***
Солнце перевалило за полдень и нещадно жарило всех, находившихся под ним. Радовало то, что ветер, тянувшийся с моря, всё же приносил облегчение. На борту корабля было душно, в каютах тем более. Изо смотрел на Ежа, что спала на его кровати. Тащить девушку после ночного «лечения» в родную каюту было откровенно лень и сейчас стрелок наблюдал эффектную «морскую звезду», что расположилась по диагонали, как только представилась такая возможность. — Ёжик, подъём, — мужчина потряс спящую за плечо. Никакой реакции. Пират повторил манипуляции. Пять минут спустя девушка всё же села на кровати, так и не открыв глаз. Изо вздохнул и щёлкнул её по носу. — Вставай, у нас дел полно. — Угу, — сонно промычала она и кое-как поднялась. Ноги двигались с явной неохотой, остановившись около зеркала, девушка подавилась зевком. — Жуть. Я выгляжу так, как себя чувствую. — Жуть, — согласился Изо. Волосы торчали во все стороны, являя миру не ежа — дикобраза, мятая и до сих пор в крови одежда, сонно сощуренные глаза и помятое лицо алкоголика со стажем. В этом существе сложно было определить человека, девушку — невозможно. Покачавшись из стороны в сторону и бросив ещё один взгляд на отражение, Ёжик вдруг вздрогнула, а после с абсолютно прямой спиной, твёрдым шагом прошла мимо накама. Через пятнадцать минут она вернулась к стрелку уже умытая, причёсанная и переодевшаяся. И только хмурый взгляд говорит о том, что что-то не так.***
Этим же хмурым взглядом девушка пыталась испепелить Изо, когда он затащил её в обувной магазин и велел выбирать обновки. Ёжик осмотрела свои мокасины, что выглядели ещё неплохо, и выдала, что заставить её поменять их может только дуло пистолета. Стрелок с улыбкой явил на свет парочку старинных аргументов, направив их на спутницу. — Юная леди, пожалуйста, давайте обойдёмся без убийства вашего молодого человека, — хозяин, выпаливший эту фразу и вставший между пиратами, пожалел о своих словах сразу же. — Ты кого, сухопутная крыса, леди назвал? — Изо взвёл курок, пистолеты недвусмысленно повернулись в сторону мужчины. — Молодой человек? — крик девушки больно ударил по ушам. — Я? То есть грудь четвёртого размера — этакий декор одежды, да? — она умудрилась нависнуть над хозяином лавки, что был выше её на целую голову. Глаза метали молнии и обещали быструю смерть. — С вас скидка — десять процентов от всей суммы за каждую выбранную мной пару. Старик судорожно закивал головой, почти не вслушиваясь в условия, выдвинутые девушкой. Ёжик, усмехнувшись с каким-то поистине маньячным азартом, принялась изучать представленный ассортимент. Как итог, из магазина были забраны осенние полусапожки тёмно-синего цвета с отделкой под змеиную кожу, ботильоны насыщенного бордового оттенка, фундаментальные ботинки военного стиля, две пары мокасин, кроссовки и бело-бежевые босоножки. — Семьдесят процентов скидки, семьдесят процентов скидки, — поражённо повторял Изо, гружённый пакетами. Девушка шла рядом в новеньких босоножках, что абсолютно не сочетались с её нынешним нарядом. — Ты умеешь торговаться! — Неа, — с широкой улыбкой. — Ты запугал, я поставила условия. О, хочу купальник, — взгляд скакнул по витринам. — Я на улице покурю, — успел отбрехаться от похода в магазин нижнего белья мужчина. «А то кое-кто из меня потом отбивную сделает», — добавил он про себя. Через полчаса одна из продавщиц попросила зайти. Изо молча оплатил названную сумму и забрал довольную приобретениями накама. Следующими по списку были магазины одежды. Ёжик не вылезала из примерочных, ворча оттуда о слишком странных вкусах «подруги». — Изабелл, твою дивизию. Вот скажи, что это такое? — девушка стояла, указывая на себя. Стрелок поднял глаза и сглотнул. Бирюзовая футболка удлинённого покроя обтягивала грудь, светлые шорты, севшие точно по фигуре, открывали взгляду ноги, враз ставшие длинными и стройными. И даже синяки и ссадины не портили получившегося эффекта. — Шорты? — выдавил из себя пират, досадуя на свой голос. — Спасибо, командир Очевидность, — съязвила она. — Красиво не спорю. Но ты можешь представить меня в этом на корабле? — «Я только-только перестала каждого чиха пугаться, а такая одежда вызовет слишком пристальное внимание», — пронеслось в мыслях девушки. — Если хочешь моей смерти, пожалуйста, сделай это менее изощрённым