Ёжик в тумане

      Полтора месяца пролетело одним мгновением — тренировки, готовка, буйство стихии Гранд Лайна. Была и пара-тройка битв — одну из них Ёжик умудрилась проспать в самом прямом смысле этого слова — напали поздней ночью. Утром девушка, как ни в чём не бывало, будто и не заметила окружающего побоища, перешагнула тела неудачников и устремилась к плите. Те, кто знал её поближе, ожидали истерики, но реакция была довольно необычной — тот, кто сражался, получил двойную порцию.       На второе сражение — банально не пустили, заперев на камбузе. После него Ёж буйствовала два дня, заявив, что она тоже член команды, и ей не улыбается отсиживаться в уголке, если может помочь. Марко заморозил ответом: «Мелкая, против клинков ты не выстоишь». «Так научи, в чём проблема?» — взгляд, преисполненный решимости, остался таким и до сих пор. Феникс хмыкнул и разделил время тренировок с Вистой. Пятый комдив, как и первый, спуску не давал, уча владеть мечом с азов. Количество синяков, ссадин и порезов увеличилось, усталость накапливалась, выливаясь в хмуро-сонное выражение лица. Сатч, заметивший это, покрутил пальцем у виска и напинал «коллег» за излишнюю нагрузку.       Учителя признали правоту накама и уменьшили время уроков, вклинив между ними часовой перерыв. Ёжик сразу же заняла его — стала улучшать навыки обращения с кинжалами. Шатен, увидевший это, наорал уже на всех троих и обязал девушку в час отдыха сидеть на камбузе. Пришлось подчиниться и, так как к готовке не подпускали, в ход пошли вязание, рассказы всевозможных историй и запись рецептов по памяти.       Поблагодарив Висту за очередной урок и приняв к сведению, что последующие тренировки будут напрямую зависеть от причуд снежных туч, Ёжик направлялась в каюту. Вдруг дверь, с которой она поравнялась, резко открылась и чья-то рука втянула её в тёмное нутро помещения.       — Ай-ай-ай, Ёж! — вскрикнул некто и, когда лампа зажглась, девушка увидела младших коков в полном составе. — Может, отпустишь? — спросил Макс. Его рука была заведена за спину в болезненном захвате — одно резкое движение и перелом обеспечен.       — Что за цирк вы устроили? — Макс с шипением разминал повреждённую конечность, Ёжик прислонилась спиной к двери, сложив руки на груди.       — Просто хотели сообщить важную новость — у нашего командира юбилей через неделю, — Лер улыбался.       — Здорово, а я-то тут причём?       — Ну, во-первых, это первое празднование такого рода, на которое ты попадаешь, — начал Ник. — Октябрьских Марко и Изо ты проспала в лазарете. День рождения Джоза отметили взятием снежной крепости. Виста в этом году не отмечал — на нас напали, не до тортов было, — девушка кивнула, принимая информацию к сведению. Пират меж тем продолжил. — А во-вторых, нам показалось, что ты захочешь приготовить что-нибудь особенное.       — Когда кажется — креститься надо, — Ёжик окинула друзей хмурым взглядом и, открыв дверь, бросила за спину. — Трудно удивить человека в той области, где он разбирается получше тебя.

