— Бенджамин «Бен» Паркер.
Wunder прибыл с места отлёта — оно находилось где-то по ту сторону Альп от места на территории Италии, где силы NERV внезапно атаковали загадочные Немезисы. Громадный механизм приземлился. Как увидел Синдзи, здесь в земле находилось равных ему размеров углубление, окружённое отъехавшими строительными башнями и прочими машинами. Само собой всю территорию брал в окружение высокий забор под напряжением, охраняемый военными Совета Европы. Чтобы обезопасить захваченный Немезис, потребовалось много времени на подготовку места для его удержания. Синдзи попросил разрешения взять через портал свой смартфон, чтобы почитать или поиграть во что-нибудь, покуда ему довелось протирать штаны в Еве. Рядом всё время стоял Шестнадцатый Юнит под управлением одной из Рей — Синдзи поглядел на Cinq, отвлёкшись от экрана смартфона, на этот раз с желанием заговорить. Он поначалу относился ко всем Рей как к слепкам той Рей, которую ему довелось знать и одно время любить. Насколько эта Рей другая? Всё равно ему сейчас делать нечего — все заняты своим делом. — Эй, Аянами, разреши обратиться… — Синдзи немного запнулся, скорее не из робости, которую он в себе поборол, сколько по вине нахлынувших воспоминаний о той Рей — позитивных и негативных — они сбили его с толку. Что он хотел сказать этой Рей? — Разрешаю. Только я не Аянами, эта фамилия ко мне неприменима, — ответила та, повернув голову так, чтобы через визуальную связь смотреть ему в лицо. — Я Рей Cinq. — Да, забыл… точно… прости… — проговорил Синдзи, попутно сформулировав то, что мог ей сказать. Вернее спросить: — Мне вот интересно, ты осознаёшь себя как Аянами Рей? — Ты имеешь в виду Аянами Рей I, официально называемую Рей Deux? — уточнила собеседница, хлопнув глазами. — Да. — Нет, я и Аянами I — разные Рей, разные люди. — Ты Рей Cinq — единственная и неповторимая? — Синдзи чуть улыбнулся. Это его выражение очень нравилось женщинам и некоторым мужчинам. — Рей Cinq — единственная в своём роде, Рей — нет, — очень точно рассудила собеседница. — Ты, Икари Синдзи, единственный в своём роде. Но есть… был другой Икари. — Эмма Икари? Гм, может быть… Просто ты как один человек во множестве копий… Или Рей как один предмет, созданный в нескольких экземплярах, — размышлял Синдзи. — К чему ты это спросил? — вдруг поинтересовалась Рей Cinq. Она показалась ему общительней обычной Рей. Может быть. — Да просто так… Это личное. Я знал Аянами Рей I, — Синдзи в очередной раз напомнил себе, что сейчас их переговоры слушают NERV. Рей I может всё слышать. — «И пусть слышит!» — подумал Синдзи про это. Он продолжил: — Так вот, знал её, любил, мы расстались… и больше не любим. Ты, Рей Cinq, что можешь об этом сказать? — Ни мне, ни одной из нас неизвестно, почему Аянами Рей I перестала любить тебя, Икари Синдзи. Это она от нас скрыла, — вдруг поделилась Рей Cinq. — Мы, другие Рей, знаем, что ты есть и знаем, что происходило, но что чувствовала Аянами Рей в ряде моментов, мы не знаем… — Вот как… — Синдзи до того не думал, что одушевлённые клоны Рей могут чего-то не знать. — У нас остались отголоски чувств Аянами Рей I, это желание забыть тебя. — У Рей Cinq не было секретов и она всё открыто высказывала. — Забыть меня? Ничего удивительного. — Синдзи запрокинул голову с уныло-меланхоличным видом. — Если она сочла меня обречённым, какой толк тратить на меня время? Силы? Она поступила правильно — нужно выкинуть меня из сердца, чтобы не жалеть меня и не любить меня. — Он чуть насупил тонкие брови. Рей Cinq всмотрелась в нежное юношеское лицо, погружённое в воспоминания и слегка омрачённое обидой. Она обладала почти всеми познаниями оригинала, Рей Аянами I часто от нечего делать наблюдала за мимикой окружающих. — Тебе неприятно. Ты винишь её? — вдруг спросила Рей Cinq. — Виню? — Синдзи поглядел на собеседницу. Ему показалась, она приподняла подбородок и устремила взор куда-то вверх, словно собираясь впасть в транс. — Ну… с чего мне-то её винить? — Синдзи отвёл взгляд. — Потому что она причинила тебе боль, — логично ответила Рей Cinq. — Хм, могу ли я на неё обижаться? — спросил Икари-младший. — Твой вопрос ведь относится к сфере морали? — уточнила девушка. — Ну… наверное. Да, Рей… Рей Cinq, думаю, я задаю этот вопрос неверно! Должен ли? Я никому ничего не должен, Рей. По-настоящему во всяком случае… — говорил Синдзи скорее сам себе. — Я всё задаюсь вопросами — что мне делать? зачем мне делать? для чего делать? что я должен делать? На чтобы я не сослался, отвечая на это — это будет условность: моральная, общественная или ещё какая-нибудь… Ерунда — словом. Рей Cinq молча слушала его. Попутно Синдзи прослушивали трудившиеся в командном центре люди NERV. — Синдзи, ты должен не киснуть! — заявила парню Мисато. — Я понимаю, тебе скучно, ещё немного потерпи! И мы отпустим тебя! — Да-да, Мисато-сан, — Синдзи постарался состроить маску саркастичности. — Скоро — по-вашему, это ещё часа два? — Часа два или три часа — это всё мелочь по космическим меркам, а ты, Синдзи, у нас — философ, философы должны мыслить космическими мерками, да, ты же так говорил? — рассудила начальница. Синдзи честно улыбнулся, оценив шутку. — Ладно, я не жалуюсь… — он снова обратил внимание на смартфон и вытянул тонкие наушники. — Послушаем чего… Waiting for the sunrise Soul dancing in the dark Summer night city Walking in the moonlight Love-making in a park Summer night city In the sun I feel like sleeping I can't take it for too long My impatience slowly creeping Up my spine and growing strong I know what's waiting there for me Tonight I'm loose and fancy-free When the night comes with the action I just know it's time to go Can't resist the strange attraction From that giant dynamo Lots to take and lots to give Time to breath and time to live Waiting for the sunrise Soul dancing in the dark Summer night city Walking in the moonlight Love-making in a park Summer night city It's elusive Call it glitter Somehow something turns me on Some folks only see the litter We don't miss them when they're gone I love the feeling in the air My kind of people everywhere When the night comes with the action I just know it's time to go Can't resist the strange attraction From that giant dynamo And tomorrow When it's dawning And the first birds start to sing In the pale light of the morning Nothing's worth remembering It's a dream It's out of reach Scattered driftwood on the beach Waiting for the sunrise Soul dancing in the dark Summer night city Walking in the moonlight Love-making in a park Summer night city [1] Какое-то время спустя Синдзи шёл по коридору NERV, покинув лаборатории научного отдела, где его в очередной раз обследовали. По пути освободившийся пилот проходил мимо небольшого места, отведённого под отдых персонала. Тут в весьма уютной обстановке в окружении горшков с цветами и за стеклянным столом на мягких диванах расположился Кадзи в симпатичной компании двух девушек и старого друга, как потом узнал Синдзи. Эту честную троицу ему уж довелось увидеть — Кодзи Такао, Цумире Нагара и Мидори Китаками: они управляли Wunder. — Йо, Синдзи! — махнул рукой Кадзи. — Добрый де… вечер, — Синдзи остановился и бросил взгляд на солнце за окном, спускавшееся к горизонту. Оно всё ещё грело их своими яркими и чистыми лучами. — Познакомься, это Такао Кодзи, я его с учёбы знаю, — представил Рёдзи. В ответ названый плотный бородатый мужик с головой в форме картофелины приятно улыбнулся юному пилоту. — Здравия желаю, Такао-сан, — Синдзи поклонился, вместе с тем куда больше внимания обратив на представительниц прекрасного пола. Остроликая стройная Цумире цвета какао расположилась очень вальяжно, выразительные губы подчёркивала приглушённо-светлая помада, спереди по бокам до ключиц спадали длинные, но тонкие и аккуратные локоны, позади выглядывал отпущенный конский хвост, уходящий за плечи. На униформе впереди красовался приличный вырез, максимально допустимый для такой одежды, оголённую части груди украшал золотой кулон. Словом, женщиной она была интересной. Мидори рядышком пила коктейль через соломинку, милая мордашка, светлая кожа и пухлые губки тоже выделяли её. Волосы, крашенные в светло-розовый под цвет помады шапочкой спускались с боков и позади, создавая контраст с ровно и высоко подстриженной чёлкой. Так Мидори сильно смахивала на молодёжного поп-идола даже больше Мисато. Синдзи вспомнил, Аска как-то сетовала, мол, Кадзи даёт начальству рекомендации сотрудников за внешность и что можно стать выше в звании или получить важное назначение через постель инспектора. При появлении Синдзи милашка Мидори переменила позу и как-то очень неприятно поглядела в ответ пилоту Евы. Тогда тот перевёл с неё взгляд на Кадзи, не поняв в чём дело — чем это он так не понравился девушке? Синдзи сразу это почувствовал. — «Может ей не по нраву, что я пялюсь?» — со смущением подумал он. — Я помню, — продолжил юный герой, — вы пилотировали Wunder вместе с другими. Я вас раньше не видел, Нагара-сан и Китаками-сан. Очень приятно. Синдзи поклонился им. — Да, здравствуйте, Икари Синдзи, — сказала Нагара, не было похоже, что она им как-то заинтересована. Зато ей был заинтересован Кадзи — несмотря на регулярный секс с Мисато и менее регулярный с Аской и с самим Синдзи — этому прелюбодею всё недоставало! — «Наверно из-за этой Нагары бедная Мисато-сан уж разревнуется не на шутку», — Синдзи заслуженно считал Мисато «той ещё блядью» в самом положительном смысле и прекрасно знал, она любит разнообразный секс, но такую прыть любимого, наверное, даже эта прелюбодейка спокойно сносить не станет. Синдзи подмечал, несколько раз раньше, что она возмущается — пусть хоть немного — тому, как Кадзи уделяет слишком много внимания ягодицам Синдзи или грудям и отверстиям Аски. И чтобы не злить Мисато, Кадзи пришлось сделать вид, будто он уже охладел к обозначенным прелестям. — Мы тут весело проводим время после успешной битвы, — продолжал Рёдзи, сидя близко к мулатке, — ты был молодцом! — Да, в этот раз ты справился просто отлично, — хватил также Такао, — я даже глазом не успел моргнуть, как ты их победил, захватил пленника… Синдзи улыбнулся с лёгким оттенком усталости. Он любил похвалу. Мидори снова бросила ему откровенно злой взгляд. — «Да что я ей сделал?» Спасибо вам, если вы мне рады… Я пойду, а то устал, — засобирался Синдзи. — Да, иди — удачи, — махнул рукой Кадзи. — Всего хорошего, — кинул господин Кодзи. — До свидания, лейтенант Икари, — попрощалась Цумире. — Постойте, — тут Мидори выкинула стакан из-под коктейля и поднялась с дивана. У неё точно что-то случилось — девушка подошла к Синдзи. — Я хочу вам кое-что сказать с глазу на глаз, лейтенант Икари-сан, — в её тоне вежливость била издёвкой. — Да, хорошо, — Синдзи направился с Мидори по коридору, они завернули за близкий угол. — Я вам что-то сделал? — уж понял юноша. — Да, — ответила Мидори. — Вы мне глубоко ненавистны, лейтенант Икари. Из-за вас погиб мой жених — он тоже служил в NERV. Когда вы высказали свою речь, которую не должны были, вы вызвали истерию — многие фанатики напали на NERV. Мой жених был убит религиозным террористом, прокричавшим, что мы дьяволы. Вина лежит на вас — вы просто хотели излить душу, не думая о том, чем это может закончиться! Мидори сделала паузу. Синдзи первые мгновения смотрел на неё немного растерянно. Потом он подавленным, но уверенным голосом заговорил, когда она дала ему ответить: — Я могу попробовать воскресить вашего жениха… — Невозможно. Этот террорист взорвал на себе бомбу, я спросила у Рёдзи-сана — может ли твоя магия вернуть изуродованный труп, он ответил — не может. — Верно, это маловероятно… — Синдзи подумал, что могли быть ещё варианты обратиться к оккультному отделу, но кто будет сейчас возиться ради одного человека? — В таком случае, Китаками-сан, я прошу прощения… Я признаю — я допустил слабость. — И я вас не прощаю, — строго отказала Мидори. — Раскаяние не вернёт мне любимого. Как личность я вас ненавижу за вашу ужасную безответственность, вы — не герой, вас держат тут только за полезный в каком-то случае талант! Также я ненавижу офицера Нагису Каору — за то, что он не позволил остановить тебя вовремя: если бы тебя вовремя остановили, этой трагедии и других могло бы не произойти. Может быть, конечно, вам плевать на меня — но просто… знайте это! Она как выплёвывала слова. А после развернулась и ушла за угол, где, как заметил Синдзи, её ожидала недовольная