Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Взрывы и вспышки освещали лунный грунт одного из многочисленных спутников газового гиганта, в чьей атмосфере плавали белесые грибы, словно их опустили в эту субстанцию обогащать ту воздухом. — Лови, Тодзи! — Шикинами воспламенила из ладони яркий плазмоид. — Футболист ты наш! — Да принимаю! — Тодзи двумя парами рук Евы распростёр АТ-поле. — Не-а, я отбиваю! — Синдзи подскочил и перед Евой Тодзи выстрелил плашмëй катаны брошенный сфероид. Он отлетел как мяч от дубинки. — И я подбиваю! — Аска Сорью Ленгли снизу-вверх подкинула снаряд плашмёй своей глефы. Он уже полетел в тёмное небо. — Я!.. Я верну! — Мари в прыжке отправила свою неимоверно здоровую меху в высь над поверхностью. — Как-то это нелепо при её размерах! — скептически поглядел Кенске. — Ага, — согласился Смит. — Давай, Келли — пиу-пиу-пиу! — Мари активно брызгала слюни при сближении с плазмоидом. — Я?! Мне его куда?! — запуталась Келли, чья зеленеющая Ева сидела на Еве Мари. — Хо-хо! — Мари в этот момент достигла пущенного шарика и лапищей, словно играющая кошка, направила обратно к серой пустыне, где среди дымящихся кратеров и прочих следов стоял весь боевой народ. — Я поймаю! — ломанулся Шон. — Прости, Икари-кун! — прямо перед его мехой появилась Ева Каору. — А? — повëл головой Шон. — Но, — Каору преисполнился отвагой, — наша команда победит! — Стопа его Евы оттолкнулась и Каору задранной ногой познакомил фаербол с подошвой. Мисато и Рицуко наблюдали за всеми участниками с «AAA Wunder». — Не могу поверить, что мы играем в… мяч? С Евами? — промолвила последняя. — Это свободные тренировки, — держала руки на груди Мисато. — Пусть они лучше обучатся владеть движениями Ев. — Они и так хорошо это делают, — разминала руки Рицуко. — Наверное, — подошла тут Юй, — они помнят опыт прошлых жизней. — А? — Мисато посмотрела на неё. — Как вы? — также повернулась к ней Рицуко. — Это не простая ноша. — Юй шагнула ближе к голограмме, где отображались данные. — Да уж… — сказала Мисато, пробегая взором по экранам, где пилоты откровенно дурачится. После тренировочных боëв на борту «AAA Wunder» ребята собрались перекусить во главе со своим руководством, где кроме Мисато присутствовали операторы с мостика — отвечающий за двигатель Кодзи Такао, рулевой Сумирэ Нагара, главный техник Хидэки Тама и отвечающая за радар и средства локации Мидори Китаками. — У нас двадцать часов до продолжения, — Мисато взглянула на время, — потому можем хорошо отдохнуть, только без крепкого алкоголя! — обратила командующая внимание: почти все в униформе и рабочем виде присаживались за стол с кучей разнообразной еды — греческие салаты, изысканные образчики французской кухни, разнообразные изделия индийской культуры и всякие экзотические редкости, плюс — изыски родной части Востока. Вместо алкоголя тут больше стояли всякие вкусовые заменители, а также — в особом изобилии — соки из фруктов и овощей. — Ох, боже мой, как вкусно! — Тодзи с чрезвычайным аппетитом накинулся на обжаренную в масле и специях курицу и принялся обгрызать ножки. — Я очень рада — ты всегда любишь вкусно поесть! — добродушно отметила Хикари, сидящая подле супруга. — А то! Настоящий мужчина должен много кушать! — бодро хлопнул себя по животу Тодзи. — Главное — еда должна быть в удовольствие, — поднял палец Синдзи, сам занятый употреблением блюда собственного приготовления — повар-самоучка при содействии Шона использовал рецепт турецкого мясного и овощного кушанья, сопряжëнного с элементами из родной восточно-азиатской кухни. — Хикари, — заговорила тут Шикинами, потребляющая запеканку с квашеной капустой, — а ты также [как в моей родной реальности] расположила Тодзи через желудок? — О, как видишь — Тодзи всегда любит вкусно поесть! — посмеялась Хикари. — Нет ничего лучше вкусной еды, хорошо приготовленной, а ещё рядом со своей любимой женой! — очень счастливо говорил Тодзи. — Тодзи, ты не думал обмазать Хикари сладким и поглощать это сладкое? — предложила Мари. — Так мы же уже так делали с нашими девушками, — напомнил Асари. — О, вы практиковали даже такое? — сквозь смешок спросил Шигеру. — Я думаю, намазать Хикари шоколадом и вылизывать его — это чудно. Когда-нибудь я обязательно это сделаю, — говорил Тодзи сквозь набитый рот. — Ха-ха! Не разговаривай во время еды, Тодзи! — напомнила весёлая Хикари. — Прости, Тодзи, — подумал тут Синдзи, — но не сегодня, ладно? У меня на тебя другие планы… — Какие такие у тебя на Тодзи планы?! — посмеялась Мисато. — О, это потом, — Синдзи слабо отмахнулся, — Тодзи-кун, когда мы поедим, удели мне время — ладно? — Хорошо, Син, ты знаешь — я всегда готов помочь тебе! — сходу согласился друг. — Мне, честно говоря, идея покрыть девушку вкусным и начать слизывать — очень понравилась, — продолжал Кадзи. — Я точно возьму её на вооружение. — Моя кожа — сама как шоколад, — обратила внимание Сумирэ Нагара. — И у Нади тоже, — добавил Кенске. — А ещё у Мусаши, — та взглянула на брата. Много кто сейчас улыбался во время этой беседы. — О каких пошлостях вы говорите, — наконец молвила Рицуко. Должен был найтись моралист: Фуюцуки уж молчал. — Как будто это что-то, недостойное обсуждения, — Синдзи ожидаемо взялся защищать распутство. — Согласен с мальчиком, — весело подмигнул Кадзи. — Да, не обсуждать же нам дела военные, которые лично у меня в кишках сидят? — поддержала небрежно жующая Мисато, говоря и при этом сидя в крайне развязанном тоне. Находясь тут Виктор Северов, русский попаданец точно бы заметил, что командующей всея NERV и Потентату Мирового Сообщества срочно не хватает простецких топ-майки и короткой юбки в стиле джинсов — так она смотрелась особенно хорошо в компании вышестоящих лиц NERV, таки ещё облачённых в свою униформу. — Я слышала, — продолжала Рицуко, — у вас переговоры с Королём рëвозавров переросли в пьяные оргии. Особенное внимание сейчас проявили к теме те, кто не был тогда. — Ох, прости, Риц, тебя позвать забыли! — в привычном духе отозвалась Мисато. — Как так вообще можно, — задалась вопросом Майя, говоря немного неудобно, — простите, но оргии с… они же… — Они по большей части люди нашего возраста, биологически или фактически, — стала пояснять сидящая рядом Мари, — полурëвозавры не большие монстры, чем Рей и Каору, даже внешне. — Тем паче мы с ними мыслили на одной волне, — стал разъяснять Синдзи, — жизнь для радости и удовольствия. Потому стали вместе веселиться. — Я согласен с этим тезисом, — поддержал Кодзи Такао, плотный лысый мужичок лет за сорок. — Все здравые люди согласны с этим утверждением, а не согласны с ним только SEELE, — самодовольно заключил Синдзи, попутно гурманствуя тем, что он приготовил. — Послушайте, — продолжил наш гедонист за трапезой, — Хикари-кун, у меня есть к тебе такая просьба — не могла бы ты, когда я уйду с Тодзи, позаниматься своими делами… Ну, или чтобы ты в этот момент провела время с совершенно незнакомым тебе мужчиной? Много кто в этот момент посмеялся. — Типичный Синдзи, — прокомментировал Кенске. — С совершенно… незнакомым, — уточнила Хикари. — Да, такова моя фантазия, потому я попрошу тебя подумать. В конце концов я всяко планирую занять Тодзи на некоторое время, потому чтобы тебе не торчать одной почём зря, то… — рассуждал Синдзи, самый развратный из пилотов. — Хм, а если мне не хочется? Мне не особенно интересны мужчины, кроме моего Тодзи-куна, — промолвила Хикари. — Кхм, а как же Ихт? — не стал скрывать сам Тодзи. — Ой, ну это исключение, — развела руками Хикари. — Ладно, я признаюсь, что мне иногда нравятся мужчины, помимо Тодзи… — Вот именно — человеку мало одного партнёра, — поддержал Синдзи, — ну что, Хикари, не против в этот раз порезвиться с незнакомцем? — А ты хочешь, чтобы это был именно незнакомец? — Хикари скорее невольно взглянула на собравшихся тут людей, где действительно находились те, кого она лично не знала. — Именно незнакомец. Мне кажется, отношения между незнакомцами живо оживляют тебя, — аргументировал Синдзи. — О, ну не знаю, — Хикари начала осматривать находящихся тут мужчин, пока скромно и особенно не планируя наверняка с кем-то повести время. — Раз уж мы столь откровенны, то я предложу свою кандидатуру, — серьёзно подал голос Хидэки Тама. — Вот как? — обратила на него внимание Хикари. — Да, если речь не идёт о серьёзных отношениях, то я предлагаю себя, — прямо высказался молодой брюнет, — я очень много работаю, особенно над разгрызанием гранита науки. — Он милый мальчик, — поддержал Кодзи, — потому я всякой девушке рекомендую с ним познакомиться. Хотя бы на время. — Тодзи, ты не против? — уже привычная к гедонистическому рациональному разврату Хикари взглянула на своего мужа. — Что-то мне подсказывает, Хикари, что Синдзи заставит меня потратить сперму, а раз так — я не буду возражать, — жевал Тодзи, на удивление легко соглашаясь отдать свою девушку в руки незнакомца. — А ты весьма дальновиден, Тодзи, — похвалил Синдзи. — Прошу прощения за прямоту, — заговорила тут Шикинами, — но я не могу представить, чтобы Тодзи из нашего таймлайна стал бы… вести себя так. Ты даже не стесняешся об этом прилюдно говорить. — Ага, не стесняюсь, — Тодзи говорил очень уверенно и по-взрослому, — я никогда не стеснялся ни наготы, ничего такого и всегда говорил об этом прилюдно. — Я понимаю, Каору очень красивый парень, — собеседница решила говорить уж тоже откровенно, — но тебе Синдзи тоже по вкусу? — Честно сказать, — Тодзи сделал паузу на то, как ему сформулировать мысль, — откровенно говоря я к Синдзи питаю определённую нежность. Это скорее просто очень крепкая мужская дружба, чем страсть, как между мужчиной и женщиной. — Я точно такие же чувства питаю к Синдзи, — заговорил Кенске, — и к Тодзи, откровенно говоря, тоже, так что это просто очень крепкая мужская дружба. — Люди — стайные приматы, нам следует брать пример с бонобо, — аргументировал Синдзи. — Послушай, Синдзи, ты настолько любишь секс, что… настолько активен? — спросила Нагара. — То есть я хочу спросить, кхм, понятное дело, что тебе нравится секс, но не стоят ли за этим… некие комплексы? — Откровенно говоря, раньше меня мучили комплексы, Нагара-сан. У меня были проблемы в общении с людьми. Часто они мне, по правде говоря, были откровенно неинтересны, — открыто излагал свои мысли Синдзи. — Так что сейчас для меня активная половая жизнь — танец на могиле старых комплексов. При этом я так думаю, секс с кем хочется у меня сам по себе должен войти в привычку, в очень приятную привычку, которую я рекомендую взять на вооружение каждому. Макото взглянул на Сабуро, тот спокойно себе кушал, Рицуко отстранилась взором. — Я вспоминаю сатирическую книгу «Гаргантюа и Пантагрюэль», — заговорил Фуюцуки, — героя Панурга чрезвычайно сильно беспокоит похоть, и лекарь предлагает ему пять способов лечения: пьянство, снадобья, физический труд, умственные упражнения и секс. Панург, не колеблясь, выбирает последнее. — Какая прекрасная книга! Действительно дельный совет! — всецело поддержал Синдзи. — Господин Икари, что вы думаете по поводу такого поведения вашего сына? — обратилась тут вдруг Мана к Гендо. — Мне всё равно — пусть развлекается как хочет, — Гендо, похоже, не считал нужным даже обращать внимание на сам факт. — И правда, — кратко поддержал Рэндольф. — Кадзи, — повернулся к нему Кодзи, — ты же тоже не против приударить за девицами? Твоя школа? — Я с самого начала рекомендовал Синдзи приударить за Аской, — честно признался Кадзи, — а он создал себе гарем. — Гендо, дорогой, — заговорила тут Юй, — а ты ведь тоже приударил за обоими Акаги? Рицуко взглянула на них. — Признаться, — промолвил Гендо, немного сникая голосом, — мне были дороги они… Но с Наоко… — Я знала, что она ненавидит меня и подстроит мою смерть, — сказала Юй. — И удушит прошлую меня, — Рей I повернулась к Гендо, — когда я рассказала ей о том, что вы, Икари, думали о ней на самом деле… — Это было предназначено судьбой… но мы победили Ньярлатхотепа, который предопределил нам такую судьбу, так что можем наслаждаться своей победой над самим Богом, — высказала Юй. — Богом этого мира, — поправила Шикинами, — только этого мира. — Как хочешь. — Но разве факт победы над Ньярлатхотепом не указывает на промысел истинного Бога? — спросила Шикинами. — Нет, не указывает, — ответил Рэндольф, — такова природа Хаоса — всё возможно, ему не повезло, даже его интересы ничего не значат для мироздания. — Просто Ньярлатхотеп, вместо того, чтобы уничтожить нас, начал играть с нами, потому получил, — аргументировал Синдзи, — я только вот думал, раньше такая фигня в аниме только бывает. — Если даже где-то существует этот твой «настоящий Бог», то лично для меня он такое же мерзкое существо, — высказал Гендо. — Да, совершенно верно, — поддержал отца Синдзи, — даже если этот Бог существует, он недостоин ни веры, ни уважения. — Но он может направлять нас, — Шикинами на самом деле сама чувствовала слабость своей позиции. — Вместо того, чтобы своей мощь сокрушить Ньярлатхотепа? Нет, Бог который может уничтожить зло, но не делает это, а использует нас, такой Бог — сам злодей, — Синдзи сейчас особенно не вдавался в точности. — Это совершенно верно, я согласен, — поддержал Гендо. Шикинами ничего более не сказала об этом, да и что можно тут возразить? Хидэаки тоже ничего не высказал в пользу своего мировоззрения. — Ребята, — достаточно бодрым тоном заговорила Сакура, — я тут недавно была в Японии — так очень прекрасная природа! Может быть нам вернуться на родину по возвращению на Землю, а? Хотя бы на пару деньков нам не помещают каникулы. — Да, мы повидаем родителей и друзей, — поддержал предложение Кенске. — Хорошо мысль, сестрëнка, — также одобрил Тодзи, — я хочу повидать тех, кто остался в живых и смог вернуться — одноклассниц, родню… — Решено, по возвращению на Землю я позволю вам отправиться на нашу родину, — ожидаемо не стала возражать Мисато. — Ребята, — бравый мужичок Кодзи взглянул на своих коллег, — кто-нибудь не придумает такой же отпуск для нас? — Мне не нужен отпуск, мне столько ещё надо выучить, так что нет, — флегматично отказался Тама. — Если дать мне отпуск, — молодой человек слегка покачал головой, — я растрачу его на учение. — Какой вы ответственный человек, — восхитилась Хикари, — право же с вами приятно познакомиться… — Дело не в ответственности — мне просто нравится учиться, я должен оправдать своё назначение, — так отметил Тама с долей застенчивой улыбки. — Тама действительно очень ответственный человек, — Мидори нехорошо взглянула в сторону Каору и Синдзи, — в отличие кое от кого. — Давайте не будем, — не одобрил такое напоминание Кодзи. — Кхм-км, я молчу — я понимаю, что тем, кто важен для человечества простительно то, что непростительно другим, — проговорила большегубая девушка с розовыми волосами. — О чём это ты? — решил узнать Каору. — Её жениха убили фанатики, спровоцированные тем, что наговорили мы, — кратко пояснил Синдзи. — Я попросил прощение. Не надо было этого делать. Каору просто смолчал, с долей сочувствия взглянув на Мидори. — Что? Не желаешь мне ничего сказать? — тогда уж потребовала ответа Мидори. — Я скажу то, что мне искренне жаль, что твой жених погиб. Мне жаль, что погибли люди. — Каору на несколько секунд прикрыл веки, чтобы подумать над тем, как сказать дальше. — Но о чём я не жалею, так это о сделанном. Я считаю, что Лилим должны знать о том, что происходит. Что же касается действий, которые это повлекло: каждый убийца сам отвечает за свои поступки. Твоего жениха убил не я, его убили те, кто его убил. Потому на мне нет вины за саму кровь и я не намерен за это простить прощения. — Нет вины? — Мидори не скрыла злобу в тоне. Но сразу, находясь под наблюдением множества людей, взяла себя в руки. — Мои извинения не вернули бы твоего жениха, — рассудительно продолжил Каору, — и неужели ты стала бы меня меньше ненавидеть? — Возможно, — дала ответ Мидори, — мне меньше стал мерзок Синдзи после извинений. — Пусть так, но я не буду извиняться за то, в чём не полагаю себя виноватым. За поступки других я не в ответе, — такова была позиция Каору. — Это неправильно, ты ведь мог знать, к чему приведут твои слова, — вмешалась Майя. — Я мог догадаться, но я считаю должным говорить правду. Человечество имеет право знать то, что имеет место, — настоял Каору. — Моя вина в том, что я не доглядела. Мой сын не от мира сего, я должна держать за ним глаз до глаз, — сказала Мисато. — А будет ли он вас слушать, командующая Кацураги? — несколько возмутившимся тоном подняла вопрос Мидори. — Ведь если он спасает человечество, ему можно плевать на вас! — Совершенно верно, — Рэндольф повернулся к Мидори, — Каору — Бог, а ты всего лишь человек. У тебя нет ни могущества, ни даже должной отваги, чтобы бросить вызов вселенским ужасам. Потому, само собой, Каору позволено много больше. Это неприятный факт, но против него тебе нечего не поделать. — Убей он твоего жениха собственными руками, ему и это сошло бы с рук, — хладнокровно добавила Рей I. — Совершенно верно, — был того же мнения Шут. — Что позволено Юпитеру, то не позволено быку. Мидори очень разозлилась от таких слов. — Вселенная несправедлива — те, кто могущественны уйдут от расплаты, — закончила мысль уже сама Юй. Такие слова, похоже, немного задели Каору. — Послушай меня, Мидори, — начал он, — да, я послужил первопричиной смерти твоего жениха. Мне была известна порочность людской природы. Я знал, что люди воспримут мои слова по разному. Но я… — Ты просто хотел дать Синдзи выговориться, — перебил его Гендо. — А? — Да. Ведь это тобой двигало. Так ли тебе было важно сообщить правду людям? Особенно если ничего путного они заведомо не сделают, — рассудил Гендо. — Да, — немного подумал Каору, — наверное это было следствие моей порочной человеческой природы… Говоря это, Ангел посмотрел на Мидори: — Я не против, чтобы ты меня наказала. То есть я готов понести ответственность. — Да, но как мне тебя наказать? Уволить тебя нельзя, посадить в тюрьму?.. — Нельзя, его психическое состояние не должно ухудшаться, — возразил Кадзи. — Можешь сделать мне больно, — вдруг предложил Каору с долей всегда присущей ему добродушности. — Издеваешься что ли? — это ещё пуще разозлило Мидори. — Да нет — почему? Только боль может меня наказать. Не понижение должности и зарплаты же? Я этого не замечу. — Я подумаю, как тебя наказать, — решила Мидори. — Я не буду возражать. — Я не понимаю, Каору, — высказала Аска Сорью, — ты часом не мазохист? Мидори тоже об этом подумала и у неё даже закралась мысль в голову, что над ней издеваются. — Нет, я просто нахожу себя должным отвечать за свои поступки. Если я совершил нечто, что я нахожу достойным наказания, я понесу наказание, — рассудил Каору и его искренний тон даже Мидори в этот момент расположил. — Командующая Кацураги, а что полагается за преступление Каору? — задала вопрос Мидори. — Как минимум увольнение. Но ты сама понимаешь, уволить его мы не можем. — Мисато подумала. — И он прав, всякое наказание, которое мы можем предъявить, это — формальность. Потому я не стала никак их наказывать, проявив снисхождение, в конце концов они оба на нервах не меньше нас, а то и больше под час. Потому я считаю, что Каору не надо никак наказывать. Пусть только, — Мисато взглянула на сына, — этот случай послужит тебе уроком, Каору. Ты не один на планете, запросто можешь разрушить человеческие судьбы. — Вот-вот, Каору, ты должен помнить — большая сила это большая ответственность, — поучал Кадзи. Едва ли Мидори могла удовлетвориться такими словами, но что сейчас оставалось делать? Ещё со временем Иова известно, что человек ничего не в силах спросить с бога. *** Абдул Альхазред, заранее зная об опасности нахождения в круге, остался за его пределами, потому он только упал лицом вниз, когда горе-оккультистов начало затягивать. — Йог-Сотот… исчез? — поднялся он, смотря теперь на одного Гауптмана в центре круга. — Мне удалось вобрать в себя… — тот обернулся, воздух вокруг импозантно одетого мужа колыхался. Словно самое его изображение плыло. — Угм, — Абдул Альхазред прищурился, — ты удержал его той же формулой, что и планировал удерживать в себе Ключ?.. — Да, я конвертировал эту зверушку, пользуясь успешным моментом, — барон коснулся груди. — Харлот предала нас? — спросил Альхазред. — Нет, это чисто случайность. Виктор узнал об этом от Йог-Сотота. Я осознал это, когда мы оба стояли перед Ним. Всë-таки я его недооценил… Он очень параноик, потому лишь получив доступ к Хроникам Акаши, пожелал, даже неосознанно, знать то, что мы затеваем… Хм. Барон подождал, пока воздух, само его изображение, лицо и одежда почти полностью не стабилизируются. Для этого древний и опытный оккультист занял позу медитации и закрыл веки. — Носить в себе такое… Вы выдержите? — прямо усомнился напарник. — Я выдержу… — барон наконец смог подняться и покинуть центр круга. Как только это случилось, мужчина теперь полностью выглядел как прежде. — Мне это понадобится, чтобы иметь дела с Северовым… — А как вы планируете его отыскать? Харлот?.. — Нет. Теперь я сунусь туда, куда бы без этого, — указал он на себя, — сунуться бы побоялся, и задействую ищейку, к которой раньше бы не подступился и на парсек. Вы что-нибудь слышали о Гробницах Времени?.. Даже Альхазред самым неприятным образом изменился в лице… — Я ещё не настолько обезумел, чтобы иметь дела с Повелителем Боли… Виктор Северов в своей выделяющейся одежде следовал по улице заносимого снегом горда. Речь прохожих, которые оборачивались к нему, наш путешественник во времени не очень хорошо понимал. — «Похоже, что польский», — таки смог сообразить он сквозь обрывки услышанного говора и при чтении надписи. Он остановился возле дома, отведённого под книжный магазин. Сквозь окно можно было поймать несколько английских букв среди газет и книг, занимающих полки. Виктор повёл плечами, взглянул туда, откуда пришёл сюда: — «Интересно, как там эти нацистские пидоры? Уже убедились, как русские и немцы бок о бок отражают нашествие рептилоидов с Нибиру?» Тут из магазина вышел некий одетый под местный стиль мужчина — он сразу посмотрел в глаза Виктора. Как-то очень живо и эмоционально, и быстро отвëл этот взгляд. Обеспокоенно. Виктор сразу подумал к нему обратиться: — Do you speak english? Мужчина ещё раз обратил внимание на Виктора, на этот раз самое пристальное, и живое — и первым делом вчитался в надписи на русском, которые значились у герба РФ. — Э-э-э, я говорю по русски… — выговорил собеседник. — О, отлично! — Виктор обнажил искренне счастливую улыбку. — Я русский! Да!.. Собеседник тоже улыбнулся, но как-то не очень искренне, скорее нервно. — Вы… из Белого Движения? — подумал собеседник. — Э… Нет. Я… — Виктор задумался, какую легенду придумать. — Я путешественник, — отчасти это правда, только не в пространстве, а во времени, — я заблудился. Вы не подскажите, где я? Собеседник принялся называть улицу и некоторые иные местные координаты. — А город как называется? — Э-э-э, Варшава. — Ага, а какой сейчас год? — Э, 1942. От Рождества Христова. — От Рождества Христова… Понятненько, — Виктор сам понял, сколь нелепое впечатление производит, — только вы не думайте, что я сбежал из дурки, пожалуйста. — Эм, я не думаю… — собеседник продолжал рассматривать одежду нашего героя-попаданца, — что в… дурках, — кажется, этот поляк — или кто он там? — уловил суть сленга. — Что в дурках есть такая одежда… — Угу, это вы верно мыслите. — После паузы наш герой-попаданец протянул руку. — Виктор Северов. — Э-э, Павел Тарановский, — пожал таки ту собеседник и с долей нервозности взглянул на свой магазин. Он там точно что-то скрывает. — Вы хотели что-то приобрести? — Если честно, я заблудился и я… В общем, я не хочу напрашиваться, но… — Вам негде даже переночевать? — Честно говоря негде. Мужчина ещё сильнее занервничал. — Я бы вас пустил, но… я сейчас не могу. — Заняты? — Ну, да… Виктор ещё раз вгляделся в нервное лицо. — Ха, — пошутил наш человек, — у вас видок, словно вы евреев скрываете от гестапо? Павел аж вздрогнул. — Если это правда, — тон нашего Штирлица зазвучал совершенно серьёзно, — то я только «за». Я сам фашиков ненавижу, они же мою Родину сейчас бомбят. — Э-э, — Павел весь запутался в том, что делать, решение надо было принимать быстро и он сообразил: — Хорошо… Д-давай продолжим тогда разговор в доме, да? — Хорошо, — улыбнулся Виктор, — поверьте — я свой. Сержант смог выговорить это столь уверено и доброжелательно, что Павел смог сердцем понять — наш человек теперь уже не в мире аниме его не обманывает. *** Когда наши герои наелись, то у них возникло желание развлечься иначе — пришло время блуда и содомии: — Я думаю теперь… — Кадзи рыгнул. — Ой, простите. Нам надо отправиться и хорошо поработать — сделать то, что предлагает Синдзи, — муж положил руку на свою законную супругу. Надо отметить, что другие участники пира также выразили друг другу симпатию и тут окончательно определились с партнёром: — Я узнаю тебя поближе, не против? — Шут обратил внимание на Альтер-Рей — Я не против. — Кадзи, Мисато-сан, я так понимаю, вы сегодня никого не намерены пускать в свою постель? — посмотрел на пару Смит. — Нет, сегодня я планирую уделить внимание исключительно Мисато, — так обозначил свои прерогативы Кадзи. — Интересно, — заговорила Нагара, — выходит и я сегодня останусь одна. — Одна? С чего бы это? — заулыбался дядечка Кодзи. — Нет — вам уже за сорок, вы мне не интересны, — Нагара допивала сок. — Майя, ты не против провести время со мной? — предложила Мари. — Я хотела побыть наконец нормально с Шигеру, — ответила та. — Я ничего не имею против нескольких девушек, — прямо высказал Аоба. — Я думаю любой мужчина моей ориентации согласится, что нет ничего лучше, чем когда рядом с тобой две девушки удаляют внимание тебе и друг другу. Особенно друг другу. — Никогда такого не пробовал, — промолвил Фуюцуки. — Вы мечтали только о Юй, старый извращенец, — ухмыльнулся Александр. — Молодой человек, не стоит вам влезать в моим мысли, — очень недовольно посмотрел на него Козо. — Ладно, не буду — больше не буду! — провокационно посмеялась Шут. — Синдзи, ты намерен провести время с Тодзи один на один? — решил узнать Каору. — Да, я хотел бы сосредоточиться исключительно на Тодзи. Когда партнёров сразу несколько — это очень приятно и интересно, но больше выматывает, требует большей ответственности, ведь надо уделить внимание каждому. И это не позволяет полностью насладиться каждым. — Синдзи так сказал. — То есть Каору свободен? — уточнил Сабуро. — Да, я свободен. И предпочту провести время с мужчиной, — выказал желание наш альбинос. Сабуро посмотрел на Макото, рядом с которым он сидел. — Ну давай, я не подумаю ничего плохого, — молвил тот. Пока не все поняли, почему Сабуро советуется с Макото — ведь последний никому не говорил, что он спит с геем. — Тогда, Каору, давай со мной, — Сабуро с мягким выражением лица предложил знакомому. — Тогда удачно тебе провести время. — Синдзи встал из-за стола, оставив перед собой сразу две пустые тарелки. — Ох, как я набил брюхо! Нет ничего лучше обжорства! — Синдзи схватился за живот. — Это будет очень приятно, заниматься сексом на полный желудок. — Правда? А я думал в следствии потребления пищи у человека наступает лень и праздность, — сказал Фуюцуки, достаточно добродушно, старик расслабился. — Это верно, но именно удовлетворение от насыщения желудка лучше чередовать иногда с усладами блуда, — рассуждал Синдзи. — Ведь очень приятно чувствовать, как в тебе пробуждается похоть, оно позволяет тебе преодолеть лень, наступающую вслед за наполнением желудка. Именно в этом преодолении заключается нечто особенно приятное, ради чего стоит пробовать такой метод. Синдзи активно рассказывал, стоя перед столом. — Знаешь, Синдзи, а ты настоящий философ своего образа жизни, — не могла не оценить Нагара. — Ага, он настоящий Эпикур, — поднял палец Кадзи. — Признать, это весьма похвально, — высказал своё мнение Кодзи, — когда человек знает чего хочет от жизни и уверенно следует выбранному пути. — Ладно, достаточно болтать! Тодзи-кун, пошли со мной, — протянул руку Синдзи. — Хорошо, — тот поцеловал Хикари, — удачно тебе провести время с Хидэки-куном. Тодзи взглянул на молодца: — Будь нежен с Хикари, угождай ей. — Хорошо, я попробую сделать ей как можно приятнее, — Тама тоже через некоторое время встал и предложил Хикари пройти с ним: — Не будем ждать, ладно? У меня правда давно не было девушки, я никак не мог посетить бордель из-за всего этого… — Ах, ты относишься к нашей связи только как к способу наслаждения, — сказала Хикари. — Да, секс без обязательств. Разве это не то, на что ты согласилась? — уточнил Тама. — Да, я согласилась… Хорошо, — Хикари взяла за руку молодого человека. — Не могу похвастаться большим опытом, но буду надеяться — не разочарую, — прямо пообещал Тама. И он удалился с Хикари, которой всё-таки было немного, самую малость, неловко на виду у всех уходить с другим мужчиной — и только пример Синдзи и её мужа, которые сопрягали прелюбодейство с мужеложством, вынудил Хикари окончательно отбросить условности. — Если Синдзи ушёл, Каору, думаю, нам пора, — не успели уйти эти пары, как захотел Сабуро, доброжелательно и с интересом ожидая своего любовника. — Хорошо. — Макото, — Сабуро взглянул на того, с кем собирался поддерживать серьёзные отношения. — А-а-а, хорошо, я с вами, — поднялся из-за стола Макото, ощущая, впрочем, некоторое неудобство. — Мне интересно, — пояснил он. — Ничего страшного — настоящий мужчина имеет право экспериментировать, — активно поддержал Кадзи. — Я много экспериментировал. — Признаться, друг, я никогда того не желал, но да всякий имеет право развлекаться как хочет, — прокомментировал Кодзи. — В таком случае, — начал излагать свои намерения Мусаши, — уверен, мои страсти будут куда постыднее, но я не буду их скрывать. Надя, Мана, я хочу взять вас двоих. Ихт, я надеюсь ты в этот раз будешь не против? — Надя? — Ихт взглянул на сестру Мусаши. — Наверное не стоит возражать против обмена партнёрами, — Надя очень легко теперь соглашалась на такое. — Эй, Ихт, красавец, ты не мог бы сегодня взять вместо жены меня? — прямо уж откровенно попросила Нагара. — А то правда: тут такая трёпка нервов, что хороший секс с красавцем — то, что доктор прописал! — А? Хорошо, — Ихт решил согласиться. — С вами… ладно. Я люблю только Надю, но если у нас принято обмениваться женщинами, то вы выглядите для меня вполне симпатично для одного раза без обязательств. — Ох, вот ты какой!.. — Сумирэ то ли игриво, то ли просто так, но она наматывала свой локон на палец. — Легко ты нашла его себе, — Мидори немного надула свои выпирающие, и без того казавшиеся большими, губы. — Красивый тебе мужчина достался, — от всей души и от совершенно чистого сердца похвалила юная Сакура, сама любуясь Кирби, но почему-то она не решилась обратиться к нему. — Майя, я если честно сейчас не хочу, чтобы меня отвлекал мужчина, — призналась далее Мари, — потому я пожалуй обращусь к той, кого бросили… К моей главной любимой! Надо ли говорить, что Мари рьяно переключила внимание на Аску Сорью? — Хорошо, я пойду с тобой — мне нравится твоя страсть ко мне, — сходу согласно ответила ей та. — Келли, — обратился Смит к обладательнице самой крупной груди, — мы с тобой, выходит, одни остаёмся? — Ничего не имею против поразвлекаться с тобой, — посмеялась англичанка. — А я обойдусь законной женой, — Кенске разумел Рей II, — и её клоном! Гик обратил внимание на Рей-Quatre, которая отличалась серебряными волосами и куда реже вступала в утехи. Но переключимся к тому, чем занялись уже обозначившиеся пары. — Ты что, Синдзи, так меня захотел? — спросил Тодзи, идя за своим другом. — Прямо скажу, Тодзи, ты давно был предметом моих фантазий. — Синдзи повернулся к парню. — Мне нравилось заниматься с тобой сексом, а один из лучших моментов, когда мы занимались им — это когда мы были с Кенске и Каору. Никаких женщин. Потому я захотел заняться им с тобой наедине. А когда ты возжелал моего мужа, я прямо захотел заняться любовью только с тобой. — Угу, понял, — Тодзи слегка размял пальцы. — Ты что-то говорил про нежность ко мне, да? — охотно пожелал узнать Синдзи. — Да, я что-то такое к тебе чувствую. Иначе бы я не согласился один на один с тобой заниматься этим, — честно выкладывал свои чувства Тодзи. — Очень интересно, Тодзи, очень интересно… Ну что, сейчас ты сможешь глубже изучить эти твои чувства, — Синдзи привёл своего друга в комнату, где оба парня избавились от одежды и оказались полностью голыми на постели, где Синдзи сразу начал целовать в губы своего друга и поглаживать того руками по шоколадной коже. Сам Синдзи необыкновенно ощутил при этом очень сильный комфорт, схожий с тем, какой он испытывал во время прелюдии с Каору. Особенно сильно ему понравился мужественный торс Тодзи — предмет его эротический фантазий, у Синдзи потому член быстро налился кровью как следует. Но наш герой никуда не спешил — бисексуал хотел внимательно распробывать каждую толику чувств в этих отношениях с Тодзи. — Тебе как, дружище? — Синдзи взялся рукой надрачивать фаллос друга. — Ну, ничего так, — Тодзи в принципе нравилось так проводить время с Синдзи. — Ты хороший друг, потому с тобой я вполне могу… как с девушкой. — Ах ты развратник! — посмеявшейся Синдзи хлопнул Тодзи по полному животу, где булькнуло. Любовник приблизил уста к устам друга, но тот вдруг рыгнул. — Ой, извини! — Да ничего… — Синдзи прочувствовал на языке слабый вкус отрыжки Тодзи, пущенной ему прямо в рот. — Хикари бы сказала, Тодзи, ты не исправим! — Судзухара посмеялся. Его друг, распробовав вкус, одновременно любовался наготой любовника. — О, Тодзи, давай мы не будем торопиться, хорошо? И провернëм всякое разное, да? — с хитростью в глазах Синдзи взглянул на Тодзи. — А что ты хочешь? — Ты не против… гм… вырвать мне в рот тех вкусностей, которые мы ели? — Э-э. Вырвать? Тебе в рот? — Тодзи не совсем чтобы оказался готов к таким