Мой, ласковый и нежный...

      Навигатор заблокировал дверь санузла и привалился к стене. Наконец-то он один, и можно расслабиться. То, что произошло в машинном, не поддавалось объяснению, логике и анализу.       Рыжий механически разделся, сложил грязную одежду в стиральную машину и запустил цикл стирки с «большими загрязнениями». Подошел к зеркалу, распустил волосы. Они хлынули по плечам огненной волной, закрывая лицо и пряча искусанный край нижней губы. Ранка уже затянулась, оставив небольшой припухлый след. Несмотря на то, что он весь перепачкался, волосы остались чистыми, словно масло побоялось их коснуться. Он тяжело оперся на раковину и всмотрелся в отражение. Кто это? Знакомые черты — худощавое длинное лицо, белая нитка шрама наискось через левую бровь, светлые ресницы обрамляют ясные голубые глаза, глядящие мрачно и сосредоточенно. Неужели это он десять минут назад непристойно стонал от страсти, раз за разом вколачиваясь в тело Михалыча — старого, проверенного друга, старшего надежного товарища? На скулах, скрывая редкие веснушки, еще пылал румянец. Как это могло случиться? Почему? Неужели при его создании все же заложили расчет и на эксплуатацию такого рода — например, в отдаленных гарнизонах, где солдатам приходится снимать сексуальное напряжение разными, не всегда однозначно одобряемыми обществом способами? Значит, прав был Казак — он создан для блуда и убийства… Наверное, ему должно быть стыдно? Но стыда он не ощущал. Он чувствовал небольшое утомление и легкий голод. Дэн развернулся и вошел в душевую кабину, пустив воду погорячее.       Он провел под душем часа полтора, не меньше. За это время кто-то дважды дернул запертую дверь санузла, но он решил не обращать на это внимания. В конце концов, он тоже имеет право на уединение. Горячая вода текла по телу, не давая думать о том, то случилось в машинном отделении. И это было хорошо. Это было правильно — он заслужил право на передышку.       Выйдя из-под душа, он протер запотевшее зеркало и снова вгляделся в своего стеклянного двойника. Сегодняшний день изменил многое. А отражение было прежним. Киборг расчесал волосы и взял с полки чью-то бритву. В раковину упали длинные влажные пряди. Он выбрил голову наполовину, ровно по линии верхней точки ушей. Оставшиеся волосы собрались в плотный пучок на макушке. Объяснение с Полиной он как-нибудь переживет. Но ему повезло — в коридоре он не встретил никого.       Михалыч никому ничего не сказал. А уже совсем поздно вечером он поскребся в дверь каюты навигатора. Одежда механика по-прежнему хранила запах машинного масла, заново сводя с ума и завешивая глаза мутной пеленой. И безумие повторилось. Неистово и яростно, без лишних слов. Без долгих предварительных ласк. И опять все прошло как в тумане, приправленном болью и наслаждением. Механик бился и стонал в крепких объятиях, выгибаясь дугой, испытывая оргазм за оргазмом, не в силах прекратить сладкое мучение и отделиться от сильного мускулистого тела. Опомнились оба только после того, как механик, обессиленный, не удержался на ногах под очередным мощным движением внутри тела и упал на пол, увлекая за собой партнера. Оба лежали без движения несколько минут, приходя в себя и собираясь с силами Дэн чувствовал бешеное биение сердца, давление тоже подскочило, но он не стал регулировать их с помощью имплантов, давая телу самостоятельно прийти в себя. По ногам механика стекали жемчужные капли семени, длинно зависая на курчавых черных волосках.       