Туда и обратно - 2: Выбор пути

POV Катерина Артёма понесло во все тяжкие. Он поведал Кеноби какую-то глупость вроде той, что мы особенные люди, и можем перемещаться по пространству и времени и, попадая в чью-то реальность, знаем события наперёд, которые произошли здесь в прошлом и произойдут в будущем, причем с точностью. Оби-Ван поначалу скептически отнесся к этому. Оно и понятно. Я молчала. Артём врал, но врал красиво. Конечно, зачем же рассказывать то, во что сам едва можешь поверить. Уснул в одной реальности и проснулся в другой. Я до сих пор не могла в это поверить, потому что в моей голове смешались две жизни: моя на Земле и здешняя. И обе были яркими, живыми, действительными. — Мы исследователи и стараемся не вмешиваться в судьбы людей. Мы ответственны за носителя, в сознание которого попадаем. Мы — паразиты, — усмехнулась я про себя. Именно так и звучала фраза Артёма. Но вместо участия в беседе я очищала элементы доспеха от песка, сидя на полу и слушая словесный бред в пол уха. А потом Артём рассказал Кеноби некоторые существенные факты про него, про Орден и про возможное будущее. — Кстати, у нас есть имена отличные от носителей. Их мы используем в беседе друг с другом. Я Артём, а она — Катерина. Я вздрогнула и посмотрела на Артёма, готовая в него запустить тяжелым предметом. Тот с глупой улыбкой развел руками, мол, пришлось сказать и это. — Наша жизнь протекает на планете Земля. Это не в стороне Неизведанных территорий. Это другая Галактика. Но есть один народец, который смог преодолеть это расстояние. — Продолжал Артём своё неспешное повествование. Я чуть не выронила наруч, в электронике которого копалась, продувая его от частиц песка. — Да, — Артём кивнул на мой немой вопрос, — Но они достигли Земли не нашего времени и вряд ли на такое вообще способны. — Ты не говорил. — Вспыхнула я. — Ты не спрашивала. — Так, погодите. Выходит, что вы сущности, которые попадаете в тела носителей, вытесняя их сознание? — перебил нас Кеноби. Сущности? Ну как скажете, магистр. Вам, конечно, виднее с вашими познаниями,— проглотила я новое определение нашим мытарствам, но не произнесла вслух. — Нет. Мы существуем вместе, как одно целое. Воспоминания носителя никуда не уходят. Единственное, мы иногда руководствуемся своими познаниями будущего и порой выступаем от своего имени, для блага носителя. Этим меняем будущее, не со зла, конечно же. Артём напоминал мне профессора естествознания, который учил студентов уму разуму, раскладывая очевидные факты по полочкам. Кеноби думал. С одной стороны наше повествование казалось ему чем-то неестественным, а с другой стороны вполне заслуживающим внимания. К тому же события из его жизни, о которых мало кто знал, были упомянуты Артёмом так, будто он был невольным наблюдателем. — Перенос сознания — это высшая форма управления Силой. Но в вашем случае вы перемещаетесь между мирами. То есть концентрация, в таком случае, просто колоссальна. — Рассуждал вслух Кеноби. — А что происходит в это время с вашим настоящим телом? — Оно спит и видит сон. Сон этой реальности. — Ответил Артём невозмутимо. Зато я запуталась в этих высказываниях и решила вернуться к рассуждению насчет того, что было более всего актуальней: про Мола. Я намекнула, что ситхи тоже способны на подобное, причем без спроса лезут в голову. — Пытка разума, — дал этому определение магистр, оставляя пространную тему о перемещениях наших душ в тела других людей. Правда он ещё поосторожничал и спросил, не перескочим ли мы в его тело, не со зла, конечно же. Обычное дело наверное для нас. Артём его уверил, что мы попадаем в определенные личности не по прихоти, а помогаем носителю пройти какой-то жизненный урок и заодно получаем ценные знания, которые пригодятся в нашей жизни на Земле. В этом был смысл. — Меня волнует Мол, который порылся в моей голове. Он увидел будущее задолго до падения Республики. Боюсь, у нас крупные проблемы. — Я решила вступить в беседу, откладывая своё занятие в сторону. — Об этом я и хотел с тобой поговорить. В своих видениях я видел тебя рядом с ним и полагал, что ты его ученица. Совершенно серьёзно заявил Кеноби, и не было на лице его ни намёка