сексуальным практикам. — Да. Пожалуйста, мне вдруг это захотелось, а я не хочу отказывать своим желаниям. — Синдзи, видя некоторое смущение Тодзи, на всякий случай решил добавить аргументов: — Для птиц этот норма, в моём желудке, Тодзи, еда в таком же стоянии, как в твоём. — Эээ, ладно. Ради тебя я могу, — Тодзи питал к Синдзи романтическую нежность и требование таких экспериментов вызвали некоторый диссонанс, но наш парень вообще не привык останавливаться перед такими моментами: — Хорошо, мне не сложно. Тодзи никогда ничего не стеснялся. Он запрокинул голову и надавил на корень языка. Содержимое полного желудка быстро подступило к горлу и Тодзи припал ртом ко рту Синдзи и отправил другу сладко-кислую порцию. Синдзи проглотил и проанализировал ощущение, одной рукой он при этом взял своей чуть напряжённый член. — Знаешь, а вкус хороший. Можно ещё разок и побольше? — попросил Синдзи. — Ладно, — Тодзи засунул палец в рот и надавил на корень языка. На этот раз он подождал подольше на пару секунд, чтобы уж точно прочувствовать, как к выходу поднимается много рвоты, и только после этого Тодзи припал ртом ко рту Синдзи и отправил в рот любовнику содержимое своего желудка. Синдзи пришлось произвести сразу несколько очень быстрых глотков — Тодзи в этот раз и правда вырвало прилично. — Ах! — он рукой утёр рвоту с губ и отпрянул. — Надеюсь тебе хватит? — Да, — Синдзи внимательно прислушался к ощущениям. — Знаешь, а вкус ничего. Мне хочется теперь тебе такое сделать, а? — Эм, не-а, я пожалуй воздержусь, — Тодзи дальше вытерал рот. — Хотя меня это позабавило… — Давай ты просто попробуешь — глотать то, что ты отдал мне, это же ничего страшного, Тодзи-кун, — Синдзи тоже вытер губы. — Вкус очень интересный — сладко-кислый. — Хорошо, один раз. И меня это не сколько возбуждает — просто по фану, — Тодзи решил сделать это из соображения, почему бы и нет? Синдзи сунул пальцы в глотку и быстро после этого припал ртом ко рту друга и послал туда густой поток рвоты — действительно, сладко-кислой. Тодзи пришлось очень быстро это проглотить — а Синдзи после этого только оторвал рот от его рта и сразу же припал, чтобы послать туда просто кисловатую отрыжку. — О-ох! — Тодзи отпрянул и склонил лицо. — О, меня сейчас вырвет… — Давай в меня! — Синдзи, которого всё это изрядно зарядило энергией, сразу же подставился ртом и Тодзи отправил в желудок нашего гедониста приличную порцию. Потом, чтобы избавить себя от просто неприятного ощущения, ещё вставил в последний раз пальцы, надавил на корень языка и славным заходом отправил поток содержимого в желудок любящего эксперименты любовника. Синдзи всё потребил. — Хватит, — Тодзи потребовалась пара минут, чтобы прийти в себя. — Хорошо, достаточно, — Синдзи видел, что друг выдохся на этом поприще, и потому предложил, — давай пока ты отдыхаешь, Тодзи-кун, можно тогда мне тебе полизать очко? — Очко? Хорошо, — несколько измотанный обменом блевоты, Тодзи лёг и так расположил ноги, чтобы Синдзи было удобнее подобраться к анальному отверстию и начать вылизывать его языком. — Знаешь, в чём-то это мне понравилось, — подумав, Тодзи обнаружил в поедании рвоты близкого друга нечто вроде клятвы смешения крови. — Да? — пилот Евы-01 в это время работал над очком товарища по оружию, находя сие место не самым привлекательным из всех ему подобных, с которыми ему, Синдзи, доводилось водить знакомство, но очень приятно нашему герою оказалось вылизывать самое чувствительное место мужчины и осознавать, что он делает это лучшему другу — такие действия психологически рассматривались как страшные извращения, но направленные на сближение с другим, и потому нравились Синдзи. — Ты работай, давай, над моей жопой, — в свою очередь Тодзи оценил то, как анус приятно касается языка друга. Не зря то было очень эрогенное место. — Ты хочешь попробовать так с Хикари? — Нет. Но может быть с тобой же можно будет повторить, но не сегодня, нет, сегодня с меня хватит. Синдзи ещё полминуты повылизывал очко друга, потом переключился на сосание члена. Тот удобнее лëг и стал во всю наслаждаться таким приятным для всякого мужчины процессом. Наш герой лежал на животе во время минета — и Тодзи несколько раз бросал взгляды именно на нагие ягодицы друга, хорошо выбритые, их он находил весьма соблазнительными, и когда думал об этом, то чувствовал очень приятные сексуальные позывы, и так было именно в силу того, что пилот Евы-01 ртом трудился над смуглым, стоячим инструментом, особенно Синдзи нравилось проводить языком по уздечке. — Чëрт, Син, да ты мне нравишься! — не стал скрывать своих чувств услаждаемый друг: благодаря этому Тодзи разогрелся и почувствовал, как у него уж хорошо встало. Самому Синдзи стало очень приятно, мальчик ощутил гордость, и знал, что в такие моменты необходимо не отрываться и не прекращать, чтобы Тодзи мог испытать всю полноту наслаждения. — Бля, а ты очень хорошо делаешь минет. И ты такой красивый, сука, Синдзи, — говоря такие вещи, сам Тодзи мог наблюдать, как на собственных глазах сдаётся его гетеросексуальность. Но да наш бравый пацан давно отбросил все эти внушённые обществом представления о традиционной сексуальности и теперь просто открыто и охотно повиновался собственной чувственности. Тем паче тонкая романтическая связь переросла сейчас в яркую страсть! — Так, Синдзи, хватит, пора трахнуть тебя, — с ухмылкой Тодзи понял, что сейчас он готов на все сто осуществить данный акт и хорошо заполниться спермой попку друга. — Хорошо, — Синдзи напоследок чмокнул славно стоящий во всю прыть фаллос Тодзи и взялся за тюбик смазки. — Признаться, Тодзи, в идеале тебе следовало своим языком подготовить мне зад, — Синдзи пошло улыбнулся при таких словесах, он одновременно в быстром темпе производил себе растяжку и заполнил прямую кишку смазкой, — но в нашем мире всё не идеально, как сказал бы Каору-кун; потому мы это опустим, покуда ты не потерял запал. — Ага, давай, — Тодзи с не скрываемым довольством сзади на коленях активно мастурбировал, акцентируя внимание на заднице и спине Синдзи, каковые, чистые и красивые, сейчас служили источником его распаления. И что самое главное — это был Синдзи, его друг и близкий человек, очень родная и прекрасная душа, столько для него сделавшая. Тодзи доверял Синдзи как самому себе. — Давай, — через несколько минут расширения заднего прохода с помощью двух пальцев, Синдзи передал другу смазку и расположился перед ним. — Угу, давай, — Тодзи хорошо смазал буйно торчащего малого, попутно ещё раз отмечая, как славно он разогрелся с мужчиной, и ткнул свой стоячий член в анус партнёра, немного давления — и штука пробилась в достаточно тёплые и свободные потроха, — хм, что-то сегодня тут у тебя просторно… — деловито проговорил Тодзи, резким движением таза отводят и пихая этот таран дальше. — А это чтобы ты чувствовал там себя как дома, — проговорил Синдзи, прижимаясь одной стороной лица к ложу. — Ага! — Тодзи, придерживая руками талию Синдзи, удобнее устроил свои ноги, занял как следует позу и продолжил в привычной манере брать своего любовника. — Ева-03 осуществляет состыковку с Евой-01! — пошутил Тодзи. — Ха-ха, это если я просто максимально расслабился! — Синдзи следом обхватил подушку, ему не хотелось особенно мастурбировать, мальчик плотно согнул колени, лëжа верхом груди на простыне и, выше подняв попу; он просто желал принять в себя заходы Тодзи, сделать другу приятно — то есть получить особенное удовольствие от того, что им пользуется в таком положении другой парень, и просто словить кайф от пассивной роли. — Могу посжимать? — предложил следом Синдзи. — Или тебе так нравится? Чтобы было похоже как у Хикари? — Да нет, мне как раз нормально, — Тодзи работал быстро, ощущая хорошо греющую внутри себя страсть и даже любовь к Синдзи. Последний же, закрыв глаза, вдумчиво отдавался утехам Содома, одновременно очень приятными и слегка неприятными для его нутра. Член Тодзи славно обхаживал простату. По большому счёту обоим парням нравилась такая позиция: она очень удачно подходила для их анально-долбящих услад. Тодзи один раз сменил положение — протянулся торсом над спиной Синдзи, уткнулся руками по обе стороны от его головы и расставил ноги, после чего обрушился проникновениями с новой прытью. Болтающиеся позади яйца также не находили ни мига покоя позади твëрдого и прямо торчащего члена, то и дело наполовину появлявшегося и проподавшего в анусе Синдзи: благодаря хорошей смазки орган сей очень удачно и легко ходил в данном проходе. — Ох, Син-тян, я тебя ебу как девку! — собственно, именно это Тодзи и воображал, очень приятно себя ощущая и чувствуя, как силы тратятся не зря — его конец уже раскалился, словно металл в кузне, и вот скоро отнимающие так много сил деяния завершатся хорошим оргазмом. — Эй, Тодзи, а ты не хочешь видеть моё лицо во время оргазма и целовать меня? — поинтересовался Синдзи, чьë нутро тоже весьма разогрелось меж фаллосом и анусом. — А? Ну давай, мой сладкий… моя детка! Моя девочка! — Тодзи балдеюще улыбался. — Тогда ляжем лицом к лицу. — Синдзи больше возбуждался, конечно, в положении по-собачьи, но миссионерская поза позволяла смотреть в лицо того, кто совершает с тобой акт, и потому было очень желательно совершить совокупление в этой позе с тем, кого связывала любовь к личности. Парни изменили позу, подобно праведным христианам [3]: — Вот так! — Синдзи широко раздвинул согнутые ноги перед партнёром и позволил лучше тому примкнуть к себе. — Давай, входи, Тодзи!.. — Угу, вхожу, — Судзухара держал свой пенис рукой и снова надавил головкой на анальное кольцо: в этот раз оно вошло сложнее и Синдзи даже издал не очень приятный звук. — Потерпи… Ты как? Тодзи вошёл и погрузил до конца. — Да теперь нормально, — Синдзи поглядел любовнику в лицо: романтически связанные крепкой мужской дружбой друзья посмотрели друг другу в глаза, — поцелуй меня. — Не говори, знаю, — Тодзи невероятно сентиментально припал к его губам и парни неимоверно нежно поцеловались. Синдзи захотел пососать язык Тодзи со слабыми остатками кисло-сладкой рвоты. Последний удобнее расположил руки, позволив тем самым также Синдзи лучше расположиться. — Давай, двигайся, — попросил последний. — Да, — Тодзи сосредоточенно продолжил дело, уходя восприятием теперь в свои ощущения; двигая прямо перед Синдзи своей мужественной грудью, которая особенно нравилась прочищаемому. — Син, а тут ты поуже, — отметил через пару минут актив, напрягая лицо перед любовником. — Угу, а что? — Да ничего. Всяко приятно. Синдзи в такой позе свободно наблюдал, как Тодзи работает, и это влило возбуждение в нервную систему, заставив до того почти полностью расслабленный член налиться мощью — и Синдзи даже задрочил свой инструмент. Тодзи при этом запыхтел уже не по-детски и движения стали куда сильнее, он привык к этой позе. Пару раз член выпадал в этой скачке — и мужественный обладатель красивого, тренированного торса свой инструмент вновь спешно заново состыковал, на этот раз входя в Синдзи легко и быстро, без боли для того. Последний терпеливо ожидал завершение, попутно, как мог, ловя то удовольствие, что он мог с этого иметь, и, чтобы сбросить напряжение нервной системы, ритмично сгибая и разгибая пальцы обоих своих стройных ног, высоко поднятых за крепкой спиной трудящегося Тодзи. А, кроме того, Синдзи привычно сжимал и разжимал свою свободно положенную на постель правую руку, а левой он придерживал Тодзи. Или правой брался за мастурбацию. — Блин, — сделал Судзухара паузу между частыми движениями, — как непривычно вместо сисек Хикари видеть твою грудь. Он слегка усмехнулся затем. Синдзи был перед ним и в него он входил, девичьих грудей нет, зато внизу торчал член. — О, а ты смотри на моё лицо — оно красивое, — улыбнулся дрочащий себе Синдзи. — Ах! — обладатель небесное-голубых очей испытал за этим затянем несколько очень приятных содроганий простаты под давлением инструмента Тодзи. — Да, ты мне за лицо и нравишься, — тепло улыбнулся Тодзи во время работы. Благодаря выступившему поту приятная кожа шоколадного оттенка увлажнилась. — У-ух! — Тодзи в напряжении закрыл глаза. Надо сказать, чем больше сперма подходила к извержению, чем больше внутри Тодзи дела подходили к выстрелу, тем синее парень проникался чувством любви и нежности к Синдзи. Не удержавшись, крепкий пацан прямо между стонами забормотал об этом: — Син, как я люблю тебя! Ох, как мне хорошо! Ох! Ох, сейчас! — Поцелуй меня, — попросил Синдзи и сложил губы в трубочку, Тодзи очень сильно впился в него ртом и очень страстно засосался, а как схватил язык, так аж надавил зубами. После чего, явно возбудившись благодаря этому до финишной прямой, отпрянул устами и с Синдзи совершил несколько десятков очень быстрых фрикций, во время которых прикусил губу, весь налился краской и пошëл обильным потом. Синдзи тоже пришлось сжать губы и очень стойко принять на себя всё это: — Ах! Ах! Ах! Под эти обрывистые звуки с уст Тодзи Синдзи наконец потрохами почувствовал нисходящую сперму, очень горячую и приятную для его привыкшей к подобному заднице. Сам Синдзи ощутил хорошее, но напрягающее возбуждение при этом извержении и чаще заводил сжатыми пальцами по своему теперь полностью стоящему члену, с которого пошли капли предсемени. И это не говоря об очень приятных и одновременно болезненных ощущениях в простате, из которой словно бы выбивали содержимое по ходу всего анального акта. Словом оба парня крайне разогрелись и сердца их бешено стучали. — А-ах! — сам кончавший Тодзи преисполнился любовью к Синдзи и полез сразу после этого к нему целоваться — и парни весьма активно сосали друг другу губы и языки. — О-уф! Тодзи деловито вытащил отстрелявшейся пенис и снова полез к Синдзи, очень крепко обнял того в свои крепкие и мокрые от пота руки, прижался. — Ты мне очень нравишься! — после более короткого поцелуя признался парень. — Как Хикари? — уточнил Синдзи. — Ну… почти, наверное. — Тодзи в размышлениях повëл глазами. — Когда кончалось, чувствовал к тебе ту же любовью, что и к Хикари. При этом меня никогда к парням не тянуло. Наверное, — Тодзи счастливо посмотрел в очи Синдзи, — у нас с тобой такая очень крепкая дружба, которая переходит в гомосекс. — Знаешь, Тодзи, — Синдзи решил блеснуть эрудицией, — я читал, что для парней такое нормально, даже если они не геи. Когда сильная дружба переходит в романтику, а романтика в секс, который доставляет им обоим. При этом речь идёт не о закоренелых геях или постоянно работающих на оба фронта бисексуалов. Я читал в книгах об ЛГБТ, что такое практиковалось в Спарте у греков и что таким был Фиванский отряд, а также те самые легендарные 300 спартанцев. Платон восхвалял любовь и секс между юношами. Сам Александр Македонский сношался со своим другом. А наши предки-самураи также знали толк в подобном. В Америке начала 20 годов романтизировали близкую мужскую дружбу, особенно среди ковбоев и прочих отважных парней. Хотя они не могли показать секс, но искренне чувства подобного рода, как мы видим, очень легко перетекают в секс. Ещё я читал, что в американских военных частях морской пехоты брутальные мужчины очень часто практикуют анальный секс друг с другом и особенно нравится им именно пассивная поза. С чем я полностью согласен, — бодро облизал горячие губы Синдзи, — нет ничего лучше для парня, на мой вкус, чем оказаться в положении чей-нибудь любовницы. Тодзи над таким только посмеивался: — Как много ты знаешь, Синдзи, — после того, как Тодзи сбросил сперму, его страсть чисто переросла в желание быть нежным со своим другом и просто наслаждаться совместным время провождением. — Я долгое время был один и мог только читать, — молвил наш литератор. — Я думаю, Син, нам надо иногда вместе заниматься любовью. Теперь я понял, как это приятно. Я влюбился в Хикари, а ты — в Каору, мы оба в браке, но с согласия наших, мы запросто можем как сейчас заниматься сексом, — Тодзи, как и полагал Синдзи, искусился сексом по крепкой мужской дружбе, потому раскатал губы в нужном направлении. — Тебе нужно попробовать так с Кенске. Уверен, вы оба достаточно хорошие друзья, чтобы полюбить друг друга в постели. Я уже занимался сексом один на один с Кенске — я трахал его и он весь изошëлся признаниями в любви. Потому как я говорил, — довольно напомнил Синдзи, — когда ты пассив, это приятнее всего, вот потому Кенске так изошëлся. — Возможно это тоже стоит. Я теперь не буду стесняться никакой сексуальности, — Тодзи оказался окончательно избавлен от всяких общественных предрассудков. И Синдзи был этим очень доволен, находя дело сделанным. — Тодзи, — он всё ещё дрочил себе, — я думаю, — Синдзи голосом активировал меню и прямо перед кроватью с двумя голыми парнями развернулась голограмма, — ты хочешь посмотреть, чем заняты другие? — Э… — Как твоя жена раздвигает ноги перед незнакомцем! — Синдзи, к слову, очень возбудился от того факта, что подложил жену любовника под совершенно левого чувака. — Хорошо, я погляжу, — не стал возражать Тодзи. Хэдеки и Хикари пришли в комнату последней и на том ложе, на котором Тодзи почти отбирал сутки назад Каору, свершилось прелюбодеяние. — У меня не так много опыта с женщинами, — снимая униформу, говорил Тама и наши мальчики слышали этот разговор. — У тебя никогда не было девушки? — Не было. Мою жизнь занимала учёба и только по совету друзей я ходил в бордели, где снимал лишнее напряжение. Путаны лишили меня девственности. — О, ты совсем не знал романтики! Очень жаль! — Хикари искренне посочувствовала Таме. — Тодзи так любит меня! Он такой нежный и добрый человек! Это очень хорошо иметь за плечами любящего человека! — Не спорю. — Тама обнажил грудь и несколько секунд с чисто плотским интересом посмотрел на раздевающуюся Хикари. Потом продолжил оголяться. — А ты будешь меня ублажать? Наверное путан ты не думал ублажать, ты только о себе думал тогда, — рассудила Хикари. — Я сделаю как смогу всё, что ты попросишь, — пообещал Тама. — Хорошо. Они окончательно разделись и Хикари приняла противозачаточные. Голый Тама растянулся на кровати и взялся за член. На несколько бледноватом теле этого молодого техника темнеющая волосатость распределялась не совсем равномерно — много волос оказалось в паху и подмышками, шерстью она островками покрывала грудь, ещё значимо она находилась на ногах от колен до ступней, но вот в других местах наблюдался контрастный дефицит. На лице при полном отсутствии бороды, под носом как усы виднелся некий очень короткий и едва различимый пушок. Зато на голове волосы были очень густыми. Он также пристально изучил нагую Хикари, найдя бюст и фигуру вполне интересными. Хотя из всех девушек Хикари не была самой красивой и уступала Аске, Мари и Рей. — Я хочу, чтобы ты сосал мне вагину — сделай мне куни, — Хикари подобралась рядом к нему. — Хорошо. А ты — соси член. Ты же делаешь так мужу? — Да, делаю, давай. На том они устроились сообразно той позе на боку — Тама припал губами к вагине и засосал её, а Хикари взяла за щёку член любовника. — Ну как тебе, Тодзи, — Синдзи показывал запись с самого начала, — нравится, как жена губами, которыми она целовать тебя потом будет, у совершенно левого хера отсос делает, а? Жена твоя — шлюха. Тодзи просто наблюдал, понимая — Синдзи так себя заводит. Несколько минут Тама и Хикари так услаждали друг друга. Потом первый, вслушавшись в ощущения, честно признал: — Извини, Хикари, но наибольшее удовольствие я получаю, когда не отвлекаюсь на женщину. Потому можно только ты будешь у меня сосать? — Ах ты какой! — Хикари выпустила изо рта член. — Извини, но я прошу тебя сделать так. Я просто не привык так, возможно, — честно признал Тама. — Ах, выходит, женщина для тебя всего лишь средство насаждения! — сказала Хикари. — Возможно. Возможно если бы я кого-нибудь по-настоящему полюбил бы, то… А так я хочу, только чтобы ты мне делала приятно. И я прошу тебя, — у Тамы уже порядочно встал и твёрдость его органа Хикари могла почувствовать самым непосредственным образом, — пожалуйста, просто сделай мне приятно. Потом я могу пососать тебе, я не уйду пока ты сама не захочешь, но прошу, Хикари, сейчас я хочу, чтобы все твои силы пошли на то, чтобы сделать приятно мне. — Ну ладно, я не привыкла отказывать, — согласилась Хикари. — Давай тогда изменим позу, чтобы я хорошо видел, как ты у меня сосёшь, — улыбнулся Тама. — Ах он ублюдок, даже Хикари моей приятно делать не хочет! — прокомментировал Тодзи, пока мужчина втягивал ноги и Хикари прилегала там сосать ему член. — Ах, Тодзи, а знаешь, быть эгоистом в постели — это тоже очень приятно, — Синдзи рядом добавил смазки себе на член и активно дрочил перед экраном, — надо обязательно попробовать: когда ты думаешь только о себе, а остальные вокруг утруждаются тем, чтобы сделать тебе хорошо. Помнишь, я говорил тебе, мне на день рождения женщины подарили именно такой сюрприз. Это очень приятно, потому тот парень умно поступил. Хикари продолжила делать минет мужчине, который хотел только насладиться. Однако Тама оказался не таким эгоистом — когда его хозяйство оказалось готово к совокуплению и Хикари высвободила длинный орган изо рта, чтобы подрочить его рукой и в это же время вылизать яйца — любовник предложил: — Хикари, если хочешь, чтобы тебе было приятно, давай наездницей? — А? Хорошо. И Хикари воссела на чужого мужчину, как много раз восседала на Тодзи и дарила ему удовольствие. — Ох, люблю, когда женщина старается сделать мне приятно, — Тама с интересом проследил за тем, как его собственный член очутился внутри лона. — А мне нравится делать приятно мужчине. Я в постели только и думаю, как моему Тодзи сделать приятно, — с такими словами Хикари стала подниматься и опускаться, даря любовнику чудный вид своих грудей. — Тогда ты очень хорошая жена, — похвалил Тама, пока получая от этого удовольствие. — Можешь обратной стороной, — через некоторое время попросил он, — так ты можешь ещё опуститься и попробовать погладить мои яйца. — Тебе нравится ласкать яйца? — Хикари не удивилась. — Да. Она перестроилась, показав Таме спинку и смотря теперь лицом на его ноги. Так Хикари продолжила подниматься и опускаться, и Тама мерно двигался в сторону извержения. Хикари не забывала руками трогать ему яйца. — Хикари, давай я возьму тебя. Думаю, тебе так приятно будет. — Ага… Как мне лечь? — Спинкой. — Хорошо. Они быстро поменяли позу — Хикари оказалась на четвереньках, Тама согнул колени позади, вставил член и заработал, держа руки на спине Хикари. Синдзи прокрутил запись — вот Тама достал член и судя по тому, как он сразу без энергии протянулся на ложе — этот мужчина сделал своё дело. — Хикари, если ты хочешь чтобы я тебе пососал, давай я буду сосать? — предложил он. — Хорошо. — Садись ко мне на лицо. Мне нравится, когда девушки там садятся. — Да. Тама теперь смог нежно взяться губами за влагалище Хикари. Синдзи активнее задрочил на это — теперь они подошли к реальному времени: Тама рукой доводил вставшую на четвереньки Хикари до разрядки, то одной, то другой, когда рот устал. — Ну хоть он делает приятно моей Хикари, — заценил Тодзи. — Угу. А давай-ка глянем, как там отжигает Каору. Синдзи развернул ещё один экран… Чем же занимались Каору, Макото и Сабуро? Троица содомитов вошла в комнату к последнему и этот мужчина сразу начал раздеваться, ведя себя весьма приветливо и отзывчиво. — Каору-кун, — низкорослый Сабуро с горячей ухмылкой оголил свой торс и повëл плоской грудью, — неважно кому ты принадлежишь: я хочу развлечься с двумя классными парнями! — Признаться, — Макото не стал скрывать, — я действительно хочу вас трахнуть. — А разве не для услад Содома мы все собрались? — Каору с довольным видом в свою очередь оголил свой бледный торс. Макото возбудился не на шутку, оказавшись разогрет прежде всего предвкушением и приятным теплом в груди: — Ох, вы классные, мальчики, прямо как девочки! — Хьюга-сан, я что-то не видел, чтобы вы раньше… так сказать… питали слабость к нашему полу? — отметил этот момент Каору. — Да, ты прав, я раньше увлекался твоей матерью, Мисато-сан, — честно признался Макото, оголяя сейчас грудь и становясь предметом изучения сразу двух ожидающих геев: нельзя сказать, что Макото блистал изыском сложения, но и дрыщём этот мужчина лет к тридцати тоже не являлся; потому Каору и Сабуро внимательно изучили его торс в предвкушении увидеть всë остальное: — Но Мисато-сан, — за разговором Макото продолжил спускать с себя штаны, — очень любит Кадзи и я решил попробовать завести отношения с Сабуро-куном. — Вот как? — Каору сам уже избавил себя от брюк и складывал их рядом, куда свои штаны поместил Сабуро. — Давайте оставим разговоры и приятно проведём время втроём! — стянул с себя последний носок Сабуро. Сейчас трое мужчин уже оставались в трусах — у Каору и Сабуро нижнее бельë оказалось максимально коротким, обтягивающим — и следом все мужчины спустили их и обнажили свои члены, уж начавшиеся наливаться кровью. — Кто хочет сосать? — игривым тоном поинтересовался Каору. — Я хочу! — вскинул руку Сабуро. — Очень хочу! — Я тоже — готов целый лес хуëв высосать! — посмеялся Табрис. — Иди ко мне, — он отбросил с ноги трусы и шагнул к любовнику: полностью нагие парни взялись руками друг за друга и поцеловались, и вид их поцелуя весьма возбудил Макото. — Ох, не думал, что я такой гей, — не имея богатого опыта в сексе, Макото подивился такой своей реакции — попутно он подключился к делу… *** В чужеродной круговерти… — Так вот. Если вы сможете подчинить это существо, появившееся от слияния Евы-10 и Гидоры, то способность Гидоры и природа Евы будут в ваших руках, наследницы Батры. — Сисификс рассказывала Минетт и Мэллори о своих планах.  — У нас уже есть Гидора — тот второй Гидора, который родился от первого, — сказала Минетт. — А второго Гидору ведь в NERV используют как одного из этих роботов, да? — поинтересовалась Мэллори. — Да, но это просто труп, который соединили с Йог-Сафой, протошогготом, ничего особенного, — прояснила Сисификс. — Что же касается вашего второго Гидоры и ваших Батра-Ев, то я думаю, вам будет же лучше, если ваши силы умножатся. Вы сможете до конца реализовать потенциал Гидоры: ведь вы те, кому Старцы поручили командовать и владеть сознанием всех Кайдзю, любых Кайдзю — Батра и Мотра когда-то были одним Кайдзю и выполняли роль связного. А вы прямые наследницы Батры, как я уже говорила. — А почему Гидора такой особенный Кайдзю? — поинтересовалась Минетт. — Потому что Старцы пытались создать своего Древнего, существо с огромной волей, необходимой для наращивания потенциала. Волей к власти. Увы, но Гидора оказался слишком безумен. То ли сыграло наличие трëх голов, то ли ещё чего, — Сисификс, возможно, знала истинную причину, почему Гидора получился таким агрессиивным. — Это наличие воли к власти — причина, почему только эксцентричные личности вроде вас могут исполнить наш план. Я потом, когда вы возвратитесь из ада, познакомлю вас с третьим участником. У Гидоры три головы и чтобы управлять каждой, надо будет по три погонщика… Думаю, он вам понравится. — Нам, если честно, — повысила тон Мэллори, — нет нужды в напарниках… — Я думаю, вы с ним сойдëтесь — он такой же маньяк, помешанный на власти, а его отец был тем, кто много превосходил вас на пике могущества, — поясняла Сисификс.  — Лучше расскажите нам про «мнимый Евангелион», который вы упомянули, — попросила Минетт, более вдумчивая из сестëр. — Это?.. — казалось, Сисификс не особо желала об этом вести разговор. Или делала вид. Как бы там ни было, сексуальной блондинке с дырой в животе осталось молвить следующее: — Когда «Первородная Раса», они же «Старшие Боги», задумали создать Семена Жизни… Сперва Семена были в их мыслях. А так как план вещей и план идей, кхм, если так говорить… Сперва будущие вещи есть среди идей. Ктанид придумал план и повелел Яд-Тхаддагу разработать Семена Жизнь. И вот, тот кто это задумал, Яд-Тхаддаг, до того, как Ноденс породил сами Семена, Яд-Тхаддаг сотворил… или вернее вообразил Мнимый Евангелион — прообраз всех Евангелионов. В вашем понятийном аппарате нет понятия для обозначения того, о чём я веду речь. Но суть я излагаю верно — вы меня понимаете — этот «Мнимый Евангелион» они скрыли внутри реликта, известного среди людей NERV как «Объект Голгофа». И этот сосуд был надëжно запечатан в толщах чрева Шуб-Ниггурат… Ни бог, ни человек, ни демон, ни кайдзю, никто не может попасть к этому реликту… К счастья, Ньярлахотеп оставил нам рецепт изготовления так называемого «Ключа Навуходоносора», позволяющего при должной воли к власти того, в чьих он руках, пробиться сквозь толщу Негативного пространства Моря Дирака. — А с чего вы намерены делиться этой силой мысли нами? — спросила Минетт. — Мы желаешь ли отомстить NERV, не более. Нам не нужна сила для чего-то другого. И мы сами не хотим прорываться туда. Но хотим предложить это сделать вам, ведь вы точно хотите мести NERV за ваше посрамление, — говорила Сисификс. — Гидора, развившейся в потенциале, трое помощников для тех голов и Ключ Навуходоносора, вот что нужно для этой рисковой попытки… Как раз один из наших агентов занят изготовлением Ключа. Вы сможете добраться до «Объекта Голгофы»… — «Объект Голгофы»? NERV знают о нëм? — спросила Мэллори. — Я в первый раз слышу. — С чего бы NERV об этом вам рассказывать? — Сисификс сделала вид, что она, возможно, нечто путает. — Ну, быть может они его называли так в одном из циклов… Понятие не имею. Их, этих циклов, так много было, что я уже не помню… Ньярлатхотеп говорил мне об этом. — Это звучит как неприкрытая попытка манипулировать нами, — критически отнеслась к этому всему Минетт. — Почему бы вам самим не сделал то, что вы предлагаете? — Потому что ни у кого из нас нет такой воли к власти, какая есть у вас, — Сисификс указала в сторону Клиа Клиар и Мэри, которые дурачились, надувая магические водные пузыри. — Кроме того, что-то может пойти не так. Я сама не хотела бы рисковать собой. А моя цель, как я вам уже сказала, делать гадости тем, кому их делает моей повелитель Ньярлатхотеп. — Ваш повелитель кажется проиграл NERV? — скептически вспомнила Минетт. — Он не проиграл, — Сисификс возразила уверенно: — Поражение Ньярлатхотепа — не более чем мнимость. Вы правда думаете, что Ньярлатхотеп позволил бы Табрису себя так легко победить? Нет, Ньярлатхотеп лишь разыграл поражение, чтобы даровать благодатный век своим будущим жертвам, потому что отнимать надежду гораздо приятнее, когда она сбылась… Лик Сисификс сменился истинной формой чего-то невообразимо ужасного с животным оскалом и множеством паучьих глаз, и даже Минетт и Мэллори сделалось как-то не по себе. — Вы пока думайте, а мы с малышнëй, — Сисификс вернула прежний облик и указала на дурачащихся девочек-монстров, — заглянем кое-куда ещё. *** Мари за руку провела Аску к себе в комнату. — Ах, скажи мне, моя принцесса, — посмотрела она на Аску, покуда та оголялась. — Как давно мы чисто не были вместе? Сколько времени прошло… — Ладно, Мари, да, с тобой мне иногда надо проводить время, — оценила такую заботу Аска, оголяющая тело и предстающая перед Мари в чём мать родила, чем очень сильно участила биение сердца лесбиянки. — Твой Синдзи опять тебя оставил, — хихикнула также обнажающаяся Мари. — Он любит меня, просто любовь проявляется не в сексе, а в дружбе и преданности, готовности отдать жизнь и рискнуть собой! Сексом Синдзи может заниматься с кем угодно. То, что ему так нравится отдавать меня на все стороны — думаешь, я бы это терпела, не будь мне это самой приятно? А то что Синдзи захотел переспать с Тодзи — так это его дело! Каору вон тоже не против и отыскал себе мужчин на этот раз, пока его супруг веселится с лучшим другом. На таких словах Аска скинула последнюю одежду и, полностью голая, подобралась к сидевшей Мари, и припала той к груди. — Я что, не могу найти себе девушку на этот раз? — Совершенно верно, — Мари положила руку на голову Аски, чьё лицо очутилось между крупных грудей лесбиянки. Рыжая проказница начала сосать подруге титьки. — Когда у всех много любовников — иногда трудно уделить внимание кому-то одному, — поглаживала её за это Мари. — Но тебя я люблю больше Ибуки. Ты моя самая любимая девочка. — Правда? — Аска выпустила сосок изо рта. — Почему? — Ах, что значит «почему»? Разве любовь можно объяснить рационально? Ничто в этом мире нельзя объяснить рационально. Наши рациональные объяснения — только иллюзия понимания. — Мари руками сильнее приткнула личико Аски к своей груди, в свою очередь сосущая девушка подняла свои руки и взялась ими за спинку Мари. — Не философствуй, — выговорила Аска. — Как скажешь, моя кошка, как скажешь, — гладила красотку влюблëнная Мари, а та проводила руками по её спинке. Через некоторое быстро пролетевшее время Мари взялась руками за лицо Аски и приблизила губы, лесбиянки поцеловались, Мари в привычной манере глубоко и похотливо засосала рот любовницы. Она разорвала этот поцелуй только для того, чтобы дать Аске по своей инициативе прижаться к ней губами и также засосать. Одновременно руки обеих девушек оказались на поясницах друг у друга. — Давай теперь мне свои сиськи, — Мари наклонила голову к груди Аски и взялась сама в благодарность обсасывать ей эти чувствительные эрогенные прелести. Во время этого процесса Мари поглаживала девицу за спину и спустилась так к голым и нежным ягодицам, каковые взяла разминать пальчиками, одновременно утыкаясь лицом то меж грудей Аски, то захватывая губами один сосок и засасывая тот. Пальцы Макинами коснулись паха Сорью. Далее, вслед таким ласкам опытная любительница девичьих телес опытно изменила положение: как бы сбоку навалилась на Аску и та очутилась под ней прижатой к кровати, голые груди к голым грудям, мягкие животы друг к другу, влагалище Мари оказалось над бедром протянутой ноги Аски. А её кисть легла на ладонь обладательницы прекрасных рыжих волос, Мари очень романтично сжала её: — Жаль, — идущая в наступление любительница женских телес провела мокрым языком по щеке Аски, — мы больше не заливаем