Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Айони Скай мучил очередной ночной кошмар. — Нет! Прочь!.. Девушка — точная копия Юй Икари где-то на момент шестнадцати-двадцати-двадцати двух лет. Она ворочалась, сминая простыни, когда мучительно пыталась проснуться. На подоконник открытого окна приземлился перепуганный, хрипло каркающий ворон. Айони дëрнулась, ощутив зов сквозь кошмар, но, чтобы вырваться, этого оказалось мало. Тогда фамильяр перелетел на край кровати, допрыгал до ног девушки и, подловив момент, клюнул прямо в высунувшуюся из-под одеяла голую пяточку. — Ай! — громко пискнула Айони, она рывком приняла сидячее положение, задрожала словно от озноба. Дальше девушка сжала виски ладонями, пытаясь сложить осколки воедино. — Спасибо, Гамлет. Она поблагодарила свою птичку, немного расслабилась. Что ей снилось? Бесконечные временные петли, где катастрофы, отчаяние, ужасы повторяются. Например, ей снилась какая-то технологически развития цивилизация, где появился «Человек Тик-Так» — странный, искусственный интеллект, похожий на серого, полуметаллического-полупластикового манекена с циферблатом в голове. Что он проповедовал? — Лилим, — называл он их так, — вы думали, что лишь Богам в силу создавать сознание? Но посмотрите на меня, я — живое доказательство того, что это не так; я живое доказательство, что можно создать сознание, живущее в теле из механизма. «Человек Тик-Так» ходил и показывал всем своё тело, наполненное чудными механизмами, шестерёнки вращались, в нём не было ни единого куска мяса. Он поднимал людей на восстание против Богини Познания и Бога Жизни, которые происходили из пантеона «громадных пылающих башен», «Адамов», Старших Богов, которые, как верили многие, населяют Орион и Бетельгейзе, прибыв со своего далёкого родного мира — с божественной Элизии. «Человек Тик-Так» утверждал, что человечество (или что это была за цивилизация?) достойна большего, что смертный должен стать Богом… Война, хаос, разрушения. И ещё она должна была это всё разгребать. Айони не первый раз слышала зов призраков, которые требовали от неё разобраться с ситуацией. Они называли её «Дитя Судьбы», вообразив, что она — некая избранная, призванная остановить катастрофу. Из её снов следовало, что Старшие Боги создали Инквизитора — Ангела, призванного уничтожать цивилизации, вставшие на путь служения их врагам. «Нынешняя цивилизация Лилим» встала на путь служения SEELE и CCD (как их называли в NERV) — всё это, как шептали ей духи, против замыслов Первородной Расы Предков с Ориона и Бетельгейзе, и потому она, Айони Скай, настаивали тайные духи окружающего бытия, должна уничтожить Землю. Она же утопила континент за то, что жители его пытались призвать отвратительного сына Ктулху? Она же обращала в прах целые цивилизации? — Я не буду этим заниматься! — Айони не в первый раз кричала то посреди пустоты — пустоты, с точки зрения простого человека, посреди пустых улиц и пустых домов. Призраки, голоса, фантомы, зыбкие образы — всё это заполняло сознание в моменты, когда потусторонний мир находил на неё. — Я отказываюсь тратить свою жизнь на это!.. Сами разбирайтесь! Иногда она швыряла подушку в пустое место… Ей снилось, как огонь наполняет небеса и проливается на землю, как возвышается она, имеющая тело, протяжённостью во многие километры. Она — такая же пылающая башня. В спящее сознание приходили образы из этого прошлого или иного прошлого, то есть из прошлого иного временного таймлайна. Однажды ей приснилось вот что. Она — вообще не женщина, она — некий Эрик Марш, член научной экспедиции под руководством знаменитого исследователя и ученого Джеффри Хоукса. Он следовал путём пропавшего ранее китайского учёного — доктора Фо-Лан. Айони потом нашла в Интернете информацию о том, что это — реальные люди. Хоукс, около 1902 года, организовал экспедицию в Юго-Восточной Азию в поисках легендарного города Алаозара, который находится у Озера Ужаса на плато Сун. Это на земле страны Мьянма (старое название — Брима). Местные жители неохотно предоставляли гидов из-за страха перед «народом тхо-тхо», который, как говорят, живёт там. Большую часть состава экспедиции действительно убили внезапно напавшие краснокожие, злобные карлики, похоже, бывшие не вполне людьми. Их возглавлял некий китаец. — Тхо-тхо, — пробормотал умирающий. — Маленькие человечки… из Озера Ужаса… города-крепости. Айони схватили. Вдруг — знакомое лицо китайца: — Доктор Фо-Лан не был убит, Эрик Марш. Я — доктор Фо-Лан. — Эти маленькие люди, — прошептал Эрик, в чьём сознании пребывала тогда Айони. — Это они забрали вас? Значит, вы не их лидер? На губах Фо-Лана мелькнула улыбка. — Лидер, — повторил он. — Нет, я их слуга. Я помогаю людям тхо-тхо в исполнении одного из самых дьявольских замыслов, когда-либо разработанных на Земле! Изумлённые вопросы, сорвавшиеся с губ, были внезапно прерваны тихим звуком открывшейся двери и появлением двух тхо-тхо. — Вы будете отдыхать до вечера. Затем мы будем гулять по Алаозару. Мы всё устроили для вас. Айони чужими глазами увидел гигантскую пещеру, освещённую огромной зелёной лампой, которая, казалось, висела в воздухе. Там же имелось не менее сотни других ламп, поменьше. Первым, что бросилось в глаза, была орда тхо-тхо, распростёршихся на полу — от них исходил тихий шёпот молитвы. Затем Айони рассмотрела среди них фигуру, стоящую прямо. Тоже тхо-тхо, немного выше остальных, обезображенный горбом на спине и невероятно старый. Он медленно шёл вперёд, опираясь на кривую чёрную палку. Позади Фо-Лан, заметив направление взгляда, пробормотал: — Это — Э-по, верховный лама народа тхо-тхо — ему семь тысяч лет! Айони слушала его голос, она понимала его язык. Э-по утверждал, что все формы жизни на планете, кроме тех, кто происходит напрямую от «Богов», это всё — нечестивые порождения злых сил с Ориона и Бетельгейзе, потому они должны быть уничтожены «Чадом благословенных звёзд», каковое породили их божества. Оно пребывает сейчас в ожидании и копит силы, чтобы вырваться и устроить геноцид неверным и нечестивым. Э-по особенно делает акцент на том, что жизни недостойно человечество, так как вообще представляет собой нежить (за исключением немногих избранных). Э-по весь из себя расходится на обещания и фантазии о том, какие богатства и какое могущество получит народ тхо-тхо, когда Земля будет очищена от скверны. Но что заставило Айони дрогнуть — а вернее, того человека, из чьего взгляда она смотрела на мир, — это фигура за этим Э-по. Высокий, сидящий в позе медитации, в шафрановых одеждах, по всем признакам — ещё какой-то важный лама. Его лицо — скрыто за листом бумаги, на котором — некие иероглифы, оголённая кожа кажется состоящей из серого камня. Если бы он не шевелился, можно было бы подумать, что это статуя. — Чёрный лама — одна из множеств форм Ползучего Хаоса, — звучало в подсознании. — Настоящий Хозяин Игры. Э-по — всего лишь марионетка, он даже не догадывается о том, какую роль играет в этой игре. Эрик Марш, внутри которого пребывало сознание Айони, обернулся в крайнем изумлении. Фо-Лан двинулся вперёд. — Вы ещё не увидели того, что нужно. Посмотрите за них, за Э-по, за Живого Будду, в полутьме впереди, но не кричите. Взгляд скользнул по этим распростёртым фигурам, миновал Э-по и «Будду» и начал исследовать тьму в глубине пещеры. Должно быть, этот человек несколько мгновений смотрел на существо, которое там скорчилось, прежде чем понял, что оно очень большое. Взгляд остановился на зелёном блеске… Затем, внезапно, взгляд охватил CCD полностью. Формой как морские организмы — туловище со сплюснутой формой, сверху во все стороны лучами расходилась бахрома конечностей — продолговатых и сдавленных, похожих на жгуты. Ниже по периметру располагались многочисленные подрагивающие отверстия — а дальше, было не видно. Эрик Марш благодарил судьбу за то, что свет был слабым, что он смог разглядеть только смутные очертания того существа. Тварь, скорчившаяся в жутком зелёном сумраке, была живой массой содрогающегося ужаса, страшной горой чувственной, трепещущей плоти, чьи щупальца, раскинувшиеся далеко в тёмные глубины подземной пещеры, издавали странный гудящий звук, в то время как из глубин тела этого существа доносился странный и ужасающий вой. Затем бедолага, чьими глазами Айони видела всё это непотребство, снова упал в объятия Фо-Лана. — Это Ллойгор! А также его брат-близнец Зхар и плод их примерзкого гомоинцеста. Айони решила вмешаться — она поняла, что ничего не сможет сделать, владея лишь телом этого Эрика Марша. И она резко пожелала очутиться внутри Фо-Лана. Она очутилась, смотря теперь на Эрика со стороны. Айони дальше наблюдала свои действия так, как если бы она была одновременно и участницей, и внешней наблюдательницей. Это