«Жизнь больше и сложнее истинности». Леви Аккерман, Истинный.
Наверное, это было забавно, но Леви не мог оценить изящества ситуации, как не мог и сказать, когда оно все началось. Просто в какой-то момент стал ловить на себе взгляды. Сначала осторожные, будто смущенные, почти мимолетные, которые постепенно становились все смелее и… наглее? Ну а как еще расценивать, когда неизвестный без зазрения совести практически лапал глазами, пробираясь под одежду? Однако стоило только обернуться, как ощущение это пропадало. Исчезал и взгляд, оставляя неуловимое, но вполне объяснимое раздражение. Вызвано оно было не только тем, что кто-то беззастенчиво пялился на него, но и тем, что тот до сих пор оставался не пойманным цепким взглядом. Ну и если бы Аккерман мог испытывать любопытство в принципе, то ему было еще и любопытно. Это всегда случалось тут, в супермаркете, куда Леви заезжал по дороге домой каждый четверг в районе полуночи. И пока быстро ходил между стеклянных прилавков и аккуратных стеллажей, привычно кидая в широкую тележку привычные покупки, он чувствовал чье-то скользящее любопытство. Всегда. Каждый гребаный четверг. Взгляд почти материально оглаживал затылок и шею, стекал на плечи и по спине падал вниз, заставляя скрипеть зубами от раздражения. И конечно же, это был альфа, сомневаться не приходилось — кто еще будет пялиться с такой настойчивостью и жадностью. Однако опасности Леви не ощущал хотя бы потому, что смущения в этих взглядах по-прежнему было гораздо больше, чем наглости. А еще дурацкая ситуация длилась уже не первый месяц, вызывая мрачную усмешку и желание увидеть в конце концов горе-сталкера. И он увидел. Недели три назад, когда внезапно поднял голову, оторвавшись от изучения срока годности на упаковке листьев салата. Молодой альфа смотрел в упор. Просто стоял у стеллажей с готовыми завтраками и смотрел. И да, это был тот самый взгляд. Открытый и какой-то совершенно нетипичный для альфы. Впрочем, и смотревший был-то совсем еще пацаном, лет двадцати, может, чуть больше. Леви несколько мгновений со всем отпущенным природой безразличием рассматривал смущенную физиономию, а потом, отвернувшись, снова уставился на этикетку как ни в чем не бывало. А когда наконец-то решился и кинул салат в тележку, то альфы у стеллажей уже не было. Совершенно машинально он обернулся, оглядываясь по сторонам, но так и не увидел никого. Широкие проходы супермаркета были пустынны, как всегда в это время. Поэтому, собственно, Леви и приезжал сюда только поздними вечерами, не испытывая никакого желания толкаться среди семейных пар с детьми, колясками и с груженными памперсами тележками. В тот четверг, идя мимо стеклянных прилавков с выложенной на них готовой едой, он выкинул пацана и странные взгляды из головы как эпизод, уже не имеющий значения. Загадка нескольких месяцев разрешилась слишком банально — тот был в форме с логотипом супермаркета, соответственно, являлся работником магазина, который просто наблюдал за одиноким и единственным покупателем. И все эти многозначительные взгляды всего лишь игра воображения. Возможно, даже разгулявшихся гормонов, ведь течки не было чертову тучу времени. Кроме того, у него имелись более важные дела, чем думать о каком-то зеленоглазом сопляке. Зеленоглазом?! Вот же ж хрень. Леви с досадой цокнул языком, в упор не понимая, с чего вдруг заметил цвет глаз этого альфы. Выходные тогда выдались насыщенными, впрочем, как и вся рабочая неделя после них. Сроки проекта горели, нужные правки готовы не были, и времени думать о чем-либо не оставалось вовсе. Разве что перед сном пару десятков секунд мерещился раскосый разрез глаз и то покалывающее ощущение, когда смущенный взгляд несмело касался затылка. На первое Леви презрительно фыркнул, со вторым же выходило сложнее. Потому что как бы пацан ни был молод, он был альфой, и омега внутри Аккермана чуял это как никто другой. И ситуация вся эта будоражила неспроста, теперь даже сильнее, чем до. И Леви хватило сил признать это. Впрочем, он никогда не имел привычки отрицать свою натуру. Когда настал следующий четверг, взгляд в супермаркете знакомо лег на плечи, заставив вздрогнуть и скрипнуть зубами одновременно. Толкая тележку вперед, Леви на полном автомате скидывал в нее покупки и заставлял себя не оборачиваться. Даже голову лишний раз не вскидывал неожиданно, давая пацану время отступить за стеллаж или исчезнуть за поворотом. И дергая на себя стеклянную дверцу холодильника с нужным молоком и всякой бесполезной хренью типа йогуртов, он и подумать не мог, что запускает необратимую реакцию. Потому что дверца не поддалась. Ни сразу, ни потом, когда Леви, покрепче ухватившись, снова потянул упрямую створку в сторону и ровно с тем же результатом. Нулевым. — Твою ж… — только и успел прошипеть он, а в следующую секунду откуда-то сбоку вынырнул несостоявшийся сталкер. — Разрешите? — с вежливой полуулыбкой произнес он, оттесняя Леви от холодильника и накрывая ручку дверцы сильной ладонью. Красивой такой ладонью, пронеслось в голове у Аккермана, за что тут же сам себе мысленно и врезал, особо не церемонясь. Пацан же, одетый в ядовито-оранжевую униформу, одним незаметным движением рванул заклинившую створку, и та с противным скрежетом поддалась. Леви невольно вскинул бровь. Он сам был на порядок сильнее большинства омег, не теряя даром времени в спортзале. Случалось, что и некоторых альф валил на спаррингах. И уж открыть дверцу холодильника в супермаркете был в состоянии, рыцарская помощь альфы для этого ему не требовалась, однако… Нарочная демонстрация была или нет, но она произвела должный эффект. Хотя бы тем, что альфа смутился. Впрочем, стеклянную створку не отпускал, придерживая ее для Леви и дожидаясь, пока тот выберет в холодильнике то, что требовалось. Спешить не хотелось абсолютно. Хотелось посмотреть, насколько хватит галантности непрошеного помощника. Но не сейчас, и даже не в этой жизни. Поэтому Леви просто шагнул внутрь стылого помещения, стянул с полки первую попавшуюся бутылку молока, лишь мельком кинув взгляд на срок годности, и вернулся к своей тележке. И той секунды, что он находился в непосредственной близости от альфы, хватило, чтобы почувствовать жар молодого тела и запах. Он пах дождем, июльским ливнем и мокрой пылью. Грозой. Первобытной стихией, чем-то сакральным и неукротимым. Так пахло детство, проведенное вдали отсюда. Так пахли длинные черные волосы папы и немногие оставшиеся воспоминания. Леви даже невольно прикрыл глаза, всего на мгновение давая слабину. Тонкие ноздри раздулись, стараясь незаметно втянуть в себя будоражащий аромат, позволяя наполнить легкие и заставить предательски вибрировать каждый нерв. Такого с ним давно не случалось, пожалуй, ни разу со времен Фарлана. Ведь все альфы, бывшие у него после, еще никогда не выбивали из колеи только своим запахом. Причем настолько, что затянутые в черную кожу перчаток пальцы подрагивали на красной пластиковой ручке. Поэтому Леви стиснул их сильнее и толкнул тележку дальше по проходу. — Не стоит благодарности, — понеслось ему вслед. — Я не просил о помощи, — безразлично бросил Леви через плечо. — И