— Хельга Восточный Ветер, «Лёгкой смерти тебе мой друг» [1].
Это было чистое и светлое воспоминание. Яркое солнце светило над чистым пляжем, где расположились отдыхающие. И тогда светило ещё одно солнце — маленькое и незаметное для глаз, оно светило не на небосводе, а в её душе. — Пап, мам — я в море! — крикнула Аска, побежав босиком по тёплому и приятному песочку, выкинув сандалии и дав ими кому-то по лбу. Одетая в светлое детское платьице, она вырвалась из душного автомобиля, где вышел из строя кондиционер пока они ехали на пляж. Отец по этому поводу уже звонил автомехаником с целью выказать им свои претензии. Он даже не поглядел на свою веселившуюся дочь. — Извините её! — сказала её мать — приятная женщина с длинными волосами. Она подбежала к потирающему свой лоб отдыхающему и забрала обувь Аски. — Да ничего, она же ребёнок! — улыбнулся тот. — Мама! — Аска влезла в воду. — Стой — не так быстро! Не надо мочить платье! Мать пыталась управиться с непоседливой дочерью. Та смеялась и брызгала водой в неё. Потом она упала и оказалась вся в воде. — Аска, тебе уже скоро будет четыре года! — сложив руки на груди, заметила мать. — Нельзя вести себя так. Ты ведь умная девочка, не так ли? — Я вундеркинд! — улыбнулась Аска. — И моё маленькое прекрасное чудо! — сказала Кёко, взяв мокрую Аску на руки и прижав к себе. — Ну, вот что ты делаешь? — к ним подошёл Питер Ленгли — одетый в аккуратный костюм с иголочки. — Пап! — Аска весело махнула в его сторону мокрой рукой, чуть обрызгав его одежду. — Аска, ты не должна так делать! — сказал в ответ тот. Её отец всегда любит аккуратность в обращении с вещами и роскошь. — Да ладно тебе, она ребёнок! — заступилась Кёко. — И ты не на показ мод явился, мы пришли отдыхать! — Пф! Она — будущий пилот! — напомнил Питер. — Пусть привыкает к серьёзному поведению уже сейчас! — Даже если она опережает своих сверстников в развитии, это не значит, что она должна вести себя как чёртов робот, — парировала Кёко, опуская девочку на мокрый песок. — Тем паче она сидит целый день в своей комнате, пока мы торчим на работе. Мне её жалко! — Твоё дело, — сказал отец и вернулся к машине. Их водитель уже выгрузил раскладной стенд. Аска расстроено поглядела на своего отца. Потом она посмотрела на маму и с виновным видом выпрямилась в платье, испачканном песком. — Извини меня, я что-то… — Не переживай, — мать опустила на корточки перед дочкой и поцеловала её маленькое чудесное личико. — Извини папу, просто он очень плохо переносит жару. Твой папа… он хороший человек. — Правда? — уточнила девочка, почувствовав нотки сомнения в голосе матери. — А ты сомневаешься? — Ну… — Не ну! Как твои родители могут быть плохими, а? Мы же вместе зачали тебя, — разъяснила Кёко. — Мы вместе растим тебя, ты наше маленькое чудо и… Аска, ты обещаешь всегда быть хорошей девочкой? — Обещаю! — поклялась та. — Вот и отлично! Отец Аски обладал очень светлой кожей и действительно плохо переносил высокие температуры. Он расположился под зонтом со стаканом коктейля и скрыл глаза затемнёнными очками. Так он пробыл там почти всё время. Мать и дочь играли вдвоём, зайдя в воду. Это был их последний совместный отдых — вот почему Аска его так хорошо запомнила. Несколько месяцев спустя все обсуждали произошедшее. Аска — в дорогой одежде с бантом, ухоженная, причесанная и чистая — как её приодел отец, стояла среди коллег и друзей её матери перед могилой. — Сама же стала подопытным кроликом для своей теории, — поражался кто-то из собравшихся. — А вы точно сможете позаботиться о ней? — спросила какая-то женщина Питера. Тот улыбнулся. — Не беспокойтесь, я научу эту девочку всем правильным вещам. Через некоторое время отец вывел дочку на балкон под ночные звёзды. Аска вдохнула свежий вечерний воздух, который её отец безжалостно испортил своими сигаретами. — Послушай меня, — закурив, начал он. — Твоя мать умерла и больше никогда не вернётся. Ты жалеешь её? — Да… — слабо ответила Аска, отходя от омерзительного дыма. — Так вот — забудь её так, словно её и не было на свете. Нельзя жалеть людей — этим ты только себя мучишь. — Я… ненавижу её такой, которой она стала! Она пыталась удушить меня, но… — на глазах Аска появились слёзы. — Она моя мать! Почему она стала такой? — Потому что повредилась рассудком… Это судьба — это было неизбежно. — Неизбежно… — Аска чуть утёрла слёзы — на похоронах в окружении множества людей она держалась, но сейчас её слёзы текли и она ничего не могла с этим поделать. — Да — неизбежно. Ведь, Аска, мы не в силах изменить своей судьбы. Даже когда мы делаемым свой выбор, мы делаем это на основе неких причин — которые в свою очередь есть следствия причин, случившихся до этого. — Почему? Почему… были причины, почему мама тронулась рассудком? — спросила Аска. — Потому, что они тоже имели свои причины, Аска, — рассудительно ответил её отец. — В свою очередь эти причины были следствиями более ранних причин и так до Большого Взрыва, когда появилась наша Вселенная. — А почему… почему этот Взрыв случился? — Науке это неизвестно, — пожал плечами Питер. — Можно лишь сказать, что с той поры — когда прогремел этот Большой Взрыв — все наши действия, поступки, все события обязательно произойдут. Мы не можем ничего изменить, поэтому неважно что произошло, нам же лучше будет забыть про это. Но да ни суть — у тебя есть новая мама, ни чем не хуже той — так что какая разница? Ты привыкнешь к ней. — Но она моя ненастоящая мама! — А какая разница? Кёко исторгла тебя из своего чрева и заботилась о тебе, потому что нам нужен пилот. Теперь это же самое будет делать другая женщина — так существенна ли разница? К слову, ради роли пилота я о тебе забочусь и мы все от тебе заботимся. Если не станешь пилотом, то перестанешь быть нам нужной и мы просто… Тебя выбросим, как ненужную куклу, понимаешь? — Понимаю… я всё сделаю, чтобы стать лучшим пилотом! Вы меня не выбросите! Вам не придётся, клянусь! — Хорошо, если так. Иди — отдохни. И осторожно сложи свою одежду — а то прошлый раз ты её помяла, когда кричала… Нечего кричать — ну повесилась твоя мать — и что? Она перестала мучить меня и всех нас — поэтому нам всем же лучше. — Хорошо! — Аска покинула балкон. — «Я не должна плакать! Не должна!» — говорила она всякий раз, когда ей хотелось пролить немного слёз над судьбой матери. — «Не жалеть! Я должна забыть маму!» — решила она. Казалось бы — её мать осталась в могиле и у теперь у неё появилась новая — милая женщина — Рейне Ленгли — та самая, с которой занимался сексом её отец. Но её мать — настоящая мать, Кёко Ленгли Сорью, продолжала приходить к ней в кошмарных снах. Как в тот день — она представала перед ней болтающейся в петле. Иногда она просто висела, иногда пыталась ухватиться своими холодными мёртвыми ручками и утащить живую вопящею девочку к себе в могилу. Как-то раз ей это удалось. Там она терзала её, приговаривая: — Ты не Аска! Верните мне Аску! Ты не Аска! В ту ночь Аска просунулась в слезах и ужасе. Она заплакала, и это услышал её отец. — Что такое? — спросил он, войдя к ней в комнату. — Я… мама! Она приходила опять! — сбивчиво ответила девочка. — Аска, тебе уже восемь лет! Завтра твой пробный первый бой, — возмущённо напомнил отец. — Как ты до сих пор ещё боишься снов, а? — Прости, папа! Но это было так чётко! — Аска, это просто сон. Тебе назначали же успокоительные? — Да… — Так вот и пей их! У меня завтра тоже важный день! Не отвлекай! — на том Питер с раздражением хлопнул дверью. Аска осталась одна в своей постели. Она постеснялась включать свет, чтобы не показать свою слабость. Она знала, что отец обязательно упрекнёт её. Он всегда указывал ей на её ошибки — даже на самые малейшие. Но он не мог указать ей на них, если не знал. Поэтому Аска попускала их себе и скрывала от отца свои маленькие слабости. Это развило в ней такие чрезвычайно необходимые для жизненного успеха в этом мире качества как лживость, двуличие, показную доброжелательность и сообразительность. Если она не могла выучить урок — то находила у кого списать. Один из учителей — наделенный страстью к маленьким девочкам — очень любил, когда она позволяла ему себя трогать и обжимать. Аске было отвратительно это — с тех пор она вообще возненавидела всякое приставание — на зато этот учитель следил за идеальностью её отметок и корректировал результаты её тестов, поэтому Аска позволяла ему делать с собой многое… Если отец упрекнул бы её за зажжённый свет, то она припасла для этого небольшой карманный фонарь. Накрывшись с головой одеялом, она зажгла его и осталась при свете, закрытая от всего враждебного мира. В двенадцать она с успехом закончила колледж. Год перед экзаменами выдался самым тяжёлым и насыщенным на страсти и события. Понятное дело, Аска не имела бы ни шанса сдать их, не обладай она от природы не малым умом. Она засела за все учебники и пособия. Учёба и тренировки не оставили ей времени практически ни на что иное. Усталость вызывала злобу. Её Аска вымещала на тех, кто ей не нравился — подкладывала кнопки, распускала обидные слухи и делала прочие мелкие гадости, за что ее, в конце концов, закономерно невзлюбил весь одарённый класс. — «Ничего — я всё блестяще сдам и утру им носы», — мысленно ответила на всё это Аска. Из-за её отвратительного отношения к другим, ей отказывались давать списывать, отказывались подсказывать или подсказывали, но намерено с ошибками — словом, отвечали ей её же монетой. От этого Аска на них её больше серчала — в конце года её отношения с классом сделались невыносимыми. Кто-то однажды подложил ей кнопку, и она чуть было не порезалась. Во время этих событий, её знакомый учитель-педофил вконец отдался своей страсти и требовал уже дать ему не только трогать её и смотреть фотографии её обнажённой, но отдаться ему. Это привело к жуткому скандалу, которые постарались быстро замять. На кону стоял престиж заведения и директора попросили проблемного преподавателя просто перевести в другое заведение, что тот и сделал. Но слух пошёл. Аску в классе стали обзывать шлюхой. И не смотря на то, что она находилась на гране срыва, ей удалось всё сдать практически на отлично. Отец остался доволен ей — во всяком случае, ей так показалось. Он был наслышан про её интриги с учителем, но или не поверил, или сделал вид, что это ничего не значит. Все были ей довольны, кроме ребят из её класса — но их она больше никогда не увидела, а потому забыла, лишь иногда поминала их недобрыми словами. В тринадцать лет Аска встретилась со своей первой любовью — инспектором Кадзи Рёдзи. Этот обаятельный человек уделял ей много внимания: он спрашивал её о том, о сём, но наиболее подробно о том, что касалось NERV и деятельности её отца. Лишь многим позже она поняла, что игривый инспектор использовал её как информатора. При этом он ни одним прямым намерением не проявил интереса к ней в сексуальном плане. Это ужасно удручало Аску, что заставило