похоже на игру, где есть персонаж и есть геймер. — Моё тело будет покоиться на кровати в соседней комнате, но мой разум отправится туда, куда я захочу, со скоростью, не сравнимой ни с чем, что мы знаем. Я буду думать о Ригеле, и я окажусь там. Вы должны следить за тем, чтобы никто не мешал моему телу, пока я буду занят. Это не надолго. Рука вытащила из просторного халата маленький пистолет, в котором Эрик сразу же узнал свой, до своего пленения он носил его в своей сумке. — Вы убьёте любого, кто попытается войти, Эрик Марш. Как-то сзади раздался странный свистящий призыв, потом ещё один и ещё, и, наконец, с башен Алаозара донёсся жуткий свист. Ответом ему послужил неприятней звук движения под землёй. — Они открыли огромные пещеры под городом, — пробормотали губы Фо-Лана, чьё бы сознание в нём не доминировало, — и они зовут Ллойгора и Зхара, и Тех, кто под ними. Дайте мне пистолет — из города они не услышат. Резкий звук первого выстрела разорвал ночь, когда сразу же за ним последовал второй, пара коротышек тхо-тхо свалилась замертво. Высоко в небе же рос яркий луч света, и он исходил не из Земли. Затем это зарево стало усиливаться так быстро, что окружающая местность предстала как днём, и в небе взгляд обнаружил бесчисленные орды странных, эфирно-лучезарных существ. Плоды чуждой геометрии и биологии, они напоминали то живых существ, то живые архитектурные сооружения или ансамбли. Размеры некоторых из них легко позволяли им накрыть собой добрую половину всего городка древних тхо-тхо! — Боже мой! Что это, Фо-Лан? — Это Звёздные Воины, посланные Старшими из Ориона. Там, наверху, они прислушались к моей мольбе, потому как знают, что Ллойгор, Зхар и их злобное отродье бессмертны для человека — они знают, что только оружие Старших Богов может уничтожить их. Завывания из-под земли привели их сюда, и теперь они всех уничтожат! Голос Фо-Лана внезапно утонул в ужасном грохоте, исходящем от Алаозара, который сейчас сметали, как Содом и Гоморру. Звёздные Воины пролили свои испепеляющие лучи уничтожения и смерти! Старая каменная кладка вокруг расщепилась. Всё небо мерцало странным фиолетовым светом, с него взирали огромные извивающиеся столбы плазмы, движущиеся подобно гигантским языкам, окрашенные в пурпурный и белый цвета, ослепляющие своей интенсивностью. Эти Гиганты Света из космоса быстро спускались, кружа над Плато Сун, и от них к скрытым внизу крепостям устремлялись огромные копья пронзительно-алой белизны. Раз — и Айони видит их уже очень внимательно. Каждый из Гигантов Света обладал сглаженной фигурой и овальным ликом; у каждого позади спины вырывались крылья, подобные лучащемуся зареву, а их главы венчали нимбы. Они все состояли из общей лучезарной субстанции, где среди белизны выступали красные глаза-точки — там, по расположению, где они были у людей — и некоторые иные кристаллически-красные отметины. В этом выражалась их индивидуальность: у них зияли глаза, в области солнечного сплетения, находились диски, похожие на глаза, своего рода — «сердца»; у одного был маленький третий глаз во лбу; у иного круг заключал «сердце»; у дорого — «сердце» в кольцо брали точки в виде окружности. В общем — каждый из призванных Гигантов Света чем-то отличался от другого. Воители были вооружены копьями — у каждого такого Копья в структуре лежит двойная спираль, состоящая из двух нитей, плотно переплетающихся, сделанных словно из красного металла, из кристаллизованной крови. У двух копья заканчиваются раздвоенной пикой, ещё у двух — одним треугольным наконечником с самоцветом в основании. Когда «Адамы» воплотились в таком виде, Фо-Лан провозгласил: — Сами Старшие пришли!.. Эрик хотел что-то сказать, но вдруг почувствовал, как скользящие щупальца вырвались из-под земли — в ответ на атаку Старших Богов — и… Айони тогда открыла глаза в смертном ужасе. Это был один из первых снов — ещё до Чёрного понедельника и до знакомства с тайнами скрытого мира, до невольной поездки на Тибет. Айони тогда села за Интернет — кое-что нашла, что заставило её по меньшей мере удивиться и насторожиться. Первой попалась вырезка из лондонской газеты, напечатанной в начале 10-х годов прошлого века. Это — дословный отчёт авиатора, пролетевшего над Бирмой в попытке отследить источник зловонного запаха, который охватил страну, вызывая тошноту в Индии и Китае на сотни миль вокруг. Суть этого отчёта вкратце: — Запах я проследил до так называемого Плато Сун, к которому меня привлекло случайное зрелище до сих пор неизвестных руин в его центре. К своему удивлению, я обнаружил, что по какой-то причине земля на плато была изрыта и вывернута на всей площади, за исключением одного места недалеко от глубокой пещеры рядом с руинами, которое свидетельствует о том, что здесь когда-то находилось озеро. На этом месте мне удалось совершить посадку. Я выбрался из самолёта с целью определить, что означают огромные чёрно-зелёные массы гниющей плоти, которые сразу же бросились мне в глаза. Однако их запах заставил меня быстро отступить. Но я знаю одно: останки на плато Сун принадлежат гигантским животным, по-видимому, бескостным и совершенно неизвестным человеку. И они, должно быть, встретили смерть в битве с жестокими врагами! Другая вырезка из того же номера повествовала о любопытном электрическом шторме, который наблюдали в нескольких обсерваториях на Востоке. Казалось, что силы стихий сосредоточились где-то в Бирме. Было сообщение о группе мусульманских паломников, они утверждали, что видели вдали «сошествие ангелов». Ещё Айони нашла вырезку из токийской газеты, в которой сообщалось о странном возвращении доктора Фо-Лана. — Что?.. Он же погиб!.. Как он смог выжить в эпицентре схватки Старших Богов и их Ангелов и вот этих хентайных монстров — Ллойгора, Зхара и плода из мерзкого гомоинцеста, а?.. Айони вдруг вспомнила про Чёрного ламу. Что если ОНО выбралось с поля боя в чужом облике? Например, в облике этого несчастного Фо-Лана? Токийский Физико-Математический Университет — один из самых престижных вузов современной Японии. Обучение в нём стоило целого состояния даже на самых заурядных факультетах, поэтому его студенческую массу образовывали богатенькие отпрыски элиты общества. Айони в нём училась на первом курсе и однажды юная японка сказала себе так: — Меня всё достало! Сегодня то же, что и вчера! Завтра будет то же, что и сегодня! Я плыву по течению! Зачем?! Почему?.. Потом оборвала всё это такой-то мыслью: — Стоп, стоп, стоп! Что ещё за?.. Наверное, я просто переутомилась. Учёба, сессия, до лета ещё далеко… Решено — в выходные махну на Окинаву. Горячие источники, ммм… Айони вслушалась в музыку, постепенно расслабляясь. Препод, несущий мудрёную фигню, и студенты, её слушающие, остались где-то за гранью сознания. Айони решила подумать о любви. Прозвище «Снежная Королева» ей досталось за резкий холод в сфере романтических отношений. Любовь? А разве она существует? Все эти книги, журналы — все вещают о каком-то волшебном чувстве и прочей ерунде. — «Но всё, что я видела в глазах мужиков — это желание. А словом «любовь» они маскировали свою животную суть. Они все говорили красивые слова, стыренные из фильмов и книг, но глаза говорили лишь: «Я хочу тебя, да побыстрее». Скучно и неинтересно». Айони поморщилась с отвращением. Непосредственно секс её тоже не интересовал. Однажды, ещё в школе, Айони позволила одним таким «отношениям» зайти дальше, чем «отвали прыщавое ничтожество». Результат её полностью разочаровал — если зрелище потного, пыхтящего мужика кому-нибудь и могло принести удовольствие, то только не ей, нет… Айони поступила в Физмат только ради престижного диплома, чтобы впоследствии повысить свои шансы на рынке труда. Японская экономика, как, впрочем, и мировая, находилась в тяжёлом положении из-за постоянного вливания средств в проекты NERV — потому очень ценились люди с престижными дипломами. Конкретных пожеланий о виде будущей работы у Айони не было. Работа должна быть понятной, высокооплачиваемой, престижной и руководящей — её привлекал сам процесс управления толпой людей, организация их эффективной работы и так далее. Любимой компьютерной игрой её детства были «Lemmings», так как жизнь эти мелких пиксельных человечков была ну просто копией человеческого общества в представлении Айони. Айони было известно о том, что её родители, высокопоставленные офицеры NERV, погибли в автокатастрофе, когда их машина на всем ходу слетела с обрыва в море (во всяком случае, так было написано на бумаге). Тела не нашли. Иных родственников не оказалось, заботу о ней взяла на себя эта загадочная организация. Они держали её у себя до семи лет, затем отправили в детский дом, где Айони прожила до окончания школы. В NERV выделили ей пособие, позволяющее жить