Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Крылатый лев достиг горизонта. Светлое небо, освещённое вечно заходящим солнцем осталось позади. Стало резко темнеть, лев напрягся и прорвал странную плёнку. В лицо Синдзи ударил светлый поток некой субстанции, похожей на пар — наверное это был космический эфир. Следом мифический зверь пересёк границу между измерениями. Синдзи крепче взялся за его гриву, боясь, что его снесёт в открывшуюся пропасть, наполненную бесчисленными разноцветными огнями. То пылали звёзды Мира Снов, столь отчётливо видные в его небе. Теперь у Синдзи появилась возможность их лучше рассмотреть. Позади у них осталась оранжевая звезда. Похоже, каждая такая «звезда» — чей-то небольшой островок, сотворённые сном отдельного сновидца. Эти космические конструкции образовывали скопления, походившие на звёздные кластеры явного мира. Определённо, они не имели ничего общего со звёздами и планетами обычной Вселенной, кроме некоторого зрительного сходства. — «Ну да ладно…» — Синдзи поглядел вперёд и чуть выпрямился. Космический ветер трепал его волосы и гриву мифического зверя — но, похоже, ему ничего не угрожало. Впереди среди скопищ огней-миров открывались новые и новые — те миры, которые Синдзи только успевал встретить взглядом — проносились мимо. Лев летел спокойно, расправив свои крылья. Лишь иногда он совершал ими движения, возможно, корректируя свой полёт, чтобы ни во что не врезаться. Синдзи какое-то время всматривался вдаль, потом его глаза устали от постоянно мельтешивших «звёзд-миров». Тогда он снова прижался грудью к гриве льва. Та оказалась очень приятной для щёк. Синдзи успокоился и стал терпеливо ожидать, когда закончиться это его космическое путешествие… *** Мерзкие и вонючие лунные твари швырнули Маюми Ямагиси куда-то в темноту. Она упала на покрытый песком пол. Её глаза вокруг ничего не видели. — Господи! — девушка встрепенулась. — Где я?! — со слезами прокричала она, поднимая лицо. Вверху, под потолком находился проём, откуда шёл свет, и где стоял парень в чёрном до боли похожий на Синдзи Икари. Только он был коротко подстрижен. — Не кричи! Тебе это не поможет! — крикнул он с садисткой ухмылкой. Маюми запнулась и расплакалась. — Я осведомлён о том, в каком состоянии твоё тельце в мире яви, — сказал её похититель. — Ты никуда не убежишь отсюда. — Зачем я тебе?! — Зачем ты мне? — собеседник презрительно хмыкнул. — О, ты нужна не мне! Ты похищенная принцесса, дева в беде! Это очень важна часть игры! — пояснил двойник. — Игры?! Какой игры?! — Маюми содрогнулась в ужасе. — Вы психопаты! Как так можно с живыми людьми?! — Хозяин Игры считает, что можно, — сказал двойник Синдзи. — Сиди и жди своей участи. Счастливой она не будет, но гарантирую — в конце ты умрёшь относительно безболезненно! Маюми ещё громче расплакалась. Собеседник снова презрительно хмыкнул. — Ты мне ещё спасибо скажешь перед смертью, глупая! Ты даже представить себе не можешь, какая это милость! — на этом похититель развернулась и удалился. Лунная тварь закрыла за ним дверь, оставив Маюми в кромешной темноте. Ей осталось сидеть в сырости и холоде, куда не попадал ни лучик света. Сев на пол, она обхватила ноги, уткнулась лицо в колени и продолжила рыдать над своей судьбой. В этот момент она даже не сильно возражала против того, чтобы её наконец-то убили… *** Во время полёта Синдзи задумался над тем, как называется вид мифических зверей, представитель которого несёт его на своей могучей спине через пустоту меж измерениями. Грифон? Нет, у грифонов тела львиные, но головы орлиные. Сфинкс? Нет, у сфинкса лицо человечье. Мантикора? Нет, у мантикоры тоже лицо человечье, да и хвост скорпиона. — «Пусть лучше будет грифон», — решил Синдзи, — «на него больше походит». Впереди открылось северное сияние — в калейдоскопе звёзд Мира Снов, Синдзи не сразу обратил внимание на это явление. Лишь когда лев приблизился, Синдзи увидел за этой колыхающейся завесой очертания гор. Он напрягся — похоже, они на подходе. Грифон уверенно нырнул во встречный эфирный поток. Когда они подошли на достаточное расстояние, Синдзи смог рассмотреть портал. Его можно было описать как громадную дверь, скрытую вуалью из эфира, который колыхался и переливался огнями ближайших звёзд. С обратной стороны эту мерную дверь можно было принять за северное сияние. В момент перехода, когда грифон прорвал густую эфирную завесу, Синдзи вспомнил про верования народов севера, считавших, что серверное сияние открывает ворота в иные миры. Похоже, они были правы. Когда эфир остался позади, Синдзи ощутил заметный холод. Снежный ветер ударил ему в лицо. Синдзи часто заморгал, после чего пригнулся и прижался лицом к тёплой гриве. Сквозь свист ветра он услышал как лев рычал, отчаянно несясь дальше. Привыкнув к сменившейся ситуации, Синдзи чуть выпрямился. Они летели среди мощных серых гор, лишённых и намёка на растительность. Это действительно оказались какие-то фантастические горные хребты, ибо, даже находясь на такой высоте, крылатый зверь летел только у самого начала их вершин. Синдзи поглядел вниз и просто не увидел их подножий. За гладью холодного тумана ничего не было видно. Синдзи бросил взгляд назад — яркое северное сияние осталось позади. Портал уже скрыли молочно-белые плотные облака. — «Ладно», — Синдзи снова поглядел вперёд, — «это сон, я не замёрзну. Моё тело в тёплой постели, а это только мой дух…» — напомнил себе парень. Он хотел в это верить. Грифон снова рыкнул и обогнул высокий серый пик. На нём Синдзи заметил следы каких-то зданий, судя по их причудливой архитектуре, возведённых Предтечами. Грифон слишком быстро пронёсся мимо и Синдзи не успел их рассмотреть как следует. — «Интересно, жив ли тут кто ещё?» — задался вопросом парень. — «Прошли миллионы и миллионы лет с той битвы, которую показал Лобон, но это Мир Снов, время здесь течёт по-своему… Хотя какое мне до них дело-то? Даже если я встречу кого-нибудь из Предтечей, то вряд ли они смогут меня даже понять». Грифон вылетел к обширной туманной долине, заключённой в хребты горных цепей. Отсюда в молочном небе Синдзи удалось рассмотреть красное солнце, восстающее из-за горной вершины. Было ли это солнце яви или это одна из звёзд сновидческого мира? Место, в