Тост в День переводчика, или Давайте поговорим об энце

Ничто так не опошляет постельную сцену, как необходимость ее перевести. Мои постоянные читатели знают, с каким трепетом я отношусь к выбору историй для перевода. Свободное время драгоценно, а печатаю я двумя пальцами, поэтому берусь только за такие произведения, от которых по ночам не спалось, а хотелось. Прекрасного. Так почему же можно часами биться над двумя печатными листами интимной сцены, когда ближе к финалу истории многострадальные герои наконец-то сливаются в долгожданном поцелуе? На этот вопрос есть, как мне кажется, короткий и скучный ответ, но о нём позже. Сначала о приятном. В зависимости от стиля оригинала переводчику рейтинговой истории нужно морально подготовиться к одному из следующих трех вариантов: i. Энца юмористическая Самая гуманная энца в мире. Стиль разговорный, переводится на одном дыхании. Героини незамысловато «сосут», герои «трут щелку». Если в активном словарном запасе не находится ничего с соответствующей стилистической окраской, то можно поискать вдохновения на сайте пикантных анекдотов. Недавний пример из собственной практики (да, там весь текст такой…): «Секунды спустя Гермиона уже расстегивала его ширинку, а Снейп поддерживал ее на весу, помогая обхватить ногами бедра. Он погрузился в нее с первобытным рыком. – Черт возьми, Грейнджер, ты знаешь, как классно выглядишь в этом прикиде? – Только сегодня поняла. Все парни на меня пялились. До этого удавалось подцепить только маменькиных сынков. – Это потому что раньше ты была отчаявшейся. Сейчас все по-другому, и они это чувствуют. – Я, честно говоря, опять на пороге отчаянья. Ты продолжать собираешься, или мы тут гнездо вить будем? – Я хотел тебя немножко помучить… Гермиона сжала внутренние мышцы, и Снейп застонал: – …но уже передумал. Он вынул член и всадил его до упора, так, что Гермиона взвыла от удовольствия». (1) Видите, господа присяжные заседатели? Все спокойно называется своими именами. Член – это просто член, и никаких эвфемизмов. Просто все они, эвфемизмы то есть, понадобились в следующей категории. ii. Энца пафосная Пример из почтового ящика: «Раздвинув непорочные, как семикурсник Хаффлпафа, ягодицы Гарри, Снейп загнал своего жилистого змея в узкий канал сладострастия. Гарри издал звук, похожий на крик Хагрида при виде раненого гиппогрифа, и вцепился в край стола, сотрясаемого мощными движениями профессора. Стоило проворному шахтеру наткнуться на залежи золота, как перед глазами юноши запрыгали единороги в брачный период, а его волшебная палочка превратилась в жезл, грозящий залить магическим пудингом только что украденный и припрятанный в складках мантии пергамент с ответами на завтрашний тест». Британский журнал Literary Review ежегодно присуждает премию за худшую постельную сцену в современных романах (2). Целью редакторов является показать, какими безвкусными и надуманными могут быть описания, и призвать писателей «больше так не делать». Однако некоторые фикрайтеры упражняются в создании именно таких зашкаливающих историй: принцип обратной психологии, да и просто весело, если наслаждаться подобными шедеврами в малых дозах и в узком кругу. Переводить такую энцу можно дословно: хуже уже не будет :) iii. Энца нордическая, суровая Автор оригинала, если б мог, загрыз переводчика за любой намек на «ха-ха», но переводчик и без того из кожи вон лезет, чтобы сохранить атмосферу драматичного единения, все еще вспоминая, как нервно грыз ногти, впервые читая это место. Только вот грызть почему-то больше ничего не хочется: при ближайшем рассмотрении знойная когда-то в прошлом сцена автоматически делится на составляющие и становится похожа на неровную башенку из разноцветных блоков лего. Мало того, что герои, оказывается, в каждом втором предложении «вздыхают», «касаются» и многократно «прижимаются друг к другу еще сильней» (чесслово, так и задушить в пылу страсти можно), они еще и вытворяют не подлежащие описанию акробатические трюки. Переводчик печально отмечает в умозрительном списке все повторы с нелепостями и открывает следующий пакет семечек, размышляя, каким образом из всего этого сделать конфетку. Как любитель сравнительного лингвистического анализа могу доложить, что стандартные образы и клише, призванные заставить читателя на себе почувствовать возбуждение героев, во всех языках разные (это и есть короткий и скучный ответ, обещанный в самом начале). Чем меньше у автора свежих эпитетов и ситуаций, чем типичней для его родного языка используемые обороты, тем сложнее работа переводчика, потому что бросовые фразы на английском типа «провел костяшками пальцев по ее челюсти» в русском эквиваленте просто не воспринимаются. И я даже не говорю о многочисленных возгласах «fuck», которые аналогичны нашим охам и вздохам, но ради сохранения характеризации обычно в перевод не попадают, или об излишне точных с анатомической точки зрения описаниях, коробящих слух русскоязычных читателей. Так, в одной из переведенных мною историй автор постоянно вытворял что-то с мошонкой бедного Снейпа, а также заставлял возбуждаться его копчик. Именно из-за таких культурно-анатомических несостыковок традиционная дилемма переводчика (буква или дух?) ярче всего проявляется при работе с постельными сценами. Мало знать в теории, что до читателя важно донести не только смысл, но и ощущения: на практике крайне сложно вовремя вынырнуть из языка оригинала настолько, чтобы преподать «внутреннюю сторону локтя» как «изгиб руки», а «трущуюся кожу» как «соприкосновение тел». Именно для того, чтобы «вынырнуть», во время перевода рейтинговых сцен я читаю статьи о сексе из популярных мужских журналов. Спонсором моей последней битвы за атмосферность оказался «Men’s Health Россия» со статьями «Женский оргазм: 6 типичных ошибок на пути к его достижению» и «8 вредных заблуждений о сексе». В журналах все кратко и сердито, но душа-то просит Прекрасного! Еще лучше было бы перед сном просто читать хорошую энцу, поддерживая соответствующий словарный запас в форме и таким образом совмещая приятное… с приятным. Однако если емкое выражение для замены скучного англицизма так и не находится, никогда не стыдно заглянуть в словари эпитетов и синонимов. Именно благодаря им Снейп целуется «исступленно», а не «позабыв себя», а его пальцы «крадутся» по коже вместо того, чтобы банально «двигаться». Несмотря на всю внимательность во время перевода, именно суровой энце нужно дать недельку-другую отлежаться. Только тогда можно на свежую голову исправить все недостатки и при необходимости убрать лишние конечности и члены. После этого неплохо бы показать свое детище кому-нибудь еще, прежде чем выставлять для широкого круга читателей. Если друг (бета, фикрайтер – нужное подчеркнуть) не согнулся от смеха при прочтении выстраданной эротики, значит, все получилось! …Создается впечатление, что у переводчиков каторжная жизнь, а за каждую страницу энцы нужно вообще выдавать пакет молока. На самом деле, все потраченные усилия окупаются с лихвой, когда приходят читатели, а сам переводчик, заглянув в собственную работу несколькими месяцами позже, не может оторваться от постельных сцен в попытках поверить, что это он сам так замурчательно написал. Так выпьем же, друзья, в честь профессионального праздника по рюмочке вишневого сока за то, чтобы голова у переводчиков была свежей, пальчики – быстрыми, а муза – шаловливой!