Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

— Какая забава, — молвила Сисификс, глядя в камень-палантир, словно царевна в колдовское зеркало. — Минетт, Мэллори. — Да? — На Землю будет совершенно нападение, а Небесных Рыцарей нет дома. Ксирдент проник в свиту бесов Соломона и теперь он сообщает мне о планах этого царя. Сисификс осведомила о подробностях своих подельниц. — Мы присоединимся к этим Огдру? — А как же, пусть это будет первое дело Апостолов Смерти. У нас как раз есть то, что надо. В недрах судна когов, заканчивались процедуры перестройки Ев 11 и 12. — Чтобы усовершенствовать ваши машинки, я приказала Орге переделать их под те новые данные, которые мы получили от нашего двойного агента, — взялась пояснять Сисификс свой план, мгновенно созревший в голове. — Да, это мы помним. — Так вот, раз мы переделали их в Марки, то теперь у них есть одно важное свойство… Гигантские Огдру Хем, призванные глубоководными-староверами, бороздили воды океана. Из толщи вынырнула очередная громадина, тёмная, с кольцом красных круглых зерцал, кучей свисающих гибких конечностей, подобных кнутам, каковые завершались то клешнями, то набором острых шипов, то чем ещё такого зловещего рода. Вслед ей, с самого дна всплывала ещё одна продолговатая штуковина, у которой сверху чёрной бездной зияла утроба, а внизу двигалось нечто от рыбы. Ещё одна такая штуковина выныривала поблизости — эта напоминала очередной коричневый фаллос с продолговатым основанием и множеством плавников. И вот над ними среди облаков появился глаз — Огдру Хем встретили пролёт Ангела-бомбардировщика. Сахакиил имеет вид плоской амёбы, у которой спереди зияло око, в обе стороны отходили тонкие продолжения тела, завершавшиеся ещё одними такими зерцалами, от которых в сторону от центра выходили подобия ресниц. Вся эта штука в размах превышала полтора километра. Сахакиил по большей части был оранжевым, белки были жёлтыми, радужка — зелёная, зрачки — красные, центральным служило ядро. Когда он пикировал на Огдру Хем, можно было подумать, Ангел прилетел обниматься. Он пал на них и поднял громадную волну и серию мощных взрывов — в одного монстра он попал центральной частью, иного зацепил, третьего с загибания смёл краем как рукой. В этом буйстве волн и взрывов можно было наблюдать, как разлетаются на останки, не выдержавшие таких объятий, все трое Огдру Хем. Ещё колоссальные исчадия Себетту появились на относительно низкой глубине. Один отливал кристаллически-зеленоватым и выбирался к берегу на куче ног, похожих на лопасти клешней краба. Иной вытягивался с большой безглазой пастью на конце и также располагал тьмой конечностей, похожих на лапки насекомых, а ниже сих членов протягивалось в даль нечто от кольчатого червя. Ещё один вырвался с длинным и восходящим вверх подобием носа, прямо как корма некого воздетого судна — у этой штуки по бокам зыркало на все градусы тысяча глаз, прямо как у кристаллическо-зеленоватого собрата — только у этого преобладал фиолетовый и серый, а сам он казался где-то гладким, где-то шершавым. Вспышка бластера разметала голову одному, потому сокрушила вверх второго — останки окрасили воду зеленоватым ихором. — Умрите, вторженцы! — темноволосая девушка-пилот европейской внешности расстреливала Огдру Хем одного за другим. — Клара, эти американские EHEL хорошо их берут! — одобрила своё оружие другой пилот — тоже девушка европейской внешности. Она разила невидимым лучом какого-то уже достигшего суши выползня — у этой еле перебирающей причудливыми и громоздкими конечностями сволочи имелся закрывающий туловище, костного вида панцирь, также у него громоздилось несколько как попало торчащих вверх шипастых рук, при этом — как будто без кожи, и голова, как череп с челюстью, которая состояла из нескольких отделов, скалившихся поразительно человеческими зубами. А ещё над этим зияли паучьи очи. Одновременно с этим Кайдзю Горозавр с разбегу опрокинул Огдру Хем, который имел вид сотканного из коралловой ткани столба на острых ножках, эта штука попыталась дать отпор каким-то выстреливаемыми из себя жгутами, но Горозавр весом и энергией сразу пересилил жалкое сопротивление и в течение нескольких секунд перегрыз этот столб напополам. — Да, Светлана… — Клара взглянула на то, как происходят дела на суше — самая большая группа из крупнейших Огдру Хем оказалась уничтожена без проблем — они только на всякий случай выстрелами дожигали останки перед тем, как позволить подхватить себя Великой Мысли и в прыжках отправиться дальше. Для скоростного перемещения бойцы допрыгивали до купола и бежали по обратной стороне. — Зови меня просто «Света». Кто-то коллекционирует марки, кто-то новых врагов, а Светлана Лазарева, для друзей Светик, регулярно обновляла свою подборку свежих сплетен. Любопытные ушки девушки, словно силки вылавливали каждое случайно обронëнное слово, которое потом, объединившись с другими, всенепременно ложилось в основу нового слуха. Неисправимая болтушка Света по праву считалась главным элементом сарафанного радио NERV-России. Друзья и знакомые шутили, что это у девушки наследственное — ещё во время возвышения NERV, её мать и отец трудились в отделе по связям с общественностью. Пока первая трагически не погибла, конечно, а второй не повесился с горя. Свете стоило больших усилий пережить эту трагедию, но она смогла и ныне не осталось ни единого намёка на депрессию. Стас же, отрабатывая титул сердечного друга, пахал подопытным кроликом для отработки потенциальных сенсаций. Голос Светика спокойным ручейком растекался по эфиру, расслабляя уставшую голову парня. Девушка говорила без остановки, время от времени, не глядя, хлопая по ладони Стаса, когда та, живя собственной, насыщенной жизнью, пыталась поближе подобраться к заповедным местам, куда её пока не допускали — собранные с миру по нитки факты подавались в виде хаотичной информационной смеси, способной свести с ума любого мужчину-рационалиста. Стас уже на втором слове потерял нить повествования Светы: масоны, мировой заговор, мудрецы Сиона, каббала, древняя Атлантида, Р’льех, Некрономикон, Чёрная книга Арды, Кумранские рукописи, серые человечки, Маджестик 12 и 13, боевой американский поп Джеймс Пауэлл и его секретный проект «Кодекс кошмаров», Новая Швабия, сбежавший от правосудия в Румынию Гитлер, ещё что-то там. Стас мысленно махнул на это рукой, и теперь с блаженной улыбкой воспринимал поток сплетен, как милейшее музыкальное сопровождение. Длительные тренировки мозга научили парня инстинктивно кивать в нужных местах и выхватывать из контекста фразы, требующие внятного ответа. — Спасибо, Стасюсик! — Света смешно чмокнула губками и защебетала с новой силой. Стасу было хорошо, и с каждым новым глотком капучино становилось ещё лучше. Дурацкое ощущение «надутой головы» после последнего синхротеста постепенно растворялось без остатка. — «А причëска у Светика сегодня и правда зачëтная… Как бы ей намекнуть, чтобы она еë оставила?» В плане художественной укладки волос Света находилась в вечном творческом поиске. Разыскивая свой идеал, девушка до дыр в экране смартфона зачитывала женские журналы в Интернете, и все понравившиеся варианты поочерëдно располагала на своей голове. Иногда получалось нормально, иногда совсем наоборот… В этот раз, по мнению Стаса, результат заслуживал твёрдой пятерки. Светло-русые, слегка вьющиеся локоны Светы избавились от диктата заколок и свободно спадали на хрупкие плечи. Идеал достигнут, осталось только убедить в этом саму девушку. К своей собственной причëске у Стаса отношение было самое простое — тëмно-коричневые пряди не должны мешать жить. На праздничном вечере в честь нового 2017 года со Стасом случилось то, что хотя бы раз случается с каждым человеком, ведущим его образ жизни. Молодëжь, клубящаяся в выделенном от начальства зале, беззаботно отрывалась под оглушающий рëв динамиков. По рукам тайком ходили милые бутылки, спëртые с взрослого стола. Одно из резких колебаний разбушевавшейся толпы буквально бросило Стаса и Свету навстречу друг другу. Взгляд за взглядом, слово за словом, их знакомство прошло путь от простого танца до полноценного медляка. К утру Стас уже не воспринимал себя отдельно от Светика. Наверное, это и есть Любовь… — «Только чтобы отомстить за свою мать этим, ты стала пилотом. Как и я. Я понимаю твои чувства. Мы вместе будем мстить за себя», — думал Стас, когда происходила синхронизация перед первым настоящим боем. [1] Средние Огдру Хем напоминали ходячие брокколи — попадались среди хтонических уродов и более крупные, даже гигантские, значительно больше Ев: вот похожий на серого кита, у которого основание — неисчислимые ложноножки и какие-то переплетения органического не пойми чего; вот идёт на многих ногах следующий, бог пойми какой, несёт скалистую тушу в несколько надстроек ядовитых красных и чёрных оттенков; вот высится ковыляющая багрово-коричневая склизкая горная вершина, буквально как гора без внятных черт живых существ, коли не считать одного-единственного выступа с триллионом зерцал. Они бьют их и бьют — в одних режимах стрельба невидима, в других — хорошо зрима, но вспышки пламени происходят всегда от поражения. Враги распадаются в зелёную слизь и ничего толком не могут сделать, что характерно. Кто-то из самых самонадеянных уже едко комментирует или бахвалится, что враг — какая-то ерунда. Разве что двое мускулистых американцев — белый и чëрный — ниже травы и тише воды после того, как не смогли ничего сделать очень уж крупному песчаному червю, которого сейчас ели Кайдзю, включая Годзиллу. Лёха очень много говорил за делом — чтобы сбавить стресс, парень озвучивал всё что попало. В такт его словам разлетался зеленоватый ихор. Стас палил молча, прошибая то один ходячий коралловый риф, то другой ковыляющий брокколь. — «Это и правда похоже на игру… Они странные враги. Словно их никто не тренировал, как нас. Может, они животные, случайно тут оказавшиеся?» — Пусть запустят недовершённые УПМ, — отдал приказ Николаев после серии успехов по ликвидации обычных Огдру Хем. Командующий кратко пояснил Совету: — Мы производили ещё два УПМ в Австралии и один в Германии. Они будут слабее и могут функционировать со сбоями, но они также нужны нам! Против такого многочисленного, но слабого противника они сгодятся! Николаев не пожалел рисковать пилотами. Два австралийца — парень и девушка привлекательной внешности — хлебнули LCL. Дело в том, что в Австралии тоже оказались призваны Огдру Хем, потому пришлось задействовать местные силы Мирового Сообщества. Ещё одному крепкому немцу интеллигентного вида тоже пришлось подняться в атаку со своей недоделанной Евой. Таким образом УПМ было не девять, а двенадцать. Бомбардировщики с авианосца США, стоящего у берегов Австралии, поднялись в небо и смогли быстро достигнуть цели благодаря воле пилотов, которая позволила им сократить расстояние — бомбы полетели на какую-то пакость, тянущую щупы с подобиями венериных мухоловок на концах, и покрыли ту взрывами, где в огне и пыли разлетелись и пали ошмётки. Пилоты-австралийцы из-за недоделанности своих Ев куда хуже сокращали расстояние, но помощь местных мифических существ и сил, служащих земным богам, и таки неистовое желание уничтожить монстров, смогли привести парня и девушку к цели — и после очередного прыжка красавцы очутились возле крупной сволочи, имевшей большую тушу и множество корневидных ручищ. Вдвоëм успешно прибили гадину. — Нам нужны живые пилоты, в том числе и потому, что их индивидуальная личность может развить силы Евы, — пояснил Николаев, наблюдая за тем, как исчез с интерактивной карты очередной сигнал крупного Огдру Хем. — Машинки тоже хороши, но наш авангард — всё-таки живые люди, потому про них тоже не стоит забывать. Николаев процитировал свои мысли, которые посетили его голову, когда он разглядывал фотографии пилотов и читал досье. Американцы: два накачанных коротко стриженных парня — белый и чёрный — и девушка с внешностью забияки со стажем. Китайцы: двое неотличимых для европейского глаза парней, настолько сосредоточившихся, что их глаза стали ещë уже обычного. Эти двое уже тренировались пилотировать Евы 11 и 12, но Китайским командованием ставка была сделана на Имитационные Системы, что в общем-то спасло этих ребят от плена когов. Их время настало только сейчас управлять южно-корейскими Евами. Русские: пара парней, которые, наоборот, разительно отличались друг от друга — статный брюнет и более обыкновенный парень посветлее, а также приятная и хрупкая девушка со сходствующим именем — Света. Немцы: уже упомянутый парень вида «спортивный интеллигент» и скромная брюнетка с длинными, собранными в хвост волосами. Австралийцы: как уже говорилось выше, снова вариант парень и девушка, оба красивые и оба, похоже, любят посмеяться над другими. Итак, четыре девушки, восемь парней. Они пошли на этот экспериментальный отряд из соображения, что индивидуальные способности пилотов смогут встать вровень с богатырями авангарда NERV: так значились Аска, Тодзи, Виктор, Кенске, Мари, Сабуро — те, кто показал и развил свои индивидуальные способности в бою, изначально будучи обычным человеком. Волшебники на разноцветных драконах поливали пламенем и молниями осаждающих фиолетовые цитадели Огдру Хем — ходячие кораллы и подобия цветной капусты гибли под шквалом чар. Некоторые из них в ответ выбрасывали струи жидкой дряни красного или, чаще зелёного цвета, отчего все ближайшие живые существа становились кошмарными мутантами. Потому идея подпустить к ним фэнтезийных великанов с дубинками оказалась плохой — верзилы стали ужасными, деформированными сгустками плоти, едва способными передвигаться даже. Огонь из танков накрыл — снаряды легко пробивали их и мелких Огдру Хем, а последующие взрывы разносили всё это начисто. Высокотехнологичные дроны поражали футуристическим вооружением всех этих бестий. Рои нанороботов потрошили пришельцев на ходу. С какого-то из кораблей Мирового Сообщества взлетела баллистическая ракета и поразила цель, вырастив огненный гриб на месте одного из Огдру Хем в воде, тем самым отправив в небытие и эту кучу серых кораллов, увешанную отвратительными гроздьями бородавок. — У этих CCD очень низкая воля, потому их можно ранить даже трёхмерным оружием, но лучше убивать их с помощью паранормального вооружения: потому что в противном случае, есть риск, что они смогут восстановиться даже после полного уничтожения материального тела, — посоветовал Ируил. — И это нападающие? Огдру Хем? — пренебрежительно отнеслась к ним Мэллори. Перед девушками в центре мостика флагмана покоился сферический камень, позволяющий проницать восприятием пучины пространства и времени. Там показывались обрывками события на Земле. — Они совсем никуда не годятся. — Да, их даже обычные военные побивают, — согласилась Минетт, когда ракетный удар с вертолётов накрыл подобие землеройки величиной с три двухэтажных автобуса, поставленных друг на друга, и начисто разметал этого выродка Себетту. Потом показали какую-то чародейку, которая выстрелом с посоха обратила в тлевшие угли очередную ползущую печень. — Огдру Хем черпают витальность от Огдру Джахад, а Семеро сейчас ещё слишком слабы, чтобы вдали от себя наделять значимой мощью своих исчадий. Не говоря о том, что пока на Земле только Нунн-Джахад, — проливала свет на этот вопрос Сисификс. — Сейчас Заррианцы перебросили нам свою пехоту. Локи позволит нам пересечь Зазеркалье. Так что и нам предстоит сегодня побывать на этом празднике. — А ваша дочь уже там? — поинтересовалась Минетт. — Да, Йидра как раз с ней. Они будут готовы добавить в общий суп ещё один ингредиент, — перебирала пальцами расчётливая Сисификс. *** Пока в одном месте шли сражения, в другом правили бал развлечения. Тодзи следовал за Мисато на пару со своей любимой женой — парень затаил дыхание, его переполняло вожделение к начальнице, чьей фигурой он любовался, когда наблюдал за тем, как она идёт, как виляет задом, пусть хоть тот и прикрыт юбкой красной униформы. А как хорошо и уверено лицо Мисато! Само воплощение зрелой красы, невообразимая женщина с острым умом и энергией! — Ты прав, Тодзи-кун, всегда надо отдыхать вовремя, — приветливо говорила Мисато. — О, да, я весь в предвкушении, — улыбался Тодзи, он взглянул на свою жену. Как раз сейчас её спросила сама Мисато: — Эй, Хикари, а ты не ревнуешь? — Ну, наверное, Мисато-сан, самую малость. — Хикари помнила, что говорил Синдзи, — ревность это плохо. Ревность мешает нам, рациональным людям, получать удовольствие. Тодзи поднял на это большой палец в знак одобрения: — Да я помню, потому совершенно не препятствую. Тем более, Тодзи, я сама иногда совершенно не против раздвинуть ноги перед другими мужчинами. Потому если я сама так делаю, я должна позволять тебе тоже класть под себя других женщин. На таких словах Хикари трое наших блудодеев вошли в комнату, где всё было к их услугам. — Ох, — Мисато начала быстро избавляться от униформы, — Тодзи, ты уже обдумать, как ты воспользуешься мной? — Я хочу драть тебя, как похотливую сучку! — вырвалось у Тодзи, рьяно скидывающего с себя одежду выше пояса. — Ну что, — Мисато раздевалась более аккуратно, не говоря уже о Хикари, — по той причине, что мой муж запал последнее время на мальчиков, я совершенно не имею ничего против. — Запал на мальчиков? Может быть ваш Кадзи-сан — гей — и вы зря за него вышли? — Тодзи снимал штаны, он обнажил ноги и во всей красе показан свой восставший детородный орган. — Нет-нет, Кадзи без ума от меня — да и женщин он тоже любит очень. Просто Кадзи — законченный развратник. Долгое время он вёл очень беспорядочную жизнь, потому его вкусы… так сказать, требуют разнообразия. И я совершенно не прочь ему это позволить. Да, меня это ревнует, но я уверена в его преданности по отношению ко мне — всех своих любовниц и любовников Кадзи оставит, а меня — никогда! Мисато сняла уже видную честь одежды и предстала перед Тодзи в нижнем белье, о, как хорошо было её тело! Кожа, женская фигура, отменная и стройная, концентрация зрелости и красоты рассвета лет! — Мисато-сан, снимайте скорее остальное!.. Я хочу видеть вас голой полностью! — у Тодзи сверкали глаза, только не хватало текущей изо рта слюны. — Хикари, — Мисато, пока ещё остававшаяся в нижнем белье, не без доли учтивости взглянула на супругу того хлопца, кто страстно желал её зрелые прелести, — я всё же спрошу ещё раз: ты точно ничего не имеешь против? — Мисато-сан, ещё раз скажу — я ничего не имею против вашей связи, — Хикари на это раз озвучила такие слова куда более твёрдо — как раз сейчас наша приличная школьная староста тоже почти разделась. — А, ну хорошо, — и Мисато сняла лифчик, — радуйся, Тодзи! — О, сиськи! — Тодзи, со стоящим членом, припал к Мисато, сунул физиономию меж парой чудо-холмиков и стал руками с боков жать эти груди себе к щекам, потом водил языком меж мячиков, по ним самим и особенно нежно Тодзи целовал и сосал титьки. Член парня встал почти полностью и уретра смочилась на выходе влажным семенем. — Так, а что тут? — Тодзи взял и сам спустил трусики с Мисато, взглянул на лобок и половые губы. Сунул туда пальчики и потрогал как следует клитор. — Хикари! — Да! — Будешь помогать мне! — Да, Тодзи! — Пусть Мисато-сан ляжет, я буду дрочить себе хуй её сиськами, а ты, Хикари, целуй и мастурбируй либо мой зад, либо клитор Мисато, угу? — Хорошо, как скажешь, Тодзи. — Ху! — пока парень наносил смазку на инструмент, развратная Мисато откинулась перед любовником на спину — тот охотно сел сверху, приложил попу к её животу, просунул крепкий и прямой ствол меж прекрасных мячиков, которые его страшно возбуждали, сдавил и стал стимулировать достоинствами Кацураги свой кол. Хикари припала позади устами к клитору начальницы и взялась ласкать языком её самое нежное место, не помедлила она и опустить пальчики к половым губам. Тодзи поначалу посидел так, собственными руками двигая груди и онанируя себе. Потом он наклонился и поцеловал любовницу в губы — при этом любовницу, которую позади ласкала законная жена! Вслед тому Тодзи наклонил торс и опёрся на руки. — Да, голубчик, — Мисато сама своими руками надавила себе на мячики грудей, меж коими лежал член Тодзи, и сдавила инструмент. Подчинённый взялся работать, ноги он расположил дальше, поднятой жопой приплыл к лицу Хикари, и та смазала себе палец, дабы стимулировать анус супруга. — О, спасибо, Хикари, мне это очень по нраву! — поблагодарил довольный Тодзи, наслаждаясь грудью Мисато так, как если бы услаждал себя её влагалищем. Определённо Синдзи уже в высшей степени развратил и растлил Тодзи, потому любовник охотно стимулировал себя не только с лица, но и с тыла, ибо имел полное представление о том, какое наслаждение может получить мужчина благодаря работе в этом регионе. — Я всё сделаю для твоего удовольствия! — так Хикари охотно мастурбировала пальцем в анусе Тодзи. — Тогда, дорогая Хикари, воспользуйся уж тогда целым дилдо, чтобы удовлетворить мой мужской клитор! — похотливо приказал Тодзи, продолжая владеть Мисато прежним образом в щель меж сиськами. Он делал это до тех пор, покуда не посчитал достаточным — такой способ служил главным образом для разогрева. Хикари застегнула на себе искусственный член: — Я готова, Тодзи. — Угу, смажь его и… — Тодзи взял тюбик, — я сам подготовлю свой тыл… — Нет, Тодзи, давай это сделаю я, я думаю, тебе будет приятно, — предложила Мисато. — Конечно, с удовольствием. Тодзи подставил свою попку к Мисато, та от души всыпала шлепком по этим ягодицам. — Уверена, Кадзи будет рад отведать такую аппетитную попку! — Мисато с большой охотой всунула сперва один смазанный палец в жопу Тодзи — потом ещё один, она не только растягивала, но и массировала простату. — Кадзи очень любил давать мне свою жопу, потому я прекрасно умею растягивать мужчин. Хикари, стимулируй яйца и хуй Тодзи. — Да, Мисато-сан. Так обе девушки услаждали мужчину лаской его самых нежных мест. Наконец Хикари вставила дилдо и имитатор успешно исчез в задней норке мужа — и вот так жена заняла роль супруга, а сам её супруг — роль жены. Он отдавался ей в позе по-собачьи, а Мисато мастурбировала Тодзи член. Когда руку устала, то Мисато поцеловала парня в губы и легла так, чтобы тот целовал, лизал и сосал ей широко открытое влагалище, половые губы, отверстие и клитор. — Давай, Тодзи, сделай теперь мне приятно. — С удовольствием, Мисато-сан. Я буду сосать вашу милую киску, покуда моя прекрасная Хикари трахает мою попку! — Тодзи с большим удовольствием взялся за это дело. — Я не только о твоей попке позабочусь, Тодзи, — ласковая Хикари запустила руку вместо Мисато, дабы продолжать мастурбацию мужа. — Большое спасибо! — поблагодарил Тодзи в половые губы Мисато, над которыми он трудился всё последующее время, покуда у него не устали рот и язык, а у Хикари не устали обе руки по очереди дрочить налитый кровью фаллос мужа. — Спасибо, Хикари, моя жопа горит и у меня всё прекрасно! — смуглое лицо Тодзи покрылось румянцем. — То есть ты готов кончить? — ласково спросила Хикари. — Ага, давайте, Мисато-сан, я войду в ваши ворота, — попросил Тодзи. — Войди, — Мисато, со всей присущей ей развратностью, расположилась так, чтобы принять в себя Тодзи. Жена Кадзи подняла ноги, Тодзи очутился над ней, имея возможность и целовать губы, и сношать в притык к телу. Хикари позади удобнее погрузила имитатор в жопу мужа. — О, мне идеально обалденно с двух сторон! Нет ничего лучше, чем делать это с двумя девушками! — Тодзи чувствовал, как внутри, от всего фаллоса до центра внутри, между ним и анусом, как приятно там всё пирует блудом и вкушает сладострастие разврата. — О, давай! Давай! Хикари, заставь меня кончить! Тодзи чувствовал себя страшно разогретым, он сношал Мисато, к которой был тесно прижат, и которую обожал. Став животным, думающим только об удовольствии, Тодзи впивался в её горячие губы, дабы дать отдых себе, ибо он рьяно совершал натиск за натиском, а Хикари позади также бросалась в атаку за атакой с помощью искусственного органа. Тот давил прямо на простату и удовольствие там стало самым мощным, что сейчас испытывал Тодзи. — О, я на это подсел! Я подсел! — и после этих слов, вслед очередному толчку, внутри самца механизм сократился — и чрезвычайно чувствительным оказался этот исход. Сперма Судзухары исходила в лоно Кацураги, а он балдел и балдел и не знал и не мог представить в те секунды хоть что-то приятнее. — Хватит, Хикари, — попросил супруг, когда последняя капля вышла. — Спасибо, я кончил. — Отлично, Тодзи, — довольная супруга покинула потроха мужа. Она, надо сказать, подустала. — О, Мисато, — следом он поцеловал начальницу и покинул её влагалище, — вы отличная женщина! — Ха-ха! Я отличная женщина, но я ещё не кончила! — заявила начальница. — Хикари, — взглянул Тодзи через плечо, — вытри свой член и отработай Мисато, покуда она разогрета. — Хорошо, Тодзи. — Жаль, — только об одном горевал развратник, — я уже кончил, было бы круто дрочить на то, как Хикари трахает Мисато! — Ты мне понадобишься, не вздумай расслабляться, — желанно взглянула на него Мисато. — Я устроюсь так, чтобы ты вылизывал мне клитор, а, Хикари, — она взглянула на ту, кто вытирал имитатор, — будешь прочищать мне вагину, пока я не кончу. — Хорошо, Мисато-сан. Покуда Хикари очищала не свойственный её полу инструмент и отдыхала, Мисато схватила голову Тодзи и начала теряться вагиной о лицо парня, клитором об его нос, а тот в ответ выставлял язык и охотно старался провести им по бугорку Венеры или по половым губам. А потом Мисато плотно прижала уста Тодзи к своему цветку и заставила проглотить ту часть спермы, что вытекла из этого лона. Наконец Хикари и отдохнула, и была готова — и тогда развратная Мисато положила Тодзи и расположилась лицом к его члену, ныне приподнятому, но не в полную мощь. Увы, Тодзи вёл далеко не монашескую жизнь, потому не мог кончить более, даже не старался. Юноша языком обрабатывал что мог, а его возлюбленная ворвалась инструментом в вагину зрелой женщины, где усердно работала, покуда там в ответ на такие труды не случилось сладострастного сокращения. — О, какая я шлюха! Какая я шлюха! — изошлась оргазмом Мисато. После этого она закрыла глаза, поблагодарила Хикари и позволила себе лечь и тихо протянуть ноги. — По-моему, она спит, — заметила тут выбившаяся из сил девушка с веснушками. — Т-с! — тогда её кавалер поднёс палец ко рту и потянул руку к трусам. — Пошли, не стоит тогда ей мешать. Пусть поспит. — Ага, она много работает. Тодзи и Хикари похватали одежды, быстро облачились и покинули мирно дремавшую Мисато, напоследок, умилившись её безмятежному виду. Не только они заканчивали с развратом — Мари высосала из вагины Маны то, что было сброшено ей туда. — Надеюсь, — вытерла после этого уста похотливая любительница женщин, — ты не держишь обиды на щеночка Синдзи за то, что он больше любит принцессу? — Нет, не держу — его сердце надо уважать. — Мана встала. — Извини, Мари, но я выдохлась, чтобы тебя ублажать. — Тогда давай наполним желудки, а потом будем отрываться снова! — хлопнула в ладоши Мари. Не утрачивая бодрости, грудастая попрыгушка с косичками вскочила на ноги и шлёпнула Ману по ягодицам. — Ай! — воскликнула та. — Ах ты! В ответ Мана всыпала Мари по тому же месту. — Ха-ха! — та лишь рассмеялся. — Слушай, Мана, а давай мы поживее выпорем друг друга, а?! — О, давай, — эта идея пришлась напарнице по вкусу. — Мне нравится этот риск. — Кто первый? — Давай по считалке… Они произвели её и оказалась, что первая — Мари. — Ну сейчас! Ë-хо-хо! — подпрыгнула извращенка и схватила плеть. — Я начинаю! Хлёсткие удары плетью заполнили комнату — Мари с большим рвением покрыла краской голые лопатки, поясницу, ягодицы, бёдра, голени и стопы Маны — кожа легко изменила оттенок от поражений. — Ай! Ах! Ох! — кричала Мана, принимая на себя такую пытку. Мари начала не так сильно, но быстро набрала в скорости и таки чрезвычайно быстро заработала по наготе Маны. — Ну как тебе, моя Стальная подружка, а?! — Ай! Ох! Ах! — Мана вскликивала и дёргалась ногами и руками — и от боли и напряжения аж слёзы пошла из её глаз. — Мари, хватит! Мари, хватит! Ой, хватит! — она не выдержала и не пожалела слов на мольбу о прекращении экзекуции. — Ой, ну ты всё, а?! — Мари замедлила темп, но не стала сразу прекращать порку — кожа Маны ярче и плотнее окрасилась на бёдрах, ягодицах и спине. — А-ах! О-ух! Мари, но ты меня! Но ты меня!.. — Мана сейчас сжалась, терпя горячее эхо боли. — Иисусе! Мана, разве это не круто, а? Ты что, не любишь боль, а? — склонилась Мари на той, кто сжался перед ней. — Ох, это вышло очень круто… — Порка повышает чувствительность! — развела руками Мари. — Так что немедленно покрой меня ударами! — Хорошо, — Мана, полная решимости воздать Мари, восстала и протянула руку. — Нет, для меня это мало, — Мари пренебрежительно откинула эту плеть и подошла к выбору средств истязания, — Вот, — извращенка протянула своей экзекуторше плеть с металлическими элементами на концах. — Я хочу, чтобы ты хотя бы секунд десять порола меня этим непрерывно… — Слушай, а не слишком ли это? — Мана засомневалась. — Нет, милочка, я хочу обдать себя пламенем! — Мари вручила Мане пугающе орудие и прыгнула на постель. — Быстро пройдись от моих