Безумное лето девяносто восьмого

Музыка была не очень громкой, но Гарри казалось, что её слышно во всех уголках Хогвартса. Классика: Лонгботтом помянул сказки и лес. То ли венский, то ли венецианский. Гермиона обрадовалась, хотела прочесть лекцию о прогрессе в отношениях магического сообщества и магглов. Даже выдала пару фраз, однако Рон полез целоваться, профессор Макгонагалл тут же сделала замечание... в общем, обошлось. Сам Поттер балы не любил, но когда ему разрешили пригласить Джинни, понял, что вполне способен пережить этот вечер. Тем более, тут есть, на что посмотреть. И не только пережить, а ещё и получить удовольствие! Рядом с Джинни словно через другие очки на все смотришь. Она так забавно удивляется всему, и рядом с ней кажется страшно значимым то, на что он раньше не обращал внимания. Вот сейчас её глаза снова становятся круглыми и большими, как блюдца. Джинни сжимает его руку и шепчет: — Что случилось с Луной? Лавгуд сегодня действительно выглядит... ммм... не как обычно. У неё красивое бело-серебристое платье и забавные драгоценности, кажется, это называется «гарнитур». Колье, серёжки и браслет, короче говоря. Какие-то ягоды в серебре, будто бы инеем присыпанные. Синие камни смотрятся на белом... как это? Выгодно, да. Веселись, Гарри. Сегодня твой последний день в Хогвартсе. Ты имеешь полное право расслабиться, сделать вид, будто Мальчика-Которого-Скоро-Сделают-Невменяемым-Всякие-Идиоты не существует. А есть юный влюблённый шалопай. Благо, молодость никуда не делась, и влюблённость — тоже. А раз так — можно подурачиться. — Глядя на платье, логично предположить, что его шили портные Малфоя. Глядя на её партнёра, я практически уверен в этом. Луна танцует с белобрысым префектом. Они выглядят как брат и сестра, оба светловолосы и светлоглазы, оба в белом. Малфой невозможно высокомерен, это привычно, это с ним всегда. Островок стабильности в безумии выпускного бала. Ли Джордан пригласил Пэнси Паркинсон. Джинни потрясена и шепчет: «Гарри, но это же бомба!». Нет, солнышко, какая уж бомба. За последний месяц все привыкли к этой чёрно-белой паре. Они находили друг друга в самое неподходящее время и целовались в самых неожиданных местах. Малфой выходил из себя и орал не хуже дяди Вернона: «Паркинсон, Джордан, да хватит, к дракловой матери, лизаться! Работать за вас Рита Скитер будет? Так я позову, мне не трудно! Пэнси, сколько повторять, баллы сниму к драным соплохвостам!». Влюблённые слушались, конечно, попробовал бы Ли при своей даме префекта не послушать... Но через полчаса всё снова возвращалось на круги своя. Так что чёрно-белая парочка совсем не бомба. Бомба — это танцующий Гойл. Весь Гриффиндор считает, что в том, как Гойл танцует, заключена мировая несправедливость. Он же неуклюжий, неповоротливый, обезьяноподобный тип! Как эта горилла может оказаться — вдруг! — такой грациозной? Лаванда раскраснелась, глаза горят, не пропускает ни одного танца. Сияет вся. Подумать только! Они оба в глубоком синем, Джинни увидела — ахнула. Сказала, что оттенок потрясающий. Ну, в общем, красиво, да, хотя самая красивая девушка в зале всё равно у него, Поттера, это же очевидно. Но Гойл с Браун порхают по залу, будто бабочки. Драклы его раздери, как он это делает?! У него же плечи шириной с исчезальный шкаф! Мимо провальсировали Забини и Шепард. Лица серьёзные, будто всё ещё экзамены сдают. Или цемент таскают к жутко важной стенке, которую не укрепишь — и Хогвартс рухнет. Вот так и таскают, в ритме вальса, одетые в бежевое, посмотришь и сразу поймёшь: пара. Что-то между ними происходит очень важное, и вмешиваться в это не нужно, лучше в их сторону и не дышать. На всякий случай. — Не понимаю, — Джинни смешно передёрнула плечами, — как можно говорить о свадьбе с таким деловым видом? Ага, так они о свадьбе! — Джинни, Забини же слизеринец, — Гарри засмеялся, пояснил, старательно растягивая слова: — Занавески должны быть в тон с тарелками и совпадать с цветами обоих родов, это необычайно важно, ma chére*. Малфой, разумеется, именно в эту секунду оказался рядом. Расхохотался весело, бросил ему: — С этим horrible** акцентом ты выглядишь весьма ridicule***, Поттер, — и пролетел