Цумире. — Если это скажется на его состоянии — тебя будут ждать проблемы, — сурово выговорила она напарницу. Синдзи развернулся и быстро зашагал прочь. Ему было больно. Он сам себе сделал больно через Мидори и её трагедию. Он в этом виноват. Одно дело слушать статистику пострадавших, другое — в лицо выслушивать такое. Синдзи не питал иллюзий — да, за каждой цифрой в списках жертв стоит чья-то трагедия, и он повинен в чужих смертях. Всё по вине его слабости. На руках уже чистая невинная кровь. — «И пусть!» — подумал он, чувствуя, как щемит в грудине и в глазах. Он сжал правый кулак. — «Пусть ненавидит! А я плюну на них! Плюну на погибших! Буду как отец! Кто мне судья?!» Само собой Синдзи не верил ни в одного бога как в высшего судью, но даже у богоненавистников есть судьи: ответ на этот вопрос был слишком очевиден. И себя он осуждал. Даже если он мог вернуть к жизни жениха Мидори — он бы устал воскрешать каждого расставшегося с жизнью, да и при такой выборке огромное множество случаев пошло бы не так — и ему пришлось бы отвечать за них, как случилось с Сакурой. — «Я просто не повторю своих ошибок, не повторю», — эта мысль принесла некоторое утешение. *** Армандра и Табрис в стороне от чужих ушей обсудили свои планы — и в очередной раз пришли к выводу, что Итаква не полный идиот и уж точно сразу подумает на них. Снова Дева Ветров стала сетовать на излишнюю доброту своего соратника и ставить под вопрос всю целесообразность плана: — Если бы я покопалась в сознании жрецов, поверь — так мы бы действовали уверенно! — говорила она. — Вдруг Эливагар — это подстава? — Если бы они копались в твоей голове — тебе бы не понравилось, — сказал Каору. — Не понравилось. Но мы сейчас многим рискуем, чтобы играть в добряков! — Армандра снова надула губы. На Каору это снова произвело веселящее впечатление: — Меня твоя улыбка уже раздражает! Ты можешь не улыбаться?! — попросила Жрица Плато. — Прости, — собеседник отвернулся и поглядел на море. Слабыми волнами оно качало их драккар, идущий под полными парусами. Армандра впрягла одного из воздушных элементалей — полуразумного духа, верно служившего ей. — Пф! — дочь Итаквы, кажется, ещё пуще прогневалась из-за того, что Каору убрал лицо. — Настоящие мужчины не отворачиваются! Тем более перед женщинами! Каору не сдержал смех. — Ты сама попросила убрать улыбку! — он посмотрел в глаза Армандры, выражение его казалось столь жизнерадостным и беззаботным, столь мягким, светлым, чистым, нежным и добрым, что казалось, нет никакой войны на уничтожение и они словно играющие дети. Наверное, подумала Армандра, такое впечатление производил покойный Гарвен Красивый на её мать, когда они играли среди горных лугов. Табрис её расслаблял. Вспыхивающий очагами гнев быстро затухал. Армандра и правда сочла бы спутника за настоящего Ангела, будь она знакома с христианской религией. Покуда парочка вела беседу в задней части судна, Харальд расхаживал туда-сюда по широкому центральному проходу между скамьями, разминая свои тумбообразные ножищи. Всякий раз, подходя к Армандре и Каору — а делал он так довольно часто и явно нарочно, — злобный бугай останавливался, расставив ноги и скрестив руки на груди, и неприкрыто сверлил гневным взором. Молодые люди делали вид, что не замечают этого. — Харальд думает — мы колдуны и самозванцы, — всё же заговорил на эту тему Нагиса, когда сын вождя отдалился от них. — Тебя это беспокоит? Что он может нам сделать? — Армандра в душе также отнеслась снисходительно к неприятному громиле. — Нет, я не волнуюсь, что он нам навредит. Просто люди так часто натягивают на неведомое понятное им объяснение, — снова ушёл в свою философию Каору. — Никто из этих людей не может даже приблизительно оценить мою истинную природу, вместо этого они придумали свои объяснения, исходя из собственного ложного миропонимания. Люди так стремятся к определённости, и ради неё обманывают себя сами… — Э… Но они же ничего не знают о боге Адаме, — повела бровями Армандра. В её глазах прочиталось сомнение. А что она знает о нём? — Если честно, — продолжала Дева Ветров, — я тоже о тебе почти ничего не знаю. Мне приходиться рисковать, доверяясь тебе. — Я знаю, потому ценю твоё доверие, — сказал Каору. — Правда, у тебя нет причин верить моим словам. — А кому вообще можно верить в этой жизни? Глазам? Ушам? Телепатии? Я верю тому, что помогает мне жить, — так ответила на это Армандра. — Знаешь… — Каору помедлил с продолжением диалога, раздумывая над темой. — Я настолько привык к некоторой неопределённости, что не верю ни во что. Нет того, чтобы я не мог поставить под сомнение… Но раз я живу — мне стоит следовать тому, что даёт мне эта жизнь. Я так решил. Вот почему я хочу вернуться к тому, кого люблю, и защитить наше счастье. — Ты говоришь… как герой или как пророк. — Армандра не могла не оценить искренности в словах и уверенности в глазах Табриса. — Я не считаю себя ни тем, ни другим, хотя многие люди, которых я встречал по жизни, думали также. — Каору вспомнил о SEELE. Он опустил, что также многие считали и считают его дьяволом и антихристом. Они мерили его добром и злом, провозглашали его то божественным спасителем, то демоническим губителем. Потому он ценил только тех, кто видел в нём Каору Нагису, а не странное создание в маске человека. — Пожалуй, я не буду скучен, если расскажу историю своей жизни, — предложил пришелец с Земли, дабы скоротать время. — Внимательно послушаю, — с интересом согласилась Армандра. Драккар Тонйольфа Рыжего обогнул остров, разделённый горной грядой. Старания элементаля Армандры убедили экипаж в том, что сам ветер ведёт их к тингу. Многие воодушевились, Харальд с дружками остались при своём, всё ещё считая парочку лживыми колдунами. Вместе с тем они убоялись высказывать недовольство. Конечно суровые мореплаватели в душе не могли смириться с женоподобием Каору, что успешно компенсировалось суровостью Армандры. К тому же, то обстоятельство, что они назвались мужем и женой — служило в глазах брутальных викингов подтверждением правильности ориентации Каору, и это снимало с него в общем-то верные подозрения в унизительном для мужчины деле. В то же время Каору, благодаря искренней приветливости и лёгкости в общении, разговорился с некоторыми дружинниками Тонйольфа. Они многое изложили ему о Норенштадте. — Вождь кланов был великим воином до того, когда его покарал Итаква за грех Морин, — говорил воин. — Мне известен её грех, но я не помню, что Великий сделал с Лейфом Дуглассоном, — сказал Табрис. — Он повредил ему левую руку. Разгневался, что Морин… испортил другой муж. — Почему бы ему не покарать Норенштадт за изнеженность?! — прогрохотал Харальд, вставший рядом. — Их мужчины уподобились женщинам, они бреют бороды и делают срам! — Я попросил Итакву пока этого не делать, — солгал Каору, сам весьма радуясь этому известию — вполне возможно тамошние мужчины действительно свободны от предрассудков и следят за собой, в отличие от пьяницы Харальда, потому, если повезёт, будет на кого посмотреть и с кем тепло пообщаться. — Вот ветра привели нас! — указал кто-то из экипажа, они плыли вдоль берега, где когда-то раскидывался лес, но сейчас остались лишь низкие пни, а впереди возвышались хоромы из отличного дерева. Над Норенштадтом витал дым, судя по числу вздымающихся столбов, там жили сотни людей. Наверное, это был один из самых больших городов среди Нуминоских островов. Драккар причалил — на обширной пристани стояло несколько десятков судов самых разных кланов. Кто-то уже собирался обратно. — Что ты тут забыл, Тонйольф?! — недоброжелательно обратился к прибывшим один из важных людей другого клана. Этот очередной чернобородый здоровяк важно вышел к ним на мост, позади его плеч покачивался ещё один драккар, богато украшенный. Судя по одинаковым знакам на хорошей одежде сего мужа и судна — он был важным членом команды, возможно даже вождём своего клана. — Пади ниц! — Тонйольф изобразил гордый голос, именно изобразил — на самом деле он больше боялся Табриса и Армандру, но при этом не мог не воспользоваться ситуацией для потешения ущемлённого достоинства. — С нами прибыли Эйнхерии! — Тонйольф даже не озвучил имени собеседника, демонстрируя неуважение, вместо этого он отошёл в сторону и указал на спустившуюся с небес парочку, сходящую ныне на деревянный мост впереди викингов. Бородач демонстративно рассмеялся, глядя на заявленных Эйнхерий. — Тонйольф, ты должно быть переел морских ежей! Твой богопротивный клан воротился только, чтобы сунуть этих блядей из борделя?! Это часом ли не бастарды Морин?! — так понял его Каору, чёрный бородач что-то ещё высказал, что на его диалекте сложно было разобрать. Однако он точно оскорбил мать Армандры, чем навлёк на свою хамскую голову гнев дочери Итаквы. — Кайся немедленно! — прогрохотала она, вспыхнув глазами. Увидев самый настоящий огонь, обидчик одёрнулся словно зверь — в которого из костра бросили ветку. Но следом воитель собрался с мужеством и взялся за богато отделанный меч. — Ведьма! Я не убоюсь! — он обнажил меч, миг спустя возносимое лезвие оказалось окутано АТ-полем. — Что за?! — и неведомая сила вырвала оружие словно игрушку у малого ребёнка. — Спокойно! — Каору поднял свою руку перед Армандрой, вместе с этим принимая в другую отобранный меч, заключив рукоять в изящные пальцы, юноша направил его на шею нападавшего. Теперь грубиян не смог унять ужас. Лезвие замерло совсем рядом. — Колдовство! — став свидетелями чуда, многочисленные мореплаватели, суетившиеся в порту у драккаров, оказались прикованы взором к божественной парочке. У кого-то что-то чуть не упало — Каору вовремя окутал АТ-полем горшок, полетевший с ближайшего сундука, и поставил его на место. — Пожалуйста, — очень собой довольный, Табрис с игривой улыбкой взялся ладонью за лезвие и рукоятью протянул оружие владельцу. — Я ценю вашу отвагу, но не нужно бросаться на мою жену по вине одной лишь вашей глупости — иначе она сожжёт вас! — предупредил он доброжелательно-назидательным тоном. Так он разрядил обстановку и окутал себя и спутницу мистической аурой мудреца и чудотворца, словно настоящий Ангел. Поражённый всем этим бородач что-то пробубнил. Потом кто-то из наблюдателей свалился на колени. — Да, дети моря, падите ниц перед Эйнхериями Итаквы! — провозгласил следом Тонйольф. Ещё больше доброго людю оказалось на коленях, кто-то падал просто потому, что не знал как ещё реагировать. К порту постоянно подходили другие люди, чуда толком не увидавшие, они активно интересовались в чём дело, началась толкучка. — Нет-нет, встаньте! Я уважаю вас, отважные воины и странники! — провозгласил Табрис, отдаляясь стопами от деревянного моста и зависая невысокого в воздухе, дабы все увидели его и убедились в его силе. Ещё больше народу пало на колени, но тут же, услышав его, они начали снова подниматься. — Мы Эйнхерии Итаквы, прибывшие к кланам возвестить волю Великого Бога Ветров! — следом прокричала Армандра, её глаза пылали. — Где Лейф будет? — спросил Тонйольф у бородача, напавшего на Армандру и спасённого благодаря милосердию Табриса. Тот что-то снова невнятно поначалу пробубнил, потом собрался с мыслями и заговорил: — О-он здесь! Готовит поход же! Я… я провожу! *** По телевизору рассказывали о масштабном взрыве, произошедшем в безлюдной местности на границах Италии. — О пострадавших не сообщается, — говорил репортёр. — По приблизительным оценкам мощность взрыва составила порядка около двадцати килотонн, для сравнения мощность бомбы, сброшенной на Хиросиму расценивается от тринадцати до восемнадцати килотонн. Что стало причинной — неизвестно, это могли быть останки уничтоженных боевых спутников Кайдзю, возможно, одного из тех, нанёсших ядерные удары в Восточной Азии. — Может они уже скажут про новую атаку? — хмыкнула Мана, вместе с прочими ребятами слушая вещание в комнате. — Кроме того есть… — вслушавшись в то, что говорили ему через наушники, репортёр продолжал сказ, — есть неподтверждённые данные об испытании нового оружия NERV, есть свидетели, говорившие, что видели в небе гигантский объект, отдалённо похожий на самолёт… — Вот — теперь «Wunder» помянули, — сказал Асари, сидя на диване. — Просто никто не мог сделать настолько секретную секретность, чтобы случайные свидетели его не увидели, — пояснил Мусаши. — Это слишком большая штука. — Но NERV не планировали привлекать внимание, — говорила Мари, попутно играя в шахматы с Рей Six. — Из-за этих «Немезисов» сыр-бор… Макинами убрала