её в конце концов возненавидеть инспектора, когда тот пообещал провести с ней время в постели на следующий день и покинул страну. Тем не менее, эта ненависть быстро прошла — забылась. Благодаря неотразимой внешности Аска сыскала себе нового ухажёра — парня немногим старше её. Потом был ещё один и ещё. Она сама забыла, сколько их было. От одного она забеременела и быстро сделала аборт. Отец на это спокойно попросил в другой раз быть поосторожней. На фоне этих событий у Аски случался первый кризис синхронизации. Почему-то она стала падать. Научный отдел предположил, что это связано с половым созреванием и гормонами. Тем не менее, какие-либо способы гормонального воздействия ничего кроме мучений не принесли. Аска была в отчаянье. Препараты усилили боль от менструаций, перепады настроения сводили с ума. Кошмарные сны участились. Аска была готова на самоубийство. Поднялся вопрос о лишении её статуса Второго Дитя. Если бы это случилось — то она бы перерезала себе вены — это точно. Она прямо сказала это отцу, на что тот холодно и рассудительно ответил: — Если ты покончишь с жизнью как твоя мать, то и пусть. Если ты станешь бесполезной нам как пилот — то какой толк в твоей жизни? К счастью, к её пятнадцатилетию — как к подарку на день рождения — синхронизация поползла вверх. Гормональные препараты с тяжелым действием отменили — Аску оставили на успокоительных. Сон нормализовался. К концу шестнадцатилетия начался новый спад синхронизации. Снова участились кошмары. В этот период все проходило не столь остро, как в предыдущий. Аске не стали назначать тяжёлые препараты, выяснив, что, скорее всего, они не помогают (то есть на ней фактически ставили эксперименты, ибо она была первопроходцем в деле синхронизации с Евой). Помимо неё была отобрана только Рей Аянами — Первое Дитя. Все силы научного отдела были брошены на неё и Евангелионы 00 и 01 — первые экспериментальные прототипы. Как пояснил её отец, научный отдел работал над созданием Имитационной Системы — неких устройств, призванных имитировать мозговые сигналы Рей. Их рассчитывали использовать заместо обычных пилотов — что застопорилось на самом раннем этапе разработки. Это не могло не радовать Аску — ведь не могли же какие-то железные болванчики заменить её? Они нет — но зато у неё появился другой конкурент. В тот день Аска вернулась домой после тестов, показавших чуть заниженные показатели, чем вчера. В доме её встретила мать — Ренэйт и ещё одна молодая девушка — обладательница светлых волос, ясных голубых глаз и крепкой красивой фигуры. — Здравствуйте, — вежливо поприветствовала незнакомку Аска. — Привет, Аска, рада тебя видеть! — заулыбалась ей незнакомка. — Мне уже много рассказали про тебя. — Кто это, мама? — спросила Аска у Ренэйт, отвечая натянутой улыбкой. — Это твоя сестра — Анна Унрух, — представила мать Аски. — Сестра? — удивилась та. — Да, я очень рада видеть мою младшую сестрёнку! — обрадовалась Анна и с умилением — как на маленького ребёнка — поглядела на Аску. — Так… а почему я о вас раньше не слышала? — спросила Аска. — Ты не рада мне? — спросила Анна. Аска не обрадовалась — она уже поняла, чем ей грозит наличие сестры. — Вижу вы познакомились, — к троице вышел отец Аски. — Это твоя старшая сестра — она от другого мужчины. — У нашей общей матери был роман в колледже с моим отцом. Тогда моя мать была очень юной девушкой. Она отдала меня на отца, а сама ушла, — рассказала Анна. — Это если очень кратко. — Вот как — ты вы бастард? — скептически присмотрела к ней Аска. — Так, Аска, это что ещё за фразочки? — возмутилась мать. — Да, давайте пройдём за стол, там всё и обговорим, — пригласил отец. Все четверо сели за ужин. За этой беседой Аска узнала, что её сестра пошла в училище военной авиации и сейчас с отличием его окончила. — То есть базовая подготовка для пилота у неё есть? — уточнила Аска, не уточная пилотом чего. — Для самолёта или… для Евы? — уточнила Анна. — Не думаю, что есть большая разница, — сказала Сорью. — Разумеется, Анна обладает ценными генами, и мы не можем не протестировать её на роль пилота, — сказал отец. — Ради этого мы её и пригласили. Аска едва сдержала свою злобу, но всё же не подала виду. — Я буду очень рада заменить мою младшую сестру. Она ещё ребёнок — взрослые должны воевать, — уверенно сказала Анна. От таких слов Аска едва смогла удержать свой гнев. Анна, конечно, не планировала её обидеть, но удар по гордости пришёлся сокрушительный. Лишь благодаря сидящему напротив неё отцу — она сдержала брань и лишь процедила сквозь зубы: — Я не ребёнок… — Потом она встала из-за стола. — Простите, но я пойду. Я устала на тренировках. — Хорошо, — сказал отец и продолжил вести беседу с Анной. Аска покинула кухню и встала за дверью, чтобы подслушать, чего о ней скажут. — Я её обидела? — послышался голос Анны. — Может быть, — ответила ей Ренэйт, — не обращайте на неё внимания. — Да, вы не представляете, как мы в NERV рады найти вас! — сказал отец. — Аска проблемный пилот. — Она ещё ребёнок, — возразила Анна. — Вот поэтому мы рады, — усмехнулся Питер. — Надеюсь, вы замените мою дочь. Аска, не желая дальше слушать, как они втаптывают её в грязь, пулей домчалась до своей комнаты, закрылась там и устроила разгром, как она частенько делал в более раннем возрасте, когда возникали проблемы в учёбе. Выпустив злобу и сев посреди разорванных журналов, она горестно призадумалась. — «Нет уж! Не бывать этому! Какой-то шалаве — пусть она моя сестра, которую нагуляла где-то там моя настоящая мать — какой-то потаскухе не отобрать моё кресло пилота! Ей не выбросить меня на помойку! Я должна… избавиться от неё, пока она не избавилась от меня!» — решила Аска. Прибрав в комнате, она легла на постель и всю ночь думала, как это сделать. Наутро она разузнала у мамы, как обстоят дела с Анной. Ту ожидали тесты. Вести пока не пришли, но Аске уже стало неприятно. Она окончательно утвердилась в своём намерении избавиться от наглой невесть откуда свалившейся соперницы. Аска хорошо знала, что её отец хранит у себя в кабинете пистолет. Она хорошо знала, что это была за модель и умела отлично им пользоваться. Но всё нельзя было сделать так просто. Сперва нужно было завладеть этим оружием, сделать так, чтобы отец не заметил пропажи, сделать «мокрое» дело и вернуть его на место. Аска поначалу испугалась, что эта задача ей не по силам. И она боялась последствий — ей прощали многие вещи, но убийство это уже серьёзная вещь. В таких раздумьях Аска провела полдня. Потом позвонил отец с «хорошим новостями» — предварительные тесты показали способность Анны к синхронизации на должном уровне. Это дало Аске решимости довести задуманное до конца. Она придумала как сделать так, чтобы эту пропажу не заметили. После обеда под предлогом сходить погулять, она отправилась по магазинам игрушек. Там ей удалось разыскать пластмассовый пистолет, внешне неотличимый от модели настоящего пистолета. С ним она пробралась в кабинет отца и подменила оружие. Она знала, что отец каждый день заглядывает в этот ящик, ибо была весьма наблюдательной. Ещё она хорошо помнила из уроков психологии и могла вынести из своего опыта, что людей не склоны обращать внимание на хорошо знакомые детали быта, которые они видят регулярно. Таким образом, она надеялась, что отец не заметит подмены. Заполучив пистолет и обойму, она стала думать, где его ей применить. Конечно, у неё возникли мысли в духе — «а не дрогнет ли моя рука»? Тогда Аска напомнила себе, что пилотирование Евы — смысл её жизни, без которого она никому не нужна. Без которого ни славы, ни денег, ни почёта ей не видать как своих ушей. А раз так, то она станет фактически мусором, если уступит сестре и никто не будет о ней даже вспоминать. Слегка — саму малость — в ней дала о себе знать жалость. На это Аска ответила себе же «нельзя жалеть тех, кто тебя не пожалеет, если она будет жить — моя жизнь рухнет!» Этого хватило, чтобы устранить это несвойственное ей чувство. На том Аска приступила к непосредственному планированию убийства. Здесь её ожидало сплошное разочарование. Забор, что окружал большой дом её семьи, просматривался из камер, на посту стояла охрана NERV, усиленная после повышения преступности в районе, вызванной миграцией нежелательных элементов из стран Ближнего Востока. За пределами дома шли городские улицы и уютные дома — здесь было слишком много потенциальных свидетелей. Короче говоря, застрелить нахалку не представилось возможным. Аска загрустила — выходит, зря она это всё затеяла? И её славной жизни конец? Удручённая, она прошла ещё раз по этим улочкам. На пути её появилась полицейская машина. Аска шла уверенно, ничем подозрений она не вызывала. Тем не менее, страж порядка остановил машину и обратился к ней: — Прошу прощения… — Да, что вам угодно, сэр? — вежливо улыбнулась ему Аска. — Я хочу вас предупредить — уже вечереет, вам лучше не ходить одной здесь и особенно вон в том районе, — показал на указатель полицейский. — А что там? — Вы не здешняя? — Здешняя, но у меня обычно нет времени на прогулки. — Там живут мигранты, — ответил полицейский. — Они там устраивают свои сходки. — Преступные? — Да, конечно. — Так арестуйте их. — Мы не можем. Нас сразу обвинят в расизме и всё такое. Даже если они убьют кого. Велика вероятность, что дело пустят на тормозах — политика такая. — Ясно… — Поэтому не ходите туда, юная… леди, — полицейский тепло улыбнулся Аске, соблазнённый её симпатичным лицом и фигурой. На том он поехал дальше. Аска же призадумалась. Дождавшись, покуда машина пропадёт из виду, она направилась прямо в указанный район. Ей нужны были подельники для такого дела — а где их ещё взять, коль не на бандитской сходке? Смело и в одиночку она направила по району, куда боялась заглядывать даже полиция. Её встретили как чужака — множество иноземных лиц арабов, сирийцев и прочих иже с ними бросали на неё косые взгляды. На ней не было паранджи — этого отвратительного дырявого мешка, которым мигранты закрывали своих женщин, чтобы их не изнасиловали им подобные; и Аска даже не думала скрывать хоть на каплю красоты своего тела, данную ей природой. Понятное дело, по представлениям этих иноземцев, всякая женщина, не скрывающая своего лица под паранджой, сама даёт права её изнасиловать. Посему к ней подкатили двое немытых, дурно пахнущих сирийцев, заросших бородой и волоснёй, словно древние гоминиды. Один из них был вооружён ножом, но он не стал его доставать, решив, что с рыжей нарушительницей шариата они и так справятся, затащат в угол и изнасилуют. Зря. — Стоять! — Аска выхватил пистолет и направила в голову уроду. Тот растерялся. Его напарник дал дёру. — Слушай меня сюда, обезьяна, — обратилась Аска на арабском, ибо среди прочих языков знала и его. — Я тут не так просто разгуливаю, чтобы вам глаза мозолить. Мне нужны бравые ребята, которые помогут мне кое от кого избавиться. Я щедро заплачу. Обезьян