— Котоно Мицуиси, «You are the only one» (английский перевод неизвестного автора).
— Благодарю, — Виктор Северов ещё раз осмотрел доставленные ему новые командирские часы. — До свидания. — Всего доброго, — курьер бегло пересчитал деньги и скрылся за дверью. — Ну значит так, — застегнув часы на запястье, Виктор возвратился в комнату, подтянул трусы и бухнулся на диван между ровно сидевшими бароном Гауптманом и пророком Альхазредом. — Я вас слушаю, господа, — вытянул он ноги, немного нервно сжимая и разжимая пальцы на ступнях. — Соломон установил свою власть и запечатал Небесных Рыцарей, — начал рассказывать барон. — Запечатал? То есть посадил на магический замок? — Угу. — Никто не погиб из моих друзей? — больше всего забеспокоился парень. — Нам это неизвестно, но Четыре Рыцаря живы — их очень трудно уничтожить даже для Соломона, при этом убить Синдзи, которого ты знаешь, ему не очень к делу — так как именно благодаря Синдзи он смог так возвыситься и до сих пор между ними протянута мистическая связь, уничтожение которой лишит силы Соломона. При этом Соломон всячески пытается Рыцарей не провоцировать на решительный отпор и прикрываться всякими «дипломатическими» хитростями — так сказать — так как в случае если Рыцари окажутся доведены до крайности, то их способностей с лихвой хватит для победы над Соломоном, и не убережёт царя еврейского ни колдовство, ни хитрый ход… Что же касается тебя, то ты, как уже должен знать, являешься связанным с Синдзи индивидом, через тебя можно повлиять на Синдзи, чтобы ослабить его связь с Соломоном, и одолеть самого Соломона. — Вот поэтому Салтан… тьфу, Соломон отослал меня куда подальше? — понял Виктор. — Именно. При этом он не стал пытаться тебя убить, чтобы не злить Синдзи и его друзей. — Чем я могу помочь? И… — Виктор понял, что это неспроста ему так мраккультисты какие-то помощь предлагают. — И что вам нужно? Вы хотите использовать меня для победы над Соломоном? — Да, по ряду причин Соломон нам не нравится, — сказал Гауптман. Виктор посмотрел на Альхазреда, который выглядел каким-то равнодушным к разговору. — Но почему вы мне помогаете и с какой целью? — занервничал герой-попаданец. — Насколько я знаю, чёрт возьми, вы и этот ваш Алькозред всё это время были в команде Ньярли? Тут точно где-то собака зарыта. — Мы были там лишь покуда Ньярлатхотеп был в приоритете, после его поражения от руки Табриса и изгнания в Абсолютный Хаос, мы стали сами по себе. Видишь ли, мы, слабые человечишки, вынуждены варьировать между сильными мира сего, пробегать и проскакивать как букашки между могуществом истинных лордов мироздания, — обосновал своё поведение Гауптман. — То есть теперь вы за Табриса?.. Но он же проиграл Соломону, разве нет? — не понял Виктор. — Табрис добровольно пошёл на дипломатический плен к Соломону, он не проиграл, — возразил Гауптман. — Проиграл Синдзи. — Ясно, но всё же, почему вы против Соломона? Сейчас он в приоритете? — Потому что находим Табриса более выгодным — Табрис смог одолеть Ньярлатхотепа в поединке, — пояснил Гауптман. — Соломона он бы тоже одолел, возможно даже с одного маху, другое дело, это нежелательные для Табриса последствия для Синдзи и их родной Вселенной — Соломон всё так хитро подстроил, что если его убить, начнётся коллапс привычных тебе материальных субстанциональных Вселенных и Сфер Грёз. Проще говоря, все потонут… если не разминируют эту бомбу. — То есть Соломон хитрее Ньярла? — Виктор немного удивился. — Соломон более здравый человек, чем Безумный Бог — Ньярлатхотеп потакает своим прихотям и готов сплетать планы ради ерунды, грубо говоря, он лишён всякого благоразумия, что, очевидно, делает его уязвимым. Впрочем, такова природа нашего Господа, и никто, даже Творец, не может пойти против своей природы, — философски ответил мастер-оккультист. — У меня всё же сомнения в том, чисты ли ваши намерения, — Виктор посмотрел на Альхазреда, словно ожидая, что тот тоже озвучит что-нибудь важное, но двинутый араб хранил молчание, размеренно моргая. — Можешь не доверять нам — оставайся здесь, — сказал Гауптман. — Я могу общаться через сны с Табрисом, потому поговорю с ним… — Откуда ты знаешь, что с тобой говорит именно он? — Я чувствую это… это точно он, не иллюзия и не двойник, — Виктор на самом деле не мог быть в этом уверен, однако решил не мучить себя сомнением там, где ничего нельзя лучше узнать, и аксиоматически решил, что во снах ему является настоящий Каору, которого он чувствует как настоящего необъяснимым образом благодаря то ли «силе любви», то ли «силе дружбы». — Просто Соломон должен был бы позаботиться о том, чтобы между вами не было бы связи… — насторожился Гауптман. — Ну если Каору настолько крут, то что ему мешает говорить со мной во сне через все препоны Соломона? Тем более Каору и Синдзи хвастались мне, что с помощью Великой Мысли и «силы любви» могли общаться через все препоны Ктулху и Итаквы, когда Синдзи был, ну это, на Земле, а Каору на Борее (или как там эту планету Итаквы и Армандры?). А Ктулху-то круче Соломона, наверное. — По выражению внимательно слушающего его Гауптмана, Виктор понял, что убеждает барона-колдуна. Тот всё равно посоветовал: — В любом случае, когда ты ляжешь в следующий раз спать, лучше тебе убедиться, что ты говоришь именно с тем, с кем считаешь. Понюхай, попробуй его, короче, может интуиция что подскажет. В Мире Снов многое можно узнать с помощью воли, как ты уже должен знать, в том числе об истинной натуре того, кто перед тобой. — Я знаю. Вам у меня, ребята, ещё меньше причин доверять, чем Каору из моих снов, — Виктор дёрнул плечами и встал, медленно зашагал по комнате. — Короче, — почесал он задницу, — выкладывайте мне ваш план, он у вас ведь есть? — Не так быстро, мой дорогой, мы вынуждены действовать по ситуации, — сказал Гауптман нарочито добродетельным тоном. — Мы пока что нашли тебя — это уже наш план, дальше мы будем думать. Мы хотели узнать твоё настроение… ты хочешь вернуться к своим друзьям? — Я не хочу их бросать, потому, да, хочу вернуться, — не стал этого скрывать Виктор, пристально вглядываясь в глаза Гауптмана, словно желая прочесть истинные намерения этого колдуна. — Если это всё, что вы хотели узнать и вы не намерены мне ничего больше сообщать, то прошу покинуть меня. — Как скажешь, — встал Гауптман. Альхазред следом куда более вяло оторвал задницу от дивана. — Что я тебе скажу, — активно жестикулируя рукой, сообщил напоследок барон, — когда будешь возвращаться, тебе потребуется собственный Серебряный Ключ — Соломон тебя отослал так, чтобы ты просто так обратно не заехал. — И где ж мне его взять? Пойти потрясти Карабаса-Барабаса в ближайшем театре кукол? — О, это мы поможем — не бери в голову, магия и оккультизм по нашей части, — с улыбкой мошенника пообещал Гауптман, после чего направился к двери. Альхазред прошествовал мимо, покуда Виктор оборачивался, стараясь теперь не упускать ни одного из зоны видимости. Когда они прошли в прихожую и оказались за порогом, парень снова бросил взгляд на часы. — Я точно буду дома в ближайшие несколько дней, — напоследок осведомил юноша. — О, не беспокойтесь, молодой человек, мы вас везде найдём, — не оборачиваясь, махнул рукой Гауптман на прощание. Попутно их на лестничной клетке обошла соседка, несколько негодуя такому внешнему виду. Виктор захлопнул дверь и прижался к ней спиной, сложил руки на груди. — «Надо всё обсудить с Каору, а этим я не могу нихуя верить! С другой стороны у них пока нет до конца продуманного плана, будь они исполнителями чей-то злой воли, их сразу бы отправили бы с конкретными указаниями, что и как мне сказать… Ну да даже если они действуют отдельно от Ньярла и прочих говно-демонов, то у них могут быть свои ебацкие планы типа «высосать» силу Каору-куна и заделаться повелителем вселенных! Ну ладно, пока так, пока будем посмотреть»… Виктор себя успокоил — и вернулся за телевизор дальше смотреть Киселёва… *** Живя в Небесном Иерусалиме на положении важного политического заложника, Синдзи много думал обо всём происходящем в привычной для себя замкнутой меланхоличной манере, плотно заткнув ушные раковины наушниками. Выполняя пожелание Синдзи, Соломон сделал так, что это полностью блокировало звуки от окружения или, если Синдзи того желал, полное ощущение всей окружающей действительности. Синдзи правда лишь один раз воспользовался последней функцией и с ужасом зарёкся никогда так больше не делать. Во время таких размышлений у него в первую очередь возник вопрос, почему Соломон, будучи около божественным существом, уж точно круче так называемых «великих» с горы Кадат, разводил примитивный гедонизм? Да, это был странный вопрос, как критично заметил сам Синдзи во время внутреннего диалога с самим собой, ведь он сам старался сохранить прежнюю натуру и отказывался от возможности уйти в Нирвану к Йог-Сототу. Ведь он желал оставаться самим собой, потому всячески предавался гедонизму — самому неизменному и животному — в предельно человеческой обстановке, чтобы быть «подальше от голодных Небес» и дабы сохранить АТ-поле от распада под воздействием тех божественных эманаций, с коими ему доводилось иметь дело на работе. В конечном счёте могущество строилось на попрании нижестоящих ограничений и на вознесении над тем, что принято называть «законами природы». Оно неизбежно вело к своего рода лесенке, к постепенно всё большей свободе, в конечном счёте распадались ограничения личности и индивид или погибал, или становился «легионом самих себя», теряя индивидуальность, постигал запретное и на него обрушивался весь космический холод. Ни одни человеческие слова не могли описать тот ужас, который постигал зашедшего слишком далеко. Все эти слова — «падение в бездну неземного ада» — лишь открывали тем ассоциации и эмоции, каковые могли лишь скромно намекнуть на последствия. Обычно, думал Синдзи, существо взошедшее высоко, отстраняется от суеты и медитирует среди высших сфер. А тут… Среди палат, вымощенных из драгоценных материалов, бесконечными пьянками занимались джины и какие-то бородатые библейские патриархи — Синдзи смог встретить тут всевозможных царей и пророков бронзового века, многих — легендарных, чьё существование историками не подтверждалось. И все они занимались исключительно тем, что пачкали свои бороды во вкусностях и выпивке под звучания самой странной музыки, которая Синдзи не шибко-то нравилась. Многих гостей юноша узнал по текстам песен своей любимой группы «Therion». Тут под сводами Этеменанки можно было встретить шумерских небожителей — особенно в глаза бросался Нергал — допившейся до зелёной фосфоресцирующей Лилит — кажется, этот бледный шумерский урод, сошедший в преисподнюю, и изнасиловавший жившую там Эрешкигаль, проходился каким-то родственником Ньярлатхотепу наряду с коварным ётуном-оборотнем Локи Лафейсоном. Вёл себя Нергал буйно и владыку подземного мира приходилось успокаивать Словом Божьим лично Соломону. Иштар и Эрешкигаль предавались возлияниям возле этого «плохого мальчика», позволяя Нергалу откровенно себя лапать, и также допились до самых страшных глюков. Сидел тут и в прикиде тёмного властелина пафосный Мелькарт, он же Меликерт, хвастаясь всем своей короной, украшенный тремя святящимися изнутри кристаллами Сильмарилли. Прекрасный ангел-павлин Малак Тавус деловито распустил пышный хвост и некультурно лез когтищами во фруктовый пирог, приготовленный из плодов того самого Эдемского сада. Угольно-чёрный ангел Дума щурился множеством красных глаз, разбросанных по всему телу, играя в гляделки с херувимами-тетраморфами, столь же щедро исполненными очей, чьи тела были оттенка меди, стали и топаза. Воняющий водорослями Ям устраивал бурю в стакане. Рядом с этими небожителями известный еврейский первосвященник Мельхиседек восхвалял Единого Монотеистического Бога за избавление от всяких заповедей, указывая в молитве, что «и свет, и тьма, и добро, и зло, и благость, и порок, есть лишь две стороны одной медали в руках Абсолюта». Вызвано такое поведение было, очевидно, также тем, что сам Мельхиседек запал на прелести Иштар и Эрешкигаль и жаждал познать обеих богинь в чисто библейском смысле, а для этого предстояло ослабить бдительность Нергала. Особенно странными Синдзи показались некие скрюченные гости, похожие на людей, но обладающие множеством конечностей и голов, расположенных очень беспорядочно, вставленных так-сяк, словно это заявились какие-то жуткие мутанты: у кого-то явно торчало много больше рёбер, чем у нормального человека, руки заканчивались целыми гроздьями кистей — короче, создавалось впечатление, что некий начинающий Творец шутки ради или в силу безделья набросал себе кучу отдельных рук, ног, голов, рёбер, кистей, а потом собрал это всё как попало и вдохнул жизнь в эти никудышные творения то ли от большой бестолковости, то ли странной шутки ради, то ли он, этот Создатель, просто был постмодернистом. Синдзи не мог не спросить у Соломона кто это с самого начала, как увидел этих гостей великого еврейского царя-колдуна: — Это кто таковые будут? Дети гекатонхейров из Сайлент Хилла? — О, нет — это просто христианские святые, — представил Соломон, бросив взгляд в сторону этих пугающих субъектов, — просто на протяжении веков христианская церковь дурачила прихожан выставленными на показ святыми мощами, которые в действительности принадлежали разным людям. — Да, помню, над этим вроде ещё Марк Твен стебался, — прищурился Синдзи. — И потому так часто получалось, что в одно и то же время разные церкви претендовали на подлинник. У Иоанна Крестителя вон двенадцать голов, у Марии Египетской — четыре, вон они в заднем ряду левее от бати Мардука сидят… Во-он там, где ещё святой Христофор с головой пса лапает святую Вильгефортис с бородой. Так что когда религиозная вера воскресила их, оказалось, что… что оказалось. Они воскресли благодаря вере христиан, которые неосознанно фактически приписывали множество частей тел этим святым. Потому — вышло, как вышло. Вон сразу несколько церквей претендовало на обладание истинной обрезанной крайней плотью Иисуса из Назарета. Потому если встретишь его и окажется, что у него сразу несколько пенисов — не удивляйся. Религиозная вера — и не такие чудеса творит: вот её сила. — Да, — закивал Синдзи, — иногда я жалею, что я атеист. Как бы я прелюбодействовал… Помимо упомянутых выше лиц, внимание японца привлекли следующие гости и друзья царя Соломона, которых тот также представил. Здесь присутствовал известный Рабби Акива, живший в 100-х годах нашей эры, один из мудрецов Торы: он прославился одним чрезмерно мудрёным высказыванием, в котором одновременно признавал всеобщую предопределённость и свободу воли для живых индивидов — как философ с философом Синдзи хотел обсудить с Рабби Акивой этот вопрос, и услышал много изысканной талмудической демагогии. Кроме того, Рабби Акива, принявший смерть за веру от рук римлян, явился на праздник без чего умер — без кожи и лишь отшучивался по этому поводу, мол, ему и так не холодно (потому его легко можно было спутать с апостолом Варфоломеем, с этого товарища тоже содрали кожу и потому он также щеголял без неё). Впрочем, куда интереснее оказалась история жизни сего учёного мужа — Акива влюбился в женщину более высокого статуса по имени Ракель (дочь его богатого хозяина), а с социальными лифтами было туго в те века: отец слышать не хотел о выборе дочери и, когда свадьба состоялась, он выгнал обоих из дому, и теперь те зажили в крайней нищете. Ракель поставила перед свадьбой условие, что Акива должны учить Тору. Начиная с сорока лет Акива по ходу неустанного труда смог стать очень большим авторитетом в данном вопросе, что уже много значило — быть софистом среди софистов. Он полагал, что многое можно добиться старательными усилиями, и Синдзи, по своему опыту, согласился с такой банальностью. В конце концов, не прикладывай он усилий, его бы тут не стояло. И он их прикладывал — сквозь сопли и нытьё, сквозь сомнения и печали. Нужно только найти усилие одолеть Соломона и вернуться к Каору. Кроме того, было и ещё одно подтверждение мудрости Рабби Акивы: однажды римский наместник Тинеус Руфус спросил этого философа: «откуда мы знаем, что дни недели всегда отсчитывались правильно, без единого сбоя, и, следовательно, день, который мы считаем субботой, — действительно суббота?» Рабби Акива ответил: «есть несколько признаков, по которым можно определить истинную субботу. Так, например, колдун не может вызвать в субботу мёртвого и усадить его на своём половом органе; если он сумел сделать это в некий день, значит, этот день — не суббота; река Саббатион, в которой вместо воды текут камни, в субботу останавливается; кроме того, из гробницы римского наместника во все дни недели, кроме субботы, идёт дым; в субботу дыма нет, ибо в этот день ад отдыхает, давая передышку грешникам» [1]. — «Наверное», — почесал подбородок Синдзи, — «за тот древнееврейский троллфейс, с которым это было сказано, с Акивы римляне и содрали кожу живьём, и потому он теперь ходит без неё». Дальше разговор Синдзи и Акивы прервал с какой-то ерундой царь Иосия — монарх из 600-х годов до нашей эры, грохнувший родного батю Амона и взошедший на престол через отцеубийство — благо всеми потомками он почитался как очередной праведник, боровшийся с конкурентами национального культа по части религиозной сферы. Возле этого деятеля постоянно крутился ещё один божий человек — пророк Элийя (или Илия), который наслал голод на страну за то, что тогдашний царь Ахав поклонялся не тому богу, в конце концов в те времена туго было не только с социальными лифтами, но и с элементарными представлениями об этике — и коллективная ответственность тогда цвела и пахла всюду среди этих людей. Конечно же в этой компании не мог не появиться земляк Северова — князь Владимир, которого Соломон особенно хвалил за родственность по духу: Владимир был таким же прагматиком и циником, который считал, что мораль — для идиотов и слюнтяев: участник человеческих жертвоприношений языческим идолам, этот братоубийца и насильник решил сменить религию ради укрепления личной власти — и выбрал её исключительно из рациональных соображений, чтобы потом истребить всех неугодных, отказавшихся сменять веру ради его политических интересов. Владимир не боялся богов и отсутствие всякого страха перед небесными кумирами, которых он предал и которых отверг, говорило о ярко выраженном атеизме, и это сделало данного божьего циника не только высоко почитаемыми русским христианским святым, ибо признавая столь высокие заслуги перед продвижением культа — тамошняя церковь не могла не почитать его, но и дало хорошее место в Раю, куда он попал благодаря религиозной вере адептов. Об этом сей божий человек очень легко иронизировал за стаканом медовухи, говоря свою коронную фразу, которую он изрёк ещё тогда, когда отверг мусульманскую веру: «веселие Руси есть пити, не можем без этого жити». Итого, тут можно было встретить много подобных личностей — убийцы, тираны, фанатики, лжесвидетели, подлецы, которые, не имей они власти, были бы вздёрнуты на виселице, — попали в Рай, который оказался таким же циничным местом, как и всё остальное в этой поганенькой Вселенной, отрыгнутой Азатотом. Что в общем-то не удивило Синдзи, закалившего душу цинизмом, казалось, до самой крайности. Сейчас, будучи облачён в восточный наряд мальчика-бачи, Синдзи наконец пробрался к Соломону сквозь толпы его жён, наложниц, рабынь, проституток и прочих девок — и задал венценосному вопрос о том, почему тот будучи таким высшим существом, окружает себя столь низменными делами и персонажами, и так отвлёк от болтовни с папашей, который, будучи прогрессивным царём, тот час покусился на зад далёкого потомка из Японии. — Простите, но вам я не дам, — отказал Синдзи пьяному Давиду. — Верно, а то Ионафан взревнует!.. — посмеялся Соломон. — Мальчик, — серьёзно обратился царь Израиля к Синдзи, — я готов уделить тебе внимание в любой момент, потому пройдём со мной. Как-то очень быстро и легко они покинули всё это сборище легендарных героев и мифических существ — вышли на парапет, откуда открывался вид на весь Небесный Иерусалим, где тянулись алмазные реки и дороги из прозрачного золота (Синдзи про себя нарёк это вещество «замороженной ссаниной»). Словно готические гаргульи на крыше Собора Парижской Богоматери, здесь дремали четыре Зверя Даниила, сторожившие покой еврейской братии, — златогривый лев с крыльями орла, бурый медведь с тремя чрезмерно длинными клыками, четырёхглавый барс оттенка бронзы с четырьмя крыльями неизвестной птицы ярких расцветок, четвёртым заключительным зверем выступал какой-то звероящер, очень жуткий, с зубами оттенка железа, куда крупнее и агрессивнее прочих трёх коллег. На Синдзи, впрочем, повидавшего всякое, эти покемоны не произвели никакого впечатления и он довольно равнодушно пробежал по ним взглядом. Внизу тысячи и тысячи верующих и страждущих возносили молитвы радости и кружились в припадочном танце — эта картина не менялась: они вкушали лишь ради удовольствия, всегда оставались чистыми, не ходили в туалет, им это никогда не надоедало, и каждому в услужение дали по целой кучей рабов-гоев, которые, впрочем, тоже на жизнь не жаловались под правлением воскресшего Мошиаха. — Твоя мечта, Синдзи, заключалась в комфорте, — объяснял Соломон, полностью облаченный в яркий белый шёлк с символами крестов, серпов и шестиконечных звёзд, придававших ему несколько нелепый вид сказанного волшебника, он вальяжно ступал в бархатных башмаках с чуть заострёнными загнутыми концами, голову ему венчала аккуратная золотая корона с оккультным символом виде широко раскрытого глаза, освещавшего тут всё. Они сейчас находились в самом высоком месте дворца, которое называлось Этеменанкой — тут когда-то правил лев Аслан в своей Истинной Нарнии, до того, как его убили ницшеанские асы. — Всё, что тебе нужно — это хорошие друзья, которые будут окружать тебя на протяжении всей жизни, делить радости и беды, вот чего ты на самом деле всегда хотел. — Я это уже понял. — Так как я увеличил свои способности благодаря твоей мечте, я, можно сказать, заполучил её энтелехию, посему это привело к адаптации всех моих возможностей воздействовать на реальность под твою мечту. Иными словами, если твоя мечта — бытовой комфорт с понимающими тебя любимыми, то каким был бы мой бытовой комфорт? — навёл на нужный вопрос Соломон. Как всякий мудрый человек, он не давал ответа, а позволял самому к нему перейти, показывая все нужные этапы рассуждения. — Какой может быть комфорт… с точки зрения еврея бронзового века? — Синдзи ещё раз взглянул на все эти бездымные огненные украшения, горы вездесущих драгоценностей, толпы фанатиков в белых одеждах, славящихся царя и Творца. — Точно, всё это золотое барахло, дворцы до небес! Боже, как убог же этот ваш рай! Выдумка пещерного дегенерата! — Который смотрел на дворцы царей Вавилона и на вершину Этеменанке [2], и завидовал, ибо был ничтожным рабом, обречённым в поте лица возделывать землю. Как говорят русские: «был бы царём, ходил бы в золотых лаптях», — повествовал Соломон. — Но для меня, — простёр он руку, — это рациональный гедонизм! Ты не можешь осуждать меня, иначе будешь противоречить собственным взглядам на жизнь. Ты же давно понял, мальчик мой, то, что делает счастливым одного — ввергает в горе иного. Ты же знаешь, что следует искать прежде всего комфорт свой личный и жить ради него, ибо все те вещи, которые превозносят среди общества — богатство, власть, вино — суета, которая пройдёт, которая не стоит сил. Всё в конце концов закончится и сгинет в пасти Султана-Демона, а твоя личная мечта — твой комфорт — он успеет тебя порадовать перед возвращением в небытие, — говоря всё это, мудрый Соломон очень по-доброму взирал на Синдзи, стоявшего перед ним в шелковой накидке, кроме неё и ещё ряда дорогих царственных тряпок на Синдзи не было ничего — юношу-бачи ещё украшали браслеты, сплетённые из неувядающих цветов Эдемского сада, также они окольцовывали щиколотки ног: парнишка шагал босиком по очень приятному полу, от стоп до верхов бёдер, далее скрытых бархатом, ноги были лишены всякого намёка на волосы, столь же гладко выглядели нежные руки. Волосы он сейчас носил распущенными, спадающими за оголённые плечи, потому, учитывая весь внешний вид пленника, особенно выделявшегося изящным острым личиком, наш герой чрезвычайно смахивал на представительницу прекрасного пола — на сказочную Шахерезаду — и потому Соломону пришлось с помощью Слова Божьего на квантовом уровне прописать специальный закон мироздания, чтобы к Синдзи не приставали пьяные библейские персонажи, жаждущие использовать мальца как праведную Жюстину. — Суетные… Ты так негативно отзываешься о моём дворе? О мечте еврейского народа? В тебе же тоже есть видный процент еврейской крови. — Пф! — Синдзи надул щёки. — Только дикари-идиоты почитают кровь за нечто значимое! Я рациональный человек 21 века! И если вы думаете купить меня этой райской халупой — ничего не выйдет! — строго посмотрел пленник. — Однако это много лучше, чем если бы я сего не пробовал, — коварно сверкнул очами Соломон. — Вы правы, отрицать не буду — это много лучше, чем гнить в каземате или висеть на кресте, — Синдзи удобно сел на декоративную часть парапета. — Должен заметить, что я завидую твоей мечте, — вдруг признался Соломон, возможно желая тактично польстить, а возможно и говоря правду, — я был царём и жил при двое, где у тебя не может быть того, что есть у тебя — надёжных друзей. Надёжных друзей не сыскать колдовством, если, конечно, тебе нужна искренность. — Что мешает вам промыть мозги, если вы хотите друзей? — спросил Синдзи. — Я не хочу друзей. У меня нет друзей. Я просто иногда питаю лёгкую зависть к тому, как благополучна твоя мечта сама по себе — лишённая блеска царских палат и пения высших сфер вечности, просто чистая и бескорыстная дружба с другими. Я — бог, не человек, а между богами не может быть искренней дружбы, потому что дружба и привязанность возможна лишь между уязвимыми созданиями, которые жаждут компенсировать слабости друг друга. Хуже того, я не просто бог — я царь. При царском дворе все одержимы желанием подхалимствовать, заполучить нужные связи, вонзить нож в спину — это сплошной гадюшник, где верность сегодня — глупость завтра. То ли Соломон говорил всё это искренне, то ли для того, чтобы вызвать у Синдзи жалость и сочувствие и наконец спровоцировать у пленника Стокгольмский синдром. Синдзи, однако, не намеревался проникаться к этому человеку, прекрасно осознавая, каким подлецом тот является. Пусть он не фанатик и не безумец, но он — циник, такие менее разрушительны, но не менее опасны. — Но вы, э-э, кажется, — Синдзи посмотрел назад на вид праздничного веселья под верхним сводом Этеменанке, — сделали своих подданных счастливыми. — Совершенно верно, но никто из них не будет любить меня как равного. — А для вас это проблема? — Нет, не проблема. Я не сетую на свои страдания, я лишь веду речь о сравнении наших представлений о комфорте. — То есть для вас комфортно сидеть в царском гадюшнике? — хлопнул глазами Синдзи. — Совершенно верно, плюшки, которые даёт царский престол, много выше для меня его недостатков. Тем более, когда я вспоминаю свои прошлые жизни во многих вариантах Вселенной, я исходил и из того, что кто-то должен быть царём и нести свой крест. Ты меня понимаешь — кто-то должен быть пилотом Евангелиона. Ты, однако, в отличие от меня не умел получать удовольствие от своей ноши, — критиковал Соломон. — На протяжении всех твоих прошлых жизней, ты мог бы покупать на те деньги, которые тебе платили в NERV, золотые пистолеты и толпы шлюх обоего пола — но ты предпочитал кататься на поезде в наушниках. — В такие моменты я не склонен думать о подобном, — слабо покачал головой Синдзи. — Пусть это тебе станет уроком: в какой бы ты ситуации не оказался — думай о том, какую выгоду из этого можно извлечь, напоминая себе, что без полученной выгоды будет тебе хуже же. — Я понимаю, к чему вы клоните, — Синдзи посмотрел далеко на молочные реки и кисельные берега — похоже, много еды — это ещё одна мечта скотоводов древнего Синая. — Свозить тебя что ли куда-нибудь? — предложил Соломон. — Ум, а как же ваши праздники? — Они без меня обойдутся. Тем паче — я Царь, у меня дела. — Хорошо, давайте отправимся куда-нибудь, а то мне уже осточертело смотреть на львов, с агнцами возлежащими, — Синдзи был не против. Соломон свистнул — крылатый лев очухался и по быстренькому прикатил начальнику нечто вроде летающей колесницы, целиком состоящей из материалов вроде сапфира и янтаря, вместо колёс к ней крепились какие-то вырвиглазные структуры, что-то вроде шаров, собранных из колёс, различные замысловаты украшения и узоры исходили во все стороны от этого средства перемещения. От зова Соломона проснулись все Звери Даниила, но помощь требовалась только от одного: — Вези нас, Анзу, — повелел Соломон после того, как уселся вместе с Синдзи в небесную колесницу из сапфира и янтаря… [3] *** Земля в очередной раз оказалась под атакой — в Северной Америке раскинулся не в меру разросшийся Ороти, объединившийся с Баганом; Келли старалась не допустить Бегемота и Десру в Лос-Анджелес; Смит пока оставался в Аризоне на пару с Сасори; Муваффак штурмовал дворец Ким Чен Ына, ответственного на пару с Деверихом за весь этот беспредел; Сабуро оказался вынужден улепётывать от сотни Кайдзю за пределами Земли; Кирби и Сакура вели бой против Королевы Легиона и нового полностью взрослого Кловера в Нью-Йорке; две Аска, три Рей, Тодзи, Мари и Кенске бились с MAGI внутри суперкомпьютера; в Китае Годзилла-старший оказался захвачен в кристаллы Космического собрата, который активно сосал из него соки, а остальные Кайдзю и Стражи мало что могли выдать в качестве отпора, ибо пришельцу с небес активно помогал Дестуройя… И вместе с тем продолжалась схватка посреди реки Ханган возле Сеула — шесть Кайдзю стремились разорвать одну Еву-ДАГОНА. Красный свет мигал в контактной капсуле на фоне множества всплывших предупреждений. — Помогите! Помогите, кто-нибудь спасите! — отчаянно, срывая голос, звала на помощь Надя, прерываясь на нечленораздельные вопли, вызываемые острыми приступами боли в разных участках тела, которые шли от её Евангелиона. Змея Гарашарп всё высасывала энергию из руки жертвы при помощи своего длинного выстреливающего языка — как у жабы, лягушки или хамелеона — у животных змей Надя подобного не видела; Голиаф с треском тканей отрывал крыло за спиной и одновременно с этим уродовал хищными зубищами плечо — при этом на жертву сыпались то кулаки монстра, то вонзались острые когти и выдирали мясо наживую; паукообразная и крабовидная Сцилла долбила конечностями, но больше изливала из отверстия, окружённого длинными ротовыми придатками, замораживающую субстанцию; Аркиций оплетал конечности и старался сгрызть многочисленными круглыми ртами, покрывающими щупальца вместо присосок. Казалось — да! — ещё вот-вот этого напора и Ева окажется разорвана на части, то более она уже трещала от рвущихся мышц и ломающихся костей, и только быстрейшая регенерация и нескоординированность монстров ещё не позволили им сделать это — всё же они страшно мешали друг другу, постоянно наталкиваясь, стремясь не только подавить жертву АТ-полем, но и уберечь себя от дружественного давления — вон Сцилла больше отморозила щупальца Аркицию, чем навредила Еве, а тот в ответ мясистыми конечностями сшиб оную с длинных ног. Потому Гандора и Буртаннус уж воздержались от участия в подобной куче-мала и переключились на Меха-Короля Гидору, который приводнился рядом на бушующий Ханган. — Уж нечего думать про Сеул! — Мусаши нервно бросил взгляд на прибрежные районы, уже вдоволь пострадавшие от разборки. — Нет, не стреляй в полную силу! Попробуем меньше! — Асари при помощи голографического интерфейса спешно перевёл пальцами показатели на цифры настройки орудия. Мана же пыталась определить сканером сколько тут живых людей — если в радиусе двух километров их не так много, значит, можно спокойно шарахать так, как они намерены. Да, они должны думать о южнокорейских гражданских, даже несмотря на то, что их товарища сейчас рвут заживо на части! Буртаннус пока осторожно подходил через воду к приземлившемуся Меха-Королю Гидоре, похоже, обладая достаточным умом, чтобы воспринимать одного из сильнейших Кайдзю как достаточно опасного, чтобы не кидаться сразу в лоб — хотя, похоже, подобная тактика являлась основной для Буртаннуса, если учитывать строение организма этого «носорога». Стоит отметить, что этот Кайдзю казался не очень агрессивным, скорее немного напуганным — на морде у него выступал некий большой бледно-желтоватый щиток, закрывающий всё вокруг рта, вперед из него выходил гладкий рог. Глаза при этом показались какими-то нелепо-добрыми. — В Гандору! Она стрёмнее! — указала Мана, решив, что раз Буртаннус не торопится бросаться на них, лучше избрать целью это большое кварцевого или мутно-алмазного вида чудо-юдо, висящее в воздухе с нарастающим гулом, использующее, кажется, два продолговатых щитка. Именно Гандора закрывала от них раздираемую Еву-ДАГОНА, где Надя, в следствии разговора с Юй и ко, всё же попыталась успокоиться и кое-как отбиться от Голиафа — увы, ранее сломанная им рука сильно мешала, а сам рогатый Кайдзю отпустил наполовину отодранное крыло и взялся обеими руками за шею с целью или сломать, или вообще оторвать голову. — Да! — Мусаши прицельно вонзил мазер в Гандору… и выстрел отразился! Огненный янтарный луч вонзился в мутную кристаллическую оболочку Кайдзю, как впитался, разлился по граням пламенными чёрточками, покрыл всего монстра и распался множеством тонких лучиков, примиренно в те направления, где не было союзников — распавшиеся лучи угодили в воду и подняли в воздух клубы пара, что-то угодило в прибрежные здания, пробило насквозь, что-то там даже с отдалённым грохотом обрушилось. Никаких повреждений на корпусе монстра! — Ох ебать! Пиздец нахуй! — Асари вытаращил глаза. — Нет, сука! Сукина блядильня нахуй! — Мана зло ударила кулаком. — Да блядь! Эх, ебаное сучьево блядство! — Мусаши, не дожидаясь больше ничего, начал наводить прицел на Голиафа за Гандорой. — Будешь стрелять в этого, блядь?! — впопыхах уточнил сбитый с толку Асари. — Надо помочь Наде! — Мусаши произвёл выстрел — тонкий и слабый. — Грохну змея нахуй! — Асари надавил пальцем на курсор — выстрел с его головы попал в хвост Гарашарп, прострелил насквозь и окрасил воду и лёд в радиоактивную кровь. Змея особого ущерба не понесла. Зато Мусаши где-то с этим поразил в голову Голиафа — резанул по затылку. Тот рыкнул и схватил себя за косую дымящуюся рану, отпустил шею Еву одной рукой и ослабил вторую. Надя, таки сообразила. — Это твой шанс, отбрось Аркиция! И никак иначе, блядь, Надя! — прокричала Мисато очень зло, гневаясь, впрочем, больше на монстров. Её накал эмоций подстегнул Надю, пользуясь тем, что Голиаф ослаб и более не помогал Аркицию. — Сейчас! — несмотря на то, что последний оплетал её, она постаралась