***
Гандзю, про которого Квинси в ходе своей беседы позабыли напрочь, проявил неожиданную тактичность, ни слова не сказав про откровения обоих Лучников, которые предназначались явно не для него. После вышеобозначенного разговора парни спокойно расселись по местам. Ичиго кратко рассказал, кто, где и как схватил его, избегая особо неприятных для себя или слишком личных моментов вроде слёз Рукии и их задушевной беседы. Исида поделился, что информация о способностях Куроцучи очень помогла, хоть и не позволила убить Маюри, за что выразил Куросаки признательность. Хотя, стоит отметить, капитан двенадцатого отряда явно его недооценивал и слишком много болтал во время сражения. Даже свой Занпакто высвободил лишь для того, чтобы побыстрее захватить его и отправиться вдогонку за Ичиго. И, как оказалось, Урюу вынудил Куроцучи сбежать, по стечению странных обстоятельств получил от девушки-лейтенанта противоядие и двинулся дальше, однако, в конце концов, его самого, обессиленного, но всё ещё упрямо передвигающего ногами в сторону, куда ушли Куросаки с Кучики, схватил ближайший патруль, после чего он потерял сознание. Гандзю рассказал, что смог подслушать (на диво болтливая стража!), что они не просто в какой-то камере на уровне подвала, а в центральной клинике четвёртого отряда, в подземном крыле принудительного содержания. После этого Шиба заставил их всех лечь спать. Завтрак должны были принести только через три-четыре часа, ровно в девять утра, так что это время дружно было решено потратить на задачу первой степени важности в их положении — восстановить силы, чтобы вырваться из плена и спасти-таки Рукию. В следующий раз Ичиго проснулся от голоса Шинигами, который и принёс обещанный завтрак. — Палата ноль семьдесят пять, — негромко проговорил он. Второй Проводник Душ использовал не то какую-то магию, не то активировал какой-то механизм, который не было видно из камеры, но решётки стали разъезжаться в стороны. Первый втолкнул внутрь тележку, на которой красовалось три подноса с едой. Решётки закрылись, а Боги Смерти, безразлично мазнув по заключённым взглядами, развернулись и пошли дальше по коридору. — Те двое очнулись, — услышали вторженцы голос одного из них. — Надо доложить. Его товарищ согласно угукнул в ответ. — Теперь ясно, как тебе удалось столько всего услышать, — покачал головой Ичиго, как только шаги стихли. — Они думают, что мы глухие? — Или просто не понимают всю степень своей ответственности, — предположил Исида, спускаясь со своего спального места. Еда оказалась на удивление сытной и даже вкусной. Хотя новоиспечённых преступников Общества Душ это не обмануло — Шинигами же не хотят, чтобы раненые пленники испустили дух раньше времени или погибли во время пыток и допросов, так ничего и не сказав, верно? С другой стороны, они слишком вымотались, потеряли много крови и давно ничего не ели, так что мнение у них было субъективное. Подносы с опустевшей посудой забрали полчаса спустя, в девять тридцать утра. Через час-полтора к ним снова пришли. На этот раз это было два медика из четвёртого и ещё трое других, которые пристально следили, чтобы рьёка не выкинули каких-нибудь фокусов. Медики бегло их осмотрели и подлатали наиболее глубокие раны, однако сильно усердствовать не стали. В конце концов, их задача — привести подозреваемых в удовлетворительное состояние, а не полностью исцелять. Спустя ещё час, когда время приближалось к полудню, к их палате принудительного содержания заявился целый конвой. — Кто ваш лидер? — нагло заявил один из них. «Видимо, один из старших офицеров, — решил Ичиго. — Важное задание, порученное ему, вскружило голову. Или же он сам по себе такой мудила. Не вижу ни одного лейтенанта. Считают, что раненые и с заблокированной рейрьёку мы ничего не можем?». — В чём-то они правы, Король, — хмык из внутреннего мира. — Эх, — притворно