Дэн расслабленно лежал на койке на сбитой и почти насквозь мокрой простыне, закинув руку за голову и наслаждался наполняющей мышцы истомой. Михалыч мохнатым зверёнышем свернулся между его раскинутых ног и нежно, легко касался губами кожи вокруг пупка киборга, выцеловывая невидимые тропинки внезапной любви. Борода мягко щекотала Дэну живот, но это не раздражало, а наоборот, успокаивало. Додавало живого общения, укрепляло связь двух тел и душ. Ведь во время яростного всепоглощающего соития о душе и нежности не думал и не заботился ни один из них, уступая мощному урагану похоти. Дэн усмехнулся уголком рта, вспоминая невнятное бормотание: «Йщщ, йщщ, глбж, йщщглбж…» и лениво провел рукой по голове механика, пропуская волосы сквозь пальцы. Михалыч довольно заворчал и поцеловал выступающий на впалом животе любовника краешек подвздошной косточки.       Что значит любить? За свою жизнь, такую неожиданно долгую для киборга, он впервые задумался об этом всерьез. До сих пор он думал, что любит своих людей. Он старался ограждать их от неприятностей. Всегда был готов прийти на помощь, ничего не требуя взамен. Они делали для него то же, в меру своих сил, и тоже не ждали платы. Это было правильно. Но была ли это любовь? И нужна ли ему любовь? Он занимался сексом и получил от этого удовольствие. Но это не было главным. Секс — это только механизм, с помощью которого один подчиняет себе другого. И вот это чувство, когда ты подчиняешь себе до сих пор независимого, свободного человека, когда он весь твой и сделает все, что ты ни попросишь — о, это доставляло блаженство. Это пьянило и сбивало с ног. Тед, гоняющийся за юбками в каждом порту, ничего, при всем своем опыте, не смыслит в любви. Ему доступен лишь секс. Да, это приятно, и он понимает Теда. Но все же… Сейчас он понял, что любовь — это непреодолимое желание подчиниться воле того, кого любишь. Он осознавал, что теперь Михалыч всецело принадлежит ему, киборгу, который до сих пор чувствует позыв встать по стойке смирно при появлении командных ноток в голове капитана. А в этой паре он, киборг, главный. И человек ему подвластен. Ощущение согревало. Это было гораздо круче, чем построить удачную трассу, найдя оптимальный вариант в паутине тысяч иных вариантов. Дэн прикрыл глаза.       Полина, увидев наутро наполовину остриженную голову навигатора, горестно всплеснула руками и явно собралась сказать длинную и прочувствованную речь по загубленным волосам, но Дэн ее опередил: — Полли, ничего говорить не надо. Я решил, что так будет лучше. — Но Дэнька, как же ты, — навигатор не дал ей договорить, просто отвернулся и прошел мимо, давая понять, что разговор закончен и тема закрыта. Больше они к этому вопросу не возвращались.       Команда ничего не заметила. Шли дни, и все шло по-прежнему. Машка все так же заигрывала с капитаном. Михалыч на людях вел себя обычно, бормотал что-то неразборчивое, на Дэна смотрел прямо, глаз не отводил. Казалось, он вообще не помнит о том, что происходит с ним каждую ночь — то в машинном отделении, то в каюте у навигатора. Но примерно через неделю он стал нервным, вздрагивал от внезапного шума, начал бурно реагировать на малейшие пустяки. А потом случилась история с блинчиком.       Команда удивленно проводила взглядом киборга, скрывшегося вслед за механиком в коридоре. — Надо обследовать его, — сказал Веня, вернувшись на свое место. — Вот только уговорить его залезть в сканер, не проще, чем Котьку. Стасик, выручай. Приказ капитана — закон.       Станислав согласно кивнул. Обследование совершенно необходимо. От здоровья механика зависела жизнеспособность всего экипажа, а если он сляжет, заменить его некем.       Но до конца дня Михалыч из машинного так и не показался. Дэн вернулся один — механик успокоился, но возвращаться в пультогостиную отказался наотрез. Стесняется внезапной вспышки.       На следующий день дежурной была Полина. Зевая, она прошлепала в халатике на кухню, запустила кофеварку. Машинка пожужжала, громко щелкнула и попросила засыпать кофейные зерна. В шкафчике на кухне обнаружился только пустой пакет из-под кофе. Полина швырнула его в утилизатор и направилась в кладовку. Станислав вышел в столовую как раз в тот момент, когда из кладовки донеслось: — Ну ни фига себе! — Что случилось, Полли? — что из хранившегося в кладовке могло вызвать подобную реакцию, он спросонок вспомнить не мог. — Станислав Федотович, вы посмотрите!       