Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Древний Ближний Восток. По сухому песку шогготы волочили каменные блоки, вернувшись к своему основному роду деятельности сотни миллионов лет спустя после прохлаждения по подводным пещерам и безделья в сырых гротах, которое изредка нарушалось призывами на чёрные мессы. Младые Тьмы помогали им ставить оные конструкции на место, подпирая, поддерживая и корректируя «ветками». Отродья Ктулху думали над чертежами и руководили деятельностью. Лунные твари и бродящие меж мирами подробно указывали шогготам куда им волочить. Пауки Ленга притаскивали дичь. Гончие псы Тиндалоса в углах сторожили царские припасы. Народ Израиля трепетал в страхе и диве. На парапет полувозведённого дворца вышел сам царь с пышной бородой, облачённый в яркие одежды. — Нет-нет, мне не нужно строить в пяти измерениях, хватит в трёх, пощадите Евклида, — помахал его святейшество рукой перед отродьем Ктулху, которое обратилось с очередным архитектурным вопросом. — Нет, не надо мне Третьей Эпохи в стиле древнего Ксофа — в своих Кшр’гарга и Й’ха-нтлеи стройте, а мне по-людски, пожалуйста… Грозный перстень красовался на могучем пальце. Тройной огненный глаз зорко взирал из ровных линий колдовской шестиконечной звезды. Могучий муж осмотрел стройку и свой всё ещё шокированный народ. — Великий Соломон! — прибежал один знатный стоначальник, весь запыхавшейся. — Что там? — обернулся царь. — Опять какая-то нечистая девица приблизилась к Скинии и её поразила язва? — Э, нет… — Ах, какая жалость! Я бы её исцелил! — аппетитно облизнулся Соломон. — Я бы с удовольствием прибавил бы её к семистам моим жёнам или к трёмстам моим наложницам… Обеспокоенный стоначальник вежливо промолчал, покуда его величество предавался мечтам, будучи неимоверно увлечён своими аппетитами, великими как его могущество. — Так что там? — Нам только что стало известно! Синаххериб разгромил Экрон и объявил нам войну! Он приготовил больше 180 тысяч воинов для вторжения в Иудею! [1] — Этот пёс ассирийский что ли, который что ли побил египтян? — Соломон припомнил о ком идёт речь. — Д-да! — Эй! — он взмахнул перстнем и свет Солнца померк близ строящегося дворца. Из Скинии вырвался смертоносный смрад и быстро растущий сгусток тьмы. Размахивая кожаными крыльями, простирающейся на десятки метров, Охотящийся ужас прибыл на зов хозяина. Испугались даже некоторые монстры. — А нет, это слишком скучно! Пусть этот пёс подойдёт со своей армией — мы сделаем вид, что испугались, откупились, а потом я пошлю Охотящийся ужас на разборку! Ночью. — Порешил царь Израиля. — И пусть кто-нибудь мне напомнит переписать историю Вселенной, когда я наконец изучу достаточно мощные чары для подобного — я перенесу эти события через эпохи или что-нибудь ещё с ними сделаю! *** Муваффак Даниф ибн Абдуллах аль-Фалех выслушивал донесения с фронта, Кахтан завершил доклад. — Да-да, по новостям GC все болтают, пф! — бригадный генерал выдохнул. — Их плоть разложилась — колдовство! Бог точно не с ними! Кахтан смотрел спокойно — Даниф заглянул ему в холодные глаза, странно заметив, что обычно верный соратник эмоциональнее. Но не подумал ничего более. — Истинно так, еврейского колдуна постигла смерть, а пророк шайтана скоро обратит мир в свою веру, — ровным голосом сказал Кахтан. — Словно они были заодно!.. Муваффак встал. — Я лично намерен встретиться с Кум Дамар Патар! [2] — Я всё подготовлю. Это была радикальная группировка — мелкая секта колдунов, одна из бесчисленных, якобы её членами были библейские Моисей и Илья-пророк, восставшие из мёртвых. Но Муваффак яростно отрицал это как еврейскую ересь. Вскоре с пыльного восточного неба несколько самолётов приземлились у лагеря беженцев. Целая толпа страждущих и оборванцев, несчастных и измученных занимала всю территорию вокруг древнего города — Петра. Якобы здесь странные монахи-аскеты в одеждах из мешковины и с именем Яхве на лбах исцеляли от всех болезней. У многих несчастных отсутствовали волосы, но как заметил Муваффак, нынешние обитатели Петра выглядели довольно здоровыми на фоне всех ранее виденных беженцев. — Они ведь верят, что когда 144 000 девственника пополнят их ряды, они вознесутся на Небо? — уточнил Данив, когда они уже сошли с вертолёта и шествовали по пыльной дороге, толпа распуталась перед вооружёнными мусульманами. — Ага, — Муваффак помнил видео, где исламисты пытались застрелить пророков Кум Дамар Патар, однако все пали замертво, схватившись за сердце, и ещё один моджахед был буквально испепелён пламенем из уст колдунов [3]. Потому сам он шёл впереди демонстративно оставив охрану позади у вертолётов. Изначально он планировал приземлиться как можно дальше — но, увы, народу набралось очень много — арабы, евреи — представители почти всех окрестных национальностей, несчастные люди со всей Иордании, их палаточный город растянулся аж на километр перед древней столицей Набатейского царства. — Я Муваффак Даниф ибн Абдуллах аль-Фалех, — представился пришелец, когда перед ним явился голубоглазый старец с татуировкой четырёхбуквенного имени Яхве на лбу в аскетическом одеянии — с очень густой бородой до пояса. — Я пришёл с миром… — А с чем пришёл он? — вопросил старец, ровно держа руки на груди, посмотрев на Кахтана. — Тоже с миром… — У него нет мыслей. — Что?.. — не понял Муваффак, посмотрев на Кахтана. — Я молился Аллаху, чтобы Он защитил меня от колдовства, которое позволяет им читать мысли, — спокойно пояснил Кахтан. — Потому он не видит мои мысли. — Я могу видеть мысли любого человека, как даровал мне Господь, — промолвил монах. Потом смиренно кивнул. — Прошу, пройдёмте. Вы ищите Скорпиона [4]. — Да, именно его, — Муваффак немного удивился. — «Я тоже просил Аллаха сделать меня неуязвимым для колдовства? Наверное Аллах пожелал открыть им мои мысли, чтобы они убедились, что я пришёл с миром!» — пришёл к такому выводу бригадный генерал и поблагодарил Всевышнего за такую милость. Кахтан, вернее ког-лже-Кахтан, спокойно отправился с ним. Они шли прямо к самому городу, где из-под земли били родники свежей воды, где монахи раздавали хлеб голодающим. Встретивший мусульман старец завёл гостей в какие-то катакомбы, где в тесных кельях неустанно молились аскеты в ожидании Конца Света и вознесения на Небеса. — Вы Скорпион? — Муваффак сразу обратился к появившемуся на пути мужчине с похожими приметами — тот был высок и строен, в тёмном облегающем комбинезоне, сверху покрытом аскетической накидкой из козьей шерсти, на его лбу не было имени Яхве. Кожа выглядела молодой, а волосы — седыми, при этом не как у Каору, а именно старчески-выцветшими. С некоторым удивлением он посмотрел на гостей, сам будучи не готов к их появлению, в отличие от уверенных во всём рядовых сектантов. — Это Избицкий вас прислал? — спросил Скорпион. — «Он не умеет читать мысли? Почему? Или Аллах уже скрыл их?!» — подумал Муваффак. В тесных катакомбах было очень душно. — Да, он прислал меня, я Муваффак Даниф ибн Абдуллах аль-Фалех. — Знаю вас… — Скорпион показался немного нервным — Муваффак заглянул ему в глаза и увидел страх. — Боишься меня, колдун? Ха! Значит — никакой ты не пророк! Голубоглазый старец зло посмотрел на гостей. — Я не могу слышать его мысли, — указал последний на Кахтана. — С-спокойно, спокойно, не нужно зла и насилия в божьем доме! — стал призывать к охлаждению ситуации Скорпион. — Пройдёмте, Муваффак, поговорим в моей келье! Место жительства Скорпиона оказалось больше похоже на лабораторию алхимика, чем на место, в котором молились Всевышнему Люди Книги. Муваффак неодобрительно осмотрел все реторты и древние книги, разложенные по полкам старых шкафов. Тут стояли пыльные глиняные горшки, кое-где валялись чем-то наполненные пластмассовые бутылки. — Избицкий сгинул, — Муваффак остался наедине со Скорпионом, не считая Кахтана, старец с голубыми глазами остался за порогом. — А я что? — Он сказал — без него обратиться к вам… — А я что могу? — Вести войну с неверными. Вы ведь… — Религиозный идиот! — вспылил вдруг Скорпион. — Синдзи говорил правду! Муваффака, в отличие от армии боевиков, которыми он управлял, мог вполне контролировать себя, потому не стал делать в злобе никаких решительных действий. — И почему вы так считаете? — спросил он. — Я был одним из халдейских магов, с которыми вели войну SEELE, они убили всех, лишь мне позволили жить, чтобы я служил их безумной идее! — стал признаваться Скорпион. — Я — гениальный алхимик, я создал Нунций [5], философский камень — вот зачем я им нужен! То есть был нужен! Сейчас я наконец отделался от них! — Но от суда Аллаха тебе не уйти, — пригрозил Муваффак. — Идиот! Нет никакого Аллаха, если не считать древние мифы о боге евреев, тебе лучше не знать правды! Твой лжепророк Мухаммед — был простым сумасшедшим, он страдал височной эпилепсией, он выдавал свои галлюцинации за откровения! Думаешь, мы с SEELE не использовали арабское завоевание для наших целей? Я лично его знал! — Скорпион посмеялся. — Так что иди-ка ты от сюда, пока я не запульнул в тебя колдунством!.. — Я уйду, но раз ты намерен говорить мне то, что считаешь правдой, я выслушаю её до конца, — Муваффака как прежде хранил спокойствие. — Если я не смогу добиться помощи в войне, я… — С кем ты собрался воевать, болван? С NERV? Икари Юй приходила ко мне во сне, я заверил её в лояльности, прося не трогать меня! NERV суждено победить любых врагов на Земле! — заверял Скорпион. — SEELE оставили тебя в живых? Зачем? Ты упомянул Нунций? — Нунций знакомое слово — Деверих упоминал его, когда вёл переговоры со своим человеком, но мы не поняли, что оно означает, — напомнил Кахтан. — Да, Деверих был тут… Он забрал кое-что, когда оглушил монахов своим передатчиком, — сказал Скорпион. — Я расследовал его бегство, он был в Петра незадолго до этого, потому я заподозрил Кум Дамар Патар в этом деле, — высказал Муваффак. — Нет, мы к этому не причастны, мне только удалось выследить ментальным образом, что Деверих был в Пакистане — то есть у вас… Перед отбытием, кажется, в Северную Корею, но да мне что?! Это уже не имеет значения! — Что такое Нунций? — спросил Кахтан. — О, если объяснять совсем для тупых, — Скорпион взял с полки колбу с какой-то заспиртованной волосатой рыбой, у которой торчали маленькие когтистые лапки. — Это вещество, ускоряющее эволюцию. Именно его пил Иисус на Тайной вечере из Святого Грааля. В малых дозах оно усложняет организмы, передовая информацию из будущего и из всех вероятностей будущего, тем самым выражая их в теперешнем теле… Кхм, если дать его рыбе или рептилий — они станут теплокровными. Мне удалось вывести разумных гоминидов из обезьян. Если дать Нунций человеку, Нунций вырвет наружу скрытую суть человека. Проще говоря, эволюционирует воля человека и это наделит его силой перестроить мир сообразно желанию просто мыслью. Это же касается глубоководных и любых разумных существ с развитой волей. Нунций использовали Старцы для развития Кайдзю, именно поэтому Кайдзю обладают чертами животных и насекомых, которые появились через миллионы лет после рождения Кайдзю. Так как это метафизика. — Почему вы не использовали Нунций на себе? — спросил Муваффак. — Его эффект слишком непредсказуем. Потому его не использовали при создании Евангелионов, SEELE прибегли к нему лишь после изобличения, так с помощью Нунция они создали Армарос и Ев-Вратарей, — отвечал Скорпион. — У меня осталась лишь малая доза. С её помощью я пробудил в этих монахах силы, но это малая доза… Я знаю, вы захотите забрать его, но я вам его не отдам!.. Скорпион засмеялся сумасшедшим голосом — походу, этот долгожитель выжил в первую очередь из ума. — Мне не нужно твоё колдовство! — отмахнулся Муваффак. — Погоди! — Скорпион вдруг уставился на Кахтана. — А почему мои монахи не слышали твоих мыслей? — Я заберу Нунций, — сказал вдруг Кахтан. — Он может пригодиться. В противном случае моё нахождение здесь бесполезно… После этого Кахтан просто рукой проломил кирпичную стену рядом с собой и достал некую ёмкость. — Нунций! — разъярился Скорпион. — Мои сканеры нашли его, значит — это он?! — ког не рассчитал силу, банка разбилась и странная прозрачная жидкость выплеснулась. — Кахтан, в чём дело?! — ничего не понял Муваффак. — Как ты смог?!. Рука лже-Кахтана вонзилась говорившему в грудь. — Тварь! — Скорпион забормотал какое-то заклинание, однако его сразу же оглушили, бросив тело Муваффака. Монах с голубыми глазами заглянул на шум в келью-лабораторию — и щупальце кога вонзилось в него. Метаморф убивал мастерски. Ког-оборотень впитал Нунций своей конечностью, полагая, что всё сделано. Однако кое-что пошло не так — рядом нашлось сознание, способное перетянуть всё вещество на себя — оно вырвалось из тех сложных сегментов, из которых состоял ког — и поглотилось окровавленным телом Муваффака. Крылья с металлическими перьями развернулись под потолком кельи. Метаморф начал активировать более мощное вооружение — но не успел: — Я — слуга Аллаха! Материализовавшийся скимитар разрубил его напополам от головы до паха. Мощная фигура восстала над распадающимся трупом. *** Когда заварушка утихла, по крайней мере, до той степени, чтобы не требовалось вмешательство Каору и Синдзи, ребята вернулись в дом к прочим пилотам, забрав с собой Келли, чью Еву доставили в штаб-квартиру NERW. — Круто вы надавали по щам этим пиндосам! — поприветствовал Виктор. Супруги Нагисы не показались слишком довольными по этому поводу: — Это было необходимо, но я не рад, если честно, — выдохнул Синдзи с нотками удручённости. — Совершенно верно, и так пролилось море крови Лилим, — Каору был того же мнения. — Но ты сделал всё, что мог, чтобы прикончить очередных психов, — поддержала Аска. — Мисато сказала, невинные, судя по всему, почти не пострадали. — Да, разве что на некоторых, нам сказали, упали самолёты, когда их пилоты сгнили, — добавила Мана. — Крутая абилка, так тебе её Йог-Сотот дал? — спросил Мусаши. — Да, но лучше его не вызывать бестолку. Я, как обычно, действовал на эмоциях, но Картер-сан и мама меня похвалили. Учитель сказал, если не бояться Йог-Сотота, он не причинит вреда такому, как я. Мама оценила мою решимость. Мисато-сан только потому мне мозги не парила, — рассказал Синдзи. Они ещё поговорили об этом. Потому всё больше в честной компании стало обращать внимание на Келли — первой это, конечно же, сделала Мари. — А что это у нас за сильная красотка? Ты так похожа на настоящую сильную и независимую женщину! — Макинами с ярко заметными искорками в глазах взяла новую девушку за руку и нежно погладила её пальчиками, определяя крепость мускулатуры. — Сильная я буквально — обожаю регби! — с улыбкой поведала о себе Келли, проходясь взглядом по лицам пилотов, с интересом её рассматривающих. Кенске особенно улыбался. — Да, давайте потолкуем об этом, — окончательно сменил тему Синдзи. — Келли, у тебя есть бойфренд? Парни сразу же посмеялись. — О, да, Синдзи только об этом и думает! — похвастался за друга Тодзи. — О, правда? — посмотрела на него Келли, поправляя чёлку. — У меня уже есть молодой человек… Но он, признаться, не против тройничка или других экспериментов. После этого Уоллис одарила Каору вожделенным взглядом: — Это хорошо, сразу видно — вас не надо просвещать, вы уже без того избавлены от общественных предрассудков, — обрадовался Синдзи. — Послушай, Келли, мы очень просвещённые и рациональные люди, — в флиртующей манере, Синдзи простёр руку, охватывая этим жестом всё избранное общество, — мы открыто занимаемся любовью друг с другом. Всё непристойное среди невежд для нас в почёте. Наши девочки презирают скромность и отдаются нашим мальчикам по первому слову. Мы умные люди, и апокалипсис научил нас тому, как уязвима жизнь и как важно наслаждаться, ведь в любой момент нас могут постичь беды и даже смерть. Если у тех идиотов апокалипсис разрушил нормы морали и они рехнулись на религиозных бреднях, то мы отвергли только самое ненужное и никчёмное у прежней морали. И мы очень надеемся, Келли, ты будешь с нами согласна. — Признаться честно, — девушка снова посмотрела на Каору, — я без ума от офицера Нагисы! Он такой классный! Как я завидую тебе, Синдзи, что у тебя такой классный муж! Я надеюсь, ты отдашь мне его? Я так хочу попробовать… — Ну не знаю, ты женщина… — Синдзи посмеялся и посмотрел на Каору. — Ради твоего личного удовольствия, Келли, я не против, — согласился Каору. — И только не думай его соблазнить — он только по мальчикам, — вмешался Виктор. — Потому лучше запади на какого-нибудь другого. — Я не уйду от своего парня, потому это так — ничего серьёзного, — сказала Келли. — Давайте пройдёмте к столу, я выбрала отличные блюда, — пригласила Хикари, — я отдам свою порцию Келли, а сама схожу за своей… — Я принесу, — учтиво вызвался Тодзи. — Спасибо! Ребята сели за пир — изысканные блюда, экзотические вкусности — закопчённая индейка, королевский лосось в маринаде с нежными специями, подогретые вина, сладкие торты со множеством слоёв и натуральными красителями, немецкое пиво, баварские колбасы, мелко нарезанные с бужениной и турецкими помидорами, сырные запеканки с орехами — лишь султаны, короли и президенты вкушали такое в подобном качестве и количестве! — Нас на базе так не баловали! — заметила Келли, потирая руки над каким-то приятно пахнущим азиатским блюдом, которое отдала ей Хикари. — Келли, заказанное нами на завтра — много больше этого! — пообещал Виктор. — Привыкай! Мы гедонисты — придирчиво ловим все оттенки наслаждения! — с такими словами Синдзи взялся очищать креветки. — говорю же, лишь наслаждение имеет смысл в этой Вселенной — чем оно более плотское, тем лучше! Келли посмеялась: — Да, я согласна! Ребята приступили к пиру, активно болтая. — А можно подробнее узнать о твоём парне? — попросил Синдзи, Каору во время процесса очищал и руками клал любимому в рот креветки. — Его зовут Мэт, он живёт в Монреале. Попал в больницу, когда поранился во время «Бури» — потупившейся рассудком водитель выехал в дом, там много народу пострадало. К счастью, кхм, с его психикой всё нормально, NERV недавно его излечили, — рассказывала Келли. — Я встретилась с ним, когда проходила там стажировку — вы же знаете, у NERV есть там филиал в Италии, где Евы, правда, не строят. Мы познакомились по Интернету. Ты можешь найти его в базе данных NERV — как пить дать он там есть, в Комитете, сколь мне известно, брали на галочку всех, с кем общается пилот. Его зовут Мэттью Лантейн [6]. — MAGI, найти: Мэттью Лантейн! — перед Синдзи зажёгся голографический экран с логотипом NERV, — сожитель Келли Уоллис. — Данные обнаружены, — сообщил приятный женский голос MAGI. На экране всплыло досье — в том числе показалась приятная овальная и чуть широкая мордашка с небольшой аккуратной бородкой, сглаженными бровями и короткими волосами с чуть задранной небольшой чёлкой — всё угольно-чёрного цвета. Выражение поначалу показалось немного простоватым, но всё же с каким-то подвохом. Ниже шли ни чем особо не примечательные личные данные. — Он работает моделью нижнего белья… — прочитал там Синдзи. — Мэтт очень похотлив, и я, признаться, сомневаюсь в его верности, потому даже если изменю, ему не сказав, он не расстроится и моя совесть будет чиста… — делилась мыслями Келли, не скрывая своего внимания к смазливому и стройному гею-спасителю. — Что-то все девочки такие горячие и похотливые, сами дать хотят, — заметил Кенске, — неужели Синдзи своим подсознанием действительно изменяет Вселенную? Юный Мессия посмеялся: — Кто знает, кто знает, Кенске-кун… Расскажи побольше про Мэта, — было видно, Синдзи более заинтересовался им. — Мэтт очень похотлив и просто невероятен в постели. По этой причине я его не брошу, очень сложно найти мужчину, который мог бы ублажить сильную женщину в постели, — прямо делилась своими соображениями Келли. — Он хорошо относится к свингерству и он бисексуал, в чём мне открыто признался. Он даже жил с парнем долго, но потом они порвали, я так поняла, мой изменил своему с какой-то девкой. — О Йог-Сотот Всесодержащий! Твой парень просто идеален! Я хочу его видеть! — загорелся Синдзи. — Так ты мне дашь взамен своего мужа? — Если ты мне своего парня… При этом до того я хочу овладеть тобой, потому что ты тоже мне очень нравишься, и овладеть строго на моих условиях — так, как я хочу, — договаривался Синдзи. — Постойте, а Каору вообще согласен сделать это с женщиной? — спросила Хикари. — Ради удовольствия Синдзи я готов на всё, — пояснил Каору. — Это точно… Ам! — Синдзи съел ещё одну креветку. Ребята посмеялись. Виктор отпил томатного соку: — Так в эту ночь ты, Синдзи, останешься с Келли? — Да, Вик-кун. — Тогда Каору будет свободен? — Ну… А ты хочешь с Каору? — Да, я хотел бы попробовать с ним, — честно признался русский. — Я думал, ты исключительно по девушкам, — припомнил Асари. — Скажем так, Синдзи может принять это как комплимент — атмосфера вашего разврата подточила мои традиционные устои, — Виктор поднял стакан с томатным соком, как бы в знак празднества. — Можешь быть доволен собою. — О, вы слышали?! — Синдзи хлопнул в ладоши. — Ах, это просто замечательно! — он обнялся с Каору. — Если Вик-кун будет долбиться сегодня с Каору, мы же будем ему помогать? — уточнила Аска. — Нет, сегодня вы свободны, ублажите Синдзи, если ему надоест Келли, — попросил Северов, — я беру Каору до утра. — Мэтт подрабатывает близко к родителям, он давно меня не видел — и я почти уверена, что он мне изменил. Я когда с ним встретилась, он мне рассказывал про свою бурную половую жизнь до того, — излагала Келли. — Мол, он однажды всю ночь развлекался со своей прошлой девушкой и та предложила ему удовлетворить ещё двенадцать девушек… Мэтт сказал, он это сделал, но я не верю что столько раз можно это совершить. — Ну, он итальянец, а Маркиз де Сад писал, они такие — потому, — Синдзи посмеялся, — я не сомневаюсь! — Враки это всё! Вот я мог бы столько, — заявил Виктор. — Ну, без магии я вряд ли смогу больше двух раз, обычно я всегда ограничиваюсь одним, так как мне этого хватает, если до того меня долго к этому подводили, — рассказал Синдзи. — Знаете, самый сексуальный из нас — майор Картер, я с ним трахалась, можете уточнить у Рей I, — сказала Аска. — Картер стреляет — пулемёт прямо, правда, сколь я поняла, он не очень любит секс. Рассказанное привело к смешкам и только сильнее распалило ребят, они повели самые непристойные речи, так или иначе нахваливая свои вкусы. Попутно Тодзи предложил: — Ребята, я так понял, Келли наша единомышленница, потому давайте разденемся, мы же оделись ради приличия? А чё нам её стесняться? — Тодзи, ну ты свинья! — посмеялась Хикари. — А ты моя хрюша, — обнял он жену. — Синдзи подтвердит — это великая философия! — Да, чё нам скрывать наготу? — поддержал друга Кенске. — Поддерживаю! — Мана первой обнажилась, сняв топ-майку, и показав всем сиськи. — Я вообще всегда была натуралисткой! — Вы чё, правда голыми ходите? — не стала смущаться Келли, но, тем не менее, уточнила как бы с юмористическим недоверием. — По дому — полностью, когда мы все свои, — подтвердил Мусаши. — У нас так много красивых девочек — было бы грехом скрывать их красоту от нас! — поднял палец Асари, вставая, дабы избавиться от трусов, остальные последовали этому примеру, и Келли, будучи совсем не недотрогой, также выпрямилась и взялась оголяться: её самая большая грудь чрезвычайно порадовала подавляющую часть парней и Мари. — Я придерживаюсь той философии, что в культ надо возвести всё плотское в человеке, — говорил Синдзи, — распущенность, похоть, страсть, обжорство, свинство и возлияния, а не скромность, целомудрие, воздержание и аскетизм, к чему они нужны разумным людям? — Ты даже подвёл под вписку и еблю свою философию? — далее оголялась Келли, избавляя себя от того, что скрывало её ниже пояса, все увидели её бёдра, пах, лобок и жопку. — Синдзи только о том и учит нас с утра до вечера, — загорелась глазами Мана, очень возможно найдя внешность Келли возбуждающей — ведь солдатке было не чуждо проникаться и девичьими прелестями. — Мана, ты так смотришь — прямо как жаждешь поласкать Келли! — Синдзи не мог этого не заметить. — Неужели молодые голубые любят только молодых голубых?! И это очень развращает мораль и нравственность! В это время Синдзи ласково сжимал за руку Каору. Мана и Келли посмеялись: — Почему только молодых голубых?! Мой муж — Мусаши! — Мана поцеловала в губы своего ненаглядного. — Просто ты так бросила взгляд на Келли, даже Мари так на неё не глядит сейчас, — Синдзи с лучезарной озорной улыбкой посмотрел на Мари, та взирала на обнажённую британку с большим одобрением, но пока без страсти и жажды незамедлительного лесбиянства. — Не буду скрывать, мне нравится Келли — как только она сняла одежду, её очень накачанный вид придаёт ей сходство с парнем, прямо как Альтер Рею в мужском или среднем виде, потому мне так нравится, это похоже на увлечение Мусаши переодетым Кенске, — пояснила Мана. — То есть тебя привлекает смешенность пола? — с живым интересом уточнил