Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Неделю назад в книжном магазине 302-бис до того, как там от всего дома осталось лишь одно пепелище… — Надеюсь, господин Нил О`Тип не сердится, что я так поздно? — мимоходом спросил Карл Эрнес Крафт, следуя за Сисификс через стеллажи с книгами в сумрачную и зловещую комнату. — Просто из-за этих беспорядков такие пробки, дороги перекрыты кордонами полиции… — Всё нормально, я не сержусь, — из тьмы прохода явился смуглокожий молодой человек высокого роста в чёрной облегающей одежде, его необычайные янтарные глаза искрились какой-то недоброй тайной, изящные губы изгибались в ухмылке. — О, это вы Нил О`Тип! — войдя в сумрачную комнату, Карл пожал руку собеседнику в чёрном. В другой руке Нил держал книгу. — Вот, то что вы просили… — Да… Эм, — Карл огляделся. — А почему вы сидите в темноте? — Я благоволю обитать во Мгле, — патетически молвил Нил О`Тип [1] — Да, но всё же можно включить свет?! — попросил Карл. — Я хоть оккультист со стажем, но не вижу… — Нам свет не нужен, поэтому мы экономим на лампочках, — тут же пояснила Сисификс. — Ох, вы жадные как жиды, — фыркнул Карл и быстро активировал осветительную формулу иллюминации — над его головой загорелся сгусток фиолетового света, что равномерно осветил помещение, где лежал разного рода хлам. — Что ж, рад что вы вышли из этой ситуации, — Нил О`Тип протянул «Откровения Глааки». Он раскрыл на странице и показал строки. — Прочтите, чтобы удостовериться в силе этого гримуара, — молвил книготорговец. Карл принял книгу в руки и внимательно прочитал вполголоса: «Долго проспал он за стеною, и те, что переползают через кирпичи, резвятся на его теле, не ведая, что это И’голонак… Но когда имя его будет произнесено, либо прочитано, он восстанет…» — Дабы ему поклонялись, и утолит голод, и примет обличье и душу тех, кем питается, — закончил Нил О`Тим, когда Карл отшатнулся, чувствуя как вокруг всё вибрирует от вторжения в пределы упорядоченной яви чужеродного зла из-за пределов привычного существования. От этого формула иллюминации прекратила своё действие, и свет угас. Карл с криком в темноте повалился на пол. Он начал шептать защитные формулы, но тщетно — все возводимые барьеры легко сложились под натиском превосходящей мистической силой. Исходила она от возвышавшейся чёрной фигуры — на чьём лице отобразилось откровенно демоническое глумливое выражение. — К… кто… вы? — придавленный как клоп тапком к полу, Карл едва смог шевелить языком. — У меня много имён. Иногда я называюсь Валтиэлем или Габриэлем. В прошлом я был известен как Айвас и Гермес Трисмегист. Для Египта я был Чёрным Фараоном и змеем тьмы Апопом, Ужасом матерей и погибелью первенцев. Евреи величали меня Сущим и Господом Пустыни, но для них же я был Дьяволом и Сатаною, Князем Тьмы, — говорящий сделал паузу. — Ты настолько туп, смертный, что не узнал меня? «Нил О`Тип» — мне что, требовалось начертать моё самое известное имя на лбу, чтобы ты понял?! Карл Эрнест Крафт что-то невнятно промямлил на такую критику в адрес своей проницательности. Говоривший возвышался над ним колоссом густого мрака, покуда неземная сила в лице невольно призванного им И’голонака вселялась в его тело. — С тобой говорит сам Ньярлатхотеп — Ползучий Хаос и Всемогущий Посланник самого Азатота! Возрадуйся, ибо ты имеешь честь пасть ниц предо мною! Покуда Ньярлатхотеп разбирался с Крафтом, пришедшие с ним телохранители, услышав его крик, обеспокоились и начали пробираться через плотно стоящие шкафы. К ним навстречу вышла Сисификс, коварно улыбаясь. — А чем вам могу помочь, мальчики? — с воркованием издевалась она. — Чё за херня у вас там? — спросил один из громил, второй толкался позади его широченных плеч. — Мы разрешаем наши дела… — Бля, шеф кричал, пиздуй с дороги! — сказал он, вынимая нож. — Ох, это не займёт много времени, — отмахнулась Сисификс, на что бугай крепко схватил даму за руку. — Слышь, ты, мы вообще-то сидевшие люди! Жестокие! Я отсидел за двойное убийство, а он — за одной убийство и изнасилование! — Да, и я как раз выебал, убил, а потом снова выебал такую сучку как ты! — поделился богатым жизненным опытом его сообщник. — Если не уберёшься с дороги мы тут с тобой такое повторим! А?! И никто тебя здесь не услышит! — Знаете, это вас тут никто не услышит, — смело заявила Сисификс, покуда бандит сжимал её руку, — вы просто левые отморозки, а я Сисификс — Бич Атлантиды! В тот же миг она преобразовала смазливое женское лицо в кошмарную морду демона со множеством чёрных паучьих глаз, из её рук вырвались когти, проделав глубокие дыры в обидчике. Бандиты закричали — следом первый и уже проткнутый когтями распрощался с головою — Сисификс сорвала её с плеч лёгким движением, что сопроводилось мерзким звуком треснувших костей позвоночника и порвавшихся шейных мышц. Второй бандит бросился отступать назад, на бегу вынимая верный ствол. — Сука, блядь! Да что ты за хуйня неведомая?! Накормлю — накормлю свинцом тебя! — он хотел было палить по чудовищу, скрытому за обезглавленным трупом напарника, но в этот момент перед ним из воздуха возникла пугающая девочка в платье и маске. Мэри зверской хваткой вцепилась в ствол, выражение на маске было откровенно садистским — она уткнула ствол в подбородок самого громиле и надавила на спусковой крючок, наслаждаясь выражением ужаса на его лице. — Сам отведай — ты не меньший монстр, чем я, — прокомментировала Сисификс когда прозвучал выстрел и вышибленные мозги обильно забрызгали потолок, кровавый дождь окропил книжные полки и ликующую Мэри. Снаружи магазина уже завертелась суета — люди бежали прочь и звонили в полицию. — Нам надо закругляться, — поторопила Сисификс и озвучила огненное заклятие: — Йа-йа! Ктугха фтагн! Наакса-архгт! — и волна огня словно от взрыва бомбы поглотила всё вокруг, Мэри закружилась в весёлом танце посреди бушующего пламени; так служители Чёрного Фараона замели следы. Сам Ньярлатхотеп продолжал делать своё дело, не уделив никакого внимания этой суете. Карл Эрнест Крафт поднялся на ноги после приступа сильной дрожи. Потом перед собой он астральным третьим глазом увидел тучную фигуру, ростом больше двух метров. Она кажется состояла из пульсирующей и вибрирующей субстанции, вдобавок к этому не имела одежды и головы. Отвращение и какая-то особая извращённость внушались одним видом от этого образа. Может дело заключалось в его схожести с человеком? Из-за неё этот монстр походил на изваяние, выполненное рукою извращенца или психически больного. — Привет, Його, давно не виделись, — молвил Ньярлатхотеп, на чьём лице вспыхнул тройной огненный глаз, ниже него улыбкой до ушей раскрылся пламенно-красный рот. Горящий демонический лик скривился в невозможную гримасу, кажется его обладатель был весел от того, что встретил давнего знакомого. — Сколько эонв, Ньяри, сколько эонв… — проговорил в ответ И’голонак, хотя Карл не видел у него ни головы, ни иного места где у этого запредельного демона могли бы располагаться уста. — Вот какой я сосуд уготовил, — пояснил Ньярлатхотеп. — Пожмите друг другу руки… Карл не хотел касаться стоящего пред ним демона, но воля Ньярлатхотепа взяла контроль над его телом и легко заставила его поднять руку и протянуть её демону. — Приятно познакомиться, — И’голонак принял рукопожатие, его тучная кисть заключила ладонь Карла… После чего пальцы человека пронзила страшная боль. Карл хотел было закричать, но не смог даже раскрыть рта — всё его естество находилось во власти демонов и он не мог даже дышать без их позволения! — Хорошая шутка, — И’голонак поднёс свою вторую руку к лицу Карла — и тот понял чем этот демон говорил — прямо на его руке криво скалился здоровенный зубастый рот! Затем он окончательно слился с ним — навалился всей тучной массой, как бы влился в него через кожу и одежду, особенно сильно изменив структуру укушенной кисти. Чужеродная сущность бесцеремонно проникла в него; изнасиловала — именно жертвой этого ужасного преступления почувствовал себя господин Крафт. — П-проклятье… — проговорил он с выступившими слезами на глазах. — Не стоит тебе метать проклятья в адрес своей судьбы, — гордо молвил Ньярлатхотеп, вновь обращаясь в человека — стройного, юного и тёмного, чьей взгляд преисполнялся надменностью.  — За что? — проговорил Карл. От своего учителя, из оккультных книг, от преданий, ходивших из уст в уста — он слышал о Ньярлатхотепе, об ужасном Ползучем Хаосе, об этом беспощадном обманщике, о Безликом Боге с Тысячью Лиц… Из всех обитателей запредельной тьмы, что родились в первичной бездне и странствовали среди небесных сфер; этот являлся чистым злом, он был одержим лишь распространением хаоса, который он же и олицетворяет… Нельзя было представить никого хуже из тех, с кем его могла свести судьба. — Что астролог? Твои звёзды такого тебе не предсказывали? — по обыкновению глумился Ньярлатхотеп. — Но ты не бойся — ты может проживёшь дольше своего презренного смертного рода. При условии, что сослужишь нам хорошую службу. — Службу… — прохрипел Карл, ощущая всем естеством как внутри всего него что-то колышется, что-то тёплое и тягучее… Он описался. И пал на колени, будучи не в силах совладать с проявившейся судорогой в ногах. Рядом появилась кто-то ещё — это был мужчина арабской внешности в серой робе и с чёрной бородой. — Скоро пророчество «Некрономикона» исполнится, не так ли мой раб? — уточнил Ньярлатхотеп. — Да, мой Господин, — молвил тот муж на арабском, тот самый безумный поэт из Саны — говоря очень архаично и песенно: — Всемогущий Посланец провозвестит конец! В тот час Йог-Сотот распахнёт Тайные Ворота, Древние снова обретут волю и будут свободны! Спутаются все судьбы! Будущее и прошлое перемешаются! Рухнут тогда все небесные мосты меж мирами и падут завесы, иссякнет тогда сила всех вещей и Старшие Знаки утратят свою власть; тогда ложные Первые и мнимые Старшие сойдут со своих престолов на Бетельгейзе и Элизии, восстанет Охотник Ноденс из Великой Бездны, соберут они все свои ангельские армии, чтобы вести войну со Ползучим Хаосом, но… не устоят они — и да падут! Сгниет тогда с ними пелена лжи и будет за нею открыта истинная явь! И сам Азатот явит себя в золотой славе своей; сон и явь, и все Вселенные станут одной — и Творение родится вновь! — Да, рассветёт тогда наш сад Хаоса — истинное Творение! — мечтательно провозгласил Ньярлатхотеп. Он словно бы вздохнул, и с каким-то непередаваемым многозначным выражением наклонился к Крафту — и лёгким воздушным жестом поставил его на ноги перед собой в стойку смирно. Он тихо щёлкнул пальцами у его ног и там всё снова стало сухо. Безумный Бог даже как бы по-доброму улыбнулся за такую маленькую услугу, словно по-дружески с игривостью и ласкою — однако это было просто очередной издёвкой, Ньярлатхотеп был чистым злом и в этом у Карла не находилось никаких сомнений! — «За что?! Разве я настолько ужасный человек?! Да никто этого не заслуживает!» — в мыслях кричал Карл. Оказаться игрушкой в руках такой практически всемогущей и абсолютно садисткой сущности — вот худшая из судеб, постигшая этого горе-оккультиста! — Но знаете, друзья, — продолжал говорить Ньярлатхотеп, покуда всё полыхало в соседней комнате, к ним подошли Мэри с приветливой маской и окровавленная Сисификс в облике человека, — это всё тоже часть игры. Всего лишь игры. Нет причин воспринимать серьёзно даже это… Пожарные и полиция уже прибыли к погибшему в огне книжному магазину, пламя же от него охватило весь дом и перекинулось на ближайшие постройки, объятые огнём люди в отчаянии с криком выпрыгивали из окон… Очередной теракт исламистов — уж решили все, да и литература там продавалась нехорошая; но не мог же, например, у хозяев книжного сломаться примус? *** Синдзи не ожидал такого поворота разговора. — Для того, чтобы стать пилотом Евы нужно убить вашу родную мать, — сразу завил он Николае. — Она уже мертва, — ответил наследник семьи Альтберг-Эренштейнов. — Поэтому вы не можете им стать — мать надо растворить в Еве, — ответил Синдзи. — Но у тебя есть способность воскрешать мёртвых, — напомнил Николае. — Вы хотите воскресить свою мать, чтобы потом снова убить её? — вот тут Синдзи ужаснулся, до конца осознав, с каким человеком его свела судьба! — Я сделаю это ради высокой цели… — А ваша мать давно умерла? — Несколько лет назад. — Если её тело разложилось — её нельзя вернуть. — Ложь — я читал в оккультных текстах, что можно, — возразил Николае. — Там написано много белиберды, я говорю, что на практике это невозможно. И даже если бы это было возможно, я бы так не сделал, — сказал Синдзи. — Нам в NERV не нужны такие, как вы, нам и без вас, уж поверьте, хватает интересных личностей. — Ты говоришь так из слабости. Я должен быть на твоём месте, Икари Синдзи — я! — впервые Николае повысил тон, Синдзи заметил, как в его глазах блеснули искорки злобы. Похоже он завидовал его роли из-за чего даже утратил контроль над эмоциями. Жестокий, властный, самодовольный и гордый — вот каким Синдзи теперь его ясно увидел; в сердце этого человека, лишённого и намёка на любовь и сострадание спал зверь, готовый на всё! Потому Икари со всей верой в себя сказал так: — Даже если бы я мог бы отдать вам своё место под солнцем, свалить на вас мой крест, — Синдзи покачал головой со слабой усмешкой, — я бы так не сделал. Не теперь. Я люблю не только Каору, я люблю своих друзей, я не позволю оставить их судьбу в руках такого ужасного человека, как вы, господин фон Альтберг-Эренштейн. Я Икари Синдзи — пилот Евангелиона-01 — и я больше не убегу! Иногда мне кажется, ради них я готов свернуть горы и низвергнуть всех богов! Почему-то я стал сильнее в это верить после разговора с вами. Так что, спасибо вам большое за это. Вы придали мне уверенности, вы сделали меня сильнее! Николае слушал его с цинично-сосредоточенными глазами; ледяные-голубые, они производили неприятное впечатление. Потом он улыбнулся: — Хорошо, если так. Его тон сделался сдержанным и спокойным, снова нарочито и наигранно приветливым, после того, как он понял, что ничего не добьётся от Синдзи. И хотя он ожидал где-то подобного результата, он всё же не посчитал этот разговор пустым, он имел смысл, ибо отбрасывал некоторые из вариантов действий и открывал путь к иным. Во время него Николае даже вспомнил про свою мать, он даже на миг пожалел, что избавился от неё — кто же знал, что она пригодится? Отец Николае считал женщину, родившую его на свет — неблагонадёжным человеком, способным в любой момент предать их дело из неуместного милосердия к тем, кого надлежало в идеале вообще уничтожить. Тогда он пожелал избавиться от неё и привлёк к этому делу двенадцатилетнего Николае, чтобы убедиться в его преданности делу. Считая себя сильным, сын без колебаний отравил ненужную женщину, породившую его на свет; умело наиграл горе, когда его сестра по-настоящему убивалась в слезах у постели с умирающей. К слову, наблюдая за этой её реакцией, он понял, сколь сестра слаба; точно решил — она ему не ровня (хотя он не мог не заметить преданности лично ему и той услужливости, с которой Хельга старалась ему угодить — потому он очень ценил сестру именно за это). В его сердце ничего не дрогнуло и он расценил это признаком своей силы. Ему требовалось доказать себе, что он силён — что он с успехом и сделал. — «Ладно, всё равно у мальчишки не хватило бы духу всунуть мою неблагонадежную мамашу в робота — так что нечего расстраиваться», — подумал Николае. — Не страшно, — Нагиса разом захлопнул книгу и обернулся. Карл мигом спрятал за спиной свои страшные ручища. — Э… правда? — отшатнулся он, словно не ожидая от гостя такой реакции. — Да, я больше предпочитаю Клайва Баркера и Стивена Кинга, — Каору спокойно встал с места и положил книгу туда, откуда Карл её взял. — Ну… у каждого свои вкусы, — господин Крафт нервно повёл плечами. — Я ещё вернусь сюда, но мне хочется осмотреть вон тот сад, — Каору указал на интересовавшее его место через окно. Там пригрело солнце и обильно распускались первые весенние цветы. — Х… хорошо… В этот момент у входа в библиотеку появились Хельга с Аской и Марией. — Эй, Хельга, проводишь офицера Нагису в Восточный сад? — Да, мы как раз туда собирались, — отозвалась та. — Хорошо, я тут кое-что разберу… — Да, пойдём, Каору, — позвала Хельга Уходящий на прощание с улыбкой кивнул Карлу. Тот же весь покрылся потом, с тревогой поглядел на свои руки, на его правой ладони по-прежнему зиял розовый рот, которой там никак не мог располагаться. Кожа двигалась в тех местах, где шли края щели с торчащими из неё обломками зубных костей… Карл улыбнулся с самым безумным выражением, каким только мог улыбаться человек. В ответ демонический рот раскрылся и выплюнул косточку черешни, она стукнула владельца руки по лбу. — Идиот! — прозвучал в голове громогласный голос, так обвинила его зубастая рука! — Ты нас чуть не выдал! Глас чудовища звучал в его мозгу ещё сильнее, заставляя дрожать всё тело при каждом его слове. — П… простите меня, о великий И’голонак… — процедил Карл. — Но я думал… поглотить его… он же… тяготеет к развращённости… — Ложь! Ты хотел погубить нас! Ибо ты знал, я не могу одолеть его душу Адама! Не делай так больше, иначе участь твоя будет самой незавидной! — пригрозил И’голонак, корча ещё более жуткие гримасы на руке одержимого горе-оккультиста. — Лучше дай… дай мне тех черешен, они мне нравятся. Ум-ум… — Х… хорошо, да будет исполнена… ваша воля… — Карл блаженно закивал. Рот на его руке временно закрылся и исчез без следа… Николае и Синдзи вышли в просторный двор к остальным, где хозяин прямо рядом же раскинул роскошный сад. Теперь Синдзи смотрел на все эти эстетичные вещи иначе — не мог такой человек, как Николае наслаждаться эстетикой, он возделывал её в угоду собственного тщеславия, чтобы вся эта красота воздействовала на других и он через неё выглядел величественней в чужих глазах. От этого Синдзи стало неприятно находиться здесь, потому он сразу отошёл от хозяина дома и сказал Каору, занятого изучением цветов в клумбе: — Я не хочу тут находиться больше ни минуты, пойдём отсюда. — Почему? — спросил Нагиса, нюхая голубой цветок. — По-моему здесь очень приятное место… Синдзи промолчал, ответив непреклонным и недовольным взглядом. — Хорошо, Синдзи-кун, — кивнул друг и подошёл к Николае. — Мне у вас было очень приятно, но нам с Синдзи-куном пора. — Правда? Вы не желаете больше у нас оставаться? — Я не желаю, — сказал подошедший Синдзи. — Но может быть у офицера Нагисы другое мнение? В моём доме есть много на что ещё посмотреть, — с вежливой улыбкой произнёс Николае. — Я бы с удовольствием, но желания Синдзи-куна для меня важнее моих собственных, — остался на своём Каору. — Правда? — Николае сделал удивлённый вид. — Но вы же столь могущественны, почему вы слушаетесь… — Я слушаю своё сердце, господин фон Альтберг-Эренштейн, — изящно перебил Нагиса. — И если Икари Синдзи-кун не желает оставаться в ваших владениях — что ж — мой долг сопроводить его туда, куда он пожелает. Во время этого разговора к парням подошли девушки. — Вы собираетесь уходить? — спросила Аска с каким-то оттенком подозрительности. — Да, я собираюсь уходить, — ответил Синдзи, наклоняя голову к воротам. — И Каору со мной. Вы как хотите. — Вообще-то офицер Нагиса обеспечивает нашу безопасность, — Мария с возмущением поглядела на Синдзи. — Если он уйдёт, нам тоже надо будет уйти. — Давайте я телепортирую сюда дюжину спецназа, — предложил Синдзи. — Они же за одно проверят дом господина Алгебр-Эйнштейна на предмет чего-нибудь запрещённого. — «Он серьёзно?» — подумал Николае. — «Он и так может?» — Нет, не надо! — запротестовала Мария. — Ты в курсе что тебе запретили использовать эти силы?! — И даже упоминать о них, — напомнила Аска, чуть наклонив голову в сторону Николае. Синдзи хотел что-то сказать, но Мария перебила его: — Слушай, не вставляй мне палки в колёса! Тебя пригласили — уж будь вежлив и веди себя как подобает! Хоть так ты поднимешься в моих глазах, а так — ты жалкий дурак! У тебя есть силы, но ты бестолков хоть в бою, хоть в обычной жизни! Извращенец и дурак! Несправедливо, что у тебя есть такая власть! Синдзи выслушивал Марию, внутри у него всё кипело, но бросив взгляд на Николае, он сразу же подавил себя и спокойно выговорил, поглядев в глаза господину фон Альтберг-Эренштейн: — Женщины, — демонстративно развёл он руками, — что с них взять? — Синдзи приобнял за талию стоящего рядом Каору. — Вот поэтому я отдал сердце мужчине, женщины — они пригодны только для размножения… От подобного троллинга Мария едва сдержала себя, и только потому, чтобы не произвести впечатление психованной истерички в глазах бойфренда. Николае криво усмехнулся — как-никак, но он оценил острый язык Синдзи. — Давайте, чтобы соблюсти правила и всем угодить, мы с Синдзи-куном просто погуляем в окрестностях за пределами вашего дома, — предложил Каору. — Когда мы ехали, я видел за окном автомобиля очень живописные места — особенно мне приглянулось ближайшее вересковое поле. Мы с Синдзи-куном там прогуляемся. А что до защиты пилотов, то я — как старший по званию — оставляю это на вас, господин фон Альтберг-Эренштейна, уверен, вы сможете обеспечить им защиту. — Вне всякого сомнения, офицер Нагиса, — закивал ему Николае. Каору в ответ поглядел собственнику в глаза, его тон, несмотря на непоколебимую доброжелательность, зазвучал очень уверенно — так, словно он обязательно исполнит свои слова: — Если что-то случится, вы будете отвечать передо мною. — Да, я согласен, — Николае не подал виду, что как-то испугался. Он только напомнил себе, что всё-таки разговаривает с могущественным мутантом. Нагиса вызвал самые противоречивые впечатления — с одной стороны он был готов обрушить на эстетствующего гомосексуалиста всё своё презрение, с другой он понимал, что имеет дело с кем-то опасным и загадочным. Он вспомнил видео, на котором Каору играючи одолел Кайдзю, напавшего на статую Свободы. И он вёл себя куда общительней и проницательней Аянами — Николае не знал, какие выводы ему делать. Кроме того, что Нагиса даже опаснее своей «младшей сестры». На том пилоты расстались — Каору и Синдзи направились к воротам, Аска и Мария остались с Николае и Хельгой в их владениях. — Что ж, давайте будем дальше веселиться, что будем грустить без них? — сказал Николае, шагая к своей Марии. — Да, без этих двоих педиков нам будет даже лучше, — поддержала его девушка, приобнимая бойфренда. — Наши отношения в сто раз здоровее! — Что вы такого наговорили Синдзи? — спросила Аска у Николае. Ей сделалось неприятно, когда Мария дурно отозвалась о Синдзи, но она сдержалась, не желая в этот раз провоцировать конфликт. К тому же, она достаточно уважала Синдзи, чтобы возложить на его плечи защиту от чужого эмоционального напора и оскорблений. — Ничего такого, чего бы он не знал, — уклончиво ответил Николае. Карл Эрнест Крафт через окно второго этажа поглядел на уходящих Каору и Синдзи, попутно вкладывая в пасть И’голонака черешни, которыми тот уже без стеснения активно чавкал. — Вы можете, — мысленно обратился он к этому демону зла и извращений, — вы можете овладеть телами женщин-пилотов, покуда эти двое отдалился. Пелена Нёгаха утаит нас… И здесь они не услышат… Ах! Карл весь задрожал изнутри, когда его потусторонний владыка заговорил: — Нет, это удачный момент, но у меня ещё одно дело. Мне недостаточно этого сосуда. Мне нужен инкубатор. — Инкубатор? О чём вы? — Увидишь. Он уже есть здесь. Но я пока не в форме. Нужно провести несколько обрядов для того, чтобы я набрался сил и смог плодоносно осеменить инкубатор… — пояснил И’голонак, выплёвывая одну за другой косточки в лицо Карла. Синдзи всё изложил Каору сразу, как только они вышли за ворота. — Что думаешь? — спросил тогда Икари. — Николае идёт на поводу у движений собственной души; он горд и жаждет власти над слабыми и сильными душами, — говорил Нагиса в своём стиле, — не исключено, что он пойдёт на многое… — Тогда мы должны попросить Мисато его арестовать! — сразу же заявил Синдзи. — За что? К чему лишать человека свободы? — спросил Каору несогласным тоном.  — Но он может быть для нас опасен… — Все могут быть для нас опасны. После твоей речи миллионы Лилим готовы нас убить, — парировал Каору. — Ты хочешь всех пересажать? Он поглядел на Синдзи немного осудительно. Ему была ненавистна сама мысль о лишении кого-то свободы. — Хорошо, Каору-кун, просто я… — запнулся Синдзи. — У меня немного дурное предчувствие, не нравится мне этот Николае, зря мы оставили с ним… Каору заставил его замолкнуть, взяв за руку и сжав кисть. — Послушай меня, Синдзи, я уверен он не посмеет причинить им вреда. Он понял нашу силу, он знает её, потому он не посмеет вредить нам, — объяснял Каору. — Вот если бы Николае был слаб, слаб по меркам людей, то он бы мог ударить исподтишка — ибо слабым терять нечего. Он знает, что причинив вред Аске или Марии — погубит себя. Да и зачем ему это? Я понимаю, он причинил тебе неприятность… — Неприятность? — уточнил Синдзи, в ответ сжимая руку Каору. — Да, тебе же стало неприятно на душе после разговора с ним? — спрашивал Каору. — Синдзи, кому как не тебе знать, что человек хрупок, но слабее всего он в душе. С такими словами Каору положил руку себе на грудь. — Да, ты прав, я опасался других людей именно поэтому… — Икари точнее обдумал ситуацию. — Ты прав ещё и в том, что арестовывать Николае было бы слишком — он пригласил нас в дом к себе, накормил, он парень Марии в конце концов — у меня и без того с ней сложные отношения; я позволил себе такие язвительные фразочки в её адрес! Сам от себя такого не ждал… Раньше я бы такого себе не позволил бы — вот как меняется мой характер! Аж пугаюсь! Я и так слишком…эмоционален. — Люди обречены причинять друг другу боль в какой-то степени. Конечно, тебе следует быть с Марией осторожней — ведь чем больнее ей, тем сильнее она будет отвечать тебе, — говорил Каору. — Да, но иногда я не могу справиться с этим желанием… Когда меня раздражают, я хочу ответить! Я всю жизнь скрывал это в себе — ни слова не говорил одноклассникам и детям учителя! Всю жизнь терпел упрёки, наезды и унижения! И постоянно извинялся сам! — изливал вскипевшее на душе Синдзи. Попутно он поглядел на профиль идеального лица Каору — Ангел понимающе и снисходительно улыбался. Это выражение успокоило Синдзи — ему подумалось, как глядит на всё это свысока Каору, какая это всё мелкая возня для него. Ведь сила Каору заключалась не только в мощнейшем АТ-поле, но и в его духовном совершенстве; его непоколебимый стоицизм и мудрый ум философа делали его самым настоящим живым богом и мессией; но не для миллионов и миллионов верующих, молящих о смысле жизни и о спасении в эти страшные апокалиптические времена, а отдельно для него — для Икари Синдзи. И как он может более жаловаться на жизнь, если уж судьба словно в компенсацию за все страдания свела его с таким человеком? Так думая о Каору и идя вслед за порывами любви в сердце, Синдзи закрылся в этих светлых мыслях от прочих проблем — и за руку с самым любимым в жизни человеком, он направился к вересковому полю. — Мне очень нравится эта тёплая погода, — сказал Синдзи, желая на почве любовного вдохновения и созерцания красот природы, дальше отойти от всего неприятного. — Я всё поражаюсь, вот Синдзи, как природа порой мастерски рисует такие картины! — говорил Нагиса, покуда они шли к проезжей части, именно за ней начиналось вересковое поле. — Да, согласен… Но иногда природа рисует ужасные вещи… — не мог не вставить Синдзи по вине своего пессимизма. — Поэтому мы должны ценить такие красоты, — оптимистично парировал на это Нагиса. Любовник остановился перед началом поля. С широко раскрытыми глазами и улыбкой до ушей он прикинул их путь до невысокого холмика с парой деревьев. — Здесь очень невысокая и чистая трава, не считая этого многолетнего и вечно зелёного вереска… Прямо даже жалко по ней идти ногами. Сказав это, друг наклонился и начал расшнуровывать кроссовки. — Я пройдусь босиком. — Как хочешь, — Синдзи тоже нравилось ходить босиком по ровному и мягкому песочку, но всё же он не разделил желание Нагисы — идти по полю с травой и, может быть, не до конца прогретой землёй, он не решился. — Пошли, — Каору взял обувь и ступил светлой босой ногой на проклёвывающуюся из почвы траву. Юноши без спешки направились вперёд. — На вересковом поле… На поле боевом. Лежал живой на мёртвом… [2] — вспоминая слова, изящно пропел Каору в такт подувшему со свистом ветру, что растрепал его красивые пепельные волосы. Ступающий чуть позади Синдзи ему их играючи пригладил. — И мертвый — на живом, — добавил Синдзи. — Лето в стране настало, вереск опять цветёт… — продолжил Каору. — Но некому готовить… Вересковый мёд. Так там вроде? —  уточнил Синдзи. — Да, я помню Стивенсона — его баллада всплыла у меня в памяти как только я увидел это поле из окна машины, — говорил Каору. Синдзи смотрел на его босые ноги, когда он ступал по земле — очень изящно и мягко, Каору не глядел под ноги, как обычно, смотрят люди, когда идут без обуви, наверное потому, что не опасался порезаться благодаря АТ-полю — однако же ему удавалось ступать очень тактично — становясь там, где не лежали камни и не росли плотные пучки трав. Синдзи подумалось, что Каору очень уважает эту природу и бережно относится даже к растениям. Может быть он снял обувь, чтобы быть ближе к ним? — «Каору-кун такой чудак, что даже я не могу уловить ход его мыслей», — думал обо всём этом Синдзи. Попутно он всунул руку в карман за смартфоном. — Я найду текст «Верескового мёда». — Не нужно, я его точно помню и могу повторить, — заверил Каору, мелодично качая головой из стороны в сторону. — Начнём сначала, — он запел очень уверенно и почти без запинок. Синдзи же поймал его на слове и стал отслеживать по тексту. Из вереска напиток Забыт давным-давно. А был он слаще мёда, Пьянее, чем вино. В котлах его варили И пили всей семьей Малютки-медовары В пещерах под землёй… — Да-да, Каору, ты поёшь