отпрыгнуть, представить, как она это много раз делала во время акробатических номеров… — «Это просто, ты справишься!» Посреди кусающихся конечностей спрута, Надя согнула ноги и отпружинила от воображаемой тверди, там развернулось АТ-поле, отшвырнувшее острым краем Сциллу и разорвавшее щупальца Аркиция и прибившее его плоскостью ко дну! Надя была умелой циркачкой и смогла очень ловко подпрыгнуть на Еве, оказаться высоко над монстрами — за ней было потянулся язык Гарашарп, но почему-то змея втянула его, похоже из-за того, что облако леденящей субстанции от щупальца Сциллы попало на него и зелёная поспешила спрятать данный орган. — «Так, дальше!» Это позволило Наде оттолкнуться руками от ещё раз развёрнутого АТ-поля, чей край дал в морду Голиафу и заставил отшатнуться. — «Отлично!» Надя сейчас больше всего захотела убраться отсюда и потому прыгнула очень высоко и её Ева с крыльями за спиной, одно из которых оказалось сильно повреждено, плавно приземлилась почти на горизонте. Оставив Меха-Короля Гидору с кучей монстров. — «У меня получилось!» — смотря назад, Надя даже сперва не поверила своим глазам. Её тело должно было передохнуть хоть немного… Одновременно с этим номером Гандора ринулась на Меха-Короля Гидору. — Вправо! — Мана отчаянно рванула в сторону, стараясь не потерять контроль над столь громоздкой машиной, чьи движения буквально разделяли реку и даже открывали дно Хангана! Огромные гребни волн пошли во все направления, с головой окуная Кайдзю! Мусаши быстрым нажатием кнопки выпустил разрывающуюся картечь. Пролетев через воду, она со звоном отскочила от мутно-алмазной оболочке, монстр с гулом пролетел почти дальше, но остановился в воздухе, окунулся в волну, крутанулся, проворно развернулся и намертво зажал крыло Меха-Гидоры двумя своими здоровыми пластинами — схлопнулись их концы сразу же очень крепко. — Бля, поймал! — тряхнуло Асари. — Дерьмо — и дерьмовее! — повернул туда голову Мусаши. — Бля, чем его бить?! — не сразу сообразила Мана. — У него резист почти ко всему! Стрелять пилоты из мазеров не могли — Гандору везде покрывала отражающая защитная оболочка. Захват изменил направление полёта механического дракона — и тот хорошенько вдарился в дно реки, выбросив над водой грунт. — Сука, сильный! Сильно тянет, блядь! Да что б тебя, сука нахуй! — пока Мана в гневе бросалась слюнями, пытаясь выровнять машину, Гандора разинула пасть с раздвоенными клювами-клыками и сконцентрировала пронзительно-яркое атомное дыхание. — Он готовится нас поджарить в упор! — предупредил Асари. — Стреляем в дыхание! — Мусаши навёл прицел на разинутой глотке и выпустил луч прямо против льющегося света, оба потока энергии столкнулись, породив взрыв, сотрясший реку на протяжении километров и заставивший мосты пошатнуться — кое-что на них обвалилось, тросы оборвались, оставленные машины подпрыгнули. Большое облако раскалённого пара грибовидной формы взошло в небо, в центре него внизу всё ещё боролись Гандора и Меха-Гидора. Следующим действием первого гудящего монстра стал захват головы Асари с помощью дымящейся челюсти — одновременно с этим летающий гад пустил в дело длиннющий хвост и ниже обхватил им ту же шею. Со скрипом ему удалось сразу смять прочнейший корпус из самовосстанавливающегося металла. — А-а! Опять меня, бля! — инстинктивно сжался Асари. — Ох, ебись оно всё в три прогиба! — Мана пыталась как-то передвигаться, чтобы вырваться, неуклюже перемещая по дну тело дракона, словно то была овца в пасти льва. Пока она кряхтела и материлась над этой задачей, Мусаши усёк разгоняющегося Буртаннуса — в этот раз у парня под рукой оказалось несколько лишних секунд на запуск ракет — они вырвались из Меха-Гидоры, расчертили дымные дуги и ниспали на монстра, покрыв того взрывами, следом же ему в голову ударил мазер, приправленный картечью. Асари в этот же момент активировал иглу у основания одного из крыльев, стараясь хоть как-то ткнуть её Гандору. — Я иду! — Наде было страшно, но смотреть на то, как рвут друзей, пытавших самоотверженно спасти её, она, конечно же, не могла — потому не дожидаясь указаний Мисато и задействовав цирковые навыки, она втянула крылья за металлические гребни и парой акробатических кувырков переметнулась к месту боя через огромное расстояние. — Так! К тому моменту взметнувшаяся в воздух Ева-ДАГОН восстановила большую часть ранее нанесённых повреждений с поразительной быстротой. Надя вспомнила ещё свои первые уроки акробатических номеров — вообще благодаря крайне гибкому телу у неё всегда отлично получалась физкультура и всё с этим связанное, потому она не могла вспомнить, когда в первый раз делала что-то подобное. Только когда впервые практиковала конкретные номера для цирка — Надя очень уверенно встала ногами Евы, оставив позади несколько сметённых Сциллу и Гарашарп — последняя незамедлительно метнула язык, на что Надя сразу же увернулась, прыгнув влево. — «Не поймаешь!» Не дожидаясь покуда назад оттянутый язык окончательный скроется меж челюстей, Надя крутанулась на одной ноге Евы и быстро шагнула второй к затормозившему Буртаннусу. В него как раз бил луч Меха-Короля Гидоры от головы Мусаши. Пламя от ранее выпущенных ракет как раз развеялось, потому стали хорошо видны глубокие окровавленные раны, Кайдзю хорошо получил. — Ва-а! — Надя как раз вмазала ему с пинка в бок и перевернула зверя, попутно мигом испытав нечто вроде жалости — всё же это существо очень походило на животные. В своё время она возненавидела свой цирк, где работала, за весьма неприятное отношение к животным (которых она выкупила и устроила в хороший зоопарк на деньги, выплаченные ей NERV за битву в Антарктиде). — Надя, помоги Гидоре, освободи от Гандоры, Гидора — огонь по остальным! — приказала Мисато. — Есть! — Надя ринулась к цели и обрушила сходу несколько плотно сжатых кулаков на шею Гандоры, попутно заметив, как восстановились все нанесённые ей повреждения, сломанная рука Евы-ДАГОНА уже полностью функционировала. — Бьём их! — Мана вместе с Мусаши навела голову Меха-Гидоры на Сциллу, Гарашарп и Голиафа — последний вооружился трезубцем Нади. Последний мог управляться NERV и Кей, Джей на пару с Юй и Зкаубой не замедлили выстрелить из кристалла на обратной стороне этого оружия, веер ножей при это уменьшился и перестал мерцать АТ-полем. Такой выстрел пробил грудь Голиафа и обжёг верзиле подмышку. Разгневанный Кайдзю разломил древко, выкинул обе части и пальнул сверкающим плотным зигзагообразным разрядом из рога — белая молния разрезом прошлась по Меха-Гидоре, вызвав множество всполохов искр и сотряся экипаж — корпус получил урон, но сравнительно небольшой. Сцилла изо рта со множеством придатков извергла тонкую и далеко бьющую струю, попала в голову Мусаши и сковала плотным слоем льда. Красным завизжали системы тревоги — бортовой компьютер обозначил угрозу для мазеров. — Блядь! — Мусаши несколько растерялся, боясь, что сейчас выстрел нанесёт повреждения мазерам. Бортовой компьютер сообщил что 30+% вероятность выхода из строя этих орудий, конечно число это уменьшалось по мере работы системы восстановления, но они в скоростном бою, когда на счету как раз эти самые секунды — даже доли секунды! Не говоря о том, что потеря пушек могла бы в дальнейшем их угробить. Парень решил пока бить ракетами — всё же их боезапас телепортировался с базы и был практически неограничен — несколько пусковых установок вышло из строя после попадания молнии Голиафа, но ничего — большая часть в действии. Потому Мусаши пустил их по Кайдзю, распределив цели так, чтобы попасть в головы. Ракеты пошли, на это разгневанный Голиаф вновь вспыхнул рогом и сверкающими плетьми рассёк небо над ними — десятки ветвящихся молний сетью накрыли ракеты и те разорвались до того, как достигли кого-либо. — Сука, блядь нахуй! Мусаши осталось только пронаблюдать, как огонь затянул вид и как множество обломков устремилось к воде. — Умри, сука! — Мана параллельно с этим поразила из своего мазера Гарашарп куда-то в голову, брызнула кровь, и змея отскочила назад. Асари тоже кое-как пытался со своего угла стрельнуть — получилось кривовато, но хоть кого-то он задел, благодаря этому ещё сильнее отпрыгнула та же Гарашарп, также вынудив Сциллу подскочить подальше от траектории выстрела на всех конечностях. Немного что-то попало по Аркицию — осьминог восстанавливался после того, как Ева разорвала ему щупальца на отдельные мясистые куски, они стягивались, испуская слюну с зубов, сливались друг с другом — при обильном выделении склизкой пакости — и выстраивались снова в цельные конечности и так вытягивались. В это же время бортовой компьютер предупредил о том, что фиксирует энергетическую реакцию внутри Гандоры. — Блядь, он ща дыхнёт в меня! — испугался Асари. — Получи! — Надя в это время без особого толку колотила Гандору по оболочке, потом попыталась обхватить голову и разжать челюсть, попутно вспоминая подобные инструкции работы со животными в цирке, которые сами залезли в голову. Понятное дело, они оказались тут ни к селу, ни к городу — у Гандоры, чья голова напоминала динозавра или скорее дракона, отсутствовали какие-либо черты, свойственные живым существами, на голове не оказалось ни живых глаз, ничего, словно эту морду вытесали из некого минерала как изваяние! Что-либо ещё придумать у Нади не было времени, позади восстал Буртаннус. Надя, однако не растерялась, подпрыгнула к нему, схватила его за голову и с тарана вмазала им же в шею Гандоры! — Надя, это всё хуйня! — сказал Асари, следя, как нарастает энергия для выстрела Гандоры ему прямо в голову. — Используй АТ-поле! — Хорошо! — увы, Наде ещё предстояло куда-то деть схваченного Буртаннуса. Голиаф по ходу этих действий надул грудь и изверг широченный вал атомного дыхания! — Щит! — Мана подняла крыло Гидоры и изменила его форму так, чтобы закрыться от яркого шквала, активируя вместе с этим режим отражающего покрытия — это позволило отвести приличную долю энергии обратно в Кайдзю. Аркиций, Сцилла и Гарашарп ещё дальше отвалили от радиуса поражения. Вместе с этим своё атомное дыхание в упор извергла Гандора — голова Асари оказалось сразу же разнесена в упор! Огонь, искры, взрывы, яркий вырвавшейся синий луч! Под крик Асари вниз свалился остаток механической шеи с жалкими фрагментами нижней части головы. Гандора отцепилась ниже хвостом. — Таки сделала нас, гнида! Блядь! — ругался следом Асари. — У-ум! — Мусаши наконец решил задействовать свои мазеры — технология самовосстановления наконец покончила с заморозкой. С его стороны поднятое Маной крыло всё закрывало, из-за него валил сплошной дым и пар, и тут из этой мглы наскочил подпрыгнувший Голиаф с раскалённым рогом. — Да отебись! — Мусаши зарядил в него парой ракет, когда те разорвались над Гидорой от прямого попадания, Мана долбанула крылом — и ещё дальше отшвырнула Кайдзю в пучины смога со следами глубоких ран и горения на туловище. Следом под шипение Аркиция, отвлекающего своими щупальцами, из смога снова пошли в атаку Сцилла и Гарашарп — первая брызнула морозившей жидкостью и попала на сей раз в щит-крыло, Мусаши увёл голову под него; Гарашарп долбанула языком — попала в щит, конец отскочил и гигантская кобра снова резко спрятала его. Гандора начала переходить в вертикальное положение, возвышаясь всё выше. Надя отразила АТ-полем увесистый шипастый хвоста Буртаннуса и следом смогла поднять его и швырнуть обеими руками в сторону ненавистной Гарашарп, после чего прямиком, когда ревущий Кайдзю-носорог отлетел, циркачка пнула его ногой и от стопы сотворила целый ряд выставляемых друг за другом барьеров, они предали ускорение летящему противнику и тот угодил точно в языкастую кобру. — «Отлично!» Будь Надя кровожаднее, ей ничего бы не стоило подпрыгнуть и ногой обрушиться на двух Кайдзю, пробив обоих одним наскоком и прикончив с ними разом. Но Надя оказалась не такой безжалостной к живым существам и только щедрой улыбкой выразила радость такому успеху. — Ебать! А Надя круто управляет АТ-полем! — не мог не заметить Асари, попутно наблюдая, как компьютер докладывает об активации Йог-Сафа. — «Интересно, что сделает протошоггот? Надеюсь, нас с говном не съест!» — Молодец, Надя! — похвалила Мана. — Возьми трезубец и вьеби этой Гандоре по самые щи! Пока эта хуйня снова не разъебла нас! Гандора, не теряя времени, обхватила вытянутым хвостом голову Мусаши за основание шеи и потянула назад. Тот как раз опустил голову за щит для защиты от выстрелов Сциллы. Та попыталась на всех прыгучих конечностях подобраться поближе, но Мана отшвырнула её крылом: — Иди нахуй! Другое крыло всё сжималось намертво массивными щитками летучего Кайдзю, сильнее гудящего. — Есть! — Надя сосредоточилась и притянула АТ-полем трезубец, который оказался разломанным в её руках. Она соединила обе части, разделённые в гневе Голиафом, и сосредоточилась на восстановлении вооружения. Увы, из-за недостатка опыта Надя встала прямо в открытую и с отвлечением от защиты. Отдалившаяся Гарашарп разинула челюсть и исторгла пылающий золотистый сгусток энергии. — А-а! В испуганных глазах Нади отразился огонь — она успела выставить щит АТ-поля, но тот вышел каким-то бесформенным и быстро распался под мощью высвобождающегося взрыва, вслед за вспышкой раскалённого золота Гарашарп отпрыгнула, оттолкнувшись хвостом. — Надя, берегись! — прокричала Мана. — Д-да! — пилот Евы смогла только выставить руки со сжатыми частями трезубца. Гарашарп немного задержало пробиваемое АТ-поле, хищная кобра прорвался и обвила Евангелион, заключил в пару колец, ни уколоть ножами, ни пальнуть из кристалла Наде не удалось, оружие оказалось выбито. Сосредоточиться и притянуть АТ-полем, или им же откинуть вражину — тоже не выходило! — А-а! Помогите! Но вот опять, опять оно меня! А-ах! — Надя растерялась. Слизистые белые глазища Аркиция моргнули — теперь этот здоровый осьминог попёр в нападение, весь очень мягкий, он выпустил дополнительные придатки от каждого из ртов на конечностях. Надул их и начал обхватывать Меха-Гидору с тылу, помогая Гандоре. — Сука, бля! Ещё эта лезет, нахуй, ебать! — Мусаши решил попотчевать головоногое острыми копьями с ядом. — На те, сука блядь! У осьминога быстро полезли глаза из орбит, одновременно с этим утончались основные щупальца и увеличились придатки, покрытые чем-то вроде мелких жал. Выделяя много всякий дряни, монстр взялся на ходу разделяться: за каждым глазным яблоком потянулось внутреннее содержимое фиолетового оттенка, монстр как частями вывернулся наизнанку, каждая такая часть послужила основой для каждого из четырёх тел, они вытянулись как на куполах, венчаемых глазами. Похоже этот монстр облеплял жертву и снова сливался, поглощая её и делая частью себя. Вот только он точно не на того напал — из темнеющей открытой трахее головы Асари вырвалась часто меняющая на ходу цвет субстанция, очень жидкая, вроде цитоплазмы, которую пилоты уже видели в Антарктиде. Йог-Сафа — протошоггот — именно его Рей Аянами и Рэндольф Картер заключили под корпусом Меха-Гидоры, и, надо сказать, совершенно добровольно — мастер-оккультист и богиня-прародительница человечества позаботились о том, чтобы Йог-Сафа вновь оказался собран, сколь то было возможно, так его поместили в одно место, предельно укомплектовав. В благодарность Йог-Сафа теперь помогал NERV, другое дело, что доверять самостоятельные действия протошогготу никто не стал, потому его активизация, ставшая необходимой в следствии серьёзных повреждений, сама по себе напрягала. — Ай, бля! Отпусти! — истошно заключила Надя, вновь благодаря высокой синхронизации ощущая на себе удушающее давление стягивающей змеиной туши. Заболел таз, запульсировало в груди, закололо в сердце, везде выступил горячий пот. Попутно в голову пришёл образ питона, пожирающего жертву. Чёрт возьми, по какой такой злой иронии она сама, словно мышка, пошла на корм хищной змее?! *** Сабуро Хиро рассёк верхние слои лунной атмосферы золочёным ярко-огненным лучом из крестообразного наконечника: — Сдохни! Выстрел насквозь пронзил одного Кайдзю, когда тот в полёте раздвинул хлебало для высвобождения атомного дыхания. От этого Кайдзю прямо в полёте разметало на мелкие ошмётки, каковые, полыхая и оставляя густой дымный след, понеслись к поверхности и пламенным дождём обрушились на светлый город лунных тварей, сметая их отвратительные постройки, похожие на иглу, поджигая леса гигантских белесых грибов и испепеляя нечестивых поклонников Ньярлатхотепа, уверенных в избранности своего народа. Призрачные лунные деревья утончились, сделались почти прозрачными, почти утратив осязаемость: спасающиеся от огня и взрывов жабоподобные хозяева земного спутника, трубчатые сатурнианские коты и рогатые полулюди теперь пролетели сквозь эти призрачные заросли и последних не брал огонь. Спасающиеся от погибели негодяи всё равно щедро оказались облучены радиацией. Они ели заживо других существ и совершали прочие злодеяния во славу своего культа, потому символически идущий им на головы ядовитый пылающий град можно было бы расценить как кару благих богов, хотя это всего-навсего была роковая для них случайность, ибо Вселенная равнодушна к добру и злу. — Бля, сколько их?! — Сабуро чувствовал боль от эмоционального напряжения, будучи вынужден удирать от целой сотни с лишним этих Кайдзю самого разного вида и пошива. За ним летели привычные подобия огромных рептилий, насекомых, иногда млекопитающих, некоторые Кайдзю вбирали в себя черты амфибий и каракатиц, кто-то отличался невнятностью в облике и непохожестью на привычные формы жизни. Кто-то из них был сильнее, а кто-то слабее, но все они обладали своими уникальными способностями. И очень разозлённо преследовали Еву-10. Попутно выяснилась ещё одна особенность Мира Снов, на сей раз сыгравшая на руку нападавшим — они все воздействовали на Юнит Десять как наблюдатели, своей волей они бессознательно (возможно) желанием догнать, тормозили его, не позволяя Сабуро лететь на полной скорости с помощью своих крыльев и не давая сократить расстояние, как подробное было естественно для эфемерного сновидческого царства — Вот чёрт! Вот чёрт! Длинноволосый лётчик, к тому же, никак не мог сосредоточиться собственно на самом полёте, будучи вынужден, всё время оборачиваться. Светлая четырёхглазая Ева с футуристическими крыльями умудрялась, однако, всё же двигаться быстрее преследователей. Лунная поверхность при этом под ними не кончалась, за горизонтом всё открывались новые и новые пейзажи лунных лесов, белесых пустошей и призрачных деревьев, которые при приближении опасности становились полуматериальными. Кайдзю извергали из утроб и выплёскивали из рогов разнообразные энергетические атаки, ударявшие по блеклому АТ-полю, некоторые из них отражались обратно, хотя большая часть пролетала мимо и пропадала в пустую. Сабуро выпустил позади себя рой ракет, они по изогнутым траекториям встретились с Кайдзю и множество миниатюрных солнц яркой зарёй осветили сумрачное небо под звёздным сводом. — Жрите! Хирю ещё раз резко развернулся и ответил лучом из копья — попал прямо в Кайдзю, похожего на черепаху, отчего панцереносца пробило насквозь и разорвало. Потом, перемещающейся серией коротких телепортаций, наиболее быстрый Кайдзю, ушастый и с хвостом, немного мохнатый и зелёный, накинулся с пылающими глазами и когтями. — Сука! Сабуро вовремя пнул сукина сына и обрушил материализовавшейся следом Ятаган Барзаи, отчего легко располовинил ушастого, чья откровенная вампирская рожа сгинула внизу вместе с дождём по-человечески ярко-алой крови, от которой багровый туман окутал горную вершину. Следом вспыхнул бело-синий луч — какой-то Кайдзю изверг это дело из лягушачьей утробы, до того раскалив пластины на спине. Сабуро увидел, как после этого треснуло его АТ-поле. — Чёрт-чёрт-чёрт! Девятую тряхнуло, Хирю с безумным ужасом в глазах продолжил бешено крутиться на своей Еве. Из-за такой быстроты большая часть атак летела мимо, некоторая при этом врезалась в широко протянувшейся внизу горный хребет, заставляя уноситься к подножию целые лавины полурасплавленной породы. Пилот Евы при этом окончательно запутался! Он летел вверх, а оказалась снова близко над поверхностью! Приборы навигации при этом выдавали чёрт знает что! — Ебать! — Сабуро схватили за ноги Евы двое подлетевших Кайдзю: коричневый толстый, покрытый мехом, смахивающий на какое-то животное типа обезьяны или суриката с «крыльями» белки-летяги, и красный худой с белыми торчащими выростами, смахивающий на Диабло, который перемещался с помощью струи реактивного огня из-под хвоста. — Сила любви! — обрушил им на головы эту абилку Сабуро: АТ-поле приняло вид розового сердца и отбросило двоицу вниз. Пилот издал дурной смех, чувствуя, что скоро поедет крышей. Далее он не успел даже рассмотреть, что с коричневым и красным стало, будучи вынужден блокировать копьём-крестом серого здоровяка вдвое крупнее Евы. — Блядь! Пилот отлетел от этого верзилы с широкими челюстями и сумел уйти от ещё одного неуклюжего Кайдзю, царапнувшего воздух мелькнувшими белыми когтями. — Нахуй! Бросив назад испуганный взгляд, Сабуро таки снова рванул к причудливым закрученным лунным облакам, оставив позади восходить струи дыма от оплавленных участков на склонах гор. — Сука нахуй! Какой-то Кайдзю щедро осыпал его дротиками. — Цельтесь точнее, бестолочи! — прокричал у них в головах голос Мэллори. — Совсем идиоты! — злилась Минетт. — Сильнейшим оружием! Атомные лучи множества Кайдзю разделили небосвод, заставляя Сабуро нарезать самый настоящий воздушный балет, с которым он справлялся лишь в силу того, что мечтал быть хорошим лётчиком, а в Мире Снов мечты осуществляются: — Блядь-блядь-блядь-блядь! Иногда атаки Кайдзю даже пересекались, вспышки, взрывы — кругом всё небо заполнилось этим салютом… Сабуро был готов обгадиться от ужаса, лицо его всё то краснело, то бледнело… и у него случился триггер! Перед глазами снова восстало то погибельное пламя, которое охватило Токио-3! — Ва-а-а-а! Тогда в припадке остервенения Сабуро швырнул Ятаган Барзаи, до того отразив его плашмёй какой-то мелкий луч. Глаза Евы-10 широко раскрылись и налились злобой берсерка. С зубами наперевес сразу шестеро Кайдзю следом налетели на Еву-10. — А-а-а-а! — Сабуро погрузил в одного из них крест-копьё, одновременно высвобождая из наконечника выстрел и раскаляя нутро пробитого противника — мертвенно-бледный демоноподоный Кайдзю, покрытый кривыми рогами, развалился на множество разогретых частей, позади луч вонзился ещё в какого-то птероида и обломал крыло. Остальные Кайдзю захватили же Еву — один вцепился когтищами в правое крыло, второй обвил ноги щупальцами, ещё один захватил клещами голову, кто-то обхватил ногу придатками, другой вцепился в стопу другой ноги с помощью вертикальной челюсти, откуда полился яркий свет атомного дыхания. — Су-у-у-у-уки! — Сабуро с покрасневшим от гнева и истерии лицом теперь только кричал, на глазах выступили слёзы от напряжения. Он вырвал крест-копьё из разваливающихся останков сражённого Кайдзю и лезвием от перекладины вонзился с разгону тому в жёсткий панцирь, кто плавил ногу — и уже смог уничтожить корпус, закрывающий стопу, отчего та, обнажилась обугленной. По иронии судьбы Кайдзю, напоминающий жука носорога, следом насадил Еву со спины на свой рог. Ещё один Кайдзю вцепился в руку щупальцами, разинул тройной сложный рот, усеянный вокруг таращащимися глазами. — С-сдохни! — злющим голосом процедил растрёпанный Сабуро. Возвратившийся Ятаган Барзаи пронзил последнему Кайдзю худой склизкий бок — это техномагическое лезвие всегда бумерангом возвращалось в руки владельца. — Убью! Убью вас! За ребят! — пилот начал быстро произносить имена погибших при Токио-3 товарищей. Дрожа судорогой, Сабуро через боль и кровавый туман перед глазами схватил рукоять Ятагана Барзаи. После чего виртуозно махнул ввысь, перекувыркнулся через голову и располовинил позади того Кайдзю с рогом, который насадил Еву-10 до того — Сабуро напоследок пнул этого жука под зад здоровой ногой. Не успел пилот и взгляда перевести, как какой-то Кайдзю с острой головой и множеством конечностей, набросился с плеча, что-то оторвал. Сабуро использовал в этот раз АТ-поле, как учил его Каору, вспоминая победу на тем вампом: — «Сила любви!» Что-то вроде розового сердца рассеяло с Кайдзю кожу, все пять глаз у острого основания на голове лопнули и испарились, следом в быстрейшем полёте мгновенно рассыпались кости. Сабуро не успел обрадоваться этим победам, так как к нему неслась ещё целая куча Кайдзю! — Пусть избегают ближнего боя, — приказал Каркаро. Минетт и Мэллори всё злились: — Да почему они не могут завалить один Евангелион?! — Что за бестолковых Кайдзю ты нам дал, Каркаро?! — Более сильными вы не смогли бы управлять. Монстры извергали энергетические атаки — Сабуро со сжатым зубами ответил тем же: всполохи крестов четвертовали двоих ближайших монстров — одного похожего на личинку со скрюченными лапками, второго с головой летучей мыши. Сабуро затем снова бросил Ятаган Барзая, который в полёте срезал змеевидную башку с капюшоном одному мелкому Кайдзю — туловищем же вроде синего чешуйчатого ленивца, и вонзился в брюхо летящего следом двухголового толстопуза, отчего того разметало в клочья под воздействием собственного атомного дыхания. — Да сколько же вас?! Блядь! Тогда отчаянный пилот начал вращать копьё и создал таким образом барьер, что позволило принимать и отражать атаки. — Да получите вы! Сабуро вернул в руку Ятаган и продолжил проецировать энергетические крестообразные атаки и взрывы Анти-АТ-полем, попутно вращая копьём то в одну сторону, то в другую, встречая нападающих Кайдзю. Всё это позволило обратить их в бегство, хотя сражался Сабуро на пределе сил и только чудом ещё не оказался разорван. Увидев, как Кайдзю если не повернули назад, то мешают — те, что ещё не взлетели над лунной поверхностью, как-то не спешили этого делать, а другие отлетели в стороны… Из-за барьера атомное дыхание отражалось обратно и теперь внизу всюду оставались дымящиеся углубления в лунном грунте с расплавленной породой. — А?! — внезапно Сабуро, чьи глаза резко заслезились, словно кто-то руку на плечо положил — он обернулся и увидел улыбающегося Каору, образ появился буквально на ничтожную долю секунды в реальном времени (хотя говорить про время в сновидческой плоскости — та ещё задачка) — возлюбленный поднял палец, Сабуро, желая узреть то, на что Каору указывает, сразу же остановил взгляд на далёком темнеющем среди звёздного неба объекте, похожем на картофелину, которая, впрочем, ей не была. При этом Сабуро рассмотрел во всех подробностях это образование среди лёгкой газообразной дымки, принадлежавший то ли космическому эфиру, то ли сгусткам от лунной атмосферы. — «Личинка Иных!» — сразу же осознал Сабуро. Явление Каору и мгновенное озарение, явно не могли оказаться чем-то случайным. План возник сразу. Пользуясь замешательством Кайдзю, пилот устремил свой Евангелион к личинке. Попутно он обратил внимание на данные о повреждениях, на которые ранее просто забил: — «Убьют — так убьют, всё равно мой возвратник не сработает в условиях подобного искажения континуума!» Все пилоты были оснащены встроенными в контрактные комбинезоны возвратниками — специальными устройствами, позволяющим трансгрессировать: возвратник превращает объект в обладающую «сверхпамятью» микрочастицу и, используя микромакроидные свойства и законы Вселенной, без преодоления расстояния, выбрасывает частицу в заданную точку, моментально воссоздав из неё первоначальный «объект». Времени не будет затрачено, всё произойдёт одновременно. Вот только в Мире Снов это просто так не работало, на относительно короткие расстояния, например, в масштабе планеты, перемещение ещё было возможным, но на более далёких расстояниях уже нет. — Взять его, идиоты! — ярилась Минетт. — Вперёд, вы что не может одолеть одного подзалупного пидараса?! — злилась Мэллори. Кайдзю, принимая гневные сигналы от них, снова целеустремлённо ломанулись в погоню. Кайдзю без крыльев и иных видимых средств полёта, прыгнули, в Мире Снов они фактически могли так лететь, да и в материальном тоже, хотя в последнем случае им было куда проблемнее корректировать направление движения. Сейчас же их ничего не ограничивало, достаточно было сосредоточиться на преследовании и расстояние само сокращалось до цели. Сабуро при этом желал удрать от Кайдзю, потому тратил сновидческие силы на то, чтобы как раз отдалить Кайдзю от себя, таким образом, искажая расстояние со своей стороны. Можно сказать, они тянули во время этой погони полотно пространства каждый в своих интересах. При этом Сабуро, уже обладавший опытом, в одиночку сопротивлялся целой сотне Кайдзю, которые опытом оказался обделены. Таким образом, Евангелион-10 быстрее оравы монстров добрался до большой, размером, кажется, этак с астероид, личинке Иных Богов. Это порождение безумных и слепых владык мироздания сразу же замахало конечностями, почуяв незваных гостей. Сабуро благодаря мечте стать хорошим лётчиком, изловчился уклониться от направленных вслепую ударов этими придатками. Кайдзю всей сворой погнались следом и принялись гоняться за той целью, которую им приказывали уничтожить Минетт и Мэллори. — «Оно всё равно может в меня попасть!» — Сабуро вспомнил слова Каору о том, что слепые личинки Иных Богов ориентируются на интуицию и лишены рассудочного мышления и интеллекта. Кайдзю обрушили атомные лучи, они вонзились ими в поверхность личинки: та, ещё разъярённее, начала размахивать конечностями. Одному Кайдзю прилетело — и того зашвырнуло к лунной поверхности, ещё одного отбросило в недра космоса, третьего пронзило острым концом, ещё кто-то затянуло прямо в разинутой круглый рот. Нарезающий вокруг бешеные круги, Сабуро обрадовался, но тут же убрал улыбку — нельзя было отвлекаться! — «Спасибо, Каору-кун!» — всё же мысленно поблагодарил Хирю за такую подсказку. *** — «Эта громадина всё равно расхерачит Нью-Йорк, пора действовать в полную силу!» — подумал Кирби Бриджмен, стоя на вершине Королевы Легиона и отражая её горящие усики. Внизу под ним до своего нормального размера разрослась Биолланте. Голова её отдалённо походила на таковую у мозазавра или даже крокодила. Пасть удлинилась, расширилась и оказалась полностью заполнена заострёнными зубами. В качестве средства дополнительной защиты из верхней и нижней челюсти вытянулись по три крупных бивня с каждой стороны. Лозы и щупальца ещё сильнее увеличились в размерах, на некоторых из них скалились зубастые пасти, в то время как другие переплелись и срослись в очень острые колющие подобия пик, только очень эластичные. — «Я тоже пилотирую Еву!» — подумала Сакура, оказавшись внутри этой растительной горы. — «Прямо как ты, братик!» Средняя часть тела Биолланте ещё сильнее растянулась скоплением переплетённых между собой лоз и корней. Под головой в области своего рода живота ясно набухал желтоватый мешок, скрывающий за слизистым эпителием подобие большого мозга. — Я не подведу тебя, братик! А-а-а! — её человеческий рот прокричал глубоко внутри, основная пасть Биолланте шире отверзлась и извергла по Кловеру шквал острых смоченных ядовитой кислотой зубов… Увы, даже с подобными габаритами, она не могла бы сладить с этим верзилой, чей рост превышал пять сотен метров! — «Точно! Она не выстоит!» — понял Кирби. — «Я должен вмешаться!» Кловер этот, который совершенно не пугал Кирби на фоне того же Ктулху или хотя бы Шудде-Мьелла, обрушил свой кулачище на Биолланте, та с гулким рыком приняла его на себя, её АТ-поле вобрало в себя ударную волну, тем самым обезопасив ближайшее здания. Кирби, напрягаясь изо всех сил, процедил: — Если бы ещё эта не мешала… Стоп! В голову сразу пришёл план. Он резко позволил себе разрастись — тьма внутри него выплеснулась наружу, пара горящих красных солнц на месте глаз широко разошлась. Он вытянулся во весь рост под восемьдесят метров пока — мог бы и больше, но проверять пока не хотелось. Разумеется, он более не мог бы уместиться на носу у Королевы Легиона, потому своими большими стопами встал как бы на голову Биолланте, хотя на самом деле, чтобы не создавать лишнего давления на союзницу своими чрезмерными ножищами, опёрся на газообразную поверхность (на самом деле на своего рода метафизическое эхо от твёрдой поверхности), руками полубог схватил Королеву за бока и поднял её. Она, конечно, вцепилась своими искрящимися кнутами, давя со всей дури, это Кирби не остановило — он оторвал от земли всю эту громадину с постоянными двигающимся ножками и подставил под кулак Кловера. Так как эти Кайдзю никак не корректировались друг с другом, полукилометровый лбина обрушил кулачище и на её башню. Встретив это, Королева ещё сильнее взвизгнула, её глаза замигали. Её экзоскелет хрустнул и вниз полилась дрянь, похожая на оранжевый ихор. Кирби поднял ещё и оттолкнулся ногами как бы от земли и полетел спиной Кайдзю вперёд к Кловеру, он врезал Королевой об уродскую выпирающую грудь монстра-переростка. После чего поменял позу, когда хлысты Матки Легиона с большого дуру вонзились в него. Кловер в ответ, довольно-таки разозлившись, схватил обеими передними ручищами Королеву и Кирби. Биолланте в этот момент накинулась бешеной собакой на ногу Кайдзю-переростка, его гнутую голень обхватила пасть монстра-растения, которую абсолютно всю усеивали изнутри острейшие ядовитые зубы. Биолланте дополнительно оплела эту конечность корневищами. Остальные рты венериных мухоловок ухватили выше. Кловер, сжимая цели обеими руками, для размаха развернулся и отшвырнул обоих далёко-далече. — «Ничего!» В таком полёте Кирби схватил Королеву снова и поволок к океану, дабы там добить поодаль от Нью-Йорка. Матка Легиона начала в ответ генерировать разрушительную энергию, норовя развернуть вокруг себя нечто вроде защитного поля. — «Пусть разворачивает!» — у Кирби созрел хитрый план. Как только они оказались над океаном, он выпустил Королеву и та низвергнутой горой устремилась к воде. В последний момент она сумела широко раскинуть надкрыльники и заработать несколькими тонкими непрозрачными крылышками, на вид достаточно уязвимыми, которые, как это всегда бывает, вопреки привычным законам физики удерживали налету эту тушу в тяжеленном экзоскелете. Так, удержавшись на лету, Королева развернула сферический барьер, выдув его как пузырь и облачившись. В свою цель она с остервенением запустила потоком фиолетовых молний. Кирби тогда уменьшился до человеческих размеров, благодаря чему в него почти ничего не попало от этой очереди, зашёл со спины, где защита оказалась наименее прочной, пробил в сфере крохотную брешь, пролез через неё и резко начал увеличиваться внутри, таким образом заставив противника потратить кучу энергии, пущенную на создание барьера вокруг, просто так впустую, ведь он смог пролезать во внутрь! Сперва внутренняя поверхность пузыря прижала Кирби к Королеве… Это сексуально завело сынка Итаквы! — Некогда! — он сломал крыло, оное, к слову, основанием исходило от достаточно мягкой ткани, которую обычно закрывали надкрыльники. Тогда Кирби