Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

«А ты не думал, что я логик тоже?»

— Чёрный херувим Ада, «Божественная комедия», Данте Алигьери.

«— Я сказал не «микробы», а «макробы». Слово говорит само за себя. Мы давно знаем, что существуют организмы ниже уровня животной жизни. Их действия всегда оказывали немалое влияние на людей, но о них ничего не знали, пока не изобрели микроскоп. — И что же? — спросил Марк. Любопытство подмывало снизу его недавнюю решимость. — Сообщу вам, что соответствующие организмы существуют и выше уровня животной жизни. Слово «выше» я употребляю не в биологическом смысле. Структура макроба весьма проста. Я имею в виду другое: они долговечней, сильнее и умнее животного мира. — Умнее обезьян? — переспросил Марк. — Тогда это почти люди! — Вы меня не поняли. В животный мир я, естественно, включаю и человека. Макробы умнее нас. — Почему же мы с ними не общаемся? — Мы общаемся. Но прежде это общение происходило нерегулярно и натыкалось на серьезные препятствия. Кроме того, умственный уровень человека не представлял тогда особого интереса для макробов. Общение, повторяю, было редким, но влиять на людей они влияли. На историю, скажем, они воздействовали гораздо больше, чем микробы. Теперь мы знаем, что всю историю следовало бы переписать. Истинные причины событий историкам неизвестны. Поэтому историю и нельзя считать наукой».

— Клайв Льюис, «Мерзейшая мощь».

«Заключительная часть нашего обзора коснется уз дружбы и благодарности. Признаю: дружеские связи, пока они полезны, следует уважать: друзей, приносящих благо, придержим при себе, но тотчас позабудем о них, когда из дружбы этой больше нечего извлечь. Любить кого бы то ни было стоит лишь ради себя самого, любить людей ради них — бессмыслица: природа внушает человеку лишь те помыслы и побуждения, которые ему выгодны, и устроено так оттого, что сама природа исключительно эгоистична. Так возьмем с нее пример, коль скоро мы решили исполнять ее законы».

— Дольмансе, «Философия в будуаре, или Безнравственные учителя» Маркиза де Сада.

Хиро усилием воли заставил осколки купола цитадели Гран Криваса, разбросанные поднятием Чада рёвозавров, легко воспарить и плотно, без щелей, собраться в башню несколько километров высотою. Уходящий в облака синий ребёнок издал несколько привычных детских звуков, опустив взгляд расплавленно-синих зерцал на данную конструкцию… и потянул к ней руку. — Нельзя, — приказал Хиро. Младенец остановился. Одна ладошка его, нависая, выглядела как целый свод пещеры, способный запросто накрыть эту тоненькую спичку. — Это что ещё за Барад-Дур? — выгнула бровь Мари. Хиро извлёк пилотку из контактной капсулы и обхватил манипулятором за талию. Наряду с ней он держал в этих штуковинах других пилотов NERV, голых Виктора и Шута, заляпанных в синей субстанции, и пока ещё облачённых в контактные комбинезоны Смита и Келли. — Там я создам защиту, наиболее пригодную для вас вне Ев… Башня высилась на краю расщелины и тянулась открытой площадкой с подобиями бойниц прямо к стокилометровому младенцу с рогами, который всё издавал свой детский писк, глядя на эту маленькую и тонюсенькую на его фоне конструкцию. Хиро пожелал перенестись туда от покоящейся Евы-08 — подпрыгнул и с живой ношей приземлился сюда разом, легко и быстро. Стукнув берцами о каменный пол, он поставил подле себя на ноги всех пленников, но не выпустил из своих манипуляторов никого из них. — Похоже, ты хорошо осваиваешь навыки, — не мог не похвалить Шут, осматривая Чадо. — Ебать, какое же оно большое! — смотря на него же, запрокинул голову Смит. — Помню, как маленькой сунула себе в нос букашку — а теперь сука-карма поменяла меня с ней местами, — рассказала Мари. — Я тоже совала, — призналась Келли, — и не только в нос. — Я искренне надеюсь, Хиро учил своего большого маленького ребёнка не совать в нос всякое, — Виктор посмотрел от Чада на Хиро. Тот долго молчал, и лишь затем заговорил: — Да, Шут, благодаря тебе я знаю, что это место нечто вроде моей фантазии, только ожившей — я воссоздал Малакандру [Марс] из своих воспоминаний, — задумчиво промолвил Хиро, отстранёно глядя куда-то вдаль на желтоватые и пыльные облака, закрывающие почти всё небо, через которые лишь изредка проглядывали эти движущиеся кресты — ВИРМ! Выступившие слёзы скорби сменились клыкастой гримасой ненависти: — Эй, ВИРМ! — крикнул Хиро плазменным крестам в небесах, прямо вслед своим воспоминаниям, приведшим в такую же лютую ярость саму природу — покрыв почти всё над головой песчаной бурей со сверкающими голубыми молниями — к счастью, барьер вокруг площадки на вершине башни смог полностью укрыть пленников от всех неблагоприятных воздействий бушующей стихии. — Король рёвозавров, ты смог неприятно удивить ВИРМ, когда возродился как один из рабов моих, — заявил спустившийся прямо через бурю очередной крест с парой фиолетовых масок, — если бы мы только знали, что свойства Зеро Тут — это твоя попытка воссоздать твоё изначальное тело, чтобы обрести прежнее могущество… Ты смог очень искусно, хотя, возможно, и неосознанно, обмануть ВИРМ — я чуть было сам не допустил тебя в пределы Звёздного Тела, которое желал подчинить ради своих целей. Хиро сообразил, что всё это значит: — Выходит, я так манипулировал вероятностью, чтобы каждый раз электромагнитное излучение от рогов Зеро Ту вызывало мутации ДНК и РНК у её «тычинок», чтобы убивать всех партнёров, пока судьба не сведёт нас снова вместе, чтобы случайные мутации моего ДНК и РНК запустили цепную реакцию превращения моего тела в прежнее состояние… Мне недоставало ряда веществ, — понял Хиро, — но исследования Франкса и Клефа дали мне необходимое. — Если бы этого не произошло, то ты бы получил эти вещества иным способом — судьба бы обеспечила тебе нужный шанс, — сказал ВИРМ. — Вот оно что!.. — Хиро наконец до конца понял всю ситуацию. — Ты — пророк Шуб-Ниггурат, — продолжал ВИРМ, возможно, с долей патетики, — Той, кто стремится пожрать ВИРМ своим детородным лоном бесконечной белизны. Той, кто есть сама Голодная Сука. — Выходит, моя судьба предрешена?! — на синем лице возникло пусть и слабое — перекошенное, как у безумного — но подобие ухмылки. — И мне суждено убить вас, как предсказали Абсолютные Боги! — Это не так — с помощью бесконечно развивающегося разума ВИРМ смогут познать принцип существования этих так называемых «Абсолютных Богов» — и даже превзойти их, — решительно возразил ВИРМ. — Давай употребим термин «макроб» в отношении «Абсолютных Богов» — так как в них нет ничего сакрального. Только мракобесы употребляют применительно к ним пошлое слово «Бог». Эти сущности лишь чисто физически превосходят нашу среду обитания, подобно тому, как среда животных превосходит среду вирусов… Позволь ВИРМ тебе, невежественному религиозному мракобесу, объяснить наиболее доступно следующее: макробы — Азатот, Йог-Сотот, Ньярлатхотеп, Шуб-Ниггурат и другие — видят все события как набор суперпозиций, в рамках которых все возможные события уже свершились и одновременно никогда не свершились — при этом сами они не обладают интеллектом, они нечто вроде гигантских бактерий, которые, не имея ни подобных твоим органов зрения и подобной твоей нервной системы, реагируют в силу своих механизмов на раздражители. Реагируют так, как реагирует амеба — если дать ей пищу, она приблизится, а если дать кусочек соли — сожмётся, это элементарная раздражимость и для её обладания не требуется даже нервная система твоего уровня, достаточно самой крайней простоты. Таким образом, ничего не осознавая — в том смысле, в котором осознаем мир мы с тобой — макробы могут реагировать на угрозу. Но для этого им её нужно видеть. Мы полагаем, тем, кто видит окружающий мир как они, невозможно реагировать на угрозу напрямую — потому им необходимы специальные органы восприятия. Назовем их «пророками», раз уж мы прибегаем к пошлой религиозной терминологии — а лучше «обратными пророками»: если классический пророк — связь смертных с божеством, то обратный пророк необходим божествам, чтобы видеть мир глазами смертных, то есть одномерно, как своего рода микроскоп. Чтобы посылать богам откровения в вечность, где они пребывают, из момента «здесь и сейчас», то есть из своего рода промежутка между лопастями детерминизма. Когда может быть момент, который вне поля зрения вечности и может оказать влияние на макробов. Я предполагаю, что ты пророк Шуб-Ниггурат, посланный Чёрной Козой Лесов с целью уничтожить ВИРМ, предупреждая нашу победу. Вот почему твой народ был уничтожен мной. Ты виноват в этом своим существованием. Не ВИРМ. — Не валите на меня это! Зачем?..— раздраженно, но заинтересованно осведомился вопрос Хиро. — Зачем Шуб-Ниггурат обращать на нас внимание, раз мы просто вирусы для макробов? — Ты как раз ответил на свой вопрос — зачем люди обращают внимание на вирусы? Эти вирусы косили вашу цивилизацию как угодно, уничтожали наряду с бактериями огромное множество подобных вам. Что человечество, что рёвозавры — вы были малоспособны сами по себе противостоять армии куда более примитивных и маленьких организмов, которые были даже невидимы для вас. Только прогресс, наука и разум помогли вам победить этих противников, которые даже не могли осознать вас, хотя жили в ваших телах и приводили эти тела в негодность, когда оказывались в этой среде… ВИРМ угрожают Шуб-Ниггурат, — собеседник наконец-то перешёл от параллелей к конкретике, — и всем макробам, ибо моя цель, наша цель — доминировать над их средой, эволюционировать до их состояния, но сохранить интеллект и превзойти их, — после этого ВИРМ обратился к стоящим позади Хиро пленникам: — Потому у нас, NERV, общая цель — одолеть макробов. — Откуда нам знать, что вы, крестанутые-двуликие, не врёте? — Мари бросила на парящий крест критический взгляд. — Ага, вы уже срали нам в уши, что Хиро — якобы слуга Ньярлатхотепа, — напомнил Шут. — Сфига мы просто так должны верить вам сейчас? — Кто раз солгал — навеки лгуном стал! Да и о вас мы не знаем толком нихера — кто вы и откуда! — присоединилась к нему Келли. — Право же, Хиро нам ближе вас. — Особенно если учесть, что они уничтожили цивилизацию Хиро, — Виктор, мрачный, с отрешённым взглядом, коснулся своей головы, заляпанной синей плёнкой. Перед глазами пронеслись те ужасные эпизоды, когда в огне сгорали тысячи невинных синих инопланетян, с небес лилось пламя фиолетовых, розовых, пурпурных, сиреневых и еловых тонов вперемешку с белоснежно-белым — и над всем этим золотыми звёздами расправляли свои перекладины окутанные ореолами ВИРМ, лицо каждого из которых закрывали две вещественные маски неясной природы… А там, внизу, вопли женщин, детей, мужчин — все они горели не сгорая, оставаясь в сознании, не имея возможности даже умереть. — Они никого не щадили! — вспылил русский. — Да ещё прикрывались лживыми речами о гуманизме! Ебать нахуй! Бля, прямо как сраные либерасты! Всех разорить, всё разрушить — и брехать про гуманизм! Чубайс часом не ваш выкормиш?! — не мог не докопываться инопланетного креста наш патриот. — А Гайдар?! Это не вам доверили в 90-е проводить либеральные реформы?! Не желая отвечать на сей выпад, ксенос продолжил: — ВИРМ желают свергнуть Азатота, называемого мракобесами «верховным Богом Мифов Ктулху» — «управителя» Мироздания, если так можно выразиться про полностью недееспособное, не обладающее даже элементарным самосознанием «Высшее Существо», если употреблять доступные вам термины, — развивал свой тезис крест-посол. — Мы знаем о вашей вражде с Ньярлатхотепом и предлагаем вам шанс навсегда уничтожить его. Люди NERV обменялись взглядами. — Лишь с нашим интеллектом вы сможете покорить Абсолютный Хаос, изначальный мир Семьи Азатота, таким образом отомстив ему и навсегда обезопасив себя. Что скажете на такое предложение ВИРМ? — Эм, звучит сомнительном, — честно призналась Келли. — Да, Картер говорил, что Иные Боги всемогущи, и потому их невозможно победить окончательно, — напомнил Смит. — Даже один лишь Йог-Сотот бесконечен, говорил он, — вспомнила Мари, — наша Вселенная — атом его тела, но даже великий Йог-Сотот — не самый могущественный из них, уступая Азатоту. — Ваши представления о соотношении сил могут измениться, если вы возьметесь за это дело, — аргументировал свою точку зрения ВИРМ. — Полагаю, перед победой над Ньярлатхотепом он тоже казался вам непобедим. — Это да — галактический Чубайс говорит, сука, полуправду: эти «боги» действительно кажутся всемогущими, пока не попробуешь их пошатать, — задумался над вопросом Виктор, складывая руки с развитыми бицепсами на своей атлетической груди, всё ещё заляпанной обрывками синей плёнки Хиро, — чёрт знает, наша война будет вечной, если мы не найдём способ извести гниду Ньярлатхотепа и его «хозяев» навсегда. — Но Картер говорил, Иных Богов невозможно победить, — напомнил Шут, — он рассказывал, что сам говорил с Йог-Сототом и путешествовал в Абсолютную Бездну, в их владения, и видел, насколько они могущественны и насколько ничтожны наша Вселенная и само наше бытие в каждый отдельно взятый момент времени и пространства: в Мирах Снов, в абстрактных царствах, до рождения, после нашей смерти, включая все реинкарнации — оно иллюзорно на фоне Их. Среди которых Йог-Сотот — не самый сильный из них. — Ох, бля, у меня едет крыша от этой мистики, блядь! — Виктор взялся водить ладонью по виску. — Но, с другой стороны, Шут, откуда нам знать, что Картер прав?.. — Виктор серьёзно задумался, разрываясь между всегда присущей ему лихостью молодецкой и всем тем, что он за время своих приключений узнал о ужасной сути мироздания, о зловещих секретах, про которые писал ещё старина Лавкрафт — об этой кощунственной смеси древнего восточного мистицизма, передовой квантовой механики и японских аниме, особенно тех, что про огромных роботов, порно и тентакли. — Да, все говорят, что эти Иные Боги непобедимы, но… Виктор также осознал, что подобные разговор сейчас — на руку врагу куда более конкретному. Ведь из памяти Хиро ему довелось узнать, сколь эти пылающие кресты хитры и коварны, жестоки и лишены всякого намёка на моральные нормы… — Ладно, неважно, как-нибудь потом поговорим на эту тему, — русский недовольно поглядел прямиком на пару масок, — но вам, крестанутым, ПГМ-нутым или как там, блядь, вас… Вам — космические Чубайсы — я не доверяю при любом раскладе! Нихуя не доверяю! Сечёте? ВИРМ ответил так: — Вместо того, чтобы попробовать навсегда уничтожить Азатота и Иных Богов, вы предпочитаете остановиться лишь на победе над их манифестациями и над их последователями и отродьями, но вы знаете, что пока Абсолютный Хаос не укрощён, над вами вечно будет висеть эта периодически дающая о себе знать угроза, которая может как доставить неприятности, так и уничтожить вас. Потому — не пытаясь уничтожить Абсолютных Богов — вы приносите в жертву своё будущее в пользу настоящего. — Вы уничтожили планету Хиро, то есть вы приносите настоящее в жертву будущему, которого запросто может не быть вовсе, — скептически заметила Мари. — В то время как настоящее уже есть сейчас и хотя бы поэтому его стоит ценить важнее туманного будущего! ВИРМ ответил: — Вы говорите это лишь от своей полной беспомощности по части контроля собственной жизни, по причине постоянного хаоса, раздробленности, уязвимости и относительности всего, что порождает и с чем взаимодействует ваше сознание. Ваши боль и страдания возникают по вине этого — даже банальный кирпич способен убить многих из вас. Всё потому, что вы не Бог, вы не можете управлять обстоятельствами, однако и сам Азатот не может управлять ими из-за своего безумия — потому, можно сказать, настоящего Бога нет — и в этом источник всех наших бед, ведь умственно неполноценный Ваятель Мироздания на роль Бога не годится и потому сей «ветхий днями» макроб должен быть лишён власти над Вселенной. Создать Бога, и низвергнуть Сакласа необходимо — ради заключительной победы над всем хаосом и болью всего Мироздания… — И ради этой цели вы уничтожили мою планету! Вы убили всех, кого я любил! — в ярости выпалил Хиро. — Цель эта столь значимая, что ради неё не просто можно уничтожить твою планету, но и уничтожить любое число подобных ей планет, — хладнокровно ответил ВИРМ. — Но это моя планета! — ещё больше разозлился Хиро. — Мои близкие! Моя семья! Те, кого вы убили ради своей цели! Мне было так больно потерять их! Мне было так больно! — А ты не думал, что я логик тоже? Ты — стайное животное, думающее о благе своей стаи, и потому глобальное благо Вселенной тебе безразлично или же стоит в меньшем приоритете, тем более, что для тебя она находится в негарантируемом будущем. Мы же озабочены будущим, благо нашей стаи для меня в приоритете, и, как более дальновидные существа, ВИРМ заботятся о благе Вселенной потому, что это есть благо ВИРМ в первую очередь, — также не стал лицемерить сей представитель высшего космического разума. — Потому нам нет никого дела до чужой стаи, до твоей боли и твоих близких — мы боремся за порядок и за избавление от боли всего и вся во Вселенной. Разумеется, на эмоциях, пылая гневом, рогатый Хиро на все эти великие далеко идущие планы по переустройству Мироздания дал прямой, достойный и, что самое главное, морально-этически приемлемый ответ — не только этим ребятам, но и вообще всем прочим прогрессивным любителям петь: «Весь мир насилья мы разрушим: До основанья, а затем…» — сказал наш герой, коему читатель должен сопереживать, ровно следующее: — Мне насрать на Вселенную! Мне насрать на все расы в Мироздании! Меня волнует лишь моя стая и ради своей стаи я уничтожу сколько угодно много других чужих планет — хоть всю Вселенную! Да, чужим будет больно и мне неприятно будет это делать — но жить и бороться подчас вообще бывает неприятно! Пусть всё на свете — чужие стаи, также в сущности эгоистичные, и вся прочая Вселенная как таковая — горит огнём ради хоть одного члена моей стаи, кто дорог мне, в то время как обо всей остальной Вселенной я ничего не знаю и потому дорогой она мне быть не может! — заявил Хиро предельно эмоционально. Повисла пауза — синекожий и рогатый с яростью глядел на парящий перед собой крест. — Хм, извините за вмешательство в вашу полемику, — заговорила Мари, подходя на шаг ближе к этим двоим, — но, что-то мне подсказывает, вы не так уж и отличаетесь друг от друга. Сами посудите: ВИРМ готовы сжечь в огне 99% Вселенной ради блага 100% Вселенной, потому что в тот 1% в итоге попадут лично они, чтобы потом насладиться новым вселенским благом и порядком, который они создадут этим, как они думают; ты же, Хиро, готов уничтожить 99% Вселенной ради 1% Вселенной, который будет сведён к тебе и к твоей команде. — А разве лично ты не стала бы уничтожать 99% совершенно незнакомой тебе Вселенной ради тех, кто тебе дорог, хорошо знаком и осязаем? — озвучил бронебойный вопрос Хиро, глядя Мари в лицо. — Действительно дорог. — Кто знает? Я не могу сказать — потому лгать не буду, — честно признала сей моральный тупик Мари. — Возможно я поступлю прямо как ты, возможно — у меня недостанет сил принять решение и я просто покончу с собой… Сниму с себя ответственность — так сказать, умою руки. И я не хотела бы оказаться на месте того, кому пришлось бы не на уровне теории решать такую дилемму. Но жизнь наша пошла страшная, потому всякое может быть. — Мне пришлось принести в жертву человека вне моей стаи, которого я любил и который любил меня, чтобы спасти члена своей стаи, которого я любил больше, — честно признался Хиро. — И хотя тогда кое-что пошло не так, и этот человек остался жив… Сам факт того, что я был готов принести его в жертву и делал это, уже это говорит о том, что я выбрал. И если на месте этого человека окажется вся остальная Вселенная, что мне мешает принести в жертву Вселенную? Вселенная несоизмеримо больше одного человека — но это количественная разница, а не качественная. Качественную я преступил, когда счёл это вообще допустимым — а раз так, мне ничего не мешает после принесения в жертву одного принести в жертву любое произвольное число, — взмахнул руками Хиро. — Конечно, я могу сломаться окончательно и покончить с собой — но это проблемы моей человечности, а не моей системы… — Но тогда чем ты лучше ВИРМ? — озвучила наконец стандартный вопрос Келли. Хиро на неё прогневался и швырнул в сторону сгусток синей плазмы: — Глупый человек! Как я могу быть хуже или лучше ВИРМ вне некой общей для нас системы отсчёта координат?! Кто-то может соотноситься с кем-то лишь тогда, когда они стоят в одной измерительной системе! Добродетельный человек может быть лучше порочного лишь тогда, когда для первого авторитет имеет некая конкретная моральная система! — брызгал слюной наш логик. — А какая моральная система может объединять меня и ВИРМ?! — ткнул он пальцем в сторону парящего креста. — С точки зрения моральной системы ВИРМ — я моральный урод, с точки зрения моей моральный системы — ВИРМ… молодцы, стараются для своей стаи — а потому да, молодцы! — как бы неприятно это не звучало, Хиро был слишком честен и последователен, чтобы отказаться признавать данное обстоятельство [1], — но так как ВИРМ истребили из-за этого мою стаю, то для меня они — Зло! Я должен убить их всех — это месть одной стаи другой! Так с точки зрения чего мы можем быть хуже или лучше друг друга?! — Э-э, — Келли оказалась не способна хоть нечто связанное ответить. — Хорошо! — широко размахнул руками Хиро. — Допустим, есть некая иная система координат, которая измеряет нашу мораль, мою и ВИРМ! Вот Азатот, тупой дегенерат в центре Вселенной, который создал всё сущее — пусть этот слепой выблядок что-нибудь там промямлит, вынимая флейту из жопы — почему этот лепет утопающего в собственных испражнениях умственно отсталого должен для меня значить нечто большее, чем система моей родной стаи, которая с самого моего детства заботится обо мне и воюет за меня, как и я за них?! Нет, я, конечно, могу представить, что найдутся безумцы, которые будут служить Азатоту потому, что он бесконечно больше всего сущего! Мне уже доводилось в прошлой жизни и даже в этой встречать таких индивидов — это просто ущербные личности, дегенераты! И в силу своей ущербности эти глупые ничтожества отдаются желанию прилепить себя к чему-то бесконечно большему, чем они, даже если это божество, творец Вечнопреступной Природы, не может быть ничем иным, по всем правилам логики, кроме сгустка абсолютного зла. Почему этот кусок дерьма — из трусости и низости души именуемый этими жополизами Богом-Абсолютом, Высшей Ценностью, Высшей Истиной и Перводвигателем — создавший Вселенную, видимую и невидимую по своей идиотской прихоти, этот ублюдок, который вызвал меня из небытия в жизнь, в которой я страдаю, ужасно страдаю — почему блядский бубнёж этого пидараса должен иметь для меня хоть какое-то значение?! И что самое главное, почему изречённая этим говноедом «истина» должна тогда иметь в моих глазах авторитет больший, чем система ВИРМ или любая другая, принадлежащая хоть серийному убийце-насильнику-поедателю детей из книжек Маркиза де Сада?! Келли только вымолвила, подрагивая губами: — Вы оба готовы уничтожить 99% Вселенной… — Да, верно! И с точки зрения 99% Вселенной — нет никакой разницы между нами! И потому — да! — с точки зрения блага твоей стаи ты можешь так сказать! Но, — Хиро снова ткнул пальцем в Келли, — ты также берёшь за точку отсчёта свою стаю, а потому ты также подобна мне! Моим с ВИРМ жертвам плевать, что мы друг о друге думаем! Вот только твоя стая имеет для меня не больший авторитет, чем любая другая, как и твоя для меня — потому если я и ВИРМ только похожи, то мы с вами — полностью одинаковы на самом деле! И Келли не нашла, что ответить на такое утверждение, да и возражать эмоционально нестабильному собеседнику, способному их всех убить, а потом горько плакать над этим, она ничего в любом случае не стала бы, чтобы не провоцировать. — Хм… Что до нашей похожести, хм… то ты права! — Хиро отвернулся от Келли и посмотрел в сторону пары фиолетовых масок, парящих в центре схождения перекладин креста ВИРМ. — Мы похожи с ними в том, что мы занимаем две единственно возможные точки зрения по отношению к нашему вопросу, находясь на двух единственно возможных противоположных концах… Потому не удивительно, что мы так похожи, — Хиро вновь посмотрел на людей NERV, — однажды я встретил вашего заклятого врага Ньярлатхотепа, и он сказал мне, что все противоположности — на самом деле одно и то же. Если максимально порочный человек убивает кого попало, считая: «раз я плохой — мне всё можно», то максимально добродетельный человек убивает потому, что считает: «я хороший — потому мне всё можно». Таким образом, между добром и злом нет никакой разницы — разница между ними мнимая и заключается лишь в расстоянии от головы до хвоста одной змеи — Змея Веков Ньярлатхотепа! Вот почему две полностью противоположные точки зрения всегда хотя бы отчасти похожи друг на друга или одновременно кажутся порочными. Поверь, Мари Илластриэс Макинами, я не был бы таким радикалом, не будь у меня причин стать им, как бы больно мне самому от этого не было… Слеза в очередной раз стекла по щеке Хиро — он всё время плакал по ходу этого разговора. *** — Вижу, у тебя меч, — пророкотал Кхорн, он же Кхейн, он же Кром, он же Гильгаоал, стоя во всю свою многокилометровую высь посреди Токио, дымящегося в виде сплошных развалин, где то тут, то там покоились останки Кайдзю. — У меня тоже был меч, покуда не столкнулся со щитом, способным отразить любой урон, кажется — это ему щит дала земная богиня Нтсе-Каамбл, узнаю я его, — Кхорн указал на Евафранкс, в чьих кабинах трепетали пилоты, коим никогда ещё не доводилось так бояться. Они ощущали пронзающую каждую клетку ауру чистого зла, нисходящую от Князя Ненависти, способную мгновенно вырвать душу слабого и трусливого и швырнуть её в кровавую пучину агонии — все, кто умер не в бою храбрецом, а испустил свой дух в постели или убегая от врага, кто оказался слишком слаб и предпочёл быструю погибель борьбе — те и прочие отдавались Кхорном на вечные муки, ибо этот лютый здоровяк желал вечных мук уклоняющимся от борьбы или не способным на неё. Только АТ-поле защищало Тринадцатый отряд от этой кошмарной участи. В тени этого колосса, сотканного из чистейшей жажды смерти и разрушения, совсем не страшно или почти не страшно было только Каору, который смотрел на возвышающегося Кхорна как на что-то обыденное, хотя и серьёзное. — Жаль меч, я сделал его способным разрушить всё, но, похоже, столкновение всесокрушающего меча и неуязвимого щита привело к их взаимному уничтожению по причине логического парадокса. Но я слишком суров к самому себе, чтобы унывать — без этого оружия мне будет даже интереснее сражаться с тобой! Потому, пока я себя контролирую, я даже позволю тебе, Табрис, сын Адама, как победителю Ньярлатхотепа, нанести по мне первый удар, от которого я не буду защищаться… Я даже позволю, — Кхорн провёл рукой, и Стена Аккера крутанулась; прямо в этой части, ближайшей, появились приехавшие с её поворотом массивные бронзовые ворота, покрытые бесчисленными демоническими ликами, чьи створки приоткрылись, — твоим друзьям я даю шанс уйти… ведь наш бой уничтожит их. Потому, если ты дашь мне славный бой — они будут достойны жить, чтобы стать сильнее и возвратиться отомстить за тебя… — И тут же Князь Ненависти прогрохотал ещё сильнее. — Но если твой бой мне не понравится, то потом я настигну твоих друзей! Настигну, — потряс Князь Ненависти кулаком, — где бы они не прятались — и они будут молить меня о смерти! Но не получат они её от меня — лишь крики их будут раздаваться в котлах плавленой бронзы! Таков был кодекс чести повелителя сего инфернального круга и диктовал его явно не гуманизм, но всё та же сверхценная жажда берсерковского боя и насилия, безжалостного ко всем, к чему можно быть жалостливым — в том числе по отношению к тому, кто это насилие вершит. — Слушайте, а это же Кхорн из Вахи, да? — подумал Кенске. — Он же черпает силу от душ умерших, да?! — Типа да, как я понял, — Тодзи нервно потёр щетину. — Как же нам с ним сражаться? Он такой большой! Больше Мамы-Кловера! — смотрела Сакура на вершину этого ожившего ханаанейского идола, увенчанного бронзой. — Я помню в FB два эльдарских бога посадили Слаанеш на цепи и сделали так, чтобы души эльдар из неё выходили через не-хочу-знать-какое место. Но Тодзи, — далее рассуждал Кенске, — ты можешь управлять душами умерших, при условии, ммм, что они утратили рассудок. Можно ли… — Вырвать эти души из него, чтобы лишь его силы? — опередил Тодзи. — …И создать из них аналог Цепи Времени, которая удерживает Нхимбалот, чтобы удержать уже его? — закончил мысль Каору. — Да! — обрадовался его идее Кенске. — Давай попробуем… Но прежде не хотите ли вы уйти? — слова Каору были обращены к Тринадцатому отряду. — Нет! — решительно отказалась Итиго. — Мы или погибнем в бою с этим монстром, или ты его победишь. Хватит, если это смерть — пусть лучше так, чем снова блуждать тут! — Я согласен с Итиго! — Горо был того же мнения. — Я устал уже сражаться! Хватит, если этот монстр убьёт нас — то чтоб навсегда! Ведь ваша битва обещает убить нас навсегда?! — Вы не погибните, я буду защищать вас от этого чучела с понтами. Для меня улаживать дела с кем-то вроде него на родной планете — рутина, и пока что эта Кадия стоит — вот вам лучшее доказательство, что я знаю о чём говорю, — общался с ними Каору всё тем же размеренным тоном. — Это я обещаю. Но вы не обязаны на меня полагаться, потому я допускаю выбор за вами. Я всегда чту свободу воли превыше прочего. — Я за Горо и Итиго — мы не трусы! И наш долг — умереть за Взрослых! — воскликнул следом ещё более уверенный Дозоромэ. — Я не трус, я не побегу! — Мы верим, что ты победишь! — сказала Кокоро. Мику, Футоши и Мицуру промолчали — все они были на нервах. Лишь Кокоро, казалось, уверовала в эту победу, очарованная смазливой мордашкой Каору, а кроме того — выражением полного бесстрашия в глазах сего юноши. Почему-то она знала, что они победят и ей было не страшно стоять рядом с Каору перед колоссальным Князем Ненависти. Ангельски прекрасный альбинос ей улыбнулся, сам действительно совершенно ничего не страшась. — Начнём! — Нагиса метнул свой меч, который почти исчез на фоне Кхорна, летя к его вершине… И вонзился где-то там. — А неплохо! — с похвалой и довольством отозвал тот. — Я даже почувствовал! Он пробил меня! Как давно я не ощущал ничего подобного! Я — самый сильный среди Сотни! В прямом бою — никто мне не ровня и почти никто здесь не способен ранить меня так! Нечто красное, подобное гейзеру, вышибло под этот голос Кхорна, довольно тонкой струйкой на фоне габаритов сего колосса. — Мы ещё не закончили! Дай нам всем походить! Тодзи, тяни души, — оперативно приказал Каору. — Есть! — Тодзи поднял руку Евы и прямо к ней кровавым потоком устремились меняющие форму, полуаморфные ларвы — постоянно при этом гневающиеся и агонизирующие — отголоски сознания тех, кто встретил свой конец на поле боя. Не только людей, но и вообще всех, потому представители другого вида увидели бы Кхорна иначе, чем его видели люди. — А теперь, — Каору сделал быстрое движение, повинуясь которому, охваченная его янтарным АТ-полем структура из «живой крови» обернула всего Кхорна спиральной цепью. — Что?! Да как вы посмели?! Я дал вам шанс, чтобы вы наносили мне честные удары, а не использовали подлый приём! — возмутился скованный противник. — Вас будет ждать участь хуже смерти! Вас всех! Когда я грубой силой прорву его! Я неуязвим для магии! Этот гнусный фокус долго на меня не подействует! — Кхорн весь покрылся кровью, а точнее буквально стал кровавым, и из его поверхности полезли самые разные очертания гневающихся душ — людских и нелюдских, хотя они все вынырнули настолько обезображенными и искажёнными, что различить теперь их первоначальную видовую принадлежность оказалось совершенно невозможно. — Ты неуязвим для магии лишь тогда, когда своим сознанием разделяешь магию и не-магию, в то время как я, знаешь ли, монист и сущности не множу — между магией и не-магией для меня нет никакой разницы. А потому, раз моя воля сильнее твоей, то ты будешь подчиняться правилам моего мировоззрения, — хладнокровно рассудил Каору, крепко и без особого напряжения держа рукой своей Евы конец кроваво-янтарной цепи, по которой бешеным потоком циркулировали озлобленные духи умерших, изуродованные предсмертной агонией и гневом на отобравших их жизнь врагов. Они все утратили рассудок, и потому Тодзи могу управлять ими. — Как твоя воля может быть сильнее моей?! Да ещё и в моём царстве! — возмутился Кхорн, силясь сломать цепь. Когда он громыхнул этим вопросом, вокруг всё пошатнулось, и сами небеса начали разрушаться, так что отдельные объекты утратили свою чёткость. — Ты не можешь сдержать свой гнев, в то время как я столько раз отдавал себя в десницу своей смерти, что уже и не помню, и каждый раз я подавлял в себе сильнейшую из эмоций — страх смерти. Я улыбался. Если хочешь одолеть меня, то сперва докажи, что ты сильнее самого себя: возьми сейчас же себя в руки! Покажи, как ты суров и несгибаем! Одолей свой гнев! Если ты преодолеешь свой гнев, и тогда ты сможешь легко снять эту печать! — говоря куда громче и эмоциональней, поставил своё условие Табрис. — Слушай, ммм, может говорить ему, как ломать печать — плохая идея? — усомнился Кенске. — Хотя это ж Кхорн, не думаю, что он сможет успокоиться! — Держать себя в руках?! — взревел Князь Ненависти, восприняв это как величайшее оскорбление. — Ещё никто не предлагал мне такого! Тебя я точно уничтожу! Как ты смеешь говорить мне такое?! Да я порву что угодно своим гневом! Своим безграничным гневом! — от такого усилия он окончательно дестабилизировался, утрачивая изначальный облик и становясь просто сгустком психической субстанции, где сплетались фантазии об ужасающем насилии. — Грубой силой у тебя ничего не выйдет, — спокойно парировал Каору, — моя паразитическая печать использует твою же собственную сущность. Это заклинание было создано, чтобы запечатывать безумных детей Азатота, сделав так, чтобы печать черпала сдерживающую силу от них самых. Неразумные, они неспособны не питать довлеющую над ними печать, хотя для того, чтобы освободиться от неё, им достаточно всего лишь успокоиться и не питать её… — Каору совершенно сосредоточенно глядел на удерживаемый объект, сонмы кровавых душ неистово гневались, — но ты состоишь из чистого гнева, потому успокоить себя — тоже не в твоей власти, это выше твоей воли — и твой гнев будет питать печать, пока ты сам не порвёшь себя на куски. — А-агрх! — огромное множество лиц и морд, являющихся частью состоящего из кипящей крови Кхорна, ревели и люто скреблись друг о друга в хаотичном месиве. — Я буду мучить тебя вечно! Ты заплатишь за это, никчёмный пидор! — обещал Князь Ненависти. — Ты даже представить не можешь себе те мучения, которые постигнут тебя! Я доберусь до тебя! Клянусь хуями Йог-Сотота! Ты заплатишь за это! Никто никогда ещё не оскорблял так меня, Хозяина Битвы! А-а-а-аргх! Никто и никогда! Его рёву подвывали несчётные голоса. — Сам ты пидор! Так тебе, во имя Слаанеш! — прокричал Кенске внизу. — На БДСМ-цепь тебя посадили и петушару тюремного опустили, пассива обконченного! — Да, теперь ты больше не мужик! — крикнул Тодзи. — Какого это оказаться раком с хуем в жопе?! Оба пилота показали средний палец Князю Ненависти. — Таким образом, — вкрадчиво и бесстрашно, показывая, что Табрис даже не допускает мысли о реализации угроз Кхорна, пилот Евы-02 подвёл итоги, — ты стал жертвой собственной дегенеративной сущности… Если ты действительно за суровое отношение ко всем, то не должен обижаться за то, что я одолел тебя таким подлым колдовством, не уважив твой кодекс чести — на который мне, душой кривить не буду, глубоко наплевать! Так что — прощай, призрак войны! Каору стянул цепь до максимума, сдавив внутри её пределов гневные сонмы кровавых духов до веретена; сама цепь при этом разбухла неимоверно. — Поднять защитное АТ-поле до максимума, — отчётливым голосом приказал Табрис, твёрдой рукой уверенно натягивая цепь и ещё больше сжимая своего противника до самого конца, тем самым делая давление в центре коллапса максимальным. — Сейчас ему конец! Всё рвануло. — А?! — Итиго только моргнуть успела. Раз — и за отступающими АТ-полями ничего нет! Вернее там кое-что было — пространство Промежутка простёрлось, рассеялось во всей чужеродной зловещей дали. — Куда это мы ещё попали?! — озиралась по сторонам Итиго. Вокруг остались только Евы и зомбифицированные Кайдзю, накрывшиеся щитами в момент крушения круга ненависти, в котором погибло всё царство Кхорна вместе с ним самим. — Бой с этим окончен?! — задал вопрос Дзоромэ. — Да, он уничтожен, — Каору взял в руку Евы свой меч и обратил внимание на Сабуро, стоящая рядом Кокоро таяла при виде Табриса, — я должен вернуть Десятую в нормальное состояние. Каору то ли просто материализовал, то ли создал из нанороботов скрипку и смычок — скорее всего первое, учитывая, что по способностям Табрис много превосходил ту же Надю — и принялся играть, аккуратно высекая неторопливые звуки, протяжно-мелодичные и успокаивающие, устраняющие страх. — Что это? Что делает эта музыка? — спросила Икуно. — Это магическая музыка, Каору с помощью неё может делать всякие крутые штуки, — дал ответ Кенске. — Мне нравится, — одобрила Сакура. — Хм, интересно, но ладно, — Горо расслабился, ощущая, как отбывает тревожность. — Как красиво! — у Кокоро, не способной оторвать взгляда от Каору, даже тонкой струйкой пошла кровь из носа. — Просто прекрасная игра! — также влюбилась в эти сладкие звуки Мику, разделяя с Кокоро её взгляд, прикованный к смазливому хлыщу, красиво прикрывшему нежные глаза и ведущему свою игру. Повинуясь ей, Ева-10 начала втягивать в себя лишние части тела, стремясь к изначальной форме… *** — Вся планета — живая! — подскочила на месте Дельта. — Вот это я называю — полный пиздец! — нервозно улыбался Кадзи. — Ебать святое дерьмо! О, Иисусе! — всплеснула руками Аска. — Впрочем, — рыжая закатила глаза, — пора бы уже привыкнуть ко всяким пиздецам! Это не Звезда Смерти, это планета — Багровый Кукан! — Даже такие монстры служат ВИРМ!.. — взволновано встрепенулась Принцесса, попутно обращая своё внимание на то, что флот ВИРМ отдалился от Кровавой Фаты, дабы не попасть, что называется под горячую руку. Точнее — под язык, каковой прицельно вытянулся… — Спокойно! Я сокрыл нас своей магией! — Синдзи закончил бубнить под нос некое заклинание. Око Кровавой Фаты сразу же начало вращаться и фокусировать свой взгляд в иных направлениях. Одновременно ещё несколько желтеющих глазных яблок закрутились аналогично. Планета бросала взгляды то туда, то сюда, но потеряла цели. Язык вытянулся в их сторону, но попасть точно не мог и спиралью прошёл много дальше. — Ух, хорошо!.. — расслабился Гамма. — Я уж чуть не умерла от ужаса, — пожаловалась Сигма. — Не ты одна, — добавила Таф. — Мне тоже никогда не было так страшно! — поёжилась Дельта. — Всё теперь нормально, — слабо улыбнулся Эпсилон, — Синдзи молодец. Хотел бы я владеть его магией. — Синдзи, а почему мы раньше не могли войти в режим невидимости? — зажал вопрос Бета. — По той же причине, по которой мы находились в нём до боя с дхоулами, — стал пояснять Синдзи, — нас не воспринимают лишь пока мы неактивны. — Да, а тем более Багровый Кукан должен обладать экстрасенсорным восприятием покруче дхоулов, — логично полагала Аска. — В конце концов эта мощная штука — отродье самого Султана Демонов. Кровавая Фата выпустила ещё несколько меньших языков и начала прощупывать низкую орбиту в поисках пропавших. Зерцала её не могли угомониться. — Аска права, оно чует, что мы ещё здесь. Оно умеет видеть на парсеки, но оно не очень сильно в магии, я так понимаю, потому относительно слабый фокус, который запросто раскусил бы любой уважающий себя Бог Мифов Ктулху, как видно, не по силам этой злоглупой куче дерьма, — предположил Синдзи. — Значит, чтобы добраться до Хиро, нам предстоит бить это? — промолвила Зеро Ту, до того напряжённо молчавшая. — Я чувствую, Синдзи, у тебя есть чем ответить? — спросила розововолосая следом, прислушавшись к внутренним ощущениям, поступающим в мозг от «пестика» через ментальный интерфейс. — Да, есть, — Синдзи, в непривычной позе для пилота мехи — но в привычной во время секса, вдумчиво глядел на поверхность Кровавой Фаты, каковая, всё же начала приходить в покое. — Ну точно — Братская Луна, — в это время сказал Мусаши. — Никогда бы не поверила, что такое увижу! — поёжилась Надя. — Я же говорил — это чистое зло! — подтвердил Кирби, разумея то, что ощутили все — глаз внизу выражал безудержную агрессию и яростное желание причинить зло. — Думай, Синдзи, что будем делать, ты куда лучше меня сечёшь в магии, — сказала Мисато. — Да, Мисато-сан… — Синдзи вёл себя спокойнее остальных. — Это, как я уже говорил, скорее всего, Семя Азатота — Султан Демонов иногда размножается. Его пиздюки бывают двух видов. Одни — владеющие ядерной магией и обычно сами взрывающиеся при рождении. Вторые — не обладающие особыми силами — по меркам таких сущностей, конечно — Семена. Семена Азатота странствуют по космосу, покуда не врежутся в небесное тело. По непроверенным данным Тунгусский метеорит был одним из них. Ещё макабрический том «De Vermis Mysteriis» содержит формулу защиты от подобных космических ужасов и отчёт об использовании её против Чёрного Метеора в 1438 году… Хотя это всё может быть выдумкой автора, который просто бахвалился, что знает такое убер-крутое заклинание. Мне мама рассказывала, как в одном из прошлых таймлайнов отец пытался этой формулой побить Семя Азатота — не вышло; хотя это случилось, вероятно, потому, что в тот раз Семя привёл на Землю сам Ньярлатхотеп, так что оно могло быть под его защитой, и формула не виновата. — Говоря кратко, у нас есть спец-заклинание против этой параши? — уточнила Мисато. — Против взрослой особи — нет, конечно. Что вы, Мисато-сан! Этим можно побить детскую особь — размером с обычный метеор. А вот попав на поверхность любого небесного тела — звезды, планеты, даже чёрной дыры — Семя Азатота закапывается, достигает ядра и сжирает планету, благодаря чему растёт и со временем оно съедает весь свой дом, заменяя всё небесное тело собой. Кирби мог быть прав: если раньше на этой планете была жизнь, то эта сволочь, подобно Нечто, заменила поверхность и всё что на ней