Охота на лис

And I'm sorry that I don't believe by the evidence that I see That there's any hope left for me It's evolution Just evolution И я сожалею, что не верю Доказательствам, которые вижу, Что у меня есть надежда. Это эволюция, Лишь эволюция. (KoRn — Evolution) Последние двое суток, пожалуй, стали чуть ли не самыми напряженными для сталкерского союза. Одно только открытое столкновение с врагом чего стоило — надо сказать, несмотря на то, что победа в этой кровавой бане осталась за сталкерами, ее вполне можно было поименовать Пирровой. Немало защитников Ростка погибло во время атаки Черного Дозора. Еще больше бойцов были ранены — хорошо, что хотя бы эту проблему можно было решить при помощи артефактов. Но что было еще хуже, многие сталкеры пребывали в подавленном состоянии. Бороться с пораженческими настроениями было трудно — в конце концов, именно бой на Ростке прекрасно показал, кто есть кто. Профессионалы против сброда. И теперь сталкеры знали, что их главный враг по способностям переплюнет любого контролера. Что предводитель дозоровцев — чудовище, которое не по зубам простым смертным. Но крепли и иные настроения, в огонь которых подбросили дровишек дерзкие вылазки наемников Синдиката. Теперь некуда было бежать, а враги теснили со всех сторон. Но, как известно, загнанный в угол зверь становится опаснее. Корсар, несший дежурство на наблюдательной вышке, вглядывался в подернутую туманом даль. Уже смеркалось, и воздух заметно похолодел. Были тихо, только откуда-то издалека доносился лай слепых собак. Этот вечер казался спокойным и мирным. Но долговец прекрасно знал, как обманчива эта тишина. Еще вчера он сражался за свою жизнь плечом к плечу с другими бойцами. Еще вчера они встретились с врагом лицом к лицу. Погиб Штык, командир и верный товарищ, и эта утрата казалась Корсару особенно тяжелой. Когда боец услышал об этом, он сперва не поверил. Как же так?.. Корсар не сдержал горькой усмешки. В этом бою старуха с косой собрала щедрый урожай. Долговец еще не смирился с тем фактом, что многих людей, которых он знал, больше не было. Кто-то из них были ему друзьями, кого-то он лишь пару раз видел — а теперь все они были мертвы. У них не было даже могил — после атаки на Росток у союзников не было времени на то, чтобы хоронить погибших. Все, что они могли сделать для павших соратников — сжечь их тела, чтобы они не остались гнить и не достались падальщикам. Избавились и от трупов дозоровцев — просто безо всяких церемоний сволокли их в овраг чуть в стороне от Ростка, облили бензином и подожгли. Никому не хотелось по возвращении соседствовать с разлагающимися трупами. Корсар медленно вдохнул. Ему казалось, будто он все еще чувствует запах сгорающей плоти, и что это вовсе не туман, а жирный черный дым окутал окрестности. Когда сталкеры покидали Росток, погребальные костры все еще горели… «И что дальше? Нас просто дожмут?» Долговец уже знал, что лидеры задумывали нанести удар по обосновавшимся в Мертвом Городе наемникам. Но хватит ли у потрепанного сталкерского союза сил на это? Да, их еще много, но пока что многие деморализованы. Но, с другой стороны, и предводители не похожи на идиотов — это давало надежду на то, что они знали, что делали. «Ладно… Остается только ждать». Не знающий, чем занять себя, чтобы приглушить невеселые мысли, Алекс бесцельно бродил по территории базы. До его смены оставалось еще предостаточно времени, а пока что заняться было ровным счетом нечем. По-хорошему, полагалось отдыхать перед ночным дежурством, но события этого дня не давали Алексу расслабиться и вздремнуть. Кто натравил этих вояк на Мерсера? И почему единственный уцелевший боец считает Алекса виновным в похищении его дочери? «Ладно, надеюсь, он станет разговорчивей». Алекс остановился возле старых железнодорожных путей. Когда-то по ним сюда доставляли грузы, но теперь рельсы покрылись ржавчиной и заросли травой так, что не было видно шпал, а туннель, проложенный под холмом, давно уже обрушился — возможно, еще даже до второй катастрофы. — Алекс! — оклик вырвал мутанта из раздумий. Мерсер обернулся — и увидел направляющегося к нему Стрелка. «Кажется, они с Воробьем и Даной хотели попробовать разговорить того вояку». — Ну, как? — спросил друга мутант. — Что-нибудь узнали? Стрелок развел руками. — Почти ничего — кроме того, что этот Хеллер ни сном, ни духом об Эндрю Роке. — Зараза, — протянул Алекс недовольно. — А могла бы быть ниточка, потянув за которую, мы бы распутали весь этот клубок. — Тогда все было бы слишком просто, — возразил друг. Немного помолчав, он добавил: — Этот Кросс… Неужели ты не заметил в нем ничего подозрительного, когда увидел его впервые? — Мне тогда было немного… не до того, — Мерсер отвел взгляд, отгоняя неприятные воспоминания. Он едва не погиб в той схватке. — Это трудно передать словами. Стрелок некоторое время пристально смотрел на мутанта, а затем неожиданно предложил: — А ты не рассказывай. Покажи. — Чего?! — вытаращил глаза ошарашенный Алекс. Сталкер же, ничуть не смутившись, уточнил: — Ведь ты же рассказывал, как та мутантка смогла передать тебе часть своих воспоминаний? Может быть, ты тоже так можешь? — Ты рехнулся? — Мерсер почувствовал, как против воли у него задергался глаз. Одно дело, когда спятившая мутантка позволила другому мутанту увидеть часть своей памяти, и совсем другое — попытка лишенного большей части способностей Алекса передать воспоминание простому смертному. — Возможно, — друг вновь пожал печами. — Попробовать-то можно. Алекс устало вздохнул. — Ты в курсе, что ты безрассудный кретин? — и внимательно взглянул на Стрелка, надеясь увидеть понимание. — Ты вообще понимаешь, что даже если получится, ты можешь склеить ласты? Или, что еще хуже, стать, как кадавры? — Если не проверю, не узнаю, — похоже, сталкер твердо решил заставить Алекса поэкспериментировать с его способностями, добровольно вызывавшись исполнить роль лабораторной крысы для этого. А что за время знакомства с этим человеком Мерсер отлично усвоил — так это то, что если Стрелку что-то взбрело в голову, переубедить его не выйдет. — Хватит жевать сопли, мутаген. Если эта штука работает, она может оказаться очень полезной. Дерзай. Алекс глубоко вздохнул. — Если что — я не виноват, — предупредил мутант и коснулся пальцами лба товарища, одновременно с этим воскрешая в памяти первую встречу с Парией. Вспышка раскаленной добела боли пронзила виски, а затем отступила, явив взору полутемное помещение, стены и пол которого покрывал толстый слой пульсирующей красноватой органики. Единственными источниками освещения были пролом в заросшем все той же дрянью потолке на месте разрушенной шахты лифта, да какие-то фосфоресцирующие желтоватые образования, выступающие из живых стен. Игорь вновь, как тогда, во время видения на ЧАЭС, смотрел на происходящее глазами Алекса. Он был лишь наблюдателем, но видел все, можно сказать, от первого лица. Алекс собирал небольшие образцы покрывавших стены ткани и слизи, складывая их в какие-то емкости. Опасности рядом заметно не было, и мутант торопился поскорее покончить с не слишком приятной