Парный полет

Дождь лил уже второй день. Время от времени Сириус поднимался наверх, в дом, и слушал, как капли барабанят по крыше, стучат в окна. Это успокаивало. Отдохнув так совсем немного, можно было опять спускаться в бедлам, в который превратился подвал дома Долохова, и попытаться не прикончить никого из Малфоев и Долоховых. Про Гарри речи не было: Гарри был прав по определению, потому что он — Гарри. Уже с лестницы Сириус услышал ставшие привычными препирательства: — Драко, я даже где-то могу понять, почему ты выбрал этого идиота, но потрудись ему объяснить, что мы находимся в сердце вражеской империи и вести себя надо соответственно! — Да, Драко, — может, объяснишь своему отцу, что не все такие трусы, как он. Я целый год скитался по такой вот империи, меня каждая собака мечтала изловить. И? — И вы почти попались! Ваша удачливость, Поттер, может поспорить только с вашей глупостью. Но я сомневаюсь, что она распространяется на всех, включая моего сына и вашего крестного! Блэка уж точно любимчиком фортуны не назовешь. — Малфой, заткнись на хрен! — крикнул Сириус; не то чтобы это как-то могло помочь. Уже спустя три дня после того, как мальчишки появились на пороге, Сириуса начал всерьез размышлять, где же безопаснее: на улице с рыскающими по округе патрулями или в тесной каморке, которую были вынуждены делить он, Гарри и оба Малфоя. Переселить кого-либо в другую комнату было слишком опасно. За эту неделю с обысками приходили уже трижды, и, если бы не подвал, построенный как бункер еще в прошлую войну, их бы давно поймали. Но Долохов хорошо знал, где поселиться. Мальчишки войти не успели, как Долохов отправил их вниз. Сириус помог тащить по крутой узкой лестнице Гарри, который находился на грани обморока. Люциуса выставили с единственной нормальной кровати и положили Гарри на нее. Драко был бледен, без сил замер в объятиях отца. В тот момент он будто не совсем понимал, где находится и с кем. Смотрел, как Сириус проверяет Гарри пульс, вслушивается в дыхание, и молчал. В дверь застучали, и Долохов взлетел наверх, закрыв за собой люк и опустив тяжелую защитную плиту. Свет мигнул и погас. Гарри тихо застонал. Как сказал Драко, тот не был ранен, разве что получил несколько ссадин во время побега, и совершенно обессилел, потому что только благодаря ему и его магии им удалось бежать. Историю своих злоключений они рассказали лишь на следующий день, когда окончательно пришли в себя. В это время Долоховы отбивались от полиции и внутренней разведки. Все попытки найти беглецов в доме окончились ничем. Приводили и собак, и человека, который пытался прощупать стены и пол своей силой. На сутки задержали самого Долохова, но потом отпустили, как ветерана двух войн и близкого знакомого одного из генералов. Но даже после того, как его выпустили, расслабляться было нельзя. Теперь было понятно, что комендантский час и проверки были связаны не столько с появлением Люциуса и Сириуса, сколько с побегом ребят. А когда стало известно, как они бежали, Сириус понял — усиленный контроль надолго. Единцы наверняка теперь мечтали заполучить еще и мощь Гарри. — Единцы сбили нас над Северным морем недалеко от Азкабана — увели от группы, а потом напали превосходящими силами. Самолет остался без крыльев, мы выпрыгнули, они нас подобрали, оглушили, что-то вкололи и отвезли на континент. Происходившее в пути ребята почти не помнили. Иногда они приходили в себя, но им кололи новые дозы снотворного, и они засыпали. Помнили, как их фотографировали в каком-то полицейском участке, заставляя держать в руках газету. Перед этим они пытались сопротивляться, но силы были неравны, а после очередного укола они вновь уснули. — Убивать нас явно не собирались. Но благодаря фотографии я понял, что с ее помощью кого-то хотят шантажировать. Про тебя, пап, я, правда, не подумал. Скорее, про Министерство. Считал, что кайзеру нужен Гарри. Как я был глуп… Их доставили в Цитадель, разделили и посадили в одиночные камеры. Какое-то время ничего не происходило. Им давали еду, воду, но ни о чем не спрашивали, как будто они были всего лишь заложниками, при том что Гарри знал немало военных тайн. — Несколько дней назад меня привели на допрос, но спрашивали не о наших вооруженных силах, размещении войск, генералах, а о том, что я знаю о делах и связях собственного отца. К счастью, я