Любовь к собакам обязательна

                    Секс - это хорошо. Голый, раскрепощенный, ни к чему не обязывающий. Легко и приятно заниматься сексом, когда ничего больше от партнера не ожидаешь. Но слушая пыхтение Стайлза, запихивающего головку члена себе в попу, сам альфа нужного кайфа почему-то не испытывал. Страх за дурака нерастянутого был, да. Похоть пьяная, замешанная на неизвестной наркоте, тоже присутствовала. Она, налив гениталии кровью, вопреки всем ожиданиям, никуда не дела все больше разрастающееся чувство обиды. На то, как по-деловому омега распорядился его телом, пропустив самое главное. Правильно, конечно, не поверив Дереку в обещание скорого и не такого по-дурацки насильственного соития, при котором альфа мог бы все сделать правильно и безболезненно. И, возможно, добился бы от своего постельного дельца чего-то похожего на проявление нежности, присущей нормальным, не таким озабоченным мальчишкам-омегам. Того, что по мнению Дерека, должно было бы предшествовать их горячей ебле. "Ну, что ж, - подумалось обреченно, - сам виноват". Дерек зажмурился, не в силах больше смотреть на мучения омежки. Стайлз елозил задницей по его члену, зажавшись, а член и не думал плавно въезжать в его, в общем-то, готовую дырку. Так, мазал по складочкам и вглубь не продвигался. Переживания насчет глупого своего положения Дерека вполне ожидаемо оставили. Ну, не железный он, в конце концов. И член его тоже, к слову. Уж так хорошо ерзал омежка по самой его чувствительной части, так сладко притирался, что Дерек даже глаза прикрыл от накатившего удовольствия. Гон давал о себе знать, пусть и заглушенный таблетками. Альфа сам тёк: член вырабатывал влагу, как ненормальный. И от мысли, что выделения его мокрого пениса сейчас проникают внутрь Стайлза через маленькую, еще не совсем приоткрывшуюся дырочку ануса, приходилось про себя стонать. А когда с откровенно пошлым чавканьем часть головки ткнулась, наконец, на пару миллиметров внутрь, Дерек сдерживаться не стал - замычал тихонько, жалея лишь об одном, что не может взять процесс в свои руки, не может толкнуться вверх бедрами, помочь неумехе, что ли. Не может ничего. Только лежать и чувствовать, как с ног до головы уже обмазан течной смазкой своего малолетнего насильника и совершенно этим доволен. У злодея ничего не выходило. Задок его с мокрым и смешным пуком выталкивал кончик члена альфы обратно, и Дерек недовольно морщился. Не от того, что проникновение затягивалось, а от ощутимых и не очень приятных ударов своего тяжелого налившегося пениса по собственному животу. Странно, но обещанного зверского желания у Дерека не наблюдалось. А оно должно было бы просто сожрать альфу в ситуации, когда скакал на нем ошалевший от вседозволенности омежка-девственник. То ли отрава действовала так успокоительно, то ли страх за безрассудного мальчишку перебивал всё. Стайлз же стал даже поскуливать от досады, пыхтя, умащиваясь на бедрах альфы снова и снова, и даже зашмыгал носом от обиды, будто бы это Дерек оказался виноват в том, что член его никак не желал впихиваться в узкую дырку. - Стайлз, - тихонько позвал Дерек спокойным, мирным голосом, уже передумав убивать, наказывать, пороть, насмехаться... Желая лишь одного - помочь бестолковому своему. - А, - отозвался омежка и всхлипнул. - Расслабь попочку, возьми член покрепче в руку и медленно наезжай на него, понял? - произнес Дерек, как показалось, рассудительно и без всяких там снисходительных ноток. Но Стайлз отчего-то резко сдвинулся, плюхнулся на голую задницу рядом и выкрикнул в сердцах: - Вот что ты такой холодный, а? Дерек? Ну почему ты совсем меня не хочешь, волчара? Дерек недоуменно скосил глаза на свой красный хуй, жестокой эрекцией прижатый к животу. Лучшее доказательство, пардон, хотения. Стайлз же, словив его взгляд, будто мысли прочитал. Обиженно и очень верно подметил: - Не важно, стоит у тебя или нет - сам-то ты чего такой спокойный? Действительно, было чудно. Дерек и сам не понял, как долго на самом деле ожидал он своего предрешенного их истинностью сексуального бешенства. Он готовился к нему, к этому странному состоянию аффекта, которое было неизбежным и которому бы пришлось уступить, чтобы потом, позже, в стерильной лаборатории сохранить царственное спокойствие, проходя тест. Он готовился к чему угодно, только не к осторожному чувству непонятного беспокойства за дурака своего, который вознамерился в свой первый раз прыгнуть стреноженному ядом альфе на член, даже не представляя, как поначалу сложен этот приятный, в общем-то, процесс. Дерек думал, крышу сорвет напрочь. Боялся всплеска своих зашуганных фармацевтикой гормонов, своего