снова уменьшился и надавил туда. Щит окончательно пропал, Королева рухнула в океан, её противник, как планировал, тут же создал целый айсберг для её захвата, с хрустом лёд покрыл матку монстров полностью. — «Теперь я порву тебя изнутри!» — Кирби целеустремлённо полез внутрь Королевы, прорываясь через горячую мякоть. Увы, Кловер оказался слишком велик для того, чтобы Биолланте смогла бы его завалить. Верзила схватил обеими руками растительную противницу и вдавил пальцы ей в основание головы, попутно отрывая от земли, все корни потащились следом. Попутно Кайдзю стал отводить назад прокушенную ногу, каковую он всегда держал в согнутом положении. На ней остались следы укуса и некоторые зубы. Биолланте впрыснула кислоту, разрушающую ткань Кловера. Он поднял её и начал растягивать пальцами назад, погрузив оные в мякоть. Там ему удалось правой рукой выдрать большие куски растительной органики, сочащейся соком. Извивающиеся конечности Сакуры пытались обхватить или стянуть его пальцы, никакого прока — Кловер начал свирепо вырывать снизу корни. После чего Кловер, выдрав несколько крупных кусков из сочащейся соком Биолланте, швырнул её в кратер, где находился каменный цветок Королевы Легиона. В таком виде она ещё активно двигалась, изливая жидкость. Увы, её укусы оказались слишком незначительными. Она разинула с боку пасть и исторгла рой мелких дротиков — таковые не могли пробить шкуру Кловера на груди и только без толку натыкались туда. Кловер сделал шаг, ножище оказалось прямо рядом, затем он поднял другую ногу с намерением раздавить противника весом. Хруст — голова Биолланте оказалась сломлена, а её содержимое — выдавлено! Потом Кловер уже более спокойно надавил на брюхо и из того полупрозрачного мешка обильно выбрызнули внутренности. Следом же Кловер оторвал покрытую слизью ногу и обрушил ещё раз. И ещё. Потом сверху два раза по очереди вломил кулаками, оставив по сути одну большую органическую кашецу. Он моргнул всеми глазами и ещё раз собрался вмазать… — Сакура! — перед ним появился Евангелион-03. — Ты!.. на мою сестру руку поднял! Из хлюпающего растительного месива под стопами Евы-03, которая стояла на АТ-поле, показалась Сакура Судзухара, вся обёрнутая в подобие лепестков. Благодаря эмоциональной связи между ними, заботливый брат понял, что с ней всё хорошо — да её тело Кайдзю в прискорбном состоянии, но сама Сакура как человек жива. У Тодзи от сердца отлегло, осталась только злоба, которую пилот унял, чтобы случайно не натворить делов. Они всё ещё в городе, где относительно не так много порушено и много ещё живого народа. Не говоря уже про риск задавать Сакуру! Тут надобно хирургическое вмешательство… *** Штурм дворца Ким Чен Ына продолжался. Обстрел из всех заблаговременно пригнанных сюда зениток и пулемётов быстро снял большую часть ковров-самолётов, легко пробивая их ткань и пронзая стоящих сверху стрелков Единых Исламских Государств, те, впрочем, и рады были отправиться поскорее к n-ному числу гурий и прекрасным юношам, «что чистотой своей подобны бережно хранимым жемчугам» [4]. Джины в ответ выжигали целые толпы корейских солдат — пули оказывались малоэффективными против мистических созданий, по легенде сотворённых Аллахом из пламени. Правда помимо многочисленные простых пехотинцев обоего пола, толпящихся как овцы на убой и заживо сгорающих от рук восточных духов, гвардия главнокомандующего Народной Демократической Республики смогла куда весомее им ответить с помощью энергетического оружия и особенно эфирных пушек, способных легко развоплощать полуматериальных нападающих. В ход пошли даже водомёты, установленные здесь для тушения пожаров. Но главным защитником оказался «завербованный» Деверихом ГННУС — ростом около двадцати метров, чего оказалось не так уж мало. Он начал размахивать заострёнными конечностями, разбивая джинов налету в быстро гаснущие аморфные огоньки, идущие дождём искр и испускающих едкий дым, улетающий по ветру. Сам Муваффак успел опуститься и броситься против Девериха, до того обратившегося в аналогичного монстра с помощью Нунция — дьявольский кентавр принял на своё копьё ятаган противника и со звонком отразил, после чего сосредоточился на ментальном уроне — всколыхнул воздух своего рода расходящимся полупрозрачным пузырём. Этим приёмом безумный учёный отшвырнул Муваффака вместе с бураком, попутно размазав в кровавый фарш несколько неудачно попавшихся северокорейцев из гвардии телохранителей Ким Чен Ына. Последний поспешил укрыться, сопроводимый частью своих охранников. Напоследок главный идол Северной Кореи приказал телепатически явиться на место боя всем эгрегорам, которых породили северокорейцы под воздействием той культуры, которую создала местная идеология. Пользуясь всей этой суматохой, ког в облике офицера схватил чемоданчик Девериха с парой образцов Нунция и был таков. Джины опустились к зениткам и… вселились в расчёты, подчинив их тела, окружающие люди увидели лишь то, как духи вошли в человеческую плоть с лёгким хлопком. После этого все одержимые стали палить по ГННУСу. Кайдзю незамедлительно обрушился на «предателей», одним махом подбросив такую зенитку на пару сотен метров, она отлетела и с грохотом смяла пожарную машину. Впрочем, это отвело Кайдзю от дворца с дырой в стене, сотрясая землю и перемещаясь на многочисленных конечностях с копьевидными окончаниями, монстр подавил целую кучу ещё живых корейских солдат и посносил с колёс несколько мелких броневиков. За это на него накинулись многочисленные эгрегоры идеологии Чучхе, сочтя за предателя Родины и вынудив отбиваться. Командующие обороной дворца не могли толком понять, враг он или ещё контролируемый субъект — они могли передавать лишь сбивчивые приказы по рации, постоянно ругаясь, так как ничего было не понятно, не говоря о том, что армия не имела никакого боевого опыта ведения войны против подобного противника. Всё что у них было — фанатичное неистовое желание сражаться за Вождя и Родину, каковые в их сознании сливались в одно целое. Более того, самые слабые эгрегоры, не имеющие устойчивой вещественности, вселялись в солдат и придавали им сил и неистовства. Надо заметить, что джины вполне себе эффективно справлялись с подобными эгрегорами, ибо они были куда древнее, как объект людского воображения, и под их натиском все северокорейские дохли в пламени почти также бессловесно, как и простые люди. Таким образом на глазах у корейцев развернулась наглядная деконструкция такого сюжетного тропа, постоянно используемого в пропагандистской литературе, как «явление небесного воинства» — ничего значимого местные эгрегоры сделать восточным товарищам не могли. Это же касалось, к слову, и эгрегоров, пытавшихся остановить Кайдзю в Нью-Йорке. — Пёс! — Муваффак развернул крылья и создал перед собой что-то вроде силового поля, отражающего летящие шквалом пули — автоматчики, занявшие позиции позади зала, не жалели свинца. Бурак — странное небесное существо с головой человека и туловищем крылатого коня — также оказался защищён от множества постоянно летящих выстрелов. — Получи! — Деверих с садистической ухмылкой метнул своё оружие, нечто среднее между мечом и копьём — оно вонзилось в защитный барьер, смахивающий на прозрачную светопреломляющую линзу. Выкованное двергами из ночных кошмаров, лезвие смогло пробиться через эту защиту, Муваффак в последний момент поставил на пути широкую плашмю ятагана. Ему удалось замедлить удар и снизить его силу, лезвие меча соскочило и неглубоко вонзилось в доспех, после чего сразу же начало поражать разум кошмарами. — А-ах! — Муваффак схватился свободной рукой за шлем, закрывающий голову. — Прочь! Прочь! Он мысленно воззвал к Аллаху, прося избавить от наваждения, попутно хватая древко и вытаскивая это оружие из себя. Выпускаемые северокорейцами пули со звоном вонзались в доспехи, однако бессильно отлетали следом. Бурак же кинулся на Девериха, гвардейцы сосредоточили пальбу на нём. — Умри! — встал на дыбы Деверих и встретил похожего противника передними копытами, треснув в человекообразную голову и расколов череп. После этого демонический кентавр выкинул вперёд руку над дырявыми от пуль крыльями падающего убитого бурака: — Ко мне! Копьё-меч перекинулось обратно к Девериху и злодей снова сомкнул его пальцами. — Аллаху Акбар! — Муваффак распрямил крылья и изверг из них шквал стальных ножей-перьев. — Бесполезно! — Девериха завращал перед собой меч-копьё, образуя барьер, отражающий летящие острия, они с громкими металлическими звуками и искрами отбрасывались назад и в великом изобилии вонзались в разные места. — Тебе не убить меня! — Я всегда знал, что ты шакал! — выкрикнул Муваффак. — А ты тупой баран! Не лев! Деверих вдруг развернулся, Муваффак в этом момент ускорил метание перьями-лезвиями, рассчитывая пробить латы. Из кончика хвоста скунса, венчающего заднюю часть кентавра, извергся смрад, а за ним густая и вязкая газообразная волна нечистоты, способная удушить и покрывающая всё следами распада и разложения: металл от неё ржавел, а камень — трескался, плоть нескольких ранее убитых солдат сгнила, а кости — обратились в труху. — Шайтан! — Муваффак быстро отступил, боясь, что подобная мерзость попадёт на доспехи, цитирующие Коран. — Я не дам тебе осквернить Слова Аллаха и Пророка! — Буха-ха! — Деверих мерзко рассмеялся над этим. — Все вы, тупые веруны, такие безмозглые! Как хорошо, что я атеист: у меня нет ничего святого, кроме моего эгоизма! ГННУС! Кайдзю отвернулся на зов от очередной превращённой в хлам зенитной установки и направился обратно ко дворцу. Он успел до того перемолоть кучу северокорейских эгрегоров, чем сильно помог джинам, которые его не трогали за это «предательство». В этот момент к центру во всю сбегались простые солдаты и съезжались броневики. Летающие джины вокруг этого участка всё выжигали их. Некоторые из них, вселившись в расчёты, обрушились установками залпового огня на наступающих солдат, отчего целые сотни мгновенно оказались сметены в череде страшных взрывов. Ким до того, содержащий самую большую пехотную армию среди всех стран, велел пригнать почти все силы в столицу, очевидно, опасаясь наземной операции против себя, а благодаря метафизике Мира Снов, переброс большей части войск не занял много времени. Потому пушечного мяса тут оказалось видимо-невидимо, и вслед за сгоревшими сотнями вставели всё новые и новые пехотинцы. Иные джины вселились в пулемётчиков и выкашивали свинцом ещё по несколько десятков — всё прежде, чем их успели расстрелять из артиллерии, которая стягивались ко дворцу и ещё находилась под контролем северокорейцев (джины погибали от ударной волны). — Гра-а-а! — ГННУС обрушил на Муваффака одну из передних рук, соединённую с крылом, — тот резко метнулся, лапища ГННУСа рядом пробила пол, выбросив в воздух пыль и бетонные обломки. — Аллаху Акбар! — Муваффак мощным крылом отшвырнул обломок и отдалился в угол туда, где дворец ещё оставался целым, рассчитывая, что ГННУС не станет так просто рушить командный центр своего начальника, или же станет — что тоже на пользу. — Аллаху Акбар! Муваффак схватил автомат из рук убитого бойца и обрушил очередь на нескольких уцелевших автоматчиков из гвардии Кима, чтобы пока очистить территорию от уязвимых целей. Несколько пуль угодило в него с бессильным звяканьем, мистические латы легко отразили их, высекнув искры. — Дай сюда! — Деверих телекинезом выхватил из рук прячущегося в укрытии гвардейца приличную футуристическую пушку и направил гудящую раструбу на Муваффака. Тот успел взмыть в воздух, и через разбитое окно покинуть дворец. Деверих экстрасенсорным чутьём примерно определял место положение противника, потому пальнул немного ниже, направив раструбу в пол — сейчас Деверих нервничал, а будучи эгоистом, он совершенно не подумал о том, какой урон нанёс соратникам. От вспыхнувшего энергобласта во все стороны полетели обломки, целая стена с частью фундамента оказалась продырявлена. Выстрел пушки при этом ушёл в землю и вызвал обширное сотрясения. От всего этого дворец начал складываться прямо на головы вопящих солдат, которые ещё оставались в живых. Вся лаборатория Девериха со всей аппаратурой к тому моменту уже оказалась сметена в результате боя, потому тот ничего не терял, кроме Нунция, которого он более не чувствовал. — «Что?! Куда оно делось?!» — поразился Деверих, стоя в тени одной оставшейся стены после того, как обрушились верхние этажи. Ему под покровом псионического пузыря ничего не сталось. Весь вид затянуло плотной дымкой из пыли. В окрестностях ещё раздавались крики и выстрелы, и пламя вспыхивало там. Угловатый ГННУС с грохотом встал в месте, где находился раньше и немного опустил голову, издавая тихий рыкающий звук, его очень узкие и длинные глаза на вытянутой морде сверкнули ярко-алым, пламя прошлось ровно по сетчатке, заставив чудище громко взреветь и в агонии распрямиться, восставая на дыбы. В этот момент перед Деверихом прямо с неба обрушился Муваффак. — Аллаху Акбар! — ятаган снова столкнулся с мечом-копьём. Джины, свистнутые Муваффаком сюда, напали с двух направлений — часть из них жгла волшебным огнём глаза ГННУСа, другая — обрушила давление на псионический пузырь Девериха. Из-за его ослабления Муваффак смог достать ножами-перьями до чёрных вражеских лат в области головы и плечей, указанные места столкнулись с самыми длинными — с теми, что торчали лезвиями клинков по краям. — Получи, Деверих! — Пошёл нахуй! — последний, изрядно напугавшись, был вынужден отпрыгнуть на всех четырёх ногах — в ответ ему полетели острые мечи, Деверих им навстречу успел пальнуть из своей пушки — Муваффак к тому моменту на скоростном рывке уже ушёл в бок, потому энергетический выстрел не только пролетел мимо, но и по расчёту Муваффака угодил в ногу ГННУСа, благодаря чему пробил её и разорвался немногим выше копьевидного окончания-наконечника. От этого ГННУС, чья голова оказалась объята пламенем, особенно возле длинных узких глаза, также выл и начинал заваливаться среди огня и дыма. Муваффак, однако, оказался зацеплен выстрелом Девериха и потому частично лишился левого крыла, это сделало его несколько более медленным, что, впрочем, позволило ему всё равно достаточно быстрее — быстрее звука, оттолкнуть от того места, где стояли его ноги. Деверих к тому моменту уже приземлился копытами на часть всё ещё торчащей стены и опустил пушку вниз. Успевая реагировать на рывок Муваффака, он произвёл ещё один выстрел прямо в пол, плотнейшим образом заваленный обломками крыши и верхних этажах. От этого воздух поднялся пылевой гриб, разбрасывая измельчённые энергоимпульсом обломки. Часть из них достигла Девериха и со звонком полетела рикошетом от его доспехов, от этого под копытами окончательно пошла вниз стена, с неё безумец снова спрыгнул и цокнул четырьмя ногами на огромном пепелище, оставленном джинами от очередной кучи северокорейские солдат — их только здесь одних, несчастных, дымящимися чёрными скелетами в расплавленных касках и с остатками обугленных винтовок, полегло не менее двух сотен. За дымом и огнём далёко ещё доносились голоса некоторые из них, бегущих от угарного газа. Машины ещё гудели, артиллерия делала залпы — в слепую по большей части. Все существенные силы к тому моменту оказались выведены из строя. Командиры погибли под обломками дворца. Только артиллеристы переговаривались по рации, пытаясь хоть как-то скоординироваться и разобраться, куда палить. Деверих прислушался к экстраординарному восприятию и смог определить, что Муваффак ещё жив — и… — Аллаху Акбар! — ятаган бумерангом разрезал дым. — Эх! — Деверих был вынужден вскинуть меч-копьё и заблокировать острый ятаган своим лезвием, восточное оружие, оставшись само собой в воздухе, оно продолжило давить. Муваффак при этом обогнул Девериха, успев выпустить при полёте несколько перьев-лезвий, уткнувшихся в плечи торчащего из лошадиного тела гуманоидного торса, по боку «лошади» они тоже пришлись — всё ножи вонзились, но не вошли глубоко, да и даже без доспехов, перерождённый Деверих, понятное дело, оказался предельно устойчив к урону. Разве что удалось полностью изрезать в кровавый фарш хвост скунса, тем самым более не позволяя стрелять оскверняющей порчей. — Получи, неверный! — Муваффак зашёл с другой стороны, где в руке у противника была футуристическая пушка — к тому моменту её успели опалить джины, сама она перегрелась и теперь только дымилась, нападавший же дополнительно пронзил ей корпус своим пером-клинком, после чего со всей силы заехал кулаком Девериху в голову. Кентавр страшно дрогнул — и покрытая дымящимся пеплом и обугленными останками земля аж прогнулась под ним. — Ещё! Второй кулак заехал с противоположной стороны, ятаган при этом давил так, чтобы не дать Девериху использовать меч-копьё. — На те! — Муваффак дал коленом в правую переднюю ногу противника. После чего попробовал вонзить ножи-лезвия с крыла, Деверих успел выкинуть свободную руку и остановить эту конечность, взявшись металлической перчаткой за концы лезвий и даже сломав один. Он крепко сжимал животные зубы, чувствуя себя в западне. Однако у него ещё оставался козырь, которым этот негодяй незамедлительно воспользовался — он оттолкнулся всеми четырьмя ногами на полной скорости и приземлился на голову ГННУСа, попутно развеяв там пламя джинов. Дело они своё, как оказалось, сделали — глаза успевшего подняться ГННУСа оказались выжжены и тот теперь взирал на мир пустыми косыми глазницами, откуда обильно текла кипящая густая радиоактивная жидкость и многочисленными каплями стекала вниз. Несмотря на слепоту, Старцы снабдили своего ГННУСа достаточным количеством органов восприятия, позволяя свободно ориентироваться даже так. А что самое главное, теперь он полностью внял Девериху и обрушил одну из своих конечностей в виде эластичного подобия копья на Муваффака, тот отпрыгнул назад, уклоняясь от вражеского броска. Конечностью ГННУС угодил в землю и глубоко вонзился, разбросал комья с пеплом. Однако следом же Деверих бросил своё копьё и уже оно верно вонзилось в доспехи Муваффака, чем замедлило — тот с криком рухнул. ГННУС незамедлительным движением сбоку встретил упавшего противника и отшвырнул его от земли, подняв конечность очень высоко — Муваффак пролетел очень далеко и врезался в поверхность где там чуть ли не за полкилометра. — «Нужно добить этого придурка!» — Деверих телекинезом возвратил своё оружие обратно в руку и направил ГННУСа на расправу с Муваффаком — Кайдзю подогнул повреждённую конечность и потопал на всех остальных, сотрясая землю. Попутно Девериху предстояло разделаться со всё ещё кружащими в воздухе джинами. Для этого он попробовал с помощью вновь обретённых способностей восстановить футуристическое дуло, под воздействием его мыслеволн корпус оружия начал восстанавливаться и вытягиваться, но как-то медленно и не шибко уверенно. Деверих примерно знал то, как работает такое вооружение, но всё же являлся специалистом в иной области. — «Не выходит!» — материя очень неплохо выстраивалась во что-то дельное. — «Проще, наверное, сгенерировать антиматерию и взорвать планету!» Деверих разумеется, никогда в жизни не видел антиматерию и даже если бы мог её сотворить, то не стал бы того делать из опасений взорвать самого себя. В этот момент неподалёку прямо в воздухе появились россыпи сфер вроде жабьей икры. — Что?! — Деверих внутри содрогнулся, ощутив присутствует великого Йог-Сотота. Из его сфер вырвалась на красных крыльях какая-то молодая девушка в повседневной одежде, раной на лопатках, и с зелёными волосами, на вид худощавая. — Ты ещё кто?! — спросил он её на немецком и получил ответ на этом же языке: — Анна Унрух — Пятое Дитя! — в руке девушки с очень напряжённым выражением вспыхнуло самое настоящее пламя, ярко осветив её. — «Пятое Дитя?! Разве это не Каору Нагиса?! О чём она?!» — Деверих припомнил: так звали сестру Аски Сорью Ленгли! Но она должна быть постарше… Наверное, NERV изменили её и официально подстроили смерть от рук бандитов, как он слышал. Её точно прислали NERV! Деверих смело принял плашмёй выпущенный фаэрбол и отбросил: снаряд Анны отлетел в сторону и со вспышкой и хлопком взорвался там, покрыв пламенем впечатляющую территорию. Глядя на вздымающейся там гриб боковым зрением, Деверих уверенно усмехнулся: — Фиговый из тебя боец! Он выкинул изуродованную пушку, вместо неё телекинезом притянул шестиствольный пулемёт. Пока это происходило, ГННУС взмахнул самой верхней из своих конечностей, вынудив Анну с испугом отступать. — Получи за это! — Деверих раскрутил шестиствольник, так как этот аппарат более ли менее уцелел, он смог извергнуть очередь пуль. Перед улетающий Анной развернулось разноцветное АТ-поле, отбрасывая пули. Она обернулась, попутно формируя в руках новый шар огня. — Пробить её! — Деверих сосредоточился на преодоление щита вместе с ГННУСом и их воля сумела пробить нестабильный барьер — с криком Анны он распался на осколки, пули пронзили её, кровь обильно брызнула, на лету каплями обращаясь в различные жизненные формы. Мембрана крыльев также оказалась пробита. Анна с ужасом и болью полетела к земле. — Мама, мы должны помочь Анне! Пошли меня! — настоял Альтер-Синдзи, наблюдая вместе с остальными экстрасенсами NERV за этим боем. — Не нужно, Анна просто должна как следует разозлиться, так-то ей достаёт мочи одолеть того извращенца! — уверенно и даже доброжелательно заверила Юй, попутно занимаясь своей оккультной работой по части запуска «Wunder» без Нади. *** В какой-то момент, покуда Сабуро отчаянно уворачивался от конечностей личинки Иных и от куч налетающих Кайдзю, ему кое-кто ещё явился на помощь. Некая величественная дева вошла в сознание — её скрывал чёрный бархатный балахон, расшитый какими-то едва различимыми символами, из-под капюшона выглядывала лишь часть бледного лица с пронзительно-алыми губами. Эта готическая Афина властно держала стройный щит жёсткого светло-металлического отлива, украшенный кривой звездой с искажённым горящим то ли глазом, то ли ромбом в центре, как сразу узнал Сабуро — это красовался Старший Знак. — Я Нтсе-Каамбл, я Разбивающая Миры, — представилась незнакомка в балахоне. — Кто?! ™ — Сабуро немного как на придушенную посмотрел на женщину, он не смог вспомнить её сразу в суматохе боя, говорили ли ему о такой?.. — Одна из друзей Ноденса и Элизии, теперь, когда явь и сон слиты, я могу вам помочь, — спокойно продолжила собеседница, в лунно-бледных руках она протянула свой щит, — возьми, он никогда не будет пробит. Пилот протянул руки в направление, где появилась мистическая дева, потом особа в балахоне исчезла, в руки Хирю естественно ничего не взял зримо. Однако затем мерцающее АТ-поле Евы уплотнилось, потемнело, а вернее налилось образованной из света твёрдой материей, и так материализовалось в прикреплённый к уже её руке полностью вещественный щит, аналогичный тому, что держала в руках Нтсе-Каамбл, только, естественно, существенно больший по размеру. Похоже, щит Разбивающей Миры являлся своего рода информацией или «чистой идеей», нечто олицетворяющее собой непробиваемость, а вещественная оболочка могла меняться сообразно владельцу. По такой же технологии, наверное, «отозванные» колдунами магические предметы могли дематериализовываться и существовать в виде «чистой информации», закреплённой на призывателе, так он, например, сам мог вызвать Еву, самолёт, оружие и иное снаряжение, так как оккультный отдел всё это «закрепил» на его сознание и на бортовой компьютер Десятого Юнита. — Опробуем, пасибо! — Сабуро перевернулся несколько раз на своей Еве. Вот один толстый зелёный Кайдзю, внешне похожий на крокодила с несколькими лишними конечностями, разинул упитанную харю с тупым носом и маленькими низко посаженными глазёнками, они блеснули и вслед им вырвалась очередная испепеляющая бело-синяя струя плазмы или чего-то в этом роде. Сабуро ради проверки подставился — щит со Старшим Знаком неплохо отразил это. — Пойдёт! Сабуро тот час метнул раскрученный крест-копьё — тот, вращаясь дальше сам, рубящим диском-барьером располовинил Кайдзю от морды до хвоста, крокодил распался на ошмётки в серии бело-синих взрывов. Сабуро не мог любоваться долго этим фейерверком и бросил взгляд на другую цель: — Эх! Пока копьё в таком виде совершало возвращение, огибая буйствующую личинку, Сабуро схватил с бедра Ятаган Барзаи и рубанул следующего подоспевшего Кайдзю, похожего на один большой шар с несколькими хищными рожами и рудиментарными лапками по бокам внизу. — «Везёт, они все слабые, раз их так легко контролируют пришельцы, и у меня нет ограничений!» На Земле, где Евы лишены возможности сражаться в полную мощь, дабы не расколоть ненароком маленький злосчастный голубой диск Планетоса, ему даже с такой мелюзгой бодаться пришлось бы худо, и то — они не слабо так умудрились покоцать доспехи Десятой Евы. Личинка Иного очень помогла, оказавшись невольным союзником — своими беспорядочными движениями она отбрасывала Кайдзю и те нападали уже на неё! Кроме того, она создавала своего рода ударные волны в местной среде, бывшей то ли вакуумом, то ли эфиром — крылья Десятой, доставшиеся от Кагуцути, запросто позволяли никак с этим не считаться, игнорируя негативные условия такой среды, а вот Кайдзю от этих волн покачивало и они постоянно слетали не туда, это затрудняло их координацию. Один Кайдзю в виде раздутой гусеницы-носорога уткнулся тараном в личинку… и сразу же увяз, провалился в вязкую слизистую поверхность, где, очевидно, оказался сожран скрытым под её «грязевым эпителием» ртом. Личинка, в целом, по могуществу могла бы легко передавить всех Кайдзю махом, вот только тупость не давала осознать собственные силы и действовать грамотнее. — Бестолочи! Бестолочи! — злилась Минетт. — За ним, кому говорим, за ним! Кайдзю постарались игнорировать личинку и нападать только на Еву-10. Так бой продолжился со всех сторон, потому Сабуро на «орбите» личинки ушёл в глухую оборону, в одной руке размахивал копьём-крестом, делая неточные выстрелы, которые, по крайней мере, отпугивали Кайдзю, но чаще, из-за их скопления, попадали в упор и, по крайней мере, отбрасывали, в другой — закрывался щитом, встречая энергетические и рукопашные атаки. Похоже, на территории Мира Снов дар Нтсе-Каамбл действительно оказался непробиваемым, так как все попадания Кайдзю легко блокировались пока. Сабуро очень пожалел, что богиня не выдала ему доспехи на всю Еву. Ятаган Барзаи, как и копьё-крест, можно было кидать во вражину, это оружие вполне могло рубить их само, правда так оказывалось достаточно уязвимым — так один раз в полёте Ятаган столкнулся с китообразным Кайдзю, который частично затянул его в себя, и из него вылетел только кусок, который Сабуро сразу же вернул обратно и повесил на бедро восстанавливаться. Похоже, Кайдзю-кит содержал в себе какую-то чёрную дыру — во всяком случае, эта поверхность напоминала формой… Луну, это было нечто вроде оболочки из небольшого сглаженного астероида со следами от кратеров… или это у него что-то там вроде маскировки, чтобы закосить под пейзаж? Чёрт его знает! Как бы там ни было, этот монстр был видим лишь в специальном диапазоне, так как затягивал в себя частицы света при пролёте. При этом он довольно быстро сообразил, что «астероид со щупальцами» лучше не есть, облетел оную проблему десятой дорогой и с другого направления заходил на Сабуро. Тот мог бы продолжить кружить, оторвавшись от устойчивого места после подобного кружения вокруг кутежа с личинкой и монстрами (сейчас Сабуро переводил дух на конкретной орбите, если конечно в Мире Снов подобное словосочетание сохраняло здесь своё значение, во всяком случае он находится над поверхностью Луны более или менее привычного вида, так что подобные понятия могли иметь здесь смысл) — однако пилот решил избавиться от этого Кайдзю пока есть такая возможность, пока остальная сотня с чем-то снова дезорганизована после отбивания ряда густых натисков. К слову, по общему счёту он и личинка перебили несколько десятков Кайдзю, но хтонических вражин ещё набиралось сто штук, вдобавок из-за какой-то аномалии сканер барахлил и не мог определить точное число сигналов — потому отображаемое на интерфейсе количество Кайдзю все время менялось в районе десятка. Это наводило на страшные мысли — что если Кайдзю постоянно материализуются из ничего? В конце концов он в Мире Снов, где вполне себе материальны всевозможные кошмары людские и не только. Немного успокаивало то обстоятельство, что сейчас количество Кайдзю всё же не переваливало за некое определённо число, выше того, что показал барахлящий прибор в начале, то есть их верно сделалось меньше. Кайдзю-кит приближался, Сабуро для пробы пальнуть в него из луча с креста-наконечника: выстрел пронзил, кажется, защитную оболочку и провалился куда-то. Кит от этого только ускорился, так как понял, что его заметили. — Ну получил! — Сабуро припустился, на ходу буквально тараном разорвав на куски какого-то совсем жалкого тараканоподобного Кайдзю. Кит при приближении разинул подобие миножного круглого рта, куда со скоростным эфирным ветром (если тут дул именно эфир) затянул в себя троих совсем мелких Кайдзю. Сабуро врезался в лоб Кайдзю… и полностью провалился! — Сука! Перед ним отверзлась непроглядная белизна. Море Дирака?! — Нет! Нет! Блядь! Блядь! Я сожран! Вот чёрт! Чёрт! *** Идущая ко дну во льду Королева Легиона никак не могла толком защититься изнутри, её усики не могли достать до Кирби, так как оказались скованы льдом и не успели его проплавить, чтобы добраться до пролезшего во внутрь Кирби. Сын Итаквы пробился к органическому ядерному реактору, здесь он начал поглощать горячую субстанцию. Увы, пировать ему оказалось некогда, потому он приступил к охлаждению, изнутри замораживая Королеву. Когда воля той оказалась подавлен, Кирби смог использовать неосязаемость для прохождения через прочнейшие наслоения защиты внутренних органов. Изнутри конечности Королевы также оказались заполнены газом и Кирби это использовал для большего нанесения урона. Когда Кайдзю окончательно ослаб, и его глаза почти угасли, Кирби разом вырос, разорвав Королеву изнутри — пробил экзоскелет и всё то, что находилось под ним, осколки её и куски льда, разлетелись во все стороны, после чего сын Итаквы собрал всё в новый ещё больший по размерам айсберг, дабы океан не загрязнился радиацией. Кирби пока оставил этот лёд тут, намереваясь потом разобраться с ним, а сейчас — быстро на борьбу с Кловером! Когда он, снова приняв человеческие габариты, прилетел к Кловеру, то тот уже обрушил первый кулак на Еву-03. — «Значит, они разобрались с MAGI!» — обрадовавшись пока хоть этому, Кирби решил пока помочь Сакуре, всё же в момент его отсутствия Кловер успел размолоть Биолланте. К счастью, Сакура выжила! Кирби опустился к ней и взял девушку на руки… — За мою Сакуру ты ответишь! — погрозил Тодзи снова бьющему по нему Кловеру — кулак также не смог преодолеть красно-оранжевый многогранник. — Скажите Кирби позаботиться о Сакуре! А я с ним — в полную силу! — решил Тодзи, после чего подпрыгнул с АТ-поля, схватил раздвоенный хвост Кловера, Ева расправила позади крылья. — Ну давай-давай! — Тодзи потянул обеими руками за конец и повалил Кайдзю с обоих ног, тот опёрся на неимоверно здоровые ручища, какие следом оторвались от земли. — Пойдём поговорим! Прямо за хвост чёрный Евангелион потащил в небо Кайдзю, многократно больше его по размерам, где они скоро пропали, оставив протяжённый след в атмосфере. — Я-я… — Сакура же открыла глаза, её всю покрывал греющий слой чего-то вроде лепестков цветка, очень больших. Кирби, пока ещё находясь в форме монстра, когтями осторожно разрезал ткань и Сакура выбралась, по-прежнему облачённая в оборудованную униформу. С последней развернулась проекция: — Судзухара Сакура, мы снова получаем ваши данные! — доложил появившейся на экране лейтенант Макото Хьюго. — Процессы в вашем организме — в норме! Ваш организм каким-то образом никак не взаимодействует с ядом Биолланте. — Она — часть её, ей не об этом нужно беспокоиться, — вставил оккультный эксперт Карл Крафт. — Что у вас там? — спросил Кирби Бриджмен, сажая попутно Сакуру на плечо. Экстрасенсорное восприятие показывало опасность прямо рядом — вернее на этом континент. *** Копьё-бур оказалось не очень удачным оружием из-за того, что при втыкании, оно выплёскивало наружу радиоактивную смесь крови и фарша из Кайдзю. Потому для боя близко от города Келли Уоллис его вручили чисто в суматохе. — Уоллис, включайте бур лишь тогда, когда вонзите глубоко в Бегемота, — приказал Козо. — Да, сэр Фуюцуки! — Келли попробовала обернуть конец бура АТ-полем для пущего пробоя, оно зарябило воздух, таки и не проявившись достаточно зримо. Бегемот громоздким увальнем ввалился на задних ногах к ней, несмотря на внешне неуклюжие движения, этот Кайдзю перебирался весомо быстро и, как вскоре убедилась пилот Евы-25, реагировал он довольно проворно. Когда киборг выбросил копьё, гибрид мамонта-ленивца резко отмахнул пару шагов влево и мотнул головой, пробивая бивнем выключенный бур. Келли на всякий случай отпрыгнула и решила зайти с боку, о чём сказала штабу NERV: — Давай! — одобрил Макото, Козо был занят с Мисато. Не было тут порядка в командовании. — Иди сюда! — заходя с боку, Келли кольнула длинным выпадом Кайдзю в бок, тот не прокололся и изогнулся тушей, снова упал на передние длинные конечности с когтями и подпрыгнул на всех четырёх, отлетел назад, тем самым сильнейшим образом сотрясая землю. После Кайдзю вдарил в твердь и выбросил огромное количество комьев против идущей Евы. Ощутив вибрации спереди, Келли голосовой командой развернула АТ-поле — уже зримо яркий многогранник оттенка северного сияния возник перед её Евой. Кайдзю не смог нанести толкового урона, хотя таран бивнями по земле явно оказался чем-то большим, нежели простой удар — Кайдзю задействовал АТ-поле, норовя взрезать именно им. — Эх! — Келли всегда любила прежде всего идти в атаку. Попутно позади неё Десра начала собираться из похожих на саранчу частиц снова в единое целое. — А так! Чтобы атаковать, Келли изменила позу, зримая стена АТ-поля пропала перед ней. В это время Кайдзю подскочил близко. Вставший на задние конечности Бегемот выкинул лапу навстречу копью, очевидно, он вознамерился подойти близко, где из-за длины древка Келли не могла бы использовать это оружие с прежней эффективностью. — Сука! Следом за этим другая рука монстра с когтищами долбанула по доспехам, там яснее проявилось АТ-поле ярким мерцанием, в совокупности с прочностью доспеха, усиленной магическими формулами, это позволило обойтись без повреждений. Ещё монстр явно хотел навалиться бивнями. В ответ Келли пустила в ход шипы, они выстрелили из областей плечей, вонзились в голову над ртом. — «А лучше так!» Она отпустила копьё и, отдавая предпочтение навыкам регби, навалилась руками Евы, хватая противника за основания тяжёлых бивней и давя его. Позади неё провалилась земли от такого давления, Ева ушла по щиколотки. — Э-эх! Келли со стиснутыми зубами и налитыми мышцами