Братская любовь...

Вот и новая глава... Lato спасибо за помощь, но походу я просто не умею по-другому писать >< Забравшись с ногами на кровать, Ендже озирается по сторонам, ожидая возвращения Дэхена. На прикроватной тумбочке он видит фотографию в деревянной рамке, где изображены Дэ и ГаИн. На ней он совсем еще маленький, одетый в школьную форму с блестящей табличкой "Чон Дэхен" на груди. "Наверное, первый день в школе", - думает Ю, беря снимок в руки и проводя пальчиками по счастливым лицам людей, что стали ему ближе, чем собственная семья... Дже улыбается и ставит рамку на место, мысленно начиная отсчитывать секунды. Одна, две, три... Когда их количество переваливает за третью сотню, он ощущает неприятный укол между ребрами, бьющий прямо в сердце, вызывая ощущение, словно должно произойти что-то плохое, что-то рушащее столь хрупкое, недавно обретенное счастье. Он торопливо сползает с постели и направляется в коридор узнать, все ли в порядке, чтобы унять эти глупые мысли, чтобы понять, что они беспочвенны, чтобы просто взять Дэхена за руку и успокоиться, ощущая чужое тепло. Не дойдя до кухни, он замирает, видя спину Дэхена, слушающего слишком громкие голоса, доносящиеся из кухни. - ... Каково это - не мочь забеременеть, каждый божий день молиться, чтобы тест был положительным, чтобы врачи не сказали, что все бесполезно? А каково, когда твой муж охладевает к тебе, засиживаясь на работе и не приходя сутками домой? - У меня были дела, я не мог... Я сам боялся этого! Понимаешь, также боялся, что ничего не выйдет, что все пойдет наперекосяк, а родители каждый раз нудели, что пора рожать наследников, пора-пора... Эти разговоры доводили до зуда, мне хотелось... - Чего? Точнее, кого? Молоденькую секретаршу? И как, понравилось? - Да. То есть, нет... Я не знаю, ГаИн, я запутался тогда, мне нужна была тихая гавань без всего того бардака, что был! Я был слишком молод, слишком эмоционален. - Да ты - эгоист, думающий только о себе! - Если бы я знал о ребенке, что Дэхен - мой сын... Ендже видит, как пальцы Дэ сжимаются в кулаки, а сам он, срываясь с места, исчезает в коридоре, откуда через мгновение доносится хлопок входной двери. - Хен... - оседая на пол, шепотом произносит Ю, когда смысл слов, сказанных отцом, пробирается сквозь пелену сознания, отдаваясь гулким эхом в ушах из-за наступившей внезапно тишины. В груди начинает противно ныть, а по щекам бегут крупные соленые капли, смазывающие картинку происходящего вокруг. Внутри все крошится на мелкие осколки, впивающиеся заостренными краями в душу, оставляя царапины, трещины, порезы, сливающиеся в единую болезненную массу, кровоточащую и нещадно зудящую, что хочется вскрыть грудную клетку и вывернуть душу наизнанку. "Брат? Родной брат?" Но это значит, что... Из-за него Дэ воспитывала только мать, из-за него он ненавидит отца, которого не знал до сегодняшнего дня... Ведь, если бы его не было, то все в жизни Дэхена было бы по-другому, иначе и, возможно, лучше. - Хен, прости... Я виноват... - осипшим голосом выговаривает подросток, обнимая свои колени. Давящее чувство вины поглощает хрупкое тело, заставляя сжаться в трепыхающийся комок; все мышцы сводит судорогой, из-за чего тело пробирает крупная дрожь, отдаваясь сотней иголок в ответ на любое движение. Судорожные всхлипы прерываются, когда он слышит голос ГаИн, ищущей взглядом сына: - Дэхен... Устремляя заплаканные глаза на отца и женщину, он подскакивает на ноги, убегая в комнату Дэхена, надеясь найти укрытие, спасение, вот только... от чего? Захлопнув дверь, Дже сползает вниз, прижимаясь к ней спиной, а из горла вырывается хрип вперемешку со словами, молящими о прощении. В голове же взрываются петарды от мыслей "Дэхен", "братья", "любовь", "семья"... Он любит по-детски, так наивно и искренне любит своего брата совсем не дружеской и даже не братской любовью, а по-настоящему. Так, как никогда, так, что сердце отбивает чечетку, когда Дэ рядом, так, что мутнеет перед глазами от его близости, так, что хочется вечно держать его за руку, так, что... Он не может подобрать описание своих чувств, от переизбытка которых, кажется, скоро