Лабиринт

Что может заставить человека взглянуть правде в глаза, если он не хочет эту правду видеть?

День был ясный, солнечный, а по высокому небу лениво тянулись перистые облака. Маринетт поморщилась и спрятала слезящиеся от недосыпа глаза в сгибе локтя, уронив голову на руки. Шла середина учебного дня, из распахнутого настежь окна приятно тянуло прохладой, у доски мерно бубнила Менделеева, чей предмет было не суждено понять большей части класса. Как же хочется спать!.. Вчерашний злодей оказался ярым приверженцем ночной жизни, и потому у Ледибаг выдалась на редкость бессонная ночь, полная физической и умственной активности. Единственное, на что надеялась девушка, так это на то, что лимит злодеев временно исчерпан, и ей не придется ни с кем сражаться ближайшие сутки. Не менее утомленным выглядел и сидящий впереди нее Адриан. Впрочем, усталость девушки была такова, что на любовь всей жизни она обратила не больше внимания, чем на бубнящую Менделееву. На парте дрожали ленивые солнечные блики, свет падал из окон большими рассеянными квадратами, но Менделеева не задергивала жалюзи. Солнце было осенним, холодным, но все еще ярким. Маринетт потянулась до хруста в позвоночнике, надеясь хоть этим согнать сонливость, но надолго это не помогло. Девушка подперла ладонью подбородок и уставилась в окно, пропуская мимо ушей мерное бубнение преподавательницы о валентности углерода. Там, за окном, плыли высокие облака и качались верхушки еще пока зеленых лип и каштанов. Изредка по той части улицы, что была видна из окна, проходили люди. Вот идет молодая мама, прижав плечом телефон к уху. На рукаве ее красного пальто виснет ребенок, требуя внимания. Мама выдергивает рукав, отчитывает ребенка, а потом идет вперед, а малыш радостно бросается догонять. Вот какой-то чопорный джентельмен, который, кажется, сбежал из викторианской Англии, прошествовал вниз по улице, не отрываясь от чтения огромной газеты, закрывающей его чуть ли не до пояса. Вот парень, одетый как-то слишком легко для такой прохладной погоды, дошел ровно до середины видимого участка и остановился, задрав голову вверх и разглядывая верхушки деревьев. Маринетт сама не поняла, почему вдруг заинтересованно подалась вперед, к стеклу. Наверное, предчувствие тогда заставило обратить внимание на этого обыкновенного парня. Она плохо видела его с такого большого расстояния, но вдруг явственно ощутила, что он на нее смотрит. Маринетт словно кипятком окатило от этого взгляда, настолько неприятным он был. Девушка сглотнула и заставила себя отодвинуться от окна. Все, хватит. Нужно послушать учительницу и постараться не заснуть. В сумочке завозилась Тикки. Маринетт попыталась успокоить квами, но та вела себя так, словно разговор не терпел отлагательств. Пробормотав что-то, что должно было звучать как разрешение, а звучало как "какие же вы все-таки идиоты", Менделеева отпустила ученицу из класса. Опрометью кинувшаяся к женскому туалету Маринетт несказанно удивила одноклассников, но самой девушке было не до этого. Найдя пустую кабинку, Маринетт закрылась и с чувством выполненного долга открыла сумочку, готовясь выслушать все те несомненно важные известия, что хотела донести до нее красная квами. — Маринетт, что-то случилось, — обеспокоено проговорила Тикки, начиная нарезать круги в воздухе. — Акума? — сразу перешла на деловой тон девушка. — Нет. Что-то другое. Что-то хуже акумы. — Хуже акумы? Что может быть хуже акумы? — недоуменно спросила Маринетт, тоже начиная потихоньку нервничать. — Я никогда раньше не сталкивалась с чем-то подобным, Маринетт. Но оно есть. Оно темное. И очень-очень злое. Тикки сжалась в комочек и посмотрела на девушку долгим нечитаемым взглядом. Маринетт задумчиво провела пальцем по губам, рассматривая узоры на щербатой плитке пола. — Тикки, трансформируй меня. Нужно предупредить Нуара, — сказала она, не выходя из задумчивого состояния. Привычная розовая вспышка превращения была проигнорирована. Ледибаг, постояв еще с минуту, вышла из кабинки и осмотрела туалет. Под самым потолком было небольшое узкое окно, которое не открывали, кажется, со времен строительства школы. Непрозрачное стекло казалось пыльным и было заляпано в нескольких местах осыпающейся побелкой. Ледибаг, вздохнув, уперлась ногами в разделительные перегородки кабинок и потянулась открыть окно. С третьей попытки с душераздирающим скрипом оно поддалось. Леди легко выскользнула из окна и привычным движением взметнула в воздух свое йо-йо, оказываясь на крыше школы. Париж чисто внешне выглядел как обычно, но после предупреждения Тикки Ледибаг начала нервничать. Проигнорировав тянущее чувство тревоги, она нашла в контактах Кота и отправила ему вызов. Нуар ответил почти