котором он сейчас находился, очевидно, лежало где-то среди бескрайних просторов Мира Снов, неограниченных евклидовой геометрией и рамками трёх измерений, ибо в явном мире, он сразу становился бесплотным духом, когда оказывался в его пределах. Но Синдзи почему-то показалось, наблюдаемое им светило принадлежит как раз его родному космосу. Это мнение отчасти подтвердилось, когда грифон достиг противоположной части туманной долины. Он повернул в другую сторону, относительно красноватого солнца, и направился к горному хребту. Когда он пролетал над его пиками, Синдзи отчётливо увидел ещё одну эфирную дверь, похоже, ведущую в явный мир. Вероятно, этот раскол породил Великий Ктулху, когда боролся с Предтечами. Там Синдзи заметил частично сокрытые льдом и снегом сооружения, возможно остатки заводов Предтечей по производству Кайдзю — тех самых, что имели форму купола. Только сейчас Синдзи понял, как они похожи на те фабрики, на которых собирают Евы. Выходит, история повторяется? Неужто Ницше был прав, касательно закона вечного повторения? Колесо сансары, всё уходит, чтобы прийти снова — так? Или не так? Как бы там оно ни было, Синдзи оказалось не до философии, когда одна из туманных гор вдруг двинулась прямо на пути. Синдзи поначалу подумал, ему показалось, но нет: то действительно было движение среди снега, тумана и эфира чего-то колоссального! — «Что за чёрт?!» — оторопел парень. Миг спустя он лучше увидел очертания горы и понял, что это такое… Точнее кто это — Лобон не зря предостерёг его. Это был Кайдзю! И не абы какой… Грифон с рыком взял в сторону, чтобы не столкнуться с Годзиллой. Этот громадный серый ящер с пластинами на спине пробирался меж двух горных вершин. Он чуть прищурил глаза. Синдзи затаил дыхание. Заметит? И если заметит, то нападёт ли? Годзилла — это был точно он, Синдзи узнал его морду по характерным надбровным дугам — медленно развернул голову к нему. Кайдзю точно заметил маленького крылатого зверя… Синдзи не стал дожидаться покуда тот среагирует. Он помнил про талисман-каплю, которую дал ему Лобон. — А ну не с места! — прокричал парень, смотря назад и держа артефакт в руке. Как им пользоваться? Интуитивно? Синдзи просто вытянул предмет, крепко сжимая его судорожными пальцами. Годзилла издал приглушённый рык. Он точно заметил Синдзи, и возможно даже, понял, что за предмет тот держит в руке. Кайдзю приоткрыл пасть, Синдзи к ужасу решил, что тот собирается дыхнуть энергетическим лучом… Годзилла двинулся к нему и дальше случилось непредвиденное: он оступился и пал вниз с двух горных вершин, меж коими он пробирался. Он исчез в тумане, что скрывал подножья. Как ни странно, Синдзи не услышал грохота. Даже ветер, выл как-то приглушённо. — Отлично! — порадовался Синдзи и спрятал талисман. Или из-за его воздействия Годзилла оступился, или само так вышло — неважно: покуда Ящер-холокост подымется на нужную высоту, Синдзи здесь уже и след простынет. Тогда ещё Икари не знал: его приключение только начинается. Вторая опасность дала о себе знать мощным встречным порывами ветра — или, вернее, эфира. Не только Синдзи содрогнулся, держась за спину грифона, но и даже сам мифический зверь дрогнул. Зверь зарычал очень настороженно и боязливо. Его шерсть стала дыбом, когда вдалеке из белого марева, в котором Синдзи не видел даже очертания гор, на них обрушился ещё один порыв — более мощный, нежели предыдущий. — «Это что за дьявол?!» — возмутился Синдзи, щурясь слезящимися глазами во враждебную даль. В ней зажглась пара близко расположенных друг к другу красных огней. — «Это что за чёрт?!» — пока Синдзи пытался понять, что это такое, грифон повернулся назад. Их подогнал третий порыв. Он чуть не столкнул грифона с горным массивом. — Нам нужно это переждать! — хотел было вскричать Синдзи, вот только он не услышал своего голоса! Как и свиста ветра! Все звуки разом пропали. Парень отчетливо видел, как грифон раскрывал пасть, но Синдзи не слышит ничего. Он оглох? Грифон, отчаянно сопротивляясь потокам ветра, приземляясь на уступ. Тогда Синдзи поглядел вперёд — откуда на них накатывали эти проклятые волны. Ему совсем не понравилось то, что он там увидел: парня вверг в ужас вид белой фигуры с горящими красными глазами, которая беззвучно надвигалась на них! — «Что это ещё за ёбаная срань?!» — Синдзи схватил талисман-каплю. Он направил его на белого врага. — Прочь! Прочь! — губами сказал он. Странный противник не остановился. Он продолжал идти, либо ступая прямо по молочно-белому туману, скрывавшему подножья Хребтов Безумия, либо идя по земле. Никак нельзя представлялось словами описать этот небесный ужас, в полный рост соединяющий землю и облака. Разве что, нечто такое можно видеть на сюрреалистических рисунках. Определённо, это был не Кайдзю. Эти хтонические чудовища всё же состоят из плоти, костей и органов — даже в Мире Снов, как он; нет, перед ним возникло нечто иное, что приручить атланты точно не могли бы. А раз так — то его талисман в этом деле — полная безделушка. Лев забился как испуганный котёнок от такого поворота и испуганно рычал на белую фигуру. Синдзи же преодолел свой страх и начал соображать. Он уже пережил не одно приключение в экстрамерном состоянии — переживёт и это! Тем более, кое-что для этого у него есть. — Назад! — Синдзи дёрнул льва за гриву. От его мужественности белое безмолвие отступило, и он сам услышал свой голос — приглушённо, но услышал. Это придало Синдзи сил и уверенности. Грифон понял наездника и после нескольких секунд промедления, расправил свои потрёпанные крылья. Зверь рванул в том направлении, откуда они летели до встречи с белым безмолвием. Исходившие от этого небесного кошмара волны ветра подогнали их. Синдзи высматривал впереди Годзиллу, держа талисман. У парня не было никого желания снова встречаться с Ящером-холокостом, но если какой он урок усвоил, так этот тот, что клин надо вышибать всегда клином — да и не париться! Сперва Синдзи услышал его рёв, а потом Годзилла появился среди белого тумана. Он снова взбирался к вершине. — Повинуйся мне! — прокричал Синдзи. Годзилла повернул голову к грифону. Тот замедлился, понимая, что столкновение с ящером — не лучшая идея. Кое-как ему далось удержаться на относительно безопасном расстоянии от