Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Виктор исполнил перед Альфой песню группы «Эпидемия» — «Новый День». Возможно ль понять? Возможно ль простить? Войне этой нету конца. А счёт если есть, то чем оплатить Этот кусочек свинца? Я шёл прямо к цели, а воздух горел, И нету дороги назад, Дорога осталась всего лишь одна - И это дорога в ад! Новый день встаёт за моею спиной, Новый день придёт, и ты будешь со мной. Возьми огня и найди меня, Ты найдёшь меня на пороге дня! *** Легко идти и сражаться даже тогда, когда всё звёзды в небесах — твои враги. Ведь ты видишь врага и можешь напасть с него — ударить на опережение. Мысли о том, что враг не дал тебе шансов сбежать — мысль, что отступать некуда, она помогает. Загнанный зверь всегда бьётся отчаянно. Красив и внешне вроде бы молод, но внутри я чувствую себя старым. Я трахаю этих шлюх и ничего не могу ощутить. Из того, что ощущал, когда это была Ния. Ния — та, кого я любил, та, кого я не смог спасти… Снова на стыке яви и сна приходит Он — Чёрный человек. — Ты начинаешь понимать, — говорит мне Владыка всех моих ночных кошмаров, — что жизнь твоя была всего лишь выдуманной историей. Страх сжимает горло. Эта истина прожигает мне мозг. Груди перед глазами — везде женские сиськи. В упор не вижу лиц. Эти груди часто перед моим глазами — у меня всегда стоит. Они всегда стонут подо мной и на мне и перед мною. Кажется, это им взаправду так заходит. Только в такой радости жизни я могу забыть теперь о своих бедах. Я могу до пятидесяти раз в день изергнуться в пылу уносящей меня страсти. Я лежу на кровати в окружении кучи спящих шлюх, встаю, беру в руки бутылку. Пусто. Шаги моих босых ног в темноте; я встаю перед зеркалом, по чьему стеклу идут трещины… Я много думал над своей жизнью. И я понял, что она была кем-то выдумана. — Ты не убежишь от этой правды, Симон Проходчик. Ни алкоголь, ни женщины, ни сладкие мальчики — ничто не даст тебе уйти от той правды, что вся жизнь твоя была всего лишь глупым лубком для детей. Чёрный человек говорит мне это. Я вижу, как тьма позади меня стоит в форме человека. Я вижу трещины, идущие через моё красивое лицо. Пресс кубиками. Шикарная голая грудь, через мой сексуальный мужской сосок и до моего смазливого лица прямо вот так криво тянется трещина. Как символично! Камина всегда выставлял свою красоту и купался в женском внимании. И вот мой облик, возбуждающий орды женщин, который нравится всем, мой облик сияющего героя — всё это разбито. Я вспоминаю детство. Жизнь в подземных туннелях, постоянные поиски артефактов древней цивилизации, обрядовый каннибализм в отношении преступников и тех, кто сам отдал душу священному своду пещеры. Ещё нельзя нормально полапать женские прелести. Камина часто жаловался мне на это. Инцест надо предотвращать. Боже, как же бывало, болела моя задница… Но, опуская такие милые черты нашего быта, вглядываясь в прошлое, я уже тогда различаю полную… наигранность моих приключений. В самом начале. Это выглядит очень подозрительно, как двое балбесов, обычно не способных ни на что, кроме как часами долбиться… простите, осуществлять настоящее мужское слияние — эти два придурка, бездельника — так удачно они — я и Камина — нашли ключ для запуска ганмена, скрытого в земле, и ещё в придачу целую бабу — настоящую девушку с грудью, упавшую нам на голову. По крайней мере тогда Камина больше не трогал мою задницу и давал мне развлекаться с Йоко… Такие невинные игры и забавы — на фоне настоящей войны. Но там было много веселья, особенно когда писарь Спирального Короля, сходу потеряв руку, убегал от здорового меча Камины… Камина погиб… Тогда я был полностью опустошён. Я нашёл Нию. Я влюбился. Влюбился так, как влюбляются в книгах. На всю жизнь. Я проводил ночи любви с ней — Ния была опытна и я многому узнал у неё. Она всегда была оптимисткой, всегда говорила мне хорошие слова. Поначалу всё не кажется таким наигранным? Но я уже чувствую фальшь. Всё развивается так, словно это какая-то выдуманная история, за которой интересно наблюдать со стороны… Я не могу никому показать, что схожу с ума. Никто не должен видеть слабости героя, который уже всех спас. Я же всех спас. Нет, не всех… Ния… Я хочу найти женщину, похожую на неё. Когда нахожу, то удовлетворяю себя во все три её дырки и прошу больше не появляться перед глазами. Я много пил и когда становился пьяным, то тихо и мирно лежал там, где садился. Я никогда не буянил. Я боюсь излить кому-то душу и всегда пью один. Я смотрел на окно, на мух, ползающих по стеклу. Мысли путались и текли рекой, одна переходила в другую. Я долгие часы проводил один в алкогольном омуте. Магма больше не течёт в моих жилах — только чистый спирт! Меня приводят в порядок, меня везде бреют, удаляют волосы с груди, чтобы мой нагой торс дополнял мой прекрасный, героический вид. Мессия должен быть в форме и в блеске, когда читает еженедельную речь перед всем миллионом жителей Земли. И сейчас от этого я ещё больше и больше чувствую, что моя жизнь не представляет собой нечто реальное. Фальшь, везде теперь фальшь… Мои слова о том, что нельзя сдаваться, мои слова о том, что я в порядке… Но только ли теперь кругом фальшь? Или так было раньше? — Ты лучше спроси себя, Симон Проходчик, — наконец говорит Чёрный человек, Ньярлатхотеп, — почему Антиспральщик, обладающий такой властью и силой, не уничтожил вас сразу же? Зачем этот дурак похитил Нию, чтобы что-то там возвещать, когда этот дутый злодей сам уже как бы решил вас всех уничтожить? Почему Антиспральщик не прибил вас всех сразу, как только вы оказались у него в Измерении? Почему он придумал такой медленный механизм для уничтожения Земли, как падающая, со скоростью таракана, Луна? А может быть ты, Симон Проходчик, спросишь себя: почему внутри той Машины, которую мы сломали с таким трудом, была заключена спиральная сила всех прошлых рас? Неужели ты думаешь, что Антиспральщик не поменял бы Машины? Ведь без этого ты бы не смог победить его. Я уж молчу про всю эту глупость вообще: Антиспираль покорила множество цивилизаций, создала себе целую вселенную, которой Искоренители Спирали вертели, как хотели; но вдруг на Земле родился один дурачёк-землекоп, способный потрясти это чудовищное иго — сперва твой предшественник, теперь — ты… Только в видеоиграх злодеи сражаются так, чтобы ты становился сильнее, побеждая тупых мобов, и мог бы дойти до финального босса. Не будь твоя история обманом, Антиспираль сразу бы стукнула тебя таким тапком, чтобы от тебя точно ничего не осталось. Реальный мегазлодей не играл бы в поддавки. Короче говоря, твоя победа — символ того, что вся твоя жизнь была сплошным обманом, Симон Проходчик. Мои коленки трясутся. Чёрный человек говорит это, стоя позади. Я поначалу думал, это выживший Антиспральщик, но нет, он Другой. Ньярлатхотеп насмехается надо мной и моими страданиями: — Симон Проходчик, ты же знаешь, что у каждой истории про героя, борьбу, про его жену и про магму в жилах, должен быть тупой злодей? Ну, такой злодей, который будет читать злодейскую речь вместо того, чтобы быстро всех убить. Ведь злодей должен быть сильнее героя, иначе будет не интересно… Меня охватывает гнев. — Не интересно?! — я кричу ему. — А как же… как же моя свадьба?! У героя в конце должна быть свадьба?! И «долго и счастливо»?! Где моё «долго и счастливо»?! С Нией! Я хочу жить долго и счастливо с ней одной! Я стою перед ним и яростно взираю в его фантомные черты. Ньярлатхотеп смотрит на меня очень величественно. Он горд собой и абсолютно невозмутим. Я же весь измучен. Отчаяния и боль кипят в душе. Я вижу перед собой Зло — если где-то во вселенной есть Бог — Творец своих детей, любящий и прощающий, то передо мной — Анти-Бог, его полный антипод. — Я справедливо требую себе долгую и счастливую жизнь с той, кого я люблю! — кричу я ему. — Если я герой истории, я должен получить счастливый финал! Я смотрю на него с чувством собственной правоты. Я верю в то, что я должен получить счастливый финал. — Тогда верни её сам, возьми Пламень Демона Жизнь и вдохни его, — говорит он мне. Он говорит с усмешкой. Чудовище, что воплощает само Зло, знает о том, что: — Я не могу… Как же страх меня пронзает! Эта сила… слишком ужасна, чтобы я мог её касаться! Теперь я понимаю, почему Спиральный Король сошёл с ума и предал своих Рыцарей. Я не могу словами передать, насколько страшна эта Сила, лежащая в основе всего живого! Чëрный человек глумится надо мной: — Ты испуган, Симон Проходчик. Испуган, как пугается обычный человек. Ты испугался Силы Спирали, когда понял, что она такое… Ты теперь понимаешь, что Антиспральщик хотел умереть. Вот почему он сделал всё, чтобы ты убил его. Очень лениво и халтурно сделал… Абсолютно непроглядный, чёрный человек сузил свои бледные глаза. — Тогда, внутри Антиспрального измерения, — говорил Ньярлатхотеп, — ты понял, что всё, что ты видел, лишь преддверие к чему-то большему — Сила Спирали… всего лишь дыхание Богов, что вне твоего понимания. Они — Сценаристы и Сочинители повествования. Бездумные и слепые тупицы, с чьим Духом и Посланником ты теперь разговариваешь. Наступает день и Анти-Бог уходит. Мне снова слушать сплетни о том, что я сошёл с ума. Я ведь не первый раз разговариваю сам с собой… Я поискал новых удовольствий. Я мешал женщин с парнями и даже пробовал долбиться среди одних парней. Мне понравилось то, что они не похожи на Нию. Потому что они не женщины. Сладкий алкоголь, горький алкоголь, безвкусица. Тошно внутри горла. Я целыми днями лежу на одном месте голый, смотрю в потолок. Мои друзья работают, всё время работают, чтобы построить прекрасный, будущий мир. Я завидую им. Мне кажется, у них нет такого груза… Мне так больно. Ничего в жизни не приносит мне радость. Мир угас, когда Нии больше не стало. — Ния — всего лишь вырезанный из картона персонаж. Она запрограммирована выполнять указания создателя. Думаешь, для чего её создал сам Спиральный Король? Для того чтобы трахать и слушать красивые слова, а когда ему стало скучно, он выкинул эту игрушку… — Закрой свой поганый рот! — я пытаюсь его ударить. — Бесполезно, — я чувствую невероятное и высокомерное зло в его голосе. — Чтобы хотя бы попытаться меня поцарапать, тебе потребуется снова взять в руки Отрыжку Демона Жизнь, которую я когда-то щедро выдал тебе (ты же не думал, что у тебя просто так взялись такие силы, чтобы делать невозможное?), но теперь у тебя не хватит на это воли. Симон Проходчик, теперь, когда ты знаешь, что вся твоя история — сборная солянка сюжетных нелепостей, ты должен признать, что сражаться тебе больше не за что. — Ублюдок! — я плачу. Я понимаю, что он прав. Ногтями я оставляю царапины на коже. Мне действительно больше не за что сражаться! Ния погибла, а я — слишком слаб, чтобы вернуть её… Я боюсь, я полон страха! Я теперь знаю, что всякий человек слаб! — Ты думаешь, почему твой дорогой брат Камина не смог сам пилотировать ганмен? Потому что его сердце было исполнено страха. Он говорил всякую чушь потому, что надеялся на вас… Его смерть, конечно, была нужна сюжету, чтобы выжать слезу… — Вы убили Камину, просто написав это в сценарии! — мои глаза полны слёз, бессилия и отчаяния. — Разве это не драматично? Чëрный человек глумится над всеми моими достижениями. Я ничего не могу. Он дал мне такую Спиральную энергию, которую не было ни у кого более. Но осознание всей правды выпивает из меня все эти силы. Говорили, я убил злого Бога, но Антиспральщик был лишь пешкой и жертвой чего-то во много раз более ужасного. Я теперь это знаю. Сценаристы, Сочинители повествования — чей Дух и Посланник сводит меня с ума… — Хорошо, но почему я был оставлен без своего «они жили долго и счастливо»?! Снова гремит мой вопрос. — Потому что ты сам испугался. Ты понял, что жизнь твоя — просто фильм. Рука твоя коснулась тверди мира и не нашла там реальности. Тогда твоя воля и сила иссякла… Ты бы мог спасти Нию, если бы не твоя собственная слабость. Ты мог бы вернуть к жизни павшего, но, вместо того, чтобы это сделать, лишь выдал какую-то чушь на людях, — сказал Чёрный человек. — Прямо так, как это всегда делал Камина. Я не могу это слушать. Я хочу выброситься в окно. Высота небольшая, а моё тело ещё такое, что его так просто не убить. Я плачу и говорю себе: — Ния хотела, чтобы я жил… Я всегда вспоминаю о том, когда хочу окунуться вслед за ней в океан благостного небытия. Туда, где нет несбывшихся надежд. Где есть только забвение. — Почему ты мне это говоришь? — снова я смотрю ему в лицо, полное чистого зла и тьмы. — Потому что ты сам хочешь знать ответ, — Чёрный человек пояснил мне это уже сдержанно и даже с долей наигранного уважения. Я вижу, как за маской мрака и холода он ликует. Космос победил Симона Проходчика. Космос сделал это не ордами нелепых чудовищ и дурацких злодеев, а просто отняв у него ту, кого он любил. Я, конечно, продолжаю держаться. Я встал на ноги, когда не стало Камины. Мне было больно, ужасно плохо, когда этот ублюдок Росиу бросил меня в тюрьму. Я до сих пор ненавижу Росиу всей душой! Подлец-дегенерат хотел меня убить, но сам струсил и предоставил это на милость бывшим слугам Спирального Короля! К счастью, эти зверолюди прикончить меня не успели — так: напали толпой, окунули пару раз рожей в толчок, а потом снова заставили почувствовать себя тем мальчиком, которого долбили в дырку — в деревне, где нельзя ебать своих женщин, чтобы не было инцеста. Групповое изнасилование, которое должно было бы закончиться моим убийством, наверное, в очень жестокой форме, конечно, неприятно — но у меня не было времени горевать. Надо было кидаться галактиками. Росиу пытался покончить с собой — когда я увидел его, павшего в отчаяние, я хотел, чтобы он выжил, чтобы его мучила совесть за моё порванное нахер очко! За предательство! Я не стал отправлять его в тюрьму, но с удовольствием поглядел на то, как он плачет у меня в ногах. С большим удовольствием, чувствуя себя правильным, чистым сердцем героем, я простил его. Ведь так должны поступать лубочные герои? Я думаю, мне было бы легче, если бы все забыли, что я герой, который всех спас. Герой не должен ныть. Герой не имеет право жаловаться. Герой не может показывать свою боль. Герой не может испытывать боли. Герой должен подобрать сопли и идти. Но куда? Я же всех победил, я уже пришёл… И получил лишь могилу той, кого любил! И понял, как я жалок и бессилен был. Все мои победы — плод тупого сценария для детского мультика. Будь всё взаправду, Луна Антиспиральщка упала бы ещё тогда, когда меня дружно насиловали в сраку всем петушатником! Но герой не может быть позорно изнасилован в тюрьме — потому это не вошло в мою официальную биографию, полную исключительного жизнеутверждения. Герой должен прощать врагов, коль уж они падают плакаться ему в ноги. Вот только я до сих пор ненавижу всем сердцем Росиу и никогда не прощу ему предательства. Я не против того, чтобы он жил, но моё сердце всегда вспыхивает бесшумной ненавистью, когда я вижу его лицо. Я чувствую, что не должен ломаться у них на виду. Герой — особенно после победы — должен ясно улыбаться и говорить речи о том, что никогда нельзя сдаваться и всем ставить себя в пример. Скольких людей я вдохновил? Скольким я показал, что человек может горы свернуть? Пусть все мои подвиги были подстроены неким зловещим Вселенским Разумом (или скорее… Безумием?), пусть каждый мой подвиг был возможен только потому, что меня вели по сценарию чуть ли не за ручку — я бы вынес всё это, не будь я в конце лишён вот этого вот простого и банального «они жили долго и счастливо»… Но я по-прежнему чувствую ответственность за других. Я уверен, что никто не должен видеть слабости в моих глазах. Все должны думать, что я стойко выдержал все испытания — пусть даже на самом деле мне тошно видеть рассвет. Мой внутренний мир только мой, никто больше его не знает, главное — я не должен выдать ни своего отчаяния, ни своего безумия. Ради других, не ради себя. Я уверен, этот Демон, написавший историю моих подвигов только, чтобы в конце посмеяться надо мной, теперь ожидает, что я буду делать. Возможно, он ожидает моего окончательного безумия на фоне всего того, что я чувствую и того, что я должен делать, изображая, что со мной всё хорошо. Думаю, Чёрный человек хочет, чтобы я вышел к народу и сказал: «Героизм, отвага, воля к победе и прочая брехня про магму в жилах — это просто чушь, ничто! Это бред, который мы выдумали, чтобы не вспятить от страха! Я прошёл путь героя, я убил придурка, который мог кидаться галактиками, но теперь погружён в отчаяние, боль и страх! Всё — тлен! Видите, видите на мне — пример тщетности героизма и всего того, что со стороны кажется невероятной силой мужества?!» И вышиб бы себе мозги, сказав так. Он этого хочет, я чувствую его бесконечное зло. Нет! На моей личности слишком много построено теперь, я не имею никакого права открыть сердце другим, если там больше не осталось никакой веры в те идеалы, что когда-то спасли нас, и честно сказать, что у меня внутри нет ничего, кроме боли, страха, ненависти и отчаяния; Демон Космоса сломал меня и его Дух и Посланник пришёл и посмеялся надо мной. Но одно удовольствие я могу просто не дать ему… Пусть я опустошён, пусть моя жизнь мне не в радость, но я ещё могу стараться служить примером отчаянного героизма! На зло ему я буду учить других никогда не сдаваться и ставить в пример себя! Долго ли я выдержу? У меня теперь есть мотив держаться до конца в борьбе с собственной болью — не дать Космосу окончательно сломить Симона Проходчика! *** Каору внимательно наблюдал за происходящим с участием Синдзи, Симона и Мелькора. Ангел-хранитель настолько сосредоточил на этом внимание, что упустил другой момент. Во дворце Симона остальная команда наблюдала за происходящим через экран. Вдруг Тодзи оказался охвачен дрожью. — Что?! — первым взглянул на него Кенске. — Тодзи?! Сейчас именно пилот Евы-03 поймал на себе наибольшее внимание. — Из меня что-то вырывается! — на висках Тодзи пульсировали вены, прожилки проступили на лбу и щеке, в одном глазу лопнули сосуды. Кенске сразу же задействовал очки, сквозь которые получил анализ. Рей и Бута кинулись оказывать свою первую помощь. — Замиэль! — Дуглас трансформировал свои повседневные футблоку, джинсы и тапки в боевое облачение — с уплотнениями по телу, с плащом за спиной, в маске, которая закрывала всё выше носа и весь лоб, с саблей на поясе. Замиэль — воплощение Ангела Бури. — Артефакт! Это он! — Рей положила руки на лоб Тодзи. — Он поглощает мою энергию! — испугался Бута, когда направил зелёный свет из своих рук на Тодзи. Эта зелень сфокусировалась за спиной пилота. Пробив спортивный костюм, у Тодзи из лопаток вырвались синие крылья Бардиила. Слизистые, они сложились в бутон, который поглотил в себя зелёную энергию. — Лучше дать ему выйти из Тодзи! — Рей пока попыталась АТ-полем окружить самого Тодзи, обнесла его янтарной оболочкой. Тодзи оказался поставлен на четвереньки, наг по пояс, он испуганно кричал и звал на помощь. Его спина послужила лишь основанием для бутона в два людских роста! — Внутри зарождается мощное существо! — Кенске наблюдал сквозь очки. Киял приняла трансформацию девочки-волшебницы. — И оно похоже на человека! — Мари определила это через свои очки. Все остальные приготовились к бою. — Ва-а-а-а! — и крылья раскрылись над Тодзи. Бутон распустился и из него появился стройный двухметровый гуманоид, закованный в предельно тонкие и гибкие светлые латы, металлические и керамические — с синим плащом за спиной. Мистический рыцарь, у него много волнистых рисунков по всей броне. ИИ проанализировал его спектр АТ-поля: очень схож с человеком. Все не успели его детально разглядеть, в первую очередь на взгляд попали драгоценные камни у него в шлеме, кажется, на месте прорезей в маске. Тодзи сразу почувствовал облегчение, крылья Ангела втянулись в лопатки. Тогда Тодзи осталось только зло посмотреть через своё плечо на этого типа позади. Возник прямо в броне? А что под маской? Физиономия Хищника?! В руке мистического рыцаря находился Артефакт — незнакомец стоял теперь посреди зала для брифинга. Ребята не сразу поняли, кто это — друг или враг. Рей большие сосредоточилась на защите Тодзи, его она теперь обнесла стеной АТ-поля. Неизвестный гуманоид запел, его красивый и мужской голос разошёлся в воздухе, казалось, от него задрожали атомы. ИИ дал ему кодовое имя «Ойсин» [1]. Аска решила напасть первой — её действие привело к тому, что Йоко отреагировала следом. Пока кнут летел в рыцаря, Кенске своими очками уловил следующий момент — Артефакт очень сильно раскалил рыцарю руку. И чуть не выпал — Ойсин отреагировал на атаку движением свободной руки и сотворил пронзительно-синюю восьмиконечную звезду: она сформировалась словно бы из капель воды. Щит принял на себя кнут и спиральный выстрел Йоко, оба попали словно бы в воду. Ойсин легко принял их попадание. Мари призвала призрачных волков, выбросила их из своей ауры. Дуглас призвал и запустил лассо. Ойсин прозвучал очень пронзительно, певучий возглас отбросил и даже оглушил окружающих — все, кто проявил агрессию, отлетели. Аска, Мари, Дуглас, Йоко врезались в стены. Кенске остался стоять. Через свои очки он видел, как Артефакт прожигает руку рыцаря. Ойсин прыгнул, он хотел сбежать. — Куда собрался?! Киттан призвал тяжёлое копьё и ринулся прямо на него — Ойсин просто проскочил мимо, упитанный, мускулистый блондин с торчащим животиком не успел на него отреагировать. — Ва-а! Какой быстрый! — Я его, брат! — Киял выстрелила из жезла-ганмена жёлтой звёздочкой — Ойсин, на бегу, поймал её рукой и просто сжал пальцами, снаряд лопнул в искры и угас. Киял удручённо опустила свой жезл. Йоко медлила с выстрелом, боясь повредить своим. Вероятно, Ойсин сейчас бы вообще сбежал благодаря своей огромной скорости, если бы не… — «Он атакует только тех, кто нападает!» — Кенске успел подумать о том, что им стоит попробовать договориться. Тодзи вступил в схватку: — Ах ты! — парень выпустил из спины длинные руки Бардиила, состоящие из синего геля. Их гибкий бросок схватил Ойсина за плащ, как только бегун выскочил из окна, разбив собой стекло. Тодзи одной из этих рук выхватил Артефакт. — Стой! С ним надо поговорить! — Дуглас попытался остановить всё это. Ойсин, когда его тащили руками обратно к Тодзи, сделал собственное движение рукой — из воды у него появилась золотая арфа, от звучания полетели струи, пронзительно синие. Их попадания отбросили Вирала вместе со всеми его летающими руками. Киттан обратил копьё в щит, принял на него попадания. Киял скрылась за спину брата, потом выпустила из-за него ещё одну жёлтую звезду. Одна из струй воды сбила этот снаряд, он угас. Иные струи, как из водомëта, попадали в Аску, Мари и Йоко, прибили их к стенам зала. — Эй! — рукой Бардиила, Тодзи вернул себе в ладонь Артефакт. Одновременно с этим струи воды перебили ангельские руки. Ойсин остался стоять перед Тодзи со своей арфой. Хикари скрылась за Рей. Несколько струй попали в ту сторону, альбиноска возвела щит-многогранник для концентрации защиты. Несмотря на внешне слабый эффект, эти атаки включали в себя большую метафизическую волю. Вирал поднимался на ноги, Дуглас кинул сюрикены. Ойсин звучанием арфы отразил сюрикены и вызвал боль и звон в ушах у всех присутствующих. Потом он сорвался и начал кольцом бегать вокруг Тодзи. Ойсин перемещался так быстро, что его образы размножились. Тодзи теперь в центре кольца из мельканий. Остальные бойцы не решались атаковать, потому как могли попасть по Тодзи. Одновременно Ойсин звучал на арфе, бег и звук привели к резкому торможение реакции у окружающих, к тошноте и головокружению. Кенске, отойдя немного в сторону, глядел на всё это сквозь очки и анализировал. Мари пока тоже предпочитала наблюдать. Йоко наводила ружьё. Аска хмуро готовилась метнуть кнут. Киттан всё ещё закрывал себя и Киял щитом. Рей закрывала собой Хикари. Дуглас помог Буте подняться на ноги. Тодзи глядя на бег вокруг, протянул руку с Артефактом. Ойсин его схватил из руки Тодзи… ангельский голубоватый гель потянулся, словно жвачка, вслед за ним. Тодзи дальше поставил подножку, Ойсин оставил трещины в полу от последующего падения. Тодзи ухмыльнулся. Аска, как только Ойсин перестал двигаться, захватила его кнутом, а Дуглас — в лассо. Йоко произвела выстрел — зелёная спираль поразила маску с драгоценными камнями в прорезях. Она вся пошла трещинами. А дальше произошло следующее — Кенске уловил появление портала прежде, чем он открылся здесь зримо. — Тодзи, брось и беги! — А?! Тодзи уже выпустил змеиные синие руки и мог бы дальше пробить противника — единственное, что его остановило, отпадение четвёртой части маски Ойсина: за оболочкой обнажилось человеческое лицо, блеск здоровой и гладкой кожи, напряжённый взгляд глаза с разрезом, похожим на разрез азиата. — Надо же, ты не Хищник, ты — человек! Как мы! Тодзи подумал, что надо остановиться. И сейчас их закрутила в себя тёмная воронка-портал, словно двоих захватил в себя ураган. Ойсин и Тодзи свалились в него. — Тодзи! — Кенске ринулся туда. Дуглас и Аска остались без кунта и лассо — они держали ими Ойсина, на что зловещая затягивающая сила портала просто оборвала их. Портал-торнадо закрылся — Кенске и Тодзи пропали, зато светоносный Артефакт оказался здесь, валялся на полу. — Я попробую догнать их через изменение Тиндалоса, но я не смогу провести вас через него! — на таких словах Дуглас раскрыл руку, среди его пальцев распустил лепестки Бронзовый лотос, ниндзя разбросал их. Они закружились, после чего сжались в одну точку, где пропал сам Дуглас. — Это была моя помощь по старой дружбе, — прозвучал Мелькор. Падение в пропасть. Кенске и Тодзи летели чуть выше от Ойсина. У Кенске появился энергетический хлыст. У второго — всё выходили ангельские синие руки. Ойсин заиграл на арфе, он ещё начал петь на неизвестном, но очень красивом языке. Тодзи и Кенске схватились за головы. Они попытались его достать — увы, хлыст Кенске только зря рассёк пустоту. Хлопок ладонями Бардиила не привёл к желательному результату. Ойсин очень хорошо уклонялся. Кишка пространства и времени выкинула троих под тёмное небо. Они пролетели сквозь воду, сквозь мрак, и увидели непонятные очертания предметов. Ноги ощутили твёрдую поверхность. Свет тусклый и багряно-бурый, очень ровный. Все трое — на мостовой среди каких-то зданий, может быть — на мощёном дворе. Небо над ними тёмно-синее, почти чёрное, и едва ли можно было понять, откуда идёт свет. Да и сейчас Тодзи и Кенске оказалось не до этого — оба в комбинезонах, в которые трансформировалась их повседневная одежда, но что важно — их противник зол и намерен сражаться. Когда Кенске крикнул и приказал головным зажимам переводить его голос, Ойсин заглушил всё своей арфой. Тодзи принялся буквально стрелять ангельскими руками. Кулаки пролетели мимо — всякий раз, когда Тодзи запускал один, Ойсин успевал просто делать шаг. Один раз Тодзи поразил иллюзорного двойника. Кенске выпустил из раскрытой ладони рой наномашин — Ойсин своей же рукой запустил плотный удар водой, она опала ледяным хрусталиками, внутри которых оказались заперты маленькие роботы. Они бессильно осыпались на мостовую. — Ёлки! — воскликнул Кенске. Его очки пробовали предсказывать движения Ойсина. Тодзи выпустил вторую пару рук Ангела из спины, воткнул те в землю, они пробились к Ойсину под мостовой, вырвались там наружу. Тодзи хотел схватить противника за ноги. Пальцы сомкнулись на очередной иллюзии, созданной быстрым движением. — А?! — Тодзи задрал голову. Ойсин прыгнул высоко в небо. Сразу четыре гибкие руки тянулись к нему. Его голос с тёмного свода нанёс удар, который порвал эти конечности в брызги и отбросил Кенске и