что-то забормотал. К счастью — или, правильно будет сказать, наоборот, слова Аски услышал выскочивший откуда-то сбоку мальчуган. — Я могу вам помочь, — сказал он, серьёзно и хитро смотря на Аску, он еда доставал ей до груди. — Ты, малявка? — подивилась Аска. — О… он сын Дании Аббаса… — вдруг закивал головорез, коего Аска держала на мушке. — Он тот, кто тебе нужен. Точно, Аллахом клянусь! Лучшего человека ты не найдёшь здесь! — Ладно, — немного подумав, согласилась Аска. Она опустила пистолет. Горе-насильник убрался с глаз долгой. Мальчуган представился: — Я — Алим. Ты выглядишь богато. — Да, я заплачу вам за услуги. — Следуй за мной. — Хорошо. Аска проследовала вглубь жилищ мигрантов. Один раз к ней снова хотели подкатить, но Алим сказал, что она с ним и с одного его слова смуглые бородачи расступились. Аска чувствовала себя жутко в их окружении, ловя на себе хищные взгляды. Если бы не пистолет, ни что не помешало бы им при желании накинуться на неё, разорвать дорогую одежду и изнасиловать всей стаей. Алим провёл её в дом — большой и со всеми удобствами — выданный немецким правительством на налоги простых обывателей, которые ещё не ведали, какого только змея пригрели у себя на шее. Аска поняла, что абсолютная правда всё, что говорят о мигрантах — они пришли на эту землю из своих пустынь и заняли её, считая теперь своей. И они планировали расшить свои владения, как всякие кочевники. Алим остановил Аску и скользнул за дверь, возле которой курили двое бородатых здоровяков. Вид у них был разумней, нежели у отбросов, кто пытался ею овладеть. — Входи, — пригласил Алим минут через пять. — Хорошо… — Но знай, мы сразу превратим тебя в решето — если ты достанешь своё оружие под этой крышей, — предупредил мальчик. — Поняла, — кивнула Аска. — Я не за смертью сюда пришла… Не за своей точнее. — Проходи тогда. Аска вошла в покои местного султана. Во всяком случае, так можно было описать это место. Или точнее царя воров. Дании Аббас представал собой мужчину в рассвете лет с проседью в ухоженной бороде. Он стоял в приличной одежде и выгладил очень солидно. — Мой десятый сын меня редко подводит, приводит всегда тех людей, поэтому решу с тобой вопрос без лишних процедур, — сказал он. — Здравствуйте, — Аска поклонилась хозяину этого места. — Как мне вас называть? — Э… Кёко. — Хорошо, Кёко, знайте же, мы обычно оставляем своё оружие вне стен наших домов. Но раз вы не знаете наших обычаев, а у меня нет желания выносить своё, — он указал на одного из здоровяков, вооружённого пистолетом, — то вы поняли: своё оружие не доставать и всё. — Всё замётано, уважаемый господин. Как мне вас называть? — Аббас. — Буду знать, господин Аббас. — Угу… — Аббас указал ей куда сесть. Оказавшись за столом переговорив, Аска начала выкладывать дело: — Я говорю всё начистоту. Мне нужно кое-кого убить. — Мой сын мне сказал, Кёко, я тебя внимательно слушаю… Аска и Аббас вели разговор около часа. Сумму арабский головорез выставил не малую, но вполне по карману Аске. Он долго и упорно выяснял подробности, опасаясь проблем. Когда он узнал, что Аска сотрудник NERV, то заколебался. Он помнил, как тогда ещё на родине какое-то люди, по слухам из «закрытого научного института NERV» разыскивали «ценный экземпляр Некрономикона» — творения безумного Альхазреда, одного имени которого хватало, чтобы вызвать суеверный ужас. Конечно, в век боеголовок, смартфонов и «Кока-колы», многие солидные люди из его общества считали как материалисты, что мрачные предания старины о ночных демонах и злых духах — просто полный бред средневековых идиотов; что нет никакого тайного культа Альяха, как никогда не было и безумного Нефрен-Ка — шайтана в облике фараона. Как бы там ни было, умелый головорез взял на вооружение эту информацию. По ходу разговора он помянул, что и встреча Аски с Алимом не была случайностью — этот мальчик служил наводчиком и разведчиком. Люди Аббаса хватали девушек и использовали их как рабынь для пары страстных ночей, потом иногда накачивали наркотиками и пускали далее из рук в руки, пока бедняжек не находили на помойках — в едва живом виде или уже нет. Аббас намекнул, что городское руководство покровительствует ему. Словом, страшные люди попались Аске. Страх овладел ею, но она собрала в свои руки всё мужество и выдержала это до конца. Ушла она от Аббаса с договором о встрече завтра. Всё же они сошлись на мнении, что убийство будет совершить просто — это будет выгладить как ограбление — главное увести жертву от людных мест. Аска взяла эту работу на себя. Через день они договорились. Вдобавок пришли данные об успехах Анны. — Мы назначим Анну Третьим Дитя, — рассказал за ужином Питер Ленгли. — А ты Аска — без обид — будешь резервным пилот Второго. — Что ж, ну хоть совсем меня не выкинули — и то хорошо, — ответила Аска. — Ты меня извини, — попросила прощения Анна, — мне твоя мама рассказала, ты очень дорожишь своим местом. — Да ладно… Я буду на скамейке запасных — мне же лучше. Риску будете подвергаться вы, а не я, — рассудила Аска. После ужина она вызвалась прогуляться с Анной. Та, вероятно, желая получше узнать свою младшую сестру, без опаски отравилась с ней. Анна рассказывала о своём женихе и о своей чудесной семье, которая забрала её маленькую из приюта. — Так ты не сердишься на мою… на нашу мать по крови? — спросила она. — Нет, — сказала Анна. — Я когда выросла, так искала её. Я уже говорила в NERV с парой человек, которые её знали. Один её друг сказал, что Кёко Цеппелин меня тоже искала. Судя по его словам, она раскаялась и нашла меня. Узнав, что у меня есть семья, она не стала больше меня трогать, решив, что уж лучше я никогда не узнаю о ней. — Вот как… — Да, она была хорошим человеком, как мне сказали. Наверно, ты тоже хороший человек, да? — с улыбкой спросила Анна. Несомненно, это был вызов судьбы — вызов её мужеству и решительности. Аска ответила с такой же улыбкой, создав её благодаря своему двуличию. — Можешь не сомневаться, я самый добрый и самый честный человек в мире! — ей самой стало неприятно от таких слов, но виду она опять же не подала. — Ну да не льсти себе! — Анна чуть взъерошила рыжие локоны младшей сестры. — У тебя небось есть мелкие грешки! — Мелкие — да… э. А у тебя? — У меня… ну, я однажды на спор украла кошелёк. — Какое бесстыдство! — Да ладно — я потом всё вернула! — парировала Анна. — Но знаешь, не надо так делать. — Хорошо — кошельки я воровать точно не буду! — пообещала Аска. Благодаря своему двуличию она смогла произвести на Анну хорошее впечатление. На том сёстры разошлись, договорившись завтра повидаться. Этой ночью Аска почти не спала. Ей предстояло сделать выбор — довести преступное дело до конца или нет. Аргументы за? Она — пилот Евы и кто ещё? И всё! Её точно лишат этого места с более взрослым и уравновешенным человеком. Все годы подготовки полетят к чертям! Тем более, она уже решилась давно — жить только ради себя, смело игнорируя интересы других и наступая на них — и так она жила до сего дня. Аргументы против? Убийство — это преступление. Да — но если она сможет совершить его так — даже не своими руками, чтобы избежать наказания — то, что ей мешает? Почему человек не должен нарушить закон, если у него есть возможность? Кто вообще устанавливает закон? Государство — организация из умелых людей, которые закрепляют за собой право на насилие, право на ложь и сокрытие информации, право казнить и миловать, право вести войны и делать всё то, что они запрещают другим людям. Это просто смешно! Одни умные и умелые люди так подминают слабых и трусливых людей! Аска определённо достойна быть в числе первых. Почему ещё нельзя убивать людей? Да потому что это плохо! И это ответ? Что за глупость — Аска видела очевидный манипулятивный приём — человеку с детства вдалбливали в голову, что ему можно, а что нет. По какому вообще принципу одни вещи именуются плохими, а прочие хорошим? А вот нет этих объяснений! И коль так, то она — как человек умный и понимающий всю манипулятивность такого приёма, имеет полное право во имя себя и своего блага игнорировать мораль. Что дальше? Бог — создатель Вселенной, который карает людей за их грехи после смерти? Это просто смешно, Аска не средневековая дурочка, чтобы вестись на этот бред! Бог — это выдумка, заповеди от его имени это — манипулятивный приём, рассчитанный на вконец тупых людей. Но даже если и допустить, что есть некий Бог, который создал всё сущее, то что о нём можно сказать? Только одно — ему плевать на нас. Ведь этот Бог создал все болезни, он в ответе за все катастрофы; да такой Бог, который мучает и убивает тысячи и тысячи людей в день теми законами природы, что он сотворил, просто не имеет никакого права судить людей за убийства, такой Бог сам есть воплощение зла — у которого есть только два оправдания — это его отсутствие или его безумие. Смерть одного человека он точно не заметит. Что осталось? Анна Унрух — хороший человек, милая и приветливая девушка, поэтому её надо пожалеть? Она тоже может быть такой… Точно! — Аска не смогла поверить, что улыбки и приветливость Анны настоящие. Она наверняка смотрит на неё как на неразумную девку и прочищает ей уши всякой белибердой, чтобы получить те возможности, что рискует потерять она. Разве это не ясно! Её отец Питер всегда вёл себя двулично — с друзьями и любовницами он был вежлив, с ней и женой он клял их самыми последними словами. Её мать Рейнэт вела себя схожим образом — она не гнушалась сплетнями и проклятьями в адрес тех сотрудниц, которые добились повышения — по её мнению — не за работу, а из-за махинаций, которые она сама любила. И с неё они всегда требовали быть вежливой и приятной на людях — а не на людях — как угодно. Инспектор Кадзи Рёдзи просто использовал её как источник информации — ему было плевать на неё. Её парни просто хотели обладать её красивым телом. Те бандиты-мигранты деловито и со рвением обживали земли и ресурсы, которые им предоставили — и насиловали, убивали и грабили местных — тех, на чьи налоги они получают пособия и жилища. Как однажды объяснил ей отец, мигранты здесь потому, что выгодны либеральным политикам. — «В исламском обществе большую роль играют имамы», — говорил он с видом важного профессора, ибо любил, когда его слушали. — «Давая гражданства этим животным, они получают нужные голоса. Политики просто договариваются с имамами и те велят толпам своих соплеменников голосовать за такого-то дядьку. У имамов большой авторитет — эти животные ставят галочки и творят что хотят. Ведь политикам наверху выгодна миграция — они любую критику клеймят расизмом и просто уничтожат карьеру тех людей, которые пытаются их критиковать. У политиков, получивших власть таким способом, для этого достаточно рычагов давления. А преступления мигрантов они замалчивают. Короче, Аска, везде во всем есть корыстный умысел — заруби это себе на носу до конца дней». И её кровная мать… наверное она