обрушилась, физически чувствуя всё давление рук своей Евы-25 на Кайдзю. Тот, привыкший явно бодаться, не привык, что ему бросят вызов на равных. Шипы торчали из его морды и повредили один глаз. Ева смогла перевернуть — её ноги отражались от земли и, загибая колени в воздухе, Ева приземлила Кайдзю на спину, где здоровяк довольно неуклюжие развалилась. Разумеется он сразу же начал давить руками бока противника. Келли постаралась просунуть стройный торс Юнита меж двух бивней, чьи размеры и чья неподвижность мешали Кайдзю удобнее вдавить передними лапами на противника. Рассчитывая на прочность доспехов, Келли подорвала шипы — не вошедшие правда глубоко в череп монстра: — Сделаем тебя красивым, красавчик! — рванули те перед Уоллис. — Хороший Кайдзю — мёртвый Кайдзю! Детонировавшие шипы сорвали шкуру и выбили глаза, обнажив жёсткий, прочный и толстенный череп со следами пробоя. Много мелких ошмётков и капель крови разлетелось вокруг, окрасив лицо Евы-25. — Эх, крепкая у тебя башка!.. — осталось процедить пилоту, когда она следом взялась долбить по нему кулаком, попутно активировав встроенные в налокотники и наголенники пилы, чьи быстро бегущие зубцы смогли прорезать шкуру монстра. Десра сформировала более длинный, тонкий, инопланетный вид, и, активно дрожа всей массой, поползла к дерущимся на помощь Бегемоту. — Я вижу Десру, штаб! Пусть она ещё больше соберётся! — тут Келли подумала, что её кислоту можно использовать против Бегемота. Девушка продолжила молотить Кайдзю в раздолбанную голову, тот начал со всей мочи переворачиваться, так ему удалось занять положение на боку и придавить Еву бивнем с боку, и полуобхватить её за таз рукой с противоположной стороны. — Ах, за задницу меня! — тряхнула большими сиськами Келли, ощущая, как когти колют в зад Юнита. — Я не дам тебе мою задницу! Тут она решила таки дотянуться до копья, благо его модифицировали магическими ништяками, позволяя удобнее управлять АТ-полем. Келли так притянула его, нажала на кнопку выпускающую лезвие квантового ножа из противоположной буру части — оно вонзилось в лапу монстра и легко распороло шкуру. Разумеется, Келли понимала, что так не сможет одолеть противника — Бегемот слишком живуч. Бодание продолжилось — Ева уже получила следы от когтей на корпусе, к счастью, как Келли и рассчитывала, неудобное положение и эти большущие и длиннющие бивни мешали самому Кайдзю удобнее схватиться за неё передними конечностями. Кайдзю удалось кое-как дотянуться до головы и захватить её когтистыми пальцами. — Келли, если он тебя обезглавит — тебе конец! — предупредила Мисато громким голосом. — Немедленно усиль АТ-поле! — Есть! — Какого хуя ты вообще ввязалась в рукопашку?! Била бы копьём, не подпуская его! Плюс — расширенные функции копья для кого, блядь?! — Мне так привычнее! — Келли сосредоточилась на создании щита. — Келли, та ещё слишком неопытна для такого! — Ну простите! — тихо процедила та за процессом генерации АТ-поля. Вокруг Евы-25 вновь простёрлось искажающее свет гало, — а-а-а! — и несколько поочерёдных многогранников как пружиной отбросили Юнит от Кайдзю и его от Келли, почувствовавшую страх и боль. Киборг и монстр боком прокатились кувырком — первая попала в воду, второй, обламывая в процессе несколько шипов, прокатился ближе к городу по территории, заляпанной слизью Десры и покрытой мусором и обрушенными из-за сотрясения постройками. — Сука, а-а-а! В очередной раз перекатившись, Келли выставила руку и остановила скатывание Юнита дальше в пучины. — Стоп-стоп! Теперь на ноги, теперь на ноги! Ева с брызгами восстала из воды, достающей теперь до середины голени. Десра в этот момент упёрла копьё и взяла его в свои лапища, увеличив и раздув их для этого, при этом туловище и несколько ног максимально истощились, у неё спереди набухала морда с эпителиальными очертании черепа. — Блядь, вот сука! Сейчас ты мне всё вернёшь, паскуда! Попутно Келли, нажимая пару кнопок, заметила, что везде, где расплескалась слизь монстра, восходят болезненно-красноватые грибы, так быстро, даже прямо копошатся. — Что за мерзость! — Келли ногой раздавила такую ближайшую грибницу. — Уоллис, похоже, э-э, это всё полноценные части Десры — эти «грибы», «саранча» и всё прочее, не миньоны, они передают её АТ-поле! — осведомил по этому поводу Макото из командного центра. — Они также распространяют АТ-поле и терраформируют среду! — Похоже на «Цвет» Тетан! Это потенциально может убить чёрти сколько народу в Нью-Йорке! — обеспокоился рядом с ним Шигеру. — Бля, как дедушка Нургл вылез нахуй! — Келли перевела взор от этой заразы под ногами на сам источник её распространения, ныне вооружившийся её копьём. — «И она фанат этой настолки, одна я во всей вселенной не вкурсе про эту Ваху?» — отрывая взгляд от обстановки в Сеуле, бегло подумала Мисато, на краткий миг поймав эту мысль среди всех прочих бегающих судорожных размышлений о конце света. — Келли, используй спец. копьё!.. — Я поняла, командующая Кацураги! Использую! — Да! Келли уже активировала упомянутый специальный режим: вдоль древка образовался барьер, рассёкший Десру напополам немного наискосок по туловищу. Гадость шмякнулась на берег. — Вот тебе! Келли резко подскочила на обоих ногах Юнита и приземлилась перед Десрой, при этом подняв ударную волну песка и камня. Монстрище отбросило. Келли схватила копьё и вонзила ножом, после чего активировала несколько силовых полей, они могли служить как защитой, так и использоваться при нападении, и сами по себе были довольны слабые против Кайдзю вроде Бегемота, однако хлипких монстров вроде вязкой и уязвимой Десры, как видно, резали легко. Такую функцию предполагалось использовать для добивания, когда воля Кайдзю угасала, исчезало АТ-поле, тогда пронзившее чудище до центра или насквозь копьё генерировали бы разрезающие его плоские энергетические поверхности. Келли ещё пропустила немного тока через бурлящую массу Десры, будь это копьё более мощным в таком плане, быть может, оно могло бы и добить заразу. Бегемот же начал отступать и, подскакивая на четырёх ногах, словно разъярённый самец гориллы, побежал от Евы-25, то есть — пустился к Лос-Анджелесу. — Келли, быстрее! — поторопила Мисато. — Есть! — девушка бегом припустилась по разрушительным следам несущегося громилы. — Спрыгни перед ним, только тихо, и стой насмерть! — Насмерть — так насмерть! — И я боюсь тыкать Бегемота копьём не получится, у него ещё сильное нестабильное АТ-поле! — передал Макото, пока Ева бежала, попутно Келли сосредотачивалась и готовилась к прыжку. — Так что Уоллис правильно не использовала копьё, иначе оно, подозреваю, просто сломалось бы! — Хорошая интуиция! — оценила Мисато. — А при рукопашной у Евы-25 АТ-поле повышается! — Хорош, Келли, тогда попробуй, как пыталась, остановить его руками! — Есть! «Тихим прыжком» называлось перемещение с использованием АТ-поля под ногами для поглощения кинетической энергии, это позволяло Еве при прыжке приземляться без разрушений. Не то чтобы Келли этим идеально владела, как, например, Каору или Аска, но ей пришлось провернуть такой трюк. Евангелион взлетел при довольно лёгком отталкивании и бухнулся спиной перед Кайдзю. Она молниеносно развернулась. Позади теперь как раз стояла пятиэтажка, потрёпанная во время гражданской войны и нежилая, к счастью; сейчас ещё измазанная Десрой, на ней уже с треском набухали чужеродные грибницы. — Ты не пройдёшь! — и Келли, наконец, не без удовольствия, набросилась на Кайдзю, схватила за бивни и начала давить на землю. Так как враг скакал на четырёх конечностях, это помешало ему сразу поднять передние, но так как они были длинными и высоко доставали, Кайдзю быстро сориентировался и схватил когтистыми пальцами саму Еву за руки. Сделать хороший захват ему помешали сами налокотники и пилы на них — схлестнувшись с когтищами, они высекли длинные брызги искр. Затем дошло и до крови. — А-а-а! Сука, бля! — Келли, стой насмерть! — Да, командующая Кацураги! Как камикадзе! *** — Эта планета слишком хрупка для нас! — Тодзи волочил противника за хвост, кулак монстра на конце длинной руки со несколькими суставами опять без толку вдарил по АТ-полю. Враг разинул в рычании пасть с несколькими торчащими сверху игловидными выростами и конусовидным языком. Кловер издал очень болезненный протяжный вопль в атмосфере, где бешено свистел ветер. Яд Биолланте всё же был впрыснут с желанием отравить, потому в следствии метафизических законов осуществления воли собрался в нужную химическую формулу. Кайдзю от этого поплохело и он не смог рьяно вырываться из хватки Третьей Евы. Однако, даже если бы и смог, это ему бы не помогло. Впереди уже днём во всю сверкали звёзды. Вот стратосфера осталась позади. Отравленного Кловера охватило онемение. — Потому мы сойдём, поговорим! Диск Земли отдалился, Евангелион-03 вылетел в открытый космос и после очередного бессильного столкновения кулака с АТ-полем, отшвырнул здорового Кайдзю в космос прочь от Планетоса. — Появись, ринг! — Тодзи развёл свободными руками Евы и позади отлетающего противника растянулась оранжевая плоскость, куда следом врезался Кловер. Попав в это развёрнутое АТ-поле, верзила перекатился несколько раз. Потом, собрав волю и преодолевая действие яда, начал вставать прямо на этой поверхности, выпрямился на нескольких конечностях. Оба противника оказались друг напротив друга на этой одной плоскости — Тодзи опустился к нему и твёрдо встал ногами Евы. — Давай-давай, ты будешь стоять передо мной, как ты стоял перед мой сестрой! — поманил Кайдзю Судзухара с видом торжествующего гопника, складывая и бесследно втягивая в лопатки крылья Юнита. Поборов действие отравы, Кловер довольно живо тряхнул костлявым и уродливым телом, и во весь рост распрямился перед чёрным Евангелионом — простым пигмеем на его-то фоне — и с полной яростью обрушился теперь уже парой рук. Тодзи и это остановил АТ-полем, после чего молниеносно покинул место, где он стоял. — Медленно! Кулаки Кайдзю пролетели дальше и врезались в следующий барьер АТ-поля, который служил полом для своеобразной арены в космосе. — Мой черёд! В прыжке Тодзи вмазали подошвой Евы в морду Кловера, мощная голова верзилы с хрустом отбросилась, один глаз чуть не вылетел, ещё что-то отвалилось от него, туша монстра последовала вслед за черепушкой. — И-я! Тодзи оттолкнулся стопой от рожи Кловера и встал второй ногой на свой пол, отпружинил стопой, снова взлетел и вмазал носком под груди Кайдзю — полукилометровый громила полетел к концу арены… — Не уходи! Думаешь, такой большой, да?! Тодзи перескочил уже туда, оказался прямо за громилой и пинком дал монстру под зад, жертву избиения снова бросило по арене. Чтобы не улететь дальше, Кловер вытянул руки и опёрся на эту твердь, тем самым замедлив своё движение. — А-гра-гра-а! — издал он в космическом эфире. — Пизда те! Чё, хуёво говорить с настоящим мужчиной?! — удовлетворительное ухмыльнулся мужлан. — Размер твой — хуйня! Так, пора тебя кончать! Пилот Третьей Евы знал, что его помощь нужна соратникам, потому решил сократить издевательства над Кловером. Кайдзю-переросток согнулся перед чёрным Юнитом, начал разворачиваться со злым рыком. — А если так?! Тодзи удлинил руки Евы и подпрыгнул к ноге, с хорошего удара смял нижнюю конечность прямо там, куда его укусила Биолланте, она оказалась пробита насквозь и ошмётки с кровью активно разлились всюду, каплями она устремилась в разные стороны. Арена создавала свою избирательную гравитацию, потому монстра притягивало, правда только его в целом, а не выпущенные наружу капли крови. Тодзи топнул на хвост, раздавив тот на середине всмятку. — Вот так! После этого пилот Евы-03 решительно ломанул Кайдзю вторую согнутую ногу: надавил на сустав, схватил вытянутыми руками выше колена… и сломал с садистской улыбкой. Полукилометровая громадина в тщетной попытке устремила руку в надежде отбиться — Судзухара схватил оторванную часть ноги, обернул АТ-полем и размазал вытянутые к нему пальцы монстра. Раздавил кистями ногу и ломанулся к другой руке, схватил и вырвал из плеча с мясом и обильным кровоизлиянием. У монстра, кроме бестолку болтающегося раздавленного хвоста, ещё торчали дополнительные конечности из туловища по бокам. Тодзи поднял отделённую конечность и забил по прочим. — Так тебе! Так тебе! Что, хуёво слабых обижать?! Кровь и ошмётки активно полетели во все стороны — Тодзи с довольной злобой колотил полукилометрового верзилу его же оторванной конечностью. Попутно у того вдруг внезапно раскрылось брюхо и сразу три Кловера обычных размеров вырвались из утробы. — А, у тебя ещё выродки есть?! Зря ты принёс их сюда! О зря, твою мать! Не пощажу твоих щенков! Ох, не пощажу! Уебу с мамкой, чтобы сиротами не остались! Тодзи продолжал эту расправу. По итогу он начал избивать оставленного без конечностей монстра по голове, нарочно не в полную силу, чтобы тот подольше промучился — куски головы отлетали после каждого попадания сжатых кулаков, так от костяшек отбился кусок челюсти, вылетели глазные яблоки, лопнули те мешки, активно изливалась тёмная жидкость. Тодзи бил, пока не отколол крупный кусок черепа, обнажив тёмный мозг. — Хватит с тебя! Тогда всё ещё разгневанный брат схватил одну из оторванных рук, заострил её конец АТ-полем и вонзил в мозг так, что тот прорвался во внутрь, а конец куска руки теперь торчал на месте головы. — Fatality! Вот теперь — всё! Вокруг летали страшно изувеченные останки четырёх Кловеров. Высвобождение АТ-поля — кресты окружили Еву-03 и последующий взрыв стёр на атомы всё, что оставалось от подверженных противников. После этого, развеивая едва заметный дымок после угасания крестов, Судзухара вознамерился возвращаться на Землю, как вдруг ему явился Каору — очень мельком. — А! — Тодзи быстро моргнул, ему показалось. — Мисато-сан, я тут видел Каору! Командование на Земле позарез было занято со всеми другими делами. Тодзи вгляделся в ту точку, где мелькнул Каору и указал пальцем в эту часть экрана. Так, угомонившейся и переключивший всё внимание туда мужлан смог рассмотреть очень далеко целый рой Кайдзю вокруг некого тёмного объекта. — Твою мать! — узкие глаза японца максимально округлились. — Ох, ебать!.. На самом деле это находилось на огромном расстоянии, не смотря на это, пилот Евы сумел различить их. Лунная орбита. — Мисато-сан! — она что-то всё время говорила, Тодзи пока пропускал это мимо ушей, понимая — это не главное. — Тут целая армия Кайдзю! Тодзи ткнул пальцем, максимально увеличил изображение той части чёрного полотна космосе. Все увидели Кайдзю там. Это была обратная сторона Луны! Но через глаза Евы, они её видели! — Так убей их всех! — не стала нюнькаться Мисато, и так было много проблем. — Есть! — Тодзи со всей присущей ему мужественностью расправил крылья Евы и устремился навстречу вражескому рою, напоследок эмоционально бросив: — Позаботьтесь о моей сестре! *** Галактики в очередной раз расступились перед её спешными шагами далёкими спиралями, заполнившими всё вокруг. Мимо пронёсся Бетельгейзе, мелькнула красными глазами двойная звезда-демон Алголь, а потом лживая Полярная Звезда… Идущая вперёд, она умела входить в контакт с Йог-Сототом и таким образом через него перемещаться во Вселенной, игнорируя практически любые расстояния, будь то время, пространство, какое-то защиты и барьеры. Главным ограничением служил страх перед потерей самоидентичности. Он, более явный чем любые земные страхи, возникал перед ней всякий раз, когда доводилось пользоваться этим способом перемещения. Ей казалось, она идёт по краю пропасти неземного ада, о котором рассказывали все мудрецы — тот, кто в него падает, утрачивает самоидентичность. — Не троньте её! — наконец Альтер-Аска выпрыгнула из пузырей — к счастью, ей довелось верно изловчиться с телепортацией, ориентируясь на особую связь со «своей» Рей, которой владела только она одна. Благодаря Осквернителю. — Прочь! Пара взмахов пламенной саблей — Альтер-Аянами избавилась от пут и свободно расправила светлые мускулы. — Спасибо, — поблагодарила Рей, свободно вытягивая чёрные крылья. — Демон! — обе Наоко выставили перед Аской Старший Знак. — Мои силы не от дьявола, и её тоже! — Аска протянула руку Рей. — Наши силы от Единого Бога! Бог есть Добро! — они соединились в рукопожатии. — Я — Архангел Габриэль, она — архангел Ариэль! [5] Это мой огонь, а это — её лёд! Пока Ленгли всё это торжественно провозглашала, крылья Рей преобразились — поросли острыми светло-голубыми перьями, приобрели лазурный блестящий инистый оттенок. Большегрудая обнажённая гермафродитка вытянула их во все стороны — крылья раскрывались даже у неё с затылка, их количество и расположение совпадало с таковым у трёхликого Ангела Мщения. Старший Знак, очевидно, теперь перестал на неё какой-то влиять. — Да умрите же вы! — разгневались обе Наоко — против двух архангелов обрушились техногенные массы, вырываясь струями и потоками из сюрреалистического окружения. В момент этого решительного противостояния появились ещё двое. Первым из них оказался высокий мускулистый мужчина, похожий на джина, только вместо тумана ниже пояса у него были нормальные ноги, носил он открытую светлую одежду, а смоляные волосы сего жгучего брюнета под цвет полностью чёрных глаз заплетались в косичку. — Каракал! — Аска сразу же узнала огненного бога — одного из Великих — с горы Кадат, сколь Аска знала, этот входил в клуб друзей Ноденса и уже помогал им в борьбе с Ньярлатхотепом: — Да, я пришёл помочь вам! — Каракал сжимал рукоять большого бронзового меча, чьё лезвие испускало колыхающиеся огненные языки. — И прочие наши друзья также помогут вам! Ведь теперь Кадат — часть бодрствующего царства! — добавил второй из Великих, выглядевший как просто крупный мужчина с короткими каштановыми волосами и густой бородой, довольно приятной внешности, чью голову венчал медный стройный венец, а облачала его светлая сутана, дополнительно покрытая чем-то вроде блестящей кольчуги и расшитая различными мистическими закорючками — Аска узнала в нём Ориона. — Теперь мы можем снова помочь вам! — Орион метнул длинное изящное и увитое декоративным тонким змеем копьё в одну из Наоко и пронзил насквозь её информационное тело, оно закровоточило, словно обычное. — Вы ещё кто такие?! — разъярилась вторая Наоко, наблюдая как её двойник блюёт кровью. — Друзья наших друзей! — Каракал выпустила из-под стоп струю реактивного пламени и так отважно рванул вперёд со здоровым огненным мечом напролом, разбрасывая собою всё техногенное скопление. — Давай! Кавалерия прискакала! — бросилась следом Аска. — Надеюсь, они помогают не только нам одним! — с такими словами Рей оттолкнулась тремя блеснувшими крыльями за спиной, они вместе с Аской разом допрыгнули до второй Наоко и с развороту вмазали ей ногами! — В-а-а-а!.. — те заглохла, растворившись в красный туман с обрывками лабораторного халата после того, как девушки пролетели насквозь. — Тоже мне, богиня киберпространства! — отряхнула руки Аска, становясь ботинками на достаточно устойчивый «виртуальный» пол из мельтешащих цифр — босые ступни Рей изящно приземлились там же, похоже их сознание изменяло теперь это место куда значительней, раз тут появились поверхность и гравитация. Аянами распрямила колени и вытянула спину, попутно оглядываясь с лёгкой тревожностью, она уменьшила и истончила крылья, сделав их фактически редиментарными. — Что-то приближается… — учуяла альбиноска. Ленгли немного смущённо взглянула на болтающейся песнис напарницы, да ещё и на такой большой! Вот чёрт, она нашла Рей очень привлекательной и соблазнительной в таком виде! — Знаешь, Рей, — взгляд смущённой праведной христианки Аски бегло соскочил на соски Рей, во всю торчащие с больших грудей взрослой женщины, которые очень… нетрадиционно сочетались с тем, что свисало ниже пояса довольно толстой колбаской, — может сейчас не время… но я предпочла, чтобы ты оделась. — Зачем? — искренне не поняла этого напарница. — А, не важно… — отмахнулась Аска, чьё сердце стучало с приятным волнением, праведница просто отвернулась. — Забей. — Сейчас я проложу ход нашим соратникам! — Каракал на реактивном двигателе пронёсся через сплетающиеся тернии проводов и микросхем, пробил, врезался куда-то вверх и проделал дыру в странном своде из мелькающих рассеянных цифр. Пробоина сразу расширилась: над большущим мозгом MAGI как вскрылся свод — затем огромные пальцы из расплавленного докрасна металла пробились сюда. Вслед за ними заглянула голова с мощной челюстью и глаженным черепом — Ева-03. — Тодзи! — запрокинула голову Аска, смотря через содрогающиеся путы кабелей и прочей электронщины. Со рта Евы вниз слюной стекли светло-синие водопады — они ниспали на нейроны и взялись растекаться, обволакивая извилины, создавая везде голубоватый плесневелый налёт. Также от прорвавшейся Евы развеялся песок — из него возникли очертания кричащих мертвецов — бешеные ларвы заполнили всё среди циркулирующих цифр, обращая информационный мир в царство хаоса и воплей. — Уходите! — прозвучал после этого голос Тодзи Судзухары, сотрясая весь этот агонизирующий кибер-мирок. — Я их добью! — Позволь и нам добить! — Аска обрушила струю огня на одну из извилин, Рей безмолвно сотворила белую лавину чистого снега и блестящего инистого льда против кибернетического мозга. Бардиил быстро растёкся и на сером веществе выросло нечто в виде сгустка голубой слякоти, из новообразования распустились усики, восстали крылья, где проклюнулись красноватые глазёнки, ниже у Ангела образовалась голова с клювом. — Он теряет прочность из-за вмешательства в рассудок! — поняла Рей-Альта, глядя на Бардиила. — Да, сокрушите его разум! — снова стиснул своё копьё Орион. — Оно такое, каким себя осознаёт, если помешать ему себя осознавать — оно вообще исчезнет! — подсказал вставший рядом с Аской Каракал — вместе они сосредоточили усилия на том, чтобы дальше жечь извилины. Аска воскликнула: — Если нам нужно убить вас, чтобы пройти игру, мы это сделаем! [6] — И раз! — тогда Тодзи приложил усилия, Ева-03 с помощью нескольких рук со скрежетом разорвала Зверя 666, попутно издавая рёв и развеивая песок с лицами кричащих ей в такт мертвецов. — Он с ней разберётся! — сообщил Каракал, когда их четверых сейчас выкинуло во внешнее киберпространство после падения защиты 666, последнего рубежа MAGI. — Вам стоит уходить, — указал путь копьём Орион. — Вы должны защищать своих! — Хорошо, спасибо вам огромное! — искренне поблагодарила Аска. — Вот так! Ловите! — доломав корпус, Тодзи швырнул обе части Зверя в сторону затягивающей дыры Кенске. — Молодца! — «обычная» Аска со своей стороны вмазала по части Зверя. — Хй-я! — Мари также напоследок заехала по другой части Зверя. Эти искривлённые и ломающиеся с металлическим хрустом и скрежетом останки сразу наполовину затянуло. Затем подоспел Тодзи: — Добиваем! — все четыре Евы навалились АТ-полем на одну точку, от этого сфера резко уменьшилась и схлопнулась, окончательно уничтожив остатки Зверя 666. — Скорее, вы должны возвращаться, ваши соратники нуждаются в вас! — поторопил их Каракал, когда киберпространство окончательно потеряло черты и они оказались в межмирье. — Нтсе-Каамбла, Оукранос, Ариэль и сам Ноденс уже должны помогать вашим друзьям! — передал Орион. *** Всё же Бегемоту удалось погрузить когти через эластичное покрытие на руках Юнита. Келли воскликнула от боли, пот обильно выступил на покрасневшем лице. Системы капсулы незамедлительно и незаметно понизили температуру. — Вот так, сука! Ничего я не боюсь! Я — герой! Преодолевая боль в руках, Келли снова навалилась, хотя Ева оказалась меньше, она смогла отодвинуть эту громадину… позади медленно осыпалась пятиэтажка. Тут Келли заметила, что грибы Десры активно растут на оголённом дырявом черепе Бегемота, откуда активно расплёскивались мозги. — Что тебя! Как погань живучая! Келли захотелось тараном прошибить голову Кайдзю своим шлемом. — Энергобласт, Келли! Энергобласт! — сообразила Мисато, впопыхах отвлекаясь постоянно на бои и события в других местах. — Есть! — у Келли это получалось хуже всего, ибо дальнобойные атаки — не её стиль. Но она всё же собралась и возле глаз Евы вспыхнула скопленная энергия — несколько точных выстрелов взломали черепушку монстра окончательно и оставили там одну большую дыру, позволяя созерцать обгорелые останки мозга. — Чёрт возьми! Да сколько же у тебя мозгов! — негодовала пилот, попутно замечая как Десра уже восстановилась и быстро бежит сюда, превратившись буквально в одну куполовидную голову на ножках. Большая часть её массы всё же погибла — Келли, хорошая новость! Ребята разделали MAGI! Доступны телепорты Первой! — передала Мисато радостным голосом. — Ну давайте, давай подкрепление! — Келли попутно также увидела, как океан вдруг отходит от берега! Словно отбегает! Приборы показывали воздействие АТ-поля неопределённо спектра. — «Это что ещё?!» Десра забежала на спину Бегемота, перепрыгивая через остатки его шипов, и забралась в раскрытую черепную коробку, теперь из неё стали торчать глаза этого любителя плевать кислотой. Одновременно она сделала так, чтобы грибы позади на пятиэтажки разрушили здание, оно обвалилось. По вине того, что услышавшая о подкреплении Келли расслабилась, ей довелось принять удар с двух сторон. То ли Десра захватила как паразит Бегемота, то ли вступила в симбиоз — вместе совокупность их воль при сложении с проявленной слабостью Келли, позволила монстрам увесистыми когтистыми конечностями сперва свалить Еву среди падающих обломков, а потом и подбросить высоко в небо с помощью бивней. — А-а! — улетающая дальше в районы Лос-Анджелеса, Келли смогла только развернуть «посадочное АТ-поле» и так оказаться на крыше многоэтажки, где всё мелькали живые люди. Она застыла там на корточках, боясь пошевелиться, прямо как огромный гопник, основав нечто вроде памятника. Бегемот и Десра собрались метнуться дальше, в город. Тогда на их пути перед рывком выросла стена АТ-поля. — Я не дам тебе убить больше ни одного человека! — Аска Сорью Ленгли подлетела на своей Еве с боку, схватила Бегемота за бивни и начала разрывать его, он успел лишь пару раз брыкнуться ей перед тем, как один бивень оказался начисто выдран с мясом! Десра в черепной коробки выпучилась. — Получи хуйня лупоглазая! Конец бивня вонзился меж её глаз. После этого Аска за один бивень перевернула монстра. Ногой полностью расплющила руку чуть ниже плеча. После чего пнула громадину от себя. Одновременно вместе с этим вода отступила от берега километров на десять… И набралась в волну как раз в высоту почти столько! — Спокойно, это наши! Не обращайте внимание на волну! — вдруг прозвучал голос Мисато, правда не было похоже, что она в это точно верит. — Вы уверены? — уточнила Аска, наблюдая, как вода вытягивается и закрывает далёкое туманное от смога солнце, бросая тень на свободное илистое дно. — Да, это Великие Боги с горы Кадат… Один из них клянётся жизнью, что жители Нью-Йорка не пострадают! — передавала чрезвычайно встревоженная Мисато. — Я им говорю, я лично смету этот ваш Кадат, слышите, если что-то случится! Если хоть один из них погибнет! Мисато высказала это кому-то невидимому. Аска в этот момент направила стопы Евы к «памятнику гопника», там она, пройдя по воздуху, смогла осторожно снять Келли. Внизу все люди оказались в ужас от надвигающегося катаклизма с океана. Кто-то подумал, что в ближайшее акватории русские сбросили царь-бомбу. — То есть нам не нужно защищать город от этого, командующая Кацураги?! — с тревогой переспросила Келли, у которой коленки задрожали от такой идущей стихийной громадины. — Посмотрим, — Аска также напряглась. В этот момент Бегемот поднялся. — Да когда же ты сдохнешь?! Аска схватила копьё Келли и создала на его конце длинное лезвие глефы из золотистого АТ-поля. Несколько последующих взмахов нарезали Бегемота ещё до того, как накатила невообразимая волна, Кайдзю распался на кубики, при этом не полетело ни единой капли от брызгов радиоактивной крови. — Учись, боец! — Аска вернула изумлённой Келли её оружие: — Офигеть! — не верила глазам любительница регби. — Я возилась с ним сколько! Да ты великолепная! — А то! — Аска самодовольно ухмыльнулась, как она всегда любила, только вот полностью зашедшая волна всё же окончательно расслабиться не дала… И она пала на них сперва почти непроглядной тенью, а потом всё в поле зрения накрыла пучина. — Какой ужас! Как мы всё это допустили?! — вскричала Келли, когда вода всюду бежала вокруг её Евы. — Погоди ты! — махнула рукой Аска, напряжённо вглядываясь в стихию. — Она никому не вредит вроде! — Чего?! Да ну! — присмотрелась Келли, пилот Евы-25 снова не поверила своим глазам! Она и напарница сразу увидели сквозь мутные потоки воды то, что стихия ничего с собой не несёт! — Аска, Келли, мы это подтверждаем с городских камер! — передала из командного центра Макото. — Точнее эта волна что-то подхватывает, но людей она не… не трогает! — тот аж запнулся. — Обступает! Волна прошла много дальше от берега, что было неудивительно при её размерах, пока не затопила большую часть Лос-Анджелеса, это транслировалось со спутников и дронов, некоторых из которых зацепило, однако не затянуло и вообще никак это не сказалось на них! Самым волшебным образом вода никогда не сбивала! Она шла потоком около тридцати секунд, после чего ослабла и начала столь же быстро сходить и за подобный срок снова сошла. Тогда на чистых улицах все увидели множество мокреньких, напуганных, растрёпанных жителей, но живых! Они остались на своих местах! После чего все увидели, как густые зелёные деревья начали восставать могучими корнями там, где пролегали для этого свободные участки. Обломки всей разрушенной береговой линии оказались смыты, наряду со многими другими развалинами со всего города, включая остовы сгоревших танков, и вдоль океана восстали сплошные зелёные кроны, впрочем, так, чтобы оставить широкие дорожки. Многие люди обрели исцеление, недавно умершие без обширных повреждений мозга и бывшие присмерти буквально воскресли! Как потом оказалось, полностью исчезли любые признаки радиационной, химической и биологической угрозы, трупы Кайдзю, токсины и грибы Десры, все её части бесследно поглотил и растворил в себя Отец Океан. И над водой стояла одинокая синяя фигура вроде бы человека, держащего нечто в руках. Келли и Аска, явно поражённые таковым чудом, невзирая на всё ранее увиденное, увеличили изображение незнакомца — это оказался старец, вроде бы дряхлого вида, на чьи узкие плечи спадали длинные седы волосы, он держал глиняный кувшин, носил простого вида синюю одежду. Он показался Аске смутно знакомым. Она даже вспомнила имя, которое следом назвала Мисато: — Это Оукранос, водное божество с Кадата, он накастовал нам помощь! — пояснила Кацура из командного центра, уже самую малость чуть более расслабленными тоном. — Остальным они тоже помогают! — Тьфу ты, чёрт меня возьми! — Ленгли ещё раз окинула всё это взором, потом всё её внимание приковали события в других местах, отображаемые на экранах. *** Нун, также известный под разными именами в различных мифологиях — океан эфира, скрывающий в себе самые разные тайны и забытые грёзы, превосходящий по размерам вещественную Мультивселенную, простирался бирюзовой гладью во все стороны и направления. Его постоянно и плотно окутывал ультрамариновый вязкий покров, также, видимо, бывший эфиром. Запряжённая крылатым львом Анзу, колесница сапфира и янтаря двигались в потоках разной густоты, как мог это описать Синдзи. Ветер эфира казался газообразным, а его более сгущённая похожая на гель субстанция простиралась неким подобием жидкости. Этот внутренний эфир, сколь юноша мог судить, отличался блекло-лазурным оттенком от того, что простирался на границах творения — последний напоминал мрачно-сиреневые скользкие и липкие пары тумана, на которые натыкались они с Каору вовремя ночных астральных полётов к пределу мироздания. Тогда они проходили путь павшего в бездну неземного ада Гипноса, разумеется, в отличие от тщеславного Господина Снов никак не желая преодолевать последние пределы густого и почти твёрдого «тумана». Хотя для не совсем материального объекта, само собой, подобные описательные характеристики были лишь словесной условностью. — Здесь правда скрываются пантеоны всех религий — девы и асуры вот, например, — Соломон указал на очередную неземную страну, омываемую со всех сторон аквамариновыми приливами, из которых торчали высоченные рифы. — В этой среде как рябь на поле или как радиосигналы расходятся мыслеволны, они заставляют тут вещи принимать соответствующие формы… И главное — никогда нельзя сказать, что было вначале, Толкин ли придумал Арду и она появилась здесь, или это Толкин узнал об Арде. Более того, знаешь ли, наиболее возможный вариант будет таковым, что это Толкин придумал и создал тем самым Арду… после того, как получил мыслеволны от Арды из будущего. Да, Синдзи, ты уже должен был понять, как время условно от перспективы. — Я понял, это место — нечто вроде Хаоса-Варпа из Вахи? — сравнил Синдзи, стоит отметить, что в отличие от сиреневых и фиолетовых — оттенков загадки и колдовства, морские цвета Синдзи успокаивали, разве что немного вгоняли в тоску. — Можно и так сказать, только, ещё раз обращу внимание, тут не применимы стандартные для трёхмерной Земли понятия причины и следствия, — снова сделал акцент Соломон. Потом предложил: — Хочешь мы доплывём до тех мест, где Океан Эфира впадает в воды Отца Океана? Там мы сможем отправиться в Южные Земли того «чистого» Мира Снов, где регионы наиболее эфемерны, но при этом близки людям? Хочешь провести пару миллионов лет среди красот Сона-Нил? — И как жителям Мира Снов это всё не надоедает? — Синдзи знал ответ на этот вопрос, у этих ребят просто другая психология и совершенно иное восприятие хода времени: в своих хрустальных дворцах джины могут слушать тысячелетиями одну и ту же музыку, что в принципе было ему близко — Синдзи сам-то в четырнадцать лет подсел на песню «You are the only one» от Котоно Мицуиси (певица, чей голос звучал один в один как у Мисато) и крутил её в плеере всё время наряду со всей западной группой XTC [7], правда особо не вникая в текст и музыку — ему просто надо было бы чем-то заткнуть уши, дабы окружающая явь не лез в нежную юную рефлексирующую душу. — Они-то по своему чувствуют время, которое в Мире Снов никогда не бывает постоянным, — стал объяснять Соломон. — Небожители могут пировать и веселиться века непрерывно и им это не надоедает… Это житель мира яви может за десять лет кардинально поменять свои взгляды, ибо грубая материя не щадит его мечты, в то время как живущий среди грёз будут верить тысячи лет в один и те же предрассудки. Они могут сберегать вечную юность сознания. Впрочем, это всегда зависит от твоей внутренней психической природы. Например, когда Бэзил Элтон остался в стране Сона-Нил, он прожил там многие эпохи, но всё равно покинул этот рай в поисках своей мечты — Катурии. — Насколько я слышал, это его погубило, высшие силы поглумились над ним, — вспомнил Синдзи ту трагическую историю. — То