Tezkatlipoka соавтор
Аджа Экапад соавтор
Jager_Alfa бета
arachnophobia бета
Размер:
планируется Макси, написано 7 155 страниц, 271 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
422 Нравится 2273 Отзывы 171 В сборник Скачать

Глава 174. Судьба — блудница.

Настройки текста
Ты поймёшь, что узнал, отличил, отыскал По оскалу забрал: это — смерти оскал! Ложь и зло — погляди, как их лица грубы! И всегда позади — вороньё и гробы. Если мяса с ножа ты не ел ни куска, Если руки сложа, наблюдал свысока, А в борьбу не вступил с подлецом, палачом, Значит, в жизни ты был ни при чём, ни при чём. Если путь прорубая отцовским мечом, Ты солёные слёзы на ус намотал, Если в жарком бою испытал, что почём, Значит, нужные книги ты в детстве читал.

— Владимир Высоцкий, «Баллада о борьбе».

Вечные сумерки здесь, Нет ни людей, ни богов Там ветра нет, там странный замок стоит На краю времени! В окне есть свет, но для кого он горит? На краю времени! Решаются судьбы планет! Свет и Тьма, Мир и Война Встретятся здесь — На краю времени! Плач и смех, святость и грех Сходятся здесь — На краю времени! Спеши, спеши — место есть в этом замке! На краю веремени! На краю веремени! На краю веремени! На краю веремени! На краю веремени Для нас! Для нас! Для нас!

— «Эпидемия», «На краю времени».

Ниц простёрлись вы в смиренье? Мир! Ты видишь Божество? Выше звёзд ищи Его; В небесах Его селенья. Радость двигает колёса Вечных мировых часов. Свет рождает из хаоса, Плод рождает из цветов. С мировым круговоротом Состязаясь в быстроте, Видит солнца в звездочётам Недоступной высоте.

— Фридрих Шиллер, О́да «К радости».

Поверженная Ева-02 рухнула в LCL без движения — квантовый нож торчал из глаза, фиолетовая кровь стекала по шлему. Ева-01 победоносно переступила через неё и протянула руку к одинокой светлой фигуре, висящей возле Лилит… — Мне предначертано жить вечно, даже если человечество будет уничтожено в результате, — в сотый раз рассуждает многострадальный Каору-Табрис об одном и том же. — Тем не менее, я могу умереть. Быть или не быть. Это стало безразлично для меня. Моя смерть — это единственная абсолютная свобода. — О чём ты говоришь? — кричит Синдзи. — Каору-кун, я не понимаю, о чём ты говоришь! Каору-кун… — Это мои последние слова. Теперь, пожалуйста, уничтожь меня. Иначе, ты погибнешь. Лишь одна форма жизни может избежать уничтожения. И ты не тот, кто должен умереть. — Каору посмотрел вверх на Рей и улыбнулся ей. — Всё что тебе нужно — это будущее. Спасибо. Я рад… что встретил тебя. Очередная болезненная вспышка — по аллее, залитой белым солнцем, седовласый мальчик убегает вприпрыжку, ведомый за руки своими родителями — мамой и папой — в белизну небытия… — А-а! — Виктор схватился за голову, роняя слёзы в Еве-01… Он не хочет видеть, но видит: Третий Удар — Рей-Лилит поднимает голову и распрямляет крылья на фоне несчастной голубой планеты, её океаны покрываются кровью и восстают изумрудные кресты… Снова сменились кадры. Второй Удар — уж теперь крылья Адама простираются над сгорающей Антарктидой. Волны накрывают города. Голод, тьма, хаос и мор. Третья Мировая — N2-бомба превращает Токио в один большой кратер. Океан заливает огромные территории. Маршируют солдаты самых разных стран с самой различной боевой техникой. Затишье перед бурей, возводится Токио-3, выращиваются Евангелионы. Пронеслись последовательные бои с Ангелами, которые уже выглядели как в каноне — Сакиил, Самусиил, Рамиил, Гагиил, Израфил, Сандалфон, Маториил, Сахакиил… Ируила и Лелиила тут заменили двое других. Золотое Трио сразилось с Одиннадцатым Ангелом Иблисом — с «тем, кто приносит отчаяние», Ангел Огня, сей «вестник» — предстал в виде безглазой черепахи с панцирем в виде высокого колокола, перемешалось это чудище с помощью пары здоровых трёхпалых когтистых лап — у него виднелось два ядра, одно располагалось на кончика трубковидного языка, второе, большее по размерам, — на хвосте (чьё окончание выглядело как подобие когтистой кисти, сжимающей сферический кристалл, это наводило Северова на мысль, что там торчала видоизменённая третья рука) [1]. Ангел принял на себя много дальнобойных атак, выдержав без повреждений почти всё благодаря колоколу-панцирю. Потому управу пришлось искать в ближнем бою — Аска с верной глефой прицельно, как Георгий Победоносец, пронзила Иблиса в безглазую голову, что-то хрустнуло, кажется, ядро на языке раскололось. — Хи-я! — Аска пнула кровоточащую морду ногой. Синдзи по приказу Мисато подбежал к Иблису — и с пинка перевернул черепаху, той удалось лишь немного оцарапать бедро Юнита лапой. Другой Ангел оттолкнулся, чтобы снова перевернуться — тогда Аска ударила гада в брюхо, такое же бронированное. Им приходилось действовать в темпе — батареи садились. Рей, чья синяя Ева её ещё подключалась к проводу, подошла с позитронной пушкой. Прямым попаданием она пробила защиту на животе. Ангел применил какое-то дальнобойное оружие на панцире — кажется, тепловое, исходя из рисунка в виде глаза, оно расплавило бронированной небоскрёб Токио-3, Рей ловко увела Юнита с линии поражения. Аска пропихнула взрывчатку Иблису под панцирь — взрыв N2-бомбы изнутри разметал чудище к радости пилотов, панцирь сохранился, но все внутренности уничтожило. Однако это был не конец боя — из командного центра закричали, что вражеское АТ-поле ещё светится: издыхающий Иблис выстрелил хвостом, где всё ещё пульсировало ядро. По команде Мисато бравый Синдзи кинулся на перехват летящего ядра и сформировал на пути АТ-поле — дальше меткий выстрел Рей положил конец проворному Ангелу. Аска похвалила двоицу вслед за захлопавшей в ладоши Мисато. Затем Евы успешно разделались с Баракиялом, «божьей молнией» — с Ангелом, чьё тело состояло из прозрачной сферы, наполненной янтарной субстанцией, в виде эктоплазмы, внутри находилась структура в виде «морского ежа» — шарообразная, она содержала хрустального вида красный глаз — должно быть ядро, от этого центрального образования отходили выросты, соединяясь с внутренней стороной внешней оболочки [2]. Эта «сферическая НЁХ в вакууме», как нарёк её Северов, успешно впитывала все выстрелы — потому пилотам пришлось втроём близко подойти, преодолеть странную оболочку и засадить пару копий в ядро «глазастому» — Баракиял сдулся. Бардиил появился вслед за Баракиялом, как обычно, захватив Третью. — Нет, отец, там же живой человек! — закричал Икари, охватывая Северова своим горем. Тот, что было сил промотал, — увидел Марию Венсен, улыбчивую и вполне здоровую, лежащую в больничной палате. Рядом довольная Майя успокаивала Синдзи, заверяя, что американка чудом спаслась, когда захваченная Бардиилом капсула треснула, всё с Четвёртым Дитя тут образовалось. А потом четыре Ангела спустя настал Конец Света. Всё пошло, как всегда, снова… Виктор увидел бой ещё с каким-то неизвестным «божьим посланником» — Седьмой Ангел Сариилом — выглядела эта кракозябра гуманоидно — грязно-серый Ангел Душ, с раздвоенными здоровенными выростами из спины, смахивающими на клешни, со смутным подобием сплющенного хоботка с острыми серпами, с парой таких же широко раскрытых серпов на месте стоп, и множеством заострённых конических пальцев на тяжёлых руках. У него вырастало два белых «лица» на плечах — каждое выглядело как овал, а их выражения напомнили Виктору маску маньяка из «Крика» [3]. Синдзи подпрыгнул на Первой, уходя от острого плоского хвоста, чьё движение легко раскалывало бронированную поверхность Токио-3. Затем странный Ангел испустил из своих «лиц» какой-то часто мигающий свет, заставивший Синдзи забиться в припадке эпилепсии. Виктор хотел было сообразить шутку про покемонов, однако ничего в голову не пришло. После того, как Младший лишился созания, в дело вступила Юй — Первая взревела в «Берсерке», Ангел выпустил против неё свой хвост, «стальная мамочка» развернула АТ-поле, от него хвост как отразился в Ангела и сам «вестник неба» оказался разрезан напополам, со страшной раной он пошатнулся, но не развалился, он медленно принялся отделять от себя хвост… Первая обеими руками выдавила вновь замерцавшие было маски — кровь обильно вырвалась из них. Потом Ева оторвала серповидные выросты спереди и вонзила их в Ангела. Потом она ухватила его за подобие хобота — или, кто знает, может то была голова на шее? — Юй дёрнула на себя, весь кровоточащий, неприятель завалился на фиолетового титана и последний выписал ему коленом с острым элементом доспехов, тем самым вбив хвост глубже в страшную рану, что-то хрустнуло. Потом Ангел, кое-как попытавшейся вцепиться руками, получил такого пинка с подошвы, что хоботило осталось в руках Евы, а сама едва живая туша улетела на два километра. После Ева подпрыгнула — грохот и взрыв: Ангел «лопнул» под приземлением! Следом русский пронаблюдал, как бравый японский школьник, потерявший память после этого боя, — из-за ангельской вспышки — принялся дурачиться в классе, и даже поцеловал Хикари — всё потому, что Аска ему всякого наговорила… — «Какая забавная серия аниме вышла бы!» Синдзи начал новый бой со странным и отвратительным Ангелом — с по-русски говорящим именем Задкиил [4] — похожим на летающую личинку муравьиного льва, по форме как осиновое гнездо, у него вертелось много мелких конечностей по периметру и несколько особенно длинных свисало вокруг головы, так выглядела как купол с ядрами по периметру и опущенным из его центра «носиком» — также с ядром. Будучи не в силах одолеть Синдзи, Задкиил цепью коротких телепортаций сбежал из Токио-3 — из-за нужд в энергии так просто преследовать врага не получилось. Ангел-«личинка» нашёл несколько высотных зданий в пригороде и закрепился там — Задкиил разросся в большую тёмную «куколку». Маюми Ямагиси корчилась от боли, хватаясь за живот. Ангел сбросил эту оболочку, преобразился, раскрылся подобно бабочке, распрямил угловатые острия, став по итогу выглядит как нечто совсем уж ни на что не похожее в живой природе — это была его форма «имаго». В ней Задкиил продолжил бой — он вытягивал перед стреляющей в него Евой по три шипа из каждой вращающейся колесообразной структуры по бокам и извергал в ответ зелёные энергетические сгустки, взрывающиеся при соприкосновении с чем-либо. Они отстрелили провод — Синдзи перешёл на внутреннюю пятиминутную батарею. Парень уплотнил АТ-поле для защиты от взрывающих шаров. Отогнав-таки уродское «имаго», юный пилот озаботился тем, что поймал Маюми Ямагиси, пытавшуюся покончить с собой, сиганув с небоскрёба… потому что её тело содержало ядро жуткого Задкиила! — «Господи, опять трагедия!» — Виктор снова спустил с высоты птичьего полёта эфирный плевок. К счастью, Синдзи изловил девицу, за пределами Токио-3 сломал АТ-поле Задкиила — и запущенная тяжёлая противокорабельная ракета пронзила совсем уже сюрреалистическую летающую «хрень» — её, со всеми неведомыми остриями и углами, разметало на куски, ангельское АТ-поле более не фиксировалось. — Синдзи смог уничтожить ядро Ангела внутри Маюми, не повредив ей, просто из сильного желания… Он неосознанно применил свою силу аннигиляции, — пояснил Кил Лоренц. — Она позволяет аннулировать жизнь, в том числе, Божественных созданий, удаляя их с любых физических и метафизических планов, не оставляя ни материи, ни информации, ни даже чистого эйдоса, в форме которого богорожденные могут жить даже после полной гибели всяких «тел». Вот почему этот дар столь опасен даже для Великих Древних. После очередного Третьего Удара Виктор снова увидел бой Евы-01 и Евы-03. В этот раз для Четвёртого Дитя всё обернулось плачевно: — У пилота многочисленные травмы, — бездыханный и окровавленный Тодзи лежал среди синей плёнки, — нога ниже колена отсутствует, множественные рваные раны головы, разрыв селезёнки, сердцебиения нет. Смерть зафиксирована в 20:07. Виктор только отметил, что в этой версии его волосы светлее. Он постарался удержаться мозгами хоть за что-то, лишь бы отстраниться от боли Синдзи. Атаковал Зеруил. Пока всё громыхало на поверхности в Токио-3 (и какой дурак додумался всё-таки воздвигнуть жилой город над Нижней Догмой?!), а Аска выводила Вторую на позицию в Геофронте с кучей вооружения — копий, автоматов и базук, Синдзи куда-то шёл вслед за Кадзи, освещавшим путь с фонариком в руке, это опять были какие-то катакомбы NERV. — Что это за место? — спросил Синдзи. — Ну… просто скажем, что NERV имеет кучу мест, о которых обычные граждане даже не подозревают. Они спустились в какое-то обширное и очень удобное убежище. — Я даже не подозревал, что под станцией может находиться такое, — дивился Синдзи. — Здешняя конструкция куда более крепкая, чем у стандартного убежища… И, кроме того, отсюда имеется отличный доступ в Геофронт через линию железной дороги. А теперь послушай-ка историю, — Кадзи сел куда-то, пока Синдзи осматривал припасы, заготовленные для долгого пребывания. — Ну если честно, то мне ваши истории совсем не интересны, — Синдзи кисло поглядел на инспектора. — Не говорит так… Ты меня с мысли сбил, так о чём мы только что сейчас говорили? — Кадзи всё же перешёл к истории. — Второй Удар явился началом многого… Мир после него превратился в сущий ад. Представь себе — города под чёрными тучами, всего лишь за год всадник смерти успел забрать с собой около 3 миллиардов людей. Эпидемии, голод и, конечно же, война. Мои отец и мать тоже вошли в это число. Я и мой младший брат выжили. Он был на 4 года младше меня. Таких, как мы, без поддержки в те времена было полно. Конечно, правительство помогало детям на сколько могло, но чем оно могло помочь всем нам? Нас просто развезли по убежищам. Это не было решением проблемы. Таких, как мы, здесь были сотни тысяч. И потому убежища очень скоро переполнились. Ни еды, ни одежды не хватало. Приходилось драться даже за то, чтобы просто поспать на кровати, иначе приходилось ложиться на пол. Взрослых, чтобы присматривать за нами также не хватало, а их отсутствие пытались компенсировать строгими правилами и… — Так когда же начнётся ваша история про шпионаж? — Синдзи строил скучающий вид. На самом деле, Виктор чувствовал, ему просто хотелось убежать и не брать на себя хотя бы чужой боли. И Северов целиком и полностью понимал это желание. Сам он не мог убежать сейчас — иначе всё зря. — Нда. Затянутое вступление получилось — ты уж извини, — Кадзи чуть кивнул. — Я, мой брат и ещё пятеро. Нам нечего было терять. И мы сбежали. Мы делали то, что должны были делать. — Что именно? — Синдзи состроил пренебрежительный тон и вид. — Знаешь, нам надо было как-нибудь доставать еду. Приходилось воровать, тащить всё, что попадалось. — Вначале вор, а теперь шпион? — Синдзи наиграл назидание. — Когда же ты наконец поймёшь, что у нас не было другого выбора? — Кадзи повысил голос. — К тому времени всё уже было собрано до нас, ведь этим занимались не только мы, беженцы. Однажды мы обнаружили армейский склад — примерно как этот. Там не было таких высокотехнологических средств охраны. Так что время от времени такие же дети, как и мы, промышляли на этом складе. Наше занятие иногда позволяло нам быть сытыми. Лазили всегда по одному, чтобы привлекать меньше внимания. В тот день была моя очередь идти… Меня схватили — солдаты избили меня и приставили ствол. Они потребовали выдать мою шайку. И знаешь что, Синдзи? Я понял, что боюсь умереть. В моей жизни больше не было момента, когда бы я ещё так сильно боялся. — Что…что там произошло? Вы сказали им? — Синдзи понимал, в выборе между умереть с честью, как настоящий брат и друг, и выдать своих — его наставник выбрал ясно что. Кадзи оказался совсем не Героем. — Я сказал. Они оставили меня. Не повершишь — но я сбежал от них. Когда я наконец добрался до нашего убежища, я увидел отъезжающий военный грузовик. — Кадзи мрачно закивал, подтверждая мысли Синдзи. — Я жил, чтобы рассказать тебе эту историю, забравшую жизни моих друзей и моего брата. Вот так всё просто. Я продал их жизни в обмен на свою. Но это ещё не значит, что я не чувствовал вины. Я даже думал о самоубийстве. Но подумав, я понял, что мы в любом случае не смогли бы прекратить того ужаса. А Второй Удар — причина всего этого. Что-то происходит. А что-то является причинной происходящего. И как раз в тот момент, когда всё это произошло, ООН опубликовала официальною версию произошедшего. «Метеорит упал в районе Антарктиды», — сказали они. Но я на то не купился. Ведь если за этим стояли люди, то они должны быть наказаны, иначе они принесли бы ещё больше жертв. Я думал, что искуплю свою вину перед братом, приоткрыв правду произошедшего. — И это желание всегда двигало Кадзи Рёдзи, — понял Виктор, ориентируясь на интуицию и внимая нелокальному сознанию Адди-Будды. — Даже когда Второго Удара не произошло, он, не отдавая отчёта, искал правду… Потому что в бесчисленных жизнях «до этого» он переживал такое!.. — Совершенно верно, ты уже немного освоился со способностями, — похвалил — или вернее констатировал — Кил. — Да-а… Ещё немного и я стану Буддой… — Не станешь, — возразил бодхисаттва. — Как ты мог заметить, сознание людей из разных причинностей связанно «тьмою» бессознательного — интуиция, прозрение, мании, одержимости — вот это связь. Кадзи Рёдзи смог отлично пользоваться интуицией и легко вступить в нашу организацию в причинности Табриса, откуда происходишь нынешний ты, в том числе, как ты верно сказал, благодаря прошлому опыту. Виктор продолжил обозревать причинности — три Евангелиона спустились в какое-то здоровенное подземелье, освещённое красными туманами под скалистыми сводами. Они приближались к строению, похожему на Пентагон. Это были Евы с 00 по 02, однако первые две выглядели не так — Нулевая обзавелась бог весть откуда-то вторым глазом и парой острых мандибул, с ними же щеголяла Первая — в компании змеиных клыков, облачённая в более сглаженную и элегантную серебреную броню. Красная Вторая выглядела по-обыкновению. В центре строения валялись какие-то битые в хлам базальтовые статуи, как бы во главе них осталось выситься изваяние некой уродской жабы, она как бы спала. Разумеется, это оказалась маскировка — попытка спрятаться на самом видном месте, глаза лениво раскрылись, корка спала — под ней обнаружился густой чёрный мех. Виктор сразу просёк, что это не Ангелы Адама — а CCD, полезшие откуда-то из подполья, куда их загнала Первородная Раса Предков, удалив из большей части многовариантного Макрокосмоса, как надоедливый спам. Виктор припомнил этого мерзавца — Цатоггуа или Тсатхоггуа — в зависимости от транскрипции на Великий и Могучий — похожего на бескрылую летучую мышь, ленивца и земноводное одновременно, этого богомонстра «придумал» Кларк Эштон Смит — о чём Северов узнал, когда ещё то «попадалова» с друзьями в студенческом быту играл в «Ужас Аркхема», там его сыщика как раз и слопал этот мохнатый пещерный «протоукр» с тяжёлыми веками — как у Вия. Кроме того, под управлением незнакомо кого, в поддержку Цатоггуа из-за проломанной стены выбрались два Евангелиона с уродскими копьями наперевес — как раз с такими, каким его пытался тыкать серийный Евангелион культа Ктулху в недавнем бою. Один из этих Юнитов был светло-синий, второй — тёмно-розовый, очевидно, их силы зла захватили у NERV, судя по маркировкам «Unit 05» и «Unit 06». Они выглядели почти как копии Второй — такие же четырёхглазые с аналогичной формой лиц, зато немного различалось строение фигур в целом — так розовый казался более мужественным и широким, а синий — более уточнённым и женственным, хотя, наверное, должно было бы быть наоборот, подумал русский. Цвет первого показался Виктору наиболее мерзким и он попенял тех «пиндосов», которые так выкрасили свой Юнит. В том, что именно эти извечные враги великой и могучей России повинны в столь дрянном дизайне многострадальной Евы, Виктор не усомнился, ибо в деталях вспомнил, где и когда он видел всё это: — Чёрт возьми, это же было в одном фанфике! Он называется «Дети Древнего Бога», его написали два американца — Байлз Джон и М. Род! Это мой любимый фанфик! Так фанфики тоже правда? — Некоторые, — сухо ответил Кил, попутно в подобие описанного выше древнего колизея началась схватка — Рей сошлась с самим Цатоггуа и его склизкими выродками, спящими в фонтанах, Аска и Синдзи взялись за Ев-копейщиков под управлением всё тех же гадких бесформенных отпрысков Древнего. Ева Рей сперва обмякла, словно сдалась перед Древним, а потом резко выпустила широкие чёрные крылья и ловко унесла в воздух мохнатого жаба, коснувшись клубов красного тумана под сводами, они обрушились среди развалин и принялись колотить морды в поднявшемся облаке пыли. — Слушайте, ёлки-палки, а так почему художественные произведения одного мира оказываются правдой в другом? — решил задать этот важный вопрос Виктор. Аска пронзила напавшую на неё синюю Еву отобранным копьём, в то время как вражеская розовая проткнула своим бедного Синдзи, пригвоздив серебряного единорога к стенке внутреннего двора. — Как мы уже поясняли тебе, — начал объяснение Кил Лоренц, — все личности — отражения архетипов: мета-личность индивидуума, находящаяся в Последней Пустоте, в точках пересечения с пространством «бытовой» размерности, образует определённого человека или существо и обретает способность к осознанию себя в этом конкретном участке — на конкретной грани «кристалла». Бессознательное соединяет их. Это позволяет одной личности знать то, что знает другая — однако, из-за ущербности — трёхмерное существо воспринимает эту информацию как свою замысловатую фантазию. Рэндольф Картер в этом мире и Говард Филиппс Лавкрафт в твоём — это грани одного архетипа — близкие, ближе чем другие, потому то, о чём думал один и что с ним реально происходило, другой интерпретировал как фантазию — и писал про это рассказы. Синдзи Икари и Хидэаки Анно — аналогично — близкие «частицы» одного архетипа, потому то, что происходило с твоим знакомым, было интерпретировано вторым как его собственная фантазия и изложено в сюжете аниме. Архетип — абсолютная тайна, лежащая за пределами всех сцен и снов, первый и последний из секретов, тебе его никогда не понять… — Эм… А попробовать? — скромно попросил Северов, покуда Ленгли и Младший разделывали вражеских Ев среди пыли и разлетающихся обломков базальта, а Рей безуспешно пробовала магией льда заморозить мохнатого «протоукра». — Хорошо. Мы лишь приоткроем тебе щель, чтобы ты мог своим скудным умом узреть величайшую правду Мироздания. Мы покажем тебе то, что скрывает тьма бессознательного, приходящая до людей, то, Виктор Северов, что не в силах постичь ты. Осознавая себя, как цельное «Я», смертные заблуждаются, ведь их сознание — лишь залитый светом островок в океане необъятного… Мы покажем тебе, скрытое за волнами мрака. Люди не то, чем кажутся. Смотри. Словно с хлопком под ногами отворился люк. Он упал, упуская из виду привычные пейзажи, где три Евы обложили тщетно сопротивляющегося Цатоггуа, когда его Дети бесславно сложили головы среди нагромождений базальта. Вокруг наблюдателя всё разошлось, потеряло вменяемый образ и сменилось чем-то неописуемым. Отсюда Виктора Северова забросило в нагромождения бесчисленных и неограниченных, сложно сплетённых друг с другом спиралей, как панцири улиток. По мере объяснения падающий чёрт знает куда сержант осознал, что всякий сегмент завитушки на «улиточных панцирях» — есть чья-то отдельная «частица» — «грань» — «личность», хотя далеко не все из них оказались разумны или вообще способны к мыслительной деятельности — одноклеточные, растения… Но не только это оказалось самым пикантным — когда Виктор попробовал оглядеться по сторонам, то оказалось, что его голое тело как бы врощено в поверхность панциря одной из «улиток» — «в бок» плотно идут более ранние версии, когда его волосы ещё были тёмными до экспериментов ВНБ РФ под руководством Преображенского, когда он был ещё худым до того, как его раскормили витаминами, до всех этих обильных тренировок, когда он был просто военным отаку-студентом — и за ним пролегали Виктор-школьник и Виктор-ребёнок, совсем маленький, уходящий в эмбрион… И переходящий в плотно сжатых родителей!.. Они также развёртывались! — Да, посмотри на себя самого с такой перспективы — и узри: ты подобен змею, где каждый сегмент — твои предки и твои потомки и их альтернативные варианты. Прообразы меньших концепций аналогично будут входить в состав более широких категорий идей. Дальше в своей «завитушке» Виктор безумным взором, быстро бегущим вглубь эонов, рассмотрел людей, иных приматов, звероящеров, амфибий, одноклеточных… Тех, кто родился в его Вселенной до Большого Взрыва — газообразных духов и разумных многогранников из антивещества, они населяли космос в пору торжества энтропии, тепловой смерти — он увидел распадающиеся галактики, где оставалось уже слишком мало обитателей, способных осознавать такие процессы… За ними предстали искусственные формы жизни, порождённые естественными, например — колонии разумных механических платформ, сжирающих целые газовые гиганты. Потом явилась умирающая Земля. Ползающие на ней арахниды. Квантовое сознание без тела. Киборги и техногенные сети по всей планете. Люди и их привычные виду города. Обезьяны и дикие джунгли. Звероящеры, амфибии, одноклеточные — всё дальше и дальше ускользающие в архаичных эпохах… Новый Большой Взрыв — снова лишь бесплотные духи последних форм жизни… Всё повторялось в Колесе Сансары! — В то время как обычные слабые обитатели мерных миров являются рабами углов своего сознания, порождающих иллюзию времени, жизни и смерти, — звучали голоса SEELE на фоне всего этого круговорота, — архетипы воспринимают всю неизменную и бесконечную реальность целиком, рассматривая её как бесконечно малый объект. Управляя всеми углами, они могут наблюдать мироздание как с точки зрения фрагментарных перспектив, так и с позиции тотальности за их пределами… Погляди на каждую «прямую» — это лишь нить в ткане полотна. Виктор убрал взгляд с линии предков, уходящей куда-то за Большой Взрыв, где начиналась новая Вселенная и так далее, эта «черта» наматывалась словно нитка на стержень — на череду инкарнаций в Колесе Сансары… Наблюдатель поглядел «в стороны» и обнаружил, что ветвь рода на самом деле была не прямая — от каждой «точки» — то есть от самого Виктора, от предков и потомков отходили свои «линии», они связывались с параллельными прямыми, где тоже был Виктор и его предки и потомки, просто это шли уже иные вариации в других причинностях… Не говоря уже про многоюродных братьев и сестёр в этой. Среди многообразия Виктор Северов заметил Синдзи Икари, с которым он соединился как-то особенно непонятно — Младший пролегал в ещё более сумасшедшем узле, где сходились самые невообразимо сложные «спирали», накладываясь и множась, — в том, что Третье Дитя оказался окружён генеалогическими линиями самым ужасным открылось и то, что невозможным образом от Младшего протягивались Ангелы, единые с людскими ветвями крови. Здесь был Каору Нагиса, выглядящий словно брат или сын Синдзи… Это с ним соединились Ангельские линии отцовских и материнских организмов… — И это всё — Одно?! — глаза Виктора широко раскрылись, причудливые узоры отразились в безмолвно вскричавшей сетчатке, настал ужас осознания! Его собственное АТ-поле блекло запульсировало где-то внутри кожи, мышц и костей, активировав что-то вроде инстинкта самосохранения. Вместе с ослаблением эго-границ через бреши стали протекать воспоминания других «я». Вместе с этим горе-попаданец лучше узнавал то, на что падал метавшейся взгляд. Среди ползучих сегментов гигантских «улиток» в ответ Виктору ещё яснее открылись лица и образы — офицер времён Кавказской войны, когда русские под началом Ермолова усмиряли местное население в Акуше; древнейший терапсид, лакомящейся под солнышком какой-то прибитой ползавшей гадиной в пермский период около 275 миллионов лет назад; склизкая амёба, копошащаяся в жидкости два миллиарда лет назад; киборг из далёкого будущего, руководящий переработкой отходов; бестелесное квантовое сознание; разумный арахнид, с очень прочным хитиновым панцирем, бегущий по делам в свете красного распухающего Солнца на Земле в ещё более отдалённом будущем, в чью башку угодил представитель Великой расы Йит, который тоже был «Виктором Северовым» через ещё более отдалённое время на «внешнем краю Вселенной», родом с планеты Яг… — Ва-а-а! — льющейся информации оказалось слишком много, АТ-поле страдало, грозя распасться… И тогда как бы огромная дверь захлопнулась перед лицом, скрыв все метакосмические сплетения «улиток», и чуть ли не дав по носу любопытному русскому! — Эта тайна не для твоего жалкого и слабого сознания, она убьёт тебя, её тернистый путь постижения — и есть те вершины безымянной агонии, о которых предостерегал Абдул Альхазред, к которым он сам мог бы шагнуть, но испугался