Любовь к собакам обязательна

                    У Дерека был выбор: таблетки или Стайлз Стилински. На первое место ставил он фармацевтику, хотя Дитон, их семейный врач и советник, твердил одно - химические заменители не дадут того эффекта, какой можно ожидать от натурального, как парное молоко, человеческого мальчишки. Но Дерек стоял на своем, не соглашаясь: он лучше сожрет килограмм гормональных пилюль, чем свяжется с мелким нахалюгой. - Но он же предназначен тебе, Дерек, - увещевал его врач. - Ты прекрасно об этом осведомлен. Стайлз - лучший выход. Его физиология и... - Прошу тебя, Дитон, - мрачно обрывал его Дерек, - не трави душу. Дитон сочувственно смотрел, думая, что Хейл не видит, и замолкал. Потому что напоминая оборотню о его судьбе, только лишь злил. Судьба - злодейка была, как оказалось. Она еще в школе столкнула Дерека с мелким первоклашкой, которого за огромным букетом цветов и не видно было, но который, перебивая запах гигантских лилий, пах так непредумышленно привлекательно, что никаких сомнений у волка не оставалось - этот человеческий омежка его пара, иначе и быть не может. Обидно было, конечно, что не волчьей крови, что слаб, болячкам подвержен и появлением своим явно нарушит традиции семьи, которой уже полвека не случалось принимать в свой клан человеческих особей. Только физиология проклятая не могла ошибаться. Да и Стайлз, так звали мальчишку, учуял ответно Дерека примерно к пятому классу, когда сам Хейл уже почти оканчивал школу. Омега вызнал про своего альфу всё. На каком-то глупом школьном сборище, куда согнали классы всех возрастов, прокрался в толпу старшеклассников, нырнув кому-то под локоть и, испугав Дерека до позорного вздрагивания, схватил его своей потной ладошкой за руку. Глазюки у омеги были большие и испуганные, а шепот - неприлично-жаркий, будто на первом свидании. Уж что он там нес Дереку в подмышку, когда тот волочил его обратно к своим, расслышать трудно было, но одно альфа понял - их связь только что зафиксирована обоюдным пониманием этого. И закреплена природой заготовленной безысходностью. Вообще-то, Дерек не планировал так рано обременять себя зависимостями, а то, что истинность его с этим омегой была ею, уже намертво вкрапленной в подкорку, являлось совершенно неоспоримым фактом. Уже к двадцати своим годам, будучи студентом и очень, к слову, популярным альфой среди однокурсников-омег, Дерек выслушивал опровержения своим убеждениям от дяди Питера, который только смеялся и поразительно довольно блестел глазами, когда в дни приездов его племянник, как чумной, огородами выбирался из дома и так же забирался к себе в комнату через окно, чтобы, не дай бог, не столкнуться по дороге со Стайлзом, уже повзрослевшим, вытянувшимся и неоспоримо красивым шестнадцатилетним омегой. - У мальчишки недавно закончилась течка, Дерек, - поведя носом, очень верно определял Питер очевидное, - чего от него бегаешь? Дал бы ему голод-то утолить, а? Дерек лишь молча и с укоризной смотрел на родственника, который ну слишком легко и просто видел ситуацию. Питер всегда все очень упрощал и, черт его возьми, усматривал в сексе только нечто прозаичное. Дерек только надеялся, что к своим сорока сам он не растеряет толику романтичности и со своим супругом в их спальне не будет столь же приземленным. - ...тебе всего лишь и надо - выловить подглядывающего за тобой красивого поганца в лесу и, аккуратно раздвинув ему сам знаешь что, сделать наконец своим, - продолжал издеваться простецкий дядя, не думая щадить юношеские грезы племянника излишней деликатностью, набрасывая на свои советы туманно-словесную вуаль. - Я не готов, Питер, - приходилось отбиваться, - мне всего лишь двадцать, я не хочу ощущать себя зависимым, понимаешь? - Угу, - картинно соглашался Питер, - зависимым. Признайся лучше, что погулять охота, по дыркам чужим, по членам... - Питер!!! - обиженно обрывал его шокированный Дерек, потому что ну терпеть не мог, когда его родственник вот так прямо угадывал его мысли и еще озвучивал их бесстыдно. - Молчу, молчу, - издевался противный дядя, - и, кстати, наличие под боком своего, родного, всегда готового с тобой на секс омежки не лишит тебя манящих сладких дырок на стороне. - Лишит, - упорно не соглашался с ним Дерек, палясь и тут же реабилитируясь, - и вовсе я не хочу, состоя в отношениях со своим парнем, изменять ему, понял? Я просто не желаю... быть связанным... - Да с чего ты решил? - начинал Питер, смеясь. - Ты что же, думаешь, что ваша истинность не оставит тебе выбора? Сделает наркоманом, зависимым от сладких выделений именно этого маленького сученыша и его довольных стонов? Пф... Бред. - Об этом написано во всех учебниках по психологии, - сообщал заученную истину Дерек. - Какие, интересно, ты учебники читал? В нормальных, например, написано о том, что истинность прежде всего - это ценнейший дар и природой данный шанс на крепкие и пожизненные семейные отношения. Питер хитро взглядывал на племянника, намекая на то, что в классической школьной программе упор сделан на этику отношений, а не на анатомическую совместимость и, пардон, секс. - Про поразительные совпадения в физиологическом плане там