дальше, легко скользя по паркету. Наверняка опять гадость сказал, чего ещё ждать от Малфоя. Ридикюль — это вроде дамская сумочка, у тёти Петунии была такая... Или хорёк пытается сказать, что Гарри своим французским может прибить пару-тройку боггартов? В словарь, что ли, потом заглянуть? А, ну его, тратить время на слизеринские подколки. Оркестр играет следующую мелодию, нужно подстраиваться под ритм, кружить партнёршу и радоваться. Как трудно радоваться, однако. И как здорово, если всё-таки получается. Джинни рядом, это помогает улыбаться и почти наслаждаться праздником. Сумасшедшее лето заканчивается, экзамены сданы, у Рона с Гермионой скоро свадьба, в аврорскую школу Гарри уже зачислили... Жаль, до его собственной свадьбы ещё целый год: Джинни наотрез отказалась следовать примеру Сьюзен Боунс и выходить замуж сразу по достижении совершеннолетия. Говорит, надо сначала школу закончить. Хорошо, что Гермиона убедила их приехать летом, а то бы на год дольше учились. Поразительно, но за эти три безумных месяца они догнали программу и хорошо сдали экзамены. Или Гарри особенно не спрашивали? Чуть впереди и справа танцует Невилл. Лонгботтом пришёл на бал без партнёрши, но стенку не подпирал. Девчонок нынче больше, чем парней, слишком много полегло... Староста Гриффиндора старался не оставить без танца ни одной выпускницы. Привычно подумалось: молодец, Невилл. Так и надо. Ты лучше меня, ты умеешь дарить счастье всем людям, а я... я должен сосредоточиться на Джинни. Иначе вообще ничего не выйдет. — Гарри, а что вообще Луна здесь делает? Нет, я, конечно, рада, она моя подруга, но... Неужели Малфой её пригласил? — Нет, префекты приходят на бал вместе. Её пригласил Рон. А вообще-то она здесь журналист. У «Придиры» эксклюзивное право освещения выпускного бала этого года. Джинни понимающе кивает. «Придира» действительно заслужил право стать первым печатным изданием, допущенным в Хогвартс на официальное мероприятие. Главное, чтобы это не стало традицией: до сих пор школа надёжно защищала своих учеников от репортёров. Слева захлопали: Джордан и Гойл вальсируют, держа партнёрш на руках. Лаванда хихикает, Пэнси кокетливо отбивается, что-то щебеча про глупого негра с глупыми дредами, которые она когда-нибудь обязательно оборвёт. Бал определённо набирает обороты. Макгонагалл смотрит на них с грустью. Наверное, вспоминает старые балы. Рассказывают, во времена Мародёров здесь творилось такое... Гарри попытался представить, как по залу проносятся одетые по тогдашней моде пары. Сириус наверняка улыбался бесшабашно и немного нагло, очаровывая девиц без разбору; Ремус должен был летать по паркету не хуже Гойла — грация оборотня, помноженная на силу... А папа увлечён исключительно мамой. И все они молоды, все красивы, наверное, тоже влюблены. Рядом танцуют Вальпургиевы рыцари, будущие враги. Молодые, красивые, влюблённые... наверное. Словно распахнулась сто лет как запертая дверь, и по коже прошёлся сквозняк. Грусть, старая вина, несказанные и недосказанные слова — опасный коктейль, не стоит сейчас пить его до дна, лучше пригубить шампанское. Всё в прошлом. Пусть останется там. Джинни что-то почувствовала, прижалась, предложила прогуляться к озеру. Сразу после танца они незаметно выскользнули из зала. Последний вечер Поттера в Хогвартсе. Наверное, годы спустя Гарри станет вспоминать его с ностальгией. Но сейчас стоит думать только о том, что рядом Джинни, а впереди — целая жизнь, в которой они наверняка будут счастливы. В конце концов, он обещал. Тогда, очень-очень давно, почти четыре месяца назад. Тем, кто не дожил, не долюбил, не досмотрел рассветы, обнявшись у окна. Им, оставшимся, нужно дожить, долюбить, досмотреть... Чтобы всё было не зря. Значит, будет. Джинни в неверном лунном свете казалась потрясающе красивой и немного загадочной. Гарри чуть рассеянно улыбнулся и поцеловал её. — Я тебя люблю. — И я тебя. — Я знаю... Звёзды смотрели на них и перемигивались. Они видели много влюблённых и могли предсказать довольно точно, как сложится судьба этих двоих. В ближайшие пару столетий не стоило беспокоиться. Жизнь была очень занята. Она продолжалась. * дорогая (фр.) ** кошмарный (фр.) *** смешной (фр.)