***
Кастиэль выглядел более спокойным и читал книгу, когда Дин нашел его на кухне. Он поставил корзину на стол, и Кастиэль спросил, подняв голову: — Что хочешь на ужин? Дин улыбнулся. — Что ты делаешь, когда в доме никого нет? Тоже готовишь? Кастиэль закрыл книгу, на ее обложке было написано «Рецепты». — Давай попробуем что-нибудь новенькое, — предложил Дин. — Приготовим барбекю во дворе. Кажется, ночь будет ясной. Подходит идеально. Кастиэль посмотрел в окно. — Да, думаю, ты прав, — тихо подтвердил он. — Я займусь грилем, — произнес Дин. — Мы можем обосноваться во внутреннем дворике? Кастиэль довольно кивнул. Дин отправился на поиски Эша, собираясь припахать и его. Тот опять рылся в книгах. — Проблема в том, что большинство этих книг написаны на сабейском. — Эш постучал пальцем по странице, которую пытался прочесть. Дин наклонил голову. — Сабейском? — Да. Очень старый язык, как иврит, и считается языком силы. Его использует большинство колдунов и ведьм. Дин усмехнулся. — Так ты действительно веришь, что этот дом когда-то принадлежал магам? Эш фыркнул. — Сейчас я действительно жалею, что вместо сабейского изучал латынь и иврит. Эти языки казались более важными, да и кто вообще изучает сабейский? Однако вот этот символ, символ, нарисованный по всему дому, думаю, он означает границу. — Границу от чего? Эш пожал плечами. — Меня больше интересует, что именно он ограничивает. — Ладно. Как думаешь, сможешь сделать перерыв в исследованиях? — спросил Дин. Эш нахмурился. — Зачем? — Я сказал Кастиэлю, что мы для разнообразия приготовим на ужин барбекю. Я займусь грилем. Поможешь Касу с едой? Возможно, он понятия не имеет, какой маринад нужен для того или иного мяса. Эш улыбнулся от уха до уха. — Просто предоставь это мне, — он закрыл книгу. — Я — король барбекю. И, пританцовывая, направился к выходу.***
Несмотря на то, что их было всего трое, и ощущалась нехватка пива и других алкогольных напитков, барбекю прошло на ура. Эш сделал говяжьи отбивные, салат, большую миску соуса для барбекю и ледяной чай с лимоном, а Кастиэль испек хлеб, на этот раз настоящий, не просто лепешки. Дин поджарил отбивные, а также рыбу и курицу. Эш заявил, что если бы у них была гитара, он бы сыграл и спел (Дин был рад, что гитары не оказалось). Они без конца смеялись над шутками Эша, даже когда те не казались Дину смешными. Однако, если Кастиэль был счастлив, то и он тоже, и ему казалось, что он может провести так весь остаток своей жизни. Было около полуночи, когда они пошли спать. Дин принял ванну, переоделся и обнаружил, что Эш снова обосновался в его постели. Он спал в обнимку с дневником Бобби — похоже, хотел почитать Дину, но не дождался и уснул. Дин забрал дневник. Он не собирался его открывать, но все равно открыл и прочитал случайно выбранную страницу: «Пятнадцатое марта. Утром Виктор сказал мне, что в комнате с коллекцией оружия находится нож Билла. Я заявил, что это невозможно, ведь мы похоронили его вместе с ним. Сказал, что он просто заметил похожий. Но Виктор настаивал, и мы пошли вместе в оружейную, чтобы я увидел собственными глазами. Нож и правду был там и точно принадлежал Биллу — гравировка «Эллен и Билл 1970» у основания лезвия. Это был подарок Эллен на их свадьбу в прошлом году. Но как он появился здесь? Может, в доме действительно обитают призраки. Может, Билл не упокоился, может, его призрак остался, чтобы что-то нам рассказать. Нам следовало посолить и сжечь тело, чтобы его душа не смогла нас преследовать». Дин прикусил нижнюю губу, размышляя. Возможно ли, что статуэтка и четки действительно принадлежали Кубрику и вернулись из могилы? Он закрыл дневник, положив его на тумбочку, и направился к Кастиэлю.***
