You don't want to hurt me, But see how deep the bullet lies. Unaware that I'm tearing you asunder. There's a thunder in our hearts, baby (Placebo, Running Up That Hill)
Эта ночь была настоящим кошмаром. Как я ни старалась заснуть, мне не удавалось это сделать. Пускай Беллами и помог мне справиться с паникой, мои собственные мысли не собирались так просто отпускать меня. Иррациональный страх вернулся. Чувство, что за мной наблюдают, не пропадало. В темноте кто-то есть. Я отлично понимала, что помимо моих друзей, в подполе больше никто не прячется, но всё же никак не могла сбросить с себя напряжение. Я крепко обнимала свои колени и смотрела во мрак, готовая дать отпор таинственному человеку, чей взгляд настойчиво сверлил меня. Там никого нет. Среди моих извечных страхов темнота никогда не стояла в первых рядах. Однако теперь, ощущая, как мурашки бегают коже, я уже не была так сильно в этом уверена. Если там никого нет, то кто наблюдает за мной? Затем я услышала сдавленное хныканье где-то неподалеку, заставившее всю меня превратиться в слух. Судя по всему, плакала Харпер, а невнятное бормотание подсказало, что Монти принялся её утешать. Но, видимо, его попытка успокоить свою девушку не принесла положительного результата, потому что она только лишь горше и безнадежнее зашлась в слезах. Резкий и громкий звук пощёчины заставил меня содрогнуться. Рыдания прекратились. Кто бы ни ударил Харпер, он явно сделал это из благих побуждений, чтобы земляне, которые могли находиться поблизости, не услышали нас. Но несмотря на это, мне всё равно стало не по себе от этого удара. Харпер и так плохо, а тут ей ещё добавили боли. Я продолжала вслушиваться в гнетущую тишину, сосредоточившись на своих глубоких вдохах и выдохах, но кроме нескольких всхлипываний Харпер больше ничего не расслышала. Всё было спокойно и тихо. Вот только… … в темноте кто-то есть.***
Яркий, холодный свет ослепил меня, и я негодующе поморщилась, закрывая ладонью лицо. Видимо, я всё-таки смогла заснуть сидя, не заметив, как усталость взяла своё. Слева от себя, буквально в паре метров, я увидела сквозь пальцы сидящих на пледе Рейвен и Харпер, а переведя взгляд чуть правее, на лестницу, и всех остальных ребят, которые, держа в руках, кто палки, кто мечи, опасливо поднимались наверх. Я встала и направилась к лестнице, на ходу растирая окоченевшие суставы. Я совсем потеряла счёт времени, и потому не могла понять, как долго мы пробыли в подполе и сколько я спала. Наверное, не слишком много, так как ощущала я себя неважно после нервной и практически бессонной ночи. Впрочем, хотя бы не такой развалюхой, какой я была, когда спускалась вниз подпола. — Ну что там? — свистящим шёпотом поинтересовалась я, задрав голову кверху. Я стояла у подножия лестницы и неловко переминалась с ноги на ногу, пытаясь прогнать холод. Рейвен подошла ко мне. Синяки под её глазами были чуть ли не на пол-лица. — Нам повезло, — вдруг сказала она. — Эти люди не заметили ни забытой верхней одежды, ни твоей брошенной обуви, и даже сумка с таблетками не натолкнула их на мысль, что мы никуда не ушли. — Повезло, — согласилась я. — Все наши вещи похожи на грязные лохмотья. Может быть, поэтому они и не придали им значения. Либо земляне просто не разглядели их при тусклом свете факелов. — Я боялась, что они услышат, как вода стекает вниз, — добавила Харпер, останавливаясь рядом со мной. — Но и тут удача нам улыбнулась. Я посмотрела на свою кофту, всю испачканную бурыми пятнами: то ли вода была грязной, то ли Беллами так и не смыл с себя кровь. — Поднимайтесь, — раздался голос Монти. — Вроде всё чисто. — «Вроде» — плохое слово, — фыркнула Рейвен, но первой опустила ногу на ступеньку. Глядя, с каким трудом она карабкается по лестнице, я нахмурилась, испытывая сильный стыд и неловкость. Меня до сих пор коробило, что она отказалась из-за нас с Беллами от обезболивающих. Оказавшись наверху, я угрюмо огляделась. Скаур, похоже, разломал вообще всё, что возможно: стены пестрели глубокими прорезями, оставленными мечом; мебель была перевернута; матрас и подушки вспороты — пух укрыл собой комнату, словно снег. Невыносимо пахло кровью и рыбой. Под ногами я заметила рыбьи кости и чешую. Видимо, остатки того, что кушали ребята, пока я спала. Желудок внутри болезненно сжался, напоминая мне, что я не ела несколько суток. Я покосилась на зияющее отверстие подпола, из которого словно бы сочилась в комнату чернота. Смутное беспокойство кольнуло меня в сердце. В темноте кто-то есть. Внутренне подобравшись, я сделала несколько шагов к отверстию, нагнулась и захлопнула дверцу с громким хлопком. Там никого нет. — Что теперь? — спросила Харпер, переворачивая стул на ножки и устало садясь на него. — Здесь опасно оставаться. — Нужно уходить, — кивнул Джаспер. — Земляне могут вернуться. Мы слишком близко находимся к их лагерю. — Кларк и Беллами нуждаются в отдыхе, — вздохнула Рейвен. — Впрочем, как и мы все. — Мы не можем позволить себе отдых, — возразил Беллами, выходя из маленькой комнаты и доставая на ходу из сумки синий блистер. — Чем быстрее мы уберемся отсюда, тем лучше. Кажется, он совсем не спал ночью. Во всяком случае, никаких изменений в его облике я не видела. Осунувшееся лицо Беллами до сих пор сохраняло землистый оттенок. Но, хотя бы, Рейвен позаботилась об его одежде. Беллами сменил свои окровавленные кожаные одежды на широкие синие штаны и грязно-серый свитер, которые ему явно были велики. В иной раз я бы рассмеялась над его нелепым обликом, но сейчас мне совсем не хотелось веселиться, памятуя, что я сама стояла в чужой коричневой пижаме. — Остатки лекарств остались в особняке, — с сожалением сказала Рейвен, глядя, как Беллами вертит