Синдзи. — Да, привлекает, — согласилась Мана. — Наверное именно поэтому она кончила так много раз с Реем, когда он по просьбе Кенске принял свой истинный вид гермафродита, — припомнил Мусаши. — Это точно! Обожаю гермафродитов! — вставил Кенске. — Особенно гермафродитов Рей! Можете считать меня законченным извращенцем, но сочетание сисек и члена — это нечто! — Что ж, Мана, тогда тебе наверняка не стоит сидя и тупо глазеть, ибо вера без дел мертва — клади Келли вон туда! — указал Синдзи на ложе: — И делай что хочешь! — Ты не против? — просмотрела Мана на Келли вместе со всеми. — О-хо-хо! Чёрт возьми, ну моему парню не слова! Я никогда не изменила бы первой, если бы точно не знала, что он может мне изменять! — посмеялась Келли, похоже борясь в себе с целомудрием. — Но это экстренная ситуация, мне надо расслабиться, — пожала она руку совести и встала. Затем она пожала руку Мане — чёртова японка пожирала её взглядом! — Мари, подскажи позу, ты опытная в таких делах, — попросила солдатка. — А что ты хочешь? — с интересом поспешила узнать Мари. — Ты хочешь больше доставлять или получать? — У-ум. Наверно доставлять и получать одновременно! — Тогда пусть будет «плющь» — Келли ложится на спину и обхватывает тебя бёдрам, а ты — трись об неё клитором как бешеная — благо у нас есть страпоны для широты кайфа! Я рекомендую те, которые меньше похожи формой на член, хотя вам, как любительница всё же больше пола мужского, наверное придутся по душе те, что в форме хуя! — предложила Мари. Мана откровенно поцеловала Келли, чем уже всех возбудила — потом Мари встала и помогла девушкам выстроить вариацию мессианской позы: последовательницы Сафо предались изысканному наслаждению жительниц Лесбоса, явно не пожалев. Обхваченная крепкими бёдрами Мана активно тряслась грудями во время тёрки клитором и сношения влагалища новой знакомой, её ещё трепала за сиськи стоящая рядом Мари. Ребята бросили за столом, не отрывая взгляда от этого праздника девичьей похоти, этого изысканного блуда Гоморра и Лесбоса! — Ах, а ещё говорят, девушки не развратны, мол, только парни — кобели! — посмеялся Синдзи. — Я никогда не скрывала, что мне нравится секс, — гордости ради сказала Аска. — О, это я знаю, моя шлюха! — Синдзи поцеловал свою рыжеволосую блудницу. — Кончаю, кончаю! — через некоторое время лесбийской тряски разрядилась Мана. — Ах! Ох! — она тёрлась пришедшим в бешенство влагалищем, пока запал не иссяк. После этого она припала к Келли и расцеловала накачанные мускулы этой женщины, на руках и ногах. — Если мой глазомер меня не обманывает — ай да сука, у Келли больше Рей и Мари! — Аска обвела собственные сиськи. — Не переживай, красавица, — погладила её по спине Мари, — ты замечательна! — Чёрт возьми, несите ленту, нам надо измерить сиськи Келли! — настоял Кенске. — На глазок — одинаково с Рей-кун, — Хикари посмотрела на сиськи Аянами II. — У неё больше, — присмотрелась альбиноска, — незначительно. Девочки встали в ряд и измерение было произведено. — Какие габариты! — Тодзи с восторгом хлопнул в ладоши. — Какие отменные сиськи! Больше Рей, а она — богиня! — Угу, они от природы такие, — пощупала себя Келли. — Отлично! — щёлкнула пальцами Макинами. — Теперь у нас ещё больше бойцов! — приобняла она за поясницу Уоллис и поглядела на сидящих за столом парней, те хлопали в ладоши и веселились, по понятным причинам безучастными к девичьим играм оставались разве что Каору и Сабуро. Гетеросексуалы, бисексуалы и лесбиянки же разгорячились достаточно, чтобы более не сдерживаться, алкоголь и плотная еда сыграли свои роли в прелюдии к основной части этого праздника похоти — после насыщения желудков требовалось насытить кое-что другое. — Келли, дорогая, раз ты не прочь изменить своему парню! Раз ты уверена, что он тебе изменяет, может ты согласишься без его разрешения вступить в наш клуб? — предложил Мусаши. — Да, прости Хикари, но я просто не могу этого не предложить… — поддержал Тодзи, сладострастно смотря на Келли. — Может, моя ещё одна сладкая детка, нам необходим ритуал посвящения? Она конечно уже поебалась с Маной, но это!.. — Ах, как говорит Виктор: «Если пошла такая пьянка — режь последний огурец», — не стала возражать Хикари, сама совращённая повальным распутством, попирающим всякие ложные добродетели, вроде скромности и целомудрия. — Точно, так говоря у меня в Великой России, когда дела идут в таком русле, — доедал Северов, небрежно набивая себе рот и запивая хмелем, и смотря на Келли. — Она такая сильная — дать ей «Калаш» и я кончу! Асари уже во всю мастурбировал, Мусаши надрачивала уже успевшая кончить Мана. Да и сама Келли разгорячилась: — Ладно! — согласилась эта либертина. — Можете распустить руки, мальчики, я вам позволю! Только прошу вас, если мой парень всё-таки будет против моего развлечения с вами — что вряд ли — вы ему не скажете? Вы все поклянётесь молчать? — Да-да, — Синдзи поднёс палец ко рту, — верно ребята? — окинул он взором честной люд. — Я ужасно не хочу его обманывать, хотя уверена, он много раз меня обманывал и ходил налево, — говорила Келли. — Я думаю, женщина может принадлежать лишь тому мужчине, который уважает её право спать с кем угодно — ведь человек должен уважать человека — в первую очередь его свободу, — проповедовал Синдзи. — Ведь когда люди объединяются в пару, — улыбающейся Синдзи крепче сжал ладошку с Каору, — они в первую очередь объединяются по принципу интеллектуальной, психологической, духовности близости, по причине подходящих характеров и общих интересов, стремлений и чувству, — нахваливая свой идеальный брак, Синдзи повернулся к Каору и изведал нежный поцелуй. — Потому истинная любящая пара — это вовсе не право на секс, и уж тем более ничего не обязывает меня заниматься сексом лишь с моей второй половиной! Ведь секс — это такая же потребность, как еда, было бы абсурдно, Келли, согласись, если бы от нас требовали есть лишь с одним конкретным человеком за столом! А с другими — ни-ни. А ходить в общественную столовую — это ужас-ужас! Измена! Страшный грех! И потому, подумай, моя дорогая, почему мы обязаны любить лишь одного человека? Почему-то в случае родителей, у которых больше одного ребёнка, никто не поучает, что нужно любить только одного одновременно, а других чад оставлять без любви? Так чем романтическая любовь должна быть ограниченней родительский? Разве разумно требовать от человека любить только одного друга или только одного близкого? Когда дело касается дружбы и внутрисемейного дела — почему-то считается нормальным, когда любимых друзей и дорогих родственников много, а вот когда секс и брак — так сразу пусть одному мальчику будет одна девочка и наоборот! Это идиотизм, в котором человечество могло погрязнуть только по причине невежества и глупости! Я уже молчу про то, — далее аргументировал Синдзи, покуда его уже во всю целовал в щёку и ласкал руками страстный супруг, — что отсутствие ревности и уважение права спать с кем-то ещё — это первый признак доверия к отношениям, знак их крепости и символ взаимного уважения! Потому, девочки, если ваши парни против того, чтобы вы спали с кем-то ещё — бегите от них, бросайте их и не жалейте! Они вам совершенно не нужны! Такие люди, которые вас не уважают, недостойны вашего общества! Синдзи мог бы сказать что-то ещё, но Каору заткнул его поцелуем и романтично потащил под стол. — Понятно-понятно, — Тодзи приобнял Хикари, — но я всё равно предпочитаю попросить разрешение у моей нежно любимой, умм? — После того, как я кончала до изнеможения с Ихтом, мог бы не просить, — призналась та. — Синдзи наверное прав, можно любить человека, но спать не только с ним… — Конечно, моя девочка! — выбравшись из-под стола, Синдзи подошёл к Хикари, — давай я развлекусь с тобой. Мы будем вместе, пока остальные приласкают Келли. — Значит ты будешь с женщиной? — Сабуро подсел к выбравшемуся следом Каору. — Думаю, друг, это отличный шанс для нас, — Табрис незамедлительно с искусительным выражением взял Хирю за руку, тем самым чрезвычайно распалив собрата-гея. — Аска, Мана, Рей, давайте я займусь вами или кем-то из вас, — предложила Мари, доставая фаллоимитатор. — Синдзи, ты как обычно, будешь в своём вкусе? — спросила Хикари, разомкнув поцелуй с парнем. — Да, нам некогда мыть твою жопу, потому я не буду её слюнявить, а возьму смазку; ты знаешь, Хикари, я только анал, — посмотрел ей в глаза Синдзи и вид этих голубых очей, доставшихся от самого Назаретянина, пленил Хикари и она без колебаний согласилась. — Хорошо, я отдам тебе мою жопку, ты же наш близкий друг! Даже натурал Тодзи под тебя ложился! — обняла она Синдзи и они снова поцеловались. Это вызвало приступ ревности у Аски и не только у неё одной: — Синдзи, — тот час подбежала Сорью, виляя задом и хлопнув себя по нему, и повернувшись сим мягким местом к лицу возлюбленного: — Давай лучше со мной, ты же знаешь, я всегда подам тебе зад! Я первой тебе его подала! Если женщина готова подставить мужчина зад, разве это не говорит о силе её чувства? Синдзи, ты же философ и логик, ты должен это понять! — И про меня тоже помни — я готова заниматься с тобой этим через зад в любом месте! — Мана обхватила Синдзи руками со спины. Тот посмеялся: — Спокойно-спокойно, девочки! Я ужасно, поверьте, рад, что вы меня любите! Главное — любите друг друга, как меня, вот вам первая и главная моя заповедь! — назидательно поднял палец этот новый Мессия. — Не нужно драться за него, нам всем хватит Синдзи! — сказала Хикари, оборачиваясь к Аске. — Хорошо, но взамен я хочу тебя выпороть! — поставила условие Сорью. — О, класс! Я хочу, чтобы Аска выпорола Хикари! — сразу же поддержал это предложение Тодзи. — Хорошо, ради моего мужа можешь меня выпороть… Я тоже не против ублажить твои желания, — согласилась Хикари, смотря в лицо Аски, — признаться, сейчас, ну-у, блин, когда мою голову вскружила выпивка, э-э, я становлюсь такой беспутной… Потому я раньше ничего не брала в рот… — Это я ещё опробовал! Лучший способ сделать Хикари горячей в сексе — это поить её! — показал большой палец Тодзи. — Тогда она на всё готова! — Я это знаю, потому не подложил бы её под тех русских, как бы не одурмань её змий! — посмеялся Синдзи. Во время их разговора Келли села на диван и первой взялась отсасывать у Асари, она же двумя руками надрачивала Мусаши и Виктору, Тодзи развернулся пока со своим членом ко рту Рей II, которую, как верную супругу, поставил раком Кенске, развернув лицом к другу. Каору смазывал задний проход Сабуро. Мари, как ни странно, больше увлеклась уже хорошо знакомыми Маной и Аской, а не новенькой Келли: — Мне у неё больше нравятся сиськи, но я больше люблю принцессу, мне любы вы — старые и хорошо знакомые девочки, — пояснила лесбиянка в ответ на эти вопросы. Синдзи сел на стул пока больше как наблюдатель, Мана опустилась на колени, чтобы сосать ему, Мари поначалу целовала Ману и Аску, занятую экзекуцией — а потом и саму жертву — Хикари удобнее забралась на диван и выставила ягодицы. Аска прошлась по ним с плёткой, потом выдала пару хлёстких ударов Мари, добровольно вставшей под них. — Отлично, а теперь подготовьте зад Хикари! — потребовал Синдзи, покуда Мана возвела ему копьё с помощью сосания и поцелуев. Сам он повернулся пока в сторону Каору и Сабуро, занимавшихся мужеложством в привычной позе по-собачьи. Они делали это очень по-скотски, по-животному, попирая похотью абстрактные высокие идеалы. — Давай, кхм, я войду в Рей, — попросил Виктор, отрываясь от Келли, та теперь сосала у Мусаши и руками онанировала Асари и теперь вставшему к ней Тодзи. Кенске всё сношал очаровательную услужливую супругу со спины, и та теперь обхватила ртом великий русский член. Потом сластолюбцы обменялись местами — Рей стала брать у Кенске, а Виктор взялся долбить её. От созерцания всего этого, достоинство Синдзи полностью выпрямилось: — Пусть Мана ляжет на диван спиною, пусть Хикари ляжет на неё пиздой к лицу, пусть Аска подставит зад к лицу Хикари — пусть эта шлюха его целует! — таковы были распоряжения главы гарема. — А я буду ебать задик бляди Хикари! Слышь, Тодзи, я буду палить твою блядь Хикари, которую я до того положил под взвод русских! И так, как я до того ебал тебя самым гейским образом в твой мужской зад! — подобные комментарии сильно подстигнули Синдзи, да и Тодзи, впрочем, тоже. Синдзи особенно любил, когда блуд вершился максимально непристойно! Поза выстроилась незамедлительно — Мана свободно вытянулась, Хикари оказалась прямо над ней. Аска проследила, чтобы клитор Судзухары прилегал к губам солдатки, и та его ей сосала. Сама Ленгли по личной инициативе вставила себе и жене Мусаши по вибратору. Когда жопа рыжей красавицы очутилась впереди на виду у Синдзи, тот закончил мазать своей член, ухватился за седалище чужой жены, страстно жалея, что не смог до того подготовить предмет наслаждения к состыковке собственной слюной, и надавил, сфинктер рефлекторно сжался, но это препятствие не могло остановить опытного содомита — сделавшего анальный секс одной из своих самых главных и любимых страстей. — Расслабься, Хикари, — облизывался разогретый блудодей, медленно проталкивая орудие вглубь пропасти, — ах, как же здорово мне будет… Соси сильнее, Мана, чтобы ей было приятно! — Давай я лучше буду целоваться с Хикари, чтобы ты быстрее закончил! — развернулась к ней лицом Аска, до того Хикари успела поцеловать ей жопу. — Хороша мысль! Можно и так! — Синдзи сделал первые движения, — пусть тебя ласкает Аска! А я буду наслаждаться! Каору и Сабуро чуть кряхтели в классической позе. У Мусаши, Тодзи и Асари всё окончательно подошло к делу и они начали думать, как удобнее возлечь на греховном ложе и овладеть накачанной любительницей регби с большой грудью. Так как опытный и наделённый фантазией в таких делах Синдзи весь увлёкся излюбленным местом сброса семени, мастер-либертин не мог помочь ребятам разрешить этот вопрос. А тем временем, Виктор, ранее уж не раз извергавший сперму в Рей, решил также присоединиться и познать прелести британки. — Пусть она как-нибудь ляжет, чтобы мы все в неё вошли, — настаивал Асари. — Как? А нам точно будет удобно? — усомнился Тодзи. — Хватит, давайте я быстро трахну, и всё! Иди ко мне, моя сладкая! Пока Хикари в хороших руках, ты будешь в моих! С такими словами Судзухара забрался на Уоллис, оказавшийся в правоверной миссионерской позе и начавший так быстро сношать девицу, словно кролик. — Эй, Хикари, посмотри-ка на Тодзи! — сношался Синдзи, вталкивая член в женский зад, движение за движением, конец поглощался в дырочку девичьей попки. Содомит шлёпнул несколько раз по ягодице. — Смотри, как этот кобель тебе изменяет! Всё благодаря мне! И как — эх! — изменяешь ты ему! Как я ебу тебя, о-ох-х! Крутяк! Постыдись! Кайся! Кайся, блядь! Синдзи ещё сильнее вдарил Хикари, прокручивая в голове то, как Аска её отхлестала. — А-ах, Синдзи, как круто! — посмеялась Хикари, на чьих глазах выступили слёзы. — Я как будто не могу просраться! Ха-ха-ха! — О-о, — Синдзи смотрел на вездесущие сношения — Каору имел Сабуро, Тодзи владел Келли, Виктор, Мусаши и Асари мастурбировали, Кенске пристроился к влагалищу Рей — и, видимо, собирался извергнуться. — Я кончу! Синдзи особенно нравилось в момент соношения, когда подходил к пределу, расслабляться и взирать на всё, как на само собой идущее. — Синдзи, — Аска подставила любовнику своё седалище, — ну войди в меня! Я что, хуже Хикари? Такая настойчивость не могла не привлечь внимание Синдзи: — Чёрт, я уже долгими ночами наслаждался этой жопой! Но мне хочется, если ты правильно ведёшь себя! — Синдзи покинул потроха Хикари. — Давай! — уткнулся он концом в отверстие меж полушариями. — Угу! — приняла Аска. — А-ай!.. — Терпи! — ввёл Синдзи. — А-ах, терплю! Синдзи оказался в прежних, хорошо знакомых потрохах: — Это круто! — Синдзи стал сношать это отверстие, и посмотрел на зад Хикари, и всунул пару пальцев во влагалище, там рядом активно работала губами Мана. — Вот видишь, Хикари, — Аска повернулась, показала язык подруге, — погляди как Синдзи меня любит! И ты, Мана, соси Хикари, и не думай соблазнить моего Синдзи! — У-ум, — Мана лишь дрогнула ногами, она всё время сосала клитор жены Тодзи и потому не ответила сопернице. — Синдзи, разве это не собственничество? — всё же спросила Хикари. — Лижи клитор Мане, Хикари! — потребовала от неё Аска. — Не умничай! Синдзи активно имел хорошо знакомый зад, несмотря на крайнюю разработанность, он не утратил былой свежести и узости. — Хикари, пусть Аска соревнуется с вами!.. Чем больше она будет хотеть заполучить меня… тем большей она будет шлюхой… Тем мне будет приятнее иметь с вами дело! — так говорил Синдзи, немного обрывисто, из-за того, что посвящал большую часть внимания сношению. Хикари испытала оргазм и в благодарность взялась мастурбировать Мане за сосание с мастероством Сафо своего женского бугорка, где скрывалось девичье удовольствие. — Прости, Аска, — Синдзи всё-таки переметнулся к заду Хикари — покинул потроха дорогой девушки. — Ах! Ты изменник! — вскочила та и схватила плеть. — О, да, я достоин самой страшной кары! — Синдзи вновь уткнулся в дырку Хикари. — А ну принимай меня, дорогая, снова! — Да-да, — Хикари покорно расслабила задний проход и впустила в себя малого Синдзи. — Не обижайся на Аску, — спокойно сказал он, получив первый удар плетью по спине, — вы, женщины, больше склонны к моногамии, а мы, парни, к полигамии — такова наша природа, и вам, дамы, надо её уважать!.. Аска усилила удары плетью, стараясь бить по пояснице и по ягодицам. — О-о-ох! — Золотые слова! — Тодзи совершенно искреннее поддержал идею Синдзи о нормальности полигамии, подтверждая это делом — он с неимоверным рвением сношал Келли, трясясь довольно соблазнительной задней частью перед пьяными друзьями. — Слушай, Тодзи, давай скорее уже, — стало невтерпёж Мусаши, крайне разогретого мастурбацией и созерцанием вездесущих голых телес, занятых совокуплением. — Не-а! Дай насладиться! — смуглокожий японец не намеревался слазить с накачанной британки, благо та могла довольно стойко выдержать его вес. — Случай, иначе я трахну тебе в зад! — пригрозил латинос. — А-ах, попробуй!.. — Тодзи глубоко засосался с Келли. — Ох, я скорее отдамся тебе, чем прервусь с такой кисой! — Тодзи, негодяй! — отозвалась Хикари, всё принимая своими потрохами натиск Синдзи. — Да, Мусаши, давай, возьми его! Если я отдаюсь, пусть от тоже отдастся! — Да, опусти этого петуха! — выкрикнул Синдзи, — хватит, — повелел он же Аске, та остановила порку, ибо распутник жаждал пронаблюдать со всем вниманием то, как содомизируют Тодзи. Мусаши, будучи распущен всеми предыдущими оргиями и философией либертинажа, а также подогрет похотью и зелёным змием, быстро выдавил на член смазку: — Ну держись, приятель! — схватил он за постоянно дёргающуюся жопу Тодзи, да как навалился на беднягу! — А-ай! — выдал Судзухара, сперва выталкивая сфинктером член. — Ах ты! — Я тоже хочу быстро кончить! — пропихивал тот. — Кончу, и резвись с ней! — Бля, вы чё делаете, пацаны? Ну ладно то Каору с Синдзи! — возмутился Виктор. — Ха! — Асари сзади с пошлой улыбкой шлёпнул Мусаши. Тот вставил Тодзи, к счастью, смазка содержала в себе быстро действующее обезболивающее с одной стороны, с другой — Тодзи находился уже на грани оргазма, и уткнувшийся ему в простату член помог вызвать новые ощущения. Тодзи много раз видел и слышал, как Синдзи и Каору наслаждались таким — и даже Кенске, его верный друг, буквально подсел на члены в зад! Вот что творит с гетеросексуалами дух либертинажа! — Ух, — Тодзи немного сбавил темп и позволил себе привыкнуть к члену в заднице, Мусаши же во всю разгонялся. К счастью, пережитые страдания научили Тодзи всё сносить и принимать как данное — когда судьба ебёт тебя, в данном случае — буквально. И всё же его член ещё оставался в отличнейшем влагалище, и японец, напрягая мускулы, продолжил ездить под чрезмерно разгорячённым латиносом, прямо как середина «бутерброда» — каковой он оставался недолго, оказавшись быстро просто ещё одним слоем. — Мусаши, я последую твоему примеру! Ты же вставил мне в зад хуй, когда Синдзи отдал девок русским?! — Асари коварно смазал своего малого и пошёл на таран. — А-а!.. — Мусаши пришлось лишь покорно принять копьё, на которое его безжалостно насадил предатель, стоило лишь не на долго оставить тыл без прикрытия! Настоящий Иуда! — Вот ты как, Асари, я думал ты друг! — осталось только проговорить Мусаши, в чей зад ворвался мужской член. Синдзи с воодушевлением посмотрел на это, не ожидая такой ярой содомии от вроде бы закоренелых гетеросексуалов! Это произошло абсолютно спонтанно! От этого приблизился его оргазм — зад Хикари трепетал в ожидании! — Ну мальчики, вы даёте! Я никогда не видела таких развратных мужчин! — поразилась Келли, говоря из-под Тодзи, ревущего, как бык! Буйствуя, японец всё имел её, покуда того имел Мусаши, а его имел Асари — даже Виктор и Кенске отвлеклись от Рей, поражаясь сему зрелищу и волнуясь за друзей. Сабуро и Каору чрезвычайно распалились этим действом  — последний потому сладострастно извергся в дружеские потроха. — О, да, залей меня, залей! — дрочил себе Хирю, чувствуя, как его затопляет сперма Нагисы. Вслед за Ангелом не сдержался Мусаши — определённо, член Асари сыграл в этом свою роль. Когда он начал сжиматься, Кейта выпал, а любимый Маны спустил раскалённое семя в кишку Судзухары! — Наконец-то! Мусаши отступил назад: — Хорошо, Асари, мне после кончи больно! — попросил тот, не желая более напрягать опорожнившуюся простату. Но Асари ещё хотел кончать. — Асари, трахни Тодзи! В него же только сейчас кончили, как ты любишь! — затребовал Синдзи, крепко держа Хикари и ощущая своё скорое извержение, активно стимулируемое творящимся в округе Содомом и Вавилоном. Кейту немного смутила субстанция, коей оказалось покрыто достояние Мусаши вперемешку со спермой, но алкоголь и похоть всё же взяли своё — тем паче его стручок после извлечения из потрохов Мусаши предстал свету не более чистым: — Тодзи, можно? — попросил Асари. — Бля, ладно нахуй! Я может вживусь! — не стал шибко возражать Судзухара. — Спасибо, — и Кейта подстроился, воткнув своего малого, Тодзи снова распёрло. — Ух-ух! «Как круто, что туда только что кончили!» — не мог не обрадоваться Асари, мужской зад принял его не хуже девичьего влагалища. Аска наблюдала за всем — в это время Мари ловкой плутовкой на корточках обсасывала любимой влагалище и вылизывала клитор и массировала смазанными пальчиками анус. — Не могу! Не могу!.. — у Синдзи в груди, казалось, вот-вот разорвётся сердце. Вспышка удовольствия, охватившее напряжение — словно огромная рука взяла член, и весь огонь достиг пика, вулкан прорвался — взрыв! — наконец-то! Синдзи кончил — идущие секунды чистого наслаждения, словно открылись врата рая, вот что такое небеса! Горячая сперма отстрелялась в женские потроха. — О-о! Ох! — выдавил из себя Синдзи. После чего откинулся и замер в остывающем жаре, повернув голову к содомитскому сношению. — Как круто! Также с членом в заднице, Тодзи кончил — весь изойдясь спермой с необыкновенными для него ощущениями, которые так ценили пассивные содомиты. — Всё! Кончил! Хорош, бля, Асари! — Да! — вынул тот. — Как круто! Спасибо, Хикари! Ты классная! — Задница Хикари ещё оставалась красной после порки и шлепков. Синдзи наклонился и расцеловал седалище. — Асари, давай сюда, я как раз кончил сюда! — Ага! — прискакал тот — немного обтёр мокрой салфеткой член, с отвращением счистив ненужное. Синдзи из тюбика-клизмы залил в Хикари ещё немного смазки: — Асари не смог кончить в твоего любимого! — посмеялся Синдзи. — Потому впусти его ты! Впусти в нежную жопку! Сабуро в это момент кончил, извергнувшись в руку Каору. Асари вошёл в Хикари и продолжил акт содомии с ней. Тодзи в этот момент встал и посмотрел на Мусаши. — Прости, если что! Я перебрал! — стало тому стыдно, когда страсть опала. — Да ничего, по руками! — хлопнул того по ладони Тодзи. — Если я за друзей жизни не пожалею, то неужели пожалею жопу? Ох, ну и дерьма там… — А вот мою не надо трогать, о`к? — попросил Виктор, всё ещё оставаясь ортодоксом по части пассивной роли. — По дружбе, ладно? — Да-да, не беспокойся! Поверь, если бы Тодзи сказал твёрдое «нет», я бы не стал! Просто я расценил его слова как вызов! Я же не насильник?! — заверил Мусаши. — Да, если мы ебёмся во все щели теперь — то во все щели, я не против так от раз к разу… — на удивление высказал Тодзи, как пить дать, в нём сработали древние инстинкты бонобо: ребята просто разделили старые добрые товарищеские традиции, призванные объединить мужской коллектив, которые были популярны в том числе на Руси. Во взгляде Виктора всё же читалось подозрение, но на честное слово друзей он понадеялся и лёг на Келли, ничего кроме скучной миссионерской позы этот русский гетеросексуал не сообразил — потому нет особой нужды акцентироваться на его времяпровождении с британской. Кенске без особых изысков спустил в Рей, вероятно всё же желая отправить эту порцию семени в новую