Coldplay — Everglow
— Вы поговорили? — с порога спросил Лухан, кусая верхнюю губу, потому что очень переживал за друга. Бэкхён кинулся к нему в объятия, счастливо улыбаясь. Хань прижал его к себе, слабо выдыхая. Они простояли так пару минут, наслаждаясь тишиной. Лу гладил друга по голове, что-то тихо напевая, а тот не мог стереть улыбку с лица, потому что был безмерно счастлив. Да, Бэкхён понимает, что дальше будет только трудней и больней, но зато теперь он знает, что Чанёль испытывает к нему то же, что и он. Сейчас Бён отгоняет от себя эти грустные мысли, вспоминая утренний разговор с Паком, и снова начинает улыбаться. — Чувствую себя таким мальчишкой, — он выбрался из объятий друга и сел на край кровати. — Ну, в принципе, ты он и есть, — Хань засмеялся, уворачиваясь от подушки. — И где моё «спасибо»? — Спасибо, любимый друг, что успокоил меня и помог, — на этих словах Бён встал с кровати, предлагая Лухану начать собираться, потому что сегодня они уже уезжают домой. Хань согласно кивнул, наблюдая за действиями счастливого Бэка, который чуть ли не порхал в воздухе.***
Шёл второй месяц беременности Ли, шёл второй месяц усыхающего Бэкхёна. Каждый грёбаный день Чанёль проводил с женой, постоянно помогал ей, водил куда-то. Да, он не забывал про Бэка. Они пару раз ходили на свидания, да и секс был. Но Бён видел, что Паку было трудно разрываться между двумя людьми, которыми он дорожил. И терпение Бэкхёна было далеко не железным, его начинало всё это бесить. Ему хотелось, чтобы Чанёль обращал внимание только на него, чтобы дарил нежность только ему, чтобы был полностью только его. Но, к сожалению, такого сейчас быть не могло. Бён думал, как только Ли родит, то всё может принять одно из двух событий. Либо что-то отрицательное, либо что-то положительное. Он старался, конечно, настроить себя на лучшую сторону. Шёл четвертый месяц беременности Ли, шёл четвертый месяц нервного Бэкхёна. Иногда он не мог сдержать всё в себе, поэтому выплескивал другу, а если уже совсем всё заебывало, то получал Чанёль. Пак же старался сохранять спокойствие, каждый день обещая Бэкхённи, что всё будет хорошо, стоит только подождать. Бён ждал, но с каждый днём ему хотелось всё бросить и закончить, однако тут же вспоминал нежного и ласкового Пака, который никогда не повышал на него голос, а только выслушивал и старался успокоить. Пака, который просил верить ему и не бросать. Шёл шестой месяц беременности Ли, шёл шестой месяц страданий Бэкхёна. И в один из дней он не выдержал и решил навести порядок в своей голове, стоит ли это всё того? Пак всё чаще стал бегать за Ли, потому что у той уже немалый срок. Он стал реже проводить время с Бэкхёном, а когда виделись, то Чанёль быстро чмокал его и говорил, что нужно бежать. Бён изо всех сил старался сдерживаться, даже ходил к ним в гости, но всё, что он получал, это боль и счастливое лицо Пака, который мельтешил перед ним. И даже сейчас он снова пришёл к ним, хотя знает, что ему будет больней. Влюблённый дурак. — Я тут принёс тебе апельсины и вкусные корзинки, — Ли мило улыбнулась, забирая гостинцы от Бэкхённи. Она его поблагодарила и предложила посидеть в гостиной, пока не пришёл Чанёль. — Может ты будешь чай? — Бён ответил отрицательно, поэтому Ли взяла корзинку и села рядом с ним. — Знаешь, Чанёль последнее время стал еще нежней, чем раньше. Правда был период, когда он еще не знал о моей беременности, вот тогда он как будто поменялся, постоянно позже домой приходил, да и улыбался вечно, но не мне. Со мной он вёл себя немного отстранёно, что было очень странно. Я даже думала, что он любовницу завёл. — Бён сглотнул и взял корзинку, кусая, но не чувствуя никакого вкуса. — А когда я ему сказала, тогда, при вас всех, он снова стал Чанёлем, которого я помню. Я так счастлива, что мы снова вместе. А вот и он! Ли подбежала к только что вошедшему Чанёлю, нежно обнимая его и целуя. Чанёль