ног до лопаток. И бей в полную силу. — Э, ладно, — Мана занесла руку. Мари испытала приятное волнение, чрезвычайно доставляющее тепло в груди. И Мана нанесла первый удар в половину силы — по стопам Мари, та дрогнула и издала крики — следы остались на подошвах ног и внизу голеней. Глаза у Мари на миг стали такими, словно ей действительно пламенем там обожгли. — Мари, может не надо? — Мана испугалась. — А ну пори меня, сучка! — но в глазах лесбиянки прочиталась ярость, вызванная такой нерешительностью. — А не я тебя сама пороть до крови буду! — Ладно, получи, стерва! — Мана ударила в полную силу и вышибла кровь и крик из глотки Мари. И ещё раз — и ещё: больше и больше крови появилось на ягодицах, пояснице и лопатках, где спускались волосы. Мари вздрагивала, а потом тряслась вся. Мана пошла дальше, считая исход десяти секунд, она обрушила ещё удары — хвосты с железными элементами опускались и драли кожу лесбиянке чрезвычайно серьёзно, выпуская новую и новую кровь. Десятка секунд вышла — Мана прекратила порку. И, прикусывая губу, остановилась и стала наблюдать с волнением за тем, как дрожит Мари, чья кожа красная и кровоточит, а сама извращенка охвачена болью и издаёт глухие и нечленораздельные звуки. А потом Мари взяла и начала рьяно дрочить себе, пальцами опытная извращенка очень и очень быстро, не прекращая трястись от жжения, теребила свой клитор. Мана ожидала, внимательно глядя на этот процесс. — Ах! Ах! Ах! Мана удивилась, но процесс завершился очень быстро, и она своими глазами увидела, как под стоны окровавленный Мари выдалась жидкость. — Ах! — после этого Мари перевела дух и взглянула на Ману с приятной усталостью. — Ты действительно кончила? — удивлённо заморгала та. — Ага. — Ого, я не думала, чтоб ты… — Такая извращенка? — Да… — Принцесса, ха-ха, что, меня зря так называет?! — Мари показала ухмылку. После чего встала. — Так, я пойду, приему холодный душ. — Ага, я смажу себя заживляющей мазью… А ты? — Потом — сперва душ! — Мари отмахнулась, идя от неё вся с красными и кровоточащими бёдрами, голенями, ягодицами, поясницей и лопатками. Онп вернулась из-под холодного душа, который зарядил её чрезвычайно сильно, накинула белый халат и последней присоединилась к команде, которая уже успела наполовину опустошить стол. Так как к ним пришли Альтер Аянами, Шикинами, Шон и Кирби — а Шикинами была христианкой, это заставило наших распутников вспомнить о приличии: потому они облачились по крайней мере в шорты и брюки, либо халаты — такие были у Мари, Каору и Сабуро — чья гламурность без колебаний выдавала их склонность к усладам Содома. Но про футболки и майки парни позабыли, потому сидели в остальном с голыми торсами, соблазняя женские очи, а девушки прикрылись либо лёгкими платьями, либо вообще майками (только Альтер, Шон, Шикинами, Кирби и клоны Рей остались нормально одеты, так как не участовали в оргии накануне). Словом они скорее напоминали студентов, чем пилотов. И вот посреди такого застолья появились голограммы из командного центра и ребятам стали излагать информацию. Но перед этим поинтересовались, где командующая Кацураги: — Она спит, — ответил Тодзи. — Кажется, она случайно уснула, — голосом, исполненным жалости, добавила Хикари. — Она много работает. Так ли важно её будить? — Гм, полагаю, узнав о том, что мы даже будить её не стали, командующая Кацураги почувствует, что её гордость задета, — подумал Фуюцуки. — Но если вы можете Мисато-сан не беспокоить, то давайте, как я обычно говорю, будем рационалистами, — рассудил Синдзи. — Хорошо, сын, — принял решение Гендо. — Ты всегда очень добрый, Синдзи, — прокомментировала Юй и можно было даже подумать, что она его хвалит. Хотя конечно, существо, мыслящее как Икари Юй — имела под этим вовсе не похвалу, но нечто своё. — Гм, так что там? — спросила Аска Сорью за едой. — Говорите. — Да, слушайте… — начала Рицуко. *** — «Так, соберись, Айони! Соберись!» — пилот Евы-28 брала себя в руки. Её меха растерзала очередное исчадие, покинувшее утробу Нунн-Джахада — этот Огру Хем походил на брокколь, величиной с Еву, ходящий на ножках, которые выглядели как колонны с присосками. А сам Нунн-Джахад, высотою в километры, возвышался и представал склоном могучей горы, внешнее напоминая вышедшего на берег неимоверно разросшегося плезиозавра, примечательного ещё и парой небольших, поджатых лапок впереди. Его бока уже атаковали прорвавшиеся через Огдру Хем силы защитников Земли — Ангелы, Кайдзю и даже Великие Древние. — А-гра-ха-хааа-д! — Нунн-Джахад освободил свои уста от паутины Кумонги и Атлач-Нача — после чего дохнут прямо на первого: трусливый Кайдзю-паук хотел было отпрыгнуть и отползти, но не смог — изумрудный пламень Илуватара струёй накрыл членистоногого, при этом не стал распространяться, а как живой, прожёг всего полностью — и вот на месте его восходящего облака рухнули лишь дымящиеся угли. Кайдзю, который был восстановлен после битвы за Токио-3, переживший две битвы за Антарктиду, стал в итоге прахом во время схватки этой — а всё потому, что на него сейчас обратили внимание. — Защищайте второго! — выкрикнула Айони. Обе части Израфаила прыгнули перед Атлач-Начей и возвели защитный барьер — струя раскалённого изумруда пала на него и пробила в общем-то сходу: серебряный из Ангелов-близнецов принял дыхание на себя и разделил судьбу Кумонги, тело этого бойца также рассыпалось в угли. — Умри! — пилот-китаец в этот момент поразила око Нунн-Джахада. Монстр резко сомкнул там веки и вновь отверз око, в общем-то невредимое — обернулся своей большущей головой к причинившему неудобство и полил из пасти в ответ плазменным изумрудом. — АТ-поле, на полную! — отважный китаец развернул многогранник, но в общем-то ему это не помогло — пламень Илуватара без особых усилий пробил барьер прежде, чем кто-либо успел подойти и уплотнить вместе с ним эту защиту: как итог Ева-УПМ отлетела от дыхания Нунн-Джахада и протянулась с обугленным торсом, кости и почти весь остальной скелет зиял теперь наружу, череп тоже оголился и пустыми глазницами теперь смотрел вверх. Пауза в эфире от командования. — Пилот УПМ выжил, вы не беспокойтесь, вы всегда можете отступить Возвратником! — вдруг заявил Николаев. — «Он лжёт, чтобы не понижать боевой дух! Вот лживый гэбист!» — поняла Айони. — «Этот китайский парнишка погиб! Но почему Возвратник действительно не сработал?!» — Не буду вносить смуту, пусть они думают, что реально могут спастись, — телепатически передал персонально ей Арлекин по Мосту мысли Тота. Как раз в этот момент Нунн-Джахад, разгневанный кучей постоянно стучащей по себе мелочи, опустил длиннющую и столь же толстенную шею, и схватил своей вытянутой челюстью одну из русских Ев. — Света! — в ужасе выкрикнул Стас — его любовь замешкалось и за это оказалась меж зубов дракона! До того у Себетту зубы были только спереди, но сейчас они выдвинулись из дёсен по всему протяжению пасти и эти зубища вонзились сквозь корпус УПМ. — Не, Света, нет!.. — Стас знал про Возвратник, но нутром, роком почуял что эта штука почему-то вот сейчас подведёт. — Командир, пусть Лазарева возвращается! — прокричал Лёха. — А-а-а! Я не могу! — Светлана поначалу хотя и испытала боль от водрузившихся зубов, но сохранила спокойствие в первые секунды, пока Нунн-Джахад отрывал её ноги от земли и подымал голову — а теперь особенно вся перепугалась, когда система Возвратника не откликнулась. Её Ева оказалась высоко поднята — Нунн-Джахад сильнее сжал торс своей челюстью, левиафан оказался достаточно крупным для этого. Пронзительно-алая кровь Евы потекла по его тёмно-зелёной грубой шкуре. У Стаса в голове как застыла эта картина. — Почему Света не может сбежать?! — с таким же ужасом и непониманием вскричал Лёха. — Я не знаю! — Николаев растерялся тогда. Он уже до этого соврал, что тот китаец сбежал — на самом деле пилот Поднебесной не появился там, где должен был развернуться в человека из элементарной частицы со сверхплотной памятью, да и не было сигнала, что он удачно отчалил. Командующий просто тогда не хотел, чтобы пилоты так испугались. — Света!.. — Стас нервно заметавшимся взором поймал репликат, торчащий из туши Нунн-Джахад: — Ах, ко мне! Пилот вытянул руку, смог АТ-полем протянуть единственное оружие, которое хоть сколько-то показало себя эффективным. — Света, я спасу тебя! Полный решимости сделать это, Стас схватил обеими руками оружие последней надежды и метнул. — Да, так точно! На тебе! — Айони же точно так же вложила свои силы и ярость в то, чтобы вдавить это оружие в толщу естества Нунн-Джахада. Красная пика раздвоенными наконечниками погрузилась прямиком в горло змею. — Свету не тронь! Свету отдай! — голос Стаса стал настолько громким, а выражение статного лица столь яростно, что позади армейского забрала шлема его Евы хорошо просветились глаза. — «Да, вот она, сила людей!» — с гордостью позволил себе в эти секунды подумать Николаев. — «То, чего не могут машины». Ева Стаса впала в «Берсерк» от столь мощного эмоционального потрясения пилота. Любовь всей его жизни держит в челюстях адский монстр, беспомощная и вопящая от боли Света висит в недосягаемой вышине и её кровь истекает прямо на поле боя внизу, где куча более мелких монстров дубасит эту ползущую гору, похожую на древнего плезиозавра с редуцированными лапками богомола. — А-а! Аааа! Помогите! Помогите! Кто-нибудь! Пожалуйста! — Света кричала, ибо зубы Нунн-Джахада всё глубже погружались в её машину. Синхронизацию нельзя было понизить, иначе ослабло бы АТ-поле и её бы тогда сразу переломило. А болевой шок выбивал из сознания, лишая воли и тем самым не позволяя поддерживать АТ-поле. Замкнутый круг. И это проблема, которой нет у машин. — Света, нет! Я не дам тебе её убить! — в порыве эмоций, Стас как раз подскочил и его Ева оказалась у самой головы Нунн-Джахада… И лишь выдыхание изумрудных клубов встретило его — а вместе с зелёными искрами пошли кипящая кровь и там же с ней брызгами пало горячее мясо — взрывы и обломки!.. Нунн-Джахад уничтожил с помощью пламеня Илуватара свою жертву! Света навсегда исчезла, а её крик заглох, заставив Стаса лишь в ужасе глядеть на то, как сомкнулись дымящиеся челюсти монстра-победителя! — Ах ты! Ах ты, блядь! Сука, гнида, ебаная! Ты убил Свету! Ты убил Свету! — Стас напрыгнул на голову Нунн-Джахада и стал со всей силы ту колошматить. Вообще он, ясное дело, был далеко не единственным, кто так делал — остальные уже покончили с Огдру Хем и били сейчас прямо по туше Нунн-Джахада, на что тот особенно не реагировал, да и с чего бы, коли удары почти не оставляли никаких повреждений? Последнее, что могло его ранить — это попадание репликатов, но даже это не представлялось возможным наречь смертельным для такой твари. «Берсерк» Евы Стаса оказался бесполезен — от града кулаков не появилось никаких следов. Моток головой отбросил Еву-УПМ куда подальше. — Жаль, у него слишком высокая онтологическая прочность, — как всегда, хладнокровен был Арлекин. — На уровне личинок Иных. — Я уничтожу тебя! Исчезни, враг Мудрости и Жизни! — глаза Айони аж стали красными в те мгновения, когда она допрыгнула до репликата и вдавила со всей мочи… она надеялась, что пронзит горло сволочи и… — Эх! — изумрудный пламень Илуватара действительно обжёг ей руки, репликат достиг нутра горла, но лишь для того, чтобы энергия Нунн-Джахада вырвалась по древку и испепелила оружие! В руках шокированной Айони оно обратилось в пепел, изойдясь зеленоватыми языками. — Вся надежда!.. — Айони оказалась поражена. Нунн-Джахад как издевался над ней, хотя это существо вообще казалось больше довольно-таки ленивым животным — кипящая кровь Евы стекла с краёв его рта. Туповатый во взгляде, дикий дракон чуть опустил голову прямо к ней. Дым валил из зубастой щели и выходил через крупные ноздри. — Блядь! Блядь-блядь! Уходи, ты!.. Нахуй!..— вскричал Лёха, отчаянно ударяя выстрелами про ноздрям Нунн-Джахада. — «Зачем уходить, если они разрушат этот мир?» — подумала тогда Айони, прочувствовав всё своё бессилие. Что толку быть порождением Адама и Лилит, если даже это дерьмо ты не в силах одолеть? — «Небесные Рыцари, мы не справились! Простите меня!» Ева-28 пала на колени в сторонке, Айони была готова признать поражение… — Отступайте! Отступайте! — что ещё осталось приказать Николаеву? Сакиил копьями бил в бока, Годзилла пытался прокусить где-то рядом, Йиг впился клыками и впрыскивал яд в Нунн-Джахада, Зеруил выбрасывал руки-ленты, остальные также колошматили прямо напрямую тушу переростка. Тсатхоггуа провозглашал заклятья разрушения. Нунн-Джахад снов собрался извергнуть пламень Илуватара, который, казалось, был подобен магме, заполнявшей жерло одного из Семёрки. Всем, кто напрыгивал на врага, бил его, тем пришлось спешно ретироваться. Особенно далеко улетел Ангирус — не по своей воле: этого ёжика долбанул хвостом сам Огдру Джахад, убедившись, что ежи хотя и колючие, но лёгкие и далеко летают. Когда Себетту, увидев, что враги бегут, не стал тратить силы на лишнее дыхание. Флегматичный и неспешный богомол-плезиозавр успокоился один среди апокалиптического дыма. И продолжил из своего чрева извергать новых Огдру Хем взамен уничтоженным, а то его после этой атаки оставили совсем одного торчать в густом сером смоге. — Эх, бестолочь! Не могут прибить даже одного тупого лентяя! — Харлот открыла свой ящик. — Эмма, вылезай — для тебя как раз есть работа! Как раз заодно можешь осуществить своё желание по поводу Синдзи. *** Евангелион-13 достиг планеты ничем не примечательного вида — типичной земной группы — густая атмосфера, облака на поверхности, голубые океаны — всё как надо, словом. — CCD-объекты, — взгляд Рей пал на интерактивную карту, где на фоне окрестностей планеты перемещались фиолетовые точки. — Похожи на родственников Итаквы, — Рэндольф обратил внимание на подробности в описании структуры сигнала, которую составил компьютер. — Гаун едят хорошо… Там же на интерактивной карте отображалось и движение одиночных гаун к планете, где их перехватывали CCD-объекты. — Боже ж ты мой, сколько долгих часов и суток они заняты этим, — посочувствовал им Картер. — У них нет способов накрыть сразу много гаун, — Рей была солидарна. — Теперь, когда они нас непосредственно видят, давай обрушим нашу мощь на гаун и покажем, что мы — не враги, а скорее друзья, — Рэндольф поднял Копьё Кассия. — Да, — Рей подняла своё Копьё Лонгиния. Они резко сорвались в сторону ближайших гаун, оба вонзились в сволочь своими наконечниками — они не могли пулять мощными заклинаниями массового поражения вблизи планеты. Не смотря на то, что та сама была защищена, пилоты Евы не хотели тревожить обитателей планеты. Одна из гаун хотела было войти в верхние слои атмосферы, но врезалась в типичный оккультный оберег, представленный искажающей свет, призрачной преградой, и отлетела от этого эфирного бастиона обратно в космос. — Аянами, Картер, может быть вам как раз сейчас потребуется помощь остальной команды пилотов? — спросила Рицуко. — Думаю, не стоит отвлекать ребят от отдыха, — отозвался пилот Евы-13, — я и Рей сами придумаем как разобраться со всей этой прущей мелочью… как стукнуть её одним тапком. — Я могу залить всё вокруг планеты Анти-АТ-полем, такая плотность L-барьера уничтожит всё, кроме того, что нам не надо. Но для этого нам как раз следует поговорить с местными. Их Ева — после того, как они показали, что тоже враги гаун — подрулила навстречу с ними, попутно сознание пилотов стало активно улавливать проникновение инопланетной мысли. Их в общем-то давно заметили, возможно даже когда они уже начали во всю разносить гаун на порядочном расстоянии от планеты. Те, с кем они повели ментальную речь, выглядели как Старцы, но были чëрными, прямо как Кирби, и ростом с Еву, а их зерцала на концах стебельках зияли алым. Особенно бросались в глаза также когти на концах нижних конечностей, чего не наблюдалось у обычных представителей данной расы. Наблюдались у них и иные отличия в пропорциях и некоторых отдельных чертах. Эти дети Итаквы — очевидно, это он их заделал как-нибудь — носились с помощью крыльев по эфирным потокам, которые они закручивали вокруг планеты. — Это полубоги CCD, потому они неуязвимы для большинства гаун, но, я так понимаю, они уже запарились ловить и лично раздирать каждую гауну, — передал Рэндольф. Экраны в подробностях, увеличивая то, что надо, показали процесс сражения: звездоглавые-полубоги налетели на гаун и вонзали когти, морозили из изнутри и выстреливали испитой энергией из своих красных глаз. И так им надо было ловить практически каждую гауну. Благо планетарный щит не позволял нападавшим прорваться, а те гауны, которые пытались пробить его особенно усердно, первее становились жертвой защитников. Рей сейчас отчётливо повела разговор только о предложении исполнить свой план по уничтожению гаун. — Они согласны, — по итогу быстро заключила из их мыслей Аянами. Понятное дело, они не общались словами, и только передавали осознание, побуждая нечто вроде озарений о том, что они друг другу хотят сказать. — Хорошо, Рей, я думаю, ты сама справишься, — одобрил Рэндольф. — Да, конечно. Когда гауны влились в космическую пыль в виде капель чего-то, похожего на жидкий цемент, Рей и Рэндольф смогли продолжить общение с жителями планеты. Пилоты Евы-13 достаточно долго продолжали разговор с уставшими защитниками — только по его завершению они пришли к тому, что можно сойти на планету. — Кажется, их барьер пропускает только CCD, — поняла Рей из краткого анализа, который провела система Тимея и Крития. — Вы можете не открывать для нас планетарный щит, — Рэндольф говорил словами и одновременно посылал ментальным передатчиком свои мысли, — мы сами сможем через него просочиться. Так мы покажем вам свои силы, вы поймёте, что желай мы уничтожить вас, мы бы это без труда сделали, и потому вы впредь не станете нас опасаться. Евангелион-13 с некоторой подготовкой миновал оборонные защиты и оставил отблеск покрова за собой, опустился туда, где находился источник щита в сопровождении полубогов. Инфраструктура города очень плотно покрывала землю под облаками — кругом высились здания уже видимой архитектуры. Они все пестрили частыми окошками, напоминающие чисто ассоциативно гнёзда ласточек на склонах. Сами здания имели очень различную форму, местная культура отличалась от той, которую видели ранее. Было очень много обширных площадок на зданиях, где нередко можно было наблюдать бассейны для разведения детёнышей. Похоже, тут их выставляли ближе к небу. Через город также тянулись каналы, очень широкие, где часто можно было наблюдать плавательные средства. Было много широких балконов и перекинутых высоко мостов от здания к зданию. Некоторые невысокие постройки при этом имели вертикально идущие дорожки с креплениями, за которые хватались нижние конечности жителей и те легко выбирались так на относительно небольшую высоту. Ева-13 встала на ноги подле очень большого здания, напоминающего стадион. Рей и Рэндольф появились из контактной капсулы, а защитники планеты уменьшились до размеров своих обычных сородичей — стоит отметить, что они в смертных формах выглядели не так, как обычные планетяне — их особенный покров, похожий на тот, который заменял кожу Кирби при принятии промежуточной формы, выделял этих детей Итаквы. То ли они не могли превратиться окончательно, то ли просто не желали. Рей и Рэндольф спустились к ним с призрачным нимбом АТ-поля над головами и встали среди них, тех, кто возвышался на метр выше их голов. Кажется, среди планетян присутствовали разные национальности — так как у кого были одни пропорции, у кого-то несколько отличные, у кого-то глазные стебельки длинные, а у кого-то короче. Рей и Рэндольф быстро догадались, что, похоже, разные виды звездоглавых были приспособлены к жизни на разных планетах, а сейчас тут много беженцев, потому ничего удивительного наблюдать такое вавилонское столпотворение. — Наверное уроженцам с других планет не очень комфортно при таком давлении, уровне влажности и так далее, — поделилась своими мыслями Рей, оглядывая даже с долей сочувствуя всё это многообразие более вытянутых и в контраст более приземистых бочкообразных, различных оттенков. — Интересно, а среди них есть расизм? — задался вопросом Макото. — Разумеется, такие высокоразвитые существа не могут не линчевать шогготов, хе-хе! — пошутил Рэндольф. — Правда я пока не увидел ни одного шоггота: наверное местные их не используют. На Рей и Рэндольфа сейчас смотрело множество компактных камер, японка и американец стали знаменитостями на всей этой планете, а вскоре и везде, где только ловил сигнал — звездоглавые взирали на своих спасителей и активно обсуждали это дело. Рей и Рэндольф поговорили со своими и местными, после чего направились ко входу в то сооружение, где они появились. Путешественники с Земли носили скафандры и нос не почувствовал того, что он опознал бы как характерное зловоние — но его усекли приборы. — Дети Йог-Сотота, — прокомментировал Рэндольф, после чего бросил взгляд через очень просторное внутреннее помещение. — Как Агнец и Ужас Данвича? — Рей чуть сузила веки, всматриваясь в это место. — Говорят, даже Ктулху видит их лишь смутно. Знак Вууриш, — Рэндольф махнул рукой в характерном жесте и взору предстал обитатель этого месте — он в росте достигал двухэтажного дома, но был не равномерен: его низ очень плотно простирался и казался неподвижным — это были сплошные колоннообразные ноги, а выше шли такие же сплошные хоботила с зубами. И только над ними выглядывало то, что служило верхом типичного планетянина — голова, кроме раздутых стебельков, кажется, не имела никаких особенных отличий от стандартой головы этого вида. Ещё глаза у этого продукта романа Йог-Сотота с местными находились где-то на середине туловища. Если говорить о цветах — то шкура в разных местах отдавала разными оттенками серого, зелёного, красного и коричневого — различные вены фиолетового и желтоватого тона проступали в разных местах. Сами хоботы были кольчатыми, их цвета постепенно немного менялись от зеленоватого до сизого, были тут и розовый и пурпурным, но их проступало меньше всех. Ноги, при движении, вероятно увеличивались, вообще эта штука казалась не способной передвигаться сама. У неё к тому же ясно угадывались, среди всего этого изобилия конечностей, рудименты крыльев. Различали его Рей и Рэндольф привычным взором меньше двадцати секунд, по прошествии которых Сверхправитель-полубог снова стал невидим. — У них внешнее оплодотворение. Интересно, как Йог-Сотот его сделал? — вопросительно повернулась Рей к Рэндольфу. Тот улыбнулся, как бы смущённо: — Давай не будем совать нос в чужую личную жизнь. Нам достаточно, что он его сделал. После этого пилоты Евы-13 оба прикрыли веки и отрешились от привычного внешнего окружения, дабы внять потоку мыслей от своего нового знакомого. Из разговора с исчадием Йог-Сотота они узнали, что он предвидел появление их, как и последующую смерть свою от последствий этого появления, но он рад, что его народ уцелеет. — Он уверен, что мы убьём его? — не поняла Рей. — Нет, он видел будущее и считает, что наше присутствие здесь повлечёт его смерть, — подробно пояснил Рэндольф. Пилоты Евы-13 обменялись взглядами. — Он настолько фаталист, что не попробует изменить будущее? — задала вопрос Аянами. — Ха! А я думаю, он знает, что только приблизит это будущее, лишь пытаясь его изменить, — развёл руками Картер. — Это совершенно типичный фатализм того, кто достиг вершин нашей эпикурейской атараксии [2]. Американец повернулся лицом в ту сторону, где пребывал невидимый полубог, сомкнул веки со спокойствием йога, чуть поник лицом и коснулся лба — прозрачный экран скафандра пропустил через себя палец. — Это… как его понял, — Рэндольф убрал от головы руку и взглянул на Рей. — Я поняла где-то также, — живо смотрела на него бледная японка, потом её кровавые рубины вновь скользнули взглядом по тому пустому, на первый взгляд, участку помещения. — Да, оно очень похоже на нас с тобой. *** Хидэаки Кацураги прибыл на фронт — опустился при помощи нимба АТ-поля в стане побитых сил добра. Ну, не только добра. Кайдзю зализывали раны, Ангелы регенерировали, Мотра накладывала лечащие чары кому требовалось, Атлач-Нача латал раны союзников своей паутиной, которая могла по его воле иметь целебный эффект. Подтягивались иные силы. — Доктор Кацураги, своей смертью вы только расстроите Верховную Пантентат, — ещё раз высказал неодобрение Николаев, покуда шла срочная переброска сил и подведение всех войск. Полная боевая готовность по всей планете, все многочисленные орбитальные спутники над куполом и автономные станции под ним выискивают приближение врага своими сканерами. — Я был бесполезен раньше! И я не хочу быть бесполезным сейчас! — решительно заявил седой учёный. — Кацураги, я не думаю, что от вас будет толк: даже если там будут ещё одни рабочие руку, чьи силы не сильнее прочих, то толку-то, если тварь эта так просто не прошибается?! Или у вас есть какой-то козырь, о котором я, в силу неких обстоятельств, не знаю? — Николаев посмотрел с долей хмурости. — Да нет у меня козыря, я просто в этот раз не могу стоять, сложа руки! — раскинул их мужчина. — В таком случае настаиваю ещё раз: вернитесь! — был того же мнения Николаев. — Тем более эта штука может убить так, что нельзя потом будет воскресить! Доктор Кацураги повернулся в сторону горизонта, полностью заволочённого дымом, смогом, пылью, где среди выжженной равнины постоянно краснели язычки пламени. Нунн-Джахад отсюда выглядел далёкой фигуркой, почти игрушечной — змей или дракон, как плезиозавр, только без задних плавников и с поджатыми лапками спереди; его глава поднята, как и хвост сзади, первую венчает корона огненного изумруда. От него постоянно отходят точки поменьше — Огдру Хем. Нунн-Джахад отверз уста свои, чьи нёбо и язык также сверкали изумрудом, и посыпал из утробы чем-то, что напоминало головастиков. Пав в пакетах слизи, они постоянно испускали изумрудный дым, сами были грязно-зеленоватого оттенка и выглядели так, словно состояли из остывающей лавы зелёного цвета. Эти новые Огдру Хем, сами бесформенные, чем-то похожие на картофелины, вытягивались на ногах, беспорядочно растущих из туш, так они ковыляли. Айони и Стас были слишком разгневаны, чтобы сидеть на месте даже во время перегруппировки — с талантом быстро перемещаться, для Айони ничего не стоило взять Еву Стаса за руку и вместе начать прыгать по Планетосу. Двое мстителей появлялись там, где возникали проблемы с мощными Огдру Хем. Истра-Хем, имеющий продолговатое туловище, завершающееся несколькими корневыми отростками, оказался слишком прочен для атак змея Манды и рыбоподобного Гагиила. Первый обвивался вокруг основной туши и впивался зубам вверх за отросток, второй вырывал куски путём хвата зубами и вращения — но Истра-Хем быстро выделял из ран зеленоватое вещество, которое его восстанавливало. Созидательная сила пламени Илуватара была слишком велика. Истра-Хем оказался очень хорош и по части мистического сопротивления — голая метафизическая воля Манды и Гагиила не могла взять его; правда и сам Огдру Хем не имел хоть сколько-то вменяемых навыков, даже само его тело оказалось совершенно не приспособлено для ведения боя. — Отойдите, дайте дело профессионалам! — в злобе потребовала Айони от Ангела и Кайдзю — морской змей Манда и светлый водоплавающий Гагиил оставили Истра-Хема и двинулись в противоположные стороны. Обе Евы с нимбами зависли на тёмным монстром — одна Ева, с якорем на лице, сама тёмная, вторая похожая больше на военного, чьей корпус постоянно менялся под цвета окружения. — Ну-ка, — потребовала Айони от Стаса, — отомсти им за свою любовь! — У-у-р, блядь! Исчезни! — Стас направил руками АТ-поле, багровое марево всколыхнуло свет солнца вокруг Истра-Хема — и его просто разорвало на две части от верха до середины и даже немного ниже — враг тогда выпустил целое облако густой, зеленоватой пыльцы, которая начала его быстро восстанавливать, связывая растерзанное тело вновь воедино. — Ы-ыгрх! — Стас на это распространил ещё более плотное Анти-АТ-поле: оно куда сильнее исказило свет, сотрясло всего Истра-Хема и заставило ненавистного врага лопнуть подобием чёрной нефти. — Хорошо! — с мрачным довольством похвалила Айони. — Спасибо, — жестоким тоном отозвался Стас, на всякий случай продолжая пронизывать своим Анти-АТ-полем почерневшую воду, хотя приборы показали, что Огдру Хем был полностью уничтожен как на физическом, так и на духовном уровне. — Вы двое, — по-хозяйски обратилась Айони к Гагиилу и Манде, — а ну быстро подмести мне тут! Они начали потреблять эту мерзость, растворённую теперь в воде. Среди лесов Австралии действовал Чипактлхем — Огдру Хем, напоминающий смесь дерева и крокодила чёрного цвета, у кого на ногах отверзались дополнительные пасти с изумрудной утробой, во все стороны от него исходили многочисленные шевелящиеся ветви. Его призвало племя глупых инатхоггуан, которые либо оказались убиты, либо были превращены в кошмарных и начисто деформированных мутантов. Божества и духи австралийских аборигенов временно сдерживали наступление этого древнего зла. Бомбардировщики сбросили на него последний термобарический боезаряд — Чипактлхем исчез в центре