За гранью возможного.

Лишь встав за кафедру, Спок немного пришел в себя. Потом окинул взглядом разношерстную массу студентов. Проведя короткую перекличку и, стараясь не смотреть на так зацепившего его юношу, профессор вздохнул и обратился к аудитории: — Так что такое литература ужасов и как мы ее понимаем? Лекция пролетела быстро. Грейсон был приятно удивлен уровнем группы. Студенты оказались искренне заинтересованы предметом и задавали разнообразные вопросы по ходу повествования. Спок так увлекся, что не заметил, как время пары подошло к концу. Попросив к следующему занятию написать краткий рассказ для разбора и сказав, что каждый желающий может записаться на его семинары, которые будут проходить по средам со следующей недели, профессор тепло попрощался с группой и начал собирать в портфель так и не понадобившиеся ему листочки с лекцией. Обладая великолепной памятью, молодой человек ими не пользовался, выкладывая распечатки только для успокоения своих менее талантливых коллег, читавших все по бумажке от начала до конца. — Мистер Грейсон? — раздался вдруг голос над его ухом. Только длительные медитации и занятия йогой, позволяющие практически полностью контролировать свое тело, не позволили профессору подпрыгнуть на месте от неожиданности. Спок поднял взгляд ореховых глаз на Тиберия: — Да, мистер Кирк? У вас остались какие-то вопросы? Внезапно блондин смутился, опустив на мгновение длинные пушистые ресницы, а потом солнечно улыбнулся. — Я просто хотел сказать, что мне очень понравилась ваша лекция! — тихо произнес он покраснев и, поправив лямку рюкзака, унесся из аудитории. Грейсон, открывший было рот, тут же закрыл его, не успев ничего сказать. Тепло улыбнувшись собственным мыслям, он окинул взглядом опустевшую аудиторию. Заметив какую-то неясную тень в верхнем углу, Спок прищурился, пытаясь рассмотреть, что же это такое. Учитывая, что в окна приветливо заглядывало яркое осеннее солнце, заливая своим светом каждый уголок, ничего подобного не должно было быть. Профессор осмотрелся, пытаясь понять, что же именно может отбрасывать тень, но ничего не нашел. Вернувшись взглядом обратно, он недоуменно моргнул. Тени не было. «Что за...» — подумал Грейсон, поднимаясь наверх. Почему-то он был уверен, что это не было игрой воображения. И что увиденное им было вполне осязаемым, таящим в себе реальную угрозу. Отпустившее было предчувствие надвигающейся беды вернулось. Внимательно осмотрев угол, Спок не заметил ничего особенного. Обычная стена, покрашенная синей краской. Вздохнув, он спустился вниз и вышел из аудитории, размышляя о том, что не помешало бы ознакомиться с историей университета. Следующие три дня тянулись для Грейсона мучительно долго. Он с таким нетерпением ждал встречи с группой, в которой учился Джим, что не узнавал сам себя. Разумеется, он встречал Кирка в столовой, в коридорах университета. Каждый раз Тиберий был окружен толпой весело щебечущих девушек и, сердце Спока нелогично сжималось при виде этой картины. Брюнет осознавал, что не имеет никаких прав на Кирка и его нелепые чувства не могут заинтересовать столь яркого и солнечного человека, но легче от этого не становилось. Решив, что ему будет достаточно просто изредка видеть студента, оставаясь в стороне, профессор с головой погрузился в изучение истории ЮСС «Феар», стараясь отвлечься от мыслей о Джеймсе Тиберии. Данные были весьма нехорошими. Университетский комплекс был построен шестьдесят лет назад и за это время подтвердил, что недаром носит свое имя, дословно означавшее «Страх». Названный по фамилии своего основателя Ютлоу Сандерса Сноу Феара, Университет начал свою историю с жуткой смерти первого ректора, провалившегося в подвале в техническую яму, оставленную строителями. Он погиб от голода. Второй и четвертый ректоры пропали без вести. Сам основатель покончил с собой в одном из учебных корпусов. Вообще, процент самоубийств на территории учебного заведения, был невероятно высок, ровно, как и убийств, различных несчастных случаев, драк, с нанесением весьма тяжелых физических увечий и, даже обычного вандализма. Так же, Спок отметил некую цикличность. Увеличение процентного соотношения происходило каждые пять лет, достигая своего пика где-то к Рождеству, а потом шедшего на спад. Словно некая таинственная сила пробуждалась и начинала сеять вокруг хаос и разрушения, а потом, вдоволь наигравшись, засыпала снова, до следующего раза. Поразительно было другое, а именно то, что Грейсону об