все-таки, не за что. Черт возьми, сопляк улыбался. Аккерман не видел этого, потому что оборачиваться не рискнул, но зато слышал. Слишком явственно звучала улыбка в голосе, открытая, восхищенная, совсем как взгляд его зеленых глазищ, что сейчас опять несмело касался коротко стриженного затылка и путался в складках фиолетового шарфа. Но что подкупало больше всего, так это то, что в пацане вообще не было тех набивших оскомину альфийских превосходства и самоуверенности, что так раздражали и выбешивали. Может, поэтому Аккерман терпел все это, позволяя мурашкам разбегаться по коже, делая ее чертовски чувствительной. Может, поэтому так хотелось обернуться, чтобы еще раз утонуть в прозрачной зелени глаз. А может, виноват был запах этого странного альфы, который еще фантомно ласкал трепещущие ноздри. В следующий четверг все повторилось с тем различием, что теперь это была не дверца холодильника, а оливки. Именно те, которые понадобились Леви, стояли слишком высоко, чтобы он мог достать до них. После нескольких попыток, злой как черт Аккерман резко развернулся и практически влетел носом в широкую грудь неслышно возникшего позади пацана. Так Леви выяснил, что альфа был почти на голову его выше и почти в два раза крупнее. А еще внезапно почувствовал себя абсолютно беспомощным, оказавшись зажатым между стеллажом и крепким телом. И вовсе не потому, что был меньше. Просто омежья натура очень не вовремя решила напомнить о себе предательской слабостью в коленях. Но не в правилах Леви было идти на поводу инстинктов. Презрительно цокнув языком, он вздернул подбородок и, не дрогнув, встретился взглядом со своим горе-сталкером. — Ты всех покупателей преследуешь или только мне так повезло? — холодно поинтересовался он, не отрываясь глядя в глаза напротив. Что было огромной ошибкой, как понял спустя буквально пару секунд. Ведь в их глубине жарко полыхнуло нечто, чему Леви не хотел подбирать названия. И вообще предпочел бы не видеть. Альфа между тем опасно склонился ниже, обволакивая своим невозможным запахом и едва не касаясь бледного лба рваной челкой. Что-то шкрябнуло над головой, и перед носом Леви возникла заветная банка, которую он столь безуспешно пытался достать. — И опять-таки, не стоит благодарности. Снова эта улыбка, только теперь в опасной близости, совсем рядом и… Блять, такое надо запретить законом, пронеслось в голове у Леви. Потому как губы у пацана были слишком соблазнительны — пухлые, четко очерченные, чувственные и непозволительно мягкие. В последнем уверенности не было, но так и подмывало попробовать. Единственное, что останавливало, так это остатки здравого смысла, который в присутствии молодого альфы таял, как туман поутру. И это было странно, потому что Леви уже давно не считал себя способным на безумства. — Не дождешься, сопляк, — фыркнул он, взглядом заставляя пацана отступить назад. — Я не просил о помощи. — Совсем как в прошлый раз, — беззаботно согласился альфа и снова улыбнулся. — Вы всегда такой? — Какой? — вопросительно вздернул бровь Леви, поправляя фиолетовый шарф. — М-м-м… раздраженный, — протянул пацан. — Всегда, — отрезал Аккерман. — А особенно когда достают наглые подростки. — Мне двадцать три, вообще-то, — улыбнулся альфа, смотря на омегу с плохо скрытым любопытством. — Твоя биография меня не интересует, уж прости. Леви вернулся к своим покупкам, давая понять, что разговор окончен. Впрочем, вдруг шагнул обратно к альфе, ловко выхватил банку с оливками из его руки и толкнул тележку вдоль стеллажей. — Не за что, — услышал он спустя несколько секунд, а следом уже знакомый взгляд огладил плечи, на этот раз скользнув ниже. — И не смей пялиться, сопляк, — запоздало фыркнул Леви, но вместо ответа прилетел мягкий смешок. Дюжина яиц, багет в полупрозрачном хрустящем пакете, шампиньоны, сыр, молоко, листья салата, лук-шалот и пресловутые оливки еще с десятком покупок уже заняли свое место в тележке. Оставалось подхватить несколько упаковок полуфабрикатов и готовые стейки на сегодня — и можно считать, что список закрыт до следующей недели. Леви старался думать только о покупках, ну на худой конец, о сегодняшней удачной сдаче проекта, но не тут-то было. Перед глазами назойливо маячила скуластая смуглая физиономия, может, чуть и смазливая для альфы, но с проглядывающей жесткостью в линии нижней челюсти и непреклонным взглядом из-под рваной челки. Да, смущенным, да, восторженным и восхищенным, но непреклонным по сути. Потому что пацан ни разу не отвел глаза, хотя тяжелый режущий взгляд Леви выдерживал далеко не всякий. Вообще пацан занимал его мысли теперь непозволительно часто, будто эта история с преследующим взглядом могла вылиться во что-то большее. Смешно. Это было совсем не в его привычках отвечать на внимание первого встречного. И даже второго. Да хоть тысячного — Леви себя не разменивал. Серьезных отношений тоже не искал, именно поэтому в последние два года на первом месте сознательно стояла работа. А каждый впущенный в жизнь альфа рано или поздно начинал предъявлять права и занимать территорию, совершенно не вписываясь в планы. И конечно же, из всех возможных кандидатов на интерес Аккермана, рабочий зала из супермаркета стал бы последним, но мысли упорно возвращались к обладателю невозможных глаз и наверняка вкусных губ. Ну что за бред?! То ли из-за позднего времени, то ли еще почему, но касса работала одна, и Леви с досадой поморщился. Не потому, что туда стояла очередь, ведь на деле кроме него в магазине не было почти никого. А потому, что на этой единственной работающей кассе сейчас сидел именно тот, кого он хотел видеть меньше всего. Пацан его тоже, естественно, заметил и едва улыбнулся. Кислая же физиономия Леви не выразила ничего, кроме презрения ко всему живому. Закатив глаза, он принялся выкладывать покупки на движущуюся ленту, кожей ощущая на себе привычный взгляд. Стоящая впереди пара уже расплачивалась, и омега с интересом рассматривал цветные буклеты, пестрящие скидками. Альфа прятал карту в бумажник и небрежно кидал покупки в пакеты, одновременно расспрашивая про условия акции. Пацан отвечал подробно и охотно, правда, смотрел при этом вовсе не на покупателя. Леви же, втайне радуясь, что не умеет краснеть, с непроницаемым видом демонстративно посмотрел на часы. — Приятного вечера! Будем рады видеть вас снова! Аккерман вскинул бровь и сделал пару шагов к освободившейся кассе, на ходу лениво вытаскивая бумажник из внутреннего кармана пальто. — Добрый вечер, сэр! — как ни в чем не бывало поприветствовали его с тонкой улыбкой, скользнувшей по чувственным губам. Леви лишь цокнул языком, не мигая рассматривая пацана из-под тяжелых век. Засранец. Слишком молодой и слишком неотразимый засранец. — Считай, здоровались, — почти не разжимая губ, проговорил он. Неопределенный смешок в ответ, и лента пришла в движение, штрихкоды мерно пикали, шуршали покупки, съезжая на упаковочный столик. — Зачем вы берете столько полуфабрикатов? Леви невольно вскинул глаза на альфу, отрываясь от сортировки купленного. Тот, удивленно приподняв брови, разглядывал очередной затянутый пленкой лоток, который держал в руках. — Прости, тебя это