Диагональный коридор

      Сколько себя помнил Малфой, он всегда спал очень беспокойным сном: чуть какой-то шорох, и юноша тут же просыпался. Но нельзя было сказать того же о сегодняшнем утре, слизеринец впервые за многие годы спал очень крепко, ни разу за ночь не встав от похрапывания Крэбба, или от того, как Забини возвращался в спальню от девчонок.       Протерев глаза, он рассеяно подметил, что его сковывает тяжесть. Вглядевшись вверх и не заметив пары парящих ботинок, Драко занервничал, и постарался привстать на кровати, что вышло не очень-то хорошо. Что-то невидимое пригвоздило его к постели, и Малфой тут же вспыхнул, понимая, почему обувь больше не висит в воздухе. — Чертов Поттер, не можешь, даже будучи в коме, не испортить мне день? — риторически вопрошал юноша, сдергивая с тяжелого тела мантию-невидимку. — Мерлин, какой же ты неподъемный! Сын великана — не меньше!       Малфой с трудом перекатил Гарри на спину, возле себя, и с удивлением отметил, что чего-то не хватало. — Что ж с тобой не так, Потти, все в толк не возьму, — бормотал слизеринец, пытаясь найти причину своего смущения. — Так, воронье гнездо вместо волос — на месте, одежда не по размеру — на месте, шрам? Даже больше шрамов… Очки! Где твои чертовы, маггловские очки?       Малфой стал взволнованно шарить руками по простыням, пытаясь разыскать пару круглых очков, не приведи Мерлин, чтобы их заметил кто-то из сокурсников, тогда ему придется выдумывать как они у него очутились. На весь Хогвартс таких безвкусных очков больше нет ни у кого. Драко, конечно, мог бы сказать что-то вроде: «Стащил у придурка Поттера, посмотрел бы я, как он добирается из Большого зала до своей башни!». Но одно дело врать остальным, а это были его сокурсники, с которыми он живет уже пятый год, которые знают его, как облупленного. Малфой никогда не числился изысканным лжецом, зачастую потому, что врать своим друзьям ему не было необходимости.       С облегчением почувствовав прохладное стекло под пальцами в складках одеяла, Драко быстро нацепил их на нос Поттера, а сам тихонечко выглянул из-за полога. В комнате было пусто, большие часы с кованными римскими цифрами показывали начало десятого. Все уже поднялись в Большой зал на завтрак. Драко про себя отметил, что не голоден, и ушел умываться, заколдовав полог на случай, если кто-то, вроде Паркинсон, вдруг ворвется в комнату и начнет будить его, зато вместо Малфоя обнаружит в его постели бессознательного гриффиндорца.       В комнату слизеринец вернулся уже аккуратно одетый, причесанный, от него тонким ароматом исходил запах одеколона. С замешательством Драко расколдовал свою кровать, и посмотрел на Поттера, лежащего в той же позе, в которой он его оставил. — Тебя даже по-маггловски надо вытаскивать, шрамоголовый, — недовольно заявил юноша, с трудом стаскивая гриффиндорца на пол. Тот безвольной куклой свалился с края кровати, а Малфой, не сильно беспокоясь, стал заправлять постель, легкими маневрами палочки. — Драко! — в комнату с криком ворвалась Паркинсон. Ее волосы растрепались, а юбка задралась, ведь была явно не по размеру слизеринке.       Малфой, у которого, кажется, перестало биться сердце, быстро запихал бессознательного Гарри под кровать. В то же мгновение, что рука Поттера исчезла под постелью, Панси уже повисла на шее сокурсника, крепко обнимая. — И тебе доброе утро, Панс, а теперь, будь добра, отпусти. — Я думала, ты заболел! Так испугалась! Ты не пошел на завтрак, — затараторила она, отлепившись, но все еще крепко держа Малфоя за плечи. — Я не голоден, Панси, — равнодушно отозвался Драко, отцепляя от себя девушку. — Да, что это с тобой? Ты вчера рано лег спать, даже в гостиной не появился, на ужине тебя, кстати, тоже не было. Сегодня не приходишь на завтрак! Ты себе завел кого-то, меня не проведешь! — Чего? — опешил юноша, часто заморгав. — Кто эта девка? Я ее знаю?! — не унималась Панси. — Какая «девка», Паркинсон? Ты в своем уме? — Так это… парень? — пролепетала слизеринка, от чего лицо Малфоя еще больше вытянулось. — Мистер Малфой, надеюсь, вы уже встали! — в комнату, в своей обычной манере влетел Снегг, за которым дверь ходила ходуном. — Мисс Паркинсон? Если не ошибаюсь, у Вас уже пять минут, как началась Травология. Если у Вас топографический кретинизм, то Теплица №4 находится в западной части замка, Вы смело сможете добраться до нее, если выйдете через парадный вход, и пойдете налево. Всего хорошего.       