***
Что ещё Хиро смог провидеть с помощью Ока Уббо-Сатлы... Хиро смог организовать себе комнату для медитаций, где на полу располагались различные подушки и подстилки. Тут стояли в подсвечниках специальные благовония. Хиро коснулся подушечками пальцев фитилей и маленькие хвостики задымили, очень тонкие струйки поднялись в воздух и обдали Хиро специальными наркотическими ароматизаторами. Если нюхать долго, то и без мистики от подобного может немного поплыть перед глазами. Хиро носил облегающие футболку и штаны одного тёмного цвета. Он достаточно спокойно приземлился на мятую подушку. И удобно поместил ноги — босые ступни в разные стороны, немного поднял руки, но потом быстро сложил кисти внизу перед собой, сильно опустил голову и плотно закрыл веки, потом немного расслабил. Камень теперь был у него в пальцах. Комната исчезла. Хиро стремительно погрузился в воспоминания своего предка и первым, чьи воспоминания оказались ближайшими, стал доктор Клеф. Хиро не ожидал его тут увидеть, но он быстро вспомнил, что нынешняя его инкарнация обязана своим рождением генетическому материалу этого человека. Тогда он ещё был человеком, а не жуткой смесью рёвозавра и машины, обтянутой силиконовой маской. Хиро увидел и опознать жизнь сообщества волшебников, которую те вели тайно от маглов — людей, которые не владели таковыми силами. Клеф, которого тогда звали Томом, начал жизнь в английском приюте — вообще Хиро оказалось очень непривычно видеть примитивные города, где кругом стоят эти дома всего в несколько этажей, над головой — открытое небо. Том с самого детства знал, что у него есть особенные способности, которых нет у других. Он не знал почему так, почему он особенный. И он хотел узнать — Хиро вспомнил это так, словно он сам мальчиком сидел и листал книгу за книгой. Да, это были детские сказки, и они дали ему понять, чем он одарён. Магией — чуждой для людского разума силой. Магией было проще сделать что-то, что может случиться без неё: разбить окно, которое могло лопнуть в следствии случайного стечения факторов. Это была дикая магия, сила, которая без развития, не способна ни на что впечатляющее. Она работает без заклинаний, просто на голом волевом усилии и не имеет прямо действующих и зафиксированных эффектов. Другие дети знали о том, какой силой владеет Том и страшно боялись, ибо знали, что не проживёт и дня тот, кто разозлит жуткого, нелюдимого мальчика. Том совершенно не переживал, что был одинок. Никто не был ему нужен — мальчик был рад иметь то, что он захочет, и потому спокойно себе читал в полном одиночестве. И уже тогда он понимал, что если о его даре узнает много людей, то они попытаются его уничтожить. Том был в этом уверен. Ведь он бы сам так поступил. Он всегда безжалостно уничтожал тех, кто был ему помехой. Никто из хулиганов, кто имел глупость задеть юное дарование, не прожил и месяца. Но в то же время Том никогда не злоупотреблял своей властью: он никогда не видел причин причинять больше зла, чем то необходимо. Он знал, что если внушить слишком сильный ужас, то кто-нибудь найдëт в себе силы убить его, когда он будет, например, спать. Его будут обходить стороной лишь до поры и до времени. Потому… Хиро вспомнил тут то, что говорил иерарх церкви в отношении паствы: — Мальчик, ты умный. Что делает цирковой раптор, если его тянуть за поводок? Если тянут бережно, он будет идти за тобой. А если ты будешь его дёргать, он откусит тебе голову. — Да, вы правы, — одобрил Хиро, — нельзя злоупотреблять властью прежде всего ради собственного благополучия. Том большую часть времени проводил совершенно один, читая книги, он прекрасно изучил все доступные науки и беседовал с умными учителями о физики и химии, об истории и астрономии. Некоторые из тех, кто понятие не имел о чертовщине вокруг мальчика, относились к нему очень хорошо, и Том отвечал им тем же, он никогда не производил в те времена больше жути, чем то было надо, чтобы отпугнуть тех, с кем ему не было интересно. А однажды к нему пришёл человек с бородой — волшебник. Он сказал, что в курсе о том, что Том особенный и что он такой же, и что он предлагает ему вступить в общество таких же. Том, без долгих раздумий, собрал чемодан. Хиро вспомнил своё собственное детство, он тоже в обеих жизнях был любознательным, тоже много читал и вёл себя обычно спокойно. Он многое хотел узнать. Но он не был одинок — в той жизни Зеро Ту была рядом с ним как его ровесница, в начале этой жизни у него был Мицуро, кого он забыл не по своей вине, потом у него был Горо. Том же всегда был один и одновременно с этим полностью самодостаточен. Он беседовал только с теми, от кого желал получать знания. Тогдашнее общество волшебников было замкнуто, скрыто от маглов. Элиту волшебного общества составляли общины монахов-мудрецов, занятых постижением высших истин. Волшебник с бородой, который забрал Тома, был как раз из этой элиты аскетов. Он часами рассказывал Тому о том, что они — волшебники, наделены душой, в свою очередь маглы — нет. Маглы — те, кто не умеют колдовать — это животные, низшие существа. — На Земле живут два рода людских, пусть по облику они схожи, — говорил седой волшебник, — но в сущности они столь же различны, как два рода людских и бессовестный скот. Люди Бога и люди плоти. Те, у кого, как ты верно заметил, нет дара — суть есть гилики или соматики, люди материи. Для простоты мы называем их маглами, как ты уже слышал. А мы все — люди с даром — психики, люди души. У нас есть скрытая частица Бога, которая застряла в этой плоти и образует нас, Том. В свою очередь те из нас, кто обучен применять этот дар, называются магами. Колдунами, чародеями, волшебниками и так далее. Но мы пока только психики. А есть ещё пневматики — люди Духа: те из нас, кто оставили привязанность к матери и те, кого после смерти ожидает большое приключение. — Большое приключение? — Том, кажется, приподнял бровь. — Да, Том, большое приключение. Маглы, подобно животным, не имеют бессмертной души, потому умирают насовсем. Как скот. В свою очередь психики после смерти плоти попадают в плен новой плоти. И только те, кто смог презреть плоть, пневматики, смогут вознестись над материей, над этим миром и отбыть на свою Родину в надзвëздный край. Затем бородатый волшебник поведал юному Тому о том, как высший Отец Эонов породил множество божеств, ангелов и духов. Одна из них — богиня София (или «Эон» София) оступилась от их высшей Небесной обители и пала в пустоту, где её отчаяние породило материальный мир и его правителя — Дьявола. — Души магов — суть есть частицы Софии, которым всем надлежит вернуться обратно к Небесной Семье в Зазвёздную Отчизну. Этот мир, где есть боль, смерть, зло, страдания полностью противоположен Царству Отца, где есть только радость, вечная жизнь, где нет смерти и боли. Маги считали своим долгом отрешиться от земных удовольствий, больше медитировать и молиться, жить в воздержании, меньше есть, а также заучивать заклинания, которые должны были помочь обмануть злых ангелов Князя этого Эона, которые стоят на границах материального мира и не позволяют бессмертным душам вырваться в Занебесную Отчизну. Это касательно идеала жизни в представлении элиты. Кроме неё были обычные волшебники, которые были не против предаваться усладам плоти, и так как они могли получить всё, ничего не мешало им жить в удовольствие. Их даже не интересовала власть над маглами — она была полностью не нужна им. Вкусная еда, гаремы из прекрасных представителей обоих полов, шикарные дома, обычно — загородные вилы и дачи, замки и особняки — у этой волшебной крови было всё для фривольной жизни. Высшая каста искателей просветления могла только морально осуждать их, но не более — старшие волшебники не препятствовали им выбрать «путь плоти». По их словам человек имел свободную волю остаться тут или «Отправиться Домой». Только путь плоти они считали аморальным и стращали тех, кто его выбрал ухудшением кармы, дальнейшим перерождением в животное и так далее. При этом монахи очень хорошо владели именно боевой магией — так как вместе с молитвами и постами они постоянно тренировали именно убийственные заклинания. Надо было им это для того, чтобы после смерти тела в виде бессмертной души прорываться сквозь полчища демонов, стремящихся преградить пусть к выходу из материального космоса. Потому монахи могли позволить себе прижать к ногтю кого угодно. Каждый из магов высшей касты обладал заклинанием мгновенного убийства — Авада Кедаврой. Они приписывали сотворение данного заклинания Каину, которого почитали великим героем за то, что он отказался приносить жертвы Дьяволу и первым совершил акт освобождения бессмертной души от оков плоти. По словам магов, они должны будут собрать всю свою неприязнь к материальному миру и направить эту убивающую мысль на злого демона, который преградит путь их душе. Этому заклинанию обучали только монахов высокой ступени. Надо сказать, что Том оказался змееустом — он мог ментально общаться со змеями и контролировать их. Все волшебники очень уважительно относились к тем, у кого был такой талант. Они очень уважали змей и считали их священными животными. Дело в том, что они верили в то, что Иисус Христос до того, как воплотиться в форме человека, избрал облик змея — того самого Змея, который уговорил Адама и Еву вкусить плод Познания от Древа Добра и Зла — именно это позволило им понять, что создатель их не настоящий Бог, а Дьявол — тюремщик, заковавший их души в темницу плоти и изнасиловавший их мать — Софию. Говоря о верованиях магов, стоит сказать, что почитали они трёх великих личностей — Меркурия Гермеса Трисмегиста (Триждывеличайшего), Иисуса Христа и Мерлина. Первому волшебнику глубокой древности приписывали авторство одного из своих священных текстов — Изумрудную Скрижаль, где говорилось о том, что автор общался с тем самым Великим Змеем — Змеем Веков, Офионом. Также создание всех основных магических дисциплин приписывалось именно Меркурию. Изумрудная Скрижаль включала в себя рецепт создания философского камня — артефакта, позволяющего делать эффект превращения магией необратимым. Иисуса Христа маги почитали как одного из наиболее важных богов — чародеи видели его посланником Царства Небесного, имеющего тысячи обличий, который неоднократно облачался в иллюзию плоти, чтобы помочь психикам освободиться от материального мира. У волшебников было своё Евангелие, где говорилось о том, что Иисус обучил тринадцать волшебников, но те пали от искушения власти над маглами, потому предали своего учителя и создали построенную на лжи и ереси христианскую цивилизацию. Мерлин просто был выдающимся историческим деятелем: в отличие от Гермеса и Иисуса он по крайней мере был исторической личностью, а не персоной преданий, мифов и легенд. Мерлин главным образом сотворил Радугу — тринадцать волшебных сфер-камней, которые могли даже магла наделить паранормальными силами. Маги приписывали в сотворении камней помощь Иисуса и очень хотели найти эти реликвии, якобы сокрытые где-то невежественным королём Артуром, который испугался даров Мерлина и решил спрятать их ото всех. Маги считали правителем материального мира «Князя этого Эона», проще говоря — Дьявола. Его они отождествляли с иудейским богом Ветхого Завета. Маги ненавидели христианское распятие, так как считали его самодовольным глумлением Дьявола, который думает что он победил, глумлением над Спасителем Иисусом. Они считали, что запрет на использование магии, которого придерживаются обычные христиане, мусульмане и иудеи — богохульной диверсией со стороны Сатаны, который не желает, чтобы люди с душой превзошли его. Маги тем не менее терпимо относились к учениям, которые почитают Иисуса Христа в любой форме, ибо для них это служило доказательством того, что Дьявол хоть и извратил учение Христа, но не смог стареть благую весть полностью. Единственное, маги ненавидели иудеев, ибо те не признавали Христа. Потому, если какому-либо магу из низшей прослойки приходило в голову поиздеваться над маглами, то он выбирал в качестве мишени именно иудеев, так как старшие маги в таком случае давали спуск из соображений «а вот эти иудеи совсем отвергли Христа и вместо этого почитают Дьявола — вот пусть испытывают на своей шкуре все ужасы материального мира, раз они почитают того, кто этим материальным миром правит». Все бедствия и искушения маги списывали на Дьявола, а их тексты содержали ужасные истории о том, как Дьявол изнасиловал собственную мать, создал одних животных, чтобы те ели других животных и т.д. — Однако, Том, — поучали его, — не следует бояться Дьявола. Ибо всякий достаточно могущественный маг сильнее Дьявола. Ведь мы — частицы Бога, а он — ошибка. Потому все ухищрения Дьявола обернутся против него. Например, Том, Дьявол создал гениталии, чтобы насмехаться над нашей чистой душой, запертой в нашей плоти, Дьявол создал семя, которое извергается у мужчины, и кровь, которая исходит из лона женщины, чтобы осквернить нас, но вместе с тем, Том, появилось размножение. Оно позволяет захватывать нам с помощью таинства небесного чертога витающие души, чтобы они могли обручиться тому, как покинуть этот мир, где всем правит Дьявол. Вообще вся философия магов о Дьяволе сводилась к тому, что Дьявол постоянно делал зло и последствия этого зла всегда играли против Дьявола. Это помогало магам не бояться Дьявола. — Дьявол извратил учение Христа, создал эту, льющую кровь как водицу церковь, но тем самым он заставил людей с душой присмотреться к своей лжи, и эти люди смогли опознать ложь Дьявола и встать на верный путь. Клеф был с виду невероятно послушным монахом. Обладающий стремлением к знанию и высоким контролем собственных эмоций, он смог быстро возвыситься и изучить многие тайные заклинания. Он смог очень глубоко погружаться в транс. Во время медитации Том смог видеть прошлые свои жизни, как все мастера-волшебники. Но в отличие от них Том не был предубеждён. Он был учёным, а не верующим. Маги видели свои прошлые жизни, в которых они были людьми или животными, или внеземными формами жизни, или демонами. Они верили в реинкарнацию. Их учение провозглашало реинкарнацию и всё остальное. Но из того, что верен только один пункту, не следует, что верно и всё остальное. Том это понимал, потому не стал сразу принимать за истину всё учение своих наставников целиком. Том добился огромных успехов в медитации и смог достигнуть такой высшей точки просветления, которая случалась у самого Хиро лишь два раза в жизни — когда он пересёк Врата Йог-Сотота и когда его скушала Шуб-Ниггурат. Тогда Том осознал, что учение магов-монахов, хотя и содержит зерно истины, в корне не верно. Нет никакого рая за пределами материального мира — там лишь бушующий первичный хаос, где предаются низменным страстям безумные божества внеземного ада. — Это логично, — сказал по этому поводу тогда Том, — к чему допускать злого Дьявола и стоящего над ним доброго Творца, если достаточно всего лишь допустить одного глупого Демиурга? Старшие маги ненавидели этот материальный мир, ибо он причинял им боль, потому они внушали себе, что там есть Надзвёздный Край. Но это глупо. Это нелепый ксенопатриотизм. И так как все маги, жаждущие рая, совершенно закрывают себя от той истины, что рая нет, исключительно потому, что она им неприятна, они никогда не смогу познать её. И это к лучшему для них. После этого, познав Высшую истину, Том вернулся к делам земным и обратил внимание на то, что происходит под носом. Тогда ему уже исполнилось двадцать и у него было несколько детей, к которым он не питал никакого интереса, потому спокойно замыслил путешествие. Тут надо прерваться и сказать, что монахи-волшебники иногда практиковали ритуальные соития, так называемое «таинство небесного чертога», оно производилось исключительно с целью зачатия детей — эти дети все должны были бы магами, если же они рождались маглами, то считалось, что отец недостаточно отрешился от наслаждения при извержении богохульного семени: маги исходили из того, что мага можно зачать только, если не испытывать удовольствия от полного акта. И вот покинув монастырь под предлогом миссионерской деятельности среди рядовых магов, Том отправился общаться с самыми разными представителями магического мира. Он посетил самые дальние уголки континента, где скрывались маленькие общины волшебников, зачастую творящие самые жуткие дела под покровом тайны. Том высасывал костный мозг, пил кровь из черепов и справлял иные жестокие обряды друидов с таким же спокойствием, с каким он до того хранил аскезу во имя Бога Добра. Маги-сатанисты верили, что раз Дьявол создал этот мир, то надо поклоняться именно ему и просить у него милости: по их словам Дьявол был Змеем Офионом и Меркурием Гермесом Трисмегистом, Иисус — вообще сын смертной женщины и племянника Сатаны [6], также Дьявол помог Мерлину создать ту самую Радугу, которая даже магла наделяет силой колдовать. Том совершил все необходимые преступления, чтобы войти в общину отпетых ведьм и чернокнижников, он повязал себя с ними кровью, чтобы узнать из тайны. И когда оказалось, что тайны эти весьма скромны, он без колебаний избавился от свидетелей. Несколько раз Том виделся с различными воплощениями Ньярлатхотепа — в частности, с Чёрным Человеком, которого призвали сатанисты Европы — этот глава конторы рогов и копыт — тот сразу заговорил с Томом как со старым другом, которого Враг всего хорошего оценил высоко, выше обычных культистов-дегенератов, и выдал Тому несколько эксклюзивных способностей, заклинаний и знаний, включая места нахождения Радуги Мерлина, Воскрешающего камня и этого самого Ока Уббо-Сатлы. Среди даров также присутствовала возможность говорить на языке акло — языке богов и демонов — которому нельзя обучиться, но который можно принять только как дар от Высших Сущностей. Ради этого Клеф даже совершил путешествие в Америку, где отыскал в одном университете странного паренька Джонни Каркозу, который выглядел как обычный молодой человек, только говорил очень плохо… потому что вместо рта у него зияло нечто среднее между анусом и влагалищем — вот поэтому Джонни носил на людях некую повязку на нижней части лица. От него Том получил дар акло, для этого, в том числе Джонни попросил возможность сделать минет. На самом деле это была очередная аватара Ньярлатхотепа, чьи вкусы, как и подобает сущему злу, оказались в высшей степени чудовищными — и подробности их романа с Томом были последним, что Хиро желал видеть. Потом Том хотел даже отправиться в Тибет, чтобы встретить легендарного бессмертного Чёрного Ламу — на самом деле, это был ещё один из не имеющих числа аватар Ньярлатхотепа. Последний сердечно. А также посоветовал Тому, своему другу и любовнику, что если станет скучно, то лучший способ развлечения — зло ради самого зла. Были среди тех, кого встретил Том, и добрейшие и чистые сердцем люди, в их глазах он сам мог предстать очень добрым и приятным молодым человеком, и добром получал от них всё, что хотел и с добром расставался. Он очаровывал и мужчин, и женщин, он заводил дружбу с молодыми и старыми — он узнал множество людей, повидал дальние страны и стал очень влиятельной фигурой, в первую очередь как тот, кто отыскал Радугу Мерлина и Око Уббо-Сатлы. У него было всё, о чём Хиро мог бы желать, чтобы назвать это хорошей жизнью. Но со временем Тому стало скучно. И он устроил магическую войну и сам убил много волшебников, в том числе и тех, с кем недавно спал и водил дружбу, просто ради избавления от скуки и заодно проверил совет Змея-Дьявола Ньярлатхотепа. Попутно, когда Том стал чрезвычайно уверен в себе, понял, как работает магия и стал доверенным лицом совета старших колдунов, прирождённый злодей этот начал тешить себя убийствами и изнасилованиями детей! Да, этот негодяй обнаружил в себе влечение к малолеткам и к их страданиям. Выродок достаточно хорошо контролировал себя, чтобы никогда не совершить такое преступление по велению страстей. Вместо этого он просто открывал дверцу с сознательным стремлением проветрить помещение. То есть просто выпускал пар, когда насиловал, терзал, пытал, убивал голыми руками детей обоего пола от девяти до пятнадцати. Он делал это невероятно хладнокровно и решительно. Особенно если нравилось выпускать потроха и выедать содержимое. Хиро стало до невозможности противно копаться в таких воспоминаниях, он отправился по другим линиям своей крови, чтобы узнать прошлое рёвозавров… Которое тоже обещало явить много крови и жестокости.Глава 203. Герои другой истории II.
11 сентября 2021 г. в 19:44
Виктор Северов лежал на кровати в доме у Павла Тарановского зимой 1942 года. После пробуждения наш герой-попаданец пару часов провёл наедине со своими мыслями, разбавляя их изучением потолка в комнате приютившего его продавца книг и прочего антиквариата. Здесь, в оккупированной нацистами Варшаве.
— «Если я хочу серьёзно погрузиться в Мир Снов, я должен найти какие-нибудь наркотики», — Виктор по итогу встал с кровати, сунул ноги в берцы. Но первым делом предстояло избавиться от жмурика. Хватит бездельничать!
— Я боюсь, что графа Смокрева будут искать, — поделился своими опасениями Павел. Вчера они убили злодея, заморавшего себя сотрудничеством с нациками, проклятого педераста, пожелавшего изнасиловать мальчишку, а также гнустного сатаниста.
— Ты говорил, у тебя нет места, куда бы перебраться?
— Да, нет… То есть, будь я один, без Давида…
— Мы будем рассматривать вариант, когда вы вместе. Не хочу разлучать вас. Потому, Паш, я буду решать проблемы по мере их поступления.
На таких словах Виктор стал работать. Он не желал мелочиться и решил пока просто вскрыть пол в подвале и завалить там Смокрева.
— Думаю, в такую погоду пахнуть особенно много не будет…
— Я хоть молитву за упокой прочитаю, — подумал в слух Павел.
— Как хочешь. Но я так понял, этот человек ненавидел твоего бога, — сказал Виктор.
— Но он просил прощения у Христа перед смертью.
— Я думаю, это из-за трусости и мелочности его душонки, а не искренне. Но ты — как хочешь.
Виктор убил несколько часов на то, дабы графа-педераста хоть так прибрала к себе земля.
— Фу-рх! Теперь можно передохнуть! — Виктор вытянул ноги под столом, сев напротив Павла и Давида.
— Виктор, я не гоню тебя, но я так понял, ты сам должен куда-то двигаться?
— Да, я должен вернуться… в другой мир, в другое время. Не в это. — после праведного труда Виктор стал жевать горбушку чёрствого хлеба. — Но я не знаю ещё, как мне туда попасть.
Тут, за скромным столом, Виктор попросил свои вещи. Павел сказал Давиду их быстро подать.
— Вот эти вот заклинания, — Виктор положил на стол листки бумаги, с которых читали те неонацистские маги, — они открывают путь во времени и пространстве. Но я не уверен то это или не то, зачем вообще и как…
— Я ничего с этим помочь тебе не могу, Виктор. А, кроме того, я думаю, твоя магия от бесов, так что сам я к ней касаться не намерен, — отказался правоверный католик.
— Ты можешь перекрестить меня, если я не исчезну в дыму, мне можно доверять, — сказал ему в ответ Виктор. — Эта магия опасна, потому…
Виктор осёкся.
— Со мной в это время ещё прилетела куча дураков, которые точно в теории могут открыть мне портал.
Виктор двигал пальцами у разложенных листов. Потом взял несколько, которые ему особенно приглянулись, и прочитал быстро про себя несколько строк.
— Паш, давай я ещё посмотрю у тебя кое-какие книги?
— Пожалуйста, но не думай, что у меня тут будут сборники по магии или тому подобное. Для меня это такой же грех, как педерастия.
Виктор тут усмехнулся:
— Ах, какой же я грешник!
Наш герой-попаданец снова стал перебирать книги на полках. Нет, среди этой болтовни нет ничего, что могло бы помочь Виктору. Он по памяти стал называть проклятые писания Древних, но ни Некрономикон, ни Мистерии Червя не оказались вообще известны Павлу.
— «Вероятно в этом витке реальности все эти богохульные тома — просто выдумка Лавкрафта».
Тогда Виктор решил просто расслабить себе голову и почитать какую-то дешёвую фантастику — подобную той, которую сам когда-то писал.
— Виктор, — обратился к нему Павел.
— Да?
— Позволю спросить с тебя личный вопрос.
— У-угу, да, — Виктор отвёл взгляд от книги.
— Ты когда-нибудь боролся со своим… нечестивым грехом педерастии?
— Э-э, если ты об этом, то я не считаю его грехом. Особенно после того, как влюбился в мужчину.
— О, и значит, ты даже не пробовал с ним бороться?
— Да нет, — подумал Виктор, — нужды не было.
— А я борюсь с нечестивым грехом педерастии всю жизнь, — признался тут Павел.
— Тебя что ли тоже влечёт к мальчикам? — посмотрел на него Виктор.
— Не обязательно к мальчикам… Я впервые осознал эту неприятную мерзость о себе во Франции. Я думаю, это Бог дал мне крест.
— Это потому, что ты не влюблялся по-настоящему, — заговорил Виктор, очень любовно вспоминая про Каору. — Ты не называл бы это чем-то мерзким, если бы воспылал к достойному человеку. Разве не о чём-то вроде этого пишет проповедник педерастии Платон?
— Виктор, ты не забывай, что такое отношение к педерастии — это не только моё отношение. Но и отношение всей Церкви Христовой! — сказал Павел.
— Ага, только если бы ты влюбился, ты бы поставил эту точку зрения под вопрос. — Виктор вспомнил, как однажды по телеку стал свидетелем дебатов по поводу однополых браков. — Я слышал, Данте, — Виктор воспроизводил аргумент одной из сторон, — воплощая католические идеалы, поместил в один круг ада педерастов и ростовщиков. Потому что делать деньги из ничего, это тоже грех для твоей церкви. Но ты что, считаешь, что работники банков попадут в ад?
— Э-э, ты прав, раньше церковь безоговорочно осуждала ростовщиков как грешников, которые грешили постоянно — так как ты можешь спать, ты можешь есть, ты можешь делать что угодно, но деньги, добываемые грехом, будут умножаться, — сказал Павел.
— И ты считаешь, что быть банкиром — тоже смертный грех?
— Э… ну… я не стал бы банкиром на всякий случай.
— Как много в твоей жизни ограничений, — посочувствовал Виктор. — Ты правда много себя лишаешь, когда отказываешься любить так, как устроено твоё тело. Да, я знаю, ты веришь, что ты попадёшь в рай за такое воздержание. А я даже теперь вот счастлив, что мне чужда вера в рай. Мой девиз — наслаждайся каждым глотком этой жизни.
— Мне кажется эта жизнь ужасной, чтобы ей вообще наслаждаться… Я несу этот крест из любви к Христу, а не просто потому, что верю, что попаду в рай. Потому я не отступлю, — сказал Павел.
— Как хочешь, но я сперва бы подумал, а откуда тебе вообще известно, что Иисусу есть до этого дело?
— Ну, я же читал Отцов Церкви и святые Евангелия…
— А ты уверен, что там написана правда? Знаешь, Павел, если тебе понравится какой-нибудь хороший мужчина, я думаю, ты, как я, спросишь сам себя — только я спрашивал сам себя — а действительно ли это так отвратительно? Любить мужчину? Я не почувствовал, что это так отвратительно, любить парня. И тогда, если у тебя будут чувства к парню, ты тоже спроси себя «ты правда думаешь, Бог, эти чувства — грех?» Если вдруг Бог скажет тебе, что это не грех, тебе следует послушать своего Бога, — Виктор оказался на редкость тонким мастером утопления собеседника в розовом сиропе.
— Возможно, — Павел не смог пока ничего внятного ответить, так как пока он не влюблялся в кого-то так, как влюбился Виктор, а испытывал только влечение к мужчинам, и находил его отвратительным.
***
Мисато, как обычно отругала Синдзи за то, что он позволил внедрить в себя непонятно что, хотя Синдзи и клялся, что ему известно всё в голове Эммы и не было там идеи внедрить так в него что-нибудь нехорошее. Рей, Рэндольф, Гендо и Юй, как обычно, промолчали, мол, ты Синдзи взрослый, сам решай.
— Почему ты не посоветовался хотя бы со мной?! Синдзи, вечно за тобой нужен глаз до глаз! И за тобой, Каору!
— Мисато-сан, вы были бы против этого из разумных опасений, а я проникся жалостью и сочувствием к Эмме-куну, потому я принял такое решение, — пояснил Синдзи. — Вопреки вашему приказу. Можете меня — и Каору — наказать — мне не жалко.
— Уууум! Я попрошу тебя как следует исследовать! — потребовала Мисато.
— Я не думаю, что это так надо, — подошёл Шон. — Он сделал то, что мы делаем постоянно. Да, некоторый эффект от такого может быть, но ничего криминального. Воля Другого Я легко справится с этим, учитывая его духовный уровень.
Они ещё поговорили на эту тему, только потом перешли к обсуждению иных вопросов.
— Каору, — под конец всего этого обратился Синдзи к возлюбленному, попутно просто накидывая рубашку, — я так чувству, накопленные Эммой-куном сперматозоиды сейчас поместились в мои пустые яички. Потому я ощущаю спермотоксикоз.
— Если так, то я могу решить это проблему. — Табрис показал полную готовность.
— Да, но, при всей моей любви к тебе, Каору, я сейчас думаю о том, как бы решить эту проблему кое с кем другим, — Синдзи пал взглядом на Айони Скай — на биологического и полноценного клона своей матери.
Минуло ещё какое-то время левых разговоров, после которых Синдзи попросил время побыть в Небесном Иерусалиме и поговорить с пилотами Ев. Мисато и Соломон не возражали, сразу смекнув, что намерен делать именитый прелюбодей. Да и Аойни поняла:
— Как-то не доводилось видеть вас, Скай-кун, — вежливо обратился Синдзи к клону матери.
— Меня поздно зачислили в проект. Тем паче, я хоть и японка, но в Японии не жила. Я старалась не привлекать к себе внимания и ни во что не влезать. Но раз я могу чем-то помочь защитить планету, то мне уж пришлось, как и тебе, взволить на плечи ношу пилота! — голос Аойни звучал достаточно хитро. Синдзи верно почуял, что эта плутовка весьма не проста.
— В таком случае, Скай-кун… мы можем называть друг друга по именам?
— Да, Синдзи-кун.
— Айони-кун, у тебя есть мужчина?
— Нет. И не было. Я прекрасно понимает, о чём ты, Синдзи, о твоей распущенности ходят легенды, — посмеялась Аойни.
— Я не слушаю чужие разговоры и мой круг общения ограничен моими друзьями и товарищами, среди которых нет никаких легенд. Ибо все хорошо знают эту правду, — поджарый Синдзи специально снял рубашку, дабы щеголять с голым торсом и выглядеть соблазнительным для всякого взора. — Я ужасно развратен. Я ненасытен. Я могу совершить десять извержений за раз, если буду очень заведён. Я компенсирую свои комплексы — я сбегаю от боли и страха — в приятное тепло оргий. Для меня нет пола и гендера и я открыт ко всем и ко всему.
Синдзи говорил это речью, дабы его услышала не только Айони, но и пилоты УПМ и Джессика.
— Я придерживаюсь того мнения, что жизнь ужасна и никакие наши усилия этого не изменят по существу. Все наши радости и победы — дело переходящее, — Синдзи как бы небрежно махнул рукой. — И спасти нас могу только всевозможные наслаждения. А так как самое сильное удовольствие человек может испытать во время оргазма, то я не знаю ничего лучше хорошенького извержения в чью-нибудь куночку, попку или рот. Я нахожу это рациональным.
Пилоты УПМ начали обсуждать эти слова.
— Привыкай, Айони, Син-тян постоянно толкует такие вещи, — сказала Аска.
— Кстати — да, щеночек Синдзи обожает подобные разговоры и практики, — пояснила Мари для Джессики. — При этом теорию он всегда сочетает с практикой.
— Да, это верно, Айони, и я думаю, ты уже поняла…
— Да, я не глухая и хорошо слышала, как ты запал на мои прелести, — говорила Айони сейчас в тоне и духе Маны. — Однако я хочу уточнить пару вопросов. Тебя не смущает, что я выгляжу как твоя мать, только чуть моложе?
— Я не очень люблю свою мать как человека, но нахожу её внешность очень интересной. Я любовник всех клонов Рей. И я мог бы стать любовником своей матери, в конце концов я не намерен заводить детей от кого бы-то ни было, потому какая разница, инцест это или нет? Инцест имеет значение лишь для потомства.
— Так ты совсем не намерен заводить детей? — спросила Айони.
— Не намерен. Я считаю эту жизнь слишком мерзкой, чтобы порождать потомство. Таков мой выбор, — уверенно сказал Синдзи. — Айони, ты считаешь себя рациональным человеком?
— Да, считаю.
— В таком случае, Айони, я прямо говорю тебе, что хочу прямо сейчас заняться с тобой сексом. Я как рациональный человек предлагаю тебе получить удовольствие в обмен на удовольствие. Я выполню все твои желания в постели, если ты выполнишь мои.
Такая откровенность усилила разговоры.
— Ну ни хуя себе! А так можно?! — выговорил Лёха.
— Конечно, — услышав это, повернулся к нему Синдзи, подмигнул и посмотрел на Айони. — Ты как?
— У-ум, я даже не знаю, — Айони и правда не знала. Она бросила быстрый и достаточно надменный взгляд на пилотов УПМ.
— Признаться, я заранее об этом скажу, что мне плевать на мнение других людей, что они думают об этом.
— Я тебя поддерживаю. Пусть люди возмущаются и осуждают нас. Для меня идеал тот, кто плевать хотел на мнение тех, кто дурного мнения о нас за наш образ жизни, — сказал Синдзи.
— Ты сам додумался до такого подхода к жизни или почерпнул откуда-то идею? — поинтересовалась у него на этом Айони.
— Я вычитал о такой позиции из книжек Маркиза де Сада, — ответил Синдзи. — Слышала о таком?
— Э, не-а…
— Ой, фу! Я смотрел фильм — «Сто дней Содома», кажется, снятый по одной из его книжек, — вспомнил Лёха. — Там был пиздец!
— Да, он автор эрогуро, но там много мыслей, над которыми действительно можно подумать в том случае, если ты человек с философским умом, — Синдзи потёр свой идеально гладкий подбородок истинного красавчика. — Да и мой учитель — Картер Рэндольф — считает, что подобное отношение к жизни, хладнокровие к подобному, это то, к чему надо стремиться.
Они ещё немного поговорили о таких умных вещах, и Айони проявила интерес к обществу пилота Евы-01.
— Хорошо, Синдзи, — ответила она, когда снова встала тема будущих отношений, — я готова отдать тебе свою девственность прямо сейчас.
— А ты девственница? — Синдзи был приятно удивлён. — С твоей внешностью и в твоём возрасте?
— Моих руки и сердца добивались всякие парни, но мне они были не интересны и скорее меня докучали. А чтобы избавиться от желаний, мне больше подходил угол стола и мои пальцы, горячая вода в душе и так далее. — Айони с приветливой улыбкой махнула ладонью. — Просто не будь ты как человек интересен, Синдзи, я бы особенно не польстилась на твою красивую физиономию.
— Что ж, в таком случае мы договорились. Мои яички полны и я достаточно в тебе заинтересован, чтобы совершить три оргазма. Думаю, по одному в каждое из трёх твоих отверстий, — наметил Синдзи и показал три пальца.
— Мы будем участвовать в этом? — задала вопрос Аска.
— Да, Синдзи? — также интересовался Каору.
— Хм, думаю, — решил он, — Аска-кун, Каору, вы можете подойти, но потом. Сперва я хотел, чтобы вы вне моего поля зрения занялись следующим.
Синдзи обернулся к пилотам УПМ.
— Ребята, вы только что выслушали мою философию, и потому я настоятельно рекомендую вам запить стресс следующим: я хочу, чтобы моя любовница Аска и мой муж Каору отдались вам как последняя шлюха и жиголо, — обратился так Синдзи к этой братии из разных стран. — Как вам такая идея?
— Я согласен! — первым был того мнения Лёха.
— Мне тоже очень нравится уважаемый Каору Нагиса, — несколько смущённо молвила Клара. Остальные ещё думали.
— Если у вас есть девушки, жёны, парни и супруги, то я обещаю вам, что никто не расскажет о том, что будет происходить здесь, — клятвенно заверил Синдзи. — Даю слово.
— Однако, Синдзи, я хотел бы вот что узнать, — заговорил американский пилот белой расы, — ты хочешь отдать нам свою девушку и своего супруга, а ты не будешь… ну… по этому поводу…
— А что они думают? Или для вас такое привычно? — прямо понял чернокожий.