есть Мир Снов перестраивает твоё восприятие под себя? — Синдзи уже прекрасно знал об этом. — В Мире Снов ты испытываешь те же чувства при виде чужих грёз, каковые испытывают создатели этих грёз, — пояснил Соломон. — Понимаешь? Вообрази прекрасную мечту садистического убийцы, вроде тех, про которых ты читал в книжках де Сада. Она будет ужасна для тебя, но вглядываясь в неё, то есть в её материализованное воплощение, ты по ходу погружения начнёшь испытывать к ней тот те восторге, что и маньяк. Это погружение может травмировать, уничтожить твоё сознание или необратимо исказить личность, сделав маньяка из тебя навсегда. Но маньяк изначально не близок тебе. Однако многие другие мечтатели близки — вы можете любоваться мечтами друг друга. Правда мечты в Мире Снов зависимы от сознания породившего их, потому могут в ряде случаев погибать или деформироваться в зависимости от его перемен… Некоторые мечты могут пленять и становиться сверхценностью. — Я это всё уже знаю, — Синдзи вспомнил, что сам не мог нигде осесть — ни в Ултаре, ни в Селефаисе, ни даже в городе иллюзией Таларионе, пока не нашёл бы свои мечту. А его мечта — Каору. — «Боги и судьба имеют привычку смеяться над теми, кто ищет свою мечту», — зло подумалось ему. *** — Асари, следи за Йогом! — приказала Мана тому, из чьей механической отломанной на конце головы выбрался протошоггот. — Есть! Сама Мана отвлеклась на Аркиция, выпустила несколько разрядов в воду. — Надо мочить этих! — настаивал её муж, переводя внимание на Гарашарп и Сциллу. — Мне помочь! — Надя начала вырываться из хватки змеи, которая следом попытался её проглотить, начиная с головы, разумеется кобра задействовала свой вампирический язык. В руку Евы Надя смогла притянуть трезубец, чьи ножи она загнала и вонзила концами в шкуру гадины, благо те очень удобно изгибались. Голиаф встал из воды с кровоточащими ранами от ракет, после чего спешно зашагал к Еве. Позади него пробежала Сцилла и с присеста извергла охладителем по средней голове Гидоры. Мана попыталась было двинуть крылом, последнее вдруг захватила челюстью Гандора, вдобавок она почти сразу исторгла новое атомное дыхание. — Блядь! — Ману с друзьями снова как следует тряхнуло — крыло со стороны готовы Мусаши повредило, искорёжило, но также сработал отражатель и вернул кое-что голове Гандора — отбил все раздвоенные не то клювы, не то клыки — потому она отпрянула головой и вытянула шею, с конца изувеченной морды в небо устремилось много дыма с уточняющимся лучиком остаточного атомного дыхания. Мусаши это увидел и не мог этим не воспользоваться: — Жри, нахуй! — запустил он ракету, монстр как раз удобно оказался там над шахтой, потому пластина на спине снова отъехала и следом вырвалась ракета, попала прямо, а потом и разорвалась, полностью уничтожив нижнюю челюсть, кусок верхней повис на клочке ткани, тёмная радиоактивная кровь полилась оттуда. — Мозг у него всё равно, наверное, в середине, так что не сдохнет, но хоть так ему, пидарасу! — обрадовался Мусаши. — Отстань! — Надя извергла акустическую волну одновременно с энергетическим разрядом в глотку Гарашарп, та, видимо, планировала впитать последний, но первая звуковая атака помешала — челюсти кобры отбросились от головы Евы, вместе с тем пролив раскалённую испаряющуюся кровь. При этом гад ползучий и брыкучий ещё глубже напоролся на ножи, загибающихся какими-то подобиями граблей от красного древка. — Прочь! Надя следом повторила прошлый трюк, которым она освободилась от Аркиция — изящно подпрыгнула, ей удалось покинуть тиски змея, правда при этом пришлось выпустить из рук оружие — это ничего: оно всегда оставалось частью её Евы, она могла легко притянуть этот трезубец, и сам он не позволял использовать себя Кайдзю. Надя вознеслась на красной чешуйчатой Еве выше змея и с гордым выражением лица широко распрямила кожаные крылья для полёта. С этого момента она замешкалась, увидев кое-что жуткое — Мусаши из последнего головного орудия (вернее — набора орудий) проводил относительно слабым мазером по Сцилла и Буртаннусу, чем не смог особо ранить, но отпугнул, они отбежали, хотя больше испугались не этого. — Эм, у нас проблема! Наверное!.. — Мана повернулась на голос Асари, за ней Мусаши отвлёкся ввиду того, что Сцилла и Буртаннуса отступали к берегу через намороженные первой глыбы хрустящего льда и через дымку вездесущего пара. — Ох, ебать! — муж Маны на пару с супругой широко раскрыл глаза — сбоку от них возвышалась гигеровская монструозная куча — тут сперва к ним была красная зубастая голова, от лба которой выходила ещё одна зелёная шея с тупой сглаженной мордой на конце, где раскрывалось два жёлтых клюва, а выше, ближе к туловищу, прямо на шее развивались какие-то черты не то пастей, не то влагалищ; ниже с боков проглатывались ещё какие-то острые рожи готических гаргулий, сверху в сторону Аркиция тянулись зазубренные клещи и извивающиеся клубки угрей. Вся эта «башня монстров», словно состоящая из нескольких Кайдзю разного размера, произрастала из уходящего в воду многоцветного более жидкого продолжения шеи Меха-Гидоры, которое выходило из тёмной трахеи там, где Гандора разрушила эту часть механического дракона, подвластную Асари. Йог-Сафа первым делом поглотил одну из четырёх частей Аркиция и благодаря её материалу сформировал это нагромождение «монстров», двигающих зубами и тянущих всякое там. К слову, из искорёженного на противоположной части механического крыла также вытянулась органического вида желтоватая складка, как продолжение механизированного участка Меха-Гидоры, и на ней, согнутой, отверзлась ещё одна то ли клыкастая пасть, то ли ещё какая близкая по форме ужасность. — Трансгрессировать пилотов Гидоры обратно? — спросила Майя у Юй всвязи с этим. — Не надо, спокойнее, пусть Йог-Сафа сделает свою работу! Йог-Сафа набросился в подобном виде на вторую часть Аркиция. Также, ещё одна часть того головного Кайдзю набралась яда от Меха-Гидоры и как-то скуксилась. Надя отвлеклась на Йог-Сафа и оказалась сбита Голиафом — этот гуманоид оттолкнулся когтистыми стопами, вырвался из воды и в воздухе столкнулся с Евой-ДАГОНОМ. — А-а! — Надя следом спиной Евы врезалась в землю. — Дерьмо! — Мусаши незамедлительно выпустил мазер в бок налетевшему Голиафу, целясь в один из кровоточащих следов, оставленных от попадания ракеты, это пришлось очень больно мерзкому рептилоиду — потом выжигающий луч прошёлся по спине и вонзился в ползущую через льдины Гарашарп, чтобы отвести коварную кобру подальше от Евы Нади. Мусаши всё же прикинул, что последняя сама справится с этим противником, ведь Надя пилотировала великолепно, опыта применения навыков и способностей в реальном бою девушке только не доставало. — А-а! Да слезь! — отталкивалась она. — Слезь с меня! — Надя, АТ- полем его! — подсказала Мана, отводя взгляд с Йог-Сафа, который уже почти втянул в себя вторую часть Аркиция и только стал больше. Гарашарп, обиженная за недавний мазер, раздулась и выдохнула золотистым энергетическим шаром по Меха-Гидоре. — Нахуй! — Мусаши благодаря ускоренному от синхронизации восприятию успел среагировать: надавил по курсору — мазер пробил золотистый сгусток и тот детонировал прямо перед механическим драконом, сумев хорошо обдать жаром последнюю полностью боеспособную часть Аркиция. После этого, его горящего и израненного, Мана пробила своей головой, подняла и вмазала по Йог-Сафе, тот вытянул из трахеи клеточного вида псевдоподии и слопал Кайдзю за милую душу. — Хоть с этим покончено! — обрадовалась Мана. Надя благодаря АТ-полю отшвырнула Голиафа в сторону Буртаннуса, последний повалился от этого. Пользуясь этим, Надя вскочила на ноги, она снова могла бы прыгнуть и вбить обоих АТ-полем в землю, вероятно уже со смертельным для них исходом, но не догадалась — вместо этого циркачка притянула трезубец. Как только тот оказался в её руках, Голиаф уже наполовину приподнялся, не успев распрямиться, гуманоид выдохнул своим лучом из пасти и разрядом из рога, Надя одновременно пустила разряд из своего рога и акустическую волну, которые работали у неё одновременно. Два потока столкнулись — у Голиафа он оказался разрушительней, под него попал трезубец и начиная от ножей оказался полностью расплавлен. — А-х! — Надя скорчилась от ощущаемого жара, Голиаф опалил ей руки и корпус, заставив черепичного вида чешуйки расплавиться, АТ-поле часто замерцало перед ней. — Да достал ты меня! — Надя очень разозлилась, как только враг перестал извергаться, она в порыве ярости рванула вперёд, и руку, где на кисте замерцало АТ-поле ещё ярче — как северное сияние — вонзила в грудную клетку противника и пронзила её Голиафу насквозь! Её бешено сверкающие огнями обгорелые пальцы вырвались из спины, следом за ними показался позвоночник, кровь обильно вырвалась изо рта и из сквозной раны Кайдзю. Голиаф в предсмертной агонии схватил Еву за эту руку, вонзил когти в область изгиба сустава и с силой и хрустом оторвал её. Следом уж закричала Надя — кулак Голиафа попал в голову Еве, выбил пару глаз, смял лицо, она рухнула перед ним. — Надя! — Мана как следует этому разозлилась. — Да сдохни ты! Она подвела показатель выстрела ближе к пределу — всё равно людей в окрестностях уже не осталось, либо они все погибли, либо сбежали благодаря возможности сокращать расстояние — мазеры из средней головы вонзились в голову Голиафа и на глазах снизу смотрящей Нади буквально прожгли её наполовину, оставили чёрный дымящейся череп со страшным подобием какой-то густой чёрной массы — кажется, эти твари состоят из какого-то «органического металла»? Тонкий луч Меха-Гидоры пробился из противоположной части черепа, оба глаза Голиафа взорвались, струи огня и кипящей слизи вырвались из глазниц, следом раскалился и взорвался его рог, окончательно сметая верхнюю часть черепа. Надя же направила «волшебную палочку» с кристаллом Й’глай и прожгла таз и живот почти обезглавленному Голиафу, который, невзирая на это, всё ещё стоял на ногах. — Верни! — она резко встала, после чего достала из противника отделённую руку своей Евы. Кайдзю при этом покрывался дымящимся углём и рассыпался, выбрасывая огромное количество радиации, которую, к счастью, сходу инстинктивно начала поглощать Ева-ДАГОН. Буртаннус, Сцилла и Гарашарп уже не хотели атаковать её. Надя развернулась — когда она увидела, Йог-Сафа уже дожирал остатки Аркиция, в него дыхнула фактически из безглавой трахеи Гандора, чем смогла весомо прожечь всю эту гору «монстров Гигера». — Надя, помоги нам! — прокричала Мана, так как пластины Гандоры ещё держали их, как бы сильно Мусаши не бил о них головой. — Не поддаются! — отозвался супруг. — Используй АТ-поле, чтобы освободить нас от хватки Гандоры! — подсказал Асари. — Да! — Надя взяла в ротовые придатки Евы-ДАГОНА волшебную палочку, придерживая прираставшую руку, побежала на подмогу. Попутно ей захотелось попробовать рог и она немного выстрелила из него в Гандору, на что враг и эту молнию смог отразить своим корпусом. — Не терять на это время! Он слишком близко, мы не можем долбить пидараса ракетами! И очень прочный! — говорил Мусаши, выдвинув из области рта Гидоры небольшую цепную пилу, которая смогла лишь выпустить струю искр, бессильно проходят по оболочке Гандоры. До того несколько ракет практически без толку разорвались о вражину, к тому же плотно закрытую АТ-полем, только один раз враг подставился, когда получил от собственного луча, и Мусаши смог благодаря этому разбить Гандору голову, сейчас там просто оставалась одна утроба. В ответ этот премерзкий Кайдзю бил хвостом Мусаши, он смог обхватить его за шею и отвести от себя вместе с орудиями и бесполезным цепным резаком. — Сейчас! — Надя вмазала ногой с разворота по Гандоре и смогла отбить немного эмали от корпуса. Приращиваемая рука уже чувствовалась, и циркачка смогла схватить обеими кистями щитки, начала раздвигать, активно разжимая АТ-полем. Йог-Сафа неплохо сообразил, полез своей цветастой желчной псевдоподией в открытую трахею Гандоры, забивая проход для атомного дыхания, которым до того часть «башни монстров» оказалась уничтожена. Вдобавок от второго крыла выросла какая-то непонятная конечность то ли с когтями, то ли с зубами — она схватила за хвост Гандору и не позволила более так прессовать Мусаши. — Бьём по этим! — указал тот на Сциллу, Гарашарп и Буртаннуса. — Да, надо их отгонять! — подключилась к делу Мана. В ответ на эту агрессию, уже успевшие через смог отдалиться к берегу Буртаннус, Гарашарп и Сцилла, старались отвечать, что выходило у них плохо — струи леденящей жидкости не долетали и только без толку морозили воду, Гарашарп один раз надулась для извержения золотистого шара, на это Мана и Мусаши почти одновременно попали ей в рот и монстр исторг этот выстрел совсем в другую сторону перед собой, благодаря чему прогремел взрыв, поднявший очередное грибовидное облако — кипящая вода и обломки льда окатили сражающихся. — Что там?! — отвлеклась на это Надя. — Не бойся, мы их держим! — отозвалась Мана. — Делай свою работу! — Да, дорогая! — Мусаши решил выдать немного картечью по Сцилле, Гарашарп и Буртаннусу, пустил бы ракеты — сходу убил бы, но решил пока этого не делать, иначе бы нанёс много урона зданиям, тем паче сейчас в любой момент Надя могла бы разомкнуть щитки Гандоры над ними и тогда один из них мог бы оказаться над шахтами, откуда вылетают ракеты, что могло бы нанести больший вред Меха-Гидоре. — Поддаётся! — не обращая больше внимания ни на что другое, Надя смогла разомкнуть хватку Гандоры. Последний Кайдзю изверг своё дыхание, на это Йог-Сафа отвёл его шею в сторону и заглотил её пастью «башни монстров», от этого последняя надулась, оказалась прожжена и следом разметалась на ошмётки. Неожиданно откуда-то сбоку на голову Евы напрыгнул недобитый касок Аркиция — с одним глазом и зубастыми щупальцами он обхватил затылок и начал выдавливать глаза. — Проклятье! Надя отвлеклась, Гандора снова захлопнул щитки! — Вот дерьмо! Надю ебашит хэдкраб! — вскричал Асари. — Да как вы мне надоели! — Наде захотелось буквально сожрать противника, отчего Ева прямо живьём этого «хэдкраба» ассимилировала, отчего глаз того разбух и затвердел, после чего разделился на два — таким образом там появилось на голове нечто вроде пары полушарий, похоже, симметричных мозгу Евы и мозгу пилота, позади волосами откинулись девять толстых щупалец, на чьих концах вырвались острые чёрные когти. — А-агрз! — глаза самой Нади наполнились искренней злобой, дополнительные наружные мозги, доставшиеся от Аркиция, запульсировали, под ними изумрудами зажглись шесть глаз, сформировавшихся взамен утраченным во время ассимиляции или ранее в бою. — Ва-а-а! Когти на руках Евы решительно выросли и Надя разорвала хватку на этот раз окончательно, щитки Гандоры разошлись далеко. После этого она, сжимая в ротовых щупальцах волшебную палочку, направила её кристалл на середину туловища противника, если его можно было поместить в основание этой конструкции из двух массивных щитков. Рог Евы-монстра спереди раскалился. Оба выстрела вонзились в неё, оболочка начала их ассимилировать и… энергия пошла от того места по щиткам к Еве… Надя снова ассимилировала её и выпускала из рога! Оба луча — от кристалла и рога вонзались в середину… И — взрыв! — Гандора сдалась, полетели осколки минерального вида обшивки-эмали, Надя добралась до уязвимой органики, если та там всё же была, и смогла прожечь чудище изнутри! После этого она — совершенно машинально, даже не думая, выбросила все головные щупальца в ту область, вонзилась в дымящуюся хлипкую органику острыми когтями. Они до конца погрузились в неё и преобразились в чёрную жижу от передвижения которой у Гандоры всюду разбухли прожилки, особенно на хвосте и в области головы, вернее шеи без неё. Надя добралась до мозга и подчинила его! После этого вся Гандора задвигалась по её воле! Мана, Мусаши и Асари несколько секунд засмотрелись на очень решительное и хладнокровное в своей безжалостности лицо смуглой Нади, кристалл на груди у неё колдовски поблескивал. После этого Надю окатило удовольствие, ранее получаемое немного также, тогда она его странным образом не различила особо. Перед головой вспыли образы каких-то давних сражений. Очень смутные, потому на голоса экипажа Меха-Гидоры Надя быстро вернулась в реальность. — Сейчас! — она пожелала разделить врага напополам, чтобы завладеть его щитками. Одновременно вся поверхность её Евы налилась расплавленным серебром — красная чешуя потеряла форму и вскоре новые доспехи покрыли Юнита: они состояли из минерального вида щитков, очень плотных и сглаженных. Таковые закрыли лицо, оставили место лишь для трёх глаз с каждой стороны. Наросты кальция украсили отходящие от головы щупальца со всё теме же чёрными когтями, которые после победы над Гандорой вернулись в норму из жидкого состояния. Надя разорвала напополам Гандору и теперь с каждой стороны крыло изменилось так, чтобы принять по щитку — каждый в рост Евы, она теперь стройно распрямилась с каждым за спиной… *** — Нам ещё везёт, что Ороти не рвётся нас уничтожать! — обратил внимание Карл, так как после преобразования в гигантскую форму восьмиглавый змей просто водил своими шеями из стороны в сторону и ничего более не предпринимал, по крайней мере в эти первые минуты, хотя уже мог при желании пробить насквозь плоскую Землю. — Помогите! Помогите! — Анна рухнула на горящую землю, боль пропала почти сразу, она смогла встать — все раны разом зажили. Только одежда сильно пострадала и превратилась в лохмотья, кишащие насекомыми, впрочем, бушующие всюду языки пламени быстро слизнули большую часть ткани. Пламя сильно грело, но не обжигало её. Она повернула голову и посмотрела через густой дым, который не давал вдохнуть приятного свежего воздуха и одновременно с этим не удушал, только раздражал мерзким смрадом. Анна смогла сквозь клубящуюся пелену увидеть бредущего ГННУСа, который сотрясал твердь своими ножищами. У Девериха закончились патроны — последние он потратил на расстрел ближайшего джина, сумев усилить свинец метафизической волей и таким образом быстро распылить и растворить пробитого насквозь очередью духа. — Scheiße! Бесполезный хлам! — Деверих выкинул шестиствольник, когда лента подошла к концу. Ещё какое-то количество джинов мелькало в небе среди вздымающихся столбов дыма. Территория вокруг развален дворца полыхала, Деверих ещё ощущал Муваффака и Анну и ещё кого-то. — «Они живы! Их прислал NERV?» Джины затрудняли экстраординарное восприятие, так как они тоже являлись мистическими существами. — «Так, я должен сосредоточиться на Кайдзю!» Из-за всего этого Деверих совсем упустил из внимания своих монстров. Теперь после уничтожения командного центра он мог оценивать глобальную ситуацию только с помощью экстрасенсорного воспитания. И сразу же поймал в него Анну! — А-а-а! Scheiße! — она вырвалась из дыма на объятых огнём крыльях, которые вовсе не сгорали, а сами испускали жар. В руке у неё при этом блестел лёд. — Да чтоб тебя! — Деверих закрутил своё копьё, снова формируя барьер, который вдребезги расколотил все ледяные стрелы. ГННУС и в этот раз поднял из дыма конечность с намерением сбить Анну, но та быстро рывком стала ему на спину, переместившись в тыл Девериха, того с холодным блеском огрело ледяной стрелой по латам. — Мерзавка! Он развернулся к ней передом и вытянул свободную руку, чтобы притянуть какое-нибудь оружие — целая небольшая зенитка попалась под телекинеческое воздействие и оторвалась от земли, её расчет ранее спалил джин и останки солдат до сих пор догорали. Анна сразу же кинула фаэрбол в эту машину и разнесла её на обломки. — Проклятье! — Деверих решил идти в наступление и скаканул вперёд с мечом-копьём. Джины, пользуясь моментом, разом накинулись на голову ГННУСа и направили всё силы на узкие пустые глазницы, чтобы с их помощью добраться до мозга. От этого ГННУС был вынужден снова резко подняться, и следом с разгону врезаться головой в землю, сгибая конечности, так Кайдзю рассчитывал избавиться от джинов. Одновременно с этим Деверих на четырёх ногах пробежал меж головой и шеей своего ездового монстра, Анна слетела назад вдоль спины твари и оказалась внизу позади существа. Деверих летел следом. Анна спиною врезалась в землю и разметала комья, следом за ними ярко полились потоки плазмы с её крыльев, и она извергла ледяные копья. С хрустом обламывая и разбивая их, Деверих таки добрался до неё через плазму и вонзил конец меча кошмаров в тело Анны. Та сразу же закричала, так как всевозможные кошмары полились в мозг. — Получи! За чередой ужасающих образов, всех эти прущих змей, пауков и прочих чудовищ, летающих голов, уродливых трупов, стонущих мертвецов, явились по-настоящему сокрушающие сознания вещи. Тройной злобный глаз, сияющий бездной черноты. Она доверилась ему потому, что он обещал сделать её богом. Дать ей силу! Чтобы она перестала быть беспомощной! Она всегда панически опасалась своей слабости. — Имя тебе — Метатрон, ибо ты — Енох, — провозгласил посланник с трёхстворчатым оком. — Ты созерцаешь Меня — Яхве, и становишься малым Яхве! Анна вспомнила, как испытала то, что недозволенно пережить человеку — невероятную гордыню, напрочь затмевающую эмпатию. — Ты Малый Яхве, это жалкие люди ограничены оковами морали, которые Я, Господь их, наложил на них своими заветами и заповедями, ты же — стоишь выше всего Воинства Небесного! Перед глазами Анны тогда пронеслись Великие Древние, которых Дети уже победили по попущению Ньярлатхотепа, — возглавил их череду перекинувший мост меж мирами паукообразный угловатый Атлач-Нача, плетущий свою паутину, Великий Ткач; за ним следовал причудливый трёхглазый мохнатый шарик Ран-Тегот с шестью клешнями (Анна вспомнила, с каким негодованием Аска описывала это нечто в письме, ставший её первым противником); следом в ветрах шагал тёмный гуманоидный Итаква с пылающими звёздами вместо глаз; обладающий множеством самых разных конечностей, трубок, хоботов, глазами спрута и ещё одним большим горящим синим оком — полубугорчатый и полубесформенный — Гатанотоа, первенец Ктулху из числа четвёрки самых великих его детей; объятый желтизной чёрный Хастур с эфирными крыльями и конечностями как у богомола; рукоглавый золотистый змеевидный Йиг; мохнатый Цатоггуа, похожий на бескрылую смесь летучей мыши, ленивца и жабы; состоящий из живого пламени шарообразной Ктугха; мерзкий тучный безголовый Осквернитель с парой скалящихся челюстей на ладонях; ползущий и вытягивающий щупальца безглазый червь-кальмар Шудде-Мьелл; жидкий и амёбообразный Уббо-Сатла, передок их плоти… И ещё много и много тому подобных, кто ещё не был, — сонмы Великих Древних! Все разные! Большие! Смотрящие на неё и… склоняющиеся перед ней! Даже сам Ктулху выражает к ней своё почтение! Ибо она стоит выше всей россыпи их, стоит над диском Вселенной, где развеяны галактические сверхскопления. У трона Яхве. Как малый Яхве. Как второй Единый Бог! Выше всех Ангелов Небесных! О, как же Ньярлатхотеп развратил её своей властью! Он мог показать ей в астрале что угодно, и как он воспользовался её стремлением перестать быть слабачкой! Она не хотела быть самой сильной, всего лишь перестать быть слабой! О, как же сильно она подвела Аску! Какой стыд, какой позор! Она недостойна ни искупления, ни прощения: — Я Бог! Я не могу проиграть! Му-ха-ха! Она дралась с Аской и остальными Детьми, вот они её ловят, но она становится живой слизью и обтекает их хватку, чтобы вырваться… Стоп, она и так может?! Деверих почти уже восторжествовал, как вдруг проткнутая Анна потемнела и распалась в какую-то чёрную жидкость, струи которой активно вышибли из разных мест и особенно из крыльев, огонь на которых сразу же погас. Теперь меч-копьё пронзал пустое место. — Что?! — Деверих следом увидел, как вновь схлестнулись в воздухе потоки чёрной слизи и из них образовалась чёткая фигура Анны с крыльями, она состояла как из нефти. Соски едва проглядывались небольшими выступами, черты лица проступили довольно ясно, даже пальцы на ногах различались, хотя и выглядели сросшимися, даже открылся рот и в нём показались единые слитые зубы. И всё это состояло из жидкой субстанции. Деверих рванул вперёд: — Получи ещё! Со своим оружием наперевес он промчался через осколки льда, ранее созданные Анной во время неудачной попытки остановить его, разбивая их вдребезги. Анна чуть дальше отошла в огонь, гася его своей жидкостью. Лезвие разрезало воздух, Анна горизонтально в районе пупка разделилась, пропустив его, после чего снова соединилась, обернулась руку по локоть радужным АТ-полем и заехала в плечо Девериха, удар больно и гулко стукнул о чёрные латы. — Scheiße! — Деверих максимально вытянул оружие и прошёл от головы до пояса, перед касанием лезвия Анна разделилась, пропустила его и атаковала двумя половинками с двух сторон, оттолкнувшись ногами от земли и вмазав ими с разворота по человеческому телу Девериха. Демонический кентавр отскочил назад — разделённая девушка из слизи снова слилась в одно целое, выбросила вперёд растянувшуюся руку, от попадания сжатым кулаком по земле в воздух взлетело много льда с кучей комьев и подвернувшихся обломков асфальта. — Scheiße! — Деверих ещё дальше отпрыгнул на четырёх ногах, цедя брань. — Прочь! — обрушил злодей псионический удар по все стороны, от него вырос раскинувшийся прозрачный пузырь, он разметал Анну на множество капель. Земля и все твёрдые объекте также измельчились от этого в прах, Деверих остался на дне гладкого кратера. — Вроде… все сдохли… Ему показалось, как все три субъекта, которых он держал в поле экстрасенсорного восприятия, стеклись в один объект, который как-то зыбко, нечётко ещё витал здесь в воздухе… Девериху сейчас потребовалось срочно взяться за ГННУСа и некогда ему оказалось вынюхивать своих вроде бы поверженных противников. Джины продолжали жечь Кайдзю и то бежал от них, периодически врезаясь головой в землю или в здания, и то и дело проводя концами верхних конечностей себе по морде. Джины уже изловчились забраться к нему в черепную коробку, где вывели из строя головной мозг, у Кайдзю, правда, ещё оставались мозги в резерве внутри туловища под более надёжной защитой. Огромное множество кричащих и бегущих северокорейские солдат и граждан оказалось сметено этим монстром, который в конечном счёте расправились крылья и совершил короткий — по его меркам — перелёт, где рухнул в уже более населённом районе Пхеньяна. Теперь уже оставшиеся в живых командиры приказали атаковать его со всех возможных орудий. Потому когда Деверих догнал-таки своего ездового монстра и запрыгнул на него, чтобы волей покончить с джинами (сам ГННУС оказался слишком неумелым для этого), по себе он получил артобстрел из всего, что могло по нему достать. Пролетающие мимо снаряды врезались в здания, часто пробивали насквозь, стёкла бились везде и осыпались смертоносным сверкающим дождём. Бетонные блоки валились на головы несчастных северокорейцев, хороня под собой беспомощных. Апокалипсис снова пришёл в самую народную и демократическую республику на свете. *** Синдзи и Соломон достигли берегов одного из сказочных царств, влетели через сталагмитовые врата на его территорию — всё тут состояло из материализованных человеческих мыслеобразов, из пейзажей, каковые можно было наблюдать в привычном вещественном царстве, но раскиданных совершенно по-разному. Синдзи этот «остров» не показался особо уникальным, до того ему доводилось созерцать нечто подобное на картинах художников-сюрреалистов. Большую часть места тут занимала скрученная спиралью раковина улитки, покрытая отражением небесных картин — планет и звёзд, туманностей и иных образов, связанных с открытым космосом. Стояла она на водах, окружённых раскинувшимися вдаль скалами, от которых «вниз» обрушивались водопады, они впадали в море, которое простиралось к горизонту, над которым пролегала каменная поверхность, на которой в свою очередь громоздилась раковина. Все очертания, близкие и дальние объекты в самых разных местах причудливо искажались и растягивались, выгибались, перспектива и кривизна изображения более всего удивляла. Свод над раковиной тоже содержал сегменты самых разных пейзажей, вбирая в себя похожие острова и моря. Самые невероятные краски и их сочетания раскидывались всюду среди изгибов тутошнего бытия, завораживая всякого наблюдателя. По ультрамариновой глади куда-то плыли блекло-зеленоватые корабли с высокими бирюзовыми мачтами. При приближении, это оказались живые существа, целиком и полностью повторяющие формой туловища корабли, а функции мачт выполняли своего рода спинные плавники. — Вот что было бы, если бы Миядзаки принимал наркотики, — оценил всё это Синдзи, чьи глаза уже привыкли к цветовой перегруженности, попутно стройный босой парнишка в наряде мальчика-бачи легонько поправил длинные волосы, развевающие при полёте. — Может отправимся следом к запретной Катурии за великими столбами Южного Моря или поглядим на призматические леса Йог-Сотота? — далее очень добродушно предлагал Соломон. Мальчишка задумался. — Будь моим рабом, Синдзи, — с не меньшей доброжелательностью проговорил еврейский король-чародей, — и я отдам тебе всё Мироздание. Впереди на пути Синдзи и Соломона открывались мандалы медитирующих сущностей, скрытых балахонами из багряницы заката, которые восседали на высоких золотых пьедесталах самой странной геометрической формы. Путники созерцали инистые пики и равнины из застывшего лазурита, где шествовали снежные и ледяные великаны, собратья скандинавского Имира. Странные светлые подобия костей и оранжевых кораллов восходили ещё дальше из пучин: здесь плавали бесформенные и туманные грёзы. Среди осклизлых берегов Эфемериды — места, созданного мыслями Каору, где Синдзи уже несколько раз бывал, — из пены вырвалось нечто, что Синдзи не успел разглядеть подробно из-за слишком обширной сложности этого нечто, какая-то кошмарная тварь — сглаженная округлая голова с четырьмя глазами-чёрточками, туша кузнечика спереди, потом — гусеницы, множество самых разных ног и плавников… — Умри! — повелел Соломон Гласом Божьим и это нечто безжизненным трупом скрылось за аквамариновыми разводами, напоследок сверкнув многоцветными гребнями. Синдзи не стал спрашивать, кто это покусился на них. — Круто, дальше куда?.. — только произнёс мальчишка. — Давай — ко Льдам Безвременья, откуда никто не возвращается и остаётся там навеке избавлен от проклятья изменения, — повелел Анзу Соломон. — Ибо место это наморожено в Океане Снов всеми теми тщетными желаниями, призванными задержать мгновение. Синдзи не стал возражать. Дальше за Эфемеридой началась зона какого-то густого и непрозрачного геля, где средь мыльных туманов и кварцевых асйбергов, словно в ванной, сидел сгорбленный и озлобленного вида великан-гаргулья, серый, истощённый, с вытянутым носом, с расходящимися подобиями жвал на месте нижней челюсти, с длинными ракушкоподобными выростами на спине, кажется, далеко не совсем гуманоидный, что-то с картин Гигера. Вокруг него странным образом плавали застывшие и полностью не двигающиеся корабли и некоторые другие объекты, включая птиц, замерших с раскрытыми крыльями в одной позе. — Кто это? — очень злой взгляд из рассыпанных по затылку глаз этого товарища пробрал Синдзи. — Это старик Сатурн, хозяин Льдов Безвременья, — представил Соломон. — Который ест своих детей? — Синдзи вспомнил картину того извращенца. — А-а-грглх! — издал Сатурн, идя к ним, его верх торчал над густым гелем, кажется, он превосходил Еву-01 в несколько раз и был сопоставим с плавающими тут кварцевыми горами-айсбергами. В этот момент, когда на них пало внимания Сатурна, махавший крыльями Анзу замер в одной позе. Синдзи понял, что не может пошевелиться. Вокруг словно возник чистый и абсолютно прозрачный лёд, в котором они оказались заперты. Одновременно с этим начали ослабляться все эмоции Синдзи, включая страх, который естественно возник. Сердце затихло в груди, дыхание оборвалось, прекратилась пульсация в висках. Синдзи не мог пошевелиться, ветер больше не дул, всё замерло в стазисе, который постепенно затормаживал работу сознания. Соломон на это спокойно произнёс Гласом Божьим: — Время, двигайся. И паралич полностью прошёл со звучанием последней буквы. Анзу снова замахал крыльями и полетел вперёд, довольно нервно, лев испугался этого мерзкого старика Сатурна. — Он титан времени, да? — вспомнил Синдзи, ощупывя себе живое лицо тёплыми руками и набирая полную грудь воздуха. — Именно, — Соломон посмотрел на ожившие от его слов корабли, теперь ветер снова наполнил их паруса. Сатурн пришёл в ярость, наблюдая за тем как устремились в полёте косяки птиц, запертые им в стазисе. Нельзя было сказать, что он заголосил следом на обычно языке, это было не речью, но Синдзи это интуитивно понял где-то так: — Как ты посмел бросить вызов безвременью? Разве не знаешь ты, сколь зло время?! Сатурн припустился к колеснице сапфира и янтаря. — Гром, рази! — воодушевлённо повелел Соломон, следом Синдзи ослепила ярчайшая молния, разделившая всё вокруг и залившая неоновым светом. Парнишка с дрожью рефлекторно закрыл уши руками и зажмурился, ссутулившись. Небесный гром безжалостно поразил Сатурна, опалив титана всего, по крайней мере, выступающего над гелем среди кварцевых айсбергов. — Не стоит тебе нарываться, — высокомерно промолвил Соломон следом, — убирайся. — Я тебя уничтожу! — воздел страшные руки обгорелый титан времени. Чёрный и дымящейся, он с остервенением протянулся за ними. — Тысяча мечей! — указал на него Кольцом Соломон. Синдзи моргнул, ровно столько металлических ударов послышалось следом, кровь Сатурна активно брызнула из стольких появившихся ран, рассёкших ему всё тело. — А-а-грххха! — со всеми этими повреждениями, титан схватил огромный серп, то ли из-под глади геля достал, то ли материализовал. — Не хочешь по-хорошему? Что ж, я дал тебе шанс уйти. Тогда обратись в прах! — наконец вымолвил Соломон, решив добить того, с кем кратко поиграл. Сатурн моментально одряхлел, посыпался и прямо на глазах полностью распался в труху, часть её развеялось над свободными кораблями и мечтателями, часть устремилось с ветром вслед улетающим птицам. — В странные эоны и смерть смертью да погибнет, — продекламировал Соломон, опуская руку с волшебным Кольцом. — Ого, — Синдзи нашёл случившееся весьма зрелищным… Покинув Льда Безвременья вместе с ожившими и благодарными пленникам этих мест, Анзу выглядел немного подусталым, лев высунул язык и сложил крылья, тем самым, кажется, замедлив полёт, похоже они двигались теперь по полужидкой эфирной волне. Так колесница сапфира и янтаря достигла чисто-лазурного Отца Океана — что Синдзи не сразу понял. Лишь когда небо наполнилось узнаваемыми разноцветными звёздами Млечного Пути, стало ясно, что они вернулись в пределы того региона Мира Снов, который повторял как можно более точно материальный космос. Они подлетели к краю страны Стетелос, куда низвергался водопад близ Зелёного Луга, как пояснил Соломон, это пролегала ужасная земля вечной старости, где люди рождаются дряхлыми и