чем-то не устраивает? — жалящую иронию в голосе Леви смог бы разобрать даже слепоглухонемой. — Да нет, дело ваше, — пацан пожал плечами, едва заметной ухмылкой давая понять, что яд оценен по достоинству. — Ох, спасибо, а то что бы я делал без твоего одобрения, — протянул Леви, невозмутимо возвращаясь к покупкам и пакетам. — Просто, — не отставал альфа, — неужели не хочется домашней нормальной еды? — зеленые глаза смотрели с неподдельным удивлением, и складывалось такое впечатление, что его, и правда, волновал этот вопрос. Леви уже открыл было рот с саркастичным «может, ты мне ее и приготовишь?», но вовремя одернул себя, сообразив, что настырный альфа может и согласиться. — Занимайся своим делом, сопляк, — небрежный кивок на застывшую черную ленту и давно молчащий сканер. — Второй час уже. Не знаю как ты, а я планирую попасть домой до рассвета. — У меня ночная смена, — беспечно пожал тот плечами, и снова раздалось монотонное пиканье. — Кстати, а вы поздно сегодня. От неожиданности заявления Леви выронил пресловутую банку с оливками, и она радостно загромыхала по жестяной поверхности кассы. — Прости?! — глаза Леви невольно раскрылись. — Обычно вы приходите сразу после полуночи, — охотно объяснил альфа, продолжая невозмутимо сканировать товар. — А сегодня почти на час позже. Я уже думал, что не придете вовсе. Вернее, боялся. Словно спохватившись, что сболтнул лишнего, он резко замолчал, а Леви замер, неуверенный в том, как надо правильно реагировать на подобное заявление. Казалось, пацан как ни в чем не бывало продолжал сканировать покупки, но от цепкого взгляда прозрачных глаз не укрылись ни дрожащие пальцы, сжимающие багет, ни лихорадочный румянец на смуглых впалых щеках. Леви терпеть не мог, когда краснели вот так, пятнами, но этому засранцу пятнистость невозможно шла, делая его похожим на школьника-переростка. А ведь это был хоть и молодой, но взрослый альфа, уже переживший не один гон, омега чуял это. — Занимайся своим делом, сопляк, — устало повторил Леви, решив, что разумнее не придавать большого значения прозвучавшим словам. — А то мне придется пожаловаться твоему менеджеру. — Хах! — вырвалось у пацана, и он недоверчиво уставился на Леви. — Что смешного? — не удержался Аккерман от ответного взгляда. — Да вы не из тех, кто жалуется. Леви еще пару секунд разглядывал открытую физиономию альфы, потом хмыкнул и, не говоря ни слова, опять принялся аккуратно складывать покупки. — Скорее, вы набьете мне морду. Верно? В мягком чувственном баритоне альфы звучала такая детская непосредственность, что Леви поспешно закусил губы, готовые вот-вот дрогнуть в непрошеной усмешке. — Посмотрим, — кинул он небрежно и протянул пацану пластиковую карту. — И пожалуйста, уволь меня от пересказа условий акции. Тот снова улыбнулся и согласно кивнул, ловко забирая карту и вставляя ее в терминал. А Леви невольно залюбовался движениями длинных сильных пальцев. Черт, было что-то в этом альфе, десятки, если не сотни мельчайших штрихов, которые сливались в одну цельную и почему-то крайне привлекательную для Аккермана картину. Вот и сейчас взгляд сам собой скользнул от запястий выше, на широкие плечи, оценил выступающие даже под дурацкой мешковатой униформой мышцы груди, коснулся шеи. И все-таки, несмотря на раскачанное тело, пацан не был монолитом, как другие альфы. В нем не чувствовалось несокрушимости бетонной стены, он напоминал, скорее, хищника — мускулистого, поджарого и азартного. Леви вдруг осознал, что вот уже несколько секунд смотрит ему прямо в глаза. В охренительно красивые глазищи с длинными густыми ресницами и бровями вразлет. Они смотрели в ответ завороженно, словно вся вселенная уместилась в прозрачном взгляде напротив, сжавшись до размера атома. И Леви продрало от макушки до пяток в этот момент. — Ты дыру во мне просмотришь, — кинул он равнодушно, забирая карту из зависшей руки и неспешно пряча обратно в бумажник. — Это вы сейчас на меня смотрели, — едва слышно, но уверенно парировал пацан, отчаянно покраснел, но неподвижный пустой взгляд Аккермана выдержал не дрогнув. Леви чуть приподнял брови в сомнительном удивлении, цокнул языком и, подхватив два объемных бумажных пакета, не спеша направился к стеклянным дверям супермаркета. — Приятного уик-энда, сэр, — прилетело в спину. — И тебе не скучать, — бросил в ответ Леви, неопределенно дернув головой. — Будем рады видеть вас снова. — Не сомневаюсь. Стеклянные двери разъехались в стороны, выпуская на улицу, и поток морозного воздуха, словно играясь, ударил в лицо и заставил поежиться. Леви не уважал зиму за серость, слякоть и промозглый холод. Но выбора не было. Приходилось терпеть, кутаться и пошевеливаться. Вот и сейчас, спрятав нос поглубже в складки объемного шарфа, он торопливо зашагал к своему кроссоверу, практически в гордом одиночестве стоявшему на парковке перед супермаркетом. По позднему времени фонари горели через один, размыто бликуя в подстывающей жиже под ногами. Было пустынно и тихо. Черный «инфинити» пронзительно взвизгнул при виде хозяина, щелкнул замками и, мигнув габаритами, опять замолчал. Леви остановился у багажника, поудобнее перехватывая ручки пакетов, когда легкие пружинистые шаги за спиной прозвучали совершенно отчетливо. А в следующую секунду его накрыло будоражащим запахом грозы прежде, чем он успел вздрогнуть от неожиданности. — Какого хрена ты тут делаешь, сопляк? — устало спросил Леви, оборачиваясь и всем видом выражая недовольство. — Решил проводить, — просто ответил молодой альфа, останавливаясь в нескольких дюймах. — Зачем? — тихо спросил Леви, не уверенный, что хочет слышать ответ. — Затем, — смутившись, буркнул альфа и, потянувшись, забрал пакеты у обалдевшего Аккермана. — Почему вы все время так поздно? — видимо, из-за того же смущения вопрос прозвучал как обвинение. — Опасно омеге одному в такое время. — Не твоя печаль, — Леви потянулся открыть багажник, но его опередили. Просто оттеснили в сторону, поддели замок, и тяжелая дверь плавно взлетела вверх. — Ну а если пристанет кто? — хмуря брови, не унимался пацан, аккуратно ставя пакеты внутрь. — Пока пристаешь только ты, — хмыкнул Леви. — Я серьезно, — недовольно произнес тот, захлопывая багажник. — И я. В повисшей тишине совершенно отчетливо скрипнули зубы, и Леви невольно вскинул взгляд на альфу. Он был слишком близко, даже чересчур, неумолимо склоняясь ниже и ниже с таким смятением в прозрачных глазах, словно сам не понимал, что происходит. И Леви замер, не в состоянии пошевелиться, только зачарованно наблюдал, как раздуваются тонкие ноздри, словно втягивая его запах, которого давно уже не было и быть не могло. Трудно сказать, чем все могло закончиться, но когда пряди рваной челки уже коснулись бледной щеки, в недрах пальто Аккермана ожил мобильник, совсем как в дешевых романах. С тихим рыком альфа отпрянул, будто придя в себя, с трудом переводя дыхание и пряча виноватый взгляд. Леви же моргнул пару раз, невозмутимо вытащил разрывающийся стрекотом телефон и, прочтя имя на экране, закатил глаза. Как эпично, твою ж мать. — Да, Эрвин, — произнес он в трубку, небрежно отбрасывая упавшие на лицо черные пряди. — Ты