это очень в такт! — закивал Синдзи, смотря в текст. Он поразился такой памяти. — Тогда пой со мною, — сказал Каору. Пришел король шотландский, Безжалостный к врагам, Погнал он бедных пиктов К скалистым берегам. На вересковом поле На поле боевом Лежал живой на мёртвом И мёртвый — на живом. Лето в стране настало, Вереск опять цветёт, Но некому готовить Вересковый мёд. В своих могилках тесных, В горах родной земли Малютки-медовары Приют себе нашли. Король по склону едет Над морем на коне, А рядом реют чайки С дорогой наравне. Король глядит угрюмо: «Опять в краю моём Цветёт медвяный вереск, А мёда мы не пьем!» Но вот его вассалы Приметили двоих Последних медоваров, Оставшихся в живых. Вышли они из-под камня, Щурясь на белый свет, — Старый горбатый карлик И мальчик пятнадцати лет. К берегу моря крутому Их привели на допрос, Но ни один из пленных Слова не произнес. Сидел король шотландский, Не шевелясь, в седле. А маленькие люди Стояли на земле. Гневно король промолвил: — Пытка обоих ждет, Если не скажете, черти, Как вы готовили мёд! Сын и отец молчали, Стоя у края скалы. Вереск звенел над ними, В море — катились валы. И вдруг голосок раздался: — Слушай, шотландский король, Поговорить с тобою С глазу на глаз позволь! Старость боится смерти. Жизнь я изменой куплю, Выдам заветную тайну! — Карлик сказал королю. Голос его воробьиный Резко и четко звучал: — Тайну давно бы я выдал, Если бы сын не мешал! Мальчику жизни не жалко, Гибель ему нипочем. Мне продавать свою совесть Совестно будет при нем. Пускай его крепко свяжут И бросят в пучину вод, А я научу шотландцев Готовить старинный мёд! Сильный шотландский воин Мальчика крепко связал И бросил в открытое море С прибрежных отвесных скал. Волны над ним сомкнулись. Замер последний крик… И эхом ему ответил С обрыва отец-старик. Когда они дошли до конца баллады и почти приблизились к двум деревцам, Синдзи перестал подпевать в середине последнего куплета: — Правду сказал я, шотландцы, От сына я ждал беды. Не верил я в стойкость юных, Не бреющих бороды… Каору дальше допел один: А мне костёр не страшен. Пускай со мной умрёт Моя святая тайна — Мой вересковый мёд! — Если честно, мне не нравится эта баллада, — признался Синдзи, присаживаясь вместе с любовником у деревьев. Ветер принёс облака и немного скрыл яркое тёплое солнце. С этого места парни могли и дальше себе любоваться пейзажем, но с иного ракурса. — По-моему звучит очень отлично, и сюжет берёт за душу, трогает сердце — разве нет? Разве не в этом цель искусства — тронуть сердце? — рассуждал Каору, устраиваясь поудобнее. — Мне не по душе её смысл, Каору. Этот старик-отец — какой-то псих! Подумать только — он по сути убил собственного сына, чтобы сохранить тайну какого-то сраного мёда! — высказал Синдзм. — Конечно, Стивенсон выдумал не плохую драму, но если включить мозг — то эти медовары какие-то очередные чокнутые фанатики и полные неадекваты! — Просто ты слишком ценишь жизнь, Синдзи, но ценишь её из-за инстинкта и по инерции мышления так сказать, — стал объяснять Каору. — Но обладает ли жизнь ценностью сама по себе? На мой взгляд — нет, она бесцельна, ибо есть как течение реки и порыв ветра; но живые существа стараются сберечь её из-за страха смерти — вот этот страх есть импульс, что заставляет их жить. Из-за этого первая цель всего живого — обеспечить своё выживание. Когда разумная душа обретёт некое постоянство, когда все потребности необходимые для жизни станутся удовлетворёнными, то тогда она задаст закономерный вопрос — а для чего она всё это делает, для чего существует? — И она должна будет найти смысл жизни? — перебил Синдзи. — Не обязательно, — Каору слегка покачал головой, — я вот отказался от жизни «в прошлый раз», ибо не видел в ней ни цели, ни смысла — кроме как обрести конечную свободу, то есть умереть. Однако же я хотел помочь людям. Поэтому я взялся заодно исполнять волю SEELE. Они говорили мне — жизнь людей в оковах материи тягостна и неполноценна, что человек создан Творцом для вечности и блаженства; что только тяга телесности и материи — то есть всё то, что мы привыкли считать жизнью, что это мучит людей… Поэтому лишь в смерти Воздаяния они обретут единение со Всевышним — с тем Богом, в которого они верили. — Но их бога не существует, Каору-кун, их бог — сам Ньярлатхотеп, он обманул их! Подразнил ложной надеждой! — напомнил Синдзи, в этот момент проникаясь жалостью к SEELE. Баллада и этот разговор настолько растрогали его чувствительную душу, что он снизошёл до сострадания даже к SEELE! — Я теперь это знаю, Синдзи-кун, но тогда я этого не ведал, — говорил Каору, сидя на земле, — я не ведал и тебя, я много чего не знал, что узнал к этому дню. Я лучше узнал, как живут люди, в чью плоть я облачён… — То есть ты был бесчувственным Высшим существом, но потом стал человеком и нашёл радость в любви к мне? — спросил Синдзи. — Можно и так сказать, — кивнул с мягкой улыбкой Каору. — Это такой банальный сюжетный ход! — потянулся Синдзи. — Я ещё видел это в «Пятом элементе»! Там силой любви мир спасали от вселенского зла — и я думаю, будет ещё банальнее, если мы так будем спасать мир в финале! Вот прямо вижу, как лопаются небеса — и появляются Великие Древние, и сам Азатот идёт среди них, сам безумный Творец всего сущего — а мы такие, Каору-кун, берём и целуемся взасос — и испепеляем всех богомонстров Лучом Любви! И всё — Вселенная спасена! Каору коротко рассмеялся. — Может быть так оно всё и будет, Синдзи-кун, никогда нельзя бежать вперёд судьбы, ведь и боги и звёзды — все мы подвластны её невидимой руке в той или иной степени! — молвил Каору. — Ага-ага… — закивал Синдзи. Повисла пауза. — Слушай, так ты сперва говорил про мёд и про смысл жизни… — Да-да… — Я тебя перебил… извини. — Да ничего, Синдзи-кун… то есть просто Синдзи — мы здесь одни, — Каору продолжил: — Так вот, когда существо вопрошает — зачем я живу, ему нужна та самая цель. Сама по себе она бессмысленна — но она обретает этот самый смысл в контексте с желаниями и теми движениями души существа, которому она нужна. Можно сказать так, что красота и уродство, доброта и зло обретаю себя лишь в том узоре, который мы должны сами изобразить и лицезреть целиком, Синдзи. Говоря всё это Каору сделал сильный акцент на его имени. Он явно говорил это от души и желал донести эту мысль до возлюбленного. — Потому, — продолжал он же, — поступок старика-медовара мне очень понятен и близок. Он считал свой мёд святой тайной — для него она была важна, жизнь — нет, она сама по себе не имеет ценности. Более того, будучи без ценности, они лишь вредна и тягостна. Поэтому нет ничего странного в том, чтобы возложить её на алтарь… — Да, но он потребовал убить сына… — напомнил Синдзи. — Я понимаю, если бы он остался в живых, его бы пытали шотландцы и с самого начала они не планировали им ничего выдавать… — Люди обречены причинять друг другу страдания — с точки зрения этих медоваров — отца и сына — им было разумно лишить себе жизней, чтобы дальше не страдать, чтобы защитить свои ценности. Хотя они были лишь ценны им. Но не тебе, потому тебе их поступок кажется глупым или безумным, — разъяснил всё Нагиса. — Выходит, Каору, каждый находит себе смысл жизни — я это понял уже давно, такая позиция выглядит наиболее разумной, когда смысла нет больше нигде… Но что из этого следует? Если я найду себе подходящую иллюзию — и в моих глазах она станет явью, — так метафорически рассуждал Икари-младший, — это я ещё понимаю. Но я если кто-то скажет — «я хочу построить идеальное общество, где не будет евреев, цыган, негров, русских и геев каких-нибудь ещё — потому, что я — нацист, я сам выбираю себе такой смысл жизни» — выходит, такой человек тоже будет прав? — Абсолютно, — подтвердил Каору. — Но это же… нехорошо, — возразил Синдзи, исходя из житейской морали — хотя как философ отдавал себе отчёт в её несостоятельности. — Это значит, что русские, евреи, негры, цыгане и геи должны взять в руки оружие, чтобы защитить себя от этого нациста. Я уже сколько раз тебе втолковывал, что жизнь людей — это страдания. Это неизбежное столкновение целей, интересов и желаний. Война — это просто проявление жизни, войн нет там — где нет жизни, понимаешь? То есть их нет в том «раю», который пытались построить SEELE и Эмма. Вот почему жить — это не просто, особенно для столь чувствительного сердца, как у тебя, — говорил Каору. — Но я готов тебе во всём помочь потому, что я люблю тебя. — Любишь-любишь? — Очень-очень! — Я в этом не сомневаюсь, Каору! Просто твои слова — что каждый выбирает для себя цель и смысл жизни… Я… — Синдзи хотел что-то сказать, но запутался в размышлениях. — Что тебя беспокоит? — спросил тогда Каору, как обычно в высшей степени безмятежный и доброжелательный. — Если тебя беспокоит отсутствие смысла и чего-то там — то сделай его себе сам. — Я думаю, если я его выберу, то я не смогу… не смогу придерживаться его. Это сложно… я сомневаюсь в выбранном пути. Всегда сомневаюсь, — наконец прямо высказал Синдзи. — Я знаю, сомнения — это тоже движения твоей души. Потому тебе следует научиться укрощать их — бери и разгоняй нужные тебе движения и тормози лишние; это можно сделать, говоря себе часто — зачем и почему я живу и борюсь, — советовал Каору. — То есть ты должен найти свой «вересковый мёд» и жить для него — и сложить за него голову. Ведь если ты его найдёшь, то он станет важнее жизни. Жизнь вторична — я легко избавился от неё как от лишнего груза, когда принял такое решение. — И ты не боялся? — Страх пытался проявиться, но я укротил эти движения своей души, — очень серьёзно ответил Каору. — Я просто осознал всё совершенно точно, потому страх мне не помешал. Я знаю, эти чувства часть меня, но поверь — самопознание и самоуправление могут дать тебе власть над самым сокровенным и уязвимым — над собственным сердцем, для этого необходим прежде всего точный и сильный ум. Синдзи внимал речам Каору как заповедям Господа, ибо внутренне был согласен со всем — он мог расписаться кровью под каждым словом! — Каору, я понял, ты живёшь для моего счастья, твой «вересковый мёд» — это моё счастье, потому что твоя любовь — тот импульс, который всецело двигает твою душу к этому, — описал положение вещей Синдзи. — Да, всё так, — подтвердил Каору. — Мне даже теперь стыдно перед тобой, что вот ты приложил так много усилий к моему благу, а я тут весь путаюсь в душевных терзаниях… — проговорил Синдзи. — Ты совершенно не обязан мне ничем, ибо я помогаю тебе сам, понимаешь? — спросил Каору. — Да… — Ты не бойся, что я тебя как-то в этом обвиню, Синдзи, — говорил Каору. — Я же понимаю, ты страдаешь в какой-то степени; ведь когда ты понимаешь, что жизнь людей — это страдания, то ты обретаешь абсолютное снисхождение ко всем их слабостям. После таких слов прекрасный Ангел запрокинул голову, прикрыв глаза. Синдзи покосился на его оголённые подошвы, покрытые серой землёй. Ветер продолжал дуть над полем. Синдзи просмотрел вдаль, после чего снова поглядел на Каору. В этот момент он снова подумал, насколько этот человек идеален! Он не просто добр и красив, он не просто любит его — человека, всегда желавшего любви — он ещё и невероятно силён духом и разумом! Любовь, обожание и преклонение перед Каору заставили Синдзи потерять голову — он склонился над лицом прекрасного возлюбленного, тот приоткрыл свои добрые глаза. — Знаешь, Каору, я знаю какой смысл жизни мне найти, — поведал Синдзи, он опустился к губам любовника — юноши ласково поцеловались. — Я хочу стать таким, как ты, Каору — ты мой вересковый мёд! — Пожалуй… — мурлыкая проговорил Каору. — Не буду скрывать, что мне это чертовски льстит! С такой позитивной ноты прошла вся их последующая прогулка. Во время дальнейших событий Николае проводил гостей и пилоты вернулись на базу. Синдзи старался не допускать продолжения своему конфликту с Марией — между ними воцарилось некоторое напряжение, они друг с другом не разговаривали, но в остальном более не конфликтовали. Синдзи не стал ничего рассказывать про Николае, решив больше никогда не встречаться с этим властолюбивым человеком; также насколько он понял, Мария стала его любовницей. С другой стороны — разговор с Николае юный оккультист счёл полезным. Он смог многое усвоить, о чём думал давно, но был не в состоянии собрать всё воедино. — «Истинная сила в том, чтобы преодолевать свои слабости, Николае!» — мысленно отвечал Синдзи, сидя в Еве и сжимая правый кулак — свой и её, — «и идти к намеченной цели, такой цели, чтобы ты до неё никогда не дошёл, становясь при этом с каждым шагом всё ближе и ближе — всё совершеннее и совершеннее. И ты не прав, Николае, в природе нет никакого смысла и цели — она хаотична; есть судьба — нет судьбы, какая разница? Человек никогда не познает это. Я буду делать добро, как его вижу — и буду слушать в этом моё сердце!» В его памяти всплыл недавний разговор с Маной: — Знаешь, Синдзи, в античное время были такие философы — стоики, — рассказывал ему бывшая девушка — а ныне просто подруга, наигрывая на виолончели. — Я читал про них, — говорил ей тогда Синдзи, попивая чай. — Они считали идеалом бесстрастное созерцание жизни; верили, что всё предопределено за них, но что только осознание этого позволяет облегчить это рабство… — Да, поэтому не стоит беспокоиться о том, что вне твоего контроля, — говорила Мана. — Делай, Синдзи, что должен и отвечай за это сам — всё просто. — Я одно время больше склонялся к экзистенциализму, Мана, — отвечал ей Синдзи. — Экзистенциализм говорит, что ты должен сам выбрать свой смысл жизни и отвечать за свои действия. — Синдзи глотнул чай. — Мол, ни от природы, ни от бога не зависит сущность вещей, то есть их назначение. Пользуйся всем как хочешь. — По-моему прекрасная философия… — А ещё экзистенциализм противоположен эссенциализму, учению, которое гласит, что у всех вещей есть их неизменная сущность — проще говоря, все они для чего-то существуют… Я, Мана, согласился бы с экзистенциализмом, но мне не даёт покоя то, что наши действия и наш характер зависят от нашей организации — то есть, в какой степени они «наши»? — Тебе всё надо усложнить! — Мана выдала несколько неприятных резких звуков в знак своего возмущения. — А тебе не следует всё упрощать, — парировал Синдзи, он допил чай и вылизал сахар с донышка чашки. — Как же я отвечу на основной вопрос философии, если буду всё упрощать? — Синдзи с наигранным укором поглядел на Ману. — Если я буду становиться проще, чтобы люди ко мне потянулись, то мною заинтересуются микробиологи. Это раз; два — я утрачу себя, что в сто крат хуже. — «Может быть я правда всё усложняю?» — думал парень сейчас, делая шаг Евы. — «В любом случае, сейчас я определился с концепцией силы, мне нужно быть сильным как Каору, чтобы Николае не оказался прав!» На такой ноте Синдзи снова вернулся в реальность из своих мыслей. В реальности у пилотов Ев происходили очередные тренировки — на сей раз не на симуляторах. Место для них выбрали печальное, но какое им предложили в Мировом Сообществе — а именно кратер в пустыне Невада; именно здесь месяцы назад вышла из-под контроля Ева-07, поглотив весь филиал NERV «морем Дирака», о чём Синдзи и Тодзи узнали сразу благодаря Кенске, тайно взломавшему компьютер своего отца. Именно сюда по приказу Мисато сам Синдзи доставил все боевые машины Совета Европы. — Ещё раз напоминаю для особо одарённых — если такие найдутся среди вас; наша задача научиться управлять АТ-полем, за казённые Евы вы отвечаете головами! — так грозила подчинённым Мисато по линии связи, хотя все знали, что она преувеличивает меру их ответственности. — Мисато-сан, мы знаем, что вы это не сделаете, к чему эти угрозы? — спросил Синдзи. — Есть, мэм! — по-солдафонски отдал честь Кенске. — Синдзи — вот так надо говорить со старшими по званию! — Да, ты конечно крут, парень, но не обрушивай нам здесь субординацию, — подал голос Кейта, сидя в Мехагодзилле наряду с Маной и Мусаши. — Простите меня, — как всегда чисто механически попросил прощения Синдзи, — просто я не люблю, когда люди с серьёзным тоном говорят несерьёзные вещи… Мисато промолчала, состроив намеренно угрюмое выражение, чтобы Синдзи видел его именно такое через линию визуальной связи.   — Учитывая, что нас слушают наблюдатели Совета Европы и все лидеры Мирового Сообщества на нас смотрят — это здорово подрывает нашу репутацию, — незамедлительно вставил свою критику Фуюцуки. — Зато мы профессионалы, как говорит Макинами — единственные и незаменимые, — позволила себе заметить Майя. — Занимайте-занимайте позиции, — приговаривала Мисато, покуда подчинённые исполняли приказ. Она покосилась на Макото, тот тихо шепнул ей: — Может отменим часть программы после «F»? — предложил он. — Если наблюдатели узнают подлинный предел наших сил… — Я их сама не знаю, потому хочу их видеть на деле. И для меня важнее подготовить Детей, поэтому… пусть смотрят, — так ответила на это Мисато, удобнее присаживаясь в кресле. В командном центре при помощи камер приличного числа дронов и средств наблюдения самих боевых машин процесс учений проходил как на раскрытой ладони. Все боевые единицы заняли позиции. Все они участвовали в действе будучи полностью восстановлены и несколько переоборудованы — в первую очередь у всех Ев наплечные элементы брони стали меньше, исключениями остались Евы 06, 09 и 13 — они-то никак не изменились. На руки и на ноги всем остальным Юнитам установили потолще брони со встроенным вооружением; на местах от повреждений Ев 02, 04 и 08, полученных во время боёв с Гайганом и Элигосом-Гидорой нарастили чешуйки под цвет их общей гаммы. Особенно выделялась Ева-04 — у неё заместо потерянной руки имелась новая полностью белая — поросшая плёнкой органического вида и без брони, что, впрочем, не делало её менее незащищённой, как станет ясно из дальнейшего. Не обошёлся без модернизации «Реактивный одиночка» — этот киборг-кайдзю, почётный ветеран войны Старцев с Ктулху, обрёл несколько дополнительных изящных листов брони бронзового цвета на груди и голове; они были покрыты редкими небольшими крестиками — внутри каждого располагалось по Старшему Знаку, что было призвано уменьшить негативное паранормальное воздействие. Евы были вооружены следующим образом — Первая несла с собой катану на вид вороновой стали в половину собственного роста (Синдзи более всего тренировался в искусстве фехтования из-за того, что его Серебряный Ключ в качестве оружия проявлялся как меч, посему ему подобрали именно такое оружие как дополнительное); Вторая несла излюбленное вооружение своего незаменимого пилота — двойную глефу; Третья вышла без оружия, полагаясь лишь на свои кулаки; без него обошлась и Четвёртая; Шестая явилась с верным Копьём Кассия; Восьмая держала аж две здоровые футуристические пушки — позитронную и корпускулярную, они соединялись с самой Евой и брали энергию от её S2-двигателя; Девятая несла ранее невиданное оружие — её правая рука переходила в конструкцию тёмно-серого оттенка, всю покрытую тонкой плёнкой и на вид изготовленную из костной органики, в целом это дополнение к Еве длиной в пятнадцать метров, напоминало шею и голову вымершей доисторической рептилии, которую некий умелец взял и приделал к Еве — при детальном её изучении, можно было бы обнаружить красный сферический кристалл у того места, где рука переходила в эту кинетическую пушку, собранную Рей-Лилит из своих Ангелов-Лилим; её же Тринадцатая Ева вышла без зримого оружия. — Начать этап «А»! — скомандовала Мисато. Все дополнительно видели перед собой длинные инструкции, где было детально всё расписано. — Слушаемся, — отозвался Рэндольф. — Начинай, Рей… Аянами вытянула свою пару рук Евы, Рэндольф следом вытянул свою. Они начали свои ритуалы — Ева оказались в центре Древа Жизни, что раскинулось на земле под ними мистическими белыми линиями и кругами. В алхимических окружностях воздымилось по небольшому сгустку полупрозрачной субстанции, эти странные клубы сразу начали втягивать в себя землю. Во время этого процесса Рей и Рэндольф в одни уста озвучивали каббалистическую формулу Одухотворения Праха:  — Й`го-Сотох — Элохим, Адонаи, Хошем`х! Са`фох — Йаахве! Мататроно-Гебурах-Альяххт! А`дм Када`мохт! Ту самую, которую использовали в далёкой древности чародеи народа Моисея для сотворения големов. И перед Евангелионами восстали полностью одинаковые гиганты, похожие на глиняные фигуры. Творцы взяли материал из праха пустыни для создания вместилищ и вдохнули в них души своих Ангелов из дверей Гафа. В качестве орнамента Рэндольф первым сделал им подобия лиц — разумеется устрашающих; Рей ему вслед добавила прочие детали — особенности строения тел, теперь они не выглядели одинаково, кто-то стал более походить на женщин, а кто-то на мужчин; Рэндольф тогда начал добавлять им подобия брони, Рей создавала оружие… — Эй, Рей, сделай им члены! — засмеялась Аска. — Для чего? — спросила Рей II. — Для красоты! Как у статуй Микеланджело!  — Так, пока они формируют големов, вы займётесь делом, — приказала Мисато. — Кенске — начни разрабатывать свою супер-руку. — Есть! — Айда вытянул бледную руку Четвёртой — та сократилась и выбросила вспыхнувший хлыст — он протянулся почти на двести метров, тонкий в два метра, горящий розово-фиолетовой энергией. — «Такой был у Четвёртого Ангела в «прошлый раз» — ничего нового», — отметил про себя Синдзи, наблюдая за этим. Он поглядел на Марию и Тодзи, который оба в контактных комбинезонах располагались в одной Еве. Мисато, как понял Синдзи, не желала никого отрывать от участия в командной тренировке, потому они погрузили в Третью Еву сразу две психоматрицы — и по очереди синхронизировали пилотов, чтобы позволить тренироваться то одному, то второму. По броску монетки первым с Евой синхронизировался Судзухара. — Этого не было так в планах, тренировка хлыста — это в этапе «C», — жаловался Фуюцуки, но уже только своему бывшему начальнику, понимая, что командующая Кацураги всегда себе на уме. — Ерунда, — отмахнулся Гендо. — Пусть все видят, что мы не любим следовать по запланированному, это покажет, что нас нельзя ограничить узкими планками. Пусть GC-шники видят нашу хаотичность и сами будут осторожны по отношению к нам. Это же мы можем в любой момент уничтожить Землю, — иронизировал экс-командующий. — Ох, Икари, этот твой юмор всегда не в радость… — продолжал сокрушаться Козо. — Но да ладно — что я гужу как старая консьержка? Айда яростно хлестал землю, оставляя глубокие следы и вздымая густые облака пыли. По плану Каору АТ-полем направил потоки ветра прочь с места их тренировки, чтобы они не мешали наблюдать за боем в штабе NERV. Остальные пилоты Ев принялись выполнять упражнения с их АТ-полями — после того, как Рей, Рэндольф и Зкауба встроили созданных из массы Лилит Ангелов в тела Ев — в их нервную систему и броню, пилоты обрели расширенные возможности. Все Евы, кроме тех, чьи Дети уже чем-то занимались, открыли огонь по мнимым целям на горизонте. Множество десятиметровых пламенных крестов взошло перед ними. Пилоты мысленно проецировали потоки энергии, которая высвобождалась подобными всполохами. Аска окутала своё оружие АТ-полем и обрушила глефу пред собою на воображаемого Кайдзю — высвободившаяся кинетическая энергия тотчас расколола землю до километра — прямо к середине того кратера, где находилась злосчастная Евы-07. Правда при этом земля провалилась и под ногами самого алого исполина и тот неловко завалился как пьяный под брань Второго Дитя. Это вызвало усмешки у некоторых пилотов. — Упс! Промашка вышла! — отозвалась Аска. — Ничего, красавица — уверена, в следующий раз так не будет! — весело отозвалась Мари. — Иди ты! — Сорью бойко поднял свою Еву на ноги и с довольным видом оглядела расщелину от своей атаки. — В наших руках самое мощное оружие на планете и им управляют такие люди… — промолвила Мана. — А чё тебе что-то не нравится, шпионочка? — спросила Аска. — Нет, просто я даже не знаю, что сказать в такие моменты, — ответила она. — Я не хочу никого оскорбить, просто, мне даже не верится что в наших руках такая сила и как следствие — ответственность. А мы такие неуклюжие! — Бывает! — отмахнулась Аска. — Забей! Пока она говорила, Синдзи, Мари, Тодзи и Рей II продолжали расстреливать горизонт — подобные атаки не могли похвастаться точностью и разрушительной мощью по меркам воинов подобного уровня, однако же подобное умение не могло статься лишним на их войне. Затем к ним присоединились Кенске. По ходу тренировок Каору начал поднимать в воздух АТ-полем комья земли и пилоты целились уже в эти движущиеся мишени. Когда Рей и Рэндольф завершили своих первых големов, Евы вступили в бой с ними. Каору и сами Рей с Рэндольфом остались в стороне, ибо каждый из них мог своей силой сокрушить противников подобного уровня одним взглядом. Аска и Синдзи сходу смели первых истуканов своим холодным оружием; Тодзи встретил большого и немного плоского противника быстрой чередой ударов, руки его Евы при этом эластично вытягивались, становясь то длиннее, то короче при броске, общая мощь ударов быстро расколола учебного противника; голем в виде гневной многорукой Кали вышел против Мехагодзиллы, но ему хватило всего пары ротовых мазеров и ещё нескольких добивающих ударов, чтобы возвратиться в прах земной; Мари сходу прострелила ещё одного позитронной пушкой — этот мужеподобный угловатый истукан распылился мигом, а синий луч протянулся далеко за горизонт сколь могли видеть глаза, там поднялось высокое облако пыли, отсюда казавшееся просто полоской дыма от зажжённой спички — лишь сильное увеличение показало подлинный масштаб поражения этого участка многострадальной пустыни от выстрела: там всё выглядело так, словно извергся вулкан — поднятого дыма, пыли вперемешку с мелкими обломками породы могло легко хватить, чтобы накрыть небольшой городок! — Упс! Надеюсь я ни в кого не попала?! — виновато извинилась Мари. — Не бойся, тут никого нет на расстоянии в сотни километров, хотя… твой выстрел вышел немного за рассчитанный радиус предоставленных нам территорий, будь осторожна, — сказал Макото. — Это из-за реакции на АТ-поля других Ев, они слегка искажают направление позитронов, — пояснила Рицуко. — Будем знать, — промолвила Мисато, не отрывая взору от экрана. — Плохо, а то мало ли что, застрелим кого не надо, — добавил Шигеру. — Потом с нами судиться будут… — Власти США пообещали нести всю ответственность, — напомнил Козо. — Так что не волнуемся, не волнуемся… Главное, чтобы мы их сильно не подвели. Рей II произвела выстрел из кинетической пушки — разогнанный АТ-полем снаряд пробил птицеголового истукана, последующий за этим удар оставил глубокий кратер на его месте — пыль взлетела на километры, закрыв весь обзор, ударная волна заставила даже неуязвимые Евы пошатнуться. — И это такая мощь только в одном выстреле! — поразилась Майя, наблюдая показатели сейсмографа. — Как при малом ядерном взрыве! Почти 85% мощи «Тринити»! [3] Под такие сотрясения тренировочный бой продолжался — Каору быстро втянул всю пыль в одно как бы торнадо, которое он утончил и направил дугою в землю, где вся материя собралась в одну большую насыпь. Кенске пронзил насквозь голема с прямоугольной головой, он же продолжил шагать на его Еву, не уделяя особого внимания сквозному ранению. А дойдя, голем начал дубасить Юнита булавами, что заменяли его кисти. Кенске на пару секунд растерялся, но потом снёс неправильную голову энергоимпульсом из глаз своей светлой Евы. Но магического воина и это не остановило, в области его паха находилось ещё одно лицо заместо гениталий. — Чёрт! — тогда Кенске возжелал оттолкнуть противника АТ-полем — и тот отлетел чуть поодаль. — Получи! — следом за этим парень втянул свой энергетический хлыст и заставил его быстро взвиться спиралью — голем оказался за секунды перемолот обратно в прах. — Я-ху! Я победил! Господи, как же это круто! Как круто быть пилотом Евы! — Кенске охватила сплошная эйфория. Кто-то из остальных пилотов — особенно Тодзи и Мария поглядели на него с укором. В том порыве радости пилот Четвёртой позабыл про все ужасы войны и про то, какую же всё-таки цену они заплатили, чтобы сейчас спасать мир руками вот этих титанов! Кенске и сам опомнился. — Извините, я увлёкся… — Это один тренировочной моб — тупо так радоваться, это как побить боксёрскую грушу, — с укором молвил Тодзи, глядя, как Рей и Рэндольф производят ещё големов. На сей за они пустили на материал пыль из той насыпи, что образовал им Каору. Пилоты Тринадцатой лепили своих марионеток одна за другой, втягивая в них уже созданные души. Големы в виде мифических животных — мантикор, драконов, грифонов, химер — пошли толпой. В этот раз по приказу Мисато по этим полчищам открыли плотный огонь из Мехагодзиллы — все вместе его мазеры из рук и рта легко пустили по ветру этих мистических воинов. Тогда Рей и Рэндольф выпустили целую стаю птицеподобных существ немногим крупнее человека, состоящих из светлой эфирной субстанции, формой они напоминали ожившие оригами. Их оказалось много и по ним было сложно попасть из-за небольшого размера. Синдзи отчаянно махал катаной, сбивая их в воздухе. Пилоты Мехагодзиллы задействовали пулемёты с искусственным интеллектом системы MAGI, которые сами начали отлично бить этих фамильяров. Тогда Рей и Рэндольф усилили их, сделав их больше и теперь они смогли закрыться слабым мерцающим АТ-полем от пуль. Пилоты Ев продолжили отстрел магических птиц при помощи быстрой проекции сгустков энергии, стараясь больше не попасть случайно друг по другу. В основном большая часть их выстрелов ушла в небо без толку. Только Рей II смогла эффективно положить конец этой проблеме — она образовала два радужных ореола АТ-поля вокруг рук Евы, широко раскинув их, она распространила радужные кольца от каждого ореола — так она притянула к себе этих птиц, и они размылись без следа среди красочных колец. — Что-то уж очень это легко, — посетовала Аска, одним махом сокрушив большую часть големов, выпущенных на них следом за птицами. — Тогда