Евы LCL… Когда ты пахла LCL, — Мари, фактически лёгшая на Аску, продолжала вылизывать, — мне это больше нравилось… — Извращенка! — фыркнула Аска. — О, мне очень нравится, как ты это говоришь! Извращенка! Ха! — Мари завели такие слова. А Аска вся расплылась в любви от нежности, тепла и далее романтики Мари, потому рыжая бестия пальцами сжала в ответ руку поклонницы однополый любви. — Хм, — второй рукой развратная Мари полезла к вагине Аски и просунула туда кончики пальцев, нащупала потом клитор и погладила, снова сунула и достала, показала у лица Аски и хищно улыбнулась голубоглазой: — Мокро, хочешь убедиться языком, а? — Мари сунула пальцы с секрецией прямо в губы Аски и та приняла их. — Вставай, — Мари приподнялась и с собой приподняла Аску, и последняя без лишних слов взяла руку Мари и приблизила ту к влагалищу. — Так, подрочи мне скорее. Пальцы Мари снова проникли в лоно, на этот раз кисть Аски лежала сверху кисти Мари, и девушки, в некоторым роде, совместным усилием взялись за дрочку клитора рыжей бестии. — У-ум, — Мари в этот момент засосала в губы свою возлюбленную красавицу. — Так, — следом отважный пилот Евы-08 таки вынула руку из влагалища бравого пилота Евы-02 и сама облизала мокрые пальцы, — давай уже удобнее возьмëмся за это. Опытная и хищная лесбиянка по-доброму улыбнулась и толкнула Аску. — Да, давай, возьмись за дело как следует, — Сорью Ленгли вытянулась перед ней и широко раздвинула ноги. Мари заняла позу на животе и сперва глубоко ткнула пальцами в бесстыдно раскрытое влагалище, затем немного поработала рукой, после чего наконец прильнула мордашкой и вытянула язык. Аска для удобства вскоре заняла позу, при которой таз был больше выставлен снизу под ласки Мари — так Сорью пришлось поднять свои согнутые ноги и опереть стопы чуть за шею Макинами. Также Аска поначалу схватила любовницу за голову и надавила ладонями на череп. В таком положении Мари взялась как следует покрывать самое нежное место Аски своими горячими ласками, уделяя внимание и чудесному бугорку, и погружаясь во внутрь, и с особым удовольствие поглощая влагу. Так лесбиянка ласкала и анус, что оказалось приятно, но вскоре Аске надоела эта позиция и рыжая девица расслаблено положила ноги на кровать, потому попка её приткнулась к ложу и сделалась мало доступной для языка и губ Мари. Та не стала тужить и как прежде очень плотно впилась устами в губы половые и просунула руки под бёдра Аски. Услаждаемая красавица в отдохновенном положении закрыла глаза, молча наслаждаясь ласками, которые весьма действенно приближали оргазм. — Давай сменим позу, — попросила Мари через некоторое время, держа уста у мокрого влагалища, — уверена, тебе будет круто кончить, если я буду тебе ещё попку сосать вместе с пиздëнкой. Это предложение очень возбудило Аску и она приняла нужную позу на четвереньках — теперь Мари имела дела с выставленным розовым тылом. Она с живота положила руки на бëдра Аски и прижилась губами к ягодицам, прошлась как следует смоченным языком от ануса по промежности к влагалищу, то там, то тут Мари работала языком — не стесняясь проникать даже в срачной ход, в эту маленькую и тугую дырочку, впрочем, со следами всех тех актов содомии, которым Аску подверг Синдзи. Мари опиралась на локти и не стеснялась активно помогать себе руками, по большей части жамкая, гладя раздвинутые ягодицы. Наслаждение Аски нарастало. — Так, я немного устала, — приговорила Мари. — Ещё немного. Не прекращай. Ты не можешь меня подвести, — Аска очень хотела испытать бурный оргазм от трудов этой умелой соблазнительницы своего же пола. — Хорошо, тогда давай я лягу, — придумала Мари, — а ты садись мне на лицо и помогай своими движениями. — Как скажешь. Девочки приняли должную позу — Аска приземлила таз на лицо Мари, сама смотря по направлению от ног любовницы. Та прижала ладони к ягодицам наездницы, и сама согнула колени. Аска, положившая бëдра на руки Мари, теперь могла сама немного тереться половыми губами о рот своей кобылицы. Но это особенно не потребовалось — у Мари устал язык, но не губы, потому последовательница Сапфо [2] спокойно и надолго с жаром засосала влагалище. И рыжая красавица, ощущая как тепло изнутри смешивается с жаром от стараний девицы, при осознании того, что она восседает у неё на лице и ощущении того, как руки под бёдрами греют её кожу, Аска уж окончательно достигла пика и запрокинула голову в экстазе разрядки. Мари точно почувствовала течение секреции в рот. — О! Ах! — Аска Сорью Ленгли перед с напряжением покрылась потом и теперь вкусила всю сладость тепла и волн удовольствия, прошедших от внутреннего сокращения. — Уф! — принцесса спокойно выдохнула после того, как экстаз сошёл. — Большое спасибо, извращенка, я люблю тебя! — довольно и с деловитой уверенностью отблагодарила Аска. — Ты хорошо кончила, моя принцесса? — облизала губы Мари, когда таз любовницы отдалился от её лица. — Очень премного благодарна, — посмотрела на неё севшая себе на ноги Аска. Мари также оторвала спину от ложа и приподнялась, облизывая губы, распробывая вкус секреции и машинально приглаживая свои спадающие за плечи волосы. Аска посмотрела на неё и решительно опрокинула: — Давай, я отплачу тебе удовольствием за удовольствие. — Ого, хорошо, — Мари оценила по достоинству серьёзный настрой на лице Аски — когда та оказалась вплотную перед ней, лесбиянка с долей озорства подняла согнутые ноги и предоставила любовнице свою куночку в таком же первозданном бесстыдном виде, в каком она сама услаждала вагину рыжей принцессе. — Давай мне… повыше, — потребовала Аска, расположенная на коленях. — Хорошо, красавица, что угодно для тебя, — Мари благодаря акробатическим навыкам опёрлась аж на руки и на плечи с верхом спины, чтобы позволить Аске поднять свой таз и взяться за него с минимальным наклоном — с такой позиции Сорью Ленгли поначалу губами впилась в половые губы Илластриес Макинами. Это было не так опытно, но лесбиянка оценила старания, а уж то, что она была по уши влюблена в прекрасную обладательницу рыжих волос, заставило детородное нутро как следует отреагировать выбросом сока и одновременно очень приятными ощущениями, сулящими хороший оргазм при предложении. Аска работала только языком, по большей части внутри влагалища и если чему-то уделяя внимание, то клитору, иногда она переходила по промежности к анусу, но только облизывала его снаружи. — Ну что ты как не своя! Войди, — пригласила весёлая Мари, — язык девочки в попке меня очень заводит. Сделай милость. Не обращай внимание, что там говно. И Аска поступала по просьбе, сумев с некоторым неудобством просунуть язык аккурат в узкий и горячий проход Мари, что явно очень подстегнуло лесбиянку. Аска придерживала тут за бëдра, она сплюнула, ещё несколько раз провела языком по анусу, ещё раз всунула, поработала там как могла — увы, рыжей красавице не хватило опыта — Аска с отвращением отплевалась от того, что могло нацепиться на язык после того, как она извлекла его из ануса. Но ничего более не сказала и прильнула вновь к детородному отверстию. — Очень приятно, киса, но сунь мне свой пальчик в жопку. Только осторожно, уверена, это ускорит мой оргазм, — тепло посоветовала Мари. — Какая ты извращенка!..— Аска смочила слюной указательный и, сколь могла, аккуратно погрузила тот в анальное отверстие подруги. Там оказалось тепло и узко, и нахождение там инородного предмета, старания от губ и языка Аски очень сильно подстегнули Мари. Тем не менее, наша содомитка не разрядилась в этой позе — она надоела девушкам, в первую очередь потому, что рот Аски наконец устал. И она пожелала переменить позу. — Становись передо мной на четвереньках, — предложила Аска. — Хорошо. Аска старалась не нюхать палец и просунула его снова в анус Мари, а двумя пальцами другой руки она продолжила вагинальную стимуляцию. — Ух, спасибо, мне очень приятно это! — Мари насладилась такими стараниями. — Чего говоришь? — Так держать — я скоро кончать буду! — протянувшая спину Мари не лгала, она опиралась на коленях и руках и покрылась потом от идущего напряжения. — Всё-таки ты меня очень страшно возбуждаешь. — Да? Тогда иди сюда, — Аска позволила Мари сесть перед собой, до того сунув ей в задницу первый попавший для этого инородный предмет, и так она села позади любовницы, положив ноги на её ноги, прижавшись грудью к спине. Из-за плеча любовницы Аска продолжила смотреть за тем, как спереди она одной рукой слегка теребит мячик пышной груди Мари, а другой растирает последней клитор и погружает пальцы во влагалище. — Ах, сейчас, киса, сейчас!.. — Мари чуть зажмурилсь и прямо после этого взорвалась: начала разряжаться — Аска сразу уловила резко подступившую влагу и сокращения нутра влагалища. — Ох! Как мне хорошо! Как мне хорошо с тобой! Мари захлестнули оргазм и крайняя степень любования Аской, скорее даже не обликом, а присутствием, очень близким присутствием — она накатила быстро под звук стучащего в груди сердца. — Ох! Уф! Ах! — Мари смолкла, потом смочила губы и, счастливая, поспешила повернуть голову и засосаться с Аской рот в рот. — Спасибо, я очень благодарна тебе за такое удовольствие. — Не за что. Я плачу тебе за наслаждение, — столь довольная Аска мягко и любовно разлепила поцелуй. — Ох, моя кисонька, — тут Мари кое-что пришло в голову. — Я должна отплатить тебе настоящим золотом. Аска догадалась что сейчас будет и спокойно приняла это — Мари перед ней заняла позу животом к потолку и опёрлась руками и расставленными согнутыми ногами, выставила перед Аской свой таз, позади которого за животом и пупком холмами возвышались возбуждëнные мячики грудей. И желтоватая, тëплая струя мочи обоссала Аску. — Это обязательно? — уточнила та после того, как оказалась мокрой. — Обязательно, — только после этого облегчённо улыбнулась Мари, — вот теперь я довольна, моя красавица. — Извращенка! — Да, именно извращенка, — Мари снова подлезла к Аске, — но зато как я люблю тебя, как хочу, кисонька моя! Лисичка рыжая! Мари с блестящей улыбкой осмотрела мокрую от мочи кожу Аски и погладила ту по волосам, после чего лицом зарылась в них. — Ни одна женщина, которой бы я ни сосала, ни одна женщина, которая мне лизала и меня имела, ни одна женщина не доставляла мне таких чувств, как ты! — преисполненная теперь уже более чистой романтикой, наша содомиточка захватила со спины Аску руками, очень тепло и крепко. — Мне так нравится с тобой. — Ум, ладно-ладно, — Аска повернула шею и поцеловалась с Мари, — я тебя что, гоню? — красотка погладила любовницу пальцами за подбородок. — Наслаждайся со мной сколько хочешь и как хочешь… — О, как здорово, — Мари похвалила её и так вместе две нагие девушки остались слабо тискать друг друга и переводить дух в преддверии новых наслаждений… *** Армандра расслаблялась в горячих, идущих паром водах, что благодатно со всех сторон облагали кожу, когда обладательница длинных огненно-рыжих волос свободно протянулась у камня, простирая ноги вперëд и облокачиваясь на реликт древней вулканической породы. Потом она протянула руку в сторону ноги, вспоминая тот день, когда она принимала ванну в присутствии Табриса. Тогда её стопы ещё представляли собой монструозное напоминание о том, кто она есть. Старший Знак лежал меж мячиков приличных грудей, увенчанных торчащими сосками, его она носила после того, как избавилась от кулона Итаквы — чтобы также показываться всем, как она была избавлена от проклятья Первородной Расы и отныне могла не считаться демоном. — У-ух, — Армандра провела себе пальцами через мячик груди, надавила чуть на сосок. Потом чуть приподняла спину, где до самой талии спускалась коса, в которую она теперь заплетала густые волосы. Пальцы следом коснулись лобка — Армандра прикрыла веки, вызывая из вспоминания образ Табриса: особенно те моменты, когда он был с ней в постели и она видела над собой его бледный, почти белоснежный, поджарый торс, рельефную мускулатуру, аккуратные соски, и лицо, красивое острое лицо, и эти пепельные волосы… Пальцы Армандры начали беспрерывно стимулировать клитор, покуда дева воображала, что расставила ноги, а торс любовника перед ней двигается, он пронзает её… — Ва… а-ах!.. Пока она мастурбировала, посреди обширной территории, окружëнной столбами — над которыми нависала луна Бореи — никого не было, если не считать низкую, прыгающую по древним валунам особу в жëлтом плаще… — А-ааа-хы-ых!.. Армандра подошла к кульминации, когда вагина взялась сокращаться в горячей воде, даря горячее же удовольствие и разбавляя воды своей женской секрецией. Армандра приподняла веки, обнаруживая, как нечто мгле подобное на дне продвигается к ней. — А?! Из воды вынырнула… голая девочка? Быстро представ в позе стоя, этот загадочный ребëнок тупо улыбнулся, но как-то хищно, едва заметно хищно. — Что?! — дёрнула крепкими бëдрами Армандра. — Ты кто?! — Клиа Клиар, — девочка со всë тем же глупым выражением надула соплю. Но несмотря на такой облик и такое поведение, инстинкты рода Итаквы прямо сказали, как опасна эта тварь. — Чего? — Армандра поняла что перед ней не человек, ощущение были как во время присутствия самого Итаквы. И как оно подобралось так незаметно?! — Его родная… — как-то странно озвучила Клиа Клиар. Полностью нагая, низкорослая обладательница очень тонкой, розовой кожи — на ней не было ничего, если не считать того амулета, который, как у Армандра, также свободно красовался вместе с парой совсем незрелых детских грудей. Мечта педофила. — Родная?.. Его?.. Пока Армандра не очень понимала, стоящая по пояс в воде Клиа Клиар сама закрыла веки. И с уверенным видом открыла, когда в уме Армандры живо предстал портрет улыбающегося Табриса. — Его улыбка!.. — вдруг осенило Армандра, когда она ясно взглянула на форму того, как сложены губы Клиа Клиар. — Что?! — Дева Ветров вдруг следом нахмурилась. — Этот мужчина, что бежит влагалища [1], присунул таки ещё одной! Армандра выпрямилась и протянула руку к Клиа Клиар. Та вдруг очень быстро, как человек не может, переметнулась позади Армандры — только успели босые подошвы скользнуть по мокрой породе. — Ва-а!.. Ты чего?! — руки девочки тотчас начали со стороны спины трепать мячики бюста взрослой и зрелой женщины, да ещё так бесстыдно торчащие после возбуждения. Одновременно от столь близкого контакта, кожа в кожу, в голову Армандры перенëсся образ Каору… улыбающегося… Но не Каору! Не её Каору! — Стой! — резко оттолкнула она к камню девочку, что так нахально начала её хватать за сосцы. Мелкая приткнулась спинкой к древнему геологическому реликту, также с долей ухмылки посмотрела на возмущëнную Армандру, чьи мокрые волосы тяжеловато спадали за спину. — Ты не от него! — Армандра совершенно уверенно указала на девочку пальцем. — Мой отец… — Клиа Клиар снова закрыла веки. — Хватит слать мне в голову этот образ! — перебила взволнованная Армандра. Клиа Клиар теперь уже с долей недовольства раскрыла глаза. — Да, то не мой отец… — теперь уж согласилась девочка. — Ты… порождение того демона! — догадалась Армандра, сверкнув очами. — Что тебе надо на Борее?! — Тебя… — Клиа Клиар в ответ указала пальцем на Армандру. — Я?! Чтобы я пошла с вами!.. — Армандра сильно напряглась. — Я поняла, вы те силы зла, с которыми враждует Табрис! Клиа Клиар размеренно моргнула, потом усмехнулась, обнажив светлые зубы: — Ты хочешь поиграть!.. — Я тебе поиграю!.. — Армандра подняла руку, на конце пальца проявился режущий диск, состоящий из субстанции вроде твёрдого красного света или густого марева. Клиа Клиар скорее увлечённо, чем испуганно посмотрела на это действие, она не намеревалась атаковать — не выглядела агрессором. Но выражение — чужеродная улыбка, похожая на улыбку Каору, но совсем иную — давало ясно понять, что это существо лучше уничтожить без разговоров. Тем не менее детская внешность сбивала с толку. Армандра из-за этого помедлила: — Даже если ты выглядишь, как дитя, я тебя должна!.. Армандра таки метнула диск с очень близкого расстояния, почти в упор… Клиа Клиар с тонкой улыбкой и, скорее озорным видом, щелчком пальчиков встретила брошенное оружие… и то просто отскочило! Даже воздух сильно заколебался и ветер обильно подул от одного только слабого щелчка. — А?! — Армандра вернула диск в руку. Она била вообще по минимуму, но обычно этого хватило, чтобы уничтожить большинство противников, включая чудовищных слуг Итаквы и ледяных жрецов. А эта — так легко отразила… Клиа Клиар в сей момент снова закрыла глаза, согнула локти и коснулась концами пальцем своих висков. У Армандры словно исчез кислород — женщина с глухим хрипом схватилась за горло, откуда шло давление. Звезда на груди пошла трещинами. — «Как распирает!.. Старший Знак не помогает! ОНО СИЛЬНЕЕ ИТАКВЫ!» Одновременно вода вокруг Армандры расступилась и поднялась в виде щупальец, а сама женщина плюхнулась в грязь на дно… Диск исчез. — Хе-хе! — издала довольная девочка-монстр, стоя на камне. Армандра перед ней в нескольких метрах тупо тонула, её голова откинулась назад, мячики грудей задрались, над ними окончательно распался осколками Старший Знак… и вода обрушилась сверху, подобно круглому рту осьминога, проглотившего свою добычу — стихия скрыла усмешку Клиа Клиар, каковая появилась на лице девочки-демона, когда она убрала руки от головы и поглядела на то, как Армандра оказалась придавлена водой и как пузырьки воздуха покидают её лёгкие. — Буль! — Клиа Клиар, не меняя выражение, отвернулась от замершей на дне и направилась к камню, где она оставила жëлтый плащ. Всплеск позади! Вода окатила Клиа Клиар. Та со смесью удивления и интереса — но никак не испуга — развернулась и быстрой чередой бросков пальцев отразила град посыпавшихся на себя когтистых красноватых кулаков. — Хе!.. — игриво усмехнулась Клиа Клиар. Армандра, чьи атаки оказались отражены, красными ластами коснулась камня напротив. Она стояла, подобная Кирби в состоянии полудемона: красноватая мускулистая и жëсткая кожа покрыла её ниже пояса, там пропали все волосы, а влагалище сузилось до едва заметной щели; зато торчащие женские груди и живот остались неизменными; преобразованные руки шли от локтей — и кисти увеличились больше прежних и теперь завершались грозного вида увесистыми когтями, стопы стали много больше, шире и походили более на ярко-красные когтистые ласты. К выпирающему бюсту свисала цепочка от уничтоженного Старшего Знака. — Табрис научил меня полагаться не только на эти безделушки! — оскалила зубы с увеличенными клыками Армандра, пылающие волосы развились… Клиа Клиар — радуясь совершенно по-детски — захлопала в ладошки — казалось, не видят никакой опасности. Сверкнула молния, залив всё неоновым — перед Клиа Клиар ясным куполом выступила граница, не позволяющая грому пройти, сама девочка-демон сделала несколько движений руками, как закрывая голову, то ли рефлекторно, то ли эти жесты действительно воздвигали ту незримую для очей преграду. — «Я не могу драться близко от…» — повела взором Армандра. — «Седна!» — А-а?! — Клиа Клиар повела шеей, нечто светлое и подобное человеку приземлилось перед ней, словно откуда-то сиганув — быстрый замах стопой, обутой в меховой сапог, и мелкая инфернальная вредина получила подошвой прямиком в удивлëнное лицо. Нога, выше щиклотки — начисто голая прямо до таза, встала на каменистую поверхность. Мечта педофила же отдалилась от прилетевшей и врезалась в столб и сползала. — Мам! Кто это такая?! — повернула к Армандре девушка среднего роста — лет восемнадцати — такая же красивая, стройная, с равномерным сочетанием азиатских и европейских черт в остром, самую малость детском лице; мягкая, нежная и тонкая кожа отличалась прекрасной белизной, радужки очей уподоблялись рубину; светло-пепельные волосы, казавшиеся хлопковыми, в такт пышной чëлки возвышались по бокам в виде густых косичек, идущих почти до конца шеи. Носила эта небесная красавица-альбиноска жакет из светлого меха, вероятно — из известного северного зверька; он оголял руки и достигал таза и закрывал его, но ниже полностью открывал отличные бëдра. Ноги спускались голыми почти до самых щиклоток, скрытых далее уже в обувь из того же материала. И хотя торс полностью облачался белым мехом, не требовалось много внимания, дабы увидеть то, как весьма тонкая ткань покрывает от прямого взгляда отличнейшие формы. Небесная краса — вся в отца и мать — повела к Армандре открытой шеей, моргнула, обеспокоенно, но оптимистично: — Ты в порядке, мама? — Я — да, Седна!..— Армандра не стала никак комментировать принятие ею такого облика. — Будь осторожна, Седна, оно сильнее Итаквы! — У-уй!.. — тем временем на лице Клиа Клиар появился след от удара; берясь за него, девочка-демон выпрямилась перед столбом. Она следом же коснулась пальцами висков и закрыла глаза. — Оно атакует, Седна! — предупредила Армандра. Перед белой альбиноской в мехах и косичках тотчас развернулся призрачно-янатарный треугольник АТ-поля. — Тебе не пробить мой духовный бастион! — отважно выкрикнула она. Тогда Клиа Клиар, словно нечто важное осознав, убрала пальцы от висков и взялась за цепочку на шее, то ли она собралась снять свой талисман, то ли что ещё. Армандра долбанула юную демоницу снова молнией, но заряд также легко отразился, а посылать гром сильнее Дева Ветров не решалась из-за близости к поселениям. — А?! Мама?.. — Клиа Клиар прислушались к поступающей в мозг телепатии. — Я должна идти! — вдруг снова с долей искреннего озорства и немногой растерянности бросила она. И схватила свой жëлтый плащ, что мигом очутился в руке, и она как бы запрыгнула в него… и эта штука свернулась и исчезла. Седна, однако, с плотно сжатыми губами прыжком оказалась в месте порапажи и сунула руки в точку пространства… И растянула. Перед ней открылось нечто вроде морской бездны, где сквозь тьму толщи воды далëкой розово-жëлтой точкой отдалялась уплывающая Клиа Клиар. — Стой, Седна! — выкрикнула сделом Армандра. — Не надо её преследовать! — А? — обернулась Седна. — Ладно, — девушка отпустила портал и складки схлопнулись, он исчез. Она выпрямилась. — Уф!.. — после облегчëнного вздоха Армандра вновь приняла окончательно форму человека. — Вот за-араза!.. Ещё небось мне в голову вылезла! — Что это было, мама?! — Очевидно, — уверенно посмотрела Армандра, — враги твоего отца, наши враги — демоны, клан Итаквы! *** Каору и Сабуро с боков охомутали Макото и поцеловали гетеросексуала со своей стороны в губы и взялись вместе с ним обмениваться ласками, гладить кожу и сосать уста. Каору уделил внимание соскам Макото и припал к ним ртом, аналогично поступил потом Сабуро уже с сосками Каору. — Вам, геям, так нравится… делать с грудью? — Макото это удивило, он сам подумал, что классно сосать девичьи груди, но у мужчин соски такие короткие и маленькие, как их можно сосать? — Соски у мужчин очень возбуждают, — с такими словами Каору пальцами разминал титьки Сабуро. — Это да — мужские груди самые красивые, — Сабуро улыбчиво повернул голову: его явно интересовал торс Макото. — А, ну да, — последний только поспешил рукой поразминать член, стоящий перед ним. У Сабуро и Каору тоже быстренько всё поднялось почти до конца. — Скорее — не будем тянуть. Давайте, — Сабуро взялся за смазку и передал Каору, после чего стал подставлять ему ягодицы, — возьми меня скорее… А у тебя, Макото-кун, я буду сосать! — Сабуро, — Каору наносил смазку на член, — ты понял что с двумя парнями это очень… интересно? — Я хочу наслаждаться! А остальное — без разницы! Какими будут наши отношения, куда, что… Я хочу чтобы меня отодрали! Я — маленькая шлюшка Сабуро — этого хочу! — говоря такие вещи, Хирю дрочил, строго гомосексуальный развратник посмотрел на Макото, также занятого стимуляцией малого. — Каору будет иметь меня сзади, а у тебя я буду сосать. А потом ты… — Он войдëт в меня, — Каору посмотрел на Макото, одновременно состыкуясь с Сабуро, — вы брали мою мать, теперь я к вашим услугам. — О, какой этот чёртов разврат! Но мне нравится! — Макото отважно подумал, что это у него внутри маленькая обезьянка бонобо рьяно просит предаться животной похоти. И он предался, окунулся с головой! Прямо у него на глазах Сабуро оказался насажен на член Каору, и Каору наклонился и специально протянул свою длинную шею, чтобы по этому поводу засосаться с Сабуро в губы. Потом альбинос сзади выпрямился, рукой стряхнул волосы и посмотрел на Макото. Тот незамедлительно, только по одному взгляду, припал губами к губам Каору и получил отменный, возбуждающий поцелуй. После чего наклонился к голове Сабуро и поцеловался с ним. — Давай член, — попросил тот, когда Каору тазом отправил первый толчок в зад Сабуро, — я хочу сосать! Я — шлюха! — Ну давай, — Макото заткнул любовнику рот членом. — Соси, раз ты шлюшка! Сабуро очень охотно взялся за делом. Сзади его сотрясал Каору, а спереди этот парень работал глоткой, беря очень глубоко целый фаллос. — Ох, — ездил тазом гей-альбинос позади поставленного на четвереньки пассива, — признаться, я тоже очень люблю, когда меня берут двое мужчин. Кто так не любит из парней нашей породы Содома? Надо будет мне обязательно побыть на месте Сабуро-куна… Макото, попробуй его брать в рот, — подсказал через минуту профессионал сего дела. — Угу! — оценил эту идею Сабуро. — Хорошо, — наслаждающейся ощущениями Макото, взял Сабуро за голову и стал с колен, прямо держа торс, сам быстро заходить в глотку, также трудясь тазом и головкой своего органа достигая самой глубины. — У-ух! — Макото не стал сдерживать сил и очень быстро заимел переднюю дырку Сабуро. — А-ах! Дыхание его аж участилось как во время овладения женщиной во влагалище. Вскоре ему пришлось перейти на подобное. — У-ум! — сношаемый в уста Сабуро издал звук. — Да? — Макото вынул пенис. — Хватит, я устал… в рот. Ведь чëртов Каору-кун хочет… — Давай, ты верно угадал мои желания — Макото-кун, войди в меня, — попросил Каору, тем временем с собранным видом, не отрываясь, беря Сабуро в зад. — Хорошо, — сверх слюны Макото покрыл свой инструмент специальной смазкой и пристроился сзади к тому, кто всего несколько секунд назад оставался чисто активом. — Давай, пробей мою попку — не бойся, меня брали много-много раз и я хочу, чтобы меня пронзили до самых недр, покуда я трахаю, — говоря это, Каору притормозил и позволил попутно Сабуро занять несколько иную позу: теперь последний одной рукой взялся за свой прямо висящий член. — Так, — Макото, придерживая Каору одной рукой за бок таза, надавил направленной головкой на сфинктер, не видный меж ягодиц, — я не… — Продолжай, не бойся давить, — подсказал красавец-альбинос, покуда Макото совершал пробитие, давил членом на сжатый анус. И он совершил — член прорвался в куда более просторные для головки потроха. Каору только цыкнул по поводу неприятного ощущения. — Ты как? — спросил из-за плеча Макото. — Говорю — нормально. Я много раз такое испытывал. Даже если входит проблемно, зато потом удовольствие компенсирует все неудобства. — Вошëл, — Макото просунул до конца и немного там подвигался, привыкая. — Спасибо, будем надеяться, мне будет очень приятно, — поблагодарил его Каору. — Ага, — Макото поудобнее пристроил ноги, он опирался на колени и голени, держал торс ровно за спиной Каору и даже прикасался к ней грудью во время последующих движений. — Главное — ловите общий темп, — Каору взялся за таз Сабуро и продолжил движение. Макото положил руки на пояс Каору и поддался ему, стараясь в точности двигаться с ним. Член его познал очень приятную узость заднего прохода юноши. — В этом что-то есть, — проговорил Макото, имея сына своей бывшей. — Ах, да, мне приятно, — довольно оценил Каору, наслаждаясь именно от ощущений работы члена внутри своей задницы. — Каору, тебе нравится быть в центре? — не без усмешки поинтересовался Сабуро. — Очень, в центре — потрясающие ощущения! С двух сторон же!.. — Каору совершенно ясно очень нравилось принимать на себя атаки с тылу и одновременно самому их раздавать — ещё бы: таким образом стимулировались и член, и простата. — Да, ты так сам хорош, — Макото на самом деле очень возбудился от сношения Каору, вот насколько тот был красив! Потому Макото заимел быстро, начиная ощутимо потеть и преодолевая любые намёки на усталость благодаря желанию получать удовольствие, а он всякий раз испытывал долю наслаждения при погружении члена дальше в анус Каору. — Не, ну у тебя тут правда круто! Ты хорош как девочка! — Макото не снижал темпа и млел от восторга. — Сабуро, а ты не хочешь потом трахать Каору? — Нет, — отозвался герой войны, — я делаю это только снизу. Не люблю трахать. Мне с Каору нравится именно то, что он сверху. Сабуро сам получал очень ощутимое наслаждение и испытывал восторг и счастье от того, что его содомирует именно Каору, предмет страсти и любви. — Ну как, Каору-кун, тебе нравится мой тыл, а? — поинтересовался за дрочкой Сабуро. — Очень! — отвечал увлечённый процессом Табрис. — Я скоро кончу. — И я, — Макото тоже чувствовал, как ощущение приятности подходит к пику и что ему требуется выложиться на задницу Каору последними усилиями, чтобы спустить. — Я тоже намерен кончать, ребятки, — Сабуро не зря столь рьяно дрочил. Рука у него уже устала. — Тогда давайте кончим разом, — выдал Каору за напряжённой работой, находясь в середине бутерброда он испытывал особенный кайф, потому точно понимал, что вот-вот спустит. Такая ситуация создавалась одновременно благодаря напору на анус и стимуляции члена от погружения в зад — Каору мог кончить от каждого из двух вариантов, обычно, как известно читателю, нашему герою куда больше нравилась именно пассивная содомия — но сейчас наш сладострастный Ангел секса умудрился ловить кайф одинаково от обоих вариантов, не отдавая предпочтения ни одному из них и балансируя на грани. А то, что оргазм в самом скором времени должен произойти, Каору прекрасно чувствовал. — Кончим все? Э-э, л-ладно, — Макото просто долбил. — О-о-ох, у нас где-то так получится, — простонал Сабуро. — Ха-ах, д-давайте, — работал Каору в самом центре, — я чувствую — скоро. Дело зависело от того, что пересилит — давление сзади или погружение спереди. — Ах, я сейчас!.. — Каору понял, что больше не может держаться — и его сперма пошла, содрогание одновременно и плотно прижавшихся к тазу яичек, и сжимание придавленной членом простаты подарили невероятно насаждение, лучше которого быть не могло — Каору аж запрокинул голову и весь его разум оказался охвачен удовольствием от свободного извержения в анус Сабуро. Это запустило цепную реакцию — сжимания заднего хода Каору чуть не раздавили член Макото, и того как вышибло от серии таких хваток. Так узко и горячо — долбильщик смог только процедить стон во время достижения пика наслаждения. Сабуро, почувствовав в потрохах пошедшее семя Каору, сам как дрогнул о сокращения придавленной простаты — его сперма просто полилась, казалось, из застывшего по ощущениям члена, зато позади царил взрыв ощущений. — Я кончил! — выпалил Сабуро. — Я тоже, — у Макото в зад Каору ушла последняя порция семени. — Ух! Как удачно мне одновременно! Как я и хотел, — порадовался Каору, расслабляющий нутро после облегчения. Он повернул шею к вытащившему член Макото и они поцеловались в губы — потом Каору наклонился к Сабуро и они также подвели делу поцелуем, а потом Каору с заинтересованной улыбкой пронаблюдал за тем, как Макото и Сабуро также соединились губами. — Ох, мальчики, как отлично у нас получилось, верно, ребята? — протянулся после этого Каору и судя по распростёртым в обе стороны руками, он видел там место своих любовников. — Это правда, — Макото лёг туда и ещё раз поцеловал Каору в губы, — я не помню, когда у меня в последний раз был такой насыщенный секс. — А как быстро, как энергично! — Сабуро оказался с другой стороны от Каору и тоже соединился с ним поцелуем. Потом он захотел сделать это с Макото и парни чмокнулись вновь перед лицом довольного Каору, чьи руки соприкасались с их спинами. — Да, — счастливый Нагиса положил ногу на ногу, — нам точно нужно повторять время от времени эти и другие постельные подвиги. Сладострастие Лилим очень по душе мне — ох, как радуется моя душу, будучи помещена именно в эту плоть! — Ты так красив, ну правда как ангел, — не мог не похвалить улегающейся Хьюга. — Эй, Макото, а ты любишь Каору? — спросил в этот момент Сабуро. — Люблю? Э-э, — Макото прислушался к своим чувствам, — если честно Каору дико красив. И если раньше у меня были некоторые сомнения, то есть он меня пугал… пугал своим необычным цветом волос, глаз и кожи, то сейчас он меня дико возбудил и трахать его было одно удовольствие! Но любовь… нет, наверное — нет. Это не те чувства, которые я питал к Мисато, его матери, — Макото подумал над своими ощущениями. — Нет, Сабуро, я скорее к тебе питаю любовные чувства, чем к нему. Ты похож на меня и ты одинокий. А вот Каору меня наверное просто дико вставил. — Не удивляюсь, что Каору может дико вставить. — Очевидно, Хирю очень понравился такой ответ и герой войны даже вытянулся как-то более расслаблено. — Особенно от того, кто актив. Наверное ебать его жопку — райское наслаждение, — с добром согласился Сабуро. — Ага, это точно. Невероятно приятно тебя брать сзади. — Макото посмотрел на лицо Каору. — Спасибо, мне очень нравится служить предметом для удовольствия другого мужчины, — промолвил тот. — Да, это самое приятное в пассивной форме, — согласился Сабуро, — думать ещё потом, что тобой бурно наслаждается мужчина. Вот почему самое приятное — это ловить жопой сперму. — Да, мне очень понравилось, когда в меня излились, — также разделил это пристрастие Каору. — Макото, вы хотите попробовать побыть снизу? — Эээ… Нет, что-то снизу… мне не особо хочется, — Макото подумал. — Шигеру мне рассказывал, что он уже участвовал в оргиях пилотов, он даже брал Синдзи и ему очень понравилось. — У меня очень быстро перезаряжается, потому, если хотите, я могу усладить вас так, как вы услаждали меня, — откровенно предложил Каору Макото. — Так что подумайте, может быть вам понравится перемена мест. — Каору, ты что, так захотел в жопку Макото-куна? — посмеялся Сабуро. — Тебе моей жопки мало? — Я просто хочу предложить этому мужчине самый приятный, на мой вкус, способ. Я знаю, что не все Лилим на него готовы, но он очень приятен. Я ничего приятнее в этом теле не испытывал. Потому, Макото-кун, можешь как следует подумать. — Спасибо, но я пожалуй откажусь — как-то мне не по душе идея засовывать что-то себе в задницу, — остался при своём Макото. — О, ну ничего страшного, — Каору повернул лицо в сторону Сабуро, — у меня есть в кого излиться. Давайте сейчас отдыхать. — Давайте. — Ну, не правда ли девочки классные, а?! — Тодзи был в восторге от тех забав, которые позволяли себе Аска и Мари. Аж красный от этого, он лежал с приподнятым членом и не дрочил только потому, что недавно кончил и ещё не чувствовал себя полностью готовым к новому извержению. — Не поспоришь, — а вот Синдзи с таким же довольным видом не стеснялся себе надрачивать. Его очень распалило то, как бесстыдно вели себя девочки — и наш гедонист бы непременно кончил, не сдерживай он себя сознательно. — У-ух, это конечно очень классно, Тодзи, — Синдзи повернул голову в сторону друга, — но я хочу кончить в тебя. — Э-эм, тебе отсосать? — предложил Тодзи. — Да — я уже подхожу к пределу, — одобрил Синдзи. — Это хорошо, — Тодзи перебирался к ногам Синдзи, чтобы взять стоячий член сперва руками, а потом принять в свой рот. В теплоте слюны и языка Синдзи стало куда приятнее — Тодзи не имел особого опыта, но отсасывал что называется с нежной любовью — смуглый мужественный пацан хотел сделать приятно своему любовнику, прямо как нравилось ему доставлять удовольствие своей законной жене Хикари. Наш герой очень тонко почувствовал желание Тодзи усладить его и это не могло не пробудить обратную отдачу в Синдзи — он положил руку на голову Тодзи и начал того поглаживать. Соответственно приятные ощущения наросли — Синдзи понял, что не удержится, уж больно во рту парня тепло и приятно — Тодзи, можно я кончу тебе в рот. Пожалуйста, мне будет очень приятно… — Угу, — не стал возражать Судзухара. — И обязательно продолжай сосать мой член, когда он начнёт извергаться, — Синдзи жутко сейчас не хотелось говорить, лишние слова отвлекали от удовольствия, которое ему предстояло вкусить. Тодзи сосал, наконец напряжение в обрабатываемом члене переросло во взрыв наслаждения — сперма выстрелом отправилась в рот Тодзи, а за ним ещё и ещё пошли капли, не только член, но и яички отдавали сплошной приятностью, когда мошонка с содроганием прижималась к тазу. Наконец Синдзи отпустило и он смог произнести: — Давай мне в рот это, Тодзи. Тодзи, ничего не говоря по понятным причинам, оторвался от члена и, держа горькую сперму, припал устами к устам Синдзи и тому в рот с языка отправилась порция его семени, Синдзи быстро проглотил и следом внимательно обсосал язык Тодзи. — Ох, какую любовь я ощущаю к тебе в такие моменты! — признался Синдзи. — Так классно заниматься сексом с близкими другом! — Мне тоже, Синдзи, — улыбался Тодзи, потом он стал отплёвываться. — Но вкус спермы мне не нравится. — О, это хорошо, значит ты взял её в рот только ради меня! — оценил это Синдзи. — Ну, — Тодзи сейчас активно водил языком, — да, я готов потерпеть ради того, кто мне нравится. — Ох, неужели я так тебе нравлюсь? — Синдзи рукой приобнял голого и горячего Тодзи, чья фигура очень нравилась нашему герою.  — Да, наверное после Хикари ты у меня на втором месте. Но ты для меня в первую очередь — друг. Я никогда не забуду, как ты пытался вернуть мне Сакуру. Да, я поступил неправильно, я убил отца и я… много чего сделал не так. Но что я сделаю так, — в глаза говорил Тодзи, — я буду с тобой до конца. — Спасибо, Тодзи, — Синдзи прижал друга к себе, будучи счастлив как от такой ответной преданности, так и от светлых чувств большой любви, так и от эротически приятных ощущений, когда голой грудью он жался в грудь Тодзи и захватывал его давлением рук. — Ты отличный друг. — А ты хороший человек, Синдзи. Да, ты тоже много натворил — из-за тебя погиб жених той девушки и много народу, но я тоже много чего натворил — вплоть до убийства родного отца. — Да… — Потому я не осуждаю тебя, Синдзи. — А я тебя, Тодзи. Горячие парни плотно друг к другу сидели посреди ложа. Синдзи первым прилёг и слегка протянул ноги, Тодзи склонился следом, продолжая активно шевелить языком во рту, собирать слюну и плевать на пол. — Ух, хорошо мы проводим время, я не жалею, — положил Тодзи руку на кисть Синдзи, они сжали пальцы. — Да, но у нас много любовников, не говоря уже про наших возлюбленных — у тебя Хикари, а у меня Каору, потому мы не можем часто проводить так время друг с другом, — рассудил Синдзи. — Ничего страшного, так даже приятнее, если такие дела у меня будут только иногда. Поэтому они будут ярче, — заключил Тодзи. — Хорошо, потому давай пока мы вместе наслаждаться друг другом, — говорил Синдзи. — Само собой. — Тодзи, ты можешь ещё раз меня трахнуть? — Ну-у, — Судзухара взялся рукой за мошонку, — если меня как следует возбудить, то — да. — А моё тело может с этим справиться? Мне ужасно приятно, когда я возбуждаю мужчин и женщин, — с бока хлопнул себя по ягодице Синдзи. — Наверное я могу в тебя кончить. Только давай ещё посмотрим на чужой секс. Мне нравится подглядывать, я так буду быстрее заведён! — охотно поведал друг о своих желаниях. — Хорошо — мне бы хотелось, чтобы причиной твоего стояка было бы только моё тело, но раз тебе так проще, а мне важно, чтобы ты меня ещё потрахал, то — о чём разговор, Тодзи-кун? О чём разговор, — с такими словами Синдзи занял более удобную позу на кровати, присел и ровно вытянул ноги. Он и Тодзи посмотрели на экран, который переключал Синдзи. — Давай поглядим как там дела у Кенске, — с большим любопытством попросил Тодзи. — Ага. Экран показал. Кенске развлекался с двумя клонами Рей — сразу две нагие альбиноски достались нашему лохматому отаку: одна обычным образом, а другая с помощью фаллоимитатора. Это в реальном времени, начало записи показало, как он тыкался лицом в груди обеих и как бургунский кролик живо орудовал позади то одной, то другой, ставя раком обоих Рей по очереди.  — Кенске — неисправимый малый, — нахваливал его Тодзи, — он собирал коллекции фотографий всех женщин с приятной внешностью и дрочил на них!.. Я даже отчасти боялся его. Кенске — натуральный сексуальный маньяк. — А разве ты сам не был озабоченным? — спросил Синдзи. — Был — но я хотя бы не бегал за каждой юбкой… чтобы её сфоткать! Кенске — вот кто настоящий охотник до женщин! — Тодзи явно нахваливал друга, да и чем в таком обществе могли служить рассказы о блуде, как не похвалой? — У героя горячая кровь — у героя должно быть много секса, — говорил Синдзи, сейчас переводя взор на вполовину поднятый член Тодзи, который тот стимулировал пока обычной дрочкой. Кенске попросил одну из Рей вооружиться фаллоимитатором и прочищать ему зад, покуда он с тылу берёт вторую Рей. Так Кенске оказался в том же положении, в котором удовольствие получал параллельно этому Каору — его имели, и он имел. — О-ох-ух! О-ох-ух! — лохматый вечно похотливый гик ритмично держал таз Аянами и наслаждался позади проникающими движениями искусственного члена в самые недра собственного анала. — Кайф! Как мне приятно! — услаждался и восхищался развратник. — А тебе? — Мне нравится, — тихо проговорила та Рей, что принимала его член; очевидно, даже без упора Кенске на её удовольствия, альбиноска что-то испытывала от постоянного движения хозяйства внутри своей влажной норки. — О-у-у-ух, я скоро кончу. Продолжай, Рей, ох! Продолжай! — это Кенске говорил уже обладательнице серебряных волос, кто прочищала ему задний ход. — Вот бы ещё ты могла кончить! — Можно позвать Альтер, — предложила Рей-Quatre, ограниченная всего лишь имитатором. — О, это славная идея! — Я могу обратиться через Великую Мысль, — молвила та Рей. — Давай! Только спроси чем она занимается! Я не хочу отвлекать её! И согласна ли она прочистить мне зад! Ух, — радовался Кенске. — Рей с членом — как это круто! Чем в это время была занята Альтер Аянами. Она и её друзья только начали предаваться утехам. В качестве партнёров выступили Шут, Рей I и Рэндольф. Читателю не трудно будет догадаться, кто из четверых предложил им провести этих утехи вместе. — Это весьма хорошая идея, Рей-Лилит, — обращался Шут к предмету своих воздыханий, то есть вообще к женщине, которая побуждала у него некоторый интерес в этом направлении — и других Рей это тоже касалось отчасти. В частности Альтер Шута тоже заинтересовала — появилось у него что-то, когда эта особа из другой ветви вселенной отбросила больше женские мячики из плоской груди мужчины. — А я вот никогда не был любителем подобного, но ничего не вижу против, — прокомментировал Рэндольф. Четверо голых — двое мужчин, одна девушка и гермафродит, чей пол менялся сообразно настроению — приступили к оргии. Рей — именно Рей I, будем именовать её как сказали, а Альтер будем называть так, как и говорить о ней в женском роде, ибо сейчас эта Аянами приняла свой настоящий облик гермафродита: она обладала чертами мужской мускулатуры, была выше Рей и её мышцы выглядели толще, при этом у неё свисали большие мячики грудей, а внизу как продолжение клитора с вагиной соседствовал хороший такой половой член, при эрекции даже больше, толще и длиннее, чем у Рэндольфа и Шута — у этих члены, прямо скажем, достигали средних размеров. У Рей при этом при возбуждении вырос клитор. Рэндольф и Шут сели на кровать напротив друг друга, у одного взялась отсасывать Рей, у второго — Альтер. — Мда, мы оба обычно не интересуемся такими вещами, — посмотрел на Картера псайкер Ларкин, — но не правда ли Рей — богиня в любой ипостаси, раз готова разжечь нас, а? — Ну-у, она очень красива — я согласен, — признал Рэндольф. — Раньше я вообще не имел почти никаких дел с женщинами… — С женщинами? Ну ладно, не буду опошлять ситуацию, — снисходительно улыбнулся Шут. — Да, не нужно тут пошлостей в духе теперешнего пошлого века, — одобрил Рэндольф. После этого сидящие мужчины смолкли, наслаждаясь тем, как дамы сердца у них сосут. — Когда вы будете готовы к сношению, я хочу, чтобы Шут имел Альтер, а ты — меня, — Рей достала член Рэндольфа из своего рта только, чтобы раздать такие указания, вслед чему почти полностью поднятый фаллос американца вновь пропал за щекой японки. — Ха-ха, а приятно, — прокомментировал Шут, наслаждаясь тем, как Альтер делает ему отсос. — Но да давай скорее я попробую тебя в то место, — возжелал псайкер. — Раз я взялся за это дело, я хочу быстро перейти к главному. — Хорошо, — Альтер оставила член Шута и посмотрела назад, — у вас встал? — Да, у меня стоит, — у Рэндольфа орган полностью налился кровью благодаря стараниям Рей. — Тогда войди в меня, — повернулась к своей иной версии Аянами. — Я хочу твой член. — Хорошо, — Альтер на коленях пристроилась позади своей тутошней инкарнации, направила инструмент на влагалище, легко вошла им в половые губы до конца и заработала. Позади двигающейся гермафродитки Шут занял похожую позу на коленях и пристроился к знакомой, просунул свой член ей ко влагалищу, надавил и смог легко войти в женскую куночку: она располагалась прямо под началом фаллоса, ныне ритмично погружаемого за половые губы Рей. И точно так Шут взялся погружать свой инструмент в лоно Альтер. Рей, уже получившая свой член куда надо, давала в рот Рэндольфу. Тот только в отношениях с Рей научился трахать в рот — и сейчас, взяв подругу за голову, начал совершать меж зубов у блудницы таранные движения. Процесс пошëл и наши мужчины не спешили растекаться мыслью по дереву — без лишних слов они чистили своих баб (Альтер здесь и далее обусловимся считать за женщину, коль уж Шут заинтересован чисто в девичьих прелестях данного индивида). — О-ух! — Шут впервые через несколько минут что-то озвучил. — А очень приятно, надо сказать… Две Рей меня возбуждают больше, чем одна… Альтер сама работала членом, сношая свою коллегу, которую она придерживала за бока и на что частично опиралась. Рей под ней оказалась прижата к ложу и с него поднимала голову, которую Рэндольф держал и куда, двигая тазом, быстро вонзал свой причиндал. Телепатема от Рей-Quatre пришла как раз сейчас. Её в общем-то все четверо приняли и Рей I предстояло решить, что ответить. И она сказала: — Альтер, думаю ты можешь сходить и помочь им. А я пока останусь с двумя мужчинами. — Хорошо. Альтер покинула их. — Ну и дела, — посмотрел Шут ей в спину, после чего повернулся к Рей, чей тыл остался при нём. — Я хочу, чтобы вы оба в меня вошли, — попросила тогда Лилит Аянами своих любовников. — Хорошо, — Рэндольф немного подумал как быть, потом все трое начали пристраиваться на боку. Аянами подняла ногу, чтобы её мужчины могли сразу с двух сторон поместить свои члены сразу в одно влагалище. — Не буду говорить пошлые вещи, но я членом трогаю член мужчины, у-ум! — протянул Шут, ощущая достоинство любовного соперника своим достоинством. — Слушай, вот и не говори вещи в духе солдатни Легиона [2], а? — Картер погрузил член в вагину, где вкупе с членом Ларкина оказалось непривычно тесновато. — Ва-ха-ха! Ладно — молчу, молчу! — Шут, ухмыляясь, задвигался. — Сейчас нам надо работать вместе, чтобы удовлетворить нашу женщину, — промолвил Рэндольф, также поспевая вслед за Шутом. — Да, ты прав, — псайкер хихикнул. — Хех! После чего действительно сосредоточился на сексе. Рей лежала лицом к Рэндольфу, Шут примерно на голову был выше её, как и Рэндольф — Аянами, дабы позволить обоим своим мужчинам войти, отвела ногу назад и положила на такую у Шута, её бледная и чисто-гладкая кожа порождала контраст с покрытыми волосками голенями и бёдрами обоих любовников. Мячики её бюста при этом уткнулись в грудь Рэндольфа, а её лицо оказалась у шеи того любовника — Картер в обычном положении мог только целовать японке лоб. Шут же только затылок — его лицо оказалась позади головы Рей и он, сосредоточенно двигая тазом, немного задумчиво взирал на это. — Эх!.. — Рэндольф издал слабый звук, чуть обнажив уголок рта, он немного напряжённо поводил глазами и чуть ускорился. — Эй, давай кто последний кончит — высосет ртом всю сперму? — предложил вдруг Шут. — Эх!.. — Рэндольф вновь издал тихий звук. — А ты уверен, что это будешь именно ты? — Ещё бы! Я давно хотел Рей!.. — и Шут скорее задвигался, из-за плеча возлюбленной смотря только на её тело, так привлекающее внимание и возбуждающее сознание. — Посмотрим, — Рэндольф задвигался энергичнее и тем чаще стал издавать звуки, водить глазами, как правило, то смотря на Рей, особенно на её груди подле себя, то закрывая их и сосредоточиваясь на том, что он испытывает от тесноты и движения в женском лоне. Шут понял, что вызвал на бой не того соперника, которого можно будет победить так уж просто. — «Отлично, Шут, ты молодец! Кто тебя за язык тянул?!» — псайкеру осталось лишь участить движения, для этого ему пришлось поднять одну ногу и в согнутом положении упереться стопой в кровать. Однако этим самым он тоже стимулировал член Рэндольфа, который был тесно прижать к его члену, особенно головкой он тёр головку. Тому это весьма понравилось. Рэндольф решительно посмотрел на Рей, положил руку ей на спину и чуть наклонился к себе, лицо Шута оказалось там, где легла кисть американца. Соперник чуть сузил глаза. Рей же чуть вытянула шею в ответ, подвела голову к лицу любовника, их губы нашли друг друга и мужчина с женщиной глубоко засосались. Впрочем, это возбудило и Шута, потому он почувствовал в себе позыв кончить. Рэндольф же убрал руку от плеча и направил ладонь к бюсту Рей, пальцами взялся за тëплый мячик, к которому сам также соприкасался своей плоской мужской грудью. Всё это в какой-то степени заводило Шута, потому тот слегка и довольно ухмыльнулся, чувствуя как позыв кончить нарастает. Рэндольф после этого вновь закрыл веки, приоткрыл рот и сделал несколько нервных движений губами, одновременно не прекращая часто двигать тазом — не менее часто, чем Шут, и именно трение члена от член выжигали главные эффекты. — А…х, ум, ах… — Рэндольф приоткрыл глаз и посмотрел на лицо Рей перед собой, она опять потянулась пунцовыми губами — американец ответил японке, после чего чуть отдалил свою голову и ещё раз потрогал мячик груди. — Ах!.. Ва-ах, ум-ум, — после этого Рэндольф резко смолк и перестал двигаться. Шут почувствовал, как горячая жидкость извергается из протянутого члена соперника — вдобавок движения русского в данный момент ещё и увеличили удовольствие американца. Рэндольф, пребывая во взрыве чистого наслаждения, смотрел на Рей и то, что он видел, также поспособствовало усилению получаемого ощущения. Его сперма закончилась и он поцеловал Рей рот в рот, так охотно ответила и выглядела также очень довольной. — Ну ладно, твоя взяла! — цыкнул Шут. — Мне понравилось, член Рэндольфа оказывал наиболее живительное действие на мой клитор, — Аянами откровенно и совершенно счастливо улыбнулась своему любовнику. Шут, признаться, практически никогда не видел флегматичную обладательницу синих волос такой и знал, что привести девушку в такое состояние духа — вершина для любого поклонника Аянами Рей. Псайкер искренне разозлился, что это получилось не у него. — «Подумать только, Шут, ты ревнуешь из-за бабы!» — сказал он в мыслях самому себе. — Рей, давай я, попробую зато… нормально тебя отыметь? — предложил Шут, раздражаясь наличию члена Рэндольфа, каковой ещё занимал влагалище, но бездействовал. Да и присутствие чужой греющей спермы на своём хозяйства не привело Шута к миролюбию. — Хорошо, давай, — согласился Рэндольф, сейчас первые несколько секунд он лежал и очень по-доброму улыбался Рей после того, как извергся в неё, а Рей столь же тепло и искренне улыбалась ему в ответ. — «Но вот, Шут, ты смотри как вечно несчастная девочка счастлива с этим героем Лавкрафта, а ты тут лишний!» — критично сказал Шут в мыслях самому себе. — Хорошо, — Рей начала менять позу, она по-прежнему оставалась в хорошем настроении, но уже не улыбалась. Рэндольф встал и сел рядом на кровать, спиной к парочке и только полуобернулся к ним. — Для пущего вида вам, мистер Картер, не хватает сигареты, — с долей едкости прокомментировал Шут во время смены позы. — Давай собачкой, Рей. — Да, — Аянами протянулась перед ним на четвереньках. — Я никогда не курил и всегда находил подобное несусветной мерзостью,  — признался Рэндольф. — И вы небось ещё человек не только не курящий, но и не пьющий? — вставлял Шут свой эрегированный фаллос в лоно Рей, там он вновь почувствовал жаркую сперму Картера. И задвигался со скверным напряжением. — Я, молодой человек, редко берусь за алкоголь. А вы? — спросил Рэндольф. — Тоже ненавижу! — держа свой торс ровно, на коленях двигался Шут. — Так что мы оба не пьющие и не курящие. Алкоголь я правда пил раньше для усиления способностей, но то мерзкое похмелье, которое начиналось после — навсегда отбило у меня тягу к этой мерзости! — Шут плотно прижал свои сильные ладони к бледной коже на пояснице Рей, он придерживал её и помогал насаживать на свой член. — А курение так вообще, эх, сокращает жизнь, эх! — издавал он редкие звуки по мере сношения. Позыв кончить сразу плотно подскочил, но Шут уж решил его контролировать, чтобы порастереть куночку подольше — чтобы доставить Рей побольше удовольствия. Но о чём думала сама Рей? — Эй, Рэндольф. — Да? — Ты не хочешь предложить мне пососать твой анус? — «Чего ещё?» — Шут не ожидал такого поворота. — Такого желания у меня нет, Рей, но ты знаешь, что я всегда потакаю твоим желаниями. В конце концов ты женщина, — Рэндольф с долей улыбчивости сам разместился перед Рей на четвереньках тылом. — Эй, ты действительно это хочешь? — уточнил Шут. — Мне пришло в голову такое желание, и я хочу просто попробовать. Я хочу попробовать всё, — с такими словами Аянами прильнула своим очаровательным личиком к заду своего любовника, надо сказать — в меру волосатому и не так чтобы пригодному для таких услад. Но это не помешало Рей начать проводить языком по анальному отверстию. Шут в этот момент, к своему собственному удивлению, оказался очень возбуждëн и понял, что позыв кончить лучше не задерживать. — А-ах, ну ладно! — Шут серьёзно ускорился и после некоторого напряжения разразился извержением, оплескал нутро Рей своей горячей спермой. — О-ух! Он выдохнул и оставил таз, после чего отдалился назад, сел на попу, и стал наблюдать за тем, как Рей продолжает вылизывать зад Рэндольфу. — Шут, давай теперь меня рукой, ладно? — попросила она между делом. — У-ум, хорошо, — Шут засунул почти всю кисть в очень глубокое влагалище Рей-Лилит. — А-ааах!.. — издала та через несколько минут очень жёсткого движения таким образом. — У-у-уф!.. — она закрыла глаза и положила лицо на ягодицы Рэндольфа. Шут почувствовал её сокращения и резкий выброс светлой жидкости. — Спасибо, — после оргазма поблагодарила она и оторвалась головой от тыла своего любовника. — Рэндольф, я хочу полежать на тебе. — Хорошо. Он вытянулся на спине и обнял Рей, когда та прижала свою грудь к его груди и позади раскинула ноги, в то время как мужчина вытянул их прямо. Рей после поцелуя положила голову за плечо любовника и так просто стала передыхать. Шуту осталось с долей скептического и кислого вида просто протянуться рядом на боку и взирать на то, как Рей тихо возлегает на этом американце. А что же Альтер-Рей? — О, да, вгони в меня эту твою штучку! — Кенске удобнее взялся за жену и чуть согнул спину. — Только смажь хорошо, о’к? — Да, — Альтер Аянами плотно нанесла смазку. — Мой пердак уже растянут если чё, — предупредил Кенске, пока очень быстро орудуя внутри Рей II. У той от этого вся куночка истекала влагой и Аянами тихо себе балдела, поглощая свой кусок пирога удовольствия со стола плотских услад. — Ты можешь зайти мне в анус, это ускорит мне оргазм, — обратилась Альтер к коллеге с имитатором, которым до того чистился зад Кенске. — Угу, — деловито кивнула инкарнация Рей с серебрянными волосами. — Кенске, я вхожу, — Альтер надавила своей приличной дубиной на анус Кенске, сейчас уже сжавшейся. — А-а-а! Как туго-то! — лицо веснусчатого парнишки в этот момент надо было видеть — гик страдал, но хотел упорно ввести в свой срачной ход этот инструмент. — А-ах!.. Альтер наконец совершила пробитие, Кенске в этот момент стало очень больно, он аж захотел попросить прекратить, но когда член достиг конца, уткнулся в простату, то приятные ощущения настолько живо прочувствовались, что Кенске помедлил с таким решением. — Альта, продолжай, продолжай… — Да, а Кен-Кен наш — жуткий извращенец, — довольно комментировал Тодзи. — Он же всегда таким был? — смотрел Синдзи. — Ага, но парень — жутко талантливый! — Но погоди чуток всë-таки!.. Дай привыкнуть! У тебя же он очень большой! — попросил Кенске, пока двигая внутри своей жены и ощущая, как подобное приводит к сжатию анального кольца, тем самым повышается давление на инструмент Альты. — Хорошо, эх, что у меня рездолбано, а то бы не влезло! — прокомментировал наш любитель красавиц. — Я вхожу, — в этот момент Рей с имитатором вторглась в анальное отверстие Альтер. — Хорошо, давай, — спокойно приняла та сей таран своей попкой. — Так, Альт, начинай понемногу во мне двигаться, — разрешил Кенске после того, как привык к нахождению у себя в заднице инородного тела, — главное — залей меня спермой! — Хорошо, — Альтер взялась за дело. — Только нежно: я не люблю, когда меня сильно таким большим… не таким большим!.. — Хорошо. А кончу я, — предупредила обладательница больших грудей и большого члена, — если Quatre будет меня быстро… — Да, поняла, — Рей с серебряными волосами очень рьяно взялась за труд над тылом коллеги, чтобы буквально выбить оргазм из её простаты. — Ох!.. — сам Кенске, с лицом, залитом краской, двигал тазом позади Рей II, чья вагина — он чувствовал — сочилась секрецией и это очень возбуждало нашего героя. — Альт, дорогая, залей меня поскорее, я скоро кончу! — Хорошо… Quatre на максимуме заработала, буквально со скоростью пулемёта совершая вторжения в зад гермафродитки. — Кенске, — та со сбивчивым тоном обхватила паренька руками, — я сейчас, — ими она стала помогать себе как бы нанизывать Кенске на член, и сила тарана стала такова, что тот понял — даже без нормальных атак на куночку жены — он сейчас кончит. — «Только бы она кончила раньше меня, я хочу кончить от её спермы!» — но Кенске чувствовал, что из его простаты выбивают содержимое слишком сильно — с болью и услаждением, каковые сейчас слились неразрывно. А член Кенске только слегка касался стенок влагалища Рей, ибо не он теперь его посылал: теперь чуть ли не всем Кенске двигала Альтер, буквально как мастурбатором. Наконец она позади со стоном и от частого сношения изошлась спермой — Кенске почувствовал, как его очень плотно, казалось — до самой середины завороченного кишечника заливает. Альтер всегда кончала много и долго, и пока гермафродитка балдела, Кенске следом сам начал выбрасывать сперму в куночку Рей II — наш любитель Аянами настолько возбудился, что совершенно без усилий его прорвало. Кенске осталось только широко раскрыть рот и потреблять воздух. К сожалению, он следом почувствовал, что от такой порции выброшенной ему в потроха спермы кишечник не сдержался и начал выбрасывать содержимое закромов. — Блядь, Рей! Блядь, Рей! — Кенске к своему стыду покрыл Альтер тем, из чего состоит 3 и 4 фильмы серии Rebuild of Evangelion. К счастью, Альтер благодаря наследию Уббо-Сатлы обладала способностью синтезировать из органических веществ живых существ — потому стоило ей взглянуть на то, что выходило из Кенске, как оно полетело прекрасными бабочками. Жаль, с фильмами такое не работает… А вот Тодзи и Синдзи долго ржали над тем, как ловко Альтер вышла из ситуации. — О-оф! — Кенске протянулся под покровом бабочек, занявших потолок. — Это во мне ещё столько дерьма осталось, да? — кисло улыбнулся приятно измотанный парнишка. — Но да кишечник вообще достигает 4-6 метров. Альтер легла рядом, большой член её опустился, вместе с ним как-то сдулась грудь, став на порядки меньше — Эй, ты меняешь пол обратно? — Возможно. Сама Альтер отнеслась к этому крайне равнодушно. Кенске взглянула на Рей II, кончившую от искусственного члена, закреплённого на ремешках вокруг таза клона. — Так, осталось, чтобы Quatre кончила, но у меня не хватил сил, увы, — положил ногу на ногу Кенске и закинул руки за голову, — я выдохся. — Я могу это сделать, если дать мне имитатор, — придумала Рей II, — а ты ложись на кого-нибудь из них. — Спасибо, — обладательница серебряных волос возлегла на Альтер и оказалась позади взята клоном. *** Флагман когов бороздил затянутое красноватой мглой пространство ада, где среди круговорти пыли и газа едва подглядывались разноцветные звëзды Мира Снов, чей далëкий свет теперь доходил даже до сюда. Преисподняя существенно пострадала после того, как наша банда посетила это мрачное место, где ныне уныло плавают в задымлëнной круговерти осколки твëрдой породы, словно на месте погубленного Фаэтона. — Ага, нашла! — отверзла белые глаза Минетт. Мэллори сосредоточенно позвала: — Иди сюда, голубчик! — Не отзывается, — опëрла щëку на пальцы Минетт. — Подойдëм ближе. — Для наших способностей расстояние не должно быть преградой: если этот гибрид сейчас не отзывается, то не думаю, что вблизи мы сможем ему что-то так сделать, — предположила Минетт. — Тогда мы просто скушаем его — в конце концов у нас есть эти чудесные Евы-Батры! — оптимистично провела рукой Мэллори перед лицами чëрных великанов. — Если он не подчинится — так и сделаем, — согласилась Минетт. Тут в голову им пришло предупреждение от Орги — данное существо, взятое из иного таймлайна, предупредило близняшек о том, что следует сперва не проявлять агрессии по отношению к столь опасному «чужехищнику». — Хотя Гидора и Гайган ещё не готовы, твой Годзилла должен нам помочь. Я уверена, если что мы обе, ты и он, а также все наши Кайдзю, какими бы бесполезными они не были по одиночке, вместе мы справимся, — Минетт при всей своей сообразительности по части самонадеянности не уступала сестре. Подобный веретену полуорганического облика флагман приблизился к искомому гибриду. Казалось — он спал. Среди близко летающих обломков различных поверхностей, он завернулся в свои гибкие, металлического состава крылья, скрывая за ними часть своей внешности. — Эй, а ну пробудись! — повелела Мэллори. Обитатель ада забеспокоился, правда, возможно, не из-за приказов, а потому что большущий флагман приблизился совсем уж вплотную. Он распрямил крылья, во всём подобные крыльям Меха-Гидоры, и дал ясно увидеть свой вытянутый и худой торс, очень длинный, чуть согнутый. По строению своему этот гибрид Евы и Кайдзю напоминал гуманоида, но именно длина туловища и манера сгибать спину отдавали животным, так что он был полузверем по этой части — в груди при этом отчëтливо проглядывалось красное кристаллическое ядро. Шея служила таким же стилистическим продолжением туловища, воплощая в себе дух гибридизации — длинная и тонкая, она завершалась средних пропорций головой: то есть её нельзя было назвать крупной или маленькой — она напоминала голый кошачий череп, с оскалом спереди, где выше щурились по четыре косых ока. При этом на сглаженных и крохотных плечах можно было разглядеть по два зачатка черепа, вдавленных прямо в корпус, там низко сидели по четыре зерцала. Руки и ноги отходили очень эластичными, в духе всего тела, они завершались острыми и крупными когтями. Один хвост завершался плоским и длинным остриëм. Абсолютно весь покров в своей однородности можно было назвать живой ртутью. Одновременно металлического вида рëбра и острия, а также продолжения позвонков выходили наружу из такого покрова в разных местах. — Красавец, — довольно оценила Минетт, погружаясь сквозь ставший жидкостью корпус Евы-Батры в нутро этой машины. Меха двинулась. Целая орава Кайдзю выдвинулась от носа флагмана. Гибрид почуял угрозу и вытянул гибкие и эластичного вида усики от черепа. Несколько раз он моргнул своими желтовато-оранжевыми зерцалами. — Взять его! — не стала тянуть Мэллори. — К чему эти проблемы?! Пусть они ослабят его, а мы возьмëм! Кайдзю, которых собрали коги и иные слуги Затхога, полетели через горячий газ адских просторов. Гибрид, щурясь по направлению к ним, моргнул. И отверз свою челюсть, внутри выдвинулась белесая и слизистая ангельская маска, подобная птичьему черепу — крупная нижняя челюсть при этом развелась на две половинки и уподобилась теперь паре мандибул; всплеск энергии, яркий крест разорвал на ошмëтки первого же Кайдзю с тупой мордой. Далее Гибрид уж сам ногами отпрыгнул от АТ-поля, что как у Евы или Ангела развернулось под ним, и быстрым, как бы рубящим ударом руки буквально располовинел полного Кайдзю-остроглава с большим количеством конечностей. — Резвый! — оценила Мэллори. Попутно она тщетно пыталась добраться до сознания этого противника, и даже с возросшим благодаря Нунцию и слиянию с Батрой потенциалом — это оказалось непосильной задачей. — Он прекрасно использует свои способности! — Минетт вспомнила. — Сисификс говорила, оно родилось от головы адского Гидоры, потому наверное этот Гибрид помнит все битвы Гидоры и его боевые навыки в сотни миллионов лет! — И способности Ев и Ангелов он тоже использует осознанно! — отметила Мэллори. — Похоже оно наследовало буйный характер Гидоры! Пока они говорили, один Кайдзю с длинной шеей выкинул на еë конце полную зубов рыбоподобную голову. Острые усики Гибрида на это отреагировали и нарезали ту кусками прежде, чем челюсть хотя бы успела коснуться металлического покрова. Ещё пара вспышек — объятые пламенем Кайдзю отлетели; кого-то отшвырнуло полуматериальной конструкцией АТ-поля, кого-то вообще ею пробило насквозь; Кайдзю-змей проглотил ногу Гибрида и оказался изнутри нарезан барьером, развëрнутым от ноги; хвост тоже смертельно проткнул и разделил не одного — Гибрид с удовольствием пускал в ход эту штуку и от длинного и плоского острия даже самого крупного и на первый взгляд плотного Кайдзю, с рогами как у жука-оленя, без усилий разделило от многоглазой физиономии до бронированного костьми таза, только куски наружних рëбер посыпались. Ещё одного Кайдзю-обезьяну Гибрид ровно по линии от подмышки до подмышки поделил крылом, просто проведя этой железной штукой как одним большим режущим листом. Кайдзю с лицом наподобие хищного цветка схватил в этот момент Гибриду хвост, пытаясь удержать прочной многостворчатой клешнëй, но остриë просто легко разрезало конечность, как масло игнорируя хитинового вида наружний скелет — и далее сквозь панцирь зигзагообразным ходом нарезав этого зелëного типа. Но так как, даже считаясь с потерями и много друг другу мешая, Кайдзю таки напирали толпой, Гибрид сакцентировался на массовых атаках и сразу несколько многогранников разбросало тех, кто пытался подавить его кучей; эти отброшенные ударили тех, кто находился дальше, и так Кайдзю теперь десятками отлетели. Те из них, что владели дальнобойными атаками, массово перешли на них — на что Гибрид отразил АТ-полями их выстрелы обратно и немало противников сами сильно пострадали от этого. — Так и знала, что эти слабаки ничего ему не сделают! — фыркнула Мэллори. — Так выступаем же!.. — Минетт уже вывела меху через подобие жаберной складки на оболочке флагмана когов. Когда они выбрались вместе со своим козырным Кайдзю, то Гибрид распространил во все стороны от себя янтарные разряды, испускаемые из разных выступов на теле, из когтей, усиков, выростов и хвоста, рта и крыльев, из кончиков мандибул  — целая куча Кайдзю оказалась не сколько прожжена, сколько пронзена этим всплеском. Многокранник АТ-поля замерцал перед носом флагмана, закрывая его от этого мощного выброса. В свою очередь все Кайдзю, кто ходил в атаку, теперь окончательно обратились в пепел и обгорелые косточки. Близняшки не опечалились: — А, всë равно они сотней не могли справиться даже с одной Евой! — Бесполезный хлам! Где только коги откопали их?! Над головой Гибрида же проявился нимб