была такой же. Она давно стала для неё монстром, что терзал её по ночам. Если верить её давним воспоминаниям, то мать — покуда не повредилась рассудком — говорила ей, что любит её, целовала и любовалась ею. Но что таилось за этим? Была ли там искренность? Все корыстные и лживые, а её мать одна праведная? Нет! Она уже бросила одну дочку, а все слова про раскаяние — просто ложь её друзей, решивших произвести приятное впечатление на Анну. Вот доказательства корысти и двуличия всех людей! И даже её мать требовала от неё быть хорошей, чтобы ею можно было легко управлять! Кругом манипуляция и ложь! Весь мир людей соткан из них! И не одного честного человека! А раз так, то что хоть кого-то в нём жалеть? Придя к такому выводу, Аска решилась. Она с силой сжала кулак и вытащила другой рукой из-под подушки пистолет. Она навела его на воображаемую мишень. — Пам! Это тебя выкинут как ненужную куклу, чёртова мерзавка: положат в гроб и закопают как мою настоящую маму! Ненужные люди не нужны! На том судьба Анны была решена. Утром Аска нашла Алима и связалась с его отцом. Тот прислал головорезов. Она дала им часть денег. После они распрощались до обеда. Когда появилась Анна, вся семья поела и Аска предложила старшей сестре погулять. Та не знала города и тех районов, где коренным жителям лучше не появляться. Особенно если они женщины и у них нет мешка на голове. Всё закончилось быстро. Бандиты выскочили из кустов по сигналу Алима. Они истыкали Анну ножами, прежде чем та успела что-то предпринять. — Беги Аска! — закричала она, брызгая кровью изо рта. — «Она думает обо мне, когда умирает?» — Аска удивилась этому. Она глядела прямо в глаза гибнущей сестре. У неё с собой был пистолет, призванный защитить её от людей Аббаса на случай если те захотят убить и её. Во время всего этого действия она протянула одному из головорезов сумочку с деньгами. Тот как бы выхватил её. Бандиты разбежались, Аска осталась стоять и смотреть, как её сестра истекает кровью на асфальте. По её последнему взгляду она поняла — её жертва догадалась: уж больно она — Аска — спокойно повела себя при появлении головорезов, и они её не тронули. Что она подумала в тот момент? Аска была уверена, что она её проклинает самыми последними словами. Умеряющая схватилась за живот и что-то невнятно прохрипела. Аска достала мобильный телефон, чтобы вызвать скорую. Разумеется, она только делала вид, что звонит — ведь ей надо было подождать, чтобы сестра точно умерла. Раз она догадалась, то точно всё скажет и не сносить ей головы! Дальше все пронеслось быстро. Аска поволновалась ещё раз за сегодня, когда пришлось снова пробираться в кабинет отца и класть на место пистолет, который она так и не пустил в ход благодаря своему преступному уму, но без которого у неё ничего бы не получилось. Потом её вызвали на опознание преступников. Кого-то из нападавших полиция поймала. Аска заявила, что не знает никого и бандитов отпустили. — Да, это было непредвиденно, — сказал её отец. — Но зато нет худа без добра — как говорят русские — твоя синхронизация, Аска, снова на высоте. — Молодец! — обняла её Рейнэт Ленгли. — Как я вас люблю! — сказала в ответ Аска, снова надев маску двуличия. Больше она не имела дел с мафией. Дело об убийстве пустили на тормоза по указанию сверху, пару человек — каких-то непричастных к конкретно этому преступлению маргинальных личностей — посадили в психиатрическую больницу, объявив безумными. — Не нужно думать, что все мигранты — преступники. Да и не преступники это были. Это были душевнобольные люди, их пожалеть надо, — выступал очередной рвущейся во власть либеральный политик, комментируя по телевизору этот случай. — Мы должны это разъяснять людям, чтобы бороться с расизмом и исламофобией. Ислам — это мирная религия и подобные проявления не имеют ничего общего с исламом и истинными мусульманами. Мы должны поддерживать мультикультурализм. — «Везде одно лицемерие», — подумала Аска, переключая каналы. От просмотра телевизора этим ясным летним днём её отвлёк громкоговоритель на улице. — Не все мусульмане террористы, но почти каждый террорист — мусульманин! — вещал человек с улицы. Аска подошла к окну и увидела группу людей с плакатами. — Эти псевдолиберальные лжецы говорят о мультикультурализме! С кем? С культурой людей, которые ненавидят свободу, которые уродуют гениталии женщин и заставляют их носить мешки на головах? Они говорят о терпимости и толерантности с людьми, которые смеются над терпимостью и толерантностью! Они насилуют и убивают людей, детей и даже животных! Мы не должны жить как в оккупации, мы должны выгнать этих варваров в их пустыни! Пусть там живут по своему шариату! На том полиция задержала этих людей и их увезли. Вечером в новостях Аска узнала, что на месте, где убили Анну, произошёл несанкционированный пикет, за разжигание ненависти по национальному и религиозному признаку всех участников оштрафовали на большие суммы. Завершившие эту историю похороны произвели на Аску несколько тягостное впечатление. В первую очередь потому, что хоронили Анну неподалёку от могилы её матери, а это кладбище часто виделось ей в ночных кошмарах. Но куда больше Аску напряг красивый молодой мужчина — жених Анны. Он до слёз убивался на её могиле. Похоже он и правда сожалел… Но почему? Её отцу ведь было наплевать на смерть её кровной матери! Неужели жених Анны не был двуличен? Конечно, он мог играть на публику — на своих родственников — но все же, неужели он был столь хорошим актёром? Вряд ли — неужто слёзы были искренними? — Вы этой могиле лежат два тела… Ребёнок, она ждала ребёнка! — сказал он. Выходит, она убила две жизни разом? Что ж… пусть так. Аска закрыла глаза и обронила слезу. Она выпустила её ни из-за Анны, а из собственного напряжения. Потом она взяла себя в руки. Когда все ушли, она вернулась под предлогом случайно оставленного телефона. Ей было неуютно на этом кладбище — но она хотела постоять одна у могилы и почувствовать, что будет с ней. Её интересовало, дрогнет ли её сердце? Дрогнуло — следка, от неопытности и отсутствия привычки в этом деле. — «Я нарушила обещание матери. Пусть! Нет худа без добра: сестра, тебе и твоему ребёнку больше не будет больно, у тебя не будет никаких забот в этой могиле», — Аска положила на могилу игрушечный пистолет. — «Я убила тебя — знаю, ты меня не простила, и я себя не прощу, но я не буду жалеть и каяться. Ведь если я буду жалеть и терзать себя — то это не вернёт тебя, а раз так, то какой в этом толк? Я не могла поступить иначе, потому, что конкретные причины заставили меня это сделать. Эта причинно-следственная связь предопределила мой выбора, поэтому я не отвечаю за свои действия, сестра. Мои руки в крови — теперь я уже не маленькая девочка, раз совершила такое. Я взрослый человек, я доказала это и я готова к своей судьбе! Я буду защищать семь миллиардов, думаю, жизнь одного-двух человек ничего не значит на фоне такого масштаба». Аска развернулась и пошла прочь от могилы, смотря в сторону яркого солнца. В траурном чёрном костюме с иголочки она шла к нему через ряды крестов. Грусть сменилась некой пустотой. Возможно, в этом мире двуличия, жестокости, обмана, что возник то ли по причине ужасного случая, то ли по воле безумного Бога — в нём угасла ещё пара жалких капель света — и одна из них угасла именно в её сердце. Но коль так — решила Аска — пусть в её душе отныне будут только цинизм, жесткость, лживость и двуличие — пусть с этим она пойдёт в будущее, ибо не в силах человек быть иным, не в силах он не совершить то, что предначертано ему сделать его судьбой. *** Аска накрывает собой Мари. Лесбиянка облизывает ей гениталии. Кенске суёт свой стручок то в рот самой Аске, то во влажную куночку Мари. Синдзи трахает Аску в зад. Сама Аска исполнена труда и терпения в выражении своего лица, щёки залиты краской. Мари активно и энергично поглощена орально-генитальными ласками. Синдзи и Кенске сейчас на пике напряжения — один хватает Аску за задницу и непрерывно чистит ей задний проход, второй хватает за рыжие волосы и прочищает глотку. — О-о, ах! — Синдзи извергается первым. Как только это происходит, он резко начинает жадно хватать ртом воздух. — Уф! Фух! Ух! Кенске спешит занять его место. — Твоя сперма, Синдзи! — стручок пробивает женские потроха. Синдзи в этот момент перебирается к лицу любовницы. Синдзи целует Аску в губы, после чего начинает сосать Мари. Кенске трахает Аску, хлюпает там семенем Синдзи, пока, чуть ли не с криком, не заполняет своей спермой кишку рыжей. Дальше кончает уже сама Аска — во влагалищах девушек постоянно работают вибраторы. Сперва Аска переживает оргазм благодаря тому, что Мари постоянно стимулирует ей клитор — потом сама рыжая отдельно облизывает всё там грудастой лесбиянке. Мари, хватая в ответ рукой рыжие волосы, завершает половой акт своим оргазмом. Аска накануне встретила Ману. Та начала клонить разговор в сторону отношений с Синдзи. Аска почувствовала, как растёт злость. Одного взгляда очень ревнивых, голубых глаз хватило для того, чтобы заткнуть шпионку. Мана снизила свой привычно быстрый, говорливый шквал слов. В этот момент с Аской ещё шла Рей. Она, возможно, разделяя в чём-то чувства Маны, подошла к ней, предложила пройтись. Аска уж не стала выяснять, куда они там ушли. Просто улыбнулась себе. — «Синдзи — моя вещь. Я не дам его кому-то, похожему на меня». Аска насладилась этим чувством — она опасный человек, она может даже убить ту, кто будет стоять на пути. Аска представила то, как она и Мана идут вдоль одной из пропастей Геофронта. Камер нету. Аска в один момент хватает Ману и сталкивает прямо в пропасть! Потом она выдавливает из себя слёзы и делает вид, что ей очень жалко, когда боевая подруга вот так трагически… Аска испытала злое душевное ликование — да, она расправилась с соперницей! Она всех обманула — она молодец потому, что у неё есть силы совершить всё ради своего собственного благополучия! Как это приятно, но в то же время опасно, а ещё печёт на душе. Сердце участилось. Аска почувствовала преграду на пути такого поступка. Нервы расшатались, начала звучать совесть — ненависть к себе. — «Я не буду убивать Ману по рациональным причинам — она мой товарищ, убийство другого пилота может вскрыться и стоить мне всего — я бы убила тебя, Шпионка, если бы на кону стояла моя судьба. Владение Синдзи — это нечто совсем другое». Решив, что это так, Аска вытеснила из головы все размышления об этом. Мана расстроилась из-за того, что Аска выглядела сегодня столь агрессивно. — Я понимаю вас обеих. Я сочувствую тебе, Киришима, потому что сердце влечёт тебя к Икари. С другой стороны я понимаю Ленгли — ревность это плод всё того же сердца. Рей звучала очень несчастно сейчас. Мана даже прониклась к ней жалостью. — Ладно-ладно, Аянами! — она постаралась сейчас прозвучать позитивно. — Давай не будем так убиваться из-за мужчины? Я люблю Икари, весь