Ёжик в тумане

      От автора: Предыдущая глава является альтернативной концовкой рассказа. Это был такой финт ушами от Ёжи, из серии: «А что было бы, если бы я осталась жить в реальном, изначально родном мире?»       Пришлось поскрипеть мозгами, потрясти свою фантазию, Ёжика, её семью и, выпив пару чашек чая, разродиться возможным будущим. И, казалось бы, всё хорошо — семья, дети, развивающийся бизнес…       Ровно до первого плачущего комментария. После которого капитан пиратского корабля и мать четверых детей сообщила, что Гранд Лайн и приключения любит больше чем телевизоры, смартфоны последних моделей и поинтересовалась: «Возможно ли всё вернуть назад?»       Автор укоризненно покачал головой, вздохнул с облегчением и с радостью взялся за перо.       Роберт Александрович Кай — седовласый мужчина пятидесяти пяти лет — твёрдым, уверенным шагом шёл по коридору приёмного покоя. Его младшая воспитанница, которую он называл дочерью — Мирослава Кай, уже год лежала в коме после несчастного случая. Вчера ему позвонил лечащий врач девушки и сообщил, что она на короткое время пришла в себя. Лидер байкерской группы «Волки», меценат и один из уважаемых людей города бросил все свои дела и примчался в больницу.       — Я не могу сказать, когда Мира очнется вновь. Возможно, это произойдёт сегодня, а может быть — через месяц, — стараясь говорить как можно спокойней, сообщил доктор Диезов.       — Я вас услышал, и всё же хотел бы лично увидеть дочь. А будет она в это время в сознании или нет — это не важно.       Доктор понимающе закивал и остановился перед входом в палату девушки. На его удивление, из-за дверей доносились крики и шум борьбы.       — Что здесь происходит? — заверещал врач, врываясь внутрь помещения. И его взгляду предстало необычное зрелище: его пациентка, та самая, что должна была валяться в коме, стояла на кровати и размахивала стойкой для капельниц, отгоняя от себя медбратьев. Особо удачным ударом в грудь девушка опрокинула одного из них на пол.       — Отставить разводить бардак! — рявкнул Кай во всю мощь своих лёгких, а Диезов, стоявший рядом с ним, оглох на некоторое время.       — Есть отставить разводить бардак! — повторила девушка и, спрыгнув с кровати, поставила стойку на место. Второй медбрат кинулся в её сторону, намереваясь схватить и удержать в объятиях, дабы успокоить больную. В лицо мужчине прилетела подушка.       Со стороны окна раздался дикий хохот, рыжеволосый парень с обилием веснушек на лице сидел на подоконнике и захлебывался смехом и сигаретным дымом.       — Хедшот! — объявил рыжик.       — Огненный, заткнись!       — Ёж! Ты бешеная! — с улыбкой заявил он, уворачиваясь от стакана с водой, летящего в его сторону. — Но в этом-то и прелесть! Ты снова с нами! Ну что, зажжём этот город? — его радости не было предела, казалось, он и вправду готов всё здесь спалить.       — Па! — Мира повернулась к старшему мужчине. — Забери меня из этого сумасшедшего дома, пожалуйста, — взмолилась она. — Тут же чёрти что творится!       — Сумасшедший дом? На себя посмотри, пигалица! — возмутился один из работников больницы, потирая ушибленную грудь. — Это ж надо было удумать: обозвать меня грязным пиратом, его, — указал на коллегу, — поганым дозорным, а после броситься на нас с кулаками!       — Я всего лишь сказала правду, — девушка смерила мужчин суровым взглядом, от которого им стало не по себе.       — Милая, — Роберт Александрович приобнял дочь, — поехали домой. Мы все так по тебе скучали, — мужчина поцеловал её в макушку. — Поехали.