К его удивлению, спальня Кастиэля оказалась гораздо проще, чем остальные комнаты. Кровать была не такой большой и без балдахина. Казалось, что мебель,без какой-либо резьбы, сколотили из ненужных досок. — Почему ты не выберешь другую спальню? — спросил Дин, забираясь в постель. Он надеялся, что кровать выдержит их с Кастиэлем обоюдный вес. — Потому что нельзя, — сказал Кастиэль, осторожно садясь, будто боялся, что кровать обрушится. — Я всего лишь слуга. — Чей слуга? Здесь никого нет, — Дин взял Кастиэля за руку, притягивая ближе. — А здесь и не нужно быть кому-то еще, — ответил Кастиэль, ложась рядом. — Тогда почему ты не сбежишь? Не попробуешь вырваться на свободу? — он смотрел в глаза Кастиэля, ища ответы на множество вопросов, вызванных домом. — Я не раб. Зачем мне пытаться вырваться на свободу? — ответил Кастиэль. Дин улыбнулся и подвинулся еще ближе. — Ты все еще хочешь рассказать мне сказку на ночь? Взгляд Кастиэля смягчился. — О чем ты хочешь услышать? — О башне. И окне. — Ее взорвали маджахеды, — серьезно сказал Кастиэль. — Или, возможно, это были солдаты Чингизхана. Не помню. Это было очень давно, — Кастиэль закатил глаза, однако в них все равно можно была заметить насмешливые искорки. — Лжец, — прошептал Дин и рассмеялся. Кастиэль лег на бок, повернувшись к нему спиной. Дин прижался к ней грудью и обнял его за плечи. Кровать была неудобной, но он не возражал провести так весь остаток своей жизни.***
Дин проснулся до рассвета, и хотя очень хотел остаться в постели с Кастиэлем, заставил себя вылезти из кровати и вернуться в спальню. Эш все еще спал, храпя так же громко, как и всегда. Дин вошел в ванную комнату, переоделся в футболку и армейские штаны и вышел на пробежку. Было все еще темно, но он никогда не боялся сумрака, даже теперь, когда знал, что небольшой лес был кладбищем, на котором похоронен Кубрик. Он бежал по периметру двора, тщательно сканируя взглядом окрестности — если там был труп Джейка, он не хотел его пропустить. Отсутствие трупа означало, что Джейк добрался живым до Бадахшана и вскоре вернется за ними. Однако, если завтра он не появится, кому-то придется уйти. Дин не хотел об этом думать, он действительно не хотел выбирать, уйти или остаться, не хотел принимать решение, зная, что в любом случае кто-то пострадает. Он еще раз обежал двор и отправился на кухню, где его ожидал Кастиэль с двумя кружками теплого молока. — Тебе следовало разбудить меня перед тем, как уйти, — сказал Кастиэль. — Я чуть не заработал сердечный приступ, подумав, что ты тоже ушел. — Я скажу, если действительно соберусь уйти. Кастиэль бросил на него недоверчивый взгляд, а потом пошел к печке, чтобы начать готовить завтрак. Дин отправился в спальню принять душ. Возвращаясь на кухню, он заметил, что во внутреннем дворике не прибрано. Типичный Кастиэль — наверняка ждал, что он уберется. Впрочем, Дин не возражал, в конце концов барбекю было его идеей. Он начал собирать грязные тарелки и стаканы, убрал остатки еды в миску, наклонился за валявшейся на земле ложкой и тут увидел флягу Джейка, прислоненную к бортику фонтана. Нахмурившись, он поднял ее. Судя по весу, она была полной. Кажется, он не видел ее здесь прошлой ночью. Джейк забыл флягу? Если да, то как выжил в пустыне? Находка говорила об одном — Джейк не выжил. Не мог выжить без воды. Но поняв, что оставил флягу, он должен был вернуться. Дин присел на край бортика, стараясь размеренно дышать и не думать о худшем. Джейк погиб. Если не умер от жажды, то был убит талибами, пытаясь добыть воду. Внезапно показалось, что мир застыл, а воздух испарился — нечем было дышать. Дин зажмурился и услышал крик Эша: — Дин! Дин! Где ты? Дин открыл глаза как раз тогда, когда тот вошел во дворик и увидел флягу. Эш ахнул, широко раскрыв глаза, а потом бросился прочь.***
