Naruto: История Сэдэо Узумаки

      «Вот и всё», — пронеслось у меня в голове, когда, сползая по стене, я смотрел остекленевшим взглядом на картину, развернувшуюся вокруг. Наши шиноби деревни Скрытого Водоворота тщетно пытались отбить атаку врагов — объединенную армию Облака и Камня. Чем больше видел, какие техники ниндзюцу и гендзюцу применяют обе стороны, с каким мастерством тайдзюцу шиноби убивают друг друга, тем чётче осознавал собственную никчёмность. А ведь это всего лишь рядовые воины, даже не уровня джонин. Всё-таки десятилетнему пацану, как я, здесь не место.       Но уйти, как и большинство гражданских, я не мог. Я просто знал, что это бесполезно. Знал, что всю нашу деревню, с правящим кланом Узумаки истребят под корень, и лишь единицам повезет спастись. И знал я это ещё десять лет назад при своём втором рождении.       Так получилось, что я сохранил прекрасные воспоминания о своей прошлой жизни, где мир Шиноби был всего лишь красивой сказкой, которым я и множество моих друзей увлекались. Можно сказать, что наше поколение выросло вместе с этим прекрасным и детально проработанным миром… Правда, родившись здесь и осознав, где именно я родился во второй раз, я как-то быстро передумал и поменял своё мнение о «прекрасном» мире.       Мир Шиноби прежде всего кровав и безжалостен, и никакими словами это не передать. Это можно лишь прочувствовать на своей шкуре и осознать, впервые пустив чью-то кровь. Вся мораль, установки добра и зла, ненависти и любви приобретают здесь совсем другие очертания. Слово «друг» становится синонимом выживания, а клан — основой жизни. В одиночку здесь не выживают. Вместе с моей памятью о прошлой жизни ко мне вернулся и мой характер, который оказался для этого мира слишком мягким и наивным. Как жаль, что на понятие такой простой истины мне понадобилось десять лет и четыре куная, застрявших в теле…       Но хуже всего — это осознание бессилия и невозможности изменить что-либо в этом мире. А ведь я пытался. Я честно пытался! Но все мои попытки обернулись прахом, под одной единственной ошибкой. Ошибкой моего рождения.       Я родился далеко от деревни Скрытого Водоворота, в какой-то горной глуши, и первые два года были самыми счастливыми в моей жизни. Тогда я ещё ничего не понимал и, тем более, не помнил ничего о мире Шиноби. Из того времени я хорошо запомнил улыбающееся лицо матери и её нежный голос, певший мне колыбельную, пока её руки ласково перебирали мои волосы. Ее заботливые и тёплые руки, которыми она поддерживала меня, помогая мне сделать первый шаг. И тот факт, что я так и не узнал её имени, гложет меня до сих пор…       Всё это неожиданно закончилось в тот вечер, когда снаружи раздались звуки боя и панические крики. Мать, схватив меня, бежала из дому, и долгое время спасалась бегством в лесу. Мне было страшно, я кричал и плакал, а мать, не останавливаясь ни на секунду, пыталась меня успокоить. Что случилось потом — я не знаю. Я помню лишь то, что очнулся на спине красноволосого высокого мужчины, который так же мчался куда-то по лесу.       А затем я увидел деревню Скрытого Водоворота, и вместе с ней пришла вспышка воспоминаний. Они были настолько яркими, насыщенными, осязаемыми, что я просто растерялся. Кажется, я даже отключился, заново переживая своё первое рождение. Буквально всё: от первого шага, учёбы в школе, университете, до своих первой работы и несчастного случая на ней. Кажется, мне тогда было порядка двадцати пяти лет… Правда, странно, что я так и не вспомнил ни одного имени оттуда. Ни своего, ни тех родителей или друзей.       Когда я очнулся в больнице деревни, первое, что пришло мне в голову: «Это всё мне приснилось». Правда, мой разум довольно быстро подсказал, что если это и был сон, то для меня он не прошёл бесследно, ибо я обзавёлся самоосознанием, и, что ещё хуже — собственной зрелой личностью. Но тогда я не подумал, насколько плохим подарком это было. Взрослый чужак из другого мира в теле ребенка… Тогда ещё, я помню, обрадовался, что попал в настоящий мир Шиноби. Глупец…       Неприятности начались с моего первого дня в деревне, хотя долгое время я старался их не замечать. Меня взял в семью Маширо Узумаки, и, как мне рассказали потом, именно он и был тем шиноби, кто нашёл мою умирающую мать и пообещал позаботиться обо мне. С чего давать такое обещание главе клана, я так и не понял, а рассказать мне об этом никто не удосужился. Как оказалось, слишком многим не понравился тот факт, что одинокий Глава клана взял к себе в семью беспризорника. И взял не просто под опеку, а как будущего наследника! «Многим не понравилось» — это я мягко выразился. Старейшины были в бешенстве, как и многие другие, в том числе и близкие родственники. Ведь в отличие от других скрытых деревень, в деревне Водоворота проживал всего лишь один клан Узумаки, и наследник главной ветви Узумаки автоматически становился правителем всей деревни. Как можно в этой ситуации терпеть беспризорника?! А ещё, как в насмешку, в отличие от коренных Узумаки, мои волосы были чистого серебристого цвета.       