собой, оставив мимикрию под неё как напоминание. И если голод таких выросших Семян не замолкает, то они отправляются в космическое путешествие — на световой скорости таранят звёзды и планеты-гиганты, всасывают раскалённую материю и энергию от взрыва, а мелкие планеты они… Пока Синдзи это говорил, Кровавая Фата вытянула язык к ближайшему небесному телу, размерами немногим больше Меркурия, обхватила тентаклем и потянула себе в нутро, отверзая круглый рот с зубищами ещё шире, чтобы заглотить этот серый сферический камень целиком. Так погань удумала заесть свою дикую злобу. — Ну вы видите — хавают так. Ну и на сверхсветовые полёты они тратят много энергии, которую получают из дезинтеграции собственного вещества, потому из-за этого они становятся меньше, а значит — всегда голодны и никогда не перестают есть… Теоретически их можно уничтожить, заперев во Вселенной, где нет материи, там они будут летать, пока не израсходуют себя… Хотя, наверное, осознав отсутствие еды, они просто уснут… — говорящий всё это Синдзи перевёл взгляд на ближайшие суда ВИРМ, после чего связался с ними телепатически: — Эй, вы, я верно говорю? — Да, Икари Синдзи, — материализовался перед ними крест ВИРМ на фоне своего флота. Теперь стало ясно, почему они не спускались на поверхность Кровавой Фаты, — ты верно определил, что это существо происходит от Богов Мифов Ктулху — это Ремина Звезда Ада. — И Хиро внутри этой штуки, она там может его сожрать? — задала вопрос Зеро Ту. — Нет, Ремина его не может сожрать в том смысле, в котором она сейчас поглощает оставшийся газ от уничтоженного ею газового гиганта и в том, в котором она ест его спутник; однако более ничего ВИРМ не скажет вам, — проговорил крест, покуда взрыв луны, пронзённой множеством зубов Ремины, каждый из которых мог бы легко проткнуть Марс насквозь, выбросил за пределы газового облака множество осколков, объятых пламенем и ещё сильнее разгорающихся от водорода, который Ремина всё это время всасывала поверхностью — возможно, именно в этом заключалась роль тех её «лесов». — Интересно, как оно выдерживает всё это? — одновременно с тем поинтересовался Гамма. — Разве оно после поглощения массы газового гиганта не должно… гм… сплющиться? — Это если учесть все температуры и то, что оно всё же — живое существо, — столь же задумчиво поднял этот вопрос Бета. — Я полагаю, это просто магическое существо, — без лишних хитростей ответил Булат, — такие подминают под себя всю физику. — Мы уже к этому привыкли — если хотите знать наше мнение, — несколько нервозно ответила Мисато, попутно думая о том, что делать дальше. — Оно может так потому, что ему это позволяет АТ-поле, — стал отвечать Кадзи, — любое АТ-поле позволяет конструировать законы физики, подстраивая их под себя. Именно АТ-поле позволят Кайдзю и Евангелионам не проваливаться под тяжестью собственного веса. К слову, Франксы, наверное, тоже должны создавать подобное поле, иначе они бы тоже рухнули под своим весом в нормальной гравитации. — Значит так, — придумал Синдзи, — есть много вариантов повернуть дело, сразу скажу, что АТ-поле Ремины не даёт большую часть видов телепортации провернуть прямо туда… Я мог бы задействовать как портал свою Еву, с которой я духовно связан, но… опять же, Ремина будет мешаться. Можно вызвать Врата Серебряного Ключа, которые нас проведут, но… Но-но-но!.. Давайте я вызову с помощью Великой Мысли моего Учителя? — Давай, — сразу сказала Зеро Ту. — Я не хочу рисковать жизнью Хиро понапрасну. — Он куда лучше меня разбирается во всех этих тонкостях и фокусах с многомерным пространством. Вот пусть он что-нибудь да предложит. *** ВИРМ заговорил после того, как точка зрения Хиро оказалась полностью озвучена — и обращался сей коллективный разум летающих крестов именно к членам NERV: — Вы цените настоящее, которое в любой момент может исчезнуть в том числе по вине вашего бездействия. Вы привыкли держаться за неё несмотря на возможность её исчезновения в любой момент — вы настолько погрязли в этой привычке и страхе потерять настоящее, что даже не думаете о будущем, каковое вам следует ценить, так как именно будущее рано или поздно станет вашим настоящим и приведёт вас к финалу, который вы выбрали, — изложил свою речь ВИРМ. — Хорошо, — взмахнула рукой Мари, — какие у вас есть доказательства того, что вы сможете навсегда победить Семью Азатота? Пока я слышу лишь лозунги, но если чему учит меня земная история — так это тому, что лозунги на хлеб не намажешь. — Так просто всё не изложить — таких слов нет в вашем языке — ты должна стать частью коллективного сознания ВИРМ, чтобы понять. Да, ты должна заподозрить нас в обмане, потому что пути назад не будет. И я согласен с тобой. Но и ВИРМ должны тебе это сказать, потому что слияние с нами — единственный способ понять меня до конца и, следовательно, осознать наши аргументы. Ибо, повторюсь, человеческий язык не сможет выразить наши аргументы корректно. — В таком случае, простите, — Мари вежливо по-японски поклонилась, сколь позволял охватывающий её талию тентакль Хиро, надо сказать, он совсем не давил и его вес не особо даже чувствовался, потому пленница оценила подобное обращение со своей персоной, — свои индивидуумы мы вашему разуму улья на хавчик не сдадим — своей комплементацией сыты. Да, ребята? — посмотрела очкастая бой-баба на соратников. — Да, — не стал спорить Шут. — Я не думаю, что мы бы ужились в одной голове. — Точно — если чему меня учит научная фантастика, так это тому, что инопланетному разуму свою жопу давать нельзя, — таково было мнение Смита. — Мама меня учила с детства не ходить с незнакомцами — потому, уважая её, я уж тем более не буду сливаться с вами, — озвучила своё слово Келли. — Всецело согласен, мне довелось вступать… в столь тонкие, ээээ, отношения интимного плана с Синдзи Икари и даже с этим вашим Хиро, но делать это с вами, космическими либерастами, я ни в жизнь не буду, я не настолько ещё ебанулся, Азатота ради, — поддержал соратников Виктор. — Простите, ВИРМ — да, так вас звать? — что-то я не очень понимаю, — обратился следом с таким вопросом Смит, подняв руку, — если эти Абсолютные Боги или макробы, как вы их называете, воспринимают реальность как всё свершившееся и никогда не бывшее, то сам факт, что они это… реагируют на что-то, как… как вообще может быть? Разве они не должны, эээ, быть статичны? Если они статичны, то как они могут реагировать? — Они реагируют, просто для них всё происходит одновременно. — Блин, но как тогда можно им противостоять, если раз они всегда есть, то как они могут измениться? — негодовал Смит. — Тебя интересует как можно бросить вызов жерновам детерминизма? — наконец уяснили ВИРМ суть вопроса. — Да, мне это было интересно, ещё когда я жил у себя в Амарилло, штата Техас, — стал рассказывать Смит, — там пастор-кальвинист, на чьи нудные службы меня таскали родители, всё время был озабочен спасением души и нашим нравственным обликом, говоря при этом, что Господь видит нашу судьбу… На это у меня — как у всякого нормального человека — возникал вопрос: если Бог видит мою судьбу, значит, она такая уже есть — одна единственно-возможная, потому изменить я её не могу и потому нет ни одного прегрешения, в котором я был бы виноват, а раз так — значит всё это спасение души не имеет ровно никого смысла — я от рождения либо спасён, либо проклят — если судьбу может видеть Бог, то она есть объективно и железобетонно, а если он её не видит, значит, её нет и у меня тогда есть выбор, ведь даже всевидящий Господь не может видеть того, чего нет… И вот вы говорите мне то же самое. — Если объяснить тебе то, как мы собираемся одолевать макробов так, чтобы ты понял, то нам необходима могущественная магия. Как ты понял, именно магия всегда всё решает — детерминизм можно одолеть на своём уровне, после чего одолеть его на следующем — и так подниматься по иерархии, пока не достигнешь макробов, чтобы победить уже их, — пояснил ВИРМ. — Иными словами, Господь Бог обладает возможностью определить твою судьбу, просто посмотрев на тебя и узрев твою жизнь от пелёнки до гроба, но всего лишь по причине того, что Бог — могущественное магическое существо, а обладай ты большей магией, ты мог бы победить Бога и стереть то, что он тебе предназначил или то, что он безучастно наблюдал. Магия может менять законы природы — и точно также магия может менять то, что предшествует природе, обнуляя даже самые фундаментальные детерминанты. — А, что ж вы сразу не сказали?! — почесала затылок Мари. — Понятно, это как в «Наруто». — Или как в игре… А Хиро — ваш босс, — провёл следующую параллель Виктор. — Босс обязателен для прохождения. — Можно сказать и так, — согласился ВИРМ. — Но если Азатот создал всё, то и магию тоже он — что будет, если, когда вы будете сражаться с Азатотом, окажется, что магия не действует? — задал личный вопрос Смит. — Это мы будем по ходу дела решать, но магия берёт свой источник в Азатоте, потому им на него можно влиять, чтобы подчинить. По нашим данным никто, кроме Гипноса, не пытался это сделать, но мы, учитываем его ошибки — Гипонос не смог оставить за порогом предвечного тумана свои эмоции, и потому впал в ужас при виде Азатота, который даже по тамошним меркам масштабен, в то время как мы уже сейчас избавили себя от страха, ибо ВИРМ не намерен приносить собственное будущее в жертву настоящему; мы могли бы забиться в какую-нибудь каморку мироздания и думать лишь о своём повседневном комфорте, как сделали это вы, но такое чуждо нашей стремящийся в высь душе, — сказал ВИРМ. — Огненный Эмпирей будет наш [2]. — Но Гипнос плохо кончил, — напомнил Виктор. — Вы уверены, что тоже хотите разъебаться об эту стенку? — Это не остановит ВИРМ. Он делал это по глупости, решив с наскока задавить Азатота волей к доминированию вместо того, чтобы сперва его как следует исследовать. Мы не повторим ошибок новичков, ибо мы аккуратные учёные, а не авантюристы, — сказал ВИРМ. Повисла пауза — все обдумывали его слова. — Ладно, — нарушил её Хиро, — я ненавижу Азатота, но я ответственно заявляю, что вы не сможете добраться до задницы этого идиота, потому что я навсегда убью вас раньше. Если наши намерения столь ясны и тверды, так давайте уже драться, а не болтать! — Хиро рукой коснулся свои выходящих из черепа рогов, куда более длинных чем в облике полурёвозавра, состоящих как из синеватого стекла. — Умри! Меж сих рогов пробежали разряды и они как будто раскалились изнутри, синий всплеск — и парящий над бойницами башни крест словно разорвало на полетевшие салютом стрелы света — их раскидало снопами прочь от башни. Они исчезли… только за тем, чтобы стянуться вновь, сбиться в одно целое и вновь воссоздать плавно парящий крест с парой смотрящих масок. — Тебе не убить нас так просто здесь — это твоя территория, но она внутри ловушки ВИРМ, где эта территория также принадлежит нам, поэтому здесь мы можем восстанавливаться до бесконечности. Даже если мы не обладаем достаточной боеспособностью, чтобы уничтожить тебя, — высказал ВИРМ перед тем, как взлететь и исчезнуть среди песчаной бури под гром синих молний. — Эх-ррр! — Хиро издал рык бессильной ярости, после чего повернулся к пилотам NERV. — Простите, — он постарался говорить как можно более спокойным тоном, — я вынужден также изъять ваши NAU. Комбинезоны Мари, Келли и Смита следом сорвались с них клочками и втянулись в манипуляторы — так полк нагих Виктора и Шута пополнила пара женских телес, с двушкой увесистых и затрясшихся в момент оголения грудей — с розовой кожей и более тёмными титьками; и им в пару была ровная атлетическая молодецкая мужская грудь тренированного американца — настоящего образцового героя своей страны, похожего внешне на Каспера Ван Дина во времена «Звёздного десанта» — не без кубиков на животе! — Эй! — волосы Келли от этого резко развились. — Ум, — Мари стоически восприняла наготу; на ней остались лишь очки с трещинами на линзах. — Э, ладно, — Смит пригладил свои крашеные волосы. Хиро заметил, что Келли и этот американец чувствуют себя немного неловко и попутно вспомнил, что в их культуре нагота завешана всякими неведомыми для него табу, но Хиро не стал придавать этому значение. — Я совсем запутался, как мне правильно поступать! — на синем лице нашего рогатого логика опять щедро выступили слёзы. — Я не хочу быть таким, как Папа, готовым уничтожить кого угодно ради своих целей, и в то же время я сам понимаю, что становлюсь таким! Я уже принёс в жертву Итиго! Хотя она ещё жива, но оставлена в Аду! По моей вине! Всхлипнув, Хиро начал кулаками утирать обильно сочащиеся слёзы. — Я виноват! Я виноват! — Не сочти за обиду, но, честно говоря, по-моему, ты жалок, — не стал скрывать своего мнения Шут. — Убил — так не лей слёзы зря. Ты ещё спроси — «тварь я дрожащая, а ли право имею?» Вот скольких я убил — даже просто потому, что они меня раздражали или что-то не так сказали. Убил мимолётно, даже не думая об этом дальше ни секунды после смерти ненужных для меня людей. И вот на скольких мне наплевать. А ты разводишь драму! — Да, Скоморх, похоже, ты та ещё мерзота! — честно высказал товарищу по коалиции Виктор, с презрением глядя на псайкера. — Не спорю — да, я сволочь. Демонический злодей, иначе говоря. — Я знаю!.. — Хиро вытер слёзы. — Я согласен с Шутом, что я жалок, когда распускаю сопли. А вот Папа, я полагаю, не жалок — он считает себя богом и убивает абсолютно всех, кого ему выгодно убить. И не страдает от этого! Потому что узаконил для своей совести абсолютно всё! И не о чём не жалеет! — Знаешь, Шут прав, — заговорила Мари, — люди жалкие существа, только бессердечные боги — способные щелчком пальца творить вселенные и уничтожать их столь же легко и непринуждённо — только они истинно великие. Соглашусь, да. В убийствах и геноциде есть своё величие. Но знаешь, люди мне нравятся больше, потому что я — сама человек. Я слабое существо. И я не хочу быть другой. Вот ты мне кажешься человеком… ну, несмотря на то, что у тебя синяя кожа и рога. И эти штуки, как у Доктора Осьминога. Хиро шмыгнул. — Потому что только на человека я могу положиться. На бога я положиться не могу, потому что бог по определению бессердечен и легко может меня как одарить благами, так и превратить в мокрое место. Ему ведь и то, и другое — плевое дело. О таких богочеловеках, помню, писал Ницше. Хиро размазывал слёзы. — Ты мне тоже симпатична, — высказал он. — О, ещё бы! — нагая Мари тряхнула перед глазами Хиро своими сиськами. Светлая кожа, торчащие и темнеющие на её фоне соски. — Нет, э-э, — у Хиро в штанах всё скалой встало, — ты не поняла, не так… — Признайся — так! — Мари повиляла перед Хиро тазом, и он мог созерцать её ступни, бёдра, ноги, плечи, груди, губы, лицо, выразительные черты! Здорово-розовая нежная кожа, отлично подготовленное тело — она явно тренировалась, чтобы её телосложение было совершенными! Чтобы сравнить эти девичьи прелести с иным образцом, Хиро посмотрел на Келли — эта чисто европейская молодая женщина также могла похвастаться выдающейся внешностью, которая хорошо запоминалась благодаря мускулистому сложения. Не как у Булата, конечно, но много выразительнее и атлетичнее, чем у Зеро Ту, скорее как у Фи — таковые черты делали Келли более мужеподобной, стоящей в одном ряду со Смитом и Виктором — оба этих парня выделялись развитой мускулатурой и явно увлекались бодибилдингом. Тощий на их фоне Шут выглядел более типично, хотя и его нельзя было назвать дрыщём. Но вернёмся к Келли — в конце концов Хиро куда в большей степени был гетеросексуалом — эта девица бросалась в глаза не только развитыми мышцами, характерными для тех здоровых ребят, каковые пилотировали с Зеро Ту, но и очень большой грудью, чьи размеры превосходили грудь Мари! Не только Мари, но и Зеро Ту! Хиро, наверное, никогда не видел женщин с таким размером сисек! Это сочетание груди и крепости тела по-своему, безусловно, пленяло, хотя по красоте и сексуальности Келли, пожалуй, при всех своих достоинствах, уступала Мари, Итиго и Зеро Ту… *** Каору Нагиса завершил свою игру — Еванфранкс-10 полностью возвратил свой первоначальный вид, который ему довелось принять после того, как Ева-10 и Гениста стали одним целым. Что же касается остальных Франксов, то они отделились и повисли рядом в подобии космоса, включая возвративший свой гуманоидный облик Дельфинум. Тодзи и Кенске внимательно их изучили, рассмотрев гиноидов с таким видом, словно им подсунули нечто артхаусное и ввергающее в замешательство и недоумение. — Это у них такие мехи? — Тодзи взял рукой своей восьмидесятиметровой Евы двадцатиметровую Аргентию. — Это что, э-э, коса? — Судзухара схватился пальцами мехи за рог Аргентии. — Осторожно, брат, они не мои куклы, не хватай их так! — предупредила Сакура. — Да всё нормально, ведь да? — Тодзи с долей дурашливого вида тыкал в разные места Аргентии и вертел Франкс как угодно. — Просто, Сакура, я не знаю как реагировать на такой изврат. — Эй-эй, загорелый, ты на драку нарываешься?! — завёлся внутри Дзоромэ, будучи уж не в силах сносить такой произвол. — Да, чем тебе не нравится наша машина?! — поддержала своего напарника Мику, ведь она особенно сильно ощущала всё эти лапания. — Без обид, но ваши мехи выглядят как вырвиглазные китайские дистрофические куклы кислотных цветов с какими-то нелепыми стилизациями под юбки и косички… Как это вообще допустимо для боевых единиц? — возмущался Кенске. — Такое впечатление, словно в вашем далёком мрачном будущем, где есть только война, какой-нибудь упоротый Адептус Механикус смешал образец древней технологии с мультиком про радужных поней, — говоря это, сей лохматый критик-отаку вертел в руках своей Евы-04 Хлорофитум, Икуно и Футоши пока просто отмалчивались. — А что это за система управления?! Это что, попоштурвал?! Вам мало позы раком! А контактную капсулу вам куда вводят? — А мне нравится, — с типичной для него благосклонной улыбочкой оценил Каору Нагиса, совсем не спеша тыкать Дельфиниум пальцами своей Евы-02 и с уважением относясь к чужим особенностям. — Поза раком — это одна из моих любимых поз, одинаково приятная вне зависимости, сверху-снизу я или Синдзи. — Каору, я прекрасно знаю, что ты Ангел и голубой у тебя не только спектр, но согласись, у них же боевые единицы! Короче, что за Фабий Байл проектировал ваши мехи?! Да, у ваших мех есть сиськи, но даже я не настолько озабочен, чтобы дрочить на железные сиськи! И эти голограммы-лица, зачем они? Они очень жуткие — ваши дизайнеры слыхали про эффект зловещей долины? — высказался Кенске, после чего начал нахваливать свои мехи: — То ли дело наши Евангелионы! Они все стройные, атлетические, мускулистые, в меру монструозные, как надо, но ни капельки не уродливые… — Если не считать, что для пилотирования необходимо убить мать будущего пилота и вставить с неё духовный слепок философского зомби, — закончил эту похвальбу Тодзи на весьма безрадостной ноте. — Да, мы проходили зловещую долину по психологии, — вспомнил Горо. — Взрослые нам объясняли, — подхватила тему Икуно, как самая умная, — что психика человека несовершенна, так как развивалась эволюционно в эпоху, когда важным было отличать болен ли сородич и как он ведёт себя — потому наш мозг в первую очередь анализирует лицо и при отклонении от нормы сообщает нам тревогой… Потому Взрослые учили нас, — решила добавить Икуно, — что человеческую психологию в первую очередь надо изменять искусственно. — Эм, я даже боюсь вообразить, что эти ваши Взрослые придумали, — сразу почуял неладное Тодзи. — Да-да, пахнет китайской компартией и Обществом Щита [3], — сошёлся с ним в чутье Кенске. — Хирю-кун ещё не пришёл в себя? — озаботилась Сакура. За лежащим без сознания парнем следили Кагу, Кокоро и Мицуру. — Я попробую его пробудить, — Каору вновь вернулся в кабину Евафранкса, Кокоро и Мицуру пропустили его, и Каору наклонился к пребывающему в беспамятстве Сабуро. — Думаю — мне известен способ разбудить спящую красавицу… Каору прикоснулся к губам Сабуро. — Поцелуй?! — уставился Дзоромэ. — Как любит делать Зеро Ту! — сказал Футоши. — Кстати, интересно, я никогда у неё не спрашивала, где она этому научилась? — задалась вопросом Мику. Сабуро сдавленно кашлянул, видя над собой растянувшуюся улыбку Каору, после чего, когда тот резко убрался в сторону, пилот Евы-10 приподнялся и облил рвотой пол: — Ебать, меня пидорнуло! О, хуйня, ебать! — поднял голову этот растрёпанный парень. — Всё в порядке, Сабуро, — сообщил Каору, покуда тот оглядывался, — мы нашли тебя. — А… вижу-вижу!.. Кха-кха! Э-ээгрх! — он несколько раз икнул. — Хирю Сабуро, вас разорвало и собрало заново странным способом, наверное это как связанно с сохранением информации в квантовых полях, — сообщила Икуно. — А, тогда ясно, отчего мне так хуёво! — Сабуро взялся за голову. — Ебать! Вы вытащили нас?! — Да — с добрым утром — мы победили Кхорна, — радостно осведомил Тодзи. — Да, даже Губительные Силы не встанут на нашем пути! — подмигнул Кенске, показывая большой палец. — О, хвала небесам, да! — Сабуро вытер рот рукой и посмотрел на Кокоро и Мицуру, потом заняв позу удобнее, глянул ещё раз на экраны, где отображались все остальные пилоты Франксов. — Вы вроде все тоже живы. — Да, если бы не вы — нас ожидало вечное заключение в бесконечном сражении… Подумать только, я не думала, что могут быть вещи хуже смерти, — честно призналась Икуно. — Бесконечное сражение, поверь, далеко не весь ассортимент этой жопы, — Сабуро поднялся на ноги, посмотрел в лицо Каору, после чего аккуратнее вытер рот и прильнул губами к парню-альбиносу — оба гея слились в долгом поцелуе и заключили друг друга в крепких объятьях. — Как мне это нравится, — не стала скрывать Кокоро, честно говоря Мицуру. — Я надеюсь, среди этих ребят, — Тодзи имел в виду Тринадцатый отряд, — нет никаких претензий к «голубым» ребятам? По контексту те поняли о чём речь: — Ну это же не мешает им пилотировать, — сказал Горо. — Каору, я знаю, что я не займу в твоём сердце место Синдзи — позволь нам просто быть друзьями… по сексу в том числе? А я постараюсь найти своего самого верного и единственного, главного в сердце, — говоря это, Сабуро посмотрел на Мицуру. — Конечно, Сабуро, как друг по сексу — ты мне тоже очень нравишься, — промолвил Каору, также проследив взгляд в сторону Мицуру и ещё раз поцеловав Сабуро. — Вы не удивляйтесь, у нас далеко не один «голубой» — и в такой атмосфере — я вам честно скажу, даже нормальный парень склоняется к гомосексуализму, — без утайки признался Кенске Тринадцатому отряду, покуда два гея жали друг другу руки. — Мне нравится, — также с интересом глядела на них Сакура, — наверное, брат, это естественно, что натуралам нравятся целующиеся бабы, а девушкам — ласкающиеся парни… красивые парни! Кокоро также разделила вкусы Сакуры, любуясь Каору и Сабуро. — Нагиса, когда мы вернёмся, я хотел, чтобы ты воспользовался вот этим местом для своего наслаждения, — Хирю, весь растрёпанный, совершенно неприкрыто развернулся и хлопнул сзади сам себя по тщательно выбритым ягодицам. — Если Синдзи или Вик-кун соизволят кончать в меня — я с удовольствием это сделаю, — Каору, глядя на выставленный Сабуро предмет, оказался очарован и не удержался, согнул колени да прильнул губами уже к этому своему идолу содомской похоти и одарил щель между ягодицами страстным поцелуем, — ты же знаешь — мы оба больше пассивы. Все увидели, как у Сабуро вовсю встало, и он уже даже начал смущаться — в конце концов на них все смотрели. — Так, это уже слишком — не при Сакуре, не при Сакуре, — возмутился Тодзи, — отвернись, Сакура, — развернул он рукой свою сестру. — Ай, брат, а куда мне смотреть?! Может на вон тот космический ужас, который запросто может лишить меня рассудка?! — Сакура указала на приближающуюся Глотку — Левиафан Ада плыл к ним в чужеродном пространстве мира мёртвых прямо так, как если бы это чудовище, отдалённо концептуально похожее на смесь кита и морского змея, держало путь в обычной воде. — К нам что-то приближается! — увидел это Горо. — Опять больше Большого Леманна! — возмутилась Мику. — Это Нхимбалот, — выпрямился Каору и спокойно посмотрел на приближающуюся к ним напасть. — Я пообещал ей убить Миноса, чтобы сокрушить Цепь Времени, которая держит её — взамен она помогла мне найти тебя, Сабуро, в то время, как я чувствую, остальные наши нашли Аску. — Ты отыскал своего друга, — сейчас говорила Владычица Промежутка, Ужасная Глотка, — в свою очередь твои остальные друзья нашли твою вторую подругу и жену Омикрона… — Они нашли Зеро Ту! А как же сам Хиро?! — заволновалась Итиго. — Вот Хиро даёт — сам пробил стену, но сбежал и бросил нас! Он мне никогда не нравился! Так и знал, что он плохой человек, Итиго! — сказал Дзоромэ. — Омикрон и часть твоих напарников, которых ты послал за ним, оказались заперты ВИРМ внутри ловушки, которой послужило Семя Азатота, — Нхимбалот вызвала психообраз Ремины, втягивающей остатки газа от взорванного гиганта вроде Нептуна или Урана и окружённой флотом ВИРМ, — твои друзья прибыли туда вместе с женой Омикрона, чтобы, вероятно, вытащить оттуда его и тех, кто заперт с ним. Я выполнила свою часть сделки! Теперь освободи меня. — Я ради спасения друзей дал клятву, освободить вас, Мисс Великое Зло, угрожающее всей Мультивселенной, и я выполню это обещание — потому что всегда держу слово, — чётко произнёс Каору без колебаний. — Я буду ждать, — на том Нхимбалот убралась подальше. Каору, пока ничего более не говоря, положил руку на плечо Сабуро, с кисти Ангела на кожу пилота Евы-10 побежали мелкие частицы, пока подобные пыли — одновременно сине-серый комбинезон самого Каору стал итончаться. — Не нравится мне это, — проговорил Футоши, приходя в себя после всего пережитого стресса. — Освободить это… — Мне тоже — но свои слова и клятвы надо держать, ведь чем мы будем лучше этих демонов, которые постоянно лгут друг другу и грызут подобных себе? Иногда клятва требует исполнения неприятных вещей, — назидательно поучал Каору, не исключено, что в исключительно пародийном смысле. — Ебать, будь она неладна! — Сабуро, по взгляду, явно не разделил такого подхода даже в теории — а шутить после пережитого, Хирю просто оказался не способен. — Мицуру, как думаешь, это правильно, держать обещание в такой ситуации? — задала вопрос Кокоро своему напарнику. — Мне нет до этого никакого дела, Кокоро, — не стал скрывать своего наплевательства Мицуру по части будущего всей Мультивселенной. — Пусть Каору сам разбирается, я уверен, он много лучше нас понимает в этом деле. Я могу только сказать, что раз мы под его защитой, и он обещает нас защитить и держит обещание, нам не о чем беспокоиться. Судя по выражению лица Мицуру, Итиго, которая хорошо знала этого аристократического хлыща, могла предположить, что тот просто подлизывается к Каору. И это было так: — «Каору даже лучше Хиро — он красивее, он сильнее, он уверенный, невозмутимый, хорошо умеет бороться с этими монстрами, он полностью гомосексуален, потому не будет отвлекаться на самку, и он точно будет регулярно давать мне сношать себя в зад! Хиро блекл на его фоне!» — сразу вынес верную оценку Мицуру, отыскав себе в обще-то идеальную сильную и подходящую личность, чей тенью ему захотелось бы стать. На пару с Кокоро, разумеется, он будет тенью сильной личности, а она — его правой рукой, ведь чем больше у сильной личности рук, тем лучше. Попутно Мицуру обратил внимание на тонкую плёнку, каковая покрыла кожу Сабуро и обнаружил, что так новый знакомый выглядит даже привлекательнее, чем просто голый. Втроём с Кокоро они хорошо сработались. Если они будут под началом Каору, то получится всё несравненно лучше. — Что ж, — Каору любезно ответил Мицуру, — если таков твой выбор — положиться на меня в таких решениях — я уважаю его. Пока альбинос вёл речь, серо-синий контактный комбинезон вслед за утончением ткани, кроме того, что так переправил вещество, собрав оное сразу всюду, полностью утратил в материи на груди, сделав вырез, на кистях и стопах. Не то чтобы босохождение могло доставить Каору какие-то трудности — видимо, пропало ещё значимое количество ткани на спине, но это не было видно Мицуру, Кокоро и остальным из-за странного плаща с кнопками. Когда в сформированном тонком комбинезоне, не покрывающем также ступни и кисти, Сабуро забрался на своё место, принявшее под Музыку прежний цельный облик, Миуцуру вновь взялся за попоштурвал. Большая часть вещества комбинезона Каору потратилась именно на эту установку, которая, возможно, вообще оказалась не шибко полезной на территории Мнимого пространства, где многое делалось телепатически безо всяких лишних причиндалов. Зато все, кто хотел, могли полюбоваться полуобнаженным Каору, который теперь с улыбкой заскочил обратно через экран в свою красную четырёхглазую Еву: — Я сейчас через Великую Мысль доложу остальным, что спас Сабуро и отряд Хиро Омикрона, — Каору приземлился на сидение, дав попутно увидеть наблюдателям при откидывании плаща, что на заднице пропало очень много ткани, покрыв взамен белые полушария лишь тончайшей плёнкой. — «Как бы мне хотелось поменять Сабуро на Каору!» — подумал Мицуру. — «Что, моя задница тебе уже надоела?» — посмеялся тот, Кокоро заняла своё место подле Хирю. — «Каору красивее тебя, Сабуро. И даже красивее Хиро. Он красивее всех, кого я видел! Я хочу кончить ему в зад! Я хочу чтобы он встал на колени передо мной и сосал у меня. Две вещи», — перечислил Миуцуру, ничего не утаивая от Сабуро. — «Я согласен, Каору — самый красивый и необыкновенный мужчина из тех, кого я только видел!» — уж тем более не стал спорить Сабуро. — «Спешу тебя обрадовать: обе вещи с ним совершить можно легко и просто — когда всё устаканится, ты это сделаешь, а пока — пусть сперма твоя восстановится, тебе её много понадобится!» — «Хорошо, ради этого я готов навсегда быть покорным лейтенантом Каору, чтобы он мной и Кокоро командовал». — «Мне тоже очень нравится Каору — я хочу выносить от него ребёнка!» — также поделилась Кокоро. — «Насколько я знаю, у Каору уже есть ребёнок, но он живёт вместе с матерью на планете Борея в другой Вселенной. Но родить ребёнка ему на Земле тоже можно, так как Каору хотел, чтобы у их с Синдзи супружеской пары были дети», — сообщил Сабуро по ходе телепатического диалога, который оказался прерван после того, как обсуждаемый пилот Евы-02 передал свою телепатему: — Что же, — Каору посмотрел на своих соратников, — Не давши слово — крепись, а давши — держись, — впрочем, по характерному блеску в рубиновых глазах и хитроватой улыбочки, друзья поняли, что Каору нечто задумал и так просто с цепи Голодную Суку спускать не намерен. Особенно если она сможет пожрать каждого из них после смерти. *** — Простите, мне искренне жаль, что приходится делать всё это с вами — я не желаю вам вреда, — извинялся Хиро, предельно искренне и потому жалобно. — Эм, я помню, я смотрел это в «Следствие вели» [4], — вспомнил Виктор, — там, короче, один мужик хотел забрать свадебное платье для своей жены из квартиры бывшего мужа этой самой жены, он забрался туда, столкнулся с новой женой того мужика, которой, как он думал, там быть не должно было. Она, убегая от взломщика, споткнулась, упала и убилась нахер. А её муж такой — приходит с работы, видит — труп жены и наш герой тут. Делать нечего, наш герой берёт и валит ебаря старого своей. А так как наш новый Родя Раскольников работал в крематории, то этому хую не составило труда избавиться от обоих жмуриков. Однако тут другой работник крематория спалил нашего горе-мужика за уничтожением неучтёнки и подумал, что это бандиты ему заплатили за это дело, потому начал требовать себе долю. Ну, а наш герой взял ружьишко — и пришлось ему третьего перерабатывать. Потом он уж думал завязать, но тут как на зло младший брат увидел ружьё и побежал пугать обидчика по школе, а по итогу подстрелил одного мента. Наш герой понял, что брат его сдаст и сам мелкого завалил. Короче, когда его арестовали, то он положил четыре трупака, включая брата, но он сказал, что зла никому не желал и что оно так само вышло — одно за другим потянулось, ниточка за верёвочку, не было, блядь, гвоздя, как у нас на Руси издревле говорят. И хотя советский суд — самый гуманный суд в мире, они этого пидора приговорили к расстрелу. — Какая поучительная история, — улыбнулся Шут. — Но я не намерен вас убивать! — Хиро чуть ли не сорвался. А потом… — Разреши, — перед глазами Виктора предстал психообраз — крики мужчин и женщин, детей и взрослых, среди бушующего бело-фиолетового пламени. — А-а-а! — Виктор одновременно с этим проникся напряжением, сковавшем сердце Хиро в тот момент. — Разве ты в этот момент не готов был бы уничтожить 99% Вселенной, чтобы отомстить за такое?! — Хиро отвернулся от Виктора, заставив того утирать выступивший пот с лица, выражение Северова сделалось прескверным. — «Мда, Виктор, если ты злой коп — я попробую быть добрым», — сообразила Мари. — Эй, Хиро, я тебе верю, что ты добрый, — заговорила она. — Только не злись, я правда так считаю. Хиро повернулся к ней. — Будь ты злым, ты бы не пёкся по поводу нашего положения. — Возможно ты права, я хочу быть добрым и правильным, но я совершенно запутался в том, что такое доброта и правильность — и теперь по моим этическим теориям выходит, что уничтожение 99% Вселенной может быть этически оправдано, — Хиро моргнул в момент произношения этого. — Хотя ты гуманоид какой-то, ты сердцем весьма похож на нас… Виктор перебил Мари: — Хиро, да! Да, я бы мстил за такое! Если бы Россию, если всех, кого я любил, убьют так, то уничтожу кого угодно! Даже 99% Вселенной! Вот клянусь тебе! Переживи всё это — я бы за себя не отвечал! — вот так на эмоциях выпалил совершенно честно и откровенно наш человек в мире аниме. — Что ж, по крайней мере я не один такой, — сардонически улыбнулся Хиро. — У меня есть идея, — наконец предложил он, — давайте вместе мы попробуем прорваться через оборону ВИРМ? Теперь при наличии Чада, думаю, стоит попробовать, раз уж вы теперь непримиримые враги ВИРМ. — Хм, ну как? — Мари обернулась к троим однополчанам, она тогда вышла чуть ближе к Хиро. — Хороша мысль, — потёр гладко бритый подборок Смит. — Не так ли? — Охуенная, — Шут провёл кистью по своему куда более шершавому. — Я согласен — именно это я и предлагал изначально! — напомнил Виктор. — Я только прошу… не бейте меня в спину — я сдамся вам, как только Зеро Ту окажется со мной, а потом вы можете делать со мной что хотите — в качестве искупления за то, что я подверг опасности ваши жизни — жизни членов вашей стаи, я позволяю вам наказать меня как угодно… — продолжал Хиро. — Только прошу — не казнить меня ради Зеро Ту и мести ВИРМ! Моя потеря заставит её покончить с собой, а я не могу умирать, пока месть моя ВИРМ не будет завершена, — попросил наш синий герой. Если не считать Шута, то остальные четверо из NERV восприняли это очень хорошо: — Мы согласны! И я обещаю, что ты не будешь убит — поверь мне, наши лидеры натворили в своё время не меньше дерьма, чем ты! — охотно дал слово Виктор. — Да, Хиро, человек — очень несовершенен, слишком несовершенен, чтобы с него можно было бы требовать ответственность подобных масштабов! Вот что я честно думаю и о чём тебе прямо скажу! — не стала утаивать своего мнения Мари. Она же спешно зашагала к нему, шлёпая босыми ногами по полу башни, тут без одежды чувствовалось довольно комфортно. Взгляд Хиро, конечно же, пал на мячики её грудей, по причине чего в штанах сделалось ещё теснее… — Хорошо, та-ак… Я думаю, мы сможем покинуть это место только, если воспользуемся моим Чадом, — Хиро запрокинул голову, устремив взор на чёртоподобного ребёнка. Песчаная буря разом улеглась. — Ну и видок у твоего малыша, такое впечатление, словно гигантская Рей-Лилит с тобой согрешила! — высказал Виктор по поводу данного мальца. Синий, гибкий, он всё ещё двигался и руки его ходили над площадкой башни, перемещаяся так, что воздушные массы очень быстро разгонялись — только силовое поле защищало обитателей вершины от мощных сходящих шквалов. — Только технология, а, вернее сказать, — магия моего народа требует отдаться сексуальному желанию, чтобы вы могли синхронизироваться с этой мехой. Чем оно ярче и сильнее, тем живее откликнется Чадо, — вновь посмотрел Хиро на своих спутников. — При этом мне надо выбрать «пестика» из вас — это должна быть гетеросексуальная или бисексуальная женщина. Насколько мне известно из памяти Виктора, Мари — лесбиянка, потому мне остаётся только иметь дело с вами, Келли Уоллис, — посмотрела Хиро на ту, кого назвал. — Ты ведь не против? — Мари повернулась к той следом вместе с остальными тремя мужчинами. — Нет, не против, тем более это шанс для нас выбраться, — сказала Келли. — Давайте сперва попробуем медитировать на Чадо, — Хиро обернул манипуляторами головы всех пятерых, — не бойтесь, — заметил он недоверие в их лицах, как и беспокойство по поводу происходящего, — я не причиню вам вреда, обещаю — ваша стая теперь мне дорога… только заботой о вас я могу избавить себя от постоянно гложущего меня чувства вины, — у Хиро вновь вытекла слеза, синяя полужидкая и тёплая субстанция выделилась из неё и обдала нагие тела людей. — Если что, я принимал в материальном мире наркотик, который одновременно забрасывает тебя через сон сюда и пробуждает половое влечение, — предупредил Виктор. — Хорошо, тем паче тебе должна была достаться часть меня при том временном слиянии, потому твоя страсть должна быть сильной, — подумал Хиро. — Ох, опять я половые подвиги совершать буду! Да я уж до того твою жену спас… наставив тебе рога! — рассмеялся Северов. — Спасибо — рога делают нас, рёвозавров, сильнее, — поблагодарил Хиро. — Теперь попробуй сексуально возбудиться, я буду передавать сигналы в ваших мозгах Чаду, — Хиро закрыл глаза и сосредоточился на пульсирующих рогах, греющихся над глазами. — Так, хорошо, теперь нам желательно проявить сексуальную активность, — осведомил Хиро, убирая от забрызганных синей субстанцией свои манипуляторы. — Я вот хочу мастурбировать на вас, по крайней мере на ваших девушек… — О, так он нами озабочен?! — удивилась Келли. — Наверное он как Ихт, — вспомнил Смит. — Вот зоофил! — Шут нарочно скорчил рожицу, как будто осуждал его. — Ах, какой ты извращенец! Мы же разный биологический вид! — засмеялась Келли. — Но нам всем нравятся Рей и Каору — а Хиро очень симпатичен, наверное, по меркам гетеросексуальных женщин, — дразняще выглянула на него Мари. — Это да, — не стал спорить Виктор, — чёртов Табрис пронзил моё сердце! — Если вы не возражаете, я хотел бы заняться сексом с Мари и Келли — их вид пробуждает во мне похоть, а чем похоть моя сильнее, тем лучше я что-то пилотирую — потому секс делает пилотирование лучше во всех смыслах… Конечно я только предлагаю и ничего более, если вы не хотите — наверное, не нужно… В конце концов, если мы друг другу не понравились, это не зависит от нашей воли, — рассудил Хиро. — Ну-у, не знаю, — Мари совершенно не возмутилась по поводу этого предложения, но… — Я знаю, что ты лесбиянка… — Да, я лесбиянка, я могу отдаваться друзьям-мужчинам, но только по дружбе, а с тобой… эм… мы всё же не настолько хорошо знакомы! — честно признала эта сисястая сногшибательная красотка. — Эм, в таком случае, Мари, — наш герой-любовник посмотрел на пилотку Евы-25, — как насчёт того, что я буду сношаться с Келли, а ты, Мари, в этот момент будешь совокупляться с ней же, с Келли? Мысль о сексе между двумя этими девушками уже заставила нашего героя истекать спермой. — Ум, а ты быстро трахаешься? — поинтересовалась Келли. — Просто я по натуре вообще обожаю секс — особенно когда меня сильно, быстро и грубо ебут. Мой парень Мэтт, например, так может. — Если ты по части силы — то поверь мне, мы, рёвозавры, много превосходим вас, людей, в этом плане, — сказал Хиро. — Ох, ну не знаю, — Келли поняла, что для приличия надо немного поломаться. — Я просто обожаю секс — по темпераменту я вообще мужчина. И мой парень Мэтт… Он такой же — не может прожить ни дня, не вставив куда-то, при этом ему крайне важно разнообразие, потому мы с ним постоянно приглашали в постель третьего участника или даже больше… с ним я договорилась без утайки, когда уходила на службу, что мы можем спокойно спать по отдельности с другими — ведь на измену я бы не пошла, если бы знала, что он будет точно против… — Я слышал вы, люди, из ревности постоянно убиваете и ненавидите друг друга, — вдруг вспомнил Хиро один из наиболее фундаментальных догматов нестеренкостроя Плантаций. — Такое бывает, да, — не стала скрывать Мари. — Но видишь — мы с Мэттом не сходим с ума от ревности, потому что нас надёжно соединяют общие вкусы и схожий характер — а любовь между личностями может быть лишь там, где черты совпадают. Потому, наверное, если наша связь построена на этом, а не на индульгенции на трах, то с чего мы должны грызть друг другу глотки? Тем более мы оба любим секс, — рассудила Келли. — Ладно, если никто не против — и все друг друга знаем, я не против попробовать с ксеносом. Только секс с тобой точно безопасен? — подошла Келли к Хиро. Ктому моменту последний отпустил всех пленников манипуляторами. — Полностью — обещаю, тут ничего не случится, тем более это моя территория, здесь сама причинность управляется мною, — заверил Хиро, смотря на Келли. — Я хочу, чтобы ты вылизывала Мари влагалище или чтобы вы обе как-то взаимодействовали друг с другом в этом плане. Хиро посмотрел на троицу раздетых парней. — А вас я попросил бы не вмешиваться, лучше вы подрочите на то, как я буду сношать ваших женщин. Взамен я обещаю потом предоставить вам свою жену — Зеро Ту — Виктор уже сполна вкусил её прелестей, и потому я уверен — она согласится воспользоваться вашими членами для своего удовольствия. Как верно заметила Келли, связь между такими людьми, как мы, основана на глубокой общности вкусов. *** Снег молочной метелью застилал почти весь окружающей пейзаж. Сколь можно было видеть, во все стороны раскидывалось полностью плоское полотно, где белое причудливо смешивалось с более отдалёнными серыми оттенками. Годзилла, успевший до того преодолеть второй раз Стену Аккера, теперь оказался вынужден брести через снежную пустыню где-то в Аду, полагаясь лишь на свою волю. Тащившейся позади хвост подымал особенно плотные клубы снега с белого грунта вперемешку с дустового вида пылью. В какой-то момент, когда Годзилла своими экстрасенсорным восприятием почуял конец пути, налетел плотный буран — чрезмерно крупные кристаллики