Истинный

Последний раз осмотрев свое отражение, Леви снисходительно фыркнул. Вот чего он точно от себя не ожидал, что будет торчать у зеркала и раздумывать чего надеть. На пуфе в гардеробной уже валялись отвергнутые свитера, а сейчас омега раздраженно поправил сбившийся высокий ворот теплого крупной вязки бадлона, закрывающий его до самого носа. Кажется, дамы и господа, у нас есть победитель. Леви еще раз скользнул взглядом по тонкой фигуре в зеркале, зацепившись за чуть более яркие, чем обычно синяки под узкими глазами, которые только усугублялись непосредственной близостью черного цвета. Ну а чего ожидать, собственно. Спал херовей, чем обычно. И привычка не врать самому себе запрещала отрицать очевидное: он ждал. И хрен его знает, чего. Очень хотелось верить, что не встречи с альфой, как старшеклассник — свидания с квотербеком, хотя по всему выходило с точностью до наоборот. Эта мысль скользнула, стоило только увидеть в отражении Эверест своего позора — гору скомканных свитеров, не прошедших придирчивый отбор. Но с другой стороны, эта тайна умрет вместе с ним. Рука по привычке потянулась к полке с парфюмом, но в последний момент Аккерман передумал и вернул на место тяжелый ребристый флакон. Слишком много чести всего лишь для праздника ледяных скульптур, решил и вдруг сообразил, что это только отмазка. Он просто не хотел прятать свой собственный появившийся вновь запах, вот в чем была правда. И она же заставила Леви замереть на месте, недоверчиво вглядываясь в собственное отражение. Да ну, нет, блять, не может все быть так запущенно. Впрочем, мелькавшее смятение в глазах говорило об обратном. Все запущенно, и так, что Леви готов пару раз приложиться головой об косяк, лишь бы исчезло блядское иррациональное ощущение, царапающееся где-то под солнечным сплетением. Давно забытое и упоительное, которое, как думал, уже никогда не испытает. Словно это первое свидание, а пацан — его первый альфа в жизни. Что за бред. Не первый, а всего лишь очередной, ну может, чуть смазливее, чем остальные, может, чуть необычнее. Но и как все — просто проходящий в жизни Аккермана. Раздраженно хлопнув дверью гардеробной и подхватив со столика бумажник с телефоном, он вышел из спальни. Погода на улице, как назло, не радовала. Державшиеся всю неделю легкие морозы сгинули в неизвестном направлении всего за ночь, а температура поднялась до минус трех, превратив искрящиеся сугробы в грязно-серые бесформенные кучи. Еще вчера ясное небо затянуло желтоватыми, такими же грязными, как снег, тучами; в воздухе висела непонятная сырая мгла, из-за которой казалось, что уже сумерки, хотя часы на приборной панели показывали без четверти полдень. Было стыло и промозгло. Леви брезгливо смотрел на оседавшую на лобовом стекле муть, летевшую из-под колес машин впереди, и с тоской думал о том, что, кажется, уже замерз. Но ни погода, ни ледяная сырость с более чем вероятной перспективой простуды так и не смогли прогнать ощущения, охватившего еще дома, а теперь только усиливавшегося с каждой минутой. От него подрагивали пальцы, затянутые черной кожей перчаток, и сердце глухо билось в непривычном ритме, словно нехотя набирая обороты. Кровь обжигала, упоительными волнами пульсируя в венах, и Леви даже несколько раз бросил взгляд в зеркало заднего вида, будто опасаясь заметить предательский румянец на бледных скулах. Только этого еще не хватало на фоне очевидно спятивших гормонов. Но обнаружив в зеркале только привычно кислую физиономию, с облегчением вздохнул и отчасти успокоился. Его выдержку никто не отменял, даже треклятая омежья натура, будь она неладна. На парковке рядом со входом в Центральный парк было не протолкнуться, что и не удивительно — суббота, полдень да еще праздник ледяных скульптур, так шумно разрекламированный везде, где только можно. В парке наверняка столпотворение из семейных пар с детьми и влюбленных парочек. Вот уж кому точно плевать на погоду, подумалось Леви, пока он нарезал бесполезные круги по забитой парковке среди минивэнов и семейных джипов. И цыкнул сквозь сжатые зубы, когда дошло, что скоро и сам пополнит праздношатающуюся толпу любителей сомнительных удовольствий на свежем воздухе. Передернув плечами, в конце концов он плюнул и оставил машину на другой стоянке, метрах в пятистах от главных ворот. Вылезать из нагретого салона жуть как не хотелось, но часы показывали уже шесть минут первого, а еще нужно было дойти до места встречи. И так как Леви ненавидел опаздывать, то со вздохом подтянул повыше ворот спасительного свитера и решительно выскочил наружу. Под толстой подошвой теплых ботинок мерзко чвакнуло, когда ноги угодили в лужу, сверху закиданную подтаявшим снегом. Смачно выругавшись, Леви прошлепал до тротуара, еще раз вздохнул, оглядывая испорченную обувь и, зябко подняв плечи, быстро зашагал к главному входу. Мгла так и не рассеялась, создавая ощущение ледяной ванны, но хоть ветра не было. За это и за то, что с неба ничего не падало, стоило сказать спасибо, пусть на лице и непокрытых волосах и ощущалась стылая сырость. И поежившись, Аккерман подумал, что надетый удлиненный пуховик будет на этом свидании совершенно не лишним. Ждущего альфу он распознал сразу же. Но вовсе не потому, что тот одиноко стоял чуть поодаль от входа, изредка поглядывая на мобильник. Таких вот бедолаг, тревожно выискивающих в разношерстной толпе свою пару, тут было не меньше десятка. Однако глаза Леви безошибочно остановились именно на нем, а в следующую секунду он напрочь забыл и о промозглом дне, и об испорченных ботинках, и о своем невольном участии в массовом свидании, что происходило вокруг. Потому что вдруг окатило уже знакомым жаром с миллионом крошечных покалывающих импульсов. Они пенились в крови, как шампанское в бокале, и наполняли странным необъяснимым ощущением. И словно почуяв это, альфа вздрогнул, а в следующий миг уже сорвался с места, кинувшись навстречу. Разделявшее их расстояние он преодолел в считаные секунды и как вкопанный застыл напротив, явно не зная куда деть руки, но обдавая Леви ослепительно радостной улыбкой на скуластой физиономии и запахом грозы. — Черт… я уже думал, что вы меня продинамили, — выдохнул альфа, откровенным взглядом оглаживая миниатюрную фигурку омеги. Леви, несмотря на все пуховики и свитера, почувствовал себя абсолютно раздетым. Но странное дело, вполне уместного раздражения он не ощущал. Наоборот, восторженно-смущенное выражение ярких зеленых глаз пацана… льстило впервые за много лет. Настолько, что губы почти дрогнули в самовольной попытке улыбнуться. — Ерунды не говори, — спохватившись, ответил он и хмуро добавил, прячась в высоком вороте: — Просто парковку долго искал. Обычно я не опаздываю. Откуда-то сбоку донесся визг, и оба, обернувшись, увидели повисшего на шее альфы омегу. В руке тот сжимал букетик белых тюльпанов, в которые омега прятал курносый нос уже ровно через секунду. Леви снисходительно фыркнул, наблюдая эту картину, и не сразу заметил, как виновато вытянулось лицо спутника. — Только попробуй, — тусклым тоном предупредил он, одарив того колючим взглядом. Альфа усмехнулся. — Не любите цветы? — Люблю, — неожиданно ответил Леви. — Наедине. — Я запомню. Он невольно вскинулся от смысла сказанного, тревожной лампочкой мигнувшего в сознании, и уставился в глазищи напротив. Зеленые и откровенные, они смотрели с таким пронзительным восхищением, что все язвительные ответы так и замерли на языке. Черт, да что за хрень с ним творится?! — Ты так уверен, что эта информация тебе пригодится? — произнес он наконец, поглубже засовывая подстывающие руки в карманы. — Надеюсь, — ответом была обезоруживающая улыбка. — Удивительная наглость, — Леви фыркнул, поежился и первым направился в сторону радушно распахнутых ворот Центрального парка. С секунду альфа медлил, завороженно глядя на удаляющуюся маленькую фигурку, а потом кинулся следом, быстро нагнав хмурого омегу, когда тот уже оказался у турникетов. Леви не обернулся, и так спиной чувствуя, как