Naruto: История Сэдэо Узумаки

Смотря на свинцовые тучи, я размышлял о том, сколько же времени мы здесь провели? Здесь, в забытых Ками горах, сложно было вести подсчет времени - круглый год лежал снег, в паре с крепкими морозами. Солнце так изредка показывалось из-за пасмурных туч, что своим появлением могло бы вызывать искреннюю радость, если бы здесь был хоть кто-то кроме шиноби. В пору, когда теоретически должно было быть лето - вся долина окутывалась туманом. Плотным и густым, чье коварство смогло подвести даже опытных коноховцев, заставляя вместо пути в лагерь, заходить на вражескую территорию. Нас тоже не обошла эта участь, но то ли Ками, то ли Шинигами - хранили нас, помогая выйти победителями из схваток. Хотя уже каждый из нашей команды успел поваляться в лагерном госпитале, и обзавестись парочкой шрамов. И все же время, несмотря на схватки, тянулось здесь столь однообразно, что казалось идет один, большой, нескончаемый день - которому не суждено закончиться никогда. За прошедшее время, мы с Ичиро успели разработать несколько совместных техник, и даже усовершенствовать свои собственные. Правда радости от того, что я научился действительно эффективно применять технику барьера - не было. Скорее был вопрос. Вопрос без эмоций, любопытства, интереса - поможет ли она мне в бою? Пока, не представилось возможности по-настоящему применить ее, и потому я продолжал просто совершенствовать ее. Умеко так и не стала принимать участие в наших тренировках. Хотя в бою показывала действительно весьма высокий уровень, и редко когда мне или Ичиро приходилось прикрывать ее. И это лишь подтверждало ее мнение о бессмысленности совместных действий. Вот уж действительно ситуация, когда успех - хуже поражения. И с каждым прошедшим боем, нос девочки задирался все выше и выше. Точнее, мог бы задираться все выше и выше, если бы окружающая атмосфера апатии не коснулась и нас. С каждым днем проведенным здесь, и с каждым убитым противником, все наши эмоции как будто притуплялись, оставляя вместо себя лишь сосущую пустоту, мгновенные реакции и холодный расчет. Даже Умеко, со своим дрянным характером и громким голосом, стала куда как молчаливее. Иногда, в редкие свободные минуты от тренировок и патрулирования, когда я замечал все эти изменения, я даже начинал скучать по ее ругательствам. Ибо сейчас, только они могли напомнить, что мы не машины созданные только для убийств, а еще и живые люди. Помимо патрулирования, мы также принимали участие в разведке, но уже в составе отряда сенсоров. Нашей задачей было прикрытие их, в случае обнаружения. По сути, нашей командой планировалось откупиться от преследования, если оно будет. Собственно первое такое задание и показало даже упрямой Умеко, нашу истинную ценность в данном лагере. Но Ками и здесь была на нашей стороне, и практически все вылазки прошли довольно спокойно, кроме той, что закончилась для меня и Ичиро трехдневным отпуском в палаточном госпитале лагеря, в пограничном состоянии между шиноби и инвалидом. Умеко отделалась лишь чакроистощением, хотя стоит признать, что без ее вклада, мы бы в том лесу так и остались бы гнить. В таких операциях был и небольшой плюс - мы узнали как работают сенсоры Травы и Водопада, и каким образом можно их ненадолго обмануть. Единственный клан сенсоров Аоки, используя свою технику выпускали некие эхо волны, по которым могли определять где, какая и чем даже одна единственная травинка придавлена. Или насколько большой вес давит на ветку дерева. И способ избежать обнаружения - довольно прост в теории - нельзя находится ни на каком живом растении. Техника конечно была несовершенна, но вполне эффективна в этой местности. Но будь техника чуть более