атакуй нас, — предложил Рэндольф. — Правда? Да, я не против бросить вызов богинюшке Рей! — согласилась Аска с живым интересом. — Вы уверены, капитан Картер? — уточнила Мисато. — Да, пусть атакует нас, всё будет хорошо, — заверил Рэндольф, поглядев на своего юного ученика. — И пусть Синдзи ей поможет… — Как прикажете, учитель! — с охотой согласился Синдзи, беря катану обеими руками Евы. Красный и фиолетовый исполины устремились к своему противнику, сокрушая на пути встающих големов — сделанных за секунды, отчего они распадались на ходу и обращались в пыль от простого столкновения с Первой и Второй. Это немного расслабило Синдзи и Аску — на что рассчитывал Рэндольф. Перекинувшись парой слов с Рей, он вытянул руки Евангелиона… Аска и Синдзи на миг помедлили — но всё-таки обрушили свои атаки. Рэндольф легко поймал и катану и глефу руками Тринадцатой. Сидевшая подле него Рей отвечала за усиление АТ-поля в кистях великана, отчего пальцы и ладони сделались полностью белыми. — Вы закрылись АТ-полем как второй кожей! — крикнула Аска, вынимая глефу из хватки. — Давай мой сладкий Синдзи — бьём их сильнее! — Хорошо! — в этот раз Синдзи пренебрёг техникой безопасности. Они окутали свои оружия АТ-полями — в ответ Рей и Рэндольф сотворили серебряный ятаган и подобие Копья Лонгиния с закрученным спиралью двойным древком. Рэндольф отражал катану Синдзи, Рей глефу Аски — оружия столкнулись, породив волну искажения света и колыхания воздуха, ветер вокруг них сдул всю пыль — Ева-13 плавно отлетела назад, возвышаясь над противниками — они же производили впечатление более громоздких тел; земля меж ними глубоко раскололась. Синдзи и Аска следом перепрыгнули этот разлом и верно атаковали вражескую Еву в ноги — Рей в ответ развернула под ними АТ-поле, отбив оружие противников и отскочив на пару километров быстрее молнии, порывы воздуха ещё дальше сдули пыль. Позади Ев-01 и 02 ещё копошились недобитые големы, они собрались в одну стометровую бесформенную фигуру из песка. — Давай, Синдзи! Покажем им! — Аску охватил самый настоящий задор. Да и Синдзи поддержал её, желая произвести на всех впечатление — особенно на учителя. — Да, война — дело настоящих мужчин! — самодовольно бросил он, двигая Первую в бой. — Мужчина — ты следи за тылом! — насмешливо отозвался Картер, когда голем принял форму огромной кисти — и она мигом накрыла Евы-01. — Слежу! — отозвался Синдзи — и развёрнутым АТ-полем запросто сокрушил эту пылевую десницу — от сиреневого ореола Первой запросто отлетел весь песок, даже наполненный магией Рей-Лилит. Синдзи следом оттолкнулся от барьера под собой и его Ева взмыла в небо. — «Мне нужно взлететь!» — подумал он. Из места, где у Евы ранее находились высокие наплечники в обе стороны протянулись её крылья — фиолетовые сверху и чёрные с внутренней стороны, украшенные там узорами в виде широко раскрытых глаз херувима — они достигли в размахе свыше ста метров. Фиолетовый титан воспарил над подобным ему — но четырёхруким и четырёхглазым. — «Захожу на них!» — Синдзи уверенно замедлился в полёте, чтобы для начала продолжить плавно парить над соперником. Он видел изображение Рей на экране — она немного прищурилась, глядя ему же в глаза. И метнула в Еву-01 ложное Копьё Лонгиния — меньше, чем за секунду оно преодолело расстояние почти в полкилометра, и с ярким мерцанием по десять раз в секунду оно вонзилось в развернувшийся щит Перового. Синдзи стиснул зубы, давя вперёд всем весом своего тела — его Ева надавила сама, даже издав приглушённый рёв из приоткрытых уст; с «воткнутым» в щит копьём АТ-поля она решительно приблизилась к своему сопернику. Рей и Рэндольф стоически взирали на это мерцание неземного света, образованное хаотичными сдвигами пространства. По ту сторону этой игры метафизических и физических законов Синдзи яростно скалил им зубы вместе со своей Евой. Ещё несколько секунд непрерывной борьбы одного давления с другим — и щит с копьём распались на мириады столь же ярко мерцающих беспорядочных искр; они не посыпались к земле, а разлетелись вокруг, из них начали надуваться сложные многогранные фигуры и сразу же лопаться как мыльные пузыри, похоже они ещё пытались сформировать устойчивый барьер и оружие, но взаимное давление тотчас ввергало в хаос эти космические силы… Синдзи надавил вперёд со всей волей и силой — и свободно прошёл на своей Еве через облако хаотичных искр и лопающихся фигур с занесённой катаной. Он сокрушил эту преграду — искры и фигуры порывом шторма разлетелись прочь с его пути и угасли. Когда ему уже ничего не мешало, Синдзи вознамерился коснуться головы Тринадцатой своей катаной для символического обезглавливания, но получил удар на опережение от ятагана Картера. Первый он едва успел отразить, но вторым Рэндольф «отрезал» ему крыло — точнее он пробил защитное АТ-поле в виде выступивших на поверхности крыла сверкающих щитков, но в последний момент укоротил своё лезвие, чтобы не навредить ученику в действительности. Будучи честным человеком Синдзи сделал вид, что его Еву отнесло в сторону — ему подумалось, что так бы оно и случилось, лиши его Рэндольф крыла в действительности. К тому же он испугался в этот момент фехтовать с Картером — из-за его опыта. Этот короткий бой приковал внимание всех, особенно Каору — и даже Аски, которая отбивалась от големов, последние время не теряли и покрыли серой массой ноги Евы-02. — Да ну вас! — Аска от них таки избавилась и бросилась к Синдзи на подмогу. Он втянул как бы отрезанное крыло Евы — и следом убрал второе, чтобы не мешало. Ева-02 понеслась вперёд — Аска бросилась в бой, выбрасывая глефу. На это Рей сотворила перед Тринадцатой линзу словно бы из чистого лунного света — она легко отразила удар глефы, более того, направленная обратно кинетическая энергия чуть не выбила это оружие из рук Аски. Тогда, понимая, что одной ей не повоевать, она отступила быстрыми прыжками назад и стала помогать Еве Синдзи подняться. — Давай, дурак! Одолеем их вместе! — Дурак? Что-то ты так меня давненько не называла… — потёр висок Синдзи. — А должна была? — Аска помогла фиолетовой Еве встать подле её красной в полный рост. Пилоты и их Евы смотрели друг другу в глаза — две пары голубых у Синдзи и Аски против пары красных у Рей и пары серых у Рэндольфа. Это незапланированное сражение продолжало удерживать всеобщее внимание. — Нам нужна тактика против них! — сказал Синдзи. — Точно! Сперва нам надо всё обсудить без них! — с такими словами Аска покинула общий канал связи. Синдзи следом сделал и это. Рей и Рэндольф пошли им на этот уступок, позволив посовещаться. — Сперва нам нужно знать, что они вообще могут! — сказала Аска Синдзи. — Да всё что угодно… — ответил Синдзи. — Они то копья, то мечи создают… И ещё так быстро на всё реагируют! — Аска, Картер говорил мне, они с Аянами могут действовать за пределами трёхмерной вселенной и евклидовой геометрии! Их власть над материей может быть неограниченной, а скорость — бесконечной! — так отвечал Синдзи, захлёбываясь словами. — Не думаю, что даже в учебном бою мы сможем победить! Аска задумалась, прикусив нижнюю губу. — Слушай, я думаю, ты прав — богинюшка и её хахаль слишком крутые перцы даже для нас двоих! Но мы всё равно попробуем, Синдзи, а ну-ка, доставай свой секретный чудо-нож! — так заявила ему напарница. — Аска, у нас учебный бой! — напомнил Синдзи. — А я разве говорила, что мы используем его для атаки?! — спросила Аска. Кратко обсудив свой план, они атаковали — Синдзи за спиной Евы выпустил Серебряный Нож, заставив всех насторожиться. И хотя он был скрыт от глаз Рей и Рэндольфа — пилоты Тринадцатой его заметили сразу же шестым чувством. Они же определили колебания, создаваемые его движением через четвёртую размерность. Разумеется, они были готовы защищаться и на этом фронте. Синдзи надрезал ткань реальности и Аска водрузила в разлом свою глефу. Она рассчитывала коварно поразить неприятеля в спину, но те не только усекли её, не только отразили атаку, но ещё и играючи зажали глефу своим АТ-полем. Когда Аска попыталась её вытянуть, Рей и Рэндольф в насмешку с напором вытолкнули это оружие — и Ева-02 с ругающейся Аской неуклюже завалилась на спину, болтая ногами. Рей и Рэндольф улыбнулись, Синдзи разделил их радость, Аска же бранилась как могла. Ей ещё не сразу удалось встать: как только при помощи Синдзи она перевернула Вторую на четвереньки, Рей вскинула ногу Тринадцатой — и телекинетическим ударом отбросила красного исполина ещё дальше, он воткнулся прямиком в расщелину, сделанную до того самой Аской, в результате из земли остались торчать только ноги да задница боевой машины. Теперь уже кто-то хохотал в голос — особенно потешались Тодзи и Мария. Синдзи убрал Серебряный Нож и воткнул катану перед собою, после чего поднял руки на виду у Евы-13. — Мы принимаем поражение, учитель! — так ответил он. — Ежели уж великая Аска повержена — то что делать мне? — Вообще-то ты сильнее неё, — напомнил Рэндольф. — Всё равно я не вижу смысла бороться против вас… В этот момент в дело вмешался Каору. Пройдя на своей Еве мимо пытающейся выбраться Ленгли, он внёс предложение: — Быть может Синдзи-куну нужна замена — я могу встать в строй заместо Ленгли, — с такими словами Каору повёл взглядом в сторону Евы-02 и телекинезом вынул её из расщелины и поставил на ноги неподалёку. Но как только Табрис убрал своё АТ-поле вокруг Второго Евангелиона, тот снова провалился под землю. От этого над Аской ещё пуще засмеялись — та в ответ обиженно надула губы и зло оглядела лица смеявшихся. — Я злопамятная! — погрозила она кулаком. — Всех запомню! — Меня не надо, меня не надо! — заговорила Мари, подходя к Еве-02, чтобы помочь ей. Аска поначалу хотела было отказаться от помощи, но потом сообразила, что так она будет выглядеть ещё глупее и всё-таки её приняла. — Ты хочешь сражаться против нас? — спросила Рей у Каору. — Да, — ответил тот. — Пусть… пусть Каору сражается сам против вас, если хочет, — сказал Синдзи, — ибо я всё равно пас. — Хорошо, тем паче он и так сильнее вас двоих, — оценил Рэндольф. — Потому давай без сил Старших — а иначе вся хранимая богом старушка Америка разделит рок Атлантиды. — Само собой, — понимающе согласился Каору. — Тогда и без копий Кассия и Лонгиния, — Марк-06 передал Еве-01 своё вооружение. — Мы своё Копьё не вынем супротив тебя, — пообещал Картер. — И без магии уж тогда, — поставил следующее условие Каору. — Торжественно клянусь, что не наколдую ни абракадабры! — заверил Картер. — Только наши Евы, — молвила следом Аянами, глядя в глаза Табрису. — Да, только они, — договорился на том Нагиса. За этой битвой все стали глядеть даже с ещё большим интересом. — Этого нет в программе, — напомнил Макото. — Пусть будет, — не стала возражать Мисато, — я так лучше будут знать их на деле. — У кого больше шансов? — тихо спросила Майя. — Понятия не имею, они все трое совершенно непредсказуемы, — сказала Мисато. — Согласна, — добавила следом Рицуко, — я в одном уверена, они смогут легко уничтожить всех на планете, если захотят. На такой ноте посреди разрыхлённых песков гиганты встали друг напротив друга — меж ними пролегало три километра. Их стопы не касались земли, плавно вися в нескольких метрах над поверхностью. Прочие боевые машины отошли от них подальше и встали у самого края кратера от филиала NERV, чтобы наблюдать противостояние Марк-06 и Тринадцатого. Каору Нагиса вскинул правую руку своего рогатого исполина к мутным от пыли небесам, из этой могучей кисти к сумрачному диску вытянулся римский гладиус, словно состоящих из златых солнечных лучей. Каору уверенно и легко сжимал его рукоять массивного вида, при этом по форме это оружие выглядело очень даже изящно. В ответ Рей Аянами и Рэндольф Картер воспользовались своим вооружением — призрачным подобием Копья Лонгиния, ятаганом, линзой-щитом и ваджрой, имевшей вид короткого подобия двойного трезубца с древком из витых трубок. Несколько секунд они ожидали, пока подойдёт к концу полная материализация оружия из эктоплазмы. Затем Рэндольф поманил соперника осторожным жестом — на это Каору чуть повёл бровями и сорвался с места. Его Евангелион двигался столь быстро, что глаз обычного человека не мог на него реагировать; более того, осмелься таковой наблюдатель появиться в радиусе десяти километров, как его бы глаза начисто выбило бы ударной волной от пролёта такого быстрого исполина через атмосферу Земли. Марк-06 преодолел все три километра меньше, чем за три шага. Но за это время Рей и Рэндольф, бывшие далеко не обычными людьми, метнули в него копьё и запустили ваджру. Последняя во время своего полёта превратилась в сонмы разветвлённых молний лишённых всякого звучания, они словно спецэффект, наложенный на последовательность кадров под названием «реальности», не оставили никакого иного следа своего воздействия на окружение кроме возникших на секунду сложных и плотных зигзагов и ветвей. Порыв шквального и разогретого ветра накрыл прочие Евы, волны песка захлестнули их! Воздух везде зарябил как на сильной жаре. Каору закрылся от атак щитом АТ-поля — очень плотным, через который его Евангелион не было видно вообще. Молнии отклонились от его щита, но потом они выпустили отростки, ударившие со всех сторон — что тоже не возымело никакого эффекта, ибо покрывшие Еву-06 дополнительные непрозрачные щитки полностью выдержали и поглотили эту атаку. А вот Копьё вонзилось в передний щит АТ-поля и остановила Шестого перед Тринадцатой. Рей сморщила лоб, напряжённо глядя на призрачное копьё — она надавила на него всей силой, доступной по правилам поединка. В ней воспрянула гордость и она возжелала победить своего «старшего брата» — и вот его златой щит поддался, слоями он разошёлся под вращающимся витым копьём лунного света… Раз — барьер окончательно дал брешь в одном месте — а воздвигнувшиеся следом многоугольные щитки не остановили крутящиеся спиралями наконечники Рей. Они вонзились прямо в правое плечо, которое Табрис за неимением лучшего подставил под удар. Следом, когда защита соперника пошла распадаться от бреши, Рэндольф атаковал снизу своим ятаганом, рассчитывая «разрезать» Шестую Еву от паха. Про себя он успел отметить, что это символично и вульгарно одновременно — однако же Табрис оттолкнулся ногами боевой машины от сверкнувшего щита АТ-поля прямо под лезвием ятагана. Ещё бы чуть-чуть и он бы наступил на гнутое лезвие ногою, но сын Адама взлетел вместе с Евой — во время исполнения этого виртуозного манёвра его прекрасное лицо оказалось необычно напряжено, а глаза закрыты. Он перекувыркнулся над Евой-13, при этом и его пробитый щит и копьё Рей распались в сверкающие огоньки — как это случилось до того с её же копьём и щитом Первой Евы. Рэндольф поднял ятаган, но не успел; Евангелион-06 ещё раз оттолкнулся от сотворённой линзы АТ-поля, он в прыжке взлетел ещё выше, перекинул из «повреждённой» руки гладиус в другую руку — и громко и тяжело приземлился позади Евы-13, где сделал крест на крест два «смертоносных удара». Один