Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Синдзи вспомнил про Маюми — точно невовремя. После всего случившегося парню требовалось перевести дух, для чего было необходимо сбросить сперму. Горячий и плотно обхватывающий его член анус пылкой любовницы подходил отлично для этой процедуры. — Осторожней! — потребовала Аска, полностью обнажённая, расположенная раком на постели и обхватившая подушку одной рукой. Другой она себя беспрерывно мастурбировала. — Прости! — Синдзи решительно отвлёкся от воспоминаний и крепче взялся руками за великолепный зад Аски. Стоя на коленях, столь же обнажённый, он сперва чуть сбавил темп. Всё же он понимал — зад это очень нежное место, не приспособленное для таких действий. С другой стороны стенки горячего ануса — что женского, что мужского — очень плотно сжимали член со всех сторон, потому это место куда лучше подходило для удовлетворения. Синдзи взялся за рукоять торчащего уже из его ануса фалоимитатора и чуть простимулировал себя. Ощущения были прекрасными, жаль — подумал он — Аска не мужчина и не может в полной мере испытать всё удовольствие от такого рода практики. Чувствуя приближение оргазма, Синдзи в порыве наслаждения произвёл несколько резких толчков и молнией испустил горячее семя вглубь заднего прохода. В этот раз Аска ничего не возразила — она сама оказалась на грани оргазма и некоторая грубость только разожгла её и без того яркий пыл. Но всё же потребовала: — Кончил?! Доставай — только осторожно! Сегодня Синдзи обошёлся с ней совсем не нежно — правда, что-то парню подсказывало, что в душе его любовница всё же осталась им довольна. — Да, я достаю… — Синдзи вытащил свой член — перепачканный в семени и не только. Он вытащил фаллоимитатор из собственного зада и вытер член мокрыми приятно пахнущими салфетками. — Полежи-ка пока так, — сказал он Аске, расположившейся на животе. Та продолжала рьяно мастурбировать себя. — Что ты ещё хочешь? — поинтересовалась любовница. Синдзи наклонимся, взял зад обеими руками и чуть раздвинул ягодицы. Он всмотрелся в отверстие, из коего выходило его белое семя. Недолго думая, он всунул туда язык. Он был готов на любые страсти, лишь бы окунуться в них и уйти от ненавистной войны. Такой практикой он довёл Аску до предела. — Господи, твоя сперма в жопе такая тёплая — оставь её! Трахни меня языком в пизду — скорее! — Ага, сейчас! — Синдзи оторвался от прекрасного зада. Разгорячённая Аска переметнулась на спину, словно кошка, и раскрыла Синдзи свои иные прелести во всём их непристойном великолепии. Парень незамедлительно сунул туда свой орган — а именно язык — прямо меж красных половых губ, где девушка до того усердно работала рукой со своим клитором. Так она кончила. После этого Синдзи, не сплёвывая, поцеловал Аску в губы. Обменявшись ещё парой поцелуев, он сел рядом на кровать и сплюнул. Потом он вытер губы салфетками и сделал несколько частых глотков минералки. — Хочешь? — предложил он. — Спасибо, — измождённая Аска охотно выхватила бутылку. Усталый Синдзи отстранёно поглядел на потолок. С его щёк ещё не сошёл яркий румянец. Аска, закончив жадно глотать воду — оставила минералку и встала с кровати. Сперма Синдзи потекла у неё по ногам — прямо из зада. — Вот блин, обкончал ты меня… — Разве это плохо? — Синдзи протянул ей салфетки. — Нет, но… неважно, — Аска вытерлась влажными и приятно пахнущими салфетками от липкого семени. — Ты много кончил. — В Еве меня воссоздали с полным боезарядом, — усмехнулся и Синдзи обратил внимание на свои гениталии. Член обмяк. Он потрогал яички — те похолодели, вырабатывая сперму — новые заряды для его пушки. — Ты что сейчас будешь делать? — поинтересовался парень, видя как Аска натягивает колготки. — Пойду поем. От наших анально-вагинальных шалостей у меня разыгрался аппетит. — А я не хочу, — Синдзи лёг на кровать, беря свой смартфон. Одевшись, Аска покинула его комнату. Икари включил тихую музыку и закрылся одеялом. Он получил свою дозу удовольствия, теперь, может быть, он сможет немного побыть в состоянии душевного покоя. *** Мари Илластриэс Макинами и Мана Киришима в спортивных костюмах совершили побежку к весьма красивому месту. Дорожки здесь покрывала мраморная плитка, все растения вдоль них были подстрижены (даже зимой в здешнем искусственном климате они чувствовали себя нормально), по обе стороны от основной дороги стояли невысокие колонны. — Да уж, не думала, что здесь есть что-то такое, — огляделась Мана, успокаивая дыхание. От этого места вдаль шли аккуратные аллеи хвойных деревьев. Никого из сотрудников они здесь не увидели. — Я тут люблю гулять, — пояснила Мари, подходя к отключённому фонтану. Возле него лежали монетки. — Здесь тихо и спокойно в такое время. Только вертолёты иногда шумят. — Одна, значит — любишь одиночество?. — Да — к чему мне компания? Хотя иногда бывает скучно. Ты говорила, тебе нравится природа? — Я больше всего люблю горы. Скалолаз из меня не ахти, правда, но когда-то я бывала на вершине Фудзи — там такой свежий и чистый воздух, просто прекрасный вид, — сказала Киришима, всматриваясь в местный горизонт, где земля соединялась со сводом грота. Мари присела у фонтана на скамейку. Она взяла одну из монеток и начала вертеть её. — Вижу, ты тонкая душа. — В некотором роде, — Мана села рядом с ней. Её подруга прицелилась и метнула сверкнувшую монетку в фонтан. — Значит с тобой можно поболтать о высоком. Монета звякнула о дно. — Ну, давай, с интересом слушаю. — Я вот почему ещё люблю это место, Мана. Мне тут вспоминается о давних, славных днях. Ностальгия прямо пробивает, — поделилась Макинами. — Тебя многое связывает с этим местом? — с интересом спросила Мана. Она сейчас ни на кого не работала, но ей просто хотелось побольше узнать о NERV — не ради шпионажа, а для себя. — О… Геофронт был местом надежд, — Мари закинула руки за голову и поглядела на купол. На нём зажглись дополнительные линии освещения. Приближался вечер. — Тогда — когда тут всё ещё строилось — люди вкладывались всей душой в своё дело. Они мечтали о светлом будущем, о новом веке, который для человечества откроет новые технологии. Люди верили в силу науки. И я верила — как наивная маленькая девочка верит в Санта Клауса. Правда, я никогда особо не считала себя идеалисткой, но… знаешь, чувство того воодушевления сложно передать словами. Мы знали о надвигающемся кризисе. Он пугал нас, но тогда перед нами открылись доселе невиданные границы. Это всё было плодом долгого и кропотливого изучения наследия Предтечей. Наука успела совершить кучу переворотов в квантовой и классической механике всего за несколько лет! У нас были теории, как создать кучу вещей, до того дня считавшихся фантастическими, такие как антигравитаторы, вечные двигатели, позитронные и корпускулярные генераторы… Всего не счесть. И главное, у нас были готовы чертежи, требовалось только их понять. Но ты сама видишь, во что это вылилось. Моё сердце разрывается от такой несправедливости! — Твои родители, я так понимаю, тут работали? — уточнила Мана. — Глупый вопрос… — хмыкнула Мари, после чего спросила, вдумчиво поглядев на собеседницу: — Ты умеешь хранить секреты?. — Да, — соврала шпионка. — Знаешь сколько мне лет? — Э… на вид двадцать — а на самом деле? — Не угадаешь, но да не суть. — Мари немного подумала. — Да и незачем тебе знать мои секреты. Меньше знаешь — лучше спишь. — Вот как — ты заинтриговала меня и теперь отказываешься говорить, — Мана чуть толкнула собеседницу локтём. — Колись, давай, сколько тебе лет? Неужели ты бессмертный вампир? — Не-а, я далеко не… но да не суть, — Мари серьёзно поглядела на Ману. — Прости, я понимаю, тебе жутко интересно, но давай-ка сменим тему, о`кей? — Будь по твоему, я не буду влезать в твою частную жизнь, — Киришима скрыла своё разочарование. Намёк она поняла — Мари гораздо старше, чем она выглядит. — Короче, мой идеал — вера в науку рухнула. — Потому что учёные не могут спасти человечество? — Да — как ты видишь. Тогда мы были охвачены, ослеплены тем горизонтом, который нам открылся… Но разве наука создала Рай? Что ты видишь? Кровавое море. Кругом выжженная земля, мы сражаемся, но что это даёт? Я бы сейчас с большой радостью променяла бы свои мозги хотя бы на пару грамм надежды. Но я учёный, я должна критически всё осмыслять, верно? И анализируя ситуацию, я понимаю, в какой мы все… жопе! Мы оказались брошены на самое дно. Сдаётся, мы ещё не достигли его, но мы ближе, чем никогда. — Мда… всё печально. Я тебя понимаю, у меня в жизни тоже многое поменялось. — Что конкретно? — Ну, я никогда не думала, что стану военным. Я… Но да не суть — к чему нам говорить о плохом? — Мана решила вернуться к тому, что её интересовало. — Я чувствую, ты переживаешь за весь мир, так? Ты была причастна к проекту «Е» больше других? Мари грустно кивнула, она как-то неуютно съёжилась. Мане поначалу показалось, что от холода, но, скорее всего, на её подругу давило волнение. — Я привыкла скрывать свою тревогу за улыбкой. Я стараюсь меньше думать о плохом, и делать то, что от меня зависит. Но это теперь уже не помогает. — Илластриэс сделала паузу, и расправила плечи. — Ладно, давай побежим дальше. — Давай ещё передохнём, — предложила Мана. — Мари, ты не стесняйся делиться своими волнениями. Мы же одна команда и мы должны помогать друг другу. — Ты так считаешь? Даже по отношению ко мне? — А чем ты хуже? — Мне казалось, меня все невзлюбили после того, как я предложил сдать нас всех пришельцам вместе с Евами, — подумала Мари. — А сейчас они сами забрали Хораки. — Я на тебя не обиделась, и никто особо не обиделся. Вообще, это достаточно здравая идея, она тоже имеет место. Пусть она нам и не нравится. К тому же, когда я