головы монстра. Сейчас Кайдзю глядел ему прямо в глаза. Синдзи вытягивал талисман. — Вон! Взять его! — Синдзи указал на небесный ужас, принявший более человекообразный и оттого плотский вид. На них шёл белый гуманоид, ростом с Еву или около того. Синдзи не видел никаких отличительных признаков — это был какой-то очередной уродский призрак. Годзилла отвлёкся от льва, поглядев на этого пришельца. Синдзи направил грифона к двойной вершине, куда бог весть зачем пытался добраться Годзилла. Они приземлился прямо там. Синдзи, затаив дыхание, начал следить за происходящим. Как он и ожидал, два гиганта не поладили. Они атаковали друг друга одновременно: Годзилла выдохнул быстро скопленный слабый луч, его враг пустил в ход ледяные бомбы — он зачерпнул откуда-то сверху холодную молочную массу и преобразовал её в стрелы, сияющие колдовским инеем. Попав в Годзиллу, они взорвались, осыпав с ног до головы сверкающими осколками. Они оказались достаточно остры, чтобы при попадании в горный склон, вызвать сильный обвал. От всего этого Годзилла чуть не сорвался вниз. Тем не менее, в этот раз у него хватило сил удержаться. Его враг же никак не пострадал из-за луча — похоже, тот оказался слишком слабым для такого монстра. Синдзи его опознал. Среди пантеона «богов круга Ктулху» числился Великий Древний по имени Итаква или Итакува, он считался владыкой воздушных элементалей. Его называли Снежной Тварью, Ходящим с Ветром, Повелителем Белой Тишины… Синдзи был уверен, это точно он! В мифе говорилось, что когда-то давно Итаква восстал против власти Старших Богов, за это те истребили его род и изгнали Итаква на крайней север. Ему поклонялись индейцы в Северной Америке, особенно в Канаде, они считали, что их грозный повелитель шагает по небесным мостам, что перекинуты меж различными мирами. Они же считали северное сияние таким мостом! — «Он выполз из того шлюза!» — решил Синдзи. Годзилла раскалил свои пластины, готовясь к мощной атаке. Итаква бросился к нему, становясь всё более плотным (к счастью, от этого он становился меньше). Синдзи знал, что свет от среднего по мощи луча Годзиллы способен ослепить глаза и нанести не слабые ожоги. Потому он не стал ждать, покуда Ящер-холокост выдохнет свою смертоносную энергию и поднял грифона в небо. Белое марево исчезло с пути следования — оно всё собралось в гораздо меньшую фигуру, но зато мощную и плотную. Похоже, Итаква приготовился к бою с равным противником. Он первым успел атаковать Годзиллу, схватив его за морду своими когтистыми руками, что обладали серебряными перепонками. Безмолвие спало, теперь до ушей Синдзи отчётливо донёсся рёв Годзиллы. Когда схватившиеся радиоактивный ящер и воздушный бог скрылись из виду, Синдзи продолжал слышать звуки их борьбы. На том месте поднялся мощный ураган, в котором ярко-синими вспышками отразился луч Годзиллы. — «Пусть дерутся!» — подумал Синдзи и с улыбкой поглядел вдаль. Там где прошёл Итаква, всё было намертво заметено снегом и покрыто мерцающим инеем. Сильный ветер более не мешал грифону, и тот спокойно парил над этими просторами. На горизонте Синдзи разглядел ещё один шлюз и верно сообразил, что это — точка перехода! За дальними скалами простиралась серая пустыня, где лежало очень мало снега. Над ней Синдзи сразу увидел знакомое красное небо Ленга. Оно по чёткой линии переходило в светлый свод над Хребтами Безумия. Грифон верно следовал к этой громадной небесной арке. — Ну, наконец-то… — обрадовался Синдзи. Пока ему удалось избежать всех опасности. Но что было впереди? Жива ли Маюми вообще? Зная, с кем он имеет дело, Синдзи не удивился бы гибели Маюми. — «Ты заплатишь за это, Ньярлатхотеп! Клянусь всем, чем только можно!» — подумал Синдзи, яростно стискивая зубы. Грифон преодолел эфирную вуаль, разделявшую два измерения. Теперь взору Синдзи представился багровый горизонт, раскинувшийся от одного конца серого гиблого плато до другого. Где-то у самого края горизонта Синдзи подметил стаю летающих существ. Они клинком двигались куда-то от него. Туда же курс взял и его изрядно потрёпанный и усталый летучий зверь. — «Интересно, далеко ли ещё?» — подумал Синдзи, с опаской поглядывая на шлюз, через который он проник сюда. Он всё же надеялся, что кто бы ни победил в борьбе Годзиллы и Итаквы, победитель окажется слишком измотан, чтобы преследователь его. Так же он вспомнил слова о том, что никто из врагов, ведущих войну среди Хребтов Безумия, не может до конца победить. В конце концов, если победит Годзилла, то Итаква окажется просто развоплощён, если же победит Повелителем Белой Тишины, то Годзилла просто в шоке и ярости пробудится от тяжкого сна где-то на Земле. Это действительно была бессмысленная и безумная борьба. Но да это их проблемы — у Синдзи было по горло своих, чтобы его заботили дела богов и чудовищ. Грифон двигался вслед за стаей летучих существ. Синдзи же пытался лучше их рассмотреть. Их крылья почти наверняка были перепончатыми. Но куда важнее, это то, что ему удалось рассмотреть башни на горизонте. Эти строения возвышались над серой пустыней, и чем дальше они приближались, тем больше они становились. — «Наверняка это Ирам, безымянный город!» — решил Синдзи. Летающие существа приземлились где-то среди его башен. — «Да — это оно! Осталось отыскать Маюми!» Синдзи знал — его наверняка ожидала ловушка, тут не надо было быть гением тактики или провидцем. Для чего ещё ему так просто назвали адрес? Он был уверен, что толпа лунных тварей — с чем он, по крайней мере, сможет справиться — самое меньше, что его может там подстерегать. Скорее всего, там будет что-то поопасней, может даже сам Ньярлатхотеп. Так что же делать? Идти туда просто так — смертоубийство! Но что он ещё может? Всё-таки отступить и не рисковать собой ради кого-то? — «Я должен спасти их, иначе на что я нужен?! Я себе не нужен, только Маюми и друзьям! То есть, они мне нужны, без них мне незачем жить! Я же не смог ни найти Рай, ни наладить свою жалкую жизнь! Так, стоп! Хватит: я не о том думаю! Раз я здесь, поздно поворачивать назад! Я не прощу этого себе!» *** Маюми не знала, сколько она здесь просидела. Её поглотила непреодолимая апатия. Казалось, тьма вокруг почти физически давила на неё, словно желая сломать её хрупкое существо. Маюми