из них прошёлся как бы по общей контактной капсуле, будь он нанесён в действительности — сразу бы умертвил обоих пилотов. — Мы проиграли! — Рей широко раскрыла глаза, когда они повернули Еву; она даже не сразу в это поверила, ибо никак не ожидала столь резкого завершения их учебного боя. — Бывает, — Рэндольф отнёсся к этому куда проще, он убрал не помогший им ятаган. Оба противника встали вровень, меж их глазами пролегало всего восемь метров — считай восемь сантиметров для таких титанов! Четыре открытых жёлтых глаза и два таких же под своеобразным козырьком. — Твоя взяла, сын Адама… — ещё раз повторил Картер, покуда остальные осознавали, что произошло на их глазах. Многие оказались в смятении и сильном удивлении, Мисато ощутила гордость за сына и подчинённого — она легко с одобрением улыбнулась Каору. — Вы тоже были очень хороши, — похвалил Нагиса с неизменной учтивостью, — вы меня чуть не «убили» — со мной такого раньше никогда не случалось; случалось один раз даже «ни чуть» — но я никогда не был так близок к поражению! — Значит, исход нашего боя решила чистая случайность, — заключил Рэндольф. — Мы были равны, — Рей всё ещё не могла отойти от напряжения. Выражение лица Каору — теперь совершенно спокойное, словно даже не участилось его дыхание во время схватки — оно поразило её! — Выходит… это длань судьбы? — осознала Рей. — Вот она какая… — Да, Рей, когда шансы равны — когда два воина одинаково ловки и сильны, тогда исход боя наглядно решает именно судьба, — заключил Картер. — Сдаётся мне, судьба решает исход всегда, — поделился Гендо с Козо в такт таким философским речам, — даже когда один из воинов слаб, сильный воин всегда может оступиться и пасть на его хилый меч… Потому победа не принадлежит ни одному из них, она всегда за судьбой. — Не могу поверить, они двигались быстрее молний! — тем временем поражалась Мана вместе с прочими пилотами. — При том, что там были настоящие молнии! — добавил Кейта. Мусаши просто закрыл отвисшую челюсть. — Как они так?!. — ничего не поняла Мария, вертя головой. — Я моргнула — и всё закончилось! Я ничего не увидела! — Чё-то я не понял, блин, кто победил даже! — проворчал ей вслед Тодзи. — «Вот она какая, сила отпрысков-сосудов Адама и Лилит!» — подумала Мари, щурясь через линзы очков. — «Тут уж никакая сила человеческая не сравнится с божьей!» — её взор пал на Картера. — «И кто этот человек, чтобы сражаться так наравне с полубогами?!» — Я обычно внимательна — но признаюсь, даже я не поняла! — сокрушалась Аска.— «Супергей, богинюшка и её хахаль по прежнему так сильны! Невероятно! Кто может с ними сразиться?!» — Всё случилось так быстро! — добавил следом Кенске. — Клянусь, против них с такой силой ни один Кайдзю и пары секунд не протянет! — А я заметил — это Каору победил! — ликовал Синдзи. — Это он их «четвертовал»! Я видел почти все движения — не знаю, куда вы смотрели, раз не увидели! — Лейтенант Икари, у вас самая большая синхронизация после обоих Аянами и Нагисы, она изменяет ваше восприятие, — тут же пояснила Рицуко. — Поэтому не удивляйся. — Да, всё так — офицер Нагиса нас четвертовал! — подтвердил Картер. Под ногами их Ев пустыню покрывала раскалённая до стекла масса — лишь ничтожно малая часть выброшенной ими энергии так изменила окружение! Синдзи проникся абсолютным обожанием Каору — его возлюбленный сражался лучше, чем кто-либо! Его красота затмевала всех! В этот момент он превзошёл саму Рей-Лилит, духовную праматерь всего рода людского, и встал выше всех героев, известных человечеству! Охватившее Синдзи обожание напрочь вырвало его из реальности; этот его взгляд неземного восхищения заметили все. — Так, это всё прекрасно! Мои поздравления, Нагиса! — через шумы заговорила по линии связи Мисато из командного центра; бой двух самых мощных Ев вызвал сильные помехи, но они почти сразу улеглись. — Но нам нужно возвращаться к программе, вижу вас нечему учить, потому ваш святой долго обучать других! — Совершено точно, Мисато-сан! — подхватил эту идею Синдзи с мощным воодушевлением. — «Если Каору — мой «вересковый мёд», если я хочу быть таким же идеальным, как он — мне ещё надо долго тренироваться!» «Выпендрёжник, показушник» — бросила бы Аска в адрес Каору, но она воздержалась, понимая, что их общий с Синдзи любовник и брат по оружию просто бы снисходительно улыбнулся на любые попытки его задеть. Воистину, Аска согласилась с Синдзи, что Каору был идеален — он не только являлся лучшим среди всех пилотов, он ещё и превосходил любого человека во всех его аспектах — по крайней мере, Ленгли так показалось; вечно спокойный, сам наводящий спокойствие, похоже, даже не желая стоять выше всех, он стоял выше людей, как взрослые стоят выше своих детей… Тут Аска поняла, наконец, как Каору смотрит на них и кто он для них. Это утешило её самолюбие — она по-прежнему оставалась одной из лучших пилотов среди нормальных людей — Рей и её любовник-компаньон Рэндольф, Каору и Синдзи стояли особняком, как исключение. Если Рей и Каору родились инопланетными полубогами, а Синдзи — магом, как Рэндольф, то ей оставалось только гордиться собственными достижениями на доступном ей уровне простой смертной! — «Обидно, но ничего не поделать!» — подумала Аска, водя взглядом по изображениями Рэндольфа, Синдзи, Каору и Рей на голографическом экране. — Не унывай, красавица! — Мари показала ей большой палец. — Зато ты самая первая в моём сердце! — Да пусть хоть в печёнке — твои внутренности меня не волнуют! — отозвалась Сорью. — Ладушки, Мисато-сан, может приступим к полётам? — поторопила она. — Да, давайте, реализуем эти пункты, — согласилась Мисато и стала давать подробные распоряжения. После модернизации с лёгкой руки Рей, Рэндольфа и Зкаубы все Евы обрели крылья, подобные Евам SEELE, кроме тех, кто благодаря своим особенностям могли обходиться без них. — При помощи этих космических крыльев, — объяснял накануне Рэндольф, — вы сможете летать в потоках эфира и разгоняться до огромных скоростей, вплоть до сверхсветовых, маневрировать на них и шире распространять АТ-поле. Мы с Аянами при помощи наших Ангелов быстро индуцировали их из уже имевшихся зачатков и оборудовали по типу серийных моделей SEELE. Синдзи, Аска, Тодзи на пару с Марией, Кенске и Мари раскрыли крылья своих Ев — они высвободились из-под брони и широко распрямились. Сверху они приходились под цвет самих Юнитов — ярко-красные у Ев-02, полностью чёрные у Евы-03, светло-серые у Евы-04 и розовые у Евы-08; формой они напоминали крылья птиц, их края даже обладали чем-то по форме похожим на концы перьев. В таком виде Евы направились к своим взлётным позициям, отмеченным на карте в соответствии с рекомендациями MAGI — чтобы пилоты потом случайно не столкнулись друг с другом в воздухе. — Мы как гарпии теперь! — сказала Мари, шагая к месту назначения. — Не совсем — скорее как глазокрылы какие-нибудь! — добавил Тодзи, ибо все их крылья украшали с обратной стороны узоры в виде глаз. — Или вернее херувимы — это у них глаза на крыльях! — так ответил на это Синдзи. — Херувимы? — уточнила Мария. — Ни разу не видела! — Херувимы — это такие младенцы с крыльями? — стала уточнять Мана. — Не-а, это купидоны! Они из античной мифологии, а херувимы — из еврейской! Но потом художники эпохи Возрождения их спутали; на самом деле у херувимов все тела и крылья покрыты глазами — а ещё у них четыре головы! — просвещал Синдзи, восходя на позицию. Он смог взлететь легко и непринуждённо — ему требовалось просто хотеть! У остальных вышло не очень — но Каору их учил как заботливый пернатый отец своих птенцов, он поднимал их Евы в воздух своим АТ-полем, поддерживал их, когда они падали, и помогал корректировать полёт. В это же время Ева-09 и Мехагодзилла боролись с големами в рукопашном бою, коих снова взялись творить Рей и Рэндольф. У Синдзи всё получилось настолько хорошо, что он порядочно отлетел от остальных. — «Спасибо, мама», — поблагодарил он Юй, понимая, что это благодаря ей ему столь легко даётся эта громадная смертоносная машина. Синдзи выполнил несколько упражнений в воздухе — все отлично с первого же раза. Потом, боясь вызвать зависть Аски, чья Ева опять врезалась в яму, он кинулся прочь от места тренировок. Мисато разрешила ему просто покружить над местностью с цель лучшего освоения и без того безупречной техники полёта. Всё равно — и мощь АТ-поля, и боевые навыки, и дополнительные особые силы — всё это было у Икари на высоте. Эта мысль очень грела его душу, но в то же время он понимал, что это только неплохое начало. — «Я хочу стать как Каору, чтобы Кайдзю бежали от меня и вселенские ужасы вопили от ужаса при появлении меня!» — думал Синдзи с улыбкой во время полёта. Он сообщил Мисато, что хочет попробовать высокие скорости — Картер и Зкауба дали на то своё согласие. Синдзи ускорился — он вспомнил свои путешествия в астрале и стал сравнивать ощущения. Сейчас он нёсся над пустыней, где её пейзаж начинал становиться немного разнообразней. Под ним простерлись уже покрытые растительностью регионы. Он неуклонно стремился к краю дозволимой территории. Оказавшись у этой границы, он повернул немного обратно, но потом выбрал новый маршрут. Синдзи запланировал сделать несколько кругов в рамках ограниченной территории, чтобы потом вернуться к месту уничтоженного филиала NERV. Но в этот момент случилась чрезвычайная ситуация. — ВВС США докладывают об обнаружении неопознанного летающего объекта близ территории учений! — оповестил один из операторов, после чего назвал точные координаты. Пилотов оповестили об этом незамедлительно. — НЛО? Уж не SEELE?! — заподозрила Аска. — Нет, они действуют скрытно, не похоже, — усомнился Рэндольф. — Тогда Тэтан? — предположил Макото. — Нет, их объекты обычно скрытны для радаров, — напомнила Мисато. — Если только это не очередная приманка, — предположил Шигеру. — Объект не меньше ста метров! — сообщила женщина-оператор. — Скорее всего, это по нашей части! — поняла Мисато. — Все Юниты, боевая тревога первой категории! Евы прекратили учения. — Синдзи, ты ближе всего к этому НЛО, ты не против посмотреть? — предложила Мисато. — Или вызовешь остальных? — Конечно! Я погляжу! — сходу согласился Синдзи, разворачивая Еву. — Просто перед тем, как сталкивать этот НЛО с группой Ев, я хочу заранее узнать, что это! Ты долетишь до него быстрее дронов и если что — сразу телепортнёшься сам или телепортируешь к себе подкрепление! — Тем более я могу телепортироваться до того места! — с такими словами Синдзи вызвал Серебряный Меч и чередой быстрых перемещений до горизонта смог сократить расстояние многократно. — Но я не очень хочу рисковать тобою! Сейчас любой такой объект — подозрительная ловушка! — говорила Мисато, сама находясь в сомнениях. Командир в ней требовал послать Синдзи на разведку, человек же — уберечь от опасности. — Мисато-сан, я солдат, я уже этим рискую! — тут же с гордостью отозвался Синдзи, совершая последнее перемещение. Он вышел за отведённую для учений территорию, здесь под Евой пролегал серый каньон — над ним палило чистое солнце, не скрытое ни пылью, ни облаками. Юноша сходу заметил в столь чистом небе объект, похожий, как ему показалось с первого неточного взгляда, на самолёт — он точно имел крылья. Синдзи сразу пошёл на сближение, будучи уверен в своих силах. Когда сработало увеличение и Синдзи на экране в отдельном квадрате рассмотрел НЛО в общих чертах — то оказалось, что это живое существо, похожее на птицу; слишком огромное для любого нормального летающий организма. Очевидное удостоверили бортовые приборы Первой Евы, выявив АТ-поля знакомого спектра. — Это Кайдзю! — сообщил Синдзи, хотя в командном центре и на экранах других боевых машин все и так уже видели это чудовище — и поняли что оно собой представляет. Оставался вопрос — зачем оно здесь? — По нашей части птичка! — молвил Фуюцуки. — Это может быть приманка! Синдзи, немедленно создай портал и вызови остальных! — приказала Мисато. — Нет, Мисато-сан! — вдруг отрезал Синдзи. — Я сам справлюсь! Я ликвидирую его, чтобы он не навредил никому здесь! Ему страшно захотелось лично разделаться с этим монстром — который так удачно подвернулся! Мисато приготовилась гневно напоминать юному герою кто здесь высшее начальство, но её перебил Картер: — Командующая Кацураги, если это ловушка, то разумнее будет пустить вперёд парня, нежели всем сигать в этот омут! Ведь эта ловушка — если это всё же ловушка — то она должна быть рассчитана на нас многих! Пусть он летит — а мы будем смотреть что с ним будет! На самом деле он уважал желание Синдзи самому показать чудовищу чего он стоит, потому сказал так из желания угодить душевному порыву своего юного ученика, нежели из озвученных соображений циничного рационализма. Будь у Мисато больше времени, она бы возразить Рэндольфу, но в такой ситуации его не осталось — Синдзи сблизился с громадной птицей считай вплотную, теперь все могли её рассмотреть. Среди Кайдзю часто попадались гротескные создания, либо полностью фантастические, либо же пародирующие нормальные земные организмы — и вот в этот раз попался подобный кандидат в списке невозможных уродов; Кайдзю-птица напоминал карикатурного стервятника или грифа с длинной шеей, его голова выглядела чрезвычайно большой, особенно выделялись злые круглые глаза с совершенно безумным выражением — они выглядели очень похожими на человеческие; их хорошо заметные надбровные дуги придавали им хмурое выражение. Голову украшал длинный хохолок при общем отсутствии всякой растительности на голове и шее — тварь летела при помощи огромные черных крыльев, при этом не размахивая ими. Помимо зубастого клюва, сверху дополненного глубокими ноздрями, оружием этой бестии служили большие когти на нижних конечностях — они казались непропорционально крупными даже для такого организма — а по своим размерам это чудище всем превосходило Еву и в длине от хвоста до хохолка, и по размаху крыльев. — Кодовое имя — «Карканья»! [4] — обозначила объект Рицуко. Так наименованная летающая махина уже сама давно заметила неприятеля, потому выставила вперёд свои когти, одновременно отворяя свой зубастый клюв в самом воинственном выражении. Синдзи атаковал энергетическими сгустками — крестообразные взрывы скрыли Карканью от взора своими вспышками, засим вокруг фигуры летящей громадины отчётливо появилась мутная сфера — она легко защитила Кайдзю. —  У Карканьи мощное АТ-поле! — предупредил Макото. — Я понял! — отозвался Синдзи; перед столкновением небесных гигантов-воителей пилот Первой допустил грубую ошибку — мечи Евангелиона столкнулись с вражеским барьером: Синдзи не собирался использовать Серебряный Меч — он планировал бить только катаной, которую он сжимал в правой руке, но здесь он не очень хорошо справился с управлением на такой скорости и на таком расстоянии, до того отвлёкся на бесполезный обстрел противника энергоимпульсами — и вот не успел отвести левую руку. В результате его Ключ тоже вступил во взаимодействие с вражьим барьером; тогда