работенкой, пока в это место не принесло кого-нибудь из его многочисленных врагов — от агрессивных, но тупых тварей до военных, на стороне которых имелись столь серьезные аргументы, как, например, вертолеты и бронетехника. Алекс торопился и несколько подрастерял бдительность. И потому прозвучавший откуда-то сверху голос с явной насмешкой застал его врасплох: — Тебя трудно было найти, Мерсер. Стремительно обернувшись, мутант увидел бойца в форме Черного Дозора без шлема, на лебедке спускавшегося через пролом в потолке. Несмотря на осторожность, появление этого странного солдата стало для Алекса неожиданностью, и тот даже не атаковал новоявленного врага сразу. Дозоровец же, оказавшись стоящим на относительно твердом полу, отцепил от пояса шокер. — Я давно ждал этого, — произнес он угрожающе низким тоном. Стрелок поморгал, потряс головой, возвращаясь к реальности. Чья-то рука встряхнула его за плечо. — Эй, ты как? — послышался голос Алекса. Игорь еще раз моргнул и увидел встревожено на него смотревшего мутанта. — Полный порядок, — сталкер вновь помотал головой, окончательно выныривая из воспоминаний боевого товарища, в которых тот сражался в логове зараженных с капитаном Робертом Кроссом. Который, надо сказать, не раскрыл своей нечеловеческой сущности, а выкинул подлый трюк, вколов Алексу что-то убийственное. — Как ты сразу не догадался, что этот сукин сын не человек? — Не приглядывался, — пожал плечами Мерсер. — А ничего из ряда вон выходящего он тогда не демонстрировал — кроме того, что оказался слишком осведомлен и поразительно живуч. — Не только, — нахмурившись, возразил Стрелок. — Ты видел, чем он был вооружен тогда? Алекс удивленно воззрился на сталкера, еще не совсем понимая, о чем тот говорил. Хотя, учитывая сложившиеся тогда обстоятельства и угрозу медленной и мучительной смерти из-за дряни, которую вколол ему тогда Кросс, Мерсеру было не до размышлений о личности слишком ловкого бойца. Тогда главным было понять, что с ним сделали, и избавиться от развившейся в месте укола паразитической опухоли… — У него был шокер, — ответил, наконец, мутант, — и… — Гранатомет, — закончил за него друг. — Пристегнутый к руке. Насколько я знаю, эта дура весит под тридцать килограмм, а то и больше. А он стрелял из гранатомета с одной руки, причем так, будто тот ничего не весил. Будь Кросс в экзоскелете, его еще можно было бы посчитать человеком. Но на нем не было никаких усилителей. — Черт… — с досадой произнес Алекс. — Я не придал тогда этому значения. С другой стороны, у меня тогда были и другие проблемы, поэтому некогда было рассматривать этого засранца и думать о том, с чего он такой живучий, не говоря уже о его вооружении. — Бывает, — дипломатично ответил сталкер. — Кстати, неплохо ты полетал с пятьдесят первого этажа. — Чего?! — опешил Алекс. Откуда товарищ мог узнать о совсем другом эпизоде из его жизни? Стрелок в ответ только развел руками, но все же свое мнение высказал: — Похоже, ты случайно передал мне еще одно воспоминание. Скорее, даже обрывок воспоминания, но почему-то я знал, что это за место и какой именно этаж. Но вот сами обстоятельства я не уловил. — И что же ты увидел? — осведомился Алекс, продолжая раздумывать, как оно вообще так получилось и не навредил ли он случайно упрямому другу-экспериментатору. — Как бы тебе сказать?.. Шокированный и не до конца пришедший в себя Алекс смотрел вниз через пролом в стене, вслед хрупкой и изможденной на вид рыжеволосой женщине, только что разрушившей стену и сбежавшей из здания. Он не сразу отреагировал на подозрительные звуки за спиной, и когда мутант, наконец, обернулся, было уже поздно. В какой-то паре метров от него замерла тварь размером, пожалуй, с медведя, но при этом в своих пропорциях имевшая отдаленное сходство с переборщившим со стероидами человеком. Покрывающая ее тело серо-розовая кожа блестела от слизи. Мощные лапы бестии были оснащены огромными когтями, пасть, не прикрытая губами и щеками, ощерилась острыми коническими зубами. Маленькие глазки горели слепым желанием убивать. За спиной твари поднимались с пола ее собратья, судя по всему, выбравшиеся из-под покрывшей пол и стены биомассы, образовывавшей что-то вроде коконов. И этих монстров было никак не меньше десятка. Алекс не успел отреагировать. Стремительный рывок твари, удар когтистой лапы — и Мерсер не сразу понял, что оказался выброшен в пролом и теперь летит вниз с высоты пятьдесят первого этажа. — Да… — выслушав, какую именно часть его воспоминаний увидел Стрелок, протянул Алекс. — Сейчас я бы не пережил подобного. Хотя и тогда приятного было мало. — Что это были за твари? — поинтересовался сталкер. — Должен признаться, они меня впечатлили. И, как я понял, это стайные хищники? — Не совсем. Это охотники, так их назвали. Судя по всему, прежде они были людьми, — Мерсер припомнил многочисленные столкновения с этими бестиями. — Иногда они действительно сбивались в стаи, и их возглавляли вожаки — твари размером с микроавтобус. Последние особенно опасны — очень живучи и очень сильны. Стрелок некоторое время смотрел куда-то в сторону ближайшей вышки, после чего серьезно проговорил: — Надеюсь, нам не придется с ними столкнуться. Хотя, учитывая тот зверинец на ЧАЭС и бестию, которую мы несколько раз встречали, я не был бы в этом столь уверен. Может, они и уступают той черной зверюге, но для нас разница невелика. Ее собратья хотя бы не бродят стаями. — Остается надеяться на это, — Алекса передернуло, стоило ему представить стаю черных бестий. Нет, ее и одной хватало за глаза. — Кстати, Рэгланд на Янтаре? Или на запасной базе «Чистого неба»? Я не видел его среди пришедших с Болот. — Потому что небовцы проводили его к одному человеку, дом которого — возможно, самое безопасное место в Зоне. И там его умения пригодятся больше — ведь док не боец. — Подожди, — остановил Мерсер Стрелка, догадываясь, о ком тот говорит. — Ты говоришь… неужели про Болотного Доктора? Мутант слышал об этом человеке — одной из легенд Зоны. Можно было бы отнестись к рассказам о живущем на верхних Болотах отшельнике-эскулапе, не боящемся Зоны и умеющем лечить если уж не все, то многое, просто как к сталкерским байкам — если бы «темные» не говорили о нем всерьез. — Да, — Игорь улыбнулся уголками губ. — Мы с Клыком и Призраком хорошо его знаем. Собственно, Клык это небовцам и насоветовал. Так что можешь не беспокоиться. Дом Доктора, повторюсь, самое безопасное место в Зоне. Даже выбросы обходят его стороной — не говоря уже о том, что дозоровцам его никогда не найти. А вот нам здесь предстоит борьба за выживание. Ожидая ответа, Джеймс Хеллер нервничал. А будет ли он вообще, этот ответ? И есть ли кого спасать? При этой мысли мужчину словно окатили ледяной водой. Нет, такого не могло случиться. Его дочь жива, и если он не будет в это верить, то лишится рассудка. Поэтому он должен гнать прочь подобные мысли — если Хеллер поддастся страху, то точно не сможет спасти Майю. А этого он никак не может допустить. Морпех вновь метнул взгляд на экран КПК, но ответа не было. А ведь это был единственный способ понять, кто именно лгал