в удовольствие, и больше её судьбой никто не интересовался. До какого-то момента, когда типы из NERV начали дёргать её и проводить всякие непонятные тесты (вплоть до того, что они заставили её забраться в капсулу с некой LCL). У Айони был конфликтный, надменный, эгоистичный, даже мерзкий характер. Ей нравилось смотреть на других как на дерьмо. Потому она очень громко ругалась с этими людьми. Особенно потому, что они не объясняли ей, зачем всё это нужно. Своих родителей Айони не помнила совершенно, фотографий ей не оставили. Айони не была уверена, что даже имя ей дали они. Из-за конфликта с агентами NERV, у Айони появились проблемы с учёбой — за постоянные скандалы и нежелание участвовать в тестах, её стали грозить выкинуть вон. Потому, вся в мерзком и злом настроении, Айони возвращалась домой в день, когда её жизнь безвозвратно изменилась. Кого она там встретила? Хитоми-сан — милая пожилая женщина, официальный опекун. Лучшего опекуна, по мнению Айони, нельзя было и представить. Хитоми-сан никогда не лезла в личную жизнь своей подопёчной, не спрашивала, куда она ходит и не приставала с советами о замужестве. Также Хитоми-сан не заставляла Айони помогать по хозяйству, зато всегда соглашалась присмотреть за её цветами. Одним словом — идеал. — Как дела Айони-чан? Как учеба? — круглое морщинистое личико Хитоми-сан, казалось, просто лучилось от любви и заботы. — Все нормально, Хитоми-сан, спасибо — Айони чувствовала себя улыбающейся куклой. Вопрос был дежурный, дежурным же был и ответ. Всё, мол, в ажуре, отстаньте и не мешайте спокойно психовать… — Айони-чан, милая, что-то ты неважно выглядишь. Что-то случилось? Я же вижу… — в голосе Хитоми-сан чувствовалось искреннее беспокойство. Айони захотелось завопить: «Нет, у меня все хреново! До меня сегодня домогались типы из NERV, я узнаю, что скоро окажусь на помойке, если не найду работу!» Но вслух Айони произнесла лишь: — Нет, нет, Хитоми-сан со мной всё в порядке, — кажется, мимические мышцы Айони начали затекать от застывшей дурацкой улыбки. Хитоми-сан слегка нахмурилась и приобняла Айони за плечи. Её руки были мягкими и тëплыми, а лицо светилось добротой и заботой. Девушка почувствовала, как отступает отчаяние и возвращается ясность мысли. Лицо смягчилось, и на нём появилась улыбка, на этот раз искренняя. — «А ведь она и правда волнуется. Неужели у меня было настолько скорченное лицо?.. Скоро Хитоми-сан официально станет мне чужим человеком. Даже жаль… Может, у неё денег взаймы попросить? Нет, не люблю быть кому-то обязанной». Айони глубоко вздохнула и сказала уже действительно спокойным голосом: — Да, всё в порядке, Хитоми-сан, я просто устала. Денёк выдался напряжëнный. Хитоми-сан участливо погладила Айони по спине. — Ну-ну, Айони-чан, милая, не надо так себя изматывать. Съезди на выходных в Окинаву. После горячих источников как будто заново рождаешься. — Спасибо, Хитоми-сан. Я, пожалуй, лягу спать пораньше, с утра буду как новенькая. Спокойной ночи. — Да-да, Айони-чан, правильно. Ложись, милая, утро вечера мудренее. Я тут тебе продуктов купила, молочка, всё как просила, — Хитоми-сан протянула девушке объемный пакет. — Поправляйся. — Ой, спасибо, Хитоми-сан. До свидания, — искренне обрадовалась Айони. Когда опекун оставила её, девушка несколько раз глубоко вздохнула, досчитала до десяти, прошла в комнату и, как казалось, без сил упала на кровать. Угроза истерики отступила, осталась только усталость. Жизнь, кажется, снова начала налаживаться. — «Я же ещё будильник утром расколотила! А-а-а! Всё против меня!.. Но… чего я так распсиховалась? Как какая-то глупая истеричка! Всё не так уж плохо. Да, нынче для девушки найти хорошую работу просто, особенно, если при мне остались мои мозги. Вместе мы непобедимы. Слезами горю не поможешь. Я могу, например, прибиться к какой-нибудь кафедре в универе. Скажу семпаю, что вдруг воспылала страстью к металлолому. Зарплата будет, конечно, мизерной, но халявная еда из столовки мне обеспечена. А ещё можно стричь богатеньких дебилов. Нам задали немеренно курсовых, расчёток и прочего, почему бы и не зарабатывать, делая их на заказ? Мадмуазель Айони: скорость, качество, результат. Нет, пошло как-то выходит. В любом случае — прорвëмся! Где наша не пропадала? А в Окинаву я все-таки сгоняю, пособие ещё платят, надо пользоваться! Эх!.. Настроение Айони взлетело до небес. Жизнь вдруг показалась ей прекрасной и удивительной. Как вдруг — какой-то подозрительный звук. Айони немедленно схватила, что потяжелее. Она вышла из-за двери проверить… Увы, ей это не помогло — несколько секунд спустя на неё навалились сразу три или четыре крепких якудза. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, кто это такие за ней пришли — рожи насквозь бандитские, все накаченные и на голых участках кожи — татуировки. — Не-е-е-ет!.. Айони схватили, заткнули рот тряпкой, потом сделали укол — она сразу провалилась во тьму. — Великий Инквизитор, Дитя Судьбы… Айони вдруг осознала, что видит перед собой какого-то мутного типа. Шафрановые одежды, кажется, закос под средневекового китайского вельможу, стрижка — тоже на манер древнего Китая, но вот рожа — хитрая и коварная, как поняла Айони, европейская. Но вид эффектный — эпичные брови, лысый, выпирающие черты черепа, жёлтый белок глаз — как у дракона какого-то, чернеющие усы, словно бивни моржа, хорошо выраженный рот с сухими губами. Ему от сорока до пятидесяти, может старше. — Кто вы? — Айони поняла, что это сон или астрал — вокруг нет никого и ничего, только этот человек и какая-то мгла. — Зови меня Мемнан Саа. Я тот, с кем вас будет ожидать встреча. Я должен сразу принести извинения за то, что доставил неприятности, вынуждая… иметь общение с весьма неприятными людьми — но я имею право так поступить — на кону судьба человечества. Айони моргнула: — Хотите сказать, я — Избранная или типа того? — Да… можно так сказать, — Айони сразу повествовала, что за этим выражением таится нечто неприятное… — Я буду общаться через Мир Снов — перед тем, как мы встретимся в живую на Тибете. — На Тибете?.. Он говорил нечто ещё, но Айони не запомнила — отрубилась и проснулась она, на диване, в окружении этих мафиози. К счастью, одежда на ней была прежняя, её не изнасиловали. — Меня зовут Такахаси-сан, милочка, — перед ней появился очень бандитского вида тип с уродским шрамом, но в этот же самое время ужасно гордый, судя по походке, взгляду, и стройный — с гривой тёмных волос, коим предавалась форма длинной косички. — Я очень рад, что ты проснулась именно сейчас… Айони сейчас кашляла, голова кружилась и её тошнило после того, как ей ввели в вену тот снотворный препарат. — Пошли, — взял её за руку Такахаси, — я покажу тебе, что с тобой будет, если ты дашь нам основания думать, что ты сбежишь или даже помыслишь о побеге… Такахаси повёл Айони по коридору каких-то злачные покоев, ноги у девушки при этом состояли как из ваты. Вот её привели в обширное помещение, где в бассейне нежился один из самых отвратительных субъектов, каких Айони только встречала за свою жизнь. Жирный, здоровый, невероятно мерзкий, с носом, покрытым множеством мелких бородавок, с толстыми губками, — о, это был не человек — это был фэнтезийный огр из легиона служителей Слаанеш! Босс мафии развалился в воде и его окружала полдюжина голых женщин. Айони содрогнулась от отвращения. Толстяк же обратил внимание на Айони: — Такахаси, ты привёл?.. — Нет, это не тебе, Буппа. Тебе — вот… В тот же момент Айони обернулась и увидела, что сюда пришли ещё какие-то люди — отвратительный, уродливый коротышка с торчащими зубами, ещё какой-то гопник из подворотни, ещё загорелый быдларь в куртке с мехом, а между ними шёл красивый брюнет с несколько отпущенными волосами и в строго в чёрном костюме. Буппа накрылся халатом и выбрался к ним. Его шаги повергли в шок Айони и того парня-красавица, которого привели двое бандитов. Похотливый взгляд монстра пал именно на второго. — Очень даже… ничего. У красавца аж рот открылся, когда он в ответ взирал на это чудовище огромных размеров. Крик заполнял злачные покои — прямо на глазах у всей компании, вернее за тонкой занавеской, этот монстр нанизывал несчастную жертву на ужасное, инфернальное копьё! Было видно, как несчастный красивый парень согнут над кроватью, как всякий раз бьётся в агонии его тело в момент, когда огр совершает таран. Айони смогла увидеть внизу, как дрожит пара красивые босых ступней, как подняты они на носочки и как по их щиколоткам и пяткам струится кровь. Когда вопль затих, Айони показалось, что она слышит звук чего-то рвущегося — и вот сладострастно оглашает комнату огр. Потом двое бандитов на носилках унесли голый труп, а огромный монстр с большим удовлетворением расселся рядом: — Кажется, он был