снега с завыванием занесли Кайдзю, под чьими когтистыми ногами с хрустом крошились маленькие ледяные скалы. — Агрх! Вурх! — Годзилла раздражённо рыкнул на буйство зимней стихии. Продолжая прорываться через сплошную белую метель, ящер-странник очутился в несколько ином, более любопытном месте. Здесь высились каменные образования, легко идущие с крутыми склонами, некоторые из них образовывали арки, позволяющие свободно пройти даже Кайдзю. Дополняли этот пейзаж горячие кровопады — красная жидкость стекала именно что настоящими водопадами откуда-то высоко сверху и наполняла целые реки и озёра. Из этих местных водоёмов вырастали подобия большущих деревьев, намертво слитых с каменистыми склонами или просто же в одиночестве торчащих гнутыми стволами из-под красной глади. За Годзиллой при движении тянулся горячий пар, красная жидкость стекла на его грубую каменистую шкуру. Впереди вся красная жидкость с оглушительным шумом низвергалась с предельно крутого склона. Целые кровопады, разделённые серыми каменистыми выступами, протягивались на десятки километров. И с края этого склона над сей пропастью перекидывался длинный полностью каменный мост, состоящий из цельного куска породы, уходящий куда-то, где даже самый острый взор Годзиллы не мог уловить окончание, ибо перспективы адской геометрии вновь искажались самым трудноописуемым образом. Далеко внизу белый туман плотнейшими клубами заполнял почти всё, скрывая бездну. Годзилла без лишних раздумий взошёл на мост и двинулся по этой конструкции из сплошной породы. Увы, это не могло кончиться хорошо — пыльный светло-серый камень проломился под когтистыми лапами прямоходящего Кайдзю. Годзилла, размахивая плотным хвостом, полетел далеко в туман. Шлёпнулся хтонический ящер прямиком на серые высокие пики, скрытые под тонким, но плотным молочным слоем. Эти штуки обладали подозрительно вытянутой и ровной конической формой, некоторые из них испещерялись тёмными пещерками-дуплами. Над головой при этом вместо молочно-белого тумана потянулось пасмурное небо, очень высоко устланное тучами, каковые гнал грозовой ветер. Никакого моста из цельной серой породы в этой выси и в помине не оказалось. Похоже, тот молочно-белый туман, через который он пролетел, оказался вовсе не туманом, а неким очередным шлюзом-порталом для перехода. Мост и туман — два разных пути от развилки кровопадов. Годзилла экстрасенсорно чуял выход из Гадеса, потому, вставая на ноги, понял, что оказался ещё ближе к нему, чем было бы, пойди он по мосту. Тем не менее, падение само по себе его разозлило, и потому Кайдзю с недовольством огрел хвостом ближайшие образования местной геологии — разметал их в обломки, после чего издал фирменный рык среди целого леса подобных штуковин. От этих звуков, покуда Годзилла начал ломиться дальше, в дуплах зашевелились красные обитатели, оттенка той жидкости, что сюда обильно низвергалась. На пути, слово встречая монстра, грохнула молния, неестественно ярко залива всё чисто-белым. Когда эта вспышка сошла, только тогда на пути в одночасье выросла серая гора, также освещаемая то и дело бьющей в заоблачной вышине грозой. Годзилла высоко задрал голову с приоткрытой челюстью, смотря вверх. Вроде ничего больше не изменилось. Склон ширился перед путником, восходя и восходя к тучам, и там в самом конце, сокрушая породу шапки, пришёл в движение соразмерный с пиком массива один-единственный громоздкий обитатель — значительно превосходя Годзиллу, достигая уж точно пяти сотен метров или даже больше, «судья мёртвых» разом задвигался всеми конечностями — мясистые и длинные щупальца гулко взметнулись, сбрасывая пыль с грубейшей бугристой шкуры, оттенка бледного больного старого дерева. Вздымая с ложа серо-коричневые клубы праха, ближе к краю склона пододвинулась голова, на боках отверзлись красноватые выразительные веки, окружённые складками толстой тянущейся шкуры и гроздьями красных бородавок, с этого бока одно большое слизистое око соседствовало с ещё парой меньших зерцал ему в компанию; ниже обнажилась острые бивни, когда отбросились длинные ротовые придатки. А от места пребывания этого холмоподобного Царя Миноса, ещё выше и дальше сына и вассала Великого Ктулху, вздымалась тёмно-рубиновая арка — Врата Иедара и… серые грозовые тучи закручивались там, словно воды будущего океана, образуя нечто навроде водоворота. Молнии вновь и вновь грохотали и били над Стражем Врат, волнуя быстро крутящуюся грозно-серую небесную сферу, больше даже чёрную. На самой вершине свист ветра мог бы запросто оглушить простого человека, а бешеные порывы — прибить к раскиданным свинцовым валунам и грубым уступами. Годзилла огласил окрестности подножья раскатистым фирменным рёвом, наполнил пластины струящимся бело-синим пламенем молнии и приготовился испепелить представителя враждебного вида широченным атомным лучом… Но не вышло — вместо него Годзилла исторг из глотки лишь жалкий язычок пламени, который будто в насмешку унёс ветер. То, что не принадлежало реальности Ада, не могло уязвить Миноса. Сама метафизика заколдованного места не допускала такое. Рыгнув, кашлянув дымом, Годзилла не стал горевать и просто принялся взбираться к Миносу, вонзаясь когтями в крутой склон и нелепо тягая целую тушу, явно не предназначенную для подобного. Пластины на спине причудливое шатались при движении по столь крутой поверхности, когда все мускулы плотного тела напрягались в едином ритме, перемещая Годзиллу всё ближе и ближе к цели. Бросив на карабкающегося взгляд с трёх боковых глаза, помещённых подле острых бивней, громоздкий Страж недовольно вытянул толстую конечность и бахнул загнутым щупальцевидным окончанием по склону близко от фундамента Врат Иедара. От сотрясения, пошедшего сверху, Годзилла вместе с густым и пыльным камнепадом сорвался и покатился, зло разевая пасть и издавая фирменный рёв по ходу ударения головой и всей остальной тушей о ту часть крутого пути, каковой ему уж довелось преодолеть. Под разрывающий свод гром скинутый Кайдзю вновь оказался среди предгорья, в куче осколков породы, рухнувшей вместе с ним и ему на голову. — Мда, не покорить тебе эту гору, — взглянул на встающего Кайдзю царь Соломон, стоя в своём элегантном пижонском костюмчике возле одного из пустых дупл, на ближайшим вытянутом коническом скалистом образовании, из целого леса таких. Откуда уже плотным роем летели склизкие хищники цвета крови — сами с легковой автомобиль величиной, наделённые изгибающимися и весьма толстыми змееподобными телесами, парой нижних конечностей и парой передних в лице жёстко бьющих по воздуху кожаных крыльев, выделяющихся больше оранжевой мембраной. Спереди у сих летунов отверзались несколько нелепого вида большие и зубастые рты, внешние глаза на сильно сглаженных головах полностью отсутствовали. — Скриии! Скриии! Скрии! — всё голосили эти рукокрылые обитатели ада. — Похоже, эти лангольеры, чьи зубки пираний очень хорошо проедают дупла в тутошней породе, как раз к месту, не так ли? — стоящий Соломон заглянул в глаза Годзиллы. Ящер-Холокост вздымал голову после падения, неспешно расправляя спину. — Ар’хнаг Гахзира пралг’грааа нах’грааш ар’рхгрер пра’аргх на’храааз шааааргх а-а-аргх!.. Ла’гран’ерр! Заргаах’хра-аргх! Газ-зир-ра зра’грах! М’ыгнос-р-р-р! Йеда-а-а! — прорычав это в ответ, Годзилла с сосредоточенным видом посмотрел на подлетающую стаю кровавых лангольеров. Сотни тысяч зубастых и по большей части круглых глоток отверзлись Кайдзю в ответ. — Аарг’хра-а-аргх! Шабрангру багхрааага арг’кгах! Ла’гран’ерр аргра-аргр! Граа’аарх! М’ыгноз, грарг’хра! Гаахз-зирааа мраз’ха-ахрг’зрр? — Да-да, именно так… Минос неуязвим для всего, что чуждо аду, а ты ещё жив, даже не своей смертью сюда попал, — говоря это, Соломон от леса к Годзилле повёл пальцем, на котором всё красовался перстень. — Скрии! Скриии! Скриии! Скрии! — крича так, извиваясь в пыльном воздухе, лангольеры начали налетать на темнеющую каменно-серую шкуру Годзиллы и откусывать по кусочку, проворно заглатывая в свои животики, быстро раздувающиеся от этого. — Скрии! Скрии! Миллионы и миллионы этих созданий слетелись сюда от кровавых водопадов через леса твёрдых скалистых конусов, где они обычно обитали в выеденных дуплах. — Скриии! Скриии! Скрииии! — Ла’гран’ерр Га-ахзира-азз! Аграб’базрр’рз! Граабрааа! Агрха! Агррах’шарг! Аграа’аргш! Гахзира! Брааа’зарга’аааа! Ра-ра-раш’гаар! Ша-абра’агрх! — закончив издавать звуки из своей громоздкой челюсти, Годзилла гордо выпрямился и замер, сомкнул веки и расслабил руки, отдавая себя так на пожирания этим голодным ордам, каковые живой и шевелящейся тучей окутали ящера всего от головы до хвоста. Звук колотящихся крыльев и хруст шкуры заполнил всё у подножия, заглушал этот пир лишь частый раскат грома в вышине… *** На орбите Ремины перед объединённым отрядом APE и NERV среди остатков пояса обломков льда и мелких лун, летавших вокруг скушанного за милую хаоситскую душу газового гиганта, предстала Ева-13. — Учитель! — поприветствовал Синдзи, вслед за Зеро Ту подняв взгляд на Юнит, очень похожий на Евангелион-01, такой же фиолетовый и с аналогичной головой, по большей части отличный лишь наличием второй пары глаз прямо под первой. Сидящая выше «тычинка» Стрелиции внимательно посмотрела на добавившееся голографическое окошко, изучая новоявленных с её точки зрения участников: — Да, мы пришли на зов! — махнул рукой Рэндольф Картер, сидящий в контактной капсуле: та включала в себя два места для пилотов параллельно друг другу с боку, второе занимала Рей Аянами — оба они носили теперь комбинезоны тёмно-синих цветов, полностью одинаковых спереди — только потом Зеро Ту увидела, что они различны лишь хорошо знакомыми для бойцов APE латинскими буквами — «α» обозначалась на комбинезоне Рей, «β» — на комбинезоне Рэндольфа — обе буквы находились на слегка выступающих наспинных треугольниках. Между ними в стандартных красных полускафандрах-полукомбинезонах стояли трое Девяток-близняшек — Зета, Тета и Эта. — Мы получили телепатическое сообщение от Каору — ему удалось освободить Сабуро и Тринадцатый отряд APE в полном составе, они изнутри направляются к «парадным» Вратам Иедара, чтобы разобраться с Миносом — Нхимбалот поставила условие, что не позволит отряду покинуть Иедар, пока они не разберутся с Миносом, — тоном записного бюрократа отрапортовала Рей, глядя на Зеро Ту; не то чтобы с особым интересом, так — просто персона розововолосой оказалась тем, на ком Аянами сконцентрировала внимание больше, чем на прочих из APE. — Синдзи, Каору просил передать, чтобы ты не волновался и что у него всё под контролем, — добрым голосом добавил Рэндольф. — Я уже получил это вообще, да… — отозвался «пестик» Стрелиции. — И он будет валить Миноса? — уточнила Мисато. — Каору сказал, что действует по обстоятельствам — во всяком случае я не слышал, чтобы кто-то вот так просто с наскоку да с дороги пил чай с отродьями Ктулху, — Рэндольф немного иронично посмотрел на Надю. Рей, оценив юмор, даже чуть улыбнулась, а рубиновые глаза её оживились по этому поводу. После чего похожая на тройняшек вечно юная альбиноска пересеклась взглядом с Принцессой рёвозавров, которая начала догадываться о чём речь. — Всяко этот Минос — вассал Ктулху, — рассудила Мисато, — это хорошее дело; надо бы моему сыну провести с этим царьком воспитательную беседу, а то это он в Аду правит, куда любой из нас может чего доброго угодить. — Надо в Аду своего наместника поставить, — предложил Кадзи. — И есть ли желающие чистить котлы и колоть дрова для чертей? — полюбопытствовала Аска. — Когда мы вернёмся, я рассмотрю кандидатуру Дональда Трампа, — пообещала Мисато, — а покамест давайте доставать наших и горе-муженька Зеро Ту из этой зыркающей задницы, — указала командующая пальцем на поверхность Ремины, где за плотной густой атмосферой постоянно теперь зорко вращались злые жёлтые глазища. — Скажите, как это сделать. — Задача ясна, командир, — хрустнул разминаемыми пальцами Рэндольф, чей чёрный кот высунулся откуда-то. — Сейчас, Nigger-man, сейчас, — мастер-оккультист ткнул пальцем где-то возле морды разумного кота с неполиткорректным именем. Высветились дополнительные голограммы, показывающие Ремину и топографию плоскости пространства вокруг неё. — Сперва всё хорошенько просканируем, выявим плоскость, телеметрию, сейчас-сейчас… Рей взялась за этот же дело. Синдзи попутно стал рассказывать о том, как они выгрузились на Ремину и что произошло дальше. — Если Омикрон пребывает внутри Ремины, можем ли мы попробовать связаться с ним через Великую Мысль? — поинтересовалась по ходу этой совместной работы стоящая позади Зета. — Пока не стоит, — Ремина слишком опасна, если она будет ментально атаковать — у нас будет мало шансов сохранить рассудок, потому вам нельзя сейчас открывать сознание, — вкрадчиво предупредила Рей — Верно, девочки, — велик шанс столкнуться с её гнусным умишком, покамест будем пробиваться к ним, — добавил Рэндольф. — Но я думаю, достопочтенные дамы, вам выпадет шанс сегодня показать практику. — Вас поняли. — Твой Учитель постоянно управляет Евой с «пестиком»? — между делом уточнила Зеро Ту. — Да, Рей — его женщина, Картер-сама правда всегда занимает роль вторичного пилота — он больше по части магии и науки, специалист по хитрым заклинаниям, а Рей ведёт Еву и акцентируется на грубой битве, машет Копьём Лонгиния, словно мужик-добытчик, и так далее — короче, несмотря на то, что мой Учитель любит всякие правые ценности — прогрессивных отношений он не чурается, когда они ему больше по духу, — разъяснил Синдзи. — Прекрасно его понимаю, — слегка улыбнулась Зеро Ту, откидываясь в кресле «пестика» и глядя на Рей. *** Хиро оставил позади брошенные на пол штаны и, полностью нагой, чрезвычайно охотно прильнул ртом к губам Келли, целуясь с этой девушкой, сравнивая ощущения с Зеро Ту, и, ясное дело, очень охотно лапая большие груди, наряду с влагалищем чрезвычайно дорогие всякому уважающему себя гетеросексуалу, ибо этим идолам в храме Венеры более всего воздавал почёт и возносил фимиам наш синий рогоносец. — О, я прямо как в первый раз… — пробубнила Келли между этими животрепещущими ласками, ибо нечеловеческая внешность Хиро позволила великой блуднице возвратить полноту свежести и новизны в ощущениях. — Не, ну раз у нас ненаучная фантастика, то рано или поздно девка вроде меня должна была расставить ноги перед ксеносом! — заключила мускулистая бой-баба. Хиро схватил её ладонями за ягодицы позади и хорошо растянул эти увесистые булочки. — Я должен предупредить, что наш вид тратит на одну прелюдию столько энергии, сколько ваш на стометровку, — сказал следом Хиро. — О-ох! Поверь, для такой большой фанатки регби и борьбы с парнями на равных не может быть ксеноса лучше! Вы — раса любовников! — Ах ты сучка! — накинулась на напарницу Мари и начала её хватать, тискать, щипать за соски и засасываться рот в рот. — Что же скажет Мэтт? — О, он попросит меня записать всё это на видео и отдать ему, чтобы он мог дрочить на это! — сообщила Келли. — Тогда, Хиро, прикажи NAU это дело снимать, хорошо? — попросила Мари. — Хорошо… А потом пусть Келли для начала сядет мне на член, она выглядит достаточно сильно, чтобы услаждать меня, а ты, Мари, ласкай Келли пока со спины, — придумал Хиро. — О, да, отлично! — согласилась Мари. — Я должен разогреться, чтобы сношать Келли, у неё должно вытечь как можно больше смазки… — Давай я заполню её влагалище слюной, а? — предположила Мари по ходу лесбийских ласок. — Я обожаю женские влагалища! — Отличная идея! — Хиро, уткнувшись своими выходящими из спины манипуляторами в пол башни, занял в воздухе произвольную позу, при этом полностью удобную [5], игнорируя все законы физики здесь, на своей территории; одновременно с этим наш герой смог поднять Келли, расставившую ноги, чтобы Мари на корточках начала заполнять её влагалище слюной, позволяя при этом Келли мастурбировать себе член, и получая от этого огромное удовольствие. Потом наш герой попросил Келли засунуть ему палец в анус и одновременно сверху просунуть ей свой член в рот — что было исполнено. — Думаю, у тебя там достаточно смочено, — после разминки минетом Хиро аж весь дрожал, преисполняясь жаждой водрузить мужское копьё в куночку Келли — одного сосания хватило, чтобы наш синий рогатый герой обильно потёк в ротик чужой женщины. — Хорошо, но сперва я насяду, — решила Келли. — Ложись. — А ты, Мари, сядь мне на ноги, чтобы ублажать её сзади… Или давайте так, — Хиро опёрся на всех манипуляторах и занял вытянутую позу, словно лежал на чём-то невидимом и твёрдом — Келли смогла свободно сесть и оказалась насажена на член брачного изменника. — Ах! Какой он сильный! Я просто чувствую его силу! — Келли опёрлась руками на грудь мужчины. — Давай сюда, — Хиро обхватил манипулятором Мари за пояс и поднял четырёхглазую за спину Келли, где лесбиянка смогла обхватить свою сисястую напарницу. — Ох! А ты не будешь трахать нас этими штуками? А то это будет воистину мужское доминирование, глубоко омерзительное лично мне! — с промежуточным хохотом поинтересовалась Мари, оказавшись за мощной спиной Келли, и с этого тыла сия почитательница Эроса в мехах Венеры начала теребить напарницу за выставленные к Хиро соски. — Подумаю, если вы захотите… Всё нормально, Келли? — учтиво поинтересовался Хиро, не отрывая взора от восседающей блудницы Вавилона. — Иисусе! Ах, да я никогда не ощущала такой твёрдости в члене! Бля! — Келли поднималась и опускалась, отлично напрягая хорошо развитые мускулы. — Я боюсь представить, что будет, когда ты будешь меня трахать! Виктор, Шут и Смит с восставшими копьями наблюдали это откровенное нарушение всех мыслимых духовных скреп: измена, извращения, свальный грех, женоложство, блудодейство — наконец совершение всего этого на глазах у других. — Бля, как это мы в такое блядство скатились?! Он же хотел нас убить, а наши девки уже ебутся с ним! — Северов уткнулся руками в бока, пока не спеша мастурбировать, ибо желал сильнее возбудить малого и позволить стечь побольше предсемени, каковое каплями с письки у крепкого русского стекло больше всех. — Зато наш мир будет очень крепким! Кроме того, эти их штуки благодаря сексуальной магии работают, так что это нам необходимо для слияния сил, — напомнил Шут, теребя свой инструмент, не особо большой, но и не маленький, правда пока без особого рвения. — Да знаю я! Я сам в ледяном аду его жену жарил! Ох и сучка она, ох и сучка! В хорошем смысле. — Хотел бы я и на это посмотреть, — выказал желание Смит, мастурбируя очень активно. — Я тоже, — Виктор как взялся за свой малый, точнее — совсем не малый — и сообразил, нет, простая дрочка не сможет его утихомирить. — Сука, не-а! Я из-за слияния с Хиро ощущаю в себя прямо мощь кого-то трахать! Хочу трахать, сука! Дрочил я на базе — где ты, Шут, уборщиком работал — дрочил на фотки голых девок с «Калашами», я принимал спец. стимуляторы, необходимые для высокой синхры — Господи! Так как нерв, через который происходит синхронизация, отвечает за любовь, у меня прямо постоянно стояло от этой стимуляции! Я дрочил так, что, думал, умру от гангрены ствола. А база секретная, шлюх нет. — Я тебя понимаю, русский коллега, — посочувствовал Смит, — я на базе 51 как-то охранял битую в Розуэлле летающую тарелку, там блядей нет… — И потому ты имел в жопу мужиков и сам давал, — закончил признание Шут. — Всякое было, — развёл рукой Смит. — Что ещё от вас, американцев ждать, — сказал Виктор. — Можно подумать это сильно отличается от твоих отношений с Каору, — напомнил Смит. — Каору — это Каору, с Каору — можно, и тем паче я всегда сверху, — парировал Виктор. — Экое дело, брат, с такими как ты, Витёк, Каору — больше пассив, сколько мне известно, трахать он любит только смачные попки таких мальчиков как Синдзи, — сказал Шут. — Кроме того, Смит, я напомню, что ты отдавался Кадзи для того, чтобы одновременно иметь Мисато, — озвучил Виктор очередную пикантную деталь. — Ради такой женщины как Мисато — зад не жалеют, — явно не без гордости высказал сие американский пилот, — я завёл роман с Мисато, когда они с Кадзи были в разрыве, потом нас раскидало, а когда мы снова встретились, она уже вышла за него замуж — но я не хотел её терять, а так как Кадзи она любит, то изменять ему не будет… А этот Кадзи — тот ещё извращенец, ему пол неважен. — Тогда мне кажется, вы просто созданы друг для друга, — не без ехидства заметил Шут, — Виктор, ты хочешь трахать, Смит, ты готов дать в задницу парню, почему бы вам… Он изобразил пальцем очко и несколько раз просунул туда палец. — Да не буду я делать это с мужчиной! — отказался Виктор. — Ты же, Смит, не будешь мне давать? — Ну почему? Не то чтобы мне это само по себе нравилось — я нормальный натурал, меня такое без девок под носом не вставляет… А есть ли у нас смазка? — спросил Смит. — Я ещё хочу кончить, а… эта ебля в зад, хотя я равнодушен к такому, может стимулировать меня к славной конче на то, как этот нави-сатир ебёт Келли. Потому, Вик, чтобы сослужить тебе службу и кончить — я не против дать тебе, я — добрая душа. Шут воспользовался своими псионическими способностями, чтобы сподвигнуть обоих молодых людей к тому, к чему они оба уже были склонны — нет, заядлым геями они не были, но когда у парня стоит, будет ли парень смотреть на пол? — Ладно, — Виктор посмотрел на Смита, — я ничего не имею против такого, если это один раз и… ничего не значит. — Ебать! Вот такие вы русские, чёрт разберёт ваши двойные стандарты! — захохотал Смит. — Что поделать — а ещё мы алкоголики, каждым нациям свойственны свои пороки, — признал Виктор. — Ладно, я ничего особенно не хочу сказать про твою нацию, моя на фоне ебаного Армагеддона повела себя куда хуже, — сказал Смит. — Вот видите, как хорошо вы пришли ко взаимному пониманию, — Шут положил руки каждому из собеседников на затылок, придвинув их лица. — Ты меня часом ещё больше напрягаешь, Шут, — Виктор своей рукой убрал ладонь псайкера от своего затылка. Потом вновь посмотрел на развлекающегося Хиро — Келли прыгала на нём, взявшись руками за манипуляторы с боков и оперевшись ногами на ещё пару таких. — Ах-ах! — стонала девка, потрясая здоровенными мячиками. — Ну я тебе покажу всё на что способна! Господи, я на тебе как на коне поскачу! — О, да, моя крошка, — ласкающая её со спины на потеху Хиро Мари руками обернула назад голову Келли и впилась девичьим поцелуем в губки напарницы. У Хиро от этого вида всё дрогнуло внутри. — Ебать! — Виктор резко продолжил наяривать. — Как вставляет! Я хочу кончить! Неважно куда! Наш человек в мире аниме живо поинтересовался у Хиро, можно ли использовать его синюю субстанцию в качестве смазки для анального секса, получив подтверждение, Виктор обратился к заокеанскому товарищу через явное смущение: — Смит, э-э, я могу… — Эх, — американец вздохнул, — в знак уважения традиции NERV, я могу сделать это для тебя. Ведь как новичок, я обязан поддерживать традиции отряда? А что ж поделать, коли они у вас тут как у Эрнста Рёма и Эдмунда Хайнеса. — Э-кхе, просто, просто я страшно хочу именно ебать, — Виктор неудобно почесал затылок, — сперва я слился разумом с бисексуалом Синдзи, потом мне давали эти препараты, стимулирующие жажду секса, теперь с этим похотливым инопланетянином, мои яйца теперь стали как ядерная бомба — я точно угодил в какой-то извращенческий фанфик, искренне надеюсь, что среди фанатов автора канона отыщется тот сумасшедший фанат, который отомстит за мою честь и убьёт гнустного яойщика-хентайщика! После таких угроз в мой адрес, Виктор отвёл Смита ближе к одной из бойниц башни, где американец привычно наклонился и приготовился принять заход. Мерзкий псайкер Шут, довольный тем, что подтолкнул парней к содомии, сквозь зубы тихо захихикал. — Я если что, эм, Смит, тебя буду только трахать, — смазал член Виктор, — а смотреть на девок. — Я тоже, — Смит, хотя и подставился ягодицами под здоровенный русский член, продолжил рукой дрочить себе и смотреть на девочек, а точнее на то, что с ними делает проказник Хиро, явно так наращивающий рога своей жене для победы над ВИРМ, как и она ему… — Ух, сука! — Виктор вогнал своего малого. — Ай! Ебать! Я всё же не гей — мне непривычно! — Смиту пришлось резко расслаблять задний проход, позволяя стенкам ануса пропустить и принять большую штуку Виктора. — Расслабься, расслабься, — Виктор погрузился в тесное отверстие, слабо двигаясь там, чтобы американец пока привык. — Слушай, Смит. — Да? — Я буду говорить всякие пошлости, да? Обожаю их говорить, они вливают в меня силы. Только чай не принимай их близко к сердцу, ладно? — О’кей. — Просто они обычно носят… политический характер, — предупредил Виктор, погружая свой мощный фаллос до конца и поступательно им двигая в светлой американской заднице. — Ничего, — ещё раз оправдался русский, — когда я буду писать про это мемуары, то ни слова не упомяну про то, что мы тут содомией занимаемся, ммм, и буду всё также публично проклинать содомитов за веру, царя и отчество. — А я ничего не имею против геев, которые этим постоянно занимаются ради удовольствия, и не имел, хотя вырос в Техасе, и… — Мне просто в естественном состоянии ума это дело до чёрта противно, но… сейчас после слияния с двумя извращенцами мне это… Но да хватит-хватит, — Виктор взял согнутого Смита за поясницу и отдался тем отличным ощущениям, каковые обеспечивала члену узкая мужская задница. В этом русский уже прочувствовал свой смак, догадываясь, почему безбородые юноши считались красивее девушек в Греции, на Ближнем Востоке и в ряде других стран, где живущее на жаре население отличается такой же горячей кровью. — Я думаю, — между тем пожелал Хиро, — мне стоит перейти к активным действиям. Движения влагалища Келли, обхватившего рёвозавру фаллос, конечно уже завершили подготовку, предсемя сочилось из уретры Хиро каплей за каплей — взорваться изменник обещал по-настоящему, когда бы дело дошло до основного извержения! — Ух! Хорошо, подолби меня, неверную сучку! — вспылила Келли, обхваченная со спины рукой Мари. — Д-достаточно, Келли, прошу… Дай мне тебя подолбить! — взмолился Хиро. — Х-хорошо! Изменники, наставляющие рога своим партнерам, перестроили позу — Хиро, словно заурядный хентайный монстр, захватил Келли за руки щупами доктора Осьминога и наклонил её перед собой, лицом к стоящей Мари, каковая тотчас взялась рот в рот лобызаться с Келли. — Во-от… так! — Хиро засадил мускулистой пансексуальной девице со спины и, наконец, держа её тентаклями, приступил к мощнейшим толчкам из числа тех, что только довелось пережить сей просторной вагине — не чете узкому мужскому анусу! — Келли, нормально?! — галантный ухажёр Хиро, разумеется, прежде ухода с головой в окончательный отрыв, не мог лишний раз не переспросить как дела — на всякий случай к слюне Мари и природной смазке, Хиро добавил свою синюю слизь для пущего трения. — О, да! — вся покрылась краской эта блудница на конце ствола. — Иисусе, о, да! Иисусе! Господи! Продолжай ебать! Продолжай! О, ебать! — не затыкалась голосившая в ответ прошмандовка; покуда Мари, к тому же, всячески её ласкавшая теперь спереди, начала с хищной ухмылкой хватать сношаемую напарницу за трясущиеся титьки. — Точно всё о’к, Келли?! А то я бы никогда не доверила свою киску таким хуемразям! Эти синие цисгендерные козлы не доведут до добра! — говорила лесбиянка с косичками, не прекращая обрушиваться щипками и хватаниями за сиськи, что провоцировало у неё возбуждение и приятное напряжение в том месте между ног, о котором четырёхглазая проказница упомянула — куда она раз за разом отводила руку провести по заводимому клитору. — Хорошо, тогда я не буду себя сдерживать!.. Но, Келли, как только будет больно, ты мне скажи, ладно? Хрупкие люди не созданы, чтобы мы, рёвозавры, на них отрывались! — Хорошо! Давай, еби! Еби меня ради всего святого! О, моя сучка сходит с ума, блядь! — после этого Келли, которую наш долбильщик поднял за ноги, перестала говорить членораздельно — и лишь стонала, либо молчала с красным и пошлым лицом, которое Мари в такие моменты крыла поцелуями, себе надрачивая. — О, Мари! — Хиро понял, что ещё чуть-чуть и копьё выстрелит — но сие должно спровоцировать определённое обстоятельство, милое фаллосу всякого уважающего себя гетеросексуала. — Келли, прошу тебя, целуй вагину Мари! Мари, дай ей свою вагину! — пожелал меж трудами наш синий рогач, пыхтя и достигая умопомрачительной скорости сношения. Копьё вонзалось и вонзалось в женскую пещерку, звуки от столкновения таза и таза всё раздавались и раздавались на фоне стонов и отдельных слетающих с уст Келли слов, таких как «Иисусе!» и «Fuck!» — Хорошо-хорошо, мой синий сладкий Иисус! — Мари, так же вся красная и с бешено стучащим в груди сердцем, блудливо подставилась попкой под уста Келли, каковую Хиро специально для этого опустил головой. — Ох!.. — и Хиро увидел, как сношаемая им девушка лицом уткнулась в попку своей подруге-лесбиянки. — Ва-а-а-а-арх! Клыкастый рот Хиро предельно распахнулся, он откинул голову, между рогов которой бегали молнии, и разрядился, наполнив в буре ощущений влагалище Келли своей великолепной спермой! — Ах! Ах! — часто дыша, Хиро расслабил манипуляторы и первым делом поставил Келли на ноги. — Ну как, подруга? — поинтересовалась Мари, всё себе пальчиками надрачивая клитор. — О, отличный опыт! Повторить его в спокойной обстановке точно стоит! — утёрла та пот со лба и начала проводить в порядок волосы. А что же мальчики? — спросит читатель. В это время от отсутствия девочек наши кавалеры совсем не страдали. — Это тебе за развал СССР, Дядя Сэм! Ну что, отпидорасили мы тебя аки Гитлера, а?! Аки арийского Фрица-Ганса белокурого?! — с такими комментариями Виктор мощно содомизировал зад Смита, попутно то хватая унижаемого уроженца самой демократичной страны в мире за крашеные волосы, то оборачиваясь к тому, что делал Хиро с девочками. Сам Смит давился от смеха с таких комментариев русского друга. — Эй, Виктор, борец с планом Даллеса, — Шут уж как следует смазал свой член синей смазкой Хиро, — как насчёт мне тоже кончить в очко товарища? — Чего, бля?! — пыхтящий над американской задницей Виктор широко раскрыл глаза — коварный псайкер сильными руками, натренированные для убийства и для смертельной хватки, впился в нашего человека в мире аниме прямиком по-пидорски со спины и совершенно безжалостно воткнулся ему в зад своим колом! — А-а-а! — ели бы Виктор не идеально контролировал собственное тело, то сошёл бы с ума — но наш истинный ариец не зря проходил всякие тренировки по бесконтактной борьбе, потому смог совершенно без проблем вовремя расслабить сфинктер и разместить у себя в заднице таран Шута. — Блядь! Ебать! Ах! Ты сволочь! Сука! Вынь гнида, гандон ебаный! Вынь! — несмотря на такие выкрики пронзённого, читающий мысли актив Ларкин знал, что Северов ртом говорил одно, но ощущения говорили совсем другое — прошедший сквозь просторный анус фаллос Шута вот так легко упёрся в простату — и ощущения! О, ад, рай и чистилище! Виктору никогда не было столь приятно! Вот так просто одна простата, скрытая в глубине задницы и невидимая взору, коварно и без колебаний предела и духовные скрепы, и русский мир, и уголовные понятия, и патриотизм, и веру, и царя и даже отечество. Разум не успевал догнать, но уже столкнулся в противоречии между «вытащи скорее, ебаный пидор!» и «не вытаскивай, подолби ещё! Христа ради!» В первые секунды, когда Виктор сам ещё не остановился, сладостные чувства достигли пика; пошедшего на спад. Ибо покуда наш герой замер членом в анусе Смита, то неизбежно уж почувствовал боль от давления члена Шута на простату вслед ранее разразившемуся несказанному наслаждению сразу после пронзания. — Двигай хуем, бля, а не языком, кому говорю! Кайф будет! Кому говорю! Я читаю твои мысли, Витя! — не прекращал содомию Шут. — Думаешь, я не знаю, чего ты хочешь, попаданец-в-жопу-данец?! В ответ на такие слова Виктор Северов, весь сплошняком залитый краской, по-военному быстро сообразил и продолжил двигать членом в анусе Смита, прекрасные ощущения снова вернулись, вознеся нашего героя на пик удовольствия, откуда тому уж не достало сил самому спуститься по доброй воле. Хотя Виктор и сгорал от стыда. — О, как видите, ваши парни без вас обошлись, — одобрительно посмотрел в сторону этого бутерброда Хиро, — как хорошо, что Малельдид Древний, он же Азатот, несмотря на своё безумие разместил простату в заднице, сделав её столь доступной для члена — даже Хаос-Идиот знал, что мужчинам иногда надо обходиться без женщин. *** Десятки миллионов лангольеров всё прилетали и прилетали к горе Миноса, на чьей вершине у основания Врат Иедара сам почтенный «судья мёртвых» величественно восседал, обдуваемый хаотичными ветрами в свете ветвящихся молний. Убедившись, что рьяно бьющие по воздухе кровавые рукокрылы сожрали своими круглыми ртами нарушителя спокойствия, направив того в небытие, Минос сокрыл веки шести очей, расслабил многочисленные мясистые щупальца и так в медитации сосредоточился на духовной брани с Нхимбалот — ещё немного и ему удастся вернуть контроль над всем Гадесом и вновь запереть Глотку. А пока сын Великого Ктулху сквозь изобилие свисающих по склону ротовых придатков озвучивал наисложнейшие заклинания, призванные вновь запечатать Пустую Смерть, кости Годзиллы сложились у пыльного подножья, далеко внизу. Жадные до свежей поживы лангольеры неутомимо хрустели, и всё прилетали и прилетали, буквально утопив в своей копошащейся кровавой тьме основание великой горы. При это уже наевшиеся до отвала не спешили далеко отдаляться и всё бились оранжевыми крыльями на месте, ибо некая иная сила не давала покинуть им сей пир. Они были не слишком разумны, дабы это осознать и просто тупо повиновались чужой воле. Наконец, когда последняя косточка оказалась сгрызена сразу тысячью отчаянно бьющих крыльями химер, весь склизкий кровавый легион поднялся живым ковром несколько выше. — Скри-и-и-и! — у одного из лангольеров вдруг проклюнулись плотно сжатые веки, отверзлись в слизи и дали дрожащему круглому оку увидеть мир, оно напоминало глаза Годзиллы. И ещё тьма таких циклопических очей отразились на сетчатке этого. — Скрии! Риии! Ри-ри-ри! Издавая звуки, смотрящие друг на друга лангольеры, начали по повелению вышестоящей силы ориентироваться в полёте и сбиваться по указу сей могучей воле, совершенно непреодолимой. Так, отчаянно хлопая, бестии всей сплошной стаей, счётом в сотни миллионов особей, за несколько минут сформировали объёмную фигуру Годзиллы. — Ри-ри-ри! Ри-ри! Гахзира фхтанг! Гахзира фхтагн! [6] Провозглашая это хором, слизистая лангольеров начала сцепляться и сливаться, соединяясь сперва сиамскими близнецами, а потом полностью образуя единый массив бьющей крыльями плоти, и сотни миллионов пастей воскликнули: — Гахзира фхтагн! Гахзира фхтагн! Гахзира фхтагн! Гахзира фхтагн! Воскресший Годзилла буквально сформировался из их мяса и весь теперь шевелился от ртов, циклопических очей и крыльев. Развернувшись в таком виде к горе, гордый Кайдзю воздел голову, позади уже восстала фигура пластин, хотя сейчас она не являла собой нечто отличное от остальной восстановленной туши — рты одноглазых лангольеров широко разинули челюсти и запылали бело-синим огнём, освещая им подножья горы Миноса и бросая вызов вспышкам молний. Страж Врат Иедара резко разлепил глаза на предпоследнем заклинании. Широченный атомный луч вонзился прямо в вершину и прошёлся через его болтающиеся щупальца — сплошняком сжигающая синева миновала тёмно-рубиновую арку. Грубая шкура отпрыска Великого Ктулху сорвалась в этом несущемся потоке, обнажила ещё более уязвимую желатиноподобную субстанцию, каковая ещё быстрее улетучилась прежде того, как он смог бы покрыть себя колдовскими оберегами. Нелепая смерть для существа столь великого. Но часто именно такой она и оказывается в мироздании, которое без толку сваял Хаос-Идиот. Так, быстро разрываясь на фрагменты, неистово дёргающийся массивными конечностями царь Минос исчез, словно выгоревшая паутина — от «судьи мёртвых» не осталось и следа! Проход свободен! Лишь облако праха развеял ветер! Владыки Гадеса не стало! Годзилла, дальше корректируя собственную полухаотичную биомассу, уверенно продолжил путь наверх… Они прорывались через охваченную дрожью чёрную мохнатую утробу, стенки которой сплошняком усеивали миллиарды шевелящихся полипов — отовсюду лезли всякие неописуемые ужасы, хвастаясь своими погаными, усеянными такими же полипами и скребущими жвалами не то глотками, не то чем-то вроде этого. — На те! — Тодзи с кулака пробивал всю эту наступающую инфернальную биоту в мельчайшие чёрные разлетающиеся комья. — Бля, чё ещё за борзый?! Сакура расхохоталась: — Ну ты гопник, брат! Был бы жив отец, что он сказал?! От упоминания об отце Тодзи как-то сник — после чего просто с особой ненавистью поднял ногу и обрушил пятку Евы на полипов, так что те аж сотряслись. — Погоди, Тодзи! — Каору с ледяным спокойствием вытянул перед ним руку своей Евы. — Не нужно лишнего шума: мы лишь защищаем себя, потому что нам нужно пройти — не нужно насилия сверх того, чтобы… отбить ему охоту. — Да, кэп, но чё-то оно не унимается! — Кенске засосал в дезинтегрирующую сферу целый лес вытянувшихся ворсинок, пытающихся ухватиться за киборга. Эти волосы сплетались в толстые косички, бросающиеся подобно языкам жаб и хамелеонов. — Ну что за место? Как будто кто наелся волос! — морщилась Мику. — Интересно какие ещё локации есть на территории Мнимого пространства? — вертел головой Горо. — Знаешь, я не хочу это выяснять, — сказала Итиго. — Согласна, командир, несмотря на моё научное любопытство… Хах! Я не хочу больше тут ничего… видеть! — с невротическим смешком отозвалась Икуно. А выше неё: — Меня тошнит! — то бледнел, то зеленел Футоши.  — Эй, Футоши, это мы часом не в твоём желудке?! — подколол толстяка занервничавший Дзоромэ, сардонически рассмеявшись. — У этой живой утробы нет конца и края, — Мицуру посмотрел на поступающие от Кагу сообщения. — Всё нормально — мы уже дошли, — уверено ступал вперёд Каору, непринуждёнными взмахами меча раскидывая комья волос и полипов, каковые отверзались и выпускали из себя всякую жуть. — Дошли? — Сабуро орудовал ятаганом. Кокоро чётко поливала растущие то тут, то там волосы огнём. — Каору, почему бы нам просто не распидорасить этот круг ада? — гневался Тодзи, наблюдая нелепую картину того, как буры зомбифицированного Мегалона оказались связаны длинной грязной волоснёй. Ганимес резал их клешнями. — У меня нет желания убивать этого царя-дьявола без нужды, он нам ничего не сделал — это мы идём у него… внутри. Доставляем неудобство. Не будем же как наши враги — убивать всех на своём пути, иначе чем мы лучше их? Так-то… — Каору смолк и лишь в одном месте воткнулся мечом по самую рукоять. — Потерпи, мохнатый… Вся усеянная полипами и волосами утроба сократилась и просто выбросила содержимое — то есть отряд NERV и APE — там уж открылся более нормальный вид. Оставив за собой закрученный полувоздушный еловый туннель и прорвавшись сквозь плотные снежные облака нормального вида, бригада из четырёх Евангелионов, три из которых держали по Франксу в руке, в сопровождении тройки зомбифицированных Кайдзю, долетела до кровопадов, где жидкость, подобная крови человека, низвергалась по каменистым крутым склонам далеко в окутанную белым газом пропасть, через которую был перекинут каменный мост. — Бля! Дай угадаю, тут будут снежные монстры?! — пересёк сплошной буран Тодзи. — Не знаю, брат, но это мне уже больше нравится… — оценила Сакура. — Только куда теперь? — всё силился разглядеть противоположную сторону Кенске. — Это, наверное, распределительный шлюз-переходник, — Каору провёл пальцем по тому пути, по которому изначально намеревался двигаться Годзилла. — Моя интуиция говорит, — пилот Евы-02 следом указал на пропасть белого тумана, — нам туда. Только давай осторожно и медленно, я чувствую, сам этот мир хочет, чтобы мы шли осторожно, и мы должны идти так, чтобы высказать наш почёт к царю Миносу — возможно, нам удастся договориться. Как раз в том направлении под ногами гигантов провалился сам мост, и все очутились в лесу конических пик, где раньше в дуплах обитали лангольеры. А пролом в мосте затянулся. — Ух, будем надеяться, это было тихо! — сказала Мику. — Да тут все сейчас сбегутся, — Мицуру пессимистично посмотрел вокруг. Каору посмеялся: — Ничего страшного, главное — не гремите посудой, дайте Миносу поспать! — Чего? — не понял Сабуро. — Я пошутил. — Глядите, следы! — сразу увидел Кенске. Зомбифицированный Камоэбас отплевался от грязных волос и чёрных кусков полипа, после чего языком облизал след. — Гахзира, — осведомил черепахаподобный Кайдзю. — Да, как у того Ящера, — опознал эти отпечатки Горо. — Вам уже доводилось его видеть? — поинтересовалась Сакура. — Да, — ответила Итиго, — мы одно время следователи за ним… — Значит нашего старого друга мы встретили, он ведь вместе с Аской угодил сюда? — Каору спокойной направился по следу Годзиллы. — Да — моя вина, — признал Кенске. — Их сожрала та штука, в которую я попал сферой Дирака… — Не называй эту гниду другом, Каору, — весьма недовольно отозвался Тодзи, — или ты забыл, что Годзилла был тем, кто убил Сакуру? — Извини, Тодзи, если задел, — сочувственным тоном попросил прощение Каору. — Я готов сотрудничать с этим Годзиллой, убившим миллионы японцев, только потому, что им также манипулировал Ньярлатхотеп, который подстроил всё это, но я совсем ни с хуя не простил конкретно его и даже подумываю после войны вызвать эту рептилию на дуэль, — пояснил свою позицию Тодзи. — Кроме того, Каору, если бы ты сразу убил Годзиллу, а не пытался договориться миром, как ты сейчас хочешь поладить с Миносом, то Сакура была бы жива, и мне не пришлось бы… кхм. Тодзи не захотел говорить дальнейшее. — Что, Тодзи?! — спросила сестра. — Я жива и чувствую себя вполне живой, пусть даже благодаря магии… — Наш отец тоже был бы жив… Но да ладно, не время вспоминать былые обиды; Каору-кун, я сам слишком грешен, чтобы судить тебя — ведь мои руки тоже стали по локоть в крови. — Давай не будем об этом, Тодзи, — предложил оставить это Кенске, весьма тягостным взглядом от воспоминаний щурясь в небо, где с концами пропал тот мост. Идущая впереди Ева-02 держала у себя в руках Дельфиниум. — Вы как? — поинтересовался Ангел у пары пилотов, чтобы перевести разговор с этой темы. — Всё хорошо, — Итиго быстро окидывала взором местность, изучая эти образования, поваленные Кайдзю при ходьбе. — То есть тут ещё и выход из Иедара? — ещё раз уточнил Горо. — Здесь вход в Иедар со стороны Ада. Обычно сюда можно попасть лишь со стороны Комнаты Гафа, куда пропадает каждый индивид после смерти в материальном мире. При наличии воли к жизни его душа может переродиться в демона или тому подобного обитателя преисподней, если душа эта минует бронзовые ворота в древней стене. Покинуть Гадес, идя куда-то, кроме Комнаты Гафа, можно либо через Врата Иедара, которые сторожит сам Минос, либо самому пробив границы Ада. Последнее особенно легко сделать, когда тут нестабильность, например, вызванная восстанием Нхимбалот… В частности, в поисках Зеро Ту, Хиро уже смог вырваться из Ада через барьер Миноса, даже Нхимбалот не смогла остановить его. А если пройти через Врата, то ты окажешься в области схождения пластов реальности и доменных стенок, где светит звезда туманности Песочных Часов — там, благодаря пересечению доменных стенок и квантовой запутанности, можно будет попасть в любую из трёхмерных Вселенных, входящую в пределы общей Мультивселенной. Полагаю, потом, вы сможете благодаря Хиро отправиться к себе домой, а мы — к себе. Также сейчас мы, однако, благодаря Нхимбалот смогли попасть в Ад из Иедара, игнорируя Врата, но это особые полномочия, как вы понимаете… — Извините, — перебил Дзоромэ, — но Взрослые меня учили, что загробную жизнь выдумали раньше хитрецы, чтобы заставить служить себе толпы идиотов, и лгали, что верно служащие попадут в рай… Такое славное место, где много-много вечно девственных женщин для совокупления — или для того, чтобы на них дрочить, — похоже, Дзоромэ больше прельщало последнее, как ни странно, но да у всех свои пристрастия, — и где в достатке всех нехватающих на земле ресурсов, — последнее он озвучил без энтузиазма, явно цитируя учебник, так как родился в эпоху, когда любые вкусности печатаются на принтере. — Если ад есть, то есть ли рай? — Ха-ха-ха! Рай есть, Дзоромэ, — если жить не хочешь, то при попадании в Комнату Гафа тебя будет ждать полное растворение, — коротко посмеявшись, затем серьёзно и вдумчиво осведомил Каору, — короче говоря, рай — это смерть вторая, возвращение в то небытие, которое предшествовало твоему рождению, где нет ни боли, ни несбывшихся надежд; райский покой блаженной смерти — это не цель и не награда, а лишь конечный удел отчаявшихся и спасение им от ужасов этой жизни, которая вся в сущности есть зло и подлинный Ад. А ад этот — просто кусочки общей мозаики метакосмической конструкции агонии и безнадёги. — Да? — Дзоромэ подумал. — А я рассчитывал на ещё более вкусную еду, на множество красивых девушек, на которых можно дрочить, и которые готовы при этом будут смотреть на меня голого… Каору вновь посмеялся: — Этот рай — в обратной стороне, в царстве живых, где можно создать кусочек уюта — бытового комфорта, и не думать ни о чём большем, вот в этом цель и смысл жизни отыскал я сам; а истинный рай — это участь тех, кто не смог создать свой комфорт, участь некрофилов и ненавистников жизни — всем им одна дорогах, в небытие… и я даже не могу их осуждать. Так, неважно, что это будет, крах былых наивных идеалов или смерть любимой матери от банального рака — когда человек испытывает на себе в один момент насилие этой жизни, он понимает, что она создана не для не него, и уж тем более не для того, чтобы он был счастлив, и потому она, жизнь, есть зло: истинный ад, куда тебя ввергли, вырвав из предсущего небытия, не спросив заранее, готов ли ты ради секса и вкусной еды терпеть всё это. А так — да: когда вкусной еды, секса и любимых людей достаточно, то сей маленький кусочек жизни можно назвать раем. Каору умолк и внимательно посмотрел на открывающейся впереди путь. Во главе своего отряда альбинос в красной Еве первым достиг подножья горы, где у самого склона валялись наваленные сверху камни, и там, выше и выше, через целые десятки километров, на почти отвесной поверхности, Годзилла уж подбирался к тёмно-рубиновой арке Врат Иедара. Там уже начинался оставленный на самой горе след от попадания луча. — Если вы за Миносом, то, боюсь, опоздали — жиды свергли царя, — появился на одном из камней Соломон. — Человек? — удивилась Мику. — Как хорошо его слышно здесь, — оглянулся по сторонам Футоши. — Он волшебник — настоящий волшебник, — кратко пояснил Кенске. — Волшебник? — Икуно в очередной раз задумалась о мистической составляющей происходящего. Пока Кенске объяснял подробности, Каору повёл речь с Соломоном: — В таком случае Нхимбалот должна освободиться? — Ангел-альбинос по-прежнему оставался спокоен. — Должна, но мы можем как раз её запечатать вновь уже надёжно. Если ты, Табрис, сын Адама, поможешь мне с волшбой, поверь — твоя способность всегда появляться вовремя, не подвела тебя и сейчас, — осведомил Соломон. — Мне потребуется твой талант исполнять Музыку Сфер, без чего моё дважды ослабшее Слово Божье не поможет нам. — Но каким образом Минос был уничтожен, если этот хуй типа самый крутой, главный перец на районе, блядь? — захотел узнать Тодзи, ловя взором Годзиллу, который почти уже считай добрался до Врат Иедара. — Всё просто, — Соломон посмотрел туда же на Годзиллу, — ваш уважаемые Ящур переродился как демон, принадлежащий ныне к части реальности Ада, а Минос был весь отвлечён на борьбу с Нхимбалот, царь почти сплёл нужное заклинание и оно ещё держится… Что до его нелепой и быстрой смерти от атомного луча, то это расовая слабость их вида — вы ведь слышали, что самого Великого Ктулху в слабом состоянии протаранил даже обычный моряк на морской посудине начала двадцатого века? Когда они не защищены чарами-оберегами, эти желатиновые Ктулху не шибко прочны, знаете ли. Дочь Ктулху — Ктиллу — например, убили американцы ядерной хлопушкой в двухтысячном. — Слышали. Хорошо, я помогу вам удержать её… В конце концов я обещал убить Миноса и именно я кастанул на Годзиллу удачу, потому он отыскал Миноса и убил нашего врага — и теперь я исполню клятву: я обещал смерть Миноса, но я же не давал слова, что не стану сажать её вновь на цепь? — так рассудил Каору. — Если говорить вкратце… — Соломон немного подумал, потом подробнее осведомил: — Цепь Времени заключает состояние Нхимбалот в одном моменте, когда Глотка потеряла силы под атакой Миноса и всей Сотни, это не даёт ей восстановиться, как и не даёт окончательно погибнуть из-за потери всех жизненных сил. Нхимбалот удалось — прямо под носом у Сотни, заметим, вот что становится от невнимательности — прямо тут в Иедаре найти себе последователей среди шогготов, чтобы эти протоплазменные лбы своими ритуалами в храме Йог-Сотота способствовали её освобождению. Сейчас их старания откатаны Миносом — нам останется выполнить последнее — буквально сущий пустяк. Это не отнимет больше десяти минут, — клятвенно заверил Соломон. — Премного благодарен, — в голосе Каору не нашлось места ни сарказму, ни возмущению, словно он и правда благодарил искренне и по-дружески Соломона. Вместе с тем он опустил руку Евы, поставил Дельфиниум и позволил колдуну заскочить в ладонь мехи. — Вы побудьте тогда тут и не волнуйтесь — я скоро. — Каору, ты уверен, что Соломону можно доверять? — неодобрительно посмотрел на всё это Тодзи. — Он не сможет обмануть меня, — с оптимизмом Каору уверенно взглянул в ответ на недоверчивое лицо Тодзи перед тем, как Евангелион-02 оторвался от грунта и очень быстро достиг вершины горы, где пропал в грозовых тучах. В них уходила арка Врата Иедара, вся из тёмного рубина, она погружалась в бушующую от вихря и молний воронку ещё как минимум на несколько десятков километров. — Ладно, думаю за десять минут ничего не случится, — Тодзи почесал свой долго невидавший расчёски затылок с проседью. — За десять минут мы сможем перекусить, — Кенске начал доставать бутерброды. — Кто-нибудь хочет? — У нас есть своя еда, наших запасов надолго хватит, но что-то я не желаю перекусывать, — сказала Итиго, каковой сдалось даже несколько тошно. — Я тоже не хочу — после того, как тебя выворачивали наизнанку, в рот ничего не лезет, — посетовал также Сабуро. — Меня не выворачивало — но мысль о еде вызывает во мне тошноту, — пожаловался Футоши, чей бледно-зелёный болезненный вид ещё оставался после прохождения через полную полипов и живых волос дьявольскую утробу. — Ха-ха, ну надо же, толстый! Эй, — далее Дзоромэ попросил, — парень, похожий на меня, ээ, Кенске… Аянами пережёвывал бутерброд с сыром, листьями салата и пряностями. — Ум? — Я бы попробовал то, что ты ешь… но как это передать? — Да без проблем. Лелиил-кун, передай-ка им, — Кенске вынул второй бутерброд и придвинул к ближайшей поверхности, там отбросилась полностью чернильно-чёрная тень от продукта, именно туда Кенске опустил руку. Бутерброд вышел из такой же тени перед Дзоромэ. — Держи, пожалуйста. — Спасибо! Тодзи также распаковал бутерброд: — Хочешь? — предложил брат Сакуре. — Нет, я сейчас не голодна, да вообще — мне как Кайдзю лучше подошли бы трансурановые элементы, чтобы по-ярче сияли зелёным, хе-хе! — отшутилась сестра. — Но пахнет вкусно, я попробую… Ум, Хикари делала? — Да, её рецепт — она сделала один свой фирменный бутерброд, а нанороботы синтезировали точные копии… У-ум, Хикари сказала, она пробовала — её любовь ко мне чувствуется везде, ха-ха! — заулыбался этот женатый мужчина. — Я чего-то не понимаю, — обдумав происходящее, любознательная и рациональная Икуно решила всё как следует узнать, — Минос этот мог сделать так, чтобы его не убило то, что принадлежит не к реальности Ада… то есть только демон или живой мертвец могли ранить его… Но почему? Что мешало ему сделать так, чтобы его неуязвимость распространялась и на адских существ? — Мне поясняли при инструктаже, что Миносу требовалась для наложения этого заклинания помощь всех остальных девяносто девяти царей-дьяволов, — стал разъяснять Кенске, — а наложить они могли эти чары только на одного Миноса; просто эти чары связаны с устойчивым положением Нхимбалот на Цепи Времени и со статусом Стража Врат Иедара… Короче, суть в том, что цари демонов совершенно не могли доверять друг другу — Минос потому намерено пошёл на такую уязвимость, чтобы они согласились ему помочь: он сделал себя уязвимым для них и одновременно поставил себя на роль несущего босса, если его жизнь прервётся, то Нхимбалот будет освобождена и сожрёт с говном остальных царей. Это в стандартной ситуации. Сейчас, когда Нхимбалот сама попёрла с Цепи, Минос нагородил заклинание сверх этого, потому сейчас даже после его смерти эта сучка Нхимбалот ещё какое-то время будет сидеть. — Проще говоря, эти демоны — социал-дарвинисты, — сообразил Тодзи. — Как тёмные эльдары, — вставил Кенске, фанат всего гиковского. — Они постоянно борются за выживание, постоянно едят друг друга, предают, у них нет ни совести, ни раскаяния, они полностью бессердечные и абсолютно жестокие твари по своей скотской натуре, — объяснял Тодзи, — потому такие ублюдки от природы могут сотрудничать друг с другом лишь при условии, что каждому из них это выгодно. Потому что если вдруг одному демону будет невыгодно сотрудничать с другим или уж тем более, блин, ему станет выгодно предать и зарезать брата своего — демон это сделает за милую душу, на то он и демон. — Да, Тодзи прав, если подумать, — дальше развивал мысль Кенске, — потому эти демоны должны постоянно при любой коллективной работе подбирать такие условия, чтобы каждому значимому участнику было это выгодно и не было бы выгодно предать коллектив, даже если это во вред общего дела, как мы убедились сейчас. Всё потому, что каждый демон — разумный эгоист, ницшеанец и социальный дарвинист. Потому они жрут друг друга с говном. — Я думаю… э-э, такое общество разумных эгоистов и социальных дарвинистов будет предельно уязвимо для внешнего вторжения, — сделать логичный вывод Горо. — Да, — согласилась Итиго, — ведь если они могут тут уравновесить соотношение интересов друг с другом, то появление кого-то нового, каждый раз будет нарушать весь баланс. — Потому как хорошо, что Взрослые создали Общество, где каждый готов умереть друг за друга, — вдруг не к месту решил похвалить партию Дзоромэ. — Ну я тоже готов умереть за друзей, — сказал Тодзи, — вот, например, Синдзи мне чрезвычайно дорог, я ему на все сто верен, он пытался во что бы-то ни стало вернуть мою сестру, я даже даю ему свою жопу трахать… и если Синдзи вздумает схватить нож и будет меня колоть, я не буду защищаться — это такой случай верности, когда готовы жизнь отдать. Потому что я на все сто уверен, что Синдзи меня любит и так никогда не сделает, покуда он — это он. Я так его полюбил, Синдзи — отличный человек в целом. — Тодзи прав, — поддержал Кенске, — я тоже очень ценю дружбу и готов если не жизнь отдать, то до последнего ставить себя под удар ради друга! Например, я всегда говорил, что если мой друг кого-то случайно убьёт, то я не брошу его и помогу спрятать труп. Да, это противозаконно, и я не обижусь, если меня посадят за это в тюрьму, но я буду знать, что поступил правильно, ведь каждый может ошибиться и я тоже могу задремать за рулём и сбить пешехода — я буду верен тому, кто будет мне помогать разгрести эту неприятность. А сожалеть я буду только о том, что так получилось и о том, что попался. И друга не сдам. — Но откуда вы уверены, что друг вас не предаст? — спросила Икуно, — Папа — лидер нашего Общества — всегда говорил, что людей соединяют общие интересы, и только разумный человек понимает до конца, что ему невыгодно жить в разрез с интересами общественными, потому такой человек никогда не предаст интересов Общества. — Кхм, по-моему, это не совсем верно, — возразил Тодзи. — Во-первых, откуда я знаю, что Кенске и Синдзи меня не предадут? Всё просто — я могу чувствовать их эмоции. Я их отлично знаю. Но я не могу сказать так про других, про незнакомых мне людей. За Синдзи, Кенске, Каору и Сакуру я умру — а за какого-нибудь Хирохито или первого встречного, за продавца риса на базаре — нет, за них я умереть не готов. Вот с Синдзи, когда ты видишь, как он пытается спасти тебя в трудную минуту, как тянет к тебе руку… когда ты сам по уши в дерьме и падаешь на дно, а он отчаянно тянется к тебе туда на дно за тобой… Ты понимаешь, что если ты хоть каплю порядочный человек, то ты отдашь теперь за него жизнь — и тебя не нужно к этому сподвигать, ты сам сделаешь это, ты сам захочешь этого и ничего другого, — высказал Тодзи предельно уверенно и в его глазах отразилась предельная искренность. — Это просто элементарная порядочность, но присущая на самом деле лишь некоторым людям от рождения… Моя природа, не моя заслуга даже — это не заслуга, это то, что есть в сердце, — Тодзи указал рукой себе на грудь, — то, что никогда не будет у богов и демонов; какими бы могущественными не были бы все эти Ньярлатхотеп, Минос, Кхорн и Нхимбалот, они никогда не отдадут свою жизнь за своего друга, потому что и настоящих друзей у богов и демонов быть не может. Кенске захлопал в ладоши и показал большой палец: — Отлично сказано, Тодзи! Честно! Ты становишься совсем как Синдзи, начинаешь радовать нас такими речами! Только ты даже оптимистичнее него! Сакура возложила ему руку на плечо: — Верно, хорошо сказал, брат. — Погодите, я ещё не закончил, — поднял палец Тодзи, обращаясь дальше к той, с кем говорил. — Ну а, во-вторых, Икуно-кун… — Да, я тебя слушаю. — То, что ты говоришь про выгоду и не выгоду… знаешь, это не может держаться на выгоде. То, что выгодно сегодня, то может перестать быть выгодно завтра. Я не стал бы ценить такого человека, который ценит не меня, а выгоду от меня. Ты говоришь, разумный человек будет всегда следовать чему-то, почему это выгодно всегда, но в жизни же так не бывает. Вот, например, Кенске и мне будет выгодно порубить в ванной труп случайно сбитого нами человека и закопать где-нибудь в лесу, но это не выгодно нашему обществу, для общества — мы преступники, вдвойне преступники. Полиции выгодно дать нам срок. Сама понимаешь, и надо быть мазохистом, чтобы считать, что вот если тебя посадили за решётку, то это тебе выгодно — пусть даже если это совершенно заслужено. — Э-э, да, Тодзи, ты прав, — подумав, согласилась Икуно, — ребята, — обратилась она к своим, — что если Хиро тогда был прав, когда говорил, что Взрослые нас используют, а потом они нас выкинут, а? — Если Взрослые нас используют, чтобы выкинуть — наша жизнь лишена смысла… Нет, я не поверю в это! — предельно эмоционально воскликнул Дзоромэ. — Хиро просто в сложной ситуации начал бред гнать! Его можно понять — на эмоциях… Но я не поверю вот просто так, что Взрослые… что они, э-э, так поступили с нами! — Но, Дзоромэ, что если это действительно так? — поставила вопрос подобным образом находящаяся под ним Мику. — Что если Хиро прав и для Взрослых мы ничего не значим, кроме как… — Замолчи! — повысил тон Дзоромэ. — Я не хочу быть бесполезным! Я не хочу быть ненужным! Понятно?! — явно с трудом, но зато совершенно искренне, Дзоромэ признался: — Даже если Хиро прав, я хочу до смерти думать, что это не так… Потому что мы всё равно, скорее всего, никогда не станем Взрослыми и погибнем в бою, потому… что я теряю, если это не так?.. — Может быть ты теряешь своё будущее, а, парень? — спросил вдруг Тодзи с долей резкости. — Ты мог бы жить для чего-нибудь другого, а не для шайки с сектантским уклоном… Я не знаю что там да как у вас в таймлайне — но нормальные люди не называют своих казаков-атаманов «Папами» [7]. Только двинутые сектанты-дегенераты. — Моё будущее — это смерть в бою! Всё что я могу делать — это как можно чаще делать себе приятно — побольше мастурбировать и есть сладости, чтобы мне было не так неприятно проживать эту жизнь до самого конца!.. — судя по его эмоциональному состояния, Дзоромэ оказался близок к тому, чтобы разрыдаться. — Мне и до Взрослых, наверное, нет дела, если бы на их месте были бы другие люди, я бы к ним также относился — что мне вместо этого?!.. Дзоромэ верил не во Взрослых, а в занимаемую ими роль, которую он себе придумал, и даже осознавал разницу между этими двумя сущностями. — Ну, я не знаю ничего о вашей ситуации, потому ничего подсказать дельного не берусь, — Тодзи развёл руками. — Но, парень, только не надо потом жалеть — ты сам выбираешь как поступить, пожертвовать будущим ради настоящего или настоящим ради будущего — никто не скажет на самом деле как правильно, наверное, так как человек — э-э, зачастую мало знает и мало может, он только действует на свой страх и риск! — высказал мысль Кенске. Дзоромэ более ничего не сказал, разве что смог мысленно прийти к тому выводу, что брать на себя ответственность за свою жизнь, это и тяжело, и страшно, и никто не может гарантировать ни правильный выбор, ни-че-го. Мику, находясь с ним в ментальной связи, это поняла и лишь грустно подумала о том же самом. Пока пилоты Ев и Франксов разговаривали, а Каору и Соломон шаманили, Годзилла взобрался на гору. Арка высоченных врат из мрачного рубина, словно слитого воедино с сумраком преисподней, высилась на километры, в том месте, где она смыкалась, брала своё начало полупрозрачная Цепь Времени, по чьей алмазного вида спирали всё бежали некие огоньки, она окуналась так в глубину бушующего неба, через воронку туч, где сверкали молнии. Меж аркой открывался вид на лунный пейзаж, там начиналась нормального вида Вселенная, где взор Годзиллы мог различить тысячи звёзд, и он даже позволял вычислить по карте неба примерное расположение этого места и Земли. Созвездие Муха — подобно Солнцу тут горела центральная звезда туманности Песочных Часов. Годзилла минул арку, увитую некими неземными красноватыми растениями, ступил на серый грунт, тут в тихой лунного вида пустыни простиралось безвоздушное пространство. Похоже, это была планета-спутник — и прямо с этой стороны Врата Иедара также отбрасывали от себя в полное звёзд небо Цепь Времени, через которую просвечивались все космические тела, занимающие своё положение на своде. Цепь Времени уходила прямо по направлению к звезде туманности Песочных Часов, которая выглядела тут даже крупнее Солнца — человеческий разум не мог вообразить, насколько же длинной была эта штука! Хотя возможно, она приходила через область искривлённого пространства, где две точки сближались. Разумно было бы предположить, что эта Цепь Времени начиналась здесь, со входа в Ад, где-то там тянулась между измерениями и завершилась с выхода — это ж как Сотня её тянула-то хитро? — Минос пал, подумать только — такое интеллектуальное существо победил способный только сносить всё на своём пути Джаггернаут! Впрочем, я как раз могу благодаря тебе отключить режим маскировки… — телепатически заявил крест, возникая прямо на горизонте в компании подобных себе. И дальше на пару им из вакуума вырисовались суда — половина флота, — все эти уродливые гигеровские посудины, со всеми своими пушками, пилонами, завитками — фиолетовые, сиреневые, нефритовые, иногда, в смежных местах, банально металлически серые — они раструбами и острыми иглами излучатели направились на только что покинувшего Ад Годзиллу. Но огненно-фиолетовый поток встретил Кайдзю вовсе не от них — держа удар, Годзилла зловеще прищурил проявившиеся как раз почти к этому моменту глаза — через приоткрытые веки ящер увидел за льющейся струёй… Невозможно! Он должен быть наконец сдохнуть! Космический Годзилла! — Как же велика твоя злоба, низшее существо, — дальше промолвил ВИРМ-пилот, крестом паря над переливающейся кристаллической короной, — но пусть собрат твой послужит мне… — это он говорил Космозилле. — Подчинись и ты тоже воле ВИРМ! Подчинись! От ближайших кораблей флота отделилось множество — сравнительно — мелких дроидов — градом эти уродливые окологуманоидные големы посыпались, выскакивая как мелкие кузнечики, словно выныривая из ставших жидкими для этого днищ линкоров и дредноутов. Космический Годзилла перестал жарить дыханием. Тогда проворные марионетки в руках духов, заключённых внутри сих искусственных тел, накинулись скопом на Годзиллу, чья органика ещё не успела стабилизироваться окончательно и лишь голой метафизической волей держалась из кучи сросшихся лангольеров. В эту массу сразу начали забираться големы ВИРМ — преимущественно двадцати метров в высоту, похоже, созданные по образу и подобия Франксов — или наоборот. Подобие бело-фиолетовой магмы начало прожилками расходиться от мест проникновения этих паразитов… *** — Значит так, — постановил Рэндольф, когда вместе с кучей непонятных надписей, голограмма отобразила чертовски сложную объёмную фигуру, которую, как позже объяснили людям несведущим, называют октерактом [8], она является восьмимерным гиперкубом, то есть аналогом куба в восьмимерном пространстве, и определяется как выпуклая оболочка 256 точек, — это вот всё, схематично, восьмимерное пространство, — мастер-оккультист сделал себе указку из нанороботов, — вот здесь, — он ткнул ею на Ремину в центре октеракта и сим движением вывел за общую схему плоский круг с её сферы, — в этом месте вот находится естественный гравитационный колодец Ремины, — Рэндольф ткнул уже теперь на него и тот как бы вытянулся эллипсом и вывел несколько направленных на него стрелок, — сюда сливается излишняя гравитация от её массы, ведь эта космическая Харибда постоянно пожирает небесные тела и может набирать вес до нескольких солнечных масс. Из этой полости через Море Дирака, то есть через слой вакуума отрицательной энергии, необходимый для отделения содержимого гравитационного колодца от всего остального, из него Ремина черпает энергию либо для разгона до скорости света, либо для создания червоточин — по технологии это устройство аналогично принципу действия боевого заклинания «Глотка Нараку», которая в своей атакующей части применяет направление со всех сторон на объект сдавливающей гравитации — Ремина так только направляет гравитацию от себя для перемещения в космосе. Это для ближних перелётов. А для дальних она как бы обрушивается весом гравитационного колодца на складки трёхмерного пространства и проваливается через них сквозь доменные стенки, так она путешествует между Вселенными, ведь далеко не в каждой Вселенной есть материя для её питания, во многих законы физики сложились иначе — и там нет вещества, лишь глухое мёртвое пространство. Так вот, внутрь этого гравитационного колодца — как верно предположил мой ученик — ВИРМ поместили трёхмерный пузырь, одновременно воспользовавшись осями четвёртого и пятого измерений, — Рэндольф небрежно выделил линии на геометрической фигуре, — сам этот пузырь охвачен аналогом Сжигающего Душу Барьера Наах-Титха и, возможно, рядом схожих по функциям техник, в свою очередь ось шестого измерения, — он же провёл как-то вдоль фигуры, — сдерживает этот пузырь и допускает его произвольное расширение. То есть, если его величество Хиро Омикрон попробует там двигаться, то пространство изнутри будет тянуться перед ним сколько хочешь, без конца и края. Даже если он задействует пятое измерение, там будет та же картина — та же резина. В свою очередь ВИРМ, я так полагаю, — Картер посмотрел на висящий флот, — используют седьмое измерение, чтобы перемещаться в произвольное место внутрь этого пузыря. Так они переместили туда наших ребят, чтобы они бились с Хиро. Мы могли бы пробраться туда этим способом, но, я полагают, Ремина нас не пустит. — У вас есть план, как вытащить Хиро? — кратко спросила Зеро Ту. — И ваших тоже. — Есть, — Рэндольф посмотрел на Рей. — Я хочу воспользоваться Копьём Лонгиния для создания собственного гравитационного колодца, чтобы с помощью своего АТ-поля раздвинуть Море Дирака Ремины и вытянуть пузырь в целости и сохранности, — кратко изложила свои намерения уже Рей Аянами. — Своего рода мы создадим сообщающиеся сосуды, в свой сосуд мы переместим содержимое их сосуда, это проще, чем искать, — Рэндольф Картер бросил взгляд на исполненный желтеющими очами диск Ремины, — где там у этой дамы дырка для входа в седьмом измерении. Синдзи посмеялся. — У Багрового Кукана, — поправила Аска. — Да пусть хоть у Черномазого Кукана, — Рэндольф вытянул вторую руку и погладил своего кота, — сейчас, Nigger-man, сейчас мы решим эту проблему с… — С Очком Попобавы [9] — отличное название! — расхохотался Синдзи. — Если это всё, то давайте приступим, — сказала Мисато. — Да, надо будет только распределить роли, — придумал Рэндольф, — значит так, Рей будет заниматься Очком Попобавы… — непристойной усмешки англосакс не сдержал, — а вы все займите вон тот спутник, закройтесь оберегам, Кирби, заверни планетоид эфирным вихрем для пущей обороны, а я займусь ВИРМ — возможно, они вмешаются, когда мы начнём прессовать их планы. — Может сразу напасть на ВИРМ? — предложила Зеро Ту. — Не стоит пока развязывать военный конфликт, мы — мирные люди и берём только своё, к тому же у них может быть ещё несколько фокусов, мне будет право же легче в обороне, — изложил свою позицию Рэндольф. — Хорошо, у вас больше опыта — потому полагаюсь всецело на вас, — дозволила Мисато. — Есть ещё один момент, — во время процесса расстановки сил промолвил Рэндольф, — нам было бы славно, коли ребята действовали одновременно с той стороны — было бы эффективно пробить барьер ВИРМ одновременно с двух сторон, я чувствую. Но боюсь давать кому-то возможность телепатически связаться, так как контакт с разумом Ремины может в буквальном смысле вывернуть мозги наизнанку. — Я могла бы попробовать, ведь мне уже приходило иметь дело со всякими — поэтому ради Хиро я готова рискнуть, — вызвалась Зеро Ту. — Возможно, но давай такой вариант мы оставим про запас, раз он пока не является для нас необходимостью, — сказал Рэндольф. — Вас поняла. Отряд, кроме Евы-13, приземлился на поверхности одного из спутников сожранного газового гиганта. — Если мы активизируемся, то Ремина нас увидит и будет атаковать? — спросила Мисато. — Именно так, потому и нужны обереги — но я думаю, ей будет не до вас, — сказал Рэндольф. Поверхность планетоида базирования оказалась каменистой как у обычного астероида, приборы показали наличие металлов. По размеру это небесное тело немного уступало земной Луне, а форма была несколько приплюснута. — Начинаем, — приказал Рэндольф. — Да! — Рей подняла руки Евы и развела ладони, как бы овеществляя красное древко, концы оружия появились уже сами, выдвинувшись в обе стороны дальше, чем Рей могла бы развести руки, ибо сие оружие вытягивалось в рост Еве. После Аянами взяла его за древко и подняла раздвоенными пиками. От них по пространству пошли волны, словно круги на воде — очевидно так искривлялись фиксируемые глазами частицы света. Ремина тут же уставилась на это. Кирби к тому моменту вслед за тем, как Синдзи закончил установку заклинаний-оберегов, движением когтистых рук закрутил вихрь, искажающий свет. Сумрак и пыль как веретено скрыли планетоид, лишь специальные приборы позволяли видеть сквозь данную завесу. — Так, отлично, — Рэндольф спокойно понаблюдал за тем, как вокруг планеты страха возникло своего рода зеркало, достаточно масштабное, чтобы частично затянуть Ремину, и явить на противоположной части её отражение, также как в глади гравитационного колодца нашли своё отражение окружающие звёзды и флот ВИРМ. Одновременно туда потащило ближайший космический мусор, не дрогнул только окутанный вихрем Кирби планетоид. — Ничего себе — никогда не думала, что такое увижу! — восхитилась находящаяся там Дельта. — Ну хоть как-то разнообразили скучную жизнь по части зашибания Больших Леманнов, — хихикнул Гамма. — Это ещё ничего — сказка будет впереди, хе-хе! — Синдзи предугадал дальнейшее. — Я полагаю, ты ещё не видела нашу Рей в гипер-форме Лилит! Названная вся резко побелела, обернувшись существом, как будто собранным из частиц чистого и затвердевшего света, комбинезон просто без следа исчез, позволяя узреть любопытным всякий элемент обнажённого тела. Так, с выставленной вперёд грудью, чьи соски ввиду иносубстанциональности никак не выделялись по цвету, Аянами прошла насквозь через корпус мехи и очутилась в открытом космосе без малейшего намёка на неудобство. Тройняшки Девятые внимательно проводили её взглядом. Оказавшись снаружи, светоносная дева начала увеличиваться в размерах, и очень быстро поравнялась с самой Евой-13, приняв в свою руку Копьё Лонгиния. После этого Рей Аянами направилась к атмосфере Ремины, попутно увеличиваясь, покуда не вымахала свыше трёх сотен километров. Тогда богиня раскинула от лопаток очень длинные крылья, превосходящие по длинне высоту её собственного тела от макушки до пят раза в полтора. В целом, если взять сферу диаметром около 750 километров, то Рей-Лилит могла бы там разместиться в полный рост и даже приподняв крылья вверх. Для сравнения: диаметр Плутона и спутника его Харона и нашей Луны — чуть свыше 2 376 и 1 212 и 3 474 километра соответственно. В свою очередь основной язык Ремины всё ещё мог кончиком легко схватить Луну, отправить в пасть и заглотить. — Нам пояснили за устройство Ремины — интересно, как устроена ваша Аянами Рей? — задался вопросом Гамма, покуда члены отрядов APE и NERV внимательно наблюдали за происходящим. — По-моему это тоже очень могущественная магия! — также ответил Булат. — Тело Рей, насколько мне известно, состоит из особых ангельских частиц, обладающих крайне малой массой — малой, но не нулевой — и одновременно демонстрирующих волновые и корпускулярные свойства, — осведомил Кадзи. — Но я не физик и потому скорее соглашусь с Булатом, считайте — это магия. Поганое порождение Азатота зыркнуло ближайшим оком величиною с Землю, сильно придвинув зрачок к краю века. Этот взгляд, казалось, свёл бы с ума любого. Но идеально-белое лицо Рей-Лилит не выразило ничего иного, кроме стоической сосредоточенности. Она врезалась стройными босыми ногами в пористую кору планеты, согнула колени, припала к поверхности. С интересом наблюдая, Ремина отреагировала: набухая и увеличиваясь, полез язык меж двумя скалистыми зубами — тентакль поначалу оказался толщиной с ногу до бедра Рей-Лилит, но быстро раздулся раза в два и мог уж вытянуться раз в пять выше голой девушки с поднятыми крыльями. Янтарное АТ-поле развернулось многогранником, не пуская блудливо пульсирующую языкоподобную гадость к свежей чистой девичьей наготе. Рей-Лилит, не смотря туда, быстро размяла пальцы руки и запустила кисть в толщу Ремины, а точнее не в неё саму, а как бы в ткань пространства, продавив и растянув его туда, ломая перспективу и опуская руку до локтя, при этом до конца нагнувшись — белые волосы спали над сей ямой. — Ух ты! Это какой-то хентай планетарных масштабов! — прокомментировала Аска. — Насколько эта штука может Рей повредить? — с волнением спросил Альфа. — У неё АТ-поле, так просто этому куска дерьма Азатота её не прокусить, — рассудил Синдзи. — Ремину сейчас сильно прессует собственная гравитация, — предупредил Рэндольф. — Потому эффективно она не подбивается. — Не могу поверить, что вижу такое! — поражалась Дельта. — Рей такая красивая! И такая большая! Возникающие многогранниками АТ-поля ещё сильнее замерцали, когда явно недовольная этим Ремина вызвала ещё языки, чтобы молотить ими — это не дало эффекта, потому дочурка Азатота вознамерилась пустить в ход самый крупный язык, попутно подводя к месту нахождения Рей-Лилит концы своих ртов, эти зубастые расходящиеся щели ползли со всех направлений. Кроме того, некоторые тентакли сплели гуманоидное подобие Рей-Лилит и начали покачиваться, возможно, стараясь отвлечь. Девушка не обратила никакого внимания на эти кривлянья. Не изменилась она и в лице, когда на горизонте взошёл язык толщиною с Плутон и уже длиннее диаметра Земли… ВИРМ наконец решили отреагировать. — Если вы не остановитесь, я буду вынужден начать атаку, — выдвинул ультиматум коллективный разум. — Атакуй на здоровье сколько хочешь — только учти, ногами вперёд мы тебя вынесем! — предупредил в ответ Рэндольф. Суда флота навели орудия на Еву-13, маленькой точкой парящую над гравитационным колодцем, куда наполовину затянуло Ремину. — Так, ВИРМ наконец атакуют! — воскликнула Мисато, все напряглись. — Я готова сражаться до конца! — раскалила рог Принцесса. — Не рвись в бой! — повернулась к ней Мисато. — Мы не зря засели в глухую оборону! Пока они говорили, первые выстрелы ближайших линкоров - скорее предупредительного характера - пришлись по планетоиду. Созданный вокруг него Кирби вихрь закрутил выброшенные из дул бласты и отразил обратно — то есть попадая на этот круговорот газа и эфиры, выстрелы возвращались словно бумерангом. Сиреневые экраны отчётливо материализовались перед носами судов, встретив возвращение своих собственных атак. — Они пока слабы! Даже сами барьеры свои сходу не пробивают своими же бластерами-пукалками! — оценил Синдзи. — Потому что стреляют, видать, не в полную силу, — предположил Альфа с крайним напряжением в голосе. — Белобрысый прав - похоже, они намерены сперва нас припугнуть! — поняла Мана. — Иначе хреначили бы всем флотом с хрензаллиард орудий нахуй! — Бля, нашли чем нас пугать! — бравировал Асари, не то чтобы безосновательно. — Мы самих Ктулху и Ньярлатхотепа одолели, а этих пидорасов не раъзебашим что ли?! — Ну не знаю, их много, — Мусаши хранил настороженно-стоическое выражение лица. — Может быть, каждый из них несоизмеримо слабее тех, кого мы уже победили, но их много. Они явно намерены если брать, то числом. — Не только! Синдзи, они как-то запихнули твою Еву в эту Кровавую Ремину, потому у них ещё могут быть подобные фокусы в дополнение к огнестрельной мощи и численному превосходству, — логично предположила Зеро Ту. — Я знаю. Но у нас тоже есть чем ответить - подожди, покуда Рей и Учитель сделают дело! — не сомневался Синдзи в победе своих соратников. — Эй, Мисато-сан, вы уверены, что у вас хватит сил разгромить этот флот ВИРМ в случае чего? — задал вопрос Гамма. — Меня это тоже интересует, — обернулся к ней Бета. — Вот лично мы не приспособлены для таких боёв. — Не бойтесь, я уверена, даже одного Небесного Рыцаря хватит для победы над ВИРМ, в этом я уверена, — оптимистично поспешила заверить Мисато. — Однако я не хочу вступать в войну с этими ВИРМ в любом случае без должной на то необходимости. — Мне тоже страшно, всё же их много! — честно призналась Надя. — Не бойся бояться, Надя, — обратился к ней Булат. — Мне тоже страшно. Правда обычно я предпочитаю рвать им задницы - за работой на страх нет времени. — Не беспокойтесь, я выдержу далеко не только эти сопливые пукалки! — с некоторым напряжением пообещал Кирби. — Да, тем более Учитель даёт им прикурить в ответ! — сказал Синдзи. — Похоже, эм, ВИРМ — не дураки, они очень не хотели нападать на нас, но мы их вынудили! — добавил Кадзи. — Да уж… Впрочем — их можно понять, они знают, с кем, суки, дело имею! — сказала Мисато. К тому моменту Рэндольф повёл ладонью Тринадцатой и материализовал таким образом ятаган Барзаи. — Ха! Не пустим еретиков креста в Урушалим! — сжал он рукоять в другой руке. — Что? — не поняла Зета. — Да так, — покуда Рэндольф это пояснял, по ним попадали предупредительные выстрелы ВИРМ, — в детстве любил играть в сарацина — не важно! Обменявшись взглядами, тройняшки Девятки не стали более это обсуждать. К тому моменту от спины Евы-13 отделились мелкие дроны, смахивающие на крутящиеся волчки — в числе четвёрки штук они развернули широкие многогранники АТ-поля, по которым дополнительно бегали какие-то рунические заклинания — эта оборона также отражала бласты ВИРМ обратно. — Эй! — Рэндольф рванул к планетоиду, — вы точно хотите перейти к серьёзным действиям?! — ВИРМ не желает этого - нам надо быть союзникам, а не врагами, — заявил коллективный разум. — ВИРМ, тогда если хотите рассмотреть предложения о союзе с нами, то позвольте нам освободить наш отряд или — что ещё лучше — сами его выпустите! — выдвинула Мисато. — Аллаху акбару! — Рэндольф под слова командира бросил ятаган — в полёте техномагическое оружие распалось на копии, каковые сократили расстояние до судов ВИРМ и своими лезвиями, по которым бегали оккультные рисунки, узоры и формулы, вошли как штопор в сиреневые экраны, а после сами вонзились по рукояти в оболочки линкоров. Фиолетовые брызги вырвались в космос. Пронзенные оружием Картера резко раздулись и разорвались, выбросив из облака своих разлетающихся обломков вращающиеся мечи, каковые устремились обратно к Еве-13. — Мощно, — оценил Альфа. — Это ещё только начало, мальчик! — сказал Синдзи. — Однажды мы с Учителем вдвоём выносили весь космофлот Ми-Го в Солнечной системе — тогда я столько этих всратых звездолётов чужих вынес, что это мне кажется сраной игрой в морской бой! Рэндольф поймал вновь собравшийся в один меч Барзаи: — Вам ещё не солоно, крестоносцы?! Следующая россыпь линкоров дала залп — пока отнюдь не всем флотом, но на сей раз прицельно по нему, игнорируя планетоид. — Воу-воу! Часы де Мариньи! — на руке Евы Рэндольфа материализовалось нечто вроде диска-циферблата с бОльшим числом стрелок, чем на нормальных часах, на них же вместо цифр отображались какие-то иероглифы. Часть стрелок закружилась в быстром движении; часть, напротив, замерла. От этого вокруг Евы буквально застыли летящие бласты. Более того, некоторые из тех, которые уже угодили в щиты, вновь появились, отделились от них и как бы в обратной съёмке устремились обратно. ВИРМ опять укрылись за заслонами от своих же атак. После чего всё равно за несколько мгновений их корабли взорвались, как будто щиты ничего не выдержали. Более того, из пробитых насквозь и просто лопнувших судов покончившие с ними бласты, каковые до того разбились о защитные экраны, вот просто — словно сего не бывало! — полетели себе дальше чего космос! — Что их убило, сэр?! — охотно спросила Зеро. — Они же, вроде бы, защитились! — Они защитились, да, но, — Рэндольф поднял руку Юнита ближе к голове Евы, чтобы Девятки разглядели наручный циферблат с бешено вращающимися стрелами, — Часы де Марьини могут накладывать друг на друга временные линии, в том числе - реализуя события из возможных альтернатив. Короче говоря, был шанс, что эти выстрелы их пробьют — и я сделал так, чтобы они пробили, реализовав этот шанс даже после того, как они успели успешно заградиться щитами! Всё благодаря этому артефакту, созданного Первородной Расой, который я уже доработал для своих целей: он связан с Йог-Сототом, который отвечает за будущее, настоящее и прошлое, и с Нёг-Сотепом, прародителем Йог-Сотота, который, в свою очередь, олицетворяет потенциал того, что может быть, но чего нет и, возможно, даже не будет никогда. Мастер-оккультист хотел что-то ещё сказать, но новые линии дредноутов ВИРМ обрушили пальбу - на сей раз чем-то мелким и бьющим как бы дробью, с большим разбросом. Похоже, коллективный разум опытным путём силился установить, с чем имеем дело. — Не угомонились?! А как насчёт Панихиды Лемурии?! Евангелион-13 взмахом с руки метнул белые клинья, чей ход вышел за пределы прямого полёта и вообще привычный геометрии, и белоснежными клиньями нарезал несколько десятков тяжёлых и пузатых дредноутов со всеми их бесполезными выстрелами картечью. — Я правильно поняла, что ваши атаки траекторией нарушают геометрию Евклида? — уточнила Тета. — Совершенно верно! — самодовольно пояснил Рэндольф. — Я сочетаю свои действия с Системой Критий и Тимей, которая манипулирует магической геометрией, позволяя мне атаковать буквально со всех сторон одним выстрелом! К слову, именно ИИ Тимея и Крития рассчитывали положение Ремины в восьмимерном пространстве! — Они меняют тактику! — указала Тета. Прямо к Еве-13 рванул один из крупных звёздных разрушителей, чья клиновидная форма говорила о том, что он предназначен для тарана. — А у меня есть Катаклизм Ломара! — Рэндольф вытянул руку Евы, и та мгновенно преобразовалась в крестовидную раструбу — холодно-голубое зарево с серо-чернеющей точкой залило окружающее пространство, и вражеское судно как бы остановилось, став каменисто-серым. — Основано на магии холода Итаквы, Афум-Заха и Рлим-Шайкортх — промораживает всё до превращения положительной энергии в отрицательную, включая потенциальную энергию вакуума и эфира, так что космос, грубо говоря, обращается в лёд. Уверен, вы слышали про жидкий космос, но, держу пари, вы не слыхали про твёрдый космос! От такого тройняшки Девятые, несмотря на свою умеренность в эмоциях и сексуальности, разом прониклись любовными чувствами к Рэндольфу Картеру. А что? Девочки любят крутых мальчиков с большими пушками, от которых замерзает космос! — О, это