темперамента, в конце концов, и совсем не ожидал, что странная нежность, которой этот маленький авантюрист вот ни капли не заслуживал, только она будет плескаться в его заходящемся сердце. Спокойным он, по канонам всех рассказанных в курилках сплетен и мифов об истинных, не должен был быть, но был. А если бы мог двигаться - старался погасить огонь похоти в крови, пытался быть аккуратным и сам бы, сам делал своему омеге "хорошо", а не ждал с обреченностью, когда порвет он себе маленькую свою жопку и сделает и себе, и Дереку только лишь "плохо". - Давай-ка так, - не меняя своего тона на томный и соблазняющий, какой всегда появлялся у него в минуты прелюдии и предшествующего секса с другими парнями. - Раз не хочешь ждать нормального нашего раза, черт с тобой, трахнемся так. Я просто хочу... сделать все правильно и мне обязательно, слышишь, обязательно будет с тобой хорошо, Стайлз. Главное, чтобы тебе было не больно. Опешивший от такой взрослой заботы омега затих и медленно повернулся к альфе лицом. Злым и все равно - очень милым. - Я что, совсем тебе не нравлюсь, Дерек? - спросил. - Да что ты заладил... - Я голый. Мокрый между ног. Готовый к сексу, - перечислил Стайлз весьма возбуждающие симптомы своего состояния, - а ты... Ты даже неровно не задышал, ледышка. Лежишь себе тут, как бревно... Дерек аж задохнулся от возмущения. Вы посмотрите-ка на этого гаденыша, который опоил его какой-то дрянью, вступив в сговор с дядюшкой, и теперь ещё недоволен полученным эффектом. До Стайлза кажется тоже это дошло и он, грустно хихикнув, сказал с сожалением: - Не надо было мне соглашаться, - намек на Питера, - я просто подумал, что помогу тебе с аттестацией, правда. А ты, оказывается, совсем в помощи не нуждаешься. Как и во мне. То есть, в моей неопытной... Пошлое слово так и не слетело с его языка. И Стайлз из злобного соблазнителя-суккуба вдруг превратился в обыкновенного омежку-девственника. Будто и не задирал перед Дереком все те тесные маечки, не показывал ему красивый свой живот в черных точках родинок и не орал на всю площадь, забравшись на крышу старого джипа - "Дерек Хейл - мой альфа!!!" Конечно, когда видишь постоянно такую неприглядную обложку, которую только и можно, что трепать в постели, уже не задумываешься о начинке. О том, что спрятано внутри этого человека очень глубоко и может преобразить его из нахалёнка в скромника. Голого и все еще возбужденного. - Ты мне всю простынь собой залил, детка, - зачем-то вслух констатировал Дерек и добавил насмешливо, уже с облегчением ни на что не рассчитывая, - ебаться-то будем, или как? "Кто победит, стесняшка, или суккуб?" - подумал. А Стайлз перекинул через его неподвижное тело ногу снова и теперь уселся лицом к лицу. Решительный, непоколебимый. - Будешь смеяться надо мной, и я... я... - слова у омеги закончились, когда Дерек, немыслимым усилием напрягая лобковые мышцы, качнул членом вполне с определённым смыслом. Стайлз завис на этом движении возбужденной плоти, и его аккуратный пенис тоже дрогнул. Ну а что, посмеялся про себя Дерек, теперь, без рук, без ног ему только и остается, что посылать своей паре такие вот смешные сигналы, качая хуем перед лицом. Зря, наверно, выпендривался. Стайлз склонился к члену и без прелюдий уверенно лизнул головку. Хорошо хоть, не откусил. Немного уже занемевший орган отозвался. Дерек тоже. А Стайлз довольно замычал - понравилось ему, как Дерек стонет. "Господи, дай мне руки", - молил альфа бога через несколько минут неумелого минета, так уж захотелось впечатать темный затылок в свой пах. Стайлз посасывал нежно и брал неглубоко, а уже перестоявший пенис требовал более жесткой стимуляции. - Словлю потом - вытрахаю в рот по-нормальному, - неожиданно вырвалась новая угроза и, как ни странно, она понравилась его мальчику. Ему вообще нравилось все, что выводило альфу из себя, будто назначением его в этой жизни было тревожить покой своего оборотня и вызывать в нем противоречивые эмоции. И чем интенсивнее, тем лучше. Сейчас Дерек, прикрыв глаза, пытался наслаждаться поверхностными касаниями языка, хотел уже нафиг кончить и радовался, что омежка оставил попытки вогнать в себя его двадцать довольно твёрдых истомившихся сантиметров. Опять не угадал. Стайлз невежливо бросил начатое, выпустил изо рта пенис и снова напрыгнул верхом. Терся бешено, и, приглядевшись, Дерек заметил, как сильно мальчишка возбужден. Глазенки сверкали, попа текла, губы накусаны почти в кровь были... Разгорячившись так после оральных шалостей, красивым он был в своей немудрящей подростковой похоти. Таким же, как многие. - Не торопись... - только и успел выговорить задыхающийся от невозможности