фетишиские очки и уже теперь без них внимательно осмотрела выставленные фигуры. Конечно, она с самого начала себе представляла, что все Рей и сама Юй отлично мыслят в сфере логических и математических вычислений, потому понимала, что имеет дело с опасным противником. Поначалу она побеждала её, превосходя изначальный интеллект опытом. Постепенно Рей Six брала верх, она вела себя очень терпеливо и вдумчиво, потому быстро училась, используя весь свой потенциал. С другой стороны это могло объясняться тем, что сама Мари просто уставала. — Рей, давай это будет последняя партия, — Мари бросила взгляд на сброшенные фигуры. — Хорошо, — согласилась девочка. — Привет, — Кадзи заглянул в комнату. — Как народ поживает? — Ничего, — Синдзи, до того развлекавшейся с Маной и Аской в онлайн-игры, обернулся вместе с прочими к вошедшему. — Как там Мисато-сан? — Ничего — работает, — подошёл к ребятам Рёдзи и расположился на диване. — Сам надеюсь, что она не слишком устанет, чтобы отказаться от ночи грядущей. — Кхм, Кадзи-сан, нас больше интересуют сводки с фронта, — заговорил Виктор, также присутствующий в общей комнате. — Что за хрень этот «Немезис»? — Его всё изучают, есть подозрение, что его создали Тэтант. Это действительно что-то вроде Евы, — выкладывал Кадзи. — Не беспокойтесь, всю информацию по поводу Немезиса вам скажут, когда узнают. — А что по поводу операции по возвращению Каору-куна? — спросил Синдзи. — Пф, тут всё идёт чередом — эта ситуация с Немезисами, признаться, сбила нас с толку. Взрыв стал последней каплей — Совет Европы настаивает на переносе штаб-квартиры в совсем уж безлюдное место. Так что дела крутятся вокруг этого вопроса. — В Сибирь? — предположил Кенске. — Нет, даже в места менее заселённые — в Антарктиду… или так вообще на Луну, — поделился Кадзи. — Мы уж готовы принять любую фантастику, — не удивился Асари. — Ага, особенно после монстров-насильников и демонов-самураев! — согласился Виктор. — Уф! Как мне надоело ждать… — Синдзи отстранился от игры, его персонаж получил удар от Маны. — Не хандри! Что толку хандрить?! — хлопнула его Аска. Синдзи сдавил губы и начал усиленно бацать по кнопкам, отбиваясь от героев Аски и Маны, объединившихся против него. Он выполнил против них комбо, потом прибил одного критическим ударом, восполнил здоровье и следующим заходом уложил героя Аски. — Fatality! — довольно подытожил победитель. — Пф! Манчкин! — Аска откинула приставку. — Задрот! Мана просто посмеялась. — Я передам вам любые срочные новости, — поинтересовался Кадзи. — А где Надя? — У себя в комнате или у Ихтиандра, — подсказал Мусаши. — А она вам н-нужна? — спросил Кенске. — Да-да, она нужна Икари-сан для проведения экспериментов, — пошёл за ней Кадзи. — Синдзи, слушай, а зачем твоей матери Надя? Она же не пилот? — стал расспрашивать Виктор. — Я понятие не имею, — помотал головой Синдзи. У него, правда, имелись кое-какие подозрения, он мог относительно легко выяснить верны они или нет, только общее равнодушие к тому, чем там его мать занимается с Надей, не давали ему это проделать. — А ты, Мари? — Виктор повернулся к ней, размышляющей над ходом. — А? — Макинами обернулась к Виктору. — Не знаю… Это вроде связано с «Wunder». Виктор подумал, Мари знает больше. — Угу, ладно. «Ничего такого не было в каноне». В этот момент Виктор Северов в очередной раз подумал, что знания канона в его случае — насмешка судьбы. Обычно в историях про попаданцев главный герой всегда преуспевает благодаря знанию первоисточника и только по ходу сюжета что-то отклоняется в сторону — сочинители и писаки подобной литературной макулатуры должны же чем-то интриговать читателя и усложнять дело протагониста? Очевидно у Волка из «Красной Шапочки» должен быть бластер или он должен быть Фенриром, если ты попал в мир этой сказки. Но герой всегда может активно повлиять на происходящее. Виктор не мог — у него ничего не получилось, разве что он завалил каких-то левых ГННУСов, коих и без него бы легко завалить. Без него победили большинство Кайдзю и Тэтант до тех пор, пока не закончили его Еву. Каору без него победил Армарос. Синдзи без него одолел Осквернителя. Евангелионы SEELE одолели без его активного участия. Конечно, он вносил свой вклад в победу — и, в отличие от каноничной Аски, ни в коей мере не страдал комплексом неполноценности, и очень гордился тем, что он сделал так или иначе. И всё же сержант Северов не мог не отметить: — «Какой-то я неправильный попаданец!» Возведённые под крышей ангара столбы заключали Немезис в генерирующее АТ-поле. Под слабо мерцающим куполом трудились големы, клоны Рей из числа болванок и прочие созданные существа без личности. Сама Рей I, Рицуко и Рэндольф вместе с членами научного отдела стояли за линией столбов. Позади них за терминалами трудились прочие сотрудники. Через некоторое время Мисато получила предварительный отчёт. — Судя по материалам и вооружению — это Тэтан, — Мисато крутанулась на стуле, обращаясь к вошедшему в кабинет Кадзи. — Это что-то вроде их Кайдзю-механоидов — как Гайган, ну, или что-то похожее на Еву? У этой штуки синий спектр АТ-поля, да? — подошёл к ней Рёдзи. — Почитай, — Мисато передала ему бумаги. — Это больше похоже на Еву, сейчас будут производить анализ ихора. — Они использовали Десятую для разработки своих Ев… — Эти штуки мощнее ядерной и фотонной энергий, пока неизвестно, есть ли у них полноценный S2-двигатель. Рей, обследовав экстрасенсорно, говорит, нету — ух! — Мисато выдохнула. — И это уже хорошо! — Против нас эти штуки мало что смогли сделать… — напомнил Кадзи, читая текст. — Картер сказал, Тэтант, вероятнее всего, пустили эти образцы в самоубийственную атаку, чтобы проверить их на нас. Наверняка, говорит он, у них есть ещё более крутые образцы. — Мисато потянула руки, мышцы затекли от долгого сидения в таком положении. — Так что всё ещё впереди. — И этих Тэтан там целая межгалактическая империя, — чесал подбородок Кадзи. — Они никогда не закончатся, если мы не заключим с ними мирный договор, — высказала Мисато. — Но сперва мы нарастим вооружение и вернём Каору? — спросил Кадзи, опираясь рукой на локоть кресла Мисато и чуть склоняясь к любимой. — Да, я не намерена отступать. — Кацураги осталась на своём, она глядела очень напряжённого в глаза давнего любовника. Тем не менее, вопреки давлеющей ситуации, они мягко поцеловались. — Я ещё почитаю, — Кадзи распрямился и забрал отчёт. — Давай, — Мисато устало повернулась к экрану. — Ты никогда не хотела детей? — вдруг спросил любовник. — Нет, я всегда считала себя фиговой кандидатурой на роль матери… Я тебе это уже говорила, — припомнила она, сменив напряжённое выражение на более расслабленное, — ещё когда мы впервые встретились, по-моему… — Просто мнение человека меняется от обстоятельств. Я вижу, ты привязана к Каору, верно? — Я родила его. Он взял на себя мою ношу — если бы не его тело в моём чреве, я взяла бы душу Адама на себя. Выжила бы я? И кем бы я стала? — Мисато сделала паузу. — Я люблю Каору очень сильно, я боюсь за него… Вначале я относилась к нему подозрительно. — Я его тоже подозревал. — А он спас нас. — Это точно. — Его отец — приёмный который — всё пытается узнать его судьбу. Я всё говорю Нагисе-сану, мол, не могу ничего сказать. Я так хочу его вернуть, — от души говорила Мисато. — Я готова на всё… — О, как я тебе верю! Уверен, если вы объединитесь с Синдзи — у вас всё получится! — Кадзи постарался выглядеть оптимистичным. — «Всё получится» — это просто слова утешения, не гарантия — так бы ответил тебе Синдзи, — сказала Мисато. — Он у нас слишком умный, — оценил Кадзи. — Если мы не будем утешать сами себя, как нам жить? — А ты как живёшь? — поинтересовалась Кацураги. — Я? Я умею наплевать на собственную жизнь, — поделился собеседник. — Постоянно ожидая смерти, я смирился с ней. Иногда пробуждается страх, ужас за себя и за кого-то. Тогда я пользуюсь разумом — говорю себе: не будет ничего после смерти, я просто усну. Я же вот не боюсь засыпать рядом с тобой или с другой женщиной, или один в постели? Не боюсь. Потому я не должен бояться умереть. Слова Кадзи очень задели сердце. И его самого — только из-за хватки и нежелания показывать друг другу слабости, они сдержали все слёзы и иные проявления грусти и наступающего отчаяния. *** Лейф Дуглассон восседал на троне словно Один — стройный и высокий, с длинными седеющими волосами, некогда белобрысыми и заплетёнными в косички на местный манер, вождь кланов настороженным взглядом впился в Эйнхерий Итаквы. Отец асов скрывал плащом левую руку, которую ему повредил в гневе ревнивый Бог Белого Безмолвия. Каору в ответ улыбался посреди суровых мужиков, как обычно, тепло и на первый взгляд даже наивно. Они встретились под сводами большого дома вождя кланов, надо сказать, по сравнению с тутошними хоромами — жилища людей Тонйольфа Рыжего казались жалкими лачугами. Каору подобные чертоги напомнили палаты русских князей, тем паче в Норенштадте ему встретилось много светлых лиц и русых волос, местные жители вполне могли приходиться потомками славян. — Мне должно потолковать с волхвами, — прямо заявил Лейф, посмотрев на показанные чудеса. — Я их уже позвал. Тут Армандра занервничала, ибо эти люди имели связь с Итаквой. Впрочем, на этот случай Дева Ветров кое-что припасла в мешочке на поясе. — Ежили надобно будет вам убедить кого-то — пуще к словам и чудесам, — протянула Аннахильд оный мешочек. — Здесь дурман — я делаю его из трав. Если плеснуть в глаза много, он внушит страх и видения. Если мало… — колдунья коварно улыбнулась. — Люди делаются сговорчивыми. Армандра уже была в курсе, что её компаньон не одобряет насилие над сознанием — и он не позволил бы ей вмешиваться телепатическими силами, да и не слишком сильно она умела вытворять подобные фокусы, вроде тех, что позволял себе Итаква, незаметно вмешиваясь в сознания людей и ловко манипулируя ходом их мыслей. А вот с порошком Аннахильд она вполне смогла бы обмануть даже ледяных жрецов, способных отражать ментальные натиск, но бессильных перед явлениями материального порядка — как то химический галлюциноген. Когда заявились служители культа, она на всякий случай перестала дышать (кислород ей не требовался вообще — вдыхала и выдыхала она лишь рефлекторно по-привычке) и приказала элементалю воздуха забраться в мешок и разнести дурман. Прибывшие волхвы увидели элементаля, что только, впрочем, внушило им доверие. Страх от напущенного дурмана пронзил всех — и прислугу, и дружинников, и вождей, и кудесников. Каору остался невозмутим — на него химия не подействовала. — Вы верно от господа нашего Итаквы! Кто может быть так силён?! — старый волхв даже утратил контроль над эмоциями, он задёргался и чуть не упал, благо кудесника удержали стражники Дуглассона. — Вы как наложили чары на наши сердца и глаза! Как же страшно! — другому волхву почудилось пламя. Он помотал головой — наваждение спало. Все под действием дурмана затрепетали и эффект от речей Табриса и Армандры оказался самым сильным. Всем показалось — Дева Ветров вот-вот сожжёт их огнём, а её муж улыбается как маньяк! Лейф Дуглассон согласился позвать вождей на совет — те, кто ещё тут был и не успел явиться, пришли в задурманенное помещение, на них также подействовал порошок Аннахильд. Каору с нотками подозрения покосился на Армандру, напарница хранила невозмутимость. Проницательный спутник не мог не заметить сильный страх прочих присутствующих, однако списал это репутацию Итаквы, чью волю они тут якобы представляли. — «С помощью этого порошка мы легко убедим вождей Асатру», — подумала Армандра, — «и спасём Гористый остров». К сожалению, это возымело и оборотную сторону — под действием психотропного галлюциногена Лейф и остальные вожди не смогли нормально соображать, чтобы дальше выстроить дела. У них никак не получалось оторваться от ощущений ужаса. Тогда Армандра попросила элементаля принести свежего воздуха. — Я думаю, вам важно собрать всех вождей, чтобы донести до них волю всемогущего Итаквы, — уверенно высказал Табрис. — Всех можно собрать здесь… быстро! — отрапортовал Лейф, стараясь за бойким тоном скрыть возмущение. Он вскочил, из-под плаща показалась изуродованная рука без пальцев. — Спокойно, спокойно, — Каору пожелал всё же видеть вождей в твёрдом состоянии духа и со здравой головой. — Мы поднимем оружие только если они откажутся выдать то, что желает Итаква. Вам ясна его воля? — Да! — Теперь как быстро вы можете собрать людей? — Э… — Лейф усиленно