Стас подошел, заглянул в кладовку поверх плеча стоявшей в дверном проеме девушки и, озадаченно присвистнув, почесал затылок — из десяти банок с солеными огурцами, переданными заботливой Валентиной Сергеевной пару недель назад, восемь были пусты. В девятой, среди листьев смородины и петрушки сиротливо плавал в рассоле последний маленький огурчик-закорючка. — Это кто же польстился-то? — никто из команды не стал бы добровольно ставить на себе опыты по тестированию сельхозпродукции, произведенной мамой Полины. Все еще помнили историю предыдущей партии. Пустые банки были аккуратно вымыты и стояли в ряд на полу кладовки. Подошел Тед, глянул и засмеялся: — На борту огуречный вор! Гляди-ка, помнит, что тебе банки пустые вернуть надо, какой совестливый злоумышленник. Зато мы точно знаем, что это один из нас — чужих при разговоре про банки не было! — Тед, перестань молоть чушь, и так ясно, что это свой. Вопрос — кто? Машка, кто? — Извини, милый… я уходила на перезагрузку и как-то не обратила внимания, — сонно сказала Маша и закончила сладким зевком. — Нет, Станислав Федотович. Вопрос — как? — вмешалась Полина, — Потому что еще позавчера все банки были целы! — Полина обеспокоенно глянула на капитана. — Вы представляете, что будет с человеком, который за два дня слопал такую прорву соленых огурцов? — С человеком — ничего хорошего. А вот с киборгом… — Тед не успел договорить, как в коридоре появился Дэн.       Пилот внезапно заметил, как изменился за последние несколько дней внешний облик навигатора — вдобавок к новой прическе вместо спокойной ровной походки появилась непривычная глазу расслабленная грация пантеры перед прыжком. Вместо обычных свободных джинсов на навигаторе были узкие штаны, плотно сидящие точно по фигуре. Под синей расстегнутой рубахой на нем была черная майка-борцовка с тремя длинными горизонтальными разрезами, появившимися явно неслучайно и целенаправленно. От всего его облика веяло чем-то новым. — Дэнька, ну ни хрена ж себе ты рассекаешь! — Теодор хотел было проехаться по навигаторским обновкам, но его перебил капитан: — Дэн, кто мог съесть восемь банок соленых огурцов? — Не я, — ответил киборг. — А кто тогда? Ты ведь ведешь запись? — Нет, капитан. — То есть как это «нет»? — Данная операция признана нецелесообразной. — С чего это вдруг? — Станислав не собирался придираться, но тон киборга неожиданно задел своей резкостью. — Решение принял я. Сам. На том основании, что я не видел в этом необходимости, — Дэн отвернулся и прошел мимо по коридору в пультогостиную. Станислав растерялся. Такого неприкрытого, а главное — беспричинного хамства он не встречал давно. Но тут вмешалась ошарашенная не меньше капитана Полина: — Дэнька, ты чего? У нас тут ЧП! Ему же плохо будет! — Слушайте, — вмешался Тед. — Можно и не спрашивать было. Мы все тут, никто из нас их не ел — остаются док и Михалыч. Вениамин как раз выходил из туалета с полотенцем на плече. — Веня, ты огурцы трогал? — Станислав был уверен, что нет. — Знаешь, Стасик, мне как-то и прошлого раза много показалось, — врач присоединился к команде и, пересчитав глазами присутствующих, посмотрел на навигатора. — Дэн, пожалуйста, разыщи Михалыча. Боюсь, не дошло бы до гипертонического криза — столько соленого в один присест! — Я бы больше дрища гремучего опасался, — пробормотал Тед себе под нос. Стас услышал и недовольно поморщился, но делать замечание не стал, не до того. Навигатор молча поднялся и прошел по коридору к машинному отделению. — Стасик, а что это с Дэном? Он не только прическу, он и одежду сменил. Брюки где-то раздобыл по последней моде… Растет мальчик!       Дэн вернулся из машинного через пять минут, опять один. Михалыч выходить отказался. Да, это он съел огурцы. Просто заработался до глубокой ночи, захотелось чего-то пожевать, вспомнил про огурцы и увлекся. Он сожалеет, но в медицинской помощи не нуждается.       