— Да, для нас такое привычно. Я люблю Синдзи, а его возбуждают подобные вещи, — прямо пояснила этот вопрос Аска. — Я раздвигаю ноги перед полностью незнакомыми мужчинами, это приятно мне, приятно Синдзи. Таким образом, можно сказать, я провожу время со своим мужчиной. Только опосредованно.
— Вот как, — подумал китаец.
— Я занимаюсь подобным, чтобы делать другим приятно, и моему любимому Синдзи тоже, — Каору на этом моменте положил руку на своего мужа и поцеловался с ним рот в рот — было видно, по тону и жестам, что любовь между этими мужчинами тонка, нежна и искренне романтична.
— Таким образом я предлагаю вам наслаждаться в компании моих мужчины и моей женщины, — прямо сказал Синдзи. — Но я попрошу за это с вас деньги. Я хочу, чтобы вы перевели на мой счёт, — Синдзи назвал настолько смехотворно низкую цену, что за неё едва ли что можно было купить. — Меня возбуждает дополнительно та мысль, что я торгую теми, кто меня любит. И то, что эта сумма такая маленькая.
Синдзи взглянул на Айони:
— Но вы думайте, а я займусь в другой комнате с моей новой любовницей, — Синдзи взял за руку Айони и они оставили компанию. Пилоты УПМ ещё раз спросили, словно будучи не в силах проверить, а нет ли тут ревности?
— Да сколько можно говорить — мы рациональные люди, и, если уж на то пошло, — откровенно говорила Аска, — вы для нас ничего не значите. Вы для нас — не более чем знакомые, никто из нас особенно не расстроится, если вы погибните. Я люблю Синдзи за то, что он для меня что-то значит как человек, в то время как вы, я говорю прямо, для меня первые встречные. Вы для меня просто способ получить удовольствие от интимной жизни с Синдзи, просто таким, опосредованным образом.
— То есть ты для нас действительно кто-то вроде… проститутки? — поднял убитый взгляд Стас.
— Дурак что ли?! Ну а кто я ещё! Не Святая же Дева Мария?! Только между нами натуральный обмен! Ну, Синдзи, ещё хочет, чтобы вы заплатили за это символическую сумму, потому что от этого его член сильнее стоит! — пояснила Аска. — Ладно, — обратилась она к трём девушкам и семи парням. — Кто из вас хочет сегодня испытать удовольствие от моих ласок?
Вслед за Лëхой, два накачанных короткостриженных амера разных цветов согласились сразу, показав свои улыбки, немного со смущением, но искренней весёлостью. Австралийский пилот тоже дал согласие следом. Немецкий спортивный интеллигент немного задумчиво заулыбался, быстро подумал и также принял это предложение.
— Да, давайте подходить к делу рационально, — подытожил немец. — Ничего нет плохого, чтобы после стресса немного оторваться.
Остались только Стас и китайский пилот — оба потеряли своих товарищей, а первый ещё и возлюбленную, потому они не демонстрировали ни доли весёлости. И они пока промолчали. Только китайский пилот сказал, что подумает. Стас просто поникнул лицом — и несмотря на попытки Лёхи, остался хранить какую-то мрачную безучастность:
— Мне сейчас плохо и лучше не станет. Пока Светика нет… — Стас опять испустил слёзы и закрыл ладонями красное лицо. — Иди. Делай что хочешь, Лёх… Мне всё равно.
Китаец был сдержанным, он испытывал великое возмущение от того, что Николаев сперва соврал о спасении его друга. Слёзы тоже были, но сейчас китайский пилот держался без них. Юноша уже привык к потерям — вся его многочисленная семья погибла, когда Тэтан развернули запущенные по себе ядерные ракеты в китайские города. Потому ему было сильно не впервые терять кого-то, и парень знал, что так легко может быть.
Что же касается девушек, то австралийка, американка и немка с откровенной симпатией посмотрели на Каору. Они по очереди сказали, что не имеют ничего против того, чтобы побыть предметами его страсти.
— Да, но есть одна деталь, — Каору с долей виноватости улыбнулся перед девушками и юношами, — я один из тех мужчин, кому нравятся только его собратья — мужчины. Потому, милые дамы, я, увы, не могу ублажать вас. По крайней мере сразу. Я хочу ублажать в первую очередь мужчин, я хочу это делать так, как делают им это женщины. Я хочу отдаваться как женщина. Кроме того, мужчин среди вас больше женщин, потому я просто обязан сперва помочь Аске.
— Тот есть ты вообще женщинами не интересуешься? — спросила американка.
— Иногда могу. Но обычно мне куда интереснее мужчины. Вы должны меня понять, мои дорогие, вы сами наверное куда сильнее интересуетесь мужчинами, — сказал Каору. Девушки оценили шутку и посмеялись, а парни, кто не был убит горем, также подхватили этот смех.
— Я должен сказать, Каору очень красив, потому не имею ничего против, если он будет как женщина… — заявил негр, с улыбкой глядя на азиата-альбиноса.
— Тогда мы с него и начнём, — его собрат-европеец, признаться также очень сильно запал на Каору. В свою очередь немец, австралиец и конечно русский — Лëха — покорились красоте обворожительной Аске. А что же девочки?
— Послушайте, — вмешалась тут Мари. — Я и моя подруга — лесбиянки. Мы умеем ублажать девушек. Так что, если вы и ты, Джесс, не против…
Джессика рассмеялась:
— Ох, не знаю, если такое в порядке вещей для вас…
Немка, американка и австралийка быстро посовещались и решили ответить согласием, так как чего это парни будут развлекаться, а они стоять в сторонке?
Зал для отдохновений, который выдал им Соломон, располагал чистым полом и различной удобной мебелью, в том числе в изобилии раскиданными мягкими подушками. Аска заглотила таблетку и обнажилась. Пилоты, кроме китайца и Стаса, которые сказали, что просто пока подождут, сняли с себя контактные комбинезоны — некоторые из них носили христианские крестики, но это никак в моральном плане не мешало им действовать как рационалисты. Мари и Джессика также сняли одежду и пригласили девушек на мягкие ложа.
— Мы будем у них сосать, да, Джесс? Я возьму на себя сразу двоих пока, а ты с одной пробуй, — распорядилась Мари.
— Хорошо.
— Признаться, — американка сходу поцеловала Мари в губы, — ты настолько мне нравишься, что мне плевать — женщина ты или кто.
— Ох-ты боже!.. — Мари впилась ей в губы следом, пососала соски, потом перекинулась к немке — Кларе — и сделала с ней это же. Потом села и стала целовать влагалища и ласкать умелыми пальчиками бугорки Венер у обеих девушек. Джессика в свою очередь поцеловала в губы девушку из Австралии, также поцеловала ей груди и дала ей сделать это же со своими сосцами, а потом припала губами к вагине, языком проникла в щель и особенно уделила внимание клитору, одновременно с этим лесбиянка пальцами гладила девушке ягодицы. От такого внимания пилот из Австралии потекла сразу.
Каору тоже сел перед двумя американцами и стал то у одного брать в рот член, то у другого, то белый, то чёрный орган — у улыбающихся обладателей накачанных торсов сразу хорошо встало на такого красавца. Каору рукой помогал себе, онанируя тот член, который не обрабатывал ртом.
Аска также начала сосать, но ей пришлось взять на себя троих, потому работая глоткой и ручками, девица мастурбировала сразу двумя мужчинам, а третий наслаждался влажным теплом её рта и ласками языка. Китаец и Стас, который перестал плакать, посмотрели на это, они ожидаемо завелись.
— Мы оба потеряли близких, она, — он указал на Джессику, — тоже. Потому я поступлю сейчас, как они советуют. Они тоже многих потеряли.
Потому китаец разделся и взялся пока мастурбировать. Несчастный Стас также избавил себя от одежды и взялся за онанизм.
Синдзи в это время отвёл Айони в другую комнату.
— Странно, что ты не хочешь смотреть на то, чем они занимаются, — сказала та.
— Сейчас я предпочитаю дать волю воображению. Мне приятно воображать, чем они занимаются. Моё сознание порой рисует образы более возбуждающие, чем в жизни. Тем более, я хочу больше сосредоточиться на тебе, — Синдзи заглянул в глаза Айони. Глаза матери. Он поцеловал новую знакомую в губы. — Как приятно иметь дело с рациональной девушкой, которая не видит ничего такого, чтобы дать парню. Поверь, это дорогого стоит.
Под такие слова Айони снимала одежду перед Синдзи, который в свою очередь спускал штаны и оголял ягодицы.
— Мне что-то нравится в тебе и твоём уме, — честно призналась Айони, спускаясь с себя всё до носков. Её ворон занял место в покоях повыше и наблюдал. Юноша и девушка после полного обнажения подошли друг к другу, снова поцеловались — Синдзи стал возбуждать себя поглаживанием различных мест Айони ниже пояса. Тело девушки уже было ему знакомо, ведь он познал всех Рей, однако естественный цвет кожи и наличие родинок создавали выдающейся контраст и побуждали желание пролить сперму благодаря этому телу. Синдзи жамкал руками ягодицы своей матери, гладил её по поясу и ниже пояса, проводил руками по бëдрам, которые были точными копиями бёдер, меж которых он вышел, и в конце концов откровенно мастурбировал Айони клитор.
— Тебе нравится? — поинтересовался наш блудодей, трудясь пальцами по бугорку Венеры.
— Да.
— Тогда ложись, сейчас тебе будет ещё круче, — голубые глаза поджарого Синдзи сверкали.
— Да? О, это очень интересно, — копия матери легла и Синдзи долго засосал ей губы, потом пососал титьки и вслед этому опустился к влагалищу. Айони, по тому как её кровный сын выстраивал позу, догадалась, как именно отпрыск намерен её ублажать.
— Ты такое любишь? — поинтересовалась мать.
— Очень, — облизал губы Синдзи, с улыбкой выстраиваясь меж раздвинутых ног Айони. — Я очень люблю ласкать женские цветки.
Синдзи нахально провёл языком по женскому бугорку и припал устами к точной копии тех врат, через которые он когда-то пролез.
— Ну давай, — Айони в ответ на это захватила бёдрами голову Синдзи и руками немного придавила его к себе, так захватив и очень даже существенно наслаждаясь тем, что красавец делает. Вскоре в рот Синдзи стал активно поступать нектар и это сподвигло его умело вылизывать всю подобного рода жидкость, отчего та выделялась больше и больше, а Синдзи, несмотря на потянувшееся время, не прекращал.
Активного поступления нектара в рот также добились Мари и Джессика, когда ублажали девушек. После того, как они оказались разогреты, Мари схватила Клару за грудь, второй рукой — за влагалище, и стала очень активно там работать, покуда отдыхал язык — это, однако, не помешало Мари впиваться поцелуями. Благодаря такой работе, Клара стала первой девушкой, которая смогла кончить от ярых трудов пилота Евы-08. Нутро вагины засокращалось после долгих и энергичных мастурбаций Мари, а также ласканий её ртом и языков. Они были щедро сдобрены щекотанием ануса, поглаживанием грудей, сосанием титек и поглощением слюны изо рта.
— А-ах! — Клара по завершению оргазма призналась: — Я никогда не думала, что я лесбиянка. Я никогда не чувствовала влечения к женщинам, но я так хорошо кончила благодаря тебя.
— О, у меня очень большой опыт ублажать натуралок, — вытерла рот Мари и позволила себе немного передохнуть.
— А я вижу, Мари, ты времени зря не теряла, — с такими словами Джессика оторвала губы от влагалища австралийской коллеги.
— О, поверь, через меня прошло не меньше тысячи женщин! — доложила Мари — лесбиянка, исполненная похоти и блуда чрезестественного.
— Да я тоже никогда не интересовался мальчиками, — обернулся к ним американский напарник, явно получая удовольствие благодаря глотке Табриса. Доброта и красота Каору чрезвычайно расположила к себе накаченных ребят, и чёрный с белым начали активно целоваться и сосаться с Каору, а также гладить друг друга и позволять всё. Так европеец после просьбы опустился на корточки и принял в рот член Каору, стал открыто сосать этому гею. В свою очередь чёрный встал на диван, где сидел Каору, и расположился так, чтобы иметь в рот альбиноса.
Аска сосала и давала глубоко иметь себя в глотку до тех пор, пока она не почувствовала тошноту от чрезвычайной активности в это место. Руки тоже устали от постоянной работы с членами. Русский, немец, австралиец и добавившейся к ним китаец достаточно изнурили Аску с этого фронта.
— Ладно, мальчики, давайте перейдём к другим способам наслаждения, — Аска первое время только делала им приятно, но сама мало получала — сейчас она решила уровнять их роли. — Так, — она выбрала юношу-австралийца как наиболее симпатичного, — ты будешь целовать меня. Кто хочет мне пизду сосать?
Аска затем назначила тех, кто занимался грудью. После этого минут восемь Аска отдыхала так: легла на бок и дала немцу сосать себе вагину, австралиец сосал ей язык или целовал или пил слюну, китайцу были отданы груди — он должен был их сосать или ласкать руками; Лёху же Аска попросила щекотать себе языком анус, она пригрозила тем, что вообще не даст ему во влагалище, если он не будет этого делать и Лёхе ничего не осталось, кроме как ублажать Аску таким способом. Стас просто в стороне стоял и дрочил на это. Вообще все парни попутно мастурбировали себе руками, не забыв смазать те лубрикантом для пущего удовольствия. Все сейчас очень активно влились в это дело.
Спортивный немец-интеллигент вдруг оказался заядлым любителем футфетиша и честно признался, что его мечта — целовать и сосать пальчики на ножках многих женщин NERV: Мисато, Рей, Мари — и Аска тоже в этом списке. Рыжая красавица не стала иметь ничего против и с удовольствием предоставила фетишисту свои ступни, пяточки и пальцы, которые сразу оказались все обсосаны и покрыты поцелуями. Фетишист очень долго и усердно лобызал эти ступни. Аска спросила, не хочет ли кто, чтобы она помочилась ему на лицо. Китаец поначалу промолчал, но потом честно признал, что хочет именно это, и, когда у фетишиста устал язык вылизывать ступни, Аска отошла в сторону и обрушила струю свежей мочи на лицо китайца — член у узкоглазого встал от этого неимоверно. И Аска поняла, что совокупление надо совершить с этим органом именно сейчас. Пилот из Поднебесной, мокрый от мочи, с этим согласился — чтобы не натирать влагалище, Аска хорошо смазала его орган лубрикантом и с опытным и гедонистическим видом оседлала этого жеребца: ей потребовалось не больше десяти минут быстрого, ритмичного упражнения, чтобы добиться извержения себе в вагину — поток спермы залил её нутро. Так азиат первым оказался ублажён. Лёха наблюдал за этим и очень рьяно дрочил, он оказался заворожён зрелищем и пожелал следующим совокупиться с Аской.
— Дай отдохнуть, потом, — с такими словами Аска отказалась делать это сейчас, хотя Лёха ощущал себя подходящим к грани.
— Я хочу кончить такими ножками, — пожелал крепкий немец-интеллигент. Аска без проблем вновь предоставила ему свои подошвы, между которыми очутился весьма достойный экземпляр из числа мужских детородных органов. Подошвы Аски были хорошо смазаны, потому у немца не возникло никаких проблем, чтобы очень активно действовать, посылая таран между стоп. Ему потребовалось около восьми минут на то, чтобы после непрерывной работы тазом увлажнить подошвы красавицы своим светлым семенем, оно извергалось достаточно долго и во время этого процесса парень не переставал столь же быстро водить подошвами Ленгли, как водил до этого, зато его лицо всё очень красноречиво покраснело, а зубы обнажились. Попутно Аске постоянно кто-то дрочил бугорок клитора, но в остальном блудница отдыхала. Когда ноги оказались покрыты спермой, фут-фетишист сразу слизал её, надо сказать, не без доли стыда на лице. Аска спросила не хочет ли он что ещё. На это интеллигент, ещё больше стесняясь, попросил право залить Аску мочой. Аска уверенно встала на колени и с видом собственного достоинства приняла золотой душ прямо в лицо, на грудь и потом парень попросил брызнуть немного мочи на ноги Аски, на предмет своей страсти, потом он ещё облизал смоченные таким образом подошвы. Вслед за этим юноша явно испытал стыд и смущение и куда-то забился поодаль от оргии. Аску он более не интересовал и она спросила у Лёхи и пилота из Австралии, кто как хочет с ней совокупиться — первый пожелал, чтобы его оседлали, второй захотел взять Аску так, чтобы видеть все прелести девушки. Аска выбрала второй вариант, так как он требовал меньше сил от неё. Аска наполнила влагалище смазкой, легла на спину и подняла ноги, они оказались на плечах красивого австралийца и тот взялся так владеть девушкой. Данный процесс завершился буйным и громким оргазмом ей прямо во влагалище.
— Да, настал твой черёд! — Аска не стала даже отдыхать — засосала Лёху в рот. У того опять внутри всё как вспыхнуло, похотливый русский начал активно ласкать рыжую немку руками, он прошёлся по всем участкам тела, по ягодицам, талии, животу, где Лёха страстно пососал пупок. Он захотел несколько минут побыть в такой позе — с бока сосать вагину Аске и дать ей свой член — Аска согласилось. Они легли, он пил её сок и заглатывал семя блуда, она сосала его член и вбирала в рот влагу из его ствола. Только когда это было сделано, Лёха вытянулся и наконец попросил Аску оседлать его. Она это сделала — рыжий пламень волос как опалил его, замелькали груди, лицо; Аска оторвалась на полную, она заставила Лёху улететь. Он испытал огромное наслаждение, когда свершилось извержение — там, ниже пояса, где бесновалась блудница Рима и Вавилона, словно вулкан взлетел на воздух. Покрытый потом Лёха после этого минут пять отходил без слов. А Аска, быстро забыв про него, потребовала теперь от своих парней сосать у себя. Она снова заняла такую позу, чтобы один язык ласкал вагину, другой — щекотал анус, а ещё одному поклоннику Аска выставляла язык и представляла груди. Немец-фетишист уловил момент и вытянул себе ножку, чтобы лизать её. Во время такой композиции Аска периодически отрывалась от сосания красивого рта австралийца, раздавала указания — особенно она требовала, чтобы из её влагалища никто не слизывал сперму — и по итогам такой активной деятельности, когда ей все места сосали, лобызали, целовали и щекотали всё, что только можно, она сама изверглась — влагалище заходило ходуном и девушка не постеснялась громкого стонать среди мужских тел:
— Иисусе! О, Иисусе! Господь! Господь Всемогущий! — так провозгласили уста этой богохульной шлюхи, когда её киска сокращалась и наполнялась влагой. Следом за этим наша гедонистка вытянулась и объявила время отдыха.
Стас спустил комбинезон до колен, сидел так и всё мастурбировал, пока будучи наблюдателем. Стоит отметить, что парни также видели то, чем занимаются другие участники этого кутежа и это также вливало изрядную долю масла в жаровню их страсти.
А чем занимались эти другие? Мари и Джессика без туда соблазнили своих подруг сосать куночки друг друга — так девицы заставили двух девушек кончить. И на том тоже стали отдыхать.
Что же Каору? Он брал в рот у белого и предоставил зад негру — содомия свершилась и пассивный гей, аккурат в тыл, получил свою порцию сперва от одного, а потом и от другого.
— Я должен собрать это внутри себя для Синдзи, чтобы дать потом ему, — пояснил Каору, осторожно слезая с члена крепкого европейца и занимая такую позу, чтобы ничего ненароком не вытекло. После этого он попросил в благодарность за удовольствие, что им доставил он, сосать амеров у себя — и чернокожий с европейцем стали с двух сторон сами языками водить по стволу Каору, а то и заглатывать по очереди целиком. Это достаточно серьёзно завело гея — наш Ангел секса ровно встал, попросил белого позади языком щекотать себе анус, но при этом не проникать внутрь, чтобы не проглотить предназначенную для Синдзи сперму. Негра Каору взял за голову, просунул ему свой член в глотку и стал двигать там в тёплом обволакивании. Амер не возражал ни против чего и спокойно позволял Каору так делать до тех пор, пока ему же на язык не вырвалось горьковатое семя. Каору перед извержением издал стон и не переставал двигать членом даже во время исхождения спермы в рот чернокожего. Тот, морщась, сплюнул.
— Ох, мне очень понравилось, но пора проведать Синдзи, — сразу после этого оргазма решил Каору. — А вы пока, я думаю, можете отдохнуть, и если силы будут, то пообщаться с Аской. У Соломона есть волшебная еда, она быстро восполняет мужские силы. В ваших чреслах вновь будет энергия.
Американцы переглянулись, посмотрели на Аску и сказали, что это было бы хорошо сделать. Но сперва они отдохнут.
Каору заглянул в комнату с Синдзи и увидел то, что ожидал.
Синдзи долго сосал вагину Айони, он пояснил это тем, что желает добиться оргазма девушки именно таким образом. Айони ничего не имела против и была только за. Девушка захватывала бёдрами голову Синдзи, лакающего её нектар — жидкости поступало прилично, так как Айони смогла отменено возбудиться стараниями кровного сына. И, совершенно ожидаемо, это привело к оргазму клона Юй — Айони даже не ожидала, что так мощно её сотрясёт: стенки вагины пришли в бешенство, Айони как стреляло удовольствием, её извергало чистым наслаждением, тепло и истома разошлись по тазу и обдали лицо юноши.
— Ах! — закончив кончать, Айони с очень хорошим расположением духа оценила Синдзи. — Спасибо, было очень приятно. Теперь я понимаю, почему вокруг тебя так много девок. И не только девок.
Синдзи улыбнулся, оторвав губы от вагины Айони.
— Спасибо, у меня уже устал рот, — Синдзи утёр губы. Кроме того, парень постоянно дрочил себе. — Айони, ты получила удовольствие и я очень рад, что тебе было приятно.
— Да, мне было приятно. И я не против, если ты будешь периодически сосать мне.
— Поверь, Мари делает это лучше, чем я. Обязательно попробуй с ней.
— Обязательно попробую, раз ты так рекомендуешь мне.
— Она лесбиянка и имеет за плечами огромный опыт удовлетворять женщин, — заверил Синдзи. — Ей гораздо больше лет, чем кажется. Айони, надеюсь, ты достаточно прогрессивный человек, чтобы не иметь никаких предрассудков против секса со своим полом?
— Ну, нарочно меня на женщин никогда не тянуло, но так попробовать я ничего не имею против, — прямо сказала Айони.
— Хорошо, — за такими разговорами Синдзи сел и продолжил дрочить. — Тогда как насчёт доставить мне удовольствие? — акцентировал он внимание на своём жезле Эроса.
— А что ты хочешь?
— Я хочу трахнуть тебя в жопу, Айони.
— В жопу? Э-э-э, — Айони не совсем ожидала этого. — Ладно, я попробую, но честно говоря, меня мучают сомнения.
— Я достаточно заведён, чтобы кончить быстро. Потому дай мне насладиться тобой, как я люблю наслаждаться больше всего. Жопа — уже влагалища, и очень тёплая, потому если трахать, то только жопу. Я если трахаю влагалища, то только тогда, когда надо или девушке в первую очередь приятно сделать или когда нет времени подготавливать жопу. Так что давай.
Айони идея не нравилась, но особенно противиться девушка не стала — она заняла позу на четвереньках и позволила опытному любовнику растянуть и смазать себе тыл.
— Сейчас будь готова, — Синдзи взял ту, кто носила облик родной матери, и надавил ей на жопу, — расслабь, расслабь…
— Ай-яй! — Айони не ожидала, что так больно будет при давлении на чувствительный сфинктер. Но она была всё же смелой девушкой, и вместо того, чтобы жаться жопой, напротив расслабила задний проход и приняла в себя орган Синдзи, который показался ей большим и твёрдым.
— Ты как? Готова утратить девственность от того, кого когда-то породило это чрево? — пошло усмехнулся Синдзи, чувствуя себя очень удобно в потрохах Айони, и начиная двигаться в прямой кишке девицы.
— Да я уж думала, ты будешь заходить в меня через те ворота, через которые ты пришёл однажды, — проговорила клон матери, принимая в себя толчки, достаточно неприятные, но терпимые, стоило только хорошо расслабить смазанную попу. Ощущения были такие, словно Айони хотелось сильно испражниться, но не получалось — и не могло получиться: член Синдзи двигался очень настырно внутри уютной норки. Айони всё же находилась в достаточно благом расположении духа, особенно после того, как Синдзи доставил ей ртом удовольствие, и она искренне уважала пилота Евы-01 — потому решила потерпеть. Айони тем не менее несколько раз по ходу сношения её задницы спрашивала у балдеющего Синдзи, а сколько ещё?
— Уже, вот уже, — стоны полностью охваченного наслаждением Синдзи ознаменовали близость его извержения — и вот Айони после непрерывной и мощной долбёжки своей прямой кишки — приняла в себя сброшенное семя. Она почувствовала, что его много. — Спасибо, Айони, спасибо тебе больше за то, что ты доставила мне так!
Синдзи наконец оставил в покое потроха девушки и наградил поцелуем в спину, погладил и похлопал, особенно уделил внимание ягодицам.
Каору в это время просто стоял и с тёплым видом наблюдал. Член гея опал после извержения в рот негра, потому муж пока не предлагал Синдзи участия.
— Я думал, Синдзи, — заговорил Каору лишь по завершению акта, — твоё активное желание вызывает влагалище той, кто подобен матери твоей.
— Я обязательно кончу в вагину Айони-кун, но потом, — сейчас Синдзи свесил ноги, немного посидел за успокоением дыхания, покуда Айони протянулась за ним. Голый Каору вдумчиво постоял со сложенными на груди руками. — Так…
Синдзи встал:
— Я пойду к остальным пока. Первое желание к Айони я удовлетворил, не хочу сейчас выкладываться на полную.
— Не хочешь? Я что, того не стою? — усмехнулась Айони.
— Прости, но я не испытываю к тебе настоящей любви, какую я питаю к Каору, например. Я тебя мало знаю, Айони-кун, потому к тебе меня главным образом влечёт только страсть, а раз так, то мне главное разок сбросить семя, а уж там подумать свободной головой.
— Вот ты какой! Какие мысли!.. Но ладно, ладно, — голая Айони тоже встала с места и потянула руку в сторону одежды.
— Подожди, не надо только скрывать тело. Я это не люблю. Сейчас пусть все смотрят на тебя, голую. Я попрошу Соломона выдать нам наиболее подходящие для этого места одежды.
— Синдзи, я думал, ты ненавидишь Небесный Иерусалим, — посмотрел на него Каору. — Но я чувствую, ты хочешь здесь задержаться.
— Каору, когда ты тут, то для меня любое место — рай, — улыбнулся ему Синдзи. — Тем паче Соломон спас Аску, Сабуро, а теперь так вообще всю Землю. Я знаю, он это делает намеренно, чтобы расположить нас, но я, наверное, слишком хороший человек, чтобы игнорировать такую любезность и отвагу. Потому я стал лучше к нему относиться. Потому мне нормально в его логове.
С такими словами Синдзи взял за одну руку Каору, а за другую Айони — он повёл голую девушку подальше от одежды. Они вышли в ту комнату, где оставили всех остальных — оргия тут почти завершилась: две голые лесбиянки протягивались в окружении троицы таких же нагих новых подруг; голые парни сидели вместе с голой Аской, которая отдыхала после энергичной работы. Не кончил пока только Стас. Между ним и Аской шёл такой разговор:
— Когда у Тодзи погибла любимая младшая сестра, он был также убит. И я первым делом сочла помочь, чем смогла — я ему дала. У Тодзи есть девушка — Хикари…
— Может быть, ты бы ему просто посочувствовала? — промолвил Стас, как-то достаточно уныло водя рукой по полуподнятому члену, он сидел со спущенным до ног комбинезоном.
— Сочувствовать? Это сидеть вместе с ним тогда или с тобой и убиваться в слезах о том, что погиб кто-то, кто ему или тебе дорог?
Стас ничего не сказал. Аска продолжила:
— Послушай, это, конечно можно, но давай исходить из разумности. Это поможет кому-то? Если бы у меня погиб близкий, то да — я, может быть, и убивалась в слезах и весь мир для меня бы как померк. Но мне бы не пришло в голову требовать, чтобы остальные также убивались и рыдали. Я решила бы, что требовать от других разделять подобное — странный эгоизм. Если у тебя боль и горе, то самое разумное — получать удовольствие. И ждать, пока горе забудется. Возможно оно никогда не забудется, возможно, если ты искренне любил свою девушку, ты никогда не забудешь этой боли, у тебя будет болеть за душой от каждого воспоминания…
— Угу, наверное, ты права, — в очередной раз шмыгнул носом Стас. — А ты когда-нибудь теряла близких?
— У меня однажды погибла сестра. — Аска решила рассказать: — Более того, её убили. Её убил один злой демон. Этот мерзкий демон совращал меня. Он хотел, чтобы я встала на его сторону. И знаешь, я встала. Но потом одумалась и убила этого демона. Знаешь, что демон мне предлагал?
Аска с этим вопросом на устах проницательно взглянула в глаза собеседнику — тот вопрошал взглядом:
— Демон обещал мне… Сделать сердце как у себя — дать мне сердце демона, чтобы никто больше не мог ранить мою душу болью. Чтобы меня не ранили потери, потому что у абсолютного зла не бывает близких. У зла нет того, кто тебе важен. Зло безмятежно, зло не боится быть ненужным, злу не страшно злое слово, сердце настоящего демона неуязвимо. Вот почему я соблазнилась стать демоном.
Парень подумал, отстраняясь от своей грусти:
— Это какая-то метафора?
— Почти, — Аска отвернулась. — Но хватит об этом, я не намерена тебе рассказывать, что за ней стоит.
Аска поймала себя на том, что чуть не раскрыла суть — куда уж жирнее намекать, что убийца её сестры сидит перед тем, с кем она говорит? Кто пожелал проверить, право она имеет — или тварь дрожащая? Аска саркастически подумала:
— «А до чего ещё маленькую девочку может довести «самоубийство» матери и воспитание от истового последователя Ницше?»
Вообще Стас понял намёк, но не стал ничего про это более выяснять. Он отошёл мыслями от горя, обратил внимание на тело Аски — на это голое чудо, на красоту и изящество. Света казалась ему очень красивой девушкой, но Аска была много красивее. Похоть взяла своё. Они посмотрели друг другу в глаза.
— Давай…
— Да, только так я могу помочь с твоим горем — я сделаю тебе хорошо, как могу. Воспользуйся моим телом как предметом.
На самом деле это возбудило Аску. Она спросила, как Стас хочет её взять — на что восставший сейчас член ответил куда более красноречиво, наряду с позой, в которой Стас её коснулся. Аска уверенно заняла положение на спине и пригласительно подняла ноги, Стас припал к ней грудью, очень плотно — да, он поцеловал её, но очень быстро, и скорее он поспешил очутиться лицом за плечом Аски. До того Стас быстро стянул с ног комбинезон, встал полностью голым перед ней и согнулся, вставил собственной рукой член ей в вагину. И как следует задвигался там в этой куночке, куда уже кончили подряд несколько мужчин, без поцелуев, страсти или чего-то в этом роде — мужчина просто хотел чисто механически насладиться телом Аске, как предметом. Для этого ей не обязательно было быть даже живой. И что сказать? Аску возбудило это — ей действительно понравилось, в том числе, и такое отношение в сексе в данный конкретный момент.
— Ах, — она аж довольно улыбнулась, рукой обхватывая спину Стаса, когда молодой человек был весь в работе. Она молчала и остальные без лишних слов наблюдали. Аска сосредоточилась на ощущении в области таза, ей было очень приятно от члена Стаса, ей нравилось его тепло и давление груди над собой. Это не просто какой-то очередной охочий до секса парень — это человек, который потерял любовь всей своей жизни, у которого весь мир померк перед глазами, и вот он ищет утешение от боли в её ласках. Аска очень сильно испытала гордость и радость за то, что она так помогает человеку, и за то, что ей одновременно так приятно от его члена. Наслаждение росло и росло, а Стас, чтобы действовать удобнее, поднялся над ней и опёрся на руки — теперь он смотрел таким взглядом, по которому сразу было ясно — русский с красным лицом видит в ней только сиськи и смазливую мордашку, ни капли личности, только тело. Такая объективизация чертовски возбудила Аску, удовольствие и тепло внутри таза выросло до того, что вагина начала вокруг члена Стаса сокращаться: каждое такое сокращение разбегалось волной расслабляющего тепла и чистого наслаждение. С губ Аски сорвался глухой стон. И именно в этот момент у Стаса слетело — сперма вырвалась по его стволу в вагину Аски. Дело в том, что парень испытывал особенное удовольствие, когда его девушка кончала под ним: оргазменные сокращения и осознание того, что это он вызывал разрядку девушки, доводили Стаса до предела возбуждения и последующего извержения. Потому он всегда просил Свету имитировать оргазм, чтобы он мог хорошо кончить. А оргазм Аски был настоящим, потому Стаса довольно и свободно прорвало в женское лоно — он испытал несколько секунд чистого удовольствия. Они кончили считай одновременно — не успело завершиться последнее сокращение влагалища Аски, дарящее ей тепло и усладу, как пронзительным удовольствием сократился член Стаса и выбросил первую порцию спермы. Потом он уже откончал, нависая на руках и смотря на её девичьи мячики, титьки и румяные щёки, губы, носик и эти глазки. А она взирала во время оргазма на его мужскую, хорошую грудь, на её плоскость и на эти соски. Именно это в числе прочего так разожгло Аску.
— Мы кончили одновременно, — сказала она, когда Стас покинул её влагалище.
— Да.
— У тебя такое бывало?
— Иногда.
После обнажëнный Стас сел и стал передыхать — на первые секунды удовольствие отторгло скорбь, но тут же Стас осознал, что он больше никогда не испытает подобное со своей Светой. Потому слёзы пошли водопадом.
Синдзи подошёл к Аске и пожелал ознакомиться с тем, что накопилось у неё во влагалище. Аска стала рассказывать о том, кто и как кончил в неё. Синдзи на это целовал, обнимал и гладил Аску, а также с особым удовольствием зарывался в её рыжие волосы — всё это со стороны выглядело так, словно они моногамная и верная друг другу пара, в то время как эти сластолюбцы получали сейчас половое наслаждение на стороне, да ещё и с людьми, к которым они не питают никаких чувств, кроме мимолётной похоти! Всё потому что они — рациональные люди!
— Каору, а в тебя ведь тоже кончили? — живо поинтересовался Синдзи после того, как детально обследовал влагалище Аски.
— Можешь сам проверить, — Каору сообщил подробности и показал свою попу. Синдзи внимательно изучил дырочку и попробовал содержимое языком.
— Да, и тут есть горечь.
Потом он перебрался к Аске, опять уткнулся ей во влагалище.
— У меня больше! — похвасталась рыжая красавица.
— Ещё наверстаю. Уверен, в этом городе библейских праведников отыщется много кого, кто возжелает вставить настоящему Ангелу! Так что у меня есть шансы наверстать упущенное! — смело заявил Табрис.
— В любом случае, — Синдзи оторвал рот от влагалища Аски, — вы оба хорошо потрудились. Я предельно доволен вами и люблю вас.
Синдзи поцеловал и Каору, и Аску, и какое-то время насладился тем, как они гладили его голое тело со всех сторон. Потом зачинщик оргий повернулся к новым друзьям:
— Я думаю, ребята, для начала мы очень хорошо провели время. Я показал вам то, как рационально мыслят настоящие герои и какие отношения царят в нашем обществе. Вы можете спокойно лечь с любой женщиной и любым мужчиной из нашего числа — при условии, что вы отбросите ревность и жажду собственности, и при этом будет готовы удовлетворить желания тех, кто удовлетворяет вас.
Новые знакомые коротко разговорились об этом.
— Сейчас давайте вы подумайте, а мы продолжим более спокойный отдых. Я попрошу подать нам более подходящие одежды и мы прогуляемся по этому месту.
