Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

— Ваши документы, пропуск в NERV, — Мисато решила поговорить с Рэндольфом, потому опередила Рёдзи — схватила карточку и передала её сама. — Псевдоним я бы сменила на менее палевный. Рэндольф бегло взглянул на карточку, где написано, что его зовут «Рэндолл Карвер». — Ха-ха-ха! А кто сказал, что я собираюсь скрываться? Кому надо будет, тот узнает. Он его спрятал вместе с документами своего друга на имя «Харви Уорнер». — Картер, вы правда прожили сто лет? — Ха-ха! Сто лет — детский возраст для меня, — взглянул он на Мисато с долей снисхождения. Она подумала, что он не будет сейчас тратить время на разговоры и просто уйдёт. Надо было как-то приковать его к себе. В расслабленной беседе Мисато могла очень легко это сделать благодаря своей симпатичной внешности и говорливости. Кроме того, она почувствовала нечто, идущее глубоко изнутри себя. Мисато обхватила Рэндольфа, сжала в объятиях. Он аж удивился, потому не смог просто сделать дело и уйти. — В чём дело? — приподнял он бровь. — Да так, — обнимала она совершенно незнакомого мужчину, — хочу убедиться, что вы ещё человек. Вас возмущает такое, да? — Мисато выпустила Рэндольфа из объятий. Он немного подумал, потом ответил: — Я понял, Кацураги. Я ещё человек, можете не бояться меня, — ровным тоном звучал Рэндольф. Мисато глядела ему в лицо, явно с долей томного женского внимания. Рэндольф моргнул. — Картер, вы похожи на моего отца. Насколько я узнала, вы любили всё странное? Вы — и ваш друг, Уоррен? — Да, так точно. Я много раз рисковал, — согласился оккультист. — И что же вело вас по этому пути? — сложила она руки на груди. — Я могу задать встречный вопрос? Сейчас они стояли перед прозрачным экраном, за которым открывался вид на природный пейзаж внутри Геофронта. — А что привело вас в NERV? — Рэндольф бросил взгляд туда. — Жажда мести, — прямо ответила Мисато. — Я единственной выжила в Антарктиде. Я хотела отомстить. Рэндольф моргнул с пониманием. — У меня была жажда познания, жажда нового, привычный мир казался скучным, пустым и серым. У вас бывает такое? — Да, наверное, — Мисато вспомнила об эпизодах своей депрессии, хотя понимала, что этот человек говорит про что-то более оторванное от жизни. — Знаете, я думаю, что мой отец в некотором роде виноват. И мой долг — положить конец кошмару. — Вы ошибаетесь, Кацураги. Всё, что происходит, не зависит от воли людей, ни от вашего отца, ни от SEELE. Не будь их, за них бы всё сделали другие. Это игра сил за гранью вашего понимания, — Рэндольф ответил прямо вот так. — Потому я прошу вас, Кацураги, выкинуть из головы всякую вину. Я даже могу вам сказать, что ваша жажда мести окажется без удовлетворения. Мисато моргнула. А потом заявила: — Ненавижу быть беспомощной! — Но, увы, вы — беспомощны. Я думаю, что даже я во многом беспомощен. Если бы вы знали то, что знаю я, это бы навсегда отняло у вас покой. Сейчас на вас легла лишь тень ужаса, — пояснил Рэндольф. Мисато, получив такие слова, сдалась. Она не могла бы сдаться перед лицом человека, который её знал, но вот прямо сейчас она просто зарыдала. Рэндольф почувствовал себя очень неудобно. Он аж смутился. Он видел перед собой маленького ребёнка. — Я сказал правду и неуважением к вам было бы скрыть её, но если я могу вас чем-то утешить… Мисато вытерла слёзы. После этого она вдруг обняла Рэндольфа ещё раз. — Перед вами я показала свои слёзы, я вас совсем не знаю, Картер, но вы очень похожи на моего отца! — Мисато сжималась с ним. По тону Рэндольф понял, чего она от него хочет. — Вы как кошка в течку, которая вцепилась мне в ногу! — эта пошла первая мысль, которая появилась из-за ассоциации. — Кошка? Пусть так! — Мисато продолжала сжиматься с ним. — Я прошу прощения, если обидел, — тихо вздохнул Рэндольф. Он несколько растерялся. — Ничего страшного, — Мисато отпустила его и вытерла слёзы. — Просто что-то мне подсказало, что перед вами я могу показать себя. — Да, это правда — я прекрасно понимаю все человеческие слабости, потому никогда не буду судить вас за это, — такие слова Рэндольфа, озвученные предельно искренне, заставили Мисато легко довериться ему, поддаться этому порыву. — Простите, Картер, вы увидели меня без маски. Мне кажется, вы увидели меня голой. — Ничего страшного. Вы очень храбрая женщина, Кацураги. Для человека, для обычного человека, вы сделали многие. — Спасибо, — улыбнулась Мисато, играя взглядом, возможно, даже невольно. — Это не комплимент. Я правда вижу, что вы приложили силу. Я предлагаю вам достигнуть душевного спокойствия взглядом на саму себя с космической точки зрения. — Что, простите? — С точки зрения космоса ваши беды, включая гибель человечества, не будут казаться чем-то травмирующим, — пояснил Рэндольф. — Ну, я не могу так считать. Ха-ха! Если бы я так считала, я не стояла здесь. Я не смирилась со смертью отца, я захотела мстить, — ответила она. — Я захотела положить конец кошмару, который его сожрал. — Я знаю. Живое существо стремится к какой-то деятельности, волнуясь и раздражаясь. Но между тем крах принесёт страдания. Если убрать первоначальную мотивацию, то тогда и вправду — самоубийство лучший выход. — Рэндольф предвидел появление сейчас в голове мысли-возражения: тогда «лучше не жить вообще», если будет предложено отказаться от борьбы, а точнее подавить в своей душе все факторы, которые эту борьбу порождают. — Я считаю, что надо балансировать. Мисато глубоко подумала об этом: — Да, возможно, вы правы. Мисато решила указать путь: — Ладно, давайте пройдём, я хотела бы поговорить с вами в приватной обстановке. Кадзи-сан уже общался с вами, но теперь я хочу поговорить с вами, Картер. — Хорошо, Кацураги, я уделю вам время. Рэндольф и Мисато сели за стол в закрытой комнате. Чёрный кот лежал под ним. — Я не могу открыть вам все тайны, некоторые вещи меняют саму суть человеческого существа. — Если честно, — Мисато покачала головой, — мне не так интересны ваши тайны. Я знаю, что вы не скажете даже половины о себе человеку, который вам только сейчас встретился. Мисато чувствовала, как внутри выросло очень хорошо знакомое ощущение. — Вы совершенно точно назвали меня кошкой, Картер-сан! Рэндольф хлопнул глазами. — Ещё когда я жил среди обычных людей, с самого моего рождения, меня никогда не интересовали такие вещи, — Рэндольф ответил честно. — Есть люди, которым это не интересно ни в какой форме, ни в естественной, ни в противоестественный. Мисато как отрезало. Она почувствовала себя животным на фоне этого человека. Рэндольф видел перед собой женщину, которая охвачена похотью, он видел её перед собой как блудницу, и не питал к ней ничего в ответ. — Знаете, вот сейчас вы меня обидели! — призналась Мисато. — Вы — человек, для вас это важно, — Рэндольф посмеялся. Чёрный кот выбрался на стол. — Простите, но я честно говорю, что меня такое не интересует. Мисато быстро подумала, кот двигал хвостом рядом с ней. Она почувствовала свою слабость, когда перед ней появился мужчина, которому не интересны её женские прелести. — Вы правы, Картер, для меня очень важно спать с мужчинами, я чувствую себя очень хорошо. Это действует как инстинкт. Иногда мне стыдно за мой разврат. Но мне плевать. В конце концов я всегда делаю выбор в пользу инстинкта. Я делала это больше сотни раз… — Мисато прямо высказала об этом, как психологу. — Не могу упрекнуть вас. Вы — человек, Кацураги, — Рэндольф слегка улыбнулся. Он обратил внимание на крестик Мисато. — Вижу, вы не очень порядочная христианка? — Я обращаюсь к Богу только тогда, когда мне страшно и когда я абсолютно беспомощна. Когда мне нечего делать. В остальном время я не думаю о Боге. Да, я плохая христианка, — решила Мисато, — если я вообще христианка. Чёрный кот развалился на столе, Мисато начала чесать ему животик. — Ха-ха-ха! — Рэндольф воспринял всё это очень иронично. — Вижу, вы всё хотите от меня этого, Кацураги? Мисато переживала наплыв инстинкта. — Обычно моё желание отпускает меня, когда я его удовлетворю. Рэндольф бегло раскинул мыслями: — Ну, хорошо, это всё — суета. Мисато пережила огромный восторг, когда ей ответили, пусть хоть даже ей стало в чём-то гаже, что она апеллировала к жалости. — Что ж, в таком случае… снимите одежду для начала вы сами, — предложила Мисато. — Вы не боитесь обнаружить под ней признаки чего-то нечеловеческого? — Рэндольф, на самом деле, как показалось Мисато, чувствовал себя не совсем уютно. Возможно даже он был одним из тех, кто относился к