задумался, его язык заплетался. — Если вы не можете сейчас сказать, сколько это займёт, мы подождём какое-то время, пока вы сообразите. Но это надо делать быстро — иначе вы можете прогневить Итакву, — пригрозила Армандра, чем ещё больше всех напугала. — Сдаётся мне, сразу после нашей операции они всё равно нагрянут на Гористый остров, — сказал Каору Армандре после всех этих дел, когда они встали в стороне. — Для нас это вторично. Я могу приказать им этого не делать… Но пока это не наша головная боль, — рассудила Дева Ветров. — Ладно, ты права — не можем же мы прекратить все войны? Заполучим Эливагар и отправимся делать свои дела… Странно, что Итаква бездействует. Неужели он о нас не знает? — Каору выглянул в окно. Местное солнце частично зашло за диск одной из лун, освещая океан сумеречным заревом. Воды опять беспокоились. — Понятие не имею, со слов Бориса Жакова он же на Бореи? — Армандра всмотрелась в светло-зеленоватый круг планеты, в лучах солнца он подсвечивался причудливыми оттенками. — Если он где-то в Мире Ветров — он знает обо всём, что происходит здесь. Во всяком случае в это верят его жрецы и это похоже на правду, если он бог. — Тогда ждём, — Каору отвернулся от окна и покосился в сторону беседующих поодаль вождей викингов. — Уверен, ты настолько их запугала, что они не будут заставлять нас ждать. — Угу… — поглядела на них Армандра. — Я рада этому. — Тебе нравится выглядеть угрожающей? — В моём случае это необходимость. Я не стала бы за зря пугать их. — Я понимаю, — Табрис блаженно закрыл глаза. *** Синдзи взял скрипку и начал неспешную игру. В этот раз она не заладилась, юного музыканта постоянно отводили в сторону иные мысли. — Знаешь, Мана, по-моему, именно человеческое мировоззрение делает людей идиотами, — высказал он напарнице. Ему подумалось, Мана скажет что-то типа «а с чего ты такого высокого мнения о себе»? — Ты слишком строг к людям, — вместо этого ответила она с изящной улыбочкой. — Они же живут в мире. Им некогда думать о вечном. Это ты можешь задуматься — у тебя есть повод, экстремальная ситуация же всё-таки… То есть, я хочу сказать, для многих людей она тоже экстремальная — сотни миллионов потеряли дома и спокойную жизнь, они суетятся, пытаются выжить… — Я думаю, многие из них отчаялись и погибли. Но я не об этом. — Синдзи сконцентрировал взгляд на струнах и провёл по ним пальцем. — Просто я подумал, многие любят говорить — мол, мир несовершенен и ныть об этом. Жаловаться, что с ними поступили несправедливо. И вот я понимаю, как же это глупо, жаловаться на мир. Мир не обязан быть справедливым. Мир не жестокий, они просто никакой. Это люди невероятно горды, когда подразумевают, что мир должен быть справедливым или каким-то, и что другие должны быть какими они хотят… Это невероятно тупо. Неужели нельзя понять, что реальность не обязана удовлетворять вашему мировоззрению и вашему хотению? У человека есть только его стремления и хотения — это ни хорошо, ни плохо, эти понятия вообще не имеют смысла вне контекста наших желаний. — Это значит, можно самому добиваться в жизни чего ты хочешь, не надеясь на помощь мира? — спросила Киришима. — Типа того. Ну, Мана, такой вывод тоже можно сделать, — передохнул Синдзи. Он снова взялся за игру — на сей раз юноша исполнял более резкую тему, словно бы отражавшую его жёсткие слова, оскорбительные и безапелляционные для идеалистов всех мастей. — Синдзи, я слышала твой разговор с Рей Cinq, — заговорила Мана после окончания темы Синдзи. Сама она играть сегодня что-то не хотела. — И? — И я слушаю всё тебя — твои размышления. Ты говоришь — никому не обязан и ничему не должен… Но у тебя же есть друзья — я, например. Ты же… спасаешь многих. Мы благодарны тебе и я… я люблю тебя. — Мана призналась очень тёплым голосом, внимательно всматриваясь в глаза Синдзи. Он поднял на неё взгляд. — Пф! Мана — чувства порождены нашим сердцем. Они переменчивы. Сейчас я люблю — потом уже нет. Да, есть люди, которые нравятся мне — мне нравится их личность и их внешность, как ты, Мана. Но это может уйти — или нет, — Синдзи пожал плечами. — Как я могу повлиять на это? — Тебе следует больше времени уделять тем, кого ты любишь. Я же вижу, ты хочешь любить и быть любимым, — говорила Мана, кладя нежную ручку на плечо собеседника. Облачённая в платьице, светлая и милая, очаровательная и добрая, как она могла не завлекать Синдзи этими чарами любви? Ведь Мана была права. — Проклятье! Я больше не буду сдерживаться! — Синдзи отложил музыкальные инструменты и встал. Скоро должно было наступил календарное лето: майское солнце ясно озаряло молодую пару через прозрачный потолок. Синдзи прильнул к Мане и соединился с очередной любимой в поцелуе. — Плевать на Мусаши, да? — следом спросил пилот Первой, развратно улыбнувшись в лицо шпионке. Он обхватил её за талию. — Уверен, ты сама этого хотела, потаскуха? Киришима не сдержала смешка. Она даже ни капельки не смущалась! — О, какой ты шустрый! Разве не должен ты, как порядочный соратник, отторгнуть мои чувства? В романах так поступают все порядочные парни… — Но ты-то сама хочешь? Ты не могла быть со мной лишь из-за своего желания быть одной единственной — и отдалилась от меня! Забыла? — перечислил Синдзи. — Нет… Мне плевать, блин, что там было! — Мана сама прильнула к его губам, они сцепились очередным поцелуем. Её руки обняли бывшего любовника. — Я иррациональна, — возбуждённо затараторила она следом, — я сейчас думаю сердцем, я женщина, я люблю, я хочу… — Сейчас ты думаешь пиздой, Мана, — Синдзи обычно вёл себя вежливо, потому грубость возбуждала. — О-хо-хо! — Мана оценила такой мотив. — Давай тогда тихо прошмыгнём в комнату: не хочу, чтобы о возобновлении наших отношений кто-то знал. — Нет, я не согласен так их возобновлять, — Синдзи придумал кое-что особенное. — Наша страсть и наши желания одолевают нас здесь! Он простёр руку — акцентируя внимание любимой на светящем солнце, на чистом небе, на зеленеющих растениях, расставленных в горшках посреди уютной белой мебели. Они находились тут только вдвоём. — Ты что, хочешь трахаться прямо здесь? — Мана ещё красивее заулыбалась. — Да, — уверенно посмотрел на неё Синдзи. — Залог хорошего акта — отдаваться порыву страстей без задних мыслей. — Ум, — Мана недолго колебалась. — Мне нужно сходить за противозачаточными или за смазкой, ты куда меня будешь? Или мне у тебя отсосать? — Я хочу тебя в зад — само-собой, вот хули мне твоя вагина? — с охотой прояснил Синдзи. — Я могу лизать и целовать твой цветок, но он только для поцелуев, только для ласок ртом. После этих слов любовник показал язык и просунул его через губы Маны, он насладился тем, как она сосёт у него, потом погладил член через штаны. — Секунду, — Синдзи сотворил Серебряный Нож и через надрез в действительности просунул руку к себе в комнату, распахнул дверцу шкафчика и вынул заветную смазку. — Вот. — Сжимая тюбик, Синдзи спустил шорты и явил Мане свисающее достоинство. — И вот! — Бесстыдник! — Киришима посмеялась. — Покажи сиськи… — Икари-младший взялся за её платьице, вместе они избавились от него и бросили на диван. Без него полную наготу Мана скрывались лишь трусики. Она немного с опаской глянула через плечо в сторону, откуда могли явиться нарушители их интима. Когда она так обнажилась — все сразу бы поняли, какой музыкой они тут занимаются. Но Мана была из рисковых и не страдала лишней стеснительностью. Тем паче ей нравилось, когда на неё, голую, смотрели посторонние — особенно красивые мужчины [3]. — Так нормально! — Мана потрогала груди. — Они такие, как ты их помнишь! — Вижу, — Синдзи быстро снял с себя футболку и внимательней поглядел на женские прелести. — Мусаши их не съел… Вслед за обнажённым торсом ловелас показал хихикающей любовнице и всю свою наготу до последней точки: он окончательно спустил шорты и отбросил в сторону. Оставив на полу тапки-вьетнамки, готовая к соитию пара разместилась на ближайшем диване. Сперва Синдзи протянул ноги и позволил Мане лицом сесть перед собой. Ей предстояло работать ртом с тем, кого Синдзи однажды провозгласил богом вселенной. Девушка стала смело сосать, он же запрокинул голову, одной рукой неспешно поглаживая Ману то по плечу, то по голове. Разумеется в самом начале инструмент воспрянул, обычно его владелец полностью сосредотачивался на этом и постоянные импульсы вожделения, исходившие от созерцания нагого тела партнёршы или партнёра, доводили орган до извержения. Сейчас ум Синдзи отвлекала вероятность появления кого-то постороннего. В этом была своя изюминка. Его подстёгивал риск попасться. Конечно он хорошо знал друзей — будь это Аска, Кенске, Тодзи или Виктор — совсем не страшно: с ними ему уже доводилось делить постель в компании или без. Проблемы будут, если явится Мусаши или если кто-то ему расскажет — конечно, вряд ли что-то будет, но просто в этом нет договорённости со всеми сторонам, что не есть хорошо. Эти левые размышления заставили хозяйство Синдзи сникнуться. Тогда он положил руки на голову честно сосущей Мане, стал ею двигать в такт. Икари впился взглядом в Киришиму, не упуская ни клочка наготы и юности — да, в чём-то она уступала по красоте Аске и уж тем более Рей — однако не всем же быть идеальными? — Уф! — член стоял и Синдзи балдел от наслаждения. Боязнь потерять эти ощущения или притупить их шла рядом. У людей подобного темперамента такое бывает. Синдзи решил, что пока твёрдо стоит, надо переходить к самым решительным действиям и быстро кончать. — Погоди, хватит. — Любовник смазал хозяйство, доставляя себе этим лишнее наслаждение, его сердце быстро стучало. — Давай сюда жопку, — он встал и позволил Мане занять почти всё место на диване, подставить под него соблазнительный зад. — Прекрасно! — Он всё дрочил и глядел на светлое и гладкое седалище с великолепным отверстием посредине. Внизу значилось ещё одно, совсем не такое узкое, в данный момент скорее отвращающее Синдзи. Он попробовал представить вместо него нормальные свисающие мужские гениталии. Сейчас ему так было лучше. — Синдзи, приласкай кисоньку! — возжелала пассия. — Нет. Я сейчас буду думать о своём удовольствии. — Синдзи смазал пальцы и вставил в девичий анус. — Эгоист! — обвинила Мана. — Жаль ты не мужчина — парни вон кончают от ебли в попу! — Синдзи пару раз шлёпнул седалище и забрался в растянутое отверстие уже головой, что меж ног. — Сожми меня чуть… — прислушавшись, потребовал он. — Во, вот так! Господи, хуй и жопа созданы друг для друга! — Синдзи быстро начал разгон. Его очень возбудило, что при риске оказаться застуканными, он владеет женщиной именно в это укромное место. И в страсти он наплевал на это. Он плюнул на риск, махнул рукой на общественные нормы. Он хотел делать себе приятно и орудовал членом. Как же Мана возбуждала своей жопой! Сейчас она показалась ему самым прекрасным существом на Земле! Всё приближалось и приближалось — Синдзи запыхтел. Его ожидаемо чуть сбивали мысли про то, что сейчас вот-вот кто-то придёт. Но этого не произошло — настали мгновения оргазма, он выстреливался, ему было плевать, пусть хоть весь свет смотрит на то, как он изливается в анус! Его волнует лишь удовольствие. Но сразу же за последней исторгнутой каплей, лишь успел он отдышаться, как на него накатил чрезвычайно приятный стыд — словно вот он очутился перед толпой. И он готов признать свою вину в глазах общества. Хотя никто не явился и не помешал парочке прелюбодеев осуществлять свои шалости. Синдзи выбрался из задницы Маны, наклонился и впился в неё поцелуем. В благодарность за предоставленную норку, любовник уделил внимание вагине. — Молодец, заполнил меня! — Мана осталась довольна, несмотря на не такое уж и великое удовольствие. — Жаль, блин, ты не парень! — Синдзи чмокнул Ману в щёчку. То, что никто не тревожил их, настолько обнадёжило ловеласа, что он и не стал обращать впереть внимание на риск. Об этом всё волновалась Мана. — М, слушай, мне это в кайф, но раз ты кончил, может прикроемся? А то отвлекает… — попросила она. — Ладно. — Синдзи позволили Мане облачиться сверху в платье, сам он натянул шорты. — Синдзи, ты говорил, любишь целовать мой цветок? — Да, Мана, — он просунул голову под платье и начал ласкать девичью прелесть. В таком положении они могли быстро сделать вид, что ничего не происходит, лишь услышав шаги. *** Шла подготовка — люди Норенштадта сбивчиво суетились у причала. Армандра и Табрис следили за этим процесс из окна высокого чертога. Дева Ветров прикусила пухлую губу. Элементаль