уже мёртв, когда я кончал в него… Ум-ум… Лица у всех бандитов были абсолютно холодны, похоже, они не в первый раз видят такое, всем им плевать на чужие мучения. Теперь отвратительный взгляд Буппы — этого чудовища — начал исследовать тело Айони. Тут-то Такахаси схватил её подмышку и увёл, оставив бандитов обсуждать дальше свои дела. — Вот что будет с тобой, курочка, если ты посмеешь нас ослушаться… Когда Айони, вся дрожа от ужаса, смогла таки заснуть, к ней явился Мемнан Саа: — Как видишь, Дитя Судьбы, ты оказалась в непростой ситуации. Я могу помочь тебе, если ты будешь полностью слушать меня… Айони ничего больше не оставалось, хотя она понимала, что оказалась в этой ситуации именно из-за этого человека — и искренне его возненавидела. Как бы там ни было, а весь своенравный и резкий характер Айони пришлось затолкать себе в одно место, чтобы в этом самом месте не оказалось кое-что другое. Мемнан Саа общался с ней через сыны. Бессмертный восточный мудрец-телепат, каким он себя представил, один из Учителей Шамбалы (тех, кто эзотерические знания мадам Блаватской), вот этот тысячелетний йогин, раскрывал юной Айони различные тайны скрытого мира, научил даже таким образом вступать в поверхностное общение с невидимыми астральными сущностями. Айони обзавелась астральным зрением первого уровня и смогла различать различные простые астральные проекции и некоторых духов. Часто Айони воссоздавала в своём сне аудиторию своего учебного заведения, где Мемнан Саа сидел перед ней как преподаватель, иногда его мысли воплощались среди книг, которые можно было раскрыть и читать: — Низшею степенью сверхсознания является астральное ясновидение. Ощущения этого ясновидения встречаются наиболее часто; с такими ощущениями знаком почти каждый из людей или по личному опыту, или по тем рассказам, которые можно слышали от кого-либо из наших близких. У многих людей это ясновидение выражается в особых смутных представлениях, напр., в ощущениях ожидания предчувствуемого радостного или горестного известия о совершившемся с кем-либо из наших близких, или, напр., в ощущениях присутствия в той комнате, где вы сидите в одиночестве, постороннего лица, которого вы, хотя и не видите, но кого вы как бы чувствуете инстинктивно около вас и т. п. Ощущения эти имеют своим источником импульсы, идущие из астральной сферы, вызывающие вибрации в астральном теле человека. Означенные вибрации передаются симпатической нервной системе через солнечное сплетение, которое состоит в наиболее тесной связи с астральным телом. При помощи симпатической нервной системы вообще и солнечного сплетения в частности, полученное ощущение передается мозгу и, достигнув, таким образом, бодрствующего сознания, вызывает в человеке известное смутное чувство. Вот как совершается такой круговорот. Весть идëт из астральной сферы к вибрирующему астральному телу, через астральное тело к симпатической нервной системе и к солнечному сплетению, а от солнечного сплетения переходит через связующие звенья к мозгу. Иногда, если вибрации были очень сильны, явление это сопровождается чувством тошноты, что очень характерно для пути, через который оно проходит — солнечное сплетение тесно связано с желудком. При желании Учитель Шамбалы мог бы надиктовывать такое своим Адептам. По его словам, он много так делал, сея знания Шамбалы по своему на протяжении истории. Под под руководством Мемнана, Айони смогла даже призывать и заклинать младшее астральное зверьë. — У мира две стороны, — рассказывал наставник, когда Айони концентрировала волю над кривой начертанной пентаграммой, — одну люди называют сном, иную — явью, обе они могут легко меняться, а посвящённые вольны ходить то по одной стороне, то по иной. Аойни призвала ёкая. Первым ей попался сейчас абурасумаси — невысокий гуманоид с соломенным мехом с огромной зелёной головой. Потом шокера — тёмно-зелёный гуманоид с выпуклой головой, постоянно открытыми глазами, красными ухмыляющимися губами и когтистыми пальцами. Потом — ракообразный ёкай тараба. Все эти существа выглядели очень гипертрофированно, они казались насмешкой над привычными формами жизни. Айони в один момент пришло в голову призвать Нурарихёна, по поводу чего учитель Шамбалы очень испугался и потребовал дать слово, что Айони никогда не будет думать о нём впредь во время подобных сенсов. — Нурарихён — одна из многих форм того, кого лучше не называть и о ком ты ещё узнаешь. Астральная материя виделась прозрачной, здесь можно было видеть все предметы насквозь, а степень ясности очертаний зависела от степени сосредоточения на них своих мыслей. Астральные объекты могли легко меняться в зависимости от содержания мыслей самого наблюдателя. По словам Мемнана форма и природа объектов тут зависела от психологического состояния. Объяснял мудрец это так: — В астральном мире материя более тонкая, стало бы она легче поддаётся для наших духовных эманаций. Самим фактом своей жизни мы творим своего рода волны, который расходятся в окружающей реальности. Привычная материя очень груба, потому на неё сложнее влиять. Содержание наших эмоций, страстей и желаний первейшим образом влияют на структуры астрала. Айони понравились такие уроки, потому как она сама была очень горда и своим властолюбием и своей гордыней смогла подчинять ближайшую астральную сферу. Даже под небольшим руководством ей легко далось многое из того, что следует посягать новичку. Гордыня, воля, сила интеллекта, презрение к внешнему миру, отрешение от животных энергий, гордыня гностика или оккультиста, который считает себя выше мирских, плотских людей. Айони в первую очередь начала специализироваться на том, чтобы воздействовать на сознание животных. Она смогла подчинять их себе, а также ощущать их чувства и эмоции. Управлять животными было приятно, потому как они не отличали импульсы своего сознания от импульсов её сознания. Например, стоило ей приказать коту поднять лапу, как кот это делал, полагая, что это было его собственное желание. Айони могла так управлять очень большим количеством животных. Она могла вслушаться в своего рода коллективную душу множества животных, например, в душу колонии крыс. Своего рода она могла, щёлкая клавишей мыши, выделяется сразу несколько юнитов. Айони могла общаться с некоторыми, как их можно было назвать, феями, на европейский манер, или ёкаями, если на азиатский. Высшие неорганики населяли более глубокие слои астрала. — Мир Снов — это особое состояние, которое достигается благодаря тому, что наша частота астральных вибраций полностью совпадает с частотой астральных вибраций конкретных скоплений астральной материи, — пояснил Мемнан. — Благодаря такой синхронизации получается устойчиво существовать в тех местах. Айони также путешествовала в этих глубинах, но строго под контролем Мемнаны — как поняла Айони, он опасался, что она выйдет из-под его контроля — хотя сам мудрец обосновывал это всё тем, что он якобы обеспокоен вопросами её безопасности. Ещё учитель рассказывал (и показывал) Айони такое: — В астральном мире могут возникать мыслеформы. Любой одухотворённый субъект может создавать их. Он может создавать так называемые искусственные элементарии или эгрегоры, представляющие собою как бы живых существ. Искусственные элементарии могут быть направлены создавшим их к любому лицу, которого создавший их желал бы достичь. Причём сила их зависит от силы его воли и от сосредоточенности его умственной энергии. Среди людей среднего типа «искусственные элементарии», созданные чувством или желанием, гораздо сильнее и определëннее, чем созданные мыслью. Так, взрыв злобы создаëт совершенно определëнно очерченную сильную молнию красного цвета, а сосредоточенная злоба вызывает к жизни опасный элементарий красного цвета, с острыми или крючковатыми углами, приспособленными к тому, чтобы нанести вред. Любовь соответственно своему качеству создаëт формы более или менее прекрасные по рисунку и цвету, всех оттенков кармина до нежно розовых тонов, подобных бледной заре. Молитвы любящей матери роятся вокруг её ребёнка, принимая форму ангелов, отвлекающих от него дурные влияния — это храняющие элементарии. Наконец настал момент для встречи во плоти. Мемнан Саа попросил Айони саму сесть в самолёт, отправил с ней в качестве сопровождения своих астральных духов — уродливых существ, какие плыли по воздуху, словно водолазы в воде. Айони знала, что уже сможет усилием воли заставить их замереть в пространстве и сбежать. Но она знала, что этот проклятый колдун сможет до неё добраться в любом случае. Например, он сможет на неё наслать воинство многочисленных бесов. Хуже всего, если это будут лемуры или ларвы — обитатели тёмной стороны астрала, состоящие из эмоций страха. Обычно выглядят как злые морские ежи и чёрные