Девушка раскраснелась, помешкала с секунду, и, недовольно хмыкнув, вылетела вон из спальни мальчиков. — Я, вероятно, зря снял с ваших комнат половое ограничение, — пробормотал Снегг, потирая переносицу. — О, прошу, не лишайте Забини последней возможности завести девушку, — криво ухмыльнулся Драко. — Но, крестный, ты очень вовремя. Я еле успел запихнуть Поттера под кровать, когда ворвалась Панси. — Под кровать? — приподнял зельевар одну бровь. — Долго рассказывать, — отмахнулся юноша, и став на колени, стал шарить рукой под кроватью, пока не схватился за тонкую ткань рубашки. Драко вытащил гриффиндорца, едва не приложив его хорошенько о каменный пол. — Ой, снова летит, — пробормотал Драко, крепче держа тянущегося к потолку Гарри. — Хочешь сказать, что он не летал? — Он где-то под утро свалился на меня, видимо, снова стал парить, когда я его спрятал. — Понятно. Идем, Драко, профессор Дамблдор уже ждет нас в кабинете Истории магии. — В том самом, который Флинт поджег во время семинара профессора Бинса «Эволюция Дизайна Магических Колпаков»? — приподнял бровь слизеринец, следуя за профессором, одновременно таща вслед за собой Поттера. — Мда. — Я думал, что его еще не восстановили, — задумчиво подметил Малфой. — Восстановили только двери, витражи, и, пожалуй, пол. Может быть, еще парочка резных шкафов и буфетов, но, в целом, аудитория еще не пригодна для проведения уроков. Теперь профессор Бинс занимается в старом классе Трансфигурации. — Тот, что девять лет назад какой-то пуффендуец заколдовал «Волшебным потолком», от чего там всегда шел дождь? — Откуда, Малфой, Вам только это известно, — недовольно протянул Снегг, пропуская Драко и его ношу вперед.       Кабинет, действительно, был очень пустынным. В дальней части комнаты стояла парочка шкафов, как и сказал Снегг, косоватый буфет с лакированными боками, уцелел даже преподавательский стол, хотя, непонятно, зачем профессору-призраку он вообще был нужен.       Витражи изображали разные события прошлого, на одном были колдуны-основатели Хогвартса и каждый из них делал свое дело: Годрик Гриффиндор, блистая доспехами, ослепительно улыбался, придерживая рукой эфес своего меча. Его золотые волосы почти светились, пропуская солнечный свет; Пенелопа Пуффендуй была изображена чуть ниже гриффиндорца, в пышном желтом платье. Это была рыжеволосая девушка, которая салютовала золотым кубком, тепло улыбаясь; рядом с ней стояла Кандида Когтевран, она держалась гордо, о чем говорила ее осанка, каштановые кудри были завиты в причудливую прическу, а из волос блистала серебряная диадема в форме ворона. Ее наряд был синего цвета, и в лучах солнца он казался стекающим водопадом; а вот Салазар Слизерин держался отдаленно, он хоть и стоял по правую сторону от Годрика, но выдерживал дистанцию. Из всех персонажей витража, он был самым бледным, его длинные черные волосы были обвязаны лентой, а сам он повернулся боком к другим основателям. Он держал в руках тонкую змею и что-то с ней обсуждал, чуть опустив плечи.       Другой витраж показывал полет феникса, который то и дело рассыпался пеплом в конце пути. На третьем был изображен единорог, мелькавший между деревьев Запретного леса. И, наконец, на четвертом был изображен старый волшебник, сидящий в большой библиотеке, он что-то кропотливо царапал на листе пергамента, пока над его головой носились Корнуэльские пикси, шелестели летающие книги, а по его остроконечной шляпе медленно полз хамелеон.       Драко был так впечатлен, что не сразу заметил директора, стоящего у преподавательского стола. На нем была его неизменная серебристая мантия в пол, и легкие тапки-лодочки. — Доброе утро, Драко, как спалось? — как ни в чем не бывало, поинтересовался Дамблдор. — Хорошо, сэр, — сконфуженно ответил юноша, краем глаза ища Северуса. — И тем не менее, тебе придется много спать в ближайшее время, — в один момент директор посерьезнел. — Диагональный коридор это временная расщелина, хранилище знаний и событий прошлого. Это, в каком-то роде, нематериальная реальность. Пока Гарри путешествует по воспоминаниям, он сильно защищен магически, зато, когда он его покидает, то есть возможность с помощью легилименции проникнуть в его разум. — Но разве он не находится там постоянно? — запутался Драко. — Не совсем. Судя по словам очевидцев, это что-то вроде коридора с множеством дверей, где сам коридор это промежуточный пункт, а двери — место назначений. — Звучит, как бред, — тихо пробормотал Малфой. — Но «коридор» у каждого выглядит по разному, мой мальчик. У бедного мистера Торчера он был будто болото, с набором мелких луж-порталов. А у небезызвестной Миссис ЖанПоль — и коридором потайных дверей. Так что коридор отражает личность путешественника. — Я уже боюсь, что я там увижу. Загоны гипогриффов? Раздевалку команды Гриффиндора по квиддичу? Святочный бал с дементорами? — простонал слизеринец, оглядываясь на парящего Поттера. — Ну, пока ты не можешь войти в коридор, Драко, Гарри сейчас путешествует, — покачал головой Дамблдор. — Откуда Вы знаете? — Когда он возвращается в коридор — магия вокруг него слабеет, и он… — Перестает парить, — закончил за него Малфой. — Но он уже падал сегодня утром! Когда же он вернется обратно? — Вероятно, когда досмотрит воспоминание? Ты увидишь.       Директор взмахнул палочкой, и шкафы из угла комнаты подлетели к студентам. «Фереверту!» — произнес старый волшебник, и они, шкафы, тут же превратились в две кровати, вроде тех, что стоят в больничном крыле, и опустил их на землю. — Когда мистер Поттер будет опускаться — не мешкайте, Драко, и используйте Легилименс, — подал голос Снегг, опираясь руками о преподавательский стол.       Драко и кивнуть не успел, как руку, которой он держал Поттера, потянуло вниз. — О, началось! — немного панически пискнул слизеринец, быстро перемещая гриффиндорца на койку. — Легилименс!