И полетят головы

Небо разгоралось оранжевым светом, когда они закончили произносить свои клятвы. Лианна встала и приложила руку к древнему стволу чардрева, чтобы не упасть, другой рукой схватившись за кроваво-красный плащ на ее плечах — символ, знаменующий ее как нового члена семьи Ланнистеров. Сейчас она совершенно точно львица, к лучшему это или к худшему. Она слабо выдохнула и взглянула на облака, надеясь на знак — несмотря ни на что — от старых богов, что она поступила верно. Но единственным ответом ей было молчание. По правде говоря, она не ожидала, что день ее свадьбы будет таким. Она всегда представляла, что выйдет замуж в Винтерфелле, рядом со своими братьями и отцом, прожившим достаточно долго, чтобы увидеть ее уход из родного дома. Вместо этого она получила тайную свадьбу и обиженного мужа. Какая-то часть ее думала, что она это заслужила. За то, что она сделала своей семье, за то, какую роль сыграла в войне, за все. Ей захотелось сказать Джейме, что она сделала это не затем, чтобы досадить ему, а из чувства чести и долга перед королевством (хотя кого она обманывает? С каких это пор Лианна заботилась о государстве?), но подозревала, что ему это неинтересно. В конце концов, никто так не гнушается честью и долгом, как ее новоиспеченный супруг. Она посмотрела на Джейме краем глаза и едва не вздохнула от злобного, ослепляющего своей ненавистью взглядом, который он ей послал. Он гордый, Джейме Ланнистер, и такой упрямый. Глядя на него, Лианна вспомнила, когда ей в первый раз было объявлено о помолвке с Робертом целые годы назад. Как она плакала, бушевала, угрожала отцу, чтобы он переменил свое мнение. Так что нетрудно было представить, что сейчас чувствует Джейме. Лианне было жаль, что все происходит таким образом. — Я надеюсь, теперь Вы счастливы. Вы совершенно и полностью разрушили мою жизнь. Вам действительно нужно было все это, чтобы избежать брака с Робертом? Если бы Вы не интриговали так глупо с Джоном Арреном и моим отцом, то были бы королевой. — Это был первый раз, как он заговорил с ней после принесения обетов, и, хотя этот вопрос был не тем, о чем Лианне хотелось бы говорить снова, она понимала его необходимость в нем. — В последний раз, когда мне дали корону, это не закончилось ничем хорошим ни для моей семьи, ни для королевства. Так что нет, милорд, — сказала Лианна с яростью, удивившей даже Джейме, — у меня нет никакого желания быть королевой. Я не могу даже думать об этом. Я бы вышла замуж за кого угодно во всех Семи королевствах, если это будет не Роберт. Все было бы иначе, если бы он нашел ее до того, как женился на Серсее. Он бы женился на ней, послав в пекло свой Малый совет и придворных лордов, и Лианна, пусть с тяжелым сердцем, не любя и не восхищаясь Робертом за те дела, что он сделал во имя ее, … ответила бы согласием. Она была бы несчастна и одинока (состояние, не так сильно отличающееся от ее нынешнего), но она пошла бы на это вне зависимости, как сильно это будет убивать ее, ведь Роберт Баратеон был тем человеком, что выбрал для нее отец, и казалось только уместным, что теперь, когда он мертв, Лианна должна выполнить это обещание. Это было бы последним ее действием, послужившим Дому Старков. Так поступить было бы правильно. — А что заставляет Вас думать, что я буду лучше Роберта? — ответил Джейме почти вызывающе. — Что, если Вы только поменяли одну клетку на другую? Лианна слегка прикоснулась к его груди, в том месте, где, она знала, его сердце. — Мне хотелось бы верить, что Вы лучше, чем кажетесь, Джейме Ланнистер. Мне хотелось бы верить, что под всей этой сталью, гневом и гордыней лежит сердце, бьющееся так же, как у всех нас. — Она улыбнулась ему. — Вам однажды удалось спасти Королевскую Гавань от угрозы дикого огня. Несомненно, мне нужно на что-то рассчитывать?