шторма, обратившего в пепел окружающие лесные массивы. Мерзкие мутанты и его разлетевшиеся в щепки ветки-корни пропали… Для того, чтобы следом из огня восстало изумрудное облако, из которого вновь выступили очертания Чипактлхема — целого и невредимого. К нему приказали явиться УПМ, бегущим по ледяному своду. — Огдру Хем могут полностью восстанавливаться, если их убивают не паранормальным воздействием, как я говорил, — ещё раз предупредил Ируил. Два австралийских УПМ как раз заканчивали зачистку родного континента — они спрыгнули к Чипактлхему. Но тут вспыхнуло чужое АТ-поле, обратившее Огдру Хема в прах, сгинувший среди вывала полыхающего леса. Этим же АТ-полем Айони погасила почти весь огонь. — Пф! — пилот Евы-28 не без доли презрения бросила взгляд на пару австралийских коллег. Потом схватила за руки Евы двух испуганных пилотов. — Пошлите с нами! А вы, — бросилась она духам и божествам австралийских аборигенов, — уладьте тут всё. Мифические существа кропотливо взялись за ниспослание дождя, чтобы погасить остатки племени, они же принялись выращивать новые растения и восстанавливать почву. Угро-Хем, почувствовав нарастающее напряжение, поглотил своих горе-призывателей в последний раз, после чего выделил из себя очень плотное облако зелёной мерзости. Куранес, Мина и все их люди с кораблей увидели то, как окутанная этим выделением фигура несколько изменилась и увеличилась — Угро-Хем теперь потянулся свыше добрых двух сотен метров и генерируемая преграда вокруг него, стала ему тесна. — Может сделать побольше? — произнёс один из членов команды Куранеса. — Ага, чтобы ему было с удобством? — не оценила Мина. — Возможно он в таком случае будет не с такой яростью рваться наружу, — сказал Куранес. Угро-Хем теперь напоминал одного из своих семи прародителей: он также вытягивался, походя на жуткий гибрид плезиозавра и угря, только без глаз и со множеством угловатых лапок спереди на брюхе. Над этой сволочью нависли две Евы с нимбами. И это стал его быстрый конец. Внутренняя сторона барьера вся покрылась мерзкой жижей от полностью лопнувшего Угро-Хема. — И этого легко прибили с удара! — Айони оскалила зубы, да и Стас исполнился таким же мрачным торжеством. Обе Евы перенеслись наконец к стоянке войск в бедном Канзасе. Число порождений Нунн-Джахада неумолимо полнилось: теперь к шагающим громадинам прибавились пользущие, подобно муравьям, серые бестии — эти отродья имели плоские тела, формой похожие на жуков: по четыре лапки насекомого, с подобием головы от трилобита по форме, но вместе с тем у них наличистовала вытянутая пасть от зверя, сдобренная желтоватыми глазами по бокам, их там могло помещаться по два, а могло бы и больше. Размеров они обычно достигали с легковой автомобиль, очень много таких покрыло собой равнину. Были они не только тут, но и в других частях планеты - они буквально родились из земли там, где успели появиться Огдру Хем. Так как они раздражали, Йиг прошипел в небо всей тройкой своих змеиных глав, потому с мутной выси дождём пошли крупные змеи. Они напоминали обычных, только легко и намеренно кусали бледных уродов, от чего те погибали шесть секунд спустя. Вообще этих исчадий Огдру Хем ещё и покрывал плотный панцирь, подобный камню, потому — как показали некоторые столкновения — пули не брали этих монстров так просто — только выстрел им в рот доказывал эффективность; но священные змеи Йига брали такой прочный покров. — Хоть с этими покончили, — Айони вернулась на пару со Стасом, когда закончили обсуждать план атаки. Тут же уже стояли ранее перекинутые ею УПМ из Австралии. УПМ из Германии сам добежал сюда по ледяному своду. — Первая фаза пошла! — сообщил Николаев. Американский генерал отдал команду о начале атаке. Люки ядерных шахт отверзлись и в небо пошли ракеты-боеголовки. Они достигли Канзаса и пали на Нунн-Джахада со спины: дракон издал рык, когда его сперва покрыли просто плотным слоем взрывов, а потом и вовсе угодившее в него сомнище боеголовок рвануло так, что пламенный гриб взошёл до небес и полностью скрыл в себе чудовище высотой в километры. — Пошли-пошли! Армия снова двинулась навстречу бушующей стихии ядерного хаоса, первичной силе во Вселенной — они узрели лик Азатота. Годзилла на ходу поглощал радиоактивное излучение, его пластины раскалились до алого. Залитый племенем и дымом, Нунн-Джахад проревел словно из сердца ада. Объятые сжигающей стихией, большие Огдру Хем снова встретили наступающих. Годзилла выдохнул спиральный луч и сходу обратил в чистый пепел многих, достигая одного из Себетту. Нунн-Джахад принял на свою шкуру эту атаку, по итогу чего подставил под неё раскрытую челюсть и взялся вбирать в утробу извержение глотки своего врага. Пока он был этим занят, светлая линия ударила в голову сухопутного плезиозавра — Армисаил обвил собою челюстью зверя-дракона и плотно захлопнул её. При этом на скалистой шкуре Себетту сразу же появились сети набухших прожилок от проникновения в его естество отростков Ангела. — А!.. — у Айони резко появилась некоторая надежда. — Может хоть так его завалим?! — Ра-а-а, Света! — Стас в порыве всё того же припадка ненависти принялся голыми кулаками долбить бок Нунн-Джахада. Доктор Кацураги парил под воздействием своего нимба-АТ-поля; всё же старика убедили не ходить в атаку — чтобы, если он снова погибнет, не подрывать психологическое состояние Мисато. Потому ему осталось наблюдать за боем с большого расстояния. До того, как все бросились в атаку, шло такое обсуждение: — Выходит, надежда только на Армисаила? — спросил Харли Уоррен. — Похоже да, остальные как-то не очень хорошо с ним справляются, — Николаев держал себя в руках. — А что там с магией, до сих пор нет никаких идей? Можно ли разрушить эту штуку всё-таки каким-нибудь убер-заклинанием?.. — Тсатхоггуа попытался, — только мог сказать Уоррен. Во время первого боя бывший Владыка Сатурна широко отверзал жабью глотку, когда голосил напевы заклинаний к возвышающейся голове Нунн-Джахада. — Обычное оружие — хуйня, и даже репликаты — ерунда, — заключил Николаев. — Блядь, почему же нам не оставили ни одного Копья Судьбы?! — разозлился один из членов Совета. — Копья Судьбы обладают своей полной силой только в руках Небесных Рыцарей, в руках наших пилотов они были бы далеко не так сильны, и оно смогло бы, наверное, их отразить, — отозвался вбежавший в помещение Карл Крафт. — Эй, фашист, что там с нашими богами Кадата? — обернулся к нему Николаев. — Боги Кадата сказали, — быстро говорил Карл Крафт, — что они не могут одновременно удерживать Ороти и биться сами с этим, не говоря о том, что их сила очень ограничена, чтобы не разрушить Землю. Но они обещали выслать свою гвардию — Стражей Кадата! — Что ещё за Стражи Кадата?! — В справочник Картера загляните… Ируил вывел оный документ. — Эй, Тсатхоггуа, — обратился Харли, — может быть, вы, как учитель Эйбона и самый умный из нас, сможете, что-нибудь наконец придумать?! — Обычная магия не действует на него. Огдру Джахад почему-то стали сильнее, — поморщился Тсатхоггуа. — Кто-то сделал их сильнее… — Я не могу отравить их ядом. Мой яд не действует так эффективно на тех, кто из нашего рода. А они из нашего рода, — пожаловался Йиг. — Мои заклятья действуют ни чуть не лучше, чем чары Тсатхоггуа. Сейчас, Армисаил, закрывая рот Нунн-Джахада, направил свой второй конец к Годзилле — тот схватил его и прожилки Ангела покрыли серую шкуру руки Кайдзю. Оттенок на пластинах Годзиллы стал меняться — становиться изумрудным. — Возможно можно попробовать уничтожить его с помощью его же собственной силы, — придумал это дело Тсатхоггуа. Годзилла теперь выдохнул достаточно концентрированной струёй изумрудного оттенка и оставил некоторый след на шкуре Нунн-Джахада, особенно когда поднимался по протяжению шеи. Из этого повреждения выделился зеленоватый дым, он не расходился, не испарялся, а концентрировался на самой ране, и когда он впитался, то след от ущерба полостью затянулся. — Бесполезно — оно регенерирует! — прорычал Тсатхоггуа. — Блядь, да какая же неубиваемая тварь! —  Айони аж психанула, посыпав кулаками по брюху Нунн-Джахада. — Когда же ты подохнешь! Когда же?! — У нас сообщение от Харлот, — доложил тут Иурил. — Да, что ей?! — Приветик, NERV, — отозвалась вальяжного вида Хранительница Тайн с экрана. — Так вот как вы выглядите… — не мог не поморщиться Николаев. — Да, вы хотите предложить помощь? Он старался хранить спокойствие на фоне безуспешной битвы. — В некотором роде, — говорила Харлот. — Помощь может запросто прийти от ваших друзей с Юггота… — Тэтан? Ируил, а ну свяжись с Тэтан, они наверняка наблюдают за нами, — приказал Уоррен. — Спроси, может быть у них есть какие-нибудь идеи? Армисаил протянул свою нить к Рамиилу, благодаря чему луч октаэдра теперь принял в сердцевине изумрудный оттенок. Сахакиил огревал Нунн-Джахада по спине теми боковыми продолжениями своего центрального тела, подобного амёбе — можно было сказать, то было туловище, а то — с ресницами — руки и пальцы. Ими Сахакиил как ладонями схватил потом хвост, чтобы не давать Нунн-Джахаду им махать. Армисаил же удерживал челюсть. Евангелионы и рядовые Ангелы навалились многогранниками АТ-полей с боков и щитами удерживали врага на месте. Кайдзю и Древние осыпали его тумаками со всех сторон, первые на истощение жгли его атомным дыханием. Младшие земные божества и духи кастовали усиление на атакующих. Так происходило дело, когда на помощь подвалили с края планетарного диска свои собственные ходячие горные вершины. Каким-то образом, как, впрочем, и все остальные гиганты, эти тоже не проваливались в твердь под ногами, только в их случае, наблюдая плотность этих титанов, в голове наиболее веско вставал тот же вопрос. Стражи Кадата представляли из себя ожившие изваяния, вытесанные из пород целых гор, с какими-то полуволчьими-полуобезъяньними пропорциями и физиономиями, с двумя головами, которые накрывались подобием митр с острыми концами. Каждый из них в несколько раз превосходил любого из армии уже сражавшихся защитников Земли, кроме Сахакиила, и очень выделялся на фоне самого Нунн-Джахада. — Они наши?! — повернулся к ним Лёха. — Да! — отозвался Николаев. — Они должны… Нунн-Джахад как раз сейчас резким движением головы и челюсти отринул Армисаила, обильно брызнув зеленоватой жидкостью с того повреждённого покрова, с которого исторг и сорвал Ангела Утробы. — О, нет, его главное орудие опять в ходу! — чуть не на смерть перепугалась какая-то девчонка из числа пилоты УПМ. Все подумали, что сейчас на них падёт пылающее дыхание — но Нунн-Джахад теперь был вынужден отбивать нападение сразу дюжины Стражей Кадата — двигаясь поразительно бесшумно, двухглавые каменные великаны напрыгнули на спину сухопутного плезиозавра — они стали дубасить его кулаками, что, однако, также не нанесло вреда ему, во всяком случае, заметного. Нунн-Джахад в ответ встретил первого струёй дыхания и смог очень эффективно раздробить напором камни — прожжëный насквозь и обугленный, Страж Кадата рухнул рядом в тлен земли Канзаса, раскололся и выпустил особенно много серой пыли. Сахакиил на это перекинул вторую «руку» от хвоста к голове врага и попытался «пальцами-ресницами» стиснуть челюсть. Нунн-Джахад укусил Ангела Неба, тем самым отхватив часть это «кисти» с глазом, после чего хвостом отбросил недруга и быстро дыхнул, тем самым уничтожив добрую часть Сахакиил — его ядро, однако, в последний момент сдвинулось и переместилось к дальней «руке», став там зрачком — в свою очередь половина центра оказалась как раз уничтожена. — Да, блядь, будет ли толк от этих богов?! — выкрикнула на эту дело Айони, покуда следом за Сахакиилом дыхание Нунн-Джахад низвергало второго каменного великана — разрозненные останки его пали полурасплавленными булыжниками в дыму и искрах. Прямо на вездесущие останки Огдру Хем. По крайней мере одно хорошо — Пламенем Илуватара били не по Евам: всë же монстров людям было не так жаль, как представителей своего вида. Годзилла попробовал уж со всей силы дыхнуть красным спиральным извержением в глотку Нунн-Джахад — дыхнул, на это Себетту просто опять подержал челюсть открытой, дабы проглотить всё. Потом он захлопнул пасть, подымил ноздрями и снова отверз, дабы излить смертоносное изумрудное извержение. Он хотел попасть в Годзиллу, но был вынужден переключиться на Стражей Кадата — эти уродливые дуболомы в остроконечных митрах, кажется, дубасили сухопутного плезиозавра куда неприятнее, совершенно неистово и не страшась смерти от пламеня Илуватара. Сахакиил смог опять придавить собою хвост. — Так, всем отступать, пусть Стражи держат его! — распорядился Николаев, видя отсутствие всякого намёка на успех. — Сейчас, если у нас получится, мы прибегнем к секретному оружию Тэтан! — Тэтан?! Этих инопланетян, которые уничтожили Японию?! — Аойни едва ли относилась к ним лучше, чем к Огдру Джахад. — Полагаю, у нас нет выбора, кроме как принять их помощь, если она может быть полезна, — прокомментировал Арлекин. Хвост и пасть всë время старались обезвредить, потому Нунн-Джахад шире раскрыл свою вагину и выпихнул Катха-Хема, за ним полез Угро-Хем прямо вместе с Саду-Хемом. — Похоже, Огдру Джахад способны восстановить любого из своих Огдру Хем, — сказал Арлекин. Сейчас левиафан вкачал в детушек побольше силы, чтобы они хоть немного помогли расчистить окружение. — Ублюдки! — желая убить хоть кого-то, Айони первая кинулась на возрождëнных Огдру Хем и смогла сильно отшвырнуть Катха-Хема. На это Себетту дыхнул снова в Айони, она отчаянно выставила щит АТ-поля, который сразу усилили бросившиеся к ней пилоты УПМ. Встали в защиту и Ангелы, добавила своих отражающих чешуек Мотра — вместе они стояли нерушимым бастионом и враг не смог их преодолеть — тем паче один из Стражей Кадата долбанул весьма серьёзно Нунн-Джахаду в челюсть, и та случайно повернулась не туда, куда надо: не успевший встать на все три копыта после толчка Айони, Катха-Хем отказался очень сильно опалëн. Понимая, что он не возвратится к жизни, если будет убит так, Нунн-Джахад перестал извергать дыхание. В конце концов им была известна любовь. Он повернул морду к тому, кто ему врезал, и свирепо вцепился в недруга челюстью — поднял шею, оторвал противника от своей спины и двухголовый великан-полузверь очутился очень высоко, над задранной головой. — Вам повезло, что он такой бестолковый, — заговорил тут в динамиках знакомый голос. — Он мог бы изменить плоть и атаковать нас куда сильнее, но он глуп и сам не знает своих возможностей. Все хотя бы немного, но обратили внимание на спускающейся Евангелион — он появился до того прямо из тёмного провала, быстро открывшегося и закрывшегося на небе, и сейчас парил на АТ-поле. Не все сразу узнали этот Юнит, достаточно зловещей и примечательной наружности, но куда все обратили внимание на его пилота — он выглядел как Синдзи, только не был поджарым, а был просто худым, и носил домашнюю одежду со следами песка. — Синдзи… Нет, Эмма! — узнал его Николаев. — А?! Кто?! Это Синдзи?! — не поняла Айони. — Это Эмма — бывший агент Ньярлатхотепа, завладевший старым телом Синдзи Ика… Нагисы то есть, — отвечал Николаев. — Насколько я знаю, он предал своего бывшего начальника и был завербован Харлот! — А его Ева?!. — присмотрелся Уоррен. Ируил увеличил маркировку: — Это Марк-07, — сказал Ангел. — Та, что исчезла в Море Дирака вместе со всем филиалом NERV в Неваде?! — вспомнил Карл. — Ага, — негромко отозвался Эмма. Евангелион-07 выделялся прежде всего голым бледно-бежевым черепом — с пустыми, чернеющими глазницами и таким же ноздревым отверстием; сам череп выглядел почти в точности как человеческий, во лбу точкой — красная эмблема NERV. Внизу к нему приделывался отходящий искусственный подбородок, бывший частью брони и закрывавший своей конструкцией челюсть. В остальном Евангелион Марк-07 был весь бежевый с чёрными и тёмно-серыми элементами, включая перечёркивающие на руках и торсе линии и наплечные, очень тонкие и аккуратные элементы брони. Весь очень тонкий по строению, бледно-белые руки, очень острые носки стоп. Позади чёрный механический позвоночник наглядно выступает из тонкого бежевого фюзеляжа и чуть выше его окончания из головы выходит некое кривое крепление: оно тянется вверх над черепом и на нём как бы висит призрачный нимб в виде плоского кольца: кажется — это генератор такой формы АТ-поля. — Как он ею управляет? — задался вопросом кто-то из членов командного центра. — Это сейчас совершенно неважно! — быстро махнул на это Николаев. — Эмма, ты что-то придумал или просто появился посмотреть? — Я пока жду, чтобы помочь вам, — отозвался пилот Евы-07. Эмма выглядел совершенно спокойно — его внимание никак особенно не смущал бесновавшейся Нунн-Джахад, который сейчас как раз высоко подбросил в небо Стража Кадата. — Я пока отвечу на вопрос, как я управляю Евой-07… — продолжил мрачный и растрёпанный Эмма, проводивший взглядом падение Стража Кадата — каменный двуглавый великан воткнулся верхней частью тела в землю и теперь торчал парой ног. Это заставило Эмму искренне усмехнуться, тем паче земля заходила ходуном от такого особенного сотрясения. А Нунн-Джахад обратил внимание на бежевого Скелетора с нимбом, змей-дракон как-то интуитивно почувствовал, что Ева-07 опасна и набрал в рот дыхание. — Эй, Эмма, осторожно! — успел выкрикнуть Уоррен. Нунн-Джахад дыхнул, но тут перед ним появилась плоскость черноты, Море Дирака прямо в воздухе, и вся изумрудная струя ушла туда. — Бля, а чë так можно?! — вытаращил глаза Лёха. И много у кого возник такой вопрос. Как только струя иссякла, Море Дирака тоже пропало. — Обычно — нет, — стал пояснять тут Арлекин, — воля Нунн-Джахада стремится пассивно аннулировать всё, что препятствует ему. Вы видите только дыхание, но у этого Себетту из оружия — ещё и воля, которая меняет реальность. Именно поэтому не смогли сработать Возвратники — воля Нунн-Джахад держит вас перед его атакой, не давая сбежать. Мы все вместе тоже давлеем на него волей и совокупность наших воль пересиливает его способности. Нунн-Джахад, не добившись успеха с Евой-07, выдохнул тогда по следующему Стражу Кадата, и тот разлетелся на обломки. Эмма не стал договаривать ответ на свой вопрос: рядом с ним для знающих появился сам этот ответ — подле пилота в кресле из ряби LCL уплотнилась, соткалась рослая женщина — достаточно крепкая, молодая, обладательница овального лица, чьи светло-коричневатые волосы спокойно опускались куда только можно, их оттенок, однако из-за цветового эффекта LCL искажался как более рыжий даже. И она была полностью обнажённой. — Кто это с ним? — не понял Уоррен. Женщину узнала Ингрид Лессард — глава безопасности старого филиала NERV Германии. — Это Джессика Райан, пилот, погибший при испытаниях!.. Командор Вимс тоже опознал летчицу-испытательницу с ходу и добавил: — Она распалась в химический бульон внутри основы, которая потом использовалась для производства Евы-07! Джессика Райан как-то с долей заторможенного внимание в глазах повела головой, пока особенно не торопясь отвечать на вопросы, да и не так много кто продолжал обращаться внимание на эту голую женщину — всех куда больше интересовал иной обладатель влагалища — Нунн-Джахад. Зеруил как раз срубил лентами угриную голову Угро-Хема и в упор добил бластом, а Матории придавил ножками и залил струями кислоты полуживого Катха-Хема. Саду-Хем разделился на несколько двойников, но всех их разом выжег лучом Рамиил. Из влагалища следом пробирался Червь-Победитель — или, вернее, Червь-Реваншист. Он оказался уж очень большим, потому навалившейся Сахакиил просто заткнул этими Наполеоном детородное влагалище зверя-дракона — и сухопутному плезиозавру-богомолу пришлось усиленно сокращаться этим местом. — Давай, Эмма! Вызывай Небесного Рыцаря, они готовы! — приказала Харлот по линии связи. — Принято! Давай, Джесс! — клон Синдзи вытянул руки Евы-07. — Да, — Джессика Райан убрала отрешëнность во взоре и куда более живо тоже сосредоточилась — нимб Евы-07 шире растянулся и перед ней открылся привычный портал, откуда выглянуло летящее Копьё, выполненное в той же манере, что и Копья Кассия и Лонгиния, никто пока его не рассмотрел как следует — датчик АТ-поля сообщил о мощном синем спектре, по крайней мере сопоставимом с тем, который возникает при проявлении сил Рей и Каору. Ируил поймал и увеличил небольшое существо — оно парило над наконечником, расправив крылья. По сути это был представитель расы Ми-Го или Тэтан — характерной особенностью было то, что он был полностью бледный и белый, иного цвета у этого альбиноса был только быстро меняющейся оттенок эллипсоидной головы. — Они что, сделали то, что сделали люди — впихнули душу Семени Жизни в тело одного из своих? — понял Уоррен. — Да, — подтвердила Харлот. — И Копьё Судьбы от того третьего Семени Жизни, — понял Карл. — Гр-рх-хр! — под натиском множества ударов от каменных кулаков, Нунн-Джахад сразу обратил внимание на Ми-Го-альбиноса и его Копьё — сухопутный богомол-плезиозавр сразу проревел ему навстречу и от этого пуще воспылал изумруд его короны. Ми-Го-альбинос сразу запульнул ревущему Себетту летающим оружием прямо в пасть. — Навались! — Джессика проявила резкое эмоциональное участие параллельно этому — в то время как Эмма оставался больше мрачно-спокойным — американка сорвала с места свой летающий Евангелион с оголённым черепом. — Да! — Айони во всю поддержала коллегу — её Ева-28 тоже подпрыгнула и направила давление ауры АТ-поля на голову Нунн-Джахад. — За Свету! — Стас особенно рьяно сделал то же самое. Годзилла выдохнул себе под ноги реактивным двигателем, чтобы оттолкнуться, и с тарана пасть туда же. Гамера с другой стороны сделала выстрел из мана-пушки, а Мотра — устремила свою золотую магию. Тсатхоггуа и Йиг направили туда же чары разрушения. Рамиил метнул туда свой длинный бур. Много кто ещё направил туда свои силы, в одну точку, куда первым вонзился наконечник Копья Судьбы. — Сдохни, сдохни, чëртов ублюдок! — Айони окончательно поверила в то, что противник будет уничтожен и пришла в неистовство — она уж точно надавила всей мощью порождения Адама и Лилит, всю волю и силу, от всей души и будучи готова потерять сознание после этого. — Не напрягайся так, в этом теперь нет смысла, — учтиво предупредил Арлекин. — Видишь, он поддаётся… Да, Айони и все остальные видели, как Нунн-Джахад оказался поражён в одну точку — в голову — и от головы живо и верно пошли расщелины, откуда рвалась не кровь и не какая-либо жидкость, а чистая лучистая энергия, попутно как-то странно истончаясь и не творя ни капли лишних разрушений: голова ревущего монстра, от совокупности разящих его натисков, первой распалась на фрагменты; которые, словно дым от костра, поднимались, они по ходу этого ещё больше измельчались и пропадали в конце концов бесследно. — Да, он умирает!.. — вскричал кто-то. — За Свету! — Стас давил на врага, ощущая резкое удовольствие от его погибели. — Слава Богу, он разрушается!.. — смотрел с надеждой Лёха. Мощная голова и длинная шея Нунн-Джахада практически полностью исчезли в рвущихся изнутри лучах света, и остальная неимоверная туша левиафана не заставила себя ждать: под ликования всех и радость победы — по мере опускания туда центра схождения атак — эта живая гора также очень быстро и окончательно распалась и улетучилась вверх; туда, куда мелкими фрагментами испарилась голова — там, в угасающих лучистых порывах искрошились и пропали последние крохи врага. Свет по большей части исчез и лишь на том месте, где на земле остался след от туши, клубилось никак не спешившее затухать изумрудное пламя, прямо в него уходил наконечник Копья. — По всей планете Огдру Хем прекратили движение, — доложил оператор из штаб-квартиры NERV. — Их сигналы почти угасли. Те, кто боролись с Огдру Хем, легко победили сейчас опавших противников. — Пламень Илуватара давал им силы, потому сейчас, пока не придут остальные, Огдру Хем, похоже, беспомощны, — пояснил Арлекин. — Ух, всё, это победа! — выдохнула Айони. — Мда, тяжёлый бой! Наверное у Синдзи и остальных он был не легче? — Это не столь опасная битва, как были раньше, — сравнил Арлекин. — Нам повезло, что противник совсем не имел опыта ведения боя. Он мог бы натворить гораздо больше разрушений, если бы задался такой целью, он мог бы убить гораздо больше из нас, если бы умел сражаться. — А откуда они вообще появились и зачем? — спросил кто-то из пилотов УПМ. — Мне неизвестно откуда они тут, но, сколько я понял в их мыслях, кто-то их намеренно пробудил и призвал сюда. Но сами они ничего не знают и их просто использовали, чтобы бросить к нам с небес, — сказал Арлекин. — Это скорее дикие звери, потому они оказались не столь опасны, как могли бы. Пока Арлекин говорил, Стражи Кадата замерли — их осталось больше половины; пилоты Евангелионов, получившие первый опыт и первый шок — испытывали смешанные чувства, но радость победы таки рвалась, разве что Стас позволил себе наконец начать оплакивать свою девушку; Кайдзю стали дружно реветь в победных рыках; молчаливые Ангелы и Древние просто встали без лишних движений. Много у кого отлегло сейчас. — Он уничтожен! Да, вы молодцы! Вы справились, пусть даже нам помогли! — сам Николаев был последним, кого с долей задержки охватило ликование. — Не спешите праздновать: их там ещё шесть таких, — пессимистично напомнил Эмма. Это достаточно неприятно сбавило поднимающейся было восторг. — Но у нас же теперь есть Копьё? — указал на это супер-оружие Лëха. — Есть, но оно так эффективно может уничтожить только одного, а их шесть, сходу мы уничтожим только одного. Остальные пять тоже могу, если нам не повезёт, уничтожить многих из нас. Никогда не возвратится к жизни тот, кого истребил Пламень Илуватара, — предупредил Эмма. — О нет, то есть Свету никак нельзя вернуть! Никакой магией?! — от этого бедный Стас ещё сильнее расплакался. — Крепись, Стас! Крепись, Стас, это война!.. — только смог выдавить из себя Лёха, чувствуя сам и страх и боль от первой потери близкого человека и от предчувствия того ужаса, который грядёт. Ещё же Шесть таких! — Этот Пламень Илуватара, как вы его называете, ещё остался здесь, запечатанный Копьём Повелителей Боли, — указал Тсатхоггуа на зелёные полыхающие языки; Повелителями Боли подобные ему именовали Старших Богов. Этим замечанием Тсатхоггуа прервал прочие разговоры и привлёк к себе внимание большинства. — Я могу попробовать запечатать его в само Копьё; а с помощью вашего Армисаила, который показал возможность отсасывать Пламень, я мог бы создать оружие, с помощью которого можно запечатать жизненную силу Огдру Джахад. Ми-Го-альбинос, однако, отказался дать своё оружие — помочь они готовы, но вот давать главное оружие кому-то, чтобы с ним что-то такое делать, они не готовы. — Тогда я могу воспользоваться этим, — Тсатхоггуа поднял с земли репликат Копья Лонгиния. — Давайте, — одобрил появившейся демон Соломона, — наш повелитель держит остальных шестерых Огдру Джахад из последних сил… *** Пока происходило общение Рей и Рэндольфа со Сверхправителем, пилоты Евангелионов продолжали заниматься низменным гедонизмом. После секса и еды настало время поспать — в конце концов для настоящей комфортной жизни необходимы пять вещей: секс, сон, еда, отдых и развлечение, желательны также общение и хобби, и это всё у нашего общества было в общем-то в достатке. Не будь у них за плечами такого груза мук, ада и боли и не живи они в мире, где всем правит зло, они могли бы убедительно назвать себя счастливыми людьми. И вот сейчас вслед за Мисато они решили заняться тихим часом — часть пилотов протянула ноги на постелях и футонах и закрыла глаза. Синдзи и Каору в Мире Снов проводили время вместе, Аска и её альтернативная версия также занялись дружеским общением среди грёз — Шикинами решила лучше обучить свою подругу тому, как контролировать свой сон. Тодзи спал в обнимку с Хикари и в этот раз не храпел. Мусаши лёг с Маной, Кенске — с Рей II, Мари спала с Аской, Смит с Келли, Габриэлла предпочла полежать вместе с Сакурой. Анна, как подруга детства, легла вместе с Шикинами, Шон не возражал. Мягкие ложа, приятные одеяла, теплота и, по желанию, тело хорошего друга или ближнего своего рядом — приятная сонливость и блаженное, спокойное отхождение в сон — обратим внимание, что эти услады ни чуть не хуже секса и еды и иных способов получить строго низменное удовольствие. Мисато свалилась только потому, что долго не спала накануне. Когда командующая раскрыла глаза, то увидела сидящего рядом Кадзи, прикрытого лишь халатом и через наушники, чтобы, не приведи Господи, её не разбудить, слушающего переговоры с капитанского мостика. Мисато, щуря сонные глаза, какое-то время так просто, сквозь веки глядела на своего мужа, и только потом очухалась: — Кадзи! — женщина спохватилась — ведь она на задании! — А, ты проснулась, моя милая! — приветливо взглянул на неё Кадзи. — А, чёрт! — голая женщина приподнялась и поставила ноги с кровати на пол, она села, глядя на часы, а потом, резко начала поправлять волосы: — Я не планировала спать… — Но ты так спишь, я не смел тебя будить, — Кадзи сидел, положив ногу на ногу, на каждой ступне было по тапочку. Мисато с долей раздражения встретила такой расслабленно-гедонистический вид супруга. — Я знаю, ты