действительно почти ничего не знал. — Драко бросил на Люциуса красноречивый взгляд, но тот только пожал плечами. — Спрашивали и о Самозванце. О его силе, возможностях, что я видел сам, что рассказывали другие, не пытался ли он меня чему-то научить... Мне показалось, они довольно быстро поняли, что взять с меня нечего. На следующий день они притащили на допрос Гарри. Потом их допрашивали вдвоем, потом проводили с Гарри какие-то опыты, и приборы показали что-то занимательное. — Вчера они поставили меня под дуло винтовки и потребовали, чтобы Гарри заставил вращаться винт на какой-то странной машине. Ну… зря они, конечно, это сделали, — Драко ухмыльнулся. Гарри психанул, всем в комнате одномоментно стало нехорошо, а экспериментальная машина пробила на перекрытия два этажа вверх. Лаборантов и охрану завалило обломками. Гарри сказал, что сам не понял, как это у него получилось. Просто в какой-то момент его магии стало слишком много, и она вырвалась из-под контроля. Драко не пострадал, и им счастливо удалось скрыться. Потом они бежали, прятались в канализации, возле реки, по старым домам, кладбищам, снова бежали. — Я совершенно случайно вспомнил про мистера Долохова. Папа заставлял учить наизусть адреса всех, к кому можно обратиться за помощью в Европе. Не то чтобы их было много, но вот... Пригодилось, когда до меня, наконец, дошло, в каком мы городе. — Они что-нибудь говорили про то, чего хотят добиться похищением? — спросил Люциус. — Нет, но... в разговорах мелькало одно название. «Левиафан». — «Левиафан»? — Долохов поднял голову и презрительно фыркнул. — Это чушь. — «Левиафан» — это летающая крепость, — подал слабый голос Гарри. — Монстр, с которым не сможет справиться вся наша воздушная армада. Гигантский корабль, способный доставить в Британию целую армию. — Чушь. Чтобы поднять такую громадину, надо заставить работать слаженно десятки, если не сотни пилотов. Это в принципе невозможно! — Возможно, — тихо сказал Люциус. — Если их объединит хотя бы один ученик Тома Риддла. *** Усиленное патрулирование сняли только на третьей неделе, когда они уже все выть были готовы. Было поистине удивительно, что все они еще живы и относительно здоровы. Спустя пять дней после побега Гарри не утерпел и попытался осуществить вылазку. Его едва не поймали, он спасся только чудом и прибавил Долохову проблем. Патрулей в их районе стало в два раза больше. Драко после возвращения сказал Гарри, что не отпустит его от себя ни на шаг, а Люциус холодно заметил, что такому идиоту не стоило возвращаться. В последние дни и без того напряженная атмосфера совсем уже накалилась. Официальные газеты кричали, что Британии вот-вот падет в объятия Единой Европы и встанет под ее знамена. Часто писали про коррупционное правительство, которое не дает простым людям жить так, как они этого заслуживают, про зверства полиции и военных в Британии, про самую настоящую диктатуру. Больше всех от этих статей бесился Гарри. Драко даже начал прятать от него газеты или вымарывать особо одиозные моменты. Нельзя сказать, что Гарри был в восторге от такой заботы. Но встречались в газетах и хорошие новости. Правда, находились они обычно среди мелких, как будто ничего не значащих сообщений. В одном из них упоминалось о захвате группой заговорщиков аэропорта в Страсбурге. Тут же говорилось, что туда направлен полк и самолетная эскадра, но в следующие дни сообщений о результатах операции под Страсбургом не было. Долохов внимательно отслеживал все статьи и сделал вывод, что те удачно отбились. — Молодцы, шармбатонцы, — сказал он. — Захватили и держат! Совсем ведь рядом с нами. Пусть кайзер теперь шпыняет своих генералов, что у них под носом расцвел центр сопротивления! Но даже хорошие новости не сильно влияли на настроение в бункере. Сириус уже с трудом подавлял в себе желание привязать Люциуса где-нибудь в уголке, подальше от людей, а Гарри на голову вылить чайник холодной воды. Драко тоже был не подарок, он буквально разрывался между отцом и Гарри, поэтому в остальное время портил жизнь Сириусу дурацкими подколками и неуместными вопросами. — Вы так беситесь, будто для вас в новинку сидеть целыми днями и ничего не делать. Разве в Азкабане было лучше? Или: — Когда Гарри о вас рассказывал, мне казалось, что мой дядюшка умный и смелый человек, но сейчас у меня складывается впечатление, что