***

      Веселье было в самом разгаре — домашние радовались выздоравливанию Миры, девушка же с мрачным пофигизмом взирала на празднество с балконных перил второго этажа.       — Ты не боишься свалиться? — раздался от двери голос. Ёжик обернулась и увидела Марка, закуривающего сигарету. Мужчина, затянувшись, подошёл к ней.       — Ты что феникс? — прозвучал вопрос, и сигарета отправилась в долгий полёт. — То, что ты носишь фамилию Бессмертный, не делает тебя им! И вообще, с какого времени ты стал курить?       — После той аварии на мосту, — ответил брат.       — И как тебя «музыкальная карамель» до должности сиделки допустила?       — «Музыкальная карамель»? А, Бориска-барбариска! Лекции Диезова были не очень убедительны. И всё же к тебе два вопроса: первый — «Не боишься ли ты упасть?» и второй «Почему не веселишься со всеми?»       Ёжик посмотрела на мужчину, как на идиота, потом прикинула высоту балкона:       — Считаешь четыре метра высотой, а пятнадцать сантиметров — недостаточной шириной для перил? Марк, — девушка встала на бортик балкона, — не смеши меня. С чего такая забота о моей тушке?       — Считаешь, что это ненормально? Мирка, да я после твоего крика чуть сам богу душу не отдал, еле откачали. Это ведь моя вина! Отвлёк тебя разговором, — Марк обнял её за колени. — Я дневал и ночевал возле твоей койки, думал, что потерял тебя навсегда. Я не переживу, если с тобой что-то случится. Я люблю тебя.       Эти слова стали полной неожиданностью для Ёжика, она и помыслить не могла о таком стечении обстоятельств. «Но я тебя не люблю», — призналась сама себе девушка. — «Если скажу тебе такое… Ой, лучше убить. Ты целый год ждал, чтобы сказать мне эти слова, бедный мой братишка».       — Поставь меня на пол, пожалуйста, — попросила Ёжи и направилась к двери, но, передумав в последний момент, обернулась к мужчине и запела.       Я пел о богах и пел о героях,       О звоне клинков и кровавых битвах;       Покуда сокол мой был со мною,       Мне клекот его заменял молитвы.       Но вот уже год, как он улетел —       Его унесла колдовская метель,       Милого друга похитила вьюга,       Пришедшая из далеких земель.       И сам не свой я с этих пор,       И плачут, плачут в небе чайки;       В тумане различит мой взор       Лишь очи цвета горечавки.       Ах, видеть бы мне глазами сокола,       И в воздух бы мне на крыльях сокола,       В той чужой соколиной стране,       Да не во сне, а где-то около.       — К чему эта песня? — удивлённо спросил Марк.       — Она ведь соответствует настроению твоей души? — вопросом на вопрос ответила Ёжик и, получив утвердительный ответ, продолжила:       Мне бы вспомнить, что случилось       Не с тобой и не со мною,       Я мечусь, как палый лист,       И нет моей душе покоя.       — Вот только ничего, кроме сестринской любви, я к тебе не чувствую, братишка. Уж не обижайся, — Ёжик чувствовала себя, как в клетке, она задыхалась в доме, бывшем ей родным. Хотелось выкинуть какой-нибудь фортель в стиле пиратской безуминки. — А насчёт высоты… Нужно уметь правильно приземляться, — девушка ушла в комнату, а после бегом вернулась и, оттолкнувшись ногами от перил, прыгнула ласточкой вниз.       — Мирка! — вскрикнул мужчина и чуть не бросился следом, сидевшие в саду члены семьи повернулись на этот вопль. Ёжик сгруппировалась в полёте и приземлилась на согнутые в коленях ноги, последующими кувырками гася инерцию. Череду кульбитов остановил малиновый куст, в который впечаталась девушка.       — Охренеть! Охренеть! — Рыжий никак не мог остановиться, его переполняли эмоции. — Ёж, ты где и главное когда успела такому научиться? — он помог сестре выбраться на волю из цепких колючек малины.       — Поживи с моё на пиратском корабле, ещё и не такому научишься! — девушка осмотрела изодранную и заляпанную в остатках сладкой ягоды и осенней грязи футболку и, недолго думая, сняла её.       — Блять! — несколько стульев повстречались с бетонным полом террасы, им вслед вторили шампуры и алюминиевая кастрюля, полная сырого шашлыка. — Откуда такие шрамы? — раздалось с разных сторон.       — А синяк на спине-то свежий! — воскликнул Огненный.       — Всё ещё думаете, что я в коме валялась? А вот хрен вам! — поставленным командирский голосом рявкнула Ёжи. — Я дочка Белоуса, величайшего пирата на Гранд Лайн! Я кок четвёртого дивизиона! И я этим горжусь!       — Дочка? — переспросил Роберт. — Кто-то посмел назвать тебя так и остался жив?       — Бать, без обид, — Ёжик подошла в отцу. — Но вашу потерю я уже оплакала и смирилась со своей участью. Это не каторга и не жуть. Мне помогли найти место в жизни, и я просто хочу вернуться туда, где меня любят.       — Хочешь сказать, что мы тебя ненавидим? Или что там тебе пришло на ум в этом наркотическом сне? — Марк был не в себе, на его лице читалось безумие.       — Сейчас я его утихомирю, — послышался голос и скрип отодвигаемого стула.       — Не надо, дядь Ген. Я справлюсь, — попросила девушка мужчину и, позволив брату приблизиться, чётким ударом в солнечное сплетение вырубила его. Он даже не успел сообразить, что произошло, как оказался на земле.       — Ты сильна, дочка, — резюмировал поражённые лица своих детей Роберт. — Два вопроса: «Расскажешь о своей семье?» и «Как ты назад вернёшься?»       Ёжик вздохнула и, налив две стопки водки, выпила одну. Батя усмехнулся и осушил вторую. Девушка взяла свободный стул и, сев на него задом наперёд, начала свою историю.