любишь смотреть на то, как я сплю, — приводила себя в порядок Мисато. — Как там дела? — Ева-13 достигла их правительства и сейчас Рей и Рэндольф уже три часа ведут переговоры. Они докладывают нам. Но там ничего срочного, так что ты можешь ещё спать пару часов — Рей и Рэндольф будут там долго с ними говорить. Потому что, как ты понимаешь, они не знают языка друг друга и это растягивает процесс, — доложил Кадзи. — Ах, я не планировала… Ну ладно, — Мисато встала и начала расхаживать полностью голой перед сидящим и улыбчиво-довольным мужем. — Раз ты говоришь оно так… — Да, ты всяко не очень соображаешь в отношениях между инопланетянами, так что Рэндольф, Юй и Зкауба лучше справятся с этим. — Ага, — Мисато подошла к вызванному у стены зеркалу и внимательно осмотрела себя. — Ты, Кадзи, как я вижу, — после повернула она к нему, — все мужские силы потратил на своего любовника. — Мисато, мне кроме тебя нравится только Синдзи, этот — так, просто знакомый. Я чисто по привычке стал его любовником. Не думай что на фоне тебя он что-то значит, — заверял Кадзи свойственным ему тоном. — Я ревную, — не стала скрывать Мисато. — Я тоже тебя ревную, но давай не будем тиранами друг для друга? Ведь между нами любовь и даже Синдзи, который мне понравился достаточно сильно с первого взгляда, даже ему я не уделяю много времени. Мы ведь оба привыкли от раза к разу забавляться с теми, на кого пал наш глаз и… Сабуро пробил во мне похоть, и чтобы покончить с ней, я выбрал самый действенный метод — накачать мужичка своей спермой: поверь, я думал, это был последний или предпоследний раз, когда я в него кончал — более я не намерен тратить на него сперму. Потому что такая страсть быстро проходит по мере удовлетворения. Кадзи заметил говорящую улыбку на лице Мисато. — Вижу, ты не сердишься на меня на самом деле… — Кадзи, я не держу на тебя ни капли зла, — Мисато подошла к нежно любимому, встала голым телом перед ним и выставила мячики своих прекрасных, зрелых грудей. — Меня просто интересует вопрос, как там твои мужские силы… — А, это… — Кадзи отложил карманный компьютер и встал, скинул халат и показал голое тело, которое Мисато хорошо запомнила ещё со времён учёбы в институте — очень хорошо запомнила и узнала. Член Кадзи был приподнят и в последующие мгновения поднялся очень хорошо и мощно — он ожидаемо впился в губы Мисато, и та почувствовала на себе, как воспрянула похоть Кадзи. Она ответила любимому мужчине тем же: и целовала его, и щипала ему соски, а потом села на кровать и опустила голову, чтобы сосать член, и так сосала, покуда тот не стал очень мощно. — Мисато, достаточно, спиной ко мне, — Кадзи уверен взял смазку. — Ах, Кадзи, но ты точно латентный пидор! — не могла не отпустить шуточку Мисато. — Нет, я просто люблю брать в лучшие отверстия. А задница, как ни крути, обхватывает лучше. Именно поэтому, к слову, я уделяю время мужчинам — геям привычно давать именно в жопу. Когда Мисато выставила ему свой тыл, Кадзи немного выдавил и в анус, и во влагалище, вставил сперва в последнее. Так он немного отработал жену стоя, потом покусился на жопу — одной рукой онанировал себе мимоходом, а другой пальцами растягивал задний проход — и вогнал туда, и стал прочищать. Перед вводом Кадзи успел вставить вибратор в вагину, так что супруга не осталась без наслаждения в том месте. Горячая жена истекала естественной смазкой и была уверена, что кончит второй раз, когда на них обоих нахлынула такая страсть, называемая истинной любовью. — Кадзи, я конечно хочу быть одна предметом твоей страсти, но если тебе хочется кончить не только в меня, я хочу, чтобы тут были те, в кого ты тоже хочешь кончить, — сказала Мисато под натиском члена Кадзи — она, надо сказать, с жопы и вагины, где работал вибратор, оказалась на пике удовольствия и верно приближалась к тому, чтобы кончить. Мисато знала, что Кадзи способен очень долго сношать и редко кончает быстро, член его всё это время стоит безупречно: она много раз это проверяла, когда Кадзи мог работать несколько часов почти без перерыва и извержения, даря ей оргазм за оргазмом. Жена не сомневалась в нём и была уверена, что сможет ещё кончить, потому решила поощрить развратника. — Я сейчас хочу отодрать Синдзи и Тодзи! Тодзи трахал тебя и я давно фантазирую о его заднице! — честно говорил Кадзи, ритмично посылая толчки в задницу дорогой жены. — Ах ты извращенец! Ты всё же фантазируешь от мужчинах! — Я молил Небеса, чтобы Тодзи захотел тебя и я мог бы наконец на таких условиях взять его в зад! — Кадзи сейчас ничего не скрывал. — Кроме того, я мечтал именно о том, как Тодзи будет брать тебя, и о том, как я потом за это буду ебать Тодзи в рот и в зад — и как кончу мальчику в попу. А потом, обязательно, я буду сам сосать у Тодзи, я буду лизать ему очко и, словно последняя шлюха, я выставлю ему зад. И, пока он будет наслаждаться мной, я буду сосать тебе влагалище, Мисато. Вот какие у меня фантазии и я намерен сделать их жизнью. Да, я ещё с самого начала хотел Тодзи, но не мог придумать подходящий контекст. А ещё я хотел других пилотов. Я хотел сделать их всех нашими секс-рабами во главе с тобой, Мисато, чтобы мы могли вместе с ними развлекаться! Я хотел совать в них сухие члены и чтобы они стонали и кричали от боли! А мы бы веселились с их телами. Я хочу, чтобы ты насиловала женщин. И чтобы там были цепи и плети. — Говоря такие вещи, Кадзи посылал толчки в жопу Мисато. — И особенно я хочу, чтобы страдал Синдзи! Я хочу его пороть и иметь его в зад, а мальчик будет покорно вылизывать тебе задницу и влагалище прямо во время этого! — Так давай звать Синдзи и Тодзи! Да и… всех, кого ты хочешь, можно позвать! — предложила Мисато, сама ещё пуще возбуждаясь от этого. — Нет, мы на задании. — Кадзи, даже в моменты страсти оставался рассудителен. — А мне нужно несколько часов свободного времени, чтобы точно не было напряжено. Чтобы я мог уйти с головой в разврат и не думать больше ни о чём. Так что — нет, нет, Мисато, не выйдет, — отказался Кадзи. — Тем паче сейчас они оба спят и я не хочу их будить. Я хочу порезвиться с тобой и с ними потом, так что сейчас не думай об этом. Я полностью твой. — Ла-а-адно, — Мисато усмехнулась; на самом деле ей бы жутко понравилось, если бы Кадзи сказал, что ему интересна только она одна, но муж совершенно не скрывал, что хочет кого-то ещё и честно выкладывал свои фантазии. Мисато не стала спрашивать, есть ли кто на примете у него, кроме Тодзи и Синдзи. Она была в курсе, что Кадзи также обхаживал Рицуко и Майю, но она не была уверена, вызван ли этот интерес в большей степенью его похотью или потребностью знать, чем эти женщины занимаются в целях вынюхивания. Рицуко вообще питала неприязнь к мужчинам и сексу, а Майя была очень стеснительна, потому Мисато, сколь могла судить, на этом фонте Кадзи не повезло. — Тем более, Мисато, я планирую хотя бы через раз проводить время исключительно с тобой, — говорил дальше Кадзи, умело и уверенно продолжая одаривать супругу толчками, — мой предыдущий секс я планировал сделать только с тобой: Шигеру и Майя подвернулись случайно… — Но зато было круто: мне очень понравилось с Майей! Никогда не думала, что она такая горячая! — Мисато, на фоне анальной стимуляции, доводил прибор во влагалище. — О, Кадзи! О, Кадзи! Шлюха-развратница стиснула пальцами покрывало — и не сдержала стон от оргазма: такое активнейшее сношение её зада, одновременно с разработкой влагалища, привела к очень мощному сокращению стенок последнего. — О, ох! Ох, Кадзи! Мисато, вся проникаясь наслаждением, экстазом идущим от таза, аж чуть не извергла пену со рта. Но вот оргазм спал и она спокойно расслабилась, пока толчки продолжались. Мисато подумала, что Кадзи будет терзать ей анус до тех пор, пока не кончит сам, потому хотела попросить добавить туда смазки, но муж вдруг остановился: — Раз ты уже кончила, Мисато, то я, воздержусь, — Кадзи неожиданно покинул потроха любимой супруги и та испытала облегчение. — Я кончу потом. Сейчас сохраню сперму. Ты не против? — Не против, да, Кадзи… Мисато немного удивилась, но решила, что это нормально — Кадзи, похоже, мечтает о групповом сексе, потому жена не стала ничего говорить, а также — нутром почуяла, что разврат выйдет тогда достойным — и это послужило поводом прекрасно улыбнуться, ибо она любила достойный разврат… *** Внутренняя сторона ледяного свода над Токио-3 показала отражение того, что не могла отражать. Большой флагман когов, что быстро уменьшился до одной точки, очень малых размеров, и прямо из этой точки и вырвался в натуральную величину — подобный сигаре, он устремился к Токио-3 и вращающейся там Белой Луне. — Всё, — пояснила Сисификс, сидя в окружении экранов, похожих на глазах мухи, — мы прошли через зеркальное царство Локи. — Ну и дела… там всё было наоборот, — поморщилась Мэллори. — Ничего, — молвила Минетт. — Я чувствую, мы снова в обычном мире. — Теперь Клиа Клиар вызывает: Маппо-но Рëдзин появится из подводных руин Мувиан, — довольно говорила Сисификс, — чтобы она тоже могла сеять священный хаос. С помощью потенциала Клиа Клиар не будет проблем провернуть такой обряд призыва. На Окинаве, как обычно, стояла светлая погода — и никто из местных, включая людей и мифических существ — не думал беспокоиться. В одном из храмов никто особенно не обратил внимание на высокую и красивую женщину, разве что — она выглядела немного жутковато: её лицо было разукрашено макияжем, белой пудрой, губы — красно-тёмной помадой. Лицо выглядело неживым и казалось фарфоровой маской. Носила это дева мантию красных, чёрных и белых тонов — её облачение могло выглядеть как наряд гейши, но опытный культуролог скорее отнёс бы её одеяние к традиционным китайским. Длинные рукава предусмотрительно скрывали кисти рук — обычно мадам Йи привычно прятала окончания верхних конечностей среди сих пышных одежд. В её одеянии, само собой, красовались многочисленные узоры и письмена, восхваляющие Богов Мифов Ктулху, особенно Ньярлатхотепа. Развевающий эти ткани приятный ветерок, в этот раз предвещал беду. — Клиа Клиар… — Да, мадам Йи! — бросилась через воду к ней девочка. — Твоя мама уже тут — подними Маппо-но Рëдзин. Повторяй моё заклинание, дитя, — указывала мадам Йи. — Огдру Джахад сейчас появятся! — гласил демон Соломона, похожий на антропоморфную сову. Евангелионы, Кайдзю, Ангелы и Древние бежали по ледяному куполу или летели над ним — как кому было привычнее. Воды разбрызгивались на их пути — да, тут поверхность конструкции покрывала вода. Как в Библии. Защитники хотели встретить врага над Планетосом. Ниже коры льда, по которой они бежали или над которой летели, земли и моря протягивались под покровами из пушистых облаков. Кристалл таких небес восходил очень прозрачным сводом над всем диском плоской Земли. Солнце поливало лучами этот мир всегда с одной его стороны, свет отражался от небесной тверди, потому купол очень блестел. Зрелище представлялось удивительное: сочетание лучей светила и тьмы уходящего в глубину бескрайнего космоса над всем этим. И всё это через простирающуюся от края до края воду. — Вот они! — уловила Айони. Огдру Джахад показались сперва достаточно маленькими на фоне всего занебесного пейзажа — все приложили свою волю к тому, чтобы Шестеро не преодолели купол — и это влияние на мир сработало: Огдру Джахад врезались в лёд, раскидывая обломки сквозь разошедшиеся волны. Но змеи-звери не смогли пробиться сквозь толщу на силе одного падения. Кроме того, они пока не хотели — смерть Нунн-Джахада вызвала у них шок и сбило змей с соображений, что делать. — Оставшиеся на Земли Огдру Хем пришли в движение! — докладывал оператор. — Да забудьте вы про них! — отмахнулся Эмма в летящей Еве-07. — Вот наша цель! Волны от приземления встретили бегущих защитников Земли. Шесть Себетту впереди высоко вытянулись из встревоженной стихии — изумрудные короны из пламени Илуватара увенчали змей-зверей: различались эти члены Гидры особенностями строения глав и морд — например, поросший кожей рог, похоже, был только у Нунн-Джахада, у остальных индивидуальность проявлялась в формах черепов — у кого-то череп был длиннее, у кого-то короче, у кого-то больше морда на угря похожа, а у кого-то имеет черты лошади, у кого-то есть длинный и невысокий острый гребень-плавник, у кого-то такой не проглядывается или куда менее заметен. — Мы сразу сможем убить только одного, потому надо постараться запечатать всех! — прозвучал глас самого Соломона, который в образе крылатого демона появился над Огдру Джахад приблизительно из той точки, откуда выпрыгнула эта Гидра. Пока шесть голов змея ревели, шеи активно шевелились, почти закрывая за собой ту часть туловищ, где звери срастаются. Из-под их хвостов высунулись только что покинувшие чрева Огдру Хем, включая тех, кого уже уничтожили. — Ага, запечатаем его! Давай! — закричала Айони, вместе с Годзиллой и Ми-Го-альбиносом будучи на острие атаки — Ева-28 держала в руке чёрное копьё, похожее на Копья Кассия и Лонгиния — модифицированный репликат. — У нас всё получится! — Соломон был уверен, что на том всё завершится. Огдру Хем встретили на себе всю ярость и мощь защитников Земли. Эти разнообразные монстры, сочетающие в себе черты Великих Древних, Кайдзю и допотопных животных, особенно амфибий, ракообразных и насекомых; они не имели ни шанса. В них врубились на скорости и силе и быстро окрасили воду над твердью в оттенки их ихора. Стас больше не держал дальнобойного оружие, а дрался в рукопашную, от его ярости обычные удары оказывались сокрушительными. — У нас подкрепление, — осведомил Арлекин, когда приборы зафиксировал неизвестные спектры АТ-поля: целая гвардия тёмно-серых летающих тарелок с красными сферами-ядрами пикировала на Огдру Джахад. — Немезисы — Евы Тэтан! — бросил на них взгляд Эмма. Гвардия Ми-Го первой приняла на себя удар Огдру Джахад — шестиглавая гидра извергла из себя изумрудные струи пламени Илуватара, чья мощь легко пробивала простые АТ-поля-многогранники, потому Немезисы только осветили космос своими взрывами. Но павшие сделали главное — отвлекли внимание. В воду над ледяным куполом обломки пошли пылающим дождëм, и под ними прорывались защитники Земли, уничтожая и стирая в прах всех Огдру Хем. Их мощь оказалась столь неукротимой, что даже эти хтонические химеры, усиленные своими родителями до предела, начали сами бежать. Две копья же устремились к Огдру Джахад, когда Айони и Ми-Го-альбинос вырвались со своими оружиями вплотную. — Просто атакуйте его в полную мощь, а я налажу печать! — командовал Соломон, хотя его слова оказались несколько излишни — и вот свершилось: два Копья Судьбы вонзились в Огдру Джахад, уже извергнутое пламя вскружилось вокруг самих Себетту, их ревущие головы вытянулись в разные стороны от середины, где сростались тела шестерых, и куда угодили атаки Ми-Го-альбиноса и Айони. Мотра тоже подлетела вплотную, когда пропал риск того, что Огдру Джахад дыхнёт, и с крыльев бросила свои чары в виде плотной пыльцы. Тсатхоггуа и Йиг пустили в ход запечатывающие заклинания. Атлач-Нача метнул от себя паутину, которая тоже обладала схожим эффектом. И тогда Соломон завершил ритуал с помощью той власти, которую когда-то даровал ему сам Ползучий Хаос. Все шестеро Огдру Джахад растянулись, и покрывший их зелёный пламень истончился, и притянул к себе крупицы льда — так, чтобы кристалл плотно сковал змей-зверей — и прежняя темница оказалась восстановлена. Теперь эта конструкция, из шести протянутых на несколько километров кристаллов, осталась идти паром, как бы вмороженная в лёд купола. — Давай навсегда уничтожим их! — потребовала на эмоциях Айони. — Да, я хочу отомстить за Свету! — поддержал Стас. — Нет-нет, в этих созданиях заключён очень ценный ресурс, — однозначно отклонил Соломон. — И форма этого ресурса — стабильна. Они нужны нам для защиты Земли. А что касается мести за разрушения, то в них виноваты вовсе не Огдру Джахад, ибо они не более чем неразумные звери и пешки — вы должны мстить тому, кто обрушил их на Землю. А я думаю, это могли сделать только клевреты ваших главных врагов. В первую очередь, я думаю, виноваты Заррианцы… — Солоном решил помянуть их только сейчас, так как увидел первым то, что отразил лёд купола. А именно — изображения монстров, что напоминали смесь Хищника с трилобитом. И возникли эти отражения вдруг очень большими и сейчас стремительно уменьшались. Вернее они выглядели как отражения, как если бы некие реальные монстры отбрасывали их на лёд. Кайдзю показали реакцию насторожившихся животных, Ангелы, Древние, Немезисы Ми-Го и Стражи Кадата проявили присущую им сдержанность. Пилоты Ев только водили головами, покуда их приборы не доложили о вражеских АТ-полях, которые фиксировались прямо на том месте, где они стояли на пару со всеми теми сигналами, которые показывали они сами и их различные соратники. Вид уменьшающихся монстров-отражений, как и сигнал АТ-поля, позволил быстро опознать их. — Это трилоподы — форма жизни, созданная заррианцами — расой слуг с планеты Зарр — слуг Затхога — брата Уббо-Сатлы. — Соломон был краток в пояснении. — NERV сталкивались с трилоподами только один раз — ими оказалась заполнена планета внутри тюрьмы, куда Альтер Аянами заключили заррианцы! Во время второй битвы в Антарктиде Нагиса Каору и Сорью Аска Ленгли оказались заключены в эту же тюрьму CCD, но смогли вырваться — вместе с Альтер — и попутно уничтожить триллионы трилоподов! — напомнил доктор Кацураги. — Меня тогда не было, но записи с Ев… — Да-да, понятно, меня об этом учили! — вспомнил Айони. Трилоподы фигурировали среди возможных противников, хотя их никто не видел на Земле — только со слов Альтер Рей их описали как можно более подробно, и те, кто на них наступал (наступал ли?) выглядели так. — Они сейчас пытаются до нас добраться из зеркального царства Локи, — говорил Соломон. — Зеркального царства Локи? — не поняла Айони. — Да, это одно из царств Мира Снов, куда можно попасть практически из любой отражающей поверхности. У Локи в царстве всё инвертировано, потому дальнее там кажется большим, а близкое — маленьким, — Соломон в облике демона указал когтем на тех трилоподов которые сейчас становились как раз очень маленькими отражениями, это говорило о том, что они приближались. — Они не могли просто так появиться на Земле из-за благословений богов с Кадата, но присутствие Огдру Джахад внесло хаос в эти чары, потому трилоподы появились именно и сейчас тут… Пока Соломон заканчивал это говорить, указанные трилоподы начали выбираться из зеркала. Они были двух видов — условно зрелые особи и незрелые — первые были размером со среднего Кайдзю, вторые — куда меньше, если их поднять вертикально на конец, то морда достанет Еве до пупка. Их всех роднило то, что их покрывал желтовато-коричневых оттенков наружный экзоскелет, чьи выступы бросались в глаза всюду. Там кое-где в сочленениях и промежностях проглядывалось больше желтоватой ткани, очень грубой и похожей на слоновью. Незрелые особи бегали как мокрицы, а зрелые ходили на широких ножищах, оканчивающихся парой острых пальцев спереди. Они были сгорбленными, их сзади закрывал характерный панцирь — как у трилобитов, что переходил в длинный хвост, далеко тянущейся позади — с мелкими желтоватыми ножками, словно у сколопендры, и парой заострённых выростов на конце — как клешни муравьиного льва. Верхние конечности гуманоидных зрелых трилоподов заканчивались зазубренными серповидными выростами. В разных местах у них светились красные точки — возможно глаза: по три располагалось на каждом ручном лезвии, по одному в середине брюшка сверху, по три с боков, и по два на морде. Собственно — последние и были глазами в привычном понимании, они венчали характерные головы — как у жуков, с парой вытянутых толстых педипальп, оснащённых костными выростами вроде зубов — на самых концах и снизу; круглый рот со множеством зубов находился снизу под ними. — И каковы их намерения? — спросил немец-пилот. — Очевидно! — дал ответ другой, когда трилоподы кинулись кусать всех, кого можно — взрослые особи ходили, а младшие ползи на ножках, либо сидели на спинах взрослых. Они стали прокусывать и пить кровь, и изменяться. Правда Ангелы сразу встретили их щитами АТ-полей, а у Стражей Кадата оказалось сложно что-то выпить. Все сразу же начали дружно бить трилоподов, потому так никто и не увидел, чем они стали, когда начали изменяться после поглощения вражеской крови — все напавшие разлетались в месиво: Кайдзю просто в упор их уничтожили, Стражи Кадата обрушили каменные кулаки и размазали по льду, Ангелы развернули вокруг себя локальные Анти-АТ-поля и трилоподы разбрызгались в химический бульон. Никто из пилотов Е и Немезисов толком не успел, да и ничего не стал делать — Кайдзю, Ангелы и Стражи таки смогли очень быстро расплющить вражин, и теперь такой банде осталось только ногами давить мелких трилоподов, которые ползли, как мокрицы. Но никто не успел отпраздновать победу — в других местах на отражающий поверхности купола появились другие трилоподы, но это было далеко не самой веской причиной для волнения. Сразу же пришло не только осведомление о появлении мощного CCD-сигнала близ берегов Японии, но и изображение, полученное с помощью передовых технологий NERV. — Опять возле нас?! — воскликнул кто-то из членов персонала базы Японии. — Да ебать!.. Сволочи, сколько же вас?! — разъярилась Айони. — Это моя мама, — узнал Йиг, кажется, совершенно спокойно. Голограммы показали трансляцию с акватории близ Японии — в водах двигались нечто, похожее на бедную змею, достигая, вероятно, несколько километров от головы до хвоста — оно было бледным и казалось альбиносом. У этого Древнего раскидывались крылья, похожие на те, какими владел Король Гидора, но в остальном по строение — это была именно очень большая змея, чья голова выглядела особенно сморщено. — Маппо-но Рëдзин появилась из подводных руин Мувиана, — пояснил Соломон. — Йиг, пойди поговори со своей мамой, попроси её не ломать ничего, чтобы у нас у всех не было проблем. — Хорошо, — без колебаний согласился Йиг, змеиный Древний оставил их. — Маппо-но Рëдзин — это наиболее известное имя этого Древнего. Она была запечатана: в век гибели Атлантиды слуги Ньярлатхотепа во главе с ведьмой Сисификс вызвали, в том числе и её, но усилиями Кайдзю и последних чародеев Атлантиды её удалось запечатать с помощью Старшего Знака в месте, известном как Мувиан, что близ Японских островов. К слову, именно после той битвы с ней, многие Кайдзю оказались там же заключены в недрах земли — чародеи Атлантиды потратили жизненные силы всех Кайдзю, кто сражался с Маппо-но Рëдзин, на её запечатывание, — Соломон пояснял этот вопрос на фоне того, как рядовые участники их воинства били трилоподов, которые, несмотря на возможность поглощать способности тех, чью кровь они пьют, оказались обычным пушечным мясом. — Но, очевидно, это спланированная кем-то атака — Огдру Джахад и Маппо-но Рëдзин призвали на Землю те же силы, кто перекинул через Зазеркалье Локи к нам этих трилоподов. — И кто же это? Заррианцы? — спросила Аойни. — Они самые, скорее всего, — Соломон повернулся к заключённым в кристаллы Огдру Джахад. — Я уверен, так как Йиг на нашей стороне, то мы сможем договориться с Маппо-но Рëдзин. Однако, чтобы уж точно покончить с угрозой, я должен подчинить Огдру Джахада и использовать их силу для защиты Земли! — у Соломона, разумеется, сразу возник коварный план, как обернуть непредвиденную ситуацию себе на пользу. — Соломон, вы уверены, что сможете контролировать их? — Харли эта идея не показалась хорошей. — Мы должны вернуть нашим друзьям с Юггота их Копьё, а его можно вернуть только, если мы снимем печать. Которая не нужна будет потому, что я смогу подчинить Себетту, — говорил Соломон, разворачиваясь к тому, кого он хотел подчинить. — Мне надо было довести Себетту до полного истощения, чтобы я мог как бы внутри них внедрить чары контроля. Это возможно с помощью Копья третьего Семени Жизни. Так как указанного артефакта не было у него изначально, Соломон не планировал подчинять Огдру Джахад, вместо этого он примерно наметил уничтожить их и заполучить их источник энергии. Но если события развернулись так — резонанс, вызванный Себетту, смог способствовать внешнему вторжению — Соломон решил также не медлить с действием. — Токио-3 под угрозой, — выявил Ируил, показав осведомление о приближении прямо к ним приличного по размерам объекта. — Что?! Теперь мы под атакой?! — Николаев мог держать себя в руках. — Изображе… Ируил вывел его и все в командном центре увидели. — Флагман когов! — Заррианцы — говорю же: и там, чую я, самые страшные их силы. Огдру Джахад и Маппо-но Рëдзин — лишь отвлекающие манёвры, — сказал Соломон за делом. — Он прав, — поддержал Арлекин. — Я помогу ему подчинить Себетту. — Айони, все основные силы — немедленно в Токио-3! — приказал Николаев. — Немезисы займутся трилоподами! *** После сна пилоты стали выбираться в общую комнату и протягивать ноги на диванах и сидениях — все чувствовали себя очень комфортно и расслаблено в домашней обстановке и видели друг в друге близких, потому на парнях и девушках оказалось ещё меньше одежды, чем было до того, как они решили массово заняться сексом. Однако сейчас молодые люди скорее любовались симпатичностью друг друга — похоть особенно не проявила себя после хорошего удовлетворения и ленивого сна. Бравые молодцы решили перекусить — и ели вкусные бутерброды с чаем и кофе, попутно приветливо и неспешно ведя беседы. Голограммой Макото кратко пересказал им что там: — Аянами и Картер пока сообщили нам только следующее из беспокоящего: Сверхправитель предвидел с помощью дара прорицания наш приход и то, что последствия нашего нахождения здесь принесут ему гибель. Но он, говорят, не в обиде на нас, так как доволен, что мы спасём его народ. — А Сверхправитель не говорит, чем конкретно будет вызвана его смерть? — спросил Шон. — Пока Аянами и Картер это выясняют, — чуть повёл плечами Макото. — Но пока, говорят они, Сверхправитель не намерен что-то делать с этим, считая, что бездействие или попытка изменить будущее одинаково приведут к такому результату. — А он не видит конкретики? — задала тогда вопрос Шикинами. — Ну там, как именно он погибнет? — Насколько я понял со слов Аянами и Картера, точнее — насколько они поняли из того, что им передал телепатией Сверхправитель, сам он конкретики не знает. — В таком случае — да, и действия и бездействия могут привести к конечному итогу, — оценил Каору, осмотрев своих друзей. — И что, ничего нельзя сделать? — спросил Синдзи. — Похоже, — заговорила Альтер, — Сверхправитель смирился со своей судьбой. — Но главное, он говорит, наше присутствие благополучно скажется на спасении его расы, — обратила внимание Мари. — Да, мы работаем над этим, — сказал Макото. — Лейтенант Хьюга, простите за личный вопрос, но не подошла ли к концу ваша смена? — копаясь расчёской в волосах, воспользовался моментом Сабуро, сидящий в одних футболке и трусах. — А, это… — Макото сбился. — Мы сейчас не нормированы, капитан Хирю, но я пока не чувствую себя уставшим. — Спасибо за ответ, я просто проявил интерес, — Сабуро явно желал провести время с мужчиной, который ему нравился, и все, кто был в курсе связи Сабуро и Макото, это поняли. — Всем приятного аппетита, — как раз к этому моменту в комнате с пилотами появились Мисато и Кадзи в нормальной одежде. — Так, к слову, я чувствую себя хорошо после отдыха, потому готова снова нести вахту. Если кто-нибудь из вас чувствует, что устал, я без проблем могу вас заменить, — обратилась Верховная Потентат к своей команде. — Сейчас, как все видят, миссия без особых проблем, так что мы можем позволить себе не напрягаться изо всех сил. Особенно в свете того, что в любой момент может начаться крутая ситуация и нас будет ожидать именно работа на износ. Персонал мостика пока призадумался: — Вот что значит — полуармейская организация, — прокомментировал Мусаши. — Я предпочитаю уставщине человеческое взаимопонимание между нами, — повернулась к нему Мисато. — Я больше верю в то, что нас свяжет общая цель, а не муштра. — Я согласен, Мисато-сан, — одобрил такой подход Синдзи. — Каждому из нас, если мы будем хорошо знать друг друга, будет невыносимо подвести кого-то из своих. — Спасибо, командующая, но я пока не чувствую себя уставшим, — сказал Макото. — Как вы сами сказали, пока эта операция не была особенно напряжëнной, потому я почти не устал. Да и по сравнению с тем, что было — эта миссия кажется мне рутиной… — Мисато-сан, Кадзи-сан, я так понимаю, вы провели время вместе? — поинтересовался Аска Ленгли. — Да, — довольно кинула Мисато. — А ты ревнуешь? — спросил Кадзи. — Нет, я давно пережила увлечение вами, и не желаю об этом вспоминать, — честно ответила пилот Евы-02. — Я сейчас увлечена Синдзи и Мари, а ещё мне нравятся Рей. Не думаю, что я захочу посмотреть в вашу сторону, Кадзи-сан. — Как знаешь. Я главным образом остался равнодушен тогда к тебе из-за твоей незрелости — я люблю женщин опытных и умеющих в сексе многое, — честно признал Кадзи. — Если хотите со мной совокупиться, то можете прямо попросить — мы же разумные люди и все можем прямо предложить друг другу такое? — развела руками Аска. — Признать, Сорью Ленгли, я бы с удовольствием в тебя кончил несколько раз, но не сейчас, — Кадзи покачал головой, — потом, — он взглянул на Тодзи и Синдзи, — сейчас я берегу сперму для кое-чего, чем мы займёся позже и в более спокойной обстановке. — Другая Я, ты тоже была влюблена в Кадзи-сана? — обратила Шикинами к Сорью. — Как слышала. — Он разбил тебе сердце? — понимая, что Другая Она в курсе, Сорью не стала отрицать и честно сказала: — Да, разбил. Мне было больно и противно. Но я забила потом на эти чувства, я постаралась со всей силы, вырвать их. Тогда я в очередной раз поняла, что другие причиняют боль и постаралась со всей силы отрешиться от этого… И так как прошло время, я стала куда взрослее, а сейчас полностью равнодушна к Кадзи-сану. Но готова переспать с ним, как готова переспать даже с теми, к кому у меня нет особой любви, потому что такой подход разумен. Если этот человек заплатит мне удовольствием за удовольствие. — В таком случае я хочу попросить тебя о прощении, Сорью Аска Ленгли, — не без доли проницательного сочувствия посмотрел на неё Кадзи. — Вам не за что просить прощения, так как вы были не обязаны вообще думать об этом, — рационально отклонила Аска. — Мало ли какие наши случайные действия могут кому причинить боль? Так и шагу нельзя сделать. Я сама виновата, что мне было больно… Каору хотел что-то сказать, но Аска сказала раньше: — Точнее я тогда так думала, что я виновата. Я думала, что я слишком маленькая и глупая — и что надо выкинуть из сердца такие привязанности и жить дальше. Но не думаю я теперь, что за то, что тебе больно, ты должна винить себя. Аска не сказала, что она думала тогда, что надо не только так жить дальше, но и плевать на всех вокруг себя. Смотреть как на предметы. И не думать больше не о чём, кроме как об использовании других для своих нужд. Других можно даже убить, как она сделала с Анной. Убить, и винить себя только за сомнения и голос совести — за то, что у тебя нет душевных сил выкинуть их из себя, чтобы быть полностью хладнокровной. — Но да не будем о тех временах. Я выросла и теперь меня не волнует ничего из прошлого, — Аска хотела, чтобы это было так. Она искренне старалась отрешиться от прошлой себя. Словно то жесток и преступен был другой человек. — Ладно, я пойду и подумаю, что там со Сверхправителем, а вы пока все и дальше отдыхайте, — направилась на свой пост Мисато. — А ты, Тодзи-кун, помни о том обещании, которое ты мне дал, — с такими словами исчез развратный Кадзи, напоследок подмигнув: — Не бойся, я в свою очередь обещаю обставить дело как можно более приятно для тебя. Там будут Мисато и Синдзи. — Все любят Синдзи, — усмехнулась Келли. — Ага, владелец огромного гарема; Синдзи — ты не планировал стать деспотом Востока? — ухмыльнулась ему Мари. — Нет, меня не интересует политика, — скромно хлебал суп наш герой-султан. — А ты, Шон-кун, не собрал ли ты гарема в своей версии Вселенной? — обратилась к Иному Синдзи с таким вопросом Габриэлла. — Нет, — покачал головой владыка змей и пауков, — меня любили моя Аска и наша Рей, но никто более, тем более моего пола, в меня не влюблялся. И я остался с Аской. — Я предлагала поделить Синдзи, но наша Аска отказала, — осведомила Альтер. — Рей, при всём моём огромном уважении к тебе сейчас, по прошествии такого количества времени, я тогда не питала к тебе особенной любви по вине сама знаешь какого инцидента, — продуманно ответила на это Шикинами такими словами.  — Какого инцидента? — поинтересовалась Сакура. — Да, я тоже об этом не знаю, — сказала Габриэлла. Шикинами и Альтер как-то не спешили об этом говорить. — Не стоит вспоминать плохое, если оно осталось в прошлом. Оно нас чему-то научило, но не стоит мыслями туда возвращаться, — сказала тогда тут Сорью. — Верно говоришь, — одобрил Шон. — Подписываюсь под каждым словом, — охотно согласилась и сама Шикинами. — Кроме того, — вслед смысловой паузе продолжила она под звон ложек, — я не хочу и сейчас с кем-то делить своего мужчину. Уж простите, но я не намерена это делать. — Другой Я, а что ты об этом думаешь? — пожелал узнать Синдзи. — Э-э, Другой Я, я хочу, чтобы было угодно человеку, которого я люблю, — так ответил муж Шикинами. — Я тоже хочу, чтобы было так, как нравится им, — добавила и свой ответ Альтер. — Спасибо, Рей, — искренне поблагодарила её Шикинами. — Могу сказать, Шон-кун, так как ты Синдзи, я тебя тоже люблю, — очень по-доброму посмотрел на него Каору, — но так как у меня уже есть свой Синдзи, я не претендую на твоё внимание в постели. — И не думай, я никому не отдам своего Синдзи! — показала характерный жест Шикинами. Она и Шон обнялись и поцеловались. — По-моему это настоящая тирания, — не одобрил наш Синдзи. — Но я не имею ничего против, — высказал на это Шон, разорвав поцелуй с любимой женой. — Я люблю свою Аску, потому если ей так хочется, я вынужден соглашаться с ней. — Другой Я, неужели у тебе на протяжении всего времени, когда вы вместе, не возникало желание изведать ещё одну женщину? — прямо спросил наш распутник своего двойника. — Ну… — Эй, я не желаю слышать ничего про это! — рьяно выдала Шикинами. — Прости, Нагиса Синдзи, но не нужно вводить во искушение моего мужа! Я не лезу в твою личную жизнь — хочешь, связывай себя узами любви со многими: пока вы по согласию, как ты говоришь, я ничего не имею против, но не надо совать нос в наши отношения! — Я настолько привык к полигамии, что уже не представляю, как это, проводить время только с одним человеком, — покачал головой наш пилот Евы-01, — но ладно, Шикинами Аска-кун, ваше право — вы правы. И дальше разговор пошёл о других вещах. Первым, кто воспылал похотью и возжелал совокупиться снова, оказался американец Смит Торрен: — Эй, Каору-кун, ты не против секса со мной? — предложил обладатель крашеных белых волос и лица Каспера Ван Дина времён съëмок «Звëздного десанта». — Смити-кун, я не против, конечно, — как обычно, улыбнулся ему Ангел. — Я хочу повторить тот крутяк, который у нас уже был, — ответил на это своей улыбкой американец. — Ты мне сразу понравился, когда я тебя впервые увидел, но только сейчас я понял, как круто с тобой заниматься сексом. Готов поклясться, ты лучше любой девочки. — Ха-ха-ха! Все мои мужчины, кому в принципе интересны девочки, так говорят, — Каору встал и протянул руку. — Смити-кун, не буду тебя томить и с радостью предоставлю тебе всего себя. Тем более я уверен, это очень доставит моему Синдзи! — Ой, мой маленький Ангел! — американский пилот воспылал страстью: встал, обнял Каору и впился этому невероятному красавцу в губы. — Пошли, мой дорогой, мне не терпится отведать твоих задних булочек… На таких словах рука амера хищно очутилась на штанишках Табриса и жадными пальцами вжалась ему в ягодицу. Торсы обоих юношей были обнаружены во время этой повседневной «студенческой» посиделки, потому оба они любовались красотами сильного пола — сексуальными и рельефными грудями — поджарый торс Каору, на пару с шикарной стройной фигурой и невообразимо красивым лицом, разжёг похоть Смита, а натренированный атлетический торс, вместе с очень располагающим лицом, внушал седому гею до мозга костей ответную похоть. Так мужчины разожглись от взаимного созерцания прелестей своего собственного пола, и оба совершенно заслуженно предвкушали провести время друг с другом. Потому, прямо здесь, Смит и Каору охотно обменялись поглаживанием торсов и сладкими поцелуями. — Так как речь идёт о моём мужчине, я пронаблюдаю за этим, — охотно встал следом Синдзи, кому стало чрезвычайно тесно в штанах от наблюдения за тем, как эти распутники так себя ведут. — Мне помочь тебе? — вызвалась следом его Аска. — Нет-нет, я не намерен сам делать что-либо сексуальное там, я уже удовлетворён вдоволь, — направился мальчик следом за мужем и его любовником. — Мне просто интересно на это посмотреть и, возможно, чем-нибудь помочь, подрочить Каору и так далее. Впрочем, Аска, ребята, я думаю, если вам тоже интересно, что будет делать Смит с моим Каору, то вы тоже можете пройти с нами. Шикинами, честно говоря, заинтересовалась, но удержала себя на месте. Шон тоже. Габриэлла, Келли, Мана, Кенске, даже Тодзи и Хикари, не говоря уже про Аску Сорью решили пройти и посмотреть, как Смит будет брать Каору. Сабуро, немного посидев, тоже решил подойти, этот гей даже сразу спустил трусы и стал слегка надрачивать себе. Синдзи расположился возле любовников, дабы наяривать на стволе долбимому в попу мужу. — Спасибо, Синдзи, — в благодарность поцеловал его за это Каору, — мне очень нравится то, что ты мне помогаешь. — Я буду дрочить тебе, — Синдзи специально смазал ладонь и обхватил пальцами фаллос возлюбленного. Что касается взаимодействий между Каору и Смитом — то тут не нашлось ничего необычного: после того как американец и японец избавились от одних штанов, в которые они были только одеты, и окончательно возбудили друг друга по ходу поцелуев и ласок, Нагиса привычно занял свою позу на четвереньках, а Торрен смазал член — пилот Евы-01 во время этого дела помогал им, надрачивал Смиту и растягивал пристань Табрису. Бравый амер погрузился в это японское отверстие и задвигался в этом обхвате, набирая скорость. Каору при этом умело сжимал и разжимал прямую кишку, чтобы увеличить удовольствие любовника. — А, как мне нравится твоя поджарая спинка и твоя светлая, чистейшая кожа! — Торрен быстро оказался на пике небесного Парнаса. — Эй, Аска, остальные, помогите мне — дрочите Каору, а я буду ласкать Смита, — сказал Синдзи. — Может быть Смиту будет приятнее, если его буду ласкать всё-таки женщины? — предположила Надя, тоже решившая посмотреть на этот разврат. — Нет, если парень любит парня, лучше ему получать ласки от другого мужчины. Ты уж мне поверь, — подмигнул Синдзи, когда Аска, быстро скинувшая платье, подошла, дабы принять рукой фаллос Каору. — Мне всё равно, Аска крутая девочка, но и Синдзи красивый мальчик, — говорил Смит, активно сношая Каору. Синдзи на это начала гладить руками лопатки Смита, трогать его накачанную спину, растирать ягодицы и пальцами массировать анус. А потом он опустил руку и схватил коллегу за яйца и немного поразминал мошонку. — Но я был бы рад, — сказал амер, — если бы все девочки оголили груди. Меня бы они дополнительно возбуждали. Все женщины, которые пришли пронаблюдать за актом, показали американцу свои прелести. — О, да, спасибо, спасибо вам, милые дамы! — вот так довольный Смит с колен угощал Каору толчками, Аска тому умело дрочила, а Синдзи разминал любовнику мужа яйца. — Так, Смит, — Келли подошла ближе и внимательно рассмотрела тыл. — Я обожаю ебать парней искусственным хуем. Твой зад меня возбуждает, потому я хочу его взять! — Попробую — я всё пробую! Так что, Синдзи, подготовь и мою жопу к этому, — согласился и попросил Смит. — Ах! — Синдзи шлёпнул ладонью ягодицу американца. — Боже, как я рад нашему прогрессу в гедонизме! Дай я тебя поцелую, красавчик! — японский султан повернул руками голову любовника мужа и взял того в губы, поцеловал глубоко и жарко. — Синдзи, может тебе самому трахнуть Смита? — предложила Аска, увидев, что у её бисексуального любовника отлично стоит член, метя головкой прямо к тем мужским булочкам, что так возжелала Келли. — Нет, я сейчас хочу именно быть наблюдателем и помощником. — Синдзи подобрал тюбик смазки и стал обрабатывать задницу Смита. — Поверь, Аска, в этом тоже много приятного. Все, кто собрались посмотреть, но не участвовать, со мной согласны. — Ах, ты прав, Синдзи! Секс двух красивых мужчин — это страшно круто! — спортивная Келли скинула с себя одежду — деваха носила на себе в домашней обстановке всегда не так много того, что скрывало её прелести: только короткую юбку, похожую на обрезанные джины, в такой дома щеголяла и Мисато, и топ-майку, которая легко давала представление об огромной груди, пребывающей под тонкой тканью — самой большой груди в NERV. Только скинув топ-майку через мускулистые руки и дам всем видеть свои шары с в бой торчащими титьками, Келли сразу же начала своими крепкими пальцами мастурбировать себе влагалище. — О, — Синдзи особенно заценил бёдра этой девахи. — Келли — превосходная шлюха, не так ли? После этого Синдзи впился в рот Аске. — Но даже так, Син-тян, я куда большая шлюха! Я всегда готова отдать себя множеству мужчин только потому, чтобы твой хуй стоял! — отвечала рыжая красавица, желая привлечь к себе как можно больше внимания. — Этот верно, Аска, но всякая женщина, готовая лечь под любого мужчину из похоти, должна быть достойна уважения с точки зрения таких рациональных людей, как мы, — аргументировал Синдзи, с блеском в глазах наблюдая за тем, как Келли подают искусственный член и как она застёгивает ремень. Вскоре рука Синдзи направила этот искусственный фаллос в жопу Смита, и инструмент там надёжно пропал — большие груди Келли припали к лопаткам американца, боевая британка взялась трудиться над этой шахтой, прибивая свой таз к его жопе. — Ну как, Смити-кун, это и правда приятно, оказаться в центре бутерброда? — любовно поинтересовался Каору, в очень привычной манере балдея от прочистки своего нутра усилиями такого крепкого самца — каждый таран по простате через шахту выталкивал Каору на шаг ближе в рай. — О, Иисусе! — издавал звуки Смит, постоянно хлопая тазом по ягодицам Каору в такт тому, как Келли делала то же самое по отношению к нему. — О, Бог! Смит также закатил на миг глаза от пронизывавшего нутро и низ блаженства. — Иисус Всемогущий, как круто же! — Мне очень приятно, Смити-кун, что я доставляю тебе собой такое удовольствие, — высказал преисполнившейся любовью Каору, отчего у пассивного гея улыбка становилась такой, что, казалось, края рта вот-вот уползут куда-то к ушам. Яйца Смита, казалось, вот-вот дойдут до яиц Каору. — Очень круто! — проговорила позади довольная Келли. — Каору-кун, ещё бы ты пососал зад Аски! — Келли, я — женщина, давайте лучше Каору зад Синдзи. А Синдзи пусть будет занят моим задом или влагалищем, — подправила эту идею Аска, захватив которую со спины, то в уста сосал Синдзи, то гладил груди, стимулируя титьки, то пальцами мастурбировал клитор у влажного лона. — Хорошо! — дал согласие развратник, только захватив своим горячим ртом, пососав и выпустив похотливый язычок сладострастной Аски. — Отлично! Пусть Каору сосëт мне зад и лижет яйца, а тебя, Аска, так буду обрабатывать я. И она оба вытянулись на четвереньках — Синдзи подставил свой тыл к Каору, который с обожанием припал языком к щели между излюбленными ягодицами; сам султан также продвинулся жаждущим ликом к тылу Сорью, и занялся столь милым сердцу женским местом. Каору, поласкав языком анус супруга, перешёл к тому, что начал сосать яйца Синдзи, слизывавшего влагу с края девичьего лона. — Похоже на человеческую многоножку, — возникли такие ассоциации у Асари. — О, — Мари скинула с себя тогда халат и все увидели живописные следы её недавних развлечений, подзажившие благодаря медицине NERV, но не до полного исчезновения следов, — тогда и я буду перед Аской! Принцесса, ты не возражаешь? Ведь тебя сзади щеночек вылизывает, я могу… — Да, давай, Мари, — Аска не имела ничего против — и её губы ротовые уткнулись в губы половые этой любительнице женских красот. Таким образом перед взором Смита, который трахал красивого мальчика, вымостилась и правда целая многоножка — два прекрасных юноши и две прекрасные девушки, ласкавшие друг другу от всей души, — места им не хватало, потому как продолжение кровати развернули АТ-поле. А позади Келли ежесекундно к своему удовольствие вонзалась в анус симпатичного атлета своим копьём. — Я раньше брезговал таким способом, но теперь понял, что когда тебя ебут в жопу — это очень приятно, — поделился Тодзи, наблюдая за этим вместе с Хикари. — О, да, мне очень хорошо и спереди, и сзади, и внутри. Кайф! Очень нравится! Меня все страшно возбуждают и я скоро кончу! — с восторгом доложил Смит, чьи красивые мускулы уже пошли потом. Келли чистила дымоход этого парня не менее рьяно, чем тот делал это же с тылом Табриса. Так продолжалось в течение нескольких минут, во время которых произошла только одна перестановка по просьбе Смита: бравый амер попросил, чтобы Аска легла спиной вверх, дабы он видел её груди, а также то, как она вытягивает голову к краю ложа и сосëт ртом налегающее сверху влагалище Мари, увенчанное аппетитными ягодицами, и то, как Синдзи утыкается лицом во влагалище уже рыжей красы — так участники оргии и сделали. На исходе этого промежутка времени, когда гусеница разврата целиком наслаждалась, сам Смит огласил комнату — если бы он захотел придержать сперму, то не смог бы: под натиском тарана Келли, детородное семя вырвалось в шахту Каору — при этом Смит и спереди, и сзади, и внутри одинаково испытал огромное наслаждение от сокращения там всего и вся — в то время как обычный секс с женщиной позволял испытать огромное удовольствие лишь спереди и меньшее внутри. — Уф, спасибо! Спасибо большое, молодец! — Смит поцеловал спинку Каору и засосал потом в губы покинувшую его потроха Келли. — Теперь я кажется начинаю понимать, почему так охотно давал парням на базе свою жопу — я не был геем, мне просто нравилось так получать удовольствие! В зад — ох, это отличное место! — Мы с Тодзи полностью поддерживаем твои вкусы, — Кенске положил руку на плечо упомянутого друга. — Я ещё хочу трахать парней! — потребовала Келли. — Каору-кун, ты как? — С большим удовольствием, — похотливый гей был весь в нетерпении. — Раз Смити-кун как раз меня разогрел, я жажду зад моего Синдзи! — Хорошо, но я не думаю, что у меня будут силы кончить, — оторвал Синдзи рот от сбора вагинальной влаги Аски. — Но предоставить свою жопу кому-либо, кто хочет меня — это удовольствие в первую очередь моральное! Особенно тебе, Каору, тебе я дам в любое время дня и ночи! — Мне очень приятно слышать это, Синдзи, — Каору сам взялся смазывать и готовить заветную дырочку мужа, которая становилась только соблазнительней по мере того, как в ней чаще и чаще бывали. Келли же кратко подготовила тыл самого Табриса — и вошла туда. Каору оказался над Синдзи, протянул ноги и опёрся на руки над головой супруга, фаллос альбиноса погрузился в нужный ход. Синдзи, принимая в себя толчки мужа, не пытался кончить сам — вместо того, чтобы себе онанировать, красавец старался устами ублажать вагину Аски. В свою очередь и сама Аска ласкала губами лоно Мари. Каору, как обычно, оказался очень чувствителен к пассивной содомии: у Келли меньше времени ушло на то, чтобы заставить Табриса извергнуться в анус того, кого он любил больше всего на свете. Так что Синдзи в сотый раз с неизменным удовольствием принял в себя извержение семени: — Ах, всякий раз, когда в меня кончает кто-то, я думаю, что доставил удовольствие, и это само по себе очень возбуждает и очень приятно. Нет ничего приятнее, чем когда тебе кишки заливают спермой! — поделился наш герой своими ощущениями. — Это точно, Синдзи. — Каору-Табрис разделял те же вкусы. — Я даже скажу тебе: я бы сейчас не смог кончить, не кончи в меня до того Смити-кун. Примерно так же, морально, наслаждалась Келли — она, конечно, сунула себе в вагину вибратор, но большая часть внимание бойцовой девахи свелась к тому, что она работала над задами двух мужчин — сперва Смита, потому — Каору, и оба ей очень нравились. — Так, большое спасибо, Келли. Мне очень понравилась и твоя работа, пусть ты женщина, а женщине, увы, не дано полностью удовлетворить меня, — Каору выпрямился, пригладил волосы и повернул свою длинную шею для того, чтобы наградить Келли поцелуем — а из уст законченного гея, это большая награда. — Так, за кого бы мне теперь взяться? — разминая мощные пальцы, Келли осмотрела троих оставшихся — Синдзи, Аску и Мари. — Я не хочу сейчас кончать, я полностью удовлетворён в этом плане, — повторил первый — его член хотя и был полностью поднят, но стоило парню хоть немного отвлечься, как орган немедленно сникал. — В таком случае, пусть Келли прочистит меня лицом к лицу, — похотливо возжелала Мари, отрывая свою вагину от губ Аски. — Хорошо, — Келли не стала возражать, но сперва, охваченная похотью, Мари впилась рот в рот любовнице, что было лишь быстрой прелюдией — ибо дальше лесбиянка начала захватывать губами титьки и долго их сосать. Груди были большие, а сама Келли охотно брала и мячики Мари и прижимала их к своему величественному бюсту. Так девахи словно боролись грудями и их страстные поцелуи за этим дело вызвали возбуждение у всех, кто ещё не кончил, ну кроме Сабуро по понятным причинам. Но продолжалось это бюстободание не так долго — Мари запустила смазку в вагину и следом в это лоно проник имитатор Келли — девица совершала такой акт блуда чрезестественного лицом к лицу, дабы не упускать возможность целоваться с Мари в губы, а большие груди двух развратных прелестниц постоянно соприкасались. Так девушки развлекались и доставляли усладу для всех, в ком была хоть капля гетеросексуальности или влечения к женщинам. — Так, Каору, а мы давай будем ласкать Аску, — принял решение Синдзи. — Да, давай, Синдзи, — Каору оказался того же мнения. И два мужа с двух сторон начали греть рыжую любовницу — Синдзи пальцами обхаживал бугорок Венеры, а Каору целовал губы Аски, давал ей сосать свой язык и сам сосал ей язык, глотал слюну и заливал еë в пылкие уста. Потом он и Синдзи опустились к грудям и одну титьку сосал Каору, а другу — его муж. Руки обоих юношей стимулировали идущее смазкой лоно Ленгли. Вибратор уже работал внутри влагалища, так что Аска получала удовольствие и изнутри. Она очень охотно отвечала на ласки обоих красавцев — Каору был красивее Синдзи, и они оба безумно нравились Аске, ведь эти парни любили её (пусть Каору — только как подругу), и помогли ей снова стать доброй и способной отвечать на тепло и заботу теплом и заботой. Аска оставила в прошлом своё отвратительное ницшеанство и могла теперь насладиться всем человеческим, слишком человеческим. Она целовалась то с Каору, то с Синдзи, и то один, то другой возвращался к её грудям, и постоянно пальцы одного из двух растирали ей бугорок Венеры. В теплоте и ласках Аска разожглась, вся излилась от любви — в конце концов вокруг вибратора ходуном заходили стенки — и рыжая красавица меж двух красавчиков как следует оказалась охвачена экстазом — и кончила, кончила смачно и очень сластолюбиво. Только после двух поцелуев в засос с Каору и Синдзи, Аска попросила отдых. Парни дали ей покой, а потом первым делом прямо у неё на глазах сошлись устами и немного погладили себя, также будучи полны любви и друг к другу. А потом все трое обратили внимание на то, как Мари громко стонет под Келли: лесбиянка очень сильно обхватывала мускулистую девицу руками, задирала ноги и встречала своей большой грудью давление ещё большей груди — Келли с помощью искусственного члена сношалась как настоящий кобель и немного остановилась только для того, чтобы испытать оргазм — шлюха с самой большой грудью слегка отверзла губы, густо слюнявые от многих поцелуев, дабы издать стон от своего мощного сокращения влагалища — спасибо вибратору! После этого Келли выложила за десять минут все свои силы, чтобы Мари могла кончить. Лесбиянка под ней издала громкие звуки во время наконец последовавшего сокращения стенок влагалища. — А-ах… После этого потные грудастые девицы разъединились и раскинули руки и ноги и стали переводить дух на кровати. — Спасибо, это было незабываемо! — подложила ладони под затылок отходящая от такой встряски Мари. — Когда отдохну, то ещё так смогу. — Келли вытащила из себя вибратор, весь покрытый секрецией. — Дай облизать. Я обожаю запах женских выделений. — Хорошо. Я правда больше люблю мужчин, Мари, это точно, потому люблю драть им попки. Потому я предпочитаю всегда иметь дела с парнями-бисексуалами — они никогда мне не отказывают в таком удовольствии, — подвела итог Келли. Что касается остальных, то они все возбудились и много кто себя ласкал и дрочил, однако парни недавно уже провели одну оргию и до того вели далеко не самую монашескую жизнь, потому сил ни у кого более не хватало на доведение себя до оргазма, потому те, кто не кончил сейчас, решили сделать это потом. — Каору, я хочу понежиться с тобой в горячей ванне. Аска, ты с нами? — повернул к ней голову Синдзи. — Да, дорогой, конечно, — Аска с удовольствием согласилась на это. И посмотрела на Мари. — Увы, но извращенка слишком падка на прочих женщин. — Как и ты, принцесса: разве ты не имела дел с Рей I? — напомнила Мари. — Ты — моя лисичка, Аска, но ни я, ни ты, давай не будем делать друг к другу претензий за то, что мы спим с разными девушками? Аска и правда испытала ревность, когда Мари вот с таким удовольствием и страстью раздвинула ноги перед этой Келли. — «Ревность — зло, как учит Синдзи, мы — свободные люди», — подумала Аска. — Я понимаю, потому никаких проблем. Я же не сказала, что эта ветренность — нечто дурное? — Мари, — заговорила тут Надя, — а ты всегда была такой… любвеобильной? — Ты не поверишь, но когда-то я была девственницей, ботаником и почти без секса. Но потом, когда я посмотрела в лицо смерти, то решила, что от жизни надо брать всё. И моим связям с женщинами не было конца, — прямо сказала Мари. — Любая женщина, хоть сколько-то красивая, может легко стать предметом моей похоти. И это правильно. — Совершенно верная позиция — я тоже, да и все мы, я полагаю, пришли к таким выводам, — одобрил Синдзи. После этого большая часть пилотов вернулась в основную комнату и снова поинтересовалась что там с контактом — Рей и Рэндольф уже пять часов без перерыва изучали планету Сверхправителя. Аска, Каору и Синдзи, услышав эти детали и не найдя ничего в них важного, отправились в горячую ванну — Каору протянулся, Синдзи лёг на супруга, Аска вместилась подле, так они в приятной тесноте остались греться и вести любовные и ненапряжные разговоры… Пока на Земле опять было далеко от спокойствия… *** Клиа Клиар увлечённо рисовала и лепила на песке и из песка свободного от суеты пляжа — под заботливым и учтивым надзором мадам Йи. Погода над Окинавой сейчас испортилась из-за материализации Матери Йига, которую можно было наблюдать невооружённым глазом с берега. Волны участили свой выход на пляж, однако стихия послушно огибала двоицу на берегу и никак не мешала рисовать озорной девочке. — Гы-гы! — Клиа Клиар, не обращая никакого внимания на крылатую драконицу-альбиноску со сморщенной головой, завершила своё творение. Оно приняло почти точный схематичный вид Токио-3 и стало таким в объёме — песок прямо принял под начертанием девичьих пальчиков формы конкретных и характерных зданий. Она взглянула на мадам Йи и по бессловесному одобрительному выражению снова провернула лицо к своему творчеству — и рукой хищно надавила на миниатюрный город и соскребла рукой. Колоссальная картографическая аура пала незримо на все защиты, обереги и поглотители, на замаскированные порталы, отводящие атаки в иные измерения, на все эти ухищрения и бастионы, возведённые сплетением высокой технологии и колдовства, чтобы защитить Токио-3. Частью они выдержали, частью — пали: разумеется, пали не все и сразу, потому что Сисификс пока не стала снимать с дочери ограничитель силы. Те области, которые подверглись атаке, стали как пластилин: вязко и податливо распались — некоторым жителям, разумеется, не повезло и они, вопя от ужаса и боли, влились в текучую и пластичную массу, которой стали постройки. Густейший рой нанороботов вырвался против флагмана когов, но почти всех их буквально сдуло аурой веселящейся Клиа Клиар. — Ублюдки! — Айони Скай преисполнилась праведным гневом, сигая с внутренней стороны купала. — Но я вас!.. Зато Йиг близ Окинавы появился перед своей мамой и достаточно мирно повёл речь с Маппо-но Рëдзин. Сисификс осведомила Минетт и Мэллори: — Йидра говорит, Маппо-но Рëдзин не намерена помогать нам. Её муж тоже не намерен. Но ладно, — Сисификс не расстроилась отворачиваясь от палантира, — у нас есть Клиа Клиар и Король Гидора. Головы последнего — более длинные, чем ранее, проснулись наружу из цилиндра флагмана когов, спереди. Его туловище пока скрывалось под оболочкой судна. — Но обоих придётся сдерживать, — предупредила блондинка. — Вы же — вперёд! — Да! — Мэллори достаточно живо отозвалась на приказ. — Вперёд, Минетт! — Иду! Два Евангелиона, перестроенных по новейшей технологии NERV, появились вслед головам Гидоры. Анализаторы Ируила мигом уловили эти машинки, как только они развернули АТ-поле. — Что?! Евы-Марки?! — удивился Николаев. — Они в точности как Марк 09 и 10! — прокомментировал кто-то ещё. — Судя по структуре сигнала, это ещё Евы 11 и 12, похищенные в Китае, — опознал их Ируил. — Вероятно наша технология была украдена Заррианцами. Минетт управляла Марк-11, а Мэллори — Марк-12: оба этих тёмных Евангелиона теперь распрощались с внешними чертами Батры и прочими зловещими атрибутами: теперь они копировали внешность восстановленного Марк-09 и перестроенного Марк-10, но, как и эти двое, Евы-близняшки различались по цвету экипировки. Они обе носили бледно-костяные маски-шлемы, полностью скрывавшие лики, увенчанные позади рогом, и те элементы экипировки, которые у всех Марк 09-12 теперь оказались идентичными. Единственное различие между этими близнецами и теми двумя заключалось в том, что каждая из