и он следом ещё и послал из центра ангельской маски чрезвычайно концентрированный гравитационный луч. От него изменили своë движение широко раскиданные обломки породы… Большой синий Кайдзю, похожий на Годзиллу, но с несколько иной формой головы, с несколькими пластинами, более длинными и иной формы, он прорывался через этот залп золотой, искрящейся и дизентегрирующей энергии. Уткнулся в щит вражеского АТ-поля и заставил тот яростно замерцать — с боку на этот барьер налегли два Батра-Евангелиона — от этого геометрическая фигура распалась и Супер-Кайдзю прорвался сквозь осколки, отверз пасть, когда подошëл близко — и бело-голубой широкий луч извергся на Гибрида, широко раскрывшего все свои глаза. — Давай! — напирала Мэллори. — Получай! — Убей его! — выкрикнула Минетт. Обе они давили физической и псионической мощью, нещадно хлестая ревущего в огне ада Гибрида. — Вааааааргх! — Гибрид вдруг резко раскинул руки от груди и идущее на него голубое извержение распалось и разошлось по сторонам. Гордый крылатый Кайдзю-Евангелион посмотрел слезящимися чернеющими очами на внутреннем лице-птице. После чего его увеличившиеся в пропорции руки схватили за плечи синего Кайдзю — гиганты теперь столкнулись: его пасть смогла хватиться металлической шеи, выше застучали стальные мандибулы… — Молодец, давай! — Мэллори давила АТ-полем против крыла Гибрида, Минетт — против другого. Хвост и усики ткнули «клона» Годзиллы… — Ы-ы-ргх! — все глаза Гибрида покраснели и раздулись, нимб побелел, от него белизна прошлась по всему живому металлу, обращая его в то подобие твëрдого света, из которого состоят Рей-Лилит и Каору-Адам. И тогда «клон» Годзиллы отпустил шею врага и только лишь издал громкий рëв, похожий на звучание оригинала, перед тем, как исчезнуть в его светлой массе, каковая тотчас взялась разрастаться. — Минетт, что это?! — лицо Мэллори исказилось ужасом, когда многократно превосходящий по силе напор отдалил её Батру-Еву, Гигант Света рос, становясь много больше прежнего: он был весь белый, если не считать красных глаз и ядра, его дополнительные головы — тоже с мандибулами — при этом свободно отделились от плеч черепами и теперь протянулась на длинных шеях, каждая не уступала основной центральной… — Оно стало… Как они! Семена Жизни! — перепугалась теперь уже Минетт. В этот момент огромное существо просто махнуло рукой, пробив АТ-поле Евы-Батры как ничто — и меха лишилась всего ниже пояса. — О не-е-е-ет! На поверхности флагмана, оказавшегося перед этой громадиной, появились Сисификс, Мэри со взволнованной маской и надувающая соплю Клиа Клиар. — Давай, — подняла руку Сисификс, — покажи свою истинную силу… — Ы-ы!.. — Клиа Клиар с сопливой улыбкой избавила себя от талисмана… *** Шигеру и Майя, Кадзи и Мисато собрались вместе. — Эй, Майя, — обратился накануне Шигеру к своей напарнице, — раз нам заниматься сексом, то ты не против разнообразия? Я честно хотел бы сделать это вместе с Мари, но она почему-то сейчас не хочет видеть мужчин. — Она говорит, что они ей неприятны, — призналась Майя. — Мне, если честно, иногда тоже. — Да, а в чём причина? — поинтересовался Шигеру. — У Мари-то понятно, а ты… — Ум, это так — личное, наверное, — немного неудобно отвела взор Майя. — А, ну наверное ты тоже в сторону лесби больше, — догадался Шигеру. Обладатель длинных волос доброжелательно посмотрел на неё, чем вызвал к себе доверие. — Ну, как ты видишь, я не совсем сторонюсь мужчин, — промолвила Майя. — Это точно, гм, — Шигеру подумал, — слушай, я давно не мог нормально заняться сексом. И так как я нигилист, мне очень хочется немного разврата. Потому, гм, как тебе Мисато-сан? Ты говорила, она тебе нравится. — Да, она приятная женщина, — признала Майя. — Пошли тогда, попросим её на пару с Кадзи заняться сексом вместе. Уверен, Кадзи будет очень возбуждён, когда заниматься любовью с Мисато будешь ты, а я — тоже очень от этого заведусь! — предложил Шигеру. — Гм, ладно, я согласна, — сказала Майя. — Хотя мне не нравится этот её Кадзи. Он раньше несколько раз домогался меня. Правда это было давно. — Ничего, — Шигеру положил руку на плечо Майи, — если он будет домогаться тебя, то я дам ему в морду. Я слышал — он ничего не имеет против БДСМ. Майя рассмеялась. — Ну ты ответственный человек, Шигеру, потому с тобой я чувствую себя в безопасности, — сказала Майя. — Думаю, с Мисато будет то же самое и Кадзи нам не помешает. Они подошли к названной паре. — О, как тебе идея? — Мисато посмотрела на своего Кадзи. Тот с характерным выражением изучил Майю, отчего той стало характерно неуютно, она даже взяла за руку Шигеру. — Хорошая идея, если учесть, что вы, Ибуки, ещё не были со мной в одной постели, — не стал скрывать своего интереса супруг Мисато. Обладатель мужественной щетины быстро пересмотрел свою позицию по поводу того, с кем он хочет провести время, стоило только дать ему ту женщину, с которой у него ранее не было опыта. Майя понимала, что если она во время группового секса попросит кого-то конкретно в неё не входить, то это будет выглядеть странно и нелепо. Потому Майя преодолела своё отвращение к Кадзи, решив, что он может делать с ней что угодно. У неë были на это свои причины. И без сопровождения Шигеру она не осмелилась бы иметь дела с Кадзи. — Меня, если честно, интересуете больше вы, Мисато-сан, — не стала скрывать Майя. Та рассмеялась: — Ничего не имею против!.. Да, Кадзи? — подмигнула она своему мужу. — Ах, ещё бы!.. — Кадзи, понятное дело, не мог не прейти в восторг. — Вообще я хотел уделить это время чисто Мисато, моей любимой Мисато, — Кадзи держал за руку свою женщину и они оба выглядели страшно счастливыми. — Но если вы предлагаете… Мисато, ты не?.. — Я никогда не против секса. Тем более мы вместе так долго служим, но никогда не занимались сексом, — откровенно шлюховато Мисато посмотрела в глаза Шигеру. — О, да, именно поэтому я люблю тебя, Мисато! — обнял свою женщину Кадзи. — Тебе никогда не наскучат постельные утехи, а мне никогда не наскучит проливать сперму! — Ох, какие они страстные! — Шигеру аж почувствовал исходящее от них тепло. — Верно Синдзи говорит — у героя должно быть много секса! — Так пошли же, я вся заведена! — поторопила Мисато, готовая раздвинуть ноги практически перед любым мужчиной. — «Гм, она очень яркий человек, не такой, как Рицуко», — подумала Майя. — «Наверное с такой женщиной куда лучше проводить время…» Наконец четверо оказались у кровати — в комнате Мисато — когда они раздевались, Кадзи со спины прямо на ходу начал лапать Мисато за живот и за грудь. Та просто и очень весело рассмеялась, муж перешёл на щекотку. Полураздетые Шигеру и Майя посмотрели на них. — Как хорошо они подходят друг другу, да? — повернулся теперь Шигеру к Майе. — Угу, — та при некоторой неприязни к Кадзи не могла не отметить искреннюю радость в глазах пары. — Наверное они и правда удачно сошлись. — Ещё как, Майя, ещё как! — Мисато оказалась на руках у Кадзи. Тут их взгляды встретились. Шигеру, приветливо наблюдая за таким, поцеловал в губы свою Майю и начал руками трогать её бюст, опустил руки к тазу и стянул к бёдрам нижнее бельё, сунул ладонь к вагине и провёл пальцами по клитору. — У-ум, — Майя приблизила лицо к нему, на том Шигеру её достаточно нежно поцеловал. — Давайте, забирайтесь, — Кадзи уже разделся и указал друзьям на кровать, а сам сел туда и руками направил голову Мисато куда надо — его женщина села на пол и припала ртом к половому органу. — Эм, мне сделать так? — посмотрела на это Майя. — Сделай, если хочешь, — сел рядом довольный Шигеру, — мне будет приятно. — Ну, хорошо, я хочу сделать тебе приятно, — и Майя опустилась на колени подле Мисато и взяла в рот член своего любовника. Попутно она боковым зрением обратила внимание на то, как рьяно, часто, энергично и с причмокиванием делает минет Мисато. При этом если Майя аккуратно заняла позицию на коленях, то Мисато приняла куда более свободную позу — даже в этом осторожность и неискушённость одной противопоставлялось уверенности и раскрепощённости другой. — Ах, это очень приятно, Шигеру! — поделился ощущениями Кадзи, чей фаллос стоял очень твёрдо и прямо. — Как тепло обволакивает… — Я полагаю, у Мисато-сан больше опыта? — Конечно. Я дам тебе попробовать — обязательно. Я не общался с… Майей, потому пока буду общаться с ней, ты будешь иметь дело с Мисато-сан. — Хорошо, Кадзи. Майя, ты не против? — положил ей ладонь на голову Шигеру. — Я нигилист, потому обязательно хочу попробовать то, как делает минет Мисато-сан. Майя сосала вставший член любовника. Чтобы сказать, она оторвалась от этого занятия. — Да, если у нас групповуха, я готова… только, — она посмотрела на работавшую шеей Мисато — развратница губами захватила разбухший фаллос и двигалась головой вперёд и назад, с явным увлечением. — Что только? — заинтересованно поглядел ей в лицо Кадзи. — Я хотела бы заняться сексом с Мисато-сан, — поведала о своих намерениях Майя. — О, просто превосходно! Слышишь, Мисато? Тебя хотят даже женщины! — Кадзи с усмешкой торжества возложил руки на голову Мисато и задвигал, учащая темп. — Давай, Майя, соси мне, Мисато ни от меня, ни от тебя не уйдёт, — сказал Шигеру. — Да, — Майя вернулась к процессу и продолжила ртом обрабатывать окончательно восставший фаллос любовника. — У-ух, признаться, — заявил через некоторое время Кадзи, — Мисато, ты так классно делаешь отсос, что я готов буду уже скоро кончить, — честно признал мужчина, ощущая все предпосылки для извержения, — но нельзя так рано доходить… Так что пока хватит. Мисато выпустила изо рта член и посмотрела на Кадзи. — Может потереть твой хуй о мои груди? — предложила она, поднимая руками мячики своего бюста. — Гм, это можно, но давай сейчас мы обменяемся, — Кадзи посмотрел на друзей, — Майя, иди сюда, ты, Мисато, ублажай Шигеру. — Хорошо, — Мисато встала и когда Майя также поднялась, чтобы занять место у ног Кадзи, командующая вдруг со спины захватила подчинённую: — Оп-па, Майя! — А?! — Ибуки оказалась очень приятно захвачена Кацураги. — Мисато… сан? — Ох, не будь такой невинной!.. Ты же сама дважды об этом заикалась! — Мисато ухватила Майю за мячики грудей и схватилась второй рукой за лобок женщины, нашла пальцами клитор и взялась стирать в порошок этот бугорок. — Ты ведь пришла сюда не ради члена Кадзи, а ради моих булочек, не так ли? У-ум? — Мисато чмокнула в губы Майю. — Ох, коман… Мисато-сан, хорошо, я хочу вас! — Майя не стала отпираться и вознамерилась ответить Мисато со всей страстью. — Да, мне не нужен ваш Кадзи! Я хочу вас и сейчас только вас! — Надеюсь вы не будете обижены на нас, мальчики? — обратилась Мисато к Кадзи и Шигеру. Те, понятное дело, очень заинтересованно смотрели на своих женщин. — Да-да, раз такие дела, я, пожалуй, понаблюдаю за вашими проказами, — Кадзи аж отодвинулся, чтобы позволить Мисато и Майе напрямую забраться на центр ложа, что они сделали, взявшись за руки. — Ах, Майя, я всегда тебе нравилась? — севшая Мисато горячим поцелуем наградила подчинённую. — Вы мне всегда нравились… но это была не влюблённость, вы просто очень красивая женщина, Мисато-сан, — Майя самую капельку засмущалась. — Я подумала, раз мы будем заниматься сексом, то я хотела бы заниматься им с вами… Мисато ясно улыбалась: — Майя, а что ты хочешь? — У… Я могу пососать ваши груди? — Да. А может мне взять имитатор и поиметь тебя? — О, это очень хорошо… Но сперва я хочу ласкать ваши груди, а вы будете ласкать мне клитор, — Майя окунулась лицом в бюст Мисато и начала по очереди сосать то одну титьку, то другую — а руки её гладили бока и спину этой прекрасной, восхитительной женщины. Сама Мисато опустила руку и продолжила мастурбацию. — Ох, какая прелесть, не так ли? — повернулся к Шигеру довольный Кадзи, занятый мастурбацией. — Согласен, это очень возбуждающе, — не стал отрицать Шигеру, также предаваясь рукоблудию. — Ах, это просто что-то с чем-то! — Тодзи смог завестись благодаря созерцанию тому, как Мисато занимается сексом с Майей. — Да, это действительно круто — просто, но круто, — одобрил Синдзи, попутно массируя свои яйца. — Ах, Мисато! Мне всегда очень нравилась Мисато! — любовным взором уткнулся Тодзи в экран, чем вызвал у Синдзи ревность. — Эй, Тодзи-кун, а что бы по этому поводу сказала Хикари? — с долей язвительности поинтересовался Синдзи. — О-у, Хикари! — Тодзи отстранил взор от экрана и почесал волосатый затылок. — Ну так Хикари ничего не надо говорить, что я западаю на Мисато! — Правильно, — с ухмылочкой положил ногу на ногу Синдзи, — у нас же с тобой просто крепкая мужская дружба. А твои чувства к Мисато — уже попытка смотреть на чужую женщину, да ещё на твою начальницу. Это не хорошо по отношению к Хикари. — Кхм-кхм, — Тодзи со скептическим видом посмотрел на Синдзи, задрав нос, — можно подумать, проводить время со мной — честно по отношению к Каору-куну!.. — Ва-ха-ха-ха! — Синдзи задрыгал ногами. Тодзи разделил этот смех. — Ладно, Тодзи-кун, — Синдзи подлез к его губам, ладошкой за щёку отвёл лицо Тодзи от экрана к себе и засосался с ним рот в рот — Тодзи, надо сказать, со своей стороны активно вложился в засос. — Блин, Син, а с тобой мне приятно целоваться, — Тодзи взглянул на член друга, немного приподнятый, но пока что опадающий без особой поддержки вызывающего раздражителя. — Тебе пососать? — Да, Тодзи-кун, — Синдзи с особенным интересом вгляделся в румянец на щеках друга. Ему особенно понравилось, как мужественный Тодзи опустил голову, чтобы ртом взять его член и снова засосать, обволочь теплом. — Да, Тодзи. Not Gay. Мы не делаем ничего гейского, — с самодовольным выражением Синдзи взялся поглаживать жёсткие волосы на голове покорно и по своему желанию минетирующего Тодзи. Развратник Кадзи, словно находясь на той же волне, взялся за подобное: — Эй, Шигеру, покуда наши девки развлекаются друг с другом, как насчёт сделать друг другу минет, а? — Эм, — Аоба пару секунд пораскинул мозгами, — э-э, ладно, чего мне стоит? Я же нигилист. — О, давай-давай, я за это тебе потом сам отсосу, — Кадзи заинтересованно принял позу у края кровати, чтобы Шигеру мог, без особой спешки, припасть к стоящему до предела органу и также обволочь теплом. — У-ух, едва ли небось у тебя опыта больше, чем у твоей женщины, — промолвил в последующую минуту Кадзи, наслаждаясь каким-никаким отсосом и глядя на Мисато с Майей. — Думаю так будет круче, — первая из них оснастила себя фаллоимитатором на ремешках и позволила Майе на него сесть — женщины снова оказались лицом к лицу, грудью к груди, сидеть на ногах подле друг дружки и руками ласкать титьки и клиторы, и Майя теперь откровенно лизалась и целовалась со своей начальницей. — Мисато-сан, вы отличная женщина! Вы восхитительны! — Майя рассыпалась в благодарности по мере того, как работающий член-вибратор вливал наслаждение ей в нутро. — А то, Майя, а то! — ласкала её Мисато. — Не думала я, что ты у меня нуждаешься в такой отличной женщине, как я, да? — Ага… — Ложись, а я трахну тебя. — О-о, хорошо, — Майя слезла с члена и откинулась на спине. Мисато забралась сверху, груди и лицо этой женщины всё время маячили перед глазами у услаждаемой. — Вот так, — Мисато направила пальцами искусственный член в норку Майи, протянулась над ней и буквально чуть ли не легла. И заработала тазом, смеясь: — О, Майя, я буду твоим мужчиной, а ты — моей женщиной! — О, слава Содому! — восхитился Кадзи, наблюдая за женщинами и хватая Шигеру за длинные волосы. — Это так прекрасно, что я не намерен сдерживать себя! Эй, Шигеру, давай поменяем позицию! Кадзи встал, поставил знакомого перед собой и засунул в рот ему член, схватил за волосы и стал просто-напросто трахать мужчину в глотку, смотря, разумеется, на лесбийские проказы двух содомиток. Шигеру было не очень приятно, когда головка Кадзи доставала аж до самого дальнего уголка, до которого эта большая штука могла в принципе достигнуть. Но Шигеру решил потерпеть, чтобы потом отработать жену Кадзи. Как мы понимаем, будучи нигилистом, Шигеру совершенно не находил унизительным служить мужчине таким делом и презирал сами представления о том, что подобное может задевать честь и гордость. Тем паче Мисато до того очень хорошо отработала Кадзи и благодаря превосходному зрелищу позади, Кадзи оказался на пределе. Он почувствовал сплошное удовольствие, в которое протянулся позыв кончить — и верно и очень приятно в крайнем напряжении он перерос в быстрые и ещё более великолепные извержения — горьковатая сперма взялась орошать рот и горло Шигеру, а Кадзи держал мужчину за волосы и двигался тазом даже спустя несколько секунд после того, как последняя капля осталась на языке. — Фу, ну и гадость!.. — скривился Шигеру и начал сплёвывать. — А, привыкай! Это не так плохо!.. — хихикнул Кадзи, почувствовав великолепное торжество над Шигеру — он унизил другого мужчину, взяв за волосы и трахнув того в глотку, ведь самоутвердиться можно благодаря сексу с женщиной, но ещё больше — благодаря активной роли над мужчиной. — Извини, Шигеру, но мне очень нравится… эм, доминировать над другими самцами. Ох, это прекрасное чувство. — Вам нравится?.. Гм, ну ладно — у всех свои вкусы. Но я бы, при всём уважении, не отказался бы прополоскать рот, — пожелал Шигеру. — Да, сейчас. Мисато продолжала тем временем сношать Майю — искусственный член погружался и затем чуть снова появлялся из влагалища краснеющей девицы. После прочистки рта Шигеру стал особенно внимательно осматривать этот процесс. — Соси и ты мне теперь, — приказал он Кадзи, не решаясь сам куда-нибудь пристроиться к этим двум женщинам, ибо с виду процесс казался интереснее. — Да, как скажешь, — Кадзи опустился перед ним на кровати, протянул тело и повернул голову, чтобы взять в свой рот член мужчины. — «Я сосу у мужика хуй, которым тот будет ставить мне рога. О, как приятно! Как же меня такое заводит!» Член Кадзи слегка приподнялся и даже смог потом встать, вытянуться после недавнего отстрела, ибо мужчина оказался очень заведён актом своего унижения, каковой последовал за столь же приятным актом превосходства. — «Я сосу член мужчины, который будет сношать мою жену! Я сам делаю его влажным, чтобы он проник в куночку моей Мисато! О, как я раздавлен этим! Как я уничтожен! Как уничтожен! Как бы мне ещё унизиться? Ах, точно!» — Кадзи ещё несколько минут пососал член Шигеру, пристально следившего за тем, как Мисато услаждает Майю. — Эй, Шигеру-кун, — Кадзи чувствовал, как он заведён, — ты хочешь трахать? — Э, да, но они ещё не закончили… — Как насчёт того, чтобы, пока они не закончили, ебать мой зад? У меня там тепло и узко. — Кадзи предложил это, чтобы оказаться окончательно униженным. — Хорошо, — не стал отказываться Шигеру, решив сейчас опробовать всё, ему предлагаемое. — Вот и отлично, — Кадзи быстренько схватил смазку, сам покрыл ею свои пальца и сунул их в свой срачной ход меж двух волосатых, мужских ягодиц, растянул, добавил прямо туда смазки и покрыл ею же ствол Шигеру. — Давай, познай меня как дешëвую шлюху, чтобы моя жена видела, как меня насилуют! — Кадзи на четвереньках выставил тыл перед Шигеру. Последний не спускал глаз со своей женщины и своей начальницы, с того, как первая изменяет ему со второй, становясь любовницей той, в чьего мужа он быстро входит, не обращая внимание на волосатые ягодицы и прочее, что не очень по душе гетеросексуалу, и более сосредоточивая внимание на теплоте анального нутра. — О, Кадзи, пока я трахаю, трахают тебя! — весело обернулась туда Мисато. — Именно так!.. Правда я унижен?! Ох, как я хочу, чтобы мои потроха обдали спермой!.. Если их обдадут, я окончательно почувствую себя смешанным с грязью! — возжелал Кадзи, смотря на лесбиянство жены. — Ах, какая жалость, да? — спросила Мисато, держа лицо перед лицом Майи. — Мой муж стал шлюхой для твоего парня… — Ваш муж — омерзительный извращенец!.. — выдала Майя, приятно пронзаемая вибратором. — Ещё какой!.. — Мисато закрыла рот Майи поцелуем и плотно наклонилась, грудью в грудь. Шигеру, наблюдая за этим и трахая в зад Кадзи, почувствовал от этого позыв кончить. И так как вмешиваться в лесбийские игры Шигеру посчитал лишним — его они заводили со стороны — мужчина схватил Кадзи за хвост волос. — Хочешь, чтобы я в тебя кончил?! — Шигеру оскалил челюсть, благодаря длинным волосам этот оператор MAGI показался буйным и диким варваром. — Ну я тебя!.. Он непременно разогнался в том узком и горячем месте, куда ежесекундно долбился его член. — Ых! — Шигеру стиснул зубы, смотря на то, как Мисато возложила на спине перед собой Майю, позволила последней положить свои ножки ей не плечи, наклонилась над ней, усиленно прижимая свои согнутые ноги к ложу, и так Мисато начала двигаться, как бы приближая и слегка отдаляя свой грудью и улыбающееся лицо от Майи. Волосы блудницы Вавилона шикарно спадали за спину, выражение царило доброе и любовное. И эта нагота, эта кожа, эти груди, эти титьки, контрастирующие по темноте и розовости. — А-ах!.. — вскоре находящаяся под ней Майя оказалась охвачена нарастающим напряжением, очень приятным напряжением, в тазу, особенно во влагалище. — Ах! А-ах! Грудь самой Майи, столь же бесстыдно торчащая сосками, часто поднималась. Майя оказалась залита краской, её постоянно открытые губы, пристальный и ожидающий экстаза взгляд, при этом дико покорный, позволяющий всё своей любовнице. Не любимой, а именно любовнице — Майя до того хорошо относилась к Мисато, но не питала романтических чувств — Майя просто взорвалась: случился маленький толчок, после этого клитор стал впрыскивать в неё одно только удовольствие посредствам сокращения стенок влагалища. — О-ах! А-ах! — слюна активно выступила на губах Майи. — О, Мисато-сан! Всё! Вы мне подарили чудесный оргазм! — О, слава богу всех геев и лесбиянок! — радостно засмеялась Мисато. — Именно этого я и хотела! Всё, моя сладкая, да, всё?! — Всё, спасибо, Мисато-сан! Вы прекрасны не только в деле подарить удовольствие мужчине, но и женщине! — Майя после столь чудесного оргазма благодарила от всей души. — Ваши прекрасные груди чудо как хороши! А ваше лицо… — Спасибо-спасибо, мне очень приятно слышать! — Мисато руками взяла ноги Майи за голени и позволила тем убраться со своих плеч. Она покинула влагалище любовницы своим инструментом и, выдохнув с нотками усталости, взглянула на обоих кавалеров, — а что у вас мальчики? А вот чем занимались Кадзи и Шигеру, покуда Мисато подводила Майю к оргазму. Понятно дело Шигеру не выдержал такого вида и так как Кадзи, к тому же, просил его об этом, Шигеру спустил муженьку в потроха: — Ы-ах! Ы-ах! — Шигеру откинул голову с длинными волосами, ощущая выросший до предела позыв — нет ничего лучше, читатель, что предоргазменное состояние, слаще него только первые две секунды оргазма, когда извержение уже прорвалось и первые капли семени уж во всю летят куда надо. — Ох, спасибо! — разразился в благодарности Кадзи, улавливая чувствительной кишкой то, как сперма мужчины начинает жечь потроха. — Ах! Фах!.. — Шигеру напрягся, ощущая, как благодаря отсутствию нормального секса последнее время, в зад Кадзи рвётся очень много спермы, и как это приятно, потому что он смотрит на Майю и Мисато, а рукой только держит Кадзи за хвост. В конце концов ему пришлось по вкусу унизить этого жеребца. Шигеру отпустил свою жертву только после исхода последней порции семени. — Да, пожалуйста, — Шигеру несколько равнодушным взглядом прошёлся по попке Кадзи и слабо хлопнул ягодицы, отводят член, который следом окончательно выбросил наружу рефлекс сфинктера. — Я хорошо кончил… — сел кавалер на пятки отдыхать. — Мисато-сан, — вслед своему оргазму предложила Майя, — давайте я подарю вам оргазм? — О, если ты так хочешь, — Мисато не стала отказывать. — Дайте мне эту чудесную штуку, — Майя указала на искусственный член, очень похожий на настоящий по форме, тёмного цвета, — я, жаль, больше розовые люблю, мало похожие на настоящие члены… Но ничего, давайте я буду работать с вами. — Хорошо, Майя, — снимая с себя эту штуку, Мисато обдумала следующий вопрос, — но я не лесбиянка: чтобы кончить, мне нужны мужчины. — Можно подумать, тут мало мужчин, — Шигеру бросил взгляд на Кадзи. — Но вы уже разрядили ружья, — со смешком заметила Мисато, опираясь на руки перед двумя кавалерами и очень соблазнительно сгибая спинку перед Майей — та сейчас как раз удачно соблазнилась тылом любовницы. Ей захотелось с такой позиции разворотить осиное гнездо, стереть в порошок женский цветок под этой очаровательной, чистой спинкой и стройной жопкой, где много раз побывал член Кадзи (Майя ныне вообразила себя в его роли и это ей понравилось). — Эх, я обычно много могу, но последнее время моя половая жизнь выходит очень бурной, — Кадзи взялся за полуопавший член. — Не сомневаюсь, Кадзи, я много тебя испытывала! — подмигнула Мисато. — Тогда у вас есть я — у меня как раз должно хватить спермы на ещё один заход. А если буду сильно заведён, то не на один, — заверил Шигеру, поправляя длинные волосы. — Ох, хорошо! — согласилась Мисато. — Но сейчас моему члену таки нужен отдых — минут пятнадцать или двадцать, я таки не бог, чтобы кончать много, — не скрывал свои слабости Шигеру. — Да — это понятно, — Мисато передала инструмент для получения услад Майи. — Но я думаю, — потирал слегка щетинистый подбородок Шигеру, — я смогу перезарядиться быстрее, если вы ляжете на меня, а Майя, — он взглянул на свою девушку, — ты, Майя, будешь сзади прочищать Мисато. — Хорошо, Шигеру-кун, — Майя на коленях выпрямила торс. — Давай строиться. — Хорошо, — Шигеру оторвал задницу от своих пяток, быстро выпрямился и оперативно протянулся прямо на спине; шлюха Мисато возлегла на него, прижавшись бюстом к плоской груди мужчины Майи. Сама лесбиянка по напоминанию Кадзи смазала инструмент и вогнала тот в куночку Мисато. А сама Мисато засосалась с Шигеру и по сути осталась лежать на нём, принимая натиск Майя. А Кадзи пока свободно выставил ногу и развалился смотреть на это, подпирая себя одной рукой и кулаком второй накачивая член после, надеясь, его малый ещё сможет провести сегодня хоть один залп. *** Виктор оказался за дверьми книжного магазина. Павел волнительно, но проницательно заглянул гостю в глаза. — Слушай, на провокатора ты нихрена не похож, — сейчас он вставил в русской речи несколько иностранных слов, бывших то ли вариаций польского, то ли производными от них, Виктор где-то так его понял как «не хрена». — Кто ты такой? Ты правда… производишь впечатление человека, сбежавшего из психиатрической клиники, — на сей раз обеспокоенный хозяин выговорил классификацию последнего заведения максимально подробно. — Честно говоря — я пришелец из другого времени, — Виктор сразу же бросил взгляд на стеллажи с книгами, — ты читал Герберта Уэллса «Машина времени»? — Э, читал — да… — Павел посмотрел теперь не сколько даже обеспокоенно, сколько просто хмуро. Решив, возможно, что ему морочат голову. — Вот, погляди, — Виктор сунул руку в карман и достал мобильный телефон, — в доказательство я принëс устройство из будущего. У меня есть несколько аккумуляторов… Хм, это одно вычислительное устройство превосходит все вычислительные устройства современности! На, — протянул Виктор, — не бойся, возьми в руку. Или… сейчас я тебе покажу. Вот это я включил экран, ты когда-нибудь видел нечто подобное? — Э, нет. — Так, смотри далее, — Виктор показал и объяснил принцип работы. — Короче, теперь ты мне веришь, что такое устройство создано не в нашем веке? Вот, тут даже дата указана… — Хм, ясно, да… — Павлу как минимум осталось серьёзно задуматься. — А ты можешь сказать, чем закончилась эта война? И когда она закончилась? — Тысячелетний Рейх проиграл Странам Коалиции и СССР в частности в 1945 году. Польша была освобождена Советской армией с 17 января 1945 года. — 17 января 45-го? Ещё 3 года войны… — Павел, судя по тому, как он расстроился, искренне поверил, что перед ним путешественник во времени. — Это испытанье Божье… — Божье — не Божье, а теперь ты мне веришь? Веришь, что я из будущего? — Верю, — немного подумав, изрëк Павел. — Не по тому, что ты мне даже показал эту… «мобильный телефон» — хотя это живое доказательство веры, — Павел, он похоже был весьма религиозен, по этому поводу даже слегка улыбнулся, — сколько по тому, как ты это говоришь. — Да — я верю в свои слова и я не сумасшедший, потому что у сумасшедшего не может быть таких вещественных доказательств… «своего сумасшествия», — показал ещё раз Виктор своё устройство, говоря довольно, деловито и уверенно. Потом попаданец ещё раз окинул книжный магазин и по совместительству дом Павла — ту стояли всякие картины и тому подобное, наряду с газетами и книгами. — Ты ведь русский, да? — уточнил Павел. — Да. — Тебе повезло — тут не так много людей знаете русский. Я работаю переводчиком текстов. — Да я и английский с немецким знаю. — Ты из СССР? — Нет, я из Российской Федерации, — Виктор пальцем провëл по надписи на одежде, — СССР развалился в 1991 году — большая часть государства, историческая Россия — Российская Федерация, моя страна. — Ага… тоже приятные новости, — не стал скрывать Павел. — А? Тебе не нравится СССР? — Не нравится — вот так скажу. — А что? Сталин, репрессии, ГУЛАГ? — Виктору как-то стало не очень удобно вспоминать «освободительный польский поход Красной Армии 1939». Не говоря уже про печально известную Катынь, которую в своëм время Советский Союз пытался, как собаку, повесить на шею немчуры. — Ээ, да, я ненавижу сталинизм. Коммунисты хотели изменить мир к добру, но мир нельзя изменить человеком… в добрую сторону. Потому что этот мир лежит во зле. Только Богу угодно изменить этот мир к добру. Все люди, которые хотят изменить мир к лучшему, они от Антихриста. — Похоже, ненависть Павла к СССР была сколь больше чисто идейной, религиозной, а не «механической» (типа раз на нас напали, то прямо сразу плохие). — Ну… в моей стране сталинизм тоже многие не любят. Имеешь право. Виктор подробнее стал изучать окружение. — Тебе не холодно? — поинтересовался тут Павел, осматривая одежду нового знакомого. — Нет. — Ты одет… — он подумал, сказал на польском что-то типа нашего «ладно» и продолжил: — Снимай обувь, рюкзак и… присаживайтесь. — Хорошо, спасибо за гостеприимство, — Виктор слегка улыбнулся себе за то, какой он Штирлиц. *** Мусаши, Ихт, Надя, Нагара и Мана зашли в четвертом в одну комнату. Асари, к их удивлению, не пожелал участвовать в оргии, сославшись на то, что хочет потом залить своей спермой куночку женщины, в которую больше всего кончили. И так как он чувствует, что хватит сил у него только на это, Асари решил подождать, когда вагины заполнятся. Синдзи тогда с ухмылкой и намёком пообещал, что поможет выбрать и сказал подойти куда надо при возможности это сделать. Читатель потом увидит, к чему это приведёт и в очередной раз станет свидетелем того, как необычна может быть человеческая сексуальность. Но да пока оставим это. — Так, я сейчас очень хочу трахать мою сестру, она меня крайне возбуждает, в том числе и потому, что она моя сестра! — честно признался Мусаши. Все, кроме Ихта, просто посмеялись: — Ах ты извращенец грязный! — игриво потрогала его по лицу Мана. — Но ладно, — с таким же озорством наша «Стальная подружка» взглянула на свою любовную соперницу смуглой кожи и древних кровей. — Я покажу моему Мусаши дикий разврат! — Мана впилась в губы Нади и начала энергично тискать ту за сиськи. — Проклятье! — член Мусаши подскочил. — Тысяча чертей! О, блядь, Мана, это просто прекрасно! — Эй, брат, смотри: не уткнись в потолок! — посмеялась Надя. — Давай так, муженёк, — быстро придумала Мана, — я лягу под Надю, — говоря это, девица достала двойной имитатор-вибратор, — эта штука будет нас греть и пронзать, а ты, неверный мой, будешь тогда трахать свою сестру в попу! Договорились! — Ээ, ладно, я попробую, — Надя несколько засомневалась, — в попу… — Да, в попу — родную сестру… это круто, — не стал спорить Мусаши и сразу оценил идею своей жены. Мана, прямо скажем, ревновала, потому хотела отвадить Надю хотя бы тем, чтобы брат неудачно проник в неё. Ихт, наблюдая несколько со стороны, весьма возбудился — голая Сумирэ рукой накачивала ему член. — Это интересно, — Ихт не мог не оценить сцену, где Мана ложится под его жену, а стоящий на полу позади Мусаши, нанося смазку и раздвигая пальцами проход сестры, метит смуглянке в жопку. У Ихта окончательно встал, когда Мусаши таки прорвался в задний ход Нади: — Ай, больно! — ожидаемо сестрица приняла в первый раз инструмент брата с неприязнью. — Вытащи, вытащи! — Ага, — Мусаши покинул его, — пожалуйста, расслабь попку, давай я суну пока палец, хорошо? Ты же видела, как его принимают другие… — Что, уже испугалась, да? — возликовала под соперницей довольная Мана. — А я как член Синдзи принимала — он девок-то в попу любит! Член в попу это даже приятно! — А-ах! — Надя подумала. Сейчас в её попе находился палец Мусаши. Потом тот начал просовывать другой. Надя попробовала расслабить проход — и ей это удалось. Она сообщила, что нормально и что Мусаши снова может попробовать член. — Давай, давай, моя умница, — озабоченный брат, крайне заведëнный той аккуратной маленькой дырочкой за сфинктером, на сей раз осторожнее проделал процесс — Надя таки ощутила видную боль при пробивании анального кольца, но та спала почти сразу после пробития и свободного размещения инструмент в кишке. Надя от этого свободнее легла на Ману, не стесняясь более давить. Та, к слову, возбудилась от такого — она смотрела через плечо Нади на своего мужа, тот погружал хозяйство в потроха другой женщины, да ещё родной сестры, и при этом её, Ману, пронзал вибратор, очень приятно распаляющий её, а кожу грело шоколадное тело той, с кем ей изменял супруг. Вот такое сочетание! — Нормально, брат, то есть терпимо, — отозвалась наконец Надя. — Хорошо, я начинаю двигаться, — деловитый смуглый парень взялся за работу тазом, а руки положил на поясницу сестры. Ноги той торчали вокруг него с края кровати. — Надя, ты главное — наслаждайся вибратором. — Да, вот — стараюсь! — отозвалась смуглянка. — Надя, ты как?! — подал голос Ихт, в этот момент занятый целованием груди Сумирэ, ради чего блондин легко отвернулся от неë. — Нормально, не обращай на меня внимание и веселись с ней! — отозвалась Надя. — Ну хорошо, — Ихт вновь погрузился лицом в грудь мулатки. Он не стал спрашивать о происхождении Сумирэ, предположив, что она происходит от смешения негроидной и монголоидной рас в неком поколении. — Так, я хочу побыть наездницей на таком красивом парней, — чернокожая похотливо смочила губы перед лицом Ихта. — Потому давай смажем твоего как следует. — Угу. Сумирэ произвела процедуру, дала Ихту вытянуться на спине, немного подрочила смазанным кулаком, что оказалось особенно приятно, и следом эта женщина воссела во всём блудодейском великолепии. Мусаши, наблюдающий за этим и долбящий в задницу свою сестру, очень возбудился от этого зрелища, найдя очень интересным то, как хорошо сочетались светлая кожа блондина и красавца Ихта и этой великолепной мулатки. Довольно сразу, как только Надя привыкла, Мусаши заработал хорошо и энергично, полностью сосредоточась на желании кончить. — Пожалуйста, потерпи, Надя, готов быстро!.. — парень долбил зад и думал только об удовольствии, а его возбуждало совершаемое не на шутку. — Ах, Надя, ну как тебе твой братец? Хорош он, да? — Мана терпела на себе вес женщины. — Да, хорошо, как долбит!.. — Наде было не очень приятно, так что план Маны отчасти удался, но Надя хотела доставить удовольствие друзьям, потому терпела, как терпела Мана её вес. Сумирэ же совершенно свободно, опуская руки и касаясь пальцами низа живота у Ихта, выстреливала собой вверх, позволяя даже немного увидеть тот светлый ствол, каковой следом она собой скрывала. Ихт видел то эту картину, то поворачивал голову и видел иную — как Мусаши исходится на толчки позади Нади. — А-ах-ах! — содомит собственной сестры сдержал слово — благодаря повальному разврату оргазм его вышел быстрым — он сбросил себя в жопу Нади при напряжении на лице и с выдохом свободно отделился от неё, с вытолкнутого под её «ай!» члена аж спала густая капля, а холодеющая мошонка быстро повисла и приятно потянула. — Ох, — довольный Мусаши просто потянулся на кровати. — Ах! Я сейчас кончу! — быстрый оргазм Мусаши вдохновил Ихта. Он взглянул на торс Сумирэ. Предельно смуглая, венчаемая кисточками и локонами угольно-чёрных волос; кажется, от прилива крови к лицу область под глазами слегка переменила оттенки то ли не более тёмный, то ли на более красноватый, хотя, возможно, Ихту казалось, потому он ожидал увидеть нечто такое. Эта женщина крепко расположила бёдра по обе стороны от того органа, на котором она ритмично подпрыгивала, и делала это очень энергично, аж покрываясь потом. — О, какой ты красавчик! Какой у тебя умелый хуй, чёрт побери! — Сумирэ очень пришлось по нраву наседать на эту штуку, потому она так самоотверженно работала бёдрами, тазом и всем чем надо, чтобы ровно вставать бойцовой наездницей. Мулатка дальше положила ладонь к низу живота Ихта, вторую руку отвела назад, оперевшись на его ногу. Ихт в свою очередь рукой придерживал женщину за бедро. — А-аф!.. — Ихт разминал пальцы на ногах, чтобы немного сбросить напряжение. Нашего принца особенно не привлекали именно груди, сколько весь торс и цвет кожи, а также поза и выражение лица — и эти раздражители очень удачно совпали, чтобы блондин мог спокойно взрываться целым гейзером. — Кончаешь?! Эх! — продолжившая прыгать под его извержением Сумирэ смочила языком губы, шлюха совершенно не намеревалась останавливать. — Какой ты скорострел!  — Извини… — Ихт после спавшей пелены блаженства опустил взгляд с живота и грудей, он увидел, как немного его спермы выпало из вагины Сумирэ и засветлело у основания его ствола. Сумирэ продолжала на нём подниматься и опускаться, явно намереваясь кончить от удовлетворения с таким мужчиной и пока ещё крепким и стоячим членом. — Я всегда мечтала изнасиловать мужчину! О, я хочу это сейчас сделать! Келли и Смит уединились последними, попутно чисто по дружески обсуждая прошлое друг друга — кто какое заведение окончил, кто как жил до начала основных событий, кто как тренировался и так далее. У американца и англичанки было весьма хорошее настроение от таких бесед, когда они наконец вошли в комнату. — Ладно, — завершив тему разговора, Келли избавилась от своего лёгкого армейского кителя Аэрокосмического полка. — Давай я покажу тебе всё самое интересное, что есть у меня. Надо сказать, повадки у Келли были чисто мужские — голос скорее отдавал мужским тоном, хотя и не звучал полностью мужеподобно. Нельзя сказать, чтобы Смит любил именно таких женщин или что даже Келли его как-то особенно интересовала. — Да, интересная у тебя грудь, — не мог не отметить американец, занятый также снятием одежды. — Эх, сейчас бы пивка хлебнуть! — пожелала Келли, отбрасывая одежду и уже по пояс сверкая наготой. — Ты напоминаешь мне Мисато-сан, — Смит продолжал оголяться, наблюдая прежде всего за пышными мячиками Келли. Те как раз интересовали сильный пол именно своим размером. Но, опять же, нельзя сказать, чтобы Смита интересовала исключительно данная часть тела. — Мисато-сан? Да, возможно, она сильная женщина!.. — Келли кинула в рот противозачаточные и подошла к такому же голому Смиту, с соблазном приткнулась к его накачанной груди и с интересом осмотрела мышцы. А он также изучал её мускулатуру. — Отличное спортивное у тебя тело однако, настоящая красота, — Смит потрогал ей руку и потом сравнил со своей. — А ты даже в атлетике такая как я, если не лучше. — Я говорила, я с детства крепкой сложилась и всегда любила мальчишеские увлечения, тяжёлую атлетику, — Келли губами припала ко рту Смита и на том гедонисты поцеловались, разжигались и намеревались дать волю похоти в этом акте последующего блуда. Смит коснулся её задницы, а она непременно обхватила пальцами поднимающейся кверху фаллос боевого товарища. Что может быть крепче боевого братства, закалëнного не только огнëм войны, но и пролитой спермой? Конечно такая форма отношений традиционно подходит для мужчин, но и для разнополых пар она тоже сгодится. — Угу, у тебя отлично выходит! Тебя не дразнили буч-лесбиянкой? — спорил Смит. — Дразнили, но я никогда не обращала на это внимание. Я могла любому парню дать в зубы, — Келли снова засосалась в губы со Смитом, потом она оголила ему головку из-под крайней плоти. — О, мне очень нравится так делать. Подрочи мне немного, — так как романтика не связывала нашу пару, они занимались сексом только для взаимного удовольствия, наши двое быстро перешли к прямым механическим способам добычи наслаждения: сели на постель, продолжили друг друга поглаживать — после того, как Келли, то вынимающая головку из-под крайней плоти, то опять закрывающая, быстро наигралась с этим, ибо орган вскоре достаточно наполнился кровью, дабы стоять прямо и мощно, Смит, разумеется, попросил ознакомиться поближе с такими большими грудями: разумеется, наш бравый техасец первым делом пососал соски, просунул лицо меж мячиков и слегка пожамкал их руками. — Может ты попробуешь положить между ними свой член, а? — предложила Келли. — Угу, давай попробуем. Смит поместил данный орган между мячиками, поводил там, поводил но нашёл это неудобным. — Нет, я не такой сиськоман, да и тут нехватает давления; мне нужны драйв и энергия, — пожелал американец. — Что ж, — Келли задумалась, — я тоже люблю быстро и страстно… — А для этого самая лучшая поза — собачкой, — поднял палец обладатель белых крашенных волос. — Ва-ха-ха-ха! Ну давай! — Келли повернулась к нему тылом и заняла такое положение. Смит, не выпуская член из быстро водимых пальцев, принялся занимать позу — поначалу он встал одной ногой на пол, потом стал сгибать оба колена на кровати, но так и не отыскав подходящей позы, махнул рукой: — Встань и прижмись к стене. Так будет быстрее. — Хорошо, — Келли не потребовалось упрашивать: девушка встала у стены и согнулась, уткнулась руками и чуть расставила ноги — Смит смело подошёл сзади, ладонями несколько раз хлопнул по полушариям и посетил детородное лоно. — Вот, сегодня я выложусь на полную, — Смит принялся с большой охотой обхаживать куночку товарища и очень быстро. — О-х, Иисусе, как ты энергичен! — похвалила Келли. — Ага!.. Я просто люблю такую позицию. Келли рассмеялась: — Именно потому ты на базе 51 давал в задницы инопланетянам! Ах, ой, прости, если что… — Да ничего! — Смит сам усмехнулся по этому поводу. — Я не гей и даже не порядочный бисексуал. Я просто не мог нормально спать там с женщинами. И остальные ребята — бравые американские парни — никто из них не мог удовлетворять первейшую мужскую потребность! Потому мы делали это друг с другом. А у многих были дома жёны. — Ва-ха-ха-ха! — Келли это особенно рассмешило. — Нет, знаешь, Смит, вот я бы никогда не посмела бы изменять, если бы не знала — мой парень не против. — Но это была не измена, — сразу же поспешил заверить Смит, — мы считали, что если по дружбе помогаем друг другу, по случайной связи, то это не измена. — О, и ты снизу был! — Да, я и снизу бывал ещё тогда и ничего в этом не вижу! — работал над вагиной наш американец. — Поняла?! — О, да поняла! — Я сразу закрутил роман с Мисато-сан, как только она мне намекнула! — О как! Но ты под Виктора лёг, когда с нами Хиро отжигал! — обратила внимание Келли. — Да, но это потому, что нам было надо разжечь свою сексуальность для управления этим Младенцем рëвозавров! Ах, это просто работа такая, не более! Просто — работа мне привычная: помогать друзьям! — Смит начал делать теперь короткие паузы между словосочетаниями, так как его уже начало изнутри слегка и приятно потрясывать от грядущей возможности кончить. Сейчас он пока недостаточно простимулировал член, вдаваясь в толчок за толчком. — О-ух! — Смиту очень нравилась разливающаяся по телу энергия и он выдал её в движения, в атаки на куночку, в это тёплое нутро, обволакивающее приятной влагой живой и чувствительный таран. — Ах-ух! Смит мощнее взялся за таз согнутой Келли, вдавился низом ладоней и как следует буквально забросал в натиск на храм воспроизводства. — Ох! Ух! Ах! Иисусе! О, Иисусе! Ох-ах! — Смит то и дело озвучивал такие фразы и издавал подобные звуки, призывая дитя Йог-Сотота на дело Шуб-Ниггурат. — Хм, а тебе и правда нравится так меня брать, — не могла не отметить вытягивающая руки Келли. — А то, — Смит покрылся первым потом, приятная жаркость провоцировала увлажнение кожи. — Гляди как живо Смит имеет Келли, — указал Синдзи на это Тодзи, когда тот был всё ещё занят членом последнего. — Угу, — посмотрел тот, — и правда круто. Парень покопался в воспоминаниях: — Напоминает мне однажды, как я хорошо отжарил старосту Хикари прямо в школе… — Прямо в школе? — пока Тодзи не ласкал член Синдзи, последний мигом плеснул в ладонь смазку и заключил родной ствол в кулак и взялся быстро водить от головки до ствола. — Расскажи мне об этом подробнее, я хочу вообразить это. — Да? — Тодзи быстро махнул головой от экрана до Синдзи и потом снова принялся смотреть на акт Смита и Келли, смуглый японец не постеснялся подушить змея на то, чем заняты американец с крашенными волосами и его грудастая атлетка-англичанка. — Хорошо, слушай сюда… Это случилось в тот день, когда в старшей школе Хикари оставила дежурить вечером Тодзи и Кенске, они были друзьями и любили заниматься дежурством вместе и Хикари ничего не имела против, она сама оставалась в такие дни с ними. А дело было поздней весной, тогда Тодзи уже состоял с ней в отношениях и как только спал первый снег, так половые акты между ними участились. Тодзи списывал это на обострение, мол, биологические циклы толкают людей в объятия похоти. — Слушай, Хикари, — Тодзи заканчивал прятать школьный инвентарь. — Да, Тодзи? — Мы закончили. — Отлично, хорошо поработали! — Раз мы закончили, — Тодзи взглянул в окно на вид поздней весны, в этом году она выдалась очень тёплой, — нельзя ли меня наградить за такую работу? — Тодзи, я собралась приготовить тебе… — Погоди, — Тодзи деловито выставил ладонь, — ты это собиралась. А я хочу подарок незаготовленный. Хулиган приблизился и положил руку на грудь старосте: — Ты когда-нибудь хотела заняться сексом в школе? Я сейчас хочу. — А ты извращенец!.. — Перед тем, как ты будешь отнекиваться, — Тодзи с долей нахальной улыбки смотрел ей в глаза, — я хочу сказать, что тут никого, кроме сторожа в такое время нет, а мы можем занять место поудобнее, поняла? Тодзи так смотрел на неё, что Хикари не сдержалась. Да, читатель, вот почему порядочные девочки любят всяких хулиганов! — Ладно, Тодзи, — она обнялась с ним. — Сделай мне минет под партой, быстро, — поцеловал он свою девушку в рот. — А Кен-Кен постоит на шухере. Хикари стыдливо залилась краской. Вскоре она под партой отсасывала у Тодзи, приспустпив тому спортивные штаны — Тодзи упорно не желал носить школьную униформу. — У-ум, вот так я легко бы делал уроки, а не списывал домашку у Кен-Кена, да, Хикари-чан? Детка? — Тодзи очень возбуждался, наблюдая за пустым школьным классом. А Хикари очень приятно брала за щёку. Тепло, ласково и не так быстро, но зато непрерывно, она явно с нежностью и любовью делала приятное своему Тодзи. Последний же думал, чем им ещё заняться и благодаря таким мыслям и процессу минета одна страстная мысль разгоралась от другой. — Слушай, Хикари, выходи, детка, и давай я возьму тебя как настоящий мужчина. — У-ум, ты на парте что ли хочешь меня взять?.. — Не, давай в уголке где-нибудь, чтобы если что, мы могли туда вжаться и нас не было видно. — Ах, ладно, — Хикари согласилась, охваченная своими чувствами к Тодзи. Ах, она влюбилась в него всем сердцем! А вот что любовь делает с женщиной. — Давай тогда, раздевайся, — Тодзи начал расстёгивать спортивный костюм. — Но… но если Кенске скажет, что кто-то идёт? — занервничала Хикари. — Тогда ему надо будет отвлекать внимание, пока мы не оденемся. — А если он не сможет? — Тогда попадёмся. — Ах!.. Тодзи! Но парень уже показывал свою обнажённую грудь, потому Хикари не могла сдержаться, тем паче весна влияла и на неё тоже. — Не бойся: тебя любят учителя и на коленях ты сможешь выпросить прощение. Давай, выпей свои противозачаточные. — Ах, я не ношу же их с собой! — Ну ладно, тогда я кончу не в тебя! Хикари смотрела: Тодзи полностью гол по пояс, сейчас кавалер принялся без колебаний снимать свои спортивные штаны, попутно избавил себя от обуви, чтобы полностью их откинуть — коснулся пола полностью босыми подошвами — носки Судзухара не носил, не комфортно ему в них обычно было — штаны небрежно бросил на парту. — Ох, какой ты импульсивный… — порядочная девочка Хикари очень сильно волновалась и несколько раз бросала взгляд на дверь. Но Кенске не появлялся, а приятное чувство риска толкало и её совершить подобное. — Нечего смотреть — ты делай давай, — Тодзи окончательно скинул с ноги трусы и стоял перед ней: смуглый и стройный, в чём мать родила — и один этот вид не позволил Хикари повернуть назад. — Быстрее, снимай это школьное шмотьë, — с большой охотой и истовым весенним нетерпением дрочил Тодзи, — можешь оставить только дурацкие чулки, чтобы снова не наклеивать [3]. — Хорошо, — Хикари, снимая одежду, таки показала куда бережное к ней отношение. Тем не менее руки слегка тряслись от волнения. — Быстрее! Быстрее, блин! — весь не терпел Тодзи. — Ах, какой ты!.. — Хикари чуть за язык себя не прикусила, сдерживая брань. Наконец порядочная староста осталась в одних чулках, и чтобы не ходить ими по полу, обулась в школьную обувь. Тодзи рукой указал, куда надо прислониться, и Хикари туда прислонилась. — Подожди только засовывать, — попросила школьная староста, чья голая грудь оказалась перед стеной, — у меня смазка должна выделиться. — У-ум, — Тодзи облизал пальцы и со спины положил руку ей на лобок, потом всунул пару штук и начал там «разрабатывать место рождения естественного лубриканта». — Ум, как ты, хочешь, чтобы я вошёл в тебя? — надо ли говорить, что Тодзи сгорал от нетерпения? И чрезвычайно довольно растирал куночку своей будущей жены. — О, да я вижу: ты вся потекла!.. — О, Тодзи… как мне страшно, вдруг кто-то… — Да-да, бойся, Хикари! Бойся моя девочка! — Тодзи не видел ничего, кроме предмета своей похоти. — Послушай, Хикари, лови это чувство риска! Ах! — Тодзи достал пыльцы и облизал. — Я вхожу. По завершению прелюдии Тодзи вогнал малого. — Вот так, нормально, да? — Нормально, — Хикари приняла его в себя до конца и согнулась ещё ниже для его удобства. — Тодзи, только не кончай! Не кончай, пожалуйста! Мне ещё рано иметь от тебя детей! — Я знаю, Хикари! Я знаю, моя дорогая! — Тодзи теперь вкладывал все силы в эту осаду. Его кожа пошла потом, перед собой он видел очень приятную девичью спинку, светлую, чем более смуглые, приставленные к ней собственные руки; ниже красовалась талия и жопка, а ещё ниже, под ними, там теплела вагина, обволакивающая всем самым приятным его конец, головку, куда он погружался, чтобы чуть отвести и снова толкнуть — и именно на это поступательное движение сильнее всего реагировала плоть. И чем чаще и больше таких движений, тем полнее разжигалось естество, подходя в приятном напряжении к точке кипения и взрыву. — Эх-эх-эх! — Тодзи имел Хикари очень быстро, после чего достал член и, с частым дыханием, потребовал: — Повернись! Хикари повернулась. Тодзи зажал ей губы своим ртом, после чего посмотрел на пах и стал пропихивать туда головку, спереди она концом прошла через половые губы. — Ах-ах! — ещё часто дыша, Тодзи почистил малым нутро влагалища. И наконец достал, после чего сделал несколько быстрых движений по раздутой головке, и издал несколько очень громких облегчённых выдохов, покуда вслед этим действиям светлое семя валило из уретры и обдавало половые губы Хикари, но капли не попали во внутрь, а остались снаружи. — Вот так я кончил — да, — закончил рассказал Тодзи, дроча сейчас своего малого. — Ух ты! — Синдзи оказался очень сильно взволнован такой историей. — Тодзи, я хочу тебя трахнуть!.. — Хорошо, Синдзи, — совершенно спокойно согласился Тодзи, — я люблю тебя, потому, думаю, мы можем сделать это в любой форме. Тодзи повернулся тылом и Синдзи едва не потерял голову при виде смуглой попки своего мужественного друга: в меру украшенной волосами, но не шибко покрытой этим добром, широкой и плотной. Синдзи почувствовал в себе мощное желание прямо сейчас вогнать в эту дыру по самые яйца, но — нет, надо думать о комфорте Тодзи. — Сейчас я растяну тебя, — Синдзи взялся с пальца: мальчик просунул другу сперва его, попутно всячески прося Тодзи расслабиться и не прекращать надрачивать. Это Тодзи исправно делал. Попутно у Синдзи возникла мысль позвать Хикари, чтобы облегчить для любовника-гетеросексуала подобного рода утехи. Но тотчас Синдзи кольнули ревность и чувство собственности — он не захотел делить Тодзи сейчас с кем-то и напомнил себе, что хотя он считает такие чувства злом, но в данный момент он специально занялся сексом с Тодзи один на один, чтобы насладиться именно любовью только с ним. А потому не надо никого звать. Тем паче Тодзи согласился и пока не возражал. — Вот так, Тодзи, — Синдзи попутно вытирал пальцы о приятно пахнущие влажные салфетки, после того, как извлекал кончики из заднего прохода своего партнёра. — Сейчас я вхожу, — Синдзи усердно покрыл своего малого смазкой и очень приятно подрочил себе, стоя на коленях перед тылом друга. — Хорошо, входи, я расслаблен, — Тодзи постарался усилием воли как следует шире раскрыть задний ход. И у нашего гетеросексуала это удалось — хорошо смазанный, член Синдзи очень удобно проскочил до самого конца и смог там очень удобно ездить. — Ого, как свободно, Тодзи! — Синдзи обрадовался такой широте и глубине. — Пожалуйста, ты только дрочи. — Да, — Тодзи с деловитым выражением плотнее взялся пальцами за свой торчащий член и поднял взгляд на экран, где запись продолжала крутить сцены разврата. — Ну как тебе, Тодзи? — через минуту поинтересовался Синдзи, он непрерывно содомизировал и от этого почувствовать уже, как разогревается естество, хотя до извержения ещё чистить и чистить. — Мне нравится, да, — не стал отрицать Судзухара, сейчас отпуская свой член той рукой, что он дрочил, и кладя её перед собой, дабы второй продолжить дело. — Эх!.. Да, приятно. — Вот-вот, Тодзи, для мужчины — самое приятное, это анальный секс с другим мужчиной в пассивной форме, — ухмыльнулся Синдзи, чуть меняя положение своих ладоней на верхах послушай Тодзи. — Мне правда нравится, — тот, кем владели, дрочил себе и особенно внимал тому приятному ощущению от постоянного надавливания члена Синдзи о простату. Это и правда очень доставляло. — Верно, но только это я так только с тобой могу, — напомнил Тодзи, — только тебя я люблю так, как Хикари. Потому с тобой могу. С другими мужчинами — нет. Тодзи уверенно и вдумчиво это высказал, не прекращая себе мастурбировать: стимуляция мужского полового органа при одновременном давлении на простату таки выдавало очень приятные ощущения. При этом особенно усилилось напряжение в яйцах, мошонку как сжало. — Хорошо, Тодзи, со мной — так со мной, — в любом случае Синдзи сейчас был жутко доволен и счастлив, от процесса овладения задом Тодзи, предоргазменный позыв становился сейчас от движения к движению всё острее, и даже уже не прерывался, обернувшись чем-то одним целым. — А-ах! Какая крутая жопа! — за толчками выцедил из себя Синдзи, кого сильно бросили в объятия страсти рассказ Тодзи, как и сама идея иметь Тодзи в зад — почему-то Синдзи очень нравилось само соображение сношать лучшего друга. Возможно так Синдзи подсознательно что-то реализовывал, другая же более очевидная причина — это просто было пошло на первый взгляд, и именно поэтому Синдзи следовал этой пошлости, ибо всё хорошо поднимало ему член — не говоря о том, что в этом смещении дружбы и гомосексуальной страсти он позволял себе доминировать над видимой мужественностью Тодзи; проще говоря, опускать его, играючи доминировать над этим самцом. И это тоже нравилось Синдзи. Сжатий собственной мошонки активный юноша при этом практически не улавливал. — О-а-а-ах… Звуки слетали с его губ пока достаточно тихими. Дело в том, что накануне Синдзи вёл далеко не монашескую жизнь и оргазмы теперь шли с замедлением и требовали вложений больших усилий. И именно это было самым приятным! Синдзи мог как следует выложиться на полушарии друга перед тем, как это сплошное приятное сосредоточение в тазу и до конца копья неторопливо выльется в одно сплошное извержение чистого удовольствия! Но а что там иные? Стоящий Смит заканчивал чистить прижатую к стене Келли, оказавшись в том же положении, в котором предстояло побывать Синдзи — прочистка девичьего лона вылилась в мощный подход к самой разрядке. — О-ух! О-у-ух! У-ох! — Смит очень быстро совершал натиск, щёки парня обильно покраснели, в прижатых к полу голых подошвах чувствовалась приятная дождь, она волной проходила между стопами и тазом по крепким голеням и бëдрам, наиболее давая знать о себе именно в широко расставленных ногах. — У-уох! У-ух! О-ах!.. Смит перед кульминацией держал голову приподнятой, а глаза закрытыми, одновременно энергично издавая звуки. Когда его уж прошибло, то долбильщик взглянул на согнутую перед ним спину девушки, и тогда уже с огромным наслаждением выпускал ей в лоно порцию спермы за порцией спермы, он держал её теперь не столь сильно и постепенно снижал темп движений тазом. Последняя капля семени отправилась во влагалище и Смит с облегчением издал выдох: — Уф! Уф!.. Отлично получилось, я хорошо кончил, — отпустил крашенный мускулистую атлетку. — Спасибо, мне тоже вышло очень приятно, правда настоящего оргазма я не достигла, — повернулась к нему обладательница самых больших грудей. — Это не моя поза. — Ничего, — Смит направился к секс-игрушкам, — сейчас я выберу тебе вибратор побольше и буду массировать тебя во всех местах! — И сосать, — попросила Келли. — Хорошо, как скажешь. Не только эти двое обратились к секс-игрушкам. После последнего извержения, Мари и Аска взялись за взаимный разогрев: — Давай, — покуда первая лежала себе на спине, вторая выдвинулась к ней тылом — заняла позицию на коленях, поставив руки и ноги по обе стороны от протягивающей тело Мари и оказавшись над ней. — Хм, давай, давай, моя принцесса, — Мари без проблем подложила себе под голову пару подушек, чтобы удобнее было состыковать лицо и таз, губы и вагину, клитор и язык. — Гм, давай лучше на бочку? — Давай, — обладательница рыжих прелестных волос переместилась в указанное положение синхронно с любовницей. Обе девушки сгибали колени, позволяя друг другу браться за бёдра и припадать губам к вагинам. Эта поза не позволяла девушкам особенно уйти с головой в услады лично для себя, но была приятна и помогла высечь искру для нового обильного выделения сказки. — Эй, Аска, я тут что удумала, — повела бровью Мари. — Да? — Аска больше старалась проводить языком по всей вагине Мари к клитору и чуть надавливать на этот бугорок. Мари же предпочитала именно сосать половые губы Аски. — Я думаю нам пора прибегнуть к инструменту труда — а то ты конечно классная, но губы устают! — высказала свою идею Мари. — А? Ну хорошо, — Аска решила пойти на это. Мари отстранилась от её персоны и сразу пошла вооружаться. — Вот, — лесбиянка показала двойной фаллоимитатор, имеющий облик полового члена, двухстороннего, — знаешь, эта штука очень похожа на реальный хуй, а мы, лесбиянки, терпеть обычно не можем, когда наши игрушки похожи на реальные мужские причиндалы… Но я сейчас страшно возбуждена от той мысли, что будто бы я отрезала самцу член и мы с тобой… — похотливая Макинами на коленях подобралась к лежавшей Сорью. — Давай сперва оближем этот кусок трупа? Аска не стала комментировать пристрастия и фантазии Мари, в конце концов эта женщина имеет право на возбуждение себя тем образом, на каковой откликается мозг. Да и сама Аска не чуралась в постели некоторого садизма. Мари взяла искусственный двойной фаллос и привела по нему языком, одновременно позволяя своей любовнице также напротив проводить стволом по этой штуковине. После ещё нескольких облизываний, одна головка скрылась за устами Мари, держа в зубах эту штуку, она направила иной конец на Аску. Та также захватила этот предмет своим ротиком. Как только сей имитатор оказался за губами у обеих содомиточек, Мари первой ткнула палец в вагину любовнице — в ответ та красавица поспешила ответить грудастой тем же. После некоторый взаимной мастурбации с членом во рту, Мари вновь проявила доминантность и склонила Аску под собой, её таз вновь оказался над пахом Аски, а её большая грудь нависла над меньшей у той. Мари без лишних слов вынула свой конец искусственного полового органа из своего рта и оставила торчать изо рта любовницы. — Сейчас, моя детка, сейчас, — Мари схватила тюбик и выдавила чуть ли не половину сходу себе во влагалище, после чего немного взяла оттуда рукой и нанесла на ствол торчащего изо рта Аски фаллоса. — Держи ровно. Сорью закусила штуку зубами, позволяя лесбиянке воссесть на сей конец и внимательно, во всех подробностях наблюдая, как имитатор пронзает влагалище Макинами. — Ух, — грудастая Мари насадилась до предела, чуть ли не касаясь губ Аски своими половыми губами. Мари немного так поприседала, после чего сжала этот ствол вагиной и поднялась с ним. — Слушай, давай ты лучше будешь тупо ебать этой штукой меня, о’кей? — попросила следом Аска со скептическим видом. — У-ум, хорошо, — Мари согнула рукой этот большой ствол, торчащий у неё из лона. — Вот, — Аска перевернулась и поднялась на руках и коленях, став рачком, — давай. Аска уткнулась головой в ложе и обеими руками раздвинула перед Мари низ ягодицы, в полной открытости являя девичье лоно. — Гляди, как моя киска жаждет мёртвого хуя, который ты срезала с живого парня, — с хищным видом Аска подыграла садистическим фантазиям Мари. — Ух ты, как круто звучит! — Март пока только коснулась концом члена половых губ Аски. Сейчас она нанесла побольше смазки. — Вот так, — Мари направила конец предмета по пункту назначения и взяла Аску за талию. Та расставила перед собой руки и принялась, с также широко расположенными ногами, принимать в себя атаки любовницы. — Ах! Наверное тебе кайф! — Мари очень быстро заладила этот процесс. — Конечно приятно, — Аска истово получала от этого удовольствие, — я точно второй раз кончу — продолжай. — Слушай, я сама очень возбуждена… Я хочу кончить вместе с тобой, — изъявила желание Мари. — Как хочешь. Аска по ходу дальнейшего акта чуть сдвинула ноги, и положила руки и лицо на кровать. Она полностью расслабилась и отдалась прочистке. — Аска, моя шлюшка, я хочу целоваться с тобой! — затребовала Мари, похлопав Аску несколько раз шлепками по задней части. — Хорошо, давай я поднимусь, — зная, что эта игрушка хорошо изгибается, Аска на коленях выпрямилась и почувствовала спиной груди Мари. Та сама захватила её рукой за торс, оказавшись прямо под мячиками Аски и явно не случайно снизу на них слегка надавив. — Целуй, давай! Аска повернула голову и встретила губы Мари, попутно рыжая красавица отвела руку назад и удобнее захватила любовницу-лесбиянку за бок. Мари очень сильно давила губами ей на губы, стараясь впиться поглубже. — Иисусе! Ты отлична! — выдохнула Мари после этого поцелуя. — Принцесса, ты прекрасна! Достойная наследница своей матери, которую я тоже представь себе любила! — Мари любовно зарылась лицом в пышные рыжие волосы Аски. — Давай я посижу немного на тебе, — придумала Сорью. — Попрыгаю. — Хорошо, отработай приседания, моя крошка! Мари позволила Аске опереть вес на её бëдра и ствол имитатора. Так Мари смогла передохнуть, наблюдая за тем, как спина Аски перед ней бодро поднимается и отпускается. Разумеется руки Мари активно хватали болтающиеся впереди бубенцы с сосками. Она старалась кончиками пальцев массировать титьки горячо любимой принцессы. — Так, ладно, грудастая, — Ленгли надоела эта поза и обладательница возбуждающих рыжих волос попросила смены. — Давай, теперь ты работаешь. — Хорошо, хорошо, я никогда не устану ублажать тебя… Вскоре Аска очутилась вновь вся на животе, лицом к кровати, Мари положила руку рядом с лицом любовницы и та в благодарность возложила ладонь лесбиянки на кисть. Мари работала снова очень активно и страшно потея. — Ты такая горячая, — чувствовала спиной Аска. — Ага! О-ух! — частое дыхание Мари раздавалось за ухом. — А то! Большая грудь Мари постоянно касалась лопаток Аски. — Я отдохнула, давай я теперь буду работать, — снова попросила Аска через несколько минут. — Хорошо. Теперь Мари широко раздвинула ноги, ясно открывая для взора вагину, откуда торчал имитатор. Аска сделала несколько свободных глотков прохладного воздуха, исходящего от кондиционера, и воссела на этот ствол. Задница Ленгли очутилась над тазом Мари, чуть касаясь бëдер той. Обладательница больших сисек от всей души вцепилась ладонями в эти ягодицы. Она сама немного приподнималась и отлично любовалась великолепным жарким лицом Аски Сорью Ленгли, пылающим гордым видом и этой отдачей, с которой девушка высекала своё удовольствие. Аска свободно так гарцевалась наездницей, покуда таз Мари оказался не отдавлен. — Я хочу целовать тебя, дай я поднимусь, — попросила Мари. — Хорошо, грудастая. Аска не спешила убираться с глубоко погружëнного имитатора и кое-как позволила Мари оказаться перед ней с поднятым торсом. Обладательница больших мячиков, пользуясь гибкостью инструмента, позволила Аске занять позицию у себя на бëдрах. Сама она снова опустила руки к чудесным полушариям Ленгли, и так помогала ей совершать движения. Эта поза оказалась мало удобна, но бубенцы грудей обеих содомиток смогли теперь встречаться — груди Аски оказывались над грудями Мари и наезжали на них при движении — а, что самое главное, уста двух страстных любовниц также получили шанс встретиться, девушки смачно засосались горячими слюнявыми губами. Одно хорошо — так их тела прилегали очень плотно и жар прекрасно сочетался с жаром. — Ну хватит, это круто, но не очень удобно, — выговорила Мари, — давай я поимею тебя в миссионерской позе. — Хорошо. Аска взялась перебираться на спину. Мари сперва добилась подъëма ног и таза — очень желанно лесбиянка поцеловала пяточку своей любовнице и провела языком по подошве. А после энергично схватилась руками за них и заработала мужем. Прямо перед собой внизу она могла видеть во всей полноте наготу Аски, эти груди с сосками, спадающие то туда, то сюда рыжие волосы, только в этот раз она доминировала снова. — Ах! Я хочу тебя скушать! — Мари снова нетерпелось впиться в губы Аски и она сделала это, припав опять сверху вниз, грудями к груди и впившись в уста. Аска одновременно с тем высоко задирала ноги и держала Мари руками за ягодицы. — Ух, как жарко! — Мари поднялась на руках, нависая над лицом Аски и любовно глядя в голубые глаза. — Давай попробуем что-нибудь менее энергозатратное, — предложила Аска. — Мы же не мужики, чтобы так пыхтеть? — Давай более что-нибудь классическое, — придумала Мари, сглатывая слюну. Наши девочки следом сели следующим образом — подняли торсы и чуть наклонили назад друг от друга, обеих пронзал член — нога одной на ноге у другой. — Боже, какая же у тебя маленькая грудь! — едко высказала Мари. — Бля, очки надень! — Я прекрасно вижу без очков, — улыбалась Мари, — я их ради фетиша ношу. Как память о моей первой любви. — Фи! Не хочу тебя видеть! — Аска чуть надула губы на красном лице. — Да ладно — не кипятись: мне нравятся женщины с небольшой грудью! Как думаешь, почему я не стала соблазнять Уоллес с таким выменем? [3] После этой позы обе наши жаркие подруги приняли вот какое положение, обе при этом испытывая сильное желание и жажду уже наконец кончить и обе ощущая потребность стать предметом доминирования. Они обе на четвереньках встали друг к другу тылом, соединëнные выставленным в вагины имитатором и обе смотрели друг на друга с помощью голографических экранов. Так содомитки обе увидели