в руках блистер. — А может, они выпали из моей куртки, когда мы бежали из лагеря. — Я тоже, — Беллами вздохнул, — случайно разбил последнюю ампулу морфина, которую ты мне оставила про запас, - он вытащил одну таблетку и протянул её мне на ладони: — У нас есть только этот блистер. И всё. Моя спина всё ещё болела, но боль была терпимой. Я могла с ней справиться. Поэтому я решила, что пришла пора отказаться от таблеток в пользу того, кто ощущал себя хуже. — Нет, — недовольно бросила я, подумав о вчерашних словах Беллами. Лучше бы ты обманул меня, сказав твердое «да». Лучше бы ты вообще ничего не говорил. — Как хочешь, — он пожал плечами и отправил таблетку себе в рот. Насупившись, я обошла его и направилась в маленькую комнату. Старую одежду я нигде не находила. Если Рейвен её выкинула, то она явно поспешила, потому что тонкая пижама, в которую я была переодета, совершенно не подходила для дальнейшего путешествия. Я уселась на кушетку и начала натягивать на замершие ноги свою обувь, которая, конечно же, так и не высохла за ночь. — Куда мы пойдём? — поинтересовался Миллер, тихий голос которого заставил меня встрепенуться. Мне не хотелось признавать, что ложь Беллами и впрямь сыграла всем на руку. Ложь во спасение Кларк и Беллами, подумала я. Не знать правду для ребят будет благом. Они не будут мучиться осознанием того, что мы сбежали, оставив Брайана позади. — Куда и собирались, — произнесла Харпер. — Мы пойдем в Полис и попросим помощи у короля Роана. Я поднялась с кушетки и вышла к ребятам, стоявшим полукругом вокруг сидящей на стуле Харпер. — Нет, — возразила я, вспомнив о плане Редгрейва использовать гибель Элмайры против Небесных людей. — В Полисе теперь для нас может быть опасно. Не стоило забывать и о чёрном дожде, который мог настроить выживших в Полисе против нас. Хотя бы потому, что Небесные люди предупреждали их о нём, а они отказались слушать. С их слепым фанатизмом с пламенем и суевериями нельзя было быть уверенными в том, что земляне окажутся восприимчивы к нашим словам и в этот раз поверят нам, а не решат последовать за приспешниками Ледяной нации. Женщина в красном тогда слишком сильно их напугала, чтобы страх сменился доверием. — Кларк права, — кивнул Беллами. — Мы отправимся в Канаду, к нашим людям. Будем действовать согласно изначальному плану. Я удивилась. Я была уверена, что он не откажется так просто от идеи отправиться в Полис, которую сам и предложил, будучи в плену. — Изначально мы собирались изучать «Байрон», — напомнил Монти и растёр свои ладони — в доме было более чем прохладно. — Ну, теперь-то от этой идеи придётся отказаться, — беззлобно ответил Беллами. — Нет ни машины, ни оборудования, ни времени. — Мы могли бы вернуться к машине, — с сомнением сказал Джаспер. — А толку? — сварливо отозвалась Рейвен. — Там бензина было только до места встречи с Кейном. К тому же мы больше двух месяцев шли оттуда сюда. Хотите тратить ещё два месяца на дорогу назад, чтобы, даже если мы и найдем ровер, застрять где-то у станции? Насколько я помню, до конца света осталось как раз два месяца. — Вот именно, — согласился Беллами. — Так что нам остается только идти в Канаду. Харпер вскинула голову. — Я предлагаю всё-таки пойти в Полис. Король Роан даст нам снаряжение, провизию и лошадей для похода в Канаду. Мысленно взвесив все «за» и «против», скрепя сердце, я была вынуждена согласиться Беллами. — Не стоит тратить эти два месяца на путь в Полис, к королю, который находится где-то на юго-востоке своей территории, — покачала я головой. — А кроме него, боюсь, мало желающих нам помочь. Полис изгнал Небесных людей, поэтому риск попасть из огня да в полымя был слишком велик, и другого выхода кроме как отправиться прямиком на север я не находила. Мы на свободе, но нас ищут, и время истекает, и его надо расходовать с умом. У нас нет права на ошибку. Нет права снова повернуть не туда. — Что король Роан делает на юго-востоке? — удивленно спросил Монти. Пришлось вкратце рассказать им всё, что я знала об обстановке во внешнем мире и намерениях Редгрейва. Я даже позволила себе вскользь упомянуть о произошедшем в Элмайре, не вдаваясь в детали. — Отлично, — мрачно сказал Джаспер после того, как я замолчала. — Ну и как мы пешком преодолеем расстояние до бункера на военной базе? — Мы можем попросить тех же лошадей у мирных землян, — неуверенно предложил Монти. — Да, безусловно, — фыркнула Рейвен. — Так они тебе и дадут что-то бесплатно. Называй вещи своими именами: нам придётся воровать, чтобы не умереть с голода и добраться до бункера. — То есть мы всё равно должны вернуться назад, чтобы затем напрямую добраться до базы? — Харпер скептично подняла одну бровь, всем своим видом выражая неодобрение. — Нет, — заговорил Беллами. — Мы двинемся на северо-восток. Потом просто свернем у озера Онтарио на запад к базе Уэйнрайт. — По территории Ледяной нации? Соответственно маршруту Редгрейва? — напряжённо поинтересовалась Рейвен. — Тебе не кажется, что твой план попахивает излишней опасностью? Ледяная нация только и ждёт как бы убить нас. И ты предлагаешь нам самим направиться прямиком в логово врага. — Наоборот, — неохотно поддержала я Беллами, глядя на ребят по очереди. — Они будут искать нас везде кроме своей территории. По их логике нам больше нет смысла идти на север из боязни снова оказаться в плену. Зато на юге — якобы наши люди, на востоке — Полис, на западе — машина. — Если у кого-то есть другие варианты — кроме безнадежных, — попросил Беллами, посмотрев на Харпер, — то озвучьте их. Если же нет, то давайте собираться в дорогу. — Что собирать? — хмуро отозвалась Рейвен. — У нас ничего нет. — А в других домах? Лицо Рейвен сморщилось. Кончики её