подобному, как к процедуре вроде клизмы. Но ей сейчас было плевать, потому как душой владел древний инстинкт. Это не был инстинкт продления рода, потому как Мисато совсем не хотела детей. Это не было желание испытать оргазм, потому как она могла легко доставить его себе с помощью секс-игрушки. Это было именно желание осуществить сам половой акт. — Вот сейчас я узнаю. Картер, вы можете думать, что это просто обыск, не более того, — Мисато убрала кое-что с себя, но пока сама раздеваться не спешила. — Я делаю это только для того, чтобы сделать вам хоть немного приятно, при такой жизни, — Рэндольф встал и начал снимать одежду. Он сделал это быстро, но очень аккуратно сложил одежду. Ничего инфернального не обнаружилось — вполне себе обычный двадцатилетний англосакс. Впрочем, по взгляду, по мимике Рэндольф, конечно, выглядел старше. Его рост сто восемьдесят сантиметров, она об этом вспомнила из данных MAGI. Мисато подумала, что у Кадзи он на два сантиметра больше. У самой Мисато рост составлял всего сто семьдесят три сантиметра [1]. У Рэндольфа на теле мало растительности — он худой, в целом достаточно хорошо устроен по своим меркам. Мисато, всё ещё находясь в одежде, впилась поцелуем в губы мужчины, прижалась к нему. Рэндольф мало чем ей ответил. От этого Мисато стало даже неприятно, но инстинкт требовал продолжения. Мисато села на постель, очутилась лицом на уровне пупка и взялась языком приводить в активное состояние главное орудие. Оно достаточно неплохо отозвалось — Рэндольф при этом оставался спокоен. — В моё время, — только молвил он, — приличные женщины так не делали. Мисато из-за этого почувствовала себя очень грязной. К ней отнеслись сейчас как к маленькой девочке. Но от того ей стало ещё сильнее хотеться делать всякое такое. Мисато чувствовала, как член наливается твердью. Наконец он вытянулся уже полностью — Мисато сосала этот член, сосала и сосала, пока Рэндольф не предупредил: — Я сейчас… Он был очень вежлив и не хотел внезапно извергать ей в рот свою сперму. — У-ум, — Мисато отодвинула лицо от члена Рэндольфа. Она хотела его коснуться, но член даже без этого выбросил сейчас сперму. Мисато это очень обрадовало, она, в своей невероятной пошлости, раскрыла рот: японка получила горячие брызги прямо на язык. Рэндольф пережил физическое наслаждение, но воспринял его очень прохладно. Спермы вышло много — Мисато попало в изобилии не только на язык, на щёки, на нос тоже прилетела своя порция. — Очень хорошо! — Мисато очистила лицо, предварительно взглянув в зеркало. — Никогда мне не давали столько спермы! — Развитие области «звёздной мудрости» обычно приводит к повышению сексуальности, либо к резкому снижению. Мне просто это неинтересно и мне не хочется, — пояснил Рэндольф. — Угу! — Мисато обнажила теперь грудь, явила нагие сиськи. — Давайте, Картер, трогайте меня! Рэндольф взялся руками за эти мячики, массировал те какое-то время. Мисато широко улыбалась ему и надеялась привести к сильному влечению с помощью словесных пошлостей. В этот момент одежда ещё оставалась выше пояса, гениталии скрывало нижнее бельё, но вот ноги уже оголялись. Мисато после этого резко обнажила гениталии и показала их любовнику. — Там у меня вышло очень-очень много сока! — Мисато показывала ему ягодицы, орудовала ещё там пальцами… Мисато окончательно обнажена, она болтает теперь без остановки, когда опирается на руки посреди кровати. Рэндольф трахает ей вагину, блудница извергает пошлость за пошлостью, стонет, прямо вся кипит там. Сам мужчина по большей части молчит. Как итог — Мисато получает то, что хочет. Она переводит дыхание, бормочет после умопомрачительного оргазма. Они меняют позу. Теперь Мисато — обратная наездница, широко расставив бёдра, шлюха движется сама. Груди вздрагивают при каждом движении, голос и все звуки нарастают по мере приближения к новому оргазму. Рэндольф кончает, когда она ему разрешает. Мисато после этого становится на колени, что-то болтает о своём удовольствии, показывает своё влагалище, из которого обильно вытекает сперма… Мисато теперь на спине, руки перекрещены по направлению к Рэндольфу, он держит её за руки всё время на протяжении акта. Он держит торс ровно, продолжает трахать. Мисато закрывает глаза, держит голову на боку, постоянно озвучивает всякое. Член покрыт спермой. Она ещё раз кончает. Мисато чувствует, что ей хватит. Да, она полностью получила то, что хотела. Мисато теперь хочет получить только его оргазм. Она продолжает говорить, пока Рэндольф на спине. Мисато использует свои груди, чтобы стимулировать его член, весь в сперме, а потом проглатывает его как можно глубже. Она получает от него последнюю дозу детородной субстанции за щёки, открывает рот и светлое семя в изобилии выпадает изо рта… — «Этот человек так похож на моего отца из-за нашей разницы в возрасте, я буквально его ребенок. Как отвратительно!» — Мисато посещали теперь такие мысли, когда она, потная и голая, развалилась на кровати. Она решает всё же немного поговорить о своём отце с Рэндольфом. — Мой отец постоянно искал всякие тайны, — Мисато решила выпить воды, — моя мама плакала, когда он надолго уходил из дома, и я злилась на него из-за этого. — Я прекрасно понимаю вашего отца, Кацураги. Правда, на его месте я не стал бы заводить жену и ребёнка, потому как — да, я не мог бы уделять им время. Но я думаю, в его случае он знал о том, какая опасность надвигается на мир, потому мог пренебрегать вами ради общества, — пояснил Рэндольф. — Да, я знаю. Но даже так я чувствую обиду, — Мисато закончила пить воду. — А ещё меня дико заводят мужчины, которые на него похожи. Вы читали Фрейда? — Я родился во времена, когда он был на слуху. Признаться, мне как человеку, которому совсем не интересны услады плоти, показалось очень глупым то, что якобы главный наш постоянный подсознательный стимул — половой инстинкт. Мисато рассмеялась в этот момент. — Просто из его учения следует, что я — психологически незрелый человек, — Мисато накручивала волосы на свой палец. — Не знаю, ничего не могу сказать. Картер подумал: — Кацураги, если хотите, я покажу вам то, что искал ваш отец. Я покажу вам скрытый мир. Вы этого хотите? Мисато задумалась на секунду. — Мнимое пространство? Пространство Тиллингаста? Мир Снов, да? Рэндольф дал взглядом понять: — Это более глубокий уровень бытия, чем наш. Возможно, вы сможете найти там что-то, что поможем вам понять себя. Кто знает? Чёрный кот облизывал лапки у постели. Мисато кивнула после доли промедления: — Для этого надо использовать наркотики? Если да, то я не… — Ничего не нужно, просто смотрите мне в глаза, — Рэндольф взял Мисато за руки и приблизил своё лицо вплотную к её лицу. И Мисато как проснулась. Она увидела очень уютный и тёплый пейзаж, какой-то американский дом, явно не совсем современный, но близкий к этому веку. Немолодой мужчина с трубкой в зубах наблюдает за тем, как мальчик лет десяти бегает за белым кроликом. Очень приятные и тёплые цвета, здесь прямо ощущается эмоциональная атмосфера, которая охватывает душу чувством невероятного комфорта и безопасности. Белый заборчик позади них — Рэндольф выглядит очень печально. Он и она сейчас одеты в типичный прикид этого века. — Пожалуй, моё детство было куда как лучше вашего, Кацураги. Эти годы, которые я провёл на ферме моего двоюродного дедушки Кристофера, поистине были временем, когда я был счастлив. Мисато взглянула с большой долей чувств. Рэндольф в этот момент перешёл к совсем иной теме: — В 1898 году я погрузился очень глубоко в Мир Снов, я странствовал по целому континенту, где всё было наделено удивительным постоянством. Как только Рэндольф это озвучил, он и Мисато перенеслись на очень высокую, далёкую горную пустошь. Мисато видела теперь очень яркое, холодное и белое небо. Здесь возвышался горный массив, где прямо в породе было вырезано очень, очень громадное лицо некого человека, кажется, отчасти похожее на истуканов с острова Пасхи. Мисато и Рэндольф сейчас одеты в путешественников эпохи Великих географических открытий. — Я могу понять душевные потребности вашего отца, Кацураги, — обратился к ней Рэндольф. Его голос сейчас вырвал Мисато из однообразия этого видения. — Из-за происков Ньярлатхотепа, я утратил возможность настолько глубоко погружаться в эти дали. Это заставило меня искать отраду в оккультизме и религии. Мисато и Рэндольф очутился теперь посреди очень старого, ночного, европейского кладбища, в одежде, опять же, на манер века. Очень зловещее тёмно-синее