знакомую из туманного Альбиона, но не сдержавшись. Синдзи, даже кончивший, с большим интересом пронаблюдал, как Аска кончила от лесбийских ласок Мари, а Асари наполнил потроха Хикари второй порцией жгучего семени. Сама она, как выяснилось, тоже кончила благодаря активному сосании Маны. В последствии ей осталось только — опять же языком — куннилингусом удовлетворить солдатку. После этого ребята быстро омылись и все вместе разместились в большой ванне с обогревом, довольно плотно, где уже более устало, радостно и удовлетворённо они продолжили неспешные ласки, преимущественно парни проводили пальчиками меж ног у своих девушек, разогревая их естество. Келли чрезвычайно понравилось такое общество: — Какая интересная у вас компания! — А как же ещё?! Мы хотим быть ближе друг к другу — мы одна большая семья! — посмеялась Мана, жмясь ближе к Мусаши. — Совершенно верно, познай силу нашей дружбы! — Тодзи мастурбировал своей любимой Хикари. — Какие вы увлекательные люди! Правда, я ещё такого не встречала! — честно говорила Келли. Каору на это промолвил:  — Мы будем рады принять тебя в свою семью. Твои поступки говорят о тебе, как об очень отважной девушке! — Это точно! Что-то мы совсем всё про сиськи, а про главное — про душу забыли! — опомнился Виктор. — Ты прорвалась через этих сектантов! — Это точно — было рисковано, но, думаю, вы пережили больше рисков! — сказала Келли. — Я видела записи битв в Антарктиде — это всё нечто! — поражалась Уоллис. — Просто невероятно! Они ещё поговорили об этом — несколько девушек кончили стараниями своих парней в горячей воде и в тесноте-наготе друг друга. Затем выбрались, помогли товарищам вытереться, опять же, очень нежно лапая тела — особенно это касалось парней и девушек, Мари, Каору и Сабуро проявили это к своему полу, Синдзи к мужу и к Аске. Потом они вернулись в комнату. Аска зевнула и предложила: — Ещё далеко не вечер, но давайте поспим! — Да, раз мы так плотно поели — нам нужен послеобеденный отдых, — поддержала Хикари. — Угу, — Тодзи не выпускал её из внимания, и снова взялся поглаживать, в том числе и в женском месте. — Ты хочешь подарить мне ещё один чудесный оргазм? — прильнула она к его груди. Ребята разделили приятную усталость — либертины вышли на широкую веранду, где Каору телекинезом быстро расположил футоны и раскидал подушки. Специально не в ряд, но близко — без порядка. Ребята растянулись прямо тут на свежем воздухе — летнее солнце ещё не зашло, когда они легли — преимущественно парами. Аска, Синдзи, Каору и Сабуро расположились фактически вместе — девушка со стороны парня — лицом к его голове, чудесный возлюбленный альбинос лёг подле нежно и горчо любимого супруга, смотря на потолок, одной рукой принимая его, а другой Сабуро, лёгшего лицом уже к желанному любовнику. Виктор примостился ближе к Аске — лицом к её затылку, поближе к страстным рыжим волосам. Келли и Мари улеглись плотно лицом к лицу. Рей дышала им в спину, а к её затылку прильнул Кенске, Тодзи с Хикари и Мана с Асари и Мусаши. На том они медленно разговаривали с большими перерывами, полностью расслабленные, постепенно погрузились в дрёму. Пробудилась часть из них немного после полуночи. По ходу последовавшего разговора ото сна отошли спящие. — В Мире Снов нелётная погода, — пробурчал Сабуро, раскрывая сонные глаза. Мана игралась с членом Мусаши, благодаря её пальчикам тот понемногу вытягивался и твердел. Тодзи целовал Хикари и потискивал ей груди. Кенске пожелал уткнуться лицом к влагалищу Рей, где тихо вылизывал клитор супруги. Виктор, устав просто глядеть на Келли, также взялся мастурбировать по ходу неспешного и расслабленного общения. Ему эта девица очень приглянулась благодаря размеру груди и накачанности — стоило её только вообразить — обнажённую — а точнее ещё в кирзовых сапогах и в каске — с АК-47 в руках или — что вернее — с SA-80 [7], как у Виктора сладострастно содрогалось мужское нутро меж фаллосом и анусом! — «С ней что ли снова порезвиться?» — Виктор повернул голову к Каору, лежавшему подле Синдзи, которого любезно обхаживала Аска. — «Не, надо бы помочь Асочке — и временно взять этого извращенца на себя!». Сержант Северов уже до того решил, что будет сегодня ночью развлекаться с Табрисом, при этом наедине. Он всё продумал. — Эй, Каору-кун, — обратился русский, вставая с места. — Пойдём-ка со мной, ты нужен мне один на один. — Хорошо, — Нагиса поднялся. — Ты хочешь совершить с Каору самые непристойные вещи, которые должны быть скрыты от наших глаз? — охотно поинтересовался Синдзи. — Не грязные… вернее грязные, но, кхм, как ты сам заметил, Син-кун, мы не просто на вписке — мы идеологические гедонисты, потому в данный час мой вкус требует именно этого — просто хочу, чтобы меня ничего не отвлекало, — Виктор приобнял альбиноса, — пошли, Каору-кун, я тебе кое-что приготовил. Уверен, тебе понравится. Они скрылись за дверью. Синдзи голосом вызвал голографический экран MAGI и повелел отследить движение Каору и Виктора по дому, а когда они остановились в одной комнате, то повелел начать трансляцию с тех камер. — Синдзи, насколько это прилично? —  игриво полюбопытствовала Мана. — Это шпионочка говорит, — хихикнула Аска. — Просто Виктор один из нас… — Он сказал, что дело не в интимности, а в том, чтобы никто из нас ему не мешал наслаждаться Каору, — пояснил Синдзи, устраиваясь поудобней, чтобы наблюдать. — Если он будет делать с Каору нечто особенное, я себе в жизни не прощу, если это не станет достоянием наших с вами глаз. — У меня есть заготовочка, — Виктор раскрыл шкаф, — вот, облачись… — Как попросишь, Вик-кун, — Нагиса, как обычно, с очень приятным выражением на идеальном лице, исполнил просьбу — вне всякого сомнения, это красивейшее тело по какому-то божьему замыслу соединялось с такой доброй и мягкой личностью! — Угу, — Виктор встал в задумчивую позу — Каору перед ним застегнул на себе длинный передник — светлый и с каким-то кружевным рисунком. Он скрыл от взгляда истинного гетеросексуала всё, что могло того смутить в мужчине — отсутствие грудей и наличие продолжения между ног. Передник скрыл всё это, Каору в данном прикиде превратился в какую-то юную хозяйку, просто лишённую большой груди, но в остальном — сверх всякой меры замечательную! — Очень даже, — Виктор одобрительно сделал пару шагов к Каору, — развернись… Тот всё улыбался — гораздо красивее какой-то там Аянами, вот он — истинный бог NGE! — «Ну я и еретик…» — Виктор осмотрел Табриса с тылу — красивейший зад отлично дополняли ленты передника над ним, вызывая ассоциации с девичьим сарафаном, просто вырезанным в том месте, где Каору было бы наиболее приятно использовать. Идущие вниз стройные ножки, завершённые божественными пяточками и стопами, также заставляли всё внутри трепетать. — Какая круть, прости господи… В такой мягкой романтической атмосфере Виктор приобнял со спины Каору, прижался лицом к его щеке. Тот ловко повернул голову на длинной тонкой шее, и впился в русского богатыря поцелуем. — Угу, — Виктор опустил руку под передник, потом вторую — он нащупал соски и надавил на них пальчиками. Потом захотел опустить ниже — вопреки изначально задуманному плану, согласно которому Табрис должен был восприниматься сознанием исключительно как женщина. Каору всё хотел его целовать, Виктор крепко сжал тому гениталий. — Спасибо, — после поцелуя Северов убирал руку с достоинства Нагисы, убедившись, что оное быстро твердеет и вытягивается, — сейчас я тебя… Русский снова уделил внимание заднице, соблазнительно глядящей с тылу. Он облизал палец и на свой страх и риск засунул в дырочку меж ягодиц: — Ты говорил, там у тебя всегда чисто, да? — Ага… — Угу… Виктор проник до предела, потом достал палец и начал просовывать больше — сперва два, потом сразу четыре, у Каору всё там отлично растягивалось. Другой рукой Виктор начал услаждать свой собственный член — уже во всю поднимающейся. — Как же с тобой всё-таки круто, — не мог не признать русский. — А ну повернись-ка, будешь у меня сосать… — С удовольствием, — Каору крутанулся и согнул колени, — я обожаю мужские члены, — взял он в рот достоинство любовника. — Смачно соси… — Угу! — Каору засосал со звуком, активно работая ртом и языком, большой член доходил аж до глотки. — Я тебя в рот выебу, — Виктор ухватил Каору руками за голову и сам подумал, его в очередной раз берёт жажда доминировать. С девушкой он не мог вести себя в постели жёстко или как-то нехорошо, даже в рамках БДСМ, хотя что-то такое он делал Мари, да… Над Каору он особенно хотел доминировать, как над другими самцами в своей стае. Похоже, Ангел всё равно воспринимался и как мужчина, потенциально посягающий на его социальный статус, потому требовалось его «опустить» — разумеется, лишь в БДСМ-ных фантазиях, но всё же. Как девочку Виктор Каору не воспринимал — это точно, а женский наряд возбуждал лишь постольку, поскольку был надет на мужчину. — О-ох… Плевать! — Виктор начал с силой пропихивать в глотку свой член, нещадно насилуя это отверстие. Потом он сам извлёк и провёл твердым органом по лицу, вдавливая головку в нежные щёки, и пачкая их слюной и предсеменем. — Давай я тебя в зад! Виктора особенно завела мордашка, он хотел её видеть при спуске. Наверное он мог бы извергнуться сейчас Табрису в глотку, ухватив того за волосы, но… — Возьми, — передал Каору смазку с помощью телекинеза, по-привычке альбинос развернулся и направился к постели. — Да, ляг, но не так… Викто быстро смазал член, потом задний проход друга. — Хотя сперва можно так… — Виктор наконец проник желанным концом в отверстие меж ягодиц и разошёлся на полную. — Мне нужен мужской зад, — потребовал Синдзи, наблюдая за этим. Аска в то время ему надрачивала. — Сабуро, тебе проще всего… — Ладно, — друг-гей взял смазку. — Та-ак, — Виктор остановил себе, покинул потроха. — Сними этот дурацкий фартук! Я хочу видеть всё твоё естество! Нагиса с пошлой улыбкой оголился. — Ляг так, — Виктор руками перевернул объект страсти на спину, — подними ноги, я хочу ебать тебя… чтоб видеть лицо! — Как скажешь, Вик-кун. Табрис приподнял ноги и раздвинул их. Актив руками снова ввёл свою булаву, прямо в дырочку под мужскими яйцами. Что уж там! Ни капельки не смущаясь и во всю торчащего члена, Виктор прильнул и к нему — этот орган уткнулся Северову в живот. — Так, — потроха Табриса во всю поглотили здоровый русский член. — Сейчас будешь сосать мои губки!.. Виктор прильнул к лицу Каору, тот оторвал затылок от кровати, русский и японец встретились губами, глубоко засосались. Герой-попаданец подождал какое-то время, чисто, чтобы потянуть удовольствие, ибо с конца в кишку любовника активно бежали капли горячего предсемени — Северов мог разразиться в любой момент. Потому он позволил красавцу-альбиносу обработать свои губы и свой язык, забрать его себе в рот и там как следует обсосать. Всё это ещё больше участило выбросы секреции. Не смея более сдерживать коней, Виктор отпрянул от лица любовника и выпрямил торс, силач взялся сношаться с прежней силой — ввергая и вырывая из тёмной дырочки, в этот раз созерцаемой с другого ракурса — выше неё во всю тряслись яйца с хуём. Грудь Табриса также представала во всей красе — эти мужские аккуратные сосочки! — а выше красовалась голова, упёртая затылком в кровать, с прекраснейшим лицом и отличнейшим выражением! Только немного как бы скривленным от позы и от напряжения. — А-ах! — Виктору осталось считать секунды до извержения — пламя подступило к концу. — О-ох! Х-хох! — русский дал очередь, затопив ангельские потроха и чуть не утратил рассудок от исступления! Как он любил оргазм, когда вся Вселенная сжималась до величайшего наслаждения внизу, пусть даже это и проносилось за несколько секунд! — Как Вик-кун понял прелесть любви между мужчинами! — Синдзи к тому моменту уже ввёл малого в отверстие Сабуро, и во всю производил сношение. Аска и присоединившаяся к ней Мана ласкали Синдзи с боков, целовали любодея, гладили парню ягодицы и спинку и дёргали сзади за мошонку. — Неужели ты отрицаешь женские прелести? — игриво прошептала Мана. — Враки! Женскую жопу он вон как сношал! — ворчливо напомнила Аска, явно жалея, что не она на месте Сабуро — даже если бы в задницу. — Дрочите мне, пожалуйста! — снизу попросил Хирю. — Обожаю член в жопе! — Давайте, девушки, наярьте ему хуй! — попросил Синдзи, движением за движение тараня мужской зад. — Ох, какой же он узкий, не как у бабы! А под ним яйца и хуй, который вы дрочите своими пальчиками! — говорил Синдзи, в то время, как Мана услужливо опустила руку стимулировать Сабуро. — Как же приятно, что он мужской! Женский и в половину не так приятно! Вот зачем вы нужны, женщины, чтобы ублажать нас, парней-геев! — Хватит тебе, Синдзи, — перебила Аска, с разгону дав тому по заднице. — Ты просто хочешь нас позлить! Какая вообще разница?! — Аска! — решил сказать слово Мусаши. — Я хоть гетеросексуал, скажу, когда экспериментировал, разница есть — когда имеешь парня, особенно если он переодет в бабу, так куда лучше! — показал палец латинос. — Мусаши, ты точно не латентный пидор?! — спросила Аска. — Нет-нет! Мана подтвердит! — Ох, класс! — Синдзи всё сношался зад по такие разговоры. — Ты там скоро, Сабуро-кун?! — Скоро, о-о, щас кончу! Да! — отозвался тот. — Я залью! Залью! Да-да! — Синдзи привычно осуществил последнее усилие и кончил — мужской зад оказался плотно заполнен. Несмотря на это, либертин ещё продолжал таранить Сабуро-куна, покуда тот не разрядился в руку Маны, приятно так посжимав стенками ануса хозяйство Синдзи во время своего извержения — а что может быть приятнее для почитателей заднего отверстия? При этом такое утончённое и редкое удовольствие мужчина может получить только с мужчиной! — С-спасибо, ты меня ублажил! — отблагодарил Сабуро. — Спасибо и тебе, Мана! — Пожалуйста, — та стала вытирать руку об влажную салфетку, которую Рей подала телекинезом. — Спасибо, Рей. Ты такая внимательная. — Пожалуйста, — сама Аянами сидела рядом на пятках и служила предметом настойчивого внимания Кенске. В это время на экране развернулось нечто более пикантное. Виктор, всячески проникшись к Каору, не мог не ублажить парня в ответ. Настроение у русского сложилось самое то — потому он прямо сказал: — Сейчас я тебе сделаю… Он осторожно приблизился к члену японца, прокрутив в голове тот самый неудобный момент, в который его застукали те «пидарасы». — Гм… Ладно, — он понимал, простая дрочка была бы не тем. Совсем не тем. Но надо было же Табриса удовлетворить в ответ. Виктор осторожно взял в рот ангельское хозяйство и принялся сосать — тёплое и гладкое, оно уже почти стояло. Северов подумал, что надо бы предупредить Нагису, чтобы тот не кончал ему в рот, но потом, движимый всё тем же настроением, подумал: — «Пусть будет, как оно будет!». — Тебе наверное не очень привычно так ублажать мужчину, — заговорил Каору как под ситуацию — очень манерно. — Бля, никогда не думал, что буду кому-то сосать… — Просто я Каору Нагиса, — Ангел рассмеялся. Виктор показал кулак: — Ага, это только тебе такие почести! — и вернулся к делу. — «Бля, хорошо, что в России приняли закон о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних!» — подумал между делом наш бравый герой-попаданец. — «Брешут всё либерасты, когда говорят, что геем нельзя стать, можно! Я выяснил это на своём опыте! Если русский мужик увидит гея — он вполне может стать геем, как я! Надеюсь, я не являюсь персонажем какого-нибудь ёбаного фанфика, который пишет жируха-яойщица или какой-нибудь пидор, так как слэш отвратителен для любого нормального мужчины! Ведь если этот фанфик читают нормальные парни, они же могут стать пидорами!». Виктор поймал себя в очередной раз на том, что под час его мысли бывают очень странными: — «Всё нормально! Я в «Еве» с Лавкрафтом — тут все сумасшедшие! Мне немного можно!». Во время всего этого процесса он без особого удовольствия минетировал Последнему Посланцу, что в общем-то подчёркивало отсутствие в нём настоящей «голубизны». Табрис это заметил — минетёр из русского вышел не лучше Тодзи: — Знаешь, Вик-кун, самый верный способ довести меня — это вставить в меня что-нибудь, я уверен, тут много игрушек, — подсказал сам Ангел секса. — А ну да… Давай. Виктор много раз сплюнул и попенял на себя, что он так опустился — ведь пока он сверху, его мужское достоинство не страдает! Виктор принёс секс-игрушки, которых Синдзи приобрёл в большом количестве. Самые разные штуки, которые Виктору было и боязно-то брать, очень подошли к ангельской дырочке — Каору очень соблазнительно развернулся в позе рака. — Уверен, раз ты даже до минета сошёл, то сможешь хорошенько вогнать Копьё Лонгиния в мою Нижнюю Догму, хи-хи! — посмеялся Каору. Виктор, к своей страсти, решил выбрать что побольше, прекрасно зная, что зад этого субъекта выдержит что угодно. — Хм… — Виктор взял бардовое дилдо, смазал, после чего воткнул гомосексуалисту меж полусфер, которые даже после сбрасывания боезаряда весьма заводили — разве что снова сбивал с толку спадающий член! — Ладно, доведу я тебя старым кулаком! Хоть, ежели по честноку, тебе, пидор, в морду дать надо за совращение русских молодцев! Каору рассмеялся: — Так дай мне! А ещё свяжи мне руки за спиной и вставь в рот кляп! — попросил гей. — Только прошу, доведи меня своей крепкой рукой до разрядки, прошу! Тут Виктор понял, почему ему нравится Каору. С женщиной — с любой женщиной — он не может вести себя так в постели: там он вынужден думать об обходительности, всё-таки мужчины сильный пол (такие предубеждения возникли в голове Виктора от всё того же традиционного общества грязных шовинистических свиней с их гендерными нормами!). Женщина не может быть равной ему. Потому он не может над ней доминировать. А ещё хочется — кроме того, что Каору был красив, а также горяч и отважен — мечта любого спартанца — чего греха отрицать? — он воспринимался как полностью равный, потому что несмотря на то, что он был геем, он был и однозначно уверенным в себе мужчиной, в плане гендера — и ведущим себя как сильный пол; потому Виктор мог ради личного удовольствия над ним доминировать в БДСМ-играх! — «Сука! — именно об этом подумал русский. — «Как всё сложно, бля! Ну да у нас «Ева», там же было влагалище Рей-Лилит с половину планеты! Так что — Фрейд был прав!» На такой ноте он связал за спиной Каору, всунул в рот кляп и продолжил развлекаться, не намереваясь давать Ангелу спуск, покуда все предметы не будут использованы на его жопе! — Не могу сдерживаться! — Тодзи с головой погрузился в страсть. — Садись на мой хер, Хикари! И езди! — Ах, шалун! — верная супруга до того рьяно минитировала возлюбленному. Она смело уселась и оказалась насажена на кол Судзухары. Тот лёжа согнул ноги, Хикари же располагалась на корточках — и так как они уже поженились — это между ними проявила себя вполне законная брачная связь, а не прелюбодеяние или адюльтер — однако, как должен был заметить требовательный сторонник традиционной нравственности, — девице не должно восседать на муже, дабы не попрать «образ божий». Впрочем, даже если бы Тодзи и Хикари предавались утехами в миссионерской позе, это было бы всё равно зло, но меньшее, призванное, с позиции традиционной нравственности, отвратить человека от зла большего, ибо как сказал апостол Павел: «Хорошо человеку не касаться женщины. Но, во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа» (1 Кор. 7:1-2). — Ах, — Синдзи вытер конец, — думаю, Вик-кун будет услаждать Каору через зад всю ночь — у этого чёртового русского огромная потенция! Я же ознакомлюсь с Келли, как обещал, — либертин подмигнул новой подруге. — Нам надо будет также вдвоём посношаться, искренне надеюсь, ты не пожалеешь для меня попки? — Мэтт тоже любит анал — какой парень его не любит? Я уже отдавалась ему и его другу, потому никаких проблем, — не возражала шлюха из Альбиона. — Давай полюбуемся Тодзи и Хикари, — предложил Синдзи, поворачивая голову в сторону сношающейся парочки — Асари охотно взялся щипать груди скачущей старосте. — Как классно! — сказала та. — А будет ещё класснее, — Асари встал над Тодзи, поставив стопы у плечей парня, тот оказался меж его расставленных ног, закрыв так Хикари от глаз. — Пососи-ка мне хуй! — Сука, Асари-кун, без обид, но почему я должен видеть твою жопу! — возмутился Тодзи. — Тодзи-кун, давай Асари-кун останется в такой позе, по-моему, она чудесна! — посмеялся Синдзи. — Точно, соси мне, Хикари-кун! — потребовал Кейта от жены друга, к которой он так грубо подкатил прямо во время полового акта с нежным супругом, скреплёном в святом браке. — Ладно, — та облизала губы и обхватила ему член, впрочем, продолжая скакать на корточках и услаждать законного супруга, начавшего возражать. Вспомнив, как его с пьяную сегодня опустили во время акта с Келли, разгневанный Тодзи пригрозил: — Асари, я тебя туда трахну! — Можешь это сделать, — посмеялся тот, — но я очень хочу, чтобы твоя жена у меня сейчас сосала! О-ох, вот та-ак, да-а-а! — Думаю, это отлично будет сделать, должен же Тодзи отомстить за посрамлённую честь? — поддержал Синдзи. Но тут возразил Кенске: — Лучше пусть в жопу оприходуют меня: я натурал, но это люблю — а Тодзи пусть моя ненаглядная Рей сядет на лицо, раз он всё равно не видит Хикари, пусть лучше увидит самое нежное местечко Аянами — куночку, о котором мы с тобой мечтали всю школу, — до того Кенске сосал у альбиноски, лёжа на боку к её влагалищу, в свою очередь Рей разместила голову лицом перед супружеским членом и высасывала. — Давай! — поддержал друга Тодзи. — Ты как всегда голова, Кенске! И вот Рей послушно подобралась, села влагалищем над лицом Тодзи, который сейчас вытянул руки и ноги, и взялся сосать клитор. Кенске в свою очередь сунул Рей в рот своей член — та пососала его ещё немного. — Прости, Рей, но пусть меня доведёт Келли, уверен, она клёвая девка, но ты лучше, просто я ещё с ней не резвился, как другие, — извинился Кенске. — Хочу попробовать. — Хорошо, — без намёка на обиду отпустила его Аянами. — Ты не расстраиваешься? — Нет… — Извини… — Ничего странного. — Я на самом деле люблю тебя больше всех, Рей, — наклонился и поцеловался с ней Кенске. Потом неверный муж обернулся к Келли: — Пососёшь? — Давай, — на коленях накаченная британка взялась уж без задней мысли о своём парне из Монреаля услаждать Кенске — и с постаныванием сперма лохматого отаку отправилась ей в глотку. — Чёрт, — в последний момент пожалел японец, — я забыл потереться об твои огромные сиськи! — Тьфу! — сплюнула Келли, — ничего страшного, ещё успеешь — о них все любят тереться… — А-ах! — продолжая работать над клитором Рей, и ещё всё время стимулируемый Хикари, Тодзи не сдержался и выстрелил, заполнив спермой влагалище своей жены. — Молодец, староста! — похвалил он. — Тодзи в меня кончил! — сообщила Хикари. — О-го-го! — потёр руки Асари. — Как раз подготовил для меня почву, спасибо, друг! Теперь я как следует отдеру твою жену! Давай, Хикари, дай свою пизду! Ты же отлично знаешь, как меня заводит эта сперма! Вся красная, Хикари поднялась, Асари определил ей позу — классическая по-собачьи, то есть тоже неправедная, Кейта вошёл в Судзухару и после короткого акта наполнил её своим семенем: — Сука, хорошо! — порадовался парень, наслаждаясь адюльтером. — Как круто, Тодзи, — он показал большой палец рогоносцу, убравшему от себя влагалище Рей. — Твоя бабёнка что надо! — и он ещё хлопнул по заднице Хикари, которой, несмотря на всю усвоенную философию трезво мыслящих людей, таки стало стыдно. — Я тебя сам опущу за это, — пообещал Тодзи — Хорошо, но когда я буду готов — говорю же, я не против такого, — не стал возражать Асари. — Ты же терпел ради моего кайфа? Я тоже могу. — В таком случае, — подключился к делу Синдзи, лёжа в объятьях Аски и Маны — у первой клитор сосала Мари, у второй его ласкал Мусаши, до того сунувший себе в зад вибратор, — я уже вижу позу, в которой это можно сообразить — Асари опустится раком, а Хикари сядет ему на спину и будет своими грудями услаждать Тодзи, как советует праведная Библия — даже Ньярлатхотеп разбирался в сиськах! — О`кей-о`кей, не поспоришь! — хлопнул в ладоши Тодзи. — Будем пробовать всё — опущу этого негодяя! — Поразительные люди! Неужели вы целыми днями только и делаете, что ебётесь? — спросила Келли. — Почему только ебёмся? Мы также вкусно едим, пьём, играем, купаемся, занимаемся спортом — короче, весело проводим жизнь! Вперемешку между работой! — посмеялась Мари. — Уверена, на твоей америкосовской базе было так же скучно, как мне на российской! А у нас — в NERV — очень-очень весело! — Да я и смотрю! Точно останусь в NERV, к чёрту армию США! К чёрту американо-британское соглашение! — согласилась Келли — Слушай! — Синдзи поднялся, покинув объятья Аски и Маны и отдав их на ласки Мари и Мусаши. — Идём, — протянул он руку Келли, — наедине повеселимся, я хочу как следует тобой насладиться. — Хорошо, — Келли смело взяла Синдзи за руку, — я отдаемся тебе как угодно, как защитнику всей Земли! После этих слов Уоллис по своей инициативе впилась в