ушей покраснели. — Точно, я не сообразила. Там ведь может быть что-то полезное, — она слабо улыбнулась. Харпер тяжело поднялась со стула. Она выглядела подавленной и расстроенной. — Пойдём, Монти, принесём воды и рыбы, — словно бы через силу произнесла девушка. Монти принялся оглядывать усеянный ошмётками пол, а затем поспешно поднял два ведра, и они с Харпер вышли наружу. Беллами повернулся к Рейвен: — Вы с Джаспером начинайте обыскивать дома. Ищите всё подряд: одежду, обувь, оружие, припасы. Всё, что покажется ценным. А мы с Миллером тогда пойдём покараулим в лесу — на случай, если поисковый отряд Ледяной нации снова решит заскочить сюда. Рейвен цокнула языком. — Нет. Миллер покараулит один, — она вытащила из кармана куртки маленькую деревянную коробочку, в которой я узнала путевой набор ниток с иголками. Такая коробочка была обязательным атрибутом в снаряжении землян, и они всегда при себе её носили. — Вчера ты не дал мне подлатать тебя, — девушка перевела взгляд на меня. — Поэтому Кларк наложит тебе швы. — Мне не нужны никакие швы, — нетерпеливо отмахнулся Беллами. — На это нет времени. — Может быть, оно у тебя появится, когда ты сляжешь с инфекцией без пенициллина? — парировала Рейвен, скрещивая руки на груди. — Тебе что, давно плохо не было? Остаться вдвоём с Беллами после вчерашнего мне не особо хотелось. И, судя по его угрюмому лицу, он тоже совсем не горел этим желанием. Я покачала головой. — Лучше сделай это сама, Рейвен. Медсестра из меня сейчас совсем никакая. — Ну, ты в любом случае лучше меня шьёшь. Харпер и Миллер, например, меня сильно ругали, когда я их зашивала. Больно им, видите ли, было, — Рейвен с подозрением на меня покосилась, игнорируя тихое фырканье Миллера. — А что? Что-то не так? Я чего-то не знаю? — Всё нормально, — миролюбиво сказал Беллами, забирая у девушки коробочку. — Кларк поможет мне. То есть теперь ты согласен на мою помощь? От его притворного добродушия в голосе у меня моментально вскипела кровь в жилах. Ничего не нормально! Беллами не поддерживал мои действия касательно Брайна, и осознание этого факта, будоражило меня, заставляя острее ощущать свою никчемность. Слова Беллами сделали мне больнее, чем я могла ожидать. И потому меня так и подмывало отказать ему. Пускай бы Рейвен сама разбиралась с его ранами. Однако я взяла себя в руки и как можно более дружелюбно сказала ей: — Хорошо. Я помогу Беллами. По глазам Рейвен я поняла, что мой ласковый тон не лишил её сомнений в отношении нас с Беллами, но она предпочла не заострять на этом внимания. — Отлично, — она кивнула и, развернувшись, ребята направились к выходу. Стоило двери закрыться за ними, как моё настроение испортилось ещё сильнее. Не глядя на Беллами, я сделала приглашающий жест в сторону маленькой комнаты, тем самым предлагая ему сесть на кушетку. Он ничего не произнёс и молча проследовал вперёд меня. Когда он уселся, я забрала у него коробочку и раскрыла её, обнаружив внутри три катушки и несколько иголок. Вытащив катушку с белыми нитками, я привычным движением вдела нитку в иголку. Конечно, это не стандартные медицинские инструменты, но работать с ними не так сложно. Поразительно, как устроена моторная память. В «Аркадии» мне не так часто доводилось зашивать раны больных — в этом деле Джексону не было равных. Иногда я думала, что все мои умения и знания остались в другой жизни, на Ковчеге, где подобные производственные травмы были обычным делом, а теперь собственные пальцы, по-прежнему ловкие и цепкие, доказывали мне обратное. Отложив на подлокотник кушетки коробочку, я наконец посмотрела на Беллами, который всё это время внимательно следил за каждым моим движением. На его лице пестрели две глубокие царапины — на подбородке и в районе брови. Судя по проступившей через свитер крови на плече, там тоже была рана. Возможно, под одеждой у него ещё имелись порезы. — Не хочешь лечь? — поинтересовалась я. — Нет. Ну и ладно. Тебе самому так будет больнее. Поджав губы, я села рядом с ним и протянула руку, приподнимая его подбородок. Стараясь не встречаться с Беллами взглядом, я приступила к делу. Стоило мне сделать первый стежок, заставляя иглу мягко и быстро пройти сквозь разорванные ткани, как он вздрогнул и напрягся. Видимо, ему действительно было больно, потому что боковым зрением я заметила, как он резко сжал кулаки, сдерживаясь, чтобы не отпрянуть от меня. После второго стежка Беллами со свистом втянул воздух, чуть дернувшись. Из-за этого движения по моим пальцам, которыми я старалась фиксировать положение головы Беллами, потекла его кровь. Невольно проследив, как тонкая красная струйка задорно устремилась по моему запястью в рукав пижамы, я сердито посмотрела в глаза Беллами. — Не шевелись, — мне не удалось сдержать недовольство в голосе. — Знаешь, это больно, — таким же раздражённым тоном заявил Беллами. Я насупилась. — Ну, если это больно, то можешь представить свои ощущения, когда игла окажется в руках Рейвен. Ничего не ответив, Беллами нахмурился. Приняв его молчание за обещание не двигаться лишний раз, я сделала третий стежок. Мне хотелось побыстрее закончить с этим занятием, и потому я пыталась накладывать шов, как можно более легко и быстро, не желая мучить нас обоих данным процессом. Я никак не могла побороть свою обиду и злость на Беллами, но всё же заставила себя действовать, не доставляя Беллами новой боли. На восьмом стежке я завершила с первым порезом. Вздохнув, я подумала, что меня ждали, как минимум, ещё два шва. Я вытерла окровавленную ладонь о свою кофту и снова вдела в иглу нить. С бровью дело пошло намного быстрее. Не знаю почему. Может быть из-за того, что Беллами закрыл глаза, перестав прожигать меня взглядом, или потому