на улыбку или неловкую шутку. Он был встревожен. — Это не так. Он заставил меня выступить против вас, хотя у меня не было никаких шансов. И тогда я раскрылась, как на духу, рассказывая ему то, что тревожило меня всё это время. — Мол пытал меня. Влез ко мне в голову и узнал будущее. Он знает не так много, но достаточно, чтобы всё поменять. Он знает про Люка. Мы прилетели сюда в надежде, что вы поможете нам устранить Мола. Он может всё уничтожить, перевернуть с ног на голову и никогда Избранный не вернёт равновесие Галактике. Избранный — это Люк. Мол об этом знает. Он захочет заполучить его в ученики. Он не знает, что Люк и вы на Татуине. Это знаем только мы. Поэтому нам нельзя попасть в руки Императора. Когда он поймёт, кто мы на самом деле, ситхи будут править вечно. — Если бы мы нашли способ поведать правду Ордену джедаев, возможно резню в Храме можно было бы избежать, но остальное всё равно бы произошло. Канцлер Палпатин — могущественный человек. Даже мы не знаем всех его шагов, а тем более мыслей. Он бы захватил нас любой ценой и всё равно бы случилось бы то, что случилось. — Сказал Артём больше себе, чем нам, как бы оправдываясь, но без раскаяния. Кеноби вся эта история про то, что Мол ведал о Люке, не нравилась. А боль утраты Сатин подливала масла в огонь. В доме настало тягостное молчание. Каждый думал о своем. — Обучите Катю. У неё есть Сила. Артём кивнул на меня, разбивая тишину. Я отрицательно замотала головой. — Не нужно мне это. Я могу и так сражаться. — Чтобы ты смогла хотя бы контролировать себя. Ты меня в шаттле едва не задушила, пока пребывала под гипнозом ситха, — не унимался тот. — Там на корабле…, — я пересеклась взглядом с Кеноби, вспоминая моменты принуждения, — … был некто, кто подавлял мою волю. Я ощущала холод. Мне показалось, что на корабле никого не было, а холод исходил изнутри шаттла, стелился под ногами. Но кто-то другой, как будто заступился, выдернул меня из оцепенения. Это была не я сама. Как будто у меня есть покровитель. Но я не знаю точно… — Ситхи способны изменять и подавлять разум людей. Нужно уметь блокировать вторжение. Джедаи этому обучаются годами. Нельзя овладеть этой техникой за один день. — Изрёк Кеноби. — Научите её. Честное слово, иногда я боюсь её взгляда. У неё и так оттенок глаз медовый, а тут она как ситх..., — Артём уклонился от брошенной в него отвертки. — Ты вообще сиди и молчи. — Рыкнула я. — Клон. Он не обиделся. В комнате снова повисла тишина. Кеноби решил развить тему, насколько я могу управлять Силой. Нет, стакан двигать там или заставлять его парить, это не по моей части. С задачей я не справилась, но магистр видел меня в Силе, даже когда я её совершенно не ощущала в теле. — А среди тех, с кем росла ты, точнее твой носитель… — Хлоя Вейрес, — быстро поправила я его. Оби-Ван кивнул и продолжил: — … были одарённые? — Нет. Не думаю. — Возможно, дед? — Я его не знала. Мой клан изгнал Тан, когда она перешла к Дозору. — Тан, она твоя... — Мама Хлои... то есть меня. Моя. — Сбилась я, отмахнувшись. — Не важно. — Хм…, — Кеноби призадумался, теребя пальцами свою бородку. — Человек может всю жизнь прожить без осознания своих способностей. Мол разглядел в тебе Силу и развил её некоторым образом. — Но я её в себе никак не ощущаю, — честно призналась я. — Практика приходит с годами, — взглянул на меня Кеноби, как на несмышленыша-юнлинга. Я досадливо тряхнула головой. — Время — непозволительная роскошь. — С этим ты права. В условиях нынешних событий время работает против нас. — Согласился со мной джедай. Хлопнув себя руками по коленям и поднялся. — На рассвете начнём наши тренировки. А пока помогите мне с расчисткой завалов. Вы видели, во что превратился двор после того, как здесь однажды поселились джавы. — Так тут жили джавы? — Артём оживился. — Да. Я не стал искать новое место ночлега и строить свой дом. Этот вполне меня устраивает. К тому же вам определенно нужно будет смастерить себе кровати, на чем вы будете спать. Теперь Кеноби смахивал больше на фермера, у которого от зари до зари дел невпроворот. Мы убрали со стола еду и потянулись все в сарай, перебирать ржавый хлам. Но даже втроем мы не управились