свет на нём не сошёлся же! — Ты права, — дальше, почти не медля, Рей обняла Ману, проявила к ней очевидно какой интерес. Мана, не имея возможности сейчас так просто заполучить Синдзи, решила ответить альбиноске. Две девушки целовались и обнимались и распалялись так, как если бы приходились парой из мужчины и женщины. Одежда — в сторону, вибраторы — во влагалища. Сперва девушки по очереди облизали друг дружке соски, простимулировали титьки — потом Рей сосала вагину Мане, потом тёрла её куночкой о куночку. Рей легла на спину, согнула колено левой ноги, левую тоже согнула, но не поднимала её. Мана возложила своё нежное место на нежное место Рей. Клитор Маны в первую очередь тёрся о вершину бедра Рей. Сама альбиноска в первую очередь касалась своим большим клитором о промежность любовницы. Мана держала свой живот над ногой Рей, согнутой на кровати, лежащей на боку. Рей в свою очередь постоянно протягивала руку и держалась близко от попки Маны. Шпионка двигалась рьяно, тараторила всякие пошлости — Рей молчала, принимала всё это флегматично; вот так девушки высекали друг из друга искры удовольствия, пока не пережили оргазм — Рей кончила первой, здоровый клитор окатил сознание чередой очень мощных пульсаций, вызванный трением красивого, женского тела — затем Мана разразилась влагой и истомой. Синдзи спал и созерцал грёзы о пути сквозь маковые поля Алдерона. Считалось, что божества снов собираются здесь на совет, когда Луна стоит низко. Синдзи носил в этот раз наряд из белой и красной накидки, поверх голого торса, тёмные и красные штаны, открытые сандалии [2]. — Синдзи! — Кенске догнал его. Синдзи обернулся к нему: — Доброго сна, Кенске. Сменил прикид? — Да! Я хочу попробовать побыть волшебником! — Кенске носил сейчас зелёную одежду, в первую очередь его костюм состоял из робы с длинными рукавами, ещё включал в себя острый колпак на голове, башмаки — тоже зелёные. Это не считая обычных очков и песочного пояса, на котором крепился аналогичного цвета мешочек [3]. — Наколдуй что-нибудь, — предложил Синдзи; сейчас над ними ярко светило солнце, кругом — одни маки. — У-у… — Кенске снял с головы колпак. Совершил несколько пассов. Из колпака выпрыгнула пачка презервативов. Синдзи засмеялся, Кенске поддержал его смех, потом начал вынимать ещё какие-то предметы — фонарик, пачка бинтов, армейский паёк, кажется, тут можно было сотворить любой предмет, который часто посещал ум Кенске. Синдзи хихикал. — Я думаю, — вдруг решил он, — я вызову Аску. Кенске широко растянул колпак — сунул туда руку, она ушла в колпак очень глубоко, ниже локтя — когда он вынул руку, пальцы тащили за собой рыжие волосы. — Вот! — Кенске дёрнул очень сильно — Аску прямо толчком выбросило оттуда. Она взлетела на несколько метров, вскричала, но достаточно аккуратно и ловко приземлилась по итогам на ноги. Синдзи и Кенске первым делом тщательно рассмотрели девицу откровенного вида, покуда красавица приводила в порядок волосы и отдыхала от пережитой боли. Аска в значительной степени обнажена — живот голый, плечи голые, бёдра — голые, босая — проще сказать, где эта богиня любви всё-таки одета. Шея и грудь закрыты материалом, включим в себя золотые элементы, бюст обтягивала белая ткань. Похожая по стилю штука напоминала стринги и очень тонкой линией охватывала таз, только ткань там была чёрной. Посредине каждое предплечье разделяли половинчатые золотые браслеты, на левой руке к такому полубраслету присоединилась чёрная ткань — она закрывала руку от запястья. Левая нога полностью обнажена, если не считать вариации на тему браслета, прямо над щиколотками; правая нога закрыта тёмным чулком, длинной до середины бедра, где присутствует очередная вариация на золотой браслет. Золотая стрелка тянется там через голень. Пальцы и пятка правой стопы обнажены, по сути там конец чулка сведён к жгуту тёмной ткани, которая перетягивает подошву в самой середине. На втором пальце кольцо. Такой наряд, вне всякого сомнения, подчёркивал длину ног красавицы и внушал именно к ним яркое обожание. Причёска сексуальной красавицы ничем не отличалась от обычной (в Мире Снов её волосы можно было рассмотреть как ещё более эстетически свежие и прекрасные) — только волосы удерживали заколки в виде торчащих чёрных цветов (они далее менялись на красные зажимы, в зависимости от того, насколько пристально Аска обращала внимание на себя). В уши вставлены серьги в виде колец с парой рожек, направленных вниз [4]. — Эй, дурак, ты не мог тянуть меня осторожно?! — Аска разозлилась, трогая сейчас свои волосы. — Прости-прости! — Кенске засмеялся. Аска быстро успокоилась, огляделась, положила руки на бока. — Где это мы? — Аска, мы в Мире Снов, — ответил Синдзи. — Да? Значит, это вот эта реальность, да? — Аска оглядывалась во все стороны — тур кругом одни маки и яркое солнце над ними. — Мне зачастую снится солнечный день, когда вокруг подсолнухи. А тут — маки. Все трое двинулись через поле. Маки расступались перед ними. — Я могу проснуться? — поинтересовалась Аска. Она вспомнила, что зачастую, когда осознавала себя во сне, то быстро просыпалась. — Так просто ты проснуться не сможешь, — ущипнул себя Синдзи, — мы на уровне Глубоко сна. В этом, само собой, есть опасность. — Ты говорил, что в Мире Снов есть опасные и безопасные места. Это — безопасное место? — Аска задержалась, чтобы убедиться — материя здесь действительно повинуется духу; она пыталась ставить ногу так, чтобы раздавить цветы мака. Поначалу не выходило — цветы резко перескакивали в другое место, это происходило безо всяких спецэффектов, просто в один момент. Вот красный цветок тут — вот он уже не тут. Только когда Аска сосредоточила волю, она смогла наступить на цветок. Потом закрыла глаза и повела своей ножкой среди цветов, босиком она улавливала моментальные перескоки цветов — вот он тут есть и тут теперь его нет. — Алдерон — это близко от границ с нашим индивидуальным сном. Я не чувствую, что совершил особенно глубокое погружение. Следовательно — это наиболее безопасное место. Аска, если ты наберёшь ещё опыта, то сможешь определять, насколько глубоко ты ушла. С другой стороны, иногда влияние CCD и других сущностей может быть оказано на твой индивидуальный сон, в том числе даже фатальное. Они могут убить тебя во сне как Фредди Крюгер. Все трое шли в горизонт сквозь маки, они очень удобно расступались перед ногами, уходили от них, после чего сливались единым ковром позади троицы. Ветер растрепал волосы Аске. Кенске активно болтал — вынул из колпака какое-то электронное устройство, состоящее из экрана, на котором отображалось нечто вроде радара — торчит антенна. Он пытался ловить сигналы и определять ландшафт за горизонтом. — Аска, я не буду покидать безопасных уровней сна — попробуй перенести нас в другие регионы, — решил Синдзи. — Хм, знаешь, мне нравится здесь, — Аска огляделась вокруг. Она вдруг легла прямо среди маков, они в этот раз не расползлись, а напротив густо собрались под Аской, сформировав очень удобное ложе. И она зевнула. — Хочу спать. Синдзи сам почувствовал желание уснуть. — Да, ничто не мешает видеть сны внутри снов, — Синдзи согнул колени, потом сел в позе лотоса. Кенске возился со своей аппаратурой — в один момент он оторвал от неё взгляд и увидел, что Аска и Синдзи погрузились в лёгкую дрёму. Внезапно прозвучал плач маленькой девочки. Кенске обернулся — ковёр маков исторг из себя ребёнка, не старше восьми. Характерные рыжие волосы и голубые глаза, полные слёз, светлое платье, детские башмаки, в руках — кукла. Зажимы-заколки вопросов не оставили. Маленькая Аска достаточно звучно рыдала. Синдзи по этому поводу аж приоткрыл глаз, а вот взрослая Аска заснула ещё глубже. — Эй, девочка, не плачь! — Кенске сразу захотел её успокоить. — Эй, Синдзи, — взглянул он на друга, — как это так Аска раздвоилась? — Я потерялась! — заявила маленькая Аска, после чего взглянула на взрослую себя. — Ты! — вдруг девочка разозлилась. — Ты предала себя! Ты предала меня! Маленькая Аска бросила игрушку во взрослую Аску. Из-за этого последняя проснулась — как только это случилось, девочка растаяла в воздухе. — У-ум, — взрослая Аска проснулась как после тяжкого сна (хотя дремала всего от силы минуту), взялась рукой за голову, увидел свою игрушку. Она не пропала. — Мне приснилось сейчас, что я… — Маленькая девочка, которая обвиняет… себя? — угадал Синдзи. Он встал. — Ага, — Аска глубоко задумалась, взялась пальцами за губы. Другой рукой захватила игрушку, рассмотрела. — Что это может значить? Вопрос прозвучал на уровне сознания, подсознание пыталась сказать, но Аска не хотела этот знать. Она поступила неправильно. Она встала на неправильный путь. — «Какая-то часть меня восстаёт против меня. Нужно победить эту часть. Я решила идти этим путём. Я должна что-то разузнать про всю эту тему с частями души у местных спецов». Синдзи, — Аска встала на ноги и показала куклу, — мы можем поговорить с теми, кто разбирается в таких явлениях? Я хочу услышать их слова. Синдзи и Кенске обменялись взглядами. Первый бросил взгляд в сторону, маки раскрылись и дали вырваться из своего ковра целому поезду. Аска удивилась. Поезд встал прямо, после чего поехал по полю, когда маки уходили в сторону, отчётливо можно было увидел рельсы железной дороги. — Поехали к Картеру, узнаем, что он скажет, — Синдзи открыл жестом двери вагона. Все трое зашли туда, поезд двинулся. Во время пути, который занял, казалось, не более двух минут, Аска, Синдзи и Кенске в это время внимательно разглядывали реки, города, озёра, острова и деревни, пролетающие по бокам, по обе стороны от скоростного поезда снов. Синдзи давал некоторые пояснения, сверяясь с прибором Кенске, который ловил информацию из Хроник Акаши и показывал, куда они двигаются. В частности секунд за сорок поезд пересёк территорию Бодрагана, города перед семью пустынями, где кончается караванный путь. В первой пустыне видны следы великих путешественников, ведущие от Бодрагана в пустыню, и совсем немного следов, ведущих обратно. А в другой пустыне есть только следы туда, а обратных нет. В третьей пустыне нога человека не ступала. Четвертая пустыня песчаная, пятая пыльная, шестая — каменная, а седьмая — «пустыня пустынь», более абстрактная область, где смешаны территории всех прочих пустынь, откуда можно попасть в любую из более ранних пустынь, в том числе в ту, откуда проще вернуться или из которой можно начать прежний путь (таким образом, сделал вывод Синдзи, это пространство замкнуто само на себе). Посреди Пустыни Пустынь, стоит изваяние, которое в старинные времена было вырублено из горы, и зовётся оно Рейнорад. Это Око в Пустыне. У подножия вырезаны таинственными буквами, которые по ширине превосходят русла рек, такие слова: «Богу, который знает». В Бодрагане, где кончается караванный путь и отдыхают погонщики верблюдов, рассказывают, что однажды боги, стуча целую ночь молотками