что порез был не таким серьёзным. Я расслабилась и позволила своим рукам работать машинально. Не прошло и минуты, как и этот шов был завершен. Осматривая свою работу, я даже испытала давно забытое чувство гордости. Видели бы это мама с Джексоном! Но это ощущение стремительно начало меркнуть по мере того, как я разглядывала лицо Беллами, усеянное синяками, шрамами и кровоподтёками. Наверное, пройдёт много дней, пока оно заживёт. Но от большинства отметин ему никогда не избавиться. Мне показалось странным, что его кожа как-то подозрительно блестит. Не удержавшись, я приложила ладонь к его лбу. — Ты весь горишь, — мрачно сказала я. Он открыл глаза. — Или у тебя просто замерзли руки, — неуклюже пошутил Беллами. Негодующе выпрямившись, я потянулась за нитками. — Мы не должны отсюда никуда уходить, — пробормотала я, думая о том, что лекарств у нас практически не осталось — чем сбивать температуру? — Пока тебе не станет лучше. — Земляне могут вернуться. — Почему? Они здесь уже искали. С чего им возвращаться опять? Беллами пригладил непослушные волосы. — С того, что они знают, что среди нас есть раненые. Знают, что мы не могли уйти далеко. Его слова меня не убедили. — Ну так снова спрячемся в подполе. — Прочесывать всю округу будут и другие поисковые отряды. Нельзя полагаться на удачу, что и они нас не обнаружат. — Но ты не здоров! — воскликнула я. — Отлежусь, когда мы отойдем подальше от лагеря. У меня не было сил с ним спорить. Он слишком упрямый, а я безумно устала от всего происходящего. Вертя в пальцах нитку с иголкой, я измученно попросила его: — Сними с себя свитер, — я кивнула на его плечо. — Там тоже нужно зашить. Немного помедлив, одним быстрым движением он стянул свитер, предоставляя мне возможность созерцать своё тело, которое так же, как и лицо, было словно разукрашено иссиня-зелёными пятнами и бело-розовыми линиями шрамов. Я с подлинным сожалением признала, что Беллами сильно похудел, и даже иссох за всё время пребывания в плену. Вспомнив о его сломанном ребре, я протянула руку вперёд, желая узнать, зажило ли оно. Но Беллами не дал мне сделать этого. Он схватил меня за запястье, не позволяя прикоснуться к себе. Я растерялась и недоуменно подняла на него взгляд. Его глаза взирали на меня с выражением, которого я не могла понять. Вчера, когда я проснулась от шороха блистера, он точно так же на меня смотрел. — Спасибо, Кларк, — тихо произнёс он. — Не только за это, — Беллами качнул головой в сторону иглы в моей второй ладони. — Спасибо, что спасла меня. Спасла нас обоих. Я должен был давно сказать тебе это. Беллами словно бы извинялся за сказанное им ночью. Словно старался сгладить острые углы между нами. Язык как будто прилип к нёбу. Сердце подскочило к горлу. Эти слова были для меня очень важными, но я не знала, что ответить на них. Поэтому я просто кивнула ему, не разрывая зрительный контакт. Беллами больше ничего не говорил, и пауза затягивалась, но я не могла себя заставить пошевелиться или отвести от него взор. Даже дышать стало сложно. Беллами вдруг посмотрел куда-то вниз, тем самым сбивая с меня оцепенение. Проследив за его взглядом, я заметила, что он по-прежнему сжимал моё запястье. Я не была уверена в том, что всё это значит, но меня резко бросило в жар. Смутившись, я освободила свою руку из его хватки, и еле удержалась от того, чтобы не отодвинуться от Беллами подальше. Стараясь не думать, почему кожа покалывает там, где он прикоснулся к ней, с неожиданным раздражением я дотронулась до его предплечья, ощущая под ладонью обжигающее тепло. Я рассматривала порез на его плече, мимолетно отмечая, что он очень глубокий и длинный, и с ним придется повозиться подольше. Я принялась зашивать, буквально физически ощущая, что Беллами разглядывает меня. Чувствуя, как краска заливает моё лицо, я упорно смотрела на порез, боясь снова встретиться с Беллами взглядом. Мне внезапно показалось, что это меня лихорадит, а не его. Аккуратно выводя стежки, я отчаянно желала, чтобы чёртов шов скорее закончился. Тогда бы я перестала касаться пальцами этих вздувшихся вен на его руке. Тогда бы смогла вспомнить, как дышать нормально и размеренно. Я почему-то разозлилась на себя, на Беллами, и даже на Рейвен, которая должна была находиться сейчас на моём месте. Наконец завершив шов, я схватила катушку с нитками и крепко её сжала. — У тебя есть ещё порезы? — спросила я, косясь на Беллами. — Которые нужно зашить? — Нет. Я порывисто выдохнула. — Отлично, — я встала на ноги, взяла коробочку с подлокотника кушетки и направилась к двери. — Кларк, — тихо позвал он. Замерев у порога, я медленного оглянулась на него. Беллами тоже поднялся и теперь расправлял рукава свитера, намереваясь надеть его. Он собирался что-то сказать мне, но хмурый голос Харпер заставил Беллами беззвучно закрыть рот. — Завтрак заказывали? Отвернувшись от Беллами, я вышла в большую комнату и посмотрела на Харпер, резко опускающую на пол ведро, в котором поблескивало нечто серебристого цвета. Подойдя поближе к девушке, я поняла, что ведро было на половину полно сырой рыбы. Тут же в дом зашёл Монти, неся в своём ведре воду. — Откуда?.. — недоуменно спросила я, кивая на рыбу. — На пляже у реки полно рыбацких лодок, — проговорил Монти. — Некоторые из них наполнены рыбой. Видимо, чёрный дождь застал людей сразу же после того, как они причалили к берегу. — Почти весь улов испортился, — добавила Харпер, с отвращением вытирая ладони о свои штаны. — Но мне удалось набрать немного для всех нас. Лучше бы было её пожарить на костре, но я боюсь, что дым может привлечь внимание землян. Я с сомнением покосилась на ведро с рыбой, которая пахла совсем не аппетитно. Несмотря на то, что я была