Смертельная поездка

      На часах было уже около четырех. Фриск весело порхала на кухне и хлопотала по дому. Она перемыла всю посуду, расставила ее и столовые приборы по местам, подметала полы, проверила готовность ирискового пирога, которого они с Ториэль поставили в духовую печь около получаса назад. Он обещал приготовиться вскоре, по этому кто-то должен был следить за ним. Девочка любила помогать маме по дому, и это совершенно не было для нее обременяющей рутиной. Она всегда была готова помочь, и ей безмерно нравилось, что она могла готовить вместе с мамой. Пускай только пирог. Зато, именно в этом деле они были в своей стихии — готовке, как птицы в полете. Пироги у Ториэль определенно получались, и хвалили их буквально все. Что ни день — то новая порция выпечки, которой никогда не было много. А если и было — то она отдавала ее друзьям. Не то, что бы она ничего не готовила кроме пирогов. Разумеется, были и супы, и каши. Но… Фриск, как и любой ребенок, любила поесть сытно и немало. Каждый раз, доедая очередную тарелку овощного супа на обед, она задавалась вопросом: А как насчет жареного мяса? Как ни странно, это было привычнее девочке. До падения с горы ей не часто удавалось поесть сладкого. Отец ее любил мясное и жирное, да по-больше. Впрочем, как и другие мужчины. По этому, в семье готовились лишь такие блюда, и девочка привыкла к этому настолько, что такая привычка сильно въелась в нее. Но у Ториэль… Девочка никогда не замечала такого, и это было для нее в новинку. Она всегда ела мало и нечасто, и Фриск удивлялась, как у мамы вообще могла появиться плотная фигура. Ториэль никогда не готовила так, как люди, ничего калорийного и вредного. И ничего мясного… Невольно вставал вопрос о ее вегетарианстве. Но она решила не спрашивать. Было много вопросов о жизни монстров, которые она не собиралась задавать. Девочка и сама не знала, почему. Может из вежливости, или боязни, что кто-то обидится на нее. Она никогда не придавала большого значения своим вопросам, хотя, рано или поздно, ей бы все равно пришлось это узнать.       Фриск уже закончила с уборкой и смотрела за пирогом, когда в кухню вошла Ториэль. — Ну что, дитя мое, — улыбаясь, вздохнула она, — Как поживает наш пирог? — Уже почти готов! — воскликнула девочка, и широко улыбнулась в ответ, — Осталось минут пять, и можно вынимать его. -Хорошо. Что ж, гости придут с минуты на минуту, — добавила женщина, — А пока, давай накроем на стол. Вместе они вытащили посуду из шкафчиков и разложили ее на четырех персон, не забыв про ложки и вилки. Фриск достала из буфета чайные чашки, и так же расставила их. Ториэль поставила чайник, а Фриск тихонько включила телевизор. Теперь был черед главного ингредиента — пирога. Они вдвоем достали его из духовки, и по дому разлился теплый аромат корицы и ванили, заполняя собой все пространство и вылетая через открытую форточку. Раздался звонок в дверь. Ториэль подбежала к ней и открыла, впуская долгожданных гостей, и в дом вошли два скелета. — Хей, Тори, Малая, — подмигнув девушкам, поздоровался старший, — Как жизнь? -Ториэль, Фриск! — за ним вошел и второй, громко поприветствовав хозяек и закрывая за собой дверь, — Рад видеть вас! А чем это так вкусно пахнет? — Здравствуйте, мои дорогие, — улыбнулась женщина, — Мы испекли для вас пирог. Проходите, не стесняйтесь. Стол уже накрыт. Девочка, заслышав знакомые голоса, прибежала к братьям, обняв каждого в знак приветствия. — Санс, Папирус! Наконец-то! — Фриск засияла от радости. Скелеты ответили на объятия, а второй даже приподнял ее над полом, от чего девочка завизжала. — Человек, да ты совсем не кушаешь! Тебе нужна двойная порция пирога сегодня, а то так скоро Санс сможет поднять тебя. — Хей, Папс, — с наигранной обидой протянул старший, — Я не слабый. Я — энергосберегающий, и просто не трачу силы зря, — он с улыбкой развел руками. Братья снимали обувь и верхнюю одежду. Хотя, Папирус предпочел остаться в шарфе, аргументируя это тем, что ему так комфортнее. Санс, тем временем, сняв свою куртку, достал из-за спины небольшой пакет. — Что ж, мы завоевали доверие людей и поедем в город… Есть повод отметить