По желанию Синдзи тут быстро появились всевозможные сказочные существа Ближнего Востока, они обрядили всех в лёгкие и очень приятные одежды из разноцветной ткани, носить которую стало сплошным наслаждением для кожи. При этом ткань была прозрачной в ряде мест и очень умело приоткрывала самые соблазнительные места как девушек, так и юношей, провоцируя на блуд и похоть всякого, кто смотрел на них. Обуви гостям не выдали, так как тут можно было не менее приятно и спокойно ходить босиком. В таком облачении ребята направились исследовать Небесный Иерусалим. Кто-то всё же спросил:
— Странно, почему в этом религиозном месте так спокойно относятся к сексу?
— Позволь поясню, — начал Соломон по мере обхода его владений, — мораль, с точки зрения верующего человека, это обязательство по отношению к Богу, которое на него налагает сам Бог. Бог может предписать обязательства, а может и отозвать их по своему разумению. Например, сейчас Бог все обязательства отозвал, потому мы ничем более перед ним не обязаны. Мы можем воровать, убивать и прелюбодействовать. А может воздержаться от этого.
— Но разве Бог не есть добро? Как бы?.. — неуверенно промолвил кто-то ещё.
— Да, Бог всеблаг, — согласился Соломон. — Но вы когда-нибудь задумывались над тем, что это обозначает?
Никто особенно ничего не стал говорить.
— Благо — это то, что нравится Богу, благу противоположно то, что Богу не нравится. Таким образом тезис о всеблагости Бога означает то, что Бог делает всегда лишь то, что Ему нравится, но никогда не делает того, что Ему не любо. Благодаря Своему всемогуществу Бог может себе позволить это. Это человек вынужден пить горькое лекарство, чтобы спасти себя от болезни, или мириться с насквозь коррумпированной властью, потому что без этой власти будет ещё хуже. В свою очередь Господь наш исключительно из своего могущества ни с чем не мирится. — Соломон поднял палец. — Почитайте знаменитого философа Оккама, который прямо пишите, что Бог никому не обязан, стало быть свободен от морали, в то время как люди закованы Богом в нормы морали. Которые зависят от Бога: если Бог прикажет воровать, убивать и прелюбодействовать, то это будет благом, хотя раньше было пороком. Вы можете также почитать Жана Кальвина, который прямо наставляет, что какое бы зло с человеческой точки зрения не делал Бог, это на самом деле добро, потому что Бог определяет добро и зло. Вспомните, например, Исаака и Авраама: Господь просит от отца принести себе в жертву сына. Если кому-то стукнет в голову голос принести в жертву сына, кто сочтёт благом повиноваться этому голосу? Но в данном случае благо — это повиновение совершенно чудовищному приказу.
— А по-правде говоря, такой Бог просто есть Абсолютное Зло, — прямо сказал тут Синдзи. — Только из страха такого отвратительного, насквозь порочного и жестокосердного тирана, в котором нет ничего хорошего, называют благим и из отчаянного желания пристроить свою задницу у небесной кормушки. Миллиарды тупых и жалких идиотов пресмыкаются перед Вселенским Мао и поют песенку, что на самом деле он добрый и светлый учитель, и он никакой не мучитель! Давайте уже говорить на чистоту, раз уж мы настоящие философы, истина должна быть для нас превыше всего и мы не должны бояться задеть тогда ни чьи чувства. Даже чувства миллиардов.
— Можешь и так сказать, но я предпочитаю оставаться в ладах с нашим «добрым учителем». Можешь презирать меня за то, что я пресмыкаюсь перед Ним и восхвалять романтический байронизм. Твоё право. — Соломон был лаконичен. — В конце концов, кто с Него спросит? Твоя ли мышца как у Бога?
— Велик ли твой хуй, как велик его хуй!.. — закатил глаза Синдзи, после чего эмоционально изрëк: — Заткнитесь, я не намерен выслушивать восхваление моего заклятого врага, будь он хоть трижды Властелином Вселенной!
— Кстати, по поводу хуя, — заговорил после этого Соломон. — Знаешь, у индусов почитают трио богов: творца Брахму, хранителя Вишну и разрушителя Шиву?
— Да, я об этом краем уха слышал.
— Так вот, Синдзи: Брахму почитают меньше всего. Знаешь, как индусы это поясняют?
— Как?
— В том числе следующей историей. Как-то раз, — стал рассказывать царь Израиля и все его внимательно слушали, — Вишна и Брахма набрели на огромный чудовищный, объятый пламенем столб, который выходил из земли и исчезал в небе. Боги сотворения и сохранения решили найти пределы этого странного столба. Брахма стал лебедем и устремился к вершине столба, а Вишну обратился кабаном и принялся рыть землю под столбом. Брахма летел-летел, но не мог добраться до вершины этого столба. Когда ему на глаза попался разумный огнеупорный цветок, который рос на столбе, Брахма попросил растение засвидетельствовать, что он добирался до конца столба… Увы, об этом узнал Шива. И разгневался. Ибо оказалось, что столб, охваченный пламенем, не имеющий ни конца, ни края ни в небе, ни в земле — это на самом деле детородный орган Шивы. А Шива не мог простить Брахму за то, что с его лживых слов выходило, что член Разрушителя Вселенной меньше, чем есть на самом деле. Потому он проклял Брахму на безвестность. [1]
— А какая тут мораль? — поинтересовалась Айони.
— А такая, — в очередной раз поднял палец Соломон, — право уничтожить Вселенную, право диктовать кому как жить, это определяется главным образом длинной члена!
Много кто захихикал над такой моралью.
— Кому как, а мне хватит моих шестнадцати сантиметров, — сказал Синдзи. Потом через некоторое время разговор снова вернулся к библейским беседам: — Кстати, Соломон, а нахрена Ньярлатхотеп приказал уничтожить амалеков? Ведь эти семиты, как вы сказали, тоже ему поклонялись?
— О, очень просто — амалеки ему просто надоели, — быстро ответил Соломон. — И ханаанеи. Они регулярно сжигали часть своих младенцев в честь Повелителя. Похоже, это Господину наскучило. А это самый тяжкий грех, который только можно совершить в глазах Повелителя. Ты можешь его оскорблять, ты можешь его хулить самыми последними словами — это оставит его холодно равнодушным, потому что Бог Израилев слишком велик, чтобы сердце его действительно могло отозваться на хулу от жалкой твари (действительно, а не притворно). И дело тут не в том, — заострил внимание Соломон, — что Господин мой как-то особенно презирает людей — он и к другим богам также относится: Ньярлатхотеп видит одинаково жалкими, презренными и ничтожными всех, кроме Себя. Такое уж у Него отношения ко всем. В этом смысле, Господь мой, можно сказать, космополит, — кратко улыбнулся Соломон. — Вот почему говорят, богатый и бедный, большой и малый, раб и кесарь — все равны в очах Ньярлатхотепа, ибо Он на всех смотрит одинаково как на…
— Как на дерьмо, я это понял, — Синдзи на секунду воспроизвёл в памяти взгляд Ньярлатхотепа, павший на него в Антарктиде, в тот раз, этот взгляд не оставлял ни капли сомнения, что взирающий на тебя Тиран Вселенной считает тебя ниже всякого низа, видит в тебе существо столь жалкое и ничтожное, что даже руку не гоже поднять на тебя и раздавить — ибо западло. — Я это понял.
— И вот теперь ты можешь понять, что если Господин наш опускает взгляд на грязь под ногами, на нас — жалких и ничтожных — то Он, с его точки зрения, в праве рассчитывать на то, что его внимание окупится — что его развлекут. Теперь ты понимаешь, почему нет в глазах Ньярлатхотепа греха более великого, чем наскучить ему.
— То есть ему надоело внимать предсмертному крику сжигаемых заживо детей, — понял Синдзи.
— Ты не думай, что Господин наш такой уж садист, — прямо сказал Соломон. — Ему не доставляют особенного удовольствия чужие страдания. Ему не интересно доминирование над жалкими. Ему просто приятно, когда во славу него людишки сжигают своих детей и дают понюхать смрад и послушать крик. Это — мелочь, а мелочь приятная. Только и всего.
— Я знаю, я читал об этом у Маркиза де Сада, — сказал Синдзи. — Прихоти по-настоящему конченного морального урода всегда хаотичны, он сам не знает, что ему придёт в голову и по-настоящему конченной мрази всегда кажется, что остальные — не более чем предметы, предназначенные для его утех.
— Вот-вот, ты хорошо познал Бога Израиля через чтение французской классики, — ухмыльнулся царь-пророк.
— И нет ни шанса свергнуть это чудовище? — нахмурилась тут Айони.
— Нет, ни шанса. Ваша победа над ним, — Соломон во время ходьбы взглянул на Синдзи и Каору, — либо временна, как смерть Христа, либо вообще мнима. Ньярлатхотеп мог нарочито ввести вас в заблуждение, чтобы казалось всё так, что он потерпел тогда поражение. Ибо Он лучший из хитрецов. Тут уж как говорится, пути Господни неисповедимы.
— Я буду с ним сражаться до самого конца, — совершенно уверенно молвил на это Каору, попутно сжимая руку Синдзи, за которую он всё время держал своего возлюбленного. — Я буду идти вперёд, как уже пошёл в тот раз, пока не вырву чёрное поганое сердце вашего Бога.
— Похвально, ибо в вашей ситуации — это всё, что вы можете, — говорил Соломон. Потом он немного подумал и сказал: — Ваше сердце наверное восстаёт против того вселенского порядка, что судьбы наши вершат всемогущие и деспотичные боги внеземного ада. Но мне, как человеку архаики, с детства привычно представлять мир под властью зла, как вы говорите. Зло человеческое и зло божественное разлито всюду и нет ни блеклой надежды на спасение. А когда вокруг тьма, то твои глаза привыкают. Ты начинаешь видеть во тьме и совершенно естественно думать, что это и есть свет. В конце концов ты перестаёшь воспринимать зло как нечто стоящее внимание. Человек умеет привыкать. Вот, например, в ваше время во многих странах кажется, что рабство и жертвоприношения людей — это нечто немыслимое. Но во времена, когда я родился, это казалось столь естественным, как заход Солнца. Ты мог сказать и тогда, и сейчас, как хорошо, чтобы Солнце не заходило и не опускалась тьма, и эта понятно во все времена. Но все привыкли к наступлению ночи.
— Пусть зло всесильно, — с идущей изнутри эмоциональностью сказал Синдзи, останавливаясь и припадая к своему Каору, он взял его за вторую руку, и привычно устремил уста к любимым губам, и получил на это поцелуй. — Но я люблю своего мужчину — самого дорогого человека для меня. Он есть у меня и пока мы вместе, я всегда могу противопоставить наше добру злу Вселенной. Да, истинное добро враждебно Природе, Вселенной и их Богу — и Мир и его Создатель всегда будут нашими заклятыми врагами! Но сейчас, — Синдзи держал Каору за обе руки и смотрел ему в глаза, и читал там соразмеренную уверенность, — я чувствую в себе силы дать отпор Вселенскому Злу. Я проклинаю богов внеземного ада — пусть тупой Азатот, который их выкакал, сожрёт их всех обратно, пусть сожрёт он Ньярлатхотепа, медленно и мучительно, и пусть Султан демонов сожрёт потом самого себя в конечном итоге, как та паучиха, чтобы его не стало. А моей ярости и ненависти к мирозданию, которое они создали, будет достаточно, чтобы убить тех из них, до кого я дотянусь и кто из них встанет на нашем пути.
После Синдзи смолк.
— Мы бы тут не разговаривали, не докажи я всё сказанное на деле, — после этого Каору вновь поцеловал Синдзи в губы. — Пусть мои дела скажут больше чем слова.
На том возлюбленные ещё обменялись нежностями и двинулись дальше.
— Соломон, а что вы знаете про Апостолов Смерти? — поинтересовалась Айони.
— Я знаю о них не сильно больше вашего.
— Хм, у меня такое чувство, что вы кривите душой, — Айони пальцем поводила по клюву своего ворона, верно занимавшего своё место у неё на плече.
— В данном случае я говорю правду. Но вы в праве видеть хитрость за любым моим словом, — развёл руками Соломон.
Они вышли к обширной площадке, где можно было наблюдать не только весь город, но и все простирающиеся земли, где-то — цветущие дали на месте пустыни, где-то буквально реки молока и мёда. Пейзажи живо дополняли Огдру Джахад, занятые слизыванием этого самого молока и мёда. Солнце ходило от края до края неба, но никогда более не сходило, и теперь просто возвращалось обратно, дойдя до одной точки. Свод из чистого льда и прозрачной воды постоянно сверкал за белыми облаками, кажется, способствуя равномерному распределению света. Он насыщенно падал на город, созданный из белого мрамора и исключительно из разного рода драгоценных минералов и металлов — сложно было найти вещество, которое не ценилось бы, и не было бы положено в основание здешних цитаделей и дворцов.
— Как вам жизнь среди великолепия и чудес? [2] — с улыбкой поинтересовался Соломон.
— Я был бы очень рад никогда не видеть ваших величия и чудес, — негативно сказал Синдзи. Остальные стали что-то говорить, но не уверено.
— Я не верю, что это реальность, — честно сказала Джессика, держась за одну руку с, Мари — в другой руке последняя сжимала ладонь Аски.
— Джесс, с тех пор, как мы расстались, наша реальность больше не принадлежит нам. Этот мир навсегда изменился. Древние боги взяли власть и наша действительно перешла от власти законов логики, законов здравого смысла под власть сил, что для нас непостижимы и нам неведомы, — прямо сказала Мари.
— Смотрите, а вот там летающие корабли! — ткнула тут пальцем австралийка. Все посмотрели в сторону плывущих сквозь белые облака судов — парусники держались ровно где-то на уровне облаков, скользя по самым низким из них с достаточно приличной скоростью — их паруса выглядели наполненными воздушной стихией, хотя погода в целом стояла далеко не ветреная.
— Армада короля Куранеса, я их пригласил, — сказал Соломон.
— Я если честно предпочту провести время с друзьями учителя, чем с вами, — посмотрел на хозяина города Синдзи. — Вы же не против покататься на воздушных парусниках, чем торчать тут, в городе, который создали своими мечтами лизоблюды нашего самого главного врага?
Пилоты немного переговорили друг с другом. Айони поймала себя на мысли, что она всё ещё хочет потолковать с Соломоном или поразнюхать тут чего, но не сумев ни за что зацепиться, девушка решила махнуть на всё это рукой и таки отправиться в прогулку по небу. Когда первый из судов причалил к одной из площадок, ребята уж были там и встретили Рей I, Рэндольфа, Куранеса, Мину и некоторых иных друзей Учителя Синдзи.
— Мы сейчас вели работы по созданию нового Ангела, который обещает быть мощным, — сказал Рэндольф.
— Но сейчас нам некуда торопиться, учитель? — спросил Синдзи.
— Нет, некуда. Командующая ничего не имеет против нашего отдыха.
— В таком случае я думаю, нам следует прокатиться на ваших суда.
— С удовольствием, — сделал пригласительный жест Куранес. — Вы — наши дорогие друзья, мы вам всегда рады.
Ребята взошли на борт, палуба была очень чистой и потому по ней было не менее приятно ходить босиком, чем по полу Небесного Иерусалима. Картер и его друзья носили одежду интеллигенции конца девятнадцатого века или начала двадцатого — экипаж Куранеса выглядел как хорошо ухоженные моряки эпохи Великих географических открытий, как и сам флот. Рей сейчас носила приятное и лёгкое фиолетовое облачение с тёмными элементами — из бархата и шёлка — относительно короткий костюм хорошо сидел на ней, обнажая плечи, покрывая область груди древесного цвета узорами, закрывая свободно спадающей тканью таз, где ниже свободно открывались голые ноги — Рей, как и все остальные пилоты в облачении от Соломона, свободно ходила босиком по чистой палубе.
— Думаю, будет оптимально, если мы по ходу дела будем облетать всевозможные красоты, — предложил Куранес.
— Хорошо, — согласился Синдзи, всё стоя возле носа судна и сжимая кисть Каору.
По ходу путешествия Стас снова вспомнил о своей погибшей любви и пролил слёзы — вокруг него собрались тогда ребята, Синдзи, Каору, Рей и Рэндольф обратили на него особенное внимание.
— Я тебя понимаю, у меня у самого погибли отец и мать, — заговорил Каору. Стас успокоился к тому моменту и решил выслушать историю Каору. Так они говорили об этом, во время чего Мари взяла за руку Аску и шепнула:
— Слушай, я не хочу думать о потерях.
Джессика на этом тоже заплакала — ведь все её близкие оказались мертвы, а сама она стала попаданцем в чуждый и загадочный мир.
— Да, ты права, — согласилась Аска.
— Я тоже понимаю твою грусть. Вот почему я стараюсь так морально воспитывать себя, чтобы сердце моё осталось как можно более холодно к потерям, — поделилась Рей.
— Тогда можно будет даже подумать, что ты не любила никогда того, кого потеряла, — посмотрел на неё немец.
— Верно, — живо взглянула ему в ответ Рей, — но мне нет дела до того, что подумает тот, кому не ведомо то, что в сердце моём.
Тут Рей и Синдзи взглянули друг на друга.
— Например, — начала первая, — мне стало известно, что остановить Ньярлатхотепа возможно, если принести в жертву Синдзи. Я любила Синдзи и сейчас моё сердце радует его счастье, — когда она это говорила, то в её глазах дала о себе знать искренняя радость, и потому Синдзи, а следом за ним и Каору, дружно улыбнулись Рей, и она обменялась с ними краткой улыбкой — но быстро лик её снова стал серьёзным, ибо, как-никак, а вела она речь о трагедиях. — Стас, вообрази, если бы тебе пришлось ради победы над твоим заклятым врагом принести в жертву Свету своим руками, то каково было бы тебе?
— О, это ужасно! — Стасу, кажется, живо и совершенно искренне оказался сокрущён этой мыслью.
— Вот потому, чтобы уменьшить свою боль, я решила себя воспитывать — достижение внутреннего спокойствия для спасения от боли — вот мой путь, которым я советую идти тебе. Укрощай свою боль и своё сердце, дабы оно давало тебе больше радости, чем мук, — поучала Рей.
— Поразительно, я никогда не встречал людей с таким отношением к жизни, — вымолвил тут Лёха.
— Теперь встретил, — Рей бросила на него быстрый взгляд. Потом снова на Стаса: — Я думаю, тебе стоило ещё тогда, когда ты только избрал путь пилота, готовить себя к подобному. — Рей окинула взором всех остальных пилотов-новобранцев из разных стран и народов. — Вы все должны знать, что на выбранном пути вас ожидают боль и страдания, а ваши жертвы могут не найти никакой ответной благодарности. Потому самый лучший мой совет — учитесь укрощать сердце, — говоря это, Аянами положила себе руку на грудь, — если вы не научитесь — то страдания ваши будут на этом пути много сильнее.
Такие слова едва ли могли кого-то приободрить.
— Жизнь — боль, но давайте тогда стремиться к тому, чтобы помогать друг другу всем, чем возможно, — обратился следом Каору. — Будем утешать друг друга словами и оказывать поддержку.
— Нам жаль тебя, Стас, хотя не будем лицемерить и скрывать, что мы якобы скорбим вместе с тобой — нет, для многих из нас твоя любимая не была близким человеком, потому мы не можем проникнуться к её утрате такой же силой печалью, какая гложет тебя, — точно и подробно изложил свою мысль Синдзи.
— Я понимаю — ваши слова логичны и вы честны со мной, — признал Стас, к тому моменту перестав плакать и сумев снова мыслить здраво. — Я должен был с самого начала настроить себя на то, что могу легко потерять Свету. И если я этого не сделал — это моя вина.
— Я полагаю, — вдумчиво сказала тут Рей, — человек с самого начала, как только он обрёл взрослый разум, должен настраивать себя на то, что в любой момент он может утратить всё. Потому что сама жизнь так подла и хаотична, что может в один мог лишить тебя всего. Любой человек с острым умом должен это понимать.
— О, какое пессимистичное мировоззрение, — прокомментировал Лёха.
— Это правильное мировоззрение — единственно правильное. — Рей не сомневалась в своих словах. — Я знаю о том, что обычные люди часто погружены в рутину и не думают, что постоянно ходят на тонком канате, что перекинут через бездну смерти или страдания. Подобная слепота может служить уменьшению боли, ведь спокойна овца, которую ведут на бойню, но она не знает об этом. Но такое успокоение подобно наркотическому дурману. А это не для тех, кто решает жить, — твёрдо сказала Рей.
— Это и правда очень мрачно звучит… Думаю, в мирной жизни многие люди не могли бы так жить, — сказала Клара — немецкий пилот.
— Я считаю, что всех, кто приходит в жизнь, всех детей, стоит воспитывать так, — говорила Рей. — Человек должен по мере взросления иметь полное представление о том, что есть жизнь. Ни люди, ни боги не выбирают, рождаться им или нет — они приходят в жизнь против своей воли. Тогда им остаётся сложить полное впечатление о той бурной реке, в которую их выкинули из материнского чрева — и если они поймут, что не готовы жить в таком мире, то наш долг вложить им в руки яд, чтобы они могли тогда спокойно уснуть и вернуться обратно по ту сторону жизни. Так как нет ничего более святого, чем право покончить с собой. Более того, я считаю, правильно будет предоставлять возможность всякому, кто недавно стал совершеннолетним, время подумать над тем, согласен ли он жить на условиях жизни или нет. Будь люди честны и разумны, всякому бы предоставляли время подумать над этим вопросом — и право лишить себя жизни, если он не согласен более существовать по правилам этого мира.
Такова была позиция Рей Аянами, она её совершенно не скрывала и считала её в высшей степени логичной.
***
Виктор Северов, почитав то интересное, что он смог найти у Павла, протянул ноги на кровати и сокрыл веки. Потом, совершенно полагаясь чисто на интуицию, он аккуратно собрал листочки заклинаний и сунул себе их под подушку.
— «Может мне так приснится верное решение?»
Тогда Виктор попробовал отрешиться от всего суетного. У него получилось дойти до состояния между бодрствованием и полным засыпанием. А в такой переход сознание становилось очень лёгким — всякие бредовые измышления могли запросто приходить на ум, да и сам ты, чрезвычайно невесомый, мог улавливать себя самого кружащим где-нибудь.
— «Давай, унеси меня в страну-которой-нет…»
И лëгкий Виктор как провалился, как минул раскрытую дверь. Его берцы спешно застучали по ступенькам экстрамерной лестницы. В голове странник снов сейчас держал у себя мотив найти подсказку касательно перемещений между мирами. Попутно он не мог не ругаться:
— Блядь, вот затянуло меня в это?! Так не дома, а на ВМВ попал! Прямо как типичный трэш-попаданец! А даже я не писал такую халтуру! Но хоть помог одному мил человеку!
Виктор, сам не зная куда, нарезал лестничные пролёты. Внезапно кто-то выступил к нему на лестницу и он замер на ступеньках перед ним. Весь как человеческая фигура, незнакомец ростом был примерно с самого Виктора, но эта штука выглядела состоящей из рассеянных по воздуху и не сцепленных друг с другом фиолетовых деталей металлического вида. Каждая из них, кажется, обладала примерно прямоугольной формой, направленной вверх. Они обычно очень близко находились друг от друга и так плотно парили, что не представлялось возможным видеть через большую часть этого странного тела. Исключением служили левые рука и нога — они казались не полностью сформированы — точнее это сейчас Виктору так показалось: по прошествии времени он понял, что среди частей этого деятеля всегда будет такой кусок недоделанности, и что этот кусок просто перемещается. Также выглядела задняя часть головы, если смотреть со спины. Странное создание всё выглядело так — как фиолетовое и дискретное нечто, кроме глаз — в лицо Виктору смотрело два полностью плотных окуляра, обладавших бледно-металлическим оттенком фиолетового, в них стояли стёкла, которые всегда выглядели так, словно на них падали световые блики.
— Привет, чудо-юдо, ты кто таков будешь? — Виктор немного поёжился в присутствии такого подозрительного создания.
— Я — Даджаль. Я тот, кто может видеть разные варианты будущего, — голос звучал как из рации; сам по себе, скорее он был мужским и создавалось впечатление, что он генерировался из быстрых, электронных шумов. — Я знаю кто ты, я тебя ищу, Виктор Северов. Я член армии Короля Хиро Омикрона. Ему нужна твоя помощь.
— Армии Короля Хиро Омикрона?! О, этот сюжетный кроссовер! — Виктор хлопнул в ладоши. — Помню-помню! А что за помощь?! Почему нужно?!
— Я приведу тебя по уже известному тебе пути в ад, туда, где ты встретишься с Зеро Ту. Там мы обсудим дело, — пригласил Даджаль.
— Ага. Только я тебя раньше не видел и из памяти Хиро тебя не узнаю.
— Ваше расставание случилось до момента встречи Хиро со мной. Идём.
— Хорошо, я помогу армии Хиро, но учти — шутки со мной плохи, Даджаль! — Виктора напрягло, что это создание может видеть разные варианты будущего.
— Я не причиню тебе вреда и ты не сможешь меня убить, а если бы смог — поверь, я был бы рад. Я желаю, чтобы всё заглохло и делаю это только для того, чтобы я мог бы наконец сдохнуть, — так пояснил Даджаль свои действия, чем удивил Виктора.
— А-а-а, очередной высоколобый маньяк! Интеллигенция! Класс, ещё один дохуя странный тип. За такими глаз до глаз.
Виктор, немного медля, таки последовал на зов новых приключений. Даджаль аккуратно спустился, а он выбежал по ступенькам, порядок которых остался таять в темноте позади. Место, где они очутились, на самом деле оказалось частью ада, где Зеро Ту и Синдзи как раз расправились с Калюксом Красным. Только с тех пор тут угасли все огни и застыли пустынями из базальта все моря лавы. Сейчас тут инфернальный облик стоял под покровом ничем непроницаемого мрака. Среди него электроника Виктора смогла определить фигуру человека с длинными, кажется, белыми волосами, они спадали по материи вроде мешковины, в которую облачалась данная особа.
— Зеро Ту?
Та, к кому Виктор обратился, обернулась к нему. У неё в этот раз выходили хорошо увеличенные рога.
— Выглядишь по-другому, — Виктор прошуршал по каменистой земле.
— Даджаль сказал, — Зеро Ту обнюхала Виктора, — он отыщет тебя, и ты сможешь помочь.
— Я сейчас не в состоянии кликнуть всю бригаду. Так что я — одна боевая единица. Но ты уже знаешь, что даже один я многих стою! — Виктор смотрел на собеседницу. Сам он стоял не только в обычный экипировке, но и в шлеме, который позволял проницать мрак. Сквозь него Виктор поблизости разглядел движения каких-то монстров, похожих на динозавров. — Слышь, Зеро Ту, а тебе тут одной не ссыкотно с ними?
— Меня сюда сослали, — не было похоже, чтобы Зеро Ту хоть сколько-то уделяла внимание этой братии, бывшей неразумными рёвозаврами, попавшими в ад.
— Кто сослал?! Я ему морду набью!
— Они ныне называют себя «Господом Всемогущим», они забрали моего любимого и выкинули меня сюда, когда я стала лишней… — Зеро Ту вдруг не сдержалась, как и всякая женщина, оказавшаяся в такой ситуации, когда её обидели и разлучили с любимым, она начала лить слезы, что заструились по красным щекам.
— О, Зеро Ту, не плачь, не плачь! Я набью им морду! — Виктор, почувствовав себя подлинно героическим кавалером, обхватил Зеро Ту и прижал к себе.
— Пошли, — вдруг уверенно пригласила она, после чего как раскрыла ту накидку, которой прикрывалась, и как втянула в неё. Виктор теперь очутился за руку с Зеро Ту среди странного леса, который выглядел так, словно это был оживший рисунок. Так оно, впрочем, и было. Деревья, кусты, пейзаж за ними, они точно были нанесены приятными ночными красками. Именно здесь очутились Аска и Зеро Ту в тот раз, когда покинули царство Калюкса благодаря Соломону.
— Это место из детской книжки, материализация моих воспоминаний. — Зеро Ту кратко пояснила. Она сейчас стояла в своей настоящей форме, то есть с красной кожей, с длинными рогами и волосами бело-розового цвета. По облику — типичный демон, только милый, если учесть, что это всё ещё красивая молодая женщина с очень приличной грудью. Сейчас она закутывалась в накидку из чего-то вроде мешковины, как уже говорилось выше.
— Здесь мы можем поговорить, — сообщила она, стоя под нарисованными на небе звёздами и месяцем. Все цвета тут были как нанесены на бархатное плотно.
— Ага, хорошо, одну минутку только, — Виктор снял с плеч походный рюкзак и вынул из него маленький кубик. После чего нажал на предмет и кинул, кубик как надулся и раскрылся в полноценную походную палатку с эмблемой NERV. — Проходи. Ты меня пригласила и я тебя приглашаю!
Виктор указал рукой на вход, после чего быстро просмотрел местность сна Зеро Ту и не обнаружил никого. Даже Даджаль куда-то делся. Зеро Ту без лишних слов зашла в палатку, где было светло. Виктор туда же, там он снял шлем с аппаратурой и приветливо сверкнул лицом.
— Хочешь? — он следом протянул энергетический батончик.
— Спасибо, — Зеро Ту села рядом на пол палатки, подогнув ноги.
— Ладно, — Виктор погладил себя по торчащим волосам, — рассказывай, что случалось, когда вы скрылись от нас за той дверью…
Марс, Общество Плантаций, материальная ось того домена Мультивселенной:
— Зеро Ту! — Хиро очутился у входа в больничную палату. На него посмотрела медсестра, женщина эта в специальной полумаске до того что-то делала рядом с Зеро Ту на пару с ботом-сервитором. — Что с ней?! — гневно спросил Хиро.
— Пациент Йота подала признаки возвращения в сознание, — не успела механически отрапортовать медсестра, как раздался кашель. Зеро Ту, вполне сознательно, приподнялась и стала блевать. Сервитор услужливо нечто подставил.
— Зеро Ту! — теперь вплотную вставший Хиро кричал радостно.
— Да, это я, любимый… — сидящая Зеро Ту улыбнулась, рукой утерев рвоту.
Медсестра отошла к двери.
— Я доложу доктору Франксу…
Не успела она и шаг за порог сделать, как еë отбросил на несколько метров вбежавший боевой киборг — гуманоидные дуболомы, с полностью механическими телами, гнущимися во все стороны конечностями, тонкими пружинящими ногами и экранами вместо лиц; органическими у них оставались только мозги.
Рога Хиро заиграли лазуритом, он рванул вперëд и просунул окутанную чародейским оберегом руку в металлическую грудь киборга, части корпуса выпали на пол, следом туда вместе с проводrой вывалился органический мозг. Остальные жестянки режима завалились в коридоре под треск замкнувшей проводки, которую им Хиро выжег псионикой. Только дымок вскружился над сваленными дуболомами — вытяжка сильнее загудела, бездушная автоматика.
— Не плохо, — прозвучал голос Папы с голограммы, развëрнутой ботом-сервитором.
— Свалил я твоих… — Хиро сплюнул на корпус жестянки.
— Я послал их захватить тебя живым, но думаю, пытайся они тебя убить, у них вышло бы не лучше… Не так ли, Ваше высочество Король рëвозавров? — говорил Нестеренко, как обычно, сидя на своëм месте. Хиро огненно-голубым взором вонзился в металлическую маску макаки, бывшую ликом Председателя.
— Попытка — не пытка, — добавил сидящий рядом Вице-председатель.
— В таком случае, Высочество… Ты конечно можешь одолеть многих моих солдат, но… кроме того, что я могу взорвать Плантацию, на которой ты находишься, — Папа занëс белый палец над голографическим интерфейсом, — все мои боеголовки направлены также на тебя. Так что — ты мой, Король рëвозавров.
Очи Хиро ярко блестели лазуритом, он не дрогнул и сплюнул на корпус повергнутых дуболомов:
— Свалил я твоих…
Папа сказал тогда с экрана:
— Я послал их захватить тебя живым, но думаю, пытайся они тебя убить, у них вышло бы не лучше… Не так ли, Ваше высочество Король рëвозавров? — Папа-ВИРМ ожидал такого результата.
— Попытка — не пытка, — вставил Вице-председатель, всегда сидевший с ним.
— В таком случае, Высочество… Ты конечно можешь одолеть многих моих солдат, но… кроме того, что я могу взорвать Плантацию, на которой ты находишься, — Папа занëс белый палец над голографическим интерфейсом, — все мои боеголовки направлены также на тебя. Так что — ты мой, Король рëвозавров… И в таком твоëм незавидном положении, — продолжал Папа перед напряжённым Хиро, — я хочу совершенно честно предложить пойти на мировую.
— Что?! — Хиро ожидал чего угодно, кроме этого. Зеро Ту тоже удивилась.
— Я хочу попробовать с тобой договориться. Я уже во второй раз попытался разобраться с тобой силой, но у меня, ВИРМ, ничего не вышло, потому я хочу попробовать пойти на мировую, — объяснил свои намерения Папа. — И чтобы я не выглядел как кто-то, кто предлагает подобное лишь с целью оттянуть неминуемое поражение, я предлагаю тебе мир, когда на краю неминуемого поражения стоишь ты.
— Но это противоречит рационализму?! — прямо возмутился Хиро.
— Вовсе нет. Если бы я мог сейчас тебя окончательно уничтожить, я бы без колебаний это сделал. Но я опасаюсь, что ты опять сможешь переродиться где-то и устроить мне проблемы, — прямо говорил Председатель. — Я могу выиграть этот бой, но стратегически я хочу предложить перемирие. Ты согласен?
— Да, я согласен на мир с тобой… — Хиро часто моргал, водя взглядом из стороны в сторону и думая о том, где тут ловушка. — Что вы задумали делать дальше? — спросил наш герой, не найдя ответа.
— Я предлагаю тебе стать правителем этой планеты, а Землю оставить нам. Наша, ВИРМ, агрессия была вызвана тем, что мы видели в тебе угрозу. Потому, возможно, хорошим способом разрешения конфликта будет попытка не играть на колесо судьбы или же попытаться затормозить его вращение. Ты, конечно, ненавидишь нас, но война с нами должна заставить тебя задуматься о жизнях тех, кто тебе дорог.
Выслушав Папу, Хиро задумался.
— Сейчас я и правда в уязвимом положении, — признался Хиро. — Потому, да, я соглашусь…
— Хорошо, в таком случае мы заключили взаимовыгодный мир и в наших интересах, чтобы он длился как можно дольше.
Хиро согласно моргнул.
— Да, ты прав, ВИРМ.
— Круто, Хиро заключил союз с ВИРМ. Он ведь наебал, да? — спросил Виктор, вспоминая из его памяти об этом. Виктору повезло во время краткого слияния с Хиро обменяться с ним содержанием головы.
— Предательство ВИРМ — вопрос времени. Но беда пришла из нашего прошлого, — размеренно поедала батончик за батончиком Зеро Ту.
Через некоторое время, находясь там, где стоит Плантация, Хиро телепатически связался со своей дочерью — она должна была прейти в себя после возвращения из Мира Снов там, в цитадели Гран Криваса, куда двигалась армия Папы.
— Я слышу отца, — Принцесса расслабилась, сидя на троне.
— Зеро Зеро Ван! — прозвучал в голове голос Хиро.
— Я хорошо слышу тебя, отец, — с закрытыми глазами промолвила Принцесса.
— Я расскажу тебе вот что.
Хиро передал свои мысли, сопроводив комментариями.
— ВИРМ нельзя доверять, отец.
— Я знаю, но ВИРМ очень хотел, чтобы я воспринял его намерения как искренние, — заметил Хиро. — Я попрошу, раз у нас мир, встречи с тобой.
— Хорошо, отец. Тебе всегда рады в Гран Кривасе…
— Прошу прощения, Ваше Величество, — вмешался тут один из рёвозавров (надо сказать, с помощью телепатии они все внимали разговору), — но у нас немного другие планы…
— Что?! — Хиро в первые несколько секунд не понял, чей это голос, но осознание пришло быстро. Двуликий! В этот раз к Хиро напряжëнно обращалась именно мужская часть Двуликого, по тону было понятно. Говорила, сурово буравя одним своим оком, второе зерцало, женское, — выражало совсем иные эмоции, а именно чувства полной обеспокоенности и тревоги. От обеих половинок головы отходили разные волосы — гладкие синие от женской и более непослушные и густые бело-голубые от мужской, где кожа была также светлее, по сравнению с женской более тëмной. Рога выглядели где-то одинаково, но находились слегка на разной высоте.