голодна, и мой измученный желудок требовал пищи, я не испытывала уверенности в том, что смогу съесть хоть кусочек. Вроде в сыром виде её вообще есть вредно? Беллами прошёл к двери и вытащил из-под обломков свою рваную, грязную куртку. Он поспешно надел её и поманил за собой Монти. — Нужно помочь Миллеру. Знай я, где моя старая одежда, я бы тоже пошла с ними. Но в этом бардаке я не находила её, сколько ни всматривалась в окружающий меня хлам. А бегать по лесу в одной пижаме меня не слишком прельщало. — Я так понимаю, есть вы не хотите? — спросила Харпер ребят. — Потом, — произнес Монти, обходя её. — Подождешь здесь с Кларк? — Конечно, — она поджала губы, наблюдая за тем, как Беллами с Монти решительно выходят из дома, не дожидаясь её ответа. Мне показалось странным поведение Монти. Я вдруг поняла, что Монти не смотрел на Харпер лишний раз и даже ни разу к ней не обратился напрямую за всё утро. Впрочем, он же спокойно сходил с ней за рыбой? Видимо, напряжение между ними мне просто померещилось. Пока я предавалась своим мыслям, Харпер, сопя, поставила на ножки чудом уцелевший после встречи со Скауром небольшой деревянный стол, и даже умудрилась во всем этом бардаке найти тарелку с вилкой. Она вытащила из ведра одну рыбу и с чмокающим звуком уронила ту на тарелку. Затем она мягко подтолкнула меня к столу. — Давай, Кларк, ешь. — Мне не очень хочется, — честно ответила я, брезгливо косясь на свой завтрак. Харпер помрачнела. — Может быть, пока тебе и не хочется, — сердито сказала она. — Но лучше бы тебе поесть сейчас, когда такая возможность ещё имеется. Ты не знаешь, каким бывает голод, Кларк. И я надеюсь, что и не узнаешь. Мне стало неловко и стыдно. Харпер говорила о клетке, где их постоянно морили голодом. О месте, где ребята были рады даже маленькому ломтю хлеба, который Рейвен приносила им после встреч со мной. Я действительно не испытывала в плену проблем с питанием и не могла в полной мере представить через что прошли мои друзья. — Ладно, — вздохнула я. — Ты права. Девушка слабо улыбнулась мне одними уголками губ. Я поглядела на тарелку. Может быть, сырая рыба — это и не слишком вкусно, но резь в животе после неё должна прекратиться. Я села за стол и начала ковыряться вилкой в рыбе, помогая себе пальцами отрывать от неё маленькие кусочки. Между тем Харпер подошла к окну. Она задумчиво уставилась на улицу, обхватив себя за талию. — Мне жаль, Кларк, — вдруг сказала она. — О чём ты? — моя рука с вилкой замерла в воздухе, так и не донеся её до рта. — О том, что случилось с тобой в плену, — пояснила Харпер, не оборачиваясь. — О твоём лице. — Ты об этом… — протянула я. — Да… Спасибо… Я отправила кусочек рыбы в рот, ощущая, как нечто скользкое, непонятное и противное медленно двинулось вниз по пищеводу. Что же не тошнит, и то хорошо. — Нужно будет найти для тебя платок, — Харпер вздохнула. — Или маску. — Зачем? — растерянно поинтересовалась я, продолжая орудовать вилкой. — Беллами хочет, чтобы мы пошли через территорию Ледяной нации. И это значит, что земляне не должны увидеть твоё лицо и шрам с инициалами на нём. Я невольно смутилась от её слов, чувствуя, как клеймо, как будто закололо. Сама я предпочитала делать вид, что его нет и вообще события, случившиеся в плену, произошли с другой Кларк. Это той Кларк делали больно. Это её мучили и насиловали. Однако я признала, что Харпер была права. Клеймо словно визитная карточка Редгрейва. Если во мне и не узнают Ванхеду, такая отметина наверняка вызовет вопросы. Беллами тоже был известной персоной в мире землян, но теперь с этими усами и бородой, даже мне он казался другим человеком. Ему незачем носить маску, а мне, видимо, придётся. Но ведь и маска однажды может потеряться или слететь? Продолжая машинально отщипывать и заглатывать кусочки рыбы, я старалась придумать, что делать с клеймом. У меня не было желания постоянно носить маску, боясь, что шрам меня выдаст. Имей я какую-либо косметику, то могла бы загримировать лицо или даже нанести поверх клейма татуировку… Но всё равно этого для меня было бы недостаточно. Я должна навсегда избавиться от метки Редгрейва. Клеймо — напоминание о плене. Знак, что я — рабыня. Символ того, что я его шлюха. Рыбная косточка выскочила из моих скользких пальцев и упала на пол. Я рассеянно посмотрела себе под ноги и замерла, поняв, как мне следует поступить. Не вставая, я отложила вилку в сторону, нагнулась и подняла не очень длинный, в сантиметров пятнадцать, осколок стекла. Я покрутила его в ладонях, а затем провела лезвием по большому пальцу и еле удержалась от того, чтобы не вскрикнуть — я моментально оцарапала себе кожу. Стекло было острым, это упрощало дело. Стоило не глупить и попытаться найти зеркало, но я не могла контролировать собственные руки. Глубоко вздохнув, я поднесла стекло к лицу и аккуратно провела острием по клейму. У меня моментально хлынули слёзы из глаз. На лбу выступила испарина. Онемев от боли, дрожащей рукой я начала водить стеклом по щеке, срезая с неё верхний слой кожи — там, где проступали ненавистные буквы. В один момент боль стала такой сильной, что я не выдержала и всхлипнула, сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Харпер резко обернулась. — О, нет, Кларк! — голосом, полным ужаса, воскликнула она. Девушка стремительно подбежала ко мне, поймала за руку и выбила из неё стекло. — Не мешай! — процедила я, чувствуя, как слёзы жгут разодранную щёку. — Не мешай! Я попыталась встать со стула, чтобы поднять стекло, но Харпер уперлась в мои плечи ладонями. Я сотрясалась от боли. Меня душил гнев. Я причинила себе такие страдания не для того, чтобы Харпер всё испортила. Мне захотелось ударить её лишь бы она не препятствовала