Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Рей открыла глаза в постели, взглянула на время — снова работа. Конечно, девушка думала не только о ней. Рей много размышляла о том опыте, который подарил ей Синдзи. Она обсуждала это с ним. — Рей, если хочешь, ты можешь мастурбировать, когда меня нет, — написал ей по СМС Синдзи, — или ты можешь заниматься сексом с другими мужчинами *смущающийся смайлик*. — Тебя не смутит моя связь с другими мужчинами? — Рей написала ему об этом, — насколько я знаю, такие вопросы очень смущают людей. — Рей, я сам сплю с другими женщинами. И не только с женщинами. *смайлик* Потому я не могу требовать от тебя хранить верность только мне. Тем более, Рей, я уверен, что ты не уйдёшь от меня к другому мужчине. Но сперва попробуй просто мастурбировать. Аска говорит, что лучше всего это делать в тёплом душе. Рей отправилась в ванную, здесь она взяла душ, включила тёплую воду — о-о, как же приятно! Рей сунула эту штуку прямо туда, как же она доставляла ей! Клитор вытянулся аж до размеров небольшого члена, потому она дрочила себе очень неистово. Оргазм охватил дрожью. Рей убила целый час, снова мастурбируя, доводя себя до разрядки и потом ещё, ещё… Минут пять-восемь проходило между оргазмами. Когда Рей вышла, то почувствовала себя заново родившейся. Она накрылась белым халатом, пала на кровать, написала Синдзи слова благодарности… Рей заметила Кенске, но не стала предлагать ему себя, так как Аска сказала, что он «тот ещё пень». Кроме того, Рей помнила, что размеры члена Кенске оставляли желать лучшего. Потому она решила дождаться Синдзи, предпочитая вместо этого удовлетворять себя до того лишь мастурбацией. Рей превратилась в настоящую текущую кошку, она даже в Еве умудрилась совершать нужные движения, чтобы теряться половыми губами. Когда Рей вернулась, то у них с Синдзи как раз оказалось предостаточно времени, чтобы узнать друг друга поближе. Выяснилось, что из-за особенностей своей физиологии, девушка никогда не менструировала и не могла забеременеть, не могла заразиться ЗППП и вообще никогда не болела, зато её клитор мог вытянуться до размеров, близких к половому члену. Такое происходило не всегда, а увеличение агрегата до полной длинны требовало вложения воли и сильного сексуального желания со стороны самой Аянами. Наш герой-любовник, разумеется, потратил силы на то, чтобы возвести до предела этот хоботок, и потом Икари-младший подставился под него своей жопой. С Каору и Тодзи было лучше, но не это главное… О, это надо было видеть! Синдзи с большим удовольствием наблюдал в зеркале, как Рей уподобилась мужчине не только по части позиции, но и по выражению. Лицо нежной девушки вдруг стало лицом настоящего пыхтящего мужика — Рей сношала Синдзи своим естественным отростком, каковой по итогу отблагодарил свою обладательницу сногсшибательным оргазмом! Рей таковой настолько понравился, что Лилит продолжила, и выбила ещё один оргазм, уже не столь сильный, но тоже приличный. Синдзи был готов поклясться, что собственной жопой чувствовал, как внутри вибрирует этот стручок. Рей после такого нуждалась в хорошем отдыхе. — Рей, ты точно мужчина немного, — думает Синдзи, лёжа со своей любовницей после секса. — Я не чувствую себя ни мужчиной, ни женщиной, — ответила сама Аянами, окидывая быстрым взглядом собственное обнажённое тело. — По планам NERV, я — «совершенная форма жизни, свободная от половых различий и от первородного греха» — я называюсь женщиной, но, наверное, я не женщина, по крайней мере, духовно точно. Лилит не имеет пола и лишь отождествляется с женским началом. Я никогда не чувствовала себя привязанной к какому-то отдельному полу. — Класс, Аянами! Это значит — ты трансгендер, прямо как я! — аж обрадовался Синдзи и замотал ногами. Синдзи засунул, во сне он занимался сексом с Рей, у которой торчал полноценный мужской член, при этом она менялась, будучи то женщиной с членом и большой грудью, то красавцем-мужчиной с атлантической грудью. Синдзи облизывал Рей анус, ему очень понравилась эта попка, она была столь же хороша, как попа Каору и попка Аски. Синдзи, понятное дело, быстро уломал свою подругу на содомию не только по отношению к нему, но и по отношению к ней. Синдзи смазал, растянул всё там, вставил свой малый в эту чудесную, белую жопу. Рей разместилась в классической колено-локтевой позе, он же впился руками ей в грудь — склонил спину над её спиной, чтобы удобнее было хватать там всё спереди. Синдзи сгибал колени и вот так имел седалище, стонал и проливал пот под импульсы у себя в висках и под разгон своего кровотока. Рей под ним тоже кряхтела, чувствовалось её напряжение. Она лежала щекой на покрывале, то закрывала, то открывала один глаз… — О, ааа-ааа-х! — Синдзи изошëлся брызгами в это чудесное отверстие, полное узости и жара. Рей обнажила зубы в такт его стонам. Синдзи уловил также, что анус любовницы сжимается: — Рей, ты что, тоже кончила? — Да, Синдзи… Она переводила дыхание вместе с ним, такая же мокрая. — Это от стимуляции твоей жопы? — Синдзи удивился, он вынул свой член, взглянул на анус Аянами… — Угу, — Рей, конечно, дрочила себе, но даже без значительной дрочки, просто от долбления жопы у девушки происходил чувствительный организм, во время которого также сокращался задний проход. Синдзи это очень сильно доставляло. Он попросил у Рёдзи некоторые предметы для утех — искусственный член и наручники. Под первый Синдзи подставился сам, так как отросток Рей всё же был маловат для нормальной прочистки членом. Девушка доводила его так до оргазма, имела его, когда он стоял, чуть нагнувшись, и рукой дрочила член. Синдзи с большим удовольствием бросил брызгами спермы. Взамен он забрал Рей в ванную, где в тепле с помощью рук и этой штуки довёл свою новую женщину до очень классного оргазма, каковой заставил альбиноску закричать на всю комнату. Рей поинтересовалась на следующий день, чем ещё Синдзи занимался с Мисато. Синдзи вспомнил про упражнение ногами. Они намазали ножки Рей, каковые Синдзи предварительно обнюхал и облизал сам, в том числе прошёлся язычком под основными пальчиками. Потом Рей решила поступить так: она села за спину Синдзи, с акробатическая ловкостью согнула коленки и просунула свои ножки так, чтобы хватать подошвами член Синдзи. Перед ними стояло зеркало, потому оба могли наблюдать то, как краснеет лицо Синдзи и как проступает румянец под глазами самой Рей. Бледные руки всё время ласкали юношеские грудь и ключицы, бледные ноги — дрочили член, и Рей очень хорошо справлялась со всеми этими движениями. Синдзи же просто сидел с расставленными бёдрами и стонал. Ноги Рей пальчиками касались его члена, уже показалось предсемя — так как девушка предварительно разогрела кавалера минетом, то оргазм не заставил себя ждать. Синдзи закрыл глаза, открыл рот, огласил стон — руки Рей грели ему грудь, светлое семя вырвалось и обрызгало бледные пальчики ног любовницы. Ещё на следующий день Синдзи снова взялся за анал — на этот раз он захотел попробовать в разных позициях: Синдзи лёг с Рей в позиции обратной наездницы, она насадила себя на его член, потом очутилась в позиции классической наездницы — лицом к лицу; Рей сама вот так добилась оргазма, и Синдзи разместил её уже на четвереньках, в этот раз локти девушки были расправлены. Синдзи вот в такой позиции засадил в неё, при этом не постеснялся бёдрами опираться ей на ягодицы, любовник высоко держал свой торс, практически сидел на ней. Синдзи вот так обдал ей кишки своим семенем — это чрезвычайно ему понравилось. Разумеется, и на следующий день Синдзи начал с анала — Рей его любила и была готова на это, да и не только поэтому — ей самой нравился анал, альбиноска от него балдела. Синдзи положил её на живот, свой торс он держал высоко — и вот так ягодицы постоянно находились в поле зрения. Синдзи впивался пальцами главным