не должно быть и речи, деточка, - пошло прищурившись, вещал Питер. - Скорее уж упор будет сделан на то, что от так называемой истинной пары прежде всего будут ждать здорового и крепкого потомства и которое всегда рождается в таких союзах чаще и с большей вероятностью. Дерек недоверчиво хмыкал, передавая Питеру вовсю гуляющие в молодежной среде байки о том, что в постели с истинным можно сразу же улететь за облака, приобретя от пережитого кайфа абсолютно героиновую зависимость. И Питер подтверждал: - Истинная пара подарит тебе в спальне блаженство, это да, и притом с первого раза, - объяснял он терпеливо, - но прежде чем почувствовать привыкание к этому, мой мальчик, нужно еще быть уверенным в совместимости психологической. Душевной. Эмоциональной. Понимаешь, Дерек? А этой самой страшной и необратимой зависимости от конкретного человека природная истинность как раз не даёт. То, что у вас, если предохраняться вы не будете, со своей идеальной совместимостью сразу же получится заделать волчонка, не говорит о том факте, что будешь ты бредить только этим мальчиком. Вам нужно, необходимо просто будет узнавать друг друга. Думать друг о друге не только причиндалами, прости, но и сердцем. А именно от этого ты так упорно бегаешь вот уже три года. - Как же, - тянул впечатленный откровениями Питера Дерек, - и бегаю я вовсе не от этого, Питер. Видел горящие глазищи моей так называемой пары? Ты думаешь, он хочет меня узнавать? Как бы не так. Озабоченный мальчишка только и делает, что соблазняет меня по-всякому. Не иначе - привязать к себе хочет. - И пусть, - парировал Питер, - только лишь этим - не привяжет. А если такой озабоченный, значит, не прогадала природа, определив тебе в пары жадного и темпераментного. Дал бы бедняжке потанцевать на своём узле, что ли... Он, кажется, готов. - Да он с пятого класса готов! - обреченно воскликнул Дерек. - Он просто помешан на сексе. Особенно на сексе со мной. Питер внимательно глянул на племянника и удивленно поднял брови: - А ты себя, что, не видел в зеркале, дорогой? - упрекнул он Дерека в слепоте и непонимании. - Мальчишку можно понять. Не удивлюсь, если он на всех углах орет о том, какой ему великолепный альфа достался!.. - Во-во. Кричит. Хвастается. Будто доволен насмешкой судьбы, которая связала его с оборотнем, вместо обычного человека! Да он же даже не понимает, как ему, в общем-то, со мной не повезло! - покачал головой Дерек, намекая на возможные анатомические курьезы из-за несоответствия некоторых параметров, и завершил спор кратким, - поэтому и не хочу его вязать, пусть сто раз он мой истинный омега: маленький еще, глупый. - Но именно он может тебе помочь, дорогой, - вкрадчиво сказал Питер, затронув неприятное, мало того, самое ненавистное для Дерека в последнее время. - Аттестация не за горами, а у тебя, прости, уже все сроки вышли. Ты должен пройти тест и не опозориться, Дерек. А разве сможешь ты пройти его успешно, если приступы агрессии тебе выплеснуть некуда? Питер говорил о важном и единственном тесте, через который должен был в их штате пройти каждый оборотень, доказывая беспристрастной электронике, что он не опасен для социума. Что вполне успешно справляется с животными проявлениями в своем организме и умеет управлять ими. Вопрос не стоял о возможности управления оборотом: Дерек научился контролировать это еще в детстве. Всё было намного сложнее: внутренние сигналы и химические реакции организма должны были доказать бездушным приборам не сбившейся частотой пульса, не повышающимся давлением и прочими невидимыми глазу изменениями в теле испытуемого, что вервольф умеет на глубинном физиологическом уровне управлять собой. Даже небольшой сбой в системе кроветворения мог испортить всё и запороть этот важный тест, снизить показатели, пресекая доступ в некоторые профессиональные области, закрыть двери многих престижных компаний и даже наложить запрет на выезд из штата. Семья Хейл отличалась известным выдержанностью и лучшими результатами по аттестации. Еще никто из Хейлов не допускал опускания столь высокой планки. Но Дерек имел все шансы на чудовищно плохой результат. Он затянул с тестом достаточно: ему уже было двадцать, у него весьма тяжело проходили ежегодные гоны, а сданные накануне полнолуния проверочные анализы просто вопили о высокой степени опасности, которой дышало все его существо. Это, конечно же, не говорило о том, что Дерек асоциален, но разве ж докажешь это беспристрастной машине, которая проводила тест? Талия была в расстройстве, и Питер наседал на племянника вот уже год, умоляя того перед сдачей самого важного экзамена в своей жизни принять лучшее из придуманного человечеством успокоительное - секс с нужным омегой. - Химическая буря внутри тебя, Дерек, сойдет на нет, едва ты станешь регулярно... Ну, понимаешь. - Питер племянника не щадил. - Даже если достался тебе человеческий мальчишка, это не повод его избегать, думая, будто твой узел сможет что-то повредить там в его нежной дырке. Он заточен под тебя со всеми своими возможными несоответствиями. Ничего, растянешь потихонечку и даже не заметишь, как... - Заткнись, нахрен, - Дерек откровенно грубил, потому что