Дин отставал от Эша лишь на несколько секунд, но когда достиг спальни, тот уже запихивал вещи в рюкзак. — Знаешь, что? С меня довольно! Я ухожу. И меня не волнует, хочешь ли ты остаться. Я не хочу здесь умереть! — в отчаянии выпалил Эш. — Эш, послушай, — Дин схватил его за плечи, пытаясь остановить. — Послушай меня! — Эш замер, посмотрев на него. — Просто успокойся, и мы это обсудим, хорошо? — Тут нечего обсуждать. По-моему, все очевидно. Люди погибали здесь. Это написано в дневнике Бобби. Его друзья умерли. Вероятно, он тоже. И все они похоронены там! — Эш кивнул в сторону окна. — Я не хочу жить в доме, рядом с которым находится кладбище, где закопаны с пятьсот людей, погибших здесь! — Эш... — Дин сделал глубокий вдох, пытаясь набраться терпения. — Дин, как ты можешь быть таким слепым? Кас, должно быть, околдовал нас. Этот дом связан заклятием, которое никто не может сломать. Мы все умрем здесь и будем похоронены на том кладбище. Возможно, это цена, которую Касу пришлось заплатить, чтобы жить долго и счастливо. Знаешь, что? Я чувствую себя Гензель. Он кормит нас хорошей едой, потому что собирается убить и преподнести нашу кровь и души тому дьяволу, которому поклоняется, чтобы оставаться молодым и живым. Я не хочу быть следующим на плахе. — Эш передернул плечами, освобождаясь от хватки Дина. — И если мне придется драться с тобой или убить, чтобы сбежать, я сделаю это. Дин пропустил это мимо ушей. — Эш, послушай, это глупо. — Да. Но мне не хочется быть мудрым и мертвым. Я ухожу. — Он застегнул рюкзак и набросил его на плечи. — Знаешь, я думаю, что Кастиэль тоже Вендиго, просто использует магию, чтобы изменить внешний вид. — Ты наткнешься на талибов! — Мне. Плевать. Прощай. — Эш прошел мимо него, выходя из спальни. — Удачи выжить. — И побежал. Дин, поняв, что уговоры бесполезны, бросился за ним. Но Эш оказался быстрее. Они промчались по коридору, и когда начали спускаться по лестнице, Дин воспользовался шансом и прыгнул на Эша. Они упали, скатываясь по ступенькам, и грохнулись на пол. Из открывшегося кармана рюкзака выпала книга. Дин увидел, что это не дневник Бобби, а старинный том с непонятными символами на обложке. Эш изо всех сил оттолкнул его и схватил книгу. Сжимая ее в руках, он встал, уворачиваясь от броска Дина, и побежал. — Эш! Верни книгу в библиотеку! — закричал Дин, поднимаясь на ноги. Эш обернулся и бросил на него насмешливый взгляд. — Об этой книге говорил Бобби в дневнике. Я заберу ее и выясню, что здесь происходит! — Ты не можешь! Однако Эш выскочил за дверь. Дин ускорился, пытаясь его догнать, но когда подбежал к двери, Эш уже исчез среди деревьев. Дин, выкрикивая его имя, подбежал к воротам. Эша нигде не было.***
Дин обыскал окрестности, ища любые признаки присутствия Эша. Или Джейка. Но ничего не нашел. Независимо от того, насколько быстро бежал Эш, он просто не мог уйти так далеко, что его невозможно было увидеть, стоя на входе. Дин прислонился к воротам, внезапно осознав, что понятия не имеет, как поступить. Нужно было выйти наружу и искать Эша. Но он не мог. Что, если тот упал замертво, как Кубрик? И Дин даже не мог допустить мысли о том, чтобы покинуть дом и оставить Кастиэля одного. Облака высоко в небе грозились вот-вот излиться дождем, воздух потяжелел, и стало трудно дышать. Дин решил пока оставить ситуацию как есть, надеясь, что Эш выживет. Вернувшись в дом, он постарался не обращать внимание на ощущение пустоты, появившееся теперь, когда остались лишь они с Кастиэлем. — Эш ушел, — сообщил он, сев за стол. Воздух был насыщен ароматом, подозрительно напоминавшим жаренные сосиски. Кастиэль по-прежнему работал у печи и не повернул голову, услышав слова Дина. Похоже, он этого ожидал. — Он забрал книгу из библиотеки. И я нашел во дворе флягу Джейка с водой. Кастиэль поставил перед ним тарелку. К удивлению Дина в ней действительно были омлет, сосиски и тосты. Американский завтрак за вычетом бекона. Дин заставил себя улыбнуться. — Спасибо за старания, — произнес он. Он чувствовал тошноту, желудок скрутило. Он не хотел есть. — Возможно, на вкус не так хорошо, как ты привык в своем родном городе, — прокомментировал Кастиэль, наливая ему кофе. — Джейк мертв, не так ли? — спросил