способом, — Ёжик вернулась в примерочную. — Изо? — подошедший парой минут позже, Виста протянул накама мешочек. — Ты просил принести ещё золота. Прежде чем стрелок среагировал, из глубины магазина донеслось: «Я вас за предложение такой одежды повешу на ближайшем столбе. За яйца!». Ответа слышно не было, вскоре Ёжик вышла на свет. — Извращенец, псих, больной на всю голову, — тихо и зло себе под нос. — Ну как? — преувеличенно бодро, громко, едва заметно дрожащим голосом. Белая хлопковая юбка в пол, из-под которой чуть заметны носки босоножек, белая же футболка с круглым вырезом и рукавом в одну четверть. На шее простым узлом завязан золотисто-коричневый шифоновый шарфик. — Берём! — ответил Виста. Также были куплены штук двадцать разноцветных футболок и водолазок, несколько пар штанов разной длины, носки, пара поясов, шарфики. Шорты тоже оказались в пакете — их положили бесплатно, хозяин сильно извинялся за своё поведение и желание увидеть в них девушку. На корабль троица вернулась после парикмахерской, куда девушку затащил мечник. Аргументом посещения послужил упрёк Висты, что негоже такой красавице уродовать себя мужской причёской. Ёжик, обнаружив мастером седовласого мужчину, согласилась на стрижку только в присутствии комдивов. Окинув клиентку профессиональным взглядом, старик через полчаса представил новый облик — каскадное каре. Волосы были пострижены так, что независимо от ветра — на лицо не попадали. Сын парикмахера, будучи визажистом, предложил нанести неброский макияж, лишь подчёркивая красоту. — Ну, да, — скептически отозвалась девушка. — А потом первый же чих Гранд Лайна сделает из меня панду, — она отказалась от этой затеи. — Татуаж в этом плане долговечней. Изо встрепенулся и, хитро улыбнувшись, потянул накама прочь. — Ты уже дала своё согласие и не спорь, — стрелок с силой усадил Ежа в кресло и долго объяснял мастеру по татуировкам, что именно требуется сделать. Надо отдать должное мужчине. Он, сначала прифигевший от напора гейши, внимательно выслушал заказчика, а потом вместе с клиенткой внёс необходимые корректировки.***
Сатч вместе с остальными причастными к заговору против Ёжика, с каким-то звериным терпением ждал возвращения накама. Ужин был приготовлен и даже подан, но пираты ковырялись в тарелках без особого аппетита. Время тянулось, как резина, иногда кто-то из команды бросал вилку и начинал выстукивать ритм. Наконец, дверь столовой открылась. Виста и Изо хитро переглянулись и, как фокусники, разошлись в разные стороны. Ёжик подняла голову, криво и обеспокоенно улыбнулась и прокружилась по главному проходу от двери до капитана. Присутствующие разразились аплодисментами, поддерживая оробевшую девушку. — Чудно, чудно, — Сатч позволил себе приблизиться, поражаясь переменам. Особенно его порадовали стрижка и макияж. — Но это далеко не всё. Ёжик с замиранием сердца повернулась к командиру, гадая, что ещё за муки тантала ей предстоят. — Закрой глаза, — девушка послушно прикрыла глаза ладонями. Сатч очень тихо и осторожно взял в руки подарок. — Открывай. Выдох, ладони медленно опускаются и… Приоткрытый от удивления рот, широко распахнутые от восторга глаза, радостный писк, прыжок на месте… И вот уже Сатч обнят и зацелован. Причастные улыбаются и вновь слышатся аплодисменты. Наконец, Джоз произносит: «Примерь». А Ёжик бы и рада, да руки трясутся от волнения. Четвёртый комдив помогает застегнуть широкий ремень и отступает. Перевязь из белой кожи Короля Моря, а по бокам, на бёдрах, покоятся парные кинжалы. Тридцать сантиметров треугольного лезвия, десять сантиметров рукояти из кости. Клинки так и просятся в руки. Взять, крутануть, подбросить и с тихим, почти на грани слуха, звуком вернуть на место. Всё это продемонстрировано быстро, чётко, с упоительно лучистой от счастья улыбкой. А счастья оказывается так много, что стоять и ничего не делать невозможно. Хочется прыгать, кричать, горланить песни… Как хорошо, как удачно — Сатч рядом и можно пристроить беспокойные руки, обняв его до одури, и дурную голову на плечо положить, и прятать лицо со слезами радости на груди, и не думать, не волноваться не о чём. А услышать тихое: «Это от всех нас» и почувствовать объятия в ответ — этого нет ничего дороже и правильней. «Так и должно быть. Я — дома», — лучшая мысль за всю жизнь.