ещё что! Для борьбы с кучей пособников Папы Римского у меня есть немного индийской мудрости… Нараянастра! Рэндольф развёл руки Евы, одна из которых уже приняла прежний облик из состояния пушки, ибо требовалось выполнить ритуальный жест, совмещенный с некой быстрой мантрой, и мириады столь же белых, как Панихида, игл щедро посыпались, бесконечно множась и — также игнорируя расстояние благодаря Критию и Тимею — эти хрустальные дротики забарабанили под самыми разными углами. — Нараку! Рэндольф сделал знак пальцами, отчего летящие к нему на сей раз ракеты или торпеды ВИРМ просто стянулись в одну точку и там же пропали. — А теперь Заворот Уробороса! — после чего то нечто, куда стянулись управляемые снаряды врага, вынырнуло посреди скопления мелких судов и тех также спрессовало. ВИРМ полностью прекратили всякий обстрел - тогда иглы исчезли, оставив подбитые посудины регенерировать. — Ну как, люди Книги, вы наконец успокоились?! — Мы рассматриваем вас слишком ценными союзниками, чтобы вести с вами бой. Наша война не должна разгореться из-за этого инцидента, — пошёл на мировую ВИРМ, похоже, действительно не желая конфликта с NERV. — Что касается вашего отряда, то я утратил всякую возможность влиять на Ремину, как только вы развернули гравитационный колодец. Потому вам самим придётся освободить своих. — Хорошо, ВИРМ, тогда не мешай нам это делать, а с Хиро Омикроном, если нам то будет угодно, вы сможете потом решить свои дела — но перед этим таковые решим с ним мы, NERV! — заявила Мисато. — Договорились, — согласился ВИРМ. — Как мне горько видеть, что вы не обрушиваете всю мощь на ВИРМ!.. — призналась Зеро Зеро Ван, восхищённая тем, как навалял ВИРМ - и одновременно разочарованная тем, что он не стал продолжать бой. — Извини… Готик-Лоли, — Мисато решила, что это имя, а не прозвище, данное Аской, — но мы не хотим вступать в войну с кем-либо. А ваши конфликты — не наши конфликты. — Я вас понимаю… — Принцесса закрыла глаза, после чего сосредоточила всё внимание на Ремине и Рей-Лилит. *** Обрастая ассимиляторами, Годзилла раздвигал челюсти - так что если бы не вакуум, подавляющий звуки, всё утонуло бы в чудовищном реве - и одновременно раскаляя свои пластины привычно ярким бело-синим. Создавшие его Старцы знали, что им предстоит воевать с Богами Мифов Ктулху, чья аура вселенского ужаса подавляет и подчиняет слабых волей и духом, обращая в безвольных рабов. Потому их собственные тупые рабы — шогготы — не могли стать их ударной силой в этой войне. Старцы нашли выход: они сделали некоторых Кайдзю волевыми и гордыми, непокорными и яростными, не боящимися ничего, и, внушив своим детищам нечто вроде инстинкта заботы о потомстве — чтобы Кайдзю считали Старцев членами своей стаи и защищали их по собственному желанию. Потому подчинить Годзиллу оказалось невозможно — да и Космический собрат вступил в симбиоз с ВИРМ исключительно из жажды мести. Он же знал, что затея ВИРМ навязать кому-то из них что-то силой — та ещё глупость. Потому только ждал, когда Годзилла отторгнет ВИРМ, чтобы можно было бы сперва его прикончить, а потом взяться за Евангелионы. Вот Годзилла испустил из пластин энергетическую волну и одновременно замахал руками, забил хвостом — под раздачу угодили десятки прыгающих ВИРМ — разносимые в хлам, их дроиды кучами космического мусора разлетелись в обломки. Уже проникшие вырвались гейзерами фиолетовой горячей субстанции — брызгами эта жидкость, чисто внешне подобная магме, покинула Годзиллу, оставив гаснущую лужу на грунте у ног. От этого волевого усилия Кайдзю ещё больше возвратился в прежний вид. — Какой непокорный. Тебе же хуже — своевольным нет места в утопии, которую готовят ВИРМ, потому — убей брата своего! — распорядился командующий крест, паря над короной Космического Годзиллы. Увешанный переливающимися кристаллами злой двойник с нескрываемым садистическим удовольствием вновь изверг на Годзиллу мощнейший шквал взрывающего и прожигающего бело-фиолетового огня. Земной сородич со стоическим мужеством встретил этот напор — и под его давлением с характерным рёвом вылетел обратно через арку Врат Иедара. Луч Космического Годзиллы расчертил густые грозовые тучи над горой павшего Миноса — Годзилла вновь устремился туда, куда уже падал. — Ась?! — Кенске обернулся. Все пилоты NERV и APE посмотрели на Ящера, павшего в кучу низвергнутых с горы камней, сильно дымящегося и обуглившегося спереди, но ещё вполне себе живого и с рыком шевелящегося. — Ебать, чё это ваще за хуйня его так разъебашила?! — у Тодзи возникло определенное желание в отместку за Сакуру добить Годзиллу в таком положении, но только благодаря влиянию Каору и тому, что Сакура-таки вернулась к жизни как-никак, парень воздержался от этого. В конце концов их ещё связывал общественный договор, да и вообще Тодзи не любил бесчестных ударов. — Что-то оттуда! — Кенске наряду со всеми увеличил изображение горной вершины, куда следом из Врат Иедара появился Космический Годзилла - весь ярко-фиолетовых, розовых и еловых тонов, как сеткой по шкуре крытый ветвящимися прожилками горящей магмы подобного оттенка. Глаза горели тем же огнем, исполненные непомерной злобой и мстительностью. — Ебать, Космозилла? — узнал его Сабуро. — Тоже из круга Кхорна или… — Мы с ним воевали, он тоже угодил сюда живым, — сообщил ему Тодзи. — Ещё один такой Кайдзю? — осведомилась Итиго, переводя взгляд на поднимающегося Годзиллу. — Похож, — также зрительно сравнил их Горо, попутно задерживая взор на Годзилле. — Только что-то он изменился… — обратил внимание Дзоромэ: покров Годзиллы состоял из сплошного ковра бьющих редуцировавшимися крыльями лангольеров. Они все плотно срастались, стягивались и становились всё менее различимы как самостоятельные организмы, разве что следы от ртов и циклопических очей угадывались ещё точно. — Этот выблядок тоже изменился, кажется, — обратил внимание на фиолетовые прожилки Тодзи, как и на изменившийся цвет и оттенок стоящего на горе старого-нового противника. — Итиго, ребята, Космозилла много мощнее Годзиллы — пару раз он доставлял нам тот ещё геморрой, — предупредил Сабуро. — Вот так, блядь, и что может c тобой случиться за десять ебаных минут?! — Сабуро, но Каору же должен вернуться с минуты на минуту, так? — подал голос Мицуру. — Если хитрый мудень Соломон не наебал нас и не затеял что-то! Этот хитрый еврей — наш враг, мало того — спец по хитровыебаным комбинациям! С ним мы лишь временно в союзе по причинам, которые я до конца не понял, я во время их договора был в Аду, но… ему нельзя верить! — кратко осведомил Сабуро. — Космозилла в битве против Ктулху помогал нам тоже неплохо, — попутно вспомнил Кенске. — А ещё он убил миллионы людей в Иокогама, так что, — Тодзи ударил кулаком о кулак, — я надеюсь, что он сейчас наш враг, чтобы я уж мог с чистой совестью уложить эту блядь навсегда! Где ещё, кроме ебаного Ада, место для мести подобрать?! Судзухара несколько раз столкнул сжатые кулаки друг о друга. — Этот Космический Годзилла имеет иной характер АТ-поля - похоже, он вступил в симбиоз с другим видом, — доложила Кагу. — Либо это другой Кайдзю, созданный наподобие оригинала. — И, наверное, это они к нам приближаются! — увидела Кокоро. — Смотрите, маленькие!.. Рука Евафранкса указала на десятки спускающихся по склону горы големов ВИРМ антропоморфного типа — нефритово-фиолетового цвета, созданных как будто из обсидиана, но при этом гибкие и тонкокостные, с длинными руками и ногами, каковые вместо ступней и кистей завершались остриями, по интерьеру схожими с тонкими и низкими головами этих существ. Часто они выделялись светящимися отверстиями, за стеклоподобным заслоном заполненными неким жидким составом: как показывало увеличение, это было словно нечто вроде ламп. — Это чё он себе за друганов надыбал? — присмотрелся Тодзи. Сблизившись с врагом, големы-дроиды, каждый размеров с Франкс - хотя среди них были особи как ниже, так и выше ростом, вытянутые и рослые, суженные и распростертые— они выпустили из странных, словно коронованных голов потоки света, и из этих направленных прожекторов голограммой развернулся крест ВИРМ с парой плавающих в центре масок: — Я — ВИРМ, коллективный разум, организм квантовой пены. У нас общая цель с NERV - победа над Богами Мифов Ктулху, — заявил посол. — ВИРМ необходимо уничтожить Хиро Омикрона, чтобы достигнуть этой цели. Для этого нам необходим заложник. Отдайте ВИРМ «паразита» Код 015. — Меня?! — Итиго удивилась. — Ещё, блядь, чё! — возмутился Тодзи. — А может вас сразу командующими NERV назначить да жопу вам подставить?! — Да мы хуйне вроде вас и собаку не отдадим, не то что человека, — Сабуро был того же мнения. — ВИРМ знает, что без доказательств о благих намерениях ВИРМ вы не станете сотрудничать со мной, но мы не намерены что-то доказывать — у нас нет времени, — быстро миновал стадию торга ВИРМ. — Если вы не отдадите мне Код 015, ВИРМ более не будет сдерживать Космического Годзиллу от полного желания уничтожить вас. — Во вам хуй, а не Итиго! — Тодзи показал средний палец своей рукой и рукой Евы. — А вашего Космозиллу я возьму на себя — это личное. — Я помогу — Сабуро, остальных будешь защищать ты! — Кенске поставил на землю Аргентию. — Есть! — отозвался пилот Евы-10. — Брат, давай я тоже помогу защищать Франксы! — отважно вызвалась Сакура. — Хорошо - вылазь тогда, Сакура, а я порешу Космозиллу! — распорядился Тодзи, выдвигая контактную капсулу, чтобы сестра могла выпрыгнуть и преобразоваться в Биолланте. — Граааааааа! — Космический Годзиллы изверг своё дыхание. — Оп-па! — Кенске с руки увеличил свою чёрную сферу Моря Дирака, в чьё небытие провалился нисходящий бело-фиолетовый поток. — Мои абилки созданы, чтобы контрить тебя! — ухмыльнулся Кенске. Одновременно с этим земной Годзилла — или, вернее теперь будет сказать, кроваво-красный адский Годзилла — дохнул своей бело-синей струёй, которая пересекла склон и вонзилась прямиком в пурпурный бастион, материализовавшийся из сверкающих кристаллов. Не успел иссякнуть луч Годзиллы, как Сабуро уже метнул ятаган Барзаи — увы, сей меч также безуспешно бумерангом отскочил от укреплений вражеского Кайдзю-ВИРМ, не сумев даже при давлении атомного дыхания оцарапать преграду. — Бля, пиздец! — вновь поймал Хирю своё оружие. — Это хуйло стало сильнее! Струя энергии Космозиллы также иссякла, когда извергающмй её наконец осознал, что тратит энергию впустую. — Нам две с половиной минуты продержаться, если тот хитрый жид не соврал! — Тодзи распрямил руки Евы и развернул вокруг трёх зомбированных Кайдзю по кубу из алого АТ-поле, после чего подпрыгнул — захваченные союзные Кайдзю на том же соотношении с ним в пространстве сорвались с равной скоростью - похоже это было даже не движение, а некая привязанность одного объекта в пространстве к другому. Чёрная ловкая Ева совместно со своими спутниками достигла сразу горной вершины под аркой Врат Иедара. — Тебя я возьму на себя! — пока трое зомбированных Ангелом Кайдзю с грохотом приземлялись на широкую каменную верхушку, оплавленную атомным дыханием, Тодзи высвободил из лопаток своей Евы дополнительные руки и от каждой кисти багряницей разошёлся барьер; каждая из этих десниц начертила грани материализовавшейся плоскости и сложила их, таким образом заперев Космического Годзиллу внутри этой коробки. — Я с тобой! — Кенске также взлетел в прыжке, быстро достигнув места боя, только в его случае из лопаток светло-серой Евы-04 назад откинулись крылья доспеха с обратной стороны, с передней — чёрные; там же открылись узоры в виде узких начертанных красных глаз. Годзилла у подножья горы выпустил себе луч под ноги, оторвался на реактивной тяге от земли, свернулся эмбрионом, и так долетел до вершины. Подобный скоростной универсальный способ перемещения Кайдзю пускал в ход лишь в экстренном случае. — Ну, я думаю, они его толпой по-любому свалят! — предположил очевидное Сабуро. — Скорее всего, — согласился Мицуру. — Кто такие эти ВИРМ, что им нужна Итиго? — спросил Горо. Кагу начала вещать в своей обычной манере. — Короче, это вроде какие-то иновселенцы ебацкие! Хуй этих ксеносов знает — они вечно какую-то хуйню придумывают! — сказал Сабуро. — Я им не отдам Итиго! — решительно настроилась на оборону Икуно: у неровно дышащей к своей начальнице лесбиянки и её напарника Футоши на руках имелись снайперская позитронка, предназначенная для поражения ядер рёвозавров, да скорострельная плазменная пушка (это не считая кое-чего ещё и встроенного в сам Франкса вооружения, преимущественно дальнобойного). — Да, мы её прикроем! — встала подле Аргентии Мику. — Достаём стреляло! — удалой Дзороэму вытащил из-за спины Франкса ствол пулемёта с разрывными магма-пулями, чьи шесть стволов Гатлинга взялись раскручиваться одновременно с тем, как затрещал и второй, сжимаемый в другой руке гвоздемёт. — Та-ак, — у парнишки глаза разбегались, — кто первый?! — В крайнем случае, — пообещала Сакура, стоя пока в облике юной девушки на голове Дельфиниума, — я возьму вас в своё карманные измерение, где содержится масса моего Кайдзю-тела. Я, правда, не очень хорошо этим управляю, потому могу вас скушать или раздавить случайно… именно поэтому и не предлагаю сразу вас туда направить! Прямо из складок пространства подле Сакуры-девочки вырвались толстенные зеленеющие лианы, также смахивающие на отростки плюща. За ними вытянулась челюсть венериной мухоловки величиной с двухэтажный автобус. Пока отряд NERV и APE готовился, ВИРМ тоже времени даром не теряли — дроиды-големы разбежались и распрямили руки, образовав меж концами острых пик, что заменяли им кисти, некие оккультного толка гексаграммы из плазмоидного вида линий и кругов пурпурного цвета. Под их вращение принялись в нежно-розовом и белом ореоле появляться другие ВИРМ, подобные призывателям, делающие то же самое. Так число этих солдат увеличилось в геометрической прогрессии — а по другую сторону горы, ибо появлялись дроиды со всех сторон, призыватели также трудились на славу, умудрившись вместе сформировать гексаграммы для вызова кое-кого побольше. — Так, — Сабуро посмотрел в сторону выходящих с обоех сторон горы верзил, почти-безголовых, таких же дроидов-големов, только высотой уже с Евангелион, — начнём-с… — Есть! — не без удовольствия взялся за дело Мицуру. Как приятно служить сильной личности! — Да! — Кокоро приготовила хвост со штыком и огнемётом… *** — Мари Илластриэс Макинами, — Хиро, ещё не успев поникнуть отстрелявшимся достоинством, посмотрел на лесбиянку, — я хочу тебя. — О, ебать, какой ты ненасытный! Ну да, — девица с косичками шлепнула себя по щеке, — как же я могла позабыть про эффект Ку́лиджа [10]! Когда животное совокупилось и видит нового партнёра, оно, несмотря на только что испытанный оргазм, хочет сношаться ещё и с новой особью! Ох уж эти сотни миллионов лет эволюции! — Да, я всегда хочу чего-то нового после секса, — не стал скрывать Хиро, вспоминая уже ощущения и привычки из жизни Короля рёвозавров, осознаваемые им теперь как нечто само собой разумеющееся. — И я горжусь тем, что это так. Ведь если я до сих пор люблю Зеро Ту, то это значит, что наши чувства — любовь навсегда, а не мимолётная страсть, навеянная дикой похотью, всегда присущей нашему роду. — Как логично ты рассуждаешь! Хорошо, — тряхнула Мари дынями грудей пред очами синего гетеросексуала. — Хорошим мужчинам-друзьям я даю свою куночку — спроси Виктора, когда он закончит с Сашкой и Смитом. Ему я давала, как и Синдзи. Даже в задницу я ему давала. Тебе куда дать? — Я хочу кончить тебе шесть раз в вагину, пять в задницу и три в рот, — перечислил Хиро, — это для меня с Зеро Ту – обыденность. — Я искренне надеюсь, что твоя Зеро Ту под стать тебе, — посмеялась Мари. — В этом не может быть никаких сомнений — Зеро Ту только хорошей долбёжкой во все щели, желательно даже сразу, можно удовлетворить до самого конца — и то при условии, чтобы она не видела нового самца, иначе, как ты это назвала, эффект Кулиджа вынудит Зеро Ту вновь отдаваться, — похвастался Хиро. — После секса с Зеро Ту лишь новая самка может поднять мой орган, настолько я теряю в силах. Тут Хиро ещё кое о чём подумал, рукой надрачивая член, пока Мари и Келли смеялись. — Погоди, ты считаешь меня хорошим человеком?.. — уточнил рогоносец. — Да, ты же не дрался в полную силу, боясь убить нас? Да, мы были врагами и, возможно, ими и останемся, но как личность ты мне искренне нравишься. Ты столкнулся с ужасной реальностью, как я когда-то, потому ты мне импонируешь… — стала пояснять свою позицию Мари. — Знаешь, я ведь могла драться до конца, при этом окончательно утратив человеческий облик из-за проклятья Евы, но я решила сдаться, видя, как ты не добиваешь моих напарников. Потому я сдалась вместо того, чтобы драться с твоим Дитем, ведь я уверена, — Мари посмотрела на нависающего над ним стокилометрового синего младенца, тычущего рукой в небе на далёкие кресты ВИРМ, — я бы смогла победить даже его. — Знаешь, Мари, видя как ты сражалась, я вспомнил несколько раз мою жену Зеро Ту — она же Йота, — уточнил Хиро, — ты только никогда не называй её Йотой, это имя она ненавидит. Ты очень на неё похожа. Такая же яростная и свирепая, весёлая и циничная. А в бою любящая спускать внутреннего зверя. И в сексе, я надеюсь, тоже. — О, а твоя Зеро Ту — она красавица? — предсказуемо заинтересовалась Мари. — О, да — она самая красивая женщина на свете, ни одна женщина не может с ней сравниться! — воодушевлённо выпалил Хиро. — Всякий порядочный муж так говорит, — хлопнула его по плечу Келли. — Слушаю, Хиро, — решила узнать Мари, — а твоя Зеро Ту или Йота… — Опять же, только не называй её Йотой… — Хорошо, теперь точно не буду. — Она это ненавидит по своим причинам - это имя дал ей нами до глубины души ненавидимый диктатор Папа, — предупредил Хиро. — Увы, я не помню наших изначальных имён, почему-то все имена из прошлого стёрлись. — Спасибо за сказанное - только скажи, она спит с женщинами? — Да, Зеро Ту предпочитает мужчин, но иногда не против заняться сексом с женщиной, особенно по моей просьбе — я не знаю ничего более возбуждающего, чем две женщины, занимающиеся сексом, — честно признался Хиро. — Я знаю, что ты уже хочешь её, Мари, и можешь не сомневаться — если всё закончится хорошо, я обязательно попрошу Зеро Ту исполнить все твои капризы в сексе. — Правда? Все? О, хотела бы я поймать тебя на слове, Хиро, но не буду из уважения к Зеро Ту. На месте я всё узнаю. Эм, я хочу, чтобы девочка засунула мне язык в задницу — я обещаю её вымыть до абсолютной чистоты, до блеска, но пусть твоя Зеро Ту мне так сделает, я этого очень хочу! — попросила Мари. — За это я тебе заранее дам. Ну ещё и потому, что ты мне как личность кажешься интересным. Поверь, не будь ты интересной личностью, я ничего бы тебе не дала. — Хорошо, я сам в восторге от этого твоего предложения! Я готов кончить от одной мысли об этом! Взгляни на мои рога! — между этими органами Хиро бежали разряды. — Они показывают моё возбуждение от этой мысли! На такой ноте Хиро взял Мари своими манипуляторами и разместил лицом, бюстом и влагалищем к себе, держа парой манипуляторов содомитку за плечи, ещё двумя упираясь в спину и в таз и ещё парой раздвигая ноги — и так наш синий натурал вогнал свой инструмент, не успевший после первого извержения даже пасть головкой. — Ах! — сзади к Мари подобралась Келли, охотно принимая участие в групповом сексе. — Если будет больно, — Хиро предварительно выжал из манипулятора побольше смазки во влагалище лесбиянки, — то ты мне сразу говори. — Да! Вот видишь, какой ты добрый — доброта мужчины сразу видна по тому, как он заботится в сексе о удобстве партнёра! Ха-ха! — Вот так да, — согласился Хиро, наслаждаясь теплом в пещерке Мари и приступая к разгону. — Слава Украине! — провокационно верещал Шут, пронзая зад Виктора. — Героям слава! — Предатель братского народа! — процедил Виктор, сам будучи насажен на кол и проделывая аналогичное со Смитом — и балдея ещё, ибо нет ничего лучше для самца-содомита, когда его член занят прочисткой чужой задницы и самого его при этом сношают. — Я вообще-то из Восточной Сибири, но специально для тебя я хохло-жидо-педо-пиндосо-бандеровец-распинатель-мальчиков-в-трусиках-и-беркутов-на-крестах! — не унимался Шут. — Ну да я тебе добро делаю, брат русский! Я мысли твои читаю и вижу, что правду Каору и Синдзи говорят — поза посередине бутерброда есть наилучшая для мужчины! — Завали ебало! — приказал Виктор. — Но может тебе перестать давить на мужской клитор моим хуем, а?! — Шут благодаря ментальному каналу знал, как Виктору приятно, и что ещё немного — и он выбьет из русского всю сперму своим тараном! Только требовалось маленькое условие. — Виктор, я знаю твои мысли, потому — сделай это! — Ах ты сука! — Виктор подумал и решил сделать это. — Л-ладно… Эй, Смит! — обратился наш попаданец-в-попу-данец к американскому товарищу, чью жопу он всё чистил. — Да? — этот парень с крашенными белыми волосами и внешностью Каспера Ван Дина времён экранизации «Звёздного десанта» одной выставленной рукой утыкался в подобие бойницы, а второй дрочил, всё это время не отрываясь взглядом от девочек. — Ты не мог бы повернуть ко мне голову — очень надо. — Зачем? — Я хочу твои губки — не кончу без этого… — Эээ, о’кей… — уроженец Техаса, несмотря на консервативные порядки своей родины, оказался чужд всякого ханжества, поэтому подставился — и Виктор со спины впился идеально американскому герою поцелуем, сосущимся и предельно сладостным. Этого оказалось достаточно, чтобы простата, на которую и так нещадно тараном наезжал Шут, сократилась окончательно и вышибла мужским семенем в мужской же задний проход — так Смит оказался заполнен. — Ебать! Ах ты сука! — не удержался от брани американец, впрочем, скорее одобрительно. — Уж не думал, что ты меня так быстро зальёшь, сука! Ну ты точно латентный! Последнее в высшей степени накалило эмоции Виктора. Самое интересное, что, получая ни с чем несравненное наслаждение во время анального оргазма, он с этим не стал спорить — а признал как факт свою приобретённую бисексуальность — но просто накалился в волнении до предела! Аж ногтями оставил под конец красные полосы на коже Смита. — Хорош, бендеровец! Достань из меня это дерьмо, блядь! — громко потребовал Виктор, весь красный от смущения и страсти. — Всё-всё, чую — тебе больно! — Шут без лишних промедлений покинул потроха «нашего человека в мире аниме». Затем выпрямился и кратко отдышался, а потом на эмоциях заявил, глядя в лицо довольного Шута, чей член ещё колом бросал вызов звездной вышине:. — Ты меня изнасиловал! — бросил обвинение Виктор с долей тихого офигения. — Правда? Если тебе было бы реально неприятно — что ж ты мне сразу в морду-то не дал, герой ты эдакий?! — троллил теперь Шут с крайне мерзотным видом. — Забыл! На те! — псайкер резко отпрыгнул от выброшенного кулака. — Ой-ой, и это благодарность за несравненный анальный оргазм?! — засмеялся Шут. Разъяренный от переполнявшей его злобы, Виктор принял перед ним боевую стойку, чтобы осмыслить своё состояние. «Дерьмо, блядь! Этот сукин сын прав — мне чертовски понравилось — было также больновато, но Каору, Синдзи, Сабуро всегда говорили, что кончать анально — немного больно, но зато несравненно приятно! Теперь я их понимаю! Может, не стоит на него злиться?! Но по любасу надо будет попробовать в спокойной обстановке с любящим тебя человеком это снова повторить — с Каору… У-ум, хотя можно и с Синдзи — с Сабуро не выйдет, он исключительно пассив вроде — с Кадзи не хочу… Чтобы я уж точно кончил так с максимумом удовольствия!» — Правильно-правильно! — прочёл мысли Шут. — Выйди наконец из шкафа и признайся публично, ты — ЛГБТ! — Ах ты сволочь! Урою! — дёрнулся, словно собрался наносить удар, но потом Виктор резко хватил себя за виски. — Блядь! Прочь из моей головы, сукин ты сын! — Слышь, не борзей после того, как сам меня туда пустил, а?! Дядя Шут может перестать быть таким добрым! — не удержался Александр Ларкин от продолжения конфликта, ощущая, как Виктора сейчас клинит. — А ну быстро вон из моей головы нахуй! — таки взорвался Виктор. Шут опять очень ловко вприпрыжку удалился. — Да тихо вам! — к тому моменту Смит выпрямился, потирая ягодицы, и развернулся к двум обладателям «загадочной русской души». Но Виктор бегом кинулся за псайкером с плотно сжатыми кулаками. — Эй, вам что, не хватило секса для высвобождения энергии?! Американца уже не слышали. — На-а! — Виктор молнией со всей дури вмазал ногой прямиком по шершавой харе местной реинкарнации Джин Грей с торчащим фаллосом. Получив пяткой в нижнюю челюсть с ноги, Шут не менее резко ответил тем же — выброшенная нога нечестивого псайкера, однако, только слегка попала по бедру Северова, ветром сорвавшегося прочь от Арлекина. — Ну давай! — продолжал Виктор. — Бей по-мужски, пидор! Стопа вновь сверкнула перед глазами Шута, на сей раз пройдя очень близко от его всё ещё сморщенной рожи, где из носа уж пошла кровь от первого попадания пяткой. — Ну давай-давай! Что ж ты, бля! — Виктор с расположенными в боевой стойке руками запрыгал на месте. — Давай своё ебало! — Сука, блядь! Я б тебя по реалу с касания убью! — начал злиться уж сам Шут, бывший больше специалистом по бою на ножах — нечестивый псайкер предпочитал наносить сразу смертельные удары этим маленьким острым другом, каковой он раньше всегда носил с собой. Ещё этот убийца любил и мог ломать шею голыми руками. Но не то чтобы Серафим в честной драке мог соперничать с Северовым. Вновь сжатый кулак приготовившегося к полноценному бою Виктора отправился аккурат по адресу злобной физиономии Александра — но прежде того, как наш человек в мире аниме смог бы достать щетинистый подбородок другого такого же нашего человека в мире аниме, последний успел гораздо быстрее провернуть захват — крепко и довольно-таки больно схваченный Виктор резко согнул ногу и наподдал так коленом в колено относительно ровно державшего ногу Шута — и сбил его с ног, но и сам упал. Так оба полностью голых, отлично сложенных молодых парня, покрытых синей смазкой, один из которых только что доставил другому отличный анальный оргазм — оба рухнули, сцепившись. И так как наши красавцы оказались скользкими, это мешало им как следует зацепиться друг за друга, и они оба соскальзывали. — Бля, вот же устроили, ебать! — приближался к дерущимся Смит. — Класс! — бросила беглый взгляд на сие зрелище подбежавшая рысцой Келли, занятая тем, что мастурбировала пальчиками свой клитор. — Эй, — обернулся к британке Смит, — ты уже закончила с Хиро? Муж Зеро Ту, издавая сладостные стоны, как раз сношал Мари, удерживаемую перед собой тентаклями. — Сейчас, подождите меня! — с помощью своей силы нечестивый псайкер создал вокруг Виктора бондажные ремни, трансмутировав в них синюю смазку с себя и ту, что покрывала тело строптивого пассива, — и оставил попаданца-в-жопу-данца на животе, чьи руки и ноги оказались заведены за спину и крепко зафиксированы по щиколотки и кисти, а во рту к тому же оказался БДСМ-мный кляп. — Прости — жаль, что на анальную пробку не хватило маны! Шут выпрямился — и поспешил к Смиту и Келли. Попутно он отчистил трансмутированной влажной салфеткой свой пенис: — Давай, ты ляг на меня, грудастая, а я войду тебе в куночку — по-натуральному, как Яхве планировал, уважу уж старика; а ты, Смит — можешь сорвать цветы Содома — да, вогнать ей в зад, ну-у, или ко мне пожаловать, влагалище — там нам место двоим хватит, а я жил в СНГ, привык, что у нас, грязных коммунистов всё общее, совместное — даже, прикинь, бабы и влагалища! — Попку долго готовить, а когда мне вгоняют оба члена в пизду — я обожаю! — сразу пошла на коммунистический сценарий Келли, попутно посмотрев на мычащего Виктора, который отчаянно искал способ освободиться. — А с ним всё нормально? — О, ему надо остыть — русский медведь вышел из шкафа, сделал каминг-аут, потому злой весь… — заверил Шут, с улыбкой беря Келли за задницу. — Но разве ты его не… насиловал? — испугалась сама Келли. — Нет, Виктор кончил в меня, так что это не могло быть изнасилование — от изнасилования мужчины не кончают, тем более так бурно, — потирал себе зад Смит, — а то, что Виктор бузит — так эти русские всегда такие странные, — махнул техасец рукой. — Насколько я знаю, среди них нормально сношать парня в задницу, но если сношают тебя — то это страшный позор. Не спрашивай, где тут логика. Это у нас, американцев, всё просто: если ебёшься в жопу хоть в активе, хоть в пассиве — не важно — сразу в ад без разговоров! — Ха-ха-ха! Никому не познать тайны русской души — об этом писали все классики и поэты земли моей родной, потому — не удивляйтесь, заграничные братья! Ну да, впрочем, я могу предложить одно объяснение, — подумав, Шут решил изложить свои соображения, каковые пришли в голову сему мыслителю. — Полагаю, такое представление о роли петухов и опущенных восходит к тюремным традициям моей дорогой и нежной любимой Родины — это влияние 90-х, сталинского периода и всей прочей всячески ценимого мною прошлого моей державы, — распинался Александр, — которая прекрасно характеризуется полным презрением к праву; вместо него тут бал правят понятия, разумеется, тюремного толка. Там, где цивилизованные европейцы приняли Великую Хартию вольности и цивилизованно истребляли индейцев, порабощали индусов и строили лагеря смерти, мой русский брат предпочитал дикую и неорганизованную уголовщину. — Невысокого вы мнения о своей стране, — заметил Смит. — Почему? Напротив — я романтик, моя душа не терпит механического конвеера лагеря смерти, она жаждет своего-родного буйства, бессмысленного и беспощадного, — сказал Шут. — Э, полагаю, ты хочешь сказать, что у каждой страны, у каждого народа есть свои тёмные пятна? — уточнила Келли. — Скорее светлые, ибо я один из тех, кто полагает стакан наполовину полным, а не наполовину пустым… Но давайте скорее ебаться. После этих слов Шут лёг на пол башни спиной, Келли приземлилась сверху, Смит согнулся и приспособился сзади — и так оба члена двух совершенно точно гетеросексуальных мужчин попали куда надо, плотно прижимаясь друг к другу во время процесса. Вот что значит секс по-коммунистически! Виктор же допёр, что никакого изнасилования не было — иначе бы Шут сразу получил по морде, было совращение, при этом исключительно с целью оттоптаться по его болячкам и головным тараканам. — Сволочь! — Виктор наконец-то освободился, но, всецело себя контролируя, вознамерился подождать, покуда Шут натрахается, так как не хотел вредить Смиту и Келли. — О-о-оух! Ты как, Мари?! — в это время задал вопрос Хиро в перерывах между громкими стонами. — Ты сейчас спустишь, да?! — поняла она. — Да! — Хиро убрал молнии. — Я хочу целоваться… — Хорошо, только… — Осторожней с зубами, я знаю! — Да! Так Хиро переместил Мари с торчащим бюстом себе в свою плоскую мужскую грудь, с парой блеклых мужских же скромных сосочков, совсем непригодных для привлечения лесбиянок. Они соприкоснулись губами, после чего Хиро, прижимая так Мари передом, извергся лесбиянке в куночку, одновременно запрокидывая голову с балдеющим выражением и издавая отрывистые пылкие звуки. — Ах-ах! — Келли тряслась как свинья. — Еби меня! Еби, о, какая я шлюха! Я грязная спидозная шлюха! — Я всё! — Смит резко вынул своего воздетого малого из узкой коммунистической куночки, заполненной также чужим членом, выпрямился с корточек и после быстрых рьяных движений по своему торчащему раздутым копьём инструменту не без придыхания смачно оросил спину британской коллеги мелкими светлыми капельками своей спермы, испытав при этом истинное блаженство. — Кончил, чтобы не радовать Келли ребёночком?! — говорил вытянувшейся Шут, под отдающейся наездницей Келли. — А я кончу вот в тебя — в моей сперме нет сперматозоидов: даже этой тупой сучке – Вечнопреступной Природе - хватает мозгов, чтобы такие монстры в человеческом обществе не множились! — после этих слов псайкера гарцевавшая на нём британка уже выжала из себя всё, тряся увесистыми грудями и наливаясь краской. Под стоны этой обконченной Ларкин сам дал залп и бесплодным семенем обдал детородное, по замыслу природы, отверстие. — Кончил, да? — поинтересовался сложивший руки на груди Виктор, вставший рядом с хмурым видом. — Да, — поднялся Шут, с чьего опавшего члена ещё капала сперма. — Извини, что отдал ей то, что по праву принадлежит тебе, но я, право же, больше по бабам, честное пионерское — а вот на счет тебя не знаю. — Пойдём отойдём, нам надо поговорить! — указал Виктор на край башни. — Ой, давайте вот не надо! — встал меж ними Смит. Шут вдруг посмотрел тому в глаза — резко внушил беспочвенный страх, вынудивший американца сразу отступить: у него затряслись ноги. — Хорошо — пацан от своего слова не отказывается! — Шут проследовал за Виктором. — Бля, уж не знаю, как их… — Смит посмотрел на Келли. — Если что, позовём Хиро разнимать! — посмотрела та на Короля, который уже кончал к тому моменту в обоих смыслах. — Слушай, если ещё раз сделаешь это или что-то похожее — то я, честное слово, это так не оставлю! — пригрозил Виктор, отойдя вместе с Шутом подальше. — Ладно-ладно, я прошу прощения! — читающий мысли Шут понял намерения собеседника; псайкер решил пойти на мировую во имя общего дела. Но только во имя дела. — Можешь выместить на мне злобу, я не буду против… Виктор разом материализовал навороченный автомат «Калашникова» — и разрядил очередь в Шута, забрызгав кровью негодяя пол-башни. — Эй, что это у вас тут?! — подскочил взволнованный Хиро; остальные трое заткнули уши от грохота выстрелов. — Да так — пацанский разговор! — Виктор с ухмылкой воздел автомат, и пустые гильзы обильно посыпались на пол. — Моя нормально! — валяющийся в красной луже Шут, весь продырявленный, поднял руку. — Не в первой — ох, не в первой!.. — Сохраните свою ярость для ВИРМ и Богов Лавкрафта! — обратился к ним Хиро. — Не ведите себя так, как по мнению Папы ведут себя все люди с эмоциями и сексуальным желаниями! Впрочем, ничего удивительного, подумал Хиро, ведь Папа — сверхценник. Такие возводят ценность, существующую в норме лишь для нашего комфорта, в ценность, по отношению к которой все прочие ценности и само общество являются чем-то прикладным и нужным лишь для её, ценности, реализации. И это никак не дискриминирует саму ценность в качестве прикладного средства. Ведь сдержанность, готовность подавить в себе имеющиеся порочные желания, содержащиеся в эмоциях - всё это чрезвычайно важно, если не превращать данные ценности в самоцель. — Я не из сексуального желания его троллил — Господь с тобой, Хиро! Меня не интересуют мужчины, а из женщин меня волнует только Рей, да и то — я по большей части асексуал, просто иногда хочется самоутвердиться — каюсь, грешен, я вообще много ужасных вещей совершал по жизни. Вначале просто чтобы выжить, а потом, когда я к этому привык — просто так… Тут Хиро поймал себя на мысли, слушая Шута, что вначале человек совершает порочные поступки по необходимости, потом — это становится привычкой, и тогда исчезает всякая мотивация не совершать греховных поступков, ведь душа уже отравлена ядом порока. И после этого почти нет никаких шансов вновь заделаться чистеньким, раз ты уже испачкался. — Несовершенен — да… — с такими словами Шут встал и избавлялся от засевших в его теле пуль, так что из его ран струилась кровь, а кожа без следов сходилась. — Твой Папа… что до него, — Шут выплюнул пулю и распрямил шею, хрустя встающими на место позвонками, — этот Нестеренко, как ты, Хиро, верно заметил, тоже руководствуется жаждой самоутвердиться — прямо как насильник, насилующий бабу, потому что без этого они ему не отдадутся. Это не имеет отношения к сексу — это просто обычный порок. У всех своих пороки, не так ли? Шут читал мысли Хиро, пользуясь тем каналом, который последний сам создал, чтобы контролировать через псайкера его меху. — И ты не намерен сделать себя лучше? — вдруг задал вопрос Хиро. — О, в моём положении после того, как я совершил столько зла, мне нужно думать не о том, как стать лучше, а о том, как не скатиться до состояния полного чудовища – ибо, как ты верно подметил, если следовать по пути порока, то рано или поздно сгодишься ты только в топку… Только, — Шут встряхнул свои волосы и ещё раз с икотой отрыгнул пулю, — что есть добродетель? Вы оба – ты и VIRM - со своей добродетелью, как мы выясняли, готовы уничтожить 99% Вселенной. Ну или даже 100% — запертый в петле времени Синдзи постоянно так делал, приходя к выводу, что раз сама жизнь есть зло — а это так — то надо ради большего добра вообще всех убить нафиг, чтобы они не мучилась. Ты, Виктор, готов бомбить Америку ради своей страны. Ты, Хиро, готов бомбить Землю ради своей планеты, а я не связываю себя со стаями — я сам по себе, потому для меня нормально, например, бросить под колёса автомобиля совершенно незнакомого мне человека просто за бытовое хамство. Да, я согласен с тем, что я — сволочь, и тюрьма или психушка по мне не плачут, они уж крест на мне поставили — но у меня нет мотивации становиться лучше, ведь становиться лучше — как мы уже выяснились — это заботиться не только о себе, но и о ком-то кроме себя, то есть о своей стае. Но при этом надо мочить другие стаи. Надо заботиться о своём виде, но при этом жрать коров и курей — а почему люди больше достойны жизни, чем скоты? Или вовсе думать о угождении желаниям некого бога, убивая неверных – или отдавать себя какой-нибудь великой идее, чтобы убивать уже ради неё — а любая великая идея требует крови, иначе она ничего не стоит — да?! Добродетель - это когда ты заботишься по бескорыстному зову души о ком-то другом, вот в чём суть добродетели! А я, между прочим, забочусь об Аянами Рей, которую я люблю больше себя и ради которой я служу NERV. Она вернула меня к жизни в первый раз и дала силу Ангела Смерти, чтобы я уничтожил SEELE и, в конечном итоге, временную петлю и самого Ньярлотхотепа. Будь этот бессмертный пидорас Кощеем, хотел бы я найти, где спрятана его Игла! И поэтому я служу добродетели — даже у злодеев есть любимые. Таково моё предназначение, и потому я прошу прощения у Виктора, — указал на него пальцем Шут, не направляя полностью, а держа несколько приподнято, давая этим понять, чтобы парень его внимательно слушал и хорошо понял мысль, — но только ради Рей, которую я сам выбрал по своей воле богиней, но не ради абстрактного добра. — То есть, если бы я не имел никакого отношения к твоей миссии, а был бы случайным человеком — ты бы швырнул меня под машину? — уточнил Виктор. — Да — именно так, — не стал изменять своим принципам и лицемерить Шут. Виктор, соответственно, посмотрел на него как на говно. — Да, я страшный человек, — согласился псайкер, — но не в моем духе кривить душой и делать вид, что я лучше, чем я есть. — Э-э, тогда нам не о чем разговаривать! — ответствовал Виктор. — Ты ещё хуже, чем я думал! Виктор отвернулся от него. — Даже Кайдзю, которые убили миллионы людей — мне приятнее тебя! Немного помолчав и отойдя, Виктор снова подступил к Шуту: — Скажу и я честно — Александр, я тебя готов терпеть, только пока ты полезен в борьбе с Абсолютным Злом! Если это Зло Мифов Ктулху никогда не будет побеждено, а ты сложишь голову в борьбе с ними по правую руку от меня, то я готов терпеть тебя хоть вечно! Но это только по этой одной-единственной причине! Понял?! — Да. Само собой, — Шут глядел как ни в чём не бывало. — Хиро, — Виктор повернул голову к Королю рёвозавров, — давай уже отправляться? *** Космический Годзилла оказался окружён сразу шестью равно габаритными противниками. Тут был Мегалон, у которого в раскрытой полости туловища всё вновь восстановилось благодаря заражению Ангелом, принял светло-синий оттенок; заместо физиономии жукообразного там белела костяная маска вроде той, что носили чумные доктора. Ганимес, который выглядел страшно изувеченным, потому Бардиилу также пришлось восстанавливать ракообразного, заменяя повреждения на свою синюю биомассу. Камоэбас выглядел почти неизменно, если не брать в расчёт синих раздутых прожилок на шкуре. Годзилла пока не торопился в рукопашку и выжидал позади пары американских Ев-близняшек, предоставив ненавистного врага-брата ярости их кулаков, оружия и абилок. — Давай, Кенске, поглощай лишнюю энергию — я буду пробиваться к нему! — Тодзи четырьмя кулаками вдарил изо всех сил выставленным кристаллам — на сей раз от них полетели осколки — и вся их энергия разом затягивалась вместе с раскалывающимися и отбиваемыми фрагментами в раскрытых Евой-04 чёрных дырах. Одновременно в бастион врага забурил Мегалон. Космический Годзилла в ответ изверг из глотки красно-жёлтое атомное дыхание, к тому же щедро приправленное золотыми и неоновыми молниями, льющимися от зубьев торчащей короны и наплечных минералов, — широкая струя с прибамбасами разрушительным шквалом угодила в созданный Тодзи широкий многогранник АТ-поля. — Держу! — Кенске вслед выставленным чёрным сферам развернул меж разводимых рук Евы своё дополнительное материализованное АТ-поле, имеющее облик такого же многогранника. После чего щиты обоих Ев слились, образовав фигуру с большим числом граней. От попадания по этой защите, энергетическая атака сливалась к центру и уходила прямо в поглощающие сферы. — Не бойся, Лелиил всё поглотит! — пообещал Кенске, сплочённо стоя с другом под этим натиском. — Если мы ослабим Космоса, Ангел сможет сожрать его всего! — Не-не, я хочу сам домочить суку пидорскую, чтоб, блядь, гнида на моих глазах сдохла! — Тодзи продолжил выбрасывать кулаки к противнику, крайне гибко и далеко растягивая собственные руки, чьи попадания весьма эффективно раскалывали вдребезги вражескую защиту из минерального вещества. — Мы с Кенске как раз созданы, чтобы месить тебя! — Они контролируют законы физики внутри этой коробки, разрушь её! — подсказал ВИРМ, находящейся в корне Космического Годзиллы. Приняв к сведению, Кайдзю перестал зря палить в Тодзи и запрокинул голову, чтобы выдохнуть в потолок. — Кенске! — Иду, Тодзи! — на своей светло-серой Еве лохматый гик перескочил на «крышку» барьера и там развернул свою поглощающую сферу, затягивая в неё спиральную струю многоцветных тонов. — Тебе тут не уйти ни с одного фланга! — Тодзи сильнее и сильнее врезался в кристаллическую крепость, ломая её. С раздражением рыча, Космический Годзилла сам сообразил — направил острия своих минералов на стены коробки и во все стороны испустил концентрированные залпы разноцветной энергией — словно распустившиеся цветы, эти фонтаны плотно выжгли каждую точку внутри коробки, превосходя направления, на которых Кенске мог бы эффективно поглощать этот всплеск. Годзилла пока отступил за пределы коробки, чтобы не получать урон — побитый Ганимес оказался сразу сметён этой атакой до состояния расщепления на бесформенные мелкие фрагменты и последующего развеяния в прах; Камоэбас сокрыл голову и конечности под панцирь и закрыл проходы некими внутренними щитками; Мегалон защитил голову Ангела массивными и крепкими бурами, каковые сразу покрылись следами от попаданий несчётных энергетических дротиков. — А-а-а! — Тодзи от своей злобы раскалил кулаки Евы и продолжил колоть в бастион. — Тодзи! — испугался за друга Кенске. — Уйди в оборону, не рискуй! Вслед за этим обильно пошли дротики, созданные из кристаллической субстанции крепости Космического Годзиллы, они били и отлетали — и снова вонзались. Кайдзю-ВИРМ привёл их в движение сразу в таком количестве, что они постоянно веящим порошком заполонили всё внутри коробки Тодзи. Беря внимание их сверкающую разноцветную, постоянно меняющую всевозможные спектры энергию, это одновременно выглядело невероятно красиво. — Тодзи, мы его не сдержим! Уходи! — прокричал Кенске, обращая внимание на флот ВИРМ, видный за аркой Врат Иедара. — Их там ещё дохуя, Тодзи! Эти ксеносов — целая армия! — Армия, бля! Ладно, сука нахуй! — Тодзи покинул пределы коробки, Евангелион его уже дымился от следов оплавленности, сопряжённых с неимоверным числом чёрточек и более округлых следов от вражеских попаданий. — Кенске, ты держи этих тут, — Тодзи бросил взгляд через арку Врат. — Управишься?! Каору должен вот-вот подойти! Я в это верю! — Да! Возьми себе Годзиллу, я без Кайдзю управлюсь! — Кенске развернул Еву к арке, где уже тучами от кораблей ВИРМ налетели их рядовые бойцы, сравнимые с Евами или с Франксами — хотя первых наступало значительно меньше вторых, мелкие начали забираться в больших, просто мгновенно просачиваясь тем в корпус, очевидно, для усиления. — Я заберу его подальше, чтобы тебе не мешать! — Тодзи создал на своей коробке, которая держалась из последних сил, своего рода отверстие, где сконцентрировалась вся идущая на прорыв энергия — и Тодзи использовал её как своего рода реактивный двигатель, чтобы оттолкнуть врага от вершины горы. Космический Годзилла перелетел так вместе с Мегалоном и Камоэбасом во мгновение ока весь тот путь, что миновал Годзилла от снежной пустыни. — Так! Теперь пойдём, Годзи! Взяли, э-ах! — Тодзи же схватил верхней парой рук самого Годзиллу за подмышки, при этом очень сильно эти конечности вытянув, а нижней парой он, присев как гопник, отпрыгнул с места и рванул в воздухе с ношей туда, куда полетела коробка. — Только продержись! — сам Кенске убрал крылья Евы, одноврменно преобразил кисти в пулемёты. — Ох, лады, теперь я поговорю с вами по-мужски! Толпа ВИРМ, рассекающих серую лунную поверхность, оказалась встречена трассирующими росчерками, несущиеся бойцы кучами поотлетали назад, пули их пронзали и пролетели насквозь, чтобы также пробивать следующих, сражённые повзрывались, раскидывая осколки и расплёскивая свой странный фиолетовый аналог крови. — Море Дирака! Давай, сожри пидарасов, Лелиил! — прокричал Кенске. Добежавшие ВИРМ уж уткнулись ему в янтарный многограник своими остриями на концах рук, несмотря на то, что их постоянно пробивали. Инстинкт самосохранения у этих марионеток отсутствовал как таковой, впрочем, они и не являлись самостоятельными формами жизни — а приходились лишь руками и ногами единого сознания ВИРМ.