***

      И вот настал день Х. Праздничное меню было оговорено заранее, приготовление началось с самого утра. Перво-наперво Ёжик выгнала с камбуза виновника торжества: «Устрой себе праздник — отдохни от готовки!». Сатч стоял у борта с совершенно очешуительным выражением лица и курил в долгий затяг. Кое-как остальные комдивы смогли до него достучаться и выяснить что к чему. Виста, решивший помочь накама, пошёл за объяснениями. Едва он открыл дверь, как перед его носом пролетел кинжал и на треть погрузился в дерево. Мечник перевёл взгляд в сторону плит и воплем девушки: «Посторонние — прочь!» враз вымело всех непричастных.       — Сатч, твои владения в надёжных руках. Дисциплина просто на высоте, парни повинуются любому жесту, не то что слову. Через пару годиков можно и корабль на её командование оставить без проблем, — хмыкнул Виста, делясь произошедшим с накама.       — Много ей чести будет, — Марко чихнул, закуривая. — Отправим на другие наши корабли, пусть там порядок наведёт.       — Раскатал губу, — огрызнулся кок. — Ёжика с «Моби Дика» не отпущу!       На камбузе работа горела, не в прямом смысле, конечно, просто столько всего нужно было сделать… Уже к концу завтрака всё необходимое для обеда было заготовлено, да и сам обед был приготовлен раньше срока. Коки трудились не покладая рук, на плитах шкворчало, жарилось и парилось. Ёжик, как всегда, носилась с мясом, так же на ней было изготовление тортов. Решили остановиться на простых бисквитах для команды, а специально для командира девушка вспомнила один из самых необычных рецептов — шоколадный торт с перцем чили. И вот остались последние штрихи — пропитка коржей, раскладка салатов и острый соус для мяса.       — Ёжик, а можно нам бутылочку рома в честь дня рождения командира? — дверь камбуза распахнулась, впуская трёх подчинённых Сатча.       — Нельзя! Кир, вы мне мешаете! — девушка подскочила в одному из них, пытаясь вытолкать прочь. Младшие коки завершали оформление блюд. — Ден, Дик, свалили от стола!       — А сама-то хлещешь на работе, — названный Деном попытался прихватить бутылку со стола, но рядом с рукой воткнулся кинжал.       — Я что, непонятно объясняю? — Ёжик была темнее тучи. — ВОН! Все трое! — перст указующий недвусмысленно указал на дверь. Пираты нехотя подчинились, ускорение им придали пинки от накама.       «Черти полосатые», — досадовала девушка. — «Столько времени отняли. Так, этот стакан для соуса, этот — на пропитку торта. Не перепутать». Взять, взболтать стакан с содержимым и вылить в мясо.       — Ёж, мы пошли на столы накрывать, — младшие коки умчались в зал. Джон и Макс носились между камбузом и столовой. Девушка обсыпала сахарной пудрой торт для командира.       — О, ты тут? — раздался знакомый голос, заставляя руку дрогнуть и просыпать мимо сахарную взвесь. — Это что такое? — кок подошёл поближе, рассматривая.       — Специально для вас, командир, — Ёжик выпрямилась и посмотрела прямо в карие глаза мужчины. — Особый рецепт.       — Тогда я опробую раньше всего остального, — улыбнулся Сатч, отрезая довольно большой кусок и смачно откусывая. Несколько жевательных движений и челюсти остановились. Кок как никогда был рад тому, что Ёжик при уборке не смотрит по сторонам, ибо чувствовал — его текущее выражение лица далеко от блаженного. Он схватил кружку с чаем и отпил глоток, чуть полегчало.       — Сатч-сан, — почти шёпотом.       Шатен развернулся, девушка протягивала свёрток, упакованный в бумагу. Мужчина дёрнулся взять, застыл, уставившись на занятые руки, долго колебался, какую именно освободить и, в итоге, отставив кружку, забрал подарок.       — С днём рождения, — Ёжик подошла и поцеловала в щёку, а после развернулась и вышла к общему веселью. Сатч так и остался стоять в удивлении посреди камбуза, улыбнулся и вновь откусил праздничного торта.

***

      — Остановись, — удержал за рукав пробегающую девушку Изо. — Ты отлично поработала, так и отдохни соответствующе. Я, конечно, понимаю, что чем больше ты уберёшь сейчас, тем меньше работы потом, но всё-таки…       Особо громкий, радостный смех заставил Ёжика поднять голову, она так и застыла над столом, рука уже не тянулась за грязной посудой. Именинник раскрыл её подарок и окружающие удивились ему — двухсторонний шарф — одна сторона была золотистого оттенка, вторая имела цвет моря. На концах шарфа белели три кита и IV. Сатч тут же замотался в него, демонстративно поворачиваясь, чтобы всем было видно. Девушка не отрывала взгляда, глаза скакали, рассматривая то шею, то лицо. Она чувствовала, как её щёки горели маковым цветом, прикрыла глаза, стараясь успокоиться, и, чуть улыбнувшись, вернулась к работе.       От Изо не укрылись эти метаморфозы. Стрелок неотрывно следил за девушкой, что ловко лавировала между празднующими и успевала спасти тарелки от незавидной участи разлететься осколками. Уже у входа на камбуз Ёжик обернулась, посмотрела в центр столовой, где находился Сатч, улыбнулась ещё шире, качнула головой в такт своим мыслям и скрылась за дверью.

