Грубиянка

      Едва поспевая за торопливо идущей Альей, Маринетт уже тысячу раз успела пожалеть, что согласилась пойти с ней в кафе. Подруга была под таким диким впечатлением после свидания с Нино, что просто не замечала, как Мари все время оставалась где-то позади нее. Но в какой-то момент Сезер резко остановилась, отчего Дюпен-Чен чуть не впечаталась в ее спину.       — На меня только что снизошло озарение! — воскликнула она, поворачиваясь к Маринетт. От неожиданности та сделала шаг назад. — После нашего с тобой спора ответ все время лежал на поверхности! — Алья смотрела на подругу таким взглядом, будто никак не могла понять, почему она не разделяет радости от ее догадки.       — Ты о чем? — развела руки в стороны Маринетт, недоумевая еще больше.       — О тебе и Адриане, конечно! О чем же еще? Ты меня вообще слушала? — Сезер недовольно уставилась на Мари, складывая руки на груди. Видимо, она много всего говорила как раз в те моменты, когда Дюпен-Чен отставала от нее. Догадавшись, что Маринетт все равно продолжает пребывать в недоумении, она схватила ее за руку и затащила в кафе. — Два ванильных капучино, пожалуйста, — крикнула девушка официанту и усадила все еще ничего не понимающую подругу на стул. — Вот скажи, Мари, после чего Агрест тебя поцеловал?       Маринетт подавилась воздухом. Это напоминание было таким неожиданным, что она невольно закашлялась, не в силах вымолвить ни слова. Алья терпеливо ждала, пока Дюпен-Чен оправится от шока, и продолжала в упор на нее смотреть.       — Разве я тебе об этом говорила? — наконец вымолвила Мари, вытирая выступившие на глазах слезы.       — Конечно нет, — как ни в чем не бывало ответила Алья. — Тебе не обязательно мне что-то рассказывать, чтобы я об этом знала.       Маринетт возмущенно открыла рот и уже хотела что-то сказать, когда к ним подошел официант и поставил на стол напитки. Пробурчав «спасибо», она снова посмотрела на Алью, которая, в свою очередь, выжидающе глядела на нее. Наглость у журналистов — второе счастье. Если даже не первое.       — Ладно, — заговорила Мари. — Неважно, как ты об этом узнала. Ну, он поцеловал меня после того, как я нагрубила Хлое в столовой, потому что она начала нести какую-то ахинею. — И уже немного тише добавила: — Хотя это сложно назвать поцелуем…       — Это понятно, — отмахнулась подруга, делая глоток. — А чем ты вообще весь день занималась?       Маринетт странно на нее уставилась. Будто Алья и сама не знала, что делала Дюпен-Чен на протяжении того дня? Она все время была рядом с ней.       — Грубила всем, потому что поспорила с тобой, — недовольно ответила девушка. — Зачем ты спрашиваешь?       Глаза Альи заблестели странным, можно сказать, недобрым огнем. Она продолжала в упор смотреть на Маринетт, будто та внезапно позеленела или, как минимум, на ее глазах превратилась в ЛедиБаг.       — Грубила всем, — растягивая гласные, проговорила Сезер. — Всем! В том числе… — она наклонилась вперед, будто собиралась выдать подруге страшную тайну, — ...и Агресту.       Судя по лицу Альи, она ждала, что Дюпен-Чен сейчас вскачет со стула, начнет радостно носиться по кафе и хлопать в ладоши. Но та только лишь удивленно подняла брови, продолжая оставаться в неведении.       — У меня создается впечатление, что мы говорим на разных языках, — сказала Маринетт. — Потому что я совсем не понимаю, какой смысл ты вкладываешь в свои слова.       Сезер закатила глаза. Ей почему-то очень захотелось стукнуть подругу по лбу, потому что она не понимала очевидных вещей. Или просто не хотела понимать. Сделав безразличное лицо, она лениво пожала плечами.       — А тебе не кажется, что нашему милому и скромному Адриану просто нравятся девушки пожестче?..       Вот надо было Алье сказать это именно в тот момент, когда Маринетт решила сделать глоток? Незамедлительно вся жидкость, что успела оказаться во рту девушки, с громким «пфффф» отправилась на стол, чудом не долетев до сидевшей напротив Сезер. Кашляя и отплевываясь, Маринетт успевала при этом одаривать подругу уничтожающими взглядами. Схватив салфетку, она принялась вытирать губы и подбородок. В этот момент к ним подлетел обеспокоенный официант с тряпкой в руках.       — Что случилось? — взволнованно спросил он, смотря при этом не на кашляющую Маринетт, а на спокойно сидящую Алью.       — Просто в капучино кто-то насыпал соли, — с легкой полуулыбкой ответила Сезер. — Ничего серьезного.       Парень испугано округлил глаза, бросив короткий взгляд куда-то назад. Судя по всему, хотел убедиться, что администратор ничего не видел, и ему не сулит увольнение.       — Простите, я все сейчас поменяю, — он быстро схватил чашку Мари и, вытерев стол, понесся к барной стойке.       Дюпен-Чен еще долго приходила в себя, окончательно откашлявшись только тогда, когда официант вернулся с новой порцией злосчастного капучино.       — Алья, что за бредовые мысли приходят к тебе в голову? — отодвигая чашку куда подальше, заговорила Маринетт.       — Ну, а что? — пожимая плечами, спросила подруга. — Он почти год не обращал на тебя внимания как на девушку, а тут берет и целует — пусть даже в щеку — как раз после того, как ты нагрубила ему несколько раз за день. Совпадение? Не думаю.       Маринетт затрясла головой, не веря столь сумасшедшей догадке.       — Если бы ему нравились грубиянки, — быстро нашла контраргумент словам Альи Мари, — то он давно начал бы встречаться с Хлоей, — убедив скорее себя, чем Сезер, девушка немного успокоилась и расслабленно откинулась на спинку стула.       — Можешь отрицать, конечно, но я не стала бы так легко откидывать эту догадку в сторону. Будь я на твоем месте, то попробовала бы пару раз сказать Адриану что-нибудь… неласковое. И посмотрела при этом на его реакцию, — Алья весело подмигнула подруге и вернулась к своему почти остывшему напитку.       Сама того не желая, Маринетт невольно задумалась о ее словах. Ей почему-то вспомнилось, что после случая в столовой, перед тем как ее поцеловать, Адриан сказал, что она ему кого-то напомнила своей грубостью. Уж не Хлою ли?       Завидев сомнение, отразившееся на лице подруги, Алья победно заулыбалась. Хоть она и сама понимала, что ее догадка звучит немного нереально, попробовать стоило. Бездействие вряд ли как-то лучше скажется на пока еще не существующих отношениях Мари и Адриана.       — Все-таки я не хочу уподобляться Хлое или кому-то там еще. Я не грубиянка, — спустя пару минут произнесла Маринетт, отгоняя в сторону навязчивые идеи.       Алья была расстроена. Хоть у нее в запасе и оставалась парочка планов по сведению этих двоих, так просто отметать варианты она не хотела, поэтому решила снова пойти на крайние меры.       — А спорим… — не успела Сезер ничего толком произнести, как Мари резко ее перебила, подскакивая со стула:       — Нет! Не спорим! — Маринетт выпучила глаза, словно подруга предложила ей что-то непристойное или запретное. — Хватит с меня споров. Мне и так до сих пор стыдно некоторым людям в глаза смотреть.       — Эх, жаль, — Алья надула губы. И хоть в этот раз Маринетт так яро отказалась от ее затеи, она точно знала, что рано или поздно подруга устанет сопротивляться.       Вот тогда они и вернутся к этому разговору.