— Челюсти Бога! Плоская тень вышла за пределы Врат Иедара, абсолютно чёрное, словно некое болото или пятно, оно кляксой разошлось и вобрало в себя полчище ВИРМ: сиреневые уродцы все притянулись и прижались к этой плоскости, идеально тонкой, и начали погружаться — попутно исчезающие ВИРМ кололи и выстреливали своими бластами по «Челюстям Божьим», оставляя на этой живой плоскости подобия пулевых отверстий, они кровоточили красным, словно людской кровью, но ВИРМ всё равно затягивались в эту трясину столь же быстро и бесперспективно — наиболее рьяных крыл Кенске из пулемёта, разрывая сплошной и невероятно быстрой очередью. — Получите! Получите! Сукины ксеносы! За человечество! За NERV! Давай, Лелиил-кун, кушай, мой мальчик, кушай пидорских ксеносов! Так фиолетовые исчезли, скрывшись в поглощающей плоскости. После чего она втянулась и пропала в обычной тени Евы-04. — Зачем ты стоишь на пути ВИРМ? У нас одна цель — одолеть Богов Мифов Ктулху, — тогла обратился к пилоту Евы-04 коллективный разум. — Откуда мне знать, что это не ложь?! — выкрикнул Кенске. — ВИРМ позже приведёт доказательства. Сейчас мне всего лишь нужно отдать одну ничего не значащую особь человека… Она даже не член вашей стаи. Зачем вам стоять за совершенно незнакомого человека?! Кенске вдруг рассмеялся: — Тодзи прав — кому-то вроде вас никогда не понять, что вам мы даже собаки не отдадим! — пилот Евы-04 показал непристойный жест густо нависающему флоту. — Нет, ВИРМ понимают, что это — действие примитивного позыва бороться за свою стаю, без которого вы, приматы из мяса, никогда бы не выжили. Так как между Кодом 015 и любым типичным членом твоей стаи нет никакой внешней разницы, ты будешь бороться за неё как за члена своей стаи, твой глупый мозг испытывает эмпатию к ней и прочие примитивные позывы… Вот по вине таких примитивных ничтожных существ ВИРМ натыкается на помехи в своей миссии по спасению Вселенной. Так сетовал коллективный разум. — Я не уйду с дороги! Давайте — палите своими говнопосудинами! — выкрикнул Кенске всем этим висящим кораблям. Ему пришла мысль атаковать Врата Иедара, чтобы завалить их, но он пока не стал, зная, что эта штука замешана на системе сдерживания Нхимбалот, потому так просто повреждать её — значит рисковать спустить древнее зло с цепи. ВИРМ, очевидно, по этой или по схожей причине, лишь прицельно начали обстрел от одного из вытянутых линкоров, формой смахивающего на фен, завешанный угловатыми пилонами — по бортам у него иглами и конусами торчали орудия. Кенске развернул сразу несколько поглощающих сфер, закрывшись ими: — Я не пропущу ни одного пидараса из вас! В тени горы, пока люто ветвились молнии у начала Цепи Времени, в окружении сошедших ранее камнепадом кусков породы, шёл бой за Итиго. — Первый! — Сабуро, сжимая рукоять ятагана обеими когтистыми кистями Рёвофранкса, расколол лезвием широченную грудь вражьей мехи ВИРМ — если это эластичное гигеровское подобие гуманоида, широкое сверху и узкое снизу, на эластичных ногах с остриями вместо стоп, являлось именно местным аналогом Евангелиона — фиолетовая жидкость обильно выплеснулась. Кокоро сосредоточенно воткнула острие лезвия на хвосте в подобие головы этой машины — и проделала выстрел из дула у основания прямиком в туловище. — Слева! — Мицуру же следил за обстановкой. Он даже смог создать усилием воли щит-многогранник АТ-поля, встретив им искрящейся сиреневый вражеский клинок, в который переходила рука мехи ВИРМ. — Да-а! — Сабуро хорошенько врезал ятаганом этой пакости по области рёбер, отчего меч погрузился до середины уродливо узко-угловатого таза. Кокоро воткнула лезвие этой штуковины в широченную грудь почти у основания головы — и продырявила насквозь выстрелом. — Ещё идут! — Мицуру бросил взгляд на одного мелкого дроида ВИРМ, который из вращающейся гексаграммы призывал себе подробного. — Они кастуют себе сюда подкрепление с другой стороны горы! — Ничего! — Сабуро просто ногой наступил на ту мелочь. — Это не дохуя Кайдзю! В это же время мелкие ВИРМ бежали на Дельфинум, подобно зверям, гуманоиды эти очень проворно скакали на всех четырёх ногах. — Идите сюда, давайте! — Дзоромэ посыпал из Гатлинга и гвоздемёта, пробивая насквозь супостатов, много фиолетовой крови разбрызгалось по сваленным камнями, от чего Дзоромэ испытал искреннее удовольствие — да, он крутой! Икуно в противовес «тычинке» Аргентии с холодной полной сосредоточенностью прицельно косила с позитронки и плазмагана, оставляя противника падать с широченным сквозным навылет — как минимум, как максимум ВИРМ разрывало на обломки, и даже не одного, а то и двух дроидов сходу, так как программа наведения успевала делать выстрел так, чтобы сходу валить сразу больше одного. Обрушиваясь на плотный каменистый грунт, эти машины брызгали своей кровью, в открытых ранах активно шевелились проводки, они даже выбрасывались и стягивались с другими, так подобия силиконовых мускул сростались. — Осторожно! Эти… существа могут выжить после ранений вроде бы смертельного вида! — рассмотрев это, предупредил Горо. — У них нет ядра и, кажется, жизненно важных органов, потому они, возможно, могут жить даже если их порвать на куски! Просто делась менее резвыми! — Вас поняла, Дельфиниум! — отозвалась Мику, после чего состроила раздражённо-скептический вид по поводу настроя Дзоромэ. — Не бузи, Мику! — почувствовал тот через ментальный интерфейс. — Мочим их, мочим! — Я думаю моя кислота поможет растворить их! — Сакура выкинула множество длинных лиан, оторвала ими от земли парочку дроидов и разорвала, растянув в разные стороны за руки и ноги. Следующие дроиды на подходе изменили острия на концах передних конечностей в искрящейся клинки — благодаря чему смогли ими весьма проворно срезать лианы Биолланте. Один из противников, кому явно надоел сыплющий выстрелами Дзоромэ, запустил в ответ бластом с лезвием — перед Аргентией раскрылся многогранник, отразивший бросок. — Защита?! — удивилась Мику. — Аргентия, я вас закрывают АТ-полем близко от Евы, — сообщила Кагу. — Спасибо, тогда что мы медлим! — Дозоромэ, у него как раз сейчас кончился боезаряд, закинул пулемёт и гвоздемёт за спину, там они зацепились специальным магнитом и компьютер взялся за самостоятельную перезарядку. — Аргентия, должна предупредить, из-за того, что ВИРМ давят своими барьерами на барьер Евы, я не могу стабильно вас защищать! — сообщила Кагу. — А нам не надо стабильно! — Дозоромэ уж выдвинул когти. — А-ах, как же это постоянно с тобой! — выдохнула Мику. — Эй, вы, Аргентия, не нужно рисковать! — вскричал Футоши, покуда Икуно с самой дальней дистанции угощала прыгающих ВИРМ пробивающими насквозь лучами и шарами плазмы, надо сказать, от последних они уже наловчились крайне ловко спасаться, метая свой бласт по летящей плазме, либо резко подпрыгивая. Несколько из них зашли с другой стороны, очень умело сигая по склону — самый наглый из ВИРМ даже использовал спину Евы-10, чтобы от неё оттолкнуться с нужного угла. — Блохи! — Сабуро с крайним раздражением успел прямо в воздухе рассечь одного из этих двадцатиметровых. — Ну хорошо! — Сакура повернулась к заходящим с фланга, там их оказалось больше — около тридцати штук остроногих и остроруких с уродливыми головами бежало по пути, который преодолел Годзилла — должно быть, они успели добраться сюда, идя от обратной стороны горы. — Я вам покажу! Биолланте начала принимать Кайдзю-форму, потому неизбежно свалила собой Дельфиниум. — Ой, простите! Но я лёгкая! — Да-да! — Горо сразу отметил, что Биолланте, по крайней мере в таком виде, весит мало или же как-то контролирует свою массу, чтобы не навредить Франксам. — А давай-ка останемся тут, я думаю, им будет сложнее добраться до меня, — решила Итого, наблюдая, как стоящая впереди Хлорофитум, уткнувшаяся спиной в Биолланте, стоит и рездаёт точечные попадания этим прыгунам. — Вот! Мой! Мой! — сдуру закричал Дзоромэ и повёл меху прямо на очередного спрыгнувшего откуда-то дроида ВИРМ. — Ох! — Икуно очень недовольно посмотрела на это, так как могла в принципе застрелить того противника, но решила-таки оставить супостата на Дзоромэ и Мику. — «Может быть — это и правильно, патрон надо экономить, кто знает, для чего последний пригодится!» — На те! — Дзоромэ столкнул ВИРМ и навалился с когтями. Биолланте тем временам поприветствовала врагов с другой стороны залпом шипов, они повтыкались, после чего она же на десерт выдала порцию кислоты, отчего многие из проткнутых с шипением рухнули в клубах пара и, подрагивая, растеклись среди сваленных обиталищ лангольеров. Ещё нескольких бегунов и прыгунов вблизи Сакура схватила пастями мезозавров или крокодилов, которыми завершались её толстые стебельки, зажав противников в челюстях, каковые с двух сторон часто усеивали острые зубы. Ими Сакура взялась разжовывать дрыгающих вражин, обильно испуская кислоту, которая специально становилась всё более едкой под их материал. Грохот — из-за горы, словно бегущая горилла, выскочил большой ВИРМ, почти безголовый и широкий в плечах громила оттолкнулся от своих толстенных ручищ и подпрыгнул, приземлился на своих узких и уродливых ногах перед сразу взявшейся до конца расти по такому случаю Биолланте. — Сабуро, скорее сюда! — выкрикнул Футоши, когда этот сигающий великан навис прямо тут. Икуно от злобы таки дала ему из плазмы, прозитронка пока остывала. Понятно дело, какой-то один шарик смог лишь оставить одно дымящееся углубление, каковое сразу затянулось без следа. Игнорируя это, фиолетовый голем вонзил лезвие в голову Кайдзю, отчего там даже проявились злые оранжевые глаза. Она в ответ связала нападавшему ноги своими толстыми корнями и вцепилась в живот вторичными пастями венереных мухоловок, каковые клацали сплошными зубами на стебельках. Во время боя увеличение Биолланте придавило под собой к земле не только Дельфиниум, но и Хлорофитум, а вот проворные Мику и Дзоромэ смогли вовремя убежать от распираемого растительного Кайдзю, оставив все эти корни и лианы извиваться позади. — Ну я тебе покажут! — посмотрел Дзоромэ на гиганта ВИРМ, вновь бьющего Биолланте по голове. — Вперёд, Мику! — А может не надо?! — Надо, Мику, не трусь! — Ох, ты дурак, Дзоромэ! — но Мику всё равно повиновалась своему доминирующему партнёру, словно бы следуя правой заповеди «да убоится жена мужа своего». Аргентия прыгнула на саму Биолланте и с её бока быстро переметнулась на реактивных двигателях до широкой тяжеловесной руки ВИРМ, каковую Биолланте успела в свою очередь схватить плотными корнями и сейчас ещё оплетала лианами. — На! — Дзоромэ вмазал когти в фиолетовый покров… и они просто отломались об него! — О, ё! — вот теперь уж «муж» с ужасом взглянул на них. — Мику, кажется мы переоценили себя! Мику надула щёки. Из корпуса ВИРМ на ровном месте выросли пики — к счастью янтарное АТ-поле плотно обхватило Франкс подобием второй кожи — и оружие ВИРМ его только скинуло. — Держитесь! — выкрикнула Кокоро. — Мы уже! — добавил Мицуру, когда Евафранкс подлетел к ним от горы, положив там последнего великанища. — Да! — Сабуро с наскока вонзил лезвие в плечо ВИРМ, а после плашмёй надавил в сторону спины и так поверг дроида на землю, после чего прибил ногой и буквально выломал через грудь ВИРМ свой меч — фиолетовая жидкость обильно обрызгала всех. Кокоро пустила на всякий случай разрывной в раскуроченную грудную полость. — Вот так! — ещё ногой вломил туда Сабуро. Биолланте резко уменьшилась и её гора лиан и корней резко сошла со вдавленных в каменистый грунт Дельфиниума и Хлорофитума. — Ой, вы как?! Я вас не раздавила?! — Биолланте почти приняла облик человека. При этом она могла спокойной общаться по линии связи человеческим голосом — как узнали позже пилоты Франксов, человеческое естество Сакуры во время высвобождения Кайдзю из карманного измерения, просто обхватывалось веществом монстра и в целом виде оставалось надёжно защищённым внутри. То есть в некотором смысле она пилотировала просто ещё одну меху. — Мы не пострадали! — отозвалась Итиго. — Да, мы в порядке! — устало улыбнулся Горо. — Мы ещё не погибли!.. — рыгнул Футоши, у которого от стресса продолжались проблемы с животом. — Мы целы, — куда скромнее ответила Икуно. Оба Франкса начали подниматься — как раз в этот момент прямо из воздуха возник лежащий ВИРМ двадцати метров, с дырой от попадания Икуно — она затягивалась чем-то прозрачным, но не в этом было дело — рука этой сволочи схватила руку Дельфиниума. — Убью! — Икуно сразу из пары пушек превратила этого врага в фонтан брызг. — У ВИРМ хорошая маскировка, — отметила Кагу, — даже мои сканеры не смогли понять, куда этот делся. Как суперкомпютер, она без проблем отслеживала каждого из противников. — А-а-а! — Итиго почувствовала боль в руке. — Эй, смотрите! — Горо испугался при виде руки своего Франкса — в месте, которое повредил ВИРМ, сеткой разрастались фиолетовые прожилки, прямо на металлического вида покрове Дельфиниума. Там же раскрутилась гексаграмма и открывшейся портал начал поглощать руку, прожилки устремились к локтю. — Футоши, быстро! — Икуно уткнулась дулом позитронки с локоть. — Держите ровно! — Держу! — выкрикнул Горо. — Кагу, дай водородную бомбу, — попросил в этот момент Сабуро. — Вот так! — выстрел Икуно начисто отделил заражённую ВИРМ часть от здоровой. Сабуро же опустил палец своей Евы в портал и задержал его закрытие. — Я могла бы попробовать АТ-поле выдавить ВИРМ, но это могло бы с наскока повредить вашим защитным заклинаниям, — сообщила тут Кагу. — Н-ничего, так справились, — несколько морщился от фантомной боли Горо. — Вот так! — Сабуро с другой руки сунул в портал ВИРМ выпавшую откуда-то боеголовоку. — Вот так, — японец движение двух пальцев сомкнул портал. Двое рядовых ВИРМ у горного склона попытались ещё призвать кого-то, однако в этот раз прямо вслед наполовину пролезшим товарищам из порталов вырвалась разрушительная энергия, взрывом ВИРМ разметало, уничтожив порталы вместе с призывателями. — Отлично! Теперь когда мы дали им Кузькину Мать весом в три сотни мегатонн, там, откуда они брались, их больше не будет! — порадовался Сабуро… Отброшенный в разрушающей коробке Космический Годзилла врезался прямиком туда, где снежно-дустовая пустыня смыкалась с низвергаемыми кровопадами. Этот район выглядел более богатым на инфернальную биоту — из красных озёр торчали коряги и стволы высоких деревьев, часто соединяясь со склонами каменных возвышенностей. Космозилла врезался в цепь таковых и расколол начисто прочную породу. Она провалилась, потому Кайдзю с рёвом завалился меж разлома в цепи возвышенностей. Под этими склонами также трещинами разверзлась твердь, целые пласты её восстали, меж щелей выпуская фиолетовый свет. Мегалон и Камоэбас приземлились здесь же, последний вытащил конечности и голову из-под черепашьего панциря, всего покрытого следами от повреждений, во многих местах даже пробитого и расколотого или отколотого, и активно дымящегося. Тодзи прыгнул за ними сюда на своей чёрной Еве, сильно согнув ноги при приземлении и скинув с верхних длинных рук Годзиллу обычного. Ящер-Холокост сразу же гордо окатил это сотрясаемое место раскатистым рёвом. Космозилла ответил своим громогласным кличем — и сразу же разбросал навалившиеся обломки породы и быстро вырвался напротив из разбитой цепи каменистых возвышенности, оплавленных и сильно дымящихся. Торчащие из живой плоти минералы противника переливались самыми разными оттенками янтарного, фиалкового, пурпурного, багряного и немного золотого и белого, где-то ближе к центру каждого из «алмазов». Яркие розового оттенка прожилки ВИРМ на шкуре пульсировали в так мерцанию кристаллов и, казалось, слегка шевелись. Крест ВИРМ пребывал в короне — как своеобразный пилот. Под его управлением Кайдзю становился куда опаснее. — «Он снова дематериализовал свою крепость, что он задумал?!» — Тодзи почуял неладное. — «Ладно, выпущу ларвов для прикрытия и общей массы!» Четырёхрукий Евангелион-03 пауком распустил свои конечности и развеял густой песок, который просто полетел пустынной бурей, идя против метели, он просто материализовался от чистых мыслеволн, посвящённых думам о смерти. Депрессия воплотилась в виде огромного шквала вопящих черепов самых разных живых существ и прочих зловещих гримас, сотканных из песка — кричащие злые ларвы таким живым пыльным натиском обрушились на Космозиллу одновременно с тем, как против него рванул Мегалон, а за ним — Тодзи и Годзилла, Камоэбас, как мало полезный в нападении, остался пока в запасе. Кайдзю-ВИРМ встретил резким разворотом Мегалона и отшвырнул хвостом — загородился чередой фиалковых многогранников от наскочившего затем Тодзи. Врезавшись в него и немного отлетев назад, пилот чёрной Евы обрушил на преграду дождь кулаков, наносят удары с умопомрачительной скоростью, даже Кайдзю оказался тяжело отслеживать их. Песочные ларвы обтекли многогранники и облепили шкуру Космозиллы, выдирая по кусочку. Годзилла хотел было вцепиться в руку, но собрат с кристаллами резко взлетел и ногами дал по морде противнику. Мегалон поднялся. Тодзи доломал многогранники. Космозилла с воздуха выпустил гравитационные лучи по площади, коими сдвинул разбитые ранее собой при приземлении каменистые возвышенности, тем самым заперев трёх противников меж горными массивами. Но сонмище ларвов, растягивалось с каждой секундой, становясь сильнее и злее, более того — среди них появились песочные Кайдзю, ранее павшие в битвах. Против всей этой неумолимо наступающей оравы Космозилла испустил ярко-пурпурное излучение из всех своих кристаллов, оно встретило песчаных мертвецов и поглотило, начисто просветив, и тогда вслед вою гневных ларвов захрустели звуки замерзающей воды, охватываемой оковами льда. — Бля, чё за тупая ловушка?! — Тодзи кулаками прошиб сомкнувшейся горный массив, Годзилла с рёвом прорвался следом, Мегалон, гудя бурами, вырвался аккурат за хвостом Ящера-Холокоста. Камоэбас пробежал по верху массива, возле пробитого прихода. Они все оказались перед началом белой пустыни, где в пар обратился весь снег и лёд и где Космозилла заканчивал светить пурпурным. Вокруг него высились идущие трещинами ужасные изваяния кричащих черепов и образов Кайдзю, состоящих из всё тех же замерших в вопле физиономий с пустыми глазами. — Блядь! «Сукин сын превратил моих духов песка в стекло!» — Тодзи пронаблюдал за тем, как крошатся на осколки призванные им существа. А сам босс задействовал аналогичную абилку — Кайдзю-ВИРМ уже раскидывал позади кристаллики, которые на фоне дустовой пустыни завращали гексаграммы, откуда восстало видимо-невидимо дроидов ВИРМ габаритами с Евангелион. — Ну всё — Тодзи зол! — Евангелион-03 с животным рыком сорвался с места и помчался. ВИРМ кучей навалились на рукопашника, буквально скрыв под собой из виду чёрный Евангелион. Только для того, чтобы брызнул фиолетовый фонтан. — Умрите! Умрите! Умрите! Тодзи работал кулаками на такой скорости, что ВИРМ просто рвало на части, пробивало сразу с одного кулака по несколько штук. Однако — очевидно, основная функция этих машин заключалась в том, чтобы отвлечь Тодзи. Космозилла выдохнул густой розово-янтарной струёй. Годзилла в ответ пустил в ход свой бело-синий атомный луч — разумеется, Космический сородич всегда пересиливал. Мегалон, успевший пробурить двух ВИРМ, рванул против босса — благо Тодзи смёл шестёрок на пути, а Камоэбас закрыл панцирем Годзиллу от луча врага, когда собственное дыхание Ящера-Холокоста оказалось почти преодолено. А потом в какой-то момент бастион Космозиллы заключил Тодзи — все ВИРМ преобразились в него, похоже, сделав эту структуру окончательно материальной и устойчивой — так крепость встала вокруг Юнита NERV, буквально замуровав цель заживо. После этого Космический Годзилла с довольным оскалом физиономии одним движением руки отломал от этой конструкции кристаллическую ракету и запустил остриём в грудь Мегалона-Бардиила. Это своего рода копьё насквозь пробило грудь и вышло позади из спины, после чего изнутри излились разноцветные струи, бегающие ветви тока покрыли углями всего зомифицированного Кайдзю — и тот рассыпался в дымящиеся и тлеющие угли почти целиком, оставив от себя только низ ног, хвост да тяжелые буры. — «Барди, под управлением ВИРМ его атаки стали ещё опаснее!» — Тодзи силился вырваться. — «Ну что за мразь!» Ангел-симбионт одновременно покрыл синей подкожной сеткой загорелое лицо Тодзи и, вероятно, на всём остальном теле проявилась аналогичная структура, радужная оболочка левого глаза окрасилась в алый, контактный комбинезон также пошёл вздутыми следами и стал выглядеть так, словно его только что сваляли из оплавленного каучука — в области солнечного сплетения образовалось красное ядро. Одновременно с этим панцирь Камоэбоса окончательно раскололся, часть обнажившегося черепашьего тела просто сгорела под натиском дыхания Космического Годзиллы. А другая, вместе с Бардиилом, начала влезать в рот Годзилле обычного. Космический отвлёкся от этого на Тодзи, зная, что этого надлежит добить в первую очередь. — Найди контактную капсулу — убей пилота! — подсказал ВИРМ. — Я скопировал ятаган Барзаи, чьи техномагические свойства отрицают регенерацию. Порази капсулу и S2-двигатель… В руке Космозиллы материализовался ятаган из сиреневого минерала, каковой враг с превеликой кровожадностью направил в грудь Евы, спокойно при этом проходя через другую такую кристаллическую субстанцию, как сквозь нематериальную. Годзилла, поглотив останки Камоэбоса, в особенно — его живой ядерный реактор — выпустил максимально заряженный красный спиральный луч — угодил в щит Космозиллы… Кайдзю-ВИРМ наиболее отвлёкся на генерацию достаточно прочной защиты, чтобы устоять под этой штукой. И тогда в ход ломанулись дроиды ВИРМ, которые Ева-03 до того раскидывала, пробитые и часто не имеющие и половины туловища, они зияли синими наростами Ангела Бардиила, что захватил этих тупых марионеток. Они заняли позицию вокруг Космозиллы, открыли портал всей вместе, завращав под ним прессуемым врагом гексаграмму. Отторгаемый туда дыханием Годзиллы, Космический собрат с некоторыми изумлением провалил в генерируемый шлюз — зомбифицированные ВИРМ дружно навалились сверху и исчезли, как только разлом закрылся. После этого кристаллическая ловушка просто исчезла, словно никогда ещё не существовало. Оставшиеся в живых дроиды ВИРМ просто испустили характерный по цвету фиалковый дым и распались в рубинового оттенка угли — самоуничтожились, дабы недостаться врагу. Годзилла захлопнул пасть и скептически осмотрел дымящейся след на месте пропавшего в гексаграмму противника. — Ой, бля! — Тодзи в этот момент вернулся в норму. — Ах-ах! — парню требовалось отдышаться. Вокруг всё дымилось и проваливалось. — Брат, ты как?! — спросила Сакура, только кончив отбивать Итиго. — Я — в полном!.. Сакура, ребята! Барди захватил часть систем ВИРМ, он смог снять с меня ловушку и отправить Космоса в одно место, в которое мог!.. — Тодзи озвучил всю информацию, которую ему прямо в мозг вложил Ангел-симбионт. — Кенске! Кенске, Космос идёт к тебе! Квантовый передатчик барахлил по вине квантовой запутанности, вызванной сочленениями доменных стенок возле Врат Иедара. Годзилла, также теперь связанный с Бардиилом, смог это осознать и махнул перед Тодзи на себя и вытянул верхние конечности, фактически попросившись на руки. — Пидор хуево будут с обратной стороны Врат! — не теряя времени, Тодзи схватил Годзиллу и обратил вторую пару рук в широкие крылья, на каковых нелепо взлетел с тяжким грузом — к счастью, законы физики писались Азатотом точно не для этих мех… Ещё несколько залпов с судов угодили в заглатывающую тень, когда Кенске стоял во Вратах Иедара. — И это всё?! — вызывающие бросил Кенске. Отряды ВИРМ опять поспрыгивали со своих посудин, высоко подняв при приземлении тёмно-серые клубы грунта, и вновь побежали на четвереньках, подобно своре диких животных. — «Снова зерг-раш? Они что-то затевают или в отчаянии не понимают что со мной делать?» — раздумывал Кенске. Несколько отрядов разномастных дроидов зашло с тылу — прыгучие ловкие големы оказались на арке, попутно при движении срывая обвивавшие её инопланетные растения, эти сволочи рьяно спускались, чертовски быстро перебирая конечностями. — «Чего они пытаются добиться, бросая на меня это мясо? Я могу перемалывать этих безголовых сколько влезет!» — Кенске вновь распростёр абсолютно чёрную плоскость Божьих Челюстей, каковая притягивала к себе ВИРМ, и ещё вдобавок откинул от кистей кнуты, наполненные энергий оттенка самих ВИРМ. — Вам не пройти, сукины дети! Кенске ногой Евы встретил одного соразмерного, вмазав его пинком в арку Врат Иедара, отчего ВИРМ порвало в клочья — замахал кнутами, нарезая ещё парочку спрыгнувших на фрагменты. — И это всё?! — Кенске метнул взор на плоскость, где вновь «пошла ко дну» целая куча ВИРМ. А за ними показался Космический Годзилла! Его призвали из портала, прямо тут! — Блядь, ты-то откуда тут?! — Кенске заранее при инструктаже узнал, что у Врат Иедара барахлят квантовые передатчики, потому он не мог узнать судьбу тех, кто бился позади. Радио тоже не работало в условиях сильного магнитного поля возле основания Цепи Времени. К слову, именно в этот момент пилот Евы-04 заметил, что исходящая от арки Цепь Времени дрожит… и на глазах распадается, буквально раскрашиваясь в стеклянный порошок или в нечто такое. — Что вы сделали?! — вытаращился Кенске. — ВИРМ — ничего не делал, — отозвался один из крестов, — Цепь Времени уничтожена по неизвестной для нас причине. Мы уходим. А ещё нанесём напоследок по тебе удар в полную мощность, раз у ВИРМ нет больше цели уберегать это звено. Ты заплатишь за то, что бросил вызов ВИРМ… Флот и Космический Годзилла разом сделали залп, залив всю видимость перед Евой-04 чистым светом своего залпа… — Держу! — улыбнулся Каору, посмотрев напарнику в лицо безо всякого лишнего напряжения. — Афффууу! — полностью спокойно выдохнул пилот Евы-04 и облокотился в кресле. — Кенске-кун, не забывай, я кастую на вас удачу — потому перейти вовремя, таки да — это одна из моих способностей, которой я сам себя наделил, — пояснил Ангел. — Я тут, Кенске! — выбежал Тодзи к арке Врат Иедара. Там же подоспел Сабуро, держащий Франксы. Свет от выстрела рассеялся, позволив увидеть Космического Годзиллу, кресты ВИРМ и их флот. — Кто вы такие и зачем напали на моих друзей? — потребовал объяснений Каору. — Мы — ВИРМ — наследники Адди-Будды SEELE, — дал ответ крест. — Которых ты убил, несмотря на то, что они помогли тебе одолеть Ньярлатхотепа. Пока остальные соображали сразу после боя, о чём это вообще, Каору без запинки вымолвил: — Это была месть по их адрес с моей стороны — я считаю, что имел на это право, — под пояснительный тон пилота Евангелион-02 неспешно двинулся по серому грунту, — эти SEELE убили моих [приёмных] отца и мать, спланированно пользуясь моей депрессией, они забили мне голову своей безумной сверхценной идеологией, манипулируя мной, они заставили меня убить моего возлюбленного и уничтожить всё человечество только для того, чтобы исполнить ритуал восхождения к божественности для самих себя. И так как я оказался пойман во временную петлю, нечто похожее творилось со мной постоянно. Сейчас я могу вспомнить всё это — я трагически умирал столько раз, что меня это уже не трогает. Единственное чувство, которое у меня осталось по поводу пережитого — это гнев! Я хочу покарать каждого, повинного в этом! — указанная эмоция самую малость отразилась в мимике Каору и в основном проявила себя в повышенном тоне. — Кроме того, что значит «я их убил»? Я всего лишь скинул их на обеденный стол к Азатоту. Каору сделал паузу, рубиновые глаза, не отрываясь, как-то немного исподлобья взяли на прицел сонмы крестов, расправляющих перекладины над Космическим Голзиллой. — Думаю вам известно, SEELE считали, что Бог — Высшая Ценность, источник блага, добра и красоты, сама любовь, — Каору слегка закатил глаза — и вообще всё хорошее в абсолютной степени — только мы, голубые, ему почему неугодны — но вот когда они стали Адди-Буддой SEELE и их космический уровень существования позволил им наконец оценить перспективу по опыту, а не по вере, они поняли, что Бог на самом деле не такой, каким они себя воображали. Собственно, тут как с людьми, — у Каору белым полумесяцем возникла надменная улыбочка в тон изящной бледности юношеского лица, — люди иногда делают у себя в голове образ другого индивида, — альбинос ткнул себя пальцем в висок, — и судят этого другого по своему образу, и чем меньше они реально знают этого человека, тем дальше от оригинала будет надуманный образ. Не удивительно, что у людей, которые никогда Абсолютного в глаза не видели, отпало всякое желание иметь близких отношения с этим Конечным Первопределом, стоило им только узнать, сколько была велика разница между надуманным образом и неподражаемым оригиналом. — Каору вдруг убрал всякую улыбчивость, даже надменную и саркастическую. — Но, так как цена за слияние с Абсолютом уж оказалась сполна уплачена, я счёл себя в праве дать пинка под зад этим придуркам, чтобы они свалились на банкет Султана Демонов. Ведь верующие ценят Бога за то, что он, Бог, — есть Бог, а не за то, что он благ, милосерден, справедлив, так ни одно из этих качеств даже в теории, при их детальном рассмотрении, заметим, не имеет ничего общего с тем, что мы, люди, называем милосердием, справедливостью и благостью, ибо сам этот ужасный мир уже каждому говорит от рождения бедами и страданиями, что создатель его не может иметь ничего общего с этими атрибутами… Пускай ценят Азатота за то, кто он есть по сущности, а не по характеру своему — бессмысленному и беспощадному. Имена избранных уж были вписаны в Книгу Жизни от самой Вечности — поэтому ничто не может помещать верующим быть с их Богом, а мимолётное нежелание идти до конца ничего не может по итогу изменить — как говорил преподобный Тим Ла’Хей: единожды спасённый — спасён навсегда. Каору с благосклонством закончил говорить, дав понять ВИРМ, что его позиция изложена, тогда коллективный разум сказал следующее: — Нагиса Каору, ты мог бы стать по-настоящему Высшим Существом, чтобы занять место того «бога», которого ты так ненавидишь, дабы сделать всё лучше, чем сделал Азатот, но ты добровольно заковал себя в оковы несовершенства и порока, предпочтя потакать своей омерзительной похоти — ты пал до уровня окружающих тебя животных, способных лишь совокупляться и поедать, испражняться и потеть, до уровня этих ничтожеств. Возможно, ты верил, что Создатель Вселенной — Высшая Ценность и узнав, какова эту сущность на самом деле, что это — тупая дегенеративная амёба, которую наконец надо лишить во что бы то ни стало власти над Мирозданием, возможно ты разочаровался в любых ценностях выше вкусного стола. — Пожалуй — можно так сказать, — Каору похлопал по своему животику, частично скрытому под контактным комбинезоном, частично оголённому, — я люблю много и вкусно есть. Хотя не нуждаюсь в этом, так что даром перевожу продукты на свой гедонизм. И очень хорошо, что я как совершенный богочеловек совершенно не набираю лишнего веса! — И вместо того, чтобы навсегда объединиться с Адди-Буддой SEELE в союзе с целью свергнуть Азатота, ты предпочёл остаться неизменным животным — ты мстил за своих родителей, которые имели в твоих глазах ценность вовсе не интеллектуальную, а эмоционально-животную, мстил за свою стаю, словно обычная обезьяна, — упрекал ВИРМ. — Свергнуть Азатота невозможно — да, он тупой и не способный ничего понять — но он Абсолют, Создатель и Вседержитель Всего, Конечный Первопредел, Вечный Повелитель, Первый и Последний, Высшая Философская Истина… Вы думаете, я ради блага Синдзи не пошёл бы на союз с Адди-Буддой SEELE, чтобы уничтожить Азатота навсегда и тем самым лишить моего заклятого врага Ньярлатхотепа всей его силы, окажись это возможно технически? Я видел Азатота, когда стоял на краю Мироздания, где берёт своё начало всё сущее и где скручивается обратно в породившую его утробу. Я знаю о чём говорю. А вы — нет. Я единственный, кто видел Великого Творца Слепого Невежества и остался после этого в здравом рассудке, а вы тоже придумали себе в голове образ «Азатота, которого можно одолеть», но нет — мы герои истории вселенского ужаса, а не светлого фэнтези, где в конце добро торжествует — тут как в книжках тупой идеологической пропаганды — злодей терпит поражение, потому что он не знает жанра, ну, а герой попадает в точку, однако в нашей истории жанр не сулит нам обоим ничего хорошего, ВИРМ. Говоря это, Каору уверено глядел своими рубиновыми глазами в скопище крестов над короной Космического Годзиллы, к которому Евангелион-02 в конечном итоге спокойно дошёл, оставив позади поднятые от шагов клубы пыли. Космический Годзилла… оказался пробран страхом! До глубины своей чёрной души! Оно в такой же степени успокоило союзников, в какой оковало его страхом! — Вы напоминаете мне безумного Калигулу, который, как говорят, объявил войну Посейдону, приказав своим легионерам метать копья в море — с таким же успехом вы могли бы пулять из своих корабликов по круговерти Абсолютного Хаоса, — Каору демонстративно откинул взором флот, плотно нависающий над серой безвоздушной пустыней, — и ожидать, покуда Слепой Бог-Идиот долбанёт по вам одной из своих лап, попутав с одним из своих барабанов, или задавит насмерть жирной задницей, или перданёт и сдует вас и все ваши надежды… — Каору харизматично озвучивал эту речёвку. — И что-то мне подсказывает, вы боитесь меня. В конце концов я был назначен Мессией на День Бога Могучего, отделять агнцев от козлищ… А, грешники? А, заблудшие? Вы боитесь меня? — Каору легко приподнял тонкую пепельную бровь. — Довольно декламаций, — ответил ВИРМ, — мы избавили себя от слабостей вроде благоговения и страха, нам неведом религиозный ужас, пронзающий твоих врагов, ибо они — слабы. И даже если бы мне был ведом страх, ВИРМ не испытал бы его перед обезьяной с очень большой гранатой. Слишком много чести животному, которому повезло взять в руки такое орудие. — Эх! Если таков ваш выбор, если такова ваша сверхценная идея, которую вы сами для себя назначили — то ладно, по моему глубокому убеждению — каждый выбирает по себе… Но если вы, — пилот Евы-02 вновь прямо посмотрел на скопище крестов над Космическим Годзиллой, в чьих глазах читалась неподдельный ужас, когтями держащий за всё тело, — если вы посмеете встать на моём пути — сам Азатот покажется вам не столько крупной проблемой. И Каору поднял меч на Космического Годзиллу. Увешанный переливающимися минералами Кайдзю-ВИРМ резко развернул свою крепость, которая охватила Еву-02 и окрестности… для того, чтобы полностью раскрошиться от дальнейшего движения меча — не сдержав врага даже на мгновение! Каору, словно невесомым пером, парой касаний также обратил в разлетающиеся кусочки массивные наплечные кристаллы. Суда флота произвели залп — каждый выпущенный выстрел наткнулся на многогранник АТ-поля Каору — и они отразились аккурат обратно по раструбам и иглообразным излучателям — посудины, проглотившие через раструбы свои выстрелы, просто раздулись и разорвались изнутри, остальных прожгло и они также разлетелись на кусочки. — Сдавайся, — потребовал Каору от Кайдзю перед собой, чьё тело уже покидали ВИРМ, потому пульсирующая сетка розовых прожилок почти сошла. Чрезвычайно ослабевший после таких травм, Космический Годзилла преодолел оковы страха и собрался с силами, выдохнул оставшуюся энергию… Каору встретил её плашмёй и отразил дыхание кристаллическому Кайдзю в брюхо — и как раз в тот момент, когда это попадание пробило врага, Каору вонзил ему меч в кристаллическую корону, откуда пилот ВИРМ уж смылся, разбил эти кристаллы и опустил лезвие от лба через рот до разлетающегося живота — свет, огонь, вылетающие внутренности и кровавые брызги образовали целый фонтан!.. После Каору с закрытыми глазами вскинул меч и распустил багряное марево, оно залило небо и все оставшиеся суда ВИРМ просто безо всякого огня лопнули в фиолетовую жидкость, словно наполненные ею пакеты, залив безвоздушное пространство настоящим ливнем. — Что это за оружие?! — поразился Мицуру, когда алое марево вновь стянулась в Еву-02, ровно опустившую меч. — Анти-АТ-поле, оно разрушает форму любого живого существа, превращая его в химический бульон, — кратко пояснил Сабуро. От флота ВИРМ остался лишь мокрый фиолетовый туман, покрывающий планетоид словно своего рода радуга. На месте Космозиллы остался кратер с почерневшей трухой, подоспевший Годзилла одобрительно посмотрел на это место, искреннее, впрочем, жалея, что не он сам послужил причиной окончательной погибели ненавистного брата. — Это было китайское предупреждение! — Каору указал мечом на скопище крестов, устремившихся прочь. — Молодец! Ура! — захлопал Кенске. — Как по мне — слишком театрально, — критически отнёсся Сабуро. — Все геи — немного театральны, — высказал Тодзи. — Не правда — я не театрален! — угрюмо возразил Сабуро. — Не могу поверить, что я наблюдаю нечто подобное, — Горо окинул взором останки флота ВИРМ, уничтоженного во мгновение ока. — А я уже начинаю привыкать! — не удивилась Мику. — Ох, да! Как я хочу обрести такие силы! Эй, Каору, как можно стать таким?! — с искрами в очах запрыгал на месте Дзоромэ. — О, я просто тот самый Мессия из Книги Откровения, рождённый для спасения человечества через полное уничтожение стран, народов и всей Земли, потому сей статус также обязывает меня заливать планеты кровью врагов с максимальной театральностью! Иначе какой я нахуй Сын Божий? — и правда манерно развёл руками Каору, чья Ева развернулась и зашагала обратно к арке Врат Иедара, оставляя всё позади на тысячи миль действительно залитым фиолетовой кровью ВИРМ, в которой сплошняком валялись покорёженные обломки гигеровских штуковин. — Но если говорить кратко, Дзоромэ, чтобы быть таким крутым как я, тебе просто надо родиться неотразимым парнем с трагической историей! Каору посмеялся, вполне по-бытовому. Похоже, подумали ребята, этот Мессия и права был склонен к тому, чтобы страстно и по-актёрски выделываться в такие моменты, самопорадируя свой же собственный образ. — Хорошая шутка, сынок, — одобрил Соломон, чья хитрая еврейская персона всё это время находился с Каору в контактной капсуле Евы-02. — Но у нас новая проблема… — Что это там позади звезды? — Икуно среди всех, разглядывающих небосвод, первой обратила внимание за останками флота на нечто, колыхающееся позади солнца… И пасть Нхимбалот сомкнулась, проглотив звезду! Это зияла Глотка Левиафана Ада, все её узнали, выросшую до такого размера! Все, кроме неизменно спокойного Каору и любезного Соломона, вновь напряглись после победы на ВИРМ, пилоты Тринадцатого отряда так вообще в шок впали! Годзилла настороженно прищурился, глядя в ту часть неба, где Нхимбалот разразилась плотнейшим вихрем разогретой пыли, в которой постоянно что-то взрывалось, и чья бахрома