скорее была права мама, когда называла вас «кривой ветвью рода Блэков». Все могло действительно плохо кончиться, но в какой-то из дней Долохов сообщил: — Похоже, они решили, что вы уже смылись из города. Жесткие меры сняты. Это подняло всем настроение. — Тогда можно подумать и о возвращении, — сказал Люциус. — Тони, есть идеи? — Разумеется. С караваном продовольствия и вооружения можно переправить вас на западный берег Франции, а там уж как-нибудь сориентируетесь. У меня есть знакомый снабженец, думаю, в течение двух-трех дней решим. Посмотрим, перестали ли досконально проверять вагоны, а то до сегодняшнего дня мышь не могла проскочить, не имея на то особого разрешения. Ожидание продолжилось, но теперь оно не было столь гнетущим. Гарри немного расслабился, да и сам Сириус чувствовал воодушевление. В один из поздних вечеров они даже выбрались прогуляться на берег реки. Они шли вместе, и хотя старательно поглядывали по сторонам, чтобы не попасться на глаза полиции, ощущали покой. За рекой горел огнями огромный город. Окна домов отражались в темной воде, словно звездочки ясной ночью. — И как мы оба вляпались в Малфоев? — вдруг сказал Гарри. — Ладно, мы с Драко — он следовал заветам родителей, а потом, наконец, осознал, что Самозванец для него неподходящая компания. Но ты и Люциус… Не понимаю. Сириус не думал, что их с Люциусом взаимный интерес настолько заметен. Они ведь почти не разговаривали, разве что ругались. Он даже лишний раз в сторону Малфоя не смотрел и был уверен, что тот ведет себя так же. Гарри ответа не дождался и продолжил: — Все из-за того, что вы напарники? Но это... это вообще ни о чем. Мало ли с кем приходится летать! — Смотря как летать... — Как ни с кем и никогда? Так? — Почти. Сириусу не хотелось развивать эту тему. Он вздохнул и остановился. — Нет между нами ничего сейчас. Нет. Он гад и прохвост, якшается с убийцами, а все, что в нем есть хорошего, — это забота о сыне. Впрочем... Знаешь, многие в жизни совершают ошибки, я вот тоже много чего успел натворить. И если никто не верит, что ты можешь измениться, начать с чистого листа, сделать, наконец, что-то действительно хорошее, то никогда и не будешь делать. В меня верил Джеймс, а в нас обоих — твоя мама. — И ты решил поверить Люциусу? — Гарри хмыкнул. — Ну, ты же поверил в Драко? — Это не одно и то же. Драко… это Драко. А его отец добровольно служил Самозванцу много лет. — Не знаю. Даже не знаю, даю ли я этой сволочи второй шанс или мы всего лишь делаем одно дело. Когда они вернулись, их ждал сюрприз. Ячейка подпольщиков собралась на срочное совещание. Мария тихо провела Гарри с Сириусом в подвал и закрыла люк, попросив быть потише. — Что происходит? — поинтересовался Гарри у Драко. — Сходка. Пока власти их прессовали, они не решались встречаться, но вот, наконец, подходящий момент. Возможно, и нашу переправку обсуждают. — Да? А почему никого из нас не позвали? — Прячут, — ответил за сына Люциус. — Тони не всем доверяет, да у них и без нас бед хватает. Думаю, о нас речь пойдет позже. Вдруг послышались шаги, в подвал спустился Долохов и прикрыл за собой люк. Выглядел он как-то неуверенно. — Что-то случилось? — спросил Люциус. Гарри, как и Сириус, старался держаться от Долохова подальше. Дочка у него была хорошая, но сам бывший Пожиратель доверия не вызывал. Не помогала ни водка, ни задушевные разговоры. Долохов был врагом, и менять отношение к нему Сириус не собирался. — Да. К нам пробрался один из британских агентов, утверждает, что сюда бежали двое шпионов — да-да, это про тебя и про твоего товарища, Люц. Говорит, что они представляются друзьями, а на самом деле собираются нас разоблачить, как только выйдут на всех основных деятелей подполья. Особенно, по ее словам... — Ее? Это она? — встрял Сириус. — Как она выглядит? — Обычно, — пожал плечами Долохов. — Длинные каштановые волосы, густая челка, грудь... А так ничего примечательного. — Люциус, как думаешь, это не может быть та подружка Диггори? — Считаешь, ей удалось бежать из Британии? Мы же оставили Эджкомб с Флинтом и Вудом, как она могла оказаться здесь? — Эджкомб? — Гарри и Драко переглянулись. — Кому ты веришь, Тони? Мне или неизвестной дамочке, которую видишь первый раз в жизни? — Я-то тебе, Люц, а вот ребята... — Я вышибу этой стерве мозги! — вскипел Сириус. — Я знаю Эджкомб, — сказал