***

      — Кто там такой смелый бутылки тырит за спиной, а? — устало спросила Ёжик, услышав стук стекла.       — А что, запрет и на меня действует? — раздался весёлый голос.       — Сатч-сан, — девушка отвернулась от мойки, где кисла посуда. — Не признала.       — Так, бросай своё поганое дело. Парни завтра домоют. Командир я или кто? — заявил кок, пресекая попытки вернуться к работе. — Банкет продолжается, остались самые стойкие. Пошли. И да, тортик захвати, — Сатч, гружёный алкоголем, кивнул в сторону «особого» подарка.       Ёжик повиновалась, по пути соорудив небольшую пирамиду из тарелок с закусками и мясом. До каюты комдива шла исключительно на слух, ориентируясь на шаги мужчины. А едва дверь распахнулась, как её разгрузили Джоз и Виста. Марко открывал иллюминатор, Изо приглашающе махнул рядом с собой. На кровати лежали гитара и сямисэн.       — За командира! За накама! За шикарного кока! Кампай! — тосты произносились, кружки поднимались. Шутки, звонкий смех, песни, танцы, весёлые и не очень истории — этому просто не было конца. И было так тепло и уютно, по-домашнему.       В какой-то момент наступила тишина. Сатч отрезал ещё кусок торта, отпихнув от него позарившегося Изо, аргументируя, что пекли лично для него. Джоз делал себе сложный бутерброд, дабы закусить им выпитый алкоголь. Виста стоял у иллюминатора и любовался луной. Марко, негромко наигрывающий какую-то незатейливую мелодию, вдруг тронул девушку за плечо.       — Может, всё-таки споёшь? — с улыбкой предложил Феникс, а заметив недоумённый взгляд, пояснил. — Я подобрал мелодию.       — Я… — Ёжик опустила голову и прикусила губу. — Это грустная песня, не для праздника.       — Иногда, юная леди, надо и погрустить, — отозвался Виста, переводя взгляд на девушку. — Тем более, вы уже в печали, раз вспомнили её. Так что?       Пока певица собиралась с мыслями, Марко положил перед Изо листок с аккордами, пять минут они настраивали инструменты и прогнали мелодию. Ёжик утвердительно кивнула на их вопросительные взгляды, утверждая её, а после села поудобнее, откинувшись на кровать, и махнула рукой, обозначая начало песни.       Вместе с запахом выжженных солнцем полей,       Тёмной птицею в сердце входит новая осень.       Ты плетёшь свой венок из траурных лент,       Из увядших цветов и почерневших колосьев.       Но, кто знает, чем обернутся       Холода и потери       Для того, кто умел верить?       И кто знает, когда над водою       Взойдёт голубая звезда       Для того, кто умел ждать…       Темнота, непроглядная темнота стоит пеленой перед глазами и сердцем. Она душит, душит в своих объятьях, не давая возможности выбраться, опуская на самое дно отчаяния.       Тебе больно идти, тебе трудно дышать,       У тебя вместо сердца — открытая рана.       Но ты всё-таки делаешь ещё один шаг       Сквозь полынь и терновник к небесам долгожданным.       И однажды проснутся все ангелы       И откроются двери       Для того, кто умел верить…       И ненастным январским утром       В горах расцветёт миндаль       Для того, кто умел ждать…       Слёзы текут, их не остановить. Но непроглядная тьма не такая уж и всесильная, вдалеке виднеется огонёк, искра, что, приближаясь, увеличивается в размерах, даря надежду на свободу.       Гнётся вереск к земле, потемнел горизонт,       Облака тяжелеют, в них всё меньше просветов.       Ты сидишь на холме — неподвижно, безмолвно.       Все слова уже сказаны, все песни допеты…       Но я знаю, найдутся ключи       И откроются двери       Для того, кто умел верить…       И над тёмными водами мрака       Взойдёт голубая звезда       Для того, кто умел ждать…       И вот она, свобода! Но нет счастья от её обретения — вокруг пустота и рядом никого нет. Ты бежишь, бежишь в поиске родственной души и ничего не происходит.       Обречённо скользит одинокая лодка       Сквозь холодные воды бесконечной печали.       Только небу известно всё о нашем сиротстве       И о боли, что связана клятвой молчания.       Где-то есть острова утешения       И спасительный берег       Для того, кто умел верить…       Там рождаются новые звёзды       И в горах расцветает миндаль       Для того, кто умел ждать…       Ты кричишь, кричишь так громко, как только возможно, срывая голос. И когда слёз уже не осталось, и страх вновь прокрадывается в сердце, чувствуешь руку на своём плече.       Ёжик открывает глаза, не спешит вытирать слёзы и смотрит на сидящих в тишине мужчин. Их лица слишком серьёзны, казалось, что могут убить одним лишь взглядом. Джоз не сдерживал слёз, Виста сжимал кружку до побелевших костяшек, Сатч в задумчивости смотрел на сигарету, что дотлела до фильтра. Марко с Изо положили руки на струны своих инструментов, дабы успокоить их.       — Спасибо, — голос прозвучал хрипло. — Это… это уже в прошлом, далеко позади, — девушка улыбнулась. — Благодаря вам.