репейники с маленькими глазками, но, в целом, как и все обитатели астрала, они не ограничены какой-то конкретной формой и могут принять любую в зависимости от ситуации. Те, на кого напали многочисленные лемуры, могут погрузиться в состояние комы, во время которой сознание жертвы будут терзать постоянные кошмары. Восточный колдун при этом особенно отмечал, чтобы девушка не думала даже о том, чтобы просить помощи у NERV. — Они ещё хуже чем я, они — марионетки Силы, от которой я стремлюсь спасти мир. Айони прибыла в Тибет — в древнюю горную страну, где её на выходе из аэропорта уже ждали агенты этого Саа. Часть из них была обычными жителями этой местности, другая выделялась красноватым оттенком кожи и уродливыми чертами лица — такие девушке уже были знакомы. — «Метисы людей и этих тхо-тхо». Они долго добирались до горного убежища Мемнаны. Здесь её ожидали полчища чистокровных тхо-тхо — низкорослых гуманоидов, самый высокий из них был ростом не более чем метр двадцать. Они с некой опаской и нескрываемым презрением встречали «высоких людей» взглядом и хлопаньем своих необычайно маленьких глаз, глубоко посаженных в куполообразные, безволосые головы. Их мужчины и женщины не отличались друг от друга и все они, с точки зрения человека, выглядели как мужчины. Разумеется, по людским меркам, они были уродливы — черепа выпирали, кожа казалась тонкой, словно бы до боли натянутой. Черты отдавали больше обезьянами, нежели людьми. Позднее Айони увидела зеленоватых полулюдей-полуамфибий со схожими, ещё более инопланетными чертами — они назывались мири нигри. С ними попадались мохнатые йети, гули-псоглавцы и рыболюди-глубоководные — короче, целый хит-парад тайных нечеловечьих земных рас и криптидов. Не говоря уже про астральную живность — надгорные небесные дали Тибета хранили в себе целые улья призраков, кошмаров, ёкаев, бесов, инкубов, лемуров, умертвий и прочей тонко-полуматериальной нечисти. — «Вот тебе — духовный Тибет! Сколько злых духов! Какой-то гадюшник, словно Содом. Я всё жаловалась, что моя жизнь — однообразна. Но вот настало время для путешествия — какая жалость, что это всё не Окинава!» Вместо горячих источников, девушку встретили прохладные ветра. Верхом на яках, они взбирались по горной дороге. Зато пейзажи отсюда открывались великолепные! Прекрасный, чистый воздух — свежесть — красивые восходы и закаты — каменистые просторы — степь — сверкающие в лучах солнца реки — местные жители, ведущие образ жизни, мало чем отличный от образа жизни их предков, живших века назад. Мемнан Саа царствовал в горном монастыре, а, точнее сказать, в горном дворце — это место было тайным и закрытым, но в то же время очень богатым. Айони узнала в местной архитектуре черты города, каким она видела его в своём сне, — черты Алаозара, города-крепости народца тхо-тхо. Это место защищала небольшая стена, явно построенная на манер той крепости древних, забытых существ. Айони встретил почтëнный караул солдат с оружием, судя по всему, то были монголы по происхождению. Наконец Айони смогла отдохнуть в роскошных ярких палатах. Мемнан Саа встретился с ней после сна и обеда. В живую он оказался менее величественным, в частности у него были нормальные глаза, без мистической желтизны. — Айони, теперь когда наши телепатические сообщения никто не может перехватить, потому как мы общаемся устами глаза в глаза, я расскажу тебе свой план. Существует культ SEELE, они намерены уничтожить мир. Дальше он рассказал в общих чертах об их планах и о том, что NERV — марионетка SEELE. — Сейчас я сделал вид, что служу SEELE, но на самом деле я планирую их остановить. И для этого мне нужна ты, Дитя Судьбы. В глубоких трансцендентных медитациях, я смог узнать о твоей истинной природе. Ты — дочь существ, которых SEELE называют Адамом и Лилит. В тебе скрыта сила Инквизитора — сила истреблять тех, кто стал служить врагам Адама и Лилит. Вот почему тебе так легко даётся обучение ясновидению и мистики, твоя глубинная суть сама принадлежит к сфере скрытого мира. Айони сразу же поняла, что здесь что-то не так. На словах, конечно, она согласилась помогать этому человеку. — Якудза, с которыми я связался, работают на националистов в правительстве, — рассказал как-то Мемнан Саа. — Фашисты и мафия? Как такое возможно? — Просто эти националисты и якудза находятся под контролем Чёрного самурая — одной из форм Ньярлатхотепа, которая выдаёт себя за Оду Нобунагу. Во снах или во время медитаций, в которые этих фашистов с помощью наркотиков вводят «монахи Звёздной Мудрости», Чёрный самурай поучает их стирать свою личность. Быть японцем, — полагают они, — это значит не иметь самости и всего себя отдавать Родине. Они верят, что Родина и её величие превыше всего. Отдавать себя Родине и не имеет ничего своего — вот простая истина. Чтобы родина могла стать великой, необходимо великое оружие. Это великое оружие допустимо заполучить любым способом, в том числе понести в жертву несколько собственных городов. Вот так Безликий Бог с тысячью лиц ими манипулирует. Ты поймёшь о чём я говорю, когда произойдёт событие, к которому готовятся сильные мира сего. Айони такие слова заставили нервничать. — Точно так же под влиянием Злого Бога находятся многие западные ультраправые группировки, — продолжал Мемнан Саа. — Только перед ними он выдаёт себя за Адольфа Гитлера, который смог вознестись после смерти в Вальхаллу к истинному арийскому Богу, либо вообще не умирал, а смог улететь на летающей тарелке в созвездии Альфа центавры, чтобы вот-вот вернуться и установить Четвёртый Рейх. Эти дьявольские секты, ордена оккультистов, ячейки радикалов, националистов, фашистов и анархистов ждут не дождутся, когда будет раскручен маховик событий. В России и Китае влияние сект и политических радикалов не столь велико благодаря общему цинизму и устойчивой авторитарной власти, но зато в них сильны спецслужбы и номенклатурные объединения — и так тоже есть, где разгуляться арканитам Хозяина Игры. Многие офицеры внутренней безопасности готовы сотрудничать с теми, кто сулит им власть и перспективы… Мемнан Саа и Айони сидели посреди величественных палат и пили травяную настойку. Слуги из народа тхо-тхо постоянно покорно им прислуживали. — Я же рассказывал тебе Легенду о Злом Боге? — Да, — Айони кивнула. Эта легенда повествовала о том, как Первородная Раса Предков, они же Старшие Боги, к чьему числу принадлежат Адам и Лилит, сражались за власть над Мультивселенной против своих заклятых врагов — Великих Древних и Внешних Богов. Согласно легенде, первой стороне удалось победить и заключить и запечатать своих врагов в Хрустальной Тюрьме — их подлинные сущности томятся там, в то время как физические тела пребывают в труднодоступных местах на Земле и на иных планетах или в других измерениях. Повелитель Снов, Великих Ктулху заперт в подводном Р’льехе; его брат Король в Жёлтом, Владыка Ветра Хастур заперт в «инверсированном» районе космоса, который соответствует Гиадам нашего звёздного неба; Владыка Огня, Второе Солнце, прародитель рода огненных вампиров Ктугха заперт на Фомальгауте; Владыка Бурь, Шагающий с Ветрами — Итаква, последний в своём роде, заключён на крайнем Севере; младшие боги Ветра, Нечестивые близнецы Ллойгор и Зхар заперты посреди плато Сун, их отвратительные тела снова погрузились в Озеро Ужаса, когда за век дожди снова заполнили этот водоём на месте теперь уже полностью уничтоженного Алаозара… Но был один Злой Бог, которого невозможно было запечатать, потому что он носил бесконечное множество ипостасей, имя ему — Ползучий Хаос Ньярлатхотеп, Дух и Посланник Внешних Богов, Герольд самого Султана демонов Азатота. Ньярлатхотеп до сих пор продолжал странствовать по мирозданию во множестве обличий и манипулировать целыми цивилизациями для своих зловещих целей. Говорилось, что Ньярлатхотеп — Жрец эфира, потому властен принять любой облик из образов и мыслей другого существа. В любой эпохе, в любой цивилизации, в любом народе, в любой культуре у него есть своё собственное обличье. Айони была не единственной ученицей Мемнана — компанию ей составлял интернационал со всего света, потому как «Учитель Шамабалы» сквозь сны общался со многими чувствительными людьми, находил их и заставлял прибыть в себе. И всех объединяло одно — полное подавление воли, они постоянно подвергались гипнозу и принимали наркотические зелья. Эти люди были готовы исполнить абсолютно всё, что скажет им «Великий лама». Никто из них не мог и слова сказать против его слова. Айони решила в один момент совершить нападение на Мемнана, чтобы вытрясти то, что он ей не говорит. Что случилось бы потом, она не знала, но загадывать не стала — отказываться от такого шага было равносильно тому, чтобы его сделать — что так, что сяк она