Смертельная поездка

      Фриск открывает глаза. Перед ними лишь гнетущая темнота, и девочке кажется, что на ее лице завязана черная ткань. Но, коснувшись руками глаз, она ничего не ощутила. Фриск сделала осторожный шаг вперед, боясь почувствовать пустоту под ногами. К счастью, это был всего лишь пол. Еще несколько шагов. Их звуки эхом раздавались вокруг, будто в огромном пустом помещении. Девочка медленно продолжала идти вперед, выставив перед собой руки, что бы нащупать хоть что-нибудь, но так ничего и не нашла. Постепенно ее глаза стали привыкать к темноте, и Фриск смогла разглядеть очень слабый свет от ламп на потолке, издававших тихое гудение. Вскоре, они стали загораться немного ярче, и девочка наконец увидела, где находилась. Большой зал, в концах которого находились железные двери, был практически весь в зеркалах. Пол, стены, все вокруг. К одной из дверей вела не малых размеров лестница, закрытая стеклянным куполом. В левой и правой частях зала расположились два тоннеля, ведущих в темноту, где никаких ламп уже не было. Фриск заглянула в один из них, но ничего не увидела. Пойти в него она не решилась. Она развернулась обратно в зал, и подошла к железной двери. Девочка потянула за ручку, но ничего не произошло. Тянула еще, со всей силы, толкала от себя, даже пнула ногой, но результата не было. До другой двери было не добраться, купол полностью скрывал лестницу за собой. «Зачем нужен выход, через который не выйти?» — подумала она, — «Хотя, возможно, это вход… Но для кого?» Обойдя зал еще раз, девочка остановилась у лестницы, и принялась размышлять, как бы выбраться отсюда. Но в голову начинали лезть какие-то странные мысли, от которых Фриск бросало в дрожь.       Вдруг позади нее послышалось шипение, и девочка от испуга резко обернулась, встав на ноги. — К-кто здесь?! — заикаясь, пискнула она, и отшатнулась назад. Перед ней образовались несколько темных фигур, которые рассыпались, как песок, но почему-то не теряли свою форму. Глаза их светились в полумраке, рты раскрывались в попытке что-то сказать, но ничего, кроме звуков помех на телевизоре, Фриск не слышала. Ближе всего к ней стояла высокая фигура с раскрытыми руками, рассыпавшимися очень быстро. В ней девочка с ужасом узнала Ториэль, и что бы не издать ни звука, закрыла рот руками. Остальные сущности находились позади нее, и теперь Фриск поняла, кто это. Санс, Альфис, Папирус, Андайн, все ее самые родные и близкие монстры сейчас стояли перед ней, медленно обращаясь в пыль. Девочка в страхе попыталась коснуться фигуры своей мамы, и пальцы протянутой руки дотронулись до чего-то холодного и хрупкого. Тут же Ториэль разлетелась на тысячи мелких кусочков, похожих на стекло, и они упали в зале с громким звоном. Девочка вздрогнула и сделала несколько шагов назад. Глаза других фигур стали гаснуть, шипение прекратилось, и зал остался в полной ужаса тишине, давившей на уши девочки. Одна за другой, они начали взрываться, озаряя все вокруг короткими яркими вспышками света и рассыпаясь на мелкие части. От такого громкого звона Фриск закрыла ладонями уши и упала на колени. Мелкое стекло разлетелось по залу, будто гонимое сильным ветром, а звон все продолжался, разрезая барабанные перепонки девочки. От резкой боли она закричала, что есть силы, и посмотрела на руки. Они полностью были в крови, и та текла по пальцам, алыми каплями падая на зеркальный пол. Осколки кружились вокруг, проносились перед глазами с неимоверной скоростью, и некоторые задевали тело, больно царапая его через одежду. С каждой секундой ран становилось все больше, и девочка упала на четвереньки, увидев свое отражение на полу. Из глаз закапали крупные слезы. Звон осколков собственной семьи перерастал в непонятный гул, полностью заполнивший детскую голову. Фриск уже не слышала своих криков, и продолжала смотреть в отражение. Острые кусочки стекла глубоко врезались в кожу, не оставляя на теле живого места, пока ребенок не рухнул на пол. Все в зале вмиг застыло, осколки осыпались на тело девочки, и гул прекратился. Лампы зажглись на полную мощность, освещая пространство холодным белым светом. Девочка тяжело дышала, глаза стали закрываться, и последнее, что она услышала, это звук открывающейся двери впереди себя.        