кончить Дерек, как Стайлз снова схватился за его член и стал толкать в себя, расслабившись по совету альфы максимально. Дерек чувствовал - пухлый анус растягивается, стеночки кишочек подаются в стороны, и члену становится горячо, сладко, тесно. - Давай, мальчик, медленнее, - против воли стал руководить он процессом, не собираясь слушать ни единого вскрика боли, оттягивая момент полного проникновения хотя бы словами. Потому что прекрасно знал - остановиться-то не сможет. Истинный не истинный, а когда твердый пенис полностью обтягивает тугая попа, альфа мозгами думать перестает. - Медленнее, - повторил он заботливое. - Больно, - жалобно отозвался взъерошенный Стайлз. - Привыкнешь потом, потерпи, - наставлял Дерек, а перед глазами уже круги цветные плыли, - замри, не двигайся. Да, вот так. Стайлз затих, с мучительно сведенными к переносице бровями, держа на весу красиво напрягшиеся стройные ляжки. А Дерек с некоторым сожалением посмотрел на его медленно опадающий член, лишенный эрекции от усилий, от краткой боли. Так захотелось взять в руку вялую колбаску, потискать в кулаке, ощутив новый прилив крови. - Я, кажется, полностью сел, - пробормотал тут омега, тяжело опускаясь всем весом на Дерека. Волосатого лобка альфы коснулась прохладная мошонка, мазнул по коже розовый пенис, с капелькой уже остывшей влаги, прозрачной бусиной проступившей наружу из уретры, и в напряженной тишине прозвучал неожиданный вопрос: - Тебе хорошо, Дерек? Глупый ты мой, маленький! Дерек не стал вдаваться в описания своих ощущений. Приказал лишь, странным образом из жертвы превратившись в босса: - Двигайся, детка. Давай же. Тебе тоже не должно быть плохо. У омег внутри ануса сложное сплетение нервов. Хочешь не хочешь, но будешь что-то чувствовать, даже если и больно поначалу, и жмет, и распирает всё внутри от толстого члена. Дерек никак свои объемы умерить не мог, а вот Стайлз потихоньку приспосабливался. Чуть пружинил коленками, приподнимаясь, и создавал поистине волшебные скольжения, елозя по шкурке крайней плоти туда-сюда. Дерек, уже устав качаться на волнах то накатывающего, то отпускающего его возбуждения, стал Стайлза подбадривать. На ум лезли сплошь пошлости и, не в силах придумывать нечто деликатное, Дерек и стал бормотать их, упершись взглядом в искусанные губы партнёра. - Сейчас сложно, туго, я понимаю. Зато потом, детка, когда дырочку себе растянешь, будешь только рад принимать в неё потолще и побольше... Давай, вот так, плавно, насаживайся, работай попкой, попробуй мышцами сжать... Ого, мальчик, как тесно... Горячий мой, старательный... Дерек и сам не понял, в какой момент Стайлз, у которого стало все получаться, справился с волнением и трясучкой и, недовольный его наставлениями, Дерека оборвал: - Ты что, всегда такой болтливый в постели? - спросил чуть не презрительно, намекая на то, что надеялся вообще-то услышать что-то более горячее, чем эти строгие указания, и моментально вернул своим глазам уверенный хищный блеск, а лицу - демоническое выражение. - Не зря Питер советовал тебе сразу рот заткнуть. Дерек поперхнулся следующим словом, а в руках у Стайлза неожиданно оказался тот самый моток скотча. Альфа, сердобольный дурак, помешать экзекуции не смог. Крест-накрест на челюсть легли липкие полоски, накладывая на него обет молчания дополнительно ко всему остальному, и на этом моменты нежности у них, естественно, закончились. Стайлз стал методично его трахать своим упругим задком, который потёк еще больше, раскрылся весь, зачавкал, и от наступившей легкости этого нового для них скольжения, стало омеге наверняка хорошо. Розовый член напрягся, яички поджались и теперь не щекотали расслабленной тряпочкой живот альфе. Всё у Стайлза между ног стало красивым, налитым. Видно было: отдался омега процессу полностью. Приподнимался, насаживался, приподнимался, насаживался. Терся своими чувствительными стеночками о ствол злого, но возбужденного оборотня, и тихо стонал. Радовался, что не больно; что смог одолеть и трахнуть своего неприступного альфу. Крушил мимоходом все представления Дерека о связи с истинной парой. Их первый секс вот ни на йоту не напоминал ему те байки из недалекого юношества. Была просто железная уверенность в чем-то необратимом, что должно было когда-нибудь произойти между ними, без шанса на другое развитие событий. Была только одна возможная реальность, придуманная Дереком, в которой сбежать от воссоединения со своим омегой было невозможно еще с самого того мгновения, когда он его увидел. Это был просто вопрос времени, который Стайлз решил за них двоих. - Дерек, Дерек, Дерек... - нежно шептал омега с закрытыми глазами, и пусть