чмокнул её в лоб и обнял в ответ, замечая Бэкхёна. Бён стоял с корзинкой в руках, сдерживая всю обиду и слезы. Он закусил губы, моргая. Пак смотрел на него с отчаянием и некой болью. По его взгляду можно было понять, что он извинялся. Но сколько можно? — про себя повторял Бэкхён. Сколько можно постоянно прощать? Сколько можно постоянно терпеть, когда человек полностью не принадлежит тебе, когда ты не хочешь делить ни с кем этого человека, потому что ты слишком собственник. Бэкхён бросает корзинку на пол и выходит из дома, тихонько прощаясь. И Пак понял, что это прощание не до завтра. Он отстранился от Ли, чтобы ухватить Бэка, чтобы обнять его и поцеловать. Сказать, что любит и не бросит, но тут его за руку хватает жена, приглашая за стол. Чанёль сжимает кулаки и видит спину уходящего Бэкхёна, понимая, что окончательно сейчас теряет его. — Бённи последнее время такой странный, может что-то случилось? — Ли покачала головой и ушла в комнату, уже не слыша слова Чанёля: «Не называй его так.»***
— Боже, Бэкхённи, что случилось, малыш? — взволнованный Лухан встретил своего друга, стоящего на пороге их дома, всего в слезах. — Я хочу пока уехать, хочу отдохнуть от этого всего, хочу попытаться забыть и переждать, — тихо проговорил Бэкхён, обнимая друга. Тот согласно кивнул, начиная набирать номер, чтобы заказать билеты до дома. — Ты всё взял? Все вещи, точно всё? — Лухан бегал по дому, помогая собирать вещи другу. Он постоянно спрашивал всё ли тот взял и чтобы звонил ему каждую минуту, каждую секунду, как он и добрался ли. — Хань, я всё взял, всё хорошо, ты волнуешься больше меня. — Бён слабо улыбнулся, потому что видеть таким своего друга одно удовольствие. Лухан вздохнул. Они погрузили вещи в машину и уехали в сторону вокзала. И только невольный зритель видел всё это. Она поглаживала большой животик и сладко улыбалась, видимо чему-то радуясь.***
Бэкхён попрощался с Луханом, заходя в поезд. Он решил, что машина будет нужна Лухану, да и в таком состоянии особо водить желания не было. Хотелось просто укрыться от всего и отдохнуть. Начальнику он позвонил по дороге, тот, конечно, согласился, но сказал, чтобы Бэкхён не задерживался и обязательно приезжал. Поэтому сейчас, сидя в поезде, он отключил телефон, отправив последнее сообщению другу о том, что с ним всё хорошо. Бэкхён прилёг на кровать, сворачиваясь в маленький клубочек. Он ехал в такой позе почти всю дорогу, изредка переворачиваясь на другой бок. Бён пытался не думать о Чанёле, но безрезультатно. Воспоминания сами настигали его, мешая думать о чем-то другом. И он понял, что первый раз задумался о том, что у них с Паком и отношений как таковых не было, точнее были, но очень странные и довольно короткие. С ним было хорошо, да, однако столько боли Бэкхёну еще никто не причинял. Он снова перевернулся на другой бок, тихо всхлипывая. — Я что-то реветь много стал, — тихо прошептал Бэкхён, засыпая. Вскоре он доехал до своего родного городка. Парень вышел из поезда, вдыхая такой родной и уже позабытый воздух. Он думал о том, как удивятся его родители, потому что сынок вернулся без какого-либо предупреждения, да еще и без Лухана. Он уже представляет счастливое лицо матери, которая сразу будет безумно счастлива, что её мальчик вернулся. Бён доехал на такси до своего дома, улыбаясь. Да, давно же он здесь не был. Сейчас середина июня, а последний раз был он тем летом. Мда, хороший сынок, ничего не скажешь. Парень аккуратно открыл калитку, как на него тут же прыгнула их собачка, Моню, которая, кажется, стала еще больше и жирней. Он показал ей пальчиком, чтобы та вела себя тише, но Моню продолжала бегать вокруг любимого хозяина. Она облизывала его пальцы, довольно скуля. Бён не смог сдержать улыбки, поэтому поднял собачку на руки и прошёл к дому. Парень открыл тихонечко дверь, проходя внутрь. Он слышал голос матери на кухне, кажется, она говорила с кем-то