где-то далеко в пустынях, вырезали Рейнорада из горы. Более того, продолжал Синдзи, утверждают, что Рейнорад изваян как изображение бога Худразея, открывшего тайну Мана-Йуд-Сушаи и узнавшего, для чего созданы боги. — Говорят, что он был богом радости и веселья, но с того момента, как стал знать, утратил веселье. Таково же и его изображение, глядящее на пустыню, где нет ни одного человеческого следа. Аска успела лишь очень бегло взглянуть на этот громадный глаз. И ей стал очень неприятно. Синдзи обратил внимание, что их появление в этом месте, пусть даже очень быстрое, может быть не случайно — его обусловили их тайные мысли и глубокие переживания. В конце концов это же Мир Снов. Поезд, как уже говорилось выше, очень скоро докатил до нового региона. Аска, Кенске и Синдзи теперь молча и дружно любовались мирной, спокойной, мерцающей гладью Сумеречного моря. Синдзи пояснил: — Сумеречное море — это обширный внутренний океан. Сумеречным его называется из-за вечной безмятежности, напоминающей одинокие озера тихими летними вечерами. Море простирается далеко на Запад, до побережья третьего по величине континента мира сновидений. Картер-сан говорил мне, что Сумеречное море появилось здесь благодаря опыту наблюдения всех живых существ за видом спокойного моря-океана. На высоком мысу, сложенном из цельного фантастического стекла, показался Илек-Вад — город сказочных башен, куполов и замков. — Некогда здесь правила гордая династия древних царей, а теперь им правит король Картера-сама, — рассказал Синдзи. — Глядите! — указал Кенске. Поезд несло вдоль берега, он снижал скорость, потому стало возможным лучше изучить детали. Все трое различали похожие на кораллы лабиринты, выстроенные гнорри — деловитыми обитателями прозрачных глубин. Гнорри напоминали русалов-морских игуан с плавниками и длинными бородами, похожими на водоросли, иногда с тремя или четырьмя руками, пальцы которых перетягивали перепонки. Друзья любовались чудесной замысловатостью подводных построек гнорри, когда до Илек-Вад ещё оставалось не менее десяти миль, и вдруг поезд начал себя вести очень странно. Отказавшись повиноваться приказам Синдзи, состав повернулся в бок и начал описывать город широким кругом. Друзья поняли, если так будет продолжаться, то они облетят вокруг Илек-Вада, но не сумеют приблизиться к этому великолепному городу. Кенске в это время с помощью своей антенны связался с Рандольфом: — Я вижу, что это вы. Попробуйте преодолеть мою защиту. Синдзи, задействуй Серебряный Ключ. Синдзи немного задумался, после чего зашёл в кабину. Здесь в качестве машиниста находился Пен-Пен — домашний пингвин Мисато. Аска с долей удивления приподняла бровь, кажется, он удивил её здесь больше, чем всё остальное. Кенске решил покормить его, вынул корм из колпака. Синдзи бегло погладил птицу, после чего сел в кресло машиниста. Прямо там находился разъём для ключа, похожего на ключ зажигания для автомобиля. У Синдзи в руке появился именно такой ключ. Он вставил его. — Да-да, — Рэндольф как-то наблюдал за этим, — попробуй потренироваться. Поводи поезд между разными изменениями, чтобы обойти моё ограждение. В следующие десять минут Синдзи занимался тем, что уводил свой поезд в одно параллельное измерение за другим. Он вертел ключ то так, то сяк, напягался лицом. Пен-Пен, Аска и Кенске с изумлением и восторгом наблюдали за видами, открывавшимися через окружающие окна. Некоторые из плоскостей бытия представляли собой мрачные, наполненные тёмными газами пропасти, где неведомым образом передвигались какие-то смутные силуэты. В других буйствовали первозданные краски, и, казалось, кроме этих красок, там ничего не существовало. В ещё двух измерениях все четверо увидели чётко очерченные геометрические фигуры, но Синдзи постарался побыстрее покинуть эти пространства. Наверное, его напугал интерес, проявленный некоторыми фигурами к быстро несущемуся поезду. В некоторых из этих измерений барьер, окружавший Илек-Вад, различим для взгляда. В одном измерении барьер виден через окна как огромная мерцающая, серебристая сфера, в другом он — полупрозрачная пирамида столь же масштабных размеров. Но как бы ни выглядела эта стена, одно оставалось неизменным — во всех измерениях она оказалась непроницаема для Синдзи. Только по истечению десяти минут, пилот смог очень сильно напрячь волю и выкрутить ключ с потом лица. Поезд заехал в очередное измерение, и вагон залило багряное свечение, внутрь которого тут и там пробивались лучи зелёного света, не сталкиваясь между собой. — Вот оно! — закричал Кенске, тыкая в свой прибор. — В этом измерении барьера не существует! Сканеры его не регистрируют! Мы просто двигаемся вперёд — физически, вот так… — чужая вселенная за вагоном начала быстро вращаться. — Да, теперь мы скользнëм через параллельные измерения в мир земных сновидений! — Синдзи попросил воды. Пока он опрокинул бутылку минералки, которую Кенске вынул из колпака, мимо проносился калейдоскоп ярчайших цветов, силуэтов и движений. Казалось, Синдзи вёл поезд немного боком через десяток взаимопересекающихся плоскостей бытия. И вот наконец поезд очутился у берега Сумеречного моря. Все выглядело в точности, как раньше, но теперь они двигались к Илек-Ваду и сумели пересечь линию на расстоянии десяти миль от города. Когда они подъехали ещё ближе, внимание ребят привлекло нечто наподобие огромного зеркала, установленного на самом краю стеклянного мыса. У подножия этого устройства, служившего, похоже, чем-то наподобие контрольно-пропускного пункта, суетились два солдата в шлемах. Затем по всей границе города, в крепостных стенах, одновременно открылись отверстия, и из этих отверстий выехало ещё несколько столь же массивных зеркал. — Синдзи, — Аска критично приподняла бровь, — как-то мне это не… — Попробуй теперь справиться с этим! — прозвучал Рэндольф из устройства Кенске. Илек-Вад вдруг исчез за слепящей вспышкой света, рванувшегося вверх от большущих зеркал. Она исчезла так же стремительно, как появилась, но в следующее мгновение возникла вновь. Гигантские зеркала испустили мощные пучки света… Синдзи совершил далее только одно действие — очень мощный рывок поезда, он весь аж взлетел! Пучки испепеляющего света прошли мимо и полыхнули белизной на линии горизонта. Синдзи повёл поезд в самое сердце города. Они остановились среди садов главного дворца, вагон замер между звенящими фонтанами и экзотическими цветущими кустами. Из построек, похожих на казармы, выбежало не меньше тысячи солдат в лёгкой броне и в блестящих металлических шлемах. Бойцы заняли оборонительные позиции. Солдаты эти вооружены мечами, копьями, кристаллическими жезлами и закрывались щитами, каждый из которых представлял собой маленькое зеркало-рефрактор. Никто из воинов не решился подойти к поезду ближе, чем на десять-пятнадцать метров, и как только они закрылись щитами, то сразу остановились. В сопровождении пары дюжин личных охранников из дворца вышел сам Рэндольф — на этот раз в сказочном роскошном одеянии из серебряной и золотой парчи, из-под него выглядывали изумрудные кальсоны, на ногах — несколько чудные алые башмаки. Аска начала хихикать над этим одеянием. — Я надеюсь, Картер-сан, — подходил к нему Кенске с долей осторожности, — вы не прикажете им напасть на нас? — Нет, пожалуйста, хватит. Я проявляю не только вашу боеспособность. — Картер-сан, если бы эти пушки попали в нас, они бы нас убили? — уточнил Синдзи. — Если бы эти орудия сработали, то хорошо бы вам не было — но вы бойцы, потому обязаны держать удар. — Ну и правильно! — поддержала Аска, весьма довольная тем, как её, облачённую в такой наряд, пристально изучают окружающие мужчины. — Слабаки нам не к чему! Сюда прилетела Рей — прямо на крыльях лебедя, которые в Мире Снов выходили у неё из лопаток. Белоснежная богиня носила сейчас пышное белое платье, доходящее до щиколоток. Плечи — оголены, очень широкий вырез на груди, ещё вырезана часть ткани из живота — спины и бока там полностью обтянуты тканью. На голове что-то вроде бледной, очень тонкой, хрустальной короны. Рей, как обычно, ходила тут без обуви, как Аска и Женя. Рэндольф сразу пригласил всех во дворец. — Фух! А Младший молодец, — посреди тренировочной площадки, Виктор, в штанах и с нагим торсом, стоял в окружении гвардейцев Рэндольфа, способных вести с ним борьбу на равных. Внутри дворца гости встретились с Женей — босоногий мальчик-альбинос носил в Мире Снов нелепый рыцарский шлем, сквозь его забрало можно было чётко различить только разноцветные глаза. Ещё тут присутствовали Дуглас, Эш и его возлюбленный, но не стали особенно общаться с пилотами. Все сели вокруг трона — гости на подстилках, как привычно японцам, хозяин — в очень удобном персональном кресле. Аска уловила момент, чтобы начать разговор о феномене, из-за которого они решили сейчас посетить Илек-Вад. — Человек — это не совсем цельная личность. Внутри нас могут жить другие люди. Грани нашего «я», они могут вступить в конфликт. Аска, сидевшая на пятках, глубоко подумала об этом. — А какое «я» — настоящее? — спросила она. — Это решаем мы сами, — подумал Рэндольф. — С другой стороны, если разные грани нашего «я» сильно дают о себе знать, я думаю, невозможно избавиться от них, не утратив прежнего себя совсем. — Я хочу быть сильной. Я хочу перестать оглядываться назад, — Аска испытала психическое напряжение. Какая-то часть сердца постоянно давала знать о том, что она поступила совершенно неправильно и что её путь неправильный. Нельзя так относиться к людям. С другой стороны она ощущала жажду силы, стремилась к могуществу, желала встать выше других, чтобы никогда больше не испытывать боли. — Кошмары Ктулху и Ньярлатхотепа способны вытеснить «я» человека и заменить его собой, — пояснял он. — Их последователи ищут избавление от людских слабостей. Я могу показать тебе, как это происходит. Хочешь пройти одно испытание? — Испытание? — Аска резко вскочила на ноги. — Давайте! — Хорошо. Минутку. Рэндольф вынул Ключ, отрешился от общения, переместился сознание куда-то в иное место, после чего вернулся и поглядел на Аску. — Я вижу в тебе дух борьбы. Чтобы это было настоящее испытание, а не что-то подстроенное, я дам тебе реальную цель. Кошмары Ктулху и Ньярлатхотепа намерены поработить сознание одного японского дипломата. Я дам тебе задание защитить его. Идёт? Аска подумала, какое это имеет отношение лично к ней? Но даже если не имеет… — Мой долг — защищать человечество, так что я в любом случае возьмусь за это дело, — гордо заявила она. — «Я живу твою жизнь, Анна». Рэндольф повернул Ключ. Зкауба вызвался пойти с ней — в Мире Снов он выглядел более симпатично. Рэндольф попросил Синдзи не вмешиваться и предоставил хрустальный шар, сквозь который возможно вести наблюдение. Рей предупредила Аску о том, что это опасный уровень Мира Снов — этот человек наяву обрабатывался тайным добавлением в пищу наркотиков и