и отверг Проводника Тавил Ат Умра в городе Иреме в последний момент… Без подходящего Проводника крайне опасно пребывать за Предельными Вратами, так как, например, можно непосредственно узреть Отца Вечности Азатота, ведь именно от него тянутся эти ветки предков и потомков — чудовищный Султан демонов является прародителем колоссального генеалогического древа, своё место на котором имеет абсолютно любое существо — спускаясь от этого кошмарного патриарха по пересекающимся линиям крови, рано или поздно можно, например, выйти на самого Говарда Филлипса Лавкрафта, Хидэаки Анно или Юрия Петухова… — окончил тему Кил Лоренц, потом обрадовал всё тем же скудным тоном: — Терпи, Виктор Северов, осталось немного… Голый пилот скривился и сжался в контактной капсуле Первого, он отходил от шока, его как ударило током на границах Последней Пустоты, где собраны все архетипы… — Хорошо!.. — Тринадцатое Дитя перевёл дух и выпрямил слабо дрожащие руки и ноги. — Бля, понял-понял: реальность — иллюзия, вселенная — голограмма, жаль, блин, не могу скупить золото… Продолжаем! *** — Каору, помоги же!.. — всё кричала Аска, за стенкой АТ-поля подле неё несчастная Иная Рей окончательно потеряла облик, становясь чем-то невообразимо ужасным — полупаук, полузмея, полукальмар, наполовину живая шаровая молния, гермафродит, нечто, постоянно порождающее и прожирающее промежуточные звенья цепи эволюции человека — оно нагромождение самых разных шевелящихся конечностей и слизистых органов… — Я помогу! — Рей II в своём ангельском виде приблизилась к Еве-02, проникла, как бы раздвинув стенки контактной капсулы из своего ядра. — Давай, помогай! — указала рукой Аска. Рей II прошла через АТ-поле, мерзкая химера стала ещё сильнее брыкаться и уткнулась тонкой паучьей ногой в лунные призмы-обереги. — Они разрывают её… — Рей II с отчаянным выражением вытянула руки и, кажется, попробовала наложить их на что-то — серебряные нимбы свободно развернулись вокруг кистей. Они заставили скверну расступиться — несчастное лицо измождённой Иной Рей показалось за отхлынувшим потоком хлюпающей гнойной слякоти или плёнки, с которой как бы снимались и монструозные части тела. Они вместе начали читать формулу Умиротворение Наргая, которую обычно использовали для подавления хаотического роста мистических сил. Иная Рей истошно вскричала во множество ртов: — Они не хотят! — ей было очень больно. — Лучше убей! — Нет, делай до конца! — пыталась перекричать её Аска, заметив, как после этих слов угасли нимбы. — Я пытаюсь!.. — Рей II пробовала своим АТ-полем отторгать Древних. — Я не могу понять, где начинается она — а где они! Экстрасенсорным образом Рей II улавливала то же самое, что и глазами — трудноопределимое нечто, бывшее организмом, где всё очень неопределённо переходило одно в другое… Как хирургу ей предстояло отделить здоровую ткань от злокачественных образований — или, скорее, от паразитов. — Ты не представляешь, с чем имеешь дело! — донёсся далёкий глас Хастура. — Она — часть нас! — Заткнись!.. — на удивление резко эмоционально выкрикнула Рей II. Она не хотела бросать такую как она. Чтобы Иная Рей прожила бесславную жизнь чей-то марионеткой — будь то Гендо, Комитет SEELE или эти Ктулху! В этот момент к жертве Древних бегущими красными точками устремился Ируил. Ариил опустил на неё прожектор. Армисаил просочился через бушующие конечности… Уже Ангелы начали активно разделять её. — Я смогу спасти тебя! Не думай о себе, как о той… кого можно заменить! — Рей II гордо встала. Аска очень уважительно к ней отнеслась. Множество маленьких ангельских АТ-полей сокрыли Иную Рей и потом как бы прошли через неё — они изгнали вон Великих Древних — вытолкнув единую облаковидную массу паучьих лап, когтистых конечностей, полыхающих дьявольских огней и тому подобного — и обратив её в ничто позади нормализовавшейся Иной Рей. Голое бледное тело четырнадцатилетней девочки растянулось в луже из тонкой темнеющей слизи. Из спины всё ещё торчали два далеко отходящих несформировавшихся крыла — их деградировавшая мускулатуру свисала тонкой плёнкой с почти что оголённых костей… Потом они с хрустом втянулись, кожа зажила, не оставив следов. Затем, быстро откашлявшись, Иная Рей приподнялась и распрямилась с облегчением, поглядев в лицо спасительницы. — Это были настоящие Ангелы, да? — спросила спасённая. — Именно, ты теперь — одна из нас, а не часть их, — дала ответ Рей II с радостью в глазах. — А теперь обнимитесь! — подсказала Аска. Иная Рей тот час заключила свою спасительницу в объятья, та, как старшая сестра, ответила ей тем же — хотя на деле всё было, наверное, наоборот. Разлетевшиеся по царству кошмаров частицы Евы-09 преобразовались — каждая трансформировалась в Марк-Евангелион, покрытые кровавым налётом, из собственной субстанции эти солдаты сформировали оружие — автоматы, копья, мечи и прочее. Внешне они очень напоминали Шестого, долго собираемого SEELE на Луне — с такими же характерными самурайскими шлемами и торчащими из них рогами. — Вперёд! Я выжгу дотла ваш гадюшник, Тёмные Боги! — провозгласил Каору, взмахивая мечом, сжимаемым в руке Четвёртой. Табрис обрушил карающий удар, в полёте изничтожая Шудде-Мьелла — быстро исчезнувшая черта располовинила вытянутую тушу в кислотной слизи, барахтающаяся щупальцами фаллическая голова пропала следом, распавшись в труху вместе с отлетевшим хвостом и иными членами. Одновременной с этим, сжатым свободным кулаком, Каору встретил старого знакомца Итакву — прошёлся прямо по нечестивой физиономии Шагающего с Ветрами, от этого Бог Бореи словно раскололся, подобная расплавленному золоту, «кровь» активно изилилась из пробитой морды, злой северный дух исказился, сник и сам, эфемерный, сдулся словно от резкого порыва. — Давай, Ктулху! Иди сюда, подлый трус! — Каору взял рукоять обеими руками, и устремил лезвие к ненавистному Владыке Р`льеха — головоногий остановил древком трезубца карающий меч. — Ты заплатишь за моего отца-Лилим! Я сотру твоё царство демонов вместе с тобой! Вперёд! Повинуясь крайне эмоциональному порыву Табриса, все Евангелионы-Марки — рассыпанные позади своего повелителя, словно звёзды на небесном своде в чистую ночь над безлюдной землёй, обрушились несчётным ангельским воинством — каждый из них нёс смерть по меньшей мере тысячам копошащихся трилоподов — чьи выпученные глаза застывали посреди множества болтающихся пламенных придатков, экзоскелеты не выдерживали натиска, они даже не ломались, а просто пропадали вместе со всем прочим — прямо с кусками реальности измерения кошмаров — сложные обликом демоны замирали, становясь полупрозрачной иллюзией, и исчезали! Потому что удары Каору и его грозной божественной рати уничтожали само существование — обращая даже простыми натисками в ничто и бессмертие, и неуязвимость. Великие Древние могли управлять этой альтернативной реальностью Земли, которую они превратили в пределах, по крайней мере девяти измерений, в личную вотчину, так как она наполовину состояла из их снов, где привычная затянутая сюда материальная явь наперво сплеталась с ними сетями Атлач-Нача и мыслеволнами Ктулху — и именно её пока точечно, участок за участком, стирал Сын Адама. Информация безвозвратно стиралась. — Ты силён! Но знай, Змей Света Агатодемон Табрис, — говорил Хастур, — даже уничтожив нас на всех полностью доступных закоулках бытия, мы всё равно останемся парить полностью бесплотными идеями! Мы трансдуальны, если небытие и бытие уподобить хорошо знакомым тебе «0» и «1», то мы будем вне этого! Вот почему тебе не добить нас! Мы вернёмся! — Мне нет до вас дела — будете ли вы уничтожены или будете ли вы засунуты снова в какую-нибудь коробку!.. Я хочу, чтобы вы Лилим, меня и Синдзи оставили в покое! — прокричал Табрис, параллельно его противостоянию с Ктулху, покуда ангельский меч давлел на дьявольский трезубец, плотным метеоритным дождём Евы-Марки сходили на шевелящихся вместо планетарной поверхности сплочённых трилоподов. В эпицентре каждого падания искусственные демоны массово обращались в небытие — из него Евы или палили, или бросались в ближний бой, хотя то было концептуально не так уж важно — всюду радужные АТ-поля облачённых в экзоскелеты многоглазых монстров продавливались и разбивались. Ева-02 и ангельская форма Рей II затерялись среди всего этого там, где Марков было ещё много и откуда они плотно сходили на царство живых кошмаров. — Ух ты!.. — Аска не переставала поражаться всему. Она как оказалась в одной большой кровавой ране, куда вылили перекись водорода и где шла активная реакция — всюду всё бурлило… — Давай объединимся, — предложила Аске Рей II. — Я думаю, у меня получится высвободить твою истинную силу… и контролировать её, чтобы тебя не выбросило… — Я могу помочь, — добавила стоящая рядом голая Иная Рей. — Чувствую, скоро мы вырвемся… Но там будут ещё проблемы — Йибб-Тстлл охраняет нас снаружи Бога Земли Евангелиона, он мало чем ограничен в родном царстве хаоса… Я унаследовала от него и от Уббо-Сатлы сильнейшую способность Древних — слияние. Наверное… если мы все объединимся, у нас буду шансы… — И тогда мы поможем нашей Рей I разделаться с пидарасом Армаросом и поможем наконец Синдзи и Рэндольфу добить ублюдка Ньярла! — стукнула кулак о кулак Аска. — Давайте, девочки, выстроим нашего Мегазорда! *** Он пронаблюдал очередную атаку Бардиила — Ангел Града опять захватил Еву-03 под управлением Хикари Хораки на этот раз. Гендо Икари не придумал ничего лучшего, как выставить Еву-04 под контролем Имитационной Системы и Тодзи Судзухары, решив применить живого пилота и псевдопилота в связке… Закончилось всё трагично — заражённая Третья избила Четвёртую в хлам. Попутно Рей стоически расстреляла цель — командующий специально бросил Еву-04 как пушечное мясо, чтобы отвлечь «божьего вестника». Это позволило бравой Аянами на расстоянии прострелить голову противника, тем самым выведя его из строя. Потом подойти и в упор добить контактную капсулу из позитронки. Там находилось ядро Бардиила — он погиб прежде, чем успел добраться до рухнувшей рядом Четвёртой. Аска в это время больше занималась сдерживанием Синдзи — Младший бушевал, в истеричном гневе обещал убить Старшего за проделанную операцию. Хикари мертва, Тодзи парализован. В другой причинности Кенску Айда поставили под ружьё — увы, радость пилота Евы-04 и Пятого Дитя не длилась долго: она сменилась слезами и тяжкой болью, когда пришлось убитьТодзи, чью Еву-03 снова заразили. — Есть, сэр… В отличие от вопящего рядом Синдзи, Кенске сделал всё быстро и ревел уже потом, когда приборы показали отсутствие ангельского АТ-поля. — Настоящий военный… — Виктор отдал ему часть на фоне рокового красного заката… Ангел Лелиил появился над городом в знойную солнечную погоду под стрекот цикад, не затихавших ни на миг, не в меру расплодившихся в Японии после Второго Удара. — Ева-04, запуск! Каору Нагиса вышел против собрата. Очевидно, Гендо Икари желал избавиться от пилота SEELE, потому послал Пятое Дитя без прекрытия в лобовую, в надежде, что весь из себя подозрительный мутант отправится к праотцам. Так как на виду у всего NERV Табрис не использовал свои собственные ангельские способности, Евангелион-04 ничего особенного не сделал против Лелиила — по итогу после всевозможных кульбитов и прыжков, заставивших Аску зло давиться от зависти в тылу, светло-серую машину затянуло в тень под крики перепуганного Синдзи — Аске и Рей пришлось по приказу Гендо удерживать Первую, побежавшую с проклятьями в адрес Старшего, сидящего с довольным видом, сложа руки и наблюдая с высока. — В темноте, — Каору протягивал ноги в капсуле и что-то бормотал, что Виктор слышал ясно, но не сразу смог понять. — Белая Луна. Прежде чем я стал этим «я»… Когда я стал «мной»? Человек, Лилим, я жил среди людей. Лучше умереть там, как Ангел? — Табрис взялся руками за виски, перед ним за пределами Юнита простёрлась зловещая и тихая, холодная белизна Моря Дирака, «мнимого пространства», заполненного отрицательной энергией. — Но я предпочитаю жить. Смысл жизни одинаков, будь ты Лилим или Ангел. Смысл жизни… Я должен забыть обо всём. У меня уже есть выбор, чтобы жить как человек. Появилась тень — Виктор воспринимал ситуацию глазами Каору, перед юношей в контактном комбинезоне нарисовался силуэт, его точный, легко узнаваемый благодаря всё той же длинной шее, причёске… — Это? — Пятое Дитя удивился, глядя на нечто. — Ты меня знаешь? — спросила Тень Каору его же голосом. — Моё собственное сердце, — прошептал Ангел Свободной Воли, сам себе добавляя: — Как несовершенный Лилим может дать отпор слабости? — Ты всё лучше подражаешь этим несовершенным Лилим, — промолвила Тень Каору. — Ты даже подражаешь их слабостям. — Почему ты здесь? — спросил Каору. — Чтобы убедиться, что ты не забыл свою первоначальную цель, — вымолвил собеседник. — О чём ты? Я не могу вспомнить больше, — Каору покачал головой. — Не пытайся обмануть меня. Я знаю, ты помнишь, — настаивала Тень. — Я хочу забыть сейчас, — всё мотал шеей Табрис, держа чуть дрожащие руки у нежного лица, сейчас выразившего страдания. — Ты, кажется, балуешься дружбой с Лилим. Как аморально! — упрекнул доппельгангер необыкновенно противным назидательным тоном. — Это не так! Я с ними, только чтобы понять человека! — выкрикнул Нагиса в своё оправдание. — Я так не думаю. Жизнь среди Лилим настолько тёплая и комфортная, что почти хочется забыть обо всём, — выговаривала Тень Каору. Сам Табрис поглядел на запищавший бортовой компьютер: — Система жизнеобеспечения на пределе? — пилот Четвёртой расслабился, облокотился в кресле и запрокинул голову. — Моя душа принадлежит мне, — в голос рассудил Табрис, успокаиваясь в какой-то отчётливой уверенности. — Даже если моё тело будет уничтожено, даже если я потеряю память о жизни — как человек, я больше не хочу поддаваться судьбе Адама. Но, чтобы продолжать жить как человек, только один раз я стану Адамом… — дальше Ангел перешёл к обрывочному бормотанию. — Кто я? Что я? Нагиса Каору. Табрис. Адам. Это просто имена, которыми люди называли меня. Мой взгляд. Это человеческая фигура. Сосуд для души. Форма человека, созданная для меня. Форма, созданная человеком. Ребёнок, созданный человеком. Где настоящий я? Где моё настоящее тело? Нет, имеет ли значение, если я знаю? Но что я? Я не мог перестать думать об этом. Первородная Раса Предков, которая создала меня. Эти старики… Командующий Икари. Может быть, они знают секрет?.. Откуда я пришёл? Куда мне идти? Первородная Раса… почему вы создали меня? Евангелион-04 с рёвом прорвался из Лелиила, войдя в «Берсерк», прямо как Евангелион-01 в той серии, покончив с бесконечным измерением Моря Дирака — Четвёртая разрывала чёрно-белую полосатую сферу, разбрызгивая кровь. — С кем он говорил? — охотно поинтересовался Виктор. — С Лелиилом? — Лелиил не обладает рассудочным мышлением. Потому он создал произвольную аватару. Эта аватара представляла собой представление Каору Нагисы о самом себе. Эта Тень — то, что Каору Нагиса сложил о себе… — говорил Кил. — Оно воплотилось на просторах мысли и было воссоздано Лелиилом. И хотя Лелиил был уничтожен, это представление осталось жить, покуда не стало отдельной сно-душой, эйдосом, эгрегором… Только это не мечта — это кошмар. Кошмар Каору Нагисы — его самые потаённые страхи. Ньярлатхотеп использовал «Тень Каору» в качестве противовеса Табрису — оно назвало себя Исааком. Вы ещё называете его Армаросом. Теперь оно отдельное существо — Тёмная сторона Табриса, демон… — Ясно… — Виктор увидел завершение истории, где Пятое Дитя принимает божественное начало в себе и собирает все Евангелионы и всех Ангелов, и покидает Землю вместе с ними, используя себя в качестве «ключа» или «сосуда» для таких существ, куда входили все формы жизни, пошедшие от Первого Ангела Красной Земли. Это было несколько грустно, но всё же не трагично — с такой чуть печальной улыбкой гигантский Адам-Табрис оставил планету, позволяя Лилим жить себе на здоровье. В ряде таких причинностей Виктор Северов пронаблюдал Четвёртую Мировую войну, ведущую к концу света и безо всяких Ангелов — ядреного арсенала, сделанного ещё при Союзе, вполне себе хватило для превращения Америки и Украины в радиоактивный пепел, вернее, всего того, что от них осталось и не погрузилось под воду благодаря Второму Удару. Сам Северов испытал странную гордость за отечество, наблюдая, как атомные взрывы стирают города Дяди Сэма в стеклянные кратеры. Правда американские ракеты оказались не хуже — и всё равно достигли своей цели, схронив Кремль под радиоактивным пеплом. — «Плод Познания не сделал Лилим счастливыми», — наверное, подумал бы Адам-Табрис, грустно созерцая из далёкого космоса развернувшейся на Земле экстерминатус. — Это причинности, где Табрис наконец смог должно проявить себя, в первую очередь у него появилась воля к жизни, что помогло его личности развиться в том направлении, чтобы бросить вызов судьбе, — рассказывал Кил. Виктор увидел вместе с тем жуткую сцену, где безумная Наоко удушает маленькую Рей. В глазах девочки отразился лик Табриса в красном мареве. Потом Виктор увидел пустой концертный зал, где только один Синдзи сидел и репетировал. — Это было за 18 месяцев до нападения Ангелов, — пояснил Кил. Постепенно собрался весь струнный квартет — подошли Рей и Аска, ну и: — Ты опоздал! — бросила Сорью последнему участнику. — Прошу меня простить, — Табрис одарил Ленгли блаженной улыбкой, стройно подходя к Золотому Трио. — В Москве стояли хтонические пробки… — попробовал пошутить Северов, отходя в такие «облегчённые» моменты от боли, принимаемой в моменты трагедий. Синдзи играл на виолончели, Рей — на альте, Аска и Каору — на скрипках. Вместе они объединились в единой композиции. Игра Аски звучала обычно, в то время как музыка трёх прочих героев взывала к жизни некий сверхъестественный эффект. — Азатот дал начало существованию с помощью Музыки Сфер. Вернее с помощью метафизического свершения, которое для вас, приматов, манифестируется как «музыка», как упорядоченные звучания… С помощью этой Музыки можно менять действительность, — пояснял Кил. — Её использовал Эру Илуватар (вернее — Эре Илуватар), чтобы создать Арду, а его брат Аслан создал Нарнию. Вспомни, ты слышал о музыканте Эрихе Цанне из писанины того Лавкрафта и из тех настольных игр, по мотивам его творчества. — Ну да… — Эрих Цанн мог использовать Музыку Сфер, с её помощью он двигал пласты реальности, он мог накладывать причинности… Погубила его слабость человека — не для смертного была эта ноша, а для ангела или божества. — Они… то есть он — Каору — переписал причинность, когда отправился в прошлое? Та удушаемая Рей видела его во время пути в прошлое? — осознал Виктор. — Да, это Смерть и Перерождение, — подтвердил Кил. После нелокальное сознание Адди-Будды показало странный виток развития истории — здесь не было Второго Удара, тишь да гладь. Молодой парень, японец, ученик старшей школы, с торчащими волосами, как показалось Виктору, немного змеиными чертами лица, но вполне не отталкивающий и даже приятный — вышел из учебного учреждения. — Ты домой? — вдруг как из воздуха возник перед ним Каору с характерной улыбочкой. — Снова ты, — парень отреагировал как-то немного нервозно. — Ты сейчас что-то сказал? — Ничего особенного. Вижу в последнее время у тебя приподнятое настроение, — продолжил беседу Семнадцатый Ангел, вглядываясь в черты лица собеседника. — Ты счастлив? — О чём ты говоришь? — О тебе, кажется ты нашёл своё место в жизни, — Каору как бы кивнул с пониманием, — однако… будь осторожен. Такими темпами твой мир начнёт расширяться… и тогда ты увидишь вещи, которые бы тебе видеть совсем не хотелось. — Каору, говоря свои непонятные вещи, ввёл знакомого в ступор, и, похоже, сам над этим решил пошутить: — Прости, чтобы это значило? — Ты… тоже одинок? — догадался парень. На Синдзи он походил отчасти — но его черты были не столь нежными, мягкими и прекрасными, не виделось в нём крови Юй. — Наконец-то ты меня раскусил, — удовлетворённо поглядел на него Каору. Потом Виктору показали драку в школе — школьники устроили борьбу, вернее её начал тот парень. Отвлекло его свечение, осветившее школу из окна: — Кажется ты на самом деле хочешь уничтожить этот мир, — прозвучал до боли знакомый уверенный в себе голос, прямо возле школы возник огромный белый Евангелион-01! — Каору! — парень обернулся, обнаружив рядом Табриса, выскочившего как из табакерки. В этот момент излучаемая Первым Евангелионом белизна залила всё вокруг, растворив школу и учеников, остались тут только Каору и его знакомый. Виктор же узнал кристально-белое небытие — блаженное забвение, куда мечты приводят тех, кто отказался от жизни. Оно было слишком хорошо знакомо психике Синдзи — эта бездна разверзается, когда деструдо берёт верх над либидо. Это обратная сторона Жизни — Смерть. Возвращение в несуществование. Чрево Шуб-Ниггурат — самого верховного концептуального проявления жизни, рождённого из Безымянной Тьмы, одной или одного из Иных Богов, которая или которое скорее не есть бог или не есть же богиня, а просто Аспект Бытия, безличная сила — как Инь и Янь. С её помощью уже вполне себе ограниченные и определённые божества, например, могут производить потомство друг от друга или от смертных, даже если подобное невозможно с точки зрения биологии. — Табрис долгое время полагал ЭТО — «истинной абсолютной свободой», — пояснил Кил. — То кристально-чистое забвения Шуб-Ниггурат, где нет несбывшихся желаний, откуда эта Демоница-Жизнь безжалостно вырывает дремлющих и бросает в буйную реку… — Тёмная бездна света, — заладил Каору Нагиса с неизменным довольным видом, который снова делал его чрезвычайно жутким из-за разлитой всюду стирающей белизны, так идущей в тон его пепельным волосам, бледной коже и белой рубашке. — Это ты… тьма внутри тебя. Тьма, которую ты копил глубоко внутри. Её не изменить, её можно лишь погасить. А теперь… — зловеще шептали тонкие губы альбиноса. — Свет… Кажется, твои стены рухнули. Каору огляделся, на сей раз изменив мимику. — Ну что, это и есть мир, который тебе нужен? — в тоне Табриса замелькали нотки негодования. — Пустота. Собеседник глядел на всё это с разинутым ртом. — Каору! Что это? Что происходит?! Школа… да и вообще всё! Всё исчезло! Это ты сделал?! Верни всё назад! — к парню наконец вернулся дар речи, ошарашенный японец так таращил узкие глаза, что, Виктору казалось, он вот-вот станет европейцем. — Но разве ты не этого хотел? — снова «натянул лыбу» Каору, чуть наклонив голову. — Что? О чём ты? — О страхе одиночества. Ненависть, взвинченность и насилие, ты думал, что найдёшь в них спасение… и теперь пожинаешь плоды. Рокобунги Гендо, ты можешь ненавидеть весь мир и всё, что его наполняет… но вот в чём вопрос… Кто из вас отвернулся от другого первым? — Каору с закрытыми глазами положил руку на плечо молодого отца Синдзи, всего ошарашенного, стоящего с ним посреди съедающей пустотности. Гендо осталось со всё тем же вытаращенным видом задать вопрос, единственный и разумный, в такой ситуации: — Да что ты такое? — Я? Я везде… и нигде. В месте касания Табриса Рокобунги начал распадаться как на пиксели. — Я существую… наши тела… они исчезают! — поразился Гендо. — Потому что существуешь ты, — Каору прикрыл глаза и позади него поднялся божественный Евангелион-01. Каору оставил Гендо и отпустил руку, стоя в полный рост на фоне явленного божества. — Это Адам. Он друг. Он всеведущ. Он знает о твоих надеждах и мечтах, и покажет тебе их… и тогда ты станешь… Адамом этого мира. — Пустота, — мысли Гендо, распадающегося подобно плавящейся восковой фигуре, стали слышны здесь как речь. — В моём мире… нет ничего, кроме белизны. Адам, первый человек, созданный по образу и подобию Бога. Но… что было моим Богом? Я исчезаю… ну и пусть! — из глаз выступили слёзы. — Мне ничего не нужно, — прокричал Гендо. — Даже я сам! — Это… и есть тот мир, о котором ты мечтал. — Каору снова прикрыл глаза, как в трауре. — Гендо! — прозвучал женский крик. Виктор увидел вслед за обернувшимся на голос Гендо бегущую… Юй, это точно была она — подобная Рей, но с нормальным цветом волос и кожи. Девушка бежала — и там, где она проходила, снова возникал материальный мир! — Гендо! — Юй! Гендо было протянул руку, но её схватил Табрис! — Ты что, собираешься взять её с собой? — вдумчиво спросил «Ангел, которого не звали» (так про него подумал Виктор). — Я думал, тебе ничего не нужно, даже ты сам. Неужели тебе стало одиноко? Неужели тебе всё же кто-то нужен? Посмотри, — обратил внимание Вестник Бога, — видишь, где она бежит? За Юй в школьной форме протягивалась расходящаяся черта, как тень. Как лёд, «белизна» под ней проламывалась и раскалывалась. — Город! — Гендо узрел в этом расколе знакомые здания, пейзаж из окна недавно пропавшей школы! — Принимая её, ты возвращаешь презираемый тобой мир. Мир, причинившей тебе столько страданий, — вкрадчиво пояснял Табрис. — Ты настолько хочешь быть с ней? — Гендо, где ты?! С тобой всё в порядке?! Гендо! — Юй, похоже, ничего не видела, но знала, любимый где-то тут. Гендо отбросил руку Табрис и протянул её Юй как бы откуда-то сверху. Он сам как провалился среди бьющихся осколков забвения. — Юй! — Гендо! Подул мощный эфирный ветер, пришедший в беспокойство от движения душ, наполнившихся либидо. Обратная сторона Погибели — Жизнь, Рождение. — Я тебя не брошу! — прокричала Юй, прижимая Гендо. — Никогда не брошу! Никогда не оставлю в одиночестве! Клянусь! Клянусь! Эфирный ветер произвёл хлопок позади сжавшейся пары «новых» Адама и Евы — позади спокойно стоял Каору, чья рубашка, чьи пепельные волосы слега растрепались. — Каору! — Юй из-за плеча Гендо наконец узрела «Спасителя душ наших». Рокобунги резво повернулся к нему с таким видом, словно хотел вызывать Ангела на рукопашный бой. — Гендо! — Теперь ты доволен? — спросил Каору. — Что? — Я думал, ты ненавидишь этот мир. Разве нет? — Я… я его не брошу, — Юй взяла Гендо за руку. — Я… никогда не оставлю его в одиночестве! — Юй… — Эти слова будут тебя преследовать. Ты ведь понимаешь, к чему это приведёт, — разъяснял сладкой парочке Каору. — Чем ближе ты к нему, тем больнее тебе будет. — Ничего страшного, — тепло улыбнулась Юй, — этот мир сделал Гендо таким, какой он есть. И он… мне нравится! Тепло Юй растопило безжизненную белизну. Медаль перевернулась, явив оборотную сторону. Всюду зацвели цветы! — Никогда его не брошу… Никогда! Ну, Гендо? Сейчас и всегда. Я хочу быть с ним. Они оказались по колено в цветах! — А ты что скажешь? — спросил Каору у мужчины. Гендо закрыл глаза и раскрыл с видом повелителя всей яви — безжизненная белизна окончательно рассыпалась на осколки позади Табриса. — О, вот какой твой ответ? Будущие родители Синдзи снова очутились в школе — они держались за руки. — Хм? Что это сейчас было? — спросила Юй. — «Это был не сон!» — осознал Гендо, поглядев на пустую парту. Следом Виктор осознал, что с той поры никто не мог объяснить, что за ученик сидел за тем местом и почему оно вообще есть — Каору Нагиса исчез физически и ментально, более его не помнили. Ведь последний из Ангелов всё ещё остался Одинок, потому белая пустота грозила забрать его навсегда… Синдзи спал — сейчас ему на вид было около шестнадцати-восемнадцати. У изголовья проявился тонкий призрак уже хорошо знакомого… — Когда люди находятся в глубоком сне, их барьер Эго ослабевает… — прошептал ночной гость. — Это сон? — спросил Синдзи в уме. Каору сел на кровать, наклонил голову. — Да, это нечто подобное. Ты обычно призываешь меня сюда, и, вероятно, забываешь обо всём по пробуждению, — мягко говорил призрачный Табрис. — Но сегодня я сам пришёл к тебе, у меня есть кое-что важное… Улыбка Каору исчезла. Синдзи стало не по себе. — Прямо сейчас, «я», который не я, «чёрное существо»… постепенно пробуждается. Каору говорил это встревоженно, беспокойство Синдзи начало нарастать. Даже полагая, что это только собственное воображение, парень всё же спросил: — Это потому, что мы решили существовать индивидуально? — потому что комплементация в этом витке не произошла? Каору кивнул, и снова улыбнулся: — Но ведь это не «мы», верно? Это был твой выбор, и это одна из причин. Но ты для меня самый важный человек, я тебя ему не отдам… Тому, кто ненавидит Лилим… Да, он ненавидит музыку. — Армарос?! — следом Виктор увидел бой — преисполненный небесной силой Первый Евангелион скрестил меч с Тёмным Адамом — с массивным готическим уродом, настолько большим, что обычная Ева была ему с палец. — Ты собираешься сбросить этот временной цикл, как Синдзи-кун, которым ты являешься сейчас, я так понял? — спрашивал Каору, когда Армарос оказался повергнут Адамом Света, им стал этот Евангелион-01 после того, как сила Синдзи слилась с силой Каору (Виктор