небо, кресты, надгробья. Сам Рэндольф, который стоит возле склепа с каким-то устройством, кричит Харли, который ушёл в глубокий подземный ход, потянув за собой провод… — Вы пошли ночью на кладбища, даже зная, что всевозможные монстры реальны? — Мисато почувствовала здесь желание покритиковать своего нового знакомого. — Поразительно, но дважды, когда я был на кладбищах с другом, на меня нападали, — Рэндольф показал теперь уже другой пейзаж. Тоже кладбище, но уже осень и не так темно. Древние гробницы, и среди всего этого появилась неведомая зверушка — вся выглядит как слизистая ткань красного языка, шарообразная, летает над поверхностью, во все стороны тянутся конечности, которые похожи на языки лягушки. Передняя часть позволяет увидеть туловище, если так можно сказать, и далее всё служит основанием для конечностей, потому с той стороны, вероятно, нельзя было бы увидеть за ними туловище целиком. Глаза — грязно-жёлтые, расположенные в разных местах на туловище-шаре, но также они открываются на конечностях, которые ближе всего к сферическому центру. Мисато охватывает в первую очередь отвращение. — Мой друг тогда упрекал меня за манеру описывать неописуемый ужас, — очень иронично улыбнулся Картер. — Ладно, пошли. У меня есть кое-что более интересное, чем эти чудо-юды на кладбищах. Мисато вдруг кое-что вспомнила, из-за этих воспоминаний она и Рэндольф очутилась среди палат Древнего Рима, и наблюдали за тем, как некий военачальник обращается к вельможе. У них античная одежда. — Я вспомнила, как Синдзи рассказывал мне о том, что в Мире Снов существуют древние государства и страны нашей Земли. Несколько я поняла, этот Мир Снов когда-то мог быть частью физического мира? — Да, — Рэндольф подумал о чём-то своём. Мисато увидела разговор двух человек внутри дома, как показалось, на старый, европейский манер. Лысый европеец с бородой, в каком-то старомодном военном мундире, кажется, французском — Мисато без проблем узнала Генриха Орё, официального вождя NOD. Он совершал рукопожатие с европейцем заурядной внешности, в обычной деловой одежде, в ком Мисато смогла через долю промедления опознать доктора Чварзенвальде — одного из разработчиков S2-двигателя из Невады. Сей учёный муж погиб при несчастном случае, насколько смогла вспомнить Мисато. — Эти сектанты верят, что когда-то мир богов и чудовищ физически существовал, но потом «наш эон» — наша реальность его вытеснила, и он, сам мир монстров, ещё может воскреснуть в будущем, — вспомнила об этом Мисато. — Мой отец считал, что Древние живут в Антивселенной, которая отделена от нас «Вратами ада» — «морем негативного вакуума». Рэндольф вдруг засмеялся: — Я взял эту идею из Некрономикона и использовал для своих рассказов — материализация снов. Как только Рэндольф заговорил об этом, он и Мисато очутились посреди реки, похожей на Амазонку. — В каких? — вдруг спросила Мисато. — Из того, что я успела прочитать — ваш рассказал «Ползущий в облаках». Там этого не было. Они появились в каком-то каное, позади лежащая походная поклажа, по бокам из растений выглядывали громадные каменные идолы, впереди — из вод восстала античная гидра, чудище с тремя головами (по крайней мере они очутились над водой). Глаз у этой бестии нет, вместо них по бокам широко открытых пастей торчат какие-то резцы, как у насекомых. Она — серая и отвратительная. — Я скорее говорю о «Сумеречной одиссее», — Рэндольф, очевидно, воспроизвёл здесь в фантазиях свой рассказ. — Там про путешественника, который обнаружил старинный регион, где всё ещё живут грёзы. Вдали от цивилизации. Мисато подумала, а делал ли её новый знакомый что-нибудь ещё, кроме литературы? Она вспомнила о том, что он участвовал в Первой Мировой, что-то такое откопала система MAGI среди древних архивов. Сейчас пейзаж сменился на битву — Рэндольф, в униформе начала двадцатого века, отчаянно стрелял в кого-то, пока рядом истекал кровью другой боец, кому пуля пробила голову, мозги выпадали наружу. Мисато это очень не понравилось. — Я предлагаю вообразить что-нибудь более приятное. Как насчёт того, чтобы спуститься поглубже? Мисато вспомнила о том, что ей говорил об этом Синдзи. — Техника «Семи сотен ступней»? Синдзи рассказывал мне, что он один раз вычитал в Интернете про них. Вообрази, что ты стоишь на вершине лестницы, чтобы спуститься. Но Синдзи сказал, что он предпочитает ездить на поезде. — Это может быть что угодно, но рецепт про «Семь сотен ступней» написал я сам, — Рэндольф сейчас очутился на вершине белой мраморной лестницы. Впереди бежал чёрный кот, он с радостью очутился здесь вместе с ними. Мисато — в парадной униформе NERV, пистолет при ней. Рэндольф — в прикиде времён Великой депрессии, в головном уборе. Трое погружались буквально куда-то под землю, Мисато переставляла ноги и видела рядом как бы срез поверхности по бокам. Полости земли, где в одной находится Нижняя Догма, с Адамом и Тиамат, в другой — полость с лесами странного цвета, где в хороших домах живут какие-то индейцы (Мисато бросились в глаза идолы, которые изображали Ктулху и Мегалона — одного из Кайдзю). — Как и в любой дисциплине навык приходится с практикой. Я вот всегда ориентировался на то, что мне помогает воображение ощущений — я помню о пещерной акустике, о слабом запахе мокрого камня и о неровной текстуре на неотёсанных ступенях под ногами. 30, 31… Мисато, конечно, обратила внимание на то, что все ступени вокруг пронумерованы. Ей было более свойственно спускаться в глубину с помощью эскалатора. Лестница приняла такой вид. Правда через несколько секунд она и вовсе сделалась деревянной. — Как необычно, Картер. Я очень чётко вижу подземные слои, — прокомментировала Мисато, — но очень трудно удержать лестницу от того, чтобы она не меняла вид. — Это неизбежно, Кацураги, ведь мы приближаемся к границам, где идеи теряют стабильность. Видите ли, у снов много уровней, на этой глубине залегает гипнагогическая дрёма с обилием экзотических зыбких образов. 149, 150… Мисато и Рэндольф спускались теперь по ступенчатой лестнице. Кот сидел на плече у Рэндольфа. — Привет, Рэнди, — откуда-то с боку выглянул какой-то мохнатый монстр, похожий на снежного человека с головой собаки. У него очень большие когти. — Рад тебя нюхать — Привет, Ричард. — Кто это, Картер? — Один мой приятель — Ричард Аптон Пикман. Он — гуль и художник. — Ты наконец нашёл себе женщину, Рэнди? От вас пахнет спермой, — звучал Пикан, откуда-то из боковой дыры, когда они уже прошли этот уровень. Рэндольф ничего не ответил, Мисато посмеялась. Рядом очутилось пещера, в которой заключался песчаный пейзаж. Внутри него серому небу грозил какой-то европеец в старинной солдатской униформе, кажется, прямо с Гражданской войны в США. — Карвен, проклятый трус! Не делай вид, что не слышишь нас! — Карвен? — услышала Мисато. — Карвен — это фамилия одного злобного колдуна, которую я взял для своего псевдонима. Не обращайте внимание. Этого Карвена нет в живых, но тени мёртвых, коих он имел привычку тревожить, до сих пор могут звучать. Лестница вела дальше. — 173, 174… — считал Рэндольф. — Я чувствую себя Алисой в Стране Чудес, — Мисато волновалась, но не останавливалась. Так они углублялись в Мир Снов, пока не заметили срез земли, сквозь который пробиралось некое причудливое существо. Оно выглядело как рептилоид, у которого вместо головы работал бур-конус, чьи размеры прямо едва ли уступали основному туловищу. Мисато сузила взгляд. Вдруг прозвучал голос: — Кодовое имя: Зандора, АТ-поле — стандартное, — Мисато повернула голову на женский голос, похожий на голос Рицуко. Внутри полости пребывали механические внутренности системы MAGI, где в белых халатах находились три близняшки, также похожие на Рицуко. Мисато не вспомнила лица Наоко, хотя, конечно, видела её фотографии. Мисато ещё раз взглянула на Зандору: — Что? Ещё одно нападение Кайдзю? Кожа Зандоры светло-голубого цвета, голова светло-бежевая, с серебристыми узорами и в форме работающего сверла. Область под ней кажется зелёной, как и запястья вокруг рук-лопат. У Зандоры нет глаз, рта или каких-либо других черт лица. Есть жёлтые полоски на груди под своего рода зелёным воротником. Кончик буровой головки того же цвета, что и его руки-лопаты, — красные. У Зандоры длинный хвост рептилии, который в целом также соответствует цвету кожи. Коленные чашечки и части рук тёмно-синие. — Да, это Ми-Го, кажется, решили попробовать сделать подкоп в Геофронт, точно так, как накануне они решили проверить ваше ПВО.