проходила подготовку, то привыкла к ужасному обращению. Может, даже эти высокоразвитые пришельцы будут лучше земных солдафонов с нами обходиться? — безрадостно улыбнулась Киришима. — А ты очень интересный человек для кого-то из армии, — заметила Макинами. — Ты думаешь все военные злобные солдафоны? Нет, были и нормальные военные, просто мне не повезло оказаться под столь тупым начальством, — сообщила Мана. Тут она вспомнила, как ей и прочим пилотам из корпуса подготовки по управлению киборгами серии Jet Alone вещали о величии страны, нации, родины, предков и прочую пургу, призванную убедить молодые головы в том, что убивать людей и умирать самим за интересы кучки чиновников и управленцев — это почётно и должно. — Нам промывали мозги. Несли какую-то чушь про потерянное величие предков, самурайский дух и всё прочее. Говорили, что, мол, молодое поколение должно восстановить величие Империи. Даже приглашали сбрендивших ветеранов войны. Они требовали уничтожить Америку. — Безумие. Что-то я пропустила рост милитаристских настроений, — покривила душой Мари. Она хотела, чтобы её подруга, официально принадлежавшая к вооружённым силам Японии, а не к NERV — высказалась по этой проблеме как можно более развёрнуто. Мари хотела хорошо знать, что она за человек и можно ли ей доверять. Ведь некоторые вещи, которые она могла узнать от неё, военные могли использовать для своих корыстных целей. — В ООН знали о том, что Япония окажется на линии фронта между человечеством и Кайдзю. Поэтому они негласно финансировали развитие военной промышленности. Ясен пень, главы стран смотрели в будущее. Ведь Япония станет очень сильной в военном плане страной после победы над Кайдзю — не говоря уже про Евангелионы. НАТО с одной стороны и Россия с Китаем с другой. Каждая страна давала всё больше и больше ресурсов, военной техники Японии, чтобы склонить потом правительство на свою сторону. И в нашем правительстве думали об этом, рассматривали будущих союзников и определяли врагов. И конечно, готовили население к мысли о возможной войне, — закончила свой рассказ Мана. — Главный враг человека — он сам, сказал мне как-то мой преподаватель, Фуюцуки Козо, — заключила Мари. — Получается, если бы Кайдзю победили, то мир оказался на грани Третьей Мировой? — Получается, что так, — ответила Мана. Она не могла озвучить всего, но для себя она мысленно проговорила истину: — «Нас к этому готовили, Третья Мировая точно бы началась — и нам бы пришлось убивать людей, а не монстров». — Выходит, у науки нет сил победить человека? Если бы созданное оружие спасло бы мир от Кайдзю, то его бы загубил сам человек — глупое и безумное существо, да? — рассудила Илластриэс. — Нет, ты ошибаешься, не все люди такие. Просто милитаристы-националисты-реваншисты и прочие идиоты губят людей. Все эти бредни о былом величии — просто повод набрать солдатского мяса и объявить людям, за что им надо умирать. Поэтому важно помнить уроки прошлого, я благодарна моему деду. Он воевал во Второй Мировой — на другой стороне. В семье его не очень любили за это… Но он показал мне «Кухню дьявола» [1] и я узнала, что делали эти — с позволения сказать — люди! — Правда? Я рада твоим мыслям, — честно призналась Мари. — Ты меня радуешь. С одной стороны, я понимаю, если бы NERV победили… то есть, если мы победим, то начнётся Третья Мировая. Если проиграем и человечество погибнет — то невелика, получается, и потеря, да? — Ну, если рассуждать столь пессимистично, то — да, — согласилась Мана. — Правда, боюсь, после стольких катастроф Силы Самообороны и НАТО понесли тяжёлые потери, им будет не до войны в случае нашей победы. — Но Китай и Россия пока очень даже боеспособны, — заметила Мари. — Да и не стоит сбрасывать со счетов старушку-Индию. Вчера я узнала от Фуюцуки, что русские перекинули уже восьмую подлодку с ядерными боеголовками в Японское море. — Я об этом не знала, — удивилась Мана. — «Узнала от заместителя командующего? А у неё тут высокие связи. Неспроста она инспектор IPEA». — Пока в правительстве делают вид, что не заметили этого, чтобы не усиливать и без того немалое напряжение. Русские боятся сосредоточения Евангелионов. Более того, ходят слухи — даже на высоких уровнях, что это Япония нанесла ядерные удары по Китаю, а потом они свалил это на Тэтан, — сообщила Мари. — Звучит как безумие. — Да тут всё звучит как безумие. Пришельцы-Тэтан, Кайдзю — мы как попали в дешёвую фантастику… Одно меня радует — ты, — улыбнулась ей Макинами. — Я? — Ты напоминаешь мне, что люди это не только большие придурки. Вот только, знаешь, все эти уроки прошлого — бесполезны: порочный мозг homo так устроен, что его нельзя напугать прошлым. То что прошло — оно ушло, думает, обезьяна, оно не навредит… Поэтому люди не меняются как биологический вид уже больше двух миллионов лет. — Но мы люди. Нам предстоит защищать их, волей-неволей, — вздохнула Мана. — Да, ты права… О`кей, поговорили, пойдём — побегаем, — встала Мари. — Не хочу я как-то думать об этом. А то так становится грустно — есть ли толк защищать этих обезьян? На том девушки сорвались с места и пока не торопясь побежали по аллее. — Как думаешь, вот если мы победим, что, по-твоему, будет? — спросила Мана. — Ну, кроме возможной войны. Будет же что-то хорошее. — Хорошее… Ну, не будет Кайдзю — это уже хорошо, а в остальном… Ну, в каком смысле, что будет? Хочешь знать, что про нас будут думать? — Да! — Да… небось придумают очередной культ. С людьми всегда так. Одни простые солдаты воюют — они люди, кто-то трус, кто-то подлец, а кому-то нравятся девочки, даже если они сами девочки, — рассудила лесбиянка, поглядев на симпатичную напарницу, — ну, или мальчики, если они сами мальчики — аналогично, короче не суть… Но потом, — продолжила Мари, поглядев вперёд, — пройдёт время, событие обрастёт мифами. Забудут про нашу трусость и перепишут нашу ориентацию и так далее. Сделают нас святыми коровами, оставят только героизм — который был и которого не было. И будут нас чтить — вот только это будем уже не мы, будут мифические аполлоны и гераклы. Так всегда бывает с ветеранам войны, если эту войну принято считать святой. Нас потом ещё будут вспоминать в политических и идеологических играх. Мана не стала возражать — Мари была права, и что она могла сказать против порочности нашего вида, не так ли, дорогой читатель? Так, бегом Мана и Мари через некоторое время вернулись в дом. — Ух! — сняла обувь Мари, — это было неплохо. Люблю бегать на пару с симпатичной девушкой! — Я тоже ничего не имею против, — сказала ей Мана, проходя дальше. — Синдзи вернулся? — спросила она, встретив Марию. — Да, — ответила Венсен. — Он поднялся к себе. — Угу. — Ты в него влюблена? — спросила Макинами, проходя следом. — Он мне очень нравится, — повернулась к ней Киришима. — Тогда это твой шанс, — хлопнула по плечу Мари. — Будь настойчива. — Знаешь, мы вообще нравимся друг другу… но последнее время Синдзи расстроен. Мне кажется, ему не до близкого общения и всего такого… — Ты плохо знаешь мужскую психологию, — покачала головой Мари. — Мужчине всегда до этого. — Да, ладно — ты права. Я что-то подзабыла уроки втирания в доверие и соблазнения. — Мана поднялась наверх. — «Чёрт, почему эту киску не послали шпионить за мной?!» — сокрушалась Мари, глядя знакомой в спину. — «Ох, киска, как бы я тебе хорошо сделала! Сдался тебе этот щенок NERV!» Поднявшись на второй этаж, Мана сразу встретилась с Аской, выходящей из комнаты Синдзи. — Аска, Синдзи у себя? — Да, — ответила та, безразлично проходя мимо и поправляя волосы. — Как он? — Ничего, — обернулась та. Аска остановилась и, продолжая поправлять себя, скептически хмыкнула. — Я его уже обслужила, если чё. Так что пусть отдохнёт хотя бы часок. — Слушай, я за него правда волнуюсь, — с нотками возмущения ответила ей Мана. — Мне секс не так важен. — «Или ты думаешь, я ради шпионажа пытаюсь втереться к нему?» — Мысленно она добавила, то чего не могла произнести вслух. — «Это в прошлом!» — Правда? Ну как хочешь, но я не думаю, что он видит за тобой что-то ещё, кроме очередного отверстия — уж извини меня! — Это он тебе сказал? — спросила Мана, начиная раздражаться. — Да нет — просто я насквозь его вижу. Мы с ним почти одинаковые, — сказала она и направилась дальше на первый этаж. — Посмотрим! «Стерва! Хотя её можно понять — может, она так беспокоится за Синдзи? Она ценит его и не хочет сознаваться мне в своих чувствах к нему? Она так защищает его от меня?» — размышляя над этим, Мана прошла к двери комнаты Синдзи и постучала. — «Ну кому я там?!» — Синдзи выключил музыку и встал с кровати. — Кто там?! — Я — Мана! — «Мана? Ну, с ней можно», — подумал Синдзи и быстро нашёл свои штаны. — Извини за беспокойство, но ты не занят, Синдзи-кун? — Нет, сейчас выйду! — Икари натянул брюки, скрыв свои гениталии. Он впустил Ману, продемонстрировав ей свой привлекательный пресс. — Ты спишь? — поинтересовалась та. — Ну, пытался уснуть. — Прости, что разбудила. — Да ничего. Проходи, — Синдзи указала Мане на кровать. Ему стало неудобно за раскиданные у себя использованные салфетки. Закрыв дверь, парень сел рядом с девушкой. — Ты как себя чувствуешь? — спросила та. — Да ничего вроде… — Вижу, ты развлекался с Аской. — Да… А ты ревнуешь? — прямо спросил он, заметив искры возмущения в изумрудных глазах Маны. — Ну… Не то чтобы… Просто, я знаю твои взгляды на свободную любовь, я даже в чём-то их разделяю, просто… Короче, позволь прямо спросить, ты как ко мне относишься? Ты меня любишь или я для тебя просто «ещё одно отверстие» — как сказала Аска. — Она так сказала, да? — Синдзи поглядел на потолок. После он поудобней устроился на кровати. — Слушай, Мана, ты мне нравишься — если говорить честно. С тобой мне приятней, чем с Аской. Мы оба любим музыку… — Ты мне тоже нравишься — я говорю от чистого сердца. Но Аска… — Она мне тоже нравится. Может несколько меньше, но нравится. Мана повернулась к лицу Синдзи и спросила. — Ты её любишь? — Люблю? Что есть «любовь», Мана? — спросил Синдзи, после чего сам же и ответил. — Это симпатия между людьми, сопряжённая с половым влечением. Это просто процессы в нашей башке. И я люблю Аску. Мы с ней похожи. — Похожи? Да ну, что-то я не заметила. — Нет, правда — мы оба думаем, прежде всего, о себе. Нам тупо скучно друг без друга, тупо скучно по-одному. Аска хочет славы, я хочу, чтобы она была рядом. Но оба мы просто не хотим быть одни. — Но ты добрее. — Добрее? У Аски меньше сочувствия, это так. И поэтому ей живётся легче, чем мне. Она мне сразу сказала, что добрыми делами счастье своё не скуёшь. Я не хотел сознавать её правоту, но в её словах точно есть мудрость. — Она не права, Синдзи. Вот как раз поэтому — из-за её вредности и чёрствости — у неё нет никого, кроме тебя, — сказала Мана. — У неё нет друзей, она одна. — Ей же лучше. Так ты отвечаешь только за себя ради себя. Но человек не может быть одинок — мы же биосоциальные существа, да? Вот кто-то ей и мне нужен. — То есть ты точно любишь Аску? — Да. — И меня? — Да. И тебя. И Каору. И… Рей я, наверное, скоро разлюблю, — Синдзи печально потупил взгляд на пару секунд. — Твоё право. А что у вас случилось? — Неважно — это личное. — Хорошо, — Мана задумалась. — Слушай, я всё-таки не понимаю, ещё раз, что ты нашёл в Аске? — Она похожа на меня — говорю же. Она хочет секса, я хочу секса. Мы трахаемся. Аске скучно, мне скучно — мы не даём друг другу скучать. Я сражаюсь, она сражается, мы спасаем и помогаем друг другу. Я заинтересован в её благополучии, она заинтересована в моём. Мы связаны эгоизмом. — Но если это равновесие изменится? — спросила Киришима. — Тогда кто-то из нас разорвёт связь. Я не буду винить в этом Аску, и она не будет винить меня. Но покуда всё так — мы вместе и оба довольны, — подвёл итог Синдзи, глядя Мане в глаза. — Гм… Но это не любовь, Синдзи… Знаю, я может говорю самонадеянно, но… по-моему я смогу любить тебя в отличие от неё, — сказала она. Конечно, ей было неудобно говорить такое — их отношения завязались с корыстного шпионажа. Совесть давила на неё, но ей хотелось верить в свои чувства. — Не сомневаюсь, Мана, но с чего ты взяла, что это не любовь? Между мной и Аской. — Ты считаешь это любовью? — А что ты считаешь любовью, глупая? — чуть улыбнулся Синдзи. — Что такое любовь, ещё раз — это чувство симпатии к человеку. Вот есть человек и за какие-то качества он тебе нравится. Но время идёт, всё меняется, человек тоже меняется. Те качества, за которые он тебе нравился — они исчезают, у него проявляются другие качества, которые тебе не нравятся. То есть — как ты человека полюбил, так ты его и может спокойно разлюбить. — Но это не очень-то похоже на любовь… — Но это так. Не нужно превозносить любовь. Более того — любовь это чувства, мы не можем выбирать то, что нам нравится и не нравится, ты согласна со мной? Если человек перестаёт тебе нравиться — то, как ты можешь винить себя? — рассудил Синдзи. — Ну… ты вроде говоришь правильно, — подумав, согласилась Мана. — Всё же, отношения между людьми сложно устроены. — Нет, ты не права. Отношения между людьми очень просты. Просто мы люди — эгоисты. Все мы — без исключения. А потому думаем о собственном эмоциональном комфорте. Если нам нравится человек, мы хотим, чтобы он был с нами. Если он перестаёт нам нравиться — мы от него уходим. Аска просто социопат. Она может видеть сквозь мишуру жалости и морали людей такими, какие они есть на самом деле, — подвёл итог Синдзи. — Ты прямо философ, — сказала Мана, не найдя, что возразить. — Но всё равно, если тебя послушать… — А в чём я не прав? — Синдзи, как люди могут быть все эгоистами? Ведь есть матери, которые жертвуют собой ради своих детей. — Ну, понимаешь, Мана, просто они идут на поводу у своих эмоций. Они следуют им в угоду себя любимых. — Но они же жертвуют жизнью! — возразила подруга. — А, по-твоему, что стоит жизнь для человека? Ты когда-нибудь думала, почему мы живём? — спросил Синдзи и сам ответил: — Просто у нас есть инстинкт самосохранения. Страх смерти — он сильнее всего. Но если нет раздражителей, если нас ведут эмоции — гнев или любовь — мы можем… вести себя бесстрашно, да. Те, кто шли на смерть просто смогли подавить свои эмоции другими. Вот и всё. Если нет страха смерти — то жизнь не стоит ничего. — Ладно, я поняла, что ты не переубедим… — А ты не согласна со мной, Мана? — Ну… я как-то об этом не думала. Но в любом случае, если я тебе нравлюсь, то, мы же можем быть вместе, — Мана протянула руку к руке Синдзи. Тот сразу взял её и улыбнулся. — С удовольствием, моя вероломная шпионка, — они обменялись поцелуями. Потом Мана с интересом провела взглядом по его обнажённому прессу и остановила его на штанах. Она решила действовать прямо. — У тебя тут встал? — лукаво поинтересовалась она, надавив на член. Тот мигом начал твердеть. — Мана, я недавно кончил и хочу ещё немного отдохнуть. Я хочу, чтобы боезаряд восполнился, — предупредил он. — Слушай, а давай-ка мы сходим в баню, а? — Хорошо. — И… знаешь, — Синдзи привстал и обнял Ману. — Как настоящий либертин, я должен предложить вариант, который я хочу… Короче, ты не против, если Аска присоединится? — Аска? Ну… Ладно, — улыбнулась Киришима. — «Пусть для начала так». — Не обижайся, но я хочу, чтобы ты заменила мне Рей. Вместе с ними двумя я провёл немало страстных моментов. С двумя девушками моя фантазия лучше работает. — Хорошо, как скажешь! — согласилась Мана. Они обменялись ещё парой тёплых поцелуев. В животе у Мана заурчало. — Ой, я хочу кушать! После пробежки у меня разыгрался аппетит! — Так иди, а я ещё полежу и отдохну. — Хорошо, — Мана спрыгнула с кровати и направилась к дверями, — увидимся позже. — Да, я буду ждать с нетерпением! Мана вышла из его комнаты в смешанных чувствах. Она точно влюбилась. Доказательством тому служила ревность — она начала чувствовать явную неприязнь к Аске. Но она не рискнула требовать у него разорвать с ней отношения — всё же, похоже, между ними существовала прочная связь. Она помнила, как Синдзи очень переживал за Аску, когда ту день назад прижал Гайган. Если бы она была ему просто коллегой — он бы так не рвался её спасать. — «Синдзи прав — я не выбираю свои чувства», — признала она сама себе. — «Я должна привыкнуть к Аске. Нужно поговорить с ней». Мана спустилась вниз и поела. После она разыскала Аску — та сидела у окна и расчёсывала волосы. — Тебе помочь? — предложила Киришима. — Да нет — не надо, — отказалась Ленгли. — Слушай, я хочу спросить кое-что личное. Можно? — Мана села рядом на уютный мягкий диван. — Говори. — Синдзи для тебя просто любовник — да? — Ага. — То есть никаких чувств, ничего? — Ты права — ничего. — То есть, если бы Синдзи ушёл — ты не расстроилась бы? — Не-а. — Но вас же что-то связывает помимо похоти? — Мы приятели, коллеги. — Синдзи спас тебя от смерти в бою. — Ага. — И ты тебе всё равно? — А что мне должно быть? — спросила Аска. — Это работа. — Синдзи тебя ценит. — Конечно, ценит, где ему ещё найти такую красавицу — как я? — Аска покосилась на Ману. — Хотя, ты тоже ничего. Да и Рей с Каору — красивы… Но всё равно — я ничуть не хуже их. — Может быть, — пожала плечами Мана. — Но вот скажи, если бы вы с Синдзи поменялись местами, ты бы его спасла? — По возможности, если это было в моих силах. — Почему? — Что почему? — Почему бы ты его спасла? Какова твоя мотивация? — Что за тупой вопрос? — возмутилась Аска. — Это работа! Мы военные, чёрт побери и действуем командой! — А если так — без этого — если бы Синдзи, допустим, был бы посторонним человеком, ты спасла бы его? — Слушай, чё ты хочешь услышать от меня? Я те кто — Иисус в юбке? Или мать Тереза? Я сражаюсь потому, что я это моя работа, я люблю делать свою работу хорошо. Тем более — ваши смерти мне совсем невыгодны. Не сражаться же мне одной со всеми эти ебучими роботами-убийцами и гигантскими пришельцами? — рассудила Аска. — Знаешь, Синдзи я нравлюсь. Мне нравится он. Аска нервно подумала: — «Вот пристала эта Мана!» — Аска, значит, ты спишь с Синдзи только для того, чтобы расслабиться? — Да. Секс расслабляет, — откинулась Аска. — Только расслабляет, но ты не способна любить, — осудительно заметила Мана. — И чё? Тебя это, в каком месте ебёт, красотка? — Мне просто кажется, что такой человек как ты не очень-то нужен Синдзи. — Слушай, если он мне скажет, что я ему не нужна — я уйду, — огрызнулась Аска. — А ты — судя по твоим разговорам — ревнуешь? — Не то чтобы… — соврала Мана. — Я бы ничего не имела против второй девушки Синдзи, но ты его не любишь, так как я. — И какое твоё собачье дело? Я тебе мешаю? — поглядела ей в глаза Аска. — Так мне плевать на это. Я трахаюсь с Синдзи ради своего удовольствия. Я могу это делать с Кенске и Тодзи — да с кем угодно, господи боже. Пусть тебя это не ебёт. Ясно? — Ладно, извини, — Мана пошла на попятную, понимая, что лучше ей не ссориться с коллегой — тем более из-за парня — из-за сущей ерунды на фоне всех происходящих мировых событий. — Пусть вы с Синдзи сами разберётесь. Просто он пригласил нас обоих в баню. — Вот и славно — я ничего не имею против, — Аска поняла, что если будет противостоять Мане, то будет противоречить своей сознательной установке. Это её бесило. — Да уж… — Мана поднялась с места и покинула эту комнату. Позже — после ужина — Синдзи подошёл к Аске и Мане. — Девочки, давайте сходим попаримся, а? — предложил он. — С большим удовольствием, — согласилась