насиловал, трахал без спроса, но зацепило Дерека повторение его имени, будто никого и никогда Стайлз не представлял себе на его месте. Будто всегда ждал только его. - Дерек, Дерек, Дерек... В спальне пахло сексом. Вкусно, тяжело. Стайлз, прыгая на члене, уже вовсю дрочил себе, не стесняясь, а Дерек, пока еще мог соображать, соображал: если кончит его ненаглядный насильник, стрельнет, сука, прямо в лицо, отмывайся потом. Это в нормальном состоянии можно было потребовать или заставить вылизать свою морду дочиста, а в его - вряд ли. Поэтому, подчиняясь судьбе, уже и так все решившей за них в далекую школьную пору, Дерек тоже не стал отказываться от предлагаемого удовольствия: начал мысленно подмахивать бедрами, представляя, как трахает он омегу сам. Как руками удерживает и насаживает на себя в своем ритме - мощно, не жалея. И пропустил конечно же тот момент, когда нужно было остановиться, мычанием привлечь внимание Стайлза, заставить его сорвать скотч и предупредить, предупредить... Член заклинило в секунде от оргазма, как бывает, когда долго сдерживаешься. Дерек усилием воли попытался эту секунду продлить. Он запомнил, как широко распахнул омега рот в немом крике, задергал рукой быстрее, дроча себе с мокрым звуком. Как сжался на пике в спазме его живот, и дырка тоже сжалась. Идеально сильно, окончательно срывая альфу за собой в затяжной оргазм. Хорошо, что скотч глушил его вырывающийся крик. Плохо, что даже и не вырвавшийся, крик этот оповещал о начинающейся внезапной сцепке. Узел вспух почти мгновенно, тут же лишив омегу подвижности, и стал раздуваться всё быстрее, не обращая внимания на тихий, болезненный скулеж. - Что... Что происходит? - недоуменно спросил еле выровнявший загнанное дыхание омега, будто не догадывался. - Сцепка с узлом происходит, вот что, - хотел бы сказать Дерек, если бы мог. И ещё бы добавил: - Ты, засранец, все-таки сделал мне хорошо и теперь мне придётся отплатить тем, что я буду долго и мучительно растягивать тебя своим очень внушительным кнотом. И если бы не скотч, я бы обязательно предупредил тебя об этом, но мы же самые умные и сообразительные, Стайлз, да? Мы, наверно, даже не озаботились прочитать о том, какого размера образование сейчас окажется в тебе, и как ты от его давления начнешь орать... Когда ты рядом со своей истинной парой - настолько рядом - ты ждешь, что тебя начнет скручивать от бесконечной похоти и желания, угрожая несчастным яйцам атомным взрывом, но никак не ожидаешь от природы совершеннейшей подлости, которая, изъяв в тебе всё животное в миг случившегося долгожданного коитуса, наполняет сердце, грохающее в парализованном теле явно ненормально громко, нежностью, дурацкой озабоченностью и волнением не за себя. Даже на пике удовольствия инстинкт продолжал извращенно вытягивать из глубин сознания самые сложные и противоречивые черты характера, которые оборотню вовсе не присущи. Волку, например, положено в гоне облизать своего истинного с ног до головы и повалить на простыни, заткнув горло или дырку членом. Это максимум из всех заморочек, годных, как прелюдия. Волку, оборотню, человеку-полуживотному положено ебать пару и наслаждаться, даже если ебут на самом деле его, неумело и чуточку. И Дерек снова не мог понять, отчего самое скрытое в нем сейчас рвалось наружу, не позволяя затмевать разум по-новому разгорающимся желанием. Хотелось заорать - "Еще, детка, работай попой жестче! Ещё!" и одновременно стереть ладонью размазанные по щекам омеги слезы боли, снять его аккуратно с члена, прижать к себе, утешить, спасти... Спасти от самого себя. Но Дерек не успел. Жадный омежка вздумал еще раз потереться о волчий член тем местечком внутри себя, которое обнаружил он только что, и которое подарило ему наслаждение и яркий оргазм. Стайлз двинул бедрами с тоненьким всхлипом, вздрогнул от прошивших тело ощущений, уже не замечая, что узел его не отпускает. Член его, блестящий от спермы, от смазки самого Дерека, снова закачал головкой в спазмах. Заставляя хозяина запрокинуть голову от удовольствия насухую. Дереку нравилось, что он видит. Картинка была восхитительной. Именно такой для того, чтобы узел снова запульсировал, уплотняясь еще больше, сильнее нагоняя в себя кровь, и весь покрылся вязкой субстанцией, которая не давала их слизистым всухую тереться друг о друга, но будто склеивала. - А... А-ах, - протяжно тянул омега, и Дерек точно запомнил тот момент, когда стоны его переросли в стоны боли. Альфа мысленно снова задергался под ним, поджал на ногах пальцы, замотал головой, мыча, и Стайлз, бросив стонать, обратил на жалкие эти попытки внимание. Посмотрел, правда, как на неодушевленный предмет - фаллоимитатор, который запихнул в себя по ошибке и который сейчас причинял ему боль, а он всё не мог его вытащить. - Что? Что это... - пробормотал он, полными боли глазами смотря на мычащего Дерека, не догадываясь освободить его рот от скотча. Потом догадался, резко сорвал полоски... - Господи, ну почему ты такой дурак у меня, Стилински?!!! - заорал на него Дерек тут же. - Сиди на члене смирно. Сиди, я сказал! Чем больше ерзаешь, тем мне... приятнее, а тебе - больнее. Дерек не стал добавлять, что узел для обычной сцепки непривычно большой и плотный, что чувствует он: вязать будет длительно и слава богу, что омега не в течке, а то носись потом с ним, малолетним беременным. Хотелось разозлиться на весь этот цирк, порадоваться свершившемуся возмездию, да только Дерек не смог. Беспомощно смотрел, как все больше и больше кривится накусанный красный рот омеги в немой гримасе боли и начинает дышать он часто-часто, стараясь не стонать. - Больно, Дерек, перестань! - простонал все-таки, а Дерек что? - Да не могу, бестолочь, как ты не понимаешь??? Вспомнились все лекции Дитона, напрочь пронизанные профессиональными терминами - сухими, медицинскими, неромантичными вовсе, но именно то самое, рассказанное им, происходило сейчас между ними. ... - Знаешь, Дерек, ты можешь и не понимать, и не чувствовать притяжения между вами, тем более ты совершенно не даешь этому ход, но когда у вас случится первый половой акт - полноценный, с хорошим, глубоким проникновением, без защиты, ты вряд ли сможешь отрицать реакции организма на своего маленького омежьего принца, так будут они недвусмысленны. Ты не сможешь остановить семяизвержения, даже если очень постараешься. И сдержать узел тоже не получится, потому что в отличие от тебя самого, твои инстинкты будут давать приказ физиологии взять, пометить и осеменить единственно возможного партнера, идеально тебе подходящего. Вот так. Действительно, узел плевал на болезненные стоны. Он давил, и не дай бог, рвал, нежную изнаночку омеги, а Дерек ничегошеньки не мог сделать. Его прошивало удовольствием, разделив существо надвое, в реальности показывая, что это возможно. Потому что нижняя половина его тряпичного тела ликовала и продолжала испытывать микрооргазмы, а верхняя, голова, то есть, мучительно шевелила мозгами, моля о прекращении мучений над омегой. - Стайлз, послушай, детка, - придумал Дерек, - попробуй наклониться ко мне. Осторожно, медленно, вот так, умничка. Ляг на грудь, обними руками. Да за шею же!.. Да... Прижмись. Уткнись в меня. Дыши, маленький. Замри и просто дыши. Дерек не знал, откуда взялись в нем эти слова. Горячее влажное тело омеги давило приятной тяжестью прямо на область сердца. И это было правильно. - Отпускает вроде, - удивленно прогудел омега альфе в плечо, почуяв, что организм справляется, и притерся ближе. Узел всё так же пульсировал, задевая горячие стенки: Дерек уже замаялся ощущать это длительное, да почти бесконечное кончалово, а оно всё не прекращалось. Из члена сочилось семя вглубь Стайлза, уже не такими резкими толчками и все же очень чувствительно. Слава богу, физические страдания оставили омегу, но на смену им тотчас пришли обычные - подростковые. - Я думал всё будет не та-ак!.. - нудел на одной ноте Стайлз. - Ы-ы-ы.. - А как ты думал, будет? - немного зло спрашивал Дерек куда-то омеге в темный ежик волос. - Думал, ты... ну, таким будешь - ух, - словарного запаса явно не хватало для того, чтобы обозначить, каким должен быть нормальный альфа под скачущим на нем омегой. Дереку даже обидно стало. Вообще-то, он всегда в постели был "ух", каждый раз срываясь в удовольствие под собственные крики и несдержанное рычание. Только со Стайлзом почему-то пришлось глушить в себе все это темпераментное и жаркое, чтобы не дай бог не причинить ему вреда своей волчьей анатомией. - Надо было себя вести хорошо, мальчик, - наставительно произнес он, - чтобы все у нас с тобой вышло, как надо. Я до сих пор ног не чувствую. Рук тоже. Какой из меня при этом нормальный альфа, а? Стайлз зашмыгал носом снова, тихо захныкал ему в плечо. Вывалил, в общем, на своего альфу кучу новых эмоций, заставив опять страдать от невозможности утешить тактильно. Потом, задвигавшись, он снова неаккуратно насел на узел, еще глубже, чем сидел, и заревел от новой вспышки боли уже в голос, маленький насильник-неудачник. - Ты меня теперь на километр к себе не подпустишь, да? - выл он на члене, стараясь не дергать задом. - Не подпущу, - подтверждал Дерек, думая лишь о том, что после их первого совокупления омежке необходимо будет посетить врача, а не мечтать о новом свидании. Сам, без всякого намека на похотливые