никаких сил уже не оставалось доказывать то, о чем он передумал в последнее время очень много: Стайлз, конечно, был его парой - юной, глупой, несмышленой парой, но при этом охотящейся за ним, как за трофеем, открыто, беззастенчиво и, хуже всего - публично показывая только лишь сексуальный интерес. И это было всего обидней. Именно поэтому так не хотелось подчиняться зову природы, идти на поводу у низменных инстинктов, подтверждая своё полуживотное происхождение. - Даже если у вас не сложится, не станешь ты от него зависимым, Дерек, - вычленив главное в сомнениях племянника, доказывал своё Питер. - Скажи это Лоре, которая уже... сколько лет мучается со своим алкашом? Пять? - злобно припоминал Дерек. - Не скажешь мне, почему? - Потому что дура, - заключал Питер, - и дело не в их истинности... - Ну да... На очередном осмотре у Дитона Дерек так же отбивался и от семейного врача, который в силу своей профессии выражался незамысловато и просто, вторя Питеру. Не баловал пациента, в общем, завуалированными афоризмами, говоря прямо: - И вот чего ты рогом в землю уперся, Дер, не пойму, хочешь ведь его, а не берешь почему-то, - плечи советника ползли вверх в недоуменном жесте, а Дерек на эмоциях, вырывая иглу из своей вены, протестовал: - А вот и не хочу. - А вот и врешь, - спокойно делал заключение Дитон, будто прекрасно был осведомлен о том, какие позывы испытывает истомленный волчий организм в редкие минуты наблюдения за своим омегой. Последний раз застал Дерек своего придурошного купающимся в фонтане с компанией таких же малолеток - полуголым, с облепленной мокрыми джинсами задницей и прилипшей к худому телу футболке. Стайлз орал что-то восторженное, а заметив Дерека, срывался в лозунги, воспевающие грязный секс между истинными партнерами. Он брызгался, как трехлетка в бассейне, визжал, поскальзываясь, и нагло провоцировал тяжелый взгляд Дерека торчащими и просвечивающими сквозь тонкий трикотаж сосками. Плеск воды раздражал. Крики омеги тоже. Но член каменел от развратной картинки, пофиг ему было на моральный аспект. Одновременно хотелось развернуться, уйти и... приблизиться. Схватить за шкирку и, перекинув через плечо, доволочь до машины, чтобы увезти подальше. И Дерек невольно сравнивал эти бурные эмоции с другими своими, когда в обличье волка носился он по лесам, еще не совсем животное, но уже и не человек, и как в миг погони, в самый её захватывающий момент противоречие его двух сущностей билось лбами друг с другом. Как человечность в вервольфе протестовала против убийства, а волк жаждал его. И как эта битва внутри одного существа завершалась победой зверя, и мгновение, когда клыки вонзались в трепещущую плоть жертвы, разрывая её, оказывался самым сладостным и восхитительным мгновением. Мигом, когда побеждали первобытные инстинкты, и природа смеялась над ним, так и не сумевшим преодолеть соблазн превратиться на время охоты в животное полностью. Зверю неведомо сомнение. Зверь бы не размышлял - взял бы своё уже давно. Пометил мальчишку, повязал, обрюхатил. Но чтобы приблизить себя к этой секунде полного обладания парой, Дереку казался необходимым этап раздумий и мучительного ожидания, так присущего человеку разумному, которым он хотел быть прежде всего. ... - Знаешь, как будет работать ваша связь, Дерек? - вывел Дерека из задумчивости голос Дитона. - Соединение пары для передачи в процессе жидкости есть не только акт удовольствия, пойми. Которое ты, конечно же, как любой другой альфа будешь жаждать в силу своего возраста. Обмен химическими элементами, которые содержатся в выделениях обоих партнеров, приведет к стабилизации некоторых процессов в твоем организме. Процессы эти сейчас ошибочно трансформируются в защитно-агрессивные, хотя назначение их совсем в другом. Дитон вздохнул. Упрекнул: - Ты даже ведь не понимаешь, как повезло тебе, Дерек, да? Не все в столь раннем юношестве встречают своего омегу. Вон, Питер. До сих пор мучается, бегает по борделям, а толку ноль... Дерек чуть не хихикнул - жизнь дяди была образцом восхитительного времяпрепровождения: беззаботной свободы и права на выбор любого омеги для секса. Никаких обязательств, никаких зависимостей. И Дитон только что назвал это мучениями. Ага. - В общем, так, - устало подытожил советник, - раз до тебя так трудно донести истину, буду краток и непредвзят - сегодня поступил прямой приказ семьи о том, чтобы ты, наконец, определился. Ненужные никому аффекты, которые могут случиться с тобой при прохождении теста, сможет погасить начавшаяся наконец половая жизнь с истинной парой. Мальчишка давно согласен. Ты тоже не должен упрямиться, Дерек. Или же всё перетечет в очень некрасивый скандал. Не расстраивай мать, прислушайся к Питеру и сделай так, как говорят старшие. На этом Дитон выдохся и посмотрел на молодого альфу с толикой жалости. Семейство Хейл отличалось законопослушанием, хотя по всей стране уже давно обсуждалась возможность сделать обязательную аттестацию оборотней не такой сложной и строгой процедурой, а позже, возможно, и вовсе её упразднить. Через каких-то два года Дереку бы не пришлось вообще принимать этого решения, а семье не пришлось бы его