Позже я всё-таки смог выяснить, что мой отец тоже был из рода Узумаки, правда, эта информация вместо того, чтобы успокоить старейшин, взбесила ещё больше. И, не имея возможности повлиять на решение Главы Клана, они решили всеми доступными способами доказать мою несостоятельность как наследника. Кстати, это оказалось довольно легко сделать.       Меня практически сразу по появлению в деревне стали натаскивать на шиноби. И если первая тройка лет пронеслись довольно спокойно, то когда перешли на развитие и управление чакры, аукнулись гены матери. Учителя определили, что у меня был слишком маленький очаг чакры даже для среднего шиноби, а уж по сравнению с такими монстрами, как Узумаки, которые всегда славились своим нечеловеческим объёмом, мой смотрелся откровенно крошечным.       Мой приёмный отец пытался исправить это множеством техник и упражнений, но все было бесполезно. Против природы не попрёшь. Зато мой контроль был весьма и весьма высок, что позволяло мне пойти по специализации ирьенина. А вот этого желания не оценил уже и отец. Ирьенины, хоть и являлись неотъемлемой частью любой армии, но скудный запас техник и тактика «всегда в тылу» не позволяли им быть популярными у народа. А будущий лидер обязан возглавлять войско в походе, а не отсиживаться в госпитале на укрепленной базе. В общем, отец смирился с моей «несостоятельностью» и мягко отослал от себя. Такой жест весьма красноречиво показал всем окружающим мою опалу, и вместе с ней я утратил уважение не только, как сына Главы клана, но и как члена клана Узумаки. Меня даже за спиной начали называть «гнилая ветвь»… Благо, хоть отрезать не пытались. Мне тогда было шесть лет.       Если говорить откровенно, я уважал своего приёмного отца даже после случившегося. Помимо индивидуальных занятий в искусстве убивать, у меня были ещё занятия по этикету, музыке и живописи, и, конечно, политике. Уроки политики вёл сам отец, честно и откровенно рассказывая ребёнку о ситуации в деревне и ситуации обо мне в частности. Даже весть о моей опале он принёс лично и также извинился за это, сказав, что лидер, помимо привилегий, имеет и обязанности. Эта была одна из последних моих встреч с ним. Во время моей опалы отец также позаботился, чтобы меня продолжали обучать лучшие индивидуальные наставники, а вопрос с моим официальным изгнанием из клана смог затянуть ещё на четыре года. Сейчас я понимаю, что таким образом он выигрывал время, позволяя мне учиться жить в этом суровом мире.       Хоть Маширо и показал себя выдающимся лидером и заботливым отцом, простить его глупость я не могу. Ещё во время наших индивидуальных занятий я признался ему, что видел будущее. Я долгое время думал, как же исправить канон и предотвратить разрушение Водоворота. И хотя сама деревня обошлась со мной не очень красиво, одна надежда, что можно изменить весь мир, убив канон на корню, воодушевляла меня и толкала на действия. Конечно, я не был полностью откровенен с отцом, боюсь, он бы просто не понял, что такое аниме и манга и тем более не поверил бы, заикнись я, что эта чья-то фантазия может быть правдой. Поэтому я рассказывал ему о своих снах, в которых видел будущее деревни, и её разрушение… Как же я был наивен.       Отец, хоть вслух и не смеялся над моим рассказом, всерьёз его всё же не воспринял. А я не мог доказать правдивость своих слов, поскольку банально не помнил, да и не было чёткого и подробного описания событий между первой и второй мировой войной. Да, я понимаю его, сам бы не поверил, заяви мне кто-нибудь нечто подобное. Но принять идею, что это вполне возможно и позаботиться о дополнительной защите жителей ведь можно было?! Или продумать пути эвакуации жителей из деревни, вместо того, чтобы отсиживаться в запертых убежищах с верой в то, что доблестные воины Водоворота отобьются? И ведь, как назло, никаких предпосылок к такому будущему не было! Узумаки действительно являлись чертовски сильным кланом и были чуть ли не единственной деревней, в которой властвовал только один клан. А Камень и Облако, наоборот, были ослаблены после первой войны, и до сих пор не могли оправиться от удара. Временами я сам начинал думать, что сошел с ума, и все мои «воспоминания» не более, чем простые фантазии. И чем больше проходило времени, тем больше я уверовал в это…       До тех пор, пока не прокатились вести о союзе Скрытой деревни Облака и скрытой деревни Камня.       Помню до сих пор это чувство. Как будто меня с размаху окунули в ледяную прорубь. Помню, тогда мне стоило огромных усилий удержаться и не натворить глупостей. Будучи в опале, я всё же смог добиться встречи с отцом и напомнил ему о своих видениях и приближающейся катастрофе. Его ответ до сих пор звучит в моих ушах: «Довольно, Сэдэо! У меня нет времени на глупости. Найди другой способ, чтобы привлечь моё внимание!».       Это случилось полгода назад.       А сейчас я умирающим взглядом смотрю на пылающую деревню Водоворота, что так недолго была моим домом. Залитая родной и чужой кровью, усыпанная трупами павших шиноби и гражданских, что не успели скрыться в убежищах. Смердящая заживо сожжёнными людьми и наполненная криками умирающих, звоном ещё воюющих шиноби.       В моей голове бьётся лишь одна мысль. Мысль о собственной наивности и никчемности…