без пояснений понял, что это произошло). — Тогда ты должен передать эту информацию «другому тебе» из «нового мира»… — Ты… не остановишь меня? — удивлённо проговорил Синдзи. — Разве я не говорил тебе, Синдзи-кун? Я твой союзник. Неважно, с кем из «вас» я встречаюсь, — изящно вымолвил Табрис. — Каору-кун? — До свидания… Виктор и Синдзи подумали, Каору улыбнулся напоследок. Меч Первой сверкающий молнией разделил гиганта Армароса от левой руки… — Отойди от меня, Мисато! — в следующем кадре прокричал Хидэаки Кацураги, её отец — мужчина средних лет с седыми волосами — он падал на колени посреди Токио-3. — Папа! — Мисато остановилась перед зримым АТ-полем, вдруг замерцавшем. В руках дочь сжимала пистолет. — Не подходи! Я выжил во Втором Ударе лишь потому, что стал Ангелом!.. — на ходу кричал Кацураги-старший, поднимаясь с колен и оборачиваясь к ошеломлённой дочери. В глазах у той отразился красный свет, прожигающий одежду отца. Хидэаки сорвал ткань — в груди проступило красное ядро. — S2-двигатель! — Мисато ахнула. — Что стоишь?! Беги! — Но как, отец?! — с таким вопросом Мисато кинулась убегать, прекрасно себе зная, как опасны Ангелы. Попутно она, желая продолжить разговор с близким человеком и важным свидетелем, достала мобильный телефон. Когда у Хидэаки зазвонило, он не сразу ответил, так как корчился от боли. С ним творилось нечто похожее на то, что происходило с Табрисом в одной из «первых» причинностей — несчастный принимал ангельскую форму. — Да, Мисато! — отец ответил на телефон. — Что с тобой происходит?! — Я теряю контроль над Ангелом! Когда Адам в Антарктиде открыл Комнату Гафа, один из них родился и вселился в меня! Я — Шестнадцатый Ангел! Я такой же, как командующий, Первое и Пятое Дитя! — Чего?! Они — Ангелы?! — Да, как я! Ах… Ты должна знать, Комитет SEELE и Кил Лоренц стояли за Вторым Ударом! Икари Гендо вживил в себя эмбрион Адама! Аянами Рей — сосуд Лилит! Нагиса Каору — сосуд Адама! И он твой!.. А-а-а! — Отец?! Мисато успела обернуться — всё ещё контролируя себя, Хидэаки Кацураги в растущей форме подпрыгнул и исчез за пределами города. Там развернулось его АТ-поле и следом восстала фигура предпоследнего из детей Адама. — «Бедная Мисато!» — подумал Виктор, осознавая, что из последних сил — на последних секундах самоконтроля отец Мисато перенёс себя за пределы Токио-3, чтобы спасти как можно больше людей от демона внутри себя. Пробудившейся Ангел Метатрон вытянулся в полный рост, он был сравним с Евой и даже напоминал такой Юнит без доспехов — весь очень гладкий, как резиновый, оранжевых, белых, чёрных или тёмно-серых цветов — разграниченный ими. Лицо оказалось всё белым и не имело ни рта, ни носа, моргал зато у глазастого торчало три — два там, где надо, третий красовался во лбу — они выглядели низко посаженными и мутно-зелёными, при этом вверху лица под последним третьим глазом выперлось некое непонятное увлечение [5]. Ядро находилось на груди, ноги заканчивались беспалыми стопами с загнутыми концами, словно турецкие сапоги, руки завершались обычными человеческими кистями. Чем-то такой Шестнадцатый Ангел напоминал человека в костюме, наведя Виктора на мысль о «Могучих Рейнджерах», конечно же. Против него вышло Золотое Трио с поддержкой в виде Каору на странной мехе — у этого робота преимущественно бледно-жёлтой расцветки с элементами оранжевого, чёрного и белого позади от предплечий отходили непонятные торчащие образования за спиной, что-то вроде механических крыльев, голову спереди закрывал гладкий шлем-маска без прорезей для глаз, не покрывая лишь подобие чёрной механической беззубой нижней челюсти; самым необычным и неуместным русскому пилоту показалось наличие длинных белых волос, спадающих на спину, а в руках этот странный механизм нёс катану, маркировка на доспехах обозначала непонятное: «EVA-Type β» [6]. — «Вечно этому Табрису надо выпендриваться — то поведением, то чем-то ещё!» — фыркнул Виктор, наблюдая за битвой. — Это экспериментальный Юнит, попытка воссоздать Адама, где в качестве психоматрицы мы заложили подкорректированный слепок Табриса, призванный осуществить Содействие, то есть — фактически мы дали ещё одно тело Исааку, — пояснил Кил. В таком комплекте Фантастическая Четвёрка справилась с Метатроном — даже с таким мощным Ангелом, как этот, способным пережить Второй Удар в эпицентре… Наверное на остатках воли, отец Мисато удерживался от боя в полную силу. После Метатрона настал черёд последнего Посланника — Каору отнёсся ко всему очень равнодушно и его в Нижней Догме перед Лилит проглотила та «жёлтая» и «волосатая» обезумевшая Ева — та чёртова уродская «Type β», которой Семнадцатый до того и управлял. Теперь Исаак вступил в дело! — Мы планировали тогда осуществить Содействие, соеденив душу Адама, это новое тело с матрицей Исаака и Лилит… Но воля Каору Нагисы остановила Исаака от слияния с Лилит… Перейдя в «Берсерк», эта волосатая дрянь сорвала шлем и выпучила единственный глаз, расправила крылья, над ней появился странный нимб с шипами… Золотое Трио, однако, расправилось и с этой пакостью быстро, возможно, дух Каору внутри всё же сдерживал этого воинственного монстра, ничего не позволив сделать злому брату-близнецу и в этот раз… В какой-то момент Виктору захотелось вернуться в ту причинность, где вместо Ангелов были Великие Древние. — Каору же был удалён от сюда? — Да… Сколь русский помнил из того фанфика, там так и не стряслось Третьего Удара, а большинство Тёмных Богов оказались подозрительно слабее «канонических» Ангелов. Виктор увидел, как пять Ев NERV подлетают к земле, поднявшейся из южной части Тихого океана — это оказалась очень обширная территория, навскидку, больше Англии. «Обжитую» её часть занимали жуткие зиккураты Великих Древних. Поперечные переходы Вавилона древних демонов извивались лентами Мёбиуса, некоторые сатанинские хоромы клонились под такими углами, что неминуемо должны были бы рухнуть, некоторые перекручивались между собой, словно бамбуковые стебли, некоторые отростки загибались назад, свивались вместе или прицеплялись к соседям. — Р`льех, — по улицам туда-сюда ходили возбуждённые рыбо- и осьминоголюди, перебирались шогготы, пускали слизь здоровые белые полипы, ползали черви-югги и сновала всяческая иная многоликая нечисть. — Так, а где же сам Ктулху? А, да… Уродский дворец, состоящий из наваленных друг на друга камней — вызывающих боль в глазах от сочетания своей резкой угловатости, он частоты приложения друг к другу, от количества и от ощущения, что всё вот-вот рухнет к чертям собачьим, однако стояло — благодаря двум дополнительным измерениями, конечно, сверх длинны, ширины и высоты тут всё цеплялось за четвёртую и пятую размерности. — Вот в какой мавзолей запрятали местного Ильича? Равнодушное солнце почти касалось заката на уровне беспокойного океана, откуда продолжали подниматься многомерные хоромы Ктулху, вечер умирал и последние оранжевые лучи прощались с богомерзкими цитаделями. Одна из них — ржаво-красноватого оттенка с ядовито-фиолетовыми прожилками — обрушилась: разбрасывая обломки, в вечерний мокрый воздух вырвались пять серийных Ев, созданных культом Ктулху — таких, с какими он воевал в Антарктиде — красно-синих, с уродскими золотыми эмблемами, они несли в руках всё те же странные трезубцы с мерцающими лезвиями-веерами. Спины летящих Ев занимали огромные маркировки: от «Unit 06» до «Unit 10», свидетельствуя, что эти образцы создали человеческие прислужники Великого. — Вы сделали их? — спросил Виктор. — Мы начали строить их в совершенном секрете после завершения Евы-03, ещё когда NERV разрабатывали Евы 04 и 05, потому нумерация идёт с Шестого, — без особой важности разъяснил Кил, когда последний Юнит устремился к Нулевому, Седьмой — к Первой, Восьмой, Девятый и Десятый выбрали в качестве противников соответственно Второго, Третьего и Четвёртого. — Вы думали, бля, ебаный Ктулху создаст вам Рай?.. Ах, только просмотрите в эту харю с тентаклями! Ну какая честная неведомая ёбаная хуйня из недр космоса! Надо ей доверить своё будущее, ясное же дело! Вторая взмыла вверх, затем нырнула к Девятому и Десятому, осыпая их огненными шарами, вынуждая увернуться и отступить, она последовала за ними, продолжая метать пламя вслед улепётывающим «чайкам». — Мы поклонялись нашему учителю — Иисусу из Назарета, он был сыном Йог-Сотота и мы, и, что самое главное, он — полагали Иисуса Мессией… — начал пояснять Кил, более известный как апостол Иоанн, любимый ученик Иисуса. — Чтобы понять нас, хотя мы того не просим и не желаем, тебе следует знать, что в те времена в Иудее творился сущий кошмар… Серебряный Первый с фиолетовыми крыльями парировал выпад трезубца Восьмого, сжимаемого Юнитом SEELE в правой руке, в ответ Синдзи из пасти своей Евы изверг поток какой-то липкой склизкой субстанции прямиком на шестёрку зловеще сверкающих глаз. Похоже, это немного дезориентировало защитника Р’льеха, так как он судорожно схватился левой за лицо и начал отдирать эту «паутину». Синдзи же со всей силы вцепился ему в правую руку с трезубцем, чьи удары шли мимо. Так они по постоянной кривящейся траектории неслись над неровной береговой линией, размахивая широкими крыльями — фиолетовыми и красными — и хлопаясь ими друг о друга. — Мы полагали, скоро настанет конец света, как предсказывали наши иудейские пророки, — говорил Кил на фоне всего этого истинного апокалиптического побоища над крышами древнего Р`льеха, — конечно мы были простыми людьми, и полагали, что какие-то политические катастрофы в нашем государстве могут сулить концом Земли и небу… Но нас можно понять, мир людей — это краткий образ того, до чего им позволяет дотянуться их ущербность. Тогда иные страны были для нас столь же далёкими, как для тебя другие планеты. В 1 веке не было ни Интернета, ни астрономии. Националисты боролись с римскими оккупантами, фанатики кончали с собой… Мы полагали себя богоизбранным народом, поклоняясь господу Моисея — то есть Ньярлатхотепу, коему было на всё это наплевать, кроме тех случаев, когда он желал глумиться над людским ничтожеством, дабы мы убедились в нём и перешли на его сторону осознано… Евангелион-03 покрылся пузырящимися сферами Йог-Сотота, пропал и возник прямиком с тыла несущегося Евангелиона-06. Тодзи полоснул вражину квантовым ножом по крылу — оно отвалилось, несмотря на то, что псведопилот «ДАГОН» умудрился отреагировать на нападавшего ещё в сам момент материализации Третьего из всё тех же разошедшихся шаров. Красно-синий киборг полуобернулся, но после потери крыла не смог нормально ударить. Шестой удержался в воздухе, его бросало из стороны в сторону, когда летун причудливо пытался одновременно бить в ответ — производимые вместе с этим выпады веером уходили куда-то в стороны — Судзухара браво уходил от острых ножей. — Ты упрекаешь нас в безумии и аморальности, но ты судишь по-бытовому — мы, иудейские националисты, полагали, что источником добра является тот бог, который избрал наш народ. Более того, мы считали, что только наш бог существует, и что Всемогущий и Вездесущий. — А разве не все религии таковы? Разве не все верующие считают, что только их бог существует? Но они же не ведут себя так… — наивно рассудил Виктор. Ева-07 пронзила руку Евы-04. Ева-00 поспешила на помощь и вонзила быстро выросшие чёрные когти Итаквы Седьмому со спины — тот вполне зримо раскрыл рот и взвыл. Хикари — а именно она тогда пилотировала жёлто-оранжевый четырёхглазый Четвёртый Юнит — меньше всех располагала боевым опытом и особыми возможностями. Потому она смогла только отдалиться, пытаясь освободить руку — воткнутые в неё лезвия потянулись за жертвой, изгибаясь и, похоже, ещё глубже погружаясь в мякоть, должно быть, со страшной болью прогрызая кости и мышцы. Бедная Хикари! Тодзи телепортировался к ней и начал лопать сильно пульсирующее древко. Оставленный им без присмотра летун-инвалид с одним крылом смог рвануть к Еве-01 и угостить Младшего трезубцем в брюхо. Ай, молодца, Тодзи, верный ты кавалер! Синдзи, как прежде, намертво державшего руку Евы-08, стало столь же мучительно больно! — Тебе следует знать, среди людей существует два взгляда на этику, — спокойно рассуждал Кил. — В первом случае — этика есть согласие большинства людей, во втором — якобы нечто объективное, пребывающее вне людей, подобное магнитному полю, например. Это повеление высшей силы — иносубстанционального Абсолюта, будь то личностный бог, в которого веруют люди, или некие иные мнимые материальные законы, правила развития мировой истории, например, как учили Маркс и Энгельс. Во втором случае всегда есть некий высший авторитет на Земле — оракул: «верные» философы, «правильная» партия, «правоверные» пророки, жрецы и цари, и так далее — они сообщают волю абсолюта народу, хотя на деле они либо выдают за неё свои собственный фантазии, либо чужую ложь, либо сами лицемерно лгут… Кил наложил череду видений — Виктор вместе с битвой Ев, которую он всё ещё желал видеть, узрел развернувшейся штурм Иерусалима римскими войсками — Северов помнил это из военной истории: тогда в 70 году сын Веспасиана, Тит, по поручению отца, осадил Иерусалим… В обречённом городе сперва разразился сильный голод, а после римляне наконец прорвались и устроили страшную резню, немногих выживших продали в рабство. Они разрушили храм, оставив от него лишь стену. И конечно читать про это было проще, чем видеть, как матери едят своих детей с голоду, и как солдаты режут горожан — одновременно с тем как Евы 09 и 10 разошлись в противосложение направления, пропуская Еву-02, где её ожидали полчища осьминоголюдов со стреляющими жезлами! Виктор кратко увидел взятие в осаду Массады, обраняемую сикариями [7], в чьих стенах SEELE скрыли свои священные Свитки Мёртвого Моря от «нечестивых многобожников». Живые клинки Евы-07 продолжали вгрызаться в руку Евы-04, добравшись уже до плеча, которое распухло через осыпающуюся яркую броню и изгибалось самым отвратительным образом — даже после того, как Тодзи переломил древко. Отчаяние SEELE. Сцена распятия. Всё время льющаяся информация, но он не уставал. Если «человек, осознающий себя» — просто набор дискретных функций, как полагали сионские мудрецы, стало быть нет ничего странного, в том, чтобы они взяли нужные им функции как детали, и заполняли их информацией, следя вместе с тем за иными, чтобы первые всё стабильно впитывали и усваивали. Просто Виктор уже терял в ней себя. SEELE поклонялись Иисусу — «человеку», происходящему от Иных Богов и творящему чудеса их силой — поднимающему мёртвых Восходящим узлом и размножающего материю… Иисус родился, когда три волхва возжелали править миром и с помощью тайной магии породили «царя Израиля». Они достали из Ковчега Завета, тайного ларца Моисея, то, что действительно там хранилось — Сияющий Трапецедрон. Этот камень с древнего Юггота служил ключом от Безымянной Тьмы, откуда приходил её Скиталец — очередной аватар Ньярлатхотеп. Этот вестник хаоса с тройным огненным глазом не мог существовать при нормальном свете, потому Моисей общался с ним в Скинии, где царила полная темнота. Ньярлатхотеп назвался «Архангелом Гавриилом» и пообещал «словом божьим» заделать Мессию. Следуя его инструкции, те три сумасшедших оккультиста, известные как Мельхиор, Бальтазар и Каспар, призвали Йог-Сотота и он своими «святыми щупальцами» зачал главного героя этой всем известной истории, чья правдивая сторона, однако же, была скрыта от широкой общественности… Об этом не стеснялся писать Абдула Альхазред в своём «Некрономиконе» — и во многом именно это удаляли европейские и латинские переводчики, кому из правоверных христиан хотелось принять за истину такое скандальное утверждение, что их бог происходил от Йог-Сотота, которого они считали духом зла, да ещё и таким пикантным образом? — Тогда Иисус не воскрес, как обычно. Он не растёкся и не преобразился в новой форме, чтобы больше походить на отца своего Йог-Сотота. Он не переродился в Агнца. Вместо него пришёл Ньярлатхотеп, нося его маску и развращая нас… Он открыл Истину. Не было никакой внешней морали. Нет спасения и все те ужасы в Иудее, кликушества зилотов, падение Иерусалима и Массады — всё оказалось зря. Вообрази, что ты прошёл через ад, но всё оказалось напрасно? — вкрадчиво пояснял голос Кила на фоне этого сливающегося и мельтешащего вселенского полотна резни, агонии, криков, поеданий, всполохов ужаса, смертной тоски и тревоги… — И когда идеалы рушатся, такой бывший фанатик, осознаёт, что морали — в его понимании — нет вообще, и тогда ему становится всё дозволено. Служить Ктулху на правах последней надежды. Приносить любые жертвы. Потому что «если бога нет — всё позволено», если бог есть, мы позволяем себе всё то, что из собственных фантазий приписываем пожеланиям бога. И в данном случае, говоря о «боге», я разумею всякий мнимый источник абсолютной морали и о надчеловеческой ценности, так как совсем не обязательно поклоняться явным паранормальным силам, чтобы верить в них, как тебя могла научить история отца и матери, живших в СССР. Разумеется, с точки зрения неверующих в объективную мораль и полагающих ценностями лишь источники приятных ощущений, тем людям стоило бы истребить всех, кто полагает, что человеку следует подчиняться якобы существующей во вне морали, выдуманной ими, так как во всех случаях это просто хотелки и фантазии самодовольных философов, жрецов и диктаторов. В чём-то к несчастью для рациональных гедонистов, они слишком ценят так называемую «человечность»/гуманность/милосердие и всё прочее, чтобы действовать столь радикально, так как знают, что не будь внушенных им до мозга и костей милосердия и гуманности — их собственная мораль не смогла бы продержаться на одной договорённости. А так, с нашей точки зрения, даже при самом радикальном геноциде всех, верующих в надчеловеческую этику, насилия бы не много увеличилось бы… Римский солдат стал насиловать вопящую еврейку, позади в луже крови валялся её отец со вспоротым брюхом, тщетно пытавшейся уберечь дочь с какой-то тяпкой в руке. Синдзи сжимал трезубец Шестой серийки культа Ктулху — её сверкающие «живые» лезвия уже прорезались в грудную полость в поисках контактной капсулы — а Восьмой рядом перекинул свой трезубец из сломанной правой в здоровую левую и приготовился ещё засадить серебряному единорогу с фолиевыми крыльями… Последней пала Массада — когда стены крепости были так сильно повреждены, что час от часу ожидалось их падение, сикарии жгли дома и портили ценности, убивали жён и детей своих и себя. Рука Евы-01 обернулась ядовито-зелёной змеёй и впился острейшими клыками в шестиглазую морду Евы-06. Тит вернулся в Рим со славной победой. Ева-02 взмахивала на лавовых крыльях в густой огненной буре, тщетно силясь взорвать двух сериек, обложивших Синдзи, пара их напарников выставила на пути защитные АТ-поля… — Ва-а-а! Хватит! — Виктор вцепился руками в голову, казалось, он вот-вот раздавит собственный череп. — Я понял! Понял! Синдзи вытолкнул из себя трезубец и трансформировал в ещё одного змея силой Йига… Тодзи освободился после поражения Седьмого, так что Третий и Четвёртый в паре напали на Восьмого, растерзали… — А-а-а! Когда на Р`льех опустилась ночь, серийки всё равно проиграли, несмотря на начальный успех — Евы NERV высосали из марионеток SEELE жизненные соки и взялись за выбравшегося из дворца-мавзолея желатинового «Ильича» — похоже, кратко подумалось Виктору в нарастающем безумии, ему не хватило построить зиккурата для найма большего числа сериек… Взяв их оружие, восстановив, пять Ев окружили Ктулху, вонзили веера в урода, когда у того в когтях оставался всего лишь один большой чешуйчатый трезубец. Броня почти полностью слетела с Ев 00, 01 и 02, из них полезло всякое… Они поймали Ктулху в Старший Знак и ассимилировали, попутно сами сойдясь в нечто с пятью головами. Ева-01 частично слилась с серебром как со второй кожей, частично сбросила покров и явила органическую золотистую чешую, вдобавок у неё где попало прорезались тончайшие и мохнатые паучьи лапы. Ева-02 полностью покрылась кровососущими хоботками, её огонь собрался в виде длинного меча и гривы. У Евы-03 на голове вспыхнула аналогичная — доспехи почти полностью слетели расплавленными каплями, высвобождая сотни горящих придатков, в остальных местах кожа запузырился и стала выглядеть как совокупность чёрных шариков, радужный меч из АТ-поля дополнил компанию трезубцу. Наконец они вытянули шеи, руки и ноги, словно в них не было костей, и крылья, и переплелись всеми конечностями, стянулись боками, животами и спинами… «Захавав» самого Ктулху, жуткая бестия в процессе стала одной — единым Богом Земли Евангелионом, новым правителем пятимерного Р`льеха! Впрочем, то была лишь одна из историй, меркнущих на фоне всей совокупности… Перелистнулась страница. Последующим — последним видением — стал Третий Удар: окончательный Ангел ещё оставался в живых на момент начала ритуала. Окутанный призрачным свечением, голый Каору Нагиса воспарил в окружении двенадцати красных сгустков — на пол в LCL свалились безжизненные механизмы в одежде… Похоже, это был момент Вознесения SEELE, который сделал их Адди-Буддой. — Пора, — вдруг сказал Кил Лоренц. Вырванный из нелокального сознания Виктор Северов снова ощутил привычным материальным телом разлитое всюду LCL. Его как куда-то погружало, хотя он уже находился в этой жидкости. Он поплыл к внезапно появившемся тут поезду. Двери раскрылись. Весь в жидкости, Виктор выбрался в сухое помещение пустого вагона и огляделся — никого тут не оказалось, кругом пустые сидения, за окнами отражалось далёкое заходящее солнце над гладью океана LCL. Он видел это место в аниме — вагончик из снов и глюков Младшего! — Что теперь? — Виктор сплюнул лишнюю жидкость изо рта и распрямил спину. Кровь Лилит не проникала сюда — она как уткнулась позади в невидимую стену. Двери закрылись. — Стань машинистом. — Хорошо, — Виктор понял, что находится в первом вагоне. Он открыл двери в кабину и обнаружил… — Уарк! — на месте машиниста сидел Пен-Пен и болтал ластами. — Ах, вот куда ты делся! — Северов тепло улыбнулся птице. — Что он тут делает? — Просто элемент сна Синдзи, не важно… — пояснил голос Лоренца. — Хорошо! Кыш! — Виктор махнул рукой. Пен-Пен убрался с места водителя. Сержант уселся. — Куда ехать-то? Он внимательно оглядел механизмы управления. — Просто представь… — промолвил Кил. — А куда ехать? — парень засмеялся, понимая, что впереди нет ни рельс, ничего, поезд полностью погружён в какое-то другое измерение. — Вперёд. — О`кей, — Виктор представил, как состав тронулся. — Уарк, — Пен-Пен моргнул, торопливо куда-то побежал. Машина действительно куда-то поехала. Она вырвалась из-за глади LCL и направилась прямиком к оранжевому солнце, оставляя позади недвижимый океан. Там Виктор рассмотрел ранее невидимую Луну — большую и желтоватую, также отражаемую в LCL. По дорожке из лунного света и по тропе из солнечного — состав быстро разгонялся. Пен-Пена чуть ли не сорвало, к счастью Виктор вовремя его поймал. — Осторожнее, птица! Поезд вырвался куда-то очень далеко — мимо пронеслись какие-то золотые и оранжевые звёзды, чьи россыпи простирались над водами океана LCL, вечно заходящее солнце при этом приближалось. — Что это за место? — наконец спросил Виктор, одной рукой поглаживая Пен-Пена. — Это целая Вселенная Икари Синдзи, и порождённая его сознанием и пребывающая, как и все прочие, среди Мира Снов. При этом «Икари Синдзи вообще» вкладывался в неё. Она соединена с «Первой Евой вообще» и отчасти с нами. Именно поэтому мы имеем сюда доступ и ты имеешь доступ, мы уже успешно провели ритуал вращения Ключей… Здесь находится место рождения Каору Нагисы как мечты и сно-души. Он пребывает здесь — экстрамерный и полностью метафизический — тут ты увидишь его «истинное тело». Виктор приближался к Солнцу — он прищурился… Излучение совсем его не жгло, оно только приятно грело мокрую оголённую кожу… Северов моргнул, Пен-Пен беспокойно зашевелился. — Это же… «Плазменная» поверхность тутошнего Солнца оказалась лишь тонкой оболочкой, даже отчасти прозрачной — по сути это колыхалось нечто вроде нагретого и жидкого яичного желтка. В котором размешался огромный Табрис, свернувшись под тонкой оболочкой «светила»! Его голова с закрытыми глазами упиралась в колени, ноги обхватывали руки — это было что-то вроде эмбриона… — Звёздное Дитя, венец эволюции твоего вида — существование человечества оказалось не столь бессмысленным, раз один Мечтатель породил ЭТО… Мы почти у цели, — сообщил Кил. — Уарк! — обрадовался Пен-Пен. — Да уж! Я еду на поезде через метафизический космос в компании пингвина и коллективного разума психованных жидомасонов-буддистов будить Ангела-гея, размером с солнце, который один-единственный может спасти Вселенную от нашествия богов Лавкрафта! Ёбана-мать! — закатил глаза Северов, потом засмеялся. Его лицо уже ясно освещалось потусторонней лучезарностью этого Светила… Виктор правда не был уверен в соотношении размеров… Он поставил пингвина на сиденье и выпрямился, подошёл к двери и всмотрелся в «звезду». Она уже закрывала почти всё вокруг. Черты лица Каору стали видны особенно ясно — огромный Ангел спал. — Как мне его будить! Включить будильник?! — поезд ещё сильнее разгонялся. — Подожди, когда прибудешь… — Когда прибуду?! — Виктор всмотрелся в гладкую щёку Ангела — или скорее уже теперь Бога — кажется, он двигался туда, где находилась голова. — «Ну хоть это, а не другое…» Кроме того, Северов заметил, Звёздное Дитя как бы вращается — во всяком случае, теперь по ходу разгона, он может видеть дремлющее божество несколько с другой стороны… От него вырастала плазменная пуповина, уходя через золочёные галактики и розово-фиолетовые просторы сновидческого космоса Икари Синдзи — она протягивалась туда, где виднелись раскиданные прозрачные кубики, смотрящиеся от сюда, как жабья икра или как очень мелкая россыпь чего-то очень крохотного и многочисленного. Присмотревшись, Виктор понял, внутри каждого прозрачного кубика помещалась планета Земля! Много-много таких «Земель» — некоторые покрывались красным океаном и на них виднелась растянувшаяся туша Рей-Лилит или Каору-Адама. — Не отвлекайся — их слишком много, чтобы считать… Ты почти исполнил свою миссию. — Уарк? — Пен-Пен вопросительно взглянул на него. — Сиди тут и не вылезай… — Виктор помотал пальчиком перед умной птицей. Потом русский открыл дверь машиниста, вытянул ногу… Часть вида закрывала поверхность Вселенского Яйца, часть отводилась под просторы местного космоса — в самом низу, кажется, колыхалась гладь океана LCL, осенённого гигантского Луной, пуповина вся протягивалась к скоплению неисчислимых кубов… — Эх, бля, Кубрику такое не снилось, ебано в рот!.. — Северов оттолкнулся второй ногой и спрыгнул с несущегося состава. — Эй, Каору! — закричал он, что было сил, устремляясь к кипящей поверхности. — Проснись, сука блядь! Пора вставать, нахуй! Тут оказалось, что Звездное Дитя куда больше, чем казалось. В каких измерениях этот ребёнок вообще пребывал и размещался? Оно внушило Виктору сильнейший страх… Особенно, когда от его собственного голоса невообразимый глаз, на фоне которого кубы из всех Земель могли показаться лишь песчинкой, резко раскрылся, веки разлепились и зрачок, окольцованный радужной оболочкой, уставился прямо на падающего человека… *** Евангелион-02 объединился с Ангелом-рыцарем, которым управляла ранее Рей II. Эта ещё одна Аянами на пару с родственницей из альтернативной истории при содействии Аски начали процесс слияния — доспехи обоих сверхъестественных исполинов утратили прежний вид, мускулы, кости, кровь и механизмы вырвались из прежнего стройного состояния, сцепились, слиплись — схлопнулись — в эпицентре сопряжения распрямил четыре крыла женоподобный херувим — ангельский гиноид гордо выпрямил голову с шестью низко посаженными глазами — четыре из них, круглые и выпученные — достались от Евы-02 и выглядели как у неё — то есть были оранжевыми и смотрели четырьмя тёмными зрачками. Верхние выглядели миндалевидными с изящным узким разрезом и красной радужкой — они достались от Аянами. Позади отошли длинные волосы, огненно-рыжие, словно от Аски. Угловатый торс казался таким, словно состоял из быстро расплавившегося и застывшего металла. Отчётливо проглядывалась женская грудь с посаженным ядром между холмами — в окружении выглядывающих костей и под полупрозрачной бронированной плёнкой. Из узких плечей выходили голые изящно изгибающиеся оранжевые блестящие руки. В других местах гиноида защищали тонкие пластинки доспехов Рамиила, сменивших цвет на бледно-оранжевый, они образовывали подобие юбки до колен, ноги заканчивались сглаженными копытами. Мимика лица отражала эмоции Аски. Рядом с ней по обе стороны расположились