гибкой, и тогда бы клан Аоки, не считался бы маленьким, и скорее состоял бы при Великой деревне, а никак не в маленькой деревне Скрытой в Траве. Хотелось верить, что эти знания нам не понадобятся. Мы также узнали что нукенины с котороми мы сражались - никакие не нукенины, а обычные рядовые шиноби Травы, которым что-то было необходимо в нашей местности. Но чтобы избежать политических и военных последствий, каждый уходящий на эту миссию шиноби, перечеркивал на своем протекторе символ травы. Что именно им было нужно здесь - нам не сказали. То ли потому что сами не знали, то ли потому что рядовым шиноби не стоит знать за чей кошелек они отдают жизни. Не так давно, в лагерь прибыли еще пару команд чунинов из Конохи. Конечно же бесклановые. Их громкие разговоры и постоянные вопросы весьма сильно раздражали меня, как и собственно весь лагерь. Однако замечаний им никто не делал. Никто с ними вообще не разговаривал, а когда они сами пытались у костра завести разговор - просто давили тяжелым взглядом. Помнится, где-то в глубине души у меня всколыхнулся было порыв помочь им - рассказать, подготовить к предстоящей здесь жизни и опасности... но порыв тут же погас. Какими словами можно достучаться до молодых, беспечных чунинов, искреннее верующих в свои силы? Как можно рассказать и предостеречь людей, которые никогда не сталкивались с Шинигами, и не вырывали жизнь у неподвижного врага, даруя ему последнюю милость, и искреннее надеясь на такой же исход, будь ситуация иначе? Как им поведать о кровавой жесткости того противника, что не желал быть благородным, и не менее жесткими нашими ответами? Как показать малодушие своих боевых товарищей в лагере, и осознание того, что только твоя команда - достойна хоть какого-то доверия, когда в голове еще звучат слова Хокаге о верности и братстве? Никак. Это нельзя объяснить - это можно только прочувствовать всеми фибрами своей души, если Ками позволит вам дожить до этого момента. Молодые шиноби, семнадцати - девятнадцати лет, только что получив свои чунинские жилеты были полны уверенности в своих возможностях. Ошибки новичков - думающий что если они тяжело тренируются, никто не тренируется еще тяжелее. И тем страшней было смотреть на их мертвые лица, когда команды поддержки принесли их в лагерь, чтобы перепечатать в свитки. Страшно смотреть на лицо человека, и знать, что только невероятной благосклонностью Ками, ты не лежишь на его месте. Действительно говорят, бесстрашные храбрецы и самоуверенные бойцы - гибнут первыми. Впрочем, никто не сокрушался по поводу такой скорой смерти новоприбывших. Наоборот, это скорее было ожидаемо, и потому даже я, не хотел тратить свое время на столь бесполезное мясо. Тихие завывания молодой куноичи, из соседней команды, по павшему возлюбленному, были скорбны и тоскливы. Но они не задевали сердца ни одного из присуствующих здесь шиноби. Наши маски апатии - спасали нас от этого, позволяя вычленить лишь еще одно правило войны - не стоит привязываться к кому-либо, если ты не идешь с ними в бой. Мы также ничего не чуствовали, когда на следующий день доставая ее труп со дна озера, где проглотив заветную пилюлю, куноичи мечтала о воссоединение с любимым. В тот момент, я лишь отметил потухший взгляд своих товарищей. И в зеркальной глади озера, столь же мертвые, собственные глаза. *** Сегодня, мы снимались с лагеря. Мы - это не только наша команда, нет. Мы - это весь лагерь Риоки. Поступил приказ о возвращении в гарнизон. Услышав его, мы сначала даже неповерили своим ушам - неужели конфликт наконец-то улажен и мы можем вернуться назад?! Безумная надежда, разрушая привычную безэмоциональную атмосферу лагеря разгоралась в груди. И судя по еле