заставлять. Поэтому молодого альфу было жаль - знал Дитон, что заставлять мальчишек в таком возрасте весьма чревато... Дух бунтарства живет во всех нас. Он зарождается еще года в три, когда мы впервые орем маме: "Я са-а-ам!!!" и топаем ножкой. К годам двадцати это чувство заставляет нас проживать поистине революционные моменты своей жизни, противореча всему миру и доказывая свою правоту. Послушаться старших? Как же! Будут они еще указывать ему, с кем спать! И будто назло принявшему решение пока не трогать маленького омежку Дереку пришлось терпеть провал за провалом. Интрижки с другими парнями не снимали напряжения, лишь усиливали, сколько Дерек ни трахался, выматывая себя. Внезапно, опережая все графики, начался и его гон, как раз за две недели до теста, и стало совсем невмоготу. Дерек ушел из дома в маленький охотничий коттедж в лесу и уже несколько дней проводил там дни в одиночестве, охотясь с яростью, с еще большей яростью удовлетворяя себя рукой и мастурбатором. Глушил природу таблетками, понимая - назначенный день аттестации отодвинуть невозможно. Он приближался неумолимо, и Дерек уже плюнул, решив, что позорное решение не покидать штата до следующего теста, который можно будет пройти только через год, он как-нибудь переживет. Неожиданно посетившая его в лесу мать не стала больше настаивать на желанном для семьи воссоединении сына с парой. Лишь пожелала удачи, горько вздохнув. От Питера же не было ни слуху ни духу. И Дерек расслабился, получив хоть какую-то поддержку семьи. Он совершенно потерял бдительность, и когда курьер по обыкновению привез ему в коттедж пакет с продуктами, он не сразу сообразил, отчего все они пахнут странно и имеют непонятный привкус. Нюх был настроен прежде всего на феромоны возможного партнёра или же на кровь жертв, которых Дерек загонял, обернувшись, ежедневно. Он не был заточен определять, что же не так с молоком в бумажном пакете, или же в безалкогольном пиве, так хорошо освежающем его горло после погони за оленем. Поэтому нечего было удивляться, что следующим утром проснулся он совершенно обездвиженным в своей кровати. Абсолютно. Шевелилась только шея - совсем капельку. Не пострадала мимика и почему-то пальцы ног. Остальные части тела растеклись по простыне безвольными тряпками - расслабленно раскинутыми в стороны. Смешными и... голыми. Дерек, погасив начинающуюся панику, еще раз попытался пошевелиться, но неизвестный парализатор, подсыпанный ему в питьё, действовал отменно. И хуже всего - выборочно. Скрытые под одеялом половые органы сонного волка весьма выразительно приподнимали тонкую ткань: утреннюю эрекцию никто же не отменял. Член стоял, не обращая внимания на всё остальное помертвевшее тело. И Дерек чувствовал даже, как пульсирует на напрягшемся стволе венка. Мастурбация, хоть и хотелось ею заняться, ему сейчас не грозила - руки лежали поверх покрывала бесполезными плетьми. Да и заботиться нужно было не о самоудовлетворении, а о другом. Том, страшном, что могло произойти с минуты на минуту, потому что своим не поврежденным ничем слухом Дерек уже улавливал в утренней тишине леса приближающиеся шаги, звук которых перекрыл рев мотора уезжающей машины. Машина была Питера, однозначно, а шаги - Стайлза. И он незамедлительно появился в проеме двери, неуверенно остановившись на пороге. - Привет, - глупо пробормотал омега и робко улыбнулся, стараясь не замечать нелепости ситуации и мощного бугра между раскинутых ног Дерека. - Привет, - рыкнул Дерек почти что вежливо и уже сообразив, что, собственно, здесь затевается, незамедлительно пригрозил, - только попробуй подойти ближе, и я... - И ты ничего мне не сделаешь, Дерек, - нагло заявил Стайлз и тут же испуганно сглотнул. Страхом завоняло на всю спальню, но омега и не подумал деликатно удалиться из запретного для него помещения. Выдал: - Питер сказал, что после, ну... после того, что у нас с тобой случится, ты и пальцем не сможешь меня тронуть. - Пальцем, может, и не смогу, а вот зубами - порву, сучонок, - заревел оборотень и дернулся. Мысленно, конечно. Наяву получилось только лишь грозно свести брови. Да и от этого Стайлз съежился и наверняка трусы намочил. Потом до Дерека дошел весь смысл сказанного и он уже в воздух, не обращаясь к омеге, проговорил: - Питера я тоже, кстати, убью после. Кто бы мог сомневаться, что этот настырный гад, возомнивший себя вершителем его судьбы, не попытается как-то изменить ход событий. - Что Питер сказал еще? А? - бесстрашно спросил Дерек омегу. - Что у меня есть три часа. И это были уже очень плохие новости. За три часа можно успеть многое. Можно напортачить очень сильно, даже непоправимо. Дерек снова мысленно затрепыхался, впадая в панику, ощущая себя неправильно - жертвой, хотя наедине со своим судьбоносным мальчиком он никак не должен был ею быть. Он должен был в первый их раз ощущать совсем другое. Азарт охоты, например. Предвкушение от предстоящего совокупления. От полного обладания. Но вот беда, хищный огонек зажегся сейчас вовсе не в его глазах, а в золотисто-карих напротив. Дерек вдруг понял - а он же никогда раньше не был так близко к своему омеге. Не подходил, не пытался пообщаться. Чуял его даже