Джеймсу. «Черт, да ответьте же, гребаные засранцы!» Из-за окна доносился многоголосый гомон. Лагерь сталкеров жил своей жизнью. Этим людям не было дела до Джеймса Хеллера и его дочери — разве что только до информации, которой, по их мнению, владел морпех. Они лишь хотели жить, и мужчина не мог осуждать их за это. Джеймс признался себе в том, что окончательно запутался. Он не знал, кому верить, но из услышанных с улицы обрывков разговоров он мог сделать некоторые выводы о сложившейся в Зоне обстановке. Итак, Черный Дозор крепко прижал сталкеров. Те, чтобы выжить, спешно прекратили межфракционную грызню и объединились. Дозоровцы вынудили сталкеров покинуть Росток, и это явно было серьезным ударом по новоиспеченным союзникам — руины завода были настоящей крепостью. Теперь этой крепости не было. Пока что сталкеры обосновались здесь, на базе группировки «Свобода». Но и в этом месте они не были в безопасности — не стоило забывать о группировке «Монолит», чьи земли начинались совсем рядом, лишь чуть севернее базы. К тому же, с запада наносили удар за ударом наемники, может, и не причиняя особо серьезного урона, но здорово играя на нервах. Наемники… Они тоже были впутаны в этот конфликт. И они вполне могли попытаться устроить весь этот спектакль с попыткой натравить Джеймса и его команду на Мерсера. Ведь Зевс, как ни крути, мог быть серьезным козырем в рукаве у сталкеров. «Проклятье! А ведь это похоже на правду». Но выводы делать было все еще рано, и Хеллер вновь напомнил себе об этом. Все скажет ответ на его послание… если он, конечно, придет. Но КПК молчал. Сперва Джеймс подумал о том, что, возможно, ответ не проходит из-за проблем с сигналом, но быстро убедился в том, что с сетью все было в порядке. «А может, это у них проблемы с сетью?» Или же они просто уже знают о том, что произошло. Вряд ли у Синдиката нет здесь своих осведомителей. А если так, что теперь Джеймс им не нужен. А зачем? Ведь теперь он не может принести пользу этой продажной братии. Но если так… Значит, Майя находится в смертельной опасности. Пытаясь хотя бы немного отвлечься от тягостных мыслей, Джеймс поднялся на ноги и подошел к окошку. Смеркалось. Небо, сегодня такое ясное, приобрело сизо-сиреневый цвет. На нем уже появились пока еще бледные точки звезд, словно драгоценное шитье на благородном бархате. И лишь на западе, куда выходило окно этой темницы, по темнеющему небосклону разлился красно-оранжевый огонь заката. Закат… Во все времена он вдохновлял художников и поэтов. Здесь же закат был каким-то особенным, не таким, как на Большой Земле — возможно, из-за воздушных аномалий, играющих со светом заходящего солнца, словно невидимые линзы. Даже Джеймс, человек, далекий ото всей этой чепухи, не мог не признать того, что это зрелище в самом деле завораживало. Вот только обстановка в этих местах, как правило, не располагала к любованию. Ночь в Зоне была наиболее опасным временем суток. Даже в полевых лагерях военных или на крупных сталкерских стоянках за пределами укрепленных и хорошо охраняемых баз ночью было не до спокойного отдыха. Обычно удавалось лишь забыться беспокойным сном — и то ненадолго, до того, как придет очередная смена. От попыток думать о чем угодно, кроме возможной страшной участи Майи, Хеллера отвлек скрип засова. Дверь вновь открылась, впуская нежданного визитера — рослого худощавого сталкера в плаще с капюшоном поверх комбинезона. На вид незнакомцу было за тридцать. Карие глаза смотрели пристально, с оценивающим прищуром. Оружия при сталкере не было — точнее, его не было на виду. — Слушай, — заговорил он безо всякого вступления, но Джеймсу показалось, что в голосе незнакомца явно звучало сожаление, — что бы ты ни думал о нашей братии, мне жаль, что так вышло с твоим отрядом. — Ты говоришь так, будто имеешь к этому какое-то отношение, — с горькой иронией откликнулся морпех, окидывая сталкера изучающим взглядом. — Представь себе, имею. Я был одним из тех четверых, которых ты и твои ребята пытались преследовать и из-за которых в итоге влипли по полной программе. Понимаю, что ты желаешь перегрызть нам за это глотки, — на лице сталкера промелькнула тень застарелой боли. — Прекрасно понимаю — я чувствовал бы то же самое. Но попробуй взглянуть на ту ситуацию с нашей стороны, — предложил он. — Ваше нападение застигло нас врасплох, и мы лишь пытались спасти свои шкуры. Мы бросились бежать через аномалии вовсе не для того, чтобы заманить вас в ловушку, поверь. Или хотя бы попытайся поверить. Мы просто думали, что вы туда не сунетесь, и нам удастся уйти. Вот и все. Джеймс удивленно вскинул брови. Выходит, он разговаривал сейчас с одним из товарищей Мерсера. Вот только то, что говорил этот боец, более чем походило на правду. И он был прав — злиться Хеллер мог только на себя и свою глупость. — Я уже понял это, — ответил, наконец, морпех. — Тогда я поддался эмоциям. Сейчас я понимаю, что у того, что произошло, один виновник — это я сам. — Не ты, — качнул головой собеседник. — Тот, кто ввел тебя в заблуждение. — Откуда ты это… — начал было Джеймс, но сталкер не дал ему договорить: — От верблюда, — видимо, заметив на лице Хеллера замешательство, он махнул рукой. — Не обращай внимания, это просто присказка. На самом деле, это несложно было понять из того, что ты наговорил Алексу про твою дочку. Нет, мы не имеем никакого отношения к ее похищению. — Тогда откуда ты уверен в том, что ее похитили? На лице сталкера не дрогнул ни один мускул. — Мегабайт, техник — ты ведь его уже видел, верно? — стал свидетелем похищения. Вмешаться он, понятное дело, не мог. Джеймс не ответил, раздумывая над словами собеседника. Сказал он правду — или же солгал? Знать этого наверняка Хеллер не мог. Впрочем, и ответ, который он ждал, если он все-таки придет, может оказаться обманом. Так как же быть? И кому верить? «Они спасли меня, несмотря на то, что я для них враг. При желании они могли бы попытаться выбить из меня интересующую их информацию — есть способы, от которых заговорит кто угодно. Но они не стали этого делать — во всяком случае, пока что. Не забрали ничего, кроме оружия. Черт… надеюсь, я не совершаю самую большую глупость в своей жизни». — Кто ты такой? — мужчина взглянул на сталкера. Тот отступил на полшага назад. — О, прошу прощения, — в его голосе прозвучали язвительные нотки. — Я совсем забыл о манерах. Я — Змей из группировки «Свобода». Впрочем, учитывая нынешнее положение дел, принадлежность к какой-либо фракции не играет роли, не считая кланы, не входящие в наш союз. Ну, а как зовут тебя, я знаю. Не делай такое лицо — про тебя нам рассказала Дана Мерсер. — Змей? — переспросил Джеймс. — А нормальное имя? — Осталось за Периметром, — свободовец неопределенно пожал плечами, но слова прозвучали жестко. — Здесь мое имя — Змей. Попрошу это запомнить. — Ладно, Змей — так Змей, — Хеллер выставил перед собой руки в примирительном жесте. — Давно ты знаешь Алекса Мерсера? Змей несколько секунд молчал — и Джеймс многое бы отдал, чтобы достоверно знать, сочиняет ли свободовец правдоподобную легенду или вспоминает в деталях то, что происходило на самом деле. — Я