— Хиро, ты бросил нас, рёвозавров, чтобы найти свою дорогую Зеро Ту, ради того, чтобы быть с ней, ты стал убийцей рёвозавров. К чему нам такой Король как ты, а?
— Что?!
Тот прохиндей, кто выглядел как слияние мужчины и женщины. Пока Хиро спрашивал, то услышал следом крик своей дочери — мощный ментальный удар долбанул всех рёвозавров в тронном зале!
— Вы?!. — скорчившаяся Принцесса схватилась за лицо. Перед ней к трону сквозь падающих на пол рёвозавров подходил Двуликий.
— Король Хиро слишком эгоистичен, чтобы думать о нас. Теперь он заключил мир с ВИРМ. По-моему, от такого Спасителя надо откреститься со всей мочи, — говорила мужская часть Двуликого.
— Ах ты!.. — Принцесса резко вскочила и попыталась было устремить к противнику свои манипуляторы, но те вдруг вместо того, чтобы рвануться вперёд, сами оторвались основаниями от спины, попутно вырвав клочья синего мяса и даже обнажив скелет позвоночника.
— Нет! — ужаснулся Хиро. — Пожалуйста, не убивай мою дочь! Я сделаю что угодно, только не убивай!
— Фи! Как ты жалок, Величество! — Двуликий совершенно надменно прошёл к трону, сейчас говорила мужская часть, наиболее властолюбивая. — Ладно, я сохраню жизни твоих сторонников и не буду убивать их. Запомни великодушие.
На самом деле Двуликий просто опасался, что Хиро впадёт в ярость в случае смерти дочери, потому станет неуправляемым. А так у него был заложник.
— Я запомню! Если хочешь править рёвозаврами — правь сколько влезет! Только дай мне забрать дочь, друзей и сбежать на другой край Вселенной! Мы больше никогда друг о друге не узнаем! — пообещал Хиро.
— Нет, моя цель не банальная власть над кучей мусора на выжженном шарике дерьма, — пренебрежительно отозвался Двуликий.
— Чего же ты хочешь?
— Могущества эльдилов, каким обладаешь ты.
— Что?! — Хиро подумал. — Я его получил потому, что изначально тренировался, потом мне повезло пройти через Врата Йог-Сотота и развить свои навыки, хотя я понятие не имею, как это получилось; потом я поглотил атаки ВИРМ и стал ещё сильнее, а потом прыгнул во чрево Шуб-Ниггурат! Я не думаю, что у тебя хватит духу на что-нибудь из этого, потому никак не могу помочь тебе в обретении силы! — Хиро прямо сказал с большой эмоциональностью.
— Я знаю, но у меня есть кое-какие соображения, — восседая на троне, у которого регенерировала Принцесса, Двуликий позволил как бы своими глазами увидеть группу парящих над тронным залом монахов. Каждый из них пребывал в позе лотоса и напоминал скорее иссушенную мумию, закрытую старыми тряпками, в которую изодрались яркие и красивые религиозные одеяния, иногда проглядывались элементы киборгизации.
— Монахи-чудотворцы, которых ты изгнал, помогли мне, я долго ждал твоего возвращения, Хиро, — изрёк Двуликий. — Я присоединился к странствиям этих монахов по мирозданию и смог много принести на нашу землю, благодаря чему мы, рёвозавры, будем процветать!
— Ох, что вообще этих монахов может интересовать, кроме Вознесения к Малельдилу?! — в раздражении сказал Хиро. В своё время он изгнал из Гран Криваса всех тех, кто отказался отвергнуть веру в Малельдила и проклясть его.
— Их ничего другого не интересует. Они считают, что с твоей помощью смогут слиться с Малельдом, — Двуликий куда вальяжнее занял трон.
— Хиро, — наконец прозвучала женская часть, куда радушнее, — я рада видеть тебя столько времени спустя. Поверь, я всё ещё люблю тебя!
— Да, моя сестра такая же дура, — перебил Двуликий.
— Я буду ждать тебя, Хиро. Не бойся, ради тебя я буду заботиться о твоей дочери и твоих друзьях, — попрощалась женская часть. Общение прервалось.
— А-ах! — Хиро резко вскочил с кровати и прямо в подкомбинезоннике побежал по коридору.
— Любимый?! — только обратилась к нему Зеро Ту.
— А ну быстро за мной! — бежал без оглядки Хиро. — Мне срочно нужен… Папа!
Орбита вышла на связь.
— Я готов пообещать убраться хоть в другую Вселенную, ведь их много, я никогда больше не встану у вас, ВИРМ, на пути!.. — клялся Хиро. — Только помоги мне освободить мою дочь! Твоя армия всё равно движется к Гран Кривасу для взятия!
— Хорошо, я дам тебе свою армию, — без колебаний согласился Папа, — в конце концов она всё равно туда двигается, как ты заметил. Я слишком много вложил в эту компанию, чтобы ничего с этого не получить.
— Я не помню их имена, но они — слитые воедино разумные рёвозавры. — Хиро посмотрел на свою банду. — Им помогают чудотворцы. Я когда-то изгнал их и думал, они сдохнут от своих медитаций, но они развили в себе достаточно мощные псионические способности, чтобы подавить разом всех разумных рёвозавров! Ах!
Нужно было кое-что придумать…
— У монахов точно есть какой-то козырь, иначе они не стали бы подпускать нас так близко, — Хиро потирал пальцами гладкий юношеский подбородок без намёка на растительность. Ноги не находили себе покоя, покрывая босыми подошвами каждый клочок пола комнаты.
— Не говоря о том, что они позволили достроить Хрингхорни, — напомнил с экрана Франкс.
— Возможно монахов вообще не было на планете, но они следили за происходящим и вернулись со своими подручными только тогда, когда узнали точно — я родился снова! — Хиро рассуждал, постоянно ходя по комнате. Рядом притягивала ноги Зеро Ту, по большей части молчавшая и следившая за тем, как любимый гонял тут воздух. Освещение играло на её светлое-розовой коже, сочетающейся оттенками с гривой волос и румяной выразительностью губ. Мрачный Клеф ровно стоял рядом вместе с задумчивой Икуно. Тройняшки-альбиноски немного поодаль сидели на подушках в привычном безмолвии.
— «Да, спасибо, Синдзи! У меня есть такой меч, но об этом козыре не знает абсолютно никто!» — только об этом довольно мог подумать Хиро. — «И в тело Зеро Ту имплантирован Ангел-хранитель, но Клеф об этом уже знает, а если знает, то и ВИРМ небось знает. Да и монахи должны иметь доступ к сознанию моей дочери, потому им это тоже известно».
Хиро сказал:
— Мне было бы неплохо знать, как запечатать это летающее влагалище: Купель Перерождения, созданную мной и Учителем ещё в те времена… Я мало что про это помню! — Хиро остановился и поднял руки к голове.
— Кое-что я могу тебе дать из своих закромов, — предположил Клеф. — Это Око Уббо-Сатлы, артефакт, который позволяет получить доступ к памяти твоих предков. Возможно ты сможешь что-нибудь узнать из прошлой жизни.
— Хорошо, давайте его сюда! — Хиро, не без доли надежды повернулся к этому мрачному Взрослому. Клеф достал волшебную палочку и стал попутно прояснять для Икуно, как вызывать с помощью магии определённый предмет, который заранее был так заколдован, чтобы его можно было телепортировать. Клеф протянул возникший в руке камень, величиной с маленький апельсин, — Хиро сразу внимательно изучил артефакт: слегка приплюснутый и поэтому напоминавший планету с ярко выраженными полюсами, камень казался матовым, внутри него что-то постоянно менялось, а в центре то появлялся, то вновь угасал необычный свет.
Он молча взял Око, всмотрелся ещё раз, кожей уловил пульсацию.
— Геолог привëз этот артефакт из Гренландии, — кратко объяснил Клеф, из памяти Виктора наш Хиро смог сходу понять, что такое Гренландия — какой-то покрытый холодом клочок суши на Земле, — нашëл подо льдом, по их словам — в миоценовом слое. Он принадлежал колдуну из древнего Талана. Тебе следует сесть с ним и медитировать — с его помощью тебе откроются образы из сознания предков, — пояснил Клеф. Потом добавил: — Лучше нам оставить его одного. Если нам более нечего обсудить.
— А я могу взглянуть на этот артефакт? — также проявила к нему интерес Икуно.
— Можешь, но быстро: если обычный человек будет использовать его слишком долго, то Око поглотит его. Оно достаточно опасно для слабых существ. Например, древний маг Зон Мезамалех был одним из могущественных магов своей эпохи, но даже он был поглощён.
Такие слова заставили всех, мягко говоря, насторожиться.
— Однако Зон Мезамалех не обладал и долей силы Хиро. Ты сам можешь в этом убедиться, если встретишь его — этот колдун до сих пор заперт внутри Ока, — сообщил Клеф. — Так что тебе нечего опасаться. А вот тебе, Икуно, лучше не трогать этот артефакт без нужды.
— Хорошо, я не буду, — признаться, ничего удивительного, что у Икуно пропало всякое желание иметь дело с очередной дьявольской штукой.
— Так… — Хиро взглянул на Зеро Ту, которая в свою очередь ответила серьёзным взглядом: — Не бойся, если эта штука меня сгубит, то мне нечего тягаться с Двуликим.
— Хорошо, любимый, я уверена, что ты сможешь совладать с этой штукой, — Зеро Ту изменила положение, сев более удобно. Хиро посмотрел в Око Уббо-Сатлы, попутно вспоминая из памяти Виктора, кто это такой: Уббо-Сатла Демиург, он же Тиамат, он же Ялдабаоф — живой океан слизи, который, как считалось, послужил источником жизни на Земле. От его материала Старцы создали расу Кайдзю для войны с расой Ктулху, а также своих рабов — аморфных шогготов. Протошоггот Йог-Сафа, заключённый внутри корпуса Меха-Короля Гидоры, был прямым порождением Уббо-Сатлы Демиурга — одного из Богов Мифов Ктулху, побеждённых Первородной Расой Предков.
— Ладно, буду работать, — Хиро уселся поудобнее в ближайшее место, где это было возможно, и положил волшебный предмет в ладони. — Идите, мы уже обсудили что могли, — Хиро распустил военный совет. — Мне нужно побыть одному. Если эта штука меня поглотит, то мне не было бы смысла сражаться с Двуликим. Что так, что сяк — а мы обречены.
— Тогда удачи тебе, Хиро, — Франкс отключился, смотря напоследок с долей обеспокоенности в живом глазу.
— Хорошо, любимый, я верю в твою победу, — Зеро Ту встала, чуть подошла к Хиро и только близким проницательным взглядом двое возлюбленных попрощались.
— Иди, займись чем-нибудь другим, — грустно, но доброжелательно молвил Хиро.
— Желаю тебе побольше узнать, любимый, — после Зеро Ту развернулась, слегка сверкая розовой кожей своих голых стоп, и быстро ускользнула из комнаты. Остальные, оборачиваясь на Хиро, также покинули его.
Хиро скользнул по водопаду событий в бездны очень далёкого прошлого. В какой-то момент он очутился в кабинете некого человека вполне цивилизованного облика, это место было Лондоном — узнал Хиро — сейчас вторая половина двадцатого века. Учёный, кажется, но в домашней одежде — зорко глядит в Око Уббо-Сатлы. Хиро дальше полетел сквозь эоны прямо по направлению взора этого человека. Клеф предупредил, что Око Уббо-Сатлы истончает эго-барьер, то есть АТ-поле, между пользователем и предком — этот артефакт создаёт связь во времени и пространстве между юзером и предком, используя факт того, что ход событий в некотором роде иллюзорен. Хиро вспомнил о том, как аватар Ньярлатхотепа ещё в очень давней жизни рассказывал ему о том, что индивидуальная душа — суть есть обман. Тогда он говорил это, чтобы оправдывать кровавые войны, мол, ты никого не убиваешь — смерть и жизнь иллюзорны. И хотя это был лишь очередной предлог для морального падения, это было так, если верить Соломону — как-то так царь-чародей объяснял факт того, что Икуно могла вызвать Наоми в Закатный город, когда они были на Той Стороне. Око Уббо-Сатлы работает где-то подобным образом, только перекидывает мост через поколения ветвящихся линий крови. Хиро забыл только спросить, кто создал этот артефакт — хотя он мог бы уже догадаться.
— Главное, всегда отделяй усилием воли своё «Я» от «Я» тех, чью жизнь ты видишь как во сне. Я уверен, ты справишься, у меня у самого никогда не возникало проблем.
Следуя этому указанию Клефа, Хиро по крайней мере всегда держал в голове, что он — это Он, несмотря на то, что миг за мигом Око навязывало ему иные жизни. Этими жизнями предков Хиро прожил бессчётное количество судеб за минуты, умирал миллиарды раз, вновь и вновь, почти забывая каждую прожитую жизнь и смерть и улавливая лишь общую суть всего движения. Он был то воином, сражающимся в легендарных битвах, то ребёнком, играющим на развалинах какого-то города в Талане, который когда-то стоял на месте льдов Гренландии, то восходил на престол королём, который правил в этом городе, когда тот ещё находился в зените славы, то пророком, предсказывающим строительство города и его гибель. Будучи женщиной, Хиро оплакивал смерть любимого на разрушенном кладбище. Он же был и древним шаманом, бормочущим примитивные заклинания. Хиро видел битвы людей с какими-то человекообразными то ли змеями, то ли ящерами — он побывал по обе стороны баррикад и стал свидетелем кровавой жестокости что людей по отношению к людоящерам, что людоящеров по отношению к людям. Эти ящеры были древнее людей и последним гуманоидом, которым он воплотился, стал жрец дочеловеческого бога, Хиро стоял рептилоидом в храме с колоннами, вырубленном в базальте, сжимая в руке, над дрожащим австралопитеком, жертвенный нож во славу Сета, Змея Веков. Кроме него, очередной аватары Ньярлатхотепа, рептилоиды особенно чтили своего создателя — Отца змей Йига и его супругу — Ведьму снов Йидру, и постоянно приносили своим чешуйчатым покровителям в жертву всяких там. Хиро отчëтливо увидел изображения в их храме. Кажется, он теперь понял, почему Клеф был змееустом — у него в предках значились жрецы расы змееящеров, которые скрестились с кровью людей благодаря магии Шуб-Ниггурат, Нага и Йеба, позволявшей породниться разным видам вопреки законам природы.
Так, жизнь за жизнью, век за веком Хиро шёл назад по тому пути, который поколения проделали за тысячелетия и более, поднимаясь в своём долгом циклическом развитии от дикости к вершинам цивилизации.
В какой-то момент, когда разумные формы жизни остались далеко позади, Хиро обернулся полярным звероящером из пещер и спасался от стихии огня, вырвавшейся из недр, дабы поработить земли стужи — он бежал прочь по белому снегу от красного зарева с вулкана. Затем прошло несчётное число лет — минуло менее чем за минуту, и Хиро больше уже не становился антропоморфным существом. Он принимал образы различных древнейших животных и то бродил по лесу из гигантских папоротников, то строил грубое гнездо в ветвях могучих саговников. Он плыл через болота ленивой рептилией, поднимал голову и рычал на каких-то пролетающих мелких нарушителей висящей в чаще тишины.
Наконец среди этого мельтешения вдруг выросли двое. Они как стояли в реке, где в воде отражались события ушедших в вечность эонов, и они текли дальше, но эти двое — точнее уже трое, включая Хиро — пребывали без изменения. Хиро усилием воли принял прежнюю форму.
— О, неужели ещё кто-то попал сюда, — обернулся к нему европеец, тот самый, в домашней одежде двадцатого века.
— Кто из вас Зон Мезамалех? — Хиро в принципе мог догадаться, что второй.
— Это я, — представился мужчина среднего роста, у него были смоляные тёмные волосы, зачёсанные достаточно специфично, и несколько желтоватая кожа, толстоватое лицо, широкие скул, грубый и туповатый подбородок, прямоугольный и увесистый нос, миндалевидные глаза и рисунок третьего ока на лбу. Он носил чëрную, просторную мантию, кожаные туфли с острыми носками, при этом очень много всяких оккультных побрекушек и амулетов висело на нём, включая ритуальный кинжал на поясе.
— А вы… не… не тот Том? — пристально вглядывался в новоприбывшего европеец.
— Нет, я не он. Меня зовут Хиро, — обнажённый юноша предстал перед ними в медитирующем положении. Обнажённый потому, что после всех попрыгушек с Зеро Ту и командой, Хиро не стал ничем прикрываться. — А кто вы? Я знаю про Зона Мезамалеха…
— Я тоже знал про него до того, как оказался здесь. Я Пол Трегардис — любитель оккультизма из Лондона двадцатого века. Если конечно вам это о чём-нибудь да говорит. Я не знаю из какой вы эпохи. Вы кажется… не человек?
— Я знаю про Лондон. Я житель Марса, родившейся спустя тысячи лет после вас, господин Трегардис, — представился так Хиро. — Да, я не человек. Я коренной житель. Но главное мы с вами — хнау [3]. Скажите, Том вам известен?
— Да, он был тут, — сказал Трегардис. — Постой, так ты тоже можешь заглядываться сюда и…
— Да, он говорит пока извне, — сразу смог по первому опытному взгляду понять Зон.
— Я так понимаю, Трегардис, вы застряли тут тоже.
— Как видишь, — развёл руками Пол. — Мы оба опустились слишком глубоко.
— Вот как? Насколько глубоко? — спросил Хиро.
— Не знаю, поведал ли тебе, Хиро, этот Том, который уже был здесь, которого ты знаешь, о том, почему я оказался тут. — Зон сделал паузу. Волшебник говорил не на английском, а на каком-то ином языке, вероятно на языке жителей того древнего государства на месте Гренландии. Но, разумеется, тут Хиро его понимал.
— Нет, мне не говорили, Зон, почему вы оказались тут?
— Я хотел прочитать таблицы Уббо-Сатлы.
— Про Уббо-Сатлу я знаю, но ничего не слышал про его таблицы.
— В мою эпоху верили, что Первоначальные Боги, умершие до того, как зажглись нынешние звёзды, что они проникли в тайны Первородного Хаоса, породившего их, и записали эти знания на таблицах. Которые потом достались глупому Уббо-Сатле. И он держал их у себя в первичном болоте на древней Земле. Достичь я их мог только через память всех тех, кто…
— Да, я понимаю, — перебил волшебника Хиро. — Вы добились успехов хотя бы в поисках таблиц?
— Да, я видел те скрижали и даже смог их уразуметь с помощью того, что было в голове Уббо-Сатлы… — Зон посмотрел на Хиро с чрезвычайно унылым выражением. И потянул паузу.
— И что там было написано? На тех скрижалях?
— Одни непристойности… — вымолвил Зон.
— Это оказалась обычная порнография! — уже более живо сказал Пол. — Сплошные непристойные описания того, как миллиард щупалец Йог-Сотота входят в миллиард вагин Шуб-Ниггурат… и как потом они входят одновременно в Нага и Йеба — детей-близнецов этой парочки, единых в форме Ксаксаклута.
— Глупый Демиург Уббо-Сатла, имея доступ к библиотекам Старших Богов, — вздохнул Зон, — похитил лишь то, что смогло взбудоражить его примитивный ум. Там не было ничего про Первородный Хаос и про запретные тайны бытия. Так что суть жизни в том, что я потратил душу даже не за заповедные знания…
— А за сборник дешёвой порнухи! — закончил мысль Пол Трегардис.
— Влагалища Шуб-Ниггурат? Мне как раз нужно одно такое закрыть, запечатать, — Хиро стал рассказывать о своей проблеме. — Зон, Том сказал, я многократно превосхожу вас, потому я смогу, возможно, спасти вас из этой ловушки. Если вы мне поможете…
— Ты можешь использовать Фонарь Ариэля, что показывает Истину, который подарил тебе Ноденс, только на территории Мнимого пространства, — сказал Хиро Альфе. — Я уверен, что та область, где находятся те, кого проглотило Око — это тоже Мнимое пространство. С помощью того Фонаря можно попробовать понять смысл той порнографии, которую Уббо-Сатла украл у Первородной Расы, о которой я рассказывал.
— Да, я понял, Хиро.
— Смотри в Око.
— Да.
Альфа поглядел на артефакт.
— Альфа, я уверен, что смогу тебя удержать, но есть риск, что Око тебя поглотит.
— Ага.
— Ты готов рискнуть?
Альфа бросил взгляд на Хиро:
— Глупый вопрос с твоей стороны. Но я на него отвечу — да.
После Альфа опустил взгляд на кристалл и глядел только в него, покуда взор не отрешился и не пропал за опустившимися веками. Затем он и сам Хиро поплыли в толще эонов.
— Альфа, призови Фонарь.
— Да.
Альфа вытянул руки и в них, из бело-золотого света материализовался данный осветительный прибор, до того дематериализованный в ауру энтелехии вокруг владельца — Альфа сделал движение за ручку и по корпусу фонаря разошлись специальные закрылки: они излили призрачный и достаточно раздражающий глаза свет, который явил Альфу и самого Хиро исключительно в виде рëвозавров, при этом от них обоих назад как бы откинулись тени, очень длинные и большие и состоящие как из горящего разлитого металла, который различался по цвету — бело-синий у Хиро и бронзовый у Альфы. Под цвет их кожи.
— Кажется, эта штука показывает наши истинные сущности, — Хиро посмотрел назад, — знаешь, Альфа, а ведь ты также силён, как и я.
— Да? — тот тоже поглядел за плечо. — Почему я тогда не владею магией?
— Так тебя надо научить. Я займусь этим как-нибудь.
— Хорошо.
Льющейся во все стороны свет лампы раздражал их, потому они быстро убрали его.
— Значит, это Око не сможет поглотить тебя так легко. Тогда я более смело отведу тебя туда.
Хиро подумал, что он мог бы попросить Фонарь Ариэля себе, но решил, раз Ноденс подарил этот артефакт Старших Богов именно Альфе, это значит — у его сына есть талант к использованию данного артефакта, потому в его руках будет больше толку от этой штуки.
Отец и сын погружались в пучины эонов, покуда не очутились рядом с пленниками этого артефакта. Пол Трегардис, как человек 20 века, ясное дело как посмотрел на униформу Альфы: Хиро в этот раз появился в одежде Короля рёвозавров, которая тоже выглядела откровенной, особенно голый живот, но Альфа в кители, трусах и сапогах выглядел даже более броско, при этом было видно, что это именно униформа.
— Простите, какой именно режим восторжествовал в вашем веке, вы говорили…
— Национал-каннибализм, — Хиро понял культурное замешательство и чуть иронично улыбнулся, — потому я говорил, что вам лучше не показываться из-за пределов Ока.
После этого они отправились в глубину ещё дальше — Хиро следил за Альфой, чтобы мальчик не утратил идентичность. Он постоянно менял форму и в какой-то момент вдруг осветил себя и остальных с помощью Фонаря, который они до того выключили. Благодаря этому они все устойчиво предстали в истинных формах и уже погружались без проблем.
— Весьма интересно, что эта штука работает именно так, — проговорил Хиро. Похоже, Фонарь сохранял самоидентичность. Так они достигли наконец самого Уббо-Сатлы — отвратительного глупого Демиурга, не имеющего ни головы, ни рук, ни ног, а только сбрасывающего с боков кожу, отчего постоянно рождались подобные ему исчадия — они все болтались в слоях слизи, где развалился этот бесформенный гигант под лучами палящего Солнца. И здесь, из его вещества, возвышались уходящие на десятки метров вверх каменные скрижали. На них очень плотно шли письмена. Домашние тапочки Пола, нацистские сапоги Альфы, старинные кожаные туфли Зона и босые стопы Хиро одновременно встали на склизкую слоящуюся шкуру Уббо-Сатлы — последний ощутил её тепло, которое чувствовали первые ползучие гады, получившие рождение благодаря этой живой, дышащей, большущей штуковине.
— Эти скрижали написаны на языке акло, потому даже одна буква здесь может содержать больше информации, чем целые тома на Земле, — предупредил Зон.
— Давай, Альфа, — Хиро указала на таблицы. — Сейчас в наше сознание хлынет поток информации, который, я полагаю, будет казаться бесконечным, потому нам следует думать только о тех сферах, которые нам интересны, чтобы наши глаза как бы узнавали там то, что надо.
Альфа направил прожектор на первую скрижаль Предтечей и глаза всех четверых действительно широко открылись — и разумы вняли тому, чему не было слов в людском языке…
Хиро смог кое что придумать. Некоторое время спустя он пролетел через портал и приземлился внутри подпространственного кармана, где царил ужасный разгром — покосившиеся колонны накренялись среди останков стен и идущих ступенек. Хиро почувствовал синей подошвой грунт города мертвецов — он полностью преобразился в рёвозавра. Пыль веков стелилась по треснутым каменюкам, здесь же покоились обломки статуй и валялись кости. Альфа, Зеро Ту, Икуно и Тройняшки, облачённые в скафандры, шествовали туда, где он очутился, попутно рассматривая Город Индрика. Клеф также шествовал с ними, но в скафандре он, понятное дело, не нуждался.
— Так, здесь грань миров мне кажется наиболее тонкой, — Хиро повернулся к своим соратникам, когда сложил крылья ровно возле глубокого провала в земле. — Именно тут содержалось то Отродье Йог-Сотота, здесь практически открыт путь в…
В человеческом языке не нашлось точных слова, потому Хиро озвучил наиболее точный термин:
— В полную задницу.
Альфа, Зеро Ту, Икуно, Клеф и Тройняшки подошли и заглянули — там через десятки метров обычный грунт заканчивался и отверзалась полностью чужеродная круговерть, где кружили, подобно рою насекомых, светила Иной Вселенной, а их фоном служили туманы и марева различных цветов и оттенков. Там носилось и закручивалось нечто вроде вихрей из газа, пыли или из разогретой плазмы, но последняя, по крайней мере, отсюда казалась какой-то приглушённой по части жара и света.
— Так, ещё раз, что вы намерены сделать? — Зеро Ту захотела, чтобы ей ещё раз изложили суть дела — а то Хиро по большей части говорил очень много, но слишком тёмно для того, кто не был посвящён по всей эти мистерии Шуб-Ниггурат.
— Сотворить Ключ Навуходоносора. С помощью Печи Йеба и Факела Нага, — Хиро вытянул руки над бездной варпа. — Теперь, если можно так сказать, я должен озвучить нужные гимны [4]. Но, как обычно, я не уверен, получится ли. С другой стороны, Зеро Ту, в магии нашей расы не так важны формальности и заклинания, важны воля, желания и сила, так что стоит положиться на интуицию.
Зеро Ту просто сложила руки на груди, только пытаясь повторить имя:
— Навухо… о-д-о… Пф! Ладно, пусть будет просто «Ключ».
— Что интересно, — заговорил Клеф, — я помню упоминания Печи Йеба и Факела Нага из верований тех рептилоидов, которых давным-давно истребили люди. Рептилоиды верили, что, когда люди начали преуспевать в истреблении их расы, то их боги — хранители Сада Йига: Наг и Йеб не будут стоять в стороне и помогут им очистить Землю от людей. Рептилоиды верили, что в Печи Йеба от Факела Нага можно зажечь чëрный огонь и выковать оружие Судного дня.
— «Печь» и «Факел» — лишь условные названия для тех сил, которые я намерен использовать, — Хиро немного подумал. — Да, я помню об этом из памяти рептилоидов. Часть гимнов я узнал от них и сравнил их с теми, которые использовали мы, рëвозавры. Я даже вспомнил, как я был рептилоидом по имени Сурама, я пытался отомстить человечеству за уничтожение рептилоидной расы с помощью биологического оружия [5].
— Любимый, я понимаю, твою голову распирает от информации, но прошу, можно ближе к делу, — попросила Зеро Ту, она достаточно терпеливо выслушивала хаотичную информацию от Хиро.
— Ничего страшного, у него просто передозировка информации, такое бывает, — сказал Клеф.
— Так вот ближе к делу, да.
Хиро наконец смог внятно изложить то, что он намерен сделать для тех, кто не был в теме всей этой Йог-Сототии и Шуб-Ниггуратианства. Просто после чтения тех таблиц в голове крутилось слишком много понятий и связей между явлениями, которые нельзя описать словами людей.
— Если кратко… Наг и Йеб — дети Шуб-Ниггурат, богини жизни и смерти, и Йог-Сотота, бога времени и пространства. Их природа связывает жизнь и смерть и время и пространство в божественный союз. Стало быть, именно Наг и Йеб отвечают за то, что живые существа находятся в конкретных точках времени и пространства. Если воззвать к «Печи» Йеб и «Факелу» Нага, то можно создать артефакт, известный как Ключ Навуходоносора. Он позволяет открывать и запирать Дверь Гафа, то есть Вагину Шуб-Ниггурат, то есть источник душ — запирать или открывать для того или иного вида. Эти рептилоиды, похоже, действительно пытались запереть Дверь в жизнь для новых душ рождающихся людей, но у них ничего не вышло. И практически вся их раса на Земле оказалась истреблена человечеством. Как жестока и ужасна жизнь…
— Мне плевать, Хиро, ближе к делу, любимый, — из-за того, что у супруга случился передоз информации, Зеро Ту регулярно слушала такие отступления и ей они надоели.
— Да, прости. Я сейчас хочу создать материальный Ключ Навуходоносора, чтобы запереть материальное воплощение Влагалища Шуб-Ниггурат, то есть Купель Перерождения, которую я и мой Учитель создали тогда, чтобы вернуть к жизни расу рёвозавров, свежеугробленную ВИРМ. Чтобы Двуликий и шайка не могли нас туда засосать. И так как это Ключ, его можно вращать в обе стороны, — Хиро сделал жест рукой, — похоже с его помощью я смогу открыть Дверь жизни для рёвозавров, которую запер случайно тогда… То есть, я могу сделать так, чтобы наш вид снова мог размножаться.
Хиро сделал паузу:
— Но учитывая мои взгляды, я не намерен делать этого. Моя главная цель — запечатать Купель.
Тут заговорил Клеф:
— Ньярлатхотеп дал SEELE формулу создания Ключей Навуходоносора — то есть технологию создания конкретных артефактов. Я выкрал её, а кроме того, она известна ВИРМ от Адди-Будды SEELE. Так что мы с Папой могли бы попробовать свой рецепт изготовления Ключа без обращения к богам, — осведомил тут Клеф.
— Но я намерен использовать своё заклинание, составленное из того, что я вспомнил из прошлой жизни и из того, что вычитал из табличек и вспомнил из умов других существ, — сказал Хиро. — Такому рецепту, я доверяю больше, чем рецепту от Ньярлатхотепа, от вас, от ВИРМ и от SEELE, то есть от тех, кого я ненавижу и кому совершенно не доверяю, — отказался Хиро.
— А в чём разница между двумя способами? — спросила Зеро Ту.
— Тот, который предлагает Хиро, основан на силе эмоций и интуиция и к прямому обращению к богам. Тот, который предлагаем мы, основан на знании формул и не предполагает прямого призыва к богам. Честно говоря, без разницы, какой использовать. Но Хиро, очевидно, больше доверяет богам-покровителям своей расы, таким как Шуб-Ниггурат и её дети, нежели мне, Ньярлатхотепу и ВИРМ. — Клеф завершил пояснение. — Но если этот метод не выйдет, то мы используем другой.
— Да, давайте уже читать воззвания, — Хиро посмотрел на дверь в ад и начал озвучивать гимны Нага и Йеба. У остальных в ушах зазвучала транскрипция и они, как могли, заговорили вслед за Хиро. Для ритуала требовалось несколько участников. Поначалу ничего не происходило, только потом, когда закрылась мысль о том, что они зря кричат тарабарщину, из ямы повеял ветер и вытянулись склизкие тентакли богов.
— Ого, хентайные монстры! — прокомментировал Франкс, наблюдая за ситуацией по видеосвязи.
Из пенящейся мглы, словно из морской пены, вырвались сущности диаметром около трёх метров, похожие на фрикадельки. Они состояли из слизи и иного рода живой мерзости, больше красно-розовые. Они соединялись частью отростков, которыми Наг и Йеб постоянно двигали.
— Появились, — Хиро клыком прокусил собственный палец и скинул несколько капель крови. Все сейчас замолкли, так как Наг и Йеб ответили на воззвания и осталось только смотреть на то, как они делают дело. Брошенные капли крови Хиро зависли в воздухе и вокруг них проявилось нечто вроде ореола прозрачного мрака. Возможно, то самое пламя тьмы из «Печи». Зеро Ту оно напомнило тот световой эффект на территории ада, который выглядел как прозрачная тьма. Вокруг него Наг и Йеб подвигали концами щупалец. Капли увеличились и сформировали нечто, похожее на сердечно-сосудистую систему некого маленького человечка. Хиро сосредоточился — и вокруг этой штуки выросло нечто, похожее на вулканическое стекло, мутное, но достаточно прозрачное, чтобы увидеть синего цвета органическую структуру внутри. По форме Ключ Навуходоносора напоминал кинжал, чья рукоять образовалась из жидкого металла, выделившегося от одежды Хиро. Как только его пальцы сомкнулись на той самой рукояти, Наг и Йеб скользнули вниз и только напоследок помахали тентаклями.
— Уф, хорошо, что обошлось без изнасилования, — прокомментировал Франкс.
— Это один из способов создания Ключа, — отозвался Хиро. — Я могу бы трахнуть одного из них и оно бы родило Ключ для меня. Или я мог бы отдать им женщину и оно бы сношалось с ними тентаклями, чтобы женщина родила Ключ-кинжал. Что-то такое было в мифологии ацтеков…
— Сношаться с этими тефтелями? — указала Зеро Ту на яму. — Прости, любимый, но, как по мне, они не вышли физиономиями.
— Я слышал, что мужчины, которым дали совокупиться с Нагом и Йебом, испытывали неземное наслаждение, когда извергались в те влагалища, которые открывались на телах этих двоих. Они аж сходили с ума от удовольствия и умирали от изнеможения, так как не могли остановиться… — поделился информацией Клеф. — Так же женщины, которые им отдавались, испытывали наземное блаженство от этих щупалец, которые обвивали их и брали сразу во все отверстия. Потом эти женщины рожали детей. К сожалению, эти дети иногда выбирались сами, не дожидаясь родов.
— И с помощью вот этого, любимый, ты намерен заткнуть ту летающую вагину? — Зеро Ту разглядывала странный «сосудистый кинжал».
— Да, для этого мне в общем-то и нужен Ключ Навуходоносора, — Хиро посмотрел на Альфу.
— Если с помощью этого можно добиваться размножения, то я не одобрю, — сказал блондин.
— Ладно, об этом будем думать потом, — Хиро повесил кинжал на пояс, он сам прилип где-то там к одежде, — пошлите, сейчас нам надо продолжать готовиться к битве за Гран Кривас.
— Вы ещё не знаете этого индивидуума, но именно он — наш козырной командир и он будет командовать в битве за Гран Кривас, — сказал Клеф незадолго перед битвой.
— Это кто ещё? — спросил Хиро.
— Его зовут Даджаль. В честь исламского антихриста.
— Доктор Клеф намерен в скором времени покинуть планету, — вдруг появился на экране Вице-председатель.
— Так что если вы хотите, чтобы он лично что-то сделал, то — просите его сейчас, — сказал Папа.
— А в чём причины такого срочного отбытия? — задал вопрос Франкс.
— Магмабомба под Гран Кривасом может рвануть так, что от планеты ничего не останется — вы же помните, что прижатые к стенке Двуликий, и его команда могут её подорвать… Но это только вторая причина. Первая — Даджаль будет активирован. Он единственный, кого Клеф опасается так сильно, что не готов находиться на планете, если Даджаль активен.
Все оказались заинтересованы такими словами ВИРМ.
— Даджаль?.. Что он может? — спросил Хиро.
— А вот этого я тебе не скажу, Король рёвозавров, — отказался Папа. — Иначе ты сразу подумаешь, что я могу использовать Даджаля для твоего убийства. Но я не намерен этого делать.
— Что может этот Даджаль? — ещё раз спросил Хиро, уже более хмуро.
— Я же говорю — ничего не скажу. Ты узнаешь об этом в своё время. Не сейчас.