на расстоянии своим волчьим носом, следил только издали, не особо вглядываясь. Не обращал внимания на показушные флирты Стайлза с другими альфами, устраиваемые назло ему, слишком серьезному вервольфу с человеческой моралью, который даже не раздражался, видя, как приобнимает мальчишку чья-то чужая рука. Сейчас Стайлз стоял в двух от него метрах. Можно было рассмотреть хорошенечко. Был в простых джинсах и белой футболке. Тоненький, изящный. Бледнокожий, но с очень яркими красивыми глазами. "У нашего щенка будут такие же", - решительно и как-то совсем неожиданно подумал о возможном будущем Дерек, чертыхнувшись. Стряхнул морок, насылаемый не иначе как ядом, который гулял в крови. Еще раз попробовал предотвратить готовящееся насилие: - Даю тебе последний шанс, Стайлз. Уйди. Омега упрямо мотнул головой и молча сделал маленький шажок к кровати. - Не смей ко мне прикасаться! - с просительными нотками в голосе воскликнул Дерек отчаянно, уже не надеясь на хороший исход истории, после которой по правилам хорошего волчьего тона непременно нужно будет двоих зачинщиков этого фарса убить. - Ты понимаешь, что после твоего самоуправства у нас с тобой уже ничего хорошего не будет? - А что вообще могло бы быть? Дерек? - логично поинтересовался Стайлз и сделал последний шаг к брачному их ложу. - Ты игнорировал меня с самого начала, будто я не твой омега. И надо мной все смеялись, знаешь. Я, если бы смог, разозлился на тебя, забыл, бросил, да только не получалось, потому что ты такой... такой... - Заткнись, - прорычал оборотень, чувствуя, как маленький задок омеги умащивается рядом с его парализованным боком. Вообще-то комплименты, в которые готов был сорваться сейчас Стайлз, могли быть приятны, но именно от него Дерек не ожидал банальных, заезженных фраз о своей смазливой морде. Многие любовники восхищались его внешностью, не выделяясь в своих похвалах ничем. Но разве Стайлза не должно было привлекать в нем и нечто другое, кроме красоты? - Ладно, заткнусь, - покладисто проговорил на это омега и зачем-то тихонько ткнул Дерека под ребро. - Ай, - сказал Дерек, поморщившись. Съязвил: - Предварительные ласки, что ли? Стайлз руку тут же убрал и покраснел по самую шею. - Чувствительность должна была сохраниться, - объяснил он неловкий тычок под ребра, - я просто проверял. - Поздравляю, - кисло заметил Дерек, - она сохранилась. Что дальше? Странно, но на эту реплику Дерека Стайлз сжал коленки, заерзал на попе и снова покраснел, хотя уже некуда больше было. Засмущался словно малолетка. Неуверенно коснулся снова, весь напряженный, взволнованный, молча говорящий своим видом об одном... - Ты что? - дошло тут до Дерека, - все еще девственник, Стайлз? - А что? - отвернувшись от лица своего альфы, спросил тот, ясно доказывая всем своим зажатым видом, что определенно - да. Дерек не то чтобы обрадовался - удивился. Не многие к семнадцати сохраняют невинность. А его неуёмный шлюшонок, повсюду задирающий напоказ свои тесные майки, тем более. Значит, берег себя для него, так, что ли? - Ну ты даешь, - ничего лучше в голову Дереку не пришло, а Стайлз с мукой выпалил: - А кто бы со мной захотел спать, если все уже с пятого класса знали, что ты мой альфа? Меня никто и пальцем не трогал, боялись, хотя я назло тебе давно хотел бы потрахаться! Вот!!! - А нечего было с пятого класса орать на всех углах, что мы истинные! - довольно жестоко определил причину неприкосновенности своего омеги Дерек и улыбнулся, понимая - зверю ведь приятно это, зверю нравится незапятнанная чужим запахом или запахами чистота этого навязчивого мальчишки. - Я думал - ты меня еще год назад возьмешь, признаешь парой, - вдруг горько пробормотал на это совсем сникший Стайлз, и Дереку отчего-то сразу захотелось погладить его по голове и утешить, будто маленького несмышленыша. Но он, естественно, не мог. Лежал без движения и чувствовал себя впервые бездушным палачом, который измывается над своей жертвой годами. - Секс - не главное в жизни, детка, - сказал он все же наставительно омеге, и его тут же перебили. - А вот Питер сказал, что для тебя сейчас секс - главнее некуда. Что именно через секс можно тебе помочь. И что помочь могу именно я. - Опять ты про этого мудака, - с досадой проворчал Дерек, думая о способе, каким он Питера будет убивать, - не надо верить всему, что тебе говорят, Стайлз. Особенно, если говорят то, что хочется услышать. - Я все равно это сделаю, - уперто повторил Стайлз, и глаза его сверкнули страшной решимостью. Дерек, раньше чувствовавший только его неуверенность, сейчас даже испугался. Снова ощутил свою беспомощность и глупое положение. - Детка, послушай... - начал он скороговоркой, - всё будет... обещаю тебе. Только не сейчас, позже... Так же нельзя... Выбрал он неправильные слова, было очевидно, потому что Стайлз, не слушая его лепета, достал из сумки, принесенной с собой, моток черного скотча и показал его Дереку: - Не хочу тебя слушать больше. Ты всё врешь. Если не заткнешься - заклею тебе рот вот этим. Дерек прикусил язык. Позориться еще больше, позволяя заткнуть себя таким образом ужасно не хотелось. Но все же он попытался в последний раз образумить мальчишку: - Это не выход, Стайлз! Это насилие! - Насилие - не признавать природой данное тебе предназначение! - выкрикнул обиженный омега и в гневе швырнул скотч от себя на пол. - А твое предназначение - быть моим, понял, альфа?! Он был таким красивым, взъерошенным, уже немного потным от переживаний и волнений, Дерек против воли залюбовался собственником. И попытался, уже не боясь кляпа, еще раз донести очевидное: - Да ты же девственник, Стайлз. Тебя надо долго и правильно готовить, детка. Ты ж даже не знаешь, какой у меня... большой... - А я готовился! - напыжился омега. - Не надо меня учить. Лежи и молчи, пока я буду брать мне причитающееся и спасать тебя от провала на аттестации. Протестовать дальше было бессмысленно. Дерек лишь только закатил глаза, проклиная родственника-манипулятора. Тихонько про себя помолился волчьим богам, чувствуя с некоторым облегчением, как с самого начала разговора его утренний стояк теряет силу все больше и больше, и рассуждая с любопытством - а что предпримет этот озабоченный малявка, чтобы его снова возбудить. Стыдно совсем не было, Дерек просто чувствовал себя ужасно глупо. Так глупо, что чувство это успешно перебивало его повышенную в гоне возбудимость ко всяким таким штукам типа омеги, находящегося ближе вытянутой руки. - Давай, Стайлз, насилуй, - сказал лениво и безбоязненно, - только потом уж не жалуйся, когда отойду, выловлю тебя и всю ночь буду до потери пульса рвать узлом, не смазывая... Угроза на самом деле была страшной и Дерек никогда бы не претворил её в жизнь, не смог бы просто. Выпорол бы сильно - да. Покусал. Легонько понасиловал, не давая кончить... - Действуй, детка, - сказал Стайлзу еще раз и удивленно почувствовал, как руки его невинного омежки сбрасывают с него голого одеяло и рот его большой распахивается в немом восхищении от увиденного... - Блять, большой, как в порнухе, - благоговейным шепотом прозвучал голос впечатленного размером Стайлза, и тут Дерек понял, что зря он понадеялся и поставил всё на невинность омеги, на его робость первоначальную и неопытность. Потому что этот малолетний гад, не страшась возмездия, протянул свою тонкую руку к его оголенным члену и яйцам и уверенно сомкнул изящные длинные пальчики на вялом стволе. - Не смей, Стилински, убью ведь потом, - уже совершенно предательски дрогнувшим голосом прошипел Дерек, не будучи в состоянии прекратить это. И злорадно добавил: - Ты вообще знаешь, как с этим всем управляться? - Знаю, - нагло заявил девственник и протараторил явно заученную недавно инструкцию, - сейчас поласкаю тебя рукой, добьюсь устойчивой эрекции, затем поддержу её орально. Разденусь сам и ты, наконец, будешь на меня смотреть, волчара. Потом... потом... На этом месте Стайлз запнулся, потому что и сказанное до этого уже взволновало его не на шутку, сбив дыхание. Дальнейшие действия, значит, предполагались еще более развратными и пошлыми. Ну, при условии, если инструкцию ему давал Питер. До обалдевшего Дерека донеслось: - Потом дам насладиться тебе моими... э-э... соками. - И кто ж тебя надоумил на такое, а, Стайлз? - зная прекрасно - кто, поинтересовался Дерек иронично и зло, - насладиться, блять, соками... - Рот закрой, - не обращая внимания на злобную иронию, отдал приказ омега, и продолжил, - потом я сяду сверху и... ну, это. Как же он мило краснеет, дурачок. Дерек надеялся только, что если не помрет сегодня от стыда и позора под этим маленьким эротоманом, то в будущем воспитательными пощечинами добьется от щек Стилински еще большей яркости и насыщенности цвета. Чтоб знал. - Не вздумай садиться сверху, разорвешь себе всё, - ухмыльнулся Дерек, вспоминая свои некоторые неудачные сексуальные опыты, - если, конечно, у меня на тебя встанет, сучонок. - Встанет, встанет, - как-то уж очень уверенно пробормотал обиженный омега и, нарушая свой же план, стал стягивать через голову белую футболку, пропустив часть с ласками рукой и обещанным минетом. Мелькнули темные небритые подмышки, пара родинок на груди, плоский живот с красивой впадиной пупка и, подняв взгляд выше, Дерек все же невольно завис на аккуратных алых сосках. Омега не был особо возбужден, скорее напуган своим учиненным над альфой безумством, и все же заблагоухал от своих приготовлений сильно и определенно приятно. Дерек раздул ноздри. Отделил синтетические ароматы от естественных: амбре перспиранта и вчерашнего пшика туалетной воды от натурального запаха гениталий, пота, чуть просочившейся сквозь ткань анальной смазки... Учуяв в сердцевине аромата страх, зачем-то сказал Стайлзу явно ободряющее, не в силах больше выносить его тревожности, которая почему-то нервировала похлеще всего остального: - Не трясись, господи. Внезапно необходимым стало пару свою, хоть и непослушную донельзя, успокоить, дать понять, что он неопасен. Смешно, конечно, было о таком думать, особенно ему, сильному, но беспомощному альфе, связанному по рукам и ногам действием какой-то отравы, но поделать с собой Дерек ничего не мог. - Я и не трясусь, - возразил трясущийся Стайлз и снова начал тискать и мять член оборотня. Двигал толстую крайнюю плоть, игрался ерзающей шкуркой, вдруг увлекшись. А потом, заметив признаки