этом не рассказали даже самые отъявленные сплетники Университета. Профессор был уверен, что о происходящем знали, только старательно молчали. Боялись? Вполне возможно… Все это было довольно странно. Впрочем, брюнет был достаточно лоялен к мистике, допуская существование различных необъяснимых вещей и явлений. Учитывая то, что Спок и сам видел странную тень, вполне возможно было поверить в происходящее. Решив подтвердить выясненное официальными полицейскими отчетами, Грейсон обратился к своему старому другу Леонарду МакКою, недавно назначенному шерифом городка на территории которого и находился вышеупомянутый ЮСС «Феар». Тот озадаченно почесал затылок, с ужасом представляя себе объем работы, которую нужно будет проделать, но отказать Споку не смог. Профессор был единственным человеком, оставшимся рядом и всячески поддерживающим МакКоя во время долгой и изматывающей процедуры развода, оставившего его буквально ни с чем. А Леонард был не из тех, кто забывает добро. Заручившись поддержкой шерифа, Грейсон немного успокоился. Единственное, он не сообщил МакКою об истинной цели своего интереса сказав, что собирается писать научную работу. Совесть немного грызла Спока за обман. Но рассказать правду на данном этапе не представлялось возможным. Оставалось только ждать. К пятнице у Грейсона собралась уже довольно объемная папка с материалами. Данные были и на планшете и в бумажном варианте. Именно так, как Спок и любил. Проведя первые две лекции, брюнет отправился в столовую, выпить кофе и перекусить. У него оставалось последнее занятие на этой неделе — лекция у группы, где учился Джеймс Кирк. Задумчиво ковыряя вилкой в салате, Спок чертил в небольшом блокноте графики, позволяющие определить года, на которые приходился пик убийств, несчастных случаев и прочего. Данные были не очень утешительными. Этот учебный год как раз попадал на самую вершину цикла. Грейсон снял очки и потер уставшие глаза. Все это время он довольно плохо спал. Изучение и систематизация материалов отнимали довольно много сил и времени. К тому же, Споку начали сниться довольно реалистичные кошмары о том, как он бродит по подвалам университетского комплекса, не в силах найти выход, становясь все слабее и слабее. Потом все окутывает густой туман, в котором мелькают неясные тени, тянущие свои руки к Грейсону, зовущие за собой… И, в конце, он видит Джима, падающего в распахнувшуюся бездну. Он хватает Тиберия за руку, но ладонь, перепачканная в крови, слишком скользкая, чтобы удержать Кирка, и Джим срывается вниз, распахивая свои прекрасные глаза в немой мольбе. Именно на этом моменте Спок каждый раз просыпался с криком, весь покрытый холодным липким потом. После кошмара он не ложился спать до самого утра. Просто не мог. Видеть смерть Тиберия снова было просто невыносимо. От тяжелых мыслей его отвлек стук опустившегося на столик подноса и низкий с хрипотцой голос произнес: — Можно, профессор? «Вспомнишь солнце, вот и лучик» — невольно подумал Грейсон, кивком выражая согласие и быстро собирая разложенные по столу бумаги, искоса поглядывая на Кирка. Джим был одет в обтягивающие джинсы и синюю рубашку, подчеркивающую цвет его глаз, делавшую их еще ярче и выразительнее. «Вот как можно быть таким красивым?» — вздохнул про себя Спок. Джим сел и отпил молочный коктейль через трубочку. Грейсон завис, наблюдая за тем, как пухлые губы Джима обхватывают соломинку, невыносимо желая сейчас оказаться на ее месте. — Мистер Кирк, я могу быть вам полезен? — брюнет откашлялся, отводя взгляд. — Да! — Тиберий развернул гамбургер и откусил кусочек. — Может хотите? — Он вежливо протянул второй Споку. — Нет, я не ем мяса, благодарю вас, — Спок наколол на вилку лист салата, чтобы не смущать Джима и вопросительно на него посмотрел. — Вот! — Кирк протянул Грейсону несколько листочков. — Я написал рассказ и хотел бы, чтобы вы его просмотрели и указали на недочеты, прежде чем я прочитаю его перед аудиторией. Профессор кивнул: — Конечно. Протягивая руку, он случайно соприкоснулся пальцами с пальцами Джима. Его как будто прошил разряд электрического тока, разослав по всему телу импульсы острого возбуждения. Грейсон отдернул ладонь и судорожно вздохнул. — Простите, — смутился Тиберий, мягко улыбнувшись, и положил листочки перед Споком. — Все в порядке, — проговорил профессор, надевая очки. Рассказ, носивший название «Подвал», заставил Грейсона похолодеть. Это было точное описание его собственного кошмара, реалистичное и чудовищное…