пацан инстинктивно закрыл его собой, словно отсекая от небольшой радостной толчеи на входе. В беспечном неудержимом запахе летнего ливня, что окутывал теперь со всех сторон, появились новые нотки — альфа был готов оберегать. Как предсказуемо. Эта гиперопека, срабатывающая на уровне подсознания, обычно бесила до нервного тика, но сейчас… Сейчас внутри словно нашептывал кто-то, подначивая поддаться. Леви недовольно наморщил нос, прищурил глаза и, минуя турникеты, с независимым видом ступил на территорию парка. От главной площади в разные стороны разбегались, путаясь среди деревьев, тонкие и широкие лучики расчищенных от снега дорожек, тускло бликовавших мокрым асфальтом. Как и на самой площади, там было полно гуляющих, аниматоров в забавных — идиотских, по мнению Леви — костюмах, торговцев сладкой ватой, карамельным попкорном и воздушными шариками всех цветов и размеров. Они и натянутые между фонарями яркие флажки с задорно мигавшими гирляндами даже в промозглой серости создавали ощущение праздника и веселья. Из динамиков на тех же фонарях лилась радостная музыка, откуда-то пахло кофе и пончиками, а детский смех и довольные визги завершали эту до тошноты идеальную картину. Леви обвел обреченным взглядом беззаботные толпы народа, пошевелил подстывающими пальцами ног и скосил глаза на своего спутника. Тот явно не разделял кислого настроения омеги. Скуластая физиономия сверкала невозможной белозубой улыбкой, глядя на которую люди в ответ тоже улыбались. Улыбались, мать вашу! И почему-то это раздражало. Возможно, потому, что этот красивый молодой альфа привлекал слишком много внимания — слишком смазливый, слишком загорелый, слишком… Блять. Аккерман сам остановил себя, не сводя хмурого взгляда с довольной физиономии пацана. Тот продолжал пялиться по сторонам, иногда щурился, всматриваясь во что-то, а потом внезапно посмотрел на Леви. — Идемте? — выдохнул он, слегка покраснев под пристальным и словно оценивающим взглядом. Пальцы дернулись в неосознанной попытке взять омегу за руку, но пацан вовремя спохватился и сунул руки в карманы пуховика. Леви сделал вид, что ничего не заметил, и, кивнув, просто пошел вперед. — Знаете, я давно хотел сюда сходить, — сказал альфа, зевая по сторонам, но стараясь не отставать от размеренной поступи Леви. — Собственно, всю зиму собирался. — И что останавливало? — подал голос Леви. — Одному не хотелось, — просто ответил тот, пожимая плечами. — Ну и набирался смелости вас пригласить. Леви искоса глянул на пацана и не удержался, фыркнул. Наглой физиономии рядом смелости точно было не занимать, но вслух этого он, естественно, не сказал. — Долго набирался, — вышло язвительнее, чем хотелось бы. — Долго, — согласился альфа и одарил его открытой улыбкой чуть пухлых губ. — Нет проблем познакомиться и позвать куда-то, когда человек просто приятен. А когда он тебе нравится… — запнувшись, словно думая, стоит говорить дальше или нет, альфа продолжал идти вперед, уставившись себе под ноги, — очень нравится… то это нелегко. Простое признание, всего несколько слов, а дыхание сбилось. Только на секунду, но и этого оказалось достаточно, чтобы вновь дрогнули пальцы. — Ты же ничего обо мне не знаешь, — возразил Леви, и сам прекрасно понимая, насколько это дурацкий аргумент. — Неправда, — по ходу, альфа тоже так думал. — Я знаю как вас зовут, мистер Аккерман. Леви удивленно вскинул глаза и даже приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но тут до него дошло. — Карточка. — Карточка, — охотно кивнул пацан и улыбнулся. — Не удержался, прочитал. Фыркнув, омега закатил глаза и прибавил шагу, снова пряча нос в высоком вороте. — Леви, — наконец донеслось сквозь слои ткани. — Можешь называть меня Леви. — А я Эрен. Ну, если вы вдруг забыли. — На память пока не жалуюсь, сопляк, — беззлобно огрызнулся омега, чем вызвал лишь довольную улыбку. Помимо второстепенных дорожек, петлявших в разные стороны, от главной площади парка в зимнюю мглу уходила центральная аллея — широкая и мощенная булыжником, в летнее время укрытая зеленью разросшихся каштанов. Сейчас, правда, от их пышности остались только голые ветки, под которыми и проходила та самая выставка ледяных скульптур. Такое событие случилось чуть ли не в первый раз в Тросте, и для участия в нем собрались команды почти со всей страны — посостязаться за главный приз и заодно поудивлять зрителей невероятными воплощениями своей фантазии. Леви слышал об этой выставке, но идти, разумеется, даже не собирался. Слишком много факторов говорило явно не в пользу этого мероприятия, но основными были, конечно же, собачий холод и слякоть. А месить грязь и морозить яйца ради созерцания художественно обколотых кусков льда он совершенно точно не собирался ни при каком раскладе. Правда, ровно до тех пор, пока в этот самый расклад не вмешался Эрен. Наблюдать за ним было… забавно. Как щенок-переросток, Эрен лучился энтузиазмом, с упоением таская Леви от одной площадки к другой, не забывая делать по сотне снимков на каждой и засыпать авторов кучей вопросов. Его восторг был настолько заразителен, что очень скоро Аккерман поймал себя на том, что с интересом разглядывает прозрачные изваяния и слушает восторженные пояснения пацана. Все-таки было красиво. Да и ледяные скульптуры поражали многообразием — от ледовых замков и лошадей, русалок и панд до драконов, кошек, морских царей и древнегреческих богов. Леви не был скульптором, но был архитектором и в какой-то мере мог оценить четкость линий, взвешенность форм и гармонию сверкающих даже в стылой мгле глыб льда. Прямо над ухом раздался щелчок фотокамеры телефона, и Леви глянул на сиявшего как новенькая монета Эрена. — Что это было, сопляк? — недовольно спросил он. — Птичка вылетела, — тут же последовал ответ. — Вы против? К своему глубокому сожалению, Леви так и не смог понять, против он или нет. С одной стороны, конечно, стоило бы возмутиться зашкаливающей наглости. С другой — засранец улыбался настолько обезоруживающе, что медленно, но верно замерзающий Леви начинал оттаивать. Поэтому на вопрос только зыркнул исподлобья и поглубже нырнул носом в свитер, а озябшими руками в карманы. — Смотрите! Эрен подошел сзади, встал за плечом омеги и, чуть вытянув руку, с гордостью продемонстрировал получившееся фото. Леви невольно скользнул глазами по экрану телефона. Собственно, от его изображения там были только порозовевшие от холода скулы над высоким воротом, такой же розовый точеный нос и блестящие черные рваные пряди, наполовину скрывавшие глаза. — По-моему, хреновый из тебя фотограф, — хмыкнул Леви. — Ну нет! — запротестовал пацан. — Смотрите! И он принялся прокручивать сделанные только что снимки, в приливе энтузиазма невольно шагнув совсем вплотную и даже, забывшись, положив свободную руку на талию Леви. — Видите? — спрашивал он почти в ухо омеги, заставляя того против воли тянуться за теплым дыханием, щекочущим висок и щеку. — Скажете, плохо? А вот это мне нравится особенно! Фотографии мелькали, и Леви ничего не оставалось как следить глазами и рассеянно соглашаться. На самом деле у паршивца были неплохие снимки, но сейчас это волновало омегу в последнюю очередь. А все потому, что альфа был непозволительно близко — сильный, надежный и теплый. Теплый настолько, что Леви невольно прижался к нему спиной, чувствуя, как какой-то нереальный жар, исходящий от молодого тела позади, словно переливается в него, хоть немного согревая. Странно было стоять вот так, посреди толпы, но вроде наедине, всем существом ощущая спокойную силу альфы и его мощь, тепло и надежность рук, и чувствовать себя под защитой. Леви никогда не искал этого ни в ком, но сейчас происходящее казалось таким правильным и единственно возможным, что он не спешил скидывать случайно сползшую на бедра ладонь. Тем более альфа даже не замечал этого, а просто инстинктивно подался весь навстречу, крепче прижимая к себе миниатюрное тело омеги и склоняясь ниже, едва касаясь щекой щеки. Леви почти наслаждался когда-то потерянным и