рассматривания, просто мечтал заглянуть Стайлзу за спину и убедиться в своих слепых ощущениях - насколько сильно натянут анус омеги вокруг его толстого члена и нигде ли не кровит. - Я так хотел, чтобы все получилось и ты меня стал бы регулярно... это... - выл своё жадина, даже не думая о собственной чуть не порванной попе, - чтобы приклеило тебя ко мне намертво, ледышку такую, чтобы вместе всегда, и чтобы все наконец заткнулись, все те, кто меня дразнил из-за тебя, волчары равнодушного... Обвинения и мечты сыпались на бедную голову Дерека безостановочно. А он только слушал и мысленно гладил Стайлза широкой ладонью по его темной голове. По плечам его трясущимся, по спине, влажной от пота, пробегаясь пальцами по торчащим позвонкам; опускал руки ниже, массируя мягкие половинки, сейчас невозможно сильно растянутые в стороны. Трогал бы щель между ними, всю в их выделениях, уже подсохших. Невольно касаясь и своего члена, пальпировал бы скользкую серединку, диагностируя её на предмет разрывов. Просто бы трогал Стайлза там, потому что альфа имеет право трогать так своего омегу. Мысли ушли далеко и вызвали в теле новую дрожь, явно сексуального свойства. Дерек испугался и стал прислушиваться к чепухе, которую нес омега. Так, может, получилось бы расслабиться снова и перестать желать его, жалующегося на боль и непредумышленную грубость. ... - правда говорят, что после секса альфе больше не нужен никакой другой омега, кроме своего, истинного? Правда? А то, что со мной ты должен был улететь за облака, тоже правда? - Стайлз, кажется, разговаривал больше с собой. - Но только ты почему-то не улетел, Дерек. Какой же ты волк, какой оборотень, если такой сдержанный, нахрен. Мне кто-то сказал, что вервольфы не особо требовательны в романтическом смысле - им тело подавай. Секс - первое для них дело, вот так. А ты какой-то неправильный, волчара. Удивительно, как еще кончил. Дерек потихоньку прозревал. Смеялся про себя над глупым своим и теперь-то понимал, отчего малявка бесстыдно задирал перед ним свои майки. - Все разные, Стайлз, - сказал очень серьезно на длинную тираду мальчишки, - и оборотни, и люди. Одинаковых нет. Думаю, наша истинность не даст тебе того, чего ты желал, даже после секса. - Почему? - всхлипнул омега. "Потому что, ты, зараза, опоил меня зельем и практически изнасиловал", - так и хотелось сказать правду. Только Стайлз так горестно завздыхал на нем, что Дерек не стал тыкать его, как щенка неразумного, мордой в собственные писюшки. Сказал осторожно: - Потому что тебе еще нужно повзрослеть, детка. А это не происходит автоматически сразу же после твоего первого секса. Ни с обычным альфой, ни с истинным. Мальчишка засопел зло и обиженно. Поднял красное лицо, поднялся сам с охом боли и уперся руками в грудь оборотня, будто уже не хотел быть с ним рядом, не хотел соприкасаться телами, сердясь на вынужденную сцепку все больше. - Так, значит, ты снова не будешь со мной... - начал и не закончил, увидев, как Дерек качает головой - "Нет, не буду". - А убивать? - спросил настороженно. - Тоже передумал? - Передумал, - засмеялся Дерек, понимая - он и так достаточно наказал омегу своей взявшейся не пойми откуда сдержанной рассудительностью. - Вот повзрослеешь немножко, тогда посмотрим, что с тобой делать: убивать, или же... трахать. Стайлз вспыхнул от грубого слова, дурачок, будто и не сидел сейчас в эту самую минуту на члене Дерека голый и весь перемазанный в собственной конче. - Ясно, - сказал горестно и трагично.       Когда наконец, он смог слезть с него - с охами и матерками - Дерек почему-то не хотел смотреть на то, как густо и обильно пачкает омеге ляжки его сперма, вытекающая через растраханный анус, хотя раньше всегда любил наблюдать это. Любил вылизывать после себя и много чего еще. А вот сегодня язык как-то не поворачивался сказать сердито сопящему, одевающемуся в спешке мальчишке "Останься". Напоследок Стайлз накинул на его бедра покрывало, а Дерек от щекотного прикосновения ткани вдруг поежился, вздрогнул и ощутил - тело начинает слушаться: три часа истекли. - Сходи к врачу, обязательно! - крикнул он убегающему омеге в спину, заметив, что убегать-то ему неудобно - ноги не очень-то сводятся, внутри все болит от сильного растяжения узлом, а еще - в сердце пусто. Дерек прямо физически ощутил эту ужаснувшую его самого пустоту. Не мог понять, почему и ему стало так одиноко. Многочисленные любовники всегда оставляли после себя что-то: кто - сладкое, развратное воспоминание, кто - следы-укусы, кто - телефончик. От Стайлза не осталось ничего. Только запах. Тонкий деликатный аромат недавнего девственника, который сейчас уносил он с