познакомился с Алексом, Стрелком и Воробьем примерно год назад, плюс-минус несколько дней. Тогда я попался, как салага, в подземельях Агропрома, но, к счастью, смог отыскать достаточно надежное убежище. Немного позже в него же занесло и эту троицу — они сматывались от военных. Там же выяснилось, что у нас есть общие знакомые, которые поручились за них. Пришлось объединиться, чтобы выбраться с Агропрома, ну а дальше обстоятельства сложились так, что нам пришлось сотрудничать. Это вновь звучало очень правдоподобно. Если же сталкер лгал, он так или иначе мог себя выдать. — Ты знаешь, как Мерсер попал в Зону? — спросил Джеймс, выжидающе глядя на Змея. Тот медленно кивнул. — Да, знаю. Точнее, сперва слышал от Шрама — они обнаружили нашего мутагена после выброса между Кордоном и Болотами. Причем вовремя обнаружили — Алекс едва справлялся со снорками. Он не мог понять, как у нас очутился. Потом понял. С его слов я знаю, что он пытался предотвратить взрыв атомной бомбы в Нью-Йорке, и, прикрепив ее к вертолету, вынес в океан. Вернуться он не успел, вертолет почти настигла ударная волна. Но за миг до этого Алекс успел заметить синюю вспышку. Аномалия «Телепорт», — пояснил свободовец. — Они иногда соединяют Зону со внешним миром. И, знаешь, я не могу опровергнуть этого — по той простой причине, что ребята Шрама встретили Алекса на следующее утро после взрыва в заливе… как его… В общем, рядом с Нью-Йорком. Сам сверял. И снова — либо Змей умел врать, либо говорил правду. И Джеймс невольно поймал себя на мысли о том, что ему хотелось бы верить словам сталкера. — Это ведь ваша команда отключила Выжигатель Мозгов год назад? — поинтересовался Хеллер, полагая, что совпадения тут вряд ли возможны. Змей прошелся из угла в угол и вновь обернулся к собеседнику. — Да, и прошли дальше, потому что военные подняли шумиху и технику. Нам пришлось отступать к Припяти, а далее нам отрезали все пути к отступлению на юг — нам осталось лишь рвануть в центр. Знаешь, приятель, центр Зоны — редкостное дерьмо бронтозавра. Тем более, учитывая, что этот засранец Рок запустил в Зону свои ручонки — первым, что мы увидели на ЧАЭС, были вертолеты, обстреливающие выпрыгивающих из-под земли огромных червей. Алекс их как-то тогда назвал, но я забыл. — Гидры? — подсказал морпех. — Точно, гидры, — кивнул Змей. — Ты видел этих тварей? — Да, когда участвовал в зачистках в Красной Зоне, — Хеллер нахмурился. — И множество прочего дерьма. Откуда они здесь? Свободовец как-то виновато развел руками. — Мы не знаем. Возможно, к этому делу причастен доктор Рок, который, судя по всему, спутался с О-Сознанием. — Осознание? — переспросил Джеймс. — О-Сознание, — раздельно произнес Змей. — Судя по всему, расшифровывается как-то вроде «объединенного сознания» или какой-то петрушки в этом роде. Самозваные «хозяева Зоны». Рок — ученый ГЕНТЕК, который снюхался с ними. Увы, мы почти ничего не знаем про Рока, эта сволочь шифруется так, что иные шпионы умрут от зависти. Судя по тому, что ублюдки из О-Сознания спустили на нас какую-то зверушку, когда мы отказались с ними сотрудничать, все-таки здесь пахнет заражением из Красной Зоны. — И как же выглядела эта зверушка? — без особого любопытства поинтересовался морпех. — Как очень уродливая трехметровая лысая горилла с костяными наростами по всему телу. Алекс говорил, что никогда таких не видел. Хеллер кивнул, узнавая бестию по описанию. — Джаггернаут. — Кто? — воззрился на него сталкер. — Джаггернаут, — повторил Джеймс. — Они появились во время второй вспышки. Как они притащили его туда? Хотя… Появился же откуда-то голиаф на АЭС. — Подожди, что? — переспросил Змей. Пришлось объяснять. — Голиаф — гигантская тварь. Та, которую я видел на ЧАЭС, была метров десять в высоту. В Красной Зоне встречаются и крупнее. Свободовец вопросительно изогнул бровь. — И что ты делал на ЧАЭС? — Участвовал в операции «Монолит». Знаешь, почему она провалилась? — Хеллер внимательно посмотрел на собеседника. — Станция оказалась ловушкой. Но голиаф был единственной тварью из Красной Зоны, которую я там видел. В основном нападали орды местных бестий, но они действовали так, будто ими кто-то управлял. К тому же, мы наткнулись на ожесточенное сопротивление монолитовских фанатиков. Мясорубка длилась несколько суток, но в итоге силы Объединенного Контингента были отброшены от АЭС. Знаешь, сталкер, — проговорил Джеймс негромко, — я не могу принять одного. Моя команда выжила в том аду. До этого мы прошли Красную Зону. А теперь какая-то паршивая аномалия отбросила нас в Мертвый Лес, и все мои ребята погибли. При этих словах Джеймс словно сам кромсал ножом свою душу. Потеря боевых товарищей — свежие раны в душе, разверзшиеся кровавыми полосами поверх едва зарубцевавшейся раны от потери жены. Лишь мысли о дочери не давали Хеллеру пасть духом. Но боль в душе не становилась ни на йоту слабее. — Иногда лучше рассказать, чем сжигать себя изнутри, — произнес Змей в пространство ровным тоном, и морпех кивнул. — Пожалуй, в этом ты прав. В следующие минуты он рассказал свободовцу о злоключениях своей команды и гибели товарищей. Если бы кто-нибудь несколько дней назад сказал Джеймсу, что тут будет беседовать по душам с одним из друзей Мерсера, этот кто-то без сомнения получил бы по наглой морде. Но сейчас мужчина рассказывал, и от этого действительно становилось как-то легче. — Не могу только понять одного, — проговорил он под конец. — Контролер подчинил себе Нила, заставил его застрелить Моргана, а потом сжег ему разум. Но на меня эта тварь повлиять так и не смогла. И я хочу знать: почему? Почему я, а не ребята? Змей возвел глаза к потолку, явно что-то прикидывая в уме, а затем велел: — Покажи тот артефакт, который остался после смерти твоего бойца в аномалии. Хеллер сперва удивился, но затем достал из подсумка теплую на ощупь сферу, внутри которой кружился святящийся туман. Память о жертве Билла Майерса. — Вот он. — Все ясно, — свободовец аккуратно постучал пальцем по гладкой, словно стеклянной, поверхности артефакта. — Это «Туман» — за последний год это название прижилось. Очень редкая штука. Она защищает от любого ментального воздействия. Мы с «Туманами» в свое время добрались до Выжигателя Мозгов. Это артефакт тебя защитил. — Артефакт… — эхом откликнулся Джеймс. Значит, вот почему контролер не сумел навредить ему. Билл Майерс дважды спас жизнь Хеллера. Более того — второй раз он защитил боевого товарища с того света. «Билл, дружище. Спасибо». — Когда-то я тоже потерял свою команду, — медленно произнес Змей. Он остался абсолютно спокоен, но что-то в его голосе говорило о том, что эта тема явно причиняла свободовцу боль. — До войны группировок под моим началом было восемь ребят. Отличные бойцы, с которыми можно было идти хоть к черту в пасть. И отличные друзья, — он умолк. — И что произошло? — раз уж свободовец начал исповедь, не стоило обрывать ее на полуслове — по крайней мере, Джеймс желал разговорить собеседника. В конце концов, он же выложил сталкеру историю о своих злоключениях. — Предательство, — просто ответил Змей. — Точнее, удар в спину. До