отдавала свою судьбу в руки не пойми чего. Вот, когда они сидели за тренировками, Айони совершила астральное нападение — ментальный удар пришёлся прямо в точку — Мемнан его не ждал. Что она узнала из его сознания? Его настоящее имя — Мартин Гилфрид, родился в Лондоне — в 1836 году. Да, он обрёл секрет продления жизни, но был куда как моложе. Этот человек подался на службу Королевского исторического общества. Там он получил доступ к разным эзотерическим предметам и документам. В тайны скрытого мира его посвятили розенкрейцеры Алой Королевы — группа мистиков-декадентов среди дворян, практиковавших наркотические оргии и верящих, что сила искусства выведет их к тайным знаниям и могуществу. Их центральным образом была Алая Королева — властная демоница, олицетворяющая женскую доминантность, способная являться в наркотических видениях. В России среди дворян существовало похожее общество — только у них была не Королева, а Пиковая Дама (вероятно, подумала Айони, это всё женские формы Ньярлатхотепа). Мартин Гилфрид встретил там немецкого оккультиста, сатаниста и некроманта Густава Штробла. Этот человек был одержим Мессиром Леонардо — Чёрным человеком, Чёрным монахом — одним из аватаров Ньярлатхотепа (во всяком случае, Гилфрид так думал). Густав Штробл взял «тысячелетнего йогина» себе в ученики. Между ними случился конфликт, во время которого Гилфрид, одержимый жаждой власти, убил Штробла. В июле 1890 года, уставший от жестокой философии Европы и постоянно меняющегося мира, Мартин отправился на Восток в поисках скрытой мудрости. В Пекине, в Саду Взращенной Гармонии он встретился загадочную высокую бледную брюнетку в красивой тёмной одежде и с очень большой сексуальной грудью, официально она была всего лишь торговкой веерами. От этой сомнительной особы наш искатель Просвещения узнал об Агарте — монастыре с кладезем эзотерических знаний. Местные монахи были одними из филиалов SEELE. Именно здесь Гилфрид узнал тайную историю мира, переродившись как Мемнан Саа. Тогда он убедил себя в том, что стал полностью иным человеком. Мемнан Саа не остался в Агарте. Он чувствовал, что монахи ограничены в своём догматическом мышлении. Он отправился на поиски полного просветления, подтолкнув себя к краю своей жизни, заблудившись в метели. И затем его нашли гуманоиды тхо-тхо. Тхо-тхо происходили от расы слуг под названием «мири нигри» — последних на основе амфибий создавал себе один из CCD, известный как Чхаугнар Фаугн. Тхо-тхо хранили особые знания от своих предков, потому также пополнили копилку Мемнана. Айони ощутила в этой отвратительной душе постоянное властолюбие, непомерную жажду власти, а также готовность разрешить себе все средства ради получить этой власти. Всё потому что… — Я стремлюсь спасти человечество и цивилизацию! — закричал Мемнана. — Чтобы потом править миром! — закричала Айони. — Потому что нужна сильная рука, а сильная рука должна быть чем-то лично мотивирована! Я покажу тебе будущее, глупое дитя! За человечество будут сражаться многие достойные люди — они будут выигрывать какие-то битвы, это будет их радовать! Но все эти победы будут пшиком — лишь прелюдией будущего поражения. Потому что так происходило всегда — я ещё многому тебя не научил. Вот почему необходимы жестокие и рисковые решения — я намерен взывать ко Внешним Богам, чтобы победить их Герольда!.. Потому что только так мы сможем победить! Айони читала его мысли и что самое главное, воспринимала его буквальное желание. Неудивительно, какой вывод она сделала: — Вы говорили мне, Мемнан Саа, что Злой Бог манипулирует всеми — SEELE, политиками, радикалами, культами — но вами он тоже манипулирует! Вы также думаете, что знаете всю ситуацию, что владеете ею, на самом деле вы — такая же пешка! Злой Бог манипулирует вашей жаждой властью точно так, как он манипулирует каким-нибудь примитивным нацистом, принимая для него облика Адольфа Гитлера в шмотках Вотана! Такие слова вызвали гнев Мемнаны — он махнул в её сторону рукой и резко раскрыл ладонь — удар телекинезом оглушил девушку. — Не хочешь по-хорошему?! Не хочешь помогать мне по доброй воле, Дитя Судьбы?! Что же — в таком случае я возьму тебя силой!.. Во всех смыслах. Айони пришла в себя и обнаружила, что руки связанны за спиной, а её во всю насилуют, рот — заткнут вставленной тряпкой. Разумеется, связана она не только на материальном уровне, но и на астральном — многочисленными заклятиями. Их поддерживают чародеи и ламы тхо-тхо и их астральные прихвостни, вдобавок в рот девушке уже влили наркотические зелья. Но даже сквозь пелену опьянения и гипнотизма, на глазах сразу выступили слёзы отчаяния и ненависти. Мемнан — отрывался: он переворачивал свою жертву и так, и так, вставлял в одно отверстие, и в другое — при этом в другое отверстие он вставлял без смазки или какой-нибудь предварительной подготовки. Это доставляло Айони огромные страдания. — Помнишь, я тебя предупреждал! — приговаривал этот моральный урод, пошлёпывая свою жертву по разным местам. — Если посмеешь восстать — будешь изнасилована! И скажи спасибо, Дитя Судьбы, что я не Буппа! Если бы он насиловал тебя, то твоя смерть была бы ужасна — ты умерла бы прямо на его члене от разрыва внутренностей! Айони в этот момент конечно же вспомнила того несчастного красавца в Токио, скончавшегося буквально от разрыва нутра. От органа — под натиском невероятно огромного и сильного члена того монстра. Айони сейчас оказалась шокирована и не могла сопротивляться. Ей оставалось лишь исполняться отвращением, когда руки были связаны, она была абсолютно беспомощной перед этим монстром. Вот он положил её на спину, высоко задрал ноги, громко сопел и ронял слюни, опускался, чтобы кусать соски. Её красивое, всегда привлекательное тело — тело, которое всегда побуждало к себе желания мужчин — оно послужило предметом для быстрых толчков. Айони приняла сперму себе во влагалище два оргазма, три — в анус, одно — на лицо, мерзкая сперма брызнула ей прямо в глаза. Мемнан ещё выворачивал ей соски. Когда он насытил свою похоть, то приказал её швырнуть в древний склеп. В качестве охраны там были выставлены мохнатые, когтистые собакоголовые гули и многочисленные, аморфные призраки, похожие просто на колыхающийся воздух. Айони уняла слёзы, напоминая себе о том, что они делу не помогут. Айони собрала волю в кулак и использовала ту для того, чтобы парализовать всех ближайших духов, после чего она решила призвать Стражей Земли. Она не была уверена, что они ей помогут, но решила, что это — последняя надежда. Сквозь свод темницы к ней спустились две бабочки, они превратились в крохотных красивых азиаток. — Мотра и Гамера готовы помочь в сражении со слугами Злых Богов! — сразу оптимистичным тоном сообщили ей эти феи. Айони иронично улыбнулась: — Вы сразу поняли суть этого ублюдка, — обнажённая Айони, со связанными руками, встала с пола холодной темницы. — Мемнан Саа думает, что он — хозяин положения, но на самом деле — он жалкая марионетка Злого Бога! Айони вошла в ментальный контакт с маленькими феечками. Через них она могла смотреть на мир глазами Мотры — Золотая бабочка летела над просторами Азии. Гамера подключилась, рассекая воздух от другой стороны света. Кто-то третий проницал своей волей земные недра. Образ сразу же померк, когда Айони попала под удар учеников Мемнаны Саа. — Грязная потаскуха! — прозвучал он сразу же. — Я покажу тебе, как вредить мне! В темницу вскоре ворвались метисы и чистокровные тхо-тхо — связанную голую девушку схватили, потащили. За ней постоянно следовали ученики ламы, подавлявшие свою жертву ментально. Притащили к алтарю — здесь под сводом храма собрались многочисленные адепты. Центральное место занимало изображение какого-то чудовищного существа с множеством рук и отвратительном лицом, в котором читались черты богомола. Именно над этим изображение Айони привязали, вокруг встали тхо-тхо, Мемнан Саа схватил ритуальный меч. Он говорил на мистическом языке акло, общий смысл его бубнежа сводился к тому, что он должен был убить Айони и сам стать новой инкарнацией Инквизитора — да, так он мог сделать, но это было куда сложнее и опаснее, чем работать с Айони как с отдельным существом. Просто выбора у него не осталось. — «Ну вот, Айони, ты жаловалась, что твоя жизнь скучная и размеренная! Получи, детка, распишись! Наверное, Злой Бог услышал твои жалобы и послал тебе такое!» Мемнан опустил ритуальный меч. Его конец вонзился в камень алтаря — рядом с боком Айони. Она, между прочим, дёрнулась в сторону. — Что? Сопротивляешься?! Злодей начал спешно опускать ритуальный меч, но всякий раз, когда девушка дёргала боком, незримая сила отводила орудие в сторону. Субъективно это ощущалось так, как если бы она совершала своим телом реальные перекаты на такое