Дин, не обращая внимания на еду. Кастиэль напрягся. — Я не знаю. — Его фляга вернулась в дом. Так же, как статуэтка и четки Кубрика. Кастиэль поставил кофейник и сел. — Расскажи мне о доме, — попросил Дин. — Может, тебе лучше сначала поесть, — предложил Кастиэль. — Ты, должно быть, голоден. — Я не хочу есть, не зная что с Джейком и Эшем. — Дин решил проявить твердость. — А ты знаешь, верно? Кастиэль наклонил голову, будто решая, стоит ли рассказывать. Однако это не имело большого значения, Дин догадывался и так. Когда Кастиэль заговорил, возникло ощущение, что его голос буквально плывет по воздуху: — Очень, очень давно этот дом принадлежал магу. Значит, все написанное в дневнике Бобби было правдой. Дин хотел было прокомментировать, но сдержался. — Он был сильным и могущественным, но в то же время жадным и высокомерным. Он коллекционировал... вещи... со всего мира. Не только оружие. И любил свою коллекцию так сильно, что не допускал даже мысли о том, что кто-то заберет ее после его смерти. Поэтому он заколдовал дом и землю. — Символ над кроватью? — спросил Дин, не успев себя остановить. — Ты не можешь ничего забрать из этого дома, — продолжил Кастиэль, проигнорировав вопрос Дина. — Умрешь, если попробуешь. Дин понял, что не может сглотнуть, и порадовался, что так и не начал есть. — Кубрик не крал. Мы не нашли ничего в его вещах, — напомнил Дин. — Джейк поменял воду. Эш взял книгу, но я не нашел его тела. Кастиэль сделал глубокий вдох. — Ты не будешь есть? — спросил он беспомощным голосом. Дин взял вилку. — А где твоя порция? — Я уже поел. — Лжец. — Дин порезал сосиску на три части и нанизал одну на вилку. — Открой рот. — Нет, пожалуйста. — Ешь, иначе и я не буду. Кастиэль открыл рот, взял сосиску и медленно прожевал. Дин съел два оставшихся куска. Тошнота начала отступать. — Так почему умер Кубрик? — спросил он. — Кубрик украл нож. И тот сам вернулся на место. Как и сигары. Это часть заклинания. — А теперь и вода вернулась к дому, вместе с фляжкой, — добавил Дин. — Маг... был жаден. Все, что принадлежало вору, после его смерти переходило дому. Дин отложил вилку. Это многое объясняло. Одежду Эша, охотничий нож Билла, дневник Бобби, статуэтку и четки Кубрика. Поставив чашку, он вновь заговорил: — Так ты говоришь, что при краже смерть неминуема. А что, если ничего не брать? Кастиэль поднял голову, глядя прямо в глаза Дина. — Однако сможешь ли ты ничего не забрать из этого дома?***
Дин понимал, что Кастиэль прав — в доме было слишком много соблазнов. Даже если тебе не нравится оружие, трудно отмахнуться от того, что та катана могла стоить два миллиона долларов. А были и другие сокровища: драгоценности, предметы искусства, книги. Так легко положить в рюкзак и уйти. Нож, пропавший и вернувшийся, вероятно несколько жизней назад принадлежал королю Артуру. А вода в фонтане исцеляла раны и болезни. Наполнил флягу, спрятал в карман и вперед. Вот только никто из совершивших это не выжил. Все погибли. И в итоге были похоронены во дворе. Теперь Дин видел всю картину. Кубрик украл нож и сигары, потому что был жаден и любил роскошь. Он мог продать нож на черном рынке, получить чистыми около полумиллиона, бросить армию и провести остаток дней на Багамах. Джейк украл воду, потому что она заживляла, и хотя изначально ему нужно было лишь добраться до ближайшей деревни, он мог продать ее за бешеные деньги, вернувшись в Штаты. Эш украл книгу, потому что она была корнем всех знаний. Ну, это же Эш. И все они не дотянули до следующего дня. Ему очень хотелось верить, что Джейк и Эш выжили. Но когда Дин вошел в спальню Джейка и увидел его рюкзак, он осознал тщетность этой надежды. Теперь он понимал, что чувствовал Бобби, вынужденный хоронить своих друзей. Оставалось лишь надеяться, что Кубрик останется единственным, для кого он копал могилу. Дин сел на край кровати, дыша так медленно, будто каждый вдох был