Вениамин лишь недоуменно развел руками. Ну ладно, если до сих пор с механиком ничего не случилось… — Дэн, последи за ним, любое отклонение от нормы — сразу в медотсек! Тед ухмыльнулся: — Если бы это была Полина, я бы сказал, что ей откуда-то ветром надуло! Полина вспыхнула и собралась что-то ответить, но вмешался Стас: — Все, хватит ерунду нести. Полли, что у нас с завтраком?       Общего завтрака в этот день так и не получилось. Обошлись бутербродами, причем Стас, нагрузив ими тарелку и прихватив чашку кофе, утащил Вениамина в медотсек. Надо было посекретничать. Что-то происходило с механиком, и это требовало обсуждения.       Полина ушла к себе, зовя по дороге кошку. Котька куда-то запропастилась и на запах бутербродов не пришла. Девушку это беспокоило, но Дэн не стал говорить, что Котька прячется в диванчике. Такую мелкую проблему можно решить и без его участия.       Навигатор и пилот заняли свои рабочие места. Навигатор завесился вирт-окнами в поисках нужной информации, пилот запустил очередную стрелялку. — Слышь, Дэнька, ну реально, как он мог столько стрескать в одно рыло? На Михалыча это не похоже… Хотя он странный какой-то в последнее время, все прячется, ревет, к столу через раз выходит, — Тед искренне беспокоился о механике, но все же не настолько, чтобы идти искать его в недрах Космического Мозгоеда и силком тащить к столу или в медотсек. — Что значит — «ветром надуло»? И как это связно с солеными огурцами? — спросил Дэн, проигнорировав слова пилота. — Ха, это значит — полный кирдык! — хмыкнул Тед. — В таких случаях обычно говорят — «Вы, как честный человек, обязаны на ней жениться!». — Мне непонятно, что это значит. — Это значит, что девушка залетела, — вздохнул пилот. При всем своем легкомыслии, в вопросах продолжения рода он придерживался традиционных взглядов. Дети — только после свадьбы. — Куда залетела? — голос навигатора стал чуть более напряженным, но Тед на обратил на это внимания. — И как полет может быть связан с солеными огурцами? — настойчиво повторил он вопрос. — Залетела — значит забеременела. В начале беременности многих баб ну жуть как тянет на солененькое. Могут и банку огурцов слупить сразу. Если они есть под рукой. Ну ты что, даже таких элементарных вещей не знаешь? Да, Дэнька, в некоторых вещах ты все еще настоящий киборг… И кстати, ты чего это вдруг капитану нахамил? На пустом месте? Ты вообще какой-то тоже того, — Тед повертел пальцем у виска. — Я бы подумал, что ты влюбился, если бы не… — Если бы я не был киборгом? — навигатор резко выпрямился и развернулся в кресле. — Э… ну типа того… Да ты не обижайся, но правда, ты ведь в этих вопросах еще совсем пацан. — Да. Пацан, — Дэн слегка наклонился к пилоту, и Теду впервые стало не по себе под холодным взглядом голубых глаз в обрамлении светлых ресниц. — Пацан…       Киборг внезапно положил руку на затылок пилота и притянул голову Теда к самому лицу. Тед не успел ничего сказать — Дэн впился в его губы резким поцелуем. Вырваться из стальной хватки нечего было и думать. Пилот замычал что-то, пытаясь выразить свое несогласие, но рот его был накрепко запечатан губами напарника. Тед только и успел мимоходом удивиться неожиданной сноровке навигатора в дисциплине, где он считал себя непревзойденным мастером, как киборг резко нажал какую-то точку на шее пилота, и тот, мгновенно отключившись, потерял сознание. Последним проблеском мысли Теда было: «Черт, надо и мне так же научиться…» Дэн отпустил обмякшее тело, и то с глухим стуком упало на пол. Презрительно усмехнувшись, киборг переступил через бесчувственного Теодора Лендера и направился к себе в каюту. Через пару минут в пультогостиной появилась Полина, отчаявшаяся найти Котьку. Дэн услышал, как она зовет на помощь, как прибежали на ее крик врач и капитан, как капитан спрашивает врача: — Что с ним? Ответила капитану неожиданно сдержанная Маша: — Это обморок.