Я не боюсь любить его.

      POV Маринет.       Вас когда-нибудь били обухом по голове?! Если среди вас есть такие, то уверена – вы меня поймете. Именно так я себя ощущала, когда губы Адриана… Нет… Не просто Адриана, а еще и Кота Нуара в одном лице, накрыли мои. Боже, я думала мои ноги тут же превратятся в желе, и я упаду. Но все не так – его руки не дали мне упасть.       Его руки. Боже, о чем я только думаю – о руках и губах! Маринет Дюпен-Чен, ты сейчас стоишь перед всем классом и целуешься с моделью… нет, не так - любовью всей твоей жизни, при этом думаешь о руках и губах. Поправочка – его губах и руках. Я не вытерпела и взъерошила его волосы, углубив поцелуй, приоткрыв свои губы и позволив его языку встретиться с моим. Маринетт!!! Очнись, пора разорвать поцелуй!!!       Но… я не хочу… прошу… еще минутку…       POV Маринет конец.       Парочка чуть отстранилась друг от друга лишь для того, чтобы чуть отдышаться и тут же Агрест вновь накрыл своими губами губы девушки, стоящей, напротив. По парочке не было видно, что всего ишь месяц назад они словно и не замечали друг друга – сейчас же они целовались так, словно знали друг друга всю свою жизнь и любили так, что можно было позавидовать.       Очередной перерыв, чтобы отдышаться и тут им уже мешают продолжить эту сладостное действо. Альия своей ладошкой преграждает путь к губам брюнетки хитро улыбаясь парочке и подмигивая. Блондин, коснувшись лба девушки своим, старается перевести дыхание, но лишь взглянув на алые щеки, стоящей перед ним, голубоглазой девушки, понимает, что не одному ему сейчас неловко – ей еще хуже.       Выпустив тонкий стан девушки из своих рук, парень делает шаг назад и видит, как юный дизайнер пытается сбежать от всех – широко шагая по лестнице на второй этаж. Он сам хотел сейчас бежать – бежать так далеко, как только мог, лишь бы никто не видел его – таким никто его не видел никогда – потерянного.       - Тикки, - тихо прошептала Дюпен, влетая в ванную комнату и закрывая дверь на защелку. – Я… Я…       - Тише девочка, спокойно, - квами взлетела на уровень её глаз и показывала своими лапками дыхательные упражнения. – Вдох, выдох, вдох, выдох и еще раз вдох и выдох. А теперь скажи – тебе обидно от того, что этот поцелуй вас заставили сделать?       На этот вопрос маленькая божья коровка получила лишь согласный кивок, после чего брюнетка тихо сползла по двери вниз, оседая на пол и обнимая свои колени руками.       - Вы можете сказать, что вас заставили, - пожала плечиками Тикки, подлетая к девушке и садясь ей на колено. – Если же вы хотите первый поцелуй в уединенной обстановке и с более романтическим подтекстом.       - Можем, но это не изменит тот факт, что это было заснято, - опустив лицо к своим ногам, тихо произнесла Маринетт, кусая губы – она заметила взгляд Адриана, когда она отвернулась и сиганула сюда. Он был таким – потерянным… Словно его бросили и не раз. Кто посмел его бросить? А главное почему? Вопросы влетали в голову с такой скоростью, что просто начала болеть.       - Маринетт, тебе рано или поздно придется выйти и сказать им хоть что-то, - подытожила её квами, поглаживая коленки, на которых сидела, стараясь успокоить девушку. Брюнетка тяжело вздохнула и встала, поворачиваясь к зеркалу.       - Тик, у него взгляд был такой потерянный, - не унималась юная героиня, убирая прядь волос за ушко.       - Ты сможешь найти нужные слова, чтобы помочь ему, я знаю это, а теперь, девочка, иди к ним и взорви их, - улыбнулась маленькая божья коровка, своей хозяйке и залетела в сумочку, когда Дюпен коснулась дверной ручки.       Приоткрыв дверь, брюнетка не услышала гомона внизу, поэтому поторопилась спуститься. Не обнаружив большого скопления народа в своей гостиной, Дюпен хотела было выйти на улицу, где желала обнаружить всех своих, как её неожиданно притянула светловолосая макушка, сидящая за столом. Адриан сидел на последней ступеньке лестницы, ведущей на верхний этаж, оперев на сложенные руки на столе свою голову. Подойдя ближе к юноше, брюнетка села сама, поправив юбку, примерно в такую же позу, лишь повернула лицо в сторону модели.       - Прости меня, - тихо произнесла Маринетт, чувствуя напряжение в воздухе.       - Почему ты ушла? – тихо произнес он, а в голосе были нотки страха и… боли?!       - Я испугалась, что все начнут верещать и глаголить, что мы стали парой, - где-то в глубине все сжалось – правда ли, что они не пара?! Нужно было сказать все иначе.       - Испугалась? Пара?! – он повернул голову и его глаза излучали тоску и отрешенность. – Разве я не нравлюсь тебе? Разве ты сама не сказала, что не боишься любить меня?       - Нам нужно самим сперва друг другу сказать – готовы ли мы быть парой, - сжав пальцы в замок под коленками, произнесла голубоглазая. Опустив взгляд в пол, девушка тяжело выдохнула и продолжила. - Я действительно больше не боюсь тебя любить, Адриан, поэтому и говоить с тобой могу споконее, не заикаясь и не говоря всякого бреда.       - Не заикаясь?! - тихо переспросил Агрест, после чего припомнил все то, что произошло - она и правда менялась, сперва была грубой, но после случая с зонтиком - начала заикаться и порой очень быстро говорить. Лишь после момента избиения она преобразилась и стала другой, словно в ней сломали ту девочку, которой она когда-то была, но при этом не до конца.       - Да, при каждом удобном моменте я пыталась с тобой заговорить, но постоянно выходила всякая нелепица, - хмыкнула улыбаясь Дюпен, понимая, что ей стало намного лучше. - Этот поцелуй... - но она не успела договорить - её губы были закрыты губами зеленоглазого.       - Прошу, не нужно больше слов, - Адриан медленно отстранился от девушки, давая ей прийти от резкого поцелуя. - Я уже наслушался и насмотрелся. Теперь сам хочу говорить.       - Адриан, - выдохнула голубоглазая, опираясь на поручень, но тут же её губы снова были накрыты его губами.       - Прошу выслушай меня и прекрати уже болтать, - его лоб касался её лба, нос был прижат к её, глаза прикрыты и дыхание сбитое. - Там, на больничной койке, в забытьи, я видел тебя, Мари, ни Хлою, ни маму, ни кого другого - тебя. Ты мой свет в оконце, принцесса.       "Принцесса?! Так меня лишь Нуар называет," пронеслось в голове юной супергероини, после чего щечки покрылись румянцем от осознания того, что они оба знают кто они есть, но при этом сами того не говорят друг другу. Коснувшись пальцами одной руки его щеки, вторую же она запустила в золотистые локоны юной модели. "К черту все и всех, пусть говорят что хотят. Я больше не буду уходить в сторону и не отдам. Мой Кот!", целуя в губы Агреста принимала решение Дюпен.       - Мари, - зеленые глаза встретились с такими сверкающими голубыми, похожими на маленькие озера, в которых отражается небо.       - Адриан Агрест, - улыбнулась девушка, обнимая парня за шею. Их грубо прервали - в помещение влетел ураган со светлыми волосами, который негодовал от того, что происходило. Буржуа смотрела на своего друга и решала, что ей сделать, чтобы заслужить его прощение.       - Мне нужно с тобой поговорить, Адриан, это срочно и не обсуждается, - скрестив руки на груди, бурнула, вздернув носик, Хлоя.       - Хэх, - Адриан с недовольством посмотрел на свою напарницу, желая остаться уже наконец с ней наедине - ему столько стоит сказать этой девушке. - Мы вроде бы вчера все обсудили.       - Это не касается вчерашнего и нас, как пары, тоже, но нас, как друзей, это сильно касается, - Буржуа начала стучать каблуком в нетерпении, но минуту постояв она развернулась на каблуках и отправилась в кухню, чтобы хозяйка этого дома не подслушала их.       Агрест едва коснувшись губами губ подруги, покинул голубоглазую раскрасневшуюся в одиночестве. Коснувшись кончиками пальцев своих губ, девушка почти радостно вскочила со своего места, но тут же услышала, что старые друзья разговаривают слишком громко.       - Да пойми же ты, я все это делаю не по своей прихоти, - произнесла блондинка, топнув ногой, при этом зло смотря на своего друга.       - Да, тогда может скажешь мне по чьей же? - с толикой холода отчеканил зеленоглазый не ожидая, что его оппонент по разговору ответит.       - Могу - твоя мама просила присмотреть за тобой, что я и делаю в последнее время, - прикрыв глаза своей челкой ответила голубоглазая дочь мэра, при этом понимая, что ввела парня в стопор. - Это все ради того, чтобы ты не чувствовал себя одиноким, чтобы смог жить дальше. Я ведь была рядом с тобой все время с садика. Помню все и разве что не ощущаю, какого тебе быть супер моделью с таким отцом, ведь я не ты, - тут она выдохнула, словно извиняясь перед блондином с зелеными глазами. Обняв себя за плечи, Хлоя тихо всхлипнула - у нее тоже нет мамы, но никто её не жалел, все лишь желали, чтобы она постоянно была на людях и показывала примерную дочь перед журналистами. - Папа обещал, что все будет хорошо, если мы будем вместе - у нас ведь единая проблема. Мы оба остались без матерей, разве нет?!       - Да у нас у обоих нет матерей, но это не значит, что ты должна меня преследовать, Хло, - так он называл её все время, когда они были наедине - они привыкли уже согращать свои имена, порой даже придумывали другие, над которыми смеялись, но это было прежде - пока Буржуа не превратилась в такую зазнобу. - Только мы по разному перенесли эту потерю. Нет, не так. Ты очень сильно изменилась Хло, я не ожидал, что прежняя девочка, любящая общаться и дружить, дарить каждому свою улыбку превратиться в такую зазнобу. Видимо на меня не так сильно действуют деньги, как на тебя - может потому, что я работаю в поте лица, чтобы зарабатывать, а у тебя все и сразу - лишь стоит пикнуть.       - К чему ты клонишь? - Буржуа была удивлена тому, что он сейчас сказал это - раньше он этого не позволял, а может потому, что он сдерживался?! - Дри, я не понимаю, что ты от меня хочешь? - но тут её постигло удивление - парень, преодолев расстояние в один шаг, обнял её резко прижимая к себе и улыбаясь ей, как прежде. Хотя не совсем, как прежде - тут что-то было ещё.       - Научись любить, Хло, как я снова научился, - тихо произнес парень с улыбкой на ухо своей подруге. - Твоя помощь была неоценима и мы все еще с тобой друзья, но лишь друзья, запомни это. Хотя ты всегда можешь прийти ко мне и попросить о помощи или попросить совета. Спасибо тебе за это все.       - Дри, - девушка уткнулась ему в плечо, пряча свои глаза, из которых потекли слезы.       Последних фраз брюнетка не слышала, кусая фалангу указательного пальца - слишком тихо они говорили. Ей было не по себе, что пришлось подслушивать их разговор, но впереди её ждал ещё больше шокирующий разговор - в помещение вошла Сабин. Она встретилась взглядом с дочерью и уже через мгновение потащила ту за руку в комнату девушки. Затолкнув свою дочь в её обитель, женщина отошла на пару минут, чтобы достать фотоальбом из шкафа, и тут же вернулась к дочери.       - Ма, что не так? - удивилась девушка, чувствуя важный разговор со своей родительницей. Усаживаясь на свою кушетку, супергероиня поправила сумочку, в которой была Тикки.       - Мари, - женщина села напротив своей дочери на компьютерный розовый стул с цветочным принтом от дизайнера, коим была хозяйка этой комнаты. - Ты должна кое что знать, что мы с Томом уже давно пообещали друг другу не вспоминать, - после этих слов женщина раскрыла фотоальбом и выудила из него несколько старых фотографий, где она еще была молода и училась в университете.       - Ты никогда не разрешала смотреть мне эти фотографии, - томно выдохнула девушка, покрываясь румянцем от того, что ей сейчас раскроют очередную тайну семьи Дюпен-Чен. Лишь единожды взглянув на фото, девушка едва не выронила их - на снимке стояли две подруги - невысокая Сабин Чен в студенческой одежде, а рядом с ней чуть в более модной одежде, но при этом с радостной улыбкой стояла блондинка выше мамы почти на голову с зелеными глазами. Девушка так улыбалась очень знакомо и нежно, так словно совсем недавно именно эту улыбку Маринетт видела так близко, что можно было прикоснуться к ней. Хотя. Стоп, так и было - ведь эта улыбка один в один схожа с улыбкой Агреста младшего.       - Эти фотографии сделаны в последний день перед летними каникулами на учебе, - выдохнула женщина начиная рассказ. - Тогда мы уже были очень близкими подругами и мечатли о счатливом будущем, думали о семьях, о том, что если у нас родяться разнополые дети - они обязательно должны будут дружить, так же как и мы подружились с Энн.       - Энн? - юная супергероиня посмотрела на мать, которая лишь кивнула ей, забирая эту фотографию - на следующей же были изображены уже четверо друзей - две девушки и два юноши. Это было удивительно, ведь Дюпен сумела понять кто эти люди еще до того, как мама ей начала рассказывать.       - Мы дружили с Энн и Габриэлем, но было не очень легко - они были из богатых семей и, как выяснилось, благородных кровей, - мисс Чен запнулась, обдумывая дальнейший рассказ - если она скажет обо всем, что знает - не будет ли это ошибкой?! Но решение пришло само по себе - обязанность дать понять своей дочери, что произошло с матерью Адриана несколько лет назад, была выше нежели все сомнения, поэтому родительница забрала эту фотографию.       