Лучшее в тебе

Пусть сотни случайных глаз Ищут случайных драм, Тянут к себе магнитом. Грусть первым кого из нас Переберёт по швам, Мы ведь так крепко сшиты…

      После той первой встречи в фонде контакт с Брагиным наладился и стал постоянным. Собирались документы, рассылалась информация, они оба окунулись в это с головой. И если для Татьяны это было привычным и входило в ее обязанности, то рвение со стороны Олега казалось ей чем-то не до конца понятным. Нет, он всегда ратовал за своих пациентов, изыскивал любую возможность помочь, но данный случай явно отличался от остальных.       Сначала она было подумала, что пациент приходится Олегу родственником, потом, зная хирурга-ловеласа, пришла мысль о связи с матерью, но в конечном итоге Жулина пришла к единственно верному выводу — Брагин всеми силами пытался отвлечься от чего-то, что душило его в повседневности. И убедиться в своей правоте ей удалось совсем скоро.        — Ты здесь что ли живешь? Почему домой не идешь?       Он пришел поздно, предварительно позвонив за полчаса. Она как раз отложила бумаги в сторону и решила выпить чаю. Именно в этот момент на пороге появился Олег с бутылкой вина, палкой сервелата и куском сыра.        — Дел много бумажных. Дома не ждет никто, — криво усмехнулась, как будто извиняясь за себя.       Брагин вдруг резко замолчал. Молчал и в упор смотрел на нее. Его карие глаза в полутьме странно блестели.        — А ты, действительно, по поводу пациента пришел? — она так и не смогла избавиться от своей профессиональной наблюдательности. Или, может, что-то почувствовало вновь оттаявшее рядом с бывшим любимым ее сердце?..       Он снова молчал. Уголки губ, всегда растянутые в немного нахальную улыбочку, опустились вниз.        — Пациент — это ты?        — Ну, если так дела пойдут дальше, буду и пациентом, — горькая усмешка, а на глазах уже выступили слезы. Как непривычно и как неловко было наблюдать за сильным здоровым мужчиной, хоть Брагин никогда и не стыдился проявления своих чувств.       Нервный смех продолжался, на щеках виднелись мокрые дорожки, а его глаза все также смотрели в упор, будто искали сейчас поддержки с ее стороны. Искали и нашли.       Она давно поняла, что не все так просто с его женитьбой, но природная деликатность не дала задать лишних вопросов. Взглянув на него серьезно и с каким-то мучением, она подалась вперед, стирая слезы с его лица. И пока тонкие пальцы по какой-то забытой привычке очерчивали овал его лица, гладили скулы, внутри уже неосознанно возникло желание быть рядом с ним. И чем ближе, тем лучше.       Холодные губы коснулись горячего лба, пальцы Олега зарылись в Таниных волосах, а он сам уже жарко дышал в шею. Потом резко подхватил и усадил к себе на колени, стал жадно целовать грудь в открытом вырезе рубашки, нервно шаря руками под одеждой.       Большие ладони держали ее под лопатки, прижимая ближе. Как давно она не ощущала этого жара внутри, как давно она не чувствовала этого приятного томления от неминуемой близости. В ее жизни и до Олега, и после него были разные мужчины, но рейтинг «неадекватных» возглавлял всегда он. Вернее, он был единственным в этом рейтинге. Неадекватным рядом с ним было все: и ее поведение, и ее обостряющиеся внезапно ощущения, и невероятная отдача. Только он возбуждал в ее организме тысячи-миллионы рецепторов одним лишь прикосновением. Только в его руках она чувствовала себя самодостаточной, полноценной, невероятно желанной и желающей одновременно.        — Там диван, — в полубреду, задыхаясь между поцелуями, прошептала она.       Повторять не надо было. Он моментально понял, что в данный момент в помещении находились два пациента, которым нужно было принять одно лекарство на двоих. И принять его нужно было незамедлительно.