рыжая красавица. Она действительно этого хотела. — Разумеется, — поспешила следом вступить в это дело Мана. Она решила, что уж лучше попробует заглушить свою неприязнь к рыжеволосой бестии. Синдзи тепло улыбнулся своим девушкам и взял их обеих за руки. Раздевшись, они втроём заняли парилку. — Ты смотри-ка, как у него встал-то? — хмыкнула Аска. — Мы даже не прикасались к его штуке. — Я знаю, девочки, — Синдзи сел и раздвинул ноги. Член встал столбом перед двумя обнажёнными красотками. Мана поцеловала Синдзи в губы и прильнула к нему поближе. — Аска, подрочи или пососи мне, пожалуйста. — Можешь не говорить, сама вижу, — Аска опустилась на колени и взяла в рот хорошо знакомый член. Рукой она стала поглаживать яички под этим органом, приведённым в почти полную боевую готовность. Другой рукою она взялась мастурбировать собственный клитор. В это время Синдзи был занят Маной: после страстных поцелуев, он провёл языком по её шее и опустился к груди. Там он взял один сосок губами и начал сладострастно посасывать. В рот Аске обильно пошло предсемя. Свою руку Синдзи запустил во влагалище Маны, где сразу же взялся разминать ей клитор пальцами. После недолгого времени таких ласок — Синдзи сказал: — Прекрасно, Мана, теперь давайте я сперва встану… Мана чуть отодвинулась от него, Аска выпустил изо рта член. Синдзи в благостном пару выпрямился в полный рост и жестом повелел подняться с колен Аске. Как только она встала, он поцеловал её и запустил мокрые пальцы теперь уже ей в мокрое влагалище. — Мана, — он встал несколько боком, чтобы названая могла подойти к его эрегированному члену, — соси теперь ты моего малыша. — Хорошо. Теперь Мана заняла место Аски, не забывая стимулировать себя рукой — так они ещё какое-то время удовлетворяли общего любовника. Синдзи ощутил признаки надвигающегося оргазма и прекратил это. — Так, — распорядился он, отойдя от двух девушек, — теперь я хочу, чтобы вы ласкали друг друга. Стоя в пару, голые и разгорячённые Мана и Аска поглядели друг друга в глаза. — Синдзи, — Мана обернулась к своёму парню, — я люблю тебя, но не… — Мана, пожалуйста! — попросил её Синдзи, его голубые глаза горели самой настоящей страстью. — Я всё что хочешь тебе делаю — клянусь, я найду силы и сперму удовлетворить тебя одну после — пожалуйста, ради меня — поласкай Аску. Тем паче, так вы станете лучше ладить… — Слышала? — Аска с нахальным видом приобняла Ману, встав очень близко к ней — так, что девушки прижались горячими, голыми и мокрыми грудями с торчащими твёрдыми и возбуждёнными сосками. — Теперь ты видишь, что он за человек. Коль любишь его, то сделай это ради него. Мана снова посмотрела в глаза Аске. Она целовалась с Маюми — чисто чтобы привлечь к себе внимание Синдзи — почему бы и не расцеловать Аску? Синдзи подошёл к Мане сзади, он крепко обхватил её ягодицы и начал тереться членом в щели меж ними. — Ну, хорошо, ты же меня не укусишь, верно? — спросила Мана, облизывая губы. — Я нехороший человек — но даже я не кусаюсь, — предупредила Аска и поцеловала Ману. Та ответила. Синдзи взял её руку и опустил на лобок Аски. — Я хочу, чтобы вы стали ближе… — Синдзи… — Пожалуйста, ради меня, — парень ввёл мокрый палец ей в зад, что весьма не слабо усилило её возбуждение. — Ладно, — Мана начала мастурбировать Аску. Она в свою очередь сунула пальцы в её клитор. — Ты мне — я тебе, — прошептала она, продолжая целовать девушку. Попутно она не забывала пощипывать её соски. Сам Синдзи опустился на колени и взялся уже теперь языком ласкать анус Мане, не забывая стимулировать пальцами и клитор. После этого парень переключился на зад Аски. Всё это время член не опускался, но Синдзи его не трогал, желая сперва, чтобы девушки вдоволь насладились, а он завершил их наслаждение пиком своего. Приблизив оргазм Аски, Синдзи взялся за Ману. Киришима прильнула лицом к груди Аски и чуть прикусила её сосок. — «Странно, но это возбуждает», — подумала она. — «Я не лесбиянка, но может секс с девушкой для разнообразия — не такая плохая идея?» Как следует поласкав анус и клитор Маны, Синдзи выпрямился и чуть раздвинул девушек. — Теперь я хочу, чтобы ты Аска легла, а Мана пусть ляжет тебе влагалищем на лицо и ты её ласкай своим сладким язычком. — Хорошо, я обожаю куни, — сходу согласилась Аска, и растянулась на специальной скамейке. Синдзи поцеловал оставшуюся стоять Ману. Не выдержав давления страсти, та согласилась и решительно заняла позу раком над Аской. Синдзи сперва помог Аске начать вылизывать её влагалище языком. Потом он смочил слюной палец Аски и ввёл в анус Мане. — Ласкай её попку и киску, моя девочка, — прошептал Синдзи, целуя в губы свою первую любовницу. — Я доверяю эти сокровища в твои умелые руки. Покажи ей, как ты можешь делать хорошо другим девочкам — ты же доводила Рей до оргазма, ведь так? — Ага, она тоже любила куни… Не бойся, Синдзи, я позабочусь от твоей новой шлюшке — а ты иди и позаботься о моей киске — а то я не очень доверяю этой шпионке… особенно дело такой важности! Мане не очень понравились такие слова, но она решила, что раз те сказаны в пылу страсти, то стоит проигнорировать их хотя бы ради Синдзи. — Прости её Мана, — произнёс Синдзи, подходя к ней передом и бесстыдно выставляя к её лицу свой во всю возбуждённый член. — Ради тебя — пожалуйста, любимый. Мана несколько раз провела языком под предоставленному органу. После Синдзи вымазал её лицо предсеменем, наклонился и опустил лицо к лобку Аски, покрытому рыжими волосками. Мана была очень возбуждена, горячий язык Аски и её палец, всунутый в нужное место — не оставили ей никаких шансов сдержать ей себя, хотя Мане и очень хотелось кончить от горячего члена Синдзи, который ей ещё не довелось ощутить в себе. — Синдзи, я кончаю! — воскликнула Мана, инстинктивно плотнее прижавшись к лицу Аски. Той стало трудно дышать, и она сразу же с возмущением отодвинула Ману рукой. — Эй, осторожней! Не удуши меня своей пиздой! — Заткнись и еби её своим языком, сука! — сорвалась Мана, сама неожидав от себя такого. Сразу после того, как с её уст слетели столь грязные слова, она впилась ими в рот Синдзи, наплевав, что подумает Аска. Синдзи в ответ одной рукой взялся за свой член, а другой за влагалище Аски. Сама Аска — к собственному удивлению — осталась довольна такими словами половой партнёрши, что та озвучила в момент, когда она сама оказалась близка к оргазму. — «Не такая ты уж и святая!» — подумала Сорью, исполнив на радостях просьбу Маны — её клитор она плотно сжала губами и вдоволь ласкала языком. Это не говоря про палец, введенный в сжавшийся анус девушки. От этих действий Мана испытала сильный оргазм — в этот момент она была готова простить всё что угодно. Она даже излила немного жидкости в рот Аски. — Всё, я кончила… — выговорила Мана, тяжело и часто дыша от духоты и жара. У неё начала кружиться голова и немного поплыло перед глазами оттого, что она занималась столь страстным сексом в парилке. — Отлично! — широко улыбнулся ей Синдзи и они вместе взялись за влагалище Аске, объединив усилия своих языков, чтобы быстро довести и её до оргазма. — Я кончила! — сообщила Аска. — Отлично! А теперь я прошу вас… Пожалуйста, пусть одна из вас даст мне свой зад… я хочу кончить! — попросил Синдзи, валясь на пол. — Сядьте мне… — Я это сделаю, — с пылу согласилась Мана, беря смазку и чуть не сваливаясь на пол. Основной пик страсти прошёл, но остатки этого огня ещё были в её душе, и она желала выдавить из себя всё. — Хорошо! А ты… Аска… ты, пожалуйста, написай мне на лицо! — затребовал парень. От давления пара и сильной потребности кончить он уже не обращал внимание даже на малейшее приличие и озвучивал всё то, что приходило ему в голову. Сейчас его не заботило то, что могла подумать о нём Мана. Та немного смутилась столь непристойному требованию возлюбленного, но ничего не сказала против. В то время как Аска, чуть пошатываясь, поднималась с места, она выдавила смазку на член бой-френда. Следом она хотела было размазать вещество, но Синдзи громко запротестовал: — Нет-нет, не надо так! Я не сдержусь и кончу! — Но как мне его засунуть?! — Как-нибудь! И повернись ко мне спиной! Я хочу видеть твой зад! Мана взяла член за основание и на корточках повернулась ягодицами к довольному парню. В такой позе Синдзи лицезрел маленькую соблазнительную дырочку меж её прекрасных округлых ягодиц. Аска встала рядом и приготовилась исполнить просьбу. Мане стало больновато — она хотела было ввести член осторожно, но Синдзи, приподнявшись на руках, мощным толчком ввёл его почти наполовину. В таком состоянии он думал лишь о себе. Мана ощутила боль, но ей самой так даже понравилось. В это время Аска сделала то, что он просил — горячая струя обдала его блаженное красивое лицо. После пары совместных движений Маны и Синдзи, член последнего быстро и под напором выстрели горячим семенем вглубь Маны. — Боже… — испустив невероятно сладострастный оргазм, Синдзи, потерял дар речи. Аска с ухмылкой пнула его своей босой ногой по лицу, смоченному малоприятным веществом — это заставило простату Синдзи сжаться в последний раз — выпустив остатки сока: страсть к босым ступням была ему тоже не чужда. После этого Синдзи несколько секунд лежал, мало что понимая. Мана встала с него, выпустив член. Синдзи увидел её зад и захотел было всунуть туда язык, но тут ему стало не до этого: он понял, что ему трудно дышать и он не может встать. Следом его охватил панический ужас — прямо как тогда в ванной, когда он чуть не утонул. — Помогите! Помогите мне! — закричал он усталым языком. Аска и Мана среагировали не сразу. — Я задыхаюсь! — Точно! Мы здесь упарились! — спохватилась Мана. Аска перенесла парилку лучше всех, но