затвердевания, удивился: - А он всегда у тебя так сильно темнеет, когда встаёт? Дерек озабоченно старающийся не допустить эрекции - да куда там, даже ведь не заметил, как наступила она совершенно предательским образом - выдавил из себя: - Всегда. Пояснил любопытному своему, скосив глаза на член, налившийся кровью до неузнаваемой темноты, будто бы пережали его у основания: - У оборотней это - обычное дело. И чуть было не добавил - "Нравится?" - инстинктивно определив в себе возникшую ниоткуда потребность в похвале от истинной пары. Стайлзу нравилось, а как же. Он с восторгом рассматривал труды рук своих и нежными поглаживаниями провоцировал и провоцировал, не останавливаясь. Член закаменел, став темно-багровым, с яркой влажной головкой, которая выползла полностью на свет и сочилась вовсю смазкой. - Какой ты мокрый, Дерек, - не замечая, какую произносит пошлость, прошептал Стайлз и стал лапать пальцами оголившуюся чувствительную часть члена. - М-м... - вырвалось у Дерека, а омега радостно заерзал - почуял, гадёныш, что все у него получается, что все по плану идет. Он торопливо встал с кровати и принялся стягивать с себя джинсы. Прыгал смешно на одной ноге и даже не думал смущаться, когда из-под ткани наружу вывалились его гениталии и стали прыгать вместе с ним. - Трусов, значит, не носим? - приподняв бровь, не удержался Дерек от комментария. - Сегодня не надел, - просто ответил Стайлз и окончательно сорвал с себя одежду. Так и стоял перед взором альфы голым и прикрываться не думал. Дерек не стал изображать смущения. Показывают - смотри. И стал покорно разглядывать мальчишку. Его узкие, обещающие сладость бедра, член небольшого размера между ними, уже вставший в полную силу и в отличие от члена альфы, налившийся нежным цветом, который пропускал сквозь натянутую кожу тонкие ниточки голубоватого. Венки красиво обвивали пенис омеги; головка, бледно-розовая и тоже влажная, смотрела прямо на Дерека. Стайлз тоже смотрел. Глупо улыбался, и тут Дерек почуял, прямо физически ощутил удар волны сладостного аромата, источником которого была несомненно маленькая задница Стилински. - Ой, - удивленно сказал тут же омега и полуобернулся, пытаясь рассмотреть, что же такого у него в тылу произошло. - Ты потёк, детка. Видимо, очень сильно, потому что организм среагировал на мои феромоны, - проинформировал его Дерек и снова попробовал исправить всю эту неправильную ситуацию, - теперь хорошо было бы тебе подрочить с пальчиками в твоей узкой нерастянутой попе. Кстати, можешь сделать это при мне. А потом тихонько иди домой. Тогда я не буду наказывать тебя после. Но Стайлз совету не внял. Расслышал, по-видимому, только обидную часть про свои нерастянутые тылы. Напыжился весь, озлился. Горделиво сказал: - Мне пальчики, волчара, уже надоели. Я взрослый уже. И, может, сегодня все утро готовился к сексу с тобой. И после такого заявления он медленно повернулся к Дереку спиной, показав ему свою действительно очень маленькую круглую попу и, не тушуясь, раздвинул руками половинки для Дерека. Ягодицы под напором разъехались в стороны, приоткрылась щель промежности, немного опушенная темными волосками, с аккуратным анусом в центре. Отверстие было блестящим от выделившейся обильно смазки и немного припухшим, будто его действительно целое утро насиловали пальцами или еще чем. - Четыре вошло, - угадав мысли тяжело задышавшего альфы, сообщил Стайлз. - Член побольше будет, не войдет, - не отрывая взгляда от манящей картины, произнес Дерек на автомате, прикидывая, что, может, если аккуратно, то войдет. - А я хочу, Дерек, - бесстыдно заявил омега, - знал, что ты еще не скоро меня всерьез примешь, поэтому и согласился на этот план. Поэтому и подготовил себя сам. Ты, главное, не бойся... "Это чего же я бояться должен?" - недоуменно подумал Дерек и даже чуть не засмеялся в голос, видя, какой же настырный омежка ему достался. Какой требовательный, смелый, красивый... И все равно - нахальный сверх меры. Предел все-таки должен быть всему. - Всё, Стайлз. Поигрался, и хватит, - в приказном порядке произнес он, - ты же не будешь делать это на самом деле? Ты же хороший мальчик, да? - Да нет, - похабно усмехнувшись и изменившись неуловимо, произнес Стайлз, - я мальчик плохой. И притом очень-очень. После этих слов он забрался на кровать снова, развернулся к лицу Дерека своей восхитительно текущей задницей и ткнулся ею прямо альфе в нос. - Лижи, - сказал наглым голосом. - А то что? - так же нагло, балдея от фантасмагоричности картины, выдавил из себя Дерек. - А то член откушу, - злобно отозвался за секунду превратившийся в натурального суккуба Стайлз и легонько шлепнул Дерека по яйцам. - С-сучонок, - только и смог прошипеть Дерек, как задница перед его лицом придвинулась ближе и своими мягкими половинками перекрыла доступ к кислороду окончательно. Дерек любил римминг, видит бог, любил. Умел его делать офигенно; умел добиваться стонов и показательных ерзаний под своим языком. Но в случае с маленьким, обнаглевшим вконец омежкой, следовало бы манящие морщинки не лизать, а куснуть хорошенько. И только он вознамерился сделать это, как почуял усиливающийся приступ странного