с этими залежами, как не старались. Металлолома было по-прежнему много. Зато нашлись детали для будущей кровати. Две кровати было некуда ставить и сошлись на одной, совместной. — Только попробуй меня обнять ночью и живо слетишь на пол, — без шуток пригрозила я Артёму, когда мы размещали конструкцию с ним внутри дома. В ответ на это он лишь смеялся, сваривая швы. Внутри дома было тесно и для одного, а тут поселилось уже трое. Я предложила расчистить сарай и перебраться одному туда. Но в отличие от прохладного помещения внутри дома, там не было холодильного блока, навевающего прохладу. Внутри сарая было пыльно и душно. Окна тоже отсутствовали. Зато была дверь. В доме она как раз отсутствовала, а проход закрывала брезентовая штора. Кеноби как истинный аскет был готов спать и на полу. Но ночами можно простыть, лежа на голом камне. Кровать, на которой спал джедай была составлена из двух каменных блоков. Вместо матраса была выстелена шкура банты. Поверх шкуры застелена плотная ткань. Подушкой под голову служил валик и накрывался Кеноби своим плащом. Ночью на Татуине было холодно. Ничего общего с земными прохладными летними ночами. Температура опускалась порой до нуля градусов по Цельсию. Если днем всё жарилось, как на сковороде, то ночью покрывалось инеем. Первая ночь в доме Кеноби была зябкой. Я пожалела, что у меня нет шерстяного пледа. Я мёрзла капитально. Пришлось прибегнуть к хитрости: наплевав на собственный запрет, я придвинулась спиной к Артёму, ощущая, как от него идёт тепло. Клон уже вовсю похрапывал и вряд ли почувствовал, как я подкатила под его бок. Но пробуждение было едва ли приятным. В сумерках, вытанцовывая босыми ногами на каменной крошке, я нападала на Кеноби с активированным клинком, нанося удары снова и снова. Всё происходило во дворе. Блеянье испуганных животных в загоне и крики Артёма за спиной я слышала, как дальнее эхо, скатывающееся с горных вершин. Возмездие пришло неожиданно — твёрдой поверхностью по лицу, что было весьма отрезвляющим. Достаточно было подставить мне подножку, чтобы я рухнула на землю. Заламывать мне руки не пришлось. Я моментально очнулась из безумного сна, сидя на земле и потирая ушибленные места. Голова раскалывалась от боли. Доброе утро было не таким уж и добрым. — Что со мной? — тёрла я глаза, — Где я? Светало. Из загона на меня смотрели две испуганные мордочки эопи. Кеноби присел напротив меня, справляясь о моем самочувствии. Артём принес воды. Руки у меня тряслись, как у алкоголика. — Что это было? — мой голос хрипел. Сон медленно отступал, перетекая в реальность. Я вспоминала свои предрассветные действия и ужасалась. Пока все спали, какая-то нелегкая понесла меня к сундуку, где лежал меч. Я достала его и активировала. Крадучись подошла к кровати джедая, замахиваясь на него. И точно помню, что прошептала: прими же свою смерть, джедай. Голос был хриплым. Я словно слилась с темной силой и действовала как во сне. Мой разум спал, а тело двигалось, причем орудуя клинком так лихо, как будто на миг я обрела знания искусного воина в технике ведения боя на световых мечах. — Голова раскалывается... — Ты осознаешь себя? Рука Кеноби легла на мое плечо. — Угу, — только и смогла выдавить я из себя. Радовало, что с катушек не слетел Артём. Видимо действие наркотика под названием Приказ 66 уже выветрился из его головы. Он был ответственен за свои поступки, в отличие от меня. Решено было в доме спрятать всякое оружие. Но в следующую ночь картина повторилась, правда, теперь я пыталась Кеноби задушить голыми руками. Сила струилась по пальцам, и я ее ощущала. Спустя мгновение я проснулась с больной головой. В третью ночь мне просто не позволили и головы оторвать от подушки. Момент лунатизма был прерван Кеноби. Ему было достаточно просто коснуться меня рукой, чтобы я проснулась. — Может свяжем её на ночь? — Артём опасливо покосился в мою сторону. Он меня стал побаиваться. — Это лишнее, — ответил Кеноби. Хождения во сне прекратились, потому что теперь тренировки протекали ночью, чтобы я могла контролировать своё тёмное начало. А откуда оно во мне взялось, я не знала. Кеноби предположил, что Мол всё-таки приложил к этому руку.