вернулся и передал череду быстрых образов. — Что говорит разведка? — поинтересовался Нагиса. — Ничего примечательного — Эливагар на месте, — Армандра прищурилась. — Мне это не нравится, там нет никакой охраны. Я имею в виду охраны, способной хотя бы оцарапать нас. Такое впечатление, Итаква его не охраняет. Кроме того, я не ощущаю никакой мистической силы внутри Эливагара. — Возможно его силы скрыты. И это, по мнению Итаквы, должно служить лучшей защитой, — предположил Табрис с прежним оптимизмом. — К тому же, не имея должных знаний, нельзя применить против него Эливагар. — Я надеюсь, уф, ты прав, однако всю свою жизнь я привыкла готовиться к худшему, веря в лучше… — произнесла Армандра. — Вот и верь в лучшее. Ловушка это или нет — мы узнаем, когда в неё попадём, — всё улыбался Табрис, как бы даже беззаботно. — Ты говорил, уже сражался с демонами. Но ты выглядишь… так… глупо! — Армандра не была точно уверена в том, верно ли она подбирает слова. Каору казался ей одновременно и рассудительным, и наивным. — Ты слишком добрый, нельзя быть таким, если ведёшь бой с такими, как мой отец. — Может быть, но давай не будем торопиться — может быть, твой отец хочет, чтобы я повёл себя как раз не добродетельно? — предположил Нагиса. Собеседница мотнула головой. Выждав паузу, Табрис отвернулся от окна и прошёлся по залу. — Я погуляю тут немного, ладно? — Как хочешь… Каору ещё полчаса назад заприметил кое-кого. — Кто это? — поинтересовался он у волхва, указав в сторону одного симпатичного парня. Армандра — благодаря своим способностям — всё слышала даже с очень приличного расстояния. — Это Рин Дуглассон, по прозвищу Рин Солнечный, двенадцатый сын Лейфа Дуглассона — самый младший, — пояснил священнослужитель. Каору с интересом осмотрел этого статного парня, сейчас ведущего беседу с парой человек из обслуги дома. Рин Дуглассон, должно быть, напоминал отца в молодости — он лишь немногим уступал ему по росту, по его могучим плечам спускалась грива пшеничных волос, прямой подбородок покрывала лёгкая щетина, его же выразительные светлые глаза очень располагали к общению — Каору прекрасно понимал, почему его называли Солнечным, он напомнил ему мифического Архангела Михаила. Сын вождя возвратился в родные палаты уже после того, как совещание в одурманенном зале завершилось, и потому Рин, не поддавшейся ужасу перед «посланниками Итаквы», с большим интересом рассматривал симпатичную парочку и очень по-доброму улыбнулся Каору, когда их взгляды пересеклись. — Для Энхерии Великого ты слишком симпатичен, — сейчас без стеснения начал Рин. — Я ещё не видел таких красивых мужчин. — Ты тоже очень хорош, — закивал Каору, он едва доставал собеседнику до груди. — Или тебя Итаква забрал в… свои небесные чертоги для этого? — беззаботно посмеялся Рин. Он совершенно не страшился ни магии, ни богохульства. Только тут он поймал на себе недовольный взгляд Армандры, повернувшейся к нему от окна. — Твоя жена… — всё же Рин немного сбавил пыл. — Она не моя супруга, — Табрис покачал головой в сторону Армандры с намёком на виноватую улыбку. Он как бы извинился за её разрушенные чаяния. — Пойдём, — уверенно обратился он к Рину, — потолкуем где-нибудь в другом месте, чтобы не мучить её глаза. — Не твоя супруга? А чья же? — по-тихому спросил Рин. — Она свободна. — А-а, ух ты! Какая краса! Только… — Рин присвистнул. — Я видел вас в порту, только ты можешь с ней сладить, да? — Мы находим с ней общий язык, — Каору и Рин попались под настороженные и немного сбитые с толку взгляды окружающих. Вот так недавно эти вестники с небес наводили ужас, а тут теперь с ними как-то кто-то непринуждённо общается. Да ещё явно в праздном тоне. Рин сам почуял диссонанс и решил, дабы избежать ненужных вопросов, скорее пригласить милого юношу к себе. — Пройдём ко мне, если божий слуга не против. — Благодарю за гостеприимство! — Табрис охотно направился с ним. — «Бросился за первым же мужчиной!» — разъярилась Армандра у окна, от её возмущения пришёл в движение воздух, развеяв её волосы и одеяние. Слуги и волхвы в зале в очередной раз отшатнулись в страхе. *** — Синдзи, — связалась Мисато со своим подчинённым, — ты нужен в штабе такт. отдела, мы тут выяснили кое-что важное про «Немезис» и не только. — Хорошо, я бегу, — Синдзи встал из-за стола и убрал телефон в карман. — Простите, ребята, меня вызывает Мисато-сан. Он оставил соратников и быстро направился в штаб. — «Не буду я туда телепортиться — а то мне нельзя же», — думал он по пути. — Быстро ты? — обернулась к нему Мисато, когда Синдзи после стука вошёл в кабинет. За столом вместе с ней располагались Рэндольф, Юй, Зкауба, Харли, Рицуко, Гендо, Рей I и некоторые другие высокопоставленные сотрудники NERV и эксперты по оккультизму. — Опять пользовался Мечом — совсем наши правила не уважаешь? — вдруг упрекнула командующая. — Нет, Кацураги-сан, я просто быстро шёл, — Синдзи с флегматичным видом прошёл к своему месту и сел. — Лучше бы ты за смазкой тоже ходил, кхм-кхм, ноги не отнимутся, — бросила Мисато, тем самым подтвердив давнее предположение Синдзи о том, что за их каждым шагом незримо следят. Ему это было совершенно понятно, хотя и неприятно. Юноша скрыл недовольство за маской сосредоточенного флегматика. — Так что там у вас? — спросил он, складывая руки как отец. — Мы достали пилота «Немезиса», — Рэндольф щёлкнул переключателем — зажглась голограмма. Синдзи увидел объёмное изображение насекомоподобного существа на вид органической природы, таковых ему уже доводилось встречать. Светло-серое с красными и коричневыми прожилками, оно обладало восемью конечностями, парой сложенных космических крыльев, как у детей Ктулху или Короля Гидоры, его голова заканчивалась мягким эллипсом. На вид оно всё казалось мокрым и структура тканей вызывала ассоциации с влажной корой больного дерева. От головы-эллипсоида назад отходили многочисленные тонкие ворсинки. Картер покрутил изображение, чтобы Икари оценил пленника со всех ракурсов. В области под головой у него проглядывалось отверстие, напоминавшее Синдзи, само собой, — женское влагалище. Кроме того, приглядевшись, Синдзи обнаружил очень маленькие фиолетовые поры, усеивающие низ брюшка. В дополнение к преобладающей органичности сего существа, мелкие импланты, явно технологического происхождения, попадались на глаза то тут, то там — всего Синдзи насчитал пятнадцать отверстий с металлическим обрамлением, наверное в них вводились провода или трубки. — Тэтан, — создание сложно было с чем-то спутать. — Мне уже доводилось воевать с ними на орбите, как вы все знаете. — Они снова напали, и этот Немезис — по сути такой же Евангелион. Да, они создали свои Евы, — сказала Мисато. — Но они уступают ведь нашим? — уточнил Синдзи. — Небесным Рыцарям и Истинным Евангелионам — значительно, а вот обычные они превосходят, — сказала Юй. — В первую очередь за счёт технологического оснащения. — Они располагают ресурсами нескольких галактик, они могут за месяц наклепать миллиардную армию, — прикинул Гендо. — И утопить нас. — Их число можно победить только силой, — добавила Юй. Синдзи обменялся взглядом с Рей, в бежевой униформе лейтенанта она сидела подле Рэндольфа. Её бледное лицо, впрочем, и сейчас не выражало никакого напряжения. — На наше счастье, Синдзи, нам с Рей удалось ментально изнасиловать этого шампиньона — и мы знаем теперь кое-что об их планах и о расположении стратегически важных объектов, — довольно сообщил Рэндольф. — Это хорошо — и что вы узнали? — Синдзи видел, все остальные уже без него обсудили эту тему и вызвали его под конец, только чтобы рассказать всё. И судя по нерадостным лицам — ничего хорошего им не открылось. — Они намерены взорвать Солнце, во-первых, — загнул палец Учитель. — Во-вторых, как сказал мистер Икари-старший, они намерены развернуть массовое производство Немезисов. В-третьих, они намерены создавать новое, более совершенное вооружение. — То есть Истинные Евангелионы? — тон Синдзи зазвучал несколько обеспокоенно. — Возможно, однако следует помнить, Тэтан страшно опасаются магии, — продолжал Картер. — Они не понимают магии и потому чрезвычайно осторожны в её применении — в отличие от нас, людей, существ достаточно безрассудных, чтобы её использовать и не думать о глобальных последствиях. Тэтант же очень любят думать. — Ваши слова звучат как комплимент, — не удержалась Рицуко. Тон её вышел самым мрачным и язвительным. — Верно, и пока эти грибы будут думать, мы их сделаем, — подбодрила Мисато. — Нам-то нечего терять. — Да, — всецело поддержал Рэндольф. — С точки зрения Тэтан — мы животные, полубезумные и иррациональные существа, которым нельзя давать столь великие силы, ибо мы сможем натворить много разрушений, и что характерно… — Они совершенно правы, — Гендо получил особое удовольствие, говоря это. — Да-да, совершенно, — закивал Харли. — Вы люди очень эгоистичные и эгоцентрические существа, ваша психология ужасна, — вмешался в разговор Зкауба. — Тэтан правы. — Совершенно верно, друг, — улыбнулся ему Картер. — С волками жить — по-волчьи выть, — аргументировала Мисато. — Господин Зкауба, мы люди — те ещё сволочи, — стал заверять Синдзи. — Мы безнравственные, эгоистичные скоты, притворяющиеся, что у нас есть нравственное чувство. Тэтан, желающие уничтожить нас ради благополучия всех разумных видов в космосе, абсолютно правы. И будь я на их месте — давно бы стёр с лица Вселенной всех людей. А так я человек — потому я за людей. — Я не предам вас, если у вас возникают такие подозрения. Просто я не до конца понимаю людей, — сказал Зкауба. — Вы мне отвратительны, с этим чувством я ничего не могу поделать. — Ой, вы знаете, — саркастично улыбнулась Мисато, — но вы нам тоже отвратительны, потому я очень рада найти такую взаимность с братом по разуму! — Прошу, давайте не будем отвлекаться от темы, — окликнул Козо с хмурым видом. — Да, мы должны изложить Синдзи предварительный план, — добавила Рицуко. — Что тут излагать? Синдзи, мы планируем воспользоваться Первой для рейда по форпостам Тэтан, где они создают технику, большинство разработок ведутся в относительно ближнем космосе, — сообщила Мисато. — Хорошо, я согласен, как вы собираетесь переместить мне в голову их места нахождения? — спросил Синдзи. — Вам же нужен будет Меч, нет? — Мы сделаем это в паре, — стал объяснять Рэндольф. — Я отложил у себя в голове нужные образы. Нам надобно будет только всё подкорректировать и внести прочие точности. — Угу, а что с Солнцем? — поинтересовался Синдзи. — Это пока оставим, — сказал Рэндольф. — То есть, мы конечно с этим что-то сделаем, помнишь то глобальное потепление? Солнце стало выбрасывать больше тепла — именно тепла, это проделки Ми-Го — они готовят нашу звезду к преобразованию в одну большую ядерную бомбу. У меня есть идея… и для этого мне понадобится Серебряный Ключ. — Мой? — уточнил Синдзи. — Пойдёт и твой, но мне нужно вернуть и мой, — задумчиво проговорил Рэндольф. — Но это мы потом — сейчас мы уже закончили обсуждение и только ввели тебя в курс дела. — Да, майор Картер, сейчас мы будем думать над операцией и вести подготовку, тебя привлечём когда будет нужно, — сказала Мисато. — Есть вопросы? — Нет, — Синдзи помотал головой после пары секунд раздумья. — Вы мне сказали всё основное, подробности — потом. Уверен — вы придумаете хороший план. — Да-да, мы верим в твою веру в нас, — сказала Юй. — В таком случае, если вам нечего ему больше сказать, Синдзи, ты можешь идти, — отпустила Мисато. — Спасибо, — после паузы, отведённой на возможность сообщить ему что-то ещё, Синдзи встал и покинул собрание. *** Рин распахнул тяжёлую дверь и провёл Каору в свои покои. Тут их поприветствовали пятеро милых девушек — без тени мужеподобия, надо заметить. Всё же Рин явно был больше по девичьей части и его пристрастие к Каору дало о себе знать лишь по причине исключительной красоты последнего. Новый знакомый представил гостю трёх жён и двух наложниц — ещё одна жена и пять наложниц сейчас находились в другом месте. Кроме того, он добавил, что у него есть три постоянные любовницы, но Каору среди всех побывавших у него в постели выглядит самым лучшим! — Меня очень греют твои слова! — всё улыбался в ответ Каору, пробуя угощения, поданные жёнами и наложницами. Одной из последних Рин велел передать отцу, что он озаботится о досуге почётного гостя. — Всё-таки Армандра точно не твоя жена? — уточнил Рин, вероятно, всё же опасаясь сценок ревности с участием небесных существ. — Не жена — но я говорю