Тодзи в какое-то средневековое здания. Кое-что там обрушилось. Ойсин встал рядом с этим местом, продолжая наигрывать на арфе что-то очень резкое и волнующее. — На тебе! — Тодзи схватил руками Ангела крупный и цельный кусок здания. Ойсин повалил теперь струями воды, она то ли просто возникала вокруг него, то ли каким-то образом бралась из окружающей атмосферы. Тодзи швырнул тяжёлый кусок крупнейшей каменной стены, одновременно раскрыл многогранник. В АТ-поле попали водные болты, Тодзи выдержал всё, он отъехал назад, оставил в земле следы своих ног. Ойсин уклонился от падения каменюки. Тодзи схватил ещё один кусок. Он вложил свою метафизическую волю в этот кусок материи, потому кусок стены не размылся от водной атаки, в которую также была вложена своя метафизическая воля противника. — Тодзи! Нужно поговорить с ним! — Кенске вскочил среди развалин. — Он… Когда кусок почти достиг Ойсина, враг так прозвучал своей арфой, что буквально обрушил ударную волну. Каменюка, даже уплотнённая метафизической волей Тодзи, обратилась в пыль. Пилоты ещё раз содрогнулись от звона в ушах. Позади них рухнул ещё крупный кусок здания. Метафизической воли ребят не хватило на то, чтобы отразить всё вот это. Потому они оказались в следующие несколько секунд погребены под кучей пыльного щебня. Ойсин не перестал играть, вокруг Тодзи и Кенске начала появляться вода, буквально просочилась сквозь землю, затопила руины. Когда Ойсин закончил игру, из-под руин ударил гейзер, он собрался в водный шар, внутри которого Тодзи и Кенске оказались заперты. Оба утратили сознание. Они не смогли призвать свои мехи — связь с ними оказалась разорвана. Ойсин позволил себе передохнуть и начал теперь восстанавливать своё облачение. Бард заметил атаку — сюрикены. Движение пальцев по струнам арфы, оружие остановилось перед ним. Дуглас выпрыгнул из ближайшего угла. В смысле из геометрического угла, а не из-за здания. Дуглас поначалу казался очень сжатым и плоским, в первые доли момента выхождения, и после этого он вновь сделался объёмным и начал махать своим орудием. Сабля Зотик могла бить с невозможных углов. Ойсин отдалился от ниндзи с помощью прыжка. Вблизи гидромант не мог никак уклониться от целого роя клинков, каждый из которых, после взмаха, шёл сразу с нескольких сторон, даже со спины и из земли. Броня получила трещины при поражении Зотиками — плащ оказался изорван. — Кенске, Тодзи, прошу прощение за задержку! Дуглас шагал и рубил перед собой воздух. Отлетая, бард послал в Дугласа струи воды — плашмя Зотика отбила брызги, капли разлетелись. Ойсин двигался быстро — Дуглас уже впрыснул себе в кровь ляодан, чтобы идти с ним в шаг. Только с его помощью он мог сравняться в скорости. Дугласу удалось это сделать. Тогда Ойсин для ближнего боя сформировал из капель воды прямой меч золотых, тёмных и белых цветов. Меч и сабля обменялись звоном прямо на бегу, на лету, под вой ветра. Дуглас сыпал свои атаки быстро так, что вокруг всё лишнее утрачивало зримый облик. Сыпались искры. Ойсин сражался на пределе, он всё чаще защищался восьмиконечным водным щитом, старался запускать водные серпы. Дуглас разбивал, разрезал и блокировал их своей саблей. Так Ойсин очутился в самом дальнем углу мощёной площади, там лежали какие-то давно рухнувшие колонны. Дуглас запустил сюрикены. Ойсин изверг фонтан воды из восьмиконечной звезды, она поглотила их, после чего достигла Дугласа. Ниндзя снова ушёл в углы. Ойсин перешёл на звучание арфы. Музыка заставила Дугласа выпрыгнуть из угла. — «Он Музыкой Сфер блокирует моё нинпо. Интересно, кто он такой?» Ойсин вышиб водой, волна счистила кладку зданий. Дуглас сигал между краями крыш, прыгал на каменных зверей, сидящих на постаментах, касался ногами дырявых балконов. Вода плотными попаданиями крушила задания и дырявила и сметала камень. Дуглас собрался использовать свою сильную технику — пока, чтобы, раскачаться, он взмахом руки возвёл перед собой барьер из бронзовых лепестков. Струи пока били в них, не могли преодолеть. — Хякки Яко! Дуглас использовал «Долгий Хэллоуин». Он собрал достаточную концентрацию метафизической воли для того, чтобы призвать своих теневых клонов. 108 двойников разом вырвались из-за его плеч. Каждый из них не имел материальной плотности относительно себе подобных, так что Дугласы могли спокойно пробегать друг через друга. Ойсин громким криком призвал множество фонтанов, из которых сформировались теперь уже его водные клоны. Двойники столкнулись. Зотики рубили воду, вода летела брызгами. Дальше Ойсин, пока клоны Дугласа задержались, окатил их всех звуковой волной, в результате двойники начали глючить. Эфирные колебании сделали их непослушными и глупыми марионетками. Кроме того, сверхъестественные свойства этой воды препятствовали их быстрому перемещению. Вода поглощала их силу. — Ты — скверна Врага! — выкрикнул Ойсин. — С такими, как ты, мне проще всего сражаться! Я хорошо знаю вас, Аст-Ахэ! — «Надо переходить в режим зверя». Дуглас раскидал новых бронзовых лепестков лотоса, чтобы они формировали вокруг него плотный барьер. Ойсин успешно развеял некоторых клонов, кого-то поглотил в водные тюрьмы. Его заклятие блокировало возможность Дугласа перемещаться через углы. Когда ниндзя уже был готов обратиться в зверя, то почувствовал знакомое присутствие и отреагировал на нападение со спины. — Ых! — Дуглас оказался вынужден отразить его плашмёй Зотика, обнажил зубы под маской. Враг прорвал барьер бронзовых лепестков. Сделал это он, войдя в синхронизацию с этой реликвией Владыки углов М`хитры. — Не ты один гончий пёс Тиндалоса, Мушкетёр-защитник слабых! Знакомый голос, сразу вырвавшийся из воспоминаний, пока вокруг везде летели лепестки Бронзового лотоса. Под маской ещё сильнее сжались зубы. — «Чёрный Будда! Один из немногих, кто носит такой титул, в одном ряду с Мелькором и Ньярлатхотепом!» Дуглас даже без взгляда понял, кто это — и чувство удивления напомнило Злой лисе Востока, что он всё ещё «не пуст». — Фу Манчу, давно вас не видел. Лидер подпольного мира Куньлуня стоял перед ним и одной голой рукой держал Зотик. Высокий, бледный китаец. Острые черты лица, острый нос, маленькая, аккуратная бородка. У него короткие, гладкие волосы, в такой причёске, чтобы по бокам у него вверх и назад поднимались своего рода рога. Седые и резкие брови. Пронзительный и волевой характер лица. Волосы включают в себя белые полосы и пепельно-серые полоски, в том числе у него спускалась коса, длинная, с серым мешочком на конце. Такие два цвета везде были по протяжению головы и косы. Фу Манчу носил светло-коричневую одежду, достаточно свободную, на китайский манер. На ней — лёгкие рисунки. У него азиатская тёмная обувь, белые носки под ней. Жёлтые пояс и жёлтые цвета на рукавах. К ремню подвязаны ритуальные красные бубенцы и светлое-синие хвостики к ним. Золотистый воротник. Для Дугласа всё это не выглядело таким уж карнавальным нарядом [2]. — Каким образом вы уцелели? — Дуглас был уверен, что Фу Манчу погиб, когда Ктулху решил избавиться от их организации. — Это не имеет значения. Дуглас, ты готов встать на путь Чёрного Майтрейи? Ты всё ещё хочешь стать свободным и сделать свободным мир? Тот, кто обучил Дугласа в своё время — Чёрный Будда. Сильнейший ниндзя. У Дугласа плотнее стиснул пальцами рукоять Зотик. — Вас прислал Чёрный Майтрейя. Манчу остановил его своей рукой, высоко поднятой кистью. Дуглас оказался отброшен после столкновения с ним. — «Верховный жрец Ньярлатхотепа и Чёрного Майтрейи! Мой наставник достиг просветления и стал очень силён!» Манчу пошёл в атаку, не используя ничего, кроме своих рук. Его столкновения кистей с саблей, приводило к очень сильным ударам, от которых Дуглас отступал. Ниндзя покрылся потом. — Восхитительный юнец, — мягко улыбнулся Манчу. — У тебя особая судьба, как видишь. Дуглас стоял с оружием. Боковым зрением он заметил, как Ойсин отступает: Тодзи и Кенске он взял с собой. Дуглас решил разделиться и… Прямое нападение Манчу — Чёрный Будда не позволяет использовать какие-то способности. Ниндзя перемещается очень быстро — его бывший учитель сильнее, он быстрее, он превосходит прошлого себя примерно так, как Дуглас сейчас сильнее себя в начале обучения. Прямые попадания ладонями по груди, кровь брызгает с губ. Дуглас врезался в стенку, спал со стены и рухнул с высоты. — У тебя совсем нет воли, чтобы сражаться. Без воли к освобождению, ты стал пустой марионеткой. Ты не можешь жить даже как человек в миру. Скорбно на тебя смотреть, Жеводанский зверь. Манчу шагал прочь. Ниндзя-красавец чувствовал, что не может превратиться в супер-форму. Полный упадок. Поражены его чакры. Он не может использовать сейчас Бронзовый лотос. Его облачение — Замиэль — в полной дисфункции. — Ты всё ещё можешь встать на наш путь. Чёрный Майтрейя ждёт тебя. И Манчу растаял в лёгкой дымке, телепортировался. *** — Что?! — Синдзи, как только вернулся, так сразу чрезвычайно перепугался. Каору закрыл веки и попробовал их найти ангельским взглядом. — Я не вижу их! — встревожился теперь Каору, раскрывая глаза. — Давайте попробуем использовать оборудование Антиспиральщика, — предложил Симон. Тодзи распахнул веки и вскочил с постели. Он — в спортивном комбинезоне, какой обычно носил на Земле, прямо со светлыми кроссовками. Над головой — недра океана. Тодзи повернул голову — увидел Кенске, одетого в зелёный камуфляж. Лохматый гик тоже приходил в себя, прямо одновременно с ним. На его ногах — армейские говнодавы. Оба прямо лежат в обуви посреди широкой постели. Исходя из этого Тодзи сразу понял, что с них сняли костюмы из нанороботов и заменили их на одежду, воссозданную из воспоминаний. Пришли они в себя одновременно, как уж говорилось выше, и Кенске оторвал затылок от постели с такой же энергичностью, что и Тодзи. Оба огляделись — они в угловатой комнате, состоящей из глубокой тёмной воды, это буквально жидкость, которая, вопреки привычным законам природы, приняла устойчивую форму. Не из воды тут только покрывало кровати. Тодзи первым спрыгнул с постели, сперва встал на твердь, потому наклонился и коснулся пальцами воды. Она твёрдая, как лёд. Немного прохладная. Вокруг — влажный воздух, в целом — комфортная температура. Что касается освещения, то оно равномерно проходит сквозь воду, напоминает фосфор, проникает сквозь водную часть. Пока Тодзи воскрешал в голове недавние события, Кенске вынул очки и с их помощью начал сканировать окружение. — Я помню, как мы падали, а потом это… этот чувак оглушил нас своим голосом. Он пел. Сирена блин. Тодзи коснулся рукой головы. Кенске вертел шеей. — Интересно, можем ли мы покинуть эту штуку? — Кенске быстрым шагом добрался до стены, коснулся рукой. Тодзи, немного посмотрев на эту стену, прямо с разбега в неё врезался. Вода оказалась теперь как резина и просто отбросила как батут. Тодзи нанёс несколько ударов кулаками, потом на тыльных сторонах его ладони сквозь кожу проступила синяя субстанция, похожая на грибок, уплотнились из ангельской материи серповидные лезвия. Теперь вода повела себя как обычная вода. Руку Тодзи вслед за лезвием она не пустила. — У этой штуки онтологическая полнота сопоставима с нашей, — Кенске вглядывался в бегущие сроки на линзах своих очков. — Её удерживает в таком состоянии метафизическая воля, сопоставимая с нашей, или, скорее даже, сильнее. — Пф! Дерьмо! — Тодзи отошёл от водной стены. Сделал несколько шагов к постели. Белое покрывало. Под ним — Тодзи его сорвал — вода, конструкция из воды. — Зато дерьмо будет удобно смывать! Кенске рассмеялся. Он снял с себя верхнюю часть камуфляжа, узнал, что под ней — просто футболка такого же цвета. Кенске повязал снятую часть униформы вокруг своего пояса. — Остаётся ждать, пока Каору, Синдзи и остальные нас вытащат, — Тодзи сел на кровать и взялся теперь более уныло и меланхолично глядеть в потолок. Кенске тоже сел, он сконцентрировал волю — линзы очков пролили тусклый прожектор, его бледные световые линии нарисовали ноутбук, после чего он полностью материализовался. — Нас нельзя так просто убить, потому что у нас есть метафизическая карма. Она нас защищает от фатальных ситуаций, — Кенске бегал пальцами по клавишам. Экран принялся моделировать конструкции из сложной многомерной геометрии. — Но нам могли бы оставить больше возможностей. Тодзи через плечо друга заглянул в экран. — Послать сигнал мы не можем, да? — Не можем. Ойсин — так ИИ назвал этого высокого чела в доспехах — он запрограммировал квантовые поля молекул воды, потому она приняла такую постоянную форму. — Интересно, куда мы можем выплыть, если вдруг окажемся снаружи? — Тодзи попытался вглядеться в источники света. Как парень заметил, несмотря на то, что он не выглядит особенно ярко, внутри водной комнаты всё очень светло — достаточно светло, чтобы парни хорошо рассматривали друг друга как пасмурным днём. Кенске больше был погружён в компьютер. — Возможно, я смогу взломать эту программу. Если Ойсина нет рядом, если он не сможет, я смогу по крайней мере послать сигнал, который сможет преодолеть даже пространство супер-космоса. Ребята найдут нас. Я уверен, Каору уже ищет нас. Нас будет искать Рей. Если так не найдут, то через связь с Йог-Сототом нас точно найдут. — Так что волноваться нам, выходит, нечего, — Тодзи подумал над тем, что им оставили часть возможностей, хотя могли бы обезоружить до конца или попробовать сделать это. — Я видел этого Ойсина во снах. Интересно, кто он? — Он развернул щит восьмиконечной звезды, у меня даже есть подозрение, кто это может быть… — Кто? — Пока не скажу. Не отвлекай, я пока занят взломом, — Кенске работал с ноутбуком. Он выдал отрицательный результат. — Блин, водная тюрьма не поддаётся! Очень крепкая воля! Кенске провёл рукой себе по лбу, отложил даже ноутбук. Ноут после этого исчез, угас словно голограмма, которую отключили. Кенске расходовал свою метафизическую волю на то, чтобы использовать эту технологию, так что ему требовался отдых. Тодзи думал, сидел на постели и двигал пальцами руки. Он сказал: — Нам нужно поговорить с этим челом. Он не выглядит враждебным. Теперь я вспоминаю, что у него людское лицо под маской. — Я тоже так думаю, — у Кенске пока шёл мыслительный процесс. Тодзи пытался найти в памяти подробности самого момента захвата: — Кен, — Тодзи таки взглянул на него, когда не смог найти у себя в голове ничего интересного, — ты, говоришь, знаешь, кто нас похитил и оставил здесь. Так кто это? Кенске жестом приказал Тодзи замолчать, потом придвинул палец ко рту. Тодзи моргнул, решил в итоге согласиться и пока не расспрашивать Кенске. Они вот так сидели на кровати и Тодзи дальше сразу, благодаря своей крайней чуткости, уловил, как взгляд Кенске сделался томным. Лохматый гик с веснушками пока не снимал с себя очки. — Тодзи, — Кенске взял его за руки, — я уверен, что у нас всё будет о’кей. Это — мелкая проблема, которая не займёт и пары дней. — Угу, я тоже так думаю, — Тодзи пальцами стиснул ручки Кенске. Взгляд парней подтвердил взаимное согласие. Друзья одновременно встретились губами, поцеловались и крепко обнялись. Тодзи захотел снять очки с Кенске, на что последний остановил друга жестом. Тодзи, прекрасно понимая, что друг с помощью этого приспособления значительно лучше анализирует окружающую действительность, не стал этого делать. В конце концов им не следует полностью расслабляться. — Давай скрасим наше время, — у Кенске веснушки утонули в румянце, который был хорошо различим в окружающем освещении. Тодзи дальше впился ему в губы ещё глубже, полностью занялся язычком Кенске и вот так отрешился от плена благодаря такому «настоящему мужскому слиянию»… Одежду они всю сняли и совершили половой акт прямо на ней. Кенске достаточно продолжительно держал во рту набирающий свою силу фаллос Тодзи — как для того, чтобы довести его твёрдость до предела, так и для того, чтобы увлажнить его своей слюной. Тодзи в ответ на это не пожалел слюны, чтобы подготовить USB-разъём. Да, Тодзи плевал на широко раскрытое очко Кенске, старался, чтобы слюна затекла прямо внутрь. — Кен, может я буду снизу? — немного подумав, предложил Тодзи. — У тебя маленький член, его мне будет проще принять — у нас нет специальной смазки. Кенске сразу же настойчиво начал возражать: — Нет, Тодзи. Я хочу, чтобы ты трахнул меня. Во-первых, я хочу делать это с тобой только снизу. Во-вторых, ты знаешь, Тодзи-кун, мой стручок мал — и я, думаю, ты его даже не почувствуешь. Такие слова вызвали громкий смех любовников. — Ну, вообще — да, — Тодзи решил согласиться. Не то чтобы он любил большие члены, но и крохотные ему тоже не хотелось в себя принимать. Если член с палец, то в этом мало кайфа, да. Тодзи, по своему пассивному опыту, понял, что ему подходит средний. Что же касается Кенске, то, учитывая его пристрастие к стимулированию простаты, не стоит даже пытаться отговаривать его от пассивной роли. На смуглом лице Тодзи тоже выступил румянец. Он облизал губы, взялся за привлекательную попку своего лучшего друга детства, постучал своей дубинкой по его выставленным ягодицами. — Я вхожу, Кенске, — Тодзи почувствовал на себе чей-то посторонний взгляд, и тщательно осмотрелся по сторонам перед тем, как уткнуться головкой в сжатое пристанище. — Давайте, Тодзи, давай, — Кенске лежал на животе и готовился балдеть. — Я знаю, без нормальной смазки, это будет несколько жёстко… но я хочу это сделать! Ах! Тодзи одним движением вогнал шпагу по самый эфес. Кенске на несколько секунд впился зубами в простыню, чтобы не озвучить свой крик. Тодзи предусмотрительно подержал член секунд двенадцать без движений. И только после того, как удостоверился, что Кенске переварил инородное тело, Тодзи заработал бёдрами и позволил себе наслаждаться. Кенске сильно помогало то, что он многократно принимал однополую любовь в задний проход, на вид — его анальное отверстие находилось в просто катастрофическом состоянии, и если бы Кенске не был метафизический развитым человеком, ему пришлось бы носить подгузники. Лохматый, пассивный гик, со спины и плеч, очень похожий на вакханку, он постанывал от болезненных и одновременно приятных ощущений. Тодзи набирал обороты — оба понимали, что смуглый мальчиковатый актив не подведёт. Кенске стискивал руками покрывало, позади болезненно двигал ножкой, пальцами на ней тоже немного поскрёб покрывало. Тодзи накрыл собой Кенске, расцеловал ему шейку, потом какое-то время держал подбородок на его плече, совершил рывки вот так, позади в заметном движении пребывала задница, чьи шоколадные полушария, по своей соблазнительности, пожалуй, превосходили аккуратную жопку самого Кенске. Кенске какое-то время захватывал руками покрывало, потом опирался на них и, будучи уже на коленях, сам своим движениями встречал ритмичную содомизацию от Тодзи, принимал его и ещё чувствительнее захватывал своим задним проходом фаллос друга детства, это оружие юноши, которое без перерыва совершало толчки. Толчки Тодзи пошли самыми частыми, после чего бойкий актив закрыл глаза, обнажил зубы. — Я кончаю, Кенске! — Кончай, конечно! — у Кенске торчал стручок, он вовсю теребил его своей рукой. — Я тоже… я тоже скоро!.. Его лицо обрело сейчас напряжение, оскал зубов, дрожь зубов и век. Никаких больше неприятных ощущений нет. Только желание излиться. — Ах! Ох! Уф! Тодзи не хотел больше ждать, потому кончил, зная, что сможет потом ещё двигаться хоть минут пять, чтобы Кенске смог благодаря этому кончить. Тодзи успешно испытал извержение в дружескую задницу, каковая, как это всегда происходило, ему доставила огромное наслаждение. Кенске получил своё в самом скором времени — его строчок разразился брызгами. Тодзи, чтобы Кенске не отвлекался, сунул свою руку после того, как сам кайфанул. Это Тодзи выбил хватом своего крепкого кулака брызги дружеской спермы. Надо ли говорить, что Кенске просто взывал от удовольствия! Он дрогнул на постели как сучка, он совершил принимающие движения, член Тодзи заставил сорваться с цепи. Вот так вылетали эти капельки спермы, из маленького члена их вышла мало. Тодзи они показались какими-то мутными, после того, как он поднёс руку себе к лицу и раскрыл ладонь возле глаз. Кенске буквально рухнул брюхом на постель, лежал на животе, на щеке, жадно дышал и пребывал, охваченный потом и краснотой, в какой-то блаженной прострации. Тодзи сел себе на ногу, с краю кровати, второй ногой коснулся пола, то есть воды. Он подумал, подумал, потом с намерением опустил руку, зачерпнул воду. Да, вот с таким намерением вода поддалась. С Кенске они сразу это обсудили. Тодзи омыл себе гениталии от дерьма. Кенске, немного подумав, встал под потолок. Его захватила в себя водная колонна, когда она спала, то Кенске вышел лишь слегка влажным. Ему осталось выжать свои волосы, после чего он взял свою одежду, чтобы вытереть лишнюю влагу. Одежда высохла за несколько минут, вернув влагу в окружение. Если ходить босиком, то ощущение, словно идёшь по мрамору. Пол камеры ощущается только слегка влажным. — Интересно, а если пожелать покушать? — Тодзи направил свою волю на то, чтобы еда появилась. Перед ним вышиб фонтан до колен, из него сформировался цилиндр, на котором лежало несколько «блинов» из водорослей. Тодзи и Кенске попробовали. На вкус — как салат, очень сочный и свежий. Признаки усталости сразу прошли. — Тодзи, давай ещё раз? — в самом скором времени взглянул на него Кенске. — Угу, давай, раз уж эта штука такая питательная. У Тодзи возникло ощущение, что он съел сейчас очень много за один раз. Светлые ноги Кенске задирались, прочно обхватывали бёдрами поясницу Тодзи. Лицо с веснушками выглядывало из-за мужского плеча, когда шоколадный друг накрывал и толкал. — Тодзи, я хочу побыть сверху, — после жадных и чувственных поцелуев, Кенске пожелал именно этого. — Ага, о’к, — Тодзи развернулся и наклонился, выставил ягодицы. — Ха-ха-ха! — Кенске ущипнул любовника. — Ай! — Нет, меня это не интересует… — А, — Тодзи лёг на живот. Кенске сунул руку в воду, получил из воды гель, принялся смазывать им член Тодзи. Орган восстал без особых проблем, как и стручок Кенске. Через некоторое время Кенске воссел блудницей, приложил обе руки на живот Тодзи, сжал плечи. Кенске закрыл глаза, напряг губы. Член скользнул после ничтожной доли задержки — исчез полностью, Кенске насел до конца и распрямил плечи. Он взглянул на потолок. Кенске по-прежнему носил очки. Запрокинул голову и поправил свою чёлку, затем пустился скакать на этом коне. Член Кенске торчал к пупку. Тодзи держал голову на подушке и взирал на движения друга, на живот, торс и, опят-таки, член. Тодзи сконцентрировал внимание на своём члене, который успевал возникать в моменты, когда Кенске приподнимался. Кенске держал руки на животе Тодзи, не уделял внимание своему члену. Потому Тодзи протянул руку, схватился за конец Кенске, дрочил ему. Это сразу привело к стонам Кенске. Поначалу всё шло типично, но по ходу ребятами овладела особенно мощная страсть. Кенске был готов сойти с ума на члене Тодзи! О, это накатилось настоящее помрачение! Любовная лихорадка. Всё выше рта и ниже глаз покрыло протяжением яркой краски. — Ха-ха! — Кенске открыл рот, закричал во время сумасшедших движений, пот выступал всюду. — Уа-ха-ха! Смотри, как ты меня пронзаешь! О, боже, это невероятно! Слюна спадала с губ Кенске. — Эй, Тодзи, как тебе мой обхват?! Я — наверняка лучший! Кенске в любовной ярости выгнал из головы мысли о том, что Каору и Синдзи в обхвате могут быть лучше, чем он. — Да, стоп, стоп, я скоро кончу! — Кенске только на этот краткий момент остановился, чтобы сам рукой стимулировать свой обрез. — Аха-ха-ха, это здорово! Тодзи протягивал руки и держал Кенске. — Кон!.. — Кенске сжал и обнажал белизну зубов, оборвал свои слова. Зрачки вскинулись сперва вверх, потом — вниз. — Гха! Его сперма начала вылетать в потолок. Вид этого запустил аналогичную реакцию Тодзи. — Деееееерьмоооо! — этот впился теперь обхватом пальцев себе в лицо, аж надавил на глаза и разинул рот до всей широты. — Хх! — Кенске тоже смокнул веки, пока сперма заканчивала струиться. Когда оно вышло, без рук, Кенске вновь раскрыл глаза, сквозь свои очки, уставился в потолок, дал слюням стекать с открытого рта. — Аааахх, да… я кончаю тебе внутри, Кен-ске! — Тодзи приподнял спину на локтях, по-прежнему закрывал глаза, теперь ещё более громко открыл рот. У него вылетало в обхват Кенске. — Вэ-х! — когда оно закончилось, Кенске слез и просто очень громко выдохнул во влажный воздух. — Интересно, не будь мы избранными, могли бы мы здесь задохнуться? — Не знаю, думать не хочу, но наверное эта штука должна фильтровать воздух, — Тодзи сел на кровать, взглянул с передышкой в глазах на окружение. — Ого! Сколько много! — Кенске встал и дал выйти из себя всему белому семени Тодзи, оно выпало на пол. — Да уж! — рассмеялся друг. Дуглас находился один посреди руин, под тёмным небом, сидел на камне в окружении неких средневековых развалин. Ниндзя не мог пока совершить перемещение. Прикосновения Чёрного Будды поразили ему мистические чакры. Из-за этого Дуглас даже плохо двигался. Ойсин появился перед ним под шум и брызги воды. — Ты куда их забрал? — Дуглас поднял лицо на Ойсина. Ниндзя понимал, что этот гидромант наверняка сможет сейчас добить его. — Рад, что ты думаешь о товарищах больше, чем о себе, — Ойсин звучал очень красиво. Мистический рыцарь подошёл к Дугласу поближе. — Передай остальным, что с этими двумя — всё в порядке. Я верну их в обмен на то, что принадлежит мне. Ойсин появился за пределами водной стены. — Он! — Кенске аж чуть не вывернул шею. Нагой юноша спешно закрылся покрывалом. Тодзи это рассмешило. Он-то был готов встать и закрыть собой Кенске. Ойсин сделал к ним шаг, прошёл сквозь воду. Он убрал маску и всё на голове, эта часть его облачения просто обратилась в капли воды. Они настолько уменьшились вокруг него, что полностью исчезли. Он выглядел как эльф — фэнтези-эльф, разве что уши, скорее, как приятно изображать полуэльфов. По размеру как обычные людские уши, но в форме листа. У Ойсина длинные тёмные волосы, они свободно освободились и легли за плечи. Он выглядит ослепительно красиво в такой же степени, как чуждо. Эльфа (полуэльфа) можно было бы назвать ожившим манекеном, если бы он не выглядел настолько естественно. При этом, в отличие от Каору и Рей, его красота не выглядела жуткой. Вместо этого Ойсин выглядел скорее обезличено. Если попросить нейросеть нарисовать эльфа, он легко утратит всякую индивидуальность на фоне такого искусства. Если что и делало Ойсина индивидуальным, так это печаль и упадок в глазах. Ойсин хотел что-то сказать, как Кенске его атаковал. Вода поглотила эльфа! К своему собственному изумлению, эльф очутился внутри толщи, хорошо показались пузырьки, выходящие из его раскрытого рта! Ойсин забился в мучениях! Почему-то он не мог использовать ни свой доспех, ни свою власть над водой. — Хватай его за глотку, Тодзи! Не дай ему издать ни звука! Тодзи выбросил с лопаток руки Бардиила из плотного синего геля, полностью имитирующие человеческие, за исключением возможности растягиваться на пять метров. Эти руки очень гибко захватил эльфа за горло! Вода опала — Ойсин оказался свободен от неё, но теперь его держали за горло. Ойсин полностью обмяк. Он только посмотрел очень стоически. — Дать ему говорить? — Тодзи приподнял бровь. — Да, но держи руки на горле, — Кенске опасался его пения. Тодзи немного разжал пальцы Ангела. Эльф заговорил, очень красиво, слышался по-японски, звучал очень литературно — благодаря переводу, конечно, но говорил на своём языке. — Вы можете звать меня Макалаурэ, — представился он. Кенске и Тодзи назвали ему свои имена. Макалаурэ кивнул, сколько ему позволяли ангельские руки на своём горле. — Вы