Гарри. — Она меня ненавидит. Когда-то выдала меня с друзьями Амбридж, из-за чего едва не лишилась лица… В Хогвартс она больше не возвращалась, исчезла. Чоу говорила, что она отправилась на континент лечиться. — И здесь получила новое лицо и способности,— кивнул Люциус. — Она — ваш враг. — Возможно, но как это доказать? — спросил Долохов. *** Долохов ушел, пообещав успокоить подпольщиков и попытаться вывести Эджкомб на чистую воду, а они остались обсуждать дальнейшие действия. — Тони не подведет, — сказал Люциус, — но вот остальные... Если хоть один засомневается — мы в опасности. И, естественно, рассчитывать на них не стоит. Выбираться придется самостоятельно и очень быстро. — Предлагаете бежать? — спросил Гарри. Идея панического отступления ему явно не нравилось. — Бежать — не будем. Не сейчас. Агент, если это действительно Эджкомб, — опасна. Надо ее разоблачить, пока не поздно, — ответил Сириус. Хотя он и не любил Долохова и даже считал, что было бы к лучшему, если бы тот попался полиции, но для блага родной страны хорошая подпольная организация в тылу врага была хорошим подспорьем. Долохов же был ее существенной частью. — И что ты предлагаешь? Ее слово против нашего. Неизвестно кто — против неизвестно кого. — Ну почему же неизвестно кто? — сказал Драко. — Гарри Поттера знают даже здесь. — Они знают плакат, образ. Извини, Поттер, но ты сейчас совсем на себя не похож, — покачал головой Люциус. — Шрам знают все. — Его можно подделать, — возразил Драко. — Ее просто надо выманить и убить. Я думаю, она не догадывается, что мы можем быть здесь. Пусть Тони приведет ее сюда, — Люциус ухмыльнулся. — Нет, так дело не пойдет, — покачал головой Сириус. — Это не докажет, что она шпионка кайзера. — Смотря что мы у нее найдем. Впрочем… есть одна идея. Люциус взлетел по лестнице и, прежде чем Сириус успел его остановить, выскочил наружу. Гарри бросился следом, но люк оказался заперт. — Сука! Малфой, твой отец… — Я знаю, — Драко закрыл руками лицо и сел на ступеньки. — Надо выбраться отсюда, пока он не наломал дров, — сказал Сириус. Он поднялся, встал рядом с Гарри и попытался повернуть ручку — она не поддавалась. Вот ведь ублюдок… Ломать люк, когда тут полный дом народа, казалось плохой идеей, но Люциуса надо было остановить как можно скорее. Они какое-то время поочередно нажимали ручку, давили на люк, но он не поддавался. — Есть идея. Драко, иди сюда, — позвал Гарри. — Попробуем вместе? Когда-то давно с помощью магии вращали тяжелые жернова мельниц и колеса телег, поднимали ведра воды из колодцев. Магия изначально служила для того, чтобы двигать предметы. Драко взял Гарри за руку и закрыл глаза. Сириус ощутил силу чужой магии, и через несколько мгновений что-то снаружи громко треснуло, ручка дернулась и остановилась в положении «открыто». Гарри толкнул люк рукой, и тот легко откинулся, рядом лежала сломанная швабра. Они поднялись. В комнате, где находился спуск в подвал, никого не было. С одной стороны слышался гул множества голосов, кто-то жарко спорил. С другой — высокий женский голос: — И вы думаете, я вам поверю, Малфой? Но я рада, что вы показались, — так даже проще. Люциус что-то ей ответил, но Сириус не расслышал. Он дал знак Гарри, приоткрыл дверь и двинулся в сторону говоривших. — Вы были так великодушны, что оставили меня в живых, бросились спасать своих деток и совсем забыли, что оставили за спиной моих помощников. Жаль, те ублюдки, которым вы поручили меня охранять, успели сбежать. Сириус заглянул в дверь. Люциус стоял на кухне возле стены с таким надменным выражением лица, словно за что-то отчитывал нерадивого слугу. — Мне плевать на них всех, — сказал он. — Я хочу нормальной жизни для себя и сына, остальные не имеют значения. Или вы мне поможете и получите награду, или я сдамся сам и в качестве благодарности за услуги попрошу, чтобы вас расстреляли. Думаете, мне откажут? Она рассмеялась, но вдруг оглянулась, увидела Сириуса и наставила на Люциуса пистолет: — Всем стоять, или я вышибу ему мозги. — Думаешь, тебя за это по головке погладят? Ты блефуешь! Малфой нужен твоим хозяевам живым. — Уже нет, — усмехнулась она. — Войска Единой Европы захватили Азкабан — таких, как Малфой, у них теперь с десяток. «Левиафан» вот-вот взлетит. — Сириус дернулся, намереваясь остановить ее. Эджкомб подняла пистолет. Прогремел выстрел.