друг друга в подобной позе — и не смогли сдержаться, стоило им несколько раз свестись задницами, как их прорвало. Они обе хорошо слышали стоны друг друга — обе приподнялись и без отрыва глядели на экраны, покуда внутри сокращались вагины, даря удовольствие и выбрасывая естественную смазку. Мари первой протянула назад руку и Аска, видя это на экране, немедленно ухватила пальцами любовницу, девушки плотно сжали руки, провожая свои последние сладострастные оргазменные сокращения. У Аски по финалу аж слёзы на глазах выступили. Они кратко убедились, что обе кончили почти одновременно и пылким любовницам более не потребовались слова: девушки откинули член и обе свободно протянулись, чувствуя тепло тел друг друга, приятное соприкосновение с живой кожей и этим всем наслаждаясь после столь бурной сексуальной разрядки. Они расположились на боку: бисексуалка перед лесбиянкой, Мари проснулась рукой под боком у возлюбленной и обнимала живот Аски, а вторую руку она протягивала к паху любимой и ещё слабо работала там пальчиками. Подбородок Мари лежал на рыжих волосах позади плеча. Аска согнула перед собой руки и просто отдыхала, казалось, особенно не обращая внимание на Мари. — Аска, я знаю, что ты наверное не по девочкам… в такой степени… как я. Но я люблю тебя, — Мари говорила это прямо над ухом. — Я знаю. После всего, что случилось, знаешь ли, я научилась ценить тех, кому я не безразлична. Потому, да, можно сказать, я за это тоже люблю тебя, — проговорила Аска. — Тогда как насчёт выйти за меня? Создать семью, а? Я всю свою долгую жизнь была совершенно одинока, — говорила Мари. — Ни Юй, ни твоя мать, не стали мне спутницами жизни. А те, что могли стать — мертвы или… с ними случилось что похуже. — Не дави на жалость, — оборвала её Аска. — Я могу поставить штамп в паспорте и даже стать Макинами Ил-ли… как там тебя? Но я не буду обещать тебе быть верной женой и угождать только тебе. Я живу не для того, чтобы дарить счастье одиноким семидесятилетним лесбиянкам. Потому — учти это и оставь свою назойливость. Я ненавижу назойливых! — Ах! — со слабой смиренной улыбкой выдохнула Мари. — Не любишь назойливых. В этом вся ты. — Ага. Пока Аска и Мари подобным образом выжигали из себя радости разврата, Синдзи, в том числе наблюдая за ними, подходил к завершению акта. — Ха-х! А-х! — издавал Синдзи, долбя задницу друга и плотно держась за талию Тодзи. — Дрочи, — напомнил он, когда заметил, что друг как-то оставил это дело, — намажь ещё на руку и подрочи. — У меня руки устали, — Тодзи с долей дискомфорта обнажил челюсть, — давай что ли позу сменим? — А? Хорошо, — Синдзи подумал, немного замедляясь и кайфуя ну от просто очень сильного и наиблаженного напряжения в члене, — я скоро кончу. Хм, давай на бок — я заодно буду тебе дрочить. — Хорошо. Да, давай, — Тодзи протянулся так, как сказал Синдзи. Тот позади него дополнительно смазал себя и ещё раз вставил меж ягодицы, в этот раз ствол проник тоже свободно. Активный любовник заработал таким образом, чувствуя очень свободное и просторное движение в этом проходе, одновременно он мог куда свободнее войти в контакт с членом самого Судзухары, и именно это наш мальчик сделал, ощутив для пущего своего удовлетворения необходимость надрочить другу. — Вот, — Синдзи брызнул смазку себе в ладонь и захватил орган Тодзи, — давай я буду дрочить тебе? — Лучше придуши меня — предложил Тодзи. — Что? — Синдзи позади него приподнимал свой торс на локте. — А, понял. Рука Синдзи легла на горло Тодзи и сдавила. — Можешь сильно, всяко ты меня не удушишь. — Не знал, что тебе такое по кайфу, — Синдзи прижал свободную ладонь к горлу друга и надавил как мог, стараясь плотно схватить пальцами. — А-ах! — Тодзи принял… очень развратное выражение. Чëткий пацан наслаждался тем, как его имели, и явно испытывал острые ощущения. Тодзи незамедлительно опустил свою руку к торчащему стволу и сжал его, продолжил быстро наяривать. Синдзи смотрел из-за протянутой к горлу Тодзи своей руки на то, как друг точно намерен извергнуться — по частоте движений и напряжению на мужественном шоколадно-румяном лице это становилось предельно ясно. Сам Синдзи посчитал своим долгом надавить на горло как можно сильнее, чтобы сделать содомиту приятно, как он хочет. Попутно на траханье друга в задницу наш герой-любовник, собственно, сосредотачиваться не стал, хотя и по-прежнему производил такие действия, но недостаточно часто, чтобы самому прямо извергнуться. А вот для анального услаждения Тодзи того хватало. — А-х! Ха-а!.. А… А!.. — звуки пассива, напополам с напряжением, приглущённо слетали с покрасневших губ. — А-ах! — куда громче и с большем открытием рта издал юноша, одновременно полузакатывая глаза и кладя руку на кисть Синдзи, что давила на горло. Тодзи сильнее прижал ладонь друга к себе, похоже, планирует до конца перекрыть кислород к мозгу. Синдзи слышал, что удушение перед извержением семени очень приятно, но сам особенно не пробовал подобного рода практик. Сейчас муж Каору, опять же, надавил до того, что рука начала уставать. Но Синдзи, стиснув зубы, только сильнее жал, похоже, теперь уже достаточно для того, чтобы точно не давать Тодзи нормально дышать, и как цена этого, Синдзи снизил частоту фрикций. Но анус Тодзи начал наконец сильно сжиматься и Синдзи это хорошо уловил, и пожалел, что не в этот момент он извергается, хотя эти последовательные хватки анусом очень приятно так сказались на ощущениях в члене. Жаль, они не могли быть более быстрыми и частыми — минута таких бы анальных услад — и Синдзи с большим удовольствием расплескался бы семенем. Сейчас кончал Тодзи, Синдзи видел, как показалась и спадает светлая сперма его на крепкие пальцы из головки пениса. Синдзи посчитал нужным всё ещë столь же сильно давить на горло Тодзи, пока мужеложец не закончит извергаться, и как только последняя капля выстрелом покинула уретру, Синдзи перестал давить. Анус тоже замер. Это позволило пацану вздохнуть и любитель чёткости измотано, но очень любовно посмотрел на Синдзи. — Ты как? — поинтересовался последний, пока не двигая членом, так как знал, что после оргазма у пассивов там бывает больно от давления на опорожнённую простату, потому надо ждать. — Спасибо, мне очень понравилось, — поблагодарил Тодзи. — Ты, ты сам ещё должен кончить, да? В меня? — смотрел на него друг. — Да, но давай я подожду, потому что если я сейчас сразу начну, тебе будет неприятно. — Хорошо. Синдзи достал свой член и стал рукой пока надрачивать, смотря сейчас то на мужественную грудь Тодзи, то на экран, где царил разврат других членов NERV. Синдзи видел, как его верный муж Каору сел попой на лицо Макото — того оператора MAGI, кто до того прочистил и кончил альбиносу в анус, и сейчас этот бывший воздыхатель Мисато своим языком нырял Семнадцатому Ангелу туда, куда накануне бросил семя. — Хе-хе, гляди, Тодзи-кун, этот мужик трахнул, а потом вылизывает попку сына-гея своей бывшей любовницы, которая по итогу досталась Кадзи-куну, — указал Синдзи на происходящий срам. — Хе! — ухмыльнулся Тодзи. Сейчас крупный парень спокойно протягивал обе ноги и держал руки под головой; Тодзи был очень красным и в данный момент переводил дыхание. Выглядел пацан явно полностью удовлетворённым и только от раза к разу слабо шевелил пальцами ног. Синдзи же сидел приподнято, сложив ноги перед собой и рьяно дроча. — У-х! — Синдзи сосредоточился и способность вот-вот извергнуться не заставила себя ждать. — Эй, — Тодзи остановил взгляд на частой дрочки Синдзи, — ты же кончить хочешь, да? — Да-а… — В меня? — Ну, тебе больно будет… Но я, да, хочу в тебя. — Синдзи не стал скрывать, что доминирование над мужественным гетеросексуалом Тодзи посредством активного анального секса сильно заводит его. — В рот не могу — я только твой член из зада достал, а бегать мыть не хочу. У-ф! — Синдзи отвлёкся от мастурбации, чтобы замедлить извержение. — Ну давай я доведу себя до предоргазменного состояния, а потом вставлю тебе… — Хорошо, давай, — Тодзи вальяжно перевернулся на бок, попой к Синдзи и хлопнул себя по в меру волосатой широкой ягодице. Синдзи это очень понравилось и голый обладатель торчащего члена сразу начал взбираться на него. Тодзи переместился ровно на живот, сложил руки перед собой и поместил на них подбородок, с очень терпеливым видом ожидания свершения с ним активной содомии. Синдзи позади согнул колени и быстро, но стараясь быть как можно аккуратным, ещё раз провёл смазанными пальцами по прямому стволу и головке, и направил ту в дырочку Тодзи. — Ай!.. — Тодзи только чуть поморщился при резком вхождении. Синдзи распрямил ноги и навис над лежащим другом. — Эй, Тодзи, я могу лечь на тебя? Ты крепкий. — Да, можешь. Синдзи припал грудью к спине Тодзи, надавил на него своим весом, широко расставляя руки, протянул ноги прямо на ногах Тодзи, и задвигался. Такая теплота и близость к телу любовника чрезвычайно разогрела Синдзи: теперь в движениях актива не ощущалось того острого позыва кончить, вместо него проходил мощный жар, равномерно подступая к чувству, что вот-вот осуществится нечто, но при этом не то чтобы связанное с членом. Короче, это было иное ощущение. Синдзи старался действовать быстрее, чтобы не доставлять Тодзи неудобств продолжительностью процесса. — Мне очень приятно, — попутно выговорил Синдзи, сам залитый краской на щеках и вбивающий член в тёплый анус. Наконец накал внутреннего жара достиг пика, у основания члена стало очень приятно и после этого — несколько внутренних движений, и сперма повалила очень приятными, прекрасными и частыми взрывами чистого удовольствия. Не было ничего приятнее этого! Синдзи охватило абсолютное счастье. Экстаз покорил сознание и Синдзи балдел эти несколько секунд, покуда не иссякла сперма. — Ва-ах! Ах! — издал он звук только после того, как сделал дело, и немного подержал рот открытым. Одновременно он покинул попку Тодзи и припал губами за ушко друга, жарко и благодарно поцеловал. Тодзи зашевелился, очевидно собираясь развернуть голову, чтобы встретить ответным поцелуем Синдзи. Но сам Синдзи уже оторвал грудь от спины Тодзи и начал спускаться по той дорожкой из поцелуев — чмокнул шею сзади, поцеловал лопатку, наконец наградил поцелуем копчик и, разумеется, попку. — Тодзи, можно я отсосу из твоей попки сперму? — Синдзи ощущал себя настолько в хорошем настроении, что хотел сделать даже это. — Я вообще-то не готовился… — обратил внимание Тодзи. — Мне плевать, что там может быть дерьмо. — Хорошо… Синдзи припал языком к анусу друга, почувствовал кожей лица вокруг рта все волоски в этом соблазнительном месте и нырнул быстро, сразу очень приятно ощутил там тепло и горячую сперму — горьковатую и характерно раздражающую язык. Синдзи поработал там языком какое-то время, извлекая сперму и отплëвывая, потом снова погружая и так до тех пор, покуда сперма перестала находиться в анусе Тодзи, вероятно она там ещё осталась, потому в идеале требовалось, чтобы пацан сел своими полушариями на лицо Синдзи и семя стекло бы тому в рот. Но Синдзи сейчас обошëлся без этого и оставил Тодзи наслаждаться чудесным чувством заполнения, которое обожал сам Синдзи после того, как парни извергались ему в прямую кишку. — Тодзи, — Синдзи оставил тыл друга и решил примкнуть к его лицу — последний спокойно принял поцелуй, даже обсосал язык Синдзи и принял в рот себе остатки спермы, после чего, правда, сплюнул, погладил Синдзи по щеке и ущипнул за сосок. Последнее особенно понравилось нашему герой-любовнику всея NERV: это говорило о том, что Тодзи привлечён его телом, несмотря на то, что он — парень, а наш чёткий пацан — гетеросексуал. Да ещё бы! Тодзи обнял Синдзи своими крепкими мужественными руками и так вместе они замерли на постели. — Давайте ты намного поспишь, ладно? — Тодзи показал язык и скатил по нему слюну, чтобы сплюнуть. — Хорошо. — Синдзи голосовой командой приказал свету отключиться и погаснуть всем экранам. — Прямо как с Хикари? — Я помню, как впервые засыпал с ней. Сейчас я так засыпаю с тобой. — Хорошо. Синдзи просто замер и стал выслушивать в дыхание. Тодзи иногда шевелился, как и он, но вскоре парень безнадёжно захрапел. Синдзи слышал от Хикари о такой особенности. Да ты сам несколько раз видел Тоже спящим. Аска тоже жаловалась, когда у них был роман. Синдзи не чувствовал себя готовым заснуть, потому применил формулу иллюминации — сотворил меж подушечек вытянутых пальцев крохотную точку света, и в её блеклом, бело-фиолетовом излучении покинул своего любовника [11]. — «Надо позвать, Хикари, пусть ляжет с ним. Жаль, он только точно после второго оргазма не сможет кончить… Я точно опустошил его мошонку!» Хе-хе! — Синдзи не отказал себе в злорадной ухмылке. — «Так вам и надо, женщины! Мужчины лучше вас! Это ещё Платон говорил!» Макото, Каору и Сабуро дружно протягивали ноги на кровати, отдыхая после столь замечательного тройного траха. Развратный Нагиса призвал себе облако нанороботов и те доставили спелых и сочных фруктов всей троице блудодеев Содома, блудодеев чрезестественных. — Очень вкусно, — хрустел красным плодом Табрис. — Да, нет ничего лучше, чем поесть живой пищи после славной прочистки, — хвалил Сабуро, сейчас он выглядел действительно очень довольным, что было не похоже на его обычный депрессивный вид. — Сабуро, я вижу у тебя поднялось настроение, — Макото выбрал для себя спелую грушу. — Ага, я же вернулся из ада, и со мной такие хорошие друзья, — жевал он фрукт, поднимая палец, — как вы! — Я очень рад видеть твою радость, — по-обыкновению своему улыбнулся Каору в лицо Сабуро, — надеюсь, эта радость ещё долго не покинет твоё выражение. — Каору-кун, — проглотил Сабуро, — ты сейчас намерен вернуться к Синдзи? — Я думаю Синдзи не закончил с Тодзи-куном, потому намерен ещё провести часик с вам, друзья, — говорил Каору, — вы можете наслаждаться моим телом. — Хм, — Макото взялся за свой инструмент, ныне опавший, помассировал мошонку, — я чувствую, что наверное смогу ещё раз. Если буду очень возбуждён. — Сейчас я поем, — Каору сгрызал плод, — и как следует возьмусь у вас отсосать. — А, эм, это хорошо, посмотрим, — Макото подумал над этим, сможет ли он ещё раз так сильно извергнуться? — А думаю, смогу помочь, — заканчивал жевать фрукты Сабуро. — Да, конечно… Вскоре Каору и Сабуро оба припали горячими устами к члену Макото, сперва сосал Каору, как наиболее красивый, потом его член перенял в рот Сабуро. А Каору приподнялся и соединился поцелуем с Макото, он целовался дальше с этим мужчиной и поглаживал грудь бывшего любовника своей матери. Сабуро, активно проводящий губами по стволу, активно почувствовал то, как оный предмет наполнился кровью и смог выпрямиться во всей твёрдости, да так, что ни у кого не возникло и тени сомнения: эта штука ещё способна совершить самый тяжкий грех зороастризма. — Какой крепкий, — выпустил член изо рта Сабуро и плотно сжал пальцами. — Мне аж хочется сесть на него, — развратно улыбнулся обладатель эмо-волос. — Ну сядь, сядь, — разрешил Макото после того, как разорвал поцелуй с Каору. — Давай, Сабуро-кун, — Каору очень приветливо одобрил эту идею и протянул тюбик. Сабуро смазал половой орган любовника и насел на этот конец, твёрдый, но очень удачно входящий в жопу опытного пассива. — Макото-кун, — Каору посмотрел на бывшего своей матери, — можно мне сесть вам на лицо, а вы будете мне сосать жопу? — Ээ… Давай попробуем, ладно, — Макото вытянулся и позволил Каору занять место над своим лицом, светлые полушарии юноши прижались куда надо и Макото вытянул язык, чтобы водить им по анусу, который он только недавно брал членом. — Ого, у тебя встал, — Сабуро оказался перед Каору, он ясно видел, как от приземления на чужое лицо у давнего предмета страсти до неприличия поднялся малый. — Да, у тебя тоже должен так стоять, — Каору посмотрел на орган Сабуро, в данный момент, хотя напряжëнный, но не торчащий. — У меня лучше всего стоит, когда есть что-то внутри, эх, — Сабуро принялся за мастурбацию, одновременно любуясь поджарой грудью Каору перед собой. Внизу, под задом последнего, Макото руками держал ягодицы, разводя их и широко обнажая тот анальный проход, куда он теперь в благодарность за пережитые ощущения нырнул языком. Мужчина отметил, что ему совершенно нормально и что он не чувствует никакого дискомфорта — возможно это только потому, что он совершает дело именно с Каору, который очень красив и не имеет ни одного волоска на этом привлекательном месте. — У-ум, Каору, — Сабуро оторвал ладонь от живота Макото и потрогал пальчиками сосок любовника, потому опустил руку к члену. — Макото-кун, вы ещё не устали там? — поинтересовался через некоторое короткое время Табрис, чей член совершенно не опал и стоял как надо, Сабуро за него то рукой брался, то целовался в губы с обворожительным белокожим красавцем-альбиносом. — Ум, а ты что хочешь? — поинтересовался задолиза. — Ну, мне непривычно это… — Как насчёт пососать мне член, а? — поинтересовался Каору у того, чей язык сейчас находился у него в заднем проходе, чем весьма и весьма доставлял гею. — Ах, хорошо. — Тогда так, Макото-кун, ты будешь сосать мне член, когда устанешь сосать мне зад. Когда это случилось, Каору поднялся и быстро повернулся тылом к Сабуро, склонил колени по обе стороны от груди Макото и направил конец своего малого тому прямо к лежавшей голове. Макото ртом принял головку Каору. Сабуро позади рьяно запрягал… — Ах, Макото, а у тебя не падает! — посмеялся Сабуро. — Похоже тебе нравится! Ох, ты же понимаешь, что ты точно не гетеро? Макото не мог ответить потому, что его рот был занят членом Каору… — Уф, это было приятно, — поделился своими ощущениями последний, когда они покончили с этой позой. Но пока никто не кончил, никто не мог сосредоточиться на оргазме и наши содомиты только тешили себя разнообразной стимуляцией гениталий. — Я хочу потрахать Сабуро, — наконец попросил Макото. — Что? Меня? Каору же красивее, — удивился этот гей. — Да, но цвет его кожи… Прости, Каору, но меня сейчас больше заводит Сабуро, — признался Макото. — Отлично! Очень хорошо! — Каору, похоже, ещё больше обрадовался от такого поворота. — Я очень рад, что ты так внимателен к Сабуро-куну. — Твоя попка мне правда понравилась, но сейчас я хочу Сабуро, — Макото стал занимать позу. — Каору, ты можешь взять меня в рот, — на четвереньках расположился Сабуро, также очень довольный тем фактом, что Макото сейчас выбрал именно его попку и входит туда. — Да, Сабуро, соси у Каору. Меня это будет заводить! Эх! — бывший любовник Мисато плотно погрузился в анус опытного пассивного содомита. — Ах! Ох! — не постеснялся громких звуков Сабуро. — О, какая я мелкая шлюшка! — Держи, — Каору рукой направил своего малого в ротик Сабуро, положил тому руки на голову, закрыл глаза и немного поводил головой любовника, вот так беря того в рот. — У-ум, — Макото позади с колен далее брал Сабуро, придерживая партнёра за талию и сам издавая очень пошлые звуки. — Сабуро, — Каору любовно и с предвкушением посмотрел на то, как обладатель эмо-причёски смачно и с причмокиванием делает ему отсос крепкого, наполенного кровью члена. — У-ум, — Сабуро особенно хорошо прошëлся губами по стволу, — да? — Ты не мог бы взяться за мою заднюю часть? Я не хотел бы сбрасывать сейчас себя, чтобы оставить семя для Синдзи, но у меня сейчас есть желание, чтобы мне ласкали зад. — Хорошо, давай. — Угу, — Каору с приятной улыбкой занял положение на животе перед Сабуро и последний лицом уткнулся ему тыл и продолжил языком делать то, чем ранее занимался Макото. — Ах! Возбуждает! — последний же честно признал, что это зрелище очень сильно пробуждает в нём позыв извергнуться. Макото вслед первому оргазму пришлось не слабо вложиться в толчки, частоту и энергию — но результат не заставил себя ждать: вид двух нагих молодцев, одному из которых он сам чистил выхлопную трубу, и который языком в свою очередь анально ласкал второго — зрелище это в конце концов заставило Макото сжать зубы, зажмуриться и после резко расслабиться с тихим звуком, когда сперма приятно пошла, даря огромное наслаждение и заполняя мужской зад перед собой. — Уф! Ох-ух! — Макото выдохнул после последней спущенной в потроха капли. — Ой, ты кончил… — Сабуро почувствовал себя очень счастливым. — Теперь ты даже в сторону женщин не посмотришь!.. Сабуро стал взбираться на Макото, когда тот лёг переводить дух. — Что ж, в таком случае, думаю, я вас оставлю, — Каору взялся за свою одежду, — и пойду к Синдзи. — Хорошо, Каору-кун, да, — отпустил Макото. — Удачи тебе с твоим любимым мужем! — искренне счастливо махнул рукой Сабуро. — И тебе! — бросил уходящий Каору. — Ну-ка, — Сабуро в упор посмотрел в глаза Макото. — Ты не против взять теперь у меня в рот, а? — Ну, чтобы ты кончил… давай, — согласился мужчина. — Мистер Картер, — повернул к нему голову Шут, когда тот поднялся с ложа тридцать минут спустя. Рей скатилась с любовника и свободно протянулась посреди постели, смотря с долей отрешения. — Да? — Вы конечно крутой мечтатель и так далее, — Шут с какой-то не очень типичной долей молодецкого задора оторвал ягодицы от постели и распрямил спину, вышел к середине комнаты и лицом повернулся к американцу. — Но мне интересно, насколько вы достойны быть с богиней? — А?.. — Рэндольф кажется не сразу понял о чём это Шут, а когда понял, то посмеялся. — Слушай, мне глубоко чужды эти дикарские представления. Какая разница какого мы пола? То что мужчина должен защищать женщину потому, что он ей любовник — это пошлые романы Берроуза… мы и так друг друга защищаем, вне зависимости от того, любовники мы или нет. — Картер прав, — флегматично-наблюдательно подтвердила Рей, она пребывала на животе и сгибала позади ноги. — Он сражался с самим Ньярлатхотепом… — Аянами более серьёзно и пристально посмотрела на Шута, — но у тебя иные причины это говорить, Серафим? Её ноги опустились и призрачно-бледная альбиноска слегка изменила положение на бок, более небрежно расположив ноги на ложе. — Да-да, — Шут как-то с долей нахальства отмахнулся и по поведению псайкера Рэндольф понял, что он намерен напасть. Рей в общем-то тоже это поняла и следом приподнялась, чтобы только внимательно посмотреть на двоих любовников. — А ну-ка защищайся! Шут метнулся, с резким броском направляя впереди себя кулак, — когда только серые в сумраке комнаты подошвы оторвались от пола, Рэндольф уж выполнил некие движения руками… Когда кисть Шута оказалась совсем уж рядом, а выражение на лице псайкера сделалось ликующий садистическим — пальцы флегматичного оккультиста изобразили некий знак, отчего пошла параллельная волна — кулак Шута угодил в силовой барьер. — Ва-ах! Колдовство! — Александр отдëрнул руку, почувствовав, как ту отшвырнуло от преграды, словно с такой же силой, с какой он обрушился сам. — «Щит отражения!» Некие чародейские знаки замельтешили в дрожащем воздухе перед глазами, обнажëнная фигура Картера полностью оказалась за этой стеной. Шут понял, что так просто ему эту цель не пробить. Но, повинуясь азарту, на всякий случай дал ногой — брошенная стопа попала пяткой в ту же подобную миражу штуковину, и точно также конечность откинуло. — Блядь! — мало того, что полностью босая ступня испытала боль как от удара по каменной стене, да ещё и это отражение заставило голого Шута, дабы не утратить равновесие, вывернуться ну уж очень неудобно. Наблюдательная Рей спокойно моргнула. Рэндольф в эти секунды только осуществлял некие одному ему известные жесты пальцами — потом вдруг, когда Шут перед ним оказался в своëм не самом удобном положении — мастер-оккультист просто отрезвляюще вломил псайкеру кулаком в челюсть. Надо ли говорить, что вторая нервная система особенно болезненно отреагировала на ступор? — Ва-й! — Шута особенно откинуло головой, следом ему в живот угодила уже тëплая подошва Рэндольфа — прямой удар ногой зашвырнул псайкера куда подальше. Но тот очень резво оттолкнул себя руками от пола и быстро выпрямился. Призрачные и тëмные крылья появились на разных участках тела, особенно они раскрылись позади головы. — «Этот щит — не АТ-поле! Не обычное во всяком случае!» — Шут уставился на окружающую Рэндольфа ауру, которая плавно и призрачно, туманно перетекала в ветвящуюся узорами мандалу за спиной. Некие символы мелькали и там. Да она сама была символом. Единение с космосом? Метафизический щит? Точно не как АТ-поле у Ангелов. Рэндольф точно обучил немного такому и Рей. — «Все управления окружающей средой Умом имеют в своей базе мыслеволны, но это что-то отличное от АТ-поля! Не простой духовный барьер!» Шут знал, что Рэндольф — оккультист, и та магия, что он использовал, отличалась от всего того, с чем он имел дела раньше. Самое печальное в данном случае, он никогда не считал нужным особенно её изучить, полагая, что псайкерского искусства будет достаточно. — «Это заклинания и формулы! А-ах! Молодец, Шут, ты показал себя ослом!» Рей ещё раз моргнула, кажется, намереваясь встать. На сей раз Рэндольф тут сорвался с места и выпрямил руки. Шут на этот раз попытался обернуть кулак АТ-полем, чтобы хоть как-то эффективнее встретить это нападение… Но Рэндольф что-то сделал — от рук по воздуху мелькнули воспроизводимые в его сознании символы. — Ах!.. — у Шута вдруг пропали крылья. — «Формула Умиротворения Наргая!» — понял он, ощущая, что не может больше применять паранормальные способности. По крайней мере без того, чтобы не сосредоточить волю на преодолении наложенных чар. Пока он осознавал это, Рэндольф рывком дал ему по нос кулаком — голову Шута отбросило опять, кровь брызнула из носа. И следом нога Рэндольфа снова поразила его в бок и от этого псайкер перевернулся на пол, и получил ещё ногой по заднице. — Эй, может достаточно, а?! — явно не получая от этого удовольствия, вопросил Рэндольф. — Пф! Бля! — Шут высморкал кровь и распрямился. Сейчас его эмоции требовали от всей силы рвануться в бой, но желая показать свою умеренность, Шут как можно более спокойно взглянул в лицо оппонента. — Да не будь ты так серьёзен! — развëл он руками. — Я конечно псих, но против своих зря не пойду. Ларкин улыбнулся в сторону Рей, куда посмотрел через плечо Рэндольфа. Та уже спустила ноги с кровати. — Ты прав — достаточно, Шут, — скомандовала она, выпрямляясь и тихо ступая по полу к ним. — Да-да, конечно, — псайкер похлопал по плечу опустившего руки оккультиста. Рей остановилась перед ним и внимательно и глубоко посмотрела в глаза. Без осуждения или негодования. Но с ожиданием и вниманием. — Я заберу твои способности, если ты будешь… — пригрозили её очи-рубины. — Я не буду, — уверенно заговорил Шут, как бы виновато выставляя раскрытые ладони перед ней, — Рей, я просто хотел подурачиться — вот и всё. — Возможно, — протëр себя ладонью по слегка щетинистому подбородку Рэндольф, смотря подозрительно на Шута, — твоя вагина дурно на него влияет. Рей тут взяла за руку Рэндольфа, полноценно так, не за мизинец. — Он со мной, — уверено смотрела она в лицо Шута, сжимая любовнику мужественную кисть своими аккуратными, тонкими пальцами, — но если хочешь, — протянула она вторую руку, уверенно раскрывая ладонь перед поросшей волосами, развитой грудью Шута, — ты тоже можешь быть со мной. — Э, вот уж спасибо!.. — обнажил челюсть Шут, кровь испачкала ему редкую щетину. — Ладно, — поднял и он свою мужественную руку и приложил к ладони Рей, позволив заключить в её чудесные пальцы свою кисть, — лучше мне быть с тобой, — согнул он колени перед госпожой в поклоне, — чем одному. Всех ли мы распутников упомянули? Все ли блудодейства живописали? Осталось ещё сказать, как распорядился предоставленной возможностью Асари Кейта. Он попросил у Синдзи посмотреть запись и узнать, кто куда кончил больше. При просмотре записи молодой человек вдруг оказался очень заведён тем, как Кенске во время секса покрыл Альтер тем, что потом стало бабочками. — Ох, я должен трахнуть Кенске-куна! — облизал губы Асари, одновременно себе мастурбируя на созерцаемое. — Эта смесь спермы и… Ну ты понял! Как она меня заводит! Я хочу, чтобы он сделал так мне!.. — Ты хочешь… чтобы он тебя?.. А, впрочем, я уже сталкивался с такой страстью, — не удивился Синдзи. — Я только надеюсь, — Асари смутился, — Кенске не будет никому рассказывать? — Я уверен, — Синдзи похлопал Асари по спине, — Кенске-кун настоящий друг и не расскажет никому о твоих фетишах… Я обещаю, что не скажу. — Я должен убедиться, что Кенске-кун хочет в туалет… — Асари ещё оставался смущён и взволнован. — Мне правда неудобно просить об этом… Мне неудобно, что меня вставляет на такое… — Ничего страшного, главное — ты никому не желаешь причинять вреда, — успокоил Синдзи. — Твои желания специфичны и у заурядного человека вызывают отвращение, но ты не обращай внимание на это. Мало ли что кому отвратительно? — Ну… просто мне стыдно и неловко, — Асари мог только виновато улыбнуться. — Скажи, тебя всегда возбуждало дерьмо? — Э… нет, нет — мне оно отвратительно. Просто в некоторых ситуациях, это… ээ… — В некоторые ситуациях твой член поднимает сам процесс испражнения? — подумал Синдзи. — Эм, ну, речь идёт скорее о некоторой ситуации… Не знаю как это объяснить, но иногда мне хочется трахать в зад девушку, когда она испражняется, чтобы чувствовать её дерьмо хуем. Во влагалище мне нравится чувствовать сперму, а в заднице — дерьмо, вот, — рассказал о своих фетишах Асари. — Но мне правда стыдно: ладно ещё первое, но второе… Синдзи тут положил ладонь на кисть Асари: — Не стоит стыдиться своих желаний. Сам подумай — человек не властен над своими желаниями. Все те люди, которые начали бы к тебе питать отвращение просто потому что тебе нравится такое, интересно, как бы они отнеслись к себе, если бы их головы стали посещать такие желания, а? — Ну… — Знаешь, Асари, давай рассудим логично, — в своей привычной манере начал Синдзи. — Что должно производить, если исходить из общих стандартов о прекрасном, впечатление на человека — большее отвращение: убийство и поедание животного или секс с животным? — Секс с животным, — ответил Асари. — Вот-вот. Большинство людей, конечно, будут морщить нос и называть зоофилию отвратительной, а самих зоофилов презирать за их желания. Но при этом большинство людей, абсолютное большинство людей совершенно спокойно убивает и ест животных, и никто не находит это отвратительным. Кроме редких вегетарианцев и монахов, которых многие находят безумными. Но что если бы кто-то занялся сексом с человеком, а другой убил бы и скушал этого человека? — далее проводил аналитику Синдзи. — Что вызвало бы у нас больше отвращение? — Поедание человека, — ответил Асари. — Верно. Потому осуждать зоофилов, морщить нос при мысли о том, что они делают — это отвратительное лицемерие. Отвратительное с моральной точки зрения, — поднял палец Синдзи. — Человек очень нелогичен и не понимает, что вся его жизнь — сплошное извращение, если исходить из тех парадигм, из которых общество выводит представление о нормах и извращëнности: если «извращëнно» поступает большинство — то это норма, но следует меньшинству пойти где-то против вкусов и предпочтений большинства, то сразу же их начнут называть извращенцами и морщить нос. — Э-э, но, Синдзи, есть животных и заниматься сексом с людьми — это естественно… — заметил Асари. — Так предопределила природа. — Да, но зоофилия и каннибализм тоже естественны и предопределены Природой. — Синдзи вспомнил нарочито людоедскую во всех смыслах философию Маркиза де Сада. — Откуда они ещё берутся, кроме как от природы? Сказать, что зоофилия неестественна, тот есть является некой ошибкой, можно только, если исходить из того положения, что природа сознательно создала секс для размножения. Но это не так — природа разума не имеет и является просто стихией. А люди от рождения даже не знают, что секс приводит к зачатию, от природы люди лишь движимы желанием пролить сперму так, как им нравится. Не более того… А уж если кому нравится человеческое мясо… — Полагаю, — подумал собеседник, — многие возразят тебе, что человека создал Бог… Асари посмеялся. — Бог? — Синдзи задумчиво взглянул на друга. — Ага, вот только верящие в это люди должны тогда признать, что Бог создал богомолов, самки которых пожирают самцов прямо во время спаривания — они едят их с головы и прямо во время разгара ебли продолжают ебаться с их трупами; морские игуаны размножаются только изнасилованиями и никак иначе; слизни протыкают друг друга членами-иглами; некоторые моллюски фехтуют на своих членах… — Пиздец, ты эрудит. — Одиночество сделало меня гиком! — развëл руками Синдзи. И вернулся к прежней теме: — Таким образом все люди, которые допускают разумного Бога, обязаны признать следом, что этот Бог был садистом и извращенцем высшей пробы — и всякие отговорки не принимаются: если они говорят, что Богу противно что-то, то ничто не мешает Богу убрать это, а вернее, существуй разумный Бог, он бы не позволил быть тому, что ему действительно не нравится. Те люди, которые думают, что Богу противно то-то или это — будь то реальные преступления или мнимые — они просто идиоты. Бога надо принимать со всеми его пороками и теми пороками, на которые он толкает нас и потому берëт на себя по крайней мере часть нашей вины, или не верить в Бога вообще… — Да, но большинство религий… — Большинство религий придуманы людьми, которые оправдывают Богом свои вкусы и предрассудки. Будь я инопланетянином, я бы свихнусь в логике людей, которым кажется нормой секс между людьми и поедание животных, но которых от секса людей с животными и от поедания людей воротит нос. А разгадка поста — просто тех, кому нравится есть животных, но кому противен секс с ними, тупо больше. Большинство задëт нормы — даже если эти нормы очень лицемерны. Это я говорю к тому, Асари-кун, чтобы ты не стеснялся своих фетишей, даже если большинство людей найдут их отвратительными, — говорящий положил руку на плечо друга, — главное, чтобы они не имели отношения к причинению другому вреда. Главное — это, а не то, что думает большинство. — Эм, ну я понимаю, это ты, Синдзи, такой