Проиграл? Выполняй!

В коридорах дворца Ганделии стояла полная тишина. "Рабочий" день практически у всех уже закончился, кто-то доделывал свою незаконченную работу, а кто-то уже закончил и засел у себя в комнате, предпочитая не высовывать нос до следующего дня. Тишину нарушили чьи-то нерасторопные шаги. Гилл направлялся в свою комнату, дабы наконец отдохнуть от боёв и от людей, чуть ли не весь день окружавших его. Распахнув, наконец, дверь собственной комнаты, он увидел вовсе не то, что ожидал. — Я, конечно, всё понимаю, но вы случайно ничего не перепутали? — он переводил взгляд то на Стоику, который безразлично посмотрел на Гилла, и продолжил перемешивать карты, то на Эрзела, на минуточку вообще забывшего, что он находится в чужой комнате. Внезапно, как это обычно бывает, во взгляде рыжего загорелась какая-то искорка. — Да нет, тебя ждали. Может, присоединишься? — Будто мне больше заняться нечем, — фыркнул ганделианец, заходя в комнату и закрывая за собой дверь. — Да ты просто струсил, — рыжий усмехнулся. — Я? Струсил? — Гилл смерил того холодным взглядом, а после, наконец, согласился. — Один раз. — Другое дело. Мы на желания, кстати. — Мне терять нечего, всё равно победа будет за мной, — он посмотрел на рыжего выжидающим взглядом. — Да-да, конечно, это мы ещё посмотрим, — рыжий раздал карты. Эрзел же остался в стороне в роли наблюдателя. *** У Гилла дёрнулся глаз. То ли от того, что он всё-таки проиграл, то ли от того, что он только что услышал. — Ты совсем идиот?! — ганделианец чуть ли не подпрыгнул на месте, услышав желание рыжего. — А ну-ка повтори, что ты только что сказал! Стоика же сидел и улыбался во все тридцать два, насмешливым взглядом смотря на начинающего кипятиться Гилла. — Проиграл? Выполняй! Или можешь сразу сказать что тебе слабо и дальше идти по своим "супер важным делишкам", — широко усмехнулся он. Эрзел нахмурился. Что-то ему совсем не нравится ход развития событий. — Мне не слабо, — чуть ли не по слогам выговорил Гилл, смерив Стоику уничтожающим взглядом. — Ну так давай! Я жду~. Проигравший отвесил рыжему увесистый подзатыльник, чем вызвал негодование второго. Однако, возмущения очень быстро утихли, стоило Стоике заметить, что Гилл начинает, наконец, шевелиться. Эрзел внимательно следил за происходящим, до конца уверенный, что его мастер просто пошлёт Стоику куда подальше и надолго. К его огромнейшему удивлению, Гилл действительно собрался выполнять желание рыжего. "Этого просто не может быть, так не бывает". *** Казарина шла по коридору, чуть ли не до хруста сжимая фотоаппарат, оставленный Стоикой в её лаборатории. Ещё чуть-чуть, и она от злости раздавит его. Конечно, ей было намного проще выкинуть его и забыть, но здравый смысл ей подсказывал, что рыжий со своими претензиями от неё потом не отвяжется. Внезапно, дверь одной из комнат, до которой девушке оставалось добрых два метра, распахнулась, и ганделианка просто округлила глаза от увиденного. Гилл, на четвереньках выполз из своей комнаты, чуть прогибаясь под весом Стоики, сидящего у него на спине. — Из тебя бы вышла не плохая лошадь, ты не задумывался об этом? — издевался рыжий. Процессию замыкал выглянувший из дверного проёма Эрзел, у которого, судя по всему, отвисла челюсть. Казарину, злость которой улетучилась в секунду, они, как и было ожидаемо, заметили слишком поздно. Послышался щелчок затвора и коридор осветила яркая вспышка. Учёная, с несвойственно ей глупым выражением лица, ещё раз посмотрела на них и не придумала ничего лучше, чем кинуться на утёк, пока весьма ценный компромат всё ещё находился в её руках. Отойдя от шока, Гилл резко подскочил на обе ноги, тем самым сбросив с себя Стоику, и кинулся прямо за ней. — ЭТО МОЙ ФОТОАППАРАТ! — чувствуя, что если девушку догонят, то скоро от его любимого предмета и мокрого места не останется, рыжий тут же поднялся и побежал за этими двумя. В коридоре остался лишь Эрзел, который усилием воли заставил себя прикрыть рот, а затем покрутил пальцем у виска и пошёл, от греха подальше, в свою комнату. Где-то в глубине души парня теплилась надежда, что фотография всё же сохранит своё существование.