Рей. Каждая рука взяла по оружию. — Вперёд, девочки! — рыжая воительница устремила новый слитый воедино Юнит, правда, пока не очень понимая, а куда собственно — перед ней живая поверхность из кишащих трилоподов то и дело разрывалась паданием на неё Ев-Марков. Единственное, что тут показалось ей свободным от этого пейзажа — это расколотая Луна. — Погоди… — Рей II остановила пылкую соратницу. — Что это?! — вдруг сидящая с другой стороны Иная Рей растерялась в страхе. Пропал зеленоватый оттенок местной расколотой Луны, она стала матово-блеклой, на ней отчётливо проявились все кратеры и прочие особенности рельефа. Обе Рей и Аска с вытаращенными глазами рассмотрели открывшейся за ней фиолетово-розовый космос, исполненный переливающимися золотыми галактиками и текущим под ними океаном LCL! И по пояс в этом мареве к ним шло само Солнце, принявшее вид громадного Огненного Ангела или скорее уж Бога! — Некая Большая Мечта ворвалась в Бога Земли Евангелиона! Эта сила!.. Я не знала ничего, более могущественного! — оторопела Иная Рей. Почему-то они все трое опознали в Живом Солнце своего верного друга Табриса. — Это?!. Каору! Гигантский солнечный Каору! — выговорила поражённая Аска. — Это Я! — ещё больше поразился сам Нагиса, вдруг уставившись на шагающее светило… — Истинный Я! В извержениях ангельской звезды он сам наполнился и раскалился её эманациями — потоками, истечениями… Голой рукой Четвёртый Евангелион схватил трезубец Древнего за острия и обломал их… — С тобой кончено! — Каору отвёл оружие противника в сторону и обрушился ногами на вздутое брюхо. Распрямляя крылья в судорогах, Ктулху взревел, развивая ротовые отростки. Ангельский Юнит уткнулся стопами ему в жировые складки и ногами как бы растянул полугуманоидный торс в два противоположных направления. Одной рукой Евы Каору держал трезубец, в другой — меч — им он поразил извивающегося рядом Хастура — все ветра пронзённого Владыки Гиад натянулись на протянутое лезвие, и потом ближе к рукояти нанизалось чётко сформированное тело — со множеством крыльев и конечностей, и как богомол — что-то вроде того… — Получи! Немыслимо прекрасное лицо Каору исказил столь редкий для него гневный оскал. Евангелион-Вратарь давил на противящуюся бугристую смутно-гуманоидную зелёную тушу, состоящую как из подобия желатина, но способную быть прочной благодаря поддержки экстрамерных структур, колеблющихся как отходящая тень — прямо рядом, продолжением Ктулху и Евы, сотрясались протягивающиеся линии и углы в других измерениях, недоступные для людского описания — в конце концов они оба были многомерными существами… — А-а-а! Когда сникший и умолкший Хастур развеялся в труху со стихающим воем и свистом, Табрис со странным электрическим звуком вонзил длинный искрящейся меч меж чёрных глаз — что по три штуки колебались, низко посаженные по бокам студенистой мерзкой головы, похожей на осьминога или медузу, щупальца Великого Ктулху в пульсирующей агонии с шипением взвились! Оставив дымящееся оружие в той сотрясающейся ране меж глаз, брызжущей изумрудно-зелёной эктоплазмой, Табрис протянул руки Четвёртой туда, где ноги растягивали бугорчатый торс. Вытянутые пальцы проникли в желатиновое брюхо — ещё больше слизи вырвалось с истошным шипением!.. Каору пронзил со всё тем же искрящимся АТ-полем внешний покров — всё сильнее и сильнее содрогающийся… Взрыв — Великого Ктулху разделило сперва на пополам, а потом на ещё более мелкие кусочки — Табрис выхватил свой меч из улетающей осьминожной головы и взмахами во всех направлениях поразил прочие части — останки полуаморфных бёдер, когтей, рук, крыльев… Насыщенные фонтаны серебра окружили победоносного Ангела, стройно распрямившегося с верным оружием. После этого Каору как бы устало вздохнул, посмотрел на херувима-гиноида и тепло улыбнулся. Расходящиеся волны испепеления окружили Еву-04 с пилотом как победный салют — в этих струящихся энергетических фонтанах Уббо-Сатла, Гхатанотхоа и Атлач-Нача бросились прочь. Не обращая на них внимания, Табрис с умиротворённым видом направился к своему Солнечному телу, явившегося в пределы этого измерения. Ангел легонько оттолкнулся Евой-04 и прильнул к собственному многократно увеличенному лику. — Добро пожаловать… — промолвил Светоносный. — Я дома… — через насыщенные эманации Нагиса нырнул в кипящую энтелехию… *** — Ха-ха-ха! Всё-таки эти тупые Древние облажались! — выговорил Исаак, нехотя принимая ещё один выпад Рей I. Копьё Лонгиния и Копьё Кассия в очередной раз столкнулись с пронзительным звоном, разносящимся тут среди потусторонних просторов. — Всё же протокол исполняется! Это привело Исаака в крайний экстаз — весь Армарос стал точнее, чем вся окружающая действительность — выделился каждой точкой на фоне уступающего ему бытия… Лилит не могла не ощутить резкого прилива — сверхъестественное могущество соперника увеличилось многократно, грозя погубить её одним присутствием! — Нет!.. — Рей Аянами I на своей Тринадцатой замахнулась Копьём Кассия — ожидаемо, наконечник теперь просто отразился от доспеха, не оставив даже царапины! Противнику не требовалось как-нибудь обороняться! Армарос увеличился — вернее оставался прежним, просто окружающее пространство впиталось им, почти не сохраняя места для чего-то ещё! Он выпил его, словно воду! Как сгусток пламени, нерасторопно брошенный на полотно, он пожирал саму реальность! Из-за сжирания самого того места, где они находились на краю центра аномалии, Тринадцатая оказалась очень маленькой на фоне как бы выросшего Армароса. Глядя на нависший массивный шлем, Рей-Лилит увидела за ним лицо — искажённое, с чрезмерно выпученными красными глазами, при этом с частично отсутствующей кожей, где она вскрылась, выпустив металлические механизмы, синтетические сосуды и нервы-проводки с мертвенно-серой плотью. — Что, испугалась, малышка София?! — прогрохотал Исаак, столь резко выросший, словно самый злой джин. При этом он казался настолько всеобъемлющим, настолько чётким и подробным — что всё иное меркло, делалось зыбким и распадалось лишь от одного его присутствия! — Теперь я Джаганнатха! [8] Неважно насколько сильным станет Нагиса Каору — я буду столь же могуч, как он! Теперь мне остаётся разделаться с ним, чтобы Ньярлатхотеп одержал победу! Я исполню то, зачем рождён! Тринадцатый Евангелион оказался новому Армаросу-Джаганнатхе с палец — и то, мог быть больше, так как соотношения между координатами утратили всякий смысл. — София, я позволю тебе увидеть поражение Табриса! — Ты ещё называешь себя свободным, но делаешь только то, что хочет Ньярлатхотеп?! — стоически проговорила Рей-Лилит, будучи подобно жалкому птенцу поймана в могучую десницу. — Я делаю то, что составляет мою природу, София! Коварный Ньярлатхотеп, когда предвидел угрозу со стороны Табриса, вынудил его думать, что он — угроза Лилим, Ангел-разрушитель мира, неизбежное зло, проще говоря, — и эти тревожные мысли Табриса бессознательно воплотились среди жутких грёз, и потом я восстал, овеществлённый! Му-ха-ха! — с такими словами Исаак обратил руку в когтистую раструбу, и поглотил Рей-Лилит вместе с Тринадцатой. Армароса-Джаганнатха гордо направился через содрогающейся и вливающейся в него «холодец» сгущённого бытия к водовороту бушующей многоцветности… *** Виктор Северов содрогнулся в контактной капсуле Первого Евангелиона, Адам Ришон вывалился прямиком к месту столкновения двух Вселенных из Царства Грёз. С одной стороны разверзался полный ад, где в круговерти заключалась погибшая Земля, с другой стороны волнами накатывал океан LCL, над ними неслись тамошние небесные тела, в том числе идущее по колено в крови Лилит Звёздное Дитя, которое, похоже, обрело свою целостность. Виктор успел лишь тупо моргнуть, когда оно сжалось до точки и точка эта особенно ясно появилась перед ним — более явная, чем само бытие сего причудливого сна! Перед ним предстал Евангелион, струящейся как перерождённый феникс. — Привет, Северов Виктор-кун! — прозвучал звонкий и благодарный голос Семнадцатого Ангела прямо в голове, чью трагедию ему довелось созерцать много-много раз… — Это, здорово… — пилот Первой прищурился. У Евы-04 от области лба отделился сам «пилот». Каору Нагиса — в фиолетовом комбинезоне и развивающемся плаще — предстал прямо перед ним, как бы пройдя насквозь капсулу. С обыденной для него ясной улыбкой, прекрасный вечно юный альбинос опустил руку сидящему собеседнику. — Спасибо тебе за всё. Получив разум Бога, я всё знаю. Давай объединимся — я, Табрис, и твой Адам Ришон! — Э, хорошо… — без лишних вопросов Виктор поднял свою руку в ответ и пожал кисть Табриса. В тот же момент их Евы схлопнулись, сжались, слились. Из лопаток Адам Ришон выпустил узкие и длинные крылья, как распускающиеся лапки паука, словно из хрусталя, по размерам они могли с лихвой обхватить планету. Оставшиеся доспехи Первой Евы почернели гранитом, на оголённых местах появились расплавленные до бела частицы Четвёртой Евы, также несущей в себе остатки Вратаря. На груди рубином отчётливо выпячивалось ядро, рядом с ним возникли круги — на которых расположились, словно планеты по орбитам, два прочих ядра — от Четвёртой и от Вратаря. Дополнительная пара глаз открылась под первой, выросшие вторые руки окончательно придали сходство с Тринадцатым Евангелионом. Четырёхрукий и четырёхглазый, полностью готовый к бою Адам Ришон, к тому же, многократно увеличился. К нему взлетели все Евангелионы-Марки, крохотные на его фоне, словно мошки — они впитывали исходящую от него благодать. Какие-то из кусков Луны улетели прочь быстрее света, какие-то, напротив, поползли медленнее черепахи. Законы физики пребывали ту в таком беспорядке, что по сравнению с ними даже сами битвы посреди этого поля, могли произвести впечатление вершины упорядоченности. Внизу распадалась обречённая планета, куски поверхности взлетели и высвобождали бурлящую мантию вперемешку с полчищами барахтающихся трилоподов. — А! Я не контролирую Еву! — прокричала Аска. Мимо пролетела Рей-Quatre, вокруг неё ещё извещались Знаки Хастура — однако, чем ближе они становились к Адаму Ришону, тем более блеклыми и слабыми они выглядели, наконец — дьявольские метки вроде бы полностью исчезли. — Мы движемся по сходной траектории… Потому что так хочет Он! — Иная Рей указала на четырёхрукий и четрёхглазый Евангелион. — Его Мечта победила Бога Земли Евангелиона, а значит «мёртвые старые боги» теперь могут умереть окончательно… Как только она закончила эту фразу, рядом появилось голографическое изображение из контактной капсулы Первого Евангелиона — так компьютер идентифицировал этот Юнит (правда мелькали какие-то упоминания, о прошивках 2015 года). На экране Аска увидела Виктора — в чём мать родила — и Каору — всё в том же плаще и в костюме из наномашин, первый сидел в кресле с изумлённым видом, второй стоял перед креслом, как-то немного выгнув спину и наклонившись ближе вперёд. — Привет! — отозвался Северов, заметив, что связь функционирует. — Вы как?! — Охуеваем! — отозвалась Ленгли, наблюдая разлетающиеся обломки, струящиеся потоки энтелехии… На Землю рухнула часть Луны, как-то уж очень быстро добравшись до поверхности — впрочем — не удивительно: при таком искажении причинности, физики и логики ожидать можно было всего что угодно. В дополнение к хрустальным крыльям позади Адама Ришона заструились его волосы, подобные разлитой плазме. Старший Знак в виде искажённой пятиконечной звезды с подобием горящего глаза или ромба в центре появился за могучей спиной Высшего существа. — Я ничего не понимаю… — Виктор только бессильно моргал, в голове крутились всякие мысли — нужно было потребовать по-военному чётко доложить обстановку… Тут Северова пробило на смех! Он вообразил, как пишет об этом отчёт ВНБ РФ! — Великий Ноденс владеет Керауносом — оружием абсолютного уничтожения — все Копья Судьбы являются его манифестациями. Я призываю полноценный вариант с предоставленного мне разрешения! — пояснил Табрис. Возникли подобия Копий Кассия в руках у всех Марков — множество бросков обрушилось на агонизирующее царство кошмаров — и с ним было покончено, как со всеми частицами Великих Древних, пребывающих здесь — все трилоподы оказались стёрты до одного… Теперь ничто не удерживало Бога Земли Евангелиона — все Марки россыпями вырвались из него, «лёд» окончательно раскрошился и пятиглавый зверь устремился прочь из тюрьмы со всем своим оружием — огненным мечом, мечом из АТ-поля и с пятью трезубцами. С острым божественным Керауносом в крепко сжатой деснице Адам Ришон гордо встал на пятиглавого зверя, при этом как-то так соотнеся переменчивые размеры с ним, чтобы по итогу оказаться куда меньше. Ева-02 встала подле этого громовержца, как-то опасливо озираясь по сторонам. — Куда теперь?! — только и смог спросить Виктор сквозь хаос ощущений — они нахлынули в голову от синхронизации с воплощённым Господом Всемогущим! Он виделся размером с целую Вселенную! — Победим их! И потом возьмёмся за оставшихся! — Каору указал Керауносом на армаду личинок Иных Богов и Охотящихся ужасов во главе с Флейтистами и Йибб-Тстллом. — Я буду управлять Богом Земли Евангелионом… — проговорила Иная Рей, отрешаясь от компании Рей II и Аски. — Ничего! Сами сладим тут! — Ленгли удобнее села. Появился невообразимо великий по размерам Армарос-Джаганнатха с Копьём Лонгиния, выросшим сообразно его пропорциям. — Господи! Ещё один пиздец! — испугалась Аска при появлении готического дьявола из дьяволов. — Он столь же силён, как Табрис! — вняла Рей II своему ясновидению. — Даже Бог Земли Евангелион его не одолеет! — высказала рядом Иная Рей. — Снова привет, Табрис! Другой «я», который не я! — огласил Исаак громогласным телепатическим обращением всех собравшихся. — Сколь бы ты не возвышался — я буду столь же высок! — Он твоя Тёмная сторона — или типа того! — пояснил Виктор для Каору. — Ты сам его создал! Так сказали SEELE! — Я уже понял! Существовало много «Каору» — один из них оказался таким!.. И его породило моё сердце! Я отчасти таким видел себя! — патетически говорил Табрис, переводя взгляд в сторону сидящего подле Виктора. Рядом свистели невообразимые потоки эфира. Две армады неслись навстречу друг другу… — Как сказал Тарас Бульба: «Я тебя породил, я тебя и убью», — улыбнулся Виктор. — Полагаю, Гоголь поскромничал в последний момент и написал это вместо: «Чем я тебя породил, тем и убью!» — вдруг пошло пошутил Ангел. — Э… А чем ты его породил?.. — Виктор, кажется, начал понимать шутку. — Сознанием! — указал на свою голову Каору. — Сознанием я и верну его в небытие! — Не получится! Крошка София уже поглощена мною! — бахвалился Исаак, становясь всё больше и ближе — он не двигался, он пожирал само расстояние на пути! — Ты не сможешь спасти любимого Синдзи-куна, у тебя не достанет мочи пройти через меня! — Боюсь, — Табрис обеими доступными ему руками Адама Ришона взял небесный Кераунос, — ты не понял, с кем связался! Иная Рей заставила Бога Земли Евангелиона выдохнуть из пяти глав струи холода, паутины, огня, тьмы и света — соответственно составным Юнитам от Нулевого до Четвёртого. Все эти потоки вдарили по корпусу Армароса — Джаганнатха пренебрежительно махнул рукой с крепко сжимаемым Копьём Лонгиния и развеял бушующие стихии и энергии в стороны, давая пролететь армии Охотящихся ужасов и безумный личинок… Йибб-Тстлл испустил «чёрные снежинки» — они повалили плотным облаком, словно буран. Флейтисты подчиняли космические процессы, желая обратить природные силы в свою пользу. — Ваши старания тщетны! — ликовал Исаак. — Теперь я полноценный Тёмный Адам, я — истинное Древо Клипота! Умри, Табрис! Наконец-то ты падёшь передо мной! У меня нет другой цели существовать, кроме как нести боль тебе! — Как также говорят Лилим, — Табрис плавно оттолкнулся стопами Адама Ришона от кошмарной спины Бога Земли Евангелиона, — не говори «гоп», покуда не перепрыгнешь! С безумным ликованием Джаганнатха-Армарос столкнулся с Адамом Ришоном — наконечники Копий со звоном поразили друг друга, два кулака параллельно встретились костяшки с костяшками. Высвобождённая мощь нивелировалась по законам странной физики — или скорее метафизики. — Эх! А-а-агр! — Иной Каору сделался ещё более бесчеловечным — синтетические сосуды сильно распухли, запульсировали неорганические нейроны, безумные глаза налились кровью. Доппельгангера охватывали расходящиеся от точки столкновения порывы энтелехии. Седые волосы развились… — Му-ха-ха! Я Джаганнатха! Я твоя Антитеза — а большего мне не надо! — И хорошо!.. — настоящий Каору как навалился, Виктора позади охватил трепет, прошиб пот — при этом Северов утратил всякую возможность пошевелиться, потому что всё внимание притянулось к схватке — вернее к самой точке столкновения — к этому сотрясающему всё и вся мгновению сверхвремени… Мозг просто не мог себе позволить отдать приказ пошевелить, например, рукой в такой момент — даже бессознательно. Виктор не обратил внимание, но его дыхание исчезло, концепции живого и неживого, всё это осталось позади и, казалось, стёрлось… Всё пало перед обменами выпадов и блоков Армароса и Адама Ришона. Правда, несмотря на значимость, жизнь продолжалась во вне — Иная Рей выбросила извивающиеся в полёте головы Бога Земли Евангелиона к Йибб-Тстллу. — Атакуем! Важно убить его! — выкрикнула она, Аска и Рей II также оттолкнулись от спины кошмарного существа. Их захлестнул буран «чёрного снега», эти частицы тот час обволакивали всё плёнкой аналогичного цвета — вокруг бешено замерцали АТ-поля, чьи щиты также покрывались этим разъедающим налётом… — Проклятье! — Ленгли охватили болезненные покалывания во всём теле, дало о себе знать удушье. Рей II также болезненно затряслась рядом — лунные обереги пошли трещинами, полубогиня схватилась за горло. — Терпите! Сейчас помогу! — Иная Рей выпустила языки инистого пламени и окутала ими Аску и Рей II — напарницам полегчало. Утробы Бога Земли Евангелиона снова обрушили жар и холод, взрывы ярко-красного и ярко-голубого немного разорвали бархатное сгущение Йибб-Тстлла. Рядом пронеслись Евы-Марки — идя вперёд и жертвуя собой без колебаний — лишь бы ослабить противника… — Вперёд! Превозможем его! Как в тупых мультиках про мехов! — прокричала Аска, прорываясь через бархатно-чернильный буран. Йибб-Тстлл вращался в его сосредоточении — не переставая со своей стороны выделять и закручивать эти «снежники» — вампирами, они облепляли тела и АТ-поля, впитывая в себя физическое и метафизическое — энтелехия, срок жизни — всё это полностью поглощалось из жертв, Марки-Евы на подходе тускнели и рассыпались, словно старые ржавые конструкции… Покуда весь здоровенный Бог Земли Евангелион и, стоящий среди его полыхающей гривы и неистовствовавших пламенных усиков, херувим-гиноид на средней голове, доставшейся от альтернативной Евы-02, в сопровождении гибнущих Марков, прорывались, Иная Рей напряжённо говорила: — Несмотря на то, что Старшие изгнали Йибб-Тстлл в отдалённые измерениях хаоса, он способен видеть истории трёхмерных вселенных от начала и до конца, и менять их причинность одним касанием!.. Похоже, он может использовать эту же способность для сокращения нашего срока жизни! Он аннулирует наше время!.. — Нужно больше защит! Табрис нам сейчас не поможет! — сказала Рей II. Неожиданно откуда-то из точки, уже преодолённой, разлился фонтан выжигающих цветов — похожий на окружающий эфир, но куда более яркий и горячий — его эмпирии омыли херувима, Бога Земли и их рать — бархатные чернильные «снежники» бессильно сгинули… Косматый Ноденс величественно вынырнул из круговерти энергии и мощи! — Это Старшие!.. — осознала его присутствие Иная Рей. Энтелехия Ноденса также усилила их. Безумные личинки Иных Богов бросились от её обжигающего зарева в рассыпную, Охотящиеся ужасы с противным погибельным воем обратились в дымящейся серый тлен… Флейтисты также умолкли — ослепительный луч небесной карой пал на одного из них, другого разорвали и поглотили разноцветные пузыри, где потом среди них яростно взвилось нечто змееподобное и абсолютно невыразимое. — Да, Первородная раса пришла нам на помощь! — воскликнула Рей II. — Тогда мы не должны опозориться перед ними! — Аска ещё быстрее и теперь уже куда более свободно направила объединённую шестиглазую Еву-Ангела на Великого Чёрного. Омерзительный Йибб-Тстлл предстал перед ними во всём своём первозданном уродстве. Каору — или вернее тот сумасшедший из психбольницы в Оукдине — с чьих слов судил Нагиса, оказался прав — действительно голова Йибб-Тстлла больше всего походила на чей-то сильно сморщенный и вытянутый анус, со слизистыми и утончающимися краями отверстия… Компанию сему сразу составляли красные глазки — они быстро перемещались — независимо друг от друга, скользя поверх смазки из тягучей слизи по красной и липкой голове. Поначалу вращающийся вокруг своей оси Йибб-Тстлл закрывался кожаными крыльями, словно то выпячивался, топорщился и колыхался длиннополый зелёный плащ, а при приближении врагов демон широко распахнул их, словно развратный эксгибиционист перед публикой. Обнажились дрожащие груди, где висели сосущие нечто безликие черти, похожие на рептилий, и множество тёмно-зелёных рук со вроде бы пятью осклизлыми пальцами протянулись во все стороны… И он бежал прочь. — Валит, сука! Найдём слаанешита — оторвём сиськи! — отважно заторопилась Аска. Перед улетающим Йибб-Тстллом разлилось нечто ещё — отдалённо похожее на зеленоватую грязь или туман, очевидно «Великий Черномазый» вознамерился сигануть в какое-то совсем уж отдалённой измерение. — Нет! Не надо его там преследовать! — нервно возразила Иная Рей. — Быть может, Старшие не смогут нам помочь там! Йибб-Тстлл скользил на широко расправленных крыльях в тёмно-зелёной… «зелени» — больше никак не представлялось возможным описать этот переход. — Ладно! Поможем Табрису! — развернулась Аска… — О, погляди-ка! Старшие порешили, Сынок не справится, наконец-то вздумали помочь! — заговорил Исаак, всё ещё сцепленный в борьбе с Табрисом — молниеносные броски Копья Лонгиния сыпались одно за другим, но Адам Ришон парировал их все, разъярённые Боги сталкивались кулак о кулак и пинались ногами, как-то ещё бились друг о друга, но пока никто не мог взять верх. — Вот видишь?! Теперь ты точно проиграешь! — отозвался на это Каору, покуда погибали или бежали все прочие слуги Ньярлатхотепа. — Ха-ха! А вот и нет! — Исаак явно что-то задумал… Ослепительный луч — выжигающий на всех планах и ослепляющий ментальные сканеры — вонзился в широченную спину Армароса. Великий золотой и осьминогоглавый Ктанид на расправленных крыльях появился там, где от этого оружия полёг флейтист. Он снова сконцентрировал своё излучение у шести глаз — и выпустил следующий луч. Ноденс взмахнул священным Керауносом, пока, однако, не намереваясь серьёзно вмешиваться в дело. Яд-Тхаддаг, напоминающий крайне отдалённо нечто змееподобное и скрытое за нагромождением многоцветных пузырей, появился здесь же. — Пусть-пусть, значит, я прихлопну этих одним махом вместе с тобой! — пообещал Исаак. — Я едва чувствую их жалкие потуги! Они не сильнее тебя! Призренные божки порядка! Ха! Армарос как бы отдалился. Он преобразовал руку в когтистую раструбу и протянул её, пронзая остриями и быстро преодолевая колыхающиеся складки космоса… Тот час Каору увидел своего Рыцаря-дракона Люцифера! И тут страшные когти объяли сверкающий механизм из сжатого света! — Ньярлатхотеп дал мне власть над Семьёй Азатота! — смеялся Исаак, приступая к поглощению машины Старших Богов — Рыцарь-дракон Люцифер стал распадаться и втягиваться. — Я до того мог укрощать простых детей Азатота — но тут один из полноценных Азати! Как Джаганнатха, которым я стал благодаря тебе, мне по зубам теперь ассимилировать Азатху, который поддерживал бытие Элизии и которого Старшие потом заключили в сердце этой игрушки для тебя! С его помощью я сам сотру сперва вас, а потом пробью Хрустальную Тюрьму! Так хитроумный замысел моего отца Ньярлатхотепа будет исполнен, да-а-а! — Нет! — испугалась Иная Рей, слыша эту телепатему, разносящуюся на астральном плане сквозь вой первозданного эфира и грохот высвобождающейся энтелехии. — Он воспользовался слиняем, сильнейшей способностью Древних, если он поглотит такое существо!.. — Тогда остановим его! Старшие нас прикроют! — летела вперёд Аска, покуда обе Рей замерли в сильном замешательстве. Конечно, двигало пылкой Сорью Ленгли полное невежество — что она могла сделать такому противнику?! Как только херувим приблизился к Армаросу, то Аска сама осознала всю вражескую огромность… — Что?! Какого хуя! Бля, как бить такого верзилу! Рыцарь-дракон Люцифер окончательно скрылся в деснице Армароса-Джаганнатхе, от этого пошло преображение — весь готический Адам Тьмы начал излучать ужасно-золотистое тепло — силу творения и разрушения, мощь первозданного эмпирия! — Ха-ха! С Хаосом всё возможно! — ликовал Исаак, чью голову окутал красноватый зловещий нимб, образованный через лучистые истечения, исходящие как просветки из-под кожи. — Он проглотил наживку, — обратился Ноденс к взволновавшемуся было Табрису. — Мудрый Ньярлатхотеп позабыл, что Азатху — разумный Азати, а разумным нельзя управлять, если он не желает того… Азатху — друг Элизии и враг Ньярлатхотепа… Твой кошмар Исаак мог бы стать хорошей добычей для меня — но теперь он сам себя погубил. — Что?!. — самодовольный Исаак вдруг скривился от боли — на нём самом и на корпусе Армароса-Джаганнатхе золотистый жар начал выбивать вещество по частице, чудовищный пилот вместе со своей монструозной махиной уподобились совокупности «пикселей», прямо изнутри вырываемых один за другим чем-то сверкающим и раскалённым! — Вы тут только за тем, чтобы помочь Азатху контролировать себя? Вы это предвидели? — обратился Каору к трём верховным Старшим, попутно взяв в руку Еву Аски и Рей и отнеся этого херувима-гиноида подальше от коллапсирующего Исаака, Бог Земли Евангелион и армия Ев-Марков также отступили. — Именно так, — подтвердил Ктанид. — Я видел всё это в шаре созерцания причинностей. Ты был нашим инструментом. Ты справился и, скорее всего, будешь вознаграждён счастьем, по крайней мере, до финальной битвы. — Ясно… — Каору чуть сузил глаза, спокойно воспринимая вопли Исаака, гибнущего от собственной недальновидности. Армароса-Джаганнатха больше и больше прожигался изнутри — сильнее и сильнее разрушительные эманации вырвались из Гиганта Тьмы, готический монстр погибал как лист бумаги, которым обернули открытый огонь. — В благодарность мы также спасём твоих друзей, Азатху это сделает, — добавил Ноденс. Упоминание Рей-Лилит, Харли и Хикари заставило Табриса отойти от экзистенциальной отрешенности и обеспокоиться их судьбой! — Да будь ты проклят! — сгорающий Исаак в смертельной агонии бросил увеличенное Копьё Лонгиния в Адама Ришона. Каору уверенно поймал рукой это оружие и овладел им. — Как говорят Лилим: «Не призывай, кого не сможешь повергнуть». Сотворённое Азатотом бытие безразлично, как он сам, не только к Лилим, но и к таким как ты, Богам. Вот почему ты пал столь быстро и столь глупо на пике своей славы… — поучительно высказал Каору, в чьих глазах нашли своё отражение последние частички выдворяемого вещества Армароса. — Ва-а-а! — Исаак развелся в бесчисленные искры, сперва оставив скелет, а потом исчезнув вместе с ними — остова Армароса-Джаганнатхи улетучилась в острой короне меняющегося и хаотического светила. От него, словно плазмоид, выдулась отдельная ячейка, содержащая в себе Евангелионы 10 и 13. Старшие Боги сосредоточились на какой-то неимоверно сложной формуле, призванной сдержать Азатху от самого себя. Все Евы-Марки, повинуясь ей, устремились к порождению Азатота — они стали разворачивать Пятиконечные Звёзды — и подобно Ритуалу Невинности налагать ограничения, при этом они сами превращались в цепи — каждый становился звеном и намертво скреплялся с другим… Всё это, однако, мало волновало Табриса, сейчас он посвятил себя последнему и единому стремлению: — Синдзи! С двумя Копьями он обрушился на центр аномалии. — Вам лучше помочь своим друзьям в мире смертных, — передал Ноденс Рей I, как только та пришла в себя, по-прежнему сжимая рукой Юнита Копьё Кассия. Это послание же коснулось Рей II, Иной Рей и Аски. — Давайте! — отозвалась Лилит, наблюдая, как в сторону от эпицентра выпрямляется искажённая Ньярлатхотепом область. — Вторая, помоги Десятой! И за мной! Мы покидаем аномалию! — Наконец-то! — обрадовался Аска. — Есть! Добро побеждает! А ещё говорят — добро слабо! Обе Рей рядом с ней моргнули, Иная — с намёком на задумчивость. Аска ухватила Еву-10 и взяла крест-копьё. — Рей I, так Хикари жива?! — с надеждой спросила Аска. — И тот Уоррен? — Да, они оба живы, — ответила пилот Тринадцатой, уверенно ведя свою Еву прочь от