по телефону. И слышал звук телевизора в зале, кажется, отец как всегда смотрел его любимые шоу. Бэкхён еще раз улыбнулся, понимая, как скучал по всему этому. Он прошёл внутрь, отпуская Моню на пол, а та сразу начала громко лаять, привлекая внимание всех. Отец сказал, чтобы та была тише. А вот мама наоборот вышла из кухни, спрашивая, как Моню оказалась в доме, но кто ей ответит? — Это я ее впустил, — сказал Бэк, привлекая внимание матери. Та уронила телефон, прикладывая руки к удивлённому лицу. Вскоре она поняла, что сейчас происходит, и со слезами на глазах улыбнулась, обнимая своего любимого сыночка. Парень обнял ее в ответ, сладко целуя в висок. — Бэхкённи, малыш, я так скучала по тебе, — она тихо плакала, сжимая своего мальчика. Тот не сдержался, и пару слезинок скатилось по его лицу. — Надолго ты к нам, Бённи? — На недельку или две, по обстоятельствам, на работе дали отпуск, сказали, что надо отдыхать. Так что решил всё это время у вас побыть. Тем более очень соскучился по вам, да и давно не приезжал. Такой, мама, у тебя сын хороший, — он громко засмеялся. Тут же из комнаты показался отец, который тут же подбежал к сыну, обнимая. Мама накормила своих мальчиков, а отец слушал истории сына, у которого, оказывается, много чего произошло. Только некоторые подробности Бэкхён опустил, к примеру, связанные с Чанёлем, родителям необязательно волноваться об этом. Пусть лучше думают, что у него всё хорошо, и он просто устал от работы, хотя причина далеко не в ней. — Бэкхённи, мне кажется, что ты похудел. Ты точно там хорошо питаешься? — недовольно спросила мама, явно переживая за сына. Отец громко цокнул, мол, сын — мужик, всё с ним хорошо. — Да, мам, всё хорошо, вот с Ханем стали в спортзал ходить недавно. Да и питаться лучше стали по сравнению с осенью, так что не переживай. Просто немного устаю, поэтому вид не такой живой, как раньше. — Вот именно, если тебя что-то тревожит, ты скажи мне, поделись со мной, — она подошла к сыну и обняла его, — я всегда помогу тебе, всегда поддержу. Я не хочу, чтобы мой сыночек страдал и грустил, тебе идёт только улыбка. Она поцеловала его в лоб и продолжила заниматься готовкой. Бэкхён улыбнулся. Он всегда считал, что его семья действительно понимающая, особенно мама, которая действительно много раз выручала его и помогала. Поэтому он не хотел расстраивать её, хотел, пока есть возможность, провести с семьей как можно больше времени, чтобы наверстать упущенное и видеть её улыбку, ибо для него это самое важное. После сытного ужина Бэкхён позвонил другу, который был явно недоволен, что парень отключил снова телефон и до него не дозвонишься, а родители так и вообще забыли, что такое телефон. — Лухан, всё хорошо. За это время я хочу как следует отдохнуть с близкими, может, к родственникам съездим на днях, поэтому не беспокойся. Я буду писать тебе и звонить, обещаю. — Хрен ушастый, чтобы держал слово! Сладких снов, — Хань сбросил. Бён тихо посмеялся и переоделся в любимую пижаму, которую носил только дома, снова выключая телефон. Он чуть взгрустнул, потому что в телефоне не было ни маленького сообщения, ни звонка от Чанёля. Похоже, тому действительно всё равно, он занят только своей женой, которая носила под сердцем его детей. Бэкхён присел за любимый синтезатор и начал наигрывать какие-то кусочки из песен, в голову ничего не приходило, а пальцы были как будто не его. В итоге он сдался, громко опуская голову на клавиши, но тут же услышал чьи-то шаги. — Бэкхённи, всё хорошо? — его мать аккуратно и тихо зашла в комнату, поправляя чуть помятый халат. Парень что-то промычал, говоря о том, что ему не спится. — Хорошо, если пока не хочешь рассказывать мне ничего, тогда давай я спою тебе, как в детстве, а ты ложись на кровать, давай, быстрей. Он лёг на кровать, укутываясь с лицом, а мама села рядом на её край, шепотом напевая любимые колыбельные песни Бэкхёна. Она