вздохнул Куросаки, надевая одну из своих шутовских масок. — Ни «здравствуйте», ни «прошу минуточку внимания». Ай-яй-яй, какие грубые офицеры нынче пошли. Нам вот совсем другие попадались, да, Урюу-кун? — Воистину так, Ичиго-сан, — важно кивнул Исида, поддерживая спектакль. Проводники Душ выглядели ошарашенными подобной наглостью бессильных пленников. — Не слушайте вы их, — хохотнул Шиба, тоже подключаясь и обращаясь к подозрительно замолчавшим Шинигами. — Шестёрки просто развлекаются. Я — лидер. — Как быстро ты заражаешь окружающих своими дурными привычками, Король! — почти с восхищением присвистнул Широ, оценив такое единодушие. — Да, меня тоже, знаешь, гордость сейчас берёт. — Не лезь, Гандзю, — притворно-раздражённо нахмурился Ичиго, оборачиваясь к товарищу. — Вот сейчас запудришь им мозги, а потом, когда всё вскроется, мы получим. Тебе оно надо, а? Всё равно ведь я главный, бесполезно отнекиваться. — Эй, на кого бочку катишь-то! Жить расхотелось? — грозно сощурил глаза Шиба, тоже поворачиваясь в сторону рыжеволосого. — Хватит собачиться, — бескомпромиссно отрезал Исида. — Можете не скрывать это. Шинигами, знай, они просто покрывают меня. — Парень гордо вздёрнул подбородок и, сверкнув очками, с чувством изрёк. — Настоящий лидер — я. «О как пафос попёр! Молодец, актёришка». — А ну хватит! — рявкнул вышедший из себя предполагаемый старший офицер. — Говорите по-хорошему… — … иначе будет по-плохому? — дружный хор в три мужских голоса перебил Шинигами. Кто-то из солдат ниже по званию не сдержал смешка, и Господин Начальник злобно на того шикнул. — Что же, раз вы так захотели, — процедил черноволосый Шинигами сквозь зубы. — Смотри, Урюу-кун, оно с нами разговаривает! Шутовская маска сменилась высокомерно-ледяной истинного принца. У Исиды на лице появилась похожая. Различие было только в пафосно сверкающих очках и в том, что у Генсейского Лучника каменное выражение лица отдавало пренебрежением и даже брезгливостью по отношению к их пленителям, а у Ичиго — полным равнодушием. — На допрос всех троих! — практически прорычал Господин Начальник. — Пусть сами с этими ублюдками разбираются. Решётки разъехались в стороны. К наручникам рьёка прикрепили цепь, связывая парней друг с другом и с двумя Проводниками Душ сзади и спереди, образуя колонну, где пленники были посередине, а на первом и последних местах — ребята из их сопровождения. Остальные Боги Смерти расположились по бокам, окружая преступников. Господин Начальник шёл во главе всей процессии, а потом разглядеть ничего не удалось, ибо двум Квинси и парню из Шиба надели на голову что-то вроде мешков, чтобы не запомнили дорогу, расположения различных мест и объектов и прочее в этом же духе. Шунпо такой толпой использовать не вышло бы, поэтому шли они своим ходом. Однако на вторженцев, судя по всему, использовали одно из заклинаний Демонической Магии, потому что ориентация в пространстве полетела к чертям, и вслед за ней связные мысли, чувство времени и даже ощущение холодного металла наручников на запястьях. Ни о каком подсчёте шагов, поворотов, перемещений по лестницам и подслушивании возможных разговоров стражи не могло быть и речи. Ещё не восстановившаяся после битв рейрьёку плюс пагубное влияние блокирующих силу наручников тоже не помогали в борьбе с мороком. К тому же, не факт, что это заклинение не было наложено непосредственно на мешки, мешающие их обзору. Ичиго не понял, когда его разделили с Исидой и Гандзю. Просто в какой-то момент он обнаружил себя сидящим на стуле, без этой хрени на голове, но с завязанными глазами. Органы чувств были словно притуплены — не было слышно ни шорохов, ни даже чужого дыхания, хотя Куросаки был уверен, что здесь, скорее всего, в комнате для допросов, он не один. Осязание тоже было крайне ограниченно — наручники ощущались скорее на интуитивном уровне