облучением телепатических сигналов из умов тайных приверженцев культа Древних, скрытых в японском правительстве (все страны на Земле, уточнила Рей, пронизаны человеческими и замаскированными под людей слугами Древних — это целые разветвлённые агентурные сети). Его индивидуальный сон могут теперь спокойно заселять исчадия CCD, чтобы постепенно заменить подсознание этого человека своей волей. — Хорошо, я готова, — Аска подумала об оружии, — какова моя роль в операции? — Я помогу тебе добраться до цели, — предупредил Зкауба, — а ты сама должна уничтожить исчадие CCD. Оружие сама себе сделаешь на месте с помощью фантазии. — Угу, хорошо. — Евгений, если что, тебя подстрахует отдельно от меня. Аска в следующий момент обнаружила, что падаете с неба из глаза-воронки, который открылся прямо посреди серых облаков. Самый ближайший объект — шпиль Токийской телебашни. Столица Японии, павшая в Чёрный понедельник, открывалась далеко внизу. Аска падала головой вниз и прямо в лицо встречала прохладный ветер, рыжие волосы активно развевались от такого «входа в атмосферу». Плотный Зкауба падал первее. Аска сразу заметила, что город пуст, людей нет вообще, дороги почти пусты, только по одному шоссе перемещаются какие-то автомобили. — Это воспоминания этого человека?! — Аска почувствовала, как её схватили сзади. Эта Женя, Мальчик-Кайдзю выпустил позади широкие белые крылья с перьями, прямо как у ангела, наполовину которым он был. Аска поначалу выставила ноги к поверхности, растопырила пальцы, прямо попыталась подошвами тормозить о воздух. Женя больше находился в воздухе горизонтально. Вот так они приземлялись. — Зкауба, — вместе с голосом Рэндольфа перед физиономией инопланетянина появилась голограмма паспортных данных, фотография дипломата — брюнета младше сорока. — Понял! — Зкауба выпрямил руку во время полёта, вырвалась паутина, возникала здесь прямо из фантазии. Прямо как Человек-Паук, пришелец с Йаддита пролетел над шоссе, вслед за автомобилем. Паутиной он остановил его. Аска решила узнать, кто там внутри. Желание в Мире Снов позволило ей здесь увидеть это — дипломат сидел рядом со своей секретаршей. — Что?! Кто это?! — перепугался дипломат. — Дорогуша, — прозвучала смазливая секретарша с большой грудью, рукой касаясь лица, — я хотела бы дать вам чуть побольше пожить человеком, но, пожалуйста, выбора не осталось, сэр… Дипломат сейчас отвлёкся — в лобовое стекло ударил Женя, оно пошло трещинами от приземления. Суккуба же сняла лицо — оно сразу же обернулось просто бледной фарфоровой маской, в которой прорезаны глаза. Из оболочки женщины, из дыры на месте лица, выбиралась кровавая слизистая, похожая на бутон и голову кальмара. Она надувалась и выпускала — давала им выйти более чем на треть высоты женского тела — уже из своей кожици раскрывались длинные конечности — похожие на лапки паука, на щупальца кальмара, на нечто среднее между ними и с более острыми жалами на концах. Женский голос, конечно же, сменился на нечто гулкое, само по себе ужасное и бурлящее: — Вы станете слугой Глубоководного Императора! На щупальцах проглядывались полоски, присутствовала ассоциация с жалами пчёл на концах. — Быстрее! — Аска вся целиком отдалась желанию спасти этого человека. В руке материализовался кнут — Аска спрыгнула на шоссе, броском орудия пробила стекло автомобиля, оторвала дверцу, она отлетела. Дипломат вырвалась с криком из своей машины, его пытались схватить конечности кошмара. Аска очутилась возле дипломата, толчком отбросила в сторону — благодаря чему этот человек избежал хвата суккубы. Кнут обернулся в палаш — монстр шевелился перед ней, что-то там говоря про Ктулху, спящего в Р’льехе. — Замри! Девица сильным взмахом лезвия снесла всю эту органическую пакость. Перед ней остался срез, с которого активно сочилась прозрачная жидкость. Труп рухнул, частично обтянутый кожей, как резиной. Маска долетела до дипломата, пала у него между ног. — Фух, успела!.. Аска осмотрела себя — она по-прежнему одета так, как тут появилась, то есть в таком наряде, что полностью голой она выглядела бы менее пошлой — босиком на шоссе, с кавалерийским палашем в руках. Все капли желчного ихора пролетели мимо, пали в стороне, они очень быстро стекли с лезвия, каковое послужило воплощением метафизической воли к борьбе, и оно теперь блестело в чистоте. Голубые глаза отразили в себе перепуганное лицо дипломата: — Как вы, сэр?! Мужчина сидел на асфальте. — Вы спасли меня от… Спасибо, спасибо вам! Кто?.. Кто вы?! Аска довольно указала на себя, ткнула палаш в асфальт. — Я — Второе Дитя, Сорью Аска Ленгли — спасла вас! Дипломат больше уставился на наряд этой богини любви — да, голые плечи, голые бока, голый живот, голые бёдра, какие-то стринги… Японец почувствовал возбуждение, потом взглянул на свой автомобиль. Женя в это время пробил стекло, вонзил руку в водителя, легко пробил ею грудную клетку — решительно вырвал нечеловеческий, склизкий орган. Маска спала с этого монстра — дохлые щупальца вывалились из дыры на месте лица. Аска чуть поправила свои шикарные рыжие волосы. — Вы пилот Евы-02? — встал на ноги дипломат, Аска протянула ему руку. Взгляд мужчины уставился на грудь, обтянутую белой тканью. Потом он скользнул на стринги, на бёдра. — Да. Сейчас мы в Мире Снов, сэр, потому здесь я не пилот, здесь я… девочка-волшебница! — Аска крутанулась на месте перед ним. Над мрачными небоскрёбами полыхнули молнии. — Хоразин приближается, — Зкауба взглянул на маленький экран-голограмму, который высвечивался возле его руки. — Эти были лишь мелочью — самыми жалкими из слуг Древних, которым поручено осторожно копаться в умах людей. Потому что влияние самого Ктулху настолько сильно разрушает здравомыслие большинства людей, что они потом становятся непригодными для тайных операций. — Хоразин? — Аска взглянула в сторону грядущего грозового шторма. — Хоразин — Психическое проявление самого Ктулху, отвечающий за большинство сновидений, от него исходящих. Он, конечно же, разозлился нашему вмешательству, — Зкауба взглянул на Женю, который сейчас сидел на капоте, потом — снова на Аску: — Мы возьмём его на себя, а ты — защити дипломата. Как только мы изгоним Хоразина, его сознание окажется защищено от Древних. — Как скажете! — Аска схватила за руку дипломата. — За мной, сэр! [5] В Илек-Ваде, Синдзи, Рэндольф и остальные наблюдали за происходящим сквозь призму хрустального шара. — Аска! Я иду на помощь! — Синдзи вскочил, обнажил свой Серебряный Ключ. Он открыл портал, хотел было сделать шаг, как вдруг от самого Синдзи отделился его двойник в чёрной одежде. — Спасибо, что предоставил мне путь туда! — Эмма помахал рукой, падая в сторону Токио. Портал резко закрылся. Синдзи изумился, он попытался ещё раз открыть его — не вышло. Рэндольф взялся рукой за подбородок: — Проклятый двойник — часть твоей души, потому он вмешался в твоё дело и вот так отрезал тебя от него. Многочисленные молнии ударили в одну точку над крышами домов, где из горящего неона сформировался, протянул щупальца и раскрылся Хоразин. Психическое проявление Ктулху выглядело состоящим из очень прозрачного, люминесцентного вещества, по нему постоянно пробегали электрические разряды. Щупальца вокруг рта, когти, три неоновых глаза по бокам головы-пузыря, пузатое туловище, когти на руках и ногах, позади — не самые большие крылья. Ростом, естественно, с небоскрёб. Хоразин движется сквозь здания, когда Древний касается их, они разрушаются на его пути — все воспламеняющиеся материалы вспыхивают, сразу металл накаляется и плавится, здания рушатся с грохотом, поднимаются пылевые облака. Огни святого Эльма возникают вокруг Токийской телебашни. Аска вложила волю в то, чтобы отвести в сторону дипломата — кажется, они покинули этот город. Очутились в одно движение за пределами этого места, перед большой детской площадкой, в центре — большая песочница. Здесь небо уже чистое, а вот над городом далеко позади сгустились грозовые облака. Аска отвернулась от города и посмотрела в другую сторону, там, где начинались леса. — Твою мать, чё за срань?! Высоко над зелёными ёлками двигалось грязно-желтоватое облако, песочного оттенка, очень тошнотворного вида. Очень плотное, в километрах над деревьями. Аска тщательно пригляделась — и увидела многочисленные ноги, которые выходят из него. Эти ноги выглядел как туловища беременных женщин, розовые, но кое-где покрытые грязно-фекальным мехом. Малый большой торс выходит из облака, ниже пупка, красное влагалище хорошо заметно там, где раздвинуты бёдра. Вены проступают на голой коже животов. Мохнатое бедро переходит в ещё один торс. Таким образом, по принципу фрактала устроена эта штуковина. Каждая нога начинается как туловище беременной вроде бы женщины, у неё таз, две ноги — каждая нога переходит в торс беременной женщины. В результате торсы и животы постоянно уменьшаются, пока не доходят до елей. Там сотни, если не тысячи таких ног. Там, где ноги касаются земли, они окутаны таким же плотным облаком, из которого выходят все эти ноги в самом верху. Движется эта штука очень медленно, при этом параллельно этой местности. Все животы беременны, у каждого присутствует своё влагалище, предельно женское, похожее на человеческое… — Твою мать! Тут ещё одна срань! Мне нужна моя Ева! — Сорью Ленгли, — прозвучал Рэндольф из серёжек, — не нужно слишком волноваться по этому поводу. Это Шуб-Ниггурат. — А, что, Шуб-Ниггурат?! Одна из CCD! — Да, она одна из Верховных CCD, но она предельно отделена от борьбы. Я думаю, она появилась там из-за того, что дипломат испытал влечение к тебе, Сорью Ленгли. Его влечение призвало Шуб-Ниггурат, она сейчас просто уйдёт. [6] К её удивлению, Шуб-Ниггурат действительно убралась вот прямо сейчас. Только зря напугала. Аска быстро успокоилась. Теперь она находилась далеко от Токио, сосредоточилась на том, чтобы посмотреть, что там творится. Она на несколько секунд перенесла сознание в ту точку. Зкауба сотворил Старший Знак перед рукой, состоящий из визуального подобия лазерных лучей. Женя совершил перевоплощение в Кайдзю. Его размеры сопоставимы с Хоразином, в его внешности исчезли синие цвета — посреди торса пульсировало красное ангельское ядро, красными стали и глаза. Хоразин, как только Женя вырос перед ним, начал концентрироваться световые частицы возле своих ротовых щупалец. Женя совершил прыжок… и только пролетел насквозь противника, получив слабый (по своим меркам, конечно) удар током. Женя врезался в задание позади электрического призрака. Хоразин повернулся к нему. Женя распрямился среди клубов пыли и падающих обломков. Шесть глаз Психического проявления Ктулху полыхнули — выстрел позитронной пушки залил Токио. Женя встретил его левой рукой… Аска отвлеклась от наблюдения за этим, потому как инстинкты показали появление ещё одного противника. Дипломат находился рядом, Шуб-Ниггурат исчезла на горизонте. Аска взглянула — штормовой ветер