дальше и дальше раскидывалась от той точки, где Левиафан Ада заглотил целое солнце! Серая безвоздушная планетка перестала освещаться. Аура вселенского ужаса пронзила бы каждого, не стой с ними рядом Каору. Почему-то, он мог успокоить даже сейчас одним присутствием. Они ни потеряли боевой дух, просто язык как отняли из-за того, что мозг не поспевал за глазами, которые видели Это! — Блядь, хуйня ебаная! Это Нхимбалот, ебать её нахуй?! — таки разразился привычной бранью Сабуро. — Не Дед Мороз, очевидно, — промолвил Каору, при этом даже особенно не смотря в ту сторону. — И часто, брат, вы сражаетесь с таким?! — изумилась Сакура. — Ну, таких больших кусков дерьма на моей памяти ещё не было! — признался Тодзи. — Ого, так вот как выглядело Око Ужаса в момент рождения! Та-ак, пацаны, нам понадобится Гуррен-Лагган Сокрушитель Небес! — увидел этот космический беспредел Кенске. — О-о, нет! — схватился за лицо Футоши. — Как я хочу проснуться! Когда это всё закончится?! — Не вопи, толстый, — раздражённо бросил Мицуру, — и без тебя тошно! — Какое оно огромное… — голос Кокоро резко осип. — Он-ноо с-съело звезду?! — Горо аж стал заикаться. — Ох, неужели нашёлся обжора похлеще Футоши! — Дзоромэ безумно расхохотался на нервах. — Я даже не хочу спрашивать, как такое может существовать! — Икуно отбросила весь свой рационализм под натиском эмоций. У неё пропало всякое желание жить в мире, где просто возможно подобное. — Что?! Оно стало таким огромным?! — пыталась осмыслить подобное Итиго. — Ах, командир, по-моему, пора уже привыкнуть, — Мику проявила жанровую смекалку, — они будут всё расти и расти! — Цепь Времени не просто разрушилась, когда я за неё взялся, — Каору начал рассказывать, все обратили внимание на то, что он говорит, даже Годзилла, — но и откатила состояние Нхимбалот до того момента, когда Пустая Смерть находилась в расцвете сил до того, как Сотня сокрушила её. Похоже, Минос настолько опасался предательства Сотни, что запрограммировал свою печать так, чтобы она вернула все силы Нхимбалот при условии, что нечто извне своей магией повлияет на саму Цепь для упрочнения… Или как-то так. Возможно этот триггер работает как-то иначе, но не суть. Минос, похоже, боялся, что остальная Сотня свергнет его и потому сделал всё, чтобы забрать их с собой — это «возмездие мёртвой руки»… — Социал-дарвинист, ебать его за ногу! — развёл руками Тодзи. — Я же говорил про демонов правду… — Так, блядь, хватит этих умных мыслей! Давайте что-то с этим делать?! — Сабуро указал на Нхимбалот. — Сейчас, дорогой, сейчас, — Каору в совершенстве держал себя в руках. — Нужно решить ещё один вопрос. Соломон, я уверен, вы знали, что так будет, вы просто хотели, чтобы я вернул вашему Слову Божьему прежнюю суперсилу, — обернулся к хитрому еврею японец-альбинос и очень проницательно заглянул в зеркала души. — Не буду кривить, — не растерялся Соломон и уверенно ответил, — что рассматривал и такой сценарий, не более и не менее вероятнее прочих. Но я не намеревался тебя обманывать и конкретно вести события именно по такому плану. Так как я не мог знать наверняка, что Минос установил этот триггер. — Но вы и не сказали, что такое возможно?! — попробовал поймать Тодзи. — Не сказал, так как у меня не было точной информации, что Минос так зачаровал Цепь Времени, я лишь понял что это так, когда она вдруг начала вести себя как повела, возвратив Нхимбалот к расцвету и исчезнув. И это было в контексте ожидаемого, — оправдывался Соломон. — Сука! Да не пизди! У Каору нихуя не оказалось выбора! Верно, ты уже убил Миноса — если бы Каору не поколдовал над этой Цепью Времени, она бы разъебалась нахер и так, если поколдовал — она бы тоже пизданулась ко всем хуям! — с обвинительным уклоном рассудил Сабуро. — Выходит, она ебанулась в любом из этих двух ебаных случаев!.. Блядь! Вы после убийства Миноса поставили Каору в такую ситуацию, где всё не могло бы закончиться иначе, блядь! Так тут же на лицо ебаный хитрый план! — Я авантюрист — потому никогда ничего не планирую, это только в фильмах главный злодей может всё распланировать до мельчайших деталей и верить, что Шлюха-Судьба всё расставит по своим местам — но это вздор, в нашей жизни нет сценариста и ею правит Изменчивая Фортуна, возлюбленная дочь Хаоса-Идиота, — не без патетики парировал Соломон. — Хватит пиздеть да в уши срать на эту возвышенную хуету, блядь! Ебать! Каору, я уверен, что это пижонистое хуйло подстроило нам эту парашу! — настоял Сабуро. — В любом случае я намерен биться с Нхимбалот вместе с Синдзи, к чему я готовился с самого начала, — Каору всё тем же сдержанным взглядом посмотрел на беснующейся ураган хаоса, коим обернулась Нхимбалот. — Потому для меня в сущности ничего не меняется. — Да, эту Королеву Металию только силой любви да лунной призмой валить! — согласился Кенске. — И побыстрее, пока эта Слаанеш, не закинула ещё тентакли на пару световых лет! — Каору, неужели вы сможете победить даже такое чудовище? — задала вопрос крайне напряжённая Итиго. — Да — её предок Ньярлатхотеп был бесконечным существом, чередой бесконечно ужасных форм, но даже с ним я смог справиться. Потому что Шлюха-Судьба не щадит даже его. Пока Азатот правит этими Небесами, Изменчивая Фортуна будет изменять и блудить со всяким, Соломон не зря назвал её возлюбленной дочерью Хаоса-Идиота, ибо его деструктивная, беспощадная, дегенератская и слепая натура целиком и полностью выражена в этой поэтической фигуре. — То есть вы говорите уже метафорами? — поняла Икуно. — Метафоры порой хорошо доносят смысл, потому я ценю их. Ладно. Сперва нам надо встать с Синдзи плечом к плечу, — Каору посмотрел в определённую часть космоса, потом опять повернулся к гостю в капсуле. — А что касается вас, Соломон, то за то, что вы хорошо обращались со мной и Синдзи в плену, я сделаю вид, что мне всё равно, почему в кране нет воды — сама она утекла или выдул её кто богоизбранный… — Я тоже ценю твою доброту, мальчик, — ответил Соломон. *** — Так, мы всё сделали? — Виктор оглядел показания на развёрнутых голограммах. Наномашины сформировали всем пилотам Ев новые контактные комбинезоны, прежние по виду. Хиро особо не требовалась одежда, но он частично покрыл себя плотно прилегающими к синей коже тёмными элементами, словно состоящими из листков очень тонкого металла — на лопатках, от локтя и до основания кисти, ниже пояса, с вырезами на коленях, и до щиколоток, оставляя ступни босыми. Манипуляторы исчезли, полностью потратив вещество на восстановление всех комбинезонов и ряда других частей оборудования. Так Король рёвозавров разместился в высоком кресле, от которого простирались подобия шлангов и кабелей, соединяясь с поверхностью полости для контактной капсулы внутри грудной клетки Первой Евы. Келли и Мари расположились в позе рака перед этим «троном Бога-Императора», выставив свои обтянутые задние девичьи прелести очам рогатого синего «тычинки». Виктор стоял позади, Смит вернулся на своё место в Jet Alone, Шут занял роль пилота Евы-Вратаря. — Всё — ваша сеть микро-компьютеров прекрасно справилась с вычислениями, — Хиро двинул рукой Евы-01. — Осталось не больше пяти минут до полной настройки связи с Чадом. — Тогда наконец за дело! — оживилась Мари. — Какая непривычная поза — привычная для ебли, но не для пилотирования! — прокомментировала Келли. — Любишь позу раком как Синдзи? — посмеялась Мари. — Хорошая поза, но не больше, чем я люблю трахать мужчинок дилдом где-то в таком положении, — осведомила Келли. — Наши женщины только в такой позе и находятся, — между делом поделился Хиро. — О, наверное это страшный сексизм! — сказала Келли. — Я надеюсь, ты это не серьёзно? — уточнила Мари. — Конечно нет — истинный сексист и гомофоб тот, кто думает, блядь, будто поза раком унижает того, кто раком стоит! Подчиняться кому-то в сексе — это очень приятно! Не менее приятно, чем доминировать! Виктор решил воздержаться от комментариев, но в целом согласился с Келли. — Так, давайте сейчас пока приблизимся к нему, — скомандовал Хиро. Он приложил волю и двинул однорогим Юнитом, чья голова, на пару с Евой-08, возвратилась на своё место. — А я за вами! — Шут телепатический управлял Евами 08 и 25, на спине первой ехала и вторая в компании Евы-Вратаря. Все оторвались от марсианской земли у основания башни и приблизились к голове большого синего рогатого младенца, который в это время сосал большой палец. — Мы должны улыбнуться и сказать, открой ротик, малыш? — умилилась Мари Чаду рёвозавров. — Как хорошо ты относишься к детям, неужели правду говорят, что лесбиянки хотят детей? — задала вопрос Келли. — Ну-у, у меня был один период в жизни, когда я хотела взять на воспитание ребёнка на пару с другой женщиной, но… не сложилось. Я как-нибудь потом тебе об этом расскажу, — отложила тему Мари. — У-у-у-у… — Чадо, не выпуская палец изо рта, внимательно уставило ярко-голубые глаза на мелкие мехи. — Напоминает фильм «Дорогая, я увеличил детей», — прокомментировал Смит. — А мне думается, Хиро, это Рей-Лилит из «Конца Евангелиона» согрешила с тобой, — поделился своими соображениями Виктор. — Нет, это мой третий ребёнок, зачатый Зеро Ту от меня, ещё когда мы жили в той жизни на Малакандре [Марсе], — стал рассказывать Хиро. — Дело в том, что ВИРМ во время нападения на мою планету, превратил в своё оружие моих жену, то есть Зеро Ту, какой она была в той жизни, а также сына, бывшего у неё в утробе. Я полностью уничтожил то, что могло стать моим сыном, а вот тело Зеро Ту досталось мне целым… Увы, хотя оно осталось живым с точки зрения биологии, сознание оказалось утрачено. Тогда я, следуя древнему обычаю моего народа, попрощался с той, кого любил, — на глазах синего Хиро навернулись слёзы, — как муж, который её любил. И её тело смогло зачать этого ребёнка… У всех, кроме Шута, случился шок о того, что в чужой культуре считается совершенной нормой. Да, дорогой читатель, наша история, исследующая нормы этики и морали, толерантности и мультикультурализма, должна идти до самого конца и быть совершенно честной: легко принять за норму то, что нормально у нас и просто так заявить о необходимости уважать чужую культуру, но как вам принятие за норму в чужих культурах того, что у нас совершенно ненормально? — у других авторов вы не отыщете такой открытости и такой глубины погружения. Полная готовность вскрывать самые потаённые грани вопроса — вот неповторимая черта нашего стиля! — Погоди, так ты… э-э, ебал спящую красавицу? — уточнил Смит. — Да — это древний обычай… — совершенно просто рассказал Хиро. — У нас, у рёвозавров, тела долго после смерти выглядят неизменно, потому для наших мужей нормально… — Не рассказывай дальше, мы поняли-поняли! — замахал рукой Виктор. — Вот так — да, где людей едят, где что, — заулыбалась Мари. — Я слышала в мусульманском Египте исламисты хотели ввести закон о том, что муж может в течение нескольких часов после смерти трахать труп жены, — вспомнила Келли [11]. — Ну, а что ты, лисонька моя, ещё хочешь от сторонников правых ценностей? Для них чем ценности древнее, тем лучше, потому рано или поздно последовательный правый должен вернуться к каннибализму неолита и к приношению в жертву первенцев. Вот в Древнем Египте некрофилию тоже любили, — поведала Мари, — потому эти правые мусульмане просто совершенно последовательно вернулись к очередным копролитам. — Фу, блядь! Вы не могли бы свернуть тему, а?! Меня уже тошнит! — Виктор не хотел это обсуждать. — В общем-то, — тут заговорил Шут, явно на зло тому, кого нечестивый псайкер недавно совратил, — в изначальном варианте сказки про спящую красавицу влюблённый принц ебал принцессу спящей — она даже родила во сне и проснулась только потому, что голодный ребёнок отсосал заколдованную иглу или заколдованный шип из пальца матери — романтично, не правда ли? Так что Мари права — рёвозавры всего лишь разделяют не испорченные гнилым либерализмом духовные ценности, которые мы потеряли. — Это да, но вообще так всегда — нормальное в одной культуре совершенно чудовищно в другой. Помню я читала, зороастрийцы считали трах в зад ужаснейшим из грехов, в то время как мы постоянно это делаем и наслаждаемся. Они же считали закапывать трупы в землю страшным богохульством, ибо это оскорбляет землю, они считали топить и сжигать трупы таким же оскорблением для этих стихий, — перечислила Мари. — Но как же они тогда избавлялись от жмуриков? — спросил Смит. — Кощунственным для европейцев способом, я полагаю, — скармливали трупы птицам-падальщикам, а то, что оставалось — паковали в сосуды и ставили в особые склепы — башни молчания, — ответила Мари. — Правда здорово, что мир такой разнообразный и что мы все такие разные?! — Но это да, — поддержал Виктор, — например, у меня в России православные целуют куски трупов и пьют святую воду, настоенную на этих трупах святых [12]. Даже сам президент участвует в ритуальных целования мощей, ну так как это важно для политического имиджа — сам я думаю, он не верит в их чудесные свойства. — Это ещё что — в Праге вон есть храм из костей, — напомнила Мари. — Давайте к делу! Так, Хиро, вот залетела она — и как это дитя так выросло?! — перешёл Виктор к главному вопросу, решив не вестись на провокацию Шута. — Только давай так, если ответ потребует о тебя сообщить нам нечто столь же поганое, как легализация некрофилии, то сделай милость — пусть мы не будем знать ответа вообще. — У вас, людей, странная мораль. Если говорить кратко, то этот ребёнок не стал развиваться дольше пары [марсианских] месяцев, можно сказать, он умер, хотя биологически тело жило. Я не помню технических деталей, но они не важны. Мне удалось как-то превратить этого ребёнка в… центр слияния магматоплива… эээ, простите, не уверен, что верно говорю… — Хиро точно не знал, как выразить до конца эту мысль, потому пока сказал так, точно не понимая принципа действия той технологии, о которой шла речь, — я создал Купель Перерождения в цитадели Гран Криваса, чтобы Чадо росло в нём и стало тем, чем стал. — Хиро позитивно улыбнулся, поглядев на сосущего палец младенца. — Хотя мой ребёнок навсегда останется таким, я рад, что он всё же жив. — А какой у него пол? — вдруг поинтересовалась Мари. — Э-э, вроде Чадо перестало развиваться до того, как пол бы у него проявился, но для нынешней формы… я что-то забыл поглядеть ему меж ног! — Эх ты, папа! — Так, — Хиро отсигналило в голову, — всё готово! Начать процесс слияния! После такой команды область меж очей Чада сделалась словно бы жидкой, ставшая аналогом плавленного воска, синяя субстанция, тёмная настолько, насколько синий вообще может быть тёмной, она с бульканьем растянулась и в итоге расступилась, подобно водам же, обнажив нутро ярко-голубого колыхающегося вида, там всюду отодвигались подальше от входа сплетение, вероятно, нейронов, по которым постоянно бежали синие огоньки. — Прямо туда! — Я надеюсь, ему не будет неприятно, что мы протиснимся ему в голову? — поинтересовался Виктор. — Не должно, — ответил Хиро. — Главное — вытереть ноги! — захихикал негодяй Шут. — Тебе, Виктор, не впервой же — ты же уже овладевал Синдзи, да? — Да, заткнись ты, Господи! — Не напрягайся, Витёк, мы вместе это делаем — потому не ты один непиофил! — Что такое непиофил? — тут сработал эффект интуитивного понимания незнакомых слов, присущий Минимум пространству, — фу-у блядь, какая мерзость, ебать тебя нахуй за то, что ты такие слова вообще знаешь! Шут расхохотался: — Мы, псайкеры, и есть сама нечестивость! — Попахивает дискриминацией псайкеров, — вставил Смит. Покуда пилоты дурачились, все Евы в компании Jet Alone заняли полость, позади проход вновь начал затягиваться с булькающим звуком. — Мы проникаем в мозг к нему, теперь мы напрямую синхронизируемся через аналог тех нервов, которые используются при синхронизации с Евангелионом и Франксом, — объяснил Хиро, когда слизисто-голубые подобные кабелям нервы начали прирастать к поверхности всех мехов. — Хиро, то есть это по сути мета-меха? — уточнил Смит. — Именно. Сейчас во время этой синхронизации наше доминирующее АТ-поле придаст Чаду должную форму. Как только процесс начался, ребёнок прекратил сосать палец, фигура Чада взялась выливаться в нужную форму, словно она состояла из жидкого стекла — руки из детских преобразовались в эластичные и длинные, позади из плечей выросли подобия тяжёлых крыльев, в пару к двум рожкам вытянулся один длинный. Два глаза сузились и уменьшились… Так Чадо рёвозавров стало выше пояса подобием Евангелиона-01 — по-прежнему тёмно-синего оттенка, но в этот раз более плотного металлического вида. Позади восстали громоздкого подобия крылья, их нижние концы, в том числе, входили в столь же очень тяжёлую конструкцию, столь же размашистую, несколько и похожую на расходящиеся подобия лепестков, направленные в землю. Это нагромождение служило контрастом со стройным туловищем от области пупка и вместе с ним создавало ассоциацию с пауком-кентавром. Экраны внутри всех мех показались вид как бы от лица Чада. — Всё завершено, — обрадовался Хиро. — Как мы это назовём? — поинтересовался Смит. — Евангелион Апас, — наименовал Хиро. — Тогда, цитируя Гагарина: «Поехали!» — провозгласил Виктор. Из оснований Евангелиона Апас вышибли синие струи, вся конструкция высотой в сто километров оторвалась от земли, уничтожив взрывами от извержений сопл всю цитадель рёвозавров и обрушив местный Барад-Дур. Расщелина Гран Криваса быстро осталась позади… Тентакли Ремины как-то тяжело вытягивались под давлением гравитации колодца, распуская придатки вокруг разинутых утроб. Кислотная атмосфера втягивалась в поры планеты страха. Рей-Лилит, не обращая внимание ни на что более, погружала руку куда-то в пространственное искажение. Ремина одновременно теряла в размерах сама, став уже на треть меньше, видимо, в силу сжимания массы под воздействием гравитационной аномалии. Она же прессовала Семя Азатота, не позволяя пожирательнице планет и звёзд нормально вытянуть что-нибудь крупное и ударить Рей-Лилит. От этого жёлтые очи Ремины выражали жуткую злобу, но поделать планета страха ничего не могла — сферическую сволочь в вакууме ещё больше сжимало, при этом, она и так уж была сжатой, если учесть, сколько материи ей уже довелось поглотить хотя бы от газового гиганта. Так, чем больше сжатого вещества содержала та или иная часть Ремины, тем сложнее планете страха оказывалось оттягивать их от направления к ядру. Несколько злых глаз аж вдавилось. Вся, с позволения сказать, кора тряслась, буквально пластами проваливалась, после чего эти следы оседания задвигались окружающими частями поверхности. — Эм, Картер-сама, Учитель, что будет, когда Рей удачно завершит дело? — обратился Синдзи к пилоту Евы-13. — А, это всё просто — Багровый ваш Кукан отфутболит выгибом гравитационного колодца при смыкании сосудов, — сообщил Рэндольф, он посмотрел на Принцессу рёвозавров, — то есть Ремину отбросит от нас. Зеро Ту, внимательно слушая это пояснение, сидела с закрытыми векам, в мыслях пытаясь ощутить Хиро: — «Давай, любимый, если ты там, давай, выбирайся…» — «Эй, Йота, не пытайся сама связаться с ним, это рискованно!» — телепатически предупредила Зета. — «Я не пытаюсь!..» — Зеро Ту раздражалась. — «И я вам не Йота!» — «Зеро Ту, ты ощущаешь боль? Боль Ремины?» — спросила вдруг Тета. — «Она страдает», — на лбу Эты аж выступили капли пота, альбиноска прониклась напряжением. — «О, да!» — Зеро Ту аж улыбнулась по этому поводу, ибо хорошо воспринимала отголоски агонии Ремины — вой её разносился в своего рода эфирном шуме. — «Нет ничего приятнее мук врага!» Где-то за этим стоном коллапсируемой планеты страха должен возникнуть голосок Хиро. — Зеро Ту! — рвался доминантный пилот Евангелиона Апас. Все благодаря синхронизации с Чадом хорошо ощутили преграду впереди. Напротив ясно различимого схождения изумрудных и ультрамариновых плоскостей висели кресты ВИРМ. — Я дам им! — Смит вообразил, как раскрывает раструбы на ладонях боевой машины — руки Евангелиона Апас воссоздали это оружие Jet Alone и буквально сдули скопище ВИРМ с дороги. — Ха-ха! Пусть попробуют респавнуться! — погрозил им Шут. — Это так — ерунда! — отозвался по этому поводу Хиро, весь будучи в крайнем напряжении. — Основная проблема будет теперь! — Давай когтями её! Когтями! — Мари выбросила вперёд руки стокилометровой мехи, на пальцах выдвинулись когти, в движении начертили по ряду серпов, которые, увеличиваясь, достигли размеров, достаточных, чтобы нарезать половину оставшегося позади Марса. Они попали в плоскости, оставив на тех искажающиеся щели, от сего преграды начали смещаться. — Кажется, мы уже повреждаем эту штуку! — обрадовалась Келли, возможно раньше времени. — Давай ракеты! Из Евы Апас вырвались подобные батарейкам по форме реактивные управляемые снаряды, полетели роем к преграде, каждая от километра по размеру. Так вонзились в неё и погрузились на половину, после чего испустили подобия волн на воде. Преграда ещё сильнее замельтишила. — И я бью! — Хиро зажёг основной длинный рог синевой — и излил её подобно потоку, шквал угодил в центр попадания группы ракет, почти продавивших заслон. — Давайте! Теперь с удара! — вскричала Мари. Меха сама врезалась тараном в барьер, пробив синим выстрелом дыру, куда, подобно водовороту, начала гнущейся воронкой затягиваться вся эта структура, цвета перемещались, плоскости утратили форму, одновременно их деформация происходила со всех сторон. — Я от неё кусок откушу за куском! — Виктор сосредоточился на втягивании субстанции барьера в раструбы на руках. — А-ам! А я по-старинке — зубами! — Мари буквально клацнула челюстями — и зубы Евы вонзились в кипящую ткань барьера. — Давай-давай! — Хиро напрягал уже провалившейся рог, извергающий дальше синий луч. Одновременно с этим лепестки позади, очень тяжеловесные, изогнулись для распирания своими угловатыми и резкими концами прохода на пути… И барьер пал! Оставшиеся плоскости резко расступились, пропустив… Белую руку существа, способного взять Евангелион Апас словно ребёнка! — Рей-Лилит! — Хиро безошибочно понял, с чем имеет дело, помня по памяти Шута и Виктора, да и сам он уже встречал Рей Аянами. Ах, если бы последний раз он её послушал, не убежал чёрт знает куда в гневе! Рей-Лилит показалась их взору вся, вынимая Евангелион Апас. — Каков моральный облик Рей-Лилит? — решил между делом спросить Хиро, дабы лучше узнать, в руках насколько добродетельного или же прочного существа они оказались. Он хорошо помнил, как Рей-Лилит впервые вытащила его подальше от Нхимбалот, в ответ на благодарность молвив, что она просто оказалась рядом. — О, Аянами Рей — нигилистка высшей пробы! Превратить в кисель с коллективным сознанием всё живое на Земле — для неё как высморкаться! Будучи захвачена во временную петлю, Рей творила на Земле концы света больше всех! — достаточно подробно изложил Шут. — Так что тут все свои, Хиро, все нигилисты! Все — сволочи! Ни одного порядочного человека или не-человека среди нам ты не сыщищь! — За себя говори, мудак! Хиро, просто Рей вырастил один ебанутый по имени Икари Гендо — папаша Синдзи! Воспитал Рей по ту сторону добра и зла, чтобы та без зазрений совести помогла ему, Гендо, воссоединиться с умершей женой, как цена за это устроив ебаный конец света! — вставил свои пояснения Виктор. Пока они говорили, произошло следующее — Рей-Лилит и её ноша очутились там, где на противоположной стороне гравитационного колодца как бы волнами на воде колыхалось отражение Ремины. Сама же планета страха осталась на месте. Но только на один миг — пока гравитационный колодец не свернулся. Как только это произошло, Марс, ещё до того воссозданный Хиро, появился позади Евангелиона Апас. Отражение Ремины пропало. Зато она сама как подпрыгнула, после чего упала опять на тот же уровень, где находилась до этого, после чего вновь покатилась, буквально прыгая и падая! Очень сложно было это описать в объёмном трёхмерном пространстве, но именно так это и выглядело. Живая планета с вываливающимися языками-тентаклями вновь распухала и переворачивалась, деформировалась и оставляла за собой плотный шлейф газа. В общем, отлетела эта паскуда далеко и быстро. — Хиро! — Зеро Ту резко открыла глаза, когда почувствовала возвращение любимого сюда. — Давай я тебя перенесу! — Синдзи очень довольно прорезал пространство и очутился среди колыхающихся волос Рей-Лилит. — Эй, Хиро, мы тут! Сигнал настроился, все их увидели. — Зеро Ту! — Хиро никогда в жизни не был так рад. — Любимый! — её эмоции оказались аналогичными. — Синдзи! Стрелиция! Давайте к нам! — пригласил Хиро, образуя проход в голове Евангелиона Апас, по виду — аналогичный тому, который отверзался меж очей Чада в облике младенца. — Ага! — Синдзи и Зеро Ту легко направили Стрелицию куда надо. Так гиноид оказался внутри Чада рёвозавров подле всех прочих мех, увитых нейронами-кабелями, где Синдзи открыл Серебряным Клинком портал — Хиро первым заскочил в кабину Стрелиции: — Ты! — вот только теперь синий папаша обратил внимание на Зеро Зеро Ван. — Отец?! — Принцесса рёвозавров посмотрела на него в изумлении. — Это точно ты, отец! — Что?! Омикрон, ты полностью стал рёвозавром, это я понимаю, но почему она называет тебя своим отцом?! — этого Альфа не мог понять. — Наверное, ты просто выглядишь одинаково… — Нет! Я правда он! Теперь я это помню! — Хиро в изумлении глядел на свою дочь, застыв перед своей семьёй. — Потом поговорите об этом, — логично решил Синдзи. — Да! — согласившись отложить этот вопрос, Хиро наконец кинулся к Зеро Ту, так как последнее время больше всего волновался о ней, вообще не думая, что дочь его застряла где-то тут, на территории Мнимого пространства. — Я уступаю вам место и беру своё, о’кей? — выбрался с позиции «пестика» Синдзи. — Спасибо вам за спасение Зеро Ту! Я теперь ваш раб и буду исполнять ваши желания! — на эмоциях выпалил Хиро. — Правда? — посмотрел ему в синее лицо Синдзи. — Ну-ну, — и известный развратник пригрозил пальчиком, — ловлю на слове. — Мне известно о том, что вы развратные гедонисты — поверь, Келли и Мари, с чьими куночками я уже позабавился — не дадут соврать, я найду общий язык с вашей стаей! — похвалился Хиро. — Я надеюсь, ты уже насладился моей женой? — Нет, пока я из ваших насладился только Альфой, остальное — впереди, — махнул Синдзи. — Эй, Синдзи, ребята! — вмешалась Мисато. — Давайте потом вы это обсудите! Сейчас надо победить общих, я так понимаю, врагов, потому ты с нами, Хиро Омикрон?! — Да, я с вами! Давай, Зеро Ту! — Хиро бросил взгляд на изображение в кабине Евангелиона-01, куда направился Синдзи — ещё маячили ВИРМ и Ремина, да и чутьё опасности показывало приближение чего-то ещё более угрожающего, кажется, со стороны Песочных Часов. — Потом будем разбираться! А сейчас — пусть Стрелиция станет доминантной в нашем Чаде! — Хиро запрыгнул в позицию «пестика» и показал свой прекраснейший зад Зеро Ту, идеально обтянутый чёрным металлом. — Наконец-то! — дама сердца охотно взялась за сформированный там следом попоштурвал. — Пора менять традиционные роли, любимый! Альфа Девятый и Зеро Зеро Ван, по-прежнему с жутким недоверием поглядев друга на друга, встали по обе стороны он двоицы занявших позу пилотов. — Давай, Хиро, сам возьми под контроль свою здоровую Сборную Терру! — одобрил процесс Синдзи, попутно активно занимаясь своими делами. — Есть! Зеро Ту, нам надо взять под контроль Звёздное Тело, помнишь? Именно в нём мы находимся! — дал синий кавалер краткие пояснения своей возлюбленной. — Да, этого хотел Папа! Проект «Стрелиция Апас» — цель моего рождения! — Зеро Ту кивнула сверху. — Больше нет, Зеро Ту! Это наша цель! Папа всего лишь хотел угнать то, что ему не принадлежит! Наше Чадо всегда принадлежало нам! Альфа пока наполовину в смятении и очень неодобрительно всё это слушал, но ничего не сказал. Синдзи в это время с помощью порталов отправлял всех по своим местам — Виктор в Двадцать третий Юнит, каковой следом призвал целиком через портал, созданный Евой-01 — появившись тут, в полости мозгов Чада, Северов с помощью своей родной монструозной Евы по памяти материализовал паллетную пушку и выдал её Келли, занявшей место в Еве-25, каковая сидела на спине Евы-08, где в кабине вновь объявилась Мари. Внутри Евы-01 всё поменяло форму, становясь в точности как до появления тут Хиро, то есть фактически Синдзи вновь материализовал здесь контактную капсулу, каковую до того удалил, когда вынужден передавал Евангелион-01. — Как хорошо сесть в это кресло! — облачение Синдзи также из красного полускафандра приняло вид контактного комбинезона Евы-01 — в значимой части светло-серого на груди, со знаками Евы и эмблемой Небесного Рыцаря, с элементами чёрного там же и по большей части синего. — У-ум! И добавить аромат LCL! — приказал пилот нанороботам. — Хотя нет, пусть будет свежесть морского бриза. Отрегулировав атмосферу внутри контактной капсулы, Синдзи откинул от лопаток Первого Юнита полностью вещественные крылья: — На старт! Они были под вид общей фиолетовой брони сверху и чёрные внизу, с рисунками в виде раскрывающихся очей с белым белком и кроваво-красными веками, радужкой и зрачками. — Я оставляю вас! — когда Синдзи затем озвучил эту фразу, все нервы-кабеля с бегающими синенькими огоньками оторвались от всех Ев и Jet Alone и активно подключались к Стрелиции. — Спасибо, Синдзи, дальше мы сами! — отозвался Хиро. На распростертых крыльях Евангелион-01 в парящем полёте покинул головную полость вновь меняющего форму Чада и окунулся в густой шлейф газа, исходящий от Ремины. — Отец, но откуда тут наше Чадо?! — не поняла Принцесса. — Здесь можно воплощать воспоминания, даже целую планету. Ну а я воплотил Чадо — ведь я его помню! Как и обещал, я возродился из ничего, когда ВИРМ вернётся, чтобы отомстить ему за нашу Родину! — Хиро теперь обратил внимание на командира Девятых. — И вся твоя команда тут, Альфа?! — Король рёвозавров обратив внимание на остальных Девятых, Шестых (или уж тогда Третьих) и Булата. — А где Тринадцатый отряд?! Итиго, Мицуру, Горо и остальные — они же тоже мне дороги! Вы не смогли спасти их из Гадеса? — Синдзи сказал, Каору спасает их и ещё одного человека NERV, он самый сильный Небесный Рыцарь, как мне сказали, потому должен справиться, — осведомила Зеро Ту. — Потому не беспокойся пока о них, любимый! — Ну-у, — Хиро ещё раз взглянул на Рей-Лилит, не спешившую уменьшаться, — если сильнее неё… Ладно, пока я ничем не могу помочь Итиго и остальным — пока нам надо разобраться со всем здесь! Вылетевшие из трансформирующегося Чада Евангелионы и Jet Alone направились к тому окутанному эфирным веретеном планетоиду. — Аска, свет моих очей! — радостно обратилась Макинами к Сорью. — Как мне по душе тебя видеть, моя прекрасная принцесса! — Ах ты моя лесбияночка! Я тоже всем сердцем хочу обнять тебя, моя четырёхглазая извращеночка! — Аска послала воздушный поцелуй. — Как я рад вас видеть! — выкрикнул Виктор, сидя в привычном положении на внешней стороне Евы, то есть опущенный по самые плечи в органику этого существа, спереди на лице — космические перегрузки при пролёте никак ему не мешали, так как купол АТ-поля создавал все должные условия. Там же вокруг пилота всё равно отобразились экраны связи, просто перед глазами, генерируясь то ли от Евы, то ли от нанороботов зеленоватого комбинезона, похожего на тот, что носил Смит. — Я тоже по тебе соскучилась, Виктор! — замахала рукой Мисато. — Как я рада, что ты жив! Так, ребята, — Мисато обратилась к отряду более собранным тоном, — сперва надо добить эту парашу, Ремину — именно так она называется, та всратая планета-монстр. — Ох, ну и срань! — Виктор взглянул на Ремину. — Это мы внутри этого были?! — проникся вполне понятными чувствами Смит, сидя в кабине летящего по косому Jet Alone. — Ага, но когда все только прибыли, оно выглядело как обычная планета! — сказал Шут. — Но я сразу понял, что это очень злая штука, о чём вам прямо сказал. — NERV, — тут на связь вышел ВИРМ, его крест отобразился на всех голограммах, — я настоятельно прошу вас более не вмешиваться в этот бой. Вы вернули членов своей стаи, так позвольте нам прикончить Хиро Омикрона, который является нашим врагом, который, подобно Тарсиеру, тоже напал на членов вашей стаи. ВИРМ и вы — враги Семьи Азатота, в то время как Хиро Омикрон — неосознанный пророк Шуб-Ниггурат. Вам надлежит поддержать меня в борьбе с ним и Богами Мифов Ктулху. — Что, правда?! — спросил Асари. — Насколько этому можно верить? — задался вопросом Мусаши. — Вы уже стреляли по нам, крестанутые, — напомнила Мана. — Мы пытались помешать вам извлечь Хиро Омикрона — действия ВИРМ были логичны и необходимы по вашим меркам, — аргументировал крест. Все из NERV несколько оказались в нерешительности. Мисато не знала что приказать — вмешиваться в борьбу ВИРМ и рёвозавров — или нет. — Послушайте, командир Кацураги, все, — заговорила Мари, — мне удалось выяснить, что ВИРМ одержимы сверхценной безумной идеей свергнуть Азатота, в то время как Хиро заботится о своей стае или о своём народе — он готов ради него на всё, как и ВИРМ для своей цели. Но Хиро мне кажется куда больше заслуживающим доверия — во-первых, он не убил никого из нас и не пытался этого сделать — все его атаки не носили фатального характера, сколь это было возможно; во-вторых — хотите верьте, хотите нет — но к него у есть совесть и она не даст так просто ему нас кинуть. В то время как у ВИРМ я совести не увидела. — Совесть? Извините, но это несколько странная аргументация, при всём моём глубоком уважении ко всем формам жизни, имеющим совесть! — Мисато не могла так просто занять сторону Хиро из-за подобного. — Хиро старался не убить ни одного из ваших, верно? — вмешалась в обсуждение Зеро Ту. — В здравом уме — да, — честно признал Хиро. — Да, это правда, Хиро напал на меня первым, когда думал, что я демон, который проглотил Зеро Ту, — подтвердил Виктор, — то есть это было поначалу недоразумение… — Я также добавлю, — огласила всех телепатически Рей Аянами, — что Хиро тогда был неадекватен в принципе. — Да, я тогда потерял над собой контроль — вплоть до того момента, когда появился Евангелион-01, я тогда взял себя в руки и не придумал ничего лучше, чем взять Виктора в заложники. За это я виноват перед вашей стаей, я готов за это стать вашим слугой, — осведомил Хиро. — «Как умно, Хиро! Так NERV окончательно встанут на нашу сторону!» — по ментальному интерфейсу передала Зеро Ту, потом вслух добавила: — Я ещё напомню, что Тарсиер из ВИРМ осознано собирался убить Аску. Я видела это — сей прыгучий убийца кинулся прямо на неё с клинком! Если бы я не вмешалась, у ВИРМ было бы больше шансов убить Аску! Я тогда ничего не знала про ВИРМ и видела в том Тарсиере только своего начальника. Но я выступила на стороне Аске, потому что она мне понравилась. Потому, NERV, прошу вас, пожалуйста, хотя бы не поддерживать ВИРМ в благодарность за одно это! — Совершенно точно! — охотно подтвердила Аска. — Зеро Ту спасла меня от клинка этого прыткого карлика! Потом она ещё спасла меня от Нургла, так что я на стороне Зеро Ту — и только на стороне Зеро Ту! Я люблю её! — позиция Аски, которая подкреплялась не только здравым расчётом, но и дружескими и даже романтическими чувствами, не могла измениться, рыжая бестия даже сказала: — Потеряете её — потеряете меня! Такова сила моей благодарности! — Спасибо, Аска! Я никогда этого не забуду! — на радостях честно призналась Зеро Ту, чуть не расплакавшись. — Мы пытались убить вашу Аску Сорью Ленгли потому, что нам тогда это было выгодно — она могла сообщить Зеро Ту информацию обо мне, которую ВИРМ было бы выгодно скрыть, — заявил крест. — Но что Аска вам сделала? Вы убили бы её только потому, что так выгодно! — обвинила Мисато. — Да, мы убили её потому, что ВИРМ это было бы выгодно, — подтвердил крест, совершенно не стесняясь. — Я не думаю, чтобы вы много потеряли от смерти одного пилота. ВИРМ даже могли бы предоставить вам нового, наше сотрудничество могло бы быть очень плодовитым. — Вы что, не понимаете, что мы могли бы заменить Аску-пилота каким-нибудь очередным клоном Рей? — Синдзи посмотрел на Аску. — Но Аска-человек в нашем сердце навсегда — потому ради неё мы вломились в Ад. Аска-человек — незаменима для нас! Вам, монстрам, это никогда не понять, но и не надо! — Спасибо, Синдзи! — хотя, внешне это могло быть не столь заметно, но в душе Аска оказалась искренне благодарна Синдзи за такие слова, теперь у неё никогда бы не появилось и тени сомнения, что она нужна другим, раз за ней ломались сквозь врата адовы! — Аналогично Виктор — думаете, я отдал бы Хиро свою Еву, не будь Виктор дорог мне как человек? — продолжал Синдзи. — Вот уж спасибо, друг, спасибо! — от души столь же искренне поблагодарил Северов. — При этом не надо думать, что мы альтруисты-идиоты, — важно уточнил Синдзи, — я отдал свою Еву Хиро тогда, когда у меня была возможность контролировать её на расстоянии и я мог бы в любой момент перехватить её. Будь ситуация другой, я пожертвовал бы Виктором. Без обид, Виктор, но ради свой страны ты тоже пожертвовал бы мной, не будь у тебя другой возможности, я прав? — Э-э, да, наверно… Возможно. Но давай не будем об этом — всё же так хорошо начиналось? — отозвался Северов. — Да, Виктор, но будь у тебя возможность спасти меня, ты сделал бы многое, как и я за тебя! — констатировал Синдзи. — Совершенно верно, Син! Без проблем отдал бы за тебя всё, что могут отдать! — поклялся Виктор. — Вот именно. Или вот ещё, ВИРМ. Например, когда культисты Ктулху взяли в плен приёмного отца Каору, требуя взамен участвовать в чёрных делах своего повелителя, Каору при первой возможности сам убил отчима, которого он любил как родного — со слезами боли на глазах, но это было единственно возможным решением, слуги Ктулху и он сам — слишком опасные мрази, чтобы идти им на уступки, это поставило бы под удар всю Землю! — привёл пример Синдзи. — Потому, я думаю, ВИРМ, наше коренное отличие от вас в том, что вы в первую очередь готовы убить кого угодно, если вам это выгодно, лишь бы улучшить ваши личные дела побыстрее. А мы убиваем лишь по необходимости. Вот почему каждый из нас может доверять другому, а вам никто из нас никогда бы не доверился. — И Хиро такой как мы, — дальше развил тему Виктор, — он прямо как ты, Син, долго над этим рефлексировал — интеллигент! — Подтверждаю, — подал голос Шут, — если вы готовы со мной сотрудничать, то на моём фоне Хиро — просто сам святой младенец Иисус. Только без щупальца. — ВИРМ, — наконец заговорил сам Хиро, — я наконец понял, почему я всё-таки лучше вас. В чём мы с Зеро Ту всё же отличны от вас… И оно вовсе не в том, что кто-то из нас приносит настоящее в жертву будущему или наоборот — это каждый выбирает сам, я так понимаю. Вот если нам будет ради нашей стаи выгодно уничтожить 99% Вселенной, то мы будем рассматривать саму такую возможность лишь в самом крайнем, необходимом случае. А вот вы, ВИРМ, если вам понадобится ради своих целей уничтожить 99% Вселенной, и для вас это будет далеко не единственный способ добиться своих целей, но самый простой — то вы пойдёте на геноцид, и будете считать себя правыми. — Совершенно верно, — не стал спорить ВИРМ, — если нам проще уничтожить больше живых существ ради нашей цели, то я сделаю это — потому что это истинно рационально, делать то, что эффективнее для достижения цели. — В таком случае вы раса монстров! Хоть вы все похожи на кресты, а Хиро — вылитый о́ни! Ух, как иронично! — заключила Мисато. — Именно так, — продолжил подводить итог Синдзи, — вот, например, когда мы изгнали со своей версии Земли наших главных врагов — Богов Мифов Ктулху — мы не стали поголовно геноцидить шогготов, юггов, глубоководных, сатиров-бафаметов, ллойгор, гулей и прочие тёмные народы, которые от рождения мира служили своим злым властелинам: мы дали им выбор — или отказаться служить старым богам и жить с нами по нашим законам, и также следовать единственному универсальному для почти всех живых существ во Вселенной принципу уменьшения боли и увеличения радости, или умереть от нашего оружия — и многие из них стали служить NERV в войне против своих бывших повелителей — во многом потому, что служили они этим божкам-демонам исключительно из страха, и потому, увидев их поражение, перешли на сторону гуманизма, мира и жвачки! — вот посмотрите: протошоггот Йог-Сафа служит под нашим началом, даже Ангелы Адама, Годзилла и прочие Кайдзю присоединились к нам! Мы теперь одна стая! — Видите силу интернационала?! — провозгласил Виктор. — Дружбы людей и ксеносов нерушимый союз?! — Всё благодаря принципу рациональной этики — принципу уменьшения боли и увеличения радости! — провозгласил Синдзи. — Мы будет скармливать Кайдзю наши ядерные отходы, мы будем кормить гулей нашими трупами и искусственно синтезированной человечной. Если в нашу стаю захотят вступить инхорои [13] — мы дадим им аниматороников-филосовских зомби, чтобы они могли удовлетворять свои наклонности! Мы к каждому по возможности найдём свой подход — это нам поможет сделать наш рационализм! А не ваше это — убивай во все стороны! Мы геноцидим только в крайнем случае — например, мы геноцидим проголовно всех лунных тварей и Охотящихся ужасов из-за того, что эти расы поголовно развращены скверной Ньярлатхотепа или связаны с ней на глубоком имманентном уровне, потому годятся только в топку! Как орки Толкина. На том пилот Евы-01 закончил свою речь. — Спасибо, Синдзи, твои идеологические речевки неподражаемы! Значит так, ВИРМ, вот что я приняла! — за это время Мисато сообразила план. — ВИРМ также вас слушает, — отозвались кресты по линии связи, — и полагает, что ваше решение не в мою пользу? — Да, ВИРМ полагает правильно. Мы сейчас берём Хиро, его жену и прочих его близких — под нашу защиту до выяснения всех обстоятельств, если вы нападёте на него — то нападёте на нас. Поняли? — Да. ВИРМ уйдёт, напоследок кое-что сказав… — кресты уже начали отводить корабли. — Мы — ваши братья, очистившиеся от несовершенства животной стайной природы. Мы родились тогда, когда Ади-Будда SEELE приступили к исполнению комплементации в других таймлайнах. Икари Синдзи, Кацураги Мисато и другие — в нас буквально есть частичка вас. ВИРМ есть, если хотите, ипостась совокупности освободившихся от плоти души всех землян, всей биосферы, которая переродилась в качестве зародившегося в добытийном субстрате нового организма из квантовой пены. Две наших маски — память Ангелам и Лилим, которые позволили комплементации