это! — он вынул внушающих размеров бутылку паучьего сидра, широко улыбаясь. — Боже, Санс… — смущенно замялась Ториэль, — Не нужно было так тратиться. — Да ладно тебе, Тори, он был по акции, — скелет отвел глаза в сторону. — Да, Маффет и впрямь устроила сегодня распродажу! — поддержал его брат. — Скорее всего, от нехватки клиентов, — сказал Санс, снимая ботинки, — Ведь многие теперь покупают человеческую еду, которая явно дешевле и разнообразней паучьей. Маффет сильно расстраивалась по этому поводу, и отдавала товары почти даром, но покупателей так и не прибавлялось. Но мы решили, так сказать, поддержать отечественного производителя.  — Давайте же скорей его откроем! — в нетерпении воскликнул Папирус, на что Ториэль посмеялась, и с улыбкой сказала — Ну тогда, прошу всех к столу!       В кухне едва слышно работал телевизор, показывая вчерашние новости. Большую часть всех звуков в комнате составляли слова старшего скелета и смех женщины. — И тогда он сказал: «Без костей и рыбки не бывает!» — закончил очередную шутку Санс. Ториэль громко рассмеялась в ответ, откинувшись на спинку стула. — О, хей, Тори, хочешь еще один? — Конечно! Анекдотов много не бывает, — подмигнула она. — Подходит к скелету минижел и спрашивает: «Когда у меня появятся мускулы, как у Аарона?» А тот отвечает: «Были бы кости, а мясо нарастет!» — каламбурщик посмотрел на собеседницу, ожидая реакции. Та последовала незамедлительно, и женщина снова залилась звонким смехом, при этом немного невежливо прихрюкнув. Но на это никто не обратил внимания. Все уже были слишком пьяны, что бы реагировать на нарушения этикета. Ну, разумеется, кроме Фриск. Та лишь ковыряла ложкой гречневую кашу, оперевшись головой на руку и изображая скучающий вид. А Папирус дремал, что называется «в пол глаза», положив голову на стол и крутя в пальцах этикетку от сидра. — Хех, не умеешь ты пить, братишка, — усмехнулся Санс, делая глоток из своего бокала. — Вот я и учусь! — буркнул из-под шарфа младший скелет. Фриск тяжело вздохнула, продолжая слушать каламбуры Санса. Нетрезвый, он выдавал куда более скучные шутки, юмора в которых было мало, а самих неудачных каламбуров становилось все больше. Но девочка была готова слушать их снова и снова, если в ответ она слышала смех мамы. Его звучание становилось музыкой для ее ушей. Ну, и для Санса тоже. — Хей, Малая, — позвал ее скелет, — Чего не едим? И так одна кожа да кости, — улыбнулся он. Женщина тихонько захихикала, прикрыв рот руками. Но Фриск шуточку не оценила. — Ну… Просто мне не нравится каша. — А что же тебе нравится? — Старший сделал еще один глоток сидра. — Например, котлеты, — девочка задумчиво закатила глаза. — О-хо-хо, ну я думаю, их ты сегодня не получишь, — еще глоток, — По крайней мере, пока не доешь первое. — Ну бли-и-ин… — разочарованно протянула Фриск, опуская взгляд обратно на тарелку. Каша уже остыла, становясь менее вкусной и комковатой, и девочку это совершенно не вдохновляло. — Ох, дитя, ты не должна брать пример с нас, — обратилась к ней Ториэль, попивая бордовую жидкость из своего бокала, — И есть только полезную пищу. — Впервые вижу ребенка, который любит мясо, — удивленно сказал скелет, — Тебе не нравится еда Ториэль? — Конечно нравится, но… Вот только… — Фриск начала мямлить, и Сансу это определенно не понравилось. — Что «только»? — Он был немного раздражен. Хотя, может это ей показалось? — Я привыкла к совсем другой еде! — объяснила девочка. — Да? — Да! — Она уверенно кивнула, — Что бы выжить, нужно есть сильную пищу! Ну, меня так учили… — Фриск сбавила тон, поняв, что ведет себя немного громко. — Хех, где ты такого понабрала? У людей? — скелет поставил бокал на стол, — Чего еще расскажешь? Как тебе там жилось? — Ну, — она не знала, с какого вопроса начать, не ожидая такого их количества, — Мне много рассказывали, как нужно выживать. И как люди выживали раньше. Рассказывали о мире, и особенно много легенды. Почти в каждой, кстати, упоминались монстры. — Ториэль и Санс начали заинтересовано смотреть на рассказчицу. — Но… Мифы были страшными, там монстры всегда убивали людей, и все сводилось к тому, что к ним лучше не подходить. Но