образом в них. Сперма вырвалась очень бурно — жопа Рей прямо чудеса творила! Альбиноска в следующий раз — это случилось вечером того же дня — приподнимала седалище, повернула голову, Синдзи сгибал колени — раз-раз-раз — сперма снова исправно залила горячие потроха! Синдзи решает всё же заниматься не только анальным сексом, хотя он очень ему нравится, больше вагинального. Синдзи заводит руки любовницы за спину и завязывает ей их там бинтами, бинтом же заматывает рот. Вот красавица перед ним в таком виде на коленях, он видит её связанные руки перед собой, они очень его возбуждают. Синдзи придерживает девушку за эти руки, когда совершает толчки ей в вагину — там, как обычно, настоящий потоп. — Гха… Я чувствую твою вагину, — Синдзи сейчас прямо хочет говорить об этом, — она сжимается вокруг меня… Она такая тёплая — такая. Ты такая горячая, Аянами Рей! Ты кончаешь?.. Синдзи хорошо уловил эти типичные быстрые, можно даже сказать, страстные женские движения. Мысль о том, что Рей кончает, заставляет его самого буквально исходиться спермой. — Я тоже! — чувствует он, что вот-вот оно пойдёт, — давай кончим вместе!.. Рей кивает, так как бинт на лице мешает говорить, — её взрывы ещё идут, пока только начинает хлестать сперма Синдзи. Слёзы из глаз и слюна изо рта, из-под бинта вытекают по вине напряжения… Синдзи придумывает текст, после чего даёт выучить Рей. Когда девушка говорит, что всё запомнила, любовники раздеваются — снята вся одежда, кроме белых носков Рей. Синдзи в наручниках — Рей защёлкивает их у любовника за спиной. Альбиноска начинает с того, что от лица Мисато обвиняет подопечного в нарушении инструкций. Наказание: облизать вагину. Рей садится на край кровати, Синдзи перед ней на полу, с колен работает языком до тех пор, пока девушка не испытывает слабый оргазм — так сказать, чисто для разминки. После этого Рей от лица Аски обвиняет Синдзи в том, что он — жалкий слабак. Наказание: Рей мочится ему на лицо. Рей от лица Хикари обвиняет Синдзи в растлении её парня — Тодзи. Наказание: Синдзи становится раком, Рей прочищает его седалище с помощью искусственного члена. — Но премия мне всё-таки полагается? — спрашивает Синдзи после этого. — Да, — и Рей начинает сперва руками, а потом ртом приводить в боеспособное состояние половой орган Синдзи. Когда член вскакивает, то девушка ложится лицом вниз на кровать. Икари-младший поднимается, всё ещё с наручниками за спиной, начинает трахать Аянами. Её ноги в носках — единственный атрибут одежды — подняты, расходятся в стороны, девушка потом даже пытается ногами захватывать бёдра любовника, постоянно пребывающего в работе. Рей поначалу приподнимается на руках, чтобы мерить угол вхождения, потом снова утыкается лицом в кровать… Исход у этого стандартный — оба кричат в полный голос, румянец отчётливо поступает под глазами и у Рей, и у Синдзи, пот заметно струится. Кровные родственники кончают — влагалище на этот раз серьёзно бьётся в оргазме, а Синдзи заливает этот пожар своей спермой… Синдзи снился сон. Он сидел маленьким мальчиком в поезде и слышал разговор теней отца и матери. — Как мы назовём мальчика, если он у нас родится? — спрашивает Гендо. — Синдзи. — А девочку? — Девочку — Рей. — Рей… Аянами Рей. Аянами Рей. В день, когда Аска должна была вернуться, в NERV потребовали от Синдзи прибыть в штаб-квартиру и пребывать в медицинском блоке. Для начала сын пообщался с отцом и его заместителем. Рей присутствовала при этом. Синдзи вспомнил свой сон и спросил отца о происхождении фамилии Аянами: — Аянами — это одна из фамилий твоей матери в девичестве, — пояснил Гендо — она была дочерью влиятельного члена SEELE, а у них принято на одного человека иметь несколько официальных документов, чтобы в случае, если их секты накроют, было бы проще скрываться по поддельным документам. Юй была Аянами до того, как поступить в университет. — Ясно, я понял, спасибо, отец. Вы хотели называть дочку по имени Рей? — Да. Откуда ты знаешь? — Мне во сне приснился ваш разговор… Гендо подумал: — Возможно, это какая-то толика информации от духа твоей матери, — Гендо показал кое-какие документы, в том числе фотографии. На одной из них — голый Синдзи в начале пилотирования, на другой — сейчас. Заметно, что он всё такой же худой, но сейчас начали проявляться рельефные очертание мускулатуры. То есть, он не такой уж и дрыщь. Что это — хорошее питание? — Нам удалось засечь разнообразные изменения в твоём организме от момента, когда мы вообще повели наблюдения, — Гендо указывал на исследования. — Конечно, нам не так много известно о твоём состоянии до момента первой синхронизации, потому что ты не проходил никаких предварительных процедур. — Мы разработали экспериментальную процедуру по поддержанию твоего тела, — сообщил теперь уже старик Фуюцуки. — Тебе потребует весь день побыть у нас. — Хорошо, у меня только одна просьба, если можно… — Да? — Прости, отец… У-ум, как вы знаете, отец, Фуюцуки-сан, я нахожусь в отношениях с Аянами. Я так понимаю, я буду в отдельном, закрытом помещении? — Синдзи, ты можешь попросить об этом доктора Акаги — я знаю, вы по этой части в хороших отношениях, — дал наводку Гендо. — Хорошо, отец, спасибо, — Синдзи ему даже улыбнулся. Синдзи и Рей зашли в палату, где поговорили с Рицуко. — Да, конечно, я буду работать прямо перед входом, так что я, думаю, вас никто не будет беспокоить, — Рицуко, как было ясно по её голосу, очень позитивно восприняла отношения между Рей и Синдзи. Очевидно потому, что если Гендо питал какие-то чувства к Рей, то по нему должно было пройти ударом такое обстоятельство, что его сын имеет его жену (и свою мать). Синдзи лёг в кровать, мальчику делали капельницу — капали какую-то жидкость, похожую на LCL. Рей сидела рядом с ним, друг с другом они разговаривали. Рей носила ему чай, вкусное всякое из буфета и так далее. Аска передала по СМС, что она прибыла уже в Токио-3 и намерена навестить их. — Аянами, — Синдзи всё же имел привычку ещё называть Рей по фамилии, когда они не дома, — я полагаю, что мы уже можем… — Да, Икари? — она отвечала ему тем же, в точности следуя его велению: называть его по фамилии, когда он называет её по фамилии — Синдзи всё же хотел хоть немного накидать тени на их отношения в глазах сторонних людей. — Я думаю, мы можем заняться сексом. — Ты уже хочешь, Икари? Он улыбнулся, глядя на девушку, которая сидела рядом с ним: — Я всегда хочу… Аска очутилась возле дверей — она перекинулась парой слов с Рицуко, последняя знала, что рыжая — тоже любовница Синдзи и что он ожидает её — потому пропустила. — Только должна предупредить, прошу, без сцен выяснения отношений… — Не бойтесь, Акаги-сан! От меня вы никогда не услышите таких глупостей! Я ведь прекрасно понимаю, что мужчины — это просто предметы! Я пользуюсь ими так, как пользуюсь ночным горшком! — Аска с таким настроением последовала в палату. Дверь была приоткрыта, и она остановилась, заглянула, что там происходит… Рей задрала себе юбку, под ней видны тонкие трусики — между прочим те, какие себе купила она, Аска, чтобы заводить любовников — и вот на коленях перед кроватью, Рей засовывала голову под одеяло Синдзи. Сам Синдзи — в домашней одежде. Похоже, они вот так состыковались пока на тот случай, что если услышат шаги, то чтобы можно было просто быстро встать — и ничего. Синдзи улыбается — его характерная пошлая улыбочка очень хорошо видна. Рей, очевидно, под одеялом делает минет. Аска не стала пока вмешиваться. — Мне так приятно, Аянами! — слышен Синдзи, пока Рей под одеялом всё сосёт член. — Правда… просто ещё немножко продолжай это делать… Я кончаю, Аянами! Синдзи широко открыл рот и закрыл один глаз. Рей в этот момент не только сосала, но и помогала руками стимулировать корень ствола и яйца. В результате горькая свежайшая сперма отправилась ей в рот. — Хорошо… теперь уже моя очередь