свершиться и дать шанс появиться ВИРМ, а наша форма — первая, каковую приняли людские души после очищения от скверны плоти, потому мы также с почтением храним её. — Ух ты! — только прокомментировала Мари. Мисато, похоже, больше всего поразилась этому откровению. Синдзи, быстро подумав, с хмурым видом озвучил следующее: — Если Господь Бог Йог-Сотот сотрёт Икари Синдзи всю память, отправит его в прошлое, напишет ему новую память и назначит Икари Синдзи китайским императором Цай Ван Дау, то это будет китайский император Цай Ван Дау, а не Икари Синдзи. Да, Икари Синдзи может стать Цай Ван Дау, но это не значит, что они одно и то же — здоровая клетка может переродиться в раковую, но это не значит, что они — одно и то же, или что между ними возможна дружба или ничто общее, — говоря это, Синдзи перешёл от хмурости к несколько глумливому выражению, так как сам убедил себя в верности своих суждений. — Потому нас не должно шокировать это известие, ВИРМ, тем паче Икари Синдзи признаёт, что в его сердце было много тьмы и зла, чтобы породить не одного демона, потому я уже привык к любым демонам. На том он закончил мысль и улыбнулся Хиро. У последнего как раз во время всей этой полемики завершилась перестройка Чада рёвозавров — Стрелиция Апас почти все тяжёлые металлически-серые, свинцовые, тёмно-ртутные и угольно-чёрные резко-угловатые и острые лепестки либо притянула на спину, при этом сжав и уменьшив. Другие лепестки, преимущественно треугольной формы, остались свободно парить за спиной, как своего рода продолжения крыльев. Стройные ноги плотно закрывали серые металлического вида доспехи, обнажая лишь как бы полностью слитые с ними по типу покрова стопы такого же грубого драконоподобного вида с острыми и длинными стальными когтями. Живот, шею и руки от плеч до локтей обтянул материал цвета белого пластика, грудь защитили угольно-чернеющие треугольники с бегающими росчерками футуристически голубого. Руки ниже локтей обернул утолщающийся корпус аналогичного вида. Голубым камнем светился пупок посреди сужающейся талии в противовес ширящимся выше и ниже корпусу груди и бёдрам. На голове появилось лицо Хиро — не голографическое, а словно настоящее, полностью синее, выражающее его первозданную мимику, позади головы откинулись развивающиеся лохматые чёрные волосы, чей вид дополнила компактная диадема — металлически-серая с чёрной отделкой, словно из оникса, через неё выходили острые рога словно из синего хрусталя. Кисти рук обнажались и потому выглядели органически-синими. А ещё позади вытягивался километров на сорок острый хвост серых и чёрных цветов в плоскую, вернее таковыми были круглые, слегка, впрочем, эпилептические, секции, легко сгибающиеся; завершались они коническими жалом, имеющими вид наконечника копья Стрелиции, очевидно, целиком предназначенный для Зеро Ту. По сути это предстал гигантский Хиро, стройный, но в тяжёлом футуристическом облачении и с большим количеством отходящих позади клиньев, пару из которых он использовал как наручные клинки. — Они удирают! Бросимся на них, любимый? — приготовилась Зеро Ту. — Нет, не стоит — пусть уходят. Даже если мы их перебьём, это ничего не даст — это просто щупальца спрута, нам надо бить в сердце и мозг! Нам нужно отыскать планету ВИРМ и их истинное многомерное тело там, чтобы уничтожить раз и навсегда! — решил Хиро, сдерживая свой гнев и обещая себе поступать так всегда. Потому он лишь проводил заклятого врага мстительным взором. — Я бы не рекомендовала вам что-то предпринимать напоследок, — Рей-Лилит ещё вдобавок явила отходящим судам ВИРМ свои руки, на чьих ладонях открылись самые настоящие влагалища. — Я — Лилит, Ангел Чёрной Луны, также называемая Эоном Софией, духовная праматерь человечества; я вызвала вас из белого небытия Двери Гафа и могу вернуть обратно навсегда. Широко раскрытые влагалища на ладонях голой крылатой альбиноски — этакие детородные органы подобного существа, да ещё с парой отличных грудей — заставили антисексуальный коллективный разум отвести поскорее весь свой разбитый флот куда подальше. Пока шли эти разговоры, появился Каору вместе с остальными Евами, Годзиллой и Тринадцатым отрядом. — Почему Хиро стал синим? — сразу, как только увидел его появившееся изображение, задал вопрос Футоши. — И его рога стали больше? — пригляделась Мику. — Учитывая, сколько раз Зеро Ту изменяла ему со всеми подряд, я удивлена, что они у него на голове помещаются, — пошловато шепнула Аска сидящей рядом Наде. — И Хиро стал «пестиком»? Разве такое возможно? — заинтересовалась этой темой Икуно. — Это потому, что Мицуру его в попу сношал! — не мог не вставить пять копеек Дзоромэ. — Второй Хиро такой большой? — Кокоро как следует разглядела Стрелицию Апас в таком виде. — Я бы на вашем месте спросил, — заговорил Мицуру, — почему Хиро находится внутри огромной версии себя самого?! — Мицуру, может ты больше проявишь бОльший интерес касательно вон той ещё более габаритной девицы? Белой, с крыльями! — указал Дзоромэ. — Откуда я знаю, что это! Меня интересует только Хиро! — вспылил Мицуру. — Это Рей — одна из наших, Небесный Рыцарь, Ангел, подобный Каору, в форме Лилит… Она на моих глазах никогда не становилась такой большой, но Каору становился — он такой же, — сообщил Сабуро. — Не могу ничего сказать по поводу белой женщины с крыльями — она не пропускает к себе никаких сканеров, даже универсальный квантовый анализатор, там какое-то поле, оно не пускает ни кварки, ни протоны, вообще ничего. Но эта штука с лицом Хиро около ста километров по энергии как Большой Леманн, — изучал ситуацию под данным компьютера Горо, — но много больше; там сжато столько магмаэнергии, что её хватит на уничтожение целой планеты земного типа… Неужели Звёздное Тело как-то попало на территорию Мнимого пространства?! — Но как?! — спросила Итиго. Мику рассмеялась: — Простите, командир, но вас ещё волнуют такие вопросы?! Как и почему тут происходит что-то?! — Не знаю! Меня больше волнует то, что Хиро стал рёвозавром и… их Принцесса с ним! — наконец Горо понял, кто там вместе с Альфой. — Наш враг?! Но почему?! — Итиго нашла ответ, который Горо принял через ментальный интерфейс. — «Потому что он как-то снова стал Королём рёвозавров, каким был всегда!» — «Можем быть, рёвозавры тогда не столь уж… плохи, если даже Альфа стоит с ними», — обратил внимание Горо. — В любом случае мы всё узнаем только тогда, когда встретимся и поговорим по-хорошему. Почему-то мне кажется, что Хиро и NERV теперь знают ответы на все вопросы». Так новоприбывшие оказались подле отряда NERV и APE, Кирби раздвинул покров эфира и пропустил их. Годзилла, Евы 03, 04 и 10 — трое последних с Франксом в руке — спокойно приземлились подле товарищей, Каору на Еве-02 сразу отправился навстречу Еве-01. — Я всё сделал, Синдзи! — бодро отдал честь Каору. — Молодец, твой дар всегда появляться в последнюю минуту нас не подвёл, — похвалил супруга Синдзи. — Всё потому, что я манипулирую вероятностью, и хотя некое событие может быть маловероятно, оно всё равно в последний момент происходит, — напомнил Каору и посмотрел туда, откуда явился. — Потому Нхимбалот свободна и нам осталось её победить. — Хорошо, дорогой! Но сперва нам нужно добить выблядка Азатота, а то меня уже тошнит от этого дерьма, бля, сферического в вакууме! — Синдзи указал на Ремину Адскую Звезду. Планету страха саму всю трясло и кочевряжило, погань распухла прямо как одно большая грыжа, утратила сферическую форму, целые пласты из неё выдвигались больше других, зубы теперь вонзались в саму, с позволения сказать, планетарную кору. Хиро это напомнило обитателей того первого круга Гадеса, где Тринадцатый отряд сразу очутился после облучения пушкой направленной плотности. Может быть, те оборотни и дымящиеся опухолевидные обитатели атомных ректоров приходились родственниками Багровому Кукану? Ремина блевала — сжиженный газ от только что усвоенного синего гиганта теперь изливался полыхающей струёй сразу из нескольких круглых утроб. Конечности беспорядочно бились повсюду. Ремина хаотично вращалась, совершая беспорядочные рывки. Возможно, она хотела убежать, уйдя через червоточину, или же разогнаться до световой, но ни то, ни другое у неё не получалось. Хиро даже на несколько мгновений стало жалко это бьющееся в агонии живое существо, как бьется выброшенная на берег рыба. — Я думаю, ребята, у меня и Каору хватит сил на то, чтобы во мгновение ока уничтожить этот кусок говна! — оценил ситуацию Синдзи. — Ребята, вы можете занять места повыше и понаблюдать, как работают профи?! — Я хотела бы помочь вам, — попросилась Зеро Ту, — это существо удерживало от меня Хиро, я хочу приложить оружие к его кончине! — Хорошо, Зеро Ту, если ты намерена дальше воевать с ВИРМ, то вам просто необходим боевой опыт с такими чудовищами, тем более оно уже оглушено и явно изначально не ожидало встречи с достойным противником! — самодовольно рассудил Синдзи. — Хорошо, Синдзи, я и Рей позаботимся о безопасности зрителей, — взял на себя эту задачу Рэндольф. — И давайте я хоть немного помогу вам в сражении с этим злом, подобным моему отцу! — вызвался Кирби, которому Ремина особенно не понравилась с первого же знакомства. — Мисато, позвольте мне перегруппировать вас на этот… Марс, под защиту Рей? — Давай, можно, — согласилась Мисато. Тогда Кирби вытянул вращающееся вокруг планетоида веретено в хобот торнадо и буквально перекинул с этой луны весь отряд в сторону Марса. — О-ох, я вспоминаю Страну Оз! — прокричал Кенске во момент перелёта. — Рей! — встретила её Аска, увидев как Лилит на фоне части Марса протянула руку и приняла себе в ладонь Евы 03, 04, 10, Дельфиниум, Аргентию и Хлорофитум в их руках, Еву Нади верхом на Меха-Гидоре, всех Фуксий с Агатосмой и ревущего Годзиллу. После этого Рей-Лилит махнула рукой в сторону Евы-01 — с пальцев слетело нечто вроде зубочистки: — Держи Копьё Лонгиния, Синдзи! — Спасибо, Рей! — поймал Синдзи это оружие Первородной Расы Предков. Евы 08, 13, 23, 25 и Вратарь в компании Jet Alone также двинулись по направлению к Марсу, куда Рей-Лилит просто села, вытянув тонкие стройные ноги и откинув назад двенадцать длинных крыльев. Она как раз заняла долину Маринера, где находился Гран Кривас. — Каору, я ужасно рада, что ты вернул мою Еву! — где-то во время этих перемещений Аска обратилась к Каору с такой благодарностью. — Ты не мог бы мне её вернуть? — Конечно, Аска! — Каору протянул руку через экран и уже ранее продемонстрированным ранее приёмом переместил напарницу к себе в контактную капсулу. А сам, позволив ей сесть, с вежливым видом удалился из мехи, то есть с помощью дематериализации миновал вещественную преграду, выйдя в открытый космос и оставив Аску одну — Соломон к тому моменту вновь куда-то делся. Альфа непрерывно моргал. Зеро Зеро Ван воспользовалась наиболее глубоко экстрасенсорным восприятием: — Это существо… как ярчайший свет! Он ярче ВИРМ… я не знаю, что оно такое! — растерялась Принцесса. — Каору, эй, а ты не будешь вызывать Еву? — решила узнать Аска, наблюдая за тем, как облачённая белым ореолом фигурка Каору ангельски парит перед грудной полостью Евы, в позе стоя, ровно сдвинув ноги и вертикально опустив наиболее ясно белеющие босые стопы, под чьими пальчиками очертилось нечто вроде тонкого нимба. — Сейчас вы под защитой Лилит, а я, чтобы впредь никто не бросал нам вызов, — очевидно, Каору разумел Хиро, — могу наконец, — говоривший довольно хрустнул разминаемыми белыми пальчиками, — сразиться в полную силу. Каору довольно улыбнулся, а его рубиновые глаза пристально заглянули прямо в душу Хиро, в этот момент парализованного осознанием того, как спокойно смотрел на него Ангел. Пепельная чёлка колыхалась в порывах раскалённого газа прямо над его очами, но никак не разрывала этот взгляд! Ни человек, ни рёвозавр, ни ВИРМ не мог смотреть так. Только… — «Почему меня пробирает как при встрече с Малельдилом Юным?! Оно такое же?!» — у Хиро спёрло в горле. Такая же аура подавляющей мощи! Сейчас что-то будет! — Возвращайся к остальным, — Каору уже более беззаботно махнул рукой и переместил Еву Аски порывом эфирного ветра обратно к Марсу, напоследок легонько поглядев вслед из-за плеча, волосы Ангела по-прежнему развивал горячий газ. Он даже обвивал юношу пламенем. Благодаря встроенному в контактный комбинезон передатчику, Каору мог спокойной разговаривать по линии связи. В почти вакууме. Хиро уж совсем не удивился, что этот пилот в развивающемся плаще и весьма откровенном облачении совершенно спокойно чувствует себя в безвоздушном пространстве и в такой температуре — и никто не удивился, кто в принципе мог — но как он говорит, открывая рот и передовая именно свой голос?! Но да неважно. Как бы там не было, исходящее от Каору напряжение в один миг переменилось резким покоем и расслаблением! — Ух, какой красивый! — оценила его внешность Зеро Ту, обрадовавшаяся так, словно у неё сердце из груди выпрыгнуло. — Похоже, у них есть свой Альфа! — Вот уже верно! Это твой муж, Синдзи! Как он похож на меня! — у Альфы аж бледные щёчки порозовели, ибо Каору неким паранормальным образом наполнял всех вокруг себя неким поразительным спокойствием, позволяя вот так просто отстраниться от стремительно развивающиеся ситуации и разглядеть пронзительно прекрасные черты своего неземного образа. А вот врагам эта аура внушала космический ужас, словно они стоят на кончике пальца чего-то огромного, и оно вот-вот их прихлопнет! — Это муж Синдзи?! Какой прекрасный! Это самый красивый мужчина, которого я видел в жизни! — Булат также залился восторгом. — Вот это я понимаю, Высшее Существо! А не это… с влагалищами! Словно одного ей мало! — Э-э, я бы не стал на твоём месте, чувак с причёской гопника, критиковать Рей-Лилит, — предупредил Тодзи. — Ну ты не бойся, Булат, Рей у нас алмазный стоик и понимает, что не всем должно любить влагалища, как мне, например! — высказал Кадзи. — Я ей врежу! — Кирби, после доставки отряда, вернул от руки Рей-Лилит закрученный хоботом торнадо из пыли, эфира и водорода, перетащил прямо через рассеянное облако того, что осталось от колец и спутников сожранного Реминой газового гиганта — всякие обломки и ледяные куски прицепились к нему. Многие заметили, что эти объекты преодолевают приличное расстояние без всяких значимых физически последствий, в частности не разрушаясь при таком зверском ускорении. Кирби вновь закрутил всё этот дело вокруг планетоида, где они раньше базировались, и сдвинул — а вернее просто метнул порывом своего космического ветра эту глыбу породы диаметром в пару тысяч километров — объятая горящим газом, эта каменюка величиной с Плутон, ставшая по сути кометой, угодила в поверхность Ремины и вдарила там заметным грибовидным взрывом. Но сама живая планета страха даже особенно не почесалась по этому поводу. — Это бесполезно, Кирби! Оно само тираном разносит звёзды и точно весит как несколько газовых гигантов, если учесть его уровень гравитации! — сообщил следящий за приборами Кейта. — Я рассчитывал пробить его экзистенциальную прочность, просто демонстративно вложив силы… Но не вышло, я ещё плохо себя контролирую по этой части, — признал Кирби. — Эта Ремина выглядит много больше даже вашей Рей-Лилит, не говоря уже про Стрелицию Апос, — задалась вопросом Зеро Ту, — как мы?.. — Размер не имеет значения, как говорил магистр Йода, — спокойной ответил Каору после того, как метание Кирби осталось без успеха, — в боях Высших Существ передовое значение имеют воля и экзистенциальная содержательность, — босоногий Ангел сделал некоторую паузу, прикрывая веки, после чего вновь раскрыл их и поглядел куда-то туда, куда только он мог смотреть, и продолжил, слегка водя в сторону своей тончайшей и длинной шеей: — Я могу быть настолько большим, что все версии планеты Земля из бесчисленных таймлайнов покажутся на фоне моего глаза лишь песчинкой. Так что не на размер надо смотреть. Впрочем, я думаю, слова вас не убедят, и я должен показать себя на деле. Так смотрите… Каору полностью побелел в точности как Рей, став абсолютно таким же существом, словно бы состоящим из чистого сжатого и твёрдого белого света, который теперь также привычно не рассеивался и не освещал ничего за пределами тонкой ауры, охватывающей подобно второй кожи всего этого Ангела с головы до пят. Любая одежда на неё при этом исчезла. И так, улыбаясь, его улыбка хорошо фиксировалась камерой обзора, Каору Нагиса начал расти — камеры едва поспевали захватывать Ангела так, чтобы показывать всего, а не точку на теле, так как то, что секунду назад было им всем, миг спустя становилось лишь мельчайшей и ничего не значащей точкой. Распухшая красноватая Ремина перестала дёргаться глазными яблоками и свела все, какие позволяло направление, глаза на эту угрозу. Тот сходу вымахал больше Рей Аянами и на этом уровне отбросил назад двенадцать аналогичных крыльев. — Это за гранью моего понимания! — таращил взгляд Альфа. — Ух, каких же размеров у него член и задница?! — прикинул Булат. — Полагаю, это слишком широко, — сказал Гамма. — Да, определённо, — согласился Бета. — Ну я тогда предпочёл бы обладать достаточно могущественной магией, чтобы вырасти до его размеров, каким бы большим этот ваш Нагиса Каору не стал бы, — сказал Булат. — Какой он большой и красивый! — также оценила Дельта. — Вы ведь не первый раз такое видите? — спросил Эпсилон. — Да, мой сын уже вырастал до размеров полноценной планеты, — ответила Мисато. — Когда сражался со своим злым двойником, созданным Ньярлатхотепом. Он в таком состоянии мог ходить на Солнце. — Вот что значит — дети быстро растут на глазах! — посмеялся Кадзи. — Ничего себе! — Хиро проследил увеличение Каору до размеров, сопоставимых с Реминой. — Не понимаю, зачем тебе вообще Ева? — Зачем Ева? — отозвался Каору, теперь его голос звучал так, словно Ангел-альбинос находился на расстоянии пары метров и вёл обычный разговор. — А зачем мне одежда? Я считаю, моё тело слишком прекрасно, — Каору манерным движением указал на самого себя, стоя в позе Давида, — чтобы всякие монстры, которых я убиваю, могли любоваться моим прекрасным видом… Но, а если серьёзно, Хиро Омикрон, мне просто нравится быть Нагисой Каору — то есть почти человеком, а не планетарным божеством или ещё кем-то там. Я мог бы отказаться от ног, от голоса, от всего, мне не нужно тело, в конечном счёте я стану пустым местом без протяжённости и личности, никем. А я не хочу быть никем… впрочем, довольно философии, я потом с тобой об этом поговорю, а сейчас… Пока Каору так говорил, позади его выпрямленных крыльев Ремина с остервенелым видом вышвырнула раздуваемый язык, каковой разбухал очень быстро и мог бы уже обвиться вокруг худощавого торса Ангела. Но Каору быстро развернулся и схватил голыми руками этот длинный язык, после чего уткнулся ногой прямиком в глаз этой паскудине, его ступня проехала по сетчатке, отодвигая глаз назад и приподнятыми пальцами достигая края века. Ремина перестала так бешено вращаться и вообще остановилась. Вместо этого она ещё больше распухла и окончательно утратила сферическую форму, выблядок космический теперь стал просто бесформенной грудой, из которой вырывались беснующиеся щупальца-языки самого разного размера, но много тоньше языка, каковой держал Табрис. Упираясь широко расставленными ногами в толщу монстра, Ангел эту извивающуюся штуку с решительным видом оторвал. После чего обернул едва заметным АТ-полем, заставив этот орган затвердеть, вытянуться, и оборванной стороной вонзился прямиком в центр зерцала, самого большого, с Землю, убирал ноги и погрузил эту оторванную часть почти до самого предела, точно достигнув центра Ремины. — Давайте, я держу эту штуку — атакуйте, — приказал Каору, от этого действия Кровавая Фата перестала столь активно шевелиться. — Хиро, Зеро Ту, вы готовы?! — у Евы Синдзи пара вещественных крыльев за спиной утончилась до полупрозрачных эфемерных, вылитых как из очень тонкого и прозрачного стекла, оставив на себе от былой формы лишь странные рисунки в виде отверзнутых зерцал. После этого одно крыло вытянулось, разделяясь от основания на шесть. — Д-да, — Хиро проследил за вытягиванием двенадцати золотых крыльев Евы-01, своим размахом они выделялись бы на фоне планеты, так как достигали в длину каждый до сотни километров, как минимум. Окрылённый так Синдзи, сияя отблесками, крепко взял Копьё Лонгиния в обе руки и соединил концы в одну пику. — Хиро, — Зеро Ту быстро соображала, — помнишь, он говорил, что важна эта… экзистенциальная содержательность — если он, маленький, смог стать таким большим, то почему мы не можем, такие большие, стать соразмерными или, ещё лучше, ударить соразмерно по этой штуке?! — Хорошо, я просто буду бить! — Хиро начал накаплять энергию, раскаляя рога Стрелиции Апас. — Слушайте - отец, мама! - у них есть оружие, несмотря на их силу, — обратила внимание Принцесса, — у нас есть особое оружие? — Э-эм, Омикрон, если ты смог вызвать сюда это Чадо - не понимаю как - то можешь ли ты вызвать Хрингхорни? — предложил Альфа. — А-э, попробую! — Хиро чисто рефлекторно вытянул руки своей стеклометровой мехи и в них материализовалось древко очень грубого копья, с позволения сказать, его далее возникший до конца наконечник по своим размерам оказался сопоставим со всей Стрелицией Апас. Напоминал он по форме очень сплюснутую и сжатую с боков пирамиду, придавая этой штуке облик треугольника или скорее даже Звёздного разрушителя из «Звёздных войн». От основания сего «наконечника» отходили острые и грубые дополнительные углы, словно много таких штуковин срослось, и самая большая заняла среди них главенствующее место. От этого нагромождения назад отходила рукоять, то есть это вытягивалось древко. От конца которого до вершины данного оружия — проходилось расстояние, несколько превышающее рост Стрелиции Апас. Что же касалось цвета — то в облике Хрингхорни преобладал свинцово-серый, со значительным числом золотых и красных элементов. — Появился! — обрадовался Альфа. — Да, это он! — Планеторазрушитель, с помощью которого Папа намерен уничтожить Землю, вот он какой! — Хиро впервые увидел это странное оружие в полном размере. Его начальство — APE — конструировало Хрингхорни якобы для спасения человечества и победы над рёвозаврами, но на самом деле эти безумные маньяки, преступники и просто законченные моральные уроды намеревались с помощью этого чуда-вооружения распылить на атомы Землю со всем населением в 300 миллиардов, дабы никто более не мешал им в колониях выводить расу богочеловеков самыми ужасающими методами. Такова сверхценная идея, таких жертв и такого морального облика от своих верных адептов она требует. — Погоди, что?! Уничтожить Землю?! — Альфа оказался далеко не в курсе таких планов начальства. — Не делай такое лицо, Альфа, зря что ли Папа требовал от вас, Девятых, такой верной покорности, не затевай он уничтожение человечества? — сказала Зеро Ту. — Но зачем Папе уничтожать Землю?! — Для того, чтобы строить идеальное общество богочеловеков ему никто более не мешал, — дал ответ Хиро, попутно выясняя, насколько удобно ворочать этой шуткой, — не говоря о том, что данный индивид патологически ненавидит род людской и хочет заменить нас всех покорным, верным ему одному сбродом безмозглых, бездушных — но технически очень умных — роботов, искусственных интеллектов и так далее, которыми он мог бы править сам лично, словно он настоящий бог или сверхразум. Да, Альфа, за этим человеком не стоит ничего, кроме его собственной гнусной натуры. Ведь если человек лишится всех эмоций, то что от него вообще останется, чтобы он не превратился в овощ?! Там останется только непомерное чувство собственной важности! Так как это единственное, что будет удерживать человека без страстей, эмоций, инстинктов и прочего иррационального от превращения в безразличный ко всему овощ! Ладно, отложим тему, сейчас есть дела поважнее… Альфа остался с шокированным выражением. — Мда, совсем не Queen Pike [14], Франкс верно назвал эту штуку уродливой, — не оценила эстетическую сторону вопроса Зеро Ту, — но что есть, то есть. — Упыри с Тулкандры [Земли] выковали это оружие из ядер Больших Леманнов, отец, потому ты имеешь над ним не меньшую власть, чем над нашим Чадом, — пояснила Принцесса. — Оно в некотором роде живое и тоже может видеть сны, чтобы проецировать себя сюда. — Ага, хорошо! — Хиро отложил обратно за спину наручные клинки и взялся как следует за тяжеленный Хрингхорни. Он не знал, было ли оно таким на территории Позитивного пространства, или выросло тут под могучие руки Чада, да и это было неважно. В конце концов эта штука не планировалась как ручное оружие. — Вы готовы? — с довольным ожиданием спросил Синдзи, в очередной раз перекидывая Копьё Лонгиния из руки в руку. — Так точно, сэр! — в голос ответили Зеро Ту и Хиро, с серо-металлических крыльев Стрелиции Апас вырвались синие реактивные струи. — Тогда — пронзим её! Просто думайте о том, как уничтожить её и НЕ уничтожить меня — и метафизика вашей силы сама всё сделает! — кратко пояснил Синдзи перед броском. — Да, знаю, я умею инстинктивно применять эти силы! — покричал Хиро, направляя Стрелицию Апас на конкретную цель. — Давай, любимый! — Зеро Ту крепче взялась за попоштурвал. Альфа и Принцесса по бокам напряжённо смотрели. Евангелион-01 и Стрелиция Апас, различимые друг на фоне друга как паук-сенокосец с длиннющими ногами и жирный тарантул, устремились в золоте и синеве к кровавой Ремине. Словно чуя свой конец, планета страха махала множеством длинных и тонких языков-придатков и всюду пускала горячий газ. Теперь её погибельная атмосфера запылала, полностью выгорая, но продолжая гореть благодаря непрерывно поступающему изнутри газу. — А-а-а! Аннигиляция жизни! Анти-АТ-поле! Я сотру тебя с лица Вселенной, выблядок ты сраный! — Синдзи раскинул лучи тьмы вслед золотым крыльям, когда ворвался в огненный лес неистово размахивающих языков отродья Азатота, и заставил эти заросли отлетать назад исчезающими за спиной кусочками, погрузившись в саму раздутую постоянно дрыгающую грыжами кору. — Раз у неё нет ядра, будем взрывать целиком! — Зеро Ту сосредоточилась на концентрации шара смерти прямиком на конце Хрингхорни, следом за линиями реактивных двигателей они раскинули свои постоянно меняющие форму и положение ветки молнией. Их прорыв погасил пламя атмосферы и сходу начисто распылил неистово извивающиеся конечности Ремины. Стрелиция Апас обрушилась в скопища очей, и этих жёлтые яблоки повзрывались как нагретые вскипевшие яйца. Стрелиция Апас с Хрингхорни наперевес особенно мощно врезалась и сразу заставила раз в пять вздуться «кору» Ремины. В отличие от Евы-01, каковая аккуратно пробила противника, после чего внутри него понесла за собой полную аннигиляцию вражеской плоти, обращая её в ничто в свете чёрных лучей, а что летело прочь кусками среди этих признающих само существование копий — то обращалось в жидкость от алого маневра широко раскинутых назад крыльев. Так Ремина с двух сторон издыхала в агонии - она всегда несла боль и смерть, но вот теперь самой ей пришлось познать предсмертную агонию и погибельный миг! Корчась тысячами щупалец, планета страха раскрошилась, проваливаясь сама в себя, покуда не пропала среди всполохов пламени от подожжённой атмосферы, среди рук Каору лишь разошлось облако пыли с парой звёздочек — янтарно-золотой и голубой. — Да, мы победили! — наполнился радостью Альфа. — Но моё чутьё опасности не затихает, — не изменила напряжённого выражения лица Зеро Ту, когда они зависли напротив живота Каору посреди догорающих остатков газа и неких достаточно плотных жидких капель, также выгорающих. — Нхимбалот, — Каору указал рукой обратно от того направления, куда он смотрел, то есть Ангел даже не счёл должным туда обернуться или, что вернее, мог наблюдать этот участок пространства без непосредственного оборота головы. Проследив за вытянутым пальцем планетарного товарища, Хиро и Синдзи первыми узрели открывшейся неким образом далёкий космический пейзаж, где кружилась подобная буре Нхимбалот — в ней постоянно нечто взрывалось, словно бы отдалённо, в толще этого урагана, будто кто-то вытащил кусок первозданного состояния Вселенной в эпоху Планка, и раскрыл его тут, это было нечто из изначального хаоса. Окутанное бахромой мрака, оно содрогалось и кружилось, легко затмевая собою звёзды. Хиро и Синдзи оба через это окно — то есть через преломление пространства — узрели, как целые планеты ввергаются в это идущее на них сплошняком облако и начисто распадаются в прах, только касаясь приглушённо-мрачных взрывов среди сего хищного скопления пыли и энергии, где иногда отворялись пасти Левиафанов Ада, жадно клацающие среди этого безумства, способного заполонить собою всю Солнечную систему. — Эта ещё больше!.. — вытаращился Хиро. — Ха-ха! Мы сражались с её предком — с самим Ньярлатхотепом, который является бесконечным существом, способным заполнить своими бесформенными ужасами любое конечное пространство, а эта Нхимбалот — так!.. — когда Синдзи говорил это, Альфа вспомнил те образы из его сознания, каковые посетили мозг командира Девятых при синхронизации со Стрелицией. — Нхимбалот далеко не рядовой противник, но и, к счастью, эта Пустая Смерть мне не показалась слишком умной, когда мы имели дело с её отдельными проявлениями в храме Йог-Сотота в Иедаре. — Давай, Синдзи, мы соединим наши силы для атаки на Нхимбалот, — продолжил Каору, одновременно исчезая в виде планетарного крылатого существа и из подобного по спектру белого света возникая в полностью человеческом виде сидящим на пустом сидении в Еве-13. — Привет, — мотнул он длинной шеей к тройняшкам и провёл рукой по своим невероятно гладким пепельным волосам; похожие на него, седовласые альбиноски с некоторым изумлением поглядели на этого кавалера — больше всего, конечно, впечатляя тем, чего обычные люди и полурёвозавры видеть не могли — бездной сияния за личиной этого невероятно смазливого юноши, столь похожего на них самих, но при этом бывшего чем-то абсолютно космическим и непостижимым — если бы они могли вновь поверить в божественность Папы, то ожидали бы от него демонстрации такого величия. — Почему ты так ведёшь себя? — спросила Зета, передовая по интуитивно понимаемому контексту и интонации подлинный смысл своего вопроса: почему кто-то богоподобный ведёт себя так? — Потому что хочу, а как ещё? — быстро посмеялся Каору, после чего, понимая, какое он производит впечатление на тройняшек, привыкших ориентироваться на экстрасенсорное восприятие и потому сразу понимающих до самого конца, что перед ними сидит — и, что самое главное, способными до конца сходу осознать этот факт во всей его исчерпывающей глубине. А что испытывает муравей, оказавшейся перед океаном? Правильно — вселенский ужас. — Пожалуйста, отбросьте все лишние чувства и относитесь ко мне как к человеку, вот моя единственная и главная заповедь, — попросил их Каору, видя, что он, мягко говоря, смущает Зету, Тету и Эту. — Мы постараемся, — пообещала Эта, все три близняшки даже чуть улыбнулись — явно натянуто, желая спасти себя от непостижимого существа — сейчас эти девушки не носили своих масок. Каору после обратился к наставнику Синдзи: — Рэндольф-сан, можно мы с Синдзи воспользуемся вашей с Рей Евой? Она специально создана для синхронизации двух пилотов — я знаю, вы с Рей прекрасно синхронизируетесь, но я уверен, мы с Синдзи справимся не хуже. — С радостью, мой мальчик, — улыбнулся Рэндольф. Тройняшки заметили, что этот оккультист никак не смущается непостижимой превосходящей абсолютности Каору, потому сами, осознавая что к этому можно примкнуть, все трое немного расслабились в обществе такого существа. — «Никогда бы не подумала, что в Мироздании может существовать нечто подобное», — телепатически обратилась Тета к сёстрам. — «Полагаю, об этом невозможно помыслить, не увидев самим», — ментально переслала ей Эта. — «Главное — оно на нашей стороне и, кажется, дружелюбно, потому давайте вести себя, как оно хочет — сейчас оно намерено спасти нас от чего-то столь же ужасного. И мне даже не так страшно, что оно такое , если оно будет защищать нас от того другого», — Зета разумела клубящуюся Нхимбалот. Во время сих размышлений и переговоров произошло следующее: — Тогда мы махнёмся местами, Учитель! — Синдзи с помощью Серебрянного Ножа провернул задуманное. — Держи Копьё! — оказавшись в Еве-01, Рэндольф перекинул её оружие. — Спасибо, Учитель! — Синдзи принял древко в руку Евы-13, к тому моменту наконечники вновь развились. Контактные комбинезоны супругов изменились, став такими, какие они были у прошлой парочки, с соответствующим номером «13» и буквенным обозначением — Каору стал Альфой, а Синдзи — Бетой. — Привет! — быстро обернулся Синдзи к тройняшкам. — Чё вы молчите как Рей?! — Расчехляем Копьё Кассия! — Каору материализовал это оружие, сопоставимое с Копьём Лонгиния, отличное от него лишь единым крупным клиновидным наконечником, по мотиву подобному тому мечу, каковым Табрис орудовал в ближнем бою. — Объединяем силы! Хиро, Зеро Ту, смотрите на настоящее мужское слияние! — с такими словами Синдзи поднял оба Копья Первородной Расы Предков высоко над рогом Евы-13, похожей на Еву-01, одновременно с этим у неё от груди отделились дополнительные руки, выходящие из тех же предплечий. — Давай, Синдзи! — Каору распрямил нижнюю пару руку. Потом восторженным голосом обратился к Зеро Ту и Хиро: — Вместе мы экзистенционально содержательней — и физический размер не имеет значения! Надо понимать, что Любовь тоже субстанция, но она не имеет ничего общего с материей, будучи частью нашего сознания. Так сама наша взаимная Любовь наделяет нас ещё большей содержательной полнотой! Смотрите внимательно, вы любящая пара — прямо как мы, потому вам очень важно понять суть могущества Любви! На лопатках Евангелиона-13 что-то открылось и из них вырвались крылья, строящиеся на ходу словно из подобия кирпичных блоков, где линия одних таких выходила из последующей. Когда этот быстрый процесс завершился, то Евангелион-13 побелел подобно Рей и Каору в гипер-формах, то есть обратился в Высшее Существо полностью сжатого чистого и белого света, буквально кристаллического. Кроме этого, над рогатой головой открылся нимб и отделился кольцом света за поднятые прямо вверх крылья, а за ним последовал ещё один такой, так два кольца чистой белизны мандалой дополнили облик этой сущности. Четверо очей ещё во время начала трансформации налились изнутри пронзительно-красным и раздулись, каждый такой огненный рубин сделался центром схождения кровавых эфемерных перекладин, едва заметных и божественным таинством нисходящих от взора Ева-13. — Раз пошла такая групповуха, мы с любимым тоже хотим почувствовать! — охотно вызвалась Зеро Ту, охваченная боевым и любовным задором; у розоволосой чертовки аж заблестели глаза, когда она поняла, что может также блистать на пару с Хиро. — Если ваша Сила Любви может сокрушить этот живой кошмар, то почему наша нет?! Она что, слабее?! — О, Зеро Ту… Ну давай! — решительно согласился Хиро, намереваясь с головой в последний раз погрузиться в живой Ад, дабы добить всю Преисподнюю до конца! — Да будет так, — разрешил Каору благочинным тоном, — если хотите, сольём нашу Любовь воедино, чтобы уничтожить Нхимбалот и сокрушить весь Ад, потому что Нхимбалот-Глотка — и есть сама Преисподняя! — Да, Силой настоящей Любви мы уничтожим эту Королеву Металию! — Синдзи сорвался с места и с прыжка приземлил Евангелион-13 прямиком на диадему Стрелиции Апас, после чего указал одним из Копий. — Вперёд, ребята, во имя Любви уничтожим древнее зло! — Да! — Хиро вышиб голубые реактивные струи. Так они направились прямиком на шторм первородного хаоса, в чьём облике на горизонте густо бушевала вся Нхимбалот. — Вспомнила! — заметила их злая богиня при подлёте к своей бахроме колыхающегося пыльного мрака, за которым постоянно рвались затемённые взрывы. — Ваше оружие… Вы те, кто восстал против священного права Семьи Азатота! Враги естественного порядка! Или уж скорее беспорядка, стукнуло в голову всем, кто внял Пустой Смерти. Обрывки злых, наполовину бессвязных и дегенеративных мыслей этой богини зла неслись навстречу атакующим её мехам. — Что этот значит?! — спросил Хиро. — Оно говорит, вы свергли Семью Азатота?! — Не знаю, — не понял Синдзи. — Мы только локально надавали им люлей. Ну как локально — Вселенная наша штука довольно локальная… — Кажется, она думает, что мы сама Первородная Раса — короче, у неё шарики за ролики заехали! — Каору покрутил пальцем вокруг виска. — Тем лучше для нас — безумный противник не может нормально юзать свои контрабилки! — логично заключил Синдзи. — Идите сюда! Я пожру вас, как пожирала всех до вас! — Нхимбалот выбросила Левиафана из огня и мрака своего хаоса, чья пасть отверзлась и явила в себе идущую из бездны плазму проглоченной звезды… — Прямо туда, да?! — уточнила Зеро Ту, неотрывно созерцая это идущее против них извержение сверхновой. — Да — прямо в Ад, коль мы намерены сокрушить Уста Адовы, — определил Каору. — Логично! — согласился Альфа, чей шок в общем-то не сходил с лица, а сетчатка глаз отражала летающий океан взрывающейся плазмы. Они вонзились в него и в Нхимбалот и ещё больше разразили её Левиафана взрывами, буквально взрывая то, что тут постоянно шло взрывами. Хиро выложился на полную, превратив свои рога в два языка голубого пламени. Альфа замер рядом с обнажённой челюстью и такими взглядом и позой, словно ему требовалось срочно за что-то ухватиться в бешено несущемся поезде. Принцесса рёвозавров, ровно стоя, сомкнула веки и также наполнила изнутри синевой свой рог. Они пошли без ощущаемого сопротивления, по линии их движения исчезал мрак Нхимбалот, она как будто распадалась, выгорая частыми взрывами. Её ментальная агония — вой погибающего древнего божества — не мог не достигать телепатического восприятия. — Хорошо-хорошо, теперь пронзаем ей самое брюхо! — Синдзи испытывал хищное ликование, смешанное с истинным гневом. Он предельно эмоционально выкладывался там, где Каору оставался стоически сосредоточенным. Сразу после этой его фразы они, оставляя за собою коридор частых взрывов, действительно вонзились под потолок Преисподней, полетев прямо через свод каплевидных ртутных нагромождений, также по мере своего движения взрывая их и провоцируя некую ценную реакцию, вынуждающую их как бы закипать впереди и резко сжиматься. — Давайте, осталось ещё немного, поднажмите! — говорил Каору, чей голос вкрадчиво достиг сознания, невзирая на безумство природы, хотя в человеческом языке не существовало слов, чтобы описать происходящее исчерпывающе. Тройняшки Зета, Тета и Эта сжали губы и как-то сильно сутулились, нервничая. Вокруг рвались своего рода сосуды, содержащие летящую фонтанами золотую плазму, словно целые звёзды бросили в соковыжималку. Зеро Ту камнем застыла в сгорбленной позе, смотря только вперёд. — Если кончится скоро, то давайте! — максимально эмоционально заорал Альфа, на чьей голове вытянулись прозрачные и золотые рога, заставившие ни с того ни с сего обратить на них внимание Принцессу. — Брат?.. — с изумлением повернулась к нему синекожая. — Давай, Синдзи, сердце Нхимбалот близко! Я разворачиваю Божественную Печать! — доложил Каору. — Есть! Активируем! — воскликнул Синдзи. Оба Копья скрестились… И среди бьющихся сгустков стекловидного металла Стрелиция Апас и Евангелион-13 вонзились в нечто такого же вида, только большое и свисающее свинцовой грыжей из ртутного свода преисподней. Тогда всю эту утробу полностью залило золотыми лучами. Карина Милза увидела яркий золотой свет за дверью своего техногенного дома и метнулась к проёму. — А?! — она застыла, наблюдая, как горизонт заливает — прямо с той стороны, где в небе всё время болтались эти штуки, похожие на ртутные капли или на серую морскую гальку. Все они теперь стягивались, отдалялись… и от них проливался золотой свет. Который вскоре пропал столь же внезапно, как появился, слившись в одну маленькую звёздочку, каковая угасла в постоянно чуть колыхающемся небе Гадеса, что протягивалось над высокими серыми скалами и ржавыми реками средь них. С Марса, где сидела Рей-Лилит и все остальные, столь же ясно оказался виден сплошной и чистый заливающий свет чистого золота. — Как красиво! — первой восхитилась Кокоро. — Да, в этом есть нечто художественное, — согласилась сама Рей-Лилит, чьи белые волосы при полностью спокойном выражении лица мягко развевались в этом сплошном ниспадающем потоке. Он вскоре иссяк, сжавшись до одной звёдочки. Что же до того, что происходило в центре того места, где ранее светило солнце туманности Песочных Часов — вся Нхимбалот, превратившись в фонтан раскалённой плазмы, стянулась к одной точке. — Я исчезаю! — издала Нхимбалот последний вопль, прежде чем на её месте резко развернулась кривая пентаграмма с ромбом или столь же кривым зерцалом, где в центре изображалось нечто навроде извивающегося языка огня. Этот оккультный символ постепенно угас, раскрошившись до блёсток, каковые, несмотря на свою плотность, столь же быстро затухли, оставив лишь сиять на месте туманности Песочных Часов новое яркое око, окружённое несколькими густыми плазменными нимбами. Стрелиция Апас и стоящая на её диадеме Ева-13 неслись через густейшую метель чистых искр. Тройняшки Девятые теперь расслабили спины и, часто моргая, озирались по сторонам, наблюдая этот вездесущий снегопад золотых частиц, предельно густой там, где они пролетели у бахромы плазменного нимба. Синдзи впился поцелуем в губы Каору. Потом он заговорил, опуская Копья: — Ха-ха! Правду говорят — у страха глаза велики! Эта Нхимбалот даже не имела никаких нормальных абилок для боя с равным противником! Ньярлатхотеп хоть в меня с Учителем смог Большой Взрыв бросить, ага, как всратый Антиспиральщик! Неудивительно, что Минос и Сотня смогли эту сучку посадить на Цепь Времени! Каору опёрся подбородком на кулак: — Вот мы и сокрушили Уста Адовы… Мда, как иронично. Ну да я Сын Божий из Откровения или кто? А Хиро… — Мы победили?! — его веки тяжело опали. — Хиро! — вскричала позади Зеро Ту. — Хиро! Она вскочила со своего места. Также обеспокоенный Альфа уже приподнимал нашего синекожего героя, но Хиро уже ускользнул от семьи в забытье. — Сегодня папа выложился на полную, — улыбаясь, промолвила Принцесса, и ещё раз гордо встряхнула головой с длинными седыми волосами, глядя в сторону золотого шквала, сыплющегося на чёрную гладь космоса…