___________________________

Она целовала его как будто изголодалась по воздуху, любви, утешении. Она расстегивала его пояс спокойными руками, зрачки ее расширились до невозможности, глаза горели огнем. Она толкнула его к кровати и обхватила ногами с такой силой, какой он не думал, что леди ее роста и размеров способна на такое. Он закрыл глаза и растворился в ощущении ее губ, оставляющих горящий огнем след на его коже. Он не отреагировал на ее нежное касание его волос на затылке и укус между плечом и шеей (словно волчица, отметившая свою территорию), но, когда она скинула свою рубашку, сердце его забилось быстрее помимо его воли. Он рассматривал каждый дюйм ее кожи и не желал даже думать о золотых волосах и зеленых глазах; старался не думать о руках, знакомых ему, как его собственные; о другом голосе, произносящем его имя в темноте — Джейме, Джейме — словно молитву. На несколько мгновений это ему удается. Но когда Лианна откинула назад голову и провела ногтями по его спине — жест, до раздражения напоминающий Серсею — то Джейме забыл, что в постели с ним волчица, а не львица. Когда он кончил с именем другой женщины на устах, Лианна поглотила его слова в поцелуе и ничего не сказала.

_______________________

Продолжающееся отсутствие короля при дворе убаюкивало Лианну ложным чувством безопасности. Дни летели один за другим, и, хотя она иногда тратила время, чтобы ответить на письма Неда и Джона Аррена (состоящие из упреков и тревог из-за тайной свадьбы), большая часть ее времени уходила на то, чтобы подружиться со слугами и лордами, и на исследование каждого дюйма замка — от Зала Героев до недр Утеса, где в клетках содержались голодные львы, о которых она так много слышала. Поначалу жители замка, за исключением брата Джейме, Тириона, смотрели на нее с презрением и недоверием, возможно, полагая, что эта юная чужеземная леди, так внезапно вышедшая замуж за их лорда, принесет им погибель. Но у Лианны не заняло много времени добиться их расположения. Хоть она и не так красива и грациозна, как Серсея, но она добра, даже к слугам, и ее характеру были свойственны определенные смелость и горячность, заставляющие улыбнуться даже самых угрюмых лордов. Но этого было недостаточно, чтобы расположить к себе супруга. Джейме, к прискорбию, избегал ее с их первой брачной ночи. Было ли это оттого, что он действительно ненавидел ее за принуждение его к этому браку, или потому, что он почувствовал себя неловко, произнеся имя другой во время их занятия любовью — Лианна не могла точно сказать. Сначала она была довольна тем, что он оставил ее в покое. Но в один момент она устала от его угрюмости и приперла его к стенке в их покоях, не дав шанса снова ускользнуть. — Ты не можешь избегать меня всегда, ты же знаешь, — было первое, что сказала Лианна, увидев его. Джейме сверкнул на нее глазами, очевидно, недовольный ее вторжением. — Я был занят, — ответил он грубовато. — Чем? — требовала ответа Лианна, уперев руки в бедра. — Пил со своим братом и часами тренировался во дворе? Ты ведь понимаешь, что, делая вид, будто меня не существует, ты не облегчишь себе жизнь? Гнев Джейме, наоборот, только усилился в ответ на ее слова. — Послушай, неужели ты еще не достаточно разрушила мою жизнь? Разве я не спас тебя от участи быть любовницей Роберта Баратеона, или королевой, или кем он там, мать его, хотел тебя сделать? Чего ты еще хочешь от меня? Оставь меня в покое, женщина. — Нравится тебе это или нет, но ты связан со мной на всю оставшуюся жизнь, — довольно беспомощно ответила ему Лианна. — Мы могли бы принять это и извлечь из этого максимальную пользу. — Извлечь максимум из этого? — прорычал Джейме. — Там не из чего извлекать пользу. Лианна пожала плечами. — Мы можем попробовать. — Ты попробуешь, — грубо парировал Джейме. — Пусть я буду проклят, если хоть что-нибудь сделаю для тебя или с тобой. — Хорошо, — огрызнулась она, скрестив руки на груди. — Вот и отлично.