делать тебе приятно, Рей! Синдзи не унялся после первого оргазма. Аска уделила этому большое внимание, было видно, что Синдзи очень возбуждён всем происходящим. Она стояла у дверей и наблюдала. Более того, девушка сама испытала возбуждение, но решила просто облизать пальчики и сунуть их себе куда надо. Любовники перестали таиться. Первый успешный оргазм увеличил уверенность Синдзи в том, что не следует больше обращать внимания на эти условности. Рей открыто села спиной к Синдзи, юбки больше нет, пальцы Синдзи активно проступают через трусики. Рубашка девушки расстёгнута, лифчик приспущен так, чтобы обнажать груди. Бёдра, колени и голени обнажены, на ногах присутствуют разве что светлые шерстяные носки, и Рей расставилась очень откровенно и пошло. Синдзи тратит очень много времени на то, чтобы пальчиками довести девушку либо до оргазма, либо до состояния близкого к оргазму. — И как обычно, поласкаю эти милые груди! Рей по большей части молчит, полностью доверяя дело Синдзи, и Синдзи как раз сейчас переходит на стимуляцию сосков. Аска в это время, не покладая рук, трёт себе пальцами — рыжая-бесстыжая обращает внимание на то, что тайное наблюдение её особенно возбуждает, потому продолжает действовать в том же духе. Наконец Рей обнажена, она ложится на спину, любовник её раздвигает бёдра и чрезвычайно охотно вылизывает ей гениталии — вот так: каждый уголок там очень тщательно. Рей точно кончает, но не очень громко, возможно, чтобы всё-таки не шуметь в таком месте лишний раз. Синдзи в это время настолько увлечён процессом, что не обращает внимание ни на что иное. — Эй, а я буду входить в твою киску! — слышит Аска, когда Синдзи таки входит в Рей. Аска чувствует, что очень разогрета, она бы вбежала и потребовала от любовника удовлетворять себя, не будь ей так важно исследование движений собственной души — и сам факт дрочки с позиции скрытого наблюдателя. Синдзи совершает толчки, мячики грудей кровной родственницы предстают во всём своём великолепии — перед ним они сейчас точно возбуждены до предела… — Хорошо, Аянами… — слышит далее Аска, — подвигай немного бёдрами… Они меняют позы. Синдзи лежит на кровати, Рей протягивать свою спину над его ногами, опирается там на руки, колени согнуты, своими движениями сексуальная кровная родственница сосредоточено стимулирует его член. Он весь в её вагине, там очень много влаги. Аска, кажется, даже слышит, как жидкость там хлюпает. Рей сейчас собрана и никаких лишних звуков не изадаёт. Синдзи держит свою женщину за голени. После такой позы, Рей становится уже классической наездницей, её большие груди с торчащими титьками ближе теперь находятся у лица Синдзи, пока она двигается. Синдзи сейчас только в одной рубашке (или в чём? в тонком свитере? Аска не видит), ноги его обнажены, Аска видит, как пальцы на его ногах энергично сжимаются и разжимаются. Рей часто мигает, вкладывает энергию. — Раздвинь-ка свои ножки так, чтобы я мог видеть, как я в тебя вошёл! Синдзи в следующий момент берёт Рей за руки, она прямо сидит на нём с поднятыми и широко раздвинутыми коленями. — Ах! Хах! Аах! — теперь уже Аска совершенно отчётливо слышит голосок Рей. — Я могу видеть все твои развратные места, Аянами! — сообщает Синдзи с блеском в голубых глазах и задором в голосе. — Ну, а теперь сзади… — Ах! — всё, голая Рей теперь на четвереньках, в коленно-локтевой позиции, Синдзи владеет ей сперва на кровати. Потом они решают изменить угол. Рей для этого ладонями становится на пол, колени всё ещё на кровати — Синдзи протягивает руки к её бокам. — Вот! Вот тебе! — Синдзи доходит до предела по части насыщенности энергии в толчках. — Ты хорошо справляешься, Аянами!.. Хах! Мнг! Звуки Синдзи всё громче и заглушают все звуки Рей. Дальше девушка уж целиком становится на пол, ноги — под больничную кровать. Синдзи широко раздвинул свои ноги, поставил босые ступни на пол. — Сильнее двигай бёдрами! СИЛЬНЕЕ! Наконец Рей вообще как-то вся сгибается, обхватывает руками свои же собственные колени, при этом она стоит подошвами на полу и держит свой таз на уровне таза Синдзи. Рей уже открывает рот, от энергии мячики её грудей постоянно в некотором непокое… — Я… я в тебя кончу! Хаах! Я кончаю! Синдзи приоткрыл рот, закрыл один глаз, по щеке течёт капля пота. Рей стонет, её как пробирает множество маленьких молний… Аска к тому моменту уже пережила свой оргазм от дрочки — взрывы наслаждений унесли её из окружающей реальности на какие-то сладкие доли времени… — Хах! Хах! Аах! Ах… Ха! Хах! Ты хорошо справилась, Аянами… Рей сейчас голышом лежит прямо на полу. Синдзи садится, ноги его на полу, он думает… — Эй, Аянами — а теперь вытри мой хер… Аска видит, как голая Рей сейчас за щеками полирует уже опустившийся половой орган — чтобы он был полностью чистым, без её вагинальной слизи. — В следующий раз я приведу ещё и Аску, — отчётливо звучит голос Синдзи. Аска сидит и думает о своих отношениях с Синдзи, как вдруг появляется Мари. Лесбиянка из Розовой Евы опять начинает провокационно вести себя. Аска не знает о том, что у Мари был доступ к средствам видеонаблюдения. Потому Мари видела как и то, чем занимались Синдзи и Рей, так и то, чем занималась сама Аска. Мари видела задумчивое лицо, когда Аска, не став ни о чём говорить с любовником, шла от него. Мари ощущала возникшее напряжение. — Принцесса, ты говоришь что Щеночек-кун для тебя «предмет»? Ну почему тогда так напряжена из-за того, что он спит с Любимицей? А, принцесса? — Мари очень хочет быть в эту точку. — Это не твоё дело, четырёхглазая извращенка! — кричит Аска. Рыжая бестия начинает махать кулаками — Мари убегает, Аска посылает брань ей вслед. Мари, как обычно, приходит к своим штатным любовницам. Две девушки начинают с того, что облизывают ей анус и влагалище… Мари же сейчас в мыслях немного не здесь — то есть ей приятно, она понимает, что кончит, но воображение рисует кое-что другое. Один из ближайших филиалов сообщил о своей разработке Имитационной Системы, требуется Рей. Потому она покидает штаб-квартиру на следующий же день после того, как он и она веселились в больничной палате. Рей уходит рано утром, когда Синдзи ещё спит. Мари, зная об этом, приходит сюда к обеду. — Приветик, Щеночек-кун. — Привет, девушка с большой грудью. — Приятного аппетита! — Спасибо! Чем могу помочь? Мари садится и начинает расспрашивать об Аске и Рей. Синдзи сразу берёт на вооружение тот факт, что Мари может быть агентом SEELE или — того хуже — культа «богов мифа Ктулху». Потому Синдзи разговаривает с ней неохотно. Рёдзи предупредил его, что с Мари следует вести себя осторожно — она слишком близка к Комитету, чтобы быть «простой девушкой». Синдзи, однако знает, что Мари была знакома с Юй, потому решает расспросить о матери. — Твои отец и мать познакомились благодаря мне. — Мари сейчас говорила об этом с таким видом, словно Синдзи ей многим обязан. — Твоя мать, Щеночек-кун, была мне давней и хорошей подругой. Я однажды просто взяла и привела твою мать к твоему отцу, поставила её рядом с ним и сказала, что они идеальная пара! Так что своим рождением ты обязан мне, Щеночек-кун! — Надо же… ну, вообще, я не настолько оптимистичный человек, чтобы считать жизнь великим даром, — сказал ей Синдзи. — Хе-хе! — она взьерошила ему волосы. — Ты похож на отца. Он был таким же вечно пессимистичным и агрессивным. — Правда? На самом деле Мари врала. Она не так уж много знала Гендо лично, больше через общение с Фуюцуки. Всё про встречу родителей Синдзи было её чистым враньём — Мари любила врать людям, с которыми вела беседы, просто по приколу, ради личного развлечения. Она нарисовала перед глазами Синдзи следующие картины: Гендо, Юй и она сидят в кафе, она — весёлая и заводная девица, постоянно трогает будущего командующего — теребит его за щёку, а он, угрюмый, не знает, как вести себя с ней. Мари даже начала