это только тебе, пусть это останется между нами, — произнёс Каору, огородившись АТ-полем так, чтобы оно не пропускало звуки их беседы. — Я сделал так, чтобы они ничего не услышали, — он мотнул головой в сторону жён и наложниц, занятых домашними делами в стороне. — Доверься уж, мой язык знает место, — Рин добавил что-то ещё, что Каору не понял — наверное на местном диалекте это означало что-то вроде клятвы или крылатого выражения. — Что-то я догадываюсь, к чему вам эта легенда, — между делом Рин пил какой-то напиток — вроде медовухи, он угостил им и Каору. — Чтобы «никто не досаждал тебя венцом»! Он сказал что-то иное — но Каору перевёл это для себя именно так, смысл был один — чтобы его не доставали девушки. Которые ему не интересны. — Такие, как ты, — Рин назвал непонятное слово, возможно оскорбительное в обычном контексте, — баба-муж! Хе-хе! Он одарил Нагису своей широкой и весьма чистой улыбкой — всё же эти викинги (если то были действительно викинги) тщательно мылись и следили за собой даже в мелочах. В отличие от свиньи-гетераста Харальда. — У меня есть любимый человек, но он ужасно далёко, потому ты можешь считать меня со всех бортов свободным, — продолжал романтический диалог Каору. — Ну, я немного занят, — Рин окинул взором жён и наложниц. — Но для «баба-муж» вроде тебя — всегда есть место! — Каков ваш брак? — поинтересовался Каору. — На разных островах ведь разные порядки? — О, да. У наших мужей жён бывает сколько хочешь. Знатные жёны могут выходить за нескольких мужей (вместо «знатные» было какое-то местное слово, обозначающее по смыслу где-то это). — Рин перевёл взгляд на одну из наложниц. — Жён мы берём с других островов или из других мест по доброй воле. А наложниц берём силой — они как рабы. Привыкают. Ну, немного выше рабов. Их можно менять, выгонять. У них нет власти над детьми. По ходу разговоров Каору и Рин покончили с напитком и поставленной едой. Продолжив свой чисто мужской флирт, они решили удалиться в соседнюю комнату. Рин выставил жён в компании наложниц разбираться с непрошеными гостями. — Ты носишь только плащ? Как нищий, — подметил Рин, закрывая за собой дверь. Каору встал у крытого ложа, где сына вождя регулярно развлекался с жёнами, наложницами и любовницами. — Зато мне не надо тратить время на обнажение, — новый любовник скинул плащ левитации, глазам Рина предстало полностью нагое тело, чрезвычайно привлекательное, пусть и мужское, светлое и нежное, чьё поджарое сложение великолепно сочетало рельефную мускулатуру с изящной тонкостью! Тонкие пальчики, узкие плечи, треугольное лицо, нежные губы и выразительные глаза, прямые бёдра и ровные стопы. Поразительные по красоте пропорции немного нарушались длинной шеей, за которой спускались мягкие пепельные волосы. — Повернись задом, умоляю! — Рину сразу стало тесно в одно месте. Член Каору ничего не стесняло и он открыто свисал на глазах у будущего любовника, что, впрочем, его мало интересовало — более всего сына вождя волновало входное отверстие. Когда Каору повернулся — упругое и сглаженное седалище полностью оправдало ожидание. Рин сорвал пояс и вывалил в кулак свой здоровенный инструмент. В свою очередь Каору интересовал именно этот орган — он с самого начала размышлял, сколь велико достояние мужчин-великанов с этих островов. Самые оптимистичные ожидания оправдались — у Рина торчало длиннее всего, что он видел раньше. — Я тоже соблазнён, — Нагиса не ожидал от себя такого, но даже он смутился при появлении орудия таких габаритов. Рин пока разминал его рукой и эта булава всё набухала и набухала. У Каору приятно затрепетало между анусом и фаллосом, последний даже без стимуляции уже начал подниматься в ответ. Пассивный любовник даже испытал неуверенность — сможет ли он принять в свой причал сей линкор? Это сомнение вылилось в приятное волнение и завораживающий трепет. — Можно я его… — он приблизился на пару шагов и склонился. Возбуждённый Рин процедил в порыве страсти несколько сбивчивых слов, что было расценено как согласие. — Погоди, — в последний момент остановился Нагиса, попутно берясь подрачивать себе. — Прошу, Рин, разденься. Я хочу видеть тебя голым. Красавец что-то возмущённо буркнул, похоже не желая тратить и секунды на что-то для него лишне, и стал быстро обнажаться, небрежно бросая одеяния. — Чудно! — Каору чрезвычайно порадовался явленной мужской наготе. — Давай, становись! Эх! — нетерпение охватило Рина. — А смазать? — Табрис состроил неуверенное выражение. — Да, чуть не забыл! — Рин взял сосуд и вылил немного маслянистой жидкости. — А я так хотел вставить сухой! Но да порву тебя! Так уж случалось! — Ты не смог бы двигаться. И неужели тебе нет дела до моего удовольствия? — Каору состроил наигранно-обиженную интонацию. — Мой хуй — оружие! — бравый вояка рассмеялся. — Одного уж послал в Вальхаллу! Каору подхватил этот хохот несмотря на всю трагичность ситуации. — Эх, жаль у тебя не было дяди Бена! — почесал голову Табрис. — Тебе никто не учил, большая сила — большая ответственность! — К чему нам, бравым воинам, забивать башку этой дурью? И чё ты, «баба-муж», такой «изнеженный»? — Рин продолжал смеяться. Каору не был уверен, что точно означает последнее слово, но видимо оно всё же означало что-то близкое к понятому. Только потом он подробнее расспросил Рина и узнал, что подобные ему геи среди них считаются за женщин — и так как их общество может похвастаться относительным равенством полов [2], то отношение к ним не было плохим. Просто они обычно делают то, что делают жёны и наложницы. Правда, это касалось всех женоподобных и просто слабых мужчин вне зависимости от их реальной ориентации — как раз их нарекали «баба-мужами» (гендерно аналогичный термин также имелся для обозначения мужеподобных и воинственных женщин, им Рин потом называл Армандру, к примеру). «Баба-мужами» не считали маскулинных геев и бисексуалов — те числились обычными мужчинами (они по обычаю были обязаны завести жён или наложниц и сделать детей — а остальное никого не волновало). После обсасывания инструмента Каору умастился на ложе, выгнул спину и выставил ягодицы. Рин начал вонзаться в него сходу — признаться, не обладай Табрис АТ-полем, он не рискнул бы лечь под столь могучий жезл любви. Копьё всё же пролезло прямо в потроха. — Сожми меня! — Рин ухватился мужицкими ручищами за нежные плечи Табриса. — Да, сожми! Благодаря своим размерам инструмент оказался максимально туго введён, и эта теснота принесла райские ощущения. — «Всё же этот опыт обогатит мою личную жизнь», — подумалось слабо закряхтевшему Каору. Синдзи, даже Виктор и Тодзи, не смогли бы вставить ему ТАК. — У наших нет такой дыры! — простонал Рин. Каору себе тихо подрачивал. Попутно он в очередной раз для себя отметил, как сильно мужчина с его наклонностями привыкает к анальному оргазму — и как сложно потом пожелать и вообразить что-то ещё, что превосходило бы по остроте ощущений эту усладу. То были его последние мысли перед тем, как уранист [4] с головой окунулся в сладострастие, разрывавшее его и пронзавшее. Он всегда был почти неуязвим и мог легко сокрушать армии, сейчас же ему казалось — им владеют, его укрощают и сокрушают, а он отдаётся и получает от власти над собой лишь наслаждение и боль, становящуюся приправой — тонким и важным дополнением к целом блюду. Он спустил себе в руку со стоном — приняв в себя вместе с тем столь же горячее семя, наполнившее и раскалившее потроха. Горячий любовник не мог вообразить ничего подобного этому — ему казалось, во всей Вселенной не сыщется ничего, способного доставить ему такое блаженство, смешанное, в том числе, с добровольным покорением и верной отдачей. — «Думаю, Армандра, это всё же даст тебе повод не сомневаться и не жалеть обо мне…» — подумал Табрис, отдыхая под частое и шумное дыхание отстрелявшегося Рина, чьи уста в порыве животной похоти сбивчиво нахваливали самую лучшую во Вселенной задницу. *** Поначалу они хотели назвать операцию кодовым именем «Возмездие», но потом выбрали менее банальное и более говорящее название — «Экстерминатус». Евангелион-01 возвышался под крышей ангара в ожидании часа. Рэндольф и Синдзи в униформе NERV направлялись к величественной боевой машине. Даже если эта сущность в оболочке восьмидесятиметрового киборга обладала огромной мощью — они всё равно смотрели на неё как на оружие и свой послушный инструмент. Юй, Мисато и все прочие не спеша вели разговор — после долгого обсуждения они уже порядка утомились. Синдзи выслушал всё предельно внимательно и уже который час его лица не покидало серьёзное выражение. Правда, вся его роль — как он считал — заключалась лишь в исполнении приказов Рэндольфа. Для этого ему требовалось получить некоторый мистический опыт сверх того, что он уже имел. Им предстояло, что называется, пройтись огнём и мечом по форпостам Тэтант в тех местах, где их удалось определить. Долго объяснять как именно они собрались до них добраться, ведь все лаборатории, промышленные комплексы, испытательные зоны и прочие стратегически важные объекты противника располагались либо в открытым космосе, либо на небесных телах, ранее неизвестных человечеству и далёких от Земли. Кроме уничтожения, захвата потенциально полезного оборудования, материалов и образцов, им следовало проверить на практике возможности и боевые умения в деле и, что самое главное, далеко от родной Земли. Пилоты Юнитов подоспели пожелать удачи. Синдзи обнялся с Аской, с Маной он только обменялся хлопками по плечу, словно они были только друзьями. После этого, выслушав наставления от Юй, молодой герой мысленной приказал Еве-01 опустить руку. На пару с учителем он взошёл на ладонь и их подняли в раскрывшуюся капсулу. Синдзи разместился в кресле пилота — и заметил про себя, как привычно в нём. — «С тех про как Ева стала моим вторым телом — это не должно удивлять», — подумалось ему, когда капсула закрылась. Напоследок Икари-младший вернулся в воспоминаниях к тому моменту, когда Ева служила ему объектом ненависти — столько месяцев минуло с тех пор? — «Я так быстро изменился. Это удивительно». Стенки привычно сделались как бы прозрачными и открыли обзор на ангар. Синдзи в деталях вспомнил свой первый раз в Еве. Сейчас он заставил верного пса поднять руки и в них материализовался Серебряный Меч. — Смотри внимательно, — стоящий рядом Рэндольф положил руку на голову пилота. Синдзи закрыл глаза, сосредоточившись на образе, что передавал ему наставник с помощью телепатии. — Вижу! — Синдзи уверенно поглядел на командный центр через главный экран. — Готов отправляться! — Да, Ева-01 — запуск! — приказала Мисато. — Слушаюсь! Кайнарт! — Синдзи совершил телепортацию: на этот раз ему не понадобилось махать Мечом — Ева просто пропала за долю секунды безо всяких видимых сдвигов пространства. Казалось, такой колосс не мог вот так просто исчезнуть из поля зрения, потому наблюдатели всё же удивились, даже уже ожидая очередное чудо. — Офигеть, — моргнул Виктор. — Что это такое? — обернулся он к Рицуко. — По какому физическому принципу это работает? — Есть теории, но тебе не понять даже самую простую ни на толику, — так ответила доктор Акаги, она сама выглядела сбитой с толку и смущённой от череды бесконечных заклинаний и чародейств. — Ты раньше не слушал пояснений? Это просто магия! — напомнила Аска. — Да, расслабься, чувак, — посоветовал русскому Асари. — Это самое обыкновенное колдовство. — Как в «Гарри Поттере», — добавил Мусаши, сам мало довольный такой сумятицей. В отличие от Виктора ему довелось стать свидетелем применения воскрешающих формул из «Некрономикона» — и в тот час он зарёкся удивляться подобному. — Блин… Это ведь как-то замешано на квантовой механике? — всё же пытался понять сержант Северов. В отличие от Мусаши ему довелось повстречать куда больше невероятного. Сам факт происходящих с ним событий доказывал бессилие так называемого «здравого смысла» перед тайными бытия. — Я только ни черта не шарю в квантовой механике — но ведь всё непонятное замешано на ней, да? Или на многомерности пространства? — Нет. Квантовая механика и многомерность — это просто пустые слова на далёких подступах к истине. Человеку необходимо мистическое познание для постижения подлинной стороны бытия. Словом, тебе уже объяснили на доступном для тебя уровне — это просто магия. Подобным тебе нечего ломать над этим голову. Просто Вселенная устроена совершенно не так, как люди думали продолжительное время. — Юй хотела добавить что-то ещё, но сочла Виктора слишком