***
— Сатч, — зелёный ураган ворвался на камбуз. — Какие новости накопились за моё отсутствие? — Привет, Харута, — улыбнулся кок. — Сейчас узнаешь. Радость моя, выходи, хорош прятаться. Из комнаты разделки мяса донеслось зловещее: «А потом пустить их всех на корм рыбам!» и свист ножа. — Ну, чего надо? — пред светлы очи командира предстала Ёжик с большим тазом свежеразделанного Короля Моря. Фартук был заляпан чешуёй и желчью, с тесака капала кровь. В ней же были и лицо, и руки по локоть. Девушка хмурым взглядом окинула мужчин и прошла к столу. — Ик, — Харута вжался в накама, с перепуганным видом следя за разделкой. — Ты ж страшная, как смерть! — вырвалось у него против воли. Об этих словам пират пожалел сразу же, ибо Ёжик повернулась и в удивлении уставилась на него. — Что? — нож, занесённый над головой, выпал из рук, а сама девушка согнулась в смехе. Она не просто смеялась, она смеялась громогласно, взахлёб, изредка похрюкивая и пофыркивая от удовольствия. — Я сейчас успокоюсь, — заверила товарищей по камбузу, оперевшись о стол. Но увидев глупое выражение лиц, закатилась вновь. — Ёжик, это Харута — командир двенадцатого дивизиона. Харута, это Ёжик — наша сестра, кок, обитает в четвёртом дивизионе, — представил Сатч их друг другу. Кто-то из парней усадил девушку за стол и поставил перед ней кружку-термос с нарисованным ёжиком. Ёжик был так мил, он качался на качельках, прижав к себе небольшую звёздочку, а под ним проносились дома, припорошённые снегом. Кто из друзей купил эту прелесть на зимнем острове — так и осталось тайной. Девушка отпила чай и посмотрела на шатена. — Командир? — удивилась она и покачала головой. «Смех — лучшее лекарство!» Улыбнулась Ёжик пиратам. — А лицом к лицу — ты не такой уж и страшный. — Я напугал тебя? — поразился юноша. — Чем? — Ты — мужчина, мне этого хватает. А ещё… — девушка провела по волосам, чуть сморщившись от неприятных ощущений. Кожа головы ещё болела. — Я не хотел, правда, — Харута замахал руками перед собой. — Я вообще думал за капюшон тебя поймать. Извини. — Хорош рассусоливать, — нарушил повисшую тишину Ник. — Ужин сам себя не сделает. — Бука, — сказала девушка, поднимаясь. — Вредная, — она потыкала парня в щёку. — Но такая родная, — Ёжик подмигнула коллегам по цеху, крутанула тесак. — Так вздрогнем же! — Хрясь, резь, шлёп — работа закипела.***
На палубе вовсю горело веселье, выпивка лилась рекой, еда исчезала в бездонных желудках в мгновение ока, а поток песен, казалось, невозможно было остановить. Ёжик взирала на эту вакханалию с весьма хмурым видом, спать хотелось до одури, но тишины на корабле не наблюдалось ближайшую ночь уж точно. В ещё большую тоску вгоняло то, что подвыпившие пираты проявляли вполне определённый интерес к её персоне, а вот замка в её комнате ещё не было. В поисках безопасного уголка девушка решила попытать счастья в стороне кают командиров. — Краассоткаа, — раздалось пьяное над ухом. — Прогуляемся? — Свалил в туман! — Ёжик вломила в челюсть снизу вверх. Пират пошатнулся и встретился с палубой. Заметив на себе любопытные взгляды, она поспешила ретироваться. Из командирских кубриков доносились разговоры, смех, кто-то фальшиво пел. Девушка постучалась и заглянула в тихое нутро каюты. — Бать, к тебе можно? — Дочка, что случилось? — Воссоединение Семьи случилось, — она криво улыбнулась, подёргивая плечами от недавних воспоминаний. — Их так много, даже слишком. Тут к пятистам с трудом привыкла, а тут… в три раза больше! — Ёжик подошла к кровати мужчины и продолжила. — А ещё такие громкие, даже не знаю… павлины это или страусы… Белоус рассмеялся от такого сравнения: — Оставайся, у меня тихо, — он наблюдал, как девушка расшнуровывает сапоги и аккуратно ставит их к ножке кровати. — Я точно не помешаю? — уточнила она, забравшись в противоположный от капитана уголок кровати. — Как можешь? — поразился мужчина, возвращаясь к чтению, изредка смотря на гостью. В капитанской каюте и вправду было тихо и она вскоре заснула, маленьким клубочком свернувшись в ногах Отца. Прошло часа три, книга была отложена в сторону, светильник затушен, к тихому сопению девушки присоединилось размеренное дыхание мужчины. Что ему снилось — неизвестно, однако, его сон был прерван судорожным: «Нет! Не надо, не надо! Прекрати!». Белоус зажёг свет, Ёжик с криком: «Папа, не надо, отпусти!» свалились на пол. — Дочка, — Ньюгейт наклонился над девушкой. Она подняла голову и молча уставилась на него. — Б-батя! — разревелась Ёжик через мгновение. Мужчина почувствовал волну паники и страха, исходящую от неё. — Ну, ну, — он взял её на руки. — Теперь всё в порядке, ты со мной, в безопасности, — пират гладил девушку по голове, уложив её себе на грудь. Постепенно она успокоилась и задремала, а Белоус оставил лампу гореть, засыпая следом.***
— Блин, голова чугунная. Во рту — пустыня, — жаловались друг другу коки. Сатч смерил их хмурым взглядом. — Пить вы абсолютно не умеете, — вынес он вердикт. — Кстати, а где Ёжик? — добавил он спустя время. — Мы уже во всю обед готовим, а её всё нет. — Не знаем командир, не видели, — развели руками подчинённые. В это же время, в каюте Белоуса, Ёжик потягивалась ото сна. Она недоумённо оглядывалась, пытаясь понять где оказалась. — Дочка, — раздалось сверху. Подняв взгляд, девушка увидела капитана. — Доброго дня. — Солнечного дня, — машинально отозвалась она, присаживаясь на груди мужчины, не пытаясь отползти прочь. — Бать, прости. Я видать опять орала ночью… да? — виновато смотрела Ёжик. — Опять? — Ньюгейт не сводил пристального взгляда. — Мой тебе совет — стань сильнее, одолей свои страхи. — Руководство к действию? — криво улыбнулась она. — Я буду стараться. Я не подведу.***
— Командир, — позвала Ёжик с порога камбуза. — Я решила возобновить свои тренировки по рукопашке, отпустишь? Мужчины замерли, в шоке уставившись на накама. Сатч, смеривший подчинённую оценивающим взглядом, обронил: — Утренняя каша и варенье. Мясо на ужин. И мойка посуды, — спустя пару мгновений добавил. — И чтоб в обед на выстрел к камбузу не приближалась. К готовке разумеется, — уточнил шатен после испуганного писка со стороны девушки.