страдающими, потому что это место создали мысли всех материальных существ, обречённых умереть от возраста и страшно мучившихся от этого. Старческие болезни будут терзать тут всякого. — Хочешь узнать, от какого ужаса ты тогда спасся? — вдруг предложил Соломон. — Э… не очень, — Синдзи очень жутко было глядеть туда… Ведь всего один взор на миллион мелькающих изображений всевозможных старческих мук здесь заставил одряхлеть: кожа иссохла на прекрасном молодом лице, длинные волосы побелели, в паху заболело, всё обессилило. Зад превратился в сухофрукт с корявой дыркой, смердящей засохшим калом. Эротический наряд в таком случае сделался насмешкой. Синдзи почувствовал себя высушенным и едва не свалился с истощённых ног, пальцы сделались корявыми, ногти пожелтели. Потом, однако, стоило отвести закисший взгляд, как всё вернулось в норму. — Не надо так, — судорожно ощупал он себя, стараясь убедиться, что юность снова при нём. — Как я уже говорил: «юноша, радуйся юности своей», — безмятежно пожелал Соломон, на котором эффект страны Стетелос тоже отразился, он также без проблем снова стал молодым и прекрасным. Хотя это ужасное место осталось позади, Синдзи ещё долго преследовало отвратительное послевкусие. — Прости, давай, чтобы успокоить тебя, мы совершим путешествие через Млечный Путь к счастливому городу Телоэ, который воздвигнут из янтаря и халцедона за потоками Аринури? Синдзи показал головой и мрачновато задумался. Соломон, желая отвлечь своего юношу от неприятных чувств и лишний раз показать свою власть, Словом Божьим повелел тогда Отцу Океану открыть им свои тайны: гладь внизу сделалась полностью прозрачной и показала словно в чистом окне далёкие пейзажи дна, фосфорицирующие просторы занимали города русалок и тритонов, поклоняющихся Нептуну и Ноденсу. Синдзи часто заморгал, когда открылись эти иловые виды. Он такого ещё не видел, но сделал вид, что ему не интересны обитатели пучин. — Может мы сделаем что-нибудь полезное? — далее предложил пленник Соломона после продолжительного путешествия (Синдзи уже совершенно привычным образом утратил ощущение времени). — Что именно? — сложил руки на груди Соломон, облачённый в белые шелка, которые приобрели странный оттенок в сумерках над Отцом Океаном. — Ну не знаю… — Синдзи наклонился и положил согнутые локти на декоративно отделанный край колесницы. Он смотрел вниз на прозрачные воды и явленные за ними фосфорицирующие глубины. — Как насчёт отправиться в прошлое и наказать нацистов? — Как хочешь, Синдзи. Анзу!.. Крылатый лев заскочил в странный коридор, заполненный различными астральными существами. Синдзи уже знал, что это место. — Коридор Мёбиуса? Отсюда вело множество дверей в самые разные эпохи. Тут постоянно болтались спящие в материальном царстве обитатели, грёзы отображали с помощью психопроекции их астральные тела. Они происходили из самых разных планет и времён, разумные и не очень — потому тут почти невозможно было встретить людей. Они появлялись и исчезали, то есть засыпали и пробуждались. Обычно приближение к ним чего-то постороннего приводило к возвращению в явь. Когда Анзу заскочил в одну из дверей по жесту Соломона, тут не оказалось никого и ничего. Какое-то время Синдзи вглядывался в не чёрную и не в белую и не в никак неописуемую пропасть… Пока из этого зева не выступили очертания странного плывущего не то острова, не то города, из чьего основания вздымались спиралевидные структуры, заставлявшие вспомнить творчество Ито Дзюндзи. — Это ведь город-призрак Тиндалос! — узнал это место Синдзи, когда с закрученных башен злой саранчой запрыгали Гончие псы — хищные вампиры времени, живущие в тёмных углах пространства! Они вытянули голодные языки. — Никогда столько не видел! Синдзи выпрямился и инстинктивно отступил. Словно кузнечики, вечно голодные, они прыгали и летели к ним сквозь эту непроглядную пропасть, сливаясь с ней. Синдзи кратко нашептал формулу истинного зрения, дабы лучше различать движение этих монстров. Они сейчас напоминали нечто среднее между фигурами бегущих псов и несомыми по воздуху чёрными пакетами, ещё чертами в них прослеживалось нечто от летучих мышей. Их было очень много, Синдзи никогда такого не видел! Анзу испуганно зарычал, здоровая золотая грива льва встала дыбом и он вытянул когти… — Спокойно! — Соломон с крайним самодовольством вытянул руку с Кольцом, озвучил Гласом Божьим: — Тысяча смертей! Следом Синдзи увидел, как множество металлических блесков разрезали всех несчётных Гончих псов Тиндалоса, все они оказались разделены на мелкие обрывки, похожие на частицы полиэтилена, эти лохмотья распались и исчезли. Таким образом, никто из сиганувших Гончих не уцелел. Странствующий спиральный город-призрак поспешил скрыться. *** — Мам, пап, я пойду в ванную! — спускался вниз Каору, наконец покинув свою комнату на верхнем этаже после продолжительного уединения. — Хорошо, сына! — донёсся голос отца из прихожей. — А я пойду пока погуляю. — Понятно! — Каору притопал в домашних тапочках к кафельному полу, перешагнул через порог с долей задумчивого промедления и закрыл за собой дверь, повернул кран, после чего стал смотреть, как чистая, прозрачная горячая вода наполняет ванную. Обычно он всегда включал почти самую горячую, ибо АТ-поле защищало его от излишнего тепла, а идущий клубами горячий пар приятно обдавал всё тело вне воды — Сынок, — появилась за его спиной мать, открыв дверь. — Мне не нравится, что ты всё время один такой задумчивый… То есть, э, я понимаю твои проблемы, ты на войне, в плену тут по сути. И… ты дружишь с Сабуро-куном, но когда его нет… — Я вынужден выбирать между вами и Соломоном, вы же можете жить лишь покуда всё так, как оно установлено, — грустно посмотрел матери в глаза Табрис, поворачивая длинную шею. — Каору, — Сэберо обнял сына, — прошу, живи сам, не думай о нас, мы уже мертвы, я думаю, — на глазах женщины блеснули ясно видные слёзы. — Я же в деталях помню, как умерла. Ты накрыл меня подушечкой… Каору не смог сдержать слёзы, ему потребовались усилия, чтобы плаксивый голос звучал достаточно чётко для изъяснения мысли: — «Мам», я не думаю, что вы с папой — живые люди, вы как часть моего сознания, философские зомби, возможно, очень продвинутые, но… моё сердце привязано к вам, к самым дорогим мне людям после Синдзи, и пока вы тут — я не могу положить конец этому прекрасному сну, где вы ещё живы, — внятно пояснил Каору, попутно со всей силой и тоской прижимаясь к матери. Очень отчаянно, так как он не хотел снова оказаться предан одиночеству. Ощущая мать, её сердцебиение, теплоту, плотность, она живая, любящая его — воспоминания всех прошлых инкарнаций слились в одно целое и вдохнули жизнь в эту мечту, более прекрасную, чем все долины Сона-Нил и заоблачные башни Селефаиса. — Мы тебя не торопим, сынок, мы всячески с папой желаем тебе добра и только добра, потому, будь мы живы, полноценно ли мы живы?.. неважно, будь мы живы полноценно, мы бы отдали жизнь за твоё благополучие! — говорила ему мать своим неизменно добрым и любящим голосом, и Каору в жизни не видел и не чувствовал большего чуда! Все чудеса божков показались ему жалким фокусом по сравнению с тем, что так близко и понятно ему, и нужно… В такие моменты он снова хотел стать всего лишь обычным человеком. И это лишь убавляло его возможности, он знал это. — Спасибо, мама, я очень рад этим словам… Неважно кем они сказаны, моей настоящей матерью или философской куклой Соломона, — Нагиса выпустил мать из объятий, он отвернулся от неё, стараясь не смотреть и нутром ощутить, жива ли она, действительно ли сучит сердце перед ним? И Табрис снова воззрел божьим взором, до сих пор украшенным человеческими слезами. — Понятно. Шире раскрывая дрожащие блестящие глаза, он узрел лишь пустое место. — Вы есть лишь тогда, когда я этого желаю… Что ж, пойди поготовь, мама, я всё ещё люблю тебя, — капнули слёзы на кафель под ногами. *** — Да стойте вы! — Деверих разъярился, рядом с ним разорвался ещё один снаряд зенитки, оставив приличную дыру в шкуре ГННУСа. В ответ тот испустил наконец электромагнитный импульс, отключивший все электроприборы в несколько километрах. От этого у немногих несчастных вышли из строя кардиостимуляторы и они приняли ту смерть, от которой их спасла наука. Всё через какое-то время затихло — Деверих с помощью телекинеза покончил с оставшимися противниками, когда наиболее современная артиллерия с электроникой дала дубу. От сюда, с высоты спины монстра он воззрел на дымящиеся руины и на повреждённые здания, где внизу, словно муравьи, копошились раненые и умирающие. Они всё кричали, кто-то плакал, кто-то добивал себя. Деверих приятно улыбнулся, попутно вспомнив то, как он когда-то маленьким ребёнком разворошил муравейник и просто ради удовольствия давил маленьких насекомых, а потом нашёл более занимательный способ их изведение — сжигал оных лупой: — Вот какое у меня грозное оружие! — вознёс победоносец меч-копьё. Какую же радость ему доставило торжество гордыни! — Кто бросит мне вызов?! Деверих, кроме всего прочего, был неимоверно тщеславен и чрезвычайно возгордился своей победой над агентами NERV. — Мы! — прервал торжество тройной голос: два мужских и один женский. Нечто вырвалось позади из области затянутой дымом, пролегающей ближе к рухнувшему дворцу. — А?! — Деверих обернулся туда и начал закручивать своё копьё-меч. — Что ещё?!.. На него прямо в лоб налетело нечто, закрытое светлыми доспехами, на чьих пластинах изящным арабским угадывались строки из Корана, при этом в области головы и правого плеча эти латы открывали тело владельца, полностью покрытое блестящей черной субстанцией или даже целиком состоящее из него — при этом у него было три лица! Одно спереди, ещё два по бокам, при этом правое выглядело явно женским и чуть уступало остальным по размерам, левое — принадлежало привлекательному мужчине и потому выглядело куда более утончённее центрального. Они все три зловеще блестели. Кроме того, у этого существа выходили двадцать четыре красных крыла, они формой напоминали птичьи, но только формой — у них не было перьев и по краям они шли как бы зубцами, образуя нечто, что с расстояния по силуэту могло бы быть принято за оперение. Шесть самых больших таких крыльев торчало из спины по три с каждой стороны, ещё три меньших выходило из затылка. Ещё по одному выходило снизу голени и ещё по одному отходило от каждой щиколотки, и таковые выглядели самыми короткими, считай декоративными, — итого: внизу каждой ноги торчало по три крыла. Аналогичная ситуация обстояла с руками — также одно крыло выходило чуть дальше от кисти и тянулось к локтю, и ещё два маленьких крылышка — по сути зачатка — торчали рядом же по бокам. — Что?!.. — Деверих не успел ничего сделать, как это существо схватило древко вращаемого копья и крепко сжало его. А в другой руке у этого жуткого ангела сжималась рукоять ятагана, чьё остриё следом пало ему на плечо и рассекло! — Нет! Scheiße! Деверих сорвался прочь со спины ГННУСа, оставив меч-копьё в руках у противника, он приземлился среди поваленных развален, где всюду виделись бегущие прочь люди и ещё многие лежали здесь, по большей части уже мёртвые. — Scheiße! — Деверих совершил ещё один прыжок, в ужасе хватаясь за повреждённое плечо, он истекал гнилой зеленоватой жидкостью, плечо оказалось рассечено достаточно глубоко, чтобы рука фактически повисла с куском плеча. — Scheiße! Деверих при приземлении с треском снёс в щепки дерево, целой рукой он попробовал прижать отсечённую часть плеча снова к месту. — Будь проклят NERV! Деверих больше всего ненавидел именно эту организацию, которая могла бросить вызов его Кайдзю и превратить это оружие в хлам… по сравнению с Евангелионами! Они создали более мощное оружие! Они обошли его! Когда Деверих в очередной раз оттолкнулся копытами, то брошенный бумерангом ятаган сразу отсёк левое последнее копыто! — А-а! Нет! — подбитый кентавр завалился в кювет возле проезжей части. Ятаган возвратился в руку безжалостного трёхликого мстителя. — Не подходи! Будь проклят NERV! Будь проклят NERV! Деверих швырнул телекинезом автомобиль в него, в ответ Ангел выпустил из меч-копья сгусток тьмы, облако которой просто «съело» машину, не оставив от неё ни следа в реальности, чернота перед исчезновением, попала на левую руку Девериха и обратила её в ничто! — Нет! Scheiße! Scheiße! — дико вытаращил Деверих, видя, как немногим выше локтя у него теперь ничего нет. Злодей попытался подпрыгнуть на трёх ногах, но всю конскую тушу вдруг сковал лёд! — «Иди ко мне!» — тогда приказал он, ГННУС должен был бы помочь. Но крылья трёхликого Ангела Мщения концами направились на это существо… и Кайдзю больше не двинулся! Замер! — «Моя сила! Он блокирует мою телепатию! Как же так?!» Деверих собрался с псионическими силами, разметал сковавший низ лёд в сверкающий порошок. Вместе с этим он разбросал землю и деревья вокруг себя, также завалив столб линии электропередач. Он уж было отпрыгнул, как Ангел Мщения рывком подскочил следом и схватил Девериха за одну из передних ног — и вдарил им о землю! — В-а-а-а! — вскричал он, попробовал отбросить противника волей. Ничего в этот раз не вышло, более того, удар отразился по нему и расколов все латы! — Проклятье! Нет! Нет! Зубы вылетели из смешанной животной морды. Тяжёлая, закованная в стального вида сапог, нога Ангела дала ему в морду и смяла физиономию. После чего меч кошмаров вонзился в конское брюхо — более уточнённое мужское лицо Ангела Мщения — что слева — садистски ухмыльнулось, лезвие распороло брюхо, одновременно насилуя сознание Девериха кошмарами! Бело-зелёные внутренности показались из распоротого брюха. — Мне всегда было интересно, как устроены кентавры! Людишек я вскрывал, а парнокопытных — нет! — озвучил голос Шута в то время, как мозг Девериха застилали различные ужасы, заставляя в тщетной попытке бегства двигать тремя оставшимися ногами. — Да, пусть этот шайтан страдает! — прозвучал следом Муваффак более грубым тоном. — А-х! — Анна в этот момент просто издала нечто вроде сексуального стона, так как её разум заполнило нечестивое блаженство от поглощения чужой жизни. Теперь она пропускала через себя всю его похоть и злобу. Кадры замелькали в голове. Маленький мальчик с азартом топчет муравейник и поджигает потом мелких ползающих насекомых с помощью линзы. Нелюдимый безумный изобретатель, похожий на того Доктора Работника, только ещё хуже… О, Господи, он насилует коз! Ну что за мразь! Какого бедной Анне оказалось прокручивать в голове информацию из жизни этого извращенца — и Муваффак с Александром её прекрасно поняли. — Давай, кончай его уже! — потребовал Муваффак, будучи вынужден ощутить сексуальное возбуждение от пронёсшихся в голове сцен сношения с животными. — А то этот шайтан поганит нас своей скверной! — Да ладно! — усмехнулся Шут, явно наслаждаясь не только от привычного садизма, но и от тех чувств, что охватывали Детей, подобных Анне, при поглощении. — Я только начал! — Мне это мерзко! — заявила Анна, испытывая внутреннюю борьбу между наслаждением от подобного и отвращением. — Аня, не волнуйся, просто расслабься! — порекомендовал Шут. — Расслабиться?.. — Анна и правда решила не противиться, однако как раз сейчас удовольствие стало истекать. Агония Девериха продолжалась несмотря на почти полное истощение, шкура осыпалась размякшей коркой, иглы выпадали из головы с разбитой мордой. Шут опустил руку и извлёк бело-зелёные длинные кишки, распадающиеся в руке. — Не трогай моим телом эту мерзость! — возмутился Муваффак, испугавшись заляпать цитаты из Корана этой мерзостью. — Я хочу удушить его этим! Господи, сколько пыток я могу придумать! — не унимался Шут. — Довольно! Я бы тоже четвертовал шакала, но у нас нет времени! Наша помощь может потребоваться в других местах планеты! — поторопил Муваффак, он решительно схватил ятаган с бедра и отделил голову Девериху, почти сдохшему на тот момент в позоре и агонии. — А-ах! Ты лишил меня такого наслаждения! — лицо Шута с недовольным выражением потянулось от своего места на голове триединого существа, всё ещё оно состояло из чёрной пластичной массы. — Так, мы его завалили, нам пора рассоедениться! Это произошло почти само собой, когда Муваффак оказался оглушён, Шут практически утратил всё, оказавшись снова кучей клеток под обломками, а Анна распылилась на капли, единая воля уничтожить Девериха объединила их в согласии и в теле Муваффака с примесью вещества Анны. Зато объединив свои способности, они без проблем уделали Девериха, взаимно компенсируя слабые стороны и усиливая возможности друг друга. Сейчас что-то происходило с ними: из области ягодиц вдруг потянулись копыта, стопы видоизменились в их подобия. По мере того, как распадалось вещество Девериха, у них возникало продолжение туловища, подобное коню, только белое и гладкое. — Мы что, становимся бураком?! — забеспокоился Муваффак. — Я поглощаю Девериха! Это всё наследованная мною от Уббо-Сатлы способность к слиянию! — поняла Анна. — И он изменяет нас тоже, потому что мы слиты с тобой! — понял Шут. — Похоже, именно твоя способность смогла нас объединить, только мы теперь не поглощены тобой, а существуем на равных. Вместе с преобразованием в кентавра у них побелели крылья и на тех возникли лучевидные структуры, напоминающие иглы Девериха. — Погодите, так мы теперь можем контролировать всех Кайдзю на любом расстоянии! — осенило Шута. *** 6 октября 1943 года в Позене (ныне — Познань) на собрании руководителей СС рейхсминистр Генрих Гиммлер, не ведая о том, что по его нацистскую задницу уже вылетели, выступал с речью: — Я хочу с предельной откровенностью обсудить с вами один тяжёлый вопрос. На этот раз мы будем говорить об этом друг с другом открыто, но никогда не признаемся в этом публично. Подобно тому, как 30 июня 1934 года мы, не мешкая, исполнили свой долг, поставили к стенке и расстреляли оступившихся товарищей и после того не разговаривали, не обсуждали случившееся и не будем делать это в будущем — это, слава Богу, наше природное, естественное чувство такта — не беседовать никогда об этом между собой. Тогдашняя операция потрясла каждого из нас, но вместе с тем каждому было ясно, что он сделает это снова, если ему это будет приказано в следующий раз. В данном случае я имею в виду выдворение евреев, уничтожение еврейского народа. Легко сказать: «Еврейский народ будет уничтожен», — так говорит каждый член партии, — это ясно написано в нашей теории: ликвидация евреев, уничтожение их — и мы это исполним. Но вдруг они все приходят, восемьдесят миллионов честных немцев, и у каждого свой порядочный еврей. Разумеется, все остальные свиньи, но его еврей — отличный. Из всех говорящих это, ни один не видел собственными глазами и не пережил, в отличие от большинства из вас, что такое сто лежащих рядом трупов, или пятьсот, или тысяча. Выдержать это и, за исключением отдельных случаев человеческой слабости, остаться порядочным — вот что нас закалило. Это прекрасная страница нашей истории, которая никогда не была написана и никогда не будет написана. Мы-то знаем, насколько наше положение было бы труднее, если бы теперь, во время бомбёжек, трудностей и лишений войны, у нас в каждом городе жили бы евреи, занимающиеся тайным снабжением, пропагандой и клеветой. Наверное, мы бы достигли стадии 1916–1917 годов, когда евреи ещё обитали на теле немецкой нации… Тут Гиммлер запнулся — поднялся мощный ветер в закрытом помещении, заставляя окна трястись. Прямо перед ним извернулась сама действительность и из неё и вырвался здоровенный крылатый лев, за которым тянулись златые поводья. С грохотом часть стены сорвало в сторону, заставляя нацистских ублюдков вскакивать с мест. Ветер успокоился лишь когда грохнулась сама колесница из янтаря и сапфира, проломив пол и ещё больше обрушив стену позади. Вся ближайшая мебель пришла в негодность, почти все нацисты оказались сброшены с мест. У кого-то шла кровь, кто-то сильно ушибся. Но никто пока не погиб. Они сразу же обрушили шквал пистолетных выстрелов на Анзу. — А ну стоять! — поднял руку Соломон с перстнем, пули беспомощно звякнули, отскакивая от всего. — Я царь Соломон! Истинный Еврей, Адам Кадмон, ваше свинячье оружие не сможет убить меня! Я пришёл показать вам и всему немецкому народу его место у выгребной ямы! Синдзи смотрел из-за его плеча на изумлённых и перепуганных нацистов. — Можете начинать, — Синдзи понял, что Соломон ожидает его действий. — Пусть кал твой выходит из тебя да возвращается в уста твои столько раз, сколько букв ты произнёс и написал за убийство евреев — и пусть пока да не покинет тебя дух твой, а засим я подумаю, что с тобой ещё сделать… — повелел Соломон лично Гиммлеру Словом Божьим, и стало так: Гиммлер весь напрягся, с него сорвало штаны и фекалии на глазах у всех нацистов вырвались меж ягодиц, после чего взлетели и ворвались в рот, который рейхсминистр раскрыл в крике боли. После этого всё дерьмо исчезло в глотке. И снова вырвалось из ануса для повторения цикла. Гиммлер весь покраснел, бился в судорогах, обоссался, свалился на пол, залился соплями и слезами. Но циркуляцию смесь крови, желудочного сока, рвоты и дерьма это не остановило, она продолжала всякий сразу сильнейшим образом сотрясать при прохождении внутренности Гиммлера, не давая никакой передышки! К горлу Синдзи подступила тошнота от созерцания столь ужасной казни, и лишь осознание, кого они истязают столь ужасно, помешало милосердию отменить эту пытку и заменить на быстрое убийство. — Стоять! — повелел Соломон остальным лидерам СС, которые бросились от сюда, нескольких из них вырвало от вида происходящего с рейхсминистром. — Ваша участь будет не менее сурова. Созерцайте сей приговор и ужасайтесь. Ублюдки заплакали и завизжали, прося бога о помощи и о прощении. — Вам нет причин просить прощения у Единого Бога, — услышав этим мольбы, там им высказал Соломон, — ибо вы верно служили Ему. Как и я служу Ему сейчас. Ибо и Добро, и Зло — лишь две стороны медали у Всевышнего. После расправы над самыми главными нацистами, все из которых получили не менее изобретательные, долгие, мучительные и ужасающие наказания, Синдзи попросил: — Я хотел бы лично разобраться с ЫмпЫратором Хирохито — я хочу дать ему в морду на глазах у всего японского народа, чтобы мои тупые предки поняли, как тупо почитать человека лишь потому, что он ваш начальник! Начальник — такой же, как и вы, просто у него больше власти в силу того, что он должен по общественному договору быть управленцем! Ни небо, ни боги поставили начальника во власть, а только люди! Мне не важно, получает он этот титул выборочно или по наследству, но поклоняться ему — это верх дегенерации! А после этого мы поговорим с отрядом 731 и всеми, кто к нему причастен, — Синдзи вошёл во вкус. — Кроме того, мы должны нанести визит в страну Виктора и наказать Сталина — не знаю точно, что он делал, но я знаю, что он сволочь! — Как скажешь, но перед тем, как отправиться к тебе на родину, мы должны наказать весь немецкий народ, — решил Соломон. — Что? Весь народ? — А как же? Нацисты пришли к власти демократическим путём. Кроме того, как человек эпохи бронзового века, я считаю, что за попытку уничтожить всех евреев соразмерный ответ один — уничтожение всех германцев без остатка вплоть до скота, как поступили мы с амалеками. Я предвижу, что ты сочтёшь эти меры слишком жестокими, потому я предложу немецкому народу демократическим путём выбрать одну из трёх более лёгких кар, которые я обрушу все разом, если они откажутся выбирать. — И что это за кары? — Синдзи разрывался между желанием покарать немецкий народ, который был в совокупности виноват в уничтожении евреев и ЛГБТ, и одновременно между неприятием коллективной ответственности, которая подразумевает, что пострадают невиновные. — Соломон, а ты можешь сделать так, чтобы пострадали лишь те, кто был согласен с нацистами по части геноцида всяких там евреев, геев, «низших рас»?.. — Да, заклинание можно настроить автоматом на мыслепреступников. — Ну это уже лучше. Мы будем карать за мыслепреступление! Только… нам надо не убивать детей, которым взрослые промыли мозги, — рассуждал Синдзи. — Почему ты делаешь исключение для детей? — А почему вы хотите их покарать? Ну, кроме того, что это коллективная ответственность… — Ты не хочешь карать детей за то, что у них, по-твоему, не было выбора разделять ли взгляды взрослых… Но они бы убили тебя, узнай, что ты наполовину еврей, бигендер и бисексуал, к тому же — атеист, — обратил внимание Соломона. — Послушай, мне кажется, ты хочешь быть праведным судьёй. А это тут неприменимо. Судить можно лишь членов твоей стаи. Против врагов же, которые не есть твоя стая, нужно только воевать. Война и суд — вещи похожие, так как и тут и там казнят, но всё же разные, потому то, что устроили войска Антанты в твоём изначальном таймлайне, назвав это Нюрнбергским судом, — посмешище над правосудием, это надо было назвать Нюрнбергской казнью или местью, но никак не судом. Короче говоря, ребёнок-солдат, которому промыли мозги, с точки зрения твоего судебного подхода не виноват, так как не имел выбора, но с точки зрения военного подхода он — тоже враг, который хочет твоей смерти, потому его необходимо казнить за это, раз уж мы намерены карать за мыслепреступление. — Я всё же хочу всех судить по заслугам, — сказал Синдзи, — я хочу, чтобы каждый получил то, что заслужил, с учётом всех смягчающих и отягчающих обстоятельств. Чем я лучше нацистов, если… — А почему ты должен быть лучше нацистов? — Потому что мне так нравится! — сжал кулак Синдзи. — Я не хочу никому без необходимости делать зла! Лишь потому, что я вижу зло и могу его покарать, я караю его! — В таком случае, — усмехнулся Соломон, — тебе надо наказать большую часть человечества и большую часть всех живущих в Мироздании. Живые существа постоянно делали зло друг другу. Кому как не тебе знать, что человеческая природа неизбежно проклята, и проклятье это в том, что ты будешь причинять боль другим, ты будешь страдать сам, и… Хочешь повторить комплементацию? — Тьфу, нет! — Синдзи насупился. Одно дело покарать руководителей СС, другое — карать немецкий народ. Но народ тоже виноват! — Я знаю из твоей памяти, ты кратко читал Библию, — говорил дальше Соломон. — Может вспомнишь: однажды Ньярлатхотеп захотел поиздеваться над моим народом, но просто так наслать очередной мор или очередное рабство он посчитал слишком простым: потому вложил в голову моему папаше мысль пересчитать мой злосчастный еврейский народ, до того запретив это делать без выкупа (да, Ньярлатхотеп ещё Моисею установил такое хитрое истинно еврейское правило — при переписке населения ему, Богу Вселенной, надо платить, чтобы он не насылал губительные язвы при пересчёте) и так как Давид не заплатил бабло Ньярлатхотепу (через жрецов), Ньярлатхотеп явился к отцу и сказал, что накажет Израиль за это. Ньярлатхотеп предложил моему отцу три варианта того, как это будет, что было весьма либерально с его стороны: три года голода, три месяца преследований и трёхдневная чума сумасшедшим ангелом. — И что выбрал ваш отец? — спросил Синдзи. — Он решил пусть меньше по времени, потому выбрал третий вариант, от этого умерло 70 000 еврейских голов. Евреев мой батя в той переписи насчитал 1 100 000 голов (за вычетом левитов и Вениамитян — это население Израиля не считали). За три дня от рук ангела-чумоносца умерло около 6%, или в день по 23 000, или по 1000 в час, или 16 людей в минуту, или 1 человек в каждые четыре секунды. А вы там в 21 веке всё коронавируса боялись. Вот этот выбор я предположу немецкому народу, только увеличив сроки и последствия в силу куда большего числа немцев, но опять же — наиболее лёгкие казни с виду будут длиться дольше, а наиболее суровые — короче. Пойдёт? — Да, наверное… Ньярлатхотеп как раз любит такое, как я понял — он очень подлый, — сказал Синдзи. — А зачем евреи истребили всех амалеков? Не, я понимаю, это была жертва Ньярлатхотепу на ряду с прочими народами Ханаана, но почему этим особое внимание? Оно ведь есть?.. — Да, ты верно понял. Тебе следует знать, что именно амалеки до евреев поклонялись Ньярлатхотепу как племенному богу! — осведомил Соломон. — Да? — Именно так. Ваши историки даже сохранили об этом сведения. До евреев Яхве почитался где-то в XV–XIV веках до «нашей» эры на Синае у народа, который египтяне называли «шусу» и «шасу» (именно это узнали ваши историки из египетских надписей, которые они датировали начиная от середины третьего тысячелетия, и точно — с XIX века до «нашей эры»), а семиты назвали народ тот — Амалек. Одно из племён шасу в египетских перечнях XV- первой трети XIV веков, как они узнали, именуется там «шасу-яхве». Древних евреев в это время там не было, — рассказывал Соломон. — Амалеки почитали Ньярлатхотепа в облике Восточного Погибельного Ветра, это уже Моисей стал поклоняться ему в облике Обитателя Тьмы [8]. — И в 20 веке Ньярлатхотеп был тем «Провидением», которое приказало Гитлеру убивать евреев и ко во время «религиозного опыта» фюрера? — Да. И это после того, как Ньярлатхотеп пообещал амалекам и евреям навечно покровительствовать; пообещав, что он не даст их в обиду. Синдзи не стал ничего произносить, ибо говорить, что Ньярлатхотеп поступает неприлично — это… глупо. — То есть Ньярлатхотеп любит уничтожать своих поклонников? — Синдзи задал этот вопрос просто так, ибо и так всё представало предельно ясным. — Скорее нет — он просто расходует обычных заурядных почитателей, каковые ему неинтересны, прямо как ты в игре расходуешь дешёвых и многочисленных юнитов, — провёл сравнение Соломон. — Более интересных он обычно не убивает просто так, позволяя до конца показать своей потенциал. Вот потому у меня есть стимул к развитию, чтобы Ньярлатхотеп и дальше мне покровительствовал. Весёлый бог-трикстер это не тот, кто любит унылых последователей, которые каждый день долбятся головой об пол, доставая его своими молитвами, так что, поверь, даже Ньярлатхотепа ты мог бы понять. Синдзи не удержался и рассмеялся. *** Ванна вскоре заполнилась почти кипятком. Стоя перед ней, Каору поднял голову, раскрыл глаза. Он уже перестал плакать. Альбинос сбросил оранжевую футболку, положил рядом, кинул сверху домашние штаны и короткие обтягивающие полуплавки-полустринги, которые всегда носил из соображений личного вкуса, после чего отдал бледное изящное поджарое тело жару, растянулся и свободно протянул ноги. Длинная шея поникла, Каору исподлобья посмотрел на свои руки, поднятые из жаркой идеально-прозрачной воды в клубах приятно вздымающегося пара. Достаточно вообразить, что за его клубами ничего нет, и этого взаправду здесь не станет. Стекло зеркала запотело напрочь. Табрис с долей уныния и ожидания размеренно повернул к нему голову, ничего не видно в мути. Словно он сомневался в том, что по желанию всё это исчезнет. Дальше он бегло окидывал взором флаконы с гелем для душа и шампунем. Ясно очерченный во всех мельчайших подробностях, вещественный мир, как всегда, казался таким настоящим… Так убеждал в своей субстанциональности. — Виктор, — оторвавшись от всего этого, Каору воззвал к другу, — Виктор Северов, — прозвучал его призыв с невозмутимой уверенностью. Каору посмотрел в воду и в ней появилось блеклое отражение Виктора, плавающего на своей кровати. — А?! Чё?! — Виктор в трусах храпел в развалку в своей уютной квартире. — А?! Это… ты мне снишься?! Русский поднял вечно нечёсаную голову к большому — относительно нему — Табрису, тот ухмыльнулся. — Здравствуй, Вик-кун. — И тебе тоже здоровья. — Как прежняя жизнь? — Э… да норм! — Может быть ты там и останешься? Просто я сейчас уверен, что сам расправлюсь с проблемой. — Я… я хочу к вам — вы мои друзья, чёрт возьми! — Это не игра и не весёлое приключение из разряда чтива в метро, — чуть отвёл взгляд Каору. — Это история типа книжек Скотта Бэккера, так что, — внимательно и очень проницательность опустил взгляд Табрис, — ты хорошо подумал, прежде чем влезать в это дело? — О, да, Табрис! Я понимаю, что молод и иногда — дурак, что жизнь-мать сложна… да, я всё понимаю… Но моя мечта — быть крутым героем. Я всего лишь гик среди своих, над которым все смеются, а там я — герой-попаданец! Спаситель мироздания и крутых тёлок с большими стволами! — прямо высказал Виктор. — Там я чувствую себя по-настоящему живым… Ты мечтал, Табрис, быть с Синдзи, которого ты так любишь, поверь, я мечтаю быть героем, а не гиком и для меня это очень важно. — Тогда слушай, из-за заклятья Соломона я не могу сюда вернуть тебя прямым вмешательством. Зато я могу сильно пожелать и мои мыслеволны разойдутся по всему мирозданию и сомкнутся на определённых нитях судьбы — они стянут их так, что вероятность желаемого осуществится. Таким образом, я смогу создать условия для твоего благополучного возвращения сюда… Правда я не ручаюсь за безопасность невинных, знаешь ли, порой одна изменённая ситуация, одна маленькая деталь может коренным образом изменить холст целого мира, переписать его полностью… я передвину множество незначительных деталей, если воспользуюсь посредственной манипуляцией причинности: я часто использую эту способность, чтобы влиять на события там, где я не могу появиться сам. Ты меня понял? — Замётано, шеф! — отдал честь Виктор, распрямляясь в полный рост на кровати. — Соломон наложил на тебя заклятье, которое убьёт тебя при попытке вернуться сюда, похоже… я ощущаю это, не уверен, но моё чутье говорит мне именно это — Соломон хитрый колдун и тебе придётся как-то преодолеть эту проблему, — предупредил Нагиса, попутно не сводя взору с мужественной фигуры Северова в одних трусах, который, кажется, был там на родной Земле немного более худым и не таким мускулистым. — Ясно, а почему Соломон сразу не убил меня? — шмыгнув носом, подумал спросить русский. — Наверное он побоялся разозлить меня, — Каору чуть отвёл шею назад и прижал плечи к плиткам на стене позади, куда притыкалась ванная. — Ясно, я понял, что ты крутой перец и я верю в тебя, Табрис! — тут Виктор взглянул на наручные командирские — второй элемент одежды после трусов, он в них уснул? — А, да, тут приходили всякие… Виктор рассказал про то, что его нашли Гауптман и Альхазред. — И каков их план? Узнав, что того пока нет, Каору подумал: — Вик-кун, я могу кое с кем обсудить этот вопрос. Полагают, мы вместе сможем… Огромные руки Каору куда-то опустили кровать, вроде бы под воду, она сразу же утратила жар и прозрачность и обернулась прохладными облаками, через которые пронесло Виктора. — У-ух! — охладился тот и потряс руки. Впрочем, это скорее взбодрило его, как холодный снег в который прыгают после бани. Кровать перевернулась и он стоя полетел вниз, широко расставив ноги… Впереди сразу же показалось песчаное плато. Несколько мгновений — шум ветра, треплющего волосы — и Виктор почувствовал босыми ногами холодный песок, на который он ловко встал, немного рефлекторно расставив руки в разные стороны. После чего опустил, расслабив плечи — Виктор сходу узнал это место по характерным расставленным тут всюду ящикам или коробкам. Кое-где