Маглор, в текстах Толкина вас чаще зовут так, — вспомнил Кенске. — Я понял, что это вы. Ваш отец, Фэанор, создал Артефакт. — Да, верно. Если хочешь, можешь звать меня и так. — В текстах Толкина сказано, что вы утопились, скрыв с собой Артефакт. Похоже, вы на самом деле запечатали себя в Артефакт, — Кенске быстро достраивал ситуацию у себя в голове. Сейчас он встал и скрыл свою наготу покрывалом, закутался в него, ибо в отличие от Тодзи, не любил стоять в чём мать родила перед посторонними. — Да, ты верно всё понял, Кенске, — Маглору ребята сообщили только свои имена, опустили фамилии. — Я сжал своё тело в сверхплотную частицу и поместил её внутри Сокровища, чтобы моя воля скрывала его в стихии вплоть до последнего дня моего мира. Тодзи использовал исцеление на одном из своих товарищей: тебе пришлось повторить его, — Маглор перевёл взгляд на Тодзи. Тот согласно кивнул, вспоминая об этом. — Это потому, что это исцеление забрал я. Я смог частично пробудить себя. Я был полусознателен вплоть до момента, пока я не смог себя восстановить полностью. Я не хотел сражаться с вами. Я планировал забрать то, что принадлежит мне. Но пошло как пошло. Это не я открыл портал. Тодзи, я хотел забрать тебя в заложники, чтобы потом, в обмен на тебя, получить мой Артефакт. — Но мы победили тебя! — Кенске блеснул очками. — Рассказать как? — Я не стал полностью лишать вас оружия, хотя бы по той причине, что, пока я отсутствовал, на вас могли напасть ваши враги, — казалось, Маглор не очень хотел знать, как именно Кенске прихватил контроль над водой. — Спасибо за заботу, — Тодзи постарался звучать без сарказма. На самом деле неизменный печальный взгляд Маглора заставлял ребят проникаться к ним сочувствием. Маглора же дальше дал понять, что он хочет узнать как именно его победили. Да и Тодзи хотел это знать — очевидно, чтобы Маглор не мог прослушать это, Кенске ничего не говорил об этом Тодзи. Гик призвал ноут. — Маглор, — Кенске глядел на показатели, — я обнаружил, что я не могу так просто взломать вашу программу. У вас очень сильная воля, но я обнаружил, у вас в воле большой элемент воли к смерти — Танатос. Я легко могу выявить Танатос — я создал эту программу, чтобы обнаруживать… — Рыцарей Аст-Ахэ, — Маглор перебил и продолжил за него — своим очень звучным и тонким голосом, какой было приятно слышать, — и сейчас, Кенске, вы использовали свою волю к жизни, чтобы нанести по моей программе точный удар — вытеснить её содержание и заменить своим. Честно говоря, я сам об этом догадался сразу, как только вы меня поймали. У меня только один вопрос к вам. Кенске дал выражением лица понять, что с удовольствием готов его выслушать. Он мог ещё добавить, что ноутбук, на котором гик работает, отображает далеко не всё то, что отображает на самом деле — часть информации, скрытой от внешнего наблюдателя, можно увидеть только сквозь линзы очков Кенске. — Толчок, которым вы вбили мне свой дротик, как-то связан с сексуальным актом? Я был очень удивлён, что вы занимались сексом друг с другом. Вы одного пола, — Маглор не испытывал отвращения или возмущения, просто звучал любознательно. Кенске и Тодзи громко засмеялись. — Да, для нас воля к жизни связана с половым инстинктом, — дал пояснения Кенске. — Его реализация — выброс воли к жизни. — Интересно. Никогда не думал о таком, — Маглор моргнул. — Вам это кажется извращением? — Тодзи держал руки на груди — свои человеческие руки. Он немного напрягся. В конце концов их этот эльф наблюдал в очень интимный и по сути уязвимый момент. — Я раньше никогда не думал, что двое мужчин могут заниматься сексом друг с другом, — спокойно сказал Маглор. — Для вас, насколько я вижу, подобное — обыденность. — И тебе это не нравится? — Тодзи решил узнать. — Мне без разницы — это ваши дела. Меня это удивляет, я никогда такого не видел и никогда о таком не слышал. Потому я так заострил внимание. Тодзи хмыкнул: — Лады, чё будем делать, а? — Я — не Рыцарь Аст-Ахэ, я их враг, но вы правы в том, что в моём сердце слишком много усталости и отчаяния, чтобы я сейчас активно сражался, — пояснил Маглор. Кажется, эльф хотел дать понять, что в более волевом состоянии он бы имел шансы победить Тодзи и Кенске и вся эта хитрость не сработала. *** Касио обратился к Виктору: — Мы вывели нашу орбитальную станцию, она будет для нас базой. Как он уточнил, время, которое Виктор и Альфа проводили вдвоём, пневматики потратили на перемещение этой станции. Шаманы-планетяни предупредили, что зловещие силы от Камасоца ещё могут преследовать их. — Сейчас мы не можем пока просто так путешествовать по гиперу из-за аномалий, — Касио взирал на голограмму перед собой. — Потому потребуется пока сделать манёвры. — Я могу подвергнуть вас опасности, потому как за нами будут гнаться противники, — Виктор ещё раз обратил на это внимание. — Мы готовы принять эту опасность. Великие Древние — и наши враги. Так что мы погибнем в борьбе на одном фронте, — пояснил Касио. — А спасать тебя, Виктор, до нас стратегически важно: от тебя мы можем научиться бороться с общим врагом. Виктор с улыбкой кивнул. — Спасибо. Дальше все пневматики взялись за руки, в их число вошли Виктор, Касио и Альфа — шаманы-планетяни попрощались и пожелали удачи. Вокруг пневматиков возник прозрачный шар, в котором они быстро вылетели на орбиту. Космическая станция выглядела как два плоских кольца, по протяжению коих находились купола, эти кольца соединялись, в месте их соединения в обе стороны шли башни, шпили башен утончались. Шар пневматиков и все те, кто в нём находятся, прошли сквозь внешнюю обшивку станции как раз в области шпиля. Вся эта станция, на вскидку, была где-то с небольшой город. Внутри оказалось много просторных и свободных помещений, обустроенных как вполне типичные комнаты — многочисленные комнатные растения, столы, шкафы, диваны и тому подобное было здесь в изобилии. Приятный, тёплый свет, много нежно-оранжевых, розовых и коричневых цветов. Потолок тут зачастую представлял собой клетчатый купол, прозрачный и позволяющий хорошо рассматривать поверхность планеты. Солнце выходило из-за её диска и освещало станцию. Людей тут не было, но присутствовали андроиды. Пневматики сразу разошлись — Виктор и Альфа пожелали сейчас выспаться. Касио решил подготовить специальное оборудование, с помощью которого он сможет проанализировать Виктора. Блондины и брюнет легли в постель. Касио, Николас, Гойя, Лу, Василе и Карт сели на диваны и интеллектуально обсудили предстоящее дело. — Эти Древние превосходят всех известных врагов, они равны Архонтам, — говорил Гойя. — Я готов вступить в борьбу, но хочу знать — все ли осознают, с чем мы имеем дело? — Да, это ужасные существа, но я, думаю, нам не стоит особенно много об этом думать, чтобы не терзать себя, — вот что возразил Николас. — Я буду просто молиться, — Василе решил это сделать сразу после разговора. — Но в любом случае мы спасли Виктора, значит — это совсем не тщеславная авантюра. — Верно. Я решился на всё это, чтобы мы могли от Виктора узнать достоверные знания об этих Древних. По возможности, нам не помешает заключить союз с NERV, — ещё раз прояснил свою позицию Касио. — В таком случае будем следовать такому плану, — подвела итог Лу. — Я считаю, что рано или поздно Древние нападут на нас, потому это будет разведка боем, — Карт обосновал их авантюру такими словами. Виктор и Альфа легли в постель, где находилась одна большая подушка, как раз рассчитанная на близких возлюбленных. Брюнет и блондин накрылись одним одеялом и очень быстро погрузились в сон. Спали они двенадцать часов. Когда проснулись, то оба почувствовали себя достаточно свежими, чтобы заняться сексом. — Сперва — растяжка. Виктор сунул пару пальцев в анус Альфы, второй рукой стиснул ему пенис. Блондин покоился на спине, высоко задирал одну ногу, пока происходила такая подготовка. Изящный красавец руками закрыл лицо, постарался сосредоточиться исключительно на телесных действиях. — Ах! Я кончаю!.. — под такие слова Альфы аж пыхнуло, перед лицом Виктора полетело аж жидкое, желтоватое и фиолетовое, немного голубое пламя. — Ну и ну! — Виктор громко рассмеялся. — Хм, интересно, а что будет, если тебе так сделать в меня? Белокурый нахал с вызовом взглянул, зелёные глаза блеснули: — Ты хочешь это узнать? Крепкий и рослый брюнет сгибался, держал свой развитый торс горизонтально, упирался руками в ближайшую преграду. Альфа прижимался грудью к спине мужа, захватывал его одной рукой, второй — дрочил. Толчки блондина пронимали брюнета, мастурбация приводила к активному выделению смазки. Фаллос Виктора торчал крайне мощно. — Кончи в меня! Залей мне жопу, Алёнка! Раз — Виктор чуть не отправил на лоб свои глаза, теперь факел полыхнул у него пониже спины. — Бляяяяяяяяяяяяяяяяяяяя! Космическая станция, размером с город, просто потряслась. Абсолютно каждый, кто на ней находился, в том числе андроиды, повернули головы к источнику крика. Альфа теперь на спине, Виктор оседлал его и теперь дрочил свой собственный ствол. Его сперма фонтаном пронзила воздух из дула большого орудия, белизной попала на грудь, шею и щёку Альфы. Белокурый сластолюбец довольно открыл рот. — Облизывай мне, — потребовал женоподобный красавец со светоносными золотыми рожками. Альфа тоже кончил, брызнул в нутро своего наездника. — Ха! Какая ты извращенка, Алёнка! — Виктор схватился рукой за шею, потом облизал себе края рта. Он опустился, коснулся соска Альфы, на котором светлела первая порция выброшенной спермы. Виктор добрался до шеи Альфы, облизал свою собственную сперму ему там. Язык Виктора так прошёлся по щеке Альфы, вынудив его закрыть глаз над ней. Естественно, такой ход пришёл к поцелую. Языки Альфы и Виктора соединились, соединился сам сгусток белой спермы на этих языках. — Давайте теперь соревноваться, кто быстрее кончит, — Альфа озвучил эту мысль, когда лежал на Викторе. Супруги на коленях заняли позицию друг напротив друга — оба дрочили себе. Виктор работал кулаком, начал стремительно выделять из уретры светлое семя. Альфа усмехнулся, очень коварно: — Ва-аааа-х! У него вырвался широкий белый луч, полностью накрывший Виктора, как огненная буря! Искусственный фаллос с мошонкой, визуально полностью копирующий человеческие гениталии, вставлен в задницу Виктора. Русский — на спине. Альфа находится промежностью надо его грудью, покрытой мужскими волосками, трахает Виктора в рот, окружённый лёгкой щетиной, и держит рукой за торчащие волосы. — У-ах! — белокурый тиран сбрасывает боезапас и с улыбкой раскрывает рот Виктора, в котором хорошо видна светлая порция спермы. — Глотай всё. Виктор сглотнул. Виктор, в одних трусах, лежал на кровати, где на него направлена куча инструментов. Ничего острого или жуткого, но всё равно не очень приятно. Ему сканировали сетчатку глаза. К нему прижались какие-то ещё штуки. Вот так Виктор лежал несколько минут под странные звуки. — Мы сканировали твою квантовую структуру и узнали твою ментограмму, — Касио выглянул из-за аппарата. — Спасибо. — Пожалуйста. Я могу подняться? — Да. — Спасибо. — Это тебе ещё раз спасибо. Альфа появился перед Виктором в очень соблазнительном наряде, который уже виделся тому один раз во сне. Торс почти голый, если не считать чисто женской топ-майки белого цвета, она целомудренно закрывает титьки так, словно они — как у женщины. На ней надпись красными буквами: «Femboy Hooters». Ниже — типа как шорты, но по сути просто трусы светло-красного тона, они лишь капельку скрывают бёдра. На ногах — светлые кеды. — Виктор, я хочу, чтобы ты оделся также, — Альфа напечатал ещё такую одежду на принтере, ИИ легко определил размеры для Виктора. Русский взял одежду. — Ладно. Мне ещё бы закурить. Виктор побрился, облачился, взглянул в зеркало, увидел себя в таком прикиде. Майка, которая облегает только половину груди, шорты, почти что трусы. На белой майке тупо написано: «Hooters». На руках — тёмные напульсники. На ногах — тёмные кеды. — Ну, по крайней мере я так крайне соблазнителен для девчонок. Виктор тщательно причесался и вставил в зубы сигарету. Сейчас он задумался над тем, чтобы поразвлекаться с Лу Сын. Он поговорил с окружением, лучше узнал о вкусах и желаниях своих новых знакомых. Все ели и пили, смеялись и веселились, слушали музыку. Виктор чётко уловил, что у этих ребят нет ещё такого глубокого опыта страданий и отчаяния. Уж очень весело многие из них выглядят. Разве что Гойя и Карт был склонны к волнению, сейчас, правда, и они увлеклись. Виктор предложил по итогу Лу повеселиться с ним. Китаянка без проблем согласилась. Бледная кожа, тёмно-розовые рисунки на краю глаз. Тёмно-зелёные глаза. Очень статное лицо, приятно сосать губы. Виктор накрыл девушку собой, чмокал в губы, стимулировал языком титьки, рукой сжимал мячик груди, вводил пальцы во влагалище, дрочил клитор, пустил влагу. Виктор весь прямо затрепетал от предвкушения — раздвинул бёдра и наконец вбил пушку куда надо. Он работал, прерывал движение только для того, чтобы засосать рот Лу. Китаянка сама отвечала, старалась заключать и очень приятно согревать мужское тело над собой. Толчки Виктора вскоре заставили её издать крик. Лу кончила и получила извержение от Виктора. — Хорошо, — кайфанул он. Виктор вынул член и взглянул на влагалище, раскрыл его и глянул на свою сперму. — Спасибо, — поблагодарила Лу… — Теперь давай, — русский блеснул улыбкой, — ты будешь сверху. Виктор лёг на спину и раскинул руки и ноги. Лу быстро вновь вдохнула силу в фаллос, оседлала его и пришла в движение. Груди двигались под статным лицом, было хорошо видно, как член возникает и пропадает под волосами лобка. Лу выжала оргазм из себя, тогда Виктор кончил следом и блеснул ухмылочкой: — Молодец, — похвалил он, когда влагалище Лу поглотило в себя новую порцию. Пока Виктор развлекался с Лу, остальные занимались сексом вот так: • Касио был уродом, но это совсем не мешало ему развлекаться с девушками. Он взял себе Пасику, наслаждался этой сексуальной блондинкой. Он расцеловал её светлые бёдра, потом долго ласкал клитор. Добившись обильного выделения влаги, Касио накрыл своим уродливым телом эту красавицу, совершил половой акт. Она кончила и он кончил в неё. • Николас забрал в своё распоряжение Виту. Сперва она как следует облизала ему подошвы ног, потом он трахал ей влагалище, уложив лицо в подушку. • Гурка забрал себе Альфу. Индус балдел на животе, пока блондин надавливал ему на простату. • Гойя и Рой очутились на одной постели с Нхан и Цитрон. Обе девушки уделяли большое внимания друг к другу, и именно этого хотели два парня. Гойя и Рой совали им пенисы, каждый со своей стороны, японец более желал просовывать инструмент им в подмышки, каковые он больше всего обожал. Гойя покрыл подмышку Нхан своей светлой спермой. Рой — обработал во влагалище Цитрон. • Карт развалился на диване, Василе обрабатывал мужу пухлую задницу. Белокурый ариец испытал извержение в эти жирные еврейские ягодицы. Рыжий толстяк кулаком дрочил свою колбаску между ног, с тяжестью и громким звуком брызнул светлые капельки прямо на кровать. — Теперь я намерен заняться Василе, — голый Виктор лежал посреди постели и курил. Лу вышла из комнаты. Альфа находился рядом с ним. — Не хочешь воспользоваться жопкой Гурки? — приподнял бровь белокурый фашист. — А какой у него?.. Честно — мне кажется, этому Гурке даже нет шестнадцати. Сколько ему лет? — Не знаю, не спрашивал, а какая разница? — Ну… о’к, я гляну. Виктор хорошо рассмотрел ягодицы Гурки, полушария индийца показались очень женскими. Отбросив лишние мысли, русский приказал мужу всё сделать. Альфа вернул энергию в член мужу, выдавил смазку на язык и использовал его для увлажнения этого заднего прохода. Виктор своей дубиной побил шоколадные булки и взглянул потом на ягодицы Альфы. Ариец — женственный, но у индийца попка ещё больше выглядит как у бабы. Альфа воткнул русскую пушку в Гурку и взялся по очереди: втыкать пальцы в проход Северова, чтобы стимулировать его в то самое время, когда он обрабатывает; Альфа мастурбировал Гурке, чтобы пассив наслаждался; Альфа подставлял свои ягодицы под руку мужа, русский своими могучими пальцами стимулировал ему задний проход. Так оно менялось. В результате Виктор кончил в сам момент, когда его фаллос на полной скорости таранил задний проход Гурки, под его громкие стоны, и когда пальцы втыкались в задний проход Альфы, сразу два. Оба трансгендера находились перед русским на четвереньках и создалось впечатление, что они оба одинаково принадлежат ему. — Ну, приличная жопка! Ох, я уже начинаю в них разбираться! — русский обладатель блестящей улыбки извлёк своё орудие из этих женских ягодиц, женских по форме. — Хе-хе-хе! — Куксис взглянул на любовника через плечо. — Как насчёт удовлетворить нас? Северов двинул бровью: — А как ты этого хочешь? Смуглый забияка повернул голову к белокурой зеленоглазке. Оба трансгендера легли на спину. Виктор, сгибая колени, насел сразу на два колышка. Да, Гурка и Альфа одновременно нырнули своими концами внутрь анального кольца русского. Наш крепыш теперь поднимался и опускался, кавалер действовал наездником сразу на двух конях. — Во так, — потянулся он, — я сел сразу на два известных стула! Виктор очутился потом над Гуркой, Альфа активно двигается и скребёт своим нефритовым жезлом не только внутренний горшок супруга, но и другой нефритовый жезл — по-прежнему находящийся в одном с ним анальном отверстии. Кончил первым Гурка — сильно помогли узость и живое влечение к впечатляющему седалищу Виктора. Альфа отстрелялся в супруга вторым. — Теперь я намерен заняться задницей Василе, — весь потный, Виктор потянулся. Гурка валялся позади на кровати и тихо храпел. Альфа, быстро одевшись, отправился с Виктором. Как они узнали, Василе и Карт недавно занимались любовью, потом уснули, отдохнули, поели и пошли париться в баню. Супруги были не против, если кто-то туда зайдёт. Виктор и Альфа направились туда и во время этого пути первый из них не думал ни о чём, кроме задницы Василе и его члена, а также лица, глаз и общей арийской красоты. Двенадцать часов сна накануне вернули Виктору все его силы и желания. — Я трахнул китаянку, индуса — теперь буду трахать эталонного славянина, — Северов предвкушал. — Вы уделяете такое внимание национальности? — заметил Альфа. — Да, в моей эпохе люди поделены на нации. Мы постоянно сражаемся. Такова жизнь. Они вышли в заснеженную аллею, в центре которой стояла большая дубовая изба с кирпичной трубой. Снег падал. Практически это заснеженный лес — только вместо неба здесь сетчатый купол. — Здесь можно создать пейзаж неба, но обычно пилоты предпочитают наслаждаться естественным космическим видом, — шагал здесь Альфа. Топ-майки с надписями, трусы-шорты и кеды они сняли в предбаннике. Здесь внутри тёплый влажный воздух. Василе и Карт лежат на разных скамейках, отдыхают среди приятного пара. Альфа и Виктор сели здесь поблизости. Только через некоторое время они разговорились. Виктор открыто признался в своих чувствах. — Вася, я желаю тебя. Мне нравится твоё лицо, у меня сердце звонко стучит от твоих глаз, — Виктор старался словами передать свои чувства на душе, откровенно и честно. — Это нормальная влюблённость, — обнажённый блондин с крестиком ответил так. — Я слышал, в вашем времени не было правильным так откровенно обсуждать этот вопрос. — Да, — Виктор рассматривал специфическую причёску собеседника, — я через многое прошёл, потому могу позволить такую откровенность перед вами. Тем более я хорошо узнал ваши вкусы и нравы. — Я очень рад, что мы говорим искренне, — Василе звучал очень спокойно и дружелюбно. — Искренность и доверие к сердцу — первый ключ к добру. Виктор улыбнулся, после чего весь исполнился желанием заняться сексом со своим собеседником прямо здесь. — «Какие у тебя сладкие речи! Идеалист, пока у тебя будет аппетитной!» Василе же начал разговаривать о своих вкусах. — Виктор, как мужчина, ты не совсем в моём вкусе. К сожалению, ты недостаточно упитан. Василе на таких словах взялся за пухлый живот своего мужа. Он погладил брюшко рыжего еврея с большим эротическим удовольствием. — Виктор, покажи мне свой зад. Виктор показал ягодицы. — Красивые, я думаю, что внутри очень приятно. Но всё же они у тебя недостаточно пухлые и упитанные. Альфа смеялся, Виктор озвучивал всякие иронические комментарии. Теперь Василе попросил Карта выставить ягодицы. — Вот, — Василе пощупал их, — видишь, какие заплывшие жирком? — Ну, мне как раз такое не заходит, кхм-кхм, — Виктор решил отвечать как можно более пунктуально. Василе спокойно развёл руками с мягкой улыбкой. — Виктор, а мне нравится твой член, — Карт взглянул на это всё дело через плечо, после чего развернулся и подошёл к Виктору, чтобы подробно рассмотреть этот предмет. Альфа без лишних слов взялся мастурбировать орудие мужа. У Виктора теперь хорошо стояло. — Думаю, такая штука хорошо будет ощущаться моей задницей, — решил этот упитанный еврей. Крайняя плоть оголила головку. Русская пушка почти достигла своего предела. — «Это всё Василе! Как же хочу его зад!» Виктор умел договариваться: — Ладно, Карт, твой муж удовлетворит мои желания, я удовлетворю твои — идёт? — Никакой сделки. — Василе покачал головой. — Виктор, я займусь с тобой сексом без каких-либо сделок, просто, чтобы сделать тебе приятно. Мой муж может обходиться моим членом. — Да, Виктор, я не настаиваю, просто говорю, что мне было бы интересно очутиться на твоём члене, — указал Карт. Альфа дрочил Виктору. — В таком случае я займусь той задницей, которая мне больше нравится, — Василе взглянул на Карта. — А я займусь твоей задницей, ради которой я сюда пришёл, — Виктор шагнул к Василе, брюнет и блондин захватили друг друга и страстно поцеловались, слились устами. Виктору очень понравилось в объятиях Василе. Он прямо аж весь пошёл внутренним теплом. Виктор расцеловал Василе, потом чмокнул ему титьки и своей рукой немного подрочил ему. Его светлый, аккуратный орган, немного крупнее среднего размера, внушил влечение, потому Виктор поспешил всё же подставиться. — Хорошо, — умолять Василе не пришлось. Да, Альфа всё смазал, воткнул инструмент в пристань. Виктор получил своё, он двигал в ответ задницей, желая отвечать на толчки Василе. Виктор хотел, чтобы эта штука зашла ему как можно глубже и залила его там. Иванович не разочаровал: светлокожий, белокурый петушок с хохолком живо работал бёдрами, похлопывал нижнего любовника по бокам. Альфа подскочил к лицу Виктора, дал мужу в губы свой нефрит. Карт подошёл, Виктор взял его болт в руку. У Карта напилась кровью хорошая колбаска. Таким образом Северов один фаллос сосал, второй — дрочил, третий — принимал себе в потроха. Альфа стискивал пальцы волосы Виктора. Потом они поменялись. Альфа предложил Виктору менять члены. Пассив отказываться не стал. Таким образом боец стискивал теперь пальцами копьё Альфы, принимал в глотку пик Василе — Карт трахал теперь его задницу своей Докторской. Потом Виктор обслуживал вафлёром Карта, душил змея Василе и принадлежал Рёму. — Неплохая разминка, — Виктор выпрямился через некоторое время, дал отдохнуть своим выхлопным отверстиям. Пока из четверых мужчин никто не кончил. — Так, Вас, давай теперь, делай как хочешь. Василе и Карт быстро подготовили друг друга, им помог Альфа. — У меня есть идея, — Виктор открыл дверь на мороз. — Тут ведь зимний лес для того, чтобы выпрыгивать из бани, да? — А-ах! — Карт первым выпал с порога на морозную землю. Василе по самый эфес вонзил в своего мужа свой клинок. Виктор накинулся среди мороза на эту славяно-арийскую задницу, очень хорошо очерченную и почти что непревзойдённую по форме и красоте своих полушарий. Василе теперь принадлежал ему — наконец-то можно было удовлетворить свои главные желания! Альфа завершил постройку, когда с тылу осадил Виктора. Вот так четверо пребывали на пороге, трахались и стонали. Северов сбросил боезапас первым — уж очень сильно его возбудило седалище перед глазами. Русский получил огромное удовольствие с отправкой своих бойцов, после чего, прямо без отдыха, оторвал Василе от Карта и, повинуясь своей страсти, поспешил наладить себя на его орудие! Да, Виктор решил, что надо во всю скрести теперь свои закрома! Карт остался без члена. Альфа накинулся на задницу Василе. Карт старался совать руки и стискивать яйца участников этого мужского слияния. Василе всё-таки кончил в Виктора, вторым извергся. Северов насладился голосом любовника за плечами. Иванович выбросил в его закрома свою вязкую, липкую жидкость. Дальше парни вернулись пока отдыхать, мыться. Карт стоял, весь красный, готовый подождать, чтобы кончить. Все четверо перевели дух и попили приятный, зелёный чай. — Хм, — Виктор обратил внимание на банные веники и розги. Альфа сказал, что сразу их увидел и готов пустить те в ход. Ребята начали обхаживать друг друга: Виктор обработал полушарии Василе, которые были ему так соблазнительны. Альфа хлестал самым жёстким веником Виктора. Карту тоже досталось. Альфа настолько подсел на порку, что потом его хлестали все трое по очереди и дольше всех. Обладатель золотых рожек пришёл от этого в сильное возбуждение. Он схватил Виктора за бока, и его орган без какой-либо подготовки вторгся в седалище мужа. Карт тут же пристроился к нему сзади — своей колбаской пронзил попку арийца. Виктор, встав во главе локомотива, потребовал теперь Василе на свой меч. Обладатель белокурого хохолка после короткой подготовки насадил себя на инструмент. И долбëжка пошла во все стороны. Его мягкая и нежная кожа на полушариях, казалось, могла свести Виктора с ума. В таком сочленëнном положении все четверо ещё раз вышли голышом из, исполненной паров, бани и продолжали содомию прямо на снегу, несмотря на куда более жёсткий мороз. Здоровенная колотушка Виктора полностью погружалась в жопу Василе. — Ох, Вас, твоя пятая точка — моя! Как затягивает! Вокруг — мороз, у тебя внутри — Африка! — Вик, у тебя большой! — по лицу Василе активно струился пот. Красавец стискивал зубы. Он выдавил из себя: — Ха-ха-ха! Приятно чувствовать, что ты — взрослый мальчик! Крестик болтался на груди Василе. Виктор, владелец мощного орудия, обильно выдыхая пар, попутно посмеивался, похлопывал Василе по бокам. Через некоторое время Виктор сбросил в эту очаровательную задницу, покуда Василе располагался перед ним на коленях. Он оставил его потроха и слился с Альфой. Василе в ответ на это поднялся с колен и начал ещё раз содомировать самого Виктора. Голый красавец, с одним крестиком на груди, через некоторое время озвучил стон в морозный воздух и заполнил внутренности Виктора своей горячей спермой. Альфа кончил в Карта. Виктор вынул фаллос из ягодиц, потом схватил себе в руку член Альфы и член Василе — и натянул на свой конец Карта — рыжий и толстой еврей кончил на снег с громким стоном, до того он мастурбировал, дрочил себе, отвечал рьяно на движняк Виктора и всё громче и даже яростнее скалил зубы в сторону пара, идущего из бани. Собрав губы в трубочку, Виктор выдавил из себя последнюю порцию в эту жирную задницу, когда терзал пальцами дула Альфы и Василе. Теперь все вернулись в баню, где сидели за столом и пили вкусный чай. После этого Альфа и Виктор вместе легли в одну постель. Василе и Карт дрыхли на соседней как убитые. Через пять или шесть часов они проснулись и сели уплетать вкусности. — Виктор, — обратился к нему Карт, — а ты с Альфой заключил брак? В смысле, вы проверили брачную церемонию? — Церемонию? Нет, — Виктор взглянул на Альфу. — Я думаю, — Альфа вспомнил, как проходили брачные церемонии его женатых друзей и товарищей, — мы можем её совершить прямо сейчас. — Ну, да, — быстро подумав, согласился Виктор, — это стоит сделать. Неизвестно, что будет потом. — Я могу удостоверить