заметному огоньку в глазах Ичиро и Умеко - не у меня одного. Впрочем, искреннее радоваться мы не спешили, ибо что мы точно уяснили здесь - всегда стоит готовиться к худшему. Гарнизон - каменная крепость на небольшом возвышении, закрывающая вход в долину, нисколько не изменился. Все столь же мрачное, монолитное, а главное надежное строение, сейчас было окружено белыми палатками. Еще на подходе, наш отряд трижды проверяли - от документа приказа, до наличия поименно шиноби. Еще бы - стоит лишь пропустить одного вражеского диверсанта, и ничем хорошим это не закончится. Став лагерем у каменных стен, мы получили немного свободного времени. Прогуливаясь по лагерю вместе - приказ Ясуо-сана, командам не разделяться, и не выходить за пределы территории, означенной для нашего лагеря, мы увидели беловолосого шиноби. Мы его не видели так давно, что было ощущение что это воспоминание из нашей прошлой жизни. Наш сенсей постарел - бледное лицо, острые скулы, синяки под глазами, и такой же, как и у всех здесь - потухший взгляд. Однако при виде нас, на лице Сакумо-сенсея помимо воли расцвела слабая улыбка. Не сдерживаясь, он подошел к нам и каждого сильно обнял. - Я рад, что с вами все в порядке - сказал он, отпуская из своих объятий несколько порозовевшую Умеко, - я смог вырваться на несколько минут. Мы же смогли лишь совместно кивнуть, проглотив небольшой ком в горле. - Мы возвращаемся в Коноху? - сумел я задать вопрос надежды, без каких-либо эмоций в голосе. Лицо Хатаке потемнело. - Нет, - ответил джонин, - мы идем в наступление. Хокаге и старейшины дали добро на ответный удар, и сейчас сюда стягиваются все силы гарнизона. Посещает чувство дежавю: как и при нашей последней встрече с сенсеем. Правда теперь, все мы хорошо прячем чувства растерянности под холодной, ничего не выражающей маской. - Как это будет происходить? - прозвучал безэмоциональный голос Ичиро. Сакумо-сенсей с едва заметной тревогой посмотрел на нас. Кажется, ему не понравилось то спокойствие, с которым мы приняли эту новость. - Не знаю, все зависит от поставленной задачи - ответил Сакумо-сенсей, чуть потерев лицо - уверен, уже к вечеру, мы будем знать. - И еще, - понизил голос Сакумо, чуть наклонившись к ученикам, - в этом бою, не лезьте вперед. Увидите дерущихся джонинов, обойдите стороной - они вам точно не по зубам. Старайтесь атаковать из укрытий, и никогда не идите вперед сами. Лучше отправляйте теневых клонов - они помогут обмануть ловушки. И... Берегите себя. Обняв нас еще раз, джонин поспешил скрыться в толпе. Наше спокойствие - не было напускным. Надежда на скорое возвращение домой, что так бездарно ушла - лишь чуть-чуть кольнула в сердце. Маска апатии надежно защищала своих носителей от любых эмоций, и тем самым не позволяла совершать ошибки. А насчет скорой атаки... Есть ли смысл переживать о том, что нам неподвластно? Куда скажут - туда и пойдем. Что скажут - то и сделаем. Быть рядовым шиноби куда как проще, ибо не надо ломать голову над исполнением приказа. Жаль только, что рядовой шиноби гибнет куда чаще командиров. Сакумо-сенсей был прав. Еще до вечера мы получили инструкции о целях и задачах нашего наступления. Нашему отряду, за отсуствием джонинов в нем, предстояло сыграть роль массовки, и при неудаче - роль пушечного мяса. Об этом прямо не говорилось, однако наученные опытом, мы услышали все как есть. Впрочем, по официальной версии мы шли уничтожать лагерь нукенинов, столь достававших нас в последнее время. А значит, действительно сильного сопротивления не ожидалось. *** Мы перемещались верхними путями одним большим отрядом. Спереди и позади - находились джонины-сенсоры, обеспечивая незаметный подход к лагерю противника. Иногда - мы останавливались. Иногда - группа поддержки стремительно вырывалась вперед, чтобы уничтожить противника, обнаружившего нас. Ведь, несмотря на жесткую дисциплину и практически полностью бесшумное перемещение - наши противники тоже шиноби, и обнаружить почти две сотни шиноби, большинство из которых чунины - не столь уж и трудная задачка. Да и просто наткнуться на нас, мог случайный патруль, ибо мы уже давно перешли границу Травы, и двигались по их стране. В какой-то момент, совершенно беззвучно мы все разделились на отряды по лагерям. Первые два резко ушли в сторону, а наш отряд "Риоки", еще какое-то время продвигался вперед. Ясуо-сан дает знак остановиться. Если присмотреться - впереди видны верхушки палаток. Ясуо-сан хмурится, рассматривая лагерь находящийся аккурат между двумя холмами. Неплохое расположение - холмы прикрывают лагерь с двух сторон, скрывая от разведчиков. На вершинах же - наверняка замаскированные патрули, отслеживающие любые передвижения в округе. Но вместе с этим - холмы были и слабостью. Захватив их - у нападающих будет сильное преимущество в удобстве атаки. Все это мгновенно пронеслось в моей голове - уроки тактики в клане Узумаки были весьма хороши. Отмашка Ясуо-сана - и мы стремимся вперед. Наша задача - сам лагерь. Внести сумятицу, выявить скрытые силы противника. Холмами - займутся другие, а после - когда разведка боем подтвердит точное количество противника, присоеднятся уже элитные отряды. Звук тревоги в лагере поднялся одновременно с нашим вхождением в лагерь. Легкое, уже почти привычное чувство животного страха, который неподготовленных людей заставляет бросить все и бежать как можно дальше, нас только неприятно будоражит, заставляя кровь отливать от конечностей, облегчая их подвижность. Наш отряд рассыпается на привычные команды, устремляясь в разные стороны. Привычный мне нырок назад, освобождаю передний план Ичиро, помогая и прикрывая его иглами из-за его спины. Два удара сердца, и первый противник повержен. Его тело с парализованной рукой (благодаря мне) и прожаренной головой (метким огненным цветком Ичиро) еще не успело упасть, а мы уже проскакивали дальше вперед. Умеко не отстает - страхует наш тыл. Так, во всяком случае, мне хотелось верить. Первые мгновения нашего вторжения - самые простые. Какими бы монстрами не были великие шиноби, большинство из них - все же, только люди. Спящие люди, поднятые по тревоге, несмотря на всю выучку и прилив адреналина в крови, не могли мгновенно разогреть мышцы и воспользововаться молниеносной реакций. Первый десяток шиноби - мы убили, практически даже не заметив их сопротивления. Вторая пятерка была сложнее, но благодаря техникам Умеко, мы закончили с ними так же быстро, как и с первыми. Продвигаясь вперед, мы не теряли головы - как новоприбывшие чунины, а отслеживали местоположение наших товарищей, мгновенно определяясь на помощь какой команды мы можем рассчитывать, а от кого стоит держаться подальше. Недавнее, очередное пополнение нашего отряда, еще не успело пройти испытание кровью. Где-то позади нас раздалась серия взрывов - прошедшаяся прямой линией по части лагеря. Кажется, кто-то из джонинов тоже вступил в бой. Это было окончание первой минуты боя. *** Мой костюм чунина полностью запачкан в крови. И к сожалению, не только чужой. Судорожно сжимая в руке кунай, со скользящими каплями крови на нем, я смотрю на Учиху, лежащего передо мной. Его тело сейчас напоминает скорее изломанную куклу, нежели человека. Он без сознания. Я знаю, что я должен сделать. Это знает любой шиноби гарнизона Кокору. Пальцы побелели, от силы с которой я сжимал кунай, стоя над ним. Звучит наш сигнал отхода. Времени для нерешительности больше нет.