Укрываясь одним плащом

Лоис сидит на пассажирском сиденье, выставив ногу вперед, и пьет шампанское из горла. Дик помнит, что она сказала ему, когда они встретились в лагере Токкоа: «Женщины сражались бок о бок с мужчинами со времен, когда землей правили динозавры, так что не смотри на меня так». «У меня есть для тебя подарок», - говорит Дик Винтерс, и нежно поворачивает руль — дорога хорошая, немецкая, но на бездорожье ухабы крутые, интернациональные. Он немного беспокоится, что Лоис выпадет, боковой двери нет, а Лоис пьет с утра, но Лоис держится крепко. Даже пьяная, она никогда не выпадает. Она удачливая для офицера, который ни разу ни стрелял в неприятеля: сама признавалась. «Ох, неужели», - хмыкает Лоис. Муж прислал ей письмо о разводе, прочитав письмо Лоис кричала, что скорее убьет его, чем позволит забрать собаку: мою собаку, мою собаку, Дик, он даже не любит ее — он всегда ее ненавидел! Дик ведет машину и смотрит на дорогу. Война закончилась, и он водит осторожно, и бреется осторожно, и плавает в холодном горном озерце осторожно. Он не погиб на войне, и не погибнет после войны, вот что он для себя решил. Дик ведет машину, и смотрит на дорогу, и, краем глаза, на Лоис. В Токкоа Лоис не сказала ничего удивительного. Женщины сражались наравне с мужчинами, таскали копья, гремели щитами, размахивали мечами на гобеленах, и в курсе истории средних веков то и дело упоминались имена рыцарей сэр Жюстин, Гертруд, Агнесс и Джоанн. Женщины служили в армии Наполеона, русского царя и в Гестапо тоже. Женщин принимали в десантники. В этом не было ничего удивительного — в том, что у доблести нет пола, а хороший солдат всегда хороший солдат. Под началом Дика служили женщины. Дик служил под началом женщин. В этом не было ничего удивительного — удивительным было то, как светло становится, когда Лоис улыбается. Даже солнце не светит так ярко, как ее улыбающееся лицо. «Скажи мне, что подарком будет новый муж и моя старая собака», - просит Лоис, поворачивая голову к Дику. Он не видит ее глаз под темными стеклами очков, но ему и не нужно: Дик помнит ее густые, длинные брови, и черные ресницы, и карие глаза. «Нет, - Дик наклоняет голову и улыбается куда-то вниз, себе в колени. - Не муж и не собака». «Тогда женись на мне и подари мне собаку», - беспечно говорит Лоис, опрокидывая в себя бутылку с остатками шампанского. Джип подскакивает на камне, и бутылка ударяет Лоис по зубам. Лоис ругается, прижимая руку ко рту. Хорошо, что она ругается. Хорошо, что она не видит, что от ее слов руки Дика дергаются на руле и джип наезжает колесом на этот чертов камень. Хорошо, что она не знает, как у него в голове, снова и снова, словно райская музыка, словно фанфары над Рейхстагом, словно весть о возвращении домой звучит ее «тогда женись на мне, Дик».