уверять в том, что они были давно знакомы, просто Синдзи её не помнит по малолетству. — Я как сейчас помню, Щеночек-кун, мы все вчетвером сидим в одной комнате: твоя мать учится петь, она хотела стать поп-айдолом, твой отец постоянно занят своей работой. Он сидит в компе. Ты, по какой-то ребяческой глупости, такой задорный и весёлый, отвлекаешь своего отца от работы… Я смотрю и любуюсь всей этой милой картиной. А ещё рядом с нами по соседству тогда жили Кадзи и Кацураги! Они вместе регулярно ходили на прогулки — я их часто видела. Можешь спросить у них. Они меня знают. Синдзи не знал, верить ему в это или нет. Интуиция подсказала, что тут что-то нечисто. — О, Щеночек-кун, к чему я тебе это всё говорю? — К чему, девушка с большой грудью? — Синдзи решил называть Мари таким образом, пока она называет его так, как называет. — Я хочу обещать тебе, что где бы ты ни был, я всегда тебя найду, — Мари вдруг просто подбежала, взяла Синдзи за руками, приблизила своё лицо к его лицу. — Пахнешь LCL, это так приятно… — Слушай, извини, — на самом деле Синдзи было довольно неприятно из-за того, что эта женщина со своим странным поведением так нарушает его личное пространство, поэтому он не знает, чего от неё ещё ожидать, — Макинами, если ты просто хочешь секса, то так и скажи. Мне эти заигрывания не нужны! Синдзи уже не раз выслушивал сетования от своей рыжей подруги о том, что эта Мари — больная извращенка, но до сей минуты он не предавал этому особого значения. Пока сам не стал объектом подобного поведения. — Секс? Хорошо, давай займёмся сексом, — Мари решила потом показать запись своей рыжей красавице и посмотреть, как она будет на это реагировать. Вообще этот план созрел у неё ещё до того, как стало известно, что Рей отбудет. Мари поначалу даже прислушалась к голосу совести, и подумала, что нехорошо будет манипулировать чувствами Синдзи ради такой игры. Это вовсе не заставило её отказаться от плана, только она решила осуществить его без Синдзи. Ей часто на глаза попадался один парень, внешне похожий на Синдзи, только немного более плотный и далеко не такой женственный и красивый. Если накидать на него пару эффектов современной компьютерной графики, то может выйти Синдзи. Мари имела доступ к MAGI, потому могла дать такое задание искусственному интеллекту, он бы справился. Потому до того, как стало известно об отбытии Рей, Мари подошла и быстро втёрла свои груди к этому человеку. Камера была заранее установлена. Вот что она засняла. Мари со стоном скакала на члене этого человека наездницей. На ней не было никакой другой одежды, кроме очков. Её груди, кажется, даже превосходящие по размерам груди Рей, яростно болтались в фокусе объектива. Мари сгибала колени, опиралась руками, на грудь этого человека. В один момент Мари что-то не нравится, она начинает скандалить — просто в какой-то момент от совокупления с мужчиной на неё нахлынуло отвращение. Но Мари довольно быстро взяла себя в руки и решила действовать иначе — она соскочила с члена его парня, ставшего жертвой такой игры. Мари вспоминает, как этот парень говорил о том, что ему нравится, когда девушки облизывают соски. Тогда Мари одновременно припадает языком к его соску и хватает рукой его член — шлюха одновременно работает и языком и пальцами руки. Скандал моментально забыт: этот мужчина на седьмом небе, любовник широко открывает свой рот и стонет, чёлка как раз удачно закрывает глаза. Мари всё исправно высовывает язык и стимулирует кончиком мужской сосок, эти соски у данного парня как раз достаточно крупные и выразительные. Рука при этом максимально энергично растирает крупный член. Парень прямо откидывает свою голову и всё громко, громко стонет… его сперма вырывается бешеным фонтаном. Мари аж бросает туда взгляд с открытым ртом. Оргазм очень мощный — любовник аж согнул колено и задрожал, что есть сил пальцами ног — его словно схватило судорогами во время этого извержения. Девушка с большой грудью приподнимается и совершенно равнодушно и задумчиво смотрит на это мужское тело: — Фу, какая мерзость… Сейчас Мари решает осуществить свой план уже с настоящим Синдзи. Синдзи сейчас лёг, он держал руки за затылком, и член его сразу же вскочил, когда перед глазами появились эти сиськи. Мари предстала перед ним — с одной стороны — в очках, с женской штукой на голове, которую она всегда носила, чтобы поддерживать волосы; с другой — на ней оказались странные колготки, эти колготки представляли собой тонкий пояс, от которого отходили нити, они соединялись с остальной тканью, каковая полностью покрывала ноги. Короче говоря, такие колготки полностью оголяли всю женскую красоту ниже пояса. Синдзи видел лобок Мари, он видел её волоски там, а над этим — очень сексуальную грудь. Ах, да, а ещё у Мари шею закрывала тёмная изолента, короче, какая-то такая штука, которую девушка также носила в качестве аксессуара. Мари, почти ничего не говоря, сразу же придвинулась своим женским достоинством к лицу Синдзи — нет, это были не груди, то на мальчика наехали половые губы! Ага, Мари села вот так ему на лицо! Это вышло несколько неожиданно и быстро, потому глаза Синдзи широко открылись от некоторого изумления. Мари же сразу схватила Синдзи за голову, буквально вдавила ладони в затылок и впилась пальцами в каштановые волосы. Изо рта посыпались всевозможные пошлости и комментарии восторга, в том числе провокационные слова в адрес рыжий красавицы. Синдзи согнул колени, его член торчал к пупку. Он убрал руки из-за головы, просто свободно положил те возле боков. В такой позиции он старался языком удовлетворить Мари. Синдзи сунул ей свой язык очень глубоко. — О, Щеночек-кун, твой ротик — мой писсуар! И Мари вдруг начала писать прямо в рот своего любовника. От этого веки Синдзи тоже широко открылись. Мари испытала глубокий восторг — у него аж слёзы выступили на глазах. Она вжалась так, чтобы любовник мог только пить её мочу, но никак не отторгнуть. И он пил. Синдзи всё сглатывал, было аж слышно, как он работает горлом… Потом, когда Синдзи пришёл в себя от такого, лесбиянка встала перед ним в позе обратной наездницы: — Ненавижу мужиков, Щеночек-кун, так что будет лучше, если глаза мои тебя не будут видеть! Синдзи по одной этой фразе понял окончательно, что с ним всего лишь играют, потому решил не воспринимать всё происходящее всерьёз. Он даже сделал какой-то глуповатый вид, после чего вставил свой орган куда надо. Там он им захлюпал. Сперва любовники занимались сексом вот так, потом — когда Мари пережила первый оргазм, достаточно громкий, между прочим — парень попросил возможность лапать груди более удобным для себя образом. Тогда он сел, широко расставил ноги и дам возможность Мари пребывать на его копье. Девица с косичками вот так находилась, Синдзи постоянно с боков держал свои руки на её грудях, чтобы пальцами лапать эти увесистые мячики. Наконец Синдзи почувствовал, как Мари кончает во второй раз, тогда он, с чувством выполненного долга, кончил ей во влагалище — и отстрелял туда свою сперму с удовольствием. Мари пережила всё это и… резко почувствовала, что поступает с Синдзи бесчестно. Тогда она решила во всём признаться и покаяться. — Синдзи, прости, что втянула тебя в эту игру, просто я испытываю чувства к Ленгли… но меня ужасно раздражает, что она не приемлет моих чувств, потому я так себя ведут. Меня бесит, что Ленгли влюбилась в тебя, но отрицает это — считает, что ты для неё просто случайный мужчина. Меня бесят такие черты её поведения. — Аска не такой простой человек, да, с ней иногда бывает не очень приятно… Но в целом мне с ней нормально. Я не думаю, что у меня с ней получится любовь на всю жизнь, но проводить с ней время мне нравится. Она меня понимает. Она делает то, что мне хочется. Мы точно мыслим одинаково в ряде направлений. Вот что ответил Синдзи, сидя сейчас голым на кровати и