— Рэндольф сейчас посмотрел на Зандору. — Чтобы не отвлекать вас, Кацураги, иначе вы не сможете достигнуть Глубокого сна… Рэндольф протянул руку прямо с лестницы, схватил этого Кайдзю, который стал для него в таком виде размером с игрушку, просто сломал сжатием кулака! И всё — вытянул руку из земли обратно к себе, отряхнул пальцы. — Цель ликвидирована — миссия завершена, — Рэндольф дальше взялся за лестницу, чтобы спуститься дальше. — Вы легко можете уничтожить целого Кайдзю? — Мисато чуть не перестала быть азиаткой. — На Яддите мне доводилось сражаться порой с более опасными дхоулами, чем… Не думайте об этом, Кацураги, мы должны добраться до глубины. — …699, 700. Всё — теперь исследуем окрестности владений Гипноса. Рэндольф, понятное дело, всегда шагал впереди, кот бежал с ним. Они сошли с красивой, старинной, деревянной лестницы, чьи ступени, опять же, пронумерованы. Теперь они шагали по шахматной доске, вокруг — коридоры под старину, очень широкие и просторные. — Напоминаем отцовский дом, — Мисато опознала тут кое-что по части декоративного дизайна. Впереди за столом сидели и пили чай двое — генерал Курибаяси Тадамити (Мисато его узнала, когда вдруг в голову ударили совершенно внезапные воспоминания из учебника истории) и какой-то парень в российской униформе. — О, Мисато-сан! — Виктор Северов повернулся к ней. — Ага, привет! — у Мисато возникли стойкие ощущения, что перед ней Синдзи… и не Синдзи. Здесь всё казалось очень необычным. — Это только верха Мира Снов, — японский генерал, давно павший в бою, поглядел на мимо проходящих. — Если вы хотите углубиться, — он взглянул в сторону выхода из помещения. Вопреки ожиданиям, Мисато и Рэндольф вышли через двери, позади находился большой каменный дом, четыре колонны на крыльце, оно очень высокое. Спустились снова по лестницам. Двери — квадратные. На небе царила ночь, но очень ярко сияла Луна. Совершенно земной пейзаж. Мисато даже удивилась: — Я ожидала чего-то более сюрреалистического. Дальше шли трамвайные пути, здесь стояли ржавые, старые вагоны. Один подпирали доски. — Здесь уже всё должно быть чётким, — шагал Рэндольф, — это подлинная страна с постоянной географией, собственной флорой и… Мисато вынула пистолет, потому как ощущала происходящее вообще неотличимым от привычной реальности, всё подозрительное тут казалось опасным. Мисато увидела, как ржавые цепи между вагонами трогает какой-то монстр, как человек в униформе, только без глаз, носа и с кровавым языком изо рта. Точнее вместо рта. — Быть может Фрейд пролил бы свет на вопрос — есть ли связь между ржавыми вагонами и влечением к нашим отцам и матерям, — иронизировал Рэндольф в том момент, когда ещё один такой монстр завыл на Луну. Он не оборачивался, но мог затылком ощутить выражение на лице своей спутницы — настороженность, отвращение и готовность в любой момент всадить свинца. — Здесь подобные зрелища не редки — фауна здесь пугающе разнообразна и становится лишь многочисленней по мере углубления. Они шли дальше через кладбище, совершенно европейское, где в могилах рылись твари, подобные Пикману. — Опять кладбище! — Мисато занервничала. — Чтобы на нас напали?! — Прошу, на надо угрожать гулям — они дружелюбны, — Рэндольф махнул рукой перед пистолетом. — Уф, — Мисато убрала оружие, когда они шли через кладбище в свете полной Луны. Её свет очень легко освещал тут все склепы, деревья и холмы. — Не считая монстров, окружение выглядит значительно естественным. Они миновали какую-то башню с красной черепицей. В этот момент сюда начали выбегать разнообразные коты и кошки. Они бежали к главному чёрному коту, когда он позвал их. — Мои друзья, — Рэндольф обрадовался их появлению. Мисато успокоилась. — Ваши друзья не боятся бегать в таком месте? — Конечно нет — всех их враги давно обглоданы! — Рэндольф немного поигрался с друзьями, пока их не собрались вокруг пугающе много. Тогда ковёр из них вдруг разом прыгнул, Рэндольф и Мисато оказалось вместе с ними подняты в воздух. — Мои друзья захотели показать вам окрестности, — пояснил он в то самое время, как их несло над этой территорией. Иссиня-чёрные волосы женщины обратил в беспорядок встречный ветер. Мисато обратила внимание на современный город, он находился очень далеко на самом горизонте, на берегу, дальше — в линию между небом и поверхностью уходила сплошная водная гладь. Мисато обнаружила под ними среди деревьев разнообразные здания, воздвигнутые в самых разных стилях — здесь преимущественно преобладали деревенские домики как европейские, так и восточно-азиатские. Мисато обратила внимание на то, что их несут к Луне, которая благодаря этому становится всё больше и светит всё ярче. — Сейчас нас подхватят мверзи, — Рэндольф огляделся по сторонам. — Мверзи — да, — Мисато примерно знала, примерно кто это. Кошки и коты полетели дальше себе, а эти безликие создания подхватили Рэндольфа и Мисато, сразу по два с каждой стороны. Мисато сразу же оказалась во власти щекотки. — Ох, у них брачный сезон! — мучительно рассмеялся Рэндольф. Мисато начала вырываться, ощущения оказались уж очень яркими… И она выпала, вот только падать Мисато стала не в сторону земли, а в сторону неба! Яркого от Луны и полного звёзд! — Так, а вот это не очень хорошо, — предупредил Рэндольф, он летел прямо рядом с ней. — Что там? — Внешние существа — Иные! Откройте, глаза, пора просыпаться! Мисато чувствовала, как кружится голова — в эфире здесь шевелят щупальцами космические монстры… Мисато открыла глаза — голая, она пребывает на кровати на пару с голым же Рэндольфом. Стук в дверь. — Кацураги?! — голос Рёдзи. — О, нет! Кадзи не должен узнать, что я изменяю ему! — Мисато испугалась. Рэндольф едва сдержал смех. Рёдзи заволновался и открыл дверь — никого внутри не было. Он закрыл дверь. Мисато и Рэндольф материализовались из воздуха. — Ого! — он взглянула на руки. — Ваша магия? — следом повернула она голову. — Я изменил колебании атомов, как это делают, например, в подземном Кейнане — вспомнил он. — Это — пустяк. Всё, что она сейчас пережила, Мисато начала забывать, всё как-то очень быстро утекало из головы… — Я люблю Синдзи! Мне неважно, какого он гендера и пола! — Мана заявила это прямо перед Мусаши. — Надеюсь, ты не будешь ревновать? — Нет, я не буду… — Мусаши на самом деле ревновал. Он питал чувства у Мане, но сейчас был вынужден обхаживать Марию. Секс с Марией не вызывал проблем. Ему телесно всё нравилось, он кончал ей в рот или в зад и языком и пальцами доводил до оргазма, оба довольны. В один момент, когда Мария не смогла, Мусаши настоял на том, чтобы провести этот вечер с Маной. Мана привела Синдзи-Маюми. — Я — трансгендер, — напомнил Синдзи, — потому, Мусаши, я сейчас не отличаюсь от обычной девушки. — Ладно, — Мусаши решил с этим не спорить. — Я не против… Маюми-Синдзи лежала и балдела, Мана держала себя над ней, опиралась на руки. Мусаши позади девушек тёрся своим членом между ними, сорвал то туда, от сюда. Мусаши кончил в Ману, как того хотел. Мана кончила от трения гениталий о гениталии Маюми-Синдзи. Мусаши трахнул теперь их. Маюми-Синдзи кончила с членом Мусаши во влагалище, сперма вырвалась после этого — Мусаши выдал от души. В это же время Кенске проводил время с Аской, Рёдзи — с Мисато, Рей — с Мари, Кейта — в борделе. Тёмная хитиновая оболочка. Имея сходство с Мегалоном, Гарамедон обладает большой головой, перетекающей в туловище. Большие желтовато-оранжевые рога, торчащие по бокам, большие глаза с жёлтыми склерами и красными радужками, которые иногда моргают вбок, подобно Хэдоре. У Гарамедона плотные сильные руки, заканчивающиеся большими когтями, их также дополняют шипы оранжевого цвета. На спине большой панцирь жука. Наконец, у Гарамедона большие крепкие ноги с двупалыми ступнями. Кайдзю выделяет отравляющий белый пар из головы и Евы вынуждены ловить его в своё АТ-поле. Клешни Гарамедона способны стрелять электрическими лучами и вызывать небольшие взрывы. — «Синдзи, гляди, как я справляюсь!» — Мане нравится быть полезной для Синдзи, потому как она влюблена. Мехагодзилла бьёт ракетами и мазерами, за ними из груди происходит крионический выброс. Рога, руки и глаза Гарамедона поражены, следом он замораживается и раскалывается на несколько ужатых сгустков материи. Мусаши и Мария встречаются довольным взглядом, Мана ищет поддержки Синдзи. Маюми-Синдзи выражает блеск радости. *** Хикари Хораки глядела в лицо своему возлюбленному, которое частично скрывала дыхательная маска. Безутешная девушка то