многоцветного вихря на дне которого остались их союзники — Адам Ришон, окружаемый Марками Азатху и верховные Старшие Боги-Тримурти. Бог Земли Евангелион направился следом, летя на всех своих крыльях, со всем своим вооружением — трансформированная в херувима шестиглазая Ева-02 встала на спину этому зверю. Наладилась связь и в кабине высветилась голограмма — Харли поглядел на них из капсулы Десятого, держа на руках Хикари в её причудливом комбинезоне. — Харли! Как она?! — потребовала ответа Аска. — Как Хораки?! — Она… ээ… — Харли потрепал девушку. Она приоткрыла глаза. — Я больше не ощущаю в ней Харлот! — То есть она может прийти в себя?! — спросила Аска. — При условии, что её сознание не было повреждено… Где мы?! Я последнее помню, как… как эта хрень нас сожрала! Всё из-за этой бляди Харлот! — в ярости выпалил Харли. — Всё может закончиться хорошо, — ответила ему Рей I. — Армарос уничтожен. Остался по большей части только сам Ньярлатхотеп, но он не на нас. Мы справимся с Ктулху и его детьми! — Тодзи обрадуется! — отозвалась Аска. — И Хикари! Она тоже моя подруга! — осведомила она двух Рей. Они как поднимались к поверхности некого очень глубоко омута, где вместо воды было что-то вроде «разжиженного» и «сгущённого» пространства. — Где Рей Quatre и Cinq? — спохватился Аска, она пожелала найти их, и органы чувств Евы (или того нового существа, коим она стала) вывели пилота на пропавшую Рей Quatre — её ангельский гиноид без признаков воздействия Хастура поднимался следом. — Я с вами! — телепатически отозвалась Рей Quatre. — Хастур схватил меня, но отпустил, как только Каору его ликвидировал! — Отлично! Вот прямо все живы!.. Так, а где… — Рей Cinq погибла навсегда, — сообщила Рей II. — Навсегда? — уточнила Рей-Лилит, одновременно посылая телепатему, содержащую более конкретный вопрос, включающий в себя информацию о таких аспектах бытия, о которых нельзя спросить обычным человеческим языком. — Навсегда, — Рей II переслала уточнение. — Ясно… — на лице Рей-Лилит мелькнуло подобие сожаления. — А кто ты? — пилот Тринадцатой разумела Иную Рей. — Она — это «ты» из иной причинности, — Рей II взялась передавать телепатемой знания о том, что слышала и видела во время беседы Иной Рей с Аской и Каору. — Всё ясно. Добро пожаловать в семью, Аянами Рей-кун, — поприветствовала Рей-Лилит с намёком на теплоту. — Спасибо, — Иная Аянами пока не проявила особой радости, наверное, всё же ситуация не способствовала… Изображение Антарктиды виделось всё чётче — скоро они вернутся домой… — Иди вперёд — срази Последнего Врага: я отдаю Его тебе! — великодушно одолжил Великий Ноденс, обращаясь к Табрису через свистящие просторы, минуемые за мгновение сверхвремени. Вдалеке Тримурти остались со всеми Евами-Марками упаковывать Азати. — Я пробьюсь к тебе, Синдзи! — что было сил, Каору вдарил в барьер, возведённый Ньярлатхотепом и окружающий самый эпицентр аномалии. Четырёхрукий Адам Ришон упёрся в полном вооружении в последний бастион бездны! — Синдзи мне верни! Виктор увидел, как Каору сорвался с места, капсула перед ним как раскрылась и он ринулся вовне… — Немедленно! Каору объяли шторма и вибрации, внекосмические ритмы и беспорядочные завывания трансцендентного эмпирия… Всё льющееся против него содержание предельных сфер бешено развевало назад волосы и плащ левитации… Безумное мельтешение, вакуумы негативной энергии, черты искажённой симметрии… Он прорвался через всё это в последнем отчаянном прыжке! — Синдзи! И твёрдо встал там, где не могло быть никакой тверди… Ради своей Любви герой среди героев спустился через бесконечный фрактал — в Момент Начала, где Первый Рассвет отбрасывал теперь две тени. — Ты! — гневно прошипел стоящий тут Ньярлатхотеп, чьи алые одежды встрепенулись в негодовании. — Если бы не ты, моё коварство бы удалось! — Ты ещё скажи, что виновата эта собака! — плащ Табрис развевался не менее величественно вместе с пепельными волосами, вобравшими в себя самые разные оттенки Первого Рассвета. Он вырвался сюда — в этот Момент, когда он может всё изменить и сделать Синдзи счастливым! И себя заодно! — Не думай об этом! — мнительно заявил Ньярлатхотеп. — Послушай лучше, скажу я тебе честно — у меня не было никакой реальной причины ни вести войну со Старшими Богами, ни организовывать твою драму, которую ты вспомнил до конца после окончательного восстановления своей эссенции, — я сделал всё это просто по прихоти! Я взял в руку универсум и заставил его кровоточить ради мимолётного желания! Вот почему я есть Господь: Я — Бог Богов, потому что могу развязать вражду с кем угодно и посеять любые бедствия! Моё чувство собственной важности превосходит любое другое! Оно — источник моей силы, Табрис! Я — самодур и садист неисчислимых масштабов! Я — моральный дегенерат, по вашему, и Король, образец всех коварных и бесчестных соблазнителей, злодеев и кукловодов! Осознай это, космологический брат, антипод мой, и задохнись от бессильной злобы! Осознай, что Истина мироздания — это МОЁ желание! Речь Ползучего Хаоса разошлась агрессивной аурой. — Напоследок, мой маленький Каору Нагиса, моя любимая космическая игрушка, мой маленький брат, моя светлая антитеза в вечной бинарности флейты Азатота — твой старший и тёмный брат великодушно предложит тебе выбор — или ты и твой любимый Икари Синдзи-кун будут запреты на всю вечность в петле времени, страдая всякий раз и всегда будучи по итогу трагически разлучены по завершению каждого таймлайна — или вы оба становитесь прямо сейчас моими маленькими секс-рабами — так вы оба можете быть друг с другом неразлучны, Каору и Синдзи: можете трахаться в своё и в моё удовольствие столько, сколько хотите, но Я буду вас в это самое время иметь — каждый из вас будет видеть, как Я — Ползучий Хаос Ньярлатхотеп будут знать, как женщину, другого — и вы оба как один будете в ответ ублажать меня как своего хозяина и любовника! Проще говоря, я хочу быть вашим Шахзаде-демоном, а вы — моими наложницами. Вот, Табрис-брат, два варианта я тебе предложил — пока думаешь, не забудь хвалить меня за великодушие. Я дал тебе выбор, которого я лишал тебя на протяжении всей вечности «Евы, которая повторяется». Хвали меня — Сценариста и Режиссёра твоего повествования!.. Ну, каков твой ответ, Та-абрис? Каору блеснул такой ледяной ненавистью в глазах, с какой, казалось, не могло сравниться ни что, ни где, ни когда. Каждое дальнейшее слово и действие Каору было отточено этой ненавистью: — Хватит болтать, проклятый! Ты — просто очередное чудовище, которое я должен победить ради Моего возлюбленного! — в правой руке Каору возникла скрипка, в левой — смычок. — Ты отправишься туда, куда отправились всё эти Итаква, Исаак, Ктулху!.. И я очень польщен, что это именно ты, «бог богов» Ньярлатхотеп! Масштабы твоего зла вполне достойны роли финального босса! — Посмотришь, как запоёшь, когда я один пущу тебя по кругу! — злой лик фараона с золотыми глазами и чёрный лик демона с тройным огненным глазом в этот момент мельтешили; в порыве мщения Ньярлатхотеп изверг тысячи щупалец — но они все развеялись от мыслеволн Ангела — или уж вернее — Бога! Очень злой оскал появился следом… — Довольно глупостей, Валтиэль! Твоя игра окончена! — Каору прокричал ему со всё той же ледяной ненавистью и боевым задором. — Послушай лучше мою… — «Усмиривший Шиндже» ровными и уверенными движениями приступил к исполнению своего произведения… *** Тринадцатый Юнит вместе с преображённой Евой-02 и жутким Богом Земли Евангелионом вырвались из затемнённой пропасти, где их, однако, в присутствии Владыки Р`льеха и трёх его сыновей не ожидало ничего нормального — реальность и тут оказалась сильно искажена неевклидовыми умопострениями Древнейшего повелителя Вурла и Ксофа. — Бля! — Аска успела только выругаться при виде громадного Идхогтхи, тянущегося из Ихе — он как сигарету сжимал двухкилометровый «Wunder»… Рей Аянами I не растерялась — и метнула Копьё Кассия — оно вонзилось в обереги, окружавшие спину могучего Ктулху. Рей-Лилит передала телепатические команды Рей II и Рей Quatre защищать «Wunder». Первая, не осведомляя Аску, которая даже не сообразила, взяла под контроль Вторую и направила её к лапище Идхогтхи. Сама Рей I отчаянно метнулся к торчащему Копью, ранее брошенному, и встала на его конец, продавливая всеми силами. Перед ней кипели чуждые фигуры, Великий Ктулху незамедлительно в остервенении обрушился на первую жену Адама своим древним и почти всемогущим сознанием, перед Тринадцатой особенно явственно проступило АТ-поле, Лилит привела к активации формулы — лунные призмы и нимбы укрепили её собственные защиты… Зотх-Оммог накинулся на Рей-Лилит, испуская по её душу свои разрушительные потоки энергии. Кирби и Кайдзю первыми сообразили в чём дело. Красной молнией Вторая вонзилась в нависающие пальцы Идхогтхи — раз! — и они оторваны! «Wunder» освободился — его снесло куда-то в сторону. Не успевшие толком достигнуть охранительного АТ-поля судна, Космический Годзилла, Десуторойя, Гарганта и Кирби оказались как бы отброшены в другое направление. Последний закружился в эфире и смог сконтролировать своё движение, чтобы возвратиться к судну. Над потрёпанным флагманом три Евы и прочие Кайдзю с Ангелами отбросили раскрошившиеся когти обитателя Ихе. Где-то рядом пролетел Бог Земли Евангелион, ведомый Иной Рей на расстоянии, — завоеватель Р’льеха вонзился в Шудде-Мьелла — тому сразу «привалило радости»: все лапы, ложноножки, усики, трубки и руки нападающего бесстрашно воткнулись в шкуру, покрытую магмой и кислотной слизью, — шесть трезубцев с ожившими клинками глубоко погрузились в мускулатуру Роющего, основные головы зубами и жвалами вцепились в щупальца, сабля магического пламени и клеймор радужного АТ-поля по рукояти вошли в фаллическое образование на голове патриарха хтонианцев, погружённые в него же усики взялись вытягивать жизненную эссенцию. Операторы сбивались со слов: — Фиксирую Лилит! Это Рей! Тринадцатая! Неизвестный CCD набросился на Хтона! — Есть! — Мисато хоть обрадовалась. — Уже хорошо! Это наши! — Это мы, приём! — Аска связалась с остальными — с Евами и с «Wunder». — Ура! — обрадовалась Мари и замахала руками. — Где Синдзи и Ко? — задал вопрос Кенске. Тодзи не нашёл, что сказать — безутешный брат отвлёкся, увидев, как Биолланте сорвало в сторону. Мимо неё пролетел Гайган. — Аска, как ситуация?! — спросила Мисато. Шудде-Мьелл истошно ревел и бился. Бог Земли Евангелион с рвущим треском выдирал из него куски — и либо проглатывал, либо отбрасывал. Сила холода, ассимилированная от Итаквы, промораживала великого червя. Роющий смог вытянуть ротовые придатки и схватиться за вражеские головы и многочисленные руки, в первую очередь за те, которые сжимали радужный клеймор и огненную саблю. Так Шудде-Мьелл обвил и сдавил, кости и мышцы расплющились, брызнула густая чёрная жидкость — «кровь» Уббо-Сатлы — на лету она превращалась во что-то живое, но оно сразу гибло от колебаний схлестнувшихся АТ-полей, от разогретой магмы и ужасной кислоты… Шкура и золотистая чешуя Бога Земли Евангелиона также пострадали от этого — пузырящиеся участки на нём лопались, усики разъедались от выделений Роющего, его температура пересаливала холод Итаквы. Он обвил толстым мясистым щупальцем одну из рук — ту, что покрывали горящие придатки, и с хрустом вырвал её, также разрывая ткань, и выкинул вместе с трезубцем. Ножи последнего, однако, сами собой загнулись и воткнулись, так зацепившись, всё ещё болтающаяся на древке отделённая рука, крепче вцепилась… Прежде, чем Роющий отбился бы от него окончательно, это оружие подхватил Кирби — с особым энтузиазмом кинувшись на помощью Богу Земли Евангелиону, также принадлежавшему к роду Древних — по каким причинам тот сражался со «своими», сын Итаквы пока не выяснил — но это оказалось пока ему совершенно неважно. Рождённый от Ветра ухватил древко и снова вонзил «живые» ножи в основание головы Шудде-Мьелла. Попутно Кирби вытянул свободную руку со здоровенными когтями, зацепил их загибающимися концами одну из толстых щупалец, до того обхвативших голову бывшего Нулевого, да и вырвал из неё большой пульсирующий кусок — и высосал немного эссенции, от этого дрожащее щупальце окаменело и распалось трухой. Освободившись, голова Нулевого шире раскрыла рот с обломанными мандибулами и излила воду и холод на патриарха хтонианцев вместе с чернеющей паутиной. — Мы должны помочь Тринадцатой! — скомандовала Рей II вместо каких-либо разъяснений на вопрос Мисато. Системы «Wunder» продолжали обстрел Идхогтхи — вернее, его руки, лишившейся нескольких пальцев, что оказалось малоэффективным делом, учитывая прочность, регенерацию и сопротивляемость. В ответ Древний отводил руку, чьи пальцы — величиною с гору — сразу же начали отрастать вновь, потом он их сжал… Видя это, Годзилла-старший ринулся к «Wunder» — вероятно, в условиях, когда он мало что мог сделать против Великого Ктулху, Кайдзю счёл это более благоразумным решением, возможно и потому, что его сын находился там, куда метил выродок Ктулху. Лапища Идхогтхи как раз к приходу Короля Монстров обрушилась на судёнышко — Кайдзю вроде Ангируса и Варана, которые мало чего могли сделать, просто выли. Четыре Евы вместе со всеми Ангелами вложились в оборону — многогранный щит остановил кулачище Идхогтхи. — Да! Получи, всратый Ванпачмен! — Кенске показал средний палец среднему сыну Ктулху в порыве безумной радости, покуда тот отводил свою конечность. Казалось, он должен был смять их — но барьер — фазовый сдвиг пространства — остановил эту напасть! Параллельно сему Гхатанотхоа направился на подмогу Шудде-Мьеллу, со щупальцами, хоботов и жутким проклятьем наперевес. Увидев его на подлёте, Кирби вытащил трезубец из Шудде-Мьелла — он был как у серийки культа Ктулху — и метнул в Гхатанотхоа. Бог Вулканов изловчился поймать это оружие одной из конечностей, похожей на сплющенную сороконожку с раструбами на конце, как круглые и зубастые рты миноги. Медуза приготовился бросать трезубец обратно в Кирби, тот преобразовал льющуюся из Бога Земли Евангелиона воду в ледяную бомбу, замахнулся в ответ — и тут его кисть окаменела из-за взгляда первенца Ктулху, несмотря на то, что Кирби состоял не из обычного вещества! Бомба разорвалась в омертвевшей кисти и разнесла конец руки на обломки! Однако сверкающие голубые лезвия не вонзились в сына Итаквы, к тому же, захваченного со спины щупальцей Роющего, не кто иной, как Гайган резко подлетел к Медузе — тот был вынужден заслониться древком трезубца, им он остановил ревущие цепные мечи. С Гайганом подлетела Биолланте, движимая телекинезом первого, — она выпустила корни и зубы как у венериной мухоловки, из них вырвались шипы и полилась кислота. Гхатанотхоа обрушил на неё своё проклятье и скрутил хоботом — большая часть Биолланте затвердела, посерела и начала распадаться, словно сухой песок. Гайган, однако, в упор пальнул из позитронной пушки. Кирби вырвался из хватки Шудде-Мьелла — благодаря головам Третьего и Четвёртого, они перегрызли щупальце, сам сын Итаквы взамен утерянной руки прирастил новую — ту с полыхающими придатками, которую Роющий до того оторвал от «Евы» Иной Аянами — и взял в неё кое-что посущественнее — здоровенный трезубец самого Ктулху! И с рывка вонзил его в глаз Гхатанотхоа, вместе с выжигающим фиолетовым лучом Гайгана, Медуза сдался — он весь резко надулся и просто лопнул, разлетевшись вместе с разрушавшейся в каменные обломки Биолланте. Кое-где на летящих камнях, впрочем, остались живые зелёные ростки — до которых сейчас не было никому никакого дела. Кирби снова смог справиться с полётом, а вот Гайгана унесло куда подальше. Пока Рей Аянами I вдавливала в Великого Ктулху Копьё Кассия — Зотх-Оммог всё сильнее и сильнее метал в неё боевые заклятья… Король Гидора с обозлённым рыком накинулся на него — золотой дракон обвил парой хвостов нижние конечности сына Ктулху, подобные хвостам жирных слизней, с «морскими звёздами» на концах; он вонзился массивными задними лапищами в основание торса-конуса, а пара глав вцепилась зубами в голову Зотх-Оммог — как у тираннозавра с клыками-бритвами и вытаращенными змеиными глазами. Трёхсотметровый демон более предпочитал магию и не любил ближний бой, он обхватил головы Гидоры придатками от своей гривы и кистями-звёздами, к одной он попробовал развернуться, прокусить зубами… Внезапно Гидора, пользуясь этим, просунул одну из голов прямиком в разинутую глотку и сосредоточил все силы — жар вырвался из Зотх-Оммога, он расслоился первым, распадаясь на разогретые частицы, эта же доля, однако, не миновала и Гидору — сжигаемые заживо изнутри, они оба устремились куда-то, где ткань реальности колебалась особенно сильно. Туда же несло и Гарганту, Космического Годзиллу и Десуторойю, против их воли. На лету Зотх-Оммог полностью испарился от жара Гидоры, вместе с ним самим — дракона постигла аналогичная участь: вся чешуя сгорела и мертвенно-серая бескровная мускулатура распалась в угли и пепел, из-под неё лишь дымящаяся мякоть вывалилась, ранее скрытая среди сотен плотных рёбер. Она окружала нечто, вроде яйца. Космический Годзилла уловил это образование и притянул из трёхглавого скелета его с помощью гравитационных излучателей в своей короне. Останки Гидоры, как-то сплавленные и потому не разваливающиеся, снеслись туда, где ещё клочками проглядывалась земля… А Гарганта, Дестуройя и Космозилла вместе с яйцом — пропали где-то, откуда уже не доносился свет, в ту же расщелину эфирный ветер, дующий меж измерениями, увлёк и Гайгана с распылёнными останками Биолланте… Синхронизация Рей Аянами I с Евой-13 дошла до максимума — Тринадцатая перестала казаться механической и увеличилась в размере. Экипаж «Wunder» ничего не понял сразу, одна лишь Юй уразумела: — Похоже, мы победили! — устало заулыбалась она в руках у Гендо. — Правда? — экс-командующий несколько удивился. Идхогтха снова вдарил по «Wunder». — Как он меня бесит! — закричала Аска, чья синхронизация поднялась до предела. — Полная сила! Она всем сердцем пожелала уничтожить врага. Ева-02 преобразилась — Юнит снова изменился, два крыла с каждой стороны слились в одно и стали выглядеть как у летучей мыши — или вернее, как у демона — с белыми костными выростами, с чёрными складками, с красными краями — доспехи и прежняя кожа исчезли, сменившись красно-чёрной оголённой плотью, содрогающейся и как бы дышащей или вибрирующей, словно на жаре. Мощные рога выросли изо лба и завились на манер бараньих. Окончания ног её больше уподобились копытам. Хвост с копьём на конце взвился позади. Женский рот вытянулся в здоровенную пасть, ангельские узкие глаза превратились в щели и слиплись, зато четыре остающихся — от Евы-02 — выпучились и как наполнились подсвеченным раскалённым маслом. Рей II, наблюдая за Аской, осознала, что та полностью сместила её с доминирующей позиции… Ева теперь подчинялась только ей и достигла пика могущества. — Ва-а-а! — Аска рванула против кулака Идхогтхи. — Да-а-а! Вперёд, красавица! — сиганула следом Мари. — Давай, в атаку! За ней! — крикнул Кенске, создавая в руках чернеющие сферы отрицательной энергии. — А-а-а! — Тодзи раскалил руки своей Евы. Вот так, вдохновлённые её решимостью, пилоты рванули следом. Супер-Годзилла сиганул с ними. Впятером они вдарили в кулак Идхогтхи. Параллельно с этим Бог Земли Евангелион разом вонзил все пять голов в одну рану на туше Шудде-Мьелла — патриарх хтонианцев весь как прогнулся, и тот час с противоположной стороны из него вырвались пять плотно сжатых морд. Пошли искажения его мускулатуры, в сотрясающем импульсе мышцы Великого Роющего разорвало, от сквозной раны большущего гада в течении быстрых мгновений разметало на мелкие кусочки! Кирби с трезубцем Ктулху сразу после этого рванул к бесстрашной пятёрке, атакующей в ответ неимоверно здоровенного Идхогтху. Бог Земли Евангелион хрустнул треплющими остатками Шудде-Мьелла — взмахнул в сумасшедшем эфире десятью сложными крыльями и направился в ту же сторону. Они все столкнулись — «Wunder» остался позади. Перед флагманом как взорвалась сверхновая — Супер-Годзилла и Мари жгли дыханием, Тодзи прожигал руками, Кенске аннигилировал сферами, Аска просто неслась вперёд, уничтожая рогами с тарана… Они сокрушили, словно скалы, разбили вдребезги когти Идхогтхи, вонзились в аналог кисти, проткнули его, словно сверлом насквозь. Вместе с этим Кирби с трезубцем верхом на Боге Земли Евангелионе вонзился в то место, где у человека сгибался бы локоть — вместе они ещё быстрее продвинулись. Они проделывали туннель — от этого по мере их прохождения, рука Идхогтхи распадалась — целые куски, километры в длину, с кровью и слизью, отлетали под вой монстра из Ихе. Едва ли кто-то в оставшемся парить далёко «Wunder», мог бы это осмыслить — целые куски Идхогтхи летели к ним, один полностью накрыл судно, потом гало АТ-поля прорвало его, и со сквозной дыркой он пролетел дальше… Рей Quatre в ангельском гиноиде во главе гарнизона «Wunder» осталась смотреть на эту мясорубку… Пулей бесстрашная семёрка прошла через руку Идхогтхи, стремясь к его голове. Сын Ктулху взревел, раскрывая пасть, у него ещё под ней и над ней шевелилось множество придатков, они потянулись к противникам, когда большая часть руки оказалось уже уничтожена. Иная Рей в этот момент применила силу Медузы — окончания придатков окаменели, треснули и распались под натиском вновь растущей биомассы — когда они восстановились, рука оказалась уже уничтожена. Зато ещё несколько таких десниц-лапещей полезло снизу. — А-а-а! — Аска вырвалась первой из подобия плеча Идхогтхи и понеслась дальше в Ихе, утратив над собой всяческое самообладание. Рей II попробовала взять контроль над ангельским гиноидом, но Вторая полностью его ассимилировала — ничего не отозвалось. — Спокойно, она знает моё имя… — Иная Рей рядом протянула руку к Аске. Волосы у неугомонной вдруг окрасились в голубой — как у большинства Рей, кожа побледнела, голубые глаза сделались рубиновыми как у альбиноски. Аска перестала кричать в бешенстве, и с сосредоточенным видом отвела демоническую Еву назад. — «Она управляет Евой через пилота», — подумала Рей II. Это дало о себе знать умение Й’голонака. Вторая отлетела назад — всюду разносились куски руки и плеча Идхогтхи, новая конечность взамен утраченной уже проклюнулась отрастать, другие здоровые и целые уже потянулись во всю вместе с головными придатками, заменявшими сыну Ктулху бороду и волосы. Сверхмощное АТ-поле Рей-Лилит уже отобразилось на всех устройствах — столкнувшись с фиолетовым АТ-полем Владыки Р’льеха. — Получи! — Рей I перевела Еву-13 в «Берсерка» — что-то вроде того показали приборы. Пинок — и Копьё Кассия пролетело через обереги, вонзилось в Древнего. Его АТ-поле тотчас попало, Ктулху с хлюпаньем начал сдуваться. Белая и увеличенная в габаритах Ева-13 окончательно уподобился всем привычной Аянами Рей — которую теперь команда «Wunder» приветствовала как Спасительницу! Возвысившись на сотню километров, Рей-Лилит хлопком по циклопической голове отбросила выродка Ктулху дальше в Ихе. Кирби метнул трезубец папашки сынку в глаз — зубцы вонзились в середину. Затем Иная Рей довершила дело — пинком копыта Второй, она ещё глубже вбила оружие в око. И следом позади неё Бог Земли Евангелион изверг паутину Атлач-Нача, соединяющую явь и сон. Иная Рей вспомнила сны о чёрной дыре в центре Млечного Пути, оное небесное тело проявилось из её воображения в районе попадания трезубца, содержащего эссенцию Ктулху, также пригодную для ритуала единения воображаемого и уже существующего. Вся рожа Идхогтхи искривилась, она затянулась в районе глаза, разламываясь и пропадая за горизонтом событий со всеми придатками, от центра притяжения тянулась магическая паутина к жвалам Бога Земли Евангелиона. Остальная туша демона-гиганта со всеми лапищами также, попутно разрываясь, потянулась к «мнимой» дыре из центра Галактики. — Уходим! — приказала Рей II. — Да, — ответила Иная устами подконтрольной Аски. Ева-кхорнит встала на спину Бога Земли Евангелиона — они отчалили от уничтожаемого Древнего колоссальных размеров. Рей-Лилит провела пальцами по краям шлюза и тот стянулся. Тянущаяся паутина Атлач-Нача разъединилась, оставив в Ихе чёрную дыру с ярким ореолом, куда разорвало на куски и без следа затянуло Идхогтху. Портал окончательно захлопнулся. Великий Ктулху, полностью разваливающейся в хлюпающие сгустки, рухнул в раскалённую магму, все ещё рвущуюся из недр после «покатушек» Шудде-Мьелла. Много превосходящая его по габаритам Рей-Лилит с самым решительным видом обрушила добивающий удар по «раскисшему» Торнасуку. Запущенные Россией и США боеголовки достигли Антарктиды — да и начали разрываться, окружая расходящимися вспышками белоснежное божество, как победным салютом… *** Звучала Музыка Сфер — стройно бежали ожившие ноты, страсть и грусть сквозили в каждой, волнистыми дорожками протягивалась необыкновенная композиция. Мчались по полотнам пространства привычные световые годы и перетекали тривиальные эоны по путям Хроноса, галактики умирали и рождались вновь, звёзды распылялись в газовые облака, а газовые скопления образовали звёзды, малые сгустки материи крошились и собирались. Неспешным путём вечности, космос совершил цикл, вновь возвратившись к точке бесполезного завершения, и всё вновь стало таким же, как и прежде, вернувшись на неисчислимые кальпы назад — грубая материя и бесплотный дух родились заново такими же, какими они некогда возникли в ветряных эфирных просторах, а кометы, солнца и планеты возгорелись к новой жизни, хотя, казалось, ничего не уцелело для напоминания о том, какими они были в миг рождения и в миг исчезновения, в вечной смене начала и конца и возврата к бесконечному началу. И вновь простёрлась твердь, и подул ветер, и Древо Жизни сияло среди полотна всех историй, отражая в себе тайну архетипов. В неведомом непрерывном цикле выжила Мысль — личная мечта, совокупность устремлений, порождённых волей, дабы воплотить сущее и придать ему смысл. В лучах вселенского рассвета возникли ангелы, и демоны, и воля, красота и зло, и жалобные вопли гибельной ночи, потерпевшей поражение — будучи изгнан из «носителя», когда, весь из себя самодовольный, облачённый в ткани заката Чёрный Фараон Нефрен-Ка обессилил и обратился в тлен, страшный Ньярлатхотеп развеялся в окончательный Ползучий Хаос, ибо не смог более ясно осознавать себя в какой-нибудь определенной форме — распадающийся Безумный Бог с Тысячью Лиц кратко и молниеносно явил свои самые разные обличья, искажениями, они пробежали как рябь по излитой мерзости — во время конца этой игры перед глазами Табриса пронёсся Обитатель Тьмы Яхве с тройным оком, которому тщетно поклонялись иудеи и христиане, признавая за добродетель все его зверства в тщетной надежде не исчезнуть после смерти и обрести вечное блаженство — с какими только гнусностями не согласятся люди ради личного благополучия? — далее проявил себя среди копошащейся бесформенности якобы злейший враг Яхве — Чёрный Человек, именуемый Дьяволом и Сатаной, коему в Средние века в Европе приносили жертвы сатанисты и ведьмы; Самаэль с тёмными крыльями и оскалом оголённого черепа — как его призывали каббалисты; обманчиво изящная Опухшая дева с веером и ревущими ртами и щупальцами вместо бюста — как её почитали в Китае; ураганом провернулся вопящий веретенообразный Кричащий Ужас, усеянный весь зияющими утробами; возник в древних доспехах Акушин Каге, как его знали в Японии; высунулся прославляемый ацтеками кровавый человек-без-кожи Ксайп Тотек на пару с безликим сфинксом, коего чтили египетских чернокнижники; Пазузу Болезнетворный, известный шумерам; более молодая Анна Унрух с крыльями из-за лопаток; Алая Королева с изящной косой, приходимая в кошмары к поэтам и художникам викторианской эпохи; мерзкий четырёхрукий жирный карлик с четвёркой гусениц вместо ног — в такой форме Ньярлатхотепа чтили тайные секты в Индии; монолит, чьим основанием служили шевелящиеся опухшие корни-полипы; жёлтый осьминогподобный Ахтун, как из живой грязноватой глины, с циклопическим выпученным оком, в этой маске Всемогущему Посланцу поклянись в Конго; по-своему инфернально изящная белесая Леди Голубей — пустая фигура, как шкура, снятая с мяса, чьи края покрывали живые голубиные головы, поднимающая руки в стороны, испускающая полосы бледной плоти, развевающиеся, словно шарфы, и на длинных ногах, согнутых в десятках сегментах; Верховный Камень — ожившее продолговатое изваяние, венчаемое глазом и стоящее на заострённых крабовых ножках; Искажённый Призрак — худой человекообразный торс фиолетовых тонов на многопалых руках вместо ног, и со множеством рук вместо двух — с вытянутым столбом вместо головы, усеянный клацающими человеческими челюстями; афро-американский джазовый саксофонист — в чьей форме Ползучий Хаос покупал души музыкантов, готовых продаться за талант; знаменитый Джек с тыквой вместо головы; двуглавый «отец летучих мышей» со множеством клыкастых пастей и глаз — Тёмный Призрак Австралии; неисчислимый рой саранчи с дрыгающими в полёте ногами лошадей и изящными коронами и бронями, с зубастыми мордами и развивающимися женским волосами и с хвостами скорпионов; Слепая Обезьяна Истины, как её славил Чёрный Фараон Нефрен-Ка; поглощённый Амброз Декстер; красивый белоснежный ангел; причудливый, постоянно меняющейся механизм со сглаженными деталями, как из металла и стекла, в чьём образе Ньярлатхотеп являл себя развитым цивилизациям, где религия уступила место науке; тварь из сплетённых ветвей и стволов берёзы; Барон Суббота в изящном викторианском наряде с лицом-черепом, как его славили на Гаити вуддисты; рогатый плетёный зелёный человек из верований Кельтов; Адольф Гитлер с лучезарным нимбом в прикидке скандинавских богов; Король Осени — увенчанный зубцами гуманоид из пожелтевших листьев, приходимый в видениях к мистикам и мечтателям; одетый с иголочки провожатый поезда с окровавленным белесым отростком вместо лица — как он являлся в кошмарах к своему дальнему потомку Лавкрафту; Л’рог’г — тёмно-зелёный раздутый демон с массивными крыльями и парой глав, как бы раздвоенных, с рядами гнилостных губ и выпирающих глазных яблок, в такой форме обители планеты Л’ги’хх, выглядящие как металлические кубы на ножках, приносили Безликому Богу жестокие жертвы — вырезали ножки у себе подобных и оставляли мучительно издыхать; Плывущий Ужас — обтянутое голубоватой гелеобразной бахромой нечто, отдалённо похожее на медузу с красными прожилками, с изумрудным гноем и горстями мужских яичек на луковичном туловище, так он представал перед некоторыми почитателями с Гаити; тошнотворно-соблазнительная суккубоподобная искусительница с кислотной кожей, как она появлялась в Марокко; уродливый Джонни Каркоза с людскими телом и вертикальным подобием женских половых органов вместо рта; остроухий высокий гуманоид без глаз и носа в богатых украшениях; рогатый нефритовый бык и ревущий угольный лев; ветер тьмы; светоносный монах; жуткий иссушенный лама мерзкого народца Тхо-Тхо; громоздкая мумифицированная голова на мёртвых руках — как паук; слепой вопящий скиталец мрака с конусовидной тушей — как один большой нарост с мешаниной конечностей, так он воплощался в лесу Н’гаи; огромный скелет младенца в окровавленной слякоти; наконец извивающейся кровавый язык, которому первоначально поклонялись в Кении… — «Когда же кончаться твои лживые маски? Я все их сорвал!» Так сокращаясь и растягиваясь всё дальше и больше, Ползучий Хаос устремился за пределы стройного бытия, в агонии он бесновался, попираемый Музыкой Сфер — Безликий Бог с Тысячью Лиц кошмарным водопадом ниспал за пределы скал у самого основания космоса, сбежал и свалился как длинная многоножка — он пропал за тем краем, где у пиков высились полуночные храмы Иных Богов. Каору завершил игру: — Эрих Цанн, «Движение звёзд»… Музыкант развоплотил скрипку со смычком и ровно встал на конце одной из этих возвышенностей и окинул взором с Края первые подступы к Абсолютному Хаосу. Здесь стелился Бесформенный Туман Нёг-Сотеп, где после гибели демон-хоста скрылся изгнанный из упорядоченного универсума Ньярлатхотеп, этот предел представляет собой «несуществование», добытийную неустановленность, подобно первичному бульону хранящую в себе нереализованную потенцию сущего как такового, отдельные проявления которого размывают любые границы мироздания. Неопредёленность, незримость, несформированность и неименуемость, теснящие друг друга в кипящей пустоте, безмолвный ужас, мерзкий от извивающихся искажений. Бесформенный Туман Нёг-Сотеп заполнял собою Безымянную Тьму — ту чернильную черноту чернее чёрного, в которой отсутствуют любые фиксированные формы, те бесконечно зевающие глубины ночи, не признающие законов и математики любого мыслимого космоса, невообразимые эмпирии в Абсолютном Хаосе, окружающие подступы к трону вечно жующего Султана демонов, где безликие кошмары неустанно грызут друг друга под отзвуки уныло скулящей Флейты… — Синдзи!.. — беспокойный Табрис обернулся через плечо. Где-то, минуя сплетения измерений и межмировых расщелин, с ответным криком к нему ринулся тот, ради кого он прошёл этот тернистый путь до самого Конца! В смотрящих назад кроваво-красных глазах отразился далёкий отблеск Большого Взрыва, заставшего Вселенную расширяться в каждой точке, расходясь в математически неизмеримую даль. Само полотно для упорядоченного раскинулось скатертью, распрямляя свои сверхсложные углы и грани, незримые для людей, образно подобные Кристаллу. Бесконечномерный космос, способный вместить в себе все Пути. Это был Генезис, самое Начало. По крайней мере, с точки зрения смертных, населяющих весь многовариантный материальный универсум. — Каору! — Третье Дитя с прыжка переместился к возлюбленному — и на высокой скале у основания Всего парни сжались в объятьях! — О, Синдзи! Наконец-то мы вместе! Пикантности добавляло то обстоятельство, что на Икари-младшем не осталось никакой одежды, кроме каких-то прилипших к коже прожилок. Затем молодые боги начали соревноваться в том, кто кого заобнимает до смерти… Сейчас, когда они оказались на краю всей уныло текущей вечности, в головах кружились проступающие воспоминания о прожитые в кальпах жизнях — они всё вспоминали — и чем сильнее была боль о прошлых судьбах, тем теперь сильнее их охватывала радость теперешняя! Казалось — в постоянных удушающих объятьях среди клубящегося первозданного эмпирия — здесь юношей не тревожило течение перемен, и потому — как в прекрасном сне — радость длилась вне потока изменений! Удивительно, но в казалось бы обречённом мироздании, они нашли самый настоящий Рай! А что ещё это могло быть? Мечтатель и его мечта! Человек и его идеал. Один, замученный судьбою мальчик, и другой такой же — они отыскали утешение здесь, на краю бытия, куда не достают воды Реки Времён и куда едва ли долетают грёзы… — Простите, не хочу вас отвлекать… — вмешался Рэндольф Картер, оставив позади Адама Кадмона, великий оккультист появился тут в чём мать родила, с кровавым рисунком Сефирот на теле, что его ни в малой степени не волновало. Послышался шум прибоя — в лазурной волне из «внутреннего» моря Метакосмоса показалась сказочная ракушка, запряжённая дельфинами и окружённая женоподобными плывущими ундинами, химерическими скачущими гипокампами, летящими безликими мверзиями и иными сказочными существами. Из знаменитой «кареты» Ноденса выбрался Виктор Северов — также без одежды, разве что зажимы А10 так и болтались на голове — за руку многострадального попаданца придерживал безликий ночной призрак, невозможно худой и костлявый, с гладкой, словно отполированной, областью на месте лица, очень тонкий, крылатый, рогатый, с трепещущим хвостом и с жалом на конце — прямо один из тех, кто пугал во снах маленького Лавкрафта. — Офигеть картина… — присвистнул русский за компанию с безликим чёртом. — Это ж куда меня занесло? Косматый Охотник Ноденс появился в компании Адама Ришона, с дружеским видом приведя «лошадку» Табриса, «забуксовавшую» на подходе — с ними «приполз» в окружении пузырей «змиеподобный» Яд-Тхаддаг и прилетел на крыльях Ктанид. — Ха! Мы сделали эти Мифы Ктулху! — взмахнул руками Синдзи в очередном порыве ликования. — Почему они вообще такими могучими считались?! Банда идиотов — да и только! — Юный Фудо-моё, тебе следует знать, они в один момент освободятся со всей своей силой и будут биться с нами. Тогда в пору истинного Рагнарока, когда падёт Святая Элизия, станет ясно — заслуживают ли они столь грозной славы иль нет, — поучающе высказал Ноденс. — У них был запасной план, — припомнил Рэндольф, попутно настороженно поглядывая в зияющие пропасти Безымянной Тьмы, залитой клубящимся Бесформенным Туманом, за которыми далеко-далеко восседал сам Ядерный Хаос в центре Всего. — Что-то связанное с теми двумя другими детьми Азатота — Азати: близнецами вашего Азатху — известными нам как «Азатха» и «Азатх». После этих слов ключевые собеседники перешли на речь богов — реализованную передачей информации через Великую Мысль в объёмах за гранью человеческого разумения, использующую понятия также за пределами выразимых концепций. — Эм, — тут Виктор кое-что сообразил, обратил внимание на Адама Ришона. — Эй, Каору Нагиса, а что насчёт этих SEELE? Если ты теперь Бог, то должен знать!.. Знать, чё они вытворяли с тобой на протяжении всех реинкарнаций! — Да, я знаю, — ум Табриса въедливо устремился к далёким прожитым судьбам, где ему стали как на раскрытой ладони видны все манипуляции и злодеяния SEELE. — Ты же не позволишь им остаться безнаказанными?! Нужно отомстить им! — Мы стремились к Абсолюту, нами двигали страдания, нас нельзя осуждать, мы ни чем не хуже обычных людей, — заговорил в своё оправдание Кил Лоренц, чей монолит с самодовольным девизом появился в кольце прочих перед лицом Адама Ришона. — Ну уж нет! — вскричал Виктор, сумев внять телепатической беседе благодаря личной воле. — Может быть в глазах бога и космоса они — равны любому нормальному человеку — мне и тебе, Каору, — но в глазах Человека — они подонки! А ты ведь — ещё и человек на минуточку, не только Ангел там или Бог! Каору сузил глаза, бледный лик в предвечных сумерках помрачнел. — Ведь он прав, SEELE… По справедливости божественной судить я вас не буду… — Достойный человек стоит по ту сторону добра и зла, — хором напомнили SEELE, разумея полное безразличие ко всему — и к тому, что делают с тобой. Ведь всё суета — какое дело отрешённому «достойному» до того, убивают его или убивают кого-то другого? Высшее бытие — равнодушное созерцание и спокойное принятие протекающего, включая — убийство. Полная Нирвана, где полностью пропадают дискретные функции, считающиеся «человеком» — и где не остаётся «я», вернее даёт знать о себе «истинное высшее я», нечто, «единое с бессознательным». «Полное уничтожение» личности, воли, мотивации, страстей, любви и ненависти, святости и греховности, зла и красоты — растворение в небытие всего, делающего «тебя» тем, кто ты есть. — Как я могу быть «достойным», если я теперь, по-вашему, «не человек»? — спросил Каору. Он отверг это. Нет ничего, что могло бы быть предписано человеку. Человек сам может взять аксиому поведения, которую можно пересмотреть, в отличие от догм, вроде тех, за которые держатся почитатели глупой телеологии. Мир, рождённый из Абсолютного Хаоса, непостижимого и невообразимо огромного, не создан для и под человека. Он будет жить ради удовольствия, счастья и комфорта, следуя тому «земному», проще говоря, выдуманному добру, выбирая его как «собранный» и «надуманный» человек, несовершенный и падкий на ошибки. И Виктор прав, «земное добро», позволяет ему простить или наказать обидчиков на усмотрение. И сейчас он поступит как человек земной, пойдёт на поводу у праведного гнева, как можно или даже нужно с точки зрения рационально-релятивистской гедонистической морали. Ведь сейчас он прокручивает в голове все нанесённые ему со злым умыслом страдания — все эти Третьи Удары… SEELE ошиблись, полагая, что он их не накажет, они подумали было, что раз их «нет» в буддистском смысле, значит — его тоже «нет», а он есть — и в сердце его кипит «страсть земли могильной!» — Я просто последую тому порыву души, который вы в меня вложили, — сурово и даже несколько саркастично пояснил Табрис, вздымая руку, многоцветный эфир закружился в такт гневным мыслеволнам. — Вы ведь говорили мне, что ваша цель — слиться с Творцом всего сущего, отыскать Единственно Истинного Бога и прийти к Нему? — Каору поглядел в невыразимо ужасную пропасть Азатота, который создал Всё. — Ну так вот, — Табрис простёр руку к этой зияющей пропасти позади полуночных скал и храмов, — «Such' ihn überm Sternenzelt!..» [9] — Нет! — отозвались SEELE, осознав свою «живость» перед лицом Такой угрозы! — «Über Sternen muß er wohnen!» — Убей нас! Как хочешь! Но не делай этого с нами!.. Мы умоляем! — впервые нелокальное сознание Адди-Будды показало какие-то эмоции — ибо повод был стоящим. — Вы убили моих отца и мать, заставили меня убить моего возлюбленного, вы уничтожили человечество — всё ради единения с Богом?! Я всего лишь делают так, чтобы жертвы эти не были напрасными! — впервые Ангел Свободной Воли выступил как Ангел Страшного Суда и никогда ещё лик его не был столь зловещим — как мрамор в лунном сумраке, в глазах блеснул огонь звезды Алголь. Разгневанный эфир обрушился на Адама Ришона — как бы растянул божественного воителя и вырвал Первый Евангелион с объединёнными душами членов совета SEELE и их Агнца, оставив позади сникать Евангелион-04, — и с ментальным воплем ужаса древние богоискатели в форме нелокального сознания Адди-Будды отправились к своей Цели… Туда — минуя ультрамерные и инфрамерные обиталища Иных Богов, где немыслимые слепые кошмары жадно грызут друг друга в бессмысленном столпотворении, — туда дальше — через сонмы аморфных бестий — в самое сокровенное Ядро, таящее Фатальную и Финальную правду Мироздания… Неостановимым вихрем, мысль удовлетворённого своей страшной местью Табриса несла вопящих жертв прямиком и точно — туда, где пребывает сам жадно грызущий в центре всей бесконечности Абсолютного Хаоса последний аморфный упадок самого глубокого беспорядка, безграничный слепой слабоумный чёрный Султан демонов Азатот, царящий там, куда не долетают сны, и где, однако Повелителю Всех Вещей снится что-то, о чём Он бормочет и чего, в силу отсутствия нормального разума, не понимает сам… *** — Не могу поверить, это конец?! — Кенске несколько раз моргнул. После того, как боеголовки перестали бестолку разрываться о гигантскую Лилит, она уменьшались до нормальной Евы-13. Шлюз в Ихе к тому моменту уже захлопнулся и всё стабилизировалось. Большая часть вулканических испарений оказалась затянута в другие измерения, до того, как эти разломы снова затянулись. Погода потому стояла хорошая — небо далеко над головами висело полностью чистое. Магма угасла из-за утраты энергии в результате очередной странной аномалии — застывшая порода покрывала тут всю неровную местностью, изящно обрамляя Белую Луну. Зараза Йог-Сафа стягивалась АТ-полем Рей-Лилит в одно место во внутрь Яйца Адама. Хребты Безумия низверглись до самого горизонта — лишь в дали что-то там отдельно напоминало об их продолжении с двух сторон. Гигантомахия прокатилась здесь — сеча громовержцев оставила такие вот следы. Огромная насыпь вокруг Белой Луны теперь со стороны эпицентра схватки даже как-то плавно переходила в странную светло-серую гладь. Участки, свободные от неё, устилал пепел — в воздухе, как ни странного, его почти не осталось. Всё это даже напомнило прежний облик Антарктиды. Над глубокой пропастью парил Евангелион-01, вытянув руку — Синдзи Икари стоял в ладони и улыбался далеко парящему «Wunder» — окольцованному золотистым галом, его ремонтировали наномашины. Ангельский гиноид Рей Quatre высился там в главе прочих «небесных созданий» и Кайдзю, включая Кумонгу, Варана, Горозавра, Годзиллу-младшего, Зиллу, Ангируса и Радона, в их дружной компании находилась серийная Ева, захваченная у культа Ктулху. Внизу собрались Супер-Годзилла, жуткий Бог Земли Евангелион, Кирби, Евы 02, 03, 04 и 08, сейчас они успокаивались и принимали стабильные и нормальные формы — Юй и Зкауба по заранее созданному плану понизили синхронизацию Детям, чтобы вернуть их в состояние обычных людей. Скелет Короля Гидоры лежал на застывшей волне магмы, вырвавшейся было из расщелины. Ветер свободно гулял здесь — и всё приняло какой-то даже умиротворённый вид. Рей Аянами I, чья Ева-13 держала Копьё Кассия, вышла из боевой машины и направилась к Еве-10, которая парила рядом в окружении её АТ-поля. Рей I заинтересовалась пребывающей в полубессознательном положении Хикари, покоящейся на руках у пришедшего в себя Харли. — Что? Где? — волосы, кожа и глаза Аски вернули нормальный цвет — девушка полностью пришла в себя. Её Ева возвратилась в прежнюю форму — разве что почти вся броня утратилась, шкура под ней сделалась, как прежде, гладкой и светлой — разве что механических элементов стало существенно меньше. — Всё в порядке — видишь, — Иная Рей вернулась в своё тело, говоря это Рей II, несколько обеспокоенной такой практикой. Рядом Ева-03 перестала гореть — её органические руки активно отрастали, выделяя синюю слизь Бардиила. Разве что Ева-08 так и осталась стоять как жуткая многоглазая «кошка» — без доспехов и увеличенная в габаритах, она теперь достигла около двух сотен метров от головы до хвоста, похоже, она активно ассимилировала материю Идхогтхи. В компанию ей добавилась видоизменённая Ева-23, поглотившая Кристалака и взрослого Гяоса. — Это твоё, Виктор-кун? — указал Каору на это крылатое монстрище со множеством глаз, рогом и кристаллами в разных местах. Его собственная Ева-04, также слитая с Вратарём, третей дополнила компанию выбравшихся из эпицентр аннулированной аномалии после поражения Ньярлатхотепа. — Это?.. Да-а… — сержант Северов таки пришёл в себя — он стоял снова в чём мать родила, не считая зажимов, которые он сейчас определил на ощупь — это было всё ещё родное тело, на сей раз материальное, в тёплой груди отчётливо колотилось сердце, он вдыхал приятный свежий воздух, фильтруемый через АТ-поле. Он стоял по-прежнему немного мокрый — было оптимально тепло. Рэндольф рядом одевался — отделил немного растягивающейся плёнки наномашин от комбинезона Каору, сперва она покрыла мастера-оккультиста, потом — перекинулась на Синдзи, соединяясь с остатками, ткань поглощала вытекшую из уже заживших стигматов кровь, ран не осталось — и теперь Икари и Картер состояли из обычного вещества — капли их крови более не весили, как небесные тела. — И мне дайте одёжу, плиз… — попросил Виктор. — Мы запечатали собственную божественность, чтобы снова вернуться в материальный мир, — пояснял ему Рэндольф, попутно передавая субстанцию русскому, Виктора покрыл очень тонкий комбинезон, облепил слабо и частично — отчего были видны гениталии, и вообще так стало ещё хуже. Каору, Синдзи и Рэндольф при этом выглядели также — они вместе вчетвером теперь уж точно стали производить впечатления извращенцев. Табрис, отследив взгляд Виктора, по такому поводу тепло рассмеялся: — Держи, Виктор-кун, мой плащ левитации, — протянул Каору. — Подарок любовника из другого мира. Только ничего на нём не трогай — никаких кнопок, я потом научу тебя им пользоваться. — С-спасибо хоть на этом… хоть не стринги, блядь, твою мать-перемать!.. — Виктор прикрылся, зато теперь без плаща оказался Каору — словно тонкая плёнка, одежда обтягивала фигуру неотразимого Ангела-альбиноса, особенно бёдра и попку… Хорошо, Виктор успел закрыться плащом! Комбинезон был запрограммирован никак не сдерживать движения — потому пенис Северова существенно приподнялся! — «Быть того не может!» — Виктор психологически слишком истощился, чтобы как-то уж пугаться тому… После всего пережитого, он не мог перестать испытывать тягу и любовь к Табрису! Каору во всю продолжал целоваться и обниматься со своим Синдзи, он стоял спиной, немного боком к Виктору — стало быть стройная спинка, задница — ох, это задница! — эта попка с немного выпуклыми ягодицами, совсем как у девочки, тонкие ножки… — «Не-е-ет! Это должно пройти!» — Виктор отвернулся и широкой грудью набрал свежего воздуха родной Земли в полностью привычной реальности. Затем его внимание заняло разглядывание обновлённого облика Годзиллы, Евы-08 и жуткого Бога Земли Евангелиона, которого он, конечно же узнал. — Мы возвращаемся, — после общения с Мисато, Синдзи приказал своей Еве сорваться с места вместе с Евами 04 и 23 — и направиться к «Wunder». Виктор напоследок поглядел вниз пропасти — кажется, там всё-таки виднелось дно, залитое затвердевшей магмой. Все аномалии пропали — всё это ушло, как нездоровый сон после пробуждения. Рей I привела в сознание Хикари и вместе с Харли и двумя Евами они присоединились к Первой. За ними потянулись прочие Юниты и Кирби — Супер-Годзилла и Бог Земли Евангелион, чьё происхождение экипажу «Wunder» обещали прояснить, направились последними. «Подозрительные» Евы 04 в двух экземплярах, 08 и 23, все Кайдзю и последнее CCD-чудовище расположились снаружи в пределах гало, Евы 01, 02, 03 разместились внутри ангаров. — Командующая, Гарганта, Десуторойя, Космический Годзилла, Гайган и Биолланте не обнаружены, никаких следов — они исчезли, скорее всего — попали в шлюз CCD, — отчиталась Мидори. — MAGI не уверены, что именно в этот, — так как шлюзов было открыто несколько… возможно, — неопределённо высказала Рицуко, как после неожиданного пробуждения во время кошмарного сна, даже ещё не веря глазам, она с некоторым подозрением взирала на привычную реальность, вернувшуюся в норму с поражением страшных Богов Мифов Ктулху. — Ясно… — Мисато обернулась к собравшимся перед ней пилотам. — Хикари! — Тодзи наконец получил возможность кинуться к ней. — Тодзи! — Харли и Рей I всё время осторожно вели девушку, теперь она вполне живо и осмысленно бросилась к своему парню. — Тодзи! Они обнялись, крепко-крепко, уткнулись плечо в плечо — и тихо, медленно заплакали… — Эм… — Мисато было не до сентиментальности, командующая отвернулась от них и поглядела на остальных, особенно её привлекла внимание Иная Рей — она выглядела на четырнадцать и стояла голая, так как не могла пользоваться наномашинами NERV — и именно это смутило Мисато, кроме того, что системы сканирования опознавали её как CCD-объект, чьё АТ-поле было аналогично Богу Земли Евангелиону. На это ей Рей I сказала, что Иная на их стороне — и она потом объяснит, как так вышло. — Что случилось с Рей Cinq? — Мисато разумела Иную. — Почему она младше и почему она CCD? — Сожалею, Рей Cinq погибла в бою и нет никакой возможности вернуть её, эта Рей — другая, это Аянами Рей из иной причинности, — начал объяснять Каору, не отпуская руку Синдзи, — в той, где не было ни Адама, ни Лилит, потому люди NERV использовали мощь CCD, чтобы победить CCD же — потому эта Аянами Рей была изменена CCD в их подобие, а это — её «Ева», — Табрис указал на жуткую тварь, хранящую на себе остатки брони Юнитов, — Бог Земли Евангелион. — Э… — Мисато ещё раз осмотрела названную «штуку», обращая куда более пристальное внимание на элементы доспехов — особенно на маркировку. — Я-ясно… Так в твоей вселенной тоже была Кацураги Мисато, были… — Да, я сражалась бок о бок с ними, — высказала Иная Рей. — Нам удалось одолеть тринадцать CCD, как вы их называете, включая Великого Ктулху, — после победы над ним наши Евы слились в то, чем управляю теперь я… — Это, вероятно, долгая история, которую следует изложил по-порядку, — сказал Рэндольф. — Полагаю, нам всем есть, что рассказать. Если не возражаете, мы с Синдзи начнём первыми… — Вы всё слышали, — Мисато обратилась к Козо после изложения всех историй. Ему надлежало в связанной форме поведать это лидерам стран, большая часть из которых пребывала узниками собственных окаменевших тел по вине первенца Ктулху, а остальная — также находилась на связи и всему внимала. — Я полагаю, нам надо скорее снять проклятие Рахаба, — в связи с последним поторопил Фуюцуки. — Если это ещё возможно… — он вспомнил, как древние тексты говорили, что жертвы ужасного Бога Вулканов Гхатанотхоа ещё продолжают жить и даже мыслить в таком виде. — Можно попробовать, — потёр подборок Рэндольф, он поглядел на Рей I. — Уверен, с этим мы сладим… — Да, учитель, — согласилась Аянами I, как-то тепло глядя на мастер-оккультиста. — Тогда операция завершена, — наконец сказала Мисато, даже не веря, что изрекает такие слова. — Человечество, жизнь, планета, вселенная, — всё могло погибнуть, но мы победили! — всё же поразилась она. — Судьба — блудница, — пожал плечами Картер. — Просто в этот раз именно к Ползучему Хаосу шальная дама повернулась… кхм-кхм, это говоря, о том… что наши мечты и надежды и его хотелки и прихоти — всегда уязвимы для зловещего рока. — Особенно учитывая, что этот иррациональный идиот, как тупой злодей в аниме, придумал тупой план — из-за которого проиграл! — добавил Синдзи. — Я думал раньше, такие злодеи есть только в «Наруто»! Кенске с задором показал большой палец: — Реальность нереалистична, если ты не знал, чувак! — Полагаю, мы только потому живы, что столкнусь пусть со всемогущим — но с беспорядочным психом, который сам не знает, чего хочет, — вдумчиво заключил Гендо. — Вы правы! Оба! Нам повезло! — Синдзи с улыбкой посмотрел в лицо Каору и ещё сильнее обнял его, крепко прильнул. — И мы должны наслаждаться этим! Пусть Мифы Ктулху никогда не умрут, мы должны наслаждать каждым мигом, которым мы можем наслаждаться! Рядом Хикари и Тодзи обнимались в молчании — ибо всё было ясно без слов, сказанное Синдзи отвлекло девушку и парня друг от друга, они поглядели на него, впитывая эти соображения. — О, я был идиотом, — шёпотом начал Судзухара. — Я бросил вас, как я мог… даже если Сакура мертва, и отца больше нет — вы говорите Биолланте пропала? — уже громче спросил он. — Биолланте, судя по всему, была убита Рахабом, — обернувшись, пояснил Макото. — И ладно — всё равно там не было Сакуры… Пока продолжались разговоры о важном между другими членами команды, Тодзи и Хикари чуть отошли в сторону и продолжили тихие переговоры. К ним подошёл Кенске. — Прости меня, детка, Хикари, — Тодзи всхлипнул, — как я мог так вести себя? Я ещё больнее себе сделал… — Не вини себя… Стресс, ты… — экс-староста запнулась, подумав, а что пережила она? Была вещью в руках у ужасных пришельцев, послужила демон-хостом для кошмарной сущности… — О, Тодзи, как много я страдала! — со слезами на глазах Хикари ещё сильнее обхватила давнего друга. — Но главное, вы теперь вместе — ты вернулась, Хикари, мы так тебя ждали! — заговорил Кенске, кладя ладонь на плечо бедной девушки. Она тот час отпустила Тодзи одной рукой и захватила Кенске. Рука — к плечу, теперь они уже все трое сцепились в крепких объятьях, с силой и любовью, не уступавшей самой любящей парой «Евангелиона» — Каору и Синдзи, правда, в отличие от сих счастливых голубков с ясным светом в глазах, бывший хулиган, бывавшая староста-отличница и их давний друг-отаку куда больше лили слёз — настрадались они также сполна. — Ах, мне бы кого обнять? — растрогалась Мари, поглядела на Аску, стоявшую позади радостных и жмущихся друг к другу Каору и Синдзи — всё же последнему она не требовалась. — О, красавица! Принцесса! — лесбиянка тот час заключила в цепкую хватку главный предмет своего обожания. — Я тебя тоже обниму, моя сладенькая! И засосу! Аска повернула к ней личико, Мари вцепилась ртом в её губы, Ленгли приняла поцелуй. — Ладно, уж лучше с тобой… — только выговорила она, похотливая Макинами снова заткнула пассию поцелуем. — Как тут много однополой любви… — проговорил Асари. — Иди ко мне, — Мана прижалась к Мусаши. — «Раз Синдзи без меня…» — «А я один», — подумал Виктор, стоя рядом с Аской, которую он, в общем-то, любил. Но она уже была занята. — «Надо было её раньше розовой!..» — подумав об этом, русский с опаской поглядел со спины на Табриса — и сразу отвёл взгляд, ах, эта задница!.. — Афум-Зах, — Каору воззвал к Древнему, запечатанному где-то тут — он появился в облике синего столба, бегущего по горизонту. — А как ты их контролируешь? Они — потомки Ктугхи, — сказал Синдзи. — А Ктугха — враг Ньярлатхотепа, — пояснил Табрис. — Да, мы должны с его помощью остудить мантию… И ещё подправить движения воздушных масс и сейсмическую активность. Если мы не хотим, чтобы сдуло все прибрежные страны… Там, конечно, не избежать опять же сверхмощных гроз, проливных ливней, землетрясений… но это ерунда — мелочь, относительно того, что вся известная нам Вселенная и ещё множество прилегающих к ней окрестностей, могли быть пущены по швам, — рассуждал Рэндольф, попутно через Великую Мысль он подключился к Табрису и помог направить Афум-Заха, чьё холодное «горение» — серо-ледяное с синим-инистым оттенком, вбирало лишнее тепло. MAGI занялись сбором данных и вычислением — чтобы обнаружить все последствия ужасающей схватки, и устранить их. Рей-Лилит вместе с Кирби, вернувшим себе людской облик, занялись отладкой атмосферы — они затянули озоновую дыру и развеяли штормы и грозы. Своим АТ-полем Табрис поглотил тектонические возмущения — земная кора более не сотрясалась вообще нигде. Зкауба и Юй своими заклятьями нормализовали магнитное поле вокруг планеты. Мисато переговаривалась с правительствами и военными. — Нам везёт, что битвы противников, обладающих АТ-полем, обычно поглощают большую часть урона, энергии, не позволяя влиять уж очень значимо на окружающую среды вне