бесценен. Возможно, Кастиэль выжил, потому что понял, что должен просто оставаться в доме. Или, может, не осмелился выяснить, сумеет ли остаться в живых, уйдя и ничего с собой не прихватив. Кастиэль тоже похоронил своих друзей? Был ли он как Бобби, который пришел сюда по своей воле, или же наткнулся на это место случайно, как сам Дин? Как долго он здесь? Наверное, не очень, так как выглядел не старше Дина. Дин покачал головой, не желая сейчас об этом думать. Он был голоден, но ему явно кусок в горло не полезет. По крайней мере, пока не узнает точно, что случилось с Эшем. Если им потребовалось двадцать часов, чтобы найти Кубрика у ворот, и почти столько же, чтобы понять, что Джейк не вернется, как много времени пройдет, прежде чем он убедится, что Эш мертв?***
Он увидел книгу, когда солнце начало садиться. Она лежала на дорожке, ведущей от ворот к дому, будто решила передохнуть на обратном пути в библиотеку. Дин практически выбежал из дома. Он схватил ее и помчался к воротам. Дин не мог описать, что почувствовал, увидев на траве окоченевшее тело Эша. Еле сдерживая слезы, он присел на корточки и обхватил ладонями его лицо. Как он хотел ощутить под кожей биение его пульса, но ничего не было. Никаких признаков жизни. Эш умер, пытаясь выйти, пытаясь что-то украсть из дома. На ум не приходило никаких слов, однако Эш все равно не мог его больше слышать, поэтому Дин просто баюкал его некоторое время, достаточно, чтобы хоть немного успокоиться самому. Потом он внес Эша в дом. Кастиэль встретил его у входа, но ничего не сказал, просто взял рюкзак с книгой и отложил их в сторону. Дин отнес тело во внутренний дворик и положил на пол, как Кубрика накануне. — Сейчас слишком поздно для похорон, — произнес Кастиэль. И правда, уже стемнело, и им придется провести эту ночь с трупом Эша во дворике. — Ты можешь отдохнуть. Я позабочусь о нем, — предложил Кастиэль. — Я приготовил ужин, если захочешь поесть. — Я не голоден. Кастиэль несколько секунд смотрел на него, потом спросил: — Не мог бы ты принести мне несколько простыней и кувшин с водой? Теперь Дин знал, почему в доме так много простыней. Практично. Дин хотел сказать Кастиэлю, что не хочет больше исполнять его указания, что хочет остаться здесь и рыдать, потому что Эш был его другом, хорошим другом, хоть и со странностями. Он был молод, его ждало блестящее будущее — он хотел запустить собственную онлайн игру, если выберется живым из Афганистана. Что ж, не вышло. Но Кастиэль был прав. Возможно, ему полегчает, если он чем-то займется, а не будет сидеть у остывшего тела, желая, чтобы все это обернулось кошмарным сном. Ему нельзя зацикливаться на том, что Эш ушел, ушел навсегда, и никогда не вернется. Дин встал и направился на поиски простыни и кувшина. Он проигнорировал еду, оставленную ему Кастиэлем — не хотелось есть, зная, что он уже никогда не разделит трапезу с Эшем. Вернувшись, он увидел, что Кастиэль уже снял с Эша одежду. Он попросил Дина наполнить кувшин водой из фонтана и тот повиновался, действуя как робот. Когда Кастиэль обмыл тело водой, Дина охватила надежда — может, вода не только лечит, но и оживляет? Но Эш остался таким же окоченевшим, как и раньше. Дин молча стоял, наблюдая за работой Кастиэля. Он уже начал немного приходить в себя. По крайней мере, теперь ему не приходилось напрягать все силы, чтобы сдержать слезы. Он потер лицо и сделал глубокий вдох. Кастиэль тщательно завернул Эша в простыню и попросил Дина принести одеяло, чтобы укрыть его на ночь. Дин подчинился. Закончив, Кастиэль произнес: — Думаю, будет лучше, если ты отдохнешь. Завтра для тебя будет тяжелый день. Дин поднял голову, смотря на Кастиэля и не в силах произнести ни слова. — Тебе придется вырыть для него могилу, — сказал Кастиэль.***