воплощённый Чудо-Меч безумно замерцал вместе с защитной сферой — вместе эти два иномерных объекта утратили форму. Все напряглись, даже Каору; белая аура — в свете которой все твёрдые объекты стали чёрными — разошлась от столкнувшихся соперников на многие мили, сшибая скалы и поднимая песчаную бурю как при взрыве мощной бомбы. Затем из центра этой чёрно-белой аномалии молниями вылетели оба крылатых исполина — повреждённые, они устремились к истерзанной земле, где простёрся гладкий кратер. В пыльном воздухе за ними падали перья и капли красной крови — Синдзи Икари пронзительно закричал, хватая свою левую руку. Он не успел сориентироваться, что искажённым Серебряным Мечом ему наполовину оторвало левую кисть руки Евы, в которой он сжимал рукоять этого чуда-оружия; зато юноша успел понять, что падает и развернул под собой привычный многогранный барьер АТ-поля, Евангелион встал на него в сотнях метрах над сваленными скалами. Далеко позади него пыль покрыла почти весь каньон. Связь пошла помехами во время такой мощной реакции Серебряного Меча и АТ-поля Кайдзю, но сейчас восстановилась. — Первая сильно повредила левую кисть! Она вышла из строя! — сообщила Майя. — Синдзи, блядь, тебе же говорили, что нельзя использовать Серебряный Меч против тварей с ёбаным АТ-полем! — перешла на мат Мисато. — И это профессиональный пилот?! — съязвила Рицуко — не в адрес Синдзи, но в адрес Мисато, о чём та сразу поняла, мол, развела она тут балаган из военной организации! — Вот что бывает, если не слушать знающих людей! — добавил Фуюцуки. — У парня слишком пылкое сердце… — молвил Рэндольф с тихим вздохом. Рей многозначно покосилась на него. — Это иногда дурно влияет на голову — но да я сам таким был… Когда Синдзи осознал, что произошло, то едкое чувство провала охватило его, он оттого ещё больше рассвирепел! — Простите все! Простите, Мисато-сан! — так отозвался он совершенно искренне, чувствуя сильный укор сердцем. Синдзи присмотрелся в обратную сторону от каньона — там облако дыма в километрах поднималось особенно высоко, именно в том месте рухнул его противник — отдача от разрушенного Серебряного Меча низвергла с небес и эту бестию! — Я учёл эту ошибку и теперь добью его обычным мечом! «Каору-кун бы не допустил такую оплошность!» — Синдзи бросил взгляд на изображение любовника, тот показался ему немного расслабленным, чем того требовала ситуация — видимо Каору обрадовался тому, что с Синдзи всё в порядке, хотя Первая пострадала. — Кайдзю ещё жив! — доложил Шигеру. — Его АТ-поле ослаблено и нестабильно, но в остальном оно ещё активно! Как раз в этот момент громадная птица с визгом поднялась среди клубов пыли. Истошно провизжав, она вытянула длинную шею в сторону Евы-01, затем бестия взмахнула крыльями, вокруг снова разошлось помутнение света — вызванное её АТ-полем, но полноценной защитной сферы создать у неё не получилось — вместо этого она только подняла порыв ветра, что смёл от противников всю пыль. Это позволило всем лучше ориентироваться глазами. Как стало видно отдача от Ключа ободрала правое крыло Карканьи, кое-где слегка повредилась коричневая шкура, но в остальном эта громадная пернатая бестия осталась невредимой, даже ничего себе не сломав при падении с большой высоты! — Я добью тварь! — Синдзи спрыгнул со щита АТ-поля и побежал в наступление. — Самоволка сплошная — без команд, без ничего!.. — проворчал Козо, поднося руку к лицу. — А за нами ещё наблюдают всевозможные белые домы и советы Европы… ох! — Я и говорю, — тихо согласилась с ним Рицуко. Напряжённая до боли в висках Мисато всё слышала, но ничего не ответила, идущий бой приковал всё её внимание. Все смотрели за бегущим Первым и яростно вопящей Карканьей — особенно напряглась Мисато именно потому, что полагала, это всё ещё может быть ловушка SEELE — и сейчас явятся серийные Евы из воздуха; но ничего такого пока не происходило. Первый Евангелион добежал до Карканьи — бестия атаковала его крыльями, отчего Синдзи закрылся щитом АТ-поля. Скорым шагом он отступил назад, одновременно выпуская разряды энергии — так он частично опалил до того здоровое крыло Карканьи, но не более — тварь то ли до сих пор хорошо закрывалась АТ-полем, то ли сама по себе оказалась очень прочной. Но Синдзи недурно соображал в бою, не зря в бытности хикикомори он переиграл в такое количество файтингов!  — «Спереди блок — буду бить сзади!»  Синдзи отступил ещё дальше, позволяя твари самой перейти в наступление и перебросить все силы на атаку; благо он без проблем выдержал за щитом ещё два удара обоими крыльями и один бросок клювом, когда бестия с сильным сокращением шейных мышц выбросила свою голову и клюнула по мерцающему многогранному барьеру. Ярости ей было не занимать! — «Теперь бью в спину!» Синдзи набрал на голографическом экране пару параметров — и из-за спины Евы в пыльный воздух устремилась пара стальных ракет, очень компактных относительно габаритов гигантского воина. На их концах пришли в движение мощные буры, способные дробить даже гранит. С росчерками огня и дыма они зашли за спину разъярённой Карканьи, адская тварь похоже не ощутила в них никакого АТ-поля и не посчитала опасными. Зря — буры ударились в спину чудовища — они смогли пробурить уже ободранную шкуру, удачно водрузиться в плоть и там разорваться — органическая масса вздулась; вся защита твари в тот момент ушла на то, чтобы её не разорвало изнутри! Полетели палёные перья и куски горящей плоти. Карканья частично погасила взрыв — частично нет; и в месте попадания разом сорвало кожу и мышечный покров со скелета! В пыли, дыму и льющейся тёмной крови бестия с истошным рёвом лишилась также и своих крыльев. — Да! Я сделал её, Мисато-сан! Осталось добить! С такими словами Синдзи без промедления с улыбкой на устах произвёл выстрел энергией. Пламенный крест погребальным огнём возгорелся над прибитым к земле чудищем; он прожёг и без того изодранную взрывом тушу. Вот так он победил — вопящему и ободранному демону небес осталось только биться в агонии у ног фиолетового киборга, который словно гигантский самурай занёс свою верную катану для последнего удара. — Банзай! Синдзи обрушил лезвие на извивающуюся в сильных сокращения шею  — она отлетела сходу! С искажённым утробным воем уродливая голова со всё ещё клацающим клювом забилась у ног Евы. — Получи! Синдзи для верности пнул её подальше от всё ещё бьющегося в резких движениях изувеченного трупа. Кровь струями извергалась из ран, пыль и гарь вздымались к небу, а отрубленная голова всё вращала глазами — последний взгляд издыхающей бестии с непередаваемой яростью буравил повергшего её божьего воина! В ответ на него Синдзи стопой Евы расплющил эту голову с пронзительным хрустом, больше глазные яблоки в лужах крови выдавились на грязный разогретый песок. Пока Синдзи торжествовал, Мисато ожидала злого подвоха судьбы — но в этот раз её дурному предчувствию не суждено было оправдать себя, в этот день и час фортуна улыбнулась именно им за их усилия, а злой рок покарал лишь чудовищную Карканью. — Цель уничтожена, — молвил Макото в заключение к этому бою. — Теперь раз Первая повреждена, нам следует прервать учения, — добавил Фуюцуки. Гендо параллельно поднялся с места: — Я буду улаживать дела с американской стороной. — Так точно, — согласилась Мисато, — но сперва нужно срочно выяснить, может ли теперь функционировать Ключ. Синдзи, направляйся к остальным по воздуху, пусть там всё определит Картер. — Есть! — Синдзи легко взмыл в небо на своём Евангелионе, он снова понёсся над пыльным каньоном. В его душе враждовали два чувства — с одной стороны он гордился собою, что разделался с монстром столь быстро и ловко; с другой он испытывал стыд и злобу на себя за допущение такой позорной ошибки! В более серьёзном бою она могла бы стоить ему победы и жизни. К счастью, когда Синдзи вернулся к месту дислокации Юнитов Рей и Рэндольф установили, что Ключ работает как прежде, потому он с его помощью легко переправил боевые машины обратно в Германию. — Всё же Аска права — я дурак, — говорил он потом другим пилотам, выходя из ангара, — я ведь допустил такую тупую ошибку! Я помню, капитан Картер, вы мне всё объясняли про это! Всё дело в вибрациях! Когда кто-то развёртывает АТ-поле, он как бы накладывает его на обычную реальность, формируя там двойную реальность! А мой Ключ — это не оружие изначально, это способ перемещаться через реальности, делать сквозь них проход. При помощи Ключа в норме я рассекаю две реальности вместе с врагом. Но с копьём Тэтан создаётся лишний резонанс, когда оно всё время воздействует на врата в ядре Еве, ведь её ядро — это тоже портал при помощи которого Ева черпает энергию из Иной Вселенной через Междумирье. Тогда эти вибрации налагаются на мой Ключ и две реальности, ведь они тоже накладываются через вибрации, но другого тембра. Это приводит к дисбалансу и коллапсу этих микровселенных своего рода — и их отдача легко может повредить мне! — Всё верно ты говоришь, как я тебе всё упрощённо объяснял, — сказал Рэндольф. — Наверное это делает меня в ваших глазах ещё большим дураком! Ведь я знал — но получилось-то всё как! — Напротив, Синдзи; я даже рад этому, ведь так ты запомнишь свой урок, — возразил Рэндольф. — Поверь, если бы в тебе ничего не было, то я бы не взялся тебя обучать. К тому же я в молодости сам редко когда слушал теорию и мудрые вещи, я шёл к своим целям, будучи готов рискнуть рассудком, жизнью и душою. — Спасибо, учитель, — такие слова и правда согрели душу Синдзи, возмущённую противоречием. — Но всё равно до Каору мне ещё далеко — он бы не совершил такого тупого пролёта — а я хочу быть таким, как он! — Я буду помогать тебе в этом чем смогу, Синдзи-кун, — пообещал шедший рядом Нагиса — и юноши по обыкновению тепло взяли за руки, на этот раз парни уж точно никого не стеснялись. Ведь они к тому же стали героями дня. — «Что ж, будем надеяться, тебе хватит духу проявить то качество, за которое ты когда-то возненавидел своего любовника», — подумал Картер, косясь на сладкую однополую парочку. Потом он перевёл взгляд на профиль Рей-Лилит. — «Прости, не то чтобы я того хотел…» *** Первая Рей Аянами сидела за ноутбуком, прочитывая на раскрытой странице: И в конце времён из сокровенного Египта Явился Он — тёмный, кому кланялся феллах; Тих, высок, гордынею загадочной объят, Цвет шелков его пришёлся закату в тон. Толпы пресмыкались, бездумные от слов его Но да повторить потом не могли слова его, В то время как через народы шло пугающее слово — Звери вслед ему бегут и лижут руки. Вскоре пагуба восстала из глубин морей — Забытых земель золочёных шпилей кривоты; Разверзся Мир, и безумных вспышек свет Сошёл на человеческие твердыни. Затем, сокрушив своё случное творение, Землю в прах развеял Хаос-Идиот. Рей многозначно моргнула, на пару мгновений отведя взгляд от экрана куда-то на потолок, словно она пыталась повторить по памяти сонет. Затем она снова углубилась в чтение. В бессмысленной пустоте, куда демон меня принёс, Минуя звёзд размерное пространство, За предел, где пропали время и материя, Но только Хаос, без формы и места. Где во тьме бормотал Всех Вещей Господь безмерный О вещах, о которых он мечтал, но не мог понять, Рядом вились твари формы непонятной И в безумных вихрях раздувалися лучи. Под скуление он безумно танцевал Из резкой флейты в чудовищных когтях, Откуда вырвались бессмысленные волны Всем мирам ничтожным их закон даруя. «Я Слуга его», демон молвил, С презрением Владыке дав тумак. — Это ваше творчество — «Грибы с Юггота»? [5] — уточнила Аянами у вернувшегося в апартаменты Картера. — Да, моё, — Рэндольф встал за спинкой её кресла и покосился на экран. — Вы предрекали будущее? — тихо спросила Рей, поворачиваясь к собеседнику. — И знали о том, что лежит в начале всех вещей? Вы излагали это так… чтобы люди знали правду, но не думали, что это правда. — Ибо правда разрушает ту ложь, что они мнят правдой, по которой они живут, что приносит боль и страдания, — молвил Рэндольф, — но я не мог не поделиться ею с человечеством хотя бы так; я выкладывал всё это в сносной поэтической форме, — разъяснил он, самокритично добавив: — Или не сносной — это уж на твой вкус, Рей. — Я поняла… — Аянами развернулась к ноутбуку и просмотрела ещё несколько страниц. Рэндольф удалился в другую часть комнаты возиться с одним из своих технооккультных устройств — оно выглядело как наручные часы с четырьмя стрелками и теми же обозначениями, что и на циферблате его больших часов в доме. Он воздействовал на него яйцом-перевёртышем и другими оккультными устройствами, попутно озвучивая формулы, значения и эффекты которых Рей пока не знала. К ним постучали. — Можете войти, командующая Мисато Кацураги! — крикнул Картер; ни он, ни Рей даже не поглядели на дверь, но экстрасенсорным образом они сразу определили кто их тревожит. Названная вошла. — Извиняюсь, что прерываю ваши дела, — сказала она, переступая через порог и закрывая за собой дверь. — Ничего страшного, — с улыбкой обернулся к ней Картер. В это время под воздействием яйца-перевёртыша устройство в его руке переменило свой вид. Мисато заинтересованно рассмотрела эту многогранную штуковину из стекла и металла, бывшую непонятной, наверное, даже для научного отдела. — Чем можем помочь? Рей также заинтересованно поглядела на Мисато. — Мне нужно переговорить с Рёдзи… Чтобы нас никто не подслушал — то есть с помощью ваших оккультных штуковин, — изложила дело Мисато. — Без проблем, погодите немного, — отложил свои устройства Картер, — присядьте… Мисато заняла ближайшее свободное кресло. Рей уткнулась в ноутбук. — Эй, Рей, что читаешь? — поинтересовалась Мисато. — Стихи Рэндольфа… — Уж не про любовь ли? — Нет. — Я бы на его месте написала бы про твою лунную красоту поэму, — хмыкнула Кацураги. — Ну, будь я мужчиной и что самое главное — толковым поэтом! — Эротизм — не мой удел, — отозвался Картер. — Потому давайте поговорим о чём-то ином… — Хм, хорошо… — Мисато вспомнила чем занимались Рей и Рэндольф перед пробуждением Тиамат, отчего не сдержала ироничной улыбки. Она пододвинулась к Рей, и тихо посетовала: — Вечно эти умные мужчины строят из себя бесчувственных циников! — Я никого из себя не строю — я такой есть! — отозвался Картер. Аянами поглядела на Кацураги с некоторым непониманием, потом расслабленно повела плечами. — Вам ведь не нужны глаза, чтобы видеть? — спросила тогда Мисато. — Вообще да, но мы привыкли ориентироваться на них в обычной ситуации, ибо экстрасенсорное восприятие перегружает сознание, — так ответил оккультист, завершая свои хлопоты. Потом он приступил к новым; взял что-то вроде старинной лампы, в который содержат джиннов, состоящей из цельного сплава светлого металла, украшенной причудливо витой арабеской, и парой магических слов зажёг изумрудный огонёк. — Надеюсь Кадзи не занят, и ответит по вашему чудо-скайпу, — сказала Мисато, пододвигаясь ближе к лампе. — Будем надеяться… С той стороны ответили. Оккультное устройство создало своего рода