я не верила им. И меня недолюбливали за излишнюю доброту. — На секунду показалось, что Фриск вот-вот заплачет, но она тут же улыбнулась, сделав непринужденное лицо, — Но я знаю, что меня любили. Так же, как и я их. — И что же еще про нас говорили? — Санс нахмурился, и продолжал угрюмо смотреть на девочку с ее слов о легендах. От такого взгляда она поежилась. — Много чего, — Она постаралась вспомнить еще что-нибудь, — Говорили, что монстры будут использовать любую возможность, что бы убить меня, или съесть. Что монстры, первыми начав войну, всегда ненавидели нас, и желали вновь сломать барьер, что бы разорить людские города. А еще… С каждым словом девочки Санс все сильнее сжимал кулаки. Ему было не понятно — раз уж они так ненавидят монстров, то зачем позвали на праздник? Что-то тут не сходилось, и эта мысль не давала скелету покоя. — Если… — Санс начал говорить хриплым голосом и с потухшими глазницами, — Если мы всегда были чудовищами в ваших глазах… Зачем ты вообще полезла на эту гребаную гору? — Он кинул суровый взгляд на Фриск. Сейчас его вечная улыбка казалась намного страшнее, чем обычно, а черные глаза без зрачков смотрели прямо в душу. Этого вопроса и напряженной атмосферы хватило, что бы девочка вздрогнула, а зетем начала плакать. Ториэль тут же обняла ее, успокаивая и гладя по голове. — Ну, ну, что ты, деточка, что ты… — она неодобрительно взглянула на Санса, а тот уже с его обыкновенными, но испуганными глазами в ступоре смотрел на них. Слезы и всхлипы маленького ребенка вмиг отрезвили его. Но он не знал, как маленькие дети реагируют на такое, особенно, если это Фриск. Невольно вспомнилась похожая ситуация в ресторане, и слова его самого: «Если бы не мое обещание… Ты была бы мертва там, где ты стоишь.» Тогда она тоже была близка к тому, что бы разрыдаться на месте, но сдержалась. Что же она услышала в этом вопросе? Ему было совершенно не понятно, но все равно, он тут же захотел взять свои слова назад, ощутив вину. Она встала тяжелым комом в горле, и Санса пробила мелкая дрожь. От звуков частых всхлипов девочки он дернулся, в порыве подойти и обнять ее, нежно прижать к себе и нашептать что-то успокаивающее на ухо. Но под взглядом женщины, он застыл, не решаясь сделать что-либо, и из его уст вырвалось лишь робкое «Прости…» Санс толкнул локтем младшего брата, от чего тот резко выпрямился, сонно разлепив глаза. — Что?.. Не, я не сплю, — в полудреме произнес скелет, пока зрение и слух возвращались к нему. Хоть все было расплывчато и неясно, он смог расслышать детский плач и еще чье-то тихое лепетание. — М? Человек? Что такое? — Он, пошатываясь, подошел к девочке, и та уже почти успокоилась.       Когда Фриск пришла в себя, Ториэль отвела ее в комнату и быстренько уложила. Вернувшись, она завернула братьям остатки пирога и вручила им. Те уже стояли у порога. Ну, как стояли — Высокий скелет навалился на второго, что-то бурча себе под нос, пока его брат пытался одеть на него обувь. — Что ж, встретимся завтра у поля, — Ториэль помогла поддержать Папируса, — Извини Фриск за это. Она, все же еще такая маленькая. — Нет, это пусть она меня извинит. Я сказал не подумав, — вздохнул старший, — Мы вынуждены покинуть вас, леди, а то Папс уже на совсем на костях не стоит. — Он наспех застегнул сапоги на брате, поправил на нем одежду и быстро накинул на себя свою курточку. Ториэль слабо улыбнулась, открывая дверь. — Ладненько, до завтра, Тори, — Санс отсалютовал, и они неспешно направились к своему дому. Благо, находился недалеко. — Пока! В следующий раз, держи Папируса подальше от сидра. — Обязательно! — ответил скелет, помогая брату идти. Но разве может он запретить ему алкоголь? Папс бы все равно нашел способ уговорить его. — Никто не остановит великого Папируса, когда ему хочется выпить! — неразборчиво сказал он.       Устало вздохнув, женщина вошла в дом. Когда она подошла к комнате Фриск, то услышала лишь тихое посапывание, и решила не будить девочку. Войдя на кухню, она выключила телевизор, взглянув на стол. Там ее радостно встретила гора посуды, и Ториэль принялась за уборку, надеясь перемыть все раньше, что бы успеть выспаться.