Хиро неприязненно поглядел на заклятых врагов.
— Если этот Даджаль, о котором мы впервые слышим, так могуч, то почему вы не использовали его раньше? — задала вопрос Зеро Ту.
— Потому что Даджаль за много-много времени предвидел ваше рождение и согласился с нами работать только ради этой битвы. Вы можете дать ему то, что он хочет, — дал ответ Председатель.
— И что же Даджаль хочет от меня? — спросил Хиро.
— Собственной смерти, — дал ответ ВИРМ.
— «Неужели Даджаль заранее знал, что у меня будет тот духовный меч, который дал мне Синдзи?! Секретное оружие, которое может принести окончательную смерть кому угодно? Которое я тайно взял у Синдзи для убийства Клефа?» — изумился Хиро. — «Если Даджаль смог увидеть это с помощью своих пророческих способностей, который были усилены артефактом, то он настолько умеет видеть судьбы?»
От Плантации отделились несколько летательных аппаратов и сразу поднялись высоко и прямо в небо.
— Так, я уже почти в стратосфере, — сообщил по связи Клеф. — Я забрал то, что мне нужно. Остальное — вам. Я активирую Даджаля.
— Что такое Даджаль? — наконец спросил Хиро у гемов.
— Информация недоступна.
— То есть вы не знаете или не можете мне сказать?
— Не знаем ничего об указанном объекте.
Экраны показали место пребывания Даджаля. Он восстал из автоматически раскрывшегося гроба, обвешанного кучей магических символов — весь как человеческая фигура, но состоящая из рассеянных по воздуху и не сцепленных друг с другом фиолетовых деталей металлического вида. Каждая из них имела прямоугольную форму, направленную вверх. Они обычно очень близко находились друг от друга и так плотно парили, что нельзя было видеть через большую часть его тела. Исключением служили левые рука и нога — они казались не полностью сформированы. Также выглядела задняя часть головы, если смотреть со спины. По крайней мере вначале было так, ибо по ходу времени область где Даджаль был «не собран», плавала по телу, плавно переходя из одной области в другую. Создание всё выглядело так, кроме глаз — у него было два полностью плотных окуляра, которые обладали бледно-металлическим оттенком фиолетового, в них стояли стёкла, которые всегда выглядели так, словно на них падали световые блики.
— Я — Даджаль. Я вижу вас.
В камере его места нахождения не было экранов, но это существо уже знало кто за ним наблюдает. Его голос звучал как из рации; сам по себе, скорее он был мужским и создавалось впечатление, что он генерировался из быстрых, электронных шумов.
— Я могу называть тебя Хиро.
Перед тем, как сам Хиро уже успел открыть рот, Даджаль оказался способен обратиться к нему, да ещё так, как Хиро мог бы ему представиться.
— Ты мне нужен, Хиро.
— Я с…
— Ты слушаешь.
Папа хотел, что-то сказать, но Даджаль перебил:
— ВИРМ, дайте мне слово.
— Хорошо.
— Я — хрононная форма жизнь или фазовик.
— Что такое «хрононная форма жизнь»? — не понял Хиро.
— Не знаю. Но хрононами в физике называют неделимую единицу времени, — пояснила Икуно.
— О, ты настолько начитана, — удивился Дзоромэ.
— Это квант времени, настолько короткий промежуток времени, что его нельзя разделить. Он используется в ряде физических теорий. Но что такое «хрононная форма жизнь», я не знаю, — Икуно озадачилась.
— Давайте мы оставим такие вопросы, — сказал Даджаль. — Моё тело состоит из хрононов…
— Простите, но это бред! — перебила Икуно. — Ваше тело не может состоять из хрононов, подобно тому, как оно не может состоять из минут! Единицы времени — это не что-то вещественное, из чего может что-то состоять!
Даджаль промолчал немного:
— Хорошо, оставим этот вопрос, — согласилось создание. — Вам необходимо знать, что я всегда созерцаю многочисленные варианты будущего и что я хочу умереть.
— А в чём проблемы с вашей смертью? — уточнил Хиро.
— Мне очень сложно умереть. В некотором роде я всегда жив и мёртв и развеян на бесконечные фрагменты, пока их всех не убить — я не умру. А пока я жив, я обречён просматривать бесконечно мелькающие возможности, они меня настолько достали, что я мечтаю только о смерти. И я видел свою окончательную смерть от твоей руки, Хиро. Ты уничтожишь меня, потому я помогу тебе.
Это звучало не как предложение сделки, это была констатация.
— Хорошо, допустим я согласен вам помочь…
— Хиро, я выберу тот вариант событий, что приведёт тебя сейчас к победе, а меня к смерти, — сказал Даджаль.
— Хорошо, мне дать вам артефакт, который усилит вашу способность? — предложил Хиро (что за артефакт — опущено в пересказе от Зеро Ту, так как не имеет значения).
— Нет, не надо: иначе моё желание умереть станет неконтролируемым и я тогда могу выбрать варианты, которые приведут меня к смерти, но не приведут тебя к победе. А я всё же запрограммирован выполнять приказы. Я был создан, чтобы сопротивляться угрозам человечества. ВИРМ — угроза, я должен сопротивляться ВИРМ. Я могу сделать это только через твою победу.
— О, спасибо за вашу честность, — Хиро положительно отнёсся к этому существу.
— Не надо благодарить меня — всё дело в программе. Моя программа не позволяет мне выбрать варианты развития событий, которые идут в разрез с моей задачей. Это не моральный выбор. Поверь, если бы я мог защитить человечество от угрозы таким образом, который бы уничтожил человечество, я бы его выбрал, если бы он обещал мне забвение. Потому не надо благодарить меня, — ещё раз честно признался Даджаль, — всё дело в моей программе. Артефакт может избавить меня от программы, но я не могу выбрать действия, который избавили бы меня от программы.
— А почему вас так пугает Даджаль?
— Пусть он сам ответит.
— Я могу выделять так называемое «хрононное излучение». Его облучение вызывает «Хрононный синдром». Он приводит к тому, что сознание больного начинает осознавать себя в самых разных вариантах прошлого, настоящего и будущего, хаотично и постоянно мелькая из состояния жизни и в состояния умирания. Постоянно. Это участь хуже смерти. Падение в бесконечный ад. Из которого невозможно вернуться, так как смерть уже не существует для тебя. Облучённый тоже становится фазовиком вроде меня. Его очень сложно убить.
— Вот оно что, — понял Хиро. — Доктор Клеф, вы стали личем — вы создали достаточно артефактов-филактерий, чтобы удержать свою душу в этом мире… Вы гарантировали себе вечную жизнь даже если ваше тело будет уничтожено, но вы боитесь, что ваша жизнь станет вечным адом из-за хоронной болезни?
— «Хрононный синдром» — единственное, что вызывает во мне ужас, — честно признал Клеф. — Потому несмотря на все предосторожности ни я, ни единственный мой крестраж не будут находиться на планете, где активен Даджаль.
— К слову, на нас, ВИРМ, «хрононный синдром» не действует, — предупредил Вице-председатель. — Потому мы не боимся находиться рядом с ним.
— Хиро, я оставил тебе артефакт защиты от болезней, в том числе от «хрононного синдрома», — обратил внимание Клеф. — Потому можешь защитить им себя.
— Ладно, я скорее отдам его Зеро Ту, пока активен Даджаль, — решил Хиро. — Скажи, Даджаль, что нам следует предпринять перед этой битвой?
— Нет, ничего не нужно делать: все фигуры расставлены как надо, — просмотрел будущее Даджаль.
— Тогда может вы расскажите, как будет происходить битва? — задал вопрос Горо.
— Нет, я не буду рассказывать. — Даджаль отказался. — Если я буду рассказывать, вы начнёте пытаться изменить ход событий. А я уже вижу исход и он меня устраивает. Если я буду вам что-то говорить, то вы начнёте пытаться что-то изменить, а это будет лишняя работа для моей головы. Я должен буду смотреть опять меняющееся будущее. Зачем это мне?
— То есть будущее таково, что мы победим в этой битве? — задала вопрос Кокоро.
— Да.
— Но победа эта будет такой, что узнай мы о том, как она будет достигнута, мы бы непременно захотели изменить ход событий? Победить иным способом? — рассудил Мицуру.
— Да.
— То есть… многие из нас погибнут? — взволновался Футоши.
— Я не буду говорить более никаких подробностей потому, что вижу Кратчайший Путь, — обосновал Даджаль. — А я запрограммирован выбирать Кратчайший Путь. И даже если хотя бы одно слово сделает Кратчайший Путь длиннее, то программа воспрещает мне его озвучить.
— Что за странная программа! — всплеснула руками Мику.
— Да нормальная программа, — повернулся к ней Гамма. — У него тактический интеллект по ходу. Как у Кайдзю, со слов NERV.
— Совершенно верно, — подтвердил Даджаль. — Я даже не думаю над выбором пути, для меня окружение — как карта, где среди изменчивых путей есть Кратчайший Путь. Я не думаю, я его вижу и я иду по нему. Ничего личного. Я запрограммирован, меня сконструировали быть таким.
— Ладно, Даджаль, а если Хиро откажется от твоей помощи? — задала вопрос Зеро Ту. — Может это заставит тебя подумать о более Кратчайшем Пути?
— Хиро не сможет отказаться от моей помощи. Вы будете вынуждены её принять. Дальнейшие события заставят. Пока я буду ждать, — на том Даджаль перестал говорить и продолжил просто стоять на месте, только отдельные части его — явно неорганического вида — свободно плавали в воздухе и перемещали по телу ту часть, где их не хватает.
— О каких хрононах вы говорили? — Икуно взглянула на Взрослых — сперва на Мудрецов и Клефа, потом на Франкса.
— Прости, Икуно, — отозвался старик, — но это не моя сфера. Это только в дурацком кино все учёные сведущи во всех науках.
— Хрононная энергия — особый тип энергии, что поддерживает и существует в поле Мейера-Джойса, — заговорил тут Горилла, один из трёх Мудрецов-диктаторов. После смерти Лемура и Долгопята их осталось всего пять, заседающих в штаб-квартире на орбите.
— Эта энергия также связана с временными аномалиями и поддерживает естественный поток времени, — добавил Бабуин.
— Впрочем, Код 196, ты всё равно ничего не поймёшь — это слишком сложно для тебя, — молвила третьей Мартышка.
— Ладно, оставим это.
На том Зеро Ту прервала пока свой рассказ, чтобы лучше собраться с мыслями и более внятно изложить продолжение.
***
Путешествие по воздуху шло спокойно. Во время этого действия ребята расспрашивали знающих о том, куда можно попасть на этих кораблях, как много чудес и опасностей таят в себе земли снов.
— Ваши сны и ваши мысли отражаются и материализуются на разных уровнях царства грёз, — рассказывал новичкам Рэндольф. — Так, одни Врата связывают материальный космос и лëгкую дрёму, в которой следующие Врата ведут уже на территорию глубокого сна, больше, если спускаться вглубь, отдаляя путешественника от космоса материальной реальности. В силу этого, различные регионы миров грëз различаются по степени своей эфемерности: одни более привычно материальны, чем другие. Соломон связал Землю с доменом первых уровней мира снов, и с помощью судов Куранеса мы могли бы добраться до других уровней сна, более эфемерных или же просто других, которых нет на Земле… Но я думаю, нам сейчас не стоит отдаляться, так как это может быть и опасно, и слишком далеко для расслабляющей прогулки.
Внизу простирались цветущие земли на месте пустынь, потом показались залитые солнцем пирамиды, где в окружении людей публично выступали гуманоидные животные. Река Нил очень разлилась и в изобилии наполнилась тростником, камышами, травоядными крокодилами и различной флорой и фауной из Мира Снов, привычной для Рэндольфа Картера и экипажей судов. Разве что последние напряглись, когда воздушной флотилией заинтересовалось хищное облако.
— Ничего страшного, даже без средств защиты вам нечего бояться его — Соломон сделал травоядными всех хищников на своей территории, — пояснил Рэндольф.
Во время этого путешествия Рей, Синдзи и Каору за стаканчиками вкусного сока разговорились по душам, по итогу чего, когда все напитки оказались употреблены, Мари взяла обладательницу синих волос за руку.
— Рей, послушай, я хотела бы тебя поближе познакомить с моей подругой — Джессикой. Это займёт часа два и я не хочу допускать никаких мужчин. Это возможно? Ты ничего не имеешь против?
— Нет, я уже насытилась интимным общением с мужчинами и мне будет интересно пообщаться с женщинами. И мы никуда не торопимся. Я ведь вам не нужна? — учтиво взглянула Рей на Каору и Синдзи.
— Нет-нет, конечно ты можешь идти, Рей, — отпустил её Синдзи. — Всегда приятно пообщаться с тобой.
— Да, Рей, иди, и будь счастлива, — пожелал Каору.
На том Рей встала и за руку с Мари подошла к Аске и Джессике, занятых разговором по душам.
— Вы уже пообщались, девочки? — спросила Мари.
— Да, Аска, твоя девушка, Мари, мне показалась очень интересной, — не стала скрывать Джессика. — Только, Аска, скажи честно, ты не ревнуешь?
— Нет, ревность мне чужда, а если она у меня будет, то я буду подавлять её, — пообещала Аска.
— Я хотела бы поразвлечься в нашей компании из четверых. Джесс, как я тебе говорила, Аска и Рей — тоже любовницы и мои хорошие друзья. Я уверена, они смогут хорошо разогреть наши куночки.
— Какая ты похотливая. Хорошо, — Джессика облизала губы, с большим интересом взглянув на Аску. — Ты меня очень привлекаешь, если честно. Почему я хочу тебя.
— Я очень сильно не прочь тебе дать. Синдзи любит, когда я веду себя как шлюха и я думаю, он будет возбуждён, — одобрила эту идею Аска.
— Тогда идите в каюту, я попрошу, чтобы нас не отвлекали и не искали, — дала распоряжение Мари, готовясь к новым утехам. Девушки оказались на большой кровати, способной уместить их четверых. — Скорее, давай снимем эти одежды и посмотрим друг на друга: я хочу, чтобы мы сперва выбрали себе девушку по одной. И мы будем услаждать друг друга на первом этапе и смотреть на то, как две другие делают то же самое.
— Я согласна, — сказала Аска, бросая одежду и стоя в чём мать родила перед напарницами.
— Какое у тебя интересное тело, — Джессика тоже закончила скидывать одежду — она с большим интересом взглядом пожрала все прелести Аски. — Ты очень красивая, красивее своей матери.
— Мне очень приятно это слушать, — Аска искренне обрадовалась этому и покрутилась немного перед Джессикой.
— Рей тоже красава, но Аска мне нравится больше, потому я начну с тебя, — Джессика с большой охотой прильнула руками к нагому телу Аски и впилась губами в жаркие уста Сорью — та опытно ответила.
— Что ж, — голая Мари одобрительно хлопнула Джессику по заднице, — прекрасный выбор! Я тоже влюбилась в Аску — потому развлекайся с ней! А я займусь той, кто носит маску моей первой любви, — с такими словами Мари припала к Рей — и Рей ответила ей тем же; опытно лаская друг друга, девушки быстро очутились на постели.
— Давай, ложись, — указала Джессика на вторую часть ложа, — а я буду тебя ублажать.
— С удовольствием, — удобнее устраивалась Аска, — я люблю, когда меня ублажают.
— Угу, — Аска перебралась ближе к стене каюты и открыла свои прелести, раздвинув бёдра — Джессика смогла очутиться перед ней, потом над ней — сразу стало ясно, по взгляду, по жесту, по поведению, что перед рыжей красоткой опытная лесбиянка, отточившая навыки разврата и сластолюбия. Распутница и шлюха ловко очутилась над Аской, словно суккуба, глубоко впилась в губы, проскакала пальчиками по мячикам грудей и по торчащим сосцам — обменялась чередой засосов рот в рот с Аской, захватила язык девчонки и вобрала его себе в сластолюбивые уста — а потом поцеловала груди, сосочки, поласкала титьки ртом, затем быстро направила одну руку к влагалищу Аске — там Джессика сразу стала умело просовывать пальчики в вагину, натирать бугорок. Завершив эту процедуру, она с улыбкой припала ртом к вагине и взялась за работу, очень энергично и опытно. По красоте Джессика уступала Мари, но зато по искусству — сильно не намного. Аска, отдаваясь такой работе языка в своей вагине, очень живо ответила нутром на такие ласки — обильное истечение секреции не заставило себя ждать.
— Хорошо, Джессика, очень хорошо, — одобрила такое дело Аска со сладострастным выражением.
Рядом активно развлекались в том же направлении Мари и Рей — и никаких мужчин, что самое главное.
— Ну как, принцесса, ты довольна? — прильнула к ней с боку Мари, также в такой же позе раскрывшая ноги, чтобы Рей могла ей вылизывать вагину юрким языком.
— Очень, — Аска повернула голову и одарила Мари сладостным поцелуем. — Спасибо тебе большое за такое наслаждение, — Сорью получала истинное удовольствие от работы языком Джессики.
— Я давно не была с Джесс, но уверена — память меня не обманывает и у неё действительно прекрасный язычок! — сказала Мари, поглаживая рукой, трудившуюся над её вагиной, красотку Рей. Обе девушки кончили во рты своим любовницам и следом они обе стали ублажать своих напарниц. Аска сосала вагину Джессики и очень быстро вызвала у той дикий оргазм, сладостная жидкость обдала язык. Рей тоже кончила после сосания вагины Мари.
— О, Аска, ты замечательна! — только получив ласки от рыжей красавицы, Джессика снова взялась за ублажение своей новой знакомой. Аске это очень понравилось и она охотно отвечала своей подруге. Мари и Рей взялись помогать ей своими ласками и таким образом Аска сделалась мишенью сразу для трёх лесбиянок. Приятный сок изливлся из вагины немки в глотку американке, когда британка с косичками и японка-альбиноска, не покладая рук, сулили подмогу в усладах и верно подводили подругу к оргазму. Джессика щекотала и теребила Аску, стараясь раздразнить её и употребляя всё, что есть самого унизительного в арсенале опытной лесбиянки. Аска подумала, что Джессика получала наивысшее наслаждение, показывая сладострастие в самых похотливых и невероятных формах и оттенках с тем, чтобы отравить еë гетеросекуальность и развратить душу.
— Аска, Мари, Рей и подруга Мари ушли предаваться развлечениям без мужчин, чтобы мы, самцы, им не надоедали, — так обратился к остальным пилотам Синдзи, после того, как в очередной раз вкусно поел на палубе корабля из Селефаиса. — Я предлагаю устроить свои развлечения в таком духе. Вы готовы, друзья мои?
Ребята быстро переговорили — даже печального Стаса заинтересовал разврат в компании таких интересных партнёров.
— Но Аска, Мари, Рей и эта её подруга, — почесал затылок Лёха, — они одни из самых красивых девушек. Среди нас тоже девочки вполне себе, — он обратил внимание на четверых девушек в их команде. Все из них, кроме Айони, пошловато и немного стеснительно посмеялись.
— Мы обойдёмся без них. Давайте найдём место, где нам никто не помешает.
Король Куранес выделил ребятам для интимных развлечений помещение внутри судна, очень уютное, в сказочно-викторианском стиле, где находились в том числе просторные ложа для отдохновений, а среди богато украшенных стен царил приятный дух патрицианской изнеженности.
— Снимаем одежды, — по команде Синдзи все обнажились. Сам он кинул несколько мягких подушек и элементов постельного белья на чистый, устланный пол. — Так, друзья, давайте я буду руководить вами.
Особенных возражений не нашлось — Айони, заинтересованная в Синдзи, подчинилась и тоже оголилась.
— Значит так, я встану перед вами на колени, — Синдзи занял указанную позу на брошенном на пол покрывале, — и вы будете подставлять мне и Каору — иди сюда, Каору — свои влагалища, задницы и члены, и мы с Каору будем целовать и сосать их. Так у нас и у вас сперва встанет.
Ребята переглядывались — и те из них, кто не был омрачён — немного стыдливо усмехались или специфически водили глазами, но никто из них не отказывался. И так, Каору и Синдзи заняли позиции — у обоих парней встали члены, они протянули руку к тем, у кого члены приподнялись, губы юношей в первую очередь прильнули к мужским достоинствам. — Дрочите себе или другу другу, целуйтесь, развлекайте себя! — проговорил Синдзи, заполучив члены Стаса и немца, второй был больше, но первого Синдзи больше жалел, потому старался искуснее сосать Стасу. Кроме мужских инструментов, Синдзи также захотелось поласкать языком влагалища — потому верховный жрец следом за оральным возбуждением мужского ствола, попросил всех четверых женщин подходить к себе и давать ему ласкать себе вагины — Синдзи водил по этим женским щелям языком, надо сказать, с очень живой охотой — попутно он стоял на коленях и руками держал и старался стимулировать члены парней. По ходу вылизывания женских прелестей, Синдзи попросил, чтобы мужчины сами взяли его за кисти и водили члены через его сжатые пальцы — так парни и сделали, фактически используя хватку предварительно смазанных пальцев Синдзи как мастурбаторы. Что же касается Каору, то нет смысла уточнять, что его совсем не заинтересовали влагалища, зато в мужские члены Табрис с охотой вписался и глубоко вбирал их в себя до самой глотки. Его рьяное поведение вызвало похоть у гетеросексуалов и даже Лёха мастурбировал на то, как Каору рядом берёт за щёку то у негра, то у американца, то у китайца, одновременно мастурбируя руками фаллосы двух других.
— Так, — у Синдзи вскоре устали руки и он решил отдать парням самим дрочить себе, а сам обхватил руками таз Клары, схватился потом за ягодицы девушки позади, и жадно сосал ей вагину, стоя на коленях. Следом Синдзи сменил влагалище, он побывал языком внутри каждой, тыкался туда носом, забирался пальцами, также Синдзи не забывал и про попки — он поворачивал каждую девушку себе тылом к лицу и проводил языком меж ягодиц, кому хотел — тому забирался языком в анус. Члены у всех встали быстро и хорошо дрочились, у девушек — выступила влага. Тем паче, хотя они друг друга не очень хорошо знали, парни и девушки сами — кому кто приглянулся или кто, по крайней мере не был против — начали обмениваться ласками и так. В частности Лёха подкатил к Кларе и получил от неё поцелуй.
— Так, Синдзи, я хочу тебя, — повернулся к мужу Каору.
— Ну как я могу тебе отказать? — Синдзи оторвал губы от очередного влагалища и повернулся к Каору. — Займись моей задницей.
— Хорошо, Синдзи.
Каору первым делом пристроился позади возлюбленного и начал с того, что лицом припал к обожаемым ягодицам, и впился в отверстие меж ними, языком увлажнил путь перед тем, как залить туда смазки.
— Кто-нибудь, кто хочет, должен будет работать у меня в тылу, когда я буду владеть Синдзи, — наказал своим парням Каору. Надо сказать, среди них возник спор, и Каору тогда заинтересовался в немце.
— Ладно, ты красивый — у меня никогда не было с парнем, но с тобой я попробую, — решил крепкий интеллигент и начал пристраиваться. Он обратил внимание на ноги Каору и попросил разрешение их осмотреть — разумеется, фетишист получил разрешение. — Какие у тебя поразительно мягкие подошвы? — удивился германец, после чего несколько раз поцеловал голые ступни Каору и взял в рот по большому пальцу. — Да, теперь я готов тебя трахнуть.
Так выстроилась поза на кровати: девушка раздвигала перед Синдзи ноги и давала ему сосать свою вагину, сам мальчик свободно протягивался на животе; позади Каору сгибал колени и опирался рукам на лопатки Синдзи и так ритмично погружался в него; уже самого Каору держал за работающий таз немец и имел в попку. Девочки встали вокруг немца и всячески его провоцировали — им было велено массировать ему мошонку, целовать его в губы и ласкать соски, гладить, чмокать везде и хлопать по попке. Синдзи, помня, что друг из Германии любит ножки, попросил Айони с помощью левитации разместиться над ними и давать ëбарю Каору свои стопы, прижимать их к лицу. Тот, кто трахал Каору, очень этому обрадовался и по мере работы успевал то провести языком по стопам Айони, то пососать их, то ещё как ответить на них своим языком. А Айони не стеснялась давить стопами на лицо, так легко попирая его. Синдзи сосал вагину у американской забияки, Лëха стал прочищать влагалище Кларе, испытывая от этого огромное удовольствие.
— Ох, как круто! Какое крутое влагалище и какая крутая оргия!
Австралийская пара из юноши и девушки также сцепилась в жаркой любви. Так продолжалось сношение, пока у Синдзи не устал рот трудиться над влагалищем. Тогда он попросил Каору кончить в него быстрее — это и было сделано: Каору удобнее захватил Синдзи и после нескольких минут сильной и непрерывной долбёжки скинул в потроха возлюбленного свою сперму — в момент извержения Каору получал толчки от немца и это много ярче спровоцировало экстаз, альбинос издал громкий стон.
— Спасибо, — поблагодарил Синдзи. — Теперь я хочу почистить влагалище. Айони, давай я избавлю тебя от невинности девичьей.
— Ох, не думала я, чтобы это будет во время разнузданной оргии, но ладно, — не стала спорить Скай и предоставила своему биологическому сыну копию тех врат, через которые он миновал путь в этот мир. Синдзи проник туда концом члена — он положил Айони спиной к себе, и удобно расположился позади. Он попросил Каору ласкать себе зад — и возлюбленный без лишних проблем взялся за это дело. Лёха прочищал вагину Клары, австралийцы тоже сношались, остальные мастурбировали.
— Айони, возьми член негра, — попросил Синдзи через некоторое время размеренного сношения Айони во влагалище.
— Ну ладно, раз уж дошло до этого, я не буду отказывать тебе в этом, — только осталось ответить ей, продолжая принимать во влагалище член Синдзи. Мускулистый чернокожий предоставил ей своего малого и Айони взялась ртом ублажать этого американца, который до того рьяно себе дрочил. Что же касается немца, который сношал Каору в зад, то он так и не кончил, сейчас распутник попросил себе мужские, но очень красивые ножки Табриса — у Ангела не возникало проблем с тем, чтобы занять такую позу, дабы одновременно ртом припадать к ягодицам Синдзи и вытягивать назад свои ноги для фетишиста. Немец взял, смазал подошвы, заключил меж них член и стал доводить себя ими до извержения — оно произошло раньше, чем кончил Синдзи — активное вождение большого члена с красной головкой, меж удивительно мягких и поразительно красивых подошв Каору, с ровными пальчиками, пяточками, привело к стону и быстрому извержению светлых и маленьких капелек, покрывших кожу ног альбиноса.
— Хорошо, хорошо, — приговаривал Синдзи за чисткой влагалища Айони, он напряжённо держал девку и энергично совершал сношение. Каору позади отстранился губами от жопы, так как ласкать языком стало неудобно, и верный муж продолжил пальцем мастурбировать Синдзи анус.
— Спасибо, Каору, спасибо, но я думаю, ты больше сделаешь для мое оргазма, — говорил быстро сношающий Синдзи, — если будешь давать рядом в жопу и в рот мужчинам.
— Хорошо, Синдзи, что угодно для твоего удовольствия, — и Каору взглянул на окружающих. — Вы слышали, я хочу сосать чей-нибудь член и давать кому-нибудь в попу.
Так как возникла некоторая задержка, пока парни решали, Каору уверенно сказал:
— Моя попа узкая, она лучше обхватывает, все мои любовники говорили, что я лучше женщины, — с такими словами Каору схватил смазку и стал добавлять себе в анус.
— Ладно, попробую кончить в него, — решил Стас после продолжительной дрочки.
— А я вставлю ему в рот, — также наяривал на своём инструменте накачанный американец.
— Давайте, — улыбкой одобрил их Каору и сперва гей принял в рот хороший член, а со спины к нему состыковался Стас — надавил хорошо сказанным членом на умело расслабленный анус и сходу до конца проник туда, и стал работать в этом обхвате меж двух шикарных светлых ягодиц, уж точно не хуже, чем у Светы. Стас с колен энергично задействовал и согласным движением век одобрил то, что он совершал — хват члена действительно оказался в этой теплоте очень приятным. Промеж зубов Каору в этот момент ездил другой член — таким образом гея имели с двух сторон и это очень возбуждало Синдзи, самого занятого влагалищем Айони. Попутно рядом ещё совокуплялись естественным образом две пары из парня и девушки. Это заставляло нутро Синдзи в области таза и яичек подрагивать изнутри в страстном напряжении — и развратный пилот Евы-01 привычно не жалел сил на то, чтобы кончить в тёплый и влажный обхват влагалища. Пусть он был далеко не столь узок, как зад, Синдзи очень хорошо подстёгивал тот факт, что он сношал именно клона родной матери, в отличие от Рей эта Айони имела точную внешность его матери, потому именно это вызвало у Синдзи глубокую уверенность, что он кончит именно в это место. Царящий вокруг разврат — открытые совокупления, голые груди, жопы, энергичные работы в отверстиях, стоны и все подробности, это провоцировало извержение внутри вулкана, которым стал член Синдзи, яички и вся эта система. Но он, временно прекратив сильные нападения на влагалище Айони, обратился к друзьям:
— Эй, друзья, вы готовы кончить?
— Я — да, — энергично ответил красивый австралиец.
— И я, да, тоже, — отозвался русский.
— Прошу вас, кто-нибудь один из вас — кончите мне в жопу! Я хочу, чтобы в меня кончили! Умоляю!
Лёха и австралиец обменялись взглядами под смех своих девушек.
— Ладно, я кончу в него, в благодарность за эти развлечения, — решил Лёха. И после быстрой подготовки русский молодец вонзил в развратного японца по самые яйца, и тот очень напрягся, чтобы одновременно находиться в такой позже, дабы иметь Айони и при этом принимать в анус член. Такая поза нашлась и оказалась очень удачной — фаллос Лëхи доставил просто невероятное наслаждение от давления на простату. А дальше произошли одновременно два события, которые заставили Синдзи кончить — во-первых, очень быстро изверг сперму сам русский, возможно как раз от того, что зад Синдзи сильнее обхватывал — Лëхе потребовалось совсем немного времени, чтобы мокрым изойтись в горячие потроха азиата, а, во-вторых — негр извергся на лицо Айони. Синдзи не мог видеть всех подробностей, но от сюда он точно разглядел, как под стоны накаченного чернокожего светлые его капли отправились на лицо Айони. На лицо точной копии его матери! А уж когда самому Синдзи в анус под брань и стон русского начала изливаться сперма, то его это добило — и Синдзи наконец погрузился в пучину чистого предоргазменного удовольствия, которое довершилось тем, что он кончил — пронзительно и словно бы сжимаясь и разжимаясь внутри против своего волевого усилия.
— «Ах, нет ничего лучше, чем потерять контроль», — подумал Синдзи перед самым тем, как вырвались капли из его уретры — он уподобился отцу своему, он послал семя во влагалище своей матери. — Спасибо, спасибо вам, — когда поза рассформировалась, голому Синдзи осталось только вытянуть ноги и очень довольно смотреть на продолжение оргии.
— А-ах! Ах-ах! О-ух! — красивый австралиец спустил во влагалище своей симпатичной напарнице, а потом стал мастурбировать той с целью добиться её оргазма. Негр рукой доводил Клару, немец сосал у американки, тем самым подводя ту к разрядке. Айони обернулась, Синдзи с большим удовольствием осмотрел сперму на лице клона матери. Потом стал рукой доводить её, одновременно они оба посмотрели на Каору и двух его мужчин, которые в рот и в зад посылали толчки этому гею. Тут Синдзи пришло в голову следующее:
— Эй, пацаны, как насчёт трахать моего мужа одновременно в зад? Я хочу это.
— Ты хочешь, Синдзи? — оставил ртом член Каору и повернул голову к возлюбленному. — Хорошо, для меня нет ничего лучше в постели, кроме как потакать твоим желаниям.
— А как это вообще? — искренне удивился Стас.
— В одну дырку типа? — не понял напарник.
— Да, у нас с Каору был опыт принимать в одно очко сразу двоих, потому я хочу сейчас, чтобы вы одновременно ебали Каору в зад!
— Ну и дают эти геи! Я раньше не знал, что такое возможно! — подивился накачанный американец.
— Давайте, если Синдзи хочет, я дам вам обоим в зад одновременно! — смело одобрил Каору такую фантазию. Надо сказать, сейчас даже у него на бледных щеках горел румянец. — Не бойтесь, друзья, я уже принимал одновременно два члена и могу сказать, что это нормально. Делайте то, что я вам говорю.
Каору встал на ноги, не выпуская члена Стаса, и воспользовался левитацией, чтобы свободно оторвать ноги от кровати и поднять их. Стас немного придержал его руками, чтобы просто удобно совершать движения, он попробовал иметь летающего Каору в положении стоя и это ему зашло. Каору был тёплым, его волосы оказались близко от лица и он приятно пах, так лучше воспринимался аромат этого превосходного красавца, кто в постели был много лучше женщины.
— Давай, друг, смаж хорошо и дави мне на вход, — когда это было закончено, Каору максимально приподнялся, чтобы только головка члена Стаса оказывалась в его попке, Синдзи встал и придержал этот инструмент. Накачанный американец надавил тогда концом своего как следует смазанного ствола — и через несколько секунд усилий, тот смог прорваться в анус Каору. Сам Табрис в этот момент постарался как следует расслабить прямую кишку и это у него блестяще удалось — вероятно, потому что он был Ангелом. Член прошёл и дальше — двое мужчин стояли в притык к Каору и держали поднявшего ноги гея на копьях. Так они задвигались — сперва только попробовали, и когда это оказалось возможно, они набрали темп, пусть не столь смело, оба чувствуя себя очень тесно — ещё бы! — сразу два члена, один из которых был просто средним, а второй — приличным — оба занимали место в одной прямой кишке. Это даже вызывало некоторое удивление.
— Уверен, Каору смог принять в себя эти члены только потому, что его много раз до того раздалбывали в попку, — пошло похвастался Синдзи. Так парни уже кончили, кроме тех двух, кто работал с Каору. Стас и его напарник из США чистили японца-альбиноса достаточно продолжительно, а Синдзи их подбадривал — разумеется, пользуясь тем, что их лица были близко, амер и Каору не стеснялись во всю целоваться и засасываться. Наконец оба парня, кто одновременно имел Каору, дошли до финишной прямой — Стас, благодаря тесной толкучки сразу двух членов и от женских ласок с фронтов и тыла, кончил — извергся в узость попки Каору и уверенно запустил туда свой разряд.
— Ах! Ах! — коротко издал этот гетеросексуал. После чего покинул попку, откуда стекло немного спермы, и посмотрел на то, как амер, ласкаемый со всех сторон четырьмя женщинами, сделал следом за ним это же дело с таким же запалом в недра Табриса. На том все протянулись через гладь ложа, голые и потные, где только парни сосали у девушек, которые ещё не кончили, и среди голых тел те стали последними, кто отдался оргазму. Синдзи в это время просто лежал и с улыбкой просил всякого, кому кончили, подойти и излить перед ним содержимое своего влагалища или прямой кишки — Айони и австралийка произвели истечение из куночек, Каору из зада и Синдзи особенно это зашло, пусть даже он почувствовал себя больше не в силах совершить ни один оргазм. На том Синдзи припал к Каору и возлюбленные стали привычно покоиться среди голых тел — мужских и женских.
— Ух ты, как круто! Я всегда мечтал о таком! Всегда! — говорил Лёха, обхватывая руками Клару, в которую он планировал в следующий раз кончить, и Айони, которая ему очень нравилась. Немец взял ножку Каору и ножку Айони и обе прижал к лицу и так наслаждался покоем. Австралиец обнял свою девушку. Так они все отдыхали.
— Ну как, Каору, как тебе одновременно сразу два члена? — задал вопрос Синдзи.
— Весьма интересно, Синдзи. Только я хотел, чтобы одним из этих мужчин — был ты.
— О, я так люблю тебя, Каору!
Через некоторое время приятного молчания Синдзи сказал:
— Каору, мне тоже со стороны приятно наблюдать за тем, как тебя приходуют. Потому я хотел бы, чтобы тебя почаще брали двумя членами.