мех имела уникальный цвет для всего в области грудной клетки, плеч, колен и пары элементов брони внизу ног спереди над уровнем щиколоток: у Марка-11 этот цвет был тёмно-голубой, а у Марка-12 вообще белый, что в совокупности с иными, общими для всех белыми элементами, создавало контраст с тёмной половиной мехи и тьмой её близнеца (напомним, что в этих местах у Марка-09-А всё имело приглушённый темновато-латунный цвет, у Марка-10 — очень тёмный и грубый медный с оттенком коричневого). Нимбы зловеще увенчали Ев-Марков, сливаясь с исходящим от глав Гидоры сиянием. А Мэри за ручку перенесла лучшую подругу сюда и они вместе топнули, пав с воздуха. — Я-ху! Йи-я! — Клиа Клиар весело танцевала на средней голове Гидоры — золотой дракон ничего не возражал. Ещё бы он возражал! Мэри в маске крутилась на левой голове. Мадам Йи просто встала подле Сисификс и стала глядеть в палантир. — Сволочи! — Айони Скай пикировала на всю эту шайку со своей готической тёмной Евой, чей козырёк-якорь ярко сиял фиолетовым в такт её собственного нимба, точнее свет излучали именно три глаза. — Она мощная, — оценила её Минетт. — Не обращайте внимание — ею займутся! — пренебрежительно отмахнулась Сисификс. — Захватите AAA! Имнар поможет вам! — Есть! В сопровождении группы трилоподов, Марк 11 и 12 сиганули в Геофронт, где все защитные поля лишь вспыхивали жалкими всполохами и гасли, будучи не в силах одновременно вынести псионическое давление Клиа Клиар и натиск таких мощных вражеских мех. — Вероятно они хотят захватить NHG Buβe, — предложил Ируил. — Кроме того, Марки 09 и 10 разрабатывались как хозяева NHG, если они скопировали их, то разумно предположить, что именно за этим они вторглись… Да они сейчас это делают, — Ируил показал, как Марк 11 и 12 как раз сейчас, покуда он говорил, сиганули на большие суда NERV и начали с рук и ног испускать подобие густого и плотного синего геля, который начал распространяться по ещё не до конца достроенному корпусу и захватывать торчащую наружу электронику. — Помешать им! — приказал Николаев. — Задержите их! Ангел-часы направился с озера, водя своей головой-маской как тикающей стрелкой и тем самым заводя некую свою пушку — от флагмана в его сторону отпрыгнули трилоподы — залп Ангела точно встретил часть из них и просыпал град останков на силовые поля, закрывавшие город. Те, кто добрался до него, оказались проткнуты огромным количеством чёрных лент, похожих на киноплёнку, выброшенных от вершины ходячий структуры. Эти оружия также могли из лет принимать формы пик мгновенно, и все враги оказались просто так насажены. Тогда Король Гидора одной головой дыхнул в сторону Ангела — АТ-поле встретило атаку… и оказалось пробито, красная жидкость попала в вершину существа и вызвала распад и падение конструкции… которая затем вдруг резко собралась, но по новой — также у Ангела было две ноги, но к вершине поднялась та часть, что была ядром, и она оказалась S2-двигателем. — Ложное ядро? Всё равно бесполезно для нашей зверушки! — не испугалась Сисификс. Гидора выдохнул мощнее, от златого слепящего света его протянувшейся атаки, земляные и водные сгустки и полуживые трилоподы взлетели в невесомость. АТ-поле Ангела-часов опять замерцало, чтобы исчезнуть, оказаться пробитым, после чего героический защитник Токио-3 сложился костьми — его мелкие останки пропали в земле и воде, рухнувшей после исчезновения антигравитационного дыхания Гидоры. — Всё отлично! — оценила сходу пошедший процесс Мэллори. Одновременно компьютер предупредил о синем спектре, приближающемся из уровней ниже. Да и близняшки сами его ментально почуяли. — Так, кто тут?.. Перед ними поднялась ангельская колонна, из-под неё восстал некто, кто, похоже, был объектом экспериментов NERV. Он выглядел как голый скелет, заключённый в механические образования — то ли его так создали, то ли это так киборгизировали нормального Ангела — Минетт и Мэллори осталось только гадать. В состав этого скелета входили череп рептилии, позвоночник и, кажется, инсектоидные конечности. Этого представителя чад Адама выделяли очень длинные шейный и хвостовой отделы, скреплённые изогнутой тëмной луковично-подобной частью, которую в свою очередь сдерживали с помощью скоб золотого цвета в тех местах, где находятся основания крупных конечностей — четыре подобия рук и четыре ноги. Череп мог похвастаться тремя челюстями: одной верхней и двумя нижними; он содержал внутри привычное красное ядро, при этом, как видно, на верней челюсти находилась ангельская маска с очень длинным клювом, разделённым посредине на два сегмента. Этот Ангел-киборг также имел в области шеи контактную капсулу и многочисленные мелкие следы имплантаций технических устройств меж костей — при этом каждый позвонок содержал на себе некую красную маркировку. — Бедняга, что с тобой сделали, — проговорила Сисификс нарочито сострадательным тоном. — Минетт и Мэллори, это Ангел, над которым NERV ставили эксперименты: я рада, что школа Отца нашего не прошла для них даром!.. — Вот сейчас мы прекратим его страдания, — ухмыльнулась Мэллори. — Вперёд! — отдала приказ Минетт. — Уничтожить! Приземлившиеся с ними трилоподы ринулись против Ангела-киберзмея — алый свет полыхнул из глазниц черепа и прямо над ним ярко материализовался нимб-кольцо — раз, и он просто прошёл через пять подскочивших прямо к нему трилоподов, вооружëнных хитинового вида зазубренными лезвиями. Щёлкая мандибулами и мигая многочисленными огоньками-глазами, эти гуманоидные трилобиты в панцирях очень ровно, каждый распался на две аккуратно разрубленные части. И из срезов вырвались десятки мелких триподов — они наскочили на Ангела-киберзмея, покрыли его… для того, чтобы глазницы снова разлили красное марево и эта аура обратила всех нападавших в подобный нефти ихор. — Эти пехотинцы вообще хоть кого-нибудь завалить могут?! — возмутилась Мэллори. — Насколько я знаю, сестра, — взялась за подбородок Минетт, — это невозможно по закону жанра и совершенно точно обосновано. Имнар, выходи, помоги нам, — попросила Минетт, её бело-тёмная Ева Марк-12 уже выпускала из своего синего геля некое бело-серое облако с тёмными провалами. Ангела-киберзмея ломанулся к ним, пролетев сквозь шкуры ранее разделанных им взрослых трилоподов, откуда вылезли также разделанные мелкие — сейчас эти оболочки показались растекающейся в ихор сброшенной кожурой, где точки-глаза уже не горели. Скелет-змей долбанул почти в упор бластом — щиты АТ-полей двух Марков успешно отразили выстрел чёрточкой в сторону, где тот взорвался о стену и вызвал мощное сотрясение грота. А после из выпущенного Евой-12 сгустка вдруг вырвался тот, чьё изображение Ируил моментально зацензурировал и пометил как «Рахаб». — Гатаноа?! Его восстановили?! — поразился Уоррен. Ангела-киберзмея надавил режущим нимбом против огромного, исполненного синим пламенем ока, которое громоздким шаром венчало ещё большее и растекающееся скопление всевозможных разноцветных отростков, конечностей, трубок, усиков, хобота и щупалец и чего-то вроде одной большой ноги — полуаморфное, получешуйчатое, полубугорчатое, мешающее всё это добро с глазами спрута. — Сломайте ему капсулу! — придумала Сисификс. — Да! — пока Гатаноа столкнулся с Ангелом-киберзмеем, Мэллори протянула руку своей Евы, обёрнутую АТ-полем, и схватила указанный предмет — он с хрустом сломался. И змей-скелет замер на несколько мгновений. Потом пришли в движения конечности насекомого и начали изгибаться многочисленные позвонки. — Живучий! — Минетт протянулась со своего захваченного судна — её Ева могла спокойно ходить при том обстоятельстве, что её ноги стали синим гелем, который протянулся от точки захвата корабля NERV. — Умри! Три мощных АТ-поля надавили на одного Ангела — и, конечно, змей-скелет проиграл: как только его свечение оказалось истощено, он мигом покрылся камнем от силы Гатаноа и с хрустом рассыпался. А его красное ядро оказалось вырвано рукой Минетт из раскрошившегося в щебень черепа. Ева-Марк проглотила в свой синий гель этот пульсирующий и кровоточащий сферический кристалл. — Хорошо! Теперь, Имнар, за наше дело! — добро сказала Минетт. — Что?! Их теперь трое?! — вытаращил глаза Уоррен, когда сигнал Рахаба-Гатаноа сменился на ещё один сигнал Евы Марк-12. — Я подозреваю, этот третий — Имнар: CCD, который специализируется на копировании других и их способностей, — опознал Ируил. — Либо это кто-то, подобный Имнару. — Уничтожить все NHG, если Айони не справятся с ними! — отчаянно распорядился Николаев. — Будет сделано. — Потом Ангел Террора сразу сообщил: — Среди атакующих присутствует некое очень мощное существо, похожее на Армарос, — проанализировал Ируил. — Потому, я думаю, Айони не справится. Возможно Соломон и Небесный Рыцарь Тэтан смогут что-то сделать… — Умрите! — Айони как раз сейчас в небе над Японией крушила трилоподов, которые буквально выпрыгивали из флагмана когов десятками. После их поражения, Гидора вытянул к Еве-28 голову, ту, на которой никто не находился, и выдохнул мощнее, чем обычно. Стоящие на прочих двух головах девчонки взглянули на это, как на нечто забавное. — Ва-ах! Ну уж нет, тебя меня не взять, враг Жизни и Мудрости! — Айони резко выкинула против руку и развернула многогранник фиолетового оттенка, в который попал густой разряд Гидоры. Это отвлекло её от процесса лопания Анти-АТ-полем трилоподов, потому их летающие версии нахлынули было с фронтов. Но тут их самих смели атомные лучи Кайдзю и выстрелы Ангелов — вспышки пламенных дыханий и кресты от ангельских пушек быстро обрушили от себя огненный дождь мелких останков трилоподов. Мотра намахала против атаки Гидоры облако отражающих чешуек и благодаря ним разряд от Евы-28 угодил обратно во флагман, и даже немного повредил его — органического вида коричневый корпус, правда, быстро затянулся. — Затхог предоставил нам много пушечного мяса, но я думаю, пора поприветствовать тебя нашим основным орудием! — садистически ухмыльнулась Сисификс под небольшое сотрясение внутри. — Клиа Клиар! — Да, мам! — Гидора как раз протянул ту свою голову, где стояла девчонка, навëл прямо к приближающейся партии защитников Земли. Очень мощный и незримый, но всепроницающий и давящий со всех сторон взрыв энергии, заставил содрогнуться всех и пасть в озеро! — А-а-а! — Айони схватилась за голову, не ожидав такого удара — который поразил её одновременно на физическом и духовном уровне. Даже Годзилла не сдержался и с рёвом полетел в воду. — Да ну нафиг! — примерно так на человеческий язык наиболее точно переводилось то, что сказали по этому поводу Абхот и Атлач-Нача перед тем, как убраться. — Если они явились только за NHG, то лучше отдать им их, в противном случае бой будет слишком разрушителен, — предложил вдруг Ируил. — А вы можете связать их с нами? — сообразил тут Николаев, обливаясь нервным потом. — Да. На экране появилось изображение двух женщин — блондинки Сисификс в откровенном наряде и с дырой в животе, которая ей нисколько не мешала, и азиатки с ликом фарфоровой куклы, которая носила мантию чёрных, белых и красных тонов — мадам Йи, она же оборотень — Ведьма Снов, супруга Йига. Они стояли на фоне внутренностей чужеродного космического корабля, где коричневое подобие органики переплеталось с таким же подобием чего-то технического, а экраны и терминалы напоминали глаза огромной мухи. — Я узнаю её! — с испугом указал Уоррен на блондинку. — Она слуга Мистера Н! — Вы меня понимаете, — достаточно отважно заговорил Николаев. — Кто вы такие и что вам надо?! — Мы — Апостолы Смерти, слуги нашего великого Ньярлатхотепа, который в своей великой милости и в силу своего милосердного долготерпения позволил свершиться вашей победе. Мы — язвы, назначенные терзать вас до часа, когда Великий Ньярлатхотеп — Отец Порока — вернётся, дабы воздать вам по заслугам! — так продекларировала свои цели Сисификс с пафосом и надменным глумлением. — Тоните! — Клиа Клиар с шутливым выражением направила свою силу на воду и потому та стала такой, что Кайдзю, Ангелы, Евангелионы и Стражи Кадата просто оказались не способны выбраться из неё — простая вода стала для них очень плотной и прямо-таки погребающей в своей толще. Все войско барахталось как беспомощные тараканы при наводнении. — Мы могли бы уничтожить вас, но нам гораздо приятнее, чтобы вы трепетали перед нами и умоляли нашего Господина о пощаде накануне Страшного Суда, когда долготерпение Ньярлатхотепа дойдёт к концу, дабы он воздал вам. Чтобы слава Ньярлатхотепа была явлена, нам нужны такие ничтожества, как вы! — продолжала насмехаться Сисификс. — Эй, NERV!.. — вышла тут на связь довольная Мэллори. — Отдайте нам ваши AAA, иначе мы устроим бойню! — Хорошо! — согласился Николаев. — Ируил, сделай, как они хотят! — Исполняю. — Ха-ха! — возликовала Минетт. — Они теперь наши! — Да, играйтесь своими игрушками, мои маленькие ведьмочки, — прокомментировала Сисификс. — А?.. Кто-то ещё сопротивляется?.. — Мелкая глупышка, — сказала мадам Йи. — Пусть познает нашу силу… — А-а-а! — Айони из последних сил вырвала Еву-28 из воды и, напрягая волю, прыгнула к Гидоре. Чтобы получить прямое попадание его золотого перуна. Гравитационный луч заставил подняться в воздух ближайшие объекты — и Ева-28 под крик пилота врезалась прямо в Белую Луну. Годзилла вырвался из озера следом, сумев вылететь из воды на реактивном дыхании. В воздухе он попытался долбануть по Гидоре, но получил отмашку от Клиа Клиар, и Гидора ещё дыхнул — потому Годзилла врезался в ту же Белую Луну. Минетт и Мэллори рассмеялись. — Убить — слишком просто. Ньярлатхотеп всегда учил меня, что жалких и ничтожных лучше оставлять в живых, дабы они трепетали потом и возносили хвалу за милосердие и долготерпение Господу своему! — под такие слова главы Апостолов Смерти из Геофронта взлетели три тёмных аналога «Wunder». Они и флагман когов начали отдаляться обратно туда, откуда прибыли. И внизу остался дымиться частично повреждённый город, защитники Земли болтались в обычной воде, а Годзилла и Ева-28 пребывали среди трещин в толще оболочки вращающейся Белой Луны. — Ничего, у нас ещё есть этот еврей и Тэтан-Рыцарь! — процедил Николаев. Ещё на земле находился военный робот Акашима, но командующий им офицер Сугияма оказался настолько бесчестным трусом, что ему не пришло даже мысли в голову броситься в атаку вместе со всеми. Соломон вёл ритуал, голося: О, вы кто скованы цепями в небесах! Число Ваше — семь. Вы, рождëнные в глубинах Океана: ни мужчины, ни женщины. Вы, кто подобны завывающему ветру, Не знающему милосердия, не ведающему жалости! Вы, кто равнодушны к молитвам и мольбе. Вы — Змеи. Вы — свирепые звери. Буря! Злой ветер Вы. Зловещее дыхание, возвещающее губительную бурю. Вы — могущественные дети. Вестники чумы. Трононосцы Эрешкигаль! Земля! Семь Богов могущества! Семь демонов угнетения! Семь на небесах и Семь на Земле! Вы, кто обладаете великой силой и поступью! Не зная о заботе, вы измельчите Землю, как кукурузу! Не зная пощады, вы прогневаетесь на врагов моих, Проливая кровь, подобны дождю, и пожирая плоть! — Повинуйтесь мне! Сбросьте цепи, чтобы добровольно служить мне! Я — отдаю Приказ вам! Я — Соломон, сын Давида, пророк Ньярлатхотепа! Я всё ещё лучший с 1973 года! Вы сбросили цепи для того, чтобы… служить мне! Себетту снова высвободились из своей тюрьмы, а в том месте, где чёрное копьё Тсатхоггуа вошло в плоть шестерых, выросло восстановившееся тело Нунн-Джахада — душа и сила его заключались в этом оружии. Семья воссоединилась. Все не без опасения посмотрели на Семёрку. Но они в этот раз просто сидели и смотрели на Соломона. — Так, дело сделано! — тот завершил подчинение Огдру Джахад на пару с Тсатхоггуа, Арлекином и Ми-Го-альбиносом. — Давай, Огдру Еб Джурхад! Семеро-в-одном! Адад-Джахад! Амон-Джахад! Беу-Джахад! Ирра-Джахад! Намрат-Джахад! Нергал-Джахад! Нунн-Джахад! — головы отзывались лёгким подрагиванием. — Вперёд, мои Себетту! — царь Израиля в очередной раз почувствовал себя на вершине власти и могущества, хотя такое ощущение от контроля, было лишь мимолётным помутнением — но всё равно чертовски приятным. Вопреки всем опасениям, теперь Семёрка действительно ему подчинялась. — Так, у нас ещё одна забава, — самоуверенно заметила Сисификс. — Что там? — Минетт прощупала восприятием то, что появилось впереди. — Это… Армада из четырёх кораблей почти приблизилась к куполу небес, но вместо того, чтобы снова уйти в зазеркалье, их встретил изумрудный взрыв. На месте отражения флота появились Гидра-дракон с семью главами и, парящее над ней, Копьё Ми-Го-альбиноса, а за этим всем ещё и куча Немезисов. Трилоподы все погибли, а кто не погиб, тот трусливо сбежал обратно в царство Локи. — Ну хуя себе! — Джессика ещё не успела прийти в себя от вида купола Земли. Подле Соломона-демона парила Ева-07 с нимбом. — Ху-ху-ху! — Сисификс обменялась взглядом с мадам Йи. — Ы-ы? — Клиа Клиар тупо взглянула на тех, кто преградил им путь. Она по-прежнему стояла на голове Гидоры, который тоже поднял шеи, нисходящие от флагмана, и посмотрел на врагов. Семь глав против трёх. — Давайте, отомстите им за Свету! — попросил Стас, когда его УМП выбрался из озера вместе со всеми побитыми ныне. — Чужое добро могут тырить только евреи, — заявил Соломон, стоя среди длинных шей Огдру Джахад. — А вы из избранного Господом народа? — Лучше — мы Его Апостолы! — воскликнула мадам Йи. — Нет для Господа ни эллина, ни иудея! — напомнила Сисификс с напускной назидательностью. — Простите, но я — правоверный иудей и не признаю всяких левых, — Соломон в облике крылатого серого демона щёлкнул пальцами, чем высек искры благодаря когтям. Огдру Джахад из всех семи пастей изверг изумрудное дыхание. Ми-Го-альбинос метнул своё Копьё. — Ум! — Клиа Клиар с довольной детской улыбкой направила руку и устремила свою силу в первую очередь против Копья третьего Семени Жизни. Король Гидора испустил свои густые золотые молнии против дыхания Огдру Джахад. Изумруд и золото столкнулись и взошли над куполом мира ярким заревом. В центре борьбы этих сил сошлись Копьё и взмах десницы Клиа Клиар. — Х-м! — под ухмылку девчонки Копьё оказалось отражено и, вращаясь колесом, отлетело в сторону Луны над восходящим огненным грибом. — Понятно — так не взять! — без намёка на панику оценил Соломон. Ми-Го-альбинос, Эмма и Джессика в Еве-07 и все Немезисы развернули единое АТ-поле, дабы выстоять в эпицентре схватки, которая уже испарила приличный кусок ледяного небесного купола. — Не вышло! — также оценил Эмма, без намёка на страх глядя навстречу идущей энергетической волне. — Что?! — а Джессика была куда тревожнее. — Не вышло?! Она ничего не видела за бушующей энергией, ибо казалось, Ева-07 и всё остальное погрузилось в недра звезды. И это маленькое солнце, покрыв отблеском весь купол, сошло на нет. Среди пара и мерцающих кристалликов льда, в великом изобилии поднятых над конструкцией, остались у края дыры сидеть и большой Огдру Джахад, и вся его свита, и стоящие на туше дракона Соломон, Арлекин, Ми-Го-альбинос и Ева-07. Мимо них спокойно прошли флагман когов, частично повреждённый, но прямо на глазах регенерируемый, из него выходили златые головы Гидоры, а за ними летели три тёмных «Wunder», каждый со своим нимбом. Клиа Клиар довольно ликовала на средней голове Гидоры и взирала на тех, кто пропускал их — к слову, без капли злобы, скорее с забавой и игривостью. Потом, заметив как танцует Мэри, она закрутилась в том же танце. — «Беззаботные и счастливые существа», — одобрил Соломон, когда его демонский глаз проследил за девчонками.— Восстановись! — Соломон поднял руки и стал обратно концентрировать пар и отдельные блестящие в лучах Солнца кристаллики льда, дабы они вновь легли толщей купола. — Вы не стали бороться с ними до конца? — задал вопрос Николаев, попутно вытирая капли пота с лица, выступившие от страшного волнения. — С ходу их взять не получилось, исход боя мог бы выйти слишком непредсказуемый. Эти посудины того не стоят, чтобы за них костьми ложиться, — кратко пояснил Соломон. — Сисификс, вы не станете добивать их? — поинтересовалась Минетт. — Нет — и не планировала. Если будет серьёзный оборот, то старик Ноденс перестанет валять дурака, а у него куда больше боевого опыта, потому он победит мою дочь — это точно. Да и у нас только одна задача — искать ключи к Объекту «Голгофа»: для чего нам и нужны AAA, — пояснила командирша Апостолов Смерти. — Света… — Стасу же осталось снова расплакаться. — Айони, — Арлекин появился подле Евы-28, которая уже оторвала спину от Белой Луны и на пару с Годзиллой плюхнулась в туман озера, а потом и вышла на берег. — Ты жива и за это тебе стоит благодарить судьбу. — Эф! — девушка с пораженческим видом просто закрыла глаза и наконец свободно и надолго расслабилась… *** Синдзи, Каору и Аска вместе наслаждались ванной полтора часа, исчерпав все темы для разговоров. Они вспоминали какие-то эпизоды своей жизни, не связанные с войной, а Каору так вообще на этом поприще мог поведать многое — он помнил свои прошлые воплощения и также приводил истории из них. Подобное общение — также суть есть источник удовольствия, дорогой читатель, ну чуть не хуже всякого иного. Упоминание прошлых таймлайнов несколько раз провоцировали Аску или Синдзи на то, чтобы спросить про свою судьбу в них, и Каору на это сразу отвечал, что не намерен говорить о плохом. — Почти все жизни которые всплывают в моей голове, были далеки от счастливых, — сказал Каору, и умолчал о том, как Синдзи и Аска доводили друг друга до безумия, душили и даже лили кровь — вот какие там кипели страсти в минувших кальпах. Трагично было заклятие Колеса Сансары, наложенное злой волей Ньярлатхотепа — над их жизнями тяготело его проклятие. — Слушайте, а может этот — Нья-рла-то-теп, — чтобы не ошибиться, Аска произнесла по слогам, — просто мерзкий и ничтожный закомплексованный нытик, а? Который, чтобы самоутвердиться, используется свою божественную власть, чтобы как маленький ребёнок играть в ОБЧР, и вожделеть наши прелести — так как ему самому никто, такому гадкому и закомплексованному, давать не хочет? — И даже это я не буду отрицать, — с вдумчивой серьёзностью отвечал Каору. — Может быть для Ньярлатхотепа, этого полного морального урода, который долго не давал нам с Каору быть вместе, — думал Синдзи, — может быть для него — это какая-нибудь унылая работа на телестудии, призванная развлекать нашими страданиями тех тупых и безмозглых богов, которым он как бы служит? Но на самом деле он, Ньярлатхотеп, и его поганое творчество нафиг не сдалось, и все они — тупые извращенцы-отаку, которые никак не могут наладить личную жизнь. Синдзи перешёл на смех, и Аска с Каору его подхватили. — Может быть, Син; я уже ничему удивляться не буду, — сказала Аска, пребывая меж разогретых тел пары красавчиков. В таком состоянии ребята очень распарили свою кожу — несколько раз любители влажного тепла меняли позу, обычно Аска садилась рядом и слушала, потом опять ложилась к ребятам. Так они дали себе великий покой, пусть даже нахождение в приятной тесноте и привело к тому, что мышцам стало не очень приятно у Аски и Синдзи — Каору же оказался к этому нечувствителен. Чтобы избавить себя от дискомфорта, троица встала и начала активно друг друга намыливать, тереть спинку, выливать на волосы шампунь и растирать. Наши друзья не ограничились спинками и затылками, они полностью взялись натирать друг друга, стараясь нанести много пены и мыла. Они вытягивали ножки и давали пройтись мочалкой от бедра до щиколоток, особенно уделяли внимание подошвам, чистили меж каждым пальчиком, особенно так они старались вызвать щекотку. И вот что — когда Синдзи производил эти процедуры с Аской, можно было заметить по меньшей мере приподнятость головки его детородного органа. Также было, когда он подобным занят с Каору. Последний, в свою очередь, приподнят членом, когда намыливает Синдзи, но полностью спокоен, когда место мальчика занимает Аска. У Каору почти наполовину встало, когда Синдзи дал ему мыть свою мошонку. А потом он дал ему помыть влагалище Аски — и у Каору член спал почти до расслабленного состояния. Это вызвало хохот у Синдзи и Аски. — Твою мать, — заливалась смехом Аска, — почему гомосексуальность — это так смешно?! После этого Синдзи активно намыливал длинные волосы Аски. Она после намыливала голову Каору, а в этот момент Синдзи мыл своему мужу гениталии — бледный член альбиноса вытягивался, но особенно не бросал вызов небесам, так как движения рук Синдзи не были направленны на стимуляцию. После этого ребята омылись под душем — они друг на друга его направляли и со смехом старались устремить поток воды куда-нибудь в интимное место или в лицо. Аска, несколько раз, и, два раз в отместку, Синдзи меняли воду до ледяной — и так рьяно освежали друг друга с вредным и страдальческим смехом. Каору просто терпеливо улыбался, когда его обдавал поток ледяной воды — впрочем, возможно, будучи Ангелом, ему просто не могло быть холодно в принципе. Так они начисто залили все плитки. После таких водных игр и процедур, трио вытирались мягкими полотенцами и до суха вытирали тоже друг друга. Обернулись ими и вышли вот так к друзьям. Узнали, кончил ли кто ещё — пока нет, пока остальные ребята только бездельничали и не было у них никаких новых оргий, на которые не позвали главных зачинщиков подобного рода утех; как впрочем, отряд не производил никакой полезной деятельности — Рей рубились в игры; Тодзи, Хикари, Кенске и Сакура среди коридоров и жилых апартаментов устроили прятки-салочки и постоянно везде с шумом и смехом гоняли ветер; Габриэлла и Шут обсуждали разные виды оружия; Мана учила Надю играть на музыкальных инструментах; Шон, Шикинами, Смит, Мари и Келли сидели за голограммами и рубились в карты; кого не упомянули — тех оказалось не видно тут, они чем-то занимались в других частях «Wunder». Аска, Синдзи и Каору, немного потолковав с ребятами, решили сейчас пройти и продолжить совместный отдых на кроватях. — Ах! — скинув полотенце, Синдзи прыгнул на мягкое, полностью разложенное ложе. Голый юноша свободно прокатился по нему и несколько раз начертил снежного ангела руками и ногами. Потом он чуть подвинулся, дабы уступить место друзьям. Каору предпочёл спокойно лечь к Синдзи и плотнее припасть, дабы, с одной стороны, быть с ним близко, а с другой — уступить место Аске. Аска же запрыгнула ногами на свободный кусок кровати и начала прыгать, свысока глядя на протянувшихся Каору и Синдзи и, нагло облизывая губы, приговаривать про сладость их парочки. У последнего наполовину встало, когда он заострил взгляд на мячиках грудей Аски, вздрагивавших от прыжков энергичной красавицы, а пышные волосы, после душа совсем не приглаженные, дикие и вольные, разожгли особенный пламень восторга в груди Синдзи. Он любил их обоих, потому, обняв и поцеловав Каору, припал лицом к его мягким и послушным, длинным и гладким волосам, пепельного цвета; и потом попросил также Аску сойти к ним, лечь рядом и дать ему также зарыться и в её волосы, и обхватить пальцами мячики её грудей. Так Синдзи медленно повёл дело к новому совокуплению, но без спешки или безумной страсти, просто приятно, чувственно и с размеренностью эротического массажа. Которым, к слову, решил заняться Каору — он взялся мять спину любимого мужа, как показалось Аске, достаточно умело: — Эй, Каору-кун, а мне массаж сделаешь? — потягивалась на боку Аска, ей вдруг сейчас стало очень лениво и она даже сонно зевнула. — Давай я лучше потом нанесу тебе макияж, да, Аска? — Каору, за разминанием спины любимого мужа, перевёл улыбчивый боковой взгляд на милую сердцу подругу.  — Ты умеешь делать макияж? — приподняла бровь Аска. — Да — меня научила мама. — Мисато? — Нет, моя первая, приёмная мама. — Каору смотрел прямо на затылок мужа. — Я думаю, макияж будет очень к лицу для тебя, Синдзи, всякий раз, когда ты будешь преображаться в Синдзику. — О, спасибо, Каору! Аска продолжила наблюдать за тем, как Каору разминает спину своего возлюбленного, очень с любовью, уверенно и неустанно. Энергично, Каору спустился ниже, и чем ниже он доходил, тем больше чмокалось нежных поцелуев о кожу Синдзи. Проделав это так минут восемь руками, Каору выпрямился и встал подошвами на спину предмета своей вечной любви и глубокой страсти — вокруг альбиноса теперь можно было заметить лёгкий световой эффект АТ-поля: Табрис левитировал, чтобы не досаждать возлюбленному полным весом своего тела, вместо этого массажист только частично надавливал стопами на поджарую спину Синдзи. Используя теперь подошвы ног, Каору проводил разминку самыми разными способами: разводил ноги в стороны, старался как бы слегка жамкать кожу пальцами, давил стопами на ягодицы, слегка бил пятками и просто пританцовывал на любимом. Так как Каору сильно ограничил давление своего веса с помощью АТ-поля, то Синдзи испытывал это так, как если бы Каору просто ставил на него одну ногу, попутно стоя другой на кровати и переводя вес на ту вторую. Потому наш юноша, с длинными и распущенными каштановыми волосами, спокойно себе покоился на животе, сложа руки перед собой. — Каору, хватит мне. Сделай массаж Аске. — Аске? — Каору посмотрел на девушку. — Хорошо, если тебе достаточно, Синдзи, я с удовольствием сделаю приятно Аске. Нет ничего приятнее, чем делать хорошо друзьям. На том учтивый Каору присел, удобнее расположился, немного убрал длинные рыжие волосы, чтобы открыть плечи, и стал сперва девице разминать лопатки. Каору более медленно, но зато дольше задерживался в одном месте, водил своими музыкальными руками от шеи до поясницы и ниже, прямо к ягодицам, женским и более выпуклым, чем попка у парня Синдзи — Каору тоже обхаживал пальцами эти два холмика, правда, в отличие от ягодиц его любимого, эти не удостоились попутных поцелуев и совсем немного влили крови в, свободно свисающий, детородный орган Табриса. Каору переместился назад и стал одаривать работой бёдра и голени Аски, потом дошёл до стоп: он усердно разминал пальчики Аске, гладил пятки и даже надавливал аккуратными пальцами пианиста на некие точки — только если стопы Синдзи Каору много раз успел нежно поцеловать во время массажа, то ступни Аски удостоились этой чести не более, чем её ягодицы. Синдзи сбоку взирал на всё это удовольствие с большим интересом. — О, как хорошо, что у меня есть такой учтивый друг-гей! Он всё умеет, — стала хвалить Аска. — Спасибо, если тебе действительно нравится — но я не профессиональный массажист и не профессиональный визажист, — Каору, как всегда, думал о себе совершенно скромно. — Но получается у тебя весьма недурно, — Аска и правда наслаждалась чисто осязательно. — От тебя ещё хорошо пахнет. Синдзи, наблюдая за этим массажем, как следует взялся за свой половой орган и благодаря мастурбации тот поднялся очень хорошо. Но тут малину прервали. — У нас весьма неприятные новости и это требует вашего первейшего внимания, — обратился ко всем Рэндольф Картер, как обычно, изъясняясь немного джентельменски-витиевато, а не строго по-военному. В конце концов они были на фронте — и все, немедленно кончив свои дела, серьёзно повернулись, готовясь внимать тому, о чём он заговорит с голограммы: — Как вам известно, чтобы выяснить, что видел в будущем Сверхправитель, мы с Рей и с ним вошли в медитацию… — Мы выяснили, что наша Земля под атакой, — сразу наперебой серьёзно сообщила Рей I. — Мы должны возвращаться и направить всю волю, чтобы успеть в момент, когда будет решаться судьба Земли. Эти слова сразу ещё сильнее напрягли общий настрой. — Так, тогда мы возвращаемся, — у Мисато не возникло никаких вопросов по этому поводу. — Мы уже уничтожили большую часть гаун, — обратил внимание Гендо.  — Я предлагаю пока оставить Сверхправителю наши автономные Евы, — сказал Фуюцуки. — Хорошо, мы их высадим и будем возвращаться! — Мисато не колебалась ни минуты. — Рей, Рэндольф, а кто напал-то? — Я точно не знаю, но… — Картер попытался подобрать слова, и опять, когда он не смог сразу ответить, Аянами решительно перебила его: — Я не знаю, что они собой представляют, но я осознала, что это слуги Ньярлатхотепа! Взволнованность в голосе Рей по этому поводу и её слова уж окончательно внушили всем самую крайнюю серьёзность и обеспокоенность. От былой расслабленности и весёлости не осталось и следа. «Wunder» быстро переместился на планету Сверхправителей и от него спустились команды Четырёхсерийных Ев со штатным вооружением, включая менее мощные, но зато легко воспроизводимые версии репликатов Копья Лонгиния. Пока пошёл инструктаж жителям, как ими управлять. — Сверхправитель по-прежнему убеждён, что он погибнет в ближайшее время вместе с этой планетой, — доложила Рей по ходу заключительного общения. — Потому просит, чтобы часть наших войск последовала за беженцами, которых он намерен отослать из этой звёздной системы. — Они с самого начала готовили именно эту стратегию, потому у них всё готово к этому отчаянному бегству, — обратил внимание Рэндольф. — Мы дадим ему полную власть над этими ботами, — хладнокровно сказала Мисато. — Пусть делает с ними что желает. — А они не боятся во время бегства привлечь внимание гаун? — проявил беспокойство Макото. — Эти беглецы будут отступать с помощью эфирных ветров, которые направят дети Итаквы — они теперь предупреждены об опасности двигателей, — сообщил Картер. — Кроме того, я, разумеется, передал им все соображения Зкаубы относительно того, как сделать эту технологию такой, чтобы гаун она более не привлекала. — Если дети Итаквы отбудут с ними, это значит, эта планета останется без большей части охраны. Если не считать защиты, которую возводит этот ребёнок Йог-Сотота и половины наших Ев? — уточнила Майя, из жалости проникшаяся бедами жителей этой планетарной системы. — Да, именно так, — подтвердила Мисато, попутно осведомляясь, как идут работы по отправке. — Мы могли бы в принципе ещё подождать, если учесть специфику перемещений в пространстве и во времени. Но я не намерена ждать ни секунды, если знаю, что Ньярлатхотеп может атаковать Землю или уже атакует. — Мисато была, как обычно, решительна и непреклонна. — А эти Сверхправители — пусть сами поступают, как считают нужным, мы им помогли, наша часть работы выполнена. — К слову, сейчас Сверхправитель во время глубочайшей медитации только смог уточнить, что именно наше желание предотвратить бойню, станет причиной его смерти, гибели этой планеты и одновременно — причиной спасения его цивилизации от гаун, — так передал слова жителя планеты Рэндольф. — Он благодарит нас. — Пожалуйста, — Мисато напрягла губы и стоя сложила руки на груди. — Каору, — обратился тут Синдзи к возлюбленному, когда они вместе вставали с кровати, — скажи, а ты мог бы разрушить этот детерминизм? Табрис, бросив взгляд на Синдзи, пожал плечами, а после — ещё шире развёл руками. — Да, Синдзи, я смог пересилить Ньярлатхотепа и превзойти судьбу. Это сила моей Свободной Воли, которая, я так понимаю, исходит от самого Безумного Творца, — говорил Каору. — А также сила моей любви к тебе, Синдзи, которая исходит от моего сердца, — улыбнулся он ему в сотый раз по этому поводу. — Однако у меня нет воли менять судьбу того, кто уже с ней смирился и к кому я безразличен. — Табрис слегка покачал головой на своей длинной шее и ещё сделал паузу. — Я не думаю, что есть смысл задавать вопрос «а детерминировано ли то, что и с какой должной силой я захочу и когда захочу — и чего с этим хотением и приложенной силой добьюсь?» Потому что если это зафиксировано где-то, то под большим вопросом наличие свободы выбора даже у меня. Потому самое умное тут — не думать об этом. — Угу, — согласно кивнул Синдзи, — ты прав: это выносит мозг. На том вскоре «Wunder» отбыл… *** Обнажëнный Икелос долго и упорно чертил на стене — обычно он не облачался в одежду после секса и спокойно расхаживал нагим, чтобы попутно радовать свою Сьюзен — от самой девушки он тоже просил не облачаться лишний раз, но зато расхаживать только в одних чулках. Женские чулки служили ему фетишем. Так они неоднократно провоцировали друг друга на новые страстные совокупления и всякий раз доводили себя до взрыва экстаза, вовсю сгорая в пламени похоти. Но сейчас Икелос по понятным причинам не был особенно рад — парень в самом хмуром состоянии духа рисовал на стене лондонской мастерской нечто, что он почерпал от старенького, потёртого блокнота. — Икел, ты не?.. — обеспокоенная Сьюзен предстала у него позади. — Вот, — голый парень обернулся, он держал ладонь у некого геометрического чертежа, от руки исполненного на удивление точно. — Это путь за пределы… В лес между мирами, не так ли? — Э-э, Икел, ты меня спрашиваешь? — Сьюзен тоже была чертовски обеспокоена. — Мне страшно, ты меня пугаешь, Икел… — Да, это путь сюда, я взял его из дневника Уолтера Джилмена, а он взял его от Кеции Мейсон — я уверен, она и есть Нахав… Надеюсь, воззвание из записей Роджерса окажется пригодно, несмотря на всю сумбурность и бредовость, потому что… Не суть. — Икелос нечто бормотал про себе с деловым тоном, делился мыслями, значения которых Сьюзен не понимала. Но сейчас юноша достаточно уверенно взглянул на свой рисунок. Прежде, чем Сьюзен успела что-то молвить, он вскричал на распев в очень пугающей манере: — О ты, кому приятен собачий дай! Горго! Морго, Тысячаликая Луна!.. Кхм-кхм. Олух! Именем отродья Норт-Йидика и испарения К’Тхуна! Пёс, воющий в водовороте Азатота! Уза-и’эй! И’каа хаа — бхо-ии, Ран-Тегот-Ктулху фхтагн! Сезам, Откройся! От приложенной ладони вызвались движения некой материализующейся пыли. И тогда перед юношей и девушкой открылась дверь — просто частью стена пропала и теперь там пролегал вид на… воду, эта была гладь воды, где, казалось, легко подать до суши. Сьюзен сколько не присматривалась, а видела только зеленоватый свет, возможно, там светит изумрудное солнце или типа того. Икелос, посмотрев всего немного, сделал быстрый шаг, пробуя босой стопой положение дел за порталом, и замер лишь за тем, чтобы обернуться к Сьюзен. — Пошли, — его протянутая рука и уверенное лицо внушили Сьюзен готовность сделать шаг навстречу. — Икел, мы пойдём прямо голыми? — Здесь вода, я не хочу мочить одежду. — А… мы не утонем? — Нет, тут близко до поверхности. И тут можно дышать. Ты же помнишь записи Дигори? Икелос и Сьюзен держались за руки, когда вместе сделали шаг. Как обычно, он вырвался впереди. И вместе они прорвали водную гладь в ту же секунду. И почти сразу оказались на берегу. Позади пролегал некий пруд, вокруг произрастали зеленеющие деревья, они подымались столь высоко, что из-за их крон просто нельзя было найти глазами ни один кусочек неба. Зато уже виденный изумрудный цвет изливался сквозь этот свод зарослей. Сьюзен первые несколько секунд начисто забыла кто она, откуда пришла, как и вообще что. Пока Икелос настойчиво не потеребил её за руку. Тогда она разом опомнилась и первым делом осознала, что полностью сухая. — А?! Мы не намокли? — Похоже, — медленно посмотрел вперёд Икелос, отведя взгляд от пруда, — тут невозможно намокнуть. Как говорится у Дигори. Если шлюз открыт. Магия. — Икелос слегка улыбнулся. — Ага… — его лицо внушило уверенности и безопасности Сьюзан. — Будь осторожна, Сьюзен, и не выпускай меня за руку, — нагой юноша дальше спокойно поскользил босыми подошвами по приятной траве — Сьюзен только успевала следить за его пятками: сама она вообще почувствовала себя не способной поднять взгляд, её клонило к земле, хотелось лечь и ничего не делать; но она заторопилась следом, перебирая ногами, одетыми в те самые чулки. — Магия этого места норовит сломать тебя, оставить тебя умирать здесь, она лишает воли и подавляет жизненные силы. И чем сильнее существо, тем беспощаднее она давит. — Икелос говорил это серьёзно и уверенно, и тогда, видя как он попирает чары леса между мирами, сама Сьюзен набралась уверенности и сил шагать ногу в ногу. Правда она не знала, куда несёт Икелоса, но он сам, кажется, знал куда идти. Сьюзен вспомнила то, как она в детстве путешествовала по материализованному царству детских фантазий, босая, вместе с друзьями. Потому подумала, что не плохо было бы снять чулки, тем паче поверхность тут была нормальной — та же приятная трава, но она остановилась, решив, что Икелосу это будет не по нраву. Сейчас они подошли к очередному пруду. Икелос быстро всмотрелся в его гладь. Сьюзен увидела за толщей воды зловещее ночное небо, в котором кружило нечто вроде двух или трёх больших и чёрных железных птиц, подобных по размеру громадным кораблям. Кажется, над ними присутствовало некое свечение, позволявшее глазами различить эти готические силуэты. Сьюзен не успела разглядеть их, как Икелос усмехнулся и шагнул: — Это они. Он и Сьюзен одновременно пали в пруд и вынырнули также совершенно сухими на обратной стороне. Тут вот во все стороны простиралась серая пустошь, где лишь изредка торчали останки сухих и погибших деревьев. — Это…— Сьюзен подумала о том, что Икелос смог предугадать. — Да, верно. Демон Аслан опустошил эту планету, выпив из неё жизнь. Он переходит от мира в мир, чтобы напиться душ и веры в него, как в Спасителя, чтобы черпать силу жить вечно. Но те, кто идут в пасть Золотому Льву, до последнего ослеплены блеском его величия, и не ведают, что ожидает их конец в глотке коварного зверя. Врал Икелос или нет, но выжженная пустыня свидетельствовала об ужасной катастрофе, которую пережила эта планета или участок в царстве грёз. Ибо зачем ещё делать проход в мир, где никогда не было разумной жизни? — Хм, — теперь Икелос занялся разглядыванием тех, кто их тут ожидал. Сьюзен испугалась сперва кучи монстров, похожих на трилобитов — они занимали своё место поодаль от одинокого пруда. Если ещё говорить об окружении, то стоит сказать следующее — в небе тут висели те три «птицы» и одновременно вместе с ними нависал флагман когов, хотя ни Икелос, ни его спутница не знали, что это такое. Ниже последнего объекта на земле пребывало нечто, отсюда казавшееся большим шаром, верх чего озарял окрестности золотым маревом. Оно и нимбы над «птицами» служили здесь единственными источниками освещения, которого хватало только на то, чтобы осмотреть общие черты. Для глаз Сьюзен, конечно, Икелос-то хорошо ориентировался. Здесь выглядело всё достаточно холодным, но Сьюзен не чувствовала никакого дискомфорта, ей окружение ощущалось нормально. К Икелосу и Сьюзен сразу перенеслись неким очень быстрым магическим образом две особы. Одна из них — мадам Йи, манифестация Йидры — известна читателю, а вот другую ещё предстоит представить, так как она не участвовала в ранних разборках. Эта была неестественно бледная брюнетка вроде бы европейской расы, чьи черты лица сами по себе могли бы сойти во всяком случае за не вызывающие отторжения. Эта дама лет тридцати носила одежду, знакомую Сьюзен, похожую на вполне типичную для викторианской Англии, только старомодную. Китаянка и европейка — впрочем, это были только манифестации в видимом спектре. — Вас мы раньше не видели, — окинул их взором Икелос, чувствуя себя достаточно мужественно и уверенно, а Сьюзен встала ему за спину, нутром ощущая, что эти особы ужасно опасны. — Я слышала, как ты звал меня. Я Мормо — Тысячаликая Луна, я — дочь Ньярлатхотепа и лунной жительницы, — представилась бледная брюнетка в викторианском прикиде, до нельзя похожая на вампиршу. Но она была лунной обитательницей. Сьюзен вспомнила, как еë наставляли, что на Сульве (Луне) обитают ужасные и аморальные бестии. Ей рассказывали в Нарнии и не только, что Сульва, которую смертные зовут Луною, движется в низшей сфере. Через неё проходит граница падшего мира. Сторона, обращённая к нам, разделяет нашу участь. Сторона, обращëнная к небу, прекрасна, и блажен, кто переступит черту [3]. На здешней стороне живут несчастные твари, исполненные гордыни. Мужчина берëт женщину в жëны, но детей у них нет, ибо и он, и она познают лишь хитрый образ, движимый бесовской силой. Живое тело не влечëт их, так извращена похоть. Детей они создают злым искусством, в неведомом месте. Хотя что конкретно в этом плохого, Сьюзан Певенси никогда не понимала. — Я Йидра — Ведьма Снов: вы можете звать меня мадам Йи, — представилась особа с наружностью китаянки. Дальше, в силу их воли, Икелос и Сьюзен, не совершая ни шага и даже не отрывая стоп от серой и безжизненной земли, очутились далеко от шлюза. Все четверо предстали перед некой живой мерзостью, возвышающейся на три сотни метров и более — она выглядела как серый, органический катышек, в котором угадывались черты перекошенных челюстей, неких совершенно бесформенных и редуцированных намёков на конечности, чего-то ещё, совершенно неописуемого и непонятного, но имеющего дух и вид живых существ. Неименуемый катышек возлежал посреди пустоши, прямо под опущенным флагманом когов, из которого он вытек или был выделен, как из шприца. Эта штука располагала на себе сверху некое подобием зерцала, или, во всяком случае, можно было принять этот растянутый низкий купол за глаз. Кроме этого, важно было отметить лоскутья кожи, жира и слизи, свисающие везде с этой штуки, особенно много этого добра набралось внизу, и от него оно достигало земли вокруг. Но самым интересным было то, что на вершине катышка живой мерзости почивали три драконьих головы — золотые и испускающие от чешуи тот самый свет. При этом целый дракон, похоже, просто утопал в этом, навевая ассоциации с яйцом, из которого он вылупился. А ещё эта штука местами напоминала металл или олово, некий тому похожий материал, потому нельзя было даже сказать, насколько на самом деле она состоит из плоти и крови в нашем понимании. — Что это? — Икелос посмотрел в сторону, после чего на глаза ему попались идущие через серый песок Сисификс, Клиа Клиар и Мэри. Если последняя носила опять периодически сбрасываемые маски, обычное платье и закрытую обувь, то Клиа Клиар вырядилась куда откровение — желтоватый плащ-дождевик, чей капюшон с расстëгнутой молнией был стилизован то ли под лягушку, то ли под дракона. Она носилась в очень открытых босоножках, в маленьких и тонких трусиках и лифчике, эти элементы нижнего белья, наряду со странным талисманом, свободно выглядывали из-под плаща. Сисификс того хуже — горячая блондинка щеголяла в предельном откровенном и кожаном наряде, который даже описывать стыдно, но одно стоит сказать — в животе у неё зияла дыра. — Это то, с помощью чего мы намерены осуществить задуманное, — с гордостью указала Сисификс на эту штуковину, у чьего живого склона стояли все. — А теперь, — перед тем, как хмурый Икелос хоть что-то успел сказать, Бич Атлантиды приветливо предложила, — давайте сходим в более приятное место и вы дадите покой вашим телам. Сказано — сделано: на этот раз тут появились и Минетт с Мэллори в своих цветочных чëрно-красных платьях, под коими девушек облегали тëмно-фиолетовые комбинезоны, вырощенные словно из живой растительной ткани. Эти одежды сами сползли и тем самым полностью обнажили двух жутких и бледных близняшек-брюнеток с полностью белыми глазами. Место, где они оказались, выглядело как бассейн, относительно среднего размера, куда со всех сторон спускались ступени три, в окружении простирался пол — до берущих это всё дело в прямоугольник колонн, они держали арки. Чудноватые, но приятные на взгляд растения также стенами брали это место, не позволяя за собой разглядеть что-либо толком. Но что больше всего привлекло внимание Сьюзен — так это сразу три висящие в ночном небе Луны! Они разнились по крупности и самая большая — раз в десять превосходила земную, ещё две были примерно с нашу, только одна чуть поменьше даже, и все три висели полуразрушенными — от них прямо откалывались куски поверхности и нутра ниже, и отдельными большими камнями эти фрагменты плотной свитой окружали планетарные спутники. Одна луна вообще выглядела посредине расколотой чуть ли не на половину. [4] От них исходило достаточно отражаемого откуда-то света, чтобы многократно сильнее земной Луны освещать призрачным сиянием эту обитель. Все смело покидали одежды, Сьюзен сняла таки свои чулки — вода оказалась приятной и тёплой, все забрались в бассейн. У обнажённых Мормо и мадам Йи обнаружились участки крокодиловой кожи в тех местах, где их покрывала одежда — в частности у второй азиатской красотки под длинными рукавами обнаружились приличные когти, а грудей было больше двух, правда только верхние из них оказались развиты до нормального состояния. У Мормо вокруг лобка шевелились какие-то водоросли, стопы завершались коготками и перепонками, вдобавок живот её не имел пупка и выглядел чрезмерно бледным и плоским. У мадам Йи вообще оказалась сплошная чешуя крокодила ниже пояса, ноги также не имели ничего общего со ступнями нормальной человеческой женщины — они вообще завершались чем-то вроде присосок. Не говоря о коротком змеином хвосте позади. Зато у Мэри, Сисификс и Клиа Клиар всё выглядело нормально, если не считать, конечно, уже обнаруженной дыры у Бича Атлантиды. То же самое можно было сказать и про Минетт с Мэллори. — Простите, я всё же хочу спросить, — не удержалась Сьюзан, — уважаемая Си… Си… — Сисификс. — Да, простите… Уважаемая, Сисификс, ваша… ваш живот — вам так нормально?.. Ведьма рассмеялась: — О, моя дорогая, это знак того, что я родила наследника моему покойному мужу, чьим убийцам я хочу отомстить, — Сисификс демонстративно простёрла руку к Клиа Клиар. — Что же касается моего состояния, то по сути — это не моё чрево, естественным образом оно уже мертво. — Мертво?.. — немного не поняла Сьюзен. Сисификс вдруг изменила лицо, сделав его чудовищным подобием людского черепа, обтянутого серой кожей, ворсинками, имеющим пасть и множество зерцал паука, а потом эта штука оторвалась от тела безголовой красотки и вознеслась на хвосте, который имел вид спинного мозги и заменял позвоночник. Сьюзен уже привыкла лицезреть ужасы с тех пор, как демон Аслан убил её семью, потому она не закричала. После этого Сисификс отринула волосы и несколько раз изменила внешность, копируя каждую женщину здесь, включая саму Сьюзен. Её ворсинки-волосы вытягивались и точно имитировали причёску. Только показав все вариации, голова паразита-оборотня заняла прежнее место. — Я могла бы восстановить это чрево или забрать всё, что ниже головы у первой понравившейся мне девушки, например — у тебя. Но мне нравится так, — пояснила ведьма-демон, вновь обратившись привлекательной блондинкой. — А мой истинный облик таков, — заговорила тут Мормо, после чего её волосы обратились в клубок безглавых змей, пропорции стали более монструозными, а следом и вовсе вместо чего-то хотя бы отдалённо похожего на человека, перед всеми в воде сидело нечто высотою несколько метров, похожее на белесую и раздутую жабу, одновременно вытянутую, с тупой мордой, которая завершалась клубком тех безглавых змей. По сути это была вариация на лунную тварь — очевидно, внешность эта досталась от той, с кем Ньярлатхотеп спарился на светлой стороне земного спутника. — Милая Сьюзен, — любезно продолжала Сисификс, — что же касается Мэри, Клиа Клиар и мадам Йи, то они не будут открывать тебе свой истинный облик. Да и истинный облик Мормо ты узрела не до конца, ибо то лишь плотское её воплощение, а истинное её тело сокрыто от твоего взора в толщах пространства и времени. — Меня ещё рекут Тысячеликой Луной, — Мормо вернулась в промежуточный облик, вероятно, чтобы говорить с помощью людского речевого аппарата — в такой форме она сильно походила на легендарную Медузу Горгону (и, возможно, служила её прототипом). — Всё потому что моё хобби — это хватать тех, кто забрёл в моё измерение, отрывать им головы — или что у них там вместо? — и приращивать их себе. Потому, говорят, у меня тысяча ликов. Я хочу быть похожей на моего именитого отца. — Какой ужас, — только могла поёжиться Сьюзен. — А вы чем занимаетесь? — взглянул Икелос на мадам Йи. — Я? Я предпочитаю совокупляться с красавчиками и пожирать их, — Йидра открыла рот и облизнулась очень длинным и почти змеиным языком, который, казалось, едва помещался в утробе хищницы в таком ужасающем виде. — Ещё я люблю совокупляться с женскими формами Ползучего Хаоса, который приходится мне предком. Бедная Сьюзен в очередной раз содрогнулась от такой изысканной и коварной извращённости. Икелос, видя, какая она испуганная, сам без капли страха — ибо не предстало богу страха бояться — серьёзно сказал: — Ладно, говорите то, что хотите мне поведать. И Сисификс начала в фривольной позе свой рассказ. Во время этого дела Клиа Клиар, после того, как надурачилась с Мэри, вдруг очутилась позади Сьюзен и ладони этой девчонки лет двенадцати (на вид) очутились уже на очень хороших и крупных грудях самой Певенси! — А-а-ай! — перепугалась она. — Ы-ы?.. — Клиа Клиар с весёлым видом потянула за мячики грудей, правда — совсем не больно. — Не бойся, главное — не сопротивляйся, ничего тебе моя дочь не сделает! — довольно заверила Сисификс. Чтобы не терять лицо, Икелос повёл себя спокойно. — Икел!.. — Сьюзен хотела было кинуться к нему, но её возлюбленный уверенно и строго взглянул — для него важнее оказалось не терять лицо перед Апостолами Смерти и потому юноша уверенно заявил: — Сьюзен, ты говорила мне, что ты смелая девушка? Мне не нужна трусиха. Сьюзен оказалась обескуражена, но тем не менее резко взяла в кулак эмоции. — Она сказала, что тебе не навредят, потому… это просто ребёнок, дай ей поиграть с тобой. Вот так человек, которого она любила, отнёсся к этому! Клиа Клиар вела себя очень весело, она хихикала, играла грудями Сьюзена, надувала ртом и носом пузыри. Потом бедная Певенси в последний раз взяла себя в руки и позволила с собой играть монстру, который принял облик очень — прямо скажем — очень сексуальной двенадцатилетней девочки. Голая Клиа Клиар лизала голую Сьюзен, тискала и потом стала активно тереться о спину влагалищем. Самое интересное это то, что Икелос смотрел на это — и его член стоял! По ходу разговора этот товарищ вообще взялся себя открыто ласкать рукой. И тут Сьюзен почувствовала, как нечто вошло в неё сзади, сама вода стала вдруг какой-то плотной и только кромешный, отнявший голос шок не позволил бедной путешественнице по потустороннему миру впасть в истерику. Она не знала как и чем — не видела и боялась обернуться, но, плотно захватив её водой, Клиа Клиар, с характерными весёлыми звуками, брала Сьюзен Певенси во влагалище! Эта двенадцатилетняя девочка, с позволения похотливого парня, которому это нравилось, насиловала её! У Сьюзен дар речи пропал и дальнейшее время она провела в прострации, позволяя процессу завершиться. Вывело её из оцепенения только нарастающее удовольствие — ещё когда это началось, ей стало очень приятно там. И по итогу Сьюзен Певенси кончила! Очень мощно сократилась её вагина от такой горячей и мощной разминки — чем бы не брала её Клиа Клиар. Сама же Клиа Клиар, судя по поднявшемуся следом до трёх лун вою, также испытала огромное блаженство. Тогда развратная девчонка-монстр ещё немного погрелась о тело Сьюзен, которая по-прежнему ничего не могла сказать, и покинула её — игривая и беззаботная девочка, внешне без каких-либо нечеловеческих признаков, только очень сексуальная для своего возраста, отплыла и оказалась на середине бассейна. Там прямо из воды как бы вынырнул надувной резиновый круг, и она протянулась вся на нём и так стала переводить дух. Икелос ничего по этому поводу не сказал. Йидра и Мормо также остались равнодушны, наряду с Минетт и Мэллри, которые, похоже, сами побаивались этих ангелов зла и сидели тихо. Зато куда более заинтересованная и проницательная Сисификс заметила опустошëнный вид Сьюзен и сказала так: — Девочка, тебе должно быть неприятно, что моя дочь использовала тебя. Однако тебе следует вспомнить одного старого марсианина. «Управление необходимо — но как создания могут управлять сами собой? Звери должны покоряться людям, люди — ангелам, а ангелы — Творцу». Уверена, ты слышала этого марсианина и была согласна с его принципами о Естественном Законе. Изнасилованной Сьюзен осталось только кивнуть. — Так вот. А для чего, скажи мне, людям управлять зверями? Чтобы жрать их, стричь и доить — то есть брать от них всё и не спрашивать согласия. Потому что даже если бы животные могли дать согласие, то кто бы его спрашивал? Ты же постоянно ешь мясо, а какая бы курица согласилась по доброй воли стать твоим супом? Вот и мы, ангелы, вправе брать от вас, людей, всё для наших нужд. И не спрашивать вашего согласия. Во Вселенной, созданной нашим Творцом, есть лишь иерархии упырей, где упыри одной иерархии пожирают и насилуют тех, кто стоит внизу. Это естественный закон Бога. Закон всеобщей эксплуатации и изнасилования. Люди охотятся на дичь ради развлечения и мы, ангелы, охотимся на вас ради развлечения. Люди доят коров и коз и не просят у них разрешения — так почему моя дочь, если она вдруг возжелала твоё тело, должна у тебя, человека, спрашивать разрешения? Только что изнасилованная Сьюзен ничего не могла возразить на такую мудрую теологию. Сисификс, Апостол Великого Ньярлатхотепа — Бога Вселенной, на это только лаконично заключила: — Ты станешь подобна сатане, дьяволу, восставшему против Управления Божьего, если посмеешь не согласиться с нашим естественным моральным правом насиловать и есть вас, людей, тогда, когда нам это захочется. Сисификс хотела ещё нечто озвучить по поводу своих поучений, но тут их прервали — возле края бассейна, напротив кустов, всклубился розово-фиолетовый дым. Икелос и Сьюзан повернулись туда и узрели возникшего там гротескного гуманоида. Он походил на человека и был бледно-серым, худым, но поджарым. Главная бросающаяся в глаза особенность — это, пардон, отсутствие глаз и носа на лице с широкими сине-фиолетовыми губами, вместо них зияло чистое место. Грудь у него была обнажена, всевозможные нити странными формациями постоянно перетягивались то тут, то там, при этом, кажется, не мешая ему двигаться. Ладони завершались хорошо заметными дырами, из которых, кажется, исходил дым. Голову закрывала странная шапка, тянувшаяся в обе стороны. Ноги закрывали длинные шаровары, внизу шлёпали уродливые и очень широкие и длинные босые стопы человеческого вида. У этого существа были мужские соски, что говорило о его принадлежности к млекопитающим, возможно имелся пупок, притом там находилась точка, откуда исходили эти верёвки. Они спускались от краёв шапки, обвивали кисти — их много где можно найти было. Какая-либо растительность на коже не наблюдалась. — А это кто? — поинтересовался Икелос. Вначале он подумал, что это получеловеческий гибрид, творение