забытым состоянием покоя и защищенности. И думать в чем, черт возьми, дело не хотелось от слова совсем. Да и задавать вопрос «а разве такое бывает не с истинным?» было некому. Не к Эрвину же с этим идти. Была, правда, очкастая, но она только оглушит своим восторгом, а потом завалит научной галиматьей, но набрать ей как-нибудь на досуге не помешало бы. — Вы холодный, — тихий баритон Эрена опалил ухо. — Замерзли? В голосе было столько беспокойства, граничащего с отчаянием, что Леви не решился признаться. — Все нормально, — мужественно солгал он, передернув плечами. — Но от чего-нибудь горячего не отказался бы. — Я сейчас! — тут же выпалил альфа. Кажется, он действительно только что сообразил, что почти сжимал омегу в объятьях. Загорелые скулы моментально вспыхнули, длинные ресницы смущенно хлопнули, а в следующий миг пацан уже разжал руки и так быстро исчез в толпе, что Леви только успел удивленно моргнуть. Отойдя чуть в сторону, он облокотился на массивные гладкие бревна, отделявшие площадки друг от друга, и выудил из кармана айфон. Надо же, половина второго! А еще на экране высветилось сообщение от Смита, пришедшее около часа назад. Альфа интересовался, может ли он как-то загладить свое поведение. Леви досадливо цокнул языком и спрятал телефон: портить себе сейчас настроение разборками полетов он не хотел и не собирался. Пусть Смит топает нахрен со своими претензиями, раз не понимает ни с первого, ни с десятого раза. Однако просто так вот перечеркнуть долгие годы дружбы, пусть и с интересом со стороны последнего, Леви был не в состоянии. Впрочем, одного его бросили ненадолго, поэтому нечеткие мысли вокруг того, что делать дальше с Эрвином, оформиться толком не успели. Перед носом возник гигантских размеров стакан с крышкой, в которых обычно берут кофе, но пахло… Леви принюхался к дрожащей струйке пара, поднимавшейся из отверстия в пластиковой крышке, и недоверчиво вздернул тонкие брови. — Чай?! Под его взглядом Эрен довольно покраснел. — Черный с мятой. Как вы любите, — отрапортовал он и привалился спиной к тем же бревнам, на которые опирался и Леви. — С чего ты взял? — Ну так вы никогда не покупаете кофе. Ни разу не видел. Зато всегда берете самый дорогой сорт чая и свежую мяту. Вот я и подумал… — Чертов сталкер, — фыркнул Леви, но скорее для порядка, с наслаждением делая глоток из приятно теплого стакана. Эрен усмехнулся, с каким-то неземным чувством удовлетворения наблюдая, как хмурый омега охотно пьет раздобытый им чай. — Я угадал, что без сахара? — не удержавшись, спросил он, смотря, как Леви даже глаза прикрыл от удовольствия. — Угадал, — кивком согласился тот и скривил тонкие губы в усмешке. Эрен дурашливо вскинул руки вверх, словно первый достиг финиша и выиграл «золото». — Представляете, — без перехода произнес альфа, — оказывается, не каждый лед годится для скульптур, — он развернулся так, чтобы смотреть в одну сторону с Леви, и площадка с ледяными гномами очутилась перед ним. — Оказывается, нельзя просто так наморозить глыбу льда и создать из нее что-то. Все развалится, как только ее коснутся инструменты. — И откуда же берут лед тогда? — спросил Леви. — Далеко на севере, в лесных озерах. Его аккуратно выпиливают и везут специально через всю страну! — зеленые глаза вспыхнули детским восторгом. — В специальных контейнерах, с определенной температурой и влажностью… Чтобы потом создать сказку. Леви скептически вздернул бровь, но, глядя на пацана, промолчал. Только улыбнулся едва заметно, поражаясь тому, что в охренительном теле молодого альфы до сих пор прятался ребенок. Было в этом что-то запредельное для восприятия и такое безумно притягательное, что Леви даже забыл про застывшие ноги и озябшие руки. Где-то внутри щелкнуло что-то, и он вдруг со всей ясностью понял, что скорее сдохнет, чем признается, что замерз и лишит Эрена этого восторга. — Молодые люди! Сначала Эрен, а потом и Леви повернули головы на призыв. С площадки, у которой стояли, к ним приближался нестарый еще подтянутый альфа в стеганом жилете и унтах. — Не хотите попробовать? — спросил он, с улыбкой кивая на бензопилу и целый куб полупрозрачного льда. — Офигеть… — протянул Эрен, с готовностью выпрямляясь. — Да! Правда, можно?! — Конечно, можно, идемте, — рассмеялся альфа и махнул рукой, приглашая следовать за собой. — А ваша пара? — поинтересовался он, когда Эрен уже перемахнул через бревна, а Леви так и не двинулся с места. Альфа растерянно обернулся, сбитый с толку предположением, что они с Леви пара, и не имея ни малейшего понятия, как тот вообще отреагирует. — Его пара воздержится, пожалуй, — хмыкнул Аккерман, едва скрывая улыбку при виде обалдевшей от неожиданности физиономии. — Иди. — Я недолго! — пообещал Эрен, окинул омегу обжигающим взглядом напоследок и поспешил за уходящим хозяином площадки. Смотреть за тем, как альфа сражается с куском льда при помощи бензопилы, было неожиданно увлекательно, хотя поначалу идея Леви не захватила. Но глядя на то, как визжащий на огромной скорости металл вгрызается в ледяную глыбу, он очень быстро поменял свое мнение. Да, собственно, и Эрен, окутанный летящей из-под зубьев снежной трухой, был до неприличия хорош. Больше, чем положено законом. Наверное, даже отлично, что он, и правда, вернулся очень скоро. Радостный перемахнул обратно, поправляя пуховик и шапку с помпоном. — Это… блин, оно ни на что не похоже! Мне понравилось! Леви хмыкнул и отправил в помойку опустевший стакан, искоса наблюдая за довольным альфой. Не удержался, невольно вскинул руку и стряхнул ледяную стружку с плеч пацана и с шапки, видя, как ожидаемо впалые щеки вновь пунцовеют маковым цветом. — Спасибо, — едва слышно выдохнул Эрен почти одними губами, не сводя с омеги восхищенных глаз, в глубине которых плескались золотые брызги. — Ерунда, — пожал плечами Леви, вмиг посуровел, словно очнувшись, и вновь вывернул на центральную аллею. — А знаете, почему они становятся прозрачными? — помедлив всего секунду, Эрен уже нагнал его и пошел рядом, ловко лавируя в толпе так, чтобы Леви никто не задевал. — Боюсь, что не знаю, — ответил Леви, машинально подтягивая повыше сбившийся ворот свитера. — Но ты же меня сейчас просветишь, — усмехнулся он, и альфа рассмеялся в ответ. — Конечно! Так вот, лед гладят утюгом. — Каким утюгом? — Леви аж остановился. — Обычным. — Смеешься? — Не-а! — Эрен расплылся в улыбке. — Реально! Мне тот скульптор сказал. Лед от тепла тает и становится прозрачным, — он несколько раз кивнул, замолчал, а потом добавил совершенно другим тоном. — Но если подумать, то так и должно быть. То есть, чтобы лед стал красивым, его надо согреть. Леви скосил глаза на задумчивую мордаху. Эрен выглядел так, словно ему только что открылась величайшая тайна мироздания, и омега не стал мешать. Они наконец миновали площадки с ледяными скульптурами и не спеша прогуливались дальше. Из динамиков по-прежнему лилась лирическая музыка, а под ногами так же крутились дети, с писком игравшие в догонялки. В какой-то момент они даже втянули Эрена в свою нехитрую игру, с визгами радостно убегая от «страшного альфы». Леви снисходительно хмыкнул в ответ на смущенные извинения семейной пары, чьи карапузы увели у него Эрена, и как-то странно смотрел на триумфальное возвращение пацана, под каждой подмышкой тащившего по хохочущему маленькому альфочке. Вручив их родителям, он снова зашагал рядом с омегой. — Дети тебя любят, — внезапно произнес Леви, нечитаемым взглядом всматриваясь в висящую над парком и голыми деревьями мглу. — Я их тоже, — охотно отозвался Эрен. — Когда-нибудь у меня обязательно будут свои. Альфа и омежка. И может быть, еще один альфа, — он чуть склонил голову, пытаясь заглянуть в серые прозрачные глаза Леви. — А у вас есть дети? Аккерман скупо качнул головой, на щеках вздулись желваки. Он очень надеялся, что Эрену хватит мозгов не лезть с расспросами дальше, потому что беседовать на эту тему он не собирался. Но пацан и не настаивал. То ли был нелюбопытен, что вряд ли, то ли