ваш брак, — предложил Василе. — Мы же неверующие. А ты — священник? — уточнил Виктор. — Я не священник, но наша церковь разрешает подобное. А то, что вы неверующие — неважно. Это не мешает мне благословить ваш брак, — предложил Василе [3]. — Ладно, тогда нам надо напечатать нужную одежду, — Виктор с большим энтузиазмом отнёсся к этому предложению. — Я хочу носить обручальное кольцо на пальце. — Согласен, — поддержал Альфа, исполняясь самым настоящим восторгом, — оно будет напоминать нам о наших отношениях, когда мы будем далеко друг от друга! Одежду выбирал Виктор. Он распечатал два чёрных строгих костюма. В голову, конечно, ему пришла мысль о том, чтобы нарядить Альфу в женское платье невесты, но он воздержался от такого, не желая, чтобы, с его точки зрения, происходящее выглядело как нечто фетишистское или сексуализированное. Виктор считал, что сейчас будет делать нечто возвышенное и само по себе пристойное. Вот так двое облачились — туфли, смокинг, галстук, светлые воротники, всё как надо. Место выбрали очень подходящее — много зелени, ярких красок и всего тому подобного. Виктор захотел, чтобы станцию расположили поближе к Солнцу, чтобы свет заливал присутствующих. Вот — так было хорошо. Все собрались. — Жаль, тут нет наших друзей и родственников, но я думаю, нашу свадьбу с ними можно будет разыграть отдельно, — Виктор действительно сейчас чувствовал себя чрезвычайно счастливым. Он всё же поместил розовый цветочек на грудь своего супруга. Вот так они встали вместе перед всеми. Лу с улыбкой вручила им букет цветов. Виктор принял их. Василе встал перед ними — он по-прежнему носил униформу пневматика, всё же облачаться в религиозный наряд он не стал, так как всё-таки не являлся священником. Альфа и Виктор взялись перед ним за руки. Блондин с хохолком начал задавать им вопросы: — Добровольно ли вы решили заключить этот союз? Альфа и Виктор отвечали в один голос: — Да! — Будете ли вы уважать друг друга и любить до конца своих дней? — Да! — Обещаете ли воспитывать своих детей, если пожелаете их завести тем или иным образом, по правилам и законам общечеловеческой морали? — Да. — Так точно, — это добавил Виктор, будучи очень доволен этим вопросом, хотя он никогда не думал о том, чтобы завести детей. — Хорошо. Не буду донимать вас лишними вопросами, — все сейчас посмеялись, — вы можете обменяться кольцами и поцеловать друг друга. Отныне — вы супруги. — «Хорошо, что хоть не родитель номер один и не родители номер два», — подумал Виктор. Он поместил кольца на указательный палец Альфы и позволил своему мужу закрепить на своём пальце такое же кольцо. Дальше невысокий Альфа встал на носочки, а Виктор наклонился ему навстречу. Во время поцелуя их пальцы переплелись. Им все похлопали, все их поздравили и пожелал счастливого будущего… — Мы попробуем совершить гиперскачок, — предупредил Касио. — Вы должны быть готовы. — Может нам потренироваться? — предложил Виктор. — Я хочу знать, на что способны ваши Бастер-машины. До сего момента он только кратко видел их, читал про них и слушал рассказы. — Давайте мы призовём их и проведём тренировочный бой. Все согласились. Мехи материализовались. Вот такие они были: • Гойя Рейши — «Вандукс» — 22 машина: массивный, но достаточно стройный рыцарь серых тонов сверху, фиолетовых — снизу. Длинные металлические крылья на шлеме, идущие назад. Через прорези шлема глядят органические глаза. В качестве оружия — красно-коричневая взрывная пушка, похожая по виду на гранатомёт. • Нхан Нуок Чам — «Трансис» — 36 машина: очень угловатый мех с широкими пропорциями, конечности — как цилиндры; везде — куча пушек, даже по бокам от головы — ракеты. Органические глаза также взирают из отверстия на шлеме. • Рой Аньян — «Чинквантэ» — 50 машина: похожа на своего рода летающий супер-танк — по сути это две большие пушки и нечто, что служит основным корпусом — от него отходят металлические продолжения, как бы с двух сторон берущие в клещи свои же стволы примерно до их середины. По размерам Чинквантэ куда больше остальных машин Бастер-легиона. В качестве башни супер-танк имеет нечто, что напоминает верх гуманоидной мехи. • Картоффель Патата — «Санкан-Тхун» — 55 машина: зелёный мех с очень толстыми пропорциями, вместо рук у него две ракеты, сами суставы от туловища соединяются с ними в середине. На голове также есть глаза и своего рода металлический ирокез-плавник. Вместо ног — ещё одна пара сопл, то есть стоит эта штука, когда на земле, только на руках. По размерам — второй после Чинквантэ. Имеет многоствольные сопла-пушки. • Цитрон Лимоне — «Совантеан» — 60 машина: бежевые и коричневые цвета, угловатый гуманоид со множеством изумрудных дул прямо на корпусе. Его шлем похож на маску игрока в регби, также имеет красные глаза органического вида. • Пасика Песка Персикум — «Суазан» — 61 машина: красных и серых цветов, очень мощная, можно даже сказать мускулистая, с кучей брутальных наворотов: есть шипы, бивни и глаза, закрытые чем-то вроде зелёной фасеточной структуры. • Гурка Куксис — «Каторвансе» — 87 машина: выглядит как серый, немного карикатурный рыцарь в круглом шлеме, с острым плавником-ирокезом на нём, вместо рук и ног по четыре прямоугольных и вдоль тела направленных крыла, которые могут менять положение — например, вытянуться основаниями и создать ощущение, что это четыре гигантских когтя целятся во врага. Цвет — серо-металлический. • Лу Сын — «Каторванн» — 89 машина: самая причудливая. Вообразите лейку, из которой, выше пояса, растёт стройная фигурка робота с чертами карикатурного рыцаря, при этом все черты предельно женские и сглаженные. Цвет — металлически-зеленоватый, из низа, то есть из «лейки», как язык колокола выходит чисто-зелёный конус. В четырёх сторонах от краёв этого низа расположены по ракетной ступени с соплами на концах. В качестве рук — два кнута с зелёными конусами на концах. • Василе Иванович — «Сойсанду» — 62 машина — выглядит как тёмно-фиолетовый гуманоид с равномерными чертами, прямоугольным туловищем. Его руки напоминают ленты, постоянно утончающиеся к концу. От его головы отходят похожие на треугольники рога. • Вита Нова — «Трансан» — 35 машина — жёлтый цвет, голова в значительной степени накрыта конструкцией по форме вроде капюшона, вместо рук по шесть вытянутых конструкций, являющихся стволами. — Какой у вас яркий дизайн! — Виктор сравнил эти Бастер-машины с Франксами, Евами, Деус-машинами (о многих из них Виктору стало известно со слов Альфы) и Ганменами (во снах Виктор видел, чем занят Синдзи на планете Симона). — Впрочем, вы ещё не самые упоротые. Виктор и Альфа призвали сперва Франкс, а потом первый из них увеличил его размеры, воплотил из него свой Евангелион-23. Альфа — в роли «пестика». Тяжёлый мех мог материализовать любое оружие. — Ну, начинайте на нас нападать! — Виктор бросил вызов. — Я буду первым, — Николас напал с катаной. Виктор призвал широкий меч. После обмена некоторым количеством атак, Евафранкс отбросил Вингт-Септ. Так как впереди предстоял путь, ребята решили себя не выматывать. Виктор обратил внимание, что Николас мог быстро нарезать круги вокруг их более медленного Евафранкса. Гойя Рейши и его Вандукс напали следующими — выстрел из орудия: Альфа приложением воли смог открыть портал-розовый-треугольник, в него улетел этот снаряд. В реальном бою Альфе было бы куда сложнее открыть портал, воля Гойи этому бы эффективно препятствовала. Гойя перешёл в ближний бой, его ключевое орудие могло бить штыком. Виктор вложился в щит-многогранник, он аж треснул от прямого столкновения на скорости с этим рыцарем. Гойя гнал быстро, после чего ещё спросил, может ли он сделать выстрел в упор? Выстрел нанёс трещины, расширил урон. Щит треснул и распался на части. Доспех Евафранкса тоже пошёл трещинами. Виктор и Альфа далее оказались вынуждены отделяться, выставляя клинок. Гойя скрестился с ним — и Виктору и Альфе пришлось как следует пнуть Вандукс — Бастер-машина отлетела. Гойя прочувствовал нехилый такой встряс. — Теперь я! — Гурка и его Каторвансе взялись кружить. Альфа решил задействовать свою технику — призвал лук в руках: — Mars Flame Sniper! — состоящий словно бы из твёрдого гиацинта, он натянул тетиву из словно бы луча лазера. Вместо пламенной или магматической стрелы, пролёт Каторвансе над головой привёл к тому, что сам Евафранкс оказался обжарен до почернения своим же пучком плазмы! — Ха-ха! — Гурка полетел дальше. — Б-р-р-р, какой быстрый! — Виктор обернулся. Каторванс начал лупить со всех сторон. Справа, слева, сбоку натиском, по прямой в лицо… Урона, он правда, наносил мало. Корпус Евафранкса восстановился. Гурку попросили отойти. Бодрый индус почувствовал себя победителем. — Buster Blossom! — следующей пошла Лу Сын: Каторванн расширила лепестки основания своей «лейки» — сопла выступили как коническое атакующее орудие. Хлоп! Прямое поражение с их помощью вынудило Виктора и Альфу с напряжением развернуть несколько янтарных многогранников. После тарана эти сегменты Бастер-машины возвращались обратно. Дальше в ход летели остальные мехи — Цитрон Лимоне и Совантеан, Нхан Нуок Чам и Трансис, Картоффель Патата и Санкан-Тхун, Рой Аньян и Чинквантэ — главным образом они стреляли, вынуждая Евафранкс уклоняться или блокировать. Пасика Песка Персикум и её Суазан более ориентирована на ближний бой, потому пришлось помахать кулаками и ногами. Виктор и Альфа достаточно легко с ней справлялись. Блондинка ругалась. Вита Нова и Трансан зашли последними: Бастер-машина выпустила цепи, на которых находились захватывающие устройства. — Они бьют током! — Альфа пошёл на уклонение, цепи их преследовали. Промар сотворил стену из магмы. Цепи воткнулись в неё, яркое электричество разорвало преграду в расплавленные брызги. Виктор и Альфа рассчитывали на неё: дальше кусачки на этих орудиях захватили кисти и щиколотки, зажали голову и бока. Электрический разряд заставил Евафранкс забиться в судорогах. Виктор и Альфа закричали, словно били их. Вита намеревалась приблизиться, чтобы поразить своим конусом-концам. Виктор и Альфа развернули плотную бело-золотистую ауру, пересилили таран конусом, отбросили её. Щипцы оторвались от Евафранкса, орудия на цепях втянулись обратно к Бастер-машине, в основания пушек-двигателей. Мулатка отступила. — Карт! — Василе запустил несколько плазменных серпов от своего Сойсанду, после чего долетел до Санкан-Тхуна, очень большой Бастер-машине, много крупнее и Сойсанду и Евафранкса. — Давай! — Карт пошёл на сближение. Сойсанду состыковался с ней сзади. Сопла-пушки долбанули теперь насыщенной синей плазмы. — Эх, если б не знал Альфу, не стрелял бы! Выжить может только кто-то из вас, — прокомментировал рыжий пухляк. — Ых! — Альфа и Виктор встретили плотнейший выстрел, который полностью накрыл их. — Поглощение! — брюнет выбрал именно такой способ защиты. — Да! — блондин пошёл ногу в ногу с ним. Яркая атака сжалась, втянулась в Евафранкс. — Фу-х! Оба пилота вздохнули, «тычинка» откинулся в кресле. — Ну, неплохо, — Северов кулаком протёр себе лицо. — Вижу, мы можем сработаться. Ребята их поддержали. — Начинаем! — когда пришло время, Касио начал открытие портала. Пространство закрутилось в варп-сраку. Бастер-машины и Евафранкс стояли на корпусе космической станции, своего мобильного штаба. Воронка выглядела сотканной из зеленоватого газа. Яркий, белый и золотистый свет в конце: из него сразу высунулись длинные зеленоватые стебельки с глазами на концах, не меньше сотни за раз — у них жёлтый белок, чёрный зрачок и красные радужки. Их размеры сопоставимы с Бастер-машинами, двадцать таких могли опутать меху сходу. Они гнутся и глядят во все стороны. — Это Иш’лзог! — Альфа узнал это имя из Фонаря. — CCD, Древний! У него больше десяти тысяч глаз! — Ага! Вот они, голубчики! — Виктор взглянул на спектр АТ-поля. — Враг! Шайтан! — Огонь! — Гойя выдал из своего главного орудия. — Бейте в глаза и бейте в центр портала! Все сейчас обрушили свой обстрел. Альфа использовал лавовый лук, Лу запустила сюрикены, Василе — россыпь световых крестов, Николас взмахнул катаной и отправил эфирное лезвие, Бастер-машины громили из своих ключевых дул и раструб. Иш’лзог получил по полной, его стебельки разом стянулись, после чего варп-разлом свернулся. — Кажется, мы не смогли его полностью уничтожить, — обратила внимание Лу. — Да, он только сбежал! — согласился Катр. — Какой прочный, — отметил Василе. — Ну-с, мы его всё же не били пока ещё в самую полную силу, — потянулся Рой. — Он мог быть там не один, — рассмотрел вариант Гойя. — Как видите, наши враги держат стражу на путях, — Касио немного вспотел. — И что же нам делать? — прямо спросила Вита. — Сражаться с ними на их территории, должно быть, очень опасно. — Прорваться с боем или подождать помощь? — Цитрон указала на такой выбор. — Не знаю, думаю, не стоит рваться в бой без необходимости, — решила Нхан. — Хм, — Виктор подумал. — На нас может напасть этот чёртов Шрайк… Пока они находились в нерешительности. *** Симон, остальные Рыцари Спирали, пилоты NERV и прочие очутились внутри белого пространства Грандзебомы, где получили доступ к астрономическим возможностям Антиспирали. Белый пол и прочая белизна ничем не отличались друг от друга. Все стояли вот здесь. Симон открыл многочисленные схемы и карты, похожие на каббалистические схемы, анализ ментальных волн и прорицание, просмотр всего прочего… — Не получается! Похоже, кто-то, равный нам, скрывает их! — Симон взглянул на остальных. Грандзебома не мог увидеть Кенске, Тодзи и Дугласа. — Я думаю, — Синдзи укусил свой ноготь, — нам надо будет связаться с Йог-Сототом. Они связались с остальными, в том числе с Юй. — Синдзи, — заговорила мать, — мне удалось найти эксперта по данному вопросу. Это — результат моего постоянного труда на своём фронте. Все заинтересовались. Здесь открылся портал — частицы пейзажа, как мозаика, разошлись в разные стороны, сформировали круг, внутри которого открывался иной пейзаж, серый и с кучей бегающих зелёных нулей и единиц. Там появилась людская фигура. Топ — босая ножка встала на здешний белый пол. Сквозь портал прошла девушка, которую Синдзи сразу же вспомнил — портал закрылся за ней — в его голове спал блок на воспоминания! — Лэйн! Ивакура Лэйн! К ним почти бесшумно шагала особа лет шестнадцати-восемнадцати, на вид — обычная, в меру симпатичная японка, хотя в ней и было нечто чуждое. Карие глаза, не самые длинные каштановые волосы, прямо как у Синдзи. Бледная кожа — у Каору и Рей всё же бледнее. Одна длинная прядь слева завязана характерной X-образной заколкой. Лэйн сейчас носила закрытое тёмно-фиолетовое платье, есть розового оттенка ткань, повязанная вокруг торса, прямо как завязка пряди [4]. Рисунок крепостных бойниц идёт от груди до самого низа. Выглядит этот теургический наряд футуристическим образом. Обуви у такого костюма не предполагалось — Лэйн ходит босиком. Выражение лица — замкнутое. — Я вспомнил тебя! Лэйн — моя сестра! Её создала ячейка японской SEELE! — Привет, Синдзи, — Лэйн решила общаться на «ты». — Здравствуйте все остальные. Да, я сестра Нагисы Синдзи, дочь величайшей оккультистки Икари Юй и Иного Бога Йог-Сотота. Я родилась раньше Синдзи и моё существование представляло собой угрозу для мира, потому я запечатала себя ещё до Чёрного понедельника. Сейчас я вернулась из заточения после того, как мать убедила меня в этом. Пока я была запечатана, вся информация обо мне исчезала из других умов. Мир выглядел так, как если бы меня никогда не было. Синдзи рассказал о том, как он впервые встретил Лэйн: это она помогла ему вернуться в материальный мир после того, как он злоупотребил наркотиками. В свою очередь он, Синдзи, помог Лэйн восстановить целостность своего Я и победить её заклятого врага — Оно-Лэйн. — Мой ум и Хроники Акаши едины, потому мне известна большая часть информации в мироздании, — Лэйн бесшумно шагала навстречу к Симону и Синдзи. Все с удивлением её рассматривали. Лэйн взглянула на один из экранов, за плечом Симона, он поменялся и показал данные, где находятся Кенске и Тодзи. Другой экран показал Дугласа. Все обрадовались. — Спасибо, Лэйн! — в ответ на такие слова со всех сторон, Лэйн слегка улыбнулась. Водная тюрьма. — Значит, Маглор, ты бы хотел захватить Сокровища, да? — Кенске вёл допрос. — Да, я хочу, — печально отозвался Маглор. — Я дал клятву вернуть его, ради этого я наносил вред своим сородичам. — Я так понимаю, вам не так нужна сила Артефакта, сколько честь? Принцип? — спросил Тодзи. — Артефакт был создан, чтобы противостоять энтропии моей родной вселенной; без него мой родной мир физически и метафизически деградирует, — поведал Маглор. Тодзи и Кенске переглянулись: — Я не против отдать ему Артефакт. В конце концов он не наш, — развёл руками Кенске. — Тем более, если он нужен для спасения чей-то вселенной, мы отдадим вам ваш Артефакт без вопросов. — Я тоже так думаю — кто мы такие, чтобы брать чужое? — поддержал Тодзи. — Единственное, — всё же озвучил он, — ваш Артефакт мог бы пригодиться нам, NERV, чтобы сражаться со Злыми богами Мифов Ктулху и Мелькором и его армией Аст-Ахэ. Но, откровенно говоря, мы и без него не слабаки… Тодзи потянулся руками, как бы ища обоснование своим словам: — Так что можем отдать его вам, да… — Вижу, вы не можете осознать мощь и величие Сокровища, — в лице Маглора появился намёк на улыбку и надежду. — Но я буду счастлив, если вы отдадите мне Сокровище. Здесь открылся портал — все посмотрели на него: Каору и Синдзи вошли сюда первыми. — Кенске, Тодзи, простите за задержку, — обратился к ним Синдзи. Тодзи выпустил Маглора из рук Бардиила. Эльф встал и сделал шаг навстречу пришельцев. — Если это принадлежит вам, я согласен его отдать, — Каору, с мягкой улыбкой на устах, протянул ему лучезарный священный самоцвет. — Спасибо. К сожалению, я совершил грехи, которые не позволяют мне безопасно прикоснуться к Сокровищу, — Маглор не спешил протягивать руки в ответ и это обстоятельство снова вызвало у него сильную грусть. — Понял. Этот вопрос мы решим потом, — Каору опустил руку и взглянул в портал. — Пройдёмте? Маглор — я могу вас так называть? — Да. Как мне называть вас? — Вы можете звать меня Каору. А это — Синдзи, — говоривший положил руку на плечо супруга. — Я обещаю, что вы в полной безопасности. — У вас нет обиды за то, что я похитил некоторых из вас и планировал использовать в качестве заложника? — на всякий случай спросил Маглор. — Это всё было недоразумение, так что это я вам прощаю. Никто ведь не сердится? Тодзи и Кенске поддержали такие слова Каору. Все шагнули через портал. Хикари и Тодзи крепко обнимались. Жена вжалась, говоря о том, что она страшно волновалась. Муж на это посмеялся, после чего начал хвалить себя и Кенске. — Хикари-чан, мы не из такого выбирались. Это — пустяк. Синдзи также обнял Тодзи, потом — Кенске. Каору обнял Дугласа, потом Каору и Рей подошли к Тодзи, Кенске и Синдзи. В результате ребята расположились так: Тодзи расцеловал шею и лицом к лицу познал Хикари, а Синдзи позади воспользовался задним проходом Тодзи. — Ах, как приятно побыть с женой после риска смертельной опасности! — пилот Евы-03 очень любовно сливался со своей женой, целовал её в губы. Тодзи глубоко засасывал Хикари и захватывал язычок обладательницы симпатичных веснушек. — Тодзи!.. — Хикари издала стон. Она бралась пальцами за пальцы Тодзи, лежала под ним и получала череду супружеских толчков. — А как меня затягивает твой зад, Тодзи! Когда я его трахаю, мне кажется, перед мной самая лучшая жопа в мире! — Синдзи параллельно этому совершал свои собственные движения, был исполнен восторга. — Тодзи! — румянец украшал щёки всех троих, покрытых потом. — После смертельной опасности, когда я мог потерять тебя, я так хочу держать тебя на своём конце! Обхват твой попы сводит меня с ума! Синдзи очень энергично работал бёдрами и накрывал собой Тодзи, лежал на его спине, дышал ему в затылок или в плечо. — Да-да, Синдзи, — Тодзи прервался на такие слова. — Знаю я тебя! — О-ох! — Хикари простонала под ним. — На мне лежат двое мужчин! О-ох! Тодзи и Синдзи громко сейчас засмеялись. Во время этого они прекратили движения, после чего сразу же снова продолжили свои частые движения. Кенске пощупал груди Рей, положил на живот и отработал красавицу в задний проход — Каору в это время отработал Кенске подобным содомитским образом. — Жопка Аянами меня затягивает! — Кенске работал толчками. — Так приятно очутиться в ней после смертельной опасности! Каору обнял Кенске со спины и жадно расцеловал ему шею. — Я очень переживал за тебя, Кенске-кун! И хотя я верил, что моя метафизическая воля, сквозь всё мироздание, не допустит для тебя ужасной участи — я всё равно беспокоился! — Каору говорил на ушко Кенске такие слова. Он от этого особенно таял в его руках. Кенске держал торс прямо, он клал руку на белые ягодицы Рей. Кенске совершал движения. Каору закрывал глаза и блаженно сливался с Кенске в одном темпе. — Ух-ух! — Тодзи дрожал веками. — Син, я скоро брызну! — Да-да, сейчас! — Синдзи успокоился и не прерывался. — Во-о-т! Синдзи надул щёки, сперма вырвалась. Тодзи залит. — Всё! Давай, кончай! — Кончаю! — сам Тодзи ускорился до предела, а член Синдзи ещё находился у него внутри. Сперма разливалась по прямой кишке. — У-ах! Тодзи с рыком изверг семя, залил влагалище своей жены, сперма летела порциями и юноша особенно наслаждался из-за того, что его простата активно чувствительно извергала содержимое. — Ва-ай! Кончаю! Кончаю! — Кенске со всхлипом хлопнул веками. Он изверг в ягодицы Рей. Каору щипал Кенске титьки. — Как мне нравится твоя чувствительная простата! — Каору вынырнул головкой, после чего какое-то время дрочил на лицо Кенске. Светлая сперма забрызгала веснушки и лохматые волосы. Рей раскрывала свои белоснежные ягодицы и давала всем видеть каплю спермы в тёмном отверстии. Она кончила, когда Каору языком ласкал ей клитор, а Кенске — сосал анус, он поглотил свою собственную сперму из сосуда своей жены. — Ох-ох! — Синдзи добился обильного оргазма Хикари, когда высосал сперму у неё из влагалища и как следует стёр в порошок её клитор. Тодзи в это время щекотал пальчиками промежность Хикари. — Интересно увидеть пополнение среди наших знакомых, — куря сигарету, Рёдзи обратился к Маглору и Лэйн. Эльф сказал: — Мне очень жаль, что между нами возник конфликт. Я был очень уверен, что вы не захотите добром отдавать мне Артефакт. Потому я планировал схватить его и просто сбежать, а для этого я дождался момента, когда сильнейшие из вас будут отвлечены. — Ну, ничего страшного, — Аска держала руку на груди. — Никто же не пострадал. Потому нечего сердиться. — Ты показал нашу несуразность, — а вот Вирал чувствовал себя не очень. — Мы бы победили тебя, Маглор, — Йоко в это не сомневалась, — если бы ты не сбежал. — Это не я открыл портал. Мне кажется, его открыл Моргот. Мелькор, как вы его называете. Похоже, он решил продлить моё отчаяние, — предположил Маглор. — Маглор, а что вы планируете делать со своим Сокровищем? — поинтересовался Рёдзи. — Я планирую вернуть его на родину, — сообщил Маглор. — Сокровище было сотворено моим отцом, чтобы поддерживать упорядоченность моей родной вселенной. Мой долг — вернуть его на прежнее место. Когда все собрались за столом, Маглор ещё раз представился: — Моё полное имя — Макалаурэ Канафинвэ Фэанарион. «Маглор» — это вариант имени «Макалаурэ». У нашей расы принято, чтобы отец и мать давали свои имена. Я предпочитаю назваться материнским именем — «Маглор», потому зовите меня так. Как вы знаете, я сын эльфа Фэанора — создателя Сильмариля. Я дал слово вернуть Сокровище, когда Моргот забрал его, желая использовать для своих безумных планов по уничтожению всего сущего. К сожалению, нам — мне и моей семье — пришлось убивать для этих целей других эльфов, которые были ни в чём не виноваты. Из-за этого Сильмариль отказывается давать мне себя в руки. Он обжигает меня. — Какой силой обладает ваш Сильм? — Мари подняла руку. — Достаточной, чтобы содержать в себе силу, значимую на фоне существ вроде Мелькора. Сильм позволяет как можно более идеально реализовать свой замысел. Проще говоря, если с помощью Сильма ты будешь рисовать круг, ты сможешь нарисовать сколько угодно идеально точных кругов одной рукой. — Полезная штука, — у Мари, конечно, появились мысли оставить артефакт себе. — Признаться, я бы не отдала его вам, если бы он не был нужен вам именно для спасения родной вселенной. Вы сами считаете, что утратили на него право. — Да, я утратил право на Сильм, но я ещё могу вернуть его на родину. Его цель — спасти нашу вселенную. — Я считаю, мы не должны брать чужого, — ещё раз озвучил это Каору. — Потому я за то, чтобы отдать Маглору то, что принадлежит ему, если он, конечно, найдёт способ безопасно для себя переносить этот артефакт. В противном случае я просто сам отправлюсь в вашу вселенную и отдам артефакт эльфам. — А куда вас отправил Мелькор? — Рей пожелала узнать об этом. — Не знаю, это была какая-то вымершая земля, — Маглор воспроизвёл в голове воспоминания об этом. — Хотя там витало какое-то присутствие моего родного мира. — Насколько я понимаю, — Лэйн усилием воли вывела на стол голограмму, она отобразила соединение и пересечение сфере и кругов (похожие на те, какие показывали Рей и Рэндольф, когда отслеживали Грота), — место, в котором вы оказались, называется Чарном. Это вымершая планета, где находится точка пересечения брамфатур. Там находится шлюз, чтобы попасть в Эа, вашу родную вселенную, Маглор. Похоже, Моргот полагал, что у вас получится её нащупать сразу. — Да, я почувствовал присутствие Эа, когда оказался там. Похоже, Моргот ждал, чтобы я бежал в Эа, — подумал Маглор. — В таком случае сперва надо создать андроида, который будет переносить ваш Артефакт, — предложил Кенске. С ним все согласились Пока решался этот вопрос, остальные ребята решили отдохнуть. Аска и Йоко предоставили себя Дугласу. Красивый юноша прочистил влагалища этим двум красавицам, довёл обеих до яркого оргазма. Сперма Дугласа изверглась в вагину Йоко, Дуглас одновременно сосал рот Аске. Киттан воспользовался куночкой Мари и получил огромное удовольствие. Сама Мари лапала прелести Киял и Киён. Рёдзи и так и эдак развлекался с Джокин, щупал ей груди и извергся ей на лицо и титьки. Рей давала Хикари сосать свою куночку. Тодзи трахал влагалище Хикари, радовался над ублажением жены. Синдзи взялся ласкать Лэйн, он отвёл свою сестру в отдельную комнату, где скинул с неё её странную одежду и хорошо облизал и обсосал все прелести. Синдзи сунул член в подмышку Лэйн, поимел её туда, потом перешёл на влагалище. Лэйн лежала на спине, а брат обрабатывал ей куночку, брызнул ей туда свою сперму. Лишь после короткого отдыха, Синдзи взялся за попку Лэйн. Девчушка очутился на животе, Синдзи сразу до конца вставил ей член в анус, трахал её туда между ягодиц, впивался пальцами в эти полушария. — Каору, — Синдзи бросил взгляд через плечо, когда увидел своего супруга, — пожалуйста, выжми из меня сперму! Каору, без лишних слов и с мягкой улыбкой, воткнул свой белый член в жопку самого Синдзи. Каору исчез там: — А-а-ах! Как приятно делать это с близкими! Передо мной сестра, а сам я — на копье моего мужа! О-ох! Залитый краской, Синдзи сбросил сперму в прямую кишку Лэйн. Сама Лэйн, также явив румянец, захватывала руками подушку. Синдзи вынул член из жопки Лэйн. Член Каору покинул потроха Синдзи. Синдзи следом хихикнул и стиснул пальцами инструмент мужа, вставал в задний проход Лэйн. Пилот Евы-01 пошло прокомментировал это так: — Родственникам надлежит хорошо знать друг друга, хи-хи! Верно, Каору? — Да, Синдзи. Лэйн-кун, ты как? — Нормально… Каору овладел седалищем Лэйн, заработал