Фриск открывает глаза. Перед ними лишь темная комната, и девочка с облегчением выдыхает. Садясь в кровати, она первым делом сняла с себя ночную рубашку и осмотрела тело. На нем не было ни единой царапинки, ни синяка или чего-то подобного, и Фриск, одеваясь обратно, искренне поблагодарила небеса, что это был всего лишь кошмар. Такие случаи были нередки, и пора было бы уж привыкнуть. Но столь реалистичный сон девочка увидела впервые, и от этого становилось не по-себе. Боль, кровь, ужасный звук бьющегося стекла намертво засели в голове, и тяжелое дыхание никак не хотело униматься. Девочка не понимала, что мог означать этот сон, но явно ничего хорошего в этом не было. Скинув одеяло, она встала и подошла к окну, распахнув его настолько, насколько это было возможно. В лицо подул холодный ветер, и Фриск прикрыла глаза, вдыхая чистый воздух. На горизонте загоралась тонкая полоска рассвета, и облаков на небе не было. Единственная хорошая новость, день будет ясный. Девочка аккуратно подставила стул, забралась на него и спрыгнула через окно в высокую траву. Нужно было освежить мысли, забыть о кошмаре, и просто чуть-чуть развеяться. На холод, пробирающий до мурашек, девочка старалась не обращать внимание, и просто села около стены дома, облокотившись на нее. Фриск запрокинула голову и посмотрела на звезды. Их было очень много, и можно даже было разглядеть несколько созвездий. Девочка вспомнила, как в раннем детстве она с мамой рассматривала ночное небо. Вместе они часами разговаривали о нем, смеялись, сидели в обнимку, не отрывая взгляда от бесконечного космоса, и наблюдали за ним день ото дня, обсуждая, как он менялся. Она вспомнила, как они могли до утра просидеть в поле с поднятой головой, или даже пролежать. Фриск никогда не засыпала в такие ночи, жадно слушая мамины сказки и истории о небе.       «Если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь рассказать звездам об этом. Твои страхи, желания, сны… Никогда не останутся без внимания. Звезды — твои лучшие друзья» — появились в голове ее слова. — Я так давно не обращалась к вам… — тихо начала девочка, пристально смотря в небо, — Я так давно ни о чем не говорила… Но сейчас, мне действительно нужна ваша помощь. Что все это значит? — она остановила взгляд на одной, особенно ярко светящейся звезде. — Я не понимаю… Что я сделала не так? Они рассыпались, как песок. И мама… — Из ее глаз покатились слезы, — Ториэль будто смотрела на меня, и улыбалась, приглашая в объятия. Но потом был этот ужасный звук. И все стало разрушаться, как и я сама, и это было так больно… Так грустно… Мне так жаль… — девочка обхватила колени руками, положив на них голову. — Это я стала причиной их гибели? — она вновь подняла взгляд на небо, — Мама… Скажи, ты там? Помоги мне… Небо молчало. Рассвет разгорался сильнее с каждой минутой, но все еще был у горизонта. Звезды, не мигая, слушали девочку, замерзающую в высокой траве под окном своего дома, рыдающей, уткнувшейся носом в свои колени. Они ничего не ответили, и так же продолжали сиять, оставаясь на своих местах. Ветер усилился, и Фриск была вынуждена зайти обратно в дом. В эту ночь ей больше ничего не снилось.