Дин не спал той ночью. Остался с зажженной свечой рядом с Эшем, а Кастиэль ушел в свою спальню. Дин старался ни о чем не думать. Возможно, следовало молиться — он до сих пор помнил некоторые основные молитвы, как на английском, так и на латыни. Но он также знал, что Эшу не нужны никакие молитвы. Для него все было кончено. Если Дин и молился, то лишь для себя. Когда наступило утро, Дин пошел в спальню, чтобы умыться и почистить зубы, а потом в кладовку за лопатой. На столе стояли стакан молока и корзина с хлебными лепешками. Свежими, только из печи. Или так казалось — теперь Дин верил, что Кастиэлю для приготовления хлеба не нужны ни печь, ни мука с яйцами. Он проигнорировал еду и вышел на задний двор. Солнце все еще медленно поднималось из-за горизонта, и подножие неба было окрашено в нежно розовый цвет. Если, конечно, у неба вообще есть подножие. Несколько бесконечно долгих минут он просто стоял, смотря на деревья. Кастиэль никогда не говорил, что это кладбище. Так предположил Эш. Следовало просто поверить его словам. Вот только он не хотел. Он начал изучать лес, проверяя одно дерево за другим, не зная, что ищет и совершенно не готовый что-то найти. Возможно, следовало просто начать копать, однако если там находились другие мертвые тела, кроме Кубрика, это было бы неуважением к мертвым. В конце концов он остановился и пошел туда, где был похоронен Кубрик. Он выбрал участок земли и начал копать, надеясь, что не разроет чужую могилу. Довольно трудно было заниматься этим одному, к тому же, внутри бурлила тысяча эмоций, среди которых превалировала грусть. Внезапно лопата на что-то наткнулась. Он смахнул землю, достал серебряную флягу, поднес ее к глазам и прочитал гравировку: «Роберт Стивен Сингер, 1965». Дин сел на землю, не зная, смеяться или яростно кричать. Это было похоже на издевательство. Все, что принадлежало умершим, возвращалось в дом. Кроме фляги Бобби. Что, умерев, Бобби сжимал ее так крепко, что ее не смогло вырвать даже заклятие? Без разницы. Но теперь он точно знал, что Бобби тоже погиб.***
Он помог Кастиэлю принести тело Эша и спустился в могилу, чтобы уложить его. Затем забросал землей, пока Кастиэль напевал свои странные молитвы. Он не похоронил вместе с Эшем ничего из его вещей. Зачем? Они все равно бы вернулись на следующий день, а ему не хотелось вновь за этим наблюдать. — Почему ты не отмечаешь захоронения? — спросил Дин, втыкая ветку у могилы. Такое ощущение, будто прошли тысячелетия с тех пор, как он в последний раз говорил с Кастиэлем, хотя на самом деле это было лишь вчера. — Потому что слишком болезненно помнить, — тихо ответил Кастиэль. — Ты похоронил их всех? — спросил Дин. Кастиэль не ответил. — Похоронишь и меня, если я умру здесь? — Надеюсь, мне не придется этого делать, но да. Дин оставил Кастиэля на кладбище. Он направился в холл, чтобы взять украденную Эшем книгу. Его рюкзак он оставил там, куда положил его Кастиэль. Он не знал, что с ним делать. Кастиэль разберется. Он пошел в библиотеку, чтобы поставить книгу обратно на полку, и внезапно осознал, что сидит на диване, тяжело дыша. Это нереально, это все нереально. Он открыл книгу и перелистал страницы, не в состоянии прочесть символы. Жаль, что нет доступа к интернету. Сейчас в нем можно найти все, что угодно. Из пожелтевших страниц выскользнул и упал Дину на колени листок бумаги. Он был почти таким же желтым, как и страницы. Дин поднял его и узнал почерк Бобби: «Страница 53. Я сковываю тебя здесь, И ты будешь жить даже после моей смерти. Ты будешь присматривать за моими трофеями. Ты не сможешь забрать их отсюда. Никто не сможет их забрать. Мои трофеи — мои сокровища». Видимо, Бобби пытался ее перевести. Он вновь открыл книгу, нашел пятьдесят третью страницу и увидел тот же символ, что был вырезан над его кроватью. От него тянулся ряд других знаков. Должно быть, то самое заклинание. Дин сделал глубокий вдох. Бессмертие — это очень долго. Должно быть очень одиноко проходить через это одному. Он положил книгу на колени, откинулся на спинку дивана и увидел на столе