тут парили над поверхностью плавающие островки, с растущими вниз деревьями, в углах всюду якшались какие-то твари малоприятной наружности. Как раз таковых потчевала прямиком с зелёных рук какой-то блевотной и шевелящийся мерзостью уже знакомая ему ведьма. — Харлот, — обратился к ней Каору, Виктор обернулся и увидел альбиноса, смотрящего из облаков, очень низких над землёй, выглядело это довольно нелепо. Сам Виктор вспомнил комическое изображение богов на облачках или того улыбающегося Карапуза-Солнышко из «Телепузиков». — Умм, чем могу быть полезна? — обернулась этого кошмарного вида особа с зеленоватой кожей, чёрными волосами, вся в каком-то соблазнительно-пугающем наряде. Виктора чертовски напрягли эти большие крашеные губы. — Мисс Баба Яга, день добрый, — упёрся гость руками в бока. Вокруг везде копошились и извивались мелкие монстры… О чём они там говорили с Харлот, Виктор не вспомнил по пробуждению. Когда разлепил глаза, то обнаружил, что заснул без намерения, с часами на руке. Телевизор ещё тихо говорил. Раннее утром. Виктор пробудился, глубоко зевая. После этого, чувствуя себя довольно бодрым, он приступил к зарядке, попутно прокручивая в голове всё пережитое во сне, стараясь восстановить порядок событий. В этот день юноша решил поехать в универ. Он уже вышел с сумкой из квартиры, как нос к носу столкнулся на лестничной клетке с бароном Гауптманом и колдуном Альхазредом. — Привет, — Виктор немного в нерешительности сунул ключи в карман. Кажется Харлот обещала обговорить дело с этими двумя. — Теперь когда мы договорились с Хранительницей Тайн, у нас есть план, — осведомил Гауптман с явным оптимизмом, к тому Виктор отнёсся со всей подозрительностью. — Угу, — Северов принял самый серьёзный вид и провёл рукой по ремню сумке на плече. — Хорошо, тогда пройдёмся, вы мне всё растолкуете во всех деталях. — Как скажешь. С виду они показались странной компанией — парень в берцах, в армейских штанах и в чёрной куртке; да откровенный модник в стиле «денди лондонского» и арабский чернокнижник видом из сказки в соответствующем прикиде — вышли на простую российскую улицу и сели на ближайшую скамейку во дворе, где по утру дворник нерусской национальности подметал семечки. Пока ещё Проспект Мира не выглядел особо загруженным. — Короче, план таков, — стал выкладывать Гауптман, — для начала мы вызовем Малые Врата Йог-Сотота с помощью Малого Ключа Соломона — чтобы ты овладел как следует собственным Серебряным Ключом, потом мы с его помощью и с помощью нашего транспортного судна доберёмся до Элизии, где друзья Табриса — Старшие Боги — попробуют снять с тебя убивающее заклятье Соломона… — Угу… А что нужно для открытия Малых Врат? — Для этого нам понадобится бригада чародеев, необязательно опытных, но они должны быть, чтобы мистика Малого Ключа Соломона сработала как надо. Штук десять подойдёт, кроме нас троих, — назвал условия Гауптман. — И где мы возьмём этих чародеев? Здесь в Москве что ли… — усмехнулся Виктор как бы в шутку. — Или вы сможете набрать их из других миров на своей машине времени? — Нет, все необходимые колдуны есть тут — точнее скоро будут, — вдруг совершенно серьёзно заверил Гауптман. — В России существует тайный орден нацистов-магов, которые… сами по себе жалкие фокусники, но если собрать их здесь, заморочить им головы и заставить провести ритуал Малого Ключа для нас… Всё образуется. — Правда? Вот это да… И как их собрать? — Харлот обещала дать во снах им ложное знамение, — заговорил уже Альхазред, который обычно молчал. — О том, что прибудет великий арийский русский воин для очищения мира от нерусских. — Под которого будешь косить ты, — дал ответ Гауптман. — Ага, значит — я снова буду играть Штирлица? — Виктор вспомнил Николае и его свиту, прошлый раз такое закончилось весело. — Когда все колдуны-нацисты соберутся в одном месте, мы появимся и они проведут ритуал для нас, — далее излагал хитрый замысел барон Гауптман. — Уверен, из-за того, что они нацисты, Виктор, ты не будешь переживать за их благополучие? Неопытные чернокнижники не переживут встречу с Обитающим за Порогом в здравом рассудке… — Да я сам с удовольствием убью нацистских гнид! Нет, я могу сказать что-то такое на эмоциях — обидное, да, каюсь — грешен, но на самом деле я ненавижу нацистов и мне стыдно что в России есть такие люди: сам их добью если что после ритуала! — Виктор не усомнился в своей решимости. — Хорошо. В таком случае мы будем ждать вестей от Харлот и от Табриса, — заключил Гауптман. — Мы найдём тебя. А пока… ты должен подготовиться: тебе предстоит реально убедить этих колдунов, что ты тот — кем они тебя посчитают. — Нацистский избавитель от низших рас? Хорошо, я попробую отыграть эту роль достойно! — Виктор преисполнился гордостью и твёрдо решил верно войти в эту роль. Так, берцы — есть! Чёрная кожанка-куртейка на месте. Что ещё? А, да! Как можно забыть! Истинный ариец должны быть высок — и не как Геббельс! Строен — и не как Геринг! И, конечно же, белокур — и не как Гитлер! Светлые волосы — какой он истинный ариец без светлых волос?! *** Каору сидел в ванной после того, как разговор с Харлот оказался окончен. — Хорошо, я обещаю, — ему пришлось пойти на сделку. Ну ничего. — Так, а теперь, — широко раскрыл он глаза, уверенно просмотрев на стену, хотя думал он об ином, полностью отрешившись от всего вещественного. — Пора… Его родители, не двигавшиеся и ничего не осознавшие, когда никто на них не смотрел, развеялись в прах. — Прощайте, мама, папа, как учил старина Дамблдор, должно думать о живых, а не о вас — всё это место, очередная сладкая иллюзия… Каору поднял руку и с неведомо откуда взявшимся ветром с пальцев сорвались капли воды, пустое помещение распалось перед ним, горячий пар окутал его полностью и юноша-альбинос окунулся с головой… Вода обрушилась как под давлением на пиру Соломона, который в данный момент отсутствовал в Небесном Иерусалиме. Это оказалось нечто значимое — потому многочисленные мифические персонажи и сказочные герои разом обернулись на этот фонтан тёплой вроде бы просто воды. Следом оттуда выскочил Каору и ровно встал на воздухе, ясно в каком виде. — Ух ты! — главный заместитель Соломона — его папаша — царь Давид сразу же соблазнился. — Я хочу его в свой гарем! — Я тоже! — одобрил вкус начальника сидящий рядом Ионафан. — Где Соломон? — задал вопрос Каору вроде бы не громко, но его вкрадчивый, ровный и решительный голос услышали все сквозь чарующую музыку джинов и через блаженное пение морских сирен. — Я не сторож сына моего! — заговорил Давид, не спеша открываться от пира. Участники собрания начали спешно обсуждать его появление: — Это тот, кто одолел Ньярлатхотепа? — прощебетал клювом Малак Тавус. — Это невозможно! — покачала головой Эрешкигаль, супруга Нергала. — Но он внушает! — обрадовалась её соблазнительная сестрица Иштар. — Я хочу его! — Мой взгляд, позволяющий видеть грехи, — заговорил чёрный многоглазый ангел Дума, — говорит, этому есть большая помеха, Иштар… — Ты ещё кто?! — сузил очи Мелькарт, созерцая исходящее от незнакомца светлое марево, что-то вроде пара от воды, оно никак не мешало видеть ясные контуры, словно бы те превосходили и законы физики, и местную магию, где в толпе гостей мог затеряться даже самый пёстрый обитатель ментальной сферы. Мелькарт забеспокоился, что в этой ауре померкнет красота Сильмарилл в его короне. — Мне нужен Соломон! — с повышенным деловым тоном потребовал Каору, сгибая локти и упираясь руками в таз, стоял он гордо и ровно — и вид его уже внушал, заставляя ощущать свою метафизическую волю. Пока ещё ничего не поломавшую. — Ты кто ещё такой?! — вскочил явно перебравший здоровый бородатый верзила, чьи одеяния переливались бронзой и серебром — до того он занимался тем, что сношал прямо в таком облачении заплаканных беспомощных малолеток женского пола и тоже семитского вида. Внешне этот живой истукан, словно отлитый идол, напоминал какого-то пафосного вавилонского царя. — А ты кем будешь сам, Лилим? — Каору очень неприятно воззрел на то, как этот древний еврей позволял себе обращаться с малолетками. Нет, понятно дело — здесь везде царят нормы бронзового века, но всё же… — Я Иисус Навин, главнокомандующий гарнизона Небесного Иерусалима! — представился этот любитель девочек. — Я получил это место за великие завоевания в ходе которых я истребил огромное множество народу! (тут он употребил особый термин иврита, обозначающий массовое истребление вражеского населения именно в смысле ритуального убийств) И их дочери до сих пор принадлежат мне! — очень бахвалился этот дикарь, проследив взгляд Каору, упавший на девочку в слезах. Несмотря на подобные поступки, за которые в двадцатом веке подельники Гитлера оказались в петле, этот герой бронзового века пользовался огромным почётом среди евреев, что как ничто лучше указывает на лицемерие культуры этого народа. — Ты позовёшь Соломона, Иисус Навин? — задал ему вопрос Каору тем же голосом, очень уверенным и ровным. Сейчас предстояло разобраться с этой проблемой, а уж потом решить что-то с девочками в этом раю кровожадных дикарей. — Ты сам кто такой?! — Нагиса Каору, Соломон меня знает. Позови немедленно, я приказываю!.. — Табрис обычно был вежлив, но сейчас ему оказалось совершенно не до этого. — Да кто ты такой, чтобы мне приказывать?! Лишь сам Соломон может мне приказывать! — обозлился пьяный вождь древних евреев. На это Каору ещё более надменно взглянул и ошарашил голосом собравшихся: — Я Бог Богов! Быстро зови Соломона! Иисус Навин что-то зло процедил, сгибаясь под натиском такого гласа, который уже всех заставил приковать к себе внимание. Невзирая на его звучание, главнокомандующий Небесного Иерусалима не поверил в то, кто перед ним. — Говорить ты громко умеешь, но ты лжец! Не знаю кто ты, но за такую дерзость ты!.. — господин Навин обнажил кривую восточную саблю, чья рукоять ломилась от навешанных на неё драгоценностей. — Взять его! Пара ближайших брутального вида джинов — чьи немного газообразные черты, красных и оранжевых оттенков, постоянно дрожали, словно они являлись живыми миражом в пустыне, подкатили с двух сторон. Каору с тем же взглядом поднял руку и достал откуда-то обычный душ и крутанул переключатель — поток воды заставил ближайшего джина гаснуть, с шипением и ужасом он растаял в столбе пара. Второй, осознавая своё бессилие, по-быстрому откатился назад и поспешил исчезнуть. — Этот «Бог Богов» — кем бы он на самом деле ни был — слишком могуч для нас, — заявил другой джин ярко-фиолетового оттенка, очень угловатый, чья нижняя часть туловища плавно переходила в закрученный спиралью хвост из серого сжатого дыма, не касающейся пола. — Нам, господин Навин, правда надо позвать Соломона, но чтобы он справился с ним… — Трус! — рассёк воздух саблей Иисус, заставив джина отскочить. — Ну кто возьмёт его голову?! Этого богохульника, белого глиста гоя, оскорбившего Еврея?! Кто не трус отплатить за гостеприимство Соломону?! Может, вы, владыки среди владык?! — вызывающий тон оказался обращён к урождённым небожителям. Эрра-Нергал и Мелькарт поднялись из-за стола… и снесли по пути, напугав таким буйством прочих бесконечно пирующих и заставив святого Христофора пронзительно заскулить. Первый — со звероподобными чертами, одновременно похожий на очень бледного и словно бы затемнённого пылью вавилонского вельможу — чрезвычайно рассвирепел от выпитого и ломанулся вперёд. Второй — весь в каком-то прикиде чёрного властелина — вознёс неимоверный молот. Каору без усилия чуть выдвинул вперёд ногу — из-под пальцев, отброшенное как подошвой, вперёд вылетело простое мыло, попало под ноги Эрра-Нергалу, свирепый негодяй подскользнулся и врезался рожей в пол. Каору вынул позади из-за плеча мочалку — швырнул следом. Мелькарт, не будучи идиотом, отпрыгнул назад и отошёл с опущенным молотом. — Ладно-ладно! Я не нарываюсь! — убрал он оружие, покуда чего доброго не случилось. — Дума, изгони этого грешника, я приказываю тебе именем Соломона! — обратился Навин к следующему гостью. Чёрный адский ангел восстал из-за стола и выпучил ужасные очи, коими он был исполнен в великом множестве. Каору достал обычный шампунь и выдавил из него длинную струю, которая попала в ангела преисподней и равномерно залила большую часть глаз, заставив зажмуриться в агонии и забиться на месте. — Довольно вам нарываться, говорите, куда ушёл Соломон? — задал следующий вопрос Табрис, понимая, что дома короля-чародея нет. — Да как ты смеешь?! Я сам возьму твою голову, грязный гой! Ты не сможешь меня убить, в Раю я бессмертен! — господин Навин ломанулся вперёд с оголённой саблей. Каору даже глазом не повёл, лезвие рассекло воздух… и вонзилось в живую плоть: — Ва-а-а-а! Никто не смог понять как это произошло, но лезвие как-то извернулось и погрузилось концом прямиком ниже пояса этому богатырю — располовинив сперва большущий фаллос, ещё не опавший после сношения с малолетками. Поражённый таким отражённым ударом генерал Навин взвыл особенно громогласно со страшнейшей агонией на заросшей физиономии — такое выражение всегда посещало его малолетних жертв, когда этот верзила входил в них. — Я слышал, по вашей религии не имеющие гениталий не могут находиться в «обществе Господнем?» Полагаю — ты не заслужил места в Раю! — между делом припомнил Табрис, говоря по смыслу язвительно, но очень холодно по тону. — А-а-а! — Навин схватил обоими кистями за рукоять, но лезвие от приложенного усилия ещё глубже вонзилось в таз, попутно разделив оба яичка. После чего меч, словно живой, не остановился, а поднялся выше и располовинил от таза до лба самого Навина, от этого главнокомандующий просто распался на две половинки и обильно заляпал всю своим нутром. За этими разлетевшимися брызгами крови рёв дикой злобы издал снова подпрыгнувший Эрра-Нергал, он активно брызгал ядовитыми слюнями: — Ловко ты этого пса! Но он — жалкий смертный, пусть и почитаемый среди смертных! А я — повелитель смерти! Ещё до Иисуса я первым спустился в мир мёртвых и взял силой мою будущую Эрешкигаль! — похвастался этот очередной представитель древней восточной морали, почитаемый многим за свои бравые подвиги. — Ты не опозоришь меня так! — злющий негодяй разумел разбитую об пол харю с выпадающими зубами. — Я отомщаю тебе за моё унижение! После этих угроз владыка преисподней со всей дури ломанулся вперёд. — Я Богов Богов, — презрительно посмотрел на него Табрис, летящий брутальный кулак отразился в ледяных красных глазах. — Умри! — Эрра-Нергал высвободил в броске свою мощь… и она столкнулась с его же налитыми мускулами, с треском сокрушила их, расплющив владыку преисподней и насильника своей жены со смачным звуком! Он убился об собственную атаку! И, словно муха по стеклу, сполз в таком состоянии вниз, покрыл собой разделённый напополам труп Навина. Философы заговорили умные мысли. — Похоже, этот Нагиса Каору обладает достаточной экзистенциальной глубиной и виртуозностью, чтобы наполнить ею что угодно, используя как оружие даже воздух или саму силу своих врагов, саму твердь, воздух, пространство и время, где они стоят: очень универсально! Воистину он — Бог Богов! — отметило высокое многорукое птицеголовое божество по имени Таш, коего почитали в Калормене. — Мне неизвестно, где мой сын, — заговорил следом Давид, — тебе лучше подождать его здесь, присядь и… — Спасибо, — вежливо — хотя и явно неискреннее — отозвался Каору, — я желаю найти его сейчас!.. — Я могу отвести туда лишь туда, откуда он отбыл, — предположил Ионафан. — Хорошо, — не стал возражать Каору. — Только там дремлют Звери Даниила… но думаю для тебя они не обернулся угрозой, — поднялся с места друг Давида. Женщины Соломона — все вожделенно уставились на поджарого белокожего красавца. — Меня зовут Иштар! О, как ты горяч! — подскочила к нему богиня. Она почему-то обладала обликом очень молодой азиатки, похожей на Аску, темноволосой, с парой отходящих косичек, главная особенность её одежды — почти полное отсутствие таковой и выпячивание различных участков соблазнительного тела. — Простите, но мне некогда, — даже не взглянул на девицу Каору. Та сразу же скуксилась. — А, — оказался Каору на вершине Этеменанке, — вот и вы… Сущее действительно повинуется Его воле, цирковой собачкой устилаясь возле ног Бога Богов, раз все события многомерного времени и пространства сложились так, чтобы Соломон вернулся как раз сейчас. Небесный лев Анзу подлетал, волоча за собой «колесницу» из янтаря и сапфира. — Каору! — Синдзи сразу увидел на парапете своего возлюбленного. — А вот и твой муж пожаловал, — Соломон ожидал этого. Вокруг Табриса отошли от сна три прочих Зверя Даниила. Бронзовый барс прорычал в четыре головы и воинственно распрямил все четыре крыла ярких оттенков. Большой медведь с несколькими чрезмерно большим клыками встал на дыбы. Позади рухнул здоровенный звероящер с оскалом железа, он агрессивно завертел хвостом и закрыл тушей почти всю площадку. — Соломон, ты отнял у меня самое дорогое! — провозгласил считай с вершины Этеменанке Табрис. Высунув язык, Анзу как бы поднимался туда снизу по восходящим воздушным потокам. — Извини, не смотри на меня так! — по-доброму рассмеялся Соломон. — Я не знаю, куда делась твоя одежда! — «Меня не ужасает этот Мир, — Каору вспомнил похожий момент и процитировал персонажа своего любимого книжного цикла, — и потому я обнажён, как разящий меч! Три Зверя Даниила после нервного промедления разом бросились к произносящему всё это Табрису. — Ибо я и есть ужас…»© Здоровая вытянутая челюсть звероящера широко отверзлась, она выглядела способной разом расплющить поджарого юношу в кровавый фарш. Но вместе этого в кровавый фарш ожидаемо обратился сам четвёртый Зверь, словно разделённый взмахом гигантского меча, створённого из обычного воздуха. Часть восставшего с рёвом медведя также смялась в бурый кровавый паштет. Зубы вылетели из четырёх глав барса, одновременно с этим его искорёжило окружающим пространством — Звери Даниила погибли от него, кипящая кровь и ошмётки испаряющимся на лету тёмно-багряным дождём низверглись на километры к подножью Этеменанки, где кружились сонмы народу, они радовались всему и обрадовались и этому, когда их одежды окрасились. Табрис чуть жалостливо покачал головой, он слабо поблёскивал в непрямом солнечном свете, словно умащённый, что подчёркивало красоту. — Молодец, Каору! — Синдзи следом запрыгал позади Соломона, после чего воспользовался волей для материализации оружия — в руке у парня появился пистолет, ствол уткнулся в затылок впереди стоящего короля-чародея. — Всё кончено! Тогда мы были порознь, а наша воля сломлена из-за внезапности! Но теперь, когда мы вместе — у тебя нет шансов! — Анзу, стой. Я не сомневался, да, Синдзи, так будет, — тон Соломона не изменился и он поднял руку, вытягивая палец с Кольцом. — Однако у меня в заложниках целая планета и все метафизические царства, порождённые сознанием её жителей, и все, косвенно, её «иные версии». Вы же не хотите погубить друзей? Табрис, ты уже убил собственноручно своих отца и мать? — Они с самого начала были ненастоящими, мёртвые не воскрешаются, я никогда бы не пожелал вернуть мёртвого, ибо знаю, сколь страшна жизнь, — рассудил Каору, ставя ногу на часть парапета и немного наклоняясь вперёд. Анзу, облитый кровью напарников, испуганно замер в силу повеления Соломона на самых подступах к вершине и сложил крылья. Сказочная колесница из янтаря и сапфира при этом остановилась, продолжая висеть в воздухе на странных вращающихся «многостворчатых» колёсах. — Это ты так захотел, чтобы они были ненастоящими — да, как часть твоей мини-яви они должны были принадлежать ей, но, поверь, они были живыми, просто ты своим желанием вернуться к Синдзи — лишил их бытия… Не забывай, ты — Бог Богов, потому надо осторожнее следить за собой, а то можно случайно задавить тех, кого больше всего любишь, — продолжал играть на слабостях Соломон, говоря своим до тошноты уверенным и мелодичным голосом. — Настоящие? — Табрис вдруг безумно расхохотался, теряя своё хладнокровие. При этом альбинос сильно тряхнул гладкой головой и длинные пепельные волосы сильнее развились на холодном ветру. — Что ж: мне уже как-то надоедает убивать моих родителей! После того как я благодаря Ньярлатхотепу сделал это бесчленное множество раз?! Синдзи со страшным волнением взирал на это, запрокинув голову. Ветер и ему развивал волосы, и слезил глаза, юноша не обращал на это внимание и прямо видел всё в деталях. Его муж-альбинос взметнул руки к молочному небу, позволяя лучам Солнца прямо пасть на светлые поджарые бицепсы. Они же следом заиграли на юношеском торсе, делая его ещё более белым, где выделялись более розовые соски. — Хочешь чтобы тебя поймали Ангелы?! — глумился Соломон. — А ну упади и разбейся! — повелел царь Голосом Божьим. — «Каору, только не умирай! Ради меня!» — у Синдзи внутри всё сжалось, если Табрис сейчас погибнет, то всё кончено! — Я иду, Синдзи, прости, что так долго… — очень доброжелательно говоря эти слова, которые легло достигли ушей Синдзи, Каору оторвал светлые пятки и поднялся на носочках, переводя вес на блеснувшие прямо поставленные пальцы, перед которым через сантиметр кончался участок мраморного парапета и начиналась головокружительная высота. После доли секунды промедления с высокомерным видом в адрес Соломона, юноша уверенным толчком окончательно оторвал подошвы от парапета и идеально ровно спрыгнул… Попал на голову Анзу, не разбился, естественно, чем уже страшно обрадовал Синдзи! Значит, Голос Божий на Каору и правда не работает! Анзу что-то там тихо проскулил под небрежно поставленным на голову пятками. — Мне не сложно было убить моих родителей ради Синдзи ещё раз! — очень зло изрёк Каору, собираясь чуть ли не голыми руками вытрясти душу из Соломона. Табрис распрямил спину после мгновенного приземления. Синдзи всё держал позади головы Соломона пистолет отлитый как из цельного сгустка серебря. — Стой! — повелел Соломон, указывая Кольцом на приближающегося Табриса, смело идущего по притянутым золотым поводьям, словно циркач какой. — Хм! — Каору чрезвычайно зло ухмыльнулся и вскинул руку, в ней материализовался острый изящный меч, чья рукоять закрывала кисть — обычно такую форму принимала воля Каору, когда тот собирался однозначно разить. — Стой! — Соломон пустил в ход Слово Божье, от которого само Сущее содрогнулось, чтобы внимать и расступаться. Синдзи инстинктивно зажмурился на секунду, всеми нервами ощущая разошедшуюся волну, его как долбанул слабый разряд тока. Причёска Табриса перестала столь стильно лежать и сделалась лохматой. Альбинос не замедлился. — Ха! — меч его рассёк Сущее перед Соломоном и разом отмахнул конец пальца с волшебным кольцом. — А! — Соломон тот час скривился от боли и прижал к себе руку, кровь окропила его развевающиеся шелковые наряды. — Кажется ваше Слово Божье, способное обратить в ничто целую Вселенную, может лишь растрепать мне волосы, — Каору пренебрежительно провёл рукой по голове. После чего, не ощущая никакой жалости к Соломону, гневно посмотрел на него, чрезвычайно высокомерно. Тогда Синдзи испугался — ведь они не могли просто так убить Соломона… Если Каору его убьёт, то… Он же на всё пойдёт ради их любви! Даже на разрушение мира! — Нет, стой, Каору-кун! — Синдзи закрыл собой Соломона и распрямил руки. — Умоляю, остановись! Пусть лучше мы будем рабами Соломона, но ненужно приносить ещё раз апокалипсис! Каору остановил меч, внимательно посмотрел на Синдзи, они оба поглядели друг другу в глаза… — Синдзи! — тот час на лице его появилась радость. — Каору! — Синдзи также обрадовался, и ринулся в объятья возлюбленного супруга. Они тесно сжались в объятьях. Меч и пистолет оказались опущены. — Эх… — Соломон без пальца с окровавленным нарядом вздохнул позади с долей облегчения. *** Виктор Северов долго подбирал краску для волос, чтобы смотрелось натурально, стараясь найти оттенок такой, чтобы вышло, как у него уже натурально было в прошлом мире. — «Вроде нормально»! — наконец посмотрел он на себя в зеркало, волосы вышли очень даже белокурыми, да, самую малость фальшиво, немного сочнее, чем хотелось бы — всё же надо было бы маленько приглушённее, но всё равно заверил себя: — «Точно! Сам Геббельс неподкопается!» Виктор также подготовил легенду и голубые линзы, наложив последние на сетчатку глаза, и облачился в нацистскую униформу — да, купленную через Интернет в клубе реконструкторов. А сверху Северов застегнул чёрную кожаную куртейку! Да, вышло жарковато, но сойдёт — главное, на ногах верные берцы! Так — внешне — он точно верный сын арийской России и безжалостный истребитель нерусской швали! Дальше Виктор явился в назначенное место. Гауптман и Альхазред встретились с ним первыми. — Чтобы они ничего не заподозрили, нам лучше дематериализоваться, и мы будем рядом и если что — подкорректируем напевом принуждения, — пообещал барон. — Замётано, — Виктор расстегнул чёрную кожаную куртку, открыв нацистский китель, дополнительно, как будто этого было мало, щедро увешанный всякими долбославскими коловратами и прочими говноворотами. Так Виктор вышагал стройной походкой к явившейся на шабаш нацистской нечисти. Какого же было его удивление, когда он сразу узнал пару знакомых ФИО. Во-первых, возглавил чернокнижников русского Рейха не кто иной, как иногда мелькающий на экранах бородач по фамилии Дугин — сумасшедший, помешанный на каком-то великом строительстве, проекте или чем-то таком, который нёс всякий бред, когда его приглашали высказаться как эксперта. Во-вторых, с ним присутствовал подростковый писатель, язычник и русский нацист от мозга костей Олег Верещагин — помещенный на идеях «спасения мира» через строительство героической российской империи посредством безжалостного уничтожения демократов, либералов, капиталистов, цветных и прочих вырожденцев: в своих произведениях этот безумный графоман любил описывать то, как славные белокурые русские арийские подростки — по большей части Марти Стью, списанные с самого автора, — дерутся на самых разных планетах с мерзкими звероподобными неграми, китайцами, семитами, геями и прочими врагами всего хорошего, которые в ответ безжалостно насилуют — тема подросткового секса, пыток, насилия и кастрации в этих опусах прослеживалась столь часто, что злые языки в один голос предполагали, что сам Верещагин — латентный педераст-садист, а его романы про борьбу очередной русской звёздной империи против негроидных семитских узкоглазых рептилоидов-детонасильников нетрадиционной ориентации на фоне смазливых детских белокурых телес — лишь способ высвободить кошмарную страсть; творения его, полные ненависти, жестокости, открытого восхваления германского нацизма и напичканные дешёвым образом врага, которого бы и сам Геббельс постыдился за банальность, да ещё под эгидой нравственного воспитания подрастающего поколения, навевали мысли о другом похожем персонаже — о Сергее Ряховском, про которого Виктор как-то видел передатчику в программе «Следствие вели…» — этот советский маньяк, убивавший гомосексуалистов из соображений высокой морали, также писал фантастический роман про космического командира Старфала, занятого очищением Вселенной от проституток и прочей «людской грязи» — сюжет в нём был вторичен, как сходятся все критики, ибо сцены насилия Ряховскому были куда важнее, кроме геев этот борец за высокую мораль также убивал старух и потом насиловал их. В общем-то Олег, скорее всего, был таким же маньяком, но в латентном состоянии и ориентировался на субъектов помладше. Что же касалось остальных участников этого собрания нацистской мрази, восхваляющей насилие, жаждущей утопить весь мир в крови во славу России, как эти уроды думали в своих влажных мечтах, то они куда меньше запомнились Северову — но рожу почти каждого он точно хотя бы раз где-то раньше видел по телеку: многие из них были представителями так называемой советской интеллигенции, выродившийся ещё пуще своего первоначального и без того маразматического состояния на почве падения СССР. Таким образом объединяло их одно: если бы автор теории вырождения еврейский врач Макс Нордау увидел бы их, то по одним только физиономиям поставил верный диагноз — «бред выродившегося субъекта». Легенда, которую этим вырожденцам сходу стал проталкивать Северов — выбравший себе, конечно же более подходящий псевдоним: «Родомир Доброслав из рода Белых Волков» — заключалась в том, что человечество погрязло в вырождении, мировое еврейское правительство SEELE слишком сильно и открыто занимается геноцидом русского народа… нет, не так: Русского Народа! Потому русский славянско-арийский белокурый бог Сварог послал его открыть портал во времени, вернуться в прошлое и помешать еврейскому заговору поссорить Третий Рейх и СССР и не дать создать свой главный оплот — ООН — тогда, помешав этому, они объединили бы обе эти великие братские державы в единую вечную арийскую империю, чтобы уничтожить всех негров, азиатов, демократов, либералов, геев и прочих, спасая таким образом Землю и всю Вселенную. План горе-оккультисты приняли отлично — особенно долго Верещагин расспрашивал о методах будущего уничтожения неугодных и фантазировал на это, явно лишь из приличия, как показалось агенту Штирлицу-Северову, сдерживая желание засунуть руку в штаны, дабы пролить семя на эти встающие у него в сознании образы. Насилие глубоко завораживало этого человека, потому он же предложил идею уничтожить какого-нибудь нерусского прямо сейчас для того, что ознаменовать единение их группы, повязать малой кровью, так сказать. — Думаю для пущей правдоподобности тебе стоит согласиться, — советовал Гауптман, невидимкой присутствуя рядом. По недовольному взгляду Виктора барон понял возражение и добавил: — Хорошо, если убийство невинных так претит тебе, то ты только согласись — после чего, когда вы будете искать нерусского для заклания, мы с Альхазредом разыграем сцену нападения как бы от лица мирового сиониского правительства SEELE и ты прогонишь нас. Так они будут верить тебе ещё больше. Понял? Виктор одобрительно кивнул, после чего согласился на словах с идеей Олега, назвав её отличной и прочитал речь об их решимости, активно цитируя Гитлера и Гиммлера, часть речей которых он выучил до того наизусть, чем особенно расположил ту часть братии, которая восхваляла сдохшего Алоизовича и иных «доблестных германских рыцарей». — «Как эти люди могут почитать нацистов и при этом считать себя патриотами России?» — Виктор в душе всё же этого не понимал, несмотря на весь шквал озвученных слов. Логика тут была самой извращённой и строилась на поиске абсолютного врага — ему, чтобы закосить под нациста требовалось совсем немного: исходить из той парадигмы, что во всём виноваты евреи, негры, китайцы, либералы, американцы и прочие геи, достаточно которых именовать вырожденцами или дегенератами и, без разбору, так как каждый из нацистов убеждён в этом и легко всё принимает за самоочевидное. Всё это служило для полной дегуманизации оппонента и для укрепления своего больного миросозерцания. Как-то раз во время обсуждения Каротехии Синдзи назвал подобное главным преступлением нацизма — именно это мыслепреступление, саму веру в эту религию ненависти и зла, в следствие которой нацисты уже были бы преступниками и врагами рода людского, даже не совершив все иные физические преступления. Да, есть злодеяния чисто моральные — и это было такое злодеяние, в корне лежавшее за преступлениями материальными. Тут Виктор вспомнил слова Каору о том, что люди часто обманываются тем, чему они позволяют в силу инфантильность в духе «X — истинно потому, что мне приятно» явиться перед их глазами самоочевидным, потому даже говорил всегда, что «очевидность — враг истины». Но это мировоззрение, замешанное на расовом манихейском бреде, тем не исчерпывалось — вторым заключающимся моментом тут торчал во всю пафосный культ борьбы и «героизма», который довлел над всем этим и безапелляционно с визгом требовал установление «прогрессивного» мироустройства, провозглашая вседозволенность в методах! Эти нацисты воображали себя отважными героями и борцами со злом! Их решимость пойти на массовое уничтожение огромного числа людей почиталась как одна из самых величайших добродетелей, где попрание обычной морали, бытового материализма — просто ещё один бравый подвиг! Определённо, в этом не возникало никаких сомнений, дегенератами тут являлись сами эти интеллигенты (который Виктор давно зачислил в группу риска как класс стать врагами человечества) — при этом именно теми, кого требовалось уничтожить безо всякой жалости! Да, надо сказать, что их ублюдошное мировоззрение несло на себе глубокую печать крушения СССР: потому нацистский строй в сознании этих вырожденцев сливался в единую силу добра вместе с СССР словно в насмешку над миллионами погибших в Великую Отечественную войну! По итогу этого разговора парень напомнил себе про SEELE и всё прочее, придя к выводу, что подобные чудовищные идеологии нормальному человеку невозможно даже до конца понять, не говоря уже о том, чтобы разделить. Восхваление смерти и уничтожение живого как самоценного начала, равнодушие или тяга к человеческим страданиям, глубоко извращённая и при этом последовательная своя нечеловеческая мораль — нет смысла спорить с этими выродками — с нацистами, SEELE или ещё с кем похожим — ибо нельзя логически ничего возразить на всякое последовательное безумие, этих людей можно по возможности только убивать без жалости или изолировать от общества как бешеных зверей! Через некоторое время после сбора честная компания в лице Виктора, Олега и ещё пары совсем молоденьких нацистов-молодчиков из личного гитлерюгенда последнего брела по тёмным улицам в поисках неорусского на убой. Жертвой должен был стать рабочий возле вялотекущие стройке на окраинах Москвы. Ряд как раз находились гаражи и шла лесополоса — идеальное место без свидетелей. — Это должен быть какой-нибудь чучмек, насилующий нормального русского ребёнка — голубоглазого, светловолосого! — всё никак не мог выбросить свои фетиши из головы писатель-нацист. Олег непрестанно бахвалился тем, что воспитал целый отряд гитлерюгенда с самого детства и что двое юношей, идущих с ними, лишь один из многих патриотов, готовых умереть «за Россию». От этого Виктору стало особенно жутко и тошно, когда он вообразил, как этот субъект промывает мозги совсем беззащитным умам! — Я всегда просил богов послать войну, пожар, смерть и болезни, чтобы русские не выродились в гейропейский сброд, который людьми назвать уже нельзя, только недочеловеками, которых прокляли их предки, — чрезмерно возбуждённо говорил Олег, бредя по улице подле своих лбов, да, совсем ещё молоденьких, даже младше Виктора, наверное им ещё восемнадцати не стукнуло. Олег верно заметил, что им не страшно умирать потому, что они уже не девственники, ибо познали белокурых грудастых ровесниц из его гитлерюгенда — наверное сугубо в миссионерской позе, подумал Виктор, и ты там свечку держал, извращенец чёртов! — Мне очень даже жаль… эм… что боги поступили стерильно, с этим… ну, путешествием