АТ-полей, — отметила Майя по ходу дела. — Привет, я Виктор Северов — Тринадцатое Дитя, — сержант познакомился с Хикари. — А вот моя Ева, — он указал на монстрище, — но да обычно она красивее… Не пугайся, она не кусается даже так!.. Ха! — При-ивет, да… — Хикари немного поправила волосы, ей впервые сделалось неудобно от одежды. Иная Рей к тому моменту уже облачилась. На всякий случай Кей вместе с Харли и парой сотрудников оккультного отдела застегнули на ней DSS-ошейник. Джей помогал Рицуко с вычислениями MAGI. Кайдзю ассимилировали излишки радиации. Вместе всем удалось купировать последствия разразившейся гигантомахии. — Остаётся решить, что делать с Йог-Сафа, Рей-Лилит аннигилировала своим Анти-АТ-полем его мелкие частицы в атмосфере — вплоть до самых границ стратосферы, они более не опасны, а крупные части стянула и запечатала в Белой Луне, — говорил Картер, — но это так — мелочи. В другой части судна Синдзи вошёл в свободный холл, где расслабленно приземлился на большой и мягкий диван. С ним сюда прошли по большей части все пилоты, кроме, само собой, Рэндольфа, Каору, Рей Quatre и Рей I, занятых наладкой экологии. Рей II отрядили для наблюдения за Иной и прочими пилотами, с которыми после очень высокой синхронизации бог весть чего могло приключиться — им могла срочно потребоваться помощь оккультно-медицинского характера. Покуда возлюбленный делал всякие важные дела, Синдзи мог растянуться, передохнуть, отвести разум от его персоны и уделить внимание иным близким. Он обнялся с Маной, подсевшей рядом. Несмотря на любовную связь, вели они себя скорее как сердечные друзья, возможно, из-за наличия рядом Мусаши, который в общем-то, как обычно, не возражал. Мари увлекла Аску на соседний диван, наблюдая от сюда за Синдзи и Маной, она всё же сказала: — Пойди, посиди с щеночком NERV, я знаю, принцесса, ты его тоже любишь! — Пусть пока с ним порезвится шпионочка, — не стала торопиться Ленгли, ибо подобные выражения чувств были ей не свойствены. — Я на очереди. Иная Рей, пришедшая с DSS-ошейником, как-то странно осмотрела Синдзи. — Киришима Мана-кун — девушка Икари Синдзи-куна? — поинтересовалась она, попутно обводя взглядом Тодзи, Кенске и Хикари, также севших вместе на ближайший диван. — Она одна из его наложниц, Синдзи у нас — как султан, — гордо ответил Асари. — Я думала, у каждого мальчика — одна девочка… — проговорила гостья из иного времени, посмотрев на Рей II. — Это не так, — сказала та Аянами, — мы наслаждаемся любовь сразу с… — Рей, — Синдзи с серьёзным видом выставил вперёд руку, веля той умолкнуть, — дай мне высказать… — Он встал и, не выпуская Ману, подошёл к Иной Рей. — Послушай… Аянами Рей-кун… Эм, как бы тебя звать? — Альта, — предложил Виктор, в одиночестве сложив руки на одном из диванов, — ну, как Альтер-эго. — Пусть будет Альта, — согласилась Иная Аянами. — Я не против… Хотя моё настоящее имя — всё равно Аянами Рей. — Хорошо, мы так будем тебя звать, но будем иногда называть Альтой, чтобы вас различать, — сошёлся на таком мнении Синдзи. — Слушай, Аянами Рей, — ясное дело, он обращался к Иной, — у человека есть много пороков — много недостатков, которые происходят от его внутренней природы и мешают комфортно жить друг с другом… Один из них — ревность. Это желание обладать партнёром полностью, чтобы он совокуплялся только с тобой. Это неуважение к его личности и к его свободе. Увы, порок ревности был очень распространён, потому в современном обществе принято, что один половой партнёр принадлежит лишь другому. Хикари, сидящая между Кенске и Тодзи, вслушалась в эту поучительную речь: — Однако это традиция — а разумный человек должен презирать традиции, когда они мешают выстраивать комфортную жизнь — комфортную для как можно большего количества людей. Для этого мы также должны укрощать свои пороки. Укрощая ревность и отвергая моногамию, мы… вызвышаемся в силу разума, Аянами Рей, и в силу крепкого морального облика над животным, порочным и низменным, мы можем сполна наслаждаться множеством половых партнёров — независимо от их пола… Это правильный путь разумных и ответственных людей, готовых уважать друг друга. Я больше всего люблю Каору — он для меня Бог, однако я также влюблён — куда в меньшей степени — но тем не менее, в других — в Ману, Аску… в Рей Cinq, возможно… Возможно, я мог бы любить её, как любил Рей I, однако она погибла… Это плохо — но я не хочу много думать об этом. Я не хочу даже справлять траур и устраивать поминки… О мёртвых следует забыть, чтобы они не тревожили наши сердца, ведь их уже нет — им ни холодно, ни жарко от того, забыли ли мы про них или убиваемся каждый день, что их нет с нами… Вот так Синдзи коснулся другой важной темы, подходя к её анализу и раскрытию с рациональной стороны. — А тебе будет приятно думать, если о тебе забудут, несмотря на все твои подвиги? — Виктор снова выступил как защитник нелепых предрассудков. — Э… Покуда я жив — мне важны живые, покуда я жив, мне важно думать, что с другими всё будет хорошо после моей кончины, но когда я буду мёртв — мне всё равно. Это больной и нелепый эгоизм, порок, требовать, чтобы другие помнили о твоих делах, — говорил Синдзи. — Только примитивный болван, иррациональный кретин, будет говорить, идя на смерть: «мой подвиг будут помнить в веках!» — и гордиться этим… Какая разница, будут помнить о тебе или нет, когда тебя уже не станет? Нет, конечно, этим можно тешить себя при жизни — но насколько надо быть примитивным, чтобы так думать?.. Все эти памятники, могилы, посещения кладбищ — всё это одна большая и раздутая глупость. Уважения достоин лишь человек, мужественно принимающий смерть — и максимально облегчающий свои страдания, в том числе, духовные, потому о тех, кого мы не можем вернуть — нужно скорее забыть. И максимально быстро искать, чем их заменить, чтобы благодаря увеличению наслаждения компенсировать прожитые страдания. — Ты так говоришь… — Тодзи подумал. — Я ведь всё начал из-за… из-за Сакуры — я не смог… Я доложен был её забыть?.. — Тодзи, — Синдзи подошёл к другу, — говоря разумно и без эмоций, когда у меня появился шанс — хотя бы мизерный — вернуть её, нам следовал бы попробовать. Но когда не получилось — её следует забыть. Кому будет плохо если ты будешь помнить Сакуру? Тебе. Ведь напоминание будут приводить к осознанию утраты — а это, к страданиям. Кому будет плохо, если о ней забудешь? Никому. Что разумнее выбрать, если ты хочешь прожить более счастливую жизнь дальше? Если хочешь страдать — то, скажи, для чего? — Я… я полагал, счастья я недостоин… — выговорил Тодзи. — Тебе это в голову вбило твоё бессознательное — она та тьма, что предшествует нам, до того, как мы осознаём себя, как говорит Каору, — поучал Синдзи. — На твоём теле могут нарастать опухоли и возникать раны, но твоё бессознательное — тоже может порождать раны. Твоё представление о том, что ты недостоин — только твои раны! Тебе нужно заживить их. Исправить это можно только чёткой постановкой цели, её логическим определением — то есть — рационализмом, рациональным мышлением. Сейчас, Тодзи, ты должен как можно больше убеждать себя в необходимости преодолеть ощущение того, что ты недостоин счастья, и как можно больше получать удовольствия. И тебе чаще следует наслаждаться тем, в чём ты себе отказываешь, потому что якобы «недостоин». — Я… может ты прав, — сказал Тодзи. — Я… эм… я думал, это судьба… — Судьба может дать под зад любому — даже богу, но потому нам следует плевать на неё — шарахнет, так шарахнет, нет — так нет, — говорил Синдзи, очень оптимистично. — Тодзи, я рекомендую тебе поснашаться сейчас с кем-нибудь. — Икари простёр руку, — на твой выбор Мана, Аска, наверное, Мари и Рей II не откажут. Мы все — Братство Друзей Извращения. Когда речь зашла об этом, все обратили внимание на Хикари. — Да, вот такие нравы царят среди нас, — обратился к ней Синдзи. — Тодзи и Кенске говорили мне, что ты — строгая скромница, а стало быть, это осудительно среди нас… — Но я люблю Тодзи… только Тодзи, — произнесла та. — Однако ничто не мешает тебе любить одного человека и спать со множеством других просто ради удовольствия, с друзьями — ради скрепления дружбы. Смотри на такие вещи шире… Но да вам, наверное, надо больше побыть сейчас друг с другом — вы лучше всех друг другу поможете, — советовал Синдзи. — Спасибо… — Тодзи пожал руку другу, тот в ответ похлопал парня по плечу. — Очень тёплые слова — правда… Ты всегда обо мне заботился, хотя я тебе не брат и не… — Тодзи, ты мне — брат. Мы — одна семья, если мы скреплены клятвой и либертинажем, члены Братства Друзей Извращения должны всячески понимать и поддерживать друг друга! — гордо провозгласил Синдзи. — Или ты не помнишь, что сказано в нашей декламации? Нужно первым дело ознакомить с ней Хикари… Рей I, Каору, Рэндольф, Юй и Харли впятером расположились за столом вокруг талисмана Мотры — оккультисты вошли в транс, медитируя на мистический предмет. — Мда, далече их нелёгкая забросила, — промолвил Рэндольф, возвращаясь в материальную сферу. — Если они живы… — пессимистически уточнил Харли. — MAGI, на ряду с прочим, занимаются расшифровкой… Как раз на том моменте, когда они пропали. Может, зная, куда они направились, мы сможем что получить, — обратила внимание Юй. — В любом случае, даже если они Кайдзю, мы должны искать их столь же порядочно, как если бы то были бы Лилим, — настоял Каору. — Как я рад твоей добродетели… — у Харли на миг закрались подозрения в показушности слов Нагисы. — Просто он очень хороший мальчик, — Рэндольф как-то даже по-отчески похлопал по плечу Каору. — Не все же безжалостные ницшеанцы. — Ах, вот уж не думала, что прожив бесконечность лет, мне станет стыдно, — призналась вдруг Юй. — Я просто хочу, чтобы всем было хорошо, — тепло улыбнулся Каору. — Я понимаю, мы пережили много ужасного, но будет нам же лучше, если мы не отвердимся и не ожестокочимся. — Я-то стала жестока даже к себе, чего уж к другим… — выдохнула Юй с нотками печали. Харли промолчал, ему даже стало стыдно от того, что он там вытворял в Японии под действием наркотиков. — Я всё же не могу поверить, что Ньярлатхотеп проиграл, — сказал Харли. — Объясните это… — Если бы у бактерии была бы точка зрения — с неё бы человек выглядил бы всемогущим существом, но при удачных обстоятельствах бактерия может убить человека, или даже всё человечество, — рассуждал Рэндольф. — Тут всё зависит от случая. По ряду причин, друзья, качнулся маятник судьбы в нашу сторону. И всё. Да, эта борьба носит космические масштабы, но это лишь наша перспектива. Всё — перспектива, Харли, друг… Тем более, как верно заметил Синдзи, Ньярлатхотеп безумен, он сам не знает, чего хочет, кроме беспредела, Хаосу не нужны удобоваримые причины, чтобы Ползать… Его безумие и слабости манифестаций, его действия, которые могут нас усилить, всё это укладывается в игру мироздания… в ход этого механизма. В его унылое течение… хотя это зависит от перспективы. Мальчик прав, — он поглядел на Каору, — нужно найти приятную перспективу. — Теперь осмотрим Хикари, — Рей I встала с места. — Опустим эти разговоры. У нас дела. Хикари вернулась в компании Рей I и Каору к доброй половине остальных пилотов, сидящим вместе, только когда они возвратились на базу в Германии. — Всё нормально, — сообщила Аянами I. — У неё нет никаких негативных изменений. Облачённая в повседневную одежду, которую ей выдали в NERV, Хораки как прежде ещё ходила с распущенными волосами, которые она машинально и немного неловко прибирала. — Хикари, — Тодзи сразу поднялся из-за стола и подошёл к подруге. Та кинулась ему в объятья — исследования NERV сильно напомнили девушке то обращение, которое ей довелось на себе испытать в плену Тэтан — голой, среди непонятного оборудования — Хикари пришлось очень жутко и мерзко — потому ей очень сильно хотелось нырнуть в объятья возлюбленного и не выбираться из них никогда! — Альта, — Каору довольно поглядел на эту пару, он продолжал пояснения, разумея Иную Аянами, — ещё на проверках, если всё будет хорошо, она присоединится к нам… — охотно следуя примеру Тодзи и Хикари, любовник подошёл к Синдзи и поцеловал его. — Ты не заскучал без меня? — Очень заскучал… — Синдзи прижался к бойфренду, ведя себя даже ещё страстнее и откровеннее, нежели Хикари и Тодзи — те после пережитого ужаса и горя и не целовались вовсе, можно было даже подумать, что они брат и сестра. — А чем ещё занят Рэндольф? — поинтересовалась Рей II из-за стола. — Нужно снять проклятье с лидеров стран, — пояснила Рей I, отступая к выходу. — Я ему в этом помогу. Как и Рей Quatre. — К сожалению, у нас нет никакой связи с Себидзин, — осведомил Каору, прижимаясь к Синдзи. — Ладно, — Синдзи отнёсся пренебрежительно к этой новости, — я что хотел-то сделать… — Он достал кольцо и встал на колено перед почти всеми другими пилотами, сидящими за накрытым столом, чем привлёк их внимание. — Ты выйдешь за меня? — Выйду, — Каору принял подарок, позволил любимому надеть его на палец. — Какая прелесть! Я не думал, что услышу это от тебя! — Ха-ха, с чего это? — Синдзи лукаво поглядел. — Я хочу скрепить нашу связь всеми способами… даже социальными — такими, как брак. — Он встал и крепко обнялся. — Я чувствую, мы будем вместе всегда. Я хочу быть твоим мужем. — Хорошо, Синдзи, это чудесное желание, — Табрис принял из рук Синдзи кольцо и поместил на палец будущего мужа. — Нужно в самое ближайшее время всё отпраздновать, — Синдзи обернулся к друзьям. — По какому образцу будешь праздновать свадьбу? — ласково спросила Мана, сидя рядом с Мусаши. — Подумаем… — Синдзи почесал подбородок. — А по какому ты хочешь? — Я не знаю — у Лилим столько брачных церемоний — от варварского похищения невесты, до свадьб под водой и в космосе, наверное… — Каору тоже задумался над этим. — Уверена, Синдзи, ты захочешь свадьбу голышом, — сказала Мари. — Нет, я хочу, чтобы она была известна не только среди Братства Друзей Извращения, — покачал головой Икари, — то есть, чтобы не только вас я мог бы пригласить — я хочу чтобы отец, мама, и все-все были приглашены… Ум, вы как, друзья? Все начали отвечать согласием. Виктор выступил поначалу как наименее активный участник обсуждения — он всё всматривался в Каору, понимая, что хотя задница скрыта от взора нормальной одеждой — обычными брюками и рубашкой — рот, эти нежные губы, под милым носиком, кажется, чуть курносым, выглядят столь многообещающе… Да, он не мог перестать думать о Каору так, как думал про него Синдзи — после синхронизации с доменом Синдзи… — «О, чёрт, я влюбился в парня! В Каору!» — окончательно осознал Северов. — «Б-р-р, может это пройдёт?» Эм, ребята, слушайте, — обратился-таки русский к сладкой парочке голубков, — Синдзи, если ты так презираешь обычаи и традиции — почему ты решил-таки жениться?.. — Потому, Виктор, что даже на уровне этих глупых условностей я желаю заключить свои отношения с Каору… Тем паче, однополые браки — штука новомодная, внедрённая людьми рациональными, а над иррациональными традициями, да, я ещё пуще поиздеваюсь… — высказал Синдзи, чмокнув Каору в губы. Виктор подумал, что ему тоже так хочется — он не ощутил в этом ничего мерзкого — как казалось, ему должно было бы ощутить… Кроме того, Виктор обнаружил в себе нечто — лёгкую, но растущую неприязнь к Синдзи — это дала о себе знать ревность… — «Не может быть! Но я-то точно не педик!» — воскликнул про себе Северов, невежда — не берущий в расчёт существование бисексуалов — посмотрел на Аску, на Мари, на Рей, на Ману — и убедился, что они всё ещё кажутся ему красивыми и привлекательными. — «Нужно потрахаться с девками! Чем больше — тем лучше! Так это пройдёт!» Синдзи, но должен заметить, — Виктор, чтобы отвлечься от таких мыслей, решил продолжил диалог, — браки заключаются для создания семьи — ячейки общества… Или ты будешь спорить с этим?.. — Я хочу завести детей! — сказал вдруг Нагиса. — Может быть не сейчас, может быть мы создадим их магией или усыновим, но, Синдзи, я хочу быть отцом! И хочу, чтобы ты им тоже был! — Каору… — Синдзи не знал, что сказать. — Ну-у… я потом подумаю… — Не обязательно сейчас или через год, — говорил Табрис, — мы будем как обычная семья… — Да, хорошо… я подумаю… рассмотрю это предложение, — Синдзи поглядел на вход в свою комнату. — Друзья, — обратился он к команде победителей за столом, — я предлагаю вам подумать, может быть, мы даже устроим конкурс — чья предложенная свадьба будет лучше! — Ум, как умно!.. — одобрил Асари. — Подумаем друзья? — Ну, я никогда не придумывал свадьбы… — Кенске решил поинтересоваться, что думают Тодзи и Хикари — те рядом жались друг к другу. — Может быть и вам пожениться? — Э… — Хикари посмотрела на Кенске. Тодзи закрыл глаза и нежнее прислонился к её плечу. — Может быть… — заговорила Хораки. — Мы столько пережили… но может лучше будет… если мы повеселимся… — она выговаривала слова совсем не позитивно. — Извини, сейчас мне хочется молчать и не думать, — проговорил Тодзи, — просто быть с Хикари. — Возможном вам стоит как нам сейчас — пойти и полежать одним в комнате, — предложил Синдзи, — пошли, Каору, я уже весь изголодался по тебе… — Да, я как раз освободился, — Табрис прошёл с будущим суженным в личные апартаменты. — Наверное они правы… — Тодзи поднялся, прижимая к себе Хикари. Он указал ей на свои апартаменты. — Пойдём… просто полежим вместе. — Да… спасибо, друзья, — повернулась к остальным Хикари, — спасибо, что помогли победить… После обмена благодарностями, Тодзи и Хикари удалились — парень и девушка действительно поначалу просто легли на постель. Никаких слов им не требовалось — они просто лежали, ощущая друг друга, они очень долго были брошены и чувствовали себя одинокими и страдающе-ненужными. — О, Хикари, как же плохо тебе было… — Тодзи прокрутил в голове рассказ избранницы о тех аморальных вещах, что вытворяли с ней Ми-Го. — Прямо как тебе… — Хикари вспомнила, как её любовник разорвал все отношения, замкнулся в себе, ушёл в депрессию и стал выпивать после смерти Сакуры, а потом он пострадал из-за монстра, сожравшего отца. Было и что-то ещё, о чём ей не говорили, о чём, кажется, знал Кенске. Или она уже не помнила? Её мучили провалы в воспоминаниях — может, оно и к лучшему? — Не надо больше об этом, Синдзи прав… — Тодзи как отстранился от болезного полузабытья, сосредоточенно посмотрел на Хикари. Наконец он её поцеловал в губы. — Давай будем вместе, давай начнём с чистого листа… — О, Тодзи, конечно!.. — она в ответ поцеловала его, мокрые тёплые языки соединились. — Я люблю тебя… — А я — тебя, — Тодзи первым потянулся к её одежде, начал расстёгивать пуговицы. Хикари приподнялась и стала помогать ему. Когда она немного оголилась, то снова поцеловала любимого — сперва в лоб, потом — в рот. Тодзи встал и начал раздеваться — в первые за долгое время он занимался сексом по любви с той, кто был ему столь дорог и близок… Они закончили обнажаться и снова соединились в ласках, поглаживаниях и поцелуях. Тодзи показалось, Хикари хочет взять инициативу, потому он опустился и протянулся на кровати, руками подводя Хикари к тому, чтобы она воссела. Но сперва они вместе руками потрепали его наливающейся кровь член. Хикари даже наклонилась и пососала. — Спасибо, вот молодец… — Тодзи гладил её по головке. — Помнишь наш первый раз? — впервые в голосе Хикари появилась радость, ради этого вопроса она на краткий миг оторвалась от сосания твёрдо встающего фаллоса. — Ага, это как… — Тодзи попробовал вспомнить. — Как я тогда сказал — «классно сосёшь!» — Угу… — Хикари с причмокиванием продолжала минет. Когда хватило, она, как пожелал Тодзи, приподнялась и воссела — они оба на секунду подумали о предохранении, но решили более не загружать этим голову — обойдётся или нет — неважно. — Покатайся на мне… — Тодзи с превеликим удовольствие проследил за тем, как Хикари наездницей воссела ему на торчащего «коня». Она взялась раскачиваться, он чуть согнул колени и взял её руками за бёдра, впиваясь взором в краснеющую мордашку с веснушками, позади которой так отлично спадали распущенные волосы, прямо на эти сладкие плечи, а ниже болталась эта выпирающая грудь — с манящими сосками! Он взялся щипать их! Удовольствие только нарастало. Это их завело, унесло от боли и пережитого… — Давай, я теперь на тебе покатаюсь, — через некоторое время езды захотел Тодзи. — Давай. — Мне очень понравилось, — честно признался он, чувствуя, что сам хочет принять некоторую активность. Судзухара приобнял Хораки и так приподнялся с ней, расположил даму сердца на спине, девица шире раздвинула ноги, он впился ей в губы, вставил, близко-близко прильнул — и поехал, сотрясая и стоная… — А-ах! Я кончу! — Тодзи быстро подумал, что очень жаль, что Хикари не приняла тех таблеток, каковые обычно принимала Аска. — О-о… — он в последний момент извлёк член. — Давай сюда мордашку… — захотел кавалер. — Держи! — Хикари подставилась, Тодзи с упоением рьяно дрочил свой багровый член, крепко сжимая инструмент и неимоверно быстро двигая по нему. — Ва-а-ах… — горячая светлая струя обдала миловидное личико Хикари, капли налипли на веснушки, попали в быстро моргнувшие глаза и забрызгали волосы. — Кла-асс! — Тодзи тот час начал целовать Хикари. чувствуя свои солёные соки. — О, как классно, детка! — Тодзи снова заключил свою женщину в объятьях и откинулся с ней на спину, Хикари вся жалась к нему, казалось, боясь, что любимый может исчезнуть… Каору и Синдзи за стенкой вели себя куда веселее — ангельское происхождение первого и выученное волшебство второго позволяли им бесконечно восполнять выносливость, чем любовники непрестанно пользователи, таким образом, страстные парни могли сколь угодно долго познавать друг друга в библейском смысле, иметь, кончать, лизаться и отсасывать, только успевая меняться местами. Сперму они не жалели, растрёпанные и потные, красные и заляпанные семенем, возлюбленные окончательно потеряли головы от чувственного наслаждения и эманационного взрыва, от постоянно созерцаемых членов, мордашек, обсасываемых губ, горячих юношеских грудей, с быстро бьющимися сердцами, от нежных гладящих рук и румяных от жёстких ударов задниц. Стоит сказать, что во время этого праздника любви, жара и плоти особое внимание Каору уделял именно фаллосу — в мужчинах Ангела более всего заводил этот прибор. Потому Нагиса особенно рьяно трудился ртом, не покладая языка и не переставая сосать — казалось, любодей возжелал до последней капли иссушить источник Синдзи. Тот же остался верен глубоко личным убеждениям — и твёрдо следовал главному своему пристрастию к красивым задницам — потому неизбежно два заветных полушария Каору сделались мишенью для шлепков, щипков, ремня, поцелуев, поглаживаний, покусываний и лобзаний, дырочка меж холмиками изведала и пальцы, и всунутый кулачок, и имитаторы, и язык, и член, и кончу. Кроме того, у Синдзи к сему добавилась постоянно выпиваемая бутылка белого вина — чьё содержимое юный рационалист хлестал как из горла, так и из прямой кишки возлюбленного, предварительно усаженного на бутылку. По итогу она слетела с кровати и покатилась валяться рядом с постелью, куда же сползли и подушка с одеялом. Босые ноги постоянно мелькали на этом фоне, голые тела на ложе часто перемещались. — А-ах… — согнув ноги, Синдзи кончал в Каору, поставленного на четвереньки, и придерживаемого за спину. — О-о-о! — с последней выпущенной каплей он запрокинул голову, жадно глотая воздух, весь побагровевший, сердце сжималось как мотор… Он провёл рукой по лбу, отпал назад, хвостик связанных волос упал на плечи… В этот момент к ним позвонил посетитель. — Кто ещё? — Синдзи воспользовался экстрасенсорным восприятием. — Кадзи-сан… Его ноги ступили с кровати, он обошёл бутылку… Синдзи подумал, как сильно от него будет разить спиртным? Телекинезом распутный волшебник притянул халат и скрыл постыдную наготу. Со всё ещё во всю торчащего конца капала сперма. Каору ещё на боку дрочил одной рукой член, другой брал сперму Синдзи из своего зада и мазал себе на губы, пробовал на язык… — Прикройся, — Синдзи знал нрав Кадзи, но всё же не настолько напился, чтобы позабыть формальное приличие — потому швырнул всё тем же телекинезом одеяло на голого альбиноса, накрыв того с ног до головы. — Здравствуйте, — Синдзи открыл Кадзи и поклонился, — как вернулись на базу? — Э… — Рёдзи, похоже, не ожидал, что парень спросит именно об этом. — Да нормально, — про то, что дневник Юй оказался уничтожен странным образом, Кадзи не стал говорить — как-то было не до этого. — Мне только сейчас всё до конца рассказали — ваша битва с Мистером Н… Неужели Земля в безопасности?.. — В относительной — мы изгнали эти ужасы во внешние бездны абсолютной жопы, однако они всё ещё могут вернуться из царства Азатота. Кроме того, совершенно точно известно, что когда-то они точно-точно освободятся, и нам придётся вместе с Первородной Расой или Старшими Богами сражаться с ними — в этом и был план Старших, ради чего они создали Семена Жизни, чтобы иметь поддержку… Мы с Рэндольфом и Каору на пике сил столь же сильны, как их три верховных Старших Бога — Ноденс, Ктанид и Яд-Тхаддаг. Когда-то во время первой войны за Метакосмос они разгромили армию Ньярли и Древних, и заперли последних по каталажками… Но, используя мощь двух разумных детей Азатота — Азати по имени Азатха и Азатх, они намерены, ээ, с помощью колебаний между гипермерными углами Нггр, Нннг и Ннг, раздолбать Хрустальную Тюрьму в Безымянной Тьме — для освобождения своих «многомерных истинных тел», в то время как на свободе пока бегают их трёхмерные или чуть большемерные «вторичные тела»-манифестации… Эм… Старшие Боги хотят, чтобы мы помогли им найти этих «Азатха» и «Азатх», но… это часть их сложных планов. Они не всё сообщают нам, так как им проще управлять нами, как сказал Рэндольф, если мы знаем меньше… Они, возможно, боятся, что наша власть развратит нас, ну и Ньярли использует нас против них… Согласно Чёрному пророчеству из «Некрономикона» и Книги Азатота — сила Азатота освободит проклятых Древних, и «в золотой славе, они станут едины», и «вселенная родится вновь», чтобы это не значило… Они хотят его исполнить. Короче, вот так всё как-то… — выложил Синдзи внимательно слушающему Кадзи. — Гм, ясно… Виктор рассказал, что наша история потерялась во множестве вариаций. — Я знаю. — Угу… И что во многих был этот Второй Удар… — Да… — Уф! Крыша едет… — Кадзи поглядел за спину Синдзи, на постели из-под одеяла выглядывал Каору. — Развлекаешься? Почему-то Кадзи решил сменить тему на что-то бытовое. Возможно, он просто устал от всех этих многоходовок людей и богов, и хотел умом отдохнуть… и не только умом. — Да, я планирую заключить с ним брак… — Молодец! — Может, станете третьим в нашей компании? — подмигнул Синдзи. — О… — Кадзи поразмыслил над предложением. — Наверное… — Он достал телефон и кому-то позвонил. — Кэндзаки-кун, дорогой, слухай, у меня образовались важные дела… Более важные. Сделаешь за меня… — Кадзи подробно рассказал что именно — всё это были какие-то чисто вторичные дела. — Хорошо, спасибо… — Рёдзи отложил телефон. — Мисато-сан ещё долго будет занята, а я уже устал — так нервничал из-за всего этого… Сладкий был подарок на день рождения! Эти нацисты, потом разгром в Антарктиде, припадки безумия по всему миру, снова сверхмощные грозы и ливни, землетрясения, цунами — к частью, Рей I и оккультный отдел над эти работают, они разогнали почти все бедствия… Даже простой люд успокоен, осталось только вернуть в человеческий облик президентов и прочих… Расколдовать. Эм… — Кадзи понял, что Синдзи куда интереснее близкое общение с ним, нежели все эти детали. Он прошёл через порог. Синдзи с развратным видом оголил грудь — и потом полностью скинул халат. — Давайте сюда свой член… и можете рассказывать! Я сегодня в прекрасном настроении! — Рад за тебя, однако… — Кадзи стал раздеваться. Синдзи вернулся к кровати, и тут будущего супруга со спины принялся поглаживать Каору. — Должен заметить, — хвастался Икари-младший, — вчера Мисато-сан и ещё куча других девок из NERV — на день рождения — мне дали… Если я провёл этот праздник в окружении женского пола, то победу над злыми демонами Мифов Ктулху я хочу отпраздновать в чисто мужском кругу! Синдзи жадно поглотил взглядом Кадзи — зрелого и хорошо сложенного, даже немного потного, с едва выступающими волосками щетины на подбородке, со связанными — как у него — тёмными волосами. Кадзи сделал такую же улыбку, ещё охотнее избавляя себя от одежды: — Ну что же: коль таковы твои намерения, я встряхнусь! — Рёдзи без колебаний, и так разгорячёно, словно перед ними сидели две девушки, окончательно оголился и прислонился к ним, поцеловал Синдзи, потому Каору. — Уверен, вам обязательно нужно испробовать его жопку! — указал на любовника