войны группировок мы поддерживали нейтралитет с… — он замялся. — С одной группировкой, в общем. А потом шарахнул выброс, из-за которого карта Зоны здорово изменилась. Какие-то территории открылись, другие, наоборот, отрезало от мира полями аномалий или заключило в так называемые пространственные «пузыри». И из-за новых земель между фракциями началась война. Тогда «Свобода» еще держала Темную Долину. Моя команда стояла на южном блокпосту, откуда дорога ведет через Темную Лощину на Кордон. И вот от одного отряда той группировки, возглавляемого лично их лидером, пришла просьба о помощи: дескать, нарвались на мутантов. Рядом, в каком-то километре от нас, мы даже пальбу слышали. Я отправил ребят на помощь, а сам связался со своими, вызвал еще народ на блокпост. Сам ждать остался. И через несколько минут услышал снова звуки перестрелки — только теперь и мои ребята палили. Не помню уже, почему я тогда заподозрил неладное, но мешкать не стал — винтовку в охапку, и к тому месту. Но подошел осторожно, отключив наладонник и заложив крюк. Пока добрался, стрельба уже прекратилась, — он замолчал и глубоко вздохнул. — В общем, эти ублюдки заманили нас в ловушку. Когда мои ребята подошли, они всех их перестреляли и смылись. Но след оставили — я двинул за ними. Хотел главаря их подстрелить, но так вышло, что только зацепил гада — попал в кисть правой руки. Конечно, тоже приятного мало, но меня заметили. Хорошо еще, что голос разума тогда все-таки перевесил, и я свалил оттуда. Потом мы эту продажную братию славно взгрели, хотя и они нас проредить успели. Вот только их главарь спрятался. А жаль… многое бы отдал, чтобы собственноручно вышибить ему мозги. «Что-то это напоминает…» Внезапная догадка вспыхнула в мозгу. Змей не сказал, с какой группировкой воевала «Свобода», но назвал ненавистного врага «продажной братией», и явно не подбирал в этом случае слова. У главаря этой фракции, судя по словам сталкера, должна быть искалечена кисть правой руки. Все сходилось. — Ты знаешь, как выглядел этот главарь? — Как-как… Две руки, две ноги, посередине — сволочь, — свободовец скривился. — Обыкновенно выглядел, разве что горбоносый. Ладно, — он направился к выходу. — С тобой, конечно, интересно было поговорить, но мне еще вахту нести, а я даже пожрать не успел. Бывай. Тебе ужин тоже притащат, не волнуйся. Не взыщи, но тебя на всякий случай до утра под замком подержат — все-таки мы и так на военном положении, не хочется, чтобы тут кто-нибудь что-то учудил, — и вышел из помещения, закрыв за собой дверь. Джеймс еще несколько секунд смотрел ему вслед. Все действительно сходилось. Человек, которому жаждал отомстить за убитых соратников Змей, идеально попадал под описание Душмана. И сейчас Хеллер, вопреки осторожности, чувствовал, что готов поверить сталкерам. Выйдя из здания, в котором держали под замком морпеха, Змей направился к импровизированной столовой под открытым небом — перед дежурством определенно стоило бы подкрепиться. Джеймс Хеллер, по мнению Змея, оказался вполне себе нормальным человеком. А что подозрителен ко всей их братии — так это вполне естественно. Жаль только, что в разговоре с ним Змею пришлось разбередить старую рану — воспоминания о гибели товарищей не спешили стираться из памяти, а пламя гнева и жажда мести не собирались затихать. «Душман, сука, надеюсь, когда мы нагрянем на вашу гребаную базу, ты будешь там. Ты должен мне восемь жизней, тварь». Добравшись до «столовой», свободовец был вырван из сумрачных мыслей необыкновенным оживлением здесь в это время: собравшиеся поужинать кольцом обступили трех человек, уплетающих за обе щеки кашу. При этом один из них, темноволосый мужчина лет тридцати, переносицу которого пересекал шрам, еще и успевал что-то говорить. Змей пригляделся внимательнее. Все трое одеты в укрепленные комбинезоны СЕВА со знаками отличия научной миссии в Зоне. Судя по всему, охранники с Янтаря. Свободовец, работая локтями, пробился в первый ряд. — …напали на нас возле комплекса. Перебили всех, от ученых до сопровождающих. Мы успели смыться, — рассказывал охранник со шрамом. Он говорил с заметным акцентом. — К счастью, на дозоровцев напали снорки, а мы этим воспользовались. Так что теперь эти маньяки в военной форме нападают на всех. Мы случайно нашли тропу в аномальном поле, но тут выбор небольшой — или смерть в аномалии, или пристрелят. — Вот козлы, — присвистнул кто-то, кажется, Манул. — Черти в погонах, — добавил кто-то другой. — И вы решили прибиться к нам? — осведомился Змей. — Ну, — кивнул один из охранников, молодой растрепанный блондин. — Вы хоть что-то сделать пытаетесь. Я Руслан, а это, — он кивнул на невысокого русоволосого мужика лет сорока на вид, — Петр Саныч. А Флейтист правду говорит — так и было, мужики, мы еле ноги оттуда унесли. — Ну, а тебя, — свободовец обернулся к парню со шрамом, — как величать? — Дэниэл Дитрих, — представился тот. — Но, если угодно, можете называть меня Флейтистом. Это мой позывной. Змей прищурил глаза. — Не тот ли ты Дэниэл Дитрих, который помог Дане Мерсер спастись от наемников? — О, — Флейтист слегка удивленно улыбнулся. — Я вижу, вы обо мне уже знаете. Да, это был я. Увы, теперь я заперт здесь — после того, как Черный Дозор, похоже, объявил войну всему живому в Зоне. Змей, хмыкнув, достал фляжку и протянул ее Дитриху. — Тогда за знакомство, Флейтист. Я Змей, а остальные сами представятся. — О, да, я знаю этот русский обычай, — Дэниэл взял фляжку и свинтил крышку. — «За знакомство», «за встречу» и так далее, ладно, я буду привыкать, — и сделал большой глоток. — Осторожнее! — запоздало предупредил его свободовец, но Флейтист уже закашлялся, едва не уронив фляжку, и свободной рукой утер заслезившиеся глаза. — Ни хрьена себье!.. — выдохнул охранник. Акцент в его голосе стал еще заметнее. — Зато проверку прошел! — съязвил Манул. — Теперь мы знаем, что ты не иностранный шпион! Змей не стал задерживаться. Быстро расправившись с ужином, он отправился за оружием — скоро придет его смена. Прибытие охранников из научного лагеря наталкивало на самые невеселые мысли. Похоже, теперь Черный Дозор атаковал любых людей в Зоне. Наверняка они знают, как вывернуться и не пойти в полном составе под трибунал за все это. А значит, все это очень плохо. А учитывая их предводителя-псионика, все было еще хуже. «Да уж, вляпались по самые помидоры. Черт бы их всех побрал». Несмотря на напряжение и крутящиеся в мозгу бесконечные вопросы, через пару часов после ухода Змея Джеймса все-таки сморил сон. Однако покемарить не удалось — из беспокойного сна мужчину вырвал зуммер КПК. Кто-то желал связаться с ним по голосовой связи. Сонный Хеллер ответил, даже не взглянув, кто пытается до него достучаться — и услышал голос Хамелеона, наемника, несколько раз выполнявшего роль проводника для его ныне погибшего отряда. — Джеймс Хеллер, вы меня слышите? — его тон был крайне напряженным. — Ответьте. — Я на связи, — ответил морпех, зевнув. — Вам повезло, что вы додумались связаться именно со мной… Времени мало, меня могут застукать, поэтому слушайте внимательно и не перебивайте: это я отправил