раскрытый дневник Бобби. Что ж, теперь, когда он точно знал, что Бобби больше нет, его можно было смело читать. Он взял дневник и посмотрел на открытую страницу: «Тринадцатое марта. Мы наконец-то здесь, в доме. Он слегка пугает, потому что одну секунду ты не видишь ничего, кроме деревьев и гор, а во вторую — возвышающийся над вами дом, будто вмиг поднявшийся из земли. Но правда в том, что я не чувствую здесь никакой опасности. А своим инстинктам я привык доверять. Он не похож на те дома с призраками, которые я раньше посещал. Я не чувствовал призрака или злого присутствия. Я уверен, что слова той старухи о жестоком маге не верны. К тому же, ну как у такого мастера могло быть имя Ширли? Это напоминает мне о «Лаверне и Ширли»*, и теперь я скучаю по «Шоу Люси»*. И почему он выбрал жизнь у черта на куличках в Афганистане? Почему именно Афганистан? Потому что не хотел, чтобы о нем узнали люди? Чтобы не имели доступа к его дому? Потому что видел будущее и знал, что Афганистан станет зоной конфликта и сюда будет трудно добраться? Пути назад не было, и мы вошли в ворота. Земля здесь прекрасна и безмятежна, на левой стороне разбит огород. Билл подошел к массивной деревянной двери и постучал. Мы были убеждены, что никто не ответит, и решили, что если так и случится, просто войдем без приглашения. Но дверь открылась — в проеме стоял парень в длинном одеянии и накидке. Билл спросил: "Ты Ширли?" Он не кивнул, ни покачал головой, и у него было выражение лица человека, видевшего взлет и падение Римской империи и Третьего Рейха. Он сказал: "Нет, мое имя Кастиэль". И у него были самые синие глаза из всех, что я когда-либо видел».***
Дин проснулся голодным и понял, что заснул на диване в библиотеке. Небо за окном было темным, но что-то подсказывало, что это лишь вторая половина дня. Он сверился с часами. Почти четыре вечера. Он снял часы и положил на стол, решив, что они ему больше не понадобятся. Поднявшись на ноги, он пошел на кухню. Кастиэля не было. Как и признаков того, что тот что-то готовил. Лепешки и молоко все еще стояли на столе, но полностью остыли. Пахло чем-то затхлым, и помещение казалось необжитым. Дин съел кусок хлеба, который на вкус был как картон, а потом запил его молоком, по привкусу напоминавшим мел. Затем он начал обыскивать дом. Но Кастиэля нигде не было, даже в спальне. Он уже собирался сдаться и вернуться к себе, как заметил в конце коридора третьего этажа дверь к башне. Конечно, Кастиэль мог быть там. Дин открыл дверь и начал быстро подниматься по бесконечной лестнице. Сейчас она казалась даже длиннее, чем он помнил, и у него возникло ощущение, будто он может разглядеть лица тех, кто искал здесь удачу и погиб. Это было несправедливо. Он и его друзья не искали удачи. Им всего лишь нужна была небольшая помощь. Ни один из его друзей не заслужил подобного. Они должны были вернуться на базу и наслаждаться своим будущим. Однако, какое будущее их ждало? Попасть под нож или пули талибов? Вернуться в Америку и обнаружить, что жизнь совсем не такая, о какой они мечтали в зоне боевых действий? Казалось, прошел век, прежде чем лестница закончилась, однако вид Кастиэля, стоявшего у окна и смотревшего на заснеженные вершины, свел на нет усталость. Тот кутался в накидку из козьего меха, и проникающий снаружи ветер играл с ее завязками. Кастиэль заговорил, не оборачиваясь: — Это были монгольские солдаты. Они были похожи на вас — раненые и нуждающиеся в убежище, они наткнулись на этот дом. И один из них решил вынести маленькую золотую статуэтку. Она была очень старой, даже по меркам этого дома. Но он умер у ворот, и статуэтка вернулась в гостиную, — он прервался, глубоко вздохнув. — Его друзья были напуганы и поняли, что не смогут пройти через ворота. Тогда возникла идея протянуть веревку отсюда к тому дереву, растущему недалеко от ворот. Проблема заключалась в том, что здесь было лишь маленькое окошко. Так