обхватывая руками свои колени. Потом он и Мари посмотрели видео, отредактированное MAGI. — На меня похож, да, даже голос на меня похожим вышел… — Если над этим ещё поработаю, то, уверяю тебя, в конце концов это будет неотличимо… Мари потом, чувствуя позыв совести призналась: — Я ради прикола лгала тебе по поводу твоей семьи, на самом деле я мало знала твоего отца и не знала совсем тебя, когда ты был маленьким. Я знала только твою мать. — Да, Макинами, если бы ты сама была влюблена в меня, то наши отношения выглядели больше натянуто — ведь мы друг друга тоже практически не знаем, — Синдзи про себя в мыслях добавил, что совсем ничего не помнит про Мари из «прошлого раза». Они довольно недурно провели время, пока сюда не ворвалась Аска. Она очень грубо обратилась к Мари с такими словами: — Так, что я вижу? Гордая и независимая лесбиянка пытается уподобиться нормальным людям? — Аска обладала талантом наносить духовные раны, потому она прекрасно поняла, в какую точку надо бить. Мари в результате быстро удалилась, Синдзи попросил Аску быть помягче. — Ничего-ничего! С ней так надо! С ней так надо! — Аска, мне, кажется, ты начинаешь ревновать? Значит, я тебе парень, а не предмет? — Да? Может быть. Но у нас свободные отношения, — напомнила Аска. — Свободные-то свободные, но есть разница — отношения как с предметом и отношение как с парнем. Пусть даже у одного парня может быть сразу несколько девушек. На такие слова Синдзи наша Аска ответила следующее: — Послушайте, Синдзи, будь ты моим случайным знакомым, мы бы давно разошлись, разбежались. Вот что значит «отношения между мужчиной и женщиной». Это социум принуждает создавать семьи и так далее — на самом деле все пары хотят в первую очередь этого: быстро посношаться и разбежаться. Но люди не могут себе признаться из-за того, что общество засрало их голой всякой ерундой. Синдзи подумал — он тоже скептически относился к общественным установкам, но не готов был отрицать любовь. — Однако, Аска, я тебе дорог больше, чем предмет или случайный сожитель. Не надо отрицать этого. Она подумала, потом спросила: — Синдзи, а я дорога тебе больше, чем просто красивая девушка с сиськами? — Аска, мы с тобой довольно неплохо живём, ты меня понимаешь и я тебя понимаю, потому, мне кажется, таким людям надо держаться вместе в любом случае, — Синдзи по наитию так же ощущал, что между ними что-то общее. — Аска, ты хочешь, чтобы я радовался? Она подумала: — Да, я хочу, чтобы ты был доволен, — она очень отчётливо уловила у себя в душе этот импульс и не могла его отрицать. — Я хочу видеть радость всех окружающих меня людей, в том числе тебя, — признал Синдзи. Аска тогда кивнула ему, очень проницательно она глядела на него голубыми глазами. Как и он на неё. — Синдзи, я не буду говорить тебе, что я влюблена в тебя, я не буду тебе обещать любви до гроба и тому подобной ерунды. Я только скажу тебе, что ты мой самый лучший сожитель из всех, — на том Аска вдруг повернулась к выходу. — Прости, мне сейчас надо идти. — Хорошо, Аска, передавай привет Мисато-сан. Синдзи в этот момент накинул на себя больничную пижаму, вставил ноги в тапки и решил пройтись и посмотреть что там и как. Он решил продолжить разговор с Мари. Для этого он воспользоваться специальным приложением, которое помогало ему искать сотрудников. Он быстро очутился возле комнаты. Внезапно он увидел, как Мари… плачет, сидя одна возле двери. — Что случилось, Макинами?! — А?! Это ты, Щеночек-кун? — Мари шмыгнула носом. Она и Синдзи зашли в комнату. — Тебя задели её слова? После паузы Мари призналась, что это так: — Да — задели. Слышь это человека, который тебе нравится, это очень больно. Тем более об этом… — Эта тема для тебе такая болезненная? — спросил Синдзи. — Прости, если вмешиваюсь. — Если бы мне действительно было так всё равно, как я хочу, чтобы так казалось, я бы не плакала, — кивнула Мари. — Да, мне больно, что люди считают меня недочеловеком всего лишь за то, что я лесбиянка. — Мари — я сам бисексуал и трансгендер, так что прошу надо думать, что ты одна, — Синдзи вдруг взял Мари за руки, он подумал, что так будет правильно сделать. Мари за это обняла его: — Спасибо, Синдзи, спасибо, что ты просто появился тут… После того как Мари уныла эмоции, она сказала, что ей нужно идти. Ещё раз поблагодарила — они распрощались. — «Кажется, она просто хочет носить маску такой бесстрашной и весёлой сорвиголовы, но внутри она такой же человек, как и мы все. Со своими страхами и болевыми местами. Аска внутри такая же, но строит из себя нечто большее…» Вот что придумал Синдзи по этому поводу, когда шагал по коридору обратно в свою палату. *** В Мире Снов Рей и Рэндольф атаковали очередную фабрику кошмаров. — Это Заколдованный Лес — эта огромная глыба с массивным кольцом, на которой высечены руны, это одно из таких мест — там в чёрном вонючем подземелье стучат машины Ктулху, создавая безумные кошмары, способные, угнездившись в подсознании человека, сделать его послушной марионеткой в его руках. Такую же фабрику мы разрушили в пещере за пиками Трока. Рэндольф повторял на всякий случай, так как полагал, что сознание Рей могло забыть что-то из прошлых посещений Мира Снов — если напоминать о пережитых событий, то риск забвения исчезнет. Осторожно приблизились они к плоской каменной глыбе с громадным металлическим кольцом, расположенной в центре поляны. Всё началось, когда они встретились в Пещере Огня и спустились по семистам ступеням и прошли через Ворота Глубокого Сна. Когда туман начал редеть, и небо, наконец, окрасилось в розовый цвет, объявив о скором появлении солнца, Рей и Рэндольф уже нырнулы в древнюю дубраву на дальнем конце Заколдованного Леса. Они направлялись туда, где река Шай низвергалась со склона горы Лерион на равнину, и бежала к Ниру и Ултару. Пробираясь по лесу, Рей и Рэндольф часто слышал болтовню зугов. Они часто натыкались на крошечные неглубокие болотца. На сырой земле, поросшей осокой и мхом, гнили стволы поваленных деревьев. Повсюду росли светящиеся грибы и пахло плесенью. Вот здесь на одной из полянок и возвышалась так массивная глыба с железным кольцом — часовой над чем-то безымянным, связанным с ужасами Мифа Ктулху. Рей и Рэндольф внимательно рассматривали покрытые плесенью и мхом края импровизированной двери, пытаясь выяснить двигали её, или нет. Прежде того, как они приняли какой-либо план, раздался подземный гул, окрестности потряс грохот — чудовищная дверь в подземный мир треснула и разлетелась на мириады осколков! Рей и Рэндольф, понятно дело, не пострадали — чего не скажешь про свору зугов, каковые увязались за ними. Рей и Рэндольф в один голос крикнули им сейчас бежать без оглядки, как только заметили кровь посреди зелени там, куда отлетел один из многих осколков. Из дыры вырвался гейзер слизи и зловония. Рей и Рэндольф, стоя метрах в шести-восьми, шестым чувством заглянули в сумрачную смердящую бездну… и отшатнулись. Из глубины поднимались ужасные твари, порожденные разыгравшимся воображением неизлечимого безумца. Десятки, а ниже — сотни отвратительных существ, порождённых машинами сумасшествия Ктулху, они оказались на свободе, вытекали теперь словно гной, чтобы заполнить сны людей. Туманные, порой едва различимые, лемуры кружились и клубились, расползаясь по поляне, приобретая все более материальный и однозначный вид. Глазницы выжженных глаз пялились с расплавленных морд — острые клыки плотоядно щелкали — брызгала ядовитая слюна — а изъеденные проказой обрубки пальцев хищно скребли воздух. Смрад тысяч открытых могил поднимался из открывшейся дыры, и в её бормочущей глубине отдавался какофонией безумный хохот самого Ньярлатхотепа. — Как канализацию прорвало! — у Рей, понятное дело, возникли такие ассоциации. — Верное сравнение! Она оба атаковали — разом вложили свою волю в точный удар. Магия Рэндольфа и Анти-АТ-поле