даже она начала чувствовать недомогание. Вместе они помогли Синдзи сесть, приподняв его за руки. Потом он кое-как поднялась на мокром полу. — Быстрее — на свежий воздух! — крикнула Мана, взвалив на себя вконец одуревшего Синдзи. Она чуть не упала вместе с ним. Аска кинулась к двери и распахнула её. — Давайте! — крикнула она, встав в дверях. — Что давайте, блядь?! — разозлилась Мана. — Помоги мне вывести Синдзи! — Да ничего-ничего… — парню стало лучше когда он почувствовав некоторое охлаждение. Синдзи выпрямился и направился к двери. Аска подошла к ним. — Помочь? — Нет, не нужно… — Синдзи смог справиться со своим телом. Мана на всякий случай придерживала его. Так они оказались в помещении, продуваемом кондиционером. Аска захлопнула дверь в парилку, обессилено облокотилась на неё и сползла вниз на ковёр. — Ух, как я вымоталась… — Воды бы, — проговорил Синдзи, опускаясь на колени. — Сейчас! — Мана нашла небольшую бутылку, наполнила её из-под крана и все трое они выпили её всю. После этого Синдзи растянулся рядом прямо на застланном полу. Мана опустилась на кушетку. Так — красные, горячие, мокрые с головы до пяток от пота — они стали отдыхать. Все трое страшно устали, выпустив все силы на разжигание и удовлетворение своих страстей. Тогда они уподобились простым животным, лишённым разума тварям. — Боже… это было… на грани! — проговорила Мана. — Ничего, — пробормотал с пола Синдзи, — зато мне понравилось. Он лежал прямо рядом с её босыми ногами. Их вид вызвал лёгкое возбуждение члена, и Синдзи позволил себе приложить эти ступни к мокрому не только от пота лицу. — Прости мне мою развращённость, Мана, — произнёс Синдзи. — Да нет — ничего, — отозвалась та, чуть приподняв ногу, чтобы Синдзи имел удовольствие получше облизать её пальцы. — Просто в другой раз надо быть поосторожней. Немного поласкав девичьи пяточки, Синдзи нашёл в себе силы встать и сел рядом с Маной. Они прильнули плечами друг к другу. Немного посидев и поглядев в стену, они поцеловались. — Всё равно, мне это жутко понравилось. — Мне тоже. Только я хотела бы кончить от твоего члена, — Мана отдавалась плотскому желанию. Пока она сидела, всё больше спермы Синдзи покинуло её ноющий задний проход. — Мне было больновато, когда ты кончал в меня. — Прости меня, пожалуйста, Мана, мне… неудобно, — Синдзи сидел по-прежнему красный. В нём пробудился стыд. Во время секса он полностью отринул разум и эмпатию, он действовал только на инстинктах. Несомненно на него оказал влияние пар — из-за кислородного голодания и ускоренного кровообращения ему удалось достичь того состояния, которое он раньше добивался с помощью наркотиков, а иные добивались при помощи алкоголя. Тогда животное начало взяло верх над его разумом. Поняв это, Синдзи дальше продолжил свои размышления. Ведь что такое человек? Человек — это животное, млекопитающее, представитель семейства гоминид, отряд приматов. Главное отличие от прочих животных — развитая способность к общению. В свою очередь это ведёт к развитию сознания при контактах с себе подобными — так называемая социализация. Это прививает человеку условные рефлексы — когда ему испытать благоговейный трепет перед тем, что общество считает святым; возмущение перед тем, что общество считает возмутительным — например, перед убийством и изнасилованием ребёнка; стыд, перед тем, что общество считает постыдным и так далее. И вот сейчас — и раньше — он просто сбрасывал эти оковы в такие моменты. Конечно, даже в пылу страсти он не был способен на преступления, которые совершали сексуальные маньяки, просто потому, что ему от природы не был свойственен настоящий садизм. Лишь в той степени — в которой эта черта свойственна, пожалуй, всем людям или большинству людей — он мог получить повышенное удовольствие от жёсткого секса, когда он позволял себе некоторые грубости с половым партнёром. И лишь потому, что и ему и всем людям в такой же не патологической степени свойственен и мазохизм — сексуальное удовольствие от принятия жёсткого обращения. В этот момент Синдзи подумал, что, наверное, даже хорошо, что мораль и прочие иллюзии и манипулятивные приёмы отработанные тысячелетиями социальной системой сдерживают человеческое животное. Но… факт оставался фактом — истинное начало человека всегда с ним — в какие цепи морали его не заковывай. Понятное дело, что социальная система всегда препятствует антиобщественному поведению. Это необходимо для выживания и процветания популяции. Те общества, что были не способны подавлять животные желания отдельных членов или не справлялись с этой задачей — в конечном счете, сгинули. Тут Синдзи вспомнилось учение последователей CCD — эти безумцы верили, что когда Ктулху, Азатот, Йог-Сотот, Шуб-Ниггурат, Ньярлатхотеп и прочие их небесные повелители явятся на Землю, то они скинут с людей эти оковы и сделают их свободными. Вот почему пришествие этих существ значилось как конец человечества: не только потому, что они будут сносить города и пожирать людей, но и потому, что они столкнут человека с его истинной природой — и человек поможет им изжить себя самого. Разве страшные ритуалы их культов — не доказательство тому? И если всё так — то есть ли толк человечеству жить вообще, если бомба тикает в душе каждого — а раз тикает, то она должна будет когда-нибудь взорваться, не так ли? Мана поглядела на своего любовника. Голубые глаза Синдзи выражали задумчивость, он снова смотрел отстранённо. Мана уже заметила за ним такую черту — периодически уходить в свои мысли. Что ж — таков его темперамент, данный природой. Мане и самой стоило над чем задуматься. Синдзи и Аска оба стремились к дикому сексу — она теперь отлично понимала, что они нашли друг в друге. Да ей и самой была чужда скромность. Что ж, может, так они смогут сойтись душами ещё ближе? Мана ещё раз поцеловала Синдзи. Тот ответил ей и, кое-что вспомнив, смущённо отстранился лицом. — Слушай, мне нужно помыться, я же. — Да ладно, это просто моча. Аска ни чем не болеет так, что… Тогда они снова слились в поцелуе. Любовникам потребовалось около получаса, чтобы прийти в себя окончательно. Тогда они вместе ополоснулись тёплой водой, вытерлись чистыми полотенцами, оделись в чистые и приятные хлопчатые халаты. Аска изъявила желание поиграть в игру и с планшетом улеглась в свою тёплую постель. Мана и Синдзи поступили схожим образом и заняли одну вместе в комнате парня. — И всё же… мы классно провели время, — закончил Синдзи. — Твой член ещё не восстановил заряды? — лукаво поинтересовалась девушка. — Восстанавливает, — ответил Синдзи, ощупывая свою голову. — А как твой зад? — Ещё побаливает — но уже не так сильно. Я думаю, завтра он пройдёт. Но всё же, неужели тебя интересуют только задницы? — Не буду кривить душой, если скажу, что вагины мне больше нравится лизать языком, а вот в задницы мне нравится вставлять своего малого. Но если ты хочешь, чтобы я кончил в вагину — то я кончу — я люблю все твои прелести. — Я ничего не имею против анала — Аска меня пальчиком очень удачно прямо потискала в том месте. Но я хотела, чтобы это сделал ты, — с улыбкой говорила Мана, обратив рукой лицо парня к себе. Синдзи поцеловал её. — Конечно, Мана — я люблю тебя во все места и всеми способами. — Молодец, а теперь… если ты сегодня не хочешь, то давай завтра я начну утро с минета? — Отличная идея. Но сегодня больше не надо — а то у меня завтра не хватит спермы на Аску. Ведь жить с двумя девушками — это большая ответственность: нужно суметь удовлетворить их обеих. — Какой ты у меня ответственный! — похвалила Мана, прижавшись к парню. Так они стали дожидаться сна. Сегодня у них выдался отличный вечер, позволивший им забыть про тревоги и про катастрофу, что надвигалась на весь этот несчастный мир. *** Над опустевшими улицами витали губительные миазмы, являя себя всполохами неземного цвета. Талый грязный снег никто не убирал. В большинстве окон свет был погашен. Несколько машин со знаками ООН и Сил Самообороны пронеслись по пустым трассам, где стояли брошенные автомобили. Они остановились у здания школы, где размещались пострадавшие. Солдаты спешно выгрузились в плотных защитных костюмах. Приют для беженцев встретил угнетающей картиной: он больше походил на склеп. Умерших раскладывали везде, где только можно и укрывали в специальные мешки, они должны были удержать инопланетную чуму. Все военные и медики защищали себя очень громоздкими костюмами. Те, кто их не носил, уже были заражены от самого начала и демонстрировали все признаки болезни. Кожа мужчин и женщин, детей и стариков приобрела серый оттенок. Ослабленные и измождённые, они уже не сопротивлялись и смирились со своей участью. — У нас не хватает спец-мешков для трупов, — устало сообщил глава этого прибежища обречённых. — Мы знаем, — ответил командир прибывших. — Мы привезли двадцать штук и у нас есть ещё место, чтобы увести. Он не уточнял, живых или мёртвых — всё было одним: едва живых доставляли сюда, умерших вывозили. — Их слишком много, вы должны от них быстрее избавиться — когда они умирают, они же активно источают «цвет»… — Знаем-знаем. За работу, парни! — отдал приказ командир… Кто-то из обречённых продолжал снимать смерти окружающих, и всё попадало в сеть. Сотни миллионов людей из других стран видели эту чуму и то, что происходило с людьми. Дрожащей рукой, заражённая школьница фиксировала на камеру смартфона труп отца. У неё уже не оставалось возможности шевелить языком, чтобы давать своим зрителям пояснения — внеземная чума уже разложила этот орган на составные элементы, поглотив всё питательное для себя. Труп отца, не упакованный в мешок распадался на глазах. Дочь фиксировала то, что ожидает её. Из сухих рассыпавшихся тканей