головокружения, непонятной истомы, и язык, вывалившийся безвольно изо рта, без его разрешения широко и смачно мазнул Стайлза по всей его омежьей промежности. Стайлз замер, не ожидая такого послушания от злобного обездвиженного альфы. Дернулся, и если бы руки у Дерека были в рабочем состоянии, он только сильнее прижал бы эту сладкую жопу к своему рту, не давая ей отстраниться. - Сучонок, - вырвалось снова прямо в приоткрытый анус, и он тут же запустил туда длинный слюнявый язык, высасывая смазку себе в рот, ощущая её словно нектар жизни у себя на слизистой, уже предвкушая, как от стараний нёбо его занемеет, а Стайлз будет стонать от ласк все более несдержанно и томно. Очнулся он от голоса своего зализанного омеги. Стайлз что-то громко шептал и тёрся губами о набухший кровью член оборотня. - Какой все-таки у тебя большой хуй, Дерек, - расслышал альфа глупое и восторженное, и сам глупо улыбнулся, понимая - новая отрава, совсем не та, что плескалась поначалу в его парализованном теле, наполняет его до краев. Отрава, которая содержалась не иначе как в выделениях мальчишки и было это тем самым, чего Дерек так боялся. Наркотик проник в кровь, и Дерек теперь странно не тяготился своим положением. Скорее наоборот, желал новых развратных действий от ползающего попой по его губам мальчишки. Но слава богу, капля разума непонятным образом еще оставалась в мозгах, и он, чтобы привлечь к себе внимание, оторвался от лизания и больно омегу укусил за упругое мясцо ягодицы. - Ай, блин, - вскрикнул Стайлз и обернул своё покрывшееся пятнами лицо к альфе. - Ты чего? Лицо, кроме пятнистости, было еще напрочь пьяным и расплывшимся в самой дурацкой улыбке, которую Дерек когда-либо видел. Стайлз был обдолбан своим первым сексуальным опытом. Был горд им и уже не вспоминал, что после опыта этого партнер будет очень сильно его наказывать, а то и вовсе - убивать. - Стайлз, прекрати, - против воли сказал Дерек в эту пьяную физиономию, - дальше нам нельзя. Серьезно говорю тебе - подрочи на меня, сколько влезет, и вали отсюда, пока я не пришел в себя и не выпорол тебя хорошенько. Не вздумай садиться на меня, потому чт... Омега переместился так быстро, что Дерек не заметил в процессе проговаривания трудных для него самого фраз, как оказались они лицом к лицу, и Стайлз, не дав ему договорить, ловко впился своими красными губами в испачканный рот альфы. - Ммм... - снова замычал Дерек протестующе, не замечая, как стон его становится стоном удовольствия. Что ж, против природы не попрешь. Дерек любил омег. Любил то, что находилось у них между ног. Любил когда это самое становилось влажным и скользким. Он любил красивые задницы, крепко сжатые упругие анусы и ничего удивительного не было в том, что предложивший все это Дереку Стайлз возбудил его до предела. "Дело совсем не в нашей истинности" - твердил себе Дерек обманчивое, пьянея от запаха своего омеги все больше и больше. Мешая их слюну в поцелуе и чувствуя, как на его побагровевший член капает смазка из ануса нависшего над ним Стайлза. Бояться совокупления с беспомощным альфой, который бревном лежит на постели, было нужно. Если бы Дерек мог, он объяснил это омеге. Что только альфе под силу правильно подготовить своего человеческого партнёра к первому в его жизни сексу с оборотнем, не поранив и не порвав. Для этого, как ни странно, нужны руки, пальцы, рот с языком и подвижные бедра, а не только стоящий колом член. Стайлз слушать ничего не хотел, и Дерек с обреченным видом наблюдал, как его пара неумело умащивается на нем, широко раздвинув коленки и зачем-то повернувшись к нему спиной. - Непременно нужно отворачиваться, Стайлз? Что за поза? - спросил он омегу удивленно. - Мне сказали, что так давление будет лучше. Сильнее, - ответил его дурачок, а Дерек чуть не застонал от бессилия: эта поза, когда омега сидит на лежащем альфе спиной к нему, невероятно сложна для первого раза. Член активного партнера ощутимо давит в другую от нужной сторону, и омеге приходится изгибаться и приноравливаться, в то время как альфа в такой позиции, наоборот, испытывает самые сильные ощущения, более сильное трение и сжатие. Эта поза явно не для новичка-омежки. Она сорвет крышу Дереку, но Стайлзу причинит одну боль. Питеру определённо нужно было порвать горло за такие советы, попросту опасные для девственного упругого задка мальчишки. Да и не стоило ему в свой первый раз настолько пренебрегать своим удовольствием в пользу альфы. Но Стайлз почему-то героически готовился именно к этому. - Я очень хочу, чтобы тебе было хорошо, - сказал он в самую последнюю секунду, и от этих слов у Дерека, помимо сладких предвкушающих спазмов в низу живота, что-то сжалось и в самом сердце от щемящей нежности к постельному альтруисту. - Мальчик мой, - вырвалось, - тебе же больно будет... - Я знаю, я потерплю, - серьезно заверил его омега, добавляя ужасно рациональное объяснение своему щедрому жертвенному жесту: - Просто чем больший кайф ты словишь от нашего секса, тем меньше потом захочется тебе меня убивать. Вот. И не замечая грозно сведенных бровей своего истинного, уверенно взялся рукой за влажный от смазки член, направляя его в себя...