Синдзи. — Клянусь, его жопка — самая лучшая мужская жопка во всей метавселенной! Лучше — Азатот не создавал! — Но я всё же хочу начать с твоей… Твоя мне привычнее, и, по правде говоря, я согласился с тобой сейчас перепихнуться, не спросив ничего у Мисато, только ради неё — ради твоей дырки! — признался Кадзи, с интересом рассматривая голого Синдзи и начиная его поглаживать. — Неужели? — расхохотался тот. — Да, я люблю её и… Короче, сперва давай разогрей меня ротиком — твои губы… — Кадзи чуть сузил глаза, смотря именно на лицо Синдзи. — Когда твои щёки красные — они особенно многообещающие… — Ум, — Синдзи облизался, сидя на кровати, наклонился и взялся за большой и пока только начавший приподниматься фаллос. Конец погрузился за щёку. — Можно пососать вам зад? — предложил Каору. — Да, давай, если хочешь… — Спасибо… — Каору присел на корточки позади Кадзи, раздвинул поросшие волосами ягодицы и принялся с тыла орально услаждать любовнику своей матери. — Можешь облизать мне там проход… — подумав, предложил Кадзи. — И трахнуть, пока я буду трахать Синдзи — я так обычно не делаю, но когда последний раз делал — было приятно, почему бы не повторить «бутерброд»? — Я предпочитаю нежные мягкие попки, а не как у вас… но ради вашего удовольствия — я готов, — согласился Каору. — Лучше вам попробовать зад Каору — говорю же, он лучший… — оторвался от своего занятия Синдзи. — Ты не болтай, соси!.. Эх!.. — Рёдзи деловито взял младшего Икари за голову и стал водить ею, как бы с разгона сношая того в рот. Член окончательно стал доставать глубоко до горла Синдзи. — У-уф! Хорошо… — вдумчиво проговорил Кадзи. Каору лизал ему промежность и целовал мошонку, ради этого Рёдзи шире расставил ноги. — Хватит, хочу зад… Подставляй попу! — Угу, — Синдзи очень довольно расположился раком перед Кадзи на кровати. Каору подал смазку. — Ладно, пососи пока ты… — передумал вдруг Кадзи, соблазнившись губами Ангела. — Может Синдзи заменит меня и будет облизывать вам анус? — предложил Каору, опускаясь перед Кадзи. — Да, давай… если хочет… — Не вопрос! — Синдзи резво спрыгнул на пол позади мужчины и взялся вылизывать тому попку, покуда Табрис знакомился с главным инструментом своего будущего отчима. После этого Кадзи попросил следующее: — Я хочу, чтобы вы оба у меня сосали… Чую, я кончу так пока — но вот в кого? Вы оба классные… С таким вопросом Кадзи рухнул на ложе с раскинутыми руками и вдоволь растянулся на спине, Каору и Синдзи расположились так, чтобы губами ласкать ему высоко поднятый член каждый со своей стороны. То Каору брал головку, а Синдзи спускался языком как мошонке, то наоборот. — О-ох! — протяжно простонал Кадзи. — Чую — кончаю! Парни взялись активнее лизать головку — сперма вышибла им в лица. По ходу извержения, желая сделать Кадзи максимально приятно, Синдзи успел взять конец полностью и активно затянуть губами — потому половина спермы угодила прямиком Икари-младшему в глотку. — Ешь! Ешь это! — в порыве страсти затребовал Кадзи. Каору в этот момент облизал Синдзи по щеке — справа у него у самого осталось несколько светлых густых капель на бледной коже, чуть подсвеченной румянцем. Юноши соединились мокрыми губами, Синдзи передал языком немного спермы своему любовнику. — Вот черти! Демоны! — радовался Кадзи. — Я возьму вас обоих! По самые яйца! Ох, как хочу! Как хочу! — Тьфу! — Синдзи сплюнул. — Может вам принести выпить? У меня запас… — Давай! Синдзи достал изысканные вина и ликёры, и активировал голосовой командой специальный компактный аппарат, чтобы разогреть закуски. Он принёс эту трапезу прямо в постель, где отдыхали Кадзи и Каору. Первый, подкрепившись и прополоскав горло хмелем, решился наконец овладеть последним — то есть сыном-геем своей возлюбленной. — Сука, пусть Каору скачет… Нагиса с охотой взгромоздился на «коня» лежавшего Рёдзи. Икари до того быстрым минетом снова привёл пушку в боевую готовность. Табрис повернулся спиной к лицу Кадзи, Синдзи же занял место перед своим кавалером-наездником и стал сосать у него свободный ствол. — Да-да, твоя дорогая матушка столько на нём ездила, на этом жеребце, — с такими словами похотливый мужнина поглаживал скачущий зад на своём конце. — О… Хочу Синдзи, всё-таки Синдзи! — потребовал Кадзи по итогу всего этого. Потом добавил: — Дайте оба… оба, обоих буду… Он выстроил Каору и Синдзи перед собой раком, смазал анусы одну и второму, одновременно размял пальцами. Парни с улыбкой смотрели в лица друг другу во время процесса. Кадзи сперва вошёл в Синдзи, поимел его так немного, потом нырнул в Каору — чтобы вторая задница не пустовала, он разминал её пальцами. — Нет, всё же Синдзи… — Кадзи вставил в попку последнему, полностью забыл про Каору, чтобы крепко схватить привычного парнишку руками и от всей души извергнуться в хорошо знакомые потроха — что и произошло под громкие стоны. После короткой передышки и распития алкоголя, Синдзи снова поставили раком, Кадзи всунул ему в рот, для разминки после последнего извержения, Каору же овладел задом ненаглядного — так Икари очутился меж двух огней. — Как прекрасно — это двойное проникновение! — страсть Каору грела, настоящий Ангел секса пока ритмично имел Синдзи, сдерживая очередной оргазм. — Не обижайся, я всё же кончу в тебя… потом, — пообещал тому Кадзи, попутно о чём-то раздумывая, покуда Синдзи за щекой с причмокиванием «полировал» ему ствол. — Вот что, — мужчина хлопнул сосущего по голове, — мы оба трахним эту сучку, клёво в рот дающую… кхм… оба — одновременно! В зад! — Лилим тоже называют это… двойное проникновение? — призадумался Каору. — Именно — и так можно, а ты готов, сокол? — Кадзи довольно поглядел на Синдзи. Тот оставил достоинство, хотел что-то промолвить, но Кадзи взял свой член, голову Синдзи и провёл первое по губам и щёкам второго, так парень вместо ответа, снова заглотил этот орган и ещё сильнее засосал. — Я согласен… попробовать, — наконец выговорил Икари после обильного отсасывания, пассив сплюнул предсемя. — Отличимо! Ты уже растрахал его, — обратился Кадзи к сыну возлюбленной, — ложись на спину… — Угу, я размял жопку Синдзи… — довольный собой, Ангел-альбинос растянулся. Кадзи повернул Синдзи лицом к нему, выдавил побольше смазки на палец и вставил в зад. Икари-младший занервничал. — Ох, какие сомнения! — Синдзи поглядел в лицо улыбающегося Табриса. — Я одолел богов хаоса, неужели я убоюсь двух членов?! — Это точно, герой света и порядка, — Кадзи с усмешкой садиста хлопнул Синдзи по заднице. — Давай, принимай нас! В одни ворота! Синдзи на удачу поцеловался с ненаглядным и навис над ним. Табрис одной рукой надрачивал возлюбленному. Кадзи и Каору одновременно направились в его ворота… У них не сразу получилось. — А-ах… — Синдзи пришлось покряхтеть и поднатужиться, принимая в себя два боевых тарана. Таки они в него влезли. — У-у-урр… — Синдзи сжал губы. — Привыкнешь? Подождём, да?.. — уточнил Кадзи, сам довольно облизываясь и придерживая попку Синдзи. — Как жмёт… — сладострастно высказал Каору, любуясь выражением лица Синдзи. — Нужно такое почаще делать… — Ты в другой раз будешь… снизу, — сказал Синдзи. — Да, уверен, я и больше смогу принять! — возжелал Ангел блуда. — Я начинаю движение! Хватит болтать! Каору! — Кадзи приступил к сношению. Пару раз у них вываливалось — и тогда Синдзи снова тужился над принятием. Но под конец они раскачались — Синдзи начал получать удовольствие, прежде всего моральное — от осознания, что его имеют два парня, вставив сразу два причиндала! — О-о, я кончаю первым! — провозгласил Каору, наблюдая за стонущим нависающим Синдзи. — Подожди! Я скоро! — тужился Кадзи. — Давай вместе… Он крепче взял Синдзи и стал сильнее трясти, от этого член Каору вывалился. — Кончай так! — потребовал Икари, ощущая, как сперма Рёдзи заполняет его. — Вот незадача! — сокрушился Нагиса. — Не переживай! Я сейчас сяду! — пообещал пассив. Как только у Кадзи вышли снаряды, Синдзи, всё ещё «раскалённым» задом, воссел на второй кол. Каору тот час обхватил обожаемого, резко встал, придерживая АТ-полем, спиною прижал к встающему Кадзи, тот захватил парнишку в объятья. Уже стоя на кровати в полный рост, Каору позволил Синдзи обхватить себя ногами — и со сжатыми зубами произвёл ряд заветных выстрелов в плотно сжатую прямую кишку любовника. Сразу же за этим ноги Синдзи опустились на кровать. Он поцеловал сперва Каору, потом Кадзи, потом Каору и Кадзи поцеловались. — Ух… Они втроём опустились передыхать после встряски. — Надеюсь, бля, мы того — ничего не провали? — обеспокоился Кадзи, хлопая Синдзи по плечу. — Нормально… — тот знал, что магия страхует его от разрывов и иных нежелательных травм. — Ах, это чудесно! — Каору откинулся назад и лёг позади Синдзи, беря того за ягодицу. Табрис облизал губы. — И мы много-много раз повторим всё это! Во что значит — хорошие друзья! Воистину, дружба и любовь, добро и взаимопонимание — вот за это Лилим должны жить! Это — чудо! — восхвалил новый Бог Богов род людской. *** Рей I завершала наложение печатей на Иную в специально отведённом кабинете мастера-оккультиста. Полностью голая, не считая ошейника, «Альта»-Аянами заканчивала попутно осматривать все символы, бегущие на особых стенах чародейского «куба», покуда её волосы развивались в мистических порывах — она парила, распрямив руки, а позади левитировало нечто, вроде доски, где отображались странные формулы, которыми Рей-Лилит управляла с помощью жестов и чтения заклинаний. Помещение, где всё это совершалось, от прочего разделяла прозрачная стенка — там на диване расположился уже запечатанный Кирби в компании кота Рэндольфа. Сам майор стоял перед разделительным «стеклом» и спокойно наблюдал с чашкой чая. Заклание наложилось — осталось проверить его работу, Картер решил лично в этом удостовериться: — Атала, — назвал он — и на тазобедренных суставах Иной что-то кольнуло и блекло отобразилось. — Витала, — в нижней части бёдер нечто мелькнуло, — Сутала, — мелькнуло в области коленей, — Талатала, — в области икр, — Махатала, — в области ступней, Патала — на подошвах, Иная Рей даже выставила вперёд ноги, хотя Рэндольфу не требовалось видеть всё обычными глазами. — Отлично, — Картер протянул руку, незримая сила быстро притянула Альту к нему, колдун провёл пальцами по ошейнику, показав отпечатки сканирующему устройству, и озвучил пароль — ошейник расстегнулся. — Это можно убрать. — Вы мне доверяете? — Альта провела рукой по шее. — Да, — Рэндольф сложил ошейник. — Но мы… будем проверять, — предупредила Рей I, разумея, конечно же, что они двое станут следить за каждым её шагом. — Я вас не подведу. Мне нечего скрывать, — честно призналась Иная. В этот момент в помещение вернулся Старец Кей, он бочком прополз к стеллажам и вернул на место некий артефакт, попутно доложив на акло, что они нормализовали атмосферу — нужно, чтобы Кирби отдохнул и тогда они добьют эфирные возмущения, а также Джею и Зкаубе ещё надобно закончить с магнитным полем и радиационным фоном. Рэндольф обозначил следующий пласт работ: — Останется по большей части нормализовать Мир Снов, чтобы уладить кошмары… — Я могу этим заняться, — прозвучал голос Рей Quatre, самой её не было видно. — Хорошо, тут план действий ещё надо наработать. Когда Юй закончит с президентами, мы покончим с этим. — Он поглядел на Альту Рей. — Ты ведь намерена хотя бы узнать, что стало с Аской и Синдзи из твоей тяжёлой эпохи? — Да, если есть шанс, что они живы, или… что их можно вернуть, я хочу заняться их поисками, — призналась она. — В таком случае мы тебе поможем — славное это дело, соединять разлучённых друзей, — пообещал Рэндольф. — Ведь так? — он глянул на Рей I. — Именно, я рада увеличить нашу семью, — голос её не отдавал богатством эмоций в таком обычном диалоге, Иная Рей прищурилась, похоже, решив, что это всё же искренние слова. Тут к ним постучали. В дверях нетерпеливо появилась Надя: — Простите, но мне нужно поговорить! Вы говорили, что сделаете Ихта человеком? — заладила Ра Аруво важным тоном. — Да, — ласково поднял руку Рэндольф, — подожди, пожалуйста, только пять минут, я сейчас закончу тут. — Извините! — Надя очень застеснялась голой «четырнадцатилетней» Рей. — Простите! — Ничего страшного, — махнул Рэндольф спешно убегающей девчушке. Иная Рей пристально впилась взглядом ей вслед. — Это нормально?.. — стала она спрашивать. — Да, — ответила Рей I. — Только ты ей не говори — драмы не оберёшься, — покачал головой Картер. — Даже не против, чтобы она узнала, что родилась в Кейнане, но вот… кхм… Меньше знаешь — здоровее храпишь! — Хорошо, я никому не буду об этом говорить, — пообещала Иная Рей. Она промолчала, и спросила: — Мне следует познакомиться с другими Детьми? — Стать подругой? Вероятно, — одобрил Рэндольф. — И да, тебе не следует самой без нашей помощи искать друзей — велика вероятность, что Сам-Знаешь-Кто расставит свои сети… — Хорошо, вы опытнее меня, — с пониманием дела рассудила Иная Рей. — Так он погубил Анну Унрух в моей эпохе и многих других, даже там где Он не обладает теперь такой властью, он предельно опасен из-за коварства… Не думаю, что после случившегося, он так просто меня или вас отпустит, если кто-то из нас попадёт к нему. — Потому лучше не попадать, — подытожил Рэндольф. Иная Рей облачилась в повседневную одежду и вышла из кабинета, сообщив Наде, что можно заходить: — Извини, я тебя раньше не видела… Ты ещё одна Рей? — спросила та. — Да, ещё одна… — Разумная? А не как те болванки? Как тебя зовут? — Аянами Рей. Но ты можешь также звать меня Альта или Рей Sept, чтобы отличать меня от других Аянами Рей, — представилась деревушка. — А я Надя! Надя Ра Аруво! Думаю, ты слышала обо мне!.. — Да… Мне доложили. — А ты новенькая? Ты была в битве? — Да, была… Наверное, ты меня не увидела. — Всего доброго! Потом ещё поговорим если чё! — Надя зашла в кабинет. — Доброго… — Иная Рей направилась по коридору, она идеального его помнила и благодаря дополнительным органам чувств не терялась, ей уже раз сказали, где она будет жить. Попутно Рей всё же задумалась, где — Аска и Синдзи — возможно, её оставшиеся в живых друзья могут быть… Она не тешила себя иллюзиями и знала, что коварный Ньярлатхотеп неизменно воспользуется этим. — «Я должна найти здесь себе новую семью, если есть такая возможность, и вскоре забыть о них, как мудро сказал Синдзи, если не получится их отыскать…» *** После разрушительной битвы громовержцев и низвергателей миров древний Фарос — Клипот, представлял собой нагромождение раскиданных всюду обломков. Целые острова парили в слабо искажающемся и дрожащем пространстве — ткань бытия регенерировала, кое-как она восстановилась, что-то уцелело. Абдул Альхазред, Мэри и Сисификс усилием воли, по-привычке, прислонялись ногами к поверхности — они стояли там, где лежали развалины нечестивого храма Ползучего Хаоса, рядом пролетала смердящая туша Младого Тьмы, ещё где-то шоггот просачивался через сложенные колонны и куски упавших сверху скал, он щурил свои глаза и пытался проснуться через плотно сжатые щели. В каких-то участках материя вообще распалась на элементарные частицы, в каких-то объекты сохранили свою целостность. Барон Гауптман после предварительного обмена телепатемами, приземлил рядом свою машину. — Полагаю, раз Ньярлатхотеп был изгнан, наши планы изменились… — проговорил глава братства Зверя. Мэри сбросила синюю возмущённую маску — под ней открылась светло-зелёная тоскливо-смиренная. Про Сисификс сложно было понять, что она выражает — эта древняя ведьма, ставшая полноценным демоном Ньярлатхотепа, одна из его Миллиона Избранных, носила лицо также как маску — и за ней скрывалось кое-что более непредсказуемое. Абдул Альхазред что-то себе неохотно записывал. — Полагаю, вы можете оставаться тут дожидаться второго пришествия Иных Богов, — в тоне барона Гауптмана мелькнули нотки глумления. — Дитя Исаака, — Сисификс положила руку на свой раздутый живот, — отомстит… — Да ладно! Держу пари, он также солётся! — отмахнул Гауптман. — При всём моём уважении к Миллиону Избранных, у вас часто не достаёт деловой концентрации… А вас, Абдул Альхазред, — мастер-оккультист улыбнулся безумному автору «Некрономикона», — я попрошу проследовать за мной — вы лично мне ещё пригодитесь… *** Они рассекали сновидческое небо, чьи мягкие просторы переливались разными цветами, в том числе и такими, какие люди вообразить себе не могли. За пройденными ледяными скоплениями полыхала большая звезда с ясным фиолетовым ореолом и алмазно-белым ядром — словно зрачок, взиравший в лица странников. В лучах теплилась жизнь на планете, покрытой — как и полагается — лазурными океанами и иссиня-голубыми облаками, где играли свою видную роль иные цвета и оттенки, опять же, недоступные людскому воображению. — Мы никогда не были тут… — прозвучал голос того, кто когда-то был простым человеком — сейчас он в полный рост со сложенными на груди руками стоял на сизом панцире боевой космической твари — в ней преобладали белые и голубые тона — мохнатая и продолговатая — её неимоверно длинная шея в компании хвоста и множества медвежьих конечностей выходила из черепашьего панциря. Плоская голова обладала шестью изумрудными глазами, тремя ноздрями и парой бивней — с ушей выходили изящные рожки, впрочем — выглядела она довольно милой, с лазурной гривой. Из-за спины бывшего человека — наездника — росли мягкие белоснежные крылья, суженные и направленные от лопаток к подколенкам, когда они держались сложенными. Он носил сиреневый пояс, туго держащий голубю ткань, закрывающую низ живота и верх бёдер, выше ему плечо перевязывала тонкая фиолетовая лента. Справа грудь прикрывала тёмно-синяя пластины с серебряными краями, просто как бы прилипшая к коже. Нечто в большом числе вроде тех же пластин — но куда меньше — шло по спине вдоль позвоночника. Руки окольцовывали небольшие тонкие наручи аналогичного вида, ноги выше щиколоток закрывали похожего дизайна наголенники, так оставались не закрыты голые свободные кисти и босые стопы, стоящие в синем меху ездовой твари. Большие пальцы правой руки и левой ноги украшали некие кольца, что-то вроде куска фиолетовой ткани оборачивало часть левой тыльной стороны ладони, аналогичный кусок прилипал к левой ступне, проходя от щиколотки к носку и чуть не доставая пальцев. На открытых бёдрах были как бы наклеены некие продолговатые вырезки из пергамента с мелко усеянными письменами. На шее висело три амулета идентичного стиля, лоб — перед развевающимися каштановыми волосами — закрывала тончайшая диадема. Рядом парил высокий жезл с нефритовым стержнем и желтеющим набалдашником в виде распускающего лапы паука без головы, от другого его конца отходил тонкий красный червь, обвиваясь и уходя к медному основанию странного набалдашника, тем самым придавая сходство с лицехватом из «Чужих». — Ты трусишь? — спросила компаньонша, чей боевой зверь и внешний вид подходил в стиль напарнику — её женское тело куда больше закрывали тонкие латы как из раскалённого рубина под цвет длинных пламенных волос — далеко зарвавшихся за узкими плечами, из-за которых выглядывали крылья оттенка свежей раскалённой магмы. Стопы, обутые в частично открытые сапоги с загнутыми концами и большими шпорами, крепкие бёдра, позолоченную поясницу, грудь, изящные и крепкие руки от щиколоток до локтей закрывали эти одеяния и элементы доспехов прямо поверх выглядывающей голой кожи, и всех их исписывали мелкие руны и иероглифы. На поясе в красно-коричневых ножнах покоилась сабля с увесистой бронзовой гардой. — Нет, — собеседник закрыл узкие миндалевидные ясно-голубые глаза с тончайшими посеребрёнными бровями — он, вместе с ней, они — ростом и чертами гладких лиц не превосходили себя шестнадцатилетних, но отличались куда большей крепостью в телосложении — бицепсы и мускулы явственно выглядывали из-под оккультной одежды. — Просто среди многих вариантов мне отдалённо видится нечто тревожное… — Если нет ничего конкретного — мы не повернём назад, как я уже сказала Алару… — Напарница возвышалась в такой же позе, сложив руки на груди, стоя на том месте, где, наверное, у её скакуна располагалось бы седло — по пропорциям это была лошадь — с красной шерстью и длинной гривой, с мощными копытами, окружёнными подобием перьев, из боков выходили отходящие назад шипы, как у дикобраза, хвост напоминал кошачий, голова была как у обычного коня — но с парой игл и ярко-жёлтыми глазами. Протягиваясь на десятки метров, сей мистический скакун не уступал соседней зверюге — если та бестия как бы плыла, производя размеренные движения медвежьими лапами, словно плавниками, то конь именно скакал, оставляя всполохи позади волшебными копытами. Вокруг межмировой простор рассекали пернатые гуманоиды с мощными орлиными клювами, чьи крылья пестрили всеми цветами радуги — с самым разным вооружением в когтистых руках, покрытых мягким пухом, как и все прочие части их полуптичьих тел — они весьма напоминали дчичи. С ними летели уже настоящие литарды, седлаемые разными наездниками, в том числе прямоходящими муравьями из расы Хаон-Дора, змеелюдьми из Валузии… — они также несли с собой индуистские ваджры, жезлы Й`глай, волшебные палочки, зачарованные арбалеты и многое прочее. — Признаться честно… Вот они!.. — она увидела их. С поверхности планеты к ним приближалась группа мелких тёмных объектов, окружавших один особенно яркий и большой. — Они нас ждали! — собеседник взял в руку верный жезл-«лицехват» и принялся раздавать приказы «орлам». Напарница более озаботилась грубой атакой и обнажила саблю, объятую огнём и светом. — Пусть те, кто служат Внешним Богам, получат от нас… утреннюю зарядку!.. — голову не постелило ничего более крутого — на груди болтался нательный крестик, в волосах красовались красные зажимы А10. Охотящиеся ужасы — склизкие и развевающиеся в полёте на отвратительных крыльях; бегущие Гончие псы Тиндалоса — упыри времени; летящие полупрозрачные космические вампиры, как морские звёзды, увешанные кровососущими хоботками; несущиеся чёрные галеры лунных тварей, гружённые воинствующими полулюдьми Ленга и самими обитателями обратной стороны ночного светила с пиками и духовыми ружьями в когтистых лапах; обычные бьякхи, похожие на смесь гуманоидов, грифов, трупов и муравьёв; шантаки с разнообразными всадниками… — Это выглядит гаже, чем обычный сброд Алголя, — приметил напарник, попутно поднося лапки жезла к голове и пытаясь провидеть возможное будущее. — Не будь как лох Эйбон! Прорицания не спасли Цатоггуа! Гляди в настоящее! — компаньонша с саблей указала на большой летящий объект. Это был трёхглавый дракон. — Похож на Короля Гидору из фильмов про Годзиллу, — снова заметил напарник. — Наверное, его кто-то воплотил на просторах мысли… Благополучно опознанный, Король Гидора выглядел как линкор на фоне лёгких лодок, в лице прочих прислужников зла. Но самое главное — в мертвенном бледно-жёлтом ореоле в окружении развёрнутых лунных призм на его спине за средней головой кто-то стоял — кто-то гуманоидный. Воительница взмахнула саблей, извергнув волну огня и света, расходящуюся в полёте на отдельные линии и стрелы, они обрушились на воинство нечисти, обращая в пепел вопящих монстров, прожигая насквозь и разнося взрывами в клочья. Жезловик поднял свой оружие и сформировал подобие бурана с ясным бледно-фиолетовым оттенком — из сползающихся в невесомости каплей жидкости возникли стрелы инистого льда — стрелы и копья из него обрушились сотнями, нисходя параллельно пламенным волнам, лучам и сгусткам от частых взмахов мечницы. Когда его стрелы пронзали чудищ, они полностью покрывали их такой же коркой льда и промораживали изнутри — и потом шла химическая реакция, взрывающая врагов во все стороны — острые осколки разлетались, поражая близкие цели. Огонь и лёд сносили Охотящихся ужасов, несмотря на то, что благодаря размерам и насыщенности скверной Ползучего Хаоса, они оказывались самыми стойкими — и погибали они буквально, распадаясь на части. Галеры лунных тварей разлетались в щепки — и сами они, если не погибали от прямых попаданий, то высыпались в бездну и в полёте гибли под шквалом атак. Орлы и всадники на литардах озвучивали свои заклинания и также чем-то стреляли. — Как же ещё много нечестивых! — выговаривала девица с саблей, взмахом посылая серп магмы к скоплению бьякхов, пытавших с разным оружием наперевес, удерживать какой-то строй. Её напарник молча собрал наведением «паучьего» жезла ледяные стрелы в подобие «морской мины» — и швырнул по дальним кораблям лунных тварей, где перед ними летело особенно много шантаков. Последующая детонация пронзила их замораживающими стрелами — кровь шантаков попала под погибельное воздействие высвобождения энергии из водорода, они сделались живыми бомбами. Простые слуги зла гибли тысячами, но позади оставался дракон — куда больше даже ездовых мифических зверей, он двигался неторопливо, словно лениво или полусонно. Печальная участь приспешников не интересовала этого рогатого короля с суженными и бледными — возможно слепыми — глазами. Огненные и ледяные снаряды достигли его, осыпали мелкими попаданиями плотную чешую на вытянутых трёх мордах — но на ней не осталось даже царапин. — Определённо, чтобы победить его, потребуется наша истинная сила! — заявил парень, крича компаньонше сквозь свист и отзвуки рвущихся магических снарядов. Всадник Короля Гидоры вознёс копьё, указал на цели — тогда средняя голова отверзла челюсть, извергла гравитационные лучи в виде россыпи выжигающих молний. От них заслонились двумя многогранными барьерами АТ-поля самых разных оттенков, что-то в виде разошедшихся ветвей всё же попало за его пределы в орлов и литардов с наездниками — от тех ничего не осталось. Похоже, если бы не два полководца, то вся армия была бы сметена и одним дуновение этого разрушителя миров. — Это только один выстрел! А у него три головы! — беспокоился парень. — Тогда порублю ему шеи вблизи, где он не сможет дышать, чтобы не спалить себя! — она расправила крылья и спрыгнула вперёд со спины скакуна. — Аска! — Не ссы, Синдзи! — донесло до него через свист и взрывы, радужное АТ-поле засверкало на фоне несущихся дружественных залпов и инистых ледяных стрел-копий. На пути сразу же возникло несколько несущихся псов Тиндалоса. — Вон, шавки! Глаза Аски вспыхнули ледяным пламенем Гхатанотхоа — несмотря на то, что они не состояли из обычного вещества, дикие вампиры времени с торчащими языками замерли уродливыми песочными статуями тёмных оттенков и бесславно раскрошились. На пути следом вынырнул ярко-розовый — уже насосавшейся чей-то крови — космический упырь, разевая внутреннюю утробу с мелкими зубцами и множеством осклизлых хоботил — святая сабля располовинила гада с последующим мощным взрывом, изливая выжигающие потоки в скалящиеся морды следующей спешащей навстречу нечисти. Один из бьякхов с нечестивыми заклинаниями на устах подлетел к ней с боку — с копьём. Его наконечник обломался о её тело, попав даже не в доспехи, а в оголённую кожу. От такой наглости Аска даже остановилась, протянула свободную руку, удлиняя её — и легко пробила сжатым кулачком мерзкую морду с мандибулами и фасеточными глазами. Она выхватила копьё и метнула в какого-то левитирующего раздутого слизня, покрытого стальными шипами, вероятно — родича Глааки. Далее, маневрируя крыльями, Аска пролетела над средней головой Гидоры, словно маленькая мошка, прямо меж костяных рогов и приземлилась за затылком. Тут она лицом к лицу столкнулась с погонщиком трёхглавого монстра. Фигура в жёлтом облегающем шелковом костюме, где характерные знаки в виде точек с расходящимися щупальцами отмечались иными оттенками сего цвета… — Ты что ли, Королева в Жёлтом? — Аска сразу поняла, что перед ней человекоподобная женщина. Мутные призмы рассеялись, открыв лицо — белокожее, с серебристыми волосами. Аска оторопела, даже спустя бездну времени она не могла забыть этого лица — этих красноватых очей альбиноски: — Рей?! «Аянами» подняла копьё. — Аска! — Синдзи испустил много холода — непрерывный поток несущихся стрел, они набились на левую крайнюю голову Гидоры, заморозив её… Но дракон всё равно разинул пасть, приготовился стрелять из другой — из крайней головы. Тогда Синдзи выпустил что-то вроде очень-очень тонкого луча — или вернее нити — она раскрылась паутиной, и обхватила рот, связав его. Рей с холодным видом бросила копьё, невзирая ни на что, срывая путы, Гидора выдохнул из всех трёх утроб… Утром Рей Quatre поглядела на потолок, лёжа в кровати. — Ты хорошо поработала, — похвалил голос Рэндольфа, доносящейся через Великую Мысль, — можешь отдохнуть… — Спасибо, учитель… — Рей Quatre сузила глаза, снова медленно их закрывая и погружаясь. Прежде, чем веки схлопнулись, на сетчатке промелькнул Жёлтый Знак…
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.