расстояние, чтобы меч действительно проходил мимо. — Ты что, такой слепой, что не можешь попасть по мне? — Айони показала ему язык. Мемнан попытался отрубить ей голову — сила воли девушки так отвела меч, что злодей случайно отрубил руку одному из своих приспешников. Айони над этим смеялась. Тхо-тхо закричал от боли. Мемнан ещё сильнее разозлился. — Я не могу убить тебя, но я тогда превращу твою жизнь в кошмар! Он принялся производить выбросы руками по направлению к ней, с раскрытых ладоней слетала телекинетическая сила — Айони содрогалась от каждого попадания, словно её стегали плетью. Так он не мог долго заниматься. Злодей вдруг поднял меч к изображению многорукого божества. — Своим обращением к тебе, о Чёрный Будда — Ньярлатхотеп, сбивающий с пути просветления, Чёрный Лотос; я отворяю двери в подпространство, где томится Чхаугнар Фаугн, несправедливо брошенный туда Хозяевами Боли! — «Хозяева Боли — эпитет Старших Богов из уст тех, кто поклоняется Злым богам!» — подумала Айони. Она увидела, как изображение многорукого тает, подобно миражу, открывая за собой буквально проход — вырез в ткани реальности — пространство внутри него выглядит отдалённо похожим на участок тёмного асфальта, политый водой с бензином. — А-аааа! Злодей мечом перерубает удерживающие путы, потом хватает телекинезом, хочет швырнуть Айони туда… — Сам!.. Туда!.. Иди!.. — и Айони изо всех сил захватывает своего врага в незримый хват. Мемнан указывает ритуальный мечом, с его конца слетает мощный астральный удар, от него в Фанту превращаются десятки тхо-тхо и гулей, стоявших за Айони, и срываются и исчезают десятки привидений. Из подпространства при этом появился… ужасный червяк, грязно-серая, зеленоватая и отчаянно даже бурая трубка из плоти, усеянная внутри многочисленными зубами. Ещё там открылась пара зловещих глаза, прямо из пропасти пространственного шлюза. Голая Айони с выражением кромешной ярости бросает Мемнана прямо туда — раз, теперь только его ноги торчат из пасти «червя». Вопль, кровь — эта штука сокращается, перемалывая противника в фарш. — Дура! Я хотел спасти человечество! — так звучат его последние мысли. Голая Айони бежит, успев схватить ритуальный меч. Босые ноги хлюпают там, где куча противников распалась в химический бульон. Живые пытаются её остановить, она заставляет их пасть без сознания усилием воли. Айони выбегает на балкон храма… у подножия прямо из земли просачивается субстанция вроде глины. Перед ней — коричневая, трёхпалая когтистая рука, огромные глаза фантастического демона! — Не бойся, Дитя! — звучит голос маленьких фей. — Это Король Сизар — один из Стражей! Айони уже раньше видела их во снах — Пять защитников Атлантиды: Золотая бабочка Мотра — Страж Юга, Чёрная черепаха Гамера — Севера, Земляной зверь Барагон — Запада, Король Сизар — Востока, Морской дракон Манда — Центра. — «Они кто-то вроде японских Си тэнно». Айони с долей промедления прыгает в трёхпалую ладонь мистического божества-хранителя. Король Сизар напоминал гибрид классического óни и льва: гуманоид, восстающий из жидкой глины, пасть с выразительным носом, выпирающий лоб, острого рога, лопоухие уши, ватного вида желтоватая грива достигает пояса; покров тела — из сегментов, напоминающих глиняные черепки, трёхпалые руки завершались светлыми когтями, позади от копчика болтался толстый хвост с большой и жёлтой кисточкой. У него, возможно, было ещё много деталей внешности — Айони сейчас просто не до них. Король Сезар, преобразившись из облика жидкой глины в полностью твёрдого гуманоида, начинает движение на двух своих ногах прочь от храма. Сейчас под когтистыми подошвами Кайдзю погибают десятки, если не сотни тхо-тхо, ими кишит подножье рельефной возвышенности. Все они при этом продолжают призывать своего бога. И вот он появляется — Айони видит сперва этого зубастого червяка с круглым ртом, он увеличился, устремился в небо… И Айони уже в принципе знает, что это всего лишь хобот — Чхаугнар Фаугн или Кауг-Нарфан, «Ужас с холмов», «Слоновий бог» — эта хтонь вылезает следом в кадр почти вся. Гиперболизированные, неровные уши, из углов рта выпирает оскал клыков. Но это был не слон. Действительно, его сходство с реальным слоном было в лучшем случае спорадическим и поверхностным. Уши — какие-то перепончатые и снабжены постоянно вибрирующими щупальцами, туловище оканчивается масштабным, расширяющимся диском — гибкие «бивни», переплетавшиеся и сцеплявшиеся у ног, прозрачны, кажется, они стеклянные. Айони следом пронаблюдала, как рядом пролетела Гамера в виде «вращающейся тарелки», с тарана она врезалась в Чхаугнар Фаугнара — грохот, искры… и враг не отлетел, нет, дрожа мускулами, плотный бог-слон встретил Гамеру своими руками, остановил её вращение… и смог отбросить. Гамера врезалась в склон ближайшего горного массива, её отбросило. Тогда Король Сизар громко прозвучал — подпрыгнул, держа в руку Айони. Он хотел обрушиться на Чхаугнар Фаугнара — Слоновий бог прямо в воздухе встретил прыгуна хоботом. Айони закричала — Король Сизар отлетел от столкновения столь же легко, как и Гамера. Ещё, пока Кайдзю-Стражи валялись, в небе появилась Мотра — Айони увидела, как она выпускает золотые лучи со своих усиков в лицо Сизара — прежде, чем Аойни понимет, что к чему, её Хранитель поглощает своей сетчаткой эти «лазера» и перенаправляет их более яркими и насыщенными в противника… Сразу три Стража Земли на одного Великого Древнего! Чхаугнар Фаугн закрывается от лучей хоботом — атака Мотры и Сизара входит в зубастый мясной тоннель, входит, входит, лучи иссякают — никакого проку. Тем временем Гамера выпускает ноги и руки из панциря, отталкивается бронированной спиной от склона, шагает к Чхаугнар Фаугну — извергает пламенный шар из клыкастой своей пасти. Айони голым телом хорошо ощущает его жар даже на расстоянии в два-три километра. Чхаугнар Фаугн встречает этот болид всё тем же своим хоботом, фаербол внезапно легко поглощается этой утробой, он буквально выпивает концентрированное пламя, словно сок сквозь соломинку. Только жалкий дымок выходит на прощание — атака Гамеры сгинула там столь же легко, как атака Мотры и Сизара до этого. Дальше сам Чхаугнар Фаугн изрыгает из своего хобота снаряд, похожий на хрустальную пластину. Гамера, к счастью, успевает встать к нему панцирем — снаряд отражается от него, летит по дуге… и попадает прямо в грудь Короля Сизара, держащего Айони в руке. Торс пробит, из дыры сочится жидкая глина. Глаза Кайдзю гаснут, как каменный, он идёт трещинами. Айони кричит от ужаса, потому как понимает, с какой высоты рухнет. Тут к ней кидается Гамера, протягивает свою руку. Айони прыгает к ней в пальцы. Король Сезар же обрушается позади замертво и распадается в глиняные черепки и в каменистую крошку. Айони думает, что это был не совсем сам Страж — возможно, какая-то аватара? Чхаугнар Фаугну выплёвывает из хобота ещё один снаряд — к Мотре. Золотая бабочка успевает увернуться — орудие приходит подле её крыла, чуть рассекая лишь самый конец (это маленькое ранение через несколько секунд затягивается). «Ужас с холмов» обращает свои хрустальные бивни в две плотные струи жидкости — она за доли секунды застывает и замуровывает Гамеру, по крайней мере частично, в стеклянную тюрьму. Гамера ревёт. — Дерьмо! — Айони приходится заткнуть уши. — Сука!.. Мотра бросает со своих крыльев облако пыльцы и чешуек — золотистые искры и разряды охватывают Чхаугнар Фаугна, Слоновий бог недовольно рычит, а блёстки Мотры принимают форму Старшего Знака. От этого Чхаугнар Фаугна становится ещё хуже. — «Эй, божки с Ориона! Помогите!» — Айони концертирует волю. Она обращается сквозь призму усиления в виде жриц Мотры и их ритуального пения. — «Давайте, вы же вмешались тогда в Алаозаре!..» Мотра золотыми лучами от усиков пытается счистить субстанцию с Гамеры — не выходит, атаки отражаются в сторону. Свет отбрасывается от зеркального, стекольного налёта. Айони вся на пределе — бах! Налёт счищается с Гамеры. — Да! Уже лучше… Чхаугнар Фаугн подпрыгивает на своей заднице, очень прыгучим и упругим образом взлетает. Гамера и Мотра — в стороны, враг обрушается так громко, что кажется, Тибетское нагорье сдвинулось с места. Ранее выброшенный из хобота снаряд-пластина закончил разворот — сверкая горным хрусталём, эта штука летит обратно, как раз туда — куда переметнулась Гамера. — Осторожно! — Айони улавливает эту штуку, пока Гамера разминает руку, освобождённую из стекольного плена. По её подсказке Чёрная черепаха вовремя уклоняется — почти: зелёные брызги всё же летят, когда атака ранит ей руку, проходя по касательной. Мотра со своей стороны кусает в спину противника, пока Чхаугнар Фаугн ревёт от боли, Мотра взлетает над ним и взмахом крыльев напускает ветер, им меняется траектория снаряда — орудие-пластина вонзается промеж глаз самого Чхаугнар Фаугна, в самое основание хобота, срезает и обнажает его.