с поникшим видом уходила в свои мысли, то поднимала взгляд на парня. Она вспомнила прошлое, как они встречались, целовались и обнимались, как ездили с друзьями загород и выслушивали упреки от родителей. Тодзи никому не нравился кроме их общего друга — Кенске. Но они искренне любили друг друга. Во всяком случае, до того момента как погибла его сестра. Похоже, Тодзи оказался слишком хорошим и жалостливым человеком для этого циничного мира. Позади открылась дверь, в помещение вошла Мисато Кацураги: — Мне сказали, ты тут. — Да, Мисато-сан, — обернулась к ней Хикари. — Я говорила с Рицуко, у Тодзи есть хорошие шансы поправиться, — сообщила Мисато. — Правда? — Хикари немного обрадовалась. — Только руководство выдумало это условие. Они принудили тебя, я знаю. В такие моменты мне даже становится неловко, что я работаю на такую организацию, — призналась Мисато. — Ради Тодзи я готова сражаться, — заявила Хикари. — Раз он за меня был готов, чем я хуже него? Может, я женщина, но вы тоже женщина, вы тоже сражаетесь. — Да, мы все боремся. Мне очень жаль, что я не могу лично вести Еву, — призналась Мисато, подойдя к Хикари. Она чуть приобняла её. — Я уже насмотрелась на Тодзи, — сказала та. — Ты сейчас хочешь домой? — Да, наверное… — К нам или к себе? — К себе… — Хорошо, Хикари. Пошли — я скажу агенту отвести тебя. — Ладно, спасибо… *** Настала ночь. Кенске и Маюми уже ушли. Аска спала себе в последней комнате. Открыв дверь, Мисато поглядела на свою подопечную. — У меня всё нормально, Мисато-сан… — сонно проговорила ей девушка. — Хорошо, я просто проверяю, — Мисато выглядела усталой. — Спокойной тебе ночи. — Не говорите эти глупости, Мисато-сан. Кошмары меня не отпускают от ваших слов, — отозвалась Аска. — Жаль… — Мисато с безрадостным видом закрыла дверь. Пен-Пен стоял у её ног. Подняв голову, он внимательно глядел ей в лицо. Мисато отошла от комнаты Аски, доставая мобильный телефон из штанов пижамы. Она набрала номер. Ей ответил автоответчик. — Нет Кадзи… — спрятала телефон. — Уарк? — Мисато поглядела на Пен-Пена. Она наклонилась и взяла его на руки. — Зато есть ты, да? — Мисато с улыбкой потеребила хохолок своему питомцу. — Ты-то меня никогда не отпустишь… — Уарк! — радостно крикнул пингвин и крепче прижался к груди хозяйки — прямо как маленький ребёнок. — Пошли-пошли спать, — погладила птицу Мисато. — Завтра мне на работу. Придёт… Хикари или кто-нибудь ещё, и вы побудете с Аской. Мисато легла спать. Она долго лежала на футоне, глядя в потолок. Пен-Пен расположился неподалёку. Рёдзи Кадзи отправился на базу в Мацусиро. Он должен был всё проверить перед прибытием туда Евангелиона-10. Кацураги осталась без мужского внимания. Но не только это её волновало. Ей не нравилась кандидатура Хикари Хораки на столь важную роль. К тому же у неё было дурное предчувствие на счёт Имитационной Системы. Ей казалось, что что-то непременно должно пойти не так… Пен-Пен глядел на лицо хозяйки. Он видел, как беспокойная женщина то и дело открывала глаза. Потом Мисато перевернулась на бок, показав Пен-Пену спину. Тогда пингвин поднялся с живота и подошёл к голове Мисато. — Ум… Ты пришёл? — подняла на него взгляд Кацураги. Пен-Пен печально моргнул. Мисато протянула к нему руку и провела пальцами по клюву. — Мне не спится. — Пен-Пен мотнул головой и поглядел в окно на ночной город. — Ладно, не горюй… — Мисато посмотрела на птицу. — Пусть моя бессонница и мои нервы тебя не волнуют. — Ми… ми… са-а. то! — проговорил Пен-Пен, словно стараясь выговорить что-то разумное. — Я… о-о… са… — Слушай, мальчик, я знаю, что ты хочешь меня подбодрить, — Мисато улыбнулась, — но ты ничего не можешь сделать. Ты просто пингвин. Ты даже не можешь понять меня… — Пен-Пен покачал головой. В свете огней ночного города Мисато показалось, что на глазах пингвина блеснули слёзы. — Чего? — удивилась Мисато. — Ты… меня понимаешь? — Пен-Пен развернулся и потопал к двери. Он открыл её и вышел в коридор, закрыв за собой. Учитывая его спешку, Мисато подумалось, что животное пытается скрыть от неё свой нервный срыв. Похоже, он пошёл к себе — в холодильник. — Уф… — Мисато ещё раз перевернулась. Немного подумав о поведении Пен-Пена, Мисато снова мысленно вернулась к Имитационной Системе и Евангелионах. Дурное предчувствие не оставляло её, и потому ночью её мучили кошмары, заодно с Аской. *** Маюми и Кенске страстно занимались любовью. Маюми отдалась ему на четвереньках по-собачьи на диване. Потом, когда Кенске отдохнул, она повелела парню взять её на руки. Напрягая все мышцы, Кенске по-быстрому кончил в Маюми, попутно лаская её груди. А после этого — перед самым сном, когда они разделись у кровати — Маюми на коленях сделала Кенске минет. — Эй, Маюми… — произнёс любовник, когда он в объятьях с Ямагиси прилёг на футон. — Да, Кенске? — девушка сглотнула семя и приблизила лицо. — Э… — они поцеловались. — Я всё путаю вас… Вот я целуюсь, с кем я целую? С тобой или с… — С нами обоими, Кенске, — подал голос Синдзи. — И… слушайте, мне кажется… это какое-то извращение. Парень в девушке и я… — Слушай, это как групповой секс… только не групповой! — Синдзи-Маюми рассмеялись. — Короче, мы не знаем, как это назвать… — Ладно… — уставший от страстной любви парень откинулся на подушку. Маюми подтянула одеяло, укрыв их обоих. — Я весь выдохся. — Я понимаю, Кенске… — Кто меня понимает? Маюми или Синдзи? — Синдзи… — Слушай… — Кенске с раздражением провёл рукой по щеке, то в очередной раз о себе дала знать ноющая царапина. — Слушайте оба, давайте вы будете как-то давать знать, с кем я разговариваю. А то я чувствую, у меня так крыша поедет. — Хорошо, Маюми, давай мы будем… говорить своё имя Кенске, перед тем как что-то сказать? — предложил Синдзи. — Хорошо… — Маюми! — Да? — Ты должна была сказать «Маюми», перед тем как что-то сказать! — напомнил юноша. — Да… Маюми! Да, Синдзи, я поняла! — сказала девушка. — О, боги… — Кенске закатил глаза. — Я так с ума сойду… *** Хикари Хораки не спалось в эту ночь, как и в последующие. Поначалу она проводила тягостные бессонные часы в неуютной постели. Потом она начала выходить на ночные прогулки. Она тихо поднималась с места, оставляла на подушке записку, на случай если её хватятся — быстро собиралась и выходила гулять. Первый раз она ушла незаметно и вернулась рано утром, прогуляв почти всю ночь по городским улицам. За два дня до того, как Евангелион-10 должны были доставить в Японию, Хикари Хораки совершенно не хотелось спать. Вечером она достала заготовленную днём у себя в комнате одежду для ночной прогулки. За сборами её застала Кодама. — Ты как ночная бабочка, — сказала старшая сестра. — Чего? — обернулась Хикари, попутно застегивая куртку. — В хорошем смысле! — усмехнулась Кодама. — Ты собираешься выпорхнуть в ночь… — Ну да… — Хикари посмотрелась в зеркальце. — Я не могу уснуть. — Тогда тебе надо обратиться к врачам. — Не хочу. Это всё от нервов. Что они сделают? Лишат меня чувств, эмоций? — рассудила девушка. — Мы все переживаем за тебя… и за Тодзи. — Я знаю, — обернулась Хикари, подходя к сестре. Они обнялись. — Может мне пойти погулять с тобой, а? Как в детстве, помнишь? — предложила сестра. — Да, тогда мы ещё жили в Токио. Жаль он теперь в руинах. Кодама отпустила Хикари из объятий. — Сейчас, я мигом оденусь! — пообещала она и убежала из комнаты. Она немного приободрила Хикари. Сёстры вышли на улицу ранним вечером. Солнце уже опустилось, но вдалеке ещё виднелось огненное зарево. Погода стояла малооблачная, но было холодно. Кодама заставила сестру надеть специальные наушники с мехом. — Знаешь, я прямо вспоминаю детство… — предалась ностальгии Кодама. — Тогда всё было хорошо. Не было этой проклятой войны. — Да, Кодама… с тех пор погибло столько людей! — произнесла Хикари. — Я всё надеялась, с Тодзи, с Сакурой, с мистером Геном ничего не случится… — Слушай, люди из NERV говорили, что вроде бы, при твоём участии только протестируют Имитационную Систему, да? — спросила девушка. — Типа того… — Тогда получается, если Систему запустят, то никому больше не придётся пилотировать Еву? Кенске тоже? — Ну, не знаю… Наверное, — пожала плечами Хикари. — Так это же здорово! — сказала Кодама. — Почему тебя это вообще волнует?! Плюс, эти ребята подлечат Тодзи! Ты говорила, что сегодня он вроде ничего? — Я не могу поговорить с ним, он всё время спит, — покачала головой Хикари. — Меня это угнетает больше всего. Тодзи даже когда был в сознании, со мной не общался… — Ты беспокоишься за его … э… психическое состояние? — спросила Кодама. — Кенске говорил, Тодзи сошёл с ума… — Но теперь ты знаешь, когда он не общался с тобой, он заботился о… Сакуре. Он не хотел тебя втягивать. Раз он понимал, какой это вообще ужас, то он вполне здраво не хотел тебя втягивать, — рассудила Кодама. — То есть, я хочу сказать. его поведение выглядит здраво… — Может быть… — Хикари посмотрела на гору. — Слушай, давай сходим вон туда. — Куда? — Узнаешь. Через тридцать минут девушки вышли на незастроенную местность в пригороде. Хикари стремительно поднималась на возвышенность. Подуставшая Кодама могла только позавидовать прыти своей сестры. Взобравшись, Хикари выпрямилась в полный рост и поправила наушники. Перед ними открывался вид на квартал Токио-3. — Смотри… — Да? Что? — посмотрела Кодама, встав рядом с ней. — Сейчас это не выглядит так красиво. Помню летом, однажды, когда Кенске уехал с родителями, Тодзи привёз меня сюда. Мы ехали на велосипедах. Он успел к тому моменту, когда зажигали огни. — И? — Это было красиво. Звёзды на небе святят из темноты. Фонари города светят из сумерек. У Тодзи была очень тонкая душа, раз он смог это заметить… Он показал это мне. — Хикари утёрла слезу. — Он сказал, что рад будет, если его изберут пилотом… Он хотел защищать этот город! — Не плач, Хикари! — обняла сестру Кодама. — Слезами горю не поможешь! — Я знаю! — утёрла слёзы Хикари. — Поэтому я не буду больше плакать! Я займу место Тодзи, если понадобиться! Я поведу эту чёртову Еву! Я буду рвать этих Кайдзю и пришельцев! — Вот этот настрой мне нравится, Хикари! — бодро улыбнулась Кодама. — На пару с Кенске и остальными вы сделаете всех этих Кайдзю! — Угу… — Хикари крепче обняла Кодаму. Двое девушки замолкли, слушая дыхание друг друга. Потом он оглядели Токио-3. Это был их город-крепость — цитадель человечества. Пока он стоял, человечеству было на что положиться. Во всяком случае, девушки хотели в это верить. — Мне страшно, — сказала Хикари, когда сестра чуть опустила её. — Мне тоже, сестрёнка. — Но мы должны держать это в себе. — Угу… — печально кивнула та. — Какой кому толк боимся мы или нет? Все боятся. Это война. *** Синдзи снился беспокойный сон. Мрачный вечер, зловещий багряный закат над зелёными сопками. Родители велели своим детям возвращаться как можно раньше, но старший брат — кареглазый мальчишка — не послушался и забрал маленькую девочку с собой. Когда дети увидели в небе странный летающий объект, то решили проследить за ним. Маленькая девочка и брат едва ли сильно старше осторожно пробираются между деревьями. Да, это именно оно — с неба в блеске заката опускается диск — летающая тарелка садится посреди деревьев. Девочка испуганно глядит из-за ствола, брат рядом с ней, он, кажется, сам понял, что зря они сюда пошли. От днища НЛО выходят они — Синдзи видит инопланетян только смутно, но прекрасно понимает, кто это. Пришельцы с Юггота. Девочка в испуге прячется за дерево. Раз — срабатывает тепловой луч. Обугленный детский трупик падает на их пути. Брат кричит от ужаса! Синдзи с ненавистью слышит шум крыльев. Аморальные пришельцы не оставляют свидетелей своего приземления… Для чего этот десант здесь? Синдзи видит, что они облачены в некие подвижные оболочки-скафандры. Затем он видит, как они хватают брата, потом он голый на медицинском столе. Ещё живой… Много крови — лицо… лицо без кожи, карие глаза без век, голая челюсть, кровь пульсирует по скрытым мышцам. Он ещё жив, а Ми-Го почему-то тщательно сканируют человеческое лицо своими инструментами. Они хотят изучить весь спектр человеческой мимики!.. Для чего?! Синдзи видит их лабораторию, где всё сделано из блестящего, идеально чистого металла, как скальпель хирурга. Всё залито каким-то мистическим белым светом. Цилиндр, в который сложные механические манипуляторы помещают извлечённый человеческий мозг. Синдзи видит, как начинает шевелиться кусок пластика (или чего-то вроде пластика), образуя подобие человеческого лица, чем дальше, тем более близко к оригиналу. Синдзи в ярости пытается их достать своей волей, но просыпается… Босые подошвы торчат у самого края кровати, пальцы на них вздрагивают, голый и потный Синдзи поднимается, светлый торс утопает в сумраке. Правый кулак нервозно сжимается и разжимается, голубые глаза эмоционально слезятся. — «Возможно, оно всё случилось прямо сейчас… я ничего не мог сделать!» Первым делом Синдзи судорожно дрожащей рукой ищет на ближайшей тумбочке бутылку с водой. — «Они хотят ходить среди нас! Что эти твари задумали!» Рука Синдзи хватает… — Почему я не послушал предков?!. — красное мясо, торчащие без век карие глаза — Синдзи видит перед собой того мальчика со снятой заживо кожей лица! Голубые глаза широко раскрыты от мертвенного ужаса! В них отражается это кровавое месиво! — Не вини себя, — говорит брату обгоревшая девочка, она тоже здесь, воняет жареным, — я сама, дура, тебя ведь, идиота, послушала… — Не пугайся. Ты всего лишь на промежутке жизни и смерти, где, порою, воля умерших порождает ужасающее эхо, — позади изголовья появляется высокая Хранительница Тайн Харлот, чей красный, как бы разрезанный рот выступает алым посреди бледно-зелёной физиономии даже в каком-то комичном духе. Её мерзкая рука ложится на плечо насмерть перепуганного Синдзи. — Просто ты ещё не вернулся в так называемое «царство яви»… И вот тогда от испуга Синдзи и Маюми просыпаются в одном теле рядом со сладко сопящим Кенске! *** Филиал NERV в Мацусиро располагалась вдали от больших поселений. Это был очень большой комплекс, предназначенный для испытаний Евангелионов. На рассвете на одну из площадок базы приземлился вертолёт. — Вот мы и на месте, — Мисато расстегнула ремень. Сидящая напротив неё Хикари отвернулась от окна и поглядела на своего командира. — А вы, я так понимаю, будете за всем следить, да? — Само собой, — Мисато помогла своей подопечной освободиться от ремней безопасности. — У нас всё будет под контролем. Не переживай так сильно. Сейчас через час прибудет доктор Акаги и мы всё начнём. — Десятое Дитя на месте? — уточнил по линии связи сотрудник NERV. — Да, мы здесь! Прибыли вовремя! — отозвалась Мисато по рации. Вместе с Хикари они спустились на посадочную площадку. Погода стояла пасмурная. Лучи взошедшего солнца едва проходили через плотные облака и практически не согревали. — Пошли. — Мисато взяла засмотревшуюся на горизонт Хикари. — Думаю, мы ещё успеем пропустить по чашечке кофе. — Мою Еву уже доставили? — спросила Хораки, оглядывая громадные здания комплекса с земли. С воздуха они почему-то казались ей меньше. — Да, она в ангаре. Собрана в Германии при содействии ряда европейских стран, хорошая Ева — её создали на основе первой боевой модели — Евы-02, — рассказала Мисато. — Угу… — закивала Хикари. Мимо них прошли сотрудники Второго отдела. На открытом воздухе было очень холодно и Мисато с Хикари прибыли в тёплых куртках. Эти же мрачные агенты носили обычную чёрную униформу. Этим они вызвали некоторое подозрения со стороны рабочих, но все были слишком заняты своими делами, чтобы думать над этим. Агенты Второго отдела без слов направились следом за Мисато и Хикари… *** Немногим позже, в Токио-3 Аска встретилась с Маюми и Кенске у входа в Геофронт. — Привет, ребята! — взмахнула рукой Аска. — Привет, — в голос ответили Кенске и Маюми, держась за руки. — Говорит Синдзи: рад тебя видеть, Аска! — сказал её парень. — Ага, ты всё в девочках ходишь! — сказала Соью. — К стати, я говорил тебе, что моё тельце восстанавливают тем же способом, что и Тодзи? — уточнил Икари. — Нет. — Может, скоро Картер пересадит моё сознание обратно. — Хорошо бы, — Маюми хотела всё же освободиться от столь тесной связи. — Кстати, сегодня пробный запуск у Хикари, да? — уточнила Аска. — Ну да, — ответил Кенске. — Её Ева похожа на мою, будем надеяться она ей подойдёт… — Аска направилась в здание. Маюми влюбленно обняла Кенске. Парень поцеловал её в ответ. — Будьте осторожны, — предупредил юноша. — Говорит Маюми: ты тоже. — Говорит Синдзи: Кенске, слушай, ты сразу позвони, как освободишься. Я хочу знать как там с Хикари и этой Имитационной Системой, — попросил парень. — Я думаю, Мисато тебе скажет. — Хорошо, — закончил разговор Кенске. Улыбнувшись на прощание, и ещё раз поцеловав Маюми, он последовал вслед за Аской. — «Пойдём домой?» — уточнила Маюми. — «Давай…» — согласился Синдзи. В этот момент он заметил подъехавший автомобиль. Из него в сопровождении агента Второго отдела вышла Рей Аянами. Она поглядела