губы довольному парню. — Ты такой крутой, прямо как твой муж! Кто я такая на фоне вас? Синдзи это чрезвычайно понравилось — особенно это восхваление, в такие минуты он и правда ощутил себя кем-то чрезвычайно могучим, каким он и являлся, отрабатывая столько женщин и мужчин! — О, да, отдайся мне — могучему воину! Защитнику Вселенной! Я трахну тебя в зад, но сперва как следует познаю вот это! Ради моей низменной гордыни, потому что лишь всё низменное достойно почитания в этом мире! — не прекращая философствовать, интеллигент вцепился в большущие груди британки и взялся нюхать, целовать, облизывать, пощипывать, прикусывать и посасывать эти великолепные холмики! — Пошли-пошли! — Синдзи забил Келли по заднице, подгоняя, повёл за руку. — Вы все можете смотреть, — разрешил он друзьям, — это будет вам уроком! — Слушай, пупсик, — остановилась Келли, когда они оказались поодаль от отвлекающих друзей, — я конечно всё понимаю — ты хочешь ебать мой задик, но у меня есть свои пристрастия, сколь я понимаю, они тебе понравятся — Мэту нравилось, хотя он мне говорил, никогда не пробовал трахаться с парнями как пасс, всегда был как акт… — О, и что же это, моя сладкая? Ты меня интригуешь! — звонко посмеялся Синдзи. — Я хочу ебать мужские попки — я люблю так, уверена, у тебя есть трусы с хуем? Обожаю долбить попки! — высказала Келли. — Сейчас я покажу тебе весь мой набор, — взялся представлять Синдзи: выложил все приборы сладострастия подобного рода — анальные пробки, вибраторы, фаллоимитаторы, бусы — а также крема и гели — разного рода: подогревающие, на водной основе, на силиконовой, с перцем, с обезболивающим, словом — всё для петтинга. — Даже у Мэта нет такого богатого набора, — поразилась Келли. — Ох, хм, ёлки-палки! — Ты верно думаешь, если хочешь сделать мне приятно! — Синдзи показал задницу. — За ближайший год она изведала столько хуёв реальных и искусственных! — Тогда начнём… Эм, — Келли растерялась при созерцания такого изобилия. В конечном итоге она выбрала один и застегнула ремешки. — Попробуем с этого. Девушка выбрала и смазку, приготовила сперва инструмент — потом зад Синдзи. — Мне надо прочистить попку клизмой в другой раз, чтобы ты подготовила меня языком, я это обожаю — Каору, Мисато, к слову, тоже! — Хорошо, прочистишь… Синдзи через клизмочку впрыснул в себя смазку и расположился на четвереньках перед Келли, та согнула колени и вошла в него искусственным концом: — Если честно, в такие моменты мне хочется побыть парнем, — призналась британка. — Поверь, с помощью наших технологий тебе можно запросто сменить пол, — гарантировал Синдзи. — О, даже не знаю… — Келли проникла полностью в потроха Синдзи. — У-ах… — закряхтел тот. — Хорошо. Еби меня, — рукой парнишка взялся себе надрачивать. Келли долго и хорошо его имела, неустанно орудуя искусственным органом в мужской кишке, словно и правда родилась с достоинством сильного пола. — Келли, но живой мужской хуй я люблю больше, мне так приятно осознавать, что меня ебёт парень! — поделился Синдзи. — Не знаю ничего лучше анала! Келли участила движения — наконец после делительного времени непрерывной содомии, Синдзи, у которого вытекло прилично капель из члена, попросил: — Давай поменяемся местами. Потом как в тебя кончу — ты ещё меня поебёшь. — Ладно… Парочка поменялась ролями — Синдзи впрыснул в девушку смазку и подготовил своего коня, уже сполна раздразнённого петтингом. Благодаря мускулатуре Келли походила больше на парня — во всяком случае, если взирать на неё сверху — спереди женственность компенсировалась благодаря грудям. — Сейчас повеселимся, — Синдзи вогнал в неё малого и принялся разъезжать на содомитке. Ребята следили за ними и за Виктором с Каору благодаря камерам наблюдения и MAGI: Кенске, Асари и Тодзи к тому моменту уже изверглись и ласкали девушек, чтобы те также дошли до разрядки. Мусаши, пользуясь отсутствием Синдзи, заполучил в своё полное распоряжение Аску, Мари и Ману — сперва он заставил их прямо вместе ему сосать — парень выпрямился и погрузил член в рот Аске, рядом с её щекой Мари чмокала то подругу, то появляющейся член, и Мусаши давал то первой, то второй его обрабатывать (понятное дело, Мари делала это с меньшим энтузиазмом), с тылу ягодицы Мусаши и его мошонку вылизывала ставшая на колени Мана. После этого любодей позарился на Рей и Хикари, и также просунул им во всю стоящий член — обе девушке по очереди его подрочили, в то время, как клитор альбиноски вылизывал Кенске, а клитор Хикари сосал Тодзи, вдобавок заставив Асари целовать себя ягодицы, на что тот без возражений согласился. — Ах! Ах! — Мусаши выстрелил — обдав капельками светлой спермы сразу нескольких девушек. Они все разрядились от совместных ласок. Закончив с утехами, ребята снова ополоснулись и вернулись отдыхать. Синдзи, сполна заполнив потроха Келли, вернулся с ней за ручку. Только Виктор и Каору после секса не присоединились к остальным и остались вместе лежать до утра в окружении раскиданных смазок и имитаторов. Северов страшно храпел, потому Нагиса заткнул себе АТ-полем уши. — Хр…хр… — под утро Виктор раскрыл глаза и посмотрел на пригревшегося рядом красавица-альбиноса — тот лежал на животе, вытянув вперёд руки. — Бля… я чё, с тобой нахуй согрешил? Виктор приподнял голову и сразу заметил белевшую засохшую сперму на ягодице любовника, вытекшую из дырочки. — Ах ну да… — русский во всех подробностях вспомнил вчерашнее времяпровождение. И стал надрачивать, тем самым усиливая привычный для себя утренний стояк — тем паче Нагиса лёг очень удачно на живот, со спины виднелись все его округлые достоинства ниже поясницы. Виктор повернул голову набок к его лицу — вдруг Каору совершенно внезапно раскрыл глаза и уверенно, с хитрой улыбочкой посмотрел ему в глаза, явно не спросонок и осознанно: — Хочешь ещё? — лукаво полюбопытствовал соблазнитель. — Сука, пидор! — у Северова от этого как вставило! — Как же шишак распух! Сволочь, чё ты со мной творишь, ебаный пидор, бля?! Каору как-то по-детски весело посмеялся. — Да, давай! Садись, Горбунок! Русский активно надрачивал себе, Каору быстро взял смазку и добавил немного на твердеющий ствол.  — Только подсласти мои губки, Седой гребешок! Табрис без промедления наклонился и глубоко засосался с русским, после чего уселся богатырю на «шишак»! — Поезди, поезди на мне! — малый Виктора очутился в тёплых потрохах, куда он уже сбрасывал кончу, Каору выпрямил торс и начал уверенно скакать с гордо поднятой головой и этим пошлейшим выражении на соблазнительном лице! Это по-прежнему не могло не смущать Виктора, но попаданцу страшно понравилось — даже в том, что сейчас он, как гетеросексуал, созерцал отсутствие бабьих титек и наличие мужского малого, покуда чёртов Ангел секса скакал перед ним! Более того, снова не испытывая брезгливости, Виктор взял рукой болтающейся член японца и начал надрачивать пассиву-любовнику — вернее активу, в данном случае, в определённом смысле. — Спасибо, Вик-кун! А как у тебя твёрдо стоит, как скала! Как приятно он меня таранит! — Я потом у тебя отсосут, если чё, — к своему стыду пообещал Северов. Через некоторое время непрерывного прыганья, он оторваться от дрочки полностью вставшего хозяйства Каору уже не мог: — А-ау, кончаю! Виктора извергло — с большим наслаждением он затопил ангельский дымоход. — Сука нахуй! — парень обеспокоился, что вот так кончая и наблюдая мужской торс Семнадцатого Ангела и его во всю теперь торчащий причиндал, он рискует окончательно изменить себе ориентацию! Мокрый член Виктора вывалился из ангельских потрохов. Несмотря на горячую жидкость, русский и японец ещё долго пролежали вместе, покуда затихало их дыхание, не торопясь слезать с постели. Разлепив глаза, основанная часть ребят под музыку начала заниматься зарядкой или разбежалась по дому. Синдзи остановился у окна, наблюдая за вставшим Солнцем, чьи нежные лучи падали на кожу. Прохладный и свежий ветерок подул с моря. Прекрасно зная, что через час их будет ожидать плотная трапеза, большая часть пилотов отправилась побегать по песочку и поплескаться. Виктор и Каору вышли последними и искупались прямо в море. — Ты хорошо провёл ночь с Келли? — подошёл к мужу Табрис, приветствуя того фирменной улыбкой и беря за руку. — Ты всё равно самый лучший, — по инициативе Синдзи они соединились в поцелуе. — Синдзи, я тоже-тоже, сто раз тоже так считаю! — Каору глядел мужу прямо в глаза со всей своей безумной любовью. После чего живо впился в губы и затем быстро развернул Синдзи спиной к стенке, тот упёрся в неё руками, а альбинос взялся обхаживать тыл — и его сильные, но в то же время нежнейшие прикосновения, так желанно и невероятно приятно услаждали поясницу, ягодицы и верх бёдер. Мошонка и промежность не укрылись от тончайших пальчиков! Синдзи сразу же от этого завёлся — вот доказательства страсти! — член Младшего встал башней! — Трахни меня! — у того было только одно желание. Не удивительно, распалённый Виктором Табрис должен был куда-то сбросить свою энергию — и он всецело выместил этот огонь на любимейшем существе! — О, Синдзи, — Каору ущипнул мужа за соски, плотно и с болью сдавив их кончиками пальцев, — ни один другой мужчина, и уж тем более ни одна женщина не смогут доставить мне такого наслаждения, как с тобой! Табрис опустился, и, даже не думая, сколь Синдзи подготовлен, впился в анус — затрепетал там языком, лишний раз доказывая — он истинный содомит! — Да, никаких смазок! Только слюна! — одобрил Синдзи, в то время как Каору также взял его за торчащий стручок и начал во всю надрачивать. Виктор и Аска оказались рядом — оба слышали слова юношей и оба ощутили раздражение от ревности, осознавая, что им никогда не занять главное место в сердцах любимых! Они всячески начали ворчать и глумиться над любовной парочкой, находя их отношения приторными и чрезмерными: — Дурак Синдзи, неужели ты не натрахался? — сложила руки на груди Аска с пренебрежительным видом. — Думаю, они не наебутся друг с другом никогда, — смиренно развёл руками Виктор. — Но слушай мой Светик, — будучи очень жизнелюбивым, русский молодец не стал унывать, — давай больше уделять времени друг другу? Я верен, мы друг другу подходим! Аска знала, что Виктор не простит, если узнает о её грехах прошлого, в отличие от Синдзи, как она полагала, потому не видела в нём своего единственного. Наверное её могла простить Мари, однако Аска не чувствовала, что Макинами могла занять в её сердце такое место — в конце концов она была женщиной, а Аска, хотя и могла испытать страсть к своему полу, тем не менее ощущала сильный уклон в мужскую сторону — можно сказать, её игры Сафо — были просто играми от сексуальной перенасыщенности и рациональной распущенности, но не чем-то серьёзным. — Ничего не имею против тебя, — всё же с приятным голосом обратилась она к Виктору, — но серьёзных отношений я с тобой не вижу. — П-почему?.. — Виктор резко оглянулся — Каору и Синдзи активно застонали, ибо перешли к анальному проникновению — Ангел неимоверной быстро имел своего чародея, наклонившегося и упершегося рукой в стену, другой он себе надрачивал. Эти звуки привлекли внимание других ребят: — Какая страсть! — поразился Кенске. — И часто они так? — просвистела Келли. — Да постоянно, — мотнул головой Тодзи, — идёмте, не будем мешать им, они настолько поглощены… — О, нет-нет, ребята! Смотрите на нас! Глядите, как мы!.. А! А-ах-х!.. — бедный Синдзи аж весь сбился со слов и не мог более говорить ничего членораздельного. Зато мог Каору: — О, я скоро кончу! — всё насаживал на своё копьё жених жениха, сейчас отпуская руки и выпрямляя торс, и работая в позе прямой стойки. — Но ради тебя готов подождать! — Не надо! Меня рвёт! Не выдержу! С-спу-ущу! — обрывисто прокричал Синдзи. Затем с дрожащими губами и постоянным уханьем, парнишка таки дошёл до точки и выбросил брызги спермы на стену. Осознавая, что тот кончает, Каору перестал сдерживаться, как он отлично умел, и тот час его пробило — не успела последняя капля спермы Синдзи вылететь из уретры, как Ангел уже всадил начало очереди в часто сжимающейся зад чародея — это доставило им обоим невероятное блаженство! Они тот час встретились губами после спуска и сползли на стенку, потом на пол — и там валялись, продолжая пламенные ласки и поцелуи. Даже не фоне всех виденных оргий, которые происходили более спокойно, это произвело впечатление на друзей этих двух либертинов. — Давайте оставим их и пойдём покупаемая ещё, — тихо предложил Виктор. — Нас потом будет ждать сытный завтрак Каору и Синдзи, крепко держась за руки, присоединились к ребятам последними. Они остыли в утренней прохладе и порезвились прежде, чем солнце набрало бы силу и ударило полуденным зноем. *** — Это что ещё за херовина? — спросила Мисато, когда система MAGI быстро отыскала в Интернете запись только что выложенного видео и прислала. Сотни или даже тысячи страждущих поклонялись некому крылатому гуманоиду, завешенному какими-то пластинами или типа того — металлического вида. К командующей, просматривающей трансляцию с трясущейся любительской камеры, подходили вызванные сотрудники NERV. — Это возле Петра, древнего города в Иордании, — пояснил им Макото. —  Как сообщил отдел по связям с общественностью, это там находится штаб радикальной секты Куда Дамар Патар, — стала напоминать Мисато, оборачиваясь к подчинённым. — Они обладают псионическими способностями, из-за вторичной связи с SEELE — над ними проводили эксперименты в Комитете, мы приняли решение их не трогать, сочтя не опасными. — Как мирных глубоководных, но наша толерантность и веротерпимость может не довести до добра, — с нотками цинизма покритиковал Шигеру. — Я не хочу опускаться до излишнего геноцида и не хочу всю жизнь держать их в лагерях, — прямо высказала Мисато. — По оценкам оккультного отдела они ничего не могут сделать сами — никого существенного призвать или пробудить. Три Рей и Рэндольф, Юй, Гендо и Козо, а также Зкауба и Шут появились здесь. — Это вот из-за этого столько шума? — Юй не оценила «явление ангела». — Это человек, — посмотрев на него, вдруг объявила Рей I, — вернее Лилим. — Потомок Лилит? Ты по эссенции поняла? — почесал гладкий подбородок Картер. — Угу… — Рей перестала вслушиваться в потусторонний мир и прямо сказала: — Давайте отправимся туда и на месте разберёмся? — Да, — согласился Рэндольф. Как только они телепортировались — перед Мисато и командой развернулись голографические экраны, транслирующие изображения с точки материализации, программа MAGI переводила разговоры с местных языков. Между «ангелом» и группой монахов Кум Дамар Патар назревал конфликт — первые приняли его, как и полагается, за небесного посланца, и отнеслись к крылатому со всеми почестями — тот вышел к народу, начал исцелять страждущих, а потом ни с того, ни с сего взялся проповедовать ислам. Монахи, верующие во что-то другое, сразу же начали злиться и обвинили крылатого гостя в том, что он — посланник Сатаны. При это монахи активно — и бессознательно — проецировали своё псионическое влияние на умы собравшихся людей, заставляя их поверить, как, впрочем, и «ангел» — потому несчастные рисковали поехать крышей прежде того, как верующие в недоказуемые догмы начали бы открыто друг друга побивать. — А ну тихо! Тихо вам! — встрял Рэндольф, облачённой в парадную униформу NERV, чтобы его лучше было видно. С ним появилась Рей Аянами в женском варианте, похожем на тот, в котором щеголял Табрис. — Слуги дьявола! — выкрикнули из толпы. — Шайтаны! — процедили люди Муваффака. Сектанты и «ангел» прекратили религиозный диспут, состоящий из взаимных обвинений, и обратили внимание на парочку «слуг сатаны». — День добрый, — Рэндольф спокойно поднял руку — на него направили стволы люди Муваффака. — NERV! — прогрохотал «ангел». Ростом около двух метров, очень широкий в плечах, его всего закрывали металлические пластинки, обтекаемой формы, очень легко гнущиеся при движении, делая его эластичным. Пыльное высотное Солнце хорошо отражалось в них. Голова отдалённо напоминала львиную — и была скорее как живой шлем: на ней раскрывалась пасть и располагались глубокие провалы на месте глаз, где из темноты горели искры зрачков, состоящих словно из расплавленной породы. Беспалые стопы выглядели треугольными, руки завершались пятью длинными сглаженными пальцами, а ладони казались очень сплюснутыми. Крылья состояли из множества острых пластин, вызывая ассоциации со стальными перьями. При ближайшем рассмотрении можно было понять, что большая часть пластин покрыта очень мелкими, но чёткими текстами из Корана на арабском. Во время появления альбиноски и американца, «ангел» по воздуху отделил от себя некоторые сегменты и сформировал скимитар с очень тонким лезвием, состоящий из нескольких пластин, для того переменивших форму. — Ты человек, — всмотрелась в него Рей без капли опаски, подтвердив ранее высказанное предположение. — А ты — шайтан! — настаивал на своём «ангел». — Я не шайтан, — очень уверенно произнесла Рей, она говорила на японском, но собеседник её понимал как на родном. — И он — не шайтан! — Аянами указала взглядом на стоявшего рядом Картера. — Вы не врёте! — вдруг выдал «ангел». — Вы или добросовестно заблуждаетесь, или… не врёте, — с чего-то сделал он вывод. Потом пояснил: — Аллах дал мне власть отличить ложь от правды. — Аллах дал тебе… — Рэндольф вчувствовался в колебания на недоступном для простых людей потустороннем плане, как Рей до того, сумев распознать человека в Муваффаке. — Я сниму с вас слои трансмутации, позвольте… — Рей сосредоточенным взглядом заставила пластины разойтись, многие как бы вошли друг в друга и исчезли. На месте «ангела» появился уже знакомый им бригадный генерал из Ирана в своей униформе — разве что он только держал свой скимитар. Боец за самую верную веру выглядел немного озадаченным: — Но вы всё равно используете магию! — обвинил он. — Да мы и в Аллаха не верим, — напомнил Рэндольф, закатив глаза и после этого ровно посмотрев на Муваффака. — Полагаю, раз вы поняли, что мы не шайтаны… Он и Рей до того прочувствовали, как Муваффак их сверхъестественно сканировал, но не закрылись от этого, сочтя не опасным — сейчас им лучшего говорить правду. В конце концов они отлично знали — истиной манипулировать тоже можно очень удобно. — Вам следует нам помочь. — Помочь… — Муваффаку требовалось собраться с мыслями. Столпившиеся вокруг беженцы и паломники громко и взволнованно переговаривались. Люди Муваффака очень удивились, что именно их лидер оказался «ангелом» — они всё ещё держали стволы, направленные на Рей и Рэндольфа, и молились Аллаху. Мастер-оккультист уже ясно просмотрел вариант будущего, которое могло получиться от этих решений, потому действовал согласно нему: — Вы ведь должны понимать теперь, что вам не лгут, когда говорят: «SEELE развязали войны на ваших землях, когда натравили Америку и Запад, им нужно было сделать эти государства экономически развитыми любой ценой, чтобы потянуть проект «Е», — стал вкрадчиво говорить Рэндольф. — Вы теперь знаете, это правда. — Да… Ты не лжешь! — согласился Муваффак, немного шокировано. — Мы полностью уничтожили SEELE, их больше не существует, — продолжал Картер. — А что касается ваших войск — мы уже уничтожили ваших союзников в России и в окрестных странах, согласитесь, они вдоволь нарушили обычаи войны, беря заложников и используя террор против мирных жителей, потому у нас не было ни малейшего желания щадить их, ровно как и нет щадить вас, если вы продолжите завоёвывать и убивать невинных… — Невинных!.. — Муваффак сплюнул. — Хорошо, я согласен на ваши… Что вы предлагаете? Я не поддерживал цели и методы многих моих союзников, я уверен, вы читали об этом… Я больше всего ненавидел США и Запад и всё, с ними связанное, но они — как вы не лжёте — были лишь пешками SEELE! Эти проклятых еврейских колдунов, продавших души шайтану! Сейчас они горят в аду! — В таком случае, мы можем рассчитывать на то, что вы наведёте порядок здесь? С нашей помощью. Наша первоочередная задача — успокоить ситуацию на планете. Я думаю, исход новой гражданской войны в США должен же вас хоть чему-то научить… — Вы что-то недоговариваете! — вдруг подловил его «посланник Аллаха». — Я не могу выразить словами, но… Интуиция говорит мне, когда я перебираю разные варианты возможных ответов, вы говорите не совсем то… Что в вашем сердце! — Когда я говорю, что моя первоочередная задача — наладить мир на этой ущербной мелкой планетке — я говорю от разума, а не от сердца — ежели от сердца — то нет мне до ней особого дела. Не было ли у вас в жизни ситуаций, когда вы делали некую работу, которую особо не желали, которая не имела для вас особого значения, но вы её делали всё же — чисто машинально? — Какая бездна морального падения! Вы не подадите нищему и не исцелите прокажённого! — поразился Муваффак. — Да, я по ту сторону добра и зла, прямо как твой Аллах — в конце концов, будь твой Аллах по эту сторону — не было бы ни нищих, ни прокажённых, — развёл руками Рэндольф. — Я могу быть добродетельным лишь машинально, либо когда мне это нравится… — Не хотел бы я быть на вашем месте на Страшном Суде Всевышнего Аллаха! — указал на него пальцем Муваффак. — Пф! И в этот раз как-нибудь пронесёт, — с равнодушным стоицизмом отмахнулся Рэндольф. — Боги и адские огни не пугают того, кто и без того знает о том, что эта жизнь — истинный ад. — Какое безбожие! А что, впрочем, ещё ждать от неверных колдунов?! — не удивился мусульманин. — Ладно, по крайней мере вы честны! А я ценю правду! Мы можем к чему-то прийти… *** Завтрак обещал быть очень сытным и пилоты собрались за широким столом, для чего хотя бы минимально оделись, ограничившись трусиками, плавками, шортиками и майками — ибо избранному обществу распутников и распутниц предстояло встретить нового пилота — Смита Торрена из Америки. — Доброе утро! — появилась Мисато. — У нас для вас новости! — после обмена приветствиями командующая продолжила рассказывать. — Короче, мы заключили определённый, э-эм, так сказать мир на Ближнем Востоке с Исламскими Государствами… После того, как Мисато изложила суть, к ним подошёл Рэндольф и поведал о подробностях от первого лица: — Этот Муваффак обвинил вас в аморальности?! — вспылил Синдзи. — Да из-за его идиотской религии погибло столько народу! Будь я на вашем месте — я разрубил бы его катаной от бошки до хуя — и никакой бы Аллах ему не помог! — Вот потому ты плохой политик, сынок, — оценил Гендо. — Зато мне импонирует его горячая кровь и импульсивность — она отличное дополнение к нашему змеиному стоическому и ницшеанскому хладнокровию, не так ли? — очень одобрительно заметила Юй. — Как сказал бы Гегель — антитезис, — добавил Козо. — Верно, потому переговоры лучше доверять нам и Рей, — подвёл итог Рэндольф. — Я, надеюсь, они прекратят убивать геев и изнасилованных женщин, за то что они недостаточно громко кричали во время изнасилований, и прочих — в своих этих дурацких мусульманских странах, а не то, скажите им, я лично устрою там Страшный Суд покруче любых Аллаха и Иблиса, — пообещал Синдзи. — Я уже учинил такой в Америке — не трудно повторить… — Один бог бомбил города и напускал потопы за обратное, теперь этот хочет за это, — оценил юмор Козо. — Да, такова добродетель — чтобы её навести, всегда надо класть виноватых и невинных, — сказал Гендо. — Потому ницшеанские добродетели куда перспективнее рациональной химеры, в основе которой лежит всё тот же эгоизм, — промолвила Юй. — Да хватит вам философствовать! — остановила их командующая. — Вам золото не дари — дай поболтать! Э-эх! — Мисато быстро поправила причёску. — Так, о чём это я? А, да! Я сейчас хочу направить к вам Смита Торрена! Вы можете его не стесняться, — подмигнула она. — Не стесняться? Это что означает? Он тоже либертин, как говорит Синдзи? — уточнила Аска. — Говоря откровенно, — Мисато знала, что её окружают приличные люди, но всё же решила высказаться: — Да, он мой близкий человек, вернее наш с Кадзи… — Так и скажите, что он ваш любовник, Мисато-сан! — посмеялся Тодзи. — Слушай, но не при посторонних же! — всё же сделала ему замечание Хикари. — Да ладно вам — мы все просвещённые нигилисты, — сказал Шигеру. — Я — нет, — Макото оказался охвачен возмущение, или скорее негодованием — он не смог быть с Мисато из-за Кадзи, а она спит с кем-то ещё? Да, Шигеру говорил ему, что Кадзи — «просвящённый человек», так что не возражает против связей Мисато на стороне, при условии, что большую часть времени она уделяет ему и при абсолютной вере в их общие чувства. — Ну прости, — быстро отозвалась ему Мисато. — Короче, Смит человек из вашей среды и ваш единомышленник, он уже пришёл, — обернулась Мисато, — потому, Альт телепортируй его к ним и сама можешь там отдыхать. Я разрешила ему побыть с вами… Или ей?.. И вам должны принести ваш царский завтрак? — Да! — Тодзи погладил себе живот. — Будем есть как императоры! Мы для этого вчера не ужинали! — М-да, мне на твои аппетиты никогда бы не наготовить! — покачала головой сидящая рядом Хикари. — Это будет