вам видео и фотографии. Ваша дочь жива, но она в заложниках у Душмана. Последнему уже известно, что вы в плену у сталкеров. Постарайтесь влиться в их ряды, иначе вы станете просто ненужны Синдикату, и ваша дочь погибнет. Если Душман свяжется с вами и попытается шантажировать — соглашайтесь на все условия и тяните время. Вы поняли? — Чего? — Хеллер опешил. Подобного он, конечно, ждал, но сейчас совершенно не понимал мотивации Хамелеона. Тот словно пытался его… предупредить? — Понимаю, вы удивлены, — терпеливо ответил наемник. — Со своей стороны я постараюсь как можно дольше защитить вашу дочь. Поверьте, мне эта ситуация совершенно не доставляет удовольствия. — Почему ты мне помогаешь? — прорычал Джеймс. — Ты же наемник. Какая тебе от этого выгода? — Скажем так, — послышался смешок, — я работаю на два лагеря. Не стал бы, не спутайся Синдикат с «Монолитом» и этим сучим потрохом Эндрю Роком. Последний желает получить голову Зевса на блюдечке. Чем тот так насолил Року, я не знаю, вроде бы, здорово мешает его делишкам, но именно потому вас натравили на Мерсера и его товарищей. Вы запомнили, что я вам сказал? — Да, — Джеймс кивнул, словно забыв о том, что собеседник его не видел. — Тогда — до связи. Помните, я не смогу тянуть время вечно. Вам придется действовать. Хеллер сжал КПК в ладони так, что, казалось, еще миг — и техника захрустит и развалится на части. Морпех узнал, что Майя жива — но находится в смертельной опасности. Алекс Мерсер не был виновен — его подставил Душман, или «Монолит», или таинственный Эндрю Рок. Или все они сразу. Наемники использовали команду Джеймса для сведения своих счетов. Рок… Кажется, эту фамилию упоминал в разговоре Змей. И это все совсем не походило на цепочку совпадений. «Черт… Разобраться бы в этом дерьме». До самого утра Джеймс Хеллер не смог сомкнуть глаз. Утро, Мертвый Город Лидер Синдиката нетерпеливо барабанил по обшарпанной столешнице пальцами здоровой руки. Опять пропал сигнал, из-за чего не представлялось возможным связаться с Хеллером. Наблюдатель из СНС видел, как морпеха захватили в плен сталкеры. Более того, он, судя по всему, остался без команды. Но Душман не возглавил бы Синдикат, не знай он как следует местное население. Несмотря на то, что все факты буквально кричали о том, что Хеллер был теперь бесполезен, наемник выжидал. Сталкеры — бесхребетные тюфяки, скорее всего, они выпустят бойца, предложив ему вступить в их ряды. И в этом и крылась главная выгода: так Хеллер мог незаметно подобраться к Мерсеру и убить его. Только прежняя легенда теперь вряд ли сработает. Что ж, придется пойти, что называется, напролом, выложив морпеху все, как есть — и это будет лучшим мотиватором. И ради этого пока что можно оставить его дочь в живых — ровно до того, как Хеллер выполнит задание Синдиката. У Душмана были причины для раздражения: вчера он узнал, что теперь подчиняется Харону и его фанатикам. Увы, вырваться из этой связки уже не представлялось возможным, так что оставалось только стиснуть зубы и терпеть. Или выместить злость на ком-то еще, и малявка вместе с ученой казались идеальными кандидатками для этого. Обеим оставалось жить недолго — как только Хеллер убьет Мерсера или окончательно докажет свою бесполезность, и его дочь, и доктор Роузби умрут. Был и еще один повод для тотально мерзкого настроения: вчера же на базу доставили пять массивных контейнеров с толстыми стенками, один из которых превосходил остальные по размерам. Харон непрозрачно намекнул, что наемникам лучше стоит держаться от них подальше: что бы ни было там внутри, непонятного вида панели управления на стенах контейнеров и толстые металлические стенки явно были сделаны не для красоты. Единственная радость — Харон отчалил с небольшим отрядом в неизвестном направлении, но твердо намеревался вернуться через сутки. Хотя бы день без этой постной рожи — уже хорошая новость. «Чтоб ты влетел в «Карусель», чертов сектант!» Внезапно значок на экране КПК изменился, показывая наличие сигнала. База «Свободы» Когда за дверью вновь послышались приближающиеся шаги, Джеймс вскочил с пола. Сейчас он был бы рад любому визитеру — тому, кому можно было бы рассказать то, что он узнал, кого можно было бы попросить о помощи. Увидев на пороге Алекса Мерсера, Хеллер на некоторое время лишился дара речи. Главным образом потому, что не знал, что сказать человеку, которого он обвинял в преступлениях, которых тот не совершал, и который спас ему жизнь. Но первым заговорил Мерсер. — Последняя проверка, — Зевс неожиданно улыбнулся. — Если ты не попытаешься меня придушить, тебя выпустят отсюда. — Мерсер, — выговорил, наконец, Джеймс, — я должен принести тебе извинения. Я приписывал тебе кучу дерьма, в образовании которой ты не был виновен. А ты спас мне жизнь. Алекс облегченно выдохнул. — Ну, наконец-то. Я рад, что ты понял, что тебя использовали в темную. Ты знаешь, кто за этим стоял? — Знаю. Синдикат, — название организации наемников прозвучало, как грязное ругательство. — «Монолит». И какой-то Эндрю Рок. Но натравили меня на твою компанию именно Душман — главарь Синдиката, — и его прихвостни. И это еще не все. Он показал мне фотографию Саркофага, обросшего биомассой. — Черт… — пораженно выдохнул Мерсер. — Этот Рок зашел слишком далеко — а мы почти ничего о нем не знаем. Расскажи все, что знаешь, — не потребовал, а, скорее, попросил мутант. — Сейчас любая информация может помочь. Хеллер собрался было ответить, но его опередил зуммер КПК. Мужчина взглянул на экран — снова голосовая связь. Жестом велев мутанту молчать, Джеймс ответил — в свете последних событий игнорировать попытки связаться с ним не стоило. — Хеллер, — послышался голос главаря наемников, который морпех прежде слышал всего один раз, но уже ненавидел всей душой, — у меня нет времени на долгие разговоры. Где вы находитесь? Вспомнив советы Хамелеона, Джеймс честно признался: — На базе сталкеров. — Как пленник? Мерсер, слышащий разговор, поймав взгляд Хеллера, покачал головой. Надеясь, что намек он понял верно, мужчина возразил: — Скорее, как гость. — Оружие при вас? — в голосе Душмана — явные раздражение и нетерпение. Мерсер закивал. — Да, — подтвердил Джеймс. — При мне. — Алекс Мерсер находится на базе? Еще один утвердительный кивок. — Да. — А теперь послушайте, что я скажу, — и без того ненавистный голос показался еще отвратительнее. — Ваша дочь не у Мерсера. Она находится в моем укрытии. Хотите получить ее обратно, целую и невредимую — убейте Алекса Мерсера. Даю вам три дня. Не сделаете этого — и ваша дочь умрет. Связь прервалась — главарь наемников не стал дожидаться ответа. Джеймс глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Все произошло именно так, как предупреждал Хамелеон — Душман перешел к банальному, но действенному шантажу. — Ублюдки… — тихо произнес Алекс, и его голос, прозвучав в воцарившейся после окончания звонка тишине, показался неожиданно громким. — Дерьмо! — со злостью выпалил Джеймс, глядя на КПК так, будто это он был виноват во всем. — Дерьмо!!! — повторил морпех еще более эмоционально, а затем проговорил тихо: — Проклятье… Что мне