покойника в воздух активно выделялась зараза неземного цвета. Эти миазмы от большого числа заражённых объектов — от людей, животных и растений — собирались в облака и формировали завихрения. В таком виде они становились всё сильнее и сильнее. Когда военные набили машины мешками и собрались ехать от школы, они увидели, как за домами сформировался уже целый ураган хорошо зримых миазмов. Он сверкал неземными огнями всё ярче и быстрее. — Смотрите! — испугался водитель. — Всем стоять — впереди какое-то дерьмо! — приказал командир по рации, и громоздкие машины затормозили на снежной дороге. К безумствующему смерчу из окон домов устремлялись струи выделений от трупов жителей, умерших в родных квартирах. Они формировала кошмарного монстра, закручивавшего вокруг себя отравленный воздух вперемешку со снежными осадками. Увеличивающий свою мощь торнадо уже начал втягивать в себя обломки зданий и осколки окон. Вся светящаяся масса собралась в центре, после этого из неё вырвались потоки огня. Вместе с ветром они разнеслись по окрестностям… *** Младшие члены SEELE и их недавно завербованные сообщницы готовились к операции: — Это снимки с нашего спутника-шпиона, — разъяснял Избицкий — член SEELE, старый и приземистый, облачённый в форму цвета морской волны. — На голографическом экране отображалось ржаво-красное пятно, захватившее добрую часть Южно-Китайского моря. — Кайдзю на данный момент находятся там, куда упал EACA Тэтан. Судя по уменьшению уровня радиации, они поглощают её из окружающей среды. Поэтому ООН приняли резолюцию, запрещающую их атаковать. Пока что. — Но вы же контролируете ООН, — вспомнила Минетт, сидя вместе с сестрой перед снимком. — Зачем вам эти Кайдзю? — Нужны — сейчас поймёте для чего, — сказал Избицкий. — Мы дадим их в ваши руки, с вашим уникальным талантом вы же сможете подчинить их? — Да, — ответила Мэллори. — Вы хотите, чтобы мы атаковали NERV? — спросила Минетт, поняв, к чему идёт дело. — Да, именно так мы хотим поставить на место Икари, — кивнул Избицкий. — Нам удалось завербовать его сына — Синдзи Икари, Третье Дитя — пилота Евангелиона-01. На экране началась запись боя Евангелиона-01 с Гайганом. — Этот мальчишка способен призывать «Серебряный Меч» — паранормальное оружие с поразительными свойствами. В теории его сил достаточно, чтобы пробить АТ-поле Первого Дитя, — пояснил Избицкий. — План таков: вы нападёте с Кайдзю на Токио-3, Икари-младший выведет из игры Первое Дитя. Вы выведете из строя остальные Евы — и таким образом, Икари-старший окажется выведен из игры. Как вам план? Минетт и Мэллори помолчали несколько секунд и в голос сказали: — Нам нужны подробности. — Подробности? Хорошо, сейчас мы перейдём к детальному обсуждению… *** Уорнат-Мейвей — прекрасный сад в Мире Снов, где собраны красивые растения со всех эпох и всех стран Земли. Это воплощение всех впечатлений от любования садами. Он разбит богами Царства Грёз на южном склоне горы. Ещё здесь тикали огромные часы. Рэндольф пояснил, что они символизировали тот факт, всякая красота не вечна. Идея не только в том, что красивые предметы материального мира могут портиться. Дело в том, что психика привыкает к красоте и то, что казалось тебе красивым, в конце концов станет обыденным. А ещё надпись на часах гласила: «Время — это пёс богов; но в старину было предсказано, что наступит день, когда он поднимется на своих хозяев, возжаждав погибели богов, всех, кроме Мана-Йуд-Сушаи, сны которого воплотились в богов — сны, приснившиеся давным-давно». Синдзи, одетый в свою обыденную одежду, бродил возле основнания этих часов. Он вспомнил, что Мана-Йуд-Сушаи — другое имя Азатота. В Уорнат-Мейвей стало шумнее, когда пение птиц прервали Аска и Мана. Первая носила свою привычную одежду — то есть тот самый откровенный костюм богини любви, в коем у рыжей красавицы голые плечи, руки, бёдра, есть стринги, груди скрывает белая ткань, присутствуют золотые украшения и один чулок, Аска босая. Мана появилась в белом платье, в туфлях и в круглой шляпе. Девушки откровенно начали говорить о своих чувствах. Аска голосила о том, что Синдзи принадлежит ей и что её бесит Мана. Мана заговорила о том, как её бесит Аска и что она хочет Синдзи. Аска нафантазировала себе кнут и заставила Ману прыгать от ударов им о землю. Мана прыгала, чтобы уклоняться от орудия. Синдзи это показалось весьма забавным, но всё же он поспешил резко в это всё вмешаться. Он заставил силой мысли вырасти растения, схватить и подбросить Аску в воздух, после чего опустить её вниз головой. — А-а-а! Куст-монстр! — Аска моментально избила кнутом это несчастное растение в мельчайшие обрывки. — Синдзи! — с возмущением она взглянула на своего любовника, — Ты говорил, это место безопасно! Синдзи залился от хохота. Мана, поняв, что это сделал Синдзи, поддержала его смех. Аска, оскалив зубы, сделала вид, что готова их обоих выпороть… — «Вот оно, счастье, в которое я могу закутаться, как в одеяло», — Синдзи взглянул на часы и их пророчество. — Я чувствую, это надо повторить, — Синдзи прямо сразу после завтрака обратился к Аске и Мане. Накануне они обсудили сон, который им приснился — в нём они обе говорили без масок. Девушки не стали возражать. Все трое разделись, девушки вставили в себя по вибратору — Синдзи сел на кровать, Аска и Мана заняли своё место на коленях между его раздвинутыми ногами. Мана — слева, Аска — справа, обе взялись ласкать языками гениталии своего общего любовника, обожающего групповой разврат. Член вскочил. Синдзи откинулся спиной на кровать. Мана поймала в руку его торчащий член и взялась сосать его. Аска в это время сосала Синдзи мошонку. Затем Синдзи заставил Аску и Ману целоваться и обнимать друг дружку на коленях, прямо возле его члена. Синдзи на это с наслаждением дрочил. Дальше Синдзи потребовал лечь на диван одной из них — легла Аска, широко раздвинула ноги. Синдзи попросил Ману лечь следом, она сделала это. Мана легла прямо на Аску, лицом к лицу — будь у неё член, это была бы миссионерская поза. Синдзи дальше, стоя коленями на полу, поспешил прильнуть устами к гениталиям девушек. Он уделял больше внимания Мане, так как Аска ему уже несколько приелась. Дальше Синдзи захотел трахать Ману, чтобы в это время она делала куни Аске. Это было исполнено — Синдзи вынул вибратор из вагины Маны и взялся её куночку. Мана в это время покорно облизывала гениталии своей соперницы. Аска кайфовала и обзывала Ману. Синдзи впивался в ягодицы любовницы, пронзал теплоту её влажного вместилища… Дальше Синдзи лёг на спину, потребовал Ману оседлать себе лицо, а Аску — член. Аска и Мана обе заняли такую позицию на своём жеребце, после чего обнялись и взялись целовать друг друга в губы, сосать рот в рот, попутно гладить руками. Синдзи своими руками захватил таз Маны, пил женский сок и упивался такой позицией. Мана сообщила, что ей очень приятно, в том числе от интимного общения с Аской, с другой женщиной. Была ли это правда или Мана так говорила, чтобы сделать ему приятно — Синдзи не знал. — Аска, пора бы мне заняться тобой, а тебе — Маной. Вот так Аска очутилась на спине, любовница задрала ноги. Мана оседлала её лицо, соперница была вынуждена теперь пустить все свои силы на то, чтобы ртом стимулировать ей гениталии. Синдзи в это время прочищал Аску во влагалище. Мана, очень румяная, в это момент много смеялась, шутила и иронизировала. Синдзи видел её перед собой, а ещё Аску, чьё лицо вплотную впивается устами в вагину Маны. Последняя вскоре сообщила, что скоро кончит и попросила Аску стараться как следует. Синдзи захотел тогда сам заставить Ману кончить. Она расседлала Аску, откинулась перед ним на постель и задрала ноги. Синдзи захватил её бёдра, с колен трахал ей вагину. Аска просто присутствовала сбоку. Мана громко закричала о том, что она кончает. Синдзи, как только она затихла, смачно сбросил сперму, кончил в любовницу. Мана после этого лежала с краю и на боку, отдыхала. Синдзи, не дав члену сникнуть, положил Аску на живот и сам лёг грудью ей на спину. Синдзи лежал на ней, трахал и утопал лицом в рыжих волосах до тех пор, пока красавица не заявила о своём оргазме — тогда Синдзи кончил следом, заполнил спермой влагалище второй любовницы. Вот так всё закончилось: Синдзи лежит в середине и смотрит на потолок — его член плотно покрыт семенем; Аска лежала слева от него, тоже глядела в потолок; Мана справа уткнулась лицом в кровать, выставила свои ягодицы к потолку… Все трое уснули, вот что им приснилось. Городу Арадеку угрожает дракон. В храме Всех-Богов-кроме-Одного прозвучали молитвы к героям — на зелёных полях Пеганы они сошлись. Мана напрягла всё воображение, всю волю, чтобы представить здесь себя блистательной героиней. Её грудь закрывает белая ткань, под которой скрыты стринги, левую руку обтягивает перчатка до локтей, на правой ноге — чулок до колена, на ногах — закрытая обувь с острыми шпильками, вместо золота везде блестает жемчуг. На голове — что-то вроде короны из хрусталя, в окружении пары бантиков. — Всё кончено! — Мана возносила сверкающее лезвие. Дракон размером с двухэтажный автобус, разительно-зелёный, с парой болотных рогов — у него присутствуют крылья и хвост, глаза жёлтые, пасть внутри фиолетовая, зубы белые, шея — светло-каменистая. Взрыв, серый дым полностью заволакивает наблюдение. У Маны за плечами нежно-снежный плащ. — Вот и всё! — мужественно оборачивается Мана к Синдзи, одетому в белую одежду то ли колдуна, то ли жреца, — именно так и нужно… — Мана-кун! — с долей ужаса кричит он. Огромная голова зелёного рогатого дракона прорывается сквозь дым, когда кожаные крылья сметают его — враг совершенно невредим и его зубастая пасть раскрывается, там копится