быстро, — Альтер Рей взял за руку крашеного американца с чемоданом личных вещей. — Прямо как… — тот не успел договорить фразу: вокруг вдруг всё заполнили какие-то галактики на фоне мрака космоса! Пузыри скрыли его и Рей на базе и исторгли в доме пилотов неподалёку от стола. — В тот раз? — договорил он таки, вспоминая работу телепортации с американской базы на немецкую штаб-квартиру. Ребята поприветствовали с возвращением Альтер Рей и обменялись приветствиями со Смитом — тот со всеми поздоровался, и сел за стол с новоприбывшим Рей, куда сразу же был приглашён, как только Хикари услужливо показала гостю дом и помогла пристроить вещи в избранную комнату. Мисато пожелала приятного аппетита и пропала. Пилотам подали завтрак! В первую очередь защитникам Вселенной принесли огромное блюдо, на котором красовался зажаренный целиком бык. Он выглядел на удивление равномерно приготовленным — словно бы под ним развели больших размеров огонь или умудрились всунуть в здоровую микроволновку, так, чтобы во всех местах животное пропеклось. — Ух ты! — Тодзи потёр руки и ухватился за нож. — А можно побольше? Как мне его разрезать? — Давай я это сделаю, — Синдзи материализовал какое-то холодное оружие, похожее на гибрид катаны и кинжала, чьи размеры могли вытягиваться по пожеланию чародея. Парнишка взялся разрезать быка — и оказалось, изнутри в нём запечена баранья туша, набитая несколькими тушками индеек, начинённых яйцами. Всё это дело пропитал отменный грибной соусом с трюфелями и сельдереем. В такой градации блюдо отлично пропеклось, пропиталось соком друг от друга. Пилоты — кроме Рей II — начали с большим удовольствием вкушать эту необыкновенную сытную трапезу. — Они, говорят, постоянно так пируют! — поведала Келли Смиту. — Ах, сука, на моей базе в твоей стране так не кормили! — Я не думаю, что моя страна тут виновата, при всех недостатках, кхм, её политики! — Торрен с большим удовольствием уплетал сытное мясо, а Каору телекинезом продолжал устанавливать новую пищу — томатные соки, утончённые ликёры, пиво, медовуху — всевозможные сложные овощные салаты, обычно солёные, отлично приготовленные. Хикари в первую очередь пыталась следить за порядком — но тщетно! Куда там! Напитки проливались на пол и на скатерть, жир размазывался, падали маленькие фрагменты пищи. Тодзи вкушал всё особенно по-свински, а как следует опьянев, начал лапать грязными руками свою любимую Хикари — и так снял с жены топ-майку, которую девушка натянула для сокрытия грудей! Смит в это время также разогревался, попутно новый пилот выдал ребятам всё, произошедшее между ним с Рей I, Мисато и Кадзи! Это вызвало радость и хохот: — Смит, можешь не стесняться! — похотливо предупредил Асари. — И овладеть любой из наших девочек по желанию! — Ой, правда? — тот всё ещё сидел в униформе и старался вкушать аккуратно. — Да, давайте оголимся! Вон Тодзи снимает одежду с Хикари! — предложила Мана, вставая из-за стола. Все вновь обнажились и небрежно откинули одежду. Смит, отбросив остатки смущения и приличия, последним сложил с себя всё до трусов. — Да, слушай, друг, — поучал его Синдзи, — продолжая разрезать быка и барашка, — заметьте, что когда мы снимаем одежду, мы открываем друг другу сердце — мы все полностью доверяемся друг друга! Посмотри на это — мы достигли великого единения человечества! — Ну, — посмеялся Смит, вняв философии либертинажа и усевшись голой попой, — я не хотел бы видеть многих людей голыми… Но вас — да! У вас тут столько достойных девушек! — американец сперва выразил своё вожделение глазами, внимательно изучив каждую обнажённую красавицу. — Смит, ну кого ты хочешь трахнуть? — спросил Мусаши. — Можешь начать с моей жены, Маны, — смуглый латинос простёр руку. Солдатка засмеялась, еда повылетала у неё изо рта. — Осторожно, Мана, а не то подавишься! — предупредил Кенске. — Вон, погляди уж на Тодзи! Как этот петушок оседлал свою курочку? Как он не может без неё! — расхваливал Асари, одной рукой орудуя вилкой, а другой начиная привычно надрачивать себе. — А-а, Тодзи, ты хоть сначала прожуй! — требовала Хикари, находясь под шквалом домогательств — супруг сперва лапал её за все нежные места, измазал животными жирами и соусами и начал слизывать их, приговаривая, какая его жена вкусная! Наконец Тодзи крепко взял старосту и буквально вывалил девицу на стол. Потом встал на стул, где Хикари сидела. — Хочешь сказать, Тодзи-кун, — Аска отпила вина, — ты предлагаешь нам съесть Хикари? — У де Сада и такое было, — заметил Синдзи, которому Каору вкладывал еду в рот. — Ах! Простите! — Хикари заняла место и Каору пришлось телекинезом чуть пододвинуть блюдо к себе: — Да ничего… — альбинос продолжал кормить супруга. — А теперь я возьму тебя, моя ненаглядна! — кое-как удобнее уместив Хикари, Тодзи взялся овладевать ею. — Да, а когда-то Хикари была такой порядочной, — с иронией припомнил Кенске, налил себе эля, чтобы запить баранину, смешанную с бычатиной и индейкой. Виктор обгладывал рядом с ним ножку. Рей II в привычном для себя виде хлебала вегетарианский бульон. Альтер, вероятно после многих актов теофагии, таки расширил свой рацион до мясного — мускулистый и привлекательный голый альбинос со странными синими волосами — похожий на брата-близнеца привычных Рей — очень быстро обгладывал конечности приготовленных животных до костей, на это оказалось даже страшно взирать. Смит, никогда прежде не наслаждавшейся ни с одной женщиной (и уж тем более ни с одним мужчиной!), как с Рей I, решил сделать предложение жене Кенске, однако, будучи приличным человеком, после завтрака, когда все набьют животы — пока он по примеру Асари принялся просто онанировать. — Тодзи, только не кончай в меня! — предупреждала сношаемая на столе Хикари. — Я забыла выпить… — Я хочу от тебя ребёночка! — и пьяный Тодзи спустил с тупой радостью до ушей. После опорожнения мошонки из организма попросилось кое-что ещё — к горлу подступала еда: — Сука! Тодзи быстро побежал в ванную комнату. Обеспокоенная Хикари, только отойдя от страстного акта, последовала за ним: — Тодзи, дорогой, что с тобой? — Я пойду прослежу, вы — веселитесь, — встал Каору. — Угу… — Что это с ним? — посмотрела в сторону уходящих Мана. — Наверное, ум-ум, он просто перебрал, — выговорил Асари с набитым ртом. — Смотри сам не перебери, — предупредил Мусаши. — Нам надо быть осторожнее. — Ох, Тодзи, ну и неуклюжий же он распиздяй! А как Хикари за ним печётся? — говорила Аска, активно жестикулируя с бокалом вина, словно языческая Мессалина. — Она говорила же, Тодзи — очень добрый, — напомнила Мари, сидящая рядом и вилкой вынимающая яйца из индеек. — Я помню, красавица, раньше я негодовала по этому поводу, но теперь, когда война расставила всё на свои места, я сама готова терпеть любую неуклюжесть ради доброты! — Аска допила вино. — Я гляжу, ты такой добродетельной стала, — заметила Мана, — а как вспомню, злая была. — Да, бывает, но никогда не поздно обратиться к добру, шпионочка, — вынесла урок Аска. — Ты так говоришь, словно натворила что-то плохого? — очень чутко прочувствовал Синдзи. — Я знаю, ты была циничной, но мне твой цинизм под час казался здоровым. Ты предупреждала меня — учила жизни: иногда надо закрывать сердце, чтобы чужая боль не тревожила тебя. — Ты правда видел во мне здорового циника? — смотря на него, Аска с вопросительным видом опёрлась на щёку. — Иногда ты мне казалась чрезмерно грубой, но учитывая стресс и тяжесть работы, это нормально — всякий военный, который видит боль и смерть, всякий врач, который видит умирающих — всё они должны спасаться цинизмом, закрывать сердце. Держа его открытым к сотням миллионам погибших, мы бы сами загнулись от душевной боли безо всяких там Кайдзю и Древних, — рассудил Синдзи. — Да, в такие моменты понимаешь ценность всего, Синдзи, — продолжил развивать тему Мусаши. — Порой, я сам кажусь себе таким мудрым… У меня ведь за душой грех — из-за моего отвратительного поведения Мария нас предала, в том числе. Конечно, большая часть вины на ней, но и на мне часть. — У Тодзи тоже грех — он отцеубийца, — сказал Кенске. — Суд оправдал бы его, легко доказать, он был в состоянии аффекта. Но всё равно — это идёт в копилку. — Я слышала, у Тодзи был конфликт в школе? Из-за него у какого-то одноклассника случился приступ астмы — он умер, — припомнила Мана. — Я читала это в досье Тодзи. — Да, это было. При этом этот Такеши был страшным неадекватом — потому его ей-богу не жалко, Тодзи был в припадке гнева, — рассказал Кенске. — Этот гад терзал животных и лез к Хикари — страшно подумать, чтобы было бы, стань он пилотом Евы! — У меня тоже есть грехи, вы знаете, — не мог не озвучить своё слово Альтер Рей. — И у меня — и у Каору, и у Рей, мы причастны напрямую к гибели Земли в необъятном числе реализованных вариаций до этого, — напомнил Синдзи. — Учитель мой майор Картер-сама невольно спровоцировал гибель Йаддита, родной планеты Зкаубы. Моя мама — та ещё штучка, хуже отца, да и он тоже сполна виноват. Потому многие из нас виноваты. Кто без греха? — осмотрел Синдзи. — Кенске, Асари, Мана, Рей II, вас, Келли и Стив, я плохо знаю. — Я не совершал вроде ничего серьёзного, — сказал американец. — Не могу сказать, что я сделала что-то уж прям недопустимое, разве что парню изменила без разрешения — но тут… я уверена, он не против. Словно, ничего страшного, надеюсь не будет, — ответила британка. — На мне вроде смертных грехов тоже не висит, — высказал Виктор. — И, будем надеяться, они не повиснут. — Будем надеяться — я всё же не грешница, — так сказала Мари. — Могу о себе сказать аналогично — иногда меня тревожит синдром последнего выжившего, но это лёгкие тараканчики в голове — я сильнее таких травм, то есть должен быть, — поведал последним о себе Сабуро. — Верно, Сабуро-кун, ты должен осознавать, что никак не мог повлиять на смерти сослуживцев, потому будь сильнее этого, — сказал Синдзи. — Я сильнее: говорю же, меня почти это не беспокоит, — настоятельно выговорил растрёпанный лётчик. — Я пью за их память! — он поднял стакан и озвучил имена: — Спите спокойно, друзья! Тодзи, Каору и Хикари вернулись. — Ух! Что-то еда попросилась обратно! Не ужилась в месте! — погладил живот Судзухара. — И напугал меня! — надула щёки Хикари. — С ним всё нормально, — сказал Табрис, — просто слишком быстро и много ел, у Лилим желудки тоже не прочные. — Ангел приятно погладил свой. — Не чета детям Адама! Ха-ха! Со смешками они продолжили трапезу в компании вернувшихся Хикари и Каору, Тодзи пока воздержался. — Синдзи, а что за перстень я у тебя видела? — поинтересовалась Келли. — Когда ты с этими придурками воевал?.. — У-ум?.. — Синдзи сейчас активно жевал. — Это был перстень Соломона — моего древнего предка. По материнской линии. Он был великим колдуном. Он получил этот перстень от самого Ньярлатхотепа, смог с помощью него заклинать всяких там демонов, джинов и ко. — Крутая, наверное штука. Мне он понравился. Можно посмотреть? Я тогда тебе ни о чём не сказала, ну, было не до этого, просто… — попросила Келли. — Угу, хорошо, — Синдзи провёл пальцем над раскрытой ладонью, из малой расщелины вызвал оный артефакт. — У-у, а чё будет если им колдонуть, а?! — сразу же поглядел на него Тодзи. — Так и хочешь на палец, да? — улыбнулась Мана. — Бля, пацаны и дамы, не хуй эту штуку тут светить, Синдзи! — сразу предупредил Виктор. — Это до добра не доведёт, если эту хуйню дал демон! — Верно, я потому этой штуке не доверяю. У меня ещё есть талисман, контролирующий всех Кайдзю, который мне дал Ньярлатхотеп, — прямо сказал Синдзи. — Но я могу чувствовать мистическую угрозу, эту штука, к тому же, запечатана. Я использовал её несколько раз с целью повышения практики, но предельно осторожно. Келли повертела в руках кольцо. — Слушай, убери нахуй эту штуку отсюдова? — Виктору она страшно не понравилась. — Я читал рассказы Лавкрафта и смотрел кучу фильмов — там всегда какая-то срань происходит из-за этого! — Кто такой Лавкрафт, о котором ты иногда говоришь? — спросила Мари, подперев рукой подбородок. Виктор набрал в рот воздуха и громко и демонстративно выдохнул, так словно ему предстоит нечто не простое: — Я думаю, друзья, раз мы друг другу доверяем, и видели столько всего — ебаных нахуй пришельцев, тёмных богов, грибов с Юггота и прочую жуткую злоебучую неведомую блядскую хуету, то я должен вам честно признаться, — с таким вступлением подошёл к этому русский. — Что ты гомосексуал? — по-дурацки вставила Аска. Келли возвратила Синдзи колечко еврейского царя. — Бля, хуева шутейка! Мой хуй, по-моему, доказывал, что я не гей! Я в этом точно уверен и… — Так говори в чём ты хотел признаться, пардон за дурацкую шутку, Вик-кун! — извинилась Аска. — Я попаданец. — Кто? — спросил Кенске. — В смысле — этот мир мой не родной мир, я умер в своём родном из-за идиотской аварии — и попал в этот! Херак! Так горевал в те секунды, когда понимал, что умирал, что, бля, — Северов взмахнул руками, — вот так охуеть как грустно было, что я умираю в двадцать два. Столько не сделано. И… — Ты очутился тут, я понял, — поднял палец Каору. — Я помню, Вик-кун, ты изначально — если мы можем так условно выражать в рамках умозрительной концепций бесконечномерного времени — ты «попал» в свой домен и слился с Синдзи. И так как я создал с помощью Ньярлатхотепа эту линию событий, где мы находимся, я слил в ней всё то, что было в прошлых. — Да, я помню, что написал в отчёте, как SEELE Ади-Будда мне это втирали. Но я хочу не об этом поговорить, — сказал Виктор, — это ещё половина дела. Я в своём мире не знал никакой бесовщины. Однако я видел сериалы — я не могу назвать себя анимешником — но мне понравилось аниме «Евангелион», я даже взял из него песню «Fly me to the Moon». — Эм, дай угадаю, это сериал про нас? — высказал предположение Синдзи. — Верно. Там речь шла о трёх четырнадцатилетних детях: Аске, Синдзи и Рей, — Виктор посмотрел на Аянами II, — правда не об этой, а скорее о Рей I, но мне сложно судить. Ещё с ними была Мисато — горячая командирша! Ах, раз уж мы пустились во все тяжкие, я хотел бы переспать с ней. Знаю, она не член Братства, но она же может… — Уверен, ты можешь к ней зайти с этим предложением в любое свободное время, — осведомил Смит. — Только предупреждаю — держись подальше от Кадзи. Не буду скрывать: он в качестве «платы» за то, что я выебал его жену, сам выебал мне зад! Хорошо, я в Неваде служил, там шлюх нет, потому привык к мужской половой ебле. — Да, все вы американцы такие. Но я думаю, поступлю, как умный самец чёрной вдовы, я предложу под Кадзи кого-нибудь, кого этот бисексуал не сможет упустить, и оприходую Мисато! — с такой хорошей идеей Виктор хлопнул кулаком по ладони. — Вик-кун, так давай, что там дальше про сериал, — попросил его быть ближе к делу Синдзи. — Да-да, простите! Выпил, не могу быть до конца собранным! Про сериал по, ээ… Всё так запутанно. Так вот, кхе, там они сражались с монстрами, которых почему-то называли Ангелами. Последним «ангелом» был ты, Каору. А потом последние две серии происходили в воспалённом сознании главных персонажей… Потому что «Гайнакс» — студия, которая сделала этот сериал, она проебала всё бабки к чёрту… — «Гайнакс»?! Прости, что перебиваю, но я смотрел эту студию, она снимает какую-то дичь, — сказал Синдзи. — Но да ладно, значит в другим мире она — наш пророк, круто, чё сказать? — Так вот, Синдзи, ребята, там потом «Гайнакс» выпустили полнометражку «Конец Евангелиона». Синдзи там, не обижайся — говорю, что было — то было, но да ты, наверное, раз в конечном итоге стал сторонником свободной любви, обидеться не должен: ты дрочил на коматозную Аску! Ребята завертелись, посмотрев на Синдзи и Аску, кто-то засмеялся, они потом сами засмеялись. — Ну-ка, ну-ка, продолжай, Иван, что там ещё про нас сняли? — спросила Аска. — Там была гигантская голая Рей-Лилит, её влагалища на руках — «Двери Гафа», «Лоно Шуб-Ниггурат», — да? Конец света, Третий Удар. Аска погибла в битве с серийными Евангелионам, угу? — перечислил Синдзи. — Ага-ага, всё так, наверное, ты вспомнил прошлые жизни, потому неудивительно, — закивал Виктор. — В общем — в другом мире о ваших похождениях знают. — А там был я? — спросил Кенске. — Был, но как второстепенный герой. Как и Тодзи, но с тобой, Тодзи, там обошлось всё хуёво. П-ф! Ангел заразил твою Еву-03, потому батя Синдзи включил Имитационную Систему, она твою Еву разорвала. — Я помню это, тогда я погиб… Это было, я видел это во время последней битвы в Антарктиде, — поведал Тодзи. — Я тогда, как увидел свою смерть, страшно захотелось жить. И спас Кенске, очень хорошо… — Спасибо, друг, — Кенске пожал руку Тодзи. — Каору в том сериале был в одной серии — думаю, Каору, мне не нужно объяснять, что там было — ты и так всё знаешь. — Угу.  — Я только скажу, ты стал популярным среди яойщиц — они постоянно строчили слэш-фики про вас с Синдзи. Ну и, наверное, среди пидарасов. Я надеюсь, ни один пидарас не напишет фанфик про нас, так как — кх-кх — не хочу, чтобы кто-то читал в моём мире или в каком-нибудь другом про наши потрахушки. Это всё же очень личное. — Виктор посмотрел на Рей Альтера. — Кстати, про тебя я как раз читал фанфик, называется «Дети Древнего Бога» — его написали два американца. События его тоже происходили, оказывается. — Да, когда Ньярлатхотеп пытался безуспешно стереть меня, — сказал Каору. — Это был фанфик-кроссовер с произведениями Лавкрафта — всё клятые америкосы. Лавкрафт — сам очень жуткий, я слышал — страшный негодяй, оккультист, антисемит, расист, фашист, нацист — поддерживал Гитлера и ненавидел всё русское, небось, Синдзи, Каору, был гомофобом — вот он выдумал в моём мире всех этих Ктулху и Йог-Сототов, которые также оказались реальными! — Да, я помню, Ньярлатхотеп упоминал, что Лавкрафт — его потомок, который в ряде версий позволил Древним вернуться, пройдя через людские фантазии как через окно из небытия Безымянной Тьмы, в которой их заперли Старшие Боги, в материальный мир и сумев даже переписать его под свой гадкий притон. Полагают, если бы Старшие и бравые парни вроде нас с ними не сражались, то вся бы Метавселенная обратилась бы в их помойку, — сказал Синдзи. — То есть, чем больше люди знают о них, тем активнее они могут влиять? — уточнил Северов с долей опаски. — В том числе, так как мы живём в мире объективного идеализма, потому всё умозрительное — может стать окном для зла, — предупредил Синдзи. — К счастью, многие версии человеческого мира находится на периферии их интересов. — Понятно. Нам остаётся только рассчитывать на наше оружие, да-а-а… Так вот, ещё в моём мире есть фильмы, игры, кино — да что угодно про Годзиллу и прочих Кайдзю. «Тихоокеанский рубеж» и всё прочее. Я сам некоторые мельком видел, и играл в игры. Вот. *** — Институт NERV разворачивает проект восстановления Ближнего Востока, — говорил диктор по телевизору. — Точные подробности неизвестны, но именно час назад такое соглашение подписал Верховный совет Исламских Стран Ближнего Востока с генеральным секретарём Мирового Сообщества. В частности сказано, что соглашение предполагает вступление Исламских Стран в Мировое Сообщество. Напомним, что кроме ряда малых государств в Африке и в Австралии, почти все страны, бывшие участники ООН, вступили в Мировое Сообщество. Также сообщается, что Исламские Страны обязались принять Декрет о базовых правах человека, которые включают в себя, в частности, свободу вероисповедания и неприкосновенность частной жизни, это в частности говорит о том, что разгоревшиеся в последнее время преследования по религиозному признаку и по признаку принадлежности к социальным меньшинствам, будут везде законодательно запрещены. Верховный совет Исламских Государств также высказался, что конфедерация никогда не поддерживала незаконные террористические исламистские военные силы и союзных им местных националистов в Средней Азии. К следующим новостям, Дональд Трамп вышел из больничного. Он лично подтвердил, что был ранен мятежниками после того, как доминионалисты захватили Капитолий. Он сообщил о том, цитата, что: «намерен вести политику осторожного урегулирования международных, межнациональных, межэтнических и межрелигиозных конфликтов, особенно в последствии кровопролитной гражданской войны в США. Пролилось слишком много крови, мы обязаны перед Богом Всемогущим или перед человечеством, вне зависимости от вашего мировоззрения, остановить это безумие. Мы убиваем друг друга даже без монстров». Конец цитаты. В свете всех последних событий Отдел по связям с общественностью NERV отказался комментировать обращение Международного Союза журналистов о том, что сделал офицер Нагиса Синдзи. Зато он сам согласился дать интервью в ближайшее время, точная дата неизвестна… Нам только что поступило сообщений от официальной пресслужбы NERV! Нагиса Синдзи и его супруг Нагиса Каору прибудут в Дворец Наций — в Женеву, 27 июля, в 12:00 по местному времени — для дачи интервью, в следствии чего идёт большой ажиотаж на места. Сообщается, что будет вестись прямая трансляция, а также будет возможность прислать свой вопрос. *** В назначенном месте и в указанное время Каору и Синдзи, вышли, держась за руки, под шквал фотокамер. В этот раз они появились выглаженные, в гражданской одежде — в белых рубашках, брюках и кроссовках, Каору, как всегда, носил оранжевую футболку, Синдзи — тёмную-голубую, они выглядывали из-под чуть расстёгнутых сверху пуговиц. Вероятно, они выбрали такое облачение, чтобы лишний раз подчеркнуть — чтобы они ни сказали, чьи бы чувства не задели — это мнения частных лиц, не имеющих ни какого отношения к NERV. Отдел по связям с общественностью у последней организации даже заявил, что они уважают любые мировоззрения, даже поклонение Великим Древним из «Некрономикона», уточнив, что применяют силовые меры лишь против экстремистов, которые пытаются своих богов призывать (по новому международному законодательству Мирового Сообщества подобное преступление классифицируется как оказание помощи в незаконной телепортации, в высшей степени общественно опасной). — Здравствуйте, господа офицеры, мы очень рады вас видеть, — обратился журналист к усевшейся парочке. Те вежливо поздоровались — они не улыбались, напротив, вышли сдержанными с лицами настоящих непроницаемых стоиков, Синдзи выглядел несколько более напряжённым. Интервьюер перечислил список подключённых каналов и ещё рад деталей. По плану поначалу вопрошал он — затем спрашивали все остальные. — Вы можете спрашивать у нас что угодно, — дал разрешение Синдзи. — Ажиотаж большой, — собеседник потел, — я весь взволнован. Что же… Первый вопрос: что это было в Америке? Тогда тысячи людей разложились заживо. — Я решил отвечать за свои слова. Доминионалисты убивали людей, считали меня лжецом — я решил им ответить. Я вызвал Йог-Сотота из «Некрономикона», он сказал им правду так, что они не смогли поставить это под сомнение. А потом один из них говорит: «О, если наша вера не верна, пусть с нами случится то, что случилось бы с теми, кто не верил в нашу веру, если бы наша вера была бы верна!» А дальше вы знаете. — То есть… это был в самом деле… Йог-Сотот? — уточнил ведущий. — Да. — Это правда, он… Оно…отец Иисуса? — По моим данным — да. Меня сочли безумцем, хотя на это я не в обиде, было бы странно обратное, — Синдзи пожал плечами, — возможно я правда обезумел! Но в такой ситуации — не вам меня судить. — Хорошо, мы понимаем…эмм… — Простите, сильно прошу прощения, — заговорил Синдзи, — вам не стоит говорить, уважаемый сэр, что вы меня понимаете, если не пережили такого, чего пережил я. Да, знаю, сотни миллионов и сотни миллионов людей пережили сущий ад. Сотни миллионов погибли. У сотен миллионов мертвые родственники. Они сходят с ума. — Да, но… Сколько противников вы победили? — спросил интервьюер, вся эта ситуация выдалась не только ажиотажной, но и очень тяжёлой. Мисато поняла, что скрывать правду теперь бессмысленно, потому дала вольную, проконсультировавшись по ряду вопросов с разными экспертами — никто толком не мог дать внятного ответа, что делать. К счастью, Рей I и Рэндольф могли корректировать будущее, потому им удалось отобрать несколько наиболее оптимальных вариантов. — Я могу рассказать свою историю с Чёрного понедельника, — начал Синдзи. Всего за год мир изменился до неузнаваемости… — Я рано потерял семью по вине секты SEELE и подпал под её влияние, — следом за Синдзи взялся повествовать и Каору. Все остальные слушали интервью ребят. — Всё же должен заметить, при всём моём уважении к Каору и Синдзи, как к пилотам и бойцам, это их «Евангелие» было редкостной тупостью. Ну вот зачем миллиардам верующих в любые религии знать какой там бог на самом деле? — наводил критику Виктор. — Они же от этого, — русский покрутил пальцем у виска, — в конец того… — Я думаю, это вопрос морали, — вступилась за ребят Мари. — Видите ли, имеет ли человечество знать правду? — Но оно ебанулось и наш имидж полетел в ад, — сказала Аска. — Я полагаю, истерия всё равно бы была и никуда не делась, но Синдзи предал ей сильный религиозный окрас, — сказала стоящая рядом же Мисато. — В результате энергия пошла в это русло. Человечество вместо того, чтобы видеть в нас защитников, стало видеть в нас врагов, хитрых слуг дьявола. — Но это было тупо, — настаивал Виктор. — С твоей точки зрения — с точки зрения прагматика — да, — признал Козо. — Но как заметила моя бывшая ученица, есть другие точки зрения. А на такой войне, трещит душа, трещат сами основы мировоззрения. — Я понимаю — прюляризм мнений! Но чёрт! Он же знал, какими психами они будут?  — Однако попробуй посмотреть на ситуацию их глазами: они узнали правду, которую миллиарды хотят знать — основополагающие вопросы бытия теперь могут быть разрешены, а то, что они такие — э… вселенскоужасные — не вина ребят, — рассудила Мари. — Что должно иметь для человека больший приоритет — закон о неразглашении военной тайны или право человечества на знание о столь основополагающих вещах, над которыми оно билось в разгадке на протяжении всей истории? Виктор хотел сказать, но его опередил Кадзи: — Мари подняла хороший вопрос. Позвольте мне также побыть адвокатом дьявола: дело в том, что этот вопрос — что более важно… — Он философский, я знаю, — выдохнул Северов. — Все вы тут философы. — Полагаю, человек не может не задавать вопросы. Так вот — не буду тянуть — дело в том, что выбор, кому и чему отдать приоритет — сугубо выбор вкуса, — раскрывал свою точку зрения Кадзи. — Признаться, с моей точки зрения, это всё было ужасно непродуктивно, в чём Синдзи, важно заметить, раскаялся. Но не Каору. Тем не менее в таких случаях правильного ответа нет. Человек очень многое делает по вкусу — например, все мы ценим наслаждение, но никто из нас не хочет уподобиться той крысе, ну которой в мозги вбили устройство, которое генерировало приятные ощущения от нажатия на кнопку… — Я слышала, она давила на кнопку — покуда не сдохла, — вспомнила Мана. — Но зато смерть её была приятна — в отличие от многих других, — сказал Кадзи. — Таким образом, у каждого своя правда. Если 90 из 100 членов некого общества предпочтут короткую жизнь в наркотическом кайфе — это будет столь же правильно, как и обратное. В этом суть рациональной этики — она основана на вычислении того, что кажется более приемлемым по вкусу. — Но Синдзи и Каору же это откровение не принесло счастья, нас же возненавидели и почти все нам не поверили? — напомнил Виктор. — А моральные нормы не всегда учат поступать так, как тебе будет приятно. Многие люди страдали и умирали за правду или за то, что считали правдой. Это у них такой вкус, — высказал Кадзи. — Ага… Помню, Кадзи, в том сериале вы пошли на смерть, в том числе, чтобы разоблачить заговор SEELE, — провёл параллель Виктор. — Вот именно. Это было весьма неприятно, но я счёл это чертовским правильным. Ты можешь вспомнить Сноудена, который разоблачил слежку Белого дома, но что он, правдоруб, с этого поимел? Ничего приятного, зато проблем — выше крыши. Полагаю, Каору и Синдзи тогда руководствовались именно этим, — привёл в пример Кадзи. — Если говорить о смысле жизни и морали, — стал отвечать Синдзи на этот вопрос, — то единственным смыслом будет прожить жизнь как можно более комфортно, минимизируя вред другим и допуская его только по необходимости, чтобы как можно больше живых существ жило комфортно. Авторитет этическая оценка имеет смысл в конечном счете только потому, что вне поля таких оценок человек или иное равное ему существо не сможет удовлетворить свои же собственные коренные потребности в безопасности, выживании, позитивном контакте с другими, а это поле ему их удовлетворение как раз и обеспечивает, — так умно и складно рассудил парнишка. — Злом, как по мне, будет полной отказ от моральных норм ради личного эго, равно как и преследования идеологических или религиозных целей, чтобы превратить общество в средство реализации этих «высоких идей». Примеры SEELE, исламистов и доминионалистов и примеры многочисленных полных чудовищ — они меня этому научили. — Именно за это вас считают антихристом… — Я действительно антихрист, так как выступаю против любой религии, которая хочет превратить человечество в инструмент для неких абстрактных идеалов, совершенно недоказуемых, ни на чём не основанных, кроме пустых слов — я так могу сказать: «мой Член создал Вселенную — служите моему Члену». Если можно верить в другие религии, почему нельзя верить в эту? — прямо высказался Синдзи. — Но вы сами встречали многих существ, которых… называли богами? — подметил собеседник. — Эти боги — да, боги, но в каком смысле? Они более могущественные существа, чем люди, подобно тому, как человек превосходит червя, они превосходят нас. Вернее вас — я-то могу потягаться с некоторыми из них. Я, насколько мне известно, могу сказать, что один из них — Азатот — создал всю известную структуру мироздания. И что? Я не призываю служить им. В то время как многие религии не только хотят, чтобы вы служили богам, но ещё и верили в них на пустых словах. Вот Мухаммед сказал, что ему голос в голове сказал, что он — Аллах — создатель Вселенной: из чего следует, что этот голос не шизофрения? Из чего следует, что этот голос — кто бы он ни был — творец чего-то там? Это не из чего не следует. Из чего следует, что Сёко Асахара — царь асуров? — Хорошо-хорошо, но из чего следует, что вы говорите правду про Азатота? — спросил журналист. — Эм… — Синдзи надо было собрать нужные мысли. — Мне известно это из ряда источников, вы можете мне не верить, это не догматическая религия… — Но тогда — перед тем, как убить доминионалистов — вы говорили странным образом вещи, похожие на догмы. И те, кто их слышал в тот момент, слышал их на множестве языков и говорил, нельзя усомниться в них. Они звучали так, что до сих пор всякий, кто их слышал, не может поставить их под сомнение. — Я тоже не могу поставить их под сомнение. Но это просто ощущение. Мои знания я получаю из ощущений. Но у меня — в отличие от Мухаммеда и Асахары — есть что предъявить. Насколько я знаю, Йог-Сотота я могу вызвать и вы сами сможете с ним поговорить, — Синдзи чуть улыбнулся. — Но я не призываю никого ничего делать на основании сказанного. Догматическая религия или идеология она не про то, что есть, она про то, что вы должны сделать. Я не угрожаю вам вечными карами и концом света, я не говорю, что вы спасётесь или не спасётесь от конца света, если вы не поверите мне. Это христиане говорят, что если вы не поверите в их культ, после смерти вас будет вечно пытать их бог. А Асахара приказал потравить зарином людей в метро. Это мусульмане убивают женщин в своих странах за то, что они недостаточно громко кричали во время изнасилований, потому что это якобы им Аллах сказал. Мне честно плевать, кто во что верит, но я не могу оставаться безучастным, когда кто-то кого-то пытается убить. Был ли Мухаммед пророком, а Асахара — царём асуров, вам придётся занять чью-то сторону, когда во имя этого начнут убивать. Я же говорю — примеры SEELE, исламистов и доминионалистов должны этому научить не только одного меня, — высказал свою позицию Синдзи. — Почему в этом ещё можно сомневаться? Нам пришлось их уничтожить из самозащиты, но этого не потребовалось бы, не нападай они первыми ради недоказуемых догм. — Но вы отчасти сами их спровоцировали — по крайней мере исламистов и доминионалистов? — заметил один из присутствующих. — Мне пришлось это сделать, ведь человечество разве не желает правды? А правду я определяю по опыту, даже Мухаммед ссылался на голос в голове, а голос в голове — это тоже опыт, правда обычно его считают… нерепрезентативным, — довольно поглядел Синдзи. Сейчас, сидя здесь перед множеством камер, даже с держащим его за руку Каору, он ощущал себя сильно постаревшим. Он помнил, как уже находил у себя отдельные седые волосы на голове. Только с друзьями по ходу пьянок и оргий он мог избавиться от всего возлёгшего груза пережитого. — Вы знаете, чтобы обвинять меня — при всех моих недостатках — вам нужно пережить то, что пережил я, чтобы обвинять меня хоть в одном из них. Я считаю, лишь сам я могу обвинить себя в чём-то. — Хочу заметить, ты причинил страдания многим людям, — прямо заговорил об этом уже другой интервьюер, немного повысив тон, — мои родители были убиты фанатиками за подозрение в поддержке NERV. Я понимаю, ты не несёшь ответственности за конкретных людей, но… — Я извинился за это перед коллегой, которая потеряла жениха из-за фанатиков, — сказал Синдзи. — Но я отказываюсь нести ответственность за смерти конкретных людей. Или вам следует признать всех религиозных людей, готовых убивать за свои бредни, умственно неполноценными, а меня — их опекуном? Какая инстанция международного суда могла бы постановить такое? — Нет, но… Хорошо. Мы поняли вашу точку зрения. — Давай к следующим вопросам, — сказал другой. — Можно к более личным? Синдзи посмотрел на Каору: — Да, — согласился первый. — Конечно, — был того же мнения второй. — Я заметил, вы, Каору, менее разговорчивы? — А вы спрашивайте, — попросил Табрис. — Хорошо, сейчас я буду вас обоих спрашивать. Как мы поняли, вы очень друг друга любите? — Пожалуй, до потери пульса, — честно признался Каору, легко улыбаясь, — ради Синдзи готов небо в овчинку свернуть. — Но лучше не пробуй, — прижался к нему Синдзи. — Мы не можем быть друг без друга. — Совершенно верно, мы очень друг другу подходим — оба можем видеть смысл жизни лишь в том, чтобы жить друг для друга, — честно выкладывал всё Табрис. — Выходит, вы идеальная пара? — приподнял бровь журналист. — Абсолютно, в этом я не сомневаюсь, для меня Каору — Абсолют, — говорил Синдзи. — Потому, когда кто-то пытается навредить Каору — моя война против того негодяя, становится чисто религиозной. А что — если верующим можно учинять казни и расправы, мне чё ли нельзя? Каору посмеялся: — Мы с Синдзи правда неразлучны, мы очень похожи, думаю, уважаемые слушатели, такое редко встречается, но всё же встречается, такая любовь доказывается абсолютной заботой и отдачей, — продолжал Каору с радостным выражением. — По правда говоря, если бы не Синдзи — я бы не жил. *** Аска и Синдзи, которых NERV прозвали «альтернативными», уснули подле возвышенности на спутнике Юпитера. К ним со стороны ледяного города «жуков» приблизилась процессия внешне подобных жилистых прямоходящих «насекомых», но откуда-то из другой местности с тёмными жезлами — они явились в этот населённый пункт, расспросили население и взялись восходить на возвышенность, где уснули боги с давно исчезнувшей Земли. Они обратились к парочке через электромагнитные сигналы, издаваемые усиками. — А! — Аска открыла глаза. — Нужна помощь? — следом приподнялся Синдзи. Аска неожиданно насторожилась: — Погоди, Синдзи. Она вытянула руку и в ней материализовалась старинного вида лампа. — Они подозрительно пахнут чуждым эфиром, пусть лампа Араэля просветит их… На миг «насекомые» сделались полупрозрачными — под жёстким покровом не обнаружилось даже привычных органов данной расы — всё какие-то невиданные прожилки. — Какая дешёвая фальшивка! — Аска убрала лампу. Оборотни тот час преобразовали посохи в стреляющие копья — но замерли, когда голубые глаза Аски зажглись огнём подобного оттенка. Все пришельцы, кроме одного последнего, замерли и их оттенок изменился. Последний выстрелил потоком энергии — перед Аской зажёгся пламенный щит и отбил выстрел, от этого выброса окаменевших противников разметало на мелкие дымящиеся камушки. Волосы Аски удлинились, каждый волосок обратился в очень тонкую трубочку — так они обхватили противника. — Ког! Он принял свой истинный вид — смутно-гуманоидный с тремя «ногами» и характерной головой. — Очередные миньоны Затхога?! Хотели нас заманить?! Что вам всё вечно надо?! — Аска начинала злиться. Её огненно-рыжие волоски-трубки вонзились в шкуру безмолвного метаморфа, выпивая из него жидкость. Аска закрыла глаза, вслушиваясь в воспоминания. Когда иссохшая и омертвевшая туша рухнула перед ними, девушка раскрыла глаза и телепатически передала всё Синдзи. — Как странно! Может ты что-то напутала? — подивился Икари. — Что я могла напутать? Только если у него в башке шиза! — она покрутила пальцем у виска. — Другая Земля? Это как-то с ней связано… Всё так не чётко! У этих когов совсем иная метафизика! Их так сложно считывать! Бээ! — помотал головой Синдзи. — В любом случае… Что если это наша Земля, Синдзи?! — спросила Аска. — Та, которая пропала после налёта флота Заррианцев?! Что если мы там найдём Рей, Тодзи, Хикари, даст Бог — Мисато! — Э… Если попробовать перенестись туда, основываясь на мыслеобразе из башки этого кога… Но что если это ловушка?! — насторожился Синдзи. — Возможно… Но это лучше, чем ждать, покуда нас вынюхают эти шавки и снова появится этот дракон! — сложила руки Аска. — Давай, Синдзи, давай воспользуемся Ключом и Вратами! — Хорошо-хорошо! Давай, — они взялись за руки. Перед парой разразились сферы, заставив полностью исчезнуть — их выбросило в круговорот галактик, где отражались пойманные частицы света от самых разных Вселенных. Им снова пришлось пересечь конструкцию в виде двенадцатимерный сферы, продвигаясь по её окружности и падая через расширенное пространство — которое описывалось в теории суперсимметрии, кроме обычных пространственно-временных координат оно включало также спинорные координаты. Размерность такого пространства равнялась десяти. Впрочем, к десяти пространственным измерениям добавлялись ещё временные (а иногда имеются два времени), и тогда пространство становится одиннадцати- или двенадцатимерным — в зависимости от используемой модели. Правда для учёных мужей без материи такое суперпространство является понятием скорее математическим, нежели физическим. Ведь основой для любой физической теории является наблюдаемый мир, и её успех (либо неуспех) определяется в ходе экспериментальных исследований. Искривлённое суперпространство характеризовалось нетривиальными супертензорами кручения и кривизны и служило естественной ареной для действия супергравитации. — Меня беспокоит, что мы никак не выныриваем! — произнёс Синдзи. — Смотри, Синдзи! — выкрикнула Аска. Конечно, речь шла не о восприятии простым зрением — но как условность, Аска озвучила именно это: к ним приближались — с одной стороны — какая-то мешанина металлических лент и цилиндров, с другой — крылатый урод с большими женскими грудями, с парой красных глаз, свободно перемещающихся по голове, сего летуна окружало нечто вроде чёрной метели. Аске и Синдзи не требовалось пояснений — это чёрт принёс Даолота и Йибб-Тстлла… *** — Синдзи! — Синдзи дрогнул — в голубых глазах на какой-то миг отразилось множество звёзд. — Эй! — он как-то ошарашенно поглядел на Каору. — Я слишком грубо? — заволновался тот. — Кто ты вообще такой?! И вытащи член из моей задницы! — А?.. — Каору извлёк оный орган. Все остальные как-то странно посмотрели на Синдзи. — Тодзи?! Хикари?! Рей?! — парень с ошарашенным видом бросил взгляд на Рей II, потом на Альтера и Аску. — Э… Аска?! Ты тут?!. — Да, а что, мы куда-то уходили? — странно посмотрела на него та. — Почему?.. Почему вы устроили оргию?! — Синдзи посмотрел на свои руки. Потом сосредоточился на экстрасенсорном восприятии, взглянув на себя со стороны — это явно он. Потом парнишка в страхе отшатнулся от Каору, так как увидел его истинное многомерное тело — что называется «краем глаза». — Что Ты такое?! — Синдзи, что случилось?! — обеспокоился Каору. — Я точно чувствую, что ты Синдзи… — Оргию? Потому что ты её закатил! Ты всё время закатываешь оргии! — развела руками Аска. — Да, хорош прикалываться, — спьяну проговорил Тодзи. — Он не прикалывается. Я находился в мысленной связи с Синдзи. Вдруг всё переменилось… Но это Синдзи! — удивился Каору, и испугался за возлюбленного. — Именно — я Синдзи! Я Икари Синдзи! Я точно это помню! — он посмотрел на Рей II и Альтера. — Э… Аянами?! Кто из вас?!. — Стоп! Ты поди Синдзи из другой причинности! — сообразил Виктор. — Он, наверное, как я скакнул через… — Другой причинности?! — Синдзи-попаданец сам начал соображать, что происходит. — А где тогда мой Синдзи?! — живо заволновался Каору. Синдзи — Альтер Синдзи — сосредоточился и обратился к нейронам, которые содержали память этого Синдзи. — Рей! — он подошёл к Альтеру. — О, я всё понял!.. Они с Альтером обнялись и оба начали плакать, встретив давно потерянную близкую душу. Табрис выглядел очень шокированным. — Эй, чё вообще происходит?!.. — не понял Смит. *** Сферы двадцати измерений остались позади, Врата захлопнулись за их окрылёнными спинами — Даолот и Йибб-Тстлл пропали за ними, будучи не в силах просто так последовать в материальный мир. Или же они не пожелали? Аска выпрыгнула на каменистый песок пустыни — над головой светила Луна, вокруг простирался ночной тихий и безветренный пейзаж, но явно земной. Здесь отдалённо произрастали привычные для Земли кустарники. — Есть! Мы дома! — Аска обернулся к Синдзи. Тот удивлённо разглядывал себя. — И ты тут! Я уж обеспокоилась, когда тебя вышвырнуло! Эти ублюдки чего-то хотели!.. — Эм… Аска?! — Синдзи повертел головой во все стороны и особенно его удивление вызвала даже не странная одежда — в стиле фэнтези, без нормальной обуви, с какими-то иероглифами и лентами, а белые кожаные крылья с кусочками засохшего льда. И красные крылья Аски — они освещались пламенной аурой. Это, кроме того, что она стояла с огненным мечом в виде сабли и в некой фэнтезийной экипировки со стройной обувью и подобием лёгкого доспеха, корсета и ещё чего-то в духе глупых РПГ. — Да! — Ленгли посмотрела шокированному спутнику в глаза. — Э… Почему у нас есть крылья? И что мы тут делаем? — Синдзи Нагиса уставился на неё. Неожиданно они оба ощутили присутствие Богов Мифов Ктулху. — Они тут! — в руке Аски не исчезал пламенный меч. — Что за нахер?! Где Каору! — Какой ещё Каору?! — она сосредоточилась и проникла в сознание Синдзи — как обычно они связывались через Мост мысли Тота. — Что за чёрт!.. — в хаосе лезущих друг на друга мыслей она обнаружила нечто странное. Но временем разбираться они не располагали — это они оба поняли. — Не знаю в чём дело! Но я не тот Синдзи… Погоди!.. — чародей проник в нейроны и узнал из памяти события прошлого. — Я Синдзи из другой причинности! — осенило его. Он угодил в тело того, кого искал! — Но да не важно, давай разберёмся с CCD! — Угу! — уверенно кивнула та Аска. Синдзи с любопытством повернулся и посмотрел на своё белое крыло из-за спины: — Да уж, вот как ебёшься с мужем, и тебя вдруг закидывает ебаное дерьмо чёрт знает куда! Интересно, какие внегалактические сферы в этом виноваты?! — Э… С мужем?.. — насторожилась Аска. — Потом объясню! Сперва CCD! — Синдзи попробовал сотворить меч — тот получился мерцающим из многоцветного АТ-поля, похожий на катану. Юноша оказался достаточно опытным волшебником, чтобы сразу определить какой тип магии используется. Такой был у Альтер Рей и, кроме того, что имел ряд ограничений, наложенных Старшими Богами, ещё и сам исходил от Богов Мифов Ктулху! — «Зашибись!». Они переметнулись к месту боя — один смердящий Охотящейся ужас крушил какие-то походные шатры, перед демоном простирался военный лагерь, целиком забитый каким-то солдатами в древней одежде и с примитивным оружием. Разумеется — какие-то людишки даже числом больше сотни тысяч не могли ничего сделать Ангелу Ньярлатхотепа! Гниль и чума исходила с его «мокрой» — с позволения сказать — шкуры, подобной одной большой фекалии из кишки тяжелобольного. — Получи! — Аска мигом кинулась к зверюге и у основания головы перерубила её своим огненным оружием — обгорелый змей с утробным воем рухнул замертво, ещё целый фонтан мерзости вышиб из него, но Аска развернула большой щит очищающего огня — он спас не только её и Синдзи, но их множество испуганных до смерти солдат. Некоторых целительный огонь обдал приятным теплом и избавил от следов порчи и разложения. Земля также выгорела, став безопасной от язвы истеричного бога зла. — Там есть ещё! — Синдзи почувствовал присутствие ещё нескольких демонов, покуда рассыпались остатки этого. Неожиданно хлынул поток удовольствия, Синдзи не смог ничего поделать — это его чрезвычайно воодушевило! Аска посмотрела на него столь же ликующе, после чего снова сосредоточилась. — «Вот что такое теофагия!» Он прекрасно помнил, что такие тела полудемонов запрограммированы на слияние с уничтоженными врагами. Одновременно они с Аской с помощью телепатии проникли в сознание собравшихся тут людей, в панике бегающих и возносящих молитвы к своим богам. Их охватил приступ радости, когда чудовищней змей хаос лёг с отрубленной головой и сгорел без следа. Оказалось — это ассирийцы царя Синаххериба, вторгнувшиеся в Иудею. — Чёрт возьми, это же библейские времена! — спохватился Синдзи. Он посмотрел на не менее поражённую этим фактом Аску: — Мы пытались попасть на Землю! Ты ведь Синдзи? Аска вынула фонарь Араэля, который однажды дали ей Старшие Боги, чей свет показывал истину: — Ты Синдзи! Ошибки быть не может! Даже Ньярлатхотеп не может замаскироваться в лучах этой чудо-лампы! — Я Синдзи! Но… похоже Синдзи из другой Вселенной, — понял наш начинающий оккультист, — вернее, ты знаешь же об устройстве Вселенной? Йог-Сотот — верховный архетип, от него исходят архетипы чином меньше, вплоть до архетипов отдельных существ. Каждое «отдельное существо» — это отдельный домен, подобно тому как «простой» архетип включает в себя бесконечное множество «граней», домен отдельного существа включает все его воплощения в прошлом, настоящем и будущем, а также их иные вариации в бесконечном количестве альтернативных миров-причинностей. Например, существует общий домен Икари Синдзи — он включает в себя ещё бесконечно множество Икари Синдзи. Я — один из этих Синдзи, я почему-то занял место этого Синдзи. Если я правильно понял из воспоминаний этого Синдзи — вы собирались совершить скачок между причинностями, так как в вашей причинности Земля пропала? — Э… Да! Именно так!.. Господи! Так где же мой Синдзи?! — спохватилась Аска. — Давай сперва… — Синдзи посмотрел на множество восхваляющих их людей. — Сперва нам нужно разобраться с теми демонами Мифов Ктулху. — Да! — «Если это библейские времена, тут может попасться аватар Ньярлатхотепа!» — подумал Синдзи. — «Нет, это не может быть правдой! Моя религия верна, Ньярлатхотеп не может быть Богом Библии!» — подумала Аска. — «Так вот чья вера породила того шарлатана!» — понял он. Синдзи и Аска разом перенесли к древнему Иерусалиму и застали причудливую картину — город мирно спал в то время как множество монстров возводили какой-то дворец. На важных постах стояли обычного вида стражники с факелами. — Это похоже на эпоху… царя Соломона! Именно он заклинал всяких там кольцом, которое дал ему Ньярлатхотеп, — припомнил Синдзи. — Но если не ошибаюсь, тот ассирийский царь жил позднее! По крайней мере, в моей истории, а не в этой альтернативной, где, быть может, через три тысячи лет коммуняки захватят мир! Во, Виктор будет рад! Синдзи уже привык к путешествиям под другим мирам и к прочим тому подобным событиям, и отнёсся к данной ситуации как к «вляпаться в дерьмо». Ребята приземлились подле дворца. Несколько стражников резко посмотрели в сторону прилетевших, похоже, они подумали — это заглянули на огонёк очередные демоны Соломона. — Простите! — Аска подошла к вооружённому бойцу и схватила этого ближайшего бородача за лоб. Второй запричитал молитвы. — Верно! — прочла она это в его мыслях. — Соломон правит Израилем! Тут к ним прилетело отродье Ктулху и обратилось на своём языке: — П`хналги нгла`хлип ф`луухр наглф`лгх Соломон в`архгл л`хеи… — Чего? — Синдзи очень отдалённо понял смысл, пользуясь доступом к тем, знаниям, что пребывали в голове у этого Синдзи. — Он говорит, Соломон нас ждёт, — пояснила Аска. Отродье Ктулху снова взлетело и плавно отправилось к парапету недостроенного дворца. Аска и Синдзи последовали за ним, оставив позади удивлённых стражников. Отродье Ктулху провело крылатую парочку в алхимическую лабораторию, разрисованную оккультными кругами и заставленную древними свитками, колдовскими статуэтками и всем прочим. Тут сидели четверо — пара собакоголовых упырей подле трона, где место занял зрелый мужчина семитской внешности. Подле сидел ещё какой-то служитель с молодой кожей и выцветавшими волосами. — Доброй ночи, — заговор царь словно бы на японском, Синдзи понял кто это по характерному перстню на руке. — Вы царь Соломон? — уточнил Синдзи. — Верно… — сын Давида выглядел как крепкий мужчина средних лет — стандартной ближневосточной наружности: с густой и пышной бородой, лохматыми бровями, тонким носом, выразительными и очень проницательными светлыми глазами, с каким-то аккуратным головным убором; очень энергичный, его волосы заплетались позади в косичку, роста он был среднего. Венценосную персону скрывали шелковые одеяния с пурпурный окрасом и обделкой из драгоценных металлов. — Какого хрена… это вы меня сюда перенесли? — предположил Синдзи. — Именно, — Соломон с крайне уверенным видом сидел в очень небрежной позе. — Но послушайте меня, располагайтесь как вам удобно… — Что-то мне он совсем не нравится, Аска! — честно высказал ей Синдзи. — Сейчас посмотрим, — Ленгли просветила самоуверенного собеседника фонарём Араэля. Они оба напряглись, так как этот «человек» оказался весьма могущественным. — Должен заметить, я стану сейчас благодаря вам кое-кем намного большим! — улыбнулся царь и ущипнул себя за бороду. — Я уже много раз натыкался на мерзавцев, которые были приветливыми! — Синдзи направил на бородача радужный меч из АТ-поля. — Потому не… — Аннулирование! — Соломон с пренебрежением взметнул рукой с перстнем. Мечи и крылья Аски и Синдзи просто пропали, оба почувствовали, как их мистическая сила просто исчезла!  — Изгнание! — озвучил следом Соломон: в этот момент от парочки откинулись две тени, из которых восстали отвратительные демоны. Содрогнувшиеся Синдзи и Аска в страхе обернулись и закричали от ужаса, так как оба оказались полностью бессильными! Эти чудовища состояли из эманаций, слепленных от Великих Древних, которых та Аска и тот Синдзи, по словам Рей, поглотили во время войны с Тёмными Богами в своей причинности. Каору уже изгнал нечто подобное из Альтер Рей, и сейчас это из них изгнал Соломон. Демон, являвшейся из Синдзи выглядел смутно антропоморфным, из спины росли белые крылья бьякха, мохнатые конечности с когтями и вместо головы у порождения зла извивалось множество золотистых змей, окруживших подобие угловатой паучье морды со множеством чернеющих глаз и здоровыми жвалами — среди них спереди полыхали алые глаза Итаквы. Второй демон напоминал этого — но с красными огненными крыльями, вместо паучьей морды на двух беспомощных людей глазела круглая голова с жаберными щелями и тремя рыбьими глазами и с клубком шевелящихся трубок, его руки в виде сложных многостворчатых клешней покрывали языки огня. Демоны подняли передние конечности, и Аска с Синдзи хорошо увидели скалящиеся пасти Й`голонака — а ещё эти черти возбудились, адские фаллосы восстали в эрекции! — Но-но! Я не полное чудовище! Импотенция! — повелел царь Израиля. У демонов сразу опали члены. — Домой! Они исчезли. — Итак, я лишил вас силы, — довольно продолжил Соломон. Синдзи и Аска обернулись к великому чародею. Они больше ничего не могли. Упыри хищно смотрели на них. — Негодяй! — Синдзи попробовал сосредоточиться, ничего не получилось — магия в упор не колдовалась, еврейский колдун хорошо подготовился! — Почему я не могу вызвать Серебряный Меч?! Ни одна формула не выходит! — Я аннулировал твои способности и изгнал Великих Древних, от которых черпал своё основное могущество «этот» Синдзи. — Как?! Ты… Ты за это заплатишь, хитрый еврюга! — пригрозил Синдзи. — Мой муж Каору слил самого Ньярлатхотепа! Он засунет твоё кольцо тебе в задницу! — Но-но, — Соломон погрозил тем самым пальчиком, на котором красовался колдовской перстень. — Сейчас тебе стоит расслабиться и не напрягаться. Соломон указал на какие-то придвинутые сидения. Аска и Синдзи заняли эти места. — Сейчас ты ещё не родился, потому созданный тобою Серебряный Ключ в виде Меча не имеет власти, — пояснил Соломон. После чего один из упырей подал некий ларец. — Вот, через века он попадёт в руки арабов, а от них он достаётся крестоносцу Рэндольфу Картеру — далёкому тёзке-предку твоего учителя, который родился в США через века. В ларце покоился Серебряный Ключ в форме — собственно ключа из серебреного материала и с изящной арабеской — тот, который раньше применял он, его создали в древней Гиперборее. Синдзи понял, что с помощью сего мегадевайса сможет возвратиться обратно в свою эпоху и в свою причинность. — Вы меня дразните?! — разозлился юноша. — Можно сказать и так… Видишь ли, из всех Синдзи именно ты достиг наибольшей близости к Абсолютной Бездне… Впрочем, позволь мне начать сначала — я объясню что ты тут делаешь. — Хорошо, давайте, — Синдзи попробовал взять себя в руки. — Что с моим Синдзи? — обеспокоено спросила Аска. — Я отвечу на все ваши вопросы. Но сперва по порядку. Это Скорпион — мой помощник из халдеев, он бежал сюда после того, как ассирийцы их недавно разбили, — представил своего напарника царь. — Как вам известно я был чародеем, сыном Давида, одного из тех, кто служил в культе Ньярлатхотепа. Давид положил много городов под пилы и железные молотилки — как верно повествует Библия, — начал рассказ царь-колдун. Синдзи не узнал ничего нового, зато Аска в этой версии являлась набожной христианкой и это ударило по её чувствам — к счастью, она предпочла думать, что имеет дело с очередным дьяволом, который мог показать и сказать что угодно. — В обмен на эти богатые жертвы Ньярлатхотеп даровал мне кольцо, — ещё раз наглядно показал оный артефакт Соломон, — с его помощью я могу заклинать демонов. То есть существ, напрямую связанных с Циклом Ктулху. Используя их, я стал постигать магические знания. В конечном счёте мне удалось выйти за пределы всего, доступного людям. Я мог достичь даже Абсолютной Бездны. Я узнал, что мир — не более чем гладь на морской пене, а под ней скрыто подлинное бытие. Я приобщил себя к этому бытию и начал управлять обычной реальность, прямо как выдуманной историей. Это позволило мне менять мой космический угол зрения и осознавать множество жизней в разных временных осях. На протяжении прожитого я собирал опыт, чтобы, в конечном счёте оказаться в шаге от желаемого могущества. И моим Серебряным Ключом было кольцо, которое носили разные мои версии. Ты использовал его для достижения статуса Адама Кадмона в честной попытке на равных одолеть самого Ньярлатхотепа. Это выковало связь между нами. Я планирую использовать тебя в качестве Ключа, чтобы самому достичь такой вершины. Я смог вытащить тебя из твоего времени, мне на руку сыграло совпадение событий — с одной стороны ещё один ты, также близкий к Циклу Ктулху с помощью своей версии Ключа и Врат пытался достичь тебя, с другой стороны — ты использовал Врата и Ключ, когда вызвал в последний раз Йог-Сотота и открыл Малые Врата — я разглядел это событие как наводку. До того ты использовал моё кольцо для становления Адамом Кадмоном, как я уже сказал, и после того… ты всего лишь поигрался безделушкой! — Ах ты старый чёрт! — взъярился Синдзи. — Какая у Виктора была интуиция! Всего лишь то, что я показал эту хрень Келли, завершило все события! — Верно, хотя то могло сложиться и иначе. Это уж не так важно, мой далёкий потомок. Мы с тобой принадлежим к разным доменам в рамках одного Верховного Архетипа, как ты понимаешь, — продолжал Соломон. — Ты стоишь на вершине, так как мог стать Адамом Кадмоном, я тоже стану им. Или чем-то близким. В любом случае, я делаю последний шаг к приобщению к Высшему миру! *** Ребята собрались в лаборатории NERV. Рей I и Рэндольф подробно выслушали Синдзи Икари. — Выходит, мы отыскали Альтер Синдзи! — вышла к нему Мисато — Скорее он нас нашёл, — фыркнула Рицуко. — Э, — Синдзи посмотрел на них, — поразительно! Все люди, которых я знал, которые погибли… Теперь живы! Но они другие! — парень захлопал глазами. И пустил слёзы. — Они не превращаются в змеепауков! Он осмотрел свои руки. — Я снова стал человеком! — У нас срочный звонок, — появился Кадзи. — Это Эмма Икари! — Эмма! Откуда звонит? — спросила Мисато. — С телефонного автомата в Шварцбурге, говорит — выйдет к ближайшей камере, чтобы мы включили поиск MAGI по лицам, — доложил Кадзи. — Я уже сказал Ибуки. — Он тут точно от Харлот, — понял Рэндольф, — наверное это важная информация. — Или некая часть её плана, — насторожилась Рей I. Эмма Икари — в новой гражданской одежде — в привычном теле Синдзи, появился в сопровождении агентов, его телепортировала сюда Рей II. — Короче, у меня для вас важные новости, вы знаете от кого, — заговорил двойник Синдзи. — Так, у нас получается, три Синдзи, — Аска посмотрела на него, потом на Синдзи Икари. — Говори, что там от Харлот? — задал вопрос Рэндольф. — Царь-колдун Соломон — сын Давида, царь Израилев, слуга Ньярлатхотепа, правда, не шибко верный — умудрился в одной из причинностей, подобно Икари Юй и Табрису, — Эмма посмотрел на главу проекта «Е» и на Пятое Дитя, — получить доступ к знаниям всего своего домена и он очень близко подошёл к черте становления Субъектом и одновременно Объектом. Для этого он вырвал Синдзи Нагису — нынешнего хозяина кольца Соломона — в этой причинности Соломон был съеден Хциоулквоигмнзхахом, но он обрёл полноценное многомерное тело, так что эта смерть отдельной манифестации никак не отразилась на его цельном атмане. Сейчас он желает заполучить Синдзи Нагису, чтобы слиться с ним и получить доступ к Адаму Кадмону. Великие Древние — Даолот, Затхог и Йибб-Тстлл — из желания вам поднасрать помогли ему. Когда Синдзи Икари, — Эмма посмотрел на нынешнее стоящее тут Третье Дитя, — планировал вместе с той Аской Сорью Ленгли переместиться сюда — то есть в эту причинность — наши враги сотворили колдунство, чтобы Синдзи Нагиса попал в ловушку — где-то в эпохе от 700 по 600 век до нашей эры. Он перенёсся в тело этого Синдзи Икари и вместе с той Аской Сорью Ленгли угодил к Соломону. Вот такие дела. — Полагаю, — Табрис сказал очень решительным и безрадостным тоном, тем не менее с нотками надежды, — мне достаточно просто пожелать оказаться там, где мой Синдзи, и поговорить по-мужски с этим Соломоном. — Да, точно! Люто одобряю! — Виктор хлопнул Каору по плечу. — И я пойду с вами, — с любопытством вызвался Шут, — хочу посмотреть, как выглядит путешествие во времени. — Во времени? — чуть не хватились за голову Мисато. — Но погодите! — вмешался Кенске. — Разве это «уже» типа не случилось давным-давно?! Ведь разве не так работает путешествие во времени?! Хотя, — Айда почесал лохматую голову, — я опытный гик, правда, в кино всегда не так… — А как? — спросила Хикари. — Ну как в жизни, получается! — Ты верно худо слушал мои лекции по теории бесконечномерного пространства-времени, заключённого в Йог-Сототе, — высказал Рэндольф с научной сухостью, будучи весь в мыслях касательно судьбы более одарённого ученика. — Я не верю, что какой-то колдун так легко одолеет моего Синдзи — неважно в каком времени, — серьёзно сказала Юй. Этот Синдзи с настороженностью посмотрел на сию женщину. Выходит, если она имеет полный доступ к своему домену, она — то, что она сделала тогда в его причинности на пару с Гендо и замом Фуюцуки — единая с этой «оной»? — «Именно так», — телепатически ответила Рей Альтер (она приняла свой истинный вид женоподобного гермафродита, впрочем, под одеждой самое пикантное оказалось скрыто и она на первый взгляд казалась просто девушкой). — Время можно представить как пространство — «здесь» и «тогда» — разные места на поле, если говорить просто, — пояснил Каору, — так что Синдзи просто в другом месте. Мне нужно прыгнуть туда. — Это может быть ловушка, — предупредила Майя, — этот Эмма — можем ли мы ему доверять? — Даже если это ловушка — нам нужно освободить Синдзи! — одобрила Мисато. — Разве что, может, вы что-нибудь скажете, Картер-сан? — Пусть отправляется, через Великую Мысль он сможет с нами общаться, а мы останемся тут, нельзя бросать эту причинность без присмотра — а то набегут всякие Даолоты и Йибб-Тстллы с Затхогами да Ньярлатхотепами, — Рэндольф посмотрел на Рей I, та согласно кивнула. — Тогда я отправлюсь, — Каору посмотрел в сторону Виктора и Шута. — Вы со мной? — Да, давай, — Северов вытащил из кобуры верный пистолет. — Валяй! — Шут показал нож. — Против Тёмных Богов — арсенал что надо, — съязвила Аска. — Подсласти мне губки на прощание, детка! — шагнул к ней Виктор. — Хорошо, Иван, — они чмокнулись. Синдзи Икари воспроизвёл в памяти своего двойника все те оргии, которые свершились этой командой пилотов, и даже он постыдился! После чего про себя выругался: — «Почему я не догадался, что можно устраивать оргии и оставаться при этом морально хорошим человеком?!» — телепатически посетовал он своей Рей. — «Я предлагала делить тебя с Ленгли, она отказалась!» — промолвила Альта. — «Ах! Я ещё хотел с ней! На она даже мне не дала, когда мы ещё перед финальной битвой жили вместе, говорит — злобный Ньярлатхотеп хочет, чтобы мы согрешили! А до того мне почти перепало — но мне не дал Шудде-Мьелл!» Синдзи тот час устыдился такому — он, конечно, от стресса ушёл в такие мысли, но как он может думать о таком в то время, как его любовь где-то там?! — Я тоже должен отправиться с вами! И Рей должна, — посмотрел он на альбиноску-гермафродита, — моя Рей! Ведь там Аска! — Нет, вы оба останетесь здесь — особенно ты, Синдзи, так как в случае чего мы сможем вытащить нашего Синдзи из того «прошлого», — возразил Рэндольф. — Да, конечно, я сам догадался, что вы меня не отпустите, ведь вы тоже страшно беспокоитесь за своего Синдзи! — понял Икари. — Ещё как беспокоимся! — сказала Мисато. Синдзи очень трогательно её обнял. Та следом на прощание обняла Каору. — Возвращайся, сынок. — Обязательно, раз сам Ньярлатхотеп в своё время пал, падут и они! — Табрис взял за руку Виктора и Шута — и пропал с обоими русскими, создав лёгкий хлопок воздуха, что моментально заполнил образовавшейся на их месте вакуум. *** — Сейчас нам предстоит путешествие, — Соломон встал с места, — ковёр-самолёт! Перед ними раскрылся прекрасный шелковый ковёр в духе Ближнего Востока. — Забирайтесь. Аска и Синдзи встали на него. Соломон указал перстом, троица тот час взлетела — сразу в какие-то высокоразмерные просторы — комната со Скорпионом и гулями как отдалилась и они понеслись через уже ранее виденные области, которые сложно было описать простым языком — кажется перед ними пролегало четвёртое изменение, раскидывало свои границы к смыканию пятого и шестого. Это произвело впечатление грандиозного комического параллелепипеда. — Куда мы? — потребовала ответа Аска, несясь через время — отражения событий проносились мимо них. — В Ирем, это близко, — успокаивающим тоном промолвил Соломон. Путники как из каменной стены вылетели в пределы некого обширного зала, где в конце возвышалась кристаллическая рука, она раскрывала ладонь словно в ожидании, что ей что-то дадут. За ней пролегали пыльные арки зеленоватого оттенка. — Картер-сан рассказывал мне об этом! Именно через это место Альхазред пытался совершить путешествие к Последней Пустоте! Здесь открываются первые Врата, за ними Древними правит Проводник! У безумного араба не хватило духу! Потому он начал описывать всякие ужасы, чтобы оправдать свою нерешительность! — Синдзи вспомнил, во всяком случае, так это звучало с подачи учителя. Он уже понял, что Соломон мог перемещаться во времени, но использовал того Синдзи, чтобы заманить его в тело двойника, тогда царь-колдун мог бы куда легче аннулировать его способности. Ведь Синдзи помнил — его — как часть своего домена — способность манипулировать смертью, не мог сразу блокировать даже сам Ньярлатхотеп, потому Соломон проделал такой фокус. Значит, силы бога смерти он боится! Если бы она у него только была! — «С другой стороны она у меня всегда есть! Я просто должен её взять!» — Синдзи не привыкать собирать мужество в кулак. Он уже один раз близко подошёл к тому состоянию, которое высоколобые философы, мистики и метафизики величают «единением Объекта и Субъекта» — когда искал Каору и почти нашёл возлюбленного на Борее. — Так что прости меня, Нагиса Синдзи, я даю слово, что не трону пальцем всех, кого ты ценишь. Ведь ты должен знать, рано или поздно злой рок постигнет каждого. Ты сопротивлялся. Но твой конец пришёл, — с такими словами сын Давидов вложил Ключ в Руку и совершил поворот. Тогда всё исказило — как стёрлось. Синдзи понял, что его «Частицу» или «Я» Соломон хочет заменить своим, чтобы получить всё, что он достиг и объединить со своими достижениями, дабы получить нечто ещё большее и вознестись к пределам могущества! А его бросить в небытие. — Я вернусь! И тогда ты пожалеешь об этом! — отважно выкрикнул Синдзи, прежде чем его тело растворилось, как бы оказавшись поглощено первой аркой. — Нет! — Аска инстинктивно закрыла лицо руками. — Синдзи! Потом она всё же раскрыла глаза и увидела, что Соломон также пропал. От Давидова сына оставалась просто брошенная царская одежда. Облачение Синдзи также валялось рядом с вытянутой рукой. В свою очередь из арки струился свет неописуемых для человека оттенков. На несколько мгновений Аска узрела силуэты Великих Древних с величественными нимбами и жезлами, в странном облачении без прорезей для лиц они восседали на шестиугольных пьедесталах, и в окружении далеко идущих колонн величественно вздымался сам Тавил Ат-Умр, скрытый вуалью. Потом образ схлопнулся — в точке его исчезновения распрямился обнажённый мужчина, или скорее юноша — высокий и мускулистый, с тёмными волосами, он выглядел очень утончённым, мускулистым и красивым — неотразимым. При этом Аска прекрасно опознала в этой внешности черты лица, доставшиеся Синдзи от матери: гладчайший подбородок без намёка на растительность; тёмные соски на страстной груди со слегка влажноватыми кубиками, крепкие бицепсы, большой член — очень грозный даже в не эрегированном состоянии. Вот только в этом облике не проявилось ни капли азиатских кровей — чистая семитская суть и порода — глаза не по-японски узкие, кожа не бледная, а смуглая — это топал босыми ногами высший Еврей. Истинный Адам Кадмон и Адам Ришон в одном флаконе — мечта каббалиста и ночной кошмар Гитлера! *** — Что-то случилось с Синдзи! Я это чувствую! — провозгласил Каору, в ровном росте опускаясь куда-то. Мимо пролетали тысячи сверкающих Солнц. Виктор и Шут держались за Ангела, нисходящего в потоках времени, последний распустил чёрные крылья для анализа окружающего «пространства». Табрис также выпустил из спины блеклые полуматериальные крылья — по три штуки с каждой стороны. — Тогда давай быстрее! — прокричал Виктор, рядом свистел то ли воздух, то ли что-то такое. Виктор отчётливо слышал Каору, одновременно он попробовал вдохнуть — у него не получилось, но и удушье тут горло не сперало. — Мне нужно проходить через сложнейшие сочетания мерных бран, и… В целом мне хватает одной лишь Воли, но я, скорее всего, не смогу помешать тому злу произойти с ним, ибо то зло очень велико само по себе, придётся разбираться уже с ним! Хотя я пока не знаю что это! — серьёзно высказал Каору. Он и Шут раньше Виктора осознали приближение противников. — Как что?! — посмеялся полубезумный псайкер, как бы приподнимая крылья за головой, чтобы вслушаться. — Боги Лавкрафта! Из кружащейся звёздной бездны навстречу вывалились двое — их как исторгла поганая утроба — один приближался в виде навала металлических фигур — преимущественно цилиндров и лент, у Виктора при попытке его рассмотреть заболели глаза. — Не пялься на Даолота! Рэмси Кэмпбэлл писал, он настолько сложный, что выебет все мозги одним видом! — предупредил Шут. — Ага! — Виктор всё равно посмотрел. Напарником Сверхсложного Даолота летел какой-то более приземлённый уродец — с распущенными (вроде) чёрными крыльями и парой красных точек на голове, эти точки бегали по отвратительной морде. Кроме этого, у него болтались многочисленные женские груди и при движении гад подгонял за собой чёрные снежинки (несмотря на то, что вокруг простиралось нечто вроде космоса, Виктор смог различить эту субстанцию). — Йибб-Тстлл! — узнал второго Каору. — Два наиболее могущественных из Демонов Ктулху, способных манипулировать пространством-временем! Даолот как бы немного распрямил цилиндры и выпустил из сочленений «лент» (это сложно было описать) более мелкие, но быстро растущие фигуры нелюдских тварей — целые сонмы различных Божеств-демонов Мифов Ктулху! — Он вызывал демоническую армию! Хорошо! — Табрис разозлился. Тот час все трое оказался в Еве-04 с расходящимися пылающими золотыми крыльями, в руках которой возник красный меч с зелёным кристаллом. — Я не буду сдерживаться! — глаза Каору как нагрелись. — Давай! Врежь им! — поддержал Виктор. Вспышка — Ева извергла сжигающий шквал раскалённого золота на несущихся противников, множество разрывающих крестов раскрылось в точках, откуда следом брызгами полетели капли неземного эктоплазменного вещества, из которого состояли эти Древние. Какой-то глаз со щупальцами ухватился за крыло, позади явился ещё какой-то с крыльями, бородавками, щупальцами, с вытянутой жабообразной головой со множеством чернеющих паучьих глаз, ещё у него торчали жёсткие крылья и мощные лапы, вроде как у насекомого с шипами. — Бля, это ещё кто?! — замотал головой Виктор, за пределами капсулы всё мельтешило. Мерцание АТ-поля — в Еву полетели дальнобойные Великих Древних, в то время как двое из них пытались скрутить цель вблизи. Они вырвались из мельтешения звёзд и попали в какой-то более материальный и оформленный мир, где из бушующей как бы более жидкой субстанции высились какие-то твёрдые тела. В одно из них врезалась крылатая Четвёртая. — Шума-Горат, брат Кьяэгха, и Гизгут, отец Цатоггуа! — быстро представил нападавших Табрис, будучи при этом очень зол, похоже он отчаянно пробовал сконцентрироваться, вокруг бешено ревели неизвестные вселенские ритмы и сталкивались потоки потусторонней силы. Чёрная метель Йибб-Тстлла спиралью обхватила меч. Гизгут выл в свистящем эфире и пытался удержать множеством конечностей своего противника. — А это его жёнушка Зстульжемгни, он же мать Цатоггуа! [8] — Каору разумел близко подвалившую гадину — здоровую и серую, похожую на жука с мощным панцирем, тот состоял из вздымающихся жёстких бугорчатых сегментов, из промежутков меж ними торчали острые конические шипы. Зстульжемгни извергла из области плохо проглядывающейся головы выжигающую многоцветность, и ещё вдарила передними конечностями с загнутыми шипами. С ними лезли ещё много кто — кого Каору не помнил или называть не желал. — А ну пошли вон! — альбинос взъярился необыкновенно. Вырвал меч из чёрной спирали Йибб-Тстлл, порвав её и разбросал крутящиеся чёрные снежинки. Ближайшие твёрдые структуры обратились в прах от столкновения ударных волн. Глаза Евы снова вспыхнули, разрывая крестами активно шевелящиеся щупы Шума-Гората, тот отлетел со своим выпученным глазом. Каору обрушил меч на переднюю конечность Зстульжемгни — пошедшая выжигающая волна отбросила её, к тому же пересилив многоцветное дыхание. Низшие демоны сгорели. — Прочь! — Табрис следом вонзил меч в её муженька Гизгута, прокрутил лезвие, вырвал, ещё раз ударил и поразил вблизи энергобластами из глаз. Потом Ангел в неистовстве швырнул повреждённого Гизгута на Зстульжемгни — и выпустил пламенный крест, пробил «одну сатану» как копьём, его перекладины вырвались, и смели обоих в серии страшных взрыв и вспышек. Потом ударил чистый белый луч — смертоносный удар угодил в цилиндры Даолота. — Ктанид! — узнал Каору. Жёлтый брат-близнец Ктулху явился среди многоцветных пузырей Яд-Тхаддага, за ним показалось змеевидное тело кузена Йог-Сотота. — Отлично! Спасибо! Теперь вместо того, чтобы возиться с Древними, Табрис направил дальше свою Еву по сопряжениям мерных бран — к своему Синдзи! Ктанид изверг новый луч в Йибб-Тстлла. С ним явились иные Старшие Боги, пройдя с Элизии через врата Яд-Тхаддага, и начали бой с армией Даолота и Йибб-Тстлла… *** — Scheiße! — выругался Аска, отступая назад. Позади возвышалась каменная стена, видимого освещения тут не горело, но тьма почему-то расступалась в этом священном зале перед Рукой и Аркой. — Не бойся меня, — проговорил сформированный богочеловек, на вид ему приходилось около двадцати пяти, вернее наверное он биологически все же был моложе, но уверенный и мудрый вид делал этого чистокровного семита гораздо старше. — Я не изнасилую тебя. К чему опускаться до такого тому, кто, подобно птенцу, сжимает в руках весь трёхмерный мирок людишек и людских божков? Едва ли Аски стало лучше от такого заявления: — Scheiße! Что ты сделал с этим Синдзи! А ну отвечай, гад! — она хотя бы нащупала рукой увесистый камень и схватила его, умом понимая: против такого существа — это смехотворное оружие. — Я поглотил его сущность или эйдос или «частицу». Однажды — в одной из причинностей — один человек уже делал так, это был Виктор Северов. Но ты о нём не знаешь, — говорил царь Соломон, успешно ассимилировав «Нагису Синдзи». — Я теперь могу воспринимать материальный мир, как иллюзию, я — как ещё одну вымышленную историю и менять её так, как захочу. Правда — я сам тоже — лишь чей-то вымысел. — Что ты намерен делать теперь?! — Аска пропустила мимо ушей весь этот многозначный философский бред. — Хочешь стать самым могущественным?! — Самым могущественным? Нет, просто могущественным, в конце концов я прекрасно помню опыт Гипонса. Всё равно выше Иных Богов не прыгнешь, но мои амбиции куда скромнее, — снисходительно улыбнулся Соломон. — Ах, вижу тебя смущает мой мужской уд? Богочеловек щёлкнул пальцами: — Подать сюда костюм Адама! — и член его закрылся фиговым листком! Потом он посмеялся — совершенно по-доброму: — Ладно, давай сюда нормальную одежду! Соломон за мгновение облачился в коричневый пиджак, брюки под цвет его из дорогой