— При условии, — с блаженной улыбкой вытягивался Табрис, — что тебя тоже будут брать двое мужчин, Синдзи.
— Хорошо, Каору, когда наберёмся сил и желания, то отдадимся сразу двум мужчинам каждый, — сказал Синдзи.
— Синдзи, в тебя тоже кончили, я могу полюбоваться видом истечения семени из твоей очаровательной жопы? — мурлыкающим тоном попросил Каору.
— А то вопрос, — Синдзи занял место над возлюбленным и раздвинул ему у лица ягодицы, и Каору, казалось, с самой доброй и светлой улыбкой в жизни, пронаблюдал то, как неторопливо из раздолбанного ануса Синдзи показалась светлая сперма, и как она через аккуратно выбритую местность стикает до свободно свисающей мошонки. Синдзи попросил затем Каору пососать яички, они сейчас стали очень холодны и обильно потели, потому Каору мог с большим удовольствием поглощать ноздрями свежий аромат мужских гениталий, очень любимый геем.
— Интересно, — подумала Айони, — есть ли хоть одно извращение, которым вы себя не запятнали?
— Нет — ни одного, мы с Каору перепробовали все практики, — признался Синдзи, наслаждаясь сосанием своей мошонки, которая после извержения опустилась очень низко и Каору мог почти полностью взять её в рот.
— Мороженка, — прокомментировал гей-альбинос между делом, разумея то, что яички сильно охладились для того, чтобы созрели новые сперматозоиды. — А как пахнет.
Синдзи особенно не возбуждался, как было видно по его почти расслабленному члену, ему просто было приятно от сосания своих яиц — и Каору сосал их около десяти минут непрерывно. После этого Синдзи попросил сам также отблагодарить Каору — и тоже почти десять минут сосал у возлюбленного мошонку, у самого Каору при этом куда энергичнее поднялся член от такого, и Синдзи стал ласкать сей ствол рукой. Потом Каору попросил себе анус Синдзи и последний исполнил пожелание — благодаря чему испытал усладу от лизания своего чувствительного анального кольца на протяжении минут пяти. Дополнительный вид вездесущих нагих тел только пикантно сопровождал эту усладу — как раз к этому моменту кончила последняя девушка, которой мастурбировали бугорок любви. Ребята полежали так больше часа, ведя неспешный разговор — Каору и Синдзи рассказали им о других оргиях и пообещали ещё больше услад, если ребята вступят в Братство Друзей Извращения. Условие одно — они должны также охотно предоставлять свои тела в пользование других участников и исполнять их пожелания.
На таких словах с Синдзи заговорил Лёха. Он рассказал о том, что ещё в детском доме взял за правило «ни дня без нового свидания!» — у него не плохо получалось общаться с девушками. Лёха сказал, что может даже показать своё главное личное сокровище, талисман — старый, истрëпанный блокнот, содержащий летопись его похождений — телефончики девушек, все сплошь написанные разноцветными гелевыми ручками, украшенные нарисованными сердечками, иногда картиночками и даже следами губной помады. Рекорд продолжительности таких отношений — два месяца. Потом Лёха рассказал, что последнее время у него, однако, не было отношений. Требовался отдых. Одной девушки Лехи стало не хватать. Пока он встречался с двумя, все ещё шло неплохо. Но когда его казённый смартфон начал разрываться от призывов трех пассий одновременно, жизнь стала очень нервной — Леха плохо спал по ночам, даже похудел и вздрагивал от громких звуков и перекрасил свои шутки в траурный чёрный цвет. Несмотря на все его старания и лишения, обеспечить каждую девушку должной заботой и вниманием у него не получилось. Крах был неминуем и случился, когда все три подружки собрались вместе, поймали Леху в коридоре и прилюдно высказали всё, что они о нём думают.
— Нет-нет-нет! — энергично покачал головой Синдзи. — Клянусь задом, такого у нас не будет! Ревность, чувство собственности — это всё зло! Мы за строгий рационализм в отношениях. Ты же хочешь только секс по большей части?
— Э, ну да, — не стал скрывать Лёха, улыбаясь.
— Я так подозреваю, — чуть сузил свои и без того узкие азиатские глаза Синдзи, — тебе приятно тешить чувство собственного достоинства, когда ты постоянно трахаешь девушек.
— Да, наверное ты прав, — не стал отрицать Лёха.
— Так возрадуйся же! Я буду класть тебе всяких девок — Аску, Ману, всех Рей, Келли, Хикари, жену Тодзи, своего мужа Каору и сам буду под тебя ложиться — поверь, наши жопы лучше женских влагалищ. Я могу положить под тебя даже Мисато-сан! — обещал Синдзи.
— Мисато-сан, как ты сказал, наверное, прекрасная женщина, — мечтательно подумал о ней Лёха.
— Да, только, чтобы владеть Мисато-сан, тебе надо будет самому предоставить свою жопу в пользованию её мужа. Это обязательное условие, с которым Кадзи-сан позволяет другим спать со своей женой.
— Звучит очень… кхм, — Лёха пока явно не осмелел для такого.
— Лёха-кун, просто Кадзи-сан извращенец — его возбуждают мужчины, которые трахают его жену. Ты привыкай, среди нас много извращенцев, а любые извращения достойны уважения, — получал Синдзи, поднимая палец.
Где-то на таких разговорах друзьям сообщили о прибытии в Селефаис. Сказочный город сейчас был частью Англии. Ребята встали, немного привели себя в порядок и оделись. Друзья вышли на палубу и посмотрели на чудесные дворцы, полностью фантастического вида, слитые с Лондонским пейзажем.
— Что-то тут стало много гастарбайтеров, — Рэндольф окинул взглядом этот пейзаж.
— Их стало много в моей Англии, куда я мечтал вернуться после того, как мне наскучило однообразие мною созданного царства, — меланхолично молвил Куранес.
— Да, я вижу, — Рэндольф метал свой взор от одного элемента слияния обычных зданий и планировок до другого, где откровенно сказочные материалы отдельно преобладали, явно появившись благодаря материализации во время сопряжения сфер. — Хорошо что хоть евреи всё умеют делать неплохо — иначе мы могли бы наблюдать огромное множество бьющихся в агонии тел, слитых воедино с этими конструкциями, которые внезапно появились посреди улиц.
— Всё же не внезапно — Соломон сделал так, как будто этот мир всегда был таким. Если он всегда был таким, то никто бы не построил эти здания вокруг живых людей, — рассудил де Мариньи.
— Угу.
Гигантские фиолетовые башни теперь стали самыми высокими зданиями в городе — на их вершинах широко раскидывались причалы для летающих галер. Они-то туда и прибыли — все гости сошли на не менее приятную для босых ног поверхность, не уступавшую той, что была в Небесном Иерусалиме. Отсюда ребят провели в бассейны с приятно пахнущей и подогретой водой, и они снова сняли одежды, дабы порезвиться и погреться тут. Более того, через несколько минут сюда пожаловали остальные пилоты NERV — Тодзи, Кенске, даже клоны Рей, появившиеся здесь потому, что тут была настоящая Рей, и все другие, включая Шикинами. Она поначалу немного постояла перед тем как раздеться, потому настоятельно предупредила, что она только с Шоном, и разделась так, сказав, что раз уж здесь сидит голая Аска, то она не покажет ничего нового.
— Не бойся, если кто-то тебя захочет, то он удовлетворит свои желания с моей Аской, — заверил Синдзи. Так все, голые и молодые, плавали или сидели и отдыхали, наполняя ноздри ароматом и греясь в приятном тепле. Келли подошла не одна, вместе с ней появился симпатичный и мускулистый брюнет с бородкой.
— Это Мэтт, мой парень, зовите его так! — подставила его обладательница самой крупной груди.
— Здравствуйте все, — заулыбался он, маша рукой. Ребята обратили на него внимание.
— Келли рассказывала, вы такой же рационалист, как и мы, — обратился к Мэтту Синдзи, — и развратник.
— Это так, да!.. — заулыбался тот. — Моя девушка, я думаю, не давала вам скучать?
— Не-е-ет! — хором ответили все те, кому Келли давала. Мэтт посмеялся:
— Вы пилоты Евы и спасаете мир, а я — всего лишь рекламирую нижнее бельё, но думаю, мы с вами хорошо проведём время!
— Мы с Хикари и Кенске уже виделись с Мэттом, — заговорил сидящий в воде Тодзи, обнимая свою жену.
— И тебе рассказали, — повернулся к Синдзи Кенске. — Мэтт — клёвый извращенец, тебе он понравится.
— В таком случае, — подошла к ним Келли. — Я думаю, вам с Синдзи стоит с самого начала познакомиться.
— Ой, ну не знаю, я уже занимался развратом… — подумал Синдзи.
— Я не буду никого торопить, я сейчас тоже провёл время с Келли, так что передохнуть сперва можно, — на таких словах Мэтт просто расслабился.
Когда они отдохнули, то втроём уединились. Мэтт долго целовал Синдзи и потом опустил мальчика-японца на колени сосать очень приличных размеров колбасу. Позади самого Мэтта колени согнула его девушка Келли и очень рьяно вылизывала языком анус своего парня. Потом она вооружилась искусственным половым членом на ремешках и проткнула своего друга, а он в свою очередь поставил Синдзи спиной к своему лицу и вставил уже ему своего малого в недра — так наслаждались эти двое мужчин. Синдзи очень понравился такой член, хорошо пронимающий ему нутро толчками, а сам Мэтт получил удовольствие как от узости обхвата, так и благодаря разминки своей жопы со стороны Келли. Он кончил первым, почти следом за ним сбросил себе сперму в руку и сам Синдзи. Словом — знакомство пилота Евы-01 с парнем Келли прошло «на ура!»
Некоторое время спустя. Тодзи и Хикари шли по коридору.
— Может, Тодзи, ты всё же не будешь? — заикнулась жена.
— Нет, — смело ответил муж, — я дал слово и должен его держать. Я получил право кончить в Мисато-сан в обмен на то, чтобы этот Кадзи мог кончить мне в зад. Потому я должен дать ему в жопу. Обо всём остальном надо думать было тогда.
— Но, Тодзи, признай, ты тогда думал головкой, а не головой — похоть затуманила твой разум, — говорила Хикари.
— Да, милая, возможно, это так, но сейчас я перестану быть мужчиной, если нарушу слово, — Тодзи остановился у двери и постучал. — Это я!
— Войди! — разрешил голос Кадзи.
— Не заперто? — открыл Тодзи и сделал шаг. Перед ним и Хикари предстала кровать, где Кадзи ритмично прочищал зад Синдзи, а тот в свою очередь сосал вагину Мисато, широко расставившей ноги.
— Ну вот, тут Мисато и Синдзи, а я жажду Мисато и люблю Синдзи, потому ничего страшного, если Кадзи, пока я буду занят с кем-то из них, кончит в меня — так мне даже будет приятно, — на таких словах Тодзи нагнулся, чтобы разуться.
— Это ты прав, голубчик, только прошу жену оставить за дверью — без обид, Хикари, но я хочу провести время только с теми людьми, которые внушают мне сейчас желание. Я не хочу растрачивать силы ещё на кого-то. Потому, прости, Хикари, но я бы попросил тебя остановить мужа нам на ближайшие несколько часов, — Кадзи говорил эти слова, ритмично владея задом Синдзи, который очень его возбуждал, и наблюдал за тем, как жена Мисато расставила ноги с полным бесстыдством, дабы Синдзи мог ласкать языком самое гнездо разврата.
— Хорошо, Мари и другие девочки пригласили меня попробовать групповой лесбийский секс, так что я развлекусь сегодня там, — не стала унывать жена. Тодзи поцеловал её за это в губы:
— Тогда желаю удачного оргазма — я сам искренне жалею, что не могу присоединиться к тебе, — на том Тодзи попрощался с женой. — Так, ну я готов, — закрыл он дверь.
— Славно, Тодзи-кун, — Кадзи немного подумал, не отрываясь от задницы Синдзи. Последний был настолько погружён в сосание вагины Мисато, что естественно никак не прокомментировал прибытие Тодзи. — Пусть тебя сперва ублажит Мисато. Я сейчас хочу, чтобы ты делал с ней чего желаешь. Давай, Мисато, исполни все прихоти Тодзи-куна. — Кадзи с интересом посмотрел на супруга Хикари. — Когда ты как следует будет разогрет, я заберусь в тебя и сделаю дело, к потому я себя подвёл. Пожалуйста, Тодзи, отнеслись с пониманием к моим вкусам и помоги мне довести себя до блестящего оргазма, — попросил Кадзи, всё прочищая зад Синдзи.
— Хорошо, за этим я пришёл, — Тодзи к тому моменту уже начал снимать одежду выше пояса.
— Давай, Тодзи, — голая Мисато встала и подошла к парню, бесстыдная и раздетая, она уж подняла Тодзи малого и ловко расстегнула тому штаны, спустила и стала орально ублажать, попутно руками лаская ягодицы. Кадзи внимательно следил за этим, не прекращая двигаться в потрохах Синдзи. Последний взялся пока рукой дрочить себе член. Он, понятное дело, располагался на четвереньках, а Кадзи позади на коленях вершил с мальчиком содомию в классической для этого позе.
— А, Мисато-сан, как классно вы сосёте! — Тодзи очень понравилось. Его член мгновенно восстал до предела и по тверди стал равен скале. Тепло Мисато поглощало и обволакивало в себя его чувствительный орган, насыщая его чуткостью и удовольствием, он утопал в этом проруби страсти.
— Тодзи, не стой в дверях: иди сюда, сними всю одежду и пусть Мисато-сан как следует тебя ласкает, — подсказал сейчас Синдзи, дрочащий себе член в такт натиску, что посылал в его нутро производящий содомию Кадзи.
— Да, Синдзи, ты прав, — Тодзи скинул с себя верх, Мисато помогла избавиться ему от штанов, и полностью голый Тодзи прошагал к кровати. Он откинулся на спину и Мисато оказалась над ним, её груди нависли прекрасными мячиками и истекающий соком парень почувствовал себя в раю.
— Ох, боже, сядьте на меня, Мисато! Садитесь на мой стоящий член! Поглядите, какой он большой!
Это было правда — чёртов орган Тодзи стал подобен монолиту!
— Ох, сейчас, мой мальчик, сейчас, — Мисато со своей грудью воссела на него и стала выжигать удовольствие, она опускалась и поднималась, и Тодзи кайфовал от такого бесстыдства.
— Мисато-сан, не говорите это, пожалуйста, Хикари, но вы как женщина в сто раз лучше моей жены! Я готов платить своей задницей за каждый оргазм в вас! — признался тут Тодзи.
— Ловлю на слове, — сказал Кадзи, не отпускай ни нам миг зад Синдзи. Последний громко расхохотался.
— Я согласен.
— По рукам.
Кадзи довольно продолжительно насладился таким образом — от наблюдения за тем, как Мисато работает наездницей на Тодзи и выставляет ему к лицу свои мячики, Синдзи пришёл в восторг и очень сильно возбудился. А так как его зад не покидал Кадзи, то Синдзи вдвойне очутился на пике блаженства.
— Кадзи, я сейчас анально кончу, если вы не смените меня на Тодзи, — предупредил он, активно дроча себе.
— Да, Синдзи, пожалуй, пора, я сам как следует завёлся от твоей жопы. Пора брать жопу Тодзи о которой я столько мечтал, — Кадзи на таких словах покинул нутро Синдзи.
— Тодзи, у меня есть идея, — предложил тот, кто сейчас остался без желанного предмета в заднице, — может Мисато сядет на меня и ты будешь ласкать её груди и одновременно иметь мой зад? Пока Кадзи будет ебать тебя.
— Чёрт, а хорошая идея. Я люблю твой зад, Синдзи, и люблю самого тебя! — согласился заведённый Тодзи.
— Поцелуй меня за это, — подставил губки Синдзи.
— С удовольствием, — голый парень обнял голого парня и юноши засосались в губы. — Сука! Давай, Синдзи, давай попку!
— Только добавьте смазки, — Синдзи занял излюбленную позу.
— Хорошо, — подал Кадзи, второй рукой себе онанируя. Тодзи также дрочил себя, смотря на Мисато — её зрелое, прекрасное тело, и особенно груди заставляли страсть полыхать во всю мощь.
— Так, достаточно, — зад Синдзи подготовили и именитый гедонист занял удобную позу, Мисато оказалась над ним. Таким образом член Тодзи проник в уже как следует раздолбанное место, а лицо и особенно губы смогли припасать к мячиками Мисато. Кадзи в свою очередь наложил лапы на ягодицы Тодзи.
— Давайте, Кадзи-сан, только подготовьте мой зад как следует, — согласился уж Тодзи, стоя работая тазом над задницей Синдзи и лаская устами груди Мисато, которые он возжелал, как только увидел.
— Хорошо, — Кадзи с большим удовольствием смазал себе палец и сунул его в анус Тодзи, — расслабься, расслабься…
— Да!.. — Тодзи расслабил анус и почувствовал, как Кадзи массирует ему простату. Таким образом Тодзи испытал очень сильное наслаждение сразу с двух или даже трёх фронтов — его органы зрения раздражали груди, которые Мисато всячески встряхивала и водила, теснота зада Синдзи обхватывала двигающейся там член и действия Кадзи в тылу брали простату — клитор мужчины. — Чёрт, как же круто! Как же круто! — только успевал комментировать всем довольный любовник, попутно отмечая то, сколь скучна была бы его половая жизни в браке на фоне всего этого.
— Сейчас будет ещё круче, — Кадзи очень быстро покрыл смазкой свой причиндал и выдавил порцию в дырку меж ягодиц Тодзи. А после стал наконец пристраиваться, Тодзи пришлось потерпеть — фаллос мужчины достаточно болезненно надавил на узкую дырочку и таки взял её, прорвавшись сквозь анальное кольцо в самые потроха.
— Ай-ай!
— Ах, — Кадзи пришлось поставить Тодзи в несколько иное положение. Вызвано это было в том числе, что Синдзи как раз сейчас не сдержался и кончил:
— А-а-а, как мне хорошо! — наслаждался сейчас Синдзи, когда его сперма наконец начала извергаться, стоило Тодзи совсем немного движений совершить в его потрохах. — Как классно! О, простите.
К счастью, ребята смогли быстро отрегулировать позы — Тодзи пришлось вытащить член из ануса Синдзи, он согнул одну ногу и поставил её на кровать — Кадзи чистил наконец ему зад совершенно свободно, Синдзи по очереди дрочил и сосал Тодзи, а Мисато держала грудь перед лицом Судзухары. Тому было приятно, Кадзи тоже чувствовалось очень хорошо. Последний пару раз хватал голову Тодзи, поворачивал к себе и страстно впивался в губы парня, как то мог делать с таким рвением лишь по-настоящему отпетый развратник.
— Ах! А-ах! А-а-ах! — и Кадзи уже до того долго имел Синдзи, потому сейчас, после нескольких минут быстрых толчков, сперма пошла от крайнего возбуждения — бисексуал излился в зад любовника. Тогда Кадзи опять сорвался и стал впиваться в губы Тодзи, потом опустил руку к его торчащему члену и стал дрочить ему сам, давая губам и руке Синдзи отдых. Член Кадзи при этом ещё находился внутри зада Тодзи. Сам Тодзи пытался целовать груди Мисато… И после нескольких минут непрерывной страсти и мастурбации рукой Кадзи, очень опытной мастурбации, сам Тодзи изошёлся спермой.
— Ах-ах! Ах! — с члена светлые капли полетели на живот Мисато — и это доставило извергнувшемуся огромное удовольствие — в половину от члена Кадзи в каком надо месте. — Ох, Мисато-Мисато…
Тодзи аж как опьянел от такой страсти. Соскользнув с члена Кадзи, полминуты он целовал груди своей начальницы.
— Так, Тодзи, ты кончил, а как насчёт сделать приятно мне, а? — попросила Мисато.
— Проклятие! Я кончил не в вас, Мисато-сан! Я мог бы почистить вас моим членом! — хватился Тодзи. — Впрочем, так мне тоже чертовски понравилось!
— Но у тебя есть губы, Тодзи, — напомнил Синдзи.
— Да что там губы, — сжал кулак Тодзи и браво взглянул на Мисато. — Давай, смажьте мне руку — сейчас я возьму вас Мисато-сан…
— О, ну ладно, только не очень сильно, — Мисато решила попробовать такой вариант.
— Только сперва протри руку как следует, — Кадзи сам заботливо обработал кисть Тодзи дизенфецирующей салфеткой. Только после этого Тодзи взялся разминать Мисато таким образом. Когда она кончила, то было сказано:
— Давайте теперь отдохнём и присоединимся к нашим друзьям, быть может там будет что интересного? — предложил Синдзи.
— Да, давайте, — взялся за одежду Кадзи.
— Угу, — одобрил Тодзи. Все четверо оделись и в свободном, летнем облачении прошли к своим друзьям.
Те не отставали и после всех отдохновений, болтовни и празднеств, вновь взялись за промискуитет. Мари тогда вознамерилась провести чисто лесбийскую оргию как праздник для своей вернувшейся Джессики.
— Я хочу отобрать девушек и распределить их роли. Я хочу, чтобы вы занимались только одним — делали приятно Джессике. И мне. Остальные, особенно всякие мужчины, пусть смотрят, но не вмешиваются. Пусть гетеросексуальные козлы даже не думают ни носа сунуть сюда в наш исключительно девичий клубок. Джесс, кто тебе нравится?
— Э…
— Ну же, не стесняйся, Джесс! — Мари поцеловала свою любовницу в горячие губы, они стояли перед всеми подругами.
— Я выберу Аску, одну Рей — любую из них, Келли и Габриэллу.
— Хорошо, а Мана будет заниматься моей куночкой! — решила Мари. Киришима не подвела Макинами и очень радушно обслужила именитую лесбиянку — Мана села рядом с грудастой, положила свою голову ей на вымя и, накрыв рукой влагалище Мари, начала массировать подруге клитор. Нежные и сильные пальцы Маны сходу вызывали в Мари тёплые волны сладострастия. По ходу дальнейшего процесса бравая шпионка наклонилась и проказницей продолжила свои ласки губами, не обойдя вниманием и зад Мари: по приказу Мана впилась языком в задний проход, и последующие за этим жаркие поцелуи очка Мари удивительным образом гармонировали с ласковыми движениями пальчиков, блуждавших по бугорку Венеры. Пока Мана занималась этим своим делом, Габриэлла, оседлав грудь Мари, прижала к её губам свою светлую вагину; одна из клонов Рей нежно поглаживала Мари ягодицы, а Аска, обняв Джессику, мягко и назойливо ласкала её рукой.
— Я надеюсь, все гетерасты-хуемрази изойдутся спермой, но ничего не получат от моих кисок, — проговорила Мари из-под ягодиц блондинки Габриэллы, очень занятая процессом. Джессика в это время целовалась с Аской и ей помогали руками Рей и Келли. — Так, — приведя себя в состояние возбуждения, Мари начала раздавать указания: — Габри, замени собой Джесс. Очень хорошо, теперь положите на меня Джесс так, чтобы я могла доставать губами её куночку. Ты, Аска, займешься её задом и будешь щекотать языком её анус, а Келли будет ласкать ей клитор и следить за тем, чтобы весь нектар, до последней капли, попал мне в рот. Я раздвину ноги, Рей будет сосать мне вагину, а Мана и дальше лизать мою заднюю норку. Главное, милые девушки, постарайтесь показать всё, на что вы способны, призовите на помощь всё своё воображение, ибо эта оргия меня очень возбуждает, и я хочу, чтобы моя Джесс извергнула из себя все соки.
Как и следовало ожидать, похоть завладела рассудком Джессики столь же сильно, как завладела она до того рассудком Мари: американка-лесбиянка не смогла долго противиться сладострастным ощущениям, от которых мелко дрожало все её тело. Джессика очень уверенно испытала оргазм, прежде всего от стараний со стороны Аски. О, как сладостен оказаля этот поток нектара, попавший на губы Мари!
— Переверните её, — приказала Мари своим женщинам, — пусть Аска сожмёт бедрами голову Джесс и напоит своими соками, а я в это время буду целовать её жопку; Мана то же самое будет делать со мной, две других задницы я поласкаю руками.
Новый приступ экстаза, и на этот раз уже Мари извергнулась; в порыве страсти среди всей этой свалки голых девичьих тел, Джессика схватила Аску, подмяла её под себя, прижала свой клитор к её хоботку и, энергично двигая тазом, впилась ей в губы; тем временем наперсницы Мари щекотали зад Джессики, звонко шлёпали по нему ладонями, пощипывали и покусывали его, дотягивались руками до влагалища и не давали ему передышки; одним словом, Джессику погрузили в океан наслаждения, и та оказалась выжита из себя вся в момент второго оргазма.
— Вижу, Джесс, тебе нравится Аска? — интересовалась Мари среди нагих тел приходящих в себя девушек.
— Да, она мне очень нравится, — Джессика крепко держала Аску в объятьях.
— Ну тогда наслаждайся ею как хочешь. — Мари раскинула руки и ноги среди голых женских лиц, грудей и задниц. — Сделай с этой извращенкой всё. Я тебя прекрасно понимаю, меня тоже очень возбудила эта шлюшка.
— Пусть теперь ласкают Аску так, как ласкали нас, — попросила Джессика. Мари быстро организовала девиц — теперь Рей сосала вагину Аске, Келли — попку, Габриэлла сосала язык Аске, ещё Хикари и Надя гладили ей груди. Мари и Джессика наблюдали за этим, пока клон Рей и Майя сосали им вагины.
Что же касалось мужчин, наблюдавших за этим действом — то многие из них завелись настолько, что перешли в форменное мужеложство (по условиям задачи они не могли сношать женщин). Мусаши трахал в зад Кенске, Макото имел Сабуро, Смит прочищал потроха Каору и давал одновременно с этим Мэтту прочищать свою жопу. Подошедшие Тодзи и Синдзи стали содомировать друг друга. Потом Синдзи, Тодзи, Кадзи в соответствии предоставили свои задницы для членов Асари, Стаса и Лëхи. Впрочем, никто из мужчин не задерживался надолго в одной заднице и норовил кончить либо в Каору, либо в Синдзи, либо в Сабуро, либо в Кенске, но также по разу порцию спермы в потроха получили Кадзи, Тодзи, Смит и Мэтт. Короче, если кто-то кого-нибудь сношал членом, то это было мужское отверстие — и далеко не одна задница парня или глотка мужчины приняла в себя сперму по завершению этой оргии.
***
Зеро Ту продолжала свой сказ. Вся великая армия APE, собранная со всей планеты для этой решающей битвы, в полном составе приближалась к Гран Кривасу; к твердыне рëвозавров, стоящей на окраине резкой деформации рельефа — позади высоченного и протяжëнного купола цитадели начиналась настолько необъятная по глубине и длине расщелина, что само сооружение рëвозавров, способное накрывать Звëздное Тело, достигавшее в высоту сотню километров, при своëм запредельном умопомрачительном гигантизме — терялось на фоне: ещё более колоссальный вид этой берущей здесь начало пропасти в коре планеты занимал всю ту сторону горизонта от края до края — по обе стороны и позади от цитадели! Те, кто сейчас наблюдали это зрелище, даже сомневались в том, как планета могла вместить в себя это. И сколь простирался взор, дно и крутые спуски заполняли несметные рёвозавры — тысячи тысяч: Конрады, Мохо, Гутенберги, были даже протягивающиеся на километры Большие Леманны — все рëвозавры самых разных пород и каст: похожие на динозавров, ящеров, рептилий и драконов; с тянущимися тонкими более мягко-синими пластинами-плавниками на спинах, как сороконожки со стеклянно-голубыми конечностями, как жуки с пластинами; похожие на насекомых, на червей, на кракенов, на спрутов, на богомолов, на пауков; на механизмы, на корабли, скребущие днищами сушу, на танки, на самолёты, на колёса; двигающиеся как шагоходы и едущие на шасси; устойчивые формой и постоянно меняющие еë, перестраивающие; угловатые и гладкие; эластичные и неповоротливые; подобные скачущим шарам-мячикам и больше неповоротливые со множеством конечностей; без видимого вооружения и обвешанные кучей дул и раструб; просто геометрические конструкции с намёком на скалящиеся рожи и пылающие зерцала, на любые органические детали; а также — центурионы — имеющие облик гуманоидов в латной броне и с тяжёлым оружием; словом — весь зверинец и бестиарий, который только могли предложить заполненные магматапливом недра Красной планеты. Это вещество тут, к слову, активно выступало наружу через лёд и песок, и его ели, копошась тёмные, со множеством точек, линий, сот и иных форм, горящих синевой, обитатели этого древнего углубления. Даже Зеро Ту никогда не видела столько рёвозавров за всю свою жизнь, тут их собралось больше, чем она встретила за все сражения — в разы больше!.. Если смотреть с высоты, как снимали это дело разведывательные дроны и спутники, то создавалось впечатление, что это высыпался из домика весь муравейник, из тёмных и сине-блестящих социальных насекомых. При этом сканеры докладывали, что вся сторона расщелины изрыта туннелями и ещё миллионы рëвозавров сокрыто под толщей прочнейшей породы и готово извергнуться на свет тускнущего в вышине Солнца. Марс не зря нарекли в честь античного бога войны. И вот ко всему этому добру через считанные сотни километров в пыли спускались Плантации, страшно трясясь от вездесущей неровности рельефа. Это место не зря назвали «Великим Ущельем». Километровые серые металлические черепахи вмещали в себя отряды в тысячи собранных ото всюду Франксов и несметное множество прочей военной техники, преимущественно тяжëлой артиллерии. Но даже эти, бороздящие великий склон, грандиозные крепости казались не столь крупной рыбëшкой в сравнении с той тенью, что бросало на них летающее подобие копья светло-серых, оранжевых и желтоватых цветов: сравнимое со Звëздным Телом, более ста километров от чрезмерно крупного наконечника до конца древка.
— Надо подготовить «Срочную новость», — обратился Даджаль с таким предложением к Мудрецам.
— Разрешаю применить данный SCP, — дал добро Клеф.
— О чём вы? — спросил тут Хиро.
— «Срочная новость» — это такой же полубог, как Кирби Бриджмен, — пояснил Клеф, попутно приказал ИИ вывести перед глазами справку у всех, кому надо, о том, кто такая эта «Срочная новость». Вместе с кодовым именем SCP там шла фотография. Она изображала какой-то типичный для двадцатого или двадцать первого века городок, где в сумерках над домами возвышается гуманоид ростом с небоскрёб. Если точнее, то 1250 футов, как указывалось тут — то есть 380 метров. Он был сокрыт тьмой, что было неудивительно, если учитывать время суток, однако те, кто уже встречался с Кирби и видел его облик полубога, узнали сразу то же вещество, названное в самой справке как «Vantablack», оно напоминало кусок ночного неба, вырезанный ножницами в форме существа. Вытянутый торс «Срочной новости» казался естественным для человеческого, но худые руки были необычно длины и долговязы, указывалось даже, что размах рук — 3000 футов, то есть 914 метров. Монстр был изогнут, но самая бросающаяся в глаза деталь — его шея казалась очень хлипкой, так как голова, достаточно крупная, свисала вниз, либо располагалась вбок — на других фотографиях. Создавалось ощущение, что у ночного гиганта сломана шея. Характерные красные глаза при этом не были заметны.
— Это очередной продукт спаривания Итаквы и женщины-человека. Там вам сказано, что он терроризировал маленькие европейские города по ночам и его не взяло даже попадание ядерной бомбы, — рассказывал Клеф. — Потому что обычное оружие смертных не может убить полубога.
— И как вы с ним справились? — Хиро быстро пробежал взглядом по сообщению, но там ничего не было про это, только описание существа и его поведение: оно издавало страшный визг, нападало ночью на города, иногда ползало, загребало в рот, точнее в ту чёрную дыру, которая зияла у чудовища на месте лица, и людей, и деревья, и земля, и бетон — а потом с рассветом исчезало.
— Я всего лишь застал его спящим днём. Когда оно приняло форму смертного, — пояснял Клеф. Как раз сейчас гемы извлекли некий цилиндр с половину человеческого роста. Его корпус сделался прозрачным и все увидели этого уродца — по пропорциям похож на ребёнка, но шея подвергнута деформации, на месте глаз — только недоразвитые зачатки, вместо стоп — какие-то огромные ласты, вообще уродств, включая длинные руки, было много, и не было точно видно, какого пола существо, так как гениталии скрывались руками. Но потом все прочитали в справке, что половые органы имеют и женские, и мужские черты, но и те, и другие недоразвиты.
— Этого полубога я заключил в сон. И сейчас его можно пробудить, — пояснял Клеф. — Оно — сильнейшее, с точки зрения грубой силы, существо. Возможно, Хиро, уступает только тебе и Даджалю.
— Если оно столь неубиваемое, то почему вы раньше его не использовали? — задала вопрос Зеро Ту.
— А им нельзя управлять — все мои попытки подчинить это существо провалились. Я, если честно, воздержался даже от экспериментов с ним, — говорил Клеф.
— И Даджаль видит будущее, где мы можем победить с помощью «Срочной новости»? — уточнил Хиро.
— Да, — ответил мусульманский антихрист.
— Угу, — Хиро посмотрел вперёд на Гран Кривас. Все рёвозавры, подконтрольные партии Двуликого, находились поодаль, прямо в самом углубление, позади цитадели. Враги продолжали их пропускать вплотную.
— Король, — прозвучало наконец обращение через Великую Мысль, — у нас твоя дочь. Прийди за ней.
Одновременно с этим над куполом поднялась платформа, изготовленная на вид из того же каменистого материала, что и вся цитадель. Хиро с помощью своего восприятия прозрел — его дочь распята на каменном кресте, живот увеличен. Вокруг парят эти монахи — летающие трупы в драном облачении. Сама платформа при этом носила на себе символ из девяти колец, где тройка колец была сочтена друг с другом каким-нибудь отличными от остальных вариантов образом. Это был символ веры Логриса, и в силу того, что Хиро избавился от этого культа, когда изгнал всех его приверженцев из Гран Криваса, никаких мест с такой символикой, там быть не могло. Хиро не сомневался, что Зеро Зеро Ван тоже ненавидит культ, который демонизировал её мать, потому она тоже не допустила бы в Гран Кривасе за время своего правления появление символов этой мерзкой церкви. Стало быть, сами фанатики сделали эту платформу. Но для чего она им? В ней должен быть какой-то особенный смысл.
— Приходи, Король. Забери свою дочь. Ради этого мы подпустили тебя сюда.
— Хм, — Хиро с тревожной задумчивостью закрыл веки.
— Что будем делать, любимый? — Зеро Ту внизу из его мыслей уже узнала, что Хиро в любом случае выйдет к ним в лоб, но таки озвучила вопрос.
— Даджаль, — Хиро раскрыл веки и синева пламенных очей пала на исламского лжепророка, — скажи, что будет, когда я там появлюсь?
— Хиро, мне известно, что ты в любом случае поступишь, как поступишь, ты уже решил выйти и взять. Потому ничего сейчас не смею говорить относительно того будущего, — когда Даджаль отвечал, окуляры его глаз отдавали бликами особенно зловеще.
— Хорошо, тогда я выйду к ним. Никому ничего не делать пока, всем — ждать! Таков мой приказ! — обозначил Хиро. Все молчали — друзья волновались, враги — Папа, Клеф и Мудрецы просто наблюдательно ожидали.
— Поступай, как знаешь, — не стал возражать ВИРМ, — я для этого и дал тебе свою Великую Ордалию.
Хиро чуть не сказал «спасибо». Он заставил себя как подавиться благодарностью в адрес ВИРМ.
— Вперёд, Зеро Ту! — приказал он.
— Да, любимый! — голос напарницы звучал достаточно бодро. Она не помнила ничего, потому не переживала за Принцессу, но благодаря ментальному интерфейсу Зеро Ту чувствовала то, как Хиро ценит дочь. Потому Зеро Ту исходила из того, что если Принцесса так важна для Хиро, то ей нельзя пренебрегать. Юбка Стрелиции извергла реактивные струи и стремглав подняла яркую, двадцатиметровую меха-девочку с копьём. Хиро и Зеро Ту преодолели последнее расстояние до Гран Криваса. Вместе с монахами тут присутствовало несколько тюремщиков Принцессы — этих синих рептилоидов. Стрелиция полетела вплотную, оказавшись очень близко от поднятой платформы.