Рей смели всё это дело — ослепляющий свет наполнил поляну, гнилая земля начала пузыриться, кипеть и расплавленной лавой потекла в дыру… через мгновение вся поляна и окружающие её искалеченные дубы вдруг разом вздрогнули — глубоко под землей взорвались машины кошмаров, и сила взрыва вывернула их из земли. Из стремительно сужающегося чёрного отверстия с воем вырвался воздушный поток. Превратившись в вихрь, обрушился он на Заколдованный Лес, и тогда Рэндольфу и Рей приложили усилие воли к тому, чтобы укротить стихию. На миг Рей и Рэндольфу показалось, что всё закончилось. От зловонного туннеля не осталось и следа, земля на поляне по-прежнему дымилась и пузырилась, но светилось всё тут намного слабее — и в тусклом мерцании, возникнув как тонкий росчерк пера, затем расширяясь с чудовищной быстротой, в кипящей земле появилась трещина. Из неё исходило болезненное зелёноватое свечение, источник которого находился где-то там, в непроглядных глубинах, и этот гнилой свет стал расползаться по поляне. Перед тем, как Рей и Рэндольф успели бы обсудить это, из трещины появился светящийся зелёный шар, который постепенно становился всё прозрачнее, пока, наконец, внутри не проступил чей-то силуэт — человеческий силуэт! — Это Он!.. — сразу узнал его Рэндольф. — Малая манифеста…ция, но всё ж!.. Он приготовился сражаться отчаянно, в полную силу. — Ньярлатхотеп! — Рей также сконцентрировалась. — Он!.. Высокий и стройный, закутанный в яркие ткани, в светящемся жёлтом пшенте — головном уборе фараонов — призрак становился все более материальным, по мере того, как угасал зелёный шар, поднявший его из земных недр. Глаза юного, гордого фараона из древнего Хема сверкали насмешкой. — Ты Ньярлатхотеп?! — Рей попыталась взглядом уловить его более точные черты. — Ползучий Хаос Ньярлатхотеп! — поправил Он. — Капитан Джек Воробей, ха-ха-ха! Потом Ньярлатхотеп, нависая над останками входа в царство подземных кошмаров, заговорил уже серьёзно — он парил с гордой осанкой и складывал руки на груди: — Да — Ньярлатхотеп, Бог всех богов, но, что более важно, как лестно, но верно отозвался обо мне один их моих Пороков — Пророк Мухаммед — я Наилучший из хитрецов! — черты лица не проявились, оставаясь просто тёмно-серой мглой, но зато очень точно у Фараона горели его золотые глаза, как две далёкие, но очень яркие звезды. — Аянами Рей, вижу ты сдружилась с моим старым знакомцем Рэндольфом Картером! Нам ещё не время сражаться, — улыбнулся Ньярлатхотеп, зубы блеснули чистой белизной, ветер развевал одежду. — Вы слишком ещё слабы — а я не люблю лёгких побед! Но мы можем поговорить!.. Вещая своим сладким рокочущим голосом, Чёрный Фараон протянул руку, и в тот же момент зелёная аура приняла облик гигантской руки — она легко сгребла Рей внутрь сферы!.. Здесь внешний мир пропал. При звуках томного голоса подземного обитателя, голоса, в котором слышались злые нотки, онемение охватило разум и тело. Рей увидела себя, обнажённую и сидящую в круге света, рядом с мензуркой воды. — Командующий Икари сделал тебя как куклу, использовал тебя! Рей увидела, как Гендо стоял перед ней, протягивал руку — она улыбалась ему в ответ. Она — в комбинезоне, они на фоне Евы-00 в её старой оранжевой броне. — Ты тоже хочешь меня использовать! — вдруг закричала Рей. — Ты хочешь меня использовать в точности, как командующий Икари!.. — Ха-ха-ха-ха-ха! Совершенно точно, моя дорогая! — перед Рей посреди темноты появилась бледная азиатка в бархатной одежде, в костюме с большим вырезом груди, чьи буфера прямо агрессивно выпирали так, что, казалось, хотят укусить. Из-под рукавов Опухшей Девы краями выходила белая ткань, на руках — перчатки как у командующего, в руках — маленький складной веер, которым эта барышня постоянно машет у лица. Жгучие чёрные волосы, красная радужка глаз, а ещё, прямо как на Гендо, то и дело на стёкла её очков бог весь откуда падает отблеск. Рей стояла перед ней, босая, в белой одежде. Она сжимала кулаки и стискивала зубы, лицо под синей чёлкой выражало концентрации энергии… — Дорогуша, — заговорила Ньярлатхотеп, теперь уже Богиня всех богов, — однако абсолютно все человеческие отношения построены вокруг того, что люди используют друг друга — ты этого не замечала, не так ли? Твой Синдзи — ты думаешь, что ему нужна? Ты нужна ему для того, чтобы тешить свои комплексы и свой спермотоксикоз. Голос Опухшей Девы звучал чрезвычайно уверенно в себе. Яд начал проникать в сознание жертвы. Яд духовный. — Икари Синдзи — закомплексованное ничтожество, сперва тешился со Вторым Дитя, но перешёл теперь на тебя потому, что у тебя больше грудь. А знаешь, у кого грудь больше? Рей увидела какой-то вокзал. Аска с обиженным выражением лица и в тёмной одежде сидит со смартфоном в одиночестве. Она, Рей, стоит и наблюдает за тем, как Синдзи убегает за ручку с Мари — оба в офисных одеждах, кажется, у Синдзи ещё с собой рабочий портфель. Им точно не по восемнадцать, а кажется по тридцать. — Вот он — результат ваших отношений, — теперь Ползучий Хаос принял облик какого-то давно немолодого японского режиссёра и сценариста в очках. Умом Рей всё же понимала, что это — наглая ложь, однако сама мысль о том, что сказанное может быть правдой, терзала сознание. Боль и отчаяние ощущались в сердце — что если это правда? Ведь Рей очень мало знала о человеческих отношениях. Из фразы о том, что Ньярлатхотеп — Наилучший из хитрецов, она догадалась, что она означает, что в Его руках даже банальная ложь, даже тупое оружие может быть использовано эффективно. — Скажи, — обратилась тогда к нему Рей, — сколько будет 2+2? Ньярлатхотеп, очевидно, оказался крайне недоволен тем, что вся его мысль была сбита, и ответил недовольным молчанием. — Скажи мне, Наилучший их хитрецов, верно ли, что 2+2=5? Рей смогла дальше освободить свой ум. Если бы Ньярлатхотеп сказал, что 2+2=5 столь же убедительно, как он говорит всё остальное, то ощущение истины одинаково рухнуло бы во всём, что она сейчас услышала. Когда он отказался играть в это, то всё ощущение истины так же рухнуло. И когда его власть ослабла, позади что-то звучно треснуло. Рей подумала о Рэндольфе… — Он тоже хочет использовать тебя! — заявил сейчас Ньярлатхотеп, он снова выглядел как Чёрный Фараон, только в этот раз взгляд его золотых глаз казался более мстительным, а все прочие черты ещё более аморфно рассыпались в кофейную гущу — невозможно было воспринять сознанием его нос и рот. Рэндольф разбил видение — он буквально на осколки сокрушил окружавшую Рей скорлупу. Вместе с ним появился пейзаж Заколдованного Леса снаружи. — Если эта девушка — всего лишь инструмент для меня, то почему я сейчас не бежал в панике, бросив её в твоих когтях, а? Лжец! Рэндольф и Рей схватились за руки, после чего общим усилием воли вышвырнули себя отсюда. Они очутились вне зелёного шара, сейчас побитого, внутри которого парили Чёрный Фараон и Опухшая Дева. Внизу мужчина и женщина и вверху «мужчина и женщина», правда, в том случае — это одно существо. Рэндольф сейчас обнимал Рей, когда вытащил, они заняли такую позу, и Рей тоже в ответ рукой обхватывала его. — Что же — неплохо! — Чёрный Фараон сказал это, беря так, как Рэндольф взял Рей, свою — буквально — вторую половинку — Опухшую Деву. Американец и японка внизу моргнули. — Похвально! — госпожа Ньярла, естественно, скопировала позу Аянами, только Рэндольф был выше Рей, а наша «китаянка» равнялась в росте нашему «египтянину». — Как принято говорить в таких случаях, — сказал Фараон. И Дева точь-в-точь в тон продолжила: — Мы ещё… — Встретимся! — они слились в одно существо, его множество челюстей хором закончило предложение: и зелёный шар, и Фараон, и Дева сформировались сейчас новое чудовище, похожее на очень раздутую и гигантскую зелёную летучую мышь, с двумя головами, на каждой из которых была сразу по несколько ртов, одна челюсть над