***

      — Вот так всё и было. За сколько я уложилась? — спросила она.       — Два часа, десять литров водки, пять бутылок шампанского, три бутыля самогона, весь шашлык и соленья, — Алекс подвёл итог, рассматривая абсолютно трезвых, несмотря на количество выпитого алкоголя, братьев и сестёр. — У меня есть предложение — давайте мы все спать пойдём. А утром, если будет необходимость, уточним кое-какие детали.       — Поддерживаю! — Ёжик первой встала из-за стола и направила свои стопы к дому. Следом за ней, махнув на уборку, потянулись остальные. Тех, кого сразил сон во время рассказа, было решено оставить не потревоженными.       Девушка вошла в свою комнату и с тихой грустью отметила, что всё стоит там, где было оставлено год назад.       — Как же я хочу вернуться домой, — прошептала она, ложась в кровать. — Вновь услышать крики чаек и звон клинков, почувствовать соль на своих губах и то, как волны бьют о борт «Моби Дика», — Ёжик не сдерживала слёз. — Больше всего я хочу быть рядом с Сатчем. Помоги мне, госпожа Удача, крутани ещё раз колесо Судьбы. Я согласна на любой Рок, лишь бы быть рядом с тем, кого люблю.       Эти слова были последними, что произнесла девушка перед сном, и последними, что услышали стены дома.

***

      Мягкое покачивание и еле различимый стук капель цеплялись за край сознания. Ёжик повернулась, ища место поудобнее, в руке больно кольнуло. Открыть глаза и сфокусировать взгляд на источнике боли было сложно, но она справилась. «Капельница», — идентифицировала девушка предмет, стоящий рядом с её постелью. — «Они мне не поверили и сдали в дурку. Идиоты!» — мысленно взвыла Ёжик и со всей дури пнула спинку кровати. Металлический звон, раздавшийся следом, заставил вздрогнуть и подскочить. Неверяще девушка уставилась на ширму, накрывшую соседнюю койку и открывшуюся взгляду деревянную стену позади неё.       — Что за шум? — послышался знакомый голос, и его обладатель появился сбоку. — Ёжик… Очнулась! Хвала богам! — док аккуратно сжал её в объятиях.       — Р-рем-сан, — прошептала она. «Боги, я дома. Благодарю!»