ткани и тёмные лакированные туфли. — Вроде пойдёт? У него в области сердца красовалась шестиконечная золотая звезда Давида. — Так в твоей эре облачаются цари и тысяченачальники? На его пальце в неземном спектре блеснуло кольцо. Прежде того, как Аске довелось выговорить хоть слово, Соломон произнёс: — Они уже прибыли. Пора возвращаться. В мой дворец! Они оказались в нужном месте — как раз вовремя. До того там из воздуха нарисовались трое. Стражники у входа в царские палаты лишь расступились, ощутив простирающуюся ауру ужаса, исходящую от Александра Ларкина и от недовольного Табриса. — Где это мы? — свистнул Виктор. Каору без лишних слов, засучив руки в карман, очень сурово прошёл мимо вооружённых бородачей. — Синдзи был здесь, — обратился он к Скорпиону и к паре склизких гулей. Один из них, явно не понимая, с кем имеет дело, осмелился рыкнуть. — Жри свинца! — Виктор угостил трупоеда пулей в глаз, собачьи мозги окрасили стену позади. — На колени, гнида! — Александр вторгся в сознание второго гуля и начал разрушать его рассудок, попутно внимая воспоминаниям. Каору не пожелал этим заниматься и сразу подошёл к павшему на колени Скорпиону. Халдейский колдун начал в страхе оправдываться, что его жалкая душонка ни причём. — Табрис, — прочёл Шут из мыслей гуля, бездыханно павшего с текущей из ушей кровью, — я видел, они отправились в Ирем — в город АльКозреда! Там есть ещё какой-то… — Я знаю! — Каору обеспокоенно обернулся к своим напарникам, он сам обладал весомым могуществом, дабы сразу разобраться в ситуации — без выслушивания безумного бормотания Скорпиона. — Я вижу, будущее сотрясается, подобно… поверхности, на которую скинули бомбу! Синдзи пропал! Мы не могли успеть! Перед ними с хлопком появились царь Соломон и Аска, стоя на ковре-самолёте. — А вот и вы пожаловали в мои покои, гойские псы, — самодовольно встретил их сын Давида. — Мацы? — Отдай мне Синдзи, царь Соломон, не то я брошу тебя туда, куда отправил твоего бога! — пригрозил Табрис. — Твой Синдзи теперь — часть меня, — ответил пророк Ньярлатхотепа. — Тронешь меня хоть пальцем — всё отразится на нём. Каору пристально всмотрелся в хитрого еврейского колдуна — и замер. — Он прав! — пояснил следом Табрис напарникам. — О, бля, херово дело! Ты ведь ради своего Синдзи его точно не… Кхм, ясно, — по взгляду Табриса Шут понял, что обсуждению вопрос не подлежит. — Что же нам делать? — Виктор направил пистолет на Соломона, но был уверен — простой пулей того при любом раскладе не уложить, потому Каору даже не стал беспокоиться, что это как-то отразится на своём любимом, взятом в заложники. — «А что это с ним за Аска?!» — Любая твоя попытка пересилить моё давление равносильна нанесению вреда для Синдзи, ведь если кто-то извне убьёт меня, твой Синдзи рискует вместе со мной пасть в бесконечный ад. А я знаю — ты скорее сам туда прыгнешь, нежели позволишь ему и на шаг подойти к этой пропасти, — рассудил Соломон, сверкая хитрыми глазами. — Бля, вот я же говорил! Не хуй колечки ебаные трогать! Это ещё Толкин знал! Всё Келли, бля! Сука нахуй! — Виктор матерился. — Но Синдзи сам ещё сможет выбраться! — сказал Табрис. — Разумеется — в любой момент — пятьдесят на пятьдесят, из Осквернителя он же выбрался, — согласился царь Соломон. — Сука! Гнида жидовская! — Синдзи, дёрнулся, его руки, шею и ноги сковывали цепи — он томился в тёмном далёком углу мнимого пространства внутри сознания Соломона. До его ушей всё доносилось, но что току? Парню осталось только самоиронично подумать: — «Вот так БДСМ! Меня выебал мой далёкий еврейский предок!» — Тогда я буду ждать, покуда Синдзи одолеет тебя, — цыкнув, изрёк Каору. Что ещё осталось? — Верно, а я пока займусь своими делами, — он указал перстнем на Каору, — в Сосуд! Тот пропал. — Эй, какого хера?! — возмутился Виктор, чуть было не выстрелив. — Синдзи сейчас в башке у этого!.. Его хуй вытащишь! — пояснил Шут, отчётливо видя эту картину псайкерским восприятием. — Вот ведь срань, а! — Виктор не знал, чего делать. — А куда ты дел Каору?! — Засунул пока в Сосуд, пусть там посидит, ещё понадобится, — с небрежным тоном пояснил Соломон. — Кто это такие? — спросила Аска. — Друзья того Синдзи, ты потом их узнаешь, — пообещал Соломон. — Вот что… А давайте я исполню одно ваше желание? В качестве компенсации за то, что случилось с Синдзи и Каору. — Ещё чего! Никаких друзей за желания! — отказался Виктор. Он пытался сообразить, что сделать. Табрис слишком любил своего мужа и потому сдался без сопротивления. Виктор конечно верил в потенциал Синдзи, но… Что делать сейчас? — Не напрягайся, давай я исполню твоё желание, — склонял Соломон. — Хорошо, царь Салтан, хочу один миллион желаний! — нагло заявил Северов. — Вы, русские, ещё нас, сынов Израилевых, жадными считаете? — приподнял бровь сын Давида. — Нет уж: давай одно желание, Ивашка-дурак. Мы оба знаем какое. — Да, ты свободен, сержант Северов, — сказал ему Шут. — Э… А ты? Ты же тоже хренов попаданец. — Я не заслужил отпуска, — Ларкин, как показалось, посмотрел на коллегу сочувственно. — Э… Нет, ни в коем случае! Я не могу оставить своих друзей! И речи быть не может! В такой ситуации! — остался на своём Виктор. — Лучше… дай мне… могущественную силу! — Слишком абстрактно и, честно говоря, жирно — не фиг тебе, русскому дураку, могучую силу: если не хочешь меня разгневать, чтобы я исполнил твоё желание так, как бы ты не пожалел, тебе лучше не торговаться со мной. Ведь я лишь по доброй воле своей исполняю желание! — напомнил Соломон. — Э… тогда давай ты потом его исполнишь? Я же не могу придумать подходящее желание, а? — Хорошо, можешь ещё подумать. — Я тоже подумаю, — выбрал этот вариант Шут. — Как-то это всё в стиле дедушки Мефистофеля. — А ты? — обратился Соломон к Аске. Та подумала. — Ты можешь воскресить мёртвую такой, какой она была? — спросила она. — Вполне. — Тогда верни… Анну Унрух — мою подругу, которую я была вынуждена убить. Сделай так, как если бы она была жива. Соломон немного призадумался, потом шёлку пальчиками: — Пусть всё будет, как если бы Анна Унрух не умирала! Хлопок — перед ними из элементарных частиц, в начале явленных из света, как из Большого Взрыв, возникли кости, мышцы и сосуды — полупрозрачное тело из «пыли» уплотнилось, покраснело и обросло кожей. Распустились зелёные волосы. Светлое лицо и худое тело нарисовались вместе с ними. — Э… Аска?! — на немецком обратилась девушка. Она была в районе шестнадцати — может на пару лет старше или младше. Виктор вспомнил сюжет фанфика, в котором она появлялась. — У неё есть АТ-поле, как у меня — она либо псайкер, либо Древний, — усёк Шут. — Я её знаю, она была одной из Детей, во Вселенной, где они сражались с Древними Лавкрафта, она была одержима Ньярлатхотепом и убита Аской из необходимости, — пояснил Виктор. — Где мы?! — Анна повертела головой. — Анна, ты меня помнишь?! — Я… Да, Аска! Я помню, как… мы сражались?! Мне казалось, я была всемогущим Богом! И… — Анна шокировано захлопала глазами. — О, Анна! — Аска в слезах обхватила подругу. — Так, дело, как видите, сделано, — Соломон отряхнул руки и посмотрел на вставшего с колен Скорпиона. — Вижу, вы добились своего, — промолвил тот. — Да, теперь я прекрасно себя чувствую! Конечно я могу умереть из-за того, что Синдзи и Каору что-нибудь сделают, но мне было бы скучно жить с той властью, которой я уже обладал. А ещё большая власть, чем сейчас, мне не нужна. Что там нашёл Гипнос у свода последних небес, кроме визжащих пропастей неземного ада?! — экзистенциально рассудил Соломон. — Я всегда говорил, издохнет человек, да издохнут небожители. В Абсолютном Хаосе крутится Азатот — сам слепой и безмозглый. Так что… Пф! Что ещё остаётся? Соломон вышел к парапету и посмотрел на ночной Иерусалим. Аска, Анна, Виктор, Шут и Скорпион последовали за царём. — Давайте уж включим свет, — пожелал царь-чародей, да щёлкнул пальцами: — И будет свет! Луна в одну секунду сменилась Солнцем — оно воссияло в полдень и залило своими лучами великий город. — Дела наши дерьмовы! — выругался Рэндольф, оторвавшись от наблюдения через пропасть пространства и времени. — Синдзи!.. — встревожилась Рей I. — Чего там?! — Мисато уж было невтерпёж. — Что там за дерьмо?! — Проклятье! — Синдзи тоже все увидел. — Этот Соломон вертит реальностью, как… Как я не знаю чем! — Вот хитрый жид! — сплюнул Рэндольф. — В Сосуд, в Сосуд, — Соломон загнал всех демонов в свою «банку». — Так, — он посмотрел на своё окружение, — а теперь я слышу, нас ожидают в вашем времени. Перееду я туда со своим народом. Они перенеслись через звёздную бездну, где вращались отражения иных Вселенных. Они возникли на Острове Монстров. Те либо спали, либо бездельничали — Годзилла играл с сыном в футбол — Ангирусом и хвостами. В середине острова спал самый большой и самый ужасающий обитатель — «Бог Земли Евангелион». — Тебе известно то, что я намерен сделать, — обратился Соломон к Аске, прижимающей к себе Анну, так до конца и не врубившуюся в ситуацию. — Ритуал Невинности! — Аска вытаращила голубые глаза. Шут прочитал всё в её мыслях. Виктор усиленно вспоминал тот фанфик. — Глобальное переписывание реальности?! — псайкер присвистнул. — Да у вас аппетиты! — Это не цель — это средство! — пояснил Соломон. — С той силой, которой я теперь обладаю, я смогу пробить брешь между мирами и приобщиться к высшим сферам! Это приведёт к спряжению сфер между фантазией и явью, вплоть до их неразличимости. Я солью Вечность и «Здесь и сейчас». Можно сказать, Субъект и Объект станут ближе благодаря мне. Так что Ритуал Невинности — лишь мой ключик, — разъяснил сынок Давидов. — Вы будете за элементы! — не долго думая, Соломон раскрыл руки и все пятеро — Скорпион, Аска, Анна, Виктор и Шут разместились каждый над головой Бога Земли Евангелиона. Их уста вопреки воле заговорили заклинание. Мерцающее АТ-поле разошлось от Острова Монстров, заставив Кайдзю резко посмотреть на эпицентр. Всё, на что оно нашло — поплыло, как гладь на воде. — Это перестройка космоса! — напрягся Рэндольф. — Будем бороться?! — собралась Рей I. — Погоди! Мы можем ещё хуже наделать! — предупредил Эмма. — Я знаю, что он собирается делать! Он планирует восстановить «Изначальную Землю»! — Чего?! — не поняла Мисато. — Эпоху, когда Сон и Явь были едины, когда не было разницы между Миром Снов и физической Вселенной! — ответил Рэндольф. Все увидели на экранах, как от Острова Монстров разрослась аномальная область. Через мгновения она накрыла всю Землю, заставив её исказиться и искривиться — материки и океаны как закрутились и вывернулась, сама сфера сплющилась. Вокруг всё изменялось — как пластилин — совершенно сюрреалистичным образом. И пыхнуло звёздочкой на фоне Млечного Пути… *** Германия. — Думаю, никто не мог сказать, что всё оно так обернётся! — сокрушался Сэберу, заседая за столом вместе со своим приёмным сыном и верной женой. — Я тоже в смятении, папа, — говорил Каору. — Я даже не знаю, чем тебе помочь, — грустила Хотэру. Каору поник лицом. Матери осталось встать и обнять его: — Что бы не случилось, мы с тобой, — Хотэру крепко прижала к себе сына. Тот, когда прервал объятье, посмотрел на отца со скатившейся слезой. — Спасибо вам большое, мама, папа, — Каору сам встал и утёр каплю. — Я не хотел, чтобы вы уходили или чтобы вам было плохо. — Мы понимаем, мы желаем тебе только самого лучшего, сынок, — сказал отец. — Однако, какое бы решение я не принял, мне кажется, мама, папа, вы не в праве решать за многих других, — промолвил Каору. — Совершенно верно, сынок, — согласился Хотэру. — Трудно тебе быть Богом. — Ошибаешься, Богом быть как раз легко, — Каору моргнул, вспоминая Ньярлатхотепа и Соломона, — трудно быть Лилим. Штаб NERV Германия теперь принял сигнал со спутника: — Вся связь налажена, — работал за терминалом Макото. — Сейчас посмотрим, есть ли там киты, — Мисато нервно трепала губу. — Или слоны, — хмыкнул рядом Кадзи, — надо бы мне навестить свою матушку, раз такое дело. — Тогда я тебя отпускаю, всё равно ты пока не понадобишься, — немного подумав, порешила Мисато. — Стоп, погоди!.. — сообразила она. — Какой нахуй отпускаю?! — Я осознаю, что моя мать жива! Как будто это воспоминание! — Кадзи схватился за голову. — Я знаю! Это что-то переписало не только окружающий мир, но и нас! Соломон хотел исполнить наши мечты, чтобы откупиться от нас! Чтобы мы не кинулись выручать Синдзи нашего Нагису, тогда всё вернётся на круги своя! — наконец озвучила это Мисато. Рицуко тем временем печатала на голографическом экране, между делом давая MAGI вербальные указания, в один момент система начала выдавать такое, что у Акаги глаза на лоб полезли даже при всём том, что она до того увидела на трансляции со спутника. А там было на что посмотреть — плоский диск Земли с ледяной стеной по краям, умещал на себе все материки и океаны! — Земля стала плоской, — осведомил Соломон, сидя во главе стола перед всеми правителями Земли, — потому что я объединил Мир Снов и физическую реальность: так как с точки зрения человеческого сознания Земля скорее плоская, чем шарообразная. Кроме того, различные порождения коллективного бессознательного человечества теперь могут проникать в нашу сферу — и наоборот. — А не приведёт ли это к концу света?.. — возмутительно спросил один из британских министров. — Поверьте, это не приведёт к «концу света» — как вы выразились — не больше, чем без этого, — заверил хитрый и сексуальный еврейский царь. — То есть ещё раз?! — вскочил с места кто-то. — Ещё раз: объясняю на пальцах, — поднял руку Соломон, демонстрируя свой перстень Всемогущества, — вокруг планеты на астральном плане формулируется «домен» — всё то, что порождено сознанием её обитателей. Я сам человек, потому соединил преимущественно с доменом людских снов и мыслей. Это всё побочный эффект моего контакта с «высшим миром». Тут уж ничего личного — мне это надо. Прошу прощения за неудобства, думаю, в этом «сопряжении сфер» можно отыскать много плюсов… Единороги паслись в светлых полях близ гудящих линий электропередач. Маленькие эльфы и пикси высунулись из-под земляники и появились среди трав и растений на дачах. Призраки умерших взвились над могилами. Всадник без головы — вернее с головой, но подмышкой — выехал к Вестминстерскому аббатству и перепугал прохожих. Большой и зелёный горный великан вышел из лесу на проезжую часть и чуть не спровоцировал ДТП. Где-то в Японии неподалёку от покинутого во время войны города возле синтоистского храма вытянул все восемь голов красный Яматано-но-Орочи. Большой чешуйчатый дракон пролетел высоко над современным Парижем мимо Эфеливой башни. Множество летающих существ самого разного вида заполнили небо над проливом Басфор — гипогрифы, грифоны, гарпии и нечто вроде дракончиков. Возле Острова Монстров появилось древо Иггдрасиль — и обитатели материка уже начали приближаться к восходящему из вод многокилометровому стволу. — Тор, кажется начался Рагнарок! — прокричал Бальдер при виде оравы хтонических чудовищ, настроенных явно не дружественно к «понавоплощавшимся» — план бытия-то не резиновый! — Ох, ебись оно всё в три прогиба!.. — хлопнула себя рукой по лицу Мисато. — Зато теперь можно трахаться с кошкодевочками… — подумал Кадзи. — Да тебе только это! — смутилась за мужа Кацураги-сан. — И с кошкомальчиками… — Мама?! — Рицуко увидела то, как возникла проекция Наоко Акаги — это на огонёк пожаловала точно она! — Что?! — Гендо также ошарашенно уставился на старую любовницу. — Гендо! Свинья! Ты говорил про меня гадости! — обвинила Наоко. Экраны резко замельтешили — её гневное лицо появилось везде. — Можно подумать, ты их не заслужила, дух нулей и единиц, — надменно и иронично грубо ответила ей Юй. — Ты! — «компьютерная» Наоко воспылала ещё большим гневом. — Ты должна была просто уйти от моего мужа, а не кончать с собой и уж тем более душить бедную Рей, — высказала Юй. Подле неё стояла Чибиями. — Ты тоже вернулась! — Наоко уставилась на последнюю. Потом проанализировала данные. — Нет! Это не ты! Где Рей I?! — Как спокойно, однако, — легко беседовал Рэндольф, глядя издали на свою старую добрую Новую Англию, залитую Солнцем. Аркхем выглядел как раньше — безо всякой новизны, полностью восстановилась вся архаическая архитектура, прежнее планирование. Жители носили одежду первой половины двадцатого века и разъезжали на таких же старомодных автомобилях — при этом, судя по виду достопочтенных граждан, они восприняли это очень спокойно и выполняли повседневные дела даже несмотря на то, что кое-где по городу бродили нечеловеческие обитатели грёз и мифов, традиционных для этих мест. Также чернокожие перемещались в трамваях на местах, отдельных от белых — ибо нельзя смешивать высшую расу и промежуточное звено между ней и обезьяной. — Прямо как я сочинял когда-то по молодости, — ностальгически припомнил Картер: Когда в старь Боги Землю создавали, Юпитера обличье Человеку дали. Затем создали меньший ранг зверей — Но непохожи вышли на людей. Связать с людьми, исправить сей изъян, Замыслили с Олимпа Боги план: С людской фигурой тварь изобрели, Порок вложили, НЕГРОМ нарекли [9] Кот посмотрел на него. Рей Аянами I моргнула, выразив так свои эмоции — она молча и достаточно внимательно слушала, смотрела — стремясь ухватить во всём этом эстетику. Девушка стояла сама, облачённая в старомодный костюм той эпохи — на ней красовалось синее платье-халат в сочетании с серыми длинными и широкими брюками-шароварами, голову закрывала серая шляпа с полями и голубым декоративным цветком. — Как мы будем действовать? — наконец стоически спросила она. — Скажи, тебе есть дело до Синдзи? — задал вопрос Рэндольф, судя по его лицу, он не мог оторваться от ауры этого места и времени, где они оказались — Я… Не могу сказать. Я в одиночку не справлюсь с Соломоном. — Я не знаю… Давай подумаем, — сказал Рэндольф. — Это место так очаровательно! Соломон переписал меня, вернув мне свежесть ощущений! *** — Достаточно, Виктор, иди домой, русский дурак, — надменно сдвинув брови, повелел Соломон, указывая пальцем с лучезарным перстнем, где сияла шестиконечная звезда с дьявольским трёхстворчатым глазом — прямо в такт беснующимся всюду вихрями невообразимой странности. — Нет, стой, погоди, харя жидовская! — Пиздуй за тридевять галактик, руснявый гой! — Соломон распорядительно повёл пальцем с перстнем. Неземная энергия отшвырнула Виктора с места проведения Ритуала Невинности, с одной из голов Бога Земли Евангелиона. — Не-е-е-е-ет!.. — многоглавый хтонический ужас на Острове Монстров остался позади, мимо мелькнули ветви невообразимо огромного дерева и разноцветные облака; уже потом кричащего во всю глотку Виктора зашвырнуло куда-то за край земного диска, он полетел вдоль ниспадающей воды, где сверху на прощение сверкнули ледяные горы Южного Полюса. Яркая космическая энергия — нечто вроде бездымного огня — несла его — словно комету, вернее, как элементарную частицу, ибо он двигался много быстрее любого естественного космического тела, и по логике вещей, вообще не должен был ничего воспринимать, так как явно нёсся быстрее света. Но он видел — глаза как-то уловили разноцветные звёзды и ещё нечто непонятное пролетело мимо, в конце Северов увидел Млечный Путь извне, меняющий своё движение, словно огромное колесо остановилось и вся грандиозная спиральная конструкция завращалась обратно. Потом тысячи звёзд — как тысячи стрел — ударили в глаза, они превратились в одну вспышку — Виктор с содроганием раскрыл глаза и увидел свет Солнца прямо над головой. — Эй!.. — он обнаружил себя лежащим на страшно мокром асфальте. Рядом раздавались крики — Виктор мотнул головой, взору предстал кромешный ад — но вполне бытовой — произошла страшная авария, не разъехались чья-то «Газель», джип и микроавтобус. Сложно было сообразить, кто тут в кого и как первым. Проспект Мира. Кажется, прошлую ночь в городе сильно лил дождь, а потом безжалостно палило Солнце, тогда он ещё попенял на то, что, дескать, это главный минус континентального климата. Не удивительно, если учесть, что он всегда понтов ради носил чёрную кожаную куртку — даже в жару. — Сука! Виктор вскочил на ноги, несмотря на то, что в голове возник образ приближающегося джипа, на нём не оказалось ни царапинки. Ничего не болело, ноги и руки целы, он устойчиво встал и провёл рукой по своим вечно нечёсаным волосам… тёмного цвета — как они были до экспериментов Преображенского. Он стоял в своей любимой куртке, в брюках под её цвет и в армейских берцах. Чёрт, он же собирался в универ! Настроение тогда оказалось депрессивным… и как предвещало! — Блядь! Я вернулся! «Это снова моя жизнь! Ну ты даёшь, царь Салтан еврейский! Шоб Гитлер всех вас!» — Виктор взглянул на треснутые «командирские» часы — стрелки остановились на роковой минуте. Но всемогущий Соломон переписал его линию жизни — вот так просто, словно вымышленный текст! Сделал другой сюжет или выпустил фанфик-продолжение! — Сука! — кроме вышедших из строя часов обнаружилась ещё одна неполадка — его чёрные брюки наполнились… Впрочем, неважно — хоть он этого не помнил, но его кишечник явно расслабился после того, как джип вышиб русский дух — то ли самодовольный еврейский царь-колдун желал поиздеваться над низшим гоем, то ли счёл важным исцелить лишь смертельные раны физического тела — это в любом случае не войдёт в его мемуары. Как и отношения с Каору и Синдзи — некоторые вещи должны оставаться неозвученными на страницах героических эпосов! Уняв эти мысли и перейдя в себя, уже теперь простой студент и военный фрик Виктор Северов кинулся помогать другим жертвам аварии… *** На месте старого Иерусалима стоял новый — много километров размером, похожий на ковчег и состоящий из драгоценных металлов. Это был Тот самый, поднятый Соломоном со дна затонувшей страны Аслана и перенесённый сюда, полностью восстановленный наряду со всей страной — земля Израиля также преобразилась, пустоши пышно зацвели всеми возможными травами и цветами, буквально потекли реки молока и мёда, которые не пачкались и не портились, не засыхали и всегда выглядели свежими. Каждый праведный иудей получил по обещанному числу рабов-гоев. Сам Соломон разместил в Храме Ковчег Завета с хранящимся там Сияющим Трапецедроном. Отныне все знали что Бог Израиля, Бог Авраама, Бог Иакова и Бог Моисея — это Ползучий Хаос Ньярлатхотеп. Повелитель противоречий, включающий в себя добро и зло, свет и тьму, спасение и погибель, жизнь и смерть, всеблагость и всепорочность. — Неверные говорят, Бога нет, потому что Бог не может быть всеблагим и допускать или творить зло! — рассуждал об этом какой-то именитый раввин. — Глупцы! Они не понимают, что Бог всемогущ, потому содержит в себе и абсолютную всеблагость и абсолютное зло! Одновременно! Это так просто! Как говорил Гегель, противоречия — это Всё! Всем евреям стало известно, что именно Ньярлатхотеп не только вывел их народ из Египта и приказал им принести себе за это в жертву коренные народы Палестины, но и нашептал Гитлера истребить евреев. — Это напоминает мне всех тех глупцов, — говорил всё тот же высоколобый раввин по телевизору, — которые вопрошают с возмущением: «Как можно верить в Бога после Холокоста?!» А я их спрашиваю: «как можно не верить в Бога после Холокоста?!» Казалось бы, зная, какие ужасны лишь ради личного наслаждения позволило себе это Божество, народ Израиля должен был с отвращением отвергнуть его, но нет! Евреи ещё сильнее возлюбили своего Господа, воздали ему почести и великую славу! Ещё пуще прежнего — за попрание бытового здравого смысла и презренного гуманизма! Ибо такова скотская природа человека, о которой прямо учил Ньярлатхотеп. Теперь все многочисленные и абсурдные заповеди были отменены — можно было есть что угодно и работать в любой день, можно было спать с кем угодно и носить одежду из любого материала. Ибо как объясняли мудрые теологи — Мессия пришёл и это увидели все! Потому нет больше прежних Добра и Зла под Новым Небом и на Новой Земле! Потому главная молитва Ньярлатхотепу включала в себя слова: «Спасибо тебе Господу, даровавшему нарушение всех запретов!» Когда Муваффак прибыл к трону Соломона, минуя ряды огненных и дымящихся джинов-служителей, он ещё больше поразился: — Ты… Сам Аллах? — Аллах? Разве что с маленькой буквы — когда скромный, — Соломон пренебрежительно поставил ногу на ногу, Царь Царей восседал на ослепительном алмазном престоле, отбрасывая ауру величия, хранящую в себе музыку Леты и свет Ра. На его груди в дополнении к звезде Давида справа красовались символы двух других авраамических религий — золотой крест на цепочке в середине груди, и золотой полумесяц справа. На кресте том висел распятый миниатюрный человек: прикрытый словно бы для цензуры набедренной повязкой, в его ладони были выбиты гвозди, снизу они протыкали стопы, на голове колол терновый венец, «999» красовалось ещё выше. — Ты велосипед! Ублюдок, я уничтожу тебя! — прокричал Синдзи Нагиса: именно он разделил участь своего именитого предка, павшего в Иудее жертвой такой расправы две тысячи лет назад.