не надеялась на помощь и не верила в своё спасение, даже если Синдзи ринется её спасать, он наверняка попадёт в ловушку и разделит её печальную участь. Или же примет участь ещё более ужасную, раз смерть считается великим милосердием среди этих нелюдей. Как бы там не было, сама Маюми мечтала как раз об этом. И вот проём сверху открылся и кровавый призрачный свет пал на отчаявшуюся девушку. При его помощи она, к слову, обнаружила, что сидит посреди обломков костей. Появившаяся в проёме уродская лунная тварь спустилась к ней, без слов схватила за руку и поволокла. Она даже не думала сопротивляться — хотя если бы сопротивлялась, то у неё могли бы быть шансы на чудо… — Он скоро будет здесь, и его сила как сновидца будет снижена благодаря моей воле; посмотрим, как он справится... — вот что говорил ей, с наглой ухмылкой, злой двойник Синдзи, когда в том же чёрном костюме стоял у входа в камеру. Через большое окно в тюремном коридоре, мощёном грязным тёмно-жёлтым кирпичом, проходил свет колыхавшихся небес Ленга. Рядом стояла пара лунных тварей с пиками и жутковатая девочка в белом платье, чьё лицо скрывала карнавальная позолоченная маска с белыми камнями вместо глаз. — Мы готовимся к празднику, как ты видишь. — Празднику… — Маюми поглядела в окно. Там она увидела двор, куда стекались различные монстры — человекообразные и не очень. Посредине возвышался каменный жертвенник, подле него в земле имелось голубое отверстие. Похоже, туда сбрасывались те, кого убили на алтаре во славу демонических повелителей, чьи бесформенные идолы из черных каменей, возвышались кругом, заключая алтарь. Мэри сняла с себя маску и дала её двойнику Синдзи. На её месте у ней появилась новая — зелёная с большими губами, расположенными вертикально. — Я полагаю, тебе интересно, откуда мы знаем про приближение Синдзи? — рассудил злой двойник, когда они двинулись к цели. — Синдзи будет здесь? — Маюми поглядела на небо через одно из окон. Она увидела птиц-шантаков, спустившихся за дом. — Да, Хозяин Игры сказал нам об этом. — Хозяин Игры — кто он? -О, у него много имён, данных ему людьми и не только ими. Вот только для него имена не имеют никакого значения, — рассудил собеседник. — Он создал и вырастил меня как своего сына и не позаботился дать мне имя, считая его ненужным. — И поэтому ты служишь ему? — спросила Маюми слабым и обречённым голосом. — Нет, не поэтому. Наши цели совпадают, — пояснил Икари. — Видишь ли, я… Да я потом всё объясню. Это не важно. Важно, что у нас будет праздник. Мы как порядочные верующие, всегда празднуем победы своих небесных владык, не так ли? — на лице Икари появилась его привычная злая усмешка. — Так вот, в этот раз коварство Хозяина Игры — Господа и царя нашего в очередной раз восторжествует над самоотверженностью и любовью его игрушек! — Вашему Хозяину Игры так нравится причинять боль?! — спросила Маюми. — Да что он за монстр такой?! — Он? — в голове Икари мелькнуло искренне удивление. — Он Бог — как обычно его называют. — Скорее Дьявол! — Дьявол тоже его имя. Только глупые люди делят мир на полюса: свет и тьма, Бог и Дьявол — истина же в том, что всё одно! — по-философски рассудил её похититель и палач. — Сила, что создала всё сущее, что управляет им, что губит его — это одна и та же сила. А раз так, то не прав ли я, считая, что всё одно? И созидание, и разрушение — это всё пузырящаяся пена на глади вечного океана. Греки именовали его Хаосом, а египтяне — Азатотом [1]. И если, эта сила, скажем вселяется в человека — в фараона, например, то разве не достоин ли сей фараон именоваться Богом? — Ты про Нефрен-Ка [2], — припомнила безумного «Чёрного Фараона» Маюми. — О, да, о нём самом, — кивнул Икари. — Рад, что ты наслышана о нашем Господине. — Да… — О Нефрен-Ка как-то рассказывал Синдзи. Этого правителя Египта — безумного человека, который повелел всем почитать только одного бога, и предать забвению всех остальных — свергли свои же слуги — за особо кровавые ритуалы, чёрную магию и прочие зверства. По легенде Нефрен-Ка принёс в жертву этому самому единому богу своих же жрецов, после чего написал на стенах своей гробницы, где его, по одной версии, заживо замуровали его же взбунтовавшиеся поданные на пару со жречеством, а по другой — он сам туда сбежал с жрецами, спасаясь от бутовщиков. Кровь жрецов дала ему силу прозреть будущее. Он написал его на стенах своей гробнице от момента свержения до ужасного конца мира. Те последователи Нефрен-Ка, кто уцелел при его свержении, передали свою веру потомкам, те же разнесли её среди прочих народов Востока и за его пределами. Они создали культ Альяха. Ходили легенды, что последователи Альяха отыскали гробницу, нашли Стены Истины, где безумный чародей-фараон изобразил всё, что увидел. Они нарекли те события, что ещё не сбылись Чёрным Пророчеством, предрекая всеобщее и неотвратимое уничтожение мира тем Хаосом, что когда-то его и породил… — Бога невозможно победить, — сказал Икари. — Мухаммед говорил, Бог величайший из хитрецов. Хотя он был просто везучим болтуном и редкостным прохиндеем, в этом он был прав. Как бы вы не старались обыграть судьбу, коварство Хозяина Игры Ньярлатхотепа всегда будет сильнее всякой самоотверженности, храбрости, всякой удачи и всякого безрассудства и даже глупости. *** Грифон пролетел над первыми башнями. Они очень напоминали башни АЭС — у них не обнаружилось ни окон, ни шпилей, их покрывал слой пыли, песка и снежной крошки. Синдзи сложно было определить материал, из которого их возвели. Внизу по грязным улицам расхаживали разные обитатели этого места — Синдзи узнал лунных тварей, но попадались и ранее не виданные ему монстры, похожие на смесь людей и животных. Грифон приземлился быстро — у Синдзи не осталось времени получше изучить Безымянный город с воздуха. Крылатый лев встал в конце длинной улицы, невысокие дома здесь выглядели покинутыми и грязными. Здесь почти не было нелюдей, пара лунных тварей прошла мимо, кажется, не обратив особого внимания на Синдзи. — Где же Маюми? — Синдзи спрыгнул с потрёпанного льва. — Спасибо тебе большое, — поблагодарил спешившейся всадник и взмахом Серебряного Ножа раскрыл путь к Закатному городу. Лев благодарно облизал ему щёку тёплым языком, и прошёл через врата. — Теперь