поглаживала его торчащие из-под одеяла волосы, продолжая, а тот потихоньку начинал засыпать и тихо сопеть, чуть ли не скуля, как он обычно это делает. Утро встретило Бэкхёна слишком солнечным, от чего он продолжал жмуриться: вечно забывает опускать жалюзи, из-за чего потом жалуется утром. Он еле поднялся и сел на кровати, осознавая, что впервые за долгое время смог выспаться. От этого он облегченно вздохнул, радуясь своему приезду. По всему дому пронёсся приятный аромат, кажется, мама решила испечь его любимые булочки на завтрак. Бодро поднявшись с кровати, Бэкхён направился в душ. — Твоя еда — лучшее, что я ел, — продолжая нахваливать стряпню мамы, ел Бён. — Рада, что тебе нравится. Кстати, сегодня поедем в гости к моей сестре, там к ним приехали их хорошие знакомые, думаю нам стоит с ними тоже познакомиться, заодно и отвлечемся от всего, хорошо? А Бён был только за, ему так хотелось от всего отвлечься и ни о чем не думать, поэтому он кивнул матери, запихивая оставшийся кусок булочки в рот. — Всё-таки у тебя огромный рот, — из ниоткуда произнёс отец, начиная громко смеяться над своей же шуткой.***
Чанёль наконец-то прожил еще один день. Каждый день был всё трудней и трудней, Ли начинала всё больше капризничать, а времени на другое у него практически не было. С работы он ехал в магазин, с магазина домой, чтобы снова выполнять прихоти своей жены, которая стала даже немного ленивей. Да, он думал, что всё это из-за её беременности, хотя раньше она такой не была. Или он её плохо знал? А еще ему катастрофически не хватало времени на своего малыша, на своего Бэкхённи, который вчера ушёл, а Пак так и не смог догнать его, да еще и отрубился в гостиной на диване от усталости. Сейчас же он в который раз пытался дозвониться до Бёна, но безрезультатно. Абонент был недоступен. Поняв, что звонки — это трата времени, он быстро натянул майку и выбежал на улицу. Подбежав к другому дому, он начал громко стучать, пока не появился Лухан, да еще и с недовольным и удивлённым лицом. — Где Бэкхённи? — первым делом спросил Чанёль, но Хань громко цокнул, открывая рот. — Для тебя просто Бэкхён, это во-первых. Во-вторых, его нет, он уехал, — заметив, что Пак хотел спросить, Лу его перебил, продолжая, — в-третьих, я не скажу тебе, куда, а, в-четвёртых, не трепи ему нервы, а займись своей любимой семьей. Чанёль хотел что-то сказать, но Лухан громко хлопнул дверью, после чего Пак услышал довольно лестные слова в свой адрес: « Грёбаный Пак Чанёль! Припёрся ещё, мудак!» Мужчина провёл руками по лицу, думая, что ему делать. А вдруг Бэкхён уехал навсегда? А вдруг он больше не увидит это солнце? Он стал ходить от дома к дому, размышляя, как бы ему найти парня. Что ему делать, что сказать, в конце концов! Как объяснить, что он его любит, что он тоже устал от всего и просто хочет быть вместе с ним, но бросить беременного человека тоже не по-человечески. Сейчас же, первым делом надо найти его малыша, а уже потом решать, что и как ему говорить. Поэтому он набрал номер Чонина, надеясь, что тот знает хоть что-нибудь, всё-таки начальник. Но Ким сказал, мол Бён отпросился всего на пару неделек, а куда уехал и уезжал ли, вообще не знает. Он обзвонил всех знакомых, но ни от кого ничего полезного не услышал. Оставался только Лухан, только он знал, куда тот поехал, а это значит, что ему нельзя сидеть на месте. Пак прошёл в дом и увидел обеспокоенную Ли. — Что-то случилось, Ёлли? — тот чуть помотал головой, потому что он вспомнил, как Бэкхён постоянно перед сном желал ему сладких снов, как целовал его и говорил тихое и нежное «Ёлли», совсем не похожее на то, что говорит сейчас его жена. — Не называй меня так, мне не нравится, — чуть грубо ответил Пак, пропустив мимо ушей её вопрос. Он прошёл на кухню, уже не слыша, что говорит ему в след жена. — Неужели расстроился, что твой драгоценный Бэкхён уехал? — прошептала Ли, поглаживая свой животик.