бёдрами. Синдзи, со сладостной ухмылкой на лице, вонзил пару пальцев в анус самого Каору. — Ва-ах, Синдзи! Ты знаешь моё слабое место! — Каору сразу начал наслаждаться давлением на свою простату. Синдзи рассмеялся: — У нас у обоих одно слабое места! Своими движениями Каору звучно хлюпал спермой супруга. — Кончаю! — Каору выбросил из себя шипящую сперму в Лэйн, раздавил сперму Синдзи. Далее Синдзи велел Лэйн встать, извращенец опустился на колени и взялся целоваться, сосать и облизывать клитор и влагалище Лэйн. Каору согнул колени позади Лэйн и высосал двойную порцию спермы из ануса сестры мужа. — У-ах! — Лэйн озвучила оргазм, влага выбросилась из неё в рот Синдзи, сластолюбивый юноша легко всё поглотил. Каору также отправил себе во чрево свежую сперму. — Ох, слава инцесту! — Синдзи облизал губы и распрямился, до тошноты поцеловал Лэйн в рот. — Лэйн, если бы ты не была моей сестрой, едва ли я почувствовал даже половину кайфа от секса с тобой! Как мне нравится переступать через нормы общества! Я хочу, чтобы их было как можно больше — норм общества, чтобы шаги через них вскидывали мне хуй! Аска пожелала познакомиться с Лэйн. Она взяла с собой Хикари, Рей и Мари. — Обойдёмся без мужчин, — Аска увела Лэйн за руку в отдельную комнату. — Я не Мари, чтобы ненавидеть самцов, но люблю обойтись без них. Аска первой скинула с Лэйн её футуристический теургическй наряд и начала целовать, поглощать её язык и парой пальчиков приводить в возбуждение её женский бугорок. Лэйн сразу ответила тем же, стараясь стимулировать титьки любовницы и теперь уже её клитор, сразу же ставший влажным. Мари, Рей и Хикари сидели на стулья, не вмешиваясь и только мастурбировали друг другу руками. Мари больше внимания удаляла, естественно, Рей, но и про Хикари не забывала — в частности лесбиянка пыталась обеими руками мастурбировать клиторы двум своим подругам. — Ох! Давай, Лэйн, сделай мне день! — Аска положила перед собой Лэйн на спину. Она в ответ подняла и широко раздвинула ноги с чрезвычайно чумазыми подошвами. Аска накрыла Лэйн собой, энергично пустилась тереть клитора клитор. Обе девушки наслаждались друг дружкой. Аска успевала во время трения целовать шейку Лэйн и регулярно вставлять пальчики в то самое место, вынимать их для того, чтобы совершить ещё один акт трения — и снова вставить. Лэйн в ответ успевала целовать в губы Аска. Как итог — Лэйн кончила первой, Аска даже с каким-то шестом глазах вытащила пару пальцев из её влагалища и облизала их, поняла себе на язык их заметную влагу. Потом Аска просто накрыла своим влагалищем лицо Лэйн и втирала ей свой клитор, пока не разразилась своей порцией сокращений, подаривших крайне сильный экстаз. Аска озвучила несколько ругательства и циничных комментариев, после чего, вся красная и потная, отпустила Лэйн, встала и села на стул. Взяла бутылку минералки и хлопнула по заднице Мари, когда она сейчас встала и прошла к постели. Мари, уже заведённая, накинулась на Лэйн. Грудастая лесбиянка заставила Лэйн сперва сосать свои титьки, потому пальцами очень рьяно дрочила гениталии Лэйн. Когда Лэйн испытала второй оргазм, Мари также вынула влажные пальцы и жадно облизала их. Потом она раздвинула ноги и Лэйн ручками стимулировала гениталии ей. — У-ах! — Мари достаточно быстро облилась жаркой влагой. — Спасибо, Лэйн! Мари обняла и поцеловала Лэйн. — Уф! — она встала. — Следующий! Рей и Хикари обменялись взглядами. Рей решила идти первой. Она начала с того, что обняла Лэйн, облизала ей шейку, Лэйн ответила ей тем же, прошла язычком по бледной кожи. Потом Лэйн продолжительно сосала титьки Рей и получала от неё за это поглаживания по голове. Аска и Мари с большим удовольствием напомнили о том, что Рей приходится биологической матерью Лэйн. Когда Лэйн насладилась сосанием, она пожелала оседлать эти самые возвышенности Рей. Поначалу Лэйн стимулировал свои гениталии с помощью Альп. Очевидно, большая грудь Рей очень зашла Лэйн. Аска и Мари пили воду, сидели в развалочку (в противовес Хикари, которая сидела очень сдержано) и активно комментировали происходящее, громко смеялись и пошло шутили. Хикари немного волнительно наматывала волосы на палец и просто смотрела. Вот Лэйн захватила бёдрами шею Рей, сестра Синдзи добилась оргазма в рот альбиноски. Когда Рей получила себе на губы влагу Лэйн, она встала, скинула с себя бёдра любовницы, положила девушку под себя. Рей накрыла своими белоснежными ягодицами личико Лэйн и стимулировала себе анус, промежность и край влагалища о её нос и язычок. Потом Рей села так, чтобы тереть свои гениталии о согнутое колено. Ладошки Рей лежали на маленьких грудях Лэйн, обхватывали эти зачатки. Вот так Рей выжала из себя свою порцию влаги и вкусила свой кусок этого пирога — любовного экстаза. — Давай, Хикари-тян, — Аска обняла её, когда голая и потная Рей прошла мимо них и села на стул. — Твоя очередь. Лэйн распласталась на кровати. Хикари подошла к ней, предварительно Аска выдала подруге звучный шлепок по ягодицам. Хикари немного неуверенно легла на постель рядом с Лэйн. Лэйн, закончив отдыхать, взяла шефство над Хикари. В первую очередь Лэйн прильнула губами к её ротику. Хикари дала ей свой язык и Лэйн почти минуту непрерывно сосала его. — Хороший язык, — Лэйн блеснула глазами, после чего поспешила накрыть своим влагалищем лицо Хикари. Обладательница милых веснушек работала ртом до тех пор, пока не устала. Тогда Лэйн легла на бок, схватила за запястье Хикари и сунула её кисть себе меж бёдер. Хикари тут теперь пальчиками работала над тем, чтобы стимулировать Лэйн клитор. Лэйн неспешно обхватила губами сосок Хикари. Когда Лэйн испытала оргазм, она полезла рукой к Хикари. Лэйн стимулировала ей клитор, промежность и совала пальцы внутрь. Хикари, по продолжению таковой ласки, почувствовала, как клитор выдал толчок и волна приятного расслабления разошлась у неё по тазу. Аска и Мари активно интересовались процессом и сопровождали его своими комментариями. После всех этих развлечений, Лэйн приняла ванную. Пока она сидела в воде, за ней активно подглядывали. Мари не удержалась и забралась к ней в горячую воду, где девушки совместно выжали друг из друга ещё один оргазм. Аска наблюдала за сексом в ванной, удерживая в объятиях Киял и выжимая из себя, её усилиями, свой оргазм, который по итогам очень занятно охватил истомой всё между ног рыжей красавицы. Лэйн вышла из ванной, вытерлась полотенцем и облачилась в свой теургический наряд. Она немного послушала тишину, поговорила с кем-то, кого могла видеть и слышать она одна, после чего распалась в электричество — она впиталась в окружающие приборы. Хикари, идя за Лэйн следом, обнаружила, что здесь отпечатки влажных босых ног обрываются. Лэйн появилась на экранах, потому из электричества материализовалась перед Синдзи и Симоном. Симон показывал другу, как он самостоятельно вытачивал с помощью миниатюрного бура, бюсты Камины и остальных своих знакомых. Синдзи и Симон сейчас без какого-либо удивления обернулись к Лэйн. — Я обследовала ваши астральные и информационные брамфатуры, и у меня появилась идея. Лэйн сейчас изучила записи выступления Даррет. — Симон, я вижу, что Камина всё ещё пребывает в твоём духе, — указала она на него. Взгляд Лэйн показался жутковатым, она знала о тебе то, что ты о себе не знал. Она читала тебя как раскрытую книгу, она видела в твоей душе такие глубины, какие ты сам не мог постигнуть. Пронзительный и очень жутковатый взгляд, от которого по коже бегут мурашки. К счастью, Лэйн выглядела просто серьёзной и замкнутой, в её взгляде не читалось никакой враждебности. — Я могла бы попробовать восстановить его, Камину, — предложила она теперь. — Вытянуть из тебя и сделать его снова живым. Я вижу возможность. Симон испытал аж долю шока. — Вернуть к жизни умершего?! Я думал, это невозможно! А Нию?! — Её невозможно вернуть. Проклятие Ньярлатхотепа должно было сделать тебя несчастным за твою праведность, потому мироздание не может вернуть Нию. Я не в силах превозмочь это. Но я могу вытянуть из тебя Камину и восстановить его эго. — Я уже смирился с этим. Но братана Карину вернуть надо! — Симон сжал кулак. Они ещё обсудили это. Лэйн повторила, что из-за проклятия Ньярлатхотепа она не может возвращать к жизни кого-то ещё. Могила Камины — место, где предали земле его кости (остальное — съели с почётом). Здесь воткнули в твердь его меч и привязали к нему плащ, чтобы он развевался на ветру. Сейчас он пал, просто лежал здесь в окружении пустоши, где нет даже диких зверей, среди пыли, среди дождей и бурь. В их культуре считалось неподобающим тревожить мёртвых, так что это место не стало культовым. Каору АТ-полем заставил землю разломиться и поднять содержимое. Косточки тогда сложили пирамидкой, чтобы скрыть ими череп. Лэйн держала в руках мистический самоцвет Сильмариль. Маглор с напряжением глядел на это. Синдзи закусил губу. Йоко волнительно теребила волосы. Росиу тихо молился. — Ничего не нужно раскладывать, — Лэйн предупредила об этом, предвидев, что Симон хочет это спросить. — Симон, ты должен будешь повторять мои слова и очень сильно желать, чтобы Камина был снова жив. Синдзи, нам потребуется твой Серебряный Ключ Тогда Лэйн с глубоким напряжением вгляделась в эти кости и озвучила нараспев под вой окружающего ветра слова, хорошо знакомые Синдзи: Йаингнгах Йог-Сотот Хи — Лгеб Фаитродог Уааах! На первом слове ветер начал усиленно кружить над ними, на втором — на имени Йог-Сотота — радужные пузырьки-вселенные жабьей икрой покрыли останки. Синдзи поднял Серебряный Клинок и держал его так, повторяя третьим ритуальное воззвание к Йог-Сототу. Симон, когда его губы бросали в шум ветра эти нечеловеческие слова, почувствовал, как из него что-то выходит и соединяется с трупом на третьем и четвёртом слове. Останки, покрытые Йог-Сототом, принимают гуманоидный вид. На последнем слове всё пропадает, икра уменьшается до такого состояния, что полностью пропадает. Пена сошла. Все видят Камину, который выглядит так, как он выглядел в момент смерти. Волнение и трепет, Камина открыл веки, взглянул на окружающих, при этом сразу — очень сознательно и так, словно проснулся от далёкого сна. — Камина? — Симон немедленно протянул ему руку. Камина позволил себя поднять и быстро понял, что происходит. Взглянул на свой истлевший плащ. — Я… снова жив! — Камина вскинул руки в небо с такой радостью в голосе, что все остальные разразились хором восторга. У Йоко слёзы на глазах навернулись и она захватила его в объятия… Камина — рослый богатырь, широкий в плечах, смуглый, очень выразительного телосложения, отличное составленные пропорций. Синие короткие волосы, ярко-красно-розовые глаза. Красивое, волевое лицо, без намёка на растительность, такого же национального вида, как Симон, Йоко и все остальные люди Спирального Королевства. Синие татуировки на спине, плечах, руках и кое-где ещё — по словам Симона (Камина это подтвердил), он с ними родился. Эта боевая раскраска образована пигментом ангельской крови, как и цвет волос. Они выглядели как линии, проходящие через плечи и руки, как кольца на бицепсах, зачастую в их чертах угадывались мотивы пламени и полумесяцев. На спине — три языка пламени, идущие как трезубец, выходящие из района поясницы, указывающие на шею. Центральный язык — длинные боковых. На плечах — сплошные синие пятна. Всё это было очень ровно и до боли симметрично. Оттенок кожи, кажется, изначально по рождению был немного смуглый. Симон сейчас выше Камины. — Камина не обычный человек, — пояснила Лэйн, — он один из тех, кого принято называть Лилим: форма жизни, похожая на людей, но метафизически более близкая к тому аспекту Мировой Души, который отвечает за воспроизведение людской расы на метафизическом уровне. Воплощением этого аспекта является Рей Аянами — София, Лилит, Ашера, Богиня-мать, рождающий аспект Шуб-Ниггурат, у которой много имён. К слову, я, Ивакура Лэйн, также не человек: я представляю собой воплощение Мировой Души. — Разве Мировая Душа, это не Йог-Сотот? — уточнил Бута. — Мировая Душа — это океан, в котором, как капли, пребывают индивидуальные сознания. У каждого из них есть воля, волю можно рассматривать как стихию — как совокупность. Я — Ивакура — скорее общее движение Мировой души, её воля, Движущая Сила. Правда, у меня есть своё уникальное Я, моё индивидуальное существование. Оно заключается в том, что я непосредственно ощущаю только саму себя. В этом смысле — я и человек и Бог. — Могущественная ведьма, — это единственное, что вынес из этого Камина. — Я благодарен тебе. Что я могу тебе сделать? — Ничего. Ты заставил меня подтвердить моё собственное существование. Ради себя я что-то сделала. Для моего существования необходимо проявлять деятельность, в противном случае моё собственное самоощущение может стереться. Я перестану ощущать себя как полноценную личность. В таком случае я вольюсь в бесчеловечную волю абсолютных богов и исчезну среди них. Ивакура Лэйн исчезнет. Ивакура Лэйн — одна из бесчисленных масок, которую носят Абсолютные Боги. Существование этой маски зависит от того, насколько я хочу существовать и насколько я считаю себя существующей. Если я сыграла важную роль для тебя, Камина, то для меня это уже награда. Потому что от этого сильнее моя жизненная сила. Проще говоря, если я запрусь от всех остальных, то через некоторое время я умру. У многих возникли мысли о том, что делала Лэйн для этого и как подобное представление связано с её образом жизни, целями и мотивами. — Ньярлатхотеп желал, чтобы я устроила Сопряжение Сфер. В его планах моя индивидуальность не имела никакой ценности. Я приняла ценность своей индивидуальности и встала на пути его планов, чтобы через это противостояние подтвердить свою самость в собственных глазах. Только желание подтверждать ценность своей индивидуальности, вынуждало меня существовать дальше, и сдерживать Сопряжение по сценарию с моим участием. Сейчас, когда это утратило свою актуальность, я решила помочь вам непосредственно. Все поддержали Лэйн. Потом друзья обратили внимание больше на Камину. Он вернулся из душа и оделся в свободные белые рубашку и штаны, взглянул из окна Дворца на огромный город, названный в честь себя, и улыбнулся этому виду. — Какая власть и какое богатство! — Камина пришёл в восторг. — Симон, ты добился всего, к чему мы стремились! По этой части я очень горд тобой! — Камина, да, ты прав! — хлопнул его по плечу Симон. — Прямо скажу, что большую часть того, что сейчас видишь ты, создал я, — прозвучал Росиу. — Без Симона, я, конечно, не справился бы, но… — Да, ты молодец, — взглянул на него Камина. — Но ты предал Симона. Потому теперь ты для меня нерукопожатый. — Я думал об общем благе, — Росиу свёл свои выразительные брови. — Знаю, твой выбор. Просто мне важнее мои собственные желания, нежели общее благо, — заглянул ему в глаза Камина. — Потому говорю, что думаю. Не рассчитывай теперь, Лобастый, что я буду любить тебя. Росиу очень хмуро поглядел на Камину: — Тогда я скажу, что думаю. Камина — ты был полезен и необходим нам, Гуррен-Дану, но твоя установка следовать своим желаниям, мне глубоко чужда. Она опасна для Королевства. Потому в моих глазах ты хорош, когда ты — памятник. — Что ж, люблю честность, потому буду готов к удару в спину, — вот что прямо высказал ему Камина. Он улыбался с толикой бравады. Симон подумал, что Росиу прав, но в то же время его собственное сердце питало ненависть к Росиу. Ведь он предал не абы кого, а его самого. — Теперь я могу наслаждаться всем этим! Вкусной едой, женщинами, почётом и властью! Симон, — Камина взглянул с долей позитивной надменности, — как ты мог ныть, когда у тебя было всё это?! — Ния погибла! — сразу и с возмущением выпалил Симон. — Моё сердце болело, братан! Как и тебе, моё вполне ближе прочего! Да, моё Королевство было спасено, все могли радоваться и растить детей, но я был несчастлив! Я получил несчастье! — Братан, забудь о Нии! На кой ляд ныть о пролитом молоке! — вот что выдал ему Камина. — «Молоке»?! Ния не молоко для меня! Братан! Ния — это Ния! — Симон очень сильно разозлился от того, что его наставник отрицал субъектность той, кого он любил больше всего в жизни! Симон сжал кулак и в его глазах мелькнули красные спирали. Он почувствовал, что его внутренняя энергия становится подобна зловещей тёмной внутренней энергии Лордгенома. Камина стоял на своём: — Вот в этом твоя вина, братан. Перестань видеть в Нии — Нию, когда её больше нет. Есть только память о Нии. Память — вот от чего тебе плохо. Симон, разве у тебя мало женщин, которые готовы точно так говорить тебе хорошие слова! — Что?! Ния — моя единственная! Ты не представляешь, как я её люблю! Симон только огромным усилием воли удерживал себя от того, чтобы влепить по физиономии Камине, который говорил ему такое. — Симон, ты сел на эту пизду. Всегда помни, что женщины — это только пëзды! — Камина взглянул в глаза Симона. — Да, Симон, если бы ты погиб, я бы очень грустил, но всего лишь какое-то время. Я бы жил дальше, жил — а не только сопел в две дырочки. Разве это жизнь? Камина шагнул навстречу Симону и заставил его нервно сделать шаг назад. — Симон, ты позволил памяти испортить твою жизнь. Ты плакал, ты метался, ты бродил один, ты не ведал покоя — и всё из-за твоей памяти! Какая чушь, братан! Здесь я разочарован в тебе! Симона аж охватила дрожь! Ещё бы: он так много времени убивался из-за того, что он потерял возлюбленную и не смог её спасти! А ему теперь говорят такое! И говорит тот, кто был вторым по близости человеком после Нии. Камина продолжал, глядя в глаза Симону, заставляя его дрожать: — Ты не убивался так, когда я погиб. Ния заменила тебе меня. Это хорошо для тебя. Но ты должен был выкинуть память, когда Ния погибла. Ты должен это сделать сейчас, если не хочешь и дальше страдать! Накал чувств буквально парализовал его. Чувства вины и чувства ненависти к себе, а также негодование и возмущение, гнев на Камину. Мысли о том, что Камина его использовал. Взирал свысока. И сейчас он лезет в душу. Симон получил удар в челюсть. Камина разозлился: — Симон, я был мёртв, но сейчас я помню, что ты чувствовал и что ты видел! Как ты мог так жалко ныть?! Как ты мог позволить скорби за Нию положить тебя на коленки?! Как?! И это мой ученик?! Святое дерьмо, Симон, как же ты меня подвёл! Симон рухнул перед Каминой и схватился рукой за лицо, кровь пошла из носа. Все наблюдали за этим, но никто пока не решился вмешиваться. Камина взирал с чувством абсолютной уверенности в себе. И Симон, весь охваченный своими эмоциями, воспоминаниями и чувствами и их противоречиями, вскочил и врезал в лицо Камине. — Не смей! — под его громкий крик боли, Камина врезался в стекло окна. Симон напал на него, начал бить и очень яростно. — Не смей обесценивать мою боль! Не смей смотреть свысока на мою боль! Не смей! Не смей! Камина, не смей! Во время этой вспышки гнева, Симон обрушил ещё несколько ударов на Камину и пнул его ещё. Чувствуя, что сейчас его остановят и что нельзя всё-таки так делать, Симон остановился сам. Камина тоже остался с разбитым лицом. Роняя капли крови, он поднялся. — Молодец, Симон, — на окровавленном лице Камины блеснула улыбка. — Коли ты дальше валялся, я бы сам побил тебя. Но ты заставил меня заткнуться. Рад, у тебя хватило духу. Но ты знаешь, я о тебе думаю, Симон. Ты можешь избить меня за слова. Считаю, бить тех, кто говорит тебе, что думает, это правильно. Это поступок настоящего мужчины. Камина выпрямился. Симон оскалил зубы, его губы покрыты кровью, показавшейся из носа. Камина держал руку на лице, кровь стекала. — Симон, если хочешь стать сильнее, — Камина убрал руку от своего лица и положил её на плечо Симона, испачкал кровью одежду. — Ты должен забыть Нию. На глазах Симона навернулись слёзы. — Иначе память утянет тебя на дно. Будь готов жить, даже если никого из нас не станет. Я бы выжил. И жил счастливо. — И ты считаешь, что ты сильнее меня, Камина?! Потому что ты нашёл бы в себе силы жить, если бы я погиб? — Симон тёр слёзы и размазывал с ними кровь по лицу. — Да, считаю. — Камина тоже вытирал кровь с лица. — А разве это не так? Ты-то считаешь также. Симон убирал слёзы. — Да, — кивнул он. — Это так. Я подвёл тебя… — Только не хныкай, — Камина погрубел в словах. Он глядел на Симона, у которого всё сильнее текли слёзы. Сюда подошёл Синдзи, будучи уже не в силах сдерживаться. — Камина, не смей запрещать Симону плакать! Слёзы — способ, выразить боль, а человек не виноват, что ему больно! — Синдзи очень разозлился из-за такого поведения Камины. К его удивлению, Камина не стал злиться и ответил очень спокойно: — Если мужчина плачет — он видит себя [со стороны] плачущим. Человек — это тот, кем он себя видит. Такой ответ поначалу поставил Синдзи в тупик. Он долго думал, кто он такой: что важнее — как мы видим себя и как нас видят другие или какие мы есть на самом деле? — Камина, а тебе было страшно? — спросил Симон. — Было. Но я стараюсь делать вид, что этого не было. — Камина сделал несколько шагов. — Я с самого детства понял, нужно делать вид, что люди такие, как они себя видят. Они делаются податливыми и управляемыми, когда им говоришь, что они видят о себе сами. Слаб Симон или нет — неважно, он должен видеть себя сильным. Тогда он будет сильным. — А что если на деле человек окажется далёк от того представления, какое он сложил сам о себе? — вдруг спросил Каору. — Не знаю. Мне это всё нужно, чтобы держать людей за сердца. Себя тоже. Сердце же может стать врагом, как вы видите. Когда я могу гонять других, я чувствую себя живым. Я понял, что могу наговорить другому такого, что он будет хвалить меня. Мне будет приятно. Власть, богатство и женщины — это три вещи, какие я себе хочу. А остальное меня не ебëт. — Всё ясно. Ты политик, а не философ, Камина-кун, — Каору улыбнулся. — Возможно, будь я подобен тебе, в жизни я видел бы только счастье. — Ха-ха-ха! — Камина очень радушно взглянул на Каору, явно любуясь красотой этого юноши, отчасти подобного себе. — Извините, что вмешиваюсь, — Маглор подошёл к ним, — но ты очень похож на моего отца, — указал эльф на лилима. — За вычетом безусловной моногамии и общей асексуальности моего вида, конечно. — Кстати, об этом, — Камина подошёл к Йоко, — Йоко, я — жив и сейчас хочу почувствовать себя наиболее живым. — Камина! — Йоко вся растаяла в его объятиях и сомкнула губы в поцелуе с ним. — Хм, твоя задница всё такая же, похожая на попу мальчика, — Камина начал с ягодиц Йоко, после чего быстро переключился на её обнажённую грудь. Он захватил мячики в руки, дал Йоко стимулировать ими свой главный боевой инструмент, весьма крупного размера, надо сказать. Из него выпали первые липкие, прозрачные капельки, потом Камина вонзил это мощное орудие в вагину Йоко! Камина затрахал её. Когда кончил, он похвалил Йоко за то, что её формы существенно подросли, но сразу же, как только вынул член, так заявил: — Теперь я должен попробовать остальной гарем. Йоко, которая любила Камину, оказалась теперь одна на постели. Она, конечно, испытала ревность, но подавила это чувство, понимая, что в сущности Камина скорее откажется от неё, чем от своего права спать с такой женщиной, с которой он захочет. Йоко встала и вышла вслед за Каминой. Камина собрал вокруг себя всех женщин, после чего потребовал показать ему свои груди и попки. Женщины ему их показали. Камина обошёл и ощупал каждую, изучал их так, как изучают товар. Хикари это не понравилось и она спрятала свои прелести. — Эй, а ну дай посмотреть! — Камина схватился за её одежду. — Я ещё не рассмотрел тебя как следует! — Прости, — Хикари почувствовала себя униженной, — я не хочу… — Что значит, ты не хочешь? — возмутился Камина. — Я главнее, чем ты. — Что? Кто ты такой, чтобы мне приказывать! Первым подошёл Синдзи. — Эй, Синдзи, прикажи, пожалуйста, своей женщине меня обслужить? — Камина, у нас не принято так вести себя с женщиной. — Не приятно? А чё так? Это же женщина. — Да, Хикари — моя жена! — Тодзи был готов набить Камине морду. — А, вот почему, — понял Камина. — Всё, — он демонстративно отступил от Хикари, — никаких проблем! Прости, Тодзи, я не знал, что ты не хочешь давать мне свою женщину. — У нас не приятно, чтобы к женщинам так относились! — Мари тоже скрыла свои прелести, после чего начала агитировать за то, чтобы никто из женщин не давал так Камине вести себя. — Ладно, Мари, если ты этого хочешь, я не буду трогать твоих женщин, — Камина, к удивлению, быстро пошёл на такое решение. Маглор подошёл к ним. — Признаться, — спокойным голосом заговорил эльф, — ты ведёшь себя с малыми абсолютно ужасно. Они — люди, они не твои вещи. — Я сильнее их и они — мои. Вы тоже. Я вот послушал Мари, раз она сильнее. Она от меня этого хочет. — А если бы Мари была слабее тебя, ты бы послушал её слова? — спросил Маглор. — Не-а. Ты бы слушал писк таракана? — Камина сразу провёл такую аналогию. — У тебя в сердце есть готовность поступать с другими, как с вещами. Это совершенно немыслимо для нас, — Маглор отступил назад. — Мой отец говорил, что мы, эльфы, высшие существа, и не только потому, что у нас есть сила: есть те, у кого её больше; мы — высшие существа потому, что мы ненавидим себя, если поступаем с другими как с вещами. Даже если иногда нам приходится так делать. — Вы готовы ненавидеть себя за то, что случайно прихлопнули комара? — Камина с большим удовольствием был готов поднять насмех позицию оппонента. — Вы, эльфы, самая низшая раса, даже ниже зверян, потому что вы — нежизнеспособны. Эти слова явно задели Маглора, тогда он просто отошёл без слов, и Камина почувствовал себя победителем. — Ты хочешь, чтобы я со слабыми разговаривал, как с равными? — Камина ковырял нос. — Если бы все были одинаково сильны, не было бы места для силы Камины. Нет, такое стадо мне не надо. Коли б я захотел силой ваших женщин, что б вы, кроме силы, меня дали? Пауза. — Видите, сила решает всё. — Он мне чем-то нравится; если бы не мой опыт, я вся пала б к твоим ногам, Камина, — Аску охватили чувства. — Я под впечатлением от такого плохого парня. Камина обратил внимание на неё, потрогал груди. — Есть побольше, — схватил он её за подбородок, — но мне нравится. Пошли, — схватил он Аску за руку, — ты будешь следующей. — Куронами, пошли с нами! — Аска взяла её за руку. — Камина, я люблю эту девушку, потому, думаю, нам вместе будет клёво. — Ты предугадываешь мои желания — я ценю это! — одобрил Камина. Дальше они втроём занимались сексом — Камина испытал огромное удовольствие от того, что Аска и Рей уделяли внимание друг другу не меньше, чем ему. Камина наполнил их вагины своей спермой. — Я бы ещё провёл с вами ближайшие пару часов, но мне не терпится опробовать всех женщин. Счастье не в женщинах, а в их количестве! Синдзи, глядя на это, спросил у Симона об этом: — Камина легко способен совершить за день десять оргазмов и после десяти оргазмов чувствовать себя таким свежим, каким он был в начале. Однажды Камина на спор совершил тридцать пять оргазмов. Киттан смог только двадцать три. — Хм, Симон, когда ты был маленьким, ты ублажал его? — Да. Если честно, я сам всегда удивлялся, как он не порвал мне ничего. Я был таким крохотным, а хер братана таким здоровенным. Йоко стояла в дверях и наблюдала за тем, как Камина получает куда большее удовольствие с другими женщинами, чем с ней. Она подумала, что виновата сама: во время секса она больше думала о собственном наслаждении, чем о наслаждении своего любовника. Аска напротив, сама впечатлившись Каминой, всячески старалась развлекать его и активно подсказывала идеи. Рей безропотно подчинялась и благодаря этому особенно зашла. Аска сунула член Камины в попу Рей, она ласкала и массировала Камину, пока он работал бёдрами и