просто понял, что не стоит расспрашивать дальше. — Пойдемте на колесо обозрения? — вдруг предложил он, чуть обгоняя Леви, разворачиваясь и топая спиной вперед. — А гребаный туман тебя не смущает? — высунул из воротника нос Аккерман, уже зная, что согласится и пойдет куда угодно. — Не-а, — прилетел ожидаемый ответ. — Мне следовало догадаться, — фыркнул Леви и поежился. В принципе, наверное, это дурацкое колесо и не было плохой идеей. Может, там не так холодно, подумалось с тоской. — Это значит «да»? — еще одна невозможная улыбка. — Это значит «не беси меня», — отрезал Леви, но не выдержал и вздохнул, сдаваясь. — Но хрен с тобой, пошли. Махина колеса обозрения с каждым шагом все выше и выше вырастала над верхушками деревьев, тянущими корявые ветви к грязно-серым облакам. Если быть совершенно честным, Леви никогда не катался на нем. Вообще, Леви сейчас осознал, что много чего не делал: не ходил зимой гулять в парк, например, и не фотографировался на фоне ледяных скульптур, не пил чай из картонного стаканчика на улице и совершенно точно не катался на колесе обозрения. Даже с Фарланом, потому что и тогда считал это непритязательное развлечение романтической дурью. Но так считал он «до». До того необычного альфы, что буквально ворвался в его жизнь и который сейчас с детской непосредственностью зависал перед каждым аттракционом, будь то тир, картинг или лазертаг. И если в тире они на пару и с удовольствием заработали здорового и почему-то желтого осьминога, от которого Леви еле отрекся, и Эрен со вздохом забрал плюшевого монстра себе, то картинг и лазертаг были отвергнуты омегой окончательно и бесповоротно. И альфа, глядя на решительно насупленные тонкие брови, подчинился. И вот теперь наконец они стояли перед площадкой колеса обозрения, ожидая своей очереди. Подумать только, но таких восторженных, как Эрен, было предостаточно, несмотря на абсолютно не подходящую для поездки погоду. Вконец окоченевшему Леви, уже не чувствовавшему пальцев на ногах, любое топтание на месте было невыносимо. Исцеляющее тепло горячего чая улетучилось будто сотню лет назад, и сейчас омега зябко ежился и хмурился больше, чем обычно, почти не высовывая порозовевшего носа за пределы теплых складок ворота. Как ни хотелось расстраивать пацана, но по ходу гребаное колесо станет лебединой песней для их свидания. Когда следующая по счету огромная яйцевидная кабина из металла и пластика, похожая на космическую капсулу, спустилась на площадку и распахнула свои пневматические двери, Леви и Эрен наконец очутились внутри. Правда, вместе с ними в почти целиком прозрачной кабине оказалось еще человек десять, но это не имело значения: пространства было предостаточно, чтобы почувствовать себя если не наедине, то хотя бы не среди толпы. Они, не сговариваясь, сразу свернули к широченной панорамной стене, вдоль которой по всему периметру кабины шел блестящий металлический поручень. Пневматические двери с едва различимым шипением закрылись, и капсула грузно дрогнула, внезапно легко взмывая вверх. Леви невольно ухватился за поручень. Непривычно и пугающе это было: сочетание полета, пусть и очень медленного и едва заметного, и целиком открытого пространства. Особенно под ногами, где с каждой секундой земля уносилась все дальше и дальше. Он боялся высоты. — Не бойтесь, — словно почувствовав омегу, вдруг шепнул на ухо Эрен. — За собой следи, сопляк, — фыркнул Леви, на миг прикрывая глаза. Эрен лишь улыбнулся, чувствуя, как в него неосознанно вжимаются, и, пристроив плюшевого монстра на перилах, шагнул ближе. На поручень рядом с тонкой кистью в черной коже опустилась широкая ладонь альфы, сначала одна, потом, по другую сторону, вторая, будто заключая омегу в объятья. На самом деле, Эрен за свою вольность ожидал чего угодно, в памяти слишком четко сохранилась картина на парковке — омега, резко и без раздумий бьющий холеную рожу альфы почти в три раза больше себя. Но чего он не ожидал совершенно, так это того, что Леви прильнет к нему. Ощущение альфы было абсолютным — от несмелых, но надежных объятий до чувства полной защищенности. Тепло мощного тела позади снова укутывало и согревало, как тогда, на улице, запах грозы ласкал растревоженное обоняние, перекликаясь с разбуженными инстинктами, и Леви казалось, что он мог бы вечно так простоять. Даже уплывающая из-под ног земля с людьми размером не крупнее муравьев больше не пугала. Он даже приоткрыл глаза, почти с любопытством рассматривая раскинувшийся под ними парк и, насколько позволяла висящая в воздухе мгла, огромный мегаполис. Где-то позади в неровный гул сливались разговоры и смех, щелчки фотокамер и телефонов, но на них было плевать как никогда, словно они доносились с другой планеты. Желтовато-серая муть наползала сверху, цепляя капсулу стылыми лапами, заволакивая панорамные стекла, отрезая от мира и таща в неизвестность. Куда ни посмотри — только плотная как молоко мгла. Леви вздрогнул, потому что до ужаса не любил это ощущение высоты без опоры и ориентиров. Только присутствие альфы позади успокаивало, и Леви мужественно держался, гоня от себя подальше желание плюнуть на все, развернуться и уткнуться в пацана носом. — Здорово, да? — с затаенным восторгом выдохнул Эрен, и дыхание коснулось бледного виска. Кабину ощутимо качнуло. — Ничего здорового, — прошипел в ответ Леви, сильнее вцепляясь в металлические перила. — А мне кажется, что так мы будто одни во всем мире, — не согласился Эрен. Леви скептически фыркнул, но не возразил, когда пацан прижался щекой к его волосам. Грозой запахло сильнее, насыщенней, обволакивая и успокаивая. — Я все феерически завалил, да? — пробормотал Эрен с плохо скрытой горечью в голосе. Осмелев, он накрыл руки омеги своими, практически смыкая объятие и укрывая его собой. — Надо было раньше сообразить, что все это не для вас. И парк, и колесо, и скульптуры эти идиотские… — Идиот тут только ты, — тихо ответил Леви. — Так что сделай одолжение, заткнись, — отрезал он в своей обычной манере и чуть заворочался, устраиваясь удобнее в руках альфы. — Было неплохо, мне понравилось, — немного подумав, добавил он и спрятал усмешку в высоком воротнике, когда ладони пацана стиснули его застывшие руки. — Блять, — внезапно выругавшись, Эрен вдруг развернул его к себе. — У вас же пальцы совсем ледяные! — воскликнул он, с тревогой вглядываясь в хмурое лицо. — Почему не сказали, что вам холодно? — Не вопи, уши закладывает, — огрызнулся Леви, легко выдерживая сверкающий досадой и — кто бы подумал! — властностью взгляд. Но альфе абсолютно точно было плевать. Леви видел это по смуглой физиономии, на которой читалась непоколебимая решимость и… вселенская вина за то, что заставил омегу мерзнуть и даже не заметил этого. Последнее непременно повеселило бы Аккермана, но почему-то было не смешно. И отступать пацан не собирался. Наоборот, он шагнул вперед, буквально вжимая омегу поясницей в пресловутые перила рядом с желтым осьминогом, и без раздумий стянул с маленьких ладоней перчатки. Леви не успел среагировать, как не успел и отдернуть левую руку, на безымянном пальце которой матово блеснуло обручальное кольцо. И всего на миг Эрен застыл. Всего на миг потемнели яркие глазищи, всего на миг уголок пухлых губ дернулся. А потом пацан как ни в чем не бывало засунул перчатки Леви себе за пазуху и обхватил тонкие кисти, пряча их в своих больших и невероятно теплых ладонях. Он осторожно разминал и растирал озябшие пальцы омеги, без конца согревая своим дыханием, почти касаясь губами. Леви же замер, не сводя с альфы расширившихся черными дырами зрачков, чувствуя, как жар чужих рук проникает под кожу и бешеными импульсами несется по телу, согревая и вызывая неудержимую дрожь. Кровь снова вспенилась, как от молодого вина, ударила в голову, пульсируя в висках, покалывая пальцы, сбивая дыхание, а дальше Аккерман узнал, что подкосившиеся колени вовсе не фигура речи. Потому что слабость была отвратительно-сладкой, словно вытягивающей последние силы, от нее позорно хотелось