я знаю это дурацкое место и могу сам появиться здесь, — сказал Синдзи, врата закрылись. После этого парень ещё раз огляделся по сторонам. Кажется, эта часть города заброшена и не используется. Синдзи пошёл куда глаза глядели, держа Серебряный Нож наготове. Так он дошёл до конца улицы и обогнул одну из башен. За ней не обнаружилось ни намёка на вход, зато перед башней темнели раскрытые люки, ведущие в некое подземелье. Это такой вход? Внутри казалось непроглядно темно и Синдзи, понятное дело, не решился туда спускаться. Пока он раздумывал, куда идти, из люка начали выбираться какие-то человекообразные твари. Столкновение с ними не грозило обернуться ни чем хорошим. Обитатели подземелья взволнованно прорычали. Синдзи отступил назад, он не хотел атаковать первым. Всё же, принадлежность к нечеловеческому виду не повод для убийства. В свете красного неба он быстро разглядел этих гуманоидов, похожих на смесь людей и собак: местами обросших шерстью, скользких на вид, грязных, пахнущих псиной, их головы с вытянутыми мордами походили на головы псов. Их руки заканчивались устрашающего вида когтями, ноги — неким подобие копыт. Увидев Синдзи, первых из выбравшихся уродов хищно оскалил зубы. Икари преобразовал Нож в Меч. От этого гуманоид испуганно отпрыгнул назад. Его сородичи, выглядывающие из подземелья, замешкались, они все вместе тащили замотанные в грязные тряпки иссохшие трупы. Синдзи поднёс острие сверкающего Меч к горлу мохнатого гада. — Вы знаете японский? В ответ собакоголовый что-то произнёс на непонятном ему языке. Его сородиче затявкали и зарычали. — Чёрт с вами тогда, — Синдзи отступил назад и отошёл в сторону, пропустив нелюдей. Те направились куда шли, то и дело оглядываясь на него. Синдзи знал, что они, скорее всего, донесут на него начальству. На это он и рассчитывал: в противном случае ему ещё долго искать Маюми в этом гадюшенике (если она вообще здесь). — Что ты ищешь? — вдруг прозвучал за спиной нечеловеческий голос. Синдзи обернулся и увидел собакоголового. Он стоял возле люка в полный рост — из коего он, похоже, только что выбрался — и смотрел на человека красноватыми глазами. — А? Вы меня понимаете? — Как слышишь, — произнёс собеседник. Его челюсть не очень подходила для озвучивания человеческой речи. — Рад, что вы меня понимаете! — сказал Синдзи. — Кто вы? — Мы гули. — Гули? Ах, жа, я видел про это аниме, — сказал Синдзи. — Слушайте, я кое-кого ищу… — Девушку? — уточнил гуль. — Да — Ямагиси Маюми! Вы знаете? — Как её зовут я не знаю, но последователи Всемогущего Посланца собираются зарезать какую-то девушку… Среди них есть человек, выглядящий как ты, эгрм… только в тёмной одежде, — рассказал гуль. — Точно! — напрягся Синдзи, одновременно испытав и некоторое облегчение: всё же он знает куда идти. Вот так чудо, ему сразу попался тот, кто его направил! — Вы не подскажете где это, пожалуйста-пожалуйста?! — Где это? Грри… А зачем тебе? Неужто ты хочешь оставить Всемогущего Посланца без жертвы? — Я с ним разберусь ещё! — зло процедил Синдзи. — И всех его прихлебателей вырежу! Его собеседник усмехнулся, криво оскалив зубы. — Глупец, никому и никогда не дано победить Всемогущего Посланца. Он воплощает собой Иных Богов. Они творят, сохраняют и разрушают по своей безумной прихоти, ибо они слепы и абсолютны, ибо, зачем бессмертным и всесильным глаза и ум? — как-то пространно рассудил гуль. — Слушайте, вы мне очень помогли уже! Так помогите до конца! Скажите, куда идти только! — попросил Синдзи. Гуль указал когтём на высокую башню, видневшуюся выше прочих. — Вон там — у подножья той башни их алтарь. Это тебе ориентир. — Спасибо вам больше! — Синдзи внимательно поглядел на указанную башню, после чего взмахом Меча открыл туда путь через пространство. — Будь осторожен, ибо нет никого коварней Всемогущий Посланца… — предупредил гуль. — Я понял, ещё раз спасибо! — Синдзи шагнул в разрез. — Он может принять любой облик, — продолжал гуль. — Да-да! — бросил Синдзи, как разрез в ткани реальности затянулась за спиной и фигура юноши появилась на башне. Смотревший на него гуль зло хмыкнул. Собачий оскал сменился куда более кошмарной чернотой, в которой раскрылся трёхстворчатый глаз… — Даже вонючего гуля… Когда Синдзи очутился на башне, то в спешке начал осматривать город, вместо того, чтобы посмотреть под ноги. Из-за этой невнимательности он оступился и с криком свалился вниз. В потолке башни имелось отверстие в виде пентаграммы. К счастью, от него до пола оказалось совсем не высоко, хотя даже так, упади он с такой высоты в мире яви, для него всё бы закончилось, в лучшем случае, переломами. Но в Мире Снов разум выше материи, и законы физики здесь тяготеют над человеком только в силу его воли. Синдзи удалось обойтись только ушибами, хотя растеряйся он сильнее — мог бы и сломать себе что-нибудь. — Ай… блядь! — парень начал подниматься с пола. Рядом под потолок высились громоздкие шкафы, заставленные пыльными толстыми книгами, глиняными дощечками, колбами, статуэтками и прочими тому подобными предметами. На ближайшем столе были разложены архаичные письменные приборы. Это место напоминало жилище стереотипного колдуна. — Где я… чёрт, подери? Из-за шкафов к нему выше знакомый человек в тёмной одежде. Это был тот, кто брал у него кровь для ритуала Ньярлатхотепа на берегу Сумеречного моря. — Ты… — произнёс человек, кажется, он был тем самым Абдуллой Альхазредом. — Вы?! — Синдзи схватил упавший на пол Меч и направил его на собеседника. — Я вас помню! — Я тебя тоже, — Безумный Араб выглядел спокойным. Не обращая внимание на Меч, он прошёл к столу. — Уходи, ты мешаешь мне работать… — Мешаю работать?! — разозлился Синдзи. — Да я вас убью! — Даже если ты это сделаешь, они меня воскресят… Синдзи взглянул в глаза Безумного Араба. Тот выглядел усталым и болезненно-равнодушным.  — А, ладно! — Синдзи убрал Меч, превратив его в складной ножик. Он спрятал его в карман и окинул взглядом комнату. — Ты, стало быть, ищешь свою подругу? — спросил Альхазред, переворачивая листы с изображением каких-то оккультных сфер — типа Древа Сефирот. Они нисходили от слепого чёрного солнца. — Да! Мне нужно найти её! Альхазред указал на узкое окно, украшенное готическим орнаментом. Синдзи ринулся к нему и увидел с башни площадь, где высились идолы Иных Богов, окружая алтарь, подле которого знакомую ему девушку в современной одежде держали двое лунных тварей. Там же стоял парень в чёрном. Синдзи скорее отпрянул от окна, чтобы его не заметили раньше времени. — Ещё ни начали! — облегчённо вздохнул Синдзи, снова доставая Нож. — И не начнут! — предупредил Альхазред. — Без тебя… — Это ловушка для меня, я знаю! — Думаешь, снова сможешь сбежать? — скептически спросил Альхазред. — Я не могу оставить Маюми в руках этих тварей. — Его собеседник пожал плечами. — Действуй, как хочешь, но знай, как бы ты не действовал, чтобы ни предпринимал — Ползучий Хаос хитрее тебя, он всегда на шаг впереди, потому что он сам Бог! — Я знаю, но он не всеведущ! Я уверен, даже его можно победить! — Синдзи сам сомневался в своих словах — но что ему ещё оставалось, кроме как верить в то, что, возможно, являлось его собственной ложью? — Глупости, людям не под силу менять Их волю… Хотя, мне неизвестно всё. В любом случае, я не вижу смысла бороться за свою душу. Конец неотвратим, рано или поздно твой конец настигнет тебя. — Может быть! Но что мне ещё остаётся? Смириться с судьбой? Прямо как вы тут, да?! — Синдзи потом, усмирив эмоции, спросил: — Говорите, кто тот парень в чёрном, кто выглядит как я? Маюми Ямагиси с видом смиренного агнца стояла меж двух уродливых лунных тварей. На площади собрались полулюди Ленга, склизкие гули и прочие монстры, чтобы полюбоваться её смертью. Они играли на резных флейтах и били в барабаны. Рогатые уроды из Ленга плясали, подпрыгивая на копытах как фавны и сатиры. Лунные твари в основном были за барабанщиков. Двойник Синдзи с хмурым видом стоял рядом, сложив руки. Кругами под звуки флейт вместе с монстрами плясала Мэри. Её отец занял место зрителя где-то здесь — но пока не показывал себя. — Вы ждёте Синдзи, да? — слабо спросила Маюми. — Да, когда он придет, мы используем тебя, — сообщил его двойник. — Мне только нужен его Ключ, я — его полная точная копия. Я несу всего его воспоминания, и даже его личность. — То есть… ты Синдзи? Просто ещё один Синдзи? — удивилась Маюми, поглядев на собеседника. — Да, просто я всё как следует обдумал… Видишь ли, всё равно всё обречено на уничтожение. Что мне хранить? Себя? О, я далеко не столь важен, тем паче, это бесполезно: даже использовав все ухищрения, до которых я смогу додуматься, мне не победить в этой игре, — спокойно и даже с долей удовольствия рассудил парень. — Так что единственный разумный способ, это отдаться разрушению и возглавить его! Ведь исчезну не только я, исчезнут все вместе со мной! В том числе законы бытия, которые я так ненавижу! Так что, я склонюсь перед ними, — лже-Синдзи обернулся к идолам Иных Богов. Йог-Сотот был изображён в виде скопление сфер, как застывшая кучка пены; Шуб-Ниггурат как сгусток щупалец, копыт и сосков, торчащих во все стороны; Ньярлатхотеп как уродливая фигура со щупальцем вместо головы; Азатота же представлял монолит с видом чёрного солнца, в центре диска которого раскрывался слепой горящий глаз. — Я сама желаю только умереть, — призналась Маюми. — Но я никого не виню. Я слабая и жалкая, по закону отбора меня не должно быть на этом свете… — Ты права, но даже сильные погибают перед неизбежностью, — сказал второй Икари. — Может быть, но я ни за кого не решаю… А ты хочешь решить за остальных! — Решить за остальных? О, нет-нет, я просто хочу всё разрушить ради своего удовольствия. Этому учит одержимый душой Иных Богов Нефрен-Ка, он и есть Ньярлатхотеп. Знаешь, что случилось после того, как Нефрен-Ка закончил описывать Стены Истины? Он принял неизбежное и принёс в жертву себя. И благодаря Сияющему Трапецедрону — древнему артефакту, способному открыть врата между упорядоченным Мирозданием и запредельным Хаосом, он, дух из той Бездны, эманация всех Иных Богов перешла в его труп. И он воскрес, то был и человек, и Бог в одном лице — известный среди народов, как Ньярлатхотеп, Яхве, Гермес Меркурий Трисмегист, Тот, Шива и… смертные дали ему бесчисленное множество имён, когда он ходил по Земле, обучая людей сокровенным знаниям и уча их использовать незримые силы в преддверии грядущего Армагеддона. Он учил, что конец неизбежен, но ради блага, ради высшего блага, людям стоит принять это, научиться получать удовольствие от фатализма и приумножать разрушение… Ньярлатхотеп желает нам всем блага, ведь даже он не в силах изменить собственные законы, но он учит нас использовать их себе во благо, а потому он есть высшая Любовь и Благо, как учит христианство. Точнее оно было очень сильно искажено — истинное христианство, я имею в виду. У Бога и у людей совсем разные представления о благе и любви, потому, некоторым Ньярлатхотеп кажется воплощением зла, садистом и маньяком… Но он — Бог, и только Его представления могут быть объективным мерилом всякой Любви и всякого Блага… Речь двойника Синдзи, поглощенного своей философией, прервал конец Серебряного Меча, прошедший рядом с головой. Парень в страхе отпрыгнул. Мэри удивилась, что отразилось на её новой маске. Следом разрез разошёлся и в нём показался Синдзи Икари с решительным гневом на лице. — Синдзи! — Маюми сразу узнала заявившегося, на глазах блеснули слёзы радости, в сердце зажглась надежда… Двойник героя замешкался, что-то вытаскивая из-за спины. Мэри снова надела весёлую маску и запрыгнула на идол Азатота. Настоящий Синдзи её проигнорировал. Он планировал ухватить Маюми и втащить её сразу в портал. Вставшую на пути лунную тварь мечник быстрым взмахом укоротил почти чуть больше, чем на тупую голову. Её щупальцеголовая мерзопакостная родственница бросила Маюми и хотела было улизнуть, но Синдзи вонзил её метким выпадом. Он в ярости надавил, лезвие глубже погрузилась в задрожавшую поганую тушу. После этого он поднял Меч наверх, разрубив напополам голову. После этого изуродованное чудище завалилась, испустив смрад. Видя это, множество лунных тварей, гулей, полулюдей и прочих монстров, бывших на площади, похватали пики и ятаганы, и кинулись на него. Синдзи обернулся. Двойник наставил на него какое-то оружие, похожее на пистолет — но только серебряное, более компактное, обтекаемое по форме — «бластер» — вот самое лучшее наименование для этого приспособления. — Только