собой. Дерек отчего-то забеспокоился. Заворочался на кровати, почуяв небольшую свободу движений, раскачал своё тело так, что больно в итоге грохнулся на пол. Прикинул, сможет ли доползти полупарализованным до графина с водой на кухне. Понял, что нифига не доползет, как и не сможет броситься вслед за омегой и хотя бы невидимо проводить до тропы, ведущей в город. Поэтому, лежа на полу болванчиком, Дерек от нечего делать разглядывал то, что попадало в поле зрения. Свисающий с постели кончик сдернутой его падением простыни, например. На ткани расползлось неровное пятно влаги, которое все еще продолжало пахнуть омегой. Тем, что текло из его непослушной задницы. Дерек сглотнул, вспомнив их постельный беспредел и глупо смутился от воспоминаний, как не смущался уже лет с семнадцати. Но в ожившем организме что-то ёкнуло, затрепетало, и тут же горячее тепло разлилось по рукам-ногам, достигло паха, и Дерек, проклиная все на свете, понял - у него снова встал.

***

Аттестация прошла на "отлично". Семью Дерек не опозорил, корочку получил, как и поздравления. Дитон тоже его поздравил, и Дерек старательно не думал при этом, что тот мог запросто быть в сговоре с изобретательным дядюшкой, который предусмотрительно сбежал из города. - Ну вот, Дерек, - хвалил его Дитон, - правильно сделал, что не стал отнекиваться от неизбежного. Малыш тебе своими, кхм, феромонами очень помог. Да я у тебя уже три года не видел таких спокойных показателей! Баланс сил в организме идеальный! Наверно, долго упражнялись в спальне, да? "От Питера он, что ли, понабрался такой фамильярности?" - расстроенно думал Дерек. Хотел сказать, что и одного раза ему хватило с мальчишкой кое-как перепихнуться, но не стал. Это бы только подтвердило теорию Дитона о том, что только истинный омега с первого раза сможет стать необходимым кирпичиком для возведения крепости альфы, которую выстраивает он годами, ограждая себя, свою семью и близких от невзгод и вражеских вторжений. Для хорошего стратега главное что? Спокойствие и рассудительность. И начиненному агрессивными эмоциями молодому альфе всё это помогает обрести его истинный омега. Самый лучший, необходимый партнер. Которого нужно любить. И который будет любить ответно. Все у них со Стайлзом произошло по учебникам. Только вот любовь не случилась. И расстраивался Дерек из-за того, что никакого привыкания он сейчас не чувствовал, никакой любви неземной и сексуальной тяги. Да после того случая, наверно, даже бы в сторону Стайлза он смотреть не захотел, не то чтобы в спальню тащить снова! Только проверить все на практике не представлялось возможным: омеги нигде не было. Не встретил его Дерек ни на одной тусовке, не заметил ни на одном сборище. Странно, что Стайлз, обозначив свои права на него, уже не орал на всех углах о судьбоносном их предназначении друг другу. То ли уехал из города подальше от греха, то ли дома отсиживался. Стало любопытно. Дерек поехал скрепя сердце к дому своего насильника, проверить - что да как. Нашел он омегу в другом месте по запаху, который тот оставил у ветклиники. С интересом заглянул за заборчик, ограждающий большую поляну для выгула питомцев. Стайлза увидел прямо в центре зеленой лужайки. Он держал пакет в руках, из пакета чем-то вкусно пахло. Дерек повел носом, подключив животный нюх - там точно были жирные косточки. Они благоухали и конечно же привлекли резво бегающую по поляне стаю разномастных собак. Дерек даже испугался за мальчишку - некоторые кобели, рванувшие к омеге, были огромны и внушительны. Именно такой, белый лабрадорище, налетел на Стайлза первым и свалил того с ног в мягкую траву. Только Дерек вознамерился бежать, спасать своего парня, как откуда-то из кучи собачьих пушистых тел послышался его смех. Счастливый, заливистый и ужасно довольный. Стайлз приговаривал, чередуя упреки и ласковые слова, каждого пса звал по имени, трепал их за шерсть, обнимал худыми своими руками. Поднялся с земли, отдельно пожурив главного белоснежного агрессора и стал доставать вкусняшки. Собаки чинно и аккуратно забирали из ладоней каждый свою косточку, уносили к забору, валились там на траву и смачно начинали грызть принесенное лакомство. Хватило на всех. Остался только один большой, заросший плотным мехом пёс, насупленно сидящий в отдалении от человека. Стайлз расстроенно пытался подозвать его. Бормотал тихое и ласковое: - Ну, подойди, Тай, не будь таким диким. Не бойся меня, уж сколько мы знакомы, дурачок! Ты очень красивый пес, знаешь? А даже погладить себя не даёшь, глупый. Мне можно доверять, пойми, и я бы забрал тебя к себе, обязательно, только у меня уже есть один, очень злобный и неприветливый... На