отдать себя со всеми потрохами и поэтому — сдохнуть. Кабину снова качнуло, и Леви, сам не ожидая, вцепился в ладони Эрена. Сильные и, как оказалось, чуткие пальцы тут же переплелись с его, откликаясь и отвлекая, успокаивая. — Вниз поехали, — проговорил Эрен, вскидывая глаза на напряженное лицо омеги и не смущаясь разглядывая его из-под рваных прядей челки. Леви просто кивнул, осторожно высвободил свои пальцы из уютного плена и отвернулся. В улыбке альфы мелькнуло разочарование, но, как оказалось, омега вовсе не спешил его бросать. Он всего лишь развернулся, чтобы видеть, как кабина, прорывая мглу, плавно падает вниз, и ничего не имел против, когда Эрен вновь утянул его к себе. — Согрелись? Леви снова кивнул. Правда, согрелся, и руки, и ноги, и даже нос стал теплым. Казалось, что даже жарко стало и впервые за день захотелось вылезти из шерстяного окопа. А еще было завораживающе. Он чувствовал прерывистое дыхание в своих волосах, несмелые объятья, а пальцы помнили смазанные прикосновения пухлых губ. Безумно мягких, как Леви и думал, и кожа до сих пор горела от их случайных — или намеренных — касаний. Земля становилась все ближе и ближе, и откуда-то появилось странное ощущение возвращения. А возвращаться так не хотелось, как не хотелось и выходить из этой полупрозрачной капсулы, тем самым оставляя позади все, что произошло. В том, что именно — Леви уверен не был. Он вообще не понимал, что творится, он себя не узнавал. Эрен выбивал из колеи своими словами и поступками, сводил с ума запахом, разжигал любопытство необычностью. И ласкал глазами. Несмело и так нахально одновременно. От этой гремучей смеси тоже вело, как и от остального, настойчиво и бесповоротно. Об этом он и размышлял, когда выходил из кабины колеса обозрения на улицу, попутно натягивая нагретые Эреном перчатки. Кстати, народу в парке как-то поубавилось, что и неудивительно, часы на мобильнике показывали почти пять, и заметно потемнело. Может, потому что висящая целый день мгла спустилась ниже, и теперь висела, задевая голые кроны деревьев, а может, и солнце там, за тучами, уже клонилось к горизонту. В воздухе явственно ощущалась морось. Леви снова поднял плечи, ежась от сырости, и обернулся, не понимая, куда подевался этот неугомонный альфа. Эрен в нерешительности замер у подножия колеса обозрения с нелепым призом подмышкой. — Идешь, нет? — окликнул Леви, делая несколько шагов к нему. — Может, будет лучше, если я провожу вас до машины? Леви вскинул бровь. — Чего это вдруг? — насмешливо спросил он. — Заморозил сначала, потом напугал до полусмерти, а теперь отделаться хочешь? Эрен молчал, но весь его вид говорил о том, что слова Леви он принял за чистую монету и теперь почти в отчаянии. — Не хочу. Просто я вам не подхожу, — вздохнув, ответил он наконец. — Да что ты, — протянул Леви. — А кто же мне, по-твоему, подходит? — Не знаю, — альфа передернул плечами, упорно избегая взгляда омеги, хоть тот остановился прямо перед ним и даже с вызовом вздернул подбородок. — Кто-то, кто не потащил бы вас мерзнуть на улице и поить дурацким чаем, а повел бы в красивое место. В театр, в дорогой ресторан, например… Например, тот хлыщ с гладкой физиономией. — Действительно, так думаешь? — хмыкнул Леви, кривя губы. — Нет! — Эрен наконец посмотрел прямо и сверкнул глазами. — Тогда, пошли, — Леви неопределенно кивнул головой куда-то в сторону центральной аллеи, вдоль которой уже вспыхнули мягким светом фонари. — К-куда? — опешил Эрен. — Не знаю. На свидании вроде принято ходить в кафе, нет? Можем сходить туда. Или в кино, но, признаться, я чертовски хочу жрать. — Кафе! — тут же кивнул альфа. — Замечательно, — откликнулся Леви и уже собрался было идти дальше, когда Эрен остановил его. Забежав вперед, сдернул с себя шапку и решительно натянул ее опешившему омеге на голову, вскользь даже поправив черные прядки. — Так лучше? Леви ничего не ответил, вновь зарылся носом в ворот свитера и, развернувшись, пошел к центральной аллее. Гигантский помпон на шапке раскачивался в такт его шагам. Долго над выбором кафе они не раздумывали, свернув в первое же, заманчиво светившее в сумерках широкими окнами. Внутри не было ничего особенного, обычная более-менее уютная кафешка с охряного цвета стенами и темной мебелью. Маленькие столики на двоих и на четверых стояли ровными рядами, между которыми сновали официанты с заставленными десертами и цветастыми коктейлями подносами. Ненавязчиво играла музыка, пахло выпечкой, апельсинами и почему-то домашним вареньем. Леви скептически оглядел воркующие за столиками парочки — а кроме них тут и не было никого — заметил приглушенный свет, зажженные на столиках свечи, маленькие фонарики, укрытые в арках окон, и брезгливо поджал губы. Впрочем, тут было тепло, и сейчас это самое главное. Вдобавок ко всему пахло вполне достойно, и Леви рассчитывал хотя бы на кусок съедобного чизкейка с чашкой чая не из пакетика. Снова не сговариваясь, оба выбрали один и тот же столик у окна. Стянув перчатки и насильно нахлобученную шапку с головы — кстати, поначалу опешив от наглости, очень скоро омега оказался благодарен за заботу — Леви не успел и сообразить, как Эрен уже помог ему снять пуховик. Наверное, стоило бы возмутиться, но он лишь хмыкнул, опустился на довольно удобный стул и невольно уставился на пацана. Тот, пристроив пуховик омеги на рогатой вешалке, стянул свой и остался в одной черной футболке. В футболке, блять! Леви поежился, плотнее кутаясь в свой безразмерный балахон. Впрочем, если быть до конца откровенным, а Леви никогда не имел привычки врать самому себе, неконтролируемую дрожь в нем вызвала не только футболка. Точнее, не столько. Плотная шелковистая ткань бесстыже обтягивала мощный поджарый торс, широкий разворот плеч и выпуклые мышцы груди. Просто мечта, мать твою, мелькнуло в голове, а взгляд невольно скользнул по сильным рукам. Вообще, не только его глаза блуждали по загорелой коже, оглаживая эластичные узлы мышц. Леви, чисто случайно, столкнулся с парочкой-другой алчных взглядов, нагло рассматривающих откровенно сексуального альфу, который сейчас был занят тем, что прилаживал нелепого Кракена поверх вешалки. И внутри почему-то тут же заворочалось нечто, чему названия омега подобрать не мог. — Все в порядке? Леви нехотя вскинул глаза на пацана и сморщился, будто хлебнул уксуса. — Сядь уже, мать твою, не маячь. Должно быть, прозвучало слишком однозначно и недовольно, потому что смазливая физиономия вытянулась, и Эрен поспешно сел. — Вам не нравится тут? Хотите, пойдем в другое место? — пацан чуть было не подорвался из-за стола и в последнюю секунду удержался, наткнувшись на холодный взгляд омеги, буквально пригвождавший к стулу. — Сидеть, я сказал, — фыркнул Леви, изящным движением руки отбрасывая волосы со лба. — Пара омег напротив и так уже потекла из-за тебя, Мистер Футболка В Обтяжку. Эрен непроизвольно обернулся, собирая восхищенные взгляды вокруг, смутился и уставился в стол, гоняя в пальцах стеклянную солонку. — До жути мило, — иронично протянул Леви и, откинувшись на спинку стула, скрыл от альфы довольную усмешку, уткнувшись в меню кафе. — Как же это бесит, — раздраженно выдохнул Эрен, насупив брови и чересчур энергично ставя солонку на место так, что та упала и покатилась по столу, рассыпая белые кристаллики. — Может, не ходить полуголым, как вариант? — Леви полосанул его насмешливым взглядом поверх меню. — Как будто это на что-то влияет, — нехотя ответил Эрен. — Знаете, раздражает, вообще-то, когда тебя рассматривают исключительно как отличный вариант для получения потомства. — Ты же вроде хочешь детей, нет? — тихо переспросил Леви. — Хочу, — согласился тот. — Только от человека, который будет любить меня за то, какой я есть, а не за то, какой я альфа. — Для этого существует понятие истинности, разве нет? — Нет, — отрезал Эрен. — Истинность — это всего лишь верный запах и удачное сочетание гормонов. Любовь несколько иное. — Боюсь, большинство не согласится с тобой. — А вы? — Не