толкал орудием. Обхват Рей и её ягодицы, идущие рука об руку с действиями Аски, привели к тому, что Камина извергся с огромным удовольствием! — Теперь я хочу твою задницу, — Камина поцеловал Аску. — Хорошо, ты задел струнки моей души, так что я дам тебе. Куронами, ты будешь всё время облизывать мне клитор, чтобы я могла кончить. — Как прикажешь. Аска тоже сосала клитор Рей, благодаря чему альбиноска кончила первой и заполнила рот рыжей красавицы своим соком. Камина в это время наслаждался второй женской жопкой. Аска испытала оргазм благодаря язычку Рей, дала своей любовнице изведать свой женский сок. Камина отправил в кишки фонтан своей бурной спермы. — Фу-х! — Камина вытер пот со лба. — Как приятно! Он покинул это отверстие и взглянул на Йоко. — У тебя лучше груди и бёдра, а у неё — лучше жопка! Не бойся, Йоко, я не забуду про тебя — ты всегда будешь одной из моих первых женщин! Камина — это ясно стало сразу — теперь пожелал воспользоваться Мари. Та, естественно, сейчас ему ответила, что она — лесбиянка, феминистка и вообще ненавидит мужчин, особенно ненавидит таких мужчин, как Камина. — Что ж, не буду докучать, — Камина не показал, что он хоть чем-то возмутился. Он оставил Мари и стал теперь искать, в кого бы ещё воткнуть своего малого. В этот момент к нему подошёл Каору и предложил воспользоваться его задним проходом. — Да, можно, особенно, чтобы разнообразить девок, — и Камина дальше с удовольствием сперва трахнул Каору в глотку, а потом зарядил ему свою порцию в прямую кишку. Во время акта содомии, Аска, Рей и Йоко со всех трёх сторон целовали, сосали язык и ласкали Камину, пихали ему груди и прочие свои соблазнительные места прямо под нос. Вот так Камина очень энергично отстрелялся в нутро Каору — почти сразу после того, как этот гей брызнул на кровать своим собственным семенем, доведя себя рукой до извержения. Он похвалил Камину и выказал пожелание повторить такое. — Да, но сперва, пожалуй, я погляжу на кого-нибудь ещё, — Камина вынул член из Каору и отправился на поиски. Он перебрал в голове разные варианты — в первую очередь думал о том, какую из сестёр Киттана ему сейчас использовать — или может натянуть Джокин? Но тут заурчал живот. — Силы духа мне не занимать, но мне нужна сперма. Еда! Когда все сели за стол, то Камина сел голым. Росиу потребовал от лидера нации одеться. — Не хочу. Потом как-нибудь. Когда надо будет, чтобы все видели мою крутость. Камина проглотил просто огромное количество самой разнообразной еды, в первую очередь он поглощал мясо. Соревноваться с ним могли только Киттан, Вирал и Тодзи. Симон, несмотря на свои внушительные размеры, вёл себя сдержанно и меланхолично. Синдзи всё время сидел с ним рядом. Камина требовал, чтобы Йоко и некоторые другие голые девушки танцевали вокруг стола и на столе. В этом не было в принципе ничего необычного для здешних нравов. Маглора в один момент вырвало, когда Камина грыз огромный окорок. — Еда тухлая? — спросил его Камина. — Нет, просто мой биологический вид принципиально не питается мясом. Для нас немыслимо есть любые трупы. — Тогда ешь траву. Во время еды член Камины неоднократно побывал во рту сестёр Киттана, они даже выжали из него один оргазм, брызнувший на лицо. Синдзи разделил эту затею и просил Аску сосать себе. Она также выбила себе за щёку его сперму. — Вижу, для всего вашего вида свойственно поедать трупы и совокупляться прямо одновременно, — прокомментировал Маглор. — Я так понимаю, для вас это выглядит ужасно, — повернулась к нему Мари. — На моей планете это было бы проявлением скверны. Для вас — это нормально. Так что негодовать мне ни к чему. Мари, несмотря на свою ориентацию, заинтересовалась в Маглоре как в мужчине, потому что он выглядел таким тихим, красивым и несчастным. Увы, эльф объяснил, что он никогда не испытывал подобных желаний. Когда Камина объелся, то ушёл спать. Проспал он часов десять, когда проснулся, начал искать туалет. Симон попросил Киял не только отвести Камину к туалету, но и показать, как им пользоваться. Когда Камина вернулся, он снова лёг в постель и попросил Симона зайти к нему. — Ты не представляешь, как мне нравится снова жить! У меня какие-то смутные воспоминания в башке о том, как я видел мир, когда бы тенью. — Камина, а ты любишь меня? — Конечно люблю, брат. Не люби я тебя, я бы бросил тебя. Я думал о твоём спасении, когда нанёс удар, стоящий мне жизни, — Камина говорил об этом очень тепло и искренне. Симон обнял Камину. — Спасибо тебе. — Ещё женщин, ещё еды? — Пожалуй. Симон накануне много говорил с Синдзи. Вот к чему они пришли. — Камина, я теперь главный среди нас. Я покажу тебе свою силу. Я набил тебе морду, когда ты сказал мне то, что слышать я не хотел. — Молодец, — Камина одобрил. — Что ещё, Симон? — Я покажу тебе силу, как ты показывал её на мне. Симон вытащил свой член из штанов. — Ты теперь будешь младшим братом. — Э… хорошо, ты сильнее, так что ты можешь, да, — не было похоже, чтобы Камина приветствовал такое, но без проблем согласился. Это всё было по его правилам. Симон заставил Камину сперва делать минет. Камина не был опытен в этом деле — Симон хорошо чувствовал его зубы, но удовольствие шло именно от доминирования. Симон сам по себе не питал влечения к Камине — его орган воспрянул от самой мысли показать свою силу над Каминой. После краткого минета, сюда охотно прибежал Синдзи. Он помог осуществить все нужные вещи, в том числе подготовил зад Камины — быстро избавил его от всех волосков, растянул анус и смазал его. В это время Симон полностью обнажился. Камина подчинялся на удивление безропотно. Когда он выставил свой зад, Симон постучал орудием по его ягодицам и воткнул по самый эфес, заставил полностью исчезнуть ствол внутри Камины. Синдзи говорил о том, что Камина должен дрочить себе. Камина поначалу этого не делал, но когда Синдзи начал, Камина продолжал это уже сам. Симон испытывал огромное удовольствие от доминирования. Он чувствовал, что обладает полной властью над Каминой, когда насадил его на свой фаллос. Он работал бёдрами, атаковал это нутро, попутно стараясь вспомнить задницы тех, кого он брал раньше. Нельзя сказать, что жопа Камины лучше, чем какая-либо другая задница. Симон достиг пика наслаждения, сперма полетела в Камину. Он заполнил его и ярко улыбнулся, шумно выдохнул. Симон решил воздействовать на простату Камины, видя, что он всё дрочит, не покладая рук. — А-а-а! — в руку Камины вылетела порция теперь уже его семени. — Это довольно приятно. — Камина, ты будешь теперь мне как жена, — Симон испытал удовольствие от одной той мысли, что Камина будет под ним хоть в каком-то смысле. — Ты сильнее, Симон, потому я согласен на это. Камина очень легко принял такое положение вещей. — Ты бы подчинился любой силе? — Симон вспомнил про Антиспиральщика. — Нет, конечно. Мы — братья, Симон. Мы — Гуррен-Дан. Мы — свои. Пока у нас — одно дело, я готов покоряться. К тому же, это честно — я же пользовался твоей жопой, когда ты был слабее? Синдзи тоже захотел задницу Камины. — Ты сильнее, так что, если я дам тебе, это меня не унизит. Камина предоставил ягодицы ещё раз. Синдзи чувствовал желание пережить тот же опыт доминирования. Эквивалент у него был с Тодзи. Конечно, в отличие от Симона, Синдзи не мог достигнуть в точности его опыта. Но даже так было приятно и он с удовольствием кончил в нутро Камины. Третьим подоспел Каору и также отработал Камину. После дрочил, Камина выжал из себя вторую порцию спермы как раз тогда, когда Каору стонал накануне своего собственного извержения. — Ну как тебе, Камина, пассивная роль? — поинтересовался Синдзи. — На мой взгляд — она самая приятная, — выдохнул Каору, вынимая свой конец из седалища Камины. — По-своему, что-то такое есть, но я предпочитаю трахать девок, — Камина легко выпрямил сейчас спину. — Хм, а где Йоко? Она обожала, когда я на её глазах делал такое с Симоном или Киттаном. Тем Киттаном. Йоко наблюдала за всем происходящим через камеру. Киттан насадил её на свой член. Да, Йоко обожала наблюдать за сексом между мужчинами, потому пережила пару мощных оргазмов от созерцания такого вот. Камина снова употребил огромное количество пищи и выпил такое же количество алкоголя. Симон предупредил, когда Камина раньше напивался, его приходилось связывать. В пьяном состоянии отец народа пожелал показать всем, какое количество дерьма из него теперь может выйти. Он повелел Йоко и Рей, как наиболее послушной, подставить под него ёмкость для дерьма. Надо сказать, что далеко не все отшатнулись с отвращением — Лэйн никак не изменилась в лице наряду с Рей. Аска сузила глаза, Каору улыбался, Йоко и Синдзи глядели даже с интересом. У Маглора возник научный интерес, потому что эльфы почти не какали. Камина наложил огромную кучу дерьма! Симон рассказал о том, как Камина в деревне часто играл в игру, кто больше насрёт. — Фу! — Йоко зажала нос. — Как воняет! Дальше Камина приказал Рей очистить его зад. — Должно быть для вас отвратительна наша раса? — спросила Мари у Маглора. — Мне становится мерзко, когда я думаю, что это вещество когда-то было чьим-то телом, — Маглор отвернулся. Кажется, его смутило только это. — У эльфийской расы, — Лэйн взяла эту информацию из Хроник Акаши, — отсутствует привычное для людей отвращение к испражнениям и грязи как таковым. Им отвратительно то, что они считают «скверной Моргота» или Искажением, в частности — хищничество и перевариванием мяса. Им отвратителен первородный грех, исходящий от самого Азатота. — А вашей расе ваще надо срать? — ковыряясь в зубах, Аска спросила это у Маглора. — Только иногда, чтобы выводить токсины — в случае отравления скверной. Испражнение — это проявление Искажения или первородного греха. Я лично никогда в жизни не испражнялся и знаю очень малое количество эльфов, которым это приходилось делать. Лишние отходы выходят из нас через поры, оставляя приятный запах, — Маглор дал понюхать руку и Мари с Аской почувствовали приятный древесный запах. — Наверное, — эльф ещё раз взглянул на Камину, — очень неприятно, когда такое выходит из вас раз в сутки. Камина рухнул возле стола и заснул прямо сейчас. Вирал и Киттан оттащили его в постель. — Ох… Камина открыл веки. Он обнаружил, что снова проспал часов десять. Голый юный богатырь поднялся с постели и снова добрался до стола и потребовал огромное количество пищи. Он также поглощал всё, что ему поставили, громко рыгал и опустошал бутылку за бутылкой. Симон, Вирал, Киттан, Тодзи и Каору тоже ели много, в частности Киттан обзавёлся благодаря этому приличным брюхом, но все они сейчас могли разойтись перед Каминой. Этот обжора мог съесть всё на столе сам, ел он почти без перерыва и предпочитал делать это полностью голым. Да, к этому тут все относились нормально. Когда Росиу пожелал узнать, ходят ли эльфы без одежды дома, Маглор ответил, что они носят одежду главным образом из желания подчеркнуть своё интеллектуальное превосходство над животными. Вокруг стола танцевали голые девки и Синдзи с распущенными волосами. Камина во время застолья разговорился с Каору. Каору легко понимал все желания и устремления Камины — Ангел глубоко одобрял все эти пьянки, разврат, обжорство и возлияние и видел в них смысл жизни. Каору подсказывал Камине, что ему съесть и выпить и подставлял ему всякие новые вкусности. Он дегустировал. — С кем ты намерен переспать? — Каору очень плотно подкатил к Камине. — Давай с тобой, — Камина в этот раз не стал напиваться так много. Чтобы его вырубить, требовалось не меньше десяти бутылок. Да-да, это всё внутри у него помещалось! Сейчас после пяти бутылок, Камина только слегка пошатывался. Он очень легко говорил всё, что думал, оскорблял и грязно шутил, постоянно щупал задницы и сиськи. Между тем Камина всё же не пускался в плотские утехи. Он ждал чего-то. Когда Каору предложил себя, Камина взял гея на руки и покинул стол слегка пьяным шагом. — Ты говоришь, любишь снизу, да? Хоть ты сильнее, — Камина пронзал белый зад с помощью своей колотушки. — Мне так нравится. Мне без разницы, кто что про меня подумает! Ах, тем паче, Камина-кун, — Каору сейчас активно задвигал попой, находясь на четвереньках, гей во всю отвечал на подобную операцию, — будь это тебе так приятно, ты бы сам опустился, а-ах! О-ох! — Хм! Мне приятно быть мужчиной, но как хочешь. Камина вскоре извергся, предварительно позволив Каору сбросить сперму в кулак. — Камина-кун, — на таких словах Каору освободил свои потроха от фаллоса Камины, — чувствую, ты можешь заставить меня кончать без перерыва! — Ха-ха-ха! — Камина похлопал ягодицы и дал им высвободить из своего очка, очень широкого, порцию светлой спермы. — Ты будешь мне девчонкой! — Скажи, Камина-кун, ты что думаешь о Симоне? Мужеложник занял удобную позицию посреди ложа греха. — Симон меня разочаровал, — Камина опёрся на спинку кровати. — Я действительно верил в него. Поначалу он вроде бы оправдал мои ожидания. Он победил Антиспираль. Но потом не справился с Мелькором. Мне очень обидно. — Но ты всё ещё любишь Симона? — Конечно, я люблю его. Он мой брат и мы едины. Но я не знаю, как мне теперь помочь ему. Симон видит во мне обманщика. Он думает, я его использовал. Это правда. У Симона не было никаких целей. Цели были у меня. Я сделал его своим оружием. — Ему это не нравится. Если бы тебя кто-то сделал твоим оружием, тебе бы это понравилось? — Не нравится. Но что поделать? Меня волновали свои желания, мои цели и мои амбиции. Каору, у тебя было что-то такое? — В моей судьбе? Да, я хотел сделать Синдзи счастливым. — Ну, вот он доволен. А Симон — нет. Камина схватил бутылку и почти половину всадил в себя. Он выдавил дальше из Каору ещё два оргазма, один из которых Ангел получил в общем-то без рук. Камина кончил в гея три или четыре раза, потом уткнулся физиономией в подушку и засопел. Каору выбрался из-под его мускулистой руки и поспешил взяться за свою одежду. — Вижу, Камина-кун, мы с тобой хорошо сработаемся. Каору выдавил из себя сперму. — Ох, — глядел он через плечо, — как много выходит. Он коснулся пальцами своего языка. — И вкус приятный. Симон трахал в задницы Аску, Йоко и Рей, впивался им во время этого пальцами во влагалище — Спиральный Король ставил всех троих перед собой на колени, после чего брал центральную. Синдзи и Рёдзи, оба потные, по очереди сношали в зад Симона. Синдзи первым поимел в ягодицы своего друга, покуда тот искал такую же усладу в девичьих потрохах Сорью. Синдзи не кончил — он уступил своё место Рёдзи. Симон трахал Рей. Когда Рёдзи кончил, то отпрянул и пригласил Синдзи снова к ягодицам Симона. Йоко приняла в свою попку извержением из орудия Симона. Синдзи, так и не кончив, вынул член из нутра Симона, откуда следом же выпала светлая сперма Рёдзи. Каору, конечно же, познакомил Камину и Синдзи, в смысле, подложил мужа в постель любовника. Синдзи облачился в пышное женское платье, распустил волосы и установил в них цветок. Синдзи поместил накладную грудь под своё платье. Он закрыл один свой глаз чёлкой. Надушился. Камина вдохнул феромоны, очень сильно завёлся. Каору с улыбкой ласкал Камину и Синдзи, целовал им по очереди губы и трогал титьки. Именно Каору на глазах у Камины поднял платье и показал член мужа, налитый кровью. Каору сблизил два орудия. Фаллос Камины был куда больше. Каору сжал два этих предмета, дрочил. Потом сам Синдзи опустился на колени и парой рук стимулировал два орудия — член Каору и член Камины. В это время Каору сосал язык Камины. — У-ум, как вы меня завели! — Камина потребовал положить на постель Синдзи. Каору обнажил его ягодицы, облизал анус и фаллос. — Хо-хо, вот место, где беды оставляют тебя! — Камина очень звучно прохлопал своим фаллосом по ягодицам Синдзи, после чего воткнул между ними свою грозную колотушку. — Каору, я хочу, чтобы Синдзико сосала у тебя! — Как скажешь, Камина! — Каору очутился перед Синдзи и вставил мужу за щёку свой член. Вот так Синдзи находился между любовником и мужем, его брали в обе дырки! Камина очень энергично овладел задницей, он очень громко стонал. Каору присоединился к нему. Первым кончил Каору, залил глотку Синдзи своей спермой. Каору вытащил член изо рта и дал Синдзи излить на него сперму. Этот вид пристегнул Камину с громким звуком выбросить целый фонтан в кишочки Синдзи. — Как твоя попка меня затягивает! Прямо не хочет терять мой бур! — Камине это очень понравилось. — Клёвая у тебя жена, Каору! Не будь она твоя, я бы забрал её себе! Всеобщий смех. Йоко пережила оргазм благодаря тому, что наблюдала за происходящим. Одновременно ей облизывал клитор Кенске (он получил в рот порцию влаги), а Тодзи — трахал ягодицы Йоко и извергся ей внутрь, кончил ей туда. Мари в это время развлеклась с сёстрами Киттана. Киял прямо призналась в любви к Мари. Лесбиянка на это уделила самой младшей из сестёр наибольшее внимание. Кинон и Киён ласкали своими языками влагалище и анус Мари — сама Мари в это время по очереди сосала Киял анус и влагалище. Мари пережила оргазм. В экстазе выдала из себя порцию влаги в глотку Кинон, когда та стимулировала языком клитор лесбиянке. Мари стиснула задним проходом язык белокурой Киён. Киял, с восторгом прокричав, сбросила свою порцию влаги в рот Мари. Пальчик Мари нашёл своё место в анусе Киял. Киял исходилось в чувствах — Мари обещала любить её всегда и осыпала девушку самыми страстными комплиментами и поцелуями. Когда Кинон и Киён отдыхали, Мари и Киял крепко обнимались. Мари прекрасно понимала, что это продлится ещё, от силы пару месяцев, потом чары падут и они будут ровно дышать друг к другу, разойдутся и забудут. После этого Мари и Киял вооружились искусственными членами и довели до оргазмов Кинон и Киён. Симон довёл Хикари до оргазма, вынул член из её влагалища, после чего выбросил сперму ей на волосы. Обладательница милых веснушек, вся голая, потная и красная, сластолюбиво дышала посреди постели, выставив свои сиськи. Симон с удовольствием мял их. Киттан заставил Аску кончить — вернее Аска использовала его, чтобы облить себе пристанище пламенной влагой. Рыжая красавица, с торчащими титьками, оседлала мускулистого блондина, обладателя торчащего пуза. Она делала это до тех пор, пока не пережила наступления оргазма, и только после этого разрешила ему выпустить в себя фонтан спермы. Вирал пользовался Рей: посадил её влагалищем на один свой член, второй — сунул в белую попку. Со стоном, залил ей сразу две трубы. Дуглас довёл Джокин до оргазма, сексуальная блондинка пребывала на боку и ниндзя обхаживал её влагалище, стоя возле постели. Дуглас очень тонко уловил оргазм любовницы, после чего выдал ей в лоно свою порцию. Маглор никакого сексуального интереса не проявлял, дав понять, что это не свойственно его расе. Его расе свойственно любить только своих жён, в которых мужчины влюбляются лишь раз в жизни (и наоборот). Маглор погрузился в разработку мехи для Камины, в качестве извинений за доставленные неудобства и ради того, чтобы создать мощное оружие против Рыцарей Аст-Ахэ. Лэйн, Джокин, Мари и Кенске (в свободное от разврата время) трудились вместе с ним. — Синдзи, у меня просьба, — обратился к нему Симон за завтраком. — Я слушаю? — Меня раздражает Росиу тем, что он воротит нос от секса с кем-то, кроме своей жены. Он считает себя лучше нас. Синдзи, я хочу, чтобы ты соблазнил Росиу. Я хочу, чтобы он не думал, что он лучше. Меня это раздражает. — Хорошо, Симон, если ты меня об этом просишь, я это сделаю. Росиу, как обычно, проводил службу в храме. — Именем святого ретранслятора данных и мистического квантового двигателя, — верховный жрец побрызгал святой водой, которую разбавляли специальным пахучим травяным настоем. Росиу снял ритуальную одежду, вышел из храма в сопровождении своих клириков. Синдзи, скрывая лицо капюшоном, подошёл к нему. Росиу остановился, обратил внимание на него. Вскоре они оставили остальных и скрылись в кабинете. Синдзи тщательно рассмотрел его. Голову Росиу можно описать как дыневидную, лоб очень хорошо выражен. В своё время именно эта особенность побудила Камину дать Росиу прозвище «Лобный мальчик» (в их языке это было одно слово). У него густые чёрные брови и чёрные глаза. Волосы собраны в длинный хвост, длиннее, чем у Синдзи. У Росиу идеально чистое лицо, никаких признаков растительности, очень строгое, формальное, никаких лишних эмоций и чувств. — Высокопреосвящейший Отец, я хотел бы поговорить с вами откровенно… — Хорошо — сперва избавь меня от этого дурацкого титула, который я выбрал только для того, чтобы звучать солиднее. Синдзи пожелал узнать, что Росиу думает о Камине: — Умный, но отчасти дурак. Хитрый, но думает больше магмой в жилах. Я не знаю, что с ним делать теперь. Все сейчас в восторге. Но я боюсь, что его решения могут вызвать проблемы. Надеюсь, мне получится посадить его на женщин и вкусную еду [чтобы он не занимался политикой]. — Росиу, вы верите в Бога? — Да, а что? — А почему? — У меня есть религиозные чувства. Даже если они связаны с неким пустячным предметом, — Росиу окинул взглядом артефакты древней цивилизации, которые сейчас служили предметом поклонения, — они, эти чувства, откуда-то берутся. Я думаю, что откуда-то извне. Синдзи не хотел продолжать эту тему, чтобы не настроить собеседника против себя из-за своих атеистических взглядов. Синдзи сменил тему. Он рассказывал о Симоне и Камине, что про них думал, и получил от Росиу комментарии. — Вы много думаете о других, вы так много сделали для своего королевства — можно сказать, Король — это вы. Синдзи решил льстить своему собеседнику. Росиу это понравилось. Он начал рассказывать о том, как много он работает, как он забывает о себе. — У вас нет ничего своего, вы — целиком отдали себя Королевству. — И я горд этим. — Росиу, у вас есть ненависть к Симону за то, что он не ценит вас? Симон ведь ценит вас только как функцию — если бы на вашем месте был другой человек, который делал бы то, что делаете вы, Симон относился бы к нему лучше. Ведь это вы его предали. — Я ненавижу Симона, да. Ради нашего Королевства, я запятнал себя грехом предательства, я предал его! И он ненавидит меня! Ненавидит за то, что я предпочёл Королевство ему! Я его понимаю, но я ненавижу Симона за то, что он ненавидит меня! Росиу проявил эмоции. Он испытал злость. — Я буду говорить тебе откровенно, Синдзи, потому что считаю тебя достойным знать правду! — Рад это слышать. Я отвечу вам тем же. Синдзи рассказал Росиу свою теорию о том, что это нормально — о том, что Росиу не должен винить себя за это отношение к Симону. Синдзи привёл много примеров из своего опыта, когда отношения между людьми были противоречивыми, когда люди могли испытывать друг к другу одновременно и неприязнь, и влечение, и любовь, и ненависть, и каждую сторону можно было понять. Людское сердце так устроено. — Я не питаю к Симону только ненависть. Я горд за него. Я благодарен ему за то, что он желает быть милосердным и справедливым. Он пощадил меня и дал мне смысл жизни. Он ненавидел меня, но спас меня из-за приверженности принципам. Если бы не упорство и отвага Симона, мы бы погибли. Я всё это ценю. Росиу и Синдзи ещё поговорили об этом. Пилот Евы-01 настоял на том, что Росиу — ответственный человек и только невежественные люди, которые думают всегда сердцем или магмой в жилах, относятся к нему плохо. — Но, Росиу, есть, в чём вы не правы. Синдзи начал настаивать на том, чтобы Росиу попробовал разврат. — Синдзи, я считаю, что это неправильно. — Но вы даже не пробовали! Росиу, я прошу вас попробовать! Откажитесь от ваших принципов заниматься сексом только со своей женой! — Моя вера предписывает жить только с одной женщиной. Я не могу предать свою веру, — говорил Росиу. — Росиу, а вы никогда не думали, почему вы держитесь только за эти взгляды? Росиу вопросительным взглядом пожелал развернуть эту мысль. — Я думаю, что вы, Росиу, придерживаетесь таких взглядов наполовину по той причине, что вам нравится считать себя лучше других. Человеку по своей природе естественно быть полигамным. Но вы из-за своей веры считаете, что человеку нужна всего лишь одна жена. Если многие вокруг вас практикуют полигамию, то вы будете думать, что вы лучше других. Но это — пустое. Моногамия — это совершенно ложная добродетель. С таким же успехом я могу потребовать испражняться только в определённые дни, а в другие — терпеть. Ум? Синдзи выдвинул такой аргумент. Росиу задумался: — Я призываю вас попробовать разврат. Если вы совершите такой грех, вы не будете думать, что вы лучшие других. Думать, что вы лучше других, опасно, вы легко можете впасть в грех гордыни. Не так ли? — И с кем ты мне предлагаешь совершить грех разврата? — решил узнать Росиу — Со мной, например, — без запинки предложил Синдзи. — Росиу, я попытаюсь довести вас до удовольствия, равному удовольствию с женой. — Синдзи, значит, ты просто хочешь переспать со мной? — Росиу уже понял, что Синдзи чрезвычайно развратен, это было хорошо заметно, и подумал, что мотивация юноши, который считал себя девушкой, заключается в этом. Синдзи на это покачал головой: — Моя мотивация этим не исчерпывается. Росиу, Симона раздражает, что вы спите только с одной женщиной и смотрите на всех свысока. Поверьте, со стороны это хорошо видно. Вам надо совершить грех, чтобы вы перестали гордиться собой. Росиу подумал над всем этим. Синдзи ещё выбрал такой момент, когда Кинон не могла удовлетворять его как мужчину. Пусть хоть Росиу отрешался от всего животного, плоский элемент в нём всё ещё присутствовал. — Хорошо, я попробую то, что ты мне предложил. Если со стороны так видно, что я неправедно горд собой, я сделаю это. Синдзи испытал огромный восторг. — «Верующие и педерасты так похожи», — с наслаждением подумал он. Росиу аккуратно снял свой костюм священника. Синдзи развеял свою одежду, словно иллюзию, и прямо сразу предстал полностью нагим. Синдзи первым шагнул к Росиу и пожелал, чтобы они оба распустили свои волосы. Росиу сделал это. В таком виде он даже отчасти начал смахивать на женщину. Синдзи впился в него поцелуем, заключил священника в объятия. Росиу целовал Синдзи в ответ, даже гладил по спине, но с очень малой инициативой. Синдзи согнул колени и поспешил ртом привести в возбуждение член Росиу. Одновременно Синдзи рукой стимулировал себе орган. Пенис трансгендера рьяно вскочил. Росиу рукой гладил юношу во время минета, даже чуть протягивал его за каштановые волосы. Синдзи попросил Росиу повернуться к нему ягодицами. Росиу, после доли промедления, сделал это. Синдзи с удовольствием рассмотрел ягодицы. Он обнаружил, что это место у Росиу очень даже стройное и сочное. Синдзи раздвинул ягодицы Росиу и задействовал язык, ублажал ему анус. Синдзи очень хотел разбудить этот эрос у Росиу и одновременно дрочил себе член с мыслью о том, как он будет трахать этот зад. Пусть не сейчас, но обязательно потом. Росиу оказался скуп на слова. Синдзи оторвал уста от ануса, покрыл поцелуями колени Росиу. После этого Синдзи смазал орган Росиу, дрочкой довёл его до предела. После этого Синдзи быстро лёг на постель, трансгендер занял позицию на боку. Росиу сам вставил в него. Синдзи яро дрочил себе. Росиу почувствовал полноценный грех только сейчас — ему было приятно, когда он совершал толчки в нутро Синдзи. Он стоял и энергично проделывал это. Синдзи получал совершенно привычное удовольствие и вслушивался в стон любовника, который периодически слетал с его губ. В один момент Росиу просто замер, а Синдзи сам двигался ему в ответ, сам насаживал свой зад на это орудие. Росиу гладил Синдзи за нежное место и немного спину. Синдзи очень нравилось, что он выдавил чувственность из этого человека. Пассив довёл себя до извержения. Испытал своё типичное удовольствие, сперма брызнула. Росиу тоже пережил извержение