двинься, и я прошибу тебя этим! — пригрозил он. Синдзи замер, растерявшись. — Брось Меч! Сейчас же! Синдзи не знал, что делать. Он забыл про созданный им портал, ведущий в башню, и тот затянулся. Жаль — через него могла бы сбежать Маюми. А так она — растерянная со слезами на глазах осталась стоять здесь… Он всё завалил. Их окружила целая толпа уродливых монстров, он сам стоял под прицелом, им некуда бежать. — Если не бросишь Меч, я убью тебя! Это особое оружие, оно уничтожит твою душу! Ты умрёшь даже в мире яви и больше не восстанешь даже с формулой Восходящего узла! — пригрозил его двойник. Синдзи обречённого поглядел на Маюми. — Стреляй! — отчаянно бросил он, переводя ненавистный взгляд на физиономию злого клона. В этот же момент Маюми решилась: она что было сил схватила пику, древко которой в когтях сжимала обезглавленная лунная тварь. Это оружие оказалось очень тяжёлым для неё, но да в последний раз в жизни можно и напрячься. — Мне нечего больше терять! «Умирать — так умирать!» — решил Синдзи. Его двойник медлил. Толпа монстров бесновалась за спиной. — Ты мне нужен живым! Если я убью тебя, то не получу Ключ! — несколько нервно пояснил двойник. — Какой ещё Ключ? — не сообразив, спросил Синдзи. Его двойник жестом приказал остановиться толпе монстров, вставших прямо за спиной оригинала под прицелом. — Не говори, что не знаешь! Он нужен мне, чтоб завершить то, что хочет мой творец! — быстро обдумав его слова, Синдзи всё понял: — Я знаю о чём ты! Тебе нужен мой Серебряный Ключ, и я могу тебе его отдать только добровольно, так? — понял парень. — Так! — кивнул его враг, не спуская бластера. — Что я получу в награду? — спросил Синдзи. — Тоже, что мы получим все в финале — смерть! Быструю и безболезненную! — добавил двойник. Он стал оборачиваться к Маюми. — И она тоже… — Получи! — Ямагиси вдруг ринулась на него с пикой. Двойник перепугался, он не ожидал этого, потому выстрелил из бластера едва заметным тонким потоком оранжевых частиц. Они проделали в девушке дыру насквозь, как она и рассчитывала, чтобы Синдзи смог спастись, ведь только сильные выживают в этой жизни. Она считала Синдзи таким. Себя же она всегда видела слабой, и она испытала гордость и удовлетворение, когда бластер сжег её душу, ибо она погибла как сильный человек с оружием в руках! — Нет! — Синдзи охватила ещё большая ярость, видя гибель Маюми, он среагировал мгновенно. — Ёбаный ублюдок! — взмахом Синдзи создал разлом, ведущий прямо за спину врага. Кто-то из прытких полулюдей рубанул его своим ятаганом, что оказалось больно, но не смертельно — кривое лезвие не смогло разрезать рубахи из паутины членистоногих Ленга. Перемещаясь через портал, Синдзи обрушил Меч на руку двойника, сжимавшую бластер. Тот вскричал от боли, рука с брызгами крови слетела с места. Второй удар Меча пришёлся бы ему в голову, но вопящего лже-Синдзи успела схватить Мэри и вместе они телепортировались. — Проклятье! — Синдзи вылетел из разлома на пустое место, где в луже крови осталась лежать рука, сжимавшая бластер. Одна из лунных тварей попыталась ткнуть его в спину пикой, но разлом закрылся, обломав её. — Да блядь! Я вас всех уничтожу, сраные уёбки!  Преисполненный гневом, Синдзи обернулся к толпе монстров. Он быстро выхватил оружие Йит и начал поражать их сверкающими разрядами в упор. Пущенный в него дротик из духового ружья пронёсся рядом с лицом, оцарапав щёку. Эта боль привела его в чувства, вырвав из транса ярости. Но Синдзи и не подумал убежать — он продолжил стрелять. Он поражал гада за гадом, изничтожая нечисть — она падала обожженными костями у алтаря вместе со своим обгорелым или оплавленным оружием. Запах гари снова смешался с прочей вонью. Синдзи выпустил из рук Меч и взял бластер своего двойника. Найдя кнопку, он выстрелил из него, тем самым превратив какого-то двухметрового мохнатого урода с хоботами (кажется, такие водились на Югготе) в лужу дымящейся жижи с одного попадания. Наконец, спустя секунд пять этого боя, все наступавшие противниками легли тлеющими останками. Синдзи ещё пострелял в спины убегающим — тем, кто сразу начал уносить ноги. Так они извел всех тех, кто собрался поглядеть на жертвоприношение. После этого Синдзи склонился над телом Маюми. Она лежала с проплавленной дырой в груди. На её лице застыло очень отважное выражение. Из рта текла струйка крови. — Х… — веки Синдзи задрожали, глаза обильно заслезились. Слёзы вместе с кровью из оцарапанной щеки закапали на бледное лицо Маюми. Синдзи рукой закрыл покойнице глаза и выпрямился. Кровь Маюми утекала в яму, куда, видимо, скидывали тех, чьи сердца вырезали здесь прямо на алтаре. Синдзи услышал какой-то звук и заглянул в тёмный провал. Оттуда поднималась какая-то очередная тварь — более крупная, чем те, что он перестрелял только что. — Ещё один кусок дерьма! — Синдзи в ярости открыл огонь по чудовищу. Он не успел его даже рассмотреть, как следует, прежде чем молнии Йит и заряды бластера уничтожили его раздутое туловище, похожее на осьминожье. Перед смертью тварь раскрыла множество скалящихся ртов, и Синдзи понял, что это, скорее всего, был шоггот. После того как расправленное и сожженное творение Предтечей шлёпнулось в омут на дне этого «колодца», где сгинуло навсегда, Синдзи в одиночестве прислонился к идолу Йог-Сотота, чтобы перевести дух и подумать, что делать дальше. Абдулла Альхазред наблюдал за развернувшейся драмой из окна своей башни. Когда Синдзи всех перебил, то Безумный Араб задумчиво отошёл от окна. Потом его отвлёк крик боли. — Что тут ещё? — он обогнул шкаф и увидел Мэри, что держала на руках истекающего кровью двойника Синдзи. Тот, весь перепачканный, плакал от боли. Прежде, чем Абдулла Альхазред успел что-то произнести, случилось чудо — рука раненого отросла. — Ах! — Икари с радостью поглядел на новую конечность. Вместе с этим в комнату прошёл гуль, прямо на ходу его объяла тьма. Когда она сошла, их взору предстал Ньярлатхотеп в привычном образе смуглого юноши в чёрной одежде. Он улыбался — как впрочем, и всегда. — Всё же он обхитрил вас! — заметил Ползучий Хаос. — Давайте убьём его! — вспылил Икари, спрыгивая на пол. Он подбежал к окну. Синдзи ещё оставался у жертвенника. Он просовывал тело Маюми через разлом, видимо, не