мне завершить дело до конца. Захотелось влепить ей пощечину, как это сделал кто-то ночью. — Нет! — её лицо исказилось, будто это ей было больно, а не мне. — Не надо! — Надо! — рявкнула я, отталкивая от себя Харпер. Я вскочила на ноги, но она тут же повисла на мне, не давая мне сделать и шага. — Кларк! Кларк! — она затараторила. — Не надо! Слышишь? Не надо! Клейма нет! Его больше нет! Перестав сопротивляться, я посмотрела на неё. Ярость всё еще била мне в виски. — Его нет? Харпер расплакалась. — Нет! Его нет! — просипела она, глотая слёзы. — Но ты сделала только хуже. Твоё лицо, Кларк… Боже, твоё лицо… Она продолжала что-то говорить, но я её уже не слушала. Теперь я не его собственность. Я больше не принадлежу ему. Моя жизнь — только моя. Я свободна. Сердце радостно забилось. Счастье разлилось по венам и облегчение заволокло сознание. Даже дышать стало проще. Это было верным решением. Единственным возможным. Харпер опустила голову, по-прежнему цепляясь за рукав моей пижамы. — Прости, Кларк, прости, — плакала она. — Я не подумала… Если бы я знала… — Не могла бы ты помочь мне? — попросила я хриплым голосом, перебивая бессвязный поток извинений. — Найди для меня одежду и обувь. — Ты хочешь, чтобы я ушла, и ты себя всю изрезала? — всхлипнула она. Я непроизвольно сжала кулаки. — Я обещаю тебе, что этого не случится. Всё, что хотела, я уже сделала с собой. Она подняла на меня взгляд. — Не… — Харпер, пожалуйста! — хмуро сказала я. — Если бы я намеревалась продолжить, ты бы меня не остановила. Поэтому, пожалуйста, помоги мне. Я замерзла. Чуть помедлив, она отпустила мою руку, а затем быстро подскочила к окровавленному осколку, подняла его и прижала к груди. Наверное, так она хотела обезопасить меня от самой себя. — Я быстро! — прошелестела девушка. — Ты обещала, Кларк! Обещала! — Обещала, — утвердительно закивала я. Харпер развернулась и поспешно выбежала из дома. Вздохнув, я посмотрела на пол, и невольный смешок вырвался из моей груди. Вокруг меня было полно других осколков битого стекла. Харпер запаниковала и за испугом не увидела их. Её попытка оградить меня от опасности показалась мне очень нелепой и забавной, и потому мой смех становился всё громче и громче. Случайно на глаза мне попалась тарелка с недоеденной рыбой, орошенной каплями моей чёрной крови, как если бы она была экзотическим соусом. Я легко коснулась, словно бы горящей щеки, ощущая, как боль пульсирует и нарастает. Переведя взгляд на свои окровавленные пальцы, я рассмеялась ещё радостнее. А потом я почувствовала, как эйфория покидает моё тело. Меня затрясло и мой хохот перетёк в рыдания. Спрятав лицо в пахнущих рыбой и металлом ладонях, я сдавленно заскулила. Счастье, которое пару минут назад переполняло меня, исчезло. Осталась одна только боль.***
Когда хочется бежать, сложно идти медленно. И сложно идти медленно, когда у тебя всё болит. И ещё сложнее терпеть боль, когда ты благородно решаешь отказаться от обезболивающих ради других. Большую часть дня мы прошли по лесу вдоль реки, не рискуя выйти на галечный пляж, чтобы не быть замеченными издалека землянами. Это был очень тяжелый и трудный путь — из-за хромающей Рейвен, из-за раны в ноге Миллера, из-за меня и моей спины. Не упрощал поход и чёртов лес со всей своей извечной слякотью и грязью. Постоянно спотыкаясь, я вяло переставляла ноги. Зелёная сумка Рейвен неприятно оттягивала своим весом плечо. Сколько мы так двигались без какого-либо привала? Кажется, бесконечно долго. Беллами не желал останавливаться, и потому мы всё шли и шли. Но, несмотря на всё это, с каждым шагом моё настроение поднималось — по мере того, как мы удалялись от остатков войска Редгрейва. Лишь отойдя в сторону от реки и поднявшись на взгорье, с которого открывался вид на Элмайру, мы позволили себе короткий отдых. Вглядываясь в чёрные точки, некогда бывшими белоснежными деревянными домами, я вспоминала произошедшие там ужасы и зверства. Покосившись на Беллами, я увидела какими глазами он смотрел на сожжённый город, который невольно сам обрёк сделанным выбором на погибель, чтобы дать нам всем шанс спастись из плена. Увидела, как ему тяжело принять тот факт, что он причастен к этой трагедии. Пока Беллами не имел возможности лицом к лицу столкнуться с последствиями этого выбора, он мог абстрагироваться и относиться ко всему отстранённо. Но сейчас, когда Элмайра предстала перед ним как на ладони в своем погребальном саване, это ударило его в самое сердце. С такого далекого расстояния не удавалось разглядеть изувеченные трупы жителей, и я была рада, что, хотя бы от этого угнетающего зрелища, Беллами был избавлен. Впрочем, вряд ли от их тел что-то осталось. Скорее всего пожар всё уничтожил на своём пути. Я заметила, как Беллами что-то беззвучно зашептал, неотрывно смотря на панораму города. Может быть, так он просил у мёртвых прощения или желал им лучшей жизни на другой стороне. Мне хотелось сказать ему, что они его обязательно услышат, но я промолчала, думая о том, как странно чувствовать чужую боль, которая так сильно похожа на мою собственную. А затем Беллами повернулся на меня, встречаясь со мной взглядом. В его глазах я заметила подлинное сожаление и горечь. А ещё ненависть. Так много ненависти к себе, что у меня перехватило дыхание. Мне никогда не нужны были никакие слова, чтобы читать эмоции Беллами как раскрытую книгу. Мне показалось, он намеревался подойти ко мне, но тут Рейвен что-то сказала, обращаясь к нему, и он быстро обернулся на неё. Ну вот. Момент разрушен. Наши моменты всегда рушат. Без аппетита съев последние остатки сырой рыбы, мы вновь направились на северо-восток, ориентируясь по хмурому солнцу на сером небе. Иногда я ощущала, как ребята