— Я так понимаю, не с Двуликим мне иметь дела, а с вами, да, теоцентристы? — убийственно небесным взирал Хиро на монахов. — Двуликий — лишь жалкий мелкий деспот, но вы в главных здесь? Вы — фанатики, а он — циник-макиавеллист — вы разные по взглядам, но что у вас общее — без вас порядочной части народа жилось бы много лучше!
— Нас интересует лишь Вознесение, — молвили монахи.
— И вы хотите, чтобы я в обмен на дочь, вознëс вас?
— Да.
— Ха! А вы знаете что ваш Творец Всемогущий — слепое и безумное существо?
— Нас не интересует Малельдил Древний, — отозвались монахи. — Нас интересует Малельдил Третий.
— Третий? Для чего вам сдался Йог-Сотот? — спросил Хиро. — Вы хоть читали в таблицах Уббо-Сатлы, как часто Йог-Сотот делает с Шуб-Ниггурат то, что вы такие ненавидите, а, скопцы?
— Мы хотим быть как Адди-Будда SEELE, — пояснили монахи.
— Что? Так вы хотите не слиться с Богом, а сами стать Богом? — понял Хиро.
— Высшее Бытие — мы хотим стать Высшим Бытием, — говорили они. Хиро и Зеро Ту с такого расстояния могли внимательно рассматривать их — эти мужчины и женщины выглядели так, словно сели медитировать миллионы лет назад и с тех пор ни разу не меняли позы. Похоже, они умертвили плоть буквально — они выглядели так, словно это мумии летали в таких окаменевших позах. Глаза у всех были закрыты так, словно под ними давно скукожились и высохли глаза.
— А мне плевать на ваше Высшее Бытие! Я был Там! Я был на Небесах! Я видел это ваше трансцендентное, ради которого вы и подобные вам пролили столько крови, чокнутые вы идеалисты! И я хуй на него положил!.. И вернулся обратно!.. Так, ладно, хватит! Отдайте мне мою дочь! — Хиро попутно обратил внимание на увеличенный живот Принцессы.
— Если ты не хочешь помогать нам добром, у нас есть аргумент, — на том рог Принцессы засветился, лицо исказилось болью и ненавистью.
— Тебе не увернуться, отец! — выкрикнула она в тот миг, когда прямо от её головы вырвались синие искры — и прямо из них материализовалось копьё. То самое, которое дал ей Ноденс — Копьё Ориона. Впрочем, относительно Стрелиции, оно скорее приходилось маленьким и метким железным дротиком.
— Оружие эльдилов, которое никогда не промахивается, — прокомментировали монахи в тот же миг, когда Копьё Ориона вонзилось в голову Стрелиции. Оно сделало это в обход барьера — слишком быстро, хотя скорее молниеносность была тут особенной чертой оружия. Дротик пробил головной корпус.
— А?! — Хиро успел лишь широко распахнуть веки, как почувствовал, его скафандр пробит и Копьё Ориона торчит прямо из его груди! Струйка алой крови потекла с края губ. Возвратник и не думал срабатывать — очевидно, тоже свойство оружия.
— Хиро?! — Зеро Ту ужаснулась.
— Я!.. — Хиро схватил рукой древко. Копьё точно вошло не глубоко. Все ужаснулись, кто мог ужаснуться.
— Божественное оружие — какая досада, — прокомментировал Клеф. Понятное дело — совет APE не мог показать что-то, кроме невозмутимости.
— От божественного оружия тебе не чем защититься, Король рёвозавров, — ВИРМ, кажется, был доволен.
— А-аа! — Хиро пытался достать из себя то, что его проткнуло — не получилось.
— Оно не в том режиме, чтобы убить, — заговорили монахи. — Но ты ранен и беспомощен теперь.
— В таком случае, пора мне вступить в игру, — заявил о себе ВИРМ. — У нас тоже есть… Небесное Копьё.
Хрингхорни изменил положение, чтобы направиться наконечником на купол Гран Криваса.
— Наше искусство духа не позволит тебе применить плоть рёвозавров против нас, — не боялись монахи.— Нам не так уж сложно внушать этому оружию преграду, которая не даст ему подойти.
Хрингхорни действительно только совсем чуть-чуть двинулся, а после вся эта громадина, длинной сто километров, словно упёрлась в невидимый барьер и тщетно силилась его преодолеть.
— Но моих сил хватит, чтобы вы сами не могли отдать ему приказ! — заявил ВИРМ. Сейчас его воля столкнулась с волей монахов — и Хрингхорни очутился в положении воза из басни.
— Нам достаточно вывести это оружие из игры. Нам больше ничего не нужно. Король у нас, и у нас есть новая плоть, что позволит нам преодолеть путь.
Они разумели ту жизнь во чреве Принцессы, в которую они намеревались вселиться.
— Даджаль, ты ведь знал, что так будет?! — обратилась Итиго к пророку.
— Да, это неизбежный Кратчайший Путь, — ответил тот. — И мы сейчас по нему идём…
— Стрелиция и монахи, Копьё Ориона и Хрингхорни пока выведены из игры, значит — дальнейший исход зависит от нас, — аналитически констатировал Клеф. Потом явно обратился отдельно к команде Хиро. — Скорее от вас. Мы-то — высоко.
— Хиро! Бедный мой любимый! Надеюсь ему не очень больно?! — обеспокоилась в Гран Кривасе женская часть Двуликого.
— Тебе будет больнее, дура, если ты будешь мне мешать! — пригрозил брат. Потом обратился к своей гвардии: — Значит так, народ, Король уделан, монахи держат Хрингхорни — мы должны уничтожить резидента ВИРМ, чтобы он больше не мог оказывать влияние на Хрингхорни. Тогда Хрингхорни будет наш и битва будет считай выиграна! Мы размажем тогда этих рабов ВИРМ как одним большим тапком!
Все последователи Двуликого единогласно поддержали план.
Пока Зеро Ту в панике металась на месте, пытаясь хоть что-то сделать, Принцесса собралась и послала телепатический сигнал:
— Эй, монахи сейчас слишком заняты подавлением власти ВИРМ над Хрингхорни, мы можем говорить и действовать.
— Действовать?! — Зеро Ту знала, что Хиро тоже слышит их через ментальный интерфейс.
— Монахи наложили здесь две Оси Вселенной: эта платформа — специальное устройство. Так они смогли тут материализовать Копьё Ориона, если вы выйдет из радиуса действия, то оно исчезнет с Оси материального мира.
— Я не могу! Монахи заблокировали Стрелицию! — Зеро Ту попыталась её сдвинуть — ничего. Меха висела на реактивных двигателях, но движения не осуществлялись — монахи силой мысли взломали всю электронику.
— Тогда ты можешь попробовать проникнуть полностью на территории Мнимого пространства — именно здесь находится истинное тело монахов, — быстро говорила Принцесса. — Они давно стали как ВИРМ. Сейчас они тратят много сил на то, чтобы удерживать Хрингхорни. Ты можешь атаковать их, когда они наиболее уязвимы. Если ты уничтожишь их, считай — победа у нас.
— Хорошо! — Зеро Ту аж слегка обрадовалась благодаря тому, что появилась возможность хоть что-то сделать. — Как мне попасть на Мнимое пространство?!
— Сейчас, я заберу тебя Великой Мыслью…
— Сейчас Двуликий и его гвардия будут атаковать ВИРМ на Хрингхорни, в свою очередь Зеро Ту будет атаковать монахов в их истинной форме, которая находится на Мнимой оси, — говорил Даджаль. — Кто-то из вас должен будет защитить резидента ВИРМ, а кто-то — отправиться на территорию Мнимого пространства, чтобы помочь Зеро Ту. «Срочная новость» сдержит превосходящие силы простых рёвозавров. Будущее постоянно меняется, но я вижу Кратчайший Путь. Вы должны пройти до конца…
Зеро Ту переместилась в астрал, очутившись на той платформе, где, однако очертания всего происходящего были блеклы и призрачны. А вот явственно реальной была огромная куча тел — полностью синих, состоящих как из синего киселя, возможно в них не было ничего по-настоящему твёрдого. Это были гуманоиды, полностью соединённые там, где начинается таз, их руки также соединялись ладонями. Они смотрели чёрными глазами во все стороны, как исходили из центра своего слияния.
— Это ваше настоящее тело! — увидела монахов Зеро Ту, вставшая ногами на платформу. Она сейчас материализовалась тут в обычном для себя виде — то есть как полурёвозавр в скафандре. Она незамедлительно выхватила ручное оружие и обрушила пальбу на нависающую кучу тел. Увы — структура, из которой состояли монахи в своей истинной форме, подобно воде пропустила магма-пули, они даже не защищались от них как-то — потому что такое оружие не могли даже ранить их по-настоящему.
— Ты ничего не сможешь против нас, — молвили монахи, их рога, выходящие из гладких синих черепов, испускали голубоватый мерцающий свет. Их черепные коробки отличались непропорционально крупными размерами, в то время как туловища и руки выглядели более редуцированными. — Наша технология блокирует все неугодные нам силы рёвозавров.
Тогда Зеро Ту взглянула на платформу, на которой она стояла. Кольца Логриса — символ Триединого Малельдила.
— Ага, только у меня есть кое-что не от рёвозавров! — и Зеро Ту усилием воли заставила исчезнуть перчатку скафандра и следом яростно укусила свой обнажённый палец. — Акаций!
— Мы знаем о скрытом в тебе эльдиле, нас не удивить этим, — молвили монахи, когда вокруг Зеро Ту сформировалась быстро растущая, плотная, жёлтая субстанция, из неё восстала фигура — чьи точные размеры было сложно оценить из-за специфики Мнимого пространства, но она точно была больше Стрелиции, если масштабировать от размеров самой Зеро Ту. Акаций имел облик золотого гуманоида — или, вернее сказать, статуи, отлитой из чистого золота, только он был эластичным и мог хорошо передвигаться и легко совершать движения. У него не было ни пальцев на ногах, ни каких-то телесных признаков живого существа, вроде половых, волос и т.д., да и нормальной кожи у него не было — только эластичное и гибкое золотое твёрдое покрытие. Из спины в области лопаток в три стороны выходили острые серпы, визуально напоминающие крылья, но они не были особенно великими. Руки завершались заострёнными пальцами по три на каждой. Голова выглядела как подобие рыцарского шлема с парой выступающих вверх острых элементов по бокам, а вместо лица там шли в ряд от низа в верх три щели. При этом Акаций был отнюдь не строен — торс имел в меру выпирающий корпус груди, словно киль птицы, и непропорционально большие размеры по соотношению с ногами и руками, голова даже на его фоне была очень крупной и вытянутой.
— Это ничего тебе не даст против нас. Это наша территория — наши мыслеволны надёжно страхуют нас. Мы достаточно расширили свои умы, чтобы выполнять миллионы действий. Наши силы могут одинаково эффективно сдерживать тысячи процессов. Ты не можешь тягаться с нами даже с силой эльдила, — заверили монахи, будучи полностью неуязвимы для всех атак Зеро Ту, которые она и её Ангел пытались произвести — поток лучей из ладоней и выстрелы из глаз-линий также оказались бесполезны: она просто не могла преодолеть само пространство на пути к истинным телам монахов, потому что они сделали его подобным некой очень плотной глади, которая, словно батут, отражала все движения. Зеро Ту оставалось только яриться.
— Мы подготовились, чтобы здесь наши силы были максимальны. Все наши знания и ухищрения за всё время развития мы вложили в этот бой. Твоя дочь совершила большую ошибку, решив, что мы тут уязвимы.
Глас монахов звучал отовсюду из участка Мнимого пространства, который они контролировали полностью.
Королевская кобра — змея Принцессы — вынырнула из-под основания платформы.
— А?! Что?! — тюремщики Принцессы теперь повернулись в эту сторону — и получили: заряды энергии пробили их ослабленные псионические щиты.
— Ваше Величество!
Те, кого называли Принцами рёвозавров, различными по цвету, выскочили из змеи, когда они приземлились на платформу, то из какого-то своего оружия добили тюремщиков, получивших тяжкие дымящиеся ожоги. Также с ними спрыгнуло, само бегущее по поверхности, искусственное дополнение тела Принцессы, которое вырвали у неё монахи — сейчас оно метнулось к ней, дабы занять место за плечами. Принцы хотели атаковать монахов, но Принцесса их остановила, попутно соединяясь лопатками с этим прибежавшим дополнением, без которого она чувствовала себя инвалидом.
— Их настоящие тела не здесь — нет никакого проку атаковать эти летающие мешки с костями! — она взглянула на парящие мумии в изодранных обрядовых мантиях. — Нужно вывести из стоя эту установку, тогда оковы отца исчезнут.
— Я не знаком с этой технологией, как это сделать? — спросил Чёрный Принц, смотря на кольца церкви Логриса под босыми ногами.
— Я тоже не знаю, так что надо будет импровизировать, — посмотрела на них Принцесса. А потом, не теряя времени, она в прыжке сорвалась с места и оказалась подле головы Стрелиции, коснулась корпуса и тот для неё сделался жидким.
— Дочь! — увидел её Хиро. Руки Принцесса уверенно схватили Копьё Ориона и вытащила его. Рана Хиро мгновенно затянулась. — Ох!
— Это оружие дали мне, потому мне оно повинуется лучше, чем им.
— А, ясно…
— Скорее нужно помочь матери…
— Да, — Хиро отважно взглянула на Зеро Ту, после чего начал трансформацию в полноценного рёвозавра.
— Зеро Ту! — наконец Хиро и Стрелиция появились на плече у золотого Ангела Акация.
— Любимый! — искренне обрадовалась Зеро Ту. Принцесса, ничего не говоря, пока Хиро тратил время на счастливую улыбку, дематериализовала Копьё Ориона, чтобы вызвать его ещё раз, на сей раз такого размера, что оно было в рост Стрелиции, и Принцесса метнула его в монахов. Но оружие самих Богов остановилось перед ними. Это сразу заставило радость исчезнуть с лица Хиро.
— Как видишь, Король, мы смогли то, чего не смог ты, — телекинезом отдалили это оружие от себя бодхисаттвы. — Потому тебе стоит принять наши условия.
— Хорошо! — провозгласил тут Хиро. В облике Короля рёвозавров и в облачении его, он вырвался из кабины Стрелиции на металлических крыльях. Поднялся над ней и сжал в руке Ключ Навуходоносора, который имел форму ритуального кинжала из синего подобия вулканического стекла, и им Хиро черканул. — Я призываю вас, Боги, придите, и заберите к себе тех, кто к вам так хочет!
Там, где Хиро провёл кинжалом, вверх поползла линия разреза.
— А? — подняла взгляд Зеро Ту. — Что это такое, любимый?
— Не знаю, но мне это не нравится, — тихо ответила Принцесса.
— Твоя и наша воля, сам настрой этого места отворили для нас путь, — звучали голоса множества монахов. В такт им линия разреза поднималась, и сама ткань бытия здесь — в этом месте, где всё, кроме тех, кто стоял на платформе, выглядело призрачным и зыбким — здесь как оторвался в сторону кусок листа и обнажил за собой кусок Врат — огромных и массивных серебряных створок, протянутых под аркой. Они выглядели в точности как те Врата, которые призвал Синдзи, чтобы попасть с Йаддита в Иедар. Они имели на себе структуру из нескольких кругов, идущих в геометрическом порядке. Хиро опустил руку с кинжалом и Врата закончили появляться, они встали посреди платформы, очень большие, при этом одинаково большие для каждого, они были столь же велики и для Акация, и для Стрелиции, и для всех.
— Вы могли бы добиться своей цели, пройдя, через Влагалище Шуб-Ниггурат, которую также называют Вратами Гафа, но это опасно, потому что у вас нет Проводника. Потому вам нужна была оболочка, достаточно выносливая, чтобы преодолеть все превратности пути, с которыми столкнулся я, — говорил Хиро, переводя взгляд от совокупности синих тел монахов до Серебряных Врат. — Но вот вам Врата Йог-Сотота, которого также называют Малельдилом Третьим, — Хиро указал рукой с кинжалом на эту штуку, чьи створки начали открываться, — там есть Проводник — самый древний из тамошних обитателей. Он сохранит вас и покажет вам всё, что нужно, если вы будете вежливы с ним.
Врата отворили вид на громадный чужеродный глаз, смотрящий на тех маленьких насекомых, кто сидит у серебряного порога. Хиро спокойно повернулся затылком к оку, взглянул на слияние зловещих бодхисаттв.
— У вас нет выбора. Вы собрали в этом месте всю силу вашего желания слиться с высшей реальностью. Эта сила подавляет все остальные силы, но она не может подавить силу, которая направлена на реализацию вашего заветного желания. Более того, она подавит любую другую вашу силу, которую вы бросите против того, чтобы было исполнено ваше желание. Так что…
Хиро сделал жест в сторону Врат.
— Милости прошу не томить меня своим видом. У меня ещё есть дела с Индриком и Двуликим.
Монахи качнулись в воздухе и потянули руку к Вратам, в ответ существо за ними начало вытягивать чёрные нити.
— Мы хотели идти иным путём, но ты нас переиграл. Потому мы оставляем тебе Престол Желаний.
— Престол Желаний? — не поняла Зеро Ту.
— Это место, — Хиро, стоя в облачении Короля, хлопнул голой синей стопой по платформе Логриса, — место силы, которое направлено на осуществление желания пользователя. Оно направляет сосредоточение силы на исполнение желания… Вот только, Зеро Ту, — посмотрел на неё Хиро, — иногда, чтобы победить, нужно всего лишь сделать то, чего хочет твой враг.
На том монахи пропали за Вратами, будучи сплетены с конечностями Высшего Существа. Створки захлопнулись и просто исчезли вместе с аркой.
— И куда они отправились? — посмотрела им вслед Зеро Ту.
— В высшие сферы бытия, которые мне совершенно не интересны, — Хиро в один миг очутился перед Зеро Ту внутри толщи Ангела, — потому, что у меня есть ты, я желаю всегда быть с тобой, Зеро Ту.
Зеро Ту сейчас пребывала без одежды, в своём истинном облике — вся красная и сексуальная, с длинными рогами, которые сейчас особенно заводили Хиро. Возлюбленные слились в поцелуе:
— Желаю быть с тобой всегда.
— Они проиграли! — лицо, состоящее из половинок двух лиц, испытало шок. После чего, женская часть показывала его и дальше, а мужская стала отчаянно-уверенной. — ВИРМ!
Купель Перерождения приблизилась к Хрингхорни — по ней стреляли из чего только можно, но искажение реальности вокруг этой штуковины полностью поглощало в себя эти попадания.
— Я пожру твоё орудие, если ты им двинешь!
— Псайкеры рёвозавров проиграли, — пояснил всем остальным ВИРМ, — больше нет их давления на Хрингхорни, но мы не можем его сейчас использовать — пусть сперва Хиро запечатает Влагалище Шуб-Ниггурат.
— Монахи проиграли, но у нас ещё есть надежда на Индрика! — сказал своим Двуликий. — Он неуправляемый маньяк, но он может победить Короля!
За некоторое время до этого. Полностью голая, Принцесса рёвозавров висела на кресте под наблюдением синекожих и пучеглазых рептилоидов. Телекинетическая незримая мощь прижимала её руки к перекладинам. По большей части она опускала голову и неподвижно пребывала с закрытыми глазами. Но что у неё не смогли отнять, так это того, что сознание имело тонкую и едва заметную связь с текне-техногенным оборудованием базы — она могла по крайней мере через него воспринимать то, что происходит в Гран Кривасе.
Многие разумные рёвозавры собрались там, где Двуликий припарковал Купель Перерождения — эта рыба-капля или, если уж на то пошло, рыба-влагалище, разместилась перед возвышенностью, куда взошёл Двуликий. Монахи парили вокруг этого места.
— Восстань! — Двуликий швырнул меч Индрика — Последний Довод — и тот пал в длинную щель влагалища. Та по прошествии нескольких минут задрожала, завибрировала и начала шире раскрываться — из слизи показалась красная рука. Затем ещё рывок со стороны Индрика — и древний мерзавец восстал весь живой и готовый взяться за старое! Все его увидели. Очень мускулистый рёвозавр, ростом на полторы головы выше Булата, широкий в плечах, да и вообще, у него был именно очень широкий торс, впрочем, не создававший диспропорций — верзила весь выглядел очень плотным, брутальным; на нём полностью отсутствовал волосяной покров, кроме некоторого количества полностью белоснежных волос на голове — что создавали заметный контраст. Лицо выглядело слегка грубоватым, но меж тем его нельзя было назвать совсем уж уродливым — нет, обычное наверное лицо для рëвозавра. Пара острых рогов ровно отходила вверх. Кожа на хорошо приступающих мышцах торса и лица выглядела гладкой и эластичной, зато на руках и ногах она полностью выглядела дряблой. Ступни были длинными, а пальцы на них короткими. Член свисал увесистый, увитый хорошо проступающими фиолетовыми венами, а задница была широкий. Индрик с хрустом повёл шеей, одновременно спокойно и вдумчиво изучая тех, кто смотрел на него. Взгляд свой кровавый завоеватель по итогу устремил на Двуликого.
— Я знаю что ты тут главный — когда ты держал мой Довод, я отчасти осознавал происходящее как бы твоей головой… потому что у меня не былом своей! — Индрик тут протянул руку в бок и из щели влагалища сам собой в руку возвратил меч. — Ну и дура твоя баба! — коротко посмеялся Индрик следом.
— Ва-ха-ха! — мужская часть Двуликого искренне улыбнулась, но короткий смех вышел несколько натужным. — Ах, Индрик, тогда ты знаешь что происходит, и мне нет нужды вводить тебя в курс дела. Ты знаешь, зачем я тебя вызвал.
— Хочешь, чтобы я был твоим послушным мечом, который никогда не предаст, потому что меч? — Индрик сейчас отсылал к циничной поговорке рëвозавров, которую складно можно перевести как «меч/ствол — единственный, кому можно доверять».
— Желательно, — Двуликий несколько пренебрежительно и свысока глянул на него. — Но я думаю, у тебя будет своё мнение?
— Да пока нет… — Индрик опустил взгляд, осмотрел свой меч, потом опять задрал голову к Индрику. — Я не против поработать с тобой. Я хочу сделать нас, рëвозавров, снова великими! — он вознëс меч. — Ведь как я вижу, эта война сделала нас сильнее! Этот Король оказался достоин уважения!.. Он смог возвыситься и возвысить нас, но это потому что война — движитель всего! Сумасшедший завоеватель древности начал входить в свой привычный вкус — толкать подобные речи он всегда любил…
Уродливая красная машина, похожая на голову с руками и ногами, отсоединилась от мозга Чада и вырвалась в полёт. Одновременно с этим от купола Гран Криваса отделилась Купель Перерождения, где стоял рёвофранкс Двуликого.
— Давай сперва испытаем силы на этой большой штуке! — указал Индрик на Срочную Новость, которая всё стряхивала с себя рёвозавров и служила губкой для пуль. Пока на неё уходило такое внимание, артиллерия Плантаций и дроны могли уничтожать оборонительные точки перед цитаделью.
— Давай — не буду спорить!
— Но она же эльдил?! — изумилась женская часть.
— Да, но у нас есть ритуальное оружие против его рода.
Рёвофранкс Двуликого вытянул из-за спины спицу, которая моментально увеличилась до размеров полноценного копья, что завершалось несколько угловатым наконечником, в который оказался вмонтирован серебряный знак в виде неправильной звезды — священный символ Первородной Расы. Оружие против рода Мифов Ктулху.
— Сперва мы!
С таким оружием наперев Двуликий спрыгнул с Купели Перерождения и спикировал на Срочную Новость. Порождение Итаквы занималось тем, что большущими руками счищало с себя орды неразумных рёвозавров — которых, самых примитивных, похожих на трилобитов, наползало очень и очень много. Они не могли навредить этой штуке, но полностью занимали внимание Срочной Новости. Потому полубог пропустил атаку Двуликого прямо себе в голову — ритуальное копьё угодило примерно в область правого глаз, и оказалось достаточно чувствительно, чтобы полубог очень громко взывал, его голос скорее напоминал вой сирены, чем рёв животного или человека; и так эта штука яростно замахала руками — но проворный мех Двуликого уже изящно ушёл в сторону, потому под большие и длинные руки попадали только по рёвозаврам-трилобитам. Затем Двуликий налетел на Срочную Новость с затылка и вонзил ритуальное копьё туда. Это вызвало новый припадок боли и вопля, во время которого истеричный полубог — по сути лишь большой ребёнок — несколько раз сильно хлопнул себя по затылку — и нелепо свалился. После чего начал с воем сирены ползать среди копошащихся рёвозавров. Голова на изуродованной шее странно болталась. И Двуликий налетел ещё раз и ударил в основания этой кривой части тела, соединяющей голову и туловище. Всё повторилось, только после махания руками, монстр «Срочная новость» начал биться в землю и сотрясать её, оставляя приличные углубления там, куда попадали его кулаки.
— Индрик, попробуй ассимилировать его теперь! — приказал Двуликий. — Как я тебе говорил, ганмены способны ассимилировать что угодно, если у пилота есть воля!
— Воли мне не занимать! Гра-а-а-а! — и кровавый маньяк обрушился на голову Срочной Новости. Из уродливого ганмена вышли буры, они выросли буквально где попало на корпусе, и водрузились очень глубоко в чёрное вещество, из которого состояло это создание. — Ва-а-а-аха-а-ха! Я чую, как трепещит его слабая душонка!
Индрик безумно оскалился. «Срочная новость» в последний раз издал пронзительный глас сирены и забился в конвульсиях. Ганмен Индрика пробурился в черепную коробку жертвы и после этого всё тело — высотой в 380 метров — начало перестраиваться и меняться.
— У него получается! — обрадовалась женская часть Двуликого.
— Это будет проще, чем использовать Чадо, — сказал её брат.
«Срочная новость» закончила перестройку — отдельный части вообще отделились от основного тела и стали свободно парить в воздухе и перемещаться вслед движениям основного корпуса — и теперь вместо изуродованного подобия людского тела восстал очень массивный, одновременно помпезный и устрашающий колосс. Его грудь служила ещё одним лицом, которое, как и голова — одинаково изображало чрезвычайно сатанинский оскал. Рога венчали голову, одновременно с тем талия вообще исчезла до просто фрагментов скелета, вокруг неё только парили острые симметричные части. Под ними находился теперь таз, а от него шли ноги, становящиеся очень большими к концу и напоминающие внизу ковши бульдозера. Абсолютно всё в этой штуке говорило от брутальности и инфернальности. Многочисленные начала буровых установок выглядывали из разных частей этой махины. При этом она вся стояла, покрытая никогда не сходящей тенью.
— О-о-огхрх! — проревел довольный Индрик, чей первоначальный ганмен стал надстройкой на голове титана мрака. — Я теперь чувствую в себе силы убить вас всех!
Он первым делом поднял руку и выкинул длинный, спокойно увеличивающейся бур прямо к платформе, где находились Стрелиция и Принцесса рёвозавров. Тюремщики последний резко направили все силы на то, чтобы упрочнить защитный барьер. К счастью, у них на том щите возник Старший Знак. И бур не смог протиснуться.
— Индрик, эта штука — часть рода Итаквы, ты думал, Знак Первородных не будет на него действовать?! А, Индрик, дурья твоя башка?! — отозвался Двуликий.
— Гр-гр! — кровавый маньяк очень разозлился от этого. — Я хочу убить вас, скотов, которые всегда мешали мне делать то, что я хочу!
— Двуликий, ты выпустил на свободу этого безумца, упивающегося всеми страстями нашего рода? Самого жестокого и презренного из все нас?! — прокомментировала Принцесса рёвозавров, пока ещё находившаяся на кресте посреди платформы.
— Заткнись! Он был нужен мне лишь для одной цели! — прокричал Двуликий.
— Гра-а-а! — Индрик в тёмном титане обрушил удар бура на Стрелицию — золотая вспышка — и его оружие само оказалось в этот раз раздроблено. — О-хо-хо!
Злодейская радость охватила маньяка.
— А вы ещё что-то стоите?!
— Мерзкий ублюдок! — обратился к нему Хиро, сидя вместе с Принцессой и Зеро Ту в золотой Стрелиции, парящей с ангельским нимбом над рогатой головой. — Я вызываю тебя на бой, чтобы навсегда положить тебе конец!
— А-ха-ха-ха-ха! А я буду очень рад, испытать все возможности этой штуки, которая ощущается мне невероятно могущественной! — стукнул кулаком Индрик. Чёрный колосс начал извергать огненный шлейф-плащ в стороны от себя, это пламя стало развеваться длинными языками во все стороны, а глаза уподобились зловещему свету звезды Алголь.
— Хиро победит — и мы обойдёмся без жертвы Альфы! — обрадовался Горо.
— Нет, жертва Альфы необходима, — возразил Даджаль. — Но Хиро в этом сразу не убедить, потому Кратчайший Путь таков, что он будет пробовать.
Хиро услышал это, и сказал:
— Альфа, я сделаю всё, чтобы тебе не пришлось жертвовать!
— Я знаю! — отозвался огненный блондин.
— Вы наговорились уже?! — топнул Индрик.
— Да… Иди за нами! — Хиро и Зеро Ту рванули — Стрелиция быстро исчезла за горизонтом, куда следом прыгнул и Индрик. На момент их отбытия, Хиро приказал неразумным рёвозаврам отступать от Плантаций, и они повалили обратно к цитадели Гран Криваса. Над ней поднялась в воздухе Агатосма.
— Какая большая заварушка, — оценил Булат, находясь внутри. Подле него поднялись в небо рёвофранксы Принцев. У них явно имелись дела к Двуликому, который занял сейчас место на Купели Перерождения. Это подобие рыбы-капли с вагиной осталось главным козырем. Сейчас Плантации и уцелевшие дроны прекратили стрелять, «паразиты» срочно начали группироваться и вытаскивать тех товарищей, кто оказался буквально похоронен под останками рёвозавров. Им это спешно приказывали — что же касалось битвы, то Хиро накануне запретил подрывать магмабаки тех Франксов, которые казались обречёнными, но чьи пилоты ещё оставались живы. Более того, Принцы и некоторые другие разумные рёвозавры из числа сторонников Хиро связались с Тройняшками и те передали об этом руководству Плантаций. Потому теперь Франксам выбираться помогали тех, кто несколько минут назад шёл на них в смертный бой. Но сейчас взоры всех приковали движения Стрелиции и Саргераса — второе название присвоили тому ганмену-полубогу, которым управлял Индрик. Они сейчас отдалялись по протяжении долины Маринера.
— Хватит убегать! Я не на перегонки с вами играть собрался! Я и так дал вам неслыханную щедрость, когда не стал учинять бойню прямо там, только чтобы мелкая сошка не крутилась под ногами! — ревел Индрик, начиная извергать разряды энергии, чьи плети охватили небо на сотню километров. В их свете дал о себе знать щит золотой ангельской Стрелиции, на этот раз формируя устойчивый облик многогранника. Она развернулась.
— Да, ты прав! — в мрачной решимости разделил это согласие Хиро.
— Давай любимый, избавимся от него раз и навсегда! — Зеро Ту, в отличие от возлюбленного, сразу показала оскал лютой ярости. Принцесса же держала на лице боевое хладнокровие. Стрелиция-Ангел златой кометой вонзилась в выброшенный бур, очень длинный, перекинутый прямо на километра три; дала ему своей Queen Pike прямо в конец бура и раздробила его, после чего пронеслась до руки и только от руки отскочила. Она опустилась ниже к проносящейся под ними расщелине, которая гигантским шрамом протягивалась через лик планеты. Туда пошли следом буры-ракеты, извергаемые Саргерасом. Ганмен щедро посыпал ими, получая урожай восходящих ядерных взрывов. Они значительно изменили тут ландшафт — Стрелиция же золотой чертой взмыла над ними — посылая сама дальнобойные атаки.
— Ха! Ваша фигня меня даже оцарапать не сможет! — Индрик получил множество попаданий златыми росчерками, которые скрыли его чёрного титана за вспышками взрывов — но эти зарницы лишь слегка оцарапали его. Гигант мрака затянул все повреждения просто мгновенно. И ответил тем, что выбросил сразу множество буров — они ушли в небо, Стрелиция пала меж ними на его голову и нанесла удар кометой. Саргераса потрясло — золотой росчерк пал с его нагрудной части к ноге, и ударил его меж ними сзади.
— Получай! — Зеро Ту отдалась всему неистовству. Хиро также вложил волю в победу. Они били и осыпали Индрика атаками со всех сторон, а он резко разворачивался, в ответ посыпал свои — то выкидывал копья-буры, то ещё чем стрелял, то извергал вращающиеся свёрла, изливал струи энергии и просто махал руками. Потом после этого они сорвались опять — Хиро и Зеро Ту понеслись снова прочь от стороны, где стояла цитадель. Индрик за ними, попутно везде рассыпая молнии и взрывы.
— Стрелиция не сможет победить Саргераса: если они продолжат бой — то только разрушат планету, становясь сильнее и сильнее, так как оба они могут сколько угодно наращивать мощь, — пояснял тут Даджаль, пока все следили за тем, как меняется ландшафт на интерактивных картах и как спутники фиксируют поверхность красной планеты, где то и дело восходят хлопки пыли — ядерные грибы, очень высокие, хотя и не столь внушительные на фоне всего небесного тела.
— Я понял вас! Но как мне уничтожить Саргераса? — спросил Альфа. — Я до конца не понимаю!..
— Альфа, — заговорил тут Клеф, — стань на ту платформу, где была Стрелиция.
— Да.
Он как можно было быстро очутился там в окружении охраны двух Принцев и Булата.
— Теперь активируй Фонарь Араэля.
— Да.
Фонарь появился.
— Пожелай направить свет истины… на сам Фонарь.
— Хорошо…
Альфа заглянул в раскрытые створки. Горо и Итиго стояли рядом в форме проекций (они могли так делать благодаря артефакту, опущенному в рассказе Зеро Ту за неимением значения). На краткий миг они и все вокруг Альфа уловили образ расходящегося во все стороны пламени, чьими искрами были звёзды, а пищей — плотные клубы космической пыли.
— Это «Азати», — понял Чёрный Принц, — источник энергии, создавший Вселенную.
— Именно, — вмешался тут Клеф. — Когда Азатот создал эту Вселенную, то один из его флейтистов решил уподобиться ему и сотворил от Азатота некий сгусток. Частица этого сгустка заперта в этом Фонаре. Альфа, я думаю, ты должен через промара высвободить силу этой частицы и направить на Саргераса. Оккультисты называют эту силу «тайным огнём», «энергией Врил» или «Фламма Рекондитус».
— Ясно, я попытаюсь… Но ведь надо, чтобы Саргерас оказался тут? — посмотрел вперёд Альфа.
— Да, он должен быть тут, — сказал Даджаль.
— А если Саргераса отвлечь и Стрелиция займёт Чадо? — предложил вариант Красный Принц.
— Это не приведёт нас к победе, — отказал Даджаль.
— Тогда пусть Хиро и Зеро Ту возвращаются сюда! — эмоционально сказала Итиго и горько посмотрела на Альфу. Хиро передали это, он старался отчаянно уничтожить Индрика, но как бы Стрелиция ни била этого здоровяка, махина не получила никакого непоправимого урона и только расходилась ещё больше, сминая целые горные хребты и вздымая равнины как нефиг делать.
— Если его Хрингхорни долбануть?! — спросил по ходу этих головокружительных полётов Хиро.
— Если использовать Хрингхорни, то он его поглотит и только станет сильнее. Он поглотит всё, кроме «тайного огня». Быстрее! Может ты не хочешь терять Альфу, но я не хочу оставаться в живых! — поторопил Даджаль. У Хиро возникла в голове мысль, что шайтан-пророк может нечто замышлять, но делать ему было нечего.
— Любимый, он слишком прочен! — Зеро Ту осталось только поддержать план Даджаля. При этом, Хиро чувствовал через интерфейс, сердце Зеро Ту настолько закрыто сейчас, что она совершенно уверенно готова пойти на принесение Альфы в жертву. Её сына. Процесса тоже хранила хладнокровие.