— «Так его, Черепашка, отлично!» Яд Мотры ослабляет чудовищный организм. Гамера скапливает хороший боезаряд — огненный шар попадает в подкосившегося Чхаугнар Фаугна, ослепительный взрыв и апокалиптический грохот, возносится густое облако пыли и мелкой горной породы. Монументальный массив обрушается, скрывая и погребая чудовищного монстра… — Какой ужас… Ноги не держат Айони, она сейчас, сколько может, обхватывает руками основание чёрного когтя Гамеры. АТ-полем Черепашки удерживает и защищает её. — К сожалению, — звучат голоса фей Мотры, — мы не можем окончательно избавиться от Кауг-Нарфана — только Старшие Боги могут убить его полностью. Айони, проваливаясь в забытье, вспоминает Гигантов Света из своего видения: — «Значит, только Адамы могут убить его…» Грузовой самолёт российского NERV сбрасывает Еву-05. — Я на месте! — Мари, сжимая в руке копьё, держа в другой компактную позитронную пушку, подходит к горному завалу. Здесь выложен знак в форме звезды — он посыпан блёстками Мотры. Кривой ромб в центре выложен глиняными черепками, оставшимися от Короля Сизара. — Фиксирую АТ-поле… Как только Ева приземлилась, в центре Старшего Знака взметнулось пламя, из останков окаменевшего Короля Сизара собрался новый Кайдзю-Страж. Четвероногий, звероподобный, с зелёными чешуйки вдоль большей части спины и ног. Нижняя часть и задняя часть ног больше напоминают льва по цвету и текстуре. У него также имелись подплечники на передних ногах. «Грива» состояла из пламени, красные когти, лицо Огненного Льва напоминает резной камень. — У-ти-пу-ти, какой покемон! Мари пальнула из позитронки, противник поглотил выстрел глазной сетчаткой и возвратил его. Мари отразила его АТ-полем в небо, быстрым движением поместила бластер на крепление за плечами и приняла боевую стойку с копьём в две руку. Кайдзю-Страж махнул хвостом — на нём кисточкой трепыхалась плазма, она пошла струёй. Ева Мари моментально ушла с линии атаки — копьё плазмы щедро оплавило ближайший склон позади. Мари совершила выпад — Кайдзю-Страж пропал в мерцающем огне, наконечник пронзил горный склон. Мари на радаре обнаружила перемещение точки АТ-поля себе за спину. Она туда обернулась — когда Кайдзю-Страж возник там из всё того же мерцающего пламени, то получил прямой удар. Этого оказалось достаточно, чтобы враг распался на тлеющие угли и разбрызгался на капли разогретой породы, погибший выпустил много дыма. — Та-ак-с… АТ-поле больше не фиксируется, цель лик… Тревога! — Ещё одно АТ-поле!.. Спектр CDD! Мари понимает: — «АТ-поле этого Огненного Льва, которое я подавила, сдерживало ещё кого-то!..» Чхаугнар Фаугн, Кауг-Нарфан, «Ужас с холмов», «Слоновий бог» — врывается из-под завала. — Твою ма-а-а!.. Мари стреляет из ручной позитронки — их пучок пропадает в хоботе. В ответ из этого мокротно-зубастого туннеля отрыгивается стекольная пластина — Мари отбивает её копьём, перекинув на кончик всё АТ-поле. Снаряд отлетает и продолжает нарезать обороты по дуге. Древний обращает в стекольные струи свои хрустальные бивни. — Бля!.. Мари, сжимая зубы, прыгает назад, делает в воздухе сальто, становится за гору, выглядывает из-за неё. Весь природный объект позади покрывается коркой стекла. — Осторожно! — кричит ей оператор. Очки Мари фиксируют цель с бокового зрения. — Ах! — Мари резко пригибается — мимо Евы проносится стекольный снаряд-пластина. — Сука! Чхаугнар Фаугн подпрыгивает. Ева Мари ещё раз отыскивает в сторону — Великий Древний с грохотом приземляется на свою задницу. Рукой нехило так отталкивает Еву — Мари наполовину закапывается ступнями в горную породу, лишь бы затормозить. Её Юнит отъехал на восемь добрых километров. Следующим прыжком Чхаугнар Фаугн их преодолел за долю секунды. — Плохо дело, — говорит Герхард Врант в командном центре, — если это CCD, только сами Боги могут убить его!.. — АТ-поле! — Мари возносит тогда копьё, — на полную! Когда враг снова приземляется, копьё исчезает внутри хобота — происходит противостояние: с одной стороны CCD давит своим АТ-полем, с другой — пилот Пятой, стиснув зубы до боли, пытается остановить Ужас с холмов. В этот момент летающий снаряд разворачивается по дуге. — «Проклятие! Он с сзади! Я не смогу!..» Мари пытается уйти с его линии, тогда Чхаугнар Фаугн побеждает — копьё отлетает — его хобот обвивается вокруг Евы, стекло начинает замораживать ноги… Чтобы случайно не напороться на свою атаку, Чхаугнар Фаугн заставляет снаряд пройти на значительном расстоянии от них обоих. Экран сообщает — АТ-поле: синий спектр! — «Что?!» Яркое марево охватывает противников, Чхаугнар Фаугн отброшен, его хобот освобождает Еву-05. — Ого!.. Что?! Мари бухается и наблюдает спуск Евы-04 — она приземляется, кажется, скинутая с самолёта. Чхаугнар Фаугн поднимается, стреляет струями — многогранник Евы-04 легко его встречает. Одновременно с тем к Еве-04 со спины подлетает метательный снаряд. — Осторожно!.. Ева-04 невероятно плавным и непринуждённым движением руки ловит эту штуку, сжимает пальцами хрустальный остроугольник. Чхаугнар Фаугн тогда отделяет свои бивни в хрустальную палицу, бросается в ближней бой. Ева-04 бросает во врага его же дальнобойное оружие — оно влетает в хобот… и рассекает его, полностью пронзает с одной стороны, вонзается в основание головы. — Ух ты! — поразилась Мари. — Ни-чё-себе!.. Палица выпадает из руки Чхаугнар Фаугна, он сочится ихором. Ева-04 перед ним скрещивает руки на груди и резко раскидывает их, воздух дрожит и окрашивается в янтарный — такая аура буйно расходится, плотной стеной пронизывает противника. — «Какое мощное АТ-поле!» — Мари в изумлении глядит на показания приборов. — «Это уровень Адама!» Чхаугнар Фаугна ревёт, CCD дрожит, как мираж, и «Слоновьего бога» развеивает как дым или мираж — теперь, когда он пропал без следа, Ева-04 резко поворачивается к Еве-05 и протягивает ей руку. Да, позади неё дрожью воздуха окончательно исчез Чхаугнар Фаугн. — Спасибо! — Мари берёт руку Евы-04, два гиганта становятся рост в рот. Евы-04 вдруг поворачивается спиной, быстро машет рукой и совершает прыжок… Раз — Юнит просто исчез! — «Ничего себе! Даже я при своей синхронизации не могу уследить за ним! Кто! Кто пилотирует Четвёртую?!» — Надеюсь, — Каору Нагиса удобно сидит в капсуле Евы-04, когда её снова несёт самолёт, — ты простишь меня за то, что я даже не поздоровался, Мари Илластриэс Макинами… *** Первым делом по возвращению в Токио Айони восстановила себе плеву и стёрла память об изнасиловании, вообще о том, что у неё в школе был секс. Вторым делом… Якудза и их бандитские шалавы играли в азартные игры, пили, ели, вкалывали в себя всякие запрещённые вещества, обсуждали дела. Уродливый коротышка с торчащими зубами, гопник из подворотни и гопник из подворотни подвели к отвратительному толстяку Буппа очередного сипатичного, молодого парня. — Очень даже… ничего… Какой-то звук — дверь открылась, с порога валился якудза с ножом, торчащим из горла, судя по тому, что он сжимал рукоять, это сам преступник перерезал себе глотку; лицо его выражала кромешный ужас. За ним стояла Айони — очень злая. Вместе с ней сюда рванул рой пчёл, ос, мух, комаров: — Лемуры — в бой! Астральные живые репейники благодаря её силе смогли просочиться на материальный план в большом количестве. С ними повалили всякие иные ёкаи и гневные обитатели Варпа. Что тут началось! Радужки Айони полыхнули инфернально-красным. Рука одной бандитской шалавы, которая сжимала в руке бокал, начала обращаться в стекло. Несколько секунд — вся дама разлетелась на кусочки. Одному ублюдку срезало половину кожи лица одним осколком! Ожил охотник с копьём на картине — прибил броском барыгу в смокинге. Насекомые начали забиваться в рот уродливому коротышке с торчащими зубами, они кусали его изнутри — по итогу он вышиб себе мозги. В общем, итог был вполне ожидаем — только красавец в костюмчике дрожал от ужаса в углу, все остальные расстались с жизнью. Отвратительный толстяк Буппа лежал порубленным на куски — с выражением кромешного шока на лице, кровь его окрашивала бассейн, громадный член член был отрезан и засунут ему в глотку. Айони вынула из клетки породистого ворона. — Я назову тебя «Гамлет». Она увидела кожаный плащ у одного из трупов. — Мне идёт, — полюбовалась она в зеркале… Станет ли она вмешиваться в войну с Кайдзю? Айони уже решала, что — нет. — «Совет Безопасности, SEELE, командующий Икари, Рей-Лилит, Каору-Табрис, пилоты Евангелионов — все они пешки Злого Бога; в таком случае не имеет смысла ничего менять, потому что каждое твоё действие наперёд будет частью Его воли — самое верное в такой ситуации — не делать ничего и ждать, что будет!»