лопнет. Зажав уши ладонями, Ендже громко и надрывно кричит пока хватает сил, пока не пропадает голос, пока не перехватывает дыхание, а грудная клетка не начинает гореть от нехватки воздуха. Пальцы судорожно вцепляются в колени, сдавливая нежную кожу до красных пятен... Откинув голову назад, Дже чувствует горячие слезы на щеках, стекающие по шее, неприятно щекоча кожу и оставляя стягивающие, подсыхающие, едва заметные "корочки". Он не обращает внимания на стук в дверь, не слышит голоса ГаИн и Сынхо: он замыкается в себе, сидя на полу и громко всхлипывая. *** Дэхен, не разбирая дороги, бежит по тротуару, спотыкаясь о камни, расталкивая прохожих и размазывая "сырость" по щекам. Когда кажется, что если сделать еще хоть шаг, то просто упадет, он останавливается, облокачиваясь на ближайший фонарный столб и не обращая внимания на прохожих, смотрящих с любопытством на плачущего подростка, хватающего ртом воздух, словно тонущий человек. Отдышавшись, Чон медленно идет вдоль улицы, стараясь "переварить" услышанную информацию. "Отец?", - через столько лет узнать человека, из-за которого мать осталась одна, никому не нужная и с маленьким ребенком на руках... Из-за которого пережил весь тот ад в детстве, мечтая, что когда-нибудь все изменится. Все это слишком неожиданно, слишком поздно, слишком больно... Такая правда настолько болезненна, что кажется, что грудную клетку распиливают на части, режут на живую, оставляя истекать кровью, захлебываться в ней. Дэхен шумно вздыхает, зарываясь пальцами в волосы и с силой оттягивая их вверх. - Почему? - рычит сквозь зубы он. Почему именно Сынхо? Почему именно так? Почему Ендже? "Ендже", - сердце пропускает удар, а образ любимого встает перед глазами, вынуждая Чона остановиться и вытянуть руку вперед, пока видение не рассеивается, оставляя внутри и снаружи только пустоту... заставляя задыхаться от безысходности, ведь обратного пути нет. Все уважение, вся благодарность - все, что было хорошего по отношению к Сынхо, исчезло вместе со словами, услышанными совсем недавно. Единственное, чего теперь хочется, - ударить, наотмашь и сильно, чтобы хоть на каплю скомпенсировать то, что пришлось пережить им с матерью, чтобы успокоиться, выпуская крупицы эмоций наружу. "Ненавижу", - это едкое слово заполняет сознание; гнев и злость распространяются по телу, искажая лицо зловещей гримасой, а ногти с силой впиваются в кожу ладоней, оставляя следы в виде красных полумесяцев. Дэ понимает, что не примет никаких оправданий от этого мужчины, своего биологического отца, ему ничего от него не надо, кроме Дже... "Брат, любимый..." Дэхен не знает, как принять это... Как уложить это и в без того воспаленном сознании, что такое возможно, что вот она - горькая правда жизни, выбивающая почву из-под ног и разрывающая сердце. Мобильный телефон надрывно сообщает о нескольких пропущенных звонках, вибрация раздражает, а некогда любимая мелодия вызова превращается во что-то отвратительное и не дающее спокойно осмыслить и принять то, что произошло буквально пару часов назад. Его тошнит; Дэ обхватывает руками живот, стараясь унять, утихомирить сводящий спазмами желудок, скручивающийся в тугой узел от нервного напряжения. Он старается глубоко дышать, старается унять дрожь в теле, старается успокоиться. А коктейль из чувств расплескивается внутри, медленно растворяя и прожигая внутренности, оставляя черные и зияющие дыры, пробелы, требующие заполнения... Он не понимает сам себя: ненавидит того, кого должен бы любить, любит того, кого должен бы ненавидеть. Это вязкое чувство неприятия, отвращения, неправильности кружит голову, и Дэхену кажется, что он медленно сходит с ума. Тонет в этом болоте, не зная, как правильно поступить, как жить с этим дальше... Пока телефон не оживает вновь, выдавая новую порцию звонков. Рука бессознательно скользит в карман, выуживая аппарат наружу... снятие блокировки... ответ на вызов. - Дэхен, - взволнованный голос ГаИн бьет по перепонкам: он кажется слишком громким. - Ендже... Ему плохо. А ноги уже сами несут его обратно в направлении дома к тому, кого он действительно любит.