уже дома? — услышал хорошо поставленный тягучий басовитый баритон. — Нет еще, — коротко ответил Леви. — За тобой приехать? — скорее не вопрос, а утверждение. — Сам справлюсь. — Уверен? — Конечно, да, — Леви фыркнул в трубку. — Все, давай, чем дольше тут проторчу, тем позже приеду. — Набери как… Последние слова оборвались, стоило только нажать на сброс. Леви быстро спрятал мобильник в карман, мельком замечая окаменевшее лицо альфы. Блять. Эрвин, конечно, бесил своей гиперопекой, но сейчас его звонок пришелся как нельзя более кстати и не дал наделать глупостей. Впрочем, глупостей соблазнительных, подумал Леви, еще раз окидывая взглядом высокую поджарую фигуру пацана и смазливую, по-прежнему застывшую физиономию. Отчего его так перекосило, раздумывать даже не приходилось, разговор по телефону для него выглядел однозначно. Хмыкнув про себя и не спеша разубеждать альфу относительно звонившего, Леви обошел машину и распахнул дверцу со стороны водителя. — Я должен попросить прощения, — глухо раздалось за спиной. — Ничего ты не должен, — пожал он плечами, скользнув за руль. — Я позволил себе лишнее, — настаивал альфа. — Совсем немного, — легко согласившись, Леви завел машину и пристегнул ремень безопасности. Хлопнул дверцей, но тут же приспустил стекло. — Эй! — окликнул пацана, и тот вопросительно поднял потемневший взгляд. — Ступай обратно, простынешь. Альфа криво усмехнулся. Ожидал он явно не этих слов, и Леви это знал. Но все, что ни делается — к лучшему, решил он в конце концов, нажал кнопку стеклоподъемника, и черный «инфинити» плавно рванул с места. Как только в зеркале заднего вида исчез темный силуэт на скудно освещенной парковке, Аккерман глубоко вздохнул. Привычно скользнул пальцами по рулю, включая любимую радиостанцию, а потом прибавил пару градусов климат-контроля. Все-таки он продрог почти до костей. Но даже себе Леви не был готов признаться, отчего его знобило на самом деле.***
Архитектурно-дизайнерское бюро «Крылья Свободы» занимало три этажа самого престижного небоскреба в деловом центре Троста. Начавшись с маленькой ничем не примечательной конторы, в которой работало всего четыре человека, кроме владельца Леви Аккермана, через двенадцать лет бюро оказалось ведущим в своей области. Попасть на работу в «Крылья» считалось очень престижно, ведь владелец придирчиво отбирал кадры, а клиенты ждали по нескольку месяцев, лишь бы их проектом — постройкой, дизайном или обустройством — занялись непосредственно архитекторы и дизайнеры именно этого бюро. Поначалу, естественно, складывалось все непросто. Хотя бы потому, что мало кто был готов отдавать свои проекты омеге, как бы талантлив тот ни был. Но мало-помалу бюро обрастало клиентами, сарафанное радио работало безупречно, и в итоге через семь лет после открытия «Крылья Свободы» попали в тройку самых престижных архитектурных контор Троста. Пара статей в нужных журналах тоже сделали свое дело, и заказы повалили уже из Каранеса и Стохеса. Пришлось срочно расширяться, набирать людей, а также предоставлять полный спектр услуг от дизайна до ландшафтного благоустройства и сдавать проекты уже «под ключ». Последним сданным в прошлый четверг стало здание банка «Легион», и с полученной суммы за проделанную работу Леви преспокойно мог бы закрыть контору и наслаждаться жизнью по своему вкусу, но в его вкусе была работа. Поэтому, взяв себе только лишний выходной на пятницу, в понедельник Аккерман ни свет ни заря уже сидел в своем кабинете, лениво потягивая крепкий чай и просматривая список заказов на ближайший месяц. По всему, выходило недурно. Оставалось дождаться Петру из Каранеса, потому как клиент хотел работать именно с ведущим дизайнером. И постараться выцепить Шульца, чтобы всучить ему проект озеленения территории вокруг нового здания городской мэрии, иначе получается, зря Леви зубами выгрыз тендер у конкурентов. Кроме этого, в зале для совещаний его ждали со своими презентациями лучшие студенты, будущие архитекторы и дизайнеры, которых он сам лично выглядывал по университетам страны. За всей этой суматохой и двенадцатичасовым рабочим днем было совершенно не до настырного работника супермаркета. Хотя иногда скуластая физиономия все же мелькала в сознании смазанным пятном, на котором четко выделялись лишь невозможно красивые глаза. Они зачарованными озерами манили окунуться в них с головой, и Леви с ужасом понимал, что готов это сделать. Вот так вот просто, только потому, что пацан пах правильно. А если говорить совсем откровенно, то это был первый запах альфы, который дурманил Леви похлестче коллекционного виски. И единственный за одиннадцать лет после Фарлана, его истинной пары. Чаще мысли о молодом альфе одолевали по вечерам, когда работа отходила на задний план, а Леви оставался в огромном доме один на один со своим одиночеством и стаканом виски. Кубики льда постукивали о стекло, янтарная, словно маслянистая жидкость плескалась вокруг, а в голову лезло всякое. Оно всплывало обрывками запретных мыслей и образов, трепетом ноздрей, дрожанием ресниц и пальцев, бликами фонарей в каштановых волосах. И желанием, заволакивающим зеленый взгляд. Желанием более пронзительным, чем слезы, и более глубоким, чем адская пропасть. Темным, удушливым, жарким. И губы, целующие алчно и долго, требуя подчинения, пьющие стоны, собирающие шепот и толкающие в ту же пропасть личного ада, все ниже и ниже, хотя, казалось, падать дальше некуда. Бежать хотелось в такие моменты то ли к нему, то ли прочь отсюда, на край света. От греха подальше. Потому что древние как мир инстинкты омеги вопили на разные голоса, нашептывали, требуя подчиниться именно этому альфе — молодому, сильному и горячему, пахнущему летней грозой и безумием. Тем самым, что взывало к безумию внутри Леви, заставляя послать все к черту. Всю неделю заканчивались такие вечера одинаково. Леви срывался, злобно шипел сам на себя и собственную дурость, а потом долго стоял под холодным душем, пытаясь выбить из головы ненужное. Считая дни до очередного четверга и возможности мельком увидеть источник своего помешательства. Так было и прошлым вечером, поэтому на работу Аккерман ввалился как всегда невыспавшийся и ядовитый больше чем обычно. От щедрот босса прилетало всем без разбора, но сегодня была очередь новичков держать удар. Раздача пряников началась сразу же, стоило только зеркальному лифту остановиться на конструкторском этаже и тренькнуть, открывая двери. Выпустив из своих недр одетого в черные джинсы и черный же пуловер Аккермана, он унесся вверх, оставляя галдящий опенспейс на растерзание пребывавшему не в духе начальству. — Браус, еще раз увижу крошки на кульмане — зашью тебе нахрен рот, понятно объясняю? — проходя мимо девушки-беты, выдернул из ее руки пачку с чипсами и метким броском отправил в корзину для мусора. — Спрингер. Барахло, — пустой взгляд остановился на валяющихся тубусах и папках. — Да, сэр, одну минуту! — тут же засуетился бритый почти наголо молоденький недотепа-альфа, спешно поднимая валяющиеся на дороге Аккермана вещи. — Я тебя сюда не за талант устраивать свинарник взял… Конопатый, личной жизнью будешь заниматься в