другой челюстью, и несколько выпирающих сияющих жёлтых глаз. Ньярлатхотеп резко набрал высоту с помощью своих массивных перепончатых крыльев — и исчез далёкой зелёной звёздочкой. — Этот — последним — был Л’рог’г — он же «Тёмный Призрак Австралии» — та форма, в которой ему поклоняются на планете Л’ги’хх и на оном континенте у нас. В такой форме ему обители планеты Л’ги’хх, выглядящие как металлические кубы на ножках, приносят жестокие жертвы — вырезают ножки у себе подобных и оставляют мучительно издыхать Рэндольф первым делом пояснил ей по этому поводу. Мастер-оккультист хотел выпустить девушку из объятий, но она отказалась, резко прильнув к нему — в результате американец был вынужден снова заключить японку в объятия со своей стороны. — Картер-сан… Вы рисковали жизнью… и не только — вас могла постигнуть участь смерти… но вы не сбежали, вы помогли мне, Картер-сан! — оценила это Рей, далее говоря ему это в лицо очень воодушевлённым тоном. — Да — я ценю дружбу и товарищество — и помогаю своим товарищам и друзьям, — признательно ответил ей Рэндольф. Он, кажется, слышал, что Ньярлатхотеп говорил для неё внутри своей сферы. — Если если Величайший из хитрецов так уверенно и убедительно говорит о том, что все человеческие отношения — это фальш и манипуляции, то, возможно, он сам в это верит. Он судит обо всех по себе. У него у самого никогда не было ни друзей, ни товарищей, лишь те — кого он использует. — Угу, — Рей очень уверенно кивнула. Она испытала очень глубокий прилив внутреннего тепла. Сейчас, ещё продолжая держаться за руки, американец и японка одновременно поглядели на обожженную, опустошённую и тихую поляну, окружённую кольцом измельчённых обломков от подземного люка. Вот тут они так стояли среди серого тумана, он — в одежде жителя XX века, она — в белой одежде, похожей на больничную пижаму, босиком. На следующее утро в этом месте смогли спокойно запеть птицы, чего здесь не случалось с незапамятных времен… *** Аска времени зря не теряла и совсем не уступала своему любовнику. Она решила устроить ему тёплый приём. — «Благо, Рей не будет какое-то время в Токио-3 — с ней Имитационную Систему делают…» Аска после разговора с Синдзи подумала: — «Да, возможно, он мне нравится. Я приготовлю для него вкусный обед». Но так как готовить Аска не желала и не то чтобы сильно умела, она решила поступить иначе. — Привет, Хикари, — позвонила она подруге. — Как дела? Дела были не важные. Тодзи снял себе отдельную комнату, где он мог бы жить отдельно от отца. Говорит — не может выносить дом, где жила Сакура, потому как все малейшие предметы, связанные с ней, внушают ему просто боль. Хикари, конечно, каждый день его навещала, даже по нескольку раз. — Хикари, как насчёт отвлечься от этого? Тодзи — плохо, пусть ещё побудет один… Что мне нужно? О… Хикари, на другом конце смартфона, всё же согласилось: — Ладно, Аска, ты права. Мне не стоит зацикливаться на чём-то одном. Я готовлю всё время для Тодзи, но сегодня для него приготовит моя старшая сестра… Спасибо, да… Хикари прибыла к Аске, подруги крепко обнялись у входа. Любовница Синдзи старалась сейчас вести себя с ней очень любезно, потому ей было надо, чтобы она за неё сделала одно дело. Аска всегда облачалась в такую маску, когда что-то хотела от других. Хикари сразу начала говорить о том, какой бедный и несчастный Тодзи — ей постоянно хотелось говорить только об этом. — Послушай меня, дорогая, учить тебя жизни надо. Послушай, ты должна на какое-то время выбрасывать из головы чужое горе — иначе оно будет изводить тебя, — настояла сейчас Аска, когда подруги сели за стол. — Это не моё чужое горе, — сразу начала говорить Хикари, — это… — Неважно, Хикари, — Аска энергичным жестом повелела ей замолчать и слушать себя — важно, что ты должна отрешаться от негатива! Ты для чего ко мне пришла, а? — Угу, прости. Ты не любишь слушать о чужом горе. — Я стараюсь научить тебя хоть немного жить для себя. Это надо уметь, Хикари. — Да разве я живу для себя? — Хикари ни в коем случае не злилась на свою подругу — сейчас брюнетка с веснушками только горестно улыбнулась над её словами. — Вот сегодня, Аска, я пришла помогать тебе с Синдзи… Аска вдруг обняла её: — Большое тебе на этом спасибо, Хикари-тян… Я тебя за это очень ценю и люблю… На самом деле Аска считала, что она никого не любит, кроме себя, но говорит это Хикари, чтобы та делала то, что ей, Аске, от неё надо. Вот с Синдзи точно было сложнее. — Как ваш секс с Тодзи? — Аска сидела за столом, жевала бутерброд, пока Хикари готовила. — Тодзи занимается им со мной столь же часто, как раньше — то есть как минимум раз в день, чаще — два; только у него такие несчастные глаза во время секса, что мне думать об удовольствии своём сложно… — Хм, то есть секса со счастливым человеком у тебя больше не будет? — Ох, ну я не знаю, я надеюсь, что Тодзи сможет… сможет вернуться в… Слушай, Аска, Сакура-чан была мне близким человеком, её смерть — трагедия для меня, но я стараюсь не раскисать и держаться… Потому что если я буду в трауре, то Тодзм будет ещё хуже. — Ясно… Аска рассматривала Хикари. Думала о том, что между ними было. Интерес остался. — Хикари, если хочешь секс с человеком, у которого нет грустных глаз, то ты знаешь к кому обратиться… — К тебе? — Ты сказала, что простила бы Тодзи такую измену. Хикари тут поняла, что Тодзи и Аска спали друг с другом, но решила эту тему не развивать вообще. — Ну… наверное, да. — Хикари взглянула на свою подругу немного неуверенным взглядом. — Знаешь, Аска при твоих наклонностях, очень странно так злобно отзываться о Макинами… — Для меня секс с девушками — всего лишь баловство, ничего больше. — Ну, знаешь, — повела взглядом Хикари, — это не оправдание… Хикари — добрая душа, не могла понять, что Аска говорит гадости Мари не потому, что испытывает ненависть к секс-меньшинствам, а потому что хочет сделать конкретно Мари больно, и так Аска вообще готова сказать что угодно, чтобы сделать человеку плохо. Рядом на плите постоянно что-то кипело, Хикари резала овощи, звенела посудой. Аска ни в чём ей не помогала. Она просто сидела и смотрела. Наконец Хикари справилась со всем, девушки частично съели то, что приготовила она сейчас, потом — сели отдыхать. Обе сидели на диванах. — Аска, — Хикари всё же поддалась искушению заняться сексом с человеком, у которого нет таких грустных глаз, — мне чуждо твоё безразличие, но… быть может… — Что быть может? А может — и не может, — Аска рассмеялась. Хикари сейчас была вся одета, в колготках, в юбке, в приличной одежде. Аска же сидела в свободном домашнем платье, босиком. Её молодецкая раскованность привлекала. Хикари встала: — Ладно, пошли в спальню. Я всё-таки женщина и мне надо… надо. Хикари была тонкой душой и хорошо чувствовала, что подруга от неё этого ждёт сейчас. Аска похотливо усмехнулась. — Ты сдалась в трезвом виде легче, чем в пьяном… Они обе по этому поводу посмеялись. Подруги ушли в комнату, заняли кровать, перед которой сняли с себя одежду. Аска осмотрела тело Хикари, оно… вполне её заинтересовало, главное — оно милое. Аска первая начала целовать, рыжая-бесстыжая, её энергичные, горячие ручки и губы быстро привели брюнетку в возбуждение. Аска жарко обнимала свою подругу, гладила ей соски, стимулировала ей всё где надо и чем надо. Ловкие пальчики и влажный горячий язычком растопили печь куночки. Потом Аска дала Хикари мастурбировать себе. Сама Аска столь же живо вкусила быстрое возбуждение, влага отчётливо дала о себе знать в печи женского удовольствия, близ рыжих волосков на лобке. Девушки дальше воспользовались специализированный смазкой и искусственным членом: сперва Аска обработала Хикари — девушка кончила. Они делали это сперва лицом к лицу, потом — в позе по-собачьи. Когда Хикари кончила, Аска вручила ей член, откинулась на спину и высоко задрала ноги. — Давай — теперь ты