сразу. — Моя Леди, ты как всегда вовремя! У нас тут непредвиденное обстоятельство! Ааааах!... — Кот умудрялся говорить, во всю орудуя своим шестом. — Что случилось? Где акума? — деловито спросила Ледибаг, на ходу просматривая координаты Нуара. По всему получалось, что он сейчас на окраине Парижа и движется к центру. — Лови файл, там координаты и несколько фото. Впрочем, не думаю, что они тебе понадобятся, — ответил Кот. Практически одновременно с ответом пришло оповещение о полученных файлах. — Ты о чем? — Увидишь, моя Леди, буквально через пять минут. ТАКОЕ трудно не заметить, — ухмыльнулся Нуар, и, отправив Ледибаг воздушный поцелуй, прервал вызов. Маринетт цыкнула. Вздохнув, она сорвалась с места и красной молнией взлетела в небо над городом. Девушка надеялась пересечься с Нуаром в центральных районах Парижа. Маринетт нравилось летать. Маринетт нравилось быть Ледибаг. Ощущать, как скрытая сила вырывается, словно отпустили тугую пружину, как каждая мышца напрягается, выталкивая легкое гибкое тело вперед. Ей нравилась власть над своим телом, уверенность в собственных возможностях, нравилось ощущать себя непобедимой супергероиней. Сколько бы Тикки ни говорила, что Маринетт остается собой в маске или без нее, сама девушка была на этот счёт иного мнения. Она в костюме и она без костюма находились на разных концах вселенной. Стала бы Ледибаг падать, заикаться, выставлять себя дурой на уроках? Стала бы Маринетт прыгать по крышам в обтягивающем костюме, с полпинка вынося акум и легко отшивая симпатичного, между прочим, Кота? Нет. Не стала. Ледибаг вздохнула в полете, на автомате принимая нужную для следующего броска позу. Йо-йо привычно взметнулось в воздух, обматываясь вокруг выступающего шпиля мэрии. Маринетт тихо хихикнула, вспомнив, как Макс в свое время пытался доказать всему классу, что по законам физики героиня Парижа так летать просто не может. В чем-то он был, конечно, прав, но Маринетт в обоих обличьях к физике относилась с некоторым пренебрежением, и в ее случае незнание законов вполне освобождало от ответственности. Она преспокойно летала с помощью йо-йо, наплевав на то, что это вроде как невозможно. От размышлений Леди отвлекло внезапное появление Кота. — Привет, Chaton, — поздоровалась она, оборачиваясь к запыхавшемуся парню. Интересно, сколько он пробежал, чтобы у него так сбилось дыхание? — Моя Леди, — Кот, прижав руку к сердцу, слегка поклонился ей в знак приветствия. Он выпрямился, отбросив прилипшую ко лбу челку, и внимательно оглядел девушку. Не найдя никаких повреждений или отклонений от нормы, Нуар не смог сдержать радостной улыбки: она здесь, и они вместе собираются в очередной раз спасти Париж. — Ты не видел ничего необычного? — осторожно спросила Ледибаг, вспомнив о нервничающей Тикки, нарезающей круги в туалетной кабинке. Квами действительно была непривычно напуганной. — Необычного? Нет, ничего, — беспечно пожал плечами Кот. — А почему ты спрашиваешь? — Моя квами... — начала Маринетт, а потом вдруг взгляд ее упал на горизонт, и она, замерев от потрясения, по инерции прошептала: — Неважно... Там, где обычно садилось солнце, возникало НЕЧТО. Абсолютно бесшумно могучие черные стены из нетесанного камня прорывались из земли, словно древнее чудовище, погребенное многовековыми слоями почвы, вдруг очнулось и начало смыкать свои челюсти. Дома не рушились — осыпались пеплом, складывались, будто карточные, и исчезали, исчезали, исчезали... Вместе с людьми. Набирая немыслимую скорость, закрывая собой заходящее солнце, из земли рос Лабиринт. Он надвигался на героев неумолимо и торжественно, утопая в грохоте, реве и рокоте, поднимая клубы серо-желтой пыли. Их сбило с мэрии ударной волной. А может, просто мэрия сложилась под ними, как и все другие дома. Стало темно, словно в глубоких сумерках, а пыль заволокла все, оставляя героев без зрения. Они летели вниз, падали, задыхались и боялись дна. Должно же быть у этого Лабиринта дно? А они все летели. Как Алиса в кроличью нору, только вот там, внизу, совсем не страна чудес. И вдруг все кончилось. Наступила абсолютная, глухая тишина. В ней было слышно, как оседает пыль вокруг. Такая тихая. И всё же им обоим казалось, что она хранит отзвук их общего крика. До них не сразу дошло, что они больше не падают. Их, вцепившихся друг в друга, провезло еще метров сорок по холодным жестким камням. Ледибаг с трудом разжала вцепившиеся Нуару в плечо пальцы. Напарник выглядел не лучшим образом. Леди тяжело поднялась на ноги, помогла встать Нуару и огляделась. Вокруг слоями оседала пыль, и не было видно практически ничего. Впрочем, через несколько минут стало ясно — здесь практически ничего и не было. Только очень высокие замшелые стены. Настолько