_____________________

Темпераментной Лианне потребовалось два дня, чтобы охладить свой пыл. К тому времени она заскучала и достаточно подготовилась, чтобы снова попытаться добиться общества мужа. В этот раз она нашла его на краю скалы с видом на море, свесившего ноги с обрыва; взгляд его был прикован к бушующим внизу волнам. При звуке ее шагов он посмотрел вверх. — Тирион сказал, я найду тебя здесь, — объяснила Лианна, снимая обувь и садясь на свободное место рядом с ним, не заботясь о том, что испачкает в грязи все свое новое платье. Джейме приподнял бровь. — Ты с моим братом в таких доверительных отношениях? — заметил он, думая, что в это трудно поверить. — Тирион говорит, что питает слабость к бастардам и сломанным вещам. Полагаю, я была сломана когда-то, — размышляла Лианна. Затем она рассмеялась, как бы избавляясь от глубины и серьезности своих мыслей, и продолжила: — В любом случае, твой брат забавный. Я люблю его, хоть он и выигрывает у меня в кайвассу и потешается над моим умением танцевать. Я рада, что он стал мне другом. Если бы Джейме сохранил сердце в груди, то оно бы смягчилось при этих словах. (И тогда хорошо, что он его не имеет.) По правде говоря, он был обеспокоен, когда впервые привез Лианну в Утес Кастерли. Большинство женщин относилось к его брату довольно неблагосклонно, предпочитая замечать его уродство, а не заглянуть вглубь его души (пекло, даже его собственная сестра не питала к нему особой любви), поэтому, вполне естественно, Джейме предполагал, что Лианна будет вести себя подобным образом. Но его несколько успокоило, что ему не придется быть между братом и женой в их вражде. В конце концов, возможно, Лианна Старк не так уж плоха. Но он не сказал ей ничего из этого. Вместо этого он закатил глаза, все так же помня о своей гордости и образе, который необходимо было поддерживать. — Если ты так его любишь, тогда тебе стоило выйти замуж за него. — Возможно, и стоило, если бы я знала, какой ты упрямый и неприятный. — Упрямый? Неприятный? Ты уверена, что описываешь не себя? Лианна не ответила. Вместо этого она поднялась и вперилась в океан. — Уходишь так скоро? О, нет. Разве я обидел тебя, леди-жена? — подстрекал ее Джейме с улыбкой, полной озорного веселья. Лианна только закатила глаза и фыркнула. — Если ты упорствуешь быть таким мужеложцем, то у меня есть дела поважнее, — ответила она высокомерно. Она послала последний взгляд пенящейся ниже воде, и, не глядя на Джейме, начала снимать платье, пока не осталась стоять в одной сорочке. Джейме в удивлении заморгал, пораженный внезапной сменой ее поведения. — Что, седьмое пекло, ты делаешь? — воскликнул он. Его волчья невеста повернулась к нему, с горящими глазами и раскрасневшимися щеками, обнажив острые зубы. — Я собираюсь нырнуть со скалы в море, — объяснила она, как будто это было обычным делом, и дав понять Джейме, что он задал глупый вопрос. — Не присоединишься ко мне? — Так что, я могу утопить тебя? — Только если тебе удастся поймать меня. Лианна усмехнулась ему, и без предупреждения прыгнула прямо в воду. Джейме наблюдал, как ее тело падает вниз, пока его не поглотили волны. На одно ужасное мгновение он подумал, что Лианна утонула, но потом ее голова вынырнула на поверхность, и она испустила крик чистого восторга. — Давай, Джейме! — крикнула она ему, размахивая руками словно легкомысленный ребенок и вскрикивая каждый раз, когда волна угрожала накрыть ее. Со своего места на вершине скалы он мог слышать ее смех, сладкий и манящий; звук, что издают сирены перед тем, как заманить и утопить моряков в море. Будь он мудрым человеком, он бы проигнорировал глупую выходку своей жены и направился бы обратно в замок. Но, к сожалению, Джейме Ланнистер не был мудрым человеком. Он яростно проклял себя и принял еще одно спорное решение. Он прыгнул.