людских мечтаний или человек, сильно увлёкшийся чёрной магией. — Это с задания вернулся один из наших — Ксирдент, он — Властелин Иллюзий. — Мои фантомы и наваждения столь реальны, что даже сам мудрый царь Соломон не может отличить их от правды, — похвастался Ксирдент, прозрачно намекая на то, чем он занимался. — То, что вы видите — тоже иллюзия. Я не знаю, каков настоящий облик Ксирдента. Только Ньярлатхотеп мог точно знать его истинную внешность, — сказала Сисификс. А потом предупредила: — Ксирдент — жестокое и мстительное создание: никогда не стоит переходить ему дорогу. На том она закончила с посторонними темами и стала завершать свой рассказ Икелосу про Мнимый Евангелион и всё такое. Клиа Клиар просто заснула в своём резиновом круге посреди бассейна. *** На Земле после боя и восстановления купола, Соломон предложил всем, кто воевал, проследовать в его покои. Ребята разместились в белых палатах Небесного Иерусалима и все удовольствия были представлены им. Лёха хотел было воспользоваться услугами дам лёгкого поведения, но не мог оставить Стаса, который сидел весь убитый. Айони призвала своего ворона Гамлета и переоделась в более привычную для себя тёмную одежду с готическими понтами. Арлекин находился тут же и предвещал: — До меня достигло сообщение Шута: NERV знают о нападении и скоро будут, — сообщил он. — Ага, — Айони обратила теперь внимание на Эмму и Джессику. Последней слуги Соломон выдали одежду под местный манер — какие-то белые восточные шелка. Эмма же отказался от чего бы-то ни было и просто сел ожидать «настоящего Синдзи», как он сказал. — Честно говоря, — начала Джессика, — последнее, что я внятно помню, это эксперимент по синхронизации меня с Евой… имитационным телом. А тут… — Джессика подбирала слова, постоянно оглядываясь на окружение. — Это какая-то сказка, да? Айони рассмеялась: — Очень мрачная сказка. Мрачнее «Ватека». Не ведись, подруга, на эти красоты — тут коварство правит бал! — Ладно, по крайней мере я рада, что Мари жива и скоро будет здесь. — Джессика, — подошла к ней пилот из Германии — девушка по имени Клара, — я могу связать тебя с Иурилом, в его базе данных точно есть всё. — Хорошо. На глазах Джессики появились слёзы, как только она узнала, что из всего длинного списка имён друзей и родственников никто не дожил до этого дня. Особенно её женщина Фогель. Как раз в этот момент появился Соломон и поинтересовался, почему Джессика грустит: — Мне говорили, вы можете воскрешать мёртвых, — также поднялся позади Соломона Стас. — Ради вас я не намерен эти заниматься, — отрезал он. — Я мог бы много слов сказать, почему так, но обойдусь тем, что скажу, я просто не намерен вам помогать. Жаль конечно, но в гибели ваших близких есть благо для них — они более не живут. Живёте вы — относитесь как можно более холодно к смерти ваших близких. — Ах ты сволочь! — вспылил Стас. — Ты ещё скажи «гнида жЫдовская», — бегло ответил Соломон. — Вас, кажется, совсем не волнуют его страдания, — сложила руки на груди Айони. — Нет — не волнуют. Первое, что должен уметь в жизнь человек — это не обращать слишком много внимания на муки прочих. Иначе жить резко расхочется и не будет достаточно ни вина, ни женщин, чтобы вернуть это желание. — Вы правы. И мне тоже нет до них дела, — Айони улыбнулась, это она передала телепатией, чтобы ни Джессика, ни Стас не слышали её искреннего отношения к ним. Экипаж «Wunder» прибыл и хмуро оглядел изувеченные здание, над которыми сейчас трудились нанороботы. Среди искажëнного металла и бетона можно было увидеть слитые прямо там человеческие тела, почти всегда с содранной кожей. Первым делом запросили списки погибших. Больше двух тысяч. Впрочем, около тысячи — это адепты безумных культов и экстремистских течений, которые, если не считать их детей, погибли совершенно заслуженно. — Надо же, они украли наши технологии, чтобы модифицировать Евы… как мы, — Рицуко взирала на Марки 11 и 12. На записи Ируил увеличил их характерные головы — где крест-накрест через такое лицо, которого не было, шли две чёрные линии, они обозначали углубления; и где, не касаясь центра этого перекрещивания, к острию копья-подбородка спускалась темнеющая щель — в той части лбов, где у Марк 09-А и Марк-10 была эмблема NERV, у этой двоицы красовалось иное: тройной, объятый пламенем глаз, внизу полумесяцем обрамлëнный девизом: «Wa Makarū Wa Makara Al-Lahu Wa ۖ Allāhu Khayru Al-Mākirīna» — Ируил указал, что это цитата из Корана и дал многообразие переводов. — Раз они скопировали эту модификацию, не значит ли это, что среди нас есть шпион? — вдруг предположил Макото. Рей Quatre слегка повела взглядом на него. — Если учесть, что Рей и Рэндольф могли узнать о нападении с помощью медитации, то, возможно, они тоже могли узнать нужную им информацию благодаря такому же способу, — логично рассудила Рицуко. — С другой стороны, раз у них есть CCD-метаморф, то заслать кого-то вроде него для них не проблема. — Они знали не только, как подделать наши Марки, но и, что именно они назначены на роль хозяев NHG, — Мисато перевела взгляд на того, кого она оставила тут за главного. — Если не считать утрату наших NHG, то можно сказать — мы не понесли значимых потерь, если учесть то, что могло быть, — прямо сказал Николаев. — Да, сложно не согласиться, — Мисато, после раздумий, осталось только принять это. — Именно Апостолы вызвали Огдру Джахада и Маппо-но Рëдзин, намереваясь использовать их в, качестве таранной силы. Но Маппо-но Рëдзин оказалась разумным существом, а с нами оказался её сын Йиг, потому у нас не было проблем с ней договориться. А на Огдру Джахада я нашёл управу, — с гордостью поведал о себе Соломон. Когда он говорил, экраны продолжали показывать подымающуюся из вод Маппо-но Рëдзин — там рядом парили Ангелы, включая Рамиила и почти восстановившегося Сахакиила, Манда и Гагиил были в воде, будучи готовы, если что, немедленно вступить с ней в бой. Но это не требовалось, так как разумное существо вполне сознательно избегало лишней вражды. В конце концов Великие Древние — это ведь не тупые хаотично-злые монстры, как их пытался представить граф д’Эрлет [5]. Маппо-но Рëдзин имела тело змеи, как уже говорилось выше, и когда она вздымалась из воды, то хорошо виделись многочисленные, более мелкие головы — они крыли брюхо — словно ещё какие-то змеи-альбиносы прорастали из шкуры. Их всего было насчитано шестьсот шестьдесят шесть. Совпадение? Возможно. Сын Йиг вёл с мамой разговор на парселтанге. — Судя по показаниям Маппо-но Рëдзин, её материализовала Йидра, которой в этом помогало некое неизвестное существо, вероятно то самое, которое мы оценили как схожее с Армаросом, — говорил Ируил. Обладатель женских мячиков показал следующие фотографии — это были иллюстрации неких древних манускриптов, только специально очищенные программой. Они все изображали женщину-азиатку с характерными длинными рукавами, на одном из фото она показывала острые когти. Ируил дал рисунок, где Йидра стоит в такой форме вместе с другой красивой китаянкой, у которой только в руках веера, а ещё из-за них, закрывающих груди, выходят зловещие щупальца. — Культы Йидры и «Опухшей девы» — то есть одной из манифестаций Ньярлатхотепа — известны главным образом в Китае. Они поддерживали связи с глубоководными, — Ируил показал фрески, сделанные глубоководными, где изображались две самки рыболюдов, у одной из которых также отходили рты и щупальца от брюха, кажется, то был их аналог «Опухшей девы». — Про Йидру известно то, что её манифестации принимают схожую форму того вида, с которым она контактирует. Из писания культов Йидры и Опухшей девы известно, что двое младших CCD — Зотра и Й’ат — служат Йидре. — Кроме это известно, что тут был некий Имнар, — напомнила Мисато. — Он в точности скопировал Рахаба, а потом Марк-12. — Имнар, — Ируил показал на сей раз наскальные рисунки, где отображалось меловое облако с характерными угольными провалами, — он известен как слуга CCD Нгир-Кората, в первую очередь способный менять форму. Ируил показывал всевозможные изображения одного и того же матового облака с тёмными провалами — оно встречалось на страницах гримуаров, на фресках, на гобеленах — Ируил использовать во многом культуру жителей Мира Снов, отмечая, что на привычной Земле Имнар почти неизвестен. — При этом особенный акцент идёт на то, что Имнар не просто копирует форму, он полностью имитирует цель. Очевидно, он смог очень точно сделать имитацию Рахаба и Марка. Что характерно, Имнар почти всегда описан как слуга Нгир-Кората — сам Нгир-Корат фигурирует как параноидальный сторонник уничтожения всего живого. Он описан как существо или сила, существовавшая до планет, обитающая в межзвёздных пространствах. Ему приписывают внешность тёмно-сине-зелёной мглы, которая при приближении внушает чувство ужаса. Внутри тумана образуется глаз пламени. Якобы, когда пришла жизнь, Нгир-Корат пришëл в ярость и начал пожирать звëзды. Иногда упоминается, что Старший Бог Пейгон — заклятый враг Имнара/Нгир-Кората. Это базовый миф о Нгир-Корате, который воспроизводят десятки независимых источников в материальном мире и в Мире Снов. Именно под этим именем — Нгир-Корат — упомянут на материальной Земле главным образом в «Уралте Шрекен» — трактате по оккультизму графа Эрика фон Кённенберга, написанном на немецком около 1850 года. Там, к слову, фигурирует и миф об Йидре. Кённенберг предполагает, что Нгир-Корат тождественен Мландоту и Имнару, последний есть его аватар или типа того. Видя по лицу Мисато, что та хмурится и не очень втупляет, кто такие эти все, Ируил дал пояснение: — Мландоту — если вы запамятовали, кто это — и его оппоненту — Мрил Ториону — приписывают сотворение материального домена Мироздания. Якобы они столкнулись своими силами и породили его. Классификаторы обычно причисляют Мландота и Мрил Ториона к Иным Богам. Они нечто вроде Инь и Янь. Но о них не так много известного. Тем более, — Ируил во время разговора показывал всяческие иллюстрации и снимки тайных гримуаров: там были рисованные чёрные солнца с человеческими лицами, какие-то исходящие от них деревья с кругами, всевозможные оккультные сферы и прочие тому подобные штуки, — тот же «Уралте Шрекен» приписывает Мландоту и Мрил Ториону сотворение вообще всего, напрочь игнорируя роль Азатота и его Семьи. Впрочем, возможно автор просто отождествляет Мландота и Мрил Ториона соответственно с Нёг-Сотепом и Безымянной Тьмой. — Ладно, я понимаю, — прервала эту лекцию Мисато на подходящем месте. — Спасибо, Иру-тян. Точную информацию мы выведаем у богов с Кадата. — Интересно, — по ходу обсуждений сказал Рэндольф, — Йиг не был посвящён в планы своей супруги, раз он вызвался сперва помочь в битве с Огдру Джахад, а потом так вообще договорился со своей матерью. В то время как Йидра планировала и Огдру Джахад, и Маппо-но Рëдзин обрушить на нас, пока они нанесут удар по Токио-3. — Но по каким-то причинам, — заметила Юй, — они начали наступление только через некоторое время после появления Огдру Хем и Нунн-Джахада. Может быть, они только воспользовались высвобождением Нунн-Джахада? — Ой, только не надо мне тут про время, — схватилась за голову Мисато. — Время для паранормальных существ может идти как угодно. Мне вообще выносит мозг то, как мы можем сколько угодно сидеть в одном измерении, а потом появиться в другом, где час не прошёл! Так что не надо мне про время! Скорее всего у них просто опять из-за этой фигни со временем вышла задержка! Кадзи умилился тому, как Мисато сейчас точно передаёт тон капризного ребёнка. — Вы правы, — Юй тоже, как всегда улыбалась, — такое тоже возможно. А принцип бритвы Оккама требует довольствоваться наиболее простым объяснением. Юй усмехнулась сейчас тому, ведь она так хорошо видела со своей возвышенности большей осведомлённости то, как часто считаемое простое объяснение далеко от истины. — Эти «Апостолы Смерти» — просто кучка очередных сумасшедших! — с возмущением сказала Аска Шикинами.  — У них есть мощное существо, как вы сказали — подобие Армароса, которое мы ещё не видели, и ещё помощь Заррианцев, — Альтер Рей обычно вела речь хладнокровно, но упоминание последних, заставило гнев блеснуть в её красных очах. — Мы должны уничтожить Зарр и Затхога. Пока они есть, Земля в опасности. Они уничтожили нашу Землю. — Да, мы должны восстановить нашу Землю и уничтожить их! — сказал Шон. — Хорошо, с ними точно надо разобраться. Вы говорите, это империя зла из некой галактики Ксентеликс? — взялась за эту тему Мисато. — Перед тем, как отправиться туда, надо разобраться с Ороти. Чтобы впредь земные боги не тратились на сдерживание ещё этой образины, — обратил внимание Рэндольф. — И это сделаем, — решительно сказал Каору. — Сперва покончим с Ороти, а потом с Зарром, — Табрис отважно и даже оптимистично взглянул на Альтер-версии Рей, Аски и Синдзи, — я обещаю вам уничтожить тех, кто уничтожил ваш дом. Они не уйдут и не спасутся от нас. И Апостолов Смерти это тоже касается. Каору вообще был добрым и редко разбрасывался угрозами убить кого, но сейчас, те, кто хорошо его знал, поняли, что Табрис не шутит и искренне намерен уничтожить злодеев. — Синдзи, по поводу того, чтобы победить Ороти, Эмма хочет с тобой поговорить, он ожидает тебя в Небесном Иерусалиме. Как бы на нейтральной территории. А, кроме того, Джессика Райан ожидает там Мари, — осведомил Арлекин. — Да, я обязательно с ним поговорю, — засобирался Синдзи. — Каору, ты со мной. — Конечно, я должен повидать Эмму-куна, — Табрис, кажется, достаточно заволновался, когда речь пошла об этом. — Мари, а ты знала эту Джессику? — спросила тут Аска Сорью. — Да, принцесса, и я совсем не ждала, что она тоже может вернуться, — удивлялась Мари. — Насколько я поняла, она и не погибла. Её поглотила та Ева, не так ли? Как вас, Икари-сан? — обратилась Мисато к Юй. — Именно так — в её случае Ева сохранила не слепок, она целиком вобрала в себя эту женщину, потому её оказалось возможно восстановить полностью. Более того, — пояснила Юй, — эта девушка теперь находится в той же связи со своей Евой, что и те, кто прошёл процедуру духовного слияния. — Я не ждала этого… Потому для меня, если она не изменилась, это будет большой повод для радости! — Мари улыбнулась с искренней надеждой. Аска Сорью подумала, что до того Мари улыбается как-то не совсем по-настоящему, слово улыбка — маска. И вот сейчас Мари улыбнулась очень искренне. — Я так понимаю, она твоя женщина, — сделала верное предположение Аска Сорью. — Верно, принцесса! Наше знакомство правда было не самым лучшим… Потому я не буду посторонним рассказывать эти подробности! — на том решила Мари. — А я могу пойти с вами в этот Небесный?.. — решила Аска Сорью. — Да, конечно, — не стал возражать Синдзи. Тем временем Армисаил — Ангел Утробы — возвратился к тому озеру, где он поверг Солтонское морское чудовище, он обратил этого любителя откладывать яйца самого в большое яйцо. Оно покоилось в центре озера, покрытое белесой скорлупой, имеющей глубокую щель сверху, где пульсировало нежно-розовое нутро, где глубже приглядывался оранжевый, жидкий «желток». Ангел-нить весь нырнул туда и исчез там. Потом с помощью Моста мысли Тота он передал Арлекину, а тот доложил NERV: — Армисаил говорит, что может родить нового могущественного Ангела на основе искр от пламени Илуватара, которое он извлёк из Нунн-Джахада. Но ему нужна помощь кого-нибудь из Семян Жизни. — Рей, — обратилась Мисато к Лилит-Аянами. — Сделаю, — альбиноске не требовалось повторять. — Отец, — обратилась Мисато после обсуждения важных дел, — мне не нравится, что ты пытался кинуться на амбразуру без толку. Твои ангельские силы нестабильны, я даже не уверена, что ты сможешь стать обратно человеком, если перейдёшь в форму Метатрона. — Я хотел превратить тебя в… — отец погрустнел. — Ты действовал по необходимости, отец, — напомнила Мисато. — Думаешь, я бы не принесла в жертву близкого человека, не будь у меня выбора? — серьёзно смотрела на старика-отца Верховная Потентат Мирового Сообщества. — Но только тогда, когда нет выбора. А здесь он у тебя был! Понятно?! — Ум, — Кацураги помолчал, после чего кивнул. — Отец, дай мне слово, что ты больше не будешь напирать на амбразуру без нужды? Что ещё осталось старику-отцу? — Я обещаю… Синдзи, Каору, Аска и Мари прибыли в гости к Соломону, у которого в палатах среди царских красот после битвы отдыхали Айони, Джессика, Эмма и пилоты УПМ. — Если я не нужен, то пойду, займусь делами, — на том после короткого разговора лично с ними, Соломон покинул братию. — Здравствуйте, — обратился Синдзи к пилотам, — думаю, никто из нас не нуждается в представлении. Синдзи не хотел говорить, но мальчик действительно стал легендой. Пилоты УПМ достаточно эмоционально отреагировали на их встречу, кто-то чуть ли не со слезами на глазах и с трепетом уважения, хотя нашлись и те, кто остался достаточно сдержан. Но пришедшие особенно не стали уделять им внимание — каждый направился к тому, за кем явился. — Джессика, — Мари явила очень искреннюю радость на лице. — Мари! Как я рада тебя видеть, ты у меня одна осталась! — Джессика с куда большими слезами на глазах захватила Мари в объятия, ведь её слёзы были не только слезами радости, но и слезами героя — все, кого она знала, погибли. Кроме Мари. — О, Джесс! Я с тобой, я с тобой! — Мари сама искренне изошлась слезами. Аска хлопала глазами с долей удивления, так как никогда не видела Мари такой. Каору тепло улыбнулась на это, а потом с долей тревоги и собранности, шаркнул кроссовком по плитке и устремил шаги к Эмме. Двойник Синдзи, увидев их, без спешки зашлёпал по мрамору босыми ногами. Идя на встречу, они оба держали руки в карманах, Синдзи свои сложил на поджарой груди. — Где ты пропадал? — спросил хилого двойника Синдзи, не говоря ни приветствия, ничего, когда они остановились друг напротив друга в плотных лучах солнца из просторного окна. — Эмма-кун, как ты? — куда добрее отнёсся к нему Каору. Синдзи же проявил ожидаемую осторожность. — Я пребывал в преддверии небытия. Ничего такого, — Эмма покачал головой, говорил он как-то подозрительно медленно, с лицом человека, которому всё равно, ибо он твёрдо для себя нечто решил. Потому никуда торопиться. В такой манере Эмма изложил то, для чего ожидал: — Синдзи, я хочу, чтобы ты оставался с Каору. Я не буду пытаться отбить Каору у тебя. Ведь я тоже Синдзи, потому я могу претендовать на любовь Каору. Это звучало не как вопрос, а как констатация. Синдзи нахмурил ещё сильнее брови на своём нежном лице. Кратко подумав, он решил, что Эмма в общем-то прав. Он — его копия, а раз так, то это просто ещё один Синдзи, ни чуть не лучше и не хуже его самого, как он сейчас себя осознаёт. — Взамен, Другой Я, — продолжал Эмма, глядя в глаза Синдзи, — я хочу, чтобы ты принял мой дух и растворил его в себе — То есть? — не понял Синдзи, не ожидая такого желания. Он часто заморгал. Эмма звучал логично: — Я хочу быть с Каору, хочу насладиться его любовью, но не хочу, чтобы ты лишился его или ревновал или относился подозрительно. Друзьями нам не стать, так как во мне ты будешь видеть вечную угрозу тому, что Каору будет любить меня больше тебя. Признай же? — Да, это так, — Синдзи решил, что отрицать это не стоит перед самим собой. — Но это вызвано ещё и тем, Эмма, — негативно смотрел Синдзи, — что тебя создал… — Я знаю — Ньярлатхотеп. Я с самого начала — в миг, когда осознал себя, знал, кто я и для чего создан. У меня не было детства и вообще ничего доброго в этой жизни. У были только твои воспоминания, Икари Синдзи, и я завидовал тебе только потому, что в твоей жизни есть хоть немного добра… — Нагиса Синдзи — Синдзи взял мою фамилию после брака, — на таком пояснении Каору вытащил руку из кармана и протянул возлюбленному, тот взял её, так супруги оба стояли, держась за ладони, и показывая обручальные кольца. Надо ли говорить, каким глубочайшим состраданием и сочувствием они прониклись к Эмме? Все сейчас обернулись к ним и смотрели, как они ведут диалог с бывшим агентом главного зла. — Что ж, вы удачно заключили брак. Поздравляю. Что же касается меня, — Эмма вздохнул, — я не хочу жить. Совсем не хочу. Это не какая-то программа, вложенная в меня и не моя природа — как, например, Исаак, чья сущность воплощала твоё стремление к смерти, Нагиса Каору-кун. — У Исаака не было свободы воли, — подумал Каору. — Скорее она у него была, но для Исаака идти против разрушения всего сущего, это как для нормального человека есть говно из унитаза — он может усилием воли себя это заставить делать, но будем ему это совсем не в кайф и он никогда этого искренне не пожелает, — провёл такие параллели Эмма. — Что же касается вас, то, Каору-кун, твоя любовь к Синдзи — неважно к какому, пусть даже к тебе — она столь прекрасна, что… ваша любовь — это единственная прекрасная вещь, которую я только видел в этом мире. Я испытал её на себе и только ради этого я встал на вашу сторону и предал Ньярлатхотепа, который заполняет этот мир злом. — А Ньярлатхотеп мог бы этого не делать?.. — задался вдруг Синдзи этим вопросом. — Да, он мог не делать, — уверенно ответил Эмма, — Ньярлатхотеп сознательно делает то, что он делает просто по фану! Он мог бы легко этого не делать, но зло его забавляет, даже если немного, даже если просто от того, что ему нечем больше заняться, он делает это сугубо добровольно. Все в очередной раз подумали о там, какое Ньярлатхотеп полное чудовище. — Но вы об этом хорошо знаете без меня. Давайте теперь обо мне. — Вернул тему разговора Эмма в прежнее русло. — Моё желание умереть делает мой эго-барьер таким слабым. Мне ничего не стоит сломать его и отдать себя тебе. Я вольюсь в твои жилы, я буду твоей кровью, и любовь Каору-куна к тебе станет и любовью ко мне, и никто из нас не будет обделён. Только твоя личность будет доминировать, а моя — она распадётся. То есть это будет самоубийство особенного рода. Правда, возможно, что-то от меня в твоей голове и останется. Синдзи смотрел Эмме в лицо, думал — и кивнул. — Хорошо, — Синдзи быстро и уверенно коснулся своей рубашки, после чего снял, скинул и стал с обнажённым торсом. Каору глядел на это с большим беспокойством и меньшей уверенностью. — Синдзи, тебе пригодится моя частица, чтобы справится с Ороти, — с такими словами Эмма положил свою ладонь на грудь Синдзи. Они оба обменялись взглядами. — Давай… После этого Эмма сделал некое усилие, и его рука, без признаков крови и тому подобного, просто провалилась в кожу на грудине Синдзи. Тот вроде ничего не почувствовал, хотя и напрягся. Пилоты УПМ изумились, Айони нахмурилась. — Это безопасно? — спросил кто-то из пилотов. — Эх… — Синдзи в ответ положил ладони на руку Эмми, и последний вдруг резко стал жидкостью, похожей на LCL, он как лопнул и плюхнулся лужей. Осталась только домашняя одежда со следами песка, сам Синдзи оказался покрыт этой жидкостью. После чего открыл рот и изливал лишнюю из себя. — Ты как, Синдзи? — обеспокоенно взял его за плечо Каору и чуть наклонил голову к его лицу. — Да ничего, — выпрямился Синдзи после отхаркивания. — Я почувствовал его эмоции, буду помнить теперь то, что у него в голове. Думаю, иногда у меня в башке будет звучать его голос. Вот… Синдзи постоял так и посблёвывал ещё жидкость. — Боже, как я отвык отхаркивать LCL… Флот Куранеса висел над берегом озера, где Армисаил выглядывал концом из кокона или яйца, словно червь из яблока. Рей стала принимать форму Лилит. Став размером больше Евы, белая нагая дева вошла в озеро и направилась к тому, чем стало Солтонское морское чудовище. — Так, джентльмены и дамы, я не думаю, что дальнейшее зрелище обещает быть пристойным, — обернулся Рэндольф к своим друзьям-оккультистам и мечтателям-сновидцам, они все стояли на палубе флагмана воздушной флотилии. — Картер, уж лучше я полюбуюсь на огромную, белую ангельскую деву, чем на… на то, чем вот было то, что стало коконом — а то голова у него была… в общем гадость и есть гадость, — говорил Куранес. — Это точно, я видела много лучше… подобные головы, — молвила Мина — Рыцарь Розы и телохранитель Короля Куранеса. Рей-Лилит воссела на яйцо, словно на протянутое мужское тело, Армисаил нырнул туда, куда он мог нырнуть, и Ангел Чёрной Луны взялась совершать характерные движения, запрокидывая голову. — Прости за мой грубый старый армейский юмор, Рэндольф, — не удержался де Мариньи, знакомый мастера-оккультиста ещё со Второй Мировой, — но не наставляет ли оно тебе рога? — Ох, друг мой, ты не представляешь, — Рэндольф снял свою характерную шляпу в стилистике двадцатых годов двадцатого века, — кто мне наставил тут рога, — погладил затылок мастер-оккультист. Картер обычно ничего не говорил про свои отношения с Аянами, но друзьям это не мешало шутить про «не прошло и десяти тысяч лет, как наш друг стал мужчиной». — А-ах! А-а-ах! — Рей-Лилит не стеснялась издавать звуки то ли напряжения, то ли экстаза, когда её нагое тело скакало на здоровенном коконе, а Армисаил теперь не гнушался в открытую наставлять рога мастеру-оккультисту… *** Как только NERV отбыли, к планете Сверхправителей устремились все остававшиеся гауны. Тех, кто явился на помощь, прослушивали и об их намерении знали. Многие с планеты отбыли, ибо верховный правитель-мудрец, рождённый от союза планетян и Йог-Сотота, предвидел это. Но и многие остались умирать. Он повелел сейчас использовать все двигатели, будучи уверен, что со смертью этой планеты гауны оставят их. Гауны врезались в планетарный щит — и он пал, когда одна из гаун, подобная Евангелиону, сокрушила его. — Вы не дураки! — Аска-гауна, со множеством зрачков в глазах, приземлилась подле обители Сверхправителя. — Вы видели, что я захочу стать настоящей Аской! Вы видели, что я приду за вами! Вы знали, что я родилась от желания NERV договориться с гаунами и предотвратить бойню! Вы знали, что я, забрав вас, отправлюсь за ними и заберу всех!.. Вы не дураки! Аска-гауна немного уважительно взглянула на верховного правителя. Он даже не пытался её остановить. В свою очередь несколько десятков Ев-44А подошли с захода — похожие на две сплавленные Евы, каждый, они встретили нарушительницу залпом из ангельских бластов, быстро концентрируемых в пустых глазницах Сакиила, что торчали у них вместо головы — на проводах, выходящих из пустых трахей. Эти крылатые машины также несли в себе репликаты Копий Лонгиния, но они были куда слабее тех, что использовались обычно, а также работали благодаря соединению с самими Евами-44А. Многогранник АТ-поля Евы-гауны отразил все росчерки и те покрыли небо взрывами, они угодили в барьеры самих Ев-44А, у некоторых они развернулись и выстояли, у иных, в кого попало больше одного-двух бластов, щиты разбились и крестообразные взрывы уничтожили нападавших. Либо серьёзно подбили и те, вместо того, чтобы разорваться, устремились к городам планетян, испуская дым и проливая свою красную кровь. Гауны спикировали на них следом, чтобы поглотить и скопировать. Теперь у них наконец будет массово развито оружие против АТ-полей Ев NERV. — Я соберу вас и будет у меня звезда! — Аска-гауна же выставила руки и охватила корпусы противников мерцанием своего АТ-поля, усиленного давлением бозонов Хиггса. Евы-44А все стянулись в кучу и проткнули друг друга, красная кровь полилась дождём. После чего Аска-гауна с белозубой усмешкой махнула руками — противники улетели высоко в небо, где зарево крестообразного взрыва осветило окрестности погибающей планеты. Сверхправитель, перемещаясь на всех многочисленных ногах-колоннах, подобрался ближе к ней, на ходу молвя что-то в роде: — Давай быстро это закончим. — Ага! — Аска-гауна с маниакальной весёлостью выбросила поглощающие ленты. Её Ева-гауна, напоминающая Еву-02, но состоящую из красных костей, хрящей и соединительной ткани, приняла оттенки Сверхправителя. В области солнечного сплетения находилась матовая сфера, похожая на слепую и твёрдую глазницу. В ней после поглощения жертвы отразилась бездна космоса. Поглотив дитя Йог-Сотота, она получила власть над стихией времени и пространства. Потому она, следуя за NERV, закрутила водоворот реальности, куда затянуло обречённую на гибель планету, вместе со всеми гаунами. Зато они все пропали с окрестностей той звёздной системы. Сверхправитель был прав — его смерть и смерть этой планеты спасут остальных… *** Виктор Северов спал и видел сны — эти далёкие события вонзались в подсознание, но он не мог осознать, что спит, всё выглядело больше как обычный сон, где всё вперемешку: битва NERV с Древними, потом отбытие, потом атака Огдру Джахад и Апостолов Смерти, битва с гаунами, теперь это ещё. — Аска, будь осторожна!.. — Виктор аж как выкрикнул это в половину голоса вслед тому, как пропала планета Сверхправителя. И он оторвал затылок от того, на чём лежал. Огляделся. — Так, я в доме у Павла в сороковых… Эх! Он аж молвил это в сумрак раннего утра. Надо идти избавляться от жмурика-пидораса-во-всех-смыслах. Но ещё можно полежать. Виктор снова удобно лёг и посмотрел в потолок. Было в его сне что-то ещё — какой-то мега-киборг-убийца, весь в металлических колючках, летел по его душу через бездны времени и пространства. — Ну, Витëк, тебя снова ждут приключения!.. Ему осталось улыбнуться — это был лучший вариант. Лучше, чем плакать или дрожать от ужаса.