что они взорвали его. — Он замолчал. — Им удалось? — спросил Дин. Кастиэль опустил взгляд. — Да. Они использовали луки со стрелами и смогли выскользнуть. Дин вспомнил луки в оружейной. — И они успешно сбежали? — Они упали на землю, как только пересекли забор. — Откуда ты знаешь, что это были монголы? Они оставили заметки, наподобие дневника Бобби? — Потому что я был здесь. Дин сделал глубокий вдох. — Он запер меня в этом доме, чтобы я присматривал за его имуществом. Мне было всего пять, когда он привез меня сюда, и умер, едва я достиг совершеннолетия. Он был алчным и надменным, но очень сильным магом, и люди боялись его. Я не мог разрушить чары. Я пытался, изучал книги. Никто не сможет. У него было извращенное чувство юмора — в доме есть одна драгоценность, лишь одна, вынеся которую за порог, можно разрушить чары. Но единственный оставленный им ключ — самый драгоценный из его трофеев. Я не знаю, что это, никогда не знал. Так что я не пускал людей, чтобы потом не хоронить их. — Кастиэль остановился и опустил глаза. — Но иногда становится очень одиноко, когда не с кем поговорить — даже птицы и насекомые избегают этих мест. После непродолжительного молчания Дин произнес: — И ты пускал. — Я не должен был впускать вас. Дин ничего не сказал, становясь за его спиной. Волосы Кастиэля пахли специями, потом и мускусом, и он почувствовал укол грусти, понимая, что в конце концов ему придется уйти, нравится ему это или нет. — Но если бы я прогнал вас, вы были бы убиты не домом, а талибами, — продолжил Кастиэль. Значит, выбором было попасть под заклятие или умереть. Но больше ему этот выбор был не нужен. — Я увидел тебя и не смог вынести мысли о твоей гибели, — произнес Кастиэль, — или мысли о том, что никогда не увижу тебя снова. Для Дина подобный момент наступил, когда они пришли сюда в первый раз, чтобы увидеть полную луну. Он не мог представить себе последующую жизнь без Кастиэля. Жаль, что это не была любовь с первого взгляда, и если бы он мог повернуть время вспять, то все бы исправил. — Все чего я хочу, это чтобы здесь оставался кто-то, для кого я смог бы готовить, — Кастиэль вновь замолчал, и Дин едва справился с желанием продолжить: кто-то, кого бы ты припрягал для работы по дому — рубка дров, стирка, прополка огорода. — Кто-то, благодаря кому я смог бы почувствовать, что мое предназначение — не только охрана этого дома. Дин хотел сказать, что есть гораздо худшие предназначения, чем быть бессмертным охранником. — Итак, ты уйдешь как и другие? — спросил Кастиэль, подняв подбородок и уставившись на горизонт. Дин вспомнил Канзас-Сити, Сэма, родителей и Лас-Вегас, подумал, как ему будет не хватать вида снега, покрывающего горные вершины, но ничего не сказал. Вместо этого он обнял Кастиэля за плечи, наслаждаясь теплом его тела. Секунду Кастиэль стоял неподвижно, но потом расслабился и откинулся на его грудь.***
«Восемнадцатое марта. Билл продолжает утверждать, что главная драгоценность — это вода, а мы смеемся над ним. Виктор сказал: "что может быть наиболее ценным, чем оружие в оружейной? Вы знаете, сколько стоит этот меч? Держу пари, он из периода Хэйан*. За него заплатят целых сорок миллионов. Что бы вы сделали с сорока миллионами? Вот я это точно знаю". Билл ответил: "да, но что, если ты богат, но болен? Это вода как вода жизни. Она лечит. Что может быть ценнее здоровья?" Балбесы. Я ничего не сказал. По моему мнению, наибольшая драгоценность — книги». *Лаверна и Ширли — длительный американский комедийный телесериал, транслировавшийся на канале ABC с 26 января 1976 по 10 мая 1983 года. *Шоу Люси — американский комедийный телесериал с Люсиль Болл в заглавной роли, выходивший на канале CBS с 1 октября 1962 по 11 марта 1968 года. Следующий успешный телепроект Болл после ситкома «Я люблю Люси» *Период Хэйан — период в истории Японии с 794 по 1185 год. Слово «Хэйан» в переводе означает мир, спокойствие.Конец