косточку, погрызи. Пока до Дерека доходило, что речь ведется о нём, Тай осторожно подошел к Стайлзу и, лизнув ему руку, взял своё угощение. А Стайлз повалился обратно в траву, закинув руки за голову. Дерек не видел - чувствовал, как он улыбается, счастливый. Его мальчик, который, оказывается, так сильно и беззастенчиво любит собак. Уже у машины альфа раздумывал - уезжать или же дождаться. Поговорить, позвать куда-нибудь, вдруг увидев в своем истинном партнере не только жеманного омежку, задирающего майки перед ним напоказ. Там, у валяющегося на траве нового Стайлза футболка задралась тоже, открыв белый впалый живот взгляду Дерека и напоследок мелькнув перед тем, как перевернулся омега на живот, знакомой уже родинкой над ремнем джинсов. Одно это взволновало Дерека до невозможности - эта не выставленная напоказ тихая чувственность мальчишки и его мечтательная улыбка прямо в небо. И он решил дождаться. Хотя бы проводить до дома, а там - как получится. Стайлз вышел из ворот клиники, когда Дереку кто-то позвонил. Звонок был рабочим, важным, и пока он торопливо отчитывался по телефону, омега уже успел завернуть за угол, скрывшись из виду. Камаро тронулся за ним, Дерек поддал газу и, пролетев до следующей улицы, стал внимательно искать глазами своего беглеца. Стайлза нашел стоящим напротив группки альф своего возраста. Омега мрачно смотрел на красавчика-блондина перед ним. - Дай пройти, Джексон, - серьезно требовал он и делал шаг навстречу. Альфа загораживал ему проход, не пуская. Руками не удерживал, слава богу, никак физически не воздействовал, но все же явно старался омегу задержать. - Ты, говорят, добегался за Хейлом, да? - издевательски спрашивал он Стайлза. - Пахнет от тебя им так, что только нос зажимай. Что, поимел тебя волчара, наконец? Вставил-вынул и бросил? Да? А я тебя предупреждал, дурачок. Все оборотни такие, не очень-то романтичные. Стайлз молча пытался обойти альфу, никак не обозначая той боли, что вызывали в нем эти жестокие слова. Она чувствовалась прямо-таки физически, на расстоянии, Дерек даже не понял - как. Но, зарычав, вдруг сообразил - если сейчас он не обозначит истинное положение вещей, Стайлз уже вряд ли когда почувствует в нем своего защитника, каким и должен быть для своего омеги настоящий, истинный альфа. - Где он, твой большой песик, Стилински? - продолжал этот красавчик Джексон. - Что-то его не видно, а говорят, оборотни вовсю охраняют своих повязанных омег... Шевроле сорвалась с места, обиженно взвизгнув на грубое обращение, и Дерек в секунду оказался у тротуара, где стояла компашка. Черная махина резко затормозила около парней. И те обалдело смотрели, не смея мешать, как медленно и спокойно Дерек Хейл, альфа-оборотень, выходит из салона, оглушительно хлопая дверцей. Как идет он пружинящей, хищной походочкой к ним и берет Стайлза Стилински за шею рукой с вылезшими когтями. Другой рукой легонько отталкивает Джексона в сторону, и тот летит пару метров с недоуменным лицом и падает на газон в нелепой позе. Дерек не отслеживал последовательности своих действий, внимательно смотря только на лицо своей пары. Лицо у Стайлза, надо признать, приобрело в те секунды немного дебильное выражение, будто он даже не предполагал такого развития событий в своей жизни. Но из захвата омега не вырывался, скорее, даже прижался боком к своему альфе и, отойдя от первых мгновений шока, вдруг обернулся к своим обидчикам и нагло показал им язык, превратившись снова в того уверенного в себе мальчишку, в судьбе которого было ясно написано о том, что Дерек Хейл - его альфа. Джексон, тяжело поднимаясь с земли, что-то пытался сказать извинительное, бормоча "Я же не знал!", а Дерек уже вел Стайлза к машине. На последних метрах ему показалось этого мало, и он решил: раз уж получилось у них все, как в кино, эффектов надо бы подбавить - пусть все знают, чей Стайлз омега и пусть обзавидуются. И всё ещё чувствуя спиной обалдевшие взгляды приставучих альфенышей, он легко подхватил омегу на руки, закинул его себе на плечо и вот в такой неуважительной, но говорящей позе - задом кверху, донес до машины. Уже на пути к их коттеджу, куда Дерек решил Стайлза увезти, э-э, для разговора, Стайлз отошел, заулыбался вовсю и спросил, не смущаясь, с омежьей проницательностью поняв - что между ними сейчас происходит: - Наказывать сначала будешь, или ебать? - Ни то, ни другое, - ответил Дерек и, почти осязая удивление своей пары, разъяснил ему, как щенку глупому: - Любовью заниматься с тобой буду. Понял? Стайлз серьезно кивнул и счастливо засмеялся, будто получилось у него наконец-таки погладить того красивого, дикого пса, который всё ему не давался.