меня. Я побыла твоим Тодзи. Хикари, теперь ты побудь моим Синдзи. — Ох, ну у тебя и сравнения!.. Ха-ха-ха! — Хикари взялась работать как мужчина. Пот проступил у обеих на коже, румянец выразительно проклюнулся на щеках. Аска смотрела, как россыпь веснушек любовницы тонет в этой красноте, и думала, что сама столь же выразительна в своей страсти. Аска видела груди Хикари, их работу над ней, работу её женского тела… И очень приятное тепло обдало нутро между ног. Аска изошлася вся оргазмом, когда женское тело Хикари заняло всё у неё в сознании. Хикари сходила в душ, вышла, высохла. Подруги ещё поговорили, после чего Хикари пожелала удачи и ушла. На самом деле возвращаться домой, думать снова о Тодзи, жить теперь после смерти Сакуры — всё это было очень тягостно ей. Конечно, у неё ещё есть отец, есть две сестры, так что в её мире всё не так пусто и одиноко как у Тодзи… Аска проводила Хикари, очень высоко оценила своё поведение: — «Я получила и еду и секс. Что ещё для жизни надо? Других людей надо уметь использовать, чтобы получать от них такое. Люди — ресурс». Синдзи вернулся — он предварительно, конечно же, послал СМС. Аска его ждала. — Аска! — когда перед ним открылась дверь, то хозяйка предстала перед ним в одном кухонном фартуке. — Привет, Синдзи! — ох, а какое она изобразила хорошее настроение на лице. Да и у самого Синдзи оно было приятное. — Проходи, раздевайся и садись за стол! — К тебе Хикари приходила и готовила? Я-то думал, мне сейчас надо будет готовить! — Нет, Синдзи, я сама решила… тебе приготовить! Синдзи снимал обувь. — Ого, что это с тобой случилось? — Да так — я хотела тебя отблагодарить за то, что ты такой приятный парень. Аска прошла на кухню. Для вида девушка разложила овощи на доске, их кухарка нарезала. Синдзи немного посмотрел на это, потом подошёл и обнял свою любовницу с тылу. Аска, к тому моменту сняла свой фартук, но совсем уж полностью абсолютно голой она не оказалась — нет, Аска перевязала себя какими-то лентами, таким образом, чтобы на копчике красовался бант, а спереди эти ленты тянулись через всё туловище, через соски и к плечам… А, ну ещё, если так можно сказать, на голове у рыжей присутствовали красные зажимы-заколки. Синдзи, конечно же, поспешил сейчас просунуть руки под эти ленты на мячиках бюста, чтобы захватить ладонями сами соски. Стол накрыт, потому Синдзи поспешил раздеться — то есть снять с себя абсолютно всю одежду, включая трусы — и сесть. Аску он также избавил от лент, предварительно немного возбудил: — Синдзи, можешь мне приказывать — я в хорошем настроении, потому исполню все твои желания. Синдзи, очарованный таким её поведением, решил прислушаться к своим желаниям, и обнаружил он в себе следующее: — Нассать в рот можно? Аска на миг не выражала никаких эмоций под своей маской в виде привлекательной улыбки, потом посмеялась: — Синдзи — если я говорю «всё» — значит вот прямо все — я что, бросаю слова по ветру? Она поймала в своей душе мазохистическое желание побыть чей-то вещью — и согласилась. — Значит, ты согласна, чтобы я нассал тебе в рот? — Да, Синдзи, если хочешь, можешь сделать это, — Аска вдруг почувствовала в себе желание угодить своему любовнику, и оно вышло настолько сильным, что рыжая-бесстыжая отбросила всё остальное. — Синдзи, если у тебя хватит яиц сделать это, то я тебя буду даже больше уважать, — призналась лисица-плутовка куда менее фамильярным тоном — более грубым и циничным даже. Синдзи решил всё же начать с обычного минета. Он сидел и кушал, а в этот момент Аска под столом на коленях у него сосала. — Аска — очень вкусно; а как тебе вкус моего?.. В один момент Синдзи заглянул под стол. — Да… твой хрен такой вкусный, — Аска прервалась в оральной стимуляции только для того, чтобы сказать это. — А… Аска, я скоро кончу!.. Аска держала член за щекой, когда сперма начала извергаться. Синдзи спокойно спустил эту свою жидкость… — Фу-ух! Синдзи поначалу сидел со спокойным выражением лица, потом очень сильно напрягся. — Ой, я ща уссусь!.. Он аж начал стонать. — Надо перенастроить физиологию со сброса одной жидкости на другую!.. Синдзи, чтобы его любовница ничего не убрала, опустил руки, схватил его за голову. Аска вот так сидела на коленях, опиралась руками на пол, со спермой за щекой. Раз — Синдзи энергично напряг бёдра, согнул колени, зажмурился и обнажил зубы — пошла уже моча. — Аах… Она… она выливается… выпей всё, Аска! — «Конча и моча заливает меня», — Аска начала всё это быстро проглатывать, потому как за щеками иначе места бы не осталось. — «Синдзи не выдержал и попросту ссыт мне в рот. Конча и моча у меня во рту смешивается — это так противно… Но я хочу угодить Синдзи, так что всё проглатываю…» Синдзи сразу после секса писал прерывисто — но Аска дождалась, пока он не закончит. Она всё проглотила. Её чуть не стошнило. Аска понимала, что удовлетворяет своё желание угождать Синдзи и одновременно быть вещью. — Ну ты извращенец! — появилась обнажённая рыжая следом перед ним, держа руки на груди. — Прости, если жёстко, — чувствовалось, что Синдзи совсем не раскаивается в таком, разве что, как обычно, во время напряжения сжимает и разжимает правую руку, — но мне очень захотелось почувствовать себя кем-то, кто может вот так использовать девушку. — Понимаю — я согласилась побыть использованной и мне понравилось чувство, что меня используют как вещь, меня это возбудило… Аска в доказательство повела пальцами вокруг своего бюста, показывая Синдзи твердь своих торчащих сосков. Она решила быть честной в своих желаниях перед собой и перед ним. Вечерком Аска и Синдзи решили посетить отель для привилегированных сотрудников NERV, где подавали особенно вкусное питание, и тут они решили провести ночь. Покушали вкусностей, отправились спать в дорогие апартаменты. Это Аска предложила такую идею, ей чрезвычайно нравилось такое окружение — полное господство материального богатства. Ребята быстро разделись — Синдзи лёг на дорогой диван, Аска накрыла его лицо своей вагиной, сама припала к его члену. — Синдзи, — взглянула она на лицо любовника, очень жадно трудящегося язычком над её клитором. Ох, как ей хорошо! — Синдзи, я не могу больше ждать!.. — Ты так хочешь этого, да? — Синдзи вытянул в трубочку губы. Член его вскоре нырнул в мокрую куночку. — Не мучай меня! Скорее вставь… Вставь в меня свой хер и отеби! — Аска откидывалась назад и раздвигала ноги. — ВОТ ТАК! Блестящий от смазки, очень крепкий член нырял, даже хлопал и хлюпал… — Хаах! Ах! Аска лежала перед ним, груди торчали, рыжая-бесстыжая стонала и стекала влагой — как же чувствительно полыхал жар в куночке! Она лежала на спине, ноги широко раздвигались. Торс Синдзи сейчас особенно исполнился чертами рельефной мускулатуры, пусть даже мальчик по-прежнему оставался худым. Он держался руками за бёдра рыжей красавицы. — Я тебя люблю, Синдзи! И хочу от тебя ребёнка! — Аска вскочила, теперь её груди тряслись перед лицом Синдзи. Элементы игры заводили их. — Можешь залететь! — Синдзи предупреждал её так, как если бы она на самом деле не выпила таблетку. — Так кончи в меня! Заполни меня своей спермой! — Аска, вся в поту, красная и растрëпанная накрыла его собой, накрыла мальчика своим бюстом. — Я… я кончаю, Аска! — Синдзи, тоже весь румяный, мокрый, закрыл один глаз и обнажил светлые свои зубы. — В тебя кончать?! — Хаах! Хах! Ах! Я переполнена! Её так много, что она переполняла меня! — закричала Аска прямо в лицо, когда почувствовала извержение Синдзи. Его спермы было, понятное дело, достаточно мало, но зато нутро мальчика всё очень мощно содрогалось, чтобы извергнуть даже самый маленький остаток вещества. От напряжения слёзы выступили на глазах рыжие красавицы. Она заглянула вниз, увидела, как член Синдзи входит в себя, как дрожат её груди, титьки торчат… — Мм, Синдзи… Они сплетались языками — Аска жадно сосала его в губы…