желая оставлять его в таком месте. — Нет, не нужно, — Ньярлатхотеп с доброй улыбкой положил руку на плечо своего духовного пасынка. — Убить это слишком просто, настолько просто, что совсем не интересно, если куда занятней будет сделать что-то иное. Тем более, я же не просто слепая сила разрушения, как мой Отец. Мне куда важнее, чтобы вы все понимали истину, чтобы он тоже понял… и принял меня. — Рассудив столь милостивым тоном проповедника, Ньярлатхотеп успокоил Мэри и Икари, заставив их приободриться. — И ещё, они всё спрашивали твоё имя, — заметил Ползучий Хаос. — Верно, но оно ничего не значит для меня, отец… — Однако же, это не повод ходить тебе без имени? А то они ещё подумают, что я равнодушный и плохой отец, — заметил Ньярлатхотеп. — Я назову тебя Эмма [3] — Икари Эмма. — Хорошо, отец, — довольно улыбнулся юноша, утирая кровь с лица. — Ты самый лучший отец во Вселенной! — О, я безумно рад это слышать! — растрогался Ньярлатхотеп. Альхазред, которому пришлась не по душе семейная идиллия тёмных богов и психопатов, попробовал по-тихому уйти, но Ньярлатхотеп обратился к нему. — Не бойся, тебе более никто не будет мешать. Ты сможешь спокойно завершить свою работу, которую я тебе поручил. — Да, разумеется, повелитель — мой Аллах, — склонился тот. — Ты наш пророк, Альхазред, — чуть нахмурившись, напомнил Ньярлатхотеп. — Я бы не назначил на твою роль какого-нибудь второсортного полубезумного мистика, который только вчера научился правильно меня призывать! Вот почему я возлагаю на тебя такие надежды, и посему, рассчитываю, что ты не подведёшь меня. — Да, разумеется, мой Аллах… *** Синдзи перенёсся в измерение Харлот, утерев слёзы, он шагнул к Хранительницы Тайн. — Вы знаете, — вымолвил он, — я пришёл ни с чем… — Ты сам виноват, — ответила та, — тебе не следовало тогда впутывать старика Ноденса. Если бы у неё не было того Ключа, то её бы не схватили… — Зачем вам её Ключ? Зачем вам был нужен мой? Какие дела связывают вас с Ньярлатхотепом и всей этой историей? — начал спрашивать Синдзи, пожелав знать, какие хитрые планы на всё это дело строит Хранительница Тайн. — Слишком много вопросов! — отрезала Харлот. — Тебе незачем это знать! — Вот как… — процедил Синдзи, сквозь зубы. — Я знаю, вы не поможете мне с Хикари за просто так… Но сейчас я слишком зол для доброты и честности! — Синдзи выхватил орудие Йит и направил его на Харлот. — А ну говорите мне, как найти Хикари! — Ой, какой ужас! — Харлот состроила испуганный вид, выставив вперёд руки. — Ты меня убьёшь? — Если понадобится… — проговорил Синдзи. В этот момент оружие Йит потемнело и растеклось прямо в его руке. — Блядь! — чёрная масса упала на серую землю и из этого вмиг начало расти тёмное дерево… — Кого?! — Синдзи не успел ничего поделать, прежде чем ветки схватили его и подняли над землёй. Он попытался выхватить Серебряный Меч, но ветки обхватили руки и за них подняли его над землёй. Таким образом, он оказался обезврежен. — Глупец! — довольно упрекнула его Харлот, опуская руки. — Нападать на меня здесь — самоубийство… Я могу манипулировать реальностью не хуже Ползучего Хаоса при желании. — Вот дерьмо! — Синдзи попытался вырваться, но тщетно, ветки ещё сильнее прижали его к стволу. Тогда он перестал сопротивляться и покорно опустил голову. По его щекам снова пошли слёзы. — Я законченный неудачник! — Да ну? Ты ничего не потерял, обратившись ко мне, — издевательски напомнила Харлот. — Твоя дорогая Хикари была для тебя потеряна уже когда её похитители. Ты ничего не смог бы сделать для неё, кроме… убийства. — Чего? — Синдзи шмыгнул носом, и ещё сильнее испугался. — Неужели они проделали с ней то, о чём я подумал? — Нанести удар милосердия тебе ещё успеется, — сообщила Харлот. — А пока… прочь с глаз моих! По её велению чёрное дерево отпустило парня. Синдзи шлёпнулся на землю у его пульсирующих корней. Как только он освободился, Синдзи незамедлительно вытащил Меч и яростно срубил это растение. Чёрная дрянь обрызгала его. Перепачканный в ней, Синдзи в с не ослабшим гневом уставился на Харлот. После этого он раскрыл перед собой разлом, и следом покинул её обитель, не попрощавшись. Он перенёсся в местность неподалёку от Ултара. Там вытащил тело Маюми к реке Скай. Здесь никого не оказалось, среди дубов пели птицы и всё выглядело очень спокойно и безмятежно. Только вдалеке Синдзи рассмотрел фермы, стоящие близ Ултара. Ему не составило труда украсть лопату тех самых местных фермеров. Незамедлительно он приступил к похоронам, даже не отмывшись от чёрной пакости. Только когда тело девушки скрыла земля, он разделся, постирал в реке одежду и вымылся. Голый, выйдя на берег, Синдзи лёг на чистую зелёную траву под ласковым солнцем и стал отдыхать от этого тяжкого сна. Потом встал и взялся сооружать крест из веток. При всём своём атеизме и всей своей неприязни к вере, он всё же решил как-то обозначить могилу. Завершив эти хлопоты, он ещё раз омылся в чистой воде. По ходу своих дел он размышлял о всё том, о чём думал и раньше. О смысли жизни и о смерти. Он не мог прийти к иным выводам. Он лишился близкого человека, точно таким образом он мог лишиться всех остальных. Что же ему делать? Бластер лежал подле поросшего мхом дерева, на чьих низких ветвях сушились прочие вещи. Этим оружием он уничтожит свою душу. Только прижать конец к виску и надавить на кнопку — и всё! — Нет… — прошептал парень, отворачиваясь от оружия. Он наклонился и умылся, смыв слёзы. — Нет! — он поглядел на светлое небо. Неподалёку пролетела бабочка-дракон — изумительное насекомое с ярко-окрашенными крыльями, членистыми ногами и длинными извилистыми шеей и хвостом — такие причудливые создания населяли тёплые луга, сады и леса Мира Снов. — Нет, Каору, Аска, Мана… Нет уж! Пока вы все живы, я не уйду к тебе! С этими мыслями Синдзи вышел на берег. Помимо привязанности к близким людям, его поддерживала иная сила — ненависть. Он будет сражаться с Ньярлатхотепом и его прислужниками, чтобы уничтожить их всех, или он погибнет в борьбе с ними, но никак ни от своей руки! Он слишком сильно ненавидел своих врагов, чтобы так легко уступить злой судьбе. Этой ненависти, похоже, недоставало Тодзи, что и сгубило его. Но он не такой, в угоду своей ненависти он доведёт эту войну до конца.