Но что, если он чувствует то же самое?

Это было глупо. Наверное, ей вообще не надо было здесь оказываться. Да она бы и не оказалась в этом времени, если бы не сломанный маховик времени, в котором она что-то задела при изучении… Самая умная волшебница своего поколения была полной дурой, когда дело доходило до личной жизни.Рон в любовном плане, даже не смотря на то, что она говорила, что его эмоциональный диапазон, такой же как и зубочистки, разбирался лучше неё.Он был в каком-то смысле хорошим, и она, до своего перемещения во времени любила его.Наверное также как книги. Но по-настоящему любить только книги было трудно.И вот она влюбилась.В Джеймса Поттера.В отца её лучшего друга. Хотя… Главной загадкой для неё было, не что она чувствует к нему, а что он чувствует к ней?.. Но Джеймс Поттер никогда бы отказался от Лили Эванс, после появлении в его жизни Гермионы Грейнджер. Умом Гермиона понимала, что это Джеймс и Лили, которым суждено быть вместе навсегда, но вот сердцем… Он был забавен как Фред, верен, как Рон, добр, как Гарри, умён, как Ремус, кокетлив, как Сириус, недостижим, как Локхарт, и стойкий, как Виктор. Он был взрывной смесью всех парней, хоть что-то для неё значивших. Наверное, за это она его и полюбила. В нём было всё, что она бы хотела видеть в своём парне. Она до сих пор помнит, как он смог лишить её страха перед полётом, привязав её к метле верёвкой, сев рядом и, просто взлетев.Джеймс до сих пор дразнит Гермиону из-за этого случая.По какой-то странной причине, когда Поттер отвязал её от метлы и посмотрел ей в глаза, Гермиона не нашла ни чего умнее чем буркнуть:«спасибо». Джеймс тогда улыбнулся, и мило покраснел.Что думать об этом событии, Гермиона не знала. А однажды он заколдовал дверь в библиотеку, так, что она не могла зайти и взять книгу.В итоге после долгих споров, Поттер упустил её туда, но взял обещание, что бы она читала на улице.Тогда сидя с ним, Сириусом и Римусом около дуба, смеясь над его шутками, и пытаясь прочесть книгу, Гермиона пыталась понять как Лили, так долго выдерживала его ухаживания.Пока она размышляла об этом Джеймс игриво ей подмигнул.Она покраснела и отвернулась, пытаясь обратить внимание на то о чем говорили Блэк с Люпином.Когда она обернулась он с улыбкой на лице смотрел на неё. Но он по прежнему стоял на столе в большом зале, читал стихи о своей бессмертной любви к Эванс, постоянно приглашая ее в Хогсмит, говоря, что Амортенция пахла «Лилиями, или может быть просто Лили» и подмигивал рассерженной рыжеволосой девушке. Она попыталась забыть его, начав встречаться с другими парнями, но ничего хорошего из этой идеи не получилось.В конце один из них сказал ей, что она того не стоит. Позже вечером она плакала на астрономической башне, где Джеймс её и нашёл. Она рассказала ему о сегодняшнем дне. Таким рассерженным она его никогда до этого не видела. -Почему они не могут быть похожими на тебя? — спросила Гермиона, на что он лишь улыбнулся ей.Тогда Гермиона подумала, но что, если он чувствует то же самое?.Она наклонилась и поцеловала его.Губы Джеймса были мягкими, пухлыми, такими какими Грейнджер их себе и представляла.Поцелуй длился не долго, но она была по настоящему счастлива… Пока Джеймс от неё не оторвался.Он был шокирован.Сильно.Очень.  — Послушай, Гермиона, я… — больше он ничего не успел сказать, так как она сбежала от него. Когда, через несколько дней Джеймс подошёл к ней он выглядел странным, будто хотел что-то сказать.  — Гермиона, несколько дней назад… — он собирался что-то сказать, но Грейнджер его перебила.  — Джеймс, я всё понимаю, это было ошибкой.  — Ошибкой? — он выглядел потрясённым, скорее всего не мог поверить, что Гермиона, так быстро дала ему пути к отступлению.  — Да.Я была расстроена.Должно быть я действительно какая-то не такая, раз ни одному парню не нравлюсь.Обещаю, этого больше не повториться. — Гермиона рассмеялась над своей плохой речью.  — Больше не повториться?  — Конечно, нет.Я была расстроена, а ты любишь Лили.И вообще, я не хочу разрушить нашу дружбу. Она приподнялась на носочки, и обняла его.  — Друзья? -Конечно, друзья. — сказал он, и Гермиона была готова заплакать от того, что он никогда не полюбит её.