на меня косятся, пялясь на мою щёку, на которой запеклась кровавая корка. Но стоило мне повернуть голову в сторону смотрящего, как он сразу же отворачивался. Когда ребята только вернулись с найденными в домах вещами, никто ничего мне не сказал, увидев, что на моей коже вместо клейма красовалось огромное чёрное пятно. Никто не задал ни одного вопроса. Все ребята были молчаливы и шёпотом переговаривались о нехитрых сборах в дорогу. Лишь один Беллами долго и пристально глядел на меня, не боясь смотреть мне в глаза. Он явно не одобрял моего поступка, но мне было всё равно. Я не жалела о содеянном. Харпер удалось найти для меня кофту со штанами чёрного цвета и темно-рыжую кожаную куртку с пышным лисьим мехом на воротнике, которая показалась мне довольно теплой и красивой, хотя отчего-то немного влажной. Она даже умудрилась принести немного великоватые, но хорошие, крепкие ботинки и тонкий бежевый шарф, чтобы я могла при необходимости прятать своё лицо, пока новообретенная рана не заживет, превратившись в белый рубец. Я искренне поблагодарила девушку, вызвав в её глазах слёзы. Затем Миллер, чуть помявшись, вручил мне небольшой кинжал с деревянной рукояткой, чем заставил меня впервые улыбнутся за весь день. Остальные ребята тоже обзавелись обновками. Если бы не потрепанные лица, то отличить их от обычных селян, было бы крайне сложно. Чтобы минимизировать риск быть узнанными, я заплела Рейвен и Харпер по сложной косичке, сделав сходство с земными девушками практически идентичным. Рейвен же нашла ножницы и подстригла меня, срезав неровные, сгоревшие пряди. Ощупав свои волосы, я поняла, что на самом деле теперь являюсь обладательницей каре, не достигавшим длиной до плеч. Помимо одежды, ребята принесли своеобразные рюкзаки из холщовой ткани, жестяную посуду, пару бурдюков для воды и другие мелкие вещи, призванные облегчить наше путешествие. Джасперу удалось найти даже медные и серебряные монеты. Их совершенно точно не хватало на телегу с лошадью, которые были нам крайне необходимы, но пару раз мы бы смогли расплатиться в селениях за еду. Покидая рыбацкую деревню, я с удивлением заметила, что увиденные мною накануне трупы некоторых мужчин и женщин лежат в одном нижнем белье. Это означало, что, возможно, Харпер пришлось стащить теперь уже мою одежду с чьего-то мёртвого тела. И наверняка, кто-то из ребят тоже шёл в такой одежде. Однако, несмотря на брезгливость, выбирать не приходилось: не идти же мне в одной пижаме. После нескольких часов без остановки, после того, как мы навсегда попрощались с Элмайрой на взгорье, на Землю опустились ленивые сумерки, одаривая нас своим бледно-сиреневым светом. А потом, почти сразу, стемнело, и весь мир погрузился во тьму, сопровождаемую бесконечными звёздами. Стоило всему окружающему меня потерять краски, как неприятное ощущение, что за мной наблюдают, вернулось. Признаться, это начинало раздражать. Все эти шорохи, странные силуэты теней, глухое уханье совы действовали на меня угнетающе. Мой разум отчаянно сопротивлялся страху, но инстинкт вопил об обратном. В темноте кто-то есть. Чтобы стряхнуть с себя напряжение, я принялась сильно пощипывать себя за кожу на руках. Меня не заботили синяки, которые я наверняка увижу утром, если это поможет мне справиться с беспокойством. Там никого нет. Боясь заблудиться в потёмках, Беллами объявил, что придётся заночевать прямо здесь, в лесу. Эта идея была встречена молча, пессимистично, но за всё это время мы не увидели никакого жилья, ни даже какого-либо полуразрушенного дома, и альтернативы предложению Беллами не было. Когда я уже собиралась кинуть сумку на мокрую землю, вдалеке раздался торопливый лошадиный топот. Я замерла, пытаясь определить, откуда он шёл. Внезапно Беллами рванул куда-то вперёд, перепрыгивая через пни и коряги, слабо освещаемые лунным светом. Растерявшись, мы с ребятами переглянулись, а потом, словно по команде, побежали за Беллами. Поспевать за Беллами было нелегко, и даже не из-за его скорости или моей спины. Будучи облаченным во всё чёрное, он практически полностью сливался с голыми стволами деревьев, лишенных листвы. Но, к счастью, нам и не пришлось долго догонять молодого человека, ориентируясь на один лишь его рюкзак с металлическими бляшками, дававшими редкие отблески. В один момент Беллами просто остановился, тяжело и хрипло дыша, и резко сел на корточки, прячась за крупным поваленным деревом. Согнувшись в три погибели, я опустилась около него и чуть выглянула, узрев внизу, где пологий холм шёл под уклон, в метрах ста от нас, узкую дорогу, по которой ехала телега, запряженная двумя лошадьми. Телега стремительно удалялась, и кроме стога сена на ней, я ничего не могла разглядеть. — Жаль, нам не успеть её перехватить, — несчастным голосом сказала Рейвен сзади. Рейвен тяжелее всех переносила наш сегодняшний поход, и потому нам действительно важно было найти что-то, на чем можно её перевозить. Девушка просто не выдержит, да и не сможет идти в Канаду пешком. — Мы должны её заполучить, — тоном, не терпящим возражений, произнёс сидящий рядом со мной Джаспер. — Слышите? Должны. — Тогда давайте это сделаем, — проговорила Харпер. Посмотрев на неё через плечо, я досадливо поморщилась: — И как же? Она уже уехала далеко вперёд. Монти покачал головой, стоя между деревьев подле Харпер. — Думаю, она вскоре остановится. Беллами поднялся на ноги, стащил с себя рюкзак и бросил его на землю. — Монти, Джаспер, пойдете со мной, — сказал он, кашляя. — Остальные ждут здесь. Нахмурившись, я встала за ним следом и снова поглядела в ту сторону, где скрылась телега. Тихий вздох сорвался с моих губ, когда я заметила поверх тёмного леса несколько огоньков. Через пару