спермой, сбросил в прямую кишку. — У-ф! — он вытащил член и с отвращением взглянул на дерьмо, которое покрывало теперь его торчащий ствол. — Грех омерзителен. Синдзи громко рассмеялся. *** — Связь не проходит, — Касио использовал аппаратуру. — Это CCD не дают нам протиснуться? — Гойя заглянул ему через плечо. — Возможно. Все пневматики сейчас стояли близ терминала. — У меня, если чё нет никакого плана, так что решение принимать вам, — Виктор был таков. — Чтобы не случилось, — Василе вдруг положил ему руку на плечо, — мы тебя не бросим вот так просто. — Ну, спасибо, Вас, мне очень приятно это слышать! — улыбнулся ему Виктор. — Да, мы не можем бросить Виктора и Альфу, — поддержал Гойя. — А даже если бросим, то куда нам самим деваться-то? — задал вопрос Гурка. — Мы же не можем даже встать с якоря — CCD могут напасть на нас в гипере. — Да, они ещё глаз с нас не спускают, хотя я уверен, что помощь придёт, — был такого мнения Николас. — Хиро и Зеро Ту услышат он нас, но я больше надеюсь, что Ноно спасёт нас, — Альфа ожидал в первую очередь её. — Тогда мы можем ещё раз прорваться с боем, — взглянул на всех Карт. — Предлагаю случайное число, — Нхан указала на экран. — Чётное — ждать помощь, нечётное — прорвёмся боем. Касио приказал компьютеру дать случайное число от 1 до 10. «5». — Тогда — по машинам, — сразу сдвинулся с места Гурка. — Значит — судьба, — Виктор взглянул на Альфу и пилоты Евафранкса поделились солидарным одобрением. — Ребята, я очень рад видеть нашу готовность сражаться плечом к плечу. Я очень рад найти таких ребят, как вы. Я не брошу вас, даю слово. Портал снова открылся — в этот раз космическая станция и боевые мехи прорвались сквозь огненные врата, преодолели мощный ветер и шторм из тысяч мелькающих молний. По ту сторону они очутились посреди довольно малоприятного места. В небе — приглушённые и покрытые туманом светила, перед ним висит красная «луна» с несколькими глазами. Очевидно, Семя Азатота вроде Ремины или Грота. Земля, над которой все очутились, выглядит как ущелье, состоящее из бледно-розовой каменной породы и более фиолетовой мякоти, где открыты зубастые рты. На горизонте — многочисленные возвышенности из щупалец и пастей. Бледные глаза, прищур злого взгляда, отростки, корни и тому подобное — весь ландшафт здесь представляет собой одно большое чужеродное чудовище! — Мы попали в зону Великих Древних! — Николас первым озвучил эту страшную новость. Он вспомнил ту личинку Иных Богов, которую взяли под контроль ВИРМ. — Это вселенная 10 011; компьютер говорит, что это место, где метафизическая жизнь победила метафизическую смерть, — вот что доложил Касио. — Это царство Реликс. Оно относится ко владениям Шума-Гората — одного из Великих Древних. — Тогда будем прорываться с боем! — Виктор настроен воинственно и чувствует, что его возлюбленный, расположенный перед ним в пикантной позе, разделяет с ним такое настроение… — Подождите, — Альфа использовал Фонарь, — это по большей части неразумные монстры. Нужно найти главного противника, чья воля перенесла нас сюда. Альфа использовал прожектор для поиска по местности. Взгляд зелёных глаз с выражением хищника бегал по горизонту. — Вот он! В ответ на прожектор Альфы ударил ещё один прожектор, вернее два, идущие рядом. Их источником выступали глаза огромного существа, похожего на осьминога или на череп, от которого отросли щупальца. Он выглядел тёмно-зелёным — над правым глазом проглядывалось большое красное пятно. — Это Ихтхулту — инкарнация Великого Ктулху в этой Онкологической вселенной! — Альфа считал информацию с помощью Фонаря Араэля. — Он — наместник Шума-Гората в царстве Реликс! От Ихтхулту повалил рой разнообразные монстров, напоминающих кошмарных глубоководных рыб, чьи габариты зачастую несколько превосходили Бастер-машины. Их сразу налетело не меньше трёх сотен тысяч. — Если мы победим этого кальмара, то сможем покинуть это измерение и продолжить дальше путь?! — Рой выстрелил с расстояния в Ихтхулту. И выстрел пробил весь рой противников, погубил сотни, достиг Ихтхулту, пыхнул в бессилии — Великий Древний не получил никаких повреждений. — Этого гандона мы с Алёной возьмём на себя, вы — нас прикройте! — распорядился Виктор. Касио, Карт, Николас, Гойя и Лу дальше поделили свои силы на две части. Одна оставалась возле космической станции, защищала её и своим обстрелом поражала противников отсюда. Другая часть направлялась вместе с Евафранксом к главной цели — к Ихтхулту. Одни из его монстров выглядели как серые существа вроде рыб, у которых не было глаз, зато присутствовала раздвоенная челюсть с очень большим набором торчащих зубов и клыков. Такая легко могла бы отхватить половину Бастер-машины, если бы впилась в упор. Другие напоминали собой ядовито-фиолетовых кальмаров, у которых впереди присутствовала рыбья физиономия с жуткими глазами, тоже большими зубами и парой костных резцов-бивней. Третьи смахивали на тёмно-каменистых рыб, у них были глаза, их череп защищал дополнительный мощный наружный скелет, у них была очень широкая и большая пасть, от туловищ отходили многочисленные выросты вроде шипов и усиков. Четвёртые напоминали собой болотистых вытянутых личинок с многочисленными ракообразными лапками под брюшком, со множеством глаз — бивни спереди — с очень большой нижней челюстью, где также белели многочисленные зубы. Наконец пятые выглядели как рыбы с головами трицеротопсов, у них присутствовали бивни, массивные плавники или крылья-веера, острый клюв и жуткая форма нижней челюсти, дополненная резцами. Таковы были основные виды этих противников, но было в их числе и много иных, зачастую ункальных, со сходными чертами морских организмов и ракообразных [5]. — Buster Sword One Character Slash! — Николас обнажил катаны и исполнил краткий энергичный танец. Более сотни противников распались так, как если бы Николас подлетел и разделил каждого из них. — Shot of the Southern Cross! — Василе выпустил рой золотых раскалённых крестов, они нарубили, разорвали и взорвали десятки противников. — Вас! — Карт позвал своего мужа. — Да! — Сойсанду быстро соединился к Санкан-Тхуном — супруги обрушили общий удар: тысячи и даже десятки тысяч противников просто испарились почти что в один момент! — Фу-ф! Виктор и Альфа шли на острие: впереди них возникали гранатомёты и гаубицы, делали выстрел, после чего обращались в мистическое пламя и преображались во что-то другое. Альфа разил плазменными дротиками, Виктор воплощал из воображения многочисленные ядерные ракеты и испарял противников этими боеголовками. Таким образом Евафранкс быстро преодолел рой дьявольских рыбин. Вблизи Ихтхулту задействовал своё щупальце, чья толщина достигала пара километров. Виктор и Альфа встали на поверхность этой конечности, где всё выглядело очень органически и отвратительно. Во время движения на них набросились разнообразные мелкие монстры, которые просочились сюда сквозь поры Ихтхулту. Альфа задействовал серебряный револьвер и золотой пистолет, их светоносные очереди обратили в пепел противников, прошлись по органической поверхности. Потом Евафранкс реактивным прыжком запустил себя к глазам-прожекторам Ихтхулту. Конец одного такого тентакля добрался до станции. Рой мощным выстрелом испарил десятки километров этой конечности. Он чередой более продолжительных попаданий оторвал его у самого основания. — Buster Blossom! — Лу заставила двигатели своего Каторванна отделиться от основного туловища, похожего на лейку, после чего они разошлись и от своего движения породили многочисленные дрожания пейзажа. Крупная группировка монстров оказалась разорвана гравитационным возмущением. — Buster Beam! — Николас катаной разделил на две части ближайшего монстра, после чего послал ярко-белый луч, который успешно взорвал ещё до сотни противников, летящих на него с раскрытыми зубами. — Buster Separation! — Цитрон разделила свою Бастер-машину на мобильные дроны, каждый из которых использовал изумрудный луч. Некоторые из них сознательно залетели в пасти монстрам и поразили их из чрева. Некоторые оказались уничтожены с помощью громадных челюстей. В таком случае Совантеан восстановил утерянные элементы через делание «живым металлом». — Buster Megatech PK! — Николас заставил динамики на своих крыльях-руках заметно вибрировать и пульсировать. В результате рядом с Вингт-Септом материализовались дюжины зеленоватых механических рыб, размером с Бастер-машину каждая, полностью вещественного вида, каждая из которых раскрыла органического вида пасть. Они роем напали на монстров, впивались в бока, чтобы через свои зубы высосать энергию. Как только такое происходило, монстры умирали. Конечно, слуги Древних впивались в таких пираний в ответ, пробивали зубами их металлические оболочки. Как только это случалось, пираньи подрывали себя, уничтожая вместе с собой всех ближайших противников. — Ва-аа-а! — Пасика просто встречала кулаком физиономии монстров — и после такой встречи противник отлетал, превращённый всмятку. — У них хоть нет дальнего боя! — Нхан просто поливала противников выстрелами, у её Бастер-машины торчало приличное количество орудий. — Buster Mite! Её Трансис изверг рой ракет, чьи взрывы хорошо расчистили ближайших противников, которые пытались добраться до станции. Именно Нхан защищала штаб. С ней находились Рой и его Чинквантэ и Карт с Василе, чьи Сойсанду и Санкан-Тхун соединились для более мощного обстрела. Вита отчасти прикрывала их — она выбрасывала цепи с кусачками, захватывала ими противника и пропускала сквозь него губительный электрический разряд. Николас, Гойя, Гурка, Цитрон и Пасика потрошили рой монстров ближе к Великому Древнему. — Оп-па! — Виктор приземлением прорвал кожу на голове инкарнации Ктулху в районе красного пятна. Евафранкс очутился под куполом черепа, где пульсировал громадный розовый мозг. Со всех сторон начали прыгать мелкие светло-коричневые бяки, у них — зубастые челюсти и длинные гибкие конечности, с помощью которых они старались зацепиться. Это им не помогло, потому как Альфа покрыл меху магмой, противники обратились в пепел. — Там — его жизненный центр! — белокурая бестия проливала прожектор Фонаря и он позволял увидеть окружение в прозрачном виде; его восприятие сразу захватывало в себя понимание происходящего. — Так точно, Альф! Виктор и Альфа прожгли себе ход сквозь органическую материю. Реактивным рывком они переметнулись в область, где находился, как им показалось, гипофиз Ихтхулту. Он напоминал собой светящийся третий глаз. Перед ним восстал фиолетовый хранитель, напоминающий новорожденного чужого из серии одноимённых фильмов, только размером значительно крупнее Евафранкса. У хранителя нет глаз, присутствует здоровая пасть, верхние конечности заканчиваются клешнями. Слюни тянутся между его зубами. — CCD сконцентрировал в этом монстре всю свою метафизическую мощь для точечной борьбы с нами! — сканировал Альфа. — О-он!.. Рук исполина отбросил Евафранкс, сбил с ног. — А-х, бляяя! — Виктор врезался спиной в обгорелую слизистую черепной коробки. — Ну, мы тя ща!.. Евафранкс обрушил солнечную корону, фонтан поглотил собой всё вокруг. Хранитель невидимой гранью отторг от себя весь плазменный удар. Фиолетовый обладатель широченной зубастой пасти устремился в ближний бой. Виктор воплотил из своего воображения крупный армейский автомат — его выстрелы останавливались на расстоянии в паре метров от шкуры хранителя. Отражение запустило их обратно. — Ых! — Альфа рывком увёл Евафранкс в бок — все пули пролетели там, где он стоял до этого. Монстр-хранитель подскочил туда. — Ешь! — Виктор сунул ствол ему прямо в пасть. Очередь шла во чрево врага. Увы, вместо того, чтобы остаться с дырявым затылком, неуязвимый хранитель просто сомкнул свою челюсть и откусил руку Евафранксу. Виктор и Альфа воскликнули от боли. Клешня захватила их мех за туловища, начала сдавливать. — Су-у-у-ка! — Виктор ругался, Альфа рычал как зверь. «Тычинка» до боли в пальцах захватил попоштурвал «пестика». Взрывная волна таки отбросила Евафранкс от монстра. Виктор и Альфа восстановили себе утраченную руку и сотворили себе крест-копьё. Реактивный двигатель устремил победителя вперёд — под гневный крик Альфы и Виктора, наконечник поразил брюхо монстра, его пасть скривилась в агонии так, как ярость исказила лица пилотов. Монстр завалился и рухнул спиной на внутренний глаз, последующий взрыв сокрушил изнутри Ихтхулту. — Враг слабеет! — стрелял Гойя. — Тогда вытащим их! Buster Boulder Crush! — Гурка обратил свой Каторвансе в пучок багряного света, словно луч лазера, он тараном поразил правый глаз Ихтхулту. Вандукс добирался до этого места в следующий момент, мех активно работала реактивными двигателями. По пути Гойя пробил из своего орудия сразу двоих монстров-слуг. — У-ух! — Гурка первым показался из запечённого мозга. Его Бастер-машина вернула себе вещественный облик после того, как использовала свой коронный приём. — Всегда немного кружится голова, когда я лечу божественным ветром! — А-ах! — Виктор и Альфа прорвались рядом с тем местом, куда угодил Гурка. — Мы из него яичницу сделали! — Северов повернул голову. — И я ещё! — Гойя всадил от себя туда, откуда вырвался Евафранкс. Сюда прилетел Николас. Глаза Ихтхулту начали угасать, движения щупалец остановились, оставшиеся монстры ринулись в бегство. Великий Древний рухнул замертво посреди органической планеты, которая почти сразу начала впиваться в него зубами. Пилоты ликовали. Мехаводы вернулись к станции, где затеяли ещё одну попытку совершить скачок… — Не получается! Теперь вообще ничего не работает! — Касио покрылся потом. На связь с ними кто-то захотел выйти. — Да! На экране появился широкий и рослый мужик (свыше ста девяносто). Европеец, у него чёрные как смоль волосы, сильно приглаженные, такие же здоровенные чёрные усища и такая же чёрная борода, аккуратно подстриженная в форме лезвия алебарды. У него присутствует пурпурная накидка с широким, стоячим воротником. Его руки и ноги покрыты гибким и золотым металлом, кисти и немного плечи обнажены. Туловище обтянуто зелёной тканью, близко к горлу расположены золотые украшения. — Меня зовут Николас Скрэтч — я один из слуг Великого Шума-Гората, правителя этой вселенной и многих других, — начал этот чёрный маг басистым тоном. — Вы, Братство пневматиков, оказались в западне, и мой Повелитель предлагает вам переговоры, которые буду вести я, как представитель одного с вами вида. — Я нашёл сигнал! — Касио работал за терминалом станции. — Давайте найдём этого типа! Бастер-машины совершили скоростное перемещение вместе со своей станицей. Они оказывались посреди песочной пустыни, в окружении коричневых, светлых и немного серых скал. Здесь возвышалось чёрное каменное строение, из троих ступеней, очень высокое, размером разве что меньше станции. — Заходите в мой Трапецоэдр! — пригласил Скрэтч. После некоторой паузы, пневматики дематериализовали свои Бастер-машины и спрыгнули на стену крепости. Скрэтч прошёл сквозь поверхность и встретил их. Здесь бушевала песчаная буря, она заставляла его пурпурный пращ развеваться. — Приходите, не бойтесь. Мы — Новый Салем, у нас тут уютно — Вы? — Виктор понял, что он там не один сидит. — Новый Салем? Пневматики для перемещения призвали механические шары. Альфа преобразовал свой Франкс в мотоцикл. Виктор сидел за его спиной. Каменная плита раздвинулась, позволив всем проникнуть в залы Трапецоэдра с очень высокими потолками, где обстановка сочетала в себе футуристические декорации далёкого будущего и мрачные покои типичного тёмного властелина; где некоторые детали обстановки представляли собой живую плоть, ползущую по стенам, прямо среди лиан зловещих дьявольских растений и странных компьютеров. — Прямо как в Doom, — Виктор сидел позади Альфы и оглядывался по сторонам. Скрэтч соткал вокруг себя прозрачную сиреневую сферу, внутри которой колдун перемещался быстро, на уровне мотоцикла Альфы и шаров Братства. На глаза попадали логовища каких-то гигероидов. — Что такое «Салем»? — Альфа задал этот вопрос. Гигероиды бродили по лабиринтам, ползали по стенам, шныряли среди трещин и дыр, узких коридоров. — Так назывался один американский городок, где жгли ведьм. Скрэтч привёл всех в просторный зал, более уютный, чем все остальные места. Здесь — мебель, какая-то электроника, декорации. Живой плоти на стенах нет. Гигероиды не выглядят слишком мерзкими. Чёрный маг пригласил гостей сесть на пурпурные диваны, прямо в центре всего этого помещения. Здесь сидели семеро. — Это мои дети, — представил их Скрэтч. После чего назвал по именам: — Брутакус. Двухметровый верзила, носящий одни штаны. Он напоминал собой гибрид человека, типичного демона и льва, с парой рогов. У Брутакуса красно-оранжевая кожа. Он играл в приставку. — Вакуме. Мускулистый мужчина, полностью скрытый гибким бронзовым пластиком, в том числе полностью скрыто его лицо. — Гидрон. Зеленокожий рептилоид с достаточно человеческой рожей, с плавником-ирокезом посреди лысой головы. На его пальцах присутствуют перепонки, у него большие пупырышки на коже. Гидрон носит синюю одежду, которая во многих местах обнажает его кожу. — Тронн. Выглядит как мускулистый мужчина, полностью жёлтый — не в смысле, что он азиат, а в смысле — его кожа как кожура банана или лимона, без какой-либо растительности. У Тронна нет рта и зрачков. Из черепа растут красные рога, на спине и ногах присутствуют красные шипы. У него нет никакой одежды и видны его мужские гениталии. — Рептилла. Достаточно симпатичная девушка, представляющая собой гибрид человека и змеи. У неё длинные пшеничные волосы, полностью зелёная кожа, красно-розовые глаза, заострённые уши. Хвост, который выходит ниже пояса, протягивается метров на семь. — Вертиго. Выглядит как полностью человеческая, даже привлекательная негритянка с шоколадными кучерявыми волосами, она носила белый балахон. Благодаря этому она выглядит даже подозрительно. — Газель. Выглядит как молодая женщина с устойчивым комом песчаных волос, с кожей оттенка какао, черты лица — негроидные. Руки и ноги у неё обнажены, туловище перетягивает красная ткань. Главная отличительная деталь — у неё всего лишь два больших пальца как на руках, так и на ногах. Визуально они напоминают раздвоенные копыта. Присутствуют золотые украшения, в том числе некое подобие оленьих рогов на голове. — Я так думаю, у ваших детей были разные мамы, — подумал Рой. Его в чём-то даже хищный взгляд бегал то о Рептиллы на Газель, то останавливался на соблазнительной Вертиго. — Верно думаешь, мальчик, имена многих из них вам лучше не знать, — подошла к нему Вертиго. Все дети Скрэтча, кроме Брутакуса, обратили пристальное внимание на гостей. Рядом открылся малиновый портал, из которого появился какой-то чародей-оккультист-сектант, закутанный в фиолетовые, пурпурные и фиалковые ткани — он вежливо поинтересовался, не нужно ли принести что-нибудь гостям. Гости все наотрез отказались, в результате чего слуга поклонился и также удалился с помощью портала. Ребята заняли положение на диванах. Виктор обратил внимание, что Брутакус участвует в каком-то космическом сражении — одни космические корабли сражаются с другими. Те, которые нападают, выглядят как металлические продолговатые штуки, у которых спереди находятся зловещие роботизированные лица — такие бьют алой плазмой из глаз и ртов. Им навстречу летят сферические суда с трезубцами Украины. В смысле — Виктор сразу сделал поправку — со знаком Короны Мелькора. — Это ведь происходит на самом деле! — Виктор указал на экран. — Верно, это штатный рейд на логово служителей Мелькора, — взглянул Скрэтч немного со скукой. В этом сражении космические корабли за минуту погибали сотнями что с одной стороны, что с другой. Виктор и остальные засмотрелись. Сложно сказать, кто там побеждал. — Вижу, вы в состоянии войны с Аст-Ахэ, — взглянул Альфа. — Шума-Горат, которому мы служим, планирует сделать так, чтобы жизнь никогда не заканчивалась, — сообщил Вакуме немного электронным голосом. — Правда? А вот об этом поподробнее, пожалуйста, — Гойя даже активировал диктофон. — Древний Бог Шума-Горат желает, чтобы воля к жизни была полностью реализована, потому он искоренил смерть как метафизическое явление, — пояснил теперь уже сам глава семейства. — Мелькор убеждён, что жизнь — это зло, потому мы друг другу — закрытые враги. — Интересно, почему Древний Бог, который хочет сделать так, чтобы никто не умирал, является плохим? — задала этот вопрос Пасика. Гламурная губастая блондинка сейчас озвучила очень занимательный вопрос. — Ты можешь представить себе планету без смерти? — Касио взялся за подбородок. — Если бы бактерии не умирали, вся наша планета была бы покрыта слизью. Не говоря уже о том, что все люди превратились бы тогда в огромные раковые… — Так вот почему эта планета покрыта живым мясом! — осознал Карт. — Э-э, нет, такое бессмертия нам не надо — у нас оно своё! — помотал головой Гурка. — Я лучше погибну и в следующей жизни стану какой-нибудь зверушкой. — Богохульство, — прозвучала Рептилла. — Мы верим в Подающего Хлеб Жизни! Василе стало нехорошо, он не подал виду, скрывая свои эмоции за высоко поднятым воротником, который натягивался до середины его лица. — Простите, мы не хотели оскорблять вашу веру. Мы хотим уйти отсюда, — Нхан решила повести разговор в этом направлении. — Шума-Горат хочет предложить вам служить лично ему. Дальше Скрэтч перечислил стандартный пакет: начиная от бессмертия и заканчивая огромным могуществом. Все, понятное дело, отказались. — Твоего Шума-Гората я не боюсь, — указал Виктор. — И не таких побеждали. — Да, пусть он сразится с нами сам! — Альфа, конечно, благодаря рассказу Хиро и Зеро Ту знал, насколько силён Шума-Горат, но решил, что по любому им не выйти из его измерения, пока они не победят этого Древнего Бога. — Пожалуйста, подумайте ещё, — посоветовала им Вертиго. — Мне не хотелось бы, чтобы так много симпатичных девочек и мальчиков погибли таким бесславным образом. Ребята решили отойти в сторону, окружить себя барьером и поговорить так, чтобы их не подслушали. — Мы можем согласиться и сбежать при первой возможности, — предложил вариант Гойя. — Мы можем тянуть время, пока нас не спасут, — добавила Лу. — Мне это больше нравится, — Виктор указал на неё. — Давайте тянуть время, — решил Альфа. — Я — за, — поднял руку Карт. Все дальше согласились. — Нам нужно подумать над вашим предложением, — подошёл к ним Николас и говорил от имени всей группы. — Точно, — подхватил его слова Касио, — такие важные решения нельзя принять за пять минут и без предварительного обсуждения. — Хорошо, я дам вам сутки на обдумывание, — разрешил Скрэтч. — 24 часа. — Эй, — Рептилла заметила, как Рой разглядывает её, — ты хочешь мной воспользоваться? — Э, да, я хочу тебя трахнуть, — признал Рой, отчасти сам похожий на змеелюда. Пасика громко засмеялась и звучно хлопнула парнишку по лопатке. — Боже мой, Рой, ты неисправим! — Я бы хотел, раз уж на то пошло, пошуровать в подмышках у Вертиго, — высказал своё пожелание Гойя. — Я бы трахнул всех троих, — Касио одинаково зашла и змееженщина, и волшебница, и мутантка. — Хорошо, мы будем рады зачать от вас детей и увеличить наш Новый Салем, — Газель поддержала такие начинания. — Подождите! — встал с места Гидрон. — А нас, мужчин, ваши женщины не намерены удовлетворить? — Простите, — Нхан сложила руки на груди, — но вы не в нашем вкусе. Я скорее пересплю с Вертиго или с Рептиллой, чем с вами. — Я тоже скорее займусь любовь с их женщинами, — поддержала Цитрон. — Мои дочери в обмен на ваших женщин, — заговорил тут сам глава семейства — чёрный маг указал на Пасику и Виту. — Мы тут все привыкли легко делить людей, давайте пойдём друг другу навстречу. Виктор очень удивился, как быстро все договорились об этом, но вспомнив, героем какого фанфика он является, такие вопросы у него отпали. Все разделись с помощью магии — дематериализовали свои одежды. Николас Скрэтч обнажился, колдун весь покрыт шерстью, пахнет потом, прямо дикий зверь, сатанинский посох у него очень большой, двадцать пять сантиметров, если не больше. Скрэтч пожелал воспользоваться Пасикой. Она, как ни странно, согласилась сразу — благодаря своей красивой внешности эта гламурная блондинка занималась сексом так много раз, что типичные мужчины просто надоели. Потому обладательница пухлых губ захватила ими багровую головку колдуна, его она приводила в сильное возбуждение. — Давай, давай! — Рой смачно сосался с Рептиллой, потом открыл ей там щель ниже пояса, откуда показалось сразу два влагалища. В одно из них Рой полностью нырнул своим стручком. Рядом с ним Гурка облизывал второе влагалище. Рептилла, по его просьбе, сунула свой палец в анус Гурки. Индус, естественно, периодически брался целовать Рептиллу, в том числе в титьки — груди у этой наги были как у человеческой женщины. Вертиго разделась и предоставила себя сразу для ласок со стороны Нхан, Цитрон и Гойи. Последний то облизывал, то втирал свой половой член в подмышке женщины. Нхан ласкала языком анус Вертиго, Цитрон — влагалище. Карт тоже разделся. Пухлый рыжий еврей не заинтересовался девушками, вернее, заинтересовался, но быстро отвёл от них взгляд, решил, что сейчас они напрочь заняты. Брутакус спустил с себя штаны и обнажил свой член, очень длинный, не такой толстый, а именно вытянутый в длину, набухающий. Брутакус принялся дрочить на сцену оргии. — Эй, — Карт склонился и предоставил свои широкие ягодицы, — Брутакус, не хочешь воспользоваться… — Да-да, грыыы! — Только смазку, смазку!.. Картоффель едва успел сделать всё, что нужно — Брутакус нырнул в эти ворота. Член Картоффеля яро вскочил, залитый краской, этот потомок Авраама во всю дрочил и стонал под дьявольским ударом! Более того, Патата, как только привык к такому органу внутри себя, так сразу начал отвечать движениями со своей стороны. — Ох! Ах! Ух! Какой крутой член! Какой крутой член! Гурка, Альфа, вы тоже должны сесть на него своей простатой! Василе параллельно этому зашёл за спину самому Скрэтчу. Ягодицы у этого волосатого колдуна были очень широкими, это задница самого чёрта! С огромной и сжатой дырой! — Господин Скрэтч, вы напротив, если наш обмен желаниями будет взаимным? — Чего тебе? — Вы накрыли наших женщин. Я могу войти в вас. — Чего?! Пасика выпустила изо рта член Скрэтча: — Скрэтч, я дам вам дальше, если вы согласитесь дать Васу! Понятно вам? Скрэтч такого не ожидал, но решил быстро согласиться: — Хорошо! Что ж мне ещё делать?! — Не бойтесь, я вам хорошо смажу, — Василе всё сделал, после чего сходу загнал своего малого в страшную волосатую задницу колдуна Скрэтча. Сам Скрэтч овладел Пасикой, блондинка высоко задрала ноги. Мужлан трахал гламурную блондинку, а не менее гламурный блондин отрабатывал в задницу этого снежного человека! Василе стонал весьма звучно и даже закатывал глаза, полные удовольствия. Виктор от такого испытал рвотный рефлекс. — Как можно хотеть такую задницу! Блядь, твою мать! Альфа заставил свою одежду исчезнуть в волшебном пламени и освободил член своего мужа, после чего начал ублажать Виктора ртом. У русского дрогнули руки, он положил их в ответ на белокурые локоны, где горели золотые рожи. Виктор сейчас находился в зеленоватом комбинезоне, предназначенном для синхронизации с Евафранксом. Он из него выбрался уже полностью. Виктор издал звук горлом, сузил веки. Белокурый трансгендер, не выпуская из-за щеки крупный член русского, увлажнил свои пальцы и сунул сразу две штуки в анус любовника, между ягодиц. Виктор схватил тогда Альфу за голову и начал там ему во всю бить колотушкой. Николас взялся за Газель — он сперва трахнул эту женщину в рот, одновременно веля, чтобы она своими пальцами точно так орудовала у него в прямой