бело-фиолетовый шар плазмы. — Аа! — теперь уж сама Мана кричит от ужаса. В уши ей вставлены бриллиантовые серьги-восьмёрки. — «Я не… успею увернуться…» Сон о героизме обернулся кошмаром! — Да ну, серьёзно что ли?! — Аска изображает пальцами пистолет. Мана закрывается руками, плащ её развевается в тот момент, когда напалм сносит дракона. — Ты не можешь справиться даже с такой мелкой сошкой? Аска с совершенно наглым выражением сгибает локти и упирается руками себе в бока. Мана перед ней на коленях, упирается руками в землю. — Э… это не твоего ума дело! — только это можно выдать из себя Мана, сама понимая, какая она жалкая. Синдзи стоит рядом. Аска — как раньше, в прикиде богини любви. — Хм? — она игрово издевается над ней. — «Не моего ума дело» говоришь? То есть я спасла тебя не от большого ума, да? Мана встала на ноги и агрессивно посмотрела на свою соперницу. Аска аж отвернулась, она вся блистала сексуальностью и обнажёнными участками тела: — Я понимаю, гордость не позволяет тебе признать очевидное, но хотя бы делай вид, что стараешься — иначе какая же ты мне соперница? — Аска больше припадает к Синдзи… Мана проснулась от припадка ярости. Взглянула на время. Ей надо было пойти по делам, Аска и Синдзи остались лежать на кровати. Когда она вернулась, то увидела трусы Аски прямо у входа в комнату. Она заглянула. — Продержишься ещё немного, — Аска прервала минет на то, чтобы выговорить это, и сразу же поспешила заглотить хозяйство своего любовника обратно за обе щеки. Синдзи привязан к кровати, естественно, оба обнажены. Аска насосом сосёт у него. Она освободила член потом ещё для того, чтобы захватить его рукой и взять в рот потную и холодную мошонку Синдзи. Аска заметила Ману — интуиция обострилась благодаря развитию области Звёздной мудрости, рыжая плутовка заметила, как Мана стоит у дверей. Аска снова захватила член в рот, на этот раз плутовка смаковала одну только головку и в это же время пальчиками стимулировала ствол. — Аска-сама, я сейчас… — Ещё рано! — Аска выпустила член изо рта. — Кончать будешь только в меня! Она вынула из себя вибратор и поспешила насесть, в сам момент насаживания Аска чуть наклонила торс назад, упёрлась руками в бёдра своего любовника, шире раздвинула ноги. — Ах, какое блаженство! — Аска очень хотела, чтобы Мана слышала это. — Нет-нет, я не позволю тебе кончить без моего разрешения! Аска резко приблизила свои груди к лицу Синдзи. — Давай, — наконец разрешила она ему, — кончи в меня, покажи, на что ты способен! Ааах! Твой член… ты кончил! Сперма Синдзи затопила Аску в куночку, когда её сиськи чуть ли не упирались в нос Синдзи… — Что такое, Мана? — подошли к ней Кенске и Мусаши. — А-а, ничего! — она поспешила отойти от двери. Аска услыхала их разговор. — Ха-ха-ха! Шпионка, ты такая стеснительная! Ха-ха-ха! Через некоторое время. Мана вошла в комнату — Аска накинулись прямо сразу. — Стоять, шпионка, стоять! Ты арестована! Аска захватывала в руках Ману, хватала за интимные места. Мана ничего не успела сделать — Аска впилась поцелуем в уста Маны, чтобы заткнуть все её слова. Нагой Синдзи лежал на кровати и глядел на происходящее. Аска, к слову, тоже обнажена. Аска схватила верёвку, начала связывать Мане руки за спиной. Синдзи дрочил себе член, половой орган вскочил. Пальчики рыжей красавицы впились в гениталии её пленницы, трусики оказались грубо сорваны прямо на глазах у общего любовника. Мана очутилась следом на кровати, Аска дрочила ей, засосывала рот в рот, Синдзи видел раздвинутые ноги… — Так, смазка готова, Синдзи! — Аска поместила Ману лицом в постели, выставила её задницу лицом к Синдзи. — Очень хорошо, — он подошёл, очень легко нырнул своей головкой во влагалище девушки. Синдзи держал Ману за ягодицы, на ней осталось немного одежды, в том числе майка и носки, Синдзи видел связанные руки любовницы перед собой и они ей дико доставляли. Аска рядом лежала на животе, болтала ногами и озвучивала всякие пошлости. Синдзи схватил далее Ману за ноги, снял ей носки, поцеловал босые подошвы. Он держал её за ноги и посылал толчки во влагалище Маны. Походя ближе к оргазму, Синдзи накрыл Ману собой, он опёрся на ноги и совершал половой акт, держа торс над спиной девушки. — Я кончаю! — закричала Мана. — Я тоже! Кончай, Мана! Кончай! — Синдзи извергся в жаркую вагину. — О, Мана, какая ты шлюха! — Аска врезала хлопком по ягодицам Синдзи. — Хе-хе!.. Все отдыхали, Мана полностью сняла одежду. Аска вынула из себя вибратор — схватила двойной половой член, покрыла смазкой наружную его часть. — Давай, шпионка, теперь я лично займусь твоим допросом! Мана очутилась на спине, Аска вошла в неё, пустилась совершать половой акт. — У тебя такое милое личико! — Аска трахала Ману лицом к лицу. Синдзи параллельно с этим смазал свой торчащий половой орган — он у него снова вскочил. — Аска, твоя попка такая тугая!.. — Синдзи схватил Аску за задницу и воткнул в дырочку свой фаллос. — Больно, Синдзи! — закричала девчонка, которую буквально пронзили в окружение самых чувствительных нервов. — Вытащи, сейчас же! Синдзи на это нагло усмехнулся и продолжал двигаться внутри анального отверстия: — Привыкай, терпи, шлюха! — Синдзи совсем не собирался извлекать член. — Аска, твоя жопа абсолютно тугая! Я!.. Я!.. Аска, принимая толчки себе в жопу, всё же постаралась усилием воли расслабить себя там. Она продолжила половой акт с Маной. Аска, несмотря на боль в заднице, куда как резко вставили член, испытала столь же мощный оргазм. Влагалище выдало все порции наслаждения, облилось ярким жаром. Синдзи извергся вторым, сбросил горячее семя в анус любовницы, очень тугой и горячий. Всё это привело к громкой похвале в адрес рыжей красавицы. Такие слова из уст Синдзи очень доставили ей удовольствие сами по себе. Мана наблюдала за этим и испытала бешенство от того, что Синдзи вот так хвалил именно Аску. *** Синдзи ворочается во сне. Рыблюди собрались на площади подводного города, они взывают к драгоценному кристаллу, к своей реликвии. Вокруг стоят идолы всевозможных чудовищ, в первую очередь изображающие представителей расы Ктулху. Почитатели морских дьяволов приносят в жертву себе подобных, выбранных Верховной жрицей, кровь мутью вырывается в воду. Из воззваний, звучащих под водой, Синдзи может разобрать только слово «Муба». Да и то чрезвычайно отдалённо. Кровь жертв притягивается к блестящей драгоценности, в таком виде она формирует плотные щупальца. Помощница Верховной жрицы — одна из крупных рыблюдей в украшениях и в пышном одеянии из морских водорослей — она вдруг поворачивается к Синдзи. Её рыбья морда, наполовину скрытая ракушками, сменяется чёрным провалом, внутри которого зажигается тройной огненный глаз. За этим всем Синдзи видит то, как дьявольские щупальца и пасть громадной рептилии хватают и пожирают жителей города. У этого монстра также есть красно-оранжевые плавники-гребни и очень злые глаза. Кристалл светится между глаз дракона. — Видишь, — говорит Ползучий Хаос в облике рыблюдки-жрицы, — используют и выбрасывают не только вас одних… — Морской бог Муба… — бормочет Синдзи, когда почти просыпается. Рядом лежат две голые девушки… Посреди Тихого океана волны бросают хрупкое судёнышко. — Кайдзю! Это Кайдзю! — под ними отчётливо проплывает нечто огромное, со щупальцами, впереди зловещим огоньком переливается дьявольский кристалл. — Немедленно сообщить по срочной линии NERV! — велит капитан. — Что, они пришлют нам Евангелион?! — ироничного спрашивает помощник. — Наш долг сообщить, что это Кайдзю — пусть знают, что он здесь и будут готовы! Сообщение передали. Отреагировали быстро — незамедлительно потребовали начать передавать именно визуальную связь. Капитан вышел на палубу, помощник снимал всё на камеру, через спутниковую связь она всё быстро передавала NERV. Кайдзю, словно что-то предчувствуя, устремился к судну. Матросы уже записывали предсмертные сообщения для своих родственников. Вдруг прямо между ними и Кайдзю сам пейзаж раскрылся — раскрылась само пространство, разошлись его створки. Евангелион-01 руками раздвинул перед собой грани созданного им портала, сделал шаг и устройство встал на жидкость. АТ-поле блеклой аурой сразу утихомирило ближайшие воды, потому судно перестало бросать. Экипаж не поверил своим глазам. — Кайшин [«Бог океана»] Муба, — обратился Синдзи к Кайдзю, парень с по-женски распущенными волосами сидел в капсуле Евы прямо в домашнем халате и в тапочках, — ты не думал, что тебя тоже используют, а? Синдзи старается сосредоточиться, чтобы поговорить на телепатическом языке: — «Я не знаю кто ты, Кайшин Муба, но нас всех использует один могущественный садист в своей игре — подобно тому, как он отдал тебе в жертву своих шестёрок, то, скорее всего, намерен принести тебя в жертву мне. Тебя — глубоководных, сектантов Великого Ктулху, всех вас. Он хочет, чтобы я — Икари Синдзи — согласился разрушить весь мир ради его садистических хотелок. Закрути щупальца спиральками, если ты меня понимаешь?» Кайдзю, похожий на грязно-зелëного чешуйчатого ящера, у которого торчали яркие плавники, драконья голова и щупальца — вырвался на поверхность воды в брызгах, он метнул свои конечности к противнику. — «Вот как, ты меня не понимаешь или не хочешь договариваться миром! Очень жаль!» Щит-многогранник АТ-поля без труда срезал брошенные тентакли. Концы, вместо того, чтобы захватить Еву-01, пали в воду. Тогда на голове Кайшин Мубы загорелся драгоценный кристалл, артефакт занимал целую глазницу и фактическую выполнял функцию третьего ока. Магический луч устремился к Еве. Синдзи не стал даже ставить видимое АТ-поле, просто протянул руку, раскрыл ладонь. В неё угодил этот поток, искры сыпались, всполохи