или же это ощущение было подсознательным логическим выводом — раз руки именно в таком положении и раз духовная сила не ощущается, значит, оковы на месте. — Имя, — сухой и словно неживой мужской голос стал первым звуком в этом пространстве, которое Штернриттер не мог увидеть. Было непонятно, откуда он раздавался. Не то из-за спины, не то спереди. А может сверху? Но не слева или справа точно, себе Лучник в подобных вопросах привык доверять. — Вы и так его знаете, — невозмутимо ответил Квинси. Какие бы заклинания на него не накладывали, он не собирался так просто опускать руки и отдаваться во власть Шинигами. — Не думаю, что у Кучики-тайчо и Абараи-фукутайчо настолько плохо с памятью и зрением, что они не смогли запомнить меня в первую нашу встречу, а затем опознать, когда я уже оказался в Сейрейтее. — Имя. Казалось, у допрашивающего был включён выборочный слух — вся лишняя информация автоматически отсеивалась за ненадобностью, а если после этого не оставалось внятного ответа, то запрос (именно запрос, а не вопрос) повторялся вновь. — Чьё именно? Давайте я перескажу свою родословную, она чертовски интересная. — И ведь ни словом не соврал. — Вам от основателя моего рода, нашей расы вообще или лучше начать с предков от седьмого колена? Ситуация стала меняться. Осязание и слух вернулись в прежнее, более совершенное, состояние, некая вялость по всему телу улетучилась, а мысли обрели привычную ясность. Ответ был очевиден — магия развеивалась. А почему, как и какого вообще чёрта лысого не имело сейчас никакого значения. Главное, чтобы не заметили слишком быстро, а в идеале не заметили вовсе. — Чёрт, как этот недоносок меня бесит, — процедил сквозь зубы совершенно другой Шинигами. Судя по чужому дыханию, а также по до сих пор притупленному из-за наручников ощущению постороннего присутствия (о духовной силе в данном случае говорить бесполезно) в комнате было ещё три человека, не считая того, кто допрашивал Ичиго. — Врождённое хамство не исправит даже Демоническая Магия, — пробормотал другой. — Катакура-сан***
Одному из бойцов Онмицукидо поручили допрос вторженцев и выделили в качестве охраны и помощи ещё троих Шинигами, принадлежащих уже другим отрядам, а не спецподразделению. Их работа заключалась в поддержании Кидо, позволяющим наиболее эффективно допрашивать преступников по одному. Однако с самого начала что-то пошло не так. Рьёка отказались выдавать своего лидера, и в итоге Катакура Аска привёл всех троих вопреки приказу. Самый первый из троицы преступников возвращать процессу нормальность явно был не намерен. Рыжий ублюдок, кажется, плевать хотел на действие заклинания. Пусть и слегка заплетающимся языком (побочный эффект, который появляется в двух случаях из семи), но он хамил и нёс черте что, явно наслаждаясь процессом. Однако не слышал тех троих, кто не был включён в своеобразную цепь заклинания, и это давало надежду, что он действительно попал под действие магии. Ну, или делал вид. До определённого момента, конечно. Его ввели в глубокое подобие сна с помощью Кидо довольно быстро, но вновь разбудить и продолжить никто не решился — мало ли, вдруг у сопляка действительно есть какая-нибудь сопротивляемость к Демонической Магии. В итоге оказалось, что допрашиваемый номер раз не сказал даже своего имени. Допрашиваемый номер два оказался даже более шумным, чем номер раз. Крепкий мужчина с грубоватым голосом, несмотря на то, что поддавался заклинанию куда лучше, чем его рыжий товарищ, нёс ахинею совсем не по делу. Спросив его имя, несчастный подчинённый Сой Фон получил в ответ несвязную речь про каких-то дядь, братьев и сестёр, из чего этот брюнет вывел странный вывод — к Эмме в Джигоку всех Шинигами. Пришлось даже выяснять, не налажали ли эти трое с Кидо, а то мало ли ещё побочных эффектов — галлюцинации, например? Или до него слова допрашивающего