свободное от работы время. От едва слышного с ленцой голоса упомянутый Марко Бодт вжал голову в плечи, густо краснея даже своими веснушками. Высокий альфа с красивым вытянутым лицом, отирающийся вокруг, тоже вспыхнул, стиснул кулаки, но по опыту знал, что связываться с боссом себе дороже. Омега-то он, может, и омега, но вот снова становиться мишенью для ядовитых плевков явно не хотелось. Аккерман цыкнул, обводя молодняк режущим взглядом из-под тяжелых век. В сочетании с синяками под глазами и брезгливо подрагивающими бледными губами этого хватило, чтобы практиканты и новички сползли на своих стульях как можно ниже, прячась за кульманы. — Детский сад, — фыркнул Аккерман, сбил с рукава несуществующую пылинку и покинул опенспейс с молодняком. — Лихо ты их, — добродушно усмехнулся ожидавший его на той стороне Эрд Джин, альфа, заместитель и правая рука. — Задрали, — дернул плечом Леви. — Что на сегодня? — Ничего, — качнул тот головой. — Петра возвращается во второй половине дня, сказала, что заедет забрать документацию на проект, дома просмотрит. — Свяжись тогда с Даллесом, как она даст ответ. Не затягивайте. — Да, босс, — ухмыльнулся Эрд, распахивая перед Аккерманом дверь и галантно пропуская того вперед. Альфийская натура срабатывала на подсознании, и Леви устал бороться с ее проявлениями. Да, он был боссом, быстрым на расправу и крепким на язык, но оставался при этом маленьким изящным омегой, что включало инстинкты альф на раз-два. Это раздражало, мешало работать, но с другой стороны, в этом были и плюсы. Наверное. — Шульц справляется? — спросил он, обреченно вздохнув и продолжая путь по широким коридорам, освещенным мягким светом. — Да, — охотно кивнул тот. — Ему толковые практиканты достались. Вообще, хороший набор, я тебе скажу. — Да, только я не нанимался нянькой в этот зоопарк. — Ну, не все сразу, — улыбнулся Эрд. — Они стараются. Леви скептически вздернул бровь, но промолчал. На своем этаже они разошлись в разные стороны: Джин направился в технический отдел, а Леви вошел в стеклянные двери своей приемной. Личный секретарь, высокая пшеничная блондинка-бета с короткой стрижкой, спокойными серыми глазами и невозмутимым видом с кем-то разговаривала по гарнитуре, закрепленной на ухе. При виде босса чуть улыбнулась и кивнула, одновременно набирая что-то на клавиатуре компьютера. Леви махнул рукой на приветствие, толкнул тяжелую дверь и вошел в свой кабинет — царство стекла и стали. Здесь все было строго и по делу: обширный стол, пара кульманов, пластиковая доска. У панорамного во всю стену окна стоял лаконичный диван в окружении таких же кресел и кофейный стол. Рядом примостился бар с недурным выбором алкоголя, коробка сигар и фикус в дизайнерском горшке. Все. Леви не любил лишних вещей и деталей. Устроившись за столом и включив моноблок, он быстро пробежался взглядом по ежедневнику и проверил почту. Ответил на пару писем, принял приглашение на ежегодный банкет ассоциации архитекторов и дизайнеров, а также приглашение на открытие ресторана, недавно законченного по его проекту. Когда с обычной рутиной было покончено, наконец открыл заказ, которым занимался лично. За работой время вроде бы бежало незаметно. Так было всегда, когда Леви погружался в свой любимый мир расчетов, линий, пропорций и углов. Очертания нового здания потихоньку проступали на мониторе, рядом тянулись цифровые змеи формул и расчетов, но что-то сбивало. Не получалось отстраниться от окружавшего, не получалось увидеть картину в целом. Этому мешала какая-то мысль, назойливо засевшая в голове, зудевшая и не отпускавшая. Мысль, которая расхолаживала, заставляя холодный аскетичный рассудок рассыпаться, распадаться, как песчаный замок. Не помогали ни обычные средства в виде крепкого ароматного чая — Нанаба, кого надо трахнуть в этом здании, чтобы мне наконец принесли гребаный чай?! — ни привычка создавать наброски от руки. Леви в сердцах отбросил карандаш, сдавил пальцами переносицу, тяжело вздохнул и откинулся в кресле. Кажется, он знал причину, почему все идет через задницу, и это были вовсе не звезды, вставшие раком где-то в созвездии Гончих Псов. У этой причины был совершенно конкретный цвет невозможных глаз и совершенно конкретный сводящий с ума запах, который Леви чувствовал даже сейчас, фантомно. Единственное, чего не было у этой причины, так это имени. Вернее, оно, конечно же, было, только так и осталось невыясненным. А еще сегодня четверг. Опять. Черный айфон, набирая обороты, вибрировал по стеклянной поверхности стола, грозясь через пару дюймов отправиться в свободный полет. Леви до последнего не брал трубку, не имея никакого желания говорить с кем бы то ни было. А со звонившим тем более. Но уверенности, что отвергнутый абонент не нарисуется на пороге его кабинета, не было. Поэтому, потянувшись, он подхватил телефон. — Что тебе нужно, Эрвин? — кисло спросил у звонившего. — Не рад меня слышать? — как всегда проникновенно и с затаенной улыбкой раздалось в ответ. — Я работаю. Чего тебе? — вздохнул Леви. — Сделай перерыв и составь мне компанию, — прозвучало чересчур интимно. — Приглашаю тебя на обед. — Я не в настроении поддерживать разговор. — Можешь есть молча, — тут же нашелся собеседник. — Эрвин, много работы. — Но есть же ты будешь? — снова улыбка. — Давай, Леви, мы так давно не обедали. — В прошлую пятницу. — Видишь, целая вечность прошла! — Ох, блять… — выдохнул Аккерман, сдавая позиции. — Хрен с тобой. — Отлично! «Дю Валле», через полчаса, успеешь? — Да, — нехотя ответил Леви. — И я сам заплачу за свой обед… — Леви… — …или будешь жрать один. — Договорились! — голос на том конце провода был неприлично довольным, казалось, он даже потирал бы руки, будь они у него. «Дю Валле», недавно открывшийся ресторан высокой кухни, был шикарным местом. Это Леви понял, только подъехав и увидев перед роскошными витражными дверями швейцара. Ну и стоило лишь притормозить у заведения, как к черному «инфинити» кинулся шустрый парковщик. Леви едва успел выйти из машины, как в ладони оказался жетон, а жопастый кроссовер уже сворачивал в ближайший переулок. — У мсье заказан столик? Это уже изогнувшийся метрдотель искательно заглядывал в глаза, не забывая сканировать дорогую обувь клиента и часы. — Да, на имя Эрвин Смит. — В таком случае вас уже ждут, — лучезарно улыбнулся метрдотель, видимо, уже получивший недурные чаевые. — Прошу! Смит, и правда, уже ждал, сидя за столом около окна, потягивая красное вино и что-то рассматривая в планшете. Но стоило только Леви приблизиться, как тут же легко поднялся, расплываясь в улыбке, на что омега презрительно фыркнул. — Прошу вас! — метрдотель широким жестом указал на стол. — Я пришлю для вас официанта. Приятного аппетита, мсье! — Ну здравствуй, — произнес Смит, стоило только метрдотелю исчезнуть. Он шагнул к Леви, прижался губами к скуле и улыбнулся, заглядывая в прозрачно-серые глаза и чуть придерживая омегу за талию. — Если ты еще отодвинешь мне стул, будешь зубы собирать по всему ресторану, — цыкнул Леви, выпутываясь из осторожных объятий под тихий смешок альфы. О да, Эрвин Смит, конечно же, был альфой — красивым, высоким, несокрушимым и