высокие, что огромная площадка радиусом в полсотни метров полностью была в тени. Шаги Ледибаг оставляли в пыли следы. — И какой у нас план? — тихо спросил Нуар, когда они по несколько раз обошли площадку, не обнаружив при этом никаких намеков на выход. Просто каменный мешок. — Выбираться, Chaton, выбираться и побеждать. Я не докину йо-йо, попробуй выдвинуть свой шест и перелезть на ту сторону, — предложила Ледибаг, запрокидывая голову. Без лишних слов Кот подхватил на руки свою Леди и воспользовался ее советом. — Доверься мне, Моя Леди, наше положение сейчас и так весьма шаткое, — ухмыльнулся Нуар, предотвращая возмущения напарницы по поводу вторжения в личное пространство. Все-таки некоторые вещи не меняются. Например, влюбленность Кота в одну конкретную героиню и его тупые шуточки. План, казавшийся простым, как пять копеек, и столь же надежным, внезапно провалился: шест уперся в невидимую преграду гораздо раньше, чем они увидели конец стены. Складывалось такое ощущение, что их просто накрыли стеклом, как насекомых в банке. Кот, сложив шест, ловко спрыгнул на землю и опустил на ноги свою ценную ношу. — И какой у нас план Б? — излишне бодро поинтересовался Нуар. — Искать злодея и побеждать. Все то же самое, — таким же преувеличенно бодрым тоном оповестила Ледибаг. — Кажется, нам не нужно его искать, — напряженно. — Что?.. — Нам не нужно искать зараженного. Он здесь, — повторил Кот. Ледибаг проследила за его взглядом и увидела... того самого парня, на которого глазела сегодня из окна. — Думаешь, он? — тихо переспросила она, разглядывая "злодея". Парень был одет в серую толстовку и вылинявшие, пузырящиеся на коленях джинсы, с его горбатого носа каждые полсекунды сползали тяжелые очки в черной оправе, смотрящиеся до жути нелепо. Как-то непривычно для злодея. Где вырвиглазная расцветка костюма, пафосные речи и пуляние светящимися (обязательно!) зарядами во все, что движется? — Вижу, вам не понравился мой Лабиринт. Жаль, — тихо обмолвился злодей, словно разговаривая сам с собой. Он грустно посмотрел на героев. — Ты, конечно, просто мастер скоростного строительства, но при этом пострадали люди! — в своей манере возмутился Кот. — Люди? Да, возможно, — согласился злодей. В него одновременно полетели йо-йо и шест. В тихой вспышке зараженный исчез и в то же мгновение появился уже за спинами героев. Те мгновенно среагировали и атаковали по новой, но их оружие встретилось с той же странной преградой, что не дала им перебраться через стены. Герои метались вокруг злодея, пробовали все новые и новые средства, но тонкая прозрачная преграда не поддавалась. В конце концов Кот использовал Катаклизм, но и это не помогло: злодей изначально создал двойной щит, и потому, когда первый слой пошел трещинами и осыпался, второй принял на себя удар магического йо-йо. — Ты зря потратил Катаклизм и скоро трансформируешься обратно, — проницательно заметил зараженный, засунув руки в карманы джинс и с интересом наблюдая за представлением. — Меньше болтай! Мне хватит и пяти минут, чтобы достать тебя, аквариумная рыбка! — дразнил Кот, продолжая бесплодные атаки. — Мне надоело, — спокойно сказал парень и щелкнул пальцами. Прозрачные стены теперь сжали Ледибаг. — Если дернешься, я резко изменю параметры куба. Как думаешь, сколько часов тебе придется отскребать ее, если она резко станет... скажем... два сантиметра в толщину? Кот замер, боясь пошевелиться. Ледибаг кричала ему что-то, била кулаками по преграде, но до него не доносилось ни звука. Он зло следил за зараженным, который вышел за пределы своего прозрачного щита, и явно ощущал себя в безопасности. Напасть бы сейчас, пока он беззащитен... — Интересно, кто из нас быстрее, ты или я? Ты, конечно, можешь попытаться напасть сейчас, но тогда она умрет. А вот вместе у вас, может, и получится что-нибудь. Ты будешь нападать или нет? — Нет, — процедил Кот, выпрямляясь. — Правильный выбор. Впрочем, вы явно не настроены меня слушать. Я приду к вам еще четыре раза. Надеюсь, разговор будет более продуктивным, — парень поднял вверх руку, что должно было означать прощание и, развернувшись к ним спиной, спокойно пошаркал прочь. Дойдя до стены, он остановился и с тихим щелчком исчез. Оковы спали с Ледибаг и та мгновенно оказалась заключена в крепкие объятия Кота. — Кажется, будет чуть сложнее, моя Леди. — Прорвемся. Смотри, двери! — радостно вскрикнула девушка, указывая рукой на самые настоящие две двери, которых в сплошной стене раньше не было. Кот понял ее с полуслова и пошел проверять правую. Сама Ледибаг, собрав волю в кулак, толкнула левую дверь. Переглянувшись в последний раз, они ступили в неизвестность. Приключение, масштабов которого они не могли предсказать, началось.