незначительной персоной, чтобы ему что-то пояснять. Она поглядела на свою ближайшую родственницу. — Я с Рей войду в транс, и мы будем через Великую Мысль принимать их послания, — сказала она и удалилась с Аянами. — Да, как планировали, — Мисато окинула взором всех собравшихся, попутно раздумывая о дальнейшем. — Ага, а магия — это дружба, — следом тихо заговорил Виктор, снова желая сказать что-то смешное, — а дружба — это чудо. Гм, только говорящих радужных пони нам тут не хватало, верно? — Да, Виктор, будем надеяться, их не занесёт к пони, а то учитывая падкость нашего Нового Иисуса на милых женщин и не только — могучий Синдзи зашкварит себя зоофилией, — сказала Аска. Кто-то засмеялся. Фуюцуки немного осудительно поглядел на вульгарную молодёжь, лишённую почти всего святого. — Не зашкварит — а расширит свои вкусы! — подняла палец Мана, словно изрекала какую-нибудь важную истину бытия. — Уверена, будь Фудо-мёо [5] на моём месте — он бы так ответил. Мисато посмеялась, очень быстро сменив серьёзное выражение на довольно весёлое: — У каждого свои вкусы! Уверена, лучше рабочие и хорошие лошадки-пони, нежели вонючие Ктулху и прочие морские ужасы! — Кхм-кхм! — Надя обиженно надула смуглые щёки. Мисато прорвало на смех — лишь большое число важных лиц заставило её взять себя в руки и заткнуть хохот. — Прошу прощения, если кого обидела, — извинилась она, стараясь, впрочем, не смотреть прямо на Надю. — Каору говорил мне, мироздание истинно бесконечно — потому я боюсь за них, что если там будут пони? — обосновал Северов. — Да уж луч-чше б пони, — сказал Кенске. За последнее время он стал заикаться уже реже. — Я был бы не против… пони. Уж лучше бы трахать пони. Смеха стало ещё больше. Фуюцуки выдохнул со смиренным облегчением: — Ну и плоские же у вас шутки, молодые люди, — покачал головой Козо. — Это просто казарменный юмор — тем паче, мы военные? — обосновал Виктор. — А у вас, Фуюцуки-сан, шутки слишком возвышенные, — упрекнула в ответ Аска. — Так-так — приберегите веселье до возвращения наших солдат, — вмешалась Мисато. — Я обещаю, если таки навяжем Тэтан перемирие, — закатим пир на весь мир! Сейчас их интересовал ближайший значимый центр дислокации Ми-Го: этим местом служила девятая планета Солнечной системы — Кайнарт [6], как её нарекали древние народы Земли в мифическую эпоху Атлантиды и Гипербореи. Этот газовый карлик по приблизительным расчётам обладал массой в десять земных, диаметр в два-четыре раза больше земного и крутился на самых задворках по вытянутой орбите с периодом обращения приблизительно 15000 земных лет. По словам астрономов NERV, именно гравитационное воздействие Кайнарта проясняло статистическую аномалию в распределении орбит транснептуновых объектов за пределами пояса Койпера в рассеянном диске. Рэндольф упомянул, что эта планета является ядром зарождающегося газового гиганта, который во время формирования Солнечной системы был выброшен со своей первоначальной орбиты Юпитером и ещё одной столь же большой планетой, уничтоженной Адамом и Лилит во время битвы с Уббо-Сатлой. Как бы там оно не обстояло, поверхность космического скитальца встретила гостей с Земли бледной синевой. — Отлично, сейчас нужно найти базу, — Рэндольф вдумчиво вгляделся, он использовал третий глаз, потому взгляд первых двух показался Синдзи каким-то отстранённым. Он сам применил эту технику. В отличие от учителя он избегал глубокого погружения в такое трансцендентное состояние — Синдзи напрямую воспринимал образы на большом расстоянии, которые часто приходили смутными и неточными из-за неподготовленности сознания, из-за недостаточной сосредоточенность или из-за влияния внешних факторов самого разного генезиса. Чтобы объяснить это маглу, Синдзи мог привести сравнение с тем, как игрок в стратегию видит всё поле боя сверху, частично скрытое туманом войны, частично прояснённое. — Вот! — сейчас он быстро нашёл нужный объект. Вернее их скопление — космические станции Ми-Го плавали в верхних слоях атмосферы. Они напоминали гигеровские бублики из «Чужих», только привязанные к громадным аэростатам. Все эти конструкции были медно-серебряных оттенков. Они не опускались глубоко в бледную синеву и в самом верху можно было обнаружить даже самих Ми-Го — они вылезали из сотовидных отверстий на обшивке. Ничего удивительного — их многократно модифицированные тела могли запросто выдерживать условия открытого космоса, не смущали этих крылатых грибов с головами-эллипсами ни вакуум, ни радиация. — Тут ближайший центр Немезисов, — напомнил Рэндольф. — Возможно, фабрика их производства. Если так — должны её захватить. — Я всё помню, учитель, — в голубых глазах Синдзи вместе с крайней уверенностью сверкнуло мистическое серебро. Евангелион кометой пролетел над поверхностью Кайнарта, он фантастически быстро и чрезвычайно легко двигался, Синдзи не требовались никакие расчёты для управления. Вот что значит сила магии! По договорённости с Картером они предварительно атаковали жилые города — можно сказать, центры с гражданским населением. Они не обладали особой военной важностью, это были просто станции, черпающие газ из атмосферы и перерабатывающие его, что позволяло местным добытчикам в достатке вести свой быт. Но ни ученик, ни учитель не собирались нынче великодушничать. Евангелион обрушил смертоносные каскады — тысячи серебряных колдовских линий казнили миллиарды жизней. Они сотнями пронзили аэростаты и бублики, туманное марево над бледной синевой осветилось россыпью взрывов. Евангелион плавно спустился ниже, следом распространив Анти-АТ-поле, убивающее всякую одухотворённую жизнь. Попавшие под его воздействия Ми-Го на мгновения скукожились и полопались, их органика разбрызгалась, разбросав механические импланты. Синдзи испепелил их миллиарды высоко в атмосфере и добил ещё миллионы внизу. Тогда он вывел боевую машину из-за пределов атмосферы, он легко ускорялся и маневрировал — и никакие суда и средства обороны не могли достать его, а если бы и достали — ничего бы они ему не сделали. Более того — огромный урон был нанесён в считанные секунды — только вот эти города цвели своей жизнью, и вот они распадаются на мелкие горящие обломки. Пламенным дождём они сошли в бледную синеву, поражая и осыпая уже теперь безжизненные аппараты и города на нескольких уровнях ниже. Они устремились к глубокой твёрдой поверхности из льда и скал. Следующей целью стал небольшой спутник Кайнарта — он двигался по орбите, очень близкой к планете. Сам он не мог похвастаться вменяемой атмосферой, зато его украшали города Тэтан — стометровые башни и ещё более длинные антенны неясного назначения вырастали прямо из пыльной каменистой поверхности площадью в десятки километров. Сколь смог разобрать Рэндольф, этот спутник отводился под жилые помещения и под промышленность, призванную поддержать уничтоженные города-бублики на аэростатах. Синдзи вытянул руку Евы, преобразовал пальцы в текущую субстанцию вроде ртути, и выстрелил относительно небольшими шариками из неё, при этом частицы света отобразили фазовый сдвиг пространства в виде щита стандартного АТ-поля — так Синдзи предал мощнейшее ускорение. Все кинетические снаряды быстрее, чем за сотую долю секунды угодили в спутник, его просто разорвало на булыжники! Всё живое и вся инфраструктура погибли сразу, полетевшие в разные стороны каменюки, сопровождаемые облаком пыли, только умножили расползающейся хаос. Следом атаковали спутник более крупного размера, покрытый с одной стороны льдом, с другой — на нём виднелась громадная проталина, в ней из океана выходили очертания очередных городов Ми-Го. Там, где простирался лёд, из толстой коры вырастали конструкции в виде чёрных обелисков. Как смог объять Синдзи третьим глазам, они служили источником сильнейшего магнитного поля, призванного регулировать какие-то здешние процессы. Как добавил Рэндольф, установка работала на водороде и охлаждалась ледниками спутника. Синдзи открыл портал на Солнце рядом с собой и АТ-полем направил раскалённую плазму на ледяную луну. Излучение со светила вызвало серьёзнейшие нарушения в работе обелисков, в результате вырубилась почти вся электроника, что, разумеется, никак не повредило всемогущей Еве. Её пилот извергал солнечную плазму до тех пор, пока не испарил ледовую оболочку, лунный океан кипел и испарялся в космос. Потом учитель и ученик взялись за третий спутник — малый по размеру, он имел вид каменистой картофелины, испещрённой кратерами за миллиарды лет истории. На нём было всего одно отверстие, через которое виднелась полость с какой-то электроникой, вокруг этого провала тоже стояли причудливые дома Ми-Го. — Для АТ-поля размеры не имеют значения! — Синдзи вытянул руки и разорвал «картошку» напополам, словно разрезал ножом. Ему посчастливилось произвести это разделение хирургически ровно. Тогда юный разрушитель миров столкнул оба куска, стараясь вбить один в другой. Из-за этой космической катастрофы небесное тело быстро раскрошилось на разлетевшиеся булыжники. Оставив позади много каменистой пыли от этой погибшей мини-луны, Синдзи сбил импульсом аппарат в виде небольшого искусственного солнца — он оставил за собой крестообразный взрыв и облако быстро выгоревшего газа. — Вот военная база! — определил Рэндольф, когда Евангелион распростёр оранжевые крылья над свинцово-серой поверхностью очередного спутника — немного сплюснутого и самого большого. На нём открывалось несколько шахт, хорошо видных через тонкую атмосферу. Из них вырвались добрые десятки Немезисов — летающие боевые машины очень походили на те, что уже уничтожили, а бортовой компьютер опознал спектр их АТ-поля. — Наконец-то достойные враги! — Синдзи замедлил время, вернее — ускорил своё. Немезисы теперь для него плыли как заторможенные — спаситель человечества захватил первых двух АТ-полем и столкнул — они взорвались, пронзил следующих трёх с расстояния Серебреным Мечом и расстрелял шквалом импульсов ещё пару — все они в огне обратились в космическую пыль. — Истинному Евангелиону они ничего не могут сделать! Герой из героев взялся пробиваться дальше, ожидаемо, без особых усилий: он испустил множество серебряных линий — они пронзили жалко блеснувшие АТ-поля Немезисов, ни оставив им не шанса: последующие десятки взрывов обрушили жалкие обломки на луну Кайнарта. — Ещё пафосного непонятного латинского песнопения не хватает! — посетовал Синдзи, оставив позади вздымающиеся столбы пыли, он приземлил Еву возле ближайшей шахты. Какой-то из жалких судов обороны пальнул по нему из позитронной пушки — выстрел легко отклонился АТ-полем и расчертил звёздное небо, лишь слегка застилаемое едва заметным туманом — местной атмосферой. Синдзи повернулся лицом к Кайнарту, схватил то самое судно Тэтан телекинезом и швырнул в низко летящий над горизонтом стандартный «линкор» — в виде сигары в пару километров, вроде тех, что атаковали Землю. Защитный экран изумрудного оттенка выдержал прямой попадание этим импровизированным оружием. Следом из «сигары» вырвались ракеты — или что-то вроде того, формой они походили на гигантские шипы, по словам Каору, такие несли в себе боеголовки, превосходящие любые земные, включая стомегатонные царь-бомбы. Синдзи остановил их в полёте всё теме же колдовскими абстракциями — обернул несущиеся боеголовки в прямоугольники и они застыли как букашки в янтаре. — Похоже, они не будут жалеть свою технику, — сказал Рэндольф. — Выкинь эти штуки, нам пока это место нужно целым! — Опять сдерживаться? Ладно, — Синдзи послушно развернул ракеты. Они улетели в космос и где-то там сдетонировали далёкой звёздочкой. — Ещё успеем навоеваться — там их целая межгалактическая империя, — гарантировал мастер-оккультист. — А пока — прибей этого. — Помню-помню, потому показываем силу, чтобы вынудить пойти на перемирие… Странный план, — по ходу этих рассуждений Синдзи пустил в ход другие смертоносные абстракции — золотые конусы вонзились в «сигару». Изумрудный экран прокололся, материя дрогнула перед духом. Синдзи утончил конусы до линий или копий, они прошли через обшивку, игнорируя её прочность — атомарные связи рассыпались в прах. — Никто не будет заключать вынужденный мир с раковой опухолью, его заключают только с сильным разумом, — пояснил учитель, наблюдая как разваливается поражённый «линкор». — Давайте теперь заберём, наконец, их оборудование! — Синдзи спрыгнул в шахту. — Верно говоришь, — одобрил майор, — вперёд, сынок! На дне среди упавших куч грунта и обломков, они оказались перед