очень, очень состоятельным. Словно ожившая мечта, сошедшая со страниц какого-нибудь журнала для омег. Банкир, плейбой и самый желанный холостяк Троста, он был завидной партией во всех смыслах и даже без всякого гона распространял вокруг себя назойливый подавляющий запах ладана. От которого сейчас Леви, как обычно, сморщил нос и нахмурил тонкие брови. — Это выше меня, Эрвин, — произнес быстро, заметив, как вытянулось и окаменело лицо альфы, и сел за стол. — И прости, что опоздал. Давно ждешь? — Неважно сколько, главное, кого, — невесело усмехнулся Смит, тоже опускаясь на свое место. Леви предпочел сделать вид, что не расслышал последних слов альфы. Общение со Смитом всегда было на грани, сколько он его знал, а тому уж скоро двадцать лет. Их представил Фарлан, чуть ли не силком притащив своего необщительного и хмурого омегу знакомиться с другом детства. Так Леви узнал Эрвина. Сначала относился с опаской, не терпя хозяйских замашек последнего, его подавляющего запаха и стремления быть первым среди первых. Но постепенно привык, да и сам Смит, кстати, с ним себя вел несколько иначе, чем с другими. Ну а после того как Фарлана не стало, именно он помог Леви пережить жуткую пору, всегда подставляя плечо, незримо поддерживая и оберегая издалека. Ведь в то время Леви никого к себе не подпускал, предпочитая загонять боль от утраты своего альфы как можно глубже. Тогда Леви ушел в работу, а зияющее одиночество, длившееся несколько лет, постепенно стали пытаться заполнить другие альфы. Долго они не удерживались — кто не выносил непокорности омеги, кто ядовитого языка, кто самостоятельности и нежелания себя связывать. Смит всегда был рядом — не любовник, но больше чем друг, с открытым превосходством в небесно-голубых непреклонных глазах провожая незадачливых… соперников? Этот интерес сложно было не заметить, особенно учитывая, что Эрвин его не сильно-то и скрывал. Просто придерживал, то ли выжидая какой-то одному ему ведомый срок, то ли надеясь на «зеленый свет» со стороны Леви. Но тот удерживал взглядом, без слов давая понять, что не стоит переступать черту и так сомнительной дружбы. И Смит принимал эти негласные правила. Но иногда, вот как сейчас, невысказанное прорывалось. Подоспевший официант охотно порекомендовал и подробно описал выбранные блюда, принял заказ и, предупредительно наполнив бокал Смита вновь, испарился. — А ты? — спросил альфа, поднимая бокал и просматривая бордовую жидкость на свет. — Я за рулем, — ответил Леви, пустым взглядом обводя богато декорированное помещение ресторана. — Кстати, а ты куда разогнался? — М-м-м, машина в ремонте, я свободный человек, — улыбнулся Смит, делая глоток. — Жаль, не можешь поддержать. Мы бы выпили за новое здание моего банка. И вообще, я собираюсь позвать тебя на ужин, скажем… завтра, чтобы отметить. — Перебьюсь твоими нулями на счету «Крыльев», — хмыкнул Леви, отпивая воды из стакана. — А что скажешь, если я предложу тебе еще один проект? — вкрадчиво начал Смит, с удовольствием подмечая мелькнувший интерес на непроницаемом лице. — Здесь, в Тросте? — Леви вопросительно приподнял брови. — Нет, в Шиганшине. Хочу открыть там филиал «Легиона», а проект здания поручить тебе. — В Шиганшине есть отличные архитектурные бюро, Эрвин, которые сделают твой заказ быстрее и дешевле. Зачем тебе я? — бледные губы насмешливо дрогнули. — Затем, что однажды я поклялся Фарлану, что пригляжу за тобой, если с ним вдруг что-то случится. — Это было шестнадцать лет назад, — Леви поджал губы, колко рассматривая альфу. — Пора бы тебе освободиться от этой клятвы. — Я не могу бросить омегу, которого поручили моим заботам. — Еще одно высказывание в таком духе, и этот омега точно нахер выбьет тебе зубы, как и обещал уже. — Знаешь, когда Фарлан с идиотским восторгом в глазах сообщил, что встретил самого удивительного омегу на свете, я рассмеялся ему в лицо, — произнес Смит, снова отпивая вина и гипнотизируя Леви поверх тонкого края бокала. — А потом я понял, что ты действительно уникальный. Аккерман раздраженно фыркнул. — Если ты меня позвал, чтобы сообщить это, то я ухожу. — Не меняешься, — Смит тонко улыбнулся. — К чему бы мне это делать, — парировал Леви, небрежно отбрасывая назад черные пряди. Они замолчали, пока вернувшийся официант расставлял на столе закуски. А Леви в очередной раз скользнул взглядом по Смиту, не понимая, с чего тот вдруг опять касается закрытой темы. Кажется, обсудили все сотню лет назад, и он чётко дал понять, что между ними ничего не будет. Никогда. И вот снова. Правда, он уже слишком привык, чтобы обращать на это внимание. Скорее, огрызался по привычке, ведь так удерживать Смита на расстоянии было значительно проще. — Так что насчет проекта? Леви неопределенно повел плечами. — Не знаю. Надо подумать, — ответил после небольшой заминки, отправляя в рот нежнейшее карпаччо из лосося. — О чем? Речь о крупных деньгах, Леви. По крайней мере не меньших, чем те, что ты получил в прошлый четверг. — Не все в моей жизни сводится к деньгам, Эрвин. — Тогда подумай, какую пользу этот проект принесет «Крыльям». — Они уже заработали репутацию. Не вижу смысла гоняться за каждым проектом. Тем более Шиганшина, прости, но в жопе географии. — Но ты работаешь с Каранесом и Стохесом, — улыбнулся Смит, лениво поддевая на вилку кусочек мраморной говядины. — Не я, — тонкие брови чуть дрогнули. — Для этого я плачу другим, а сам грею зад в Тросте. Могу предложить Боссарда, но ты же хочешь именно меня. — Хочу, — двусмысленно хмыкнул Смит. — Эрвин, твою мать, — не выдержал Леви, буквально ощущая, как жадный взгляд альфы оглаживает лицо. — Все, все, перестал, — тот примирительно вскинул руки. — Не буду настаивать, но все-таки подумай над моим предложением по поводу Шиганшины. — Эрвин, я просто не хочу сейчас уезжать из Троста. Все. — И ужинать со мной отказываешься, — внезапно заметил Смит. — Еще чуть-чуть, и я подумаю, что у тебя кто-то появился, — закончил он вкрадчиво. — Пф-ф, — фыркнул Леви и сам понял, насколько неубедительно это прозвучало, особенно когда перед глазами мелькнул соблазнительный образ молодого альфы. Твою ж мать, как всего за неделю сопляк уверенно пробрался в его сознание и обосновался там. — И кто он? — в спокойном и даже немного равнодушном вопросе Леви без труда уловил проступающую агрессию. — Не смеши меня, — отрезал он, уперев в Смита холодный тяжелый взгляд. — Ты, может, и не замечаешь, — альфа алчно раздул ноздри, — Но твой запах... — Что мой запах? — переспросил Леви, прищурившись. — Он вернулся, — задумчиво произнес Смит. — Я на той неделе еще понял, но подумал, что это просто новый парфюм, а сейчас… — он весь подался вперед, чуть ли не ложась охренительно дорогим пиджаком в тарелку перед собой. — Эрвин, — сквозь зубы процедил Леви, когда сильная ладонь поймала его руку. Но альфа лишь мазнул пальцами по запястью и отпустил. — Черт, — через силу усмехнулся, вдыхая оставшийся на коже аромат омеги. — Он, должно быть, очень хорош, этот альфа, если ты вновь пахнешь для него. Леви скрипнул зубами. Блять. Он сам не подозревал, но, похоже, организм уже принял решение за него. И конечно же, нос альфы легко