энергии разукрасили окружение. Экипаж корабля в изумлении, в шоке и в трепете наблюдал за этим. Синдзи спокойно держал эту атаку, после чего, когда она истончилась, иссякла, фиолетовый гигант совершил пару быстрых движений рукой. Серебром сверкнуло лезвие. Кайшин Муба покрылся линиями, они разошлись — враг распался, будучи моментально нарезан на куски мяса — кристалл взорвался, щит АТ-поля закрыл судно даже от малейших проявлений ударной волны, клочья мяса морского божества раскидала по окрестностям. Когда останки поглотила вода, Евангелион развернулся в сторону судна. — Быстро они… — произнёс помощник капитана. — Простите за задержку, — прозвучал сквозь динамики пилот, вернее его голос по ИИ-переводчику. Синдзи помахал им рукой Евы. Весь экипаж разразился восторгом, матросы благодарили Бога и Синдзи… — АТ-поле цели не фиксируется, — звучат операторы из командного центра, — цель ликвидирована — миссия завершена. *** Синдзи с утра решил выпить чашечку чая. — Можешь, что поешь посущественней? — спросила Мана, присаживаясь с ним за стол. — Я не хочу что-то. На кухню вошла Аска — растрепанная и усталая. — Чёрти-что сегодня снилось — мать твою ж… — пожаловалась она. — Надо выпить кофе. Сделаешь? — Хорошо, — встал с места Синдзи. — А ты может быть, сама заделаешь? — вмешалась Мана. — Да ладно, Мана, я привык трудиться на благо Аски, — сказал Синдзи, заправляя кофеварку. — Да, Киришима — сиди и молчи! — сказала ей Аска, усаживаясь напротив. — Синдзи тебе не слуга! — Так, девочки — а ну-ка не ссориться! — вмешался Синдзи. — Меня на всех хватит! Мана и Аска обменялись недовольными взглядами, но ничего больше не сказали про это. — Эх, что за шум и гам с утра? — зевая, в кухню вошёл Кейта. — Да ничего, всё улажено, — улыбнулся Синдзи. — Тебе сделать кофе? — Да — давай, — парень сел за стол с друзьями. — Как тебе спалось? — поинтересовался Синдзи. — Да ничего — мне вообще ничегошеньки не снится. — Завидую я тебе, — пожаловалась Аска, принимая чашку кофе. — Мне вечно всякая хрень по ночам голову морочит. Пока они разговаривали, Синдзи заметил проекцию Рей, заявившуюся сюда к друзьям пораньше. Никто кроме него её не видел. — Я в туалет, — Синдзи покинул комнату, жестом поманив Рей. Они отошли в коридор. — Чего тебе? — тихо спросил Рей Синдзи. — Я пришла посмотреть на Аску, — ответила Аянами — А… ну смотри. Камеры тебя всё равно не заснимут. — Мне кажется, я ей не очень нужна, — тихо сказала Рей. — Ну, Аска-то вряд ли готова на долгую привязанность, — пожал плечами Синдзи. Он всё ещё был на неё обижен — в чём ему не слишком нравилось признаваться себе. — Да и насколько она нужна тебе самой? Его бывшая ничего на это не ответила. Немного помолчав, она удалилась — как показалось Синдзи, она была весьма удручённой. — «Зря ты меня оставила, Аянами, всё равно нам делить одну судьбу», — подумал он, возвращаясь на кухню к друзьям. *** Рей Аянами медитировала, сидя на кровати. Рэндольф Картер научил её выходить в многомерное пространство наяву. Она помнила предупреждения своего друга-оккультиста, о том, с каким опасностями она может столкнуться. Но она не собиралась даже покидать пределы этой планеты. Она опустилась в Геофронт, незаметно и легко пройдя через все бронеплиты. Ей стало интересно, как там поживает Синдзи. Она прошла через крышу и незаметно пронаблюдала все сцены, развернувшиеся перед ней. Синдзи был доволен без неё с двумя девушками. — И… Рей я, наверное, скоро разлюблю, — сказал он. После он произнёс: — Не обижайся, но я хочу, чтобы ты заменила мне Рей. Вместе с ними двумя я провёл немало страстных моментов. С двумя девушками моя фантазия лучше работает. Он нашёл ей замену. Больше она ему не нужна. Рей находилась под полом. Она настолько ушла в свои мысли, что открепила себя от пространства, и Землю отнесло от неё. Учитывая, что она могла стоять на одном месте относительно всей трёхмерной реальности, небесные тела же продолжали свой ход: Рей осталась на месте, а Земля полетела дальше по своей орбите. Таким образом, на сверхзвуковой скорости дом пилотов отнесло от неё. Похоже, само Мироздание было против того, чтобы она приближалась к Синдзи. Если Рэндольф Картер не объяснил ей, что Мироздание совершенно безразлично к каким-либо делам кого бы то ни было — она так бы и решила. — «Есть ещё Ленгли!» — вспоминала Рей. Она последнее время с ней не пересекалась. Её с ней связывал Синдзи — неужели без него эта связь оборвана? Аска считала её странной и непонятной, похоже, только Синдзи и Рэндольф могли понять её. Когда Синдзи, Мана и Аска закончили свои сексуальные дела и разошлись, Рей посетила комнату Аски. Та в белом халате — очень привлекательная и красивая — лежала на кровати и играла в очередную видеоигру. Призрачная Рей приблизилась к ней и протянула свою почти прозрачную и размытую руку к её лицу. Пройдя пальцами через её лоб, она коснулась её души. Это ощущение не представлялось возможным точно описать словами, можно было только сказать, что это было подобно давлению пальцев на тонкую плёнку. Аска зевнула и отключила игру. Она ничего не почувствовала, хотя Рей была близка от неосторожного убийства. Аска перевернулась на спину и закрылась одеялом. Она не видела и не слышала Рей. Но та решила не отступать и дать о себе знать. Ей стало неприятно, что её вот так забыли и в упор не видят. Рей терпеливо дождалась, пока она уснёт и коснулась спящей, когда душа оказалась пригодной для проникновения… В алых глазах Рей отразилась красная пустота с висящим в петле женским трупом в сорочке с длинными волосами. Она уже видела этот образ. Затем он сменился — Рей увидела могилу, вокруг которой собрались люди. — Ну же, Аска, поплачь немного. Тебе станет легче, — печально сказала невысокая девушка в очках. Затем всё исчезло. Рей увидела коридор из-за угла и стоящих в нём двух людей — тех самых высоких мужчину и женщину. Они о чём-то любезно разговаривали. Потом они стали целоваться и обниматься. Всё закончилось тем, что женщина обнажила грудь и, приподняв юбку, прижалась к стене, позволив мужчине совокупиться с ней. Они громко стонали за этим занятием. — О да! Блядь! Как хорошо! — прокричал мужчина, испытывая оргазм. — Тебе нравится? Я лучше, чем она? — спросила женщина. — А ты ещё спрашиваешь?! — Потише, Питер! Не кричи! Вдруг нас услышат? — обеспокоилась любовница. — Расслабься! Не думаю, что у Комитета везде глаза и уши! А если услышат, то знаешь что дорогая моя, Ренэйт? — Ах! — Мне похуй! Вначале мужчина, а потом и его любовница громко рассмеялись, в объятьях свалившись на пол. Аянами почувствовала гнев. Она не знала его причину, но она ощутила желание уничтожить этих несомненно гнусных отвратительных лживых ничтожеств, совокупляющимся подобно свиньям. Потом образ снова сменился. Рей увидела кровать, на которой лежала женщина с длинными светло — рыжеватыми волосами в сорочке, та самая, которую Рей увидела повешенной, а после и похороненной — Кёко Цеппелин Сорью. Она прижимала к себе тряпичную куклу. — Посмотрите на них: мать и дочь — они сами словно куклы. Возможно, между людьми и куклами не так много различий, — звучал голос женщины — любовницы. — Ведь человек создаёт куклы по своему подобию. И, если Бог действительно существует, мы все, наверное, просто игрушки для Него. Рей ощутила боль, страх, боязнь одиночества, грусть, и сильную ненависть. Ненависть на отца, на его любовницу и будущую мачеху, на дальнюю родственницу в очках, на куклу, на мать и на себя. Аянами никогда не испытывала подобных чувств в полной мере. Просто у неё не находилось для этого причин. Это были чужие чувства. Волна негативных эмоций испытанных чужой душой захлестнула Рей. Словно самый кошмарный яд они принялись жечь сознание Аянами. Крики, голоса, плачь, гнусный смех отца и его любовницы стал раздаваться всюду. — Жалкая кукла! Обманщица! — прокричала мать. — Ну же, Аска, поплачь немного. Тебе станет легче, — звучала любовница. — Аска, ты зачем порвала игрушку? — недовольно спросил отец. — Мне жаль тебя. Жаль больше не потому, что с тобой всё это случилось, а по потому, что это закономерность. Мир ужасен. Надеюсь, твой отец и мачеха будут о тебе заботиться, — печально произнесла дальняя родственница. Неожиданно женщина с куклой в гневе набросилась на Рей. Она яростно вцепилась ей со все силы в шею. Рей стала задыхаться. — Ты не Аска! Ты не моя дочь! Ты проклятая кукла! Ты лгунья! Я убью тебя за твою ложь! — закричала призрачная Кёко Цеппелин Сорью собираясь задушить Аянами Рей уже во второй раз. — «Нет!» — мысленно прокричала Рей фантому, отбросив своей силой удушающие её руки. — «Тебе не задушить меня! Ты воспоминание! Ты не мой страх!» Свет души Рей воссиял, развеяв кошмар. Он изгнала из сознания самой девушки все чужеродные образы и ощущения. Аска встрепенулась на кровати и быстро раскрыла глаза. — Бля… неужели, опять, эта хуита… — выругалась она, глядя на часы. — Бля… — она зевнула и заняла положение поудобней. Рей знала, что Аску долго мучили эти кошмары. Она догадывалась, что их вызывает. — «Душа Второй», — подумала Рей и решила удалиться, чтобы более её не беспокоить. Рей пробудилась утром, встала с кровати, потянулась и вышла в комнату. Харли расположил за ноутбуком. — Где Рэндольф? — спросила она, не чувствуя его в квартире. — Его вызвали в NERV, — ответил тот. — По поводу чего? — спросила Рей. — Как? Ты не в курсе? — Уоррен показал девушке ноутбук, а точнее видео, просматриваемое им. На нём ураган неземного пламени испепелял целые кварталы. — Заражение перешло на новый уровень! Это даже не чума какая-то, это хуже! Рей промолчала и подошла к окну. Она напряжённо поглядела на горизонт вдали, откуда могло прийти заражение.