высоченной стеной из твёрдой породы. — Тут надо быть осторожным и ничего не повредить! — подсказывал Рэндольф. — Хорошо, тогда будем как призраки… — придумал Синдзи. — Верно! — одобрил учитель. — Попробуй этот приём! Ученик приложил к стене руку Евы, сперва кисть, потом вся машина сделалась чисто-белой, один шаг — и неосязаемая, она прошла через целую преграду в насмешку на твёрдость материи, не оставляя на ней ни следа. Миновав ещё несколько сотен метров твёрдых пород, перегородок и полостей, они наконец нашли то, что нужно — огромный конвейер, в условиях низкой гравитации, тянущейся над полом. В рабочем цеху кругом высились самые разнообразные установки, описать которые нормальным языком представлялось весьма затруднительным. Все технологии Ми-Го выглядели для стороннего созерцателя непонятной техногенной массой, на такой несведущий взгляд это месиво не сильно отличалось от ранее виденного. Разве что Синдзи смог угадать двигающейся конвейер, на нём в ячейках хранились ядра. В отдельных резервуарах в оранжевой жидкости содержались красные куски, возможно, служившие начинкой для Ев Ми-Го. Тут трудились тысячи техников и учёных, при появлении незваного восьмидесятиметрового гостя они спешно взялись эвакуироваться. — Вы что-нибудь тут понимаете? — Синдзи разглядывал технику, продолжавшую работать даже несмотря на бегство персонала. Он увидел как нечто вроде огромного принтера печатает металлического вида листы, в которые потом сотни механических и невероятно эластичных и гибких рук с причудливыми инструментами на концах заворачивают Немезис в такой стадии, когда у него множество отверстий на корпусе. На следующем этапе в него погружают странного вида стержни. — Давай забирать с собой, — сказал Рэндольф после предварительного осмотра всего этого хозяйства. — Я буду указывать. Повинуясь указаниям, Синдзи сотворил в руках Евы небольшую полностью тёмную сферу — используя Море Дирака, он взялся накрывать им указанные части механизма, расширяя черноту и вбирая в неё. Так им удалось порядочно обобрать космических грибов. Все имеющиеся силы последних собрались на орбите луны — тут слетелось десять «сигар» размерами от пятисот метров до трёх километров, около полусотни Немезисов и Кайдзю кибернетического вида с различным оружием наперевес, в том числе с крестообразными копьями, призванными пробивать АТ-поля, и ещё сотни и сотни разнообразных мелких судов поддержки. Ми-Го не стали дожидаться пока утащат всё и пока полностью эвакуируется персонал луны. Они открыли огонь, игнорируя собственные спасательные модули, каскады энергетических выстрелов, очереди кинетических снарядов и шквалы местного аналога ракет обрушились вместе с тем, как был произведён подрыв комплексов внутри спутника. От череды последовавших взрывов одновременно распалась поверхность планетоида, и вместе с этим оказалось уничтожено его нутро. Бедное небесное тело стало распадаться на осколки. Мелкие суда скрылись за развёрнутыми защитами крупных «линкоров» и Немезисов с Кайдзю. Защитники Кайнарта продолжали атаковать — под обстрелом крупные куски планетоида раскрошились, с большим ускорением они разлетелись, полностью уничтожая успевшие было отдалиться спасательные модули с персоналом и вывозимой техникой. Пока с обречённой луны спаслись лишь те, кто успел состыковаться с атакующей армадой — то есть считанные единицы. — Совсем обнаглели! — Синдзи начал сердиться. В ответ атакующим из взрывающегося ада, откуда всё вылетели расплавленные до состояния магмы фрагменты породы, из этого сосредоточения энергии в тысячи высвобождающихся мегатонн — развернулись громадные крылья, полупрозрачные и оранжевые, по двенадцать с каждой стороны, они содержали тонкую структуру, образующую причудливые узоры в виде раскрытых глаз. В размахе они протянулись на десятки километров. — Вы что, дебилы, никогда не смотрели ни одно аниме про роботов?! — сурово спросил врагов Синдзи. Крылья Евы распространили хорошо заметное алое марево, в нём всё остановилось — замерли взрывы и сгустки лавы, замерли вспышки, Ми-Го всё продолжали палить — теперь их атаки просто уходили в странную аномалию и застывали там. — Меху главного героя не победить какой-то рядовой швалью! И все частицы света направились в сторону вражеских судов и космических монстров, киборги и роботы, вся техника словно оказалась неподалёку от взрыва сверхновой. Их накрыл испепеляющий солнечный ветер! Изумрудные щиты и янтарные барьеры пали — и все силы защитников Кайнарта оказались просто стёрты из физической действительности! Они оказались развеяны на мельчайшие частицы и расщеплены до невещественного состояния. Синдзи обратил материю в чистую энергию и продолжил расщеплять дальше. Он разрушил её до такого состояния… что она просто исчезла! Даже самые мельчайшие частицы, которым ещё не придумали названия, перестали занимать хоть какое-то положение в пространстве-времени и полностью помножилась на ноль их информация. Материалисты серьёзно ошибались, полагая вещество неуничтожимым! — Вот так, Рэндольф-сан! — Синдзи с ликованием осмотрелся вокруг — он полностью уничтожил и остатки несчастной луны, и всю выпущенную в него энергию, и всю армаду. Кроме того Синдзи захватил приличный кусок атмосферы Кайнарта — оставленная напротив дыра оказалась тёмно-синей, её появление тут же вызвало невообразимое возмущение на планете, потому если там до сего момента оставались выжившие — им настал конец. Защитник человечества с восхищением перевёл взгляд с бушующего урагана на наставника, тот стоически и даже немного скептически взирал на него в ответ. — Понимаю, — он хлопнул пилота по плечу, — сложно не упиваться таким могуществом. — Я думаю, учитель, — Синдзи с очень довольным видом закинул руки за голову и потянулся, — с такой силой я могу позволить себе поупиваться! Как же всё-таки велика сила этой «магии»! Их жалкая наука неспособна ни на что против нас! Их жалкое рациональное и эмпирическое познание — ничто перед нашим мистическим опытом и иррациональными средствами познания! Их концепция причинности — сущее говно перед нашей трансцендентной метафизикой! Рэндольф улыбнулся в ответ — он с довольным видом выжидал, покуда Синдзи не выговорил с восторгом всё, что думает. Тот не сдерживал себя, полагая, что уж лучше высказать всё человеку знающему и потому понимающему. При этом защитник Земли догадывался, что после своего монолога ему выскажут предупреждение о том, что сила не должна опьянять. Но Рэндольф Картер не был банальным занудой, который мог талдычить лишь то, что «великая сила — великая ответственность». Ответственность перед кем? Они оба понимали, что не перед человечеством, чьё бытие ничтожно — разве что перед собой. Но принятие такой ответственности должно быть добровольным. — Я тебя понимаю, — Рэндольф вспомнил, как сам был захвачен открывшимися возможностями. — Точно! — Синдзи со всей воодушевлённостью сложил руки перед собой. — Никакая жалкая наука нас не одолеет — разум, прогресс, время, пространство — фигня для нас! Лишь сами боги — угроза для нас! Мы подобны им, мы сами станем богами, такими, какими захотим, учитель! — Может быть… — Потому мы разберёмся с ними — но потом, — говорил Синдзи, — сейчас нам нужно добить этих убогих рационалистов, посмотрим, чем их материальное оружие сможет нас ещё рассмешить? — Да-да, думаю, мы первые люди, обладающие такой силой, — Рэндольф поглядел на то, как Синдзи крепко сжал правый кулак перед собой. — Но, — ученик сам вспомнил про ответственность, — мы должны следить за собой, чтобы наша сила не обратила нас в чудовищ… — Вот тут постой, — прервал его Рэндольф, и поглядел прямо в глаза, — ты говоришь это, чтобы сказать мне то, что я могу от тебя хотеть услышать, или ты правда так считаешь? Синдзи задумчиво моргнул: — Ох, учитель, я кайфую от такого… Ведь… какая ответственность? Перед кем? Перед какой Высшей властью? Перед слабыми? Не знаю, не знаю… — Синдзи отвернулся от Рэндольфа и снова поглядел на бушующую атмосферу Кайнарта. — Вот сколько Тэтан мы убили? — Наверно несколько миллиардов, как минимум… — Сколько среди них было гражданских? — Не то чтобы среди них есть такое уж чёткое разделение — в нужной ситуации оружие будет применять любой, и любого могут приспособить для воинских функций, — ответил Картер. — Пф! Они же тоже живые. Я убил так много — потому я Герой Земли! — начал рассуждать Синдзи. — Мы ничем не лучше них. И это не добро и не зло — чёрт, я выше этих глупостей! А если бы я так убил миллиарды людей? — он посмотрел на свои руки. — Моё сердце содрогнётся от ужаса… в данный момент. В другой момент я мог бы так просто стереть с лица Вселенной всё население Земли! — Синдзи поглядел на учителя. — Это вполне нормально, — спокойно взирал на него Рэндольф, — ты же не маньяк, чтобы в так называемом «здравом уме» крыть огнём своих? — Ага, вы правы… — переводя дух, Синдзи поглядел на космос. — Учитель, я смотрел много фильмов, аниме, читал книги, манги, играл в игры… Там людей изображают либо хорошими и смелыми, а инопланетян — плохими, либо всех немного хорошими и немного плохими. Сказать — нет только чёрного и белого, это всё, на что хватает ума у этих горе-философов. На самом деле нет ни чёрного, ни белого: такие понятия выдумали люди, чтобы измерять ими… Я знаю, я говорю это уже в сотый раз, простите, учитель, если надоел. — Да нет, говори любые мысли, которые приходят тебе в голову — как ментор, я должен их знать. Ты можешь изложить мне все свои переживания, я знаю, они посещают тебя всё время, особенно в такие моменты. Мы оба понимаем друг друга, потому я не буду осуждать или винить тебя ни за одну твою мысль — говори мне всё на чистоту, — весьма сочувственно ответил Рэндольф. — Хорошо… Тогда добавляю про ответственность, — немного подумав, продолжил Синдзи. — Я помню как в «прошлый раз» правительство с подачи SEELE приказало атаковать Токио-3 — они убивали каждого, даже тех, кто пытался сдаться! Я видел, как солдат приставил к моей голове пистолет и сказал «ничего личного!» Вот так человечество отблагодарило Икари Синдзи за спасение планеты от Ангелов! — говоривший сжал кулаки. — И перед ними я должен отвечать? Перед такими существами? Правительство отдало аморальный приказ, солдаты выполнили его без проблем — они так обучены, просто выполнять приказы, правители обучены убивать невинных ради своих целей… Тьфу! Да пошло оно человечество! Я не буду ничего отвечать перед людьми! Я им ни клялся и меня с ними роднит только кровь — но это не мой выбор. Люди мне отвратительны. Завершив эту триаду ненависти к роду людскому, Синдзи выдохнул: — Давайте продолжим наш крестовый поход! Убьём врагов, посмеёмся над их немощью и отпразднуем победу!Глава 164. Сила и ответственность.
6 февраля 2019 г. в 14:46
— «Не пытайся быть кем-то еще. Не старайся поступать хуже, чем ты есть. Тебя ждут большие дела, Питер. Великие. И вместе с ними придёт большая ответственность, понимаешь? Великая ответственность».
Примечания:
1. https://www.youtube.com/watch?v=wNNdarr_RpA "Summernight City" в исполнении мною обожаемого "Therion".
2. Отсылка к социальному положению женщин у реальных викингов https://norse.ulver.com/articles/chornaya/woman.html
3. Думаю, дорогие читатели, у вас нет сомнений в раскрепощённости Маны — в дебютной игре она оголяется перед Синдзи в одном из финалов. Кроме того есть официальный арт, изображающий радостную голую Ману в компании голых Рей и Аски — и последняя её целует, что говорит о бисексуальных наклонностях всей троицы и о моём долге, чёрт возьми, раскрыть Ману с этой стороны! (что я уже начал — внимательный читатель помнит, что во время групповухи с Синдзи и Аской, Мана возбуждалась и от последней) https://eva-not-end.com/Portal/gallery/image/1342-group163jpg/ (правда, меня огорчает цензура грудей — они словно исчезли).
4. Уранизм — термин девятнадцатого столетия, изначально описывающий мужчин с «женской психикой в мужском теле», которых сексуально привлекают мужчины, а затем распространенный на понятие гомосексуальности в целом. В данном случае акцент идёт на изначальный смысл.
5. Фудо-мёо («неподвижный светлый царь» или «неподвижный защитник») — главное божество в сюгэндо (японский культ, сочетающий буддизм, синтоизм и даосизм), так Мана называет Синдзи.
6. Кайнарт упоминается без подробных описаний во "Вратах Серебряного Ключа". В реальности некоторые учёные считают, что девятая планета может существовать с описанными в фанфике характеристиками.