это учуял даже несмотря на парфюм. Но сейчас больше всего волновал не Смит. Если запах появился еще на той неделе, то была ли хоть малейшая надежда, что тот, из-за кого это произошло, не почувствовал? Твою же мать. Леви понимал, что нет, раз его организм специально и старался для зеленоглазого сопляка. И как давно его феромоны сходили с ума, он даже не представлял. Потеря пары в очень молодом возрасте сделала свое дело, расстроив организм омеги, и Леви не чувствовал очень многих вещей, например, приближения течек, которые почти исчезли, или вот такое внезапное буйство собственных феромонов. Сейчас он задним числом подозревал, что все началось в тот вечер, с открытой и придержанной дверцы холодильника. Именно тогда он впервые и ощутил альфу, его дурманящий необычный запах. И видимо, с того момента его организм решил зажить собственной жизнью, даже не предупредив Леви об этом. Замечательно, блять. Так вот почему тогда, у стеллажа, альфа чуть не сожрал его вместе с долбаной банкой оливок — зверь учуял радостно скачущую навстречу добычу. — …слышишь? — донеслось до слуха, когда Леви наконец вынырнул из собственных мыслей. — Я просто пытаюсь оберегать тебя… — Эрвин, мне тридцать шесть, — раздраженно перебил Леви. — …и всегда буду это делать. Но я очень рад, что ты нашел в себе силы жить после Фарлана. — Но жаль, что не с тобой, да? — не удержавшись, хмыкнул Леви с кривой усмешкой. — Разумеется, — в ответ застывшая улыбка. — Но я терпеливый. — Не охренеешь ждать? Смит повел плечами и откинулся на кресле, вертя в пальцах бокал с остатками вина. — Ты этого стоишь. Леви закатил глаза и цокнул языком. — Да ебаный стыд, Эрвин, тебе недостаточно твоих маленьких омежек? — и, правильно расценив молчание альфы, презрительно фыркнул. — Интересно, Фарлан знал? — Ну что ты. Я не самоубийца. Снова мерно пищали штрихкоды, шуршала лента, покупки медленно скатывались по жестяной поверхности. Из динамиков доносилась идиотская музыка и объявления акций магазина, уже набившие оскомину. Леви небрежно листал рекламный проспект, ощущая, как лица касается жадный и восторженный взгляд. Сегодня альфа снова был за кассой. Это Аккерман увидел сразу, едва переступив порог и миновав стеклянные двери супермаркета. А еще ему показалось, что при его появлении пацан разве что не бросился навстречу, но каким-то чудом удержался, очаровательно — блять! — покраснел и смущенно попытался пригладить непокорные каштановые пряди. Охуенное, конечно, было зрелище — мощный и наверняка неукротимый альфа терялся перед ним как школьник и заливался румянцем. Где-то под солнечным сплетением екало и шевелилось давно забытое, испытанное когда-то однажды и только с Фарланом, а именно власть над альфой. Упоительно до дрожи. — Добрый вечер, сэр! Леви с трудом перевел дыхание, втягивая запах пацана и чувствуя, как ведет. — Добрый. Альфа собирался что-то сказать, но запнулся, во все глаза смотря на Леви. Его ноздри алчно раздулись, и омега невольно подтянул шарф повыше, будто это могло остановить волну феромонов, которую чуял альфа. — Думал, не придете больше, — тихо произнес пацан, комкая в ладонях упаковку салата. — С чего бы? Менять хороший магазин из-за приставучего сопляка не собираюсь, — произнес Леви, но, видимо, недостаточно брезгливо, потому что альфа вдруг растянул в улыбке пухлые губы. Слишком соблазнительно. — Я сказал что-то смешное? — нахмурился он, смотря на пацана исподлобья. — Нет, — качнув головой, ответил альфа, улыбаясь еще шире и принимаясь сканировать покупки. — Тогда чего лыбишься? — Нравится, как вы хмуритесь. Леви недоверчиво вскинул брови. — И огрызаетесь. — Еще и врезать могу. — Я помню, — кивнул альфа, улыбка слетела с его губ, и он вдруг уставился невозможно серьезными откровенными глазищами. Аккерман внезапно почувствовал себя совершенно беспомощным под этим взглядом. Словно пацан видел его насквозь со всеми мыслями и потрохами. Горячая волна, родившаяся в животе, хлынула вверх, сбивая с ритма и так очумевшее сердце, притягивая к этому альфе гребаным магнитом. А он еще и пялился так, что Леви ощущал себя голым и распятым, и до зуда хотелось запереться с ним в спальне на пару суток и раздвигать ноги по первому приказу. Блять. Аккерман с трудом сглотнул, радуясь что его судорожно сжатые челюсти и дергающийся кадык скрыты объемными складками шарфа. — Опять собираешься держать меня тут до утра? — наконец, собрав себя в кучу, едко заметил он. — Я провожу, — тихо произнес альфа, но с таким выражением, что Леви почему-то не нашелся что ответить, намертво зависая от странного ощущения. Проклятая омежья натура позорно жаждала подчинения. — Как мило, я растроган до слез, — раздался позади невозмутимый голос Смита. Утопая в запахе летней грозы и мокрой пыли, Леви совершенно не почувствовал царапающего горло ладана, и появление Смита за спиной прошло абсолютно незамеченным. — Эрвин?! Какого хрена… — он резко развернулся, но закончить не дали сильные руки, по-хозяйски сграбаставшие его за талию и плечи. Леви неумолимо потащило к высившемуся над ним на две головы альфе, затмевающему собой и своим запахом все вокруг. — И снова здравствуй, с обеда не видел и уже соскучился, — жесткие пальцы вздернули голову за подбородок, а твердые губы прижались к щеке. Леви инстинктивно сморщился. — Я же просил не ездить так поздно, а ты опять не слушаешь… — разжав объятья, но не выпуская омегу из рук, обратил по-ледяному колючий взгляд синих глаз к сидящему на кассе молодому альфе. — Рассчитай нас уже, мы торопимся, — на черную ленту шлепнулась золотая пластиковая карта. — Сука, — выдохнул Леви, готовый выпустить Смиту кишки. Однако устраивать разборки под прицелом видеокамер, охраны и, пусть малочисленных, но посетителей он, естественно, не собирался. Поэтому совершенно спокойно встретил растерянный и потемневший взгляд прищуренных зеленых глаз и небрежно кивнул головой, типа, мол, давай, работай, чего ждешь. На смуглых щеках пацана пугающе вздулись желваки, и дурманящий запах желания альфы почти моментально сменился. — Какие-то проблемы? — преувеличенно вежливо поинтересовался Смит, пристально разглядывая пацана. — Нет, сэр, — тот едва качнул головой и подцепил карту. Чувствуя застывший взгляд раскосых глаз, Леви, не изменяя себе, аккуратно разложил купленное в два бумажных пакета. Но взять их не позволил Смит, опередив буквально на полсекунды и решительно хватаясь за ручки. Оставалось только дернуть плечом и пойти на выход, что Леви и сделал, поправляя неизменные перчатки и шарф и не дожидаясь альфу. На парковке Аккерман прибавил шагу, стараясь отойти как можно дальше от стеклянных дверей супермаркета. Злость, закипавшая медленно, но верно, достигла наконец критической отметки, к ней прибавилась досада и нечто, похожее на разочарование. Удавить Смита хотелось неимоверно, вдарить по самодовольной морде так, чтобы в крошево. Потому что даже спиной ощущал отвратительную в своем превосходстве улыбку альфы. Думает, обыграл соперника. Уверен, что поставил на место. Хрена с два, блять. — Ты что творишь, мать твою? — змеей прошипел Аккерман, как только они приблизились к его «инфинити». — Забираю