на Маюми, их взгляд пересёкся. Ямагиси училась в одном классе с Аянами и обычно держалась от неё подальше. В ней было что-то жуткое, какой-то чужеродный холод отпугивал её от Рей. Посему Маюми сразу отвернулась. — «Синдзи, это Рей, да?» — «Да, Маюми. Не будем поворачиваться. Оставим её», — сказал парень. Рей остановилась, глядя в след Маюми. — Что-то не так? — спросил её агент, захлопывая двери автомобиля. — Всё нормально, — холодно ответила ему Рей. — Я сама могу дойти дальше. — Командующий приказал вас сопровождать, — напомнил агент. — Хорошо, — не стала возражать Рей. *** В это время Рицуко прибыла в Мацусиро. Она быстро переоделась в рабочий халат и явилась в командный центр. — Что-то ты запаздываешь, — упрекнула Мисато (в отместку главе научного отдела за частые упреки в свой адрес по поводу опозданий). — Не похоже на тебя. — Бывает, если долго копалась с Гяосами. Образцы тканей очень хорошо уцелели, — пояснила доктор Акаги. — К тому же, ESW-инфекция проявилась заметнее. — Что? Я не знала, — напряглась Мисато. — Я потом всё расскажу подробней, сейчас у нас другое дело, — Рицуко прошла вперёд. Операторы NERV занимали свои места за терминалом. Помимо них в командном центре стояли пятеро агентов Второго отдела. На них никто особо не обратил никакого внимания. Только Мисато, наконец, с подозрением покосилась на них. — За нами следят, как будто мы не официальный запуск проводим, а в тихом уголке бомбу собираем, — заметила майор. Рицуко усталыми глазами поглядела на агентов, после чего снова посмотрела на главный экран, где вывели схему Евы-10. — Неважно. Главное чтобы всё пошло нормально… — Но я-то не удивлена таким вниманием, — скрестила руки на груди Мисато, — мы же запускаем самое мощное орудие на планете. Ещё одна Ева. Если подумать, мы так могли бы всех уничтожить… Хикари Хораки переоделась в ярко-жёлтый контактный комбинезон с оранжевой отделкой. После служащие NERV в бежевой униформе провели её в коридор. Она шла, будучи вся в своих мыслях. Сейчас она собрала всё своё мужество. Она была уверена, что сможет стать достойным пилотом. Ведь чем она хуже остальных? Впрочем, ей не довелось даже дойти до Евы. Фортуна — единственный бог в небесах над сим мрачным миром. Иногда она поворачивается к смертным своей чудовищной стороной. У выхода из коридора перед ней и её сопровождающими появился человек в чёрном — агент Второго отдела. — Постойте, — сказал он. — Да? — подошёл к нему служащий NERV. — Вы захвачены нами, — спокойно молвил фальшивый агент, поднимая палец. Из него вырвалось нечто, похожее на леску. Она легко пронзила лоб ближайшего человека. Тот содрогнулся, из раны брызнула кровь. Хикари широко раскрыла глаза, страх парализовал её, она даже не смогла закричать. Второй сотрудник NERV схватил её за руку, второй рукой выхватывая пистолет. — Бежим! — вскрикнул он и оказался, проткнут выброшено леской. Его труп рухнул на пол. В этот раз Хикари смогла закричать. Мисато, Рицуко и сотрудники командного центра увидели это нападение по маленькому экрану. — Что за хрень?! — вскрикнула Мисато. — На нас напали! В этот момент её пронизала страшна догадка, и она обернулась в сторону агентов в чёрном. Они стояли совершенно неподвижно. Быть бесстрастными тенями — их работа, но Мисато интуитивно поняла за мгновение, чтобы они не люди. Это нечеловеческое спокойствие. К ним на базу проникли агенты противника! — Поднять тревогу! — приказал один из лейтенантов. — Да-да! — сказал оператор. — Стойте! — повелел один из чужеродных агентов. Его голос прозвучал спокойно, но очень громко, словно тот сказал про громкоговорителю, не напрягая лёгкие. Его услышали все. — Вы захвачены нами, — говоря это, он не раскрывал губ… В это время, окровавленная Хикари отшатнулась от упавшего тела. Чужеродный агент приблизился, быстро втягивая своё странное и смертоносное оружие. У ног Хикари лежал пистолет убитого. Когда её паникующий взгляд упал на это оружие, в голове пронеслась мысль схватить и стрелять в инопланетного демона, принявшего облик человека. Но по вине охватившего её ужаса тело просто отказалось повиноваться ей. — Вы захвачены, — нечеловечески спокойным тоном повторил этот оборотень, подойдя вплотную к Хикари. Его глаза скрывали чёрные очки. Подняв руку, он сбросил их. За ними Хикари увидела, как человеческие глаза переменились на выпуклые серебристые пластины. — Следуйте за мной, — повелело существо. В этот момент послышались шаги. Кто-то бежал к ним. Всё же в командном центре успели поднять тревогу. Потом в коридоре показался отряд вооружённых бойцов NERV в бежевой униформе, красных беретах с автоматами наперевес. — У него заложник! Не стреляйте! У него Десятое Дитя! — закричал кто-то из них. Агент пришельцев поднял вторую руку. Его кожа потеряла нормальный цвет, став серебристой. Она несколько секунд дёргалась, после чего слезла и куда-то втянулась за рукав. Хикари же увидела серебристые лезвия, торчащие из некого механического устройства, увитого трубками. Это была пушка Йит. Оборотень ею сразу воспользовался, встретив бойцов разрядом энергии. Сразу пятеро прожженных противников отлетели назад. Ещё трое оказались ранены искрами. Поднявшийся от сожженных тел дым наполнил часть коридора, не давая выжившим сотрудникам безопасности нормально дышать. — Огонь-огонь! — закричал кто-то из дыма. Агент встал перед Хикари, закрыв её от пуль. Девушка закрыла уши от грохота выстрелов. Это всё, что она смогла сделать, будучи столь напуганной. Попавшие в агента пули отскочили от него, только повредив одежду. Сам он весь принял металлический цвет и ещё пару раз выстрелил из пушки Йит в ответ. На том всё было кончено. После этого заглохли выстрелы автоматов и крики солдат. Коридор весь наполнился дымом. Кашляя, Хикари выглянула из-за спины её одновременно и врага и защитника. В дыму она увидела догорающие скелеты. Тогда она закричала. Оборотень-пришелец резко развернулся, из-под его одежды, с треском разорвав пиджак, вырвалась третья конечность — тонкая, гибкая, с несколькими суставами и металлического цвета. Она с силой обхватила Хикари за шею. Потом ей в рот воткнулась какая-то тонкая трубка. — Это кислород, — пояснил оборотень-пришелец, делая шаг в сторону горящих трупов. В этот момент включилась система тушения пожара — с потолка пошли струи воды. — Не сопротивляйся, ты захвачена нами. Терминал забрызгала кровь. Все, кто выхватили пистолеты полегли от острых лесок. Мисато держала руку на своём пистолете, который ещё оставался в кобуре. Пять оборотней-пришельцев быстро приблизились. — Стой! — схватила её за локоть Рицуко. — Они тебя убьют! — Да, ты права! — соглашаясь, процедила Мисато, оставив пистолет. — Если вы будете сопротивляться, мы вас уничтожим, — объявил один из захватчиков. — А если не будем, то что?! — в ярости выпалила майор. — Тогда мы не обратим на вас внимание, — спокойно ответил агент, подходя к терминалу. Операторы вскочили со своих мест и пропустили его. Ещё двое агентов вышли из командного центра. Там они вступил в бой с силами отдела безопасности. Мисато поглядела на камеры. Пришельцы легко выкашивали людей лесками и энергетическим оружием десятками. Вдобавок коридоры оказались не лучшим место ведения боя с таким противником. — Вы что, думаете, мы вас не уничтожим? — спросила Мисато. — Не провоцируй! — одёрнула её Рицуко. Она и операторы отошли подальше. Пришелец же ей ответил. — Если мы захотим, майор Кацураги, мы уничтожим весь ваш вид за несколько секунд. Поэтому не мешайте нам. После этих слов пришельцы сели за терминал. — Что они делают? — тихо спросила Мисато. — Они посылают какой-то сигнал… — пригляделся оператор из-за спины пришельца. В этот момент экраны показали, как небо над филиалом залил фиолетовый свет. Небосвод словно разорвался, выпустив его. Все, находящиеся на открытом воздухе тысячи сотрудников NERV и военных Сил Самообороны в ужасе задрали головы к верху. Пространство исказилось, исторгнув из разлома огромный тёмный объект. Потом неземной фиолетовый свет угас вместе с дырой в пространстве. Над филиалом завис космический пришелец сферической формы почти сто метров в диаметре. Он имел форму геоида с абсолютно гладкой металлической поверхностью. Его появление вызвало шквал ветра, развеявшего облака. Свет солнца отразился на его поверхности. — Ну конечно! Это захват базы! — поняла ошеломлённая Мисато. Всё произошло за секунды. Они оказались пойманы врасплох как жалкие дети. — Просто мы могли запустить механизм