просто не доходили? Допрашиваемый номер три оказался полной противоположностью первых двух, но результат это почему-то не особо изменило. На этого брюнета с длинной чёлкой заклинание действовало безотказно и безо всяких там эффектов. Хотя нет, с покорностью тоже вышел прокол. На все вопросы он отмалчивался (несчастный служащий Онмицукидо перестал останавливаться на каждом запросе и задавал другие), но ответил на один-единственный. — Я впервые слышу об Айзене Соуске и даже не знаю, как он выглядел, — безразлично поведал этот Квинси. — Но у меня есть счёты к другому капитану. Я поклялся, что убью Куроцучи Маюри, и сделаю это рано или поздно. А на все последующие вопросы — тишина. Определённо, они вывели из себя всех четырёх Шинигами. Всё же жаль, что Унохана Рецу запретила применять к своим пациентам, пусть и врагам, силу, пока те более-менее не поправятся.***
Ичиго пришёл в себя, когда уже наступило время обеда — три часа дня. Шиба и Исида уже приступили к своим порциям. — Блин, нас больше двух часов продержали там, — буркнул Куросаки, с энтузиазмом поглощая пищу. Конечно, в Зильберне он всегда отменно питался, но избалованным себя отнюдь не считал. Вылазки в Генсей всегда сопровождались дегустированием современных блюд, что частенько расстраивало его спутников из Ванденрейха, ибо «Его Высочество не должен употреблять нечто подобное!». Сорок дней в Каракуре тоже не могли похвастаться обилием каких-нибудь дорогих и необязательных к присутствию на обычном столе деликатесов. Да и вообще, Ичиго был на удивление неприхотливым принцем. Первые сутки после вторжения в Сейрейтей вообще ничего не ел, и примерно такой же рацион у него был во время тренировочных походов в Уэко Мундо. А вот подаваемую в камеру еду Штернриттер ел из практических и даже стратегических соображений, а вовсе не из-за аппетита. Насытить организм, чтобы выздоровление шло быстрым, привычным Куросаки, ходом, и полностью восстановить запас рейрьёку, чему препятствуют чёртовы наручники. Как только восстановится запас, он сможет меньше чем за час отправить к Меносу в пасть эти дурацкие оковы, а затем вытащить отсюда Гандзю и Исиду. Между собой товарищи поделились тем, что на допросе не сказали практически ничего. — Странно, — нахмурился Урюу, складывая на подносы уже опустевшую посуду. — Мы были крайне несговорчивы, но к нам не применили силу. Я ожидал пыток. — Ну, после более близкого ознакомления с экспериментами Куроцучи от Шинигами действительно стоило бы ждать той ещё жестокости, — вздохнул Ичиго. — Однако я слышал разговор Проводников Душ во время допроса… — Как? — воскликнул Исида. — Там были другие Шинигами? — это уже Шиба. — Да, — кивнул Куросаки на вопрос Гандзю, а затем для Урюу добавил. — Скорее всего, на меня через какое-то время перестало действовать их заклинание из-за моей специфической рейрьёку. Кроме допрашивающего в комнате находилось ещё три Бога Смерти. Видимо, они за использование на нас Кидо и отвечали, потому что, когда они просекли, что я очень даже в себе, сразу чем-то усыпили. К тому же, из их слов выходит, что они должны были следить за тем, чтобы мы всегда находились под действием этой странной магии. Но я смог некоторое время продержать их в неведении и понял из их обмолвок, что им запретили выбивать из нас ответы. По крайней мере, пока не заживут внутренние повреждения. — Нам же лучше, — кивнул темноволосый Лучник. — Однако не думаю, что это продлится долго. Возможно, они уже доложили о результатах допроса, и вышестоящим такой провал просто не может понравиться. Сегодня или завтра с нами перестанут обращаться так мягко. — Согласен, — заговорил Гандзю. — Ичиго, когда ты сможешь нас отсюда вытащить? Куросаки взглянул на свои руки и решительно ответил: — В ближайшие сутки. Обратный отсчёт до катастрофы пошёл. ________________________________________