тебя и отвожу домой, — как ни в чем не бывало ответил альфа и протянул широкую ладонь. — Давай ключи. — А не пойти бы тебе на хер, — Леви вздернул бровь и засунул руки в карманы. Смит хмыкнул так, что захотелось вбить эту усмешку ему в глотку ногой. Но он продолжал безразлично смотреть на волевое красивое лицо альфы, видя, как то меняет сотню выражений под его тяжелым взглядом. От уязвленного самолюбия и сожаления до снисходительной гримасы. — Значит, кассир в супермаркете. Серьезно? — Не беси меня, — голос Аккермана звякнул сталью. — Знаешь, — альфа наступал, пока омега не ткнулся лопатками в стекло, — я чертову тучу лет наблюдаю твоих любовников. Но это, — кивок головы в сторону не таких уж и далеких дверей магазина, — это слишком уже даже для тебя, Аккерман. Альфа, пробивающий на кассе подгузники и замороженную лазанью, «две по цене одной, если воспользуетесь купоном на скидку», — недобро передразнил он задолбавшую еще в супермаркете рекламу акции. Полные твердые губы презрительно дернулись, а мощная рука грузно уперлась в крышу «инфинити» рядом с головой омеги. — Зачем тебе это отребье? Ни амбиций, ни перспектив. Разве что трахает годно. — Рот закрой, — пугающе спокойно произнес Леви, закинув голову и глядя на зажавшего его альфу. — Защищаешь, — снисходительно и склоняясь так низко, что Леви ощутил горячее дыхание альфы на своей щеке, но даже не отшатнулся, продолжая смотреть прямо перед собой. Смит же провел носом по его скуле, вдыхая ни с чем не сравнимый проснувшийся вновь аромат. Леви стиснул зубы. — Я бы подумал, что уже спишь с ним, если бы не отсутствие его вони на те… Бил Аккерман четко, не раздумывая и не тратя силы на замах. Коротко и прямо в мужественную челюсть, так, что у Смита зубы несолидно клацнули, а у самого все казанки прохрустели как один. С ног, конечно, не сбил, свалить такого быка было нереально, но отступить, пусть даже и от неожиданности, заставил. И нисколько не изменился в лице, разве что серая радужка резанула заточенной сталью. — Пояснять надо? — процедил в удивленную рожу. — Не стоит, — по губам альфы зазмеилась усмешка. Он отстранился, проводя ладонью по идеальному зачесу. — Волшебно. Смит молча протянул Леви пакеты и, развернувшись, пошел к выезду с парковки, на ходу доставая из кармана дорогого пальто мобильник. Не прошло и минуты, как он уселся на заднее сиденье подкатившего по звонку лимузина. Леви закинул пакеты в багажник, резко захлопнул ни в чем не повинную дверь и злобно сплюнул. Сзади раздался быстрый пружинистый топот и, обернувшись, столкнулся нос к носу с пацаном, едва успевшим затормозить прямо перед ним. — Вы в порядке? Что он вам сделал? — беспокойно озираясь, выпалил молодой альфа, выскочивший на улицу без куртки, прямо как был в форменных штанах и тонкой футболке с логотипом компании. — Ничего, остынь, — хмыкнул Леви и, засунув руки в карманы пальто, прислонился спиной к дверце багажника. Выдохнул, невольно скользнув взглядом по раскачанным рукам и плечам, которые бесстыже и услужливо обтягивала футболка меньше на размер как минимум. Прикрыл глаза и отбросил с лица рваные пряди. — Кто он? Веки неохотно дрогнули, а серый спокойный взгляд лениво встретился с удивительными прозрачными глазищами совершенно нереального цвета. — Долго объяснять, — качнул он головой и устало сжал переносицу пальцами. — А ты чего выскочил? Смазливая физиономия смущенно вытянулась. — Мне не понравилось, как он с вами обращался и… — И? — И не похоже было, что вам это нравится, — тихо ответил альфа и отвел взгляд. Леви едва слышно хмыкнул и глубоко вдохнул. Будоражащий запах пацана вернулся, окутывая с ног до головы, и спешить никуда не хотелось. Хотелось стоять вот так, смотреть на желтые пятна фонарей и молчать, чувствуя странное успокоение. Было что-то в этом пугающе правильное, притягательное и такое давно забытое, что Леви почувствовал, как невольно поддается этому неспешному очарованию. А еще пошел снег. Редкие хлопья, кружась, падали с чернично-черного неба и неслышно ложились на асфальт, крышу машины, пальто Аккермана и каштановые волосы. Почему-то захотелось вскинуть руку и стряхнуть сверкавшие снежинки с непослушных прядей, особенно после того, как альфа запрокинул голову вверх и радостно улыбнулся, подставляя лицо снегу. Хлопья мягко падали на смуглую кожу и тут же таяли, а Леви тянуло собрать губами стылые капли со щек, и плевать на все. Пацан смотрел на него, прямо и открыто. Это дошло до разморенного рассудка не сразу, а лишь спустя мгновение длиною в вечность. Снег все так же падал, цепляясь за ресницы, а альфа не отводил восторженных глаз, отчего горели скулы и захватывало дух. Сделав пару шагов, он замер прямо напротив, обдавая жаром молодого мощного тела и нестерпимым запахом возбуждения. — Давно хотел спросить… — начал он и осекся. — Спрашивай, — хмыкнул Леви, так и не дождавшись продолжения, — чего замолчал-то. — Я… ну в общем, хотел позвать вас. — На свидание? — Аккерман вздернул бровь, продолжая наслаждаться нерешительностью на смазливой физиономии. — Нет! То есть… черт, — бесповоротно смутившись, альфа взлохматил непокорные волосы. — Ну да, — закончил он, пытливо уставившись на носки собственных кроссовок. — А если я занят? — тихо спросил Леви. — Этим белобрысым? — вскинувшись, пацан насупился и глянул волком исподлобья. — На вас нет его запаха. И других альф тоже. Леви криво усмехнулся, чем смутил его еще больше. На челюстях знакомо вздулись желваки, и альфа отступил назад, засунув руки в карманы. — На самом деле, я понимаю. Кстати, даже не надеялся, что вы согласитесь пойти со мной. — Зря. Попробуй еще раз. От неожиданности альфа вздрогнул и в замешательстве уставился на Леви, словно не веря своим ушам. А потом глаза его полыхнули едва сдерживаемым восторгом. Он порывисто шагнул почти вплотную, но спохватился, запнулся и снова взлохматил непослушные пряди. Замер, чуть ли не дрожа и почти не смея дышать, только точеные ноздри трепетали, осторожно, словно спрашивая разрешения, втягивая тонкий аромат омеги рядом. — Быстрее, сопляк, я замерзну нахрен, прежде чем ты решишься. Альфа чуть расслабился и вдохнул уже смелее, жалея, что нельзя зарыться носом в блестящие черные волосы. Но и того, что его не гнали, было предостаточно. — Хотите пойти со мной… — Хочу. — Вы даже не знаете, куда я вас зову, — выдохнул пораженно и боясь поверить. — Удиви меня. Невесомая улыбка скользнула по пухлым губам, заставляя Леви поежиться от желания укусить. — В Центральном парке праздник ледяных скульптур. Давайте сходим? — Давай. — В эту субботу. В полдень, у входа. Леви кивнул, пряча нос в складках шарфа и зябко передергивая плечами, внезапно осознав, насколько продрог. — Вы замерзли. — Можно подумать, что ты нет, — буркнул Леви, кивая на его открытые руки. Альфа беззаботно пожал плечами и покачал головой. Аккерман посмотрел на него почти с ненавистью, потом вздохнул, словно сдаваясь. — Хрен с тобой. Уже сев в машину и включив обогрев на полную мощность, он приспустил стекло и высунулся наружу. — Скажи хотя бы, как тебя зовут, что ли. Альфа фыркнул от смеха и забавно наморщил вздернутый нос. — Эрен.