Основные инстинкты

Их противостояние начинается с её первого слова, с её первого шага в его офис, на его территорию, которую он, словно хищник, тщательно охраняет. Ему кажется, что она будет легкой добычей, но она лишь осклабивает клыки в хищной усмешке, опровергая все подозрения о том, что она относится к роду кошачьих. Она хищник. Для того, чтобы подчинить себе хищника, есть только один действенный способ. Нужно загнать хищника в угол. Он прячет свою звериную сущность за дорогими пиджаками, идеально отглаженными рубашками и сверкающей улыбкой. Её хищник прячется за шпильками, юбками и холодным выражением лица. Ей не хочется с ним драться. Она всячески уходит от конфликта, ускользает от него, и его усмехающийся оскал раздражает ее все больше. Он почти уверен в том, что невозможность покориться более сильному хищнику бесит её не меньше, чем его. Тем интереснее ему делать очередной выпад. Она ломает когти об его шкуру, истончает клыки до крови, не желая сдаваться. Он лишь скалится в ответ, кажется даже не чувствуя боли. Их брачный танец завораживает искрами высекаемого огня. Ему нравится ломать её. Он знает, что единственный способ завоевать её - это сломать, раздавить её упрямство, растереть в порошок её невозможность доверять и доверяться. Ее сопротивление с каждым разом становится более хрупким; она не собирается сдаваться. Она стремится ранить его побольнее, стремится разорвать его в клочья, оставить на нем глубокие, алеющие следы кровавых царапин. Он готов пожертвовать целостностью кожи, вечерами зализывать кровоточащие раны, лишь бы она позволила ему прикоснуться к ней. Она позволяет. Она уже почти сломлена. И это вводит ее в состояние паники, которую она не может объяснить. Она не может решить, что страшнее: довериться ему или остаться в одиночестве. Ко второму она уже привыкла. Он утихомиривает ее страх своими ласками; очерчивает языком ее ключицы, впивается зубами в шею. Он заводит ее руки за голову, чтобы удержать ее на месте. Она думает, что ей хочется вырываться, хотя она легко могла бы; хочется лишь, чтобы он сжал хрупкие запястья крепче. Он не сжимает, ломая ее лаской, нежностью, страстью. Он заставляет ее смотреть себе в глаза, не отводя собственного взгляда; ей хочется зажмуриться, чтобы только не видеть его лица. Не получается. Она думает, что он добился своего: она сломлена. Она думает, что почти не ощущает этого: он словно собирает ее заново, истово скрепляя вместе подходящие осколки. И в тот момент, когда они почти приходят к цели, она сбегает. Ей кажется, что так будет лучше. Она ошибается. Он зол. Он в бешенстве. Он кидается на стены, представляя, как разрывает клыками её горло, а потом зализывает шрамы. Он не знает, что она, находясь на другом континенте, занимается тем же самым, раздирая в клочья кожу на собственных руках и мечась по комнатам в поисках недостающего воздуха. Она знает, что он - её воздух. Она видит его ночами - он убивает её, душит, раскрашивает её лицо кровью из её собственного горла. Она просыпается, заходясь хрипами, расцарапывая шею руками и отчаянно жалея, что происходящее во сне не было реальностью. На другом конце света он рычит на всех, кто пытается подойти слишком близко, ходит из угла в угол, оскалом клыков отвечая на любые попытки помочь. Он хочет найти её. Её отлавливают в тот момент, когда до того, чтобы утонуть в его глазах, остается всего несколько шагов. Пытают, стремятся подчинить, сломать, уничтожить. Она лишь обнажает губы в издевательской ухмылке, демонстрируя испачканные кровью клыки, и презрительно плюется кровавой слюной. Она знает, что никто, кроме него не может даже приблизить её к точке слома. Когда боль перестает иметь значение (наконец наступает болевой шок), ей кажется, что она видит его лицо. Она проваливается в темноту, не зная, что в порыве ярости, он рвет её врагов на кусочки. Он подхватывает её на руки, бережно гладит по голове. Он не верит, думая, что это очередной сон, хотя аромат её волос слишком реален. Она едва дышит; ему страшно думать о том, что произойдет, если она не очнется. Он знает, что она должна очнуться. Потому что иначе, он достигнет своей точки слома. Они лежат рядом. Греются теплом прижатых в тесном контакте тел. Дышат, боясь, что следующий вздох станет последним. Она смотрит на него, стараясь не засыпать. Боится, что он исчезнет, стоит закрыть глаза. Они хищники. Звери, нуждающиеся в том, чтобы их подчинили. На самом деле, подчиняются они лишь друг другу. На самом деле, сломать они могут только сами себя.