понимающий человек. — Асари искренне улыбнулся. — Если тебя так это заводит, можешь поиметь меня. — Синдзи не хотел секса, но он хотел самоутверждаться, что достигалось более всего в пассивной позе во время акта с мужчиной, а также просто делать друзьям приятно, последнее вызывало у мальчика чисто моральное удовольствие. — Я хочу сейчас как раз в туалет. Потому могу испражняться против твоего члена, когда ты засунешь его в меня. Ведь ты возбудился благодаря Кенске. Асари подумал. — Ты парень, но ладно — такие вещи лучше делать в строгой секретности с теми, кто не будет болтать. Кроме того, я хочу это попробовать сейчас, когда вдруг меня завело это. А то в другой раз может не сойтись. — Ах, Асари-кун, давай: еби моë дерьмо! — Синдзи уже привычно занял позу на коленях, будучи вынужден в этот момент слегка потужиться, чтобы подвести вплотную к выходу естественные выделения организма. Асари позади погрузил в Синдзи своего малого — к слову, пассив оставался полностью голым, а актив озаботился только тем, чтобы разуться и полностью босиком забраться на кровать, где он в униформе NERV вершил дело и почему-то Синдзи это особенно зашло. — Ну как ты чувствуешь членом? — Синдзи очень привычно принял в себя орган друга и сделал всё, чтобы последний непременно давил на естественное содержимое кишечника, которое наш герой тужением выводил именно ближе всего к выходу, и наверное пассивный юноша бы точно испражнился, не будь, собственно, задний проход заткнут работающим членом. — Да, нормально, — Асари с придыханием достаточно живо схватился за талию Синдзи и там работал, явно ощущая, как член погружается в тëплое и чисто осязательно приятное содержимое кишечника. Самому Синдзи это на самом деле было далеко не очень приятно, так как известное вещество именно что хотело выйти, но ему не давал постоянно таранящий член. Синдзи делал это из гордости и желания самоутвердиться, а также помочь другу по части гедонизма. Не говоря о том, что Синдзи испытывал особенную гордость, когда он был снизу. К счастью для Синдзи его друг кончил неимоверно быстро — вот насколько его возбудило это срамное дело! — Ого, не прошло и пяти минут, — подивился тот, кто точно почувствовал то, как внутри него стало теплее и жиже от извержения семени, тем паче Асари накануне смог издать ясные звуки. — Да… я кончил. Сейчас. Друг воспользовался заранее приготовленными влажными приятно пахнущими салфетками, чтобы быстро очистить свой инструмент и пройтись ими по отверстию Синдзи, которого уже распирало; однако это было достаточно приятно, надо сказать. — Чëрт возьми, — Синдзи попробовал втянуть то, что подошло к выходу, и это у него получилось. — Знаешь, Асари-кун, — ухмыльнулся мальчик, — а испражняться — это очень приятно. Когда говно подходит к выходу, возникает сильная потребность это говно выпустить, и она напоминает мне то чувство, которое возникает перед извержением спермы из члена. Только там спереди, а тут сзади — вот видишь, Асари-кун, как круто использовать оба отверстия для извержения! Асари только прикольно улыбался на это. — Я рад, что тебе понравилось. Синдзи уже повернулся к Асари и теперь потянулся к своему халату. — Асари, тебе испражниться? — Э, уже нет, не надо… — Я могу на лицо. — Нет-нет! Я уже кончил и мне снова отвратительно это. — Хорошо. — Пока стояло, меня это правда завело, хоть ты мужчина. Но я воображал, как имею женщину, — признался Асари. — Это хорошо: мне вдвойне приятно, что когда меня трахают мужчины и воображают меня девочкой, то мне это очень, очень приятно. Я прямо ощущаю себя женщиной от головы до пяток. Это просто морально приятно. Быть женщиной для кого-то, поменяться местами с женским полом, — довольно говорил Синдзи о том, что испытывал. — Я хотел бы проделать такое с женщиной… — А что ты делал тогда с Зеро Ту? — Э-э, я хотел смотреть на то, как она ходит в туалет по-большому… и сразу после этого прочистить ей попку, — пояснил Асари. — Тогда, ум, тогда я очень возбудился, чтобы отказаться от такого… Синдзи посмеялся: — Молодец, Асари, делай как тебе приятно, — он покрыл себя халатом, — а я схожу таки в туалет. Если надо будет ещё что-нибудь такое сделать, то… — Я понял, — Асари хлопнул себя по виску, потом опустил взгляд на то, как он гладит свою стопу пальцами другой, — но я хочу найти себе девушку для таких целей, — расправил плечи парень в униформе, — я представляю, как мне было бы по кайфу прочистить полную попку девушки… *** Гость и хозяин сели за стол в доме-магазине, снаружи поднялась небольшая метель и здесь, пусть хоть в не таком уж богатом и весëлом месте, под гнëтом немецкой оккупации, чувствовалось относительно уютно. — Виктор, — Павел пытался осмыслить происходящее. — Я честно не могу… не могу понять, я… сплю? — Нет, ты не спишь, — чуть улыбался Виктор, сидящий напротив. — Ты настоящий? Человек из будущего? Как такое возможно?.. — Павел подумал, судя по его волнительному виду, он перебирал самые плачевные альтернативные варианты. — Я не буду тебе пояснять, Павел, как я оказался в твоëм времени. Хорошо? Ты не поймёшь, а врать я не хочу, — решил наш герой. Ну не затерать же в конце концов вот так прямо с улицы про Йог-Сотота и прочее? — Да, давай так поступим, — согласился Павел. — Есть вещи… за гранью человеческого понимания. — Он немного отстранился. — Такие, как Бог. — Хм, — Виктор вспомнил Йог-Сотота, — тогда я предпочитаю не думать над тем, что я в принципе не понимаю… Правда это не хрена не работает. Голове не прикажеш не думать. — Хм, — Павел сложил руки, о чём-то эмоционально подумал, живо двигая глазами, потом помянул Господа на своëм языке, и молвил: — Тебе наверное надо поесть? — Эм, да как-то не хочу. У вас тут голод, да? — Я немного продаю книги, в том числе редкие книги, работаю переписчиком, переводчиком, продаю имеющейся антиквариат… Мне этого хватает, чтобы кормить себя и… — Павел взглянул в ту часть дома, где Виктора ещё не было. — Ты укрываешь евреев от фашиков? — Виктор достал калорийный батончик из своего рюкзака. — Да… — Я хочу познакомиться, это возможно? Павел не решался. — Я полностью безопасен. Я ненавижу нацистов, фашистов. — Мне кажется, Виктор, ты… ты ещё можешь быть русским из Белого Движения. Я читал, русские из Белого Движения ненавидят евреев и готовы поддерживать Рейх… — Во-первых, Паша не все, — возразил Виктор, поведя в его сторону раскрытым «Сникерсом», — да, генерал-майор Краснов Пётр Николаевич был связан с SS и молил Бога о том, чтобы Гитлер мог победить, а также поддержал «инцитавиных гранжан» создать немцам «Казачьий стан» [4]. Генерал Скородумов Михаил Фёдорович создал нацикам Русский корпус [5]. Но вот, например, генерал Деникин строго отказался поддерживать нацистов до самого конца… Ну точнее до самого конца ему ещё предстоит отказаться, тьфу-тьфу, — Виктор постучал кулаком по дереву. — Это было во-первых. — Виктор смотрел на свою вкусняшку, но есть не собирался. — «Надо будет их угостить, чтобы расположить к себе». — А, во-вторых, Паша, я что, будучи сторонником Белого Движения, стал бы разгуливать в оккупированной немцами Варшаве в такой одежде? Понимаешь, Паш, это звучит странно, бредово, но… эм-э, достоверно то, что я могу быть только тем, за кого себя выдаю — сечëшь? А ещё я могу быть сумасшедшим, но для того, чтобы мне быть сумасшедшим, слушай Паша, — Виктор скрыл лакомство упаковкой, отложил и начал загибать пальцы, — надо откуда-то сбежать, достать эту одежду со знаками не существующего на данный момент государства, достать мобильный телефон, который если кто и мог создать на данный момент, так это в лаборатории высоких учëных… Понимаешь? Я, скорее всего, могу быть только путешественником во времени. Павел очень внимательно это слушал. — Да, ты разумно говоришь, Виктор… — Вот именно… — он подумал, чтобы ещё молвить: — Вот ты знаешь, Паш, я когда-то тоже был простым жителем своего времени. До тех пор, покуда не угодил к чёрту на рога. Хм! — говорящий усмехнулся. — Но я приспособился! Человек ко всему привыкает! — Ко всему привыкает… — Павел повёл взглядом. — Как ты сказал… Похоже, он хотел озвучить некую мысль, но сбился. Опять же, сравнил с чем-то своим. На вид ему было где-то до тридцати пяти, совершенно обычный мужчина, тех же пропорций, что и Рэндольф Картер, ничего примечательного. — И зачем ты путешествуешь во времени? Виктор решил ответить на этот вопрос, он подумал: — Я был жителем своего времени, 21 века, но однажды я погиб из-за глупого несчастного случая. Павел особенно к этому прислушался. — Не смотри так. После смерти я очутился в новом мире, похожем на наш. Но там были гигантские существа, научные вещи, технологии, которых нет в этом мире и которые, я так понимаю, у нас невозможны в принципе. Ибо работают на совершенно иных физических константах, — рассказывал Виктор. — Я сражался за этот мир, управляя огромной машиной… По ходу этой войны один из моих противников чем-то вроде магии отправил меня обратно, в тот момент, из которого я попал в чуждый мне мир. Только я остался жив и невредим. И вот я хочу вернуться обратно. Меня обманул кое-кто и вот таким образом я случайно попал сюда. И честно говоря, я не очень вижу, что мне в дальнейшем делать, — правдиво выложил всю ситуацию Виктор. — Э… — Павел оказался очень погружëн в хаотичные мысли. — Так ты умирал?.. — Да, меня размазала машина. В будущем очень много машин, все дороги города забиты машинами. Я жил в Москве и спешил в институт. Мне было двадцать два года. Пустая авария, хотя ничего удивительного — огромное количество людей погибает вот такой простой и глупой смертью. Каждый день. Я был нищим студентом, который ел гречку, и только мои родители и друзья могли горевать о моей нелепой смерти, даже не догадываясь, куда меня закинула судьба-злодейка. — И ты оставил этих людей… когда поспешил обратно в тот мир, где ты оказался? — спросил Павел. — Да, именно так. Просто тот мир, те люди, они стали для меня родными. И им нужна была помощь. Именно помощь, потому я должен вернуться к ним. Теперь паче, Паш, там я нашëл свою любовь. Павел ещё раз подумал, этот человек явно любил думать. — Хорошо, я сделаю глупость и доверюсь тебе. — «Наверное — это мне повезло манипуляцией сюжетом… ну или точнее вероятностью — да, вероятность», — подумал наш герой. — Я как бы случайно встретил такого человека… вроде тебя, — пояснил Виктор. — Я благодарю за это судьбу. — Всë-таки, я должен разделить с тобой свою скромную пищу, — встал с места Павел. Через некоторое время к ним с чердака присоединился мальчик — обычной такой внешности — не без доли подозрения он посмотрел на Виктора, но при этом именно что страх не показал. Виктора сразу впарил ему батончик, чтобы произвести приятное впечатление. — Это Давид, он сбежал из гетто, — пояснил Павел. — «Интересно, это единственный еврей, которого он укрывает?» — напрямую Виктор не стал задавать этот вопрос, чтобы не посеять сомнений. Попутно, продолжая разговор, наш попаданец прокрутил в голове всë то, что он помнил из этого периода Второй мировой. В течение первого года оккупации большинство евреев Польши были закрыты в гетто. Где-то на момент 1942-43 годов началось масштабное истребление. Кажется евреи пытались восстать в Варшаве, в 1943 году, повстанцы из гетто погибли, но не сдались, ибо всяко были обречены на смерть. Большинство жертв — на совести немецких нацистов, но охотно участвовали в геноциде и сами поляки — о чëм осталось множество свидетельств. Правда, по понятным причинам, тема эта в советские времена не педалировалась — не желали выносить в публичное пространство информацию, способную пошатнуть пресловутую «дружбу народов». Тут ничему удивляться — отнесись немцы значительно лучше к русским, и русские предатели и союзники немцев также охотно бы уничтожали евреев, ведь какой собаке неизвестно, что этот народ все ненавидят, виня его во всех бедах? Виктор вспомнил, что мельком было что-то такое в исторических хрониках по теме: один поляк укрывал евреев, после того, как необходимость отпала, он просил только об одном тех, кого спас: ни в коем случае не говорить об этом кому-либо, кто лично из местных его знает, ибо соседи крайне прескверно отнесутся. Такова была ненависть простого польского люда к евреями, так что нет на Земле народа с долгой и богатой историей, за каким бы не числилось тех или иные кровавых преступлений. — «Мда, в интересное время меня занесло», — подумал наш герой, вспоминая многочисленные опусы отечественных расточителей бумаги — про то как самого разного толка попаданцы избивают морду Гитлера. Ну или наоборот, братаются с ним, чтобы уничтожить проклятых Англию с Америкой. И хотя сам товарищ Северов оставался германофилом, а от Хуго Босса у него вставал член не хуже, чем на зад Каору, ну а уж Англичанку, которая всегда гадит, и Пиндосию, где негров личнуют, — он в гробу видал; тем не менее простить Рейху уничтожение огромного числа народу исключительно из идиотской веры в то, что они чистое зло — евреев иль цыган, гомиков или психически больных — он не мог и не собирался, не говоря уже про огромное количество погибших советских граждан всех национальностей его огромной страны. — «Так, если культисты звали Йог-Сотота, чтобы Вторую Мировую изменить в пользу немчуры, то логично предположить, что тот, кто наставил рога Иосифу, отправил меня именно в тот момент истины, чтобы я мог кардинально изменить историю. Но что делать? Конечно, тут не надо терять времени, но не исключено, Витëк, что тебе предстоит набить морду лично Гитлеру!» Гроб-часы материализовались возле больших пирамидальных конструкций, пылящихся посреди ржавых барханов. Ближайшие холмы сверкали кристалликами льда, а местное светило ниспосылало свой блеклый огонь точно в зените. — Никто точно не знает, мой дорогой Безумный Араб, откуда, чëрт возьми, появился Повелитель Боли, но тексты Целеано говорят, он был сыном женщины-гуманоида и Йог-Сотота, он стал поклоняться Ньярлатхотепу и получил в дар от него механизмы, каковые были вживлены непосредственно ему в плоть — и так Lanius или просто Шрайк [Сорокопу́т] стал Повелителем Боли [6]. Окутанные некими ореолами, что хранили их от неблагоприятных условий снаружи, Абдул и барон покинули Часы и сразу очутились пред высоченным железным деревом — если так можно было назвать эту конструкцию, где на колючках корчились представители разных рас — от гуманоидов Ленга до бьякхов с Альбадерана, от синекожих рëвозавров до бочкоподобных звездоглавых Предтечей. Несчастных пронзали лезвия и шипы или нечто среднее между ними — и таким-то колдовством они не находили себе покой в смерти, но корчились в муках живыми. Даже Альхазред пришëл в ужас: — Куда ты нас привëл?! — Спокойно — да, все, кто стремится к Гробницам Времени, ожидает такое возмездие, но я явился теперь с целью давать приказы самому Шрайку, — Гауптман взял с собой книгу, одно из тех проклятых Писаний, чья обложка из кожи представителей разумных рас, богохульными письменами восхваляла Великих Древних; мастер-оккультист сделал пасс ладонью над ней, печать дьявольского вида открылась сама и страницы по своей воле верно раскрылись перед ним на нужной странице зловеще-жëлтого оттенка — и тогда барон вытянул руку к техногенному входу из тëмного металла и камня, где в их слитом переплетении в ответ на первое слово воззвания явственно загорелись рубиновые кресты. Перед этим он успел дать последние пояснения своему спутнику: — Я бы сам-то не решился звать Йог-Сотота, но когда Виктор сделал это, я следал, что сделал — чтобы сила моя могла подчинить Шрайка. Ибо как глава Братства Зверя, я знаю, что слуги Ньярлатхотепа властны над Повелителем Боли. Нам Ньярлатхотеп велел призывать Шрайка во времена самых неистовых безумств! Под последующие шëпоты заклинаний, распевы гимнов Древних и воззваний к Ньярлатхотепу и Азатоту и энергичные жесты барона, под мерцания чародейских колец на его пальцах; техногенные, мрачно-готические врата Гробницы Времени отверзлись и через усеянный красными крестами и письменами проход к ним явился очень зловещего вида верзила. Оно вышло из приподнявшегося места без спешки и Альхазред уж приготовился провозгласить чары разрушения — дабы стереть с лица Вселенной свою же собственную плоть при первой угрозе со стороны этого монстра. По всему мирозданию есть самые разнообразные клевреты Ньярлатхотепа, соревнующиеся друг с другом во зле, но самые ужасные из них те, кто обрекает своих жертв на вечные муки — будь то Первосвященник Ленга, тот, кем стал Кроуфорд Тиллингаст, Калюкс Красный, или этот вот Шрайк. Оно напоминало человека, но к роду человеческому не принадлежало ни в коей мере. Росту в нëм возвышалось, по меньшей мере, метра три. Серебристая поверхность его тела, казалось, струилась и переливалась подобно ртути. Красноватое свечение падающего солнца и крестов позади, отражалось от граней его панциря и сверкало на изогнутых металлических лезвиях, которые торчали у этого создания отовсюду: изо лба, из четырëх запястий, из непривычно устроенных локтевых и коленных суставов, из пластин, защищавших его спину и грудь. Простирая вперëд чëтыре длинные руки, оно скорее не шло, но проплыло по слегка дрожащему вокруг него воздуху. Ладони были раскрыты и пальцы, похожие на хромированные скальпели, находились в постоянном движении. Даже многое повидавший Безумный Араб с трудом мог оторвать взгляд от тысячегранных очей этого существа, полыхавших красным огнëм, рядом с которым ещё сильнее бледнело тутошнее солнце и от которого на весь мир ложились кроваво-красные тени. — Ох, — Альхазред отступился, а Гауптман продолжал заклинать Шрайка. Тот не останавливался, продолжал приближаться, покуда над головой барона не нависло вплотную лицо из стали, хрома и кости, пасть — вдавленная: как у помеси волка с экскаватором, зерцала хищного пса: два рубиновых лазера, сверкающие сквозь кроваво-красные самоцветы; из переливающегося ртутного лба торчал кривой тридцатисантиметровый клинок; такие же шипы воротником окружают шею. Шрайк нечто выговорил и такой язык — не акло — не принадлежал к тем, на каковых мог вести речь Безумный Араб. Шрайк и Гауптман вели беседу, долго и очень долго, автор Некрономикона уж успел вдоволь насмотреться на муки тех, кого чудовище насадило на Древо Боли и даже у писаря апокалипсиса пробудилось мучительное сострадание. — Готово! — обернулся довольный Гауптман. — Шрайк будет медитировать, чтобы найти свою жертву… Монстр с шипами развернулся и направился в свою Гробницу. — Шрайк ещё не родился относительно этого времени, он движется из будущего в прошлое этой Вселенной, — взглянул барон на оранжевый небосвод, где сквозь тонкую атмосферу переливались яркие звëзды, хорошо различимые благодаря этому слабому солнцу. — Шрайк в силах найти любую жертву, где бы она не пряталась. Гауптман указал на Древо Боли, очень довольно и совершенно безразлично к жертвам страшного охотника: — Или он станет основой для Ключа, или будет висеть там. *** Огромное озеро, похожее на располавленный свинец, заполняло середину многокилометрового плававщего среди разогретых газов острова породы, посреди разгромленной преисподнии. Довольная Клиа Клиар поместила ограничитель силы себе на шею. Минетт и Мэллори ещё не могли отойти от того, как быстро завершился бой. — Что вы стоите? Прикажите вашей посудине вобрать то, за чем мы пришли, — скомандовала Сисификс, указав на флагман когов, а потом на полурасплавленные останки Гибрида, ставшего вот таким вот полусубстратом, по сути — отбивным, пригодным для поглощения. *** Через некоторое время выяснилось, что во время секса сразу с двумя мужчинами, Каору кончил только один раз — когда его имел Макото, а он прочищал второго своего коллегу. — Синдзи, ты знаешь, как я люблю тебя, потому я не хочу по возможности так растрачивать сперму на других мужчин, — прямо заявил вечно улыбчивый муж-альбинос. — Хорошо. Синдзи сейчас особенно не хотел уже секса, так как кончил дважды и, что самое главное, измотался с Тодзи, но Каору он любил ещё сильнее, много сильнее, потому сложил коленки перед супругом и позволил тому взять себя в выставленную попу. Видя, что Синдзи не дрочит, а просто ожидает, когда Каору закончит быстрые и энергичные толчки, Ангел Свободной Воли интересуется: — Как ты провëл время с Тодзи-куном? — О, очень хорошо. Мне больше все понравилось делать его своей любовницей. Это очень приятно, брать мужественного парня и трахать его в широкий и глубокий зад! Я прямо как лишаю его силы каждым движением и он принадлежит мне, я выдавливаю его в грязь! Если он подчиняется мне, то кто он после этого?! Я как-нибудь обязательно ещё раз сведу вас вместе, думаю, ты тоже оценишь его, — говорил Синдзи, сложив руки перед собой и слегка дрожа от очень энергичных, пронимающих его всего таранов Каору. — Буду ожидать, чтобы повторить твой опыт. Каору сейчас пока прекратил разговор, чтобы сосредоточиться на разъëбывании попки своего маленького Синдзи. Каору был очень возбуждëн, потому эта деятельность незамедлила принести плоды. — О-о-о-ох-а-а-а… — с таким свободно протянутым звуком Каору извергся и залил Синдзи. Только после того, как муж языком продолжил вылизывать из Синдзи то, что он в него сбросил, пассив заговорил далее: — Я обнаружил, что мы с Тодзи очень хорошо срабатываемся. И это не удивительно — я читал об этом, что гетеросексуальные парни текут как сучки, если находят своего парня. Хикари, по совету Синдзи, осторожно легла рядом с Тодзи. — Как ты провëл время с Синдзи? — поинтересовалась законная супруга пару часов спустя, когда Тодзи пробудился и потянулся. — Очень хорошо, Хикари. Я люблю его. Я чувствовал к нему такую любовь, какую чувствовав к тебе. — Ах ты!.. — такие слова не могли не задеть Хикари, пусть она и была согласна на обмен партнёрами, она тем не менее надеялась, что будет самой первой женщиной для Тодзи. И именно поэтому, к слову, она без особых проблем допускала именно гомосексуальные связи мужа, так как была уверена, что тот не влюбится в парня, а будет только ради интереса раз от разу обходиться такими отношениями. — Хикари, а почему я не могу любить сразу двоих? — Тодзи очень нежно привлëк жену в объятия и у той сразу прошли все признаки ревности, потому что она почувствовала в тоне, жестах и взгляде то, как муж ценит тех, кого любит. Остальные часов десять ребята потратили на сон и различные подвижные игры внутри достаточно обширных помещений «Wunder». Кадзи поодаль курил, смотря на то, как пилоты и некоторые другие сотрудники играть в бадминтон. — Хм, — рядом он услышал хруст яблока, Шут как-то кровожадно обгрызал фрукт, подходя, облачённым в свой индивидуальный прикид — чёрные пиджак и брюки, белую рубашку и красный галстук. — Привет. — Э, привет… — Кадзи посмотрел ему в глаза, и как-то повёл своим взором, словно не решаясь дальше продолжать зрительный контакт — этот Шут внушал другим чувство страха. — Да ничего, не бойся меня — я не укушу. — Не укусишь? — Кадзи слегка посмеялся. — Ладно. Шут с долей неприязни посмотрел на дымящуюся сигару. — Вы бы хоть придумали бездымные сигареты с ёбаными нанороботами? А то курить — вредно для здоровья. Знаете ли? — Хах! Жить — вообще вредно для здоровья, — отшутился Кадзи. — Ага — жить самое вредное. Вы правы, чёрт побери, — Шут не мог с этим не согласиться. — Я как-то решил даже бросить жить. Тут посмеялся уже Кадзи. Неожиданно его сотряс флэшбэк — череда образов: этот гоняющий вечно знойный воздух вентилятор, сквозь него падает свет заката, а там дальше выстрел, кровь… «Прости, Мисато!» «Я люблю тебя!» — А-ах… — Кадзи осёкся. — Что такое? Воспоминания из прошлых реинкарнаций? — Шут немного подсмотрел это в голове у собеседника. — Такое бывает. — Э… не знаю. — Кадзи не смог это прокомментировать и только нервознее закурил себе дальше. — Ничего страшного. Я тоже много раз помирал. — Шут сгрызал яблоко. — Прости, тебе кажется нравится быть куколдом, да? — А… Ээ, знаешь о моих пристрастиях, — Кадзи задел сам факт того, что Шут чрезвычайно осведомлён об этом. — Да так — ничего личного. Просто хочу сравнить свой опыт и твой. Мне обычно вот равнодушны все эти розовые сопли, — говорил Шут, очень развязано и свободно, держа яблоко на поднятой руке и слегка двигая талией. — Но Рей мне интересна… — Ты спал с Рей? — Да. — И… понравилось? — Весьма. — Тогда поздравляю. Но тебя беспокоит этот Рэндольф, да? — догадался Кадзи. — У-ф!.. — Шут сунул в рот весь фрукт, отчего его постоянно слега небритые щёки надулись. — Да, как ни странно… — говорящий отряхнул ладонь о ладонь. — Я раньше считал себя выше всей этой мелочности, но теперь… Кхм, вот. — А почему бы тебе не завести отношения… с другой Рей? Рей существует не в одном экземпляре. — Да, но меня интересует именно Рей I. Остальные Рей — простые… Рей. Кроме Альтер, она мне тоже интересна, но… мы с ней не знакомы как-то. С того раза. С той реинкарнации в вечном Колесе Сансары. — Признаться, тут я ничего не могу тебе посоветовать, — Кадзи достал изо рта сигарету, отвёл взгляд и подумал. — Мне кажется, тебе стоит подавить ревность. К чему тебе ревновать среди нас, где уже давно принято по взаимному согласию как угодно ебаться? — Но ты же ревнуешь Мисато, — напомнил Шут. — Да, но я уверен в том, что Мисато будет со мной. Кроме того, если говорить откровенно, а я буду говорить откровенно, раз уж ты начал этот разговор… И вообще ты не обычный человек, тебе такие вещи говорить можно, — Кадзи помедлил, собираясь с мыслями. — Я эту ревность в постели использую ради личного удовольствия. — А, ну о твоих пристрастиях я наслышан, — сказал Шут. — Только не надо относиться к ним пренебрежительно, — улыбнулся Кадзи. — Пристрастии — это когда ты знаешь, как сделать себе приятно. — Ладно, я не отношусь к такому негативно. Просто раньше эта сторона жизни обходила меня, — повторялся Шут. — Потому я хочу обсудить это с тобой просто как с человеком опытным. — П-у-ф! — Кадзи выпустил дым. — Я если честно не знаю, что тебе в постели может понравиться, а что — нет. Я сам много экспериментировал. Поначалу я просто хотел, чтобы у меня было много женщин. Мне было приятно чувствовать, что я — альфа-самец. А сейчас — да, мне нравится идея конкурента, который наставляет мне рога. Более того, мне очень нравится, если этот конкурент будет не только забираться на мою женщину, но и прямо насиловать меня самого. Вот как. Вот такие вещи мне приятны и я считаю, что совершенно нормально их практиковать в постели. Я не могу советовать тебе ничего такого… — тут Кадзи сбился. — Слушай, а тебе никогда ни кого не хотелось изнасиловать? Я слышал ты и Виктор?.. — Я просто решил потроллить товарища Северова, вот и всё. Вытащил из мозгов желание быть выебанным в задницу. А чë оно там уже во всю было? Но наш закомплексованный горе-попаданец не мог признать того, что ему снизу тоже бы понравилось. — Шут указал пальцем на Кадзи. — А доказательством этого было то, что как только мой хуй оказался у него в очке, так ему сразу стало настолько приятно, да ещё парня при этом ебать, что я прямо сам немного в ахуе был от того, как можно быть таким пидорасом. — Ты прав, снизу — это тоже приятно, потому что можно получать удовольствие спереди и сзади, — согласился Кадзи. — Мне вот нравится воображать, что другой мужчина отбирает у меня Мисато. А сам я за это его анально насилую. А ещё мне нравится, когда меня насилуют. Да, так меня унижают ещё больше, чем когда берут мою жену… Ты хотел бы изнасиловать Рэндольфа? — У-ум, даже не знаю… Нет, наверное. Меня просто бесит, что он с моей Рей! — наконец высказал Шут. — Значит это обычная ревность. — Ах! — Шут развëл руками. — Я раньше просто убивал людей, которые меня раздражали! Да, я был плохим человеком и так как я мало раскаялся в чëм-либо, я не могу считаться сейчас хорошим. — Ну, лучше было бы, чтобы ты раскаялся. — Кадзи перестал улыбаться и более сосредоточенно взял в зубы сигарету. — Понимаешь, у нас не институт благородных девиц, как говорил старина Гитлер [7], но если ты будешь… — Я не буду, — Шут сунул руки в карманы. — Тем более я не могу причинить вред тому, кого любит предмет моей… симпатии. Я пальцем никого не трону, пока я с вами, а я планирую быть с вами до конца. — Хорошо… — Кадзи с долей меланхолии выпустил дым. — Я должен придерживать свои чувства и если надо — я их придержу, — Шут повернул голову. — Ладно, спасибо за разговор! — он махнул рукой в сторону собеседника. — Я пойду. — Да, будь осторожен, — Кадзи покосился ему в спину и остался докуривать сигареты. — Странный тип, но да у всех свои странности… Шикинами громко бросила ракетку Сорью. — Слушаю, Другая Я, — обратилась после этого Шикинами, — а тебе же нравится твой Синдзи? — Да, нравится. Он добрый и приятный парень. Шикинами улыбнулась на этот ответ. — Мне он особенно дорог… Потому что Синдзи готов вытаскивать меня даже из ада. — Да, согласна, что такого человека надо любить. — Шикинами немного подумала. — А Мари? — О, её действия меня иногда раздражают. Но в остальном она же ко мне хорошо относится, а это отлично, — улыбчиво говорила Сорью. — И она меня любит, что самое главное. — Любит? Вот и отлично. Но Синдзи больше ведь с Каору… чем с тобой, да? — уточнила Шикинами. — Да, он явно занимает его внимание в большей мере, чем я. Хотя мой Синдзи всё равно меня любит. — Прости, что интересуюсь… — Шикинами на всякий случай извинилась за то, что сунула нос. — Не надо простить прощения, — не оценила Сорью, — тебе же интересно. — Да мне интересно, я буду тогда тебя свободно об этом спрашивать, — улыбчиво говорила Шикинами. — Я хочу знать, что интересно и приятно другой мне, ведь ты — это то, какой могла бы стать моя жизнь. — Э-э, — Сорью ясное дело вспомнила о своём детстве и о том, какой жизненный путь она вначале избрала. — Знаешь, сказать честно… Другая Я — это человек, который, да, наверное во многом меня поймëт, но тебе не стоит знать всё обо мне. Я натворила различных… ошибок. — Я не буду влезать к тебе в душу, Аска, я просто интересуюсь тем, чем ты не против со мной поделиться. — Да, — Сорью слегка посмеялась, — ты можешь спрашивать про мою личную жизнь — мы с друзьями обычно доверяем друг другу наши отношения. Благодаря Синдзи, который научил нас рационально к этому относиться. — Ага. И как… твои отношения с Мари? — интересовалась наша правоверная христианка. — Я просто никогда не состояла в отношениях с женщиной. Но, раз ты состоишь, выходит — это возможно и для меня. Шикинами тут вспомнила видение, которыми её агитировал то ли Ньярлатхотеп, то ли Ктулху: в этих глюках она, Альтер и Шон стали слугами зла, она с Аянами занималась развратным сексом. Тогда она находила подобное отвратительным, как и остальное, связанное с их природой полумонстров. Но нельзя сказать, чтобы она когда-нибудь идейно выступала против секс-меньшинств — у неё только краску на лице вызвал роман Рицуко и Майи, имевший место на их отрезке цикла. — Ну-у, Мари может быть очень назойливой и меня это бесит. Но она добрый и приятный человек. А это — главное… Кстати, — Сорью игриво подмигнула, — не хочешь попробовать в постели с девушкой? Я уверена, твой Шон-тян оценит сразу с двумя девушками. — Ой, даже не знаю, — наша праведная христианка чуть не покраснела, — я подумаю. В принципе ты права, я много времени проводила с Синдзи… Шоном, как вы его называете, но… Кхм, в общем — я подумаю. Сорью посмеялась: — Я буду твоей соблазнительницей! — похлопала её по плечу Сорью. — Ладно, — подмигнула она, — не буду назойливой как Мари. Я просто тебя прикалываю! А сама — будь как хочешь! — Ладно! Обе наши девушки посмеялись. Когда Евы вновь столкнулись во время учебного боя, их тренировки прервали: — У нас вот какие новости, — заговорил Харли Уоррен, передавая сообщение с Земли; сейчас он занимал должность оккультного офицера NERV, на пару с несколькими людьми из Каротехии и Карлом Крафтом. — Мы испытывали новые телепатические ретрансляторы на основе захваченных образцов Девериха, и когда мы соединили один с Джеем, — Уоррен, конечно же, разумел одного из двух звездоголовых, что работали на их организацию, — ему удалось связаться с родной планетой и принять много обрывочных и тревожных мыслей… На планету Предтечей напали какие-то монстры… — Джей скромно просит вас, — продолжал уже Карл, указывая пальцем на стоящего позади инопланетянина с бочковидным туловищем и звездовидной головой, — чтобы вы хотя бы попытались отозваться на этот сигнал SOS. — А мы успеем? — спросила Аска Сорью. — Глупый вопрос, ты что не поняла, как устроено время? — по-доброму усмехнулась Юй. — Да, это можно попробовать, — согласился потирающий подборок Рэндольф. — Тогда я буду не против спасти этих инопланетян, они вроде нормальные, как мы поняли, — дала добро Мисато. — Да, я готов помочь им, — также с охотой отозвался Синдзи. — Ага, будет новое приключение! — вскинул руку Кенске. Почти все и особенно, разумеется, Каору, ясно улыбнулись и вскинули руки: — За приключения! Хей-хей! За новые приключения! Только все Рей, Шут и Кирби остались точно без тени братского веселия всей остальной команды… *** Сюзан Певенси сегодня отмечала годовщину смерти родственников и печально смотрела на мутную Темзу. — Это он тут живëт, да? — Минетт смотрела своими полностью белыми глазами только в одно направление, воспринимая множество шагающих по улице англичан чисто экстрасенсорно. — Ах, сколько тут тупого человеческого мяса! — фыркнула Мэллори, ибо она искренне презирала простых людей. — Разнести бы тут всё! — Часы! — весело указала Клиа Клиар на Биг Бен. Немая Мэри скинула очередную маску, меняя эмоции, показывая более заинтересованный вид на плоскости неживого лица. — Полно вам, девочки! — подняла руку глава всей этой компании, сумев для приличия в людском обществе прикрыть дыру в животе наряду со всем своим откровенным нарядом работницы стриптиз-клуба. — Нам надо будет испытать нашего кандидата. Так что… Демоница ухмылялась Лондону второй половины двадцатого века. — Тут будет что поломать…