теперь делать?.. — Может, я и не вовремя, — начал Алекс, — но я предлагаю тебе присоединиться к нам. Мы собираемся как следует взгреть этих продажных выродков из Синдиката — причем в ближайшие дни. Тогда у тебя будет хоть какой-то шанс добраться до них и спасти твою дочку. Я думаю, с последним пунктом тебе многие постараются помочь. Люди здесь в большинстве своем душевные. Что скажешь? Хеллер посмотрел Мерсеру в глаза. — У меня нет иных вариантов, — твердо проговорил он. — Я с вами. Два часа спустя После завтрака всех обитателей базы согнали на раздолбанный плац, перед которым возвышалась гора каких-то обломков, словно постапокалиптическая трибуна. Все уже знали, что их ждет штурм базы наемников. И вот теперь они знали, когда именно это случится: вечером следующего дня. В это время, согласно данным, добытым разведчиками, и познаниям «темных», должны были взбеситься зомби, что лишит бойцов Синдиката свободы маневра. Сталкеров же должны будут защитить от агрессивных мертвяков «сборки» из копеечных артефактов, обладающие только одним полезным свойством: зомби игнорировали их носителей. Более подробный инструктаж с разделением на группы должен был состояться следующим утром, пока же оговаривались основные детали авантюрного плана. Действовать надо было быстро и скрытно, не выдавать себя раньше времени — это поможет сохранить жизни. Если все удастся, одному из главных врагов сталкерского союза будет нанесен сокрушительный удар, от которого Синдикат оправится нескоро. Единственная проблема — для претворения плана в жизнь понадобятся все силы, которыми располагали сталкеры. А значит, базу придется оставить без защиты. Но иного выхода не было. Нельзя было не заметить положительных изменений: безвыходное положение породило вполне естественную злость — ту, что дает силы идти вперед и побеждает страх. И эта злость успешно брала верх над пораженческими настроениями. Союзникам нечего было терять — противники не пощадят их в любом случае, бежать некуда. Оставалось лишь драться насмерть, забрав с собой как можно больше ненавистных врагов. — Вот что, — громко, во всеуслышание заявил Змей, — Душмана, трехпалого ублюдка, не трогать. Он мой. — Эй, Змей, не увлекался бы ты, — предупредил его Квазар. — Много кто хочет ему голову снять. — Я все сказал, — отрезал свободовец и пошел прочь с места сбора. — Эй, куда? — окликнул его кто-то. — А ну, вернись, мелодрамщик хренов! Вместо ответа Змей, не замедлив шага, показал оппонентам через плечо средний палец. — Как он у вас в группировке вообще ужился? — между делом поинтересовался у Лукаша Воронин. — Смутьян и вольнодумец даже по вашим меркам. Лидер «Свободы» пожал плечами в ответ. — Проводник и боец он, каких поискать. Белке в глаз за километр попадет. В артефактах шарит не хуже иных «темных», да и народ построить умеет. Ну, а вольнодумство на этом фоне спускаем ему на тормозах — учитывая все положительные качества, в этом плане можно и уважить характеру. — Стой! — преградил дорогу Змею Джеймс. — Значит, ты решил убить Душмана единолично? — Имеешь что-то против? — Змей ответил бывшему морпеху ледяным взглядом. — Да, — отрезал Хеллер. — Мой счет к этому ублюдку не меньше твоего. Я тоже хочу перерезать ему глотку. Придется делиться. Свободовец растянул губы в своей фирменной хищной улыбке. — Значит, договорились, — подытожил он. Мертвый Город Доктор Маргарет Роузби не собиралась сидеть, сложа руки. Пусть она была ученой, а не бойцом, сдаваться женщина не желала. Она слышала обрывки разговоров наемников — и ее знания языка хватало для того, чтобы понять, что в живых ее и Майю не оставят. Причем в лучшем случае они проживут еще несколько дней. И это категорически не устраивало Маргарет. Женщина боялась не столько за себя, сколько за девочку, за которую несла ответственность с тех пор, как ученую в принудительном порядке к ней приставили. «Должна же быть возможность сбежать отсюда!» Верно. Не бывает ситуации, из которой нет выхода. Иногда он просто неочевиден. Они выберутся отсюда. Точка. Сейчас Маргарет не думала о том, что за пределами базы — Зона, не говоря уже о просто незнакомой местности. Что, в конце концов, на базе много вооруженных наемников, а мертвецы в поселке как раз начали дичать. Главным было спастись отсюда, потому что в этом месте Маргарет и Майю в любом случае ждала смерть, а там, по ту сторону стен, был, хоть и призрачный, но все же шанс на спасение. И именно этот шанс, или даже иллюзия шанса, придал ученой решимости. Она готова была действовать. Хамелеон, стараясь не попадаться на глаза собратьям по группировке, прошел в часть базы, где держали под замком заложниц. Его слова о том, что он постарается протянуть для них время, не были пустым звуком — Хамелеон готов был спасти ученую и девочку, хотя бы для того, чтобы вставить палки в колеса Душману, Харону и их гребаному хозяину доктору Року. «Выкусите». Как по заказу, в коридоре в этот момент никого не было — да и поблизости тоже, всех гораздо больше волновали взбунтовавшиеся мертвецы, с которыми следовало держать ухо востро, да подозрительные контейнеры. Да и зачем охранять? Все равно заложницы никуда не сбегут. Им даже еду не носили — оставили запас воды и сухпайков. Чего бегать лишний раз? И все это было чертовски на руку Хамелеону. Подойдя к толстой старой двери, он осмотрелся по сторонам, а затем вытащил из кармана связку ключей. Чего уж точно не ожидал наемник, так это удара табуреткой, который незамедлительно последовал, стоило бойцу войти в помещение. К счастью, он успел вовремя среагировать, перехватить импровизированное оружие и вырвать его из рук нападавшего. Точнее, нападавшей — стулом на него замахивалась худощавая женщина средних лет, пленница-ученая. — Тихо! — зашипел наемник, прислонив палец к губам. — Не поднимайте шум, иначе мы все трое погибнем. Я вам не враг. Из-за спины женщины выглянула испуганная темнокожая девочка. Должно быть, обе уже мысленно попрощались с жизнями. — Я вам не верю, — нахмурилась ученая, затравленно глядя на Хамелеона. Тот развел руками: — У вас нет выбора. Но я хотя бы попытаюсь выиграть для вас время. Идите за мной, здесь не место для объяснений. Он вышел из комнаты. Через несколько секунд он услышал а спиной шаги — все-таки пленницы решили последовать за ним. Вряд ли они ему доверились — скорее всего, они не верят уже никому, тем более, человеку в форме Синдиката. Но ученая и девочка все-таки пошли на контакт, что не могло не радовать. — Не вздумайте бежать, — предупредил Хамелеон. — Вас убьют. Подождав, пока заложницы выйдут за ним в коридор, он вновь запер дверь теперь уже пустого помещения, после чего, поманив за собой доктора Роузби и Майю Хеллер, направился в тупик, в котором имелась большая ржавая решетка, закрывающая вентиляционную шахту. — Классика жанра, — хмыкнул наемник, достав отвертку. — Соблюдайте тишину. Я бы не продержался здесь, работая против Синдиката, если бы не обеспечил себе подобных лазеек. Хамелеон выкрутил всего один шуруп и поднял решетку, словно большую дверцу для кошек — в свое время он успел сделать скрытые петли, замаскированные