самоуничтожения! — поразила её догадка. — этим тварям нужна наша Ева! — Всё верно, — подтвердил пришелец. — Нам нужен был образец и пилот. Теперь они у нас. Мисато посмотрела на экран. На поверхности инопланетного корабля возникли тонкие щели. Они раздвинулись, раскрыв корпус. После этого сразу сотни мелких то ли машин, то ли существ, похожих на пауков посыпались вниз — прямо на их головы. В это время Хикари Хораки лишилась сознания. Волочившему её пришельцу надоело, что это земное млекопитающее постоянно делает лишние телодвижения и издаёт бессмысленные звуки. Поэтому он подал вместе с кислородом снотворное вещество. Взяв девушку на руки он уверенно понёс её. Той рукой, в которой он держал оружие Йит, захватчик прочищал путь. Он мгновенно реагировал на всякую опасность. Когда надо он уклонялся от шальных пуль, чтобы они не задели ценное млекопитающее. Впрочем, он обычно успевал поразить из пушки Йит каждого человека, пытавшегося выстрелить в него. Его сообщники через камеры следили за ним. Они закрыли некоторые коридоры, чтобы уберечь его от солдат, оснащённых тяжёлым оружием. Они больше переживали за сохранность образца, чем за их коллегу. А он был в опасности, пока их ударные десантные войска зачищали базу от всех потенциальных угроз. Таковых было немного. — Мы их не удержим! — закричал по рации какой-то командир из числа представителей Сил Самообороны. Яркая вспышка — и штаб сметён. Лишившись кожи на половине тела, он рухнул замертво. Остальные солдаты попадали замеров с оголёнными черепами. Где-то вдалеке бойцы палили из зенитных установок по спускавшимся с неба противникам. Попавшие по сферическому кораблю снаряды даже не царапали серебристую поверхность. — Всём кто слышит, говорит майор Кацураги: прекратить огонь! Бегите! — приказала Мисато по лини связи из командного центра. Захватчики проигнорировали её действия. — Похоже, им всё равно… — поняла Рицуко. Мисато повернулся к агенту пришельцев. — Прошу вас, не уничтожайте всех людей, если вам всё равно! — Мы уничтожим только тех, кто будет нам мешать, — спокойно пояснил пришелец. Прошла минута. Боевые шагоходы пришельцев заняли позиции. Мисато смогла их рассмотреть. Они обладали шарообразной формой, серебряные, с чёрными гибкими конечностями. Их количество варьировались. Как и их форма (Мисато подумалось, что эти конечности могли менять свою форму). Спереди на корпусе крепилось некое подобие прожекторов. Шагоходы перемешались лёгкими и быстрыми движениями. Они очень плавно приземлялись на землю, что говорило о наличии неких двигателей. Часть шагоходов остановилось на месте своего приземления, часть взялась за зачистку местности от всех потенциальных опасностей. Они не обращали внимания на паникующий персонал. Мисато оценила ситуацию. Очевидно, пришельцы не собирались уничтожать поголовно всех людей. — Мы… мы можем уйти? — спроси кто-то из операторов. — Вы можете идти, — спокойно ответил пришелец. Тогда несколько человек подошли к выходу. Они с опаской поглядели на коридор, где горела куча костей, оставшаяся от сотрудников службы безопасности. Она закрывала выход. Вентиляция работала усиленно, вытягивая дым. Но едва ли это значительно смягчало смрад сгоревшей человеческой плоти. — Стойте! — крикнула им Мисато. — Снаружи ещё идёт бойня! Подождите здесь! Операторы отошли от двери и приблизились к Мисато и Рицуко. — Это не плохой шанс узнать о них побольше… — прошептала майор главе научного отдела. — Вы можете задавать любые вопросы, — разрешил вдруг один из пришельцев, подойдя ближе к женщинам. — Любые? — уточнила Мисато. — Да — я отвечу на те, которые не имею особого значения, — уточнил гость из космоса. *** В штаб-квартире NERV поднялась тревога. В командном центре все с напряжением смотрели, как огромный сферический корабль пришельцев завис над их филиалом. Потом связь оборвалась. — Дрон потерян! — доложил оператор. — Вся связь с Мацусиро пропала! — сообщил Шигеру. — Немедленно привести Евангелионы в полную боевую готовность, — приказал командующий Икари. — Все? — уточнил Макото. — Все кроме Первой, — уточнил командующий. — Она пока в заморозке. — Следом командующий обратился к Козо. — Вызови Синдзи и друзей Рей. — Да, Икари… *** Двухминутный штурм филиала завершился. Все, кто пытался противостоять вторженцам погибли. Выжившие сотрудники трепетали и прятались от шагоходов, которые не обращали на них никакого внимания. — Все кто нас слышит, вы захвачены. Если вы будете сопротивляться, мы уничтожим вас всех, — предупредил по линии связи пришелец, оповестив всех выживших на базе. Мисато поглядела на терминал. Ясное дело, прежде чем она успеет ввести код самоуничтожения, её успеют убить раз десять. Ко всему этому её пистолет оказался на правах детской игрушки. Захватчикам пули были нипочём. Раз они в таком положении, то требовалось действовать не оружием, а умом. Сперва стоило применить дипломатию. — Для начала, как я могу вас называть? — спросила Мисато, посмотрев в лицо ближайшему к ней пришелицу. Его глаза по-прежнему скрывали очки. За ними Мисато рассмотрела глаза, но это были фальшивые глаза, лишённые эмоций. Пришелец-оборотень не моргал, его лицо казалось неживым. Он не дышал и стоял как статуя. Его людской облик был только маскировкой. Причём весьма качественной, наверняка пришелец мог говорить, раскрывая рот и свободно имитировать дыхание и мимику лица. — Как угодно. У нас нет имён в вашем понимании, — ответил захватчик. — Тэтан [1], — придумала Рицуко. — Давайте мы будем называть вас «Тэтан». — Пусть Тэтан, мне всё равно. — Почему так? — спросила Мисато, решив, что в этом слове есть какой-то смыл. — Что такое «Тэтан»? — Неважно, просто вспомнилось! Это из одной недорелигии-секты, это ничего не значит! — отмахнулась Акаги. — Нужно же их как-то называть? А то никто не удосужился придумать их расе никакого нормального названия! — Пусть так, — согласилась Мисато и обратилась к пришельцу: — Скажите, Тэтан, зачем вам Евангелионы? — Мы должны обезопасить нас, — ответил тот. — То есть? Вы думаете, мы нападём на вас? — Нет. — Тогда в чём дело? Зачем вы на нас напали? — Я ответил: чтобы обезопасить нас, — повторил Тэтан. Мисато не поняла пришельца. — Постойте, вы опасайтесь тех катастроф, которые могут произойти из-за Ев? — уточнила Рицуко. — Да, — ответил Тэтан. — Но вы на другой планете, — подумала Мисато, — какое вам дело, что будет с этой? — Опасность, исходящая от Ев грозит уничтожением всех известных нам областей Мироздания, — ответил Тэтан. — Что? Всё настолько серьёзно… — нахмурилась Мисато, про себя подумав: — «Боже, что за кошмар мы создали?!» — Евы были нужны нам для защиты от Кайдзю, — объяснила Рицуко, пытаясь подавить нервную дрожь в горле, — вы знаете, да? — Да, — ответил Тэтан. — У нас не было выбора! Да, мы не понимали какого джина выпустили из бутылки! Мы не осознавали всей угрозы, но нас можно понять! — на эмоциях высказала Мисато. — Нас не волнуют ни вы, ни Кайдзю, — голос Тэтан был всё тем же бесстрастным. — Мы предложили вам отдать нам Евы и пилотов без значительного уменьшения популяции вашего вида. Вы отказались. Мы хотим обезопасить себя. — Что ж, полагаю, мы оба хотим обезопасить себя! Мы, человечество и вы, как бы там не называлась ваша раса! — рассудила Мисато, пытаясь найти ключ к взаимопониманию. — Но Кайдзю угрожали нам, мы должны были что-то предпринять! — Что если мы отдадим вам Евы, а вы уничтожите всех Кайдзю? — предложила Рицуко. — Уничтожение Кайдзю — это единственное назначение Ев… — произнёс Тэтан. Из-за его интонации никто не понял, было ли это утверждение или вопрос. — Да… — ответил кто-то из операторов. — Основная цель проекта «Е» — улучшение вашего вида, — возразил Тэтан. — Нам известно о SEELE и о Каору Нагисе и Рей Аянами. — Проект комплементации человечества о котором говорил Синдзи! — Мисато обернулась к Рицуко. — Это вы с SEELE затеяли это, да? Услышав такие слова, глава научного отдела совершенно растерялась. — Откуда ты… Ах, да! — Рицуко отвела взгляд. — Синдзи, похоже, всё прознал. Вот молодец, весь в отца! — на лице учёной промелькнула мрачная улыбка. — Да, Мисато, истинная цель NERV — улучшение человечества. Я не знала, что всё так обернётся… — Я не знала об этом! И большинство людей не знало, — сказала Тэтану Мисато. — Мы можем попробовать договориться! — Мы пока не вынесли окончательного решения. — Хорошо! Слушайте, а что вы будете делать с пилотом Евы? — спросила Мисато. Тэтан ответил. Услышанное ей не понравилось…