знаю, — ответил Леви после незначительного раздумья. — Против природы тяжело идти. Просто встречаешь своего истинного и влюбляешься. — А если уже влюблен? — тихо спросил Эрен. — Тогда ты попал, пацан, — последовал равнодушный вердикт. Какое-то время они сидели в тишине. Леви все не показывался из-за меню, Эрен небрежно шелестел страницами тоненького переплета скорее для вида, изредка украдкой кидая взгляды на изящную фигурку напротив. Матовый отблеск обручального кольца на изящном пальце не давал покоя, заставляя ерзать, и время от времени тень пробегала по сосредоточенному лицу альфы. — Говорят, встретить своего истинного — один шанс из тысячи, — наконец произнес он. — Все что я знаю, что его не встретить дважды. Эрен скрипнул зубами и закусил губу, сдерживая просящийся на волю вопрос. Слишком нервно перелистнул ламинированную страничку, едва не вырвав ее к чертовой матери, и вздрогнул, заметив, что омега с неподдельным интересом наблюдает за ним поверх меню. — Что? — не выдержал Леви. — Ничего, — тряхнул растрепанными прядями Эрен, поспешно опуская глаза. — Да говори, что уж, — хмыкнул омега, наконец откладывая меню. Альфа прищурился, решаясь шагнуть в пропасть, и даже открыл было рот, чтобы спросить наболевшее, но тут к их столику подошла официантка. Приняв заказ Леви на блинчики с грибами и черный чай с мятой и заказ Эрена — те же блинчики только с карамелью и кокосовый фраппе, девушка снова оставила их наедине. — Итак? — омега откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Вы замужем? — быстро выпалил альфа и сжался, будто ожидая получить подзатыльник за наглость, но зеленые глазищи смотрели слишком отчаянно и непреклонно. Леви машинально прокрутил на пальце полоску белого золота. — Сидел бы я тут с тобой, будь я замужем? Альфа неловко пожал плечами, но пялиться продолжал. Омега устало закатил глаза и цокнул языком. — Расслабься, это давнишняя история. А главный герой мертв уже двенадцать лет как. Я один. — Но на вас же смотрят альфы, я видел, — уже спокойнее произнес Эрен. — Смотрят, — легко согласился Леви, не обращая внимания на потемневший взгляд напротив. — Пока не разглядят получше. — В смысле? — В смысле, что лет мне много, — он вздохнул так, словно устал объяснять очевидные вещи. — Никому не нужен омега на четвертом десятке. Который уже и не омега почти. — Ваш приятель, например, так не считает, — произнес Эрен подчеркнуто спокойно. — Эрвин? — Он влюблен в вас. — Да, — подумав, согласился Леви, — он называет это любовью. Хотя по сути это прихоть пресыщенного человека. Их снова прервали, и на этот раз на столе появились долгожданные блинчики, пузатый фарфоровый чайник с чашкой и огромный стакан кокосового фраппе с синими сиропными потеками на взбитых сливках. Леви скептически поднял тонкую бровь, но промолчал, отделавшись лишь фырканьем. Собственные ароматные блинчики с грибами и сливочным соусом интересовали его гораздо больше, чем извращенный вкус пацана. Он быстро вытащил вилку и нож из салфеточного кокона, ловко отделил кусок, мазнул по соусу и отправил в рот. Было неплохо. Гораздо лучше, чем ожидал. Да и голод не особо позволял привередничать. Если и чай окажется хотя бы вполовину от его ожиданий, счастье будет почти полным. — Кто он вам? — тихо спросил Эрен, с тревогой всматриваясь в серые глаза, ставшие сейчас почти черными из-за расширившихся зрачков. — Друг. Я уже говорил тебе. — И все? — Что ты хочешь услышать, м? — Леви чуть заметно улыбнулся. — Ты же сам говорил, что на мне нет запаха других альф, — напомнил он, глядя на озадаченную физиономию напротив. — Нет, — согласно кивнул Эрен. — По крайней мере, я не чувствую. — Ну и что тебе еще нужно? Мою девственность? Так должен огорчить, этот поезд давно ушел, — усмехнулся омега. — И в таком случае тебе лучше найти себе маленькую омежку. От этих слов Эрен почему-то покраснел. Даже не так — вспыхнул, как факел. — Да не нужен мне никто, кроме… — рыкнул он, сверкнув глазами, и резко оборвал сам себя, стараясь обуздать внезапно вспыхнувшую злость. Леви с интересом уставился на пацана, но, быстро сообразив, что продолжать тот не будет, насмешливо вздернул брови. Жаль, хотелось бы услышать. Было забавно, как пацан пытался скрывать свои чувства, что тогда на парковке, что совсем недавно на колесе обозрения, что сейчас. Впрочем, все, о чем он думал, и без того было прекрасно написано на смазливой мордахе. — Для молодого и глупого альфы ты очень хорошо контролируешь себя, — усмехнулся Леви, возвращаясь к еде. Эрен как-то странно хмыкнул, помешал трубочкой свой ядовитый фраппе и сделал глоток. — Вообще-то, хреново, — ответил он в конце концов. — Но со мной никогда не случалось подобного. То есть я еще не чувствовал себя настолько бесполезным, как около вас. Вы настолько самодостаточный, что вам не нужен альфа рядом, а уж тем более такой сопляк, как я... Понятия не имею, что несу и для чего все это. Но главное, представляю, что вы думаете обо мне, если даже самому себе кажусь конченым придурком. — Сколько умных мыслей сразу, — протянул Леви в ответ, невозмутимо пережевывая очередной кусочек. — И как по-твоему выходит, если я такой охуенно независимый, что тогда делаю тут с тобой? — Не знаю, — буркнул Эрен, настолько энергично разламывая вилкой ни в чем не повинный блин, что горячая карамель брызнула в разные стороны. — А ты подумай, — криво усмехнулся Леви. Перехватив почти испуганный и явно обалдевший взгляд альфы, он сделал пару глотков весьма недурного чая. Эрен же, покраснев пуще прежнего, принялся машинально и яростно размазывать сладкие брызги по столу. На его открытой волевой физиономии все читалось, как в книге, и омега в очередной раз закусил губы, чтобы не рассмеяться. Все-таки пацан ему до одури нравился, и не потому, что пах так, как нужно. Непосредственность в нем подкупала, обезоруживала и даже колкости лишний раз не срывались с языка. И забота его, пусть и грубоватая, была искренней и настоящей. Может, он уже и пережил не один гон, но серьезных отношений у него точно не было. Либо Аккерману просто не хотелось верить, что это именно на него у пацана такая забавная реакция, потому что… Леви и сам не знал что. Он не ждал от свидания и самого Эрена чего-то заоблачного. Да заоблачного и не хотелось. Хотелось неподдельного и простой возможности быть самим собой. С пацаном это удавалось без проблем, и Леви поймал себя на мысли, что с Эреном спокойно. Когда-то давным-давно то же ощущение было и с Фарланом, будто колоссальный груз снимают с плеч. И даже если по жизни ему и не нужна защита альфы, осознание незримой силы Эрена рядом все же было упоительно до дрожи. Остаток вечера в кафе если и говорили, то о совершенной ерунде. После слов Леви насчет того, чтобы подумать о его мотивах, они все-таки больше молчали. Эрен уходил от прямых взглядов омеги, зато, лишь стоило тому отвернуться, жадно ел его глазами, кусая губы. Разговор то вспыхивал, то затухал, но молчать и разговаривать оказалось на удивление одинаково приятно и не напрягало абсолютно. Ну, по крайней мере, Аккермана, пацан же совершенно точно чувствовал себя не в своей тарелке. Из кафе они вышли, когда часы показывали почти семь, и за это время мглистые сумерки успели превратиться в полноценный вечер. С погодой никаких изменений не произошло ни в дурную сторону, ни в хорошую, но почему-то казалось теплее и не так сыро. Однако Леви, упрятанный по самый нос в высоченный воротник, снова безропотно позволил надеть на себя шапку с дурацким помпоном. Он лишь прищурил и без того узкие глаза и как можно незаметнее вдохнул запах альфы, что буквально окутывал с ног до головы. А вообще хотелось сорвать эту несчастную шапку и зарыться в нее лицом. От странных и необычных желаний становилось слегка не по себе, они были пугающи и необъяснимы, ведь организм давно уже так не реагировал на альф. И только где-то глубоко в подсознании зрела догадка — почти уснувший омега внутри Леви просыпался вновь. Они не пошли по центральной аллее. Свернув