В руках Мари остались лишь две фотографии - на первом снимке были уже не четверо, а пятеро людей, двое из которых были одеты не очень то и просто. Один раз взглянув на фото, девушка поняла, что перед ней мадам и мисье Агрест с её родителями, а пятый - скрывался за маской непонятного оттенка то ли розового то ли пастельно сиреневого. Цвет был ей не понятен из-за того, что снимок был немного подпорчен и цвета были уже не такими яркими.       - Энн была нашей любимицей - нашей супергероиней, - Сабин остановилась, разглядывая свою дочь, которая завороженно разглядывала снимок, едва касаясь кончиками пальцев фотобумаги. - Мы все её называли Пао, немного сокращенно от Паона, но все же так ей было привычнее, - пожав плечами улыбнулась мадам Чен своим воспоминаниям. - Габриэлю же было не очень приятно, что его молодая супруга работает вместе с его младшим братом - Михаэлем, который по необычайной случайности тоже был супергероем. Все его называли Бабочкой, из-за его броши на галстуке, хотя он постоянно фыркал, что это не то имя, которое он хотел бы слышать.       - Зачем ты все это рассказываешь мне, ма? - девушка негодовала сейчас, даже с тем условием, что осталось совсем немного - еще одна фотография.       - Дело в том, что Энн не умерла, - посмотрев на свою дочь, произнесла женщина, подавая письмо лично в руки младшей. - Это письмо она оставила перед исчезновением.       - Исчезновением? - ротик голубоглазой просто округлился от удивления - значит ли, что мама Адриана все еще жива.       - Именно, - согласно кивнула Сабин, желая, чтобы все это уже наконец закончилось и её подруга вернулась. - Никто не знает что произошло, но ни она, ни Михаэль так и не вернулись обратно. Правда примерно через несколько месяцев после этого на Париж напал первый акумизированный человек, которым стал ваш с Адрианом одноклассник.       - Иван, - охнула Маринет, после чего вновь вернулась к разглядыванию фотографии. Что-то было не так в лице леди Агрест, словно очередной огонь зажегся в её глазах. Они были не просто счастливыми, в них искрилась забота, ласка и... материнская любовь. - Мам, а когда сделана эта фотография?       - За семь месяцев до рождения Адриана, - счастливо выдохнула Сабин, забирая у дочери снимок. На последнем оказавшемся снимке были две счастливые матери - Сабин и мадам Агрест. На руках блондинки сидел мальчик с зелеными глазами и золотистыми волосиками, в то время как у мадам Чен на руках была пухленькая, розовощекая Маринетт. - Тебе тут полгода, а Адриану почти годик.       - Почему? Почему именно сейчас? - не понимала брюнетка, озадаченная поступком матери.       - Потому что у нас с Томом есть одна идея, кто устраивает эти нападения, - женщина пересела на кушетку к дочери и приобняла ту за плечи, прижимая к себе. - Я не рассказала тебе всей правды. Ведь... Михаеэль был тайно влюблен в Энн и постоянно соперничал с братом за внимание своей невестки. Когда же мы все узнали, что она носит под сердцем ребенка Габриэля - были счастливы все, но не он. Именно он предложил отправиться Энн в путешествие вместе с ним, а что случилось дальше - никто из нас троих не знает.       - Мам, ты что-то утаиваешь, - надула губы голубоглазая, вглядываясь в отстранившую от себя дочь женщину, в глазах которой плясали чертики. - И ты не сказала, кто же устраивает эти нападения на Париж.       - Пусть у меня будет еще один секрет, который я расскажу тебе много позже, когда придет время, - приложила к своим губам палец старшая, подмигнув своей дочери. Наклонившись к уху своей дочери тихо прошептала ответ на последний вопрос: - Михаэль всегда просил, нет он требовал, называть его Бражником.       После этого женщина оставила свою дочь раздумывать над всем этим в одиночестве, оставив все, показанные ею фотографии, на кушетке дочери. Лишь дверь успела захлопнуться, как Маринет словно пришла в себя, стряхивая некий гипноз. Подхватив с мебели фотографии, она раскрыла их пальцами словно веер и уставилась в изображения, позабыв о том, что её ждут внизу.       - Если это и правда так, то теперь мы должны отправиться однозначно к мастеру и выяснить, что же произошло с квами павлина и Бражника, - скрестила лапки на груди Тик, паря над фотографиями и тоже разглядывая их. Она скучала по Дусу и по Нурру.