во времени, ведь я бы на их месте наслал Рагнарёк! Языческий Армагеддон на головы вырожденцев! Я хочу убить их лично, уничтожить за геноцид русского народа! За всё зло, которое они нам причинили! Этим мразям, выродкам, дегенератам! Родомир, я готов убить лично всех этих жидов, семитов, христиан!.. Нет прощения этим тварям, создавшим капитализм, чтобы уничтожить нас, русских! Чтобы уничтожить СССР! Капитализм с любым лицом — это оружие уничтожения! Эти ублюдки наконец ответят, да-да! Давшие нам демократию, чтобы сделать нас свободными!.. они говорили, что свободны, но сами прятались за бронированными дверьми! Они поощряли пороки нации, чтобы легче нами управлять! Создали банки! Женщины прекратили рожать и пошли в политику… Да, да, наконец это будет отомщено! Будет отомщён древний Германский город Дрезден, который уничтожили эти ублюдки — когда слуги серой расы бомбили беззащитные семьи немецких рыцарей! — «Им значит, этим «рыцарям», можно бомбить беззащитные семьи русских и прочих, а их семьи бомбить нельзя?!» — видит Йог-Сотот, Виктору потребовалось немалых усилий сдержать себя, чтобы на этом моменте не расквасить рожу этой нацистской марзи. — Наконец! — сам выблядок с воспалённой маниакальностью открыто заливался от радости! — Ах, видит Сварог, я не лгу! Теперь я могу их убивать! Как я всё время хотел силу, которой мне не хватало! Устав слушать непрерывно льющейся человеконенавистнический предельно эмоциональный бред, Виктор всё хотел подать знак Гауптману и Альхазреду, для этого нужно действительно безлюдное место — по пути они наткнулись на выехавшую к тротуару старую машину (у Виктора ещё на таком дедушка колесил!), за рулём показалась молодая блондинка, отчаянно крутя его. — Вот что будет если женщине доверить машину! Женщина должна рожать детей, а не лезть за руль: будь то руль машины или руль государства! Разве можно женщине лезть в политику, если Природа создала её для дома и родов? Вот как она обращается с Советским наследием! Природа полностью управляет человеком, и если человек от природы Человек, то он может быть Человеком, а если он дегенерат — то всегда дегенерат! — назидательно злился Олег на даму за рулём и вообще на всех, кого он до глубины души ненавидел и винил в бедах русского народа и в падении СССР и кого за это так страстно хотел уничтожить — всех до последнего — либералов, китайцев, негров, семитов, олигархов, американцев, Запад, геев и так далее, сложно было найти того, кто по мнению этого человека не был виноват в бедах человечества и кого за это не было бы желательно убивать ещё при рождении. В этом заключалась его мания и при таких словах глаза русского нациста горели страшной энергией. Что же касалось белокурой арийки за рулём старой советской развалюхи — та кое-как отъехала, потом она продолжила колесить по местным дворам, всё нервируя нацистских молодчиков. — Думаю, вам пора, — шепнул Виктор Гауптману, когда вокруг наконец не оказалось ни единого свидетеля и только Верещагин сотрясал воздух своими пылкими речами. Олег всё рассказывал о своём идеальном русско-арийском белокуром национал-коммунистическом будущем, где, кроме того, что никому ничего не будут давать даром, введут строжайшую евгенику с уничтожением всех дегенератов, а мальчиков с детства будут обучать ведению войны, нельзя также будет селиться в городах больше миллиона и где дома будут не выше пятого этажа. Это уже вдоволь отдавало Пол Потом! — Стоять! — возник прямо из воздуха Гауптман, до того переодевшись раввином, вдобавок этот проживший века оккультист идеально имитировал еврейский акцент. Рядом с ним нарисовался Альхазред, который и так был чернокнижником-семитом. — Во имя нашего бога — семиглазого Вель-Ваала-иехава-Зорга! Мы посланники оккупационного сиониского правительства SEELE! Мы знаем о том, что вы задумали уничтожить нас! Мы помешаем этому! Мы — дегенерация, мы — зло, мы уничтожим русский народ, выпьем всю кровь из ваших сладеньких мальчишек и заебём досмерти ваших верных вам русских собак! Молодчики испуганно переглянулись, не ожидав увидеть нечто действительно паранормальное! — Защищаться! Стоять насмерть как настоящие воины, настоящие мужчины! — Олег сам выхватил нож, молодчики повторили его действия. Однако до того, как один из них успел что-нибудь этим «пером» сделать, барон шагнул к нему и пронзил рукой: — Кали-Ма! Кисть прошла через одежду и кожу, не оставляя повреждений, после чего снова явилась и сжимала бьющееся сердце. Широкими глазами нацистский подонок увидел его и рухнул замертво. — Во славу Яхве! — Гауптман откусил кусок от вырванного сердца. — Ах, хорошо! Нет ничего лучше свежих белых русско-слаявно-арийских сердец на ужин! — Аль-шайтан! — растопырил следом пальцы Альхазред и плоть второго нацика разрывалась изнутри во многих местах, потоки крови вырвались изо рта и носа — и убитый рухнул следом, так и не сумев воспользоваться ножиком русского гитлерюгенда с подписью «Кровь и честь». — Не бойтесь, я защищу вас! — занял боевую стойку Северов перед парой нападающих. — Бегите, Олег!.. вы обязаны не погибнуть здесь, передать друзьям о нашем обнаружении! — Х-хорошо, только поэтому я побегу, Родомир! Да хранит тебя Сварог! — Олег побежал, постоянно оглядываясь назад. Внезапно послышался звук колес, русский нацист встретил свет фар и автомобиль с барышней сбил с ног выблядка и этот мешок с дерьмом далеко отлетел прочь под оглушительный визг тормозов. — Вот так дела-то, блядь! Сука! — Виктор всплеснул руками, смотря на Гауптмана и Альхазреда. Первый и дальше откусил немного от сердца, жуя сей кровоточащий орган с некой отстранённой задумчивостью, словно ничего не произошло. — Фу! Нахуй! Может уже хватит, а?! От такого акта каннибализма Виктора чуть не вырвало. От этого его отвлекло, впрочем, появление автомобиля — женщина остановила рухлядь на колёсах и в панике выскочила. Желая скорее защитить её от лап мерзкого монстра на асфальте, Виктор отбежал от колдунов к распластавшейся тушки нациста. — Я-я не хотела! — закричала в панике девушка, созерцая этот брошенный на дорогу мешок с дерьмом. — О-он сам выбежал! — Не бойтесь, спокойно, не велика потеря если чё! — Виктор подбежал следом, спешно присел и быстро начал прощупывать пульс. — Почти нет… короче, он мёртв, сука, нахуй. — Какой ужас! — белокурая арийка настолько переволновался, что ноги у неё подкосились, особо когда она увидела ещё два трупа и жрущего сердце Гауптмана. — Эй! — к счастью, Виктор тот час поймал несчастную. После этого сразу понёс в автомобиль. — Так, думаю, у неё обморок, с ней ничего не случится! — следом вышел он к культистам. — Мне всё равно до неё, хотя я мог бы её изнасиловать пока она без сознания, — совершенно спокойно сообщил об этом Гауптман. — Бля, какая же вы всё-таки мразь! — поразился от отвращения Северов. — Я просто по ту сторону добра и зла. И, к тому же, ты вынужден со мной работать, — без эмоций рассуждал барон-оккультист. — Ничего иного не стоит ждать от главы братства Зверя, кроме крайнего бессердечия, — изрёк следом Альхазред, внешне двинутый араб аналогично выглядел достаточно спокойно. — Ладно, бля! Э, — Виктор быстро почесал за ухом, думая о дальнейшем, ещё раз посмотрел на дохлого Олега и на пару его молодчиков. — Совсем не жалко конечно, но… где нам найти ещё одного мага? Смерть, похоже, оказалась мгновенной… жаль, не мучился гад! — Можно будет попробовать вернуть Восходящим узлом, — предложил Альхазред. — О, давайте! — согласился Виктор. — Только… только погодите, та женщина?.. или скорее девушка, она мне очень молодой показалась!.. я должен позаботиться сперва о ней… — Это не займёт много времени, — Альхазред озвучил заклинание Восходящего узла — от этого Олег зашевелился, писатель в сумерках раскрыл глаза. — Вроде жив, — чтобы их не усекли, Гауптман дематериализовался на пару с Альхазредом. — Вы как?! — Виктор сразу же начал поднимать Олега с асфальта. Тот что-то невнятно пробормотал, после чего Повалился прямо на Виктора. От неожиданности Северов не устоял и оказался на асфальте, довольно-таки больно стукнувшись головой. — Ай, чёрт!.. бля! С гнусными звуками Олег принялся хватать его за лицо, таскать куртку то туда, то сюда, и давить всеми телом. — Похоже, — «вышел позади из сумрака» Альхазред, — он повредился рассудком. — Да, заклинание не смогло восстановить высшую нервную деятельность… — Гауптман положил руку на голову агрессивного дегенерата, пытающегося что-то сделать с Виктором, — точно, теперь у него в голове остались только животные желания, — просканировал сознание барон, — то есть только жажда трахать белокурых арийцев, хотя ты для него староват — будь здесь белокурый ребёнок, это животные разорвало бы его на куски… — О боже мой! — ужаснулся Виктор. — А ну получи, мразь, кусок дерьма! — да и вломил как следует в челюсть этому Визжащему-как-там-его безо всякой жалости. — Вот таких дегенератов надо точно в газовую камеру! Северов скинул бешеного нацистского педераста-садиста с себя и поднялся, потирая голову, на которой точно вскочит сегодня шишка. — Этот зверь сидел в нём всегда, просто раньше сознательное облачало его дегенератские порывы в прекрасные одеяния борьбы с выдуманными дегенератами, — назидательно пояснил Гауптман. — Это я хорошо знаю, потому что сам бы в культе, который подобного зверя культивирует и учит использовать себе на благо. — Подумать только!.. — Виктор ещё раз хорошенько пнул мерзкого выблядка, у которого изо рта активно полилась рвота. Гауптман же куда более умелым ударом вражеской башки об асфальт окончательно оглушил дегенерата. — А вот так всегда, — следом высказал барон. — Все, кто кричат о дегенерации — сами дегенераты. Они сеют ненависть и смерть по идиотским причинам в силу своего идиотского мировоззрения. Кто как не эти люди дегенераты? Можно, да, вспомнить Гитлера, помешанного на бреде о злых евреях… Или давай лучше возьмём пресловутого Говарда Филлипса Лавкрафта. Он считал ущербными негров и евреев, хотя сам был куда ущербнее них — невротик с расшатанный психикой, без здорового сексуального инстинкта, не оставивший потомства и кончивший жизнь довольно-таки рано. Лавкрафту гораздо удобнее было бы рассуждать о деградации цветных, чем посмотреть в зеркало и задуматься, что с такой рожей ему самому место в газовой камере. Он позиционировал гибридов людей и глубоководных как дегенератов, но этому идиоту даже в голову не могло прийти, что пучеглазые и чешуйчатые сыны Дагона и дочери Гидры живут вечно и прекрасно чувствуют себя под водой на планете, большая часть которой покрыта именно этой субстанцией, непригодной для жизни глупых людей, хоть негров, хоть белокурых арийцев. Даже в элементарной логике Лавкрафт был не силён — а это самый верный признак вырождения, за который следует ликвидировать сразу… — Мы можем попробовать восстановить рассудок, — посмотрел на обсуждаемое животное Альхазред, пока оно валялось без сознания. — Можно кое-что попробовать, но это займет время. — Хорошо, давайте… — потирая шишку, Виктор посмотрел на машину. — Эта девушка, я позабочусь о ней. — Как хочешь. — А вы, Гауптман, уберите куда-нибудь два тех трупа, хорошо? — Как скажешь. — Ахалай-махалай! — Альхазред отвернулся к телам и принялся растворять жмуриков своей магией, быстро покончив с этим, он ушёл обратно «в сумрак». Девушка-водитель оказалась навскидку ровесницей Виктора или немногим старше, по стереотипу — блондинка, не поймёшь то ли крашеная, то ли натуральная. Довольно приятная, со славянскими миловидными чертами, с самую малость пухловатыми щёками, разглаженным лбом, немного курносым носиком и с широким разрезом глаз. Она не выглядела одетой особенно нарядно. Виктор решил отыскать аптечку, которая могла бы содержать нашатырный спирт. Покуда он её доставала, девушка открыла глаза. — О, вы уже пришли в себя? — Виктор сразу боковым зрением заметил её движение. — А?! Кто вы?! Что вы делаете в моей машине?! — очень взволновалась эта особа. — Успокойтесь! Я хотел вам помочь, вы потеряли сознание! — стал доброжелательным тоном разъяснять Виктор. — А… точно, — должно быть следом она вспомнила о том, что кого-то сбила. — Человек! Он выбежал на дорогу! Виктор обратил в этом момент внимание на следы от столкновения — резко выскочил: — Да, тут есть небольшие вмятины, — он следом вернулся. Девушка начала оглядываться по сторонам. — Послушайте меня, тот человек сам выскочил, вы правы. — Да, я помню… — Я тоже это видел. Это был плохой человек — он был русским нацистом и хотел уничтожить часть нашей страны, чтобы затем создать самодержавный православный… пардон, языческий, национал-коммунизм с евгеникой, уничтожением неугодных, репрессиями, короче — с пиздецом полным! Очередное светлое будущее, не иначе! Женщина таращилась на него, стараясь сообразить, что вообще и к чему. — Вообще надо человеку решать по мере поступления свои сегодняшние проблемы и проблемы своей страны, а не строить… далеко идущее единственное истинное охуенное светлое будущее, — заключил он, попутно соображая, как всё это преподнести. — А куда он делся? Вы говорили он мёртв, я помню… И ещё там был… человек! Еврей или какой-то… — блондинка руками изобразила над головой ту характерную шапку раввинов. — Он ел сердце! И с ним ещё стоял… с бородой, смуглый… — Простите, но вот это уже вам привиделось, должно быть отлетающая в ад душа того нацистского ублюдка передала в ваше замечательное сознание свои страхи, — очень уверенно осведомил Виктор, после чего простёр руку, — тут только были мои люди из антифа, мы боролись с нацистами. Этот попал под ваши колёса, когда мы дали ему трёпку. Так как мы собирались его сами знаете, того, то заранее утащили труп. А так… — Откуда мне знать, что вы говорите правду? — усомнилась женщина. — Вам предстоит просто поверить! Ведь убийца вы — пусть и случайный. Камер тут нет нигде, — демонстративно огляделся Виктор, — тут у вас я на машине их не вижу. Никто не докажит, что это он нарушил правила дорожного движения, а не вы… потому — видите ли как всё хорошо получилось — вы для нас убили этого нациста, а мы для вас убрали его тушку, ум? — Я… — она всё ещё боялась. — Если хотите вызывать ментов — прошу, вызывайте, только уверяю, они ничего не найдут. А нет тела — нет и дела. Виктор очень уверенно смотрел прямо в глаза собеседнице, тем самым подавляя её своей волей. Та вся ещё больше растерялась. — Как вас звать, уважаемая? — Э-э, Оля… Ольга! — А меня Виктор. — Виктор?.. — Виктор — Витя! Хэх! — щедро усмехнулся он, сверкая хорошо начищенными зубами. - Вот, Ольга, Оля, — Виктор постарался улыбнуться как можно более соблазнительно, — пожалуйста, не нужно вам в это дело лезть, поверьте… оно не для вас. — Я была бы рада… но, мне страшно!.. — Ольга выглядела довольно напуганный. — Меня не бойтесь, я не причиню вам вреда! Я причиняю его только действительно плохим людям, поверьте. Вы как, ээ, можете ехать дальше? Морально, я имею в виду. Ольга с каким-то чуть позеленевшим лицом посмотрела на руль и немного дрожащими руками взялась за него, как бы прикидывая. Виктор за неё взволновался, вспоминая, что Ольга и до того худо справлялась с управлением. — А-а! Я плохо вожу машину! — призналась та немного истеричным тоном. — Всё потому, что я не прошла экзамен! — Да? — Я получила права за взятку! — на эмоциях призналась белокурая особа. — Теперь, когда я сбила человека, мне так стыдно! Мне так стыдно! — и Ольга заплакала. — Но-но, не расстраивайся, — Виктор привлёк её к себе, и с некоторым недоверием, она всё же оказалась к нему прижата. — Объективности ради, — продолжал Северов, — Ольга, вы не совершили никакого преступления. Этот мудак сам выбежал на дорогу и был потому сбит вами. Хотя то, что вы получили права за взятку — это не есть хорошо! Для вас самих в первую очередь. Я хочу, чтобы вы поклялись, — заглянул ей прямо в глаза Виктор, с очень близкого расстояния, с которого люди обычно начинают романтический поцелуй, — что обучитесь нормально ездить, о’кей? Пока вы реально кого-нибудь не сбили! — Я… хорошо, хорошо!.. Клянусь! — закивала та. — Проверю! — Виктор с улыбкой махнул у неё перед лицом указательным пальцем. — Смотрите. Он подумал, что в принципе ситуация улажена и можно дальше идти по делам, однако, во-первых, Виктор не был уверен в способности Ольги дальше доехать куда-нибудь без приключений — уж больно у невротички тряслись руки, во-вторых, он, разумеется, заинтересовался в ней. — Может вас дальше отвезти куда надо, а? Я всё боюсь, что вы врежетесь куда-то? Я ближайшие сутки не занят, — он подумал, что Гауптман и Альхазред его везде отыщут с помощью Харлот. — Давайте отвезу? — О, вы умеете водить… — Ольга, похоже, действительно побоялась больше брать в руки руль. — Прав у меня нет, — по-доброму усмехнулся Виктор, — но водить я за тридцать с лишним лет научился. — Вам тридцать? — Виктор выглядел лет на десять этак моложе. Тот посмеялся и провёл рукой себя по лицу: — Мне известен секрет вечной молодости! Давайте, куда вам? Выяснилось, что Ольга приехала в Москву и заблудилась из-за поломки смартфона — а в машине не было навигатора, это вообще был довольно старенький автомобиль, как уже говорилось раньше, выпущенный ещё до падения СССР. Ольга потом рассказала свою историю о том, почему она вынуждена ехать в столицу на этом отцовском старье из глубинки. Виктор повёл машину куда надо, попутно заподозрив, что из-за старости он действительно может худо управляться вне зависимости от навыков вождения владельца. Историю Ольги нет смысла описывать, достаточно лишь сказать, что она оказалась в непростом положении, в которое Виктор смог войти, и сделал это легко, особенно если учесть, что блондинка его заинтересовала. — Вот мы и тут, — Виктор сравнил их место нахождения по своему смартфону. — Ясно, я вижу, — по пути Ольга во время задушевной беседы очень даже успокоилась и «оттаяла» после перенесённого стресса, даже улыбнулась новому знакомому. — Вам ещё надо будет разобраться со следами от столкновения, — в свете ближайшего фонаря Виктор осмотрел эти вмятины. — Что-то мне подсказывает, лучше купить новую машину, чем чинить эту. Ольга вышла следом. У неё с собой в багажнике хранились тяжёлые вещи. — Я ведь могу помочь донести? — услужливо попросил Виктор. — Да, конечно. Так Виктор, отмечая про себя то, как всё удачно складывается, оказался в квартире с Ольгой, где никто больше не находился. Разумеется, девушка не могла теперь не предложить своему новому знакомому чая. — «О, как же всё хорошо идёт! Должно быть на счастье я сюда прилетел!» — так подумал наш герой-попаданец, хотя сейчас он уже не был попаданцем. — Я сниму куртку, — после того, как наш герой отставил берцы, настала очередь верхней одежды. — Да-да, конечно. — Только там моя униформа, нацистская, я её использую как маскировку, чтобы проникать в подобные организации, у меня и голубые глаза накладные, замечу, — с таким словами парень обнажил китель, увешанный символикой всего чего только можно. — Э, — Ольга озадачилась. — Я сниму его, а то не хочу, чтобы вы видели эту мерзость, — Северов стащил с себя китель следом и довольно небрежно его кинул. Под ним оказался пиджак Адама, — да, я ничего под ним не ношу, а то жарко, знаете ли! — посмеялся он, играя обнажённым торсом и жалея, что этот не столь мускулист, как тот, какой ему довелось накачать в мире NGE и Лавкрафта с Годзиллой. Но даже так этого хватило, чтобы вызвать у Ольги смущённую улыбку. Виктор следом потопал на кухню в носках и в нацистских штанах (их он снимать всё же пока не стал). Конечно кое-что вышло обломом: — Я не знаю, Виктор. Ты мне нравишься, — заговорила Ольга несколько неуверенно за почти выпитой кружкой чая, — но… — Что «но»? Ты мне тоже нравишься. — Просто я уже замужем. — А, это-то… — Виктор набрал в рот оставшегося в кружке чая. — «Мда, Витёк, ну ты и раскатал губы! Вот так облом, вот так облом! А, впрочем, почему облом?» Вы знаете, Ольга, — немного нарочито серьёзно обратился он, — я не думаю, что это должно нам помешать. — Да? Ты так думаешь… — Ольга засмущалась и засмеялась, так выразив своё волнение. — Думаю, ведь ваш муж ничего не узнает, вы ему не скажите, ваши отношения продолжатся как ни в чём не бывало, — искусителем подмигнул Северов. — О, ну не знаю… Это же всё-таки измена, а измена — это плохо! — рассудила собеседница. — Ошибешься, Оль, плохо — только то, что причиняет человеку вреда, — Виктор, наслушавшись речей Синдзи, сам начал повторять его тезисы и использовать его логику, — а какой вред от измены? Только такой, ну, что муж разозлится или расстроится. И расстроит и разозлит тебя. Но если он не узнает об этом, он не разозлится и не расстроится — ваш Кэп! — Как логично ты говоришь! — немного волнительно улыбнулась Ольга. — Вот именно! Я говорю с позиции разума! — Виктор поднял указательный палец. — Рационализма! — потыкал он им себя по голове, после чего потёр шишку. — Ай! Читала фанфик «Синдзи Икари и методы рационального мышления»? — Э, нет… — Там, Оль, как раз о таком сказано. Вообще это глупо, сказано там, что вот так заведено, что один человек должен трахаться только с одним человеком. Секс — потребность, как и еда. Было бы глупо, если твой муж сказал: «ты будешь есть только со мной и мне будет ужасно неприятно, коли будешь ты есть в столовой!» Надо быть рациональным человеком! — вот такими аргументами убеждал искуситель чужую жену возлечь с ним. И он добился своего. — Если ты правда ни чем больше не занят… — Ольгу вообще удивило то, что будучи экстремистским борцом с экстремистами (если характеризовать Виктора с точки зрения закона), он более никак не связался со своими подельниками. Ольга всё же точно помнила, что там стоял раввин и ещё какой-то смуглый человек с бородой. — Да, я не занят. — Тогда оставайся на ночь… — Именно это я и намерен сделать, — потёр руки Виктор и начал в мыслях себя поздравлять, попутно отмечая то, как всё же учение Синдзи его развратило! Раньше он не посмел бы и взглянуть на чужую жену, но рациональный гедонизм… главное — не попасть мужу на глазах, но он в другом городе, так что этого риска над ним нет и в помине. Вот что значит логика и рационализм! Измена допустима, если о ней не знает муж и потому, что сам принцип верности в браке — чушь собачья! — Знаешь, Оль, — немного позже Виктор обратился к ней с флиртующим тоном, — вот эти штаны тоже от немецкой формы, я их сниму? — Э, снимай, да… Виктор отшвырнул их, оставшись в плавках, носках и часах. — Ну, как не жалеешь ещё, что идёшь на измену? — поразительно, но Виктора именно это заводило! Член, поднявшейся за плавками, свидетельствовал именно об этом! Дальше Виктор вообразил, как он снимает их, берёт Ольгу за голову, ставит на колени и долбит в рот! И ещё обнажает ей груди! Господи, вот до чего довёл его Синдзи со своей философией свободных отношений! Виктор воздержался от этого лишь в силу нежелания произвести грубое впечатление. — Ладно, — бросила она взгляд на часы, — уже показали «Спокойной ночи, малыши!» Пойдём, — согласилась Ольга, вставая с места. Виктор торопливо последовал за ней с кухни. На кровати истинная арийка обнажилась и оказалась в меру упитанной, да, на тонкой талии ей не поносить то, что носили девушки NERV, но толстая попка!.. Благодаря Каору наш герой уже познал услады Содома и научился ценить это место. — Правда, у меня толстая задница? — повернулась своими ягодицами Ольга, когда на ней ничего не осталось. — А мне норм, — снимал последний носок Виктор, плавки уже решительно полетели за плечо. Он не спускал взгляда с этого места, воображая, как будет круто туда просунуть! — Только у меня нет резинок! — вдруг спохватилась Ольга. — Я ничем не болен, — поцеловал её Виктор — прямо в губы, а потом схватил за пах и начал пальчиком поглаживать клитор. — Даже если так, я же могу зале… — Нет, не можешь, я не буду кончать тебе в вагину. — О, ладно… — Ольга этому ещё пуще смутилась. Он стал сосать ей язык и целовать, попутно трогая груди и массируя пальчиком клитор. После чего опустился на корточки. — Ножки сделать чуть шире, Оль… — А, да… мой муж мне никогда так не делает. — Твой муж — брюзга, кто вообще сейчас женится в твоём возрасте, когда надо гулять? — после этого Виктор продолжил непрерывно сосать клитор и ещё пальчиком массировать анус, сунув его меж ягодиц сзади. Другой рукой Северов возводил на старт свою боеголовку. Через некоторое время, услышав сверху стон Ольги, Виктор одарил её снизу улыбкой с красного лица, с большим удовольствием любуясь этими славянскими куколками! О, да их бы в Lebensborn — они бы наплодили Гитлеру непобедимую армию! Но сегодня пришлось думать о другом. — Давай на кровать, — решил перебраться Виктор после продолжительного кинулингуса. — Да… Выпрямившись, он ущипнул Ольгу за соски и пососал каждый перед тем, как та расположилась, он продолжил ублажать её губами. — Ну как разогрелась? — весь красный, Виктор снова посмотрел в лицо. — Мне очень приятно, мой муж никогда так не делает… — с волнения Ольга принялась грызть ноготь. — А что ты ему делаешь? — Э… Он вставляет мне во влагалище и кончает. — Это всё, чем вы занимаетесь? — Да… Виктор присвистнул. — Нихуя себе! Как многого он тебя лишает! А хуй в рот сосать даёт? — Э, нет… Он говорит, когда я ему один раз сама предположила, а как я тебя целовать потом буду? — Бля, пиздец! Сука, это надо же таким быть?! — Виктор постучал по дереву. — Ладно, давай я тебя поцелую, ты возьмёшь у меня в рот, и я потом тебя как следует за это расцелую? Твой муж потом будет целовать тебя в рот и ничего не узнает, — это Виктора тоже завело. — О, давай… Виктор теперь удобно расположился, а Ольга впервые в жизни с огромным смущением приняла в рот чужой, да ещё так высоко поднятый член! Да, опыта у неё не как у Каору или у Аски, но Виктор не был привередой, потому пока насладился так. После этого он предложил уже перейти к естественному соитию. Сперва он сношал Ольгу лицом к ней. — Только не кончай, не кончай!.. — просила та, сама чрезвычайно наслаждаясь под этим жеребцом, чью спину она столь сильно обхватывала руками. — Ага… Только давай я тебя как собачку, а? — Это как? — Со спины… — Ну давай… Ольга наконец показала Виктору свой роскошный зад, тот сперва как следует пожамкал его руками и лишь затем насадил, пока в лоно. — Слушай, — долбил он её сперва с колен, потом встал ногами с боку и согнулся над ней, чтобы сношать и так, — а давай я кончу тебе в зад, а? — В зад… а-э… — Да, у тебя есть подсолнечное масло? — Да. — Я смажу тебя и войду в тебя, о’к? В твою попку? — Не знаю, мне как-то страшно… — Ты не хочешь в туалет? — Нет… — Тогда проблем не будет, уверяю тебя. — Ну… давай попробуем. — Хорошо, — Виктор вырвал ствол из влагалища, который уже был готов палить во всю. Побежал, нашёл масло, прискакал и начал активно смазывать член. Покончив с подготовкой, он развёл руками ягодицы Ольги. — Сейчас будет неприятно, Оль, но ты потерпи, ясно? Это как лишение девственности в первый раз. — Я не знаю… — Давай. — Я… Распухший твёрдый ствол с раздутыми сосудиками уткнулся тараном в узкую девичью норку. — Расслабься! Расслабься! — Ай-ай! Больно! — Ольге сразу стало неприятно. — Я сказал, расслабься! Вот-вот, — Виктор уже протолкнул головку, очевидно именно это вызвало болезненное расширение сфинктера. Затем прошёл ствол дальше. — Ай, больно! Вытащил! — Нет, нет всё нормально, сейчас будет нормально, обещаю! Виктор добрую часть малого вогнал. — Ну как? — Ай, сжимает… — девушка прислушалась к ощущениям. Сфинктер уже раскрылся и член оказался там. Виктор позволил ей привыкнуть. — Как запор… — проговорила та. — Давай я начну тихо, — Виктор сперва для успокоения потёр ей спинку, после чего занял чуть более удобную позу и приступил к любимому делу, на несколько секунд вспомнив Каору, чью жопу он трахал много сильнее и только с этого сравнения понял, что Ольга, конечно, женщина отличная — но не в подмётки Ангелу! — Ты скоро? — Ольге было неприятно, рефлекс требовал вытолкнуть инородное тело, которое набрало скорость и вопреки природе врывалось всё в кишку. — Слушай, Оль, я скоро… ты только потерпи, я тебе за это потом всё что угодно сделаю. Буду пизду сосать хоть всю ночь! — Хорошо, только быстро, — согласилась потерпеть Ольга в обмен на куни, который муж-скупердяй ей никогда не делал и каковой ей очень понравился. — Ах! — Виктор ускорил темп. Ольге было неприятно, но терпимо. Виктор же балдел, ощущая, как узкий задний проход сжимает член, постоянно идущий назад-вперёд, вперёд-назад. Он любовался спинкой, упитанной талией и отличной широкой задницей, к чьим ягодицам чуть было не прижимался его пах! — Ты скоро? — всё торопила его Ольга, ощущая нечто сродни позывов в туалет. — Почти, почти, детка! — это была правда, Виктор сейчас оказался как заполнен огнём! — Господи! Господи! Искуситель, сделавший из порядочной жены содомитку ради своих утех, пожинал сладкие плоды разврата! Его заводило всё! Ах, как же приятны, как сладки оказались эти движения! Вот ещё чуть-чуть, накал и… — А-а-ах! Он замер и позволил сперме высвободиться в женский зад, заполнит его, обдать кишки. — Ай, горячо, — Оля впервые познала ощущение заполненности после акта пассивной содомии, столь любимое Каору, Синдзи, Сабуро и иными, тому подобными содомитами, отдающими предпочтение женской роли. Виктор сразу же покинул потроха, надо сказать, его орган оказался не в очень романтическом состоянии, потому оный пришлось как следует с пахучим мылом отмывать. После этого он долго целовал, ласкал и утешал Ольгу, также вернувшуюся после отмывания. Голые и чистые, они продолжили дальше — ведь чужой муж был в другом городе, а у них впереди ещё целая ночь! ** Смит Торрен лишь беспомощно наблюдал за боями в других местах. Кайдзю-скорпион Сасори спокойно доедал остатки Вивера. — Проклятье, что же мне делать?! — пилот Евы-24 желал всей душой помочь товарищами, пока те боролись в разных участках планеты. Мыслью тут можно согнуть реальность, вот только у Смита ни чёрта не выходило. Так он сидел, дожидаясь команды — центр сейчас готовился к полёту в Северную Америку, где сейчас находился Ороти, грозящий пустить по швам весь Планетос. Смит был локти готов кусать. — Ну что, урод, вкусно тебе? — ненавистно посмотрел он на Сасори, уплетающего останки Вивера. Неожиданно экран показал какой-то быстро летящий к нему объект, вокруг него системы обнаружили АТ-поля неизвестно спектра. — Торрен, займитесь этим НЛО на, — Рицуко указала лишний раз градусы. — Это не Кайдзю, не знаю, что это! — Летит прямо на меня, — развернулся американец. — Ещё один дракон? Увеличение показало… это карета в виде ракушки, запряжённая пегасами-единорогами и гиппогрифами! — Должно быть какой эгрегор! — передала Рицуко. — Нет, это Ноденс! — сразу узнал Карл. — Его стиль! Именно так он появляется в человеческом коллективном бессознательном! — Ноденс? — Смит пригляделся. Вдруг сознание заполнил образ мужчины с бородой, похожего на Санта-Клауса, он приветливо притянул морщинистую руку. — Подвезу? — Э… ну вообще можно, если вы мистер Ноденс, — Смит помнил, что это был их союзник. Раз… и он оказался внутри ракушки! Точнее в Еве — и внутри ракушки! Рядом сидел старик ростом с Еву. С такой вышины всё внизу казалось… прежним, ещё меньше?! — А?! Что?! — Смит завертел головой. — Не бойся, я уменьшил Еву и тебя вместе с ней, — приветливо пояснил Ноденс, сидя рядом, его длинная косматая борода развивалась на ветре, их ракушка пролетала над Аризоной, грифоны и пегасы активно и с шумом хлопали крыльями. — Э-э… — Смит услышал громкие голоса в командном центре. — Всё нормально! У меня всё нормально! — сразу же отозвался пилот. — Fuck, просто офигеть можно! — Смит, правда?! Хорошо! — немного успокоилась за любовника Мисато, снова называя американца по имени. — А нельзя ли мне поговорит с Ноденсом-самой?! Смиту подумалось, что сейчас бородатый дед в серебряных латах скажет какое-нибудь: «Йо-хо-хо!» — и раздаст всем по Кока-Коле. — «Вот до чего доводит реклама, теперь сказочный персонаж моего детства ассоциируется у меня с персонажем вредной шипучки!» — невзначай подумал Смит. — Да, я вас слушаю, NERV, — обратился к ним Ноденс через линию связи с Евой-24, как потом покажет воспроизведение записи, говорил Старший Бог на древнекельтском, но сейчас каждый слышал его на родном языке. — Я и мои друзья пришли к вам на помощь! Мы сможем запереть Ороти в закрытом регионе, но сражаться вы будете с ним своими силами! Вы должны показать нам, что достойны нашей помощи, ибо в будущем вам предстоит помочь Элизии. Таковом было условие. — Хорошо, господин Ноденс, мы поняли вас! — Мисато лаконично и мужественно приняла его помощь.Глава 183. «You are the only one».
22 апреля 2020 г. в 22:50
A flock of birds flapping to the place to guide you
On the dry land, there is a lot of cracked hearts,
The voice calling you
Stronger than the street noise
You'll be the only one, I am sure it's only you
Who will open the closed door
You must fly away, don't give up your dream
Believing in the power to cause miracles
The sandy wind blows into a sorrowful town,
Turning a faint hope into a phantom
I can hear angels singing
The hidden courage hidden in my heart echoes
You are the only one
Yeah, it's only you
Who can save me from the overflowing tears
You must fly away, I am always thinking
Believe in the power to cause miracles
You'll be the only one, I am sure it's only you
Who will open the closed door
You must fly away, don't give up your dream
Believing in the power to cause miracles
Примечания:
1. Это есть в Талмуде https://religion.wikireading.ru/136367 Как и вера в то, что некромант может вызвать мертвецов, сажая их на пенис. Да, изучать религиозные тексты всегда увлекательно, не даром Талмуд в своё время под угрозой смерти запрещалось читать гою.
2. Разумеется та шумерская Этеменанка (с шумерского «Дом основания неба и земли») — посвящённый Мардуку зиккурат в древнем Вавилоне, возможно ставший прототипом легендарной Вавилонской башни. Подразумевается, что евреи мечтали, глядя на ту Этеменанку и потому Соломон построил свою Этеменанку ещё круче.
3. Это отчасти колесница Мардука, возможно она послужила прообразом для колесницы Яхве, описанной в Библии. https://aquilaaquilonis.livejournal.com/641672.html
4. Только Коран не уточняет для чего там эти юноши https://quran.com.ua/52/24?r=krtat
5. Одно из ангельских имён Альтер-Рей, применительно, когда она добрая, в гневе её зовут Малик (в честь исламского ангела ада), её не стоит путать с богом истины Ариэлем и с одним из Ангелов Ариилом.
6. Отсылка к «Doom 2», где в финального босса спрятана насаженная на кол голова разработчика Джона Ромеро, говорящая задом-наперёд: «Если ты хочешь пройти игру, ты должен убить меня — Джона Ромеро».
7. Синдзи слушает указанную песню от сею Мисато в сериале и носит одежду со знаком оной группы. https://www.youtube.com/watch?v=oaLOOiXbkYo https://cassland.org/images/EG/SettaiXTC.JPG
8. Соломон ссылается на реальные исторические сведения https://wyradhe.livejournal.com/432299.html