— Отец, мы должны это сделать, — только сказала она, уловив, что Хиро подумал об этом.
— А-а-ах! — и со всей злобы Хиро сотворил оковы из пылающей синевы вокруг Индрика. И ринулся обратно к цитадели.
— А-ах! Хочешь силу Чада?! Вот как ты уходишь от поединка?! Ну я не буду больше так честен к тебе! — Индрик в порыве ненависти сокрушил оковы и сорвался туда же, при этом создавая очень мощные взрывы и распуская во все стороны ударные волны, тем самым нещадно терзая твердь Красной планеты и обращая в пыль тех, кто показывался на пути.
Альфа заставил весь Престол Желаний подняться в воздух, Стрелиция пронеслась рядом с этой парящей платформой.
— Я осознал нечто, что не могу изречь словами, — Альфа ринулся навстречу Саргерасу, Итиго и Горо в виде проекций оставались последними, кто находился за ним. — Я почувствовал, как был един со Вселенной…
Перед глазами Альфы сошлись в ряд планеты Солнечной системы и он внял Музыке Сфер, словно бы сами звёзды пели в так Тому, Кто играл из центра Мироздания. Эта скулящая, монотонная, но в то же время по-своему мелодичная флейта Азатота. Альфа поднял Фонарь над собой и разломил — как раз в этот момент сюда прорвался Саргерас, которого Хиро снова схватил энергетическими оковами — они устремились зарождающим их лучом от конца Queen Pike, которое теперь слилось с Копьём Ориона.
— Какой сильный! — прорычала Зеро Ту. — Любимый, давай захватим Чадо!
— Даджаль говорит, только такой способ единственный!
— Плевать на Даджаля!
Пока они говорили и держали эту громадину, высотой почти четыре сотни метров, Альфа метеором вонзился в неё:
— Ты не продёшь! — в порыве ярости Альфа пробил наружный покров ганмена. Горо и Итиго следом увидели то, как от пробоины, куда нырнул отчаянный пламенный блондин, расходятся ветвящиеся трещины, из них изливается свет Фонаря. Окутанная не сходящей тенью, твердь Сергераса уступила «тайному огню».
— Музыка сфер… — по ту сторону пробоины, внутри ганмена, вокруг головы Альфы лопнул шлем скафандра и он откинул голову, дав светлым волосам свободно развеваться в чистых, прекрасных лучах маленького солнца, которое он держал у себя на уровне груди. Красный контактный комбинезон-скафандр также начал счищаться, оставляя тело парить полностью обнажённым, теперь оно купалось в пылающем золоте и янтаре, но кожа пока не сгорала. Альфа распространял первичную силу от своих рогов и от этого маленького, но мощного сгустка «Азати».
— Я поглощу тебя! — взревел Индрик в кабине ганмена. К Альфе устремились твёрдые стенки нутра Саргераса, но они ничего не смогли сделать, и только распались под натиском сияния, что исходило от сгустка. Тогда Индрик взревел от гнева — и огромное количество буров вырвалось вслед сокрущëнным стенкам, но лишь за тем, чтобы также изломаться и улетучиться.
— Покайся в том, что ты был одержим злой страстью перед тем, как тебя не станет! — прозвучал голос Альфы, отчётливо слышимый Индриком. Одновременно Альфа гордо мотнул рогатой головой и благодаря этому разверзлись небеса — прямо над дьявольским тираном закрутилось нечто, похожее на спиральную галактику, куда возносящейся свет заструился, унося с собой отрывающиеся куски ганмена. Всё оказалось бесполезно — большие обломки чёрной мехи разваливались и уносились туда, попутно ещё пуще крошась и пропадая окончательно.
— Каяться?! Да никогда! Я всю жизнь поступал правильно, подчиняясь только страсти моего сердца! — с такими словами Индрик бахнул мускулистым кулаком — оригинальный ганмен, бывший до того лишь маленькой надстройкой Саргераса, оторвался от разрушающейся головы и взмыл прочь от гибнущего титана.
— Нет! Тебе не уйти! — Булат оказался первым, кто столкнулся с ним на своей драконоподобной Агатосме. В ответ его меху пронзили буры.
— Я сожру и тебя, глупец! — проревел Индрик Красный.
— Тогда я брошу тебя!.. Хиро, — закричал следом Булат, направив падение обоих мех в сторону уничтожаемоего Саргераса, — я люблю тебя! Обещай мне, что уничтожишь за меня APE?!
— Обещаю, Булат! Я уничтожу APE! — сразу сказал Хиро. Агатосма и ганмен врезались в Саргераса, прорвались сквозь его обломки, и изливаемый Альфой свет, также расщепил и их.
— Почему Возвратник Булата не сработал?! — спросила Зеро Ту со смесью ненависти и досады. — Хотя какая теперь разницы?!
— Магия Индрика запрещает телепортацию, а Булат был единственным, кто мог его удержать. Мы сейчас удерживали Саргераса, в том числе, с помощью силы Копья Ориона и Ангела Акация. В таких обстоятельства, — быстро проанализировать ситуацию Хиро, — никто больше не мог удержать и убить Индрика. А если бы мы не убили его быстро, Индрик мог начать захват Чада… Так что мы потеряли не только Альфу, да, Даджаль?
Когда Хиро закончил озвучивать вопрос, почти иссяк последний свет среди возносящихся обломков Саргераса — они пали в маленькую спиральную галактику, которая следом просто исчезла. Проекции Горо и Итиго остались парить там, где в песок пали две половинки Фонаря Араэля. И следа Альфы не осталось. Как, впрочем, и следа Саргераса.
— Хиро, давай обойдёмся без риторических вопросов, — донёсся голос Даджаля.
— У-ух — да! — расстроенный смертями Альфы и Булата — двух своих сильных и верных сторонников — Хиро метнул мстительный взор к Двуликому. Тот это почувствовал:
— Не приближайся, Король! Иначе я поглощу твоё оружие! — отозвался он.
— Слушай, ты: мерзкое ничтожество, нечестивый иезуит, продажная шкура и паршивая мразь!.. Бери свой зад в руки и навсегда исчезай с этой планеты! Чтобы глаза мои тебя не видели! Понял?! — вскричал Хиро. Эта мысль, послать Двуликого куда подальше, пришла ему сейчас в голову и Хиро, думая, что раз он следует по верному пути, решил поступить именно так. Ибо рисково было иметь делать с Купелью именно так. — Я знаю, что ты бы не напал на меня, если бы не эти фанатики. Но они уже отправились туда, куда хотели. Потому без них ты — трус и ничтожество!
Пока Двуликий-мужчина отчаянно думал над этим, его женская часть эмоционально сказала:
— Хиро, я люблю тебя!
— Что толку мне от твоей любви, если ты причиняешь мне боль? — сходу ответил ей Хиро так, что сестра деспота ничего не смогла внятно сказал в ответ. — Можешь забрать с собой это Влагалище Матери Малакандры — оно мне не нужно!
Услышав это, Двуликий быстро отдал приказ об отступлении, он смылся с половиной своей гвардии, которая ещё не была уничтожена в битве за Хрингхорни, а также с ними устремились всех их мелкие прихвостни из цитадели, используя для перемещения летающих неразумных рёвозавров.
— У них где-то должна быть ещё одна база — вероятно она мобильна, — сказал Чёрный Принц.
— Операция завершена, — провозгласил Хиро, когда рать Двуликого исчезала за треугольным промар-порталом. — Битва за Гран Кривас окончена. Мы победили.
Много у кого из рядовых «паразитов» возникли вопросы, но они не были приучены их сейчас задавать — ещё огромное количество обычных рёвозавров оставалось в живых, в кабине у Хиро вообще сидела Принцесса этих самых рёвозавров, но так как Папа не возражал, и никто из монстров не пытался их убить, обычный военный состав всецело согласился с Хиро, которого APE назначили главным командующим. Стрелиция приземлилась возле Плантации Клефа.
— Булат и Альфа, мой сын, они погибли за эту победу, которая окупилась куда меньшими смертями, — сообщил Хиро, стоя в личной униформе перед своими — Принцесса сложила руки на груди рядом. Двух Принцев Хиро отправил в цитадель, чтобы они приготовили её к возвращению Короля. Сейчас он начал говорить с дочерью на языке рёвозавров, потому большинство их не поняли.
— И многие из нас не участвовали в этой битве, — заговорила Мику.
— Я даже как-то рад, даже мне не хочется связываться с этими полчищами, — чесал голову Дзоромэ.
— Меня печалит, что мы не смогли помочь Хиро, — поник взором Мицуру.
— У вас ещё всё впереди, — обнадёжил их такими словами Даджаль.
— Но вы не скажете? — неприязненно посмотрел на него Футоши.
— Если он скажет, то это уже изменит начертанный план, — рассудила Икуно.
— И по итогам получили бы путь, где было бы больше жертв, — завершил эту мысль Даджаль.
— Ты видишь будущее и так легко относишься к нашим жизням, прямо как Взрослый! — Зеро Ту, хотя и держалась, но была расстроена смертями Альфы и Булата, потому не могла не высказать так Даджалю.
— Ты ошибаешься, я не Взрослый, я создание без рассудка — я лишь выбираю наиболее оптимальный вариант. Моя задача видеть и идти, я даже не думаю. Можно сказать, я в жизни ни разу не думал. Я совсем не такой, как вы, — на том Даджаль просто начал возвращаться туда, где ранее пребывал. — Вы пока отдыхайте, я тоже отдохну. А то уже надоело мне видеть это мельтешение событий, которое всегда начинается, когда я просыпаюсь. Я очень долго жду того момента погружения в сон, который станет для меня последним.
Его саркофаг закрылся, и компьютеры сообщили о деактивации.
— Если подумать, умирать не так страшно, — молвил Горо, — смерть это как засыпание.
— Но мы же выяснили, что после смерти есть жизнь, там — в Аду, — заволновалась Мику.
— Это философский вопрос, но, скорее всего, верно будет сказать, что многие мертвецы и демоны — уже не вы, а лишь осколки, — заговорили Тройняшки в унисон телепатией. — Они не помнят, кем были и, скорее всего, у многих совсем иное «я». Вот почему воскрешающий камень — проклятый артефакт: те, кого он возвращает к жизни, совсем не те, кем были прежде.
— Да, тем паче, как я понял, Альфа и Булат были уничтожены навсегда, — вспомнил Горо. — Ведь говорили, что этот «тайный огонь» уничтожает полностью?
— Ты прав, сила Фламма Рекондитус действительно должна была полностью уничтожить Альфу, Булата, Индрика и Саргераса, — заговорил Клеф.
— Насколько нам известно, — добавил своё слово Папа, — только те, кого благословил Эру Илуватар, могут выжить, если их души охватывает Фламма Рекондитус.
— Эру?.. Кто? — не понял Дзоромэ.
— Как упоминал Арлекин, так звали флейтиста Азатота, который пытался использовать Музыку Азатота, чтобы создавать свои мироздания, — у Эпсилона была достаточно ёмкая память для запоминания таких вскользь упомянутых крупиц.
— Эру Илуватар — так он известен среди людей, — пояснил Папа, — насколько я знаю, Эру Илуватар был первым, кто восстал против господства Прима — изначального Хаоса Абсолютных Богов. Его ещё потому называют «Первое Проявление Порядка».
— Я думаю, — сделал вывод Клеф, — Альфа как раз был благословлён Эру Илуватаром, так как этот сгусток «тайного огня» Фламма Рекондитус, который был внутри Фонаря, скорее всего, был синтезирован именно Эру. Я не спрашивал у Ноденса, но коль уж скоро именно Эру самый главный специалист по этому, скорее всего, он приложил руку.
— То есть душа конкретно Альфы могла уцелеть? — сузил глаза Горо.
— Да, могла, — сказал Клеф.
— У нас есть камень воскрешения, но нет тела Альфы, так что — ничего же не получится, верно? — спросила Икуно.
— Остались осколки Фонаря, — обратила внимание Итиго. — Они ведь раньше не могли появиться просто так на Оси позитивного пространства? Они же нечто необычное?
— Да, Фонарь раньше был связан с Альфой духовно, так что если хотите попробовать вернуть его, я дам вам камень, — не стал жадничать Клеф.
Воскрешающий камень был инкрустирован в кольцо и сам был весьма мал — напоминал сплюнутый коричневато-серый октаэдр, на нём был начертан блеклый светлый знак в виде, кажется, глаза в треугольнике или чего-то в этом роде.
— Если Альфа восстановится прямо в изначальном теле, то его ведь убьёт окружающая среда? — заволновалась Кокоро.
— Мы можем выживать без скафандров, правда не долго, — успокоил Гамма.
— Ну если тело Альфы восстановится из распылённых тут частиц, то, — Эпсилон даже совершенно по-доброму усмехнулся — в привычной своей манере, — мы просто ещё раз воскресим его.
Хиро вытянул кольцо над остатками Фонаря, действие происходило прямо на открытой местности, конечно же.
— Не переживайте по этому поводу — предусмотрено, что артефакт воссоздаст тело в такой форме, чтобы оно могло существовать в новой среде, — предупредил Клеф.
— Что-то надо говорить?
— Пожелай воскрешение, — сказал Клеф.
— Альфа, вернись к жизни! — Хиро вскинул руку и его рога особенно ярко засветились. И столб синевы выбросился гейзером из той точки, куда пали остатки Фонаря. От них она стала желтизной, а потом уподобилась плазме промара, в которой стали формироваться кости — прямо из стягиваемой пыли, вероятно, содержавшей частицы распылённого тела Альфы. Все с надеждой смотрели за этим.
— А ведь и правда пока работает, — взялся за подбородок Горо.
— Да, даже это видный результат, — сказал Клеф, покуда фиолетовая и янтарная плазма наносила новые и новые слои костей и плоти, грудную клетку заполнили органы — следом кости покрылись мясом и на мясе соткалась кожа, волосы развились на голове в такт выросшим рогам. Голое и прекрасное тело Альфы немного парило над песком, слегка не касаясь его голыми подошвами. Его и после восстановления окружала плазма, не позволяя разглядеть цвет кожи. Вдруг, когда Альфа открыл глаза, ореол принял чистый, насыщенно-белый спектр. И ноги Альфы коснулись песка, ореол спал, явив полностью белую кожу — такую же насыщенную чисто-белую, подобную тому пламени, которое только что спало. Альфа спокойно дышал окружающим воздухом, хотя и закашлял при веянии песчаной бури.
— Альфа?! — сам Хиро находился в режиме рёвозавра.
— Х… хиро?!
— Альфа, ты вернулся к жизни!
— Да, — Альфа достаточно флегматично моргнул по этому поводу. — Мне показалось, — стоя голым, говорил он, песчаный ветер трепал ему волосы, но он больше на кашлял, — я стал единым целым со всей Вселенной, мне показалось, все звёзды во Вселенной сошлись на мне и я направил их жар на того, кого возненавидел.
— А что было потом? — спросил Хиро.
— Хм, — Альфа, совершенно спокойно стоя, взялся рукой за подбородок, и его спокойствие нарушила только необходимость поправить волосы, а там он начал щупать выросшие рога, попутно задумчиво говоря: — Ciò ch'io vedevo mi sembrava un risode l'universo.
— Чего? — не понял Дзоромэ. Альфа блистательно обнажил зубы с заметными клычками
— То, что я видел, показалось мне улыбкой мирозданья, — с живым удовольствием посмотрел он своими переливающими изумрудными глазами. Голый, прекрасный, абсолютно белый и со столь волшебным взглядом — и рогами — он производил двоякое впечатление, скорее жуткое. Но все были рады, что Альфа вернулся к жизни. Хиро попробовал вернуть Булата, но на сей раз без успеха: — Не бойся, его душа вернулась в круг перерождения, а он достаточно силён духом, чтобы мало что потерять от себя прежнего после следующего рождения, — прокомментировал Альфа, стоя рядом с Хиро. Они направились к Плантациям после того, как Альфу проверили на предмет радиоактивности и иных опасностей. Хиро, чтобы всё же избавить друзей от возможной неизвестной угрозы, применил формулу Умиротворения Наргая на Альфе, сразу при входе в ангар — хлопнул его по спине и озвучил заклятие, после рога Альфы сильно уменьшились и исчезли среди волос, кожа приняла людской цвет, глаза стали менее насыщенными. Все Девятые особенно радовались.
— Так что ты там видел? — сразу начала любопытствовать Дельта.
— Я не могу рассказать вам, у меня нет слов, — Альфа руками пытался пригладить свои мягкие волосы, подобные шерсти барашка. Видя это, Зеро Ту сходила за расчёской. — Спасибо, — смотря в голограмму, которая показывала ему его внешний вид, Альфа продолжил: — Я не могу вам ничего сказать. Но кажется, после того как я погиб здесь, я отправился к одному из тех существ, которые пляшут возле трона Азатота. А дальше я ничего не могу точно сказать. Моё сознание, кажется, само плохо воспринимает это и я видел это как во сне.
— Его вернул к жизни Эру Илуватар — очевидно, это был он, — пояснил Клеф. — Не знаю зачем, но Боги могут вмешиваться в ход событий и это невозможно предвидеть пророкам.
— Теперь он не Альфа Девятый — а Альфа Белый. За ним надо понаблюдать, — решил Франкс. — Всё же мы не знаем, что там могло с ним быть.
— Если хотите, я могу надеть на него специальный ошейник с бомбой, чтобы если что, — предложил Клеф.
— Я не против, если вы здраво опасаетесь меня теперь, ведь я был восстановлен неизвестной для вас силой, — не стал возражать Альфа.
— Хорошо, я думаю это пока можно, — решил пойти на такую меру Хиро. Голый Альфа пока сидел за столом, где собрались все — преимущественно одетые, если не считать откровенного прикида Принцессы, тоже тут бывшей и привлёкшей всё внимание Франкса.
— Я всё же могу сказать, как вернулся назад, — Альфа теперь почему-то с флегматичным выражением зачёсывал волосы назад. — Благодаря силе Фламма Рекондитус промар смог теперь сотворить устойчивые конструкции, включая моё тело.
— То есть ты можешь теперь создавать полноценные предметы из… ничего? — вдумчиво посмотрела на него Икуно.
— Вероятно, но я не сделал бы это без вашего камня… А, кроме того, это слишком опасная сила, чтобы разбрасываться ею, — Альфа теперь начал чесать волосы обратно.
— Честно говоря, — сказал Клеф, — я подозреваю, что у Богов на вас какие-то планы — Ноденс не стал бы дарить вам эти подарки просто так. Я думаю, Эру Илуватар просто использует Альфу в качестве сенсора — Боги испытывают проблемы с тем, чтобы выглядываться через толщи бытия — потому что так их взгляд разбегается. Потому Боги используют сенсоры — это такие обратные пророки.
— Мы, ВИРМ, подозреваем, что вы — Хиро и Зеро Ту — сенсоры Йог-Сотота и Шуб-Ниггурат, — честно высказал Папа. — Но, надо сказать, в отличие от Эру Илуватара эти представляются нам как те, кто едва ли будет сознательно вглядываться.
— Можно даже предположить, — добавила к общему Мартышка, — что Эру интересны именно вы двое — чтобы наблюдать за сенсорами Шуб-Ниггурат и Йог-Сотота он поставил рядом свой сенсор.
— То есть этот Эру вернул Альфу вовсе не из альтруизма, ему просто интересно, — отметил Бабуин. — Скорее всего.
— Так, — вслед очередному заклинанию Клеф надавил концом волшебной палочки на некий длинный предмет, он выглядел как тëмный вытянутый цилиндр, его покрывали многочисленные красные письма оккультного толка. Эта штука оказалась приложена к сетчатке раскрытого правого глаза Альфы — и вошла туда, полностью и целиком, погрузившись в голову так, что казалось, чтобы там находиться, эта штука должна была вплотную уткнуться в обратную сторону черепа. Полностью голый Альфа при этом лежал на хирургическом столе — на шее у него красовался ошейник тёмного цвета из эластичной материи.
— Значит так, с помощью ангельского штифта я заблокировал эту новую опасную силу Альфы, а также зафиксировал DSS-ошейник. Альфа, ты сможешь в случае чего получать с него сведения, а также сможешь убить себя, если понадобится. А также, — Клеф закрепил пиратскую повязку на тот глаз, куда он ввёл штуковину — сама сетчатка при этом там лишь слегка пропускала изнутри отдельные и едва заметные струйки загадочного света; сам глаз при этом в остальном выглядел как обычно, и мистическим явлением было то, что эта штука в него вошла и фактически пропала, — этот глаз всё равно пока не может видеть, то пусть ещё эта пиявка отсасывает лишнее. Промар внутри Альфы будет требовать сжигать — он не сможешь спонтанно активироваться благодаря штифту, но зато, чтобы его желания не беспокоили Альфу, я размещу сущность в виде повязки, которая всё время будет брать на себя по чуть-чуть пламени и удовлетворять промара. А потом я что-нибудь придумаю, чтобы Альфа мог видеть глазом. Это пока временная мера.
— Вы сказали, — голый красавец вдумчиво потрогал повязку, — это… «ангельские штифты»?
— Это технология, которую Ньярлатхотеп дал SEELE, а от них доставшаяся ВИРМ и мне, — кратко пояснил Клеф. — Оно использует заклинания енохианского языка — это извод акло. Ты можешь в случае чего вытащить его. Оно используется как сильно упрощённая технология Первородной Расы по части запечатывания опасных сил и существ.
— Хорошо, я понял.
— Король, — через некоторое время сообщил ВИРМ, — мы тут проводили подробное сканирование окружающего космоса — по причине вашего появления — и обнаружили признаки вмешательства в естественную топографию пространства… То есть кто-то, проще говоря, намерен выйти здесь из иных измерений.
— Кто? — нахмурился Хиро.
— Технология Полигона позволяет направить этот субъект в выбранную точку, — заметил Папа. — Он всё равно тут появится, но я могу выбрать где именно.
— Хорошо, пусть появится перед нами, — сложил руки на груди Хиро, интуитивно он направил взгляд туда, где должен был возникнуть незваный гость. И он появился — из розового треугольника вынырнул объект размером с Харон. Голограммы показали его структуру — сферический, освещаемый Солнцем, у него есть какие-то странные борозды, линии, дыры… И чувство опасности.
— Привет, Хиро, — появилась в голограмме рожа Двуликого, сидящего на троне. — Я не намерен отказываться от своих планов.
— И потому ты притащил эту елду? — спросил Хиро, одновременно опуская взгляд на голограмму сферы, где отображались некоторые полученные о ней данные.
— Это наш штаб — скраб, слившейся с небесным телом.
Скрабами называли потомков Семян Азатота. Как только Двуликий это сказал, на поверхности нового спутника Марса появились фиолетовые и янтарные огни — их испускали разного рода элементы структур на поверхности.
— В центре этого моего штаба заключены промары. Они вступили в симбиоз с представителями экосистемы скраба. В данный момент я провоцировал реакцию, через промаров, чтобы вызвать раздражение у этих представителей. Как только это раздражение…
— Ваш штаб станет чёрной дырой… — Хиро достаточно хорошо разбирался в скрабаведении, чтобы понимать, что сейчас будет.
— Задолбал! Вот не мог в другой момент появиться! — оскалила зубы Зеро Ту.
— Мы задержим его системой Полигона по контролю топографии пространства. Король, у меня есть план, — предложил ВИРМ.
— Слушаю, — судно стремительно неслось в атмосфере.
— Вы должны с помощью Чада зарядить нашу орбитальную пушку направленной плотности, — пояснял ВИРМ. — Тогда мы запечатаем скраба на Той Стороне.
— Ясно! — Хиро заподозрил неладное, но решил действовать так. Двое заняли Стрелицию, которая в свою очередь заняла место в мозгу Чада. Когда купол раскрылся, Стрелиция Апас явилась и к ней приблизился Хрингхорни.
— Просто возьмём его в руку, — вытянул Хиро. Мехи ВИРМ стояли на корпусе конструкции, одна из них вытянула свой меч и пустила через себя утончённую, но чрезвычайно насыщенную энергию вроде всё той же пылающей синевы. Попутно рука направляла поток куда надо, чтобы уследить в течении нескольких секунд за движением орбитальной станции возле Фобоса. Именно в эту станцию луч и попал, будучи притянут в определённое место, вроде шахты с угловатым нутром. На несколько мгновений это всё угасло — алые молнии и языки адской плазмы про краям свободно развились, обрамляя следом несущегося пламенного змея. Выстрел попал прямиком в недавно прикативший спутник Марса, отчего тот просто пропал так, словно его и не было. Не случилось ни взрыва, ничего, как обычно, предмет, подвергшейся облучению просто исчез.
— Но гравитационная тень ещё будет влиять, — заметил Сихан. — Честно говоря, я не знаю, что будет в дальнейшей перспективе, если переместить такой объект, таких размеров…
— Так, отлично, — похвалил Хиро. И тут поверхности Стрелиции и всё вокруг пронзили ветви фиолетовых прожилок, они всюду появились среди синих структур мозга Чада и все рёвозавры не без ужаса взглянули на это — одновременно органического вида розовая гадость активно материализовалась вокруг пилотов, как вырвавшись из стен кабины.
— Что это, Хиро?! — вскричала Зеро Ту, когда её скафандр оказался покрыть это мерзостью. Компьютер доложил, что работа Возвратника невозможна.
— ВИРМ! — в гневе вскричал Хиро, когда и его скафандр оказался весь в этом, живом и как бы дышащем.
— Это что-то вроде компьютерного вируса, — пояснил Папа с экрана. — Тебе не стоило забывать, кто создал Стрелицию. Я мог бы применить его раньше, но когда ты тогда сел в Чадо, мне помешали бы NERV… Будь у меня лёгкие, я бы зло засмеялся.
Стрелиция Апас, повинуясь воле ВИРМ, передала энергию по Хрингхорни, который весь аж изменил цвет на фиолетовый, также оказавшись подвластен ВИРМ.
— Вот значит как они нас надули! — понял Франкс.
— Папа! — Альфа сорвал с себя повязку и вырвал прямо из своего глаза ангельский штифт, затем объял себя пламенем промара и создал из него Фуксию — этот Франкс оказался единственным, куда не был помещён вирус ВИРМ. Но более Альфа не успел ничего сделать. Поток энергии от Стрелиции ещё раз передался к пушке APE и зарядил второй раз.
— Что ты задумал?! — спросил Хиро, отчаянно смотря на то, как дальше и дальше расползается розовая живая ткань ВИРМ.
— Навсегда отправить тебя туда, откуда ты не вернёшься. — Таков прозвучал ответ.
— «Вот почему ВИРМ хотел, чтобы я победил Двуликого!» — понял теперь Хиро и Зеро Тут слышала его мысли через интерфейс. — «Вот почему ему нужна была Итиго — он хотел показать мне, что ему нужно заразить Франксы, чтобы делать с ним что-то, в то время как все Франксы уже заражены! Он хотел, чтобы я думал, что у него нет ничего подобного! Он держал этот козырь до самого конца, когда мы попали! Он ни словом, ни делом не намекал, чтобы я скорее забирался в Чадо! Я знал, что он нанесёт удар — и он нанёс!»
— Прощай, заклятый враг.
Под такие слова Папы-ВИРМ пушка снова извергла плотный красный луч и он первым делом накрыл Стрелицию Апас, ударив в самый рог, отчего эффект, подобием электрического треска, пронзил атмосферу, и распространился дальше. Все это увидели на поверхности планеты, просто подняв голову и заметив невооружённым глазом. А потом раз — и нет всего Марса! Красная планета исчезла с орбиты, словно её поглотило само пространство! И Фобос с Деймосом остались парить теперь над чистым полотном космоса…
— Дело сделано, — прокомментировала Мартышка.
Среди круговерти Мнимого пространства…
— А?! — Хиро очутился среди того самого леса из книжки Зеро Ту. Хиро узнал его мгновенно — потому что тут всё соткано из приятных цветов — синих, фиолетовых, где деревья как нарисованы, а небо со звёздами и месяцем — как оживший рисунок. — Зеро Ту?! Зеро Ту?!
Он появился в стандартом скафандре, в котором был на момент, когда APE развернули его спины.
— Хиро! — Зеро Ту появилась здесь также в стандартом облачении, бросившись бежать откуда поблизости к своему любимому.
— О, Зеро Ту! — Хиро, испытывая искреннюю радость, схватил свою вторую половинку и крепко обнял её, а она — его, они оба оказались охвачены большой радостью от того, что всё по крайней мере обернулось так, что они теперь вместе. — О, Зеро Ту, как хорошо, что ты тут!..
— Благодаря мне! — прозвучал знакомый голос.
— А! — почуяв страшную опасность, Хиро повернул голову туда, откуда звучал этот голос. И нечто очень большое накрыло их, но оно было как бы сокрыто среди ночного неба, хотя смогло застелить его внезапно и почти полностью.
— Хиро, — зазвучал с этой вершины глас теперь женской части Двуликого.
— Не удивляйся, — продолжил далее мужчина, будучи очень доволен, судя по тону, — ВИРМ не оставил нам выбора. Он хотел отправить нас туда, откуда не возвращаются, потому нам пришлось слиться с Купелью Перерождения. И то ли повлиял факт переноса, то ли что ещё…
Эта огромная штука наконец проявилась так, чтобы Хиро и Зеро Ту могли её увидеть — и увидели они нечто, подобное исчадию Йог-Сотота — такое же существо, синее и красное, розовое и фиолетовое, отчасти на ходу менявшее оттенки, кажется, в такт дыханию — имевшее кучу всякого добра, типа ртов-пиявок где попало, слизистой оболочки, где были и прожилки, и шкура крокодила, и чего только не было — но страшнее всего оказалось то, что там было две головы, каждая наполовину имела лицо, ранее бывшее составным лицом Двуликого, а остальная половинка выглядела как конгломерат красной, синей, сиреневой и розовой ткани, где преобладали совершенно чудовищные черты, в том числе у этих глав гордо задирались рога.
— И что вам теперь надо от нас?! — спросил Хиро, держал крепко за руку Зеро Ту.
— Я хочу отомстить тебе за то, что ты стал мне врагом, — заявил мужчина. Хиро внутри распёрло от возмущения — ему будут мстить за то, что на него первым напали?!
— Хиро, я хочу, чтобы ты был со мной, — заявила женская часть.
— Потому, Хиро, эта месть будет заключаться лишь в том, что моя сестра будет тебе заместо твоей Зеро Ту, — мужчина на том рассмеялся, очень широко разевая рот, который с одной стороны выглядел нормальным, но с другой — доходил до области чуть ли не края уха.
— Ты что, думаешь, какая-то сила заставит меня любить тебя, как Зеро Ту?! — Хиро был готов засмеяться.
— Я никогда не уйду от любимого!.. — Зеро Ту отважно смотрела на эту большую елду, размером не меньше Стрелиции Апас, которая тут нависала над нарисованным лесом, и над ними, шевеля волосяным покровом из ртов-пиявок.
— У Господа Всемогущего, которым Мы стали будет власть и на это! — раскинула руки эта парочка, говоря теперь в унисон.
— Зеро Ту, — продолжила теперь женская часть, — убирайся в ад! В преисподнюю, где тебе, отродью зла с красной кожей, — самое место! А твой Хиро будет моим! Я промою ему мозги, он будет любит меня так, как любит тебя! В конце концов я теперь Господь Всемогущий, я могу это сделать!
— Да ты?!.. — у Хиро аж нервный тик веком случился от такой наглости, его перекосило. Но в целом нечего было удивляться, потому что такие личности, как Двуликий, эти брат и сестра, для них совершенно нормально вести себя так, получив власть, они будут использовать её исключительно для реализации собственного самодурства. В отличие от ВИРМ такие деспоты лишены высокой идеи, что, однако, совершенно не делает их хоть сколько-то приятными. Увы, но Хиро не смог победить их. Одно движение руки — и возлюбленных раскидало:
— Зеро Ту! — Хиро осталось только отчаянно выбросить руку в сторону отлетающей от него возлюбленной.
— Хиро! — от накала эмоций они оба разломали на себе скафандры и обратились в полноценных рёвозавров — синего и красного. Прорвавшаяся страница скрыла Зеро Ту от Хиро и она пала во мрак перехода между мирами перед тем, как, полностью красной и голой, рухнуть на каменистую поверхность той части ада, куда попадают умершие рёвозавры — где раньше пылало пламя и где она и Аска перебирались через ландшафты живой плоти к берегу океана лавы — только сейчас после гибели Калюкса Красного всё тут угасло, лава стала базальтом и над каменными далями простиралась лишь царившая всюду тьма.
— Хиро! ХИРО!!!
Несчастной Зеро Ту осталось только душераздирающе кричать в слезах навстречу абсолютной черноте в небесах. В отчаянии она рвала ногтями красную кожу и проливала свою горячую синеву. Казалось, никогда отчаянии не накрывало так сильно…
— Зеро Ту, — прозвучал тут характерный голос.
— А?! — повернула она заплаканное лицо и увидела то, как закончили проступать из воздуха последние парящие детали Даджаля. — Ты?!
— Зеро Ту, успокойся, мы по-прежнему идём по Кратчайшему Пути.
— Что?! Ты это предвидел?! — изумилась она, слёзы струились по красным щекам.
— Да, это был единственным верный путь. Если бы я не допустил этого, то ВИРМ пустил в ход способы расправы над вами, которые — с точки зрения ВИРМ — были менее надёжны, но более неприятны для вас. Вы бы погибли и тогда бы переродились снова, но через миллионы лет… Нужно ли тебе столь долгое расставание с Хиро?
— Ладно!.. — Зеро Ту, как толковая девушка, сразу взяла себя в руки, слышал такое. — Даджаль, говори, что мне делать дальше?!.
— И он решил найти и позвать меня? — спросил Виктор.
— Да, — ответил Даджаль, заглядывая в палатку.
— А что сейчас с Хиро, Даджаль?
Хиро открыл глаза, он лежал на кровати, за окном светило солнце. Он встал и вышел на балкон, чтобы взглянуть на город, где он всегда жил с женой. Казалось, он мог видеть его каждый день, когда гулял с ней и ребёнком. Множество прохожих текли рекой по улицам среди футуристического антуража, их рога и синие лица освещал утренний восход. По большей части — брюнеты, обычно в уличной светло-серой одежде. Их внешность сочеталась с окружением, где преобладали синие и серые цвета, росли растения голубых и тому подобных оттенков, а высоко простиралось лазурное небо, где плыли белые облака.
— Хиро, ты уже проснулся? — легли ему на плечи синие руки.
— А? Зеро Ту? — Хиро был уверен, что он всегда любил Зеро Ту. — Ты сегодня пахнешь как-то странно…
Она жалась к нему, стремясь впиться ему в губы, и он ответил ей — разве мог он отказать той, кого любил всю жизнь?
Зеро Ван ещё спала в соседней комнате. Франкс, молодо выглядящий и ухоженный, его жена, Икуно и Наоми, Нана и Хати работали в научном центр, где проверяли по утру результаты того, что оставили на ночь в лабораторных ёмкостях. Горо и Итиго проснулись в постели, как муж и жена. Кокоро и Мицуру уже сидели в кафе с друзьями — Мику и Дзоромэ — а хозяином заведения работал Футоши. Альфа встретился на работе с остальными Девятыми. Разумеется, ныне они являли собой нормальных разумных рёвозавров. Высоко над ними, выше облаков и выше самого лазурного свода, простирались громадные когти, державшие голубую планету.
— Мир был спасён, — довольно заявил Двуликий-мужчина, удерживая в руках целую планету посреди чуждой круговерти Мнимого пространства…
Примечания:
1. Это действительно у них такие мифы.
2. https://posmotre.li/%D0%A1%D1%80%D0%B5%D0%B4%D0%B8_%D0%B2%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B5%D0%BF%D0%B8%D1%8F_%D0%B8_%D1%87%D1%83%D0%B4%D0%B5%D1%81
3. Разумное существо из плоти и крови.
4. Не в смысле государственные, а обрядовые/религиозные гимны.
5. Отсылка к рассказу «Последний опыт» Лавкрафта.
6. Т.е. Йог-Сотот https://lovecraft.fandom.com/wiki/Family_tree_of_Azathoth