раскачивал пустые качели, офисных пиджак нервно пытался расслабить воротник. Немного листьев разносилось вокруг. Аска обратила внимание на набережную — да, здесь раскрылась пейзажи Окинавы. Потом резко взглянула на тень дерева, когда услышала очень чёткий шорох вот там. Под кроной шагал лже-Синдзи в тёмной одежде. Аска по одному только взгляду поняла, что это не Синдзи. — Эмма! Он спрыгнул ближе к ней, сделала несколько неспешных шагов. — Сорью Аска Ленгли, почему бы тебя не присоединиться к нам? — К кому, к вам? К похотливой хтони? Вы слишком сильны, чтобы обойтись без меня — потому, если я переживу свою полезность, вы от меня избавитесь! А вот в NERV от меня не избавятся! — с самым деловым выражением лица, Аска держала в руках свой хлыст. Рыжие волосы трепал прибрежный ветер. Босые стопы стояли в песке. Несмотря на такой раздетый вид, огненная богиня секса не испытывала никаких проблем. — Что ж, — в руках Эммы появился чёрный меч с прямым клинком, прямо между рук, — тогда сразимся. Его одежда напоминала школьную форму, ботинки чуть утопали в песке. Взгляд скользнул по бёдрами Ленгли, одно из которых обнажено полностью, вместе со всей ногой, а второе — обнажено наполовину, при этом оголена только верхняя часть. — Сразимся! — Аска уверена в себе, ещё вскинула кнут. — Гигантские монстры — это мне нужна Ева, а чтобы расправиться с тобой — меня одной хватит. — Я верю в тебя, девочка-волшебница Сорью Аска Ленгли! — прозвучал дипломат позади неё. Благодаря этому пасмурное небо в вышине раскрылось и пролило настоящий прожектор солнечного света прямо на неё. Красавица исполнилась силой. — Я тебя изнасилую, когда одержу победу! — коварно усмехнувшись, Эммы сорвался с места. Взгляд его метил на бюст Ленгли, обтянутый белой тканью. — А я тебя голову оторву и насру туда! — Аска метнула кнут, соприкосновение с мечом отбросило оружие в сторону. Аска отскочила назад и нанесла новый удар — кнут поразил песок, выбил много земли. Эмма в прыжке пролетел на ним — дальше двойник Синдзи оказался вынужден защищаться, отбивая лезвием следующим выпады. Когда он принимал на лезвие удары кнута, то нехотя отступал, напряжённо стиснул зубы. Аска, напротив, действовала уверенно, оптимистично, хотя и столь же напряжённо. Ещё одно столкновение, Эмма совершил выпад — Аска черканула ногой по песку, пыльцы направили песок прямо в лицо Эммы. Он действительно его ослепил, потому как Аска вложила в это действие свою метафизическую волю. Пока враг хватался рукой за лицо, Аска захватила хлыстом лезвие — Эмма, однако, всё равно с силой вырвал лезвие, отпрыгнул к дереву. Свет солнца дал чётко проявиться теням. Аска бегло задумалась, сконцентрировала свою метафизическую волю, потом просто бросила свой кнут. Эмма, быстро вернувший себе зрение, очень низко наклонился — благодаря не слишком высокому росту, японский юноша смог пропустить оружие над собой. Пока кнут летел дальше к дереву, Эмма успел распрямиться и движением ноги запустить себя в сторону противницы. Меч стремился прямо к горлу девушке, чтобы проткнуть его… Женя отлетел от попадания, левая рука оказалась уничтожена по локоть. Кайдзю взревел, его пронесло через несколько кварталов офисных зданий — всё это места, которые занимали большое значение в сознании дипломата. Зкауба с вершины Токийской телебашни ещё шире развернул Старший Знак. Хоразин вытянул ротовые щупальца и копьями выбросил когти, набирающие длину. Всё это уткнулось в кривой пентакль. Зкауба надавил — символ двинулся навстречу Психическому проявлению Ктулху. Великий Древний исчезал по мере соприкосновения со щитом, который полностью накрыл его, увеличился до такого размера, чтобы пропустить сквозь себя. Хоразин громко звучал, будучи пойман в эту печать. Женя вскочил на ноги — левая рука восстановилась пока только в виде золотистого силуэта, над головой появился алый диск, состоящий слово из луча лазера, который свернули в бублик. Кайдзю-мальчик вытянул руки — сформировал рубиновую ауру, рванул и запустил себя в электрического Хоразина… Аска осталась без оружия, кнут оплёлся вокруг ствола дерева. Лезвие Эммы очутилось у её горла. В Мире Снов время растягивается по-особенному, потому даже сейчас, во время этого скоростного броска, Эмма успел предложить: — Последний шанс даёт тебе!.. — Ха?! Да это ты не в том положении! — Аска вдруг совершенно нагло взглянула на холодный клинок у тебя себе горлом. Она встала в деловую позу. Оружие замерло, враг оказался словно заморожен во движении. Эмма попытался двинуться… — Что?! — изумился он, когда не смог этого сделать. Бросил боковой взгляд — кнут, охвативший дерево, приковал к нему тень Эммы! И злой двойник Синдзи не мог пошевелиться, как если бы Аска привязала его настоящее тело. Рыжая чудотворца начала сейчас глумливо хохотать: — Ты думал, ты здесь самый умный, а?! — Аска отошла от протянутого меча, подошла к боку. — Дурак Эмма! Аска врезала кулаком в лицо Синдзи перед собой, потом дала коленом в бок. Она вскинула очень высоко ногу, врезала под суставы, заставила руки противника болезненно согнуться. Меч вылетел из рук Эммы, улетел в небо. Аска поймала его за рукоять и теперь лезвие очутилось возле глотки Эммы. — Умри! Она совершила несколько попыток его заколоть, на что лезвие проскакивало возле физиономии. Аура уклонения. Аска подумала, что дело в оружии, оно принадлежит Эмме, а метафизический ресурс её собственной воли полностью исчерпан сотворением такой хитрой ловушки. Женя нанёс удар красной вспышкой в пойманного Хоразина — как только это случилось, посыпалось много искр, Психическое проявление Ктулху распалось снова в зигзаги и ветви молний, которые проскочили сквозь всё пасмурное небо к горизонту, там исчезли. Все цвета магии пропали, остался только разгромленный город. Рука Жени не сразу регенерировала. Зкауба взглянул в серое небо, с которого повалил сейчас проливной ливень. — Сейчас я окончательно изгоню Древних из внутреннего мира этого человека… Розовая босая пятка врезала прямо под горло Эммы, Аска следом запустила череду очень быстрых ударов в физиономию. Эмма страдал, но так просто пробить она его не могла. На горизонте полыхнули молнии. Дипломат позади закричал. — Что там?! — Аска обернулась к нему, рыжие волосы развевал штормовой ветер. В лицо ударили влажные капли. Перед Аской открылось мрачное море. Она, дипломат, дрожащий от страха, и Эмма очутились на каменистой поверхности. Из вод, на расстоянии в сотнях метрах, восставали морские ужасы Ктулху и Ньярлатхотепа. Они выглядели как конусы, охваченные щупальцами, розовыми и похожим на языки. Внешний вид этих монстров разбавлялся глазными яблоками, прямо сильно выпученными, кое-где открывались зубастые пасти. Щупальца напоминали корни деревьев и ленточных червей, одна такая штука протянулась прямо над берегом, на ней открывались глазные яблоки, смахивающие на человеческие. Некоторые из конечностей, наиболее походящие на ленточные червей, аж пропали в грозовых тучах, настолько далеко они туда вскидывались. Ещё из этих вод, при сближении с берегом, выходили глубоководные, очень похожие при этом на людей, это предавало им сходство с трупами. Молнии ударили в воду позади конических чудовищ, прямо с тёмной тучи. — А?! — Аска полностью отвлеклась на всё это — Эмма освободился, она бросила теперь на него взгляд. Зловещий двойник Синдзи шагал к ней, над ним низко пролетели трое кошмаров — они выглядели как тёмные ленточные черви, чьи головы напоминали смесь сома и фаллоса — от таких морд отходили усы, и по их протяжению открывались веки, смотрели в разные стороны, беспорядочно раскиданные глаза. Хвосты напоминали таковые от драконов, там даже тянулись разнообразные выступы — какие-либо конечности у них отсутствовали, за исключением сразу четырёх перепончатых крыльев, смахивающих на таковые от летучих мыши, только очень демонических. Туловище у такого организма можно выделить лишь благодаря наличию выступающих наружу рёбер — грудных и «тазовых». Массивные исчадия Древних из воды закручивали концы щупалец в спирали [7]. — Сегодня мы хорошо повеселились, — Эмма тёр щёку, на которой Аска оставила хороший синяк. — Мне понравилось. Подумай над моим предложением. — После того как ты грозил меня изнасиловать? — Аска очень зло выгнула бровь. — Это в случае, когда мы враги. А будь мы на одной стороне; мы бы легли добровольно. Аска почувствовала, как ей холодно и плохо от такого цинизма. Эмма повернулся в сторону моря, оторвался от каменистого берега одним лёгким прыжком, приземлился на летящий кошмар с двумя парами крыльев, направился в грозовые облака. Монстры начали отступать, быстро погружаясь в тёмные воды. Аска перевела дух, почувствовала, как прилив омыл ей голую и почти голую ступни. Она успокоилась. Подумала о том, что она сама всё это время хотела стать такой, как это Эмма. Начиная с убийства Анны. Как мерзко ей стало! — Аска! — к ней бежал Синдзи, на этот раз настоящий Синдзи. Все негативные чувства исчезли, как только она буквально физически почувствовала тепло и положительное ощущение, исходящие от него. Красавица омылась лучами солнца. Океан переменил оттенок, появился солнечный пейзаж Окинавы, на которой дипломат отдыхал вместе с семьёй. — Синдзи! — Аска обнялись с ним, на глазах появились слёзы — их пару заливал восход солнца, выступившего из-за чёрных облаков…Глава 116. Как угас свет её души.
15 сентября 2017 г. в 19:25
Лёгкой смерти тебе, мой друг,
Когда стопом идёшь среди ночи
Лёгкой гибелью на обочине
Завершится порочный круг
Лёгкой смерти тебе, мой друг!
Никогда не узнаешь причины,
Почему нож, воткнувшийся в спину
Был направлен из дружеских рук.
Примечания:
1. https://www.youtube.com/watch?v=I3cZi8leHfo
2. Наряд Синдзи отсылает к чем-то вроде этого https://typemoon.fandom.com/wiki/Senji_Muramasa
3. https://ru.pinterest.com/pin/350366046004395265/
4. Прикид Рин-Иштар https://typemoon.fandom.com/wiki/Ishtar
https://vk.com/album-119603422_239624201
Вдохновился этими артами https://www.deviantart.com/tag/ishtar?cursor=MTQwYWI2MjA9MSY1OTBhY2FkMD0wJmQxNzRiNmJjPU4lMkZB
https://ru.pinterest.com/pin/ishtar-x-asuka-onetruetohsaka--754564112559886790/
https://frankace.artstation.com/projects/0n6GG5
https://forum.evanotend.com/gallery/image/46451-asuka-ishtar-by-%E4%BA%BA%E5%BD%A2%E8%87%AA%E5%8A%A8%E7%82%B9%E8%B5%9E%E6%9C%BArenxzd/?context=new
5. Эпизод взят отсюда https://mangalib.me/shinsou-mahou-shoujo-howling-moon/v1/c1?page=33
6. См. комикс Мура https://com-x.life/reader/4825/67490#page-32
7. https://imgx.mghcdn.com/divine-raiment-magical-girl-howling-moon/3/33.jpg
Прочее:
* Местность мира снов взята из Дансени.
* Преграда города взята из фанфика Ламли.
* Улучшенный вид Кайдзю-мальчика взят отсюда https://custom-pacific-rim.fandom.com/wiki/B0y
Противник:
https://tr-page.yandex.ru/translate?lang=en-ru&url=https%3A%2F%2Flovecraft.fandom.com%2Fwiki%2FChorazin_%28entity%29