от кафе влево, оказались на полутемной узкой мощеной дорожке, уводящей к боковым воротам в парк. Почти сразу же, как свет фонарей поредел, горячая ладонь альфы несмело коснулась поджатых в самые рукава пуховика пальцев омеги. Словно спрашивая разрешения, готовая в любой момент отступить. Но неожиданно и так желанно маленькая ладонь разжалась, позволяя обхватить себя, увлечь, оплетая теплом. И Леви, несмотря на весь зашкаливающий идиотизм ситуации, не чувствовал себя глупо, позволяя альфе переплетать пальцы со своими. А может быть, не альфе, а Эрену. И все же он решительно выдернул свою руку из его ладони, стоило им только выйти к воротам, где людей стало больше. — Я провожу до машины, — произнес Эрен, опережая возражения омеги и выдержав хмурый взгляд исподлобья. — А тебе куда? — между прочим поинтересовался Леви. — Туда, — альфа беззаботно махнул головой куда-то назад. — На остановку. Автобусом дольше, но зато почти до дома. Омега неопределенно кивнул и вытащил ключи от машины. Черный «инфинити» на поредевшей парковке пискнул, мигнул продолговатыми фарами и заурчал мощным движком. Легко забравшись на накиданный сугроб из счищенного и подтаявшего снега, Леви стал спускаться, балансируя и стараясь не свалиться в месиво внизу. — Твою мать, — прошипел сквозь стиснутые зубы. От машины его отделяла гигантская лужа, натекшая за день. Но деваться было некуда, и он решительно опустил ногу в отвратительную жижу. Оказалось глубже, чем можно было предполагать, и Леви с ужасом понял, что его ботинок уходит под грязную воду до самых шнурков. Стылая влага медленно, но верно сочилась внутрь, окончательно вымораживая закоченевшие ноги. Но сделать Леви ничего не успел. Даже подумать не успел, как его внезапно подхватило и дернуло вверх, и он повис, надежно прижатый к сильному телу альфы, почти уткнувшись в каштановую макушку. А тот, легко удерживая омегу поперек туловища одной рукой, как ни в чем не бывало прошлепал по жиже и месиву прямо к машине. Лишь оказавшись у водительской дверцы, Эрен осторожно опустил опешившего Леви на ноги, ожидая как минимум прямого хука. Но Аккерман только одернул задравшийся пуховик, смерил наглеца убийственным взглядом и молча забрался в относительно прогревшийся салон. — Не думай, что я скажу тебе спасибо, — наконец хмуро огрызнулся он, прибавляя градусов климат-контролю. Стянув с головы шапку, не глядя сунул альфе. — Даже не надеялся. Опираясь рукой на крышу кроссовера, Эрен наблюдал, как омега ерошит примятые шапкой волосы. От этих нехитрых действий сладко-горький запах, подхваченный теплом салона, ударил в нос, дурманя рассудок. Но глядя на точеный профиль, белеющий в темноте, Эрену почему-то стало тоскливо. И ощущение какой-то вселенской пустоты только усилилось, когда омега вскинул свои серые прозрачные глаза, словно удерживая взглядом на расстоянии. — Спасибо за этот день. Было… — Леви запнулся на секунду, подбирая верное слово, — необычно. И увидел, как Эрен криво усмехнулся и кивнул, кусая губы. В отчаянно сверкавших огромных глазищах рвались на свободу тщательно усмиренные инстинкты, но выпускать их никто, похоже, не собирался. Леви чуть было не застонал от разочарования, потому что его буквально захлестывало усилившимся запахом альфы. — Я еще увижу вас? — раздалось тихо вместо той бури, которой грозилось вот-вот накрыть. — Конечно, — невозмутимо ответил Леви и не удержался, чтобы не уколоть в отместку. — Я же хожу в твой магазин каждый четверг. — Я… не про это, — запнувшись, возразил Эрен. — Знаю, — хмыкнул Леви и небрежно мазнул взглядом по в момент поникшему пацану. Это уже не влезало ни в какие ворота. Аккерману попадались всякие альфы, но такой клинический идиот встречался ему впервые. Ведь понять, что происходило в лохматой голове, было несложно. Гораздо сложнее было удержаться от того, чтобы не закатить глаза и не фыркнуть, обозвав Эрена дурнем. Впервые и безоговорочно очарованный омегой, да еще намного старше себя, он, естественно, понятия не имел, что делать. А главное, чего от него ждали. Но, блять, кто тут в конце концов альфа и где их хваленый нюх, способный учуять готового к сдаче омегу?! Леви было и смешно, и до противного щекотания в носу страшно, потому что необычность дурацкого мальчишки зашкаливала. — Садись, давай, — бросил он внезапно и уже гораздо мягче и кивнул на место рядом с собой. — Отвезу. — Не надо, я сам, — вполне ожидаемо отозвался Эрен. — Не обсуждается, — отрезал Леви и, мельком глянув на несчастную физиономию, захлопнул свою дверь. Потребовалась долгая минута, чтобы альфа все же оттаял и забрался в машину, предварительно закинув плюшевого монстра на заднее сиденье. А Аккерман мысленно перевел дыхание, потому как совсем не хотел, чтобы пацан торчал на остановке и потом еще трясся в автобусе хрен пойми сколько времени. — Куда едем? — спросил Леви, выруливая с парковки. — Северо-западный кампус, — последовал едва слышный ответ. — Ты студент?! — возможно, прозвучало слишком удивленно, но Леви, и правда, не ожидал. — Последний год магистратуры. Аккерман недоверчиво скользнул по нему взглядом и чуть приподнял брови. Занятный сюрприз и совершенно неожиданный. Он не мог сказать почему, но как-то так получилось, что Эрен не представлялся ему студентом. Наверное, смутили ночные смены, которые точно не вязались в голове с образом студента. Но если быть откровенным, то и работающий в магазине альфа тоже порядком смущал. Однако, Леви был удивлен и удивлен приятно. — И какое направление? — спросил он, выруливая на проспект, ведущий на северо-запад Троста. — Юриспруденция, — нехотя ответил Эрен, все еще переживая расплывчатый ответ омеги на вопрос о следующей встрече. — Внезапно, — присвистнул Леви. — Тогда что же ты забыл в супермаркете, м? — Ну жить как-то надо, — пожал плечами пацан, смотря на пролетающий за окном вечерний город и переливающиеся огни. — Родители разве не помогают? — Не хочу зависеть от них. Я поступил в универ без их помощи, магистратуру заканчиваю сам по себе и оплачивать свои расходы тоже предпочитаю сам. — Работая на кассе? — Мне хватает, — отрезал альфа. На этом разговор и заглох. Впрочем, это не имело значения. Как Леви уже выяснил, молчать с Эреном было комфортно в любом случае. А сейчас тишину разбавляла любимая радиостанция, наполняя салон звуками джаза и блюза, «инфинити» плавно мчался на северо-запад, ловко маневрируя в нестройном потоке машин, и картину портили только промокшие озябшие ноги. Врубленный на полную мощность обогрев несколько облегчал участь Аккермана, но мысль о стопроцентной вероятности простуды теперь почти не покидала голову. Эрен очень скоро шоркнул молнией на пуховике, и, сжалившись над альфой, Леви чуть приспустил стекло с его стороны. — Так легче? — спросил он. — Знаю, что душно, но не хочу свалиться с температурой. — Это я виноват, — поморщился альфа, пропуская вопрос мимо ушей и бросив несчастный взгляд на расслабленного омегу за рулем. — Нет, — возразил Леви. — Просто одеваться надо было теплее. Постепенно небоскребы и бизнес-центры остались позади, за окнами уже проносились ультрамодные жилые кварталы с парками и прудами, и скоро машина Аккермана свернула с проспекта на дорогу поуже и поскромнее, которая их и вывела к огромной территории Университета Троста, являвшегося почти городом в городе. Следуя немногословным указаниям Эрена, Леви повернул несколько раз, петляя по территории кампуса между библиотеками, учебными корпусами и исследовательскими лабораториями, пока не остановился в жилой части университетских владений. Слева приветливо светило окнами современное здание общежития, пятиэтажное и весьма уютное на первый взгляд. Вдоль улицы виднелись точно такие же корпуса и трехэтажные дома братств. — Только не говори мне, что состоишь в какой-нибудь лямбда-каппа-дельте, — скривился Леви, разрушая почему-то ставшее вдруг неловким молчание. — Альфа Дельта Эпсилон, — улыбнулся Эрен. — Я заместитель главы братства. — Прелестно, — кивнул головой Леви, и по тону