секунд загорелось ещё несколько. — Нам необязательно воровать, — напомнил Монти. — Почему бы не решить дело миром? Попросим у них ночлег? Возможно, удастся договориться и о телеге. — Тебе самому не смешно? — мрачно рассмеялся Джаспер. — Мы всё ещё находимся довольно близко к Элмайре, — бескомпромиссно отрезал Миллер. — Ледяная нация и сюда могла послать людей на наши поиски. — Верно, — кивнул Беллами. — Мы не можем так рисковать. Мы украдём лошадей с телегой и будем двигаться, если потребуется, всю ночь, пока не уедем, как можно дальше от города. — Я пойду с вами, — Миллер сделал к Беллами шаг. — Нет, ты ранен, — ответил Беллами, — и поэтому останешься вместе с девушками. — Я не хочу оставаться здесь, — опешила я. Я не могла просто сидеть и ждать, пока они всё сделают. Беллами пожал плечами. — Однако ты останешься. — Ты не можешь мне приказывать, — рассердилась я, скрещивая руки на груди. Молодой человек положил мне руку на локоть и отвел чуть в сторону от ребят. — Я не приказываю тебе, — тихо проговорил он, нагибаясь к моему уху, чтобы ребята нас не слышали. — Я прошу тебя проследить, чтобы Миллер не увязался за нами со своей больной ногой. Он сейчас нестабилен и не способен контролировать свой гнев. Если мы встретим людей, он наверняка сорвётся и натворит дел. — Чепуха! — отмахнулась я. — Он почти весь день молчал и не выказывал признаков агрессии. — Вот поэтому я и не хочу его брать с собой. Я караулил с ним утром, и поверь мне, я не зря волнуюсь за него. — Рейвен приглядит за ним, — нетерпеливо сказала я. Беллами выпрямился. — Ты нужна мне здесь, Кларк, — эти слова прозвучали как просьба. — Пожалуйста. Желая снова ему возразить, я посмотрела на Беллами и вдруг увидела, что он очень устал. Судя по лихорадочно блестящим глазам, температура по-прежнему была высокой. Будь его воля, он бы уже наверняка спал на голой земле, забывшись в глубоком сне. Ребята считали Беллами своим лидером, и он не собирался подводить их ожиданий, даже если это означало пойти в таком плохом состоянии грабить мирную деревню. Это необходимо было сделать именно сейчас, пока он ещё мог крепко стоять на ногах. Пока нас не обнаружили, и мы все не лишились сил из-за подступающего голода и физического изнеможения. Так Беллами заботился о нас. Спина вновь дала о себе знать ноющей болью. Я поняла, что проиграла. Мне придётся остаться.***
Облокотившись на поваленное дерево, я пристально смотрела на дорогу внизу холма и огоньки деревни, которых насчитала тридцать восемь. Я сидела в неудобной позе и думала о том, что я ошиблась и мне стоило пойти вместе с ними. По задумке Беллами, ребята дождутся, пока в большинстве домов погасят свет, и лишь тогда начнут притворять свой план в жизнь. Кажется, они ушли целую вечность назад, и теперь я здорово нервничала, ощущая, как темнота напирает мне на плечи. Тело затекло; я сильно замёрзла. Я не могла игнорировать в своей голове дикие, страшные мысли. У меня не получалось отвести взгляда от горящих жёлтых точек, боясь, что если я это сделаю, то пропущу что-то важное. Я снова принялась больно щипать себя за ладонь, прогоняя тревогу. Мы с Беллами не должны были разделяться. Опять. — Всё будет хорошо, — неожиданно произнесла Харпер, сидя по левую руку от меня. Она тоже неотрывно смотрела на огни. — Нет причин для волнения. Они будут в порядке, — интонация её голоса изменилась: — Он вернётся. Обязательно вернётся. — Конечно Беллами вернётся, — вырвалось у меня. Он не может не вернуться. — Харпер говорила о Монти, Кларк, — Рейвен с интересом покосилась на меня. Всё-таки хорошо, что было темно, и никто не мог увидеть, как я вспыхнула, поняв, что именно сказала. — Они все вернутся, — буркнула я недовольно, выпуская изо рта облачко пара. Рейвен ничего не ответила, и мы продолжили сидеть в полнейшей тишине, прерываемой лишь стуком моего сердца. Ночь набирала обороты. Кажется, звёзд на небе становилось всё больше, несмотря на луну, спрятавшуюся за облаками. Холод стоял нестерпимый. Прошло ещё какое-то время, и Рейвен свернулась прямо на земле калачиком, положив голову на колени Миллера. — Не могу больше, — пояснила она. — Глаза сами закрываются. — А я совсем не хочу спать, — Харпер потянулась. — Пока Монти где-то там, мне не уснуть. — И мне не уснуть, — согласилась я. Не тогда, когда наши друзья рискуют собой. Не тогда, когда из темноты кто-то сверлит меня взглядом. — Ну и зря, — пробормотала Рейвен. — Глядишь, так бы утро наступило быстрее, и ребята бы уже были здесь. Я снова пересчитала огоньки. Семнадцать. Как долго Беллами будет ждать? Может быть, они уже переступили границу деревни? Возможно, они даже направлялись назад? Тело заломило от долгого ожидания на одном месте. Я медленно поднялась, растирая затекшие руки. Мне казалось, если я перестану наблюдать за огнями, которые всё никак не желали гаснуть, мне станет легче. — Ты куда? — спросил Миллер. Я повернулась к деревне спиной. — Да я просто… — начала я и осеклась, заметив на прежде чёрной линии горизонта светящиеся крапинки. Неужели это ещё одно поселение землян? Как же никто из нас не обратил на него внимания? Не моргая, я прошла пару метров вперёд, а потом резко остановилась. Мои глаза удивленно расширились. Новые огни не были светом в окнах домов другой деревни. Они двигались во мраке, подобно суетливым мотылькам. Равнодушная луна медленно показалась из-за облаков, предоставляя мне возможность разглядеть пару десятков землян, идущих по дороге с факелами в руках. В ушах загудело. Пальцы задрожали. В темноте действительно кое-кто есть. Мне не нужно было находиться рядом с ними, чтобы понять, что это поисковый отряд Ледяной нации, направляющийся в сторону деревни, куда ушли ребята.