кишке. Касио в этот момент зашёл к Газели со стороны — внутри этого помещения некрасивый пухляк мог избавиться от скафандра. Касио делал ей куни, а потом, когда Газель получила своё, он выпрямился, захватил девушку за бока и пустился её сношать. Николас давал ей в рот. Гидрон положил перед собой Лу и взялся трахать её. Вообще этот гибрид человека и рыбы не выглядел таким уж отталкивающим, как уже говорилось выше, его лицо вполне напоминало человеческое. Так что нельзя сказать, чтобы Лу как-то страдала. Зато Вите пришлось отвернуться, пока жуткий Тронн обрабатывал ей влагалище. Вакума оргией не интересовался, кажется, он был не полностью органическим существом. Первым кончил Василе — задница Скрэтча настолько его возбудила, что белокурый атлет с крестиком затопил этого шайтана своей спермой, предварительно пронзительно закричав: — Я кончаааю! Карт-Карт! — он звал своего мужа, который точно так же убивался в криках. — «Господи, куда смотрит Иисус!» — поглядел на это Виктор, после чего с отвращением отвернулся, когда предмет его обожания вынул свой орган из седалища колдуна. Толстый слой известного вещества покрывал член истинного арийца. — Ох! Ох, Вас, я тоже! Я тоже! Василе показал Карту свой член, уже выше сказано, в каком состоянии этот половой агрегат находился. Картоффель дрочкой довёл себя до извержения почти сразу после того, как Брутакус испепелил толстяку кишки жаром своего сатанинского семени. Сразу же, как только Карт ниспал с члена полудемона, рыжий пухляк заглянул себе за плечо. Все могли видеть, что его жирный зад посредине грубо раскрыт, торчит вход в его красную кишку, края, со следами давнего использования, широко раскрыты, из тьмы и красноты выпадает чёрная, похожая на нефть сперма! — У-ум, — Нхан, чьи щёки залиты краской, впивается жадным поцелуем в уста Вертиго. Гойя с громким стоном окрашивает тёмную кожу негритянке своим светлым семенем. Нхан жадно втирает клитор Вертиго в пушистый лобок. Цитрон старается в это же время парой пальцев стимулировать очко Вертиго, в свою очередь чернокожая любовница в ответ стимулирует пальцами ей клитор. Нхан кончает дальше от сильного трения женских гениталий о женские гениталии, влага зримо выступает наружу. Дальше Вертиго приставляет своё влагалище ко рту Гойи. Желтокожий азиат добивается оргазма своей любовницы — получает в глотку порцию влаги. Такая же порция следом заливает влагалище Цитрон, когда её доводят до экстаза пальцами Нхан и Вертиго. Рой и Гурка кончают во влагалища Рептиллы, она одновременно с этим превратила руку в змею и сделала так, чтобы её голова заползла в анус Гурки. Рой от такого отказался. Так что индус особенно ревел от оргазма, когда сквозь его кишечник ползла змея! Гидрон и Тронн кончили в Лу и Виту. Пасика получила фонтан спермы себе в чрево от главного колдуна. Касио довёл себя до извержения во влагалище Газели. Виктор взглядом искал, куда бы пристроиться — и что ему попало на глаза? Чем он не пользовался раньше? Ягодицы Николаса! Не того, который Скрэтч (боже упаси!), а того, который Вашерон. — Альфа, я могу кончить в этого цыгана? Альфа уже знал, кого Виктор называл цыганом. Блондин вынул член из своего рта, взял брюнета прямо за него и повёл за собой. Альфа подошёл сзади к Николасу и просто сунул тому пару пальцев, начал там растягивать. Потребовалось занять более удобную позу. Николас не возражал, он наклонил свой торс и выставил своё седалище, возможно, ожидая, что в него проникнет не такой уж и большой детородный инструмент блондина. Николас, конечно, бегло глянул через плечо, ничего особенно не сказал, потому как был занят с Газелью. До того внутри у него орудовали два пальца такой женщины. Альфа дальше просто без спросу схватил дуло Виктор и просто воткнул в Николаса. — Ай! Что?! — смуглый красавиц только сейчас понял, что в него намерены вставить. Колотушку стиснул обхват. Виктор чувствовал, как жарко и туго у него в потрохах, не говоря уже про красоту ягодиц. — Это не я, это Рём вставил, — Виктор взялся руками теперь за попочку Николаса и совершил движение бёдрами, ещё одно и ещё одно… — Да-а! Das ist fantastisch! Николас закусил губу, на лбу у него, вокруг печати зверя, выступил новый слой пота. — Что ж… так внезапно?! — звучно дышал этот обладатель красивого лица, перед которым растаяла бы любая девушка. Николас часто оборачивался назад, аж чуть не сломал себе шею. — Не крутить и не дёргайся! — Альфа очень сурово схватил Николаса за волосы. Виктору дико это понравилось. — Мы сделаем всё быстро! — Ладно, только кончай быстро! — чернобровый ромалэ свёл свои чёрточки над глазами. Теперь Виктор уже без задней мысли размерено заработал бёдрами. Альфа, ясное дело, сам напал на ягодицы Виктор сзади — муж принял мужа сзади, впереди вытягивал свой торс любовник. Николас сжимал зубы. Газель всё ещё сосала его член. Николас немного помучился, после чего немного изменил позу, вытянул шею и взялся водить языком по влагалищу Газели. Виктор придержал его рукой за жопку и бочок, сам встал более прямо, продолжал толчками обрабатывать этого красавца, предвкушая при этом очень мощный оргазм. — Ох! Ах! Ух! Фу-х! — русский понял, что его нутро уже дрожит. — Сейчас кончу, я сейчас!.. У Виктора всё под глазами залито краской. Альфа трахает его ещё сильнее, происходит извержение семени — сперма вырывается в горячий обхват Николаса меж парой его загорелых ягодиц. Виктор в момент извержения хватает Николаса за волосы и наслаждается своей властью над ним, тянет на себя, отрывает его мокрые губы от женского влагалища! Дикий разврат, совершенно характерный для наших героев, продолжался вокруг: Виктор повернул голову право — с отвращением увидел то, как Василие пошёл на второй круг, предварительно из-за спины впившись страстным поцелуем в губы усатому Скрэтчу. Виктор повернул голову влево — Лу издала громкий звук под натиском фаллоса рыболюда. Виктор посмотрел прямо — там Карт опорожнял кишечник. Вита что-то пикнула под натиском Тронна. Виктор заглянул себе за плечо — там Альфа с пылу и жару сбросил сперму, задница самого Виктора получила очередную порцию и оказалась затоплена. *** Симон работал бёдрами. Камина наклонился и упёрся руками в прозрачное стекло. С такого этажа удобно наблюдать за тем, как простирается Каминоград. — Ах! — стонал Камина. Он принадлежал. — Уф! — трахал его Симон, покрываясь потом. Проходчик чувствовал своё превосходство, которым его наделял фаллос в жопе Камины. — Я уже близок к извержению, Камина. Видишь, братан, город, который назвали и построили в честь тебя, а? — Вижу, а ты ебëшь меня в зад, братан, и ты думаешь, ты — самый старший! — Камина покорно принимал свою роль. — У-ф! — Симон наконец брызнул спермой — залил дырку между ягодицами Камины. Он вынул член. Сейчас они сходили в душ и оделись, сели в одежде за стол. Камина долгое время просто ходил голым. Симон сейчас потребовал от него накинуть на себя хотя бы минимум одежды. Росиу и Вирал пообещали ему выдать облачение Спирального Рыцаря, а Маглор и Лэйн пообещали сделать ему оружие. Эльфы были хороши в изготовлении артефактов. Вот так по итогам оделся Камина: у него обнажена грудь выше пупка, ниже она обмотана чем-то вроде чёрной изоленты; ремни, похожие на такую же изоленту, захватывают пояс и ноги. Такая же изолента с бляшками присутствует вокруг запястьев. Она же вокруг горла. Ноги — в чёрных штанах. На ногах — ботинки в тон. При этом штаны чуть ниже середины голени, спереди пространство между краями штанины и обувью закрыто чем-то вроде металлического щитка (оно всё легко гнётся и не мешает движению). У Камины много дополнительных чехлов на поясе по бокам. Красная ткань с жёлтыми краями и рисунком опоясывает его ещё сзади. За спиной и на плечах носил пышный красный плащ — красный с внешней стороны, внутри он — тёмно-фиолетовый. Воротник охвачен красным мехом. Плащ достаточно раскрыт, чтобы можно увидеть верхнюю часть мускулистого торса. Слева на плаще есть щиток с гербом Гуррен-Дана. В качестве оружия Маглор вручил Камине здоровый, прямой меч с обоюдной заточкой, который выглядел сделанным из цельного куска бетона. Каменный меч! У него длинная рукоять, гарда напоминает рога, чьи концы направлены к окончанию меча. Он достаточно широкий в лезвии, а также очень длинный. Камина хотел, чтобы его меч был большим и длинным. Он легко мог помещаться в экстрамерный чехол на поясе. Маглор обещал сделать ещё мечи. Камина предпочитал, чтобы их под рукой имелось сразу несколько. Его плащ был так зачарован, чтобы поглощать вражеские атаки. Изолента позволяла генерировать оборонительный барьер. Щитки на ногах — увеличивали скорость и манёвр [6]. — Вот так! — Камина размахивал мечом. У Йоко и Кенске появились сердечки в глазах. Внешний гипертрофированно тяжёлый вид орудия никак не мешал Камине управляться с ним. — Я-ху! Что касается Лэйн и Маглора, то первая ходила, как появилась, в своём странном теургическом наряде, босиком; второй облачился так, чтобы ходить без доспехов: тёмный мундир с большими серебряными пуговицами, тёмные брюки и тёмные туфли. Он носил на себе плащ, тёмный, с внешней стороны, с внутренней — он насыщенно-синий, с рисунками в духе волн. На голове — тёмная фуражка с белой линией и золотым щитком. Вокруг шеи повязан шахматный платок с бордовыми и пурпурными клетками. Этот платок повязан за белые толстые верёвки, соединённые бантиком. Белые линии вокруг рукавов, белые перчатки с бордовым цветом на тыльной стороне ладони — там изображены восьмиконечные звёзды дома Фэанора [7]. — Я вижу, у вас пополнение, и ваше число пополнил мой старый знакомый, — Мелькор появился под сводом дворца Камины. Он выглядел как раньше — высокий бледный гуманоид с белыми волосами, похожий на эльфа, с рваной щекой на лице, в тёмной одежде, с лиловой аурой и глазами, полными горящей белизны. Впрочем, внешность Мелькора могла меняться от раза к разу как в мелких деталях, так и более значимо. Ростом он был под три-четыре метра, его кованый железом сапог несколько шумно встал на светлый пол здесь. Вся группа, естественно, взглянула на Врага. Здесь присутствовали пилоты и Спиральные Рыцари, а также Лэйн, Маглор и Дуглас, представители бюрократии и духовенства, включая Росиу. Перед тем, как кто-то что-то решил сказать, Камина схватил свой меч и ринулся прямо на Мелькора. — Камина! — Симон как-то отвык от своего старшего брата. — «Его слушать — один вред. Если кинусь я, у остальных не будет много выбора, кроме как помочь мне его угробить!» — Хорошая воля к жизни! — Мелькор заблокировал меч Камины щитом из тёмной магмы или тому подобной субстанции, которая просто появилась перед ладонью, когда великан вытянул руку навстречу летящему орудию. Камина пытался давить дальше. Не вышло преодолеть щит. — «Не могу поглотить его щит! Это не Спиральная энергия! Это её противоположность!» Меч Камины немного пошёл тёмным дымом. Остальные, конечно, вмешались — Маглор жестом и певучим возгласом материализовал насыщенные синевой струи воды. Они шеями гидры обогнули Мелькора, чтобы ударить его с тылу клинками ослепительной лазури. Йоко из всполоха зелёной плазмы сотворила длинную винтовку — в ход пошли спиральные изумрудные пули. Мелькор, не оборачиваясь, отвёл свободную руку назад. Вся вода Маглора начала стягиваться в пальцы Мелькора, там она сформировала ему длинное и толстое ледяное копьё. Выстрелы Йоко уходят в щит. Спиральные пули просто ныряли в чёрную магму и исчезали, он не выходили с обратной стороны щита. Мелькор дальше вынудил Камину защищаться от броска ледяного копья. Камина высокого поднял меч и обрушил удар на копьё, когда оно почти достигло его груди. Древко и наконечник раскрошились, однако обратный конец древка продолжил полёт. — «Аура уклонения!» — Камина почувствовал, как ледяной обломок прошёл в сантиметре от щеки. — Да, такой атакой его не победить! — Маглор начал думать, чтобы ещё сделать. Симон, разумно полагая, что атаковать Мелькора в лоб, — плохая идея, не собирался сейчас это делать. Симон мог бы кинуться в атаку, но в очередной раз в голову пришла мысль, что Камина манипулировал им и использовал его эмоции для своих планов. Потому Симон остановился. Каору, как самый сильный боец, тоже пока стоял и не рыпался. Он только переглянулся с мужем. Синдзи сорвался с места. Камина вдохновил свой отряд: Вирал, Киттан, Йоко и Бута шагнули в бой, когда вслед за Каминой последовал Синдзи. Его ход заставил уже Тодзи, Кенске, Мари и Аску дёрнуться с места. Внезапно АТ-поля огородило бойцов от Мелькора: — Если вы не сможете пробить меня, вы ничего не сможете сделать Мелькору! — Куронами остановила их. — Уцу но Икусагами! («Космический бог войны») — Синдзи такой командой преобразовал свой женский наряд, которой он теперь по-обыкновению носил, в сочетание своего стандартного контактного комбинезона и доспехов типичного паладина синих, золотых и тёмно-фиолетовых цветов [8]. — Кусанаги-но цуруги! («Меч, скашивающий траву») [9] Синдзи призвал себе в руку меч, заточенный с одной стороны, включающий в себя фиолетовую рукоять и золотую, зигзагообразную гарду спереди. Мелькор закрылся щитом от атаки Синдзи. Лезвие вонзилось в щит, увязло как в глине. — «Ну что за дело?!» — Камина увидел, как все его бойцы ударились об щит-многогранник. Только Синдзи успешно пришёл ему на помощь. Лэйн и Каору сейчас не двигались. Мелькор только кратко обменялся с ними взглядом. Маглор сформировал у себя в руках из завихрений воды золотую арфу и начал на ней играть, чтобы усилить Синдзи и Камину. Симон сжал кулаки, пока стоя без действия. — Получай! — Камина подпрыгнул под самый потолок, обрушил свой каменный меч с прыжка. Мелькор как раз сейчас занят с Синдзи — держит щитом его меч. Внезапно, седые волосы Мелькора дрогнули, поразили плетью Камину в живот. Он оказался отброшен. Мелькор даже не повернул к нему голову. Пока Камина, с негодованием на лице, улетал в потолок, Синдзи вырвал меч из щита и — то ли очень быстро переметнулся за спину противнику, то ли телепортировался туда. Синдзи попытался ткнуть Мелькора в спину. Мелькор шагнул в бок, Синдзи забавно проскочил мимо. Несмотря на свои размеры, Мелькор двигался очень быстро. Камина врезался в стену спиной, свалился на пол и приземлился сразу на ноги. — Масаи Тенсё Ко! («Небесные лучи, сокрушающие демонов») — Синдзи пустил в ход одно из сильнейших заклинаний. Сжигающая белизна вырвалась из его раскрытой руки. Мелькор снова закрылся щитом. Пока он сдерживал поражение светом, Камина снова ринулся в атаку, но на сей раз будучи готов отразить мечом бросок волосами. На этот раз Мелькор прыгнул в потолок. Синдзи, прекратив разить светом, оттолкнулся подошвами. Мелькор очутился на крыше дворца — просто прошёл сквозь потолок, прямо как призрак. — Симон, ты подвёл меня! — Камина взглянул на потолок, на пролетевшего туда Синдзи, потом повернул голову к остальным. Киттан, Йоко и Вирал одновременно обрушились на щит-многогранник, благодаря чему смогли его пробить. — Амано Ширатори! («Белая небесная птица») — Синдзи раскрыл за спиной белые пернатые механические крылья, которые увеличивали его манёвр. Он прошёл сквозь материю, очутился на крыше, где до того появился сам Мелькор. Камина, бросив взгляд на Симона, нашёл только приятное выражение у того на лице. Симону очень нравилось поступать наоборот. Зато Йоко, Киттан и Вирал пробили АТ-поле, а также Тодзи, Кенске, Мари и Аска дружно приготовились к действию. Каору и Лэйн пока бездействовали. Камина не стал ожидать остальных. Он прыжком запустил себя в потолок, пробил его собой и очутился возле дыры в крыше, под ясным небом. — Это конечно, не серьёзный бой, мальчишка, но я всё ещё желаю сразиться с тобой! — Мелькор поднял руку, заставил между пальцами вспыхнуть матовый шар плазмы, окутанный сумраком, с мелкими чёрными молниями по краям. Отчасти он смахивал на горение фосфора. — Сражайся, Мироку-кун! [10] — Синдзи, напрягая брови, обернулся насыщенными светоносными крыльями, их захлестнуло дыхание сумрачного мертвенно-бледного огня, обрамлённого чернотой. Пока Мелькор поливал Синдзи, Камина снова быстро ринулся с мечом. — «Чую, это очень сильная атака! Я не смогу его победить, но я должен вынудить остальных атаковать Мелькора, а не точить с ним лясы!» Маглор появился на крыше с помощью быстрого водного перемещения — фонтан вышиб посреди крыши, эльф материализовался из капель воды. Он сфокусировал жидкость на конце своей вытянутой руки. Её цвет был поразительно насыщен оттенком морской волны. Маглор кратким растянутым звуком запустил его на огромной скорости. Мелькор закрылся всё тем же щитом, водный сгусток распался на быстро исчезнувшие брызги. Камина замешкался — он затормозил, чтобы не попасть под атаку Маглора. — «Эти эльфы много времени воевали с Мелькором, но не могут даже напрячь его!» Синдзи в это время вспомнил, как он находился под лучом Рамиила. И в один момент он полностью убрал защиту. Синдзи раскрыл крылья и пошёл против сумеречного белого огня. Мелькор убрал руку, перестал жечь, когда увидел, что Синдзи сделал несколько уверенных шагов. — Синдзи приспособился?! Я так смогу?! — Камина очутился подле Маглора. — Пламя Удуна, — эльф выглядел изумлённым, — вредит всем, кто хочет жить и желает сохранить мир! Оно не вредит только тварям Моргота! Синдзи спокойно взглянул сейчас в их сторону: — Я сейчас вспомнил всё то дерьмо, которое случилось в моей жизни, и почувствовал, как хочу, чтобы все умерли, включая меня самого. Я сейчас хочу этого. Пусть я даже не намерен следовать этому желанию. Я могу выбирать, каким желаниям мне следовать. Синдзи взглянул теперь на Мелькора с долей издевательства. — У меня нет Атмана. Я могу меняться, Мироку-кун. А ты — нет. Мелькор всегда скалил зубы — у него всё время была разорвана одна щека. Сейчас он начал выглядеть особенно злым. — Фудо-мёо [11], не смей глумиться над тем, кто не может больше измениться! Не смей с высока взирать на тех, кто навсегда остался обречённым на боль и ненависть! — Мелькора, к удивлению, это задело. — Прошу прощения, Мелько-сан, я не хотел задеть ваши чувства, — Синдзи совершенно искренне почувствовал сожаление. — Можешь жалеть меня, если хочешь. Но не смей считать себя высшим существом за то, что ты можешь меняться! — Мелькор ещё раз повторил это. Камина попытался осмыслить, что именно его задело. — Эй, обезьяна в абажуре! Тя чё, ёбет, шо мы можем другими стать? Как я помер, Симон смотрел мне в рот, а теперь братан хочет всё делать мне наперекор. А ты так не можешь, обезьяна?! Ты не можешь перестать ненавидеть все звёзды в небесах?! — Да, я не могу перестать ненавидеть все звезды в небесах! Ты хочешь издеваться над моими чувствами? — Ха-ха! Если бы я мог раздавить все твои чувства, — Камина сделал шаг, — я бы раздавил их. Ты — враг. Врагу я бы хотел поразить всё! Давай, убей меня! Камина хотел, чтобы Каору и Симон уже вмешались. — Я не буду убивать тебя. Хочешь получить от меня удар? Получи. Мелькор сформировал в руке небольшой кристалл льда и метнул его в Камину. Ледяной снаряд, разумеется, вырос по мере пролёта до достаточного размера, чтобы пронзить его. Камина отбил мечом это орудие, оно разбилось на осколки, один из них оцарапал лицо. Мелькор сразу же вслед за этим запустил с руки струю сумеречной бледной плазмы. Камина принял атаку на свой меч. — «Какой мощный удар!» Камину охватило напряжение, он тонул в этом огне. Синдзи раскрыл крылья, попытался мечом рубануть руку Мелькора. Из-за этого враг был вынужден прекратить поливать Камину и озаботился блоком. Камина, вырвался из бури чёрных искр, какие его потрепали, не сильно. — Ах! — Камина снова попытался ринуться с мечом. Мелькор призвал себе железную плеть — взмах выбросил на десять метров острые сегменты. Они растянулись пучком, словно широко раскрылись когти одной гигантской и цепкой руки. — А-а-а! — Камина отбил мечом один коготь на конце орудия, зато два других всё же коснулись его, порезали плащ и пустили брызги крови! — А-а-а! Камина оказался ранен. — Камина! — Синдзи сразу же перерубил мечом эти плети. В него самого дальше попали некоторые элементы, но пробить гибрид контактного комбинезона и доспехов паладина они не смогли. — Всё в порядке! — Камина чувствовал, как раны затягиваются прямо моментом. — Это — ерунда! Рядом валяются окровавленные элементы острого железа. Мелькор взглянул на рукоять испорченной плети. Как ртуть, она вытянула в длинное тёмное копьё. Синдзи сформировал неоновое копьё, похожее на пойманную с неба молнию. Кинули они их одновременно, с фонтаном искр оба орудия одновременно уничтожили друг друга. Пока копья летели, Синдзи рывком переместился очень близко к Мелькору. Его седые волосы сформировали зловещую третью руку, способную парой пальцев переломить хребет Синдзи. Её когти впились в светоносные крылья. — Дорецу Бакусен Хо! («Раскалывающая ярость взрывной пушки») — Синдзи пролил из зигзага своей рукояти светло-белой пылающей синевой. Волосяная десница Мелькора моментально изорвалась на крохотные волоски, пропавшие среди атаки. Мелькор дальше закрылся щитом, увеличил его до размеров настоящей стены. Атака Синдзи успешно прошибала её, а также обернула аурой всего Мелькора, вынуждая его концентрировать волю только на обороне против этой техники. Камина решил как раз сейчас, что было сил, вонзить меч, тем паче Маглор усилил его своим пением. Мелькор отреагировал — он успел бросить дротик из чёрного минерала — во время полёта шип вырос в размерах и, кажется, содержал в себе достаточно сил, чтобы пронзить Камину. — Эх! — Камина бросил меч навстречу копью. Каменный клинок разбил его на обломки, полетел дальше. Обломки не остановились — они выросли и теперь их неслось против него сразу несколько! Камина понял, что это его убьёт. Плащ порван, его оборонительные способности на пределе. Губы Камина явили напряжение — потом усмешку: — Наконец-то!.. Перед ним появился Каору — на скорости, многократно превосходящей реакцию Камины. Каору одет в свою фирменную белую офицерскую униформу с полностью обнажёнными бёдрами. С фуражкой на голове [12]. Каору, не вынимая рук из карманов, развернул перед собой янтарный щит-многогранник: об него разбились минералы Мелькора, сразу раскрошились до такого состояния, что просто исчезли. Камина оставался за спиной Каору. Симон атаковал одновременно с этим же — Спиральный Король перевоплотился из своего наряда в прикид с обнажёнными торсом и с широкими штанами, разукрашенными под пламя, с латными рукавицами и без обуви. — «Теперь начинается настоящая битва!» — подумал Камина. После чего издевательски крикнул: — Нет, не делай этого, Симон! Энергетическая атака Синдзи как раз к тому моменту иссякла. Стена вокруг Мелькора спала, открыв его для нового удара. Симон, с яростным и болезненным выражением на лице, врезал в физиономию Мелькора — и достаточно сильно, чтобы Тёмный Властелин отъехал к концу масштабной крыши. Тормозя своими коваными железными подошвами, он высек обильные искры. — Как трамвай на рельсах! — прокомментировал Синдзи. Они встали бок о бок. Камина с радостью заметил, как из бедра Мелькора торчит его Каменный меч! Мелькор сейчас вытащил его, после чего отбросил прочь. Меч, покрытый чем-то вроде запечённой смолы, издал шипение, словно его окунули в кислоту. Мелькор посетовал: — Почему мне всё время пролетает в это место? Он ранее уже хромал на эту ногу. К слову, его седая шевелюра сейчас снова отросла. Камина наделся, что его меткий бросок меча в достаточной степени проигнорировал регенерацию Мелькора, чтобы он не оправился от этого так просто. Когда нападение Синдзи ослабила естественную прочность Мелькора, от действия Камины выдался толк. — Ты сделал ему больно, — пояснил тут Маглор, звучал эльф достаточно пессимистично, — но, думаю, это не нанесло Врагу особого урона. Мой дядя уже пробивал его тело — это ему реально не повредило. Сам Мелькор хочет умереть, потому, в силу этого желания, подставляется под атаки, но нужно поразить его духовное ядро — эта борьба с телом мало важна. Когда у Камины возникли вопросы, Каору поспешил повернуться к нему лицом к лицу и ответить: — Мелько-кун был запрет среди небытия, копя жажду разрушения. Чтобы окончательно убить его, необходимо направить в его духовное ядро волю к жизни, сопоставимую с его волей к разрушению. Синдзи был запрет Ньярлатхотепом во временную петлю, всякий раз подходя к своему трагическому финалу, он выбирал волю к жизни. Только Синдзи накопил достаточную карму, чтобы нанести смертельный удар Мелькору. Что касается меня — я не могу убить Мелькора. Я равен ему в могуществе, я могу отрицать его идеологию и потому могу защититься от его атак. Но я не могу нанести ему последний удар. Всё, что я могу, так это сводить нашу борьбу в ничью. Лэйн продолжила эту речь: — Воля к смерти коренится в сердце каждого существа. Бессердечные небеса увидели многих великих воинов, которые превозмогали многочисленные беды, но в конце концов они ломались и совершали самоубийство. Воля к смерти побеждала их. Камина, ты думаешь, твоя воля к жизни сможет победить твою волю к смерти? Камина, в отличие от Симона, ты даже не подвергался настоящим испытаниям. В сценарии Ньярлатхотепа, Камина, тебе была уготована роль парня, который умрёт первым. Ты не прошёл ни одного серьёзного испытания. Ты легко отделался — тебя убили одним росчерком пера. Камина испытал экзистенциальный ужас. *** Образ, призванный с помощью прорицания, поплыл и развеялся. Битва Альфы, Виктора и Братства пневматиков против обитателей Онкологической вселенной. Их общение с Новым Салемом. — Мы должны им помочь, — сразу же решил Хиро. — Само собой, — спокойно взглянул на него Рэндольф. — Отправимся в Онкологическую вселенную. — Я помогу вам, — вызвался Йошио. — Надо поговорить с Шума-Горатом! Возможно, он не будет таким уж плохим! — Ноно очень позитивно настроилась. — Я согласна, нужно договариваться миром, быть пацифистом и вегетарианцем, — поддержала Надя. — А если этот Шума-Горат откажется точить с нами лясы? — поинтересовалась Ларк. — Тогда мы его убьём, — Зеро Ту облизывала леденец. — Пойду совершу перемещение в Онкологическую вселенную с помощью Врат Серебряного ключа, — Рэндольф взялся за это дело… Пирамидальная крепость вышла из портала, очутилась посреди малоприятного места. Они оказались в окружении близко расположенных друг с другом небесных тел, покрытых зримой органической субстанцией от одной планеты к другой планете протягивались гигантские руки и иные конечности. На поверхности ближайшего небесного тела росли некие подобия гигантских чёрных роз, от которых отходили шипы. На ещё одной планете отворялась кошмарная чёрная дыра, окружённая многочисленными миногами, каждый из которых была настолько большой, что в её круглую пасть могла бы поместиться небольшая планета. Мрак и зловещая багряница застилали все эти царства живой, пульсирующий и дышащие органический материи. — Ого! Целая вселенная — рёвозавр! — вскричала Дельта. — Опасное место, — предупредил Рюга, — здесь не существует смерти и живые существа могут размножаться и делиться сколько угодно, если их не уничтожить сверхъестественным оружием. Эпсилон ничего не озвучил. Джессика позеленела: — Я, конечно, работала летчиком-испытателем, но даже для моей нервной системы тяжело просто видеть эту хрень! — Да, это очень интересное приключение, — Ханасаки улыбнулся. Йошио добавил: — Наверное, наше тело изнутри выглядело бы примерно так, если бы у него пробрался маленький корабль с крохотными обитателями. — Теперь вы понимаете, почему есть мясо, это плохо, ха-ха-ха! — прозвучала Надя. — Эта форма жизни — тоже дети Всевышнего Бога, мы должны радоваться ей! — у Ноно оптимистично блеснули глаза…