голографическое изображение Харли и Кадзи. — Привет, ты там как? — спросила Мисато, отставив все должностные формальности. — У меня всё в порядке, кормлю кота… — ответил Кадзи. Мисато чуть улыбнулась. Даже если бы он что-то особое узнал, то не сказал бы вот так в присутствии Харли и Рэндольфа. — Рада за тебя, — сказала она. Кадзи играл свою роль на своём месте, она же исполняла свою задачу на своём месте, им совсем необязательно было общаться так часто. Они делали это исключительно по личным причинам — что было не очень удобно при свидетелях, потому приходилось ограничиваться недомолвками и обсуждением всё той же военно-политической рутины. — Мне зеленоугольчатые [6] на ушко нашептали — Кайдзю напал на вас в Неваде? — спросил Кадзи. Всё же им было приятно видеть лица друг друга даже через магический скайп. — Да, считай всё обошлось. Нам попался какой-то редкий тип экологически чистого Кайдзю без капли радиоактивной дряни в организме, поэтому окружающая среда практически не пострадала. Мы эту гадину изловили на живца, она там вероятнее всего случайно заявилась — просто Кайдзю привлекли Евы. Что даже хорошо — а то эта нечисть могла натворить дел, не выяви она себя случайно… — говорила Мисато, сравнивая, как сейчас, спокойно она это излагает и те события, которые объяли её тяжёлым напряжением — поразительный контраст! — Ещё я слышал, Ким Чен Ын приручил Кайдзю? — продолжал расспрашивать Кадзи. — Нет — это оказался фейк, какой-то псих что-то там сказал, кем-то там себя вообразил… Во всяком случае по нашим каналам такая информация не подтвердилась. С другой стороны можно ожидать всего что угодно, — говорила Мисато, — например, Кадзи, день назад стало ясно от ЦРУ — от их кротов в ВНБ [7], что Россия предположительно совместно с Китаем создали свою ещё одну Еву — не такую как все; она работает не на S2-двигателе, а на ядерном реакторе. — В этом есть что-то необычное? — спросил Кадзи, словно эта новость стала заурядной. Мисато с усмешкой пожала плечами. — Вот почему русские скрыли от нас останки Пятой и Барагона. Более того, у них есть ещё одно оружие подобного толка под названием «Гаргантюа» — скорее всего, что-то вроде таких же Ев на силе атома, только их ещё не вырастили, более подробных данных у нас нет, возможно ЦРУ что-то умалчивают, — рассказывала Мисато. — Наши русско-китайские партнёры не первые два месяца этим занимаются, они ещё до прекращения Ватиканской конвенции и роспуска ООН занимались этим делом… — И что ты будешь с этим делать? — спросил Кадзи. — Отношения между странами как во время Холодной войны — не теплее… — Я не допущу войны межу людьми, нас и так убивают доисторические монстры и чужеродные ужасы всех разновидностей; я применю всю свою силу, — пообещала Мисато со вспыхнувшей страстью в голосе, — чтобы не допустить войны, я хоть в тиски зажму, бескровно завоюю мир! Я знала, что власти США специально просили провести учения Ев в живую на их территории, чтобы изучить наши возможности до конца; они знают, только мы можем спасти мир от чудовищ всех разновидностей, это раз; два — они видели силы Рей, Каору и Синдзи, покуда я во главе NERV — они будут слушаться их. Это для меня они люди, для них — они боги войны, такие же непонятные, как чудовища с которыми мы сражаемся! Но как во всех этих историях про хреновую фантастику, они готовы терпеть и слушаться нас из-за нашей важности… Если со мной что-то случится по их вине — не приведи бог — они должны верить: Каору, Рей и Синдзи сотрут эту страну с лица Земли! Я хочу, чтобы нашу силу знали на всей Земле, потому я передала записи в русский ВНБ! Я хочу, блин, чтобы у них даже пропала мысль воевать ради каких-то геополитических интересов! Я также хочу, чтобы они поставили своё оружие в наши ряды, чтобы мы вместе сражались за человечество против монстров! Её речь прозвучала очень эмоционально. — «Всё же она женщина», — тепло подумал Кадзи. — Однако ты понимаешь, что дело не только в геополитических интересах, амбициях и в прочих давних распрях меж странами; ведь у Мирового Сообщества и Русско-китайского альянса есть равные причины подозревать друг друга в укрытии SEELE. К тому же, как знаешь, после бомбардировок Тэтан, потери половины флота из-за Кайдзю с Китайской стороны, и потери Пятой с российской — эти страны чувствуют себя ослабленными перед угрозой Запада и США, ведь на их стороне мы. Раньше была гарантия, баланс своего рода в виде Японии, но нашей страны уже не стало, сама знаешь… И мы — NERV — уже натворили дел в Израиле. — Твои слова горьки и правдивы, — вздохнула Мисато, ощущая потребность уткнуться в мужское плечо и даже, может быть, немного поплакать (за первым она уж точно пойдёт сегодня на ночь к Макото). — Я сотни раз прокручивала это в голове. Я только… только утвердилась в решимости предотвратить любой людской конфликт любой ценою! — Тогда ты должна снова поглядеть на те пепелища и выжженные руины на местах Иерусалима и Туниса, — так сказал Кадзи, безжалостно напоминая об их промахе. — Израиль истощил свои силы и остался мало нужным союзником США и Европы, потому его потеря не стала большой проблемой. А вот Исламские страны [8], объединившись после наших бомбардировок Ирака и Ирана — я знаю, Мисато, мы истребляли ифритов, но, тем не менее, мы убили миллионы людей и обрекли на смерть ещё потом сотни миллионов — вот эти Исламские страны Западу было выгодно уничтожить. Они были неуправляемы и могли бы в любой момент начать мстить… То есть нами воспользовались, я уверен! — Не может… — Мисато стало еще хуже. — Меня использовал Ньярлатхотеп, меня использовали SEELE! Теперь они — политики! — Пойми, у них не оставалось много выбора в такой ситуации — эти Исламские страны либо бы запустили куда-нибудь свои ракеты, либо бы стали рассадником экстремизма! — говорил Кадзи. — На волне истерии возможно что угодно! Люди напуганы и они в отчаянии, тогда они способны на самую безумную и бездумную жестокость! — Кадзи, я всё это уже давно поняла! И я обещаю тебе, чтобы ни случилось… — Мисато запнулась, чтобы обуздать неожиданно нахлынувшие эмоций. — Короче, я обещаю со всем этим разбираться… — А я обещаю нести ответственность вместе с тобой, — дал слово Кадзи. — Если когда-то нас осудят, то я буду висеть рядом с тобою — хоть добром на эшафот взойду! Теперь уже и он едва сдерживал свои чувства… — «А ещё говорят — мужчины не плачут!» — подумал он, утирая предательски выпавшую слезу над магической лампой… *** Войдя поздним вечером в генеральский штаб, где оставался лишь его главный обитатель, подчинённый средних лет отдал честь. — Разрешаю не по уставу, — так ответил генерал Шевченко, грузный мужчина в возрасте, но всё ещё очень могучий, хотя и показавшийся сейчас своему подчинённом каким-то очень усталым. На их мундирах с погонами красовались одинаковые нашивки — наверху значился расправивший крылья двуглавый орёл в окружении стилизованных штыков, направленных во все стороны, ниже воинственной птицы темнела фигура исполина, похожая на Евангелион и до пояса закрытая медным щитом и держащая меч — «ВНБ РФ» — гласила надпись в самом низу. — Так точно! — ответил подчинённый. — Тебе можно, Авдей… — вяло проговорил генерал. — Я просто весь заработался с китайскими друзьями, хотел в общих чертах уточнить что там с тем видео… — Что ты хочешь уточнить? — спросил Шевченко с нотками раздражения. — Они как боги! Теперь ещё и летают! — То есть это не фейк? Верю-верю, глупо было бы ожидать иного, — рассудил Авдей, присаживаясь с позволения генерала. — Переведи дух! — Шевченко откинулся на спинку кресла, похоже ему немного полегчало из-за того, что приятель и подчинённый своим появлением вывел его из апатии, куда его погрузили наряжённые мысли. — Я налью тебе… — он достал бутылку со спиртным — почти опустошённую от частого взывания к силе зелёного змия, что красовался на этикетке — он закусывал свой хвост. Авдей поглядел на бутылку — ещё с тех самых пор, когда его начальник запустил «Последний козырь», он думал над тем, какой гений или философ украшает знаком бесконечности, уробороса бутылку с водкой? Чтобы обозначить качество продукции? Иногда в пьяном угаре Авдею приходили интересные мысли. Но на трезвый ум этот суровый мужчина не был склонен к философствованию. — Я уже вёл разговор со всеми… и с президентом, и с… с каждым чёртом здесь, — Шевченко начал выкладывать свои сбившиеся от усталости мысли, как показалось Авдею. — Один человек вот какую вещь сказал — неплохо, мол, бы оно было, оставить все как есть, но только сделать наших японо-евро-американских друзей не такими быстрыми. Чтобы их Дамоклов меч не висел над нами. — Верно, а то они ещё хоть сюда, хоть в центр Москвы телепортнут хлопушку — а там поди доказывай этому, блядь, Мировому Сообществу, что это не Тэтан! — поддержал Авдей, наливая себе ещё водки. — А точно ясно, что только с ним Первая может использовать эти телепорты? — Скорее всего. Это одна из его особых сил. Учитывая, что он сын командующего NERV — он видный образец их оккультных наук, — рассудил Шевченко. — Это решительный шаг, но я его одобряю, — вымолвил Авдей, кривя лицом от водки. — Ах! — Потому что ты считаешь его антихристом? — как-то неожиданно заинтересованно спросил Шевченко. — Честно скажу… После того, как потерял семью, ты знаешь, только вера во Христа даёт мне смысл жизни и держит от пули в лоб, — говорил Авдей. — Мне не важно как оно там, но этот мальчишка на весь мир хулил Христа! Я вот лично ему как христианин этого не прощу! Я готов прощать личных врагов, но не врагов Господа! Можешь звать меня эгоистом, но я подниму свою руку «за» — если меня спросят! — Тогда я тебя обрадую, — очень мрачно хмыкнул Шевченко. — Хотя я агностик, но мы православная страна — многие хотят смерти этого «антихриста», будь их воля — они бы сами запустили против него хоть все «Сатаны»… Они верят, что так спасут мир или даже ускорят Второе Пришествие. Или исполнят свои эгоистичные мотивы… В любом случае, наверху пока думают, но если появится достойный план лишить наших… японо-евро-американских друзей Дамоклова меча… Никто возражать не будет. Так будет лучше для всех — всем будет спокойно, что стоит одна жизнь и одна боевая машина во имя спокойствия всего мира? И у них не будет грешного соблазна уничтожить нас, и у нас лишнего повода волноваться, что они так сделают. — Да, слеза ребёнка не стоит слёз миллиардов! Да тем более такого… — одобрил Авдей. — Но что с нашим потенциалом? Можно ли это реализовать? — повёл плечами собеседник. Он хотел налить себе ещё водки, но в бутылке осталось только на один стакан, потому генерал своей крепой морщинистой рукой изъял этот заповедный сосуд. — Но-но, не перебирай с горячительным — я только на пару глотков дал… Что до нашего потенциала — то Китайские друзья уж точно отучили Гайру есть людей, а Санда как раньше покладист, да помогает псионщикам… Словом — прогресс [9]. — Меня больше волнует наше Дитя, — сказал на это Авдей. — Только Дефендер сообразная боевая сила; Гаргантюа — просто звери, их можно выпустить на поле боя, но дальше что? Где же искусство боя; тактика, как они будут воспринимать и ориентироваться? Я не верю, что псионщики смогут ими эффектно управлять. — Насчёт Гаргантюа — посмотри, я не буду делать выводы раньше времени… Я ими лично займусь, как только они перейдут в нашу юрисдикцию — поверь, Авдей, у меня даже Кайдзю с рук есть будут! — пообещал суровый русский генерал, на что его подчинённый радостно заулыбался, всё-таки его начальник умел поднимать дух, в том числе и вовремя подсунутым горячительным. — Что же до нашего мальчиша-кибальчиша, то я велел ему ознакомиться с записью из Невады. Завтра выходной — как отоспится, так ознакомится, я ему уже скинул только что, — пояснил Шевченко, наливая себе ещё водки. — А так мы стараемся ему много не говорить, хотя, скажу тебе, наш Сын сам подозрительно догадливый… [10] Упомянутый в этом разговоре, крайне важный для страны молодой человек ещё спал, весь укутанный в одеяло, лишь его босые ноги выглядывали оттуда. Но вот на тумбочке, со следами вчерашнего застолья, дал о себе знать будильник, заведённый на смартфоне. — Забей! — приказал проснувшейся, и будильник заглох; засим скинул с себя одеяло — светлокожий, статный, с крепким телосложением парень сел на кровать, да почесал затылок с короткой стрижкой. После сна он прислушался к организму с целью определить, надобно ли ему сейчас посетить туалет — оказалось не надо. Тогда молодец зевнул, встал, поправил постель, попутно переложив пистолет, который у него хранился под подушкой; затем раскрыл ноутбук, снова приземлился на кровать и принялся просматривать присланное видео. Выражение его лица стало крайне задумчивым, потом оно сменилось до удивлённого, после чего сделалось снова задумчивым. — Бля, — наконец выговорил он сам себе под нос, — этого нихуя не было в каноне! «Впрочем — как обычно!» — с такими мыслями юноша ещё раз кусками пересмотрел видео с вдумчиво-настороженным видом. — «Чёртовы пиндосы, прибрали к рукам такую круть!» — в конце этого процесса подумал он. Пока парень клял в сердце врагов своего отечества и обдумывал, что всё это теперь значит, к нему постучали. — Да! — парень кинулся к дверям; появившейся за порогом генерал Шевченко одобрительно улыбнулся. — Доброе утро, товарищ генерал! — тут же отдал честь молодой боец. — Разрешаю не по уставу, — Шевченко также отдал честь. — Доброе, не буду спрашивать как ты провёл ночь! — генерал с пониманием поглядел на оставшиеся на столе закуски. Потом его взгляд пал на порножурналы с нагими девками, которые были оснащены «Калашниковыми» и прочим российским вооружением. — Отлично! — подчинённый проследил взгляд своего начальника и по-секрету добавил. — Я открываю огонь только на вооружённых красоток! Я не бью безоружных! — Надеюсь они попросили сдачи в плен? — по-доброму посмеялся Шевченко, после чего начал излагать цель своего утреннего визита: — Вторичная броня Дефендера успешно установлена… — И осталось только установить нейтронные мета-блоки на первом и втором сечении адамантиевой обшивки, дополнительный мельта-предохранитель Гауса, внешние усилители торсионного поля, абиотические редукторы в кистях АТ-345? — радостно перечислил все эти сложные термины военный пилот. — И ещё довести до ума семьдесят четыре менее важных параметра, — добавил Шевченко. Подчинённый потёр руки. — И закрепить импертовые ножные ускорители — самое главное из вторичных функций! — важно вставил юноша. — И Дефендер уже можно в 78% мощи использовать! Я хочу посмотреть на него! — Вот за этим я и зашёл, следуйте за мной, сержант! — сказал Шевченко. — Так точно! Младший сержант Виктор Северов страстно желает увидеть свой Юнит! — Да, но ты только сперва переоденься из пижамы! А то в таком виде — меня стыд возьмёт, ведь это ж по моему распорядку ты здесь! — с такими словами генерал удалился за дверь, позволив Виктору Северову для начала приступить к этому нехитрому, но в то же время необходимому делу…