снаружи. — Лезьте внутрь, — кивнул боец. — Попадете в самое безопасное на этой базе место для вас. По крайней мере, пока что. Несколько секунд все же пришлось потратить на препирательства и убеждения, после чего ученая полезла в вентиляцию первой. За ней последовала Майя. Покинувший коридор последним наемник закрыл изнутри решетку. Через несколько минут ползанья по узкой темной шахте впереди послышался тихий шепот доктора Роузби: — Здесь еще одна решетка. — У нижнего края есть шпингалеты, — так же едва слышно ответил Хамелеон. — Решетка открывается наружу, — послышался скрежет. — Тише, ради всего святого! Вскоре все трое стояли в небольшом подвальном помещении с внушительной, хоть и обшарпанной, дверью, старым столом и ноутбуком в окружении сложной электроники. — Ключи от этого помещения есть только у меня, — пояснил Хамелеон. — Остальные почем зря сюда не суются, тем более — без меня. Кроме того… — он подошел к большому шкафу с кодовым замком, набрал пятизначный код — и дверца открылась. Внутри лежали папки с документами, флэшки и микросхемы, но добраться до задней стенки шкафа было легко. Наемник надавил на нее ладонью — и она повернулась на петлях. За ней находилось еще одно небольшое помещение без окон. — Сюда, — кивнул наемник. — Еду и воду я принес заранее. И соблюдайте тишину. Вот вам для того, чтобы быть в курсе событий, — он протянул ученой свой запасной КПК. — Судя по всему, здесь намечается заварушка. В этот раз пленницы не стали спорить и пролезли в потайное помещение. — Что нам делать? — тихо спросила доктор Роузби. — Ждать, — ответил Хамелеон, закрыв потайную дверцу. База «Свободы», ближе к вечеру Алекс понятия не имел, зачем предводители вызвали его в штаб, тем более, зачем Шрам велел притащить тот контейнер, который мутант получил от Ноя, казалось бы, целую вечность назад. И вот теперь он, чувствуя себя здесь совершенно лишним, слушал, как лидеры их союза планируют дальнейшие действия. — Нам понадобятся все силы, которыми мы на данный момент располагаем, верно? — уточнил Шрам. — Верно, — подтвердил Воронин. — Базу придется покинуть, потому что большой гарнизон здесь оставить мы не можем, а маленький отряд не удержит базу в случае атаки Черного Дозора. — И мы имеем все шансы, вернувшись, обнаружить, что база занята врагом, — продолжил наемник. Лидер «Долга» внимательно на него посмотрел: — Я тоже думал об этом. Но, насколько я знаю тебя, Шрам, ты бы не поднял эту тему, если бы не имел плана на этот случай. Что ты задумал? Шрам выдержал небольшую паузу и медленно произнес: — Я предлагаю отступить в Лиманск. После этих слов в штабе повисла тишина. — В Лиманск?! — Лукаш вытаращился на наемника так, словно у того на лбу внезапно выросли рога. — Ты спятил? Это же территория «Монолита»! — «Монолит» не контролирует город, — покачал головой Шрам. — Судя по информации, которую я пару дней назад получил от Ноя, фанатики организовали лишь небольшой аванпост в северной части Лиманска. — Даже если так, насколько мне известно, в город еще надо попасть — на подходах к нему много пространственных аномалий. Не знаю, как туда попали сектанты или этот Ной, но идти туда, не зная пути — слишком рискованное предприятие, — с сомнением в голосе проговорил Ставрогин. — Ты верно заметил — не зная пути. Но у нас есть то, что поможет в этом случае. Алекс, — Шрам жестом велел «темному» подойти, — давай сюда контейнер. Мутант, пожав плечами, подошел, положив на столешницу то, что таскал по Зоне без цели вот уже много дней. Шрам, подвинув контейнер к себе, щелкнул замками и откинул крышку. Алекс, не в силах обуздать любопытства, заглянул в контейнер. Внутри лежала угольно-черная сфера размером чуть больше теннисного мяча. На гладкой, словно стекло или отполированный камень, поверхности выступали друзы прозрачных кристаллов. Казалось, воздух рядом с артефактом едва заметно вибрировал. — «Компас»! — изумленно констатировал Лукаш, глядя на артефакт. — Но откуда? «Компас». Алекс слышал об этом воистину легендарном артефакте. Никто не знал, какая аномалия создает его, и встречался он крайне редко, но главным было то, что он помогал найти выход из любой пространственной аномалии, за что и получил свое название. Наверно, с ним можно было и попытать удачи… — Мне передал его Ной через Алекса. Изначально он нужен был для другой цели, но сейчас он гораздо нужнее. Итак, — Шрам пристально посмотрел на остальных предводителей, — что вы скажете? — Аномальные фронты слабеют, — заметил Ставрогин. — Здесь нас скоро смогут уничтожить с воздуха. В Лиманске же мы могли бы укрыться — Черному Дозору просто не хватит огневой мощи, чтобы разбомбить весь город. И они не станут этого делать — масштабные бомбежки в Зоне вряд ли закончатся чем-то хорошим для самих агрессоров. Я поддерживаю план Шрама. — Похоже, у нас действительно нет выбора, — проворчал Лукаш. — Если аномалии в воздухе исчезнут, здесь нам конец. — Осталось лишь выжить в бою с Синдикатом, — подытожил Воронин. — Держи, — Манул протянул Джеймсу LR-300. — Подойдет? У нас осталось несколько после одной из атак монолитовцев. — Вполне, — Хеллер оглядел винтовку, проверил ее и остался вполне доволен. — Отлично. Так, что у нас еще? Ага, боеприпасы. Так, бери вот это и вот это. Пистолет у тебя свой. Ножи сам выберешь. На базе началась подготовка к завтрашнему походу. Проверялось оружие, раздавались боеприпасы, медикаменты и снаряжение, силы сталкеров разделялись на отряды и на группы. Каждый из отрядов получал свою задачу. Всем раздали «сборки», которые должны были обезопасить бойцов от зомби. Карты с отметками уже были сброшены на ПДА. Несмотря на это, суеты в лагере не было, зато отчетливо чувствовалось разлитое в воздухе напряжение. Бойцы готовились к, возможно, последней в их жизни схватке. Но страха больше не было. Была лишь решимость обреченных. — Погоди-ка, — к Хеллеру подошел Змей. — Возьми-ка еще и это. И не разбей их! Обернувшись к свободовцу, Джеймс увидел, что тот протягивает ему две запечатанные пробирки. В одной посверкивали электрические разряды, в другой словно сгустился туман. — Что это? — спросил бывший морпех, взяв пробирки. Они оказались теплыми на ощупь. — «Сборки», — пояснил сталкер. — Аномальные гранаты. Или, проще говоря, аномалия в банке. Разобьешь пробирку — и аномалия высвободится. В качестве оружия очень эффективно. — Оригинально, — мужчина осторожно завернул пробирки в ветошь и спрятал в свой рюкзак. — Я заметил, что Зона весьма изобретательна в плане убийств. В Красной Зоне все было проще — просто смерть со всех сторон. Это было страшно, но понятно и даже предсказуемо. А здесь тебя может сожрать гребаное дерево в лесу. — Это в Красной Зоне, насколько можно судить о ней по информации, которая доходит до нас, действует принцип «сдохни, а то умрешь!», — хмыкнул Змей, — а у нас здесь — «сорок тысяч способов подохнуть», прямо как в одной песне поется. Зато выжить гораздо проще, если пользоваться глазами, ушами и мозгами по назначению. И не забывай, — напомнил свободовец, — не вздумай грохнуть Душмана в одиночку и лишить меня возможности воздать ему по заслугам.