его было понятно, что прелестного он в должности Эрена находил мало. — Отличник, спортсмен и сектант, — сложив руки поверх руля, он вглядывался в мглистую темноту вокруг. Желтые фонари вдоль дороги совершенно бесполезно пытались разогнать по-прежнему висящую в воздухе мглу. — И на каком же автобусе ты собирался сюда ехать? — Он идет до въезда на территорию, — едва улыбнулся Эрен, наблюдая за выражением кислого скептицизма, мелькнувшего на бледном лице. — Другой вопрос, что в это время ходит он редко. Сейчас, почти в темноте, расколотой лишь мутным светом фонарей, близость омеги чувствовалась острее, а душный немаленький салон почему-то казался совсем крошечным. Эрена безумно тянуло к Леви, окутывало горьким ароматом, манило чудным послевкусием, оседавшим на языке. Смазанные очертания хрупкой фигурки на соседнем сиденье были такими близкими и недостижимыми одновременно, что Эрен едва удерживался, чтобы не протянуть руку и не коснуться. Хотелось почувствовать его, сжать до боли. Подчинить себе и подчиниться самому. Навсегда. С той первой секунды, как увидел этого омегу с хмурым лицом и жутковатыми, почти прозрачными глазами. Он не его истинный, Эрен почувствовал сразу, но зато было то самое нечто, заставляющее сердце запинаться и пропускать удары. И инстинкты, молчавшие в нем до сих пор, словно взбесившись, рвали на части, заставляя желать до исступления, владеть безоговорочно и принадлежать без остатка. Учуяв вязкую волну возбуждения, внезапно хлынувшую от альфы с новой силой, Леви вздрогнул и обернулся, чтобы немедленно утонуть в бурлящем водовороте жадного взгляда. Черт. Как запертый один на один с хищником, с той лишь разницей, что жертва сама готова подставить шею. От этой мысли по телу пронеслась волна дрожи, замирая на затылке и отдаваясь пульсацией в висках. И Леви мысленно поблагодарил темноту салона, которая милостиво скрыла наверняка отразившееся на лице смятение. А следом выругался сквозь стиснутые зубы, сообразив, что его спятившие феромоны уже все сказали альфе лучше любых слов. — Я пойду, — едва слышно, но так ожидаемо пробормотал Эрен, на ощупь пытаясь найти ручку на дверце кроссовера, потому что отвести взгляд от омеги не представлялось возможным. Уйти, сбежать, чтобы не наделать глупостей и не испортить то немногое, что еще не испорчено — вот и все, что крутилось в воспаленном сознании. И единственным, что каким-то немыслимым образом удерживало на месте, были нотки медово-сладкой покорности, пробивавшиеся сквозь полынный аромат омеги. — Кто бы сомневался, — усмехнулся Леви. — Почему вы так говорите? — спросил Эрен охрипшим голосом, шумно вдыхая запах омеги. — Мне, правда, лучше уйти, пока я еще в состоянии это сделать. — Но ты же не этого хочешь, верно? — выдохнул Леви и откинулся на спинку сиденья. — Вам нравится дразнить меня? — голос Эрена вдруг хищно завибрировал. Леви хмыкнул и медленно поднял глаза на застывшего альфу. И точно, зверь — приготовившийся к прыжку, молодой, сильный, горячий. Опасный. — Может, уже наконец ты сообразишь меня поцеловать или нужно попросить тебя об эт… Кажется, последние звуки утонули в чужих губах, в упоительно мягких и сладких. Эрен целовался мучительно-нежно, медленно терзая губы Леви и сминая возражения, жадно смакуя срывающееся дыхание. И с восторгом, почти испуганно встретил пряный ответ, хмельной и бесстыжий. Опешил сначала, словно не верил, а потом накинулся снова, уже не сдерживаясь, торопясь распробовать, почувствовать, насытиться. Леви уже давно откинул голову ему на плечо, подставляясь под вкусные губы и позволяя Эрену быть безумным. Даже когда сильные пальцы уверенно огладили впалые щеки и подбородок, заставляя приоткрыть рот, а зубы, играясь, прихватили нижнюю губу, чуть оттягивая, и отпустили, он лишь рвано выдохнул. — Еще, — прошептал на грани слышимости, растворяясь в зеленых глазах, заслонявших собой весь мир вокруг. И Эрена не пришлось упрашивать. Он послушно накрыл горячий упоительный рот омеги своим, с трепетом путая пальцы в мягких черных прядях, и медленно сходил с ума от такой желанной близости. Целовал долго, то неистово сминая податливые губы и кусаясь, то, ласкаясь, зализывал их, как драгоценность ловя хриплые вздохи, не понимая, как жил без всего этого. — Неплохо, — облизнувшись, пробормотал Леви. Он попытался высвободиться из объятий альфы, чтобы глотнуть воздуха, но Эрен совершенно не собирался отпускать свою добычу, нависал сверху, дышал тяжело и смотрел пронзительно, словно пытался запомнить такого Леви. Потому что бледные острые скулы сейчас горели, а совсем недавно казавшиеся пустыми жуткие глаза переливались антрацитом из-под опущенных ресниц. Но больше всего пленяли опухшие от поцелуев губы, слегка дрожащие и приоткрытые в нерешительности. — Черт, а ведь и правда, — шепнул Эрен, склоняясь и целуя омегу в висок, вдыхая упоительный аромат, источаемый — теперь он точно знал! — только для него. — Чтобы лед стал красивым, его надо согреть. — Паршивец, — фыркнул Леви и вцепился в густые каштановые волосы пацана, заламывая голову назад. Но Эрен его больше не боялся. Лишь с ухмылкой тряхнул головой, высвобождаясь из хватки, и откинулся на сиденье, утягивая омегу за собой. Легко преодолев сопротивление, усадил сверху и, обхватив узкие бедра, дернул на себя, наслаждаясь выражением бледного лица. — Ох ты ж блять! — невольно выдохнул Леви, когда под задницей ощутил стремительно твердеющий бугор. — А тебе есть чем гордиться, сопляк. — Обычно я горжусь другими вещами, — через силу улыбнулся Эрен. Он безуспешно пытался притянуть омегу ближе и снова поцеловать, но Леви будто играючи уходил от этих попыток, методично, палец за пальцем стягивая с рук перчатки. А когда с этим было покончено, отбросил их куда-то в темноту салона и тут же поймал маленькими ладонями скуластую физиономию. Лизнул пухлые губы, чтобы пацан затих, и криво усмехнулся, глядя глаза в глаза. — Значит, лед, м? — проговорил он, склоняясь низко-низко, и с нажимом проехался задницей по готовой лопнуть ширинке альфы. — Блять!.. — выдохнул Эрен и зажмурился, непроизвольно обхватывая бедра омеги. А в следующий миг Леви его поцеловал, настойчиво и сразу глубоко, засасывая почти до глотки, кусаясь и влажно дыша прямо в рот. Губы пацана были просто созданы для поцелуев, и омега медленно плавился, стекая в мощные объятья. И дрожь, внезапно родившаяся внутри в этот момент, обдала с ног до головы давно забытым жаром чистейшего возбуждения, тягуче ворочаясь под солнечным сплетением и делая омегу чертовски восприимчивым. А еще был запах альфы, на руках, на волосах, всюду, терпкий, свежий, крышесносный, который дурманил и будоражил, вызывая странные образы и упоительные желания. Им пропиталось все вокруг, он оседал в легких, горчил на языке и обволакивал сознание омеги, заставляя следовать инстинктам. И когда поцелуи стали тягучими, словно патока, и скользнули на подбородок и шею, путаясь в высоком вороте свитера, Леви с трудом оторвался от пацана. — Не сегодня, — выдохнул он прямо в сочные губы. Странно, но этого вполне хватило, чтобы остановить альфу. — Телефон свой дай, — добавил он, немного подумав. Эрен заворочался под омегой, приподнимая бедра и выуживая из заднего кармана мобильник. Сняв блокировку, сунул его в тонкие изящные пальцы. Леви быстро набрал свой номер, подождал пока собственный мобильник завибрирует в пуховике и вернул телефон пацану. — А теперь топай, давай, уроки сами себя не выучат, — хмыкнул он, перебираясь с колен альфы обратно на водительское место. Рассмеявшись, тот послушно вылез из машины и, махнув рукой, направился к сиявшему всеми окнами дому братства через дорогу. Глядя ему вслед, Леви не удержался и приспустил стекло. — Эй! Пацан оглянулся, вопросительно приподняв брови. — Классные губы, сопляк, — ухмыльнувшись, бросил Леви, поднял стекло, и «инфинити» рванул с места, оставляя улыбающегося альфу один на один с мглистым вечером. На заднем сиденье лежал позабытый плюшевый Кракен отвратительно желтого цвета.